Magic school days / Школьные годы волшебные / Школа — это магия

Любопытной Варваре на базаре нос оторвали

Одним из самых известных мест лондонского Бродвея было высокое современное офисное здание, неуместно торчащее среди своих куда более приземистых соседей, словно выставленный во всем известном жесте палец. Три написанных огромными буквами слова на фасаде заявляли всему миру о приверженности старым традициям, но на новый, современный лад. Слова, что стали во всем мире синонимом правоохранительных органов.

Организация, что размещалась в здании, могла без особого преувеличения заявить, что её коллектив в разное время становился свидетелями, а то и непосредственными участниками всего, что успело познать человечество. Сотрудники организации уже настолько пресытились всем, чем только можно, что даже назвали свою новую компьютерную систему в честь персонажа, регулярно доказывавшего своё превосходство над их сотрудниками¹. Однако предрассветные часы этого утра принесли нечто беспрецедентное.

Рядом с одним из их сотрудников шло существо прямиком из мифов и легенд. Всего лишь месяц назад это событие собрало бы целую толпу восторженных зевак. Но ныне женщина с бело-голубыми прядями в первую очередь всем была известна как дипломатический представитель её далёкой родины на Британских островах. Дежурные офицеры поспешили проводить её в комнату ожидания, достойную её положения, в то время как сопровождающий был доставлен прямо в кабинет старшего инспектора², минуя сразу две ступени в цепочке командования.

Старший инспектор Митчелл работал с утренними бумагами в своём офисе в Новом Скотленд-Ярде, когда к нему зашёл один из его подчинённых.

— Инспектор Харрисон, я очень надеюсь ради вашего же блага, что это моё утро не начнётся с международного скандала. Итак, что здесь забыла посол от пони?

— Сэр, — ответил инспектор, войдя в кабинет и встав напротив рабочего стола шефа, — мисс Хартстрингс любезно согласилась сопроводить меня из Эквестрии. Также, подозреваю, она прибыла сюда, чтобы лично принести официальные извинения от имени принцессы Луны.

— Так она здесь не из-за того, что кто-то из моих подчинённых выставил себя болваном? — с облегчением вздохнул Митчелл. — Словно гора с плеч. Ну, а по тому делу, что вы вели? Тишина? Докладывайте как вас угораздило очутиться в понячьем мире.

— Да, сэр, — отозвался Харрисон. — Я, находясь под прикрытием, сел в одну из тюрем, намереваясь выяснить, каким образом некоторые парни смогли сбежать от удовольствия отдыха на курортах Её Величества. Как мне удалось выяснить, там у них работает целая понячья ОПГ. Они предлагают заключённым перебраться в Эквестрию, заполучив по прибытии целый гарем красавиц.

— Вот же геморрой на мою голову… — начальник отложил бумаги и потёр лицо руками, затем сложил ладони в замок и снова воззрился на инспектора. — У тебя есть хоть какие-то зацепки, зачем этим пони-преступникам освобождать наших сидельцев и, более того, организовывать им гаремы? С таким размахом они явно замышляют что-то очень крупное.

— Вы не поверите, сэр, — невольно хмыкнул инспектор Харрисон, — но это и правда их единственная цель. Эти самые гаремы платят огромные деньги только для того, чтобы заполучить в свою семью превращённого в жеребца человека. Как бы абсурдно это ни звучало, но в выигрыше оказываются все вовлечённые в это дело стороны.

Старший инспектор вглядывался в лицо подчинённого, надеясь найти на нём малейшие признаки, лжи или насмешки — и не находил их.

— Твою мать…

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

В месте, что было скорее состоянием разума, чем реально существующим физическим объектом, продолжали укрепляться самые сильные узы в мире. Вуайерист бы выразился, что посреди «глаза бури» находился мужчина, зажатый меж двух женщин в объятьях, достойных самой богини Венеры. Внимательный наблюдатель смог бы заметить, что это трио на деле состояло только из одной женщины, а также одной превращённой кобылки и одного бессмертного драконэквуса. Циник бы заявил, что сам Владыка Хаоса не устоял перед всемогущей силой любви. Его товарищи, отмечая весь тот цветущий вокруг хаос, возникавший вокруг всего, что касался драконэквус, возразили бы, что это только закалило его, словно высококачественную сталь. Быть любимым и любить в ответ…

— Так, а ну хватит! — внезапно пробасил Дискорд.

— Ч-что? — вздрогнув, спросила Флаттершай, слегка напуганная из-за того, что он вдруг нарушил такую приятную, уютную тишину.

