Обретенная Эквестрия. Части 1-2
Глава 5. Арена.
Невероятная судьба (из записей отца).
«…Если нужен пример того, насколько случай может полностью изменить судьбу человека, вот вам история Зекоры Кванг.
Зекора родилась в маленькой деревушке на территории одной из стран Центральной Африки. Ни название страны, ни название деревни она не помнила, потому что в возрасте шести лет ей вместе с родителями пришлось бежать из родных мест, спасаясь от наступления очередной бандитской «Народной Освободительной Армии». Скитаясь по пыльным дорогам в компании таких же бесприютных бедолаг, девочка оказалась разлучена с родными. Возможно, это произошло случайно, но, скорее всего, её просто бросили, не имея возможности прокормить лишний рот. Оказавшись одна, Зекора путешествовала от одного лагеря для беженцев к другому в поисках потерянной семьи, но безрезультатно.
В возрасте десяти лет девочка очутилась в портовом городе Котону, неофициальной столице Республики Бенин, который являлся крупным перевалочным пунктом для беженцев со всего региона. Несмотря на обилие полиции, правительственные силы контролировали только деловой центр, несколько «чистых» кварталов и порт. Окраины были отданы на откуп многочисленным бандам, непрерывно сражающимся друг с другом.
Зекора жила на улице, добывая еду мелкими кражами и попрошайничеством. Однажды поздним вечером, во время поиска места для ночлега, она неожиданно оказалась в центре скоротечной схватки между двумя молодежными бандами. Полсотни ребят, яростно вопя, дырявили друг друга ножами и мутузили дубинками. Перепуганная девчонка попыталась вырваться из жуткого месива, но тут пьяный от вида крови бандит мимоходом ударил её ножом. Зажимая ладошками глубокую рану, она выскочила в переулок и побежала прочь, даже не пытаясь звать на помощь. Несмотря на свой юный возраст, Зекора отлично знала, что здесь ей никто не поможет.
В конце концов бедняжка свалилась без сознания на проезжей части какой-то улицы. На том бы всё и закончилось, но неожиданно капризная фортуна смилостивилась над маленькой беспризорницей. Так получилось, что именно в этот самый момент мимо проезжал молодой французский врач Мишель Митресей, работавший в госпитале св. Фомы при католической миссии. Проживи он здесь чуть дольше, вид окровавленного тела, лежащего на обочине проезжей части, не вызвал бы у него никаких эмоций – мертвецы в Котону встречались чаще автомобилей. Но Мишель только-только приехал из Европы, где к подобным вещам относились немного иначе. Он выскочил из машины и, убедившись, что раненная ещё жива, поспешил положить её в салон, затем что есть духу рванул к госпиталю. Там ему пришлось выдержать долгую схватку с начальством, которое, несмотря на устав, не собиралось оказывать помощь какой-то бездомной девчонке. В конце концов молодой француз одержал победу и Зекору приняли на лечение.
Спустя несколько дней Мишель стал замечать за своей пациенткой некоторые странности. Едва оправившись, девчонка начала довольно сносно болтать по-французски, несмотря на то, что раньше практически не знала этого языка. Проведя простенький тест, Митресей убедился, что она способна с первого раза запомнить и затем осмысленно повторить любую фразу, произнесённую на незнакомом языке. Продолжив исследование, доктор подключил Зекору к аппарату, позволяющему с высокой точностью определить уровень IQ пациента. Результат оказался ошеломляющим – коэффициент интеллекта уличной бродяжки превышал все мыслимые пределы. Теоретически, при правильном обучении она со временем могла стать гениальным учёным.
Сначала молодой француз обратился к руководству с просьбой поместить девочку в приют при миссии, но получил решительный отказ. Ему сказали, что приют переполнен, что они и так сделали слишком много и что доктор должен, наконец, перестать заниматься ерундой. Митресей пришёл в отчаяние. Он понимал, что после того как Зекора поправится, её просто выставят обратно на улицу, навстречу голоду, насилию и неизбежной смерти. Роясь в Сети в поисках решения проблемы, Мишель неожиданно наткнулся на рекламу благотворительного фонда «Икар», финансируемого «ТФМ», который специализировался на поисках и обучении вундеркиндов с дальнейшим трудоустройством в корпорации. Раса, пол, социальное положение ребёнка роли не играли, главным условием приёма был высокий уровень интеллекта и умение нестандартно мыслить.
