Танцы с порталами
Глава 36
От вчерашних туч на горизонте к утру не осталось и следа. Поэтому Николай решил лететь дальше.
Когда на грани видимости показались знакомые очертания горы, на которой располагался Кантерлот, Рэрити, было, обрадовалась. Но инженер приказал изменить курс. Они полетели куда-то севернее, и скоро столица скрылась из виду.
Еще несколько часов они пролетали над землями центральной Эквестрии. Единорог все это время удивлялась, не видя привычных ориентиров. Она неплохо помнила карту и периодически замечала то характерные изгибы рек, то приметные озера, которые узнавала. Так она ориентировалась. Но, вот чего она не видела, так это городов! На месте некоторых еще виднелись какие-то поселения, заметно меньшие по размеру. А там, где должны были находиться оживленные, в ее время, поселки, зачастую вообще не просматривалось признаков цивилизации!
За последний час она не увидела сверху ни единой деревеньки. Места, над которыми они пролетали, были совершенно пустынны. И поэтому встреча с отрядом пегасов, взлетевших откуда-то снизу, оказалась для нее довольно неожиданной. Те, казалось, были настроены серьезно, но, узнав ее спутника, мигом изменили отношение, взяв их корзину в коробочку и сопроводив до места посадки, которое оказалось совсем недалеко.
Выбравшись из корзины, волшебница осмотрелась. Они находились в густом лесу. Вовсю шел листопад, и место казалось довольно живописным. Если бы его еще не портила деятельность людей! Рядом с площадкой, где они приземлились, была навалена куча угля, а за ней виднелось здание из плохого кирпича, позади которого дымила труба. Здесь же стояла водонапорная башня. Близнец той, что Рэрити видела в Антраците. Посмотрев в другую сторону, она увидела несколько жилых зданий, опять-таки, копий тех, в которых жили геологи в горном поселке. Только те были построены из черного шлакоблока, а эти из красного кирпича.
Еще дальше виднелось здание, напоминавшее гараж. По крайней мере, в СССР люди хранили в подобных помещениях свою технику. Таких построек во время командировки единорог насмотрелась. Но данное было несколько больше и основательнее. Толстые стены были выполнены из того же кирпича, а снаружи к ним было пристроено несколько сарайчиков с отдельными входами. Крыша была покрыта черепицей. Впечатлял и размер ворот в торцевой части. В них, наверное, смог бы заехать и паровоз! Вот только рельсов она не заметила.
А еще вся территория была обнесена высоким кирпичным забором. И ворот в нем не наблюдалось. Похоже, все сюда доставляли по воздуху.
Николай, тем временем, деловито поинтересовался у старшего встретившего их отряда, где находится начальник. Тот кивнул на здание гаража и как-то смущенно потупился, словно в чем-то провинился.
— Пойдем! — окликнул Рэрити инженер. — Познакомишься с еще одним моим собратом по несчастью.
Оказалось, что двух местных рабочих-земнопони он уже озадачил переноской ящика с валом в то же здание. И они уже почти скрылись за приоткрытой створкой больших ворот, куда направился и человек. Единорог поспешила за спутником.
На подходе к зданию она услышала вопли. На русском, что характерно.
— И будет карточка пылиться! В шкафу средь пожелтевших книг! — проорал, подвывая, кто-то в здании гаража. — В танкистской форме! Куб в петлицах! И ей он больше не жених!
Только услышав рифму, волшебница поняла, что неизвестный поет. Но, в отличие от инженера, у него получалось откровенно плохо.
— Моторы пламенем объяты! И башню лижут языки… (1) — успел еще проорать певец прежде, чем шедший впереди Николай зашел в гараж, разминувшись с грузчиками, оставившими ящик у входа.
— Салют шестому механизированному! — поприветствовал инженер кого-то. — Смотрю, развлекаешься тут, механизатор.
Зайдя внутрь, волшебница огляделась. Первым в глаза ей бросилось что-то огромное, стоявшее ближе к дальнему концу помещения, которое занимало, похоже, все немаленькое здание. Правда, понять, что же там такое, единорог не смогла, так как оно было полностью закрыто чехлом из брезента. Видимо, это была какая-то машина. И размером она была с железнодорожный вагон…
Следом она обратила внимание и на того, кто терзал ее слух на подходе. В углу, небрежно скомканный в кучу, лежал еще один большой кусок брезента. А на нем, устроившись как в кресле, восседал человек в сером комбинезоне, сплошь покрытом пятнами.
Судя по тому, что больше никого живого внутри не было, песню распевал именно он. А еще человек сжимал в руке почти пустую бутылку, а такая же, но целиком опустевшая, лежала у его ног. Лицо механизатора, как назвал его Николай, имело нездоровый красный оттенок. Похоже, пил он тут отнюдь не яблочный сок. Прямо же сейчас местный житель удивленно смотрел на своего сородича.
— Какие люди! — расплылся он в улыбке, явно узнав инженера.
Сопя, человек поднялся и, слегка покачиваясь, подошел к Николаю, после чего они крепко пожали друг другу руки. На Рэрити местный не обратил никакого внимания, будто бы ее и не было здесь, чем весьма оскорбил привыкшую производить эффект внешним видом волшебницу.
— Ба! Да ты и при параде! Только одеколоном не пахнешь! — отойдя на шаг, оглядел сородича механизатор. — Я ж помню! Ты ж первый зарастать начал. А тут, прямо, как будто в Кремль собрался!
— Да вот, решил привести себя в порядок, — ответил Николай. — А у тебя тут как дела?
— Дегустирую новую партию топлива! — довольно рыгнув, заявил незнакомец. — Вдруг некачественное?
— На чем ходите-то сейчас? — уточнил инженер.
— Смесь спирта и льняного масла, — ответил местный. — Но храню компоненты я, естественно, раздельно!
— Ну, и как? — явно только для порядку поинтересовался ее спутник.
— Первый сорт! — заявил его собеседник. — Да что ты стоишь? Пошли! Ты очень кстати! Надоело мне, понимаешь, одному квасить! А морды эти лошадиные я на дух не переношу! Да и пить они по-нашему не могут. Падают после первого стакана, слабаки!
— Тебе же Шелест пить запретила! — оглянувшись по сторонам, попытался урезонить знакомого Николай. — Неужели, не боишься?
