...Прощай

Глава 1

Лучи заходящего солнца озаряли яблочные сады медовым светом, привнося последние краски в уходящий день. Из закреплённого на поясе приёмника звучала музыка, под которую было так легко работать. Пегаска с упоением вдохнула сладковато-древесный аромат, возвещающий о начале сезона уборки урожая. Гирси уже не терпелось вкусить свежего сидра после тяжёлого рабочего дня да так и уснуть прямо в стоге сена, прикрыв голову папиной шляпой. Да, он в очередной раз будет её ругать за это, но она всё равно не перестанет так делать. В конце концов когда-нибудь эта шляпа окончательно перейдёт на её голову, и она сама станет заправлять яблочной фермой.

Сбросив с себя сладкие грёзы, Гирси сделала ещё один удар по яблоне, и мышцы её ног жалобно заныли, напоминая о том, что силы кобылки не бесконечны. Пара десятков яблок сорвалась с родных веток в корзины под деревом, а те, что попадали мимо, пегаска ловко подхватила крыльями и привычно лёгким движением отправила вслед за остальными.

Светло-жёлтая пони едва успела устало выдохнуть, как звуки музыки прервало громкое шипение динамика и из приёмника послышался громкий старческий голос:

— Гирси, тут кормушка у кур поломалась, подойди посмотри!

Её речь прервалась громкими помехами, которые заставили кобылку на мгновение поморщиться. Нажав на одну из кнопок, пегаска ответила во встроенный сбоку приёмника микрофон:

— Бабуль, незачем так кричать, тебя и так отлично слышно.

— Извини, Гирси. Всё никак не могу привыкнуть к этой штуке, — уже с умеренной громкостью ответил приёмник.

— Я скоро подойду, ничего там не трогай.

После этой фразы пони отпустила кнопку, и из динамика вновь послышалась бодрая музыка, но пегаска лишь устало вздохнула и выключила её. Её работа на сегодня однозначно была закончена.

Гирси прикрыла глаза и ещё раз глубоко вздохнула. Летняя жара уже сменялась вечерней прохладой, и по её телу прокатилась лёгкая дрожь. Раскрыв натруженные за день крылья, она взлетела над кронами деревьев, делая редкие, но сильные взмахи, стараясь не перегрузить ноющие мышцы ещё больше.

По пути пони решила проведать, как идёт процесс уборки урожая у брата, и на несколько секунд зависла над акрами, выискивая взглядом радужногривого жеребца. Она очень удивилась, когда обнаружила его на склоне вдали от яблонь, стоящего за мольбертом и с кистью в зубах. Гирси спикировала к нему, шумно махая крыльями, чтобы не напугать, но Колор Брайт всё равно подскочил на месте от неожиданности и загородил собой рисунок, приколотый к мольберту.

— Гирси, что ты тут делаешь? — нервно поинтересовался он, не зная куда деть свой взгляд. Его молочно-белая шерсть была испачкана в краске, в основном на лице.

— Прилетела посмотреть, как у тебя продвигается сбор урожая, — ответила пегаска. Окинув взглядом брошенную неподалёку телегу, наполовину заполненную яблоками, и разбросанные вокруг полупустые корзины, она закатила глаза. — И, насколько я поняла, продвигается он очень слабо.

— Прости. — Жеребец виновато потупился, всё так же не отступая от мольберта. В его сиреневых глазах играло смущение. — Ты же знаешь, как это бывает. Свет так красиво падал, создавая неповторимое буйство красок… Я опомниться не успел, как во рту у меня уже была кисть. — Забывшись всего на один момент, Колор Брайт виновато опустил голову, и из-за неё показался кусочек рисунка, который он так тщательно пытался спрятать от сестры. Гирси сумела разглядеть только часть завитой гривы с алым цветком в жёлтых прядях.

— Подожди, это что, портрет той кукурузницы с соседней фермы? — Глаза зеленогривой пегаски расширились от удивления, но в то же время ей было дико радостно узнать, что её брат кем-то увлечён. Он редко рисовал чьи-либо портреты, и если такое случалось, то обычно он изображал кого-нибудь из их семьи.

Белый жеребец покраснел, словно спелое яблочко.

— Хватит звать её кукурузницей, у неё вообще-то есть имя! — обиженно воскликнул он.

— Прости, но я совсем не помню, как её зовут. В конце концов, не я же училась с ней в одной школе. — Кобылка виновато опустила уши. Наверное, это прозвище звучало действительно очень обидно. Однако она не переставала улыбаться от радости за брата. — Можно взглянуть на твой рисунок?

Колор нехотя отодвинулся от мольберта, и взору пегаски предстал портрет рыжей пони с жёлтыми кудряшками, которая держала в копытах букет с красными розами. Одна из роз алела в её гриве, а лицо было украшено россыпью веснушек. Пони со смущённой улыбкой смотрела с рисунка, тщательно прорисованная с любовью к деталям, от чего с него веяло каким-то необъяснимым теплом, будто эта кобылка вот-вот обнимет тебя прямо с портрета и скажет что-то очень приятное.

— Я ещё не закончил, — произнёс жеребец. Он выглядел всё ещё довольно смущённым. — Это так, черновик.

— Хорош прибедняться, Брайт. — Кобылка похлопала брата по плечу. — Я и на десятую часть не такая талантливая, как ты. Этот рисунок чудесен, без преувеличения. — Она хитро прищурилась. — А ты уже сказал ей о своих чувствах?

— Что? Нет! — Радужногривый пони посмотрел на сестру как на умалишённую. — Как так можно, ещё же слишком рано говорить с ней об этом!

— Ничего не рано, как раз самое время. — Она ободряюще улыбнулась жеребцу. — Вы давно друг с другом знакомы, и ей будет приятно узнать, что ты к ней неравнодушен.

