Другая сторона
Глава 07: Повод для беспокойства
Несмотря на сытный ужин в стилизованной под фургон забегаловке, настроение у всех присутствующих было ниже плинтуса. Виной тому были безуспешные поиски жилья, занявшие пять часов. Впрочем, Агнес была далека от того, чтобы упрекать Брейберна: усталость давала о себе знать, а тратить силы еще и на спор не хотелось. Лаймстоун с Ником и вовсе последний час молчали, и это было тревожным знаком. Разве что Брейберн не переставал говорить, что в следующем хостеле они получат еду и кров. Но несмотря на все старания пожилого жеребца, Агнес всерьез думала, что эту ночь им придется провести на улице или...
— А как насчет бесплатных ночлежек? – предложила девушка, как ей казалось, гениальную идею.
Ник скривился, Лаймстоун же взглянула на нее, как на умалишенную, а вот Брейберн задумчиво почесал затылок:
— Хм-м-м, если платные ночлежки переполнены, то что говорить о бесплатных? Там может статься такая ситуация, что люди и синтеты лежат в три ряда друг на друге, а это так себе перспектива.
Юноша после этих слов высунул язык от отвращения и сделал вид, что его сейчас стошнит, а стоявшая рядом с ним Лаймстоун в ужасе отшатнулась.
— Ну мы же не пробовали, — девушка пожала плечами и тут же пожалела об этом. Те отозвались ноющей болью, как будто рюкзак у нее был заполнен не одеждой, а кирпичами.
— Не пробовали, — согласился пожилой жеребец. – Но мне эта идея не нравится…
— Кто за то, чтобы попробовать? – Агнес подняла руку вверх, но и в этот раз ее инициативу никто не поддержал. – Ну же, или вы хотите ночевать под мостом? – мальчик и кобылка обменялись обеспокоенными взглядами, после чего поддержали предложение девушки. – Видишь, три голоса против одного.
— Да, тут вы меня сделали, непоседы. Но там будет то же самое, вот увидите… — жеребец вздохнул и стал выспрашивать у прохожих дорогу к ночлежке.
Агнес оказалась права, и всех четверых без лишних вопросов пустили в ночлежку, разве что попросили поставить инициалы в книге посещения. Вот только радоваться этой маленькой победе не хотелось, так как выделенное под ночлег помещение представляло собой просторную комнату, в которой полностью отсутствовала мебель, а все, что было, так это засаленные матрасы, устилавшие пол. Впрочем, просторным оно должно было быть по первоначальной задумке. Сейчас же помещение было переполнено синтетами и людьми, которые друг с другом то ли спорили, то ли просто переговаривались на повышенных тонах, что сразу навело на мысли о вокзале. Но если в последнем была система вентиляции, которая худо-бедно работала, то тут она либо не справлялась, либо была давно сломана. Что позволило новоприбывшим в полной мере ощутить аромат Европейского Гигаполиса.
Ник, зажав себе нос, прогундосил:
— Это был последний раз, когда я тебя послушался!
— Могло быть хуже, — ответила девушка, протискиваясь между недовольными постояльцами, что бросали в адрес Агнес грубые слова.
— Ага. Мы могли оказаться на улице, если бы действовали согласно твоему плану! – юноша, предпочитая смотреть вперед, а не себе под ноги, наступил на руку лежащего фурри-лиса. – Ой, извините.
— Ничего, — не открывая глаз ответил пострадавший. – Когда ты заснешь, я откушу тебе ухо, и мы будем в расчете.
— Видала! – воскликнув, Ник поспешил следом за сестрой и наступил еще на пару бездомных, которые пожелали юноше «долгих лет жизни и всяческого благополучия».
— Все будет хорошо. Никто тебе уши не отгрызет. Тебя просто припугнули, — не оборачиваясь, произнесла девушка, заняв небольшой свободный участок рядом с хлипкой деревянной дверью.
— Тебе откуда знать, не твои ведь уши! – Ник покосился в сторону лиса, и тот, будто бы зная, что на него смотрят, помахал лапой. Мальчуган ощутимо вздрогнул. – Не буду сегодня спать!
— Пф, Гигаполисы меняются, а Ник Фолкнер остается тем же, — пробурчала Лаймстоун, улегшись рядом с Агнес.
— Да иди ты, Лайрис, — беззлобно ответил юноша, усевшись рядом и обхватив ладонями плечи.
Брейберн присел рядом и протянул было копыто, чтобы приобнять юношу, но в последний момент передумал.
