Хуффилдский рубеж
Пролог
Деревенька Хуффилд никогда, наверное, не была тем местом, где вершится история. Испокон веку все значительные события — такие, о которых будут если не помнить, то хотя бы читать спустя десятки лет, а то и столетия — проходили мимо неё. Правда, расположена она была на проезжей дороге на Кантерлот, а когда впоследствии в этих краях проложили шоссе, Хуффилд поведал много путников. Вот только большинство из них даже не задерживались там — в предвкушение скоро добраться до города. Кто-то, конечно, останавливался выпить кружку местного сидра, а одно время в Хуффилд зачастили торговцы, не желающие встречаться с досмотром кантрелотской стражи, а то и просто контрабандисты. От тех времен в деревни осталось несколько больших таверн, в которых эти сомнительные личности сбывали свой товар. Но и эти времена давно минули, торговля приняла другой вид, а Хуффилд, наверное, вовсе бы был заброшен… если бы не начавшееся по всей Эквестрии железнодорожное строительство. Проектировавшие Юго-западную ветку Кантерлотской дороги инженеры сочли должным первую после Кантерлота станцию устроить именно в Хуффильде, совсем недалеко от столицы, да к тому же там, где до этого шедшие параллельно железный путь и шоссе ненадолго расходились, чтобы встретиться в Кантерлоте. Конечно, многочисленные составы, проходящие мимо Хуффилда, ничего изменить не могли, а их пассажиры едва обращали внимание на сам факт существования станции. Но зато теперь многие кантерлотцы стали приезжать в деревню на выходные отдохнуть и повеселиться на обширных лугах, что окружали деревню и дали ей название. И, конечно, вновь понадобились гостиницы, а совсем было захиревшие таверны снова наполнились посетителями. Поскольку своего сидра в Хуффилде уже не было, его начали большими партиями привозить из Понивилля. А на станции даже открылась лавочка сувениров. У входа в самую роскошную гостиницу, “Princesse blanche”, красовалась начищенная медная табличка, утверждающая, что Принцесса Селестия лично останавливалась в этом заведение. Впрочем, дата этого события недвусмысленно указывала на то время, когда, во всяком случае, современного здания гостиницы ещё не существовало. Однако нельзя было поспорить, что в Хуффилд действительно приезжали самые разнообразные персоны. Население деревни мгновенно выросло, но, вместе с тем, окончательно оказалось связано со столицей. У большинства новых хуффилдцев в Кантрелоте оставались родственники, да и ощущали они себя скорее кантрелотцами. Высказывалась даже мысли о том, что по пришествию ещё нескольких десятилетий стремительный рост Кантерлота превратит Хуффилд в часть столицы.
И, как и прежде, все значительные события проносились мимо Хуффилда, словно поезда, в самом лучшем случае слегка задерживаясь, точно яркие экспрессы или стремительные почтовики, но чаще вовсе не останавливаясь, будто огромные, лязгающие буферами товарники. Драматические события, вошедшие в историю как “Кантерлотская свадьба”, бесспорно, затронули тех жителей Хуффилда, которые были тогда в столице, но для остальных это стало лишь чем-то вроде кратковременного фейерверка, окрасившего небо на севере в розовый цвет. Даже недавний захват Кантерлота “так называемым” (как писали потом газеты) Королём Шторма коснулся деревни лишь самым краешком — проехавшие через Хуффилд на “позаимствованном” в Кантерлоте эквестрийском бронепоезде захватчики торопились грабить Понивилль (и всё прочие, до чего могли дотянуться), а на маленькой станции, не представлявшей особого интереса, высадили только крошечный отряд. Командовавший им унтер-офицер предпочёл обойтись с хуффилдцами относительно мягко, то есть, расположившись со своими подчинёнными в лучшей гостинице, приказал представить им еду и выпивку — да так и проторчал там до тех пор, как в Кантерлоте захватчики не были разбиты. После гибели своего короля и капитуляции основных сил отряды Штормовой армии, рассеявшиеся по Центральной Эквестрии, незамедлительно начали сдаваться. А занявшие Хуффилд так торопились, что это привело к небольшому казусу: и староста, и начальник станции (других чиновников в деревни не имелось) сперва отказались принимать их капитуляцию, заявив, что не являются военными. Поскольку захватчики настаивали, пришлось призвать на помощь отставного гвардейца, живущего деревне. Старик одел свой мундир, украсился подобающими регалиями — и здоровые головорезы покорно сложили оружие перед ним, а их командир начал смиренно просить у официальных лиц бумагу, подтверждающею, что за время оккупации Хуффилда он и его подчиненные не совершили никаких преступлений. Вскоре пленников передали военным, которые увезли их в Кантерлот. И после это воцарилось обычное спокойствие — впрочем, такое положение вещей всех устраивало. Но наступил день, когда это, наконец, переменилось.
Началось всё (как и для всей Эквестрии) с того, что однажды вечерние газеты вышли с сенсационными заголовками — Принцесса Селестия и Принцесса Луна заявили о своём намерении оставить власть. Даже официальное коммюнике правительства Эквестрии оставляло больше вопросов, чем давало ответов. Неясно было даже, насовсем ли уходят принцессы, до такой степени всё было обтекаемо сформулировано. Отмечалось лишь, что Селестия и Луна отбыли из столицы, а Принцесса Твайлайт Спаркл приступила к исполнению обязанностей правительницы Эквестрии, однако сразу же отбыла, вместе с другими членами “Понивилльской Шестёрки”, в свою прежнюю резиденцию. Пока эквестрийцы вообще и обитателя Хуффилда в частности терялись в догадках, события приняли довольно неприятный вид: новые экстренные выпуски газет возвестили Эквестрии, что в Кристалльной империи вновь объявился, казалось бы, уже отправленный не так давно в небытие король Сомбра. Сведенья о происходящем там были очень неясны и расплывчаты. Всё, что было понятно — это то, что бывший тиран вновь захватил власть, а Твайлайт Спаркл и её подруги спешно отбыли на север, чтобы противостоять ему. Командование Гвардии, а за ним и других составляющих Вооруженных сил Эквестрии объявило о привидение в боевую готовность и отмене отпусков. Хуффилда это — в силу отсутствия там каких бы то ни было войск — коснулось только тем, что внук ветерана-гвардейца, недавно произведённый в энсины, был вынужден срочно выехать в Мэйнхеттен, где стоял крейсер, на который он был назначен служить. Энсина проводили, староста и дед-ветеран произнесли напутственные речи, десяток-другой зрителей похлопали, и Хуффилд вновь стал ожидать новостей. А на другое утро со стороны Понивилля перестали приходить поезда. При этом, никаких известий об аварии не приходило, а вернее сказать, не приходило никаких известий вообще. После непродолжительных размышлений начальник станции Грэй Оук отправил в Понивилль своего помощника в сопровождении одного из работников мастерской. Они ухали на старой дрезине — и будто канули вместе с дрезиной в омут. Так и не дождавшись возвращения помощника, Грэй Оук решился проявить инициативу и остановил шедший из Кантерлота товарный поезд. После добрых получаса манёвров на куцых запасных путях поездной бригаде и персоналу станции кое-как удалось переформировать длинный состав, чтобы отправить его обратно в столицу. При этом Грэй Оук не питал никаких иллюзий относительно того, что это получилось только благодаря опытности машиниста. Но вот всё закончилось: товарник дал два гудка, и, глухо лязгая, уехал в сторону Кантерлота, а Грэй Оук остался ожидать следствий отправленного им в Кантерлот краткого доклада. Долго ждать не пришлось, но следствие оказалось несколько не таким, какого ожидали в Хуффилде: из-за пригорка показалась серо-стальная туша бронепоезда. За огромным локомотивом тянулись серые коробки броневагонов и приземистые платформы с вытянувшими хоботы морскими орудиями. Могучий локомотив остановился, с шипением выпустил пар, с лязгом открылись бронированные двери и на платформу начали торопливо выходить эквестрийские военные…
Глава первая.
