Супер-леди Найтмэр Мун
Великолепный странный сон
Открыв глаза, Луна оглядывается и обнаруживает себя в очень странном месте. Это явно город, под копытами твёрдая… мостовая?.. разрисованная продольными жёлтыми линиями. Перед ней широкая площадка, на которой стоят… механизмы?.. повозки?.. с чёрными колёсами, поблёскивающие разноцветной краской и полированным металлом, неравномерно расставленные в пределах жёлтых незамкнутых прямоугольников, нарисованных на мостовой. Вдалеке устремляются в безоблачное голубое небо многочисленные небоскрёбы и менее высокие здания.
«Это его родной мир? Какой-то он… переразвитый, чересчур яркий, чересчур резкий. Но признай, тебе нравится. Есть в нём своеобразная красота. Люди, похоже, твёрдо и ясно дают понять, что эта местность принадлежит им, и только им. Они доминируют, они владеют.
Но где же Анонимус?»
И только в этот момент Луна обращает внимание на чрезвычайно странное здание, и это достаточно серьёзное заключение, учитывая сколько странных зданий в Эквестрии и за её пределами ей случалось видеть. Здание было разноцветным, в карнавальном стиле.
ChuckE. Cheese[1] — прочитала она слова на огромной вывеске вдоль крыши. «Интересно, это прозвище владельца заведения? Стоит ли туда зайти? Разумеется, стоит! Не очень понятно, что от такого странного места ожидать, но зная Анона, скорее всего, это будет чрезвычайно забавным. И практически наверняка, в переносном смысле этого слова».
Луна приблизилась к входу — и встретила первое препятствие. Входная дверь явно создавалась не для эквестрийцев. От лёгкого толчка плечом она даже не пошевелилась.
…терпения у Луны хватило на целых шесть секунд. Личный рекорд.
Вестибюль здания наполнился грохотом, звоном и блестящими брызгами стекла, когда разогнанный телекинетическим полем мусорный контейнер вынес дверь, косяки и панорамные окна вокруг них. Вступая в пролом, Луна мимоходом порадовалась наличию на её ногах накопытников — идти копытами по россыпям осколков было бы очень неприятно даже во сне.
Аликорн огляделась, чтобы понять, что же она видит… и не поняла практически ничего.
Слева несколько человек сидели за столами, на каждом из которых был установлен странный пластиковый механизм, периодически издающий противные звенящие звуки. Когда это происходило, человек поднимал часть механизма, привязанного верёвкой к основному корпусу, подносил к голове и, ни на кого не глядя, спрашивал невидимого собеседника о том, сколько тот готов пожертвовать на что-то, называемое пи-би-си[2].
Справа были двое людей, выглядевших… ярко. Один из них, чернобородый, одет в странную шляпу, украшенную рисунком человеческого, очевидно, черепа; впрочем, остальная его внешность никак не соответствовала столь грозному символу. Волосы, покрывавшие голову и шею второго, были непривычного для Луны ярко-рыжего цвета. Эти двое неотрывно смотрели на установленный на столе светящийся прямоугольник, периодически разражаясь то хохотом, то грязными ругательствами, то обсуждением, как им круто на некоем пути в ад.
Они явно были безумцами…
Луна оглядывалась, безуспешно пытаясь понять смысл происходящего. Это сон Анонимуса, значит он должен быть где-то здесь… секундочку… вот здесь?
Пройдя вперёд, сквозь барьер из толстых, но очень лёгких и мягких пластиковых труб, она заметила Анонимуса, одетого в странную спортивную униформу с надписью на спине… Ottawa Sokem-Bopers?
Сидя на корточках, Анонимус словно торопливо разыскивал на полу нечто невидимое; позади него из темноты выступил опасного вида человек, удерживающий перед собой вырывающуюся женщину и прижимающий к её горлу небольшую клюшку, словно намеревался с помощью изогнутой деревяшки перерезать ей горло.
В целом это выглядело… слово «безумно» казалось тусклым и слабым. Луна пришла к выводу, что пытаться понять смысл ночных видений пришельцев ей, похоже, просто не дано.
— Анонимус?
Не глядя на неё, он продолжал свой торопливый, безрезультатный поиск, бормоча что-то вроде: «не могу сейчас остановиться, он где-то здесь». На гладком полу не было абсолютно ничего.