— Кого? — взревел механизатор. — Шелест?! Да в гробу я ее видал! Понял? Че она мне сделает-то? Ни-че-го! — по слогам, рисуясь, произнес он последнее слово. — Я, вон… На день рожденья свой нажрался в зюзю! Даже морду набил какому-то коню местному. У! Я бы сволоту эту вообще пристрелил, если бы у меня «Наган» не отобрали! — все это человек рассказывал, подходя к стоящей в другом углу большой бочке.
— Смотри, посадит она тебя на сухую диету, как меня, — предостерег его инженер.
— Кого? Меня? — удивился незнакомец. — Да она мне даже спирт не может не давать. Он мне, понимаешь, необходим! — пьяно засмеялся он. — Для технических нужд. Во! — указал человек пальцем в потолок.
— И все-таки зря ты с огнем играешь, — снова попытался урезонить сородича спутник Рэрити.
— А я лебезить не стану! Это вот ты всегда трусом был! — открыв краник, механизатор вылил в бутылку немного прозрачной жидкости, а потом глотнул, зажмурившись. — Ох! Хорошее топливо! — прокомментировал он. — А ты, Колюня, трус! И слизняк! Зачем ты вечно пресмыкаешься перед этими ублюдками? Чего они тебе сделают? Ты им нужен больше, чем они тебе! Понимаешь? Я вон, — он направился к своему ложу и плюхнулся на брезент. — В прошлый раз зенки разлепил, смотрю, Шелест, коленвал ей в печень, надо мной стоит! Пырится так нехорошо. Ну, я ей и говорю: «Че приперлась, гнида рогатая?» Представляешь? Так ее и назвал!
— И как она отреагировала? — передернувшись при упоминании Шелест, спросил Николай.
— Да черт ее знает! — почесав в затылке, изрек местный житель. — Я, понимаешь, ей в рожу харкнул! В эти ее кошачьи глазки мерзкие! Жаль, не доплюнул! А потом вырубился я…
— Ты, Кирюха, когда-нибудь доиграешься! — ошеломленно выдохнул инженер.
— Да плевать я на нее хотел! — заржал механизатор. — И плевал! А она чего… Засунула меня в холодную, продержала там, пока я не просох. Да и скинула сюда обратно! Я этой мрази нужен! Понимаешь? Кто ж, кроме меня, будет на рычаги давить? Эта шантрапа лошадиная ни на что не годна! Только движок попортили! Так что я за себя не волнуюсь! Это пусть эта задница клыкастая за себя переживает!
— Я бы попросила вас при леди не выражаться! — не выдержав, Рэрити все же вмешалась. Слушать ругань этого пьяного быдла у нее уже не было никаких сил.
— Это кто там у нас запищал? — приподнявшись на локте, человек зашарил рукой на поясе. — Где мой «Наган»?
— Успокойся, дружище! Это со мной! — раскинув руки, инженер встал между местным и волшебницей. — Она — ценный специалист!
— С тобой? Да еще и специалист! — удивился механизатор. — Ну, пусть тогда помалкивает, пока по специальности не спросят! А то я ей покажу «леди»! Я этих ледей рогатых, коленвал им в печень, на гусеницы знаешь, сколько намотал?! Столько, что тебе и не снилось!
— Да успокойся ты! — подойдя вплотную, Николай зашептал сородичу в ухо. Правда, недостаточно тихо, чтобы чуткие ушки единорога не расслышали его речей. — Ей совершенно не нужно знать о твоих подвигах. И о том, что стоит под брезентом! Но именно она восстановила коленчатый вал, который ты умудрился сломать!
Волшебница не была напугана. И даже угроза «Наганом» не шокировала ее. Она знала, что так назывался русский пистолет, который имели почти все их офицеры, и видела, что кобуры на поясе, где он искал, у человека не было. А даже если бы и была, она лишила бы этого пьяницу его оружия прежде, чем он смог бы наставить ствол на нее! Но как этот хам посмел так ей ответить?! Он был даже хуже сержанта Титова в самом начале их общения! Тот просто грубил, а этот еще и смотрел на нее, как на пустое место! Или как на кого-то невообразимо более низкого…
Как к этим оскорблениям относились личинки бабочек, и каким образом на них можно что-то намотать, оскорбленная единорог не поняла. Она фыркнула, развернулась и, гордо подняв голову, покинула помещение. Истинной леди не престало вести дела с подобными невоспитанными индивидами!
Через несколько минут изнутри показался Николай.
— Неудачно все получилось, — констатировал он. — Но я не предполагал, что он будет поддатым! Я думал, за ним здесь тоже присматривают!
— Если ты хочешь, чтобы я имела дело с этим пьяницей, — строго посмотрев на инженера, заявила волшебница. — То ему придется извиниться! Тогда я, так и быть, подумаю!
— Я с ним поговорю! — уверил ее инженер. — А сейчас пойдем отсюда! Пусть Кирюха там просыхает, а мы пока устроимся в общежитии! — он указал на неказистый дом из вездесущего красного кирпича.
— Если его не оторвать от той бочки с «топливом», — поморщилась Рэрити. — То этот человек протрезвеет еще очень нескоро!
— Кто же знал, что он настолько оскотинится! Эх! Как это все некстати! — воскликнул ее спутник. — Ладно! Я что-нибудь придумаю!
Устроившись в общежитии, единорог весь оставшийся день провела в выделенной ей комнате. А вечером она из окна увидела Николая, который пошатывающейся походкой возвращался, по всей видимости, из гаража. Похоже, со своим мерзким сородичем они не теряли времени даром. Только занимались не тем, чем следовало…
Это уже переходило все границы! За кого ее принимают в этом поселке?! За служанку, готовую терпеть оскорбления и сносить скотское отношение?! Терпеть подобное единорог не собиралась. И решила, что сейчас ей следует проявить твердость и поставить инженера на место!
Встретив его в коридоре, волшебница схватила ничего не подозревавшего человека телекинезом, приподняла над полом и затащила в свою комнату. Закинув его на кровать, она встала сверху, упершись передними ногами ему в грудь. Сделать это, к собственному удивлению, ей удалось так быстро, что Николай и опомниться не успел.
— Вместо того чтобы заняться протрезвлением своего сородича, ты сам напился вместе с ним! — вдохнув, она поморщилась, уловив запах спирта.
— Ну, не начинай! — вяло затрепыхался инженер. — Подумаешь, пропустили со старым знакомым по стаканчику!
