Марсиане
Сол 56
– А, а, а, – продекламировал Марк. – Арбуз, апельсин, ананас.
Члены экипажа "Амицитас" декламировали вместе с ним уже шестой день подряд. Обычно этот ритуал происходил сразу после одной или двух серий "Электрической компании", которые они смотрели после обеда, но сегодня Марк решил устроить это сразу же после завтрака. Драгонфлай оставалось только гадать, чем вызваны эти перемены.
– Е, е, е, – отчеканил Марк, начиная следующую строку. – Енот, единорог, трЕтий глаз.
Она чувствовала стремление Марка к чему-то, но чейнджлинг была уверена, что это вовсе не желание давать им новые уроки языка.
– И, и, и. Итог, изотоп, дИкобраз. О, о, о, оплот, оверкиль и отказ.
Марк объяснил этот ритуал, сказав, что, когда его учили в школе другому языку, один из его учителей обучал их произношению именно с таким ежедневным ритуалом, как этот.
– У, у, у. Уотни указы идУт в унитаз.
Никто из них не знал, что означают три четверти приведенных в примерах слов, но пони любили совместное пение. А Драгонфлай наслаждалась общим удовольствием. Ну, и Файрбол… не возражал.
– Э-э-э-э, Эстония, Эллада, экватор.
Даже Файрбол особо не возражал. Драгонфлай знала, что ему хотелось, тем более что его чувство вины за то, что он чуть не убил всех, начинало рассеиваться. Чейнджлинг чувствовала, как дракон то и дело сдерживается от грубых замечаний по тому или иному поводу. Она знала, что прямо сейчас Файрбол хотел сказать что-нибудь неприличное, но посмотрел на серьёзное лицо Марка, почувствовал немного стыда и стал петь чуть громче.
– Ю, ю, ю, юнга, Юнона, юрфак и в школе был Уотни первый юннат.
Это последнее слово было совершенно непонятным, но оно заставило Марка внутренне улыбнуться, поэтому Драгонфлай наслаждалась лакомыми кусочками эмоций и не просила объяснений.
– Я, я, я, яблоко, ягода, якорь вам в зад, на Марсе остался Марк-космопират.
Эта последняя строчка закончилась смехом пони, а у чейнджлинга в голове осталась только одна мысль:
“Как люди обходятся таким количеством гласных?”
Когда разминка закончилась, Марк вытащил планшет, уже успевший стать сероватым, поскольку даже стираемые маркеры со временем оставляют следы, и написал сверху слово "сол", а с левого конца добавил цифру 6.
– Мы встретились в сол 6, – сказал он. Затем он написал 1412 на дальнем правом конце. – "Арес IV" прибудет в сол тысяча четыреста двенадцатый.
Все кивнули, включая Драгонфлай – это им объяснили ещё до этого.
– "Арес IV" не придёт сюда, – осторожно сказал Марк. Он увидел в ответ пару непонимающих взглядов и изменил фразу на: – Нет. Приходить. Здесь.
Марк написал длинное слово, странно выглядящее даже на его языке:
– Скиапарелли. Придёт в кратер Скиапарелли.
Он повернул свой тонкий компьютер, чтобы экран был виден пони, и продемонстрировал спутниковую карту Марса.
– Мы здесь, – сказал он, указывая на плоскую низменную область выше центра карты. – "Арес IV" придёт сюда.
Еще один тычок в очень большой кратер на юго-востоке от того места, куда он показывал ранее.
– Сколько кэ-мэ? – спросила Старлайт.
– Как это далеко? – поправил её Марк, стараясь чётко проговаривать слова. – Три тысячи двести километров.
Он нарисовал длинную линию на доске, пометив левый конец 0 и правый конец 3200, после чего сделал небольшую отметку, едва заметную справа от 0, добавив число 35 к ней.
– Это то, что может проехать ровер, – человек указал на огромную разницу между двумя величинами и закончил: – Слишком далеко идти.