— Что ты ищешь, Анонимус?
— КОД, КОД, Я ДОЛЖЕН НАЙТИ КОД! — внезапно заорал тот в ответ.
Луна отшатнулась, поражённая громкостью и неожиданностью вопля и, заранее опасаясь ещё одного такого же, уточнила:
— Что за код?
Бросив в её сторону косой взгляд, он поднёс палец к губам и театральным шёпотом произнёс:
— Помни, ни слова по-русски!
Надежда на содержательный разговор полностью оставила Луну; произнеся: «не стоило мне ожидать от тебя способности к осознанным сновидениям…», она призвала заранее подготовленное заклинание. Поток голубых искр охватил Анона, тот замер на несколько секунд, пока магия вступала в полную силу, затем начал оглядываться со столь же удивлёнными видом, что и стоящая рядом Луна.
— Ой… какого дьявола, что это за хрень? — произнёс он, рассматривая рукава своего странного одеяния.
Удовлетворённая тем, что человек явно осознал себя, Луна негромко фыркнула.
— Это то, что тебе снится. Наверное, для тебя во всём этом есть какой-то смысл?
На его лице замешательство сменилось пониманием, он снова огляделся и ответил:
— Знаешь, не то чтобы очень… Не я же выбирал, мой мозг сам набросал в кучу случайные куски воспоминаний, смешал их миксером и вывалил мне на голову…
«Очень необычные воспоминания» — подумала Луна.
— Людям снятся именно такие сны? Ты занимался чем-то… бессмысленным.
— Как ни странно, пока спишь, всё выглядит правильным и осмысленным. И только потом, когда проснёшься… — и тут до него дошло. — Погоди, какого чёрта я осознаю, что нахожусь во сне? И ты… ты же не можешь быть настоящей Луной, ты просто моё воспоминание, основанное на дневных впечатлениях!
Луна фыркает и закатывает глаза.
— Мы заверяем тебя, что являемся абсолютно настоящей и единственной Луной! — «Ты вроде бы даже обиделась, когда он назвал тебя воспоминанием?» — Мы — прин… КОРОЛЕВА ночи, Анонимус. Сны — Наш мир, и Мы требуем уважительного отношения к Нам!
Он кивает, соглашаясь.
— Сноходец. Бывает.
— С тобой такое бывало?
— Честно? Ещё ни разу.
Луна, хихикнув, шагнула вперёд и обняла его крылом; человек, рассмеявшись в ответ, по-дружески обнял её одной рукой за шею.
А потом задал вопрос, которого Луна опасалась больше всего.
— Слушай… а что ты здесь делаешь?
Луна сглотнула, пытаясь придумать подходящий ответ, тактичный, но правдивый; это оказалось неожиданно сложно. Потом она оглянулась, вспомнила, где находится, и снова обрела уверенность в себе.
— Мы пришли в твой сон, чтобы подробно расспросить тебя о твоих словах, произнесённых в Наш адрес во время приёма; ежели же разговор примет неподобающий оборот, Мы просто уйдём отсюда и сотрём твою память о самом существовании этого сна.
— Подожди… чего?
— ПОЧЕМУ ТЫ ЗАЯВИЛ, ЧТО ПРОСТО ПОШУТИЛ? УЖЕЛЬ МЫ НЕ ЯВЛЯЕМСЯ КРАСИВОЙ ПО ТВОИМ СТРАННЫМ ИНОМИРНЫМ МЕРКАМ? ИЛИ ЖЕ ТЕБЕ ПРОСТО НРАВИТСЯ ИГРАТЬ В ИЗВРАЩЁННЫЕ, ОСКОРБИТЕЛЬНЫЕ ИГРЫ С СЕРДЦЕМ ТВОЕЙ КОРОЛЕВЫ?
«О, только Кантерлотского Гласа во время сна ему не хватало. У тебя, не иначе, совсем нервы ни к чёрту, кобыла?»
Все странные фигуры, до того населявшие сон, теперь стояли неподвижно и глядели на орущую Луну; подсознание Анона было захвачено мощью колдовского голоса. Луне, впрочем, было наплевать. Она — королева, и подданный не смеет её игнорировать!
