Танцы с порталами
Глава 1
Ветвистая молния, сопровождаемая громким раскатом, ударила в один из шпилей Кантерлотского дворца. К счастью, громоотвод сработал, как положено, уведя энергию атмосферы в землю. За последние полчаса этот шпиль выдерживал уже минимум третье попадание.
Эрвин Ховальдт наблюдал за буйством стихии из окна своей комнаты. Это была уже пятая гроза за последнюю неделю. И таких сильных гроз на родной Земле человеку наблюдать не доводилось. Молнии били одна за другой, практически не переставая. Порывы сильного, почти ураганного ветра трепали кроны деревьев и флаги Эквестрии, кое-где еще оставшиеся на шпилях. Большую часть из них, правда, сорвало еще во время второй грозы, сопровождавшейся поистине страшным ветром. А еще какую-то часть просто сняли на период непогоды.
В общем-то, ничего страшного в таком погодном бедламе бывший оберст-лейтенант, а ныне советник принцессы ночи не видел. Контроль погоды был одной из тех вещей, к которым ему было сложнее всего привыкнуть в новом для себя мире. Однако сама Луна во время своего очередного возвращения из нового мира, который она активно исследовала вот уже десять дней, была раздосадована таким положением вещей. Факт того, что погодные службы не справлялись с пусть и сильными, но совершенно обычными бурями, стал для аликорна неприятным сигналом.
Впрочем, предпринимать что-либо Луна пока не собиралась. Проворчав себе под нос что-то про вконец разленившуюся сестру, которая не контролирует уже, как следует, и самые важные службы в государстве, она исчезла в портале.
Чем принцесса ночи занималась на другой стороне, Эрвин пока не знал. Луна ему еще ничего не рассказывала, а рассудительный офицер не лез к ней с расспросами. Он понимал, что аликорн и так доведет до его сведения все, что будет нужно.
А пока единственным источником знаний о новом мире, доступным ему, оставалась книга, переданная Луной. Ховальдт уже прочел ее полностью, пытаясь поточнее представить себе расклад сил в этом альтернативном тысяча девятьсот сорок пятом году. Но это издание было все же кратким, так что точных данных для анализа не хватало. Поэтому еще позавчера он отложил книгу на полку. Ведь и без нее ему было над чем подумать. Политическая ситуация в местном государстве была, по мнению Эрвина, очень необычной.
Конечно, ни один земной монарх не правил так долго и успешно, как это делала Селестия. Но, живя во дворце, где его поселила Луна, и подмечая многое, Ховальдт делал выводы. И получались они весьма интересными. Похоже, что за последние десятилетия старшая принцесса практически отстранилась от власти, выполняя лишь формально свои представительские функции. Луна, скорее всего, тоже это видела, но пока ничего не предпринимала, занимаясь своими проектами. Бывший оберст-лейтенант знал, что принцесса ночи провела долгое время в ссылке за попытку захвата власти. Видимо, это сделало ее очень осторожной в этих вопросах. Поэтому данную тему в разговорах с ней он поднимать не собирался.
Еще Эрвина встревожило то, с какой легкостью местные власти договорились с Советами. Да, он понимал, что сотрудничество открывало хорошие перспективы для обеих сторон. Но все равно, у него складывалось впечатление, что русским как будто кто-то подыгрывал. Кто-то с этой стороны. Ховальдт даже не мог создать четкой картины, основываясь на отрывочных фактах, но что-то было не так. А вот что именно, он понять не мог…
Вспышка очередной молнии совпала с оглушительным раскатом грома. Похоже, что разряд попал в шпиль башни Луны, где находились покои Эрвина. Даже магические светильники, которые были установлены в комнате, не выдержали и на пару секунд погасли.
Впрочем, свет быстро восстановился, но Ховальдт буквально спиной почувствовал, что в комнате что-то изменилось. Он медленно обернулся и оторопел. Только что он был в помещении один, а теперь здесь находилось еще двое. О том, что аликорны могут мгновенно телепортироваться, бывший оберст-лейтенант знал. Но сейчас перед ним стояли не волшебницы-принцессы, а совершенно обычные на вид люди. А когда и как они попали в помещение, он не заметил!
