Яндерпи
Глава 3
С того случая прошло три недели.
Я никому ничего не рассказывал.
Конечно, первым моим желанием было выбежать на улицу и начать громко и звать на помощь. Но уже на пороге дома, я вспомнил, как отреагировала Кэррот Топ, когда я сказала ей, что Дерпи сама накинулась на меня.
Она тебе тогда не поверила. А, вдруг, тебе и сейчас никто не поверит?
Но меня же есть доказательство. Проведу их в дом, покажу.
И что они увидят? Твой нож в крови и отрезанный кусок пони? Кто же поверит в то, что самая безобидная и милая кобылка в Понивилле вырезала себе глаз? Все решать, что это ты сделал, Антон.
Да, все подумают на меня.
Осознав это, я молча захлопнул рот, а потом и дверь изнутри. На очистку ванной комнаты ушло более получаса. Не сразу мне удалось себя пересилить, но первым делом я избавился от глазного яблока и ножа.
Кровь отходила плохо. Бурый оттенок остался, сколько бы я не тёр. Придётся менять обои, но сперва нужно заделать крышу.
Саму Дерпи тоже я не встречал. С Кэррот Топ я больше не пытался заговорить. Кроме того, она наверное уверенна, что я придурок. Учитывая сколько времени прошло, а я не пытался наладить с ней отношения.
Очень жаль, что я никогда не смогу объяснить ей причину. По правде говоря, я до смерти боюсь наткнуться на Дерпи. Хоть я и знаю, что опасный психопат приносит мне почту каждое утро, стараюсь не выходить из дома лишний раз. Такое положение дел, держит меня в постоянном напряжении.
А ещё она перестала стучаться в дверь. Хоть я и получаю почту каждое утро, но саму её не вижу. Может быть, на мой участок назначили нового почтальона. Хотя и слабо представляю себе, как можно разносить почту после такого, но проверить боюсь. А что если она приносит почту, а потом ждёт пока я не выйду, чтобы забрать?
Туктуктуктуктуктуктуктук!
О, блин.
Бросаю взгляд на часы — утро, как раз должны почту принести.
Она приходит каждый день, в одно и то же время. И что же мне теперь делать?
Только не открывай. Что бы не случилось, ты не должен открывать дверь.
Что, если она заглянет в окно и увидит меня?
Я оглядываюсь. К счастью, все жалюзи закрыты. В доме темно и не горит свет.
Туктуктуктуктуктуктуктук!
Стук продолжается.
Я закрыл уши, но всё равно услышал:
— Антон, открой! Я знаю, что ты там!
Селестия, черт возьми. Почему она просто не оставит меня покое?
Ты не можешь просто игнорировать ее. Тебе нужно спрятаться.
Прятаться? Ну уж нет, ссыкло. Нужно дать отпор.
Встаю с дивана и иду к камину. Сбоку висит кочерга.
Если я выбью ей последний глаз, она не сможет больше охотиться на меня, верно?
Берусь за ручку. Длинный кусок метала приятно тяжелит руку. Тяжесть — это хорошо. Тяжесть — это надёжно. У кочерги есть острый конец, чтобы колоть и острый крюк, чтобы цеплять.
В голове сразу возникают образы, как холодное железо пронзает шкуру, затем входит глубже, тёплую в плоть…
Бр--р-р-р… ну и мысли. Дело не дойдёт же до такого?
В самом крайнем случае, тюкну её слегка по голове.
Буду бить сильно, но аккуратно. Хотя, за такое можно и в тюрьму попасть.
На той стороне уже стучат без остановки. Останавливаются только на то, чтобы ещё раз выкрикнуть моё имя.
Как же это давит на психику. Уже не знаю, продолжать бояться. Или… или начать злиться!!!
О да! Так намного лучше!
Дышу тяжело и громко, широко раздувуя ноздри. Передо мной дребезжащая дверь. В руке тяжёлая кочерга. Сперва хотел оставить цепочку на двери, но затем передумал — хватит прятаться.
Тихо снимаю цепочку. Стараясь не шуметь, открываю замок и медленно поворачиваю ручку…
Дверь начинаю отворяться. Выскакиваю кочергой наготове и криком: «Если не открывают, значит никого нет дома. Ясно?»
Ой!
На породе сильно испуганная Кэррот Топ. Она делает шаг назад, глаза широко раскрыты, а ушки прижаты к голове.
— Я-ясно… я не вовремя? — её тихий шепот похож голос Флаттершай. Она смотрит в сторону с виноватым выражением лица.
— Мне жать, что я тогда не послушала тебя и-и… возможно я не так поняла. Ты имел в виду, что она на самом делу, ну-у… ты знаешь.
Что я сказал, то я и имел в виду. Эта баба пытается вынести мне мозг своей логикой. Похоже, что довериться я сейчас могу только самому себе.