Анон был поражён и оглушён, его тело слегка подёргивалось, словно звуки Кантерлотского Гласа были электрическими разрядами, ударяющими по его нервам; впрочем, он довольно быстро пришёл в себя и посмотрел на Луну с удивлением:
— Эй, откуда это в тебе взялось? Я же видел, что тебя раздражают мои попытки ухаживания. Точно помню, как ты в ответ называла меня «обезьяной в костюме»!
«Он прав, ты неоднократно высмеивала его попытки романтического сближения, так что с его точки зрения твоё… неровное поведение действительно должно быть удивительным…»
— Д… да… — разум Луны метался, пытаясь подобрать слова, оправдывающие создание сегодняшнего прецедента. — По здравому размышлению, Мы осознали, что… чудовищно заблуждались?
«Ещё улыбнись и зубки покажи. Ему, кажется, это нравится!»
Анон скрещивает руки на груди.
— Серьёзно? И что же изменилось?
«О бездонные небеса, придётся выворачивать всю душу наизнанку, чтобы он поверил… Впрочем, возможно, тебе пойдёт на пользу!»
— Сложно объяснить… В последние несколько ночей Мы предались… личным размышлениям, назовём это так. Мы обнаружили, что ранее были настолько поглощены местью, что оказались не способны осознать собственное состояние.
Анон качает головой.
— И что? Какое же изменение в состоянии привело к тому, что ты осознала неправильность своего отношения ко мне? Вдруг ощутила, что удовлетворена победой меньше, чем ожидала?
Луна снова нервно сглотнула.
«А он жесток… и явно осознаёт твою слабость, которую не закроешь ни зубами, ни магией. Ну, где твоя власть, Королева Тьмы?»
— Мы ощутили… что властвуем над страной, которая отвергает Нас… — «Чувствуешь эту боль? Это сердце…» — и что после всего прошедшего времени никто не любит Нас, не желает Нас, не хочет Нам помочь. Все лишь мечтают, чтобы Мы навечно исчезли во тьме!
Луна говорила, опустив голову. В её словах звучала боль и отчаяние, но глаза были сухими. За тысячу лет, проведённых в ссылке, она научилась сдерживать слёзы.
«Да, ты способна удержать власть в этой стране, в отличие от Селестии. Ты победила… и проиграла, хотя победила. Больно, правда?»
— Луна… — Анон протягивает к ней руки, словно хочет обнять, но Королева продолжает говорить.
— Ты рядом уже давно… и Мы не обращали внимания, до последнего времени. Раньше Мы видели в тебе лишь полезный инструмент, которым оказалось удобно воспользоваться против Селестии и Элементов… изначально Мы собирались просто изгнать тебя после захвата трона…
— Господи…
«Угу, тебе неловко?»
— Но потом Мы почувствовали, что привыкли к твоему присутствию. Ты заботишься о Нас, и благодаря тебе Мы ощущаем атмосферу дружелюбия, которой были лишены столь долгое время…
Анон неловко отводит взгляд.
— Долгое время? У тебя был бойфр… гм… компаньон?
Луна сердито закатывает глаза.
— ДА, у Нас раньше был бойфренд! — с рычанием произносит она. — Но это было тысячу лет… — «Нет, подожди… вспомни…» — Это было тысячу двести… — «Нет, тот не считается; он сам заявлял, что хотел быть просто другом». — У Нас не было бойфренда тысячу четыреста девяносто три года!
«…да…»
Анон явственно потрясён услышанным; Луна смущённо отводит взгляд и откашливается.
— Воистину, прошло очень немало времени с тех пор, как кто-либо относился к Нам, как ты!
— Это заметно! — Анон говорит не задумываясь, потрясённый масштабами открывшегося его взгляду одиночества.
Собравшись с силами, Луна продолжает:
— Да, Мы были немного… поглощены Нашей местью, и не были уверены в твоих чувствах в отношении Нас. Но теперь, мы видим твою верность и благорасположение, желание помочь…
— В свержении твоей сестры и захвате власти?
— Да, в том числе и в этом. Мы воспринимали твою верность и дружбу как само собой разумеющееся и теперь желаем извиниться!
«Оказалось проще, чем ты боялась. И даже как-то легче стало… словно исправилась какая-то ошибка…»
Анон выглядит изумлённым, но теперь ещё и смущённым.
