Mente Materia

32 Дежавю (часть один)

— В прошлом бывало так, что я испытывал невероятное чувство, что происходящие вокруг события уже когда-то случались… или что они должны были произойти по-другому. Хотя у меня нет весомых доказательств этого, но есть гипотеза, что это чувство — остаточные следы другой линии времени, что остались после того, как ее изменило нечто действительно неземное.

— Старсвирл Бородатый, в работе на тему “дежавю”, путешествий во времени и существ, которые пришли из других миров

––––––

08:50, 16.12.2015, КАНТЕРЛОТ, МЕДИЦИНСКОЕ КРЫЛО

Файеркрэкер ощутила довольно сильное дежавю, когда остановилась перед неприметной дверью в конце коридора с частными палатами медицинского крыла. Как и в прошлый раз, по обе стороны двери стояли два одинаковых стража с зелеными нашивками. Она демонстративно не обращала на них внимание, пытаясь придумать достаточно весомое для своей совести оправдание, чтобы уйти, как это уже было два дня назад.

Но, как бы она ни старалась, найти такое оправдание у нее не получалось.

Никогда бы не подумала, что мудрость слов Уилла Дженкинса может быть применена к моему случаю, подумала Файеркрэкер, топчась на одном месте и стараясь не морщиться от неприятных ощущений в спине. Она подняла копыто, собираясь постучать в дверь, но затем заколебалась и опустила его обратно на мраморный пол. Еще бы секунда, и тот монстр разрезал бы меня на две половинки, и это несмотря на биологию чейнджлинга. Если бы не Мэтт и его беспокойство, что излучало чувство привязанности, я бы до сих пор лежала на больничной койке, подумала она, подавив рвущееся рычание. Твайлайт и Свити были в большой опасности, плюс все то, что происходило в Кантерлоте… так почему же мои последние мысли были о ней? Этой мысли оказалось достаточно, чтобы решиться резко распахнуть дверь и протопать в комнату, наплевав на все сомнения и боль в спине. Клянусь, Кризалис, если тебя тут кормит виноградом какой-нибудь жеребец, которого ты обвела вокруг копыта, я...

И ее тут же поразила полная тишина в комнате. Файеркрэкер замерла — единственным звуком, что она услышала, был громкий цокот ее собственных копыт по мрамору. Второй причиной, что вынудила ее помедлить, было полное отсутствие какого-либо движения в комнате. А последней — тело на больничной койке.

Кризалис, королева чейнджлингов, организатор переворота, что едва не привел к свержению принцесс с престола, и одно из самых амбициозных существ в мире… лежала неподвижно, словно мертвая, на койке в центре комнаты. В отсутствие властного и требующего внимания голоса, что сотрясал стены, она стала казаться… как-то меньше. Ее тело по большей части было укрыто одеялом, но в ее панцире на шее были заметны раны по крайней мере от двух пуль, которые были запечатаны комбинацией из магии и лекарств чейнджлингов.

Королева Кризалис, во всем своем ужасающем величии, тихонько простонала и поморщилась сквозь сон.

Этого не может быть. Наверно это какой-то трюк… дублер или иллюзия! Она никогда бы не позволила себя ранить, сама себе сказала Файеркрэкер. Она знала, что нужно осмотреть комнату и поискать признаки обмана, но не могла оторвать взгляда от койки. Кризалис невозможно ранить. Она слишком могущественна и коварна, и она никогда бы не позволила себе выглядеть так… так...

— От твоего беспокойства у меня сводит болью живот, — сказала Кризалис, и голос был едва ли громче шепота. Глаз королевы медленно открылся, и она улыбнулась, хотя не стала даже пытаться подняться. — А, вот и знакомое чувство гнева, которое я всегда ощущаю на себе, стоит тебе только появиться в дверях. Я надеялась, что ты хотя бы раз навестишь меня. Есть кое-что, что мне от тебя нужно.

— Нужно от меня? — праведное негодование Файеркрэкер оттеснило непривычный поток эмоций. — Почему ты думаешь, что я стану помогать тебе после всего того, что ты сделала? Ты…

— Знаю, я совершала ошибки, — сказала Кризалис, и ее усмешка перетекла в натянутый смех. — Не притворяйся такой удивленной, дорогая. С момента нападения у меня было достаточно времени, чтобы подумать и пересмотреть свои поступки, — глаз медленно моргнул, после чего посмотрел на дальнюю стену. — Как только достаточно поправлюсь, чтобы передвигаться, я вернусь в улей, и я собираюсь оставить наследницу управлять делами в Кантерлоте.

— Я не вернусь в рой, мама, — выплюнула Файеркрэкер, и злость удвоилась, когда в голову пришла другая мысль. — И я не буду играть роль подчиненной или отвечать за ущерб от любого паразита, которого ты выберешь на роль преемника.

Кризалис перевела взгляд на Файеркрэкер и смотрела на нее, пока она недовольно разглагольствовала.

— Ты была права, когда решила пойти против меня после того, как я подменила Кейдэнс. Теперь я понимаю это, — сказала королева, и снова рассмеялась, когда Файеркрэкер чуть не упала от удивления. — Моя наследница попыталась узурпировать власть сразу после провала атаки на Кантерлот, и это заставило меня потратить некоторое время на размышления о том, что же пошло не так. Улей всегда процветал тем больше, чем счастливее были остальные расы, а моя жадность могла привести к тому, что счастье могло попросту усохнуть и пропасть. Вот почему я решилась на риск, объединившись с принцессами Эквестрии и другими расами против захватчиков.

— Я так и думала, — пробормотала Файеркрэкер, все еще слишком удивленная тем, как шел их разговор. — Еще я думаю, что у тебя есть некая цель, к которой ты стремишься.

