← Глава 69. Торговля, строительство и обязательства Глава 71. Хаотические размышления →

Школа — это магия

Глава 70. Боль

Боль.

Одно лишь это слово целиком и полностью описывало сейчас весь её мир.

Боль не была каким-то отдельным ощущением — о нет, это был целый нестройный хор диссонирующих голосов, каждый из которых звал, шептал, молил, кричал, требуя к себе внимания, пытаясь заглушить все остальные.

Обычная палата, казалось, была окрашена в кроваво-красные тона.

Стойкий запах антисептика забивали текущие рекой жгучие слёзы.

Сковывающую тело мягкость подушек и стягивающих их ремней, не позволявших ей двигаться, полностью затмила агония, которую было просто невозможно передать словами.

Металлический вкус фиксатора рта, позволявший ей дышать, при этом не давая случайно откусить себе язык, перебивала горечь сожалений.

Тишина вокруг заглушалась истошными криками, у которых не было голоса.

Её существование было словно хор агонии — противоречивый, нескладный, диссонирующий, и голоса этого хора становились всё громче и громче.

И всё это было, на самом деле, замечательно.

Потому что теперь она чувствовала, что снова по-настоящему жива.

Чувствуя текущие по щекам слёзы, она закрыла глаза, вспоминая, как оказалась в такой ситуации…

Несомненно, в тот момент, когда она заявилась в почти пустое целительское крыло, в коем на тот момент присутствовала лишь сама его хозяйка, её поведение можно назвать как угодно, но уж точно не спокойным и деликатным.

Увидев, как в её вотчину ворвалась незнакомая пони с видом, словно за ней стая дементоров гналась, мадам Помфри тут же вскочила.

— Мисс Вишенка? — предположила по цвету гривы незнакомки целительница. — Что за спешка? Кто-нибудь ранен?

— Ма… мадам… Помфри? — с трудом вытолкнула из себя кобылка сквозь судорожные вдохи.

— Да, а теперь успокойся, — строго сказала Поппи Помфри. — Мне нужно, чтобы ты спокойно и чётко объяснила, кому требуется моя помощь. Кто ранен? Где они?

— Нет… — выдохнула Вишенка, взор которой словно затуманился, — не в этом… дело. Никто не ранен.

— Тогда к чему такая спешка, милая? — слегка расслабившись, спросила мадам Помфри, окидывая пони взглядом.

— Мерси… она сказала… — голос Вишенки задрожал. — Мерси сказала, что вы можете вылечить мой рог.

Непонимающе нахмурившись, чаромедик протянула руку и сдвинула чёлку пони, чтобы та не мешала ей увидеть то, что имела в виду пациентка.

— Похоже на застарелую травму, — сказала она.

— Это случилось, когда я была ещё жеребёнком, — сообщила Вишенка, снова вернувшая маску отчуждённости на лицо, столкнувшись с самыми болезненными своими воспоминаниями. — Тогда же я получила и этот шрам, — она указала копытом на правый глаз.

— Так ты в тот раз решила оставить его как напоминание об этом? — уточнила мадам Помфри, доставая палочку, чтобы просканировать травму. — А почему не рассказала мне про рог?

— Я никогда… — фиолетовая пони вдруг замолчала, сделала глубокий вздох и снова заговорила: — Мерси сказал, что это всего лишь кость и что вы мне сможете помочь.

— Ну, это очень сильное упрощение, — мягкая улыбка тронула губы целительницы, — однако я смогу подобрать что-нибудь подходящее.

Вишенка несколько секунд смотрела ей прямо в глаза, во взгляде сквозила робкая надежда.

— Прошу вас, — наконец прошептала она.

— Не спеши, — произнесла чаромедик, нахмурившись. — Насколько я заметила, рог единорога по своей структуре куда сложнее обычных костей. К нему ведут множество нервов. Этот факт наряду с тем, что я не смогу дать вам обезболивающее зелье или порошок, будет означать, что то, о чём вы просите, обернётся для вас чрезвычайно неприятными и крайне болезненными ощущениями.

— Мне плевать.