Престарелый ветеран Гвардии Сильвер Эрроу торопливо рысил по улице, слегка припадая на протез, заменявший ему заднюю правую ногу. На его затянутой в красный мундир груди позвякивали медали, голову покрывал начищенный шлем, сквозь который была пропущена его, увы, далеко не такая пышная, как когда-то, грива. Старик никак не мог оставаться дома после того, как в Хуффилд начали прибывать войска. Он прибежал бы на станцию ещё раньше, но старый гвардеец считал недопустимым появиться там не при полном параде, так что подготовка отняла довольно много времени. Вскоре жеребец убедился, что в считанный час Хуффилд переменился до неузнаваемости. Запасные пути, станция, примыкающие к ней улочки — всё теперь было полно вооруженными пони — гвардейцами в сверкающих доспехах, обвешенными амуницией пехотинцами в круглых шлемах, саперами, артиллеристами, чинами военной полиции в красных беретах, пегасами из Воздушных сил в синих мундирах или обтягивающих лётных костюмах. Тут и там мелькали синие и красные мундиры старших офицеров. На первый взгляд могло показаться, что все эти пони слоняются из стороны в сторону совершенно хаотично, но это было вовсе не так. Вот процокало отделение саперов, несущих на спинах шанцевый инструмент, вот двое связистов разматывают с катушек толстые кабели полевых телефонов, вот медленно катиться по дороге серо-стальное полевое орудие, которое тащат дюжие жеребцы из артиллерийского обоза, а вот подгоняемые унтер-офицерами солдаты торопятся встретить ещё один состав, подходящий со стороны Кантерлота. Сильвер Эрроу, стоя в стороне, наблюдал за происходящим на станции с нескрываемым удовольствием. Вскоре старик увидел того, кого он если не искал целенаправленно, то, во всяком случае, хотел бы повстречать: из штабного вагона неторопливо вышёл рослый белый единорог в генеральском мундире. К нему тот час же рысью подскочил стройный зелёный пегас — комендант станции, с изяществом отсалютовал и начал торопливо что-то докладывать. Выслушав доклад, единорог кивнул, и, сопровождаемый несколькими адъютантами, зашагал в сторону здания вокзала. Выбрав подходящей момент, Сильвер Эрроу подскочил к нему, вытянулся по стойке смирно, ловко отсалютовал и гаркнул:
— Здравия желаю, сэр! Счастлив приветствовать вас в Хуффилде, сэр!
Командующий Кантерлотским военным округом Фэйри Голд остановился, вернул приветствие, и пристально посмотрел на старика. Генеральские адъютанты привычно отсалютовали ветерану и застыли вокруг своего начальника.
— Мне знакомо ваше лицо. Вы участвовали в Речноземском Инциденте?
— Так точно, сэр! Имею честь быть ветераном этих событий. Сильвер Эрроу, сэр. Четвёртый батальон Первого тяжелого полка Гвардии Её Высочества Селестии. Имел честь служить под вашим началом во время упомянутых вами событий, где и потерял ногу. По причине чего уволен со службы с мундиром и пенсионом.
— И живете теперь в Хуффилде.
— Так точно, сэр. Я отсюда родом. Для меня и для всего Хуффилда большая честь приветствовать доблестных защитников Эквестрии, а особенно вас, сэр!
— Польщен. Увы, должен предупредить, что уже распорядился начать эвакуацию гражданского населения в Кантерлот. Так что вам лучше вернутся домой.
— Очень жаль, сэр, что не могу остаться… но я понимаю, порядок! Честь имею, сэр!
Жеребец снова отдал салют и заковылял прочь.
Вскоре на платформе появились любопытные жеребята, широко раскрытыми глазами разглядывающими все эти поезда, оружие, этих удивительных пони, одетых в свою клёвую форму, и обвешенных такими завлекательными штуками! Но радость малышей была не долгой. Мало что познакомится поближе с самыми увлекательными штуками — например, залезть на платформу и заглянуть в ствол огромной пушки, ну или поднять брезент и открыть сложенные аккуратными штабелями ящики — им не позволяли пони в красных беретах — да и другие тоже. Дальше, однако, оказалось, что нужно бежать домой, собирать вещи, чтобы отправляться в какую-то там “э-ва-ку-а-цию”. Причём она находилась почему-то в Кантерлоте, хотя никто из жеребят — помимо нескольких старших, которые это слово уже встречали — никогда не слышал, что в Кантерлоте есть такая штука. Впрочем, взрослые тоже не были рады приказу военных властей, однако большинство их было вполне согласно с его целесообразностью. К тому же перевозка населения Хуффилда, размещение в Кантерлоте, и прочие расходы вплоть до возвращения назад — которое, несомненно, случиться после победы над Сомброй — всё это оплачивало правительство, а для отправки жителей деревни в столицу вполне хватило одного пассажирского поезда. Тем не менее, эвакуация затянулась на несколько часов, После некоторых проволочек эвакуанты погрузились со своими пожитками в вагоны. Офицеры военной полиции и интенданты осмотрели каждый дом и составили акты, подписанные владельцами имущества, которым были вручены копии. Так что самые недоверчивые домовладельцы имели основания надеяться на сохранность своего имущества. Офицеры штаба округа предпочитали не задумываться о том, что будет, если понадобится эвакуировать что-то большее размерами и населением, нежели крошечный Хуффилд. Но наконец, все формальности были улажены, и состав с гражданскими, набирая скорость, двинулся в сторону Кантерлота.