Драгонфлай чувствовала, что последнее он добавил в качестве шутки, но никто из остальных, включая и её, не нашёл это смешным. Мало того, что возвращение Марка домой произойдет не раньше, чем через четыре года, так им ещё и придётся добираться как через пол-Эквестрии, чтобы это произошло. На этой планете. Перспективы, даже для чейнджлинга, были не радостные.
– Так что мне нужно, – продолжил Марк, как только понял, что улыбок не будет, – изменить ровер, чтобы он мог ехать дольше.
Он сделал паузу, а затем написал несколько слов на планшете, читая их вслух.
– Изменить – сделать что-то другим. Модифицировать – изменить что-то намеренно.
Старлайт подняла копыто.
– Намеренно?
Марк постучал по голове.
– С целью. По плану. Намереваться сделать это. Не случайно.
Старлайт кивнула и опустила копыто, позволяя Марку продолжить.
– К тому же, – человек нарисовал маленькую ракету, – у “Ареса IV" шесть членов экипажа.
Марк нарисовал шесть маленьких палочных человечков.
– Шесть спустятся. Шесть улетят. – Он добавил седьмого палочного Марка. – Может быть, семь. НАСА умная, что-нибудь придумают. Но двенадцать?
Землянин нарисовал схематичного дракона и четырёх пони, а затем вычеркнул их всех плюс седьмого Марка-из-палочек и добавил, покачав головой:
– Не выйдет. Кто-то останется тут.
Теперь Драгонфлай почувствовала гнев, растущий в Файрболе. Дракон наклонился вперёд и прорычал:
– Оставить нас здесь?
Марк, к его чести, даже не моргнул.
– Нет, – твёрдо сказал он, глядя Файрболу прямо в глаза. – Когда мы улетим, улетят все. Остаться здесь – значит умереть. Никто не умрёт.
Драгонфлай едва удержалась, чтобы не начать аплодировать в понячьем стиле, топая копытами. Марк говорил то, во что верил – она чувствовала это. В его словах не было ни грамма юмора или хвастовства, ничего, кроме твёрдой решимости.
– Но НАСА не знает… Не знает, что мы здесь, – продолжил Марк, заставляя себя говорить медленнее. – Мы должны сказать им: тут шесть существ нуждаются в помощи. У них будут годы, чтобы придумать, как нас всех вернуть домой.
– Но ты не говорить дом, – заметила Черри Берри.
– Я не могу разговаривать с домом, – поправил её фразу Марк. – Да, это правда.
Он нарисовал антенну с линиями, идущими от её кончика.
– Радио было сломано в шестой сол. Я не могу его починить, – человек снова указал на кратер Скиапарелли. – Радио здесь работает, но там нет Дома. Нет еды, нет пещеры, нет фермы. Если мы пойдем туда сейчас, мы умрём.
Старлайт снова подняла копыто.
– Зачем там радио, если там никто не может жить?
Марк нарисовал высокий треугольный предмет на маленьких ножках и подписал его: “МВМ”.
– Марсианский Взлётный Модуль. Взлётный значит летит вверх. Модуль – это транспортное средство, такая штука для перевозки людей, как машина или – Марк почти правильно произнес понячье слово, – "Амицитас".
– М. В. М. – произнесла Старлайт, и все остальные, включая Драгонфлай, повторили за ней.
– МВМ производит своё собственное топливо. Но это требует времени, – человек написал “Сол 500” рядом с МВМ. – Так что он прилетает сюда раньше всех, эм...
Эта фраза была уже слишком сложной для всех пони, разве что кроме Драгонфлай, и Марк явно увидел это на их непонимающих мордочках и исправился:
– Сначала сюда прилетает он, производит топливо, потом прилетает всё остальное. Люди прилетают последними.
– Значит, здесь нет радио, – сказала Старлайт, указывая на пол, покрытый землёй. – Радио есть там, использовать нельзя. Что же делать?