— Как я и говорила, предыдущая наследница, которую я готовила себе на замену, попыталась узурпировать власть. Я не могла допустить, чтобы это повторилось, потому я от нее избавилась и стала готовить новую, — в словах Кризалис появилась некоторая неуверенность, пока она пыталась подобрать слова. — Я сделала все, что могла, чтобы подготовить ее к предстоящему, и чтобы при этом она не повторила моих ошибок.

Все, что сказала Кризалис, противоречило всем ожиданиям Файеркрэкер. Не может такого быть, этого не может быть по-настоящему. Она прячется где-нибудь за шторой и смеется надо мной, да?

— “Этого не может быть по-настоящему” — вот что ты сейчас думаешь, не так ли? Недоверие струится от тебя как пар от кипящей воды, дорогая, — сказала Кризалис с понимающей улыбкой. — Я старалась ее подготовить насколько могла, но теперь необходимо, чтобы кто-то рассказал ей о других расах. Я хочу, чтобы ты научила ее видеть в других нечто большее, чем источник пищи или ресурсов. А еще ей нужна… практика, но она никогда ее не получит в улье. Могу я попросить тебя об этом последнем одолжении?

Она просит не просто побыть нянькой. Она просит меня сформировать ее наследие и будущее улья.

— Я это сделаю, — ответила Файеркрэкер голосом едва ли громче шепота, все еще не справившись с удивлением.

— Спасибо тебе, Сиф.

Это подействовало на Файеркрэкер как щелчок кнута.

— Больше никогда не произноси это имя, — прорычала она, после чего поспешила выйти из комнаты… и чуть не запнулась о кобылку, которая, судя по всему, подслушивала, прижавшись ухом к двери. Одного взгляда на “кобылку” хватило ей, чтобы понять, что именно подразумевалось под “практикой” и на что она только что подписалась.

Судя по внешности кобылки, ей было примерно столько же лет, сколько троице нарушительниц спокойствия из Понивилля, и ее поведение вполне это подтверждало. Широко распахнутые глаза и куда более широкая улыбка кричали о волнении и нетерпении… но все остальное просто вопило, что она только что из улья. Она удачно выбрала форму единорога, но шерсть и грива были темно-серого и бирюзового цветов. Также ее глаза были такие же, как у Кризалис — зеленые с вертикальными зрачками, а широкая улыбка была полна острых зубов.

Так что сбрось она форму единорога и все отличия от чейнджлинга на этом бы и кончились.

— Привет, Сиф! Я так рада познакомиться с тобой! — резко выпалила кобылка. — Первое, что сказала мама после того, как разобралась со всеми моими старшими сестрами, было о том, что я должна стать больше похожа на Сиф! Потом она начала перечислять все то, что я не должна делать, так как Сиф не стала бы… — последующие объяснения были прерваны Файеркрэкер — она обвила голову кобылки ногой и быстро утащила через коридор в поисках пустой комнаты.

Убедившись, что комната пуста, она резким ударом задней ноги захлопнула дверь.

— Молчи и следуй моим приказам, личинка, — прошипела Файеркрэкер, но сразу замолчала. Солнце в небесах, я говорю прямо как Кризалис, подумала она и посмотрела на младшего чейнджлинга. Грубость приказа, по всей видимости, мало повлияла на энтузиазм кобылки. Если это какой-то очень хитрый план… то я снимаю перед тобой шляпу, мама. — Перед тем, как мы продолжим, ты больше никогда не должна произносить имя “Сиф”. Меня зовут “Файеркрэкер”, и именно так ты будешь ко мне обращаться. Тебе ясно?

— Совершенно ясно! — ответила кобылка все с тем же энтузиазмом, и похоже, что грубость со стороны старшей не произвела на нее ни малейшего впечатления.

— Цель наших способностей — скрыть нашу истинную природу. Так скажи мне, почему ты решила выглядеть в точности как чейнджлинг? — сразу же спросила Файеркрэкер, приподняв бровь и критически осматривая кобылку.

Энтузиазм юного чейнджлинга немного померк, когда до нее дошел смысл критики.

— Ну-у, мама сказала, что мы не можем использовать внешний вид тех пони, кого мы видели, и это единственные цвета, которые мне кажутся подходящими… — она больше не могла смотреть в глаза, и ее голос медленно затих.

— Ты не понимаешь, в чем проблема, да? — спросила Файеркрэкер, и ее тон был куда мягче, чем он был во время прошлого вопроса. Кобылка практически съежилась перед ней, так что Файеркрэкер пронзил легкий укол вины и она присела на корточки перед кобылкой. — Теперь, зная, что существует проблема, мы можем ее решить. Хорошо? Почему бы тебе не сменить облик на какой-нибудь другой для меня? Цвета и расу я оставлю на твой выбор, хотя это все равно должен быть пони.

По ощущениям кобылка просто раздулась от ободрения, и ее лицо словно засияло, когда ее осенила идея. Маленький всполох зеленого пламени поглотил ее внешность, оставив после себя новый образ.

— Что на счет такого? Тебе он нравится? Тебе… тебе он не нравится. Почему? — только появившийся энтузиазм тут же испарился, когда она заметила реакцию на свой выбор — Файеркрэкер шлепнула копытом по своему лицу.

— Маскировка… вышла уникальной, но есть парочка проблем. Во-первых, сочетание черной шкуры и рыжей гривы немного резковато для глаз и, хотя бывают исключения, обычно у пони расцветки в обратном сочетании, гривы темнее шерсти, — Файеркрэкер опустила копыто, взглянула на кобылку и была очень удивлена тому, насколько младшая внимательно ее слушала. — Мне… также кажется, что маскироваться под аликорна — не лучшая идея. Учитывая, насколько они редки, притворяться одним из них значит только привлечь лишнее внимание.

— О, пожалуй, я поняла...

ТРЕСЬ.

Дверь в комнату чуть не слетела с петель и нечто маленькое и очень быстрое влетело в комнату. Оно срикошетило от дальней стены, пола, вентилятора на потолке, после чего оказалось остановлено вытянутым копытом Файеркрэкер. Снарядом, как бы это странным ни было, оказался маленький белый шарик, который просто не мог быть настолько разрушительным… если бы ему не помогли.