— Леди и джентелькольты, объявляю военный совет Кантерлотской группировки войск открытым. — четко произнёс командующий, окидывая собравшихся в переоборудованном для совещания банкетном зале роскошной гостиницы “Princesse blanche” цепким взглядом. Фэйри Голд был довольно молод для своего звания и должности командующего Кантерлотским военным округом. Однако он имел то преимущество над многими эквестрийскими генералами, что десять лет назад, будучи командиром гвардейского батальона, участвовал в реальных боевых действиях, когда как опыт большинства его коллег, милостью Селестии, не простирался дальше манёвров. Когда во время вторжения Короля Шторма эквестрийская армия не смогла дать захватчикам полноценный отпор, авторитет военных серьёзно пострадал. Целая плеяда генералов-синекуристов слетела со своих постов, а взамен них были выдвинуты наиболее грамотные и опытные офицеры. Заняв новый пост, Фэйри Голд развернул программу мер, призванных повысить боеспособность и боеготовность округа. Однако сейчас всё эти меры едва начали действовать, и командующий не был уверен в том, насколько его войска готовы дать отпор Сомбре. Главную проблему составляло то, что не было понятно, какими вообще силами тот располагает. Из Кристальной Империи не поступило никаких сведений. Даже Секретная служба Их Высочеств, с представителями которой генерал встретился перед отъездом из Кантерлота, не могла дать исчерпывающего ответа на этот вопрос. Приходилось волей или неволей оставить его до лучших времён и сосредоточится на текущих вопросах. Совет заслушал доклад о завершение эвакуации населения Хуффилда Начальник инженерной службы генерал Сильверсвип доложил о ходе постройки полевых укреплений. Запланированная линия обороны, в общих чертах, уже была возведена, хотя некоторые огневые точки ещё предстояло оборудовать. После этого командующий артиллерией планировала начать стрельбы — как для тренировки для самих артиллеристов, так и для всего личного состава. К тому же, этим артиллерийские офицеры рассчитывали выявить недостатки выбранных ими позиций. Наконец, глава отдела разведки с сожалением доложил о том, что две разведывательные группы, высланные навстречу предполагаемому противнику, пропали.
— И как это понимать прикажете?
— Не могу знать, сэр. Разведка велась в полном соответствие со служебной инструкций и Уставом. Мы выслали три группы, одну в направления Понивилля, другую на два часа от первой, чтобы подстраховать её, и третью на восемь часов. Все группы поддерживали постоянную радиосвязь, причём, в полном соответствие с Уставом, лететь они должны только на то расстояние, на котором радиостанции работают в телефонном режиме. Этот рубеж уже был почти достигнут двумя первыми группами, и дежурный офицер собирался приказать им возвращаться. Однако связь с ними обеими была почти одновременно прервана, и восстановить её не удалось. Что касается третьей, то она не обнаружила ничего подозрительного и вернулась. Какие будут распоряжение по этому поводу, сэр?
— Без разведки мы не можем, так что продолжайте, но меры безопасности должны быть усилены. И приказываю восстановить ход этой разведки как можно более подробнее и изложить его в вечерней сводке. — Помолчав несколько секунд, Фэйри Голд добавил: — Кроме того, приказываю удвоить число наземных патрулей.
Перед отъездом из Кантерлота командующий имел конфиденциальный разговор с Мадам D, кобылой из числа тех, кто стоял во главе Секретной Службы Их Высочеств и отвечал за безопасность Эквестрии. Информация, которую могла предоставить Секретная Служба, была ничтожно мала, но это было хоть что-то: согласно показаниям подобранной недалеко от Кантерлота понивилльской пегаски, в Понивилле объявился пресловутый “король Сомбра”. Имя это, звучавшее как обрывок древней легенды, мало что говорило эквестрийским военным, но им было известно, какой мистический страх испытывают к своему древнему повелителю жителе Кристальной Империи. Фэйри Голд сам был там с комиссией Генерального штаба, и хорошо запомнил, что новые подданные принцессы Кэйденс панически боятся самого имени Сомбры. Впрочем, они вообще были странными, и понять их очень часто было не просто. Из немногих слов, сказанных понивилльской почтовой пони, понятно было только то, что Сомбра захватил Понивилль и движется к Кантерлоту. Больше никаких подробностей бедняжка, летевшая к Кантерлоту на приделе возможностей, да ещё и врезавшаяся под конец в причальную мачту дирижабля, сообщить не смогла, лишившись сознания. Пока было непонятно, какими возможностями располагает Сомбра. Потому оставалось только действовать в соответствие с нормами Устава. Но одна из важнейших составляющих любых военных действий — разведка пока приносила только отрицательные результаты. Вздохнув, Фэйри Голд прошел в свои апартаменты, под которые была отведена часть самого роскошного представительского номера. Глядя на эту антикварную мебель, лепнину, бронзу и полотна в золочёных рамах, сложно было не согласится с тем, что эти покои не стыдно было предложить и самой Селестии, вздумай она в настоящее время остановиться в “Princesse blanche”. Изначально адъютанты командующего, отбиравшие помещение для него, хотели предоставить в его личное распоряжение весь номер, однако сам Фэйри Голд заявил на это предложение, что он не герцог и не принц, а потому обойдётся одним кабинетом, благо там стоял широкий диван. Спальню же с её роскошной кроватью под балдахином он отдал своему начальнику штаба Баньер де Ружу, и такому выбору способствовал забавный факт — похоже, из-за недостатка места в кабинете был лишь один не очень большой книжный шкаф, уже заполненный толстыми томами “Эквестрики”, “Зебрики” и “Minor kaiserliche Enzyklopädie”, так что начштаба пришлось сгрузить свой бумажный багаж в более просторный шкаф, стоящий в спальне. Гостиную отвели под приёмную и помещение для дежурных адъютантов, в соседнем номерах помещались различные отделы штаба, начиная, разумеется, с оперативного и разведывательного, а так же сами штабные офицеры. В целом, подобная ситуация не была непривычной — не единожды похожим образом приходилось устраиваться во время манёвров. Но в этот раз — о чём приходилось постоянно напоминать себе — это были не манёвры…
В ожидание, когда разведывательная группа выйдет на заданный рубеж, офицер отдела разведки Блю Даймонд нервно расхаживал по ковру, которым был устлан пол в курительном салоне, отданном под радио-узел. Многочисленная радиоаппаратура не вполне вписывалась в роскошный интерьер салона. Впрочем, на манёврах такие ситуации уже возникали, да и мысли офицера были заняты совсем не полированными ореховыми панелями и обивкой кресел. Как и многие в штабе, он опасался за судьбу новой разведгруппы.
“Они уже должны были достигнуть точки назначения…” — подумал единорог — “Пора начинать сеанс связи.” Он повернулся к одной из радисток:
— Черри Свит, вызови “Арчера Пять”
— Так точно, сэр! — кобылка начала крутить регулятор настойки на передатчике — “Арчер Пять”, приём! Как слышно? Приём!
Почти сразу же рация откликнулась, и послышался далёкий голос флай-энсина Стар Сигла, перебиваемый помехами:
— “Арчер Пять” на связи! Слышимость хорошая. Приём!
— “Арчер Пять”, доложите обстановку! — приказал после секундной паузы офицер — Вам удалось обнаружить противника, или следы “Арчера Два”?
— “Арчер Пять” на связи. Докладываю: никаких следов “Арчера Один” или “Арчера Два” не обнаружено. На земле на расстояние приблизительно полумили замечено движение большой массы существ. Какие будут дальнейшие приказания? Приём, база!
— База — “Арчеру Пять”. Соблюдая осторожность, сократите дистанцию. Нам нужна любая информация о противнике. Повторяю: соблюдая осторожность! При любой попытке атаковать вас немедленно отступайте. Как поняли, приём?
— “Арчер Пять” — базе. Вас понял, приступаем к выполнению приказа.
Прошло ещё несколько минут. Вновь послышался голос Стар Сигла:
— “Арчер Пять” — базе. Наблюдаем движение большой группы, на регулярный боевой порядок не похоже. Странно... движение… — голос пегаса оборвался на полу слове.