— Николас, так уж случилось, что вся моя жизнь прошла в дороге и я… кха-ха-ха! Про… кха… сти, — Брейберн начал шарить правым копытом в сумке, а левым зажимать себе рот, давя кашель. Хотя, по мнению Ника, это было лишним: не только желтый жеребец страдал от простуды в этом месте.
— Давайте я помогу, — мальчик потянулся к сумке пожилого земнопони, но тот отодвинул ее подальше от загребущих ручонок.
Ник, впрочем, не обиделся. Взрослые постоянно с ним так себя вели и не давали посмотреть на то, что хочется. С чего вдруг Брейберну отличаться?
Последний меж тем принял таблетки и сейчас, закрыв глаза, тяжело дышал. Дыхание вырывалось с хрипом. К счастью, это скоро прекратилось, и, не открывая глаз, жеребец произнес:
— Это тоже часть моего бытия: не доверять никому то, что составляет мою жизнь. В нашем случае это мой вещмешок.
— Да пофиг, — отмахнулся Ник, но раздался раздраженный голос, предлагающий болтунам заткнуться, который был встречен словами одобрения. Мальчик, поджав губы, решил, что больше не скажет ни слова, пока они не выберутся из столь негостеприимного места. А вот Брейберна это не смутило и, понизив голос до шепота, он произнес:
— Люди и синтеты везде одинаковы. И грубые слова нужны лишь для одного: чтобы их оставили в покое. Но вот что я скажу: тот лис тебя не тронет, а если и надумает какую-нибудь глупость, то сплю я чутко и в обиду вас не дам, — пожилой земнопони открыл глаза и со слабой улыбкой посмотрел на юношу. – Тебе нечего бояться… Не здесь. Так что закрывай глаза и постарайся заснуть, а я покараулю.
Мальчик кивнул и, устроившись поудобней, отвернулся. Он планировал притвориться спящим минут на пятнадцать, а затем открыть глаза и нести ночную вахту, чтобы его, сестру, ну и, наверное, эту противную Лайрис никто не потревожил сегодня. Но, конечно, уже через пять минут крепко спал…
…Громкий звук, напоминающий предсмертный вздох гигантского исполина, вырвал Ника из объятий Морфея. Открыв глаза, юноша испуганно огляделся. Агнес выглядела столь же ошарашено, Брейберн отнесся к этому как к само собой разумеющемуся и сейчас разминал затекшие конечности, а Лаймстоун продолжала беззастенчиво дрыхнуть.
Вслед за звуком раздался хриповатый голос из динамиков под потолком: «Дамы, господа, а также представители иных гендеров, благодарим вас за пребывание в «Безмятежной поляне» и надеемся, что мы с вами встретимся еще не раз».
— Еще не раз? – еще не окончательно проснувшись, спросил Ник.
— Это значит – с вещами на выход, шкет, — бросили рядом. Мальчик повернулся и к своему ужасу узнал вчерашнего лиса-грубияна. Тот тоже его узнал и, хмыкнув, бросил, — Да целы твои уши, целы. Там и есть нечего.
С этими словами фурри направился к выходу, ничуть не беспокоясь, что шагает буквально по головам еще не проснувшихся бездомных.
Мальчик на всякий случай пощупал уши.
Агнес стала будить Лаймстоун, которая лишь отмахнулась, чудом не попав девушке по лицу.
Брейберн же, проведя копытом по растрепавшейся гриве, покосился в сторону двери, рядом с которой все четверо спали, поморщился и, бросив «Я буду ждать вас на улице», направился к выходу.
Мальчик решил последовать примеру взрослого жеребца, ведь как только проснется противная серая пони, то они с Агнес начнут шушукаться и обсуждать свои женские дела. Да и зов природы давал о себе знать, вот только нигде не было таблички «туалет». Поднявшись, Ник едва не упал. Ноги затекли и не сразу согласились его слушаться. К счастью, сестра успела поддержать мальчика.
Убедив Агнес, что все в порядке, Ник неуверенной походкой направился к выходу, посматривая по сторонам на предмет насмешек или нападения. Что бы там ни говорил Брейберн, а юноша наслушался в приюте историй о бездомных, которые из-за жизни на улице стали злыми и жестокими. И мальчик был уже согласен признать истинность этих слов, как его взгляд зацепился за девушку.
Та сидела с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Нос и правую бровь девушки украшали кольца-пирсинг, а одета она была в джинсы и полосатую кофту. Рядом с ней сидели два странных существа, больше всего напоминающие отъевшихся животных, но выглядевшие при этом не столь дико и отталкивающе, как это смотрелось по головизору.