— Кажется, он полетел сюда! — крикнул молодой голос из коридора, и практически тут же появилась его обладательница, юная пегаска. Файеркрэкер смутно помнила, что ее зовут “Скуталу”. — Ух ты, Свити! Ты чуть не вышибла дверь из стены этим мячом! Ты не получила за это метку в виде пушечного ядра? — крикнула Скуталу, обернувшись в коридор, но потом замерла, наконец осознав, что комната не пуста.

Свити Белль (младшая, заметила Файеркрэкер) галопом выскочила из-за угла, спеша осмотреть последствия.

— Рэрити сказала, что мяч может помочь получить мне метку, но он не помогает! — фыркнула она, но недовольное выражение тут же сменилось паникой, когда она заметила, что мяч оказался у взрослого. — Э-э, эта дверь уже выглядела так, когда мы пришли! — заявила она, а Скуталу поспешила подтвердить ее слова кивком.

Задолго до того, как появились Альвар и Эпплблум, их приближение выдал звук клацающих когтей и топот копыт по мраморному полу.

— Девочки, я не думаю, что это поможет, — заявил юный грифон и склонил голову перед Файеркрэкер. — Прошу простить за причиненный ущерб. Я надеюсь, вы и ваша… сестра невредимы, мисс Файеркрэкер?

— Да, мы обе в порядке, — ответила она и отдала мяч кобылкам. Постойте-ка, он сказал “сестра”, да? Почему он… Ответ она получила тут же, стоило бросить взгляд на младшего чейнджлинга. Файеркрэкер снова прикрыла лицо копытом. Что ж, по крайней мере она соображает быстро, хотя выбор мог быть и получше.

Буквально за считанные секунды, что прошли между тем, как Файеркрэкер отвлеклась на дверь, и тем, когда появились нарушители спокойствия, кобылка-чейнджлинг снова сменила внешность на ту, что технически соответствовала всем требованиям. Она снова стала единорожкой, но теперь щеголяла гривой и хвостом огненно-рыжего цвета, и их только подчеркивала светло-серая шерсть. А еще у нее теперь была кьютимарка в виде трех горящих вопросительных знаков.

Я даже не могу ее винить за то, что она выбрала эту маскировку, ведь она следует королевскому указу не копировать внешность ни одного пони, подумала Файеркрэкер, снова закрывая лицо копытом, скрывая от глаз миниатюрную копию себя. Кризалис сейчас смеется надо мной. Я это чувствую.

Похоже, этот жест не остался незамеченным для Альвара, так как он настороженно посмотрел в сторону Файеркрэкер.

— Что ж, прошу прощения за то, что помешали. Девочки, нам лучше… — теперь уже юный грифон оказался вынужден сдерживать удивление — троица Меткоискательниц, казалось, просто исчезли с его стороны комнаты, чтобы окружить кобылку-чейнджлинга и засыпать ее вопросами.

— У тебя уже есть метка! Это так круто!

— Наверно? — последовал робкий ответ.

— Что она означает? Спорим, что-то супер потрясающее!

— Я не знаю.

— Ты не знаешь? Как ты можешь не знать… Постой, твоя метка — вопросительные знаки. Это твой особый талант — ничего не знать о своей метке?

— Я… возможно?

— Это просто глупо, я еще не слышала о метках, которые появились из-за незнания о них, — за вздохом ужаса последовала поспешная очередь из слов. — Девочки, а что, если мы упустили шанс получить подобную метку потому что начали искать слишком рано?!

— У твоей сестры Файеркрэкер такая же, может, она сможет объяснить. Кстати, как тебя зовут?

— Файеркрэкер! — громогласно объявила кобылка-чейнджлинг с довольной (и, к счастью, без клыков) улыбкой. Но ее уверенность исчезла, когда она заметила растерянность на лицах Меткоискателей и уже ставший привычным фейсхув со стороны старшей.

— Мама была до ужаса не оригинальна с выбором имен для своих детей, — объяснила Файеркрэкер, отвлекая внимание на себя. Это не совсем ложь — подавляющее большинство в улье никогда не заслужат имени… — Нас всех зовут Файеркрэкер, но между собой мы зовем малышку Файерфлай.

На незаметный взгляд в свою сторону кобылка ответила широченной улыбкой и очередью кивков, настолько энергичных, что это могло вызвать сомнения в честности Файеркрэкер.

Троица пони, похоже, без всяких раздумий приняли это объяснение и вернулись к всесторонним расспросам свеженазванной “Файерфлай”. Но Альвар выглядел менее убежденным, когда встал рядом с Файеркрэкер.

— Мама была до ужаса не оригинальна с выбором имени? — он перефразировал ответ, задержав на чейнджлинге взгляд, полный подозрительности, после чего обратил внимание на кобылок. — Что ж, похоже, твою “сестру” собираются призвать на подмогу в походе за метками, какие бы обязанности у нее до этого ни были.

Альвар быстро соображает… хотя он, похоже, из-за своего положения и так уже знал, кто я такая. Файеркрэкер окинула юного грифона оценивающим взглядом.

— Как бы мне ни хотелось увидеть реакцию дорогой мамы на то, что ее избранная наследница будет учиться на примере этих троих, боюсь, что на ближайшее время Файерфлай придется остаться со мной рядом. Как только я буду уверена, что она не совершит какую-нибудь глупость, подвергнув риску семью или тех, кто окажется рядом, то, вполне возможно, я решусь отпустить ее из-под неустанной опеки, — она посмотрела на Великого Когтя, и пришедшая на ум случайная мысль стала складываться в план. — Хотя всем кобылкам, как мне кажется, не помешает сдерживающее влияние. Если я не ошибаюсь, ты вполне неплохо справляешься с тем, чтобы не дать этим троим спалить замок дотла.