— Я тебе покажу «по стаканчику»! — пообещала Рэрити. — Ты мне нужен трезвым и адекватным! А не в виде пьяного тела, пускающего газы на куче брезента! Так что сейчас я буду тебя протрезвлять!
— Ты что себе позволяешь?! — попробовал возмущаться Николай. — Мы не расписывались, чтобы ты так на меня наезжала!
— Сам признался, что не воздержан в выпивке! — улыбнулась единорог, подготавливая малое лечебное заклинание. — Так что теперь я буду тебя контролировать!
Через десять минут взъерошенный и недовольный, но идеально трезвый, человек сидел на кровати и, нахмурившись, смотрел на единорога.
— Это самоуправство! — заявил он.
— Вот отправишь меня домой, тогда хоть под горлышко залейся алкоголем! — заявила Рэрити.
— Ты права! — вдруг пошел на попятную Николай. — Я, наверное, даже должен тебя поблагодарить! Опять ты, как моя жена, обо мне заботишься… Будь ты человеком, мне, наверное, стоило бы сделать тебе предложение! — неожиданно заявил он и рассмеялся. — Но только не пробуй проделать подобное с ним, — он кивнул в сторону гаража. — А за мою трезвость спасибо! Мне она сейчас очень нужна, просто не удержался я… Но обещаю впредь держать себя в руках! — он встал и вышел.
Волшебница никак не стала комментировать его мысль о предложении. Опять человек сравнивал ее со своей женой. Похоже, что та женщина точно так же опекала необязательного в быту инженера. Заставляла его бриться, гладила одежду и не позволяла много пить. А без ее заботы он и превратился в заросшего бродягу. И не спился только потому, что тот мерзкий, но предусмотрительный полковник просто лишил его спиртного…
Возможно, ей следовало воспользоваться этой ситуацией, увеличив свое влияние на Николая. Но главным сейчас было проконтролировать, чтобы тот пьяница опять не споил инженера, пока они находятся здесь. Ему еще возвращать ее домой, так что обойдется без дегустации топлива!
По бывшему парку, ставшему лесом, они прошли, к всеобщему удивлению, спокойно. В данный момент они стояли на опушке. Зуев изучал окрестности в бинокль.
— Что-то это мне напоминает… — признался он. — Посмотри-ка! — он передал прибор единорогу.
— Я даже скажу тебе, что именно, — произнесла та после пары минут наблюдений. — На этом месте в наше время стоит Понивилль! Местность практически не изменилась…
— Вот только города нет, — прокомментировал Руперт. — Похоже, ты была права. Закинуло нас в прошлое не на одно столетие…
— Пойдем дальше? — спросил Лобов. — Где-то там нам назначена встреча.
— Идем, — согласилась Старлайт. — Но будьте настороже!
Вскоре взлетевшая Дэринг увидела в стороне дымок. Слетав в его сторону, она сообщила, что, похоже, именно туда им и надо. Соблюдая все предосторожности, отряд направился в этом направлении.
Костер горел в центре небольшого лагеря. Возле огня сидело несколько пегасов, совершенно не удивившихся появлению группы.
— Вы за Титовым? — поинтересовался один из встречающих, видимо, главный. — Мы ждали вас раньше.
— Да, мы за ним, — ответила Старлайт. — Но я что-то не вижу среди вас ни одного человека…
— Верно. Его здесь и нет, — ответил пегас. — Нам приказано только доставить вас в город. А дальше уже будете решать все вопросы с начальством.
— Не нравится мне это… — пробормотал стоявший рядом с Кребсом Селиванов.
— Согласен… — ответил Руперт.
— Что еще за начальство? — возмутилась, тем временем, единорог. — Зачем все это?
— Я не уполномочен вести переговоры, — спокойно ответил встречающий. — Так вы летите?
Несколько минут отряд потратил на совещание. Ситуация не выглядела опасной, но была какой-то странной. В итоге, все же решили довериться местным властям. Ведь, если Понивилля еще нет, то Кантерлот-то уж точно уже существует. А значит, скорее всего, полетят они туда. А ожидать от Селестии какого-то подвоха не стоило.
— Мы летим, — сообщила пегасу Старлайт.
— Ну и отлично! — обрадовался тот. — Готовимся!
За следующие полчаса пегасы подготовили две корзины, впряглись в укрепленную на них упряжь, и их старший попросил занять места. Распределились по трое на корзину. Руперт оказался вместе с Дэринг и Лобовым. Однако такая рассадка не понравилась начальнику встречающих.
— Что-то вы неравномерно распределились, — оглядев пассажиров, заключил он. — Ну-ка, ты и ты! — указал пегас на Селиванова и Лобова. — Поменяйтесь местами!
— Это еще зачем? — нахмурившись, поинтересовался Зуев. — Не так уж сильно они и различаются по весу!
— Нам вас по воздуху нести! — ответил ему старший. — Так что не мешайте мне организовывать это ответственное мероприятие. Тем более что в этом вы ничего не смыслите!
— Если наша корзина слишком тяжелая, — хмыкнул Руперт. — То кое-кто может и на своих крыльях полететь, — указал он на невозмутимо устроившуюся рядом Дэринг.
— Кое-кто может и своими ногами пойти! — неожиданно резко осадила его пегас. — Раз старший приказывает, то исполняйте. Если что-то пойдет не так, то полетите вы исключительно вниз!
В итоге, затребованная перестановка все же была произведена.
Полет в дальнейшем проходил спокойно. Их крылатые транспортировщики летели плавно и уверенно. Сравнив со своим прошлым полетом, когда его везли гвардейцы Луны, бывший обер-фельдфебель понял, что сейчас его везут с большим комфортом. Главное, не было так холодно, как тогда.
— Ты был в их столице? — поинтересовался у него русский.
— Был… — сплюнул за борт Кребс. — Только я там, в основном, сидел под замком у одной не в меру хитрой принцессы. Так что достопримечательности осмотреть не удалось…
— Это не на той горе она расположена? — красный вытянул вперед руку, указывая в ту сторону, куда они летели.
— Черт ее знает… — пожал плечами Руперт.
— Все верно! — ответила Дэринг, которая, вытянув шею, осматривала горизонт. — Нас везут в Кантерлот.
— Они что, не могли притащить сержанта и единорога сюда? — возмутился Кребс. — Или что? Сами написали, где они находятся, а теперь не хотят отдавать? Это полный бред!