— Я это не тебе, моя милая Флаттершай, — ответил Владыка Хаоса, устремляя взгляд сквозь четвертую стену. — Эй вы там, у вас что, совсем нет стыда и чувства такта? Я прекрасно знаю, что у вас на меня свои планы, однако сейчас вы вполне можете обойтись и без меня.

— А к кому ты обращаешься? — спросила Флаттершай, тогда как Алиса проследила за взглядом Дискорда.

— Да так, к кучке шумных, назойливых читателей, — отозвался Дискорд и щёлкнул пальцами.

— А сейчас что ты сделал? — снова спросила Флаттершай.

— Только что поменял название главы, — ответила вместо него Алиса, подняв взгляд.

— А? — непонимающе склонила набок голову Флаттершай.

— Не волнуйся об этом, дорогая моя, я стёр из их памяти всё, что они успели прочесть до того, как я их заметил, — сказал драконэквус. — Теперь они ещё долго нас не побеспокоят.

И с этими словами он опять щёлкнул пальцами — и произведение снова стало соответствовать своему возрастному рейтингу.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Благодаря годам тренировок в окклюменции его тело выработало ряд условных реакций. Грубое нарушение психических процессов вызвало резкое усиление работы почек, дабы отфильтровать вызывающие опьянение вещества, при этом постепенно увеличивая приток крови к мозгу. Пока восстанавливались высшие функции мозга, тело оставалось неподвижным.

Боль. Мысленный «опрос» конечностей и органов показал, что ничего опасного для жизни нет. Слегка болел затылок. Саднило неудобно подвёрнутое левое крыло… Крыло? Значит, он был не в человеческом обличье. Поблизости чувствовались животные запахи — что-то знакомое, что-то… озабоченное?

— Можешь перестать притворяться, — послышался женский голос. — Даже слепая кобыла по движениям твоих ушей скажет, что ты очнулся.

Не выказывая эмоций, Северус Снейп распахнул глаза — и обнаружил, что лежит на соломенной подстилке. В мягком рассеянном свете он заметил то тут, то там сталактиты и сталагмиты. Обернувшись на голос, Северус был совершенно не удивлён обнаружить подле себя пару кобыл, щеголявших кожистыми крыльями, откровенно пожирающих его жадными взглядами.

— Доброе утро, — сухо сказал Снейп.

Кобыла слева слегка склонила набок голову.

— Ты и правда не один из нас, — сказала она, её голос отличался от первого, который Северус услышал. — Только дневные по пробуждении говорят «доброе утро».

Снейп, ни слова не говоря, поднялся на копыта.

— Нипони не причинит тебе вреда, — сказала кобыла справа тем, первым голосом. — Ты должен нам помочь. Ты — наша последняя надежда.

— Избавьте меня от всей этой театральности, — процедил Северус. — Даже несмышлёныш разгадает как ваши мотивы, так и ваши намерения. Своими речами вы нисколько меня не убедили.

В ответ две кобылы воззрились на Снейпа жалобными взглядами поблескивающих едва заметными слезинками глаз. Та, что стояла слева, вдобавок виновато прижала к голове уши и немного ссутулилась.

— И не смотрите на меня так, это незаконно, — почти прошипел Северус.

— Незаконно? — переспросила кобыла слева, вновь выпрямившись.

— Даже если и нет, то следует признать незаконным.

Повисла неуютная, давящая тишина.

— Что изменит ещё одно преступление после того, что мы уже совершили? — наконец с горечью произнесла правая кобыла.

— Если чувствуете раскаяние, то можете просто вернуть меня к тем, с кем я был на свидании, — предложил нисколько не впечатлённый Северус.

— Мы не можем! — заголосила левая кобыла. — Ты нужен нам, чтобы дать жизнь следующему поколению!

— Я так и предполагал, — ответил Снейп.

— Нам очень жаль, — сказала кобыла слева, которая, казалось, вот-вот разрыдается. — Мы не хотели причинять тебе неудобства, но пойми, без твоей помощи мы окажемся на грани вымирания!

— Нападение и побои не очень-то сочетаются с вашими словами, — Северус смерил её испепеляющим взглядом. — Я уже сказал, что понимаю ваши мотивы. И как бы то ни было, я не могу вас винить.

— Ты так спокойно воспринял произошедшее, — сказала правая кобыла. — Обещаю, мы сделаем всё, чтобы ты остался доволен.

— Я так понимаю, вы таким образом пытаетесь убедить меня вас обслужить? — остроумно заметил Снейп.

