Пройдет и без таблеток

Громогласный взрыв кашля известил округу о том, что буря бывает и без туч, дождя или ветра. Да, все верно, в Понивилле был отличный солнечный денек: солнышко светит, птички поют, трава все зеленеет, настоящая идиллия. Но если пони заболела, ее это будет мало волновать.

— Дорогая, мы вот… — заботливая мама юной кобылки споткнулась на полуслове, ведь она знает, насколько упрямой бывает ее дочь, — эм… я принесла таблетки.

— Я тебе уже все сказала. Нет. — Категоричность алой пони неприступна.

— Ты что, не хочешь быть здоровой? Прими лекарство.

— "Нет" значит "нет". Хватит. Пожалуйста.

Пони открыла дверь и вышла в этот погожий денек прогуляться. Ничто не может омрачить существование. Даже болезнь.

Приветливые лица понивилльцев радуют глаз, улыбка сама вырисовывается на мордочке. Жеребята возвращаются из школы, весело щебеча о том, чем будут заниматься до конца дня, по зеленым лужайкам прыгают маленькие милые зайки, вынюхивая интересности, по облакам сверху важно прогуливаются пегасы, тряся хвостами. Словом, ничего не предвещало беды. И ее и не случится – почему обязательно должна произойти какая-нибудь беда, в самом деле? Однако есть мнение, что мир не обязательно такой уж объективный, подобно коробке с игрушками, где каждая кукла, пирамидка и поезд живут все вместе в пределах картона, разграничивающего понятное и очевидное существование и ту неизвестную, таинственную сторону, будоражащую умы игрушек. Есть ведь еще, скажем, солипсизм – крайняя форма субъективного идеализма. И в пределах этой концепции для больной поняши мир будет представляться далеко не утопией, а жизнь омрачаться мучительным состоянием.

Ничего не подозревающие кобылки сидят на лавочке и о чем-то увлеченно болтают. Одна из них сидит совсем уж странно, выставив пузико под нежное согревающее солнце. Бордовая пони, пробегая мимо этой парочки, недовольно поморщилась – при температуре солнечный свет не благо, наоборот, он сильно печет, и кажется, что нигде от него нет спасения. С другой стороны, зайди светило одной из божественных сестер за облака – и тут же чувствуется озноб. Тяжело сказать, какая из пыток хуже – холодом или жарой. И как не старайся, не получается думать о чем-то другом, не хочется делать решительно ничего. Остается только осознавать, что жизнь проходит мимо.

Легкий кашель почти незаметен. Немногие лошадки обращают внимание. Но он становится все сильнее, и это начинает пугать. К счастью, кашель прекращается, и можно продолжать радоваться этому чудесному деньку. Пытаться радоваться.

"Сахарный Уголок" всегда приветливо манит своими помпезными вывесками. Многие пони с трудом пройдут мимо, ведь осознавая, какие причуды таит это место, так тяжело не поддаться искушению. Розовая кобылка за прилавком наблюдает томным чарующим взглядом за посетителями, попавшими в ее маленькую маркетинговую ловушку, и чешет одну заднюю ногу об другую.

— Скарлет! Рада видеть.

— Привет, Пинки. — Лошадки прижались щечками друг к дружке.

— Хочешь лимонный кексик?

— Я бы лучше взяла булочку с корицей.

— Ни слова больше. — Розовая пони вприпрыжку ускакала на кухню. Еще мгновение, и вот она уже вернулась. — Тебе повезло. Осталась последняя, ждать не придется, — произнесенная фраза вдруг неестественно затихла, — пока… испеку. Слушай, вид у тебя болезненный. Все в порядке, сладкая?

— Я немного приболела.

— О, ну тогда тебе полагается горячий чай с лимоном. За счет заведения. Шучу, конечно, за мой счет. Хотя постой, я же тут работаю, значит, все верно, за счет заведения. И лекарства.

— Нет, спасибо, я справлюсь и так.

— Без чая?

— Без лекарств.

Пинки вопросительно посмотрела на свою подругу. Кажется, сейчас разгорится жаркий спор.

— Оки-доки-локи.

— Что? — Скарлет шмыгнула носом. — Не попытаешься меня переубедить?

— Хм… А нужно? — Пинки Пай задумчиво уставилась в потолок, словно увидела там паука и решила именно сейчас задаться вопросом, почему, собственно, у них восемь лапок, а не шесть или десять. — Ну, знаешь, я бы на твоем месте что-нибудь выпила или съела. Из медикаментов, я имею в виду. Болеть совсем не весело. Ну какое в этом счастье, в самом деле? И да, больные пони заказывают меньше. И едят. И даже выходят из дома реже. Мне это просто невыгодно. Но чтобы не показаться меркантильной эгоисткой, — кобылка с пушистыми локонами улыбнулась, — я скажу, что болеть просто как минимум неприятно. Тебе ведь явно не нравится такое состояние. Ну, вот видишь? А я о чем, — быстро тараторившая пони вдруг внезапно остановилась.

— Нет, не нравится. Но я выздоровлю, вот увидишь.

— Ну да, ну да. Но с таблетками выздоровишь гораздо быстрее. А мне правда не хочется, чтобы ты болела. — Театрально прижав копытце ко лбу, розовая пони прикрыла глаза. — Это ведь так ужасно! Ты не улыбаешься, я вижу. Где улыбка на твоем лице? Кошмар просто, что эта болезнь делает с тобой. Я тут Рэрити вспомнила. — Пинки посмотрела алой кобылке прямо в глаза. — Уверена, что она скажет то же самое, что и я.

Обжигающе горячая чашка чая с лимоном с дребезжанием пододвинулась ближе к Скарлет.

— Спасибо, Пинки.

Земнопони взяла губами блюдце с чашкой и примостившейся рядом с ней булочкой. Интересно, какой аромат стоит в этом заведении на этот раз? От Пинки можно всего ожидать, поговаривают даже, что однажды она повесила ароматическую елочку под потолком. Должно быть, шутка. А может, в тот раз у кондитерши что-то не получилось, и так она пыталась скрыть запах гари. Так или иначе, все знают, что когда дело касается Пинки, то предсказуемость уступает место ее необычным вкусам и экспериментам. Это отражается также и на запахе выпечки, зефира, конфет, вафель внутри "Сахарного Уголка", попробуй тут угадай, что неугомонная пони затеяла на этот раз. Каждый поход в кондитерскую будто бы впервые. Скарлет шмыгнула носом, посетовала на его заложенность, и без лишних предисловий принялась за трапезу. Сегодня, как и в ближайшее время, ей ароматы не доступны.