Бегло осмотрев пришельцев, Эрвин никаких хороших выводов не сделал. Стоявший чуть ближе к нему человек был высок и белобрыс. Его товарищ, наоборот, был коренаст и темноволос. Одеты они были в гражданские костюмы без каких-либо опознавательных знаков и из очень хорошего материала. Но в этом не было ничего удивительного, он и сам носил здесь такой. Благо, выбор тканей в Эквестрии был огромен.
А вот то, что оба визитера были вооружены, изрядно взволновало офицера. У долговязого человека на поясе открыто висела очень потертая кобура, из которой виднелась рукоять револьвера Нагана. Второй держал в руках русский пистолет-пулемет старой конструкции, похоже, еще довоенный, одной из первых моделей. Ствол его, затертый до блеска и почти лишившийся воронения, смотрел в пол, а его хозяин выглядел спокойно и расслаблено. Но все равно, такой расклад сил отбивал всякие мысли о сопротивлении.
— Не дергайся, господин подполковник, — предупредил автоматчик на чистом эквестрийском, назвав русский эквивалент его звания и выделив интонацией слово «господин».
«Проклятые чекисты!» — выругался про себя Эрвин. — «Все-таки они меня нашли! Даже здесь, в другом мире!»
— Это не то, о чем ты подумал… — ухмыльнувшись, заговорил обладатель револьвера. — С тобой хотят просто поговорить. Пока что по-хорошему!
Очередная молния сверкнула за окном, и Ховальдт отметил тень неудовольствия или тревоги, на секунду промелькнувшую на бесстрастном лице автоматчика. Еще раз оценив обстановку, бывший оберст-лейтенант медленно поднял руки.
— Я согласен. Ведите! — произнес он.
— Вот и хорошо! — улыбнулся высокий. Он подошел вплотную и ловким движением достал из кармана пиджака Эрвина пистолет ТТ, доставшийся ему в наследство от русского лейтенанта еще в джунглях. — Это мы тебе вернем, если все пройдет хорошо, — успокоил он. После чего сунул оружие уже себе за пазуху, а взамен достал небольшой мешок. — Уж извини, дорогу тебе знать не положено!
Вели его минут пятнадцать. Даже с мешком на голове Ховальд пытался ориентироваться. Правда, проблемы начались сразу же, так как, похоже, из его комнаты они вышли не через привычную дверь, а через какой-то тайный ход. Из того, что его спутники ни разу за всю дорогу ни с кем не разговаривали, следовало, что и остальной путь они проделали не по общим коридорам. Несколько раз его останавливали и заставляли крутиться на месте. Поэтому в конечной точке путешествия Эрвин совершенно не представлял, в какой части дворца находится. Да он и сам еще где-то на середине пути оставил попытки сориентироваться, как бесполезные, и начал думать над предстоящим разговором.
И вот, мешок с его головы был снят, и офицер огляделся. Они находились в небольшой комнате без окон. Кроме него и пары сопровождающих, здесь больше никого не было. Зато стояла мебель совершенно привычного вида. Она явно предназначалась не для пони, а исключительно для людей. Конвоиры заметно расслабились, автоматчик уселся на диван, а его товарищ расположился на обычном стуле.
— Тебе туда… — указал на единственную дверь, ведущую вперед, высокий конвоир. — И в твоих интересах рассказать все, о чем тебя спросят….
Хмыкнув в ответ на очевидное высказывание русского, Эрвин вошел в дверь. В следующем помещении тоже не было окон, в нем царил полумрак, похоже, совершенно не мешавший находившемуся там человеку.
Хозяин кабинета сидел за большим письменным столом и разглядывал Ховальдта. Недостаток освещения помешал оберст-лейтенанту рассмотреть его. Тем не менее, он отметил, что одет человек в советский офицерский китель без погон. А вот лицо незнакомца так и оставалось в тени.