— Мы не стоим твоих усилий, — покачала головой кобыла справа. — Перед тобой будет выбор из множества юных, невинных кобылок. Как только ты обеспечишь будущее существование нашего рода, Инки и я предстанем пред очами принцессы Луны и признаемся в свершённом прегрешении. Уверены, она отправит нас в изгнание, однако это того стоит, если мы будем знать, что у рода нашего появятся жеребята.

— То есть я ваш пленник?

— «Пленник» — слишком уж жестокое слово, — ответила Инки. — Прошу, считай себя нашим гостем.

— Значит, если я захочу, то могу в любой момент уйти?

— Боюсь, пока что это невозможно, — возразила оставшаяся безымянной кобыла справа.

— Тогда «пленник» — более чем подходящее слово, — процедил Снейп.

— Мы сожалеем, что ты так себя чувствуешь, — стыдливо поникла Инки. — Ты, наверное, думаешь, что мы ужасные пони.

— Да нет, думаю, вы те, кто делает то, что считает до́лжным сделать, — иронично усмехнулся Северус. — Не мне давить на вашу совесть. Я тоже отнюдь не безгрешен, и мои мотивы были далеко не такими чистыми. Так что судить вас строго у меня нет никакого права.

— Мы не заслуживаем столь добрых слов от тебя, — оживилась правая кобыла. — Я так понимаю, ты согласен сотрудничать с нами?

— Не дождётесь.

Негромкий хлопок — и жеребец испарился без следа.

— Кобылять! — выругалась Инки после нескольких секунд потрясённой тишины. — Людские жеребцы способны телепортироваться!

— Эта затея вышла нам боком даже быстрее, чем время, за которое Селестия способна схомячить торт, — сказала вторая кобыла, направляясь к выходу из пещеры. — Идём уже, нам нужно сообщить об этом Оникс! Без рога жеребец вряд ли смог далеко убежать.

— И как мы помешаем ему телепортироваться, когда найдём в следующий раз? — спросила Инки.

— Не знаю. У него нет рога, а кольцо-подавитель слишком мало, чтобы налезть на его другой фокусировщик.

— Уй, звучит болезненно, да и, боюсь, потом у него возникнет проблема с заведением жеребят, — поморщилась Инки.

— Я имела в виду его передние ноги! — выпалила собеседница. — Он, скорее всего, проводит магию через копыта!

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Любой уважающий себя историк с уверенностью знает, что работа по ночам и в неурочные часы привела к появлению мифа, что пончики — лучший друг сотрудников правоохранительных органов — мало что ещё было доступно в свежем виде в то время, когда большинство честных людей крепко спят. Однако, если говорить совсем уж откровенно, любой офицер полиции признался бы, что их истинная любовь была страстной соблазнительницей, горячей, как ад, чёрной, как грех, и крепкой настолько, что способна разбудить мёртвого. Даже сейчас она поддерживала объединённую ударную группу, сгрудившуюся за большим рабочим столом в местном участке. Ни один офицер не сидел без кружки кофе.

— Полагаю, мы вряд ли найдём их, да? — предположил инспектор Самсон.

— Боюсь, если и найдём, то сомневаюсь, что в целом виде, а не по частям, — угрюмо ответил аврор Шеклболт. — Кто бы там ни похозяйничал, у него явно был план. И оказаться обнаруженным в этот план явно не входило.

— И что мы знаем о человеке или людях, решивших поиграть в героев? — скривился Самсон.

— Только то, что они, очевидно, связаны с магическим миром, поскольку пользуются публичными порт-ключами и оборотными зельями, — заговорил подчинённый Шеклболта, Долиш — второй и последний присутствующий в помещении маг. — Следовательно, у них есть тот, кто способен варить сложные зелья.

— Что за оборотные зелья, и откуда мы знаем, что они ими пользуются? — поднял бровь Самсон. — Стоп, это, случаем, не та зелёная гадость на полу?

— Нет, — ответил Долиш. — Та зелёная слизь нам незнакома. Однако судя по тому, что в ней ощущается присутствие магии, это, скорее всего, тоже какое-то зелье. Оборотное же — широко известное зелье, благодаря которому можно на время превратиться в любого, чей волос был добавлен в отвар. Следовательно, та маленькая девочка с порт-ключом, скорее всего, не настоящая девочка.

— Какая-то странная логика, — возразил Самсон. — Откуда нам знать, что это наш случай?

— Бритва Оккама, — привёл аргумент младший аврор.

— Должен признать, я ни бельмеса не знаю о вашей этой магии, — заметил Самсон, — однако это объяснение выглядит до ужаса экстраординарным — и столь же удобным.