Со стороны выглядело так, что рубиновая кобылка и не голодна вовсе. Пара укусов булочки сменилось на скучающее выражение на мордочке и ленивое созерцание других посетителей. Это было не совсем правда: ведь как не печально признавать, но пони немного подташнивало от любой еды, которую она пыталась принять. Голод уже не казался худшей альтернативой. Нет ничего плохого в том, чтобы поголодать недолго, но Скарлет знала: чтобы выздороветь, организму необходима энергия, а получает он ее от еды и сна. Хорошо хоть, что со сном никаких проблем. Кстати, забавный факт – именно тогда, когда пони не поглощает пищу сама, она может заметить, как много и беспорядочно едят другие. В каком-то смысле такие объемы еды даже кажутся страшными. Ну, за редким исключением, когда речь заходит о пони типа Рэрити. Для них еда – искусство. А это значит пища в угоду красоте, ее количество задвигается на задний план. Можно не бояться ошибиться, если сказать, что в первую очередь эта еда для души, а не для желудка.

— Хэй, Пинки, я, пожалуй, пойду, — сказала с сожалением Скарлет, но как раз в этот момент ей было немного лучше, чем раньше, должно быть вкусная еда творит чудеса, даже если не доедена. — Прогуляюсь по окрестностям. Спасибо за булочку.

— Тебе спасибо, — произнесла кондитерша, удерживая в голове тот факт, что со столика необходимо убрать в скором времени. — И прими таблетки. Я хочу видеть тебя счастливой и с во-о-от такой улыбкой. — Пони показала розовым копытцем с частичками сахарной пудры на свою мордочку.

— Принять таблетки, чтобы улыбаться?

— Не совсем. Не чувствуешь вкуса к жизни – значит не живешь. А во время болезни, даже самой малюсенькой, не получается наслаждаться жизнью по полной – только существовать. Так какой смысл? Возвращайся к жизни как можно скорее.

— Ну, может быть.

— Обещаешь? — Скарлет остановилась на секунду и медленно повернула голову в сторону прилавка. Пинки как ни в чем не бывало улыбалась своей подруге. Ни намека на Пинки-клятву.

— Нет, — выдавила из себя Скарлет, украдкой посмотрев в пол, — ничего не обещаю.

— Ну, хорошо. — Казалось, розовую лошадку ее ответ ничуть не смутил. — Не забывай захаживать сюда иногда. Приятного дня. И передай Твайлайт, чтобы не придиралась к словам. Я знаю, она станет. — Развернувшись к плите, Пинки стала тихо мурлыкать себе под нос какой-то милый мотив.

Легкий ветерок потревожил шерстку алой кобылки, и ее охватила дрожь. Впрочем, Скарлет ее даже и не заметила. По улице неторопливо шагала желтая пегаска, ее нежные перышки чуть вздрагивали на ветру. Ступая своими маленькими копытцами по дорожке, она проходила мимо "Сахарного Уголка", но сладости сегодня ее, по-видимому, не интересовали. Можно было подумать, что она стала следить за фигурой.

Алая земнопони двинулась в ее сторону, шустро перебирая ножками. На мордочке вспыхнула улыбка.

— Флаттершай! — Кобылка ткнулась носом в шею подруги.

— О, привет, Скарлет.

— Мне нечем заняться, не против, если я с тобой прогуляюсь?

— Да, конечно. Я собиралась домой, можешь меня проводить.

Пара жеребят вынырнула из ниоткуда, весело смеясь. Маленькие кобылки устремились в кондитерскую, тогда как Скарлет и Флаттершай же направились прочь.

Снова подул ветер, розовая грива пегаски затрепетала. Скарлет немного поморщилась, но подруга не обратила внимания. Солнце то и дело пряталось за облаками, хотя его было достаточно, чтобы чувствовалась жара, она даже казалась нестерпимой больной поняше. Однако в движении сосредоточенность на собственных шагах и должное усердие дают поистине неоценимую возможность на время забыть о проблемах и боли.

Носик алой лошадки защипало, оно и неудивительно, ведь дорога довольно пыльная. Скарлет деликатно чихнула. Флаттершай, видимо, даже и заметила или сделала вид, что не заметила. Вероятнее всего, второе. Встрепенувшись, она замедлила шаг и посмотрела в сторону подруги. Пегаска едва заметно открыла рот, собираясь что-то сказать, но спустя мгновение уже закрыла и ускорилась, чтобы догнать спутницу. Посмотрев себе под ноги и о чем-то размышляя, она снова повернула голову в сторону земнопони и опять предприняла отчаянную, но неудачную попытку: открыв рот и снова его закрыв, подобно рыбе в аквариуме. Стеснительная пони. Порой это выглядит комично.

Две птицы приземлились на спину крылатой лошадке, синяя и красная с хохолком. Однако долго сидеть на спине у них не получилось, красная вцепилась в гриву Флаттершай и, неистово чирикая, стала прогонять другую птицу. Синяя оказалась более благоразумной, она не стала спорить, а просто перелетела на соседнюю лошадь. Скарлет повернула голову, чтобы посмотреть, кто цапает ее спинку, увидела синюю бестию, расправившую крылья и старавшуюся удержаться, и, потеряв всякий интерес и забыв о птице, снова стала следить за дорогой.

С тяжестью ступая по пыльной дороге, земнопони с шерсткой цвета рубинов немного прочистила горло. Она сделала это так тихо, что даже не распугала птиц. Специально ли или случайно так получилось – сказать довольно тяжело. Глаза Флаттершай забегали из стороны в сторону, и она выпалила:

— О, будь здорова.

Скарлет посмотрела на нее, на секунду задумалась, но спорить не стала:

— Спасибо. Я просто немного приболела в последнее время. Не обращай внимания, если можешь.

— О, я не знала, извини. Что-нибудь серьезное?

— Не извиняйся. — Рубиновая лошадка улыбнулась. — Нет, ничего такого. Обычный насморк. — В подтверждение своих слов пони хлюпнула носом. — Считаешь, что мне необходимо вылечиться? Я вот думаю, что само пройдет.

— Ну… — Флаттершай смотрела прямо под ноги, красная птица на ее гриве раскачивалась из стороны в сторону, — если ты думаешь, что пройдет само, то, может быть, это действительно так. Я к тому, что ты не выглядишь такой больной, чтобы… — пегаска посмотрела на собеседницу, — чтобы… ну, чтобы лежать и страдать. Не выглядишь безнадежно страдающей. Когда я заболеваю, я чувствую себя ужасно, но не настолько, чтобы пропускать дни в кровати. А также понимаю, что у меня все еще есть обязанности по уходу за зверюшками. Через несколько дней мне становится лучше, а потом и вовсе проходит, и мне кажется, что если бы я лежала в постели и отдыхала, то поправлялась бы даже быстрее. Но я не всегда могу себе это позволить. В твоем же случае, — пони улыбнулась подруге, но именно сейчас заметила, что та выглядит какой-то сонной, — все даже проще. Так что и мне тоже кажется, что пройдет само собой.