— Ну, садись, Эрвин Ховальдт, — сказал неожиданно довольно низким голосом хозяин, указывая на стул. — Как видишь, нам известно о твоем присутствии здесь. Но ты можешь не переживать. Если все пойдет, как положено, и ты будешь нам полезен, то экстрадиция в СССР тебе не грозит… — особо сильный раскат грома, прошедший даже сюда, в помещение без окон, прервал хозяина. — Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — продолжил он. — Меня очень интересует, что же вы с Луной успели натворить…
Нарком госбезопасности СССР хмуро оглядел собравшихся в его кабинете приближенных. Первый заместитель Кобулов, начальник следственного управления по особо важным делам Влодзимирский, дипломат Деканозов, начальник внутренней безопасности Мешик (1) — здесь он собрал только самых доверенных и надежных. Тех, у кого не было обратной дороги…
— С материалами вы уже ознакомились, — констатировал он, дождавшись, тем не менее, кивка подчиненных. — Сегодня я был в Кремле. Мне поручено и дальше держать ситуацию на контроле. А также разработать комплекс мер по усилению нашей безопасности с учетом необычных способностей наших новых партнеров.
— Неужели товарищ Берия не оставил это дело за собой? — удивленно хмыкнул отозванный из НКИД (2) Деканозов.
— Он занят кое-чем другим… — вместо наркома ответил его первый заместитель Богдан Кобулов. — Вы, наверное, уже читали первые отчеты из Японии? — все присутствующие согласно кивнули. — Вот этим он и будет заниматься. Причем результат нужен был уже вчера…
— Да уж… Это поважнее даже нашей темы, — проворчал Павел Мешик. — Эти удары по японцам в первую очередь были демонстрацией для нас. Так что нам тоже нужно такое оружие. И как можно скорее…
— А теперь вернемся к главной теме, — прервал коллег Меркулов. — Времени и так в обрез. Какие будут предложения?
— В первую очередь нужно активизировать поиски третьего немца, — высказался Лев Влодзимирский. — Не стоит забывать и о союзниках. Через него информация может попасть, куда не надо.
— Не нужно никого разыскивать, — усмехнулся Кобулов. — Товарищ Маринеско уже обо всем позаботился…
— «Густлофф» (3)? — уточнил нарком.
— Он самый, — кивнул его первый заместитель. — В списках спасенных нашего фигуранта нет.
— Все концы в воду, — хмыкнул Деканозов. — Ну, и хорошо. Нет человека, нет проблемы…
— Хорошо, — продолжил глава НКГБ. — Что дальше?
— Усиление охраны, предпринятое ранее, считаю недостаточной мерой! — высказался Мешик. — Если эта принцесса умеет прыгать с места на место за секунду, то простое увеличение постов охраны не поможет…
— Судя по отчетам, — уткнувшись в бумаги, сказал Деканозов. — Эта ее способность в нашем мире, к счастью, ограничена. Правда, ей достаточно и одного прыжка, чтобы попасть внутрь любого охраняемого периметра…
— Было бы хорошо исследовать причины этого ограничения. Может быть, можно как-то его усилить, хотя бы локально… — предложил Кобулов. — Можно привлечь нескольких физиков из наших «шарашек».
— Собрать всех этих мошенников, которые утверждают, что у них есть сверхспособности, и хорошенько потрясти! — добавил Влодзимирский. — Может быть, среди них и найдется кто-то действительно талантливый. Ведь теперь мы имеем зримое подтверждение существования сверхспособностей. Так почему бы не поискать их среди людей?
— Найти, где эта Луна прячет свой портал! — выпалил Мешик. — Найти и взять под контроль! Я уверен, что это то самое зеркало, которое, как утверждает немец, было уничтожено!
— Почему не какое-нибудь другое? — поинтересовался Деканозов.
— По той причине, — ответил начальник внутренней безопасности. — Что из показаний Штокмана следует, что Луна про этот портал знала. А еще мои люди облазали вдоль и поперек все шоссе Диршау — Мариенбург. Мы нашли и разбитый бронетранспортер, по номерам числящийся за полком, где служили Кребс и Штокман, и осколки зеркала. А вот колец, которые фрицы выкинули рядом, не нашли. Кто их подобрал? Теоретически, это мог сделать кто угодно. Ювелирные украшения, все-таки. Но не стоит отбрасывать версию, что это сделала эта магическая крылатая лошадь! О том, что она ходит не через наш портал, мы знаем. Значит, нужно искать второй!