Совершенно не веря в успех, француз отправил данные исследования в головной офис фонда. Какого же было его удивление, когда он получил ответ всего три часа спустя. В нём сообщалось, что руководство крайне заинтересовано в Зекоре и что представители «Икара» прибудут в ближайшие дни, для того чтобы лично осмотреть ребёнка. Комиссия в составе трёх человек приехала через пять дней и полностью подтвердила выводы Мишеля. Миссии возместили затраты, связанные с лечением, доктору выплатили солидную поощрительную премию. Быстро уладив дело с разрешением на вывоз (просто дав взятки нескольким чиновникам), Зекору переправили на Мальту, где находилась «Школа будущих поколений» – главное учебное заведение фонда. В ней девочка жила и училась до шестнадцати лет. Затем были два года учёбы в Риме, два в Париже, год в Лондоне, стажировка у профессора Райхера в Бёрне… Всё это время Леонардо Фауст внимательно наблюдал за успехами молодой учёной, оказывая ей максимальную поддержку. Когда началась работа над проектом «Эквестрия», он лично пригласил Зекору принять в нем участие и не прогадал…»
Капли мелкого дождя крохотными бисеринками оседали на стекле шлема, сокращая и без того поганую видимость. Я поминутно стирал их перчаткой, но это помогало мало. Искорка, по плечи накрытая водонепроницаемым кожухом, нахохлившись, сидела в коляске. Её роскошная грива поникла и свисала мокрыми сосульками. Что говорить, погода плохо подходила для поездки на длительное расстояние.
Впрочем, утром ничто не предвещало дождя. Мы слегка провозились с отъездом – единорожка в самый последний момент вспомнила, что не успела дать наставления Маше, своей заместительнице по библиотеке. Пришлось ждать почти два часа. Затем уже на Киевском шоссе, рядом с деревней с пророческим названием Ямкино мы влетели в глубокую яму и пропороли переднее колесо. К этому времени небо обложили невесть откуда взявшиеся свинцовые тучи. Чем дальше мы ехали, тем хуже становилась дорога. Казалось, что со времён войны шоссе ни разу не ремонтировалось. Я-то надеялся к вечеру добраться до столицы, но с такой скоростью нам светила промежуточная ночёвка в Луге. Правда, суровый водитель, которому мы помогли вытолкнуть из грязи древнюю как египетские пирамиды «Газель», утверждал, что после Луги шоссе превратиться в настоящий автобан, но этим рассказам верилось с трудом…
Мотоцикл рухнул в очередную колдобину, способную целиком скрыть железнодорожный вагон, и, хрипя мотором, вынес на пригорок. Впереди мы увидели синюю милицейскую машину, около которой переминались с ноги на ногу три приведения. Заметив нас, одно из них торопливо выскочило вперёд и яростно замахало полосатым жезлом. Пришлось остановиться.
— Сержант Лосев, ваши документы, пожалуйста! — порождение потусторонних сил отбросило назад капюшон серого плаща, превращаясь в милиционера.
— Пожалуйста, — я протянул чёрную книжечку, — А что, собственно, случилось, командир?
— Да сбежал тут один, — неопределённо проговорил тот, внимательно изучая каждую страницу. — Куда едем?
— В Питер.
— Зачем?
— По делам.
— Так… А это что?
— Охотничий карабин.
— Разрешение есть?
— Вот, смотрите…
— Ясно… Пони твоя?
— Моя, вот документ на право владения.
— Ага…
— Послушай, а ничего, что у меня номер грязью заляпан? И шлем тёмно-красного цвета?
— Поостри тут, шутник! Пошли, в трубку дунешь.
Я вздохнул, но спорить с представителем власти не стал. Мы подошли к машине. Второй мент вынул из салона ламповый алкотестер внушительных размеров и, щёлкнув переключателем, протянул в мою сторону.
— Давай, дыши!
Я послушно взялся губами за пластиковый мундштук, но в следующую секунду в горло ударила струя ледяного газа с сильным минтоловым привкусом. В ушах зазвенело, закружилась голова, подогнулись колени… Потом наступила тьма.
Моё пробуждение нельзя было назвать приятным. Я лежал на соломенной подстилке в узкой ячейке, где из мебели имелось только эмалированное ведро вполне утилитарного назначения. Выход перекрывала решётчатая дверь, грубо сваренная из арматуры и уголка. Её запирал замок весьма внушительных размеров. Из одежды мне оставили лишь трусы и майку.