— Оу, Флаттершай. — Скарлет усталыми глазами, но с улыбкой посмотрела на подругу. — Ты подтверждаешь мои слова, но теперь я даже не знаю, хорошо это или плохо. Ну а вдруг я приму лекарства, и мне станет лучше гораздо быстрее? Стоит?

— Я стараюсь обходиться натуральными ингредиентами, но я не профессиональный медик и многого не знаю. Да, я забочусь о зверятах, но даже так это делает меня максимум ветеринаром. И иногда мне приходится экономить. Не на животных. А вот на себе вполне могу. — Обе птицы взмыли в воздух, и унеслись вдаль, даже не заплатив за проезд.

— Ты предпочитаешь болеть сама, только чтобы тебе хватило финансов на животных? — Скарлет с недоверием посмотрела на подругу.

— О, нет-нет, я не это имела в виду. Если вдруг они внезапно заболеют, у меня может не оказаться для них лекарств, потому что я приняла их сама. Да еще и их, вероятно, заразила. Тогда я буду чувствовать себя виноватой. — Флаттершай погрустнела, но продолжала: — Просто я взрослая сильная пони. Я справлюсь. Но вот мои животные кажутся мне слабыми и беззащитными, даже медведь. Я понимаю, что это далеко не так и в дикой природе они способны на многое. Но мне больно на них смотреть, когда им плохо. Мне не так плохо, когда больна я сама – хуже, если я вижу их несчастными.

— Понятно, — произнесла земнопони. — Ты иногда слишком уж добра.

— Рэйнбоу тоже мне недавно это сказала. И добавила "неоправданно".

— Где она сейчас, кстати?

— Рядом с озером. У нее сегодня выходной. А может, она снова прогуливает, кто знает.

— Пойду навещу ее тогда.

— Хорошо. Только не говори ей, что я про нее сказала. Вдруг ее это обидит. А же даже не уверена, что она прогуливает сегодняшнюю смену.

— Не буду, не буду, — засмеялась Скарлет.

Их пути разошлись, пегаска отправилась к себе домой, рубиновая земнопони – дальше по дороге. Скарлет в последний раз бросила взгляд в сторону уходящей подруги, а также приметила множество разнообразных зверей у ее жилища. Стайное собрание ворон на улице обсуждало предпринятую попытку одних животных выдрать из пруда других, но, к счастью последних, уловка не сработала, и жертвам удалось окуньуться обратно в воду. Кто-то считал, что жертвы сами виноваты и это был их косяк, другие же обвиняли тунеядцев-прокуроров, были и те, кто интересовался, передали ли дело в судилище. Что же до Флаттершай? Она сама порой кормила выдр под своим мостиком у коттеджа, при этом хитро прищурившись, или снабжала червями птиц, коих уйма развелось на ближайших деревьях, и, видимо, до юрис-пруд-енции ей не было никакого дела. Лицемерие и двуличие медленно затягивают пищевую цепочку вокруг шеи самой доброй пони Эквестрии, подобно водорослям, утаскивая ее на самое дно моральных принципов, ближе к илу и грязному песку. Но забудем же о когнитивных диссонансах в этот прекрасный денек! Даже больная алая кобылка улыбается солнцу, дневной прохладе, миру во всем мире (а вовсе не подтверждениям своей позиции в вопросах здравоохранения). За сегодня ей определенно стало лучше. Гарцуя к близлежащему озеру, пони с упоением раскачивала своим длинным красным хвостом из стороны в сторону.

Радужногривая кобылка лежит неподалеку от водопоя, не проявляя никаких признаков активности. В дикой природе лошади, подобные этой, стараются сохранить энергию и двигаются как можно меньше. Тем не менее ее острое чутье всегда подсказывает ей о возможных угрозах. Кажется, будто это крылатое создание впало в спячку: медленное размеренное дыхание, сомкнутые веки, минимум движений. Вызвано ли это низкой популяцией жеребцов в области обитания или своенравным характером конкретно этой особи – еще предстоит разобраться, но одно несомненно – ярко-голубой шерстяной покров и оперение вкупе с радужной раскраской гривы и хвоста делают ее привлекательной добычей для разного рода хищников. Медленно подкрадываясь к своей жертве, хищник уже заранее предвкушает успех. Ушки кобылки дернулись, но глаза по-прежнему закрыты. Неосмотрительность в выборе места сна и вялое поведение стоили ей слишком многого. Одним прыжком хищник настигает свою добычу и с яростным остервенением смотрит ей прямо в глаза, широко улыбаясь.

— Попалась! Я поймала тебя, Рэйнбоу! Страшно?

— Ме… — вздохнула жертва, — я тебя видела. Видела, как ты кралась. Только спутала тебя с Пинки, подумала, что это она снова решила меня разыграть или типа того.

Скарлет пару раз кашлянула, но Дэш не придала этому никакого значения. Улыбнувшись, радужногривая пони продолжала:

— Но хорошая попытка, будь на моем месте какая-нибудь пугливая пони, ей бы точно было страшно. Жаль, что я не такая. Для тебя жаль, само собой.

— Откуда ты знала? Ты не могла меня видеть. Я скрытная!

Рэйнбоу перевела взгляд на свое складное зеркало для загара и улыбнулась отражению недоумевающей земнопони.

— Хорошо, что ты пришла, кстати. А то я совсем забыла про крем. Не подашь? — Протянув копытце с лежака, она указала в сторону белой пухлой баночки рядом с корзинкой для пикника на покрывале рядом.

Скарлет снова кашлянула, но покорно взяла в зубы крем и передала подруге. Улыбка пегаски растаяла на мгновение, будто она что-то сообразила, но, снова не придав значения, вернула ее на свою мордочку и взяла баночку.

— Решила искупаться сегодня? — с интересом спросила Рэйнбоу.

— Неа, скорее всего, нет, — Скарлет осторожно подступила к краю озера, будто оно было наполнено лавой. Холодной голубой лавой. — А что, вода хорошая сегодня?

— Неплохая. Но я пока еще позагораю. Может, даже поспать удастся.