— Хорошо… — согласился Меркулов, сделав несколько записей в лежащем перед ним ежедневнике. — Принимается. А что будем делать с предполагаемой способностью принцессы залезать в чужие сны?
— Первое, что приходит на ум, — гипноз, — недовольно поморщился Кобулов. — У нас этим кое-кто занимается. Может быть, и можно поставить в мозгу какой-то блок…
— Что-то мне не хочется, чтобы меня гипнотизировали! — скривился Влодзимирский. — Но альтернатив я пока предложить не могу…
После его слов последовала короткая пауза, которую быстро прервал Меркулов, поняв, что подчиненные высказались.
— Ладно, проработаем и этот вариант, — решил он. — Какие будут предложения по работе на той стороне? Владимир Георгиевич?
— Тут нужно действовать очень осторожно, — откликнулся имевший немалый дипломатический опыт Деканозов. — Пока наше положение там очень шатко, так что я бы не планировал до поры никаких активных действий. Из первоочередных задач я бы выделил поиск Кребса и Толлера. А также, возможно, разведку места, где был первый лагерь немцев в Эквестрии.
— Если бы мы еще знали, где это! — раздраженно произнес Мешик. — Этот глупый рядовой Штокман не может нас сориентировать! Даже приблизительно. В картах он тоже ничего не понимает, да и нет у нас карты нужного масштаба… Кроме того, что это окрестности города Понивилль, мы ничего не знаем.
— Для этого и нужно постараться найти других, — добавил Влодзимирский. — Звания у них повыше. Так что и с картами они должны уметь общаться. А уж сведения из них мы вытрясем, — оскалившись, усмехнулся главный следователь. — Это мы умеем…
— Я бы предпочел отправиться на место и оценить ситуацию изнутри, — недовольно посмотрев на прервавших его мысль коллег, продолжил Деканозов. — В конце концов, у нас там организуется полноценное представительство. Высокую должность мне там не нужно, достаточно и атташе.
В кабинете опять повисла пауза, которую снова прервал нарком.
— Что же, если это все, то тогда предлагаю расходиться, — резюмировал он. — Владимир Георгиевич, место тебе мы организуем. Подумай пока над списком необходимого. Павел Яковлевич, — Всеволод перевел взгляд на Мешика. — На тебе проработка текущих предложений по безопасности. Лев Емельянович, — он посмотрел на Влодзимирского. — На тебе поиск последнего немца. А также скооперируйтесь с Павлом Яковлевичем в разработке плана поиска второго портала. Общая координация через Богдана Захаровича. Мне докладывать каждые двенадцать часов! — он обвел взглядом всех подчиненных. — Новое совещание здесь же через два дня. Все. Расходимся.
Дождавшись, когда доверенные соратники покинут помещение, хозяин кабинета откинулся на спинку кресла и несколько минут сидел с закрытыми глазами. Потом он посмотрел на часы, которые показывали половину одиннадцатого вечера, и, связавшись с секретарем, приказал проводить к нему следующего посетителя. Кроме эквестрийского вопроса, у наркома оставалась еще куча дел.
— А, Ланкастер, проходи! — поприветствовал своего подчиненного хозяин кабинета в одном из неразрушенных поместий в окрестностях Гамбурга. Это был немолодой подтянутый джентльмен с безупречной, несмотря на возраст, выправкой. — Ты так рвался ко мне на аудиенцию, что я просто не сомневаюсь, что ты раскопал что-то интересное.
— Так точно, сэр! — молодцеватый офицер, сняв фуражку, пригладил взъерошенные рыжие волосы и, подойдя к столу начальника, положил на него папку для бумаг. — Есть кое-какие данные по каталогу «Ипсилон». Вы просили сразу докладывать, если мы что-нибудь обнаружим… — сказав это, он почтительно склонился и, сделав два шага назад, остался стоять.
— Ну что ты, как маленький, Ланкастер! — усмехнулся в седеющие усы начальник. — Не надо мне тут изображать чинопочитание и усердие. Я и так знаю тебя исключительно с лучшей стороны… Так что не стой столбом, присаживайся в кресло.