— Можете предложить другое сколько-нибудь правдоподобное? — спросил Долиш.

— …Нет, — после паузы всё же признал инспектор.

— Следовательно, я прав, — пренебрежительно бросил маг.

— Долиш, — осадил подчинённого Шеклболт и обернулся к магловскому офицеру. — Он, возможно, привёл не самый убедительный аргумент, однако факт остаётся фактом: озвученный им сценарий наиболее вероятен. Пусть я и не сомневаюсь, что обычный ребёнок вполне способен проникнуть в дом рабовладельцев под видом жертвы и передать пострадавшим порт-ключи, однако в то, что ребёнок может заставить преступников исчезнуть без следа, не оставив даже зацепок того, как он это провернул, я никогда в жизни не поверю. Судя по тому немногому, что нам удалось обнаружить, мы имеем дело с магом или магами, как минимум сдавшими ЖАБА, достаточно талантливыми, чтобы не только сварить оборотное, но и придумать собственные зелья. Исходя из того, что ни жертвы, ни преступники не были выходцами из магического мира, наша загадочная девочка, скорее всего, маглорожденная.

— Короче говоря, у нас тут где-то бродит ведьмочка, возомнившая себя супергероиней из комиксов, — подвёл итог возглавлявший ударную группу офицер. — Что дальше нам ждать, что она начнёт бродить по городу в чёрной футболке с рисунком белого черепа на ней?

— В целом всё так и есть, если не считать футболку, — сказал Долиш. — И, если честно, я не особо хочу сбиваться с ног, чтобы поскорее выяснить, кто он такой.

— «Он»? — переспросил Самсон.

— Оборотное зелье не делает различий между полами, — пояснил Шеклболт. — Наша «героиня» вполне может быть и «героем».

— Не знаю, как вы, а у меня нет ни малейшего желания докладывать начальству, что у нас нет ни единой зацепки, — вздохнул Самсон. — Вы точно больше ничего не обнаружили в доме?

— Увы, абсолютно ничего, — признался старший аврор. — А, и пока мы там возились, кто-то прямо у нас из-под носа спёр дверной коврик. И ещё полезный в хозяйстве камень, кажется.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Эос грубо вторглась в величественное поместье Блэков, заставляя Сириуса оказаться на грани сна и яви. Маг неспешно пробуждался, с трудом возвращаясь в царство бодрствующих. Наслаждаясь блаженством, он придвинулся ближе к жене, рассеянно нюхая её волосы. Запах сахарной ваты навеял воспоминания о радостных, беззаботных временах, когда небо было голубее, трава… Сириус внезапно нахмурился, чувствуя, как волосы защекотали ему нос, и задумался: кто в здравом уме стал бы делать шампунь с ароматом конфет и сахарной ваты? Приоткрыв один глаз, мужчина заметил, что его жена каким-то образом завила волосы, которые теперь стали розового цвета полностью, а не только одна их прядь. Сириус вздохнул. Он никогда не понимал и вряд ли поймёт женщин и их косметические эксперименты. Прижавшись покрепче, Сириус заметил, что пара таких знакомых ему упругих объектов, кажется, ощутимо прибавила в размере.

…

Стоп, что?!

— Пинки?! — ошарашенно воскликнул резко проснувшийся Сириус.

— А?.. Чиво?.. — сонно отозвалась женщина в его объятиях.

— Ты что здесь делаешь? — строго спросил Блэк.

— П’таюсь п’спать, — резонно ответила Пинки.

Сириус серьёзно задумался на добрый десяток секунд.

— Так, а кто тогда пускает мне слюни на спину?

— Это, наверн’, Дэши, — сказала розововолосая, прижимаясь поближе к мужчине.

Прошло ещё несколько секунд мучительных раздумий.

— А где Твайлайт? — наконец задал мучивший его вопрос Сириус.

— На диване, глупыш, — пробормотала скорее спящая, чем бодрствующая Пинки.

Повисшая тишина лишь подчеркнула всю неловкость разговора.

— Ей не обязательно было это делать.

— Ты это Анди и Нисси скажи, — возразила его собеседница.

— Они же просто пошутили, — сказал основательно сбитый с толку Сириус.

— Да-да, можешь и дальше так считать. Эти две способны быть страшнее иного жеребца.

— Как ты здесь оказалась? — спросил Блэк.

— Твайлайт не хотела, чтобы ты спал в одиночестве в холодной постели, — ответила Пинки и прижалась к нему поплотнее, тем самым подчёркивая свои слова.

— На тебе же нет одежды! — кажется, из-за внезапной паники голос Сириуса «дал петуха».