— Пожалуй, тебе всё-таки не стоит принимать столь поспешных решений, — ещё сильнее нахмурилась мадам Помфри. — В конце концов, утро вечера мудренее, а это всего лишь рог…

— Нет! — резкий выкрик Шипучей Вишенки на мгновение, казалось, разбил её маску отстранённой невозмутимости. — Нет, — повторила она уже более спокойно. — Здесь не о чём и раздумывать. Мне плевать, насколько это больно. Мне плевать, что мне для этого придётся отдать. Можете мне хоть все четыре ноги отрезать. Но молю вас об одном: верните мне рог.

Целую долгую минуту мадам Помфри пристально изучала единорожку перед ней.

— Но ведь у вашего народа должны быть менее болезненные способы отращивания рога, — предположила целительница. — Минутку, ты сказала, что потеряла его ещё жеребёнком. Неужели они не знают способов его лечения?

— Потеря рога случается очень редко, — пояснила фиолетовая кобылка. — И если он не был отпилен, то обычно то, что способно лишить единорога его рога, заодно отнимает и его жизнь, — Вишенка вздохнула. — Мне в жеребячестве неестественно повезло — или не повезло, зависит от точки зрения.

В лазарете снова воцарилась напряжённая тишина.

— Ты не понимаешь, — снова заговорила мадам Помфри. — Я понятия не имею, какую дозировку зелья тебе необходимо давать. И поэтому на всякий случай дам тебе тройную дозу, чтобы зелья хватило наверняка, но избыточной энергии надо будет куда-то деваться. Это, в общем-то, не проблема, и я знаю как обеспечить отсутствие реального вреда, вот только боль это только усилит. И поскольку нет никакой информации о том, как именно следует отращивать эту конкретную кость и что именно следует делать для снижения болезненных ощущений, эта проблема также добавляется в копилку причин, усиливающих вызываемую процессом роста костей боль.

— Пони-то должен стать первым, — Шипучая Вишенка не раздумывала над ответом ни секунды. — И этим пони могу стать я.

Чаромедик глубоко вздохнула и устало выдохнула, сдаваясь.

— Это будет очень больно.

— Мой рог стоит этой боли.

Как оказалось, мадам Помфри солгала.

Было не просто «очень больно». О нет, боль стала отдельным элементом мироздания — рафинированным, концентрированным и столь чистейшим, что этот отдельный уголок мироздания, казалось, целиком состоял из этого нового элемента.

И всё же…

Что ни говори, а результат однозначно того стоил.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Один из кабинетов Королевской лечебницы Кантерлота значительно отличался от всех остальных. Его стены, выкрашенные в мягкие пастельные тона, как и подобранная определённым образом мебель распространяли вокруг себя ауру спокойствия, а откидные кресла-шезлонги создавали ощущение уюта и спокойного достоинства. Всё это очень многое значило для пони в очень нестабильном психическом состоянии, которые здесь и собирались. И Мендин Псайки была благодарна оформителям этой комнаты за спокойствие и стабильность, которую даровало помещение её пациентам во время встреч.

Среди пони суицид встречается столь же редко, сколь и сомневающиеся в своих целях и методах политики. Лишь в самые кошмарные годы число самоубийств может превышать число копыт у двух пони. Сейчас каждое сиденье в комнате занимал подобный невольный изгой, балансирующий на грани невозврата. Каждый пони из ныне присутствующих имел свою мотивацию отнять собственную жизнь. Каждый из них был напоминанием о войне, войне, в которой, как знала Мендин, она не сможет победить. Но каждый из этих пони был причиной, по которой она не прекращала сражаться.

Кто-то может начать спорить, что это прекрасная почва для взращивания героев. Действуя группой, они спасали жеребят, спасали кобыл, спасали жеребцов. Группой они спасали деревни, посевы и множество нужных и важных вещей. Единственное, чего они не могли спасти — самих себя. Похоже, годы групповой терапии вдохновили их найти нечто великое, за что им не жалко будет умереть.

И работа Мендин заключалась в том, чтобы убедить их, что в жизни есть немало вещей, ради которых стоит жить. Не раз и не два она достигала в этом успеха, однако каждая неудача разбивала ей сердце, ложась тяжёлой ношей на её душу. Посторонний был бы просто поражён статистикой — работа Мендин Псайки более чем наполовину сократила количество самоубийств. Однако сама Мендин видела дальше сухих цифр. Из каждых десяти двое не проживут и года, а ещё двое по собственной воле уйдут из жизни в ближайшее десятилетие. Правда, для сравнения стоит отметить, что среди отказавшихся от терапии более девяноста процентов в итоге накладывали на себя копыта.