Пока посетитель занимал предложенное ему место, хозяин кабинета развязал тесемки и, открыв папку, начал просматривать ее содержимое.
— Так, писанину пока отложим! — резюмировал он спустя пять минут. — Это все, конечно, интересно, но ты в первую очередь расскажи мне своими словами и подробнее.
— По правде говоря, господин коммандер, — заерзал в кресле Ланкастер. — Все произошло случайно. Нужный человек сам вышел на нас.
— Интересно… — усмехнулся, глядя на нервничающего подчиненного шеф. — В бумаге сказано, что это целый капитан, а всех офицеров наши люди должны были проверять досконально. Как так получилось, что этого персонажа вы обнаружили только сейчас, в августе, по прошествии более чем четырех месяцев с момента капитуляции Германии?
— Все дело в том, что на момент сдачи в плен он имел документы рядового. И притом, совершенно подлинные! — оправдался рыжеволосый. — Он действительно был разжалован в рядовые, а до этого был капитаном, правда, не в армии, а в криминальной полиции.
— Капитан криминальной полиции… А как у него с военными преступлениями? — откинувшись на спинку кресла, хозяин кабинета внимательно посмотрел на собеседника.
— К сожалению, господин коммандер (4), он практически чист… — вздохнул Ланкастер. Он знал, что его шеф, уже давно оставивший морскую службу, любит, когда его называют по старому морскому званию, поэтому периодически обращался к начальнику именно так. — Прижать его компроматом не удастся. Да это пока и не нужно. Он ведь сам на нас вышел.
— А не подсадная ли это утка? — прищурил один глаз бывший коммандер. — Ты проверил?
— Конечно, проверил, сэр! — отозвался посетитель. — И вероятность этого крайне невелика. Судя по собранным сведениям, он сильно обижен на своих за то, как с ним поступили, русских он также не любит, а янки считает слишком глупыми.
— Откуда такие выводы?
— Он — судетский немец, у него даже имя на чешский манер звучит, как и мое первое имя. Из-за этого он недолюбливает чехов, словаков и других славян. С русскими он воевал на Восточном фронте, а кроме того, они поддерживают возврат Судет (5) Чехословакии. Это значит, что всех немцев оттуда, скорее всего, депортируют, и он лишится даже призрачной надежды вернуться домой… — начал объяснять Ланкастер. — А, кроме того, он считает, что разжалован был несправедливо. Я проверил, он действительно имеет право так думать.
— Все они так говорят… — усмехнулся хозяин кабинета. — Я сам не грабил, я только на стреме стоял… И что же там у них произошло?
— После присоединения Чехии его перевели работать в Прагу, как хорошо знающего язык…
— А потом ребята из УСО (6) убили там Гейдриха (7)! — хохотнул коммандер, перебивая докладчика. — И он попал под раздачу! Я прав?
— Вы, как всегда, на редкость проницательны, — кивнул начальнику посетитель. — Он был лишен звания и наград и направлен в армию. Правда, сразу на фронт не попал, наверное, потому и выжил.
— Интересный персонаж… — согласился хозяин кабинета. — А теперь перескажи мне показания этого… — он посмотрел в бумаги. — Старшего стрелка.
— Он вообще рассказал много интересного, — начал посетитель. — А по нашей теме вот что. В начале этого года он стал свидетелем срабатывания неизвестного прибора, который выглядел, как зеркало, и обладал способностью к переносу вещей. Такой объект у нас фигурирует в каталоге «Ипсилон». Кроме того, в сопровождавших артефакт он опознал двоих разыскиваемых нами людей.