Марк нажал кнопку на своем компьютере, и на карте засветились ещё несколько точек.
– Другие радио на Марсе, – сказал он. – Можно починить одно из них. Но сначала до них надо добраться.
Человек отложил в сторону первый планшет, который был почти весь заполнен, и, достав второй, сделал на нём схематичный набросок одного из своих роверов.
– Сейчас модифицируем ровер, протестируем, посмотрим, что всё работает, а потом поедем за радио.
Марк улыбнулся и добавил:
– Сегодня мы будем работать над планом, как это сделать. Мы все. Вместе.
Драгонфлай смотрела на цифры на планшете, полностью сосредоточенная на проблеме. В отличие о других чейнджлингов, ей всегда нравилось заставлять вещи работать, а эта проблема была куда интереснее, чем разработка самораскрывающегося парашюта или работоспособного космического туалета (и то, и другое Драгонфлай уже изобрела). Конечно, это было не так весело, как пережить семь g во время жёсткого входа в атмосферу, но она всегда чувствовала себя счастливой и гордой, когда работа была завершена.
– Аккумулятор ровера имеет ёмкость девять тысяч ватт-часов, – произнес Марк. – Не спрашивайте, сколько это – ватт-час. Не важно.
Остальные пожали плечами и продолжили слушать. Драгонфлай была не согласна – перевод из единиц измерения Марка в единицы пони будет очень важен в будущем, но сейчас, признала она, объяснение тонкостей перевода отвлечёт их от основной цели. И поскольку на ровере будут использоваться только запчасти человека, в данный момент можно было ограничиться только единицами измерения Марка.
– НАСА сделало ровер…
– Сделало? – спросил Файрбол.
Чейнджлинг с трудом сдержала стон – они проходили спряжение глагола "сделать" два дня назад. Драгонфлай специально обратила на это особое внимание, потому что объяснение "сделай то-то и то-то" было одной из главных проблем при общении с личинками.
– Я делаю сегодня, я сделал вчера, – пояснил Марк. Когда дракон кивнул и откинулся назад, человек продолжил: – НАСА сделало ровер способным проехать тридцать пять километров на одном заряде. Стандартный пятичасовой сеанс наружных работ, максимум восемь часов. Перезаряжается в Доме.
Слово "заряд" уже всплывало при обсуждении аварийных мана-батарей. Драгонфлай со Старлайт его знали, но чейнджлинг не была уверена знают ли остальные, пока не увидела, что они кивнули в знак понимания.
– Если я покину Дом, мне нужно будет что-то взять с собой, чтобы заряжать батарею. Солнечные панели...
Тут Марку пришлось их рисовать, поскольку этот термин пони пока не знали.
– Их можно взять из Дома и использовать для питания… для перезарядки ровера, – он сделал жест в сторону рисунка. – Проблема: не могу взять панели внутрь ровера. Нужно место… нужно место внутри для еды, воды, горшка.
Все остальные сделали кислые лица. Слово "горшок" они знали слишком хорошо. Хоть все и привыкли к зловонию, оно никому не нравилось.
– Положить на… э-э… – Черри Берри похлопала передним копытом себя по голове. – Поставь здесь на ровер.
– Поставить их на крышу? – спросил Марк, указывая на верхнюю часть рисунка ровера, когда произносил новое слово. – Хорошо, можем их туда привязать.
– Заряжай пока… э… заряжай, пока как-Люк? – изо всех сил попыталась Спитфайр.
– Едешь, – спокойно поправил Марк. – Нет, нельзя заряжать во время движения. Нужно слишком много панелей. Нужно остановиться, разложить их как возле Дома и ждать.
Драгонфлай потянулась к Марку, схватила маркер и, зажав его копытом, набросала уравнение 800/35.
– Ты сказал, что радио – восемьсот километров, да? – медленно произнесла чейнджлинг, тщательно следя за своим произношением.
– Ближайшее радио, да, – ответил Марк, вытянул руки, постепенно сближая их, и добавил: – Близко, ближе, ближайшее.