В принципе, с точки зрения какого-нибудь тоталитарного человеческого государства работа Мендин была бы не так уж и нужна, поскольку в целом среди пони количество самоубийств было ничтожным и стремилось к статистической погрешности, а соотношение спасённых жизней к потерянным не оказывало сколь-нибудь заметного влияния на общую картину. Но с точки зрения понячности каждая жизнь — бесценна, и потому никто и ничто не сможет заставить Мендин отказаться от её священной миссии.

— Добрый день, всепони, — поприветствовала Мендин присутствующих, войдя в кабинет, распространяя вокруг себя столько счастья и заботы, сколько только могла. — Я рада, что вы все пришли на наши еженедельные собрания.

Ответом ей стала целая палитра реакций. Чипер Смайл явно сделала всё возможное, чтобы соответствовать своему имени, тогда как Сауз Шторм¹ издал лишь чуть слышное раздражённое бурчание, не поднимая взгляда. Глядя на них, Мендин с горечью чувствовала, что один из этих двоих может стать следующим в статистике.

— По традиции, мы начинаем с нескольких объявлений, — сказала Мендин Псайки, опуская взгляд на свой планшет, чтобы проверить, что ни о чём не забыла. Внезапно раздавшийся в дверь стук прервал привычный ход событий. — И первое из них — пони-то стоит за дверью.

Незамысловатая шутка вызвала несколько смешков, давая возможность Мендин сделать мысленные заметки о том, кто отреагировал на такой лёгкий юмор, а кто нет.

Дверная ручка окуталась сиянием магии, и дверь распахнулась, являя присутствующим в кабинете доктора Лег Сплинта. Позади него, насколько поняла Мендин, стоял людской жеребец. Имея перед глазами лишь людские облики Гарри Поттера и Флаттершай, Мендин Псайки не могла достоверно сказать о том, насколько этот жеребец был взрослым.

— Прошу прощения, что помешал, — произнёс доктор Сплинт. — Поскольку все нужные нам пони собрались сегодня на вашей еженедельной встрече, мы посчитали это лучшим вариантом, чем вылавливать каждого из них по отдельности.

Мендин с недоумением перевела взгляд с доктора на людского жеребца и обратно, но промолчала.

— Это Сауз Шторм, — сказал доктор Сплинт, процокав к упомянутому жеребцу. — Его левое крыло оказалось раздроблено во время несчастного случая, произошедшего в ходе работы погодной команды, в которой он состоял. Сто семнадцать отдельных переломов и трещин, если меня память не подводит. Пациент испытывает постоянные сильные боли, поскольку отказывается проходить необходимые операции, из-за чего существует постоянный риск отмирания тканей и заражения.

— Вы не отрежете моё крыло! — злобно прорычал Сауз Шторм, вскочив на копыта, и, повернувшись к доктору правым боком, встопорщил перья на распахнувшемся здоровом крыле, явно готовый биться до последнего.

— Здравствуйте, мистер Шторм, — сказал человек, доставая вычурную деревянную палочку. — Я — целитель Йейтс. Я здесь по просьбе принцессы Селестии, чтобы посмотреть, чем смогу вам помочь.

— Ты мне не поможешь, — печально сказал Сауз Шторм, опуская здоровое крыло и ложась обратно на кресло-шезлонг. — И нипони не сможет.

— Это ещё предстоит узнать, — ответил целитель Йейтс, усаживаясь на пол. — Не узнаем, пока не попробуем.

— Просто оставьте меня в покое, — произнёс Шторм, повесив голову. — Сказал же, что мне уже нипони не поможет.

От этих слов, как и голоса, которым они были произнесены, у Мендин в голове не то что колокольчик зазвенел — там уже целый деревенский колокол бил в набат, буквально крича о том, что её пациент уже одним копытом за гранью.

— Ну, тогда нам повезло, поскольку я — не пони, — сказал человек. — Можно я взгляну? — спросил он, сделав палочкой небольшой круг, жестом показывая Сауз Шторму развернуться. — Обещаю, что хуже, чем было до того, как я вошёл в эту комнату, вам точно не станет.