— Не стану лгать, Луняша, обоснование для смены твоих чувств получилось слабенькое, но… раз это поможет нам обоим, то, пожалуй, я поверю. Так что, гм, извинения приняты, вот. Я не питаю к тебе зла за игнорирование меня и всё такое, готов признать, что тебе раньше просто не было нужно. И я не оставался бы рядом с тобой, если бы не видел, что ты так или иначе ценишь моё присутствие.
— Теперь… — «Эй, ты чего, краснеешь?» — Теперь, после такого объяснения, Мы бы хотели принять твоё предложение романтических отношений. Разумеется, если оно ещё действует.
Анон прикладывает руку к подбородку и задумывается. Его лицо слегка меняет выражение, становится более жёстким.
«О великие звёзды, он что, правда не уверен? Он способен отказать тебе сейчас?»
— Знаешь, когда я подумал об этом… ты заставила меня усомниться в понимании твоих мотивов. Может быть, ты как-то сможешь их подтвердить?
«Не может быть… просто не может быть. Ну… честно сказать, он имеет право на „эмоциональную компенсацию“ за то, что ты его использовала, учитывая, что у тебя в выигрыше власть над всей Эквестрией. Да, это справедливо. Он самец, а ты знаешь, что именно нужно всем самцам…»
— Ах вот как?! Ты предполагаешь некий вариант сексуального подкупа? Что же, если для доказательства Наших слов тебе требуется…
Луна, задрав свой призрачно-чёрный хвост, начала разворачиваться задом к Анону, но прежде чем совершила половину оборота, тот торопливо шагнул вперёд, твёрдо остановив ладонью её фланк.
— ЭЙ-ЭЙ, Луна, остановись! Я ПОШУТИЛ!
«Ох, кажется я его обидела предположением, что ему интересно совокупление со мной? В его культуре такое не поощряется? Что же делать, он больше меня не хочет…»
— Слушай… Для меня забраться тебе под хвост никогда не было главным. Ты мне сама по себе нравишься, понимаешь? И это почти не изменилось, когда ты сказала, что я тебе не интересен как мужчина; я остаюсь с тобой как друг, как подчинённый, потому что ты добра ко мне! — ладонь Анона мягко надавливает на фланк Луны, разворачивая её обратно лицом к нему. — Ты не должна отдаваться мне в качестве извинения или о чём там ты сейчас подумала. Я считаю, что ты замечательная пони, и горд тем, что нужен тебе больше, чем раньше. Так что да, предложение действует без дополнительных условий!
Луна внезапно чувствует себя словно во сне.
— Ты… правда считаешь, что Мы — «замечательная пони»?
— Для меня — точно да. Ну то есть захват власти, казни и прочее разозлили всех остальных пони, но… Пошли они нафиг.
Ни на секунду не задумываясь над своими действиями, Луна шагнула вперёд и обняла Анона крыльями, прижавшись головой к его шее. Он было дёрнулся, но потом просто поудобнее повернулся и обнял её в ответ. Аликорн почувствовала знакомое покалывание в глазах, признак подступающих слёз, и привычным усилием сдержала их. Не стоит показывать Анону ещё один признак слабости.
Дрожащим голосом она ответила:
— Спасибо… спасибо, что хочешь Нас…
Насладившись объятиями в течение ещё нескольких секунд, Луна решилась сделать следующий шаг. Разорвав на секунду объятия, она подняла лицо к лицу человека и прикоснулась губами к его губам. Он издал какой-то странный короткий звук, но в следующую секунду раскрыл губы и прижался к ней в ответ, явно наслаждаясь поцелуем.
«Во-о-от… как тебе этого не хватало. Даже приятнее, чем победа над Селестией, удивительно, правда?»
Рука Анона погладила её шею, непривычно мягкое, тёплое прикосновение вызвало ответное ощущение где-то там, сзади и внизу.
Неохотно, Луна завершила поцелуй.
— Анонимус… Мы знаем друг друга уже довольно давно, участвовали вместе в весьма сближающих событиях… как насчёт «сразу перейти к более увлекательным делам»?
Зеленолицый человек был, похоже, на секунду ошарашен её прямотой.
— К увлекательным делам? Ты о?..
— О-хо-хо-хо! — запрокинув голову, аликорн расхохоталась, затем смахнула с глаз слёзы краем крыла. — Анонимус, дорогой мой… если Мы читаем эротическую новеллу, то уж точно не ради сюжета!