— Ох, Гирси… — вздохнул Брайт. Он хотел сказать что-то ещё, но его прервало громкое шипение из приёмника.

— Гирси, наши курочки всё ещё голодные! — донёсся голос бабули сквозь помехи.

— Иду, бабуль, — ответила пегаска, когда помехи стихли. За разговором с братом она почти потеряла счёт времени. — Ей нужна помощь, мне пора лететь. Не слишком здесь засиживайся, Брайт. — Она кивнула жеребцу и вновь взлетела в небо.

Ещё издали завидев двор, сердце Гирси в испуге замерло — что-то ярко-алое было прямо в механизме кормушки. Лишь подлетев поближе, она перевела дух, увидев, что этим ярко-алым оказался всего лишь бабушкин платок. Он намотался на несколько шестерней, полностью застопорив механизм, и был безнадёжно испорчен. Кое-как вытащив оставшиеся от платка рваные куски ткани, пегаска запустила устройство, и из ёмкости с зерном посыпался корм в небольшое корытце у курятника, где тут же столпились голодные куры.

Гирси виновато оглядела одно из своих первых творений и покачала головой — теперь оно не казалось ей таким безопасным, как раньше, раз бабушка сумела потерять там целый платок, пока пыталась привести механизм в действие. Вероятнее всего, его придётся немного упростить, да и прикрыть всё это надёжным корпусом не мешало бы. Но всем этим придётся заняться уже с утра.

Кобылка отключила рычаг и для пущей верности прикрыла всё парой досок, чтобы точно никто не сунулся туда до утра. Услышав позади тяжёлое дыхание, пегаска развернулась к пожилой бледно-жёлтой пони.

— С тобой всё в порядке, бабуль? — обеспокоенно спросила Гирси, глядя на её растрепавшуюся седую гриву, которая обычно подвязана красным платком. — Ты точно не поранилась?

— Всё в полном порядке, Гирси. Главное, что курочки больше не голодают, — ответила бабуля.

— Эта штука пока небезопасна, завтра утром я ею займусь. Не трогай её пока, хорошо? — Жёлтая кобылка заглянула в янтарные глаза пожилой пони, надеясь, что предостережение отложится в её памяти, которая последнее время стала не очень хорошей.

Бабуля покорно кивнула, и Гирси заметила мелькнувшее в её взгляде раздражение. В моменты ясного ума, когда она понимала, что происходит, то постоянно сетовала на чрезмерную опеку со стороны пегаски, однако сама кобылка понимала, что по-другому просто не может относиться к бабуле.

— Ты слишком много за меня волнуешься, — проворчала она в ответ, и Гирси не нашла что ей возразить.

Бабуля была самым старшим членом их многочисленной семьи и в силу ухудшающегося здоровья требовала к себе особого отношения, несмотря на всё отчаянное сопротивление.

Пегаска взглянула в сторону дома. Сквозь окно на первом этаже она видела, как двоюродная сестра пытается успокоить двух своих новорождённых жеребят перед сном. С другой стороны дома её муж вместе отцом Гирси прокладывает фундамент для будущей пристройки. Отец, казалось, даже не обращал внимания на стремительно вечереющее небо, увлечённый своей работой. Любое дело, касающееся плотницкого ремесла, будило в нём бурный энтузиазм. Или таким образом он пытался заглушить другие эмоции?..

Гирси ощутила, как её бока неприятно зудят. Не обратив на это должного внимания, она почесалась, но зуд не прошёл, и лишь тогда она заметила, что её кьютимарки в виде яблока с двумя шестернями как-то странно мигают.

— Это карта! Карта тебя зовёт! — внезапно подала голос бабуля, заметив это явление, и на радостях неуклюже попыталась станцевать на своих и без того слабых копытах.

— Эй-эй, бабуль, ты своё лекарство сегодня принимала? — встревоженно спросила пегаска. Хоть она и не знала, отчего так взбесились её кьютимарки, но слова пожилой пони звучали для неё как несвязный бред.

— Тебе нужно идти к принцессе Твайлайт, — ответила бабуля, немного успокоившись. — Такого не происходило вот уже несколько десятков лет. Уверена, она всё тебе расскажет.

К удивлению Гирси, на этот раз её слова прозвучали вполне логично. Если творится что-то странное магического происхождения, то нужно обратиться к самому умному магу в округе. Почему бы ей не отправиться к принцессе прямо сейчас? Вряд ли этот зуд теперь даст пегаске уснуть.

Сетуя на ноющие мышцы, кобылка бросила растерянный взгляд на счастливую, пусть и немного безумную, бабулю и неторопливо взлетела, направившись в сторону замка.

Глава 2

Небольшие улочки Понивиля были уже пусты. По крайней мере, Гирси не встретила по пути ни одного пони. Все уже наверняка давно готовились ко сну, пока городок медленно окутывала приятная ночная темнота, разрезаемая лишь тусклым светом луны. Последние огоньки заката окончательно погасли, передав бразды правления ночной принцессе. Пегаска глубоко вдыхала прохладный ночной воздух, но каждый раз когда она думала о том, чтобы повернуть назад на "Сладкое яблочко" и упасть в объятия сна в уютном семейном доме, её бока начинали зудеть с новой силой. Каким-то непостижимым образом она чувствовала определённую ответственность перед этим явлением, будто от неё что-то требовалось, но что именно — пока было загадкой.

Ещё издали кобылка увидела знакомые очертания замка принцессы Твайлайт. В бледном лунном свете он больше казался ей холодной хрустальной статуей, чем замком. То, что это место было обитаемо, выдавал лишь свет в паре окон да два стража у входной двери.

Стража.

На мгновение Гирси вновь засомневалась в своих намерениях, но, взглянув на свои мерцающие кьютимарки, она решительно спикировала вниз к двум пони в доспехах.