Рубиновая земнопони тронула копытцем воду, отчего по ней во все стороны пошли круги. Быстро отдернув его назад, пони с сожалением обернулась. Рэйнбоу лежала под яркими лучами полуденного солнца, освещаемая буквально со всех сторон, словно поп-дива под прожекторами, купающаяся в желании, поклонении, признании и любви своих обожателей.

— Да уж. Холодная вода. Я точно пас, — произнесла красная кобылка, когда солнечный зайчик прыгнул прямо ей в лицо – обратная сторона зеркальца новоиспеченной Сапфиры Шорс также хорошо отражала тепло и заботу (и ярость) Селестии.

— Ну не знаю, не знаю… Я разогнала все облака пару часов назад. Вода должна была нагреться, — неудавшаяся графиня Колоратура выглянула из под солнцезащитных очков с выражением лица, словно ее подруга проверила температуру неправильно. И вообще сломала воду.

— Я просто заболела. Меня знобит. Вот и кажется, что вода холодная.

— А, ну да, возможен такой вариант, — ничуть не смутилась ответу Сия-подобная Сонгбёрд Серенэйд. — Давно болеешь?

— Нет, просто простыла. Недавно. Думаю, скоро пройдет.

В этот раз радужногривая лошадка даже не ответила, а продолжила лежать под палящим солнцем и инвестировать время в загар.

— Рэйнбоу, слушай, а… — крылатая кобылка потянулась, перевернулась на другой бок, открыв один глаз и смотря на подругу, — как думаешь, мне стоит принять лекарства?

— Зачем? Ты же говоришь, что пройдет. Я бы не стала.

— Ну я не медик, я не могу знать наверняка.

— Если чувствуешь себя здоровой, значит так оно и есть. Не забивай голову, детка.

Скарлет моргнула пару раз. Озадаченная пони даже не заметила, как ее бордовый хвост опустился в воду.

— Знаешь, Рэйнбоу, — аккуратно подбирала слова земнопони, — у меня создается впечатление, что ты относишься к своему здоровью довольно беспечно.

— Возможно, ты права. Никогда не представляла, как меня сломит болезнь. С моим ритмом жизни это однозначно будет авария.

— Ты меня пугаешь.

— Извини. Но эй, вспомни, что ты говоришь со мной. Не с кем-то там, а именно со мной. Живи быстро, сгорай красиво. Я слишком крута для каких-то там простуд.

— О, да, — Скарлет засмеялась, — куда там бактериям и вирусам до крутости самой крутой кобылки Эквестрии. — Алая пони провела копытцем из стороны в сторону, словно описывая широкий спектр возможностей иммунитета ее голубой подруги. — Она пренебрегает шапкой и шарфом в лютые морозы, она летает на сверхинфекционных скоростях, она на двадцать процентов круче любых заболеваний…

— Ха-ха, очень смешно. — Рэйнбоу Дэш оказалась не впечатлена. — Я говорю, что я пегас, а не что я крута. Нет, я крута, но не в этом дело. У пегасов более… теплые отношения с холодом, — крылатая лошадка усмехнулась своей игре слов, — и электричеством. Мы можем выдерживать морозы.

— Не согласна. У земнопони – хорошая выносливость. Мы тоже можем.

Две лошадки смотрели друг другу в глаза не моргая.

— Но выносливость – это не то же самое, что сопротивление холоду и электричеству. А еще пегасы легче и быстрее!

— Скорость не поможет уйти от болезни. Земнопони выносливы. А еще сильнее пегасов! И мы на ты с растительностью. Земная магия!

— Которая у некоторых вызывает аллергию. Зато мы можем ходить по облакам. Воздушная магия!

Две пони надулись, тяжело дыша, но не сводили взгляда друг с друга. Никто не хотел сдавать позиции. Очередной глупый спор прервался, когда Скарлет все же отвернулась и стала кашлять. Рэйнбоу заметно погрустнела, это была одна из тех редких побед, которой она не была рада. Задумавшись, она стала искать новые мысли в своей голове, чтобы поддержать подругу. Когда алая кобылка снова повернулась к ней, Рэйнбоу уже успела нацепить прежнюю самодовольную улыбку, будто ничего и не произошло.

— Это бесполезно, Рэйнбоу! Даже я не настолько самоуверенна, хотя это именно я больна и не лечусь. Ты невыносима. Пойду обратно в город.

Крылатая пони смотрела вслед уходящей подруге, не решаясь вымолвить и слово. Наконец, когда она была уже вне зоны слышимости, Дэш тихо сказала самой себе:

— Я просто боюсь. Боюсь быть слабой и немощной. Лекарства – показатель моей слабости, того, что у меня не получилось, того, что я не смогла справиться сама.

Колокольчик оповестил модельершу, что у нее очередной клиент, готовый приобщиться к высокому миру моды и заплатить за это своим вниманием, улыбкой, очарованным взглядом на новинки и, конечно, золотыми монетками. Изящный цокот копытец, в свою очередь, дал знать посетителю, что пожелания клиента – закон, и его уже идут встречать и обслуживать по высшему классу. Ах, этот великолепный мир от-кутюр, где богачи щеголяют в роскошных нарядах, этот невообразимо элегантный стиль жизни, дарующий всем страждущим тенденции и новые веяния. Платья и шляпки, милые попонки и седла, и даже банты с лентами – все это добро уже готово подарить пони возможность прикоснуться к такому дорогому, но греющему сердце чувству самолюбования и приковать взгляды всех везунчиков, коим повстречается. А вот и она, изумительный мастер нитки и иголки, выходит в своем чудесном, изысканном… красных очках и мерной ленте, обвязанной вокруг шеи. Не считая подушечки для иголок и булавок, прикрепленной к ее копытцу, эта пони совсем голая. Даже как-то неудобно перед знатью, решившей почтить своим визитом. Скарлет, однако, не смутилась. Видимо, сказывается жизнь в провинции, где лошади и так почти не носят одежду.

— Рэрити, добрый день.

— Проходи, Скарлет. — Единорог посмотрела на один из поникенов и указала копытцем на превосходное голубое платье на нем. — Ужасно, правда? Это явно не получилось, — проявляя себя как некомпетентный продавец, сказала она.

— Ого, симпатичное. А что не так с ним?

— Если вкратце: задняя часть. Слишком пышная, стягивает все на себя. — Единорожка тронула платье в области подола. — И здесь торчит… Кошмар. Ну да ладно, потом разберусь, что с ним можно сделать, как закончу с заказами.

— Вот зачем сказала? Я бы, может, и купила, — засмеялась Скарлет.