Первое напоминало то ли хомяка, то ли мышь, если бы не фиолетовый цвет шерсти, которого попросту не бывает у этих зверей. Да и кончик хвоста был загнут, что было вроде как несвойственно грызунам. Во всяком случае, исходя из того, что знал и видел сам Ник. Второе же выглядело как розовый шар с крохотными ручками и ножками, а еще такими же большими, как у пони, глазами. И сейчас, скинув серую куртку, которой они были накрыты, эти два странных существа потягивались со сна. Тот, что в форме шарика, и вовсе достал из кармана импровизированного одеяла расческу и стал укладывать волосы в нечто, напоминающее чуб.
Юноша не удержался и подошел поближе, дабы рассмотреть этих странных существ, а если повезет, то и погладить. Но стоило ему оказаться от зверушек на расстоянии в пару шагов, как подала голос «спящая» девушка:
— Выход в противоположной стороне.
— Я просто хотел… — начал было Ник, но осекся, когда девушка открыла глаза. Они у нее были разного цвета – голубой и карий.
— Потискать? Пнуть? Взять себе? – в голосе девушки звучала сталь, но закаленный на спорах с Лайрис мальчик и не думал идти на попятную.
— Угу. Зажарить и съесть! Посмотреть я на них хотел.
После слов Ника, розовый зверек накрылся курткой с головой, а фиолетовый хомяк, загородив друга, зарычал. Девушка же поднялась в полный рост и, уперев руки в бока, нависла над Ником, что в ее случае не составляло труда – ростом она была на голову выше юноши:
— Смотри, что ты наделал! Сказала же, вали на выход.
Хотелось в ответ нагрубить и попрекнуть собеседницу, что та первая себя начала так вести, но глядя на испуганных зверьков, раздражение улетучилось, и, опустив голову, Ник произнес:
— Прости. Я правда не хотел никого пугать, — после этих слов розовый зверек вылез из своего убежища и с любопытством взглянул на юношу. – Я никогда не видел таких как они, и хотел познакомиться.
Девушка перевела взгляд с мальчика на своих то ли питомцев, то ли друзей и обратно, после чего с раздражением произнесла:
— Ну да, конечно, не видел. И о «Шоу покемонов» слышишь первый раз, да?
Юноша вздрогнул. Он не только слышал об этом шоу, но даже видел несколько серий – это была завораживающая и одновременно пугающая картина, когда несколько разноцветных существ дерутся друг с другом до тех пор, пока один из них не упадет. Вот только в тех сериях, которые он видел, покемоны не были похожи на милых зверят. Там были каменные монстры, ожившие растения, а то и вовсе динозавры. Впрочем, вскоре Ник пересилил себя и перестал смотреть шоу, где во главе угла было бессмысленное насилие. Ему потасовок с Лайрис хватало. По этой же причине он не смотрел сериал о пони. Наверняка и там разноцветные лошади друг друга мутузят, учитывая характер серой язвы.
— Нет. Я слышал о нем, — не став вдаваться в подробности, ответил Ник и посмотрел девушке в глаза. – Но не знал, что они оттуда.
— О, они не оттуда. Они оказались на улице, то ли будучи выброшенными, то ли сбежав из дома, как ты или я, — собеседница ухмыльнулась.
«Сбежала из дома? Из любящей семьи? От мамы?» — в голове Ника это не укладывалось. Ладно, он — поддался на уговоры Агнес и сбежал из приюта, но ведь не просто же так, а тут такое?
— Ага. Любимой, — мальчик повторно вздрогнул, не заметив, как озвучил свои мысли вслух. – То не делай. С этими не общайся. Сиди дома, учись и прекрати уродовать лицо! – девушка попыталась придать своему голосу взрослые интонации, но получилось у нее не очень, отчего Ник хихикнул. Впрочем, его собеседница оценила это превратно. – Ага. Мне тоже показалось это забавным. Настолько забавным, что я ушла. Ни забот, ни правил, ништяк.
— И спать в хлеву, — ехидно отозвался Ник.
Собеседница, впрочем, не смутилась, ну или сделала вид:
— Как и ты, потеряшка.
— Неа. Я не терялся. Я… мы ищем маму.
Девушка захихикала:
— Ну надо же, детективное агентство «Сопляк и его команда» разыскивают маму. В полицию не пробовали обратится?
— Пока нет, — и прежде чем в ответ раздалась очередная колкость, Ник добавил. – Мы тут только первый день. Из Австралийской Аркологии приехали.
Эффект был сравним с разорвавшейся бомбой. Девушка ошарашено смотрела на своего собеседника и явно не могла подобрать нужных слов. А вот покемоны, явно придя к какому-то соглашению, подошли к мальчику, и розовый шарик обнял Ника за ногу, в то время как его приятель настороженно поглядывал на незнакомого человека.