— Как и на тебе, — с совершенно циничной точностью заметила розововолосая.

— М’жет, хватит уже болтать ни свет ни заря? — проворчал знакомый голос из-за спины мужчины. — Я тут п’спать п’таюсь.

— Звиняй, Дэши, — отозвалась Пинки, тогда как сам Сириус напряжённо замер.

— Э-эм…

— Спи уже, — буркнула Рейнбоу и сильнее прижалась к его спине.

Уже вскоре Сириус оказался единственным, кто бодрствовал в его покоях, при этом разум мужчины судорожно метался в отчаянных попытках найти малейшую зацепку, способную хоть немного пролить свет на то, каким дементоровым образом он оказался в этой нелепой ситуации.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Весьма эффектное приземление после появления из камина в Дырявом котле едва не вызвало всеобщую панику, когда толпа посетителей осознала, что это вовсе не ребёнок в костюме фиолетового с зелёным дракончика пытается отодрать собственное лицо от пола. А уж когда люди узнали появившуюся вслед за ним синеволосую ведьму с розовой прядью в чёлке, то им потребовалось далеко не один раз воспользоваться очищающими чарами. Однако когда девочка с пушистой, непослушной копной волос помогла подняться сбившему её с ног мальчику, по пабу пронёсся вздох облегчения. Стало очевидно, что из семерых появившихся далеко не у всех имелся опыт путешествия подобным способом.

Группа протиснулась сквозь толпу, заглядывая в каждую приватную кабинку, мимо которой проходила, пока не достигла той, где сидел одинокий маг с бутербродом с колбасой в руке. При виде новоприбывших маг поднялся и вышел из-за стола. Каким-то образом несмотря на то, что его глаза постоянно оглядывали помещение, притом двигаясь независимо друг от друга, маг ни разу не запнулся о мебель.

— Доброе утро, мистер Грюм, — сказал Дэн Грейнджер, протягивая руку для приветствия. — Ещё раз благодарю за то, что вы согласились нам помочь.

— Зовите меня Аластор, — проворчал Грюм, пока его искусственный глаз придирчиво изучал протянутую конечность на наличие угроз, после чего всё же пожал оную. — Я бы ни за что на свете этого не пропустил.

— Это моя сестра и её сын Гектор, — продолжил Дэн. — Они хотели бы посмотреть.

— Пока они не будут лезть куда не надо и делать всё, что им скажут, могут смотреть, — хрипло прокаркал Грюм. — Никто не знает, что мы там найдём. Это относится и к остальным тоже. — Грюм смерил придирчивым взглядом стоящих рядом Гермиону и Гектора. — Лучше не отходите от родителей. Дети вашего возраста обычно не осознают опасности, пока та не вцепится в них своей пастью.

— Мы будем только наблюдать, мистер Грюм, — отозвалась Гермиона, стараясь убедить взрослого. — Мы будем вас слушаться, сэр.

— Посмотрим, — хмыкнул Аластор. — Выдвигаемся.

— Одну секунду, — заговорила молчавшая до этого Эмма. — Твайлайт хотела бы помочь. Она прибыла вместе со Спайком. Он слабо подвержен магии и крепче любого из нас.

— Это она та пони, опустошившая паб? — спросил Грюм. — И превратившая Абрамса в его нынешнюю форму? Тот, кто не может контролировать свой норов, будет для нас лишь обузой.

— Эй! — возмутилась Твайлайт, стоящая вместе со Спайком позади Грейнджеров. — Дискорд тогда сжёг редкие книги! Это непростительно!

Глаз Грюма повернулся, изучая стоящую рядом с ней невысокую фиолетовую фигурку, которая в ответ помахала ему лапкой.

— Знаю, я ему помогал, — хмыкнул аврор. — Те книги были одна отвратительнее другой. А как ты оправдаешь превращение Абрамса?

— Он угрожал убить моего сына, — вскипела Твайлайт. — Я помешала ему пони-будь навредить.

— Драконы, выращенные домашними питомцами, перестают бояться людей, — огрызнулся Грюм. — Ещё не было дракона, который отказался бы схарчить пару-тройку беспечных зевак. Абрамс не мог знать, что твой Спайк не относится к их категории. Он был в своём праве. Ты переборщила, девочка.

— А как много драконов молили о пощаде? — почти прорычала превращённая принцесса. — Бедный Спайк потом ещё три месяца писался в постель.

— Эй! Не было такого! — тут же запротестовал дракончик.

— Маги и раньше пользовались чарами чревовещания, — пробурчал аврор. — И как я уже сказал, Абрамс не мог о нём знать.