— База — “Арчеру Пять”. База — “Арчеру Пять”. Приём! Что случилось? “Арчер Пять”… — встревожено закричала радистка. Ответа не было. Блю Даймонд сам подскочил к микрофону:
— “Арчер Пять”, приём! “Арчер Пять!” — кричал единорог в микрофон, но динамик остался нем, лишь сухо потрескивала статика — “Арчер Пять!” Да где вы там, вашу мать?! — возопил, наконец, Блю Даймонд, от волнения забыв правила работы с рацией. Но ответа по-прежнему не было.
— Продолжайте вызывать “Арчер Пять”, если получиться с ними связаться, немедленно доложить. — уже спокойно произнёс офицер — Я отправляюсь к командующему с докладом.
— Слушаюсь, сэр! — отвечала Черри Свит и снова склонилась над рацией — “Арчер Пять”, приём! “Арчер Пять”, ответьте! “Арчер Пять”, это база! Приём!..
— Итак, связь с ещё одной группой потеряна? — подвёл итог короткого доклада начальник штаба.
— Так точно, сэр. Я распорядился продолжать вызывать “Арчер Пять”, но в аналогичных ситуациях это не принесло результатов.
— И всё-таки продолжайте… — сказав это, командующий на секунду задумался, а потом повернулся к мрачному синему пегасу-командеру, отвечавшему за воздушную разведку:
— Рэпид, как я понимаю, ещё пара таких непонятных исчезновений, и мы вообще останемся без воздушной разведки?
— Да, сэр. Во всяком случае, до того момента, как подойдёт подкрепление, или привезут новые радиостанции. Своих у нас сейчас осталось две.
Повисло нервное молчание. Не для кого в этой комнате не было большим секретом, что летные рации пегасов были дорогими и сложными в производстве аппаратами. Производили их практически только лишь для нужд военных, и во всём Кантерлотском военном округе их набиралось едва с десяток, из которых в непосредственный близости к столице находились только пять радиостанций разведэскадрона “Вондерболтов”, да ещё две имелись в воздушной разведке Гвардии. Вопрос о прибытии других раций оставался открытым, а между тем, в условиях, когда силы противника по-прежнему оставались тайной за семью печатями, без интенсивной разведки нельзя было не то что вести адекватное планирование, но и вообще рассчитывать дать врагу отпор. В самом деле, ситуация была почти анекдотичная: войска выведены в поле и прикрывают столицу… вот только от кого? Молчание прервала кэптен Спитфайр. Воинственно тряхнув огненной гривой, она обратилась к командующему:
— Сэр! Позвольте мне лично отправится для рекогносцировки противника с несколькими подчинёнными. Я уверена, что нам удастся выяснить, кто нам противостоит!
— Нет, кэптен. Это слишком рискованно, кроме того…
— Сэр! Мы лучшие летуны Эквестрии! — закричала пегаска, забыв о том, что обращается к старшему по должности и званию — Если кто и способен разобраться, что там происходит, так это мы! И…
— Кэптен, отставить! — повысил голос Фэйри Голд.
— Прошу прощения, сэр… — Спитфайр опустила голову — забылась…
— Надеюсь, впредь вы будете держать себя в копытах. Не хотелось бы в столь ответственный момент отправлять одного из лучших летунов на гауптвахту. Теперь что касается вашего предложения. Возможно, в нём есть смысл. Я обдумаю это. Но лично вам лететь я запрещаю уже сейчас. При вашей должности, вы не должны подвергать себя неоправданному риску.
— Но сэр… — попыталась возразить ещё что-то Спитфайр, но командующий жестом прервал её и приказал переходить к другим вопросам. Начальник интендантской службы начал докладывать о ходе перемещения провианта со складов округа в войска, а так же о том, что, как показала проверка, часть контейнеров с неприкосновенными запасами оказалась пуста, хотя печати не были повреждены. Командующий раздраженно приказал передать материалы об этом прокурору округа, и тут торопливо зашедший дежурный офицер штаба доложил, что связисты, отправленные поверить, почему прервалась связь с аванпостами, вернулись и докладывают, что провода в порядке, но на самих аванпостах никого нет.
— Как это нет? Они что, дезертировали? — спросил Баньер де Руж.
— Не могу знать, сэр.
— Я думаю, сэр — обратился начальник штаба к командующему — нужно отправить дополнительные силы полиции, чтобы разобраться в происходящем. Это может быть и не дезертирство.
— Согласен — кивнул Фэйри Голд — В случае чего, пусть ими займутся в прокуратуре. Отдайте распоряжение, и пусть штаб и меня лично держат в курсе.
Глава вторая.
Спитфайр всё-таки добилась своего: Фэйри Голд разрешил Соарину с несколькими другими “Вондерболтами” отправится на разведку. Спитфайр лично осмотрела экипировку всех трёх пегасов, проверила, как на Соарине закреплена рация, как подвешены у Мисти Флай и Сильвер Зума пулемёты и уложен боекомплект. Придраться было не к чему, однако кэптен проверила всё несколько раз, так что на лицах техников мелькнула что-то, очень похожие на обиду. Наконец, Спитфайр смилостивилась и дала приказ вылетать. Пегасы уже стояли на импровизированной стартовой площадке, когда она обратилась к подчинённым неофициально:
— Прошу, ребята, будьте осторожней. Особенно ты, Соарин!
— Не беспокойся. Мы будем осторожны. Да и вообще, кто может с нами соревноваться в скорости? Если что случится, легко оторвёмся от любого врага.
— Да, мы же “Вондерболты”! Так что не беспокойся, кэп! — поддержала Соарина Мисти Флай, гордо вскинув голову.
— Это наша работа! — добавил Сильвер Зум, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.
Спитфайр оставалось только приложить копыто к козырьку фуражки и произнести:
— Удачи, ребята!
Трое пегасов синхронно отсалютовали и свечками ушли в небо.
Спитфайр расхаживала по устланному ковром полу узла связи, время от времени хвост и крылья пегаски нервно вздрагивали, а на мундире звенели награды. Но всё-таки она держала себя в копытах, и лицо её почти не выдавало того волнения, которое сжигала командира “Вондерболтов” изнутри. И всё же что-то неминуемо прорывалось наружу, тем более, что пока она была лишь сторонним наблюдателям, в отличие от связистов и офицеров разведки, занятых своей работой. Они, несомненно, тоже были сильно взволнованы, кэптен видела, что многие из связистов, чья деятельность не касалась разведки, часто оглядывались на своих сослуживцев, поддерживающих связь с группой Соарина. Однако она настояла на том, чтобы лично участвовать в поддержание связи со своими подчинёнными. И вот, наконец, томительное ожидание подошло к концу. Группа вышла на рубеж, начиная с которого она должна была, согласно инструкциям, следовать с максимальной осторожностью, постоянно поддерживая связь со штабом.
— Прошу вас, мэм! — обратился к Спитфайр офицер отдела разведки. Кобыла подошла к микрофону и одела предложенные радисткой наушники.
— “Арчер Семь”, приём! Говорит база. Приём!
Приёмник тут же откликнулся:
— “Арчер Семь” на связи! Приём!
— “Арчер Семь”, говорит база. Доложите, как обстановка?