— Смотрите! — Селиванов указал на вторую корзину, которая неожиданно пошла вниз, на посадку.
— Что за чертовщина? — выругался бывший обер-фельдфебель. — Но сейчас мы все разузнаем!
При этом он перегнулся через борт и начал со всей силы дергать за ближайшую веревку. Пегас, находившийся на другом конце, естественно почувствовал неладное и дал знак товарищам. Через минуту корзина зависла в воздухе, а к ней подлетел, по всей видимости, командир команды.
— Что вы тут буяните? — недовольно поинтересовался он. — Перевернется корзина, и полетите вниз! А всех мы можем и не успеть поймать!
— Кончай треп! — оборвал его Кребс. — Что со вторым экипажем? — он указал туда, где уже скрылась под деревьями корзина с их спутниками.
— Поломка какая-то… — махнул ногой пегас. — Такое бывает. Ничего! Скоро починятся и догонят нас!
— Мы желаем дождаться окончания ремонта вместе с товарищами! — потребовал Селиванов.
— А у меня приказ доставить вас в столицу без проволочек! — отчеканил старший воздушной команды.
— Я думаю, нам не стоит скандалить, — произнесла Дэринг, опередив обоих людей. — Полетим вперед и дождемся остальных в Кантерлоте.
— К черту! Зачем нам разделяться? — уставился на глупую пони бывший обер-фельдфебель.
Он снова начинал злиться. На эту не к месту вылезшую пегаса, на саму ситуацию, абсурдную донельзя. Но неожиданно он подумал, что зря волнуется. В конце концов, ничего страшного не случилось. Злость исчезла, сменившись досадой на тупость окружающих.
— Ладно, летим! — решил он. — Ты как думаешь? — поинтересовался Руперт у Федора.
— Пожалуй, вы правы… — согласился русский. — Ничего страшного не случится, если мы прибудем чуть раньше остальных.
— Вот и хорошо, — чуть заметно скривившись, резюмировала искательница приключений. — Вези нас в столицу, товарищ! — приказала она пегасу.
Тот не стал медлить, отлетел от корзины, натянув свою веревку, и летательный аппарат продолжил движение.
Через полчаса контуры горы уже четко просматривались.
— Тут что-то не так, — осматривая ее в бинокль, произнес Руперт. — Когда мы в прошлый раз смывались отсюда, я запомнил, что город торчал прямо на склоне над обрывом. А тут я ничего такого не вижу!
— Почему тебя это так удивляет? — спросила Дэринг. — Отсутствие Понивилля на своем месте тебя же не взволновало!
— Это ты к чему? — уточнил бывший обер-фельдфебель.
— К тому, что город не всегда был на горе! — пояснила пегас. — Изначально он стоял у подножия. Если мы так глубоко в прошлом, то ничего удивительного, что мы не видим его на склоне. Посмотри у основания!
— Ты права, — согласился с ней Селиванов, также доставший свой бинокль. — Город, действительно, расположен внизу. Не очень-то он велик для столицы…
— А какого размера была ваша столица, скажем, тысячу лет назад? — поинтересовалась археолог.
— Москвы еще вообще тогда не существовало… — признался русский. — Про Берлин не знаю. Руперт?
— Вроде, он моложе вашей Москвы, — ответил Кребс. — Не знаю точно. Мой родной Штральзунд и то его старше. А он в тысяча двухсотых основан… (2)
— Ну, и чего вы тогда удивляетесь, — резюмировала Дэринг. — Кантерлот — древний город, но и он в старину был меньше.
— Вопрос закрыт… — согласился красный.
— Меня больше интересует, куда именно мы приземлимся, — перешел на другую тему бывший обер-фельдфебель.
— Полагаю, органы власти сосредоточены вон в том замке в центре, — осматривая город, предположил Селиванов. — Так что приземлимся мы внутри его стен, либо где-то рядом.
Через полчаса путешественники смогли убедиться в верности предположения старшины. Их корзина зависла над замком и аккуратно опустилась в середине его внутреннего двора.
Поездка в Кристальную империю вышла насыщенной. Твайлайт была очень рада повидать брата, бывшую воспитательницу и племянницу. И уезжать ей было совсем не весело.
Но дела не ждали. Скоро, как она надеялась, должна была вернуться группа, посланная за Рэрити и Титовым. Принцесса очень надеялась, что все у них кончится благополучно. Но, помимо этого, оставались и другие дела. Еще не все загадки она решила…
Тепло попрощавшись с родственниками, аликорн заняла свое место в вагоне. Назад она ехала в компании Спайка и подруг, так что скучно не было. Правда, иногда она ощущала, насколько заметно отсутствие наказанной Рэйнбоу и потерявшейся во времени Рэрити…
Заснула уставшая принцесса быстро и неожиданно легко.
Михаил сидел в своей беседке и читал какую-то газету. Он так увлекся, что даже не поздоровался с принцессой.
— Что читаешь? — поинтересовалась аликорн. Она сама могла зачитаться интересной книгой, поэтому снисходительно отнеслась к поведению человека.
— Ой! — подпрыгнул на месте гость ее сна. — Это ты уже! Извини, статья интересная!
— Про что? — снова уточнила Твайлайт.
— Вот, смотри! — человек развернул газету к ней. — Мне ребята из полпредства принесли!
Газета называлась «Красный спорт» (3). А в статье, так заинтересовавшей Михаила, рассказывалось о прошедшем накануне финале кубка СССР по футболу. И в нем команда со странным названием «ЦДКА» (4) переиграла со счетом 2:1 московское «Динамо».
— Ох! Как я по футболу скучал! — снова разворачивая газету к себе, высказался человек. — И за армейцев я рад. Первый раз кубок взяли. А «Динамо», видишь, на пятьдесят пятой минуте одиннадцатиметровый не реализовали! Сапожники! Жалко, «Локомотив» мой вылетел еще в одной шестнадцатой… Как же они ленинградскому «Динамо» умудрились проиграть?
— Эта игра у вас, похоже, популярна… — поделилась впечатлением принцесса.
— А то! — весело согласился Михаил. — Эх, вот бы на стадион сходить! Газета — это, конечно, хорошо. Но когда своими глазами матч смотришь… А тут вон еще результаты чемпионата этого года обсуждают! Я, правда, еще до этой статьи не добрался…
— Ты сегодня будешь мне что-нибудь показывать? — устав ждать, поинтересовалась Твайлайт. — Или так и будем обсуждать эти ваши игры?