Перенек аккуратно присел на корточки и робко погладил розового покемона, ожидая, что тот в ужасе отшатнется. Но нет, тот принялся ластиться, мурлыкая себе под нос набор странных звуков, которые юноше ни о чем не говорили.
Девушка, явно придя в себя, повысила голос:
— Джигги! Оставь его в покое, он ненормальный.
Розовый покемон отстранился, как казалось, с разочарованием. Ник же недовольно буркнул:
— И вовсе я не ненормальный.
— Ко-о-о-онечно, — протянула девушка. – Говори себе это почаще и, может быть, начнешь верить.
Мальчик собирался было вступить в очередной спор, но за спиной раздался голос Агнес, предлагающей идти на выход. И все же, несмотря на грубый тон девушки и ночёвку в не самом приятном месте, Ник сейчас пребывал в приподнятом настроении. Пусть безымянная девчонка и сбежала из дома, но она заботилась о других. А раз так, то не все бездомные – плохие люди и синтеты.
Юноша покосился на Лайрис, что шла рядом и ехидно ухмылялась.
Не все, но большинство.
— Сначала они требуют, чтобы мы вели себя как взрослые, а затем поступают с нами как с глупыми детьми, — Лаймстоун недовольно ударила копытом по столу, и проходящая мимо официантка безразличным тоном произнесла, что если на мебели окажутся характерные вмятины, то пони все оплатит. – Вот! И тут произвол.
Ник вынужден был признать правоту серой земнопони, пусть и не вслух. Такого удовольствия он ей не доставит. Но до чего же обидно! Битый час сидеть в кафешке, в то время как Агнес и Брейберн разъезжают по городу в поисках приключений… ну а еще мамы, да.
— Пятьдесят кредитов и сидите до ночи… А знаешь что? Наплевать. Я ухожу, — и пони действительно встала из-за стола, но Ник схватил ее за переднюю ногу. В следующий миг он разжал хватку, и его щеки тронул легкий румянец. Признаваться в том, что оставаться одному было попросту страшно, Ник категорически отказывался, но и молчать было нельзя. Пришлось импровизировать:
— Нам сказали быть здесь!
— Ой-ой-ой, когда это нарушитель устоев стал таким паинькой? Если бы сейчас Лена Окстон тут появилась, то она бы тебя не узнала, пай-мальчик.
Слова серой земнопони задели за живое. Но вместо того, чтобы бросить грубость в ответ, а то и вовсе устроить драку, в которой, скорее всего, Лайрис возьмет верх, юноша сложил руки на груди и с мрачной решимостью произнес:
— Хорошо, идем.
— Идем? – недоверчиво переспросила пони, после чего на мордочке заиграла заговорщицкая улыбка. – Вот это совсем другой разговор! Пошли.
Лаймстоун подошла к официантке и расплатилась, заверив ту, что не оставила на столе никаких царапин, помимо тех, что там уже были. Когда дети оказались на улице, то Ник не выдержал и спросил:
— Так куда мы идем?
Пони встала как вкопанная, а затем медленно обернулась. Ее мордочка ничего не выражала, хотя в глазах был странный блеск. А может быть, это был отблеск от вывески кафе?
— А сам-то как думаешь?
— На площадь, где ты будешь всем рассказывать свои скучные истории, — не придумав ничего лучше, ответил юноша.
— Ой, дурак…
Не сказав больше ни слова, пони направилась в сторону маглева, и Нику ничего не оставалось, как пойти следом, поглядывая по сторонам. Не столько разглядывая немногочисленных прохожих, сколько местную архитектуру. Задаваясь вопросом, а в этих невысоких и серых домах люди спят на мягких кроватях по одному, как в приюте, или тоже вповалку, как это было в той ночлежке? Ник взял на заметку спросить об этом у Брейберна. Он, судя по всему, в подобных делах дока. Сам же юноша решил сосредоточиться на настенной живописи. Но то ли начинающий художник был тем еще двоечником, то ли слова были на одном из старых языков, и разобрать написанное смог бы разве что лингвист со стажем. Бросив эту затею, Ник поспешил за пони, которая заметно от него оторвалась, и с раздражением в голосе произнес:
— Серьезно, куда мы?
— Маму твою искать, — в тон мальчику ответила Лаймстоун.
— А ты знаешь, где она? А что если Агнес вернется раньше? Да ты же и город этот не знаешь! А что если мы заблудимся? А что…
— Спокуха, — прервав веретеницу дурацких, по мнению самой пони, вопросов, произнесла Лаймстоун. – Еще на квартире того минотавра я покопалась в сумке Агнес и нашла там список с семнадцатью адресами. Ну и скопировала его. Так, на всякий случай.