Драгонфлай закончила считать: двадцать два и шесть седьмых. Она вычеркнула это, написала 23 и добавила:
– Двадцать три дня туда, двадцать три назад. Слишком медленно.
– Агась… В смысле да, слишком медленно, – кивнул Марк. – Каждый сол надо проезжать больше. Нужно больше энергии.
– Приклеить солнечные панели к роверу снаружи? – предложила Драгонфлай.
Человек поморщился.
– Я бы предпочёл… В смысле, "нет", – сказал он. – У меня есть клей, но он не отрывается.
Он сцепил пальцы рук и подёргал их в разные стороны демонстрируя новое понятие.
Чейнджлинг сделала копытом движение, будто что-то закручивает.
– Болтов или шурупов нет ни единого, – ответил Марк.
– Но тебе ведь нужно больше энергии, – настаивала Драгонфлай. – Где тебе взять энергию?
– Другой ровер? – предложила Старлайт.
– Точно! – воскликнул Марк, указывая на Старлайт и изобразил, будто берёт что-то воображаемое. – Я могу взять батарею от второго ровера.
Он перечеркнул 9000 на доске и написал над ней, более мелкими цифрами, 18000.
"Вуаля!" – подумала Драгонфлай. ("Вуаля", как она слышала, значило на пранцузком "Я всё сделал, теперь платите").
– Итак, теперь ты идёшь… хм… два раза… эээ… длины? – голос чейнджлинга дрогнул, наткнувшись на слово, которые она ещё не знала.
– Удвоенное расстояние, – кивнул Марк. – Расстояние – это длина места, а не вещи. Расстояние от Дома до пещеры составляет десять километров.
Затем он поднял один палец за другим, говоря:
– Одинарное… двойное… тройное.
Пони, Драгонфлай и Файрбол – все кивнули.
– Итак, если я использую всю эту энергию для движения…
Марк написал на планшете: 18000/200 = 180/2 = 90 км.
– Двести ватт на километр. Девяносто километров в день, – сказал он, вздохнул, покачал головой и продолжил: – Но я не могу столько проехать.
– Почему нет? – спросила Черри Берри.
– Ровер использует энергию и для других целей. Свет. Вентиляция, – Марк издал горлом жужжащий звук, вращая пальцем по кругу. – И обогреватель. Особенно обогреватель. Он использует четыреста ватт.
На планшете возникло больше расчетов:
400 X 24,66 = 4 X 2466 = 9864.
18000 – 9864 = 8136
8136/200 = 40,68 км
Драгонфлай в замешательстве покачала головой.
– Снова около тридцати пяти километров! – запротестовала она.
Марк кивнул.
– Обогреватель не работает, когда меня нет в ровере, – сказал он. – Но если я уйду из Дома, то… То я буду в ровере всё время. Так что обогреватель должен работать постоянно.
– Но тридцать пять километров не годится! – заявила Драгонфлай. – Что делать?
Марк пожал плечами.
– Я не знаю, – просто сказал он. – Может, магия? У вас есть идеи?
Человек постучал по голове, чтобы напомнить пони, что такое "идеи".
Со стороны Файрбола возникло небольшое сияние. Дракон с самодовольным выражением, которое Драгонфлай впервые видела после взрыва в пещере, выпустил пару крошечных огоньков из ноздрей. На мгновение он стал похож на одного из тех тощих драконов из страны Ци Линь… ну, больше, чем обычно, по крайней мере.
Глаза Марка расширились.
– Хм, – сказал он. – А это может и сработает.
– Поедешь кататься, Файрбол, – хихикнула Спитфайр на эквестрийском.
"Попробовать стоит", – подумала Драгонфлай. Но она также помнила: драконы не любят холод даже больше, чем пони. И это намекало, что они не очень-то приспособлены к тому, чтобы греть воздух вокруг себя. Но с другой стороны, Файрбол вызвался добровольцем и сам предложил что-то... что в этот раз вроде не грозит никому смертью.