Ругаясь, я попытался встать на ноги. Это удалось сделать только после третьей попытки – в теле ныла каждая мышца, словно меня долго, с наслаждением пинали. Но синяков не было, похоже, что боль была следствием отравления снотворным газом. В стенах справа и слева имелись небольшие окошечки, забранные частой решёткой. Я заглянул в правую ячейку и убедился, что она пуста, но с левой мне повезло больше – в ней лежал человек, укрытый по подбородок серым солдатским одеялом. Его лицо было покрыто синяками, губы распухли, словно пирожки, один глаз заплыл и не раскрывался. Посмотрев на меня здоровым глазом, он равнодушно спросил:
— Новенький?
— Ага. Слушай, а где мы?
— Что, совсем ничего не помнишь? — в его голосе проскользнула непонятная насмешка.
— Нет. Меня менты остановили на трассе, типа документы проверить, а затем…
— Знакомая история. Я тоже так влип.
— Влип во что?
— Вступил в «Бойцовский круг»
— Куда?
— У тебя что, плохо со слухом? «Бойцовский круг» – это «организация, объединяющая в своих рядах самых сильных и смелых бойцов, добровольно сражающихся на арене во имя спорта и человечности». Красиво, правда? Так, во всяком случае, написано в их рекламном буклете.
— Мне больше понравилось слово «добровольно».
— Естественно, все мы здесь добровольцы. Неужели тебя кто-нибудь принуждал, когда ты подписывал контракт?
— Какой контракт?
— Такой. Разве не помнишь? Впрочем, я тоже. Но контракт есть, и с этим ничего не поделаешь. Чтоб его подмахнуть, даже не надо находиться в сознании.
— Вот оно что! Но как они смогли это провернуть?
— Элементарно. Образец подписи красуется в твоём паспорте, а снять отпечаток пальца можно даже у бесчувственного тела. Работа на три минуты.
— Но разве они не боятся проблем с властями?
— С кем? Ой, не смеши, пожалуйста. Власти в деле. Думаешь, это просто место, где потные мужики тупо месят друг друга? Нет, дружок, знаешь, какие деньги тут крутятся? Тотализатор, букмекеры и всё такое. На крупные состязания съезжаются тузы не только из области, но и из столицы. В прошлом месяце нас посетил министр обороны с супругой, а совсем недавно был министр финансов с последним любовником. Неужели при таких зрителях кто-нибудь будет смотреть, подделана подпись или нет?!
— Понятно, — я в сердцах сплюнул. — А моя… моё имущество? Вещи, мотоцикл и всё остальное?
— Забудь. По условию контракта ты передал свои вещички в счёт оплаты за обучение.
— Обучение?
— Ага. Тебя ведь будут учить махать кулаками. Не забесплатно же.
— Со мной была пони. Как ты думаешь, куда её денут?
— Осмотрят, и если признают годной, она будет драться на арене против других поней. Нет – отправят на аукцион.
— Пони здесь дерутся с людьми?
— Нет, слава богу. Даже самый толстый лоб не спасёт от удара копытом.
— Ясно. И как долго мне тянуть эту кабалу?
— Не знаю, но если ты «подписал» стандартный контракт, то три года. Вполне достаточный срок, чтобы откинуть коньки.
— И что, нет никакого способа сократить срок?
— Есть, но он только для полных отморозков. Победить в десяти боях «насмерть». Ты согласен укокошить десять человек, чтобы раньше выйти на свободу?
— Вот паскудство!
— А то… — тут мой собеседник закашлялся, его лицо исказилось от боли, и он, отвернувшись, накрыл голову одеялом, явно не желая больше разговаривать. Я сбил подстилку в некое подобие кресла, сел и задумался. Похоже, наш крестовый поход окончился, не начавшись. А простодушная Искорка мечтает о возрождении Эквестрии! Тут вон, из одного города в другой без проблем не переехать! Да уж, влипли так влипли!..
Спустя несколько часов около моей двери остановились трое мужчин. Один – пожилой широкоплечий с бритой налысо головой. Два других – высокие перекачанные парни, вооруженные короткими тяжёлыми дубинками. Классическая картина – босс и телохранители на прогулке.