— Ты копалась в сумке моей сестры?!
— Ты бы тоже это сделал, будь у тебя такая возможность, — отмахнулась пони, а Ник недовольно поджал губы. Лайрис попала точно в цель. – Официантке помимо чаевых я оставила записку, что если Агнес вернется раньше, то пусть нас сама ждет в кафешке.
Ник захихикал.
— Это круто!
— Сама знаю, — пони выглядела донельзя довольной собой. – А раз уж Брейберн и Агнес отправились в какую-то «Дыру», то мы поедем в другое место и найдем миссис Фолкнер раньше твоей сестры.
— Как тебе удалось все продумать? Ведь совсем недавно ты чуть поезд не сломала.
Улыбка самодовольства покинула мордочку пони столь же быстро, как и появилась.
— Некоторые учатся на своих ошибках, Фолкнер…
Ник и Агнес так свято верили, что все разрешится, когда они найдут маму, что Лаймстоун было стыдно за свою выходку в поезде. Да, она боялась, что окажется четвертой лишней и ее попросту выкинут на улицу, как это сделала прошлая семья, но лишать счастья Агнес и ее противного младшего брата все же не стоило. Да и потом, оставалась еще надежда на Брейберна. Ведь если худшие опасения подтвердятся, то можно будет путешествовать с пожилым жеребцом и каждый день влипать в приключения…
Двери городского маглева открылись, и из него вышли несколько человек, в том числе пожилой земнопони желтой масти и девочка-подросток.
— Какой милый квартал, — девушка, облокотившись на перила, рассматривала представшую перед ней картину.
Насколько хватало глаз, возвышались серые и невзрачные дома, но это лишь на первый взгляд. Ведь у каждого из них была своя история. У невысокой пятиэтажки на втором этаже был покосившийся балкон, а под ним, на дороге, была растянута желтая лента, дабы оградить прохожих от ситуации кирпич-башка. Агнес очень надеялась, что причиной поломки был ремонт, а не неожиданное обрушение, когда хозяин квартиры вышел подышать свежим воздухом. Девушка поежилась и перевела взгляд на следующее здание, где стены первого этажа были покрыты различными рисунками-граффити. И не только стены, но кое-где и окна. Девушка хмыкнула. Скорее всего, художником был мальчишка. Вечно они меры не знают. Следующий же дом…
— Кхе-кхе, — раздалось деликатное покашливание за спиной девушки. – Юная мисс, давайте полюбуемся достопримечательностями в другой раз, а то двое непосед, чего доброго, от скуки устроят битву едой, пока нас ждут.
— Да-да, ты прав, — Агнес слегка смутилась. – К тому же адресов у нас много. За сегодня мы должны будем проверить их все.
— Боюсь, что не получится, — подал голос Брейберн.
Он поравнялся с девушкой, и они пошли вдоль улицы. Рядом возвышалось здание, первый этаж которого был занят магазином с кричащими вывесками, обещающими внеземное наслаждение вне зависимости от возраста, социального статуса или происхождения. Мордочка жеребца скривилась.
– Даже будь в сутках сорок восемь часов, мы бы все равно не успели объехать все места. Да и потом, надо будет думать о ночлеге.
— Мне казалось, мы решили эту проблему, — чисто механически ответила девушка, с любопытством разглядывая зеленокожего мужчину двух с половиной метров ростом, что шел по противоположной стороне улицы. И не то чтобы Агнес не доводилось видеть орков, но обычно они старались ничем, кроме цвета кожи, не выделяться. Один даже ходил в костюме с галстуком на работу, пусть и был рядовым механиком. Но этот зеленокожий был облачен в натуральную броню и на голове красовался шлем. Заметив интерес к своей персоне, орк, не останавливаясь, показал девушке средний палец.
«Мда, в деловом костюме тебе точно не ходить», — хмыкнула Агнес.
— В том-то и дело, что нет. У меня не так много сбережений, но на первое время мы могли бы позволить себе дешевое жилье. Да и потом – вам троим нужно выспаться на нормальных кроватях, а не лежать вповалку, поджав ноги.
— Четверым. С таким-то кашлем тебе необходим покой и отдых, а не беготня по городу, — девушка строго посмотрела на своего спутника.
Но тот только разглядывал витрины ближайших домов, а может, делал вид. Ведь у Агнес с собой не было планшета с навигатором, и ориентировались они по картам, расположенным близ остановок маглева, да словам случайных прохожих. Девушке, в общем-то, было не привыкать. В родном Гигаполисе она именно так и ориентировалась, но одно дело там, а другое – тут.