— Луняша, серьёзно, ты не обязана…
«Глупый, глупый жеребёнок…»
Стремительным, хищным движением Луна толкнула Анонимуса плечом, сбивая его с ног, чтобы тут же подхватить ногой и крыльями, притянула к себе и снова впилась в его губы поцелуем.
— Ах, красавчик, это даже не конкретно для тебя… — она втянула ноздрями воздух, наслаждаясь его запахом, потом медленно провела языком по его щеке, — это для Нас!
«Похоже, ты всё ещё привлекательна как кобыла. Смотри на его глаза, на лицо, он просто плывёт…»
Именно в этот момент Луна внезапно осознала, что вокруг стоит толпа пялящихся на них фигур. Сглотнув внезапно появившийся в горле комок, она встретилась взглядом с обитателями сна; Анон, почувствовав что она остановилась, вывернулся из объятий и встал рядом.
Многочисленные фигуры неподвижными взглядами смотрят на парочку, обнимающуюся и уже почти готовую заняться сексом.
— Гм… они ненастоящие. Просто плод моего воображения, — задумавшись, он потирает подбородок. — К слову…
Сосредоточившись, Анон обратил свою волю к окружающему пространству сна. Его мешковатая спортивная униформа превратилась в чёрный костюм-двойку, с рубашкой и тёмно-красным галстуком. Убедившись, что его воздействие на сон происходит успешно, человек обернулся к толпе статистов, стоящих вокруг словно в ожидании увлекательного зрелища. Все они, один за другим, внезапно превратились в точные копии самого Анона.
Потрясённая зрелищем толпы Анонов Луна слегка отшатнулась.
«Они все видят, что у тебя между ногами мокро?»
Ухмыляющийся Анон-оригинал повернулся к аликорне:
— Каждый из них это практически я. Не обращай внимания; считай, что их глаза это звёзды на небе. Так на чём мы остановились?
Человек протянул руки к Луне…
— ЭЙ, СНИМИ С СЕБЯ ВСЁ!
— КОНЧИ В НЕЁ!
— ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ КОБЫЛИЙ ПЕЛЬМЕНЬ, ОГО-ГО!
— ПОЩУПАЙ ЭТИ ПОЛУМЕСЯЦЫ!
— ДАВАЙ, ТЫ СЗАДИ, А Я СПЕРЕДИ!
— …ох, мои ноги устали…
— НУ ЖЕ, ПРИСТУПАЙ!
Ошарашенная Луна не знала, как ей реагировать на эти пошлые вопли. Надо бы разозлиться на посторонних жеребцов, смеющих произносить такое в её присутствии, но технически они были Аноном. В любом случае, ей было очень неловко.
— Анонимус, пожалуйста… — простонала она.
— Аххх, ну ЛАДНО!
По щелчку пальцев человека все Анонимусы, кроме главного, превратились в разлетающиеся облачка разноцветного конфетти. Все разнообразные декорации также испарились, оставив Луну и Анона стоящими в центре пустого пространства на чёрно-белой шахматной клетке пола. Следующий щелчок пальцев вызвал к существованию огромную кровать.
Луна тихонько ахнула.
«Смотри, тёмно-голубые простыни с серебристыми звёздочками и разными фазами луны. Он такой заботливый…»
Не заботясь об аккуратности или изяществе, Луна сорвала с себя доспех, звонко лязгнувший об пол; поочерёдно брыкнув ногами, сбросила накопытники. Анон торопливо стаскивал с ног ботинки.
Шлёпнувшись на постель, аликорна поманила к себе человека:
— Наше тело чересчур долго страдало без ласковых прикосновений, — произнесла она, оскалившись в сторону Анона. — Пора покончить с вынужденным целомудрием!
Слегка трясущимися пальцами Анонимус расстёгивал пуговицы на пиджаке; нетерпеливая кобыла сочла, что процесс происходит чересчур медленно — тёмное облако магии охватило человека, раздался характерный звук раздираемой ткани, и в первый раз перед Луной наконец предстал обнажённый Анон во всей своей чужеродной, природной красе.