— “Арчер Семь” на связи. Докладываю: мы летим на уровне облаков, ведя наблюдение за землёй. Никаких следов кого бы то ни было. Дорога, луга и небо пусты, если не считать нескольких птиц. Какие будут дальнейшие приказания? Приём, база!
Офицеры разведки и Спитфайр обменялись взглядами, после чего Спитфайр сама вызвала разведчиков:
— “Арчер Семь”, это база! Приказываю прекратить движение, занять позицию среди облаков и наблюдать. Как слышно, приём?!
— “Арчер Семь” на связи! Слышу хорошо. Приказ понятен, приступаем к выполнению.
Потянулись долгие минуты ожидания, когда не происходило нечего. Спитфайр уже начал думать о том, что вся эта операция не имеет смысла — ведь одним из основных принципов разведки, тем более, воздушной, испокон веку была мобильность. Вдруг Соарин встревожено закричал:
— База, база, приём! Говорит “Арчер Семь”! Внимание, показалась неплотная группа летунов, вероятно, пегасов! Повторяю, группа пегасов. Чёткого построения нет, но они многочисленны, несколько десятков! База, приём!
— “Арчер Семь”, говорит база! — закричала Спитфайр в микрофон — Немедленно уходите от прямого контакта! Оружие к бою, стрелять без предупреждения, если разорвать контакт не удастся! Подтвердите, как поняли?!
— База, говорит “Арчер Семь”, приказ принят. Выдвигаемся…
Потом послышалась какая-то возня, и Соарин закричал изменившимся голосом:
— Селестия, что же это?! Ребята… — он говорил ещё что-то, но, видимо, уже не в микрофон, так как расслышать больше ничего не было возможно. Спитфайр навалилась на стол всем корпусом, копыта непроизвольно уперлись в полированную столешницу, пегаска неожиданно чувствовала, что ворот рубашки сжимает ей шею, а награды на мундире делаются удивительно тяжелыми. Хотелось закричать в голос, но она сдержалась, и только произнесла в микрофон:
— Соарин, я тебя и ребят из Тартара достану, если придётся. Слышите?! И взгрею вам крупы, так и знайте!
Радисты ещё надрывались, пытаясь связаться с разведгруппой, но сама Спатфайр уже не видела в этом смысла. Всё было ясно: лучшие летуны Эквестрии не избежали участи обычных разведчиков. Откинувшись на спинку кресла, она сняла наушники.
— Мэм. — послышался голос одного из офицеров-связистов.
Спитфайр обернулась: серый единорог протягивал её стакан воды. Она почти машинально приняла его.
— Спасибо.
— Вы должны доложить командующему о результатах разведки.
Спитфайр допила воду и осторожно поставила стакан на стол.
— Да, я доложу командующему. Но не раньше, чем подготовлю полный доклад. Доложите, что контакт с группой потерян. И вызовите сюда моих подчинённых — Рэпидфайра и Флитфут.
Хотя связисты и штабные офицеры непосредственными подчинёнными Спитфайр не являлись, а некоторые из них были не ниже её по чину, пегаска произнесла этот приказ так уверено, что все дружно ответили “Да, мэм!”. Едва за бросившимися исполнять распоряжения пегаски офицерами закрылась дверь, Спитфайр, вспомнив уже посещавшую её мысль, спросила сидящую рядом радистку:
— А почему у вас нет прямой линии если уж не с кабинетом генерала Голда, то хотя бы с оперативным отделом штаба?
— Дело в том, мэм, что, согласно Уставу войск связи, часть вторая, раздел…
— Короче.
— Слушаюсь, мэм. Согласно нашему уставу, прямая телефонная связь между разными штабными структурами не обязательна, если они расположены в приделах одного здания средних размеров. В силу того, что даже после доставки в Хуффилд почти всех телефонных аппаратов и кабеля, какие были на складах в Кантерлоте, мы по-прежнему испытываем их недостаток, было принято решения указанных вами линий не протягивать.
— Хорошо, я понял. — Спитфайр вздохнула и присела на стул, ожидая прихода подчинённых.
Выслушав доклад о ситуации с группой Соарина, командующий отпустил офицера связи и снова задумался. Положение начало казаться ему куда более серьёзным, чём прежде. Да, шестерни военно-бюрократической машины Эквестрийских вооруженных сил постепенно приходили в порядок и вращались всё быстрее. Но это не приносило должных результатов, ведь что толку во всех приготовлениях, если силы и возможности короля Сомбры по-прежнему оставались непонятны? Единорог недобрыми словами припомнил и Секретную службу И.В., от которой тоже не оказалось толку в самый важный момент. Сколько уже прошло с того, как Мадам D прислала в штаб группировки последние сообщение? Покачав головой, Фэйри Голд прошёл в импровизированную приёмную и обратился к дежурной:
— Твайрли Стич, передай мой приказ всему командному составу снова собраться на совещание. Начнём — единорог скосил взгляд на часы — …начнём в десять-тридцать.
— Слушаюсь, сэр! — отозвалась кобыла и выскользнула за дверь. Спустя пять минут послышался стук в дверь, и командующий приподнял голову.
— Кто там?
Дверь приоткрылась, и на пороге показался Сильверсвип.
— Простите, сэр. Я бы хотел поговорить с вами.
— Это срочно? Через пятнадцать минут совещание.
— Боюсь, сэр, что да. Мне кажется, что вам лучше выслушать этого пони как можно скорее.
Не тратя больше слов, командующий сделал пригласительный жест, и Сильверсвип вошёл. Следом за ним в комнату вошёл пожилой серый земнопони в форме железнодорожного инженера. Обернувшись к своему спутнику, единорог представил его:
— Это Дилл Найт из Главного управления Эквестрийских железных дорог.
— Добрый вечер, сэр! — поздоровался инженер.
— Добрый вечер… хотя, как я понимаю, совсем не добрый, ведь так?
— Боюсь, что так, сэр… — согласился Дилл Найт — я понимаю, у вас много дел, положение и так очень серьёзное… но оно вот-вот станет ещё хуже. Вы должны знать, сэр: ещё немного, и нас постигнет локальный транспортный коллапс.
“Селестия…” — подумал Фэйри Голд.
— В общих чертах, ситуация такова. Как вам известно, сэр, наши локомотивы требуют большого объёма угля, особенно для такого значительно железнодорожного узла, каким является Кантерлотский. Наши кантерлотские склады не очень вместительны, и это вызывает необходимость постоянных поставок. Как известно… вы позволите, сэр? — Дилл Найт указал на разложенную на столе карту.
— Да, пожалуйста.
— Итак, Кантерлотский железнодорожный узел включает четыре ветки — Северо-западную, Северо-восточную, Юго-восточную и Юго-западную, сходящиеся в самом Кантерлоте. — продолжил инженер, подходя к карте — Движение по Юго-западной полностью прекратилось в начале дня. Во второй половине мы были вынуждены прекратить постоянное движение и по Юго-восточной. Кроме того — Дилл Найт вздохнул — руководство слишком поздно спохватилось прекратить в целях экономии топлива и сохранения подвижного состава не имеющие большого значения в сложившейся ситуации рейсы. Перевозки по двум оставшимся веткам шли в соответствии с обычным расписанием почти до вечера.