Не сказав ни слова в ответ, отчаявшийся пегас повернулся другим боком, демонстрируя перевязанное бинтами и туго примотанное к левому боку крыло.

— Благодарю, — целитель Йейтс коротко взмахнул палочкой, что-то пробормотав себе под нос — и бинты испарились без следа. Затем человек стал делать над крылом замысловатые взмахи палочкой, тогда как Сауз Шторм вздрогнул и зашипел от боли из-за исчезновения фиксирующей повязки. — Мда, случай и правда тяжёлый, вдобавок в запущенной стадии, и заражение уже началось.

— Это было лишь вопросом времени, — доктор Сплинт зажёг рог, сфокусировав внимание на Шторме. — Нужно срочно провести операцию, пока заражение не распространилось на весь организм.

— Вы не отрежете моё крыло! — пегас вновь вскочил со своего места так, что кресло оказалось между ним и людским лекарем.

— Не думаю, что это потребуется, — ободряюще сказал целитель Йейтс. — А теперь будьте добры, постойте смирно, мне нужно сосредоточиться.

— Что ты хочешь сделать? — потребовал ответа Сауз Шторм, когда человек снова начал взмахивать своей палочкой, и при этом напевая странные слова².

— Сделать? — целитель перестал взмахивать палочкой. — Я собираюсь заменить кости и их осколки в вашем крыле на временный магический протез. А затем мы найдём для вас кровать и дадим что-нибудь, что вылечит заражение. После этого вы выпьете зелье, которое заново вырастит ваши кости. Думаю, я заодно сделаю то же самое для двух ваших не совсем правильно сросшихся рёбер, однако ими можно заняться, когда стабилизируем ваше состояние.

И Мендин, и присутствовавшие в кабинете десятеро пегасов только поражённо ахнули на его заявление. Чипер Смайл выпрыгнула из своего кресла, буквально вскарабкавшись на Фоллин Рейн, чтобы увидеть происходящее поближе, а также задать куда более важный для всех присутствующих здесь вопрос:

— Он снова сможет летать? — Смайл взглянула на собственное деформированное крыло. — Мы все сможем летать?

— Именно этого я и добиваюсь, — ответил целитель Йейтс, снова перестав делать палочкой эти странные взмахи. — Ну, а если этот метод не сработает, то у меня в запасе найдётся ещё пара трюков.

Мендин была едва ли не вне себя от счастья — она готова принять любую помощь, если благодаря той она сможет отлягать ненавистную статистику в её равнодушное лицо.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

В вагоне поезда «Кантерлот-экспресс» нипони не заметил сову, которая появилась из параллельного измерения. Однако громогласная отрыжка, от которой задрожали стёкла, незамеченной уже не прошла. Всепони уставились взглядами, весьма далёкими от довольных, на лавандовую единорожку, находившуюся в эпицентре, откуда раздался сей некультурный звук. Однако, когда из сумки, висевшей у совы на груди, возникли сказочные существа, все разговоры между пассажирами мгновенно умолкли. Воспользовавшись преимуществом высокого роста своей человеческой формы, Бон-Бон быстро осмотрелась и, обнаружив знакомую радужную гриву, поспешила к владелице оной.

— Вы что, на поезде? Что вы тут делаете?

— Естественно, на поезде! — пожала плечами Рейнбоу Дэш. — Нам нужно было в Кантерлот, так что логич… Да хватит меня тыкать!

— Мам! — сказал ошарашенный Дадли, ещё раз ткнув Рейнбоу пальцем в бок. — Она настоящая!

— Конечно, настоящая! — сказала радужногривая пегаска, скрестив на груди копыта. — По-настоящему крутая, если быть точным!

Дадли умоляюще посмотрел на мать.

— Я хочу себе такую!

— Тише, Дадлик, успокойся, — нервно произнесла Петуния, заметив, что все пони в вагоне пялятся на неё. — Сомневаюсь, что их можно считать домашними питомцами. Когда вы упоминали Понивилль, — обвинительно посмотрела на Бон-Бон женщина, — вы же имели его в виду не в переносном смысле, так?

— Нннеа, — ответил Биг Мак.