«Там, внизу… как необычно он устроен, похоже совсем нет чехла. Как же он ходит, бедняга, с постоянно выпущенным пенисом? Ах, прикладная экзобиология! Ну ничего, сейчас я…»
Течение мыслей аликорны прервалось из-за внезапного ощущения тяжести на спине, руки охватили её грудь, она почувствовала, как её обнимают. Повернув голову, она ощутила, как Анон ласково целует её шею, нежно поглаживая своими волшебными пальцами с другой стороны.
«Ахххх…»
— Ахххх…
«Пускай он делает что хочет, у него получается так… приятно… ты устала, просто лежи…»
Луна расслабленно вытянулась боком на постели, предоставив Анону покрывать поцелуями её шею; вяло подняла переднюю ногу, чтобы в свою очередь приласкать его, но поняла, что просто не сумеет коснуться находящегося сзади любовника, её суставы не согнутся настолько, и покачавшись в воздухе, нога снова опустилась на простыни — по дороге вдруг попав между ласковыми ладонями, одна поддержала ногу на весу, другая прошлась по ней взад и вперёд.
«Да, гладь меня, гладь ВЕЗДЕ!»
Это неозвученное желание начало само собой исполняться: поцелуи, один за другим, ощущались всё ниже и ниже.
«О сверкающие звёзды, как же давно ты не чувствовала тёплого, влажного прикосновения языка… да, всё ближе к тому месту…»
Мягкая рука ласково похлопала её по боку, кобыла поняла, что от неё требуется, и перевернулась на спину, открывая взгляду человека стройный чёрный животик. Она тяжело дышала, её грудь вздымалась, управление телом всё больше брал на себя инстинкт продолжения рода.
Подняв взгляд, она увидела Анона, с интересом рассматривающего её живот. Откуда-то возникло лёгкое ощущение уязвимости.
— Те… тебе нравится Наша внешность?
— Я могу спросить то же самое.
Луна тихо рассмеялась — его необычная внешность ОЧЕНЬ ей понравилась, особенно в сочетании с этими ласковыми прикосновениями.
— Твоя внешность очень приятна для Нашего взгляда, — ответила аликорна слегка дрожащим голосом. — Пожалуйста, возьми Нас…
С многообещающей улыбкой лицо Анона опустилось к нижней части живота кобылы, и поцелуй, чудесным образом пришедшийся, кажется, в самое чувствительное место, заставил её выгнуться. И тут же следующий, чуть ниже. И ещё один. Потом, несколько секунд, ничего — Луна вынуждена была открыть глаза и поднять голову, чтобы посмотреть, чем же он занят, и вдруг мягкое прикосновение к соску.
— Ах!
Его руки гладили и ласково сжимали её молочные железы; потом снова прикосновение губами к соску, к коже рядом с ним, линия, проведённая вокруг соска языком… тело кобылы то расслаблялось, то конвульсивно вздрагивало; потом настал момент, когда его губы ухватили сосок и нежно потянули.
— Ано-о-он… — Луна и не представляла себе, сколько великолепного удовольствия может принести такое посасывающее прикосновение.
Чтобы вторая молочная железа не почувствовала себя забытой, на неё ласково легла тёплая ладонь, пальцы прижимали и поглаживали сосок.
Потом снова наступила пауза. Луне показалось, что на лице Анона, во взгляде, направленном на её вымечко, появилась тень разочарования.
«Неужели он ожидал?.. Ох, как давно это было…»
— Сожалею, Анон, Мы не можем дать тебе то, что ты ожидаешь. Ты опоздал примерно на полторы тысячи лет…
— Подожди… что, правда?..
«А почему бы и не рассказать ему? Чем это может повредить?»
— Да, у Нас не было молока с тех пор, как Мы выкармливали Нашего последнего жеребёнка, и это было как раз тогда…
— Ух ты, у тебя был ребёнок!
Аликорна фыркнула и закатила глаза — уже ставшим привычным движением при общении с Аноном.
— Да, возможно, тебя это и удивит, но за Нашу долгую жизнь Мы несколько раз имели счастье быть матерью. Селестия — тоже.