Твайлайт несколько секунд сверлила Грюма злым, полным упрямства взглядом, после чего опустила голову, а её плечи слегка поникли.

— Ладно, — вздохнула она сдаваясь. — Я превращу его обратно.

— Хорошо, — кивнул Аластор. — С тобой можно работать.

— Драконы вашего мира и правда такие плохие? — полюбопытствовал Спайк, которого с не меньшим любопытством рассматривал Гектор, правда, из-за спины Гермионы.

— Хуже, — ответил отставной аврор. — Так, если вы двое идёте, то ей придётся выпить успокоительное зелье, прежде чем заходить в хранилище.

— А это точно нужно? — уточнила Эмма, пытаясь защитить подругу.

— Я настаиваю, — с нажимом сказал Грюм. — А почему ты не превратишься в человека? — обратился он к Спайку.

— Ни разу не видел причин этого делать, — пожал тот плечами, после чего лениво почесал грудь когтями левой лапы. — С чего бы мне отказываться от своей прочной чешуи?

— Чтобы не привлекать внимания, — проворчал Грюм и направился к арке, ведущей в Косой переулок. — Так, мы теряем время.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Шёлковый балдахин вокруг огромных размеров кровати был слегка распахнут, являя мирно спящую внутри кучку прижимающихся друг к другу пони.

— Мадам, — произнёс пожилой жеребец, одетый в строгий жилет и фрак. — Просыпайтесь.

Хейзел Блоссом³ сонно застонала, чувствуя, как в её бок тыкают копытом.

— Что такое, Пеппер Эль? — спросила она своего дворецкого, недовольная тем, что оказалась с краю спящей кучки пони — её табуна.

— Нас удостоила визитом стража Принцесс, — ответил дворецкий. — Я оставил их в восточной гостиной дожидаться вашего появления — они осмелились настаивать на немедленной встрече с вами.

— Да что им надо так рано? — причмокнула губами Хейзел Блоссом и едва не скривилась от собственного утреннего дыхания.

— С ними какое-то странное существо, — ответил Пеппер Эль. — Они требуют, чтобы вы привели к ним молодого господина на осмотр.

Хейзел на секунду напряглась, но затем снова расслабилась.

— Что ж, это случилось раньше, чем я ожидала, — сказала она. — Всё же жеребчики не появляются из ниоткуда. Ну да неважно: у нас заполнены и заверены все документы, а Макс знает, что нужно говорить. Флоулэс, подъём, — потыкала Хейзел Блоссом спящую рядом с ней кобылу. — У нас стража на пороге. Нужно пойти и сообщить им, что с нашим новым жеребчиком всё нормально.

— Ч-чего? — встрепенулась Флоулэс Гем. — Он же даже ещё в школу пойти не успел. Почему они пришли?

— Мало того, у них хватает наглости завалится к нам в такую рань, — проворчала Хейзел Блоссом, перекатываясь с кровати и вставая рядом с ней. — Давай просто скажем им, что Макс в надёжных копытах, и пусть катятся Вечнодиким лесом. Я хочу поспать ещё часа три-четыре. А то прошлой ночью нам особо поспать не удалось.

— О да, помню, — улыбнулась от уха до уха Флоулэс. — Это стоило каждого потраченного на них битса.

— Остальных не буди, — кивнула Хейзел на двух оставшихся спящих кобыл, прижимающихся с двух сторон к спящему жеребцу.

— Пойду разбужу молодого господина, — сказал Пеппер Эль, кланяясь, и направился на выход.

По пути в гостиную Хейзел Блоссом и Флоулэс Гем обменялись несколькими крайне нелестными словами в адрес припёршихся спозаранку гвардейцев. Однако при виде того, кто, точнее, что ждало их в сопровождении стражников, их разговор оборвался сам собой.

— Ты ещё что такое? — ахнула Флоулэс, вытаращившись на высокую нескладную фигуру, игнорируя стоящих рядом с ней стражей.

— Я — человек, — кисло улыбнулось ей существо. — Как и ребёнок, которого вы похитили.

— Рыбёнок? — переспросила сбитая с толку Хейзел Блоссом. — Но у нас нет рыб.

Человек вздохнул.

— Как и человеческий жеребёнок, которого вы понихитили, — повторил он, акцентируя изменённые слова. — Макса забрали из его приёмной семьи, не спросив ни у кого разрешения. И я здесь для того, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, и что он живёт в подходящих условиях.

— А-а… — Флоулэс перевела взгляд с человека на гвардейцев и успешно сложила два и два. — Можете не беспокоиться. Он хотел остаться вместе с братом, и мы клянёмся, что вырастим его как своего собственного.