— Ой, да смотри, сколько влезет! — улыбнулся человек. — А я пока статью дочитаю! — тут же он, уткнувшись в газету, щелкнул пальцами.
Артиллерист Онуфриев, похоже, сидел где-то внутри бункера. По крайней мере, его глазами Твайлайт видела только необработанные серые стены и скудную обстановку разукомплектованного убежища.
— Нет. Он явно от нас что-то скрывает! — возмущался устроившийся рядом Тиньков. — Почему старший майор так резко сменил тактику?
— Николай, остынь, — уже, похоже, не в первый раз говорил ему Онуфриев.
С момента завершения обстрела и возвращения на базу прошло уже больше суток, а их корректировщики во главе с Никулиным все не возвращались. При этом по рации они сообщили, что все нормально, но они задержатся в Заболотье. Воентехник, которого оставляли присматривать за базой, от всего этого заметно нервничал и периодически заново начинал этот разговор. При этом приставать он мог только к артиллеристу, учитывая, что с бойцами, а тем более с комиссаром, такие темы лучше было не обсуждать.
— Вот я и говорю, — продолжал Тиньков. — Мы все это время сидели здесь, как мыши. Носа не высовывали! А тут мы не просто показали себя, но сделали это так, что нами действительно заинтересуются немцы! Мы ведь не просто обстреляли колонну с обочины из винтовок. Мы применили бронетехнику и артиллерию, а значит, они возьмутся за нас серьезно!
— Слушай, в конце концов, бить врага — это наша обязанность. И мы наконец-то начали это делать, используя все наши возможности! А ты, похоже, этому не рад! Странные ты мысли высказываешь, товарищ воентехник! — решил надавить с другой стороны уставший от этих домыслов Онуфриев. — Я бы даже сказал, пораженческие!
— Да ну тебя! — возмутился Тиньков. — Я к тебе по-хорошему, а ты вот так! — оглядевшись и удостоверившись, что их никто не слышал, он поспешил удалиться.
Никулин и остальные вернулись только на следующий день. И он сам, и Колтунов с Елецким, бывшие с ним, выглядели довольными. А вот Мастюков выбрался со своего места с каменным лицом и, ни слова не говоря, отправился в свой отсек бункера. Странное поведение танкиста не осталось незамеченным другими командирами. Тиньков, похоже, хотел уже поинтересоваться, но, заметив выгружаемые из танка корзины с продовольствием, временно потерял к нему интерес.
Выяснилось, что жители деревни были в восторге от победы, случившейся рядом с их населенным пунктом, и расстарались на угощения для всего личного состава.
— Вот с мясом у них беда, — заявил Елецкий, вытаскивая последнюю корзину. — Никакой живности не осталось. Всю по приказу угнали на восток, чтобы не оставлять оккупантам. Зато всего остального в достатке! И даже кое-что покрепче у них имеется, — в полголоса добавил он, передавая незаметно приблизившемуся воентехнику еще какой-то булькнувший сверток.
Заметивший эту сцену Онуфриев лишь укоризненно покачал головой. Пока он не собирался сообщать ни Хрякову, ни Никулину. Но поведение Тинькова все больше его настораживало.
Доложив старшему майору о состоянии материальной части и личного состава, а так же о расходе боеприпасов, он получил ответные новости о ходе боя. После чего был отпущен с благодарностью.
Так как разговор с Никулиным не принес почти ничего нового, Олег решил расспросить танкиста, а заодно и выяснить причину его хандры. Но поговорить с Мастюковым не удалось. Младший лейтенант спал беспробудным сном человека только что без закуски выпившего не меньше полулитра самогона. Пустая глиняная бутылка валялась тут же. Чертыхнувшись, артиллерист вышел из отсека.
Еще около недели ничего не происходило. Единственным изменением было то, что база перешла на снабжение за счет Заболотья. Каждый день туда отправлялись двое из разведчиков, везя с собой позаимствованную там же тележку.
А ведь по подсчетам Онуфриева давно уже шел месяц август. Все чаще, находясь снаружи, он прислушивался, не слышно ли на востоке канонады, не приближаются ли наши войска. Но все было тихо. Ни одного отзвука от выстрела он не услышал. И ни один самолет так и не пролетел за это время над их островком. Часто он замечал за этим занятием и Тинькова. С каждым днем инженер становился все мрачнее, бриться он перестал уже пару недель назад, благо, Никулин разрешил это в целях экономии «мыльно-рыльных» принадлежностей. А еще Олег вчера заметил, что воентехник, порывшись в куче, выбрал две шинели покрепче и две пары валенок и унес к себе в отсек.
Олег сидел за обеденным столом и лениво посматривал на безоблачное небо. Пусть самолеты и бьются над линией фронта, но до нее им еще нужно долететь. А значит, пролететь над ними… Так куда они все подевались?
От выхода раздался шум, на поверхность выбрался воентехник. Вид он имел весьма помятый. Оглядевшись, он направился к старшему лейтенанту.
— Ну что, тишина? — спросил, присаживаясь за стол, старый знакомый.
— Тишина… — ответил Олег и поморщился. От собеседника явственно пахнуло «кое-чем покрепче».
Судя по всему, Елецкий регулярно притаскивал из деревни какую-то сивуху, которую и употребляли потихоньку и воентехник, и танкист. И если первый это делал аккуратно, то второго артиллерист недавно опять застал в бессознательном состоянии. Мастюков продолжал хандрить с того самого момента, как вернулся из Заболотья. И даже полученный от комиссара выговор воспринял совершенно индифферентно. Причины такого странного изменения в поведении младшего лейтенанта были неясны. Похоже, он старался забыть что-то увиденное в деревне. Но что такого там могло случиться, если все остальные были в норме?!
Батальонный комиссар был все это время бодрее и веселее всех остальных командиров вместе взятых. Каждый третий день он проводил с бойцами политзанятия, хотя последнее время темы уже начали повторяться. Но, благодаря этому, среди красноармейцев поддерживалась какая-никакая, а дисциплина. Разгадывая причины такой бодрости Хрякова, старший лейтенант пришел к мнению, что комиссар до сих пор не осознал полностью тяжести положения, в котором они оказались.