— Принцесса велела её не беспокоить, — строго выпалил один из них, едва пегаска успела сделать шаг к двери.

— Извините, что вламываюсь так поздно, но у меня есть вполне серьёзная причина поговорить с принцессой, — терпеливо объяснила светло-жёлтая кобылка, кинув многозначительный взгляд на одну из своих кьютимарок.

— Принцесса запретила кого-либо впускать, — уже более грозным тоном произнёс страж, не обращая внимание на её источник проблемы.

Этого-то Гирси и боялась. Никто так просто не пропустит её к самой принцессе Дружбы. Следовало бы догадаться об этом заранее и спокойно идти спать, а не проделывать весь этот бесполезный путь на уставших крыльях. Раздражённо скривив мордочку, пегаска хотела было полететь обратно, но резкий оклик остановил её.

— Впустите её!

Он донёсся откуда-то сверху, вероятно с балкона, но когда Гирси подняла голову, то никого там уже не увидела. Озадаченно хмыкнув, она прошла мимо стражи.

Внутри замок казался куда больше, чем снаружи, и, остановившись в нерешительности, кобылка осмотрелась вокруг. Возможно, должно было быть хоть какое-то освещение, но залы наполнял тягучий полумрак, разбавляемый лишь редкими лампами на кристальных стенах. Единственным более-менее освещённым участком был коридор далеко впереди, где островок света выявил из темноты силуэт фиолетового аликорна. Заметив принцессу, Гирси торопливо направилась к ней.

— Иди за мной. — На этот раз её голос прозвучал немного вяло. Она даже толком не взглянула на свою гостью, скрывшись в проёме, из которого лился свет.

Кобылке ещё ни разу не приходилось пересекаться с принцессой, по крайней мере в повседневной жизни, хоть они и жили в одном городке едва ли не под боком друг у друга. Это было одновременно и странно, и ужасно интересно: познакомиться и поговорить с принцессой один на один, тем более в её собственном замке. Отчего-то сердце у пегаски гулко заколотилось в груди, когда она осознала, где находится.

Заглянув в комнату, взору Гирси предстал просторный зал с множеством тронов и огромным столом в центре, на котором в магическом свете красовалась объёмная карта Эквестрии. С ярко освещённого потолка свисали гигантские древесные корни, к которым были подвешены разноцветные кристаллы. Фиолетовая пони уже ждала её возле стола, и пегаска только сейчас заметила, что та выглядит неважно: грива казалась непричёсанной, а под опухшими красноватыми глазами прочно обосновались мешки. Из крыльев аликорна торчало несколько перьев, что говорило об их крайней неухоженности, и выглядели они так, словно принцесса пыталась их грызть от нервозности. Всё это никак не вязалось с величественно-высокой пони в позолоченной диадеме с пятью вкраплёнными драгоценными камнями.

Гирси еле сдержалась, чтобы не спросить, всё ли у неё в порядке, и вместо этого произнесла:

— Добрый вечер, принцесса Твайлайт Спаркл. Извините за столь поздний визит, но у меня была веская причина прийти к вам.

— Да, я знаю, — холодно ответила аликорн и впервые осмысленно взглянула на пегаску. — Ты — потомок Эпплджек? — Светло-жёлтая кобылка ожидала чего угодно, но только не этого вопроса, который немного ввёл её в ступор.

— Ну… — Она на мгновение замялась, раздумывая, как лучше ответить. — Технически это так. Эпплджек — моя двоюродная бабушка. Она была сестрой моей бабуле Эппл Блум.

Лицо принцессы Твайлайт приняло более заинтересованное выражение.

— А тебя зовут… — Наклонив голову на бок, пони взглянула на кьютимарку пегаски. — Эппл… гирс? — нерешительно предположила она.

— Гирси Вилс, — терпеливо поправила кобылка. Она привыкла, что никто не может знать абсолютно всех членов семьи Эппл. Было немного странно слышать, что принцесса пытается угадать её имя. Вероятно, она немного чувствовала себя ответственной за это знание, ведь когда-то она была близкой подругой Эпплджек, хоть и не общалась так же близко со всей её семьёй. — Но все меня зовут просто Гирси. Я привыкла.

— Среди Эпплов теперь есть пегасы… — задумчиво произнесла аликорн, скорее для себя самой, чем обращаясь к Гирси.

— И единороги тоже есть. Не всем же поголовно в нашей семье быть земными пони, — немного грубовато ответила пегаска.

— Да-да, конечно. — Принцесса смущённо поморгала и отвела взгляд. — Я так и не представилась. Меня зовут…

— Принцесса Твайлайт Спаркл, я знаю, — перебила её Гирси. Её терпение, наконец, дало слабину. — Вы выглядите как-то… совсем растерянной, — как можно более мягче сказала она. — Всё ли у вас хорошо?

— У меня? — удивилась принцесса. Она нервно улыбнулась, и кобылка готова была поклясться, что заметила, как у той дёрнулся глаз. — У меня всё отлично, не стоит беспокоиться. — Она поспешно повернулась к столу. — Ты пришла сюда из-за мигающей кьютимарки, верно?

— Неужели вы знали, что я приду? — в свою очередь удивилась пегаска.

— Твоя мерцающая кьютимарка — зов магической Карты Древа Гармонии. Я надеюсь, ты слышала что-нибудь о Древе Гармонии? — поинтересовалась аликорн.

— Что-то смутно припоминаю. В детстве бабуля нам часто рассказывала разные невероятные истории, связанные с Древом и Картой. Честно говоря, я думала, что всё это просто сказки. Неужели это именно так и работает?

— Именно так. Когда Карта призывает тебя, твоя кьютимарка начинает мерцать, — объяснила принцесса. — Подойди сюда.