Альвар, как всегда проницательный, быстро уловил намек Файеркрэкер и мгновение спустя пожал плечами.

— Ни один из тех планов, что Меткоискатели когда-либо предлагали мне, не мог принести большого материального ущерба, но я слышал несколько историй от их старших сестер. И несколько случаев, кажется, не имеют никакого логичного объяснения, — он косо глянул на Файеркрэкер и слегка кивнул. — Если однажды твоя сестра присоединится к Меткоискателям, то я сделаю все возможное, чтобы она не пострадала.

— Спасибо, — сказала Файеркрэкер, хотя наступившая тишина после ее ответа вызвала чувство какой-то неправильности, что начало расползаться по границам ее восприятия. Это не ментальная атака или присутствие пришельца, что может ее устроить. Это просто ощущение отсутствия в комнате. Почему оно возникло, если Меткоискатели и Альвар здесь?

Ответ стал очевиден, когда Альвар и Файеркрэкер оглянулись и наконец заметили, что Меткоискатели и Файерфлай исчезли.

––––––

10:00, 16.12.2015, АПАРТАМЕНТЫ ТВАЙЛАЙТ СПАРКЛ

Для того, кто не был подготовлен или просвещен, апартаменты Твайлайт Спаркл выглядели не так, какими их ожидаешь увидеть в случае принцессы. Всюду были разбросаны кучи бумаг и полностью исписанные шариковые ручки. Еще среди этого хаоса попадались книги, одни раскрытые на определенных страницах, а другие закрыты, но из них торчали целые заросли закладок.

Твайлайт была центром урагана. Свежая ручка торчала из-за левого уха, в то время как другая царапала пергамент перед ней. Используемую ручку в конце концов постиг неизбежный конец — она иссякла и тут же была отброшена в сторону телекинезом. Но ее место тут же заняла свежая, которую принцесса держала за ухом.

Опустевшая ручка отскочила от проходившего мимо Спайка и улетела в сторону, упокоившись среди кучи таких же. Дракончик забрался на скамью с другой стороны стола от Твайлайт и принялся за разбор стопок бумаги. Самая большая стопка оказалась разделена на три поменьше, и Спайк просмотрел каждую, после чего скрепил их и положил обратно, не произнеся при этом ни слова.

— Спайк, ты уже отправил сообщение капитанам? — спросила Твайлайт и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда заметила своего помощника сидящим за столом.

— Да. Капитан Сонг сказал, что посыльный зайдет за инструкциями, и я оставил записки для секретарей капитана Шайнинга и капитана Шот, — сказал Спайк, посмотрев на бумаги в лапах. — Еще я сказал принцессе Луне, что ты хотела бы с ней поговорить. Она ответила, что постарается зайти сразу же, как только освободится.

Принцесса Луна? Когда это я просила Спайка отправить ей сообщение? Я только собиралась посмотреть, смогу ли поговорить с ней завтра или послезавтра… Твайлайт перебрала в памяти все, что произошло за последние пару дней, потом посмотрела на Спайка.

Глаза дракончика были скрыты за бумагами, которые он перебирал, но он тут же ответил на ее молчаливый вопрос.

— Ты прошлой ночью бормотала во сне о встрече с ней, и обычно тебе нужен примерно день, чтобы перейти от бормотаний к делу. Я просто проявил инициативу.

Небольшой вихрь бумаг замер вокруг Твайлайт, когда она уставилась на дракончика. Он и правда мой помощник номер один. Не знаю, как бы я жила без него. Когда она соскользнула со скамьи, собираясь обойти стол, бумаги в телекинетической хватке сложились в стопку и отлетели в сторону.

Внезапного исчезновения круговерти бумаг было достаточно, чтобы Спайк оторвался от своей работы и его лицо приняло комично-недовольное выражение.

— У нас еще много дел, Твайлайт. Ты уверена, что у нас есть время на нежные обнимашки и другие подобные девчачьи штучки?

— Пожалуй, ты прав. Спасибо, что напомнил мне об этом, Спайк, — ответила Твайлайт с неимоверно наигранным вздохом, и оба, аликорн и дракончик, улыбнулись взаимному согласию. — Но как только мы закончим, я собираюсь обнять тебя как следует, — добавила она, запрыгивая обратно на скамейку.

— Я добавлю это в твой список, — на полном серьезе кивнул Спайк. Приятная тишина разлилась вокруг них, пока они занимались работой, но спокойствие было прервано тихим стуком в дверь. Спайк выглянул за дверь, после чего обернулся, чтобы сообщить о посетителе. — Твайлайт? Помнишь, я говорил, что принцесса Луна собирается заглянуть, как только будет свободна? Похоже, это случилось намного раньше, чем я думал.

— Я приду всегда, коль друг зовет меня, — сказала принцесса Луна с порога, одарив Твайлайт улыбкой. — Надеюсь только, что не помешаю работе твоей, Твайлайт. Могу войти я?

Юная аликорн поднялась, встав из-за стола, но не стала покидать центр урагана из бумаг.

— Пожалуйста, входи! Я работаю над парой проектов, и мне было бы интересно услышать твое мнение! — она указала на стопки бумаг возле стола, после чего обратила внимание на своего помощника. — Спайк, а ты куда?

Дракончик забрал три стопки со своей стороны стола и уже был на полпути к двери.

— Собираюсь передать это капитанам. Так я сэкономлю им немного времени, ведь не придется ждать посыльного. Я зайду вечером и принесу что-нибудь перекусить, ладно? — объяснил он с улыбкой. Но его отвлек звук копыт, заполнивший коридор. Свити Белль, Эпплблум, Скуталу и четвертая кобылка пробежали мимо с такой скоростью, что заставили дракончика развернуться на пятках. — Девочки! Вам не стоит бегать по коридорам! Вы можете… — остальные слова заглушила закрывшаяся за ним дверь.