— Я понял — мрачно произнёс Фэйри Голд — Какие меры возможно принять?
— В краткосрочной перспективе мы уже ввели экономию, отменили все лишние рейсы и тому подобное. И, конечно, наши сотрудники направлены на поиски дополнительного топлива. Прошу понять меня правильно, сэр: эта ситуация опасна не только затруднениями с вашими перевозками, и теми убытками, которые несут как железные дороги, так и использующие их… да и, очевидно, в современной ситуации иначе и не могло бы быть. Но если возникнет необходимость эвакуировать Кантерлот…
— Это будет невозможным?
— Да, сэр. Мы уже произвели необходимые, пусть и грубоватые, расчеты… без значительного вливания угля, или дров, или жидкого топлива… вывести большую часть населения столицы никак не возможно.
— А воздушный транспорт?
— Простите, сэр! Не моя компетенция… — пожал плечами инженер — Впрочем, необходимо понимать, что его понадобится очень много…
Генерал сдержано кивнул, уже сам прикинув в уме: большинство воздушных фургонов имеют небольшую грузоподъёмность, и находятся во владение у множества разных лиц. Организовано вывезти население всего Кантерлота в краткие сроки просто не получится.
— Ну что же, спасибо, мистер Найт. Упомянутые вами расчеты при вас?
— Разумеется, сэр. Я готов их немедленно передать вашим инженерам.
Оставшись один, командующий ещё раз обдумал сообщение Дила Найта. По всему выходило, что пропускать Сомбру к Кантерлоту было никак нельзя. Но как не пустить того, кто не ведомо где находиться, и неведомо какими силами располагает?
Глава третья.
…Тула Рула не плакала. Розовая кобылка уже проревела добрых полчаса, когда пробиралась через кусты, и ещё часа два или три плакала тихо, смахивая испачканным копытцем слёзы с мордочки. Она устала и проголодалась, в разноцветную гриву забились ветки — и всё-таки девочка упорно шла вперёд — вперёд, подальше от Понивилля. И от того кошмара, что там происходил. Шли часы, стемнело, кустарник давно сменился редким леском, а тот, в свою очередь, уступил место обширным полям, поросшим вереском и редкими деревьями, и усеянным норами кроликов. В одну такую нору Тула Рула и угодила задней левой ногой. Взвизгнув, кобылка вытащила ногу — однако наступать на неё стало больно, и с каждым шагом всё больнее. Обессиленная девочка доковыляла до росшего неподалеку деревца и присела под него. Нечего и думать было, чтобы продолжать путь. Кое-как устроившись, кобылка постаралась расположить ушибленную ногу так, чтобы она меньше болела. Насколько она могла понять — при всей слабости своих медицинских познаний — ничего сломано или вывихнуто не было. А ушиб, надеялась девочка, со временем пройдёт. Ночевать всё равно придется в поле, хорошо ещё, что ночи теплые. Тула Рула свернулась калачиком, стараясь устроиться удобнее. Едва лишь ей это удалось, как на кобылку снова нахлынули неприятные воспоминания. Ничто ведь не предвещало того кошмара, который обрушился на Понивилль. Тула Рула, её подруга Коконат Крим и ещё несколько жеребят играли на окраине города. Всё было так хорошо, и вдруг… Кобылка замотала головой и зажмурилась, стараясь отогнать воспоминания, но не тут-то было: безжизненное лицо Коконат Крим с горящими зелёными глазами немедленно встало перед ней. Вздрогнув, Тула Рула замотала головой, отгоняя жуткое ведение.
“Ну и что… — попыталась она успокоить себя — мало ли чего случалось раньше? В наш Понивилль вторгалась Найтмер Мун, Дискорд, ужасный Тирек, чейнджлинги, Штормовая армия…”
Но в том-то и дело, что до сих пор все эти беды мало касались Тулу Рулу и её близких лично. В самом деле, Найтмер Мун она даже и не увидела; проделки Дискорда, при всём их безумии, бывали приятны (Коконат Крим на полном серьёзе рассчитывала, что, раз уж теперь Дискорд стал всем другом, он будет устраивать шоколадный дождь хотя бы раз в неделю); пока лорд Тирек громил центр Понивилля, Тула Рула с родителями пряталась в подвале (хотя тогда тоже было страшно); о том, что треть города была “подменена”, девочка узнала только задним числом… наконец, учинённый солдатами Короля Шторма погром той улицы, на которой жила кобылка, почти не коснулся (хотя и тогда было страшно). Но одно дело, когда страшно вместе с семьей и друзьями… и совсем другое — когда одной в лесу (пусть даже это и не совсем лес). Уж в этом-то она теперь была уверена твёрдо. А тем более, если ты знаешь, что твои мама и папа, подруги… да вообще, множество знакомых пони сделалась бездумными марионетками со святящимися глазами. Но при всех своих страхах Тула Рула, конечно же, скоро уснула. Шутка ли, столько шла без отдыха и пищи.
Когда она проснулась, уже было светло. Кобылка с сожалением убедилась, что нога всё ещё болит. К этому добавилось бурчание в пустом животе. Тула Рула задумалась, что же ей делать. Вдруг какая-то большая тень — больше пегаса — пронеслась по земле рядом с ней. Испуганная девочка сжалась в комок, забыв про больную ногу, в её голове метался рой мыслей:
“А если я ошиблась, и это Вечнодикий Лес? А это мантикор летит? Или ещё какое чудище?”
Как не близко был Вечнодикий Лес к Понивиллю, Тула Рула не так уж много о нём знала. Особенно в смысле тамошней фауны. Большинство её знаний прибывали на уровне жеребячьих страшилок про мантикор-пожирателей жеребят, по степени правдоподобия находившихся где-то около Безголовой Лошади, “Не заходите в сарай Флаттершай” и “Потолок весь в крови, дверь шатается…” Но уже спустя несколько секунд всё разрешилось — в нескольких шагах от кобылки приземлились две пегаски. Они летели так близко друг к другу, что девочке со сна почудилось, что тень принадлежит одному существу. Пегаски были облачены в лётные комбинезоны Военно-воздушных сил, и внешне были очень похожи — обе стройные и мускулистые, с фиолетовой шерстью. Видимое различие состояло в том, что у одной была бело-голубая грива, у другой же грива была голубой, да ещё и с розовым бантиком, плохо вяжущимся с военной экипировкой. Пегаска с голубой гривой заговорила первой:
— Всё в порядке, малышка! Не бойся, мы хотим тебе помочь. Ты из Понивилля?
Тула Рула радостно закивала головой, и, бормоча что-то невнятное, попыталась приблизится к пегаскам. В результате она оказалась на земле и едва не лишилась чувств. Следующие пару минут она плакала, уткнувшись носом в шею голубогривой пегаски. Вторая девушка тем временем открыла медицинскую сумку и начала осматривать кобылку.
— У неё сильный ушиб ноги, вдобавок к нервному истощению. Придётся вколоть ей успокоительное.
Крыльевые пальцы пегаски ловко вытащили из стерильного пакета шприц с успокоительным и одним выверенным движением воткнула иглу в круп кобылки.
— Ладно, сестрёнка. С девочкой всё ясно. Вытаскивай ремни, нести её будем вместе.