Гирси шагнула поближе к столу и тогда смогла получше разглядеть детали. Первым делом её заинтересовал сам механизм работы, но она так и не сумела найти источники подсветки голограммы ни в столе, ни в потолке. Списав это на какое-то магическое заклинание, кобылка решила осмотреть саму карту.

Она не так часто покидала пределы Понивиля, но с первого раза смогла узнать на карте Мейнхеттен, где в юности ей довелось отучиться. Ей были знакомы очертания Филлидельфии и Кантерлота. Посреди пустынной местности была покрытая зеленью Эпплуза, куда уехали некоторые члены её семьи для помощи в расширении города. Но больше всего внимание Гирси привлёк Понивиль, в центре которого высился замок принцессы Дружбы. Над ним почему-то летала её кьютимарка.

— Карта призвала тебя прямо сюда. В мой замок… — произнесла аликорн, глядя куда-то сквозь голограмму затуманенным взглядом.

Пегаска озадаченно посмотрела на принцессу.

— А для чего она меня призвала? От меня что-то требуется?

— Карта всегда призывала лишь по одной причине… — Глаза принцессы заметались, потом в ней словно щёлкнула какая-то шестерёнка, и её взгляд тревожно забился.

Кобылка выжидательно смотрела на неё, но, так и не дождавшись продолжения, нетерпеливо спросила:

— Какой же?

— Решить… проблему… — тихо ответила аликорн, отвернувшись от неё, отчего конец её фразы стал очень неразборчивым.

— Что? — переспросила Гирси.

Глубоко вздохнув, принцесса Твайлайт вновь повернулась к гостье, но по-прежнему избегая её взгляда.

— Решить… проблему дружбы, — выпалила она.

Пегаска смущённо потупила взгляд. Сказанное показалось ей полной бессмыслицей.

— Боюсь, что я не очень понимаю, как это работает. Я должна вам с чем-то помочь? — уточнила она.

— Вероятно, — с натянутой улыбкой ответила аликорн.

Её вид выдавал немалое нервное напряжение, и Гирси показалось, что что-то она недоговаривает.

— Окей… — неловко произнесла кобылка в наступившей паузе. — Как же мне понять, с чем именно вам нужна помощь, если вы мне говорите, что у вас и так всё в порядке?

Принцесса вздрогнула и густо покраснела.

— Эм… — Её взгляд вновь забегал. — Знаешь… чтобы точно определить, чем ты можешь помочь, расскажи мне немного о себе. Возможно, у тебя есть какие-то сильные стороны? Мне хотелось бы узнать о них всё-всё-всё, — затараторила она, подойдя к пегаске и постучав её по плечу. — И знаешь, давай уже перейдём на "ты", а то мне становится как-то не по себе, когда пони на меня смотрят снизу вверх. Зови меня просто Твайлайт, хорошо? — Она сглотнула и, более-менее успокоившись, улыбнулась уже не так натянуто.

— Хорошо, Твайлайт, — быстро согласилась Гирси. Ей гораздо больше нравилось видеть принцессу спокойной и уверенной, а не поглощённой своими мыслями. Пусть Гирси и впервые была с Твайлайт настолько близка, что-то ей подсказывало, что подобные переживания никак не могли быть её обычным состоянием.

— Идём, я приготовлю тебе чай, — произнесла аликорн и мгновенно с громким хлопком исчезла во вспышке малинового света.

От неожиданности пегаска села там же, где стояла, ошарашенно глядя на то место, где ещё секунду назад была Твайлайт. Но уже спустя пару секунд фиолетовая пони вновь появилась.

— Ха-ха, совсем забыла, что ты так не можешь, — довольно смущённо пролепетала она, и вновь всё вокруг осветила розовая магическая вспышка.

Странное ощущение — смесь головокружения с резким скачком давления. Наверное, именно так и должны чувствовать себя пони с непривычки от первой телепортации. Помотав головой, пегаска встала на копытца и осмотрелась вокруг.

Твайлайт уже не было рядом. Гирси находилось в просторном зале со множеством книжных полок, уходящих далеко под потолок помещения. Также тут находились несколько столов и кресел из тёмного дерева, на которых творился полный беспорядок: книги, свитки, перья — всё это беспорядочно валялось почти на каждой поверхности, включая пол.

Новый хлопок заставил её резко обернуться — Твайлайт вернулась, левитируя с собой поднос.

— Прости за беспорядок, я совсем не ждала гостей, — произнесла она, расчищая ближайший захламлённый книгами столик, и пододвинула к нему два кресла.

Левитировав на стол поднос, она разлила по чашкам ромашковый чай и предложила гостье тарелку с кексами. Гирси благодарно кивнула, вспомнив, что так до сих пор и не успела поужинать дома, и буквально набросилась на один из кексов, но так же резво остановилась, почувствовав насколько он зачерствел. Угощение было явно не первой свежести. Настолько, что об него можно было сломать зубы. Принцесса, казалось, не заметила этой оплошности. Она чересчур увлечённо мешала свой чай ложкой, лихорадочно о чём-то размышляя, затем, наконец, спросила:

— Что же, Гирси… Чем ты занимаешься на данный момент?

— Мой особый талант — страсть к механизмам, — начала пегаска издалека. — Я поняла это, едва впервые взяла в зубы разводной ключ…

— Какой-какой ключ? — не поняла Твайлайт.

— Разводной, — повторила светло-желтая кобылка. — Это как гаечный ключ, только… — пустилась было она объяснять, но вовремя остановилась, осознав, что знать принцессе такие тонкости ни к чему. — Ох, ладно, это не столь важно. В общем, после того, как я окончила понивильскую начальную школу, родители отправили меня учиться в Мейнхеттен по специальности. После учёбы мне предложили работу на погодной фабрике в Клаудсдейле, но я на тот момент сильно соскучилась по родным и отказалась, вернувшись обратно на ферму.