— Занятно! Предполагаю, что они оба причастны к Аненербе (8)…
— Это, как вы можете видеть в докладе, лейтенант войск СС Клаус Вальц и, скорее всего, его дядя Герхард Кнобб! — уточнил докладчик. — Первый подтвержден со стопроцентной вероятностью, он представлялся своим настоящим именем, а также был опознан по внешним признакам по фотографии. По второму мы не можем дать абсолютной гарантии. Он опознан только по внешним признакам. И, к сожалению, оба они гарантированно мертвы. Первый погиб в аварии, второй умер предположительно от сердечного приступа сразу после нее на глазах у нашего старшего стрелка. Это, кстати, также дает косвенное доказательство его личности, так как в досье Кнобба указывалось, что у него было слабое сердце…
— Итак, это первый живой свидетель экспериментов Аненербе, — кивнул коммандер. — Интересно…
— По его словам четверо солдат и несколько десятков фунтов груза исчезли из их броневика, провалившись в зеркало. Трое солдат потом быстро вернулось. А четвертый и все вещи пропали, — продолжил рассказ Ланкастер. — Он утверждает, что перенесшиеся говорили, будто их откинуло на несколько сотен футов. Но он им не поверил…
— Вот как! На основании чего он засомневался в словах товарищей? — внешне шеф оставался спокоен, но молодой офицер, довольно хорошо его знавший, распознал тщательно скрываемое волнение.
— Он ведь бывший полицейский, а те солдаты говорили неуверенно, оглядывались на командира. У нашего информатора сложилось впечатление, что они врали, но у них не было проработанной легенды. Помимо этого, на их лицах появился загар, который не мог возникнуть за несколько минут под зимним солнцем. Кроме того, он потом проверил винтовку одного из солдат, на ней был свежий пороховой нагар. А при нем этот солдат из винтовки не стрелял. В тот момент старший стрелок никому ничего не стал докладывать, а нам теперь рассказал. А еще он назвал четыре имени.
— Ты уже выяснил что-нибудь про них?
— Один значится пропавшим без вести с января этого года, — начал отчитываться Ланкастер. — Это тот, которого наш информатор больше не видел после инцидента. Похоже, его вообще больше никто никогда не видел. Даже труп. Был человек, и пропал. Их командир сгинул вместе с остатками дивизии под Данцигом. Либо погиб, либо в руках Советов. Радист, похоже, сдался русским в Берлине. Про этих двоих пока больше данных нет. Я не делал запросов коммунистам, пожалуй, не стоит им знать о нашем интересе…
— Это правильно… — кивнул коммандер. — Этих двоих мы поищем аккуратно. Так, чтобы эти русские ничего не заподозрили. А что последний?
— А вот тут могу вас обрадовать, сэр! — расплылся в улыбке Ланкастер. — Этот человек был ранен на пару дней позже нашего разжалованного капитана. И их обоих эвакуировали. Кое-какие документы я нашел, он должен находиться в нашей зоне оккупации.
— Радовать меня будешь, когда этот четвертый будет сидеть у тебя под замком! — отрезал шеф и хлопнул рукой по столу. — Но ты действительно молодец! Очень интересные сведения! А уж если ты еще и найдешь нам этого человека…
— Его уже ищут, сэр! — Ланкастер вскочил с кресла и встал навытяжку.
— Я в тебе и не сомневался! Можешь идти! — махнул рукой хозяин кабинета, завершая разговор.
Когда Твайлайт вошла в кабинет Селестии, правительница Эквестрии занималась чтением. Небольшой лист, исписанный наполовину, висел перед ее лицом в телекинетическом захвате. Конвертом, в котором, видимо, и пришло письмо, она обмахивалась. Младшая принцесса немного удивилась, не заметив на конверте никаких надписей, кроме странного красного геометрического символа. Но большого значения этому не придала.
Белая аликорн, тем временем, оторвалась от чтения и посмотрела на посетительницу.
— О, Твайлайт! — с улыбкой произнесла она. — Хорошо, что ты зашла! Располагайся! — она указала на новое большое кресло. Сама правительница Эквестрии развалилась в еще более огромном, позволявшем ей почти лежать.
Заняв предложенное место, фиолетовая аликорн уже хотела перейти к цели своего визита, но хозяйка кабинета начала разговор первой.
— Ну, рассказывай! Как там отношения с советскими дипломатами? — поинтересовалась она, сложив письмо и спрятав его в конверт.