— Мда, по сравнению со всем этим волшебный поезд Лили — детский лепет, — произнесла Петуния.

— Угу! — заявила Букля.

— Ты и не представляешь, леди, — отозвалась Петуния, прекрасно понявшая пернатого.

— Вообще-то, этот поезд тоже использует магию, — решилась подсказать Твайлайт.

— Здесь же не подают текилу, да? — в голосе Петунии прозвучала надежда, тем временем Дадли начал почёсывать Рейнбоу Дэш за ушками.

— Нет, — отозвалась Рерити, — однако в моей сумочке ещё оставалось немного огневиски.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Нет сомнений в том, что земнопоньских пуритан человеческая изобретательность привела бы в настоящий ужас. Не сговариваясь, близнецы решили, что исполнить поставленную задачу будет куда проще в стиле земных волшебников, а не в виде миниатюрных пони, потому, понимающе переглянувшись и усмехнувшись, перетекли в свои родные человеческие облики. Несколько стремительно применённых Incendio почти мгновенно очистили выбранную территорию от снега, заодно покрыв её слоем пепла, который, к тому же, станет удобрением, после чего близнецы, словно пара крутых ковбоев из кино, дунули на кончики своих палочек и, по-пижонски крутанув их меж пальцев, кинули в чехлы.

Как только близнецы закончили, Эппл Блум, закрыв глаза, обошла по периметру их будущей теплицы, затем обошла каждый квадратный метр, прислушиваясь к своим земнопоньским чувствам, чтобы оценить качество земли — и лишь удивлённо распахнула глаза по окончании.

— Кач’ство, шо надо, — объявила она.

— А разравнивать? — спросил Гарри.

— Земля г’рит, шо всё и так ровно. Рон, ходь сюды. Шо, тож’ эт’ чувствуешь?

— Крутяк! — воскликнула Скуталу. — Чё теперь будем делать?

Ответом ей был прилетевший в голову снежок от Фреда. Пегасёнка тут же рванула ввысь и, оказавшись за пределами досягаемости снежных снарядов, воскликнула:

— Ну ты нарвался!

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Подойдя к краю поля, семеро кобылок постарше внимательно разглядывали пони, прячущихся друг от друга за снежными баррикадами. Обнаружив свою добычу, они осторожно двинулись вперёд под невольно прикрывавшим их условно-дружественным огнём. Дафна только хмыкнула, когда кобылки всем табуном буквально прижали близнецов к стене.

— Ну, привет, красавчики, — сказала старшая из них. — А мы всё гадали, почему это вы не показываетесь в городе.

Эппл Блум только и могла, что ахнуть от удивления, когда вместо очередного снежка в лицо она вдруг обнаружила себя точкой приземления самого длинного за всю историю Эквестрии синхронного прыжка в длину, отчего жёлтая земнопонька оказалась едва ли не по колено в снегу. Ошарашенно моргнув пару раз и помотав головой, Эппл Блум подняла глаза на Фреда и Джорджа, отчаянно копировавших защитное построение Меткоискателей.

— Какого сена вы творите? — воскликнула недовольная земнопонька.

— От них спасаемся! — ответил Джордж из середины понячьего столбика.

Эппл Блум, повернув голову, глянула за снежную стену и обнаружила семерых кобылок, невозмутимо рысивших к ним.

— Вообще-т’, я ниже их, так шо они вас тут тож’ достанут, — заметила малиновогривая земнопонька.

— Тогда встань на задние ноги, — предложил Фред со своего места на спине Джорджа.

— Или вы можете подойти к ним, поздороваться и попробовать подружиться, — внесла контрпредложение Скуталу.

— Уже вчера попробовали… — отозвался Джордж.

— …и потому мы сейчас здесь… — продолжил Фред.

— …потому что они хотят стать нашими слишком близкими подругами, — закончил Джордж.

— Эй, Эппл Блум, — подойдя, окликнула их идущая впереди оранжевая кобылка, — хватит уже себе всех жеребчиков забирать. Тебе что, пятерых мало?

— Та не, Дал Роа³, пятерых нам хватит, — ответила Эппл Блум. — Однак’ я за ними двумя пригляд’ваю, так шо еж’ли они г’рят прикрыть их от вас, я эт’ сделаю.