— Мне нужно поговорить с тобой, — продолжила она. — Кое о чём. Все, что я прошу, это чтобы ты выслушать меня, даже если ты не захочешь дать мне второй шанс.
Ого! Похоже судьба повернулась ко мне правильным местом? Нужно не прозевать и тогда у меня есть шанс… или нет? Нет-нет-нет, если есть такая прекрасная возможность — нужно пользоваться. Я не просто верну расположение её, но возможно, продвинусь и дальше.
— Да, конечно. Эм, почему бы тебе не зайти вну… — тут я вспомнил, что ванная комната у меня теперь не чисто белая, а с узором в горошек. — Вообще-то, не могла бы подождать здесь секунду? Мне просто нужно собраться на работу, подготовиться и все такое. Я не долго.
— Сегодня суббота, Антон.
Я хмурю брови и на мгновение задумываюсь.
— Эм.
Соберись, чувак.
— Хорошо, тогда я сейчас вернусь. Пойдем в парк, ладно?
Хорошо. Я подожду.
— Знаю, что уже говорила это, но я все равно скажу снова. Прости, Антон. Я была на взводе… Тогда эмоции захватили меня, понимаешь?
Ого! Женщина, которая извиняется. Я должен на ней жениться.
— Все в порядке. Ты тоже извини. Наверное, мне нужно было попытаться объяснить по-нормальному, а не просто сваливаться на голову и… как получилось.
Она хихикает.
Да. Так ты преувеличивал, да?
— Да.
Нет, не преувеличивал.
— Хотя, не намного.
Так лучше.
Она странно смотрит на меня, но, по крайней мере, дает возможность говорить.
— Что ты имеешь в виду?
— Нууу., — сейчас осторожно, Антон. Не будь слишком прямолинейным; вспомни, как она отреагировала в прошлый раз. — Там буквально всё за минуту произошло, с ходу перешло из категории дружеской посиделки в категорию 18+.
Да! Надеюсь прозвучало достаточно уверенно.
Она достаточно любезна, чтобы выслушать вас, хоть и выглядит довольно скептически.
— Ты опять всё преувеличиваешь?
Я замотал головой.
— Я не шучу. Она буквально в штаны мне полезла. Сразу после того, как дала мне это, — вытаскиваю бриллиантовое ожерелье из кармана. — И сказала, что хочет, чтобы я лишил ее девственности.
При виде ожерелья у Кэррот отвисла челюсть. Она выхватывает ожерелье из руки, вертит его в копыте и недоверчиво смотрит на него.
— Что?! Н-Но как?
— Ага, я тоже офигел, — сказал я честно.
— Ничего себе, — она отдала мне ожерелье, не отрывая от него взгляда, — да, теперь я понимаю, что ты чувствуешь… круто, — она качает головой. — Ещё и на первом же свидании.
Что она только что сказала?
— Свидание?!
— Ага. Как сейчас помню, какой счастливой она пришла за день до этого, когда ты только пригласи её на свидание.
Шестеренки в ее голове со скрежетом вращаться. Кэррот Топ увидела моё недоумевающее лицо в этот момент.
— Она… Ты не приглашал её, не так ли?
Я замотал головой.
— Но… Она… Почему она так сказала?! — теперь Кэррот Топ выглядит искренне негодующей.
— Она солгала мне, особенно после того, как я сказал ей… — Кэррот замолкает, слегка краснея. — И самое ужасное, что она лгала мне в лицо. Как она могла?!
— Говорю тебе, Кэррот, с ней что-то не так. Она всегда была такой?
Кэррот качает головой.
Нет. Она всегда была такой доброй и милой пони… Ненормальным у неё был только глаз…
Которого больше нет.
…но он такой не от того, что она умственно отсталая или психический ненормальная.
— Ага.
Некоторое время мы идём молча, каждый размышляет о чём-то своём.
Я нарушил тишину первым.
— Ты говорила с ней в последнее время?»
Кэррот качает головой.
— Нет, я её вообще не видела. В тот день когда мы с тобой поссорились, она не пошла на работу. Я знаю это, потому что около к шести вечера, ко мне пришли с почты спросить, что с Дерпи. Это было три недели назад.
Вот дерьмо. Даже Кэррот не знает, где носит эту ненормальную лошадь.
— Плохо. Я вот тоже не видел её.
— Я сейчас сильно волнуюсь за неё, правда. Может, я и злюсь на нее за то, что она солгала мне и… ну, за то, что она сделала с тобой, но мы дружим с детства. Думаю, что на данном этапе нам всем просто нужно спокойно сесть и поговорить. И тогда мы сможем вернуться в норму.
Мда, надо бы как-нибудь ей объяснить про вырезанный глаз. Это будет не так уж просто.