— Это странно, — увидев, что Луна нахмурилась, человек тут же продолжил: — Извини, странно не то, что у тебя были дети, а то… ну… подумать только…
Луна вспомнила ту практически забытую тоску и причину, по которой они с Селестией приняли решение перестать обзаводиться жеребятами. Ни один из их потомков не унаследовал бессмертия, и гарантированная обязанность хоронить собственного ребёнка… подумать только, её самый младший сын мёртв уже четырнадцать столетий…
«Ты решила испортить себе настроение воспоминаниями? Именно тогда, когда у тебя вновь появился свой жеребец? Просто не стоило ему позволять играть с твоим выменем…»
— Минуточку… Это же мой сон, значит я здесь властен надо всем? — голос Анона прервал её печальные размышления, но прежде чем Луна успела спросить, о чём он завёл речь, ответ пришёл сам.
В её вымечке появилось забытое распирающее ощущение; не болезненное, но точно дискомфортное.
— Что ты делаешь?! Нам неприятно! — быстрый взгляд подтвердил, что её молочные железы слегка увеличились.
Она снова уронила голову на простыни, слегка застонав не только от того, что в вымечке появились неприятные ощущения, но и из-за того, что именно с ней это происходит..
— Просто расслабься.
Снова его пальцы ласково прошлись по молочным железам, и ощущение было уже другим, более острым, вымечко стало куда чувствительнее. Невольно вернулись воспоминания о её последней, такой далёкой, беременности.
— Пожалуйста, Анонимус… не надо.
— Тише, тише…
«Он издевается, негодяй… Эти прикосновения, они делают всё только хуже…»
А потом, это случилось. Его губы снова сомкнулись вокруг соска, и чувство избавления нахлынуло на Луну. Он тихонько потянул, и снова вернулось то великолепное ощущение, которое аликорна не испытывала даже дольше, чем оргазм. Она почувствовала, как молоко покидает вымя, ощущение было не возбуждающим, но невероятно расслабляющим и успокаивающим.
— О-о-о-ох…
«О-о-о-ох…»
Короткая пауза, и это чувство возникло снова, столь же приятное, в другой молочной железе.
«Надеюсь, ему нравится. Впрочем, стал бы он сосать столь жадно, если бы ему не нравилось?»
Ещё несколько минут, и молоко закончилось; соски слегка болели, и это ощущение было таким замечательным… она снова почувствовала себя настоящей кобылой.
— Ну как тебе такие предварительные ласки? — весёлым голосом произнёс Анон.
В ответ раздался лишь томный стон.
«Как он ухитрился настолько тебя возбудить? Не иначе, это какая-то таинственная инопланетная магия…»
Анон встал на колени, и Луна наконец увидела его — полностью возбуждённый символ самцовости.
«Для экзотического инопланетного органа выглядит… мило. Хотя и поменьше, чем у жеребцов. Главное вслух ему это не скажи».
— Ну что, я могу приступать, или тебе хочется ещё поразглядывать?
— Твоя королева требует, ВОЗЬМИ ЕЁ!
— Твоя воля… — он усмехнулся.
Его тело приблизилось, и аликорна почувствовала прикосновение, когда кончик его пениса искал путь внутрь.
«Ох, ка-а-ак же это приятно! Полтора тысячелетия, соскучилась?»
Луна ухитрилась даже сдержаться и не застонать, когда тёплый, плотный пенис приоткрыл её вход и начал медленно погружаться внутрь.
А когда ей всё-таки захотелось заорать, на её губах обнаружился рот Анона, и получился только глухой стон.
«О звёзды, как хорошо!»
Его таз двинулся назад, и ощущения стали ещё острее. Пусть более короткий, чем у жеребцов, человеческий орган доставал до всех нужных местечек.
В движениях человека появился ритм, у него явно было достаточно энергии, кобыла же вдруг ощутила себя расслабленной и чуть ли не растекающейся.
«Это… нормально… хоть весь день так…»
Но к её чести, в теле аликорны всё же сработали нужные рефлексы, мышцы влагалища начали напрягаться и расслабляться, сжимая ласкающий их член. Луна даже тихонько порадовалась за себя, за то, что полтора тысячелетия воздержания не лишили её возможности ощущать каждый сантиметр этого великолепного органа.
Постепенно дыхание Анона стало куда более тяжёлым.
— Лу… Луна, ты готова?
«Что? Что он говорит? Думать… сейчас?»
— А-а… Аа-а-ах! — Луна снова ощутила это великолепное ощущение от поцелуя в шею.
«И он надеется, что ты при этом сможешь говорить?»