— Прямо как Эпплджек, — прокомментировала Твайлайт, отхлебнув чай.

— И с тех самых пор я работаю здесь, помогая семье по мелочам. Иногда получаю от понивильцев заказы на какой-нибудь несложный механизм или починку. Сейчас я всё чаще торгую на рынке вместо Эппл Блоссом, у которой родились жеребята.

— А у тебя самой есть дети? — спросила Твайлайт, зацепившись за эту тему.

Гирси на мгновение замерла, не донеся чашку до рта. Последнее время знакомые всё чаще задавали ей подобный вопрос. Даже бабуля намекала ей, что неплохо было бы переключить своё внимание с дотошной заботы о ней на создание собственной семьи. И, откровенно говоря, эта тема немного задевала пегаску.

— У меня… нет детей, — тихо ответила она, и Твайлайт, видимо, поняла её по-своему.

— Ох. — Она виновато потупилась. — Прости.

— Нет, тебе не за что извиняться, — торопливо сказала Гирси. — Не то чтобы я не хотела семью… Просто так получилось, что у меня всё ещё нет особенного пони. Когда я ещё училась в Мейнхеттене, со мной на одном курсе был один хороший жеребец, но у него уже была подруга, когда мы познакомились. Я опоздала ещё до того, как поняла, как много он для меня значит. Мы были просто добрыми друзьями, до самого выпускного. Я так ничего и не сказала ему о своих чувствах. С тех пор у меня больше никто не вызывал подобный интерес.

— Вот как. — Принцесса ободряюще улыбнулась. — Тогда тебе не стоит об этом жалеть. Ты всё сделала правильно. Если бы хотя бы некоторые пони были воспитаны как ты… — Аликорн тяжело вздохнула. — Должно быть, у тебя чудесные родители. — Принцесса хотела сказать что-то ещё, но вдруг поперхнулась на полуслове, о чём-то вспомнив, и чуть не выронила чашку из магического захвата. Она виновато уставилась на пегаску, но Гирси опередила её извинения.

— Да, — отстранённо ответила она. Светло-жёлтой пони всё меньше нравилось то, куда уходит их разговор. Первоначально она надеялась, что ей хотя бы удастся разговорить Твайлайт, но вот она скачет с одной неудобной темы на другую, и постепенно это начинало раздражать, хотя пегаска старалась этого не выдавать.

— Знаешь, — робко начала аликорн, опустив, наконец, несчастную чашку на поднос. Она выглядела пристыженной и очень виноватой, отчего Гирси захотелось её утешить. — Я никогда не расспрашивала Эпплджек, что произошло с её родителями. Это было что-то вроде негласного правила между всеми нами. Так что если разговор о твоих причиняет тебе боль…

— Всё в порядке, — прервала её кобылка. Ей всё ещё было неуютно при виде извиняющейся королевской особы, и хотелось поскорее закончить эту тему. — В конце концов, прошло достаточно времени, чтобы я спокойно могла об этом говорить. Но ты, скорее всего, уже и так слышала эту историю. Все о ней говорили, когда это случилось.

Твайлайт молча кивнула, подогревая магией чайник.

— Однако у меня всё ещё есть мой отец, и для меня он самый лучший на свете. — Пегаска улыбнулась принцессе, пытаясь разбавить напряжённую атмосферу между ними. — Однажды, когда я была маленькой, на нашу ферму забрёл древесный волк. Ох и зря он это сделал! Я помню, он напал на меня из-за яблони и впился мне прямо в крыло. Как я испугалась, словами не передать! На мой визг отец прискакал с топором наперевес, да как давай его на доски рубить, аж щепки летели. Волк кое-как собрал свои деревяшки и на всех парах захромал в сторону Вечнодикого леса. Отец ещё пригрозил ему вслед, что если вздумает вернуться, то построит из него деревенский сортир. — Кобылка задорно хихикнула. — А потом, после того как я вернулась с больницы с перевязанным крылом, папа развёл костёр из остатков волка, и мы весь вечер жарили зефирки.

И тогда кобылка впервые в жизни услышала, как Твайлайт рассмеялась, и настолько этот смех был заразителен, что Гирси засмеялась вместе с ней. Было очень необычно, но вместе с тем очень радостно видеть принцессу повеселевшей. Казалось, в подобные моменты через непроглядную ложь о собственном благополучии пробивался лучик настоящей Твайлайт, не пытающейся что-то скрыть.

— Это напомнило мне, как однажды Эпплджек спасла Спайка от древесных волков. Бедный дракончик почему-то вбил себе в голову, что теперь должен заботиться о ней. Но чем больше он пытался ей помочь, тем больше причинял неудобств. О наивный маленький Спайк, — с улыбкой вздохнула аликорн.

Увидев, как оживилась принцесса, пегаска поспешила развить тему.

— А чем занимались остальные Элементы Гармонии, кроме моей двоюродной бабушки?

— Они много чем занимались, помимо своих основных дел, — ответила принцесса. — Рэрити из местного модельера постепенно переросла в легендарного дизайнера моды. Она открывала свои бутики во всех уголках Эквестрии и помогала начинающим дизайнерам. Флаттершай была смотрителем заповедника, но помимо этого ещё успела побыть фотомоделью и консультантом в одном из бутиков Рэрити. Чаще всего она помогала местному ветеринару с лечением животных. Смыслом жизни Рейнбоу Дэш всегда были полёты. Даже работая в погодной команде Понивиля, она умудрялась улучить время на тренировки, и в конце концов стала Вондерболтом. Из-под её крыла вышло немало хороших летунов, что и по сей день впечатляют своей крутостью. Пинки Пай работала в “Сахарном уголке”, и больше всего на свете она любила устраивать вечеринки для своих друзей. — Голос Твайлайт постепенно стал тише. — Самые лучшие вечеринки…

Взгляд аликорна уставился куда-то в пустоту. Казалось, мысленно она была где-то далеко, бродила по руинам, бывшими когда-то отстроенной лично ею гармонии. Не той гармонии, что царила в Эквестрии, а той, что некогда была в её сердце. Подобное состояние Гирси наблюдала, находясь рядом с пожилыми пони, вспоминающими дни своей молодости, и от этого внезапного осознания кобылка увидела за потрёпанной усталостью фиолетовой пони обычную старушку, которой так не хватало всего того, что осталось далеко позади, подкошенную постоянными смертями её близких, что ей невольно приходилось наблюдать.