— Ну, да. Возможно, это хорошая идея… надеюсь мы найдем ее.
Надеюсь в гробу её увидеть. Или хотя бы на то, что её сейчас не до нас: потеря крови, инфекция. Нет, всё же шанс на такого благоприятный исход не велик.
— Я тоже надеюсь, что мы найдем её. Она может быть ранена, голодна или замерзла. Я очень переживаю за неё.
Не волнуйся так за неё. Знаешь, сам я с ней знаком немного, но достаточно, чтобы понять — эта девушка способна делать сюрпризы.
Возвращался домой молча.
Разговор с Кэррот прошел на удивление хорошо, учитывая, что она больше не ненавидит меня. Договорились, что если кто встретиться с Дерпи:
— Поговори с ней и постарайся привести ее туда, где мы все втроём сможем посидеть и поболтать.
Да, блядь. С этой кобылой невозможно разговаривать. Тот факт, что я не знаю, где она и что она задумала, давит на мозг и сводит с ума сильнее любой дружбомагии.
Буквально сводит с ума. Сегодня утром даже не смог отличить голос Дерпи от голоса Кэррот.
Потому что думать я сейчас способен только о Дерпи.
Дерпи.
Дерпи.
Дерпи.
— Прошу прощения?
Меня чуть удар не схватил, от внезапности.
О. Я уже у дома.
А на дорожке перед домом стоит пони в деловом костюме.
— Эм Здравствуйте, — приветствую я её.
Она сходу спрашивает:
Антон Анонимов, это вы?
— Э… — чёто, у меня плохое предчувствие. — Да.
— Я представительница ипотечной компании «Стоил-кредит». Она протягивает визитку, на которую я кидаю быстрый взгляд, прежде чем сунуть её в карман.
— Я здесь, чтобы удостовериться, что вы в курсе, что вы опоздали с платежами, и не погасите платёж, вы скоро будете подвергнуты взысканию.
Стоять. Какого хрена?!
— Что?! Но я даже не получил счет!
Она вытаскивает листок бумаги, указывая на определенное место на нем.
— Здесь сказано, что его прислали вам на прошлой неделе, в понедельник, в десять двадцать семь утра.
Это чушь собачья.
— В договоре говорится, что задержки платежей возможны и не влекут за собой немедленное расторжение контракта с выселением. Вы еще можете оплатить, но уже через неделю пойдут штрафы за задержки.
По крайней мере, условия у меня мягкие.
Облегчённо выдыхаю.
— Хорошо. Большое спасибо вам, что не поленились предупредить.
Пока я заходил домой, без остановки укорял себя. Как же я мог пропустить то письмо? Хотя счета за воду, мусор и другая коммуналка в этом месяце не приходила, как и чек с зарплатой.
Тут меня осенило.
В злости, я хлопаю дверью со всех сил.
Этот мерзавка доставляет мне чертову почту.
Я иду на кухню и поворачиваю вентиль на кране. Хочу быть уверенным, что воду ещё не отключили.
Вода бежит. Ещё раз вздыхаю с облегчением.
Вода всё так же есть. Наверное, счёт за воду не пришел пока.
Пока. Без сомнения, Дерпи и его спрячет.
Я устал. Нервы. Ещё и находится как чёрт. Пить страшно хочу.
Тяну руку под струю. Тут же вода в кране с низким гулом пропадает. Последняя капля скатывается с края крана и падает на горячую руку, где сразу же высыхает.
— Хе-хе. Хе-хе-хе. ДА, БЛЯТЬ, ДЕРПИ!
— Ты звал меня, Антон?
По спине пробегает холодок. Тянусь к набору кухонных ножей.
— Я их тоже спрятала в безопасное место, на всякий случай. Если ты ещё не понял: я всё делаю как лучшее для тебя.
Я устал. Сил нет. Не хочу на неё смотреть.
Тем более, что в последний раз, когда я её видел, оба глаза были у неё на месте. Интересно, как она сейчас выгладит.
Медленно поворачиваюсь, думая об этом.
Маленькая серая пегаска сидит в гостиной с повязкой на глазу. Если не считать этого, она выглядит так же, как та самая Дерпи, какой она была до того, как выковыряла свой глаз, как пломбир из рожка.
Я могу решить всё прямо сейчас. Повалить её на пол. Ножа нет, но возьму хоть вилку и со всей силы тыкну в последний глаз…
…или ты можешь быть более осторожным. В конце концов, я же не знаю, как она подготовилась к встрече спрятала гвозди по ковром или ещё чего.
Будем осторожными. Надо поговорить с ней, потянуть время.
— В чём мой интерес, Дерпи? В том что ты забрала и не вернула мою почту? — спрашиваю я предельно саркастично.