— Я… уже почти…
В эту секунду мозг Луны всё же сумел обработать нужную порцию информации. Её огромные чёрные крылья попытались раскрыться, хотя это оказалось невозможным из-за веса двух тел, прижимавших их к кровати, мышцы напряглись.
— ДА! ДА, В МЕНЯ! ВЛАДЕЙ МНОЙ!
Энергия оргазма прорвала плотину и затопила тело. Луна потом извинится за то, что заорала Анону прямо на ухо Кантерлотским Гласом, но это будет потом.
Кобыла вцепилась в человека, ноги прижимали его тело, влагалище сжалось вокруг члена, чтобы не позволить ни капле семени вытечь наружу; Анон в ответ застонал, и она почувствовала, как член стал содрогаться и заполнять её распалённое влагалище семенем.
Они лежали, вцепившись друг в друга, аликорна опасалась пошевелиться, чтобы не выпустить из себя постепенно обмякающий орган Анона; тяжело дыша, она потянула его голову к себе, и человек с готовностью ответил на поцелуй, пропуская в свой рот её требовательный язык. Ещё раз насладившись его вкусом и запахом, Луна завершила поцелуй, полурасслабленными ногами удерживая Анона на себе.
— Ох, Анонимус… это было… великолепно. Давай… поспим… вот так?
Секунда тишины, а затем человек сонно ответил:
— Но… мы и так…
Я с трудом открыл глаза, веки словно не желали подниматься, сознание сопротивлялось переходу в бодрствующий режим.
Вставай, Анонимус, день закончился. Да, я уже давно адаптировался к ночному образу жизни, мне и на Земле зачастую приходилось спать днём.
Однако, как же здорово я выспался! Тело так и гудит от переполняющей его энергии!
Рывком встаю… и тут же замираю от противного ощущения липкой влажности в трусах. Вся ширинка — одно большое влажное пятно.
Вот бля!
Быстро принимаю утре… вечерний душ, отправляю обкончанные трусы в кучу грязного белья, чищу зубы, одеваюсь в свежую одежду — нормальный ритуал человека, готового выйти за дверь с радостным воплем: «Привет, мрачный мир, я тот самый парень, который помог изгнать вашу обожаемую принцессу, и мне наплевать!».
Ты ни на что серьёзное не способен, говорили они. Ну и кто смеётся последним?
Да, я как-то необычно свеж и активен, смутное ощущение, что что-то хорошее то ли произошло, то ли произойдёт наполняет меня нервной энергией. Круто!
К слову о крутости, пора завтракать крутой овсянкой.
Быстро, почти вприпрыжку добираюсь до дворцовой кухни и обнаруживаю, что там никого нет. Что, в пятничный вечер все разошлись раньше времени? Да и не проблема, сам справлюсь. Миска, кувшин молока, коробка овсяных хлопьев («Завтрак Здоровых Жеребцов», с добавлением Здоровья!™).
Пристраиваюсь за столом, и в это время в кухню вплывает Найтмэр Мун, необычно пружинистым шагом и с довольной улыбкой на лице.
— Солнце ушло, начинается тишина и покой ночи!
— Воистину!
— Добрый вечер, мой Анонимус!
Она практически пританцовывает вокруг меня, похоже, у неё сегодня замечательное настроение. Тоже хорошо выспалась?
— Добрый вечер, Луняша. Тебе, как обычно, кошмарно хорошо спалось?
Её улыбка внезапно пропадает.
— Ты… не помнишь?
Замираю с полупустой ложкой овсянки в руке.
— Э-э-э… Не помню что? — блин, такое впечатление, что я забыл о чём-то очень важном, и она чрезвычайно этим недовольна.
Найтмэр Мун останавливается рядом со мной, с видимым усилием успокаивается и произносит:
— …ахем… Ты не помнишь некоего сна… который видел сегодня? — продолжаю хлопать глазами, пытаясь понять, в чём же я собственно провинился. — Некоего… необычного сна?
Она наклоняется надо мной, чуть ли не упираясь рогом мне в лоб. В чём дело-то? Снова пытаюсь понять, о чём идёт речь, и снова не понимаю.
— Нет, извини.
Её взгляд становится всё более мрачным.
— Знаешь, сны, они такие… Как правило, просыпаясь, я их абсолютно не помню… (плюх!) Эй, Луна! Это был мой завтрак, не могла бы ты вытащить своё лицо из моей миски!