— Со мной все в порядке, — в очередной раз повторил Брейберн, подобно мантре. – Так, легкое недомогание. И я им займусь, как только мы разыщем вашу маму. А то хорош я бы был, согласись помочь разыскать близкого вам человека, а сам бы лежал и тормозил поиски, — жеребец даже имел наглость улыбнуться.
Улыбнулась и Агнес, пусть и вымучено. Умом-то девушка понимала, что жеребец прав, но сердце… оно подсказывало, что надо дать подзатыльник и отправить в ближайший госпиталь упрямца. Но разум взял верх над чувствами, во всяком случае, пока.
— Хорошо, но как только найдем – сразу к врачу.
— Да, мэм, — Брейберн шутливо отсалютовал. – Мы, к слову, пришли.
Резко затормозив, она подняла взгляд на обычное для этого района высотное здание с потрескавшейся краской на стенах.
«Ну если не снаружи, то внутри», — Агнес мысленно пожала плечами и вошла в подъезд, провожаемая взглядами трех пожилых женщин, сидящих на скамейке, а также дворника, что, облокотившись на метлу, решил немного передохнуть.
К вящему разочарованию девушки, внутри дом оказался таким же, как и снаружи – серым и непримечательным. Даже грубые надписи на стенах и те отсутствовали. Ну кто так делает? Нет, может наверху и было что-то интересное, но их цель располагалась на втором этаже. Квартира двести два, рядом с лестницей, и, как назло, звонок отсутствовал.
Девушка хотела было постучать, но дверь открылась сама.
— Так, все. Немедленно уходим отсюда, — прошептал Брейберн и хотел было схватить спутницу, но та ворвалась в квартиру, будто бы и не услышав его слов. Жеребец мысленно ругнулся.
Оказавшись внутри, Агнес даже не стала рассматривать убранство. Ее взгляд был устремлен в комнату в конце коридора, скорей всего кухню, где рядом с перевернутым табуретом лежал тапочек голубого цвета с забавным белым пумпончиком на мыске. В таких же ходила и мама. Там, в Австралийской Аркологии, давным-давно.
— Агне… — жеребец предпринял еще одну попытку перехватить свою спутницу, но сегодня все было против него и очередной приступ кашля заставил поспешно искать лекарство.
Впрочем, девушка сейчас не заметила бы и взрыва, случись он неподалеку. Агнес медленно, будто бы во сне, пошла по кажущемуся бесконечным коридору. Перед глазами у нее был образ мамы в этих самых тапочках и с подносом, на котором стояли стакан с молоком и тарелка печенья.
Отогнав видение из прошлого, Агнес заглянула за угол и ее посетила целая веретеница чувств: облегчение вперемешку со страхом, а вслед за ними и стыд. Потому что на полу кухни лежала женщина раза в два моложе матери девушки. Да и внешне она ничуть не была на нее похожа – курносый нос, веснушки и оттопыренные уши. Но не это было главным, а то, что голубой, под стать тапочкам, халат пропитался кровью. Рядом с женщиной сидел, поджав под себя ноги, мужчина лет тридцати и дрожал крупной дрожью. В руке его был нож, на котором были следы запекшейся крови. Подняв заплаканный взгляд на новоприбывшую, хозяин квартиры прошептал: «Я не хотел».
Агнес, которая лишь единожды сталкивалась со смертью и были то похороны отца, застыла, не в силах пошевелится, а мужчина, вцепившись в край газовой плиты, да так, что у него аж костяшки пальцев побелели, стал медленно подниматься, повторяя себе под нос, что он не хотел.
«Такая молодая», — отрешенно думала девушка, глядя на бездыханное тело. – «Интересно, а были ли у нее дети, и если были, то не лежат ли они сейчас в соседней комнате, в одежде, которая так же, как и у мамы, пропиталась кровью?»
— Агнес, беги! – закричал Брейберн.
Девушка моргнула, после чего вновь взглянула на мужчину, который стоял перед ней в полный рост, и на нем из одежды были лишь трусы.
— Я не хотел, понимаешь?
Девушка вместо ответа ударила убийцу ногой туда, где располагаются честь и достоинство любого самца. Последний, вместо того чтобы согнуться вдвое и начать причитать еще сильнее, отшатнулся и ударился спиной о кухонный шкаф. Ждать же дальнейших действий мужчины Агнес не стала и выбежала из квартиры в сопровождении Брейберна…
— А может быть зайдем, а? – умоляющим тоном произнес Ник.