— Неслыханно, дорогуша, — улыбнулась модельер, — вполне очевидно, что этот кусок ткани не достоин называться платьем. Пока. И я не буду обманывать подруг и расхваливать что-то, только чтобы продать. Мне не настолько нужны деньги.

— Вот это правильно. Но я бы все равно не смогла назвать что-то, что сделала сама, недостойным.

— Пока еще не сделала. Считай это заготовкой. — Белоснежная пони с заботой примяла копытцем выступающую деталь. — Знаешь, в чем различие работы модельера в области высокой моды и прет-а-порте? Когда в массовом производстве что-то не получилось, то это брак. Если что-то не получится у меня, то я назову это неудачным опытом. Мне не стыдно, наоборот, я даже благодарна. Когда мои эксперименты слишком уж смелые, мне приходится платить за них тканью, временем на новые идеи, временем на исправление ошибок, а иногда даже и репутацией. Но не стоит забывать, что они дают новые знания и показывают, что я делаю не так и как работать не надо. С тобой все в порядке, дорогуша? Ты выглядишь бледной. Проголодалась? — бросила взгляд Рэрити на свою гостью. — У меня тут были печенья. Низкокалорийные.

— Нет, нет, я не голодна, спасибо. Просто приболела. Как считаешь, нужно принять что-нибудь, чтобы стало лучше?

— Что за странные вопросы? Несомненно!

— Я только что разговаривала с Рэйнбоу, она говорит, что если не хочется, то и не надо. А перед этим с Флаттершай и она то…

— Вздор, дорогуша! Не слушай эту пони, — перебила Рэрити. — Я уважаю ее стремления к высоким вершинам, смелость и целенаправленность в решении вопросов, у нее превосходная фигура, хотя и не похоже, чтобы она следила за собой, — куда-то в сторону, будто разговаривая сама с собой, произнесла модельер, пытаясь выкинуть атлетичное тело спортивной пони из головы, — но в вопросах здоровья она не та, кого стоит слушать.

— Но ведь она тоже, бывало, болела. И выздоравливала.

— Только если это не было что-то серьезное. Изнуряющие тренировки и все эти самоистязания не способствуют… — аристократка прервалась на секунду, желая сказать "моим представлениям о жизни", ее глаза забегали из стороны в сторону, и она выдавила: — здоровой жизнедеятельности… здоровых пони… — Рэрити надула губы, поняв, что ее уже давно раскрыли. — Слушай, но ведь это ужасно! Подумай сама, кому вообще хочется болеть? Разве быть здоровой не лучше?

— Да, но…

— Но что? Все эти сопли и кашель и… — белоснежный единорог снова прервалась и прищурилась, внимательно присматриваясь к гостье, но Скарлет стояла как ни в чем не бывало, а после улыбнулась, давая понять Рэрити, что все не так уж и плохо, — я хочу сказать, дорогая, что мне приходилось возиться со Свити, когда та заболевала – это было невообразимо ужасно – а также и болела сама – терпимее, но все еще ненавистно. — Пони вздохнула. — Любая болезнь, даже самая незначительная, будто бы выбивает из колеи, рушит все планы. Нестерпимый жар или непередаваемый холод, постоянная тревога, будто бы… — Рэрити выглядела значительно хуже болеющей Скарлет. Она была бледнее обычного, ее белый мех потускнел, из глаз, казалось, сейчас хлынут слезы, пятная тушью мордочку. Грива совсем растрепалась, а зрачки сузились. Если она и отыгрывала королеву драмы, в этот раз ее мастерство побило все рекорды, — будто бы сама жизнь утекает, и ты ничего не можешь с этим поделать. Я знаю, простая простуда пройдет и сама, я согласна. Но до того как это случится, придется перестирать уйму носовых платков, а с каждым кашлем слышать мольбу горла о помощи. Я уже и не говорю, что это довольно противно, а в воздухе будет распространяться болезнь. — Единорожка дотронулась до своего горла копытцем и сглотнула. — Когда Свити заболевает, будь уверена, я делаю все возможное, чтобы это закончилось как можно быстрее. — Теперь она перевела копытце к груди, словно желая почувствовать стук сердца.

Скарлет стояла без движений, мысли в ее голове сменяли друг друга. Наконец, будто извиняясь за свое отношение к жизни, она опустила взгляд и стала скрести копытцем пол. Этот жест не остался без внимания единорога. Рэрити сдерживала себя, чтобы не накинуться на гостью, пару раз она качнулась в ее направлении, и вот терпение пони дало сбой. Поддавшись искушению, белоснежная кобылка протянула копытце в сторону Скарлет.

— Не могу смотреть на тебя, бедняжка, зная, как тебе… — дотронувшись копытцем до лба алой пони, Рэрити, видимо, ничего не почувствовала. Скарлет подняла взгляд, ее большие красные глаза выражали недоумение, но спорить она не стала. Рэрити приблизилась сильнее и нежно дотронулась губами до лба рубиновой кобылки, слегка поцеловав. — Так, тебе определенно нужно принять лекарство. Постой, я схожу принесу.

— Нет-нет, Рэрити, я… спасибо за заботу, но я…

— Ты что?

— Я не уверена. Я не знаю, что и думать. Как же побочные эффекты? А не станет ли хуже? А вдруг аллергия? Зачем, если проходит само?

— Ну, хорошо. Тогда загляни к Твайлайт, милая. Уж она-то тебя убедит – у нее должны быть медицинские справочники. И помни: даже если проходит само, это не повод пренебрегать таблетками.

— Спасибо за понимание, Рэр.

Кобылки прижались к друг у другу щечками в прощании, и спустя пару секунд зазвенел колокольчик.

Прекрасное и великое строение магической архитектуры – отчасти вбирающее в себя силу растительного мира, отчасти – магии земли, и, конечно, приспособленное под нужды образования и проживания – раскинуло свои толстые ветви прямиком в небеса. Все в этой картине отдает удобством с легким привкусом беспечности: резная вывеска с изображением книги, которая и не бросается в глаза, то есть плохо служит своему предназначению, телескоп на верхнем балконе, грандиозное изобретение, позволяющее прикоснуться к недосягаемым звездам, но закрепленное с виду ненадежно, милое маленькое круглое окошко, из которого, должно быть, можно увидеть всю улицу, расположенное прямо рядом с ульем опасных жужжащих насекомых, красная, разделенная на несколько частей дверь, поражающая не столько дизайнерским решением, сколько восковой свечой, закрепленной на самом видном месте – словом, такая противоречивая, но живая, а потому уютная, постройка явно служит домом для какой-нибудь неоднозначной пони.