— Его брат должен до сих пор сидеть в тюрьме за совершённое им преступление, — заявил человек. — Вы купили себе мужа. Подобным преступным поведением вы подаёте Максу плохой пример, создавая нездоровую обстановку в семье. Нам повезло, что офицер запомнил ваши имена, иначе мы бы до сих пор вас разыскивали.

— Может, мы и заплатили за своего жеребца, — сделала шаг вперёд Хейзел, — но Вилл был совсем не против этого. Он сказал, что будь у него больше денег на адвоката или укради он намного большую сумму, то его бы уже выпустили, а то и вовсе не посадили бы. Я считаю, что он заслужил второй шанс. И мы уже сказали, что вырастим Макса как собственного жеребёнка. Чего ещё вам от нас надо?

— Меня не волнует Вилл, — нахмурился человек, и Хейзел Блоссом по его, а точнее, её голосу предположила, что это человеческая кобыла. — Я из органов опеки и отвечаю за благополучие Макса. Принцесса Луна заверила меня, что я могу проверить, в каких условиях проживает несовершеннолетний подросток. Единственная причина, из-за которой я не требую, чтобы Макса мне выдали немедленно, это то, что я нахожусь вне своей юрисдикции.

Флоулэс и Хейзел тут же встали в защитные позы, агрессивно зажигая рога. В ответ между ними и человеком внезапно вырос крупный жеребец-земнопони в золотой гвардейской броне.

— Вы и копытом не тронете нашего сына! — прорычала Флоулэс Гем, в её голосе не было слышно ни малейшей толики сомнения в собственных словах.

— Вашего сына? — осторожно переспросила человек, делая акцент на первом слове, при этом прекрасно видя обеих кобыл поверх спины жеребца-стражника.

— Мы уже поклялись, что вырастим его, — почти прошипела Хейзел Блоссом сквозь сжатые зубы.

— И я должна поверить вам на слово? — прищурилась в ответ человек.

— Да! — единогласно заявили Флоулэс и Хейзел.

— Мэм, — вышла вперёд стражница-пегаска. — Их слова имеют законную силу. Вы разве не чувствуете их весомость?

Человек недоумённо моргнула и удивлённо уставилась на пегаску.

— Вы это сейчас фигурально выражаетесь?

Теперь уже настала очередь стражницы непонимающе заморгать.

— Нет, мэм. Вы что, и правда не чувствуете?

— Нет, не чувствую, — покачала головой человек. — Я не понимаю ни того, о чём именно вы говорите, ни того, как это вообще влияет на сложившуюся ситуацию.

— Это значит, что вам нет нужды беспокоиться о благополучии жеребёнка, о котором они поклялись позаботиться, — пояснила пегаска-стражница. — Это значит, что они сделают всё от них зависящее, чтобы вырастить его. Это значит, что они сделают всё возможное для его благополучия. А ещё это значит, что вам следует извиниться перед этими кобылами, пока они не посчитали, что вы им угрожаете.

— Похоже, вы, пони, воспринимаете усыновление детей очень серьёзно, да? — отметила человек.

— Предельно серьёзно, мэм.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Когда в трапезную поместья Блэков забрёл Сириус с ошарашенным выражением лица, большая часть семьи Блэк уже наслаждалась завтраком.

— Ты как, Бродяга? — поинтересовался Римус, оторвавшись от завтрака. — Выглядишь, словно Мерлина живого увидал.

— Я только что проснулся в одной кровати с Пинки и Рейнбоу, причём обе лежали голышом, — выдавил Сириус и, добредя до своего места, почти что рухнул на стул.

— Я что-то не пойму, ты сейчас хвастаешься или жалуешься? — уточнил Тед. — И нам теперь тебе завидовать или жалеть тебя?

— Я уже и сам не знаю, — признался Сириус. — Они сказали, что через пару минут тоже спустятся, — добавил он, на несколько секунд задумавшись и смотря куда-то перед собой.

— Браво, старый ты кобель, — Нимфадора озорно усмехнулась Сириусу. — Ты заполучил себе очень престижный табун.

— Ёрничать было необязательно, — шикнула на дочь Анди. — И я уже проверила гобелен. Никаких новых имён на нём пока что не появилось.

— Это что, и правда случилось? — вопросил Сириус. — Твайлайт и правда хочет, чтобы у меня было несколько жён?

— Ты мыслишь слишком патриархально, — хмыкнула Нимфадора. — Она хочет разделить тебя с двумя своими лучшими подругами. По сути, она хочет взять в свой табун тебя. С их точки зрения это огромная разница. Не бойся, ты привыкнешь.