— Пожалуйста, расскажи мне о них ещё, — попросила Гирси, и Твайлайт тепло, почти по-матерински, взглянула на неё.

— Хорошо, — ответила принцесса. Она разлила новую порцию чая по опустевшим чашкам и начала свой рассказ. — Однажды Пинки Пай отправилась на ежегодный конкурс десертов в Кантерлоте…

Глава 3

Проснувшись, Гирси поняла, что задремала в кресле. Вот ещё несколько минут назад она прикрыла глаза и не заметила, как лежит свернувшись калачиком в кромешной тьме библиотеки. Откуда-то из-за дверного проёма в комнату проливался тусклый свет, будто в соседнем помещении кто-то колдовал.

"Какой стыд, я уснула прямо во время разговора с принцессой", — сокрушённо подумала кобылка.

Выбравшись из кресла, пегаска подошла к двери.

— Твайлайт… — робко подала она голос, собираясь что-то спросить, но замолкла на полуслове.

Твайлайт сидела посреди комнаты, уставившись пустым взглядом в телевизор. Сквозь помехи, сопровождаемые белым шумом, на экране мелькали смутно знакомые образы пони, которые Гирси раньше видела только на фотографиях. Шкурка принцессы странно поблёскивала в бледном свете экрана. Краем глаза заметив присутствие кобылки, аликорн как-то странно повернула голову в её сторону, словно сломанная кукла.

— Больше не будет всё так, как прежде, верно? — её голос эхом отразился в голове Гирси. Взгляд принцессы был устремлён куда-то сквозь неё, будто она обращалась вовсе не к кобылке.

Пегаска протянула копыто, чтобы утешить Твайлайт. Дотронувшись до её плеча, она вдруг заметила трещину на лбу, которая начала расползаться по лицу фиолетовой пони, тут же зарастая осколками кристаллов. Хватая ртом воздух, Гирси отшатнулась, увидев, как тело аликорна с хрустом испещряли трещины, заполняемые острыми камнями. Грохот собственного сердцебиения в ушах кобылки перекрывал нарастающий шум телевизора. Принцесса начала рассыпаться прямо на глазах, протыкаемая будто изнутри, пока не превратилась в груду кристальных камней на полу.

Резко подорвавшись на кресле, Гирси проморгалась от яркого света библиотеки. Звук помех доносился из радиоприёмника, который, вероятно, пегаска случайно включила, задев во сне. Выключив давящий на нервы шум, светло-жёлтая пони поёжилась. Несмотря на заботливо накинутый плед, ей стало зябко. Отчего-то холод кристальных стен нагонял на Гирси необъяснимую тревогу. В конце концов она решила покинуть библиотеку, которая без особых причин пугала её.

Вылетев из-под пледа, пегаска пригладила растрепавшуюся зелёную гриву и вышла в коридор. Лишь тогда она поняла, что совершенно не представляет, куда ей идти. К счастью, пони услышала звук телепортации где-то совсем рядом и поспешила туда.

Гирси застала Твайлайт в комнате, напоминающей по своему убранству кабинет: большой письменный стол в центре, пара шкафов с бумагами и даже пишущая машинка в углу. За окнами царила непроглядная тьма, которую вскоре должен сменить рассвет, но, по всей видимости, солнечная принцесса пока не торопилась.

Твайлайт сидела за столом с книгой, а рядом в магическом захвате летала нетронутая чашка кофе. Сама пони выглядела ещё хуже, чем вчера, и кобылка сразу поняла, что аликорн не сомкнула глаз этой ночью.

Заметив перед собой пегаску, принцесса едва не выронила чашку от неожиданности. Либо о присутствии Гирси в замке она уже запамятовала, либо просто не ожидала её увидеть столь ранним утром — кобылка сильно надеялась на второе.

— Гирси, — произнесла Твайлайт, придя в себя. — Прости, я вчера сильно утомила тебя своей болтовнёй.

— Это всё сезон сбора урожая. Было не очень вежливо с моей стороны вот так засыпать посреди разговора, — ответила пегаска.

— Всё в порядке, я понимаю.

Между ними вновь повисло молчание, и аликорн заметно занервничала, вертя перед собой чашку с кофе, к которому так и не притронулась. Глядя на точащую из её тёмно-синей гривы розовую прядку, Гирси прислонила копыто к лицу и глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

— Твайлайт, — начала она не спеша. — Я больше не могу ходить вокруг да около, глядя на твоё состояние. Возможно, я не так отлично тебя знаю, как знали твои друзья, но мне искренне хочется, чтобы у тебя всё было хорошо. — Она взглянула принцессе в глаза. — Позволь мне помочь тебе.

Твайлайт заметно погрустнела и, поставив многострадальную чашку на стол, вышла из-за стола.

— Ты не можешь помочь мне, Гирси, — упавшим голосом ответила она. — То, что произошло — оно необратимо.

Вытащив из ящика стола ярко-белый конверт со снежными узорами, она левитировала его пегаске. Внутри лежало небольшое письмо, скорее даже записка. Чернила в нескольких местах расплылись, то ли от того, что автор письма ронял на него слёзы в процессе написания, то ли это уже была сама Твайлайт.