Цокот по деревянному полу привлек внимание лучшей ученицы принцессы, ее сиреневые ушки резво повернулись к источнику звука. Оторвав взгляд от книги, кобылка встала, чтобы проверить посетителя, а может, подсказать, что взять почитать.

— Добрый день, Скарлет. — Твайлайт обняла алую земнопони.

— Привет, Твай. Слушай, я хотела бы спросить кое-что.

— Конечно, что ты… — взгляд Твайлайт стал тревожным, на лице отобразился страх, ее ушки поникли, а зрачки сузились, — Спайк! Я ведь написала письмо принцессе сегодня?

Из другой комнаты послышалась возня, Скарлет с интересом наклонила голову, но из приоткрытой двери дракончик не показался. Зато его голос донесся до тревожной кобылки:

— Да.

— Фух, так что ты хотела спросить.

— Я тут приболела, и меня интересует, следует ли мне лечиться или нет.

Зрачки единорожки снова сузились, очевидно кошмар вновь обуял эту пони. На лбу выступил пот, а дыхание стало прерывистым и частым, будто ей довелось прикоснуться своим рогом к рогу своей белоснежной подруги ради спасения пегаса.

— Спайк! Ты ведь отправил письмо принцессе?

Из соседней комнаты снова раздался ответ, несколько усталый и слегка раздраженный:

— Да.

— Как гора с плеч. — Твайлайт широко улыбнулась, но, сообразив, что ее гостья рядом с ней просто теряет время, спохватилась и, нежно обняв за шею, повела к стеллажам.

— Да, конечно, милая, у меня есть немало медицинской литературы. Каковы симптомы заболевания? Как давно болезнь стала проявляться? Чем болела в жеребячестве и были ли аллергические реакции на медицинские препараты?

— Нет-нет, Твайлайт. Я хотела бы просто узнать, стоит ли лечиться.

Фиолетовая единорожка моргнула пару раз, шестеренки в ее голове работали с невообразимой скоростью, пытать найти неочевидный подвох.

— Ну… Конечно? Что это за вопрос такой? Естественно нужно вылечиться.

— Я просто подумала, что само пройдет.

— О, Скарлет, не будь пугливой кобылкой, — засмеялась библиотекарша, — медикаменты не сделают хуже, если принимать их как положено. Где твой рецепт? Ты вообще была у доктора, или тебе нужно что-нибудь простое, что выписывают без рекомендации врача? Мигом испарим твою болезнь, как камни гидрофторидной кислотой.

— Нет, в том-то и дело – у меня ничего серьезного, просто насморк, изредка кашель. Ну голова слегка болит, но ведь это неопасно. Я просто хотела узнать твое мнение. Почему мне следует принимать таблетки? Ведь мне станет лучше через какое-то время, даже если не приму. Разве в этом есть смысл – пить лекарства, если и так выздоровишь?

— "Выздоровеешь". А что, если нет? Болезни имеют свойство прогрессировать. Как ты можешь быть уверена, что бронхит не перерастет в пневмонию? — Единорожка взяла магией один из справочников и стала его листать. — Почему ты думаешь, что у тебя какая-нибудь… катаральная ангина, а не туберкулез? Ты знаешь, сколько пони умирает от простого, казалось бы, вируса гриппа, который сам собой проходит через неделю? — Твайлайт присмотрелась к своему источнику знаний. — От трехсот до шестисот пятидесяти тысяч из трех-пяти миллионов тяжело заболевших за прошлый год. Да это же… — пони задумалась на секунду, считая, — каждый восьмой? Серьезно? — Она снова стала вчитываться, уже внимательнее.

— Если мне станет хуже, тогда конечно. Я не враг своему здоровью. Но подумай сама, многие даже не успевают начать лечиться, как выздоравливают. Это ли не абсурд? И я чувствую себя прекрасно, я уверена в своих силах. Я выздоровлю без посторонней помощи и разных препаратов.

— "Выздоровею". Это не вопрос воли или желаний, Скарлет. Это микробиология.

— Нет. Отчасти, это так. Иначе бы эффекта Плацебо не существовало в природе. И хватит меня поправлять.

Твайлайт с отчаянием посмотрела на подругу. Книга, удерживаемая ее магией, медленно оседала, словно способы выявления патологий, методы диагностики заболеваний, действующие практики по улучшению состояния организма, разнообразие теоретических и практических знаний в области медицины, методологические подходы к решению проблем здравоохранения – все это богатство пониведчества подвергалось критике, диктуемой невежеством и страхом.

— Ты ведь это несерьезно, так? Для меня эта книга тоже темный лес, — лиловая кобылка подняла копытце и прикоснулась к справочнику, — я же не медик, но я никогда не буду отрицать полезность медицины. Все труды ученых… все, кто изобретал вакцины, проводил клинические испытания новых препаратов, дарил миру лекарства и спасал жизни… Ты не можешь просто перечеркнуть их деятельность и назвать их вклад в науку и медицину бесполезным. Неужели ты и правда считаешь, что все их труды были напрасны?

— Да нет же, Твай, я тоже уважаю фармакологию. Я просто говорю, что я не хочу недооценивать свой организм.

— Плацебо не что иное как погрешность исследований. Внушение не помогает лечению. Выздоровление может происходить просто из-за естественных защитных функций организма.

— Вот! Об этом я и говорю. У меня есть иммунитет. Я в него верю. Да даже если бы не верила, он бы все равно работал. Насколько оправдано применять противовирусные препараты или антибиотики, если вирусы и бактерии приобретают к ним устойчивость?

— Бесконтрольное применение действительно приводит к развитию резистентных  штаммов. Но как же иначе? Даже вакцинация не помогает – гриппом болеют только раз в жизни, но каждый следующий раз он меняется и приходится бороться с новым штаммом вируса. — Скарлет повернула мордочку и деликатно кашлянула в копытце, будто болезнь ее и не тревожила (что не так), а лишь время от времени доставляла небольшие неудобства. — Но я тебе и не предлагаю прививки, ты ведь уже больна. Просто к слову пришлось, — вставила Твайлайт.

— Слушай, извини, возможно, я просто неправильно выразилась. Я знаю, что наука не стоит на месте, я понимаю, что таблетки мне помогут. Просто не хочется прибегать к этому средству. Пока. Когда мне станет… Если мне станет действительно ужасно плохо, я знаю, что смогу положиться на врачей и докторов. Но сейчас я просто хочу дать организму возможность справиться самостоятельно.