— Мы достигли консенсуса, — ответила казенной фразой в тему Твайлайт. За последнее время она сильно пополнила свой лексикон подобными оборотами. Ведь именно на нее Селестия взвалила большую часть подготовки договора. И только непосвященным обывателям могло показаться, что все при этом проходило гладко. На самом деле младшей принцессе пришлось очень несладко, особенно при встречах с Громыко (9), который представлял советский НКИД.
Почувствовав после первых переговоров, что сильно уступает человеку в искусстве дипломатии, младшая принцесса засела в библиотеке, проштудировав несколько объемных томов.
И, стоило признаться, сделала она это не зря. Даже если не учитывать переговоры с людьми. Твайлайт вспомнила недавнее противостояние со своей новой ученицей Старлайт Глиммер. Эта единорог была настолько магически сильна и изобретательна, что победить ее в магическом плане фиолетовой аликорну не удалось. Зато, применив полученные из книг и на переговорах навыки дипломатии, она смогла сначала успокоить, а потом и вовсе перетянуть противницу на свою сторону.
Младшая принцесса очень радовалась этой победе, понимая, что сильно выросла над собой. При этом Старлайт очень быстро стала не только ученицей, но и незаменимой помощницей в делах, доверяемых Твайлайт Селестией.
— Это хорошо, — кивнула старшая принцесса. — Я уже тоже оценила выгоды сотрудничества с людьми! — при этом она телекинезом достала с какой-то дальней полки вычурную стеклянную бутылку с коричневой полупрозрачной жидкостью. — Подарок от товарища наркома, — пояснила она. — Напиток с его малой родины. И почему у нас такого не производят? Ведь мы тоже выращиваем виноград! Налить тебе?
— Нет, спасибо, — отказалась Твайлайт. — Вы же знаете, после того случая я стараюсь вообще не употреблять алкоголь…
— Ну и зря, — хмыкнула белая аликорн, наливая напиток в маленькую хрустальную рюмку. — Подумаешь, один раз перебрала с сидром. Ну, это твое дело… — она отставила бутылку и, похоже, самую малость заклинанием подогрела жидкость, отчего та стала распространять приятный аромат. — Какая прелесть! — выдохнула Селестия, отпив небольшой глоток. — Надо будет заказать у них большую партию, похоже, я пристрастилась! — она отпила еще глоток и довольно зажмурилась. — Но ты, кажется, что-то от меня хотела?
— Вообще-то да! — обрадовалась младшая принцесса. — Я пришла попросить разрешения отправиться в тот мир хотя бы на несколько дней! Здесь я закончила все дела!
— Что же, ожидаемо… — вздохнула Селестия. Она допила свой напиток и отставила рюмку. — А ты точно все дела завершила? А как же воспитание этой твоей новой ученицы?
— Я собираюсь взять ее с собой, — ответила Твайлайт, предполагавшая такой вопрос. — Я полагаю, что это будет для нее еще одним хорошим уроком.
— Хорошо, — улыбнулась Селестия. — Я вижу, ты подготовилась к разговору. Но, видишь ли, я не могу пока что разрешить вам эту экскурсию.
— Но почему? — воскликнула Твайлайт. — Там же уже были и Луна, и наши представители. И все они нормально вернулись назад.
— Особенно Луна! — хохотнула белая аликорн. — Если считать за норму погоню и разозленных русских на броневике, то ты права!
— Я не это имела в виду, — немного смутилась младшая принцесса. — Я говорила про переходы уже потом. Да даже Рэрити и Флаттершай там побывали. И все с ними было нормально!
— О, как кстати ты упомянула свою модную подругу! — обрадовалась хозяйка кабинета. — Сейчас на ту сторону направляется она. А я не хочу отправлять туда вас двоих одновременно. Вот после ее возвращения сможете пойти и вы со Старлайт.
— Рэрити отправляется к людям? — удивилась Твайлайт. — Но зачем? Она вроде бы не горела желанием повторить свое посещение.
— Чего не сделаешь ради Родины! — патетично воскликнула Селестия. — Помнишь, как в опере «Жизнь за Принцессу»? Это моя любимая новая опера! Что? Ты ее так и не посмотрела?
— Все как-то времени не было… — объяснила фиолетовая аликорн.