— Будь надобно назвать мне существо, что в этом замке заслуживает за тяжкий труд признанья, я б назвала помощника твоего средь прочих первым, — сказала принцесса Луна, подойдя к столу с легким смехом. Она осмотрела организованный хаос, царящий на столе, и села. — Я полагаю, есть иные темы, что ты хотела б обсудить, не только надежность Спайка. Наслышана о приключеньях в Понивилле. И кроме прочего, твой брат также поделился, что у тебя намерения есть помочь в Эквестрии защите… и, видимо, аргументы звучали убедительно весьма, раз он не оказался против.

Вихрь бумаг остановился в телекинетическом захвате Твайлайт, после чего сложился в стопки, которые аккуратно опустились вокруг ее скамьи. Она хотела посмотреть в глаза Луне, но так и не смогла поднять взгляд от стола.

— Это верно. За прошедшую неделю у меня было достаточно времени, чтобы обдумать все, чему я научилась за год. Я принцесса-аликорн и Носитель элемента магии. Я просто обязана сделать все, что в моих силах, чтобы помочь. И я думала, что это значит… — Лиловая искра превратилась в луч чистой магии и разрубила крисалида надвое, от головы до самого низа, вспомнила Твайлайт, вздрогнув. — ...сражаться, как ты или Шайнинг, но оказалось, что один мой друг из людей уже рассказывала мне, как я могу поступить. Просто мне нужно было об этом вспомнить.

Луна хранила молчание, склонив голову навстречу к Твайлайт, подталкивая ее продолжить.

— Я не могу стрелять или управлять перехватчиком, но я могу разрезать их тела на куски, пытаясь понять, как они живут и думают, — кричала Вален, держа планшет перед собой. — Это – то, что я делаю. Это – все, что я умею!

— Думаю, она потеряла кого-то, кто ей был дорог, — начала Твайлайт, но сделала паузу, тщательно подбирая слова. Я по прежнему считаю Мойру другом, но сейчас, зная куда больше, я вижу ее в другом свете… — Она была готова на все, чтобы не допустить подобного ни с кем другим, но она также знала свои сильные стороны и свои пределы. Она помогает мистеру Шеню создавать все те потрясающие вещи, что используют люди, и у нее это отлично получается.

Луна одобрительно кивнула, посмотрев на ближайшую к ней стопку бумаг.

— Твоя подруга весьма мудра, и вижу я, что ты находишь подобной мудрости хорошее примененье. Похоже, ты воссоздала для заклинанья “Тихоня” базовые формулы с… дефектами внутри?

— Несколько отличающихся версий “Тихони”, неисправных из-за некоторых ошибок. Я верю, что мы сможем научить гвардейцев находить рядом тех, кто использует это заклинание, начав с неисправных версий. Как только они научатся обнаруживать самую легкую версию, то смогут перейти к более совершенным, и так пока не дойдут до пассивного обнаружения искусственной версии “Тихоня”, которую используют EXALT! — в спешке объяснила Твайлайт, но тут же стала кусать губу. — Как ты думаешь, это сработает? Я обсудила идею с главным арканистом, но, похоже, он не думает, что это сработает.

— Прошло немало лет с тех пор, как я лицезрела обученье путем акклиматизации к заклятью, но верю — твой метод, Твайлайт, ведет по верному пути, — сказала Луна, и ее взгляд переместился к другой стопке. — Еще я вижу, ты также трудишься над тем, чтоб противостоять… “джаммер” эффекту? И там есть также несколько документов на языке людей.

Уверенность, которую дала похвала Луны, увяла при упоминании последней темы.

— Мне выпала возможность изучить некоторые из восстановленных устройств, но я зашла в тупик. Не уверена, смогу ли я разработать магическую контрмеру для чего-то, что попросту отменяет всю магию вокруг себя, — Твайлайт махнула копытом в сторону стопки бумаг на английском языке. — Лучшее, что я смогла придумать — это особые тренировки для людей, которые позволят избежать негативных последствий. Каждый пони, с которым я смогла переговорить, испытал изнуряющую боль и слабость после срабатывания подобной глушилки, ведь наша физиология так сильно зависит от магии. Но с людьми не так, поэтому если они успеют прекратить использование любых магических способностей до того, как глушилка сработает, у них не должно возникнуть никаких негативных эффектов, кроме кратковременной неспособности применять магию.

— Это впечатляет, Твайлайт, и ты должна гордиться этим. Многие опустили бы копыта, сдались, возьмись они за те задачи, что ставишь ты пред собою, — сказала Луна с теплой улыбкой на лице, когда Твайлайт наконец смогла встретиться с ней взглядом. — Подозреваю я, что твоя просьба о встрече не только в интересе, каково же будет мнение о твоих успехах.

Слова Луны вызвали у Твайлайт заметное беспокойство — она закрыла глаза и медленно выдохнула, успокаиваясь.

— За последние несколько дней у меня было много времени подумать… подумать о том, что я делала, и о том, что я почти сделала. Я схватила убийцу, прижав к стене, и все, что отделяло ее от смерти — малейшее усилие с моей стороны, — воспоминания о том моменте стали давить на Твайлайт, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с духом. Когда она продолжила говорить, то слова скороговоркой вырывались из нее. — Я достаточно хорошо изучила системы правосудия людей, как мирного, так и военного времени, и теперь знаю, что ждет убийцу. И зная это… я не могу не думать, что совершила ошибку. Что должна была просто…

— Твайлайт, — мягко сказала Луна, ее голос был тихим, но уверенным. Она дождалась, когда младшая аликорн успокоится, и только тогда продолжила. — Твайлайт, знаю я, немало суровых уроков пришлось выучить тебе за этот год. Возможны и моменты, когда закон столь же суровый оправдан, даже необходим. Но милосердие никогда ошибкою не станет, каков бы ни был результат.

Твайлайт кивнула, но было заметно, что она все еще сомневается. Луна вздохнула и медленно закрыла глаза.