— Игнорирование достижений в этой области не самое мудрое решение, — Твайлайт была непреклонна, а ее уверенность в науке непоколебима. — Множество ученых клали свои жизни, чтобы достичь результатов, способных навсегда изменить мир в целом, побеждая смертельные заболевания и делая его безопаснее, и отношение к жизни в частности, увеличивая ее продолжительность и качество. Так зачем закрывать глаза на их открытия? Библиотека бесполезна, если пони не читают книги. Ладно бы еще болезнь носила магический характер, с этим сложнее: магических лекарств меньше обычных, их эффекты могут быть непредсказуемыми, а исследователи должны обладать не только степенью в медицине, но и в магии. Но хорошо, это твое дело. Только не затягивай с этим, и обратись к специалистам, если состояние начнет ухудшаться.

Твайлайт нежно прикоснулась мордочкой к шее подруги в знак прощания. Поблагодарив библиотекаршу за совет, Скарлет вышла из живого дерева и снова очутилась один на один со своими мыслями. Солнце уже заходило, до заката времени оставалось немного, но его хватало, чтобы принцессы не спеша попивали чай в своих покоях и делились впечатлениями о насыщенном событиями для Селестии или же о дарующем отдых для Луны дне. Вскоре богини поменяют светила на небе, и его сущность порвут мириады звезд, освещающих путь тех, чьи жизни полны надежд и желаний. Кашель дал понять поняше, что воздух также стал прохладнее. Странное невообразимое ощущение: с одной стороны чувствовались усталость, озноб, голод, но с другой – ощущение тревоги и печали улетучились, улыбка сама просилась на мордочку, а копытца резво несут к намеченной цели, отстукивая такт.

Торговцы собирают свои непроданные товары, кто-то ощутимо разочарован сегодняшними торгами, кто-то же, наоборот, со счастливым лицом смотрит на пустые корзинки и мешки. День еще не окончен, но дома тоже хватает забот. Рынок пустеет, кобылки и жеребцы готовятся к последним приготовлениям и отправляются к семье и домашней скотине. Однако если и не останется дел на сегодняшний вечер, всегда приятно почитать книгу или послушать музыку. Такая размеренная жизнь может иногда выглядеть пределом мечтаний. Но даже в социальной утопии не всегда все гладко, и порой пони могут и не замечать собственного счастья – трудно увидеть чудесную спокойную умиротворенную жизнь за пеленой сонливости, непрекращающегося кашля, головной боли и температуры. Несправедливо.

Яблочная кобылка бережно складывает пирожки, половину закрытого пирога и целый тарт на свою тележку. Она не выглядит расстроенной, ведь всегда берет товар на продажу с запасом – да он и не пропадет, будем честны, ЭпплДжек не довезет остатки до дома: эта поняша налегает на сладкое, прямо как Пинки, но если розовое безумие просто чересчур гиперактивное, то фермерша растрачивает калории, лягая яблоньки.

— Хэй, Джеки.

— Здравствуй, сладкая. Какими судьбами?

— Возвращалась домой от Твайлайт, решила пройти через рынок. Давай помогу. — Скарлет взяла сумку с яблоками и стала пытаться водрузить ее на тележку яблочной пони.

— Брала почитать что-нибудь? Угощайся, кстати.

— Неа, просто хотела спросить у нее, стоит ли лечиться, если заболеваешь. И хорошо, что тебя встретила, твое мнение меня тоже интересует. — Алая пони взяла из сумки яблоко – целый день голода как-никак давал о себе знать – и уже полезла за монетками, но фермерша помотала головой, давая ей понять, что ее помощь в погрузке оплатила все затраты.

— Я тебе во что скажу: ежели в яблоке червь завелся, то неспроста это. Многие расфуфыренные кобылы скажут, мол, испорчен фрукт, только выкинуть и годится, но я считаю, что они слишком уж избирательны.

— Кобылы?

— Черви. В плохое яблоко и не сунуться. Будь оно хоть черно-белое мохромонное, если червивое, значит полезное и вкусное. Так что если приболела малехонько, так это потому что есть чему болеть, и это что-то очень привлекательное для болезней.

— Интересная позиция. Но мой организм и мне кажется привлекательным. — Рубиновая кобылка откусила от яблока.

— Так ведь у тебя есть иммуно… э…

— Иммунитет.

— Точно. Тело не будет так просто сдаваться. И когда победит, то станет еще сильнее. Я, когда болею, даже и внимания не обращаю, продолжаю работать, как и раньше. Я сильная пони. — ЭпплДжек запряглась в тележку и покатила ее в сторону фермы. — Но имей в виду, если мне становится хуже, то я бросаю тяжелую работу, даю телу отдохнуть чутка. Если и это не помогает, то у бабули есть некоторые средства, которые могут поставить на ноги. Ничего опасного, но это и не медицина. Ну или не настоящая медицина. Скорее, просто небольшая помощь в борьбе с болезнями. Но если и это не помогает, то да, следует обращаться к врачам и докторам.

— У меня простая простуда, я не чувствую себя ужасно.

— Тогда и не думай. Пройдет само. — ЭпплДжек выглядела слегка уставшей – сказывался целый день продаж яблочек – но ее мордочку озаряла счастливая улыбка. — Только это… — улыбка мгновенно пропала, и пони нахмурилась, — не думай, что я советую тебе избегать таблеток. Как станет хуже – хватайся за свое здоровье, как за ветку яблоньки. Ежели Эппл Блум кашлять начинает, я вдвойне, нет, втройне внимательнее присматриваюсь, когда стоит начать лечиться. У малютки хорошее здоровье, но всякое бывает. — ЭпплДжек остановилась и задумчиво посмотрела куда-то в небо. — Только если болезнь не магическая. В таком случае сразу к Твайлайт или к Зекоре, их заклинания и зелья творят чудеса. В буквальном смысле. Они же магические. У тебя ничего такого?

— Неа, я просто кашляю, и температура поднялась.

Яблочная пони подняла свое копытце, присмотрелась к нему, пару раз потерла об свою шерстку на груди и прикоснулась ко лбу подруги. Скарлет даже не успела сообразить, что произошло, как ЭпплДжек поставила копытце обратно на землю. Может, она просто хотела убедить саму себя, а потому особо и не оценивала температуру, возможно, этот жест показался ей слишком личным и спонтанным, и она слишком поздно об этом поняла, а вероятно, прохлада вечера помогла с опознаванием жара или же опыт в обращении с младшей сестрой.

— Не переживай, — сказала пони в шляпе, и лошадки снова двинулись в путь.

— Постой, ЭйДжей, что-то здесь не так.

— Хм? — Яблочная кобылка выглядело настолько невинно, насколько возможно.

— Я помню, как трепетно ты относишься к семье и друзьям. Ты слишком оберегаешь свою сестру, всегда стремишься помочь всем и каждому.