Но должен был быть какой-то способ получше. Может быть, воздух из скафандра можно использовать для обогрева ровера? И, если уж на то пошло, хватит ли одного скафандра, чтобы снабжать воздухом двух существ в кабине?
– Хорошо, мы это испробуем, – сказал Марк. – Мы не будем уезжать далеко от дома, пока не убедимся, что всё работает. Теперь давайте выясним… э-э… давайте спланируем, как установить вторую батарею на ровер.
– Клей?
Марк раздраженно посмотрел на чейнджлинга.
– Без клея, – затем он сделал паузу… – Ну, может быть и клей. Но надеюсь, что мы придумаем идею получше.
Планирование погрузилось в детали. Вторая батарея могла оказаться проблемой, так как она была слишком большой для шлюза или багажной платформы на крыше. Драгонфлай предлагала различные способы просто прикрепить её к боковой стенке ровера, но Марк их все забраковал… пока чейнджлинг не предложила привязать батарею веревкой. Это и привело к решению.
У человека был запас полотна для его базы, на случай, если возникнет утечка. А ещё был клей, позволяющий его склеивать. Сложи то и другое вместе, и получатся отличные седельные сумки для ровера. Батарея будет ехать с одной стороны, а куча камней послужит противовесом с другой. Сумки после поездки можно будет снять, так что вторая батарея навечно к роверу приклеена не будет.
Обсуждались и другие вопросы. Старлайт Глиммер предложила способ навигации с использованием солнца и лун Марса. Небольшой контейнер для образцов был выбран в качестве “туалета” Марка – с очень надёжной герметичной крышкой. Ещё один контейнер отводился под пайки Файрбола на всю поездку, а в последнем должна была содержаться вода в достаточном на всю поездку количестве.
К тому времени, как основные планы были завершены, обед уже давно прошёл, поэтому все съели рационы и занялись ежедневными делами вполне счастливыми. Они работали вместе. Они помогали.
Разве что за исключением Драгонфлай, которая следила, как Марк рисует на планшете выкройки для седельных сумок. Он не чувствовал себя удовлетворённым и не испытывал радости от завершённого дела или чего-то подобного. Ей показалось, что он чувствовал себя… самодовольным.
Вообще-то, то, как он себя чувствовал, очень напоминало Драгонфлай то чувство, которое испытывала Королева Кризалис, когда какой-нибудь её хитрый план успешно осуществлялся. А каков был план здесь? Всё, что он сделал, это заставил их всех обсуждать проблемы…
…для которых Марк сам же придумал большую часть решений.
“Эй. Да ему ведь не нужна была наша помощь с этим, верно?”
Все кусочки в голове Драгонфлай сложились воедино. Марк просто взял то время, которое собирался потратить на планирование, и превратил его в очень длинный урок языка.
“Он просто озадачил нас, чтобы нам было чем заняться. Чтобы дать нам попрактиковаться в языке. Большая часть у него и так уже была продумана."
Драгонфлай с трудом сдержала улыбку.
"Мне нравится Марк, – подумала она. – Он думает как чейнджлинг".
Примечания:
Пони, особенно Черри Берри, посчитали бы, что Драгонфлай просто смертельно оскорбила Марка, если бы узнали, о чём она думает.
Эта штука с гласными относится к моей учёбе в старших классах, когда наш учитель испанского языка начинал почти каждый урок с того, что мы пели испанские гласные и пробные слова, последнее из которых было "бу Лу Лу". (Я не помню, что такое "бу Лу Лу".) Испанский, кстати, имеет гораздо меньше гласных звуков — всего шесть в отличие от, если не ошибаюсь, девятнадцати английских (не считая schwa).
Эта глава берёт данные из книги и подаёт их совершенно другим способом, хотя и описывает ту же самую информацию. Ну, мне приходится делать это не в первый и не в последний раз.