— Я помню до сих пор мой первый раз. И я была… не старше, чем ты сейчас, пожалуй. С Селестией вместе, мы миру заявить решили о себе и об рожденьи нации, что стать однажды Эквестрией должна.

Твайлайт потребовалась вся сила воли, чтобы удержаться от порыва тут же начать записывать все, что говорила Луна. Существует так мало письменных свидетельств о тех временах, сразу после момента, когда были побеждены вендиго, но для нее это не просто история, как стрела в сердце поразило ее осознание сразу же, как только она заметила взаимосвязь со случившимся с самой Твайлайт. Это нечто личное, и я сомневаюсь, что будет правильно раскрывать это кому-нибудь еще…

— Мы аудиенцию вели с группой беженцев, что были спасены от оков рабства в копытах одного из самых злостных бандитов-лордов, и вскоре открылось мне, что уже близка к терпения пределу от помпы и церемоний, что неизбежны при статусе при нашем. И в тот момент я осознала, что жажду, чтоб нечто произошло, неважно что, лишь бы разорвать монотонности поток. И в этот миг жеребец-пегас пробился сквозь толпу и бросился к сестре, гвардейские клинки-поножи приготовив для удара, — Луна открыла глаза, но взгляд был потерянный и устремлен на стол. — Зная то, о чем опыт времени поведал, сейчас понятно мне, что не смог бы он срезать и волоска из гривы сестры дражайшей. И в сей момент она даже бросила на смутьяна тот самый взгляд. Тот взгляд, когда раздражена, но решимости полна не поддаваться раздраженью...

— Взгляд номер три, который она использует, когда принц Блюблад попадает в газеты? — рискнула предположить Твайлайт, но тут же захлопнула рот. — Прости, не хотела тебя прерывать.

Луна на это только тихо посмеялась.

— Нет, скорее взгляд в момент, когда одного из дворян, что переступил черту, оказывается наказать необходимо.

— Номер два… — пробормотала Твайлайт и тут же заметила удивленный взгляд от Луны. — Прости, прости, пожалуйста, продолжай.

— Боюсь, мне необходимо от темы отклониться на мгновенье. Так сколько “взглядов” описать для моей сестры смогла б ты?

— Четыре… — последовал неуверенный ответ.

Старшая аликорн не удержалась от короткого приступа смеха.

— Прости за мое веселье. Мне в голову не приходило сочесть все виды ее взгляда. И это то, чем ты действительно уникальна, Твайлайт, — веселье в конце концов сошло с лица Луны, и она снова опустила взгляд. — Я помню сей момент столь же хорошо, как произошедшее сегодня. Другие пони были напуганы и удивлены, а ненависть читалась на лице напавшего столь отлично, что я, поддавшись страху и первому порыву, толкнула магией со силы всей, что шею он сломал, когда ударился об стену. Не помню многого из произошедшего потом, кроме извинений от сестры за то, что из-за нее попала я в ситуацию подобно этой. А после она постаралась продержать меня полвека в закрытой башне.

Луна наконец подняла глаза, встретившись с обеспокоенным взглядом Твайлайт.

— Быть может, смогла бы я найти частичку юмора в произошедшем, но, прошу, не думай и мгновенья, как нечто несерьезное я не воспринимаю лишенье другого жизни. Когда пегас тот атаковал, он знал, скорей всего, какой ценою придется за это заплатить — гвардейцы Солнца в ту пору были устрашающи весьма, и казнили бы дурака спустя мгновенья, стоило б ему удар Селестии нанести.

— Я даже не подозревала, что все было настолько плохо, когда ты и принцесса Селестия только пришли к власти, — прошептала Твайлайт — от описанных событий у нее екнуло сердце.

— Сестра моя была весьма осторожна с тем, что спустя века будет из истории доступно, но я пытаюсь донести не это, — терпеливо сказала Луна. — Ты задаешься до сих пор вопросом, верно ли было твое решенье, и в этом исключительно твоя заслуга. Бывают моменты, когда мирного решения не достичь и кровопролитье неизбежно, ты знаешь это, без сомнений… но это признак монстра — использовать жестокость как единый способ выйти из любого положенья и после не испытывать и крупицы сожалений. Если хочешь какой-то вывести итог из моих бессвязных рассуждений, то запомни вот что: не стоит без разбору хоронить каждого врага, что будет на пути твоем, но и не стоит позволять почившим призраками вцепляться в душу, ведя к бездействию перед угрозой. Хрупкий баланс, что тебе придется изучить, Твайлайт, и мы с сестрою будем рядом, чтобы помочь, если понадобится когда-либо это.

— Спасибо, что поделилась этим, Луна, — сказала Твайлайт с нескрываемым облегчением в голосе. — Ты же знаешь, я очень не люблю совершать ошибки, а учитывая, что результат моего выбора не отменить, как бы я ни старалась, это очень беспокоит меня. Свити Белль… то есть, другая Свити помогла мне справиться с частью из того, что случилось в прошлом, но это обнадеживает, что ты уже прошла через то, через что сейчас прохожу я.

Луна выпрямилась, ее осанка стала царственной, выражение лица — властным и непроницаемым… но глаза искрились озорством.

— Вполне легко предположить, что идеальны были мы все это время… но я не была такою вечно, и, между нами говоря, ошибок было вдоволь на всем прошедшем мной пути. И также было касаемо сестры дражайшей, хотя в подробности вдаваться она терпеть не может, — озорство Луны сменилось любопытством. — Если не слишком отвлекаю от работы, хотела бы спросить о той кобыле, что ты упомянула. О ней известно мне лишь из вторых копыт, но то, что я услышала, звучит очаровательно довольно.

Твайлайт с улыбкой потянулась, потом слегка поморщилась от чувства напряжения между крыльями и плечами, которое, видимо, возникло из-за многочасовой работы.

— Возможно, тебе придется освободить свое расписание — история Свити довольно длинная, и это даже без учета моих предположений...