— Но ведь она еще маленькая пони…

— И ты не очень-то просишь о помощи, когда она нужна тебе самой.

ЭпплДжек смотрела себе под ноги, скрип повозки сзади нарушал воцарившуюся тишину, цокот копыт убавил в темпе, было заметно, как трудно пони даются шаги.

— Что ж, пожалуй, стоит признать. Да, я трудоголик. Да, мне тяжело просить помочь. Я всегда стремлюсь сделать жизнь окружающих проще и безопасней, при этом забывая о себе. И иногда я бываю слишком гордой. Возможно, поэтому я и не принимаю лекарства – считаю, что нет надобности. Но я честна с собой и с окружающими: я действительно не вижу в простом насморке чего-то опасного, так что будь я на твоем месте, я бы и не переживала.

— Спасибо за то, что поделилась мыслями, ЭпплДжек. А то я не знала, что и думать. У всех свой взгляд на проблему, но теперь я хотя бы могу сравнивать.

— Не за что, сахарок. Обращайся.

Яблочная кобылка ткнулась мордочкой в шею подруги и отправилась дальше по дороге на ферму. Солнце клонилось к земле, на небо уже просилась луна, а принцессы, наконец, допили свой чай и решили приступить к обязанностям, олицетворяющим их божественную сущность.

Алая пони вернулась с прогулки, когда за окном уже стемнело. Мать на кухне жарила картофель, отец читал газету, расположившись в кресле, все выглядело так, будто никому и дела не было до больной дочки. Именно то, чего и хотела Скарлет.

Уставшая земнопони включила кран в ванной, предвкушая удовольствие от теплых струек, ласкающих шерстку. Выйдя на кухню и присматриваясь к добру на столе, рубиновая малышка схватила помидор и стала вгрызаться в него, словно хищница, поймавшая добычу.

— Уверена насчет этого? Ты же можешь еще сильнее заболеть, если залезешь в ванную. Нужно наоборот сбивать температуру, прими таблетки. — Мама помешала картошку деревянной лопаткой.

— Да, уверена. Вот всегда так. Ну как так можно вообще?

— Да что не так? — Мать зажала лопатку в зубах, поглядывая тем не менее на сковороду.

— Да ты с отцом даже не понимаешь, о чем говоришь. Почему тебе так важно меня переубедить?

На кухню вышла младшая сестра, озабоченно глядя на уплетающую помидор Скарлет. На мордашке маленькой пони вспыхнула улыбка, она знала, что сейчас произойдет, и всегда была на стороне своей старшей сестренки. Даже когда ей казалось, что она не права, малышка все равно поддерживала Скарлет, не желая предавать идеалы и мечты этой алой бестии. Когда-нибудь и она станет такой же убедительной и харизматичной, мечтала она. Младшая сестра никогда не видела сомнений в ее взгляде и не слышала неуверенности в голосе. Если бы она только знала, зачем Скарлет затевает эти бессмысленные споры и почему вечно с чем-то несогласна…

— Смотри, когда организм болен, то он поднимает температуру. Это делает он сам, это не болезнь! И он делает это для того, чтобы эффективнее бороться с инфекцией, ведь она предпочитает низкие температуры. Именно поэтому зимой заболеть проще – потому что вирусы и бактерии наиболее активны. Никто не заболевает от холодного воздуха, все дело в инфекции. Но тебе ведь все равно, для тебя важно, чтобы шапка была надета. Сейчас я собираюсь принять горячую ванну, но ты пытаешься меня отговорить и заставить бороться с симптомами болезни, а не с ней самой. А чтобы поднять температуру организму приходится, между прочим, уйму энергии затрачивать, ведь так иммунитет будет в более выгодном положении по сравнению с инфекцией. Я же хочу ему помочь: горячая ванна – меньше затрат энергии, и организм сможет бросить все силы на свою защиту. А ты предлагаешь сбить температуру. Понимаешь? Ты не помогаешь. Ты только наоборот хуже делаешь.

— Вот-вот, Скарлет. Я тоже против, — подала голос младшая сестренка. — Подумаешь, болезни… И само пройдет. И без таблеток всяких.

Мать кобылок заметно погрустнела, она даже не обратила внимания, что картофель перестал заставлять масло трескаться и начал подгорать. Краем глаза Скарлет заметила, как в ванную комнату прошел отец, но через мгновение вышел. Теперь к головной боли, сонливости и насморку добавилось еще и чувство вины.

— Прости, это не то, что я хотела сказать. Я знаю, что ты хочешь как лучше, только дай мне время от времени самой решать, что для меня важно, хорошо? — Рубиновая поняша нежно ткнулась в шею матери.

— Хорошо. Будь по-твоему. Да и все равно ты слишком упрямая. — На мордочке мамы возникла легкая улыбка, давая понять, что все в порядке.

Кобылка вернулась к готовке, дочка же вспомнила, что перед сном ее ждет одно из немногих за этот день удовольствий.

— Ну а ты почему считаешь, что мне не стоит пить таблетки? — обратилась Скарлет к сестренке, шагая по направлению к ванной.

— Потому что на вкус противные и горькие.

— О, ну да, — с заботой улыбнулась Скарлет, — и это тоже.

Теплые потоки окутали напряженное тело бордовой пони. У раковины стояли баночки успокаивающих масел, которые мама специально сегодня купила для больной дочери, а рядом висело пушистое махровое полотенце, принесенное, очевидно, папой.

Погрузившись глубже, кобылка позволила тревожащим мыслям растаять в ее сознании, теперь ничего уже неважно. Длинные алые грива с хвостом спутались в жаркой пучине, Скарлет закрыла глаза, и ее разум утонул в спокойствии и уюте. Когда она выйдет из ванны, проблемы вернуться, она снова столкнется с непониманием своей позиции и не будет иметь аргументов, чтобы убедить в правоте даже саму себя. Получая мнения семьи и подруг, она бережно положит их на чаши весов и снова не сможет определить, что более весомее и какой стратегии ей придерживаться. Легкий кашель поколебал гладь воды, но кобылка уже не чувствовала боли, страданий, жара, озноба, усталости и сонливости. Сейчас ничего уже не имело значения, а неуверенность, наконец, перестала заставлять ее задавать вопросы, на которые она так и не нашла ответов.

"Пройдет и без таблеток", Cold Sky, 2019

Написано на основе:

"My Little Pony: Friendship is Magic / Моя маленькая пони: Дружба — это магия", Hasbro Studios, DHX Media Ltd., 2010-2019

© Cold Sky, 2019

24 апреля 2019 г.