— Понятно, — сказала Софт Рок, а затем обратилась двум единорогам, всё также сидящем на спине у Эппл Блум. — Возможно, мы были слишком напористы вчера, но мы всё равно хотели бы поближе познакомиться с вами двоими. Можно мы присоединимся к вашим забавам?

— Ничего не понимаю, — сказала Оупен Сикрет. — Они вчера разговаривали с нами так, словно искали своих особенных пони.

— Насколько я слышала, — присоединилась к разговору Дафна, также направившись к их группе, — близнецы Уизли постоянно со всеми флиртуют, даже со слизеринками.

— «Флиртуют»? — спросила Сэд Смайл. — Так вы это называете, да? А по мне, они скорее нас жестоко раздразнивали.

— Это точно, — согласилась Рэндом Одер. — Я лично совсем не прочь принять предложение Фреда Уизли найти уединённый уголок и хорошенько попрактиковаться в поцелуях.

— Поцелуи? — Эппл Блум сделала всё возможное, чтобы посмотреть вверх на Фреда. — Вы шо вчера этим к’былкам наобещали?

— Да ничего мы не обещали, — ответил Фред.

— Обычно, когда мы предлагали такое девушкам в Хогвартсе, нам везло, если всё не заканчивалось пощёчиной, — произнёс Джордж.

— Они многое теряют, — фыркнула Майнор Мирэкл. — Надеюсь, хотя бы насчёт облизывания вы были серьёзны?

— Ну, они сами себе яму вырыли, осталось им туда только кровать спустить, — заметила Скуталу.

— Я не настолько умелый лингвист, — возмутился Джордж.

— Так, всё, — выпалила Эппл Блум. — Больш’ для вас двоих никакого полуночного HBO!

— Подождите-ка, — произнесла молчавшая до этого кобылка. — Так вы двое — те человеки, о которых всепони в городе трещат?

Близнецы робко кивнули.

— Тогда почему бы нам не начать всё сначала? — продолжила она. — Похоже, там, откуда вы прибыли, многое совсем по-другому. Здравствуйте, я Айси Хот, — сказала кобылка, протянув копыто, — давайте дружить?

Прежде чем давать ответ, близнецы переглянулись.

— Да, мы не против, — наконец ответили они в один голос.

— Так что, не будет никаких облизываний?

— Мэйнор, потише, а? — сказала Айси. — Мы пытаемся найти хоть что-то общее.

— Но они же, наверное, ждут не дождутся, чтобы умелая кобылка научила их, как вспахать борозду…

— Мэйнор, — предупредили её остальные.

— Я бы и просто на поцелуи согласилась.

— Мэйнор!

— Знаете, вы эт’ заслужили, — сказала слезавшим с её спины братьям жёлтая земнопонька.

— Мы совершенно не ожидали от них такой реакции, — сказал Фред.

— В следующий раз будем осторожнее, — добавил его брат.

— Значит, и без поцелуев?

— Мэйнор! — выплюнули остальные кобылки.

— Ну хоть обнимашки…

— Да жёванное сено, угомонись уже! — рявкнула Сэд Смайл.

Вспышка пламени оборвала перепалку. Из огня возникли Свити с Джинни, держащие огромный деревянный ящик, кроме того на плече белой единорожки сидела Филомина.

— Мы вернулись! — объявила капитан Джинни «Очевидность» Уизли.

— Вы не поверите, что мы узнали, — сказала Свити Белль. — Оказалось, что они продают удобные комплексные наборы с уже заранее изготовленными, включающими в себя всё необходимое теплицами.

Несколько жеребят после этих слов стали оглядываться в поисках Гермионы, чтобы та им перевела.

— Так что всё, что нам нужно — закопать по углам камни с рунами, поставить уменьшённую теплицу посередине, коснуться её несколько раз, а потом — убегать.

— Ну вот, отняли у меня всё веселье, — надулась Скуталу.