Но, несмотря на все старания Хрякова, бойцы хандрили. Неопределенность их положения угнетала хуже, чем вражеские снаряды.
Развеяться им помогал только футбольный мяч, владельцем которого был ефрейтор Тынов. Водитель комиссара, очень уважавший эту игру, возил его в сдутом виде под сиденьем. А когда бойцы совсем заскучали, накачал его и предложил в качестве развлечения. Командиры, выдохнув, согласились.
Больше всего Олега волновал старшина Клоп. Этот субтильный человечек полностью оправдывал свою фамилию. Он был ловок и проворен в части добычи необходимых батарее ресурсов. Умел просачиваться через заслоны тыловой бюрократии и находить разные полезности. Правда, и поговорку «Мал клоп, да вонюч…» он тоже полностью оправдывал. Пока еще авторитет старшего лейтенанта не позволял пройдохе начать скандалить, но активно ворчать он уже начал. И остальные бойцы, слушая его, потихоньку заражались негативным настроем…
А еще чрезмерно активный старшина, как заметил Онуфриев, начал активно подлизываться к Колтунову. Недалекий здоровяк оказался падок на лесть и теперь благосклонно покровительствовал планам Клопа. Старший лейтенант начинал опасаться, как бы военное имущество с базы не начало потихоньку утекать в деревню в обмен на самогон, махорку и другие «полезные» продукты…
Неожиданно Олег услышал звук двигателя. Но исходил он из-под земли. Через минуту выяснилось, что наружу впервые с момента прибытия выкатилась М1, ведомая почему-то не штатным водителем, а Елецким. В салоне, кроме него, находились Никулин и Колтунов. Развернувшись, машина укатила в сторону шоссе.
— Куда это отправился старший майор? — спросил, похоже, сам себя Тиньков. — Опять у него какие-то планы, о которых нам знать не положено… — не дожидаясь ответа, он встал, почесал небритый подбородок и направился ко входу, вскоре скрывшись внутри.
— Я совершенно не понимаю, что у них там происходит, — призналась Твайлайт, оказавшись в беседке. — То они стреляют из этой гигантской пушки, то сидят и сходят с ума, каждый по-своему…
— Они тоже тогда ничего не понимали… — вздохнул, отложив газету, Михаил. — А если бы и понимали, то я даже не знаю, было бы это к добру или к худу… Видела, что стало с Мастюковым? Поговорка «Меньше знаешь — крепче спишь» здесь прямо напрашивается…
— И что же такого он узнал? Что он постарался забыть, упившись брагой? — напрямую спросила принцесса.
— А ты еще не поняла? — грустно поглядев на нее, поинтересовался человек.
— Нет… — призналась аликорн. — Что я должна была понять?
— Тогда не торопи события! — резюмировал гость ее сна. — Поймешь, когда надо будет… А сейчас смотри дальше! — и он снова картинно щелкнул пальцами.
Твайлайт сидела в библиотеке и обдумывала сложившуюся ситуацию. А подумать ей было над чем. Как и говорил Флэкс, на завод «Лазурь» ее не пустили. Даже несмотря на то, что она — всем известная ученица Селестии и принцесса-аликорн вдобавок. Хмурый начальник охраны потребовал написать заявление на пропуск, которое будет рассмотрено только к завтрашнему утру. Сделав все, как он просил, аликорн вышла из проходной завода. А, поскольку пришла она туда рано утром, то у нее впереди был еще целый день ожидания.
Вчера они приехали, когда уже вечерело, и оставшееся светлое время принцесса потратила на устройство в гостинице. Поэтому она решила осмотреть город, но вспомнила, что еще хотела зайти на СЗТНП.
Если к помпезной парадной проходной «Лазури» вела главная улица западного промышленного района города, то этот завод она даже нашла не сразу. На таких задворках он был расположен…
Здесь к ней отнеслись добрее. Какой-то младший заместитель второго управляющего даже провел ей краткую экскурсию. Завод был мал и чрезвычайно захламлен. Чего здесь только не делали. Ведра, кастрюли, кружки и крышки. А вот пати-пушки, похоже, не делали. Ее провожатый на заданный вопрос ответил, что это — далеко не основной товар, и производится он нерегулярно. Только при наличии заказов. А сейчас таких заказов не было, так что даже сборочная линия оказалась переделана под выпуск термосов. Когда же Твайлайт поинтересовалась конструкцией пушки, он хитро улыбнулся и предложил купить либо весь патент за огромные, даже для принцессы, деньги, либо само изделие.
Аликорн уже собралась было раскошелиться на одну пати-пушку. В конце концов, она потом могла бы подарить ее Пинки, как запасную. Но тут же заместитель уточнил, что штучно они такой товар не производят, и минимальная партия будет состоять из двадцати экземпляров. Представив себя во главе такой батареи, Твайлайт ужаснулась и, сдержанно поблагодарив, отказалась от покупки. Получив в подарок на память термос с юбилейным серийным номером «10000», она покинула СЗТНП.
Поспешив оставить позади довольно грязный и унылый западный промышленный район города, принцесса вышла к центру. И естественно, время она решила скоротать в царстве книг и свитков. Благо, главная городская библиотека обнаружилась прямо на центральной площади. Она делила одно большое старое помпезное здание с историческим музеем. Присмотревшись, Твайлайт заметила небольшой фон заклинания консервации, уже виденного ей на вокзале.
Времени было полно, и аликорн решила в первую очередь посетить музей. За символическую плату она приобрела билет и прошла внутрь. Неспешно бродя по залам, гостья Сталлионграда оглядывала экспонаты. Современная и недавняя история не очень интересовали ее. Зато в зале древней истории она задержалась.
Сперва ее внимание привлекла большая картина, занимавшая половину стены напротив входа в зал. Раньше таких картин принцесса не видела, ведь на ней было изображено сражение. В Кантерлоте, и тем более Понивилле, встретить картины с подобной тематикой было очень сложно. А здесь вот она, висит на самом видном месте, да еще и такая огромная. Значит, на ней отражено действительно очень важное событие.
В левой части полотна была изображена идущая в атаку армия земнопони. Командовал ими большой темно-красный жеребец, стоявший в эффектной позе с вытянутой в указующем жесте передней ногой. Он находился на холме сбоку от армии, а рядом с ним расположилось еще несколько пони. Один из них держал знамя с гербом Сталлионграда. Их противником была армия, состоящая из пегасов и единорогов. Но больше всего удивил Твайлайт дождь из огненных шаров, который вот-вот должен был накрыть объединенную армию, противостоящую Сталлионграду. В этом картина удивительным образом повторяла книжонку Лиры.