— Это точно — согласилась вторая пегаска — чем скорее она окажется в Кантерлоте, тем лучше. Может, хоть что-то станет понятно…
Фэйри Голд отпил глоток кофе и протёр усталые глаза. Снова послышался приглушенный расстоянием и бархатными портьерами грохот пушек: артиллерия продолжала вторую тренировку. Далеко не столь длинную, как первая: теперь стоило подумать об экономии боеприпасов. Однако, по расчётам артиллерийских командиров, большая часть расчетов уже неплохо пристрелялись, а недостатки в расположение орудий были устранены. Если бы Сомбра привёл к Хуффилду хоть что-то, похожее на обычную армию, то его солдатам бы пришлось очень несладко. Но полный провал всех разведывательных действий не давал надежды даже на то, что Сомбра идёт именно через Хуффилд. В конечном итоге, даже само предположение о том, что его первой целью является Кантерлот, почти не на чём не основывалось.
— Вам нужно отдохнуть, сэр — заметила вошедшая в кабинет командующего Твайрли Стич.
— Да, наверное… — рассеяно отозвался Фэйри Голд, и, резко крутанув головой, чтобы разогнать сонливость, произнёс уже обычным тоном: — Я отдохну часа два. Если случиться что-то, немедленно доложить.
— Слушаюсь, сэр! — отчеканила кобыла и вышла из кабинета.
Проводив её взглядом, Фэйри Голд перебрался из кресла на диван. Вопреки тому, что, казалось, он должен будет уснуть, едва коснувшись головой подушки, единорог обнаружил, что сон, полминуты назад наливавший свинцом голову, вдруг куда-то отступил. Подозревавший что-то такое Фэйри Голд усмехнулся и поднял телекинезом толстую книгу, лежавшую на краю стола. Он начал читать её чуть меньше месяца назад, но дело двигалось довольно медленно: дело в том, что это было, как сообщала набранная на гравированном и раскрашенном титульном листе надпись “Vies de Fleshus Magnus, de Titus Quintus, et de Flaminius l'Zebricain, translatées de ponilatin par Guy de Guyrgouyn”, которое волей-неволей пришлось читать именно так, в старом пранцузском переводе, а не на современном эквестрийском, за что, конечно, “спасибо” нужно было сказать самому Флэшу Магну. Командующий вновь порадовался, что живой герой древности остался в Кантерлоте, и не ошивается сейчас вокруг штаба с каким-нибудь гениальным планом. Идея же использовать старинное жизнеописание античных полководцев в качестве снотворного оказалась весьма удачной: прочитав лишь полстраницы, генерал почувствовал, что засыпает, и едва успел закрыть книгу и опустить её на край дивана, как сон сомкнул его веки.
Проснулся он от негромкого голоса Винд Рэйна.
— Сэр, к вам особый курьер… — адъютант явно делал акцент на слове “особый”.
Эту изящную серебристую пегаска с кудрявой синей гривой Фэйри Голд сразу же узнал: то была одна агентов-связных Секретной Службы. Пегаска отсалютовала генералу и положила на его стол запечатанный конверт.
— Сэр, срочное сообщение от Мадам D. Очень срочное.
— Благодарю, флай-энсин. — Фэйри Голд поднял конверт телекинезом — Можете идти.
— Слушаюсь, сэр! — ещё раз отдав салют, флай-энсин исчезла так же быстро и тихо, как появилась.
Радость командующего относительно того, что Секретная Служба наконец дала о себе знать, почти мгновенно испарилась, когда он вчитался в присланный отчёт.
“Секретная служба И.В., отдел государственной безопасности.
Командующему Кантерлотской группой войск Лт.Джэн. Фэйри Голду.
Срочно. Секретно.
Сэр, довожу до вашего сведенья, что нам удалось получить показания свидетелей о произошедшем в г. Понивилле. Согласно показаниям двух свидетельниц (см. приложение), так называемый “Король Сомбра”…”
Командующий откинулся на спинку кресла, монокль выпал из его глаза. Не в силах сдержать волнение, он воскликнул:
— Ничего себе… Дискордовы потроха! Что же выходит: в паре десятков… а то и просто в паре миль от наших позиций находится маг, способный подчинить разум сотен и тысяч разумных существ, вдобавок, он уже это сделал с населением Понивилля. Похоже, что и наша разведка тоже пропала из-за этого… А, и вишенка на торте: этот Сомбра, если верить Мадам D, победил хвалёную Принцессу Дружбы и её подруг…
Овладев собой, Фэйри Голд отложил доклад и задумался.
“Если всё настолько серьёзно, то возведённая нами оборонительная линия теряет смысл. Необходимо немедленно снимать войска с позиций и отступать к Кантерлоту. А там…”
Тишину ночи разорвали почти одновременно раздавшаяся из оперативного отдела звонки доброго десятка телефонов. Командующий вскинул голову и на мгновение застыл в кресле, будто не веря своим ушам, а потом кинулся к двери. Но навстречу ему уже бежала Твайрли Стич:
— Сэр, вся линия докладывает, что появилась большая масса неизвестных. Вероятно, это неприятель. Дежурный уже объявил общую тревогу.
В подтверждение этим словам с улицы раздался рёв сирены и звуки горнов. Следом послышались топот копыт и лязг оружия. Фэйри Голд закрыл копытом лицо.
— Не вериться даже. Будто в бульварном романе… Они специально ждали, когда я прочитаю доклад?..
К тому времени, как командующий и чины его штаба добрались до командного пункта 2-й Кантерлотской тяжелой дивизии, который должен быть и его полевым КП, на позициях уже стало тихо — почти весь личный состав уже занял положенные ему места. Сотни биноклей и десятки стереотруб были направлены в ночь. Хоботы орудий, окруженных такими же, как они, неподвижными расчётами, серели в полумраке в ожидания приказа. Холодные стволы пулемётов были готовы по первому слову выплеснуть через амбразуры лавину огня и стали. Каждый квадратный фут на добрую милю вперёд простреливался благодаря педантично рассчитанным секторам обстрела, делая наступления с любого участка очень опасным. В траншеях за заграждениями замерли солдаты тяжелых и стрелковых частей, готовые встретить врага пулями, дробью и копьями. За их спинами эскадроны лёгких дивизий были готовы отразить прорыв линии или попытку обойти рубеж с флангов, а пегасы ждали только приказа, чтобы взвиться в небо и обрушится на любого врага… Или всё-таки не на любого? Рубеж казался неприступным, и Фэйри Голд ощущал непрошенную гордость за проделанную работу. Но теперь он знал, что все эти приготовления не стоят и обрезаного бита. Однако в голове единорога уже созрело что-то, похожее на решение этой проблемы.
К командующему подскочил командир дивизии — молодой единорог с холёным аристократическим лицом. Его сопровождала начальник штаба дивизии — изящная единорожка с заплетённой в толстую косу гривой.
— Сэр, какие будут приказы?
— Ожидайте приказов. — коротко ответил Фэйри Голд, и, найдя взглядом Сильверсвипа, приказал ему:
— Отдайте приказ включить все прожекторные установки.
— Но сэр, по боевому расписанию…
— Выполняйте приказ!