— Так где сейчас находится моя красавица жена? — поинтересовался Сириус. — Я проверил диваны, однако ни на одном из них её не нашёл.

— Она оставила записку, — ответила Анди. — Она пообещала Грейнджерам, что поможет им разобраться с содержимым хранилища семьи Лестрейндж. Также она предлагает тебе сегодня погулять вместе с Пинки и Дэш: они покажут тебе Понивилль и его окрестности, заодно и узнаете друг друга получше.

— Моя жена — манипуляторша, и не скрывает этого, — пожаловался Сириус. — И это притом, что я ещё даже не привык к этим словам — «моя жена».

— Неа, — возразила Пинки, подпрыгивающим шагом появляясь в помещении. — У Твайлайт, конечно, есть привычка пытаться всем помогать своими советами, но её мотивы всегда всем очевидны. Пони-будь хочет свежих пышных слоечек? — предложила превращённая земная пони, держа в руках поднос, полный свежих слоёных вкусняшек.

— Пинки, — вздохнула Анди. — Что тебе Твайлайт говорила о людях и об одежде?

— Никогда не надевать одну и ту же одежду два дня подряд, — ответила за неё Рейнбоу, летящей походкой от бедра вплывая в комнату… ну или пытаясь как-то так пройтись. — О-о-о, черричанги! Давай их сюда!

— Агасики! — закивала её розововолосая подруга — чего, правда, не заметил ни один мужчина в комнате. — А мы взяли с собой только по одному наряду.

— Просто сдайся уже, — небрежно бросила Нисси. — Мы все тут взрослые. Потом, когда будет время, объясним им эти нюансы. Я, пожалуй, буду кесадилью, — добавила она, окинув взором поднос.

Тем временем Тед уже жевал собственное угощение.

— Эти слойки просто божественные! — заявил он. — Она просто чудо, Сириус.

— Надеюсь, такую оценку она получила в первую очередь именно за готовку? — прищурившись, фыркнула Анди.

— Анди, твои беспочвенные подозрения ранят меня в самое сердце, — простонал Тед. — Ты же знаешь, что ты для меня — единственная.

— Тогда какого цвета у неё глаза, до-ро-гой?

Тед беззастенчиво поднял взгляд и воззрился Пинки в лицо.

— Голубые, — беспечно отозвался он. — Однозначно голубые.

— Я так и думала.

▬▬▬▬▬ ● ● ● ☼ ● ☼ ● ☼ ● ● ● ▬▬▬▬▬

Имоджен нежилась в ванне понивилльского спа-салона, вода источала приятный аромат лаванды, а поднимающиеся со дна пузырьки, пробегая вдоль ноющих мышц, успокаивали и расслабляли. Её невестка настояла, что ей потребуется некоторое время, чтобы оправиться от пережитого испытания. Впервые за то, что казалось вечностью, она была расслаблена и беззаботна. Впервые за, как ей казалось, вечность Имоджен почувствовала себя по-настоящему свободной.

Совершённые ею злодеяния дорого ей обошлись. Она на долгое время оказалась изолирована от тех, кого любила. Она потеряла свободу. Она пропустила всё то время, пока её малыш взрослел, пропустила и то радостное событие, когда он стал женатым мужчиной.

Однако теперь эта жизнь осталась в прошлом. Пути назад больше не было. Как и не было причин возвращаться к проблемам и борьбе за выживание, которые только и ждали, чтобы наброситься в ту же секунду, как она ступит на землю.

Свобода досталась ей дорогою ценой. Пусть ей удалось взять с собой Йиппи, Имоджен знала, что больше никогда не увидит мужа. Льдисто-голубая шерсть, покрывавшая её ногу вплоть до копыта, была суровым напоминанием о том, как много изменилось. Пути назад не осталось. Тем не менее это того стоило. Пусть другие мучаются из-за грязнокровок, рушащих остатки культуры магов. Она сполна выполнила свой долг, и теперь это больше не её война. Ни она, ни её сын не хотели иметь ничего общего с теми неприятностями, что принесла им эта борьба. Всё, чего она теперь хотела, — это помогать сыну растить внуков. Пусть маленькая розовая единорожка и была хорошим началом, Имоджен была уверена, что с тремя жёнами это лишь вопрос времени, когда сын одарит её ещё большим числом комочков счастья.

Теперь она начала жизнь с нуля.

Теперь у её сказки будет свой счастливый конец. И горе тому, кто посмеет угрожать её счастью.