— Простите, а можно побольше узнать об этой картине? — поинтересовалась принцесса у дремавшего неподалеку смотрителя.
— Так художник изобразил знаменитую победу Сталлиона над захватчиками, — пояснил музейщик. — Хотя я и не вполне согласен с его виденьем событий. Вот эти падающие на вражескую армию огненные шары, по моему мнению, здесь совершенно лишние. Они уменьшают историческое соответствие картины и реальных событий…
— В этом я с вами полностью согласна, — ответила аликорн. — Но, получается, что все остальное здесь более или менее соответствует правде?
— Это так. Но с учетом того, что художник жил намного позже этих событий, — ответил смотритель, который, похоже, заскучал на посту и рад был продолжить разговор. — То есть, не стоит думать, что изображенные здесь Сталлион и Кольт действительно так выглядели. Учитывая, что их изображений не сохранилось. Но в общих чертах все так. Была одержана победа, положившая конец претензиям единорогов и пегасов на господство над этими землями. И после нее Сталлион и его приближенные остались править здесь и основали город. Вот, кстати, в соседней витрине приказ об основании города Сталлионграда за подписью самого Сталлиона.
В отдельной витрине лежала явно очень старая бумага с копытописным текстом. Весь интерес заключался в том, что этот текст Твайлайт не смогла прочитать. Благо, рядом лежал перевод на эквестрийский.
— А на каком языке написан этот документ? — поинтересовалась принцесса.
— На древнем сталлионградском, как мы его называем, — пояснил пожилой пони. — Во времена Сталлиона вся переписка велась на нем. Это и затрудняет ее исследования. Очень немногие изучают этот язык. Он слишком сложный. А многие документы на нем еще и плохо сохранились или написаны неразборчиво. В общем, мертвый сейчас язык…
— И давно его не используют? — заинтересовалась Твайлайт.
— Уже при полковнике Кольте стали активно внедряться кантерлотские язык и письменность, которые и стали позже общеэквестрийскими.
— Полковник Кольт, это… тот, который… — затянула аликорн, второй раз услышавшая о данном историческом персонаже.
— Был преемником Сталлиона, — понятливо продолжил музейщик. — Правил городом около полувека, и именно при нем были заложены все основы ныне существующего городского устройства.
— А как же Сталлион? — удивилась Твайлайт. — Я думала, он основал город…
— Правильно, — согласился пони. — Но он был у власти крайне недолго. Сейчас неизвестно, куда он исчез, и на эту тему бытует несколько теорий. Некоторые полагают, что оседлая жизнь была ему скучна, и он ушел на поиски дальнейших приключений. Другие считают, что он уехал в Кантерлот и представлял там наш город первое время после объединения. Есть даже такие, кто ставит под сомнение само существование Сталлиона! Дескать, это искаженный собирательный образ из того же полковника Кольта, Никеля Цинко, Селестии и кого-то еще. Они говорят, что на оригинале договора об объединении пять подписей, а не две. Но уж это явная чушь и передергивание фактов, как по мне. Да, их там несколько, но и Селестия, и Сталлион там подписались, а мало ли, кто еще тогда завизировал договор…
— На вот том документе, действительно, несколько подписей, — указала аликорн на витрину с приказом.
— И подпись Сталлиона там первая! — возразил музейщик. — Вот она, — указал он, подойдя. — Уж эти буквы на древнем языке я знаю. Вот это — подпись Кольта. А что касается остальных… Я думаю, у нашего основателя были и другие помощники…
— Значит, Сталлион не жил в окрестностях города? — решила проверить информацию Лиры принцесса. — А то мне тут рассказывали, что где-то неподалеку должен быть расположен его замок…
— Глупости! — авторитетно заявил смотритель. — Никакого замка Сталлион себе не строил, хотя и неясно точно, где он жил. А уже Кольт переехал жить в город.
— Спасибо, я так и думала, — удовлетворенно кивнула Твайлайт. — И последний вопрос. А Никель… которого вы упомянули. Это кто?
— Это в зал истории металлургии нужно, — посоветовал смотритель. — Никель Цинко — это гениальный волшебник и изобретатель, работавший на стыке магии и металлургии. Неизвестно, пришел ли он со Сталлионом сюда, или уже жил здесь. Но славу свою он приобрел уже как сталлионградец. И в этом великая заслуга Сталлиона и Кольта. Они разглядели его талант и позволили ему раскрыться! Ведь его разработки до сих пор используют и «Лазурь», и Первый Металлургический, и «СталЦветМет». Эх, и сколько бы всего он мог еще открыть, если бы эта слава не вскружила ему голову…
— А что случилось? — заинтересовалась аликорн, услышав заветное словосочетание «магические разработки» и «Лазурь».
— Пойдемте, я покажу, — пригласил следовать за собой музейщик. — Все равно других посетителей нет.
Они прошли через два зала. В третьем на стеллажах и витринах лежало множество образцов руды, отливок, слитков и просто металлических деталей.
— Ты знаешь, чем отличается сталь от железа? — поинтересовался проводник. Принцесса лишь покачала головой. Уж чем она никогда не интересовалась, так это металловедением.
— Сталь прочнее, гибче, более ковка и лучше противостоит коррозии, — просветил ее смотритель. — И первую сталь изготовил именно Никель Цинко. И назвал ее, между прочим, в честь Сталлиона.
— Так вот, откуда такое созвучие, — догадалась принцесса.
— Он продолжил работать в этом направлении, благо, Рудный отрог не случайно так назвали. Материала тогда хватало, а полковник Кольт, видя ту пользу, которую приносят исследования, всячески способствовал магу и кузнецу, — рассказывал музейщик. — И работа шла успешно. Но эти успехи плохо повлияли на мастера. Если первому своему открытию он дал имя своего кумира, то два следующих назвал в честь себя! И сейчас мы знаем эти металлы, как никель и цинк.
Он показал образцы металла, лежащие в витрине. Принцесса наклонилась поближе и рассмотрела блестящий никель и покрытый странными разводами цинк. Про оба этих названия она краем уха когда-то слышала, но в ее мозгу со словом металл прочно ассоциировались лишь железо и золото.