"Дорогая тётушка.

Несмотря на запрет, я больше не в силах молчать.

Сегодня была похоронена моя дражайшая наставница, Старлайт Глиммер. Она умерла тихо, в окружении своей семьи. По какой-то причине она не желала, чтобы тебе об этом сообщали, сказала написать только через три дня после похорон, но я больше не могу терпеть. Я знаю, в каких отношениях вы с ней были последнее время, но у меня нет ни единого сомнения, что она желала тебе только добра. Мне очень жаль, что вы так и не смогли помириться до её кончины.

Очень скучаю и жду твоего прибытия в Кристальную Империю.

В расстроенных чувствах и с искренними соболезнованиями, Фларри Харт."

Пробежавшись взглядом по строкам, выведенным красивым почерком, Гирси лишь подтвердила свои догадки. Теперь она, наконец, поняла, что от неё требовалось, и даже немного жалела, что не осознала этого вчера. Перед ней стояла пони, уставшая от потерь и терзающая себя чувством вины, и Гирси знала, как ей помочь.

— Я похоронила почти всех, кого знала в дни своей юности, — произнесла аликорн. Она всё ещё выглядела подавленной и по-прежнему избегала взгляда. — Как же наивна и глупа я была, когда думала, что всё, что меня окружает, останется неизменным.

— Мир меняется, и нам тоже необходимо меняться вместе с ним, — ответила Гирси.

— Ты предлагаешь мне принять неизбежное? — с горечью в голосе спросила Твайлайт.

— Смерть — часть нашей жизни. Все мы когда-нибудь умрём, даже ты, — твёрдо сказала пегаска. — Всему рано или поздно приходит конец, и цепляться за прошлое сродни самобичеванию. Вряд ли твои друзья хотели бы, чтобы ты страдала. Что бы они сказали, увидев тебя в таком состоянии?

Принцесса озадаченно взглянула на кобылку, будто та внезапно обернулась чейнджлингом, и Гирси вопросительно вздёрнула бровь, не понимая, в чём дело. В глазах собеседницы читался страх.

— Твайлайт? Я чего-то не знаю? — Принцесса никак не желала раскрывать карты и хранила молчание. — Твайлайт, Карта вызвала меня, — уже настойчивее потребовала Гирси, — ты знаешь, как она работает, ты принцесса Дружбы, — последнее слово заставило аликорна задрожать, она больше не могла утаивать секреты от потомка Элемента Честности.

— Что же… Ты можешь спросить их об этом сама, — загадочно произнесла Твайлайт, затем её рог ярко зажёгся.

Пока принцесса колдовала заклинание, самоцветы в её диадеме стали поочерёдно загораться, осветив своим сиянием всю комнату и заставив пегаску на мгновение зажмуриться от яркого света. Когда Гирси вновь взглянула в сторону Твайлайт, то увидела её в окружении пяти полупрозрачных фигур пони, словно сошедших со старых фотографий, которые тут же с любопытством в глазах двинулись в её сторону.

— Тебе тоже любопытно посмотреть на нашего общего потомка, Эпплджек? — спросила бледно-голубая фигура пегаски, тыкая в бок рыжую пони в до боли знакомой шляпе.

— Что… — От нахлынувшего удивления и непонимания Гирси никак не могла подобрать слов. Она стояла и смотрела, как по комнате передвигаются пять полупризраков-полупони. На фоне этого безобразия стояла принцесса и с беспокойством смотрела на её реакцию.

— Дорогуша, твоя грива сама вьётся, или ты используешь бигуди? — вынырнула откуда-то сбоку полупрозрачная белая пони с завитой синей гривой, и от неожиданности пегаска резко отпрянула, прикрывшись крылом.

— Да что тут происходит-то? — жалобно спросила Гирси. — Это какое-то заклинание изменения сознания? Почему мне мерещатся давно умершие пони?

— Если бы… — с сожалением едва слышно произнесла Твайлайт.

— Это мы-то умершие? — возмутилась Эпплджек. — Да мы живее не меньше чем ты, сахарок!

— Как такое возможно? — Кобылка во все глаза смотрела на Элементы Гармонии. Совсем не так давно, навещая на кладбище могилу матери, она наткнулась на аккуратный ряд из пяти надгробных плит с одинаковой датой смерти. Гирси тогда решила, что произошёл какой-то несчастный случай, о котором все старательно умалчивали.

— Это заклинание создала Твайлайт, чтобы мы могли существовать без наших тел, которые сильно износились за много лет, — протараторила пони с розовыми кудряшками.

— Наши души помещены в кристаллы на её диадеме, — добавила жёлтая пегаска, которая единственная из всех обеспокоенно смотрела на аликорна.

— Подожди, ты создала заклинание, которое удерживает души пони? — переспросила у неё Гирси.

Принцесса опустила уши и стыдливо кивнула, видя, как закипает ярость внутри пегаски. Но постепенно эмоции кобылки схлынули, и к ней пришло осознание, насколько отчаянной была Твайлайт, раз решилась на подобный поступок. Страх смерти подталкивает пони на самые безумные вещи, и, учитывая силу аликорна, это было наверняка ещё не самое страшное из возможных вариантов.

— Поверить не могу. Как ты могла до такого додуматься, Твайлайт? — произнесла всё ещё потрясённая Гирси.

— Старлайт сказала мне то же самое, — тихо ответила аликорн.

— И она была права! — подтвердила пегаска. — Магия не может решить все твои проблемы. На что теперь похоже их существование? На вечное заточение в камне? Ты обрекла их на это просто потому, что боялась прощаться со своим прошлым?

Элементы Гармонии, слушая этот разговор, молча переглянулись между собой.

— А вы? — обратилась к ним кобылка. —  Вы действительно добровольно позволили ей это сделать?