— Тебе следует более тщательно планировать свой график! — поучительно произнесла старшая принцесса. — И уделять больше времени культурной программе! Бери пример с меня. Я, при всей своей занятости, нахожу время для посещения театров!
— Я учту, — сконфуженно ответила Твайлайт, не ожидавшая подобной отповеди. — Но почему все-таки Рэрити?
— Понимаешь, ею там очень заинтересовались, — Селестия бросила мимолетный взгляд на конверт с красным символом, которым все это время продолжала обмахиваться. — Точнее ее способностью к нахождению камней и минералов. Вот я и отправляю ее в командировку на неделю. Не за просто так, конечно же. Советские товарищи тоже предоставят нам кое-что весьма полезное…
— Значит, через неделю я смогу отправиться? — уточнила младшая принцесса.
— Конечно! — согласилась Селестия. — А на эту неделю я даю тебе задание! Ликвидировать свою культурную безграмотность. Завтра идешь в оперу!
(1) — Меркулов Всеволод Николаевич (1895 — 1953). Деятель советских спецслужб. Руководитель ГУГБ НКВД 1938 — 1941, нарком/министр ГБ 1941, 1943 — 1946, министр госконтроля 1951 — 1953. Расстрелян по делу Берии.
Кобулов Богдан Захарович (1904 — 1953). Деятель советских спецслужб. Первый заместитель наркома ГБ 1941, 1943-1945. Первый заместитель министра ГБ 1953. Расстрелян по делу Берии.
Мешик Павел Яковлевич (1910 — 1953). Деятель советских спецслужб. Обеспечивал охрану и режим секретности на объектах атомного проекта. Организатор создания закрытых городов. Расстрелян по делу Берии.
Деканозов (Деканозишвили) Владимир Георгиевич (1898 — 1953). Деятель советских спецслужб. Дипломат. Заместитель руководителя ГУГБ НКВД 1938, заместитель наркома Иностранных дел 1939, посол СССР в Германии 1940-1941. Расстрелян по делу Берии.
Влодзимирский Лев Емельянович (1905 — 1953). Деятель советских спецслужб. Начальник Следственной части по особо важным делам НКГБ 1943 — 1946. Начальник Следственной части по особо важным делам МВД 1953. Расстрелян по делу Берии.
(2) — НКИД — Народный Комиссариат Иностранных Дел.
(3) — Германский пассажирский лайнер Вильгельм Густлофф (Wilhelm Gustloff). Затонул 30.01.1945 в Балтийском море после торпедной атаки со стороны советской подлодки С-13, которой командовал А. Маринеско. Гибель корабля считается крупнейшей в истории по количеству жертв среди экипажа и пассажиров. Ввиду неразберихи отступления точных списков пассажиров составлено не было. Число погибших оценивается в пределах от 5 000 до 10 000 человек. Для сравнения, при крушении «Титаника» погибли 1 500 человек.
(4) — Коммандер — воинское звание в ВМФ и морской авиации стран Британского Содружества, США и некоторых других. В нашем ВМФ соответствует капитану 2-го ранга, подполковнику в сухопутных силах.
(5) — Судетская область (Sudetenland) — пограничный с Германией регион Чехии (в описываемый период Чехословакии), с преимущественно немецким населением. В 1938 году стал предметом территориальных споров между странами. В результате Мюнхенского соглашения отошел к Германии. После Второй мировой войны немецкое население было депортировано, а регион вернулся в состав Чехии (Чехословакии).
(6) — Управление специальных операций (Special Operations Executive) — британская разведывательная служба времён Второй мировой войны.
(7) — Гейдрих Рейнхард Тристан Ойген (1904 — 1942) — государственный деятель нацистской Германии. Начальник Главного управления имперской безопасности. Убит в Праге в ходе спецоперации английских спецслужб.
(8) — Аненербе (Ahnenerbe — «Наследие предков»). Оккультное общество, существовавшее в 1939 — 1945 годах в Германии.
(9) — Громыко Андрей Андреевич (1909 — 1989) — советский политический деятель и дипломат. Министр иностранных дел (1957 — 1985).