— Слушаюсь, сэр! — пожилой земнопони приложил копыто к козырьку фуражки, и поспешил к узлу связи, чтобы отдать необходимые распоряжения. Пятью минутами позже он вернулся, и, вытащив из кармана часы, сказал:
— Ещё две минуты, и все прожектора заработают.
Действительно, вскоре яркие прожекторные лучи разрезали ночной мрак… и высветили тёмную массу, застывшею в неполной миле от рубежа. Прильнувшие к биноклям и стереотрубам в ужасе отшатнулись, увидев, из кого состояла эта масса. Послышались крики — “Селестия, защити!”, “Этого не может быть!”, “Что это?” и просто “Ужас! Ужас!”…
И, конечно, многие взгляды обратились к командующему Фэйри Голду, надеясь, что он знает, что делать. Единорог распорядился:
— Включите все динамики. Я должен обратиться к защитникам рубежа.
— Сэр?
— Скорее, выполняйте, дорога каждая секунда!
Прошла далеко не одна секунда, но вот, наконец, голос единорога, усиленный десятками динамиков, загремел над траншеями, блиндажами и артиллерийскими позициями:
— Воины Эквестрии! Мои товарищи, вы видите теперь, какой неприятель противостоит нам. Вы видите, что бесчестный тиран-чародей ведёт на Кантерлот тысячи наших сородичей — от стариков до малых детей. Разве я имею право приказать вам стрелять в них? А если бы и приказал, а вы бы подчинились — чем бы это нам помогло? Да Сомбра только того и ждёт, чтобы мы обезумели от страха и обратили оружие, которое дано нам для защиты Эквестрии… нашего народа… против самого нашего народа! Нет, не бывать этому! Но если он ждёт так же и того, что бы мы поползли к нему на коленях, умоляя о пощаде, то он и здесь ошибается! Соратники! Я, ваш командующий, приказываю вам — оставьте позиции и рассейтесь по полю. Заставим Сомбру побегать за нами. Наш народ всегда был силён ногами, так пусть же ноги помогут нам опять! Пока в силах маневрируйте, уходите из-под действия тёмной магии! Иначе мы не можем помочь нашему народу. Элементы Гаромонии освящают наш путь… — Фэйри Голд не мог не подумать, что в этих его словах хватает банальности, но он чувствовал, что они исходят от сердца — Вы помните? Верность, Честность, Щедрость, Доброта, Смех и Магия! — было похоже, что и с противоположной стороны тот единственный разум, что был свободен, обратил внимание на речь эквестрийского военачальника: ряды зеленоглазых марионеток двинулись вперед — Пока в силах, не сдавайтесь, заставьте Сомбру потратить на вас побольше времени. Верьте — древняя магия не оставит Эквестрию! Да здравствует Эквестрия! — выдохнул единорог в микрофон. На несколько секунд воцарилась тишина, а потом её прорезал голос, а уже спустя мгновение все — адъютанты, штабные офицеры, телефонисты — кричали “ Да здравствует Эквестрия!”, и клич этот, расходясь в разные стороны, прокатился по всему Хуффилдскому рубежу.
— Разрешите начинать вывод войск с рубежа, сэр? — обратился к Фэйри Голду Баньер де Руж. Рядом с начальником штаба встал, ожидая того же приказа, лощеный командир дивизии.
— Разрешаю! — отдал Фэйри Голд последний приказ.
Вновь взревели горны, ночь прорезали свистки и топот копыт. Взводы и роты начали покидать позиции. В небо взялись пегасы, среди которых, подобно настоящим молниям, пронеслись “Вондерболты”: Спитфайр была полна решимости дорого продать Сомбре свою волю. Хотя командующий не тешил себя надеждой, что всем защитникам Хуффилдского рубежа удастся вырваться на свободное пространство до подхода марионеток Сомбры, за большей их частью чародею и его слугам ещё придстояло побегать. А каждая лишняя минута работала против Сомбры. К Фэйри Голду обратился по-прежнему неподвижно стоящий у стереотрубы Сильверсвип.
— Жаль, сэр, что я староват для догонялок. А вот вам лучше бы поторопится.
— Вы правы, генерал. Да хранит вас Селестия.
Отдав салют, Фэйри Голд поспешил к выходу с командного пункта.
Эпилог.
Новый рассвет над Кантерлотом внушал некоторую надежду самим фактом своего существования. Однако других оснований надеяться было мало. К утру в город прибыли с десяток пони из числа военных, бывших под Хуффилдом. Уже спустя двадцать минут гвардейцы и полицейские чины торопливо расклеивали на стенах домов мокрые, только что из-под типографских прессов, листы: правительство сообщало о постигшей Эквестрию катастрофе и призывало жителей покинуть город. В Кантерлотском замке оставшиеся там гвардейцы приготовились к скорому нападению Сомбры, но не нужно было быть военным экспертом, чтобы понимать, насколько это было бессмысленно. Оставшийся гарнизон был слишком мал, а сам замок, не говоря о городе, в своём современном состояние не годился для обороны. И как вообще можно было дать отпор Сомбре, легко превращающего пони в своих ментальных рабов? Разве что сильной магией — объединёнными усилиями группы могущественных единорогов, но в столице таких было не так много, к тому же, не кому было координировать их действия.
Тут многие из тех, кто прежде предпочёл остаться в столице, пожалели о своём решении. Между тем, логистическая проблема, о которой прошлым вечером докладывал Дилл Найт, встала во весь рост: в самом Кантерлоте и его окрестностях больше не осталось угля. Поезда встали, и, хотя многие кантерлотцы бежали из столицы на своих четверых, можно было констатировать, что призыв покинуть город не возымел должных последствий.
“Да и куда бежать-то?” — прокомментировал ситуацию известный кантерлотский аристократ Фэнси Пэнтс в своём интервью “Кантерлот Дэйли”, единственной газете, сумевшей в это утро выпустить экстренный номер — “Подумайте, если этот Сомбра так могуч по части контроля над разумом, то далеко ли мы убежим? Нет, теперь надежда Эквестрии в том, что против Сомбры выступят могущественные магические силы, как это бывало не раз прежде. Конечно, лично я мог бы бежать из столицы на своей воздушной яхте, но нет. Пусть будет, что будет. Яхту я передал Министерству Здравоохранения для эвакуации больных жеребят…” Бравшая это интервью журналистка не могла не отметить, что Фэнси Пэнтс даже в такой ситуации безукоризненно одет и причёсан, а его грива благоухает лучшими духами.
Паника нарастала. Немногие, главным образом, дети и больные, покинули город на воздушном транспорте — притом, дело осложнилось ещё и тем, что многие пегасы, везшие воздушные фургоны, предпочли не возвращаться назад; другие бежали своим ходом, с повозками или без; многие пассивно ждали своей участи дома. Управление железных дорог тем временем предпринимало лихорадочные и бестолковые попытки изыскать топливо, но очень скоро оказалось, что они запоздали. Хотя в последнем коммюнике правительство оптимистично предполагало, что Сомбра со своей армией прибудет через три-четыре часа, на деле не прошло и полутора часа, как полчище пони с горящими зелёным глазами ворвались в предместье Кантерлота.
Кингисепп,
апрель — сентябрь, октябрь 2019.