— Нууу… — произносит она первое слово, прижимая копыто к подбородку и обдумывая ответ. — Думаю, что после всего того, что я для тебя сделала, ты тоже должен мне кое-что вернуть… Любовь. Ты — мне, я — тебе. В любви нужна взаимность, разве не так? Разве ты не любишь меня, Антон?
Черт побери, что она несёт?!
— Нет, не люблю! Я хочу, чтобы ты просто исчезла и оставила меня в покое!
Она улыбается. Это улыбка, которую мать дарит неразумному ребёнку. Улыбка милая, снисходительная и немного грустная.
— В глубине души, ты любишь меня, Антон. Ты просто еще этого не понимаешь, но я знаю.
Я делаю шаг вперед.
— Если я не люблю тебя сейчас, почему ты думаешь, что я буду любить тебя без водопровода? Без дома? Без моей чертовой зарплаты? Ты грёбаный даун, Дерпи.
Вот теперь, я за дел за живое. Улыбка Дерпи застывает на лице, затем медленно растягивается, губы при этом становятся всё тоньше. Единственный зрачок сжимается, оставляя пустое белое пространство с тонкими росчерками красных капилляров.
— Как ты меня только что назвал? Голос её звучит тревожно и высоко, но тихо.
Прежде чем успеваю ответить, она издает пронзительный визг.
— Я. НЕ. НЕНОРМАЛЬНАЯ! ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?! — она срывает повязку, ужасное увечие пустой глазницы. — Я… Я СДЕЛАЛА ЭТО РАДИ ТЕБЯ! ЧТОБЫ У МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО НИЧЕГО НЕНОРМАЛЬНОГО! ЧТОБЫ ТЫ МОГ ЛЮБИТЬ МЕНЯ!
Одно из ее крыльев раскрывается. Оттуда выпадает коробок спичек. Трясущимся крылом, она достает спичку и смотрит на нее одним глазом.
— П-похоже… Ты не ценишь подарки… Если тебе чего-то не дают — бери сама. ***
Она проводит головкой спички по черкашу, зажигая маленькое пламя.
Антон.
Проснись, Антон.
Она собирается сжечь твой дом, Антон.
Нужно останови ее, Антон!
Забегаю в гостиную и внезапно замечаю, что у другого дивана стоит канистра с бензином. Сверху торчит маленькая серая нитка. Бикфордов шнур.
Это бред. Это какой-то бред.
Она действительно готова сжечь тут всё?!
Я спотыкаюсь на месте, когда вижу, что Дерпи успешно зажгла спичку.
Бляблябляблябля!
— Ни на шаг ближе, Антон, — она делает шаг вперед, спичка балансирует на ее копыте, пламя приближается опасно близко к фитилю.
На самом деле, сейчас я хочу только свалить отсюда.
Ноги дрожат и я в отчаянии раскидываю руки.
— Почему, Дерпи?
— Потому что… — говорит она, глядя прямо в глаза, — ты можешь обжечься.
Не уверен, пыталась ли она, чтобы её голос звучал круто или вправду волновалась обо мне.
Ух мля! Она только что уронила спичку!
Как в замедленной съёмке смотрю, как спичка вращается в воздухе и падает на цистерну с керосином.
Ну нахер. Резко разворачиваюсь и бегу в выходу, поджав хвост. Несусь, что есть мочи к двери, затем по дорожке из дома, перебегаю улицу, перебегаю проезжую улицу, чтобы уйти от —
Секундочку.
Поворачиваюсь. Дом цел. Ни огня, ни взрывов.
Она просто блефовала? Постоим подождём.
Наконец, решив, что дом уже давно должен был превратиться в костёр иду к двери.
Открываю дверь и ухожу в сторону, чтобы вылетающие языки пламени не задели меня. Наконец, заглядываю внутрь и вижу, что Дерпи отчаянно пытается зажечь еще одну спичку.
Первая лежит на полу рядом с канистрой, черная и обугленная, но не горящая. Слышно, когда Дерпи продолжает скребсти спичкой по коробку, сердито ворча при этом.
— Так и знала, что надо было купить свежий коробок, — бормочет она себе под нос, и пытаясь зажечь огонь. Наконец, ей это удаётся и она с гордостью поднимает огонёк рассматрива его. — Ага!
Внезапно, воздух у её ног взрывается огромным огненным шаром. Пламя расширяется, разбегаясь с невероятной скоростью.
Перед глазами, почему-то встали сцены из моей жизни. Вспоминаю, как Рарити попросила помочь её моделям надеть новую линию модных платье.
Мм. Какие же они в этих чулочках горяченькие.
Горячо! Горячая волна бьёт меня спереди, обрывая мой влажный сон и бросает назад. Я лечу, оборачиваясь в воздухе штопором и падаю лицом вниз.
Моя голова ударяется о твердую грунтовую дорожку и я теряю сознание.