Зазвенел отпираемый замок, троица вошла в ячейку. Сразу стало тесно. Босс щёлкнул пальцами, один из охранников установил раскладной стул, выпрямился и замер.
— Привет, Максим Радченко, — улыбаясь, сказал лысый, аккуратно садясь. — Вижу, что ты успел неплохо устроиться.
— С кем имею честь общаться? — хмуро поинтересовался я
— Зови меня Полковником. Добро пожаловать в «Бойцовский круг». Рад, что ты решил вступить в нашу дружную семью.
— Ага, спасибо, что нашли время и навестили.
С минуту он внимательно меня разглядывал, потом кивнул.
— А ты мне нравишься. Не суетишься, не требуешь адвоката и звонок другу. С тобой, похоже, можно иметь дело. Это откуда? — он ткнул пальцем в рубец на моём плече.
— Память о «Валдайском инциденте».
— Это когда мы наваляли московитам по самую макушку?
— Ещё надо посмотреть, кто кому навалял, — хмуро ответил я.
— Вижу, что ты действительно там был, а не слушал пургу, что гнали по радио, — довольно хохотнул Полковник. — Думаю, мы сработаемся. Давай, задавай вопросы.
— Срок контракта?
— Три года.
— Условия?
— Ты что, не читал, когда подписывал? Эх, молодёжь-молодёжь, вечно спешите, вечно бежите, по сторонам не смотрите…
Я скрипнул зубами, но промолчал.
— Условия стандартные. Пока ты в Лиге Новичков, ты не получаешь ничего, затем будешь иметь процент дохода с каждого боя. Чем выше твой рейтинг, тем больше процент.
— Что за Лиги?
— В Круге три Лиги. Лига Новичков, Лига Экспертов, Лига Мастеров. Ты сейчас находишься в первой. Проходишь обучение, участвуешь в боях. Как решишь, что готов к повышению, можешь объявить о проведении квалификационного поединка и вызвать противника из Лиги на ступень выше твоей. После того как победишь в трёх таких боях, перейдёшь на новый уровень. Для квалификационного боя мы сами подбираем тебе противников. Результаты побед складываются, то есть тебе не обязательно выиграть три раза подряд, очередной вызов можешь сделать хоть через полгода. Единственное ограничение – в случае поражения следующий квалификационный бой можно назначить не раньше чем через месяц. Таким образом, сначала переходишь в Лигу Экспертов, затем в Лигу Мастеров. Это понятно?
— Да. Что такое «бой до смерти»? Действительно после десяти побед я могу прервать контракт?
— Разумеется. Но есть ограничения.
— Какие?
— Бой до смерти могут объявить только бойцы двух высших лиг. Новички такой возможности лишены.
— Ясно. Как они проходят?
— Всё просто. Боец перед началом поединка вызывает противника на бой до смерти. Если тот находится с ним в одной лиге или на уровень выше, то он не может отказаться. Если ниже - отказаться можно, не потеряв при этом очки рейтинга. Это сделано специально, чтобы «зубры» не убивали зеленых новичков. Далее. Если боец, сделавший вызов, побеждает, он обязан добить своего противника. В противном случае убьют его. Если побеждает тот, кого вызвали, у него есть выбор: добивать или нет. В первом случае ему зачитывается фраг, во втором он просто получает стандартную прибавку к рейтингу. Всё понятно?
— Всё. Что такое рейтинг?
— Это твоя жизнь, парень. Победа его повышает, поражение понижает, соответственно, растёт или падает твой личный доход. Кроме того, на него влияет, насколько зрелищно ты победил. У нас тут шоу, так что мало просто нокаутировать противника, надо сделать это красиво. Рейтинг начисляется бойцам двух высших лиг. У новичков он тоже есть, но при переходе в Лигу Экспертов все очки обнуляются, имей ввиду.
— Значит, мне нужно поскорее расстаться со своей Лигой?
— Не торопись. В «детском саду» ты ещё можешь рассчитывать на снисхождение. Выше уже нет. Там каждый сам за себя. Лучше сначала научись хорошо драться, а уж затем покоряй Олимп. Вижу, что ты крепыш и можешь при желании надрать противнику задницу, но этого мало. В высших Лигах бьются настоящие профи, а тебе, надеюсь, известна разница между любителем и профессионалом?
— Известна.
— То-то и оно. Не спеши, тогда всё будет окей. Я тоже начинал с нуля, но смог в конце концов подняться до Хозяина Арены. Возможно, когда-нибудь ты займёшь моё место!