— А между тем, он работал дальше, — продолжил рассказ смотритель. — Но уже для своей славы, а не для пользы народного хозяйства. Опыты его стали опаснее и однажды привели к взрыву и пожару. После этого его поставили перед выбором. Прекратить опасные опыты или покинуть город. И он предпочел второй вариант. Где-то на болотах в районе нынешней карантинной зоны в то время существовал остров сухой земли. Он переселился туда. Кольт лично распорядился построить там хороший дом, так как не хотел оставлять мастера в таком положении, в которое тот себя загонял. Также он приказал доставлять раз в неделю продовольствие и ингредиенты.
— На болоте был остров? — спросила Твайлайт. — Примерно там моя знакомая собиралась искать замок Сталлиона…
— У нее просто неверная информация, — вздохнул смотритель. — Да, остров был, но с того времени прошло около двух тысяч лет. На сегодняшний день этот остров полностью погрузился в болото. Ну, или, может быть, где-то остались крохотные участки суши. Искать там что-то бессмысленно и даже, я бы сказал, опасно. Надо бы остановить вашу подругу, пока она не пострадала.
— Я попробую ее разыскать, — согласилась принцесса. — Ну, а так что же случилось с изобретателем?
— Это никому не известно, — грустно произнес музейщик. — Просто в очередной раз посланцы с провизией обнаружили вместо дома обгоревшие руины и следы еще более мощного взрыва. Никого живого им найти не удалось. И каких-либо записей, из которых можно было понять, над чем работал последние дни Никель Цинко. И что же пошло не так…
— Да уж. Печальная история, — произнесла Твайлайт, которая, к своей же неожиданности, провела аналогию со своей недавней научной одержимостью. — Пони сам загубил свой талант.
— Печальная и поучительная история, — согласился смотритель. — Работать всегда нужно не для себя, а для народа. А отрыв от народа неминуемо приведет к падению… К счастью, у него осталась дочь Роза, столь же одаренная. Да и ученики мастера не дали пропасть его делу. Но я вижу, я уже утомил вас рассказами…
— Что вы, это все было очень интересно! Спасибо за рассказ, — поблагодарила аликорн. — Но я, в самом деле, уже должна идти. Я еще собиралась зайти в библиотеку.
Попрощавшись с музейщиком, Твайлайт отправилась в соседнюю часть здания, чтобы за книгами подумать над новыми знаниями, а так же над планом, как найти Лиру и отговорить ее идти в опасную экспедицию на болота.
Вспышка телепорта на миг осветила затемненную комнату под Кантерлотским дворцом.
— Что у тебя такого срочного произошло? — поинтересовался недовольный женский голос.
— Черт возьми! Шелест! — возмутился ее собеседник. — Я же просил тебя обходиться без этих световых эффектов! И так глаза постоянно болят, а тут еще ты со своими вспышками!
— Прости, — сбавив тон, добавила пришедшая телепортом. — Я как-то подзабыла про твою глупую привычку щуриться на свет и сидеть в темноте.
— Давай не будем возвращаться к этой избитой теме… — недовольно отозвался низким голосом назначивший эту встречу. — Я не для того велел позвать тебя, чтобы мы снова бросали друг другу пустые упреки!
— Согласна! К делу! — решительно высказалась Шелест, сверкнув глазами. — Что заставило тебя инициировать эту незапланированную встречу?
— Мне доставили одну найденную вещицу… — любитель потемок, судя по всему, достал что-то из ящика стола и положил на его поверхность.
— Это Элемент? — с затаенным восхищением поинтересовалась прибывшая порталом особа. Темнота не помешала ей разглядеть предмет.
— Именно он, — согласился ее собеседник. — Пятый Элемент…
— Пятый… — завороженно повторила Шелест.
— Из шести, — продолжил низким голосом ее собеседник. — Еще немного, и твоя мечта, наконец, сбудется…
— Что же… Ради этого, пожалуй, стоило выдернуть меня сюда. Но я бы не была столь оптимистична… — поборов впечатления, обладательница женского голоса снова перешла на властный деловой тон. — Поиск последнего может затянуться на столетия!
— У меня есть основания полагать, что этого не произойдет, — с затаенной гордостью произнес любитель полутьмы.
— Что? Так не терпится избавиться от меня? — усмехнулась Шелест. Во тьме на миг сверкнули глаза с вертикальными зрачками.
— Нет, — решительно отказался ее собеседник. — Еще не проведены все необходимые мероприятия!
— А что там с ними? — поинтересовалась обладательница светящихся глаз. — Как там Твайлайт?
— Мой сотрудник с ней работает, — отчитался владелец низкого голоса. — Все идет по плану. Мы не ожидаем рецидива.
— Работайте! — милостиво разрешила Шелест. — Про Кристальную империю можешь не рассказывать. Я уже в курсе. Можешь быть доволен. Твой план работает…
— Мы долго готовились, — добавил ее собеседник. — И, наконец, добились нужного результата.
— Да-да-да… — не слишком довольно констатировала пришедшая телепортом. — Я слышала от тебя это уже сотни раз… Терпение и труд, ожидание и кропотливая подготовка. Все верно. Но сейчас, глядя на этот элемент, ждать мне стало чуточку сложнее. Ладно… Что там с этими глупыми заговорщиками?
— Растет крамола потихоньку, — отчитался обладатель низкого голоса. — А мы ей всячески помогаем… Все в пределах прогнозов.
— Действуй! — поощрительно прокомментировала это Шелест. — Если что, ты знаешь, как меня позвать.
Хлопок телепорта, в этот раз не сопровождаемый световыми эффектами, возвестил о том, что она покинула помещение.
(1) — «По полю танки грохотали» — Оригинальная песня «Молодой коногон» прозвучала в фильме «Большая жизнь» (лидере советского проката 1940-го года). Несмотря на то, что исполнялась отрицательным персонажем, она ушла в народ и была подвергнута множеству переделок. У многих профессий был свой вариант текста. Но самой известной переделкой стал вариант про танкистов. Его и горланит пьяница.
(2) — Берлин основан в 1237-м году, Штральзунд — в 1234-м.
(3) — В описываемый период так называлась газета «Советский спорт». Переименована она была в 1946-м году.
(4) — Финал Кубка СССР по футболу 1945-го года состоялся 14-го октября. ЦДКА (Центральный Дом Красной Армии) — в описываемый период так называлась команда ЦСКА.