— Ну знаешь, последние двадцать лет я передвигалась лишь на инвалидной коляске, — произнесла радужногривая пегаска. — Каким же это было позором для бывшего Вондерболта! Вечная жизнь вне дряхлого тела, ещё и полупризраком, показалась мне очень даже крутой альтернативой.

— Думаю, я немного виновата в том, что подтолкнула Твайлайт к этому. У меня случился инсульт, и выжить, сохранив личность, была лишь только такая возможность. Ведь если мои друзья будут знать, что я не могу больше умереть, то и грустить по мне не будут, — розовая пони печально улыбнулась.

— А я… мне было уже нечего терять, на самом деле, — подала голос жёлтая пегаска. — Я прожила хорошую жизнь и стала жить дальше ради душевного равновесия Твайлайт.

— Я думаю, каждый из нас согласился на это ради Твайлайт, — подытожила белая единорожка.

— Вы действительно счастливы, сделав такой выбор? — Аргументы не выглядели для Гирси убедительными.

— Я что, единственная, кто умеет говорить правду? — Эпплджек, казалось, была единственной пони, кто встал на сторону своей двоюродной внучки. — Послушай, Твайлайт. Вся эта затея казалась нам неплохой первое время. Мы беспокоились о тебе, о том, что ты остаёшься один на один с такими испытаниями. Но теперь мы видим, что наше присутствие не идёт тебе на пользу. Как и всем нам…

— Временами мы видим свет, он зовёт нас. Но уйти мы не можем… — тихо прощебетала Флаттершай.

— Что за свет? — взглянула на неё Гирси.

— Это сложно объяснить, — вставила радужногривая пегаска. — Наверное, это можно сравнить с домом на облаках, куда хочешь вернуться после насыщенного дня.

— Или с голосом родных, которые зовут тебя домой, — вторила ей Флаттершай.

— Или с гигантским многослойным тортом, в который хочется нырнуть с головой! — облизнулась розовая веселушка. — Что? Я уже несколько лет не ела сладостей.

— Может, ты и права Гирси. — Твайлайт наконец приняла свои ошибки. — Я всё это время вела себя как эгоистка. Ваши семьи давно попрощались с вами, но только не я. Я действительно хочу, чтобы вы тоже были счастливы. Пусть и не вечно рядом со мной.

— Ты уверена, сахарок?

— Если бы я только знала, что это заклинание не принесёт пользы, я ни за что не сотворила бы его. Простите меня.

Небо за окном постепенно начинало светлеть, и из-за горизонта показались первые лучи солнца. Элементы Гармонии обернулись к окну и, как заворожённые, с нетерпением уставились на солнечный свет. Странный блеск в их глазах напомнил Гирси тоску по родному дому, и от этого ей самой захотелось обратно на ферму.

Глубоко вздохнув, Твайлайт сняла со своей головы диадему и тихо сказала:

— Думаю, пришла пора попрощаться.

С неохотой оторвавшись от созерцания восходящего солнечного светила, друзья высыпали в коридор вслед за принцессой, которая привела всех к просторному балкону. Отсюда открывался потрясающий вид на Понивиль, который только-только начинал просыпаться под рассветной зарёй.

Ещё раз взглянув на своих друзей, аликорн не смогла сдержаться, чтобы в последний раз не кинуться к ним в объятия.

— Я буду помнить о вас всегда, — со слезами на глазах произнесла Твайлайт.

— А мы будем ждать тебя, — ответила белая единорожка.

Принцесса извлекла из диадемы все пять кристаллов и, сложив их в кучку на полу, топнула по ним копытцем со всего размаху. Очертания пони стали заметно бледнеть, растворяясь в лучах солнца.

— Спорим, я долечу быстрее всех? — радужногривая пони в последний раз подмигнула принцессе и тут же исчезла, едва успев расправить крылья.

— Подожди меня, Рейнбоу, — кинулась в её сторону жёлтая пегаска и пропала вслед за ней.

Розовая кудряшка уже скакала на месте от нетерпения.

— Первое, что я сделаю — это закачу там вечеринку! — воскликнула она и растворилась прямо в прыжке.

— Готова поспорить, что найду там нечто прекрасное, — промурлыкала белая единорожка, пропадая из виду.

Твайлайт повернулась к последней оставшейся пони. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, затем вновь кинулись в объятия.

— …Прощай, Эпплджек, — выдавила из себя сквозь всхлипы принцесса.

— Прощай, Твайлайт, — произнесла земная пони.

Отстранившись, она по-матерински тепло взглянула на аликорна, затем развернулась и пошла в сторону восходящих лучей. В её глазах отразился небесный свет.

— Мам, пап, я дома, — проронила она, прежде чем навсегда исчезнуть.

Не в силах больше сдерживаться, Твайлайт уткнулась в плечо Гирси, сотрясаемая рыданиями. Приобняв принцессу крылом, пегаска не пыталась её успокаивать. Твайлайт оплакивала своих друзей, и теперь она имела на это полное право.

Солнце всё больше поднималось над горизонтом. Остатки облаков медленно растворялись в утренней заре. Погода обещала быть прекрасной. Залюбовавшись рассветом, Гирси не сразу заметила, как аликорн успокоилась. Несмотря на вымокшую в слезах шёрстку лица, принцесса выглядела уже более уверенной.

— Знаешь, я хотела бы навестить свою племянницу в Кристальной Империи, — сказала она, утерев кончиком крыла последние слёзы.

— Хорошая мысль, — одобрительно произнесла пегаска.

На боках Гирси замерцали кьютимарки, и она поняла, что всё сделала правильно.

Над Понивилем светлело небо. Городок с каждой минутой обретал новые краски под могучим светилом солнечной принцессы. На смену ночной прохладе пришло тепло. Начинался новый день.