— Сказала самая быстрая из нас, — отметил Гарри, до этого момента не проронивший ни слова.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Эпплджек выпытала у отца Дейнти Лайс, где же находится тайное убежище этой молодой кобылки. Как оказалось, пещеру в Белохвостом лесу, что была совсем неподалёку от его окраины, оказалось не так уж сложно отыскать — даже слепая прошла бы по этой вытоптанной в снегу тропе. Подойдя ко входу, рыжая кобыла заметила тени, отбрасываемые лампой, которую принёс табунок. Акустика пещеры добавляла некое потустороннее эхо доносившимся изнутри голосам. Решительно нахмурившись, Эпплджек угрюмо сдвинула шляпу на лоб. Пора взять эту ситуацию под свой контроль.

— Попались! — воскликнула рыжая земнопони, появляясь из-за угла.

Перси удивлённо уставился на Эпплджек.

Эпплджек в шоке уставилась на Перси.

Брисл покраснела.

Эпплджек тоже покраснела.

Грейшес Такт смотрела вызывающе.

Дейнти Лайс едва не сияла.

— Надеюсь, вы п’нимаете, шо его мать меня прибьёт! — кинула через плечо Эпплджек, спешно покидая это любовное гнёздышко.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

— Вы что, забыли, что можете полететь совой прямо в Кантерлот? — спросила Бон-Бон, обернувшись к Твайлайт, развалившись на кушетке в зале ожидания Понивилльской больницы.

— Неа, — ответила угрюмая Рейнбоу Дэш. — Им захотелось, как они сказали, «совершить приятную неспешную прогулку на поезде». Ну и они не хотели толкаться в тесноте сумки, не говоря уже об унижении быть отрыгнутым этой сумкой. А нам теперь ещё час ждать, пока они доедут.

— Ой, ты так дуешься из-за того, что тебе не удалось под столь благовидным предлогом оказаться поближе к Биг Маку, — сказала Рерити. — Не переживай, дорогуша — мы встретимся с ним уже в Кантерлоте.

— Не в этом дело! — возмутилась Рейнбоу, отводя взгляд. — Мне просто не нравится так часто мотаться туда-сюда совами.

— Уверена, возвращаться мы будем совой, — усмехнулась белая единорожка. — Тогда и сможешь побыть к нему поближе.

Радужногривая пегаска только раздражённо фыркнула, но промолчала.

— Ну долго нам ещё ждать? — спросил со своего кресла Дадли.

Сразу, как только парень прошёл медосмотр, его проводили в зал ожидания, где Дадли вразвалку подошёл к какой-то жеребёнке, сидящей рядом с матерью и, не спрашивая разрешения, подхватил малышку, уселся на её место, положил жеребёнку себе на колени и стал грубо поглаживать и почёсывать. Мать, видя такое, уже хотела было возмутиться, однако промолчала, видя, что и её дочь, и это странное минотавроподобное существо выглядят абсолютно довольными происходящим.

— О, доктор идёт, — сказала Твайлайт, указывая копытом в сторону пони, сопровождавшего Петунию, которая молча разглядывала окружение.

— Перво-наперво, — произнёс доктор, когда всё внимание в комнате сосредоточилось на нём, — может мне пони-будь объяснить, каким образом она получила ожоги рта и гортани первой степени?

Петуния метнула в Рерити такой взгляд, что, имей женщина хоть каплю магии, можно было бы не сомневаться: на месте белой единорожки сейчас бы находилась кучка пепла.

— Не волнуйтесь, — сказала Твайлайт, — мы уже конфисковали у Рерити бутылку огневиски. Она доказала, что подобное ей доверить нельзя.

— Так нечестно, Твайлайт, — надулась Элемент Щедрости. — Откуда я могла знать, что на людей, у которых заблокирована магия, оно окажет такой эффект?

— Справедливое замечание, — заметил врач. — Теперь насчёт второй проблемы. На пациентке и правда были обнаружены следы ментальной магии, влияющей на поведение. Их было несложно убрать. Но, боюсь, последствия будут сказываться ещё долгое время ввиду того, что результаты воздействия этой магии отпечатались на её психике, и потребуется время и немалая работа над собой, чтобы полностью излечиться.

— Ох, это просто ужасно! — сказала Рерити. — Мы можем хоть чем-нибудь помочь, чтобы ускорить процесс выздоровления?

— Полагаю, если сможете найти концентрированную любовь, то можете применять её ей на лицо, — ухмыльнулся врач. — Больше мне ничего так навскидку не приходит в голову.

— Концентрированную любовь? — спросила Твайлайт.