––––––

11:35, 16.12.2015, КАНТЕРЛОТ, ???

В помещении стены были из голого и грубо обработанного камня, факелы отбрасывали длинные дрожащие тени. Окна не было — оно было бы бессмысленно так глубоко под землей. Единственный выход перекрывала толстая дверь из металла с небольшим окошком для наблюдения в центре. Реликвия давно минувших дней истории Эквестрии, камера, которая должна была вселять в любого, кто попадет внутрь, мысли, что он обречен и ему не на что надеяться.

Эти мысли уже хорошо укоренились в разуме жеребца-единорога, что съежился на скамье у дальней стены. Его голос почти срывался в истерику, когда он достиг предела.

— У них были фотографии! Фотографии Далли и моего маленького Спарклера! Они сказали, что я должен был укрыть их от сканирования стражами и никому ничего не говорить, иначе они убьют мою жену и жеребенка! — жеребец бросил полный отчаяния взгляд на другого единорога в камере, потом на фестрала. — Они сказали, что узнают, если я кому-нибудь расскажу! Пожалуйста, вы должны спасти мою семью!

Шайнинг Армор посмотрел на умоляющего жеребца пустым взглядом, потом обратил внимание на капитана стражи Стар Шот. Кобыла-фестрал заметила взгляд и ответила едва заметным кивком. В молчании, пара отвернулись от заключенного и направились к двери — она раскрылась без каких-либо приказов. Оба стража задержались по бокам от входа, давая время еще двум пони забежать внутрь. Мольбы заключенного тут же сменились возгласом облегчения, когда семья обнялась со слезами на глазах.

Эта сцена вызвала тупую боль в сердце Шайнинга, и он не хотел вспоминать о причинах.

— Это моя вина, — прорычала под нос Стар Шот, идя следом за Шайнингом. — Я должна была предвидеть это. Многие пони отправили свои семьи из столицы в сельскую местность сразу после первого нападения, и вполне ожидаемо, что некоторые могли попасть в плен к этим проклятым предателям. Но я никак не ожидала, что их могут использовать для шантажа. Недальновидно. Глупо.

Фестрал ударила бронированным копытом себя по шлему, оскалив зубы.

— Нужно провести расследование, чтобы убедиться, что больше нет других в таком же положении, — добавил Шайнинг, хотя слова, которые выбрала второй капитан, заставили его задуматься. — Стар, я надеюсь, ты не слишком неизбирательна с применением ярлыка “проклятых предателей”...

Стар Шот сразу же прекратила корить себя, обратив на него недовольный взгляд.

— Касаемо моего мнения и моих стражей, для нас эти существа, что называют себя “EXALT”, ничем не отличаются от тех монстров, что напали на Кантерлот. Они намеренно подрывают оборону родного мира, пытаясь добиться власти над остальным своим народом. Они только внешне похожи на людей, но они сродни “лунма”, которых пришельцы создали похожими на нас. Никто под моим командованием не связывает их с нашими союзниками, я позаботилась об этом.

— Понимаю, и я не собирался подвергать сомнению твое отношение к людям.

— Да, я тебе верю. Ты просто хотел быть вежливым, — суровое выражение постепенно исчезло с ее лица, пока они поднимались из подземелья по лестнице. — Шайнинг, как думаешь, мы когда-нибудь оправимся от всего этого? Я имею в виду, как народ? Я помню, совсем недавно самое серьезное, с чем приходилось сталкиваться стражам — это попытка кого-нибудь выбраться из Тартара или появление случайного существа из-за моря, которое устраивало беспорядок. Мы справлялись с этим и все пони продолжали жить своей обычной жизнью, без суеты. Теперь же…

— Я понимаю твои опасения, Стар. Это то, о чем я часто задумываюсь в последнее время, — согласился с ней Шайнинг. Все Эквестрийцы достаточно стойкие… но прошли тысячелетия с тех пор, как наш народ подвергался подобному испытанию. Станем ли мы прежними, такими, какими были до начала всего этого, или станем безжалостными и подозрительными, какими стали люди в тот момент, когда им пришлось хуже всего? Эти мысли напомнили о том, что должно вскоре произойти, заставив ощутить в себе еще меньше уверенности. — Я оставлю организацию расследования на тебе, Стар. Боюсь, я уже договорился на сегодня о том, где понадобится мое присутствие.

— Поняла, — ответила капитан-фестрал, вытянувшись по стойке смирно и отсалютовав. На ее лице промелькнуло сочувствие лишь на мгновение, после чего она зашагала в один из боковых коридоров, оставив Шайнинга в одиночестве размышлять обо всех тех событиях, что произошли за последние два дня, и о том, что должно произойти в полдень.

Шайнинг позволил копытам самим находить дорогу. Он мысленно пнул себя, вспомнив о систематических случаях нарушения дисциплины бывшим капралом Флэшем Сентри. Он сам выбрал пегаса в качестве телохранителя для Твайлайт, опираясь на его боевые качества, а также на его верность принцессам. Когда Твайлайт впервые пожаловалась Шайнингу, он просто подумал, что преданность долгу у Флэша превзошла терпимость к неудобствам у сестры, оставив все как есть. Когда Файеркрэкер подняла вопрос о нем, он дал замаскированному чейнджлингу все полномочия и приказ присмотреть за стражем, но никак не ожидал, к чему это может привести.

После того, как группа Твайлайт была телепортирована обратно в Кантерлот, Шайнинг бросился к ней, спеша убедиться, что его сестра цела и невредима. Вскоре он получил… удовольствие послушать о том, как Флэш Сентри с насмешкой отверг критику в свой адрес, и не потому, что критика не соответствовала действительности, а лишь потому, что он не признавал авторитет того, кто ее высказывал. Свою язвительную реплику пегас закончил высказываниями о тех, кто не был достоин компании Твайлайт, среди которых был не самый утонченный выпад в сторону капитана Харриса.