Кобылка и мальчик шли по торговым кварталам Европейского Гигаполиса. Во всяком случае, так для самой себя окрестила его Лаймстоун. Яркие вывески, а рядом с некоторыми магазинами и синтеты-зазывалы, предлагающие купить тот или иной товар. Прохожие, которые будто бы собрались на карнавал и отчего-то бросали брезгливые взгляды в сторону двух детей. Впрочем, кобылка отвечала той же монетой. А вот ее спутник не замечал враждебных взглядов, подбегая чуть ли не к каждой витрине и прося зайти внутрь, чтобы купить какой-нибудь «недорогой сувенир». Вот и сейчас мальчишка застыл перед магазином, который предлагал окунуться в мир виртуальной реальности ничуть не хуже, чем в «Галакси Плаза». И куда только делся вечно ворчливый и скептически настроенный паренек?
— На обратном пути, — пообещала Лаймстоун, которая не собиралась выполнять собственное обещание. Вот еще! Ник там будет развлекаться, а она стой себе на улице, ловя неодобрительные взгляды прохожих. Да что не так с этими ребятами?!
— Все ты врешь, — со вздохом отозвался юноша, но, во всяком случае, оторвался от лицезрения витрины и пошел дальше.
— Конечно, как можно верить Лайрис, — фыркнула пони. – А вот Нику Фолкнеру – совсем другое дело. Он никогда не врет.
— Но ты ведь никогда и не говорила правды, — недовольно отозвался мальчуган, которого слова серой пони задели за живое.
— А ты правду и не слушал! – огрызнулась Лаймстоун, но вовремя захлопнула рот, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Слушал! Я слушал?... Погоди, ты о чем? – мальчик поравнялся с пони и посмотрел на ту с любопытством.
— Да так, — отмахнулась Лаймстоун. – О моих историях.
— Они все выдумка, — безапелляционно отозвался юноша, а пони порадовалась, что соскочила с неудобной темы. Еще не хватало, чтобы этот противный мальчишка узнал, что пони, только попав в приют, она старалась рассказывать окружающим правдивые истории, но те были никому неинтересна.
— Да-да, как скажешь, Фолкнер.
— Ведь выдумка же? Нет, ну правда?
Лаймстоун, которая до этого хотела, чтобы ее спутник оторвался от лицезрения витрин, сейчас желала, чтобы он продолжал туда таращиться, а то и облизал бы их, лишь бы не лез к ней с вопросами. Она-то к нему с ними не лезет. И чтобы Ник прекратил канючить и требовать ответа, Лаймстоун подошла к случайному прохожему, дабы уточнить куда им идти дальше.
Тот не смотрел на маленькую пони свысока, хотя бы потому, что был синтетом – антропоморфной ящерицей. Хамелеоном. Одет он был в поношенный плащ серого цвета и такую же шляпу. Но на это пони обратила внимание мимолетно. Больше всего ее привлекли глаза синтета, что располагались в районе висков и были достаточно объемными. По мнению Лаймстоун, это выглядело донельзя круто.
— Извините, а вы не знаете, как пройти на улицу Эстер дом «восемнадцать А», — что значило «А» пони не знала и вообще думала, что Агнес опечаталась, но на всякий случай произнесла это нелепое название, ожидая смеха со стороны прохожего.
Впрочем, тот не стал смеяться. Правый глаз антропоморфной ящерицы смотрел прямо на кобылку, в то время как левый куда-то за нее. Лаймстоун обернулась и поняла, что обитатель Европейского Гигаполиса рассматривает Ника, и потому решила добавить:
— Мы вместе.
— А вот и нет! – тут же воскликнул мальчишка, при этом с опаской косясь на хамелеона.
— А вот и да! – в тон Нику ответила спутница.
— Вместе – это когда пара, а мы не пара! – Ник на пару секунд задумался, после чего высунул язык от отвращения. – Фу!
— А как еще сказать, что мы путешествуем вместе, гений?!
Ник, хвала всем тутошним богам, если они вообще есть, замолчал и нахмурился, очевидно пытаясь придумать не менее едкий ответ. Пони подобное положение дел устраивало, и она вновь взглянула на прохожего, который не проронил до сих пор ни слова.
— Так куда нам?
— Пройдите до перекрестка, — начал хамелеон, и пони подивилась, как звучал его голос. Она ожидала шипения или каких-нибудь булькающих звуков, но никак не бархатистого и хорошо поставленного говора, которому могли позавидовать благородные люди из древних фильмов, — затем поверните налево, минуйте три дома, после чего сверните в сторону арки. Там будет узкая улочка, и в конце вы найдете то, что ищите.