«Ага, как же, — подумал я. — Обычная разводка для неофитов. Вкусная приманка на крючке. Плавали, знаем!» — но вслух сказал другое:
— По-моему, условия достойные. У меня остался только один вопрос.
— Какой?
— Вместе со мной была пони. Что с ней?
— Ты про фиолетовую единорожку? Она отлично развита и очень сильна. Уверен, эта малышка недолго задержится в Лиге Новичков и очень скоро станет украшением Арены.
— Когда первый бой?
— Сегодня вечером. Мне не терпится посмотреть её и тебя в деле. Твой противник такой же зелёный лопух, но успел уже победить в двух схватках. Впрочем, насколько я разбираюсь в людях, ты его сделаешь, если не будешь жевать сопли, конечно. Больше вопросов нет?
— Когда тут дают пожрать? И мне нужна одежда.
— Жратву скоро принесут, одежду вернут вечером, после санобработки.
Полковник встал и вышел из ячейки. Телохранители отправились следом, не забыв забрать стул. Невесёлое начало. Мне совершенно не хотелось три года тратить на бесконечный мордобой. Кроме того, Хозяин Арены явно врёт или многое недоговаривает. Ну не верю я, что всё тут так красиво и благородно устроено, иначе у них просто не было бы нужды хватать новобранцев на дороге и подделывать контракты. А раз так, то нужно потихоньку готовить побег. Главное чтоб не продали Искорку, иначе придётся искать ещё и её.
Прошло часа два. Я продолжал сидеть и скучать. Из соседних ячеек доносились обрывки разговоров, но слов разобрать было невозможно. Внезапно в коридоре послышался цокот копыт и к моей двери неторопливо подошёл пони. Это был высокий, статный жеребец лет пятнадцати, чёрный как уголь, с круглым белым пятном во лбу. Его грива была подстрижена на совершенно немыслимый манер – шея гладко выбрита, а над головой возвышался высокий красный гребень из окрашенных волос, пропитанных клеем. Вот это номер, с пони-панками мне встречаться ещё не доводилось. Когда носитель пижонского ирокеза подошёл ближе, я разглядел, что в центре белого пятна у него выжжено клеймо в виде понячьего черепа. Весьма колоритный тип, ничего не скажешь.
— Ты хозяин Искорки? — презрительно растягивая слова, спросил он.
— Я.
— Она просила передать тебе привет и сказать, что у неё всё в порядке.
— Спасибо.
Жеребец смачно плюнул на пол.
— Мне до твоего «спасибо», как до этого плевка, понял? Впрочем, как до тебя самого и до твоей подружки!
— Тогда не понимаю, зачем ты пришёл.
— Просто я всегда держу слово. Эта рогатая сучка обещала не кричать и не сопротивляться, если после дела я найду тебя и передам привет.
— Хочешь сказать, что ты её…
— Покрыл три или четыре раза. Кобылка немного не в моём вкусе, но ничего, на первое время сойдёт.
На моих губах появилась скептическая усмешка. Я отлично знал возможности Искорки и был уверен, что на самом деле события развивались несколько иначе, чем утверждал черношкурый хвастун. Усмешка не ускользнула от глаз собеседника. Он весь подобрался и полным гнева голосом спросил:
— Что тут смешного?
— Просто впервые вижу пони, у которого хозяйское клеймо выжжено не на крупе, а на лбу!
Это был удар ниже пояса. Разъяренный жеребец встал на дыбы и обрушил копыта на дверь.
— Я не раб! Я свободный воин дорог! И это не клеймо, а знак, который носят все крутые корешки!
— Клеймо всегда клеймо, где ни выжигай.
Он расчленил меня острым, как клинок, взглядом и звенящим от ярости голосом произнёс:
— Сегодня я буду с ней драться. И убью на твоих глазах. А потом приду сюда ночью и прикончу тебя, понял?
— Понял, понял. Уже испугался.
— Ты труп! Ты и твоя подружка! Череп никогда не прощает обид!
— Череп это кто? Твой хозяин?
— Череп – это я!
Он яростно махнул хвостом и удалился, громко стуча копытами. Хм, забавный паренёк. Если удастся переговорить с Искоркой перед боем, нужно будет попросить её не калечить дурачка слишком сильно. «Воин дорог» – надо же такое придумать.