Краткий разговор с Файеркрэкер, которая в тот момент из-за ран была прикована к постели, только подкрепил негативное отношение к капралу, учитывая то, что он не подчинялся приказам. Твайлайт оказалась куда менее сдержанной в словах, когда им выдалась возможность поговорить наедине — она рассказала о нескольких случаях, которые выставляли Флэша в плохом свете. Вишенкой на торте оказалось упоминание о словесной перепалке между Флэшем и капитаном Харрисом в отношении Твайлайт, о которой его сестра поделилась в равной степени сильными обидой и смущением.

Когда же Шайнинг поговорил с капитаном Харрисом об этом конфликте, человек натянул на лицо безэмоциональную маску и сказал: “Возможно, у нас с капралом возникали разногласия, но я не могу вспомнить в точности, о чем мы говорили”, после чего извинился.

Шайнинг был довольно хорошо знаком с тем, что может означать двузначность слов солдат, чтобы понять, что имел в виду капитан Харрис. Для карьеры в гвардии Флэша Сентри это стало последним гвоздем в крышке гроба. Но вина лежала не только на нем — именно Шайнинг назначил его телохранителем Твайлайт, и именно Шайнинг проигнорировал протесты Твайлайт.

Ты нужна мне, Кейдэнс. Ты всегда так хорошо во всем разбиралась, подумал Шайнинг, и ожидаемо его укололо чувство сожаления. Сны, которые он видел в последние дни о ней, были столь яркие, что вызывали беспокойство, но он был склонен списать все это на стресс от довлеющих над ним событий.

Холодные зимние ветра пробирали Шайнинга до костей, когда он оказывался за стенами замка, но после недавних решений сомнения в самом себе у него укоренились еще глубже. Вчера один из подчиненных Шайнинга сообщил, что капитан Харрис самолично обратился со странной просьбой выделить ему строительные материалы, а еще о том, чтобы некоторую территорию за пределами замка закрыли для посещения на полчаса до и после полудня следующего дня.

Шайнинг Армор обратился к человеку, чтобы узнать подробности о его просьбе, и получил ответ, к которому не был готов. То, что люди планировали, шло вразрез с его чувствами Эквестрийца. Его восприятие того, что правильно, а что не правильно, требовало, чтобы он возразил просьбе… но он промолчал. Единственное, о чем он попросил в ответ — быть свидетелем тому, чему он собирался позволить произойти.

— Капитан Армор.

Голос вырвал Шайнинга из воспоминаний, и он быстрым взглядом осмотрел того, кто к нему обратился. Исчезли сияющие белые и золотые цвета с человеческой брони — сейчас она была матово-черной, какой ее создали. Лицо солдата было скрыто шлемом. Все снаряжение, что люди брали с собой на операцию, было при нем, в том числе плазменная винтовка в руках. Солдат жестом пригласил следовать за ним, и Шайнинг пошел следом, в шаге позади.

Целую минуту они шли, слыша только стук копыт, хруст снега под ногами и шелест ветра в деревьях. Перед их взглядами медленно открылась небольшая поляна, на которой присутствовало несколько человек: еще трое людей в черной броне стояли на страже по периметру, а лейтенант Чжан и капитан Харрис стояли бок о бок в парадной форме и серых плащах, в фуражках с козырьком, а их глаза были скрыты очками. Они стояли по стойке смирно, смотря на последнюю персону, что была на поляне.

Это была женщина в халате без рукавов, ее оголенные руки были скованы и соединены цепью с кандалами на лодыжках. Она стояла не на заснеженной лесной подстилке, а на деревянной платформе, что была сделана из стройматериалов, которые выдал Шайнинг. Два толстых деревянных столба возвышались по обе стороны от платформы, удерживая на себе такую же толстую балку. С нее опускалась веревка, завязанная в петлю вокруг шеи женщины.

— В 8:00 часов по местному времени, восьмого декабря, вы были задержаны во время нападения на майора Юмико Фуджикава, Королеву Кризалис и… других, — сказал капитан Харрис, его монотонный голос хорошо был слышен по всей поляне. — Опираясь на свидетельства очевидцев вы также обвиняетесь в саботаже стратегических объектов в военное время, в использовании униформы и опознавательных знаков медперсонала, а также организации, против которой ведете активное противоборство. Это нарушение статей 37 и 39 Женевской конвенции, участником которой ваша организация не является. Ваша вина была полностью доказана, и вами не было предоставлено никаких доказательств в свою защиту. Таким образом, вы будете казнены через повешение ровно в полдень. У вас есть последние слова для протокола?

Заключенная стояла молча и неподвижно словно статуя, ее глаза смотрели только прямо.

— Что ж, хорошо, — сказал капитан Харрис и поднял левую руку, чтобы свериться с часами.

Время, казалось, тянулось целую вечность, пока Шайнинг переводил взгляд с капитана Харриса на заключенную и обратно. Я не знал, что увижу, оказавшись здесь. Глумящуюся толпу… броски камней… кровожадное сборище, которым движут эмоции — вот чего я ожидал. Убить врага в пылу битвы — это одно… но убить пленника, который в твоей полной власти… и вновь правила, которым учили Шайнинга, встали вразрез тому, что он видел. Люди не стали спорить, когда принцесса Луна вынесла свой приговор убийце, который напал непосредственно на Твайлайт. Судя по тому, что я смог узнать самостоятельно, люди строго следовали своим законам за подобные преступления, и не мое дело давать оценку тому, насколько сурово наказание.

Возможно, я просто не хочу возражать. Эта мрачная мысль сразу же напомнила ему о разговоре с капитаном Стар Шот. Все именно так, как она сказала. Эта борьба меняет нас как народ, и я не могу понять, нравятся ли мне эти изменения.

Несмотря на сомнения, Шайнинг сохранял молчание, когда капитан Харрис наконец оторвал взгляд от часов и кивнул.

Люк на платформе открылся.

Натянулась веревка.