После этих слов синтет продолжил путь и даже никак не отреагировал на запоздалые слова благодарности пони.
— Жуткая тварь, — все еще косясь в сторону прохожего, прошептал Ник.
— Вообще-то он нам помог.
— Вообще-то он страшный козел. Мог бы и сам нас отвести, — сложив руки на груди пробурчал юноша.
На мордочке пони заиграла заговорщицкая улыбка:
— А ты бы согласился, чтобы он нас сопровождал? Я видела в одной передаче, как ящерицы смачивают глаза своим же языком.
Ник в очередной раз скривился, а пони подавила желание рассмеяться в голос.
— Фу! Нет! Это…. Это…
— Еще хуже, чем то, что мы могли быть парой?
Лицо Ника покраснело, но вот только отчего, пони не смогла бы сказать наверняка.
— Фу! Нет, это хуже. Гораздо хуже! В сто раз хуже! В тысячу!
Лаймстоун хмыкнула:
— Ну тогда сохраняй дистанцию и не задавай дурацких вопросов, а то я подумаю, что мы вместе.
— Бээээ! – только и произнес Ник, но, о чудо, и впрямь поплелся вслед за пони, не задавая вопросов.
Лишь каждый раз грустно вздыхал, когда ему на глаза попадалась очередная яркая витрина.
Подобное затишье позволило Лаймстоун еще раз прокрутить в голове события предыдущих нескольких дней. Да, она мечтала о приключениях, даром что рассказывала подобные истории остальным детям. Но вот только эти самые приключения не были связаны с поездкой на поезде в неизвестность, да еще и с не самыми приятными соседями, и с ночевкой в месте для этого непригодном. Может быть ее спутники и смогли быстро заснуть в ночлежке, но вот ей это не удалось. Как минимум из-за запаха, который бил в чувствительные ноздри пони, когда дверь уборной открывалась и закрывалась. А это происходило чуть ли не каждые десять минут. А еще героям не досаждали их напарники, а наоборот — всегда готовы были протянуть руку, ну или копыто помощи.
Погруженная в мрачные мысли, пони лишь изредка сверялась со словами антропоморфной ящерицы, чтобы не пропустить нужный поворот, ну или не свернуть не туда. Ник же, потеряв единственную усладу для глаз в виде ярких вывесок, предпочитал смотреть себе под ноги. Дескать, пони выведет.
Когда же двое детей оказались в просторном дворе с каменным фонтаном в центре, то Лаймстоун осмотрелась, и номера домов ничуть не подходили под те, что им были нужны. Но это было лишь пол беды, ведь у неработающего памятника архитектуры находились четверо существ, которые двинулись в сторону вновь прибывших. Судя по всему, незнакомцы были синтетами. Во всяком случае, та, что стояла впереди, точно ей была. Фурри-гиена, облаченная в кожаные штаны и майку, и это по такой-то погоде! За ней шли двое людей, во всяком случае с виду. Первым был мужчина лет двадцати, волосы которого находились в полнейшем беспорядке, хотя, учитывая подранные на уровне колен джинсы и черную куртку без рукавов, это могло быть частью образа. Вторым же человеком оказалась девушка-блондинка в очках, и в отличие от своих спутников одетая по сезону. Замыкал шествие высокий и при этом худощавый тип, с серым, почти пепельным цветом кожи, красными глазами и длинными ушами.
— А вот и пополнение, — хищно улыбнулась фурри-гиена.
Лаймстоун, а вместе с ней и Ник стали медленно пятиться, но позади раздался знакомый голос, тихий и умиротворяющий. Тот же самый голос, который посоветовал двум детям идти этой дорогой, и теперь синтет-хамелеон не казался молодой кобылке классным.
— Уже уходите?
Ник резко обернулся, и глаза мальчика сузились:
— Ты?! Ты нас обманул! Здесь нет дома восемнадцать!
Антропоморфный ящер безразлично пожал плечами:
— Я и не говорил, что вы попадете по адресу, который ищите. Я сказал, что вы попадете туда, куда вам надо.
Сказано это было все тем же спокойным голосом, но пони начала бить мелкая дрожь. Ей было страшно. И не так как в поезде, когда ее поймали с поличным при попытке сломать аппаратуру в комнате отдыха. Там все, что ей грозило, так это возвращение в приют, а здесь…
— Кто вы такие и что вам нужно? – выкрикнул юноша, который панически озирался по сторонам, ища пути к бегству.
— Кто мы? — синтет-гиена оглядела своих подельников. — Мы «Паучья сеть». И наш интерес распространяется на вас, юные пилигримы, — после чего оскалилась, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего…