Город солнца

Солнце

Где-то есть место, в котором хочется побывать.

Где-то есть те, кого хочется увидеть.

Где-то есть то, о чём так хочется забыть…

Место, где встречается земля и солнце. Город на тёплой земле Эквестрии, дарящий радость своим жителям и тем, кто посещает его, съезжаясь со всех уголков прекрасной страны. Ах, как много слов можно сказать о древнем городе на берегу моря. Он не знал взлётов и падений, мерная поступь тысяч копыт вела его к будущему, в котором есть место каждому пони. Небоскрёбы из белого камня, укреплённого сталью и магией. Каждый дом стал творением, органично вписываясь в городской ансамбль. Порт гудел, словно растревоженный улей, ни единой минуты покоя. Днём под ярким палящим солнцем, ночью в прохладе морского бриза под светом мощных магических прожекторов. Грузы шли во все уголки Эквестрии. Нельзя остановиться ни на секунду, ведь кто-то там, в далёком городе ждёт свою посылку, несомненно, важную вещь для табуна. Грузы фруктов из тёплых регионов шли в холодные, давая жизнь и даруя процветание огромной стране под бдительным оком её Принцесс. Их незримое влияние — словно маяк в ночи. Днём его не видно, но стоит сгуститься тучам, как ты понимаешь, всё в этом мире подчинено их велениям. Бессмертные правительницы огромной страны, верные своему народу. Высшие пони несли их слово остальным жителям, разбирая мелкие проблемы и решая возникшие трудности. Город строился и рос, подобно каменному гиганту. Разрастался порт, строились новые ветки железных дорог, почтовые пегасы несли вести во все концы Эквестрии. Темп жизни! Именно этим славился Мейнхеттен. Эти пони всегда в работе, день и ночь. Без остановки и простоев. Посменная работа впервые стала применяться именно в порту, ведь корабли причаливали и днём, и ночью. С возвращением Принцессы Луны на работу потянулись ночные пони. Их малочисленность не давала полноценно организовать логистику в ночное время, но закрывала хоть какие-то бреши в графике. Мейнхеттен славился многими вещами, теплолюбивые фрукты, которые выращивались в близлежащих деревнях, морские дары, даже рапаны и мидии шли в ход, как изысканная приправа к некоторым блюдам. Прибрежные пони с радостью поедали лакомство, хотя, по идее являлись травоядными. О зданиях стоит сказать отдельно, величественные башни из стекла и бетона. Их стены – уникальные творения на грани науки и магии. Окна выполнены из специальных кристаллов, от каждого прозрачного участка внутрь уходил провод из специального материала, внутри которого текла магическая энергия. Эти кристаллы собирали солнечный свет, преобразовывали его в магическую энергию и заполняли ёмкие аккумуляторы, которые располагались под зданием. Точные расчёты позволяли правильно расположить окна и другие блоки, делая здание единым целым. Над проектами трудились сотни талантливых пони, создавая великие творения урбанизма. Набережные, вымощенные плиткой с вкраплением всё тех же преобразователей, познали прикосновение миллионов копыт. Климат стал счастьем и одновременно проклятием величественного города на берегу моря. Жаркое лето занимало большую часть времени, небольшое понижение температуры отмечало короткий холодный сезон с проливными дождями и туманами. Большинство жителей никогда не видело снега. Живущие в городе и его близлежащих поселениях пони быстро теряли тёплый подшёрсток и, с трудом переносили холода основной части Эквестрии. Пони являлись изменчивыми созданиями, ведь, по сути, они все имели магию в своём теле, она помогала выживать, сделав их такими, как сейчас. Магические создания с мощным потенциалом правили бал в Эквестрии, с каждым годом продвигаясь всё дальше по неисследованным землям. Порой ценой их поисков становилась собственная жизнь, они никогда не роптали на негодяйку судьбу, стойко принимая жизненные удары. Работа спорилась в их копытах, подавляющее большинство пони не могли усидеть на месте, старались где-то что-то делать. Мейнхеттен населяло более пяти миллионов пони. В сезон сюда приезжали многочисленные туристы, наполняя кафе и набережные шумом и жеребячьим смехом. На заре становления города, когда Принцессы заложили первый камень и определили, что здесь появится порт, возникла небольшая компания пони, решившая, что сможет обеспечить всех необходимой энергией. Мейнхеттен являлся одним из старейших городов Эквестрии. Компания из десятка пони добилась своего, первые преобразователи солнечной энергии давали совсем небольшую выработку. Совершенствование аккумуляторов, проводников и преобразователей происходило вместе с ростом города, в большей части, покрывая городские нужды. Развитие кораблестроения и двигателей позволило сделать качественный скачок. Именно здесь, именно сегодня, происходили незаметные события, которые в будущем должны изменить жизнь в Эквестрии. Магические реакторы, так называлось изобретение, существующее пока лишь на бумаге и в голове одного из миллионов жителей прекрасного города. Как же его звали… ах, да. Кор. Жеребец, вот же неожиданность. Ничего примечательного в нём никто не нашёл бы, собственно, так оно и было. Немного угловатая мордочка, огромные зелёные глаза мягко сочетались с изумрудной гривой, прореженной голубыми полосками, шёрстка имела серо-белый оттенок, скорее ближе к белому. Сквозь неё всегда просвечивала розовая кожа, выдавая в нём жителя жаркой климатической зоны. Копыта имели чёрный цвет с отливом в еле заметную синеву. Собственно описывать больше нечего. Никаких украшений единорог не носил. Ах, да. Очки. В них глаза единорога казались ещё больше. Сказать, что он имел мощный магический потенциал, нет, это не так. Владел какими-то особо заковыристыми заклинаниями? Тоже – нет. Кьютимарку получил в детстве, мечтая о солнце. Именно оно расположилось на его крупе. Жёлто-оранжевый круг с лучиками. Его мечта воплотилась в реальность, он стал одним из лучших специалистов по системам сбора энергии. Очередное утро наступило для жеребца неожиданно и приятно.

Начало

Мягкое прикосновение к гриве, пони открыл глаза и тут же получил поднос в копыта, на котором расположились ярко-оранжевые дольки апельсинов, стакан виноградного сока и плотный, свёрнутый в шарик, пучок свежего сена.

— Минт, ну зачем… — он смущённо покраснел, потом пошарил по тумбочке копытом в поисках очков.

Кобыла сама взяла их и бережно одела на голову жеребцу.

— Кор, мне приятно это делать. Знаю, всё знаю. Мы пробовали жить вместе, не получилось. Но от этого мы не перестали быть друзьями. Я благодарна за всё, что ты для меня сделал.

Жеребец немного печально улыбнулся, кобыла погладила его по спине.

— Не начинай, хорошо? Я рада, что ты помогаешь мне расслабиться. Жеребцов мало, сам понимаешь. Иногда жалею, что родилась кобылой.

— Как можно о таком жалеть? Это бессмысленно. Изменить-то ничего нельзя. Даже заклинаний таких нет, чтоб из кобылы стать жеребцом. И не надо это вовсе. Поверь. Да, нам легче найти семью, если мы того желаем. Ворох проблем мы вынуждены таскать на собственной спине и, никому не показывать, если нам плохо или одиноко иль ещё чего. Вы всегда можете сбросить часть груза на спину своему жеребцу и это правильно, для того мы и существуем. Минт, ты опять всё прибрала?

Чёрная крылатая кобыла с яркой неоново-жёлтой гривой мелодично засмеялась.

— Ты неисправим. Думаешь о какой-то ерунде.

Она аккуратно прилегла рядом, положив голову ему на круп, наслаждаясь довольной мордочкой завтракающего в постели жеребца.

— Один день, это всё, что я могу себе позволить. Солнце встаёт каждый день, палит нещадно, не представляю себе мир без этого зноя. Он дарит мне радость и веру. Море по вечерам приносит мягкую прохладу.

— Ты собрался заработать все биты в Эквестрии? – скептически поинтересовалась кобыла.

— Не в битах дело. Я опаздываю. Чувство такое, несёшься галопом по дороге к неизвестной цели и понимаешь, что не успеваешь. Так и я. Вроде бы делаю всё возможное, но понимаю, что отстаю.

— Кое-кто ездит на твоей спине, — с укором ответила кобыла.

— Пусть их, мне всё равно. Я же для всех пони стараюсь. Платят достойно, не испытываю нужды. Ещё бы оборудование обновить, но это мечты, — жеребец улыбнулся.

Кобыла забрала пустой поднос и отправилась на кухню, давая ему время привести себя в порядок. Маленькая уютная квартира в одном из небоскрёбов, однокомнатная с отгороженной рабочей зоной. Наверное, он мог позволить себе жилплощадь побольше, только не хотел этим заниматься. Продажа недвижимости, займы, банк — это всё отвращало подобно несвежему овсу. Старая мебель, кухня, оставшаяся с незапамятных времён. Квартира явно требовала ремонта. Туалет и ванная, выложенная полупрозрачной плиткой цвета морской волны. Жеребец поднял голову и всмотрелся в собственную мордочку, в зеркале отразилось слегка растрёпанная грива, немного покрасневшие глаза. Он улыбнулся сам себе. У него редко появлялись гости, если говорить до конца честно, жеребец никогда не приглашал к себе никого. Да и куда тут приглашать-то? Места едва на одного пони хватает. Минт стала исключением. Они познакомились много лет назад, с тех пор дружили. Иногда помогая друг другу сбросить накопившуюся усталость. Попытка жить вместе не увенчалась успехом, уж слишком разные характеры и желания. Однако они смогли остаться настоящими друзьями. Мчась на помощь по первой же просьбе. Как давно это случилось? Воспоминания давно минувших дней.

Минт уехала несколько лет назад в Кристальную Империю. Присылала фотографии и письма. Она нашла себе семью, собственные жеребята и верные друзья. Море смыло следы её копыт на горячем белоснежном песке. Кор так и жил один. Письма приходили всё реже, потом и эта ниточка к прошлому оборвалась. Жеребец с радостью посещал вечеринки и всевозможные развлекательные мероприятия. Его знали многие пони, однако близких друзей среди множества знакомых так и не появилось. Работа, дом, работа, короткий выходной. Так пролетали недели и месяцы. Кор старательно работал, выдавая всё новые и новые изобретения. Он не являлся учёным, скорее инженер с небольшим уклоном в науку. Над его рабочим столом всё ещё висела фотография Минт, тёплое напоминание о прошлом. Он чем-то неуловимо напоминал осколок древнего мира, словно ему не место здесь и сейчас. Кор не обращал особого внимания на внешние события, фирма разрослась, из неё выделилась часть, которая начала заниматься двигателями, затем какой-то клан купил их. Руководители менялись, жеребец оставался. Кор продолжал заниматься своими творениями, иногда с удивлением узнавая, что теперь ими руководит какая-то незнакомая кобыла. Из-под его копыт выходили самые разные вещи, в большинстве своём он старался усовершенствовать систему поглощения солнечного света. Упорно работал над конфигурациями кристалла, воплощал всевозможные улучшения магических аккумуляторов. В какой-то момент, его перестали понимать, никто не знал, как это работает и почему оно вообще функционирует. Аккумуляторы заменялись новыми образцами, испытывались, затем устанавливались на обслуживаемые компанией здания. К сожалению поглощающие поверхности так легко не получалось заменить, пришлось бы разбирать весь дом, то же самое можно сказать и о проводниках, которые пронизывали стены, стекаясь прозрачными ручейками на подземный этаж. Зато при реконструкции набережных творения жеребца в полной мере давали возможность увидеть его талант. Практически все прибрежные кафе и парки питались от таких систем. Компания «СанЭнерджи». Их логотип стоял на многих изделиях. Кор радовался словно жеребёнок, когда удавалось ещё немного увеличить выработку, для него это являлось личной победой, а для компании – ещё большая прибыль. Жеребец мечтал однажды создать что-то такое, что позволит получить источник бесконечной энергии. Увы, пока его мечты не воплотились в реальность.

— Кор, вам пора домой.

— А? Что?

Жеребец поднял голову и растерянно уставился на бежевую кобылу с красной гривой, которая прибирала кабинеты.

— Вас же, Кор зовут? На бирке написано. Время позднее, мне ещё весь этаж убирать.

Единорог неуверенно фыркнул, тряхнул гривой и удивлённо заржал, за окном показались первые звёзды. Серая пелена упала на город, вскоре краткий сумрак перейдёт в тёмную южную ночь.

— Благодарю, заработался. Поскачу домой.

Жеребец снял халат, собрал разбросанные листы, убрал свой рабочий стол. С удивлением понял, что делает это впервые за долгое время. Непроизвольно бросил взгляд на молоденькую земную кобылу, которая тщательно убиралась в коридоре. Его взгляд упал на фотографию в рамке, Минт. Почему-то стало грустно. Он сел и долго всматривался в знакомые глаза, заметил слегка пожелтевшие кончики бумаги. Непроизвольно вздрогнул, память подвела, сколько лет прошло? Кор вздохнул и помотал головой.

Задание

Сладко потянувшись, кобыла открыла глаза. Перебрав в памяти список дел, отметила самые важные на сегодня. Спрыгнула с кровати с лёгким цокотом копыт. Крутанулась на месте и заулыбалась. «Новый день настаёт, мой Понивиль поёт». Не спеша спустилась по витой лестнице вниз, душ с утра – это прекрасно. Тщательно промыв шёрстку и гриву с хвостом, она принялась за перья. До сих пор никак привыкнуть не могла к необходимости ухаживать за перьями. Промыть каждое, разгладить, проверить на прочность. Целый ритуал, который ежедневно совершали пегасы. Затем она села на деревянный стульчик перед зеркалом, взяла с трюмо бархотку и аккуратно отполировала рог. На этом утренний моцион можно считать законченным.

— Доброе утро, Твайлайт.

— И тебе светлого дня. Чем угостишь?

— О! Всё готово для любительницы ночного чтения.

Они вместе пошли в кухню. Чашка горячего чая, сдобный пирог с творогом и варенье из яблок. Кобыла с удовольствием позавтракала, потом потрепала юного дракона по гребню.

— Ты самый лучший.

— Так и запишем, — дракон хохотнул, — можно я Рарити похвастаюсь?

— Конечно! Иди уж, герой. Я сегодня побуду в Замке, корреспонденции довольно много, надо разобрать письма.

Фиолетовый дракон снял передник и направился к дверям. Перед выходом он зашёл забрать сумку с кристаллами, которую приготовил для подруги. Уже развернувшись к выходу, дракон вдруг остановился и обернулся. Над картой вспыхнул новый знак.

— Твайлайт! – шёпотом позвал Спайк, кобыла естественно его не услышала.

Он бросил сумку и ринулся обратно в кухню.

— Твайлайт! Быстрее! В зал!

Лавандовая пони удивлённо заржала и послушно последовала за своим помощником. Через минуту её глаза стали огромными и круглыми. Этого просто не могло случиться. Никак. Невозможно!

— Иди к Рарити, по пути забери Рейнбоу. Я предупрежу остальных.

Кобыла хмурилась, пытаясь понять, что и где пошло не так. Через десять минут растерянно гомонящие пони собрались у входа в Замок. Твайлайт позвала всех за собой, цокот множества копыт разнёсся по комнате. Стоило им войти в центральный зал, как наступила полная тишина.

— Эт’ чо… как?

— Эплджек, это невозможно, но оно есть.

— Дорогая, если это какая-то шутка, мне немного страшновато.

Над Мейнхеттеном висела знакомая фигурка. Твайлайт произнесла заклинание, карта спроецировала точное место.

— Но…

— Флаттершай.

— Эм… я не имею к этому отношения!

— Надо звать.

— Эм… сейчас.

Жёлтая кобыла с розовой гривой на миг закрыла глаза, потом резко взмахнула крыльями, обдав лёгким ветерком подруг.

— О! Кто это по мне соскучился? – древний дух Хаоса возник из пустоты и сразу принялся за работу.

— Дискорд. Не сегодня.

— Твайлайт, нельзя быть такой серьёзной, от этого цвет шёрстки портится. А ты же кобыла! Мало ли как отреагирует жеребец.

Попытку очередного ёрничанья остановила Флаттершай, она подошла и легонько прижалась к коричневому боку. Дискорд замер.

— Это не я! То есть, я ничего плохого сегодня сделать не успел.

— Дискорд, посмотри на карту.

Дух Хаоса тут же исчез и появился прямо над артефактом. В его лапе возникло увеличительно стекло.

— Что это у нас тут? Знак? И… эй, что за шутки? Я Дух Хаоса, а не Магии Дружбы! Хватит меня разыгрывать, это вообще-то моя прерогатива.

— Твоя чо? – подозрительно поинтересовалась Эплджек.

Дискорд с возмущением уставился на оранжевую кобылу.

— Тебе лучше заниматься яблочками.

Жёлтое крыло погладило его по спине, он вздрогнул.

— Эм… Дискорд, пожалуйста, не надо обижать моих подруг.

Дух Хаоса как-то так неуверенно посмотрел на неё, потом развёл лапами в воздухе.

— Извини, Эплджек. С утра настроение не очень, наверное, не с той лапы встал. Или копыто ноет, может к дождю? – он задумчиво осмотрел свою ногу.

— Дискорд, тебе нужно отправляться в Мейнхеттен, — поторопила его Твайлайт.

Он недоумённо уставился на лавандового аликорна.

— Зачем?

— Карта показала тебя, следовательно, ты там нужен для решения проблем с Дружбой.

Дискорд вытащил из воздуха стул, потом стол, сел за него, нацепил тёмные очки на мордочку.

— Твайлайт, очевидно мы не знакомы. Здравствуйте, прекрасная кобыла с рогом и крыльями. Моё имя Дискорд. Я дух Хаоса и Раздора.

Он вышел из-за стола и сделал, что-то вроде реверанса в сторону Твайлайт. До кобылы начало доходить, уговорить его просто так не получится.

— Дискорд, ты ведь хочешь остаться нашим другом?

— Это выгодно со всех сторон, согласен с твоим предложением. Я остаюсь вашим другом, чего вы хотите взамен? Ну, за свою дружбу?

Твайлайт возмущённо заржала.

— Эй! Ты же сама предложила! Не моя идея. Я согласен оплатить вашу дружбу. Говори, чего хочешь в качестве платы?

— Дискорд!

— Что опять не так? – недоумённо поинтересовался драконикус.

— Так вопросы не ставят, ты… это не правильно.

— Твайлайт, ты хочешь, чтобы я выполнил задание для магии Дружбы. Это противоестественно для меня, я принадлежу иной магической стихии. Тебе придётся заставить вредного Духа Хаоса выполнить задание. Намёк понятен?

— Понятен. Хорошо, Дискорд, мне противно от того, что ты предлагаешь сделать, но я соглашусь. Раз карта желает твоего участия, значит это важно для судьбы всей Эквестрии. Выполнение задания в обмен на нашу дружбу.

— Ты победила, прекрасная Принцесса! – драконикус хихикнул и щёлкнул пальцами, раздался тихий хлопок и он исчез.

Кобылы стояли на месте, потом начали переглядываться.

— Кажется, мы сотворили какую-то глупость, — неуверенно предположила Рейнбоу.

— Мы же останемся друзьями, значит всё хорошо, — немного подрагивающим голосом сообщила Твайлайт.

— Ах, дорогая. Всё так, только странно это, выходит, мы потребовали с него что-то за нашу дружбу. А если он не справится с заданием карты?

— Поможем! Друзья должны помогать друг другу! – уверенно ответила Твайлайт.

Дискорд накинул на себя заклинание невидимости и начал рыскать по городской площади, на которую указывала метка карты. На площади находилось множество пони, такого столпотворения драконикус не видел давно. Фонтаны и памятник в виде морской двустворчатой раковины. Солнце палило нещадно. Дискорд начал методично осматривать пони, мешанина цветов и кьютимарок. Через пару минут он понял, что не сможет таким образом никого найти. Драконикус начал расхаживать туда-сюда, пытаясь придумать какой-то хитрый план. В итоге уселся на лавку около фонтана и просто наблюдал за снующими пони. Под вечер площадь начала пустеть, счастливые родители покидали её вместе с жеребятами. Небо быстро темнело, показались первые звёзды. Площадь окончательно опустела. «Я же должен найти кого-то! Придётся тут сидеть», — подумал он. На одной из скамеек сидел жеребец, единорог. Он смотрел на небо, как-то странно улыбаясь. Это не похоже на обычно весёлых пони. Скорее некая таинственная улыбка.

— Кхм, извините. Я не помешаю вам любоваться небом?

Единорог растерянно уставился в пустоту, словно никого не замечал рядом, потом его взгляд сфокусировался на коричневом единороге, который сел в полуметре от лавочки.

— Нет, присаживайтесь.

— Меня зовут Браун.

Белый единорог растерянно уставился на коричневого пони.

— Кхм, возможно вы не заметили, я не кобыла. Знакомиться со мной смысла нет.

— О, как! А что, жеребцы нынче дружить не могут?

Белый единорог тихо засмеялся. Дискорд ощутил, как волны магии расходятся вокруг незнакомца, хотя его рог не подавал никаких признаков жизни.

Жеребец тихо фыркнул, потом улыбнулся своей таинственной улыбкой.

— Могут, почему нет? У вас густой подшёрсток, вы не отсюда. Скорее всего – средняя континентальная зона, Кантерлот или городки рядом с ним. Вы приехали сюда в отпуск, а я здесь живу. Через неделю-полторы вам придётся вернуться домой. Не хочу о ком-то сожалеть. Болезненных воспоминаний мне предостаточно и без этого.

Дискорд аж челюсть потерял от такого высказывания. Пони не хотел дружить! Нонсенс!

— Да, вы правы, мой странный собеседник. Я тут ненадолго. К сожалению, не отдых, увы. Дела. И всё же, как вас зовут?

— Кор.

— Возможно, вы тот, кого я ищу? У вас случайно никакой проблемы с дружбой нет?

Жеребец аж икнул, выпучил глазки и подозрительно уставился на коричневого единорога.

— Боюсь вас разочаровать, проблем с дружбой у меня точно нет. По крайней мере, никто не жаловался.

Дискорд лихорадочно соображал, что бы ему такого придумать и спросить.

— Вы противоречите сами себе, то вам болезненные воспоминания, то нет проблем. Это так хм… хаотично… — у коричневого жеребца на миг расширились глаза, — нет, только не обижайтесь, я вообще бестактный, пристаю ко всем подряд. Так что же вы тут делаете? Наверняка жителя этого города не заинтересует то, что он видел сотни раз на этой площади.

Белый жеребец улыбнулся, в его изумрудных глазах вспыхнули магические искорки.

— Собственно, ничего. Смотрю, как включаются фонари. На этой площади заменили плитку.

Дискорд фыркнул от неожиданности, в форме пони этот звук давался очень легко.

— Не удивляйтесь. В каждой такой плитке находится часть моего труда. Видите эти прозрачные завитушки?

Дух Хаоса внимательно пригляделся к покрытию. Цельная плитка из молочно-белого камня, местами грязно-рыжая и цвета кофе с молоком. Всю поверхность пронизывал странный узор из прозрачного… чего? Это напоминало какую-то диковинную фигуру.

По всему периметру площади вспыхнули фонари, плитка начала еле заметно мерцать.

— Магия?

— Не совсем. Эти прозрачные жилки делаются из специального кварца, обработанного магией. С помощью простенького заклинания кристалл «проращивается» через всю поверхность плитки. Видите, плитки припаяны со всех сторон. Рисунок каждой плитки повторяется с увеличением масштаба. Математики называют это фракталом. Всё вместе – огромная поглощающая поверхность. Под площадью в специальных помещениях расположены аккумуляторы. За день энергия солнца накапливается, а ночью тратится. Всё в совокупности – элемент системы сбора солнечной энергии. Вот этим и занимаюсь, изготавливаю такие штуки. Поэтому я здесь, смотрю, как работает результат моего труда. А вообще, я служащий фирмы «СанЭнерджи».

— О, какой занимательный экскурс. Моя благодарность не знает границ.

— С вашего позволения, я пойду. Завтра на работу, нужно немного отдохнуть, — слегка печальная улыбка, тёплые искорки в глазах серо-белого жеребца.

— До встречи.

Дискорд в полной растерянности посмотрел на уходящего пони, заметил, что его глаза блестят слезами. Дух Хаоса испарился, а через минуту уже находился в офисе компании «СанЭнерджи». Перерыв все доступные документы, он ничего интересного не нашёл, кроме того, что ему попытались самым наглым образом помешать два ночных пони.

— Стоять! – заверещала кобыла.

Дискорд поднял на неё удивлённый взгляд. Ночная крылатая пони направила на него копьё.

— Ты серьёзно? – обеспокоенно поинтересовался коричневый единорог.

— Кто ты? Что здесь делаешь? Как сюда попал?

Из синеватой дымки соткался ещё один ночной пони.

— Ребята, давайте жить дружно. Я вас не трогаю, вы меня.

Ночные пони синхронно напали на единорога, пытаясь скрутить его верёвками. Через мгновение оба прилипли к потолку.

— Не смешно! Идите и отдохните!

Жеребец топнул копытом по полу и оба пони отправились на другой конец города. Дискорд долго ходил около полок в отделе найма, выискивая нужную папку. Ему удалось найти тонкую тетрадку, на которой кто-то довольно небрежно прилепил фотографию серо-белого жеребца.

— У-ти какие мы…

«Инженер-исследователь. Имя Кор. Профиль деятельности – системы накопления солнечной энергии. Предыдущая карточка утеряна. Семьи не имеет. Работает хорошо. Возможны переработки, необходимо присматривать. Не любит шумные компании, с радостью посещает корпоративные вечеринки. От повышения отказался ещё при прошлом руководстве. Покладистый. Неконфликтный…»

Ещё какие-то малозначимые детали. Дискорд перелистал несколько раз все три страницы личного дела. Ничего особо интересного там не нашлось. Кабинет Кора, точнее, лаборатория. Всё уставлено приборами, множество кристаллов самых разных форм, веточки, друзы, тетраэдры, пирамидки. На стене огромная доска, исписанная какими-то малопонятными формулами. Что-то вроде испытательного стенда с выемками и проводниками. Деревянный стульчик и обычный письменный стол с лампой. Дискорд щёлкнул выключателем, магический кристалл вспыхнул довольно ярким приятным светом. Магический подогреватель, паяльник, ещё что-то неизвестное и непонятное. На стенке перед столом подвешены какие-то брошюры, несколько фотографий городских пейзажей и мордочка кобылы. Дискорд удивлённо уставился на фотографию пони, пытаясь понять, что ему не нравится. Чёрная пегаска с мягким взглядом слегка желтоватых глаз, смущённая полуулыбка. Ничего необычного. Обыскав стол, драконикус нашёл ещё две фотографии с этой кобылой, одна в какой-то квартире, где она готовила еду в смешном передничке с вышитым цветочком и вторая – на берегу моря, Кор и пегаска лежали, обнявшись, она накрыла его спину крылом, видимо, чтобы не обгорел на жарком южном солнце. Дискорд вернул все предметы на место и исчез. Предстоял выходной день, необходимо проследить за жеребцом. Утром возмущение Дискорда достигло наивысшей точки, Кор провалился сквозь землю. Его квартира пустовала! Драконикус начал методично копировать себя и отправлять в разные уголки города. Суббота и воскресение не принесли ему желанного результата, жеребец как в воду канул. Два дня поисков прошли впустую. Дым повалил их ушей древнего Духа, когда поздно вечером перед рабочим днём, серо-белый единорог вернулся обратно в свою квартиру. Дискорд повесил заклинание подсматривания и уселся на лавочке в живописном парке. Жеребец порылся какое-то время на кухне, приготовил себе ужин из сена и овса, всё это заел местными фруктами, выпил немного воды и улёгся на кровать. Закрыл глаза и замер. Дискорду стало не по себе, единорог плакал, шепча что-то неразборчивое. Через пару минут он заснул, всё ещё периодически вздрагивая.

— Что думаете, коллеги?

Три Дискорда тут же напялили очки и закурили трубки.

— Непонятно…

— Обидели?

— Но кто?

— Не то, всё не то! Работа есть, не бедствует, трудолюбивый. Может быть, поругался со своей кобылой, а теперь сожалеет об этом?

— Коллега, это не проблема с Дружбой.

— Решено, ищем кобылу!

Дискорд превращался в самых разных пони и интересовался у всех, с кем общался зеленогривый жеребец на предмет его подруги. Никто ничего о ней не знал и никогда её не видел. Одна пони, которая убиралась в его кабинете, как-то услышала имя – Минт. Неделя аккуратных и вежливых расспросов подошла к концу, Дискорд дождался, пока жеребец покинет свой дом, затем наведался к нему в гости. Быстро перерыв все вещи очередной раз ничего не нашёл, хоть бы какой-то альбом… ни одной фотографии таинственной Минт в квартире не обнаружилось. Драконикус заглядывал в каждый уголок и не находил ответа. Устав от бесплодных поисков он уселся на стул и подпёр голову лапами. Его взгляд упал на стол, он некоторое время смотрел на старую мебель, потом подскочил и начал по очереди вытаскивать ящики и перебирать бумаги в них. Искомое письмо обнаружилось быстро. Точнее — с десяток писем. Пробежав взглядом тексты, он понял, что кобыла уехала в Кристальную Империю. Они вспоминали прошедшие годы, радовались успехам. Кобыла родила жеребят, судя по всему, она поехала за своим жеребцом в Империю. Увы, копии собственных писем жеребец не сделал, так что, оставалось загадкой, о чём он ей писал. Штемпель довольно странный, голубое сердечко на фоне кристальных гор. Принцесса Каденс стала символом Кристальной Империи, вся корреспонденция шла со знаком кристального сердца, но фона там не было. Дискорд недоумённо почесал голову.

— Коллеги, её зовут Минт.

— И она проживает в Кристальной Империи.

— Идём с визитом к Принцессе Ми Аморе Каденза.

— Вот она обрадуется, прямо счастьем нас обдаст!

Дискорд вернулся в офис компании, бережно вытащил фотографию Минт, сделал несколько снимков и вернул карточку обратно под стекло. Щелчок когтями и он стоит около Дворца кристальной Принцессы, увы, внутрь попасть без её разрешения не получится.

— Дражайший, как бы мне увидеть вашу предводительницу?

— Простите, вы кто? – ошарашенно поинтересовался жеребец, пытаясь понять, откуда взялся этот коричневый единорог, ведь всего мгновение назад тут никого не было.

— Ах, моё имя не сильно известно, Дискорд. Это образ, чтобы не пугать.

— Дискорд? Кхм… хорошо, я сейчас сообщу ей. Пойдёмте внутрь.

— Не смешно. Я не могу! Она меня не приглашала! Чтобы войти в её Дворец, мне необходимо разрешение.

Прислуживающий жеребец некоторое время глупо таращился на коричневого единорога, потом помотал головой и фыркнул. Через пять минут вернулся обратно и поманил за собой. Принцесса дала разрешение. Дискорд взял себя в лапы, чтобы с ходу не начать ругаться с Принцессой. Поцокал за земным пони, тот открыл дверь в приёмный зал. Розовая кобыла сидела на троне. Дискорд подошёл и с явной неохотой поклонился.

— Боюсь даже предположить цель твоего визита.

— Принцесса Каденс, я держусь из последних сил. Честно! Прошу вас, не станем ничего вспоминать.

— Хорошо, — от удивления кобыла слегка распахнула крылья.

— Мне нужна ваша помощь в поиске одной, довольно подозрительной пегаски.

Он передал ей фотографию Минт.

— Дискорд, в Кристальной Империи проживает более десяти миллионов пони. Архива с фотографиями каждого попросту не существует. Я могу узнать, для чего она тебе?

— Длинная история, с ней собственно это не связано. У меня есть письма, которые она писала и нужно разобраться с одним жеребцом, с которым она дружила. Только не подумайте плохого, — заметив, как Принцесса нахмурилась, ответил Дискорд, — мне нужно понять, почему он грустит и что между ними произошло. Всё. Точка. Больше ничего. Если вас это успокоит. Клянусь своим хаотичным характером. Я не желаю ей зла!

— Впервые, не знаю, что ответить, — кобыла некоторое время молчала, потом вздохнула и кивнула, — не представляю, как это сделать. Записи рождений, это единственный способ. Минт – довольно распространённое имя, множество кобыл с зеленоватой шёрсткой или гривой носят это имя. У тебя чёрная пегаска – довольно неожиданно. Глаза желтоватые. Возможно, ночная пони. Однако на других фотографиях – она бодрствует днём, следовательно, эту версию можно отбросить. Обычная пегаска. Я дам тебе помощников, с ними ты получишь доступ ко всем архивам, какие у нас есть.

— Благодарю за помощь, Принцесса. За мной – должок.

Дискорд тут же испарился. Поиски в Империи затянулись на три недели, безрезультатный перебор книг с записями о рождении ничего не давал. Нигде такой пегаски не обнаружилось. Дискорд ломал голову, пытаясь понять, что именно его встревожило на той фотографии. Он раз за разом просматривал все три снимка.

— Коллеги, мы в тупике.

— Возможно, она всё-таки родилась в Мейнхеттене и только затем переехала в Империю.

— Нужно искать её следы в жарком городе.

Дискорд вёл долгие беседы сам с собой, пытаясь что-нибудь выдумать.

— Есть ещё один вариант, который мог стать причиной их разлуки.

— Да, да, коллега? – две копии древнего духа уставились на третьего.

— Чейнджлинг!

— Решено, идём в Улей, нынешний Король нам слегка задолжал.

Дискорд оставил Империю и перенёсся в Улей. Мягко подёргав одеяло на спящем жеребце, чуть не отхватил копытом в лоб.

— Дискорд! Фух, ты меня напугал. Что случилось? – Торакс потёр глаза, пожужжал крыльями и слегка наклонил голову на бок.

— Вот, погляди. Могла такая кобылка являться чейнджлингом?

Торакс принял из лап драконикуса фотографии, долго разглядывал их, потом покачал головой в разные стороны.

— Никаких признаков не вижу. Вряд ли она одна из нас. Но это легко выяснить, я могу спросить сразу всех чейнджлингов. Это займёт пару дней.

— Отлично! Спасибо, — Дискорд галантно поклонился, сняв с головы неизвестно откуда взявшуюся там шляпу с длинным оранжевым пером на макушке.

— Удивительно слышать подобные слова от Духа Хаоса, — крылатый жеребец тепло улыбнулся.

— Я уже сам не рад, что взялся за такое дело. Сидел бы и пил чай с Флаттершай. Всё время надо куда-то встрять, — нажаловался сам на себя драконикус, потом щёлкнул когтями и исчез.

Чёрная кобыла открыла один глаз и подозрительно уставилась на жеребца, который тыкался мордочкой в подушку, издавая тихое фырканье.

— Боюсь спросить, что ты делаешь?

— Ой… проснулась. Разбудил? Прости, пожалуйста, — мягкая улыбка на мордочке единорога и слегка порозовевшие щёчки.

Она вылезла из-под одеяла и начала потягиваться, резко взмахивая крыльями. По комнате закружился ветер, несколько чёрных перьев отправились в полёт. Жеребец заметил потерю и, вскочив, уцепил их зубами.

— Подарок! Это мне! Твои пёрышки!

Кобыла засмеялась и обняла его крылом, потом отодвинула голову жеребца подальше.

— Фу… кто зубы не почистил на ночь?

— Эй! Ты же не дала мне ни одной минуты! В кровать потащила! – обиженно ответил единорог.

Чёрная пегаска возмущённо фыркнула и вздохнула.

— Ладно, ладно. Моя вина, признаю. Месяц выдался тяжёлый, грузов становится всё больше. Не знаю, как порт до сих пор справляется. Нужны ночные смены, да только, кого в них поставишь? Пони тяжело переносят срыв ритма сна. Может зелье какое придумают, хорошо бы. Я помоюсь. Жди тут и никуда не сбегай!

Через пять минут кобыла в красивом фартуке с цветком суетилась на маленькой кухоньке, она не заметила, как жеребец бесшумно прокрался к входу и запечатлел её с поварёшкой. Фотография из прекрасного прошлого, которое не вернуть…

Кор проснулся среди ночи, выглянул в окно. Тёмная южная ночь, ни единого дуновения ветерка. Высокие звёзды загадочно мерцают на небосклоне. Он заприметил комету, мелькнувшую длинным росчерком. Прошёл на кухню, стараясь не задевать вещи, открыл холодильную камеру, взял сок и выпил почти половину. Мягко подскочил к окну, небоскрёб напротив стоял тёмной громадой, лишь кое-где мерцали ночнички. Пони спали. Жеребец долго сидел, уставившись в пустоту. Головоломка не складывалась. Он споткнулся в своих исследованиях. Идея, которую пони вынашивал долгие годы, трещала по швам. Тысячи опытов не дали ни одного положительного результата. У него не получалось использовать солнечную энергию напрямую. Приходилось преобразовывать сначала в магический поток, затем обратно — в нужный вид энергии. Хранить магию получалось только в специальных аккумуляторах. Чем меньше истечение магии из хранилища, тем сложнее оно получалось. Дороговизна некоторых хранилищ зашкаливала все разумные пределы. Он всё время задавался вопросом, как солнце хранит энергию? Ни одна из книг не могла дать ответ на этот вопрос. Кор подробно изучал солнечные заклинания. В основном этот раздел магии использовался для создания источников света, направленных лучей, всевозможных однотонных пучков и, конечно же, для разогрева чего-либо. На этом применение солнечной магии исчерпывалось. Ещё некоторое количество малоприменимых световых щитов и искажающих свет заклинаний. Стихийные разделы магии давали на порядки больший выход энергии, увы, все они требовали источник. Пони сами по себе являлись источником. Чем сильнее маг, тем большим потенциалом он располагал. Зарядить аккумулятор для корабля? Пожалуйста, берём десяток единорогов, они часок заливают силу из своих рогов в кристалл, вуаля! Всё готово, можно ехать или плыть, не имеет значения. Поел, попил, слопал немного сладостей, рог опять полный. Кор пытался понять, откуда? Откуда появляется магия в пони? Что служит источником? Во всех книгах источником называлась магическая искра жизни. У кого-то она горела ярко, у иных – и не заметишь. Над городом возникла светлая полоска зари, раскрашивая редкие облака на утреннем небе в диковинные оранжево-красные цвета. Кор улыбнулся.

— Минт, надеюсь, у тебя всё хорошо!

Он пошёл в ванну умываться, новая рабочая неделя…

Последний приют

Через два дня Дискорд получил сообщение. Ни один чейнджлинг не знает такой кобылы. Предположение оказалось ошибочным. Вернувшись в Мейнхеттен Дискорд вновь начал пристально наблюдать за жеребцом. В жизни того абсолютно ничего не менялось. Он так же работал, редкие перерывы на отдых. Иногда, корпоративные праздники. Всё тот же маршрут, дом – работа – дом. По выходным, как теперь знал драконикус, жеребец отправлялся на заброшенный пляж, Мейнхеттен не развивался в северную сторону, новые кварталы и портовые сооружения возводились по южному направлению. Когда-то давно на этом пляже отдыхали пони, теперь он заброшен. Туристы шли за развитием города, предпочитая обустроенные места с множеством уютных кафе и закусочных. Редкие покосившиеся проржавевшие грибки напоминали о том, что некогда здесь отдыхали пони. Жеребец стелил себе выцветшее одеяло и смотрел, как волны набегают на белоснежный песок, изредка оставляя за собой зеленоватые клочки водорослей. Зной не тревожил единорога, для него он давно стал нормой. Скушав запасённые бутерброды и овёс, он заворачивался в одеяло и спал, проводя всю ночь на берегу. Когда становилось очень жарко, жеребец шёл к воде и подставлял своё тело солёным волнам. Дискорд пытался разгадать загадку и не мог понять причину такого поведения единорога. Он вполне мило общался с коллегами по работе, иногда танцевал с кобылами на вечеринках. Но ни одна из них не получила приглашения в его дом. Единорог обсуждал с сослуживцами свои идеи, иногда что-то доказывая, зачастую его просто не понимали, но убедившись в результате, принимали выводы за истину. Дух Хаоса ненавидел порядок. В данном случае этот порядок подрывал всё, что ему известно о непоседливых и ярких пони. Четвероногие создания всегда скакали вперёд, не останавливаясь на месте. От своих первых шагов по родительскому дому, до дороги на вечнозелёные луга. Несколько встревоженных писем Флаттершай, она спрашивала, нужна ли помощь, мол, если чего, чтобы обращался. Месяц прошёл в раздумьях, Дискорд продолжал опрашивать самых разных пони, уже практически наугад в надежде найти хоть какую-то зацепку. Дух Хаоса устроился под ржавым грибком в обличье всё того же коричневого единорога и уставился на берег моря, пытаясь представить, о чём думает этот белый единорог. Через какое-то время он вспомнил свою первую встречу с Флаттершай, древний дух Хаоса вдруг почувствовал, что ухватился за ниточку. Флаттершай… что? Что?! Дискорд закрыл глаза, пытаясь представить что-то столь сильно задевающее струны его бессмертной души. Через мгновение коричневый пони подскочил, его глаза ярко вспыхнули. Щелчок когтями и он в Кристальной Империи.

— Санбёрст.

— Дискорд, два часа ночи. Я не дух! Мне нужен отдых и сон!

Жеребец лежал на диване, укрывшись пледом. Его подруги почему-то не пустили своего пони в комнату, где спали.

— Хорошо, хорошо. Прости. Кажется, до меня дошло, как найти Минт.

Утром драконикус дождался, пока жеребец приведёт себя в порядок. За прошедшие два месяца Дискорд научился тому, чего никогда не умел. Терпение. Единорог с бородкой забросил в рот фрукты и порцию овса.

— Итак?

— Нужно искать не записи о рождении, надо смотреть записи о смерти.

— В смысле? Ты о чём? С чего бы это столь молодая пегаска умерла? – растерянно поинтересовался Санбёрст.

— Я понял это… неважно! Представил, что бы чувствовал, когда Флаттершай покинула Эквестрию, направив свои копыта на вечнозелёные луга. Минт мертва, это точно. Он не хочет в это верить, пытается отгородиться от чувств.

— Дискорд, — жеребец пригладил бородку копытом, потом взглянул сквозь стёкла своих очков на древнего духа, — если она мертва, значит, погибла, как иначе? Какая-то трагедия унесла её жизнь. За последние десять лет тут ничего такого не случалось. Я это знаю точно.

— Верно! – подняв лапу в назидательном жесте, подтвердил Дискорд, — А до этого?

— До этого кристальные пони носили рабские ошейники. Всё остальное время они провели во временном провале. Записей о том, что происходило до Сомбры, почти не сохранилось. Мне известно из книг, что Кристальной Империей до Принцессы Каденс правили единороги. Империя сотрудничала с драконами, давая им съедобные кристаллы, получая в ответ металл из драконьих гор их раскалённого Королевства.

— Я знаю, кого мне нужно навестить. Ой, давно не виделись. Интересно, на этот раз без демонстрации силы обойдёмся? Санбёрст, поищи записи о смерти, может среди них есть кобыла по имени Минт, а мне предстоит нелёгкое путешествие к старому «другу».

Щёлкнув когтями драконикус исчез. В Королевство его не пустили, магический полог преградил путь телепортации. Он вновь обратился в коричневого единорога и направился к стражам у границы. В наглую заявив, о своём желании увидеть Торча, мол, старый друг и всё такое. Драконы некоторое время хихикали, но всё же согласились оповестить древнего правителя их народа, ныне наслаждающегося покоем в глубине гор. Через час огромная туша бухнулась прямо около входа.

— Старый друг, говоришь? И давно это я… оу… — Торч некоторое время молчал, потом захохотал, выпустив чёрные дымные колечки из пасти, — Нынче я всего лишь старый дракон, без права голоса.

— Ты мне-то не ври. Твоя ложь, как открытая книга. Не лезу в ваши дела, сам разбирайся со своей дочкой. К тебе пришёл, два месяца места себе не нахожу.

— Залезай на спину, поговорим в моей пещере.

Дракон опустился на передние лапы, единорог аккуратно поднялся по подставленному крылу гиганту на спину, там уцепился за гребень.

— Ну, рассказывай.

Дискорд подробно рассказал о событиях со странным жеребцом и своих догадках. Торч недоумённо поинтересовался, мол, от него-то, что надо. Дискорд попросил старые книги из Кристальной Империи. Торч согласился сбыть ему всю пыльную макулатуру за парочку прекрасных драгоценных камней и выполнения какой-нибудь просьбы в будущем. Древний дух даже не торговался, что на него не очень-то похоже, лишь попросил, чтобы никто не знал ни о чём. Покинув пещеру дракона, драконикус направился обратно в Кристальную Империю. Читать пару сотен пухлых томов ему не хотелось. Благодарная розовая кобыла с крыльями и рогом впервые низко поклонилась духу Хаоса за то, что смог раздобыть старинные книги об её народе. Неделя прошла в очередном наблюдении за жизнью Кора, в которой абсолютно ничего не менялось. Дни сменяли друг друга, Дух Хаоса чувствовал, как это задание меняло его самого. Что-то непонятное возникло в душе, некая привязанность к этому странному единорогу.

— Это опять вы?

— Ох, иногда судьбы сводят нас внезапно.

— Полагаю, на этот раз целенаправленно меня искали. Если предложите другую работу, не утруждайтесь уговорами, не соглашусь, — жеребец вылез из-под одеяла, в котором прятался от вечерней прохлады.

— Кор, я ничего тебе не предложу, просто любуюсь тем, чего сам лишён.

Белый единорог с зелёной гривой заржал от удивления.

— У меня ничего нет, даже похвастаться нечем.

— Ты просто не представляешь, что у тебя есть. Возможно, мне тоже суждено это обрести, хотя, не хочется думать о таком. Друзья растворяются в тумане прожитых лет. Как в той песенке про милый город^[1]. Я терял многих, не придавая этому значения.

— Не очень понимаю, о какой песне речь, — единорог неуверенно фыркнул.

— Обещаю, однажды дам возможность тебе её услышать. Есть у меня знакомая юная кобылка, которую могу попросить исполнить это творение.

Дискорд тепло попрощался с растерянным жеребцом и ушёл, ниточка к прошлому. Кор остался на заброшенном пляже, глядеть на волны. Теперь драконикус точно знал, причина событий заключена в той чёрной пегаске. Ответ от Санбёрста пришёл через неделю. Драконикус отправился в Империю, попутно прихватив увесистый мешочек с драгоценными камушками, от него не укрылось, что обе подруги Санбёрста прячутся при его появлении в свою комнату, несмотря на их прошлое совместное приключение. Разгадать загадку не составило труда, особенно по запаху. Беременные кобылы придавали помещению нотки уюта и тепла. Ни с чем не спутаешь. Санбёрст весь покраснел и залепетал что-то невнятное в ответ на предложенный подарок. Потом видимо смог взять себя в копыта и, сильно смущаясь, сообщил, что Трикси беременна, скоро в его табуне ожидается прибавка. Оранжевый единорог в очках и звёздной накидке сообщил, что ему удалось найти чёрную пегаску по имени Минт. Она упоминалась в книге, полученной от драконов. Единорог, правда, не понял, как могла попасть к чешуйчатым эта книга, ведь она написана после того, как Сомбра растворил Кристальную Империю во времени. Жеребец предположил, что кому-то удалось выбраться из ловушки, он-то и вынес с собой ценный том. Ныне далёкие потомки Минт жили в особняке близ Дворца, являясь довольно богатыми пони. Дискорд поблагодарил жеребца со смешной бородкой и направился к указанному дому. Разговор с аристократическими пони имел все шансы стать неприятным, они вполне могли отказаться предоставлять какую-либо информацию. К двухэтажному особняку подошёл коричневый единорог и тронул магией колокольчик, не отказав себе в малости, звон разнёсся набатом по всем комнатам. Драконикус мелко захихикал, но сразу взял себя в лапы и успокоился, дело есть дело.

— Добрый вечер, эм…

— Браун. Могу я увидеть главу клана?

— По вопросу?

— Я разыскиваю информацию об одном из ваших предков.

— Простите, я служу им, не отношусь к клану. Сейчас доложу. Обычно они общительные.

Через пять минут его пригласили в комнату. Дорогая мебель и посуда, всё дышало изысканным стилем и деньгами. Серебряные столовые приборы, графины и кувшины, выполненные из цельных кристаллов. Драконикус сел в кресло, через минуту в дверях появился чёрный жеребец. Пони хорошо выглядел, ухоженная грива, жёлто-золотые накопытники, серебристая лента, вплетённая в хвост, украшенная зелёными прозрачными кристаллами.

— Доброго вечера, незнакомец. Моё имя Найт Виспер, а кто вы?

— Браун. Вы меня не знаете, да это и не нужно. Мне посчастливилось наткнуться на интересную личность в своих исследованиях истории Мейнхеттена. Случайно узнал о том, что одна из кобыл когда-то переехала из города на берегу моря, сюда — в Империю. У меня есть имя и фотография. Увы, больше ничего.

— Я могу взглянуть на фотографию? – заинтересовался чёрный пони, сверкнув золотистыми глазами.

Дискорд выложил на стол две фотографии Минт. Единорог пристально рассмотрел снимки, некоторое время молчал.

— Пожалуйста, — тихо спросил он, — скажите, откуда они у вас?

— Исторические хроники, долгая история, если пожелаете, я принесу вам книгу, где нашлись эти фотографии. Они попросту были вложены в неё.

— Её имя — Минт. Основательница нашего клана. Память пони Кристальной Империи сильно пострадала из-за заклинания Сомбры. Он уничтожил не только наши воспоминания, пострадали книги и ценные записи. Всё самое дорогое для каждого пони. Память поколений. У нас мало что сохранилось с тех времён. Немного её вещей, несколько писем. Раритет клана. Самое ценное. Хотя, многие не поймут, что такого в клочках иссохшей бумаги.

— Я отдам вам фотографии, — Дискорд пододвинул снимки единорогу, тот бережно прижал их к груди.

— Что ж, с меня рассказ. Его знают все пони нашего клана. История начинается на берегу тёплого моря в далёкие времена. Прекрасный портовый город стал колыбелью для удивительной чёрной пегаски. О её родителях мы ничего не знаем. Она работала в порту, занималась довольно хм… как бы сказать, странным делом. В те времена ночных пони было мало. Принцесса Луна полностью оторвалась от своих пони, её отношения с сестрой не ладились. Их последнее совместное героическое деяние, борьба с Королём Сомброй, многие полагают, что именно из-за влияния Найтмермун сёстры смогли победить злобного пони. Это неважно, всё происходило именно в те времена, перед захватом Кристальной Империи. В общем, Минт организовывала сменную работу. Солнечные пони плохо себя чувствуют ночью, если их заставлять работать. Корабли причаливают и отплывают круглосуточно. Требовалось организовать погрузку и разгрузку, отправку по железной дороге всего, что попадало в порт. Она пыталась это сделать, у неё был талант к такому. Варьировала длительности смен, организовывала отдых для уставших, находила тех, кто желал работать в порту. Город в те времена активно строился. Железная дорога от Кантерлота до Мейнхеттена стала одной из первых веток, созданных пони. Составы шли очень долго, сейчас мы доезжаем до Кантерлота за сутки, раньше этот путь занимал четыре дня. Поезда не развивали такую скорость, металл полотна не выдерживал нагрузок, приходилось постоянно его менять. Корабли как раз переходили с парусов на паровую тягу. Великая стройка, именно так называют те события. Городу Мейнхеттен скоро исполнится тысячу двести лет. Наша основательница участвовала в той стройке. Один из кораблей пришёл по морскому пути из Кристальной Империи в Мейнхеттен, его капитаном являлся Виспер. Так началось их знакомство, закончившееся переездом Минт в Империю. Вы наверняка заметили, многие из нас имеют чёрную шёрстку, но далеко не все, — жеребец показал копытом на развешенные по стенам фотографии, — у некоторых она имеет белый цвет. Чёрное и белое – редкое сочетание цветов в одном клане. Минт уехала с Виспером и родила двух жеребят намного раньше положенного срока, я имею в виду, после знакомства. Они имели белую шёрстку. Виспер не их отец. Вот такое удивительное событие. Минт покинула Мейнхеттен, будучи беременной. Виспер любил этих жеребят, как своих собственных. Впоследствии, она ему подарила ещё четверых, полагаю, обижаться ему не на что. Через несколько лет жизни в Кристальной Империи, Минт решила организовать клан. Виспер – единорог, он собрал часть своих родственников, плюс подросшие дети. Эта группа положила начало новому клану. Минт стала его главой. Её организаторский талант позволил им быстро накопить биты и стать значимыми пони в Кристальной Империи. Их приняли ко Двору, в те времена Империей управлял Совет, состоящий из представителей самых влиятельных кланов. Она вошла в этот Совет, став одной их правительниц. Благодаря ей в Империи появились шахты с круглосуточной выработкой. Ещё она отвечала за торговлю с драконами. Об этом не осталось точных сведений, только упоминание о том, что Минт этим занималась, — пони замолк и вздохнул, — это всё, о чём остались хотя бы какие-то сведения. Умерла Минт в преклонном возрасте, оставив своим потомкам огромный задел на будущее. Виспер пережил свою подругу на десять лет. Где-то через столетие произошла война с Сомброй, в результате которой Империя попала в рабство. Мы потеряли многих родичей по крови в тех столкновениях со злобным созданием, и после всего он убил практически всех, кто правил Империей. От нашего клана осталось немногое, что-то удалось спрятать, есть запись о том, что в знак благодарности какой-то дракон согласился сохранить клановые книги. Подробностей не знаю. У вас глаза блестят.

— Нет, нет, это так, не обращайте внимания. Иногда становлюсь, фу, каким сентиментальным. Вы сказали о жеребятах с белой шёрсткой.

— О, да. Таинственная история. На самом деле. Почему Виспер позвал беременную кобылу? Неизвестно. Они прожили в любви и согласии всю свою жизнь. Отцом тех двух жеребят стал единорог из Мейнхеттена, она писала ему письма и получала ответы. Мы ничего не знаем о нём, и, вообще, о случившемся с ними. Почему она его покинула? Что произошло? Его имя есть в сохранившихся письмах, Кор. Кьютимарка в виде восходящего солнца с лучиками, белый единорог с зелёной гривой и такими же глазами. Ни одной фотографии этого пони у нас нет. Кто он? Почему Минт так поступила? Ничего о том неизвестно. В нашем клановом архиве есть неотправленное письмо, не знаю, почему она его не отослала. Оно адресовано этому единорогу, написано в последние годы её жизни. Минт написала, что сожалеет о годах, прошедших в разлуке. Что это её ошибка и ей не стоило покидать Мейнхеттен, оставив Кора в одиночестве. Просит у него прощения. Почему вы плачете?!

— Ах, не смотрите, история очень уж романтичная и сентиментальная. Я добуду вам фотографию этого единорога, если дадите копию её письма. Оригинал не нужен, пусть остаётся у вас, как дань памяти основательнице великого клана.

— Мы будем благодарны, если вы сможете её добыть. Конечно же, копию дадим.

— А где она похоронена?

— Старое кладбище, это западный сектор Империи, мы поставили небольшой постамент, по старым фотографиям заказали статую Минт. Как это ни странно, но символом нашего клана является восходящее солнце. Она сделала это в память о том белом единороге. Я бы многое отдал, чтобы узнать, что между ними произошло. Увы, спросить уже некого. Так и живём. Мы стараемся следовать заветам нашей основательницы. Она всегда верила в лучшее, мы поступаем так же. Кристальная Империя обрела свою Принцессу. Это великое событие для всех кристальных пони. Теперь у нас есть маяк, который укажет верную дорогу в будущее. Знаете, есть такое интересное упоминание в одном из её писем. Пони Кристальной Империи сильно завидовали своим сородичам из центральной Эквестрии. Ведь у тех аж две Принцессы, а нам ни одной не досталось. Принцесса Ми Аморе Каденза стала для нас… ну, самым заветным желанием что ли. Как-то так. Мы её очень любим! Надеемся, её дочь тоже оденет ожерелье правительницы и у нас станет на одну Принцессу больше.

Дискорд удивлённо посмотрел на жеребца, тот умильно хлопал глазками.

— Я не кристальный пони, увы. Одного не понимаю, чем так хороши Принцессы? То есть, мы их тоже любим, они ж хорошие, развивают города, делают жизнь лучше. Но в целом? Вроде бы обычные пони.

Чёрный единорог засмеялся в ответ.

— Возможно, ваш юный возраст не даёт понять. Время подарит понимание. Дело не в том, что они развивают или строят или ещё что-то такое делают. Принцесса – это Надежда с большой буквы. Уверенность в завтрашнем дне! Маяк в бушующем море жизни. Осознание того, что ты никогда не останешься один на один с бедой. Высшая справедливость.

Дискорд почесал голову копытом, и фыркнул на манер пони.

— Благодарю за столь подробный рассказ. Через пару дней обменяемся обещанным.

— Хорошо, с нетерпением ждём вас в гости.

Дискорд, не торопясь, покинул гостеприимный дом и с удивлением понял, что рассказ главы клана занял почти полдня, над Империей потихоньку разливались сумерки. Он собрался телепортироваться, потом замер, некоторое время коричневый жеребец стоял неподвижно. На его мордочке появилась улыбка, рог с заклинанием погас. Он поскакал на собственных копытах к западной части города. Тело определённо ему нравилось. Вроде бы простенькое заклинание Хаоса, а какое удовольствие! Ветер шевелит шёрстку, копыта ощущают булыжную мостовую. Приятные сладковатые запахи сдобы касаются ноздрей. Дух Хаоса задумался, ведь ему, по сути, не нужна еда, энергия беспорядка бьёт через край. Во вселенной никогда не наступит идеальный порядок, всегда есть место, где всё не так, как надо. Пони даровали ему ещё один источник энергии, их споры и ссоры, создаваемый копытами беспорядок и любые действия не направленные на упорядочивание, дарили Духу огромные запасы магии. Дискорд задумался, Минт знала о своём предназначении, верила в него. А каково оно для Духа Хаоса и Раздора?

— Коллеги, мы нащупали важную ниточку.

— Да сойдёт на нас озарение!

— Оно и есть! Вот же! Это так просто!

Два Дискорда одновременно повернулись к жеребцу.

— Что?

— Но мы никогда не занимались этим!

— Всё нужно делать в первый раз, тщательно и обдуманно. Хотя, с чего бы это? Мы есть Дух Хаоса. Беспорядок наша суть! Пусть нити судьбы извиваются и множатся, это наша работа! Пони прыгнут выше, а мы проследим, чтобы результат не получился закономерным. Пусть пробуют свои силы! Коллеги?

Два Дискорда закивали, одобряя действия. Старинное кладбище, аккуратный кованый забор, украшенный кристаллами. По бокам входной арки и на верху изгиба на постаментах расположились три статуи пони, скульптор показал все три подвида. Пони лежали, опустившись на согнутые запястья передних ног. Надпись на арке: «Помним, любим, скорбим». Дух Хаоса почувствовал слабое заклинание тишины, им наполнили камни, украшающие столбики ограды по всему периметру. Он зажёг свой рог и подвесил рядом с собой несколько шариков, те изображали в воздухе хаотичные фигуры, освещая призрачным светом всё вокруг. Драконикус зашёл внутрь и направился к указанному месту. Оградка из окрашенной в золотой цвет цепочки, на низеньких воротах выбитое солнце с лучиками. Небольшой мраморный постамент, на котором стояла статуя. Чёрная пегаска с золотистыми глазами. Сама статуя отлита из какого-то металла, глаза из полупрозрачных камней золотистого цвета. На её шее ожерелье со знаком голубенького сердечка на фоне кристальных гор.

— Вот я и нашёл тебя, — с затаённой гордостью прошептал Дискорд.

Он некоторое время рассматривал место упокоения кобылы, потом решительно зажёг рог, наполняя камни магией. Статуя, конечно, не оживёт, но видимость присутствия это добавит. Через пару минут драконикус покинул кладбище, он превратился в самого себя и отправился в Мейнхеттен. Сделав несколько снимков жеребца, Дискорд решил отдать их, и тот, старый, где они вдвоём с Минт. Ум заходил за разум, Кор до сих пор жив! Тысяча лет! Как? Он не кобыла, чтобы стать аликорном. Дискорд чувствовал, что разгадка близка, но понимание всё ещё ускользало от древнего духа. Глава клана, могущественный единорог, имеющий деньги и связи, влияющий на всю Кристальную Империю, ронял слёзы над старой фотографией. Память поколений возвращалась к ним. Их далёкие предки стали немного ближе.

— Я сделаю объявление сегодня вечером, соберу весь клан. Вы не представляете, что для нас это значит. Не знаю, как вас отблагодарить.

— Денег не возьму, можете не предлагать. Но кое-что… да, очень нужно. Это должно остаться тайной для всех. Я пока не понимаю происходящего, меня это нервирует, создаёт этакий беспорядок в жизни.

— Простите, я не понимаю вас.

— Ну, вы же догадались, что я не единорог.

Судя по отпавшей челюсти, жеребец ни о чём не догадывался.

— Да, да. Очень неожиданно. Я же весь такой удивительный и непостоянный. То добро делаю, то зло.

Дискорд принял свой настоящий облик. Жеребец бухнулся на хвост, окончательно выпучив глазки.

— Вы же… Дискорд?! Дух Хаоса и Раздора?

Дискорд напялил праздничный смокинг и поправил пенсне, затем чопорно поклонился.

— Будем знакомы?

Он протянул лапу жеребцу, тот неуверенно подал ему копыто.

— Чего вы хотите от нас?

Драконикус вытащил из воздуха ещё один стул и уселся на него.

— Я мог ничего вам не рассказывать о себе, ну жеребец и жеребец. Скажем так, сам от себя не ожидал. Поэтому прошу держать втайне источник информации и фотографий, даже если об этом спросит Принцесса. Кроме Каденс, конечно. Она знает о моих поисках. Это первое. Что касается второго, присядьте.

Дискорд галантно усадил жеребца на стульчик, вытащил из воздуха стакан с водой и подал ему.

— Фотография, где они вдвоём, сделана тысячу лет назад, видите, она вся пожелтела. Никакая бумага столько не продержится, распадётся в пыль. Есть простой способ сохранить всё это в первозданном виде. Заклинание безвременья. Многие единороги умеют им пользоваться. Так и дошли эти старые кусочки прошлого до наших дней. Эти же фотографии, — Дискорд ткнул лапой в стопку на столе, сделаны не далее как пару дней назад.

Жеребец растерянно уставился на него.

— Кор жив.

— Простите, я не понимаю, как? То есть…

— В этом и состоит моя проблема. Да, тот, чей символ находится на гербе вашего клана, жив, по сей день. Это даже не беспорядок! Это нарушение всех мыслимых и немыслимых законов Эквестрии. Пару месяцев назад, — драконикус закинул лапы за спину и начал расхаживать по просторной комнате, — я получил задание от карты нашей Принцессы Дружбы. Долгие поиски привели к цели и, у меня возникло подозрение, что Эквестрия хочет восстановить правильный порядок вещей. Кор должен уйти на небесные луга. Загадка состоит в том, почему он этого не сделал в положенный судьбой срок. Мне понравился этот единорог, чего уж говорить, впервые в жизни могу о себе сказать такое. Я с ним беседовал раз десять, цепляет за живое. Свет в его глазах, тепло души, сложно объяснить. Он не похож на остальных, я не хочу его убивать.

— Подождите, подождите! Зачем убивать? То есть… не надо!

— Мне кажется, карта желает именно этого. Я в лёгком недоумении. Впрочем, зачем лгать самому себе. Эквестрия не любит нарушения магических законов жизни. Карта желает отправить этого пони на небесные луга любым способом.

— На её решение можно повлиять?

Дискорд мгновенно разделился на троих.

— Коллеги?

— Нельзя.

— Никак! Даже нам!

— А если…

— Даже не думай! Это будет означать потерю Флаттершай.

— Может оно и к лучшему?

— Не станем слёзы лить, не придётся сидеть перед памятным камнем…

— Это станет тяжёлой утратой.

— Ради спасения жизни! Мы же должны сделать что-нибудь хорошее. Это ведь так неожиданно!

— Решено!

Дискорд вернулся в свой привычный вид, пристально посмотрел на замершего жеребца, набрал в рот воды и дунул на него. Тот пришёл в себя и начал смешно фыркать.

— Ты задал вопрос, подтолкнул меня к неожиданному решению! Думаю, смогу удивить всех! Я не стану исполнять задание карты, откажусь от него. Кто меня тянул за язык? Ох, голова моя бедовая. Я обменял дружбу с Элементами Гармонии на задание карты. Надеялся стрясти с них что-нибудь полезное. Эквестрия не позволит мне не исполнить данное слово. Надо много сидра, чтобы забыться.

— Подождите, могущественный Дух Хаоса. Мы можем хоть чем-то вам помочь?

— Сохраните тайну. Этого достаточно для меня. А вот для него… пусть он увидит родных пони, пусть слёзы счастья коснутся его глаз. Найдите его, я скажу — где, приведите сюда, покажите свой клан, в котором живут его потомки, проводите к могиле той, которую он любит вот уже тысячу лет. Полагаю, он не захочет пойти с вами сюда, но у вас есть то, что заставит этого единорога поверить и отправиться в Кристальную Империю – её письма.

¹↑ Анжелика Варум «Городок»

Дорога к прошлому

Серо-белый жеребец устроился на своём старом покрывале под ржавым грибком и уставился на море. Лёгкий ветерок разметал по поверхности пенные барашки, чайки ловили рыбу, издавая характерные звуки. Прибой с неизменной монотонностью накатывал на берег. В его памяти всплыли тёплые воспоминания о том, как он проводил время с Минт. Жеребец всё время пытался вспомнить, когда это происходило, как давно? Не находил ответа, словно всё случилось вчера. Вот она улыбается, целует на прощание, показывает своего настоящего избранника. Кор радуется её выбору, серьёзный такой единорог, капитан корабля. Он позаботится о его подруге, не даст в обиду. Белый жеребец плачет, глядя как они уходят. Минт оборачивается напоследок и грозит ему копытом, мол, чтобы не думал о плохом. Первое письмо из далёкой Кристальной Империи, радостные описания событий. Кор с нетерпением ждал её писем, старательно отвечал на каждое… его мысли прервали.

— Добрый день, Кор.

Пони аж икнул, рядом с ним присел чёрный единорог с золотистыми глазами и серебристой гривой. На его груди висело ожерелье, знак клана. Перед ним находился глава клана!

— Небо моё, жаркое и знойное. Кто вы? Как… как вы вообще сюда попали, откуда моё имя знаете?

— Моё имя Найт Виспер. Я не ночной пони, хотя немного похож. Да, вы правильно заметили, глава клана. И, нет, работу не предложу, меня предупредили о том, что вы ни за что не согласитесь. Да и предложить мне вам нечего, увы. Мой клан занимается шахтной добычей.

— За последние месяцы у меня прямо аншлаг на незнакомцев, — жалобно сообщил белый жеребец.

— Простите, я понимаю. Тысячи судеб сплелись воедино ради этой встречи. Дела давно минувших дней открылись нам. Скажите, вам имя Минт о чём-нибудь говорит?

Белый единорог вздрогнул, испуганно уставился на чёрного жеребца.

— Ч… что… что с ней? С ней всё в порядке?

— Думаю, да. По крайней мере, мы предполагаем эти слова истиной. Чёрная крылатая кобыла, чем-то похожая на меня, да? Тоже золотые глазки и серебряная грива. Пожалуйста, не нужно плакать! Прошу вас, умоляю! Я хочу, чтобы вы отправились со мной в Кристальную Империю. Знаю, с работой проблемы, вас некем заменить. Я взял на себя смелость, поговорил с главой клана, который сейчас владеет вашей фирмой. Она поскакала мне навстречу. Вы получите нужное количество дней для путешествия туда и обратно. Прошу вас оказать мне эту милость.

Чёрный единорог лёг на песок, подогнув передние ноги под себя.

— Что вы… ох, что же это… неправильно же! Я обычный пони, ну инженер, а вы целый глава клана! Ох! Не надо, встаньте. Если дадут отгулы, поеду, только не понимаю, зачем? Она хочет меня видеть? Столько лет прошло, я давно сбился со счёта.

— Идёмте, — Найт Виспер понял, что ему удалось уговорить Кора, совершить поездку.

Дискорд вернулся в Понивиль и направился в Замок Твайлайт. Лавандовая кобыла оказалась на месте, все шестеро находились в зале с картой и обсуждали очередное задание.

— А вот и я…

Наступила тишина.

— Дискорд, прошло почти три месяца, — немного нервно ответила Твайлайт, — твоя отметка всё ещё горит над картой.

— О, прекрасная, милая пони. Мне так жаль тебя разочаровывать, — драконикус вытащил из воздуха белый платочек, утёр им слёзы и громко высморкался.

— Что-то не получилось? Дискорд, мы всегда поможем…

Дух Хаоса убрал платок, некоторое время молчал, потом покачал головой, видимо решил, что ёрничанья на сегодня достаточно.

— Нет, нет. Я знаю, как выполнить это задание. Много времени ушло на понимание. Но ничего! Я же Дух Хаоса! Вечный и непостижимый! Кстати, что-то не увидел подарков вашей подруге. Ай-яй-яй. Нехорошо-то как!

В тишине прозвучал тихий голос, от которого древний Дух вздрогнул.

— Эм… Дискорд. Что случилось?

— Прости Флаттершай, мы больше не сможем оставаться друзьями. Принцесса Твайлайт Спаркл, я отказываюсь от выполнения задания.

Он снял со своей шеи амулет, который ему вручили несколько лет назад. Положил его на край карты. Украшение начало мерцать, потом распалось, превратившись в светящуюся пыль.

— Вот и всё, — тихо сказал Дискорд, почему-то в жёлтых глазах драконикуса кроме печали и грусти ничего не осталось, — иногда даже тысячи лет недостаточно для понимания того, что представляет истинную ценность жизни. Прощайте.

Сухой щелчок когтей и он исчез. В зале стало тихо, через мгновение послышались сдавленные рыдания жёлтой пегаски.

— Так девочки, что-то пошло не по плану. А планы должны работать! По пунктам! Один за другим!

Карта вспыхнула, все отметки на ней исчезли. На краях контура заклубилась странная пелена, словно туманная дымка.

— Эт’ чего, кажись, у нас проблемы! – ошарашенно выдала Эплджек.

— Ха! Да мы круче всех!

Твайлайт села и прикрыла глаза.

— Дискорд и три месяца. Выдержка у него хромает, никакого порядка нет. Вывод?

— Эм… какой? – с надеждой в голосе спросила жёлтая пегаска, наведя уши на свою лавандовую подругу.

— Он пользовался чьей-то помощью. Пинки, езжай в Мейнхеттен, ищи следы. Рарити, возьми Спайка, скачите в Королевство драконов. Рейнбоу – ты к грифонам. Эплджек тряхни всех своих родственников, я подчёркиваю – всех! Выясни, может, есть какие-то следы.

Оранжевая пони сглотнула комок, вставший в горле, представив количество писем, которые ей придётся написать.

— Я в Кристальную Империю, возможно Каденс что-то знает.

— Эм… а я?

— А ты попробуешь выяснить у него напрямую.

— Эм… Твайлайт, он не всегда приходит на мой зов. Наверное, больше не придёт. Какой подруге мы не приготовили подарок? Пинки никогда никого не забывает.

— Знаете, это странно. Дни рождения? Свадьба? А может, победа в конкурсе? Подруг много, но я не помню, чтобы кто-то сделал что-то интересненькое.

— Мы всё выясним! – решительно фыркнула аликорн.

Неделя пролетела молниеносно, каждая из кобыл отправилась на собственное задание. Результат вышел нулевым. Даже Пинки никого не нашла. Никаких экстраординарных событий в Мейнхеттене не случилось. Дискорд так и не появился, несмотря на то, что Флаттершай неоднократно звала его. Принцесса Каденс упомянула, что Дискорд принёс откуда-то ценные старинные книги, ими занимался Санбёрст.

— Эт’ самое, ответные письма пришли почти отовсюду, никто ничего подозрительного не видел. Чой-то думаю, не связано это ни с кем из Эплов.

— Ах, Королева Эмбер ничего не знает. Правда, сказала, что к её отцу приходил какой-то коричневый единорог, назвавшийся давним другом.

— Дискорд! Точно он! – уверенно ответила Твайлайт.

— Больше она ничего не знает.

— Грифоны не в курсе, — немного смущённо ответила Рейнбоу, потом начала водить копытом по полу.

Все подозрительно уставились на лазурную пони, та покраснела под их взглядами.

— Чего такого? Ну, выпили немножко, перебрали, подумаешь, велика беда. Правда, окна побили в её Дворце… ой, да ладно. Давно Гилду не видела, соскучилась.

— Торакс не ответил на моё письмо, это довольно удивительно. Наверное, занят. По слухам, он решил вопрос со своим братом. Вроде бы Трикси и Старлайт ему активно помогали. До сих пор фыркает в их сторону. По последним разведывательным данным, в общем… э-э-э… у них небольшая проблема образовалась.

Все пять кобыл подозрительно уставились на лавандовую пони.

— Кажется, это то, о чём говорил Дискорд? Я угадала? Угадала?! – розовая земная пони начала подпрыгивать на месте.

— Да, Пинки. Ты угадала. В общем, история умалчивает, что случилось. Трикси беременна. Санбёрст весь на нервах, носится по Кристальной Империи с выпученными глазками, собирает нужные вещички и готовит свой дом под расширение табуна.

— Но они же ещё не женаты…

— Эм… наверное, кто-то от радости обладания двумя прекрасными кобылами забыл о необходимости одевать чехольчик.

— Не знаю, Старлайт должна контролировать такое, она же старшая кобыла в их будущем табуне. Главное, чтобы не поссорились из-за случившегося, надеюсь, моя ученица сможет решить проблему со своей подругой по табуну. Там целая эпопея, Трикси любит путешествовать, она взяла свою повозку и решила отправиться в путь. Скандал ей устроили на славу, теперь обе сидят дома и носа на улицу не показывают. В общем и целом, до конца года мы не увидим Старлайт в Понивиле. А если получится два жеребёнка, полагаю, десяток лет веселья им обеспечено.

— Эт самое, вот интересно, жеребёнок станет кристальным пони? – задумчиво почёсывая ухо копытом, спросила Эплджек.

— Думаю, да, ответ положительный. Отец – кристальный единорог. Рождение произойдёт в Империи, они оттуда никуда теперь не сдвинутся. Значит, энергия Кристальной Империи коснётся будущего пони своим дыханием.

— Эм… получается, они примут подданство Империи?

Твайлайт улыбнулась и, подражая голосу Селестии, выдала одну из её речей.

— Мы должны следовать за главой табуна, таковы древние законы. Пока любим, пока в нашем сердце горит огонь, долг кобылы – следовать за своим жеребцом.

— Ладно, поедем и поздравим, вот только с делами разберёмся. Фух! Твайлайт, так чего делаем-то? – Рейнбоу взмыла под потолок и сделала кульбит в воздухе.

Лавандовая пони задумалась, потом недвусмысленно посмотрела на Флаттершай.

— Эм… он не пришёл, — последовал ответ.

— Так девочки, мне надо подумать. Выходит, у нас в копытах лишь одна ниточка, Дискорд посещал Кристальную Империю, это раз. С большой долей вероятности его видели у драконов. Это два. Вопрос, что связывает Империю и Королевство драконов с Дискордом? Поговорю-ка я Селестией, может она что-то подскажет. Тем более, надо рассказать о случившемся. Отдыхаем пару дней, а я направлю свои копыта в Кантерлот. Флаттершай…

— Да, прости, я понимаю всё, — жёлтая пегаска явно находилась в плохом расположении духа.

— На карте пусто, ни одной отметки за прошедшую неделю. Такое ощущение, что Дискорд своим поступком сломал её. Обычно, когда делает пакости, он доволен этим, порой переходит черту. Почему-то мне показалось, в глазах Духа Хаоса на этот раз ничего кроме печали и тоски не было. Это наводит на размышления о случившемся, возможно, он не захотел выполнять задание из-за того, что оно причинит кому-то вред?

— Эй! Подруга! Я, конечно, не такая умная, но карта не может давать плохие задания. Она порождение магии Дружбы!

— Ох, Рейнбоу, не знаю. Отдыхаем.

Кобылы проводили Твайлайт на вокзал и разошлись по своим домам.

Серо-белый единорог вместе с чёрным подошли к дверям красивого старинного особняка. На обеих половинках изящных кованых ворот располагались сложенные из мелких оранжевых кристаллов солнышки с лучиками. Кор с удивлением заметил довольно большое количество пони, выглядывающих в окна. Через минуту все, кто находился в здании, высыпали на улицу, встречать гостей.

— В клане более двух сотен пони, это наш основной дом, ещё три находятся на северной стороне, по направлению к кристальному морю.

— Почему они так на меня смотрят? – дрожащим голосом спросил пони.

Найт Виспер мягко коснулся его груди копытом, потом вздохнул.

— Это Кор. Мы сейчас пойдём, навестим Минт. Если кто-то желает, может отправиться вместе с нами.

Две кобылы и жеребец кивнули, на их мордочках появились немного печальные улыбки.

— Вы давно посещали Кристальную Империю?

— Я тут ни разу не был, то есть, Минт бы не обрадовалась, семья, жеребята. Нельзя так поступать. И сейчас не стоило, а может…

— Не надо сбегать, Кор, поверьте нам, она не станет обижаться.

— Соскучился, сильно, — серо-белый единорог зажмурился, в уголках глаз заблестели слёзы.

Множество пони смотрели на него, не веря своим глазам. Живой серо-белый единорог с солнечной кьютимаркой стоял рядом с ними. Тот, чьи жеребята дали начало клану много сотен лет назад. Он немного смущённо переминался с одной ноги на другую. Слегка растрёпанная грива, неухоженная шёрстка, зелёные глаза с поволокой, подрагивающие ушки. Через пять минут они направились к кладбищу. Найт Виспер скакал чуть впереди, Кор за ним, остальные пристроились сзади. Эту дорогу знал каждый пони из клана. Сюда приводили жеребят, чтобы рассказать историю родных пони.

— Кладбище? – растерялся Кор.

— Да. Мы всё объясним, вы поймёте.

Они подошли к тому место, которое являлось священным для всех них. Кор растерянно смотрел на статую чёрной пегаски.

— Минт?

Жеребец сел перед оградкой и горько заплакал. Он не видел, как в тусклой вспышке появился коричневый единорог и подошёл к Найт Висперу, тот опустил голову и вздохнул. Кор аккуратно прошёл внутрь, погладил камень со знакомой кьютимаркой, потом коснулся копытом статуи. Рядом с ним беззвучно опустился чёрный жеребец.

— Как она погибла? Что случилось? – из зелёных глаз катились горькие слёзы.

— Кор, дело в том, что она не погибла. Ничего плохого с ней не случилось.

Коричневый единорог подошёл к ним.

— И вы здесь? – голос серо-белого жеребца дрожал от переживаний.

— Неудачный момент, мы все связаны незримой цепью. Прошлое, настоящее и будущее. Отдай ему.

Виспер бережно достал из своей сумки пакет и протянул жеребцу, тот вздрагивал всем телом от всхлипов, его копыта тряслись мелкой дрожью.

— Ч-что это?

— Прочитай. Это её последнее письмо тебе.

Кор вытащил из своей перемётной сумки очки, смахнул слёзы.

«Здравствуй, Кор. Как много слов хочется тебе сказать, вновь увидеть твои зелёные глаза…»

Строчки расплывались перед взором жеребца, из глаз опять покатились слёзы. Он протёр их, всхлипнул. Сердце пони плакало от боли, рвущей душу на куски.

«С чего начать? Ты единорог, проживёшь дольше. Однажды мы встретимся на звёздной дороге и поскачем вместе по вечнозелёным лугам, радуясь родным глазам и знакомому голосу. Прости меня, Кор, молю о прощении, которое мне никогда не заслужить. Я оставила того, кто меня искренне любил, избрав иную судьбу. Мы пытались жить вместе, не вышло, по моей вине. Лишь спустя годы мне открылось понимание столь простых истин. Кобыла должна дарить дому уют, а не сгонять своего жеребца с любимого места и отбирать у него старые вещи, которые дороги его сердцу. Понимание, как всегда, запоздало. Наверное, я не в лучшей форме, что ж, мы все стареем. Крылья побаливают и спина. Мне не хватает твоих нежных копыт. Скучаю по белоснежному раскалённому песку. Виспер – моя любовь, ты принял это, отпустил свою крылатую подругу, не стал гнаться за ускользающей мечтой. Я хотела покинуть наш жаркий город, искала дорогу к свершениям, чувствовала, что работа в порту меня засасывает. Он стал той спасительной тросточкой, которая вытащила чёрную пегаску из болота обыденности. Мы вместе свершили многое, не всё, чего хотели, увы. Ты подарил мне не только любовь и дружбу, твоё продолжение в количестве двух штук скачет по прекрасному городу среди кристальных гор. Я люблю тебя, Кор, и, всегда любила. Душа пегаса – приключения. Ты не мог этого понять, а я не смогла объяснить. Неважно, чья вина. До встречи на звёздной дороге, мой прекрасный зеленогривый жеребец с солнышком на крупе! В твою честь я изображу кьютимарку на нашем гербе. И пусть твоё солнце всегда светит!»

Письмо выпало из копыт жеребца, он лёг на прохладную землю и опять заплакал. К нему с обеих сторон подошли пони. Дискорд аккуратно погладил его по спутавшейся гриве.

— Слова поддержки не мой конёк, я попробую нарушить обыденный порядок вещей. Это ведь вполне хаотично.

Кор перестал всхлипывать, в зелёных глазах светились магические искры. Боль и печаль, его мечта превратилась в далёкий и неуловимый призрак.

— Что с ней случилось?

— Кор, прошу тебя, успокойся! Пони плохо переносят душевные раны. Самое паршивое, вы вполне можете получить разрыв сердца от такого. Правду скрывать нельзя, ты заслужил её.

Дискорд приподнял копытом мордочку жеребца, заглянул в зелёные глаза пони.

— Кор, она умерла счастливой. Её время на этой земле истекло. Она оставила после себя целый клан и шестерых собственных жеребят.

Жеребец неуверенно посмотрел на памятник, вздохнул, потом растерянно уставился на коричневого жеребца.

— Ты сказал, шесть? В письме… там… я не понимаю, она… она уехала с Виспером, она… с моими…

— Да, Кор. Посмотри на дверцы оградки.

Жеребец увидел собственную кьютимарку, как бы разделённую на две части половинками ворот. Поднял растерянный взгляд на пони.

— Я… не понимаю… я…

— Кор, сколько лет твой любимый пляж заброшен?

— Мы там с Минт познакомились, случайно, я на неё наступил, не специально. Она меня лягнула сильно, потом долго извинялась. Два кафе около дорожки, её сейчас занесло песком, некому чистить, развитие города пошло в другом направлении, почвы слишком зыбкие, высотные постройки на них требуют сложных инженерных решений по укреплению фундамента, сваи сложные и ростверки нужны. Проще строиться на север, там каменистые почвы, хорошая устойчивость. О чём я говорю…

Найт Виспер аккуратно погладил его копытом по груди.

— Я не помню, на самом деле. Жизнь как колесо, город постоянно в движении, пони скачут мимо, ты не замечаешь их лиц, они всё время меняются. Всё сливается в сплошной поток. С Минт мы гуляли по вечерам, она любила сок агавы. Я его терпеть не могу, пил вместе с ней и улыбался, — слёзы оставили дорожки на серо-белой шёрстке.

— Сок агавы? Погоди-ка, дорогой наш друг. Пони не употребляют кактусы в пищу.

— Агава это не кактус, она ближе к спарже. Знаний много, толку нет, — тихо ответил единорог, — сладкий с лёгкой горчинкой, если его подварить, получается сироп. Из прокисшего сока раньше делали спиртное, почему-то перестали. Сидр вкуснее, яблочки люблю, у нас их мало было, очень дорого стоили. Сейчас на каждом углу, а каких-то пять лет прошло.

— Кор, прошу тебя, взгляни ещё раз на её памятный камень.

Жеребец с трудом поднял взгляд на камень из чёрного мрамора. Тиснение из золотых букв, «Ты навсегда в наших сердцах, прекрасная чёрная пегаска с пылающим взором». Белый единорог непонимающе уставился на цифры. Две даты…

— Как…

— Она умерла в возрасте 118 лет.

— Подождите… это не… она… мы одногодки! То есть, это ошибка! Это не Минт! Не та Минт! Не моя подруга… нет…

Коричневый жеребец, погладил единорога по боку, тот испуганно оглядывался вокруг.

— Это она, Кор. Именно та, с которой ты проводил прекрасные ночи. Та, которая стала матерью твоих жеребят.

— Но я же молодой! То есть… ну… не очень старенький! Вот, посмотрите же на меня! Да? – жалобно спросил пони.

— К тебе слово «возраст» неприменимо. Кор, минуло более тысячи лет с того дня, как твоя подруга покинула Эквестрию, направив копыта на звёздную дорогу. Ты все эти годы жил в Мейнхеттене. Немудрено, память обычных пони не приспособлена к такой жизни, ты забываешь события. Живёшь в вечном круге, который постоянно повторяется.

— Почему я не умер?

— Мне не удалось это выяснить.

Жеребец сел, некоторое время молчал, потом уставился немигающим взглядом на коричневого единорога.

— Кто вы?

— Дискорд, Дух Хаоса и Раздора.

— А вы? – он показал копытом на чёрного единорога с серебристой гривой.

Тот легонько кивнул головой.

— У меня таких титулов нет. Глава клана, Найт Виспер. Самый обычный единорог. Восемьдесят три года. Меня назвали в честь основателя клана. Родился в Кристальной Империи ещё в те времена, когда она была растворена во времени. Кристальные пони не могли покинуть свой дом, ставший ловушкой на многие столетия.

— Что стало с жеребятами Минт?

— Прожили насыщенную жизнь, развивали клан. Некоторые из них застали приход Сомбры. Клан Минт вместе с другими пони пытался бороться с порождением зла. Силы оказались неравны. На многие годы мы обрели рабские цепи, трудились в шахтах, добывали для злобного короля кристаллы. Печальная страница истории Кристальной Империи. Властительницы Эквестрии выступили против Сомбры и победили его. Он проклял нас всех заклинанием безвременья. Мы растворились в нём. Тысячу лет Империя напоминала ловушку с живыми пони внутри. Нам хватало еды и воды, но проклятие нанесло всем непоправимый ущерб. Об этом мало кто знает, Принцессе Каденс приходится трудно с нами. Мы не всегда поступаем так, как она желает. Иногда устраиваем ссоры и склоки. Только ругать нас она не может. Стоит ей повысить голос, кристальные пони впадают в панику, начинаются истерики и нервные срывы. Мы любим нашу Принцессу, только страх из своей души изгнать не в силах. Он стал одной из черт характера кристальных пони. Разумом понимаем, Принцесса любит своих пони, готова последнее отдать. Тысяча лет в незримых границах и постоянные попытки Сомбры прорваться сквозь пелену сделали нас такими. Пройдёт много сотен лет, прежде чем мы сможем без страха посмотреть в глаза Принцессе Каденс.

— Мне нужно побыть одному. Пожалуйста.

Пони с пониманием закивали.

— Мы подождём тебя у выхода.

Дискорд незаметно положил записывающий магический кристалл рядом и отправился вслед за чёрным единорогом. Они сели на скамейку около входа.

— Вы решили проблему? – с надеждой спросил Найт Виспер.

— Да, отказался от исполнения задания. Не уверен, что это поможет, Эквестрия найдёт способ решить проблему. Использует кого-то другого.

— Мы никому не отдадим его. Стойкость позволила кристальным пони остаться в живых после тысячи лет заточения.

Дискорд задумчиво уставился на собеседника.

— Это интересно, довольно неожиданно. Что же, станете спорить с Принцессой, коль она захочет помочь Эквестрии?

Чёрный единорог улыбнулся.

— Мы заставим её отступиться.

— Неожиданно. Очень даже! Раздор – моё любимое занятие. Ты ведь понимаешь, что спорить с Принцессой проблематично?

— Мы всё объясним Принцессе Каденс.

— Рекомендую сделать это как можно скорее. По его следу идут самые сильные пони Эквестрии, они твёрдо намерены исполнить волю карты. Меня вполне могут заставить рассказать правду, я продержусь какое-то время. Без вашей помощи, они добьются его ухода на встречу с Минт.

— Ещё раз скажу. Он для нас часть клана. Мы не согласимся с тем, чтобы кто-то причинил ему вред.

Дискорд некоторое время молчал, потом фыркнул.

— Найт Виспер, я люблю шутить над пони, мне приятно вносить элементы неожиданности в их жизнь. Ссоры и споры – тоже по моей части, однако, боль и смерть мне неприятны. Над мёртвыми не шутят, они лежат в земле. Мне нравятся живые пони!

— Сегодня пойду на приём к Принцессе, поговорю с ней. Если она не захочет нас поддержать, мы найдём другой дом.

— Если понадобится помощь, позови.

Дискорд вытащил из воздуха серебряный колокольчик и вручил его жеребцу, тот с благодарностью кивнул.

— Флаттершай упорная, хоть и довольно трусливая, опять зовёт меня. С другой стороны, она же кобыла. Так и должно происходить. Ей нужен чей-то тёплый бок.

Дискорд исчез, через полчаса серо-белый единорог с зелёными глазами, опустив голову к земле, вышел за ворота, отделяющие последний приют от радости жизни. Найт Виспер подошёл к нему.

— Простите, я, наверное, плохо выгляжу. Очень одиноко и тоскливо жить.

— Кор, нет нужды называть меня на «вы». Я поступлю так же, если не возражаете. Вижу, тебе сейчас нелегко, понимаю всё. Жизнь не всегда справедлива, порой даже самым хорошим пони достаётся на орехи. Прошу, останься с нами, хотя бы на какое-то время. Мы поможем родному пони найти покой и гармонию в душе. Клан хочет лучше узнать того, кто подарил двух жеребят основательнице. Мы расскажем наши истории, возможно и ты что-нибудь поведаешь. Родная кровь — это навсегда!

— Мне ведь больше некуда торопиться. Теперь совсем незачем.

— Вкусный ужин и тёплая ванна помогут ощутить краски жизни.

— У меня в Мейнхеттене… да, ведь вам это нужнее, там немного её вещей и фотографии. Я их не выкинул. И пёрышки есть! Да! Две штуки…чёрные…

Жеребец сел и закрыл глаза копытами, опять начал всхлипывать.

— Они ждали тысячу лет, подождут ещё какое-то время.

Через полчаса единорог лежал в кровати, глядя на безоблачное небо Кристальной Империи. Удивительное чувство поддержки от каждого, кто жил в этом доме. Фотографии двух белых пони дошли до наших дней. Кор прошёл по коридору, где висели старинные портреты и фотографии, долго вглядывался в каждую, ища знакомые черты. У Минт родились две кобылки с такой же, как у него шёрсткой и золотистыми глазами, подобно матери. Жеребец бережно гладил их. Он долго сидел около семейного портрета, где чёрная пегаска уже в возрасте, окружённая подросшими жеребятами, рядом с Виспером, с капитанской лентой на груди. Кор с упоением читал оставшиеся письма Минт, пусть даже они про торговлю и ещё что-то неважное, главное – знакомый почерк…

Пути судьбы

Найт Виспер быстро получил аудиенцию у Принцессы. После короткого приветствия он сообщил, для чего пришёл. Розовая кобыла сидела на своём троне, недоверчиво глядя на пришедшего к ней единорога.

— Ему более тысячи лет? – в третий раз переспросила она.

— Да, моя Принцесса. Память похожа на лоскутное одеяло, он не ощущает течение времени. Мы долго разговаривали. Теперь я знаю, что такое свет в глазах. На моём жизненном пути попадались разные пони, некоторые из них действительно отличались своей добротой. Никогда ничего подобного не видел. Он словно лучик света, тёплый, немного печальный. Глядя на него вспоминаешь о родных пони. Чувствуешь тех, кто уже никогда не обнимет.

— Не понимаю, как жеребец мог… он же не аликорн.

— Боюсь, я не смогу ответить на ваш вопрос. Дискорд предполагает, всему виной некая цель или обещание, которое он дал Минт. Я расспрашивал его, пытался уточнить, Кор не помнит каких-либо важных клятв или чего-то такого. Принцесса, скажите, вы поможете его защитить?

В зале приёмов повисла тишина, Каденс почувствовала, как натянулись нити судьбы тысяч пони. От её ответа зависит доверие кристальных жителей своей Принцессе.

— Ты ставишь меня перед трудным выбором.

Чёрный единорог вздохнул, опечаленно опустил голову.

— Нет, нет. Прошу вас, мы не хотим никаких жертв. Мы рады своей Принцессе.

Каденс покачала головой.

— Страх в твоих глазах говорит об ином. Он вас обижал и угнетал. Вы боитесь, что я стану такой же. Ты глава клана, на твоей спине ответственность за счастье каждого пони. Уверена, вы уже приняли решение о действиях в обоих случаях. Расскажи, хочу знать, прежде чем дам ответ.

— Если вы соглашаетесь, мы остаёмся, надеясь на вашу честность. Если отказываетесь — покинем Кристальную Империю, спрячемся где-нибудь. У клана есть родственники, которые покинули Империю в последние годы, кто-то ушёл в табун, кому-то захотелось приключений. Воспользуемся их помощью. Письма с просьбами я разослал.

Каденс зажмурилась, по её шёрстке потекли слёзы. Она поняла, до полного доверия ещё далеко. Особого выбора у неё нет, либо Принцесса поддержит своих пони, либо оставит наедине со своими проблемами. Через сколько времени новость о её поступке просочится во все уголки Империи? Вопрос нескольких дней. Что потом? Они перестанут просить её о чём-либо, страх заставит их отдалиться. Выбора нет.

— Принцесса Ми Аморе Каденза поможет защитить твой клан. Я не смогу пойти против диархов, даже если бы вдруг стала сильнее, мы слишком близки. Твайлайт я воспитывала, не смогу отказаться от её дружбы. Если начнётся противостояние, попробую задержать их, дав вам время на решительные действия. Армия сюда не придёт, гарантирую, в данный момент, даже не представляю, как это может выглядеть. Надеюсь, мне не придётся исполнять своё обещание. Сделаем так, разговаривайте с ним, показывайте, сводите в разные интересные уголки Империи, посетите берег кристального моря. Главное, никуда не отпускайте одного, придумайте что-нибудь, чтобы задержать его в Кристальной Империи.

— Принцесса Каденс, с холодом есть проблемы. Он мёрзнет постоянно, подшёрсток полностью отсутствует. Жизнь под палящим солнцем на протяжении столь долгих лет сделала его крайне теплолюбивым. Мы попробуем что-нибудь придумать.

— Хорошо. Прости, что не могу обещать тебе полной защиты, если бы этим врагом стал кто-то злобный и жестокий, я бы жизнь положила ради вашей безопасности. Ситуация неудобная, непонятно, что произойдёт. Ты дашь мне возможность встречи с твоим пони?

— Конечно, Принцесса! Мы с почтением примем вас на чашечку чая.

Каденс поняла, сюда его не приведут, опять этот пресловутый страх в их душах. Розовая кобыла опустила голову, тяжело вздохнула.

— Что ещё я должна сделать, чтобы кристальные пони верили мне?

Чёрный единорог печально улыбнулся.

— Время. Дайте нам его. Ничего более. Вы нравитесь всем пони, мы счастливы тому, что у нас появилась своя собственная Принцесса. Время излечит душевные раны. По ночам многие из нас всё ещё видят в своих снах прошлое, ощущают цепи и оковы на ногах. Время – это всё, что нам нужно.

— Завтра в девять вечера я приду к вам.

Жеребец низко поклонился и покинул зал приёмов Кристального Дворца. Каденс осталась в одиночестве, посидела некоторое время, окинула взглядом прекрасное убранство. Кристальные пони старательно украсили её Дворец. Многие творения из кристаллов вызывали искренний восторг посетителей из других государств. Панно, с меняющейся картинкой, собранное из мозаики. Точечные светильники, вмонтированные в стены. Если включить подсветку вечером, то на полу появлялись мерцающие дорожки с обозначениями направлений. Они вкладывали свой труд, чтобы их Принцесса оставалась правительницей. Каденс помотала головой, ничего этого ей не требовалось. Розовая кобыла с крыльями и рогом любила своих маленьких пони, абсолютно неважно, насколько красив её Дворец. Пышные приёмы, балы, салюты в честь какого-нибудь знаменательного события, это всё делалось для них, а не для неё. В зал, неслышно ступая, зашёл синегривый жеребец, подошёл к её трону, Каденс соскочила вниз и села, опустив голову. Ласковые объятия и лёгкое дуновение тёплого дыхания. От Шайнинг Армора, как всегда, пахло терпким потом и железом. Розовая пони легонько вдохнула знакомый запах. Жеребец всегда оставался таким, вкладывая своё время и силы в армию Кристальной Империи. Из сотни перепуганных пони он смог собрать что-то более-менее нормальное. Ныне их армия насчитывала две тысячи пони. С огромным трудом он придавал им уверенность в завтрашнем дне, прививал веру в собственные силы. Его девиз — «Никто кроме нас», был вышит на армейском штандарте с голубым сердечком.

— Каденс, что-то случилось? Тебя кто-то обидел?

— Недоверие. Они не верят моим словам и обещаниям. Страх в их душах пустил глубокие корни. Боятся, что однажды я превращусь в чудовище, такое же, как Сомбра. Начну их избивать и брошу в шахты, чтобы добывали красивые кристаллы. От этого больно, — голос кобылы предательски дрогнул.

— Да уж, проще бороться с врагами, чем с таким. Усвоил на собственной шкуре. Чуть чего, бросаются в копыта, обливаясь слезами. Чего испугались на этот раз?

— О, это длинная история. Мне понадобятся твоя помощь и советы.

Предательство

Дискорд упорно продолжал расследование. Он выпотрошил все архивы, какие удалось найти в Мейнхеттене, в поисках ответа на вопрос о мечте Кора. Существовало что-то такое, что привело его на бесконечную дорогу. Серо-белый единорог, сам того не осознавая, навсегда застрял на ней. Существовал лишь один способ отправить его на небесные луга – насильственная смерть. Иного варианта дух Хаоса не видел. Он отправлял найденные книги Санбёрсту, тот давал своё заключение, есть ли что-то достойное внимания. Дискорд не возражал, чтобы жеребец со смешной бородкой информировал свою Принцессу о происходящем. Кор задержался на неделю в Кристальной Империи, клан решительно не хотел его отпускать, опасаясь за жизнь прародителя. Древний дух Хаоса находился у себя дома, разглядывая записи из капитанского дневника, который дошёл до нынешних дней, его удалось раздобыть по чистой случайности. Дневник особенного пони Минт, по имени Виспер. Старые пожелтевшие страницы, исписанные мелким убористым почерком, сохранившиеся в заклинании безвременья. В архиве морского музея Мейнхеттена нашлись интересные книги, напрямую несвязанные с Минт, но проливающие свет на жизнь капитана Виспера. В дверь его дома тихо постучали, Дискорд щёлкнул когтями, впуская гостью. Жёлтая пегаска вошла и села на пороге.

— Чая нет, сена не вижу, овса тоже в этом доме, по-видимому, теперь не водится. Эм… послушай, я понимаю, что-то случилось. За что ты меня наказываешь? Что плохого я тебе сделала? – в уголках сапфировых глаз заблестели слёзы.

— Флаттершай, тебя сюда Твайлайт забросила?

— Кто же ещё? Эм… рога у меня нет.

— Я отказался от задания, мы больше не можем оставаться друзьями. Не потому, что мне этого не хочется. Таковы законы Эквестрии. Бессмертные создания не нарушают своих обещаний. Наказание за подобное слишком страшно, даже для такого непостоянного, как я. Магия Эквестрии – разумная сущность, к сожалению, с ней невозможно договориться, увы.

Флаттершай с удивлением поняла, что Дискорд работал! На столе сложены стопочкой старинные книги, он делал какие-то выписки из них, в некоторых торчали цветастые закладки. Довольно неожиданно увидеть нечто подобное. Драконикус заметил её растерянный взгляд.

— Да, вот такой я непостоянный. Увы, щёлкнуть когтями, чтобы мгновенно прочитать книги, не получится. Приходится по старинке, — на его мордочке появились очки, а во рту трубка из которой Дух выпустил десяток мыльных пузырей, — Флаттершай, это задание открыло для меня нечто новое в жизни. Эквестрия заиграла новыми красками. Неожиданно! Удивительно! Одно плохо, ты для меня потеряна. Привык я к твоим чаепитиям и мягкому голосу.

Кобыла всхлипнула и бросилась вперёд, помогая себе крыльями, повисла у него на шее, потом зажмурилась и коснулась носом его мордочки, начала легонько дуть.

— Мы не можем остаться друзьями? Да? Эм… а любовниками? Ты же умеешь в жеребца превращаться? Тот коричневый, который посетил Королевство драконов, это же ты! Покажись! Продемонстрируй мне свой образ, не зря же ты его выбрал! Эм… пожалуйста?

Дискорд усмехнулся и превратился в коричневого единорога.

— Эм… какая интересная кьютимарка. И глазки у тебя разноцветные.

Пегаска заинтересованно обошла его кругом, разглядывая со всех сторон.

— Знак Хаоса.

— Немного похоже на старинный штурвал со стрелками на концах, вместо ручек. Эм… а по центру — глаз? – удивлённо спросила кобыла, глаз ей тут же подмигнул.

— Камень, кошачий глаз. Это знак Хаоса. Флаттершай!

— Эм… что?

Кобыла довольно откровенно гладила его по спине крыльями, мягко тыкалась в него своим носиком.

— Я не…

— Дискорд тебя побери! Возьми меня! Не можем оставаться друзьями? Станем любовниками! – не выдержала кобыла.

— Эй, так я и есть, а… кхм… — копыто пегаски мягко погладило его по животу. — Флаттершай, что ты делаешь? Зачем тебе это?

— Извини, мне больше нечего тебе отдать. Ты долго разговаривать собираешься?

Пегаска легла на пол и перекатилась на спину, раскинув крылья. Дискорд крепко зажмурился и, для верности, закрыл глаза ногой.

— Флаттершай! Что ты творишь? Нет, не могу отказаться!

Жеребец лёг рядом и бережно погладил кобылу по животу, коснулся копытом вымени. Пегаска вздрогнула, потом улыбнулась.

— Должен тебе признаться, у меня случались отношения с другими кобылами. Иногда отдавался страсти. Не всегда это хорошо заканчивалось, я слишком непостоянный. Дитя Хаоса.

— Небо моё! Ты долго собираешься разговаривать? – искренне возмутилась пони.

Дискорд улыбнулся, потом приблизил свою мордочку к кобыле.

— Это так увлекательно, я никогда раньше не находился долгое время в теле жеребца. Довольно хаотичное действие, в моём настоящем теле многое не ощущается, ветер шевелит шёрстку, можно навести уши на что-нибудь, чтобы лучше услышать. Зрение становится иным, пропадают магические оттенки, но появляются яркие краски природы. Ты ведь знаешь, что все кьютимарки в магическом зрении светятся? Иногда это скрадывает детали. У тебя, к примеру, контуры бабочек отливают голубым светом. И…

Кобыла подскочила, возмущённо фыркнула и свалила жеребца на спину, потом запрыгнула сверху, прижала своими ногами, подарив долгий поцелуй. Как выяснилось, вместе с изменением формы, появляются соответствующие инстинкты и способности. Через час Дискорд перенёс кобылу на кровать и накрыл тёплым одеялом, потом сел рядом. Некоторое время находился в полной неподвижности, затем покачал головой, еле слышно прошептав, — «И всё-таки интересно, как просить будет? Не стану торопить события!». Дух Хаоса принял свой настоящий вид, опять уселся за стол и погрузился в старинные записи. Виспер отличался норовистым характером, правильный, твёрдый и нежно-любящий. В его личных записях тянулась длинная линия о Минт. Первое знакомство в порту, при разгрузке овощей для жителей строящегося города. Чёрная кобыла произвела неизгладимое впечатление на жеребца. Настолько явное, что он без всяких раздумий решился позвать её. Парочка удивлённых ремарок на предмет того, что кобыла беременна и, при этом, согласилась скакать за ним…

— Что ты там читаешь? — кобыла проснулась и теперь выглядела вполне отдохнувшей.

— Старые книги о прошлом. Тебя вряд ли заинтересует. Тут ничего про животных нет.

— Эм… Дискорд, ещё я люблю лечить всех. Зельями занимаюсь вместе с Зекорой. Учу травы. Хочу освоить хирургию.

— Великие планы мы строим. Судьбой дарованное счастье. Взойдёт твоя звезда, низвергнув небеса. Не, — он махнул лапой, — не смотри так, стихи я не пишу. Чай?

Кобыла тепло улыбнулась и покраснела.

— Душ у тебя правильно работает?

— Ради такого события… конечно, — Дискорд хихикнул.

Через пару минут жёлтая пони с розовой гривой плескалась под упругими струями воды. Выскочив из поддона, она попыталась взять полотенце, оно сразу же взмыло вверх под потолок.

— Дискорд! – фыркнула кобыла.

Полотенце плавно опустилось ей в копыта. Года два назад, она попросила сделать сушилку для шёрстки и перьев. Дискорд всё-таки сделал нечто подобное, правда, в своём собственном стиле. Это больше напоминало ложе, на него ложишься, а летающие магические полотенца бережно высушивают шёрстку. Иногда она удивлялась его заботливости, а порой расстраивалась невниманию. Дух Хаоса. Непостоянный и переменчивый. На столе осталась записка, «Овёс в тумбочке, молоко в холодильнике, яблоки позаимствовал в саду Эплджек, надеюсь, она не заметила, кушай». Жёлтая кобыла с розовой гривой поняла, что Дискорд куда-то умотал, удивление сменилось пониманием, она провела в душе почти целый час. Пегаска быстро поела, потом подошла к камню телепортации, который драконикус сделал, чтобы его подруга могла попасть домой. Некоторое время стояла около камня, потом её глаза наполнились слезами, она понуро опустила голову, крылья обвисли по бокам. Флаттершай подошла к столу, полистала книги, аккуратно перебрала записи. В первом ящике обнаружились сложенные небольшой стопкой фотографии какого-то серо-белого единорога в самых разных вариациях. Некоторые явно выглядели переснятыми. Пони неуверенно оглянулась, положила в свою перемётную сумку фотокарточку. Ещё одна, почему-то с этим же жеребцом, он опустился на запястья и плакал перед памятником чёрной пегаски с золотыми глазами. От этой картины бросало в дрожь. Увидев, что их несколько, она тоже забрала себе одну. Порывшись в ящиках, нашла копии каких-то писем, читать не стала, выбрала наугад и положила в сумку. Флаттершай оставила стол в покое, обошла все комнаты в поисках чего-нибудь, что могло бы пролить свет на происходящее. Пегаска ничего более не нашла. Вернулась к столу, полистала книги, тщательно переписала их названия. Увидела карточку из музея, удивлённо фыркнула, записала номер издания и адрес. Следы вели в Мейнхеттен. Кобыла всхлипнула, на пол потекли слёзы, она прошептала: «Прости, Дискорд, я должна, должна!». Через несколько секунд камень телепортации отправил её в Понивиль. Жёлтая пегаска быстро доскакала до Замка Принцессы Дружбы и вошла внутрь. Твайлайт сидела в одиночестве, читая какую-то толстую книгу.

— Твои глаза блестят слезами, полагаю, ты смогла получить информацию.

— Эм… да. Прости, подруга, мне нехорошо от того, что я сделала.

Твайлайт растерянно уставилась на фотографию, внимательно рассмотрела ту, что с памятником. Быстро просмотрела письмо, взяла остальные записи из копыт жёлтенькой кобылы.

— Я знаю это место! Кристальная Империя! Это кладбище, старое. Я читала о нём, на воротах выбит знак Кристального Сердца, только не современной Империи, а той, что была до Сомбры. Кто этот жеребец?

— Эм… я не знаю. Очевидно, житель Мейнхеттена. Шёрстка редкая, кожа просвечивает, подшёрстка вообще нет. Он много лет прожил в тёплом климате. Глазки с лёгкой поволокой, следовательно, работает с мелкими вещами, скорее всего – носит очки.

Твайлайт задумчиво помахала крыльями, потом закрыла глаза, кончик её рога вспыхнул магическими искорками от напряжения. Через мгновение она открыла глаза, взяла со стола фотографию с кладбища.

— Чёрная пегаска, золотые глазки. Я помню, что-то из далёкого прошлого. Книга!

Она мгновенно взмыла в воздух и начала метаться около книжных полок.

— Где же, где?! История. Что-то о…

Розовое копыто подало ей книгу. Лавандовая кобыла замерла в воздухе, медленно подняв взгляд на возникшую из ниоткуда пони с воздушными шариками на кьютимарке.

— На букву «И». История.

— Пинки! Ты откуда?!

— Эй, как это откуда? Без меня тут всякое разыскивают, непорядок! Я же должна всё проверить и посмотреть. Вдруг кто-то в печали, вот например, эта жёлтая пегасочка, почему она у тебя в слезах?

— Эм, Пинки, не смотри, пройдёт.

— Знаешь, когда ты говоришь так. Я подозреваю самое худшее.

Пинки вытащила из воздуха леденец на деревянной палочке и протянула его подруге, та вздохнула и приняла сладость.

— Вы ничего не смогли найти, мне пришлось украсть письма и фотографии у Дискорда. Надеюсь, той платы, что я ему дала – достаточно. Наверняка он всё знал, поддался.

— Флатти… ты что…

— Я не богатая пони, никаких артефактов или чего-то такого важного у меня нет, нечего предложить.

Пинки заткнула рот копытом и выпучила глаза.

— Эм… тот коричневый жеребец, которого видела Королева Эмбер. Это он. Теперь я точно знаю, Дискорд может быть очень ласковым. Только толку от этого знания ноль. После того, что я сделала, он никогда не захочет меня видеть, — в глазах кобылы вспыхнули искры печали.

Твайлайт открыла книгу, пролистала её. Наконец нашла нужную страницу.

— Вот где я её видела! История Эры Зелёных Звёзд. За два столетия до прихода Сомбры и последующих событий с Найтмермун.

На страничке расположилась фотография старинной картины. Четыре единорога, одна пегаска и земная пони восседали на тронах, расположенных полукругом. Кристальный Дворец, в котором ныне жила Принцесса Каденс. Кристальное Сердце расположилось по центру огромного зала.

— Вот она! Что тут… Минт. Её имя – Минт. Одна из последних правительниц Кристальной Империи. Это двадцатый Совет, который правил Империей. Следующий Совет стал последним в истории кристальных пони. Гадский единорог обрёк их на долгие годы страданий. С тех пор минула тысяча лет, точнее, тысяча двести с чем-то. Многое утрачено, остались лишь осколки былой памяти, — Твайлайт задумчиво уставилась на фотографию серо-белого единорога.

— А если он путешественник во времени? Ты же делала так!

— Пинки, для этого заклинания нужна прорва энергии. Это раз. Второе, путешественнику незачем плакать перед памятником. Нет, милая, он не путешественник, но их определённо что-то связывает. Что может связывать пони сквозь тысячу лет? – лавандовая кобыла постучала себе копытом по голове, пытаясь выдать какую-нибудь стоящую идею.

— Эм… а если он аликорн?

— Флаттершай, жеребец не может стать аликорном, природой не предусмотрено. Для этого нужно иметь вымя и важную деталь под хвостом. Проще говоря, лишь дарящая жизнь, может обрести крылья или рог. Таковы магические законы Эквестрии.

Пинки задумчиво фыркнула, потом начала чесаться.

— А что, если именно это стало заданием Дискорда? Убрать нарушение магических законов. Почему бы и нет? Ведь именно он чаще всего их нарушает.

— То есть… убить этого пони? Или что? – в ужасе ахнула жёлтая пегаска.

— Ну, может отправить в прошлое, хотя, вряд ли. Чувствую, это невозможно.

— Да, Пинки. Реку времени не обратить вспять. Это никому не дано. Мы можем лишь заглянуть за горизонт, изменить там ничего нельзя.

— Эм… значит, Дискорд не захотел убивать этого пони? Поэтому отказался от задания. Карте это не понравилось. Если мы хотим, чтобы она снова работала, нужно решить проблему.

Твайлайт напряжённо размышляла, выводы подруг казались логичными. Она бросила взгляд на карту, пелена сменила цвет на тёмно-синий. Над Кристальной Империей вдруг вспыхнули шесть кьютимарок.

— Вот и ответ, — тихо сказала Твайлайт, стальной обруч сдавил сердце, — мы поедем в Кристальную Империю. Чувствую, проблем у нас скоро станет очень много. Неделю назад я получила третье письмо от Каденс, она просила ни при каких условиях не приезжать в Империю. Я думала, это связано с коммерческими делами, в которых мне не хочется участвовать. Видимо, причина не в этом. Каденс знает обо всём и не хочет, чтобы мы исполнили поручение карты.

— Эм… Дискорд не хочет, Принцесса Каденс тоже. Может не надо этого делать? Твайлайт, мы что же, убьём пони?

— Карта – всего лишь инструмент. Указующее копыто магии Эквестрии. Никто не вправе отдать такой приказ. Мы никогда не обагрим свои копыта в крови, кто бы этого не захотел!

— Я не поняла. Так мы едем или нет? – удивлённо захлопав глазами, поинтересовалась розовая кобыла.

— Да! Но никого не трогаем! Надо поговорить с этим единорогом, уточним всё у него, чтобы принять правильное решение. Должен существовать иной способ решения проблемы. Пинки, вытащи этих влюблённых голубков из пещеры, они там второй день драгоценные камни обдирают. Я смотаюсь за Эплджек. Флатти, найдёшь нашу радужную непоседу?

Жёлтая пегаска кивнула в ответ и немного смущённо улыбнулась. Через два часа все собрались перед бутиком Рарити. В доме явно происходило что-то странное, особенно если судить по воплям манерной единорожки. Пинки слегка нервничала, иногда пытаясь спрятать взгляд.

— Эм…

— Она не хотела никуда идти, Спайк собирал камни, а наша манерная кобылка разлеглась у подземного озера, читала свои модные журналы. Пришлось принять экстренные меры. Наверное, я немного того, перестаралась. Окатила её с рога до хвоста водой из озера, кто ж знал, что она с едкими солями?

Дверь с грохотом открылась, на пороге появилась Рарити. Окинула взглядом подруг.

— Ни слова об этом!

Выглядела она потрясающе. Вся шёрстка покрыта мельчайшими кристалликами, сверкающими на солнце. Накопытники превратились в белёсые кружки, охватившие её копыта. Хвост стоял торчком, видимо соли плотно осели на длинных волосках. Рейнбоу открыла рот, потом закрыла.

— Слышь, подруга. Отведёшь меня к озеру?

— Что?! Ах, дорогая… ты…

— Красиво шёрстка смотрится, круто, вообще! — смущённо пролепетала радужная пегаска.

— Вам нравится мой вид? – нервно поинтересовалась кобыла.

— Очень. Необычно и привлекательно. Девочки, все готовы? – Твайлайт прервала обсуждение внешнего вида, понимая, что это может затянуться надолго.

Через час они погрузились в поезд и направились в Кристальную Империю. Твайлайт внимательно перечитывала письма, которые отдала ей Флаттершай. Единорога звали Кор, второго единорога – Виспер. Пока неясно, кто они такие и как с этим всем связаны. Просьба Каденс не выходила из головы, «прошу тебя, не приезжай какое-то время». Селестия ничего не знала, как выяснилось, в прошлом Империя и Эквестрия имели только морское сообщение. Железной дороги не существовало, Кристальные горы являлись непреодолимой преградой. Пегасы в общем-то перелетали их, но с грузом такое не осуществить. Ночь прошла в раздумьях, Твайлайт практически не спала. Найти кладбище не составило труда, шесть кобыл тихонько зашли внутрь и поклонились неизвестной пегаске.

— Вот это место с фотографии.

На мраморной плите около памятного камня лежали свежие цветы.

— Эт вот, слушай, такое ощущение, что наблюдает за нами! Вот прямо, как будто кто-то живой, значится, — немного нервно сообщила оранжевая кобыла.

— Эплджек, всё хорошо, успокойся. Это заклинание такое, оно вызывает эффект присутствия. Обычно его используют в картинных галереях и скульптурных парках.

— Эм… уйдём отсюда, мне плохо.

Они вышли за ограду кладбища, Твайлайт показала копытом на старинные символы Кристальной Империи. Завидев приближающуюся кобылу, лавандовая пони подошла к ней и спросила, не знает ли она, кто укладывает цветы к памятному камню Минт. Та ответила, что за памятником ухаживает целый клан, они живут неподалёку от Дворца. Там сидит их глава. Здание с орнаментом в виде солнышка на торце, ни с чем не спутаешь. Твайлайт поблагодарила кобылу, та улыбнулась и поскакала внутрь кладбища. Через десять минут они приблизились к центру Империи, внушительный двухэтажный особняк, кованые ворота украшены барельефами с солнышками, очевидно – знак клана. Стоило им подойти, около здания началось какое-то движение, из входа начали выскакивать пони. Аликорн почувствовала, как в воздухе возникло напряжение, словно перед грозой.

— Послушайте, мы не собираемся ничего такого делать…

К закрытым воротам подошёл чёрный единорог.

— Добрый день, Принцесса Твайлайт Спаркл. Убедительно прошу вас, оставьте нас в покое.

— Мы даже не знакомы! Клянусь…

— Простите, я вам не верю. Не утруждайте себя объяснениями, уходите.

— Нам только поговорить!

— Уходите.

Ситуация явно накалялась, Твайлайт почувствовала, кристальные пони нервничают, что-то смешанное со страхом и решимостью.

— Пусть он покажется, мы постоим за воротами, если вы так сильно боитесь нас, — обиженно ответила аликорн.

— Нет. Мы не отдадим вам нашего пони. Заклинанием молнии можно ударить с расстояния. Принцесса, прошу вас, уходите. Чего бы вы ни хотели, мы не согласны.

Твайлайт на несколько секунд замерла, Эплджек ткнула её головой в бок.

— Слушай, эти ворота, они ж декоративные. Можно лягнуть, вылетят.

— Мы пришли поговорить, а не выбивать ворота.

— Ваша подруга права. Уходите и не возвращайтесь, — встрял чёрный единорог в разговор.

— Ой, да ладно вам! – возмутилась лазурная пегаска.

Рейнбоу рванула с места и, сделав кульбит в воздухе, всеми четырьмя копытами врезалась в кованые ворота. Две половинки разлетелись в разные стороны.

— Рейнбоу! Назад! – крик аликорна запоздал.

Результат превзошёл самые смелые ожидания. Натянутая струна лопнула, пони клана ринулись на них. В яркой вспышке появилась Каденс и попыталась закричать, чтобы остановить перепуганных пони. Она бросилась в арку выбитых ворот и распахнула крылья. Как-то внезапно Твайлайт поняла, сейчас полетят перья и клочки шёрстки.

— Остановитесь! Я приказываю! – голос Каденс, усиленный рогом заметался в вышине.

— Вы же дали нам слово! Она не появится здесь! – в глазах чёрного единорога стояли слёзы.

— Я могу лишь просить другую Принцессу, приказать не получится.

Во вспышках телепортации начали появляться пони в броне с выбитыми на поверхности металла голубыми сердечками.

— Все ваши обещания – ложь.

— Нет, Найт Виспер, я на вашей стороне. Не дам никого убить. Твайлайт.

Розовая кобыла развернулась к лавандовой единорожке с крыльями.

— Нам придётся сразиться. Одна из нас проиграет поединок и получит право исполнить своё желание.

— Каденс, милая, ты спятила? – заверещала лавандовая пони, — Мы никого не собираемся убивать!

— Я тебе верю. Они – нет. Отходи. Минута на подготовку, затем скачем навстречу. Чей-то рог окажется более прочным. Шайнинг.

Каденс отошла к жеребцу в фиолетовой броне, возглавляющему военных пони. Сняла с себя корону и ожерелье Принцессы, сбросила накопытники. Передала регалии синегривому единорогу, тот едва заметно поклонился, приняв их. Каденс отошла к воротам, её рог ярко вспыхнул.

— Поединок! Проигравший получает право исполнить своё желание. Кристальное Сердце, Принцесса взывает к тебе!

В небе грохнул гром, прокатившись глухими раскатами по городу. Рог розовой кобылы резко погас, магия исчезла повсюду. Твайлайт почувствовала, как её рог опустел. Она испуганно смотрела на розовую пони, из глаз Принцессы Любви катились самые настоящие слёзы.

— Слышь, подруга, чо-то это… мож, сбежим, а? Кажись, нам сюда действительно не стоило приходить.

— Я уже не могу. Эта земля принадлежит ей.

— Задай ей жару! – азартно воскликнула Рейнбоу.

— А с тобой я поговорю дома, с помощью хворостины! – взвизгнула Твайлайт.

Флаттершай бухнулась на землю, спрятав голову и накрывшись крыльями. Рарити сидела, выпучив глаза, не зная, что ей делать. Всё происходило стремительно. Принцесса Каденс сделала несколько глубоких вдохов и ринулась вперёд, слегка опустив голову. Твайлайт почувствовала, как непреодолимая сила тащит её навстречу.

Серо-белый жеребец забился под кровать, его трясло от страха. Он укрыл ложе покрывалом, слегка опустив край на пол, чтобы никто не заметил. В комнате раздался лёгкий хлопок.

— Эй, чего забрался под кровать? Ты же жеребец! – подозрительно поинтересовался Дискорд.

Из-под края высунулся нос пони.

— Дискорд? А… вы не могли бы принять вид того, коричневого жеребца?

— Для тебя, всё что угодно. Только будь так добр, покинь подкроватное пространство. Обычно его занимают кобылы.

Единорог выбрался из-под кровати, пару раз фыркнул, видимо пыль попала в нос. Потом сел и несмело посмотрел на коричневого собрата с разноцветными глазами.

— Они сейчас подерутся. Весело же! – Дискорд радостно подпрыгнул на месте, топнув всеми четырьмя копытами.

— Я ничего такого не хотел.

— Ну, знаешь, дорогой друг, многие многого не хотят, оно само как-то получается. Мне это в радость. Твайлайт упорная, всё равно добьётся своего.

— Убьёт меня?

— Эй, эй, успокойся. Ты живёшь достаточно долго, чтобы это надоело.

Жеребец сел на хвост, потом вздохнул.

— Наверное, вы правы. Я скучаю по Минт. Упустил свою звёздочку, ничего не изменить, она давно ушла на небесные луга. Хочу встретиться с ней. Да, я пойду.

Он встал и пошёл к выходу из комнаты, Дискорд аж икнул.

— Эй, эй! Не вешай нос! Хвост держи трубой! Так хочешь отправиться на небесные луга? Помоги мне, немножко.

— Чем? У меня ничего нет.

— Телепортироваться умеешь?

— Я же единорог. Только магия куда-то делась, словно что-то не даёт её использовать.

— Это что-то, называется Принцесса Ми Аморе Каденза. Она сейчас поскачет тыкать рогом свою подругу, давая защиту и оправдывая доверие своих маленьких пони. Видишь ли, — он щёлкнул копытом о пол, время вокруг замерло, — слишком много всего сплелось в тугой узел, ты мне нравишься, это определённо и точно. Я никогда раньше не видел пони похожего на тебя. Ах, мне сложно объяснить. Тебе придётся умереть, ты в этом прав. Эквестрия ненавидит нарушение магических законов. Только смерть тебе может подарить лишь Принцесса, никто иной не в состоянии отправить тебя на небесные луга. Но ты же знаешь, Принцессы нынче не те, измельчали, добренькие стали, не то, что раньше. Поэтому, я хочу сделать тебе предложение. Обожаю Хаос и беспорядок. Ты как?

— Дискорд, я устал. Не то, чтобы мне хорошо жилось, не жалуюсь. Вы обещали поискать мою мечту, не удалось, как понимаю. Простите, от меня мало веселья. Вы многое сделали для непутёвого жеребца с зелёной гривой. Я ничем не заслужил вашего внимания. Если это хоть как-то компенсирует вашу помощь в обретении моего прошлого, скажите, что мне требуется сделать.

Дискорд загадочно улыбнулся.

— Слушай, ты просто изумительный пони. Всё ещё на «вы» меня называешь, даже зная, кто я такой. Они тебя могли никогда не найти, я вынужденно сдал информацию о тебе Флаттершай. Она за неё заплатила, а я не смог не принять плату. Мне немного грустно от того, что моя звёздочка так поступила, пусть, это её совесть и судьба. Я на пару секунд смогу исказить волю Принцессы Каденс, это даст тебе возможность телепортироваться. Неважно куда именно направишь заклинание, оно перенесёт тебя к цели. В тот момент, когда эти две бешеные кобылы встретятся, ты окажешься между ними. Рога у них острые, аликорны всё ж таки. Так что, получишь две дырки. Будет больно, прости. Возможно, ты сможешь на пару мгновений увидеть Минт, потом я выдерну тебя обратно. Это решит проблему с магией Эквестрии. А дальше… больница, полежишь немного, отдохнёшь от работы. Приду к тебе с предложением, а ты согласишься. Идёт?

— Конечно, Дискорд. Если вы считаете это нужным, пусть так и случится, – в зелёных глазах единорога вспыхнули тёплые искры.

— Оу… даже спорить не станешь? – немного обиженно поинтересовался Дух Хаоса.

— Вы на самом деле добрый. Просто хотите казаться злым.

— Ты меня плохо знаешь, уж поверь, я ещё тот обормот. Готов? – радостно потирая копыта передних ног друг о друга, поинтересовался древний Дух.

Серо-белый жеребец закрыл глаза, сосредоточился и кивнул. Рог коричневого пони ярко вспыхнул, по его телу заструились молнии, яркая вспышка осветила окна. Кор влил всю свою магическую силу в заклинание телепортации…

Твайлайт поняла, либо сейчас её проткнут рогом, либо это сделает она. Магия Кристального Сердца не оставила выбора. Лавандовая кобыла в ужасе пыталась зажмуриться, ноги делали всё на основании древних инстинктов. Резкие толчки задними ногами, пригнуть голову, сжать мышцы, прижать уши к голове. Чувства обострились до предела, каждый удар копыт отдавался эхом в голове. Она ощущала всё происходящее вокруг, чувствовала, что ещё пару секунд и розовый рог сделает в ней аккуратную дырку. Возможно, не убьёт, если не заденет сердце. Ещё один удар копыт, ещё… сейчас. Ещё сильнее сжаться, наклонить голову на уровень груди, прижать крылья к бокам. Меньше всего на свете ей хотелось причинить вред той, что пела колыбельные у её кровати. Из глаз брызнули слёзы. И вдруг, что-то случилось. Твайлайт поняла, что влетела в кого-то раньше положенного срока. Ещё один удар сбил её с копыт, видимо и Каденс шмякнулась. По мордочке что-то потекло, дурманящий солоноватый запах разлился вокруг. Твайлайт дёрнула головой, высвобождая застрявший рог, потом ещё раз, открыла глаза…

В яркой белой вспышке появилась ещё одна участница событий. Белоснежный аликорн в ужасе распахнула свои глаза. Твайлайт проткнула рогом серо-белого единорога, а Каденс, хоть и успела поднять рог кверху, по инерции ударила его своей массой, насаживая тело на рог лавандовой кобылы.

— Не подерётесь… — со слабой улыбкой прошептал жеребец и осел на землю, заливая всё кровью из глубокой раны.

Твайлайт поняла, что её мордочка вся в крови, она в ужасе заверещала что-то нечленораздельное.

— Ты этого хотела?! Этого?! – срывающимся голосом закричала Каденс и бросилась к единорогу.

С неба ударила ветвистая молния, розовая кобыла рухнула не землю, и затрясла головой, пытаясь избавиться от звёздочек в глазах. От её шёрстки пошёл дымок, запахло палёным. Клан, практически в полном составе сгрудился около выбитых ворот. Единорог с ожерельем на шее сидел неподвижно, из его золотых глаз текли слёзы. Несколько мгновений и он встал, не оглядываясь, пошёл внутрь здания.

Боль отпустила, вдали появился свет. Единорог встал, оглянулся вокруг, какое-то серое марево и под копытами не земля, чем-то напоминает дождевое облако. Яркий луч ударил откуда-то издалека, серая хмарь разлетелась на клочки. Он стоял на самом прекрасном лугу, который когда-либо мог представить. Сочная трава до горизонта, сдобренная яркими разноцветными шапочками цветов, бесконечно-голубое небо с редкими пушистыми облаками. Солнце, согревающее лучиками тело. Откуда-то появились пони, они сидели, лежали, играли, почему-то жеребят оказалось очень мало. Кор почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, обернулся.

— Здравствуй, родной.

Он бросился к чёрной пегаске с золотыми глазами, обнял её, родные ноги обвились вокруг его шеи. Мягкие чёрные крылья гладили бока. Слёзы хлынули из глаз.

— Минт… прости, прости меня!

— Глупый, это я должна просить прощения. Бросила тебя, забыла об обещаниях.

— Я не увидел собственных жеребят. Ну, они же здесь?

Две кобылки с белой шёрсткой возникли внезапно, словно призраки. Они тихонько пофыркивали и рассматривали жеребца. Рядом с ними появился Виспер.

— Кор, твоё время ещё не пришло, это дар Эквестрии за любовь, которую ты пронёс через многие годы. Тут время течёт иначе, возвращайся и не смей сожалеть обо мне! – возмущённо фыркнула пегаска.

Кор сидел и смотрел на неё, не в силах пошевелиться. Она выглядела немного старше, словно пони среднего возраста. Улыбалась всё той же тёплой улыбкой, от которой хотелось радостно взбрыкивать ногами.

— Иди обратно, родной. Мы все тебя помним и любим. Найди себе самую лучшую кобылу!

Минт опять погрозила ему копытом, как в тот, последний раз, когда он видел её живой. Картинка погасла, наступила темнота, потом начали возвращаться запахи и звуки. Так пахли медицинские зелья и чистые накрахмаленные простыни. Жеребец открыл глаза, в комнате никого не оказалось. Тело болело, словно его протащили по земле несколько километров. Кор попытался пошевелиться, острая боль пронзила всё тело, что-то сбоку запиликало. В комнату тут же вбежало несколько пони в халатах.

— Лежите, не надо вставать. Рана серьёзная.

Кор посмотрел в окно, за ним сверкали ночные звёзды. Он улыбнулся и заплакал, из зелёных глаз катились слёзы счастья, жеребец тихо прошептал.

— Она меня любит и ждёт! Не забыла!

Кобылы начали его перебинтовывать. В ведро полетели старые куски ткани, окрашенные в бурый цвет. Бинт мягко ложился на тело, жеребец чувствовал использование мощных лечащих заклинаний.

— Поспите, вам требуется отдых. Надо сообщить Принцессе, что вы пришли в себя. Сейчас отправим к ней гонца.

Завидев проступивший страх на мордочке жеребца, кобыла успокаивающе погладила его по голове копытом.

— Не беспокойтесь. Мы о Принцессе Каденс. Та, которая вас ранила, отправилась обратно в Кантерлот. Принцесса Селестия забрала её с собой. Найт Висперу тоже сообщим. Он придёт.

— Что случилось после того, как… ну…

— Кристальная Империя осталась недовольна действиями своей правительницы. Так, что периодически проявляет это в виде удара молнии по Принцессе Каденс. Что касается вашей лавандовой недоброжелательницы, она в ужасе от случившегося, когда поняла, что натворила, рухнула в обморок, Принцесса Селестия и её пять подруг долго ругались. О, там ещё этот странный Дух Раздора. Он тоже ругался, правда, не с ними, а с жёлтой пегаской, Флаттершай. Кажется, они теперь в ссоре. Зачем вы телепортировались им под копыта? Аликорны бессмертны. Зачем влезать в разборки Принцесс?

— Ну, зато они не ранили друг дружку. Знаете, вы ошибаетесь. Их жизнь не закончится, но они смертны, как и мы все.

Кобыла замерла, испуганно глядя на жеребца.

— Ч-ч-то… то есть… нет…

— Я видел на небесных лугах аликорнов. Они не умирают от старости, следовательно, могут погибнуть.

Кор даже предложить не мог, чем обернутся его слова в будущем. Кобыла с трудом взяла себя в копыта и продолжила уход за раненым. Под утро её смена закончилась, и она поскакала к главе клана, с которого всё началось. Сбивчивые объяснения и просьбы привели правящего жеребца к ещё более плохому расположению духа, но он никогда не сдавался, кровь предков давала силы драться за будущее пони.

— Добрый день, Кор.

— Только не кланяйтесь, умоляю!

— Больше не стану, обещаю. Ты как?

— Ну, лежу. Скучно. Третий день никуда не пускают, может, хоть книги по кристаллографии принесёте?

Чёрный единорог улыбнулся и кивнул.

— Сделаем. Твоё разрешение в силе?

— Конечно, только оставьте кровать, мне ещё спать на чём-то надо.

— Кор, клан рад знакомству. Немного переругались из-за последних событий, не стану спрашивать о причине твоего поступка. Я его понимаю, ты не хотел, чтобы они натворили непоправимое. Ты упомянул, что видел аликорна на небесных лугах?

— Минт видел… ох… — зелёные глаза наполнились слезами, он опустил голову на подушку.

Чёрный жеребец подошёл поближе, погладил пряди нечёсаной гривы, успокаивающе заржал.

— Кор, она в порядке?

— Меня больше не страшит смерть. Да, наверное, я её такой не видел, средний возраст, мы расстались в молодости. Белая единорожка и серо-белая пегаска, мои дочери тоже там.

Чёрный жеребец вздохнул и немного печально улыбнулся.

— Кор, кого ещё ты там видел?

— Там много пони. Вся долина, они там живут. Только жеребят очень мало.

— Это логично, мы стараемся изо всех избежать трагических событий для наших детей. Всё-таки большинство вырастает до взрослого состояния. Кор, ты видел аликорнов?

— Да, двух, то есть, ну, я не знаю, может ещё были. Не до этого, мысли о другом.

— Кор, моя просьба покажется тебе странной. Можешь ли кое-чем нам помочь?

— Вы пытались меня защитить, вышли против Принцессы. Кто я такой, чтобы отказывать в просьбах родным пони? Конечно, сделаю. Только меня отсюда не выпустят.

— Этого не требуется. Благодарю за доверие. Кор, скажи, только честно, все пони клана хотят видеть тебя почаще. Живая легенда. Они просят сделать тебе предложение. Как ты смотришь на то, чтобы стать частью клана?

— Ох, но ведь надо платить взносы. У меня с деньгами не очень, — забеспокоился серо-белый единорог.

— Это наименьшая из проблем и мы её решим. У меня есть высшая пони, которая занимается вопросами благосостояния клана. Полагаю, нам не составит труда пересмотреть твой контракт с компанией «СанЭнерджи». Один в поле не воин, тебе они могли отказать. Возражать требованиям клана крайне сложно, поверь моему опыту.

— Я приму знак клана, в нём мои родные пони.

— Мне радостно слышать твои слова. А теперь то, с чем ты можешь нам помочь. У нас есть друг в Королевстве Чейнджлингов. Кобылка, чейнджлинг. Она хорошо разбирается в магии разума. Мы хотим составить портреты тех аликорнов, которых ты видел. Это вопрос безопасности для всех кристальных пони.

— Не больно?

— Абсолютно!

Через день идеально прорисованные портреты легли на стол главе клана, он долго рассматривал полотна. Потом записал изображения на кристаллы памяти, бережно свернул ткань и направился по довольно странному адресу, в казармы, где располагалась ставка командования военных пони Кристальной Империи. Подойдя к приземистому одноэтажному зданию, огороженному вполне приличным непрозрачным забором, он дёрнул магией колокольчик. Ворота сразу открылись, с другой стороны сидели две кобылы в броне и с пиками в копытах.

— Добрый день, что вас привело сюда?

— Командир Шайнинг Армор. Хочу получить аудиенцию.

— Как вас представить?

— Глава клана, Найт Виспер.

Кобыла тут же унеслась через небольшую площадку внутрь здания, вернулась через три минуты и сообщила, что его примут, но нужно подождать полчаса, идёт совещание. Жеребец поклонился и благодарно улыбнулся. Его сопроводили на лавочку около здания, пояснив, что внутрь, к сожалению, нельзя, так как он не военный пони. Чёрный единорог улыбнулся и махнул копытом. Кобылы вернулись на свои посты. Найт Виспер наблюдал интересную картину, на плацу двадцать пони отрабатывали удары копьём. Их наставница явно родом из Эквестрии, не кристальная пони. Она вполне серьёзно муштровала военных пони, особо медлительные получали палкой по спине или пинка по крупу. Виспер смотрел и видел будущее. Оно скрыто от многих из тех, кто не правит. Чёрный единорог унёсся мыслями очень далеко, не заметил, как на пороге появился белый жеребец с синей гривой в высоких накопытниках с чернёным витым рисунком. Фиолетовая броня с выбитым кристальным сердцем на груди и шлем, висящий на специальном крюке сбоку. Шайнинг несколько секунд удивлённо смотрел на чёрного единорога на лавочке, потом не торопясь подошёл к нему и сел рядом.

— Вы хотели меня видеть?

Виспер удивлённо уставился на него, быстро сообразил, что рядом именно тот, кто ему нужен.

— Добрый вечер, командор. Простите, что отрывают от важных дел. Мы можем где-нибудь поговорить без лишних ушей?

Шайнинг кивнул и показал копытом на дверь. Через минуту Виспер зашёл в комнату и сел на предложенный стульчик. Рабочий кабинет командира армии, немногие здесь бывали. Аскетическая обстановка, ничего лишнего. Карты на всех стенах, множество писем и свитков на столе.

— Возможно, вы удивитесь моим вопросам. Прошу вас, ответьте, для нас это очень важно.

— Внимательно слушаю, — немного растерянно ответил белый жеребец.

— Вы когда-нибудь говорили со своей женой на предмет далёкого будущего?

— Странный вопрос, действительно. Да, обсуждали планы. Что именно вас интересует?

— Далёкое будущее, когда не будет вас, но останется она.

— Это неприятная тема, — Шайнинг замолк на пару секунд, — отвечу. Да, мы говорили на эту тему, однажды произошёл такой разговор. Я провёл с ней всю ночь, успокаивая рыдающую кобылу. Единороги не обладают вечной жизнью. До недавнего времени считалось, что бессмертных жеребцов не существует вовсе.

— От чего же? Вы не правы. Теперь известно о двух таких.

Шайнинг неуверенно посмотрел на чёрного единорога.

— Кто второй?

— Тот, кого боятся все кристальные пони. Король Сомбра. Он перехватил власть у двадцать первого Совета и правил на протяжении полутора сотен лет, два поколения пони родились за это время. Затем появились диархи и превратили его в страшный сон. Если бы не это, он был бы жив, по сей день. В некоторых случаях, жеребцы могут становиться бессмертными. В старинных книгах это упоминается как использование жизненной энергии. Сомбра жил за счёт нас. Это не особо важно сейчас, просто ремарка. Вы довольно давно живёте в Кристальной Империи. Наверняка знаете, чего больше всего боятся кристальные пони.

— Он мёртв. Это точно.

Чёрный жеребец тряхнул гривой и покачал головой в разные стороны.

— О таких созданиях нельзя сказать, что они окончательно мертвы. Ушли во Тьму, но мертвы ли? Кто знает? Со дня, когда нас освободили, прошло более десяти лет. Империя строится, мы обретаем надежду на счастливое будущее. Ваша жена стала для нас лучом света во тьме страха. Она приняла Империю, как свою землю, расписалась собственной кровью в служении. Именно так поступают все аликорны. Скоро на трон взойдёт и её дочь, кристальные пони обретут истинную защиту. Бессмертную и справедливую. Именно так я считал. Пару дней назад. Теперь же, всё стало иначе. Очень скоро информация просочится дальше, такое не удержишь в секрете. Опять вспыхнет страх, вновь мы начнём плохо спать, просыпаясь от малейшего шороха.

— Не понимаю. Мне не нравятся ваши слова. Каденс сделала всё возможное, чтобы спасти того единорога.

— Нет, нет. Никто её не винит в этом. Я говорил с ней после всего случившегося, нет предпосылок для недоверия. Вспомните мой первый вопрос, и, вы поймёте причину визита.

— Кажется, тупой вояка не понимает, — неуверенно ответил Шайнинг.

— Бессмертие – это отсутствие смерти. Она никогда не уйдёт на небесные луга. Время не властно над аликорнами.

— Да. Принцессе Селестии более тысячи лет.

— Верно. Бессмертные и могущественные не могут погибнуть. Ведь так?

— Кажется, понимаю. Аликорна невозможно убить. Да, я понял. Интересовался у Каденс на эту тему, всё-таки в мои обязанности входит защита Принцессы Кристальной Империи.

— Что она вам ответила? – тихо спросил чёрный единорог.

— Убить нельзя, можно только выслать. Но аликорн рано или поздно вернётся. Для этого нужны артефакты или какие-то сверхмощные заклинания. Ныне Элементы Гармонии в надёжных копытах. Всякие амулеты аликорна и тому подобные гадости надёжно спрятаны.

— Так и сказала? Убить невозможно? – уточнил Найт Виспер.

— Ага. У меня, честно говоря, от души отлегло. Люблю её, очень.

— Видимо, она тоже вас любит, слишком сильно.

Единорог вытащил два полотна из своей перемётной сумки, бережно развернул. В комнате несколько секунд царила тишина.

— Кто это?

— Кор попал на небесные луга, на очень короткий срок. Он встретился с той, которую любил тысячу лет. Дар Эквестрии за его любовь.

— Подождите…

— Я попросил подругу помочь, с помощью заклинаний магии разума она смогла восстановить всё увиденное им в мельчайших деталях. Дома у нас появятся новые портреты. Дар далёких предков, один из которых сейчас лежит в больнице.

— Он видел там аликорнов?! – на лбу серо-белого единорога выступила испарина.

— Двух. Да. Они мертвы. Думаю, вы поняли, почему я пришёл к вам. Война никогда не заканчивается, затишье – это всего лишь привал перед боем. Вы пытаетесь возродить армию, придаёте уверенности, вашему упорству можно только позавидовать. Никакая армия нас не спасёт, если с Принцессой что-то случится. Мы давно потеряли надежду и веру. Порой не в состоянии поверить даже собственной Принцессе. Последние события наглядное тому доказательство. Я хотел сбежать всем кланом. Земель много, если хорошо спрятаться, можно избежать внимания. Так посчитал.

— Каденс рассказала. Опять полночи плакала. Если бы вы были врагами или кем-то злобным, я бы встал на защиту. Увы, случай иной, вас самих надо защищать. Вы хорошие пони, без всяких «если», «частично» и так далее. Страх ещё нескоро покинет ваши души, я приложу максимум усилий, чтобы к тому дню, когда не смогу поднять копьё, вы приняли его из моих ослабевших ног.

— Моя благодарность не имеет границ. Рад вашим словам. Прошу вас, попробуйте узнать что-нибудь об этих аликорнах. Возможно, это позволит лучше защитить Принцессу. Мы пойдём на любые жертвы, лишь бы не потерять нашу счастливую звезду. Если понадобится помощь, любая, мой клан готов её оказать.

Шайнинг кивнул, чёрный единорог оставил картины и ушёл. В золотых глазах жеребца горела надежда.

— Кажется, я плохо думал о главах кланов, не все они жаждут наживы и власти. Этот совсем не такой. Знать бы, на кого можно положиться.

Синегривый единорог вернулся во Дворец, Каденс лежала в постели, на неё не очень-то похоже. Засунула нос между двумя подушками и сопела. Шайнинг присел рядом, погладил гриву, играющую магическими огоньками.

— Моя любовь, моя судьба, моя особенная пони.

Кобыла аж подпрыгнула.

— Что… что такое? Что?

— Ничего, устала сегодня?

Каденс кивнула и вновь легла на место, Шайнинг прилёг рядом, она положила голову ему на бок.

— Каденс, сегодня ко мне приходил тот чёрный единорог с золотыми глазами. Долго разговаривали, нет, не смотри так. Ему ничего от тебя не нужно, он мне передал интересные картины, красивые очень.

— Шайнинг… — голос кобылы предательски задрожал.

Он обнял её передними ногами и начал бережно дуть в носик. Она любила такие нежности, сразу расслаблялась и успокаивалась.

— Любимая, ты ведь знаешь, где побывал Кор.

— В каком смысле? По-моему из больницы он не отлучался, я запретила его отпускать куда-либо.

— В тот момент, когда рог моей сестры проделал в нём дырку.

— Ты намекаешь… это невозможно!

— Он встретил там свою любовь, ему станет легче. Не знаю, сможет ли когда-нибудь покинуть Эквестрию, не в ней причина его столь долгой жизни. Дискорд, как следует из полученной мной информации, долго занимался поисками, его постигло поражение. Он не смог найти ответ на вопрос. А сейчас, судя по всему, наш непостоянный Дух Хаоса ушёл на дно, успокаивается. Никогда не думал, что поступки любимой пони могут столь сильно ранить. Помнишь, когда-то давно я спрашивал, что является опасным для аликорнов.

— Я всё помню, Шайнинг. Каждый наш разговор, все письма. Это то, что останется со мной навсегда.

— Об этом мы поговорим позже, речь о другом. Ты сказала, ничто не в состоянии отправить аликорна на небесные луга.

Кобыла открыла рот и явно хотела подтвердить свои слова, синее копыто бережно коснулось её губ.

— Каденс, твоя любовь подобна солнцу, она согревает меня, придаёт уверенности в трудный час. Прошу, умоляю, не лги в таких вещах. Я не смогу защитить, если не знаю угроз.

Розовая кобыла долго не отвечала, потом вздохнула и опустила голову на его ноги.

— Аликорны, на порядок сильнее обычных пони. Магия и Дар становятся частью сущности кобылы с рогом и крыльями. Смерть приходит ко всем. Прости за обман, не хочу, чтобы ты волновался слишком сильно. Ранения случались, я ломала крылья и ноги. Селестия один раз врезалась в скалу, только не спрашивай о причинах, говорит, что выпила слишком много сидра. Луна… нет, ничего такого. О Твайлайт ты и без меня всё знаешь. Больно, кровь течёт, в глазах всё двоится. Селестия говорит, пока ни одному аликорну умереть не удалось. Эквестрия не отпускает нас.

— Выходит, какие бы ни случились травмы, умереть аликорн не может. Так?

— В истории Эквестрии такого не случалось.

— Кто правил пони до Селестии?

— Так же, как и Кристальная Империя. Что-то вроде нашего Совета Шести. Если хочешь, я дам названия книг, где описан этот период.

— А до Совета? История пони насчитывает более пяти тысяч лет. Где-то полторы тысячи правит Селестия. Остальные три с половиной?

— Шайни, нас не так много. Общая численность всех пони составляет около трёхсот миллионов, в Империи чуть более десяти миллионов. Чейнджлинги малочисленный народ, около пяти миллионов. Грифонов примерно сто миллионов, алмазные псы – едва дотягивают до двух миллионов. Як-яки пятьсот тысяч. Драконов довольно много, более тридцати миллионов.

Жеребец погладил её по боку, смущённо улыбнулся.

— Хочешь, сказать, Селестия стала первым аликорном?

— Да. Никто не знает, почему мы возникли. Мать царственных сестёр являлась обычной единорожкой, она покинула Эквестрию в положенный судьбой срок. Отец… они не любят о том вспоминать. Не знают его. Их мать никогда не показывала дочерям отца и ничего не отвечала на их расспросы. Даже в конце жизни тайна осталась нераскрытой. Они жили в замке, который стоял в Вечнодиком лесу. Понивиля в те времена не существовало. Удивительное место для расположения Замка. Нужно доставить камни, брёвна, сталь, очень много отделочных материалов. Вечнодикий лес даже сегодня является опасным местом. Кто-то же построил Замок! Со слов Селестии, первые осознанные воспоминания связаны именно с Замком, Луна родилась там же. При этом отца никто не видел. Прислуживающих пони у них было мало, они ничем не правили. Жили в своём мирке, платили за доставку еды и нужных вещей, обозы привозили всё необходимое. Вот и весь сказ. За ворота Замка носа не показывали, никто же не отпустит жеребят гулять по такому лесу. Много читали, мать обучила их, дала великолепное образование. Кроме того, они нанимали разных менторов, те месяцами жили в Замке, обучая юных кобыл. Семья Селестии и Луны, пусть неполная, но богатая – это точно. Скорее всего, деньгами их снабжал отец. Мать не работала, кроме как по дому и немного в огороде. После её смерти Селестия нашла кое-какие документы, не то, чтобы проливающие свет на прошлое, скорее ещё больше запутались. Её мать являлась аристократической пони, в те времена это значило вершину власти. Доход они получали с шахт и садов. Нынче уже нет ни тех садов, ни шахт. Точнее, шахты есть, это там, где сейчас располагается Понивиль, в них ныне обитают алмазные псы, они не сами вырыли свою сеть тоннелей. Пони добывали там ценные кристаллы и серебро. Где находились сады, она так и не смогла узнать. Их мать родила Селестию и Луну довольно поздно, разница в возрасте сестёр, пятнадцать лет. Луна не очень хорошо помнит её, когда ей исполнилось двенадцать, их родная пони ушла пастись на небесные луга. Селестия заменила ей мать, фактически она выросла на её копытах. Слишком много тайн прошлого сокрыто в этих событиях. Лорен, таково имя их матери. У них есть несколько гравюр и картин с этой единорожкой, её кьютимарка – перо и чернильница. Она белая, синеватый отлив гривы и тёмно-синие глаза. Селестия получила от неё шёрстку, а Луна – глазки. Совет правил Эквестрией в те, далёкие времена. По два пони каждого вида. Совет Шести. Сёстры обрели крылья в очень молодом возрасте, примерно, как твоя сестра. Причём это произошло практически одновременно. Утром Селестия долго смотрела на солнце и решила ему помочь. Она сама не знает причину своих действий. А вечером, её сестра захотела поскорее поднять луну. Встреча со Старсвирлом изменила жизнь юных кобыл, он сам явился в Замок, заинтересовавшись феноменом отклонения солнца и луны от своего графика. Вычислил, что магическое влияние произошло именно из этой точки. Он многому обучил аликорнов в части магии. Именно этот серый единорог предложил им возглавить Совет Шести. Они не сразу стали Принцессами. Не все хотели таких «странных» лидеров. Но они смогли показать себя с лучшей стороны. Справедливость, любовь, свет истины, доверие… это всё появилось далеко не сразу. В итоге, Совет принял их, как высшую власть. Это и стало отправной точкой изменения строя. От Совета пони перешли к власти Принцесс. Современным прообразом Совета являются высшие пони. Они несут волю и слово Принцесс по всей Эквестрии. Есть и ещё кое-что. Кроме высших пони, есть доверенные. Очень сложная штука. Высшие пони обеспечивают управление, имеют право самостоятельно принимать многие решения. В чём-то советуются, что-то делают по-своему, иногда это приводит к конфликтам. Доверенные пони – никем и ничем не правят. Но их голос, это то, что заставляет Принцессу слушать и слышать. Шесть Элементов Гармонии. Можно сказать – уже пять, одна слишком высоко прыгнула. Их слова всегда услышит Селестия. Такие пони – опора трона. Принцессы ориентируются на их мнение и слова, выстраивая политику, да и саму жизнь Эквестрии. Длинный рассказ, ты такие повествования не любишь, привык, когда по-военному коротко и ясно. Прости любимый, твоя кобыла иногда заговаривается. Мне хочется рассказать тебе обо всём, чтобы лучше понимал нас всех. К чему столь длинный рассказ. Если бы существовали другие аликорны, Совет Шести не появился бы.

— О себе ты так ничего и не вспомнила?

— Ещё одна загадка, которую я не могу разгадать. Ни даты рождения, ни города, ни родителей… ничего у меня нет. Мои воспоминания начинаются с выпученных глаз Селестии. Довольно занимательное зрелище. Меня нашли около рыночной площади в груде деревянных ящиков, я там жила, а на рынке просила милостыню. Помню, что носила старый плащ, чтобы никто крыльев не заметил. Зачем? Для чего? В какой-то день я сильно хотела кушать, украла яблоко с прилавка. Да, твоя кобыла полна сюрпризов. Городская Стража меня поймала, а когда сдёрнули плащ с моей спины… в общем, встреча с правительницей Эквестрии стала закономерным итогом. Иногда я омолаживаюсь, становлюсь совсем юной кобылой, эм… кхм… порой – совсем юной, даже весенняя охота пропадает. Именно в такую кобылу тебе удалось влюбиться, а она ответила взаимностью. Мы с Селестией пользовались этой особенностью. Искали подающих надежды кобыл, я пристраивалась няней, а она потом брала себе юную пони в ученицы. Кроме того, жеребята охотно доверяют учителям. Пока у меня не появилась собственная земля, я занималась именно этим. Готовила новые поколения пони, указывала на правильную дорогу. Давала надежду тем, кто оступился.

— Я не понимаю. Мы же хорошо размножаемся, почему пони так мало? – обеспокоенно спросил жеребец.

— Болезни, тяжёлые жизненные условия, отсутствие нормального питания. Это всё оказывало пагубное воздействие на пони. Да, в табунах рождалось много жеребят, вот только выживали не все. С развитием магических искусств, лекарских навыков, зельеварения мы победили многие болезни. Ты о них можешь прочитать только в пыльных томах. Чума, холера, оспа… вымирали целые города. Когда пони плохо, мы пытаемся поддержать его или её, прижимаемся, дуем в носик. Это поведение, на уровне инстинкта, становилось роковым для нас. Мы заражали тех, кого так сильно любим, не понимая причин происходящего. Печальные главы истории. Селестия и Луна смогли поднять общее благосостояние пони. Привили прогрессивные по тем временам привычки, мытьё копыт перед едой, уход за шёрсткой и гривой, чистка зубов утром и вечером. Болезни от грязи ушли в прошлое. Хотя, кое-кто даже в наши дни умудряется подцепить вшей. Развитие магии подарило нам лечащие заклинания, но не обычные – которые известны с древних времён, типа остановка кровотечения, стягивание плоти и так далее. А узкоспециальные, ими можно лечить тяжёлые болезни. Смертность жеребят в табунах последние лет триста близка к нулю. Но при этом, почему-то падает рождаемость. Это большая проблема для Принцесс, кем заселять новые земли? Ну вот, рассказываю тебе то, что жеребцам знать не положено.

— Мы заведём ещё жеребят?

— Да, Шайнинг. Как только Фларри сможет жить отдельно, ты получишь долгожданную прибавку в своём табуне. Пусть всего с одной кобылой табун, но зато какая! – Каденс смущённо опустила взгляд и покраснела.

Шайнинг тепло засмеялся в ответ и обнял её.

— Спасибо за рассказ, любимая. Ты не могла бы попросить Принцессу Селестию о личной встрече?

— Хочешь навестить родителей? – розовая кобыла улыбнулась.

— И это тоже.

Она обняла его крыльями и свалила на спину.

— Мой прекрасный и любимый единорог!

Обещания

Дух Хаоса корпел над очередной книгой с воспоминаниями капитана Виспера. Он упорно пытался разобраться в произошедшем. Жеребец бороздил моря, где он только не побывал, самые отдалённые уголки Эквестрии, практически недоступные в те времена. Зачастую Минт путешествовала вместе с ним, утоляя свою природную страсть к приключениям. Давние воспоминания вновь коснулись того, что заменяло Дискорду сердце. Впервые за долгие годы в жёлтых глазах вспыхнули искорки слёз.

— Коллеги, нам нужно развеяться. Сделать что-нибудь эдакое.

— Понивиль в конфетти!

— Шоколадный ливень!

— Дома перевернуть вверх дном!

— Коллеги, давайте посерьёзней к делу подходить. Детские шалости тысячелетнему Духу Хаоса не к лицу.

Три Дискорда начали переглядываться, показывая лапой друг на друга.

— Почему бы нам не посетить те места, куда и сейчас редко ступает копыто пони?

— Решено! Пройдём тем путём, которым некогда скакали Минт и её возлюбленный Виспер!

Перед Дискордом появилась огромная карта Эквестрии, он начал вертеть её в воздухе. Через некоторое время разложил огромное бумажное полотно на полу, подвесил в воздухе все старинные дневники. Книги зашелестели страницами, с них на карту потекли магические красные чернила, укладываясь в линии маршрутов по которым бороздил моря отважный капитан со своей подругой.

— Оу… как интересно. Не помню, чтобы кто-то посещал холодное море за Кристальной Империей. Там же льды! Как?

Однако красная линия на карте указывала именно туда.

— Остров Разбитого Копыта. Архипелаг Трёх Грив. Рифовые отмели Ока Бури. Коллеги! Что-то не сходится. Минт не могла путешествовать с ним так долго, ведь она правила Кристальной Империей.

— Да, но тут упоминается, что он не всегда брал её с собой.

— Видимо, не всё хорошо у неё в жизни сложилось с этим капитаном. Кто знает? Может… нет, это ложь. Она его любила, в письмах есть многочисленные ремарки, даже в клане есть вещи, символизирующие любовь этих двух пони. Однако Мейнхеттен Минт больше не посещала. Надеялась, что Кор найдёт себе подругу. Не хотела напоминать о прошлом. Все ошибаются. Чего же ты хочешь, таинственный серо-белый единорог с зелёными глазками? Что в твоей жизни случилось? Решено! Посетим удалённые места, где ступало копыто Виспера. Но сначала…

Дискорд покинул свой дом и направился в Кристальную Империю, жеребец постепенно выздоравливал. Рог аликорна – страшное оружие, даже случайное ранение может отправить на небесные луга любого пони. Увы, жеребец жил слишком долго, магия Эквестрии накрепко привязала его к своей сущности. Ему не суждено покинуть этот мир обычным способом. В палате по-прежнему пахло лекарствами, бинты на жеребце до сих пор кровили, выдавая серьёзную рану. Дух вздохнул, потом покачал головой.

— Рог аликорна, самое грозное оружие, каким располагает Эквестрия.

— Ой… добрый вечер.

— Лежи, не нужно вскакивать.

— Что-то долго заживает. Три дня прошло.

— Повязки ты не сможешь снять так скоро. Ранения рогом остаются на долгий срок.

— Да, вы правы, иногда от боли хочется на стенку лезть, — пожаловался единорог.

— Прости… о? Я это сказал? Сказал «прости»? Ух ты! Сам от себя не ожидал. Кор, я перерыл все дневники Виспера, прочитал записи, какие удалось добыть. Не могу найти решение загадки. Твоя долгая жизнь не связана с Минт. Это точно. Возможно – связь косвенная, ответа так и не удалось найти. Неудобно расписываться в собственной беспомощности.

Единорог немного печально улыбнулся, в его глазах вспыхнули яркие магические искорки.

— Дискорд, спасибо за всё. Благодаря вам, я увиделся с Минт. Пусть всего на какие-то жалкие мгновения, но моя мечта осуществилась. И не смотрите так, да, я плачу — это слёзы счастья.

— Я нашёл архивы застройки Мейнхеттена. Проследил по документам, что и когда ты покупал. Твой дом возвели всего две сотни лет назад, во времена Минт высотных строений не существовало, максимум – пять этажей, тут, правда, путаница какая-то, в некоторых книгах указывается, что они таки были. Ты переезжал, дважды за тебя платила фирма, один раз брал кредит и ещё один раз видимо смог сам накопить денег. Мне удалось проследить твой путь на четыре сотни лет, дальше – следы теряются. Кстати, ничего так район, приятный и до моря близко.

— Ну, да, переезжал, но я все вещи забирал, даже кровать! Всё-всё забирал!

— Я знаю, Кор. Ты молодец. Благодаря тебе, две сотни пони обрели память о прошлом, узнали новое о тех, кто когда-то топтал эту землю своими копытами. Они благодарны тебе.

— Я это… ну… в клан вступил.

— Единороги любят клановый принцип жизни. Уж не знаю почему, не все, но многие. Земные пони собираются в большие семьи. Пегасы предпочитают открытые пространства и небольшие группы. Их табуны редко превышают трёх пони. Обычное явление, жеребец и две кобылки в придачу. Как правило – подруги с детства. Минт почему-то не взяла в свой табун вторую кобылу. Она много путешествовала с Виспером, только дырку в душе так и не смогла заткнуть. Ты оставляешь неизгладимый след в сердце тех, с кем общаешься. Кор, а ты родителей своих помнишь?

— Дискорд, я не могу их помнить. Моё детство прошло в приюте. Нет, нет, не хмурься, меня никто не бросал специально. Дома есть чёрно-белая фотография. Это всё, что осталось. Они погибли. Я точно не знаю, что именно случилось. Только какие-то смутные картинки. Странно, почему на небесных лугах я их не увидел? Ураган обрушился на побережье, в километровой зоне ужасающие разрушения, моё детство прошло в играх на заброшенных полуразрушенных строениях. Теперь там чистота и порядок. Пегасы разработали противоштормовую защиту, погодные патрули тщательно контролируют ветра. В общем, они погибли, мне тогда ещё и года не было. Некоторые моменты жизни врезаются намертво. Помню, что у мамы белая шёрстка. На фотографии не разберёшь, где какие цвета. Ничего зелёного не вспоминается, значит, это от отца досталось. Наверное, глупо вспоминать столь далёкое прошлое. Приют хорошо помню, жеребятам все взрослые старались помогать. И овёс у нас самый вкусный и молоко давали. Я не помню, приют снесли потом. Да. Сирот стали разбирать в семьи, ни одного жеребёнка без родителей не оставалось. Кажется… указ, да… Принцесса Луна им занималась. Я никогда не видел Принцесс вблизи.

— Улыбнись, с одной ты познакомился слишком близко. А ещё одна, к тебе на чай приходила. Неужто забыл?

— Принцесса Каденс очень красивая.

— Даже не думай, Шайнинг Армор не потерпит конкурентов.

Единорог выпучил глаза и удивлённо заржал.

— Красивая, не означает – любимая. Дискорд, вам же столько лет!

— Иногда мне кажется, даже за столь долгую жизнь, я не разобрался в миропонимании пони. Кор, я пришёл по делу.

Жеребец вздохнул и смущённо улыбнулся, аккуратно пододвинулся поближе к изголовью кровати и обнял подушку передними ногами.

— Я помню, мне нужно что-то для вас сделать.

— Как ты смотришь на то, чтобы проводить некоторое время вместе? В гостях у меня побывать?

У единорога непроизвольно открылся рот.

— Эй! Я не из этих! – немного обиженно ответил жеребец.

— Ты о чём-то не том думаешь, — Дискорд захихикал, — дружбу предлагаю, кобылу в постель ты уж сам как-нибудь затащишь, — единорог в этот момент весь сжался и испуганно уставился на драконикуса.

— Что? – удивился Дискорд.

— Я никому не сказал… Минт… она… ну… недовольна, мол, жеребят нет… и… просила… сказала, что мне неплохо бы познакомиться с какой-нибудь хорошей кобылой, типа я достоин самой лучшей. Но ведь самая лучшая — это же ученица Принцессы! Она на меня даже внимания не обратит.

Дискорд некоторое время растерянно смотрел на единорога.

— Прямо так и сказала, самая лучшая?

— Да. Нет, мне не обязательно же приставать, денег столько нет. Она богатая.

— Кто? – Дискорд выхватил из воздуха трубку и пустил из неё мыльные пузыри.

— Ну, ученица. Целое имение в центре и Городской Совет – там, наверное, хорошо платят!

— Богатая?! Обычная семья, ничего такого. Дом у её родителей в Кантерлоте, на окраине города.

— Разве не в Мейнхеттене? Они переехали? – растерянно спросил жеребец.

Дискорд вытащил из воздуха очки, нацепил их на нос.

— Твайлайт никогда не жила… подожди-ка. Оу… ты видимо какую-то другую кобылу имеешь в виду.

— Кто такая Твайлайт?

— Принцесса, которая тебя рогом ткнула.

— Я… немного… простите, отстал от жизни. Не следил за новостями, просто работал. Конечно, припоминаю, кажется, она недавно стала аликорном. Что-то хорошее сделала. Пегаска с лазурной шёрсткой, радужная грива, зелёные глаза, прямо как у меня.

— Ни слова больше! Я попробую тебе помочь исполнить пожелание Минт.

Единорог положил голову на подушку и смущённо опустил глаза.

— Дискорд, у меня ничего ценного нет. Почему вы уделяете мне своё время и внимание?

Драконикус встал и начал расхаживать по палате.

— Видишь ли. Хаос и беспорядок моё «Я». Ты, можно сказать, вызов! Ага. Такой вот необычный. Пони не могут просто жить. Всегда ищут приключения, куда-то скачут, что-то делают. Редкие экземпляры способны сидеть, сложа копыта и созерцая. Такие дела. Но ты — ты особенный. Работаешь, занимаешься сложными вещами, да-да, я порылся в твоих резюме. Блестящий инженерный талант! Тебе чего-то не хватает для осуществления мечты. Не хватало слишком долго, настолько долго, что мечта стала недостижимой. Шли годы, десятилетия, ты не мог взять планку, отчаянно бился в клетке бытия. Минт подлила масла в огонь своим уходом. Кроме высшей цели в жизни у тебя ничего не осталось. А потом ты потерял и её. Она пропала вместе с прошлым. Ты замер на месте, время пошло сквозь тебя, не касаясь тела и разума. Это всё продолжалось настолько долго, что оно отторгло твою жизнь. Ты более не принадлежишь ему. Время для тебя потеряло значение. Часы больше не тикают. Остановились навсегда. Отсюда твои провалы в памяти, чёрные дыры воспоминаний. Жизнь превратилась в лоскутное одеяло. Ты живёшь в прошлом, а находишься в будущем. Беспорядок. Вот почему я уделяю тебе время и внимание.

— Как муха в янтаре, да?

— Ага, только она сдохла, а ты – нет. Магия Эквестрии тебя отпустила, ты ей больше не интересен. Задачу твоего выживания мы решили. Пусть довольно болезненно для тебя, но всё же – сделали это. Ныне ты вне магических законов Эквестрии. Примерно, как аликорн, только без крыльев и кхм… того, что у кобылок под хвостом.

— Я больше никогда не увижу Минт?

— Дорогой друг, ты её увидишь. Это я тебе гарантирую. Бессмертия в полном понимании не существует. Любого можно отправить на небесные луга. Вопрос лишь в затраченных силах.

— Да, аликорны тоже гибнут. Это очень плохо.

— Оу, ну-ка, ну-ка! Кого это ты там увидел на небесных лугах?

Белый единорог в церемониальной броне вышел в общее крыло Дворца диархов, на несколько секунд остановился, вздохнул и улыбнулся. Тёплые воспоминания коснулись сердца. Ему всё ещё отдавали честь военные пони, охраняющие дом царственных сестёр. Для всех пони – это Дворец, а для них – дом. Новое крыло Дворца, отделанное камнем с лавандовыми оттенками мозаики, давно стало излюбленным местом многих аристократических пони, связанных со строительной отраслью. Они приходили к Твайлайт с самыми разными проблемами. Панно с великими событиями навсегда остались здесь, как напоминание о дружбе и силе пони. На двух из них расположилось изображение Твайлайт, ныне – Принцессы Эквестрии.

— Шайнинг! – кобыла появилась во вспышке и со всего маху сиганула вперёд, обняла брата передними ногами, прижимаясь головой к его груди.

— Привет, сестрёнка. Рад тебя видеть.

Он бережно погладил искрящуюся гриву.

— Ты уже…

— Да, мы поговорили. Увы, она не смогла ответить на мои вопросы. Ничего, попробуем самостоятельно поискать следы прошлого. Есть с чего начать.

— Пройдёмся? – с тёплой улыбкой в фиолетовых глазах, предложила пони.

Жеребец улыбнулся и кивнул. Тихий цокот копыт отразился от древних белокаменных стен.

— Шайнинг, послушай. Я не хотела обидеть Каденс.

— Она успокоится, не переживай. Дуется на тебя, ничего, пройдёт. Время всегда дарует прощение.

Они вышли на центральное крыльцо Дворца и сели чуть сбоку на лавочке, прижавшись тёплыми боками. Вечерние тучи заполонили небо, яркая оранжевая заря освещала всё вокруг багровыми отблесками. Еле заметный ветерок шевелил шёрстку на теле. Откуда-то прилетели запахи сдобы. Фиолетовая кобыла втянула воздух и непроизвольно улыбнулась.

— Твоя наставница сказала, ты посадила Рейнбоу в тюрьму, чтобы обдумала своё поведение.

— Опять она за своё! Закрыла её там, да. Пусть посидит, надеюсь, поймёт, какие поступки приводят к бедам для всех вокруг. Шайнинг, она моя подруга! Я её люблю! Не думай плохо обо мне. Ну не хворостиной же наказывать! Дискорд побери! Из-за неё я ранила этого единорога. А ведь могло случиться непоправимое. Немного в сторону и мой рог бы пробил его сердце. Ссора с твоей женой стала бы меньшей из проблем. Недоверие кристальных пони своей Принцессе, обиды и взаимная неприязнь двух подвидов. Последствия её действий могли стать кошмаром! Настоящим ужасом на долгие годы!

Шайнинг вздохнул, погладил сестру копытом по голове. То, о чём он множество раз говорил с Каденс, пока не коснулось прекрасных глаз сестры. Жеребец несколько секунд молчал, потом тихо спросил.

— Красивое небо. Эквестрия дарует нам последние тёплые деньки перед тем, как всё вокруг заискрится снегом.

Твайлайт немного растерянно посмотрела на брата.

— Тебе нравится небо? – спросил Шайнинг.

— Красивое.

— Да, ты права. Яркие краски поздней осени. Ещё не холодно, но уже чувствуется дыхание предстоящей зимы. Рябины много, красные костерки. Только горчит, многие пони её не любят. Как думаешь, через столетие это небо по-прежнему останется таким же прекрасным?

— Климат Эквестрии не изменится. Ничего такого… — кобыла на миг замолкла, поняв странность вопроса, — что?

— Как жаль, что я его не увижу и тебя тоже. Ты же придёшь меня навестить? – взгляды двух родных пони встретились.

— Ш-ш-шай… нинг… пере… перестань… — глаза кобылы мгновенно наполнились слезами, по шёрстке побежали мокрые дорожки.

— Когда-нибудь она последний раз поднимется в наши благословенные небеса. Так ли тебе нужно её понимание? Об этом ли будешь вспоминать, стоя у её памятного камня? – тихо спросил белый единорог, глядя сестре прямо в глаза.

Твайлайт подскочила, глаза кобылы, и без того огромные, стали ещё больше.

— Небо моё, что я натворила! — заверещала лавандовая пони и, резко оттолкнувшись с места, рванула на полной скорости ко входу на подземный уровень Дворца.

Шайнинг немного печально улыбнулся.

— Даже Принцессы ошибаются. Как жаль, что это истина.

Ночные пони молча склонились перед Принцессой, открыли магическим ключом двери. Твайлайт проскочила длинный коридор, подлетела к комнате с зарешёченным входом. Лазурная кобыла лежала на узкой кровати, слышались тихие всхлипы. Аликорн вставила выданный ей ключ в паз, стальные прутья поднялись вверх, освобождая проход. Она зашла внутрь, тихонько присела рядом с пегаской.

— Рейнбоу. Прости.

— Что тебе надо? Иди отсюда! Уходи! Ты мне больше не подруга! Убира-а… ай…ся перестань!

Твайлайт запрыгнула сверху и прижала подругу животом к кровати, потом решительно нагнулась и начала лизать кобылу в нос. Та отчаянно отбивалась, ударив несколько раз копытом в грудь лавандового аликорна.

— Тьфу! Перестань! Ты! Ты бросила… тьфу! Ты бросила меня сюда! Обманула!

— Рейнбоу, прошу тебя, прости. Ты допустила ошибку, которая могла очень дорого обойтись Эквестрии и Кристальной Империи. Ошибка твоя, но вина – моя! Я не имею права на подобные поступки, ты поскакала за мной по моему собственному требованию. Это я хотела твоего участия. Пегасы всегда нетерпеливы и ветрены, рвутся вперёд, порой создавая проблемы. Вы такие, какие есть. Нельзя за это наказывать. Прости, молю о прощении!

— Ты меня на три дня заперла здесь! Сказала, тут интересно! А сама… зачем обманывала? Ну, виновата. Ну, я же крутая, да, полезла вперёд Принцессы. Больше не стану так поступать. Подстилка вонючая, кто-то шуршит постоянно, — тихим голосом закончила кобыла, — ты меня отпустишь? Я хочу полетать, крылья… понимаешь? – чуть красноватые глаза наполнились слезами.

— Пойдём. И это, я подругам ничего не говорила. Они думают, что ты во Дворце, занята делами.

Через две минуты лазурная молния взмыла в небо, Твайлайт села на пороге и уставилась на заходящее солнце, из глаз аликорна побежали ручейки слёз.

— Прости меня, если сможешь, — тихо прошептала кобыла.

Полчаса спустя, Твайлайт стянула с тучки свою подругу, затем погнала её в ванну, расположенную в личных покоях Принцессы Дружбы. Тёплая вода и пахучие лепестки цветов привели пегаску в хорошее расположение духа. Аликорн настояла, чтобы подруга осталась в покоях на ночь. Всю ночь она обнимала периодически вздрагивающую лазурную кобылу.

— Твайлайт, хватит меня обнимать! – возмущённо фыркнула пегаска, высвобождаясь из-под лавандового крыла ранним утром.

— Прости?

— Слушай, я ж понимаю, виновата. Ты могла пострадать, на того единорога мне плевать. Все три дня просидела, поняла, что если с тобой что-то случится, не перенесу. Поздно спохватилась, не ощутила опасности. Слишком вспыльчивая, ты права. Нужна подруга, которая успокоит и укажет правильный путь. Только не сажай в тюрьму, мне страшно, что ты никогда за мной не придёшь и до конца дней смогу видеть небо только через прутья решётки. Ты Принцесса, а я – всего лишь пегаска. Иногда понимаешь, что твоя подруга — не просто кобыла. Сила и власть в твоих глазах. Когда ты поднимаешь голову и слегка расправляешь крылья, хочется броситься к тебе в копыта, не знаю почему. В общем, я прошу прощения. И это, хватит целоваться!

Твайлайт слегка прищурилась, потом вновь чмокнула подругу в нос, вызвав очередное фырканье пегаски. Потом крепко обняла.

— Ты чего? – ошарашенно спросила лазурная пони, видя, как её подруга плачет.

— Не смотри на слёзы, это расплата за мою ошибку.

— Если что-то натворю, можешь наказать, только прошу, скажи, когда придёшь за мной. Я верна тебе, такой и останусь, обещаю… тьфу! Хватит уже целоваться!

Кобылы позавтракали свежим сеном и выпечкой, затем помчались в Понивиль. Необходимо выработать план дальнейших действий, карта всё ещё показывала незаконченное дело в Кристальной Империи.

Трон Эквестрии

Найт Виспер с огромным трудом успокаивал своего нового пони, тот боялся всего на свете. Удивительное для столь древнего существа поведение. Дни проходили быстро, Кор постепенно начал доверять своим обретённым сородичам. Подписал все документы на вступление в клан, передал квартиру в собственность клана. Выяснилось, что у него ещё есть личный док в порту, он так и не смог вспомнить, когда и для чего его купил. Виспер отправил с ним свою высшую, разбираться с документами. Через неделю та попросила помощи, количество документов и мутных проблем превратилось в огромный ком. За свою долгую жизнь жеребец наделал много всякого, зачастую он не мог вспомнить, с какой целью делал покупки или подписывал бумаги. Ему на паевых основаниях принадлежали сухие доки Мейнхеттена, пусть небольшая доля, но документы нашлись, правда – столетней давности. Какие-то старинные выписки, жеребец даже в банке ячейку оплатил, правда, позабыл кодовое слово. С помощью Дискорда единорог смог выцарапать содержимое из пыльного хранилища. Ещё один ворох документов упал в копыта ошалевшей кобылы. Расписки, залоги, купчая на кусок земли. Лишь завидев карту, кобыла начала стучать себе по лбу копытом. Дискорд почему-то надулся и изобразил воздушный шарик, летающий по комнате. Древний Дух Хаоса упорно пытался сдерживать смех. В ближайшее время у Принцесс возникнут серьёзные проблемы, некогда далёкая земля теперь застроена высотными домами. Кор припомнил, что хотел построить собственный дом, кто-то рассказал ему, мол, в нём можно личный кабинет сделать и там проводить свои изыскания. Под этой легендой и получил подпись жеребца на купчей за бесплодный участок в пяти километрах от береговой линии. В те времена, ближайшее строение к купленной площади располагалось в десяти километрах. Кор сильно переплатил, если судить по ценам тех времён. А почему не построил? Единорог долго пытался вспомнить, потом отрицательно покачал головой. Пустота укрыла своим прозрачным одеялом далёкое прошлое. Какие-то расписки, многочисленные счета. Обнаружился каталог мод того времени. Кобылки носили длиннополые шляпы с перьями, украшенные бриллиантами. Подвязки для хвоста. Завидев, что извлекли из коробочки, Кор смущённо покраснел и начал оправдываться. Высшая клана лишь улыбнулась, мол, бабушка ей рассказывала, что кобылки два столетия назад любили такое. Это был подарок для Минт, который он уже не сможет никогда подарить. Жеребец прижал к груди серебряные ленты, украшенные россыпью прозрачных камней. На пол потекли слёзы…

Чёрная пегаска лежала на подстилке и любовалась волнами, накатывающими на песчаный берег. Единорог возился рядом, тихонько пофыркивая, звук глушился шумом прибоя. Золотые глазки пегаски закрылись, она задремала, жеребец сразу перестал возиться и замер, на его мордочке появилась улыбка, он слегка наклонил голову на бок, уставившись на подругу. Некоторое время любовался ей, потом встал, аккуратно отряхнулся и поправил пляжный зонтик, чтобы тень укрыла кобылу от палящего зноя. Серо-белый единорог направился к воде, на мокром песке остались следы копыт, он уселся на линии прибоя и уставился вдаль. Рог на его лбу заискрился магией, непроизвольное действие для большинства единорогов, когда они о чём-то напряжённо размышляют. Очередная волна коснулась его ног, единорог издал довольное фырканье. Солёная вода дарила телу прохладу. Жеребец зашёл поглубже, опустился на согнутых ногах на дно, оставив сверху только уши, и, задержал дыхание. Через десяток секунд он вновь поднялся и направился к берегу, там лёг на горячий песок. Вода быстро высохла, оставив на шёрстке белёсые соляные разводы. Кор посмотрел на дремлющую в тени пегаску и решил размяться. Сорвался в галоп вдоль береговой полосы, из-под копыт полетели комья мокрого песка. Он радостно заржал, рог ярко вспыхнул от нахлынувших эмоций. Пять минут в одну сторону и чуть медленней в обратную. Доскакав до своего грибка, он с удивлением заметил, что пегаска проснулась и, пристально наблюдает за ним.

— Что? – недоумённо поинтересовался жеребец.

— Красавец! – хихикнула кобыла.

Она встала и начала потягиваться, замахала крыльями, потом выпучила глаза и потеряла равновесие, её тут же охватило голубое сияние, единорог не дал упасть подруге.

— Ноги отлежала. Спасибо.

Кобыла пару раз присела, подёргала ногами, потом неуверенно посмотрела на единорога.

— Выкупаемся? – сразу же предложил жеребец.

— Ха! Догоняй!

Вцепиться в хвост подруги он смог только в воде, резвость пегасов превзойти пока никому не удалось. Два пони фыркали от удовольствия, гоняясь друг за дружкой в освежающей воде. Брызги летели в разные стороны. Огромное оранжевое солнце раскрасило бликами волны, вечерний бриз пригнал лёгкие облака. Запах водорослей и йода разлился стойкими ароматами по побережью. Они лежали, прижавшись тёплыми боками, чёрное крыло укрыло спину жеребца.

— О чём мечтаешь? – глядя на первые звёзды, спросила пони.

— Осветить ночное небо.

— Опять про работу, фу какой неромантичный!

— Минт! – жеребец испуганно заржал, кобыла успокаивающе ткнула его носиком.

— Я шучу. У каждого должна быть мечта. Так понимаю, успехов у тебя пока нет?

Единорог расстроенно опустил голову.

— Аккумуляторы делаю, магические проводники. Есть идея сделать самонастраивающуюся систему, не знаю, насколько это реализуемо. Месяц сижу над чертежами. Не хватает материалов с нужными свойствами.

Она обняла его крыльями и чмокнула в нос.

— Всё получится.

— Обещаешь? – он с надеждой заглянул в глаза подруги.

— Конечно! Я же пегас! А мы такие, что пообещаем, то и случается, — в золотистых глазах кобылы вспыхнули тёплые магические искорки.

— Спасибо, Минт. Останемся здесь или домой поскачем? – неуверенно поинтересовался единорог.

Кор очнулся, воспоминания всё ещё бередили его душу. Волна прошлого унеслась вдаль, тишина и покой. Высшая пони клана сидела за столом, разбирала бумаги, Дискорд куда-то исчез.

— Я… это… вот.

— Дискорд просил тебя не беспокоить. Полчаса прошло, ты сидел и плакал, смотрел в пустоту.

— Простите, высшая Ариэль. Опять воспоминания, слово вчера всё случилось.

— Отдыхай Кор. Завтра поскачем в городские архивы, нужно найти документы. Найт Висперу я сообщила о купчей на землю. Проблем у нас прибавится. Полагаю, этот вопрос придётся решать Принцессам. Да, вот ещё что. Приходила посыльная от Принцессы Каденс, попросила твой личный камень.

— Эм… кхм… да.

Жеребец закрутился на месте, подскочил к шкафу, начал искать на полках. Потом зажёг рог, вытащил книги с верхней полки, перелистал страницы, засунул обратно. Единорог закрыл глаза, некоторое время сидел неподвижно, подошёл к столу и начал двигать ящики, долго перебирал всякие коробочки. Минут десять у него ушло на поиски, личный камень нашёлся под кроватью.

— Хорошо, что вспомнил! Да, у меня его не приняли в прошлый раз, когда покупал квартиру. Я тогда поругался, вспылил, ага. Не хотели продавать, пришлось мешок битов притащить вживую.

Кобыла некоторое время рассматривала личный камень. Теперь у неё появился такой же, только внутри прозрачной пластины образ Кристального Сердца.

— В Эквестрии личные камни с символами солнца и луны. Странно. У тебя шесть звёзд.

— Эм… да. Наверное. Их обменивали, я не стал этого делать, память о родителях. Раньше личные камни давали при рождении жеребёнка. Сейчас это символ совершеннолетия. Этот камень получили мои родные пони.

— Всё будет хорошо, Кор.

Кобыла мягко обняла жеребца, смахнула слёзы с его зелёных глаз. Жеребец вздохнул, потом немного улыбнулся.

— После оформления всех документов поедем в Кристальную Империю, нужно попасть на приём к Принцессе Каденс. В прошлый раз мы вели себя неразумно, не доверяли ей. Разумом понимаем – она хорошая кобыла, сердце противится. Пресловутый страх не даёт нормально жить. Твоя подруга не застала ужаса, это нас несказанно радует.

— Эм… вы хотите на море?

— Кор, прости, откажусь. Я не привыкла к такой жаре, да и плавать не умею. Пока скакали из городского архива по улице, думала – поджарюсь.

— Высшая Ариэль, доверьтесь. Вечером сходим на море. Прохлада и тёплые волны. Вам понравится. Я буду рядом, ничего плохого не случится. Морская вода полезна для шёрстки.

Кобыла неуверенно фыркнула, потом смутилась и начала стукать копытом по полу.

— Кор…

— Я понял, вы боитесь плавать. Обещаю, останусь рядом. Пожалуйста!

Пони вздохнула и кивнула. Вечер они провели на удалённом пляже, единорожка верещала от счастья и плескалась на мелководье, чем-то напоминая маленькую кобылку, впервые увидевшую море. Единорог бдел рядом, выполняя своё обещание. Ближе к ночи уставшая кобыла растянулась на кровати, затем мгновенно провалилась в сон. Кор постелил себе коврик на полу и, подложив под голову подушку, закрыл глаза. Очнулся утром от мягкого поглаживания по гриве.

— Доброе утро, Кор. Спасибо за вчерашний вечер. Море прекрасно! А я – трусиха.

— Ничего, всё хорошо. Вы же ещё приедете сюда?

— Конечно. В планах у Найт Виспера довольно давно значилась идея покупки недвижимости на каком-нибудь курорте. Жеребят в клане много, солнце и море пойдут им на пользу. Полагаю, мы приобретём что-нибудь в Мейнхеттене, а ты нам поможешь с выбором дома.

— Что… на всех? А сколько точно?

— Сегодня в клане сорок два жеребёнка до шестнадцати лет. Из них тридцать кобылок и двенадцать жеребчиков.

— С семьями это получается… — с трудом попытался прикинуть Кор.

— Около сотни. Поделим на месяцы и, начнём отправлять группами на отдых.

— То есть, дом примерно на двадцать пони сразу? Большое помещение потребуется, мини отель. Нужно нанять пони, которые будут готовить еду и ухаживать за всеми. Ведь это отдых. Высшая Ариэль, я не представляю, сколько это стоит.

— Я умею торговаться, видишь, у меня на кьютимарке монетки. Именно это мне нравится, обожаю заниматься финансами.

— Всё как-то неудобно спрашивать, у Найт Виспера такая странная кьютимарка. Цепочка, свёрнутая в кольцо.

— Оу, это ещё та история. Жизнь в Кристальной Империи до освобождения больше всего напоминала плавание в густом сиропе. Такие пони связывали нас воедино, не давали сдаться и опустить копыта. Подталкивали к делам и действиям. Выращивание еды, ремёсла, уход за шёрсткой, за жеребятами. Проклятие усыпляло наше время, сложно объяснить. Иногда замираешь на секунду, а когда открываешь глаза, прошло несколько дней. Они тормошили нас всех, старались чем-нибудь озадачивать. Никто не знает, сколько именно мы пробыли в безвременье. Мы рождались и умирали в этом вязком сиропе. Кто-то так и не узнал иной жизни. Одна из причин, почему сейчас многие кристальные пони рыскают по всей Кристальной Империи в поисках старых вещей. Твои дочери ушли на небесные луга, застав Сомбру. Но что происходило дальше? Сколько поколений разделяет тебя и меня? Найт Виспер очень похож на Минт. Слишком похож! Он помнит своих родителей, но не помнит бабушек и дедушку. Возможно, дети Минт стали их родителями? Время сломалось.

— Если бы я мог стать кем-нибудь отважным и сильным, надрал бы этому Сомбре круп! Честное слово!

— Кор, постарайся понять и принять. Сила – это всегда большая ответственность. Абсолютно неважно о каком аспекте жизни идёт речь. Будь-то магия в виде высших заклинаний, физическая сила — дарованная некоторым земным пони, скорость или умение вызывать ураган у пегасов. Сомбра — злой пони, по какой-то причине он стал таким. Ты — добрый пони. В тебе нет искры алчности, злобы или ненависти. В твоих глазах тепло и понимание. Печаль там тоже есть, мечты о несбывшемся. Этого не изменить. Ты не отринул нас, принял знак клана, пытаешься помочь всем родным пони. Это достойно уважения. Предки улыбаются тебе. Мы видим живое воплощение вершителей прошлого. Для нас неважно, насколько ты богат или знаменит. Любят не за это. Свет в глазах! В этом твоя сила. Принцессы правят нашим миром, даруют надежду на счастливое завтра для жеребят. В будущем нет нас, зато есть наши дети. Мы отчаянно надеемся, Принцессы защитят свой народ от бед.

— Принцесса Каденс очень красивая.

— Что тут скажешь? – единорожка непроизвольно заулыбалась, — Увы, я кобыла, не могу оценить по достоинству её красоту. Странно, а остальные тебе не нравятся?

Жеребец покачал головой.

— Ты видел Принцессу Селестию и Твайлайт Спаркл. Пусть обстоятельства сложились не очень приятным образом для созерцания, но всё же? Неужели не понравились?

— Она огромная! То есть, наверное, это красиво, но мне не понравилось. Кажется, она приезжала раньше в Мейнхеттен, видел её там. Память подводит. Почему-то вспоминается золотистая броня и коса.

— Как интересно, а Принцесса Луна?

— Я её совсем не помню. Изображения видел не один раз, у наших ночных пони, которые в фирме работают, есть плакат с ней, да, точно помню. Вживую не видел.

Кобыла улыбнулась, потом показала копытом на ванну, мол, иди — умывайся. Жеребец сразу же исполнил её пожелание. Через полчаса они вновь отправились в архивы, выяснять, что ещё натворил серо-белый единорог за свою слишком длинную жизнь.

Кор вновь сидел под ржавым грибком, он немного изменился, на ноге появился браслет клана, в глазах исчезла пыль прошлого. День сегодняшний звал к свершениям, жеребец всё ещё периодически уносился мыслями в далёкие времена, в его воображении этот пляж вновь оживал отдыхающими пони, он, словно издалека наблюдал за плескающейся парочкой, чёрная пегаска и зеленоглазый единорог. Непрошеные слёзы иногда касались его усталых глаз.

— Опять плачешь. Никуда не годится, — рядом возник коричневый единорог с разноцветными глазами.

— Простите, Дискорд. Я же говорил, улыбок от меня мало.

Коричневый пони сел рядом, потыкал горячий песок копытом.

— Знаешь, о чём мне подумалось? Ты спас двух Принцесс от взаимных обид, стал нерушимой преградой на пути вражды. Мало кому такое удаётся.

— Это неправда. Вы этого хотели! Я лишь исполнил вашу волю.

— Слушай, ладно тебе. Мало ли чего я хотел? Ты ж не спорил, ничего не выпрашивал за свой труд. Прямо скажем – небезопасный.

— Дискорд, вы не правы. Я благодарен вам за всё, что сделано. Память о прошлом частично вернулась ко мне. Польза для клана опять же. Мне ничего не нужно, кроме их улыбок. Разве может быть в мире что-то ценнее счастливых мордочек родных пони?

— Оу, да. Тут ты прав. Хотя, не соглашусь. Мне нравится шутить над пони, пусть даже это приводит к их слезам и обидам. Никто не обещал пирогов с яблочками до конца жизни. Помнишь наш уговор?

Серо-белый единорог посмотрел вдаль.

— Конечно! Я сделаю всё, о чём вы попросите. Только не обижайте моих родственников, пожалуйста.

— Не трону, можешь не беспокоиться. Скажи, у тебя есть какое-нибудь заветное желание?

Серо-белый единорог отрицательно покачал головой, потом потыкал песок копытом, сделав небольшую осыпающуюся горку.

— Нет. Систему хотел закончить, ещё преобразователь бы придумать. Нет, наверное, это всё не то. Не знаю я, жизнь стала другой. Мне стоит довести работу до конца.

Дискорд слепил из песка замок, затем аккуратно ткнул его копытом, тот рассыпался.

— Видишь. Песочные замки недолговечны. Так и твоя мечта. Однажды ты добьёшься успеха, что тогда? Мечта, в которой лишь тяжёлый труд – не мечта вовсе. Мечта должна звать за собой! Тянуть к свершениям и будущему. Чего ты хочешь?

— Эм… ну… не знаю. Хотелось бы дочерей увидеть вживую, понимаю, это невозможно. Вновь полежать с Минт под этим грибком.

— Они остались в далёком прошлом. Этого не изменить, никакая магия не сможет тебе вернуть далёкие дни. Но ведь ты жив! Почему бы не сделать вторую попытку?

— И… они так же покинут меня? – в усталых глазах вспыхнули искры печали и одиночества.

— Да. Ты проводишь уставших пони на небесные луга. Придёшь к памятному камню, твои слёзы станут счастьем для них. Живая память – самый ценный дар. Мы живы, пока о нас помнят.

— Наверное, вы правы. Минт говорила, что нужно бы завести жеребёнка от какой-нибудь хорошей кобылы. Только, кому я такой нужен?

— Она тебе намекала на ученицу Селестии, — коричневый единорог хитро прищурился, надеясь, что его печальный друг примет вопрос за чистую монету.

— На ученицу Селестии? – Кор неуверенно почесал голову копытом, пытаясь вспомнить, — Да, ну, что вы? Кто я такой? Она никогда не обратит свой взор на посредственного жеребца.

— Ещё одно желание? – коричневый единорог подмигнул.

— Дискорд, я вам уже говорил. Если что-то нужно, скажите, я сделаю.

— Неинтересно с тобой! Хоть бы поторговался! Ладно, мне нужен помощник.

— Простите? – ошарашенно поинтересовался Кор.

— Я не люблю сложностей, ага. Довести кобылу до крыльев и рога, это не погулять выйти. И где я, а где та кобыла. Попробуй не вовремя прийти, то она устала, то не лезь в душ, то… кхм… не важно. Полагаю, проблемы одинаковы. Принцессами становятся аликорны, аликорнами становятся кобылы. Логика понятна?

— Вы не хотите себе в помощники кобылу, понятно. Слишком много мороки. По вашему мнению, я могу сойти на такую роль. Хорошо, Дискорд, с радостью помогу и выполню ваши поручения.

Коричневый единорог начал постукивать себе по лбу копытом, потом стоически вздохнул.

— С тобой тяжело разговаривать. Интересно, Минт это тоже не нравилось?

— Сложно сказать, я всегда с ней соглашался, старался угодить. В те времена жизнь текла иначе. Вы ведь помните. Стихия снесла треть города, дороги размыло. Моё детство прошло в остовах разрушенных зданий. Хоть и говорю всем, что в приюте хорошо кормили, это ложь. Вы не можете этого не знать. Иногда по нескольку дней из еды у меня оставались только просоленные водоросли, которые выбросила морская стихия. Куда может доскакать жеребёнок? В общем, чувство прилипшего к рёбрам желудка въедается в кровь навсегда.

— Оу, кажется, понимаю, почему у тебя никогда лишней крошки нет в холодильнике.

— Да, Дискорд, страхи прошлого никогда не отпускают. Минт выросла здесь же, пусть у неё была настоящая семья, сути это не меняет. Горя и печали досталось всем пони.

Коричневый единорог построил очередной замок, украсил его конфетти и вывесил на башенках небольшие флажки.

— Кроме Принцесс никто и не помнит о том шторме. Тысяча лет для пони — огромный срок.

— В книгах есть, я читал. Хотя, да, понимаю. Кроме историков мало кто интересуются столь древними событиями.

— Как вели себя Принцессы?

— Никак, я ничего такого не помню. Мне кажется, продовольствие приходило из центра, поезда. Не знаю, кто их отправлял. Дискорд, я был жеребёнком.

— Селестия с Луной, больше некому. Только они заботились обо всех пони сразу. В те времена ещё существовал Совет, они возглавили его, но не правили единолично. Наверное, убелили всех помочь пострадавшему городу. Мейнхеттен – морская столица Эквестрии, Балтимаре построили намного позднее. Итак, решено! Ты получишь желаемое, а я обрету помощника в твоём лице!

— М-м-м… хорошо, но вам не обязательно что-то…

— Ни слова больше! Мы договорились, — грозно сообщил Дух Хаоса.

Дискорд расхаживал около трона из голубого камня, Принцесса Каденс заинтересованно слушала неторопливый рассказ Духа Хаоса.

— Ты предлагаешь подарить Твайлайт жеребёнка?

— Не Твайлайт! Рейнбоу! Да! Этой непоседливой и верной пегаске. Ведь им давно пора обзавестись потомством.

— Но ученица…

— Он думает, что Рейнбоу её Ученица.

— Не понимаю, с чего бы? Погоди…- розовая кобыла прищурилась, явно требуя пояснений.

Дискорд вытащил стопку плакатов из воздуха, бумаги зашелестели наподобие веера. Он выбрал один из них и показал Принцессе.

— Я её помню. Лазурная пегаска с зелёными глазами, только грива у неё не такая. Она погибла вместе с остальными спасательными отрядами, которые пытались предотвратить приход цунами в Мейнхеттен. Видел плачущую Селестию, кобыла подавала надежды на обретение рога. Неприятные воспоминания. Прошлое и настоящее перепуталось в его голове, форменный беспорядок. Хочу ему помочь, а он мне!

— Дискорд, даже не знаю. Тебе-то какая с этого выгода?

— Я люблю лгать, это да, не отнять. В этот раз отвечу честно, пообещай, дальше этого зала информация не уйдёт.

— Даю слово. Задумал какую-то хитрую пакость для царственных крупов?

— Нет. Я хочу себе ученика.

— Он совсем непохож на безответственного и непостоянного Духа Хаоса, — аликорн явно удивилась, слегка махнула крыльями.

— Может и так, но мне нравится этот жеребец. Не умею я определять всякие там потенциалы по обретению крыльев и рогов. Не кобыла и точка. Кобылу вы же себе заберёте!

— Хм… в твоих словах есть резон, ты прав, кобылу мы никогда тебе не отдадим. Прости за прямоту, я тоже не желаю лгать тому, кто доказал делами свои намеренья. Кор – уникальный жеребец. Ты это хорошо понимаешь. Не аликорн, не правитель. Я говорила с ним, видела то же самое. В его глазах настоящий свет доброты и понимания. Только тени прошлого не отпускают. Твоё желание обрести ученика вполне реализуемо, рано или поздно – добьёшься своего. Для чего хочешь его использовать?

— Для того, что мне не по душе. Дарить пони озарения! С Хаосом и Беспорядком справлюсь сам.

— Ты помог мне, я помогу тебе. И, спасибо, что не дал нам с Твайлайт испытать прочность своих рогов. Ведь это ты помог?

Дискорд загадочно улыбнулся и не ответил, аликорн вздохнула и покачала головой.

— С Флаттершай не помирился?

Дух Хаоса отрицательно покачал головой.

— Что-то мне подсказывает, придётся.

— Не хочу её видеть! Обокрала меня! Я думал, попросит! Отдал бы всё! Придумал что-нибудь. А она взяла и… неважно. Как после такого доверять?

— Ну, она же тебе доверяет после всего? Всегда прощала, даже твоё предательство, – розовая кобыла хитро улыбнулась.

Дискорд фыркнул на манер пони, потом начал расхаживать перед троном, закинул лапы за спину.

— Эх, кобыле не понять. Я же в этом плане ничем не отличаюсь от жеребца. Сила кружит голову, разрушительный потенциал и желание стать выше других в нашей крови. Мы должны побеждать! Только тогда обретаем счастье.

Ответ кобылы его явно удивил.

— Хорошо Дискорд, я поняла. Шайнинг такой же, ты прав. Желание побеждать в вашей крови, это и делает вас жеребцами. Для кобылы – главное мир в доме, достаток в жизни и жеребята. Свершения мы тоже любим, особенно пегасы. Но всё же – дом для нас важнее всего. Дом для Принцессы – её земля. Её маленькие пони – семья. Именно так мы воспринимаем жизнь. Дискорд, как ты считаешь, какая земля подойдёт Твайлайт?

— Никакая. Она повелевает магией Дружбы. Это едино для всех разумных созданий нашего мира. Её земля – весь наш мир. Я слышал, её хотят нагрузить строительством железных дорог. Стальные нити, связующие пони в разных уголках Эквестрии. Уверен, работа ей понравится. Опять же, для подруг есть возможность развернуться, применив свои таланты. Королевство Дружбы? В этом отсутствует смысл. Государство должно объединять пони. Нет, уверен в этом, ей не нужна своя земля.

— Что ж, время покажет. Ты изменился, Дискорд. Сам-то не хочешь обзавестись своей землёй?

— Ах, Принцесса, вам наверняка известно, магия Хаоса мой Дар и Судьба. Где же добыть тех, кто сможет разделить её со мной? Есть ли в этом мире группа пони или грифонов или ещё кого, кто обладал бы магией Хаоса, пусть даже не самой магией, но задатками к ней. Я о таких существах не слышал. А раз нет народа, нет и своей земли.

— Ты очень умный, когда этого захочешь. Мне кажется, тебе стоит попробовать с этим серо-белым единорогом. Всегда с чего-то нужно начинать. Некоторым богам достаточно одного верующего . Так говорили раньше.

— Он мне доверяет. Это неожиданно и странно. Ощущение такое вот — необычное. Почему-то даже мыслей не возникает подшутить над ним или обидеть. Сам не понимаю.

— Достаточно одного, — Принцесса улыбнулась, Дискорд с пониманием кивнул, — Значит, ты хочешь, чтобы я организовала приглашение во дворец диархов для Кора. И подбить его на желание, которое он выскажет солнечной Принцессе. Она не сможет отказать – в этом ты прав. Кор заслужил особое отношение. Сойдутся ли они с Рейнбоу? Что ж, время нас рассудит. Свой Дар не стану применять к этим двоим. Но твоя идея… хм… сделать вид, что применила… не совсем понимаю смысл. Ладно, доверюсь твоему суждению. Опять же, жеребята им действительно нужны, это становится проблемой, подруги Твайлайт не молодеют. Мы не хотим, чтобы после них ничего не осталось, кобылы должны дарить жизнь жеребятам. Ты хочешь присутствовать?

— Нет. Там будет Флаттершай, не хочу.

— Все жеребцы одинаковы, — на мордочке аликорна возникла немного печальная улыбка.

Через неделю Кор с удивлением увидел на своём пороге почтового пегаса. Точнее серую пегаску с кьютимаркой в виде пузырьков. Ещё точнее… она радостно выпалила, мол, ему письмо из Дворца. Сунула в копыто маффин и испарилась. Серая шёрстка и раскосые глаза ещё долго таяли перед внутренним взором удивлённого единорога. Жеребец бережно раскрыл конверт и сразу схватился за голову. Ему предлагалось прибыть ко Двору диархов через два дня в девять вечера. Кор лихорадочно соображал, что ему делать, в дверь опять кто-то постучался. Он открыл её и…

— Только не говорите, что пришло… да, я понял.

Ещё одно письмо со знаком Кристального Сердца. Кобыла улыбнулась и вручила ему ещё один маффин.

— Подождите! Секунду! Я вам тоже кое-что дам.

Жеребец бросился к холодильнику, порыскал там, нашёл нужную бутылку и радостно выскочил обратно.

— Вот, это вам. Берите.

Серая пегаска растерянно уставилась на бутылку.

— Сок агавы, его уже не делают. Наверное, забыли рецепт. Его Минт любила. Прошу вас, возьмите.

— Спасибо, — смущённо пролепетала почтовая пони и исчезла на лестничном пролёте, выпорхнув в ближайшее окно.

Два дня спустя жеребец топтался на пороге Дворца, он никогда раньше не посещал Кантерлот. Давно отвык от вычурных зданий с башенками и балкончиками. Растерянный пони замер под огромной аркой, украшенной символами Эквестрии.

— Добрый вечер.

Кор вздрогнул, перед ним стояла кобыла в броне ночной Стражи.

— Да, вам это, то же самое.

— Вы кого-то ищете?

— Да, письмо пришло, приём, то есть – пригласили. Не знаю, куда идти.

— Приём? Вечером? Я ничего об этом не знаю. Позвольте увидеть ваше письмо?

Кор неуверенно покосился на ночную кобылу.

— Глава ночной Стражи. Найт Мун.

Жеребец продолжал растерянно смотреть на неё, потом слегка наклонил голову.

— Что такое Ночная Стража?

Кобыла бухнулась на хвост.

— Вы, видимо, шутите? Ночная Стража – это пони на службе Принцессы Луны. Отвечают за ночной покой солнечных пони.

— Но ведь ещё не ночь. Хорошо, хорошо, я понял. Нужно показать письмо, тогда вы меня пропустите.

Он порылся в сумке и вытащил письмо, подал его кобыле. Та некоторое время разглядывала, потом удивлённо фыркнула.

— Первый раз вижу такое, чтобы две подписи Принцесс на обычном письме. Странно. Госпожа ничего не сказала мне.

Кор понял, что кобыла расстроилась. Он бережно коснулся копытом брони на её груди. У кобылы глаза полезли куда-то на лоб.

— Не расстраивайтесь, наверное, она забыла. У Принцесс много забот.

Пони довела его до зала приёмов, двери перед жеребцом распахнулись. В зале уже находились все Принцессы, сидели на своих тронах. Кор прошёл внутрь и низко поклонился.

— Добрый вечер… я не знаю… ну… как правильно. То есть, можно ли просто поклониться? – обеспокоенно спросил единорог.

— Можно. Конечно, можно. Всем нашим маленьким пони, — тихо ответила белоснежная кобыла, потом дополнила — кроме тебя. Твои поклоны не доставят нам радости.

Кор расстроенно вздохнул, потом сел, опустил голову.

— Было бы лучше, если бы мы с вами никогда не встретились. Понимаю. Простите, что так получилось.

— Кор, судьба не всегда справедлива. Иногда она бьёт копытом прямо в лоб, оставляя шишки и ссадины. Твой личный камень, я их помню. Вместе с последним Советом мы придумали новый знак. Не думай плохо о нас с Луной, мы не узурпировали власть. Не отбирали ничего силой иль обманом. В те времена, мы с сестрой ещё не знали о нашем бессмертии. Всего лишь, стремились сделать жизнь пони лучше. Бессонные ночи и тяжёлый труд.

— Ваши поезда накормили голодного жеребёнка, он выжил. Я благодарен за всё.

— Простите, вы о чём? – обеспокоенно поинтересовалась Твайлайт.

— О цунами, которое разрушило треть Мейнхеттена.

— Кор, о чём ты говоришь? Мейнхеттен никогда не… что? Я чего-то не знаю? – испуганно поглядывая на потупившую взор белокрылую кобылу, спросила лавандовая пони.

Кор растерянно хлопал глазами, бросил растерянный взгляд на розового аликорна, та едва заметно покачала головой, он с пониманием кивнул.

— Нет, нет. Я пошутил. От Дискорда плохих шуток набрался. Глупая и неудачная шутка. Простите Принцесса Твайлайт. Конечно же, Мейнхеттен — великий город, ему больше тысячи лет. Прекрасное море, горячий песок. Место для отдыха наших жеребят.

Селестия зажмурилась, с трудом сдерживая слёзы от нахлынувших воспоминаний.

— Спасибо Кор, мы рады твоим словам. Историю, которую удалось восстановить, начиная от твоей подруги и заканчивая днём сегодняшним, мы изучили во всех подробностях. Множество тайн скрылось от нашего взора. Теперь сие нам известно доподлинно. Наша правящая подруга продолжит поиски кусочков мозаики. Она предлагает тебя наградить. За всё. Тысячелетний труд на благо всех пони. Ежедневный и монотонный. Красивый орден или лента высшего пони тебя не заинтересуют. Материальные вещи для тех, кто живёт слишком долго, малоинтересны. Кроме всего прочего, ты не позволил двум близким кобылам навредить себе. Аликорны слишком долго страдают от обид. В этом мы отличаемся от наших маленьких пони, они быстро забывают обиды, легко прощая их.

— Мне ничего не нужно! – оторопело ответил Кор, потом начал отодвигаться к дверям.

— Мы не совсем понимаем твои страхи, — растерянно сказала Принцесса Луна.

— Я не глупый! Вы не сказали вашей доверенной пони, что назначена встреча. Письмо принесла обычная пегаска. Если соглашусь что-то попросить, она меня убьёт, — Кор показал копытом на лавандового аликорна.

Твайлайт икнула от неожиданности, потом непроизвольно открыла рот.

— Я… я не хотела тебя ранить! Это случайность! Ты сам прыгнул мне под копыта!

— Но сейчас-то хотите. Принцесса Каденс сказала, ваша карта до сих пор неисправна.

Твайлайт крепко зажмурилась, выровняла дыхание.

— Кор, послушай. Карта действительно не работает. Это Дискорд её сломал своим поступком. Ты тут ни при чём!

— Да, я понимаю, он не стал меня убивать, как того требовала карта. Вы считаете, я должен его уговорить, изменить своё решение? То есть, вы всё же хотите меня убить?

— Да! Нет! – лавандовая пони закрыла мордочку ногой.

Жеребец растерянно уставился на неё, потом несмело улыбнулся.

— Минт тоже так любила делать. Сначала – «да», потом — «нет», затем – «я подумаю», — тихо сказал Кор.

— Ты сидишь здесь, живой и невредимый. Какие ещё доказательства нужны? – обиженно воскликнула лавандовая кобыла.

— Мне ничего не нужно, если хотите, убивайте. Меня не страшит смерть, на небесных лугах пасётся моя подруга, она ждёт меня.

Кор лёг, потом уткнулся рогом в пол, подогнул передние ноги под себя. В зале повисла тишина.

— Мы считаем, то результат стечения обстоятельств. Кор, мы просим прощения от имени всех Принцесс за случившееся. Карта сломана, ты прав. Это плохо. Однако предлагаемое решение нас не устраивает. Способ починить карту найдётся и без того, чтобы ты ушёл на небесные луга. Мы просим, не нужно видеть в нас врагов. Если у тебя есть желание, сообщи о нём. Это станет нашей благодарностью за всё, что ты сделал для Эквестрии и её Принцесс.

Жеребец несмело улыбнулся, потом поднялся и сел.

— Дом у меня есть, работа тоже. Клан нашёлся, я туда вступил. Мне ничего больше не нужно.

— Так не пойдёт, — тихо прервала его Селестия, — мы хотим отблагодарить тебя и загладить свою вину. Есть ли что-то такое, чего ты хочешь, но не можешь добиться.

Жеребец некоторое время смотрел на неё, потом вздохнул.

— Наверное, есть. Я этого никогда не смогу сам сделать. Даже если очень захотеть.

— Выскажи нам своё желание. Если Принцессы в состоянии это сделать, ты получишь желаемое.

— Деньги, власть, дорогие вещи… незачем. Всё не то. Всего лишь пыль под копытами. Преходящее. Я хочу вернуть то, чего лишился из-за собственной трусости или безумной любви, не знаю чего больше. Пожалуйста, помогите мне.

Он вновь лёг на передние ноги, поджав их под себя.

— Мы не совсем понимаем твою просьбу.

— Кор, ты как-то витиевато выражаешься, скажи прямо.

— Жеребёнок. Я не могу его сам сделать.

— Прости… ты кхм… да, тебе не хватает кобыл в Эквестрии? Нас в четыре раза больше, чем жеребцов!

— Да, я знаю. Минт сказала, нужен жеребёнок от самой лучшей кобылы Эквестрии. Но она на меня даже смотреть не станет. Вот, если можно, помогите, пожалуйста, — глаза единорога наполнились слезами.

— Ты хочешь жеребёнка от одной из нас? – неуверенно поинтересовалась Каденс.

— Что? О… нет. Ученица, она сказала, это же самая лучшая кобыла в Эквестрии.

— Эй! Ты на что это намекаешь? – ошарашенно поинтересовалась Твайлайт.

— Если вы согласитесь помочь, да. Я буду ухаживать за ней, любить и всё такое. Никогда не оставлю!

— Мы согласны. Но на кобылу ты укажешь сам.

— Я против! – взвизгнула Твайлайт.

Она соскочила со своего трона и бросилась к Селестии, запрыгнула к ней и накрылась белоснежным крылом, под удивлённо-растерянным взглядом единорога.

— Твайлайт, милая, успокойся, прошу тебя. Такова судьба. Не нужно печалиться, он будет любить жеребёнка. Это не пустые слова.

— Я… я не хочу… я…

— Кор, ты получишь желаемое. Спасибо, что согласился прийти. Тебе нужно успокоиться, принять день сегодняшний. Мы поможем. Ты не кобыла, нам сложно осознать твои потребности. Так или иначе, нам придётся общаться, понимаю, Каденс утверждает, тебе не интересны властные аспекты жизни, не хочешь править. Есть вещи, которые можно делать без правления. Взять, к примеру, твои достижения в переработке солнечной энергии. Мы поражены! Хотелось бы распространить эту технологию на всю Эквестрию. Почему бы тебе не начать с Кристальной Империи, нам кажется, твой клан обрадуется подобной перспективе.

Жеребец покраснел и прикрыл мордочку ногой.

— Спасибо вам… спасибо! Я с радостью поработаю в Кристальной Империи. Я не знаю, могу ли попросить о таком, мне всегда хотелось поговорить с той, которой подчиняется солнце. Тысячи вопросов без ответа.

— На тысячу не отвечу, боюсь, нам вечности не хватит, — мягкая улыбка Селестии подбодрила единорога, — отдохни сегодня, а утром позавтракаем вместе.

Единорог низко поклонился.

— Кор, нет смысла в твоих поклонах. Ты старше Каденс и Твайлайт. Всего лишь, помаши копытом и улыбнись. Мы обрадуемся.

Единорог опять низко поклонился, потом хлопнул себя по лбу копытом, смущённо улыбнулся и выскользнул за дверь. Сердце бешено стучало, удары эхом отдавались в голове. Ночная кобыла подошла к нему и коснулась копытом груди, потом улыбнулась, глядя как Кор удивлённо вытаращился на неё.

— Ты поступил так же, успокаивая меня. Полагаю, я имею право на ответный жест. Быстро вы закончили. Личные аудиенции длятся не меньше часа, редко бывает иначе, к Принцессам не приходят на чай.

— Спасибо, они согласились! Согласились! Я стану самым счастливым единорогом на свете!

— Рада за тебя, Госпожа сообщила, что нужно поселить, утром ты приглашён на завтрак. Мы будем охранять твой покой.

— Ага, я по пути видел гостиницу, там шторки…

— Кор, прости, так не получится. Ты останешься во Дворце. Гости Принцесс ночуют во Дворце, таков закон.

— Но я же им… ну… вдруг…

— Кор, поверь, в этом здании множество свободных комнат для гостей. Принцессы часто ведут приёмы послов других народов, они приезжают со свитами. Когда мы посещаем Грифинстоун, нам выделяют личные покои. Охране обычно приходится довольствоваться казармой, служба имеет некоторое неудобство в плане комфорта. Своя постель всегда приятней, особенно, если ты не одна.

— Да, вы правы. Теперь я это хорошо понимаю. Одиночество – не лучший удел. Ошибки тысячелетней давности невозможно исправить.

— Не надо плакать! Вы что?! Вы же жеребец! Вам нельзя! – кобыла явно перепугалась.

— Всё хорошо, иногда воспоминания причиняют боль.

— Скажите, это правда, что вам тысяча лет?

— Два месяца назад я считал себя тридцатилетним пони. Как выяснилось, жестоко ошибался. Моя подруга мертва, жеребята давно ускакали на вечные луга. Я застрял здесь, Принцессы говорят – навсегда.

Слёзы капельками сорвались вниз по серо-белой шёрстке. Кобыла подошла поближе, положила ему перепончатое крыло на спину, успокаивающе погладила. Жеребец зажмурился, начал глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Потом удивлённо уставился на кобылу.

— Что?

— У вас же глаза светятся!

— Эм… нет, то есть, да, не совсем. Ночная пони, хорошо вижу в темноте, большой зрачок. Это как у кошек или вообще всех ночных существ. Они не светятся, концентрация слабого света и немного магии. Получается жёлтый отблеск. Моему жеребцу нравится, хотя первое время пугался. Мой особенный пони – земной и солнечный. Почему-то земные пони редко бывают ночными, я спрашивала у Принцессы, она считает причиной то, что большинство растений потребляют солнечный свет, чтобы расти. А так как ночью его нет, то и делать земным пони нечего. Хм, я бы сказала, так себе отговорка.

— Она тебе не нравится?

— Нет, Кор. Госпожа мне нравится. Иначе бы не стала ей служить. Она всё ещё переживает и боится обид пони. Я спрашивала, могу ли что-то сделать, чтобы успокоить её, она лишь вздыхает в ответ. Глядя на тебя понимаю, лучше прожить жизнь и ускакать на небесные луга в положенный срок, чем тащить свою повозку с проблемами тысячу лет, зная, что груз только тяжелее становится. Госпожа – хорошая кобыла, немного нервная иногда, кричит громко. Но всё это меркнет перед её добрым сердцем и справедливостью. Как могло такое с ней произойти? Книг о тех временах мало осталось.

— Кажется, я понял, почему глава ночной Стражи разговаривает с незнакомым единорогом.

— Эй! – кобыла обиженно фыркнула.

— Мне нечем вас порадовать, я никогда не покидал Мейнхеттен. Принцессу Луну вблизи увидел только сегодня. Я знаю, после своего возвращения она проводила какое-то время на берегу нашего тёплого моря, отпуск и всё такое. Принцессам тоже нужен отдых. Может и видел её там, не запомнил. Память часто поводит, лоскутное одеяло. Книг о прошлом у меня нет. Скажи, а это правда, что Принцесса Луна может общаться с вами на любом расстоянии?

— Да, действительно, так и есть. Ограничение – только ночью. Днём не может. И в дымку мы превращаемся ночью, самые сильные из ночных пони способны превратиться поздним вечером или ранним утром. По неизвестной причине наиболее сильными из нас являются пегасы. Магия ночи с лёгкостью подчиняется крылатым пони. Наслать сон, проникнуть в сновидение, стать дымкой и просочиться куда-нибудь, ночное зрение, вуаль тьмы – позволяющая впадать в кому, множество заклинаний доступны нам без рога. Ночные единороги с трудом используют заклинания ночи. Принцесса Луна лишь улыбается, говорит, главное – желание и вера в собственные силы. Почему-то у наших рогатых сородичей с этим плохо. Последнее время она уделяет им меньше внимания, в основном отправляя по своим поручениям только пегасов. Не уверена, что это хорошо и правильно. Они тоже её искренне любят. Я говорила Госпоже об этом, она лишь вздыхает в ответ и расстраивается.

— Наверное, она хочет чего-то конкретного?

Ночная пони фыркнула, потом тепло улыбнулась.

— Только не обижайся. Видимо за тысячу лет ты подзабыл, что такое кобыла. Непостоянство – это наша судьба. Вымя между задних ног, это приговор до конца дней. Она не знает, чего хочет от них. Что-то нужно, но что именно? Ответа на этот вопрос нет.

— Когда-то мы с Минт обсуждали, она упиралась, говорила, что быть кобылой совсем не весело. А мне наоборот казалось. Кобыла – это как солнышко. Радость и счастье каждый день и час.

— Твоя подруга права, многие из нас мечтают о жеребце, который останется рядом в трудную минуту. Одна из причин, почему мы предпочитаем жить табунами. Есть подруга, которая точно останется рядом, даже если жеребец ускачет в туманную даль. Жеребёнок – большая ответственность, затраты на всякие необходимые мелочи. Самой кобыле после родов нужна помощь, зелья всякие для улучшения выработки молока, особенно если двойня или больше. Это всё стоит битов. Работать она не может, соответственно кто-то должен заботиться. Жеребцы порой слишком… только не обижайся, не все такие. Многие стараются для своего табуна. Любовь горит в их сердцах ярким пламенем, за своих подруг готовы на любые свершения. У пегасов с этим всегда сложности. Любовь к приключениям, поиски своей звезды. Крылатые жеребцы не в состоянии усидеть на месте. Порой тяга к приключениям перевешивает, и, они срываются с места, оставив неинтересное занятие по выхаживанию жеребёнка.

— Единороги усидчивы и постоянны, это уж точно.

— Увы, не крылаты. Любовь всё побеждает, но иногда так хочется разделить небо со своим избранником. В общем, у кобыл есть множество проблем и большая ответственность за жеребят. У вас свои проблемы, я никогда не скажу, что жеребцам легче жить. Вы редко думаете, защищая своих кобыл. Жеребец хороший, кобыла плохая. Он бросается выручать свою подругу из неприятностей, в которые она влипла. Очередной раз. Думаешь, копьё или меч остановят? Нет. Грудью лезет на воинов ночной Стражи. Мы знаем, кто виноват, только сделать ничего не можем. Изо всех сил стараемся успокоить и объяснить. Потом убитый горем жеребец бросается в копыта Принцессам с просьбой освободить его подругу. Так что, да, я знаю цену тому, что у вас между задних ног. Порой цена оказывается слишком высокой. В солнечной Гвардии есть жеребцы, хотя, кобыл всё равно – большинство. Военные пони – особенный склад характера. Вера в справедливость и честь, это не главное. Они верят Принцессам в их борьбе за место под солнцем для каждого пони. Это не сражения с теми, кто угрожает всем и сразу, типа Дискорда или Тирека или ещё чего-нибудь такого. На бой с такими выходят сами Принцессы. Они расписались кровью в служении своему народу. Каждодневный труд по поддержанию порядка и справедливости лежит на спинах ночных пони. Таково решение Принцесс. Ночью мы этим занимаемся, днём – солнечная Гвардия. Если точнее, у них есть отдельное подразделение, которое обеспечивает порядок. К сожалению, солнечные пони плохо себя показывают в расследованиях, Госпожа считает это следствием приверженности свету. Лучики солнца всегда прямые. Солнечные пони ведут себя точно так же. Вы не приемлете окольных путей.

— Я не знаю, наверное, ничего особо плохого не делал в своей жизни, помню, в детстве еду иногда воровал. Очень кушать хотелось. Прости, — жеребец жалобно смотрел на ночную пегаску, та в ответ таращилась на него.

— Прости, не поняла, тебя не кормили?

— Еды не хватало, шторм снёс треть города, руины, затянутые солью. Это страшно.

— Как давно… да, я поняла. Многие события древности неизвестны никому кроме Принцесс. Они обладают должным опытом и мудростью, чтобы избежать повторения трагедии.

Жеребец закивал головой в ответ.

— Пойдём, я поселю тебя.

Утро встретило жеребца яркими лучиками, пробивающимися сквозь окно. Он некоторое время растерянно озирался по сторонам, потом смутился, вспомнив, что ночевал во Дворце. Быстро сполоснулся, привёл себя в относительный порядок.

— Извините…

Около его дверей сидели двое ночных пони.

— Вы рано встали, наша смена заканчивается через десять минут. Сёстры сменят друг друга на троне через час.

— Пять утра? Я на часы не глянул.

— Да. Принцесса Селестия завтракает в семь утра с сестрой. Вы приглашены. Обычно гости так рано не просыпаются, если желаете, мы сопроводим вас в бани.

— Простите… куда?

— Вам понравится, возьмите полотенце и купальные принадлежности.

Жеребец неуверенно фыркнул.

— Нас предупредили, что вы всё время испуганы. Даю слово, ничего страшного там нет, — на полном серьёзе сообщила кобыла в броне.

Кор кивнул и вернулся в комнату, сгрёб полотенце и принадлежности в сумку, потом вышел в коридор, поцокал за кобылой. Через пять минут его привели в просторный зал. Овальное озеро билось о каменные бортики, над ним поднимался лёгкий парок. Весь потолок устилал светящийся мох, создавая призрачное сияние в воздухе и отражаясь голубыми бликами от воды.

— Отдыхайте, у вас полтора часа.

Жеребец неуверенно сел, потом потрогал копытом воду, она оказалась тёплой. Единорог аккуратно разложил вещи на плоском камне, затем вернулся к воде и медленно зашёл в неё, погрузился вниз, выпустил из ноздрей воздух и поднялся на четырёх ногах. Он немного печально улыбнулся, вода хорошая, но не солёная и не держит на поверхности, родное море лучше. Жеребец лизнул воду, та оказалась с лёгкой кислинкой. Пони начал не торопясь плавать по кругу, глубина оказалась удивительной. Лишь у самой кромки можно дотянуться копытами до дна, дальше оно уходило куда-то вниз в тёмную бесконечность. Пять минут спустя Кор выяснил, что не может донырнуть до дна. Жеребец поднялся на поверхность, заинтересованно фыркнул, зажёг свой рог, искры посыпались по телу, через мгновение его окутал призрачный светящийся ореол, он оттолкнулся и устремился вниз, мощно загребая всеми ногами. Дно всё-таки нашлось, примерно на двадцатиметровой глубине. Усеянное каменными осколками и отшлифованное подземными гейзерами. Тёплая вода поднималась тугими струями вверх, устремляясь к поверхности. Больше ничего интересного на дне не нашлось. Жеребец всплыл и громко фыркнул, его рог погас. Он удивлённо уставился на перепуганную кобылу в белой броне.

— Не нужно больше так делать! Я чуть инфаркт не получила! Сказали охранять, зашла, а на поверхности только круги вместо единорога.

— Простите, не хотел вас пугать. Тут очень глубоко, метров двадцать, наверное. Внизу гейзеры с тёплой водой.

— Где глубоко?! Принцессы обычно лежат, голова сверху. Я думала, чуть больше метра. Это место кроме них никто не посещает, внутренняя часть Дворца, здесь только прислуживающие пони и охрана. Царственные кобылы тут отдыхают, их нельзя беспокоить. Вас почему-то пустили, удивительно.

Жеребец тоскливо вздохнул и опустил взгляд.

— Не надо расстраиваться. Жизнь прекрасна, непогода делает её интересней.

Земная пони в броне покинула помещение, оставив жеребца в одиночестве. Он подтянулся к бортику и опустил голову на тёплый камень, закрыл глаза. От мыслей о прошлом его отвлекло мягкое прикосновение.

— Принцесса Селестия ожидает вас.

Через пять минут он сидел за столом, царственная кобыла выглядела немного уставшей, без своих накопытников, ожерелья и всяких царственных принадлежностей она казалась очень крупной и привлекательной пони. Тёплые искорки в глазах, грива с магическим ветром.

— Присаживайся, Кор. Не нужно на меня так смотреть, я знаю, многим жеребцам нравится мой облик. Только размеры не устраивают.

— Да, вы красивая.

— Спасибо. Рада слышать от тебя такие слова. О чём ты хотел поговорить?

— Оу… хм… да, знаете, есть вопросы. Вы управляете нашим светилом.

— Скорее корректирую положение земли относительно солнца. Наш мир вращается вокруг солнца, сестра занимается спутником, он крутится вокруг планеты. В твоё время этим же самым занимались единороги. Им тяжело давалось управление миром. Тратилось много магической энергии на поддержание необходимой скорости вращения. Это обеспечивает смену времён года, день и ночь, приливы и отливы морей. Наша планета нестабильна. О причинах можно лишь гадать. Есть теория о появлении магии в Эквестрии.

Жеребец навёл уши на белоснежную кобылу и внимательно слушал её.

— Теорий много, на самом деле. Но есть одна, скажем так, на наш взгляд близкая к действительности. Этот мир населяет довольно большое количество видов разумных существ. Основные по численности — пони, затем грифоны, драконы, далее алмазные псы. Ещё есть подводное королевство, но там мизер населения. Откуда взялось такое разнообразие? Я задавалась этим вопросом и ответ на него прост. Магия. Источником разума для видов стала не эволюция, а магическое воздействие. Нечто вызвало мощнейшую волну магию, исказившую живой мир. Кому-то достался разум, который они развили в полноценный интеллект. Иные остались на уровне предразумных, те же древесные волки. Что могло послужить столь мощным источником воздействия? Принимая во внимание нестабильное положение планеты, это что-то из тёмной глубины звёзд. Огромный метеор. Он врезался в нашу планету и при столкновении вызвал магический взрыв, который распространил магию, изменив сущность многих животных. Именно так появились пони, магические цветные лошадки с кьютимарками. Всё остальное мы сделали сами. Удерживали свой дом в нужном положении, развивали города и магические способности, творили и созидали. Венцом созидания и мерилом справедливости стали аликорны. Самые сильные существа на этой земле. Те, кто готов расписаться в служении собственной кровью.

— История деяний Принцесс прекрасна. Как и они сами. Вечные и непогрешимые. О таких правителях можно только мечтать.

— На счёт непогрешимости ты преувеличил. Кое-кто непогрешимый проткнул тебя рогом.

— Я не злюсь на неё. Сам полез под копыта Принцессам. Скажите, откуда солнце берёт энергию?

Кобыла прикрыла глаза и задумалась на миг.

— Кор, ты занимаешься источниками энергии и распределительными системами. Понимаю твой интерес. Ответ лежит не в твоей области знаний. Это не магия. На севере Кристальных гор есть богатые залежи минералов. Кристальная Империя пытается наладить добычу всего этого добра, катастрофически не хватает пони. На сегодня действует шесть крупных шахт и две наземные выработки. Пони давно известно о существовании излучающих энергию кристаллов. Их мало, тяжело добыть, сохранить сложно. Куски породы с зелёно-жёлтыми вкраплениями. Лет пятьсот назад экспедиция принесла из Кристальных гор породу, мы не знали что это. Как выяснилось позднее, камни что-то излучали. К сожалению, большинство пони из той экспедиции отправились на небесные луга от неизвестной болезни. Мы быстро нашли источник проблем. Мелкие зелёно-жёлтые кристаллические вкрапления. Именно они излучали странную энергию. Единорогам под моим непосредственным руководством удалось найти защиту от этой энергии, а так же – методы лечения. К сожалению, мы опоздали. Из двадцати пони ни одного в живых не осталось. Впоследствии учёные работали с этими кристаллами, но ничего интересного сделать из них не получилось. Однако кое-что удалось выяснить. Кристаллы хорошо растворяются в кислотах. С помощью нехитрого процесса нашим алхимикам удалось добыть исходное вещество. Тяжёлый серебристый металл. Именно он лежит в основе кристаллов. Опыты проводились в подземном помещении, свинец и камень задерживают излучение. Единороги ставят энергетические щиты двух типов, поглощающие и отражающие. Защищая таким образом работников. Мы прекратили опыты, не найдя применения всему этому. Со временем лаборатория опустела, пони охладели к этой теме, у меня не хватало времени, сестры нет, слишком тяжёлое ожерелье Принцессы. Оно взорвалось. Именно так. В опустевшей лаборатории произошёл мощный взрыв с выбросом излучения. Благо это всё случилось глубоко под землёй. Наверное, первое землетрясение вблизи Кантерлота. Долгие выяснения привели к пониманию, собрав определённое количество этого серебристого металла в одном месте, происходит нечто… не знаю, как объяснить. Он словно сходит с ума, выделяет огромную энергию одномоментно. Я запретила развивать эту тему, боялась разрушений. И ещё одно, в момент взрыва ощутила родную стихию. С лёгкостью погасила высвобожденную энергию. Именно тогда мне открылось понимание. Солнце полностью состоит из такого металла или чего-то подобного. Там постоянно идёт реакция, свет и излучение выделяются в результате этого процесса. Наш мир постоянно находится под бомбардировкой, исходящей от светила. Воздух, тучи, магический пояс – это всё защищает нас от прямого соприкосновения с излучением солнца.

— Значит, вы нашли эту руду в Кристальных горах?

— На островах северного моря. Они ближе к полюсу. Когда-то давно там жили северные грифоны. Пернатые кошки покинули ледяные земли, перебравшись в более тёплые широты. Ныне их столицей стал Гриффинстоун. Ты был там?

— Нет, только читал о нём, огромный остров.

— Прекрасная земля. Множество гор. Грифоны это любят. По глазам вижу, что-то задумал, — обеспокоенно сообщила Селестия.

— Я могу попросить разрешения на работу с этой рудой?

— С тех времён прошло много лет, наша магия ныне стала сильнее. Только руды не осталось, взрыв всё уничтожил. Если желаешь заняться этим, прошу, будь благоразумен и думай о других пони.

— Конечно, Принцесса! Это мой дом! Спешить мне уже некуда.

— Кор, я так понимаю, твой вопрос исчерпан. Позволь теперь мне задать свои вопросы.

Жеребец улыбнулся и кивнул. Принцесса оказалась совсем не такой, какую он себе представлял. Добрая, умная, вежливая и совсем не заносчивая. Селестия заметила тёплые искорки в зелёных глазах единорога, она победила. Пони доверился ей. Через час белоснежная кобыла получила желаемое. Земля, которую он купил когда-то давно, перейдёт в собственность Кристальной Империи. Маленький подарок для царственной подруги. Каденс давно хотела построить резиденцию поближе к тёплому морю. От компенсаций единорог категорически отказался. Селестия поняла, материальные ценности его давно не интересуют. В её разуме возникли идеи использования жеребца, но она сразу одёрнула себя. Кор должен сам начать работать на благо всей Эквестрии.

В зале для приёмов собралась шестёрка Элементов Гармонии во главе с их лавандовой подругой и остальные Принцессы. Кор сел на ковровой дорожке, ведущей к трону, кобылы выстроились полукругом, радостно переговариваясь. Они ещё не знали, что произойдёт. Только Твайлайт изо всех сил нервничала, стараясь это скрыть. Решалась её судьба. Всю ночь лавандовая кобыла провела под белоснежным крылом, пытаясь успокоиться. Селестия уговаривала и гладила, мол, всё хорошо и не стоит волнений, а жеребёнок доставит много радости.

— Что ж, Кор. С моими доверенными пони ты познакомился, пусть обстоятельства сложились не лучшим образом. Принцессы хотят отблагодарить тебя за всё, что ты делал на протяжении сотен лет. Тяжёлый труд на благо всех пони. Ты решился встать между двумя Принцессами, пожелавшими испытать прочность своих рогов. Одной из них надо подрасти, а другой умерить пыл.

Розовая кобыла с крыльями и рогом стала ещё более розовой и закрыла мордочку крылом.

— Хочешь ли ты чей-нибудь камень?

— Да, пожалуйста, если можно. Мой давно недействителен.

Наступила тишина, кобылы с интересом ждали ответа.

— Я выбираю Принцессу Твайлайт Спаркл и склоняюсь перед ней, как подданный. Клянусь защищать царственную кобылу и помогать во всём. Вверяю свою жизнь в её копыта.

Жеребец подошёл к выпучившей глаза лавандовой кобыле. Тихий смех белоснежного аликорна. Серо-белый единорог опустился на запястья перед аметистовой пони. Та пыталась что-то сказать, но как-то не особо удачно. Мягкое прикосновение белоснежного крыла привело бывшую единорожку в нормальное состояние.

— Кор, у меня нет подданных!

— Ну… один будет!

Тихий шёпот Селестии, на гране слышимости.

— Принцесса не может отказать в просьбе о подданстве. Таковы правила, смирись, он твой до конца времён.

— Хорошо, Кор, я принимаю твою клятву. Какую награду ты желаешь получить за свой труд? – с трудом сдерживая дрожь в голосе, спросила Твайлайт.

— Денег мне не надо, есть родной клан и работа. Дорогие вещи рассыпаются в пыль со временем. Я хотел попросить вас, Принцесса. Есть то, что я не смогу сделать, даже если очень захочу.

Твайлайт прижала ушки к голове и крепко зажмурилась. Отказать она не сможет.

— Чего же ты хочешь?

— Ну, я ведь не кобыла, сделать жеребёнка сам не смогу. Вот этого хочу. Прошу вас! Там… тогда… Минт сказала, нужно найти самую лучшую кобылу. Все же знают, самая лучшая – это ученица Принцессы Селестии. Да!

Пять подруг, выпучив глаза, смотрели на Твайлайт, та то краснела, то вздыбливала гриву, прятала взгляд.

— Хорошо, Кор. Я не могу отказать, ты получишь желаемое.

— Спасибо! Благодарю вас, моя Принцесса!

Жеребец улыбнулся, из его зелёных глаз покатились слёзы. Твайлайт распахнула крылья и кивнула головой. Единорог подошёл к ней и низко поклонился, а потом…

— Ты куда… — ошарашенно поинтересовалась Твайлайт, понимая, что он идёт не к ней.

— Да как же, вот она!

Жеребец подошёл к Рейнбоу и сел прямо напротив лазурной пони. Та икнула и рухнула на пол, поджав все ноги.

— Вы меня не знаете, познакомимся. Я многому научился за прожитые годы. Прошу вас разделить со мной благословенные небеса Эквестрии. Если…

— Чтоа-а-а?! Что? Твайлайт! Я тебе гриву повыдергаю! Ты… да ты… — заверещала лазурная кобыла.

Лавандовая пони поняла, что она крепко попала. Всё встало на свои места, слова успокоения от Селестии и Луны, их уверенность в том, что всё хорошо и ей не придётся ничего делать против собственной воли.

— Что-то не так? Понимаю, вы ученица нашей Принцессы, мне особо нечего вам предложить. Ни богатства, ни связей с высшими пони.

— Я не ученица! Вон твоя ученица! Сидит рядом с Принцессой Селестией.

Жеребец удивлённо уставился на лазурную кобылу, потом недоумённо фыркнул, покосился на лавандового аликорна.

— Это Принцесса Твайлайт Спаркл. Она не ученица! Что вы придумываете?

— Это она! Она! Говорю же тебе! – заверещала кобыла с радужной гривой.

— Я вам столь сильно не нравлюсь? – голос жеребца задрожал, глаза наполнились слезами, — Да, понимаю. Никто и звать никак. Простите.

— Подожди, Кор, остановись. Не нужно унижаться. Я дам вам время, вы попробуете жить вместе, если не получится, решим что-нибудь с другой кобылой, — обеспокоенно ответила Каденс.

Жеребец вздохнул и кивнул.

— Спасибо вам и простите, что не принял предложения. Я не хочу вредить родным пони, довлея над их судьбой. Моё постоянное присутствие в Кристальной Империи не сделает их счастливей. От того, кто давно должен стать памятным камнем никогда не будет счастья. Вечный глава клана – плохая перспектива. К тому же, я не кобыла. Но мне станет радостно, если пригожусь для чего-нибудь. Обещаю помогать всеми возможными способами.

— Кор, мы всё знаем. Каждая из Принцесс говорила с тобой и видела будущее. Мы рады твоему выбору. Твайлайт – прекрасная кобыла и достойная правительница. Ты не пожалеешь о своём решении.

Жеребец с теплотой посмотрел на лавандовую пони, та опять выпучила глаза и покраснела до кончиков ушей.

— Эй, погодите! А моё мнение тут хоть кого-нибудь волнует?

— Прости, Рейнбоу. В этот раз – нет. Каденс.

Розовая кобыла кивнула, кьютимарка на её крупе вспыхнула, вокруг заплясали голубенькие искорки, затем они собрались в знак сердца над единорогом и осыпались на него лёгкими снежинками. Жеребец улыбался и слегка наклонив голову, любовался лазурной пегаской.

— Вы… вы что… вы что натворили?! – переходя на визг, заорала лазурная кобыла.

— Он будет тебя любить. Мы же не можем допустить разлада в таких вещах. Всё имеет свою цену, как и его желание.

— Так не честно! Это несправедливо!

— Повелевать Элементами Гармонии невозможно. Никакая магия на вас не действует в долгосрочной перспективе. Рано или поздно она рассеивается. Даже магия Любви. Таковы законы Эквестрии. Прости Рейнбоу Дэш, влиять на тебя я не стану. А ты, ты сможешь сделать правильный выбор.

Лазурная кобыла поникла, поняв, что с этого корабля ей не ускакать. Единорог сел рядом с ней и аккуратно коснулся груди копытом, пони слабо улыбнулась.

— Чего, я на двадцать процентов круче всех. Ага. Влипла. Не виню тебя, ты это, не переживай. Уживёмся как-нибудь.

— Кор, езжай в Мейнхеттен, она приедет к тебе. Нам нужно закончить дела и объяснения. Мы ждём твоих отчётов и план работы.

Жеребец кивнул, бросил полный теплоты взгляд на розовую кобылу с крыльями и рогом, Каденс улыбнулась в ответ. Через пять минут он уже скакал на поезд до Мейнхеттена. В перемётной сумке находились задания от каждой Принцессы. В зале, где остались кобылы, наступила тишина.

— Рейнбоу, надеюсь на твоё понимание.

— Да правда что ли? Вы же его изнасиловали! Это ли добродетель правительниц Эквестрии?

— Ты недовольна? – холодно поинтересовалась Луна, её зрачки стали вертикальными.

Рейнбоу вздрогнула, потом опустила голову.

— Простите, Принцесса Луна. Я всего лишь пони.

— Мы всегда идём навстречу пожеланиям Элементов Гармонии, таковы правила. Всегда помогаем в свершениях и никогда не осуждаем за ошибки. Вы вправе спорить с Принцессами и к вашему мнению прислушиваются. Мы рады вашим действиям, но также понимаем, ничто не вечно в этом мире. Есть вещи, которые вы понять не в силах, не потому, что не можете, а в связи с тем, что у вас нет в запасе сотен лет на осознание. Рейнбоу, доверься нам. Ты получишь то, о чём даже мечтать не могла.

— Ладно, чего уж там. А Скути… я же не могу оставить её тут.

— Она твоя приёмная дочь, документы на удочерение подписаны, — Селестия тепло улыбнулась.

— Пойду собирать вещи, а с тобой, лавандовая пройдоха, мы поговорим после, без чужих ушей! – фыркнула лазурная кобыла.

Рейнбоу покинула зал, гордо вздыбив гриву и хвост. Как только она покинула зал, доскакала до стенки, там села и начала всхлипывать. По лазурной шёрстке потекли слёзы. Несколько минут спустя, кобыла взяла себя в копыта и выпрыгнула в распахнутое окно. Тёплый ветер ударил в крылья, пегаска быстро набрала скорость и высоту, направившись в Понивиль.

— Эт самое, я чо-то не поняла. Почему эт он посчитал Рейнбоу ученицей?

— Селестия, ты же плачешь!

Белоснежная кобыла пыталась улыбаться, только по её щекам бежали слёзы. В итоге она не выдержала и укрыла мордочку крылом. Твайлайт обняла её за ногу.

— Всё повторяется, мои милые пони. Новое это хорошо забытое старое. Прости, Твайлайт, не хотела ворошить прошлое, только оно никогда не отпускает нас из своих цепких копыт. Давно нужно было это сделать, всё никак решиться не могла. Твайлайт, ты не первая моя ученица. Примерно каждые пятьдесят лет появляются Элементы Гармонии, одна из шестёрки становится моей ученицей. Это не всегда единорожка, порой земные пони становились лидерами. Даже ветреные пегасы. Она погибла, едва успев собрать Элементы. Больше я таких ошибок не допускала. Не знаю, по какой причине, но Элементы всегда выделяются своими характерами и талантами. Зачастую выглядят похоже. Копия Рейнбоу, разве что глаза зелёные. Да, характер иной. Она была деятельной пегаской, умной и справедливой. Правда, в отличие от Рейнбоу, боялась всего на свете.

— Сестра, не приукрашивай и не лги, — тихо попросила Луна, слегка опустив голову.

Белоснежная кобыла вздохнула.

— Элементы не всегда хорошие в деталях.

— Эт вы на чо намекаете?! – искренне возмутилась Эплджек.

— Она не всегда вела себя разумно. Мы познакомились в тюрьме.

Открывшиеся рты кобыл стали немым ответом солнечной Принцессе, она вздохнула, понурила голову и продолжила.

— Совет угасал, мы с Луной рвались вперёд, пытались защитить и дать надежду каждому пони. Чем больше мы работали, тем чаще замечали, что правящие пони отходят от дел, уступая нам место. Возможно, именно мы с сестрой стали причиной того, что пони потеряли свой Совет. Клянусь, мы не узурпировали власть, не отбирали ничего. Наш труд стал причиной распада Совета. Сначала мы вошли в состав Совета, этому способствовал Старсвирл. Он многому научил нас сестрой. Затем возглавили Совет. Под нашим началом Совет правил больше сотни лет. В какой-то момент пришло понимание, никто более наши распоряжения и приказы не оспаривает, даже не пытается высказать своё мнение. Пони кланялись и принимали нашу волю. Моя сестра первой забила тревогу. Это только выглядит красиво, но в реальности, мы живые и делаем ошибки. Некому указать на них. Именно так возникла идея с доверенными пони. Те, которые не правят, но указывают путь. Кор родился во времена предпоследнего Совета. Поэтому получил личный кристалл с таким знаком. После распада Совета мы изменили знак, ныне он на всех знамёнах Эквестрии, день и ночь, вы его прекрасно знаете. Каждая Принцесса приносит в Эквестрию свою волю. Каденс тогда неизвестно где шлялась.

— Эй! – обиженно фыркнула розовая кобыла.

— Она пришла ко мне значительно позднее того, что случилось с Луной. Вернёмся в прошлое. Переход от разрозненности к единению давался нелегко. Мы с сестрой понимали, в единстве наша сила. Если пони не станут едиными, нас сомнут либо грифоны, либо драконы или ещё кто-нибудь. Есть небольшие земли, принадлежащие самым разным созданиям, некоторые из них имеют в подчинении полуразумных существ. С Королём Штормом вы недавно познакомились. По нашему миру разбросаны сотни таких мелких образований, которые несут потенциальную угрозу пони. Мы могли бы всех уничтожить, собрать армию и превратить их в пыль. Увы, обретя крылья вдобавок к рогу, приходит понимание — ценность жизни неизмерима. Даже у таких жестоких и злобных существ. В те времена существовали настоящие пираты, они грабили корабли. Оступившиеся пони, нищие грифоны, голодные зебры. Мир выскальзывал из наших копыт, сваливаясь в постоянные ссоры и стычки, многие из которых заканчивались кровью. Она родилась в Мейнхеттене, бедная семья, нет, неверно — нищая. Одна из трёх дочерей. Город строился, мы вкладывали в него огромные ресурсы, порт жизненно необходим для перевозки грузов в Кристальную Империю и на восточное направление. Нужна рыба для грифонов и водоросли для пони. Кобыла выросла на улицах и стройке. Побережье Мейнхеттена – бесплодный песок и камень, просоленная морем земля. Население питалось в основном морскими водорослями и тем, что приходило по железной дороге из других регионов. Да, Эплджек, многие пони того времени видели яблоки только на картинках. Юная пегаска попалась на воровстве, украла из вагона ящик яблок. Правда, ей только огрызки достались, всё отдала своим младшим сёстрам. Кто-то увидел, сообщил в охрану. За кражу еды в те времена наказывали очень строго. Избили сильно и бросили в тюрьму. Одно из многочисленных дел, которые я судила. Юная пони в синяках и ссадинах с затёкшим глазом. Кобыла не оправдывалась, как это обычно происходило. Признала себя виновной. Попросила на время отсутствия присмотреть за сёстрами. Я так и не смогла узнать, что случилось с её родителями. Что-то в её глазах, голосе… не знаю. Я решила не наказывать строго, дала второй шанс. Заменила ей тюрьму на общественные работы. Она искренне возмутилась, мол, несправедливо, сажай в тюрьму. Кобыла откровенно меня заинтересовала. Я начала за ней присматривать, попросила сестру на предмет ночных пони, чтобы приглядели. В каждый приезд находила её, пыталась поговорить. Да, Твайлайт, не все такие добрые и отзывчивые как ты. Флэш даже отдалённо не напоминала тебя сегодняшнюю. Первое время она сбегала, я не преследовала. Потом видимо начала подозревать, как именно её нахожу. Одна ночная пони едва с жизнью не распрощалась, она её поймала и хорошенько отлягала, пыталась выяснить, что нужно белокрылому репейнику под хвостом, именно так меня называла. Мы оставили её в покое. Через год Флэш сама меня нашла, потребовала подписать разрешение на вооружение рыбацких и грузовых кораблей. Совет пони ей отказал. Через три недели узнала, что одну из её сестёр убили пираты.

— Мы понимали, сколь тяжело приходится рыбакам и морякам грузовых кораблей. Оружие никогда не приносит счастья. Кровь за кровь. Флэш плевала на Совет и тех, кто его возглавлял. Организовала производство пушек в доках. Наши Ночные Стражи нашли цеха слишком поздно. К тому моменту успели изготовить более трёх тысяч корабельных пушек. Этого хватило, чтобы вооружить всех. Она не понимала, что у пиратов нет морали. Поставишь одну пушку, они придут с двумя. Поставишь две, они придут с тремя. Проблема пиратства не решается силой оружия. Это болезнь социума. На какое-то время корабли оказались защищены. Риски тоже никто не отменял. Удачное попадание даже из одной пушки могло пустить пиратский корабль ко дну. Частота нападений снизилась. Мы арестовали её за изготовление оружия без разрешения Совета.

— Она плюнула мне в лицо при всех. Не стану повторять все её слова, сказанные в мой адрес. Так и началось наше более близкое знакомство. Сила и воля, верность своему народу. Луна настояла на том, чтобы кобыла отдохнула пару недель взаперти.

— Ах, не нахожу в этом ничего милого и приятного, — обеспокоенно сообщила Рарити.

— Хотела бы я посмотреть, смогла ли бы она спорить с вами сейчас, — тихо ответила Твайлайт.

— Полагаю, Тэмпест немного на неё похожа, только пустила все свои силы не на то. Через неделю я пришла к ней в тюрьму, села перед решёткой. Кобыла дрыхла, свернувшись калачиком на грязном матрасе. Стоило мне подойти, она навострила уши, изо всех сил делая вид, что спит. Потом всё-таки подняла голову, уставилась на меня, поинтересовалась, что от неё надо. Я предложила ей ожерелье ученицы. Ответ меня не порадовал, швырнула мне «побрякушку» в мордочку. Потом увидела, что я подняла украшение и прижала к груди, заметила слёзы. Некоторое время молчала, любопытство пегасов не имеет границ, всё же она уточнила, почему плачу. Я сказала, что это ожерелье носила моя первая ученица и мне тяжело забыть о том, что её больше нет. Флэш попросила прощения! Я поняла, что победила. Попросила ещё раз подумать, не согласится ли она принять моё ожерелье. Та уточнила, мол, что нужно делать и сколько за это платить собираюсь. Ни оплаты, ни заданий я ей не предложила, попросила лишь вести себя благоразумно и в случае сомнений или каких-то непонятных событий сразу сообщать мне. На этом обязанности ученицы заканчиваются.

— Платить?! За то, чтобы… да… и ты меня упрекала за взятые без разрешения книги?!

— Твайлайт, прошу тебя, успокойся. Это болезненные воспоминания. Я наделала множество ошибок за свою жизнь.

— Слышь, сахарок, не перебивай. Интересно ж дослушать! Такой рассказ! Чо дальше-то произошло?

— Велела отпустить её. Она организовала флот Мейнхеттена. Настоящий военный флот. Делала то, что считала нужным. Совет, конечно, возмущался игнорированием требований, я тоже делала вид, что недовольна. Мейнхеттен быстро навёл порядок на море. Железным копытом Флэш. Пиратство осталось, но уже не в таких масштабах, скорее – единичные случаи. Морской путь в Кристальную Империю, проходящий по океану Луны, на нашей территории они обезопасили. За тёплой границей всё ещё существовали серьёзные проблемы. Грифоны с радостью грабили наши корабли. Она организовала военное сопровождение грузов. Через три года её корабль атаковали пираты. Флэш смогла выиграть сражение, получив серьёзные ранения. Её привезли на берег без сознания, истекающую кровью. Осколки от пушечного ядра… не хочу об этом вспоминать, больно. Судьба улыбнулась белоснежной кобыле с крыльями и рогом, в нужный момент я находилась в Мейнхеттене. Сообщили о случившемся… удалось вылечить её магией, полтора месяца в госпитале, пришлось оплатить реабилитацию. Через два месяца она пришла на порог замка двух Сестёр в Вечнодиком лесу, где мы жили с Луной. Хромающая пони с перебитым крылом, она с трудом переставляла ноги. Цена за счастье пони порой становится слишком высокой. Она легла передо мной на запястья и поблагодарила за лечение. Я помню, как закрыла мордочку крыльями и заплакала. Свои тихие слова, «Пожалуйста, не погибай!». Флэш впервые подошла ко мне, обняла за ногу и потёрлась головой о грудь. Я обняла её крыльями и бережно прижала к себе. У меня не получалось уделять много времени ученице, да и она постоянно загружена. Командующая морскими силами Мейнхеттена, Глава городского Совета. Высшая пони, ставшая проводником воли солнечного аликорна. Я писала ей письма, она отвечала. Шесть лет спустя шторм поднял огромные волны, бушующая стихия, которую не смогли остановить пегасы. Она стала одной из тех, кто навсегда остался в том урагане. Ни жеребят, ни особенного пони. Второй раз госпожа Удача мне не улыбнулась. Её тело нашли под завалами, когда разбирали остатки разрушенных зданий первой береговой линии. Ожерелье вернулось ко мне, вместе с болью и слезами. Ей едва исполнилось тридцать восемь лет. Яркая искра на небосклоне Эквестрии. Легендарная кобыла, ей поставили памятник в центре Мейнхеттена. Ракушка с открытыми створками и жемчужина внутри. Кор родился до шторма, застав его последствия в детском возрасте. О Флэш ещё долго ходили легенды, что-то приукрашено, чего-то никогда не было. Кор, конечно же, не видел её живой, но образ прекрасной лазурной кобылы надолго осел в памяти пони Мейнхеттена. Никогда более я не допускала гибели своих учениц, тщательно взвешивала решения о вмешательстве.

— Ах, какая трагичная история. Она никогда не спала под вашим крылом?

— Нет. Сильным это не нужно. Жеребят мы защищаем до определённого возраста. Твайлайт, перестань! Я не считаю тебя слабой или плохой! Ты такая, какая есть.

Лавандовая кобыла плакала, потом зажмурилась и попыталась выскочить из зала. Золотистое сияние окутало её и вернуло обратно.

— Твайлайт, я тебя люблю. Ты моя лучшая ученица. Времена другие, пони стали сильнее, как и их Принцессы. Это случилось тысячу лет назад! Мы с Луной совершили множество ошибок, некоторые не исправлены до сих пор. Мы надеемся, ты поможешь решить оставшиеся проблемы.

— Вы могли расправиться с этой Тэмпест! Что вам старые дирижабли? Не стали! Дали обратить себя в камень! А если бы я не смогла?

Мягкая улыбка солнечного аликорна, тихий смех Луны и Каденс…

— Твайлайт, именно поэтому ты обрела крылья вдобавок к рогу. Мы верим тебе! Доверяем истинной Принцессе Эквестрии! Время свершений. Лишь ты имеешь право вершить свою судьбу. Тебе суждены победы и поражения. Мы уже прошли этот путь. Это твоё время! Мы подчинимся и отойдём в сторону. Право носить ожерелье Принцессы добывается великими деяниями, которые разнесутся грозным эхом на тысячелетия. Пони должны знать и верить, их судьба и благополучие в надёжных копытах! Твои подруги тоже должны в это верить. Довериться тебе! Твой долг — защищать их всегда и везде. Не только их. Когда-нибудь вы все обзаведётесь жеребятами. Их ты тоже будешь защищать, как своих собственных. Пожалуйста, перестань плакать! Мне больно видеть слёзы моей лучшей ученицы.

Юные кобылы сбились в кучу, успокаивая свою лавандовую подругу.

— Я постараюсь стать сильнее.

— Время свершений, Твайлайт. Мы доверимся твоему выбору, — ответила Луна.

Через пять минут они покинули зал.

— Девочки, мне нужна ваша помощь. Я кое-что утаила от вас. Сильно обидела Рейнбоу.

— Чо-то не поняла, сейчас?

— Нет, немного раньше. Я всё расскажу о своей ошибке, признаюсь тем, кому доверяю.

Переезд

Лазурная пони села перед дверью собственного облачного дома, в её глазах сверкали искры печали и обиды. Она знала, Скуталу опять свернулась калачиком на её собственной кровати в томительном ожидании. Коричневая кобылка всегда так делала, когда ожидала. Боялась потерять обретённое счастье. В голове всплыли невесёлые мысли, собственная нерешительность, затянувшаяся на несколько лет. Они давно жили вместе, этот дом стал лучшим местом для юной кобылки. Пусть в нём не всегда вкусно кормили и не особо чисто порой, но здесь жила та, которую она искренне полюбила. Дверь открылась бесшумно, Рейнбоу не ошиблась. Скуталу спала, обняв подушку с родным запахом лазурной кобылы. Пегаска с радужной гривой подошла к постели и тихонько села рядом, погладила копытом приёмную дочь. Та подлетела на метр и повисла на шее.

— Привет, мелкая. Ты чего так рано спать улеглась?

— Устала, сегодня весь день помогала почту разносить. Мама, только не обманывай, ладно? Что-то случилось?

Взрослая кобыла вздрогнула.

— Рейнбоу, я рядом, пусть совсем юная и не особо много умею, помогу тебе, всегда помогу!

— Через пару дней я перееду в Мейнхеттен. Скорее всего – навсегда.

— В смысле? Не поняла, что значит, ты переедешь? – подозрительно поинтересовалась пегаска, слегка прищурив один глаз.

— У меня появился жеребец, он живёт там.

— Что-то это не сильно-то похоже на любовь.

— Да, малыш. Он любит меня, его Принцесса Каденс заставила. А меня не стала. Наверное, могу не поехать. Нет, кого я обманываю. Он из-за моих выходок и так пострадал. Ещё добавить разбитое сердце? Я Элемент Верности, не в силах такое сотворить.

— А я? А как же я? – обиженно спросила Скуталу.

— Дом оставлю тебе, с деньгами…

— Мама!!! Я с тобой! Пусть берёт двух кобыл! – юная пони возмущённо зафыркала.

Чуть красноватые глаза наполнились надеждой.

— Ты, правда, согласна? – лазурная кобыла непроизвольно начала вилять хвостом.

— Рейнбоу! Я тебя не брошу! – клятвенно заверила её коричневая пони.

— Но твои подруги…

— Ой, да нормально всё. Поезд стоит четыре бита, покатаемся в гости, ничего страшного! Только ты это, расскажи, что случилось?

Рейнбоу поманила коричневую пегаску за собой на кухню. Рассказ вышел долгим и немного сбивчивым.

Лазурная пони подошла к Дворцу, села перед дверью, некоторое время разглядывала знакомый узор, потом покачала головой и вошла внутрь. Слышалась ругань. Пегаска удивлённо навострила ушки. Знакомые с детства пони явно разговаривали на повышенных тонах.

— Ты всё ей отдаёшь! – верещал голос Пинки.

— Да, слышь, ты чо, больше нас её любишь, да? Чо это за несправедливость такая?

Рейнбоу от удивления икнула.

— Эм… я может тоже хотела! – тихий голосок Флаттершай.

Лазурная кобыла вошла в центральный зал, наступила тишина. Потом Рарити фыркнула и поскакала по направлению к выходу, на ходу резко взмахнула хвостом, легонько хлестнув по мордочке Рейнбоу. Пегаска громко ойкнула от растерянности.

— Вот и сиди с ней сама!

— Вы чего? Сидра перепили? – ошалевшим голосом поинтересовалась крылатая кобыла.

Рарити доскакала до выхода, потом замерла.

— Рарити, милая, прошу, вернись! Не обижайтесь на меня! Прошу вас! – дрожащим голосом попросила лавандовая кобыла.

— А ну-ка тихо! Что за разборки? – возмутилась пегаска с радужной гривой, попутно поймала зубами сине-фиолетовый хвост и потащила обратно единорожку.

— Ах! Тебе всё лучшее отдают! – тыкнула её копытом Рарити.

— Слышь, сахарок, эт нечестно! Я тоже себе такого жеребца хочу! Чо я, хуже её?

Рейнбоу выпучила глаза, до неё дошло, чему возмущаются её подруги.

— Так забирайте! Я с радостью останусь в Понивиле!

— Эт после того, что сделала Принцесса Каденс? Не, мы ж конечно с радостью, но любить он только тебя может. Зависть, оно не очень-то хорошо, мы понимаем. Решение Принцессы – закон для всех пони, а тем более, для её подруг. Слышь, Твайлайт, пообещай, ты поищешь нам жеребцов, агась? Ну чо, мы ж не хуже Рейнбоу!

— Девочки, клянусь, не хотела вас обижать! – лавандовая кобыла закрыла мордочку крыльями.

— Ладно, чо уж там, мы ж тебя любим.

— Вещи я собрала, если кто-то хочет обнимашек…

Все пятеро бросились к подруге, обнимая её ногами и крыльями.

— Может, не уживёмся. Поглядим. Скуталу согласилась пойти со мной, хоть какая-то радость. Вы приедете в гости?

— Рейнбоу Дэш, обещаю, ты не сможешь нас забыть, — клятвенно заверила её Твайлайт.

— Море? Рарити вон какая белая! Ей срочно нужен загар! Да! – радостно выпалила розовая кобыла.

— Что ж, спасибо. Мы полетим на своих крыльях, понесу Скуталу. Вещей немного возьмём. Если всё сложится хорошо, заберём остатки позже. Флаттершай, приглядишь за моим облачным домом?

— Эм… конечно!

Рейнбоу обняла подруг, потом потрясла головой и направилась к выходу. Пять кобыл остались внутри.

— Слышь, ты точно уверена, что эт’ хорошая идея? – обеспокоенно спросила Эплджек.

— Да. Ей нужна поддержка, она её получила. Если этот Кор хоть раз её обидит, отбивную из него сделаю!

— Да ты уж сделала. И, знаешь, чо думаю, не обидит. Он тысячу лет свою Минт любил, не забыл ничего. Хороший жеребец, чего там говорить.

Лавандовая кобыла немного грустно вздохнула, покачала головой, признавая правоту подруги.

— Эплджек, ты права. Иногда сложно смотреть правде в глаза. Девочки, нам унывать и расслабляться некогда. Карта всё ещё не работает!

— Ах, дорогая, мы всё перепробовали! – с ноткой печали в голосе ответила Рарити.

— Значит, не всё. Флаттершай.

— Он не отвечает на мой зов. Прости, эм… я не думаю, что мы остались друзьями. Не простил. Эм… наверное, доверие это то, что очень сложно вернуть.

За сутки Рейнбоу вместе со Скуталу добрались до Мейнхеттена. Адрес нашёлся быстро, многоэтажный дом, окошко располагалось на предпоследнем этаже. Обе кобылы опустились прямо около подъезда, затем вошли внутрь, лифт поднял их на девятый этаж, на площадке располагалось три квартиры. Нужный номер оказался прямо напротив лифта. Рейнбоу постучалась, через несколько секунд дверь распахнулась.

— Ну, это вот. Прибыла, — постукивая копытом по полу, сообщила лазурная пони.

— Добрый вечер, Рейнбоу… а кто это?

— Дочь. Отца нет и не предвидится.

— У тебя есть дочь?! – единорог от удивления фыркнул, потом махнул копытом, — проходите, я всё прибрал и еду приготовил и…

— Кор, успокойся, — кобыла погладила смущённого жеребца крылом, — мы ж круче всех, можно сказать на двадцать процентов.

— Почему на двадцать? – неуверенно поинтересовался единорог.

— Да, мама крутая, ага.

— Меня зовут Кор, а твоё имя, прекрасная юная кобылка?

— Скуталу, — она некоторое время подумала, потом тихонько добавила, — или Скути.

— Ты очень красивая, — мягко сказал единорог, у Скуталу глаза стали размером с блюдце.

Рейнбоу заглянула в комнату, потом в кухню.

— У тебя однокомнатная квартира?

— Это большой город, жильё стоит дорого. Прости, я не богат. Одной комнаты хватало, теперь вижу, придётся потрудиться. Твоей дочери место нужно. У меня есть накопления и клан поможет, они обещали. Скуталу, поспишь на кухне?

— Эм… конечно, — с удивлением разглядывая обстановку, ответила юная пони.

Деревянная мебель с резными завитками по всей поверхности, полки с книгами, с отодвигающимися стёклами. Мягкий светло-коричневый цвет декора. На потолке висел магический светильник с шестью рожками, в каждом довольно ярко сияло заклинание света. Судя по всему, жеребец тут тщательно всё прибрал перед их приходом, полы сияли чистотой.

— Вы устали?

— Ага, есть такое. Душ?

Единорог скользнул в комнату, через мгновение вернулся оттуда, неся в магическом сиянии два больших махровых полотенца.

— Поесть приготовлю, купайтесь.

Через полчаса будущая семья собралась за столом. Единорог суетился по кухне, подавая им свежие фрукты, нарезку из водорослей и сладости. Вино досталось только Рейнбоу, от чего Скуталу обиженно зафыркала, жеребец остался непреклонен. Юную пони уложили на диванчик в кухне, выдав постельные принадлежности.

— Мне на полу спать? – неуверенно поинтересовался жеребец.

— Только не приставай, ага? Не могу я так сразу, — смущённо ответила кобыла и показала копытом на кровать.

Жаркая южная ночь опустилась на побережье прекрасного города, над домами зажглись высокие звёзды. Рейнбоу опустила голову на подушку и закрыла глаза, единорог повозился рядом, потом улёгся, через десяток минут его дыхание стало ровным. Утром лазурная кобыла открыла глаза и удивлённо поставила уши торчком. Тонкое покрывало на спине и подбитая под голову подушка. Она явно никогда так не делала. Из кухни доносился тихий разговор. Кажется, Скуталу пыталась выяснить, кто он такой и что вообще происходит. Потом замолкла, послышались хрустящие звуки и чавканье. Судя по всему, она получила завтрак. Рейнбоу отстранённо подумала, «надо бы приучать к хорошим манерам». Заспанная лазурная пони выглянула из проёма, радостное фырканье стало ответом помятой мордашке.

— Перелёт длинный, я столько не сплю обычно.

— Что ж, я вас оставлю до четырёх часов дня. Нужно же содержать свою семью, деньги сами себя не заработают. На вечер запланируем прогулку. Рейнбоу, все мои сбережения в тумбочке.

— Скачи уж, добытчик.

Через пару минут они остались со Скуталу в пустой квартире.

— Мам… он странный. Улыбается мне, словно я его собственный жеребёнок, тёплый такой. В глазах светлый огонь. Почему он считает, что ты ученица Принцессы Селестии? Ты же говорила, врать не хорошо!

Лазурная кобыла долго не отвечала, потом вздохнула.

— Представляешь, мелкая. Я вчера отрубилась, положила голову на подушку и заснула. Ночью очнулась, спать неудобно, перелегла, как оказалось, ему на бок. Выспалась! Давно так хорошо не спала. Тихо и спокойно.

— Мам, он ведь тебе нравится.

— С чего бы? – искренне возмутилась кобыла.

— Не отрицай, вижу, глазки блестят. Ты весной к Соарину так же ластилась.

— Соарин… да, теперь не судьба. Мой жеребец рогат.

— Погуляем?

— А то! Я в ванну!

После обеда они буквально приползли в квартиру, палящее солнце сделало своё дело. Уставшие кобылы с трудом шевелили ногами. Прохладный душ и фрукты придали им новых сил. Жеребец вернулся точно в срок. Они быстро добрались до городской черты, единорог тащил с собой сумку приличных размеров, несмотря на просьбы Рейнбоу поделиться грузом, так ничего ей и не отдал. Попутно жеребец рассказывал всякие истории о зданиях и памятниках, рядом с которыми они скакали. Багровый горячий шар солнца покатился вниз, с моря подула лёгкая прохлада, рассеивая знойный воздух. Пустой заброшенный пляж, около песчаной линии чахлые деревья, с трудом добывающие влагу, соляные разводы на земле, переходящей в песок с мелкими камушками.

— Это то место, где вы отдыхали с Минт? – тихо спросила Рейнбоу.

Жеребец кивнул и вздохнул.

— Раньше тут много пони отдыхало, город разрастался, это направление забросили из-за сложности строительства на зыбких почвах. Чуть дальше начинаются пустынные земли, барханы до горизонта. Через пять сотен километров пустыня резко обрывается, начинаются Кристальные горы. Никто точно не знает, почему здесь такая погодная аномалия. В Кристальных горах холодно и земли вокруг них ледяные. Заканчивается пустыня из песка, начинается ледяная. Я как-то читал, не помню что именно, Мейнхеттен стоит на берегу, в точке, где сходятся тёплые течения с юга. Зимние туманы именно этим вызваны. Холодный воздух встречается с тёплым течением, влага конденсируется и город тонет в молоке. Ты ведь зимой здесь не была?

Пегаска отрицательно помотала головой.

— Ещё то приключение. Дожди и туманы три месяца подряд. Для кораблей это большая проблема. Прокладка курса, маяки, сложности в уклонении от других кораблей. Чуть дальше на север зачастую появляются айсберги из кристального моря. В условиях тумана это может стать трагедией. Магические сканеры помогают морякам избежать столкновений. Морская стихия не прощает ошибок.

Он развернул сумки, выложил на песок подстилки. Скуталу во все глаза таращилась на жеребца, никак не могла для себя решить, хорошо, что он рядом или плохо. Её приёмная мать явно испытывала неудобство и стеснение. Если бы они находились тут вдвоём, она бы уже давно носилась по берегу или плескалась в море, подставив пузо солнышку. Кор надул небольшой плавательный жилет и выдал его коричневой пегаске, та скептически уставилась на ярко-оранжевую вещь.

— Эм… одеть? Я умею плавать.

— Конечно, умеешь, но всё-таки одень. Пожалуйста.

Коричневая пони смущённо вздохнула и быстренько облачилась в жилет, жеребец аккуратно затянул ремень на её животе. Скуталу решила проверить воду, оставив их наедине.

— Хорошо, когда есть родная пони, которая тебя любит, — Кор улыбнулся вслед ринувшейся в волны юной пегаске.

— Я думала, жеребцы всё-таки больше любят собственных жеребят, чужие им малоинтересны.

— Это инстинкт, от него не сбежать.

Рейнбоу некоторое время лежала неподвижно, потом придвинулась к нему и накрыла его спину собственным крылом.

— Я должна кое-что тебе рассказать.

Единорог улыбнулся и кивнул.

— Я не ученица Селестии.

У единорога непроизвольно открылся рот.

— Да, да не смотри так. Надурили тебя Принцессы.

— Как это… нет, я же точно её помню!

Рейнбоу фыркнула, потом прижалась к его боку, положила голову на переднюю ногу жеребца.

— Когда ты говоришь, «я точно помню», сам-то веришь? У тебя память похожа на решето. Нет, прожить тысячу лет, круто конечно. Но так, как жил ты – это тяжко. Обочина жизни, тебя словно выпихнули с вечеринки, на которой все радуются и веселятся, а ты заглядываешь в окошко и плачешь, глядя на них. Я должна была сразу отказаться, упираться и вообще всё такое. Не смогла. Боюсь перечить Твайлайт, страх глубоко в душе. Она моя подруга, лучшая! Только у неё рог и крылья. Принцесса повелевает судьбами пони. У Принцессы Селестии сейчас нет ученицы. Твайлайт говорит, она ищет. Наша подруга обрела крылышки, став Принцессой, а до этого именно она являлась ученицей Селестии. А я – Элемент Гармонии.

Жеребец захлопал глазами.

— Ты Элемент Гармонии? Я… прости… не понимаю… а что это? Это лучше чем ученица или хуже?

— Вот ты спросил! Я представляю Дух Верности. «Будь потрясным». Примерно так звучит. Всегда верна своему слову, всегда иду до конца. Учитывая, что рождена пегаской, иногда это приводит к проблемам. Вот как с тобой, это я выбила ворота в доме твоего клана. А до этого, решила показать крутизну на дирижабле, в итоге Темпест нас сразу нашла. В общем, Дух Верности и крылышки пегаски это тот ещё фейерверк. Ты слышал о возвращении Столпов?

— Нет, кто это?

— О! Это шесть пони, которые стали прообразом Духов Элементов. Старсвирл их возглавляет.

— Имя знакомо… единорог, кажется один из самых сильных магов Эквестрии.

— Ага! Они недавно вернулись из Лимба.

— Но… они как я?

— Нет, Старсвирл уже не молод, далеко за сотню. Твайлайт сильно расстроилась из-за этого. В Лимбе время не идёт. Они остались без родных пони, никто их не помнит, легенда. Ты жил все эти столетия в Мейнхеттене, пусть многое забыл, но вносил свой вклад в развитие города и всей Эквестрии. Для них прошло лишь мгновение, между далёким прошлым и настоящим. Принцессы отпустили их в родные края, не знаю, соберутся ли они ещё раз вместе. Ты хороший пони, — лазурная пегаска усмехнулась, — ничего не требуешь, встав вровень с Принцессами, не считаешь себя выше других. Добрый и отзывчивый. Пустил к себе в постель кобылу, даже пытался устроиться на полу. Определённо – нравишься! Посмотрим, как сложится дальше. Сложно признаться, мне нравится Понивиль! Мой дом, где живут подруги, там прошла моя юность. Только, одни и те же пейзажи надоедают, пегас, крылья тянут к путешествиям. Ты вытащил меня за полторы тысячи километров от родного дома, хотя, я из Клаудсдейла. Не потребовал оставить приёмную дочь. Подслушивала утром, ворковал с ней. Юная кобылка нашла благодарного слушателя.

Жеребец несмело обнял её второй ногой, она прильнула к его груди.

— Вообще, я не сильно люблю нежности. Иногда хочется отдаться во власть своей сущности, надеть платье и ожерелье, накраситься, покрасивее накопытники, вплести ленточки в гриву и хвост. И чтобы меня кто-то дожидался, а потом повёл куда-нибудь.

Они не заметили, когда рядом появилась Скуталу.

— Кор, я тебе тайну расскажу. Каждую весну она такая. И ещё рыдает иногда, заливает слезами всё вокруг. Мне страшно, я тоже такой стану!

— Эй! – лазурная пегаска подскочила и сгребла коричневую пегаску крылом себе поближе.

— Тебе понравилось море?

— Я думала, оно прохладное! А совсем не остужает! – обиженно ответила юная пони.

— Скуталу, сейчас разгар лета. Ещё два месяца такой погоды. Как вы смотрите на небольшое путешествие в пустыню?

Обе кобылы заинтересованно уставились на жеребца, тот засмеялся.

— Я многое понял из писем Минт. Никогда более не допущу такой ошибки. Единороги любят уединение и постоянство, пегасы не в состоянии сидеть на одном месте. Нужно учитывать желания родной пони. Рабочая неделя закончится и в пятницу к вечеру, мы отправимся в путь. Нужно кое-какое снаряжение взять. Тут полно ферм в округе, дальше в пустыне ничего живого, а значит, помочь нам никто не сможет. Опасные приключения я не люблю, увы.

Скуталу радостно взбрыкнула ногами и унеслась обратно к морю, там шлёпнулась на горячий песок и начала строить песочный замок, периодически издавая возмущённое ржание, когда волна докатывалась до постройки, частично обрушая сооружение. Рейнбоу удивлённо улыбнулась, ей было хорошо! Она плотнее прижалась к жеребцу и закрыла глаза, через несколько минут ускользнула в сон. Единорог замер и уставился вдаль, очередные воспоминания неизвестно из какого времени опутали его туманной дымкой.

Серо-белый жеребец сидел на вывернутой бетонной плите, покрытой грязью и какими-то ошмётками. Он слегка щурился на солнце скрытое туманной пеленой. Хотя, наверное, жеребцом назвать этого пони довольно сложно, скорее – жеребёнок. Худой и усталый, рёбра выпирали из-под кожи, резко очерченные скулы со впалыми щеками. Взгляд бездонных пронзительно-зелёных глаз выдавал в нём того, кто уже многое повидал за свой короткий век. Он легко спрыгнул вниз, цокнув копытами по камню, потом поскакал поближе к береговой линии в поисках чего-нибудь съедобного. Выброшенные штормом растения пони собирал в замусоленную тряпку. На его крупе висела потёртая матерчатая сумка. Следы копыт быстро исчезали на песке, смываемые прибоем. Пару минут спустя он радостно заржал, обнаружив большой пучок водорослей с крупными листьями. Быстро оглянулся по сторонам и лёг, начав жадно жевать сочную морскую зелень. Через полчаса пони устало брёл среди разрушенных пирсов и складов, выискивая более-менее приличное место. Ночлег единорог нашёл под покосившимся зданием какого-то склада, улёгся на остаток деревянного поддона и заснул. Поспать ему не удалось, проливной дождь обрушился на зимний берег моря, сверху в укрытие он не попадал, однако снизу вода быстро поднялась и намочила шёрстку пони. Единорог подскочил и перепугано заржал, потом успокоился. Быстро нацепил перемётную сумку и выскочил из своего укрытия. Холодный дождь и общая усталость заставили юного пони отойти от берега, поближе к манящим огонькам уцелевших домов. Он нашёл большую деревянную коробку и забрался под неё, дождь барабанил сверху, холод пробирал исхудавшего жеребца до костей. Очередное туманное утро разбудило маленького пони голосами.

— Диана, кто там?

— Кажется, жеребёнок.

Перед глазами всё плыло, жар разливался волнами по телу.

— Дэш! Осторожней, неси! Давай в больницу, он цел? Не нервничай так!

— Вроде внешних повреждений нет, горит весь, у него жар, — чьё-то копыто коснулось его лба.

Очнулся единорог в больничной палате, посмотрел вокруг, непроизвольно улыбнулся. В голове билась лишь одна мысль – «его накормят!».

Кор открыл глаза, рядом сидел две обеспокоенные кобылы.

— Воспоминания, простите. Детство не удалось, очень кушать хотелось. Большинство жеребят в то время промышляли водорослями, соль вызывала постоянную жажду, с чистой водой всё не очень хорошо, постоянные проблемы с животом. Вам бы там не понравилось. Болезнь грязных копыт всласть поиздевалась над жителями прекрасного города. Простите, что я не всегда весёлый и радостный.

Обе кобылы начали тихо пофыркивать и обняли единорога.

— Грусть должна быть светлой! Так говорит Пинки Пай, а это значит, что лучше бы её вообще не существовало в нашей жизни! Мы же круче всех! Кор, у меня вопрос. Вчера ты просил походить по кварталу Изумрудного берега, поискать какие дома продаются из расчёта на двадцать пони одновременно. Мы со Скути всё поглядели, в принципе, есть из чего выбрать, не считая проблем с ценой. Оно стоит как весь Понивиль целиком!

— Тут дорогая недвижимость, я уже говорил. Это не мне, для клана нужно. Найт Виспер сказал, что бюджета хватит. Их жеребятам негде отдыхать, кристальное море не располагает к тому, чтобы полежать на берегу. Уж очень холодно.

Дни наполнились теплом и радостью. Рейнбоу носилась по всему городу в поисках недвижимости, Скуталу записалась в порт и начала подрабатывать по паре часов в день. Вечером семья собиралась вместе и шла в какое-нибудь интересное место на отдых. Месяц ознаменовался бешеной неделей, на которую пришлась покупка недвижимости для клана. Кор, на пару с Рейнбоу, работал не покладая копыт. Оформление документов единорог взял на себя, обустройство всего особняка на берегу свалилось на спину Рейнбоу, двором занималась Скуталу. Время конкретно так поджимало, через неделю должны приехать первые пять табунов с жеребятами. Теперь Рейнбоу хорошо знала, сколько стоит отделка плиткой ванной комнаты, очищающее устройство для копыт, подогреватель для сауны. Она впервые столкнулась с тем, что каждое действие наёмных пони нужно контролировать. Порой вечерами кобыла начинала закипать. Кор быстро её успокаивал, прижимая пегаску к себе. Приезд ознаменовался радостной встречей с прародителем клана, пони кланялись Кору, а тот смущённо опускал голову и просил этого не делать. Скуталу с удивлением узнала, что с жеребятами придётся общаться ей! Юные пони радостно скакали вокруг коричневой пегаски в количестве шести штук. Получив деньги на развлечение подрастающего поколения, Скуталу занялась тем, что умела лучше всего. Под вечер уставшие жеребята развалились на ковриках в пределах внутреннего двора. Большинство кобылок лежали без сил, закрыв глаза и улыбаясь. Под вечер родители разобрали жеребят и освободили Скуталу, пегаска буквально рухнула на свою кровать. Теперь у неё в наличие собственная комната, Рейнбоу и Кор расположились за стенкой. На следующий день коричневая пегаска повела жеребят на море. К концу недели Скуталу напоминала выжатый лимон в тщетных поисках приткнуться куда-нибудь в тень. Однажды вечером юная кобыла увидела ещё одного жеребёнка, удивлённо фыркнула, припомнив, что не видела её с остальными ни разу. Мелкая единорожка серебристого окраса с зелёной гривой и голубыми глазками. Скуталу прикинула возраст, видимо на пару лет младше её самой. Кобыла не отлипала от родителей, один земной жеребец и пегаска. Ошибки быть не могло, юная единорожка не имела кьютимарки. Поняв, что скорее всего её дразнят, Скуталу решила восстановить справедливость. На следующий день, она с раннего утра постучалась в их комнату. Судя по всему, родители юной кобылы удивились, но с пониманием закивали, одобряя действие.

— Ирис, милая, это к тебе, — голос у её матери оказался довольно приятным.

Жеребец смущённо вздохнул. Единорожка выглянула за дверь и удивлённо уставилась на коричневую пегаску.

— Доброе утро, — растерянно пролепетала серебристая кобылка.

— Ага. Я Скуталу. Как на счёт моря?

— Нет, нет, я не хочу, спасибо. Очень плохо жару переношу.

— Хочешь. По глазам вижу.

Кобыла испуганно ойкнула и шлёпнулась на хвост, потом растерянно уставилась на пегаску, вновь подскочила и начала отступать, смешно пятясь назад.

— Кто вы? Зачем вы меня пугаете? – в глазах кобылки задрожали слёзы.

— Эй, эй! Ты чего? Я жеребятами занимаюсь, приёмная дочь Кора. Который ваш дальний родственник. Мне поручили всех обеспечить занятиями, море и солнечные ванны. Развлекаю гостей. Почему ты не с остальными?

Кобылка некоторое время хлопала глазами, потом успокоилась и улыбнулась.

— Я приёмная.

— И? Я тоже вообще-то. Как это связано с отдыхом?

— Ну… то есть… — внятный ответ юная единорожка явно придумать не смогла.

— Через пять минут жду тебя на улице, пойдём на пляж. Надувной жилет не забудь и панамку.

Скуталу с места ускорилась, не давая времени на ответ. Пять минут спустя она поняла, что не ошиблась в тактике. Серебристая кобылка стояла чуть поодаль остальных с сумочкой, из которой торчал краешек оранжевого жилета. Коричневая пегаска довольно фыркнула и, показав копытом на пляж, направила гомонящую толпу к морю. Игра в мячик, развлечения в воде под бдительным контролем Скуталу. Жеребята оказались самыми обычными пони, радовались солнышку и тёплой воде. Под вечер Скуталу обессиленно опустилась на лавочку возле дома.

— Спасибо вам, Скуталу.

— Ирис, я довольна, познакомилась с новыми друзьями. Очень надеюсь, вы будете приезжать почаще. Расскажи о себе.

— Эм… что? Я приёмная, меня звали обратно, не хочу. Мне нравятся мама и папа, хочу с ними жить.

Скуталу от неожиданности икнула.

— Твои родители живы? То есть, тебя отдали на воспитание?

— Эм… нет, ну, то есть не совсем. Ох, сложно объяснить. Жеребята меня немного побаиваются, вы не думайте, они хорошие. За год мы сошлись.

Скуталу заинтересованно наклонила голову на бок.

— Дай догадаюсь, твоя кьютимарка. Из-за этого дразнят?

Ирис почему-то заулыбалась, потом тихонько засмеялась. Голос чем-то напоминал серебряный колокольчик.

— У меня не появится кьютимарки.

— Это с чего вдруг? Я, между прочим, многим помогла найти свою судьбу. Меткоискатель! У меня две подруги, мы вместе этим занимались.

Ирис вздохнула.

— Нет, вы не поняли. Не у всех есть кьютимарки. Многие их не имеют. Грифоны например.

— А, это да. Но на грифона… — до Скуталу дошло, кто перед ней, — ты чейнджлинг?

Единорожка кивнула.

— Врёшь же! Чейнджлинги – они такие красивые! И крылья у них прозрачные! И летают круто!

— Эй! – возмущённо фыркнула кобылка, — по ней прокатился зелёный огонёк, пони предстала перед пегаской в первозданном виде.

Скуталу восхищённо уставилась на кобылу.

— Ты красивая! Ты же обалденная!

— Ну, понимаете. Ох, я вам нравлюсь, да, чувствую. Рождаемся мы всё-таки чёрными. Это наш изначальный вид. После того, как подрастаем, принимаем новую форму. Её называют даром любви. В ней мы можем излучать энергию любви. Да и покрасивее она, чем наш обычный вид. Хотя, некоторым жеребцам не нравится. Мне кажется, они жуть какие привередливые! То суп слишком горячий, то цвет не нравится. Да… то есть… извините.

Скуталу засмеялась откровенным речам юной кобылки чейнджлингов. Время пролетело незаметно, три недели истекли, пони отправились домой в Кристальную Империю. Перед отъездом Скуталу получила тихое «спасибо» от чейнджлинга. Та порывисто обняла пегаску и прижалась к её груди головой. Потом некоторое время смотрела в её слегка фиолетовые глаза и тихо поинтересовалась, может ли она рассчитывать на следующую встречу. Через две недели Скуталу получила письмо от подруги чейнджлинга. Следующая группа прибыла точно в срок, очередные жеребята, радость и визг, улыбки на мордочках. Коричневая пегаска радовалась жизни, ощущая свою необходимость. Лето мелькнуло молнией, оставив приятные воспоминания. Кор сообщил, что следующий приезд аж через полгода и им оплатили труд по организации отдыха. Скуталу получила внушительный кошель с битами, вытаращенные глаза стали причиной для смеха её родителей. Она никогда даже не видела столько бит. По просьбе кобылы Кор договорился и устроил её в порт для обучения корабельному делу. Пегаска рассудила вполне логично. Зима и начало весны свободны – нужно чем-то заняться. Корабли и море манили её к себе. Получив очередное письмо от подруг из Понивиля с заверением, мол, у них всё нормально, она вышла в свой первый рейс. Рейнбоу за прошедшие месяцы свыклась с мыслью, что она теперь имеет своего собственного жеребца и, тот очень даже хорош. Кор продолжал работать в своей фирме, иногда принося что-то новенькое на поприще переработки солнечной энергии. Еженедельно он получал письма от Принцессы Каденс, реже от главы своего клана. Рейнбоу видела, как он радуется письмам царственной кобылы. Твайлайт ему так ни разу и не написала, а жеребец ничего не спрашивал. Идиллия продолжилась до начала короткой зимы.

Судьба

Кор очередной раз не спал. Жеребец тихонько лежал, поглядывая на свернувшуюся у него под боком лазурную кобылу. На этот раз воспоминания не тревожили его, пони любовался своей подругой. Сильная и смелая, верная своему пути. Она скрашивала его дни своей, не поддающейся логике, деятельностью. Ругалась с кем-то, что-то организовывала. Они сдали квартиру в аренду, получая с этого небольшой доход, а сейчас жили в огромном доме. Ранней весной этот дом опять наполнится отдыхающими пони из родного клана. Радостный гомон и смех, улыбки пони. Количество дел на зиму грозило завалить их с головой. Одно рытьё пещеры для приёма соляных ванн стоило лазурной кобыле пучка седых волос в гриве. Жеребец удивлённо уставился на приоткрытую дверь, на стенке возникли яркие изумрудные блики. Через несколько секунд всё погасло. Утром Кор наведался в коридор в поисках источника света, правда, так ничего и не нашёл, потом выкинул из головы событие. Через неделю всё повторилось. Кор с энтузиазмом исследователя заинтересовался феноменом. Некоторое время пытался поймать таинственное сияние, в итоге втихую поставил записывающий кристалл на стену. После первой же удачной записи, жеребец перепугался и сделал самое нелогичное, дождался пока Рейнбоу умчалась по делам, затем схватил колокольчик и позвонил в него.

— Здравствуй, дорогой друг. Судя по виду, у тебя возникли некие проблемы.

Серо-белый жеребец кивнул и смущённо шаркнул копытом.

— Боюсь даже представить причину твоего волнения. Рейнбоу решила отлучить от чего-нибудь приятного? Обижает?

— Дискорд, разве я бы стал беспокоить вас по пустякам?

— Видимо, общения на «ты» мне никогда не заслужить, — опечаленно вытерев уголки глаз белоснежным платочком, посетовал Дух Хаоса.

— Не нужно, прошу вас.

— Ладно, успокойся. Такой вот тебе учитель достался, всё время поиздеваться норовит. Привыкай. Что тебя обеспокоило?

— Моя дочь – кобыла чейнджлингов.

Дискорд вытаращил глаза, зачем-то пустил дымок из ушей, похлопал себя по лбу.

— Ещё раз, медленно, с точками и запятыми.

За пять минут Кор объяснил, откуда узнал об этом, показал запись с кристалла. Дискорд некоторое время находился в прострации.

— Кор, ты состоишь из сюрпризов и нелепиц. Я рад своему выбору. Такого количества беспорядка ещё ни одному пони не удалось привнести в жизнь Эквестрии. У Скуталу есть кьютимарка, следовательно, она не чистокровный чейнджлинг. Помесь. Хотя до сегодняшнего дня, мне казалось, подобное невозможно.

— А как вообще они появились?

— Дорогой мой друг, эта история окутана тайной. Родом ваши дырявые родственники из Кристальных Гор. Они появились из единорогов. Некто хорошенько поэкспериментировал над магической искрой жизни таких, как ты. Кто этот злой гений, я не знаю. Есть лишь смутные предположения, он пытался обеспечить выживание пони в ледяном климате Кристальных гор. Чейнджлинги великолепно переносят жару и холод, их копыта имеют магический контур, который не позволяет им скользить даже по льду, могут перемещаться кверху ногами по потолку. Некоторые в состоянии выворачивать голову, как совы. Поглощение любви – следствие вечного голода. По сути – всего лишь нехватка энергии. Это касается только одного роя, любовь – я имею в виду. Возможно, их создатель не являлся злобным гением, но получилось то, что получилось. Сейчас они изменились. Только суть осталась прежней – это паразитическая раса. Этакие пони-паразиты. В какой-то степени, мы все паразитируем на ком-нибудь. Пони едят растения, грифоны – рыбу. В условиях достаточности обычной еды их голод – всего лишь древний инстинкт. Королевы у чейнджлингов менялись регулярно. Крисалис стала последней. Она исчезла навсегда. Когда рой отказывается от своей Королевы, та уходит на небесные луга. Ей не следовало доводить своих детей до такого состояния. Теперь там рулит Торакс, у меня с ним хорошие отношения. Чейнджлинги вполне приличные пони, со своими закидонами, но в целом, довольно интересные.

— Значит, мне не о чем беспокоиться?

— Знает ли Скуталу о том, кто она на самом деле? Подозреваю – ответ отрицательный. Что с этим делать? Ты удочерил её?

— Документы отправил, на днях должны вернуться.

— Ну, коль любишь её, как собственную дочь. Не всё ли равно, с перьями у неё крылья или стрекозиные. Когда-нибудь юная кобылка разберётся в себе, а ты её поздравишь. Полагаю, приёмной матери предстоит долгая разборка с дочерью, вечная игра.

— Спасибо! Я так и сделаю. Они обе мне нравятся. Я рад, что у меня появилась настоящая семья. Ты карты получил?

— Ура! На «ты»! Да, мой нетерпеливый друг. Частично карты удалось достать, одна проблема, корабль там не пройдёт. Вечный лёд сковывает море. Тебе слово – дирижабль, о чём-то говорит?

— Да, конечно. Воздушные корабли. В Мейнхеттене такие делают для исследования пустыни.

— О, есть гораздо более серьёзные. Дай мне ещё немного времени, закончу карты, и, мы организуем экспедицию за твоими камушками. Меня довольно сильно занимает исследование той территории. Голову себе сломал. Как Минт со своим избранником туда попала? Как? В те времена не существовало дирижаблей! Телепортироваться за Кристальные горы я не могу, на полюсах планеты сильные магические завихрения и аномалии. Даже столь могущественное создание, как я, не в состоянии совершить подобное.

Копыто мягко погладило великого и могущественного Духа по груди. Единорог тепло улыбнулся, Дискорд закашлялся в ответ, пустив дым из ушей.

— Рейнбоу рассказывала, мол, Принцессам пишут письма их ученицы. По крайней мере, одна точно это делала. Если ты хочешь, могу поступать так же. Только адрес укажи.

— Ты слишком добрый. Нет, такое мне точно не требуется, я не кобыла, ты тоже. Деловое общение и встречи меня вполне устраивают.

— Помирился?

— Ха! Ни за что!

На мордочке Кора появилась немного печальная улыбка, он вздохнул и помотал головой в разные стороны. Дискорд откланялся в ответ и щёлкнул когтями, на полу остались мыльные пузыри. Единорог явно успокоился и принялся за обыденные домашние дела. К вечеру вернулась Рейнбоу, радостно чмокнула в щёку и сообщила, что Скуталу взяли в первый серьёзный рейд, будут ловить морские водоросли. Время вновь наполнилось работой и теплом родных глаз. Замелькали дни и недели. Рейнбоу стала замечать за собой странное поведение, когда единорог задерживался на работе, она тосковала по его тихому голосу и улыбке. А сколько он помнил историй, не перечесть! А ещё обещал экспедицию ближе к весне и жеребёнка… тоже обещал. Переливчато звякнул колокольчик, единорог тут же сорвался ко входу, Рейнбоу осталась лежать на диванчике, прикрыв глаза и глядя на искорки в камине. Какая-то сбивчивая речь, единорог вернулся и неуверенно фыркнул.

— Рейнбоу, придётся тебе покинуть диван, прости. Она требует маму Скуталу, мне ничего не хочет говорить.

Кобыла пулей вылетела с дивана и доскакала до входа. На пороге сидела незнакомая земная пони, она неуверенно заглянула за спину Рейнбоу, видимо убеждалась, что жеребец ушёл.

— Эт вот, драсти.

— Что-то случилось? Где Скути?

— Я капитан «Рыбёшки». Скуталу с нами по водоросли, значится, ходит. Рулит хорошо и машинное отделение знает. Три дня назад улов хороший случился, агась. Тащили много, ну, она тож помогала, в меру своих сил. То есть, мы ж это вот, не злыдни какие, любим её, хорошая она у вас. В общем, потаскала видимо тяжести. С животом проблемы. Мы не знали чего делать, берег-то далеко. Бросили всё и помчались в порт. Двое суток в пути, она день без сознания пролежала. Чо, лечебные зелья совсем не помогли. Жеребцов подальше убрали, кобыл-то на корабле достаточно, сидели с ней. Кровь у неё пошла, только это вот, зелёная. Ну, мож слопала чего, или магия какая, кобыл-единорогов нету. Когда поняли, что зелья не действуют, единственного единорога притащили, жеребец, чего с него взять, он как увидел, чуть в обморок не грохнулся. В общем, ничего внятно не сказал, типа, искра жизни не угасает, а сознание потеряла из-за недостатка крови. Короче, через день в себя пришла, плакала, говорит – болит всё и вымя распухло сильно. В общем, пока добрались до порта, оттащили в больницу.

— Я поняла, где она?

— Дык, поскакали, я провожу. Чо ж, член команды, я ж за них отвечаю. Только жеребца своего не берите, не нужно им это видеть.

— Понимаю, мы одна семья. Дайте минутку.

Рейнбоу метнулась внутрь дома, сообщила, что Скуталу в больнице, какие-то проблемы с внутренними органами и умчалась за тёмно-красной земной пони в госпиталь. Через полчаса она уже сидела перед койкой. Скуталу натянула себе одеяло на голову и задрожала.

— Ругать будешь, да? Тяжёлое потаскала, — раздался слегка приглушённый голос из-под одеяла.

— Слышь, мелкая. Глупости всякие не придумывай. Плохо, да?

Кончик носа показался из убежища.

— Знаешь, немного лучше. Дали зелья, посмотрели сканером, сказали, типа мелкие разрывы какие-то в матке. Я не очень в этом понимаю.

Лазурная кобыла легла рядом с кроватью и обняла коричневую пегаску крылом.

— Мама… нет, не надо! Прошу! Только не плачь! Умоляю!

— Устроим нашему жеребцу концерт по заявкам, мы же крутые. Когда обещают отпустить?

— Велели два дня лежать, ничего тяжёлого на спине не таскать. До лета ещё долго… мам?

— Кажется, нам нужно с тобой поговорить о том, что тебя ждёт этой весной, — смущённо улыбаясь, сообщила Рейнбоу.

— Мам, перестань! Думаешь, я не знаю что-нибудь о жеребцах? Ой, можно подумать я не подглядывала за вами.

— Коль знаешь, чего ж не делаешь положенное? Нужно завести календарь, отслеживать дни охоты, два раза в год ходить к лекарям.

— Эм…

— Слышь, мелкая. Быть кобылой, это не только получать внимание от жеребцов. Мы более слабы физически, при этом, устойчивы к болезням. Циклы связаны с сезонами года и фазами луны. Раз в год можем заводить жеребят.

— Мам! Хватит читать лекции! Я всё знаю, — возмущённо пискнула покрасневшая кобылка.

— Прости, Скуталу. Это моя вина. Должна была уберечь. Прости.

— Мама! Если ты не перестанешь плакать, я разревусь!

Рейнбоу обняла крылом родную кобылу и закрыла глаза, из-под сомкнутых век текли слёзы.

— Я стала сентиментальной. Это всё влияние Кора! Он виноват!

— Конечно он, кто ж ещё? – скептически ответила юная пони, — Кор теперь всегда будет виноват, ведь для этого они и нужны.

— Эй! – лазурная пегаска возмущённо зафыркала.

Дождавшись кобылу-лекаря, Рейнбоу уточнила состояние пациентки, та немного помялась, потом сообщила радостные новости, в целом – всё в порядке, её отпустят через пару дней. Одна проблема, даже если она слопала десять килограмм водорослей за раз, кровь не могла позеленеть. По её предположению, на корабле поймали водоросли с магической составляющей, что-то вроде спонтанной магии. Именно это и стало причиной столь странного события. Кор тут же начал выяснять, что случилось со Скуталу. Пришлось долго объяснять. Ночью жеребец бесшумно прикрыл дверь в комнату и вышел в общий холл, тихонько поцокал в рабочий кабинет, там достал из коробки серебряный колокольчик, звякнул им.

— Привет, Кор. Вижу по глазам обеспокоенность.

— Мы с тобой можем навестить Скуталу? Ты ведь в магии хорошо разбираешься. Вдруг они неправильно лечат чейнджлинга?

— В тонкостях внутреннего устройства кобыл я не силён, но соглашусь. Если это магия – пойму, что произошло.

Оба жеребца испарились с тихим хлопком. Дискорд накинул полог невидимости, и, они проникли в палату. Скуталу спала, иногда тихонько постанывая во сне.

— Оу… сильная магия. Ничего не понимаю.

Дискорд начал махать лапами, вокруг поплыли радужные магические разводы.

— Странно, источник внутри. Кор, одно могу сказать точно – она не умрёт, боли внутри обусловлены магическим излучением, что-то вроде магической искры жизни, только слишком мощной. Она в порядке.

Кор в это время рылся в блокноте, куда лекари записывали наблюдения.

— Зелёная кровь…

— Да, у чейнджлингов она зелёная. Фактически конечно – красная, за счёт влияния их магии, она зеленеет. Если взять кровь и унести подальше, через какое-то время она потеряет свой цвет и станет ближе к красной.

— Не понимаю, я прочитал все книги, какие удалось добыть по чейнджлингам. Даже те, что ты выпросил у драконов. У кобылок чейнджлингов не бывает цикла, охота есть, а крови нет! Довольно редкое явление, когда у кобыл рождается жеребёнок. Единичные случаи.

Дискорд почесал голову, потом разделился на троих.

— Коллеги?

— Беременность!

— Травма!

— Само пройдёт.

Дискорд махнул лапой, иллюзии исчезли.

— Толку от вас ноль!

Он начал ходить туда-сюда по палате, закинув лапы за спину и покуривая трубку с мыльными пузырями. Кор подозрительно наблюдал за ним, в ожидании каких-нибудь идей.

— Кто есть в рое? Защитники, рабочие? Чем их кобылки обычно заняты?

— Инженеры, строители… да всё у них есть. Так же как и у обычных пони, — задумчиво ответил Дискорд, потом долго смотрел на спящую пегаску, под куполом тишины она ничего не слышала.

— Пойдём, Кор. Помочь мы ей не сможем. У меня не хватит знаний, чтоб лезть внутрь кобылы. Полагаю, лекари с этим справятся лучше.

Кор с тоской уставился на юную пони, потом кивнул.

— Всё равно уже не засну, чаю хочешь? Я не Флаттершай, особо вкусный не сделаю.

— Не начинай, — грозно потребовал Дух Хаоса.

— Идём, герой.

Ранним утром Рейнбоу вышла в коридор и навострила ушки, на кухне кто-то разговаривал, обсуждая что-то на повышенных тонах. Она удивлённо хлопнула крыльями, потянулась и заглянула в кухню.

— Твоя жена проснулась.

Кор спрыгнул со стульчика и подскочил к лазурной кобыле, обнял её, поцеловал. Та с открытым ртом смотрела на коричневого единорога с разноцветными глазами.

— Эй! Я же тебя знаю! Да, Дискорд?

— К вашим услугам, миледи! – коричневый единорог низко поклонился, взмахнув перед собой шляпой с огромным пером на макушке.

— Что это вы решили в такую рань пообщаться? – почёсывая голову копытом, спросила кобыла.

— Некто очень переживает за свою дочь. Хм… ты рассказал ей?

Кор отрицательно покачал головой.

— Ну-ка признавайтесь! – кобыла тут же оскалилась и ломанулась вперёд, практически подмяв под себя единорога, через мгновение отпустила его, поняв, что перестаралась.

— История короткая. Наша дочь…

Дискорд выпустил небольшие салюты и ударил в тарелки, которые эхом зазвенели на весь дом.

— Та-дам! – радостно провозгласил Дух Хаоса.

Рейнбоу помотала головой, пытаясь прогнать звон из ушей.

— В общем, наша дочь – чейнджлинг.

— Вы что, пили сидр ночью?! – обалдевшим голоском поинтересовалась пегаска.

— Прости, милая. Я это случайно выяснил, пару месяцев назад. Тебе…

— Я понял!!! – завопил Дискорд и начал подпрыгивать на задних копытах.

— Что?

— Ну, конечно! Это же элементарно! Всё сходится! Ваша приёмная дочь – Королева роя! У кобыл чейнджлингов эм… кхм… прости Рейнбоу Дэш, что говорю о таких вещах. В общем, циклы есть только у Королевы, именно она отвечает в Улье за размножение. Да, проблема нарисовалась, не сотрёшь…

Лазурная пони начала громко икать, смешно подпрыгивая на всех четырёх ногах.

— Так… стоп! Стоп, я сказала! – заверещала пегаска, — Медленно! Оба! По очереди!

Оба жеребца переглянулись, видимо, пытались понять, от кого именно она требует ответа.

— Я увидел изумрудное свечение, решил узнать, что это такое сияет. Долго пытался поймать его ночью, потом поставил записывающий кристалл, увидел, как она меняет форму во сне. Скуталу не знает, кто она. Может и знает, только не хочет говорить.

— Напомни-ка мне, где документы на удочерение? – тихо спросила пегаска.

— Подписал давно и отправил в городской Совет для учёта.

Рейнбоу замерла, потом крепко зажмурилась. Отступать давно стало некуда. Этот единорог сделал для неё за последние полгода слишком много хорошего. Ничего не требовал взамен.

— Вы дружите, да? – дошло до кобылы.

— Ага, есть немного, — ответил Дискорд, — нашёл, так сказать, родственную душу.

— Родственную? Душу? – пегаска перестала что-либо понимать, — Ладно, ладно. Я ж знаю, не очень умная.

— Рейнбоу, прекрати. Ты умная и смелая. Дискорд, о какой проблеме ты говоришь?

— Оу… дошли до сути. Когда Королева входит в полную силу, это означает, что она единственная. Состояние Скуталу начало меняться не так давно, значит, Крисалис окончательно разорвала свою связь с роем. Может и жива, но вряд ли. Либо Скуталу возглавит рой и все его Ульи, либо… вы останетесь без дочери.

— Там Торакс правит!

— Верно, моя прекрасная кобылка. Правит. Только «правит» – неверное слово. Жеребец ничем не может править. Таковы законы Эквестрии. Лишь той, которая дарит жизнь, дано право повелевать судьбами и расписываться кровью на скрижалях судьбы, — он поклонился, откуда-то раздались продолжительные овации.

— Дискорд, а чего ты не в своём обычном виде?

— Мне нравится тело пони. Удивительно и хаотично, никогда не знаешь, что оно выкинет. Ах, Торакс никогда не отдаст власть, придётся от него избавиться.

— Эй! Ты на что намекаешь?! – возмущённо фыркнула кобыла, хлопнув крыльями.

— Слишком тяжёлые воспоминания о Крисалис. Он никогда не уступит место правителя. Его страх заставит восстать против новой Королевы. Чейнджлинги сейчас ему доверяют, да и любят.

Кор некоторое время молчал.

— Он сильный?

— Чем большим доверием пользуется пони, тем сильнее он становится. Да, Кор, полагаю Торакс сильный жеребец. Ещё у него есть родственник, можно сказать – брат. Он всю жизнь занимался защитой Улья.

— Если Скуталу не станет настоящей Королевой, она умрёт?

— Да.

— Дискорд! Прекрати! Должен существовать другой выход! Это...

— Прости Рейнбоу, ответ отрицательный. Должен остаться только один. Для чейнджлингов иного ответа не существует. У роя может быть только одна Королева.

— Я никогда ни с кем не воевал. Ну, нападу я на Улей, сколько их там? Множество! Меня прибьют. Никто не подпустит к этому Тораксу.

— Кор, ты забываешь один существенный момент. Ты привязан к этой земле, отсюда тебя может сковырнуть только Принцесса, такая, знаешь, с крыльями и рогом.

— Хорошо, я попробую. Мой долг, защищать своих родных пони. Рейнбоу.

— Вы спятили! Оба!

— Рейнбоу, я что-нибудь придумаю, спасу Скуталу, она станет прекрасной Королевой. Со временем, они её полюбят. Прости, я понимаю последствия, твоя подруга придёт за моей жизнью. Ну, зато дочь выживет, а ты со временем забудешь. Всё равно, живу слишком долго. Дискорд, я знаю твою нелюбовь к крови и смертям, сможешь подкинуть до земель чейнджлингов?

Коричневый единорог кивнул, потом стукнул копытом по полу, оба жеребца исчезли с громким хлопком, по полу полетели радужные мыльные пузырьки. Рейнбоу осталась стоять в пустой комнате. Через несколько секунд до неё начало доходить произошедшее. Её жеребец обменяет свою жизнь, на жизнь приёмной дочери. Она обхватила голову крыльями и закричала от боли.

Лазурная кобыла залетела в собственный дом в Понивиле. День полёта по прямой вымотал её, пегаска мчалась изо всех сил, не понимая, что ей делать дальше. Тишина и покой, Флаттершай явно ухаживала за облачным домиком. Всё сияло чистотой. Рейнбоу бухнулась на кровать и накрыла голову подушкой, из-под сомкнутых век покатились слёзы. Скуталу ничего не сказала, только вздохнула, она не знала, что является чейнджлингом. Поинтересовалась, продолжит ли её любить приёмная мать, Рейнбоу попыталась цапнуть за ногу юную кобылу, та взвизгнула и повисла на шее родной пони. Скуталу убедила свою мать, что ей уже хорошо, а Рейнбоу сейчас лучше отправиться домой. Если она настоящая Королева, то всё скоро решится, а если нет, то вернётся в Мейнхеттен и сразу же напишет письмо. Подушка стала мокрой окончательно и бесповоротно. Рейнбоу впервые в жизни чувствовала, что потеряла важную часть судьбы, Кор справится, сомнений быть не может. Сделает всё, ради дочери, пусть даже они родственники лишь на бумаге. Она опять вспомнила зелёные глазки единорога, полные тепла и нежности, наверное, тысячу лет назад он так же смотрел на Минт. Судьба разлучила их навсегда, без права на встречу и объятия. Теперь он потеряет всё остальное, вместе с собственной жизнью. Принцессы не простят убийство правителя чейнджлингов. Рейнбоу встала и подошла к шкафу, покопалась, овса не нашлось. Кобыла вздохнула, потопталась около шкафа с вещами, решила надеть тёплую попону и шарф. После тепла Мейнхетенна, воздух в Понивиле казался очень уж холодным. Во время перелёта не сильно ощущалось, мышцы постоянно согревали тело, преодолевая нагрузки. Рейнбоу отправилась на рынок, вокруг мелькали знакомые мордочки пони, которые она помнила с давних времён. С ней кто-то здоровался, она кивала. В чуть красноватых глазах блестели слёзы. Заприметив Эплблум, которая торговала яблоками, пегаска подошла к ней.

— Добрый день, Эплблум. Продашь яблочек?

— Конечно!

Пегаска рассчиталась за фрукты и, бережно упаковав сочные плоды, отправилась в магазин овса. Эплблум лишь через несколько минут сообразила, что лазурная кобыла говорила очень тихо, а её глаза были мокрыми от слёз. Расторговав весь товар, она потащила пустую тележку домой.

— О! Прибыль! Готовимся к новому году! На подарки накопим.

— Ага! Эм… Эплджек.

— Чаго? – удивлённо спросила оранжевая пони.

— Рейнбоу же в Мейнхеттене живёт?

— То да, с жеребцом они там. Кор зовут. Обещали…

— Она сегодня у меня яблок купила, глаза красные от слёз.

— Чаво?! – растерянно спросила оранжевая земная пони, потом стрелой сорвалась на улицу, на ходу натянув попону.

Она проскакала до окраины Понивиле, где располагался облачный дом лазурной пегаски. Некоторое время носилась кругами, зазывая Рейнбоу, никто так и не появился. Кобыла возмущённо фыркнула и поскакала к Замку, через пять минут крылатая лавандовая пони кубарем влетела в дверь облачного дома. Рейнбоу лежала неподвижно, глядя куда-то в пустоту, на полу валялись огрызки яблок.

— Рейнбоу! Милая! Что случилось?

Лавандовая кобыла попыталась обнять подругу, та зашипела и в ужасе забилась в угол кровати.

— Не… не… подходи…

Твайлайт поняла, что кобыла испугана.

— Это я, успокойся, прошу, всё хорошо. Мы рядом!

Она зажгла свой рог и телепортировала подруг прямо в облачный дом. Кобылы верно оценили ситуацию и, издавая тихое пофыркивание, приблизились к кровати. Рейнбоу забилась в угол окончательно. По лазурной шёрстке катились слёзы.

— Подруга плачет! Ужасно! Кто-то обидел! Сильно! Кому-то надо настучать по голове, но кому? Кажется, я помню этого тысячелетнего гада! Так и знала, обидит!

— Рейнбоу, что случилось? Что он с тобой сделал?

— Ах, дорогая, поговори с нами! Мы всё ещё твои подруги и желаем тебе всего самого лучшего в этом прекрасном мире!

Пегаска некоторое время сидела неподвижно, потом крепко зажмурилась и тихо спросила.

— Твайлайт, ты же можешь меня в тюрьму посадить?

— Это была ошибка! Моя! Я попросила прощения! Целого жеребца тебе организовала! Погоди, ты что-то с ним сделала? Кор жив? – голос аликорна начал подрагивать от волнения.

— Я не знаю. Скуталу обещала письмо написать. Я ведь кобыла, да, у меня же всё есть.

Рейнбоу опять замолкла, потом начала всхлипывать.

— Вы что-то натворили, я поняла. Осталось понять, что именно. Он тебя отправил сюда, посчитал, что здесь безопасно. Скуталу там осталась, с ним. Значит, твоей приёмной дочери ничего не угрожает, в противном случае ты бы её с собой забрала, — Пинки прищурилась, потом фыркнула, — вы кого-то обокрали, деньги нужны на жеребёнка! Точно! Ты ведь беременна? Признавайся!

— Пинки, запаха нет, она не беременна, — бережно погладив подругу крылом, сообщила Твайлайт.

— Слышь, ты ж круче всех! Ну чо раскисла? Неужели ничо сделать-то нельзя?

— Я… я… промолчала, не остановила. Ну, я же кобыла! Это ведь считается, должно считаться! – лазурная пегаска тихо заскулила, из носа потекла кровь.

— Успокойся! Сейчас же!

Пони вздохнула, смахнула копытом красные капельки с носа.

— Я уже спокойна. Да, так правильно. Твайлайт, ты ведь Принцесса. Прошу тебя! Посади меня в тюрьму!

— Прости, милая, я не могу. Ты должна что-то плохое сделать.

Рейнбоу неуверенно почесала голову копытом.

— М-м-м… подраться с кем-нибудь? О! А давай я тебе глаз подобью! Как нападение на Принцессу сойдёт же?

— Я не очень хочу светить подбитым глазом. Почему ты так хочешь, чтобы я тебя посадила в тюрьму?

— Моя дочь…

— Эй, откуда у тебя дочь взялась? – искренне возмутилась Пинки.

— Приёмная. Я о Скуталу. Так вот, она чейнджлинг.

— Ух ты! Как классно!

— Ах, крылья прозрачные? А ты её трогала?

Тут же заголосили кобылы.

— Трогала, не сбивайте! Она чейнджлинг. Кобыла чейнджлингов. Королева.

В комнате стало тихо. Пинки приложила копыто к голове подруги, неодобрительно покачала головой.

— У тебя жар, ты простыла.

— В Мейнхеттене всегда тепло, отвыкла от холода. Это не имеет значения.

— Допустим, это правда, — тихо сказала Твайлайт, — что вы сделали?

— Мы решили, что Торакс никогда не согласится, чтобы в рое появилась новая Королева.

Грива лавандовой кобылы встала торчком, Твайлайт испуганно заржала.

— Что вы сделали с ним?!

— Кор его убил.

— Ты уверена, что она Королева?

Рейнбоу кивнула и тяжело вздохнула.

— Чтобы спасти жизнь приёмной дочери, да, понимаю. Королева без роя умирает, читала об этом. Он обменял свою жизнь, на её. Почему ты не отправила мне письмо?

Лазурная кобыла опустила голову и опять начала всхлипывать.

— Кор тебя не любит.

— Рейнбоу, это случайность. Я не желала его крови или чего-то такого, это противоречит принципам магии Дружбы.

— Дело совсем не в этом, он считает, что ты ничего не делаешь для Эквестрии.

У Твайлайт глаза стали как блюдца.

— Это я-то не делаю?!

— Прости подруга, дружба для него не имеет значения. Иногда он рассказывал о прошлом, почему-то о тех временах не пишут. О множестве смертей от болезней в разрушенном городе, о том, как пони преодолевали трудности. Голод и холод терзали их тела. Он искал способы помочь, всю жизнь пытался обеспечить энергией родной город. Жизнь не всегда похожа на сказку. Принцессы сделали многое. Магия Дружбы не принесёт тарелку овса и не подаст сена на обед, — Рейнбоу замолкла, закрыла глаза, из-под сомкнутых век катились слёзы, — Мы ходили в пустыню, поднялась буря, на три дня застряли в пещере. Сидели, прижавшись боками, и Скуталу посередине. В нос и уши набивается песок, хотелось пить и есть. Я не поняла его действий, лишь потом до меня дошло. Он скормил нам все запасы, только воду растягивал, не давал. Буря закончилась, Кор с трудом переставлял копыта, увязая по запястья в раскалённом песке. Мы добрались до оазиса, вдоволь напились и наелись там. Всего лишь – три дня. Потом я поняла, он ничего не ел и не пил. Боялся, что мы не выдержим. По возвращению в город просил прощения, что подверг нас такой опасности. Знаешь как удивительно в пустыне ночью? Помнишь, мы побывали в Клуджтауне? Там пустыня короткая, её можно преодолеть, есть и дорога и колодцы. Здесь – ничего. Пони тут не живут. Высокие звёзды под куполом неба, ночной холод пробирает до костей, а днём раскалённый шар жарит немилосердно. Кор сказал, есть древний город в пустыне, он там однажды был. Развалины. Хочу посмотреть на пустынные цветы. Теперь ничего не увижу. Он мне нравится, надёжный бок, всегда успокоит и объяснит, — из глаз лазурной кобылы текли горькие слёзы.

— Ты же влюбилась! Втрескалась в него по уши! – лавандовая кобыла поняла, почему её подруга плачет.

— Да, Твайлайт, ты права. Я его полюбила. Твоя царственная подруга ударила его своим Даром. Я Элемент Верности, она в моей душе навсегда. Могла ли отказаться исполнять ваше требование? Рискнуть жизнью этого жеребца? Нет, Дух Верности всегда идёт до конца. Он всё ещё вспоминает ночами свою Минт, плачет. Ты не представляешь, насколько это больно. Даже ревновать не могу, это бессмысленно, его кобыла давно умерла. По утрам пили чай, я научилась готовить, хотя, у Скути лучше получается. Он на Эплджек похож.

— Чо это вдруг?

— Такой же трудолюбивый. Отдыхать совсем не умеет. Приезжали его родственники, всё лето мы ими занимались. Самые обычные кристальные пони. Некоторые плакали, когда уезжали. Говорили, что им никогда раньше не было так хорошо. Жеребята в восторге, ждут следующего лета. За полгода стройки я научилась многим вещам. Из меня плохой строитель, но в материалах и работе я теперь отлично разбираюсь. Знаю все расценки на отделочную плитку, камни, освещение, трубы и… не важно это. Я осталась одна. Если Кор выживет, ты его добьёшь. Напасть на тебя не могу, ты для меня всё ещё подруга, пусть и поселила страх в моей душе.

Твайлайт зажмурилась и скривилась, словно её ткнули иголкой. По лавандовой шёрстке побежали капельки слёз.

— Поэтому прошу, умоляю, посади меня под замок! Я не выдержу! Сорвусь! Не хочу нападать на свою подругу, не хочу причинять ей боль!

— Слышь, эт вот несправедливо получится. Чо ж ты в тюрьме-то сидеть будешь, ага? И чо, как мы себя чувствовать будем?

— Твайлайт не встретится с моими твёрдыми копытами.

— Ах, дорогая, мне совсем не нравится эта идея! – сообщила Рарити.

— Верность, мне никогда от неё не сбежать.

— Хорошо, Рейнбоу. Если тебе так будет спокойней, я это сделаю. Уж прости, обвинять тебя ни в чём не стану. Дай нам немного времени, узнаем, что произошло в рое Торакса, всё выясним. Ты кое в чём неправа. Не всегда возможности соответствуют желаниям. Все пони – добрые создания, так говорят. Это ложь. Правильней сказать, большинство пони – добрые. Достаточно одной ложечки дёгтя, чтоб мёд в бочке стал чёрным и невкусным. Я в этом уже убедилась.

Через два часа Рейнбоу уткнулась головой в прохладную каменную стену и замерла, лёжа на узкой койке. На её мордочке возникла глупая улыбка. Лазурная кобыла закрыла глаза, где-то между сном и явью поплыли тёплые воспоминания о шуме прибоя и запахе водорослей. Серо-белый единорог с зелёными глазами, в них тёплые искорки, мягкая улыбка. От его объятий порой кружилась голова. Почему-то в голову пришла странная мысль, жеребец чем-то похож на артефакт, к нему подходит выражение «таких уже не делают». Через какое-то время ночной страж принёс книги, Рейнбоу улыбнулась, «Истории Дейринг Ду», расширенное издание. Она укрылась тонким покрывалом и начала перечитывать знакомые истории. Где-то в глубине души вспыхнула надежда, Кор сделает всё, чтобы выжить, он не погибнет, не оставит верную пегаску в одиночестве.

Утраченное

Единорог сидел в небольшом овальном зале, около изумрудного трона с расколотой спинкой лежал Торакс. Улей выглядел пустым и тихим, словно все пони покинули его давным-давно. Отзвуки голоса гулким эхом бродили по дырявым стенам. После того, как Крисалис вышвырнули из улья, стены перестали постоянно меняться.

— Я прошу тебя не делать этого! Мне недорога собственная жизнь, с тобой справиться могут разве что Принцессы.

— Примите новую Королеву.

— Ты считаешь, мы хотим… не злись! Мне страшно! Поговори со мной, молю тебя!

Кор погасил свой рог, заклинание «тысячи кристаллов» распалось. Торакс с облегчением выдохнул.

— Я отправил весь рой подальше, мне не дано тягаться с тысячелетним единорогом. Он сказал, ты не злой и, если хорошо попросить, сможешь помочь, — в фасеточных глазах чейнджлинга горела надежда.

— Дискорд к тебе успел, он всегда играет. Его жизнь – вечная игра.

— Кого ты хочешь назначить Королевой?

— Скуталу. Она моя приёмная дочь, возможно, ты её помнишь по Понивилю.

Торакс лежал неподвижно, стараясь не встречаться взглядом с единорогом.

— Скуталу… Скуталу…, — пытаясь вспомнить, о ком идёт речь, Торакс зажужжал крыльями, — коричневая пегаска, кажется, она с Рейнбоу Дэш, лазурная такая кобыла, ещё у неё грива цвета радуги, запоминается. Твайлайт присылала письмо о том, что её подруга переехала в Мейнхеттен к своему избраннику. Значит, этот жеребец – ты? То есть, Рейнбоу твоя особенная пони? Мы же дружим с ней! Зачем? Подожди, Скуталу – чейнджлинг?

Кор кивнул в ответ.

— И вы решили сделать её Королевой? Нет, вряд ли. Значит, как-то определили, что она Королева. Как? Слизь? Зелёная кровь?

Кор вздохнул и опять кивнул.

— Кажется, у Скуталу есть кьютимарка. Она чейнджлинг только наполовину. Удочерили – родителей не знаете. Может, сбежала из роя? Дискорд сказал, вы наделены Даром и можете помочь решить любую проблему. Помогите мне! Я не останусь в долгу!

Кор опять зажёг рог, разговоры ни к чему не вели, оттягивать неизбежное смысла нет.

— Умоляю вас! Не делайте этого! Дайте мне шанс! Вы же не хотите убивать невиновного! Я ничего плохого вам не сделал! Пожалуйста! – опять начал причитать Торакс.

— Не понимаю, чего ты хочешь? – голос единорога звучал гулким эхом.

— Дискорд сказал, тебя нужно уговорить применить свой Дар! Ты его ученик!

— Он ничему меня не учил, ему, наверное, нравится так называть друга.

— Это я помог Дискорду в твоих поисках! Книги находил по просьбе твоего друга! Прошу тебя! Коснись меня рогом!

Кор несколько секунд постоял, потом подошёл поближе к чейнджлингу и нагнул голову, приложив рог к груди цветастого жеребца. Единорог на миг закрыл глаза, не зная, что ему делать дальше. Рог начал разгораться, через мгновение он полыхнул ярче солнца и погас, казалось, ничего не произошло, кроме яркой вспышки. Торакс растерянно смотрел на серо-белого единорога, потом подскочил.

— Спасибо! Я понял! Небо моё, как сразу не догадался! Озарение! Конечно!

— Что? – Кор явно растерялся.

— Я умру! Ну, то есть, не по-настоящему. Просто исчезну! Тогда твоя дочь сможет принять бразды правления, сбегу куда-нибудь, через какое-то время вернусь и стану помогать ей во всём. Ты ведь хороший пони, не стал бы делать ужасные вещи и Рейнбоу твоя кобыла, она Элемент Гармонии!

— Эм… хм…

— Планы! У тебя есть план? – с надеждой спросил Торакс.

— Какой? – растерялся Кор.

— Дискорд говорил, мол, вы собирались в экспедицию.

— Да, собирались. Камни нужны для моих исследований. Только он карты не сделал, без них…

Раздался тихий хлопок и на полу появилось четыре плотных свитка.

— Дискорд спас мне жизнь, расскажу как-нибудь, — радостно ответил Торакс, — Нужно сообщить Фарингсу и я весь твой.

Торакс подскочил и закрыл глаза, его рог ярко вспыхнул зеленоватой аурой, через мгновение он грустно улыбнулся.

— Ругает меня, переживает. Я запретил ему вмешиваться. Он вернёт рой обратно в Улей через часок. Полетели!

— Эм… крылья… у меня их нет. Я не успел подготовиться, нужен укреплённый дирижабль с подогревом кают, там очень холодно. Запасы еды и воды, тёплые попоны, рифлёные накопытники.

— Одежду и запасы возьму на себя, в Улье всё есть. Дирижабля у меня нет.

— Я знаю, где его взять. Дискорд подсказал. Клуджтаун! Там есть пони, Темпест, она может помочь, — Кор явно обрадовался, ему не придётся никого убивать.

— Хорошо. Пусть Дискорд приводит сюда твою дочь, я всё собираю и отправлюсь в Кристальную Империю, там есть ледяные пещеры, спросишь у Шайнинг Армора или Принцессы Каденс. Там тебя буду ждать. Рой я попросил молчать, все согласны. Твои озарения – это нечто! Я понял, как мне сберечь жизнь Улья! Без Королевы мы живём, только не размножаемся. Да, чейнджлинги этого Улья обрели счастье и понимание, но не жеребят. Юная Королева! Мы сможем донести до неё наши желания, подарим ей любовь роя. Она станет нашим лидером и защитит всех детей роя от невзгод.

— Сколько всего Ульев? – заинтересовался единорог.

— Не знаю, вообще-то только Крисалис лезла к пони, остальные живут тихой мирной жизнью, питаются эмоциональной энергией. Чейнджлинги немногочисленная раса, у каждого Улья есть своя Королева. Мы делимся на виды, у каждого своя излюбленная эмоция. Из-за Крисалис мы не общаемся, она рассорилась со всеми. Я пытался наладить связи, боятся и не доверяют. Нас нигде не принимают.

Клуджтаун оказался совсем не таким, каким его представлял Кор. Город на краю пустыни, везде песок и фиолетовые кляксы. Большинство домов напоминали наспех сколоченные сооружения. Множество ветхих зданий, дерево потемнело от времени. Жеребец подошёл и потыкал копытом надувшийся фиолетовый пузырь, тот мягко пружинил. Как выяснилось, это какое-то местное растение. На улицах царило запустение, однако, чем ближе к центру, тем больше попадалось пони, местные жители активно работали. Гипогрифы, кошачьи и ещё какие-то разумные виды, которые Кор не смог опознать. На его неуверенный вопрос, где правительница, ему ответили, мол, у себя в башне. Башней оказалось деревянное здание, составленное из остовов дирижаблей. Кажется, три воздушных лодки сколотили вместе, приведя их бока в относительный порядок. Жеребец зашёл внутрь, дорогу ему сразу же преградили два гиганта.

— Простите, можно ли увидеть вашу Госпожу?

Один из гигантов кивнул и опрометью бросился куда-то внутрь. Через три минуты из дверей вышла тёмно-фиолетовая единорожка с обломанным рогом.

— Как интересно, кто это ко мне пожаловал? Неужто очередной путник свернул не туда?

Кор опустился на запястья и поздоровался. Кобыла была красивой, этакая хищная грация.

— Ой, я не верю в чудеса, правда, оно того не стоит. Чего тебе надо?

— Дирижабль, — зелёные глаза кобылы медленно закрыли и открылись.

— Хорошо, когда кому-то нужны дирижабли. Стоимость такого корабля примерно около восьми тысяч бит.

— У меня столько нет, — Кор опечаленно вздохнул.

— Ну, прости, милый жеребчик, бесплатно могу только улыбнуться.

Кор радостно фыркнул.

— Мне кажется, что-то всё же есть, на что вы обменяете дирижабль. Например, ваш рог?

Взгляд фиолетовой кобылы стал ледяным, в зелёных глазах вспыхнул холод.

— И, конечно же, сначала дирижабль, а потом рог, — в голосе кобылы послышались ледяные ноты.

— Я знаю эту историю, он вас обманул, не исполнил обещание. Принцесса Твайлайт тоже не смогла вернуть его. Одна из самых тяжёлых травм для единорогов.

— Ты пришёл рассказать мне парочку гадостей? – удивлённо поинтересовалась пони.

— Прошу вас, Госпожа, не гневайтесь. Да, рог вам вернуть никто не сможет, вы знаете причину этого. Его сломало магическое создание. И я вам его не смогу восстановить. В давние времена элементали и гидры убивали пони, кому-то не повезло остаться в живых. Рог для нас многое значит. Как крылья для пегаса и возможность управлять жизнью у земных пони. Магия в нашей крови, искра жизни даёт каждому пони свою силу и Дар. Рог – орган для концентрации магической энергии. Кость с определённой структурой. Живую ткань сделать не смогу. Если бы вы были жеребёнком или юной кобылой, которая ещё растёт, действие ничего бы не принесло. Но, вы уже взрослая и больше расти явно не намерены.

Кобыла внимательно слушала, наведя уши на серо-белого пони.

— Что-то вроде протеза? – догадалась она.

— Да. Только он будет работать как настоящий рог. Вы сможете концентрировать магическую энергию.

— Разве это возможно? – недоверчиво поинтересовалась кобыла, всё ещё сверкая холодным взглядом зелёных глаз.

— Я этим всю жизнь занимаюсь, поверьте, она оказалась довольно длинной. У меня получится.

— Хорошо. Сначала рог, потом дирижабль, — скептически сообщила кобыла.

— Благодарю вас!

— Что тебе нужно для работы?

— Примерно три дня и ваше обещание не использовать магию всё это время.

Кор тщательно снял магические диаграммы, кобыла была склонна к электрическим заклинаниям. Он довольно быстро изготовил из припасённых сапфиров заготовку для рога. Потом проделал в ней магические каналы, начал бережно выстраивать новую кристаллическую решётку, включая в неё резонаторы для магических сил, которыми пользовалась Темпест. Кропотливая работа, жеребец не спал две ночи подряд, пот лился градом. Он методично подгонял резонаторы под диаграмму магических сил. Двухдневный труд завершился. Кор привёл кобылу и уложил на кровать, аккуратно сделал слепок поломанного основания и бережно обработал кристалл. Две половинки сошлись с ювелирной точностью, не оставив ни одного даже самого маленького зазора. Он попросил пони взять что-нибудь в рот, потому что будет больно. Кобыла вцепилась зубами в перила кровати, через несколько секунд по деревяшке потекла кровь, пони громко стонала. Кор прошёлся магией по каждой грани изломанного основания кристалла, намертво спаивая его с остатками рога.

— Полежите, у меня голова кружится. Сейчас, немного передохну и продолжим.

Кор прилёг, дыхание срывалось, словно он проскакал десяток километров галопом. Кобыла отпустила перила и тяжело дышала, потом смахнула вступившую на губах кровь копытом. Через пять минут он решил продолжить. Заклинание кристаллической диффузии выжало из единорога последние капли магии. Он рухнул на пол и тихонько застонал.

— Всё. Всё готово. Подождите, Темпест, не торопитесь, — голос единорога звучал еле слышно, чувствовалась бешеная усталость.

— Вишнёвая шипучка. Моё настоящее имя, — кобыла наконец-то проверила в то, что он добьётся результата.

— Я знаю. Все вас называют Темпест, мне больше нравится именно это имя. Сила и гордость, я ощущаю вашу судьбу. Вы поднимете этот город из руин. Тяжёлый труд на благо всех жителей.

Кобыла лишь покачала головой в ответ.

— Кто ты, Кор? Кто ты на самом деле?

— Специалист по системам накопления солнечной энергии. Живу и работаю в Мейнхеттене. Фирма «СанЭнерджи».

— Ты чего-то не договариваешь, не стану допытываться. Когда можно попробовать новый рог?

— Через часок закончим. Сейчас самое сложное, настроить кристалл на живую магию. После этого мы оденем магический силовой каркас, он вплавит живую плоть внутрь и сделает кристалл частью вашего тела, правда, расти он не будет. Рог всегда останется таким. Приступим?

Пони улеглась поудобней и закрыла глаза. Единорог коснулся её рога своим, вокруг них вспыхнул хоровод ярких огней. Время текло незаметно, она иногда засыпала, потом просыпалась и открывала глаза, жеребец продолжал кропотливую работу. Болевые ощущения давно спали. Ближе к вечеру он завершил свой труд. Рог кобылы выглядел светло-голубым и полупрозрачным, по завиткам постоянно проскакивали еле заметные искорки.

— Можно попробовать? – в глазах кобылы светилась искренняя радость и надежда.

— Сначала слабые заклинания.

Темпест выскочила из своей комнаты и понеслась вниз. Охрана едва успела открыть перед кобылой дверь. Она встала на дыбы и яркая тоненькая молния сорвалась с кончика рога, улетев куда-то ввысь. Огромные зелёные глаза вспыхнули удовольствием и восхищением. Она начала перебирать простые заклинания, рог загудел от магической энергии. Пони даже не заметила, как Кор подошёл к ней и присел рядом.

— Полагаю, можно попробовать что-нибудь более мощное.

Рог кобылы ярко вспыхнул, с неба вниз обрушилась молния, сплавив песок в стеклянную кляксу. Пони восхищённо взбрыкнула и потрясённо уставилась на единорога, тот тепло улыбался.

— Почему Твайлайт не смогла?

— Она великий маг, сделать что-то такое можно лишь на стыке магии и инженерии. Я не особо силён в магии, зато умею работать с кристаллами, всю жизнь этим занимаюсь. Моя стезя — техномагия. Именно поэтому могу создавать подобные штуки. Этот рог лучше, чем настоящий, по всем параметрам, кроме одного – он не живой. Магическая связь и взаимопроникновение плоти с кристаллом со временем сделают его единым целым. Поэтому просьба пару месяцев не использовать его в качестве м-м-м… в общем, не ломайте, пожалуйста. Постарайтесь постоянно пользоваться магией. Это крайне важно. Магический поток из вашего тела со временем изменит кристалл, подстраивая его под себя.

Пони вытащила откуда-то зеркальце, оно повисло в магическом захвате. Единорожка непроизвольно заулыбалась, точные заклинания теперь работали как надо. Она осмотрела свой новый рог и неуверенно поинтересовалась.

— Из чего ты сделал кристалл?

— Сапфир и алмаз. Внутри сапфир, сверху алмаз для прочности. Мне кажется, они подходят к вашей магии.

Кобыла всё ещё не могла прийти в себя, после стольких лет, её рог снова на месте! Пусть не собственный, но вполне дееспособный.

— Тебя ведь Твайлайт прислала! Точно она! Зачем вам дирижабль? – осенило кобылу.

Кор улыбнулся и ответил.

— Поблагодарите её при оказии, надо же иногда радовать Принцессу. Кроме того, м-м-м… знаете, вы ей нравитесь, наверное, это главная причина событий. Дирижабль нужен для экспедиции в кристальное море, я хочу её организовать. Припасы мы собрали.

— Ты получишь свой дирижабль, один вопрос, кто его поведёт?

— Ну, найду пилота в городе, кто-нибудь согласится.

Кобыла засмеялась, потом фыркнула.

— Завтра утром вы отправитесь в путь, дам тебе пилота. Спасибо за рог. Команду где наберёшь?

— Исследователи нужны, тут вряд ли такие есть. Возьму в Кристальной Империи, там есть к кому обратиться и охрану попрошу у Принцессы Каденс.

— Оу, ты знаком с ней? – подозрительно поинтересовалась фиолетовая единорожка.

— Немного печальное знакомство, она обещала помочь, — в глазах единорога вспыхнули тёплые магические огоньки.

— Ясно. Завтра отправишься в путь. Где тебя найти, если с рогом появятся проблемы?

— После экспедиции буду в Мейнхеттене, Изумрудный район, Зелёная набережная дом три.

Утром Кор получил обещанное. Дирижабль отправился в путь по направлению к Кристальным горам. Неделю спустя он достиг ледяных пещер. Торакс уже находился там с огромными тюками и кучей вещей. Завидев единорога, цветастый жеребец явно обрадовался. Быстро рассовав кучу вещей по каютам и трюмам воздушного судна, они направились в сторону Империи, ночью дирижабль приблизился к границам, Кор спустился вниз и поскакал к знакомому дому. С удивлением ощутил, что это действительно его дом, там живут те, кто никогда не откажет в помощи. Дом встретил тишиной, он без стука прошёл внутрь кланового здания и непроизвольно заулыбался, вдыхая знакомый запах. Какая-то сонная кобыла вышла из дверей и заприметила гостя, сразу же удивлённо распахнула глаза и бросилась к нему. Мягкое касание копытом и тёплые слова приветствия. Через минуту Кор уже сидел в комнате главы клана, тот довольно шустро появился, правда, немного позёвывал.

— Доброй ночи, Кор.

— Эм… неудобно просить, нет ли у вас на примете экипажа? Мне для дирижабля нужно. Десять пони.

— Дирижабль? Интересно. Ты собрался куда-то лететь?

— Да. Помните…

— Кор, прошу тебя, не надо на «вы».

— Мне неудобно, прости. Я присылал тебе письмо о руде. Возможно, удастся сделать генератор на её основе. Принцесса Селестия разрешила поэкспериментировать.

— А где твоя подруга?

Серо-белый единорог опустил взгляд в пол.

— Кор, ты совсем не умеешь обманывать, расскажи, что случилось?

Жеребец поднял голову и вздохнул.

— Мы всегда рядом, мы поможем, — очередной раз заверил его Найт Виспер.

— Не хочу вас впутывать, да, ты прав, у меня возникли проблемы.

— Сейчас чай принесут, присаживайся, расскажи подробно о произошедшем.

Кор довольно быстро описал всё, что случилось. Глава клана, лишь кивнул в ответ, в его золотых глазах кроме тепла, ничего не появилось. Он отправил единорога на корабль отдыхать, пообещав найти команду для путешествия. Через час чёрный жеребец ломанулся на полной скорости к Дворцу. Ему пришлось довольно настойчиво требовать, чтобы Принцессу всё-таки подняли с постели. На этот раз его попросили зайти в личные покои. Каденс сидела на кровати, Шайнинг возмущённо пофыркивал. Чёрный единорог зашёл в комнату и поклонился.

— Принцесса, просите за беспокойство в столь поздний час.

Пони кивнула в ответ.

— Кор час назад прискакал, без предупреждения.

Розовая кобыла удивлённо уставилась на него.

— Я… я не знаю, он утверждает, что его дочь стала Королевой чейнджлингов. И они решили свергнуть Торакса, чтобы она смогла занять трон.

Синегривый жеребец перестал пофыркивать и напряжённо уставился на чёрного единорога.

— Ему удалось убить Торакса?

Чёрный единорог удивлённо уставился на Принцессу.

— Я не стала ничего никому рассказывать, несколько дней назад пришло письмо от Твайлайт. Она сказала, что Кор попытается это сделать, а вмешаться у неё нет возможности из-за подруги. Селестия и Луна решили не лезть, я понимаю, это звучит некрасиво, но и ты нас пойми, чужой народ, мы не вправе вмешиваться, даже если очень хочется. Кроме того, мы полагаем, своего ученика Дискорд в обиду не даст. Как видишь, Принцессы не ошиблись.

— Нет, он его не убил. Торакс сейчас вместе с ним на дирижабле. По их мнению, они должны дать время новой Королеве освоиться в Улье и принять бразды правления.

— Найт Виспер, благодарю тебя за доверие, я его оправдаю. Скажи, ты осмотрел их корабль?

— Нет ещё. Я так понял, они его добыли в Клуджтауне.

— Интересно, как?

— Спросите у Кора, он лишь вскользь упомянул, мол, помог там кому-то. Кроме того, ему нужна команда на дирижабль, их там четверо, вместе с пилотом и ремонтником. Мне бы не хотелось отпускать его в опасную экспедицию в таком составе. Он сильный жеребец, только скорее пожертвует собой, чем решит проблему.

— Значит, Дискорд не дал ему пролить кровь, это внушает надежду на хорошее будущее. Шайнинг, спать хочешь?

— Не засну уже, желаешь взглянуть на дирижабль?

— Да, любимый, — она мягко коснулась крылом своего жеребца, потом посмотрела на чёрного единорога, — вы составите нам компанию?

— Полагаю, да. Я никогда не видел дирижаблей, — ответил Найт Виспер.

Он поклонился и покинул личные покои Принцессы, дав царственной чете время на сборы. Единорог улыбался, Принцесса выглядела обычной кобылой, тёплой и ласковой. В сердце потеплело, ещё одна гирька на чашу весов доверия.

— Каденс…

— Шайнинг, прости, я понимаю, что использую тебя. Прошу, не обижайся. Он один из тех, кто влияет на многих пони Кристальной Империи. Я хочу выглядеть настоящей кобылой, которая спит по ночам, имеет довольно заспанную мордочку, если её разбудить. Той, которой можно доверять. Одеваемся?

— Да, родная. Я с тобой.

Через полчаса они доскакали до указанного места. Огромный дирижабль расположился у границы Империи, за высоким каменным уступом. Серо-белое пятно на фоне утренней мглы на носу корабля. Каденс заметила Кора первой. Единорог лежал на носу корабля, свесив ноги с толстой жерди. В глазах жеребца царила пустота, он явно находился мыслями далеко отсюда. Аликорн коснулась Шайнинга крылом и показала кончиком на нос дирижабля. Жеребец их так и не увидел. Очнулся, когда крыло с розовыми перьями коснулось его спины.

— Доброй ночи, мой прекрасный пони.

Кор подскочил, потом испуганно уставился на делегацию.

— Я… извините, плохо сплю. Тут приятно, довольно тихо, только ветер немного гудит.

Каденс села рядом, жеребец опустил голову и вздохнул.

— Ругать будете, да?

— Есть за что? – неуверенно спросила аликорн.

Он удивлённо фыркнул, потом бросил благодарный взгляд на главу клана, тот подмигнул в ответ.

— Кор, мы не сможем тебя наказать, даже если очень захотим этого. Ты не злобный монстр. Любое наказание пони должно определяться целесообразностью. Срок, проведённый взаперти – тяжёлое испытание даже для тех, кто ошибся и не захотел понять проблему. Ты умён, в твоём сердце горит тёплый огонь, не ищешь власти и богатства. Кроме того, чейнджлинги имеют своё государство. Это отдельный вид со своими обычаями и привычками. Мы вправе отвечать на их недружественные действия, нападать первыми не станем. Отношения Королевы и роя – это их личное дело. Тем более, ты же никого не убил, хотя, вполне мог. Я рада такому выбору. Селестия говорила о твоём желании организовать экспедицию. Ты уверен, что это достаточно надёжное судно? – с беспокойством в голосе закончила Каденс.

Она добилась своего, мысли единорога явно пошли в другом направлении, он начал думать о корабле.

— Темпест сказала, оно хорошо защищено, — с ноткой беспокойства ответил серо-белый жеребец.

— Она тебе дала его? Что именно ты для неё сделал? Это довольно жестокая и властная пони.

— Рог починил, — с гордостью ответил жеребец.

Шайнинг от удивления аж фыркнул.

— Не слишком ли опрометчивое решение? – возмущённо поинтересовался синегривый единорог.

— Вы ведь сами сказали, отойдёте в сторону, это её дорога к возвышению. Темпест не опасна для Эквестрии, — растерянно ответил Кор.

Синегривый единорог слегка склонил голову, потом уставился на Каденс, та закрылась крылом.

— Кор, о чём это ты сейчас? – в голосе жеребца появился холод.

— Ни о чём, оставим эту тему… — попыталась свернуть разговор Каденс.

Шайнинг возмущённо раздул ноздри, в глазах вспыхнул магический огонь. Розовая кобыла испуганно ойкнула.

— Я очень хочу подробностей. Ты запретила мне защищать Дворец! Запретила использовать военных пони! Моя жена оказалась в камне!

Кобыла задрожала, слегка пригнулась на всех ногах и распустила крылья, пытаясь не встречаться взглядом со своим жеребцом. Кор подскочил и втиснулся между ними.

— Шайнинг! Что вы творите? Вы же пугаете свою особенную пони!

— Это я-то пугаю? – удар копытом в стальном накопытнике по палубе отозвался гулким эхом корпуса.

— Прошу вас, не надо! Пожалуйста, не ругайтесь!

Шайнинг сел, некоторое время глубоко подышал, потом покачал головой.

— Неприятное ощущение, когда твоя кобыла запрещает защищать её. Ты чувствуешь себя ненужным, пустое место. Именно таким ты меня видишь? – синегривый жеребец явно обиделся.

— Шайни! Я тебя люблю! Она не могла нам ничего сделать! Убить аликорна невозможно!

— Перед тобой живой свидетель, который может сказать, что ты сейчас лжёшь.

— Шайнинг Армор, прошу вас! Не нужно! – опять начал просить Кор, пытаясь не допустить ссоры.

Жеребец окончательно успокоился, потом помотал головой и резко сорвался с места к палубе, где находились сходни. Каденс бросила полный благодарности взгляд на серо-белого единорога, тот немного смущённо улыбнулся. Принцесса шустро поскакала за своим мужем. Вместо лесенки она воспользовалась крыльями и спланировала прямо перед единорогом, бросилась ему на грудь, обняв крыльями. Кор понял, что буря миновала, Шайнинг прижал кобылу к себе и закрыл глаза. Через минуту они вновь поднялись на борт, синегривый единорог вместе с Найт Виспером направился осматривать корабль, аликорн села около Кора.

— Слов благодарности мало, иногда сложно объяснить ему наши поступки. Я порой теряюсь. За последние пять сотен лет ни одному жеребцу не удалось зажечь моё сердце. Делила ложе со многими, жила по несколько лет, с жеребятами не складывалось, сомнения различные в душе. Они уходили, или я их оставляла, огонёк любви гас. С Шайнинг Армором иначе, моё сердце пылает, всё время его хочу. Мечтаю о продолжении рода, как только дочь подрастёт и сможет жить отдельно, мы этим займёмся. Время неумолимо, боюсь даже представить будущее, от этого лишь слёзы и боль. Пытаюсь обезопасить его от всего на свете, с трудом сдерживаюсь, чтобы не перестараться. Он должен чувствовать себя защитником своей кобылы, я не виновата в том, что Эквестрия дарует право на трон лишь тем, у кого есть вымя. Вы сильнее и решительней нас, но слишком часто не можете остановиться, стерпеть обиду, принять поражение. Сила и воля, ваш девиз на всю жизнь. За свою кобылу броситесь на врага, вцепляясь в него зубами. Война, которая унесёт миллионы жизней, всегда маячит где-то далеко. Мы делаем всё, чтобы этого не случилось никогда. Ожерелье Принцессы красиво на вид, его камни наполнены кровью. Мы жертвуем одним, чтобы спасти многих. Вы на это неспособны, большинство из вас. Даже ты.

— Наверное, вы правы. Я не смогу предать, даже если от этого будет зависеть чья-то жизнь. Принцесса Каденс, хорошо, что вы есть. Ваша дочь подрастёт, оденет ожерелье Принцессы. Пони увидят ещё одну звезду на небосклоне Эквестрии.

— Чувствую, с Твайлайт ты не дружишь.

— Почему? То есть, я же согласился подчиняться. Вы сами об этом просили, — единорог задумался на миг, покачал головой, — она, правда, ни одного распоряжения мне не прислала. Рейнбоу ей писала, не знаю, о чём. Принцессе Селестии я ответил на все письма, что знал, конечно. И вам…

— Кор, я читала твои ответы и помню свои вопросы, — кобыла мелодично засмеялась.

Кор сразу же начал оправдываться.

— Простите, не всё возможно. В фирме закупками занимается другое подразделение, я даю спецификацию на материалы и оборудование, они их расценивают, затем передают в отдел бюджетов, там рассчитывают себестоимость готового изделия, цену на работы, прибыль компании, налоги и всё такое. Мне не нравятся финансовые дела, иногда приходилось работать за всех, наверное, я единственный, кто знает весь процесс.

Каденс помахала крыльями и кивнула.

— Верно, ты единственный, кто обладает видением всего процесса. Именно поэтому получаешь письма Принцесс. У каждой из нас в голове целый дом советов, начиная от обеспечения продовольствием и заканчивая затратами на строительство дорог. Очень хочется хотя бы маленький кусочек работы спихнуть на кого-нибудь. Ты подходишь под определение этого «кого-нибудь». По крайней мере, через столетие нам будет кому предъявить претензии. Планы Принцесс простираются на столетия вперёд, стратегические цели и задачи. Одна проблема — исполнители этих планов не вечны, земные пони в состоянии нормально работать примерно до восьмидесяти лет, пегасы до сотни, единороги до ста двадцати с натяжкой. Месяц назад я проводила на пенсию одну из моих высших пони, восемьдесят один год. Она больше не появится во Дворце. Лет через двадцать на моём столе окажется её последнее письмо, а я опять напьюсь сидра до беспамятства. Селестия старается никого не пускать в своё сердце, не допускать близких отношений. Ничего у нас не получается, мы по-прежнему остаёмся обычными пони, ценим любовь и дружбу, тяжело переживаем потерю.

— Принцесса, прошу вас, не нужно слёз. Мне больно на это смотреть. Небесные луга ожидают каждого из нас, даже аликорнов. Я сделаю всё, чтобы претензий не появилось, даю вам слово!

Розовая кобыла вздохнула и кивнула, понимая, он действительно будет стараться изо всех сил.

— Кор, мне стыдно говорить об этом, твоя подруга сидит в тюрьме.

— Как?!! Почему? – ошарашенно спросил единорог.

— Подралась с Принцессой. В письме Твайлайт написала, что она была вынуждена так поступить и об этом наказании просила сама Рейнбоу. В этот раз… Кор, пожалуйста! Твайлайт хорошая! Ты плачешь. Не надо! Прошу тебя! Я помогу! Только не злись на неё.

— Как её оттуда забрать? – в зелёных глазах вспыхнула тоска.

— Договориться с Твайлайт, не вижу проблем, она её отпустит сразу же, как только попросишь… — она замолкла, покачала головой, — ясно, просить не станешь. Знаешь, я не считаю правильным такое действие, твоя подруга ничего плохого не сделала. Скорее всего, она испугалась, что может причинить вред Твайлайт и попросила запереть себя где-нибудь. Тебе это всё безразлично, да, да – понимаю. Ну, хочешь, я помогу? – голос Каденс подрагивал от волнения.

— Как забрать Рейнбоу из тюрьмы?

— Мы повздорили, ты помнишь. Я тоже не хочу её просить. Можно переговорить с Луной, ночные пони по-тихому отпустят.

— Просто вытащить можно? Не люблю долги, — настойчиво поинтересовался жеребец.

— Кор, это тюрьма Кантерлота! Если бы оттуда так просто можно было бы сбежать, какая же это тюрьма бы получилась? – Каденс почесала голову копытом, задумчиво фыркнула, — А знаешь, есть способ! Только Луну я всё равно предупрежу, не хочу, чтобы ты кого-нибудь покалечил или убил. Ночных пони и так слишком мало, нельзя причинять им вред.

— Они красивые, — восхищённо фыркнув, сказал Кор.

Каденс улыбнулась в ответ, серо-белый единорог с зелёными глазками оставлял незабываемые впечатления.

Свобода

Водопад под Кантерлотом никем не охранялся, проникнуть в пещеру не составило труда. Единорог пролез в узкий вход и оказался в просторном полузатопленном гроте. Тихий плеск хрустальной воды, стены, поросшие тёмно-зелёным мхом. Он нырнул и проплыл до дальнего берега, там выскочил на камень, копыта заскользили по влажному мху. Жеребец зажёг рог и направил во все стороны сканирующее заклинание, в его разуме возникла разветвлённая сеть проходов и пещер. Он улёгся на камень, опустив передние копыта в воду, и, закрыл глаза. Через полчаса пони смог составить карту проходов. Кор опять соскочил в воду и поплыл к боковой стенке, там находилась приличных размеров трещина в горной породе, через которую можно проникнуть вглубь горы. Через четыре часа жеребец добрался до сухих гротов, выскочив в огромный зал, усеянный кристаллами, которые поглощали магию. Природный негатор магии. Единороги не любили подобные вещи, магия рядом с ними практически не работала, энергия поглощалась кристаллом, на каждое заклинание тратилось огромное количество сил. Собственно, нечто подобное использовалось в магических аккумуляторах. Только в них ставилось небольшое количество поглощающих устройств, здесь же — они являлись природными и вдобавок, количество переходило в качество. Наполнить всю эту прорву кристаллов магической энергией не смогла бы даже Принцесса. Кор бережно расходовал магию, стараясь не делать ни одного лишнего действия. Ещё два часа ушло, чтобы подняться до уровня подземных этажей Дворца. Цель нашлась быстро, Кор сел под сводом с огромными сталактитами и уставился наверх, понял, что до пола тюрьмы около десяти метров. Жеребец улыбнулся, его избранница крылата, следовательно, высота не станет проблемой. Он распотрошил перемётную сумку и достал накопитель, коснулся его рогом, чтобы активировать. Тонкий магический луч упёрся в верхний свод пещеры, тихое шипение и камень начал плавиться, через несколько секунд аккуратная дырочка соединила пол тюрьмы и пещеру. Жеребец достал второй накопитель, приложил его к рогу, вверх сорвалось сканирующее заклинание, Кор быстро обнаружил камеру лазурной пегаски, пони в магическом зрении выглядели мешаниной разноцветных пятен, но кое-что оставалось неповторимым, кьютимарки. Аккумулятор разрядился, отдав всю энергию. Единорог перебрался к точке, где находилась камера Рейнбоу и разложил новые аккумуляторы на камне. Аккуратно соединил тонкими прозрачными нитями накопительные кристаллы, собрав усиленную батарею. Затем из сумки достал концентратор магической энергии, установил его по центру, подключил к нему батарею. Коснулся рогом с заклинанием активации прозрачной пирамидки. Тонкий яркий поток света ударил в свод пещеры, единорог изменил направленность заклинания и луч аккуратно вывел прямоугольник на «потолке», вниз полился расплавленный камень.

Пегаска открыла глаза, почувствовав, как запахло чем-то палёным. Она удивлённо потянула воздух носом, повертела головой, на полу что-то булькало, повеяло жаром. Пони ошарашенно уставилась на яркий луч, вырвавшийся из пола. Глаза кобылы стали огромными и круглыми, она подскочила на кровати.

— Это чего такое?!

Луч прорезал камень и тот рухнул вниз, открыв прямоугольную дыру в полу. Почему-то звука удара не последовало, Рейнбоу спрыгнула с койки и засунула голову в дыру, стараясь не задеть раскалённые края.

— Кор?!

— Тише, давай вниз, — прямоугольная каменная плита медленно опускалась вниз, охваченная магическим сиянием, со лба единорога градом катился пот.

Мозг кобыле отказал сразу же, она протиснулась в дыру и, рухнув вниз, раскрыла крылья. Через мгновение обняла своего жеребца, из чуть красноватых катились слёзы. Все слова куда-то испарились, пони долго не отпускала единорога из своих объятий. Жеребец нежно гладил её и обнимал в ответ. Немного печальный взгляд зелёных глаз, знакомый запах, словно море въелось в шёрстку. Пару минут спустя кобыла смогла прийти в себя, единорог прижал копыто к губам, призывая к молчанию, затем поманил за собой.

Рейнбоу сидела рядом с единорогом, обняв того крылом. Говорить не хотелось, она смотрела в туманную облачную даль, дирижабль быстро удалялся от земель близ Кантерлота. Маскировочное заклинание полностью скрыло его массивную конструкцию. На утренней заре пегасов в небе было очень мало, пилот ловко маневрировал, чтобы не оказаться рядом с крылатыми пони. Редкие облака и прозрачный воздух, в стороне Понивиля виднелись сгущающиеся тучи, видимо, скоро должен пойти дождик.

— Боюсь спрашивать… — опустив взгляд, начала пегаска.

— Торакса мне не удалось убить, это к лучшему. Он ждёт нас в Кристальной Империи. У Скуталу всё хорошо, притираются, Торакс говорит, она всем понравилась. Дирижабль я раздобыл, с Принцессой Каденс договорился, нам дадут пять пони для исследований, ещё охрану обещала. Она хочет с нами Шайнинг Армора отправить, чтобы её жеребец отдохнул и побывал в интересных местах, Принцесса сильно расстраивается из-за того, что он слишком много работает.

— Ты просто… ты… нереальный! – пытаясь найти какие-нибудь слова, сказала кобыла, — Круто!

— Эй, это ты крутая! Помнишь? На двадцать процентов круче… м-да… — пегаска полезла целоваться, с явным намерением продолжения, — пойдём в каюту, я всю ночь не спал.

Час спустя единорог дремал, обняв свою подругу, Рейнбоу смотрела в круглый иллюминатор, разглядывая пушистые облака. В голове кобылы царил полный бардак. Её жеребец узнал, что она в тюрьме и бросился спасать! Явно он не был в курсе, что она сама попросила посадить её туда. Рейнбоу не представляла, что теперь делать! Ведь он полез спасать свою подругу! Мог потеряться в пещерах и гротах или утонуть или пораниться… кобыла вздрогнула от этой мысли, бросила взгляд на спящего жеребца. Пегаска мягко высвободилась из тёплых объятий, укрыла единорога покрывалом, коснулась носом его лба и улыбнулась, на душе стало тепло. Быстрый осмотр дирижабля привёл её на капитанский мостик, за штурвалом сидела неизвестная грифина, рядом на койке дрыхла земная пони.

— Привет! – радостно провозгласила лазурная кобыла.

— И вам доброго дня, — грифина улыбнулась и смущённо прижала крыльями к бокам, — вы уже закончили?

— А… да. В смысле… он спит, — мордочка Рейнбоу стала чем-то похожа на спелый помидор.

— Не обижайтесь на меня, тут слышимость великолепная, корпус из полых стальных трубок сделан. Я рада, что вам хорошо вместе. Меня зовут Гиза, а это, – она показала лапой на спящую кобылу, — Санд.

Имя явно подходило пони, её шёрстка имела грязно-серый окрас, грива и хвостик бело-жёлтые. На кьютимарке застыл кактус на фоне песчаных дюн.

— Темпест велела сопровождать вашего особенного пони в экспедицию. Мы любим путешествия. Кроме того, нам заплатили хорошо.

У Рейнбоу глаза стали огромные и круглые.

— Судя по вашему виду, вы ничего не знаете. Ваш муж вернул нашей правительнице рог, она безмерно счастлива. Я видела настоящего чейнджлинга! Большой такой! Король! Ага! Он в Империи остался, мы сейчас туда направляемся. Торакс занимается всеми припасами для экспедиции, полетит с нами, ему зачем-то надо побыть подальше от своего роя. А ещё, к нам Принцесса приходила! Ох, она такая красивая! Я, хоть и грифина, точно скажу, никогда не видела столь прекрасной кобылы! И жеребец у неё, ой, прямо такой серьёзный, синяя грива, сильный взгляд! Принцесса рассказала, что вы в тюрьме, ваш жеребец сильно расстроился, плакал.

Рейнбоу крупом почувствовала неприятности. Написала ли Твайлайт о том, что это её собственная просьба? Если бы написала, Кор бы не стал устраивать побег. Пегаска на миг зажмурилась, Кор и так обижен на Твайлайт, а теперь что? Кажется, помирить их станет крайне трудной задачей.

— Нам придётся вести дирижабль над кристальным морем, это сложно. Понадобится третий пилот. Кор сказал, вы хорошо разбираетесь в ветрах и сможете нам помочь.

Мордочка кобылы опять вспыхнула от смущения, она легонько кивнула.

— Я состою в Вондерболтах. Скоростные полёты – наше призвание. С дирижаблями никогда дела не имела. Постараюсь не обмануть его надежды.

— Санд проснётся, покажется вам все рулевые механизмы. К вечеру достигнем подножия Кристальных гор, вы бы отдохнули.

— Я неделю провалялась, книги читала, уж поверьте, отдохнула, — возмущённо фыркнула кобыла.

— Ну, как знаете. Санд всю ночь отстояла на вахте, мы ждали, когда ваш жеребец вернётся. Тогда я дам копытоводство по дирижаблям, почитайте.

Рейнбоу кивнула, тяжело вздохнув про себя, — «очередная нужная и важная книга…». Через минуту она получила довольно пухлый том и, бережно взяв его зубами, потащила на палубу, там обнаружились мягкие коврики, на которых вполне удобно лежать. Книга оказалась увлекательной, довольно неожиданно для технического описания дирижабля. Автор, какой-то Флинт. Все детали расписаны, тяги и магические контуры управления, дирижабль по сложности напоминал головоломку! Описание в весёлом стиле, с вкраплением смешных эпизодов из жизни капитана Флинта, всяких прикольных событий, и отступлениями о путешествиях в далёкие земли. Рейнбоу дочитала половину книги и заснула. Свежий воздух на высоте и мягкое весеннее солнце. Не холодно, не жарко, шёрстка в достаточной мере согревает тело. Очнулась кобыла от голосов. Судя по всему, грифина пыталась разбудить свою напарницу, а та ни в какую не хотела слезать с уютной постельки. Пегаска подскочила, потянулась и в пару взмахов оказалась перед рубкой, где происходил разговор. Она засунула голову внутрь и радостно заорала во всю глотку.

— Грозовая туча по курсу! Сейчас врежемся!

Серую кобылу с жёлто-белой гривой буквально сдуло с койки. Земная пони с выпученными глазками бросилась к штурвалу, грифина не выдержала и заклекотала, давясь смехом. Земная пони усиленно тёрла глаза копытом, потом резко развернулась, клацнула зубами грифину за крыло.

— Эй! Тпру! Успокойся, я пошутила, — состроив честную мордочку, попыталась остановить её Рейнбоу.

— Вам хорошо, в случае падения расправите крылья и улетите, а мне куда?

— Мой жеребец рогат, уж поверь, приложу максимум усилий, чтобы он остался в живых.

— Этот Кор странный, почему-то невесёлый всё время.

— Его кобыла не очень-то умная пегаска. Это я о себе.

Земная пони улыбнулась, видимо успокоилась, потом задумчиво постучала копытом по полу.

— В табун возьмёте? Я хорошая!

Рейнбоу разинула рот и шлёпнулась на хвост, воздух застрял где-то в лёгких.

— Ты ж меня совсем не знаешь, — через пару секунд смогла сдавленно сказать лазурная кобыла.

— Санд, успокойся, не вгоняй в краску, сначала нужно познакомиться, возможно, старшая кобыла тебе не приглянется. Не торопись, ты ещё очень молода, — грифина мягко погладила земную пони крылом по спине.

— Никто не хочет брать меня в табун, — глаза пони заблестели слезами, — а мне уже двадцать один год!

Рейнбоу подошла к земной кобыле и погладила крылом, сердце до сих пор быстро стучало молоточками в груди.

— Не торопись с выбором, присмотрись, если по окончанию путешествия всё ещё не пропадёт желание познакомиться поближе, сядем втроём и поговорим на эту тему.

— Обещаешь? – кобыла смешно завиляла хвостом.

— Ха! Я самая крутая пегаска в Эквестрии! Даа-а-а! – Рейнбоу сиганула в проём и устремилась в небо, сделав круг около дирижабля, она резко ускорилась ввысь и, сделав бочку, помчалась вниз, скорость быстро возросла, магия сдёрнула с крыльев разноцветную магическую пелену. Радужный взрыв окутал корабль магическим сиянием. Земная пони восхищённо замерла, потом начала верещать, на предмет, что это очень красиво. Через пару минут зевающий единорог появился на палубе. Рейнбоу спланировала к нему и обняла крыльями.

— Я думал, тебе захочется отдохнуть, прости, заснул, — всё та же мягкая улыбка и тёплый взгляд любимых глаз.

— Ты проделал путь туда и обратно, а я только половину пути. Учитывая мою крутость, за один раз меня не укатаешь, — с гордостью сообщила лазурная пони, потом задумалась на несколько секунд, — я совсем не против повторить в ближайшее время. Надо только со звукоизоляцией что-то сделать.

Жеребец обнял её и прижал к себе.

— Завтрак?

— Скорее обед!

Они не торопясь пошли в каюту, касаясь друг друга тёплыми боками. Лазурная пегаска выглядела крайне довольной, о ней заботились!

В личные покои лавандового аликорна вошла ночная пони. Принцесса спала, зажав передними ногами подушку. Тихий голос пегаски разбудил кобылу, она растерянно открыла глаза.

— Найт Мун? Что… сколько время? – пытаясь проснуться, спросила пони.

— Шесть утра.

— У тебя глаза блестят! Что случилось?

— Прошу вас, Госпожа! Не гневайтесь! Рейнбоу Дэш бежала из тюрьмы.

Аликорн помотала головой, сон слетел с неё.

— Прости… что?

— Ей кто-то помог, сделал дырку в полу, ниже тюрьмы естественные пещеры, Кантерлот на горе расположен, — ночная пони сидела, опустив голову и прижав крылья к бокам.

— Зачем сбегать, она же сама просила?! Что-то не сходится. Кто-нибудь что-нибудь видел?

— Принцесса Луна велела немедленно вам сообщить, вот, я пришла, — кобыла старалась не встречаться взглядом с аликорном, — прошу вас, не наказывайте строго, у меня жеребята… прошу вас… не нужно меня на луну высылать, — пони закрыла глаза копытами, на пол потекли слёзы.

Аликорн замерла на несколько секунд, пытаясь сообразить, что именно она должна сейчас сделать. Потом соскочила с кровати и обняла ночную пони крыльями.

— Я не стану ничего такого делать, ты ночная кобыла, у тебя есть своя Принцесса. И Луна, тоже не станет. Прошу, перестань плакать, от того, что у меня крылья и рог, я не перестала быть пони, мне плохо, когда кто-то плачет. Вы обследовали пещеру?

— Нет, слишком опасно. Магия там очень плохо работает из-за поглощающих кристаллов. Завтра вечером попробуем найти какие-нибудь следы. Толщина камня в полу камеры около метра, прорезать его магией в состоянии только очень сильный единорог, при условии, что он сможет как-то сохранить энергию в своём роге.

— Сохранить магию? Кристаллы? – головоломка сложилась, — кажется, я догадываюсь, кто это сделал. Кор. Получается, кто-то ему сообщил, что Рейнбоу в тюрьме. Об этом знали только мои подруги, он с ними не общался. Письмо! Я отправляла Каденс сообщение! Значит, Кор добрался до Кристальной Империи. Что-нибудь стало известно о событиях у чейнджлингов?

— Всё тихо и спокойно, ничего не случилось.

— Где же тогда Скуталу? – ошарашенно поинтересовалась Твайлайт, пытаясь составить картину событий.

— В сны чейнджлингов проникнуть невозможно, что-то их скрывает от взора ночных пони. К Улью военным пони приближаться запрещено, такова воля Принцесс. Вы, правда, не станете меня на луну высылать?

— Найт Мун, даже если бы я этого захотела, что, конечно же – невероятное событие. Я не умею подобного. Луну выслала её сестра с помощью Элементов Гармонии. Лишь одна пони в этом мире может использовать все Элементы одновременно и эта кобыла – не я. А другие пони, которые сидят в тюрьме за настоящие преступления, они могут таким образом выбраться?

— Если им будет помогать очень сильный единорог, который сможет как-то противодействовать влиянию поглощающих кристаллов в пещерах. Я о таких пони не слышала. Мне сложно судить о магии, вы ведь были в пещерах во время первого нападения Королевы Крисалис.

— Магия работала с трудом. Помню.

— Вы самый сильный маг Эквестрии. Значит действие крайне сложное, плюс ко всему там старые штреки, я бы туда не полезла. Я говорила Госпоже, что нужно переносить столицу, она не хочет меня слушать.

— Полагаешь, есть вероятность обвала? – обеспокоенно спросила Твайлайт.

— Никто не изучал гору внутри, не делал замеры прочности. Подземные воды точат камень, сырость на нижних ярусах Дворца. Какие ещё знаки нужны?

— Город заложен Селестией, в основании лежит её магия. Полагаю…

— Это было тысячу лет назад. С тех пор он основательно разросся! – возразила тёмная кобыла.

— Попробую поговорить с ней. Только не плачь больше, — лавандовая кобыла замолкла и задумчиво покачала головой, — не понимаю, зачем Рейнбоу сбежала? Она в любой момент могла покинуть тюрьму. Наверное, я зря написала Каденс, нужно было просто затаиться на какое-то время, не смогла. Боюсь её обид, переживаю. Я изложила версию, которую придумала Рейнбоу. Ох, чувствую, Кор окончательно меня невзлюбит! В письме я указала, что мы подрались.

— Но это же неправда! – искренне возмутилась ночная пони.

— Да знаю, знаю! Хотела как-то оправдаться. Она должна была понять и догадаться!

— Принцесса Твайлайт! Напишете новое письмо! Так нельзя! Объясните ей! Она благоволит Кору, этот жеребец ей в рот заглядывает.

— Ты права, сейчас же напишу. Надеюсь, Рейнбоу скажет правду, не станет молчать.

— Нам стоит ночью обследовать пещеры?

— Да, думаю, да! Не хочу, чтобы злые пони могли подобное совершить, проверьте, что там и заодно посмотрите прочность. Если что-то разрушается, сообщите мне, я уговорю Селестию перенести столицу.

— Вам помочь? – неуверенно спросила тёмная кобыла, легонько помахав кожистыми крыльями.

Твайлайт удивлённо фыркнула, потом поняла вопрос и кивнула.

— Я помогу, ложитесь в постель.

Аликорн улеглась обратно и прикрыла глаза. Мягкое прикосновение копыта к голове и яркие жёлтые огоньки в глазах ночной пегаски. Сон мгновенно укрыл лавандовую пони своим узорчатым одеялом. Ночная пони некоторое время постояла около ложа Принцессы, потом тепло улыбнулась, покачала головой, тихо прошептала, — «Вы лучшее, что у нас есть в этой жизни. Хочу верить, такой и останетесь до конца времён!»

Кристальное море

Рейнбоу оглянулась, Санд и Гиза спали на двух койках, сдвинутых вместе, грифина накрыла подругу крылом, словно пыталась защитить или согреть. Тёплые земли Кристальной Империи давно остались позади. Холод облепил искристым инеем корпус дирижабля. Пришлось включить подогрев смотрового окна в рубке. Холодные тучи порошили снегом с острыми льдинками, на палубе стало крайне неуютно, ледяной ветер пробирался глубоко под шёрстку, вызывая дрожь по всему телу. Лазурная кобыла впервые отругала своего жеребца, правда, потом долго целовала, чтобы не дулся, своего она добилась, запретив Кору выходить на палубу без тёплой попоны и шарфа. Теперь все пони носили рифлёные накопытники, предусмотрительно захваченные Тораксом, палуба порой напоминала каток. Дирижабль действительно оказался крутым, Кор добыл настоящее чудо. Шайнинг, Торакс и Кор проводили много времени вместе, обсуждали всяческие проекты и идеи. Пять военных пони из личной охраны Принцессы проводили время в играх и чтении, мощные кобылы с холодным взглядом. Четыре пегаски и одна единорожка. Лазурная пони один раз к ним сунулась, но быстро ретировалась, шуток кобылы вообще не понимали. Потом, правда, к ней пришла эта салатовая единорожка, попросила не обижаться на них, мол, Принцесса велела глаз с Шайнинг Армора не спускать, они головой отвечают за целостность его шкурки. Рейнбоу поинтересовалась, могут ли они немного поучить её драться, типа она же из Вондерболтов. Кобыла согласилась. Через две недели лазурная пегаска прокляла всё на свете, холодные ветра сменились ледяными вихрями, каждый день приходилось счищать лёд, намёрзший на гондолу и гелиевый мешок. К вечеру Рейнбоу так выматывалась, что просто хотела прилечь и не отсвечивать, кобылы из охраны помогали ей в очистке. Впервые в жизни она увидела переливающееся разными цветами нечто в небе, Шайнинг пояснил, что это северное сияние, его иногда можно наблюдать в кристальных горах. Температура продолжала падать, пони пришлось утепляться. Теперь шапки и плотные подбитые овечьей шерстью попоны стали обязательным атрибутом. Пришлось переделать накопытники, ноги мёрзли ужасно, в них сделали набивку из тёплой ткани, чтобы хоть как-то согреть копыта. Кор дрожал от холода и хлюпал покрасневшим носом. После тепла Мейнхеттена ледяное море стало для него настоящим испытанием воли. Три недели путешествия и они нашли указанный остров, закованный льдом со всех сторон. Торосы окружили маленький клочок земли по периметру, изломанные глыбы льда повсюду, они искрились в лучах холодного северного солнца. «Светит и не греет», пословица подходила к данному случаю, как нельзя кстати. Небо очистилось, превратившись в безбрежный прозрачный голубой океан, только летать в нём категорически не хотелось, мороз щипал с огромной силой. На приборах последние дни значилась температура -41С˚. Рейнбоу с удивлением стала замечать, что она фактически управляет кораблём, если сначала Санд и Гиза давали кому-то какие-то указания, то теперь лишь выслушивали от лазурной пони, что именно и как они должны делать. Грифина и земная пони приняли её как капитана корабля. Даже военные пони стали подчиняться. Жеребцов это не касалось, Шайнинг слишком силён, чтобы вообще кому-либо подчиняться, Торакс постоянно витает в облаках, Кор… от одного взгляда зелёных глаз, все мысли кроме тех, которые касаются постели, из головы крутой кобылы пропадали. Несмотря на усталость Рейнбоу предпочитала расслабляться на пару со своим жеребцом, тот охотно помогал ей в этом. Всегда тёплые слова, любящий взгляд бездонных зелёных глаз. Тепло родного тела, знакомый запах. Пегаска проштудировала всё, что нашлось по управлению судном, вытребовала подробные рассказы у Санд и Гизы. Земная пони в основном не рулила, она занималась обслуживанием оборудования, что-то постоянно чинила. Гиза великолепно управляла дирижаблем, её талант проявлялся в полной мере. Вместе они полностью обеспечивали работоспособность судна. Со слов грифины выходило, что экипаж такого дирижабля должен составлять около десятка пони или грифонов, чтобы все успевали отдохнуть между вахтами. Так как никакого груза сейчас не везли, то количество необходимого экипажа снизилось до двоих. У дирижабля были пушки! Под честное слово «никому не рассказывать», Гиза показала нижнюю палубу, по шесть пушек с каждого борта, зачехлённые и аккуратно прибранные. В специальных ящиках магические снаряды, полупрозрачные шары с переливающимися тусклыми искорками внутри. Рейнбоу поняла, когда-то этот корабль использовался для нехороших дел. Теперь же, его выдали Кору, видимо хозяйке больше нет нужды кого-нибудь лягать. Лазурная пони надолго задумалась, пришли непрошенные воспоминания о своих собственных ошибках, обиде Твайлайт на своих подруг. Ведь потом они обсуждали это всё, Твайлайт действительно имела право на такую обиду, из-за выкрутасов лазурной кобылы, Темпест их быстро нашла. Вишнёвая кобыла не осталась после праздника, умотала к себе, не попрощавшись. Их лавандовая подруга потом долго смотрела вдаль, о чём-то думала. Магия Дружбы стала причиной всего? Может дело совсем не в этом? Твайлайт иногда писала Темпест письма, получила ли ответы? Она об этом никогда не говорила. Рассказ о погибшей ученице Селестии… Рейнбоу с трудом сдерживала слёзы, когда подруги пересказали ей печальную повесть о той, которая столь похожа на неё саму. Сколько ещё тайн скрывается за всеведением и доброжелательностью величественной солнечной кобылы с крыльями и рогом?

— Рейнбоу, вставай.

Кобыла открыла глаза, потянулась, зевнула. Расправила крылья, легонько помахала ими.

— Кор, перестань так на меня смотреть! А то я никуда не пойду!

— Самая крутая пони на свете должна найти в себе силы и подняться с тёплой постельки, её ждут дела и свершения во благо Эквестрии.

Тепло зелёных глаз, мягкий голос единорога и бесконечный запах моря. Он пропитал всё вокруг, солёная взвесь регулярно доставляла проблемы, когда дирижабль опускался ближе к поверхности. Огонь его глаз — под которым таяла кобыла, словно свечка. Сердечко начинало часто-часто биться, от радости крылья вставали торчком, вызывая тёплый смех единорога. Он быстро проговорился, что Минт очень переживала по этому поводу, мол, сразу видно, чего она хочет прямо сейчас.

Рейнбоу зашла в бытовую комнату, туалет, мойка для копыт и узкая душевая кабина. Немного огорчённо подумала, — «тут одному не развернуться, а вдвоём тем более». На ум пришли светлые воспоминания об их большом доме на берегу моря. Там хватало места на душевую кабину и ванну. Кобыла быстро сполоснулась, тщательно вытерла шёрстку и встала под фен, прогулка по палубе без высыхания могла закончиться простудой. Рейнбоу утеплилась и выскочила на палубу, из ноздрей кобылы повалил пар, нос мгновенно покрылся инеем, она возмущённо заржала, стало ещё холоднее. Попытка расправить крылья и пони сразу же прижала их к бокам, холод вцепился в тело словно клещ.

— Доброе утро, Рейнбоу!

— И тебе Шайнинг того же, сегодня нелётная погода.

Жеребец усмехнулся, ресницы на его глазах стали белыми, шёрстка на всей мордочке покрылась инеем.

— Температура упала до -43С˚. В пещере теплее, жаль только дирижабль слишком большой, не влезает. Сегодня укрепим штрек, попробуем спуститься ниже. Твой Кор – настоящее чудо, Принцессы будут счастливы столь работящему пони. Ещё бы не мёрз столь сильно, не смотри такими глазами, он всю жизнь прожил под палящим южным солнцем, это нормально. Желания не всегда соответствуют возможностям. Он сражается за наше будущее, пусть эти битвы происходят в лаборатории, это не имеет значения.

— Шайнинг, ты ж чего-то от меня хочешь, ну, не такая умная, не единорожка. Пожалуйста, скажи прямо!

— Хочу, ты права. Рассказ выйдет долгим и не особо весёлым.

— Пошли чай пить. Шайнинг, я тебе с радостью помогу. С Твайлайт… да, ну, мы немного недовольны друг другом. Кор обожает Принцессу Каденс, на всё готов ради её улыбки. У меня нет выбора, я не такая сильная, хотя, да, крутая, порой делаю быстрее, чем думаю. На Твайлайт он обижен, я не могу не следовать за своим жеребцом. Вымя между задних ног не предполагает выбора. Коль назвала жеребца своим особенным пони, будь добра – скачи по следам его копыт. Так что, я тоже обожаю Принцессу Каденс и готова тебе помочь во всём.

— Быть кобылой нелегко, особенно старшей в табуне.

Они зашли в столовую, уселись за стол, горячий чай и сладкое печенье придали пони бодрости.

— Армия Кристальной Империи находится на начальном этапе формирования. Есть множество проблем с психикой кристальных пони.

Лазурная кобыла удивлённо уставилась на единорога, тот невесело хохотнул.

— Армия, это прежде всего порядок. Чёткая иерархия подчинения и передачи команд. Очень сложно добиваться подобного, если пони невозможно наказать. В Эквестрии армия боеспособна, есть круги управления, существует историческая обоснованность. Военный пони – отвага и честь, вера в правильность пути, на который указывают Принцессы.

Шайнинг замолк, отпил горячего чая, потом покачал головой.

— История и традиции хорошо помогают в муштре. Ошибки и неверные сознательные действия приводят к закономерному результату, начиная от отстранения от службы и заканчивая нарядами по очистке отхожих мест. В Кристальной Империи всё иначе, этих пони не получается наказать. Нервные срывы и истерики совсем не то, что должно подвигать военного пони к правильным действиям. Они воспринимают наказание не как таковое, а как собственную вину. Между наказанием за ошибку и виной лежит пропасть. За ошибку наказывают руководители и это нормально. Вина – иное. Речь о том, что Сомбра делал их виноватыми, а затем наказывал. Такой вот способ управления. Убивал кобыл в табунах, отбирал жеребят. Всякое творил. Вместо признания ошибки и осознания, что необходимо исправить, мы получаем испуганного дрожащего пони, умоляющего не убивать его жеребца или кобылу. Каденс из шкуры вон лезет, пытается увеличить количество кристальных пони. Как ты можешь догадаться, работает она с кобылами, именно от вас зависит количество жеребят. Уговаривает, обещает, ругает за то, что не ходят к лекарям, заставляет подробно расписывать проблемы. Они так мило краснеют, но я понимаю, какой это тяжёлый труд. Кобыла не принесёт жеребят, не имея уверенности в завтрашнем дне.

— Кажется, я поняла. Тебе нужны лидеры в лице кобыл.

— Верно, моя пернатая подруга. Как ты можешь догадаться, жеребцы всё-таки больше тяготеют к общению с жеребцами, так же как и вы, среди твоих друзей в основном кобылы. Успешное завершение экспедиции подарит Кору работу на несколько лет, я не уверен, что Принцесса Селестия даст разрешение проводить эксперименты в Мейнхеттене, там слишком много пони, это может стать опасным и рискованным мероприятием. При этом, сделать такую лабораторию в Кристальной Империи не составит труда, особенно, учитывая горы. Уж не знаю, почему Кор не принял подданство Кристальной Империи, что-то там они обсуждали с Каденс, она настояла на выборе Принцессы. О причинах до сих пор не хочет говорить, только расстраивается и голову опускает. Полагаю, что-то пошло не так.

Рейнбоу поставила чашку на стол и прижала ушки к голове.

— Он её не любит. После того, как я второй раз посетила тюрьму, совсем не любит. Вначале Кор нормально воспринимал Твайлайт, никаких претензий. Она не написала ему никаких писем и распоряжений, я сглупила, рассказала о своей вине, когда две Принцессы пытались помериться рогами. В итоге, услышала следующее, «Правительница должна видеть будущее, именно ей придётся сидеть у памятного камня подруги». Я не поняла его слов. Второй раз, когда вытащил, только обнимал, прижимал к себе и просил прощения. Я попыталась объяснить, что сама этого хотела, он лишь опустил голову, ничего не сказал. Чувствую, обида пустила глубокие корни. Вся моя крутость не смогла помочь, лишь начинаю о ней говорить, он расстраивается и молчит. Я смогу вести за собой, теперь точно это понимаю, сколько у тебя пегасов?

— Элемент Гармонии. Я рад твоему согласию. Пегасов у нас около двух сотен, это всё, что удалось наскрести. Нужно обеспечить разведку в горах и патрули по береговой линии. Мы пока не в состоянии организовать гарнизоны на берегу, физически нет столько военных пони.

Лазурная кобыла помотала головой, потом фыркнула.

— А кто угрожает-то? – с возмущением поинтересовалась Рейнбоу.

— По-разному. Пару раз происходили нападения пиратов из племени грифонов, один раз гидра пожаловала в гости, ледяные драконы регулярно наведываются на близлежащие территории в горах. Каденс в тот раз хорошо помогла, надолго отбила охоту пугать пони. Я впервые увидел силу аликорна, поверь, мне хватило одного раза. Это её земля, загрызёт любого за своих маленьких пони. Только Принцесса у нас одна. Она физически не может успеть везде. Кроме того, защита земли – задача военных пони. Принцесса подобна сияющей звезде, она словно маяк в ночи, указывает путь. Я дал команду всем пони, кто решился встать под военные знамёна, искать прошлое. Любые ниточки, даже старые пожелтевшие письма, всё важно! Эквестрия хорошо изучена в центральных областях, белыми пятнами остаются многие места с трудной доступностью. К примеру, предгорья Паломино. О Кристальных горах и говорить не стоит, окраины Империи изучены, кое-где известна береговая линия. Гарнизоны разместили на самых крупных проходах от фьордов. Закрыть всё сможем, когда население Империи хотя бы удвоится. И то, сомнительно.

— Кажется, до меня дошло. Ты считаешь, Кор покинет Мейнхеттен и обоснуется в Империи?

— Да, Рейнбоу. Я не считаю свою сестру плохой, не думай так, иногда судьба разбрасывает карты, не всегда выпадает выгодная комбинация. В этот раз, ей не выпала. Мелкие и незначительные события стали причиной обид твоего жеребца. Кор бессмертен, он придёт к твоему памятному камню, будет лить слёзы и стонать от боли, только вернуть тебя не сможет. Обычно мы служим Принцессам, дарящие жизнь, кобылы – повелевающие Эквестрией. Они принимают служение своему народу. Кор никогда не станет правителем, другой склад ума, характер, он не лидер по натуре. Однако, он великолепный инженер, в отличие от моей сестры. Она тяготеет к науке, твой жеребец скорее практик. Каденс сказала, он строитель. Только не в том смысле, что домики мастерит. Правильный термин – созидание.

— Слушай, я не такая умная.

— Не суть важно, главное ты поняла. Так или иначе, Кор останется в Империи. Я вижу свою задачу в укреплении армии кристальных пони и безопасности всей Эквестрии в целом. У Кора свои битвы, ты ему сможешь оказать только моральную поддержку. Твой путь лежит в небесах с копьём в копытах.

— Шайнинг, я с радостью помогу. Как это ни странно звучит, не хочу возвращаться в Понивиль. Ха! Я крутая кобыла! С копьём в небесах! Йу-ху! – радостно провозгласила лазурная пони, потом села и неуверенно посмотрела на единорога, потыкала копытом в поверхность стола, жеребец навёл на неё уши в ожидании вопроса.

— С Принцессой Каденс я не очень близка, а на корабле больше не с кем посоветоваться. То есть, ещё тут твои кристальные кобылы, конечно, только я их плохо знаю. Тебе Каденс хватает?

Шайнинг подозрительно уставился на мило покрасневшую пегаску.

— Кажется, я понял твой вопрос. Нет, Рейнбоу, не хватает. Чем сильнее воля жеребца, тем больше ему нужно кобыл. Это закон природы. Кому-то и одной за глаза. У твоих родителей нет табуна, я помню. Что касается Кора, спроси у него сама, нужна ли ему ещё одна кобыла, именно его желание должно определить необходимость второй подруги в табун. А вот выбирать должна ты. Таковы правила. Я сказал о своём желании жене, она всё понимает, в её сердце нет обиды или сожаления.

— Нашла кого-нибудь?

— Ты удивишься, да. После моего возвращения обещала поговорить с ней. Собственно, тебе она хорошо известна, наверное, даже дружите, со скидкой на возраст конечно.

Рейнбоу заинтересованно зафыркала.

— Никому не расскажу!

— Верю, это Эплблум.

— Чего? Чего?! – ошарашенно спросила кобыла.

— Ага, вот так. Не спрашивай, за выбор подруги по табуну отвечает старшая кобыла. Жеребец может лишь высказать своё желание и в очень редком случае указать на конкретную кобылу.

— Она же земная пони! То есть, не в том смысле! Что она у вас во Дворце делать-то будет? Заскучает! Ох, ладно, не слушай глупую пегаску, твоей жене явно виднее. Спасибо, соберу волю в копыта и поговорю с Кором. Представляешь, Шайнинг. Ещё год назад в моей голове мысли о жеребцах появлялись только весной. Теперь только о нём и думаю. Уже прямо навязчивость какая-то! – кобыла возмущённо фыркнула.

Единорог засмеялся, потом зажёг свой рог и бережно поднял чайник с кипятком, подлил его пегаске в кружку с красивым жёлтым цветочком на боку.

— Со мной происходило то же самое, это нормально, первые пару лет пони наслаждаются близостью, затем любовь превращается в желание находиться рядом, светлое и приятное чувство, больше чем любовь, преданность и сопереживание. Ты чувствуешь поддержку, каждый день и час. Именно это становится наиболее важным, выходит на первый план. Первый год Каденс сбегала в казарму из Дворца под любым предлогом. Уж поверь, не чай пить.

Кобыла покраснела до кончиков ушей, потом с пониманием кивнула.

— Спасибо Шайнинг. Ты как-то так стал ближе, раньше казался просто очень сильным единорогом, воином в блестящих доспехах к которому и подойти-то опасно. За эти четыре недели я познакомилась с настоящим Шайнинг Армором.

Они собрали посуду и устремились в пещеру, где Кор с нанятыми геологами, разбирался с кернами, полученными при бурении. Каденс выдала им пять исследователей в помощь, судя по возмущённому фырканью, у них явно возникли сложности. Стоило Шайнинг Армору подойти, наступила тишина.

— Доброе утро, — смущённо сказал Кор, потом потыкал копытом камень.

— Что-то не получается?

— Есть некоторые трудности. Мы провели бурение на километр вниз, там большие пустоты. В общем, можно попробовать обрушить свод, второй вариант, поискать трещины и пробраться через них глубже. Я за то, чтобы обрушить свод, отведя дирижабль на безопасное расстояние.

— Ага, а если найдём что-то полезное, потом как добывать? Лучше уж пробраться вниз! – тут же высказалась ярко-алая кобыла с синей гривой.

— Вы сказали, пустоты. Каков их размер?

— Эм… ну… заклинание сканирования показывает внушительные объёмы, возможно там естественные пещеры. Да, я понимаю, сколь странно это звучит. Это остров вулканического происхождения, мы далеко в море. Почти две тысячи километров от береговой линии, — ответила зелёная единорожка.

— Как же вода-то их не затопила?

— Не узнаем, пока не увидим.

— Ха! А если дырку сделать? Ударить на небольшом участке? – предложила лазурная пегаска.

— Рейнбоу, это скальная порода, чем бить-то будешь?

— Магией! Тут же толпа единорогов!

— Почему бы и нет? Попробовать можно, — Шайнинг задумчиво огляделся.

— Корабль подальше! – сразу же испуганно потребовал Кор.

Через два часа они перенесли всё оборудование обратно на корабль и начали готовиться к заклинанию. Торакс стал ядром плетения, так как мог ощущать каждого единорога, он накинул ментальную магическую сеть на пятерых пони и кивнул, вспыхнули рога, затем заклинание объединения сил, яркий магический луч ударил в свод, грохот расколол прозрачные небеса, что-то посыпалось и затрещало. Приличный участок скалы осел. Пыль взвилась громадным облаком. Через полчаса всё осело. Пони устремились к своей цели. В пещере висела пыль, постепенно оседая на всё вокруг. Обрушившийся участок проломил нижний пласт и ушёл куда-то глубоко вниз. Перед исследователями открылся целый подземный лабиринт из проходов и всевозможных ответвлений. Стало понятно, почему бур постоянно проваливался. Кор сразу же потащил обратно за хвост ринувшихся вниз кобыл.

— Куда вы?! Там опасно! Дайте пыли осесть, ничего не видно!

Возмущённое фырканье стало ему ответом, жеребец настойчиво держал кобыл за хвосты, не давая сдвинуться с места. К вечеру пыль осела окончательно, воздушные потоки очистили проходы от остатков взвеси. На следующее утро они начали аккуратно стаскивать оборудование обратно. Кор поставил на каждом участке магические маячки, чтобы никто не мог заблудиться. Монтаж бурового оборудования занял ещё день, очередной запуск установки и Кор получил долгожданные результаты, найдя слабые следы излучения. Кобыла-алхимик всю ночь колдовала со своими растворами, пытаясь выделить нужный металл. Под утро пони вынесла из своей переносной лаборатории колбу с двумя зелёными кристалликами на дне. Единорожка работала всю ночь и сейчас выглядела сонной и довольной.

— Пришлось сделать оболочку. Вы правы, какое-то магическое излучение. Кор, это результат обработки трёх кернов. Содержание есть, только очень уж мало. В тех записях указано большое количество руды, экспедиция нашла крупные залежи. Возможно, придётся ещё поискать.

— Согласен, на картах Дискорда четыре острова. Сделаем пилотные пробы ещё в трёх местах и полетим к следующему острову.

Кор сел к подземному озерцу, рядом пристроилась Рейнбоу, обняв его крылом.

— Ты опять не спал всю ночь, я же вижу.

— Не могу понять, почему мы ничего не находим. Что-то не так.

— Эй! Мы ж только один остров осмотрели и то, частично! Он два километра площадью, я облетела всё, глянула.

— Рейнбоу, ты хотела что-то спросить.

— А, да! То есть, это да, конечно, — кобыла прижала уши к голове, подняла взгляд на него и смутилась, начала тыкать копытом в ближайший камушек.

— Я тебя люблю, Рейнбоу Дэш. Ничего не изменилось. Не смотри на мои воспоминания о Минт, это далёкое прошлое.

Лазурная пони кивнула, потом всплеснула крыльями.

— Ладно, ладно! Я же крутая! Да! Кор! Я должна тебе задать важный вопрос. Очень! Ты сильный жеребец, Шайнинг именно так сказал. Сила и воля! Чем сильнее жеребец, тем больше ему нужно кобыл. Мне-то всё равно, хотя, конечно с подругой лучше, чем без неё. А! Пропади оно всё пропадом! Кор, тебе нужна вторая кобыла? Табун создать хочешь?

Жеребец аж икнул.

— Рейнбоу, мне тебя хватает. По крайней мере, недостатка в любви я не ощущаю.

— Ты-то, может, и нет. Вот только я так долго не протяну, прости за подобные слова. Нам нужна вторая кобыла в табун, я не настолько вынослива. Прости… — чуть красноватые глазки кобылы наполнились слезами, её тут же обняли и прижали к груди.

— Рейнбоу, родная. Это тебе решать. Я приму твой выбор. Хочешь, возьми кого-нибудь из своих подруг.

— Нет, они не пойдут. Мы слишком сильные кобылы, Элементы Гармонии – сила и верность своему пути в наших глазах. Ты не против, кобылу я поищу. Спасибо.

— Мы полтора года вместе. Доверие давно стало для нас обыденностью, привыкли и знаем, чего ожидать от особенного пони. Ты интересная! У тебя столько милых привычек! Я счастлив, Рейнбоу. Впервые за долгие годы чувствую себя нужным.

Лазурное крыло укрыло спину единорога, наступила тишина, прерываемая тихой капелью где-то внизу. Пегаска смотрела на серые скалы, нагромождение каменных глыб. Удар открыл пещеры, лабиринтом растекающиеся внизу. Озерцо, где они находились, образовывалось из стекающей воды, которая просачивалась откуда-то сверху, лилась по боковой стене и собиралась внизу. Сталактиты и сталагмиты покрывали многие выемки в открывшихся участках.

— Кор, а из чего эти штуки?

— Соли, мел, гипс. В основном карбонат кальция. Вода капает, соль постепенно выпадает в осадок, образуя сталагмиты, это те которые снизу. Те, которые сверху – сталактиты.

— Он не растает, если его домой привезти?

— Нет. Они боятся только влажного воздуха, начинают разрушаться в нём. Если покрыть лаком, можно ставить дома.

Опять тишина и стук капель. Рейнбоу подняла ушки, начала вертеть ими в разные стороны, какой-то шорох привлёк её внимание. Через пару секунд всё затихло. Кобыла вернула голову на место, устроившись на тёплом боку жеребца. Она закрыла глаза и окунулась в свои мысли. Где-то там, далеко, родной Понивиль с подругами. На глаза навернулись слёзы, она старалась не думать о Скуталу, отчаянно верила, у неё всё будет хорошо. Уши опять уловили какой-то шорох, через мгновение раздался грохот, оба пони подскочили, удивлённо озираясь по сторонам. Кор кивнул по направлению наверх, они понеслись галопом к основному куполу сети пещер. Через десять минут выскочили на платформу с оборудованием. Там суетились пони, растаскивая упавшие сверху камни.

— Что такое?!

— Со свода упало! Троих ранило, Шайнинг успел поднять щит, его самого хорошенько помяло. Утащили на дирижабль.

Кор больше ничего слушать не стал, понёсся галопом к дирижаблю. Через пять минут он выскочил на берег, ледяной ветер вцепился в шёрстку, мордочка мгновенно покрылась инеем. Он проскакал по сходням и помчался к общим каютам. На полной скорости открывал перед собой двери магией. Жеребец залетел в помещение, там суетились все три единорожки, подлечивая раненых. Торакс сидел рядом с койкой, где лежал Шайнинг, чейнджлинг прижал к нему рог, по нему проскакивали тусклые искорки. Бедро жеребца превратилось в огромную рваную рану, всё вокруг заляпано кровью. Белый единорог с синей гривой находился в бессознательном состоянии. Единорожка, возглавляющая отряд охраны, сидела рядом, плотно зажмурившись, её рог слабо мерцал.

— Мы же выждали целую ночь! Такого не должно было случиться!

— Кор, тебя никто не винит, не придумывай, — единорожка открыла глаза, в них сияли искры печали, — закрыл щитом всех, мы практически успели отскочить, камней слишком много, они продавили магический купол. Он, видимо, потратил слишком много сил на удержание, не успел отскочить. Принцесса меня убьёт!

— Как ему помочь? Что-то можно сделать?

Торакс сел, начал тереть глаза копытом.

— Я удерживаю его магическую искру, пока, долго не смогу. Слишком много крови потерял.

— Кор! Я знаю что делать! Ты… ты поделишься? Это поможет! Я знаю, нас учили такому! Нужны трубки и иглы. Ты единственный единорог жеребец здесь! И цвет шёрстки почти такой, как надо!

— Эм… я не разбираюсь в лекарском искусстве.

Кобыла затравленно смотрела на раненых.

— Этих двоих не сильно задело, у одной рёбра поломаны, у другой задняя нога. Третья нескоро сможет встать, обе передние ноги сломаны и сотрясение. Отлежатся. Кор, ты сможешь сделать иглы из кристаллов? Нужны полые иглы, у меня таких нет. Срез под углом, чтобы загнать в вену.

— Да, смогу, можно из алмаза сделать. Сколько?

— Четыре сделай, на всякий случай. Гибкие трубки у меня есть, я их продезинфицирую, нужен очиститель для крови, его нет, ничего, пропущу через заклинание.

— Вы хотите мою кровь ему перелить?

— Да!

— А так разве можно? Там же группы какие-то… что-то…

— Кор, если этого не сделать, он умрёт.

— Я поскакал к себе, пару минут надо, готовьте остальное.

Зеленоглазый единорог помчался в лабораторию, быстро перерыл полки, нашёл нужные камни. Разложил их на столе и закрыл глаза, его рог ярко вспыхнул, камень начал медленно меняться под действием магии, сначала стал тоньше, затем внутри образовалась полость, заклинание укрепления структуры, срез кончика и небольшое расширение на конце, чтобы прикрепить трубку. На четыре камня ушло пять минут, со лба градом катился пот, рог гудел от напряжения. Кор схватил иглы и бросился обратно. Через минуту кобыла всё приготовила.

— Будет больно, придётся терпеть, я не смогу сделать анестезию, Торакс поддерживает его магическую искру. Прости, Кор! Для пони это болезненная процедура. В крови пони очень много магии, она разносит её по телу, поддерживая нашу жизнь. Ложись.

Единорог лёг на придвинутую кровать и зажмурился, лёгкий укол.

— Игла вошла, пробую качать.

Кор почувствовал себя странно, словно кто-то расходовал его магию. Появились болезненные ощущения.

— Фильтрую. Больше не смогу говорить, надо сосредоточиться.

Кор открыл глаза, единорожка сидела неподвижно, она полностью сконцентрировалась, её рог переливался разноцветными искорками. Через пару минут перед глазами всё начало плыть.

— Кор, я почти закончила! Не теряй сознания! Держись!

Через пять минут сознание ухнуло куда-то в темноту. Тишина, бескрайняя и бесконечная, ни снов, ни звуков. Кор открыл глаза, рядом сидела обеспокоенная лазурная кобыла, тёрла мокрые от слёз глаза.

— Плакать не стоит.

Мягкие крылья обняли его, послышались всхлипы.

— Сколько я провалялся?

— Два дня. Шайнинг уже ходит, правда, с трудом. Его хорошо подлатали, раненые кобылы в порядке, лежат по каютам, читают книжки. Крутая пони не спала две ночи, волновалась.

Он смотрел в любимые глаза, которые подёрнулись пеленой усталости. Где-то в глубине затаился страх.

— Рейнбоу, всё хорошо. Кровь восстанавливается, как и магия. Слабость в теле, это ничего страшного.

— Я облетела всё, не понимаю, почему свод рухнул, там толстый слой камня. Кусочек какой бы отлетел, понятно, но не весь же! Шайнинг крут! Мы вытащили четыре тонны камней. Он удержал это всё! Если бы его не оказалось рядом, ох, страшно даже думать. Астра сидит, трёт глаза, от Принцессы ей влетит.

— Она не виновата. Каденс не станет наказывать.

— О, знаешь, Принцессы, они такие…

— Знаю.

Рейнбоу вздрогнула и поёжилась, вздыбив гриву.

— Эй! Я не об этом… да… помню. Ну, она же молодая, не смотри свысока. Твайлайт моя подруга.

— Я молчу, — жеребец тепло улыбнулся, потом опустился на подушку, — голова кружится.

— Поспи.

Три дня спустя они собрались в рубке, решать, что делать дальше. Командир военных пони настаивала на возвращении, правда, во все глаза смотрела на Шайнинга, в надежде на поддержку решения. Увы, не сбылось. Раненые кобылы шли на поправку, Шайнинг хоть и не мог быстро скакать, однако вполне сносно ходил. Кости не задеты, артерию и вены Астра срастила своей магией. Кровь помогла восстановить магический потенциал. В целом жеребец быстро поправлялся. Они решили посмотреть ещё один остров и тогда возвращаться. Мороз сковал полыньи и промоины, безбрежное небо, хрустально-голубое, пегаска громко возмущалась. Столь чистый воздух, а полетать не получается. Пару минут и конечности буквально дубеют. Лётные очки обмерзают, холод пробирается внутрь лёгких. Ощущения неприятные. Остров – промёрзший камень, укрытый шапками снега. Побережье дыбилось торосами. Ледяные глыбы топорщились повсюду, яростно сверкая на солнце. С небес светил яркий шар, вот только абсолютно не грел. Ночами северное сияние, переливающееся всеми цветами радуги, опутывало небосвод. Яркие звёзды заполонили небо. Далёкие мерцающие светила чужих миров. Рейнбоу забралась на самый верх дирижабля и уставилась вверх, её глаза заискрились магией, слёзы мгновенно застывали на ледяном ветру. Кобыла смотрела в тёмную бездну, которая переливалась северным сиянием. В голове теснились глупые мысли о будущем. Хотелось вернуться домой, на берег тёплого моря, окунуть копыта в раскалённый песок. И чтобы Скуталу скакала рядом… дорожки слёз превратились в сосульки, свешивающиеся с шерсти. Кобыла подняла голову, рядом с ней зависла грифина, легонько помахивая крыльями.

— Рейнбоу, меня Санд попросила поглядеть, чего ты тут делаешь так долго. Я ей не скажу, что ты плачешь, если перестанешь. Моя подруга и так расстроена последними событиями. Она стала взрослой пони совсем недавно и знает Темпест исключительно как хорошую кобылу. Доверяет ей. Не разрушай её добрый мир.

— Я ж не виновата в обвале!

— Я понимаю, не об этом говорю. Пусть это останется приключением, а не трагедией, никто не погиб, все живы и так происходит всегда, хорошие пони скачут по нашим дорогам до последнего дня, когда Эквестрия позовёт их на небесные луга. Пусть верит в сказку! Твои слёзы разбиваю её веру в прекрасное будущее.

Рейнбоу кивнула, потом потрясла подмёрзшими крыльями и вскочила.

— Спасибо. Я ж не очень умная пони, ага, есть такое.

Грифина улыбнулась в ответ и скользнула вниз. Пегаска ещё какое-то время полежала, затем взмыла в воздух. Кобыла тщательно проверила крепления гондолы по всей длине оболочки, толстые кожаные ремни, укреплённые магией, обвили прочную ткань, надутую гелием. Оболочка состояла из ячеек, которые в руководстве назывались баллонами. Санд почему-то обзывала их пузырями и клятвенно обещала намять бока тому, кто придумал эту штуку. Сжатый гелий в магическом каркасе хранился в специальных ёмкостях в гондоле. Земная пони ежедневно проверяла пузатые сосуды, следила за давлением и магическим потенциалом заклинания. Её вечно грязная шёрстка и заляпанная магической пылью грива вызывали возмущение грифины, пернатая кошка гнала свою подругу в душ. Рейнбоу давно поняла, Гиза заботилась о ней, словно о собственной дочери. Кончики перьев на крыльях грифины давно стали серебряными, она прожила долгую жизнь, по всей видимости, на её долю выпало бытие под властью злобной Темпест. Проверив крепления и стяжки, Рейнбоу принялась за осмотр поверхности оболочки. Копыта мягко проходились по швам и стыкам, копытокинез с лёгкостью выявлял прочностные характеристики материала, чем пони всегда и пользовались. В одном месте она нашла разошедшийся шов, вытащила из кармашка ярко-красный кружок, прилепила его к обнаруженному повреждению. Через десять минут тело начало дрожать от холода, мышцы крыльев с трудом сокращались, чтобы поддерживать пегаску в воздухе. Рейнбоу плавно спланировала на палубу и бросилась в спасительное тепло рулевой рубки.

— Гадский холод!

Санд чуть наклонила голову на бок.

— У тебя всё хорошо?

— Не считая того, что меня трясёт от холода и я замёрзла как ледышка? Хм… даже не знаю, вот если кто горячим чаем угостит, — Рейнбоу сделала театральную паузу, — только где же мне взять земную пони на этой ледяной земле, которая могла бы заварить вкусный чай? Эх…

Санд молнией бросилась к столику, загремела посудой. Гиза тепло улыбнулась и погрузилась в чтение. Через пять минут вкуснейший чай стал добычей Рейнбоу. Она уселась поудобней и обняла Санд крылом, та смешно покраснела, аж до кончиков симпатичных ушек.

— Я поговорила, Кор не возражает против второй кобылы в табун.

Земная пони покраснела окончательно и завиляла хвостом.

— По окончанию путешествия будем ждать твоего решения.

Пони открыла рот и собиралась уже всё высказать, копыто Рейнбоу прикрыло его, пегаска чмокнула её в щёку.

— Санд, я крутая пони, ага? Мне действительно нужна подруга, Кор кхм… скоро сотрёт меня до дыр. Я не хочу, чтобы ты сделала необдуманный выбор, поэтому, как только корабль покинет ледяные земли, мы с Кором услышим твой ответ. А пока, смотри на нас, подмечай детали, оценивай поступки.

Пони вздохнула и прижалась головой к груди пегаски, та обняла её крыльями.

— Эй! Я с тобой! Всё будет хорошо! Я же круче всех! Ха! На двадцать процентов!

Гиза захрустела печеньем и умильно захлопала глазками, явно радуясь за подругу. Через минуту Санд направилась в машинное отделение, трудолюбие земной пони зашкаливало все разумные пределы.

— Слушай, Гиза, я чего-то её спрашивала, молчит. Родители? Вообще, что-нибудь о ней!

Грифина заклекотала, потом покачала головой. Взяла ещё один вкусный кругляш из тарелочки, повертела в когтях, вернула на место.

— Родителей у неё нет, сирота. Прибилась к Клуджтауну жеребёнком, семь лет ей было. Что случилось с её родными пони, я не знаю, может, потерялась или сама ускакала за приключениями. Гибель пони случается редко, в основном по собственной глупости или из-за неоправданного риска. В общем, я подозреваю, сама сбежала из дома. Может, обижали или не уделяли должного внимания дочери. Никаких вещей из прошлого у неё нет. В Клуджтауне прибилась к грифонам, там мы и познакомились, жалко стало кобылку, забрала к себе в помощники. Земные пони, они полезные, особенно по части что-нибудь отремонтировать иль построить. Так и живёт со мной, наверное, видит во мне родную пони. Сначала тяжко пришлось, она непослушная, регулярно сбегала куда-нибудь, доводила меня до слёз. Притирались долго, ругались и ссорились. Я смогла её успокоить, постепенно кобыла пришла в норму, стала хорошей пони. Темпест повлияла на всех нас, раньше её мало интересовали проблемы города, сейчас за каждую деталь цепляется, контролирует и лягает непослушных, уж это у неё хорошо получается. Подрастающие пони и грифоны ныне души не чают в своей правительнице. Темпест помирилась с гипогрифами, их подданные свободно ходят по городу и окрестностям, да и помогают нам. К чему всё это говорю, Санд выглядит лапочкой сейчас, десять лет назад она вполне могла обокрасть кого-нибудь, стащить что-то понравившееся, подраться на пустом месте. Уж поверь, занималась всем этим с завидной регулярностью. Я её люблю, да, что есть, то есть. Тот с кем я свила гнездо много лет назад, покинул меня до знакомства с Санд, отправился в наши благословенные небеса, его время в Эквестрии истекло. Наши птенцы давно разлетелись по Эквестрии, в Клуджтауне никого не осталось. Наверное, я хотела вернуться в прошлое, поэтому приняла Санд, словно она моя дочь. Так мы и жили, терпение и доброта побеждают всё. Своенравная недоверчивая кобылка превратилась в ответственную земную пони. Уже второй год у неё навязчивая идея, войти к кому-нибудь в табун. Я спрашивала у других кобыл, нормально ли это, они улыбаются и кивают, для земной пони, вроде как – вполне. Ты попалась вовремя, она испробовала на тебе своё обаяние. В этом ей не откажешь. Санд изменилась, стала доброй кобылой, её мир расцвёл красотой и верой в справедливость. Темпест для неё Великая Кобыла, именно так, с большой буквы. Моя приёмная дочь стала такой, какой должна являться настоящая пони. Только учти, навыки никуда не делись, в общем, держи сумки закрытыми.

— А…?! – выпучив глазки, охнула пегаска.

— Я шучу, Санд давно не занимается такими вещами. Ты ей определённо понравилась, да и твой жеребец тоже. Она не особо смелая в плане личных отношений, не жди от неё объяснений, чего хочет прямо сейчас.

Рейнбоу поняла, что грифина опечалена, некоторое время смотрела в её карие глаза, потом подошла поближе и обняла крыльями, та удивлённо заклекотала.

— У меня подруга есть, Пинки Пай. Она считает, «обнимашки» помогают ощутить радость жизни. Почему ты расстроена?

— Воспоминания. Грифины живут немного дольше, средний срок у нас чуть более ста десяти, наши мужчины поменьше, редко до сотни доживают. Обычно разница составляет пятнадцать-двадцать лет. Геор покинул меня семнадцать лет назад. Он был на семь лет старше меня.

Грифина закрыла глаза лапами, Рейнбоу поняла, что та плачет.

— Эй, не надо. Рано или поздно воссоединитесь. Кор сказал, там время течёт иначе, дождётся он тебя, никуда не денется.

Лазурная пони обняла грифину ещё раз, погладила по спине, крылом.

— Прости. Я должна быть сильной. Вот пристрою Санд в табун, тогда можно расслабиться. Лет семь в запасе у меня ещё есть, самочувствие великолепное. Грифоны до конца жизни остаются активными, в этом плане нам немного больше повезло, чем пони.

— А сколько тебе?

— Сто три года. Да, пожила немало. Что тут сказать?

— А… эм… если можно… а птенцов… то есть, сейчас-то они взрослые уже.

— Семь. Три грифины и четыре грифона. Навещают меня иногда, у всех уже свои дети, заняты. Большинство перебралось в Гриффинстоун, там теперь хорошо. Говорят, Королева появилась, приводит всё в порядок, я её не видела. Гилда.

Лазурная пони смущённо заулыбалась, о её подруге теперь говорили – «Королева грифонов».

— Почему в Клуджтауне никто не остался?

— Рейнбоу, я не знаю, что тебе ответить. Грифоны любят звонкие монеты, ты наверняка об этом наслышана, раньше у нас с этим не очень-то хорошо было. Клуджтаун пыльный и бедный город на краю пустыни. Заработок монет предполагает торговлю. Воинственные разборки и пиратство приводят к бедности. Темпест, в те времена, чихать хотела на проблемы обычных жителей. Это сейчас она резко изменилась. За какие-то пару лет улицы привела в порядок, особо настырные любители наживы познакомились с её «нежными» копытами, второго раза для более близкого знакомства никто не захотел. Я написала своим детям письма о том, что у нас стало значительно лучше. Может быть, кто-то захочет вернуться в родной город. Пустыня красива, особенно ночью, небосвод сводит с ума мириадами ярких созвездий. Ты была в пустыне?

— Да, Кор водил нас со Скуталу. Мейнхеттен окружён бескрайним песчаным морем. Круто! Спасибо за рассказ, Гиза. Я это, ага, крутая кобыла, что есть, от того не отказаться. Последние месяцы думала над собственным будущим. С Шайнинг Армором говорила. Его мысли приводят меня в ужас. Если останусь с Кором, однажды он придёт к моему памятному камню. Его слёзы и боль меня совсем не порадуют. Тысяча лет прошла, а он свою Минт забыть не может, она не стала для него тёплым воспоминанием. Они пробыли вместе лет пять или семь, потом пегаска его оставила. А я? Я так не поступлю! А значит, проведу с ним долгие годы. Если конечно не выгонит меня на старости лет, старые пони не особо скачут. В общем, мыслей и страхов у меня выше крыши, я ж крутая кобыла. Подруга в табун – это хорошо, не останусь одна на старости лет.

Гиза подозрительно уставилась на покрасневшую пони.

— Ты, правда, думаешь, он тебя бросит, когда постареешь?

— Ну, а чего. Старая пони с больной спиной, и внешний вид не особо хороший, морщины под глазками, шёрстка поблёкнет. И…

Гиза отрицательно покачала головой.

— Тебе никто не говорил, что ты глупая кобыла?

— Эй! – Рейнбоу возмущённо фыркнула, для верности – обиженно надулась.

— Девочка моя, послушай старую грифину. Любят не за красивое тело, это важно лишь в начале отношений. В какой-то момент это всё становится не важным, отходит на второй план. Ты наслаждаешься тем, что твой избранник рядом. Родной голос, улыбка, тепло во взгляде. Твой жеребец уникален, уж слишком долго живёт. Он видел десять поколений пони! Думаешь, его друзья не старели? Свет в глазах, тёплый и ласковый. Как вечерний восходящий поток воздуха, ты понимаешь, о чём я говорю, наверняка купалась в них.

Рейнбоу кивнула в ответ.

— Он тебя не оставит. Что с ним станет потом, не знаю, наверное, это не лучшая доля. Увы, судьбу мы не выбираем, летим в потоке дел и стремлений. Иногда я жалею о том, что Эквестрия не подарила мне копыт.

Пегаска растерянно уставилась на грифину, та смущённо заулыбалась.

— Рейнбоу, семья грифонов – всегда пара. Он и она. У пони всё иначе, большинство живёт табунами, особенно в деревнях.

— Это так, ага. В чём-то круто, да. Всегда есть подруга по табуну, с ней можно обсудить любые проблемы. Только не все пони такие, мои родители не имеют табуна. Вообще, ни у одной из моих подруг родители не имеют табунов. Как-то спрашивала маму, почему не обзавелась подругой, она сказала, что отцу достаточно и одной кобылы, хотя они на эту тему думают, им чуть больше пятидесяти, ещё парочка жеребят явно не помешает. У Твайлайт родители в Кантерлоте живут, на окраине. Я с ними плохо знакома. У Рарити они в деревне, выращивают кукурузу. У Эплджек… никого не осталось, погибли. Флаттершай в прошлый раз с мамой немного поругалась, та не хочет больше жеребят заводить. Типа два есть и хватит. У Пинки Пай – три сестры, и скоро ещё прибавится кто-нибудь. Они мечтают о жеребчике, ну, может и получится.

— Ладно, пойдём работать, заболтались. Санд всё выскажет любителям пообщаться на рейде.

Рейнбоу с пониманием кивнула, земная кобыла терпеть не могла безделье, за исключением моментов, когда сама спала, а поспать она любила. Лазурная пони покинула тёплую рубку и направилась на облёт острова, сделав небольшой круг в небе, заприметила что-то на одной из снежных шапок. Плавно опустилась на скалу, стараясь не потревожить снег, начала искать, что именно тут блеснуло. Несколько раз оглядела поверхность и, наконец, нашла перо, самое обычное, довольно длинное, видимо опорное. Белое с серебристым кончиком. Очевидно, эта серебряная полоска на нём и блеснула, отразив свет.

— Интересно, чьё. Для птиц великовато, да и живности тут не наблюдается. Может в пещерах кто-то живёт? – пробубнила себе под нос кобыла, сунула перо в сумку и взмыла в небо. Холод начал покусывать за все голые части тела.

Следующие два дня ничего не дали, пробы не принесли нужных результатов. Содержание искомого металла оставалось слишком маленьким. Зато нашли множество других полезных веществ. Со слов Кора выходило, что в кернах есть содержание соединений редких металлов, типа никеля и вольфрама. Рейнбоу понятия не имела, что оно такое и чем важно. Шайнинг более-менее ходил и с благодарностью поглядывал на Кора, который стал ему настоящим другом. Торакс планировал с помощью чейнджлингов попробовать организовать добычу руд в ледяных землях Кристальных гор, с его слов выходило, что температура для дырявых пони особого значения не имеет, на льду из-за особенностей их копытокинеза они вообще не скользят. Три дня спустя дирижабль начал свой путь к следующему острову. Лазурная кобыла выбивалась из сил, счищая постоянно возникающую наледь. Теперь уже все пегасы на судне помогали ей. Остальные чистили палубу от намерзающего льда и те места, до которых можно было дотянуться. Почему-то особо много льда образовывалось именно при перемещении цеппелина в воздухе. Торакс сказал, что это как-то связано с особенностями магических потоков. Кор в общем-то подтвердил его слова, но посетовал, что у него нет приборов для изучения магических полей, мол, он рассчитывал на поиски в земле, а не в воздухе. День ушёл на разгрузку и установку буровой платформы, новый запуск агрегата с магическим наконечником, новые пробы из-под земли… Рейнбоу открыла глаза, очередное утро. Усталость экипажа ощущалась всё сильнее, постоянный холод и пустота давили на психику пони. Море напоминало лоскутное одеяло, огромные площади льда прорезались тёмной водой. Иногда всё выглядело наоборот, безбрежные воды с кусочками льда на поверхности. Гиза каким-то непостижимым образом умудрялась ловить рыбу на удочку или неводом, затем радостно поедала улов, Санд при этом бурчала, что от грифины плохо пахнет, но, как только та заканчивала трапезу, тут же ластилась к ней, преданно заглядывая в глаза. Им повезло. Третье бурение дало великолепный результат! Кобыла-алхимик получила чистый металл в приличном количестве. Радостный визг единорожки посреди ночи переполошил всех на дирижабле. Экспедиция нашла свою цель. Остатки сидра были распиты ранним утром. Пони вновь добились результата. Кор и Шайнинг спорили с Тораксом, который предлагал построить порт с помощью своего Королевства, переселив туда всех чейнджлингов. Жеребцы убеждали своего цветастого друга не торопиться с подобными идеями, мало ли как воспримут дырявые пони переезд на ледяные земли. Зеленоглазый жеребец пританцовывал от радостного настроения, выбивая дробь копытами. Его мечта стала немного ближе.

Перо

Рейнбоу готовила корабль к длительному перелёту. Теперь она в точности знала, что нужно делать. Лётная наука легко давалась пегаске, может из-за наличия крыльев, «Вся жизнь в небесах» — так говорили о крылатых пони. Зубы стучали от холода, кобыла ломанулась в тёплую рубку и там юркнула под одеяло, сбросив сумку с инструментами на пол. Заледеневшие конечности в тепле быстро отходили, вызывая покалывание иголочек по всему телу. Пегаска растерянно подняла уши, услышав испуганное курлыканье. Высунулась из-под одеяла.

— Эй! Ты чего?

Гиза растерянно смотрела на сумку, точнее на перо, которое валялось рядом.

— Что?

— Где? Откуда?

— Нашла три дня назад на первом острове. Валялось и сверкало. А что? Птица наверное какая-то. Эй! Ты чего?

Грифина опустилась на пол, аккуратно взяла перо, покрутила его в когтистой лапе.

— У народа грифонов много легенд, всяких разных. Некоторые наполняют нас печалью сквозь века. Утерянные артефакты, ураганы, разрушившие гнездовья. Есть одна, древняя. Старше чем Принцессы, седой старины преданья. Грифоны вели кочевой образ жизни много сотен лет назад. Собиратели и охотники, рыболовы. Рыбу мы предпочитаем мясу. От свежих даров моря ни один грифон не откажется. Соответственно, пернатые кошки жили на побережье. Часть из нас отправилась искать богатые земли вглубь Эквестрии, часть осталась на острове грифонов. Медленно мы расселялись по нашей прекрасной земле, пони распространялись наоборот, из центра к берегам. Где-то наши пути пересеклись. В большинстве случаев никаких конфликтов не возникало. Грифоны вполне уживались с пони, ты сама понимаешь, кормовая база разная. Мы не едим траву и листья, а вы не жалуете мясо и рыбу. Нам нечего делить. Склоки возникли из-за каши.

У Рейнбоу буквально отвисла челюсть.

— Каши? То есть… каша? В смысле… — она постукала копытом себе по голове.

Грифина улеглась на полу поудобней и подпёрла голову лапой.

— Да. Иногда глупость с обеих сторон порождает кровавые последствия. Вы великолепные земледельцы. Ваши копыта дарят жизнь растениям. Пшено и овёс, гречка и просо. Сладкие каши пришлись нам по вкусу. Сдобные мучные изделия мы обожаем. Грифоны ограбили ферму, при этом по случайности кто-то погиб. Деревня пошла войной на стаю пернатых кошек. Пони победили и изгнали обидчиков со своей земли. Это происходило в холодных предгорьях, близ кристального моря, там, где начинаются Кристальные горы. Грифоны покинули свои жилища и отправились куда-то. Сначала они обосновались на холодном побережье кристального моря, долгое время там обитали. Рыбы много, моллюски и всякие такие приятные вещи. А потом, исчезли! Легенда гласит, они отправились на поиски ледяной земли, их перья стали белыми с серебряными кончиками. Такой окрас больше ни у кого не встречается. Как можешь догадаться, к пони у них давняя любовь, в кавычках, конечно же.

— Белые пегасы с серебряными крыльями, перья так же будут выглядеть, — неуверенно ответила лазурная пони.

— Хочешь проверить всех пегасов на дирижабле на предмет белых перьев?

— Эм… нет, розовая, две зелёных, синяя и лиловая. Белых точно нет, — Рейнбоу почесала копытом голову, — значит, мы типа нашли крутую легенду?

— Перо не могло пролежать там сотни лет. Его бы попросту сдуло в море.

— Под снегом осталось, когда всё обвалилось, наст раскрошился и оно оказалось на поверхности. Ха!

— Или мы действительно нашли легенду, точнее, она нас нашла.

— Эй, ты на что намекаешь… но ты же грифина! Если чего, договоришься! Тебя-то они точно послушают.

Гиза растерянно повертела перо перед глазами.

— Темпест научила нас многому. Опасность нужно предвидеть. Рейнбоу, давай по-тихому пушки поставим в боевое положение. Возможно, я себя накручиваю.

— Хм… лады, я с Санд займусь.

— Хорошо, я проверю рулевые тяги и корпус гондолы, посмотрю, что со щитками. Скажешь Астре? Девочка явно нервничает.

— Ага, главное, чтобы переполох не устроила. С неё станется.

Рейнбоу поскакала в жилой отсек, Астра оказалась на месте, пони сидела на стульчике перед небольшим трюмо, смотрела на себя в зеркало и расчёсывала гриву. Уши кобылы были плотно прижаты к голове. Лазурная пони тихонько прикрыла дверь за собой, взяла расчёску из телекинетического захвата и присев рядом с единорожкой, продолжила дело. Непослушные пряди гривы, она явно редко занималась подобным.

— Рейнбоу? – наконец очнулась кобыла.

— Слушай, ты чего, а? Я ж вижу, до сих пор винишь себя. Чего ты могла сделать? Случайность же! Экспедиция — это не развлечение на тёплой лужайке.

Глаза пони наполнились слезами.

— Я обещала Принцессе оберегать её мужа. Дело даже не в том, что я глава личной охраны. Шайнинг всегда такой, слишком ответственный и старательный. Он готов пожертвовать собственной жизнью ради кристальных пони. О жене и говорить не надо, порвёт за неё на лоскутки. Одна проблема, сильный единорог, не означает — бессмертный. Он не задумывается о том, что станет с Принцессой, если с ним что-то случится. Всегда впереди, его воля и харизма ведут военных пони. Я набрала самых сильных кобыл, каких только смогла добыть во всей Империи. Да, пробовала и жеребцов, толку от них мало, они не могут ему перечить, быстро сближаются и становятся друзьями. С кобылами легче, он не сближается с нами, мы не становимся друзьями. Я просила Принцессу пару раз выказать ревность, чтобы он даже не думал на тему дружбы с кобылами своей охраны. Подействовало! Шайнинг не хочет расстраивать свою особенную пони, а я добилась нужного результата. Понимаю, это звучит нехорошо, только что мне оставалось? Не знаю, что ещё придумать для его безопасности. Я уговаривала Принцессу не отпускать его в экспедицию. Выходит, была права.

— Астра, золотая клетка никого не радует. Ты пытаешься посадить его в эту клетку. Кор дал мне возможность задуматься над миром, я раньше была просто весёлой и непоседливой кобылкой с крыльями. Теперь стала видеть слишком много, замечать то, о чём даже думать не хочется. От крутизны остаётся всё меньше. Откуда-то появилась ответственность, — лазурная кобыла зябко поёжилась, прижала ушки к голове, — переживаю за всех на этом корабле, от исполнения команд Гизы и Санд, перешла к управлению. Это само как-то получилось, не знаю причины.

— Ты крутая пони. Вот причина, — Астра улыбнулась, — твоё название, Элемент Гармонии – «Верность». В этом тоже причина. Всегда идёшь до конца, всегда верна своему пути. Именно это качество Шайнинг хочет использовать.

Рейнбоу почесала нос копытом, потом фыркнула.

— Астра, есть небольшая проблема, ага…

Пегаска поведала единорожке о своей находке и предположениях Гизы. Кристальная пони явно начала нервничать. О такой легенде она никогда не слышала. Через пару минут все кобылы охраны получили свои задания. Астра умела охранять, этого у неё не отнять. На её кьютимарке красовалась фигурка пони, окружённая магической сферой.

— Эм… Рейнбоу, что случилось?

— Кор, я перо нашла, кусочек легенды о древних грифонах, которые поссорились с пони. Гиза переживает и, в общем, я тоже.

— Древние легенды о грифонах? Во времена… да… когда я был…

Рейнбоу подскочила и обняла жеребца крыльями, тот порывисто дышал, стараясь успокоиться.

— Прости, милая. Иногда не получается себя сдерживать. Развалины перед глазами и ощущение желудка прилипшего к рёбрам. Грифоны не всегда были такими милыми, именно с пиратами из рода пернатых кошек в далёкие времена воевала ученица Принцессы Селестии. Там и пони участвовали и алмазные псы, много кто. Нищета толкает на страшные вещи. Бедность, помноженная на отсутствие нормальной армии и охраны, всегда приводит к трагедиям. Иногда вспоминаю, как мне помогали незнакомые пони. Самые разные, кто-то ногу перевязал, рану залечил. Еды ни у кого не было, тяжело приходилось. Подлечить всегда могли. Пони – самая альтруистичная раса нашей Эквестрии. Никто не знает причин подобного. Именно от пони исходят основы дружбы, взаимопомощи и взаимопонимания. Мы похожи на маяк в бушующем море. Указываем остальным правильную дорогу. Хотя за некоторыми лучше не скакать, опасно для жизни.

— Мне кажется, те пираты, о которых ты рассказываешь, это не легендарные грифоны, — она задумчиво потёрла нос копытом, — пираты, они в море и нападают на корабли. Судя по рассказу Гизы, конфликт произошёл на земле из-за посевов. Следовательно, к морю это всё не имеет отношения. А раз жили у Кристальных гор, значит и к Мейнхеттену тоже не относится.

— Ты стала строить длинные предложения. С далеко идущими выводами! – единорог умильно захлопал глазками, кобыла покраснела до кончиков ушей.

— Сейчас покусаю!

Единорог обнял свою подругу, та прижалась к мощной груди жеребца. К вечеру оборудование погрузили на дирижабль, пробы рассортировали, полученный металл надёжно заперли в магических резервуарах. Санд и Рейнбоу привели в боевое положение все пушки на корабле. Ранним утром небо напоминало хрусталь, солнце играло бликами на льдинках. Холод никуда не делся, лёгкий морской ветерок при столь низкой температуре заставлял пони дрожать от холода. Они начали подъём, чтобы развернуть судно и направить в нужном направлении. Стоило кораблю подняться, как вдали появились точки, словно густое марево насекомых. Они очень быстро приближались, Рейнбоу заметила непрошенных гостей сразу же. Тут же растолкала грифину, испуганный клёкот огласил рубку. Через минуту все пони уже высыпали на палубу. Слишком быстрое приближение объектов. Учитывая мороз, это казалось невозможным и очень подозрительным. Пять минут спустя стали видны стремительно несущиеся к кораблю грифоны, в основном белого цвета с серебряными перьями. На их телах сверкали кольчуги, а в лапах зажаты копья и мечи.

— Гиза…

— Я попробую решить дело миром.

Грифона вышла на нос корабля и начала махать передними лапами, чтобы её заметили. В ответ к кораблю устремились дымные следы. Шайнинг тут же выставил щит, магические льдинки на огромной скорости врезались в полусферу. Разговора не получилось. Жеребец выдержал с трудом. Астра заорала во весь голос – «В укрытие! Не высовываться!». Рейнбоу устремилась на нижнюю палубу, ткнув двух кобыл из охраны по пути. Они помчались к пушкам. Противопоставить мелким воздушным целям в таком количестве им было нечего. Время неумолимо отсчитывало секунды. Следующая холодная волна, наполненная магией, продавила защиту, острые льдинки пробивали деревянные части корабля. Стекло рубки вылетело, превратившись в град осколков. Корабль качнуло вбок. Первый выстрел попал точно в центр пернатой стаи. Заряд соприкоснулся с препятствием и треснул, высвобождая мощные электрические разряды. Часть грифонов окуталась пламенем и рухнула в ледяную воду. Некоторые с трудом махали поражёнными током конечностями. Ответный магический удар не заставил себя долго ждать. Заклинания льда от грифонов вновь ударили в корабль. На этот раз Шайнинг не смог удержать его, гелиевый мешок зиял прорехами, медленно теряя подъёмную силу, дирижабль опускался вниз. Очередной выстрел пушек попал в цель, из двух сотен грифонов до корабля добралось около пятидесяти. Впервые за долгие столетия вода покраснела от крови. Пони оказали отчаянное сопротивление. Это сложно назвать сражением, скорее дракой. Разъярённые грифоны напали на воздушный корабль пони, ни причин, ни предпосылок к такому поведению не было. Пегасы смогли отвлечь часть крылатых кошек на себя, в воздухе раздались крики раненых. Вёрткие кобылы кололи копьями непрошеных гостей, их подготовка явно превосходила умения атакующих грифонов. Постепенно они смогли уменьшить численное преимущество, десять минут стали вечностью. На палубе два единорога оказали достойное сопротивление, кривой рог Торакса оставил множество дыр в кольчугах грифонов. Кор пользовался заклинаниями кристаллов, как оружием. Острые осколки поражали цели с завидной точностью. Невероятно, но они смогли победить. Лазурная кобыла получила тяжёлые ранения, её шёрстка покраснела от крови. Занятия с пони из личной охраны Шайнинг Армора не пропали даром. Нескольким белокрылым грифонам удалось спастись бегством.

— Не заходи…

Торакс пытался оттолкнуть истекающую кровью лазурную пегаску от рубки, та порывалась заскочить внутрь. Наконец ей удалось проскользнуть. Больше она ничего не помнила. Воспоминания затянуло тёмной пеленой, Санд и Гиза погибли. Рейнбоу рыдала над телом подруги. Её кровь смешивалась с кровью погибших. Темнота…

Час спустя тела погибших перенесли на остров. Санд и Гиза сделали последнее что смогли, дирижабль не упал в море, им удалось довести его острова. От экспедиции осталось немногое, выжила кобыла-алхимик, одна пони из охраны и Астра. Шайнинг Армор получил несколько лёгких ран, но в целом держался. Торакса ранили стрелой, она попала в круп и намертво засела там. Астра практически не пострадала, не считая мелких порезов осколками. Больше всех из выживших досталось Рейнбоу. Горячка боя спала, её раны быстро начали давать о себе знать. Потеря крови и дырка в боку, неясно на какую глубину. Ещё и арбалетная стрела попала в заднюю ногу. Повалившись на бок в рубке, она больше не приходила в сознание. Кор сидел рядом с ней и гладил слипшуюся от крови и пота гриву из зелёных глаз катились слёзы, он шептал что-то невнятное, «не умирай… не надо… пожалуйста…». К ним зашёл Шайнинг, тихо вздохнул.

— Кажется, трое смогли улететь. Они вернутся с подмогой.

Серо-белый жеребец ничего не ответил, он невидяще смотрел куда-то в стену.

— Кор, нужно что-то придумать. Ты не сможешь ей помочь, потеря крови и тяжёлые ранения. Она защищала тех, кого любит.

Жеребец так ничего и не ответил, Шайнинг вновь покачал головой и, хотел было уже уйти.

— Шайнинг, прости, мне очень плохо. Я не воин, не смог защитить своих подруг, — он замолк на несколько секунд, опять всхлипнул, — она умирает. Лежит и умирает! А я ничего сделать не могу! – дорожки слёз побежали по шёрстке.

Кор зачем-то зажёг свой рог и резко нагнулся вниз, коснувшись своей ноги, яркая вспышка озарила помещение. Через мгновение он подскочил.

— Астра! Астра! Я знаю, что надо делать!

Кобыла прискакала буквально через десяток секунд, услышав, что её зовут.

— Астра! Переливание! Как Шайнинг Армору! Это поможет! Я знаю!

— Она кобыла, вы жеребец! Это убьёт её! Магический потенциал…

— Астра! Прошу тебя!

— Х-х-х-орошо, но, так нельзя, несовместимость… — она замолкла, — ладно, ладно! Сейчас принесу иглы.

— Шайнинг.

Синегривый единорог уставился на него немигающим взглядом.

— Они вернутся, ты прав. У нас есть немного времени, совсем мало, может неделя. Еды и воды надолго не хватит, грифоны вернутся добить нас раньше, значит, это не имеет значения. Дирижабль без доков не починить, нет оборудования и материалов. Нужна помощь. Я знаю, как её добыть. Озарение. Это единственный способ, иного мой Дар не показывает. Шайнинг, прошу тебя, доверься.

— Что нужно делать?

— Надо меня убить, сам я не смогу, силы воли не хватит.

— Ты спятил?! – голос синегривого жеребца дрогнул.

— Нет, прошу тебя, доверься! Я напишу Рейнбоу письмо, она выживет, переливание крови поможет, не знаю почему, видел это в озарении. Не хочу, чтобы она тебя винила. Я прожил долгую жизнь, у меня не осталось близких родственников, все давно ускакали на небесные луга, она забудет меня со временем, найдёт себе достойного жеребца.

— Не понимаю…

— Я не могу умереть, как все остальные пони. Стану чем-то вроде духа, сгустком энергии… или… не знаю, не очень понимаю, озарение показывает это как способ сообщить твоей жене о проблемах, есть шанс, что она успеет прислать помощь.

— Это точно? Что потом с тобой станет?

— Я не знаю. Сил на озарение уходит очень много, мой рог пуст. Мне неважно, что случится после. Твоя особенная пони не останется в одиночестве, слёзы не коснутся её прекрасных глаз. Рейнбоу молода, найдёт себе кого-нибудь. Санд уже не помочь.

Кор подскочил, прошёлся по рубке, двигая уцелевшие вещи и ящики. Нашёл лист и грифельный карандаш. На бумагу быстро ложились строчки…

Каденс открыла глаза, последние дни почему-то вызывали непонятную тревогу в душе. Шайнинг должен вернуться только через месяц, никаких сюрпризов не ожидается, всё надёжно, охрана и хороший корабль… аликорн уставилась на стену, что-то показалось странным. Через несколько секунд она подскочила на кровати, тонкое одеяло слетело на пол. Из воздуха соткалась призрачная фигура пони, она мерцала голубоватыми искорками и выглядела окутанной какой-то светящейся дымкой.

— Принцесса Каденс.

Голос гулким эхом разнёсся по помещению.

— Простите, я не сдержал своего обещания. Из меня плохой защитник. Пожалуйста, отправьте помощь. На нас напали грифоны, древняя легенда о белокрылых пернатых кошках.

— Где вы?

Полупрозрачный рог жеребца вспыхнул тусклыми искорками. Перед взором аликорна раскинулась подробная карта. Призрачное копыто указало на нужный остров.

— Шайнинг ранен? Ты как?

— Шайнинг ранен, лёгкие порезы, в общем, ничего страшного. Грифоны вернутся, вам нужно торопиться.

Рог кобылы ярко вспыхнул, она послала мощный зов. Через мгновение в личных покоях Принцессы появился Дискорд.

— Ну зачем, не надо было… — тихо прошептал призрачный жеребец.

— Какого… кто это сделал?! – в жёлтых глазах драконикуса вспыхнул злой огонь, — Каденс! Найди его тело! Я удержу магическую искру, не дам уйти!

Дискорд немного увеличился в размерах и обвился вокруг призрачного тела жеребца, неяркая вспышка и они оба превратились в камень. Розовая кобыла бросилась в центральный зал Дворца, её рог ярко вспыхнул, заклинание призыва коснулось многих пони. Спустя три дня два дирижабля отправились в путь. Каденс, закутавшаяся в плотную попону, сидела на носу ведущего корабля. В её глазах теплилась надежда, главное – успеть. Темпест откликнулась на просьбу царственной кобылы, дала два дирижабля. Аликорн старалась выбросить ненужные мысли из головы, получалось из копыт вон плохо. Она ничего не сказала дочери, пообещав вернуться как можно быстрее. Пегасы разведчики постоянно рыскали по округе, возвращаясь греться на корабль. Всё меньше времени им удавалось оставаться в воздухе, температура быстро падала. Перед внутренним взором кобылы горела карта, которую она увидела. Корабли быстро приближались к своей цели. Судя по всему, экспедиция рыскала довольно долго в поисках островов, карты Дискорда оказались неточны, им понадобилось много времени, чтобы найти затерянные во льдах клочки земли. Сейчас же дирижабли неслись на полной скорости к конечной точке, строго выдерживая курс. Через полторы недели они добрались до цели. Издали стал виден разрушенный остов корабля, по всей видимости, пони не остались внутри, предпочтя естественные укрытия на острове. С большого расстояния не видно, где именно они спрятались. Каденс спланировала на землю первой, растерянно завертела головой. Рядом сразу же оказались военные пони, готовые наброситься на любую угрозу своей Принцессе. Земли практически не видно, лишь редкие остроконечные валуны. Снег и лёд сковал остров до конца времён.

— Никого нет, — через пару минут сообщил пегас, юркнувший внутрь упавшего дирижабля, — множественные повреждения, предположительно – ледяные заклинания.

Каденс кивнула, ещё раз обвела взглядом гористую местность небольшого острова.

— Они где-то тут, ищите входы в пещеры. Скорее всего — завалили их камнями.

Пегасы быстро разделились на двойки и начали рыскать вдоль береговой линии, постепенно сужая круг поисков к центру острова.

— Шайнинг, где ты?

Её рог неярко вспыхнул, через мгновение она получила тёплую ответную волну магии. Глаза кобылы наполнились слезами, она завертела головой. Снежный наст неподалёку от места крушения обвалился, за ним последовали покатившиеся с горки камни. Каденс взмыла вверх свечкой и бросилась к открывшемуся входу. Через десяток секунд она уже обнимала измождённого единорога, громко рыдая во весь голос.

— Ну, всё, всё, успокаивайся. Нужно уходить, Кор сказал, времени чуть больше недели, они вернутся. Второй раз подобной встречи не хочется, по крайней мере, пока я не буду к ней готов.

Каденс с трудом взяла себя в копыта, начала глубоко дышать.

— Я отправила письмо Селестии, она удивилась и разозлилась подобным событиям. Грифоны всегда мирно уживались с пони, до крови никогда не доходило.

— Вот тут она ошибается, как выяснилось, нашлись горячие головы с обеих сторон.

— Тела?

Шайнинг кивнул на открывшийся проход.

— Все кто выжил в сражении там, внизу. Рейнбоу пока в тяжёлом состоянии, живая.

Раненых пони бережно перенесли на дирижабль. Медики принялись за работу, засверкали заклинаниями рога, зазвенели склянки с лечебными зельями. Они успели отлететь на значительное расстояние от острова, вдалеке показалась стая белокрылых грифонов. Каденс вышла на палубу и велела остановить корабли. Грифоны быстро приближались. На этот раз их стало ещё больше. Принцесса почувствовала злость, она изо всех сил успокаивала себя. Потом поднялась в воздух и, легко помахивая крыльями, направилась навстречу огромной стае. Судя по всему, грифоны удивились столь безрассудному поступку.

— Кто из вас главный.

Голос наполнился силой, магический ветер разнёс его на десятки километров.

— Вы напали на моих маленьких пони! Назовите себя!

Судя по всему, её слова не приняли за угрозу. В кобылу полетели ледяные заклинания. Она выставила магический щит, холодные иглы осыпались прозрачной пеленой вниз.

— Не вам со мной сражаться! – глаза аликорна стали белыми, магия окутала всё вокруг тончайшей пеленой, захватив всех.

— Принцесса Ми Аморе Каденза требует ответа!

Голос правящей кобылы превратился в магический колокол и бил повсюду, от него не укрыться, грифоны начали зажимать головы лапами, пытаясь хоть как-то спрятаться от слов, напоминающих громовые раскаты.

— Вы вторглись на нашу территорию, крадёте наши богатства! – наконец ответил один из грифонов.

— Кристальное море никому не принадлежит. Всё что в нём есть – общее для всех разумных Эквестрии. Кто вы? Почему грифоны проливают кровь моих пони?

— Мы сообщим Королю северных грифонов о претензиях правительницы пони. Это наша территория, вы здесь нежеланные гости. Спасайтесь бегством или примите бой!

— Мы уходим. Передайте своему Королю, я жду его с объяснениями!

Грифон засмеялся, в его голосе слышались лишь холод и злоба.

— Ну, жди. Когда-нибудь обязательно дождёшься.

Стая повернула назад, оставив желанную добычу, видимо решили, что в достаточной степени испугали чужаков. Каденс медленно спланировала обратно на дирижабль. Шайнинг сидел на палубе и с тоской в глазах смотрел на свою особенную пони.

— Шайнинг, это мой долг. Не могу отказаться, не могу поставить тебя перед собой как щит. Я расписалась кровью в служении народу пони, этого никто изменить не в силах. Долг не оставил мне выбора. Прости, любимый, прости за это! – на ледяном ветру слёзы превращались в лёд и замирали хрустальными шариками на шёрстке кобылы.

Синегривый жеребец долго не отвечал, потом заметил, что его подруга трясётся от холода, сорвал с себя попону и накрыл её спину вместе с крыльями, обнял и повёл в тёплую каюту. Через пару минут она отогрелась, горячий сладкий чай с пряными травами способствовал этому.

— Его ответ, это война?

Она отрицательно качнула головой, плотнее закуталась в попону.

— Скорее, неуважение. Нужно провести разведку, узнать всё о них.

— Что с Кором?

— Превратился в камень, вместе с Дискордом. Он просил доставить тело своего ученика.

— Я его убил, Каденс. Поверил ему, что он сможет сообщить о случившемся. Кор оставил письмо своей особенной пони, — тихо сказал единорог, по его телу проскочила волна дрожи.

Розовое крыло опустилось на спину единорога. Она передвинулась поближе и легонько прижалась головой к своему жеребцу.

— Дискорд знает, что делает. Вернём тело, он скажет о необходимых дальнейших действиях. Печаль наполняет сердце, вместо радости встречи я получила мёртвых кристальных пони. Темпест дала эти корабли, я буду вынуждена рассказать о погибших подданных её маленького Королевства. Она не столь выдержанная кобыла, срок жизни и прошлое накладывают свой отпечаток. С неё станется начать войну.

— Ты считаешь, мы должны поступить иначе? Простить смерть кристальных пони?

Каденс вздохнула, в её фиолетовых глазах вспыхнули искры печали.

— Именно поэтому жеребцы не правят. Шайнинг, в этом мире мало чего-то важного лично для меня, не Принцессы, а кобылы Каденс. Ты и Фларри. Больше ничего нет. Я с трудом сдерживаюсь каждый раз, чтобы не использовать Дар против обычных жителей. Это тяжело, знать, что ты своей волей в состоянии уничтожить врага, но не можешь так поступить. Для этого нужны военные пони, армия и разведка. Нужны такие, как ты. Насилие приводит к крови, кровь к насилию. Это порочный круг, который не разорвать. Я знаю твоё желание и оно справедливо. Ты соберёшь армию и пойдёшь войной на них. С нашей стороны погибли девять пони и одна грифина. Десять разумных. Если начнём войну с этими грифонами, сколько погибнет с обеих сторон конфликта?

— Зачем тогда вообще нужна армия?

— Если хочешь мира, готовься к войне. Чем сильнее твоя армия, тем меньше желания у противников воевать. Чем лучше твоя разведка, тем быстрее ты получаешь важные новости и ценное время для действия. Именно так рассуждают Принцессы. Поэтому армия Эквестрии существует уже более тысячи лет. Ты один из тех, кому подчиняются военные пони. Когда-нибудь наступит такой момент, когда чаша весов склонится в военную сторону. Только тогда армия получит приказ Принцессы начать войну.

Шайнинг надолго замолк, потом сказал, слегка покачав головой.

— Мораль тоже важна, ты это знаешь не хуже меня. Если молчать на подобное, пони разочаруются в своих правительницах. В их глазах это будет выглядеть, как отсутствие защиты и безразличие к судьбам подданных.

— Верно. Ты умный пони. Именно поэтому я обязана добиться переговоров с белокрылыми грифонами. Это мой долг, решить дело миром. Если у меня ничего не выйдет, если они в ответ будут проявлять лишь агрессию, тогда военные пони получат приказ. Чаша весов склонится к военному решению проблемы. Игра в политику подобна вонючему болоту. Разведка сработала из копыт вон плохо, мы впервые узнаём о проблемах на северном направлении развития Эквестрии. Кое-кто получит неудовольствие диархов. С нас пока спрос мал, слишком малочисленны кристальные пони. С армией всё тоскливо, если бы не ты, её бы вообще у нас не появилось. У меня не хватит слов благодарности, кроме себя самой нечего отдать тебе в качестве «спасибо».

— Астра в депрессии, не смогла защитить.

— Я не стану её наказывать, она выжила, это приносит маленькую капельку радости в моё сердце. Таких кобыл мало в Империи. Служение – её выбор, до конца дней. Шайнинг, позволь кобылам разобраться в своих проблемах самостоятельно, даю слово, она останется с тобой, тебе не придётся искать нового адъютанта. Ты же сбросил на неё написание всех приказов, не так ли?

Жеребец впервые за несколько часов смущённо улыбнулся. Каденс вздохнула, в родных глазах плескалась печаль и усталость. Её особенный пони внезапно стал старше. Под глазами проступили резкие тени, не ранение стало тому причиной. Что-то в нём сломалось.

— Шайни, я тебя люблю. Каждому дарованы свои способности, бумага и пыльные книги тебе не по душе. Твоё место перед строем! Твой голос придаёт уверенность тем, кто боится собственной тени. Твой выбор и судьба. Талант! Я горжусь моим мужем.

— Каденс, слёзы особенной пони меня совсем не радуют. Жизнь всех, кто связан с военным делом, может оказаться короче отпущенного срока. Ты права, судьбу не выбирают. Мы сами ищем свой путь, иногда находим смертельные ловушки. А мне можно кое-что про тебя сказать?

Каденс кивнула и удивлённо фыркнула.

— Кхм… я горжусь тем, что смог уложить в свою постель Принцессу.

— Покусаю, — ошарашенно выпалила кобыла.

— И на это я тоже согласен. Спасибо за всё, моя любовь. И, да, мне не интересен твой титул, корона и все остальные побрякушки. Если любить, так уж Принцессу!

Розовые крылья обняли единорога, пони прижалась к его мощной груди. Шайнинг легонько покачнулся, не удержав её вес, пони сразу отпустила жеребца.

— Прости, нога всё ещё болит. Впервые в жизни получил травму не в бою и даже не на учениях. Рейнбоу?

— Лечат, она не умрёт, полагаю, лучше подержать её под сонным заклинанием. Вы молодцы, Астра спаяла все повреждённые сосуды, мышцы на правом боку сильно повреждены, кости крыла треснули. Понадобится реабилитация, наверное, с полгода будет ходить с трудом, о полётах на месяц можно забыть. Ты сказал, она не знает, что сделал Кор.

— Да, это произошло уже после боя,- единорог надолго замолк, не решаясь сказать, потом посмотрел в глаза любимой кобыле, вздохнул и тихо прошептал, — там ещё кое-что случилось.

Аликорн неуверенно повела крыльями и чуть склонила голову.

— Санд, кобыла, которую дала Темпест.

— Молодая, я видела. Очень жалко.

— Дело не в этом, они пригласили её в свой табун.

Каденс прижала ушки к голове, в глазах аликорна засверкали искры магии.

— Проблем стало значительно больше. Кор просил тебя ничего не говорить, я правильно понимаю?

— И Рейнбоу об этом просила. Приходила ко мне пообщаться на предмет нужности второй кобылы в табуне. Я её подбодрил, сказал, что ты тоже ищешь вторую кобылу в табун, — Каденс от удивления аж фыркнула, потом вздохнула и покачала головой, к обещанному поиску она ещё даже не приступала, — пару ночей они провели вместе, думаю, что-то планировали на будущее, не знаю. Рейнбоу выглядела очень довольной. В конце боя она ворвалась в рубку, туда попало ледяное заклинание, Гиза и Санд погибли. Теперь и с Кором проблема. Он оставил записку для своей особенной пони.

— Лучше будет дождаться, пока она придёт в себя. Я постараюсь её успокоить, применю свой Дар. Это единственный выход, воспоминания для таких кобыл слишком много значат. Боль потери навсегда станет чёрной тучей. Принцесс не оказалось рядом, никто не помог, никто не защитил. Это приведёт к тому, что она отвернётся от нас. Элементы Гармонии – пони с особой судьбой, срыв любой из них на тёмную сторону разобьёт шестёрку. Эквестрия получит огромное количество проблем, нерешаемых. Конфликт с северными грифонами станет мелкой пылинкой в бушующем океане. Элементы Гармонии способны вести за собой, примерно, как Принцессы. С одним но, они не обладают выдержкой и мудростью, их можно сбить с правильного пути, толкнув в копыта злу. Они очень сильно влияют на Принцесс. Если Рейнбоу решит мстить или уничтожить северных грифонов, то Твайлайт будет вынуждена ей помочь. Когда-нибудь лазурная кобыла ускачет на встречу с теми, кого любила, а твоя сестра останется здесь, с мыслями о том, правильно ли она поступила. Ей никогда не отмыться от крови. Прощение даруется обычным пони, Принцессам его никогда не заслужить. Не смотри такими глазами, Луна тут ни при чём. Это история о ссоре двух сестёр, о невнимательности старшей к бедам младшей, о том, что доверие – хрупкий цветок, который так легко сломать и сложно взрастить. Появление Найтмермун стало наказанием для обеих, как и изгнание.

Шайнинг понял, что она пытается его отвлечь от происходящего здесь и сейчас. Каденс всегда так делала, когда её особенный пони был чем-то опечален или расстроен. Рассказывала истории, о которых не пишут в книгах.

— В появлении Найтмермун был один момент, о котором некоторые не думают. Она отказалась опустить луну, вечная ночь грозила Эквестрии. Только это не единственное, что успела натворить злобная кобыла. Фестралы, как их сейчас называют. Ночные пони с серой шёрсткой и жёлтыми глазами. У пегасов это проявляется в виде кожистых крыльев. Ты никогда не задумывался, откуда они взялись?

— Я никогда ранее не слышал о ночных пони, не пегасах. В смысле… чтобы нелетучие были. До возвращения Принцессы Луны их вообще не было! Мне так кажется.

— Они существовали и до этого, сейчас их просто больше стало. Жили обособленно, поэтому никаких событий с ними не происходило. К чему это всё говорю. Фестралов и вообще, ночных пони, создала Найтмермун. Это стало криком её рождения. Она изменила обычных пони, даровав частицу своей силы ночи. Все ночные пони – сыны и дочери Найтмермун. Принцесса Луна тут ни при чём. Да, до появления Найтмермун ночные пони существовали и подчинялись Принцессе Луне, они по собственной воле приняли ночь, как своё время. Найтмермун резко увеличила количество фестралов, обращение произошло вопреки желаниям самих пони. После своего возвращения из изгнания у Луны ощутимо добавилось проблем. Все ночные пони стали её головной болью. Некоторые из них всё ещё не уверены, является ли Луна их Принцессой. Не смотри так, их меньшинство, остальные с радостью приняли возвращение своей Госпожи. Души в ней не чают. Обрели понимание и защиту. У ночной сестры появились настоящие подданные.

— Так вот почему она сняла тогда гвардейскую охрану, попросила меня принять на службу немножко ночных кобыл и доверить им покой Принцессы! А я всё никак сообразить не мог, думал, мы её чем-то не устраиваем.

— Нет, Шайнинг. Она хотела показать ночным пони, что полностью доверяет им.

Жеребец начал задумчиво пофыркивать, потом поднялся и лёг на койку.

— Прости, мы экономили припасы, боялись, что всё затянется.

— Отдыхай, пойду к лекарям, посмотрю, как у них дела.

Единорог улёгся поудобней, аликорн накрыла его тёплым одеялом и коснулась носа жеребца своим, аккуратно лизнула. Шайнинг улыбнулся и закрыл глаза.

— Найду я тебе вторую кобылу, обещаю, — едва слышно прошептала аликорн, так, чтобы жеребец не услышал.

Тёплые волны заката

Жаркий день, совсем нехарактерный для поздней осени. Лазурная пегаска лежала под ржавым грибком, глядя куда-то вдаль за горизонт. Море уже потемнело в преддверии зимы, на горизонте клубились сизые облака. Красно-оранжевые огоньки заката раскрашивали тёмную волнующуюся поверхность. Прибой с каждым днём поднимался всё выше, волны становились пенистей и выбрасывали на берег ошмётки подводных растений. В слегка красноватых глазах давно не осталось слёз. Она сбежала из Кристальной Империи, вернулась в дом на берегу, упросила Каденс отдать ей статую. Та с пониманием отнеслась к просьбе. Тела Санд и Гизы отправили в Клуджтаун, Рейнбоу сначала съездила туда, положила белый цветок к памятному камню кобылы и попросила прощения за то, что не смогла выполнить своё обещание. Мир вокруг стал другим, лазурная пони больше не улыбалась. Пегаска уговорила Принцессу не сообщать о её местонахождении никому, особенно её подругам и Твайлайт. Каденс попросила дать ей время, обещала, что Кор вернётся. Вот только в голосе совсем не чувствовалось уверенности. После возвращения из Клуджтауна она поняла, что к ней всё-таки приходили подруги, только не застали её дома. Кобыла лишь печально покачала головой, она не хотела никого видеть. Много раз садилась за письмо для Скуталу, точнее, теперь уже — Королевы Скуталу. Так и не смогла его написать. Пару недель после возвращения пони лежала глядя в потолок или проводила целые дни под старым грибком на заброшенном пляже. Время потеряло значение, в будущем ничего хорошего нет. Пегаска пыталась начать хоть что-то делать, апатия быстро одолевала её. В какой-то момент она приняла судьбу, кобыла осталась одна. Вся натура пегаски сопротивлялась депрессии и апатии, периодически она начинала носиться по дому и бить копытами в стены. Лишь шум прибоя и бескрайний песок. Туман начал поглощать зимний Мейнхеттен, всё чаще заливая землю полупрозрачным молоком. Шторма накатывали на берег, с гулом ударяясь о песок. Маяки работали постоянно, разрезая магическим светом сгустившийся туман. Подруги ещё пару раз приезжали, но Рейнбоу сразу же оставляла дом, стараясь скрыть следы своего проживания. Для них он выглядел пустым и заброшенным. Решение пришло неожиданно, в виде того, кого она совсем не ждала.

— Дар не всегда заслужен. Даже если ты очень хорошая.

Лазурная кобыла подскочила и слегка распустила крылья, встала в атакующую стойку, из-под крыла был извлечён тонкий стилет, который она зажала в зубах.

— Ты кто такая?!

На неё смотрела аликорн, наверное, ростом с Принцессу Луну или около того. Стройная белоснежная пони, кончики крыльев подёрнуты синеватым окрасом. Зелёные глаза с магическими искорками, и копыта в золотых накопытниках с витиеватым рисунком из прозрачных камней, явно что-то драгоценное. В хвост вплетены серебряные ленты. На кьютимарке восьмёрка, лежащая на боку.

— Прости моё любопытство, ты собралась угрожать аликорну ножом? Серьёзно? – то ли смех, то ли удивление.

— Я тебя… это… ладно… вас… не знаю.

— Уже лучше, спрячь его, не стоит делать того, о чём можно пожалеть. Вернёмся к моему вопросу.

— Эй! Ты же ничего не спрашивала! – возмутилась пегаска.

— Дар не всегда заслужен, даже если ты очень хорошая, — на мордочке кобылы с крыльями и рогом возникла странная полуулыбка.

Рейнбоу долго смотрела на неё и молчала.

— Ты это называешь даром? Ну, спасибо! Я прямо так рада! – желчные интонации, лазурная кобыла начала раздувать ноздри от возмущения.

— Недовольна? Мало получила? – удивлённо поинтересовалась белоснежная кобыла-аликорн.

— Плевать на тебя! И вообще на всех! Не дам их в обиду! Поняла?! У меня ты больше ничего не отберёшь!

— Иногда пони такие странные. Получают сверх всякой меры, ещё и недовольны.

— Ты… да ты…

Пегаска вскочила и, сделав кульбит в воздухе, попыталась ударить аликорна копытами. Ноги не встретили преграды, она удивлённо плюхнулась на песок и поняла, что перестаралась, наверняка это было неоправданно. Белоснежная кобыла исчезла, оставив после себя запах раскалённого песка и каких-то приторно-сладких цветов. Рейнбоу поднялась, потёрла ушибленное запястье и похромала к ржавому грибку. Там легла и захныкала, зажав голову передними ногами. Песок давно не грел, да и лежать на влажной поверхности не особо приятно. Ночь утопила всё в туманном молоке, кобыла побрела обратно, не разбирая дороги, стоило подойти к дому, как она заметила свет в окне, которого там не должно гореть. Пегаска навострила уши и, прихрамывая, подкралась к окошку. Её глаза стали огромными. На диване сидел белый единорог с синей гривой. Она проскочила по прохладным каменным плиткам тропинки и открыла дверь, колокольчик издал мелодичный звук, оповещая весь дом о приходе гостей.

— Привет, Рейнбоу. Прости за вторжение.

— Шайнинг? В смысле… ты… чего? – она бросила растерянный взгляд на единорога, потом подошла поближе и обняла его, тот уткнулся головой в грудь пегаске.

— Шайнинг, я ж это, не твоя кобыла. Твоя розовая, с крыльями и рогом, обнимашки другу выдам, за мной не заржавеет, ну, всё-таки не она, — голос лазурной пони предательски задрожал.

— Спасибо. Рейнбоу, мне нужно спрятаться на какое-то время.

— С женой поругался?

Он отрицательно покачал головой, пегаска начала подмечать странные детали. Грива жеребца пополнилась серебряными нитями, да и хвост как-то так стал не особо густым, под глазами резкие морщины, он весь словно постарел.

— Кажется, какие-то проблемы. Месяц прошёл с того дня, как я потеряла всё самое дорогое, пытаюсь успокоиться, вот глюки начали приходить. Дожили. Пф-ф-ф!

— Глюки? Да, ты права, я сбежал из Кристальной Империи. Оказывается, существует ещё один аликорн. Понятия не имею, кто это такая. Статуя никак себя не проявляет?

— Прихожу, разговариваю с ней. Не знаю, может, слышит. Принцесса Каденс ничего не может сказать по срокам, тело Кора превратилось в магическую пыль и исчезло. Наверное, когда-нибудь он сможет вернуться, как изгнание. Тысячу лет. Я столько не проживу, это точно. Пытаюсь успокоиться, плохо получается. Надо как-то жить дальше, только не знаю, действительно ли нужно? И Санд больше нет, у меня почти появился табун, самый настоящий, — по щекам кобылы побежали дорожки слёз, — я отвезла её тело в Клуджтаун, там поставила памятный камень для неё и Гизы. Темпест написала письма детям Гизы. Шипучка разозлилась, аж рогом сверкала. Обещала при следующей встрече с этими белокрылыми грифонами наглядно объяснить их неправоту.

Шайнинг погладил её по спине, ещё раз обнял. Лазурная кобыла прижалась к его груди головой и закрыла глаза.

— Рейнбоу, ты считаешь это чьей-то виной? Я правильно понял рассказ?

Кобыла долго не отвечала, потом кивнула.

— Чьей?

— Моей. Это меня наказали за плохое поведение.

— Рейнбоу, мне почему-то кажется, ты сделала неверные выводы. Я понимаю твою боль утраты. Ты полюбила Кора, да и с Санд провела месяц, пусть даже в качестве подруги. Всегда тяжело терять. В этом нет твоей вины, жизнь не всегда одаривает нас справедливостью. Даже самым хорошим пони порой достаётся на орехи.

— Да, правда что ли? Ага! Как же! Это Твайлайт меня наказала так! За то, что подвела её и не слушалась! Да! – скрываясь на крик, ответила пегаска, из глаз побежали предательские слёзы.

— Рейнбоу, ты считаешь, моя сестра способна на подобный поступок? Принцессы строго наказывают провинившихся, только напомни мне, в чём именно ты виновна? Был суд? Ты кого-то оскорбила? Что-то украла? Ваши конфликты это личные отношения, за такое никто не наказывает, иначе бы у нас половина пони оказалась в ссылке на луне. Рейнбоу, ты пострадавшая сторона, это тебе причинили боль, незаслуженно. Это ты лишилась веры в прекрасный мир Эквестрии.

Лазурная пони поникла.

— Это я объяснил Твайлайт, насколько она не права, поступая с тобой так. Это ей придётся лить горькие слёзы по подруге, стоя у памятного камня. Аликорны бессмертны. Она тебя любит.

— Как-то не сильно похоже… — синеватое копыто бережно коснулось её губ, призывая к молчанию.

— Ты права, нужно жить дальше. Ты упомянула о глюках?

Единорог сбил её с мысли, стараясь отвлечь от размышлений, которые вели не туда.

— А, да. Лежала на берегу, и тут вдруг появилась вся такая белая, ха! И как давай права качать, мол, дар мне какой-то дали. Если даром является потеря близких пони, прямо вообще, прекрасный дар, врагу не пожелаю. В общем, я не выдержала, нервы и, ну, сам понимаешь, кобыла и всё такое. Попыталась на неё напасть, ага, и стилет теперь с собой таскаю постоянно, — она замолкла, — мне плохо.

— Кончики крыльев с голубым отливом, глаза зелёные. На роге украшение в виде изумрудно-синего шарика.

— Шарик не заметила, наверное, не обратила внимания. Кьютимарка у неё, восьмёрка такая странная, на боку лежит. Ты тоже её видел?! – удивлённо поинтересовалась Рейнбоу.

Шайнинг потёр голову копытом, зачем-то сверкнул рогом и задумчиво уставился на кобылу.

— Значит, мы видели одну и ту же кобылу. Она сказала о том же, некий дар, который я получил незаслуженно. Сильно удивилась, когда ответил, что ничего не получал, предположил, мол, произошла какая-то ошибка. Смерть друзей вряд ли можно назвать даром. Иного в голову не приходит. Я спрашивал Астру, она ответила, что не видела никого. Ох, опять Каденс пожалуется. Если бы не было так грустно, можно было б улыбаться, наверное, только кобылы могут так служить своей Принцессе. Не представляю себя в подобной роли. Для меня нет понятия – служение. Служба есть, подчинение, но не служение. Принцесса Селестия всегда была для меня правительницей, верная своему народу, ответственная, умная и проницательная пони. Всегда подчинялся ей, это меня не тяготило, никакого страха или чего-то такого, ошибки нужно исправлять, неверные решения подлежат замене. Логика и порядок. Астра видит Каденс иначе, как богиню, стоит той выразить хоть каплю неудовольствия, бросается в копыта, умоляет не гнать её, мол, она всё исправит и больше такого не повторится. Когда Каденс довольна результатами её действий, единорожка прямо подпрыгивает от счастья. Похвала Принцессы для неё предел мечтаний. Моя жена решила, что её таланты пригодятся для формирования армии, не ошиблась. Астра талантлива в части, как бы это сказать, взаимоотношений. Умеет уговаривать, выпрашивать, а письма какие пишет, целые поэмы! Зачитаешься. Мы вместе обговорили, что она станет адъютантом и заодно телохранителем. Военные пони отличаются от остальных складом характера. Все мысли о том, как защитить вверенные земли, иногда поесть забываю или сплю слишком мало. Как можешь догадаться, Астра рьяно исполняет неофициальную просьбу Принцессы, «присмотри за Шайни».

Лазурная пегаска внимательно слушала единорога, навострив ушки.

— Ага, она крутая. Мне понравилась. Так это, а чего ты ко мне-то примчался?

— Этого хотела таинственная кобыла-аликорн. Потребовала помочь тебе.

— Мне? Помочь? Чем? – хлопнувшись на круп от удивления, спросила пегаска.

Единорог вздохнул и покачал головой.

— Прости, этого она не сказала.

— Она тебе угрожала? – подозрительно поинтересовалась Рейнбоу.

— Не мне, Каденс. Сказала, что если я не выполню требования, она обеспечит моей подруге слёзы на долгие годы.

— Ага, ясненько. Чай?

Единорог кивнул. Рейнбоу внимательно осмотрела жеребца, потом указала копытом на ванную комнату. Шайнинг с пониманием улыбнулся. Кобылы всегда оставались кобылами. Полчаса водных процедур вместили в себя даже сауну, единорог с удивлением понял, ему тут хорошо. Просторная кухня с большим деревянным столом, плетёные стульчики. Мебель сделана в светло-коричневых тонах, ледяной магический генератор в виде прозрачного куба, внутри можно разглядеть кюветы со льдом. Цветастые кастрюльки, аккуратно выстроенные в ряд. Единорог уселся на кресло и смущённо улыбнулся. Через мгновение перед ним появилась плошка с плотными шариками свежего сена, немного булочек и салат из манго. После трапезы жеребец поинтересовался, где ему можно прилечь, Рейнбоу усмехнулась и показала на все комнаты сразу.

— Сезон через четыре месяца, до этого момента все десять комнат будут пустовать. Выбирай любую.

— Рейнбоу, ты сказала, восьмёрка на боку. Кьютимарка неизвестной кобылы-аликорна. Я сейчас вспомнил, это символ из математики, означает бесконечность. Даже представить себе не могу её особый талант.

Через полчаса пегаска заглянула к нему, единорог спал, свернувшись на кровати и накрывшись одеялом. Она покачала головой, некоторое время сидела неподвижно, потом отправилась в свою комнату, которую пару месяцев назад делила с Кором. Подушка всё ещё хранила родной запах единорога. Пони уткнулась в неё и закрыла глаза. Очнулась под утро от невнятного толчка, словно что-то где-то произошло и разбудило её. Кобыла открыла глаза и потянулась, яркое солнце било в окно, разбрасывая лучики по полу, Рейнбоу недовольно зажмурилась, потом удивлённо фыркнула, и пробормотала, — «погода радует, хоть что-то у нас хорошо». Пони умылась, привела себя в порядок и поцокала на кухню, готовить завтрак.

Старый мир

Пегаска быстро нажарила оладушек с сеном и фруктами, сделала сироп из фиников и груш. Заварила чайник и присела на табуретку. Пару секунд находилась в неподвижности, потом отправилась за единорогом. Жеребец явно сильно устал в дороге, он до сих пор спал, Рейнбоу тихонько постукала копытом, единорог поднял голову.

— Прости, уже утро? – смущённо спросил Шайнинг.

— Ага. Вставай, завтрак готов. Я на улицу, приберу участок, нужно листву сгрести, а то по весне запах будет неприятный. Из-за дождей всё преет, кстати, погода сегодня великолеп… — пони замолкла.

— Эй! Ты чего? — глядя на ошарашенную кобылу, поинтересовался Шайнинг Армор.

Рейнбоу уставилась в окно, пытаясь понять, что её смущает.

— Цветы на дереве. Акация. Белые лепестки, — забормотала пони, потом начала помахивать крыльями.

— Цветы? – единорог ещё раз неуверенно выглянул в окно, там стояло дерево, усыпанное белыми цветами.

— Зима… зима же? – целая вселенная растерянности мелькала в глазах кобылы.

— Мы в Мейнхеттене, тут всегда жарко… Рейнбоу? – обеспокоенно ответил Шайнинг.

Кобыла бросилась к окну и распахнула его, в комнату ворвался вихрь раскалённого воздуха.

— Что за…

Она сиганула прямо сквозь раму, распахнув крылья, через мгновение взмыла в небо. Секунд через двадцать вернулась обратно. Кобылу трясло, словно она замёрзла. Единорог обнял её, прижал к себе, пытаясь успокоить.

— Рейнбоу, успокойся, чем тебя дерево не устраивает?

— Шайнинг! Зимой акация не цветёт, даже в Мейнхеттене! А ещё, дом находится не на краю города! Рядом должен располагаться жилой комплекс, там шесть высотных домов в виде звёздочки, а тут какие-то хибары стоят, — жалобно ответила пони.

— Нас куда-то перенесло видимо…

Кобыла бросилась к входной двери, вылетела на улицу, затем вернулась обратно, плюхнулась на табуретку, начала растирать голову копытами. Шайнинг подошёл к ней, сверкнул рогом, прочитав заклинание успокоения, пегаска слабо улыбнулась в ответ.

— Я рядом, — с самым серьёзным выражением на мордочке, сообщил синегривый единорог.

— Иди зубы чистить, герой, — она скривилась и фыркнула.

— И как тебя Кор терпел?

— Эй! – кобыла возмущённо заржала.

Жеребец пошёл умываться, Рейнбоу задумчиво уставилась в окно. Через час они покинули дом и направились на разведку. Пегаска иногда взлетала в небо, осматривала окрестности и непонимающе чесала голову. Вместо огромного прекрасного города на берегу моря, появилась деревня, по-другому и не назвать. Множество хижин раскидано по берегам, построены невысокие каменные дома. Чуть дальше от берега видны заложенные фундаменты. Вокзал выглядел столпотворением пони, тысячи рабочих копыт ехали со всей Эквестрии строить город. У перрона их принимали местные руководители и распределяли, с местом для жилья было плохо. Некоторые возмущённо фыркали, но послушно направлялись в нужную сторону. Они заприметили пегаску в воздухе, от неё явно шли ценные указания, кому куда скакать и мчаться. Лазурная пони, так похожая на саму Рейнбоу.

— Я знаю, где мы! – упав на хвост, сообщила Рейнбоу, в глазах кобылы плескался страх.

— Прошлое Мейнхеттена, период определить не могу.

— Тысяча двести лет до наших дней, примерно. Кристальной Империей правит Совет. А это, Флэш! Та, которую Кор принял за меня или меня за неё, а! неважно! Кор ещё не родился.

— Интересно, как мы сюда попали и самое главное, зачем?

Лазурная кобыла бросила взгляд вдаль, очередной раз увидела, как Флэш придаёт кому-то ускорение шлепком крыла по крупу.

— Дар. Оплата Дара. За потерю близких пони мы должны ещё и заплатить! – возмутилась пегаска.

— Рейнбоу, я не думаю, что такое даруют, это перебор. Нам дали что-то другое.

— Да? И где же оно? Где? – закричала кобыла, срываясь на визг.

Единорог опять обнял её, пегаска разрыдалась, уткнувшись головой в его грудь.

— Самая крутая летунья Эквестрии плачет, это неправильно, стратегически неверно. Рейнбоу, прошу тебя, успокойся. То, что произошло, этого не должно было случиться, вообще. Эквестрия – мирная земля. Мы ни с кем не воюем, не ведём захватнических войн, никого не ставим на запястья. Это событие напомнило пони о том, что у нас есть враги. Жизни наших друзей стали ценой напоминания. Есть вина разведки Кристальной Империи, вина ночных пони под предводительством Принцессы Луны. Это их недоработка, которая вылилась в кровь наших друзей. Не всегда можно избежать печальных событий, военные пони хорошо понимают подобное. Как и Принцессы, которые из шкуры вон лезут, чтобы единицы погибших не стали причиной смерти миллионов. Конфликты уносят жизни, только это не война. Единицы против миллионов. Каденс как-то сказала, «за счастье многих нужно платить, но тот, кто платит – счастлив не бывает». Посмотри на меня, успокойся. Возможно, мы найдём, чем оплатить этот долг неизвестно за что. Нужно разобраться с текущими проблемами, дальше видно станет. Ты пегаска, стратегические размышления характерны для единорогов, дай мне немного времени составить план действий. Биты у нас есть, я захватил две тысячи из дома, не для такого случая, конечно.

Кобыла напряжённо размышляла, поглядывая по сторонам. Хижины ловцов раковин и сборщиков водорослей раскинулись вдоль всего побережья. Сети и садки опутывали их бесконечной паутиной. Запах сохнущих водорослей, небольшой «душок» от высыхающих раковин моллюсков. Как два мира, город и деревня. Тут всё ещё тихий неторопливый уклад рыбаков, а там уже мощные заклинания вколачивают сваи под будущие высотные дома. Единственное что не изменилось – жара. Рейнбоу прикинула время года, получилась поздняя весна. К ним подскочил алый земной жеребец с зелёной гривой.

— Добрый день, не подскажете, где остановились единороги из последней вахты?

— Прости друг, не знаем, сами только прибыли.

Ярко алый жеребец вздохнул, смущённо улыбнулся и поскакал дальше, видимо, искал кого-то из друзей. Чем дальше они продвигались к вокзалу, тем больше становилось пони. Они несли перемётные сумки, катили тележки с баулами, радостно переговаривались. Во всём ощущалась радость свершений. Они строили город, лишь спустя столетие он станет морской жемчужиной Эквестрии. Рейнбоу вспомнила рассказ Кора. Флэш изначально участвовала в строительстве, это случилось сразу после её знакомства с Селестией и тюрьмы за украденные яблоки. Видимо именно этот период сейчас и происходил. Она ещё не стала главой флота и цепочка с раковиной – символ главы города, ещё не лёг на её шею.

— Шайнинг, а знаешь, — Рейнбоу явно загорелась некоей перспективной идеей.

— Даже не думай, мы не имеем права вмешиваться.

— Ха! Глупости! Мы теперь живём тут. Думаешь, сможем вернуться? Нет, Шайнинг, не сможем. Я напала на аликорна, а ты, по всей видимости, тоже что-то сделал из того, чего она не желала.

— Ты невероятно проницательна, да, мы немного поругались. Мне не нравится, когда угрожают особенной пони, — нехотя признался жеребец.

— Вот и ответ, — она тяжело вздохнула, — новый мир у наших копыт, наказание и цена какого-то дара, который мы получили. Твайлайт однажды сказала, мол, я похожа на неразумного жеребёнка, который лезет в грозовую тучу, ведь там так красиво сверкает. Помню, обиделась на неё жутко, начала фыркать, а она взяла и заплакала. У меня чуть сердце не остановилось. Обняла её и просила прощения. Вот и мы так же, обидели эту неизвестную кобылу. А учитывая, что она типа аликорн, короче, ты всё понял. Застряли мы тут.

Единорог подозрительно уставился на лазурную пони, та слегка наклонила голову.

— Дай догадаюсь, не хочешь возвращаться. А как же твои подруги?

— Очередное напоминание о счастье, которое было так близко? Нет! Пф-ф-ф! Лучше уж здесь, может Кора встречу, увижу его жеребёнком, глядишь — помогу выжить. Судя по рассказам, счастья в жеребячестве ему досталось мало. И к пиратам наведаюсь, вон, флот скоро состряпают. Попадутся мне эти белые гадины. Вот уж отплачу сполна!

— Есть одна проблема, Рейнбоу.

— Это какая? – кобыла возмущённо фыркнула.

— У меня там остались особенная пони и жеребёнок. Им обеим будет плохо без родного жеребца.

Лазурная пегаска задумчиво потыкала копытом песок.

— Значит нам не по пути. Тебе нужно искать, что можно сделать, чтобы вернуться обратно. А мне незачем возвращаться. Кора я могу увидеть только здесь.

— Если бы знал, о чём идёт речь, поскакал бы делать. Увы, даже приблизительно не понимаю, за что меня наказали и чего хотят. Я последнюю неделю почти не спал, думал. Не сразу решился оставить семью и направиться к тебе, — признался Шайнинг.

— Значит чего, тогда всё просто, будь что будет!

— Разве ты не хочешь увидеть Скуталу?

Пегаска осела на землю, начала судорожно дышать, Шайнинг понял — не стоило ей напоминать. Подскочил к пони и обнял, прижав к себе. Кобыла начала тихо всхлипывать.

— Прости глупого жеребца, прости Рейнбоу. Я не хотел причинять боль.

— Она теперь Королева. Наши родственные узы станут помехой, я её очень люблю. Не смогу забыть. От моего присутствия ей не станет легче, только проблемы создам.

— Эквестрия огромна, она держит нас незримыми цепями дружбы и любви. Привязывает к дому. Идём изучать город, дальше видно будет. Я понял твои намеренья, ты собираешься поступить во флот. Знаешь, а ведь у меня есть идея, чем заняться.

Рейнбоу подняла на него взгляд, в уголках её чуть красноватых глаз всё ещё блестели слёзы.

— Ой, не смотри так. Я поступлю так же как ты. Поищу Каденс. Если найду, стану помогать во всём. Глядишь и получу второй шанс.

— Ха! Согласна! Итак… приступим! – азартно потирая копыта передних ног друг о друга воскликнула пегаска и крутанулась на месте.

Проблемы начались в первый же день. Дом на побережье хорош, когда он обеспечен всем необходимым. Перенос во времени строения с куском земли, ровно по периметру невысокого заборчика, дал поразительные результаты. А именно, подводящие трубы исчезли, магическая энергия больше не подавалась в дом, с канализацией всё попроще, септик нужно откачивать раз в полгода. Рейнбоу занялась тем, что умела теперь очень хорошо. За пару дней нашла трубы, договорилась со строителями. С энерговодом пришлось повозиться подольше, его ещё не дотянули до конца улицы, где располагался дом. Обив пару порогов в городской управе, кобыла добилась желаемого результата, через месяц ей пообещали довести кристаллический кабель до конца улицы, а там уж она должна сама договориться с рабочими. Бурная деятельность кобылы вылилась в месяц постоянных работ. Шайнинг лишь удивлённо за всем этим наблюдал, он увидел лучшую летунью Эквестрии совсем с другой стороны. А как она торговалась за каждый бит! Единорог лишь восхищался кобылой, сам он так не умел. Два месяца мелькнули молнией, дом Рейнбоу закончила. Теперь там вновь была вода и магическое напряжение для насосов с опреснителями. Вместо ухоженного двора осталась перевёрнутая земля. Шайнинг помогал ей с любыми работами, старался научиться тому, чего никогда не умел. Начиная от торговли, до умения разбираться в материалах. Всё свободное время он занимался расспросами моряков с приходящих кораблей, не видел ли кто розового аликорна. В середине лета Рейнбоу удалось найти пони, которые согласились использовать её дом в качестве мини-гостинцы. Она подписала договор с каким-то кланом из центральной Эквестрии. Первые постояльцы быстро обжили пустующие комнаты. Пони даже не догадывались, с чего бы это такой хороший дом стоял рядом с лачугами. Пегаска наняла в прислугу двух земных кобыл, поручив им всё хозяйство. Молодые кобылки с радостью выполняли работы по дому и приводили в порядок землю. На жалование лазурная пегаска не скупилась. Восторженные отзывы постояльцев привели к тому, что туда приехал сам глава клана, серьёзный такой серебристый единорог с бантиком на шее. Тщательно осмотрев помещения и сам дом, он решил подписать договор на более длительный срок. На зиму забронировал все комнаты для проведения выездных мероприятий. Что именно он там собирался обсуждать, Рейнбоу мало интересовало, главное – платит хорошо. Гостиничный бизнес расцвёл пышным цветом, аналогов такой мини-гостиницы в нынешнем Мейнхеттене не существовало. Жаркий берег моря, уход за постояльцами, всё как полагается. Одна проблема, с едой плохо. Всё привозное и стоило довольно дорого. Кобыла работала днями и ночами. Шайнинг Армор отправился в Кристальную Империю в поисках розового аликорна, за полгода он не нашёл никаких следов своей особенной пони. К концу года в небо взмыла первая многоэтажная конструкция, построенная лучшими инженерами-строителями пони. Сверкающая пятиэтажная башня со шпилем в виде круга с шестью звёздочками – символ Совета пони Эквестрии. На землю очередной раз легли туманы, работать стало немного легче в плане жары, дожди вносили свою лепту в циклы строительства. Бетон, армированный сверхпрочными нитями, требовал особого ухода на этапе застывания, дождь мешал этому процессу, по всей видимости, плохо влияя именно на нити. Строители быстро перешли с нитей на укреплённую магией сталь. Поезда везли тысячи тонн металла в город для возведения зданий. Отстраивался порт, пирсы и причалы. Время свершений. Рейнбоу быстро стала местной знаменитостью, многие пони тоже захотели сделать нечто подобное. Видимо кто-то в городской управе обратил свой взор на молодую кобылу. К Рейнбоу пожаловали гости, которых она совсем не ждала.

На благо Мейнхеттена

Пегаска закончила собирать трубы и подключила их к насосу, поворот крана и вся площадь перед домом покрылась мелкими брызгами. В воздухе запахло свежестью. Пони удовлетворённо кивнула сама себе, капельный полив для травы она закончила. Откуда-то сзади раздался мелодичный голос.

— Добрый день, Рейнбоу.

Лазурная кобыла выпучила глазки на гостью, потом отступила на шаг и легла на живот, вытянув одну ногу вперёд.

— Тебе не обязательно так делать, я не член Совета пони.

Рейнбоу лежала, боясь поднять взгляд, в голове метался хоровод испуганных мыслей.

— Прошу тебя, встань! – мягкий обеспокоенный голос, в котором чувствовалась растерянность.

— Здравствуйте… это вот… Флэш. Да, простите. У меня немного не прибрано, постояльцы только съехали… извините… да и полив ещё не закончила…

Флэш аккуратно присела рядом, коснулась крылом Рейнбоу, та вздрогнула, словно её ударило молнией.

— Я с вами не знакома. В городской управе не хватает талантливых руководителей, исполнителей много, а управленцев мало. Я не успеваю следить за всем. Прошу, успокойтесь, вы вся дрожите! Мы с вами довольно сильно похожи по цвету шёрстки и гривы. Удивительное совпадение. Точно знаю – не родственники. Или отец где-то успел отметиться?

— Эм… то есть… нам нельзя общаться! – Рейнбоу испуганно отодвинулась ещё дальше.

— Тебе кто-то запрещает со мной разговаривать? Кто же это такой умный? Не белый репейник ли часом? – с подозрительной интонацией поинтересовалась Флэш.

Рейнбоу отрицательно замотала головой, потом до неё дошло – прокололась!

— Оу, иногда пони так легко заставить сказать что-нибудь важное. Передай этой белокрылой красавице, я сама решаю с кем мне спать, а с кем дружить. И пусть перестанет лезть в мои дела!

Лазурная кобыла с зелёными глазами уже собиралась вскочить и уйти, потом обернулась, у Рейнбоу катились слёзы.

— Прошу вас, перестаньте! Что такое? Что она вам наговорила обо мне?

— Ничего! Ничего!

— Что ж ты тогда себя так странно ведёшь?

Рейнбоу поборола страх и встала.

— Простите.

— Вот так-то лучше. Посмотрела и послушала, ты тут организовала целый строительный проект. Увлекаешься этим? Или только гостиницей нравится заниматься?

— Я летать люблю, деньги нужны, поэтому занимаюсь, — честно ответила пони.

— Ясно. Бизнес-пони. Предлагаю тебе поработать в строительстве, платить будем хорошо, больше чем ты можешь своей гостиницей заработать, гарантирую. У нас два проекта сейчас, портовые склады и торговый центр. На них нет руководителей. Хочешь?

Рейнбоу поняла, что виляет хвостом. Стало стыдно, она вся покраснела.

— Понятно, расхитительница битов, — Флэш засмеялась, — портовые склады наиболее важны, торговый центр подождёт. Приказ сегодня подпишут, тебя зовут Рейнбоу, верно?

— Рейнбоу Дэш.

— Какое интересное имя, мы точно не родственники?

Рейнбоу отрицательно помотала головой.

— Где ты с ней познакомилась, она редко бывает в Мейнхеттене.

— Эм… понимаете… да, я знаю, о ком вы. Нет, она меня не знает, сейчас в смысле… то есть, да, конечно, видела. Крылья и рог. Аликорн. Очень красивая кобыла, большая.

— Ага, она ж сейчас глава Совета пони. Это её идея, организовать здесь крупный портовый город. Материалы со всей Эквестрии завозим, денег много выделено, с едой только не очень хорошо. Да вы и сами всё знаете. Основные поставки продовольствия идут по морю, Кристальная Империя хорошо помогает, всевозможные деревни старательно снабжают. Десять лет назад тут вообще тоскливо было, сейчас получше.

— А ты, правда, яблоки украла? – Рейнбоу заткнула свой рот копытом слишком поздно.

Кобыла напротив явно нахмурилась.

— Говоришь, не знакома с Селестией, да?

— Простите, пожалуйста! – Рейнбоу попыталась опять бухнуться на запястья, опустив голову, не вышло, мощное крыло тут же упёрлось ей в шею, не давая совершить задуманное.

— Уборкой улиц занималась за это, да, ошиблась, пони иногда делают то, что делать нельзя. Хотела сестёр накормить, глупая пегаска. Родители нас оставили, пусть не по своей воле, я выходила двух родных кобылок. Вот и весь сказ. Я так понимаю...

— Нет, нет! – Рейнбоу подпрыгнула, — я хочу работать! Дайте мне эти склады! Не подведу!

— Завтра с утра прилетай в управу, приказ будет тебя ждать.

Кобыла ушла. Рейнбоу поняла, что ей придётся хорошо поработать и главное – незаметно. Чтобы следов не осталось. Она догадалась, как это сделать. Идея давно пришла в голову. Они же похожи! Время вновь устремилось вперёд. Красноглазая пегаска работала без сна и отдыха, организовывала строителей, добывала материалы, иногда создавалось ощущение, что она находится во всех местах сразу. Неоднократные уговоры Флэш, чтобы Рейнбоу сама подписывала документы, ни к чему не приводили, лазурная пони с красноватыми глазами наотрез отказывалась. Таскала важные бумаги на подпись членам городской Управы. Влияние Флэш росло, уже начали поговаривать, мол, мэр Мейнхеттена засобирался на пенсию. Земной пони действительно хотел это сделать, только не знал на кого возложить знак главы Управы. Флэш появилась как нельзя кстати.

Рейнбоу зашла в кабинет Флэш в очередной раз, осмотрела стол, заваленный бумагами, удивлённо пошарила взглядом вокруг. Стойкий запах местного аналога сидра, забродивший сок агавы. Приторно-сладкий аромат. Кобыла нашлась в личной комнате, задёрнутой ширмой. Она тихо плакала. Рейнбоу поняла, что произошло, вспомнила рассказ подруг об ученице Селестии. Пони присела на краешек диванчика, поправила подруге крыло, погладила спутавшуюся гриву, потом не выдержала и обняла рыдающую пегаску, прижала её к себе, пытаясь успокоить.

— Рейнбоу, не надо, я выпила много, — слова пони растягивались, она косила взгляд то в одну сторону, то в другую, словно пытаясь увидеть нечто недоступное.

— Потеря близких всегда тяжела, я тоже теряла. Не сестру, но близкую кобылу, почти создала свой табун. Осталась без жеребца и без родной пони.

Флэш подняла на неё растерянный взгляд, с трудом сфокусировавшись на мордочке Рейнбоу.

— Откуда ты… нет, Селестия ничего не знает. Слухи дошли? Так быстро? Роуз погибла, нападение пиратов. Мы сейчас лакомый кусочек, город ещё не достроен, береговых укреплений нет, флота нет. Я знаю что делать! Плевать на Совет! Они боятся чихнуть, лишь бы не навредить никому и само рассосётся! Флот, нужен флот! Пушки сделаем, поставим на суда. Металл и порох, магические заряды. Всех порву! Сестра… сестрёнка… — по щекам кобылы опять полились горькие слёзы.

— Я помогу, — слова сорвались сами, Рейнбоу закрыла глаза и обняла кобылу, прижимая к себе.

Решимость Флэш потрясала воображение, Рейнбоу восхищалась этой кобылой, хотела стать хоть немного на неё похожей. За следующие сутки она загрузила литейные мастерские изготовлением орудий, озадачила алхимиков подготовкой зарядов. Казалось, Флэш знает всех пони Мейнхеттена! Стало понятно, почему ночные пони не уследили, за ураганом невозможно присматривать. Флэш металась по городу, раздавая ценные указания, сеть её приказов настолько сильно разошлась, что объять всю эту структуру могла лишь она сама. Как зеленоглазая пони держала всё это в голове, понять было решительно невозможно. Рейнбоу помогла с организацией литейного цеха, скрыла его от любопытных глаз, приспособив под орудия подземный этаж одного из зданий близ строящегося порта. Магические домны с идеальной точностью отливали пушки. По совету Рейнбоу Флэш рассредоточила производство, стараясь, чтобы конечное изделие собиралось уже непосредственно на борту корабля. Рейнбоу в итоге смогла уговорить Флэш пойти и попросить разрешения у Совета, предупредила о том, что те, скорее всего откажут, но формальность будет соблюдена. Фырчащую пегаску, орущую, что в центральной Эквестрии одни дармоеды и плевать они хотели на проблемы города на берегу, пришлось довольно долго успокаивать. Через два месяца Рейнбоу заметила ночных пони, которые чего-то вынюхивали около доков в порту, поняла, что скоро её подругу посадят в тюрьму. Так и случилось, очередная разборка между Советом и Мейнхеттеном чуть не закончилась грандиозным скандалом с битьём посуды. Глава городской Управы и все Советники возмутились действиями ночной стражи, как это так – без их разрешения Совет арестовывает их лучшую пони. Полетели возмущённые письма, требования. Рейнбоу поняла, если не вмешаться, это может привести к тому, что город останется без поддержки центра и пони перессорятся. Она сделала то, что сочла возможным. Написала письмо Селестии без подписи, указав, что причиной событий стала гибель сестры Флэш от копыт пиратов. Через полторы недели пони вернулась в Мейнхеттен с ожерельем ученицы на шее. Совет всё ещё фыркал в сторону правящей кобылы, но ей было плевать. Кроме Селестии она больше никому не подчинялась. Быстрая организация военного флота, за последующие три месяца десяток кораблей переоборудовали в военные. У пиратов резко возникли проблемы, их суда топили безжалостно. Грифоны точили когти на неуёмную лазурную кобылу. Пони Мейнхеттена её боготворили. Получив официальную должность командира флота, Флэш быстро навела порядок в прибрежных водах. Организовала сопровождение грузов в Кристальную Империю. Морские сражения постепенно пошли на убыль, одно дело воевать с грузовым судном, другое – с военным кораблём. Флэш не забывала о своей подруге, регулярно выдавая всевозможные задания Рейнбоу. Элемент Гармонии с удовольствием участвовала в делах, не забывая подчёркивать, что это всё Флэш сделала. Легенда обретала плоть и кровь. Шайнинг Армор прислал очередное письмо об отсутствии результатов, информацию о Каденс найти не удалось. Иногда лазурная кобыла вспоминала о доме, кроме слёз это ничего не приносило. Окружающий мир всё глубже её засасывал, гора дел продолжала постоянно нарастать. В Городской Управе работали умные пони, зная, что Рейнбоу не может отказать Флэш, подбивали ту, на распоряжение о новом строительстве и участии её, теперь уже подруги, в очередном проекте.

Таинственный остров

Вокзал Мейнхеттена как обычно был полон пони. Сколько тут толпилось разноцветных магических лошадок, даже считать страшно. Здание вокзала давно преобразилось, теперь оно стало двухэтажным с большими залами ожидания. Толстые стены, украшенные мозаикой из ракушек, сохраняли прохладу внутри помещений. Служащие постоянно выдавали пони специальные брикеты со льдом, многим с непривычки становилось плохо на такой жаре. Кассы с билетами, кафе внутри, для тех, кто сильно проголодался, специальная комната для жеребят. Рейнбоу еле сидела, постоянно подпрыгивая на месте. Протяжный гудок поезда возвестил прибытие на конечную станцию, кобыла не выдержала и подскочила к нужному вагону, непроизвольно завиляла хвостом в ожидании.

— Шайнинг!

Лазурная пегаска бросилась к жеребцу, тот обнял её.

— И тебе, привет.

— Тебя два года не было! Только письма слал!

— А ты – отвечала, — мягкая улыбка и тёплый взгляд синих глаз, — у меня есть новости, не очень хорошие.

— Эм… я теперь главный инженер проекта, точнее нескольких, в общем, строительством занимаюсь, под непосредственным руководством одной особы, которая плюнула в мордочку несносной белоснежной кобыле с крыльями и рогом, — гордо выпятив грудь и расправив крылья, сообщила пегаска, — потом некоторое время молчала, вздохнула и, потупив взгляд, дополнила, — я очень скучала.

Рейнбоу бросила все дела и утащила единорога домой. Там накормила и загнала в душ, потом уложила в постель на отдых. Вечером они сидели на веранде уютного кафе. Набережная выложена мозаичной плиткой, вдоль берега развешены фонари. Тёплый солёный ветер ласкает шёрстку. Множество пони проводили здесь вечера, некоторые просто сидели на лавочках вдоль берега, другие активно пробовали местные блюда в кафе. Кое-где слышалась тихая музыка, на импровизированных танцплощадках пони показывали своё мастерство в танцах, у многих оно явно оставляло желать лучшего, но они не расстраивались, радуясь самой возможности отдыха. Ночное небо, столь непохожее на центральную Эквестрию. Звёздный полог, бесконечный и безоблачный. Ночь опускалась на город, словно пелена. Сумерки отсутствовали, граница света и тьмы, жары и прохлады.

— Это за три года так отстроились?! – оглядывая взвившиеся к небу здания, спросил Шайнинг.

— Ха! Ты ещё южную часть не видел! Две сотни новых домов! Доки! Склады! Эм… я подружилась с Флэш, стараюсь ей помогать и особо не светиться при этом, — она замолкла, потыкала салат вилкой, — да уж, подружилась.

— Что такое? – растерялся единорог.

— Эм… Шайнинг…

Жеребец усмехнулся, потрепал покрасневшую кобылу по гриве.

— Я всё понимаю, для кобылок это нормально, табуны никто не отменял. В общем, рассказывать долго о своих мытарствах не стану, поиски увенчались успехом, частично. Ты в своих письмах указала, что занималась флотом.

Пегаска кивнула, продолжая активно жевать салат из ананасов и манго.

— Я тут веса не имею, да и армии сейчас нет нормальной. Некого просить. В общем и целом, есть сведения о розовом жеребёнке, которого держат где-то на островах на пути от Мейнхеттена в Кристальную Империю. Судя по слухам, жеребёнок не растёт. Там что-то вроде крепости или чего-то такого, где её содержат подобно талисману. В настоящее время те места облюбовала пиратская братия. Как она к ним попала, она ли это, может досужие слухи.

— Шайнинг, я договорюсь, сделаем рейд к островам, если она там, мы её вытащим.

— Спасибо, Рейнбоу. Тебе помощь в чём-нибудь нужна?

Через день лазурная пони пристроила Шайнинг Армора во флот, капитаном корабля. Жеребец быстро подтвердил свой авторитет и командирские навыки. Рейнбоу выпросила у Флэш пять кораблей на неделю, чтобы совершить рейд, типа по слухам там остались пираты. Её подруга с сомнением отнеслась к идее, но после состроенных жалобных глазок и поглаживаний выдала желаемое. Погрузку припасов завершили за сутки, к следующему вечеру корабли подготовили к отплытию. Каково же было удивление Рейнбоу, когда она обнаружила на палубе свою подругу. Шайнинг предпочёл срочно отправиться по делам, слушать перепалку двух кобыл ему явно не улыбалось.

— Тебя город ждёт! Без тебя тут всё плохо станет! – выпучив глаза, закричала Рейнбоу.

— Вот значит кто там, ничего, выбор одобряю, — зеленоглазая кобыла откровенно смеялась.

— Ты всё не так поняла! – верещала Рейнбоу, красная, как помидорчик.

— О, давай ещё раз, мне понравилось, правда, не очень убедительно. Рейнбоу, я не стану претендовать на твоего жеребца, серьёзно. Мы же подруги. И в табун к тебе не пойду, пока нет желания.

— Ты должна остаться на земле! – отчаянная попытка призвать Флэш к благоразумию не увенчалась успехом.

— Ой, даже не знаю, что же меня может заставить так поступить… Рейнбоу, прекрати, — немного испуганно попросила кобыла.

Рейнбоу легла на запястья и уткнулась лбом в доски палубы. Через несколько секунд Флэш опустилась рядом, старательно пытаясь поднять подругу, пока никто не заметил происходящего.

— Послушай, я навела справки. Твой Шайнинг месяц как стал капитаном, по чьей-то настоятельной просьбе. Не стану показывать копытом на эту кобылу. За месяц невозможно научиться командовать судном, тем более – военным. Позволь помочь! Я беспокоюсь за свою подругу, которая по какой-то неизвестной причине все свои достижения мне приписывает. Да-да, это я тоже знаю. Дэш, прошу тебя, позволь помочь. Я водила флоты по всему морю! Умею многое и знаю морское дело. Ну вот, теперь моя подруга плачет. Вот что с тобой делать, а?

— Ты со мной никогда не ругаешься. Хотя остальных чихвостишь, аж клочки шёрстки летят. Это потому что мы…

— Да, именно поэтому. Ошибок ты делаешь немало, уж поверь, только я точно знаю, что в целом скачешь правильной дорогой. А ещё, иногда делишь со мной постель и помогаешь сбросить усталость.

— Перестань! – Рейнбоу закрыла мордочку крылом.

— Вот и отлично, значит, по первому пункту возражений нет. Познакомишь?

— Флэш… ах, да Дискорд с тобой. Пошли.

Две лазурные кобылы вошли в капитанскую рубку.

— Вот, познакомься, это Шайнинг Армор.

Единорог поклонился кобыле и улыбнулся.

— Мой особенный пони, — вздохнув, дополнила Рейнбоу, жеребец удивлённо уставился на неё, заметил просящий взгляд.

— Мы пока пытаемся жить вместе, если честно. Не очень получается. Ну, если что, пригласим вас в табун, — с пониманием ответил единорог.

— Не, не, торопливый какой, я пока не планирую брачных обязательств. Но спасибо за приглашение, — она легонько ткнула носиком кобылу рядом, та вновь стала похожа на спелый помидор, — ладно, оставлю вас. Шайнинг, ты не будешь возражать, если поведу я?

— Высшая Флэш, в море мои таланты малопригодны, да и пони вам больше доверяют. Командуйте. Спасибо за помощь.

Хоть мордочки совсем разные, цвета шёрстки столь похожи. Издалека их было сложно различить, обе лазурные, только у Рейнбоу грива радужная, а у Флэш она с зеленоватым оттенком. Сама кобыла явно помощнее телосложением, она на полголовы возвышалась над Рейнбоу, фактически чуть ниже Шайнинг Армора. От неё веяло властью, жеребец сразу на это обратил внимание. Пони чем-то неуловимо напоминала Селестию. Ожерелье с кулоном, украшенным солнышком из прозрачных оранжево-жёлтых камней, расположилось у неё на груди. Они остались одни в рубке, единорог неуверенно посмотрел на Рейнбоу, та опять покраснела.

— Что мне оставалось? – смущённо пролепетала пони.

— Назвать другом? – улыбаясь, предложил Шайнинг Армор.

— Ага, ради которого я выпросила у неё пять военных кораблей. Никогда ничего не просила и тут на тебе. Прости, это же не по-настоящему.

Единорог улыбнулся, потом присел и слегка склонил голову набок.

— Если тебя не окажется в капитанской каюте ночью, кто-то вполне может заподозрить неладное.

— Чур, я у стенки!

Единорог мягко улыбнулся и погладил её копытом.

— Ну, это я так, на всякий случай. Прости, всё ещё тоскую по Кору, иногда слёзы сами бегут, не могу остановиться. Третий год пошёл. Пытаюсь забыться, загружаю себя делами, лишь бы не думать о прошлом.

Шайнинг обнял её, кобыла прижалась к нему и тихо всхлипнула, через несколько секунд отпрянула и с вызовом сообщила.

— Здесь тоже неплохо. Есть куда приложить копыта. А тебе случайно не удалось узнать, чем именно нас одарили?

Единорог отрицательно покачал головой.

— Устал перебирать варианты. У меня много знакомств образовалось в Кристальной Империи, да и в будущем Кантерлоте, точнее – там пока большая деревня. Товарные пути проходят по Понивилю и Доджджанкшену. Ага, я исколесил всю Эквестрию в поисках. Могу подробно рассказать о местах, где побывал.

— А что там сейчас, в Понивиле? – заинтересовалась кобыла, потом смущённо фыркнула, — прости, только сейчас пришло в голову спросить, ты месяц на этом корабле пропадал, а я в городской Управе. Вечером после трудового дня хочется закрыть глаза и накрыться подушкой.

Жеребец ещё раз её погладил по гриве и мягко улыбнулся, потом кивнул с пониманием.

— В это сложно поверить, он более развит, чем современный. Это связано с дорогой из Вечнодикого леса, ведь именно там живут Селестия и Луна, наши будущие Принцессы. Есть две гостиницы, постоялый двор, ремонтная станция для паровозов. Там сейчас проживает около двух тысяч пони. И дерево стоит на месте, в котором когда-то обоснуется одна лавандовая единорожка.

Жеребец опустил голову, Рейнбоу сразу же его обняла. Стальная цепь далёкого будущего сблизила столь разных пони, они оба смирились с тем, что вернуться не смогут. Осталась лишь слабая надежда на чудо. Плеск волн усилился, вместе с гулом двигателя. Военные корабли первыми перешли с парусов на магические двигатели. Большую часть судна занимали ячейки со специальными кристаллами, в которых хранилась магическая энергия. Системы зарядки пока были далеки от чего-то удобоваримого, приходилось использовать единорогов для пополнения запаса. Полного заряда хватало на недельное плавание, именно этим фактом ограничивалась зона влияния города. Парусники имели меньшую скорость, но в дальности путешествий не были ограничены. Грузовые суда зачастую имели и паруса и двигатель. Сборная солянка, круто замешанная на магии. Учитывая возможности пегасов по созданию ветра, паруса вполне соперничали с магическими двигателями.

Два пони стояли на носу корабля, ветер трепал их шёрстку, брызги мелкой пылью окатывали всё вокруг с завидной регулярностью. Слабое волнение моря способствовало этому процессу. Яркое оранжево-красное солнце медленно уплывало к линии горизонта, подсвечивая пламенными оттенками редкие облака.

— Рейнбоу, тебя всегда тянуло к полётам и поискам. Почему именно строительство?

— Сама не знаю, нравится и всё тут. Раньше мне хотелось приключений, куда-то полететь, что-нибудь найти! Ха! На двадцать процентов круче всех. Той экспедиции я обрадовалась, только старалась не показывать, насколько мне хорошо. Плевать на холод! Новые земли! Исследования мира! – она немного печально улыбнулась, — Я больше не хочу никуда. Дом хочу, хороший, чтобы жить там и жеребята вокруг. Глупая кобыла.

— Из-за воспоминаний о Скуталу, — тихонько подтвердил единорог.

— Наверное. Прости, мне больше не с кем поговорить, ты не кобыла, я всё понимаю.

— Рейнбоу, мы вместе сражались, на одной палубе. Пролитая кровь навсегда стала незримой цепью нашей судьбы. Ты никогда этого не сможешь забыть, как и я. Стилет всё ещё таскаешь?

Рейнбоу приподняла крыло, в кожаном футляре торчала резная рукоять.

— Или в сумке или под крылом. Не могу с ним расстаться, так спокойней.

— Тренировалась?

— Наставления Астры не забываются, каждый день вместо утренней зарядки, встаю пораньше, чтобы никто не видел. Ты только Флэш не говори, тут иногда проводят игры, подпольные, что-то вроде бокса, только без мягких накопытников. Я там регулярно дерусь, пару раз даже первое место заняла, потом, правда, сломанное ребро месяц болело.

Рейнбоу вздохнула, через несколько секунд тряхнула крыльями и распушила перья.

— Знаешь, Шайнинг Армор. Я почувствовала что-то, раньше этого не существовало. Сложно объяснить. Путь? Словно что-то толкает тебя к свершениям. Засыпаю с мыслью, как лучше организовать стройку, где какие материалы добыть, какие бригады чем занять. И получаю кайф от этого! Наслаждение! Завершение проекта – триумф! Словно победила в соревновании. Раньше ничего подобного не ощущала. Город строится, дышит, живёт! Пони радуются раскалённому песку и солнцу. Скоро оборудуют пляжи, сюда потянутся тысячи магических лошадок со своими табунами и жеребятами, понежиться на белоснежном берегу. Я радуюсь доле своего труда, которую вложила в прекрасный город на берегу моря. Верность! Путь выбран! Хочу скакать по нему до самого конца.

— Я всё ещё скучаю по Каденс, уверен, у неё всё хорошо, Фларри подрастёт, оденет ожерелье Принцессы. Может это и к лучшему, что нас разлучили. Со временем обо мне останутся лишь тёплые воспоминания. С каждым прожитым годом вечнозелёные луга становятся всё ближе.

— Пф-ф-ф! До них ещё очень далеко, покой нам только снится, — кобыла скептически фыркнула.

— Согласен! – жеребец улыбнулся.

Шайнинг занимался любимым делом, военные пони с огромным удивлением выслушивали наставления командира. Он показывал всевозможные удары, работу со щитом, построения. Флэш с подозрением за всем этим наблюдала. Перед прибытием она утащила к себе Рейнбоу.

— Слышь, подруга. Кто он? Кто он на самом деле? Уж поверь, я хорошо разбираюсь в военном деле, что такое абордаж — прекрасно знаю. Его приёмы, тактика действий. Такого не существует! Для этого нужно было воевать по-настоящему. Селестия сказала, силой оружия пиратов не победить, нужны экономические и социальные меры. Это как нога, когда она болит, требуется лечебное зелье или заклинание от боли, оторвать её – не вариант. Военное решение – это оторвать. Именно это она пыталась вбить в мою глупую голову. Он не твой особенный пони, да? Вы ни разу не поцеловались и спите в одной каюте, подозреваю, просто дрыхните, ничего такого.

— Флэш, прошу тебя, не спрашивай. Я не могу ответить. Нет, он не мой особенный пони, ты права. Близкий друг, очень близкий и единственный на этой земле. Прости за попытку обмана, мне очень стыдно.

— Оставим ваше прошлое в покое, — видя, что её подруга с трудом сдерживает слёзы, Флэш не решилась давить, — расскажи мне о конечной цели.

— Всё правда, до единого слова. Я не лгала. У кристальных пони есть легенда о кобыле с крыльями и рогом, да, вот как Селестия. Она меньше и вся розовая, — у зеленоглазой кобылы вытянулась мордочка от удивления, — Флэш, это легенда. Крутая и прекрасная легенда! Шайнинг Армор родился в Эквестрии, деревня есть, Кантерлот, он оттуда родом. В детстве его родители переехали в Кристальную Империю, матери предложили работу, видимо высокооплачиваемую. Они переехали, долгое время жили там, собственно, до конца своих дней. В положенный судьбой срок ускакали на небесные луга. Отец занимался историей и всякими древностями, раскопки, черепки, ну, ты поняла. Шайнинг нашёл его незаконченную книгу, там исследовалась легенда об этой розовой кобыле. И тут прямо совпало так, твоя война с пиратами. Большую часть плохих пони и грифонов ты пустила ко дну, некоторые предпочли сменить ремесло на более безопасное. Один из таких обосновался в Империи, честно работает, платит налоги, обзавёлся табуном и жеребятами. От него Шайнинг узнал о том, что есть некий остров, где обитают пираты, база какая-то и там что-то вроде храма, может не культовое сооружение, какое-то такое. В нём содержат розового жеребёнка с крыльями и рогом. Очень красивая маленькая кобылка. Сколько правды в этом? Я не знаю. Шайнинг очень любил своего отца, он поздний жеребёнок, хочет убедиться в существовании легенды или наоборот, в том, что это всего лишь красивая сказка. Спросишь, как я с ним связана. Когда-то очень давно я жила в Клаудсдейле, затем немного в Понивиле, там-то мы и повстречались, точнее, хорошо, что он вовремя оказался рядом. Ага, я ему жизнь задолжала, глупая юная пегаска решила, что она очень крутая и смелая, полезла смотреть на цветы в Вечнодиком лесу. Древесные волки стали ответом на красоту цветов, в те годы я ещё не особо хорошо летала. Если бы не Шайнинг Армор, мы бы с тобой не разговаривали. Я подросла, нашла своего спасителя, поблагодарила, в общем и целом, начали переписываться. Это он мне подсказал, как заработать битов, да и с деньгами помог на начальном этапе. В итоге у меня появился дом на отшибе Мейнхеттена, дальше ты всё знаешь. Полгода назад Шайнинг написал мне о найденной книге отца. Мне стыдно, я воспользовалась твоей добротой… эй…

Флэш поцеловала её прямо в нос, зелёные глаза блестели слезами.

— Верность. Ты вся из неё состоишь. Мы должны помогать друг другу. Правящие пони обязаны указывать путь всем остальным, ради того, чтобы завтра стало лучше, чем вчера. Месть за сестру, ты права, я не смогла простить, воспользовалась своим влиянием, заставила пони взяться за оружие. Мы победили пиратство силой оружия, растущая экономика города сделает остальное. Можно было ничего не делать, продолжать строиться и цветущий город поглотил бы все беды, возникшие на стыке бедности и проблем жаркого региона Эквестрии. Хорошим пони не пришлось бы проливать кровь. Я не смогла закрыть глаза. Кровь погибших с обеих сторон на моей совести. Когда-нибудь придётся за это дорого заплатить, так сказала Селестия, я ей верю. Вечнозелёные луга мне не светят.

Флэш уснула, приобняв крылом подругу, Рейнбоу с тоской смотрела в круглый иллюминатор, радости от обмана близкой пони она не испытывала, увы, сказать правду нельзя. Опять пришли воспоминания о доме и подругах, игры со Скуталу, уход за юной кобылкой, радостный визг коричневой пегаски, качающейся на волнах тёплого моря. Слёзы дорожками побежали вниз, она бережно убрала крыло Флэш со своей спины, обняла её и положила голову на подушку. Царство снов вернуло её туда, где навсегда осталось сердце лазурной пегаски. Утром она проснулась от топота копыт по палубе, Флэш давно встала и занялась своими капитанскими обязанностями. Рейнбоу потянулась, зевнула и выскочила на палубу. Остров виднелся вдали маленькой точкой. Флэш построила корабли клином, собрав на первом судне большую часть единорогов. Они должны были отразить магическую атаку, если таковая состоится. Остальные шли чуть сзади на минимально близком расстоянии от защищающего корабля. Рейнбоу вернулась в свою каюту, одела кожаный корсет со стальными вставками, защищающими уязвимые места, на запястья намотала специальную ткань, укреплённую магией. Стальные накопытники с выдвижными лезвиями… она повернулась к зеркалу. На неё смотрела совсем другая кобыла, в красноватых глазах светился холод. Иногда она задумывалась над изменениями в своём характере, пони для неё стали тем, что нужно защищать любой ценой. Всё, ради тех, кто скакал по улицам жаркого города. Шайнинг и раньше защищал пони, теперь это стало для него не призванием, а судьбой. Судя по вытянувшейся мордочке Флэш, она очень мало знала о своей подруге.

— Шайнинг, я подведу корабли близко, придётся высаживаться, если там будут грифоны в большом количестве, драка выйдет жаркой. На земле, как я понимаю, командовать лучше тебе, ведь об этом твоя кьютимарка, да?

Жеребец кивнул. Стальная кираса и накопытники, рапира в ножнах на боку и шлем. Шайнинг выглядел как былинный герой. Стоило им приблизиться на расстояние выстрела, с острова в их сторону полетели магические заряды. Шайнинг поднял защитный полог заклинания. У Флэш глаза полезли куда-то на лоб. Рог жеребца мягко сиял фиолетовыми оттенками, щит укрыл всю группу кораблей. Заряды бессильно разбивались о поверхность силовой сферы. Флэш разогнала корабли до максимальной скорости, стараясь уменьшить время обстрела, стальные торпеды рвались к берегу. Абордажные команды выстроились на палубах. Более двух сотен военных пони. Пираты так и не смогли продавить щит синегривого жеребца, единорогов оказалось слишком мало. Корабли уткнулись в каменистый берег в предельной близости от пушек, чтобы орудия не смогли стрелять по десанту. Всё происходило довольно быстро и слаженно. Отряды разбились на три части, одна полетела за Рейнбоу, земные пони и единороги поскакали за Шайнинг Армором. С рогов начали срываться огненные стрелы. В воздухе закипела битва. Большинство пиратов оказались грифонами. Рейнбоу не могла заставить себя проявлять милосердие к ним, боль утраты толкала к злым действиям. Стальные накопытники с лезвиями пробивали тонкие кольчуги с одного удара. Внизу дела шли хуже, пони и алмазные псы отчаянно сопротивлялись силам Мейнхеттена, а те не могли развернуться на полную, жалость к себе подобным перевешивала. Рейнбоу успевала показать направление ударов для своих пегасов, те беспрекословно подчинялись, нападая на воздушные цели. Через полчаса в небе остались лишь воины Мейнхеттена. Рейнбоу скомандовала атаку на наземные цели. Полсотни крылатых пони ринулись вниз, мгновенно склонив чашу весов на свою сторону. Остатки пиратов пытались спастись бегством. Защищать остров стало некому. В поселении царил бардак, Рейнбоу добралась до жилищ первой и... остановилась. Грифины с детьми сбились в кучу, испуганно глядя на подходящую армию.

— Рейнбоу, остановись, не надо. Мы не злые пони, — Шайнинг прижал кобылу к себе, та всхлипнула.

— Мы не тронем никого из тех, кто сложит оружие. Мейнхеттен умеет прощать! Вам надлежит покинуть остров, мы довезём до города, вы должны начать мирную жизнь в Эквестрии. Кто не согласен, тот останется здесь навсегда! – голос Флэш прогремел громом над замершими грифонами и пони.

Оставшиеся пираты из рода грифонов и пони начали бросать оружие на землю, принимая волю правящей кобылы. Шайнинг подошёл к сбившимся в кучу грифинам, те испуганно клекотали.

— Где храм?

Десяток вытянутых лап в сторону центра острова.

— Охрана есть?

Они закивали.

— Торгуют с нами, они давно тут, около пятидесяти пони. Неприступные стены. Лет десять назад их оттуда попытались выцарапать, в общем – не стоило этого делать. Очень сильные единороги.

В глазах синегривого жеребца вспыхнул яростный огонь.

— Мы нашли цель.

— Значит, розовый аликорн существует? Действительно такая кобыла есть? – неуверенно поинтересовалась Флэш.

— Скоро узнаем, — в словах жеребца прозвучали отзвуки стали.

Храм

Рейнбоу помчалась на разведку, прихватив с собой парочку серых пегасок, чтобы на каменистой местности поменьше светиться. Флэш быстро организовала погрузку выживших пони и грифонов на корабли, алмазных псов оказалось довольно много, они больше других боялись расправы. Будущей повелительнице города пришлось их успокаивать. И всё-таки, Эквестрия являлась прекрасной землёй, давая право на ошибку и её исправление каждому разумному созданию.

Храм располагался на вершине одной из скал. Сколько лет этой крепости, даже представить невозможно. Серые зубчатые стены, бойницы, громадные ворота, окованные железом. По размерам он не выглядел таким уж большим, метров двести в длину, остальная часть прилегала к скалам, ширина около ста метров, за стенами небольшое количество каменных построек с округлой башенкой внутри периметра по центру. Никаких украшений, флагов, вообще ничего. На стенах находился десяток единорогов, одетых в синие попоны с розовой окантовкой. Охрана точно серьёзная, о происходящем на острове они явно знали. Рейнбоу заметила, что жеребцов среди охраны на стенах нет. Облетев по большой дуге, всю постройку, выяснилось, что дорога к ней петляла между скальных выступов, иначе к ним можно добраться только по воздуху. Нападающие должны будут растянуться цепочкой по всей длине дороги, в нескольких местах она слишком узкая даже для парочки пони. Рейнбоу отправила серых пегасок осмотреть начало подъёма. Через десять минут кобылы вернулись, ничего интересного там не обнаружилось. Каменная река тянулась между валунами, огибая крупные скальные выступы, змейкой приближаясь к стенам храма. Рейнбоу вернулась в лагерь, там уже закончилась погрузка пожитков и оставшихся пони с грифонами на корабли. Штурм большой армией не представлялся возможным. В воздухе их расстреляют заклинаниями, даже близко не подпустят. Флэш подошла к ним, навострила уши на тихий разговор Рейнбоу и Шайнинг Армора.

— Простите моё любопытство. Насколько я понимаю, этот храм и те, кто обитает в нём, они не пираты. Почему вы хотите напасть? Допустим, там внутри некто вроде Селестии. Допустим. Аликорн может за себя постоять, это уж точно. Вы сказали, жеребёнок, который не растёт. Сами же понимаете, такое физически невозможно. Либо ваша розовая кобылка не хочет покидать надёжных стен, либо там внутри что-то другое. Мне не кажется правильной идея нападения на тех, кто не причинял пони вреда.

Шайнинг помотал головой.

— Это сложно объяснить. Я ощущаю свою правоту, глупо конечно, наверное, так и есть. Флэш, твои пони могут не участвовать, если тебе кажется, что это неверное действие. У меня нет выбора, придётся узнать, что там внутри.

— Прости Флэш, я должна ему помочь. Не ругай меня.

— Мы не сможем оттуда их выкурить. Строение расположено на высоте, туда ведёт всего одна дорога, отряд по ней не пройдёт. Полагаю, длительная осада не станет для них проблемой, ведь они жили рядом с пиратами, те наверняка не раз пробовали напасть.

— Как далеко стреляют пушки с корабля?

— Два километра обычные заряды, три с половиной для магических бомб.

Рейнбоу задумчиво потыкала копытом землю, Шайнинг напряжённо размышлял над способом пробраться.

— Поговорить? Начнём с этого? – мягко предложила зеленоглазая кобыла.

— Да, вы правы, Высшая Флэш. Либо они рассказывают и показывают, либо мы нападаем и узнаём всё сами. Если они действительно держат там жеребёнка, придётся спасти.

— Есть резон, не люблю, когда мучают жеребят. Я пойду на переговоры. Рейнбоу, перестань так на меня смотреть! Ничего со мной не случится.

Лазурная пегаска взмыла в небо и унеслась к храмовому комплексу, на подлёте она заметила, как вспыхнули рога единорогов на стенах, кобыла громко закричала.

— Поговорить! Я не вооружена!

Единороги почему-то разговаривать не захотели, в неё начали стрелять с рогов огненными стрелами. Пегаска сразу отступила и вернулась обратно.

— Несговорчивые. Упёртые! Что это за пони такие?

— Что ж, раз по-хорошему не получилось, придётся по-плохому.

— У меня нет идей, — неуверенно сообщила Флэш.

Шайнинг долго смотрел на стены вдали, скрёб копытом голову.

— Рейнбоу, ты сможешь подняться с пушечным ядром в копытах?

— М-м-м, тяжёлое. Одно, наверное, смогу поднять в воздух. Можно перемётные сумки сделать, тогда больше получится.

— Флэш, фитиль можно сделать длиннее? Допустим, чтобы взрывалось через тридцать секунд?

— На час работы, сделаем. Кажется, я поняла, хочешь кидать в них ядрами сверху. Так единороги полог сделают, остановят их в воздухе.

— Не сделают, — тихо ответил жеребец.

— Ладно, я полетела.

Шайнинг уселся на песок и начал чертить палочкой, которую держал в телекинетическом захвате. Он проделывал это с идеальной точностью, Рейнбоу с удивлением наблюдала за появляющимся рисунком, Твайлайт так точно не умела. «Вжух…», волна магии прокатывается по песку, он вновь гладкий. Следующая попытка. Кобыла быстро сообразила, что именно делает единорог. Выстраивает конфигурацию пони, чтобы на линии удара заклинаний оказалось как можно меньше воинов. «Вжух…»… через полчаса он добился результата, выбрав наиболее оптимальный рисунок. Флэш со своими начала стаскивать ядра с кораблей и выкладывать их на плоском камне. Две кобылы вывинчивали запальные кристаллы, заменяли в них какую-то толстую нить и вновь вкручивали в ядра. Дело быстро спорилось, за час они подготовили приличную гору пушечных зарядов. Флэш решила ещё раз слетать к неприступному бастиону, Рейнбоу поняла, что Селестия всё-таки изменила пегаску, сделав её значительно добрее. Лазурная молния ещё раз подлетела к стенам, оставаясь довольно далеко и заорала.

— Ребята! Давайте жить дружно! Мы представляем военные силы Мейнхеттена! Не пираты! Я высшая пони городского Совета!

— Что вам нужно? – ответила кобыла, усилив свой голос магией.

— Говорят, вы тут держите жеребёнка.

— Никаких жеребят здесь нет.

Флэш крупом почувствовала, кобыла лжёт.

— Не знаю, кто вы такие, держать жеребят в тюрьме, пусть даже вы за ними ухаживаете, это не правильно, пони так не должны поступать.

— Бастион стоял и будет стоять здесь. Убирайтесь! Силой вы нас не возьмёте. Многие пытались, мы будем защищать это место.

— От кого? Ты совсем глупая? – возмутилась Флэш, — собирайте вещи и переезжайте к нам! В городе не хватает пони, каждый жеребёнок на счету! А вы тут сидите, горами любуетесь!

— Уходите по-хорошему.

— Значит, жеребёнка держите в тюрьме. Я хотела их отговорить, теперь не вижу смысла.

Флэш с лёгкостью ушла от магической стрелы, сложив крылья и резко рухнув на десяток метров вниз. Потом сделала бочку и умчалась обратно, подскочила к Шайнинг Армору.

— Держат они там кого-то, ты прав. Видимо совсем крыша поехала, отшельники какие-то, это не правильно! В общем…

— Ты добрая кобыла, поверь моим словам. В другом месте в другое время за подобное действие можно получить кандалы до конца своих дней. Жеребята неприкосновенны. Поступим следующим образом, я не хочу лишних жертв…

Тридцать пегасов поднялись в воздух, у каждого в копытах по заряду и два в специальных сумках по бокам. Ещё четверо подняли на куске плотной ткани Шайнинг Армора.

— Кидайте в стены. Внутрь двора не надо. Они держат жеребят в центральном здании, судя по укреплениям, вреда им мы причинить не сможем. Наша задача снять их со стен, чтобы земные пони и единороги могли добраться до крепости по дороге, не попав под заклинания.

Как только они приблизились, Шайнинг поднял магический щит, заклинания огня и льда бессильно стекли по его поверхности, не задев пегасов.

— Готовимся! На счёт три, снимаю полог.

Обратный отсчёт, рог единорога погас, первая десятка скинула заряды. Как только тяжёлые ядра устремились вниз, Шайнинг вновь поднял заклинание щита. Защитники попытались остановить их телекинезом, первый разорвавший снаряд посёк осколками всех, сбивая концентрацию, раздались крики боли. Три из десяти зарядов они всё-таки смогли отбросить в сторону, долетевшие до стен ядра взорвались практически одновременно, всё начало заволакивать сизым дымом.

— Не лезем в сражение! Продолжаем атаку! – тут же одёрнул рванувшихся вниз пегасов единорог, те сразу вернулись в строй.

— На счёт три!

Ещё десяток зарядов улетел вниз, из-за дыма единороги не смогли остановить ни одного ядра. Мощная стена осела и разрушилась в одном месте.

— Последний бросок! Цельтесь в ворота! На счёт три!

Полог вновь опустился, ядра улетели вниз, в последний момент, перед тем как Шайнинг поднял полог, десяток огненных стрел устремился вверх, одна из кобыл получила полный бок и с криком рухнула вниз, превратившись в огненный шар.

— Держать строй! – резко крикнул жеребец.

Из-за дыма наземные воины смогли добраться до остатков ворот, не попав под град заклинаний. Земные пони тараном влетели в ворота, точнее в то, что от них осталось. Дерево разлетелось в щепки, не выдержав удара магии земли. Нападающие ворвались в крепость. Шайнинг выждал пока остатки защитников отвлекутся от воздушных целей и дал команду опускаться вниз. Пегасы всегда являлись лёгкой мишенью, когда приземлялись или взлетали. Жеребец соскочил вниз с пары метров и ринулся в бой, его голос зазвучал среди древних стен, «За Империю!!!». Лишь спустя много времени, он понял, почему после всего на него столь подозрительно смотрела Флэш. Пони ринулись за своим командиром, рапира засверкала в воздухе. Охрана всё ещё оказывала ожесточённое сопротивление, в ход шли арбалеты и магия. Шайнинг старался ранить пони, чтобы они не могли драться. Сражение быстро продвигалось внутрь. Входные створки центральной башни разлетелись от магического удара, внутри оставался десяток защитников, Шайнинг нанёс магический удар, буквально разметав их по мраморному полу.

— Достаточно крови! Где жеребята?

Воины Мейнхеттена толпой вваливались внутрь старинного здания, украшенного изнутри розовыми камнями в виде сложных узоров. Защитники отступили ещё дальше, пытаясь закрыть единственную дверь в помещении собой. Это не помогло. Следующий удар жеребца с огромной силой вжал их в стены. В закрытом помещении тягаться с таким единорогом сродни самоубийству. Шайнинг смотрел на убранство зала, побитые статуи, остатки кувшинов, полки с книгами. Он подошёл к двери и дёрнул её, та не поддалась. Рог вспыхнул очередной раз и магический щит с силой ударил в дверь, срывая её с петель. Внутри оказалась небольшая келья с зарешёченным окном, на коврике лежала маленькая розовая кобыла с рогом и крыльями. Последняя из «защитниц», нависла над кобылкой с клинком, зажатым в зубах.

— Убирайтесь! Уходите! – заверещала пони.

Шайнинг отступил на шаг, боясь, что она навредит жеребёнку. Тренькнула тетива арбалета и кобыла начала оседать, удивлённо глядя на оперение стрелы, торчащее у неё из груди.

— Никто не смеет держать жеребят в тюрьме!

Шайнинг успел подставить свои ноги, чтобы кобыла не упала на жеребёнка, дёрнул обмякшее тело на себя. Десяток пони задержали дыхание, глядя на неземную красоту будущей кобылки. От неё веяло теплом и любовью, чем-то родным и близким.

— Сколько они её тут держали? Почему она не росла?

— Благими намереньями вымощена дорога в Тартар, — тихо сказал Шайнинг, потом бережно поднял подстилку с розовой кобылкой и положил себе на спину. Флэш сделала несколько фотографий. Израненный жеребец несёт на своей спине маленькую пони с крыльями и рогом, розоватого окраса, её грива немного переливалась от фиолетового к белому, лазурная пони в изрезанном клинками корсете, поддерживает её крылом. Аликорн распахнула свои огромные глаза и смотрела вокруг, потом испуганно захныкала.

— Всё хорошо, Каденс, всё хорошо. Ты свободна.

Больше никого в храмовом комплексе не оказалось, Флэш была довольна разрушением пиратской базы, Шайнинг и Рейнбоу с милыми улыбками на мордочках смотрели на ту, которая когда-то станет Принцессой.

В Мейнхеттене очередной раз чествовали свою лазурную героиню, синегривый единорог и Рейнбоу по-тихому исчезли. В домике на берегу тёплого моря стало веселее. Они ухаживали за жеребёнком на пару, в основном всё свалилось на спину жеребца, Рейнбоу продолжала трудиться в городе, добывая биты для «семьи». Вечерами они тащили розовую кобылку на пляж, посидеть в тёплых волнах. Полгода спустя стало понятно, аликорн начала расти. Сколько она провела в той тюрьме, зачем понадобилось её там держать? Шайнинг нашёл одного из храмовых единорогов, поинтересовался причиной, та потупила взгляд и сказала, что они почитали её как божество, не думали, что это настоящий жеребёнок, тем более кобылка вообще не росла. Она и ходить-то не могла, словно новорождённая. Её кормили молоком и мелко перетёртой травой. Никто из них не знал, кто построил крепость и поместил туда розовое чудо. Иногда к ним приходили новые хранители, они принимали клятву об охране и жили там до своего последнего дня. Она видела памятные камни с датами трёхсотлетней давности. Сказала, что пони молились ей. После того, как всё случилось, и, единорожка оказалась в Мейнхеттене, до неё дошло, на что она потратила столько лет жизни. Глупые верования, которые привели к удержанию жеребёнка в тюрьме. Кобыла в итоге расплакалась и попросила прощения.

— Мам-чка! – радостно провозгласила розовая кобылка.

Рейнбоу прижала её к себе и чмокнула в нос, та возмущённо зафыркала. Начало очередного дня, аликорн слегка прибавила в весе и росте, пыталась разговаривать. В фиолетовых глазах кобылки светились магические искры. Шайнинг старательно ухаживал за ней, Рейнбоу усиленно помогала. Лазурная кобыла разрывалась между работой и уходом за жеребёнком. Синегривый жеребец нашёл, как заработать биты, ему было очень неуютно в этом плане, ведь семью фактически содержала Рейнбоу. Зарядка кристаллов магической энергией для городских нужд. Шайнинг обладал мощным магическим потенциалом, он умудрялся зарядить десяток кристаллов в день, тогда как большинство единорогов едва могли дотянуть до пяти. Рейнбоу помогла в заключении договора, в их «семье» появились дополнительные биты в ощутимом количестве, правда, под вечер единорог выкладывался полностью, с огромным трудом используя даже простейший телекинез. Флэш являлась частой гостьей в их доме, получив титул «тётя» от непоседливой розовой кобылки. Иногда она оставалась на ночь с вполне понятными намереньями. Время отсчитывало часы и минуты. Город продолжал расти, количество переехавших на новую землю пони увеличивалось. Рейнбоу убедила свою подругу молчать о розовой кобыле с крыльями и рогом, та неохотно дала согласие, подозревая, что от неё скрывают нечто крайне важное. Шайнинг Армор стал чаще улыбаться, теперь он точно знал, откуда появилась его особенная пони, пусть загадка рождения осталась тайной, но всё же, жеребец сделал самое главное. Его подруга теперь в безопасности, окружённая любовью и заботой. Полтора года мелькнули молнией, розовая кобыла уже сносно разговаривала, доставляя массу удовольствия обоим «родителям» и периодически — «тёте». Флэш сделала пару семейных альбомов, Рейнбоу попросила Шайнинг Армора подготовить заклинание безвременья, тот с пониманием отнёсся к просьбе. Они вырыли под домом небольшую полость, обложили её камнями, снаружи сделали несколько разных слоёв из магически укреплённого дерева и зачарованного железа, получилось что-то вроде сейфа. Ценные фотографии, книги и вещи бережно упаковывались туда. Оба пони надеялись, кто-нибудь когда-нибудь найдёт это всё и отдаст тем, кого они уже никогда не увидят.

— Скоро что-то случится и Флэш попадётся пиратам, Принцесса Селестия должна оказаться здесь. Как думаешь, это я её позвала?

Шайнинг собрал небольшую кучу горячего песка и телекинезом перетащил его, засыпав задние ноги кобыле, та еле заметно завиляла хвостом от удовольствия.

— Мы не станем рисковать нашей лучшей подругой, напиши ей письмо. Постарайся узнать, если она куда-то отправится.

— Ага! Ха! Мы крутые! А я, так вообще! Йу-ху!

Розовая кобыла с крыльями и рогом с разбегу пропахала песок носом и замерла в тени грибка, потом подняла голову и удивлённо уставилась на них.

— И мне кажется, да! Вот прямо так! Я знаю, вы должны целоваться! А вы не целуетесь! Минти сказала, папа и мама должны целоваться!

Оба пони тепло засмеялись, Рейнбоу попыталась сграбастать крылом себе непоседливую кобылку, та ловко увернулась. Её рог ярко вспыхнул.

— Каденс, не делай этого! – испуганный возглас единорога запоздал.

Словно звуковая волна, магический вихрь ударил вокруг, поднимая песок, закружились «снежные» хлопья, через мгновение они превратились в алые сердечки и начали лопаться на манер мыльных пузырей, розовая кобылка осела и затрясла головой. На её крупе медленно проявилась кьютимарка в виде кристального сердца.

— Я буду дарить любовь! Да! Всем-всем! – радостно заверещала розовая пони и бросилась на грудь к матери.

Ураган

Рейнбоу тщательно отслеживала передвижения подруги, совместные ночи этому явно способствовали. Каденс «исполнилось» три года, они отсчитывали её возраст с момента освобождения. Флэш решила посетить Кристальную Империю, подписать какие-то договора, узнав, что это надолго, Рейнбоу с огромным трудом пыталась сохранять спокойствие, вероятность кровавых событий резко возросла. Как только они отправились в путь, лазурная пони с красноватыми глазками написала письмо Селестии с просьбой в ближайшее время прибыть в Мейнхеттен. Она специально не указала дату, подразумевалось, что всё произойдёт ровно так, как звучало в рассказе Принцессы. Полторы недели спустя Селестия прибыла с визитом в город на берегу тёплого моря, и, через несколько часов стало известно, что на грузовые корабли напали пираты. Каким-то чудом они смогли отбиться и покинуть место боя, Флэш тяжело ранена. Рейнбоу стояла на возвышении, из её глаз катились слёзы. На причальном пирсе белоснежная кобыла с рогом и крыльями рыдала над телом ученицы, её шёрстка покраснела от крови. Она касалась рогом ран, пытаясь залечить их. Слишком заметна печаль и боль аликорна, в тёплых глазах солнечной Принцессы больше ничего не осталось. Рейнбоу плавно опустилась поодаль, прячась за бочки на пирсе. Всхлипы белой кобылы, поникшие пони вокруг и тихий шёпот, «Не умирай, не умирай…». Яркие всполохи лечебных заклинаний на огромном роге, она касалась ран вновь и вновь. Через полчаса она подняла заклинанием израненное тело и понесла в больницу. Рейнбоу последовала за ней, оставаясь незамеченной. Пони в ближайшем приёмном покое лишь завидев, кого принесли, начали суетиться со скоростью ветра. Они быстро приготовили палату, вызвали лучших лекарей. Краем уха Рейнбоу услышала разговор в палате.

— Сделайте всё возможное, выходите её! Я оплачу все расходы.

— Высшая Селестия, я не думаю, что вам нужно…

— Это моя ученица, мои долги. Не спорьте.

Рейнбоу покинула больницу, из глаз кобылы катились слёзы. Время неумолимо отсчитывало года. Флэш выписалась из больницы только через две недели, она с трудом ходила, летать вообще не могла, крыло пока не восстановилось. Рейнбоу и Шайнинг встретили пегаску на пороге дома, ставшего родным. Она получила их тепло и слова поддержки, потом сообщила, что хочет навестить Селестию, поблагодарить за оплату больничных счетов. Рейнбоу ничего не стала говорить, только улыбалась, стараясь скрыть собственные слёзы, обнимала подругу. Каденс мирно спала в своей постели, обняв плюшевую фигурку пони. Наверное, ей снились хорошие сны. Мерный ход метронома, щёлк-щёлк. Из поездки Флэш вернулась немного приободрённой, сказала, что она поговорила с Селестией и больше никогда не станет называть её репейником, мол, белоснежная кобыла с крыльями и рогом, действительно хороша. С тех пор она стала чаще писать ей письма, в речи ощущалось тепло, далёкая подруга. Каденс пошла в детский сад, у Шайнинга и Рейнбоу стало немного больше свободного времени, которое они тратили, усиленно зарабатывая биты. Они заставили розовую кобылку носить тонкую попону, скрывающую крылья. Та, повинуясь воле родителей, всем отвечала, что у неё чувствительная кожа и она постоянно обгорает на солнышке. Через год Флэш сообщила радостную новость, сёстры подумывают переехать из своего Вечнодикого леса, откуда так долго добираться. Совет пони воспринял это известие с радостью. Правда, они пока не решили, где именно хотят обосноваться.

Звёздная ночь раскинулась бескрайним куполом, яркие звёздочки в тёмной бесконечности. Каденс давно уснула, прижавшись к тёплым бокам кобылы и жеребца. Они лежали на стёганой подстилке, укрывшись большим одеялом. Каждую субботу Рейнбоу и Шайнинг проводили здесь, на этом берегу, вспоминали, разговаривали, мечтали. Тёплая летняя ночь дарила покой и удовольствие. Флэш опять куда-то умчалась, обещав вернуться в кратчайший срок.

— Добрый вечер.

Оба пони мгновенно подскочили, едва не вытряхнув из одеяла розовую кобылу.

— Вижу, времени зря не теряли. Похвальное действие. Вы оба отличились, многие бы опустили копыта и сдались. Шайнинг, ты искал её почти три года, по крупицам собирал информацию. А ты, Рейнбоу Дэш, пришла на помощь по первому зову. Вы сражались с теми, кто недостоин и простили их, как подобает истинным пони, не стали мстить. Я рада вашим свершениям во благо Эквестрии. В этом прекрасном городе теперь есть частица вашей магической искры, вы приложили копыто к тому, чтобы он уцелел в песках времени. Аликорн уже достигла предела роста, за которым начнут просыпаться способности Дара. Если она останется с вами, её Дар никогда не разовьётся. Очень скоро на эту землю придёт беда, вы прекрасно понимаете, о чём мои слова, займитесь своими делами, оставьте её дома. Ваш дом останется целым и невредимым, вы об этом знаете, ведь в будущем он не разрушен. Я передам её в копыта Селестии.

— И почему мы должны тебе верить? – тут же возмутилась кобыла.

— Потому что я ни разу вам не лгала.

— Ну конечно, а про некий дар кто наврал? А наказала ты нас за что? – возмущённо фыркая, поинтересовалась Рейнбоу.

— Наказала? – кобыла явно удивилась, — наказывают иначе, уж поверь моему слову. Я убедилась, что Дар вами заслужен. Вы можете вернуться домой.

С её рога сорвались две зелёные искорки, они ярко вспыхнули в темноте, затем превратились в прозрачные огранённые кристаллы.

— Когда захотите вернуться домой, разобьёте, временной портал нестабилен, не тяните время после активации. Удачи.

— А дар?!! Что мы получили?!! – слова Рейнбоу повисли в воздухе, аликорн исчезла.

— Мама, кто это? Мне страшно!

Рейнбоу вернулась обратно, обняла крыльями маленькую кобылку, та подрагивая всем телом, прижалась к ней. Шайнинг обнял их обеих. Тихие слова успокоения от родных пони и через полчаса розовая кобылка заснула. Они так и сидели на берегу, слушая шум прибоя. Белоснежный песок, на котором остались следы копыт миллионов пони. Пришла волна и он снова гладкий.

— Чего делаем? – обеспокоенно спросила лазурная кобыла.

— Рейнбоу, Каденс не рассказывала о своих родителях, она нас не помнила. Её воспоминания начинаются с рыночной площади, где она попыталась украсть яблоко, потому что была голодной.

— Она меня мамой называет… — кобыла крепко зажмурилась.

— Не поверишь, а меня отцом, — он невесело усмехнулся.

— Значит, выполняем её требование? – голос пегаски предательски подрагивал.

— Да. Убедимся, что в доме пусто и активируем порталы. Семь лет прошло?

— Чуть больше, да всё равно. Я обрела подруг здесь, Флэш погибнет, я устала от потерь.

На следующий день прямо с утра появились тревожные сообщения, небо заволокло тяжёлыми серыми тучами. Флэш организовывала погодных пегасов, те группами направлялись в море, пытаясь сдержать стихию. Лазурная кобыла с зелёными глазами пыталась защитить берег. Пони быстро возводили волнорезы, стаскивая камни и тяжёлый мусор от строек к береговой линии. Ветер постепенно крепчал, волны поднимались всё выше. Шторм начал с силой обрушиваться на берег. С каждым часом морская стихия становилась настойчивей, от песчаного берега ничего не осталось, волны поднимали тяжёлые камни со дна и обрушивали их на пирсы и причалы. Груды деревянных обломков начали покачиваться на волнах. Порывы ветра срывали хлипкие строительные конструкции с незаконченных зданий.

— Рейнбоу!

— Я не могу! Я попытаюсь! Шайни, я не могу, прости, прости! Проконтролируй, чтобы она её забрала! Попытаюсь спасти Флэш, она больше чем подруга!

— Рейнбоу, нельзя, понимаешь?

Он попытался её обнять, кобыла вырвалась, громко всхлипывая.

— Плевать! Пусть лучше я останусь тут навсегда, мне действительно незачем возвращаться, Кора нет, он стал для меня прекрасным воспоминанием. Теперь у меня другой жеребец, добрый и ласковый, а ещё, подруга по табуну.

Шайнинг растерянно уставился на неё, потом понял, что не сможет убедить.

— Как только она заберёт её, я помчусь за тобой, не вернусь обратно, пока ты не будешь в безопасности.

Лазурная молния ринулась в бушующий ураган. Ветер поднял в воздух тучи песка, город начал превращаться в развалины, здания не выдерживали натиска стихии и превращались в ободранные остовы. Мир вокруг стал апокалипсисом. Рейнбоу никогда даже представить себе не могла подобный ураган. Какая-то летящая конструкция едва не сбила пегаску, та увернулась с трудом. Пони помчалась к пирсам, скорее всего именно там находилась Флэш, склады продовольствия располагались с южной стороны от них, это то, что надо было защитить любой ценой, иначе голод станет настоящим бедствием для выживших. Рейнбоу увидела лазурную пони издалека, та, ещё с десятью пегасами пыталась перетащить тяжёлые деревянные балки, чтобы завалить ими основание стены складов. Дэш заметила, как огромная волна несётся к пони, которые тащили очередную балку. Она рванулась так, что захрустели суставы, а крылья пронзила боль. Волна вздыбилась гигантской крышей над ними, Рейнбоу сбила Флэш на землю, та ошалело уставилась на неё. Пони бросила зелёный кристалл на землю и ударила по нему копытом. Волна приближалась сверху, окутав всё вокруг жидким пологом. Рейнбоу сорвала с шеи подруги солнечный символ и толкнула её в открывшийся портал, швырнула ожерелье к пегаске из тех, что были с Флэш. Доли секунды. Удар волны смял всё, что оказалось под ней. Рейнбоу ощутила лишь укол боли и резко наступившую темноту. Тишина… она зависла над разрушенным миром, а потом рванулась куда-то ввысь.

Бескрайнее небо, пронзённое яркими солнечными лучами, земли не наблюдалось. Разрывы в белоснежных облаках, тепло согревало тело. Рейнбоу поднялась, попрыгала на тучке и начала растерянно озираться, пытаясь сообразить, куда она попала. Где-то вдали начали появляться прорехи, пегаска неуверенно взмахнула крыльями и направилась к дырам, стоило ей взглянуть вниз, как стало понятно, где она находится. Бескрайние зелёные луга раскинулись до горизонта, тысячи пони лежали, ходили по этой прекрасной земле, общались. Пегаска скользнула вниз и направилась туда, правда, на её пути возникла неожиданная преграда. Она со всего маху влетела в неё, не успев затормозить.

— Рейнбоу, мы так не договаривались. Я дала тебе портал. Ты полагаешь, путешествие во времени не отражается на ходе истории? Тебе не понравятся результаты подобных действий.

Кобыла отпрянула.

— Я спасла свою подругу! Плевать на всё! Да! Я крутая! И мне не интересны твои нравоучения!

— Следовало ожидать подобной выходки, понадеялась на ваше благоразумие, — кобыла явно опечалилась.

— Зачем мне жизнь? Я не увижу Кора! Каденс ты у нас отобрала! Она стала для нас приёмной дочерью, мы её полюбили, как свою собственную. Что ещё тебе нужно у меня отобрать? Я не хотела погибать, там Шайни остался, он уйдёт…

Перед ней возникло зеркало в серебристой овальной раме. Через мгновение его поверхность пошла рябью. Синегривый единорог рыскал посреди бушующей стихии в поисках своей подруги. Его магический щит едва мерцал, прогибаясь под градом ударов от мусора и камней.

— Нет… нет… не надо! Сделай что-нибудь! Я на всё согласна! Оставь ему жизнь! Не дай погибнуть!

— Твои действия привели к этому результату. Ты должна была остаться в доме.

— Я буду тебе служить! Только не дай ему погибнуть!

Кобыла долго смотрела на неё, потом неожиданно улыбнулась.

— Я запомню твои слова.

Небесные луга исчезли, вокруг вновь бушевал ураган. Рейнбоу помчалась к тому месту, где видела Шайнинга, она с трудом уклонялась от летящего мусора. Какие-то деревяшки больно били по телу, впиваясь в него и раздирая кожу в кровь. В наступившем мраке пони заметила яркую искорку, видимо заклинание на роге жеребца, метнулась туда. Силы быстро покидали крылья, мышцы и магия истощали свой резерв, ураганный ветер рвал и метал. Она добралась до единорога! Тот обрадованно закричал. Мир вокруг стал сплошным гулом и ударами морской стихии о берег. Они бросились подальше от береговой линии, Шайнинг закрыл их обоих магическим щитом. Два пони неслись на полной скорости подальше от берега. Щит мерцал всё сильнее с каждой секундой, со лба единорога градом катился пот, дыхание начало сбиваться. Через пять минут они укрылись в каком-то полуразрушенном здании. Два пони сидели обнявшись, Рейнбоу прижала единорога к себе крыльями, а то обвил её передними ногами. Вода лилась ручьями сверху, шёрстка на их телах давно промокла. Через три часа ураган стал стихать, явив Эквестрии громадные разрушения, стихия практически уничтожила город, ни о какой трети и речи не шло, почти всё превратилось в руины. То, что не доломали гигантские волны, разрушил ураган. Город нужно было отстраивать заново. Количество погибших пони невозможно даже подсчитать. Эквестрия порой становилась стихией, которая напоминает жителям прекрасной земли о своём существовании. Мелкие недолговечные пылинки пред ликом Вечности. Их дом действительно уцелел, от окон ничего не осталось, снесло половину крыши, повалило дерево на стену, превратив ту в груду камней. Рейнбоу села около выбитой двери и заплакала. Шайнинг подскочил к ней и обнял, кобыла уткнулась в него носом и хныкала.

— Рейнбоу, восстановим дом, я буду работать, теперь…

— Шайнинг, почему ты не ушёл? – она бросила на него взгляд, полный страха и переживаний.

— Эм…, — невнятно ответил единорог, пытаясь не смотреть в красноватые омуты глаз самой крутой кобылы Эквестрии.

— Чуть лучше станет и ты подаришь мне жеребёнка. Его-то у нас не заберут.

Два пони целовались на фоне разрушенного дома, из их глаз катились слёзы.

Долги

Тёмное небо над Кантерлотом раскололось вспышкой, ночные пони, словно дымные стрелы, устремились к месту события. От кожистых крыльев сразу стало тесно. Резкие писки огласили окрестности. Точные команды, что и кому делать. Раненую пегаску, вылетевшую из вспышки мгновенно подхватили и плавно потащили вниз, Найт Мун мельком взглянула на лазурную кобылу, почесала голову, поняла, что это не Рейнбоу, всего лишь похожа по окрасу шёрстки.

— Найт Мун, нога сломана и крыло!

— В больницу тащите, я сообщу Принцессе о происшествии. Откуда вспышка?

— Не знаю, странная какая-то. Сейчас приведу единорогов, разберутся.

В вихре синего дыма появилась Принцесса Луна.

— Наши пони решили порезвиться ночью? Мы не должны нарушать покой… кто это?

— Только что поймали, выпала с неба, — отчиталась Найт Мун.

Луна подошла поближе, вгляделась в лежащую кобылу, потом её лицо озарилось страхом.

— Лекарей! Быстро! Найт Мун, выдёргивай всех, до кого дотянешься! Лучших! Мы просим, быстрее! Мы сообщим сейчас сестре о случившемся, полагаем, ночь будет длинной.

— Мне позволено…

— Призрак прошлого, слишком далёкий, чтобы пони помнили. Мы полагаем, она знает, где пропавшие пони.

Лазурная кобыла открыла глаза и застонала, увидела толпу фестралов, скривилась.

— Мы не ошибёмся, коль назовём твоё имя, Флэш?

— Луна, ладно тебе, можно подумать, в прошлый раз поругались немного, ты ж сказала, что не сердишься.

Неодобрительные взгляды жёлтых глаз в большом количестве уставились на лежащую пони. Луна поспешила пояснить.

— Тебе нужен лекарь, сейчас его приведут. Сестра спит. Всё хорошо.

— Да я сама…

— Лежи. У тебя сломана нога и крыло. Мы знаем, на что ты способна, не надо. Сестра не простит, если с её ученицей что-то случится в третий раз. Ночные пони позаботятся обо всём, просим тебя, не надо ворошить прошлые обиды.

Лазурная пони кивнула, через мгновение Луна превратилась в дымку и исчезла.

— Просите моё любопытство, вы ученица Принцессы Селестии?

— Селестии да, а чего это за титул такой? Принцесса, вроде же глава Совета? Так… погодите-ка. Где я? Где моя подруга? Она же меня втолкнула сюда! Портал наверное, никогда раньше не видела… где… где моя подруга? – зелёные глаза кобылы наполнились слезами.

— Вы в Кантерлоте. Это столица Эквестрии. Прямо на дворцовой площади.

— Столица Эквестрии? Деревня? – недоверчиво поинтересовалась кобыла и тут же заскулила, попытка пошевелить крылом отозвалась острой болью.

— Город. Красивый белоснежный город, центр управления Эквестрией, здесь живут диархи. Принцесса Селестия и Принцесса Луна. Они правят Эквестрией. Не в одиночку, конечно. Почему вы плачете? Больно?

— Совет пони, что с ними?

— Эм, нет никакого совета, то есть был когда-то, очень давно. Не надо плакать! Вылечим! Это лёгкие травмы! Прошу вас!

Пони легла на подстилку и закрыла глаза, по её щекам побежали слёзы. Она больше не проронила ни слова. Фестралы доставили раненую в больницу, там лекари быстро взялись за дело, засверкали заклинаниями рога, склянки с зельями, через два часа уже ничего не напоминало о травмах.

— Крыло использовать нельзя, нужно время, пока кости придут в норму. Они связаны с левитационным магическим контуром, частое повреждение у пегасов. Через неделю сможете летать.

Кобыла молчала, глядя куда-то вдаль. Лишь иногда она кривилась, когда становилось больно от медицинских манипуляций. Ранним утром единороги лечение закончили, оставив неразговорчивую пони в покое. Заснуть она не успела, дверь в палату чуть не вылетела от удара. Белоснежная кобыла с огромным рогом и крыльями ворвалась в комнату, словно вихрь и бросилась к лежащей пегаске. Та явно не обрадовалась встрече, уткнулась в подушку.

— Флэш? Это ты? – дрожащий голос солнечного аликорна – ответь, прошу тебя.

Лазурная пони молчала, глядя мимо неё в окно, солнце бросило первые лучи на землю, раскрасив её оранжевыми отблесками.

— Мне вернули ожерелье, я напилась. Неделю не могла ничего с собой сделать, плакала. Ты погибла. Погибла! – всхлипнула кобыла, фиолетовые глаза наполнились горькими слезами.

Белое крыло накрыло лежащую пегаску, та вздрогнула и убрала его ногой.

— Почему? Я не могла предотвратить ураган! Это выше моих сил! Поговори со мной! Умоляю!

Пегаска долго всматривалась в плачущую кобылу рядом.

— Ты говорила, не хочешь власти над пони, давала слово не лишать голоса Совет. Помнишь? Помнишь наши споры? Всего лишь жалкие черви перед взором могущественного аликорна. Я не рада тому, что случилось. Я хотела запомнить тебя той, которая слушает пони и не использует свой дар ради получения власти.

— Полагаешь, что-то изменилось? Тысяча двести лет. Ровно столько прошло с того дня, как ураган разрушил строящийся город на берегу моря. Хочешь знать точное количество жертв? Я тебе скажу. Погибло более трёхсот тысяч пони. Ты стала одной из них! А сколько умерло от ран и болезней после? Я сделала всё, что могла! Помогала разрушенному городу, умоляла земных пони пожертвовать часть урожая для выживших. Вновь просила ресурсы для восстановления. Совет работал днями и ночами, они ездили по всей Эквестрии, пытались наскрести скудные ресурсы для пострадавших. В чём ты меня обвиняешь? О какой власти ты говоришь? Я лишь заботилась о городе! Ничего иного не делала!

— Ты прекрасно поняла мои слова. Разрушенный город тут ни при чём.

Селестия на миг замолкла, она всё поняла. Покачала головой.

— Совет распался. Ты об этом? Я его не разваливала специально. Ни я, ни Луна подобным не занимались. Я бы предпочла остаться главой Совета, нежели одеть корону Принцессы. Это случилось примерно… не помню, наверное, лет через сто после урагана. На совещание никто не прискакал. Вообще никто! Ни один высший пони Совета не соизволил прийти на него. Я посетила каждого! Спросила, в чём дело, они ответили, что больше нет смысла собираться и нам с Луной лучше стать правительницами всей земли. Так лучше для всех. После этого мы два раза пытались возродить Совет, искали умных и деятельных пони. Всё заканчивалось одинаково, пони не хотели править, либо молчали, либо соглашались с нашими предложениями. Если нет спора, нет смысла в совещаниях. Отсутствие иного мнения делает совещания бессмысленными. Мы с сестрой приняли тяжёлое решение, поверь, это стало ношей до конца времён. Теперь нам известно, что именно произошло. В тот день, когда мы выскребали ресурсы для пострадавшего города, не спали ночами, пытаясь разработать планы. Это всё стало высшей целью. Пони Эквестрии превратились в наших маленьких пони, которых нужно защитить любой ценой. Поверь, мы это воплощаем в жизнь. Теперь подобное называют «расписаться кровью в служении своему народу». Именно так говорят об аликорнах. В тот день мы расписались кровью в преданности и служении нашим маленьким пони. Понимай, как хочешь. Из друзей и соратников пони стали для нас теми, за кого мы будем сражаться до последнего вздоха. Нет больше Совета, он распался. Возможно, мы слишком хорошо работали, что-то не так сделали, я не знаю. Мы не могли допустить безвластие, страну бы разорвали на части. Так появились Принцессы. Одна из них перед тобой. Я нарушила своё обещание, ты права. Твоё беспокойство не было напрасным. Прости за это! Иногда выхода нет, мы вынуждены принимать тяжёлое решение, вразрез тому, что обещали.

Лазурная пегаска выслушала длинный монолог, потом вздохнула, некоторое время молчала.

— Тысяча двести лет? Я перенеслась на тысячелетие?

— Да, Флэш. Прости, мне не удалось сдержать обещание.

— И спустя тысячу лет, ты помнишь моё имя? Помнишь обещания?

Селестия кивнула.

— Я храню письма всех своих учениц. Перечитываю, когда мне одиноко или тоскливо, — у белоснежной кобылы опять потекли слёзы.

— Тысяча двести лет… — пробормотала пегаска, — почему она так поступила?

— Кто?

— Ты её не знаешь, никогда с ней не встречалась. Подруга, очень похожая на меня.

— Я могу…

Пегаска подскочила на кровати и обняла Селестию за шею, та бережно укрыла её крыльями.

— Совет пони ныне невозможен, мы слишком далеко ушли от группового принятия решений. Принцессы правят пони, таков тысячелетний сложившийся уклад жизни четвероногого магического народа. Я придумала, как обеспечить участие пони в управлении государством. Они не должны надеяться исключительно на Принцесс. Сейчас есть высшие, мы их так называем, приближённые к диархам пони. Они занимаются исполнением стратегических планов в самых разных областях, начиная от медицины и заканчивая военным делом. Кроме этого, есть специальные пони, их очень мало, слишком мало. Элементы Гармонии. Ты говорила, что нашла себе подруг, я надеялась, успеешь собрать шестёрку Элементов. Тогда мы ещё не знали о Гармонии столько, сколько знаем сейчас. Я предполагала это крайне важным, не представляя причин и последствий. Теперь мы точно знаем назначение Элементов. Это пони, которые указывают Принцессам на правильные действия, своими качествами направляют нас к лучшему будущему. И это единственные пони, которые могут настаивать на своих решениях, Принцессы принимают их волю. Совета теперь нет, есть шестёрка Элементов Гармонии, как направление движения и высшие пони, принадлежащие Двору, как исполнители наших планов. Поверь, им приходится принимать собственные трудные решения, они не обращаются к нам за разрешением на каждое действие.

— Ясно, ученица у тебя сейчас есть?

Селестия отрицательно покачала головой.

— Пару лет назад, я бы ответила положительно. Сейчас – нет. Она достигла больше, чем я могла представить даже в самых смелых мечтах. Твайлайт Спаркл стала аликорном, получила крылья вдобавок к рогу.

— Ты же говорила, типа аликорн это с рождения!

— Я помню свои слова, в те времена, мы с сестрой считали именно так. Не совсем с рождения, скорее с обретения кьютимарки. Мы ведь родились единорожками.

— Ага, значит, единороги могут обрести крылышки. Это радует.

Селестия поняла, что пони успокоилась.

— Я сказала «единороги»? – удивлённо поинтересовалась белоснежная кобыла, — Прости, я такого не говорила. Пегасы тоже могут обрести рог, одна такая существует.

— Хм… интересно, значит и бессмертие?

Селестия обняла её крылом, вспомнив, что кобыла очень интересовалась этим аспектом жизни аликорнов.

— Для этого, как выяснилось, рог не требуется. Аликорны – это правители. Обычные пони тоже могут попасть на бесконечную дорогу, иногда это связано со злыми действиями, кражей жизненной энергии, иногда – наоборот, слишком важные дела, незавершённые свершения. Известен случай, когда на эту дорогу попал жеребец. В общем, ты ведь хотела править пони?

— Селестия, мне не нужна власть, ты это знаешь, ничего не изменилось, это для тебя прошло более тысячи лет. Я хочу управлять, а не править.

— Суть одно и то же, — Селестия зажгла рог, тихий хлопок, в воздухе повисло знакомое ожерелье.

— Ты… ты… правда… да, хочешь…

Белоснежная кобыла бережно одела его на шею пегаске.

— Я совершила множество ошибок, лишь однажды моя ученица погибла. Остальные покидали меня в положенный судьбой срок, оставив после себя дорогие сердцу письма и слова, воспоминания. А ещё, новые города, дороги и заводы, прекрасные фермы, изобретения и магическое искусство. Каждая из моих учениц вложила свои силы в будущее Эквестрии.

Пегаска неуверенно фыркнула, опустила взгляд.

— А постель с тобой делила тоже только одна?

Селестия резко покраснела и возмущённо заржала.

— Я совершила множество ошибок, иногда не получалось сдерживать свои желания, прости меня.

Лазурная кобыла обняла её за ногу и потёрлась головой о грудь, пытаясь заглянуть в фиолетовые глаза.

— Селестия, эм… я не откажусь, не думай. Мне нравилось. В Мейнхеттене у меня была подруга, с которой тесно общалась, да и жеребец у неё хороший, если это можно так назвать, не важно. Мне было хорошо с ними, я уже некоторое время подумывала над тем, чтобы объединиться в табун. Не решалась, глупая и трусливая. О тебе тоже думала…

Селестия резко наклонилась и поцеловала её прямо в нос.

— Ты единственная ученица, с которой я делила постель. Остальные были подругами и близкими пони. Я смогла удержать себя от соблазнов.

— А жеребцы?

Белоснежная кобыла тепло улыбнулась и подмигнула.

— Весной приходит охота, ничего не поделаешь, я такая же кобыла, как и ты. Приходится принимать меры, чтобы получить желаемое. Давай больше не станем обсуждать это?

Пегаска немного поникла, потом подняла на неё взгляд, полный надежды.

— Селестия, для меня это происходило пару недель назад. Для тебя – прошла целая вечность. Ты единственная пони, которой я верю и которую знаю, здесь и сейчас.

— Хорошо, я поняла твой намёк. Память аликорнов устроена иначе, мы ничего не забываем. Воспоминания тускнеют и становятся отдалёнными, но никуда не пропадают. Я помню твои ласковые поцелуи, с радостью окунусь в далёкое прошлое. Мир сильно изменился, тебе понадобится время, чтобы ознакомится с достижениями пони. Не стану торопить и с радостью предоставлю место на кровати в личных покоях солнечного диарха.

— А кто сейчас рулит Мейнхеттеном?

— Ничего не изменилось, городской совет. В твоё время их было шесть, сейчас четырнадцать, главу совета выбирают раз в десять лет, кандидатуру утверждаю я.

— А Луна?

— Твоя наставница совершила огромное количество ошибок. Луна вернулась ко мне совсем недавно, я отправила свою сестру в заточение на тысячу лет.

— Ты… ты шутишь, да? – испуганно спросила пегаска.

— Нет, Флэш. Я не горжусь этим, поверь. Тысяча лет разлуки. Я правила Эквестрией в одиночку. Не спрашивай больше, тебе всё расскажут, не хочу предвзятости. Сопоставишь факты, рассказы и книги. Ты это хорошо умеешь. Позволь мне поспрашивать тебя?

Кобыла обеспокоенно фыркнула, повела крыльями, потом обняла аликорна за ногу.

— Как ты попала сюда?

— У меня подруга есть, точнее – была, ты вряд ли её знаешь, она занималась строительством зданий, расхитительница битов. Мы дружили много лет после одного неприятного события в жизни. Это случилось на острове в четырёх днях пути от Мейнхеттена, там засели пираты, кроме них на земле оказалась крепость, скорее — храм. В нём держали кобылку, совсем маленького жеребёнка, молились ей. Мы уничтожили пиратов и разрушили крепость, разогнали этих ударенных на всю голову «хранителей». Кобылку моя подруга удочерила. Денег им хватало, у меня наотрез отказывалась брать биты. Когда начался ураган, мы пытались защитить склады с провиантом, стаскивали брёвна и тяжёлые камни, укрепляли берег. В какой-то момент волны стали огромными и одна из них буквально поднялась над нами, тысячи тонн воды. И вот это всё летит вниз, я испугалась, впервые в жизни так сильно испугалась, целая жизнь мелькнула перед глазами. И тут, вдруг, появилась моя подруга, она бросила кристалл на землю, зелёный. Это всё, что я успела разглядеть. Волна обрушилась сверху, меня немного задело уже при переходе, вот и всё. Надеюсь… она…

Слёзы брызнули из глаз кобылы, она судорожно всхлипнула, потом тихо спросила.

— Ты считала меня погибшей, нашла тело?

— Ожерелье. Там ничего не уцелело. Твоё ожерелье нашли под завалами, рядом с… — голос аликорна предательски задрожал, — скелетом крылатой пони. Завалы на берегу удалось разобрать только через полгода. К тому моменту в жарком влажном климате от плоти ничего не осталось. Мне вернули ожерелье, я поняла — моя ученица погибла.

— Селестия, успокойся. Я перед тобой. Каким-то сказочным образом оказалась здесь и вновь вижу милые сердцу фиолетовые глазки.

Аликорн обняла её крыльями и прижала к себе, кобыла ойкнула.

— Прости, хочется потискать, — смущённо пролепетала белоснежная пони.

— Ты хотела что-то спросить?

— Год назад у нас пропали пони. Важные пони. Этому предшествовала цепь событий. Начиная с обнаружения древнего единорога из твоего времени и заканчивая гибелью экспедиции в Кристальном море. Одна из них была Элементом Гармонии, «Верность». Лазурная пегаска, похожая на тебя… у тебя зрачки расширились… ты знаешь её?

— Рейнбоу Дэш?

Селестия нервно вздрогнула.

— Это и есть моя подруга, с которой я хотела создать табун. Её жеребец, синегривый единорог, умный и деятельный, военное дело хорошо знает. Шайнинг Армор. Они остались в прошлом, надеюсь, выжили, не могли не выжить!

— Очень плохие новости. Это и есть пропавшие пони.

Флэш неуверенно посмотрела на аликорна.

— Они отсюда? Из этого времени? Рейнбоу действительно такая, верность – её кредо. А Шайнинг? Он кто?

— В Эквестрии сейчас пять аликорнов. Я и Луна, Твайлайт Спаркл и Ми Аморе Каденза. У неё родилась дочь, сразу получив рог и крылья, ей сейчас семь лет. Назвали Фларри. Её отец – Шайнинг Армор.

— Он чего, особенный пони Принцессы?

— Так нельзя говорить, он особенный пони кобылы по имени Ми Аморе Каденза.

— А, я поняла. Чтоб не обижать жеребцов, — она замолкла на мгновение, — Каденза. Каденс? – неуверенно спросила лазурная пегаска.

— Для подруг, конечно же, она Каденс.

— Этого не может быть… розовая? Кьютимарка в виде голубенького сердечка?

Селестия растерянно посмотрела на подругу.

— Ты знаешь её? Откуда? Ты никогда ничего мне не говорила!

— Эм… Рейнбоу и Шайнинг, они попросили меня молчать. Это её мы вытащили из того храма. Они удочерили этого жеребёнка. Она меня тётей называла, сухофрукты любила. Первое время боялась воды, мне стоило огромных усилий привить ей любовь к морским волнам. Я… мы её полюбили, оставалась у них иногда на пару дней, когда…

Флэш зажмурилась, по шёрстке потекли дорожки слёз, она поняла, что мечтам уже не суждено сбыться. Селестия обняла и прижала к себе плачущую кобылу. Та начала громко всхлипывать. В дверь палаты тихонько постучали, потом внутрь всунулась любопытная мордочка лавандовой кобылы.

— Добрый день, — немного растерянно сказала пони, — почему вы обе плачете?

— Это Твайлайт Спаркл, — представила вошедшую Селестия.

— Луна прислала письмо, сказала срочно идти за тобой. Что-то случилось?

Белоснежная кобыла-аликорн опустила голову и вздохнула.

— Твайлайт, прости, боюсь, мы больше никогда не увидим Шайнинг Армора и Рейнбоу. Они попали в прошлое Эквестрии, оставив значимый след в истории. Теперь нам известны родители Каденс. Она стала их приёмной дочерью, там, в далёком прошлом.

Лавандовая кобыла поникла.

— Значит, они уже умерли? Если так, должны быть памятные камни!

— Тысяча двести лет, возможно, ничего не сохранилось.

Пегаска вдруг подскочила, потом хлопнулась обратно на койку и скривилась.

— Болит?

— Ага, — жалобно ответила пони, — я сейчас вспомнила, они кое-чего сделали, укреплённую сталь им доставала, особую. Подвал под домом, где жили, в Мейнхеттене, там хранилище, я ещё удивлялась, зачем такое нужно. Рейнбоу сказала, вдруг кто-нибудь найдёт. Теперь понимаю, почему она так на это надеялась. Там альбомы, один я сама делала, где мы вчетвером. Помню, отдала всё жалование за месяц, бумагу мне на заказ изготовили с добавкой шёлковых нитей. Фотографии приклеила и красивые подписи два дня выводила.

Селестия прижала пегаску к себе, кобыла понемногу начала осознавать, она осталась одна, никого, кроме Селестии и Луны, не знает, все её родственники давно ускакали на небесные луга.

— Прошу, перестань, слезами делу не поможешь. Твайлайт, возьми своих подруг и отправляйтесь в Мейнхеттен. Флэш, покажешь им, где искать? Даю слово, — она указала копытом на лавандовую пони, — она лучше всех умеет работать с книгами и старыми записями. Мне ближайший месяц не отлучиться, приезжают послы из Седельной Арабии и ещё гиппогрифы обещали переговоры.

— Я надеюсь, там что-нибудь сохранилось. Хоть что-нибудь…

— Твайлайт, ты помнишь мой рассказ, это Флэш, кобыла из далёкого прошлого, ставшая моей ученицей.

Лавандовая пони подошла поближе, села и кивнула головой.

— Рада знакомству.

— Она не только моя ученица. Прошу вас об одном, не ссорьтесь.

Твайлайт сделала круглые глаза, мол, с чего бы это она стала ссориться с незнакомой пони.

— Флэш, — белоснежная пони с немой просьбой посмотрела в глаза лазурной кобыле.

— Ага, я поняла. Буду мирной и спокойной.

Солнечная Принцесса исчезла во вспышке телепортации.

— Эм… привет?

— Всё как обычно, даже времени поговорить нет, опять работает не покладая копыт.

Твайлайт задержала дыхание, лазурная пегаска заплакала. Самым натуральным образом.

— Что вы, не надо, успокойтесь. Принцесса Селестия не оставляет своих учениц. Она уделяет личное время, в их письмах нет иных сведений. Я часто засыпала под её крылом, тепло и уютно.

— Ага, — кобыла потянула носом воздух и удивлённо уставилась на аликорна.

Твайлайт подозрительно фыркнула.

— Кушать хочется, у тебя ничего с собой нет?

— Только сено в карамели. Будешь?

Флэш смущённо улыбнулась, горсть конфет перекочевала из перемётной сумки в копыта пегаски. Лазурная пони некоторое время смотрела на неё, потом вздохнула.

— Спасибо Твайлайт, я не люблю конфеты. Хотела проверить, действительно ли ты хорошая пони. Обычно едой не делятся с незнакомой кобылой.

Лавандовая пони открыла рот и закрыла.

— Я поняла. Ты точно конфеты не любишь?

— Фрукты сушёные, цукаты, орехи. Карамель не люблю.

— Флэш, тебе нужно кое-что знать. В Эквестрии сейчас нет мест, в которых имелись бы проблемы с едой. Таких уголков в Эквестрии не существует довольно давно, пони не помнят голодных лет. О том урагане и его последствиях знают только Принцессы, не смотри на меня так, я не знала. Мне сорок лет, молодая кобыла. Крылья получила недавно, подруги поделились своей силой. Я иногда думаю, что украла у них что-то, они так не считают. Селестия лишь смеётся над моими страхами. Я очень люблю книги и науку. Мне нравится дарить пони дружбу, вижу в этом своё призвание. Рейнбоу была одной из шести Элементов. «Верность». Мои подруги живут в Понивиле, я вытащу их, чтобы поехать в Мейнхеттен. Для нас это важно, мы скучаем по Рейнбоу. Понимаю, потеряли её, прошлого не вернёшь, — в фиолетовых глазах появилась печаль, — она больше не с нами. Полдня туда, немного времени собрать их и вернусь, отсюда на поезде чуть более суток. Скоростной состав ходит в Мейнхеттен, отправляется в полдень. Долечивайся и не думай о прошлом, ты в новом мире, тебе обязательно повезёт, мы с подругами постараемся, чтобы чувство одиночества тебя не посещало.

Флэш кивнула и устроилась на кровати, аликорн коснулась её крылом и телепортировалась.

— Нет бы как все, через дверь. Обязательно надо магией воспользоваться, — задумчиво пробормотала кобыла.

Через десять минут пришли лекари. Опять бесчисленные заклинания лечения, склянки с алхимическими настойками. Ближе к полудню пегаска поняла, что её тело полностью восстановили. В её время единороги такого не умели, это уж точно. Крыло больше не болело, как и нога. Шёрстка везде ровная, ни одной царапины. На обед подали ромашковый суп с сенными клёцками, на второе – горка из долек яблок в плошке и в завершение, прохладный компот из неизвестно чего, от него приятно щипало язык. Флэш спросила лекаря, можно ли ей погулять, та закивала и отпустила на час, правда, летать запретила. Больничный комплекс был полон пациентов, больше всего пегасов, в основном травмы крыльев и ног, видимо от падений ещё никто не научился защищаться. Некоторое количество земных пони, этих вообще мало. Единорогов на удивление много оказалось, неясно почему. Тенистая аллея вдоль здания, ухоженные дорожки и деревья, высокие кусты, усыпанные мелкими белыми цветами. Несмотря на солнце и лето, жары не ощущалось. Не Мейнхеттен, сделала вывод пони. Сквозь живую изгородь просвечивали белокаменные дома, украшенные узорчатыми башенками. Она слегка распустила крылья, пытаясь определить высоту, поняла, что они довольно высоко над уровнем моря, прикинула, выходило — город располагался на горе! Увидев симпатичную лавочку с коваными перилами, кобыла улеглась на неё, свесив передние ножки. Щебетание птиц, тихий цокот копыт по мостовой, невнятные разговоры, тёплый ветерок шевелит шёрстку. Пони положила голову на ноги и закрыла глаза, через некоторое время по шёрстке побежали дорожки слёз. Воспоминания о подругах медленно брали своё, чем больше она осознавала, что перенеслась в другое время, тем чётче понимала, ей никогда больше не увидеть Рейнбоу и Шайнинг Армора. Кобыла очнулась от прикосновения, рядом сидела зевающая ночная пони.

— Вы спали, вам снился очень плохой сон. Пришлось разбудить.

— Это не сон.

— И слёзы у вас, конечно же, ненастоящие. Не нужно лгать, вам плохо, приснился дурной сон. Я отвечаю за больничный комплекс, вообще, мне сейчас отдыхать положено. Пациенты обычно тревожатся по ночам, кошмары приходят, я их защищаю.

— Эм… спасибо? – удивлённо ответила лазурная кобыла.

— Не за что, не думайте о плохом, в Эквестрии много прекрасного, подруги появятся. С кем-то мы расстаёмся, кого-то находим. Такова дорога жизни. Не печальтесь о том, что осталось в прошлом.

Флэш вздохнула, тихонько всхлипнула.

— Ты права, я не должна об этом думать. Они прожили достойную жизнь, я уверена! Нужно найти их памятные камни и положить цветы, это правильно!

Ночная кобыла растерянно посмотрела на пегаску, та улыбнулась.

— Всё хорошо, спасибо. Слушай, а ты не могла бы проконсультировать меня?

— С радостью! Что вас интересует? – ночная пони смешно сморщилась, потом замахала перепончатыми крыльями. Было заметно, она всё время щурится на яркое солнце, вертикальные зрачки стянулись практически в линию.

— Меня интересует пони, с которым можно поговорить о Луне. Чтобы правду мог рассказать.

— Вы о Принцессе Луне?

— Ага.

Ночная крылатая пони неуверенно посмотрела на лазурную пегаску.

— Поговорить можно с главной Ночной Стражи. Найт Мун. Она живёт во Дворце, ночное крыло здания, там спросите. Единственное что, не называйте её Луной, она Принцесса. Ночные пони обижаются на подобное обращение к своей Госпоже.

— Да я уж поняла, прости, пожалуйста. А ты действительно спишь днём?

— Вы ведь спите ночью, что в этом удивительного? У каждой из сестёр свои пони. Мы охраняем ночной покой солнечных пони, а днём они защищают нас. Сейчас в Кантерлоте сделали шесть кварталов, там живут только ночные пони со своими табунами. Улицы днём патрулирует солнечная гвардия. После возвращения Принцессы Луны ночных пони стало немного больше, численность понемногу растёт. Так быстро жеребята не рождаются, увы, мы стараемся. Наша Госпожа очень хочет увеличить количество ночных пони.

— А что не получается-то? – неуверенно спросила Флэш.

Чёрная-серая кобыла мгновенно стала пунцовой.

— Ну, понимаете, многие всё ещё боятся. Вдруг она опять нас бросит.

— Как я поняла, Селестия… — уловив неодобрительный, лазурная пегаска поправилась, — да, да, вспомнила… Принцесса Селестия, очень сожалеет о случившемся.

— Мы её не виним, это страх, самый обычный. От него не ускакать. Госпожа регулярно собирает ночных кобыл, обещает больше никогда не оставлять своих пони и просит чаще обзаводиться жеребятами. Мы стараемся, только иногда страх побеждает.

— Мне, видимо, не понять. Значит, говоришь, Найт Мун знает больше?

— Да, Госпожа доверила ей Ночную Стражу. Она знает больше всех нас, мы к ней часто за советами приходим. У неё есть свой табун и жеребята.

Флэш поблагодарила разговорчивую ночную пони и отправилась обратно в койку, час истёк. Под вечер её опять накормили и осмотрели, радостно сообщив, мол, с утра она может быть свободна. Следующее рассвет кобыла встретила весело, её разбудили самым внезапным образом. Приехали подруги лавандового аликорна и толпой ввалились в палату. Пони по очереди представились и сообщили, что она почти полная копия Рейнбоу. Правда, когда Флэш встала, они заметили, что она намного крупнее их подруги. Самые обычные кобылы, только свет в глазах и тепло в словах. Вещей у неё самой не было, как и битов. Она неуверенно шепнула об этом аликорну, та с пониманием отнеслась к проблеме и пообещала обо всём позаботиться. Поезда изменились, скорость поражала воображение, при этом слышался только стук колёс на стыках рельс. Лазурная пони забралась на полку и слушала разговоры пятерых кобыл, иногда замечая нотки печали в их словах, когда они говорили о Рейнбоу. Кое-что ей показалось довольно странным, жёлтая тихоня выдавала реплики реже других, почему-то смущаясь самых обыденных вещей. Флэш внимательно присмотрелась к ней, розовая грива кобылы выглядела как обычно, но что-то не давало покоя. Её саму ни о чём не спрашивали, Твайлайт, по всей видимости, предупредила подруг повременить с расспросами. Вечер наступил быстро, Флэш наслушалась самых разных историй, начиная от обретения Элементов, до событий с Темпест. Вечером она вернулась в своё купе, Твайлайт осталась с ней. Остальные кобылы разбились по двое, заняв ещё два купе. Флэш легла и закрыла глаза, дождалась пока Твайлайт поглубже заснёт и мягко спрыгнула с полки, тихонько открыла дверь и высунулась в коридор. Прошла в купе, где спали Флаттершай и Эплджек, заглянула к ним. Обе пони спали. Флэш внимательно осмотрела жёлтую кобылу, пытаясь понять, что ей не нравится. Наконец она поняла, Селестия когда-то очень давно пыталась её научить видеть магические потоки. Лазурная пегаска сосредоточилась, действие далось неожиданно легко, раньше это удавалось с огромным трудом. Её глаза неярко вспыхнули призрачным магическим светом. Грива жёлтой пони сияла очень тусклыми искорками. Флэш попыталась ощутить магию, что-то далёкое и мощное отозвалось эхом, судя по всему, жёлтая кобыла что-то украла у аликорна и получила лишь частичное прощение за это. Селестия упоминала о таком, именно тогда Флэш попросила её не использовать свой дар власти против пони. «Девочка, кого ты обокрала? Ещё и часть Силы прихватила!». Флэш в полной задумчивости вернулась к себе, улеглась на полку и подумала, «Интересные подруги у аликорна, подозрительно таинственные, хотя по рассказам, вполне нормальные кобылы». Утром ничего интересного не происходило, Твайлайт зевала и потягивалась, потом ушла мыться, спустя полчаса она уже выглядела довольно презентабельно. Утренний чай с печеньем и сеном. Опять разговоры и рассказы. Флэш периодически поглядывала на Флаттершай, как только жёлтая кобыла замечала взгляд, тут же пряталась в свою гриву.

Старый дом

Город поражал своей красотой, Флэш, открыв рот, рассматривала величественные здания, соседствующие с низкой застройкой. Старые улочки плавно переходили в современные районы. Везде всё двигалось и шуршало. Тысячи пони носились по своим делам. Она поднялась повыше, Твайлайт зависла рядом с ней.

— Флэш, не надо плакать. Этот город построен твоим трудом. Если бы не ваша самоотверженность, здесь была бы пустыня. Видишь центральную площадь? – Твайлайт указала копытом вниз, лазурная пони кивнула в ответ.

— Памятник. Раскрытая двустворчатая раковина с жемчужиной внутри. Флэш, мы сейчас все в слезах утонем! – испуганно пискнула Твайлайт.

— Она действительно помнила обо мне. Я отблагодарю! Честно!

— Расскажи, что это значит? Принцесса Селестия лишь упомянула, что этот памятник поставили по её подсказке, увековечив лазурную легенду. Почему именно раковина?

— Когда город только начинал строиться, на его месте располагалась деревня рыбаков. Пони не едят рыбу, мы травоядные. Основой промысла являлись плантации водорослей и моллюски. Им хватало этого на нормальную жизнь. Когда сюда начали приезжать строители, еды перестало хватать. Скудный рацион и жара провоцировали болезни. Пока не было нормальных морских путей, сюда завозили продукты из центральной Эквестрии по железной дороге и последний отрезок – перегрузка на обозы. Городу требовались рабочие копыта в бешеном количестве. Совет выделял ресурсы, их катастрофически не хватало. Избыток дорогих материалов и жизнь впроголодь. Таким было это место. Пираты начали грабить корабли, убивая пони, в основном они принадлежали роду грифонов, к сожалению, мы ничуть не лучше. Были пираты и среди нас. Лёгкая нажива подобна отраве, магическая искра пони превращается в грязную вонючую лужу. Кто-то из местных предложил попробовать перевести деликатес в обычное блюдо. Управа города категорически воспротивилась. Я единственная их поддержала, чаще всего именно местным жителям доставалось на орехи. Они имели запасы для своих табунов, чтобы прокормиться во время штормов. Громадный скандал, как это так, нам нельзя есть моллюсков, отравимся, умрём, перестанем быть пони. Я смогла сломить их, кого подкупила, других уговорила, третьим припомнила долги. Управа дала разрешение на распространение моллюсков в качестве еды. Пони ели всё подряд, голод заставлял. Вкусное мясо из раковин стало обычным блюдом на столах. Селестия одобрила моё действие, правда, я ей сказала уже после того, как сделала. Мне хотелось помочь каждому!

— Эм… а почему же сейчас их никто не ест? – неуверенно спросила Флаттершай.

— Три года на моллюсках мы продержались, к тому моменту достроили пирсы и довели железную дорогу. Обычная еда стала намного доступней. Трава и сено, орехи, выпечка, каши, фрукты. Всё это появилось в городе. Стоило намного дороже, если сравнивать с центральной Эквестрией или Кристальной Империей. Приходилось больше платить рабочим пони. Неважно! Город рос! Первые теплицы и оливковые рощи. Кто-то из Управы написал на каком-то документе, «отдайте любительнице ракушек, пусть займётся». Символом города и напоминанием о пережитых трудностях стала раковина с жемчужиной внутри. В моё время этого памятника не было.

— Время стирает границы. Ныне это символ Мейнхеттена. Город морской славы Эквестрии. Твоё имя осталось только в памяти аликорнов.

— Такова судьба всех пони, я очень надеюсь, ты не забудешь своих подруг и учениц.

Твайлайт сглотнула комок в горле, глаза Флэш опять блестели слезами. Они промчались по городу и добрались до старого дома Кора и Рейнбоу. Чем ближе они подходили, тем хуже становилось Флэш, слишком заметно. Перед калиткой она уже не могла сдерживаться, слёзы срывались с шёрстки. Кобылам пришлось обнять её со всех сторон, чтобы хоть немного успокоить. В доме тишина и пустота. Заправленные кровати в комнатах, чистота и порядок.

— Там… вторая комната, справа, поднимите плитку.

Твайлайт обняла кобылу и прижала к себе.

— Я их любила! Не смогла признаться, не хотела обязательств! Глупая, всё потеряла.

— Всё хорошо, тише, успокойся.

Полы, по всей видимости, делали не один раз. Бетонная стяжка, сверху утепляющий слой, какая-то ветхая ткань, доски, на них деревянные листы. Эплджек быстро всех вытурила, достала инструмент и начала бережно снимать, слой за слоем. Флэш так и сидела перед входной дверью, не могла зайти. Через два часа оранжевая кобыла закончила работу, стальная поверхность с кодовым замком сохранилась идеально. Твайлайт привела лазурную кобылу внутрь, та дрожащими копытами набрала нужный код. Древний механизм убрал стальные стержни, удерживающие люк, Эплджек отодвинула Флэш в сторону. Твайлайт зажгла рог, Рарити поступила так же.

— Эм… вы чего? – неуверенно спросила лазурная пегаска.

— Привычка, не обращай внимания. Щиты и фильтры. Знаю я, старые секреты всегда таят угрозу. Мы слишком много раз обжигались.

Эплджек потянула люк на себя, тот бесшумно отъехал в сторону.

— Какой механизм-то интересный, во как! – восхищённо фыркнула земная пони.

— И тайны! Тайны! – тут же начала вторить ей розовая кобыла.

Полки по обеим сторонам забитые альбомами и книгами, сундук, привинченный на болты к полу. Толстый слой пыли покрыл всё вокруг, сюда не заглядывали тысячу лет.

— Заклинание безвременья. Очень мощное, оно действует до сих пор. Ага, вот и причина.

В углу на специальной подставке стояла полая прозрачная трубка, наполненная небольшими огранёнными сапфирами.

— Аккумулятор магической энергии… нет, всё равно, на такой срок бы не хватило.

Твайлайт подошла к устройству, внимательно его осмотрела, от него куда-то уходил кристаллический провод.

— Они подключили его к внешней сети? – догадалась розовая кобыла.

— Ты права, Пинки. Обеспечили постоянный приток энергии в накопитель. Подозреваю, он подключён так, чтобы никто не смог обнаружить.

— Ах, дорогая, значит, всё это Рейнбоу оставила для нас?

— И для Принцессы Каденс.

— Давайте посмотрим, Флэш, прошу тебя, слезами невозможно изменить судьбу. Помни о том, что тебе дорого. Не забывай никого.

— Где-то должны быть их памятные камни, — тихо ответила лазурная кобыла.

— Мы их найдём. Клянусь тебе!

Кобыла посмотрела на полку, коснулась одной книжки, смахнула пыль.

— Альбом. Я делала. Они его сохранили.

Твайлайт бережно взяла книгу, точнее это оказался фотоальбом. Открыла первую страницу и резко побледнела.

— Ага, наша приёмная дочь, тётей меня называла. Селестия сказала, она теперь Принцесса и не помнит ничего о прошлом. Нам было хорошо вместе.

Кобылы сгрудились около Твайлайт, та медленно перелистывала страницы старого альбома. Флэш комментировала фотографии.

— Это момент освобождения, не знаю для чего, хотела увековечить память, Шайнинг Армора и Рейнбоу, они нашли Каденс. Она мне рассказала очередную историю, теперь-то понимаю, почти сказка, на самом деле, они знали, кого искать. Я впервые узнала, что моя подруга умеет драться по-настоящему. Это не игрища пегасов в воздухе. Равных ей в небесах не было. Накопытники с клинками и стилеты. Ужас на лазурных крыльях. В тот раз ей досталось саблей, рассекли мордочку сбоку, потом полоса осталась из белёсой шёрстки. Шайнинг немного пострадал, пару раз ткнули копьём и один арбалетный болт пробил доспехи. Это их фотография сразу по выходу из крепости. Сражение с пиратами оказалось мелкой стычкой, если сравнивать с освобождением Каденс. Там очень сильные единороги, огненные и ледяные стрелы убили больше, чем при драке с пиратами. Мы их уничтожили, освободили розового жеребёнка с крыльями и рогом. Они её удочерили. Последующие годы Шайнинг и Рейнбоу часто сопровождали военные миссии. Я ничего не говорила Селестии об этом. Рейнбоу ненавидит грифонов, она никогда не говорила о причинах. Да, я понимаю, грифоны порой склочные и мелочные, обожают биты, но многие из них самоотверженно трудились на стройке.

Кобылы начали переглядываться.

— Судя по виду, вы знаете причину.

— Ах, дорогая, мы не станем тебе лгать, причина есть и она очень серьёзная. Рассказ займёт много времени, ты ещё не единожды его услышишь. Мы потеряли подругу, это тяжело. За прошедшие два года смирились с потерей, лишь недавно узнав, куда именно пропали пони. Ах, это больно и обидно. Мы чувствуем вину, оставили её в одиночестве, нас не оказалось рядом в трудную минуту.

Она перевернула ещё пару страниц.

— Дом, где мы сейчас находимся. Причина моего знакомства с Рейнбоу – сети коммуникаций. Она настолько рьяно их добывала и отстраивала, что это стало известно высшим пони. Меня попросили побеседовать, мол, нельзя ли себе её забрать. Так и началось наше знакомство, теперь я понимаю, почему она была знакома с Селестией. Мы немного поругались… да, не знаю, солнечная пони доказала, что ей можно верить, вот только обещаний не сдержала. Она говорит, что не виновата, так выпали карты судьбы. Хочу верить, получается с трудом. А это мы на стройке железнодорожного вокзала. Спорили до хрипоты, высшие пони хотели что-нибудь напыщенное, крупное и чтобы запоминалось на века. Рейнбоу не давала потратить лишний бит на украшательство. Она назвала это «ампир». Силикатная плитка, внутренняя мозаика и колонны. Круглые панно на парадной арке она придумала.

Пони начали переглядываться.

— Ты хочешь сказать… это…

— Да, это она уговорила нас изобразить там Селестию и Луну. Я никак не могла понять причин, доверилась. Теперь знаю истину. Тогда мы сошлись на том, что аликорны являют собой все три вида пони одновременно и это как бы взгляд в будущее, когда мы все обретём крылья и рога. Символ свершений народа пони. Не разглядела, сохранился ли декор. Рейнбоу очень неохотно согласилась, под барельефом Селестии вмурован медный кругляш, монетка, символ грифонов. Ниже Луны находится кристалл.

— Это ведь…

— Нет, это не о Кристальной Империи. Это знак алмазных псов. Они тоже помогали строить город. Помощь городу от Кристальной Империи мы выразили в другом месте. Я не знаю, уцелело ли оно.

Она взяла альбом, начала перелистывать страницы, нашла нужную.

— Вот. Это здание морского порта. Панно с образом Кристального Сердца. Продовольствие и ресурсы от них приходили по морю.

— Не сохранилось, тихо ответила Твайлайт. Сейчас здание выглядит иначе, полагаю, шторм снёс все береговые сооружения.

— Было бы правильно восстановить его. История должна напоминать о себе, дружба и взаимопомощь пони – это наши главные союзники в борьбе за место под солнцем.

У кобыл стал явно удивлённый вид.

— Вы так на меня смотрите…

— Дорогуша, перед тобой Принцесса Дружбы. Она отвечает своей головой за дружбу между пони. А мы старательно ей помогаем. И уж коль так считает Ученица Принцессы Селестии, то кто мы такие, чтобы отказаться от возвращения символов дружбы?

— Полагаю, Принцесса Каденс даст необходимые зарисовки, Рарити?

— Ах, по этой фотографии сделаю дизайн-проект. Эплджек, поможешь?

— А то! Организую строителей и материалы.

— Спасибо девочки, я проведу беседу с городским Советом.

Флэш с удивлением уставилась на них.

— Знаете, я ещё не очень понимаю в сегодняшних реалиях, разве городская Управа обязана соглашаться?

— Эм… Флэш, наша подруга – Принцесса. Она имеет право приказывать всем пони.

— Не совсем так, повелительницами Эквестрии являются Селестия и Луна, Кристальной Империей правит Каденс. Это с точки зрения жизни, издания всяких законов и армии. Я слишком молодая, мне ещё даже пятидесяти лет нет. У каждой из Принцесс есть обязанности, не связанные с правлением государством, — пояснила Твайлайт.

У Флэш непроизвольно открылся рот.

— Да, не удивляйся. Это действительно так. Луна защищает пони от кошмаров, она ощущает сны всех пони Эквестрии, а ещё следит за движением нашего спутника, каждое утро и вечер корректирует его орбиту. Но это не главное! У неё есть ночные пони со своими проблемами и бедами. Она решает эти проблемы и помогает им в правильном выборе действий, советует что-то. Селестия следит за солнцем, корректирует орбиту Эвкуса и занимается солнечными пони, ну, такими как мы. Высший Суд Эквестрии после своего возвращения вновь возглавляет Принцесса Луна. О Каденс, она правительница Кристальной Империи, по сути – это лишь название, её подданные – кристальные пони, сейчас есть некоторые трудности с определением, где и чьи. В табуне ночная кобыла, солнечная и кристальный жеребец, проживают в Кристальной Империи. Понятно же, что пони одного табуна не могут быть подданными разных Принцесс. Пока решили так, определяют по жеребцу, остальные подают документы на смену подданства.

— Почему именно… а, да, понятно, — она немного смущённо улыбнулась, — Шайнинг очень сильный, иногда совсем настроения не было, оставалась у них на ночь. Вы с ним знакомы? То есть, он же наверное из Эквестрии?

Крылья Твайлайт легонько задрожали.

— А тебе ничо не сказали, да?

— Нет, Селестия упомянула, что он особенный пони Принцессы Каденс, был. Больше ничего. Судя по тому, как он командовал и сражался, могу сказать, возглавлял какое-то подразделение армии.

— Да, ты во всём права. Почти. Только не подразделение. Всю армию Эквестрии. Он мой родной брат, — в глазах аликорна появилась печаль, — после их свадьбы Шайнинг оставил пост главнокомандующего солнечной гвардии, Принц Кристальной Империи. Фыркал каждый раз, когда я его так называла. Возглавил армию Кристальной Империи, стал её главнокомандующим. Именно ему кристальные пони обязаны наличием армии. После событий с ураганом прошло две сотни лет, Кристальная Империя пала, её жители попали в рабство. Сражение царственных сестёр и Короля Сомбры, закончилось победой диархов, гнусного пони уничтожили, перед уходом во тьму, он успел наложить проклятие на Империю и она растворилась во времени. Лишь недавно нам удалось её вернуть. Шайнинг Армор в этом активно участвовал. Мы тоже приложили копыто.

— У меня сейчас мозг взорвётся. Он твой брат?! Он особенный пони Принцессы Каденс?

— Да. А ещё, у них есть дочь, Фларри. Она аликорн с рождения, хотя до этого подобное считалось невозможным.

— Мы нашли будущую Принцессу уже с крыльями и рогом, уверена, она такой и родилась. Значит, стать аликорном нельзя. Вот же гадство, обидно.

Кобылы растерянно переглянулись.

— Позволь спросить, с чем связано твоё желание в обретении рога? Ты так сильно хочешь почувствовать боль утраты подруг?

— Так я уже всех потеряла, может, в качестве компенсации. Ладно, зачем обсуждать невозможное.

— Слышь, ты это, копыта не опускай. Рядом с тобой находится единорожка, которая обрела крылья, мы тому свидетели. При рождении никаких крыльев у неё не было, — уверенно ответила Эплджек.

— Вы хорошие пони, достойные будущего, такие как я – прошлое. Этими копытами я наводила порядок на море, на моих клинках кровь пони. Мне никогда не заслужить право обрести вечность. Обустроюсь здесь, займусь чем-нибудь полезным. У меня хорошо получается управлять, даже немного лучше чем воевать.

— Смотрите!

Пинки уже листала следующий альбом, потом захлопнула фолиант, её грива опала и обвисла сосульками.

— Эм… что там?

Она вновь открыла альбом.

— Небо моё…

Рейнбоу сидела рядом с Шайнинг Армором, около них находились два жеребёнка. Лазурный единорог с синим пятном на лбу и синей же гривой и белая земная кобылка с радужной гривой. Ещё одна фотография на том же листе, ещё двое жеребят, только Рейнбоу и Шайнинг стали старше и ещё одна с единственным жеребёнком. В гриве Рейнбоу появились серебряные волоски, глаза подёрнулись еле заметной пеленой, запястье почему-то перемотано бинтом.

— Эм… я… не поняла.

— Пять жеребят сделали, чего тут понимать, — уверенно ответила Эплджек.

— Это же очень много! Только в табунах столько бывает!

— Рейнбоу крутая кобыла, видимо старалась.

— Думаю всё проще, в моё время табун давал Эквестрии не менее восьми новых жителей, это считалось очень средненьким результатом. Смертность жеребят приводила к тому, что до взрослого состояния доживала половина. В основном из-за болезней. Здесь мне два перелома вылечили за сутки, в те времена пони не умели подобного.

У всех пяти кобыл глаза явно поплыли слезами, Флэш всё поняла, современная Эквестрия на много благополучней той, что была тысячу лет назад.

— Простите, мне не стоит сообщать о проблемах, которых давно не существует. Вы не рассказали о Принцессе Каденс. Чем она занимается?

— Правительница Кристальной Империи, отвечает за кристальных пони. Государство небольшое, они заметно расширили свои владения за последние годы, довольно сложные климатические условия, гористая местность, иногда приходят холодные ветра с кристального моря. Она моя хм… даже не знаю, как сказать, противоположность?

— Чего? Ссорит пони? – оторопело поинтересовалась пегаска.

— Нет, нет! Что ты такое говоришь? Слово неправильное, продолжение? В общем, она заведует любовью во всей Эквестрии. Как я дружбой, так она любовью. Диархи регулярно ей плешь проедают по поводу увеличения численности своих народов. Думаю, ты поняла. Наши зоны ответственности пересекаются. Всё это вместе создаёт неповторимый узор жизни прекрасной страны. У нас есть проблемы, мелкие гадские образования на окраинах границ. Они влияют на жизнь пони, иногда выдавая фортели в виде нападения на Кантерлот. Есть проблемы с грифонами, точнее с одним из их видов, северные. Из-за них пострадали моя подруга и брат. У Рейнбоу был жеребец. Кор.

— Памятник около дома? Это ему?

— Это не памятник. Сложно объяснить, что это такое, я сама плохо понимаю. Дискорд и Кор. Этот жеребец стал учеником Духа Хаоса. Во время нападения погибла её подруга, с которой она планировала создать табун. Дирижабль разбили, они оказались на острове посреди ледяного моря, добраться до земли не могли. Её жеребец обладает вечной искрой жизни, он бессмертен. Грифоны напали, но не смогли победить, часть из них бежала с поля боя. Кор понял, что они вернутся с подмогой, добьют оставшихся в живых. В общем, он попросил себя убить, чтобы в виде магической сущности перенестись в Кристальную Империю и сообщить о проблемах. Ему всё удалось, он спас жизнь своей кобыле и остальным пони, в том числе Шайнинг Армору. Дискорд запер его магическую искру в этой статуе, вместе с собой. Я провела сканирование магических потоков, пыталась разобраться, сможет ли он когда-нибудь вернуться, это похоже на изгнание аликорна. Убить нельзя, можно только выгнать. Пройдёт тысяча лет и он сможет вернуться обратно в Эквестрию. После всех этих событий Рейнбоу замкнулась в себе, не хотела нас видеть, пряталась. Она посчитала это платой за свои прошлые дела, решила, что это я её так наказала. Ничего такого конечно же не было, я люблю своих подруг, мы все совершаем ошибки. Доля моей вины есть, знакомство с её будущим избранником превратилось в измерение длины рогов двух аликорнов. Он встал между нами в самый ответственный момент. Стычка стала возможной благодаря тому, что Рейнбоу выбила ворота в доме его клана. Длинная история, расскажу как-нибудь. Я её наказала, засунула на пару дней в подземелье Кантерлота, решила, что она осознает, к чему ведут подобные поступки. В итоге, я поняла сама, к чему ведут мои поступки, второй Рейнбоу никогда не появится, однажды мне придётся положить цветы к камню подруги. Вспоминать об этом, стоя у памятного камня, точно не стану. Подруги – это самое ценное, что у меня есть.

— Слышь, Твайлайт, хорош уже. Сейчас все твои подруги сделают озеро из слёз, — перебила её Эплджек.

— Да, спасибо. Мысли о прошлом не отпускают. Всё осталось в далёком тумане.

— Значит, этот единорог, который в камне, её особенный пони?

Кобылы закивали в ответ.

— После своего возвращения через тысячу лет, он не будет доволен.

— Пони столько не живут, есть исключения конечно, но подавляющее большинство уходит искать свою звезду в положенный судьбой срок.

— А это кто? – оказывается, пока кобылы обсуждали важные темы, розовая пони продолжала смотреть альбом.

Фотография на фоне моря, всё тот же солнечный грибок на пляже, Шайнинг и Рейнбоу сидели на кромке воды. Рядом с ними ещё один жеребёнок.

— Тут нет надписи. Посмотрите, Рейнбоу уже вся в серебре. Очки носит. Наверное, лет сто. Шайнинг не особо изменился. Откуда ещё один жеребёнок? В таком возрасте кобылы не могут подарить жеребят.

— Может, приёмный?

— Видимо, да. Ну, или кто-то из друзей попросил посидеть…

— Эм… нет, она похожа на Шайнинг Армора. Смотрите, копыта синие и глазки голубые. Это внучка, дочь кого-то из их жеребят.

— Оу… да, как-то не подумала. Точно-точно. Твайлайт, значит, мы её больше не увидим? Это она нам оставила, хотела сказать, что у неё всё хорошо? Где же тогда памятный камень?

Флэш сидела и рассматривала альбом, подруги Рейнбоу явно смирились с тем, что больше её не увидят. Печаль, грусть, надежда на то, что её жизнь прошла хорошо. Они радовались жеребятам, даже не зная их имён. Тысяча лет, можно ли найти что-то?

— Смотрите! Они нашли его!

Ещё одна фотография, Рейнбоу держит серо-белого жеребёнка с изумрудной гривой, на которой еле заметно проступают голубые полоски. Тот таращится на неё и улыбается.

— Кто это?

— Кор! Тот, кто сидит в статуе.

— Рейнбоу молодец, она всем помогла. Наверняка, накормили и отпустили его. Вот почему Кор посчитал её ученицей Селестии, детские воспоминания!

За окном что-то взорвалось, яркая вспышка ворвалась в окна. Флэш опять удивилась, Твайлайт действовала молниеносно, вспыхнул рог, накрыв всех розоватым куполом, рог белой единорожки окутался голубым сиянием, вокруг начали потрескивать заклинания молнии. В дверь влетела розовая кобыла с крыльями и рогом, огромные фиолетовые глаза полные страха и переживаний. Лавандовая кобыла погасила заклинание щита. Она бросилась к вошедшей пони и обняла её.

— Каденс… красивая, — Флэш с каким-то непонятным чувством смотрела на выросшую розовую пони с крыльями и рогом, на её голове небольшая тиара и две перемётные сумки по бокам, словно она собиралась в долгое путешествие.

— Нашли что-то? Да? Твайлайт!

— Принцесса Каденс, вот посмотрите.

Ей в копыта передали первый альбом. Глаза аликорна стали огромными, хотя, куда уж больше-то?

— Это ты, Шайнинг и Рейнбоу вытащили тебя из заточения.

Пони дрожала, словно дул ледяной ветер. Она переворачивала страницы, не могла поверить своим глазам. Никто не заметил, как Флэш выскользнула из комнаты. Тишина, лишь шелест старых страниц. Розовая кобыла смотрела фотографии, по её щекам катились горькие слёзы. Через пару минут они дошли до конца, Каденс заметила заложенный за обложку белый конверт. Бережно раскрыла его, там находилась ещё одна фотография. От синей гривы ничего не осталось, она превратилась в серебряную, единорог сидел на лавочке в каком-то сквере, глаза подёрнулись мутноватой пеленой, заметны проплешины на шёрстке. Печальный взгляд и тёплая улыбка, кольцо с радужной меткой на его роге отсутствовало. Рарити первой заметила эту мелкую деталь.

— Рейнбоу умерла.

Тихие всхлипывания, кобылы осознали, что всё закончилось. Больше надежды нет, даже призрачного шанса. Их подруга навсегда осталась в далёком прошлом. Каденс тёрла мокрые от слёз глаза, издавая тихое ржание. Её кьютимарка неярко вспыхнула, обволакивая всех кобыл тёплой пеленой, забирая боль утраты.

— Нужно сообщить Королеве Скуталу, — тихо сказала розовая кобыла-аликорн, — Твайлайт, сможешь сделать копии фотографий?

— Да, я знаю мастерскую в Кантерлоте, они занимаются подобными работами. Что я скажу родителям?

— Мой особенный пони сделал для меня больше, чем было дано судьбой. Он спас меня, воспитывал и кормил жеребёнка. Не думаю, что это так легко давалось в те времена. Кристальная Империя и её Принцесса никогда не забудут этого жеребца.

— А где Флэш? – встрепенулась розовая земная пони.

Они начали переглядываться.

— О, нет…

Пони бросились на улицу, лазурная пегаска лежала на лавочке, накрыв голову крыльями, было слышно, как она шумно дышит и стонет. Каденс подошла к ней и села рядом, погладила крылом по спине, кобыла подняла голову, из носа срывались капельки крови.

— Как долго я пробыла с вами?

— Около пяти лет, может, чуть больше.

— Значит, ты меня видела маленькой?

Флэш тихонько всхлипнула и кивнула, смахнула копытом кровь с носа.

— Научила плавать, ты боялась волн.

— Тепло в твоём сердце, ты всё ещё воспринимаешь меня, как родственную пони. Я только что видела доказательства, у меня была семья. Самая настоящая. У них на копытах я выросла, ты являлась частью этого табуна. Твайлайт, кем считаются приёмные матери?

Твайлайт задумалась на несколько секунд.

— Тётя?

— Одна тётя у меня уже есть, белая такая с крыльями и рогом. Теперь их две. Я всегда буду рада тебя видеть и помогу всем, чем смогу родной пони.

— Мне ничего не надо. За «тётю» спасибо. Ты действительно меня так называла.

Они долго сидели на площадке опустевшего дома, что-то рассказывали, объясняли. Жёлтая пегаска оставила подруг, легла перед статуей, уставилась в темнеющее небо, из сапфировых глаз побежали слёзы, они тихо зашептала, «Прости… прости…». В сундуке оказались письма, каждая из подруг получила своё послание, для Каденс десяток писем от Шайнинг Армора. Флэш тоже получила письма из далёкого прошлого, от тех, кто уже никогда не обнимет. Кобылы остались в доме на ночь, пытаясь привести чувства в порядок. Получалось из копыт вон, плохо. Когда все заснули, Каденс подошла к двери комнаты, где спала Флэш, тихонько приоткрыла её и зашла внутрь. Пони тихо скулила во сне. Каденс села около кровати и зажгла рог, призрачный мягкий свет окутал комнату. Она долго рассматривала лежащую кобылу, пытаясь хоть что-то вспомнить. Кроме пустоты – ничего. Словно некто удалил кусок воспоминаний о детстве. Аликорн бережно коснулась крылом спины лазурной пони, та сразу же открыла глаза.

— Всё хорошо, не пугайся.

Аликорн молча забралась на кровать и обняла лазурную пони, накрыв её спину крылом. Та уткнулась в неё и замерла.

— Ты меня любила, кьютимарка позволяет мне чувствовать подобное. Очень расстроилась, что я тебя не узнала. Прости, прости! Темнота вместо воспоминаний, ни Шайни ни Рейнбоу я не помню. Вообще Мейнхеттена не помню! Ни единого проблеска. Ты была в их табуне, вы хм… делили…

— Я знаю, что он ваш особенный пони. Простите, они мне ничего не рассказали.

— Тебе не за что просить прощения. Я не знаю, как объяснить девятилетней кобылке, что она больше никогда не увидит своего отца. Нет никаких сражений, войн, болезней. В Эквестрии только ласковое солнце и прекрасная природа. Вот только её отца нет. Флэш, прошу тебя, умоляю, воспользуйся моим приглашением. Посети Кристальную Империю, Селестия написала, что хочет тебе поручить. Доверие и кое-что ещё, это связывает тебя с ней прочнее стального каната. Она не знает, что делать. Боится, что ты опять покинешь её.

— Я… это не от меня зависит. Буду стараться! Хочу стать аликорном. Много причин.

Розовая кобыла обняла её и прижала к себе, пони опять начала всхлипывать.

— Ты скулишь во сне. Отвлекись немного, не мучай свою душу. Расскажи, почему ты хочешь стать аликорном? Хорошие пони редко желают власти, есть плохие, которые жаждут её. Ты не из последних. Зачем тебе это?

— Я многое не успела, хочу продолжить. Мне нравится управлять проектами, организовывать пони. Власть, как таковая, мне не интересна. Теперь я ещё сильнее хочу этого. Боюсь, что Селестия солгала. Хочу убедиться, что это не так. Мечтаю об этом!

Аликорн явно удивилась.

— Селестия редко обманывает, чаще не говорит что-то или сознательно скрывает. Ложь – редкий гость в её устах. Чего ты боишься?

— Она сказала, Принцессы правят пони, а Совета больше нет. Глава Совета – это выборная должность, твои дела видят все, Совет выбирает лучшего. Так жили пони. Каждый из подвидов должен быть представлен в Совете. Это определяло соблюдение интересов сторон. Совет появился не на пустом месте, когда-то давно пони враждовали, не помогали друг другу. Единороги со своей заносчивостью не любили всех, пегасы считали себя лучшими, потому что им доступно небо, земные пони не хотели выращивать еду для остальных. В книгах моего времени это подробно описано. Совет объединил всех. Точнее, он стал символом единого народа пони Эквестрии. Чьи интересы защищает Селестия? Какого из видов?

— Всех! Я поступаю так же. Принцесса никогда не отдаст предпочтение кому-то конкретному.

— Я была во Дворце. Она построила себе Дворец! У Луны в основном пегасы выполняют поручения. У Селестии я видела высших, как она их назвала – пони при Дворе солнечной Принцессы. Единороги.

— Моя высшая пони, Астра. Единорожка. Она занимается военным делом Кристальной Империи. Тебя это смущает?

— Почему нет остальных?

— Всё проще, чем тебе кажется. У каждого вида пони свои преимущества. Земные пони имеют склонность к хозяйственной деятельности. Пегасы занимаются погодой и разведкой. Единороги – бумажные души, любят точность в делах и управление. Мы используем каждого в том, в чём он хорош. Единорога можно заставить копаться в огороде, результаты никого не порадуют, все голодными останутся. Пегас заснёт за бумагами ровно через пять минут. А земной пони, при слове – приключения, кинет в тебя камнем потяжелее. Иногда появляются исключения, вроде тебя. Никаких преград для реализации своих талантов в Эквестрии нет. Никто никогда не скажет тебе, ах, ты земной пони, иди отсюда, займись своим огородом. Кьютимарка – наша судьба и призвание. Каждый выбирает свой путь, задачей Принцессы является обеспечение возможности реализации выбранного пути. Поэтому и только поэтому – большинство высших пони, единороги. Они не лучше других, но их талант – управление. Насколько я помню рассказ Селестии, ты не особо ладила с Советом пони.

— Они хорошие пони, умные и деятельные, решительности не хватало. Порой боялись собственной тени.

— Именно из-за этого они уступили место аликорнам. Мы практически бессмертны, обладаем мудростью и понимаем, какие действия могут привести к трагедии, опыт – сын ошибок трудных. Я поняла твои слова, ты боишься, что Селестия обманула тебя и распустила Совет пони, чтобы стать единоличной правительницей. Аликорн получает крылья вдобавок к рогу, или наоборот, не имеет значения. В этот день, она подписывает клятву, расписывается кровью в служении. Моя дочь, Фларри, скоро обретёт кьютимарку, в этот день распишется кровью в служении народу пони. До конца времён мы будем править народом пони. Лишь смерть может снять с нас это бремя судьбы. Ты хочешь стать аликорном, тебе придётся поступить так же. Распишешься кровью в служении. Аликорны сильны, это истина. Наш Дар и магия, у тебя появится огромная сила, только ты не сможешь применить её против врагов. Вместе с силой появится ответственность. Проливая кровь и способствуя разрушениям, даже если речь идёт о врагах, ты станешь чудовищем, эти действия для аликорнов запретны. Порой очень хочется наказать виновных, но ты не можешь.

— Я хочу вам верить, плохо получается, простите.

— Поспи, я останусь с тобой. Обещаю, ты получишь возможность убедиться в истинности моих слов.

Розовое крыло укрыло её с головой, пегаска закрыла глаза, потом прижалась к аликорну. Через несколько минут она заснула. Каденс изредка просыпалась, когда та начинала плакать во сне, гладила её, шептала тихие слова, постепенно пони успокаивалась. Утром Каденс проснулась в одиночестве, вышла в коридор, посмотрела по сторонам, тишина и покой. Розовая кобыла направилась на улицу, Флэш сидела на лавочке и наблюдала за восходом солнца.

— Я вам всю ночь спать не давала, да?

— Поверь, у Фларри это получалось на порядок лучше тебя, особенно первые годы, — аликорн улыбнулась, лазурная кобыла тоже заулыбалась, — почему вы не завели жеребят?

— Я оказалась в этом плане не слишком решительной, боялась обязательств. Завести жеребёнка – означает довериться жеребцу. Моё детство не блестело счастьем и радостью, скорее характеризовалось желудком, прилипшим к рёбрам. Еды в Мейнхеттене не хватало. Мои родители стали одними из первых, кто приехал на место будущей стройки.

— Прости, если воспоминания болезненны.

Две пони сидели на лавочке, вглядываясь в безбрежное небо, полное редких серебристых облаков. Летний зной ещё не коснулся побережья. Лёгкий бриз шевелил гривы на их спинах. Мягкий шелест морских волн и запахи выброшенных на берег водорослей, довершали утреннюю картину.

— Нет, ничего. Они занимались геологией, искали источники воды. За Мейнхеттеном пустыня, аж до Кристальных гор, тысячи километров песка и кактусов. Экспедиция попала в песчаную бурю, все пони погибли. Я люблю море, солёный ветер вызывает радость, хлопки парусов, рокот двигателей. Мне прекрасно известно, что такое шторм. Страх, где-то глубоко в душе, боязнь оставить своих жеребят на произвол судьбы. Плюс к этому, Шайнинг Армор и Рейнбоу не были настоящей семьёй, только жили вместе. Видимо после урагана они приняли окончательное решение, это произошло уже без меня. Пять жеребят, молодцы. Я знаю, они давно умерли. У них видимо имелись камни для возврата сюда, в настоящее время. Она использовала свой камень, чтобы я не погибла. Полагаю, Шайнинг не смог оставить её в прошлом в одиночестве.

— Не надо плакать, прошу тебя. Воспоминания о тех, кого мы любили – самое ценное в жизни. Они живы, пока мы их помним.

— Я всё потеряла, родной дом, сестёр, близких пони. Мне некуда идти, ни друзей, ни знакомых, мир стал другим. Даже жить негде.

— А твой дом разве не сохранился?

— Не думаю, что он уцелел после шторма. Я жила прямо на берегу, в портовой зоне, дом принадлежал родителям, они его купили, изначально мы проживали в Эпллузе, то есть, я там была только однажды, ещё маленькой, а родилась уже в Мейнхеттене. Когда начиналось строительство, города как такового не существовало. В основном хижины рыбаков вдоль всего побережья, длинная линия, наверное, около двадцати километров. Немного домов чуть дальше, там жили фермеры. Плодородной земли тут нет, они набирали ил и тину, убирали из неё соль и смешивали с песком. Получался такой компост, довольно вонючий. На нём хорошо росли теплолюбивые фрукты. Родители купили такой дом, поближе к берегу. Фермеры куда-то переехали, поэтому продали свой надел. Вот собственно и всё, они потратили все свои сбережения и деньги, вырученные с продажи дома в Эпллузе.

— И всё-таки, не помешает проверить, Селестия с давних времён занимается вопросами сохранения старых построек. Дом, в котором мы сейчас находимся – очень старый, ему более тысячи лет. Магия позволяет сохранять материалы в идеальном состоянии. В Кантерлоте есть улица Роз, там сохранились дома первых поселенцев, по крайней мере, их фасадная часть. Белоснежный город с башенками, это не просто красивое место, оно историческое. Очень многие дома в нём хранят дыхание времени. Сейчас большая часть выкуплена другими владельцами, те же кланы единорогов, любят такое. Сеном не корми, дай прикоснуться к истории. Каждую завитушку или барельеф пытаются восстановить в первозданном виде. Иногда доходит до разборок с участием Принцесс.

— А… зачем? – ошарашенно спросила кобыла.

— Прости, у меня ты ответ на этот вопрос не узнаешь. Я ведь не единорог, как теперь выяснилось. Считала, что у меня слабая магия, потому что рождена кобылой-пегасом.

— Ты провела в заточении более трёх сотен лет. Мы видели памятные камни в той крепости, там даты трёхсотлетней давности. Возможно, у новорождённой Каденс рог отсутствовал, я не жила в те времена.

— Узнать бы правду, да не у кого. По вопросу сохранения исторического наследия побеседуй с Твайлайт, по рождению она единорожка. У тебя есть какие-нибудь глобальные планы?

— Работу найти надо, этот дом пустой стоит, может, разрешат остаться здесь на какое-то время.

— Работу? Остаться здесь? Флэш, ты ученица Принцессы! Это не просто титул.

— Да ладно, подумаешь, ожерелье красивое дала. Нет, я… вы Принцесса Любви, наверное, понимаете всё. Да, мы с ней… ну, не совсем, то есть, мне не важен титул, да и какой это титул? Подумаешь – ученица. Дело в том, что… ох…

Каденс мягко улыбнулась, глядя на резко покрасневшую пони.

— Делили постель, я всё понимаю. Ты не хочешь ей мешать, хотя тебе очень плохо сейчас. Если уверишься, что она не изменилась и, Совет пони прекратил своё существование по объективным обстоятельствам, а не под её давлением, то исчезнешь из жизни Селестии. Я всё правильно поняла? Такой у тебя план?

Лазурная пегаска неуверенно посмотрела на аликорна, потом кивнула.

— Хороший план, наверное, я бы так же поступила. Увы, он невозможен. Ты не сможешь найти работу в Мейнхеттене, тебя никуда не возьмут. Ожерелье ученицы давно перестало быть красивым украшением. Это символ. Он в единственном экземпляре. Как считаешь, за тысячу лет Принцессы заработали авторитет? По глазам вижу, ты всё поняла. Любая работа предполагает подчинение, есть руководитель, который выдаёт задание. Будь-то непосредственный начальник или директор фирмы, владелец, глава клана. Кто может приказать ученице Принцессы? Лишь та, которой принадлежит ожерелье. Селестия добрая пони, если кто-то попытается спорить с её ученицей или начнёт указывать той на правильность действий, проблем в жизни у него резко прибавится. Одно могу сказать, если Селестия ещё может рассмотреть подобное пожелание, то её сестра в таких вопросах категорична.

— А ты?

— У меня нет ученицы и никогда не было. Не знаю. Полагаю, буду крайне недовольна. Ставить под сомнение выбор первого лица Эквестрии, затея глупая и недальновидная. Ученица не может заниматься бизнесом, только дела, связанные с поручениями Принцессы.

— Эй, а биты где брать? Кушать-то мне надо что-то! – растерянно спросила кобыла.

— Довольствие входит в смету обеспечения дирахов. Твоё жалование будет выплачивать казначейство при Дворе солнечной Принцессы. Жить ты сможешь только в Кантерлоте. Где именно – это лучше обсудить с Селестией. Твайлайт в своё время выпросила у неё разрешение жить в Понивиле. Дворец Принцессы Дружбы находится именно в Понивиле. Правда, его никто не строил, появился из шкатулки. Поспрашивай её, она расскажет интересную историю.

— Пока ехали сюда, они успели рассказать о своих приключениях.

— Она тебе чем-то не нравится?

— Так-то добрая, очень отзывчивая, едой поделилась с незнакомой кобылой. За прошедшие три дня я не видела, чтобы она кому-нибудь что-нибудь приказала. Зачем нужны крылья вдобавок к рогу, если ты не повелеваешь? Нерационально!

— О, это длинная эпопея, — Каденс тепло засмеялась, — да, она практически никогда не приказывает. В отличие от тебя, Твайлайт не имеет навыков в управлении пони. Сейчас она выполняет функцию, которую на неё возложил Дар аликорна. Занимается дружбой пони, мирит всех, обеспечивает социальные связи. Ты удивишься, она работает везде! Не только в Эквестрии. Якистан, Сиквестрия, Королевство Шторма, Кристальная Империя, Земли чейнджлингов, Зебрия, Королевство Грифонов и Драконов. Она старается изо всех сил. Когда-нибудь у неё появятся своя земля и подданные пони.

— А разве её подруги…

— Да, ты права. Увы, их слишком мало, чтобы говорить о создании государства. Пройдёт время, она наберётся мудрости и опыта, заработает высокий авторитет, пони сами придут под её крыло.

— Так может дать земли кусок? Готовый, в смысле, город может какой? Начать с небольшого? – неуверенно предложила Флэш.

— Это не так работает, — аликорн улыбнулась, — подданство, это решение конкретного пони. Та, перед которой он опускается на запястья, та, которой он согласен подчиняться, та, под чьей властью будут жить его или её жеребята. Очень серьёзный выбор для всех пони.

Флэш почесала нос копытом, потом фыркнула.

— Главное, чтобы ссор не происходило.

— Согласна. Не беспокойся за неё, она обретёт свою землю в положенный срок. Такова судьба любого аликорна.

— Знаете, я поговорю с Селестией, не могу так поступить. Не стану носить ожерелье и попрошу молчать о том, кем она меня считает. Если у меня не получится стать аликорном, что тогда? Опять её слёзы по ушедшей к звёздам ученице? Я так не могу.

— Ты её любишь, — тихо сказала Каденс, её кьютимарка показала точный ответ.

— Ну, она для меня как Рейнбоу. Одновременно близкая и далёкая. Глупо звучит, не знаю, как сказать иначе. Я готова была войти табун к обеим, страхи прошлого не позволили. Теперь Селестия стала величественной Принцессой, а Рейнбоу осталась в далёком прошлом.

— По поводу величественной кобылы ты почти права. Без своих атрибутов Принцессы она самая обычная очень крупная кобыла, не вижу причин для отказа в создании табуна. Одна проблема, жеребец нужен. Причём не ей, а тебе. Попробуй найти во всей Эквестрии жеребца, который согласится лечь с ней в постель.

— Эм… она же красивая!

— Верно. Одна проблема, все пони знают её не как Селестию, а как Принцессу Селестию. Видят в ней не кобылу, а правительницу.

— Кажется, понимаю.

— Если найдёшь такого жеребца, она обрадуется, уж поверь. Каждую весну сидит и рыдает, никто не хочет посмотреть на её заспанную мордочку.

Тихонько скрипнула дверь, на пороге появилась зевающая лавандовая пони.

— Почему вы так рано встаёте? Я вчера прочитала всё, что оставила Рейнбоу. У неё всё сложилось хорошо, относительно тех времён. Этот дом пришлось восстанавливать после урагана. За твоей сестрой она приглядывала. Пять жеребят, пожаловалась, что рожать – это очень больно. В последнем письме написала, что скорее всего больше не сможет ничего оставить. Шайнинг в своих письмах не указал точную дату её смерти, только месяц – сентябрь, судя по той фотографии без кольца на роге, она ушла на небесные луга раньше его.

— Я смирилась, родные пони всегда покидали меня.

— Каденс, мне тоже плохо, нужно сообщить родителям, не знаю, как подобрать слова, — кобыла зажмурилась, в уголках глаз заблестели слёзы.

Новый Мейнхеттен

Пони вытащили все вещи из сейфа и сундука, дверь вернули на место и закрыли. Твайлайт отправилась в Кантерлот к мастеру, который мог сделать копии фотографий. Её подруги вернулись к своим делам в Понивиль. Флэш осталась в доме, пообещав, что вернётся в Кантерлот через пару дней. Каденс ещё раз настойчиво попросила лазурную пони посетить Кристальную Империю, та кивнула. Дом опустел, Флэш какое-то время ходила из угла в угол, потом поскакала в город, смотреть, что и где построили. Она носилась по улицам, рассматривала новые дома, любовалась памятниками и старыми особняками. Палящее солнце не беспокоило кобылу, она с детства к нему привыкла. Берег моря хорошо обустроили, множество пляжей и комплексов для отдыха пони. Порт поражал воображение, высотное здание нависало над причальными терминалами, непрерывно гудели корабли, одни отчаливали, другие швартовались. Флэш слонялась по пирсам и около складов, подслушивала разговоры пони. Мейнхеттен славился не только водорослями, тут ещё и техномагический кластер развернули. Пегаска иногда непроизвольно начинала улыбаться, воля Принцесс вела народ пони к процветанию. Она всё-таки сняла ожерелье и оставила его дома, чтобы пони не видели в ней кого-то иного. Ещё пару дней она поработала в порту, где требовались рабочие копыта, переносила мешки с корреспонденцией на корабль. Набрав небольшое количество битов на всякие развлечения. Цены на недвижимость в городе неприятно поразили, собрать нужную сумму получится за много лет работы, зато остальное довольно дёшево. Фрукты и сено – счастье для пони. Тёмные делишки, к её удивлению, никуда не делись, по подворотням пони продолжали заниматься мелким гешефтом, продавая или покупая нечто интересное. Поговорив с парочкой, она выяснила, что обычно тут сбывают краденые вещи, запрещённые в Эквестрии травки, спиртное. Куда смотрела Ночная Стража, о которой рассказывала Луна? Пегаска не знала ответа. Однако в городе в плане драк или каких-то разборок вообще ничего не происходило. Флэш написала письмо Селестии, обещала вернуться, попросила прощения за то, что хочет немного побыть в родном городе. Лазурная кобыла быстро нашла высших пони города, поговорила с некоторыми. В общем и целом они ей понравились, деятельные и умные. Чёрная единорожка с розовой гривой долго хлопала глазами и интересовалась, почему Флэш задаёт вопросы о городской структуре, может, хочет сама участвовать, на что пегаска ответила, мол, подумает. К её удивлению, Принцесса Каденс уговорила владельцев дома Рейнбоу и Кора разрешить проживание Флэш, о чём розовая пони проинформировала свою «тётю». Флэш тыкалась везде, интересовалась происходящим, разговорчивые пони с радостью выкладывали ей все последние сплетни и проблемы. Лазурная пегаска быстро набирала знакомства, её сильно радовало, что о Селестии все отзывались с тёплым огоньком в глазах. Ни разу не прозвучало каких-то существенных претензий к деятельности Принцессы. Луну почему-то побаивались, некая недосказанность. О Твайлайт знали лишь только, что она есть. Видимо судили по газетным статьям. Город разросся основательно, численность пони перевалила за пять миллионов и это, не считая фермерские пригороды. Мощные опреснители, капельное орошение и завезённая земля сделали место воистину житницей Эквестрии. Флэш нашла даже каменную ферму, пони выращивали ценные кристаллы, прямо как в Кристальной Империи. По некой причине кристальных пони она не увидела в городе, разве что немного попадалось среди отдыхающих. Ныне снабжение продовольствием требовалось самой Кристальной Империи, её земли сильно пострадали от холода и безвременья. В городском архиве нашлись копии контрактов и статистическая информация. Кобыла занялась любимым делом – анализом. Принцессы создали чудесные вещи, Селестия придумала аукционы и государственные торги. Пони создавали фирмы и принимали участие в коммерческих делах, кланы единорогов имели разрешение на прямое участие в аукционах и торгах. Высшие пони присматривали за процессом, вмешиваясь в спорные ситуации. В обыденной жизни всё мирно и спокойно, растили своих жеребят, отдыхали, наслаждались тёплыми морскими волнами. Почему-то кое-где ощущалось недовольство, в городе было приличное количество пони живущих парами, а не табунами. Быстрый анализ позволил Флэш увидеть проблему, не хватало размеров жилплощади, чтобы трое-четверо взрослых жили вместе. Недвижимость стоила очень дорого. Кобыла просмотрела строительные вестники и помчалась к ближайшему строящемуся дому. Очередное высотное здание, красивая симметричная конструкция, заворачивающаяся веретеном кверху. Судя по паспорту здания, в нём должно быть тридцать два этажа. Первые десяток уже отделывали снаружи какими-то странными панелями, по поверхности которых струились золотистые прожилки. Поговорив со строителями, она узнала, что это система сбора солнечной энергии, а под зданием, на подземном этаже расположена система преобразования солнечной энергии в магию и стоит система накопления. Пегаска восхитилась достижениями, ведь это позволяло удешевить строительство. Она подлетала к пони-строителям, общалась, те с радостью рассказывали, чем конкретно занимаются. Опытный глаз кобылы тут же оценил количество привлечённого персонала. К вечеру она вымоталась и направилась к пляжу. Лазурная кобыла лежала на тёплом песке и глядела в темнеющее небо, минул месяц с того дня, как она оказалась здесь. Ей выплатили подъёмные и разрешили жить в доме, заняв одну комнату. Неделю назад появились прислуживающие кобылки, сильно удивились, что хозяйка так изменилась, пришлось признаться, что она не Рейнбоу. Флэш сама написала письмо главе клана и сообщила, что готова присмотреть за домом. В ответ на предложенные деньги, пришлось ответить, что если она возьмёт хотя бы один бит, у неё возникнут проблемы с Принцессой. Флэш подобрала договора по последнему дому и с интересом их рассматривала. Документы не особо изменились с её времён. Формы сдачи работ, всевозможные акты, перечни материалов. Она быстро собрала мозаику, почему-то общие затраты на постройку отличались от суммы договора. Кобыла недовольно зафыркала, на неё тут же начали возмущённо поглядывать посетители, стоило повесить табличку «работаю с документами, всем тихо!». Ещё два дня у неё ушло на поиск недостающих частей головоломки. Договор на аренду земли, договор на изыскания… сумма наконец-то сошлась. Флэш с удивлением отметила, что в изыскания вошёл поиск исторического наследия и даже нашли какие-то старые вещи. Пони оставила документы в покое и полетела на место строительства. Вечером там всё закрылось, по периметру бродили ночные пони, охраняя вверенный объект. Солнце село, наступила ночь, звёздный купол раскинулся бескрайним пологом над жарким городом. Флэш опять полетела к морю, полюбоваться лунной дорожкой и тёмной водой. Она села на опустевшем пляже и выпучила глаза, на тёплом песке расположились ночные пони в приличном количестве. Флэш засмеялась, раньше их было значительно меньше. Парочки и табуны с игривыми жеребятами. К ней подошла незнакомая кобыла и спросила, почему она не идёт домой, не случилось ли чего. Флэш махнула копытом в ответ и улыбнулась, сообщила, что спать не хочет почему-то. Пегаска легла и задремала, отключившись на какое-то время, через час она открыла глаза, уже совсем стемнело. Пляж выглядел как сборище светящихся жёлтых глаз. Количество ночных пони явно подросло. Лазурная кобыла потянулась и зевнула, потом вдруг вспомнила, на месте строящегося дома никогда ничего не было! Она удивлённо фыркнула и помчалась в архив. Подняла договор на археологические изыскания и с удивлением прочитала отчёт. Фрагмент мозаичного украшения, старинная чашка, гребень… отчёт направлен в музей, вещи переданы на хранение в запасники до распределения. Практически все государственные учреждения работали круглосуточно, солнечные пони сменялись ночными и так по кругу. В музее оказалось немного посетителей, Флэш попросила показать вещи. Служительница привела её к небольшой стойке и показала. Ровно то, что написано в описании, на вопрос, установили ли возраст вещей, ответить она не смогла. Внимание кобылы привлёк ржавый нож. Она долго разглядывала его, потом поняла, подделка! Для вскрытия раковин использовался нож с загнутым кончиком, этот же — имел прямое лезвие. Мелкие детали начали складываться в единую картинку. Кружки с поблёклым цветком на боку, в её время пони использовали стеклянную посуду, глины в Мейнхеттене не было. Она смотрела датировку и всё больше удивлялась. Эти вещи не принадлежали её времени. Флэш попросила карточку хранения, оценочная дата стояла – тысяча лет до дня сегодняшнего. Бессонная ночь привела к тому, что кобыла проспала до обеда, быстро покидав в рот овощи и сено, пони помчалась в городскую управу к той кобыле, которая приглашала на работу. Найдя единорожку, вежливо попросила информацию о том, какие фирмы занимаются вопросами археологии при строительстве. Получив названия шести компаний и двух кланов, она помчалась по всем адресам. В компаниях ей ничего интересного не рассказали, мол, торги они проиграли, в одном из кланов посетовали на слишком низкую цену, типа невозможно за эти деньги перерыть грунт на двадцать метров вглубь. В последнем клане она с удивлением узнала, что они хотели подать апелляцию на результат торгов, но не решились. Зелёная единорожка неуверенно ответила, мол, победителем стала компания, связанная с одним из Советников городского Совета, а тот очень серьёзный пони и друг Принцессы. Поэтому они не стали спорить, всё равно контрактов очень много, им есть, где приложить копыта. Принцессой оказалась Твайлайт Спаркл. Поиск стал целенаправленным, пегаска почувствовала некое возмущение внутри, что-то в городе совсем неправильно. Прижав к стенке высшую, та с неохотой сообщила, мол, да, есть у них такой жеребец в правящем круге, фирма принадлежит его родственникам, на нём самом ничего не числится. Да и работает он хорошо, крайне старательный. Флэш недоверчиво пофыркала, но кобыла ещё раз подтвердила свои слова, уточнив, что Принцесса Твайлайт всегда заходит к нему, когда приезжает с визитами и он часто ездит в Кантерлот. Флэш с лёгкостью узнала знакомые схемы, некоторым высшим она лично за такое давала тумаков, с последующими воплями и возмущением. Некоторое время кобыла размышляла, потом решительно выскользнула в распахнутое окно собственного дома, только вместо путешествия куда-либо взлетела на крышу и с резким хлопком раскрыла крылья, ночная пони явно не успела смотаться.

— Значит так, делаешь ровно то, что я тебе говорю. И не надо свои клыки показывать. С Луной я поговорю, в прошлый раз я такой как ты ногу сломала за «приглядывание»… эй, ты чего…

Кобыла вжалась в крышу и испуганно смотрела на лазурную пегаску.

— Как вы меня нашли?! Я же в дымке сидела!

— А кто вчера пустую бутылку на крыше забыл? – скептически фыркнув, поинтересовалась Флэш.

— Тут очень жарко! – жалобно сообщила ночная кобыла, — Прошу вас! Не надо сообщать… прошу…

— Слушай, я не злая пони, серьёзно. Перестань трястись, есть кое-чего, о чём хочу попросить. Ты ведь из этой самой ночной стражи?

Тёмная пони кивнула головой.

— Выкрасть документы сможешь?

— Эм…

— Потом вернёшь, мне нужно их глянуть, себе ничего не возьму.

— Хорошо, но вы не расскажете?

— Я ж понимаю, служба для тебя важна.

Через три часа Флэш получила нужные документы, этот жеребец явно уверился в своей безнаказанности, оставил письма прямо в собственном столе. Пегаска быстро перебрала всю бумагу, которую удалось стащить ночной пони. Нужную часть листов скопировала, остальное её не заинтересовало. Всю ночь Флэш напряжённо работала, сопоставляя выписки из книги и платежи по контрактам, под утро она поняла, как жеребец это всё проделывает. Посчитала примерную прибыль, выходило немало. Солнце ещё не успело встать, похищенные бумаги вернулись на место. Флэш пробормотала, «всё в этой жизни оставляет след, даже то, что мы так хотим скрыть». Она вспомнила опечаленный взгляд лавандового аликорна, бывшая единорожка редко находилась в приподнятом настроении, подруги явно помогали ей в веселье. Из всех пятерых она сильнее всех расстроилась, увидев постаревшую Рейнбоу. Флэш постаралась вспомнить мордочки кобыл. Жёлтая пегаска только всхлипнула, серо-белая единорожка приуныла, оранжевая земная пони сняла шляпу, видимо этот жест значил, что она расстроена, розовая кобыла радостно сообщила, мол, её подруга подарила Эквестрии пять жеребят, а значит, у неё всё хорошо и не нужно плакать. Пегаска прислушалась к себе, щемящее чувство тоски в сердце, хотелось уткнуться в… она поняла, что хочет вновь прижаться к белому единорогу с синеватыми копытами и такой же, как она сама, лазурной пегаске. Потом на ум пришёл запах сандалового дерева, белые мягкие перья и фиолетовые глазки, с тёплым огоньком. Флэш очнулась, кто-то мягко гладил её по спине. Рядом сидела ночная пони, поглаживая её спину кожистым крылом. Обеспокоенный взгляд жёлтых глаз с вертикальным зрачком.

— Заснула, да?

— Вам снились плохие сны, они причиняют боль.

— Вы такие заботливые, прямо…

Кобыла отпрянула.

— Прости, иногда я слишком едкая. Прости. В моём времени ночные пони были жёсткими и сильными. Луна влияла на них, возможно, не в лучшую сторону. Не мне судить. Их не особо любили, большая часть служила в ночной Страже, выполняя неприятные поручения. Большинство пони добры и отзывчивы, увы, большинство – не значит, все. Как гнилое яблоко, красивые на вид, прогнившие внутри.

— Мы изменились. Столетия без Госпожи приблизили нас к солнечным пони по складу характера. Мы стали добрее. Позвольте спросить, те документы. Вы нашли что-то плохое?

— Ага, только не знаю, как правильно поступить.

— Плохие пони должны быть наказаны, если этого не сделать, хорошим пони станет хуже жить.

— Согласна, так и есть, только справедливость не всегда уместна. Поймёшь со временем.

— Найт Чил. Меня так зовут, вы не спрашивали моё имя. Я поняла ваш ответ, мне поручено наблюдать за вами, и если кто-то начнёт угрожать или вы попытаетесь кого-нибудь лягать, то нужно вмешаться. Только мне почему-то кажется, остановить вас я не смогу.

— Вряд ли сможешь, я сильнее и быстрее, а ещё – слишком хорошо умею убивать. Не смотри такими глазами, мои копыта в крови пони, от этого никогда не отмыться. Буду благодарна, если вмешаешься, когда у меня из ушей пар повалит, ага?

Флэш поняла, ночная пони полна решимости выполнить её просьбу.

— Не проси, о том, что нашла, не скажу. Я не могу причинять боль Селестии, она для меня слишком много значит.

Ночная пегаска навострила ушки, потом слегка наклонила голову и кивнула.

— Флэш, позвольте уложить вас спать? Обещаю, сны будут хорошими.

— А ты умеешь?

Серо-чёрная пони с самым серьёзным видом закивала в ответ. Через мгновение лазурная кобыла уже сопела во сне, тёмное копыто отпустило её лоб, ночная пегаска улыбнулась. Комната опустела, ценный конверт с текстом о случившемся и каких-то возможных обидах солнечной Принцессы с личным знаком наблюдателя отправился в короткое путешествие. Через два часа Луна с беспокойством рассматривала письмо, искоса поглядывая на главу ночной Стражи.

— Мы сможем аккуратно выяснить, какие именно документы она смотрела?

— Для этого нужен её талант, по списку проходит более трёх сотен контрактов, множество отчётов, выкопировки археологических изысканий, музейные экспонаты. Боюсь, второй такой пони не существует.

— Твои предположения?

— Не хочет причинять боль, значит, действительно нашла какую-то гадость. За строительство у нас Фэнси отвечает, однако, вряд ли Принцесса Селестия расстроится из-за его поступков, да и он предан ей до кончика рога. Она может расстроиться только из-за ваших действий, Госпожа, либо из-за Принцессы Твайлайт. Так как вы ничего такого не делали, значит остаётся Твайлайт. Ума не приложу, что она могла сделать не так. В коммерческой деятельности Принцесса Дружбы не участвует.

— Косвенно?

— Тогда нет причин для обид.

— Мы знаем, Флэш в своё время именно этим была знаменита. Военная пони, талантливый организатор, не это главное. Она могла поддерживать тысячи контактов, помнила всё сказанное или увиденное, сравнивала, анализировала и делала выводы. Флэш никогда никому не доверяла, кроме нашей сестры. Оставим её в покое, она последнее отдаст, лишь бы Селестия улыбалась. Это внушает нам опасения, мы помним далёкое прошлое. Каждая их встреча заканчивалась слезами и постелью, — мельком взглянув на открывшую от удивления рот кобылу, — хм… последнее не стоило говорить, — пояснила ночная Принцесса

— Любовь всегда похожа на яркий огонь. А слёзы? Какова причина?

— Они спорили, всегда ругались. Флэш предпочитает силовой путь решения проблем, наша сестра – мирная пони. Вместе они находили баланс. Мы не уверены, что проблема пиратства решилась бы мирными методами. Мы сомневаемся. В нынешней Эквестрии пони стали самой сильной расой.

— Эквестрия огромна, только она не занимает весь Эвкус. Зебрия подчиняется нам, это хорошо. Мы смогли помочь нашим полосатым родственникам. Мелкие образования на окраинах не в счёт. Два континента – сплошное белое пятно. Кто там и что там?

— Они пустые, мы не видим снов их жителей.

— Моя Госпожа, вы не видите снов чейнджлингов, не так ли?

— Мы понимаем твой намёк. Полагаешь, там их колыбель?

— Я не знаю, Принцесса Луна. Хочу сказать об ином, не видеть сны – совсем не означает, что там никого нет. Исследователи едва осмотрели часть береговой линии. Громадный континент, сплошь покрытый джунглями. Северный материк, льды и скалы. Теперь выяснилось, что и в кристальном море есть земля и там живут какие-то грифоны, довольно враждебные.

— Их не нашли. Возможно, слишком мало сие племя.

— Или прячутся хорошо.

— Такое тоже возможно. Мы не уверены в необходимости тщательных поисков на ледяном море, слишком опасна сия затея. Мы боимся ненужных смертей.

— А если они придут к нам с клинками наперевес? Кристальная Империя лишилась военного лидера. Принцесса Каденс до сих пор в подавленном состоянии. Их сомнут.

— Мы понимаем твоё беспокойство. Аликорн может защитить свою землю.

— Военные пони должны защищать, не Принцесса.

— Чего ты хочешь?

Ночная кобыла некоторое время помялась, потом подошла поближе к аликорну, та нагнула голову к ней, та шёпотом сообщила.

— Принцесса Каденс её приёмная дочь, почему бы не помочь в формировании армии? Она её любит. Можно ли воспользоваться этим?

Луна нахмурилась, недовольно посмотрела на ночную пони, та поникла.

— Простите…

— Мы думаем, ты слишком… твой жеребец ведь из Кристальной Империи, да? Понимаем твоё беспокойство. Ищешь пути защитить его родственников. Возможно, это ошибочное деяние, но продиктовано оно светлыми помыслами. Нам нужно обсудить это с сестрой. Каденс не примет от неё помощь в военном деле, потребуются усилия, чтобы убедить нашу подругу в необходимости подобного. Она всё ещё не верит, что Шайнинг Армор не вернётся.

— Что она сказала дочери?

— Мы не знаем.

Последняя просьба

Берег небольшого озерца озарился сиянием, два светящихся силуэта проступили на фоне темнеющего неба, вокруг закружились яркие огоньки, постепенно образы начали обретать плоть, через пару минут всё погасло. Два пони смотрели друг на друга несколько секунд, потом бросились обниматься. Тихий шелест деревьев, ночные звуки цикад, еле слышный плёс волн, где-то опять заквакали лягушки.

— Милая… любимая…

Пони продолжали обниматься, ничего не замечая вокруг. Весь мир канул в небытие, остались лишь глаза, полные любви и нежности.

— Памятный камень хороший мне поставил? Крутой?

Старый единорог с выцветшей до серебра гривой обнимал родную кобылу, слёзы катились из его глаз.

— Оставила тебя, да, обиделся, ага? Ну, прости, — сквозь всхлипывания, причитала пегаска.

Он лишь крепче обнимал, прижимаясь к поблёкшей шёрстке, гладил жиденькую гриву, касался тусклых перьев.

— Сколько прожил после?

— Шесть лет.

— Чего ж, мы крутые пони! Видимо, придётся повторить. Там чего дома?

— У наших жеребят всё хорошо, разбрелись кто куда. В Мейнхеттене только Блу Роуз осталась со своим табуном.

— Что-то место больно знакомое, — озираясь, ответила старенькая кобыла.

Жеребец начал оглядываться, покачал головой. Пони привычным жестом полезла к себе в сумку, вытащила оттуда очки. Её красноватые глаза в линзах стали ещё больше.

— Это же… мы рядом с Понивилем.

— Ты видела её? – тихо спросил жеребец.

— Ага, когда умерла. Не поверишь, она с такой теплотой на меня смотрела, сказала, нужно подождать. Мол, мы хорошо потрудились, она довольна, даст ещё немного времени. Кажется, дала. Интересно, сколько? Шайни, ну хватит.

— Я шесть лет тебя не видел. Прости.

Кобыла обняла его крыльями.

— Ты стал ещё более серебристым.

— В тот день, когда нашёл тебя на берегу, от моей синей гривы ничего не осталось.

Старенькая пони всхлипнула и прижалась к жеребцу.

— Прости, крутая кобыла сдохла.

— Не говори так, прошу.

— Шайни, нам дали время. Это хорошо, нужно использовать его.

— Знать бы, сколько отпущено.

— Ну, год-то всяко дали. Пф-ф-ф!

— Как твоя нога?

Кобыла подняла переднюю ногу, потом скривилась.

— Эх, могла бы и вылечить, жалко ей, что ли? – пони обиженно надулась.

Она извлекла эластичный бинт из перемётной сумки, он тут же повис в магическом сиянии. Единорог бережно обмотал сустав и прочитал лечащее заклинание с обезболиванием. Кобыла тепло улыбнулась и смущённо повела крыльями, потом чмокнула его в щёку.

— Шесть лет. Ты скучал, да? – её глаза опять наполнились слезами.

Он обнял и прижал к себе, пони почувствовала, как на её нос капают слёзы.

— Шайни, не надо, мы прожили хорошую жизнь. Ну, прости меня! Нужно было следить за собой, не слушала тебя.

— Ты такая, какая есть.

— Эй, тогда перестань плакать, мне же больно! И вообще, я крутая кобыла! Ха! Надо что-нибудь перекусить и помыться бы неплохо.

Шайнинг с удивлением задрал голову кверху, потом мягко коснулся копытом Рейнбоу, та уставилась в темнеющее небо.

— Эм…

— Это сияние магии Любви. Мы видим биение Кристального Сердца.

— Не припомню такого в Понивиле, мы же много раз ездили.

Жеребец посмотрел на кобылу.

— Ты же не видишь, да?

Пегаска сжалась и опустила голову.

— Эх, старая стала, прости, плохо вижу. Очки вот есть. Очки… да…

Он обнял лазурную пони, та вновь прижалась к нему.

— Рейнбоу, я знаю и помню. Единороги теряют физическую форму, уже давно не могу быстро скакать, наш мозг, за счёт высокого магического потенциала, остаётся в идеальном состоянии.

— Опять всякие заумности рассказываешь?

Жеребец заулыбался и вновь обнял её. Они довольно медленно побрели к деревне.

— Шайни, а мы чего, вернулись? Я не поняла.

— Она дала нам возможность увидеть родных пони. Видимо, заслужили.

— Это и есть дар, да?

— Мы прожили долгую жизнь, подарили Эквестрии жеребят, они продолжат нашу кровь сквозь века. Я думаю, ты права, она даровала нам возможность второй раз увидеть родной дом.

— Значит и Флэш здесь?

Жеребец улыбнулся и кивнул в ответ.

— Давай не будем ей на глаза попадаться? Ну как я в таком виде… курица ободранная.

— Ты самая красивая кобыла на свете.

Старенькая пегаска засмеялась, потом попыталась взлететь, тут же была поймана за хвост.

— Эй, чего опять? – возмущённо зашипела кобыла.

— Темно. Кости у старых пони плохо срастаются.

— И вот чего ты такой умный-то, а? – кобыла сложила крылья и вздохнула.

Они шли в тишине, слушая звуки леса, иногда прижимаясь друг к другу тёплыми боками.

— Вот хорошо вам, пять минут удовольствия, а нам потом…

— Во-первых, не пять, а значительно больше. Во-вторых, впрочем, нет смысла обсуждать. Я не смогу сделать жеребят, это дано только кобылам, как и бессонные ночи с маленькими пони. Цена, которую вы платите за вымя и наше внимание. А что это ты вдруг вспомнила?

— Боюсь, что ты за шесть лет забыл меня, — честно призналась кобыла.

— Рейнбоу, я часто приходил к твоему памятному камню. Лишь слёзы и ветер. Тоскливо в одиночестве жить, никакой радости.

— Прости, Шайни. Тупая кобыла опять лопочет всякие глупости, она просто хочет слышать твой голос. Теперь я знаю, что такое терпение. Это ты!

Жеребец засмеялся в ответ.

— Это не я, поверь. Все жеребцы такие. Долг, за вашу любовь и жеребят. Я тебя люблю.

— Слушай, вот придём сейчас, а если…

Первые домики Понивиля показались вдали, они горели жёлтыми огоньками, Рейнбоу не договорила и замолкла, явно о чём-то задумавшись.

— Мне кажется, сейчас поздний вечер.

— Да, наверное, часов десять, может чуть больше. Рейнбоу, прохладно, да? – единорог встопорщил шёрстку и поёжился.

— Привыкли к солнцу и раскалённому песку. А вдруг Кор уже не в камне, как я ему покажусь в таком виде? – испуганно пискнула кобыла.

— Кроме его слёз, ничего не произойдёт. Он ведь понимал, что рано или поздно его подруга должна постареть.

Они дошли до окраины, Рейнбоу слегка сдвинула очки, пытаясь разглядеть пони, которые ещё оставались на улице в столь поздний час.

— Дерпи! Это же она! Серая! С почтовой сумкой. Значит…

— Мы вернулись в своё время, плюс минус несколько лет. Нет, пожалуй, минус не получится.

— О, смотри, мой домик висит! – радостно провозгласила пегаска и расправила крылья.

— Рейнбоу, пожалуйста, сложи крылья. Мы сейчас подойдём, я брошу осветительный шар, ты взлетишь и всё посмотришь, хорошо?

Кобыла фыркнула, а потом расплылась в благостной улыбке. Крылья вернулись в сложенное состояние.

— Шайни, ты это, денег есть же немножко?

— Двадцать бит, — порывшись в своей сумке, сообщил единорог.

— Поезд в полночь, езжай.

Жеребец отрицательно замотал головой, явно не соглашаясь с её предложением.

— Шайни, у нас не так много времени, мы с тобой провели десятки лет вместе, езжай, хотя бы посмотри на них. Я пока, ну… делами займусь.

Единорог некоторое время смотрел на пегаску, потом отрицательно покачал головой.

— Какими такими делами?

Кобыла явно пыталась придумать какой-нибудь ответ, выходило плохо.

— Эм… подруги, да, вот посмотрю на них. И… это, да, вот! Пенсию оформлю! Мне же положена!

— Дай мне слово не умирать до моего приезда.

— Ха! Да я круче всех! Да, я! Я! Не смотри так! Я тебя люблю, очень. Езжай, у меня здесь нет родных пони, а у тебя есть. Родителям не стану показываться на глаза. Эта странная кобыла-аликорн, она сказала, что Дискорд спас Кора, заточив вместе с собой в камень. У меня тут только подруги, а тебе нужно увидеть родных пони.

Жеребец всё ещё неуверенно косился на лазурную пегаску. Хотя, лазурной её стало сложно называть, небесно-голубой цвет местами превратился в серо-серебристый. От радужной гривы только тусклые цвета угадывались.

— Шайни, шесть лет не видел, куда я от тебя денусь? Кому нужна старая кляча, не уведёт никто, не переживай.

Он зажёг рог и бросил заклинание света вверх, Рейнбоу взмыла в воздух, правда, тут же сбавила скорость и зависла над домиком.

— Я спать. А ты скачи на поезд.

— День туда, один обратно, там пару дней. Может вместе, а? Пожалуйста! – сделал очередную попытку жеребец.

— Хочешь, чтобы Каденс мне остатки перьев повыдёргивала? Нет уж, я тут останусь.

— Ты неисправима. Я скоро вернусь.

Рейнбоу зашла в пустой облачный дом, села на кровать, всё покрылось толстым слоем пыли, очевидно, Флаттершай больше не убирала. Она смахнула паутинку со старой фотографии, на неё смотрела молодая лазурная кобыла и её приёмная дочь. Ещё на одной запечатлён серо-белый единорог с изумрудными глазками. Пони улыбнулась, погладила карточку копытом. Она быстро навела порядок, всё вычистила и аккуратно сложила вещи. Заглянула в шкаф, кроме старого пакета овса, там ничего не оказалось. Желудок уже урчал, требуя порцию сена или каши. Рейнбоу взяла светильник зубами и вышла на порог, потом плавно спорхнула вниз. Знакомая дорожка привела её к дому Эплджек. Она прошла через калитку и постучалась.

— Эй, кто там так поздно?

— Эплджек, открой, пожалуйста.

Через мгновение дверь распахнулась.

— Ты только не пугайся, ага, это я. Ну, помнишь, наверное. Рейнбоу Дэш. У тебя когда-то давно подруга была… то есть. Дома пусто, только старый овёс, а кушать хочется. Если…

Земная пони бросилась и обняла её, из зелёных глаз катились слёзы. Оранжевая кобыла втащила её внутрь.

— Эт чего такое? Ты почему такая?

— Ага, так вот получилось, прости?

Старенькая пегаска была усажена на табурет. Через минуту на столе появился яблочный пирог и чай.

— Ешь, давай, я за вареньем. Туда и обратно!

Эплджек вылетела в коридор, сердце трепетало от волнения, она промчалась по лестнице, залетела на второй этаж и заскочила в комнату сестры, Эплблум подняла голову, оторвавшись от какой-то книги.

— Скачи к Твайлайт. Прям счас! Скажи, Рейнбоу вернулась. И к Флаттершай! Она сильно нужна, с инструментами своими! Я пока накормлю.

Жёлтая кобыла с красным бантом сиганула прямо в окно и со всех ног поскакала к замку. Эплджек спустилась в подвал, достала варенье с пастилой и вернулась обратно в кухню. Под радостным взглядом лазурной пони, она выложила в деревянную плошку яблочное варенье, затем развернула пищевую бумагу и переложила пастилу на тарелку. Рейнбоу облизывалась, глядя на лакомство.

— Эт вот, ага. Кушай. Рассказать ничо не хочешь?

— Вы не нашли сейф? – удивилась пегаска, запихнув внушительный кусок пастилы в рот.

— Нашли. Всё нашли. Флэш дала код, фотографии забрали, письма твои. Последнюю фотографию Шайнинг Армора тож нашли, — она замолкла, потом тихо продолжила — без кольца на роге.

Рейнбоу вздохнула.

— Заснула на берегу моря, только уже не проснулась.

— Шайнинг где?

— Отправила его к жене и дочери. Теперь стало совсем тоскливо, вдруг не вернётся, сижу и думаю, очередную глупость сделала. Он шесть лет без меня прожил. Ага, так вот.

Оранжевая пони обняла пегаску, та тихо всхлипнула.

— Только не дави, нога у меня в плохом состоянии, по молодости казалось – ерунда, подумаешь, рассекли, а теперь больно наступать.

Тихий цокот копыт, знакомые голоса запыхавшихся кобыл.

— Твайлайт в Кантерлоте, должна завтра приехать.

Тихие пофыркивания, дрожащие голоса пони. Флаттершай сразу всех отогнала и заставила пегаску лечь на кушетку, достала из сумочки магический сканер и начала водить им по ноге.

— Соли и артрит. Рейнбоу, это лечится.

Она подняла голову подруги, заглянула в один глаз, потом в другой.

— Рейнбоу, у тебя широкие зрачки, глаза подёрнуты дымкой. Где твои очки?

— А… то есть…

Жёлтая пони тут же схватила перемётную сумку, стоящую подле табуретки, пошурудила там копытом и достала искомый предмет, аккуратно одела их на старенькую кобылу.

— Старая и некрасивая. Не смотрите так, я всё понимаю, совсем не крутая стала.

— Старость ждёт всех, проплешины на шёрстке и серебряная грива показывают мудрость прожитых лет, а не красоту. Своей красотой ты уже воспользовалась в положенный срок. Пять жеребят у вас, да?

— Ага, — на мордочке лазурной кобылы расплылась улыбка.

— Ах, дорогая, мы думали, больше никогда тебя не увидим. Так тоскливо, два года вообще вестей не приходило, потом появилась Флэш. Вижу, хвостом виляешь. Она в Мейнхеттене живёт, в вашем доме.

— Эм…

— Девочки, тихо.

Пегаска заснула, положила голову на подушку и отключилась.

— Слопала весь пирог. Голодная была. Эт’ вот, чего, а? – голос земной пони дрожал.

Пинки подсела к кушетке, мягко погладила поблёкшую гриву.

— У нас проблемы, огромные. Флатти, сколько ей сейчас?

Пегаска неуверенно посмотрела на старенькую пони, покачала головой.

— Так не определишь, подождите, можно по костям посмотреть.

Она покопалась в своей сумке, извлекла оттуда два кристалла, вставила в специальный держатель, потом посмотрела на Рарити, единорожка с пониманием кивнула, её рог неярко вспыхнул, кристаллы сразу же начали мерцать. Пегаска поднесла к ноге кобылы кристаллы, начала водить вдоль тела, через десять секунд они погасли, окрасившись в разные тона. Флаттершай всмотрелась в рисунок, что-то просчитала в уме.

— Сто семнадцать лет. Плюс минус один год. Если хорошо ухаживать, три года мы ещё сможем видеть её улыбку.

— Конский редис, это ж плохо, да, эт’ совсем паршиво!

Рарити обняла подругу, та прижалась к ней головой.

— Эплджек, пригляди за ней, старым пони нужно больше отдыхать.

— Да чо, я ж знаю. Бабуля-то чаще отдыхает, чем работает. Ну, она за свою жизнь вспахала немало. Наверное, в подруги-то теперь она больше ей подходит, чем мы.

Кобылы замолкли, стало слышно, как тикают настенные часы.

— Эплджек, пусть она поспит. Может пледом укрыть?

Оранжевая кобыла кивнула и выскочила из кухни, через десяток секунд притащила в зубах стёганое одеяло. Укрыла спящую пони и подоткнула уголок ей под живот.

— Чой-то у неё копыта потрескались, — заметив сколы, сообщила Эплджек.

— Это нормальное явление, не связано со старостью. Из-за песка и жары такое происходит, — пояснила жёлтая пегаска, — никаких неудобств не доставляет, немного не эстетично, не более того.

— Ах, девочки, давайте спать, утром соберёмся, решим, что делать. От нас ничего не зависит.

Каждая из пони подошла к спящей и аккуратно погладила её, глаза кобыл блестели от слёз. Эплджек посмотрела на выглядывающую из-за угла Эплблум, жёлтая кобылка явно находилась в расстроенных чувствах.

— Иди спать, сестрёнка. Я посижу.

Через полчаса Эплджек ушла спать. Ранним утром Рейнбоу подняла голову, удивлённо огляделась, взяла очки со стола и нацепила на себя, зевнула и начала аккуратно потягиваться. Солнце только взошло, оранжевая пони уже занималась своим огородом, ведя непримиримую борьбу с сорняками.

— Эплджек, прости, я заснула вчера.

Кобыла тут же бросила своё занятие и подошла к ней.

— Ты ж устала, чего такого? Подумаешь, заснула, ерунда какая. Сегодня Флатти заявку сделает, чтоб ногу тебе вылечить.

— Эм… знаешь, у меня с деньгами не очень, пенсию оформлю и тогда сделаем. Ладно?

— Решим, чего, не переживай. Слушай, вчера это, ты заснула, а тут проблема такая. Ты ж не знаешь-то, агась. Твоя Скуталу, она ж теперь Королева. Всё серьёзно, так вот. В общем, поссорились они.

— Кто?

— Ну, с диархами-то ещё более-менее, с Принцессой Каденс хорошо, а вот с Твайлайт она вообще никак. Считает, что это Твайлайт всё устроила, в наказание за всё хорошее.

— Твайлайт? – кобыла надолго замолкла, потом вздохнула, — Я не знаю. Мы видели другую кобылу-аликорна, я поругалась с ней, давно всё это случилось.

— Ты эт’ о чём? – обеспокоенно поинтересовалась земная кобыла.

— То, что произошло в кристальном море, это не рядовое событие, оно потянуло за собой много всего. Кор чего-то сделал, мы что-то получили там, я обагрила свои копыта в крови. Давно всё случилось, для меня и Шайни. Мы жили в Мейнхеттене, после шторма тяжело пришлось, опять пираты подняли головы, я водила корабли, как и Шайни. Я убивала пони, Эплджек. Есть лишь одна вещь в Эквестрии, которую нельзя изменить. Смерть. Прощение мне не светит, она дала нам возможность побывать дома, в смысле – здесь. После смерти. Шесть лет назад лазурная пегаска заснула на пляже навсегда, Шайни тоже умер. Мы не попали на небесные луга, недостойны.

Она села, потом зажмурилась на мгновение.

— Ты чего?

— А, опять спина заболела, на погоду реагирует, видимо дождик скоро. Я пойду, Эплджек, тебя увидела и хорошо, уже радостно на душе, — она задумалась на секунду, потом спросила, — Так чего там про Скуталу?

— Рассорились они. И наши ещё добавили, Эплблум и Свити Бель. Обе теперь с Твайлайт практически не общаются. Не всё у нас хорошо.

— А школа как же?

— Работает, куда ж ей деться, только Старлайт в долгом отпуске, всё-таки двойня у Трикси родилась. В общем, мы эт’ вот, ездили в гости, обе не высыпаются, а их жеребчик на стенку от такого счастья лезет. В школе не особо часто теперь работаем, скорее как консультанты. Есть кому обучать. Дискорд с Кором так и сидят в камне, никто не знает, как их оттуда вытащить. Флатти плачет. Вот и все новости.

— Ты до сих пор одна? – в голосе старенькой пони скользнули лёгкие ноты печали.

— Агась. Ну, зато братик скоро порадует прибавкой.

— Спасибо, Эплджек, я пойду. Посмотрю Понивиль, соскучилась.

— Да, щаз! Никуда ты не пойдёшь! – грозно сообщила оранжевая кобыла, потом улыбнулась и добавила, — пока не позавтракаешь.

Она схватила подругу и потащила к столу. Разогрела оладьи с сеном и чай. Проследила, чтобы лазурная кобыла всё слопала.

— Эплджек, мне так неудобно.

— Рейнбоу, я понимаю, ты на столетие старше, уж повидала-то в жизни всякое, мы для тебя не очень интересны, сама понимаешь, эт' вот. Ты значит что, не серчай, коль чего. Ладно? Всё равно ж тебя любим.

— Эплджек… — лазурная кобыла обняла подругу крыльями.

Пенсия

Пегаска направилась к дому мэра, бежевая кобыла оказалась дома, выслушав просьбу лазурной пони, попросила её зайти к ней через часок, она подберёт нужные документы. Пегаска топала по знакомым дорожкам, любовалась домиками пони, забрела на рынок, потом вспомнила, что у неё денег вообще нет. Некоторое время потопталась, наблюдая, как знакомые кобылки и жеребцы торгуются. Её никто не узнавал. Походив пару часов, она направилась к зданию мэрии. Обеспокоенная земная кобыла встретила её на пороге и завела в кабинет.

— Рейнбоу, я вас прекрасно помню. В личном деле написано, что вам ещё нет сорока. То, что я вижу – явно тянет на значительно больший срок жизни. Поэтому, резонный вопрос. Что-то случилось?

— Пф-ф-ф! Длинная история. Я попала в далёкое прошлое, там и жила. Сейчас вот, разрешили вернуться. Только не спрашивайте, кто всё это сделал, я не знаю ответа на такие вопросы.

— Рейнбоу, понимаете, для назначения пенсии, требуется стаж работы. Согласно записей, вы отработали погодным пегасом четыре года и ещё два года в Вондерболтах. Для пегаса без увечий необходим стаж восемьдесят лет. Подождите, прошу вас, не надо плакать, я понимаю, что такое старость, сама давно не молодая кобылка. В исключительных случаях пишется прошение в канцелярию диархов, там рассматривают и принимают решение. С радостью помогу вам составить запрос. Простите, так хочется помочь, мне жаль, что я не могу принять такого решения. Выплаты делают из казны Эквестрии, городские деньги на это не тратятся. Понимаю, для вас это звучит, как тарабарщина.

— Не, я ж работала в строительстве, знаю, что такое бюджет. Понятно всё, нужно сделать запрос в канцелярию диархов о моей пенсии. Поможете немножко? Со зрением у меня не очень.

— Конечно!

Через час мэр вызвала Дерпи и попросила срочно доставить послание в канцелярию. Потом заверила Рейнбоу, что ответ придёт очень быстро. Рейнбоу отправилась в свой дом, её опять клонило в сон. Она не видела, как внизу собрались подруги, жёлтая пегаска заглянула в окно и с печальной улыбкой сообщила, что пегаска спит. Кобылы разошлись по домам. На следующее утро Рейнбоу вновь поскакала к мэру, та быстро разобрала пришедшие за сутки письма и нашла нужное, прочитала его и нахмурилась. Ответ ей явно не понравился.

— Простите, Рейнбоу. Вам пришёл отказ.

— К-к-как… но… что же мне кушать…

Бежевая земная пони ещё раз перечитала длинный свиток, потом отдала его кобыле. Внизу стояла подпись Принцессы Селестии.

— В ответе написано, что требование заявлено не по адресу. Это не отказ, как таковой. Кажется, я поняла, в чём дело. Подождите минутку, — наконец сообщила земная пони.

Она юркнула в архивное помещение, долго копалась в свитках и книгах, потом позвала свою помощницу, Рейнбоу получила в копыта чай и печенье, а заодно просьбу, немного подождать. Обе кобылы полчаса разгребали документы, потом всё-таки нашли искомое.

— Рейнбоу, всё просто. Простите, я сразу не сообразила.

Она подала кобыле свиток.

— Эм…

— Это подданство. Вы подданная Принцессы Твайлайт Спаркл. Она должна назначить вам пенсию. Простите ещё раз, я не подумала, только день зря потеряли.

— Твайлайт?

— Да, у неё числится пять кобыл. Мы сейчас перепишем прошение.

— Не надо, я сама сделаю, с Твайлайт как-нибудь… да… хотя… а если она откажет?

— Такое редко происходит и это касается только очень плохих пони. Всё равно, какие-то деньги по старости выплачивают. Простите ещё раз, никогда раньше у меня не возникало такой проблемы, все жители Понивиля подданные Принцессы Селестии, хотя, нет, у нас поселилось два табуна ночных пони, я выделила им площади под дома на тихой улочке, подальше от центра, чтобы днём их не тревожили остальные. Они раньше жили в Балтимаре, видимо море надоело. В основном пегасы, есть и два земных пони, я просила Эплджек помочь им с рассадой, вроде бы всё получилось. Лунные колокольчики выращивают, из них ароматические масла делают.

— Благодарю вас!

— Ах, совсем не за что. Если возникнут какие-то проблемы, я постараюсь помочь.

Рейнбоу покинула «офис» мэра, отошла на некоторое расстояние, обернулась, самый обычный дом, сложенный из белого кирпича, около входной двери привинчена табличка, «мэр города Понивиль». Пегаска попыталась вспомнить, сколько времени эта земная пони тут работала, не получилось. Она помнила эту бежевую кобылу с юности, ещё с тех времён, когда покинула родной дом, обосновавшись в милом городке. Мэр помогала всем жителям, селила новых, выделяла земли, не допускала ссор, тихая помощь в решении житейских проблем. Рейнбоу, с высоты своего жизненного опыта, понимала — эта кобыла достойна своего знака. Принцесса Селестия назначила её не просто так.

— Ах, вот ты где!

Пинки выскочила словно пробка из бутылки. Рейнбоу непроизвольно вздрогнула от испуга.

— Эй, ты чего? Это же я! Ты не могла забыть меня за ночь! Ну, правда!

— Я тебя помню, Пинки Пай. Не обижайся, пожалуйста.

Подруга тут же выдала ей морковный кекс.

— Ты ведь их любишь.

Рейнбоу тепло улыбнулась, аккуратно села и сграбастала выпечку.

— Спасибо, Пинки. Только не надо плакать, вижу же, грива обвисла. Я всё ещё крутая кобыла.

— Твайлайт со Спайком приехали, она получила наше письмо. Вчера не смогла, у них там разборки с алмазными псами. Ага, представляешь?

— Эм… нет… не очень.

Пинки надулась и выпучила глаза.

— Ты только представь! Нет, я понимаю, ладно бы эти вонючки что-то плохое сделали! Нет, вообще, нет! Они жаловаться пришли Принцессе Селестии! Жаловаться на то, что их обижают пони! Ты представляешь? – сделав огромные глаза, радостно проорала Пинки.

— Алмазные псы жалуются на то, что их обижают пони? Небо моё, жаркое и знойное, что именно их не устроило?

— Твайлайт рассказала, там строили железную дорогу, это около Лас-Пегасуса. В общем, как-то так что-то не рассчитали и своды пещер, где живут пёсики, обрушились. Есть раненые. Пони, вместо того, чтобы помочь пострадавшим, выгнали их из своих жилищ. Так вот, теперь альфа стаи со своими помощниками жалуется Принцессе.

— Оу, чувствую, кто-то получит недовольную Принцессу на свою рогатую голову. А Твайлайт там каким боком?

— Полгода назад возник конфликт, она ездила туда с Рарити. Алмазные псы не очень-то хорошие соседи, в общем, воровали в городе и регулярно драки устраивали с пони. Теперь пони Лас-Пегасуса недолюбливают псов, поэтому и не стали им помогать. Твайлайт с помощью Рарити решила проблему, псы послушались нашу возвышенную единорожку. Ладно, пойдём, она тебе в красках всё сама расскажет. Не знаю, сколько она не спала, мешки под глазами.

Пинки рванула с места, аж пыль полетела из-под копыт, через несколько секунд вернулась и уставилась на пегаску, потом вздохнула и не торопясь засеменила рядом.

— Слушай, там на фотографии Кор маленький, да?

— Я его нашла, подкармливала. Пинки, это не лучшие воспоминания, первые годы после шторма тяжело приходилось, мы работали на разборах завалов. Я насмотрелась на результаты катастрофы. Эквестрия – прекрасное место, только нельзя забывать, мы всего лишь маленькие пони пред её ликом.

Пинки тут же подставила голову, чтобы споткнувшаяся кобыла не упала.

— Нога болит.

— Расскажи о чём-нибудь интересном!

Рейнбоу потёрла голову кончиком крыла, потом улыбнулась и хитро уставилась на розовую земную пони.

— Моллюски. Они вкусные. На шпажку нанизываешь, обжариваешь на костре и кушаешь.

Земная пони выпучила глаза и открыла рот, её уши встали торчком.

— Лимонный сок ещё нужен, с ним вкуснее. Из агавы варят скопытсшибательное спиртное, очень даже хорошее. Мы с Шайни как-то однажды напились, кажется, после восстановления порта. Я два дня ходила сине-зелёная и есть не могла.

Дорожка закончилась около замка. Пинки влетела в двери и радостно провозгласила, мол, кобыла найдена! С лестницы выпорхнула лавандовая пони и бросилась вниз, через мгновение затормозила около пегаски. Замерла на мгновение, потом зажмурилась, из уголков глаз потекли слёзы. Она пыталась взять себя в копыта, получалось плохо.

— Добрый день, Рейнбоу.

У Пинки вытянулась мордочка.

— Твайлайт, хоть обними! Ты чего? – возмутилась розовая пони.

— А, можно? Ты не против?

— Только не дави.

Лавандовые крылья обвились вокруг боков старенькой кобылы.

— Ты Скуталу ещё не видела? – неуверенно поинтересовалась аликорн.

Рейнбоу отрицательно покачала головой в ответ.

— Такое дело, она злится на меня, считает, что это я всё сделала и даже брата своего не пожалела. Написала ей множество писем, объясняла, что не знала ничего, не делала и своих подруг люблю. Только не помогло, мы больше не общаемся. Торакс иногда пишет, он рад тому, что рой обрёл Королеву, настоящую, которая их любит. Сказал, что они теперь её чувствуют, нити роя, некое явление в улье, в книгах описания нет. О злобной Королеве Крисалис даже вспоминать не хотят, радуются новой хозяйке Улья.

Рейнбоу навострила уши, выслушала монолог, тяжело вздохнула. Не так она себе представляла встречу после стольких лет разлуки.

— Я напишу ей письмо, если не сильно занята, надеюсь, приедет меня навестить.

— Спасибо за письма и фотографии, я договорилась, нам сделали копии, оригиналы у Каденс, — лавандовая пони замолкла, потом тихо спросила, — как получилось, что ты с моим братом?

Рейнбоу неуверенно фыркнула.

— Можно подумать, у меня там много знакомых жеребцов нашлось бы, которым я могла довериться.

— Но он же женат!

Пинки возмущённо фыркнула, останавливая подругу.

— Я… я… прости, — глаза старенькой кобылы заблестели слезами.

Аликорн охнула.

— Рейнбоу! Прости! Я не то хотела сказать! Прошу! Вот же, глупая кобыла! Не это!

Лазурная пони вздохнула и опустила голову, стараясь не встречаться с взглядом аликорна, потом тихо пояснила.

— Я потратила свой камень, отдала его Флэш, не могла допустить её смерти. Шайни помчался сквозь ураган за мной, не воспользовался своим камнем, не оставил меня в одиночестве. Наверное, ты права. Нужно было отправить жеребца домой, его здесь ждали жена и дочь. Прости трусливую и нерешительную кобылу, она не смогла.

В зале повисла звенящая тишина.

— Твайлайт, я поговорю со Скуталу, обещаю. Она успокоится. Извините, устала немного.

Рейнбоу встала и медленно побрела к выходу.

— Рейнбоу! Ты куда? Подожди! У меня голова пухнет от проблем, прошу тебя! Не уходи! У меня чай есть и свежее сено.

— Спасибо, Твайлайт. Я, правда, устала. Письмо Скуталу напишу, не тревожься.

— Обидела, дура! Прости, прости! Мысли скачут, не могу успокоиться. Моя подруга постарела! Я не хочу этого! Не хочу! Может нужно что-нибудь? А? Я помогу! Только скажи!

Пегаска развернулась, некоторое время смотрела на аликорна.

— Пенсию хочу. Поможешь?

— Сейчас сделаем! Всё оформим! Минуту!

Раздался хлопок, кобыла исчезла, Пинки и Рейнбоу переглянулись. Аликорн вернулась через мгновение с какой-то книгой и писчими принадлежностями. Книга раскрылась, она быстро пробежала глазами нужные странички.

— Так… вот, вот тут, ага. Значит прошение в канцелярию, вот здесь. Наверняка понадобится подтверждение возраста, приложим фотографию. Спайк!

Дракон спланировал откуда-то сверху с фотоаппаратом, тут же сделал снимок. Перо порхало над бумагой, выводя идеальные буквы. Пять минут спустя Твайлайт заполнила документ по образцу.

— Один день… почта. Нет, я сама отвезу! Подпись вот здесь нужна.

Рейнбоу получила в копыта готовый документ, посмотрела. Твайлайт написала письмо в канцелярию диархов. Пегаска вздохнула, некоторое время внимательно смотрела на подругу, потом покачала головой.

— Не торопись, не надо. От меня не убудет, я сама отправлю.

Она свернула свиток.

— Рейнбоу, давай отправлю! Я же умею передавать свитки на расстояние! – предложил Спайк.

— Правда, не надо. Спасибо за заботу. Устала всё-таки, я пойду домой.

Через несколько секунд старенькая кобыла покинула замок. Она отошла на небольшое расстояние и села, потом тихо заплакала, размазывая слёзы по мордочке.

— Старая кляча, да кому я нужна, на что надеялась? – прошептала пегаска.

Она взмахнула крыльями, поднялась в воздух и медленно полетела к дому. Через десять минут пони улеглась на кровать и свернулась калачиком, закрыла глаза. Поспать долго ей не удалось, в доме взорвался зелёный огонь, раздался громкий хлопок. Золотисто-чёрная кобыла с прозрачными крыльями появилась из воздуха, охваченная огненными всполохами.

— Мама!!! – от визга закладывало уши.

По комнате ползли зелёные искорки магии. Кобыла бросилась к постели, на которой лежала пегаска.

— Мама! Мамочка! Мама!

Зелёные слёзы катились из глаз Королевы, она обняла пегаску прозрачными крыльями, продолжая громко всхлипывать.

— Привет, Скути. Ох, не дави, нога не очень.

Слёзы дорожками срывались вниз.

— Как это тебя так за два года? – рассматривая основательно располневшую кобылу, поинтересовалась Рейнбоу.

— Кормят хорошо, слишком хорошо! Я растолстела. Свити сказала, надо за собой смотреть, не успеваю.

В зелёных глазах Королевы горело тёплое пламя, она с радостью и одновременно страхом смотрела на самую важную для неё кобылу.

— Мама, ты вся в серебре. Как же так? Почему?

— Ну, я ж крутая, помнишь, да? Пять жеребят, наработалась вволю, устала. Скоро Эквестрия подарит мне долгожданный покой. Непривычно, ты изменилась.

Зелёный огонь на миг скрыл тело чейнджлинга, оставив на её месте коричневую пегаску.

— Ты подросла.

— Мама! Два года прошло!

— Слушай, Скути, ты это, Твайлайт сказала, что винишь её во всём. Не надо, это не она сделала.

— Да, правда, что ли? – в голосе кобылы скользнули ледяные интонации.

— Правда, мелкая, всё так и есть. Она в этом не участвовала. Прошу тебя, не надо на неё злиться. Ты теперь правительница народа, Королевы и Принцессы живут вечно, не ссорься с теми, с кем придётся делить вечность.

— Мам, я чейнджлинг, а ты лжёшь, — скептически фыркнув, сообщила Скуталу.

— Даже если лгу, это не имеет значения. Посмотри на меня, скоро этой проблемы не станет. Зачем тебе ссоры с бессмертными аликорнами? Ради той, которая тебя любит? Моя любовь от этого не изменится. Я всегда помнила о тебе, все прошедшие годы, надеялась, что у тебя всё хорошо. Ради тебя Кор это сделал, а я ему помогла. Прошу, не стоит ворошить пепел. Солнце очень красивое, каждый день его лучи радуют всех живущих. Каждый день оно рождается вновь, увы, я не солнышко. Мне дали возможность увидеть родных пони, я рада, что ты обо мне не забыла.

— Мама, перестань плакать! Ты мне сердце сейчас разорвёшь! Я же чувствую твои эмоции, чейнджлинг!

Пегаска попыталась успокоиться, потом прильнула к юной пони.

— Как ты?

— Хорошо, если бы мне дали выбор, никогда б не согласилась. Знаешь сколько пони в улье? Шесть миллионов! Они размазаны тонким слоем по всей Эквестрии. Торакс помогает и брат его тоже, без них бы сдохла. Ещё Ирис, может, помнишь её. Торакс хороший, эм… мне нравится, как жеребец в смысле.

— Оу, скоро стану бабушкой?

— Так уже. Десяток яиц сделала. Нет, не смотри такими глазами, это само происходит. Торакс тут ни при чём. После тех событий, он редко улыбается, чаще грустит. Мне пришлось с ним переспать, не знала, как по-другому его успокоить. С того раза мы и сблизились, он добрый. В книгах написано, что к сорока годам, я смогу давать улью больше яиц, для этого понадобится жеребец, мало того, ещё и не один! Ужас-ужас в общем. Мам, а почему у тебя на столе пусто?

Рейнбоу неуверенно посмотрела на стол, потом на пегаску.

— Пусто? А, так я у Эплджек ела. Пирог и ещё пастила, давно такого не пробовала.

Пегаска внимательно посмотрела на старенькую пони, потом встала и подошла к ящикам, открыла один, затем второй.

— Где еда? Мам, у тебя денег нет?

Лазурная пони смущённо повела крыльями, коричневая пегаска вновь превратилась в чейнджлинга.

— Ты только травку ела? – прозрачные крылья затрепетали от волнения.

— Скути, в Мейнхеттене зелёной травы мало, ты же помнишь, а в те времена её не было вовсе. Я давно не паслась на лугу, утром полетела, наелась. Забытый вкус.

— Я с Флэш виделась, пообщались, она сама приехала в гости, о тебе расспрашивала.

— Не хочу её расстраивать, столько лет прошло. Скути, я лягу, хорошо? Спина болит.

Кобыла чейнджлингов подошла к ней и нагнула голову, коснулась кривым рогом тела, по шёрстке забегали зелёные искорки. Боль начала быстро затухать.

— Магия разума, увы, она не лечит. Только облегчить боль могу.

— Спасибо.

— Мам, ты сильно изменилась, в твоих глазах тёплый свет, словно погружаешься в прекрасные воспоминания. Как памятная вещь, бросишь взгляд и радостно на сердце.

— Жеребята сильно меняют кобылу, теперь я это хорошо понимаю. А как ты узнала?

— Что? – Скуталу удивлённо фыркнула, потом догадалась, — Что ты в Понивиле? Пришло письмо от Эплблум.

Через полчаса лазурная пегаска начала укладываться, стало заметно, что она устала. Скуталу пристроилась рядом с ней и положила голову на кровать, потом погладила прозрачным крылом. Через пару минут кобыла засопела во сне. Скуталу села рядом и начала тереть мокрые от слёз глаза.

— Мама, ты прожила хорошую жизнь, я верю, хочу надеяться. Коль хочешь, чтобы помирилась с Твайлайт, не стану перечить. Желание родной пони для меня закон.

Она встала и подошла к комоду, увидела чуть выдвинутый ящик, заглянула в него. Там лежало письмо из канцелярии диархов и ещё одно, почему-то неподписанное с сегодняшней датой. Скуталу растерянно фыркнула, вытащила первое письмо, через минуту она возмущённо заржала, её матери отказали в пенсии! Она ещё раз прочитала текст, почесала голову, внимательно осмотрела спящую кобылу.

— Мам, у тебя ведь совсем денег нет! А где же твой жеребец?! Теперь понятно, почему на столе пусто.

Скуталу села и долго смотрела в окно, в тишине хорошо думалось. Потом она решительно встала, глаза Королевы вспыхнули холодом. Она исчезла в мощном всполохе магии, вернулась через полчаса с бумагой.

— От нас не убудет, приезжай.

Кобыла подошла к спящей, погладила её прозрачным крылом. Пегаска засопела во сне и заулыбалась чему-то. Скуталу вздохнула и покачала головой. Потом села за стол, написала на листке, чтобы Рейнбоу приезжала в любое время, когда захочет и если вдруг что-то надо, письмо всегда поможет. Через два часа лазурная пегаска подняла голову.

— Опять я заснула… никого?

Она взяла очки, одела их, заприметила на столе новые бумаги, слезла с кровати и взяла листы. «Мама, я долго не могу отсутствовать в Улье, прости. Жду тебя! Всегда! В любое время дня и ночи. Твоя дочь, Королева Скуталу». На втором листе обнаружился довольно длинный текст, с какими-то выкладками и формулами. Её мордочка вытянулась от удивления. Рой чейнджлингов назначил ей пенсию! Под документом стояли подписи Скуталу и Торакса. Странно, Торакс так и значился Королём роя. Рейнбоу заметила в ящике мешочек, достала его. К тесёмке была приклеена записка. «Пенсия и подъёмные». Рейнбоу села и начала тереть покрасневшие глаза.

— Дочь назначила пенсию матери. Спасибо, Скути, спасибо.

Она ещё раз взяла лист, перечитала его. Три сотни бит будет перечисляться в банк ежемесячно, забрать она сможет их в любом отделении. Старенькая пони непроизвольно заулыбалась, прижав ценное письмо к груди. Рейнбоу прикинула, на еду точно хватит, можно и зелья какие-нибудь прикупить, на зиму одежда понадобится. Внизу раздался гомон, судя по всему, примчались её подруги. Пегаска улыбнулась, и выглянула за дверь. Там уже отиралась жёлтая кобыла.

— Эм… привет?

— Я выспалась, всё хорошо.

— Эм, Рейнбоу, завтра после обеда мы ждём тебя в госпитале, сделаем точные анализы, если мои выводы верны, то отложения солей можно убрать.

— Спасибо, Флаттершай. Я так понимаю, вы хотите устроить вечеринку, да?

Внизу радостно заверещала розовая земная пони.

— Я за, только спальное место организуйте, посижу с вами. Простите, теперь спать часто хочется, устаю быстро. Но я всё ещё крутая кобыла! А где Твайлайт?

— Эм… спит, выматывается сильно.

Пинки заорала снизу, чтобы они всё-таки спустились, а то разговаривать неудобно. Обе пегаски спорхнули с облака вниз. Рейнбоу получила заслуженные объятия и заулыбалась.

— Ты письмо не забыла отправить? – сразу же поинтересовалась Пинки.

— Нет, Пинки, не забыла. С памятью у меня всё хорошо, не переживай.

— А когда ответ будет?

Рейнбоу улыбнулась, в глазах старенькой пони вспыхнули искры радости.

— Три сотни бит в месяц назначили!

— Ого! Бабуле примерно столько же платят, ещё можно на сто бит лечебных зелий купить.

— Наверное, расщедрились на меня. Я получала пенсию в Мейнхеттене, около шести сотен бит, в городской управе работала, не последняя пони. Да и дороже там всё в те времена было.

— Девочки! Торты сами себя не съедят! – грозно сообщила розовая кобыла.

Они разместились у Эплджек за домом, Рейнбоу получила тёплый матрас и одеяло, чтобы лежать на земле. Подруги веселились, рассказывая свои житейские истории. Речь Рейнбоу стала неторопливой, она иногда сбивалась с мысли, начиная перескакивать с одного на другое. Ближе к вечеру появилась Твайлайт, она подошла к лазурной пони и присела рядом.

— Спасибо, я получила письмо от Королевы Скуталу. До сих пор непривычно её так называть.

Кобылы начали удивлённо переглядываться.

— Ты чо это? Во, шустрая! Когда успела? – удивилась Эплджек.

— Она сама телепортировалась в дом. Поговорили немного, у неё ж теперь дел много, правительница народа, — с толикой гордости ответила Рейнбоу, — я только чего-то не поняла, может не для моих мозгов, Торакс остался Королём? Это вот как?

— О! Я поясню! – с готовностью ответила Твайлайт, — Сначала хотели сделать его Советником, она всё-таки очень молода, начали рыть старые документы, опрашивать всякие другие рои, выяснилось, что должности такой у них не существует. Торакс предложил назначить его помощником. И в этот момент у них там конкретно рвануло. У Скуталу была подруга, чейнджлинг. Ирис – совсем юная кобылка, она покинула родной улей, сразу после того, как выгнали Крисалис. Нашла себе семью, пара кристальных пони приняла её как приёмную дочь. Оформили документы, Торакс их подписал. После того, как твоя дочь стала Королевой роя, они не встречались или не общались, точно неизвестно. Ирис не знала, что её подруга стала Королевой. В один прекрасный день, юная кобылка вернулась домой. Фарингс, брат Торакса, отвечает за охрану и защиту улья, он увидел новую кобылку и сразу же начал интересоваться, что случилось, почему она покинула приёмную семью. Та долго мялась, потом сказала, что к ним повадился лазить чужой чейнджлинг, он воровал эмоции у пони её клана. В общем, у Ирис возникли неприятности. Если говорить точно – не у неё, приёмные родители её защищали, она-то знала, кто это делает, даже просила его перестать и найти другое место для кормёжки. Состоялся разговор с главой клана, у некоторых пони начались головные боли, сопоставить происходящее с вытягивание эмоций не составляло труда. Ирис не решилась выдать сородича, лишь сказала, что она ничего плохого не делала. Потом оставила родителям записку и сбежала. Скуталу сильно похожа на одну лазурную кобылу, особенно своей решительностью. Когда она увидела свою подругу в слезах, сначала огрёб на орехи Фарингс за «хорошую» охрану Улья, затем сам Торакс. Торакс до сих пор её побаивается, как выяснилось, вместе с обретением титула, Королева получает силу. Их добрая Королева превратилась в злобную фурию. Появление Скуталу на пороге замка Принцессы стало далеко не рядовым событием. Особенно, злящейся Королевы. Каденс смогла её успокоить, уговорила и привела мысли в порядок. Чейнджлинг был отловлен лично Скуталу, удрать от Королевы он не смог. Дальше события развивались стремительно, она забрала жеребца с собой в улей, через какое-то время к ней пожаловали гости из родного улья этого пони, потребовали отдать. Скуталу вежливо, с пылающим рогом и глазами, подобающими спецэффектами, сообщила, что не намерена разговаривать с жителями других ульев. Через пару дней к ней пришла чужая Королева с просьбой простить и вернуть их жеребца. В общем, по итогам всех разборок, выяснений у кого длиннее рог, Королева Спектра со своим небольшим ульем стала младшей Королевой для Скуталу. Ирис принесла белые цветы своей Королеве, в знак благодарности, в ответ получила «обнимашки» в дополнение к просьбе не злиться на неё. До юной кобылки начало доходить, что имя-то у её Королевы очень знакомое и поведение тоже. За своё самопожертвование ради родных пони, доброту и всё остальное Ирис стала Советником, теперь занимается решением подобных проблем по всей Эквестрии. Надо сказать, довольно успешно. Брату Торакса тоже достался титул Советника. А вот с ним самим, как-то не заладилось. Через месяц или два после всех событий, она прислала письма Принцессам с информацией, что Торакс остаётся Королём роя и имеет такие же права, как и Королева. С небольшим исключением, видимо Ирис подсказала.

— Агась, мы ж тут все кобылы, как-то не обращаешь внимания на подобное.

— Торакс не имеет права подписывать документы, касающиеся демографии. По слухам, он неделю ходил с выпученными глазами, пытаясь добиться от Скуталу информации о причине ограничения.

— Ах, дорогая, представляешь? Твоя дочь стала Королевой! За последний год под её опеку перешли четыре улья. У Торакса теперь вместо проблем одного улья, экономика пяти и задачи – накормить, обеспечить работой, инструментами, жильём. Мы полагаем, она заберёт себе все ульи Эквестрии.

Твайлайт помахала копытом и фыркнула.

— Принцесса Селестия не уверена в правильности подобного действия, мы не вмешиваемся, никто точно не знает, как именно должны быть устроены ульи. Подчинившиеся Скуталу Королевы продолжают жить, их не тяготит подчинение. Пони ведь тоже назначают главу Управы и мэров городков. Структура ничем не отличается.

— Твайлайт, не пони назначают, а Принцессы. Ровно то же самое делают Королевы. Только у них Королева, это что-то вроде матери для всего роя, подчинение основано на инстинктах и физиологии. А у нас – это разумное действие, мы сами делаем выбор.

Рейнбоу удивлённо зафыркала.

— Разве в Мейнхеттене назначают главу городской Управы?

Лавандовая кобыла неуверенно покачала головой.

— Там четырнадцать высших пони, они являются Советом. Самые деятельные и умные в городе. Иногда они сами появляются, реже — Принцессы назначают, высшие выдвигают кандидатуру на пост главы Управы. Принцессы должны одобрить её.

— А чего будет, если не понравится? – удивилась Эплджек.

— Принцессы такого не допустят, это политика. Я как-то спрашивала, почему в крупных городах такая система, почему бы не назначать везде. Селестия сказала, что нужно слышать голос подданных. Рейнбоу?

Кобыла опять заснула, Рарити аккуратно приподняла ей крыло и засунула под одеяло.

— Всё плохо, да? – тихо спросила Пинки.

— Она обиделась на меня, не знаю, что сделать, чтобы вернуть её дружбу и доверие. Всё выглядит как раньше, только она далеко, чувствую это, кьютимарка молчит, словно передо мной незнакомая пони.

— Это чего думаю, неинтересны мы ей. Ну, чо мы можем рассказать той, что прожила сотню лет? Научить чему-то? Пять жеребят, а у нас их вообще нет. И это, получается, чо ж, они ж уже умерли, да?

У кобыл опять заблестели глаза.

— Ах, дорогая Твайлайт, а письмо кто-нибудь Флэш написал?

— Селестия отправила сообщение, если она в городе, то появится быстро. Флэш планировала посетить остров, где нашли Каденс, хочет глянуть, что там сейчас. Со мной она не особо общается. Почему ты сейчас вспомнила о ней?

Рарити указала копытом куда-то вдаль. Все кобылы повернули головы, в темнеющем небе, зажав в зубах фонарик, на полной скорости неслась крупная лазурная пегаска.

— А зачем ей фонарик? – неуверенно спросила Пинки.

— Сейчас узнаем.

Пегаска быстро домчалась до дома и спланировала прямо к сидящим. Потом бросилась к Рейнбоу и замерла, не решаясь прикоснуться. Зелёные глаза наполнились слезами. Она прилегла рядом, рассматривая спящую пони, потом подняла взгляд. Отчаяние. В её глазах только боль и тоска.

— Давно спит?

— Минут десять, она много спит, засыпает посреди разговора.

Кобылы смотрели на молодую лазурную пегаску с зелёными глазами, она не плакала, только дрожала, словно на улице резко похолодало.

— Флэш, ты летела на своих крыльях?

Лазурная пони кивнула в ответ.

— Сутки, больше суток лететь!

Пегаска лишь фыркнула.

— Поезд хоть и быстро едет, но всё равно, пегас без груза быстрее доберётся. Эплджек, пирог взять можно?

— Да ты чо? Сдурела что ль? Глупости такие спрашиваешь, бери сколько хочешь! – возмутилась земная кобыла.

Пирог был съеден моментально, Пинки сразу подсунула ей кексы и молочный коктейль.

— Ладно, не стану мешать, в её доме приберу, заберу через часок.

И она под ошарашенными взглядами взмыла с места в небо, удаляясь по направлению к дому Рейнбоу. Пони некоторое время молчали, потом посмотрели друг на друга.

— Подругами мы так и не стали.

— Агась, неясно с чего.

— Винит меня в чём-то, или недовольна, не знаю, — расстроенно ответила Твайлайт.

Кобылы замолкли, уставившись на угольки костра. Яркие оранжевые искорки взлетали в небеса, дымок от сухих поленьев практически не был виден. Периодически пони засовывали в огонь прутики с нанизанным зефиром, дожидались, пока подогреется и, с наслаждением, ели лакомство. Тишина накрыла милый городок, прохлада летней ночи, в домиках пони начал гаснуть свет. Постепенно всё окутывалось темнотой. Лишь в двух домах ночные пони приступили к завтраку. Они не зажигали свет, довольствуясь отблесками лунного сияния. Флэш прилетела ровно через час, Флаттершай и Твайлайт подняли спящую прямо вместе с матрасом и помогли отнести по воздуху домой. Потом пожелали спокойной ночи и разлетелись по домам. Флэш улеглась рядом со старенькой кобылой, обняла её крылом, на подушку потекли слёзы.

Разборки в благородном семействе

Утром Флэш очнулась, от того, что кто-то пихает её копытом в бок. Настойчиво требует открыть глаза и что-нибудь сказать.

— Эй!

Рейнбоу бросилась обнимать сонную пони, гладила её по крыльям, мягко касалась носика.

— Рейнбоу, вчера от Скуталу пришло письмо и от Селестии, почти одновременно. Я помчалась сюда. Где Шайни?

— Отправила его к жене. Обещал вернуться.

— Странно, никто ничего не говорил в письмах, от Каденс не приходило весточки. Ладно, теперь я знаю кто ты на самом деле. Обманщики вы – оба! Ты нарушила ход истории, тот день должен был стать для меня последним. У Шайни тоже имелся кристалл?

— Он остался со мной, не бросил.

— Ты подарила мне жизнь, пусть в другом мире, но это жизнь. Прекрасная и неповторимая. Прости, с твоими подругами я не сошлась, только с Эплджек нормальные отношения. Пишу ей письма. Времени не хватает, слишком много забот. Селестия обиделась на меня, я живу в вашем доме, не стала переезжать в Кантерлот. В прошлый приезд, она заплакала, просила меня быть поближе, а я не могу. Там дом, где жил мой несостоявшийся табун.

Рейнбоу засмущалась и прижала крылья к бокам.

— Флэш, старая я стала, не смогу уже ничего тебе дать. Прости, глупую кобылу.

— Почему ты не настояла? Я бы с радостью вошла в твой табун!

— Потому что я знала будущее. Прости, не нашла в себе сил.

— Рейнбоу, не надо плакать! Ты что? Не надо! Мы всё ещё живы.

Старенькая пегаска уткнулась в бок Флэш, та аккуратно обняла и прижала её к себе.

— Я почему-то думала, лазурный цвет от старости не меняется. У тебя на груди шёрстка стала серебристой, грива-то понятно, это у всех так, цвета тускнеют. Через восемьдесят лет стану такой же, как ты сейчас.

— Нашла себе жеребца?

— Немного не до этого.

— Тебе всегда не до этого. Флэш, жизнь не вечна, мы не аликорны.

— Я всё понимаю, даю тебе слово, найду и обзаведусь жеребятами.

Рейнбоу соскочила с постели, Флэш аккуратно придержала её крылом, пони возмущённо фыркнула.

— Я ещё не разваливаюсь на части.

— Иди, умывайся, крутая кобыла.

Флэш быстро накрыла завтрак и уселась в ожидании, её взгляд упал на трюмо с зеркалом. Она подошла к нему, с удивлением прочитала письмо о назначении пенсии. Недоумённо посмотрела вокруг, порылась в ящиках, достала остальные письма. Через мгновение начала раздувать ноздри, в горле клокотало возмущение. Она закрыла глаза и начала выравнивать дыхание, как учила её Селестия. Рейнбоу как раз появилась около стола и забралась на табуретку. Флэш налила ей в кружку кефир, бросила в него кубик сахара. Глядя на скривившуюся подругу, лишь усмехнулась.

— Я читала, это помогает переваривать еду.

Рейнбоу тяжело вздохнула и залпом выпила кефир, потом взяла кружку с чаем, который ей нравился гораздо больше. Фрукты и сено, завтрак на все времена.

— Рейнбоу, Скуталу дала тебе пенсию?

— Пф-ф-ф! Ты что, уже в бумагах порылась? – возмутилась старенькая пегаска.

— Прости, милая, ты мне не безразлична!

— Ага, так получилось.

— Как именно получилось? Почему пришёл отказ от Селестии? Я с ней ещё поговорю на эту тему, разговор этому белоснежному репейнику явно не понравится.

— Всё ещё ругаетесь?

— Ага, иногда. Очень люблю её.

— Я подданная Принцессы Твайлайт Спаркл. Поэтому получила отказ.

— Ты обратилась к ней? Что она сказала?

— Эм… ну, она помогла мне написать второе письмо в канцелярию диархов. Флэш, ты не думай, она не плохая пони, много всего полезного делает для Эквестрии. Ну, кому я теперь нужна? Старая, еле ползаю. Ей помощницы нужны, те, кто рядом и помогает. От меня уже толку нет.

— Значит, стоит пони постареть и Принцессе он становится не нужным, — в голосе кобылы на миг послышались осколки ледяного дыхания справедливости.

— У нас есть жеребята, нужно уступить им место. Мы жили ради них.

— Ясно. Я с тобой не согласна. Уж прости, у меня другое мнение о подругах. Помнишь, чьё место я заняла? Коттон ушёл на пенсию, я получила его должность. Ты права, он уступил место молодой кобыле. Только я о нём не забыла. Всегда приходила за советами и пенсию ему назначила! Не Совет пони! Он был моим другом, пусть и не очень близким, никогда в помощи не отказывал. Ты говоришь, нужно уступать дорогу молодым, верно, только новые пони не должны забывать о свершениях своих постаревших подруг. История не любит тех, кто забывает её уроки.

— Флэш, я устала от битв и споров, посмотри на меня. Не нужна им и ладно. Я уже не в состоянии ругаться и фыркать. Мне хочется полежать на горячем песке, послушать шум прибоя, повспоминать прекрасные моменты жизни.

— Только Блу Роуз осталась в городе?

— Да, мы сами не ожидали такого. Всем нашим жеребятам нравился город, к тому моменту, как они повзрослели, город пришёл в нормальное состояние. Наверное, это больше связано с выбором особенного пони. Кобылки поскакали за своими жеребцами. Нам внуков на лето привозили, просторный дом этому очень даже способствовал, — пегаска заулыбалась своим воспоминаниям.

Две близких кобылы беседовали, рассказывали о последних событиях, о том, что происходило с ними. Флэш уточняла, кто и что строил в городе, выясняла подробности всевозможных старинных событий, подробно расспросила о жеребятах. Ближе к обеду Рейнбоу опять начала клевать носом, Флэш, заметив состояние подруги, уложила её в постель, чмокнув в нос и пожелав прекрасных снов. Пегаска ещё раз проверила все ящики, шкафчики и тумбочки в доме, записала на листок, что нужно докупить. Заглянула в шкаф, с удивлением нашла там тёплую попону, явно новую, Рейнбоу ещё этикетку не оторвала. Пегаска недоумённо фыркнула, почесала голову, потом заулыбалась.

— Ты не изменилась, всё продумываешь заранее. Вещи на зиму.

Она заглянула на полку, там лежали новенькие шарфик и шапочка.

— Теперь понятно, куда делись подъёмные.

Пегаска села, потом нахмурилась. Ещё раз осмотрела вещи.

— Сто бит отдала за всё. Многовато. Видимо не торговалась. Интересно…

Она поискала знак, на вещах ничего не нашлось. Кобыла удивлённо почесала голову, зачем-то помахала крыльями. Через миг её глаза сверкнули холодом. Она аккуратно сложила вещи обратно. Быстрый осмотр кухонных шкафов, в основном там царила пустота, над печкой оказался только один, забитый до верха шкаф. Три пакета сухофруктов и шесть банок яблочного повидла. На крышках банок фломастером выведен год сбора. Флэш поняла, Эплджек отдала ей вкусностей. Прикинув размер пакетов с сухофруктами, кобыла поняла, на ближайшие несколько месяцев у Рейнбоу проблем с компотом не появится. Больше ничего в доме не нашлось. Флэш помчалась на рынок, купила свежего хлеба и зелени, потом вспомнила, что под раковиной стоял какой-то коричневый горшок, закрытый тканью. Она быстро вернулась обратно, действительно, горшок оказался крынкой с маслом. Флэш аккуратно сняла тесёмку и приподняла кондитерскую бумагу, сомнений в том, кто это дал, не осталось. Посыпка в виде трёх разноцветных воздушных шариков прямо сверху. Видимо запах свежего хлеба разбудил кобылу. Она приподнялась на постели и начала облизываться, потом нацепила очки.

— Сначала ванна, я пока чай сделаю.

Рейнбоу возмущённо фыркнула и послушно отправилась принимать водные процедуры. Через какое-то время она уже сидела за столом, жадно поедая свежий хлеб с маслом.

— Пинки дала?

— Ага, я попросила. На рынке продают только обычное, без добавления сахара. Дома топить, потом смешивать, ну, не хочется.

— А Пинки не знает, что сладкое масло да ещё с белым хлебом плохо отражается на фигуре? – возмущённо фыркнула Флэш.

— Ты чего? Мне давно за сотню! Какая фигура? Ещё скажи, чтобы глазками кому-нибудь похлопала.

Зеленоглазая пони захихикала.

— Опять смеёшься надо мной – надулась Рейнбоу.

— Я тебя люблю, милая. Твоя старость этому не помеха. В моём сердце ты всегда останешься молодой. Ну вот, опять плачешь.

Флэш обошла стол и обняла её, пони уткнулась в её грудь.

— Что тебя тревожит?

Рейнбоу долго смотрела в глаза подруги, потом вздохнула.

— Нога вот болит. Крутая пегаска с трудом ходит.

— У всех пони к старости проявляются всевозможные болячки. Так должно происходить, природой предусмотрено. Пользуйся крыльями, они ведь не болят?

— Нет, крылья в порядке. Ох, не смотри так, всё равно добьёшься ответа? Ничего у тебя не изменилось. Хочешь разложить всё по полочкам, подвесить циферки.

Лазурная кобыла с зелёными глазами улыбнулась и покачала головой. Выкрутасы Рейнбоу она прекрасно знала.

— Ладно, ладно. Боюсь, что Шайни не вернётся.

— За рог притащу, — уверенно ответила кобыла.

— Флэш, он тоже постарел. Сколько нам осталось? Не обижай его.

— Ты стала слишком доброй, — с умилением проворковала зеленоглазая пони и погладила её по поблёкшей гриве.

— Обзаведёшься жеребятами, сама поймёшь.

— Почему никого в табун не взяли?

— Ох, ты знаешь, мы думали на эту тему. Не получилось у нас заманить ещё одну кобылу. Не единожды пробовали, за тёплым периодом следовал разлад. Мы сохранили дружеские отношения, переписывались. Причина понятна, мы не могли рассказывать о себе правду, недосказанность постоянно висела в воздухе, это плохо отражается на доверии. Ты надолго ко мне? – мягкая улыбка старой кобылы, пегаска напротив опустила голову.

— Хочешь, чтобы ушла?

— Зачем тебе сидеть со старой пони? Твоя жизнь только началась, будет плохо или помощь какая понадобится, сообщу. Я ж крутая кобыла!

— Давай так сделаем, как только Шайни вернётся, я полечу в Кантерлот. Завтра у меня дела, а тебе нужно на зиму купить одёжку.

— Так я уже! Времени свободного теперь много, слетала на рынок, — гордо сообщила Рейнбоу.

— Почему не к Рарити?

— Эм… — кобыла явно смутилась, потом подняла взгляд на Флэш, та, как ни в чём не бывало, ждала ответа, — Флэш, ты принесла хлеб. Значит, все ящики обыскала. Письма нашла. Не заметить попону и шарф не смогла бы. Следовательно, твой вопрос, почему я не пошла к подруге, да?

— Ты права, прости. Хотела выяснить.

— Она зарабатывает шитьём. Если все подруги начнут к ней приходить и просить бесплатно сшить вещи, она останется с пустыми копытами. Её вещи очень крутые. Они стоят дорого, Рарити талантливая пони. Мне же нужна самая обычная попона.

— Как же так получилось с Эплджек, что она тебе выдала гору сухофруктов. Их ведь можно и на рынке купить.

— Ха! Ты попробуй, откажись. Обидится.

— Масло? Его ведь Пинки тебе дала?

Рейнбоу замялась, начала водить копытом по поверхности стола, потом исподлобья посмотрела на подругу.

— Не, я купила в Сладком уголке у Миссис Кейк. А делала Пинки, только она шарики рисует. Я люблю сладкое масло, — призналась она.

— Из всех подруг, только Эплджек тебе что-то бесплатно дала, так получается?

— Это имеет значение? Флэш, я выпала из их круга. Они всё ещё относятся ко мне, как к подруге. Нет в этом ничего хорошего. Забота обо мне не заменит им жеребят. Я уже сполна получила всё, что полагается кобыле.

Флэш мягко улыбнулась, потом потащила её в лес, забрав с собой корзинку с продуктами и тёплый плед. Две подруги вновь говорили, о чём? Это не имело никакого значения, свет в глазах родной пони, тёплые слова. Долгий рассказ о счастье и бедах, которые навсегда остались в прошлом. Солнышко прогревало цветущий луг на опушке леса, запах трав, бесконечное голубе небо без единой тучки. Иногда где-то в вышине проносились пегасы. Мир, полный счастья и улыбок…

Под вечер Флэш притащила уставшую кобылу обратно в дом, напоила чаем и уложила спать, очередной раз уселась рядом с задремавшей пони. Из глаз вновь побежали слёзы. Слова Селестии били набатом в ушах, «Время свершений для пони заканчивается в положенный срок, их счастье и беды остаются позади, вечные луга принимают уставших путников. Такова наша жизнь. Долг бессмертной Принцессы, сделать так, чтобы никто не ускакал раньше времени на встречу со своей звездой». На небе появилась огромная луна, из окна потянуло прохладой, Флэш бросила взгляд на часы, почти полночь. Она укрыла старую кобылу, поправила ей подушку, потом покачала головой. Флэш выпорхнула в окно, закрыв створки снаружи, помчалась к дому Эплджек. В глазах кобылы горел ледяной огонь. Лазурная пегаска заглянула в окно, оранжевая пони уже спала. Крылатая кобыла аккуратно толкнула створки, они раскрылись. Она впорхнула в окно, бесшумно опустилась около кровати, коснулась копытом Эплджек, та открыла глаза.

— Ты чо? Ночь на дворе!

— Ты поедешь к родственникам.

— Чагось? – пытаясь протереть глаза копытами, поинтересовалась пони.

— Тебе нужно посетить дальних родственников. Прямо сейчас, езжай к ним.

Оранжевая пони села в кровати, подозрительно уставилась на кобылу. Камни в её ожерелье неярко переливались, в глазах кобылы сиял холод. Эплджек поёжилась.

— Эплджек, уезжай на пару дней, — мягко попросила пегаска.

— Спросить можно, чего случилось?

— Можно, только я не отвечу.

Эплджек долго молчала, потом тихо спросила.

— Поругаться с моими подругами хочешь, а меня ограждаешь, агась?

Флэш кивнула.

— Ты ж понимаешь, я их не брошу.

— Знаю, поэтому и прошу уехать на пару дней. Эплджек, так будет лучше для тебя. Поверь. Тебе не стоит слышать обвинения. Ты единственная, кто их не заслужил.

Оранжевая кобыла потёрла копытами голову, потом кивнула.

— Только не причиняй вреда, ага?

— Я люблю всех пони, это выше моих сил.

Пони встала, подошла к шкафу, быстро собрала вещи в перемётные сумки, смоталась на кухню, взяла немного еды. Флэш дала ей биты на дорогу, несмотря на возмущённое фырканье. Через полчаса пегаска усадила земную пони на поезд до Эпллузы. Флэш помчалась в квартал ночных пони, куда отправилась присматривающая за ней кобылка. Пони нашлась быстро, обеспокоенная мордочка стала ответом на появление лазурной пегаски на пороге. Письмо для солнечной Принцессы ушло сразу же. Флэш провела ночь, обнимая крылом свою постаревшую подругу и вдыхая милый сердцу запах. Она быстро заснула, согревая пони теплом своего тела. Ранним утром оставила на столе завтрак для Рейнбоу и направилась в замок. День предстоял тяжёлый. Уже на подлёте почувствовала присутствие солнечного аликорна. Печальная улыбка коснулась мордочки лазурной кобылы.

— Доброе утро, Флэш. Я всегда рада твоим письмам, ты не находишь требование явиться к девяти утра, несколько неуместными?

— Прости Селестия, без тебя этот цирк никогда не закончится, — она замолкла, заметив, что тут присутствуют обе сестры.

— Нам тоже стало интересно, чем вызвано сие.

— Луна, эм…

— Нам кажется, ты не хотела этого делать. Не ошибёмся, коль скажем так? – опечаленно спросила ночная кобыла.

— Ты права, не хотела. Мне это всё не нравится.

Твайлайт крупом почувствовала подступающие проблемы.

— Селестия, скажи, хотя бы раз в жизни я обижала твоих подруг?

— Только со мной ругалась, с теми, кто был мне близок, никогда.

— Тогда почему ты так поступила с моей подругой? С какой целью? Научить столетнюю пегаску чему-то? Довести её до слёз?

Селестия вздрогнула, потом поняла о чём речь.

— Она подданная Твайлайт, именно это я указала в письме, — она замолкла, — письмо писала мэр Понивиля, уверена, она отправила её по правильному адресу.

Твайлайт испуганно заскулила, она всё поняла.

— Твайлайт? Что произошло? – обеспокоенно поглядывая на лавандового аликорна, спросила белоснежная кобыла.

— Ни-ни…ниче-го… я…

— Пенсию в итоге Рейнбоу получила. Есть только небольшая проблема, да, Твайлайт? Теперь среди твоих подданных нет лазурной пегаски и в списке жителей Понивиля её нет.

— Как? Она же дома! Дома была! – растерянно выпалила лавандовая кобыла.

— Селестия, я не злая пони, мне не по душе подобное, не злись. Рейнбоу Дэш для меня больше чем подруга, я рассказывала тебе об этом. Ты называешь свою бывшую ученицу Принцессой Дружбы. Наверное, для многих это действительно так, пока не постареют. Потом старые пони становятся не нужными. Ну, разве что, потребовать с них ещё что-нибудь, что только они в состоянии сделать. Твайлайт, ты считаешь свой поступок правильным? Она исполнила твоё пожелание. Письмо от Королевы Скуталу в твоих копытах, не так ли?

По щекам лавандовой кобылы текли слёзы.

В зал примчались подруги Твайлайт, все, кроме Эплджек.

— Твайлайт! Эплджек уехала в Эпллузу, будет только через пару дней. Эплблум не знает, что случилось. Мы… ты чего плачешь? – растерянно спросила Пинки.

— Вот и остальные подошли, хорошо как. Рарити, посмотри, красивая вещь?

Флэш достала из своей сумки тёплую попону, шапочку и шарф.

— Ах, самые обычные, к чему этот вопрос?

— Она их купила позавчера. Обычные вещи купила, на свою пенсию. Ей подъёмные дали, отправила сто бит родителям, ещё накопытники хочет купить на зиму. Со следующей пенсии.

Рарити оторопело уставилась на лазурную кобылу.

— Пинки Пай, ты всегда всех радуешь. Это твой дар. Скажи, почему тебе не пришло в голову, что старенькая пегаска не сможет у тебя ничего попросить, ей будет стыдно. Наверное, ты помнишь, она всегда любила сладкое масло с горячим хлебом. Она перенеслась на тысячу лет, как думаешь, сколько битов у неё осталось? Мне всегда казалось, это так просто. Видеть и понимать. Для этого не требуются навыки дружбы, всего лишь толика сострадания и понимания. А ты, Флаттершай. Тебе удалось договориться об операции?

— Эм… частично. Для старых пони есть определённая квота на бесплатное лечение, я подала заявку, у них срок на ответ – две недели.

— Две недели, да, я читала. Ты уверена, что она доживёт?

— Не говори так!!! – испуганно пискнула пегаска.

— Все отличились, каждая из вас! Скажи мне, Твайлайт, ты со всеми своими подругами так будешь поступать?

— Это случайность! – заверещала кобыла, пытаясь смахивать слёзы кончиками крыльев.

— Случайность, говоришь? Я тебе не верю. Как звали жеребят Рейнбоу и Шайнинг Армора?

Твайлайт удивлённо фыркнула, Пинки начала чесать голову.

— Эм… она не называла их имён, только фотографии были, — тихо ответила жёлтая пегаска.

— А вы её спросили об этом? Что может быть важнее для пони, чем судьба собственных жеребят? Вам безразлично.

Кобылы опустили головы.

— Твоя помощь в воровстве, тоже случайность? – едко поинтересовалась Флэш, указывая копытом на Твайлайт.

— Мы не считаем твоё решение правильным, зачем причинять боль? – встряла Луна.

— Ч-ч-что… я… я монеты лишней не брала!

— Флэш, ты что-то нашла, я знаю, не хотела говорить, боялась моих слёз и обид. Мы все виноваты, ты права. Тебе самой не обязательно так поступать. Мы заслужили твоё фырканье.

— Нет уж, пусть говорит!

— Твайлайт, тебе это не понравится.

— Выбирай друзей. Точка. Я не стану больше ничего говорить.

Пегаска с разбегу бросилась в дверной проём, оставив собравшихся в зале. Селестия сидела молча, смотрела на кобыл, пытаясь понять.

— Нам кажется, она сильно обиделась. Надо бы проследить, с неё станется кому-нибудь шею свернуть.

Рог Принцессы Луны вспыхнул, посылая зов. Через несколько секунд в дверь заглянула озадаченная мордочка ночной пони.

— Проследи, не дай наделать глупостей.

Кобыла кивнула и исчезла.

— Твайлайт, что произошло с пенсией? Почему ты не назначила её?

— Потому что пенсию назначает мэр города или в некоторых случаях канцелярия диархов. Значит ей пришёл отказ… почему? Два письма, одно она отправила с помощью мэра, на него пришёл отказ, затем попросила меня. Что ж, теперь понятно, почему она расстроилась и не захотела отправлять письмо. Ведь ответ на подобное она уже получила. Селестия, у меня нет казны, я не распоряжаюсь денежными потоками, налогами и всем таким. Это ваша обязанность.

— Верно, Твайлайт. По правде говоря, деньгами заведует наша сестра, у неё это лучше получается. Мы не лезем в налоги. Ночным пони пенсию назначает их Принцесса. Мы! Это мы подписываем ночным Стражам выход на пенсию. Ночные пони принадлежат нам, мы за них в ответе. У тебя пять кобыл, ты за них в ответе! Что помешало тебе написать указ о назначении пенсии?

— Порядок оформления документов! Уложение о порядке оформления довольствия для потерявших трудоспособность пони. Знаете такой документ? На нём есть подпись! Твоя подпись – Селестия! Я действовала так, как указано там.

— Недопонимание, основные события произошли из-за него. Твайлайт, эти пять кобыл твои. Не мои, не Луны, не Каденс. Только твои и ничьи больше. Только ты вправе им приказывать, остальные могут лишь просить. Это за них ты должна кусать и лягать всех подряд. Плохо выглядит случившееся, этого уже не изменить. Прошу, не делай так больше, они достойные пони. Старость – черта мудрости и понимания, когда-нибудь ты останешься одна, как и мы с сестрой, этого не изменить. Твой долг – помнить и любить их, даже через тысячу лет.

Лавандовая кобыла сидела, понурив голову, слёзы капали из прекрасных аметистовых глаз.

— Принцесса Селестия, мы сделали больно своей подруге, да? Своим невниманием и нежеланием принимать её старость. Да?

— Да, Пинки Пай. Мы все совершаем ошибки, их нужно исправлять. Прошу вас, мои маленькие пони, постарайтесь всё исправить. Рейнбоу прожила долгую жизнь, она достойна вашей заботы и внимания. Так сложилось, ей досталась незавидная доля. Ничьей вины в том нет.

— Блу Роуз! – выпалила Флаттершай, — она упоминала её! Только сейчас вспомнила.

— Одна из пяти, наверное, это не очень хороший результат. При мне она её не упоминала. О каком воровстве шла речь? Луна?

— Около месяца или чуть больше, она раскопала что-то в Мейнхеттене, связанное с археологическими изысканиями. Понять невозможно, для этого нужно обладать её талантом к анализу.

— Изыскания? Мейнхеттен? – глаза кобылы сузились, в них вспыхнуло белое пламя, — я поговорю.

— Ах, Принцесса Селестия, что означало её выражение об исчезновении Рейнбоу из Понивиля?

— Список жителей, это специальное заклинание. Когда таковой появляется, он оставляет свой магический отпечаток на свитке. Пони ложится на запястья перед своей Принцессой, той, которую он избрал. Это оставляет отпечаток во всей магии Эквестрии, словно далёкое эхо. Специальные заклинания способны перенести это эхо на бумагу, именно так работает поиск по генеалогическим деревьям. В центральной библиотеке Кантерлота есть свитки жизни, по сути – что-то вроде переписи населения. Тыкаешь в имя, заклинание разворачивает его по всему дереву, можно проследить жизнь каждого пони. Есть ещё одна веха в жизни каждого пони, она или он долго работали на благо Эквестрии, наградой за честный труд является пенсия. Я имею в виду, от имени государства. У нас их несколько, Эквестрия под копытом диархов, Кристальная Империя, Королевство Грифонов, Королевство чейнджлингов, Сиквестрия, мелкие образования вроде Королевства Шторма, где правит Темпест, ещё Седельная Арабия, Зебрика. Жизнь пони складывается по-разному, некоторые остаются на чужой земле, считая её своим домом. Зекора хоть и зебра, но пенсию она получит от меня. Тот, чью благодарность принимает пони за свою работу на протяжении жизни и становится для него правителем. Настоящим правителем, тем, кто благодарит за труд.

— Эм… я не поняла, Твайлайт не назначила пенсию, вы тоже. Тогда кто?

— Мы не ошибёмся, коль скажем, что со своей приёмной дочерью она увиделась. Ответ очевиден. С того дня, как она прижала к груди ценное распоряжение о пенсии, Рейнбоу приняла свою новую правительницу. Скуталу оплатила своей матери честный труд и пятерых жеребят. Её имя исчезло из свитка жителей Понивиля и подданных Принцессы Твайлайт.

— Что я натворила?!

— Мы все совершаем ошибки, прошу вас, помиритесь с ней. Объясните, покажите, докажите, что вы всё ещё её любите и вам от не неё ничего не нужно, кроме неё самой. Твайлайт, по поводу второй части, мы побеседуем отдельно, хорошо?

Лавандовая пони тёрла глаза крыльями, пытаясь подавить всхлипы.

— Девочки, я вас люблю, всех! Правда! Клянусь! Пожалуйста, верьте мне!

Луна превратилась в дымку и исчезла, Селестия подошла к Твайлайт, обняла её, та уткнулась в тёплый бок, спрятав голову под крыло.

— Я плохая пони.

— Ты хорошая, Флэш слишком сильно любит её, есть моменты, о которых я не рассказывала. На одном из совещаний, на меня попытался накричать жеребец, она его чуть не убила. Я не шучу, Твайлайт, мне пришлось загородить собой незадачливого спорщика. Она никому не доверяла, вообще никому. Всегда искала подвох, в словах и делах. Трижды проверяла денежные документы. Попытка прибрать что-нибудь к своим копытам заканчивалась самой натуральной дракой, поверь, второго раза ни одному из виновных не хотелось. Верность и честь. Флэш не умеет по-другому. В том часть моей вины, в те времена жизнь складывалась иначе. Вспомни мой рассказ, её посадили за решётку за кражу яблок.

— Селестия, клянусь, я ничего не крала. Ни одного бита! Я помню твои наставления, Принцесса не имеет права на коммерческую деятельность.

— У тебя есть друзья в Мейнхеттене, связанные с изысканиями?

— Я уже поняла о ком речь. Завтра же поеду.

— Что ты сделаешь с ним?

Обиженно надувшаяся розовая кобыла мрачно сообщила.

— Я застрелю этого пони, из пушки.

— Твайлайт, отличие высших пони от обычных в том, что они могут вытаскивать на свет хорошее и прятать поглубже плохое. Для этого не надо бить копытом в лоб, как это делает Флэш. Есть более рациональные способы.

— Эм, Принцесса Селестия. Если кто-то вас обидит, Флэш этого пони размажет по земле в прямо смысле.

— Да, Флаттершай. Мы с сестрой удержим её от необратимых действий, к тому же, нас давно никто не обижает. За тысячу лет Принцессы стали символом прекрасного будущего. Мы стараемся остаться такими.

— А меня это тоже касается? – неуверенно спросила Твайлайт.

— У тебя есть шанс проверить терпение Флэш. Один из полезных навыков, он тебе пригодится в будущем. Не все пони прекрасны как твои подруги. Некоторые похожи на спелое румяное яблоко, которое прогнило изнутри. Она высказала всем и всё сейчас. Эплджек вовремя уехала, обычно Флэш прогнозирует свои действия на много шагов вперёд, она бы такого попросту не допустила. Следовательно, именно она попросила вашу подругу уехать.

— Видимо, претензий к Эплджек у неё нет. Она что-то дала Рейнбоу.

Кобылы переглянулись, потом покивали головами и направились к выходу, оставив Твайлайт и Селестию наедине. Как только зал опустел, лавандовая кобыла бросилась на грудь солнечной Принцессе, та обняла её крыльями.

— Всё хорошо, Твайлайт. Флэш добрая пони, она любит всех нас, переживает за Эквестрию в целом. Ожерелье на её груди – тяжёлая цепь до конца жизни, я надеюсь, ей удастся обрести рог. С каждым годом пони становится больше, нам нужны правительницы, мы с Луной не успеваем следить за всем происходящим. Часть пони теперь у Каденс, этого мало, ты тоже не можешь разорваться. Возможно, твоим подругам удастся обрести вечность. Надежда – наше знамя на все времена. Твоя вера в них, подвигнет твоих подруг на свершения ради Эквестрии.

— Почему Каденс не пишет?

— Полагаю, сильно занята. Последнюю неделю она не проводит приёмы, о своём муже ничего не говорит. Наверное, улыбается ему, пытается доказать, что он ей дорог. Ей придётся забрать Рейнбоу, от этого не сбежать. Она Принцесса Любви, пойти против своей натуры не сможет, как бы сильно не любила Шайнинг Армора, теперь в её табуне две кобылы. К сожалению, ненадолго.

Твайлайт крепко зажмурилась, из глаз опять брызнули слёзы.

— Ты её любишь, Твайлайт. Она для тебя близкая пони. Слово «подруга»… нет, это не то. У тебя много подруг и друзей, эти пятеро – особенные. Благодаря их вере в тебя, доверию, желанию помочь ты получила крылья вдобавок к рогу. Чем старше они будут становиться, тем дальше растянет вас жизнь. Оставайся для них верной подругой, понимающей, всепрощающей и любящей. Невнимание приводит к бедам. Они не станут тебе жаловаться на жизнь, Рейнбоу ведь ни слова не сказала о своих проблемах. Ты обязана знать об их проблемах и жизненных событиях. Ищи способы, которые позволят тебе знать всё о них и вмешиваться в нужный момент. Это счастье – когда есть кто-то сильный, который незримо присутствует рядом. Помоги им найти жеребцов или войти в табун, жизнь подарит понимание правильных поступков. Для тебя – обучение музыке жизни, для них сама жизнь.

— Спасибо, Селестия. Спасибо, что веришь в меня.

— Вернёмся к делам, судя по недовольной мордочке, ты знаешь, кто воспользовался твоей благосклонностью в своих тёмных делишках?

— Предполагаю. Я выясню.

— Помни о правилах. Принцесса не говорит, что хорошо, а что плохо, она указывает Путь.

— Чай? – лавандовая кобыла завиляла хвостом.

— С удовольствием.

Рейнбоу проснулась от каких-то невнятных голосов. Кто-то довольно громко ругался и спорил. Она привстала на кровати, пошарила копытом, нашла очки. Потом тепло улыбнулась, вспомнив, как когда-то Кор так же искал свои очки, правда, видел он получше, чем она сейчас. Дверь отворилась, в комнату по очереди вошли все кобылы, кроме Твайлайт и Эплджек.

— Извини, ждать пока ты проснёшься, они не захотели, — возмущённо фыркнула Флэш.

Пони начали по очереди ложиться на запястья, утыкаясь головами в пол.

— Вы чего? – ошарашенно спросила Рейнбоу.

— Ах, дорогая, Флэш умеет расставлять всё по полочкам. Мы оказались плохими подругами. Твайлайт сейчас проводит Принцессу Селестию и прискачет. Просим простить нас за невнимание к своей лучшей подруге. Мы тебя любим, только по привычке не обращали внимания на мелочи, которые стали слишком важны. Мы все просим прощения.

— Флэш, зачем ты их расстраиваешь? И меня заодно?

Пегаска стянула очки и начала тереть мокрые глаза копытами. Кобылы подскочили к ней и обняли со всех сторон.

— Мне ничего нужно, правда.

Рарити возмущённо фыркнула.

— Ах, прости, это те слова, в которые мы больше не поверим. Говори нам! Лучше услышать отказ, чем не задать вопрос. Рейнбоу, твои подруги не забыли тебя, не думай так о нас, проблема в том, что мы не имеем опыта, необходимого для понимания. Прости за это.

— Эм… прости нас, пожалуйста.

— И не покупай больше масло! Во-первых, от этого толстеют, а во-вторых, я тебе его сама принесу. Вот выйдешь на работу, начнёшь хорошо зарабатывать, тогда и поговорим о покупках!

— Да кто же возьмёт на работу в таком возрасте? Толку от меня…

Пинки победно заржала.

— Вот! Вот! Вот когда возьмут, тогда и поговорим! А сейчас… та-дам!

Она вытащила из воздуха горшочек с маслом и вручила его старенькой кобыле.

— Эм… Рейнбоу, а ты случайно не знаешь, — жёлтая пегаска покраснела, — как зовут жеребят?

— Каких? – растерянно спросила лазурная пони с поблёкшей гривой.

— Твоих, конечно же! Других-то нет!

— Моих? Блу Роуз, Санни, Скай, Сайрен и Пит. Кобылок я называла, жеребцов Шайни. А что случилось? Их ведь уже нет сейчас… то есть…

Рейнбоу закрыла мордочку крыльями и тихо заплакала. Пофыркивающие пони бережно обняли подругу, даже Флэш присоединилась.

— Рейнбоу, тебе нельзя волноваться. Я уверена, они прожили прекрасную жизнь! Тебе обязательно нужно найти их памятные камни и выяснить, чем занимались твои жеребята. Вдруг есть что-то важное для сегодняшнего дня? Тайные записи, артефакты, да мало ли?

— А ещё, было бы неплохо найти твой памятный камень, — тихо сказала Флэш, — хочу посмотреть, что тебе сделал Шайнинг Армор.

— Тысяча лет прошла, думаете, он сохранился?

— Шайнинг не сказал, где поставил?

— Нет, только упомянул, что сделал хороший камень, крутой очень.

— Не плачь, подруга. А можно тебя спросить, что там?

— Ничего Пинки, тишина и пустота. Я не видела небесных лугов, мне они не светят.

— Ах, это почему так? – возмутилась Рарити.

— Она убивала пони, невозможно получить прощение за это. Мне тоже не светят вечнозелёные поляны.

— Вы уничтожали пиратов! Это плохие пони! Они ведь вредили всему городу и торговле, кто-то оставался без еды!

— Скажи, Пинки Пай, ты бы поступила так же?

— Да! Да! Если пони плохо себя ведут, грабят и убивают! Они перестают быть пони!

— Я очень надеюсь, тебе никогда не придётся через это пройти.

В комнату влетела запыхавшаяся Твайлайт.

— Мне когда-нибудь повезёт? Наступит ли тот день, когда я перестану видеть слёзы в глазах моей лучшей подруги? Рейнбоу, недосказанность всегда приводит к ссорам, это как доверие, ты должна доверять нам, а мы тебе. Я проверила, твоего имени больше нет в свитках Понивиля. Клянусь, никогда, ни одна из нас не желала тебе зла. Мы любим тебя! Ошибаемся, как и любые пони, ты прожила целую жизнь, неужели не совершала ошибок? Не гневайся на нас, прошу тебя!

— Ну, наверное, скоро уже перестанешь видеть, — вздохнув, ответила пегаска, потом покачала головой, — прости. Я поеду в Мейнхеттен завтра, Флэш поможет добраться. Пинки права, нужно поискать памятные камни.

— Если захочешь там остаться, не проблема. Мы приедем в гости. Кстати, серебряная грива смотрится очень даже хорошо! – тепло улыбаясь, ответила Твайлайт, её крылья легонько дрожали.

— Ха! В чём-то я же должна остаться крутой. Я поняла тебя, Твайлайт, прости, не смогла попросить, стыдно клянчить. Постараюсь в будущем прямо говорить, отвыкла от просьб и поклонов.

Твайлайт вытащила из седельной сумки чистый свиток и набросала текст, потом вручила его пегаске.

— Это на всякий случай, если кто-то не захочет тебе что-то показывать. И знаешь, я поеду с вами. Кое с кем нужно встретиться, да, Флэш?

— Твайлайт, я не знаю. Моя жизнь закончится, твоя – нет. Кровь пони станет тяжким бременем до конца веков на твоих копытах. Трижды подумай. Я скорее сдохну, чем дам Селестии запачкаться в крови.

— Я не такая кровожадная.

Сборы не заняли много времени. Старенькая кобыла шумно пыхтела, набивая свои седельные сумки. Твайлайт села на табуретку за столом и наблюдала за её действиями, пони постоянно что-то роняла, суетилась, поправляла очки. На предложение помочь ответила, мол, сама ещё в состоянии собрать вещи. Через двадцать минут они вышли по направлению к вокзалу, небольшое переругивание и Флэш закинула Рейнбоу себе на спину, Твайлайт взяла её сумки. Пять минут полёта и они приземлились на перроне.

— Я куплю что-нибудь в дорогу.

Твайлайт пошла внутрь вокзала, Флэш села рядом с подругой и обняла ту крылом, мягко прижав к себе.

— Простишь её?

— Заботливая мамочка, — Рейнбоу возмущённо фыркнула.

— Ей предстоит долгая жизнь, твои обиды навсегда останутся в её сердце. Она тебя не забудет, о чём ты хочешь, чтобы Твайлайт вспоминала?

Твайлайт с сумками замерла чуть поодаль, навострив уши и слушая разговор.

— А что она меня обижает? Что я ей сделала плохого? Пенсию, копейки! Неужели я не заслужила? – послышались тихие всхлипы, — Мне же не нужно ничего ценного. Да кому я нужна, вон, ноги болят, засыпаю часто и вижу плохо.

— Ты нужна, поверь. Просто поверь. Они ещё не осознали до конца, что их подруга внезапно постарела. Для них это действительно неожиданно. Ты прожила целую жизнь, более сотни лет, разве не обрела там подруг?

Пони перестала всхлипывать и смущённо улыбнулась.

— Хотела бы я их познакомить, не получится ведь.

— Увы, уже нет. Не забывай тех, кого любила. Все твои подруги поступят так же, память – это самое ценное в нашей жизни. Кстати, ты мне ничего о Коре не рассказывала.

— Нечего рассказывать, мимолётное счастье. Даже жеребёнка не успела ему сделать. Флэш, прошу тебя, мне плохо, очень одиноко. Не надо ворошить болезненные воспоминания.

Твайлайт присела рядом, упорно пытаясь тереть глаза кончиками крыльев.

— Ты чего? – хором спросили пегаски.

— Сдачу не дали, Принцессам не положено, — фыркнула лавандовая кобыла.

Она опустила две корзинки с едой перед ними.

— Ехать сутки, поесть надо. Рейнбоу, а ты какую-то диету соблюдаешь?

— Нет, вроде бы, — она привычным жестом поправила очки.

— Почему? – удивлённо фыркнув, поинтересовалась Твайлайт.

— Да чего, нормально всё с животом. У Шайни проблемы, солёное и острое нельзя, он любит рапанов. Готовила на завтрак…

Флэш обняла крылом пегаску, начавшую тереть глаза кончиками крыльев.

— Почему ты не поехала с ним?

— Чтобы мне остатки перьев повыдёргивали? Нет, спасибо.

— Рейнбоу, ты всех аликорнов считаешь плохими? Я ошиблась и много проблем тебе доставила, обижала незаслуженно. Каденс что тебе сделала? Ты её воспитывала! Вы все приложили копыто к её судьбе. Рисковали жизнью ради неё!

— Кстати, всё хотела уточнить, сколько она с вами прожила и почему ничего не помнит? – заинтересовалась Флэш.

К перрону подошёл поезд, дав несколько протяжных гудков и выпустив клубы пара. Пони быстро загрузились, несмотря на возмущённое фырканье пегаски, её бережно подсадили на подножку. Флэш и Твайлайт заняли верхние полки, Рейнбоу осталась на нижней.

— Никто сюда не сядет, проверено, — Твайлайт немного печально улыбнулась.

— Ага, это у них охрана так проявляется, с Принцессой едут только те, кого она сама пригласила. Когда диархи куда-то направляются, им вообще специальный вагон цепляют. Я один раз скаталась с Селестией, больше не хочу. Не знаю, когда она спит. Постоянно засыпана бумагами. Рейнбоу?

Кобыла уже задремала, уронив голову на мягкую подушку.

— Спит? – растерянно и тихо спросила лавандовая кобыла.

— Твайлайт, ей примерно сто семнадцать лет. Поверь, это почтенный возраст, тело уже не такое резвое, мышцы быстро накапливают усталость. После сотни лет пегасам и земным пони нужно больше спать, наши рогатые сородичи наоборот теряют сон, только устают гораздо сильнее. Я не могу понять, что-то с ней не так, почему она отправила Шайнинг Армора? Теперь сидит и плачет, любит его. Я чувствую это.

— А ты с ними… там… ну…

— Ага, втроём классно. Ну, аликорнам это не светит, так что, нет смысла в описаниях.

Твайлайт аж подскочила, ударившись рогом о потолок.

— Ты меня опять обидеть хочешь?

— Нет, с чего ты взяла? – лазурная пегаска удивлённо уставилась на аликорна.

— Я плохая? Некрасивая? Что со мной не так?

— Эм… как бы тебе объяснить, ты аликорн! Высшая власть на этой земле. Та, перед которой нужно лечь на запястья. Принцесса Твайлайт Спаркл. Я ничего не путаю? Твайлайт, серьёзно, прости, если обидела. Ты Принцесса, этого уже никто изменить не в силах. Ты не сможешь быть с жеребцом. Возможно, когда-нибудь, я не знаю, не уверена. Каденс избрала Шайнинг Армора, всё так. Её уговорила Селестия, на то была очень серьёзная причина. Гораздо важнее любви.

— Ч-ч-что? Ты о чём?

— Твайлайт, только не говори, что не знаешь. Не надо лгать.

— Я! Ничего! Не знаю!

Лазурная кобыла довольно долго смотрела на аликорна, потом покачала головой.

— Они боятся, Твайлайт. Самый обычный страх, с каждым прожитым столетием он растёт, грозится затопить их целиком. Иногда происходят срывы, любая обида становится трагедией. Недостаток внимания, грубое слово и аликорн впадает в депрессию, именно это случилось с Луной. Обе хороши, одна не оказала должного внимания, другая потянулась к тёмной стороне. Ты ведь знаешь, что у Селестии были жеребята? Судя по глазам, она никогда не говорила с тобой на такие темы. Были, как и Луны. Их матери живы и по сей день, кровь наших Принцесс продолжается сквозь тысячелетия. Вместе со слезами и болью. От этого не спрятаться. Невозможно забыть собственных жеребят. Они уговорили Каденс внимательней присмотреться к твоему брату. Ты отмечена звёздами, только слепой этого мог не заметить. Селестия увидела твоё будущее, поняла его и всячески содействовала достижению цели. К тому моменту, как ты переселилась к ней в качестве ученицы, она уже всё понимала и знала. Согласись, нанять няней аликорна, это как бы помягче сказать… в общем, они всегда так действовали. Каденс становилась няней для подающей надежды кобылы, Селестия занималась повзрослевшей пони. Когда ты обрела крылья, будущее определилось. Кровь твоей семьи необычайно сильна, таких пони в этом мире больше нет. Рождение аликорна стало триумфом для Селестии, именно это они обещали Каденс. Только по этой причине она согласилась разделить жизнь с твоим братом. Не смотри такими глазками, Каденс его любит, это не игра. К сожалению, аликорны не умеют забывать, очень скоро ты увидишь, что тебя ждёт в далёком будущем. Ты не захочешь ни жеребца, ни жеребят. Твоя судьба уже определена. Тебе стоит радоваться счастью подруг и всячески им помогать, незримой тенью.

— Такое ощущение, что я говорю с Селестией.

— По сравнению с моим временем, она стала гораздо лучше. Неизмеримо!

Твайлайт непроизвольно заулыбалась.

— Ты её любишь. Давай поспим, уже поздний вечер.

Через пару минут в купе всё затихло. Мерный стук колёс, позвякивание какого-то крепления, поскрипывание корпуса вагона. Глубокая ночь, в которой стрелой нёсся поезд, доставляя четвероногих обитателей Эквестрии к тёплому морю. Флэш свесила голову вниз и смотрела на пегаску, в темноте её глаза блестели слезами. Утром они с трудом растолкали Рейнбоу, та зевала и всё время норовила задремать. Запах вкусного чая и сена заставил её подняться. Мейнхеттен встретил их палящим солнцем и жарой, Твайлайт тут же сделала облако над головой, чтобы избежать солнечных лучей. Рейнбоу и Флэш наоборот подставляли солнцу крылья, слегка расправляя их, словно пытались прогреться.

— А что это у тебя на крыле? Я как-то не заметила в прошлый раз, — удивлённо разглядывая серебряную клипсу или нечто такое около сгиба крыла, спросила аликорн.

— Подарок от одного пони, арбалетная стрела попала в крыло, раздробила кость. Это серебряная вставка, чтобы кость держалась.

Твайлайт вздрогнула, потом покачала головой.

— Флэш, а ты случаем не посещала тот остров?

— Планировала, потом передумала. Там же ничего не осталось! – кобыла неуверенно фыркнула.

— Вдруг что-нибудь уцелело?

— Хочешь, я договорюсь за катер, пару дней в пути до него. Надо глянуть карты, он вообще на них нанесён? Как-то не интересовалась, — задумчиво сообщила лазурная кобыла.

Они довольно быстро добрались до дома, Рейнбоу с умилением смотрела на родной дом, которому исполнилась тысяча лет. Сколько поколений пони проживало в этом доме?

— Флэш, а ты не интересовалась, кто тут жил?

— Очень даже! Самые старые документы, какие удалось найти, отстоят от дня сегодняшнего на триста лет. Этот дом много раз продавали и покупали, им владели самые разные пони, один раз в нём жил глава городской Управы, лет двести назад. Уникальное строение, которое сохранилось с тех далёких времён. Я облетела весь Мейнхеттен, немногое осталось, пони развиваются, старые строения уступают место новым. Мне не кажется это правильным, нужно стараться сохранить первозданный вид того, к чему прикасались копыта наших предков.

Твайлайт вытащила листок бумаги и что-то записала. Свиток тут же был уложен обратно в перемётную сумку.

— Что? – неуверенно поинтересовалась Твайлайт, глядя на вытянувшиеся мордочки кобыл.

Обе пегаски засмеялись. Старенькая кобыла обошла по кругу весь дом, посмотрела стены, погладила их копытом.

— Колыбель наших жеребят, море рядом, тёплого песка вдоволь.

— Скорее, раскалённого. Аж копыта обжигает, — возмутилась лавандовая пони.

— Дело привычки, Твайлайт. Это очень круто, жить на берегу моря. Каждый день можно смотреть на закаты и восходы, прекрасные образы, дарованные нам Эквестрией. Красные блики на воде, оранжевые отблески, гул прибоя. По воскресениям мы не работали, целый день с жеребятами возились. Они приезжали к нам, когда повзрослели. Старались прибыть в субботу, чтобы всё воскресение провести с нами. Писали нам письма. Я знаю, что такое родные пони. Мы с Шайни всегда беспокоились и переживали, простой листок бумаги со знакомым почерком, а на душе становится легче. Простите, от меня теперь мало веселья.

По шёрстке постаревшей кобылы пролегли дорожки слёз. Флэш подскочила к ней и обняла, прижала к себе.

— Не плачь, Рейнбоу. Твоя кровь растворилась в Эквестрии, сама подумай, сколько у тебя теперь родственников?

Твайлайт всё это время во все глаза разглядывала свою подругу.

— Эй, ты чего так на меня смотришь?

— Ты изменилась, Рейнбоу. Нет, даже в таком возрасте осталась самой крутой кобылой, дело не в этом. Что-то в тебе стало иным, тёплый взгляд чуть красноватых глаз, речь…

Договорить у них не получилось, яркая вспышка осветила окрестности, вместе с громкими воплями розовой кобылы с крыльями и рогом.

— Ты! Ты бросил её! Гад! Сволочь! Понял?! – верещала разозлённая розовая пони.

— Ну, прости… прошу, перестань. Перестань!

Шайнинг метнулся к растерявшейся Рейнбоу и обнял её, та послушно прижалась к его груди и погладила крыльями.

— Прости, я никогда не поумнею, прости меня. Я тебя люблю, Рейнбоу. Очередной раз поверил твоим словам, больше не оставлю в одиночестве.

Твайлайт с умилением смотрела на обнимающихся пони, потом подошла к ним.

— Рейнбоу, уступишь мне его на минутку? Тоже хочу обняться.

Он сгрёб себе вторую кобылу, Каденс резво рванула к ним, кобыл стало три. Флэш последовала за всеми.

— Ох, спасибо. Я всех вас люблю.

Флэш утащила Твайлайт внутрь со словами, «путь побудут наедине».

— А, Принцесса…

— В лоб дам за Принцессу. Что, на дочь не тяну? Рейнбоу, мы подумали, будет правильно, если объединимся в табун. Так лучше для каждого из нас. Я получу своего жеребца обратно, у тебя появится старшая кобыла, которая обо всём позаботится. Пусть нам недолго суждено оставаться вместе, мы проведём это время в единении.

— Мне нужна своя кровать, Шайнинг храпит сильно! — сразу же поставила условие старенькая пегаска.

Каденс засияла от счастья.

— Личную комнату организую.

Твайлайт оставила их и направилась по делам, выяснять отношения. На предложение сходить прямо сегодня же к памятным камням, Каденс ответила категорическим отказом, с мотивацией, мол, хочет провести хоть одну ночь без слёз, рядом с родными пони. Флэш украдкой рассматривала постаревшего жеребца, тот отвечал ей мягкой улыбкой, даже порывался попросить прощения, она в ответ лишь бормотала, что всё хорошо и этого не стоит делать. Лавочка перед домом, ещё не так давно на ней сидели гости из клана Кора. Теперь же, аликорн и два стареньких пони с боков, одна укрывала Каденс крылом, другой нежно гладил копытом розовую шёрстку. Сидели и молчали, глядя на закат. Слова им не нужны, чтобы выразить свои чувства. Розовая кобыла с крыльями и рогом украдкой смахивала слёзы. Вечером примчалась Флэш с новостями, она заказала большой стол в каком-то хорошем кафе, где подают старинные блюда, как впоследствии выяснилось, ими являлись мидии, тщательно замаринованные и поджаренные. Тихий разговор о прошлом и планах на будущее, о том, что ещё нужно успеть сделать. Каденс периодически прислушивалась к своей кьютимарке, то, что они любили друг друга, не подлежало сомнению, удивительным было иное, они и к ней так же относились! Невероятно! Она пыталась припомнить прошлые моменты общения с Рейнбоу, ничего на ум не приходило. Прекрасная кобыла, никаких иных моментов. Никогда ранее она с таким теплом в глазах не смотрела на неё. Загадка, которую сложно разгадать. Аликорн предполагала, что виной тому стало то, что она считает её родственной пони, пять лет жизни Рейнбоу отдала ей. Фотографии Каденс в виде жеребёнка тому наглядное доказательство. Утром Флэш приготовила лёгкий завтрак, Твайлайт так и не вернулась, видимо, общение с виновным пони затянулось слишком сильно. После трапезы Шайнинг повёл кобыл туда, где должно находиться место их последнего приюта. Каденс иногда незаметно гладила жеребца крылом по спине, но стоило ему скосить взгляд на неё, крыло тут же возвращалось на законное место. Они прошли довольно значительное расстояние и добрались до старой парковой зоны. Высоток здесь не построили, почвы не позволяли, однако для парка – идеальное место. До моря недалеко и от основных городских магистралей близко. В парке жара сразу ослабила свой накал, городской шум исчез, уступив место журчанию искусственных ручьёв и пению птиц. Запахи субтропического леса, наполненные незнакомыми ароматами.

— Это же место с той фотографии! Вот эта лавочка! Ты на ней сидел! Небо моё, тысяча двести лет!

Шайнинг лишь улыбнулся в ответ. Вроде бы обычная лавочка, только дерево потемнело от времени, ножки и боковины из укреплённой магической стали, они всё ещё блестели на солнце, словно их сделали совсем недавно.

— Да, Каденс, пони умеют строить на века. Парк с тех времён только разросся. Когда его заложили, он едва занимал два квадратных километра. Сейчас, как вижу, тут можно скакать целый день. Только пони забыли, чему посвящён этот парк.

Вымощенная кремовым камнем дорожка закончилась небольшим фонтаном. Белая мраморная чаша с водой, в ней скульптор изобразил единорожку. Она сидела на хвосте, держа в передних копытах глубокую тарелку, вода сливалась из плошки вниз. Если присмотреться, кобыла была очень худой, заметны впалые бока, рёбра, резко очерченные скулы. Серо-синий мрамор, инкрустированный драгоценными камнями. Глаза кобылы сделаны зелёными, скорее всего – изумруды, в каменном хвосте, слегка выглядывающем из-под крупа, применены разноцветные прозрачные камни в виде прожилок, видимо воспроизведены хвостовые украшения того времени. Кьютимарка в виде раковины с жемчужиной внутри. Никаких табличек около фонтана не оказалось.

— Она очень худая.

— Символ того времени. Богатая пони, только драгоценностями сыт не будешь. Таким стал город после урагана. Погибло очень много пони во время катаклизма, ещё больше – после него. Голод и болезни, жаркий климат. Мы выстояли и не сдались, не бросили эту землю.

Каденс подошла поближе, всматриваясь в черты скульптуры, потом покачала головой.

— Память о прошлом стирается, остаются лишь приятные воспоминания. Подвиги должны становиться историей. Сила и стойкость жителей Мейнхеттена достойны памяти. Табличка раньше была? – вглядываясь в тёмно-зелёные разводы на бортике чаши, спросила аликорн.

— Ага, медная табличка, вот, тут даже крепления остались. Эм… Шайни… я не помню, что было написано.

— «Чтобы помнили…», — тихо ответил жеребец и лёг на запястья перед памятником, Рейнбоу последовала за ним.

Крылья Каденс задрожали, в глазах засверкали слёзы, Флэш лишь судорожно вздохнула и покачала головой. Несколько секунд тишины и Шайнинг встал, Рейнбоу некоторое время подождала, потом возмущённо фыркнула. Жеребец аккуратно помог ей подняться.

— Ем много, ага, растолстела. Я всё ещё крутая кобыла! – начала смущённо оправдываться старенькая пони.

Флэш мягко шлёпнула её по крупу крылом и тепло улыбнулась.

— Рейнбоу, ты лучшая!

Они уходили всё дальше, приближаясь к западному концу парка, дорожки быстро превратились в мощёные тропинки, хотя они по-прежнему выглядели ухоженными. Через десять минут пони добрались до огороженного участка с чугунной оградкой.

— Не знала, что тут есть кладбище. Оно не заброшено! – с удивлением сказала Каденс.

— Я изучил каждый камень на этой тропинке, тихо сказал единорог, — Рейнбоу в ответ прильнула к нему, обняла крылом и заглянула в глаза.

Старинные памятные камни, поросшие мхом тропинки, влага из систем орошения парка создавала тепличные условия на всей площади парка. Получался субтропический климат. Вместо обычных деревьев пальмы, кипарисы и магнолии, множество лиан. На многих камнях надписей уже не разобрать, видно, что за ними не ухаживают, время стёрло следы копыт. Цепь на оградке проржавела, стоило единорогу коснуться, как она развалилась на несколько звеньев. Два памятных камня с их кьютимарками. Щит с тремя звёздочками и облачко с радугой. Рейнбоу смахнула копытом налёт и мох с камней, поправила очки, чтобы разглядеть полустёртую временем надпись.

— «Любим, помним, скорбим», — это было выбито на обоих камнях, на том, что принадлежал Рейнбоу, надпись сделали чуть ниже, потому, что выше расположились другие строчки, «Без тебя этот мир опустел».

Рейнбоу посмотрела на жеребца, тот понурил голову. Она обняла его и прижалась к груди. Оба начали всхлипывать.

— Прости, ну, сдохла я, извини! Прости!

— Зачем слова, мы вновь вместе, разве может быть что-то важнее в этой жизни? Второй шанс. Никому из живущих такого не дано. Дар. Теперь мы знаем, в чём он заключался.

— Я вот чего думаю, — поглаживая то одного пони, то другого крылом, — а не подскажете, вы стоите тут, здесь и сейчас. Тогда что лежит под этими камнями? Чьи кости? – Флэш аккуратно потопталась около камней, бережно очищая их.

— Я сам заворачивал её тело в саван, не лучшие воспоминания. Сначала вообще думал сделать усыпальницу, денег-то мы насобирали достаточно. Потом решил, кому это всё нужно? Я не предполагал возвращения. Прости Каденс, прости… — кобыла показала зубы, — не надо меня кусать! – испуганно попросил жеребец.

Рейнбоу удивлённо уставилась на них.

— Она меня покусала, — смущённо сообщил Шайнинг, — за то, что оставил тебя.

— Флэш, отойдём на пару минут? – осмотрев жеребца и старенькую пегаску, предложила Каденс.

Лазурная кобыла кивнула в ответ и шустро понеслась по тропинке к выходу на основную дорожку. Розовая пони устремилась за ней. Через десяток секунд они исчезли за стволами и листьями.

Последнее задание

Шайнинг удивлённо фыркнул, потом подошёл поближе к Рейнбоу, та обняла его крыльями.

— Умная и понимающая. Оставили нас наедине. Помирилась с Твайлайт?

— Не хочу! Она меня не любит. Я ей не нужна.

— Ого! Вот это новости, что, прямо так и сказала? – единорог явно сильно удивился.

— При первой встрече сразу же требовать начала, чтобы я её помирила со Скуталу. Потом пенсию не захотела давать. Так, по мелочи. Шайни, я делала, как ты учил. Улыбалась и ничем не показывала свои обиды.

— Ты золотце, — жеребец обнял свою кобылу.

— Золотце, говоришь? Пф-ф-ф! А плачешь чего?

— Не хочу потерять тебя снова, не хочу видеть мёртвое тело. Устал сильно.

Мир замер, посыпались снежинки. Рейнбоу и Шайнинг удивлённо уставились на гостью.

— Я выполнила своё обещание. Теперь ваша очередь.

— Эм… это... а что делать-то? Я ж теперь и хожу-то с трудом.

Кобыла улыбнулась в ответ, в зелёных глазах отражение печальной мудрости, словно видела слишком много.

— Необходимо замкнуть петлю времени. Те, кто на вас напал много лет назад, должны понести заслуженное наказание. Вы станете орудием возмездия.

— Простите, Принцесса. Вы нам так и не сказали своего имени. Уделите тем, кто поклялся вам служить, хоть немного внимания, — попросил Шайнинг.

Кобыла покачала головой, потом улыбнулась.

— Эра моё имя. Не все аликорны являются Принцессами. У нас разные судьбы, кому-то написано править, кому-то исполнять то, за что они расписались кровью. На мне лежит обязательство, касающееся Времени. Я отвечаю за его целостность. Вы нарушили правила жизни, не по своей воле, но это случилось. Ваша высылка в прошлое позволила сгладить магическое возмущение. Смерть в том времени окончательно сняла временной всплеск. Не смогу подробней объяснить. Доверьтесь, это важно для всего Эвкуса в целом. Однако… кое-что всё ещё вызывает возмущение. Те, кого здесь не должно было появиться. Их время ещё не пришло. Белые грифоны, об этих созданиях мои слова. Много сотен лет назад они приняли решение, оно эхом разнеслось по всей магии Эквестрии. Их дом во льдах севера, на чужой земле. Они потеряли право называться жителями Эквестрии. Ныне их дом в другом мире, портал, соединяющий наши миры не должен функционировать до определённого времени. Вы потревожили северную землю, вызвав магическое возмущение, как итог, белокрылые грифоны явились сюда, заявляя свои права.

— А где твой Дворец?

Пони потрясла крыльями, опять улыбнулась. Потом её рог вспыхнул, около них появилось округлое зеркало, словно окно в другой мир. Среди бесконечной пустыни стоял замок, чем-то неуловимо напоминающий песочные часы. Шайнинг присмотрелся к ландшафту.

— Что-то пони не видно. Вы ведь не одна живёте, кто-то же строил Дворец.

Изображение слегка приблизилось, перед центральным входом появились две фигурки пони. Синегривый единорог и лазурная пегаска.

— Это же мы! – удивлённо фыркнул жеребец.

— Других у меня нет.

Шайнинг опустил голову, Рейнбоу явно опечалилась. Аликорн с едва заметной растерянностью уставилась на них, расстроенные чувства пони не укрылись от её взора, вызвав лёгкое секундное замешательство.

— Время мой вечный спутник и враг. Моя судьба и непомерный долг. Отправляйтесь на ледяные земли, это дорога в один конец. Простите, дать больше времени на родных пони не могу. Дирижабль найдёте в том месте, с которого всё началось, подле ледяных пещер в Кристальных горах.

Шайнинг кивнул, Рейнбоу возмущённо фыркнула.

— Я же крутая кобыла! Ага! Думаю, доведу, хоть и спина болит. Только куда? Карту-то дай!

— Она вам не понадобится.

Это было похоже на волну пыли, она окатила пони с копыт до головы. Их глаза неярко вспыхнули, потом погасли, по шёрстке забегали мелкие магические разряды. Теперь Рейнбоу точно чувствовала путь. Некое ощущение внутри, словно в голову вкрутили карту и компас.

— Разрушьте портал. О большем не смею просить.

Время опять пошло вперёд, снежок исчез, оставив небольшую изморозь на траве. Опять начали тихо щебетать птицы, послышался шелест ветра. Пони обнялись и прижались друг к другу.

— Перестань плакать, Рейнбоу. Не надо, милая, любимая.

— И зачем мне эта пенсия? Вот зачем? Я хочу домой!

— Нет у нас больше дома, прости. Он остался в далёком прошлом, вместе с нашими жеребятами.

Единорог аккуратно приподнял голову кобыле, из красноватых глаз катились слёзы.

— Мы мертвы и более не важны для Эквестрии. Она получила с нас всё возможное. Давай отдадим этот последний долг и отправимся на заслуженный отдых. Мы увидели родных пони, что ещё нужно для счастья?

— До встречи на небесных лугах, мой прекрасный жеребец, — тихо прошептала старенькая пегаска.

Шайнинг зажёг рог и прочитал заклинание телепортации. Через десять минут к оградке подошли обеспокоенные долгим отсутствием кобылы. Каденс сразу почувствовала мощную магию, она закрыла Флэш крылом, та удивлённо фыркнула. Рог розовой кобылы покрылся огоньками, она старательно осмотрела магическое эхо.

— Заклинание Шайнинг Армора, телепортация. Оно ему всегда плохо давалось. Что-то ещё, слишком мощное, начальную природу не могу разобрать, что-то вроде заклинаний времени, точнее не скажу.

Флэш понуро опустила голову.

— Кто-то их посетил и заставил отправиться в дорогу, не ставя родных кобыл в известность. Вопрос, куда?

— Время! Конечно же! Это заклинание остановки времени, мне его Твайлайт показывала. У неё получалось останавливать время в локальном объёме на полторы секунды. Кто-то столь могущественный, что может управлять временем. Старсвирл сейчас далеко, в родной деревне, даже ему такое не под силу. Кто ещё? Селестия и Луна с заклинаниями времени не дружат, точно знаю. Дискорд в камне. Нет, всё не то. Это не злобное создание. Шайнинг бы сражался. Даже сейчас его магия очень сильна. Кто-то, кому они доверяют. Темпест? Нет, она другой специализации. Кто же? Могущественный и сильный, которому доверяют Шайнинг и Рейнбоу. Аликорн! Мы её не знаем. Иного не дано. Аликорн, которая может управлять временем. Она перенесла их в далёкое прошлое и забрала оттуда, дала возможность увидеться с родными пони. Шайнинг рассказывал о зелёном кристалле, который они нашли. Солгал мне! Она его дала, только они не воспользовались. Почему? Потому что он остался один, ещё один Рейнбоу потратила, чтобы спасти тебе жизнь.

— Выводы подтверждаю, согласна. Вернуться к началу и восстановить гармонию. Началось всё с Кора, ведь так? Первое значимое действие, ваша разборка с Твайлайт. Кор её предотвратил, точнее, принял деятельное участие. Кто-то ещё присутствует, незримо. Этот пони подтолкнул Кора к нужному действию.

— Кажется, я знаю кто, — в голове аликорна сложился точный ответ и он ей сильно не понравился. Дискорд! Это он не дал поссориться двум аликорнам. Налицо явное противоречие… или… она вспомнила всех последние встречи и разговоры. Что-то хотел и не успел попросить!

— Каденс?

— Прости, опять воспоминания. Я только сейчас поняла, кто мне помог. Не пойму только в чём его выгода. А может, никакой выгоды нет? Он просто помог той, которую считает своей подругой? Я запуталась.

— Это о Дискорде? Почему в моё время о нём никто не знал?

— Прости, тебе нужно задать этот вопрос Селестии. Я не интересовалась.

— Ладно, значит время и начало. Кор в камне с Дискордом на пару. Рейнбоу и Шайнинг направились туда, где всё началось. Кровавая черта, после которой они резко изменили своё отношение к роду грифонов. Белокрылых созданий вы так и не нашли.

— Не искали. Мы всё равно на порядки сильнее.

— Какие вы самоуверенные! – обеспокоенно прокомментировала Флэш.

— Два континента не обследовано, это так, наши корабли не раз добирались до чужих берегов, разумных созданий там нет.

— Или не нашли, возможно, живут в глубине материков.

— Может и так, на море мы их не встречали и берег пуст. Следовательно, их уровень уступает нашему. Мы подробно исследовали тела грифонов и оружие. Сталь качественная, напоминает булат. У всех стрел калёные наконечники. Что касается кольчуг, они не зачарованные, в структуру плетения включены чешуйки из керамики, о назначении подобного мы не смогли догадаться. Предположительно, они гасят заклинания. Твайлайт занималась исследованием, по её выводам, они связаны магической искрой жизни грифона и без неё не функционируют. Энергия черпается из жизненной силы грифона. На наших грифонах эта штука почему-то не работает.

— Главный эксперт по магии, — кобыла возмущённо фыркнула.

— Я знаю об их конфликте, Селестия написала письмо. Если сложить с прошлыми обидами, получается нерадостная картина. Флэш, ты сильнее её, пусть без рога и не аликорн, но ты сильнее. Не всем дана сила и властность, кому-то нужно нести дружбу и понимание. Прошу, не обижай ту, что старается ради миллионов пони. Свет её магической искры приносит радость в наши сердца.

— Не знаю, Каденс. Аликорн – прежде всего, правитель. Совета пони больше не существует, вас избрали как власть, как тех, кому нужно подчиняться. Принцип большого табуна, только старшая кобыла повелевает всеми пони. Мы для вас табун, который вы ведёте в нужном направлении.

— Она научится, со временем станет настоящей Принцессой.

— Откуда такая уверенность? Если она так отнеслась к своей постаревшей подруге, о каком будущем с такой Принцессой можно мечтать?

— Флэш, ты ошибаешься. Она её любит. Не умеет сдерживать эмоции, пытается сразу вывалить все свои проблемы, в этом ты права, только это не значит – не любит. Скорее не понимает, что ей делать. Как вернуть то, что невозможно вернуть, как объяснить самой себе, что она невиновна в тяжёлой доле, выпавшей её подруге.

— Посмотрим, хочу надеяться, ты не ошибаешься. Время покажет. Что мы делаем?

— Когда Шайни исчез, я решила, что они отправились в море мстить белокрылым грифонам. Надеялась на его возвращение, сидела и ждала, как любая кобыла ждёт своего особенного пони. Через месяц поняла, ошиблась. Он бы никогда не стал такое делать без моего согласия, не в мести нужно искать причину исчезновения. На всякий случай озадачила наших инженеров. В Кристальной Империи теперь есть шесть дирижаблей.

— Намёк понятен. Эм… ты же не сможешь, да?

— Двухнедельное отсутствие Принцессы допустимо, насколько затянется поиск? Флэш, я тебе доверяю, прости, мне очень хочется помчаться с тобой, с трудом сдерживаюсь, чтобы не оставить свой народ и не броситься на выручку тому, кого люблю.

— Фларри не нашлась?

— Из Эквестрии некуда бежать, особенно аликорну. Я попросила Луну потихоньку поискать, моя дочь сидит у Скуталу, любуется Ульем. Её поступок понятен, Селестия и Луна мои подруги, Твайлайт близкая кобыла. Фларри уже чувствует свою судьбу, боится дружить с обычными пони, хотя очень старается. Она несколько раз виделась со Скуталу, видимо решила, что Королева наиболее далека от остальных правительниц. Выбрала её дом в качестве убежища. Скуталу не смогла отказать молодой кобылке. Я написала ей письмо, с просьбой присмотреть за дочерью. Скуталу обещала обеспечить ей безопасность и обучение.

— Ты устала.

Каденс опустила голову и тяжело вздохнула.

— Когда ты прикасаешься копытом к полу, что чувствуешь? – тихо спросила Каденс, — когда смотришь на красивый узор на стене, который тебя встречает каждое утро на протяжении многих лет. Лишь одно меняется, расцветка и глазки пони, которые находятся рядом. Ты словно замшелый камень, который видел рождение этой земли. Я сдалась, они уговорили меня отдаться Шайнинг Армору. Подруги, без которых мне стало бы совсем одиноко. Селестия более пяти сотен лет правила в одиночестве. Смотрела в глаза пони и улыбалась им, показывала путь к светлому будущему, они все её покидали. Её воля и надежда, доброта и открытость. Она так и не родила ни одного жеребёнка после той трагической ночи с Найтмермун. Говорит – не смогла. А меня они уговорили, я слабая и доверчивая, знаю всё.

Лазурные крылья обняли аликорна, розовая кобыла уткнулась головой в грудь мощной пегаски.

Портал

Шайнинг потащил Рейнбоу домой, три телепортации и они достигли нужного места, к счастью, Каденс и Флэш не успели вернуться. Жеребец зашёл в третью комнату и потыкал копытом стену.

— Здесь? – спросила старенькая пони.

— Ага, — он смущённо улыбнулся.

Через пару минут они извлекли из тайника в стене небольшую шкатулку. Быстро рассортировали содержимое, памятные ценности вернулись на место, а просто дорогие украшения отправились в перемётную сумку.

— На две тысяч бит потянет, припасы оплатим, да и дорогу. Шайни, надо письмо оставить, ну, чтоб не волновались, хоть попрощаться. Нехорошо ж родных бросать, она мне кровать обещала.

— Отправим по дороге. Они вполне могут вернуться сюда за чем-нибудь.

Рейнбоу кивнула и замахала крыльями, слегка поднявшись над полом.

— Так быстрее, поскакали. Нога болит.

— На пристань, там сядем на корабль до Кристальной Империи.

— А припасы где? Нам же кушать что-то нужно!

— Возьмём дирижабль, если сможем, то купим в Кристальной Империи, если нет, отправимся в Клуджтаун, он неподконтролен Принцессам.

Они сели в ближайшую самоходную тележку и покатили в порт, через полчаса уже погрузились на корабль. Ещё через час Мейнхеттен остался вдали.

— Мы вместе и опять ищем приключения, — с гордостью сообщила пегаска, морщины прорезали её мордочку неуловимой сеточкой, особенно около глаз, Шайнинг подсел к ней на койку и обнял.

— Пф! Только без слёз! Шайни, я хоть и крутая кобыла, только у меня сердце не на месте, когда в твоих глазах слёзы. Чувствую себя виноватой.

— Давай отдохнём? Ты устала, вижу же, глаза закрываются.

Они улеглись на одной койке, Рейнбоу привычно прижалась к сильному телу единорога, Шайнинг обнял её ногой и прижал к себе. Через пару минут оба пони заснули. Разбудил их вежливый стук в дверь каюты.

— Уже утро! – единорог поднял голову и удивлённо фыркнул.

— Ха! Вот это мы любим поспать! Да! Я отдохнула!

Им принесли заказанный завтрак, сено и фрукты, а ещё пакетики с заваркой. Магический чайник находился в каюте. Пока жеребец принимал водные процедуры, Рейнбоу вскипятила воду и заварила пакетики.

— Знаешь, с тобой так хорошо, спокойно. В любом помещении, где ты рядом, чувствую, словно я у себя дома, — Шайнинг улыбнулся засмущавшейся кобыле, потом замолк и через несколько секунд продолжил, — Каденс натворила кое-что, не очень хорошее. Она поругалась с Астрой. Говорит, сорвалась, не хотела такого. В общем, они теперь не особо общаются, Астра больше не занимается охраной Дворца и границ Империи. Я хотел к ней сходить, попросить прощения, не успел.

— Не успел?

— Я задержался по… эм… ну… так получилось.

— Опять простыл? – догадалась кобыла.

— Ага. Лекари за два дня на ноги поставили.

— Не как в прошлый раз?

— Нет, в поезде продуло. У тебя глаза блестят, перестань, не надо! Рейнбоу! Прошу, не надо так переживать, я всё ещё жеребец, честное слово!

Кобыла обняла его крыльями и всхлипнула.

— Давай чай пить, остынет. Я к чему припомнил Астру. К ней и пойдём, попросим припасы. У неё наверняка есть связи, чтобы по-тихому добыть нужное.

Ледяной берег кристального моря встретил их холодными вихрями и вьюгой. Повозки с обогревом и пони-шофёрами встречали каждый рейс корабля. На причале располагались два утеплённых дома для тех, кого не смогли сразу забрать, да и вообще, на всякий непредвиденный случай. На границе Кристальной Империи Рейнбоу и Шайнинг сошли с повозки, направившись к известной пещере, неподалёку от города. Они шли довольно медленно, дорога оказалась заброшенной и покрытой снегом. Около входа в пещеру под огромной шапкой снега находился дирижабль довольно странной конструкции, гелиевый мешок слегка приспущен, гондола обита каким-то металлом. Подойдя поближе и потыкав копытом в корпус, они поняли, что это некая фольга. Корабль был деревянный с рёбрами жёсткости из полых стальных трубок. Рейнбоу плавно поднялась в рубку.

— Шайни, тут какие-то странные приборы, я таких никогда не видела, надо разбираться.

Жеребец аккуратно взобрался по лесенке и пошёл осматривать каюты. Везде царила пустота, словно пони покинули его, тщательно собрав вещи. Ничего такого, что говорило бы о прошлых владельцах. Гондола едва могла вместить трёх-четырёх пони, маленький кубрик, бытовые помещения, две каюты и на этом всё. Ровные гладкие доски, кое-где орнамент в виде деревянной мозаики. Ни надписей, ни забытых вещей, ничего, На пустой кровати лежала толстая книга. Шайнинг подошёл к ней, бережно поднял в сиянии рога и прочитал, «Руководство по вождению ZP-1». Он вздохнул и улыбнулся, представив, что именно сейчас ему выскажет особенная кобыла. Через пару минут возмущённый визг и обиженное сопение полностью подтвердили его предположение. К вечеру им пришлось покинуть воздушный корабль, уже хотелось поесть, да и холодновато стало, магические накопители корабля оказались пустыми. Попоны с капюшонами и вечерний сумрак помогли им дойти до нужного дома на окраине города, оставаясь неузнанными. Шайнинг постучался, через десяток секунд из двери высунулась подозрительная мордочка чёрной пегаски с голубыми глазами и ярко-алой гривой.

— Добрый вечер, можно ли увидеть Астру?

— Эм… да, добрый, и вам того же, ох, конечно, она дома. А вы…

— Старые знакомые.

— Проходите, проходите, не стойте, — глядя на стареньких пони, затараторила кобыла.

Двухэтажный дом, простое убранство комнаты, обычная для кристальных пони мебель, ничего примечательного. Пол выложен мозаикой из кристаллов, стены из дерева, в окнах гранёное стекло. Пегаска тут же умчалась на второй этаж и там начала с кем-то говорить, звуки едва улавливались. Через минуту Астра появилась на лесенке, стоило ей взглянуть на пришедших, она сразу вознамерилась завалиться в обморок. Подруга явно её поддержала, удивлённо пофыркивая и поглаживая крылом.

— Как… как… нет, не может, нет таких заклинаний. Не существует! – испуганно пискнула кобыла.

— Есть, Астра. Оно называется, Время.

— Вы… я вижу кольцо на твоём роге! Радужное! Вы вместе, да?

— Астра. Мы далёкое прошлое, которое уже не вернётся. Нам нужно завершить последнее дело и отправиться на покой. Каденс знает о случившемся, мы от неё сбежали. Нехорошо так поступать, только её слезы нас не обрадуют. Нужная твоя помощь.

Кобыла подскочила к жеребцу и коснулась его копытом, потом всхлипнула.

— Шайнинг, я больше не служу. Раз встречался с ней, наверное, она сообщила. Мы поссорились.

— Знаю, именно поэтому мы пришли к тебе. Астра, нам нужны припасы, еда, медикаменты, тепловые кристаллы, попоны, накопытники. Всё что можно достать. Денег немного есть.

Рейнбоу тут же протянула ей сумку с драгоценностями.

— Понимаю, может не хватить, ну, хотя бы основное, — попросила Рейнбоу.

— Мне лучше ничего не спрашивать?

— Мы полетим туда, дорога в один конец. Нужно завершить начатое. Это сложно объяснить, да и не хочется. Тебе от этого легче не станет. Лишь наши беды и долги.

— Шайнинг, я вам помогу. За день соберу все припасы. Корабль?

— Есть у нас. Мы оставили его около пещеры, дорогу покажем. Прости, что прошу помощи. Благодарности от Каденс ты за это не услышишь.

Кобыла скривилась и фыркнула.

— Я больше не хочу служения, нашла себе табун, скоро жеребёнок будет, ага, я старалась.

— Какой месяц?

— Третий.

— Я очень рад за тебя, прости за прошлое, если где-то чем-то обидел.

— О, нет, Шайнинг Армор. Ты всегда был звездой для нас. Обижаться на маяк бессмысленно, он всегда указывает правильный путь, — единорожка улыбнулась, — как понимаю, вам нужно где-то остановиться.

— Если есть кровать, мы не станем обузой, — ответила Рейнбоу.

— Найдём. Вы точно хорошо себя чувствуете?

— Старые стали, тяжело по снегу скакать.

Через полчаса они сидели на кухне и пили горячий, рассказывая о своей жизни в другом времени. Припасы удалось собрать за сутки, к следующему утру кремовая единорожка с алой гривой проводила их прямо до корабля, оттуда они направились на условленное место за грузом. Пони быстро распределили припасы по трюму и каютам. Астра обняла обоих и покачала головой напоследок, пообещав никому ничего не рассказывать. Дирижабль отправился в свой последний путь.

В Понивиле назревала буря. Четыре кобылы окружили свою подругу, вместо обычного веселья и радостных искорок в глазах, они выглядели довольно злобно.

— Значит, чо говоришь. Сбежала.

— Я не лгу!

— Ах, как же так? Уехали вы вместе, а вернулась ты одна. Где Принцесса Каденс и Флэш?

— Они мне сообщение оставили, отправились в Кристальную Империю на поезде.

— Эм… выходит, ты вернулась в Понивиль, они уехали в Империю. Никто не поискал?

— Пинки недовольна! Я ещё не знаю, чем, но уже недовольна! – розовая кобыла явно надулась.

— Я по своим делам ездила! Неудачно. Но вам же всё равно теперь! Обвиняете меня во всём! – лавандовая кобыла закрыла глаза копытами, на пол потекли слёзы.

— Ты эт, значит чего, ну выглядит-то совсем некрасиво. Мы ж знаем, что вы поссорились и обиды опять же. Чего? Ну, мало ли. Просто тебя спрашиваем, некого больше. Флэш, она ж как ветер, поди догони. С Принцессой Каденс тож не поговорить. К тебе и пристаём. Чо ты её не поискала? Старые пони быстро не скачут, агась? – Флаттершай мягко остановила крылом нервничающую земную кобылу.

— Девочки, в Мейнхеттене проживает пять миллионов пони! И это только в самом городе, без учёта пригородов. Вы же были там не один раз! Громадный город! – лавандовая кобыла замолкла, посмотрела на своих подруг, поняла, никакие её объяснения сейчас не подействуют, — Хорошо. Я виновата. Должна была поискать, признаю. Думала о других проблемах… вы куда? Вы… постойте!

Кобылы отошли от неё и, опустив головы, покинули Дворец Принцессы Дружбы. В пустом зале стало тихо, Твайлайт захныкала. Слёзы хрустальными капельками срывались с шёрстки и падали на пол.

— Я же не виновата! – слова эхом отразились от стен опустевшего замка.

Лавандовая кобыла надолго замерла, пытаясь успокоиться и принять какое-нибудь важное решение. Потом бросилась в свою комнату, суматошно похватала любимые вещи, подушку, одеяло, ещё какие-то мелочи, запихнула всё это в большой чемодан. Громкий хлопок заклинания телепортации и она в вихре магического огня появилась во Дворце диархов. Быстрый цокот копыт и кобыла оказалась в личных покоях Принцессы Селестии, там ломанулась к кровати и прыгнула на неё, обняла подушку с запахом сандалового дерева и уткнулась в неё носом. Через пару минут она открыла глаза, почувствовав мягкое поглаживание крылом, обняла ногу Селестии и опять захныкала.

Флэш испуганно таращилась на неожиданную подмогу, которая в количестве четырёх шипящих кобыл требовала погрузить их на борт и взять с собой на поиски подруги. В красках представив последствия, если вдруг с кобылами что-то случится, она решительно возражала такому исходу событий. Помогало слабо, ей тут же припомнили, как она их самих ругала, что они не заботились о подруге. После получасовой беседы на повышенных тонах, кобылы погрузились на борт. Флэш старательно стукала себя копытом по голове, пытаясь не думать о том, что с ней сделает Селестия за эту выходку. Два дирижабля отправились на поиски, на этот раз они хорошо подготовились. Всевозможные защитные магические пологи, передвижные орудия на нижней и верхней палубах, усиленные магией переборки и обшивка. Гелиевый мешок с магическим регенератором ткани, продырявить такой крайне сложно. Флэш по дороге к Кристальному морю заглянула в гарнизон, выпросила у командира дополнительные попоны и утеплённые накопытники. Рарити, лишь завидев эту «ужасную» одёжку, решила показать характер. Через мгновение она повисла вниз головой за бортом и любовалась красивым горным пейзажем, проплывающем далеко внизу, почему-то издавая при этом громкие вопли. Мощные ноги Флэш через пару секунд вернули её обратно, столь не полюбившиеся одёжка и накопытники сразу прибавили в красоте. Единорожка с выпученными глазками надела нужные вещи и сообщила, что она больше так делать не будет. Всё это произошло за десяток секунд и оставило остальных её подруг с открытыми ртами. Военные пони Кристальной Империи слушались Флэш беспрекословно, что такого им сказала Принцесса об этой кобыле, видимо навсегда останется загадкой. Через сутки Рарити убедилась в правоте лазурной кобылы, температура ушла в глубокий минус, морская гладь сменилась бесконечными льдинами. На удивлённый вопрос Пинки, откуда она знает, куда им направляться, Флэш смущённо фыркнула и покраснела. Выяснилось, что пони явно помешана на ответственности и подарила подруге интересный браслетик, на всякий случай, а в нём вшит камень с простеньким заклинанием маячка. Все четыре кобылы с умилением в глазах уставились на опустившую голову пони. Она пояснила, что боялась, вдруг Рейнбоу где-нибудь упадёт или заснёт или ещё что-нибудь, сильно переживала за свою внезапно постаревшую подругу. Кристалл с заклинанием маячка она попросила изготовить Селестию, браслетик купила в лавке поблизости от Дворца. Пинки спросила, почему же сразу не остановили, Флэш вздохнула и ответила, что телепортация гасит магию маячка, она не знает, почему так происходит. Рарити задумчиво пофыркала и предположила, что телепортация сбивает канал привязки от маячка к приёмнику. Флэш неуверенно кивнула и сказала, что они собственно из-за этого и задержались, Принцесса Каденс велела ждать, пока не появится отметка на карте. Карта была предъявлена кобылам, плотная бумага, покрытая магическими рунами, приёмное устройство представляло собой треугольник с шариком внутри, он постоянно искрился и указывал лучиком на точку карты. Судя по скорости, дирижабль с Рейнбоу и Шайнинг Армором упорно двигался вперёд, не останавливаясь. Как это проделывали два стареньких пони, можно было лишь гадать. Корабли Кристальной Империи имели большую скорость хода, но догнать пока не получалось, слишком большой отрыв был вначале. Пятый день пути ознаменовался обмерзанием гелиевого мешка, пегасам пришлось на ходу счищать лёд, Флэш умудрилась обморозить себе крыло и тут же попала в заботливые копыта Флаттершай. Стена недоверия между ними таяла, Флэш начала лучше понимать этих пони, ощущать их желания, поверила в слова Селестии о важности Элементов Гармонии для всех пони. Эплджек поражала своей стойкостью и честностью, Рарити, несмотря на свои регулярные выкрутасы, озаряла мир красотой, по-другому и не скажешь, Флаттершай – доброта и понимание. Пинки Пай, — лучшая рассказчица, звезда пасмурных дней, которая даже во льдах севера, добавляла им всем тепла. Флэш довольно сильно заинтересовалась Якистаном, Пинки пообещала ей экскурсию, мол, у неё там много друзей. На растерянный вопрос Флэш, есть ли такое место, где у розовой кобылы нет друзей, Пинки долго думала, потом неуверенно сообщила, что в Эквестрии таких городов нет. Следующей ночью корабль Рейнбоу почему-то замедлился, им удалось существенно сократить расстояние. В снежных вихрях разглядеть его не получалось, судя по карте их разделяло около ста километров. Кобылы собрались в каюте очередным вечером, они с беспокойством глядели на карту. Эплджек сидела слегка растерянная, чего обычно за ней не водилось. Приняв решение точно следовать за целью, они разошлись.

— Слушай, это вот самое.

— Эплджек, я всё понимаю, прости.

— Да не, ну чо ты? Ну, просто, я ж жеребцов люблю, понимаешь? Ты не подумай ничо плохого. Флэш, только без слёз! Я ж не железная! И у тебя Селестия есть! Я-то ни разу не Принцесса.

— Мне было хорошо, спасибо за твоё тепло. Я не прошу любви, ты права, сердечко занято. Ещё бы самой разобраться, что в моей голове происходит.

— От тут не помогу, поговори с Пинки, она мастер разруливать всякие ситуации.

— Это будет сложно, — лазурная кобыла улыбнулась.

— Чего это вдруг? Завтра проснётся и поговори.

— Но ведь ты просила никому не говорить, я дала тебе слово.

Эплджек резко покраснела, потом хлопнула себя по лбу.

— Из меня плохой советчик. Видишь! Даже такую малость не сообразила. Эт’ вот чего, буду рада тебя видеть, всегда!

— Пожалуй, с удовольствием воспользуюсь твоим приглашением.

Оранжевая кобыла несколько секунд смотрела на неё, потом сообразила и рассерженно фыркнула, попыталась укусить пегаску, та подставила крыло, затем мягко прижалась к её мощной груди, весь запал Эплджек иссяк.

— У тебя ж никого нет, да? Вообще никого, не знаешь к кому приткнуться. Ни подруг, ни близких родственников. Иногда я как бревно, ага, не понимаю простых вещей. Я от чего не уразумею, чо они делать-то собрались?

— Эплджек, не верю я в месть. Мы что-то упускаем, а они не сказали. То ли не захотели, то ли не могли. Представь, твоя близкая пони оказывается совсем не той, за кого себя выдаёт. Я ночевала у них с завидной регулярностью, Шайнинг успокаивал, Рейнбоу смотрела в глаза и слушала мои радостные вопли. Они ничего не сказали. Смотрели мне в глаза и улыбались. Это сейчас я понимаю, почему иногда она плакала, глядя на меня. Знала о моей судьбе. Представь, ты знаешь, что через год твоя подруга погибнет. Как с таким жить? Как смотреть ей в глаза? Когда узнала об их возвращении, помчалась к вам, в голове бардак, я предполагала, что она будет ранена, как и я. Может быть серьёзно! Но… не старость! Это невозможно вылечить! Никакой маг не может вернуть пони молодость. Я просила Селестию помочь, мы ругались, она раз за разом объясняла, что не в состоянии выполнить мою просьбу. Пыталась меня успокоить, утешить. Я молода и полна сил, Рейнбоу с трудом стоит на ногах. Знаю, она прожила достойную жизнь, родила жеребят, свершила всё, что должна сделать кобыла. Только мне от этого не легче.

— Я спрашивала у Зекоры, нет ли зелья какого для бабули. Она лишь опускает голову и просит прощения. Ухаживаю за ней, слежу, чтобы вовремя кушала, лечащие зелья не забывала пить, спать вовремя ложилась. Иногда она говорит, что устала и хочет к своему жеребцу. Тоскливо становится, большинство её подруг уже ускакали на небесные луга, как и особенный пони. Старые вырезки из газет, семейные альбомы, а больше ничего. Ей уже за девяносто, земные пони живут до сотни, вот и всё.

Флэш, резко нагнулась к ней и поцеловала прямо в нос.

— Живи долго, прекрасная пони! Я хочу увидеть твоих жеребят.

— Чо ж, куда я денусь, найду себе жеребца-то. А это так говорят в Мейнхеттене?

— Ага, пожелание очень близкой подруге.

Корабль Рейнбоу и Шайнинг Армора двигался всё медленнее, скорость постоянно падала, он периодически менял направление полёта. Неясно, с чем это связано. Полторы недели гонки явно завершились, точка на карте замерла. Флэш велела включить магический двигатель на форсаж, чтобы успеть добраться до событий раньше, чем они произойдут. Счёт пошёл на часы. Она предчувствовала неприятности, военные оделись в полное обмундирование и выстроились на носах двух дирижаблей в ожидании дальнейших команд. Единороги повесили тепловые завесы, защищая воинов Империи от холода. Флэш уселась на носу корабля и смотрела в бинокль, пытаясь разглядеть в снежной пелене дирижабль. И всё-таки они не успели. Дирижабль висел около громадной арки, он казался мелкой точкой по сравнению с ней. Выстрел отразился гулким эхом, зеркало магии, пляшущее между арками, пошло волнами. От гула магического поля закладывало уши, хотя на самом деле, ни единого звука, пони чувствовали мощную магию именно так, словно закладывало уши. Из искажённого зеркала высыпали белые грифоны, множество пернатых кошек. Они устремились к кораблю. Откуда-то с противоположной стороны тоже появилась стая, явно не из арки. С носа корабля ударил яркий луч, он буквально проплавил камень у основания арки, раскалённые булыжники разлетелись кругом и попадали в море, на поверхности забулькала вскипевшая вода.

— Полный вперёд! Ведомый, расстояние двадцать метров! – голос Флэш перекрыл гул.

Корабль Рейнбоу окутала магическая сфера. Заклинания грифонов стекали по ней, не причиняя вреда. По крайней мере, так происходило около пяти минут. До корабля осталось чуть более пяти километров. Флэш была готова сорваться вперёд, если бы не зверский холод.

— Орудия к бою! Активировать пологи!

Два дирижабля заиграли радугой магического поля, укрывшего их на манер мыльного пузыря. Время неумолимо отсчитывало секунды. Ещё один выстрел, на этот раз удачный, заряд попал прямо в арку, выбив из неё искры и ошмётки. Рёв грифонов сливался в какофонию, заклинания ледяных кристаллов сыпались градом на дирижабль. Его поле медленно проседало.

— Это ж щит Шайнинга! У него такая магия, эт' вот точно помню!

Ещё один выстрел попал в то же место арки, каменный кусок оторвался и ухнул вниз, конструкция начала трескаться. Магическое поле между пролётами заискрилось. Грифоны продавили щит единорога и корабль превратился в ледяного ёжика. Флэш закричала и рухнула на палубу. Из глаз кобылы катились горькие слёзы, мгновенно застывая на морозе. Заледеневший дирижабль рухнул вниз, перед соприкосновением со льдом он взорвался. Зарево раскрасило небеса в оранжевый цвет, полыхнул огонь, растапливая вечную мерзлоту. Арку снесло, её больше не существовало, как и большинства тех, кто находился возле неё.

— Сюда летят!

Флэш мгновенно подскочила, не время для слёз. Отрывистые команды, единороги начали есть сладкие пакеты для прилива магических сил. Грифонов оставалось довольно много и они находились в крайней степени бешенства.

— К бою! Флаттершай! В каюту! Немедленно! Раненых будет много.

Жёлтая пегаска кивнула и юркнула вниз. Рарити зажгла рог, Пинки ломанулась к пушке на носу, Эплджек осталась рядом с Флэш. Сверкнули первые заклинания льда, единороги выставили полог, удар удалось полностью погасить. Флэш заметила, что её рогатые сородичи мгновенно взмокли, некоторые начали закрывать глаза от перенапряжения.

— Пегасы! К бою!

Флэш первой ломанулась в небо, остальные потянулись за ней. Через минуту они распались на три стаи с отдельными командирами, грифоны начали поступать аналогично. Стаи быстро сближались, первые выстрелы арбалетов и лёд начал быстро краснеть от крови. Вниз падали убитые грифоны и пони. Грифонам удалось проскочить к дирижаблю, миновав дерущихся в воздухе, они словно снег посыпались на палубу, их встречали наземные воины и единороги. Численный перевес грифонов быстро таял, отлично обученные военные пони брали вверх, Рарити, забравшись повыше, точно поражала цели, как некогда делал Кор, заклинания кристаллов у неё получались великолепно. Пострелять ей удалось недолго, заметив высунувшуюся единорожку, кто-то выпустил стрелу из арбалета, кобыла улетела вниз с дыркой в боку, встать она уже не смогла. Час сражения истёк, грифонам бежать на этот раз было некуда, последние из них были убиты.

— Флэш!

Кобыла сидела на палубе, зажимая глубокую рану на ноге, одно крыло безвольно свешивалось вниз. У кобылы не хватало уха и на мордочке след от чего-то острого. Флаттершай носилась по палубе, организовывая лечение пострадавших. К лазурной кобыле приковыляла Эплджек, она явно находилась не в лучшей форме.

— Эт вот, значит, подрались, ага. Только не успели. Чо ж, погибли они.

— Они разрушили портал, никогда таких огромных не видела, точнее – я вообще не видела порталов. Не понимаю, что это за оружие? Магический луч? – она растерянно покачала головой, — на нас набросились, понятно, возвращаться им стало некуда, лучше смерть в бою, чем от голода. Нужно разобраться, кто построил портал, зачем его построили и есть ли ещё где-нибудь… эй!

Оранжевая кобыла выслушала её почти до конца, потом закинула на спину, словно тюк с сеном и под возмущённое ржание потащила в каюту для раненых. Флаттершай напоминала юлу, она успевала ко всем и сразу, давала зелья, тут же работала скальпелем, обезболивающие заклинания от единорогов, явно уже уставших, глаза в кучу.

— Флатти, де Рарити?

— На втором корабле, стрелу получила в бок. Доспех не спас.

— Ясно. Посмотри на это чудо, ага.

Флаттершай подскочила к Флэш, та начала упираться, тут же получила возмущённый фырк и затихла. На крыло легла шина, голову замотали бинтом. Через мгновение Флаттершай извлекла засевший наконечник стрелы из тела, залила рану зельем и бросилась к следующей кобыле. Дирижабли добрались до места, где располагались скрещённые арки портала и начали осматривать небольшой островок. Камни, погребённые под слоем льда, спрессованный снежный наст. Небо быстро темнело, пони приняли решение о возвращении, успев собрать куски от арки, остатки доспехов и оружия белых грифонов. Флэш, сидела на палубе, под бдительным оком Эплджек и отдавала команды, кому что куда тащить. Её попытка принять участие закончилась, не начавшись, тяжёлое копыто земной пони легло на спину и прижало её к палубе. Ближе к ночи дирижабли легли на обратный курс. Пинки оказалась единственной, кто не получил ни единой раны, пара царапин не в счёт. Кораблям повезло, ветер дул в основном к берегу, повышая скорость движения. Они добрались обратно за неделю. К этому моменту остались только самые тяжёлые раненые, остальные хоть и выглядели плохо, но могли ходить. Флэш потеряла почти сотню пони в результате своей вылазки. Лазурная кобыла с приближением к материку всё больше грустила и печалилась. Они не смогли ничем помочь Рейнбоу и Шайнинг Армору, портал уничтожен, грифоны напали на них. Она представила, как расстроится Селестия очередной неудаче своей ученицы, от этого стало тоскливо, а если ещё и станет известно о том, что она с Эплджек слишком близко сошлась… лучше во Дворце не появляться. Как выяснилось сразу по прибытию – не сложилось. На пороге Дворца в Империи их встречали обе Принцессы. Одна довольно рассерженная, вторая едва сдерживала слёзы. Флэш легла прямо перед лестницей в парадный вход, уткнулась лбом в прозрачные кристальные плитки.

— Простите, я не смогла. Мы опоздали. Клянусь, я пыталась!

— Пыталась сделать что? – голос белоснежной кобылы наполнился грозными нотами.

Каденс мягко коснулась крылом подруги, потом покачала головой.

— Где Элементы Гармонии?

— Флаттершай переносит раненых в госпиталь, Эплджек поскакала навестить родственников, Пинки Пай… эм, я не знаю где она, сказала, ей срочно нужно. Рарити, полагаю, уже в больнице.

— А ты пришла сюда, хотя тоже должна быть в больнице.

— Да ладно, заживёт. Белые грифоны нас не потревожат, по крайней мере, какое-то время. Всё ценное мы собрали, остатки портала привезли… Селестия, не смотри так на меня!

— Это всё, что ты желаешь мне рассказать?

— А… а что ещё? То есть, да, — голос кобылы задрожал.

Селестия с подозрением уставилась на неё.

— Точно ничего не хочешь добавить?

Флэш закрыла мордочку здоровым крылом. Молчание несколько затянулось, Каденс опять погладила Селестию крылом, заглянула в глаза, покачала головой.

— Флэш, тебе придётся посидеть взаперти. Я всё понимаю, ты действовала из лучших побуждений. Сколько раз ты слушала мои объяснения о важности Элементов Гармонии? Переспрашивала, уточняла детали. Почему ты подвергла их опасности? Каков был шанс, что одна из них не вернётся домой. Военные пони сами избрали свою стезю, их выбор – их судьба. Ты не должна была так поступать.

— Они сами…

— Я знаю их характеры и не сомневаюсь в твоей честности. Для таких случаев существует слово «нет». Порой даже самым близким подругам нужно отказывать, их желания могут привести к трагедии.

Лазурная кобыла понуро опустила голову, потом кивнула. Судя по всему, Принцесса решила её наказать, вот только за что? Вины за собой пегаска не чувствовала, кроме… она испуганно уставилась на белоснежную кобылу.

— Посидишь немного взаперти, для осознания правильных мыслей и поступков. Тебе это помогает. Заодно подлечишься, это я обеспечу со всей тщательностью.

Каденс сошла вниз со ступеньки, обняла лазурную кобылу, прошептала еле слышно на ухо: «Всё будет хорошо, она нервничает сильно, отпустит вскоре, не переживай». Лазурная кобыла была загружена в небесную колесницу, запряжённую четырьмя белыми пегасами. На удивление путь они преодолели быстро, Селестия подробно расспросила о произошедшем сражении и том, как вели себя Элементы Гармонии. «Тюрьмой» в итоге оказались пустующие гостевые покои во Дворце диархов. Медики постарались на славу, даже спустя несколько часов после их ухода, запах зелий всё ещё витал в комнатах. «Даже купаться запретили!» — расстроено подумала Флэш. Ближе к вечеру посыльный пони притащил ей письма. Нет, даже не так, гору писем! И передал указание солнечной правительницы, приступать к работе. Флэш поняла, теперь с неё не слезут, прощай свобода. Практически все письма, так или иначе, касались городского строительства. Принцессы собирались заложить ещё один город. Кобыла погрузилась в переписку, пытаясь понять возникшие проблемы и поискать пути решения. Вечер наступил быстро, в какой-то момент пони поняла, что солнца за окном больше нет. Она потёрла уставшие глаза копытами, вздохнула, внезапно прямо рядом завихрилось синеватое облако.

— Ох! Привет!

Ночная пони смущённо заулыбалась, потом изобразила обиду.

— Госпожа, вы могли бы позвать меня с собой! Почему оставили?

— Найт Чил, ты молода и жеребят нет, зачем рисковать твоей жизнью?

— Я служу! Это мой выбор! Как военные пони!

— Прости малышка, я не смогла.

— Эй! Я не малышка!

— Ладно, ладно, прекрати скалиться, у тебя клыки только сверху, смешно выглядит. Как ты сюда попала?

— Время Ночной Стражи. Я вызвалась охранять вашу дверь.

— От кого? – обеспокоенно поинтересовалась лазурная пони.

— Ни от кого, это традиция. Около каждой гостевой комнаты должна стоять охрана, днём это солнечная стража, ночью – мы. Как показатель того, что Принцессы заботятся о своих гостях. Эм… да, ты не гость, но всё равно! Важная! Что вы так на меня смотрите?

— Думаю, имеет ли смысл просить тебя помочь сбежать?

— Флэш, я не столь могущественна. Вы ведь не можете выйти из этой двери, да?

Лазурная пегаска провела копытом по дверному проёму, тот легонько заискрился, словно некая прозрачная преграда.

— Я проверила, на окнах такая же магия. Меня опять посадили под замок.

— Госпожа Флэш, коль Принцесса желает вам такого времяпровождения, значит это для чего-то нужно.

— Ага, желает она. Как же. Ревнивая!

Судя по вытаращенным глазам, у ночной пегаски явно случился ступор.

— Вы думаете, она ревнивая? Я никогда не слышала, чтобы в её покоях ночевал жеребец.

— А, ладно, забудь. Иногда говорю всякое ненужное. А вещи ты сможешь мне доставать?

— Флэш, я восхищаюсь вашей бурной деятельностью, вы хорошая пони. Если это не противоречит законам Эквестрии, конечно, с радостью помогу.

— Не, если что-то не очень хорошее, сама сделаю, не стану тебя вмешивать.

Кобыла опять выпучила глаза, потом некоторое время думала.

— Знаете, давайте договоримся, я сделаю и то, что противоречит законам, согласую со своим руководством. Если совсем никак нельзя, то Принцессы нас поправят.

Флэш засмеялась, кобыла могла стать хорошей помощницей, ей явно не место в Ночной Страже. Она сделала себе в памяти заметку, переговорить на её счёт с Луной. Плотно перекусив, Флэш улеглась на кровать и мгновенно заснула. Несколько дней Селестия не приходила, только письма выдавала, горы писем и прошений. Через неделю к ней зашла Твайлайт. Она поздоровалась, потом некоторое время рассматривала горы свитков и писем на столе и вокруг него, покачала головой, больше ничего не сказала, развернулась и ушла. Лазурная пегаска печально улыбнулась, ещё одна недружественная пони. Пусть не враг, но поддерживать не станет. Ещё через пару дней к ней пришла гостья, которую она совсем не ждала.

— Привет, значится. Сидишь?

— Эплджек!

Лазурная пегаска бросилась к ней и обняла крыльями, потом смущённо фыркнула и покраснела.

— Ладно тебе, чай подруга, обнимашки выдам с радостью. По глазам вижу, чо-то спросить хочешь.

— Ага, как там остальные? Рарити?

— Рарити нормально, хромает, жалуется на жизнь. Принцесса прислала распоряжение в госпиталь, лечат её, домой не пускают. Пинки уже давно в Понивиле, Флаттершай осталась в Кристальной Империи, ухаживает за пострадавшими. Я вернулась на ферму, урожай надо обрабатывать, да и чего мне там высиживать.

Флэш помялась, потом покраснела и кивнула.

— Спасибо, что пришла. Я стараюсь не думать о том, что больше её не увижу. Очень стараюсь.

— Ты это, вот чего, оно понятно, неудачи случаются. Ценности наши, агась, мы ж их доставили, крутые единороги разбираться будут, в магии-то мы с тобой ни бум-бум. Не думай о них, то их решение, ты ничего сделать не могла, мы тож лишними оказались. Итог только неласков. То, что не смогли помочь, ладно – шансов не было. Твайлайт с нами не пошла, мы сами бросились на поиски, а она удрала сюда, обиделась на нас, да и мы на неё. Эт значит, теперь проблема. Как мириться-то? Чо ж, не дело, когда подданные бросают свою Принцессу. Ты мож чего придумаешь? Ну, чтоб помирить. Кстати, я чой-то не поняла, а чего тебя заперли-то? Мы ж сами к тебе напросились, заставили!

— Нужно уметь говорить «нет».

— Хм… а ничего, что мы Элементы Гармонии? И даж Принцессе крайне сложно сказать нам «нет». У тебя и шансов-то не было, уговорить или запретить чего-то.

Флэш некоторое время смотрела на Эплджек, потом закрыла глаза и заплакала.

— Эй! Ты чо это? Ты чо удумала?!! – опешила оранжевая кобыла, подскочила к пегаске и обняла, сквозь всхлипы еле слышные слова, «Она… она наверное узнала, что я с тобой спала, ревнивая! Мне одиноко! А она так… вот.»

— Слушай, ты это вот чего, успокойся, ревность дело такое, Принцессе не подобает так вести себя. Чо уж, тыща лет! И ты не жеребец, чтоб ревновать. Я эт поговорю! Обещаю! Не надо такие испуганные глаза делать! Решу проблему, отпустит.

Эплджек решительно вышла из комнаты, оставив пегаску за невидимой преградой. Через пару минут нашла распорядителя, попросила аудиенции у Принцессы. Через полчаса Селестия её приняла. Белоснежная кобыла выглядела немного уставшей, видимо день выдался тяжёлым.

— Доброго дня, Эплджек.

— Агась! И вам тож! Я чего, значит дело такое. Флэш вот сидит под замком, ага. Вы на неё платье одели. Оно конечно красиво, только не спасает. Я понимаю, сама хороша, нельзя было соглашаться. Когда кому-то плохо, мы ж не можем остаться в сторонке. Вы нас иному учили, если пони нужна помощь, так надо её оказать.

— Эплджек, я ничего не поняла из твоих объяснений, кроме того, что ты хочешь, чтобы я её отпустила.

— Ну чо ж, чего она у вас сидит взаперти. Ревность – оно ж не правильно, не жеребец ведь.

Кобыла на троне смущённо улыбнулась.

— Эплджек, прошу тебя, успокойся. Я её наказала за ошибку, вы слишком важны для Эквестрии. Вы не обычные пони, такие рождаются крайне редко, а становятся Элементами Гармонии ещё реже. Знаю, Принцесса не можете отдавать предпочтение кому-либо, правительница не должна так поступать…

Эплджек хлопала своими зелёными глазами и с подозрением смотрела на белоснежного аликорна.

— Сдаётся мне, врёте ж. Ну, меня бы наказали, чего её-то сразу?

— Прости?

— Да вы просто ревнуете, хотя, как это к кобыле делать – не представляю. Ну, мож, Принцессы такие сложные, земной пони не понять.

— Эплджек, ты о чём?

— А то не знаете, в самом деле, не из-за того, что мы там подрались с грифонами, это ж даже не смешно. Пони не зефирки! А она ж совсем одна, вот и пытается найти тепло. Разве ж за такое можно наказывать?

Мозаика сложилась, Селестия поняла, о чём ей твердит пони в ковбойской шляпе.

— Ты с ней спала?

— Да, это вот… не ревнуйте, она так и сказала, сердечко занято другой, только тепла-то хочется, тяжко без этого.

Селестия на миг зажмурилась, потом села и обхватила голову копытами.

— И она так же считает, это из-за моей ревности?

Эплджек кивнула. Аликорн возмущённо заржала, потом начала истерически хихикать.

— Вы просто… вы… слов нет! Идём, освободим твою красавицу.

— Не, она не моя. Ваша! Чо я с ней делать стану, табуна нету, некуда приглашать. Да и все мы сейчас не в лучшем состоянии. Рейнбоу погибла, пусть ей и оставалось недолго, всё равно – очень жаль.

— И с Твайлайт поругались, да?

— И эт’ тоже. В общем, развалилась наша шестёрка, чо уж тут говорить. Думаю вот, она ж ваша ученица, нельзя ли её в качестве Элемента Верности, а?

— Не знаю, Эплджек. Это не мне решать. Выбор судьбы – дело всей жизни для каждого из нас. Если она захочет стать такой, значит станет. Верность в общем понимании не её, она верна мне и Эквестрии, то есть это не абстрактное понятие. Вполне может кого-то обмануть ради выгоды.

— Рейнбоу тож обманывала, иногда. Она всегда была верна нам, даже когда с Твайлайт поругалась.

— У тебя глаза на мокром месте. Каденс сказала, Флэш буквально за сутки организовала военную экспедицию, не уверена, что она спала эти дни. Теперь я поняла, почему она так расстроилась из-за наказания. Как обычно – недопонимание, шаг к большой беде.

Эплджек поскакала за Принцессой, та успела по дороге отловить двух пони и дать им задания. Через пару минут Селестия вошла в гостевую комнату. Пегаска, завидев белоснежную кобылу, тоненько взвизгнула и с выпученными глазками ломанулась под кровать, там затихла.

— Флэш, ты всё неправильно поняла. Я наказала тебя за разумные действия, ревность не играет роли, тем более, мне это не было известно. Прости, вместо наказания за ошибку, получилось наказание за моё невнимание к тебе. Прошу тебя, вылезай оттуда.

Нос кобылы показался наружу, потом она появилась целиком, платье собралось складками на спине. Мордочка мокрая от слёз. Селестия подошла к ней и обняла.

— Флэш, когда же ты перестанешь видеть то, чего нет? Если тебе нравится Эплджек, мы примем её в табун. Я не вижу в этом никакой проблемы, абсолютно.

— Э… чо? – теперь уже оранжевая кобыла выпучила глаза.

— Раз вам хорошо вместе, значит, жить нужно вместе.

— Чой-то мне домой надо, срочно! Посевы там, знаете, яблоки, эт' вот собирать-то некому.

Оранжевая кобыла решительно покинула зал, потом, набрав приличную скорость, помчалась к поезду в Понивиль, бормоча про себя, что иногда она слишком мало думает о последствиях.

Служение

Время, что это такое? Никто не знает, не может объяснить. Оно есть, оно всегда идёт только вперёд. Тик-так. Каждое мгновение, строго отмерянной порцией. В этом мире не было чего-то, но присутствовало всё. Единорог сидел рядом со своей подругой, обняв её ногой, она прижалась к нему. Почему-то они находились на пушистом мягком облаке, оно держало их обоих. Слегка потрескавшееся синеватое копыто гладило жидкую выцветшую гриву.

— Ха! В прошлый раз было лучше, я просто заснула.

— А я не проснулся. Ты права, ледяные иглы заклинаний намного больнее.

Где-то вдали показалось солнце, огромный диск, его лучи прошили воздух золотистыми стрелами, весь мир потеплел.

— Нам пора. Тут где-то должна быть земля, дотащу тебя.

Лазурная пегаска замахала крыльями и поднялась в воздух, потом обхватила единорога всеми ногами и стянула с тучки, жеребец активировал заклинание уменьшения веса, они плавно полетели вниз. Чем ниже они опускались, тем легче давались движения, словно время отматывалось назад, туман быстро рассеивался, облака поредели, огромное бескрайнее море зелёной травы, луга, уходящие в бесконечность, миллионы пони.

— Это ведь… — недоверчиво приглядываясь к раскинувшейся внизу картине, начала говорить пегаска.

— Наша магическая суть, душа, искра жизни. Неважно, как мы это называем, теперь я точно знаю, оно существует. В прошлый раз я был один, никаких других пони рядом не оказалось.

Рейнбоу задумчиво фыркнула.

— Не поверишь, я вообще на землю не попала! Вот так же – полетела вниз и она не дала мне добраться до земли.

Они опустились на землю, их магические сущности преобразились, став такими, как были когда-то в молодости. Рейнбоу радостно фыркнула. Через мгновение их окружили пять пони. Они смотрели на них и улыбались… Рейнбоу взвизгнула и бросилась обниматься.

— Мама, не надо, не плачь. Ну что ты, прошу тебя, — хором требовали кобылки, столь похожие на лазурную пегаску.

Единорог с умилением любовался детьми, в его синих глазах горела искренняя радость. Сквозь годы и столетия, родные пони снова вместе. Откуда-то налетел ветер, взъерошивая шёрстку.

— Мама, мы тебя любим.

— Эй! – тут же возмутился единорог, сразу же получив свои положенные обнимашки.

Они ничего не говорили, сидели и любовались друг другом.

— А что тут вообще?

— Небесные луга, мам, почему вы тут оказались? – обеспокоенно спросила кобылка с синей гривой и лазурной шёрсткой.

— Время пришло.

— Ваше время не пришло, звёздная дорога ждёт тех, о ком забывают. Память пони держит нас здесь, после того, как она исчезает, мы получаем право отправиться в бесконечное путешествие среди звёзд! Но вы живы и нас не забыли. Как вы тут оказались?

Шайнинг и Рейнбоу начали растерянно переглядываться.

— Блу Роуз, ты о чём?

Кобыла тепло улыбнулась.

— Вы живы, но как-то оказались тут.

Шайнинг мягко коснулся кобылы, та ткнулась лбом в его копыто, потом незаметно смахнула слёзы с глаз единорога.

— Мы погибли, теперь уже точно.

— Пап, что ты видишь вокруг себя? Бескрайнее небо и луга?

Единорог кивнул.

— Это переход. Мир между мирами. По-разному называют, кто как. Когда пони покидает Эквестрию, он присоединяется к её магии, становится частью разумной сущности нашего мира. Все те, кто ушёл, усиливают магию. Со временем память пони отпускает их, тогда можно отправиться исследовать дальние звёзды. Пока мы здесь, можно наблюдать за событиями в Эквестрии, да вообще за всем. После того, как отправишься в дальний путь, можно взаимодействовать только с магией Эквестрии и с теми, кто находится тут, сама Эквестрия становится недоступной. Некоторым надоедает странствовать, они возвращаются сюда. Иногда пони больше не хочет существовать, такое порой случается, они растворяются в магии, обратно уже не возвращаются. Наверное, это и есть конец. Мы все внимательно следим за жизнью родных пони, радуемся их успехам и расстраиваемся из-за плохих событий. Здесь у нас в основном споры, ссоримся, обижаемся, миримся. Вечность для познания и понимания. Это сложно объяснить.

— Пап, что случилось? – Пит, коснулся отца копытом, привлекая к себе внимание.

— Выполняли задание для нашей… хм… не знаю, как сказать, аликорн. В процессе выполнения погибли. Дело сделано, мы разрушили портал из другого мира в наш, белые грифоны больше не смогут попасть в Эквестрию.

— Почему такой разрыв? Наше время давно закончилось, а вы только попали сюда. Это неправильно!

Рейнбоу вдруг поняла.

— Время. Время!

Подул резкий ветер, всё вокруг задрожало маревом. Их жеребята начали махать копытами, они улыбались и посылали воздушные поцелуи. Небо исчезло, земля под копытами выцвела, превратившись сначала в выжженную солнцем равнину, затем в бескрайнюю пустыню, под копытами заскрипел песок, всё вокруг подёрнулось дрожащим жарким маревом, небо заволокло серым туманом, солнце теперь выглядело блёклым кругляшом. Песок под копытами вздыбился волнами, Шайнинг прижал лазурную кобылу к себе, придерживая одной ногой. Из песка понялось исполинское сооружение из тёмного камня, с него быстро осыпался песок, обнажая древнюю кладку. Стена окружила замок неприступным кольцом, ворота из тёмного металла с выбитыми на поверхности песочными часами приветливо распахнулись. Пони переглянулись, однажды они уже видели этот замок. В нём жила та, которой много лет назад они поклялись служить. Шайнинг и Рейнбоу с опаской вошли внутрь, пустой двор, потрескавшаяся лестница из зелёного мрамора, медные позеленевшие перила. Мир затих, звенящая тишина наполнила всё вокруг, словно само время остановилось. Как только они подошли к лестнице, скрипнула створка дверей из них вышла кобыла-аликорн.

— Мне нужно поблагодарить вас за всё сделанное. Вы спасли мир Эквестрии от огромной беды. Пони получили много лет покоя и процветания.

Рейнбоу во все глаза смотрела на аликорна, слова кобылы не произвели на неё впечатления.

— Это тут ты живёшь? Одна? Совсем одна? – глаза пегаски наполнились слезами.

— Рейнбоу, я давно одна. Привыкла. Мой выбор – моя судьба.

— Мы останемся с тобой! Ты больше не будешь одна! – с жаром воскликнула Рейнбоу.

Аликорн покачала головой.

— Вы и так сделали больше чем возможно, я не могу отнять у вас право на небесные луга и встречу с родными пони. Теперь вы знаете, смерть тела не означает конец существования, дальше лежит длинный путь, полный интересных мест и приключений.

— Шайни! – грозно потребовала пегаска.

— Эра, прошу вас, вы дали нам то, что никто не мог получить. Мы благодарны вам за возможность увидеть наших детей и родных пони, убедиться, что у них всё хорошо. Просим вас! Позвольте остаться с вами! Мы помним ту картинку, где охраняли ваш замок. Даже если придётся провести в этой пустыне целую вечность, мы согласны. Не дело оставлять хорошую пони в одиночестве! Мы так не можем! Это несправедливо!

Кобыла долго не отвечала, потом вздохнула и кивнула.

— Соблазн велик. Впервые за долгие годы мне представилась возможность получить тех, кто по доброй воле согласился служить. Наверное, вы правы, отказаться не смогу. Мне действительно нужны помощники. Те, кому могу доверять. В Эквестрии у вас остались родные пони, вы не станете делать чего-то плохого, ведь это навредит вам самим. Что ж, пусть так и случится. Вы подтверждаете своё служение Времени?

— Эра! Мы хотим вам служить! – хором ответили пони.

— Кхм… что ж, аликорн Времени принимает вашу клятву! – она замолкла на несколько секунд, потом вздохнула, видимо собиралась рассказать что-то важное, — Это место находится в складке пространства-времени, мой дом, в котором могу отдохнуть и подумать. В Эквестрии мне появляться противопоказано, слишком велико влияние на события. Крайняя мера воздействия. Шлейф событий со дня нашей первой встречи всё ещё тянется. Твой жеребец вместе с духом Хаоса до сих пор в камне. Это нужно исправить. Мне открыто прошлое и будущее во всех его вариациях. Я не управляю судьбами пони и других разумных, но корректирую события, чтобы мир Эквестрии не превратился в призрак. Дерево Гармонии, основа основ нашего прекрасного мира, который даровал жизнь всем пони и мне в том числе. Вы видели его вживую, оно существует вне времени и пространства. С годами вы научитесь переходить из одного мира в другой, вероятность формирует каждый из миров, они разные, но подчинены единым законам. Ваш родной мир – самый главный, с него всё началось. Его целостность первостепенна. От него зависят все остальные, события вашей Эквестрии влияют на остальные. Смерть любой из Принцесс приведёт к коллапсу многих миров, пони в них погибнут. В одном из миров это случилось, Принцесса Луна погибла.

Перед ними распахнулось окно в другой мир, словно огромное зеркало. Затянутое серой пеленой небо, бесконечный моросящий дождь, грязь и остовы разбитых домов, ядовитые пустоши, огромные воронки отсвечивающие чем-то зеленоватым. Разрушенный Кантерлот, окутанный какой-то розовой пеленой, кости… повсюду валялись останки . Рейнбоу зажмурилась и судорожно вздохнула.

— Они всё ещё живы, цепляются за жизнь. Ищут способ преодолеть свалившуюся на их голову беду. Два народа пони устроили всё это. Теперь зебры ковыряются в заражённой земле, пытаются вырастить посевы и плачут над чахлыми ростками, пони рвут друг друга на части за чистую воду и ведро картошки. Цена слова «Принцесса». Не имеет значения, кто начал первым, эхо гибели Принцессы Эквестрии подобно разрушительному урагану на всю планету. Возможно героям того мира удастся преодолеть кризис ценой крови миллионов жителей. Помочь можно «до», «после» — уже ничто не имеет значения, вмешательство бессмысленно. Я пыталась им помочь, моих сил не хватило. Теперь у меня есть вы и множество миров, которым требуется помощь. Прежде чем вы сможете в них попасть и воздействовать, вам придётся многому научиться в своём родном. Время – его маятник отныне для вас остановился раз и навсегда. Это ваш выбор и ваша судьба. Ты, Рейнбоу Дэш, склонна к импульсивным поступкам, думай о последствиях. Твои силы я сосредоточу на будущем, его вариации и неопределённости станут доступны, ты сможешь увидеть их, выделить наиболее вероятные, определить к какому из миров относятся события, оценить опасность и последствия. Песочные часы жизни, одно из самых простых заклинаний, его можно сделать врождённым, как полёт пегаса. Рога у тебя нет, магией времени наделить не смогу. Шайнинг Армор, ты не склонен к необдуманным поступкам, прошлое станет твоим уделом, видеть – знать – понимать. События далёкого прошлого влияют на жизнь в дне сегодняшнем. Ты сможешь использовать заклинания времени, рог этому определённо поспособствует. Со временем попробуем пространственную магию, возможно, ты сможешь её использовать. Ваша искра жизни теперь связана со мной и этим местом. Смерть телесной оболочки приведёт к вашему возвращению сюда, полагаю, это случится ещё не один раз. Законы мироздания таковы, что вернуться обратно сразу же не получится. Потребуется несколько лет, чтобы появилась возможность вернуться. Поэтому, лучше не погибать. Полагаю, ощущения вы в состоянии оценить по последним событиям. Ещё одно, очень важное для тебя, Рейнбоу, пояснение. Искра жизни важна для любой кобылы, ты погибла, о цене я только что сказала. Жеребята – желанная награда для любой из нас. Свою чашу ты испила сполна, тело нескоро обзаведётся достаточным уровнем магической искры, чтобы подарить новую жизнь. Пройдут десятки лет, и, ты сможешь вновь ощутить радость рождения. Шайнинг, с тобой немного сложнее, ты не кобыла, искра жизни от тебя не требуется. Я не знаю, как это повлияет на твое тело, Равновесие не обманешь, жеребят у тебя не будет долгое время. Предвижу ваш вопрос, аликорны обретают могущество и ответственность посредством достижения глобальной цели. Каждая из нас служит Эквестрии. Способы разные – суть одна, служение Эквестрии наш выбор и судьба. За это мы получаем возможность управлять могущественными силами. Наши сыны и дочери не получают никаких сил и способностей. Рождение аликорна у Каденс – стечение невозможных обстоятельств, ты носитель этой же крови, Принцесса – аликорн, по определению. Магия Эквестрии выделила место ещё под одного аликорна, его заняла твоя дочь. Благословение или проклятие? Не знаю, ты сам ответишь на этот вопрос. Аликорны могут иметь жеребят, как и обычные кобылы, присутствуют лишь природные ограничения. Жаль только, слишком редко пользуются даром приводить в этот мир новую жизнь. Изначальной расой Эквестрии являются пони, именно мы первыми обрели разум и магию. Вторыми стали драконы, племя пони разделилось на множество подвидов, зебры, кирины, гипогрифы, фестралы, чейнджлинги, — это те, кого вы знаете, ещё есть другие виды пони, не проживающие в этом мире. Время дарует вам понимание бесконечности и неповторимости жизни во вселенной. Вопросы, бесчисленные вопросы. Я слышала их миллионы раз. Многое вам предстоит постигнуть самостоятельно, подскажу лишь, где искать ответы. А сейчас, возвращайтесь в Эквестрию! Вытащите из камня тех, кто не должен там находиться! Я призову вас, когда в том возникнет нужда.

— Мы можем… ну… к тебе сюда… — Рейнбоу начала постукивать копытом передней ноги по полу и опустила взгляд.

— Я не всегда присутствую здесь, теперь это ваш дом, безопасные стены.

Она воздела крылья кверху, её глаза вспыхнули белым светом, мир качнулся и утонул в песчаных вихрях, выбросив двух пони на то же самое место, около Понивиля.

Возвращение

Два пони некоторое время смотрели друг на друга, затем бросились обниматься. Шайнинг гладил гриву, которая вновь стала радужной, смотрел в любимые глаза, кобыла вытирала ему слёзы кончиком крыла, тихо шепча на ушко какие-то совсем неважные глупости.

— Нога не болит! Не болит! И спина! Только я уже в возрасте, где-то лет шестьдесят или даже семьдесят! – Рейнбоу вертелась на месте, резко взмахивала крыльями.

— У нас есть задание.

— Пф-ф-ф! И ты знаешь, как его выполнить?

— Нет, но догадываюсь с чего начать. Отправимся в Мейнхеттен, осмотрим «статую».

— Шайни…

— Даже не думай, прошлого раза мне хватило. Я не оставлю тебя одну. Хочешь зайти к своим подругам? Я постою на улице, мне не тяжело.

Рейнбоу набрала побольше воздуха в лёгкие, посмотрела в глаза жеребца и сдулась. Они направились сквозь ночь в милый сердцу городок. На этот раз по пути им никто не встретился, определить год не получилось. Проскакав по улице до домика Эплджек, они обнаружили оранжевую пони, которая пыхтела около пня в почти полной темноте. Шайнинг мягко скользнул вперёд, Рейнбоу обеспокоенно уставилась на подругу.

— Что она делает? – растерянно спросила кобыла.

— Прячет что-то, — с подозрением ответил единорог.

Оранжевая кобыла перестала пыхтеть и села.

— Вот гадский пень! Спилила старое дерево, а чо с пнём-то делать, как его убрать? Корневища-то ого!

Под её изумлённым взглядом пень вдруг окутало мягкое сиреневое сияние, затрещали рвущиеся корни, дымчатый ореол вспыхнул ярче, треск усилился, глухой «чпок» и пень по инерции взвился в небо, через несколько секунд рухнул поодаль кобылы. Шайнинг погасил рог и легонько подтолкнул пегаску, мол, иди к подруге.

— Привет.

Оранжевая кобыла повернулась на голос, громко икнула и упала без сознания. Рейнбоу бросилась к подруге.

— Пфф-ф! Я опять глупая, да? Надо было как-то аккуратней. Всегда мозгов не хватает.

Шайнинг подошёл к лежащей кобыле, зажёг свой рог с заклинанием лечения и коснулся пони. Через несколько секунд та открыла глаза.

— Ты мёртвая, да? Чо такое? Я ж своими глазами видела! Дирижабль взорвался!

— Эплджек, ты видела, как взорвался дирижабль? – Рейнбоу и Шайнинг переглянулись, — Да, да. Ты, главное, успокойся. Я не погибла. Всё хорошо. В смысле, ты права, они нас убили. Прости, что так получилось. Нам вернули жизнь, только не спрашивай подробности. Как вы оказались в кристальном море?

— Можешь не отвечать, думаю, я знаю ответ, — жеребец покачал головой, — Флэш озаботилась поисками. Нет, у неё бы не получилось найти мелкую пылинку в громадном холодном море. Как-то умудрилась найти, знала, где искать. Маячок?

— Агась, задарила твоей кобыле вещицу с маячком. Типа, чтобы приглядеть. Рейнбоу, ты это, точно живая?

— Эплджек, мы погибли. Безопасность Эквестрии превыше всего. Раз вы там были, значит, знаете, что там находилось. Теперь этого нет. Задание выполнено, мои подруги в безопасности, пламя войны не коснётся их прекрасных глаз, ради этого я готова погибнуть ещё раз.

— Чой-то не очень понятно, ага. Ты это, мож отпустишь, ну, типа я не настолько хрупкая. На этот раз вы вдвоём, определённо радует. У призраков-то небось копыт нет, твёрдых. Живая ты, выходит.

Рейнбоу обняла подругу крыльями и чмокнула в нос.

— О, ещё одна целоваться лезет. Одной мне типа мало! Не-не, хватит таких развлечений. И плакать не надо! Ты чо это? Живая, значится. Я очень хочу знать, агась. Два месяца назад ты выглядела очень старой, сейчас тебе сколько?

— Эплджек, я кушать хочу, и Шайни тоже, и денег у нас опять нет. Даю слово, оплачу всё, — потупив взгляд, ответила пегаска, потом легонько ткнула в землю копытом.

— В лоб копытом захотела? – скептически поинтересовалась оранжевая кобыла, — Пойдём, Эплблум сегодня блины с повидлом обещала.

Эплджек сидела по другую сторону стола на своей любимой деревянной табуретке, радостная жёлтая пони носилась рядом, подавая им приготовленные самостоятельно блюда.

— Значит, ничо не хотите рассказывать. Кто чево куда. Агась?

— Эплджек, я не знаю, можно ли это делать, пожалуйста, прости, — голос пегаски предательски дрожал.

— Только не реветь! Крутая пегаска в слезах, это вот, не правильно оно!

— Я помню, как ты укрывала старую кобылу и дала ей сухофруктов, мне уже этого не забыть. Так хочется тебя обнять.

— Рейнбоу, правда, хорош реветь. Ты крутая кобыла, помнишь? Четыре месяца прошло с того дня, как мы дрались в кристальном море. Вроде и времени всего ничего, а случилось-то многое после. Твайлайт мы больше не видели, не приезжает она в Понивиль. Флэш получила пинок под круп от Принцессы Селестии, помчалась в Клуджтаун к Темпест, там какие-то серьёзные проблемы. Принцесса Каденс сидит у себя, кристальные пони поддерживают свою правительницу, стараются успокоить. Фларри вернулась, помогает матери. Твоя приёмная дочь забрала себе ещё один Улей.

— Ага! Мы помогали! – поддержала Эплблум сестру, — Свити пишет эм… регламент! Во как! Ага, они хотят единое Королевство сделать, понятно ж с кем во главе. А Свити Бель много книг исторических читала, вот и хотят сделать документ, в котором опишут все вопросы взаимодействия Ульев, какая Королева за что отвечает, чем занимается и так далее. Там такие страсти кипят, ой, ужас! Делят работу! Скуталу не даёт им поссориться, решает все споры. Ты её не узнаешь, ответственная стала, только жалуется, на самокате теперь нет времени кататься. Свити у неё постоянно пропадает.

— Ага, конечно. И ты тоже, еле выцарапала, чтобы урожай собрать, — потрепав молодую кобылу по гриве, сказала Эплджек, та смешно надулась и покраснела.

Они долго разговаривали, Шайнинг сидел и пил горячий чай, глядя на Рейнбоу и её подругу, в его сердце давно смешались образы Каденс и лазурной пегаски, он не мог отделить их друг от друга. Тем более, Рейнбоу приняла кольцо, один табун – одна судьба. Жеребец улыбался, иногда поглядывая в окно, краешек луны и яркие звёзды. Он вспоминал прошлое, её мягкую улыбку, слёзы, дома она совсем не выглядела крутой, но стоило выйти на улицу, ух, аж дух захватывало. Всё сама! Одно словно – Верность. Шайнинг вспомнил возмущение своей подруги, когда они ждали первого жеребёнка. И живот ей летать мешает, и тошнит по утрам, и спина болит, что только она ему не высказала, клятвенно пообещав, что больше ни за какие коврижки не согласится. Радость в чуть красноватых глазах матери, малышка, радостно хлюпающая молоком из вымени. Ровно через пять лет она потребовала продолжения истории. Уставшая, вспотевшая от напряжения и боли кобыла, она всё равно оставалась самым ценным из того, что было в его жизни. Каденс в тот раз вытурила его за дверь, Рейнбоу наоборот, с радостью согласилась на присутствие, правда, все следующие разы, она вежливо потребовала остаться за дверью. Шелест волн, раскалённый песок и вечерняя прохлада. Они старались каждые выходные уединяться, чтобы полежать на берегу, посмотреть на бесконечные волны. Потом их уединение прерывалось визгом и радостными писками жеребят, затем весёлыми играми поодаль от родителей и, в какой-то момент, берег вновь опустел, лишь они вдвоём с поседевшими гривами. Шайнинг улыбался своим воспоминаниям, даже не вслушиваясь в беседу кобыл. Что такое счастье? Теперь ему был известен ответ на столь сложный вопрос. Он очнулся, когда лазурное крыло бережно погладило его по спине.

— Нам пора?

— Ага, всё обсудили. Есть несколько проблем. Нужно посетить Клаудсдейл, сказать родителям о моём возвращении, ещё в Кантерлот к твоим, порадовать их новостями. Затем к Каденс и Фларри.

— Спасибо Эплджек, у вас всё такое вкусное. Нужно начинать тренировки, а то растолстею.

Оранжевая кобыла покраснела и заулыбалась, Эплблум от гордости выпятила грудь и надулась. Они покинули гостеприимный дом земной пони и направились в Клаудсдейл. Пегаска топала рядом с единорогом, даже не порываясь взлететь, тишина и лёгкий цокот копыт.

— О чём договорились?

— Опять мечтал, ничего не слышал. Вот! Оставайся таким! Ты мне определённо нравишься, — Рейнбоу захихикала, — хорошо, что мы к Эплджек зашли, остальных подруг нет в Понивиле. Флаттершай в Кристальной Империи, Каденс уговорила её немного поработать в госпитале, занимается лечением и обучением лекарей. Пинки уехала к родителям на ферму, скоро ожидается пополнение в ряду её сестёр. Рарити в Мейнхеттене, очередной показ мод.

Жеребец скосил на неё взгляд и неуверенно коснулся копытом.

— Ага, понимаю, не совсем же глупая. Твайлайт в Понивиле не показывалась, живёт в Кантерлоте, они не общаются. Флэш получила конкретных пинков от Принцессы Селестии за использование в опасных делах Элементов Гармонии. Они пытались нас спасти, почти догнали. В итоге подрались с белыми грифонами, есть погибшие. Моим подругам сильно досталось. Рарити до сих пор хромает. Твайлайт они с собой не взяли, даже не позвали.

— Мирить будешь?

— А надо? Пф-ф-ф! – искренне возмутилась Рейнбоу, некоторое время молчала, потом сдалась, — ладно, ради тебя, — она подлетела в воздух и зависла перед носом жеребца, легонько ткнула его в лоб копытом, — только ради тебя! И не нужно так смазливо улыбаться!

Оцепенение двух пони сменилось истошным визгом и объятиями, облачный домик вновь наполнился радостью. Ближе к утру они достигли Кантерлота, очередные слёзы и объятия. Вельвет уговорила их отдохнуть перед поездкой в Кристальную Империю, видно было, что Рейнбоу и Шайнинг сильно устали. К обеду они получили законную порцию сена и кукурузы, наказ – больше так не делать и пожелания скорейшего решения жизненных проблем. Вокзал Кантерлота ломился от пони, бешеное количество четвероногих магических созданий заполонило даже привокзальную площадь, мешанина цветов и кьютимарок, взрослые и жеребята, статные единороги и мощные земные пони. На взятые взаймы у родителей Шайнинг Армора деньги они купили билеты и залегли на полках в вагоне. Поезд протяжно свистнул и запыхтел белыми облачками пара. В купе, рассчитанном на четверых, к ним подсела кобыла с жеребёнком. Всю дорогу Рейнбоу и Шайнинг с радостными искрами в глазах наблюдали за процессом обучения чтению. Мелкий салатовый жеребчик с яркой оранжевой гривой явно старался, ведь ему предстояло поступить в первый класс. Его мать была оранжевой единорожкой с чёрной гривой и зелёными глазами. Поезд прибыл в Империю под вечер, единорог и пегаска направились во Дворец. Немного поодаль Шайнинг вдруг остановился.

— Что я ей скажу?

— Ой, да ладно, сама всё скажет. Подумаешь, сдохли пару раз.

— Рейнбоу, а если она нас на порог не пустит?

— Ты кольцо вернул? Нет!

— Рейнбоу…

— Кольцо, это серьёзно! – грозно сообщила пегаска, — это выбор судьбы! Это жизнь с родными пони! Не ты ли мне это всё по сто раз повторял?

Жеребец притянул её к себе и обнял, пегаска чмокнула его в нос и улыбнулась.

— Герои не идут в обход! А мы же герои! Точно тебе говорю! Самые крутые пони Эквестрии.

Во Дворце к их приходу погасли все окна нижнего яруса, где располагались приёмные высших пони Империи, на втором этаже находились личные покои Принцессы и залы для закрытых аудиенций. Там всё ещё горели магические светильники, работа не прекращалась. Окна нижнего яруса были прозрачными, в основном задёрнуты занавесками, на втором ярусе вместо стекла – кристальная мозаика, сквозь неё ничего не видно снаружи. Дворец диархов был гораздо больше, ещё и с подземными этажами, уходящими вглубь горы. У Принцессы Каденс подземный этаж отсутствовал, со слов пони, переживших безвременье, так и было задумано архитектором, кроме того, геологические условия не позволяли строительство подземных этажей, очень тяжело долбить гору. Судя по вытянувшимся мордочкам стражей на входе и выпавшему из копыта копью, они не ожидали увидеть Шайнинг Армора. Обе кобылы дружно взвизгнули и, побросав копья, бросились наутёк. Единорог возмущённо заржал, потом покачал головой, Рейнбоу погладила его крылом и тихо сказала: «Мы умерли, пони боятся такого». Внутри первой залы Дворца оказалось пусто, ни положенной охраны, ни других пони. Поднявшись по лестнице, они вышли на второй этаж, он по размерам был меньше первого. Около всех дверей стояли стражи, Шайнинг заулыбался, охрана всё-таки работала.

— Ш-ш-айнинг Армор? – подозрительно поинтересовалась ближайшая кобыла в броне с отчеканенным кристальным сердечком на нагруднике.

— Зелье получили, называется «время назад». Нам подарили ещё немного лет жизни.

— Вы не…

— Нет, не чейнджлинги, смена караула четыре раза в сутки, в казарме на площадке чучело, набитое сеном, с оранжевой шляпой.

Пони в броне заулыбалась.

— Принцесса последние недели совсем расстроена, всё время глаза мокрые и не улыбается вообще. Она в третьей комнате, там совещаются.

Шайнинг кивнул, они дошли до нужной залы, из-за дверей не доносилось ни единого звука, жеребец вспомнил, как сам заставил поменять все двери и наложить на них заклинания безмолвия. Он кивнул Рейнбоу, они приоткрыли створку и по очереди скользнули внутрь. Стоило двери приоткрыться, обсуждение тут же вырвалось наружу, возмущение, повышенные тона, явно шли какие-то разборки. На вошедших никто не обратил внимания, все были поглощены спором и ворохом документов, уткнувшись в бумаги, словно там все сокровища мира сосредоточены.

— Расширение ветки нельзя сделать!

— Да вы не понимаете, мастерские задыхаются без материалов! Центральной Эквестрии нужны источники энергии, а мы не можем их изготавливать без абразивов и серебра.

— У нас нет столько денег! Мы уже и так в долгах сидим!

— О, я даже знаю, чей клан будет за расширение ветки отвечать! Любители битов!

— Можно подумать, ещё кто-то может!

Вдруг наступила тишина. Все десять пар глаз уставились на вошедшего единорога, тот с укором смотрел на них, переводя взгляд то на одного, то на другого. Каденс оторвалась от бумаг, подняла уши торчком, поняв, что спор почему-то затих и повисла напряжённая тишина.

— Я очень рад, что вы всё ещё работаете. Земля у нас одна. Ваши споры не приведут к её процветанию, ледяные горы и холодное море ошибок не прощают. Да, Винг?

Жеребец вздрогнул и опустил взгляд.

— А вам, Стар Сноу, по ночам кошмары не снятся? Дорожка с мраморной плиткой, знаете, на западном конце города есть такая, ещё низкий заборчик и плачущие пони. Опять ищете выгоду для клана? Прошлого урока не хватило?

Глаза кобылы мгновенно наполнились слезами.

— Ша..шай… ни…

Каденс сорвалась с места, хлопок телепортации и она обняла жеребца, рыдая во весь голос. Он обнял её, прижал к себе, лазурное крыло опустилось на розовую гриву, мягко поглаживая.

— Ты… ты жив? Как? Флэш…

— Она не знает. Мы выжили. Каденс, пожалуйста, успокойся, ну не могли мы сдохнуть так просто, оставить тебя одну. Решили, время не пришло. Негоже оставлять родную пони в слезах. Ты заканчивай совещание, мы посидим в твоих покоях, подождём. Хорошо?

— Хорошо, да, конечно.

— Принцесса, совещание подождёт, вы идите, мы поговорим, утром дадим вам готовые документы.

Каденс кивнула и растерянно тряхнула крыльями, словно ей всё это снилось, как будто зачарованная она медленно подняла взгляд на Шайнинг Армора, тот обнял розовую кобылу и мягко потянул за собой. Рейнбоу пристроилась сзади и подталкивала аликорна ногой вперёд. Они вытолкали кобылу в коридор, мягко дотащили до личных покоев, уложили на кровать. Фиолетовые глаза, полные растерянности и недоверия. Аликорн зажгла свой рог, видимо хотела заклинание какое-то прочитать.

— Хочешь проверить, не чейнджлинг ли я? – он улыбнулся, рог погас, — Каденс, в первом письме, которым я пригласил тебя на бал, было шесть орфографических ошибок, ты их тщательно исправила, предложила мне отправить письмо ещё раз, потом спрятала его. Я не откажусь от проверки.

С рога аликорна сорвалась яркая магическая искорка и распалась сеточкой на теле единорога, через несколько секунд погасла. Она вскочила и обняла его крыльями, тихие всхлипывания, бормотание. Рейнбоу бережно уложила кобылу на кровать, легла рядом, Шайнинг прижал её с другой стороны. Через полчаса розовая пони с трёхцветной гривой успокоилась.

— Шайни, прости, я не могла броситься за тобой.

— Ты Принцесса Кристальной Империи, а я — жеребец, один из миллионов. Нельзя рисковать твоей жизнью ради одного единственного пони, даже если ты его очень сильно любишь. Мало того, я бы предпочёл твою безопасность своей, рисковать должны жеребцы.

— Ты помолодел! То есть… как?

— У нас теперь очень много времени. Если не передумала, мы с Рейнбоу хотим жить вместе. Будешь для нас старшей кобылой, как обещала?

Каденс растерянно уставилась на лазурную пони, та надулась и фыркнула.

— Знаешь, да, то есть – я конечно крутая, но иногда меня заносит. Шайни останавливал, предпочту место младшей кобылы, меньше ответственности и больше свободного времени. Мы с ним это всё давно обсудили, у тебя опыт есть, а я в этом плане ничего не смогла организовать, в прошлом табуна у нас не появилось. Пф-ф-ф! В общем, это, хоть и стыдно признаваться, предпочту твоё руководство табуном и решение наших общих проблем. Тем более, надо Кора освободить, что с ним потом делать? Нет, стану младшей кобылой в табуне, я же пегас, а мы не любим всякие такие проблемы.

Каденс во все глаза рассматривала Рейнбоу, вспоминала их последние дни вместе. Старая лазурная пегаска не показывала, как у неё болит спина и нога, не требовала к себе внимания, читала книгу, сидела на лавочке перед своим домом на берегу, любовалась небом. В её красноватых глазах плыли воспоминания, тёплые и наполненные радостью, о превратностях жизни ни она, ни Шайнинг не рассказывали. Чаще всего они сидели где-либо, прижавшись друг к другу, и, молчали. Стоило подойти к ним, они тут же усаживали её между собой, Рейнбоу накрывала крылом, а Шайнинг обнимал ногой. Старенькие пони показывали свою любовь, как могли.

— Шайнинг!

Розовая кобыла подскочила.

— Эм… да? – растерянно спросил единорог, не понимания, с чего вдруг Каденс занервничала.

— Фларри! Она уехала сегодня вечером! Надо догнать! Фларри к Королеве Скуталу поехала.

— На поезде до Кантерлота, оттуда в Королевство? – уточнила Рейнбоу.

Каденс закивала.

— Шайни, я догоню поезд.

— Письмо…

— Нет, это не наш путь! – пегаска тряхнула крыльями и спрыгнула с кровати.

— Чувствую, тебя посетила очередная крутая идея, догнать поезд? – скептически поинтересовался жеребец.

— А то! Ну, я полетела! Скоро вернусь.

Под изумлёнными взглядами двух пони она с разбегу сиганула в распахнутое окно, пару хлопков крыльев и кобыла растаяла в вечерней мгле.

— Вот такая она всегда, непоседливая, всё время норовит куда-нибудь мчаться, мне стоило многих усилий останавливать её, особенно, когда беременная была. Каденс, мы нашли ту, которой требуется наша помощь, она хотела отпустить уставших пони на покой, мы не согласились. Одиночество – не лучшая доля, мы не хотим бед тем, кто нам помогал, уговорили её принять наше служение, обещали, что никогда не оставим одну. Она согласилась. Вот и вся история.

— Кто она? Где живёт?

— Аликорн Времени. Эра. Так её зовут. Кьютимарка в виде знака бесконечности. Довольно красивая кобыла на мой взгляд. Ростом чуть выше Принцессы Луны. Больше и рассказывать нечего. Где живёт – понятия не имею, но могу туда попасть. Что-то вроде магического куска нашего мира, скрытого от посторонних глаз. Там везде песок, старый замок или дворец, всё такое… знаешь, иногда находят старинную медную утварь, она позеленевшая. Весь её замок такой, потрескавшиеся мраморные плитки, шершавый камень, потемневшая ковка перил. Мы разговаривали снаружи, внутрь не заходили, она сказала, что будет рада видеть нас и разрешила в любое время там находиться. В Эквестрии она бывает крайне редко, с её слов, слишком сильное влияние оказывает на события. Кор и Дискорд сидят в камне из-за этого. Она попросила вытащить их оттуда.

— Метод?

— Это задание. Мы ведь обещали ей служение. Ты же не говоришь пони как именно им выполнять твои распоряжения.

— Шайни…

— Она любит Эквестрию, родилась на этой земле. Сражается за её будущее.

— Ты уверен?

— Да, Каденс, я уверен в своих словах. Видел их наглядное подтверждение. Прошу, не рассказывай никому. Мы с Рейнбоу придумаем какую-нибудь глупую историю, в которую никто не поверит, а правду узнать не получится. Со временем всё забудется. И ещё одно, мы тебе будем надоедать очень долго, возможно – всегда. Есть небольшая проблема, ага, у меня кроме Фларри пять жеребят. Да, они давно ускакали на небесные луга, но их отец всё ещё жив. Смерть не проходит бесследно. Так что, на долгий срок ни я, ни Рейнбоу не сможем иметь жеребят. Прости.

— Никогда не слышала о таких заклинаниях, то есть, я в курсе, что такое магические корректоры для кобыл, но что-то подобное для жеребцов? За такое заклинание можно получить приличную награду от диархов.

— Прости Каденс, это не заклинание. Это цена смерти. Мы умерли.

Розовая кобыла всхлипнула и обняла крыльями единорога, крепко прижав к себе, жеребец почувствовал, как на его нос капают слёзы. Мягкие поглаживания синего копыта, еле слышный шёпот на ушко и пони уснула, Каденс задремала, ощущая тепло родного пони. Разбудило их прохладное дуновение, и первые лучи восходящего солнца, вместе с которыми в покои ворвался лазурный вихрь. От визга закладывало уши, через секунду Шайнинг поймал Фларри и прижал к себе. Рейнбоу с гордостью выпятила грудь и слегка распустила крылья. Через несколько минут все успокоились, Шайнинг подозрительно осмотрел лазурную пегаску, та смущённо опустила голову и закрыла мордочку крылом.

— Я больше никуда тебя не отпущу.

— Ха! Пф-ф-ф! А…

— И не дуйся. Тебя не было пять часов, за это время ты успела с кем-то подраться и получить синяк под глазом.

— А… пап, такое дело, это моя вина. То есть, я испугалась, она же в окно влетела, заверещала. Со мной всегда сопровождение, мама настаивает на этом, они напали на Рейнбоу, какие-то стражи у нас… эм… не очень. Один влетел в полку и там затих, вторая кобыла посильнее, один раз успела ударить копытом, больше ничего, отправилась отдыхать без сознания.

— Это не стражи слабые, это Рейнбоу слишком сильная. Поверь, милая, в Эквестрии очень мало пони, которые смогут ей противостоять.

— Вы, правда, правда больше не покинете нас? А мамой можно называть? – Фларри всё ещё всхлипывала и жалась к отцу.

Рейнбоу вся покраснела и кивнула, потом подошла к жеребцу и слегка вытянула шею вперёд. Он тут же обнял кобылу, приподнял ей мордочку, внимательно осмотрел глаз, копыто попало изумительно, видимо ещё и с подковой. Вокруг глаза набряк мощный фиолетовый синяк.

— Каденс, ты говорила, Флаттершай в госпитале?

Розовая кобыла кивнула.

— Фларри, сможешь показать наш новый госпиталь?

Юная кобылка закивала головой.

— Шайни, предупреди стражей, чтобы не пугались и больше не играли с Рейнбоу, мне не понравится, если её будут обижать.

Жеребец заулыбался и кивнул, потом подошёл к Каденс и слегка склонил голову на бок.

— Каденс, ты ничего не перепутала?

Розовая пони удивлённо фыркнула, потом скосила глаза на Рейнбоу, через некоторое время засмеялась.

— Да, дорогой, прости. Вы не мои подданные. Очередное утро, водные процедуры и вновь работа, бесконечное море документов, важных и нужных.

Фларри довела Рейнбоу до нового здания госпиталя и ткнула носом колокольчик, потом тепло попрощалась и пообещала передать весточку Скуталу. Двухэтажное здание, сложенное из огромных кристаллов прямоугольной формы, идеально подогнанных по граням. С одной стороны оно начиналось нежно-голубыми тонами, с другой заканчивалось яркими оранжевыми всполохами. Дизайнер и архитектор постарались на славу. Внутри всё идеально начищено, лёгкий запах дезинфицирующий зелий, смешанный с чем-то сладковатым. В приёмном покое находилось три кобылки лекаря, кого-то явно паковали в бинты, ещё пятеро пони тихонько сидели на лавочках, ожидая своей очереди.

— Добрый день, ох, проблему вижу, можете не рассказывать, — к ней подскочила одна из кобыл с белой повязкой на правой передней ноге, — рассасывающую мазь и проверить, чтобы не было трещин в костях. Всё будет хорошо.

— А Флаттершай здесь?

— Оу? Вы её знаете? – пони явно удивилась, — Да, она в операционной сейчас, к сожалению, там всё стерильно, посторонним нельзя.

— Подождать можно?

— Конечно, полагаю, недолго осталось.

Её посадили около операционной и выдали модный журнал. Рейнбоу с удивлением уставилась на картинки. В голове тут же возникли мысли о далёком прошлом, она прикрыла глаза, окунувшись в воспоминания.

— Эм… добрый день.

Жёлтенькая кобыла с крыльями и розовой гривой очень подозрительно смотрела на неё.

— У вас слёзы капают, не нужно, всего лишь синяк, это пройдёт.

Печаль в глазах пони всегда смотрелась ужасно.

— Флаттершай, я не похожа на неё, это и есть я! В смысле Рейнбоу Дэш.

Кобыла икнула и попятилась.

— Только не нужно убегать, вы, когда начинаете прыгать, я остаюсь с синяками, вот как сейчас. Я жива! Просто успокойся, хорошо?

Сапфировые глаза кобылы становились всё круглее и больше. Рейнбоу затараторила ещё быстрее.

— Клянусь, это я. Шайнинг с Каденс и Фларри во Дворце остались, меня сюда отправили. Я ещё Эплджек видела. Больше никого. Пожалуйста, успокойся!

— Но… но… эм…

— Долгий рассказ выйдет, как освободишься, приходи во Дворец, у меня комната своя, посидим и поговорим. И это… вот… — она показала копытом на синяк, — можешь… ну, чтоб не так заметно?

Флаттершай улыбнулась и обняла подругу.

— Только без слёз! Что вы все рыдаете? Пф-ф-ф! Подумаешь! Я вам и так задолжала, чем рассчитываться теперь? У меня же ни одного бита!

— Пойдём, подлечим твой синяк, — мягкий голос подруги, от которого хотелось улыбаться.

Вырваться из госпиталя удалось только через час, Рейнбоу направилась в казарму, надеясь застать Шайнинг Армора на месте. Она не ошиблась, жеребец уже сидел там, её беспрепятственно пустили на территорию, видимо, нужные распоряжения от Принцессы получили. Пони побродила по территории, заглянула внутрь, Шайнинг сидел с тремя неизвестными пони перед картами, они что-то обсуждали. Не найдя вокруг ничего интересно, Рейнбоу всё-таки зашла внутрь, Шайнинг выглядел опечаленным. Стоило ей зайти в кабинет, как пони замолкли.

— Чуть позже продолжим.

Пегаска удивлённо уставилась на него.

— Рейнбоу, ты лучше в кобылах разбираешься, чем я. Нужна твоя помощь.

— Чего стряслось?

— Астра стряслась. Помнишь её?

— Конечно, она же помогла нам с припасами. Погоди…

— Принцесса Каденс окончательно с ней разругалась. Астра уехала из Кристальной Империи. Надо её найти и вернуть, с женой я поговорю, а ты поможешь убедить старшую кобылу, что так поступать нельзя.

— Куда поехала?

— Никому не сказала. Поможешь?

Рейнбоу почесала голову, потом фыркнула и кивнула. С каждым часом проблем становилось всё больше. До вечера пегаска успела наведаться в клан Кора, сообщить, что она жива, заодно поинтересовалась информацией об Астре, Найт Виспер ответил, что близко с ней не знаком, но слышал, что у кобылы есть родственники в Балтимаре. Пегаска поняла, вскоре предстоит очередное путешествие с маленьким шансом на удачу. Эквестрия огромна, найти в ней одного пони – большая проблема. Вечер наступил быстро, Флаттершай прискакала после заката солнца, выслушала историю о зелье «время назад», сообщила, что она с трудом может поверить в существование такого зелья. Кобыла рассказала, что их поход в ледяное море привёл к окончательному распаду шестёрки, Твайлайт они больше видеть не хотят. Рейнбоу лишь покачала головой, вспомнив своё обещание Шайнинг Армору. Потом спросила, стало ли им лучше жить после разлада с Твайлайт, получила ожидаемый ответ, потеря подруги плохо сказывается на маленьких радостях жизни. Судя по планам жёлтенькой пегаски, она тут проведёт ещё пару месяцев, затем вернётся в Понивиль. Рейнбоу поняла, её подруга не хочет возвращаться, оттягивает решение. Она предложила Флаттершай немного поработать, пока она будет искать Астру, а затем вместе отправиться в Мейнхеттен, возможно удастся понять, как освободить из камня тех, кто им дорог. Пегаска с розовой гривой с радостью согласилась. Последующие два дня Рейнбоу написала кучу писем, всем кого знала, мол, всё, что о ней говорили – неправда, она жива и здорова, просто нужно было исчезнуть на пару лет, и повод, придуманный Каденс, ей явно понравился. Причиной была ревность Принцессы Каденс, мол, она не хотела вторую кобылу в табун, поэтому Шайнинг Армор и Рейнбоу сбежали в дальние земли, а когда аликорн успокоилась, вернулись обратно. Получив письмо со столь подробными описаниями, некоторые из её подруг начинали икать от удивления. Поездка в Балтимаре не затянулась, Рейнбоу внезапно поняла, где находится искомая кобыла в будущем, что-то сродни чутью. Она увидела домик на берегу моря и саму единорожку, которая сидела подле воды и смотрела вдаль опечаленным взглядом. Каденс сразу же согласилась, что поступила нехорошо, поругавшись с Астрой. Особенно этому способствовало возмущённое пофыркивание двух родных пони. Получив одобрение Принцессы, Рейнбоу поехала в Балтимаре. Домик нашёлся сразу, всего полчаса полёта от вокзала. Пегаска заподозрила неладное, она никогда здесь не бывала, но видела это всё, словно в воспоминаниях. Дорожка из камушков, домик чуть поодаль, как бы в глубине береговой линии. Резкий запах моря, здешние воды были намного холоднее Мейнхеттена, да и лето короче. Кобыла увидела очередные «воспоминания», множество лодок таскают сети, ловят рыбу, пони радуются улову, это деньги для их жеребят, грифоны хорошо покупают морские дары. Плантации водорослей, которые обрабатывают земные пони в непонятных намордниках. Пегаска попыталась посмотреть, что это за штуки у них на мордочках и не смогла, лишь неясные очертания предметов. До неё начало доходить, она видит будущее! Сейчас здесь был конец города, мелкие домики рыбаков и собирателей ракушек. Бурного развития у Балтимаре не будет ещё долгие годы. Дом из ракушечника, отделанный мраморной крошкой, на крыше бордовая черепица со смешными завитушками на кончиках. Скрипящая калитка и парочка шатающихся камней в дорожке. Она тихонько дёрнула дверной колокольчик, тот издал мелодичный звон, через десяток секунд дверь отворилась. Ей открыл солидного вида земной пони с зелёной шёрсткой и чёрной гривой, на его голове располагались очки, цепляясь дужками за уши. Пони явно оставил свои лучшие годы позади. Лет восемьдесят.

— Доброго вечера эм…

— Рейнбоу Дэш. Простите, что беспокою, Астру ищу. Очень нужно поговорить.

— Астра дома, конечно же, — он поправил съехавшие очки и покачал головой, — она отдыхает, беременность, сами понимаете. Зайдёте?

Рейнбоу кивнула и прошла внутрь. Явно небогатое жилище, эти пони жили очень скромно. Судя по утвари, они занимались сбором моллюсков. Множество раковин в различном состоянии, что-то явно готовилось на продажу. На стенах фотографии, где жеребец был молодым, а с ним две кобылки и трое мелких жеребят.

— Они разъехались, труд на море не всем нравится, — заметив её взгляд, ответил пони.

— Я понимаю. Астра кем вам приходится?

— Дальняя родственница.

Рейнбоу удивлённо фыркнула.

— Эм… ладно… никем. Мы давно знакомы, да в общем, как Кристальная Империя вернулась, так и встретились. Тут дело такое, сложное вышло. У нас сын есть, Скрю. Хороший жеребчик, пегас, как вы. Хороший-то он хороший, только уж очень неусидчивый. Ещё один момент, Скрю сейчас чуть больше тридцати пяти лет, а Астре за шестьдесят, кроме того, она единорожка. В общем, их знакомство закончилось жеребёнком. Скрю сбежал. Случайная страсть, ничего не поделаешь. Вспыхнула и погасла. Только проблемы в итоге у кобылы. Мы нажали на сына, он оформил все документы, иногда навещал их, потом Астра пошла на повышение, что он мог дать той, которая служит самой Принцессе? Его десяток битов погоды не сделают. С её слов они разошлись мирно, никаких обид нет. Она не осуждает нашего сына. С тех пор много лет прошло, жеребёнок уже вырос, прекрасная кобылка получилась с рогом и улыбкой матери. Мы помогали Астре, работа-то у неё ответственная, так что, всё лето наша внучка проводила здесь. Примерно пять месяцев назад Астра приехала к нам в слезах. Попросила приютить её, сказала, мол, поссорилась с Принцессой и больше не хочет ей служить. Уж не знаю, что там случилось на самом деле. Мы её любим, как родную кобылу. С женой решили, пусть живёт, мы постарели уже, быстро не скачем, уход за беременной единорожкой нам вполне по силам. Вот собственно и вся история.

— А… на фотографии… вас трое?

— Было, Роуз старше нас на десять лет, ускакала на небесные луга в прошлом году. Встретимся скоро. Жеребята на фотографии не все, у нас ещё двое, их фото на кухне.

Рейнбоу незаметно смахнула кончиком крыла слёзы, и вдруг почувствовала любопытство, хотелось узнать, когда они воссоединятся. На пол упали песочные часы, она удивлённо уставилась на них, пытаясь сообразить, откуда взялась эта вещь.

— Что это? – жеребец явно удивился, растерянно глядя на пони.

— Да… это случайно выпали, часы, починить хотела, по пути… — она подхватила часы, скрыв крылом рисунок, быстро засунула их в свою перемётную сумку.

— Ничего, главное, чтобы не разбилось. На чём я остановился? Ах, да. Нет, вроде всё, больше нечего рассказывать. Вы, наверное, её подруга, да?

— Мы близко познакомились пару лет назад, должок у меня перед ней, большой, очень.

Наконец на лестнице появилась кремовая единорожка, стоило ей завидеть Рейнбоу, она тут же вознамерилась скатиться вниз, пегаска оказалась быстрее, метнулась наверх, подхватила её и усадила на место. Мягкое похлопывание крылом по спине, сильно располневшая кобыла открыла глаза.

— Р…рей…

— Она самая, живая и здоровая и даже более-менее в приличном состоянии. Добрый вечер, Астра. У меня и Шайни всё хорошо. Мы смогли завершить историю, получив в награду дополнительные годы жизни. И ты представляешь, — она возмущённо фыркнула, -наше удивление, когда придя во Дворец, не нашли там тебя. О, знаешь, когда Шайнинг злится, рядом стратегически опасно находится. В общем, одна розовая кобыла с крыльями и рогом, теперь щеголяет синяком на половину мордочки. Даже не знаю, как так получилось. Обиделся, наверное? Я побоялась спрашивать. Скандал в царственном семействе вышел на славу. Мы донесли до неё своё возмущение и обиды, она прониклась и поняла ошибку. Хочет всё исправить и попросить прощения.

— Как ты меня нашла? Никто не знает где я!

— Найт Виспер, глава клана, знает.

Астра потёрла голову копытом, удивлённо уставилась на Рейнбоу.

— Я его встречала пару раз, может быть несколько фраз, никакого особого значения. Я никому вообще не говорила!

— Он знает, где живут твои родственники. Балтимаре, дальше, дело техники. Чтобы пегас кого-то не смог найти, это только в сказках бывает.

— Рейнбоу, мне хорошо здесь, милый дом. Пусть и не родные родители, я их люблю.

Пегаска возмущённо заржала.

— Ты любишь их, это прекрасно. Второй жеребёнок, да? Можно узнать, где отец? В прошлый раз ты солгала, да? Нет у тебя никакого табуна!

— Эм… — она опустила голову и всхлипнула.

— Только не говори, что опять весна в голову ударила! Один раз – случайность, два раза – закономерность!

— Нет, нет. Я не стала ему ничего говорить, занятый пони.

Рейнбоу надвинулась на неё, сверкая глазами.

— Знаешь, я умею вколачивать нужные мысли в головы, у меня талант. Если я не совладаю, значит, есть та, которая может указать правильное направление. А за ней огромный должок числится для одной симпатичной кремовой единорожки.

Кобыла захныкала, Рейнбоу обняла её крыльями, та послушно прижалась к мощной груди пегаски.

— У тебя последний месяц, да?

Она кивнула.

— Хорошо, Принцесса Каденс подождёт. Кто автор животика?

— Она сама так сказала сделать! Заставила!

— Я вся во внимании! Пф-ф-ф! Имя!

— Найт Лайт.

— Понятия не имею кто это.

— Заместитель главы ночной Стражи. Мы с ним дружили.

— Погоди… у тебя жеребёнок от фестрала?

Она кивнула.

— Ты на сканирование ходила?

Жеребец явно решил вмешаться.

— Ходила она, мы заставили. Всё нормально, получится ночной пони, магическая сущность передалась от отца, жеребчик.

— Астра, ты ведь знаешь о проблемах Принцессы Луны, наверняка слышала. Она места себе не находит из-за численности фестралов. От неё уже все ночные кобылки улепётывают с выпученными глазками, лишь бы не попасть под горячее копыто с требованием, срочно увеличить численность. А тут, жеребчик! Да ещё и от кристальной единорожки! Расскажи-ка мне подробней, ты упомянула, что Каденс тебя заставила.

— Мы поругались очередной раз, он сказала, что от меня толку нет, даже жеребёнок всего один, мол, вон толпа фестралов, а такая красивая кобыла не хочет заниматься своей прямой обязанностью. Я убежала, а вечером пошла к Найт Лайту, посидели, попили коктейль, для него утро, для меня вечер. Предложил спать у него, пока он делами занимается, конечно согласилась. Вот и всё, через два дня он вернулся в Кантерлот, пару раз звал в гости, мне не до того было. Через два месяца я поняла, что беременна. Вот и всё. Да, да! Корректор цикла стоял! Я ж не совсем глупая! Не помогло.

Рейнбоу кивнула, заподозрив, почему у пони уже второй раз возникает такая проблема. Немного томный с поволокой взгляд, решимость, искры печали и беспокойства, всё смешалось в её зелёных глазах.

— Не сиди больше около моря, оно не принесёт облегчения. Ты не одна! Помни об этом всегда!

У Астры глаза полезли на лоб, она всхлипнула и опустила голову.

— Приглядите за ней, пока я не доберусь до автора, полагаю, нам с ним есть о чём поговорить. Астра, один единорог тебе жизнь задолжал! Он не позволит слезам литься из глаз прекрасной пони. Дай нам возможность отплатить за всё хорошее, что ты для нас сделала.

Кремовая единорожка смущённо улыбнулась.

— Мне тут хорошо, своих настоящих родителей я не помню.

Рейнбоу покинула дом Астры и направилась в Кантерлот. Как только она села в поезд, стянула с себя сумку и вытащила из неё странную штуковину, подозрительные песочные часы. Потемневшее от времени дерево, слегка матовое стекло, на крыше рисунок в виде приоткрытой ракушки на морском дне. Именно эта кьютимарка была на крупе жеребца, который опекал Астру. Рейнбоу пригляделась, песчинки плавно сыпались вниз, большая часть уже лежала на дне колбы, в верхней части часов оставалось совсем мало. Рейнбоу вспомнила слова Эры о врождённом заклинании. Потом тихо прошептала, «одиннадцать лет тебе отмеряно, пусть эти годы наполнятся счастьем и тёплыми воспоминаниями». Чуть красноватые глаза пони осветились изнутри магическим светом. Через пару минут она свернулась на полке и заснула. К обеду поезд прибыл в Кантерлот. Пегаска прикинула, что сейчас все ночные пони спят, поэтому можно не торопиться. Прислушалась к себе, Твайлайт видеть не хотелось. Кобыла тяжко вздохнула и, отдав немного битов за чай с печеньем, по-быстрому перекусила. Поезд прибыл на вокзал, с которого полторы недели назад они отправились в Империю. Кантерлот бурлил жизнью, административный центр Эквестрии. Жильё купить практически невозможно, особняки передавались из поколения в поколение, тут жили разные пони, но всё же, они ценили близость к Принцессам больше собственного комфорта. Особое расположение города на горе не давало ему разрастаться, когда-то давно именно Принцесса Селестия приняла такое решение. Многие города Эквестрии были более густонаселёнными, тот же Мейнхеттен, пять миллионов пони! Кантерлот едва дотягивал до миллиона жителей. Многие пони не любили большие города, стараясь жить на их окраинах. Рейнбоу теперь по-иному смотрела на древний белокаменный город. В нём всё дышало историей, отреставрированная каменная мостовая, белый мрамор стен, мосты с кованными чугунными оградами, магические фонари с цветными стёклами. Кое-где конечно присутствовали и новые строения, но в целом, город давал представление об эпохах жизни четвероного народа. Дворец, как жемчужина всего города, его строили тысячи пони, магия аликорна стала основанием для величественного сооружения, проросшего корнями проходов в гору. Вспомнился рассказ Кора, его немного обеспокоила влажность на нижних ярусах Дворца, он считал, что это свидетельствует о разрушении фундаментов. В голове теснились тысячи воспоминаний, словно хоровод. О детях, о доме на берегу тёплого моря, о подругах, которые остались в прошлом. Она очнулась от покашливания рядом.

— Добрый вечер, миссис Рейнбоу Дэш.

Она смотрела на жеребца и не могла его узнать. Светло-голубой пегас с синей гривой явно заметил её замешательство.

— Рейнбоу, это я.

Пони непроизвольно попятилась.

— Рейнбоу, ты что? Это же я! Соарин! Ну, помнишь? Вондерболты! Не надо меня бояться! Ты что? Я никогда не обижу кобылу!

Воспоминания вспылили с трудом, слишком давние события для неё. Наконец она его узнала и смущённо улыбнулась.

— Соарин, прости, забыла. Столько всего! Пфф-ф! Мы в одном крыле были. Конечно. А что ты тут…

— Служу в солнечной Страже! Командир крыла разведки. А ты…

— Вышла замуж, ага, второй раз. Это все мои достижения. Прости, ничем похвастаться не могу, хотя всё ещё считаю себя крутой кобылой.

Жеребец удивлённо уставился на покрасневшую пегаску, та начала стукать копытом по полу.

— До меня лишь слухи доходили.

Рейнбоу вспомнила, что она отправила послания всем подругам! Только вот как-то так не подумала на счёт жеребцов. Один из тех, кто когда-то был ей близок, сейчас находился рядом.

— Это моя вина, написала всем подругам, а вот жеребцам… иногда совершаю глупые ошибки.

— Я от нашей бывшей предводительницы и узнал о твоей судьбе. Только она что-то невнятное сообщила, мол, ты сбежала из Эквестрии от гнева Принцессы.

— Ага, так всё и случилось. На моей ноге браслет Шайнинг Армора.

Жеребец подозрительно зафыркал.

— Вот она то же самое сказала, поверить не могу!

— Это правда. Я младшая кобыла его табуна. Скажи, по старой памяти, ты с ночными пони как?

— У меня в отряде их двое, очень ответственные. А что? – жеребец явно был сбит с толку столь странным вопросом.

— Найт Лайт.

— Советник Принцессы Луны? – пегас неуверенно фыркнул.

— Он Советник? Вроде бы заместитель у главы ночной Стражи…

— Это его вторая должность. Только не спрашивай у меня, чем занимаются такие пони. Я всего лишь командир крыла.

— Где живёт, знаешь?

— Ночной квартал, они все там живут, – он легонько покачал головой, — точный адрес мне неизвестен. Принцессы выделили место для ночных пони, чтобы днём мы им спать не мешали. Там магазины и кафе ночью работают, а днём, тишина на улицах. Слышал, что он занимается безопасностью грузоперевозок. Слухи. Мне это не особо интересно. В гости зайдёшь?

— Ты один?

Он сильно покраснел и начал помахивать крыльями.

— Нет, уже нет. Жеребят у нас ещё нет, думаем обзавестись.

— Спасибо, Соарин! Как-нибудь напрошусь в гости! А где сидит глава ночной Стражи?

— Её рабочий кабинет в ночном крыле Дворца.

Жеребец растерянно проводил взглядом умчавшуюся пегаску, неуверенно покачал головой, потом улыбнулся чему-то и направился дальше. Ночное крыло встретило тишиной, распорядитель Принцессы Луны явно удивилась, что лазурная пегаска пришла не к правительнице. Полумрак приёмной, везде шторки с вышитым полумесяцем, украшения в виде звёздочек. Вопросов никто не задавал, через десять минут её приняла глава Ночной Стражи.

— Доброй ночи, Рейнбоу Дэш. Что вас привело ко мне?

Пегаска поклонилась ночной кобыле.

— Знаете, полагаю, вам точно не нужно этого делать. Уж слишком эм… статус у нас разный. И возраст, как я понимаю. Рейнбоу, что-то случилось?

— Найт Лайт нужен, найти его.

— Простите моё любопытство, зачем? Обычно он занимается прямыми поручениями Принцессы.

— Одно из таких заданий он успешно выполнил, теперь его поручение сидит с большим животом и выпученными глазками.

Ночная пегаска аж упала на кресло.

— Я… не очень… ему поручали сделать жеребёнка? Обычно Принцесса Луна таких заданий не даёт. То есть, как, требует, да — но не от жеребцов же!

— У нас не одна Принцесса, некоторые в этом плане гораздо дальше заходят. Табуна у него нет?

— Один. Я полагаю, это касается одной из ваших подруг. Вы хотите его отругать? При всём моём понимании сложившейся ситуации, постарайтесь не сильно давить. Он довольно вспыльчив, жеребец, очень силён. Собственно, я с ним редко спорю. К сожалению, Принцесса Луна категорически не желает видеть на высших постах жеребцов. Отличившиеся получают вторую должность – Советник, вместе с её личными заданиями, о которых никогда не рассказывают. Найт Лайт сейчас в Кантерлоте, у нас через час общий сбор, я его веду. Все мои заместители по направлениям собираются. Он обязательно придёт.

— Хорошо, я подожду.

— Эм… Принцесса Твайлайт сейчас во Дворце…

— Нет, спасибо. Прости, я не хочу её видеть.

Кобыла вздохнула и кивнула.

— Можете отдохнуть часок, я пришлю за вами.

Рейнбоу кивнула и поклонилась. Ночная пегаска неодобрительно покачала головой, но промолчала. Распорядитель отвела её в гостевые покои и сообщила, что зайдёт за ней. Лазурная пони с радостью залетела в ванну и разлеглась в тёплой воде. Открыла глаза, когда за ней пришли, точнее — постучали. Встала под тепловой кристалл, шёрстка мгновенно высохла, сделавшись необычайно пушистой. Пегаска выскочила в коридор и подошла к двери, открыла её. В полутьме не разглядеть.

— Извините, я заснула в ванне.

— Ничего, — в темноте вспыхнули жёлтые огоньки, Рейнбоу непроизвольно вздрогнула, как только глаза адаптировались к полутьме коридора, жеребец был мощным, нет-нет, это не то слово, выше Рейнбоу на полторы головы, тёмно-фиолетовая броня укрывала спину и грудь, на боку ножны с рапирой, серо-стальные перепончатые крылья сложены и прижаты к бокам, посеребрённые накопытники с едва заметным мерцающим рисунком в виде морозных завитушек. Он производил довольно сильное впечатление, — вы хотели меня видеть?

— Да, да! Ага! Поговорить, пару минут?

— Пройдёмся по саду или к вам зайти? – неуверенно поинтересовался фестрал.

— По саду, всё равно я там никогда не была, — после секундного раздумья ответила Рейнбоу.

Она выскользнула из дверей, жеребец тут же придержал её крылом.

— Солнечные пони плохо видят в темноте, я не заинтересован в том, что вы разбили себе нос.

— А… спасибо.

Они вышли по коридору и свернули в неприметную нишу, за ней оказалась дверь. Дворцовый сад, небольшая часть которого была закрыта и предназначена для Принцесс, всё остальное доступно для тех, кто работал во Дворце. Тихий цокот копыт, мягкое сияние звёзд, тёплый ветерок. Трели ночных птиц, где-то журчала вода. Рейнбоу с удивлением заметила светящиеся грибы под многими деревьями, они мерцали синими и зелёными цветами. Светящиеся мотыльки клубились около небольших чашечек, аккуратно расставленных между кронами. Ночной сад выглядел сказочным миром, прекрасным и уютным.

— Красиво. Ух! Вообще! Никогда не видела! – восторженно сообщила кобыла, — Надо и нам такое же! Ох, скажу Каденс!

Жеребец явно заулыбался.

— Вернёмся к делу, чего вы хотели от меня?

— Да, собственно, ага. Дело есть, такое, личного плана.

Ночной пегас ещё раз кивнул головой и навёл на неё уши.

— Подруга у меня есть, да, вот. Даже не знаю, можно ли назвать её подругой, помогла очень сильно, сдружились во время экспедиции. Давно для меня всё случилось и недавно она отличилась, так вот, вопреки воле Принцессы. Я вчера у неё была.

— Полагаю, не ошибусь, коль скажу, что вы вполне можете записать большую часть кобыл Эквестрии в свои подруги. Можно ли уточнить о ком конкретно идёт речь?

Рейнбоу выпучила глаза, потом вспомнила наставления синегривого жеребца.

— Простите, иногда забываюсь. Да, вам нужно всё точно говорить и конкретно! Шайни всегда просит так делать.

Пегас засмеялся, потом фыркнул и кивнул.

— Да, Астра. Я о ней.

Фестрал неуверенно покосился на лазурную пони, остановился и сел.

— Мне бы не хотелось обсуждать с малознакомой кобылой личные дела.

— Эй! Пфф-ф! Я проехала пол Эквестрии, чтобы встретиться с тобой! – обиженно сообщила Рейнбоу.

Ночной пони явно насторожился.

— У неё какие-то проблемы? Она не ответила на мои письма, один раз прислала только, что больше не хочет встречаться.

— С Каденс мы поговорили, ага, Шайнинг же старательный! Она попросит прощения у той, что служила ей верой и правдой. Иногда кобылы ссорятся и делают глупости, даже Принцессы. Только мы её перевезти в Кристальную Империю пока не можем.

Жеребец растерянно уставился на лазурную пони, та покраснела.

— Ну чего? Ты же всё понял! Не хотела она с тобой встречаться, потому что предложить нечего. С Принцессой поссорилась очередной раз. Это же у неё уже второй раз такое, точнее, она думает так!

— Кажется, ваш жеребец просил выражаться конкретней.

— Пф-ф-ф! – лазурная пони возмущённо фыркнула, — Скоро папой станешь! Совсем скоро!

Жеребец грохнулся прямо там, где стоял.

— Ч-ч-что? – жалобно поинтересовался пони.

— Ага, а она в Балтимаре свалила, ты ж знаешь, нет у неё семьи, не пережили безвременье.

— Она в Балтимаре сбежала из-за ссоры с Принцессой Каденс? Беременная?

Рейнбоу закивала.

— Да, я с ней поговорила, она тебя боится. Думает, что ты никогда не согласишься жить с отступницей или как там называется пони, на которого Принцесса зуб имеет. Она не хочет мешать твоей карьере. С зубом Принцессы мы уже разобрались, ага. Остался второй вопрос. Вот почему я здесь.

— Скопытсшибательные новости! – голос жеребца заметно подрагивал, — полагаю, Госпожа даст мне небольшой отпуск.

Через час они уже мчались к поезду. Рейнбоу упала на полку и захрапела, оставив мощного пегаса в задумчивости, разглядывать ночные красоты Эквестрии. Утром она ощутила, как мягкое кожистое крыло гладит её по спине.

— Мы приехали, вы хорошо спите.

— Ха! Я же пегас! – с гордостью сообщила кобыла и ломанулась умываться.

Балтимаре встретил их прохладным дождиком и низким пасмурным небом с клубящимися тучами. Рейнбоу довела его до домика на краю города и постучалась. Им сразу же открыл старенький земной пони в очках, узнав гостью, он заулыбался.

— Извините, дело такое… в общем, видимо понервничала… в роддоме уже.

Он вытащил бумажку с адресом. Оба пони взмыли в небо и направились к больнице, через полчаса они нашли нужное здание. Жеребца естественно не пустили в палату. Рейнбоу залетела внутрь и бесшумно приблизилась к спящей кремовой единорожке.

— Привет, Астра.

Та открыла глаза и улыбнулась, потом откинула полог одеяла, жеребёнок с кожистыми крылышками трудился не покладая копыт над её выменем.

— Второй раз уже не так страшно, проживу как-нибудь, — мягкий голос уставшей пони, тепло и радость при взгляде на своё сокровище с кожистыми крылышками.

— Ха! Ещё бы! Нужно твоё разрешение на допуск одного ночного жеребца в палату.

У единорожки округлились глаза.

— И только попробуй сказать «нет!».

Через две минуты чёрный, словно сама ночь, жеребец вошёл в палату. Его кожистые крылья отливали серебром. Днём глаза фестрала выглядели подобно тёмному янтарю, правда, он сильно щурился на яркий свет.

— Благодарю за разрешение, — он низко поклонился и замолк, кобыла откинула угол одеяла, показав своё сокровище.

— Астра, чем я заслужил твою немилость? Почему ты не позволила мне находиться рядом с тобой в трудный час?

Кремовая единорожка стала пунцовой.

— Эм… это, короче, Астра, Каденс тебя очень ждёт. Ага, я домой полетела, вы тут это, сами, ага? Ох, сейчас разревусь, вот же, глупая кобыла! – она грозно фыркнула и юркнула за дверь.

Оба пони проводили её взглядами, потом уставились друг на друга.

— Прости? – прошептала кобыла.

— Примешь моё кольцо? – с надеждой поинтересовался фестрал.

Единорожка кивнула, потом уткнулась носом в подушку и захныкала. Тёмное копыто бережно опустилось ей на спину, поглаживая мягкую гриву. Маленькая работа лазурной кобылы на благо всей Эквестрии. По возвращению в Кристальную Империю возникла новая проблема, Флаттершай захотела посмотреть на гряду островов кристального моря в сотне километров от берега. На вопрос, зачем ей это понадобилось, она ответила, мол… надо. Три дня ушло на подготовку дирижабля. Прямо перед вылетом в Империю приехала Рарити и накинулась на Рейнбоу, сначала с визгом и возмущением, потом со слезами и просьбами, чтобы та больше так не делала. В итоге все три кобылы отправились на дирижабле в сопровождении военных пони Империи на острова.

— Да, мне нужны черви! Не смотри такими глазами, эм… пожалуйста! Ты не понимаешь! Это не те черви, которые некрасивые, это глубоководные животные, — глаза жёлтой пегаски горели, словно факелы, — они живут только в кристальном море, я об этом прочитала в справочнике, в их телах накапливается уникальное вещество в виде кубических кристаллов, они фильтруют воду во время всей своей жизни. Это вещество можно использовать при тяжёлых ожогах, оно абсорбирует токсины.

Рарити и Рейнбоу переглянулись.

— Эм… девочки, просто поверьте, это нужная штука для лечения. Я сама буду нырять!

— В ледяную воду? – скептически поинтересовалась Рейнбоу.

— Эм… оденусь теплее…

— Ах, дорогая! В воду? В одежде?

— Эм… — внятный ответ жёлтой пони, по всей видимости, придумать не удалось.

— Дорогая, я не смогу помочь, всё ещё бок болит и нога. Рейнбоу?

— Искатели приключений! Попробуем, — решительно сообщила лазурная кобыла.

Лёжа в каюте с подругами, Рейнбоу улыбалась недавним событиям. Скуталу быстро примчалась, стоило достигнуть важной весточки её взора. Зелёные слёзы Королевы напоминали огненный дождь, лазурной пегаске ничего не требовалось, лишь бы была возможность обнять приёмную дочь. Обе успели нареветься вдоволь. Их любовь и преданность горели, словно самый яркий маяк. Рарити, она действительно хромала, от этого становилось не по себе, пострадала ни за что. Хотя Флаттершай клятвенно заверила, через полгода следов не останется от раны. Рейнбоу видела изменения в жёлтенькой кобыле, она стала реже улыбаться, часто замирала и смотрела в никуда пустыми глазами, её грива иногда сверкала, сначала лазурная пони подумала, что это новый шампунь с блёстками, потом поняла — магия. Путешествие не заняло много времени, через полторы недели они вернулись назад. Рейнбоу специально уложила подруг в одной каюте, чтобы коснуться ночью крылом Флаттершай. На примере Астры, она поняла, что так легче видеть будущее. В итоге, довольно мало спала, пытаясь найти действие, которое может освободить Кора и Дискорда из камня. Уже приближаясь к границам Кристальной Империи она почувствовала, что смогла нащупать ниточку событий. Ей нужна очень злая Флаттершай и злиться она должна возле «статуи». Неясно, как именно это сработает. Припомнив события с Дискордом, Рейнбоу решила, что её злость приведёт к тому, что Дискорд сможет выбраться. Рарити отправилась обратно в Понивиль, решив, что ей нужно немного передохнуть, тем более, у неё возникла великолепная идея с узорами для платьев, навеянная безбрежными просторами ледяного моря. Рейнбоу сначала хотела отправиться в Мейнхеттен вдвоём с Флаттершай, потом подумала и сообщила Каденс и Шайнинг Армору. Те почему-то сразу забеспокоились и не поддержали такое решение, предложили ехать им вдвоём, а они незаметно подстрахуют. Очередной поезд отправился в путь, Рейнбоу поняла, что устала от стука колёс. Хотя пейзажи за окном её радовали. Прекрасная Эквестрия, родная и знакомая.

— Эм… Рейнбоу, прекрати! Почему ты плачешь?

— Ты! Ты ничего делать не хочешь! Только на словах добрая, а сама – злюка!

Плавно и методично лазурная кобыла доводила жёлтую пегаску до кипения, то поддевала её, то всякие претензии сыпала. К концу поездки Флаттершай уже находилась на взводе, не понимая, что нашло на её лучшую подругу, которая вдруг и внезапно превратилась в колючую фурию. К старому дому Рейнбоу они подошли в достаточной степени поругавшись. Лазурная пегаска продолжала обвинять подругу в том, что это всё из-за неё, и теперь, даже спустя столько лет, та ничего не желает делать, чтобы освободить Кора и Дискорда из камня. Флаттершай перешла на ультразвук, её глаза горели возмущением от несправедливых упрёков и обид. Вечернее небо неожиданно начало заволакивать тучами, подул ветер, совсем нехарактерный для летней погоды. Обвинения сыпались как из рога изобилия, Рейнбоу уже давно сама запуталась, в чём состояли претензии. Лишь изо всех сил орала на свою подругу, заставляя её злиться всё сильнее. Добила её фраза «Это всё твоя вина!», глаза жёлтой кобылы вспыхнули словно прожекторы, ветвистые молнии разорвали небо, ветер превратился в ураган, в небо поднялись тучи песка. Рёв волн, обрушивающихся на берег, в мордочку пони полетел мокрый песок. Грива Флаттершай вспыхнула разноцветными всполохами, Рейнбоу испуганно улыбалась, жёлтая пегаска со всей силы лягнула ногами ненавистную статую, та пошла трещинами. Ветвистая молния ударила прямо в серый камень, оплавив песок вокруг, лазурная пони приподнялась над землёй, чтобы не опалить копыта. Голос милой жёлтенькой кобылы с розовой гривой загремел, перекрывая раскаты грома.

— Из-за тебя я ссорюсь с подругой!

Очередной удар молнии и статуя вспыхнула нестерпимым белым светом, потом взорвалась тысячами осколков. На оплавленной земле сидел Дискорд, обвив своим телом жеребца, словно пытался его защитить. Ветер стал стихать. Кор пошевелился и рухнул на землю, Дискорд тут же подставил ему лапу под брюхо, чтобы тот не коснулся расплавленного песка.

— Эм…

Жёлтая пегаска прыгнула прямо в огненную лужу, и прошлёпала по ней до парочки, Дискорд щёлкнул когтями, заклинание телепортации перенесло единорога за пределы горячего песка, поближе к Рейнбоу. Жеребец ничего не говорил, подался вперёд и обнял пегаску, та прильнула к его груди, обвив крыльями.

— Ты… ты… ты всё это подстроил! Вы все меня обманываете!

— Да, моя любовь, все жеребцы этого мира одинаковы в своём стремлении защитить ту, которую любят. Я – не исключение. И просить прощения не стану, — тихо ответил Дискорд.

Кобыла распростёрла крылья и поднялась чуть выше, драконикус сцапал её и обнял, прижав к себе.

— Твоя грива изумительно смотрится, не ожидал такой красоты. Мир захватим чуть позже, лет так через сто, ну, может… нет, надо сначала насладиться жизнью как следует, чтобы всё надоело и потом развлека… — мягкий поцелуй закрыл его рот.

Каденс и Шайнинг Армор сидели около порога и любовались воссоединением любящих сердец. Кьютимарка розовой кобылы с рогом и крыльями ярко мерцала в темноте. Любовь, похожая на сон.

— Я это, пф-ф-ф, крутая, ага. Скучала. То есть, опять глупости говорю, — Рейнбоу обнимала своего второго единорога, не зная, что сказать. Сердце гулко колотилось в груди.

— Ты жива, это лучшая награда для меня.

— А вы там в камне, это, чего делали? – любопытство пегаски никуда не делось.

— Время остановилось, ничего не происходило, чувствуешь, что мир вокруг живёт дальше, а ты стоишь и ждёшь. Я ощущал, как Дискорд закрывает меня, что-то вроде полога, не давал ускакать на небесные луга, иногда возникало такое желание, посмотреть на Минт, увидеть ещё раз моих жеребят. Он не давал. Отталкивал. А ты? Как ты? Мне кажется, ты стала значительно старше! Сколько лет прошло?

— Два с половиной года, примерно.

Жеребец удивлённо фыркнул и недоверчиво уставился на неё своими зелёными глазами.

— Тут всякое случилось, ага. Ты же помнишь, я крутая кобыла! Точно говорю! – его лазурная подруга стала похожей на спелый помидор.

Кор сел, погладил её по груди копытом и улыбнулся, вся решимость пегаски испарилось. К ним подошли Каденс и Шайнинг Армор.

— Иногда она становится жутко стеснительной и нерешительной.

Кор растерянно уставился на улыбающуюся парочку. Каденс подошла к лазурной пегаске, у зеленоглазого единорога полезли глаза куда-то на лоб. Розовая кобыла поцеловала пегаску прямо в губы, а та не отстранилась, словно они очень близки.

— Кор, история выйдет долгой. Рейнбоу у нас неординарная пони, особая. В общем…

Каденс оторвалась от подруги и подошла к серо-белому единорогу, тот подозрительно косился на всех. Она протянула ему маленький футляр. Тот с испугом потянулся к подарку, лежащему в копыте Принцессы.

— К-как… то есть… — он смотрел на кольцо и не мог поверить, четыре кьютимарки на его поверхности, — что вы…

— Мы табун, Кор. И приглашаем тебя разделить с нами жизнь. Это мои слова – предложение старшей кобылы этого табуна. Пусть с двумя жеребцами и всего две кобылы, потом ещё найдём, Эквестрия огромна, кто-нибудь обязательно нам понравится.

Жеребец принял кольцо, потом закрыл глаза и надел его на свой рог. Небо очистилось, безбрежный океан звёзд рассыпался бриллиантами созвездий. Казалось, весь мир замер в ожидании чуда.

— А-а-а…пчхи! – чудо случилось, в виде начавшей чихать жёлтенькой пегаски.

Каждый раз, когда она чихала, вокруг взрывались искорки магии и оседали блестящей пылью. После пятого раза Дискорд вытащил из воздуха белоснежный платок и приложил к носу кобылы, та оглушительно чихнула последний раз и успокоилась.

— Эм… простите…

Рейнбоу высвободилась из объятий единорога и в два прыжка оказалась около подруги, обняла её и, прижавшись к самому уху, прошептала.

— Прости меня, всё это ложь, мне нужно было тебя разозлить. Ты самая лучшая кобыла на свете! Я горжусь тем, что знакома с тобой.

Жёлтенькая кобыла сравнялась цветом мордочки со своей гривой и прошептала в ответ.

— Эм… не зли меня больше, чувствую себя ужасно!

Дискорд забрал свою добычу и, махнув шляпой на прощанье, отчалил в неизвестном направлении, прихватив с собой великую ценность в виде жёлтенькой пегаски. В прибранном доме сидели четверо пони, Шайнинг под ошалевшим взглядом Кора обнимал лазурную пони, та послушно прижалась к нему. Розовое крыло накрыло его спину, не давая даже помыслить о возмущении. Кор сидел столбиком, ощущая тепло аликорна, боясь даже пошевелиться. Навострив ушки, он слушал рассказ о далёком прошлом. Через какое-то время в его копыта перекочевал семейный альбом тысячелетней давности. Жеребец перелистывал рогом страницы и смотрел на сидящих напротив него пони, которые по очереди рассказывали о событиях. Завидев собственную детскую фотографию пони расплакался, потом бросился к Рейнбоу и обнял её, заглядывая в любимые глаза. Зачем им слова? Фотографии Минт, а так же, откуда-то издалека за их отдыхом под ржавым грибком на берегу тёплого моря. Страница за страницей, история длинною в жизнь, он с ужасом наблюдал, как его подруга старела и покрывалась серебром. Но вот она, сидит рядом и улыбается. Первая совместная ночь табуна, тишина и звёздное небо. Кор, как обычно, спал очень плохо. Теперь тревоги уступили место событиям сегодняшним, он чувствовал, как меняется его собственная судьба. Слишком много целей, в голове теснились мысли о будущем, как всё это совместить с жизнью в табуне? Работа и помощь Дискорду, любовь Рейнбоу и кхм… Каденс, от этого голова шла кругом. Стоило показаться тоненькой полоске зари на морском горизонте, жеребец почувствовал тёплое дыхание. Удивлённо обернулся, рядом присела растрёпанная розовая кобыла, она зевнула и положила голову ему на спину.

— Мне стоило огромных усилий удержать табун от распада. Они боятся осуждения с моей стороны, словно можно прожить жизнь второй раз. Им выпала чёрная метка судьбы, испили свою чашу горя до дна. Кто я такая, чтобы причинять боль любящим сердцам? Служение Эквестрии, от него не сбежать, края света для аликорна не существует, ты это слишком хорошо знаешь. Я не уверена, что нам удастся найти ещё одну кобылу в табун, уж слишком мы отличаемся от обычных пони. Ты правильно понял, Рейнбоу и Шайнинг обрели бессмертие. Не спрашивай, не знаю, как это вообще возможно. Вечность для понимания и осознания правильных поступков. Их жеребята давно ускакали на небесные луга, только от слёз и пустоты в сердце это не избавляет. Пару дней назад застала Рейнбоу, сидящую у окна, прижала к груди семейный альбом, уставилась на луну и плачет. Альбомы, ты посмотрел два из них, те, что я взяла с собой. Ещё три ждут тебя во Дворце. Ты видел фотографию моего жеребца без кольца с радужной меткой на роге. Там, в прошлом! Рейнбоу умерла. Шайнинг сидел у её памятного камня. Они не знали о своей судьбе, о том, что им два раза предстоит вернуться назад. Уверена, ты понимаешь, для кого сделали эти фотографии.

По щекам жеребца покатились слёзы.

— Мы обречены до конца времён быть вместе, что бы ни произошло, теперь нас четверо. Этого не изменить. Шайнинг никогда не отпустит Рейнбоу, а я не смогу расстаться с ним. Лазурная пегаска сойдёт с ума, если ты её оставишь. Как-нибудь уживёмся. В конце концов, я Принцесса Любви. Ещё у вас с Рейнбоу есть приёмная дочь с огромными проблемами, которые свалились на её спину не без вашего деятельного участия.

— Я на всё согласен, вы… да, прости, ты знаешь моё отношение к тебе. С любовью проблем не возникнет, обещаю.

— Очень на это надеюсь, — она улыбнулась и обняла его крылом, — теперь о делах. Отпустить тебя работать в Мейнхеттен я не могу по личным причинам, кроме того, есть вопросы безопасности, Селестия станет меньше беспокоиться за своих маленьких пони, если твоя лаборатория окажется подальше от густонаселённых мест. Кристальные горы – идеально подходят. Всех нужных тебе пони я перевезу из Мейнхеттена в Империю, полагаю, хорошее вознаграждение этому поспособствует. Шайнинг займётся безопасностью нашего общего дома, белые грифоны – не единственная проблема. Рейнбоу возьмёт на себя строительство, — не нужно так сильно удивляться, ты слышал её рассказ, — она подняла из руин половину Мейнхеттена! Знаю, воевать тоже умеет, не хочу, чтобы на её копытах появилась очередная кровь. От тебя – всё как прежде, пони нуждаются в новых видах энергии, это критически важно, промышленность растёт, кристаллов катастрофически не хватает, нужны новые источники. Кроме тебя – некому.

— Хорошо, когда твоя особенная пони – Принцесса, она знает что нужно делать.

Каденс мелодично засмеялась.

— О, поверь, по утрам я плохо соображаю, кофе хорошо помогает, особенно со сладкими булочками и сеном. Нет Кор, для вас я не Принцесса, вы не мои подданные, не забывай об этом. Мы пони одного табуна, а я старшая кобыла этого табуна. Вы с Шайни будете заниматься разными сферами, это залог того, что не станете спорить и выяснять отношения, долг старшей кобылы обеспечить вам единение в табуне. Полагаю, две спальни нужно, Рейнбоу в этом плане настойчива, тем более, в прошлый раз я это ей обещала. Во Дворце есть пустующие покои, организую всё в лучшем виде. Пообещай, если вдруг наметится какая-то конфликтная ситуация с Шайнинг Армором, я об этом узнаю первой. Это важно! Со временем научимся понимать и принимать слабые стороны родных пони, нам станет гораздо легче. Нужно немного потерпеть.

Каденс улыбнулась и обняла жеребца, потом повернула его голову к себе и приблизилась. Кор покраснел и смущённо опустил взгляд, лёгкое касание губ и вновь тёплая улыбка.

— Кор, ты мне определённо нравишься. Я тебе тоже нравлюсь, не отрицай. Время подарит покой и понимание.

Единорог вздохнул и прикрыл глаза на миг, потом удивлённо уставился на аликорна.

— Ты сказала, не найдём кобылу в табун? Но, почему? Ты ведь уже нашла её! Рейнбоу об этом говорила!

— Что, прости? – наверное, столь огромных глаз у Каденс давно не было.

— Да, как же? – единорог начал усиленно тереть голову копытом. – Нет, я хорошо помню. Она говорила об этом! Они же из-за этого стали лучше относиться друг к другу. За советом к нему пошла, для меня хотела вторую кобылу. Как же её? Ох! Эпл… Эпл… ЭплБлум! Сестра одной из её подруг. Очень молодая… да, Шайнинг об этом рассказал.

Аликорн некоторое время смотрела на жеребца, потом расстроенно опустила голову.

— Кор. Иногда кобылы ведут себя неразумно. Я в этом плане не отличаюсь от остальных. Ляпнула первое, что пришло в голову. Не искала. Обещала, да, не отрицаю. Только не выполнила обещания. Надеялась, что земная пони его не впечатлит и мне не придётся выполнять своё обещание. Не то, чтобы я не хотела ещё одну кобылу в свою семью, скорее, вопрос беспокойства о совместном быте, о том, кем она будет считаться в официальных документах, права и так далее. Чувствую, вела себя глупо. Титул Принцессы дарован мне Эквестрией, а кобыла – это с рождения. Сама приняла кольцо Шайнинг Армора, мой выбор и судьба. Нельзя быть кобылой в семье и не учитывать желания своего жеребца. Мы не грифоны и не драконы. Наша семья – это табун. Такова раса пони.

Через пару минут они вернулись в комнату, Рейнбоу дрыхла, сложив все ноги на синегривого жеребца, тот уткнулся носом в подушку и спал.

— Они прожили вместе столетие, вырастили пять жеребят в разрушенном городе. О таких пони Принцесса может только мечтать, — прошептала Каденс и присела на край кровати, розовое крыло начало поглаживать пегаску, та возмущённо засопела и открыла один глаз.

— Эй! Что такое? Ещё так рано! – фыркнула лазурная пони, Шайнинг открыл глаза и растерянно уставился на всех.

— Мои милые и любые пони, самые лучшие на свете. Принцессе пора возвращаться к делам. Милости прошу в Империю, к вашему приезду всё подготовлю.

Каденс зажгла рог, через мгновение её поглотила яркая вспышка. Все трое ошарашенно уставились на пустое место.

— Она что, телепортировалась? – судя по округлившимся глазам Шайнинг Армора, такое он видел впервые.

— Да, очень мощное заклинание, высшая магия. На такое способны единицы, — Кор постукал копытом по полу, — предлагаю посетить пляж, погреться на песочке, а вечером на поезд. Через два дня будем в Империи. Кто за?

Рейнбоу и Шайнинг тут же зафыркали, поддерживая предложение. Жаркий город давно стал домом для них всех. Через час два жеребца и кобыла расположились на пляже под старым поржавевшим грибком. После купания лазурная пегаска устроилась поудобней на подстилке и, накрыв голову крыльями, задремала. Шайнинг Армор уставился на бескрайнюю морскую гладь, уходящую за горизонт. Ни единой тучки на небе, лишь палящее солнце и знойный воздух. Кор разлёгся на песке, подставляя спину южному солнцу. Дом, милый дом.

Подарок

Вечером Рейнбоу улизнула по делам, она хотела самостоятельно обследовать Дворец Эры. Кобыла сосредоточилась и представила себя на площадке возле входной двери, через мгновение почувствовала мягкий толчок, исказившееся на миг пространство пошло волнами, превращаясь в песок, и она перенеслась в нужное место. Тишина и стены, первое ощущение, накрывшее пегаску. Что-то такое витало в воздухе, близкое и родное, словно тут находилось место, которое кобыла могла считать безопасным. Прежде всего, она взлетела чуть выше и уселась на уступ стены. За ней простиралась песчаная поверхность, дюны и барханы. Солнце в этом мире выглядело яркой серой кляксой на фоне стального неба. Ни одной тучки, словно воздух состоял из ватной серой массы. Пегаска прислушалась к своим ощущениям, воздух был довольно тёплым, с лёгким намёком на жару. Никаких растений, даже кактусов! Кобыла возмущённо фыркнула. Она спорхнула вниз, потопталась по песку, подошла к внешней стороне ворот, уселась, довольно долго смотрела на створки. Взлетела и приземлилась с другой стороны.

— Я глупая кобыла, ага. Пф-ф-ф! Зачем нужны ворота, если можно просто перелететь? – она потыкала копытом высоченную створку, та отозвалась гулким эхом, дерево окованное металлом, — ладно, смотрим дальше!

Стены сверху оказались правильным пятиугольником. Дворец располагался внутри, приближенный к дальней от ворот стене. Рейнбоу потребовалось около десяти минут, чтобы обойти его по периметру, сзади нашлось две скамейки. «Сидеть и смотреть в стену?» — подумала пегаска, почесала голову и потопала дальше. Окна из матового стекла, покрытого пылью. Кобыла взвилась вверх и попыталась протереть окно, последний раз тут явно давно убирались, пыль и песок легли плотным слоем. Через некоторое время обнаружилось слуховое окно под самой крышей. Пролетев по нему вглубь, пони оказалась внутри Дворца, точнее – того, что некогда таковым являлось. Пространство залы с троном, узоры на мраморных плитах в виде всевозможных видов часов, на спинке кресла изображены песочные часы. Рейнбоу опустилась подле трона, обошла его кругом, старинное кресло, высеченное из прозрачно-оранжевого камня, теперь кое-где виднелись трещины, одна из ручек скололась. Больше ничего интересного не нашлось, взмахнув крыльями, она сдула пыль с пола. Кто-то когда-то очень давно хорошо постарался над мозаикой. Пыльные витражи с изображениями каких-то неизвестных пони. Во Дворце пусто, Эра отсутствовала, это ощущалось. Рейнбоу походила вокруг, ткнулась в разные углы, ничего интересного. Она покинула центральный зал и пошла вдоль стены. Обычная серая кладка, ничем не украшенная. По пути заходила в каждую дверь. Все комнаты оказались пустыми, только пыль и тишина. Дойдя до конца коридора пони увидела слегка приоткрытую дверь, подошла поближе и распахнула её. Простая деревянная кровать, замызганный матрац, выцветшее одеяло и подушка, рисунок уже не разобрать. Рядом с кроватью стояло трюмо из чёрного дерева, оно ярко выделялось на фоне всего остального, выглядело очень дорогим и более-менее новым. Зеркало в серебряной раме, Рейнбоу подошла поближе и осмотрела себя, потом фыркнула.

— Наверное, нехорошо копаться в чужих вещах, нет, любопытство ни к чему, нельзя так, — расстроенно сообщила кобыла в пустоту.

С другой стороны стоял столик из такого же дерева, на нём расположилась открытая шкатулка, две нити жемчуга внутри, несколько колечек для рога, бархотка для полировки.

— Эх, заработаю немножко, что-нибудь подарю.

Рейнбоу покинула спальню аликорна и обошла оставшиеся комнаты, они все были пустыми.

— Надо нам кровать сюда, а если вдруг спать придётся? Не на полу же! А вода здесь есть?

Рейнбоу вернулась обратно и тщательно осмотрела спальню, никаких краников и гигиенических принадлежностей не обнаружилось. Кобыла села перед кроватью в задумчивости, почесала голову.

— Наверное, отдельная комната?

Она вышла в коридор и наконец нашла искомое, напротив двери в спальню стена казалась чуть другой, светлее что ли. Кобыла ткнула копытом в неё, оно прошло насквозь. Пони улыбнулась и аккуратно засунула голову внутрь, она не ошиблась. Ванна, туалет, поддон для душа. Рейнбоу повернула кран, из гусака побежала холодная вода. Как выяснилось, горячей воды тут не водится.

— Как это так? Кобыла и без горячей воды! Непорядок! – пегаска возмущённо фыркнула.

Выходя во двор, она заметила невзрачные камушки в виде круга. Подошла к ним, внимательно осмотрела. Обычные серые камни очертили круг песка с горкой.

— Клумба?

Рейнбоу кивнула сама себе, наметив план действий. Вытащила небольшую коробочку, зачерпнула песок и сложила всё в сумку. Потом представила кристальный Дворец, пространство опять исказилось, на миг рассыпавшись песком, она стояла ровно в том месте, о котором думала, стрелки на часах не сдвинулись. В её комнате обнаружились оба жеребца с удивлёнными мордочками, они играли в шахматы! Судя по всему, Кор нашёл достойного соперника в виде синегривого единорога. Лазурная пегаска состроила умильную мордашку, фыркнула и отправилась на поиски Принцессы. Каденс опять работала в своём кабинете, резкие тени под глазами, усталость.

— Добрый вечер, Рейнбоу.

— Ага, прямо вижу, какой он добрый! Ты же устала! Еле сидишь!

Розовая кобыла немного печально улыбнулась.

— Я обязана править страной, принимать решения, думать о будущем. Бумаги – это и есть забота о завтрашнем дне.

— Только если эти бумаги не превращают тебя в бледную моль! – искренне возмутилась кобыла.

— У тебя есть кандидатура?

— Эм… ну… прости, — кобыла прижала уши к голове, признавая её правоту.

— Раз в год я беру отпуск, обычно чуть меньше месяца. Иногда удаётся использовать полностью.

— Каденс, ты это, подожди. Я в бумагах не очень сильна, могу стройку организовывать, вообще, прямо талант, да, даже Флэш это признавала! Не летит чего-то, я ей письмо написала.

Каденс встала из-за стола, потянулась, легонько помахала крыльями, потом подошла к кобыле и обняла её, та уткнулась в неё носиком.

— Всё будет хорошо. В ближайшие годы нужно построить порт и расширить вокзал, Селестия обещала проложить ещё одну ветку железной дороги, Империя такое не потянет, денег в казне столько нет. Да, увы, в этом мире деньги играют важную роль. Сталь нужно изготовить, а для этого требуется добыть руду, перевезти, обработать, выплавить заготовки. Чтобы плавить руду, нужен уголь или мощные магические генераторы. В Эквестрии сейчас сто четыре таких завода, на каждом работают примерно по четыре тысячи пони, это рабочие места для них и биты для их семей. В Империи сталелитейных заводов нет, горные условия и отсутствие руды на обозримом расстоянии. Кристальные пони лучшие мастера в работе с кристаллами, самые мощные генераторы собирают у нас, аккумуляторы магической энергии, всевозможные излучатели, множество полезных приборов и изделий. Только одна проблема, население едва дотягивает до пяти миллионов с учётом пригорода и деревни на берегу моря. Флэш сказала, в её времена там располагался порт. Селестия тоже говорила об этом, Кристальная Империя помогала провиантом во времена строительства Мейнхеттена. Проблема в том, что сейчас Кристальная Империя закупает продовольствие. Да, денег нам хватает с избытком, только мне не даёт покоя эта ситуация. Где кристальные пони прошлого выращивали урожай? Пригороды не столь велики, посевных площадей мало. Скажи, Рейнбоу, ты была здесь в те времена?

Рейнбоу закивала в ответ.

— Да, мы с Шайни много раз посещали Империю. Каденс, она уменьшилась. То есть, — пегаска начала чесать голову копытом, — ну, понимаешь? Дворец такой же остался, а вот остальное как-то так меньше! И порт был, я его хорошо помню. Три причальных пирса, склады стояли, поселение на берегу. И ещё дорога! Точно помню, мы там всегда покупали местный деликатес. Ой…

Розовая пони удивлённо уставилась на пегаску.

— Кукуруза! Пффф-ф! Особая! Она сладкая и полупрозрачная. Да, только тут такое делали. Я сейчас вспомнила! В пригороде мы пару раз бывали, там всякие плантации, виноград ещё помню, из него делали вино, специально замораживали ягодки, а потом в бочках всё бродило.

— Флэш упомнила, многое из того, что привозилось, она найти здесь не смогла. Спрашивала меня о том же, куда делись «вкусняшки». Действительно, странно.

— О! У меня есть идея! Эплджек! Да! Она же самая лучшая земная пони! Вот её и попрошу!

Каденс улыбнулась и обняла лазурную пони крылом, та вздохнула и заулыбалась.

— Всё ещё крутая кобыла, всё ещё верна своему пути, никогда не свернёшь в сторону, выбор до конца времён. Я сохраню наш табун, обещаю. Пойдём ужинать?

Рейнбоу кивнула, потом подняла копыто и спросила.

— Я всех подруг видела, кроме Пинки. Она на ферму уехала, скоро у неё сестрёнка должна появиться, помогает там. Можно ли мне отлучиться на недельку? – просьба звучала немного странно, Рейнбоу почувствовала, что впервые хочет спросить разрешения, но не потому, что подчиняется старшей кобыле, а из-за собственной ответственности за родной табун.

— Езжай. Я отправлю Кора в Мейнхеттен, пусть немного отдохнёт от нас, ему нужно решить вопрос с оборудованием и пони-исследователями для работы.

Источник жизни

Очередной поезд довёз лазурную пони до небольшой станции у самого края, где степь превращалась в пустыню. Каменная ферма в окружении гористой местности, ничего особо приметного не появилось. Рейнбоу издалека увидела, как все сёстры Пинки работают, каждый будущий кристалл тщательно обрабатывался, выглядело это довольно странно, они словно щупали его копытами, что-то проговаривали про себя, укладывали на место. Магия земных пони не имела визуального выражения. Когда лазурная пегаска долетела до фермы, её заметили в небе, кобылы тут же оставили работу.

— Добрый день, девочки! Я в гости к Пинки.

Взгляд ЛаймСтоун как всегда выражал возмущение и ярость.

— Ты же вроде померла! – она ткнула в пегаску грязным копытом.

— Эй! Я же ей письмо отправляла! Живая, честно! – Рейнбоу обиженно надулась.

— В доме сидит твоя Пинки, носочки вяжет.

У Рейнбоу непроизвольно открылся рот.

— А ваша сестрёнка… новая… в смысле…

— Нет никакой сестрёнки, — буркнула ЛаймСтоун и, возмущённо фыркнув, вновь принялась за работу.

Рейнбоу опустилась на землю и подошла к открытой двери дома, завешенной тонкой тканью, видимо, чтобы комары не летели. Около входа суетилась мама Пинки, завидев лазурную кобылу, она удивлённо ойкнула, потом бросилась к нежданной гостье.

— Добрый день, Рейнбоу! Я вас помню. Пинки не так давно все уши прожужжала, радовалась.

— Ага, это вот, всё в порядке. Всех подруг навестила, только Пинки осталась, не успела я к ней.

— Тут она, дети всегда остаются детьми, — кобыла тепло улыбнулась и показала на комнату.

Рейнбоу кивнула и подошла к двери, ткнула копытом створку и вошла внутрь. Пинки спала, накрывшись цветастым одеялом. В голове тут же вспыхнул фейерверк.

— Уже обед? – сонно пробормотала пони, — Рейнбоу? А ты… ты что… ты… тут? Ой… — земная пони сгребла одеяло на себя, испуганно уставившись на гостью.

Пегаска в полном восхищении опустилась на краешек кровати.

— Пинки Пай! Ты невероятна!

— Тоже ругать будешь? – розовая грива опала.

— Ругать? Пф-ф-ф! Какую-то ерунду несёшь! Нужен подарок! Ох! Знала бы, привезла! Пинки, я так рада! – Рейнбоу непроизвольно улыбалась, пытаясь собраться с мыслями.

— Ты, правда, рада? – всё ещё с подозрением поинтересовалась розовая земная пони.

— Пинки! У меня пять жеребят! Помнишь? – обнимая и поглаживая сильно располневшую кобылу, проворковала пегаска.

Земная пони начала постукивать копытами друг о друга.

— И даже не станешь требовать ответа, кто отец?

Рейнбоу на миг прикрыла глаза и коснулась лба кобылы своим копытом.

— Два жеребёнка за раз, это хороший результат. Тебе придётся трудно, они не спят ночью, ты ведь знаешь?

У Пинки непроизвольно вытянулась мордочка и открылся рот. Отпираться было бессмысленно.

— Не знаю, как так получилось. Я вечеринку делала, подруга попросила помочь, всё хорошо было. В Кантерлоте можно крутые штуки достать для вечеринок, конфетти много, хлопушек. Устала сильно, вечеринка прошла успешно, хотя, когда это у меня происходило иначе? Я же самая-самая любительница вечеринок! Мне помогали убирать, там два жеребца и кобыла, пока всё перемыли, почистили, хотелось лечь и не отсвечивать. Не знаю, сидели вчетвером, обсуждали планы. Лерелея занимается магией, Ред Вайн мечтает о своём винограднике, он сейчас работает по найму на плантациях. И Мун Лайт, он вечером к нам присоединился, для него в общем-то раннее утро. Дальний родственник моей подруги. В ночной Страже служит, единорог. И как-то так вышло, да, устала, хотелось расслабиться. Ну, знаешь, как оно бывает. Да! Мы вчетвером… то есть… теперь лежу и любуюсь своим огромным животом. Я глупая, да?

— Ты самая лучшая пони на свете! – Рейнбоу обняла подругу, — Что-то мне подсказывает, никто не знает о том, что ты скоро предъявишь Эквестрии двух новых пони? Все считают, твоей маме нужна помощь, поэтому ты тут и сидишь.

— ЛаймСтоун ругается, правда, всё равно любит меня. Мод Пай я сказала, она со своим жеребцом в экспедицию отправилась, очередные камни разыскивают. А ты точно уверена, ну… что ночные пони?

— Ещё и рогатые. Обе кобылки.

— Э-э-эй! Откуда такая точность? Погоди-ка…

Лазурная пегаска обняла подругу крыльями и поцеловала прямо в нос, потом покачала головой и расплылась в умилительной улыбке.

— Ты изменилась, Рейнбоу. В твоих глазах горит огонёк, тепло? Нежность? Ты раньше такой не была.

— Всё течёт, всё меняется. Очень подозрительно кое-что.

Пинки аж икнула и уставилась своими сапфировыми глазками на подругу.

— Ты не первая.

— В каком смысле?

— Астра, высшая пони Кристальной Империи, с ней то же самое случилось. Что-то мне подсказывает, корректор цикла не срабатывает для ночных жеребцов.

— Я не специалист по лекарскому искусству, однако ж точно скажу, магическая искра есть только у кобыл, именно её мощность уменьшает это заклинание, для кобылы просто не наступает весна в полной мере, а жеребцы тут вообще ни при чём. Хоть ночные, хоть дневные, хоть кирина возьми, — рассудительно сообщила земная пони.

— У меня рога нет, у тебя он то же отсутствует. А та, которая может дать консультацию, вряд ли станет с нами разговаривать. Мелкие никчёмные пони. Тебе ведь не стало лучше от разлада с Твайлайт?

— Эй! Ты что, помирить нас хочешь? – неуверенно поинтересовалась земная пони, прищурив глаза, скрыть от неё истинные намерения не получилось.

— Она оставила своих подруг, не выдержала. Вы сами помчались к своей судьбе, не спрашивая разрешения, не прося о помощи. Взяли копья в копыта и не думали о собственной безопасности. Особенно ты! Ведь это всё произошло до того, как твоё копыто ступило на борт дирижабля. Рискнула отправиться за мной, знала о своём состоянии?

— Э… тут такое дело… нет, не знала. Рейнбоу, это мои первые жеребята. В тот момент у меня был второй месяц, ничего не ощущала. Где-то через месяц после возвращения поняла, со мной что-то не так. Была бы я единорожкой, наверное, сразу бы догадалась. Сначала вообще решила, что нужно срочно худеть. Потом подошла к зеркалу и всё поняла, бока округлились. Сидела и ревела, не знала, что делать. Придумала историю о новой сестре и помчалась к маме. ЛаймнСтоун сначала ругалась, потом обняла и поздравила, сказала – прокормимся. А ты не в курсе, за ночных пони тоже дают пособие?

— Не знаю, надо уточнить, скорее всего, дают. Казна в Эквестрии-то одна, наверное, как и пенсию, назначают пособие высшие пони определённой Принцессы.

— Твайлайт мне ничего не назначит, да? Как и тебе? – нижняя челюсть кобылы задрожала, глаза наполнились слезами.

Рейнбоу возмущённо фыркнула, потом задумалась и решительно сообщила.

— Пф-ф-ф! А она тут при чём? Жеребец-то ночной! И жеребята получились ночные. Следовательно, вопрос к Принцессе Луне! Я на обратном пути собираюсь её навестить, заодно спрошу, чьих копыт дело. Напишешь прошение?

Розовая пони кивнула, слезла с кровати и, слегка покачиваясь, подошла к тумбе, пошурудила там, вытащила листок и перо. Быстро написала текст, поставили роспись, затем торжественно вручила его пегаске. Рейнбоу кивнула и обняла кобылу, погладила округлившиеся бока.

— Ты выглядишь потрясающе!

Румянец залил мордочку земной пони, она начала тыкать копытом в пол.

— Скажи-ка, тебе этот Мун Лайт нужен? Помнится, у тебя был один воздыхатель с баяном.

— А! Помню! Он путешествует, на заводе своём больше не хочет работать. Присылал мне письма! Да, нравился. Для создания семьи путешествия не очень подходят. Мун Лайт – единорог, вряд ли ему нужна земная пони с далёкой каменной фермы.

Рейнбоу засмеялась, потом кивнула.

— Если приедет, не гони его, пообщайся. Скажи, а с кем можно поговорить о ваших камнях?

— Лайм! ЛаймСтоун! – тут же заверещала розовая пони, через десяток секунд в комнату вошла возмущённая кобыла.

— Чего тебе? – возмущение быстро уступило место мягкой улыбке при взгляде на сестру.

— Прости, ЛаймСтоун. Это я тебя звала. Консультация нужна.

Судя по всему, серая земная пони сильно удивилась.

— Ваша ферма, проращиваете камни, получая из них ценные кристаллы. Существуют ли каменные цветы, вот из кристаллов если.

— Заготовки мы добываем в пещерах, проращиваем на поверхности. Цветов не существует, это ж не растения. Скажи конкретней.

— Если вы обработаете заготовку, но не извлекать её из камня, она будет расти?

— Без магии земных пони она будет расти сотни лет. Слишком медленный процесс.

— Вот! Мне именно это нужно! ЛаймСтоун, сколько будут стоить заготовки, чтобы они могли расти без магии?

— Я могу обработать их, чтобы сформировать внутри кристалл для роста. За пару часов справлюсь, сколько тебе нужно?

— На одну грядку, я посажу, там ухаживать за ними некому, земных пони нет. Главное, чтобы долго росли, чем дольше, тем лучше!

— С тебя сто бит.

— Сестра! – возмущённо пискнула Пинки.

— Ты воздух не ешь! – ответила кобыла.

— ЛаймСтоун, я отдам деньги, вышлю сразу же, как только доберусь до дома. Даю слово!

Земная пони явно собиралась отказаться, потом посмотрела на сестру, та состроила просящую мордочку, пришлось согласиться.

Покинув ферму с увесистым мешком на спине, Рейнбоу дошла до станции, посмотрела назад, поняла, что рядом никого нет, и, отправилась во Дворец Эры. Найдя каменную оградку, Рейнбоу тщательно поправила камушки, аккуратно вытащила заготовки и начала вкапывать их в песок. На посадку ушло не больше десяти минут. Теперь клумба напоминала ёжика.

— Ладно, посмотрим. Вдруг получится? О, да! Я крутая кобыла!

Пегаска посмотрела вокруг, покачала головой и рассыпалась песком, вновь вернувшись в Эквестрию. Поезд быстро домчал её до Кантерлота. Она много думала над разговором, ничего путного придумать не смогла, решила просто поругаться. Сначала она хотела найти Мун Лайт, Пинки рассказала, где тот обычно работает. С поиском единорога проблем не возникло, Рейнбоу уже довольно легко пользовалась своим даром, узнавая события будущего. Несмотря на начало рабочей ночи у единорога, выглядел он паршиво, если не сказать чего похуже. На приветствие лишь легонько улыбнулся, поинтересовался, кто она такая и что нужно. В усталых глазах единорога вспыхнули яркие искорки, когда она сообщила цель визита, жеребец с надеждой поинтересовался, не прогонит ли его Пинки взашей, мало ли, вдруг это для неё всего лишь развлечение. Рейнбоу заверила пони, её подруга будет рада разделить проблемы с ним. Пегаска поинтересовалась, почему он такой уставший, как выяснилось, он не спал с прошлого дня, пишет некие заключения по договорам для ночной Стражи. Эксперт. Рейнбоу кивнула головой, вспомнив, Флэш постоянно занималась подобным. Сделала себе пометку в будущих планах, познакомить их. Во Дворец она добралась уже поздним вечером, на этот раз попросилась к Принцессе Луне. Распорядитель сообщила, что та примет её через пару минут. Долго ждать не пришлось, створки дверей окутались слабым синеватым сиянием и распахнулись. Принцесса Луна. Гордая и величественная кобыла, она сидела на троне, приглушённый свет магических ламп, искорки в прекрасной гриве, накопытники переливаются тусклыми огоньками.

— Судя по твоему виду и взволнованным подёргиванием крыльев, ты пришла к нам поругаться? Мы во внимании.

— Двери… эм…

Полог молчания окутал двери и всё вокруг тонкой пеленой.

— Принцесса Луна, вы ведь знаете, жеребята – высшая ценность для всех пони.

Кобыла на троне кивнула, её глаза вспыхнули искоркам.

— Насилие никогда не станет связующей нитью для судеб. Будущее прямолинейностью не страдает. Пф-ф-ф! О какие слова! Где, интересно, я их вычитала?

— Мы не уверены, что понимаем тебя.

— Зачем вы своих жеребцов наградили заклинанием, которое разрушает эм…

Судя по всему, Луна удивилась.

— Мы редко награждаем жеребцов чем-либо, то нужно заслужить, спрос с них выше, чем с кобыл.

— Зачем врёте? Ваше заклинание же! Я не вижу прошлого, но даже такой глупой пони, как я – понятно, кто автор этого.

Луна отнекивалась, Рейнбоу давила, быстро переходя на возмущённый визг, пытаясь заставить царственную кобылу признаться. Та от возмущения топала копытами и обещала испробовать свой рог на настырной пегаске. Несмотря на поздний час, двери распахнулись, ночная Принцесса резко замолкла. Пегаска по инерции выдала ещё парочку ругательств. На пороге оказались две кобылы, явно недовольные происходящим.

— Голос Принцессы подобен грому, никакая магия не заставит его замолчать. Стены трясутся! – возмутилась белоснежная кобыла, потом слегка склонила голову, — Вот кто является источником возмущения моей сестры. И что же вы, позвольте узнать, делите? – вежливость Селестии всегда оставалась на высоте.

Твайлайт сидела в пижаме и зевала, пытаясь протереть глаза копытами.

— То какое-то недоразумение. Мы ничего такого не делали!

— Ну да, ну да… — опять начала заводиться Рейнбоу, обиженная, что царственная кобыла не хочет признаваться.

— Ты говоришь от своего имени? – тихо спросила Селестия, — Принцессы не любят, когда чуждые Эквестрии силы лезут к пони.

Рейнбоу вздрогнула, обида больно кольнула сердце, слова ранят не хуже клинка.

— Прости, иногда я бываю слишком категорична, — заметив, как глаза лазурной пони наполнились слезами, сказала Селестия.

— Я уже ухожу.

Она попыталась выскользнуть в проём, Селестия преградила дорогу. Рейнбоу остановилась.

— Чай и неспешный разговор всегда помогают найти точки соприкосновения. Правильные решения – тяжёлое бремя. Каденс прислала письмо, она беспокоится о тебе. Младшая кобыла – это всегда повод для волнений. Как она? Что с ней? Не обидел ли кто? Я не хочу оказаться на месте того, кто обижает её подругу. Каденс, очень добрая пони, как и все аликорны, которые долго живут. Только, боюсь, даже она не простит обид своей младшей кобылы. Поэтому, прошу тебя, давай поговорим.

— Я и пришла поговорить! Ну, думала, немного поругаюсь и всё. А она не признаётся! – Рейнбоу тыкнула копытом в сторону трона из тёмно-синего камня.

— Возможно, она не может признаться? – неуверенно поинтересовалась Селестия, скосив глаза на сестру, словно спрашивая, «что же случилось?»

Луна вздохнула и опустила голову, посмотрела на сестру и ответа взгляд, вновь опустив голову.

— Рейнбоу, прости нас, мы не уверены, что поступили правильно. Мы желали нашим пони только хорошего.

— Хотели как лучше, а получилось как всегда. Результат появится в положенный срок. Вам нужно честно сказать всем, почему это произошло, возможно, не так прямолинейно. Что-то вроде, случайное влияние, неосознанное заклинание. Прошу всех проверить своих подруг, если подозрение подтвердится, то... хм…

Луна с интересом посмотрела на лазурную пегаску.

— То что?

— Какую-нибудь помощь. Можно деньгами, но лучше молочную кухню и еду для жеребят. Тогда кобылы не чувствуют себя брошенными, это важно.

— Луна? – Селестия обеспокоенно смотрела на сестру.

— Мы признаём, слишком многого захотели. Но и ты виновата! – копыто Луны указало прямо на лазурную пони.

Рейнбоу удивлённо переступила на месте.

— Кто забрал у нас Найт Лайта? Он написал прошение об отставке по семейным обстоятельствам.

— Эй! Пф-ф-ф! Если бы он не заделал Астре жеребёнка, ничего бы этого не случилось! Что же, одну её оставлять? Жеребцы всегда лезут нас защищать! Я не понимаю, а почему отставка? Почему он не захотел продолжать службу? Я о таком не просила! Мы когда ехали, он сказал, что ему нравится работа!

— Астра, высшая пони Кристальной Империи. Кобыла важнее, чем жеребец. Мы уступили Каденс.

Твайлайт всё это время сидела молча, наводя уши то на одну кобылу, то на другую.

— Я, наверное, глупая! Куда денутся ночные кристальные пони? Каденс спит по ночам, точно знаю! Им нужна правительница, жить-то они могут и в Империи, но служить они должны вам, Принцесса Луна. Ага, а ещё!

Тёмно-синяя кобыла прядала ушами, внезапно почувствовав, что сейчас появятся новости.

— Мы боимся уточнять, что ещё?

— Эм… это… да. Я вижу ночных киринов.

— Луна, что именно ты сделала? – беспокойство Селестии стало ещё больше.

— Это не мы! В смысле, по нашей просьбе, не отрицаю. Мы не настолько хороши в магии жизни. Заклинание по нашей просьбе Санбёрст сделал, энергетическую матрицу к нему подготовила Старлайт. Мы хорошо им заплатили, — наконец-то призналась Принцесса ночи.

— Принцесса Луна, мне уже две подруги написали, что после общения с вашими подданными сильно удивились неожиданному результату. Я списала всё на их забывчивость, получается, это заклинание эм… да, я поняла. Но ведь кристалл ставится под кожу! Наша шкурка является естественным барьером для заклинаний. Более мощные заклинания любой пони почувствует, — голос Твайлайт казался тихим и каким-то усталым.

— Я не против увеличения численности прекрасных ночных пони, только не так радикально, — Рейнбоу поняла, ошибка будет исправлена.

— Луна, завтра мы поговорим об этом заклинании, хорошо?

Царственная кобыла облегчённо выдохнула, потом закивала.

— Ты не хочешь остаться на ночь во Дворце? Отдых?

Рейнбоу растерянно посмотрела на Селестию, потом бросила быстрый взгляд на Твайлайт, та опустила голову.

— Не, дома ждут. И так долго отсутствовала, там Каденс одна. А, да! Ещё одно, личное послание, прошу вас решить вопрос положительно, — Рейнбоу вручила Принцессе прошение от своей подруги, та сразу развернула бумагу, потом кивнула, посмотрела на лавандового аликорна и ещё раз кивнула, мол, всё выполнит.

Селестия отошла в сторону, уступая дорогу, в дверях осталась одна Твайлайт. В своей шёлковой пижаме с цветочками и солнышками она выглядела словно юная кобылка. Рейнбоу бочком обошла её и устремилась по коридору к парадному входу.

— Твайлайт, прошу тебя, не надо плакать, — белоснежное крыло накрыло её с головой.

— Разбитое сердце так сложно склеить. Должен же быть способ! Я хочу вернуть моих подруг!

Зов прошлого

Рейнбоу выскочила из Дворца и взмыла в воздух, до вокзала совсем близко, она промчалась до цели за десять минут. Очередной билет, полка в купе и стук колёс. Попутчиков с ней не оказалось, вообще ночные поезда редко были полными. В вагоне заняты всего три купе из десяти. Пегаска уставилась в темноту. В голове опять понеслись мысли о прошлом, жаркая полоска песка на любимом пляже, соль в шёрстке. Образы прошлого таяли, словно льдинки в горячем воздухе. Кобыла старалась не вспоминать о том, что происходило после урагана. Восстановление города – тяжёлое испытание, только это именно трудности и тяготы. Стихия забрала множество жизней. Ровно через год ей пришлось опять взять клинки в копыта и отстаивать право пони на безопасность в море. Сражения происходили с завидной регулярностью. Через два года Рейнбоу решилась на жеребёнка. Дом был восстановлен, с едой очень плохо, но прокормиться можно. Деньги у них имелись. Жизнь круто поменялась, пегаска помнила, как вдруг перестала совершать резкие поступки, в голове сразу возникала мысль – Шайнинг останется один, он не вытянет жеребёнка. Собственно, именно тогда она узнала правду о жеребцах, они не любили уход за мелкими пони, поменять подгузники – подвиг. Но стоило жеребёнку чуть подрасти, Шайнинг начал проявлять интерес к воспитанию, Рейнбоу вспомнила, как тяжело ей давалось обучение азбуке жеребят, единорог мог с лёгкостью и мягкой настойчивостью заставить выучить всё. Кобыла помнила, как вечерами часто засыпала, всего лишь – день с жеребёнком, помыть, постирать, почистить, приготовить еду и… хотелось закрыть глаза где-то в уголке их огромного дома и спать, спать, спать! Только неугомонное чудо тут же находило свою мать и требовало поесть, попить, почитать… и пони вновь шла исполнять свой долг кобылы. Жеребята подрастали и покидали их в поисках своей судьбы, отпуск они старались проводить в родительском доме. Рейнбоу хорошо помнила, что все их жеребята оказались выше родителей и более мощного телосложения, даже единорожка. Шайнинг сильно удивлялся такому обстоятельству, но втайне гордился. Время посеребрило их гривы, пляж всё чаще оставался пустым, лишь вечный шум прибоя, терпкий запах водорослей и крики чаек… она заснула.

Доехать до цели не удалось, где-то в красивом сне её начали легонько гладить, Рейнбоу подскочила, ударилась головой о верхнюю полку и вытаращилась на ночную гостью.

— Доброй ночи, Рейнбоу Дэш. Прошу вас, не надо на меня кидаться! Я от вашей подруги! Она просит срочно прибыть к ней.

— Ты кто? – пони фыркнула, и с огромным подозрением уставилась на ночную кобылу.

— Вашу подругу зовут Флэш, она сейчас в Королевстве Шторма, вместе с Темпест. Моё имя Найт Чил, Госпожа Луна велела присматривать за вашей подругой, с тех пор прошло два года, мне понравилось работать с Флэш, больше не присматриваю за ней, скорее помогаю во всём.

Рейнбоу села, потёрла глаза копытами.

— Мы в поезде! Едем на большой скорости!

— Через полчаса остановка будет, там и сойдём. Я отправлю зов своим, дирижабль нас подберёт. Завтра к вечеру достигнем Клуджтауна.

Рейнбоу внимательно посмотрела на кобылу, та смущённо улыбнулась.

— Ты точно от Флэш? А чего она сама не прилетела?

— Эм… она запретила говорить. Поверьте, она пока не может покинуть Клуджтаун. Сказала, если вдруг не поверите, то вспомните, как при первой встрече она догадалась, что вы знакомы с Принцессой Селестией. О каком-то репейнике.

— У меня печенье есть, на вокзале купила. Будешь?

Ночная пони засмущалась и покраснела. Через пару минут проводник принесла им чай. Стоило поезду остановиться, Найт Чил открыла окно в купе и показала копытом наружу. Рейнбоу выпорхнула, ночная пони закрыла раму изнутри и, превратившись в дымку, проскользнула наружу. В ночной тишине две тени скользнули над зданием небольшого вокзала посреди бескрайних полей. Деревенька называлась «Медоу Фиелд». То ли мёд собирали, то ли люцерну, не имело значения. Просто ещё одно место, где жили четвероногие магические лошадки.

— Дирижабль!

Юркая конструкция, явно сильно усовершенствованная, с магическими двигателями и знаменем на флагштоке, «Шторм Киндом», гласила подпись.

— Самое быстрое судно.

Два пилота и один техник. Всклоченная грифина, вся в каком-то блестящем порошке, на лбу очки на резинке, на одной лапе болтается на верёвочке увеличительное стекло в оправе.

— Рейнбоу? Почему вы плачете?

— Это... пф-ф-ф, ерунда, да… пройдёт, то есть…

Кобыла с самым серьёзным видом помогла пегаске устроиться в каюте, выдала полотенце и расчёску для перьев. Пони улеглась на кровать и накрыла голову подушкой, воспоминания столетней давности нахлынули волной, сдавливая сердце тисками. Очнулась от того, что её гладили по спине.

— Рейнбоу, вы всю ночь дрожали и плакали. Я не знаю, что случилось. Уже утро, мне пора спать. В рубке небольшая кухня, там можно позавтракать.

Лазурная пегаска встала, легонько потянулась и зевнула. Коснулась груди ночной кобылы копытом и кивнула. Найт Чил улеглась на её место и закрыла глаза, Рейнбоу заулыбалась. Всё-таки, ночные пони были выгодными, одной койки хватало на двоих. Пегаска вернулась и мягко погладила её по спине крылом, та глаза не открыла, но явно осталась довольной. Водные процедуры и приведение перьев в порядок не заняли много времени. Кобыла поднялась в рубку. Вчерашняя всклоченная грифина теперь спала на койке, прижатой к углу, единорожка сидела подле штурвала и рычагов, её рог светился, она мягко удерживала рулевое колесо.

— На большой скорости ветер становится проблемой, мы пока не знаем, как решить данный вопрос. Приходится постоянно удерживать штурвал.

— А… пф-ф-ф, меня зовут Рейнбоу Дэш.

— Кэндл. Земная пони, — она кивнула на вторую кровать, — Бранч, — грифина, это наш механик, Гардиа. Бранч специалист по двигателям, всё остальное обслуживает Гардиа, она же — второй пилот.

Единорожка явно была сосредоточена, она сидела неподвижно, слегка прикрыв глаза. Бежевая шёрстка, тёмно-коричневые глазки, серая грива с двумя яркими жёлтыми росчерками, хвост подобран резинкой с простеньким камушком. На роге обручальное кольцо.

— Я младшая в табуне, нас трое. Гардиа одинока, Бранч нашла свою судьбу, их пока двое. Итак, Рейнбоу, кто ты такая?

— Обычная кобыла.

— Ой, вот не надо. Когда Темпест даёт такие задания, пони обычными не бывают! За тобой послали самый лучший дирижабль! Как ты связана с этой неугомонной ученицей Принцессы Селестии?

Корабль слегка повело в сторону, единорожка отреагировала молниеносно, штурвал слегка крутанулся в сторону, затем в обратную и выровнялся.

— Воздушные потоки, — кратко прокомментировала кобыла.

— Слушай, это, честно, я не особая никакая. Есть немного странного в жизни, когда-то была Элементом Гармонии, наверняка ты слышала эту историю. С Флэш знакома, слишком близко.

— Жеребец есть?

— Есть, два, в смысле… ну, два их у нас в табуне.

Пони удивлённо фыркнула и вытаращилась на неё.

— Два?! Ух, везучая! А кобыл сколько?

— Тоже две. Каденс и я.

— П… П… Принцесса?! – заикаясь переспросила пони.

— Ага, Ми Аморе Каденза.

— Угу, теперь понятно, с чего столько внимания. Они переписываются довольно активно с твоей подругой по табуну. Темпест о таком не рассказывает, радуется, когда приходят письма от неё. Принцесса Кристальной Империи посещала Клуджтаун только один раз. Диархи сюда так и не добрались. Эта вот была, Принцесса Твайлайт Спаркл. Да, она много раз приезжала. И хорошо! Темпест иногда расстраивается отсутствию внимания к её городу со стороны правительниц Эквестрии. Значит, ты не знакома с нашей повелительницей?

— Знакома, — Рейнбоу непроизвольно вздрогнула.

— Слушай, она стала лучше, я серьёзно, не бойся её. Жестокая и властная, это да, но своих пони в обиду не даёт, да и за всеми остальными присматривает. Нет, ты не боишься, что-то другое. Печаль? Что случилось? Она тебя обидела в прошлом?

— Нет, она меня никогда не обижала. Не считая нашей первой встречи, поцапались знатно, неважно это всё, много лет прошло с тех пор. Гнусный Король Шторм повержен, она встала у руля, теперь пони и остальным жителям прекрасного города на краю пустыни станет лучше. По моей вине двое её подданных погибли.

— Знаешь, она редко прощает, хотелось бы чаще. О таком не слышала, кровь она не простит никому. Находит в любой точке мира, ты же — сама летишь к ней, значит, твоей вины нет, иначе бы уже дала стрекача. Пони редко бывают смелыми, ещё реже – глупыми. Ссоры с правительницами всегда плохо заканчиваются.

Рейнбоу с трудом переварила новости о смелости и глупости, некоторое время задумчиво тёрла лоб копытом, потом фыркнула.

— Ты вчера плакала, я обратила внимание, увидела Гардиа и слёзы по щекам. Вряд ли вы знакомы, ты даже сейчас косишь глазки на неё.

— Тяжёлые воспоминания о счастье минувшем безвозвратно. Ничто в этом мире не может спорить со временем, оно течёт только вперёд, оставляя хороших пони позади. В том нет ничьей вины, так устроен наш мир.

Единорожка сделала очередной манёвр, Рейнбоу едва удержалась на копытах, пришлось даже пару раз махнуть крыльями.

— Красивые слова. Пегасы редко думают о будущем, у меня не так много крылатых подруг. Вы ветрены и непостоянны, крылья мешают сосредоточиться. Чем-то похожи на воздушную стихию. Ты не такая! Мудрость в глазах слишком уж заметна, словно видела в жизни больше, чем следовало.

— Ага, есть немного, — смущённо пробормотала Рейнбоу, она вдруг поняла, у неё появилась ещё одна подруга, — расскажи о себе.

Единорожка кивнула и начала неспешный рассказ о событиях своей жизни. Два часа спустя их прервали, проснулась грифина, начала зевать и потягиваться.

— Доброе утро, Гардиа, — Рейнбоу подошла к грифине, та удивлённо заклекотала.

— Эм, это, чего, то есть – и вам тоже, доброе утро, — она посмотрела на Кэндл, словно искала поддержки, та улыбнулась и кивнула, — вы чего на меня так смотрите, словно я вам конфету задолжала? – с беспокойством в голосе поинтересовалась грифина.

— Ты давно вернулась в Клуджтаун?

Грифина громко икнула и опять заклекотала.

— Около двух лет, да. Откуда вы знаете?

— Её дом в порядке?

Грифина с чёрными крылышками и золотистыми перьями на груди вздрогнула, опять бросила растерянный взгляд на единорожку, та улыбнулась и покачала головой, мол, ничего не знает.

— Дом? То есть, да, дом, ну, где я теперь живу. Починила мебель, денег немного осталось, кое-что привела в порядок, они вдвоём жили, ещё мастерская досталась. Из-за этого и вернулась, да, вот из-за мастерской, на острове Грифонов у меня своё гнездо было, продала. Теперь тут живу, там не очень с инженерией, не особо так всё развито, пони в этом плане лучше. Я хотела жить в Гриффинстоуне, там вообще не густо с техникой, Гилду видела, Королева она, ага. Видела, старается для всех грифонов. Письмо пришло, от Темпест, мама небольшое наследство оставила, дом этот и мастерскую. Я спросила у остальных сестёр и братьев, они не захотели возвращаться, семьи уже создали, заняты, не могут сорваться с места, предложили мне забрать недвижимость. Мама жила с молодой кобылкой, в письмах она упоминала об этом, вырастила её. Очень жалко. Мы никогда не встречались, за последние десять лет, я так и не посетила Клуджтаун, всё как-то не до того, дела, кого я обманываю? Мы все её любили, она отдала нам свои лучшие годы. Понимание приходит слишком поздно. Я продолжу её дело, мне нравится мастерить, люблю технику, хорошо разбираюсь во всяких таких штуках. Некоторые говорят, у меня талант, только – я не пони, кьютимарки нет, чтоб какой-то там талант был, это только у вас такое.

— Кьютимарка, это особый талант, скорее даже, выбор жизненного пути. Дорога в светлое будущее. К сожалению, всегда находятся те, кто не желает нашего счастья. Не печалься об отсутствии кьютимарки, это знак пони, иногда он становится сводами узкой пещеры. Пф-ф-ф! Короче, ты можешь выбирать каждый день и час, пони так не могут. Выбор даётся нам лишь в начале жизненного пути. Завидовать тут нечему, уж поверь.

Грифина явно выглядела расстроенной, воспоминания навевали печаль.

— Откуда вы знали Гизу?

Рейнбоу поняла, что плачет, просто ничего с собой поделать не может, из глаз катились слёзы.

— Эм… это, чего, я не люблю, когда пони плачут, из милых и прекрасных созданий вы превращаетесь в то, что ранит сердце.

— Я была с ней на дирижабле, там погибла та, которая хотела стать моей младшей кобылой. Там погибло много хороших пони, ни за что. Просто потому что в мире есть враги. Для меня минуло очень много лет, длинная история. Воспоминания иногда возвращаются, хочется, чтобы всё сложилось иначе, только ничего не получается. Время идёт только вперёд. Теперь я слишком хорошо это понимаю.

— Мне никто не сказал, что именно произошло. Кто с кем сражался. Пираты?

— Иногда в Эквестрию попадают существа из других миров, это именно такой случай. В том мире, грифоны враждуют с пони. Гиза была с нами. Много всего плохого случилось, она этого уже не увидела.

— Я… вы так говорите… это… это ведь вы памятный камень маме и Санд поставили?

Рейнбоу кивнула и вздохнула. Призраки прошлого не желали оставлять её.

— Я никогда не подниму лапу на пони, у меня много подруг, они всегда помогали, даже когда этого не требовалось.

— Не все пони хороши, иногда нас стоит хорошенько отлупить хворостиной. Это помогает привести мысли в порядок. Ха! Одной лазурной пегаске это точно помогает!

Рейнбоу выпросила краткий курс вождения этим странным дирижаблем, к моменту прибытия она уже радостно вертела штурвалом и дёргала за рычаги, закладывая виражи в воздухе. Кэндл смотрела на неё, широко распахнутыми глазами, пытаясь понять, как этой лазурной кобыле удаётся управлять. Она заметила, что Рейнбоу слегка распустила крылья и всегда покачивала ими.

— Простите моё любопытство, вы определяете положение и крен судна с помощью крыльев?

— Это самый простой способ, знаю-знаю, ты по приборам это видишь, я пользуюсь врождённой магией пегасов. Достаточно легонько распустить крылья, чтобы ощутить положение в воздухе. Именно поэтому пегасы лучше всех управляют воздушными кораблями. К сожалению, на земле от нас толку гораздо меньше. Если необходима идеальная точность, например на погрузчиках, то никто лучше единорога не справится. А если уж чего-то сломалось, то я бы предпочла иметь земную пони под боком, так надёжней.

— Вы очень умная кобыла, я никогда в жизни не встречала таких пегасов.

Рейнбоу стояла у штурвала и наслаждалась процессом, Кэндл, видя, что она отлично справляется, решила вздремнуть и отправилась на койку, сообщив, мол, если чего, то сразу будить.

Корабль больше не трясло, Рейнбоу чувствовала воздушные ямы и потоки, с лёгкостью лавируя между всем этим. Она выжала максимум из двигателей, правда, потом примчалась грифина и потребовала прекратить работу на перегрузке, мол, в ходовом отсеке уже слишком жарко. Пегаска кивнула и сбросила обороты, потом задумчиво посмотрела на грифину, та смущённо улыбнулась.

Битва

Клуджтаун встретил их беготнёй, Рейнбоу уже почувствовала смутное беспокойство. Будущее пока молчало, не давая намёков на происходящее. Откуда-то с кромки моря к ним устремились гиппогрифы, судя по одежде – военные!

— Туда нельзя! Туда нельзя! – верещала одна из них.

Рейнбоу сдёрнула её вниз.

— Что случилось?

— Нападение! Темпест у дальнего кольца, там жарко! Эм…

— Я тебя узнала, Си Гвард. Ты меня тоже узнала, — в голосе пегаски послышались стальные ноты.

— Эм… да… госпожа. Вам нельзя рисковать собой! Принцессы с нас шкуру спустят… не поможет, да? – обречённо завершила речь защитница Сиквестрии.

Пегаска покачала головой.

— Где Флэш?

— Она, знаете, да, так получилось, она не может принять участие. Там кое-какие проблемы, она в безопасности, не переживайте. Высшая Темпест не разрешает её беспокоить.

— Где Темпест?

Гиппогриф махнула лапой вперёд.

— На вас кто-то напал?

— Ага. Наша Правящая собирает войска для помощи, будем атаковать снизу. Там корабли и дирижабли.

Рейнбоу кивнула Кэндл, та вернулась в рубку и взяла штурвал, дирижабль быстро разгонялся. Пегаска пристроилась сзади к кораблю и, упёршись в него передними ногами, заработала крыльями. Скорость резко выросла, двадцать минут полёта и они добрались до места конфликта. Глаза лазурной пони вспыхнули магическими искорками, она вся подёрнулась какими-то туманными лоскутками. Перед её взором замелькали бесконечные вариации будущего, в большинстве из них Темпест погибала, её Королевство становилось частью земель диархов, с центом в виде Клуджтауна, а саму землю назовут в честь первой Королевы, земли «Последнего Шторма». Сотни дирижаблей выпускали снаряды. При попадании вспухали огненные вспышки. Сил Клуджтауна явно оказалось недостаточно. Снизу подходили корабли Сиквестрии. Гиппогрифы сражались в воздухе, помогая своим друзьям. Атакующей стороной в очередной раз являлись грифоны, на этот раз, не белые. На самих дирижаблях сидели уже знакомые ранее магические создания, с которыми Король Шторм пришёл захватывать Кантерлот. На палубе самого крупного дирижабля был поставлен трон, на нём удобно расположился всё тот же Король Шторм. Рейнбоу недоверчиво потёрла глаза, этого просто не могло быть! Она зажмурилась и помотала головой.

— Доспехи?

Кэндл кивнула, через две минуты грифина вытащила нужное снаряжение из кладовой. Рейнбоу быстро оделась, единорожка помогла застегнуть все пряжки и застёжки.

— Присоединяйтесь к краю защитников, сами в бой не лезьте, у вас не военное судно.

Лазурная молния ломанулась в бой, перед глазами опять замельтешила качающаяся палуба и крики раненых. Две минуты ей понадобилось, чтобы приблизиться к волне атакующих грифонов. Боевые накопытники устремились к первому попавшемуся грифону, вскрик и он рухнул в воду. Защитники заметили нового командира и начали быстро сосредотачивать воздушные силы около неё. Через пять минут Рейнбоу прорвала волну атакующих грифонов, разделив их на две части. Защитники оказались позади воздушного строя своих противников, их крики наполнили небеса. Атакующие начали отступать к своим дирижаблям, пытаясь успеть развернуться. Лазурная кобыла не дала им ни единого шанса, её крик «в атаку!» загремел над океаном. Заминка в строе дирижаблей позволила кораблям Сиквестрии нагнать воздушный флот Темпест. Рейнбоу заметила, что Король Шторм вскочил со своего трона и начал грозно размахивать лапами. Огненные стрелы с кораблей начали находить свои цели. Дирижабли вспыхивали и превращались в багровые раскалённые шары, мгновенно выгорая дотла. Очевидно, они совершили ту же ошибку, что и Темпест, слишком далеко оторвались от своих водных кораблей. Молния раскроила воздух прямо с носа флагмана и стекла с магической защитной сферы корабля Короля Шторма.

— Не стреляйте по флагману! Сносите поддержку! – опыт слишком дорого дался лазурной кобыле, сколько её подруг осталось на дне морском в битвах с пиратами, вспоминать не стоило, — Ты! – она ткнула ближайшего пегаса! Лети к Темпест! Передай ей мои слова!

Пегас кивнул и камнем устремился вниз, поднырнув под сражающихся, он сделал бочку и со всей силы заработал крыльями. Через минуту ценное сообщение было доставлено, орудия сместили свои прицелы, начав поражать воздушные цели и подходящие корабли. По флагману больше никто не стрелял. На море началось сражение, магические заряды с обеих сторон взмыли в небо, обрушиваясь смертельным градом на противника. Рейнбоу методично продолжала ломать воздушную оборону, около неё скапливалось всё больше пегасов и дружественных грифонов. Она громко выкрикивала команды и защитники устремлялись к своим целям. На море дела шли всё хуже, перевес быстро сказывался на количестве кораблей Сиквестрии, плотность огня превращала их в щепки. Рейнбоу заметила вдали вторую волну, посланную правительницей Сиквестрии. В голове лихорадочно замельтешили планы, увы, ни одного стоящего под копытом не было, она сразу же пожалела, что Шайнинг Армора нет рядом. По части планирования жеребец на порядок превосходил её. Флагманы неумолимо сближались, вот-вот две волны дирижаблей войдут в плотный контакт.

— Оставьте в покое воздух! Вниз! Атакуйте рубки водных кораблей!

Повинуясь её команде, сотни пегасов камнем ринулись вниз. Рейнбоу успела вовремя, Темпест била молниями всех, кто пытался приблизиться к её кораблю, сидела на палубе и выпускала мощные разряда со своего рога, она поджигала дирижабли, их воинам становилось не до сражения. С хрустом две громадины столкнулись в воздухе, Король Шторм спрыгнул на палубу и, размахнувшись огромной булавой, попытался ударить единорожку, та молниеносно отскочила, ещё один удар, она била в него заклинаниями, но, они лишь бессильно стекали по его телу. Неожиданно небольшая стрела впилась в плечо Короля, булава тут же выстрелила вперёд, она была привязана на длинную верёвку. Питомец Темпест успел тихонько вскрикнуть и улетел от удара куда-то в самый конец корабля. Кобыла взвыла и ринулась на врага, слегка опустив рог, скользящий удар булавы пришёлся ей по боку, отбросив на несколько метров. Гигант вновь размахнулся, на его морде расплылась ухмылка.

— Месть за брата, ха-ха!

Рейнбоу успела вовремя, закрыв собой Темпест, два коротких клинка приняли на себя удар булавы, она легонько качнула клинками, изменяя траекторию удара, гигантское оружие врубилось в доски палубы, с громким треском и грохотом щепки брызнули в разные стороны.

— Это что ещё за чудо? – опешил он.

Пегаска заметила переливающийся кулон на его шее, очевидно, какой-то артефакт, который защищал от магии. Короткий замах и Рейнбоу отпрыгнула в сторону, булава врезалась в палубу. Он дёрнул её на себя, кобыла не мешала ему. Пегасы задержали корабли противника, вторая волна была уже совсем рядом.

— Сначала тебя, потом её. Ха-ха.

Рейнбоу увернулась от очередного удара, сталь оцарапала бок.

— О, смотри, у тебя кровь бежит.

Время на миг замерло, всё вокруг превратилось в неподвижную выставку скульптур. Рядом с Рейнбоу появилась Эра.

— Ты не можешь его убить, он не угрожает всей Эквестрии. Их разборки — это личное. Жизнь и смерть ничего не значат. Не всегда побеждают хорошие пони. Кто-то остаётся в прошлом.

— Я не хочу крови!

— Ты уже обеспечила её в огромном количестве.

— Думаете, если бы они прорвались в Клуджтаун, там бы никто не пострадал?

Эра вздохнула, потом печально посмотрела на лазурную пони.

— Жизнь по большей части несправедлива, ты знаешь об этом, веришь в свой путь. Излом Судьбы. Ты можешь действовать лишь защищаясь.

Рейнбоу некоторое время смотрела на прекрасную кобылу.

— Эм... пф-ф-ф! Я же не использую способности времени! Честно дерусь!

— Именно поэтому я тебя не остановила.

— А… поняла. Значит, скоро буду вам надоедать какое-то время в Замке. Я там цветочки посадила. Ага, да, ну, я же крутая кобыла!

Эра кивнула и исчезла, Рейнбоу вновь увернулась от булавы.

— Один раз ты меня бьёшь, один раз я! Согласен?

Пегаска остановилась, брат Короля Шторма тоже.

— Я не играю в такие игры, хотя, впрочем… если я бью первым…

— Именно так, — кобыла испуганно задрожала, но виду не подала.

Гигант засмеялся и, размахнувшись посильнее, впечатал булаву ей в бок, всё, что могла сделать пегаска, это слегка распустить крылья, пытаясь смягчить удар, помогло очень мало. Хруст костей крыла и грудины, боль пронзившая всё тело, кровь хлынувшая из разорванного лёгкого. Дикий смех разбирал гиганта, он подошёл к лежащей пегаске, та из последних сил пыталась подняться.

— Пони глупы и наивны.

Рейнбоу сделала титаническое усилие и села, встать уже не получалось. Изо рта лилась кровь, сбегая тонким ручейком на ноги. Голос стал сиплым и булькающим.

— Ты прав, мы глупы и наивны. Моя очередь.

— И что же ты…

Пегаска с трудом удержалась в сознании, последние силы покидали тело.

— Твоё время истекло.

Она завалилась на палубу под хохот налетевших со всех сторон грифонов и самого брата Короля. Через мгновение все перестали смеяться. Булава вдруг выпала из внезапно сморщившейся лапы, лёгкий ветер начал трепать внезапно поседевшие волосы. Гигант сел, пытаясь разглядеть свои передние лапы. Шерсть на нём быстро становилась серебристой, лицо прорезали глубокие морщины, он закричал от страха, через несколько секунд сморщенный постаревший гигант затих на искорёженной палубе. Без лидера сражаться стало некому.

Рейнбоу очнулась в Замке возле трона, Эра сидела на своём месте и тепло улыбалась.

— Я взяла себе беспокойных помощников. Что ж, время научит терпению и пониманию. Полагаю, один синегривый жеребец будет недоволен твоим решением в одиночку переламывать ход сражений.

Пегаска стала пунцовой и начала тыкать копытом в пол.

— Эра, я всё правильно сделала?

— Да, Рейнбоу, если ты хотела добиться именно такого результата, то да. Видишь ли, не существует правильных решений с правителями. Есть жестокие и алчные, есть такие, как Принцесса Селестия, добрые и преданные своему народу. Однако, чаще встречается нечто среднее. Нельзя точно сказать, плохие они иль хорошие. Их решения даруют процветание народу и одновременно приносят проблемы тем, кто рядом. Тот, кого ты отправила в мир иной, был злым, в этом состоит истина. Его решения и поступки причиняли проблемы всем, кто рядом. Одновременно с этим он строил своё маленькое королевство. Сейчас они остались без предводителя, растерянные и испуганные.

Рейнбоу опустила голову и вздохнула.

— Не печалься, выбор есть всегда. Ты приняла сторону конфликта, которая тебе близка. Так будет происходить ещё долго. Когда-нибудь твоя сторона исчезнет, ускачет на небесные луга. Лишь тогда сможешь сделать правильный выбор, лишённый эмоциональных привязанностей. Предвижу твой вопрос, пока лишь часть твоей магической искры здесь, возможно, если окажут своевременную помощь там, тебе не придётся сидеть в этом месте десяток лет. Не знаю что лучше, раненое тело или смерть с возрождением. Предоставлю тебе самой ощутить и принять решение на будущее.

— А почему у вас горячей воды нет? Пфф-ф! Вы же кобыла! Так нельзя!

Эра засмеялась в ответ, на её мордочке появилась смущённая полуулыбка.

— Тебе будет сложно поверить, когда-то очень давно, во времена моей жизни в Эквестрии у пони не было горячей воды. В основном купались в водоёмах, в городах делали водоводы и каменные купальни. Для тех, кто мог себе позволить, воду подогревали единороги. В деревнях горячая вода использовалась только для приготовления пищи. Пони не всегда были такими чистоплотными как сейчас. Болезни стали хорошим учителем. Унеся жизни многих, они сделали нас сильнее и умнее.

Рейнбоу неуверенно фыркнула, потом поняла слова Эры.

— Получается, испытания делают нас сильнее, даже если кому-то потом придётся лить горькие слёзы у памятного камня.

Эра кивнула.

— Вспомни свой город, вспомни, как вы боролись за жизнь пони. Ты не всегда могла совладать с собой, жестокие битвы и пролитая кровь. Время стёрло следы твоих деяний, но из собственной памяти такое не сотрёшь. Ты всегда будешь помнить запах крови.

Рейнбоу зажмурилась, по телу прошла предательская дрожь, она ощутила, как мягкое крыло опустилось ей на спину, согревая и защищая от всех невзгод.

— Ты не одна, помни об этом всегда.

Эра улыбнулась, потом помахала копытом и исчезла, рассыпавшись небольшим песчаным вихрем. Пегаска осталась одна в пустом зале, из глаз катились предательские слёзы. Она медленно пошла в комнату Эры и прилегла на её кровать, материя хранила запах аликорна, слегка сладковатый и терпкий. Пони закрыла глаза и провалилась в сон, почему-то сновидений не привиделось, очнулась внезапно, словно кто-то толкнул в бок. Полутёмная комната, зашторенное окно, неясные силуэты вокруг. Попытка пошевелиться отозвалась такой болью, что пришлось громко заскулить. Свет ярко резанул глаза. На табуретке сидела жёлтая пегаска. Осунувшаяся и с тёмными кругами под глазами.

— Дискорд помог попасть сюда. Слишком много раненых, ещё больше убитых, о тебе спрашивают, никто не знает, откуда ты взялась и кто вообще такая. Темпест жива, два ребра сломано, в целом нормально себя чувствует. Её питомца я вытянула, очень живучее создание. Эм… я не хочу носить цветы к твоему памятному камню, понимаешь ли ты это? Знаю, по-другому не можешь, Верность – выбор раз и навсегда. Ты верна каждому пони Эквестрии, будешь защищать нас до последнего вздоха. Только забываешь о том, что вокруг тебя не так уж мало друзей, тех, кто всегда может помочь. Из меня плохая воительница, зато я могу лечить.

— Пф-ф-ф! Ладно, хватит читать мне нотации. Насколько всё плохо?

Мягкая улыбка жёлтой кобылы и покачивание головой.

— Эм… не считая того, что мне пришлось работать над твоим телом два дня без перерыва? Скажем так, ты до сих пор близка к дороге на небесные луга. Дискорд сказал, помоги ей, не останется в долгу, только зачем мне обязательства от лучшей подруги? Живи! Просто, живи! Знаю, знаю, Дискорд сказал, что ты теперь служишь другой силе, твоя Верность ныне лишь для неё. Она даровала тебе дорогу без конца, смерть не станет освобождением от забот и проблем, таков ваш с Шайнинг Армором выбор. Неделю постельного режима, через месяц сможешь летать, недолго и небыстро. Внутренние органы так быстро не восстанавливаются. Удар всего лишь разорвал лёгкое и желудок. Перетёртая трава и морковный суп станут твоим выбором на полгода. Остальное удалось привести в порядок.

— А где Найт Чил?

— Сидит с твоей подругой, ей тоже досталось в бою, раны не столь серьёзны. Она не могла принять активного участия, от ночных пони под светом солнца толку не много. Флэш сильно ругалась на неё, та ничего слушать не хочет, лишь улыбается в ответ. Чувствую, она обрела настоящую подругу в нашем времени. Флэш я не успела осмотреть, вряд ли сейчас ей нужна моя помощь, срок невелик.

— Да вы сговорились что ли?! – Рейнбоу закашлялась и скривилась от боли.

— Эм… — вопросительно поинтересовалась Флаттершай.

— Да есть тут одна наша общая знакомая, она решила срочно обзавестись жеребятами.

Жёлтенькая кобыла подозрительно прищурилась.

— Я о Пинки Пай. Пфф-ф! Двойню ждёт. Отнесла от неё прошение Принцессе Луне, та обещала выплатить всё, что полагается кобыле за рождение жеребят. Отца тоже нашла, я такая, ага, крутая пони! Он понёсся к своей подруге, у них всё будет хорошо. Красивый жеребец, ночной единорог.

Флаттершай аккуратно сняла с её бока белую подушку из марли, та искрилась заклинаниями лечения. Внимательно осмотрела рану, потом вытащила новую из пакета и приложила, легонько поддела тело кобылы, примотав её бинтом.

— Больно, но не сильно.

— Заклинание обезболивания, тебе лучше не знать, сколько их в твоём теле сейчас. Разговаривай со мной. Эм… расскажи о Пинки Пай.

— Флатти, после возвращения, она единственная с кем я не встретилась. Узнала, что она на ферме с родителями, полетела к ней. Вот и вся история. Круглая такая! А-а-ай!

— Терпи! Разговаривай!

Рейнбоу закрыла глаза, мир начал покачиваться перед внутренним взором.

— И вот значит, пф-ф-ф, я взяла у неё камни, чтобы прорастить. У Эры же ничего нет, понимаешь? Она всю жизнь одна. Даже воды горячей нет. И одеяло старое, всё в заплатках…

Речь кобылы становилась всё более бессвязной, Флаттершай продолжала лечить, снимая повязки, прикладывая камни с заклинаниями. Её грива заиграла разноцветными искорками, магия Хаоса пришла на помощь своей владелице, направляя её копыто в нужную сторону. Минуты сливались в часы, очередные сутки закончились, кобыла обессиленно лежала около кровати. Дверь тихонько приоткрылась, внутрь вошёл белый жеребец с синей гривой, он старался не цокать копытами. Присел рядом и погладил ногу подруги копытом. По шёрстке пролегли дорожки слёз. Тишина окутала вечерний Клуджтаун.

— Шайнинг? – встрепенулась жёлтенькая пегаска.

— Доброй ночи Флаттершай, спасибо, что лечишь её.

— Эм… она нужна вам живой, мне тоже.

— Я вчера получил весточку от Темпест, точнее – она написала Каденс. Кор в Мейхенттене, пока не знает. Ты присутствовала во время сражения?

— Нет, Дискорд отправил меня сюда сразу после него. Я не видела, что произошло. Темпест обнимается со своим енотом.

— Это енот?

— Не совсем, это магический енот. То есть, когда-то он был обычным, потом попал под сильное магическое облучение, стихийное поле магии. Оно изменило его. По интеллекту соответствует десятилетнему жеребёнку. Темпест случайно нашла его в одном из дирижаблей, отобрала у владельца, тот для цирка использовал смышлёное животное. Теперь жить без него не может, питомец. Шайнинг, эм… Рейнбоу не в порядке, я третий день почти не сплю. Она борется за свою жизнь, внутренности удалось восстановить. Кости полгода будут хрупкими, эм… прошу, успокойте её как-нибудь.

— Флаттершай, если бы я мог это сделать. За те годы, что мы провели вместе, мне этого не удалось, она стала старше в душе, мягкость и стальной стержень внутри, они как-то так сочетаются. Каденс может её остановить, вот только, чтобы такое сделать, нужно знать о проблемах заранее. Мне очень хочется пустить в ход рапиру, только уже не на ком топтаться. Милая Флаттершай, ты очень плохо выглядишь, усталость валит тебя с копыт. Может передохнёшь?

— Эм… нет, нет, я в порядке. Давно привыкла, раненые не могут ждать.

— В Замке её нет, Эра сказала, она выкарабкается. Цена за счастье милых не кошелёк, а голова.

— Она бредила, упоминала эм… про воду, да. Горячей воды нет. Хотела одеяло купить и с водой что-то сделать, я не поняла. Эра – кто она?

— Флаттершай, я не знаю, что тебе ответить. Та, которой мы служим, аликорн времени. Призрак давно минувших дней, только очень даже живой. Мы пока мало разговаривали, она очень хорошая кобыла. Не такая как Принцесса Селестия, она не добра к пони, не ищет облегчения судьбы для всех нас, старается сохранить жизнь народу пони в целом. Беды одного пони её не волнуют, проблемы народа для неё критически важны. Думаю, ты поняла, о чём речь. Как выяснилось, врагов у нас слишком много, просто огромное количество желающих поживиться.

Жёлтая пегаска встала, её глаза вспыхнули разноцветными огоньками.

— Эм… что у нас есть такого ценного? Явно же не биты.

— Магия. Великая и ценная. Янтарь в бесконечной темноте вселенной.

— Я спрошу у Дискорда, эм, вдруг он знает больше? Опять занят своим любимым делом, вредительством, — она хихикнула, — странно, он на самом деле лишь хочет казаться злым, обожает пони, говорит, что нельзя выходить из образа вселенского зла, только в глазах тёплые огоньки. Непостоянство – его судьба, словно кобыла в своих переживаниях. Как-то спросила его, почему он не кобыла, дулся на меня весь вечер. Потом сказал, что сам не знает, предположил, Эквестрия сделала это для того, чтобы он не мог претендовать на трон. Вроде как, по магическим законам Эквестрии только кобылы могут стать истинными правительницами, а жеребцы лишь временным воплощением правителя. Ты прав – загадка. Я не считаю себя лучше, чем какой-либо жеребец, лишь потому, что природой мне дано вымя. Эм… вопросов очень много теперь, теряюсь иногда, Дискорд поможет и защитит.

— Твой особенный пони.

— Ну, пусть не пони, но всё равно – особенный. Эм…

Шайнинг Армор понял, что кобыла догадалась – он здесь не только из-за Рейнбоу.

— Да, Эра приказала присоединить ещё один остров к Королевству Шторма. Они подчинятся, я уверен. Она беспокоится за тех, кто остался без своего лидера. Даже если этот лидер был плохим и вёл не туда. Я вернусь очень скоро, немного помогу Темпест.

— Не беспокойся Шайнинг, она поправится.

Жеребец тяжело вздохнул, погладил кобылу по ноге, потом ушёл, судя по виду, он сильно расстроился. Ему предстояла нелёгкая миссия по успокоению Темпест. Грозная кобыла явно точила рог на всех, кто причастен к нападению. Эра была права, помощь действительно понадобилась. Он уже всё это видел не один раз, сбившиеся в кучу грифины, прижимающие к себе детей, мусор повсюду, некоторое количество пони, перешедших на тёмную сторону жизни и серые гиганты неизвестного происхождения, они оставались загадкой поныне. Две недели им понадобилось на наведение порядка на острове, Темпест назначила новую правящую, выставила охрану на всякий случай, проинспектировала всё, чем занималось поселение в мирном русле. К их возвращению Рейнбоу уже могла сидеть, в основном она смотрела в окно и считала в облака. Шайнинг вошёл в палату, пегаска, лишь взглянув на него, тоненько взвизгнула и накрыла голову одеялом, словно это могло помочь.

— И вообще! Не надо меня ругать! Да! Я крутая! И…

— Конечно, ты крутая кобыла. Я не стану тебя ругать.

Она сняла с головы одеяло.

— Пф-ф-ф, не будешь ругаться? – озадаченно наклонив голову на бок, поинтересовалась кобыла.

— Я? – он отрицательно покачал головой.

— И плакать не будешь, это, знаешь, я сильно расстраиваюсь, когда у тебя глаза мокрые.

— Две недели назад так было, сейчас я вижу, ты уже можешь сидеть.

Рейнбоу опустила голову, предательские слёзы побежали по щекам.

— Прости? – жалобно пискнула кобыла.

Единорог сел перед кроватью, расправил одеяло у ног кобылы, тихонько заржал.

— Что тебе не даёт покоя, малыш? О чём ты думаешь, совершая подвиг? Чем жертвуешь? Я не вправе тебя ругать, обижаться могу, это да. Ругать тебя теперь имеет право лишь одна кобыла. Предпочту оказаться в другой комнате и не слышать её слов. Эра рада, я говорил с ней, присоединение острова к Клуджтауну в будущем даст пони нечто хорошее.

Пони вздохнула, потом постукала копытами передних ног друг о друга.

— Шайнинг, я знаю, нужно было позвать тебя, письмо с пометкой «срочно» доставляется в течение часа. Успели бы. Я об этом подумала слишком поздно. Ты прав, увидела кое-что. Не хочу, чтобы Темпест погибла из-за того, что у кого-то в голове лишь мысли о мести. Будущее этой земли – вечная память первой правительнице. Это печально. Пф-ф-ф! Не желаю такого! Поэтому ринулась в бой. На том острове есть нечто такое, — она замолкла на миг, потом помотала головой, — рудники. Сейчас их нет, конечно же. Но там что-то есть! Очень нужное всем пони. Я видела будущее! Зыбкие тени, неопределённость. Эра не говорит прямо, наша ошибка до сих пор не исправлена.

— Флэш? – обеспокоенно спросил единорог.

Рейнбоу кивнула в ответ.

— Это только моя вина, не смогла, не нашла в себе сил. Я искала варианты, всё равно лежу.

— Ты что-то нашла? – взволнованно спросил жеребец.

— Да! Я нашла шанс. Когда-нибудь мы сможем вновь обнять её. Ты слышал о Матери Ночи?

Единорог прилёг на краешек кровати, пегаска сразу же устроила голову у него на передних ногах, получив мягкое касание носом. Кобыла непроизвольно расплылась в благостной улыбке.

— Иногда так Принцессу Луну называют. Ночные пони считают её Госпожой и Матерью ночного народа. Так, подожди, это не просто название, да?

Рейнбоу кивнула.

— Она всё ещё может дарить ночь. Нужно напоить Флэш её молочком! А мы с тобой отправим её в прошлое, в тот день, когда Найтмермун превратит множество пони в ночных созданий. Флэш должна будет спасти всех, кого сможет. Мы укажем недоступную ныне землю, на которой она создаст поселение ночных пони. В будущем – мы воссоединимся. Такой шанс есть, — лазурная пони замолкла, потом тихо прошептала, — он единственный, больше способов я не нашла.

— Джунгли моря Луны. Мы смогли лишь край земли разведать. Узкая полоска в десяток километров от берега. Непроходимые топи и леса, полные хищников. Я согласен.

Примирение

Хромающая пегаска появилась во Дворце диархов, она передвигалась с трудом, но упорно продолжала идти. Луна приняла её сразу же, в своих личных покоях, Принцесса только готовилась сесть на трон, ночь ещё не наступила.

— Мы опечалены случившимся, Темпест для нас важна.

— Понимаю я всё, надеюсь, у них получится закрепиться на тех островах. Принцесса Луна, я хочу попросить вас об услуге.

— Мы во внимании, — обеспокоенно сверкнув глазами, ответила ночная пони.

— Вы всё ещё можете обращать пони в ночных.

— Это очень плохая идея, — тихо ответила Принцесса.

— Нет, нет. Я не о насильственном методе. Обычным способом.

Судя по вытаращенным сапфировым глазам, Луна была удивлена.

— Мы не очень понимаем, ах, это опасное деяние. Мы сожалеем о том, что сделали когда-то.

Рейнбоу замотала головой в разные стороны.

— Принцесса Луна, прошу вас, я не собираюсь осуждать за прошлые дела, то было давно и покрылось пеплом. Не мне судить, да и не хочу вспоминать былые времена.

— Заклинание ночи, концентрация магической силы и заклинание «волна тьмы», так мы это сделали. Если пони слаб и не уверен в себе, если ему не нравится текущая жизнь или что-то такое, «волна тьмы» шепчет ему принять ночь и он соглашается. Это плохое заклинание, нечестное. Оно твердит о золотых горах под лунным сиянием, а на самом деле, ничего не даёт. Обман. Всего лишь обман.

— Погодите… Принцесса Луна. Мать ночного народа!

— Да, так иногда нас называют, это просто… — она запнулась, — название, — нет… ты что-то другое имеешь ввиду, — беспокойство в сапфировых глазах отразилось звёздными отблесками.

Луна села и начала расчёсывать свою гриву, волоски заструились в полутьме, сверкая серебром. Рейнбоу улыбнулась. Луна была красивой кобылой, особенно, когда вот так сидела около зеркала в старинной серебряной оправе. Старый комод и шкатулки с украшениями на низком столике, пудреница, бархотка для рога.

— Мать ночного народа. Та, что может подарить ночь, если пони сам того желает.

— Мы знаем два заклинания, одно медленно меняет сущность, как ты говоришь – для этого требуется желание самого пони, второе – насильственное, о нём мы говорили ранее.

Рейнбоу вдруг поняла, она не знает! Пегаска удивлённо охнула. Значит, она видела будущее! Только это было будущее другого мира.

— Принцесса Луна, я знаю ещё один способ.

Аликорн выронила из магического захвата гребень и растерянно уставилась на лазурную пегаску.

— Мы во внимании.

— Молочко, нужно напоить им пони.

— Эм… кхм… это интересная идея, только молочко у кобылы бывает лишь тогда, когда родится жеребёнок, — она замолкла на миг, потом слегка смущённо продолжила, — мы не планируем обзаводиться жеребятами.

— Я знаю, Принцесса, есть ведь заклинание. Ага, у меня последний жеребёнок… — кобыла легонько вздрогнула, потом судорожно вздохнула, на миг прикрыла глаза, — да, знаете, с молочком проблемы имелись, раз в неделю приходилось посещать госпиталь, там помогали.

— Это не отменяет того факта, что жеребёнок необходим.

— М-м-м, знаете, если заклинание посильнее сделать? Попросить Твайлайт?

— О, кто же её попросит? – заинтересованно спросила аликорн.

— Я попрошу, Принцесса Луна, не нужно, если вы согласитесь, я пойду на любые унижения ради неё, — голос Рейнбоу задрожал от волнения, кончики крыльев явно подрагивали.

— Прости, мы знаем, ты добрая пони, иногда нам хочется, чтобы всё везде было хорошо, увы, так не получается. Ты не сказала, для чего собственно это нужно?

— Для Флэш.

Луна изумлённо уставилась на лазурную пони, потом фыркнула.

— Сделать её ночной кобылой? Оу, нам это кажется плохой идеей, одна белоснежная пони с крыльями и рогом, вполне может потыкать нас этим самым рогом за подобное.

— Когда родилась Найтмермун, она обратила множество пони в ночных созданий. Куда они все делись? Шайнинг Армор подтвердил. Печальное наследие, они покинули Эквестрию в положенный судьбой срок, но покинули её несчастными, без той, которая подарила им новый Путь, пусть и силой. Мы с Шайнинг Армором сможем отправить её в прошлое, это шанс для неё обрести рог вдобавок к крыльям. Она соберёт всех ночных пони и уведёт за собой туда, где ещё не ступало наше копыто. Два континента на выбор.

— Ты уверена, что сие возможно?

— Да. Это единственный шанс подарить Флэш вечность. Её тяжёлый труд, вера в справедливость, защита земли, всё в совокупности приведёт к тому, что она создаст небольшое государство и никогда не сможет покинуть своих пони.

— Мы поговорим с сестрой, Твайлайт на тебе.

Рейнбоу попыталась лечь на запястья, магия тут же окутала её тело, не давая пошевелиться.

— Нам не нужны поклоны раненой кобылы, мы рады твоей бурной деятельности. Кланяйся той, которой служишь. С нами же, води дружбу, ведь жить вместе придётся очень долго.

Рейнбоу улыбнулась и покинула покои, одно согласие она получила. Найти Твайлайт не составило труда, бывшая единорожка обреталась в покоях Селестии, стоило подойти, как единороги в броне подняли копья и поклонились. Мощные такие жеребцы, на голову выше пегаски. Она до сих пор не могла привыкнуть к такому, ей кланялись стражи Кристальной Империи. Там-то хоть понятно, всё ж таки, они в одном табуне с Принцессой. А тут-то чего? Она вспомнила слова Каденс, — «Принимай их поклоны, улыбнись, помни, ты служишь Эквестрии ради них и их жеребят». Рейнбоу радостно фыркнула, потом коснулась копытом нагрудника на страже, кивнув в ответ. Именно так говорила делать Каденс.

— Это, пф-ф-ф, Твайлайт?

— Принцесса в покоях, она не занята, — последовал лаконичный ответ.

Рейнбоу ткнула копытом створку и, ковыляя на заднюю ногу, прошла внутрь. Фиолетовая кобыла оторвала взгляд от книги, её глаза стали огромными.

— Привет Твайлайт, прости, что беспокою. Мне нужна твоя помощь.

Глаза лавандовой кобылы стали ещё больше.

— Ты… ты… они сказали, тебя лишь немного помяли… то есть…

— Так и есть, не переживай, это того не стоит. Подралась немного, ты ж знаешь, я всегда лезу, куда не следует, — Рейнбоу опустила взгляд, некоторое время молчала, потом с трудом улеглась на запястья.

— Твайлайт, мне очень нужна твоя помощь. Взамен сделаю всё, о чём попросишь… Твайлайт?

Кобыла на кровати плакала, лежала на цветастом одеяле с вышитыми солнышками и горько всхлипывала.

— Ты… ты приходишь… ко мне… просишь, — жалобные интонации прерывались всхлипами.

— А чего мне делать? Больше подруг, которые могут такое сделать, у меня нет. Куда же я ещё пойду? – Рейнбоу зябко поёжилась, чувствуя, что её подруге сейчас очень плохо.

Твайлайт зацепилась за слово, с надеждой глядя в глаза пегаске, и переспросила.

— Подруг?

— Слушай, ладно, я перестаралась, бывает. На обиженных воду возят. Поругались, ага, что теперь, до конца жизни не общаться? Тем более, вот, предлог есть, так просто не могла, Шайнинг просил помириться, я никак повода не могла найти. Ты ж знаешь, я не очень-то умная кобыла. Пф-ф-ф! – она смущённо фыркнула, потирая голову копытом.

— Ты не сама захотела? Шайнинг попросил? – голос аликорна опять задрожал.

— Не, не так. Я хотела, только решительности не хватало, обиды в себе держала, всё время думала, вот завтра-завтра. Шайнинг, он такой, очень настойчивый. Тем более, твой брат. Что ж я? С ним, значит, сплю, а с его сестрой не дружу? Глупость получается. Тогда надо либо с обоими не дружить, либо с обоими спать! То есть, не в том смысле… м-м-м, пф-ф-ф! – высказалась пегаска.

— Объяснения у тебя по-прежнему получаются плохо, — Твайлайт несмело улыбнулась, — вновь подруги?

Рейнбоу закивала.

— Тогда будь так любезна, поднимись с запястий. Подругу просто просят и она помогает.

Пегаска аккуратно поднялась, правда, тут же села. Аликорн опечаленно вздохнула, глядя на неё и покачала головой.

— Болит, ага. Наврали они тебе. Я очередной раз решила стать крутым героем, чуть не сдохла, Флаттершай вылечила, мне повезло, что она там оказалась вовремя.

Сияние окутало пегаску и бережно утянуло на кровать, уложив рядом с лавандовой кобылой.

— Чем я могу тебе помочь?

— Ты только не фыркай сразу, ладно? Заклинание мне нужно, которое молоко даёт.

— Э… прости… что? – слегка выпучив глазки, поинтересовалась Твайлайт.

— Есть такое заклинание, чтобы молочные железы у кобылы лучше работали. Когда она в возрасте и жеребёнок поздний.

— Зелье! Я знаю его состав. Зекора такое делала.

— Нет, именно заклинание надо. Зелье только улучшает выработку. На меня, например, не подействовало.

У фиолетовой кобылы глаза стали размером с блюдце.

— Ты что, беременна?

— Нет. Это не для меня, для Принцессы Луны нужно.

— Луна беременна? – глаза аликорна стали ещё больше, хотя куда уж больше, не понятно.

— Нет. Но нужно, чтобы у неё появилось молочко, своё.

— Таких заклинаний не существует, — лавандовая пони скептически фыркнула.

— Твайлайт, меня им лечили в госпитале. Потом вымя аж раздувается, неприятное ощущение.

— Я никогда не слышала о таких заклинаниях. Обычно пьют зелья для улучшения выработки молочка. Рейнбоу, возможно, оно действительно есть, только очень узкоспециализированное, в обычных учебниках такого нет. Дай мне немного времени, я найду. Только поясни, зачем Луне понадобилось молоко и почему об этом просишь ты, а не она.

Через полчаса Твайлайт отвела пегаску в собственные покои и уложила в кровать с наказом, «тебе нужно отдыхать». Полночи в библиотеке принесли нужный результат, заклинание действительно существовало. Была лишь одна проблема, подействует ли оно на аликорна? Под утро лавандовая кобыла зашла в приёмный зал ночной Принцессы, тут же получив возмущённый фырк от оной, за то, что не спит в положенное время. Луна подтвердила своё согласие, а за утренним чаем она уговорит сестру. Утро большинство пони предпочло покинуть церемониальный чайный зал, в связи с летающими чашками и возмущёнными криками. Из зала обе сестры вышли чинно и благородно, только почему-то тёмно-синяя кобыла щурилась на один глаз.

— Сестра, ты не сообщила мне…

— Она просила не говорить о своей беременности.

— Это не опасно?

— Мы уверены в том! Иначе бы не стали ничего такого делать. Рейнбоу не сможет тебе лгать, тем более, ты знаешь об их отношениях, это более чем дружба, они делили постель и одного жеребца. Такое не проходит бесследно. Тебе ли не знать? Нам придётся довериться этой неугомонной парочке. Пусть нас рассудят небеса. Коль она считает, иного выхода нет, значит либо ей удастся задуманное, либо Флэш останется там, где она должна находиться. Сестра, мы понимаем твоё состояние, потеря ученицы и любимой пони – не лучшая веха жизни. Только это уже случилось, она здесь в нарушение всех магических законов Эквестрии. Мы поняли это по глазам Рейнбоу, она на грани нервного срыва, очевидно, та, которой они служат, требует всё исправить. Полагаю, сестра, ты всё поняла. Это всего лишь маленький шанс увидеть её вновь.

— Ты права, Луна. Пламя в сердце так просто не погасить. Остаётся лишь надеяться. Куда мы направим её?

— Соглашусь с идеей Рейнбоу, тёплый континент нашего моря. Они смогут преодолеть водную преграду и углубятся в материк. Ни один пони так далеко не залетал. Нужен знак, который мы увидим даже из Кантерлота.

— Помнится, ты говорила о лунном сиянии?

— Что же, ради тебя, сестра, она получит этот дар. Мы слишком много тебе задолжали.

— Луна, ты ни разу не показала мне его.

— Полагаю, будет правильным, если ты увидишь в нужный час сие прекрасное творение.

Ночные пони притащили Флэш ровно через сутки, не дав ей самостоятельно пролететь ни одного километра. Кобыла обиженно фыркала и возмущалась, мол, живот совсем не помеха для полётов. Завидев дрожащую Селестию, ринулась к ней обниматься, уговаривая, что всё хорошо, и она давно хотела попробовать. Потом до кобылы дошло, что и Рейнбоу здесь и Луна и даже Твайлайт.

— Как вижу, помирились? – облегчённо выдохнула мощная лазурная пони.

Рейнбоу и Твайлайт закивали головами.

— Так, а зачем тогда я понадобилась? – обеспокоенно поинтересовалась кобыла, усевшись рядом с ногой Селестии, та накрыла её спину крылом.

— Я нашла шанс, который даст возможность моей подруге получить рог в придачу к крыльям.

Флэш навострила ушки.

— Тебе придётся отправиться в прошлое и спасти тех, кого обратит сила Найтмермун в ночных пони.

— Я ж не… как стать ночной кобылой?

— Мы решим сию проблему, Твайлайт нам поможет. Выслушай инструкции, второго шанса не будет. Ошибок не дозволено совершать, — голос Луны, серьёзный и глубокий, зазвучал в древнем зале набатом, — мы доверим тебе тех, кто останется без своей Госпожи, дабы ты повела их за собой, спасла их магическую искру и растила сие племя.

— Луна, ты, когда так кричишь, у меня в ушах звенит.

— Клятвы дают именно так.

Флэш обеспокоенно уставилась на Принцессу Ночи.

— Я поняла. Ты и так знаешь, за любого пони в драку полезу. Нужна моя клятва? Клянусь верно служить ночному народу и сделать всё для его процветания, — голос Флэш эхом отразился от стен Дворца диархов, магия Эквестрии бросила сноп искорок по всему зданию.

— Твоя клятва принята Эквестрией! – обрадованно сообщила Селестия.

— Что ж, не станем тянуть, Твайлайт, твоё заклинание. Нам стоит зажмуриться? – неуверенно спросила Луна.

— Да, точно. Глаза лучше закрыть.

Лавандовая пони слегка наклонила голову, расставив ноги для упора, её рог вспыхнул магическим огнём. С каждым мгновением он светился всё ярче. Магический вихрь окружил Твайлайт и приподнял её над полом. Все замерли, боясь пошевелиться. От рога аликорна отделился сверкающий шар и медленно поплыл к Луне, мириады искорок наполняли его, вихрем кружась внутри. Магическая сфера коснулась тёмного аликорна и с хлопком осыпала её искорками, по тёмно-синей шёрстке кобылы забегали разряды, постепенно охватывая всё тело. Луна тихонько застонала, видимо ощущения стали совсем неприятными. Глаза Твайлайт вспыхнули белым светом, последняя часть заклинания сорвалась с рога снопом ярких вспышек и влетела в Принцессу. Сфера погасла, Рейнбоу успела метнуться и подставить свою спину аликорну, та шлёпнулась прямо на пегаску. Через несколько секунд золотистое сияние окутало Луну, она скривилась и застыла, по правой задней ноге потекли белые капельки, хорошо заметные на фоне тёмной шёрстки.

— Мы ляжем, для удобства. Иди к нам, ты должна его испить.

У Флэш глаза полезли на лоб, она плотно прижалась к ноге Селестии, та нагнулась и легонько ткнула её носом. Кобыла с опаской приблизилась к тёмному аликорну, та подняла заднюю ногу.

— Что… прямо… да?

Луна улыбнулась и кивнула. Флэш подошла ещё ближе и легла, потом наклонила голову к вымени и бережно коснулась губами соска.

— Как-то… хм…

Она сделала большой глоток и фыркнула, потом растерянно уставилась на Луну, мол, что дальше-то? Через мгновение её тело вспыхнуло мягким золотистым сиянием, шёрстка начала быстро темнеть, зрачки стянулись в линию. Кобыла охнула, с крыльев посыпались лазурные перья, оставив лишь голые остовы, через мгновение между костями появилась радужная плёнка, она быстро потемнела и превратилась в перепонку. Радужка глаз из зелёной перекрасилась в янтарную. На обеих челюстях появились клыки. Флэш испуганно таращилась на всех вокруг, свет начал резко бить в глаза, словно вспыхнуло яркое солнце.

— Я… я в порядке?

— Мы полагаем, да, ты в порядке. Очень красивая ночная кобыла получилась.

Рядом с ночной пегаской повисло зеркало.

— Эй! А где ушки?!

Кисточек на ушах ей не досталось.

— Почему у меня нет кисточек? Должны же быть!

— Прости, Флэш, сие нам неизвестно. Рейнбоу?

— Принцесса Луна, утром приедет Шайнинг Армор. Мы завершим всё.

Белоснежная кобыла опустила голову и вздохнула. Потом бережно подняла Флэш и под возмущённое шипение забросила себе на спину, они покинули зал, явно направившись куда-то пообщаться.

— Твайлайт, мы бы хотели уточнить срок действия заклинания.

— Мне на неделю хватало, — неуверенно ответила Рейнбоу.

— Луна, не думаю что слишком долго, в книге написано о максимальном сроке в две недели. Учитывая, что ты аликорн, природная сопротивляемость очень быстро погасит последствия заклинания.

— Что ж, полагаю, нам нужно удалиться, хм… решить возникшие проблемы.

Луна встала и направилась к выходу из зала приёмов, Рейнбоу и Твайлайт остались вдвоём.

— Ценой дружбы стало молочко аликорна. Даже в самых буйных снах и фантазиях я такое не смогла бы представить. А спину ты мне зря подставила, я видела, что тебе было больно. Не делай так больше. Чай и крепкий сон необходимы одной лазурной непоседе более всего на свете.

Рейнбоу улыбалась во весь рот, что явно не укрылось от лавандовой пони, она тоже начала непроизвольно улыбаться и напевать простенькую мелодию. Ночные кобылы в накрахмаленных белоснежных передничках, прислуживающие Луне, накрыли лёгкий ужин для них, затем бесшумно растворились в темноте. Рейнбоу подробно рассказала обо всех событиях, которые произошли с момента возвращения. Когда дело дошло до будущих жеребят Пинки, Твайлайт тихо захныкала, потом прижалась к лазурной пони, та обняла её и положила голову на спину.

— Слышь, ты это, я не хотела вашего разлада, так сложилось, мы всё починим, пф-ф-ф, вернём обратно. Мы часть Элементов Гармонии, уж поверь, важная часть! В будущем нас ждём огромное количество приключений, всё будет хорошо, если не опустим копыта. Соберём девочек, я всё объясню, — Рейнбоу почесала голову копытом, — да, вот это у меня как раз не очень-то хорошо получается, но ради такого случая, постараюсь. Завтра отправим Флэш и поедем в Понивиль.

Она смотрела в глаза подруги, полные надежды. Столь милые сердцу фиолетовые глазки той, что всегда понимает.

— Переночуешь у меня? Полагаю, место на кровати Селестии сегодня будет занято.

Утро наступило внезапно, в виде поглаживаний синеватого копыта, обе кобылы зашевелились, потом удивлённо уставились на сидящего жеребца.

— Рад, что вы помирились. Кор планирует вернуться в Кристальную Империю к концу месяца, письмо он тебе не напишет, сильно обиделся, прости, тебе придётся разбираться с ним самой.

— Вот Твайлайт! Вот что такое два жеребца на мою больную спину! Всё равно, обоих люблю, — Рейнбоу подскочила и чмокнула единорога в щёку, тот улыбнулся, потом хитро прищурился, кобыла выпучила глаза.

— Нее-е-т…

— Да!

— Не-е-ет, не при ней! – пискнула пегаска, отчаянно краснея.

— Да! Да! Дорогая, ты опять не почистила зубки? Ленивая кобылка! Фу-фу-фу!

Мордочка Рейнбоу напоминала спелый помидор, Твайлайт явно пыталась сообразить, о чём это они говорят.

— Игра длиною в жизнь, Твайлайт. Когда я пришёл в дом на берегу моря впервые, это первое, что она мне сказала. «Иди чистить зубы, герой», — лазурное крыло бережно коснулось ноги жеребца, — Твайлайт, не надо, пожалуйста, не плачь. Я вернулся, всё хорошо. Умывайтесь, я пообщаюсь с Флэш, она уже в купальном зале на пару с Селестией, разговаривают.

Флэш хныкала и жалась к своей царственной подруге, заглядывая той в глаза, белоснежная кобыла сдерживалась с огромным трудом, успокаивая и поглаживая ученицу. В зале всё замерло на миг, Эра кивнула своим помощникам, те с надеждой уставились на неё.

— Приступайте, я направлю вашу силу.

Зал вновь ожил голосами аликорнов и Флэш, Рейнбоу положила крыло на спину единорогу, рог жеребца вспыхнул и начал разгораться мерцающими огоньками, в воздухе повисла странная сверкающая пыль. Ночная пегаска последний раз бросила взгляд на Селестию, потом кивнула Луне и уставилась на единорога с лазурной пони. Она отошла в центр зала и легла. Вихрь пыли закрутился быстрее и начал сжиматься вокруг её тела. Откуда-то подул раскалённый ветер, забивая пони ноздри песком, огненная волна изогнулась и раскрылась на манер зеркала, в глубине появилось изображение, словно с высоты. Старый Дворец двух Сестёр. Крыша одной из башен взорвалась от магического удара, оттуда выпорхнула Найтмермун, а за ней и Селестия. Сражение, которое Твайлайт однажды уже видела.

— Пора!

Флэш кивнула и, взмахнув крыльями, ушла во временной портал. Было видно, как во тьме мелькнули янтарные глаза, она ушла в сторону от сражающихся, затем начала быстро удаляться. Портал задрожал маревом и начал распадаться, помутнел и свернулся в линию, потом схлопнулся окончательно, обдав всех вокруг песком. Селестия сидела, опустив голову, и, тёрла мокрые от слёз глаза.

— Мы сомневаемся в необходимости подобных эффектов, песок тяжело убирать, — размазав копытом нечто сыпучее и скрипящее по полу, сообщила Луна.

— Простите Принцесса, мы пока не умеем иначе. Это пески времени, так они выглядят. Любое заклинание времени оставляет после себя подобный след.

Рейнбоу и Твайлайт отправились в Понивиль, Шайнинг поехал в Мейнхеттен, помогать Кору с решением каких-то проблем. В Замке Принцессы Дружбы давно никого не было, пыль легла тонким слоем на полы и стены. Аликорн громко чихнула, потом улыбнулась, её рог вспыхнул, яркая волна магии разлетелась по всему объёму, собирая пыль отовсюду.

— И куда ты теперь эту гадость? — обеспокоенно поинтересовалась Рейнбоу.

Хлопок и она исчезла.

— Ладно, пф-ф-ф, не стану уточнять, куда именно ты всё это складываешь.

— Шайнинг сказал, морковка и перетёртая трава, раз в три часа.

Пегаска скривилась, потом опустила голову.

— Никакой свободы! Знаешь, как это ощущается? Я ничего не могу! Совсем ничего! В голове всё время крутится, а вдруг кто-то из табуна обидится или ругать начнёт.

— Мне м-м-м, пока сложно такое представить, — неуверенно ответила аликорн.

Рейнбоу удивлённо фыркнула, уставившись куда-то в пустоту, время опять замедлило свой бег. Улыбающаяся Эра лукаво смотрела на пегаску.

— Я что-то сделала неправильно?

— Нет, ошибок ни в чём нет. Помнишь, я говорила, моё присутствие в Эквестрии никогда не проходит бесследно. Любые твои действия повлияют на жизнь. Та книга с заклинанием, где ты её взяла?

Рейнбоу нахмурилась и почесала лоб копытом.

— В библиотеке, подкинула, чего такого? Она бы и сама нашла, я просто побоялась, что пропустит или всю ночь искать будет, а потом заклинание сорвётся. Эра! Я же у тебя спросила, можно ли так поступить? Ты сказала, ничего страшного не случится!

— И я тебя не обманула, вспомни далёкое прошлое, каким заклинанием тебе помогали с молочком. Так ли оно выглядело?

Эра исчезла, время вновь начало свой бег. Рейнбоу ошарашенно замерла с открытым ртом, пялясь куда-то в пустоту.

— Твайлайт, а где книга?

— Какая?

— Та, в которой заклинание для Луны.

— Я её обратно в библиотеку положила. Там только какая-то путаница, карточку не смогла найти, видимо потерялась.

— Ты сможешь потом выслать её мне? Хочу одной подруге дать, она как раз кристальная единорожка, как-то спрашивала, вдруг ей поможет.

— Конечно!

Двери Замка распахнулись и в них зашли три кобылы.

— Ух ты ж, гляди-ка! – сняв ковбойскую шляпу, крикнула оранжевая земная пони.

— Мы помирились, да. Пф-ф-ф, так вот!

Рейнбоу резко покраснела, потыкала копытом пол, потом ей пришла в голову великолепная мысль, как доказать истинность своих слов. Она обняла Твайлайт крылом и легонько прижала к себе, потом наклонилась и поцеловала её. Судя по выпученным фиолетовым глазкам, они точно помирились.

— Угу, теперь точно вижу, помирились.

Кобылы ринулись к обнимающейся парочке и сбились в кучу, обнимая и поглаживая подруг.

— Эт вот, чего, Твайлайт, ты там в курсе же, надо бы к Пинки съездить, письма нам пишет, говорит, что вот-вот сестрёнка новая появится. Обещала скоро приехать.

Твайлайт и Рейнбоу переглянулись, лазурная кобыла ткнула копытом аликорна и показала глазами на подруг.

— А, да, девочки. Такое дело, сложное. Я не уверена, что наше присутствие сейчас её обрадует.

— Чего это вдруг? – насупилась Эплджек.

— У Пинки не появится сестры, точнее, может и появится, но точно не скоро. А нам нужно приготовить маленькие миленькие подарки королеве праздника. В количестве двух штук.

— Ах, дорогая, я не очень поняла…

— Двойня. Совсем скоро. Миленькие серые или чёрные единорожки.

Флаттершай еле заметно улыбнулась, она уже успела наведаться к Пинки и убедиться, что у неё всё хорошо. Магия Хаоса давала свои преимущества, правда, иногда очень хотелось вытворить что-нибудь эдакое, жёлтенькая пегаска старательно сдерживала свои внезапные порывы.

— Ах, Рейнбоу, почему единорожки и почему чёрные? Розовый цвет нынче не в моде?

— Пф-ф-ф, они ещё и дрыхнуть днём будут. Отец, ночной единорог.

Рарити выпучила глазки и изобразила на мордочке титаническую мыслительную деятельность.

— Дорогая, я не припоминаю среди друзей Пинки никаких ночных единорогов.

— Мун Лайт, эксперт по договорной деятельности, работает в Ночной Страже. О любителе баянов я спросила, ответ прост, путешествия и жеребята несовместимы. Вот и всё.

— Ах! Но… что же… я не знаю! – опечаленно опустив ушки, сообщила Рарити.

Все кобылы подозрительно уставились на неё.

— Чего именно ты не знаешь? – неуверенно спросила Твайлайт.

— Дорогая, среди моих знакомых нет ни одного ночного пони. Что им дарят? Что они любят?

— Рарити, у меня есть немного знакомых, как насчёт нового друга? У меня есть один, который тебе точно понравится. Я правильно поняла, ты хочешь жеребёнка?

Судя по открывшемуся рту и выпученным глазкам, аликорн попала в точку.

— Эм, девочки. Пусть Рарити сама примет решение, для чего ей нужен ночной пони. Эплджек…

— А я чо? Сидр готов, пироги сделаны, Эплблум зависает у Скуталу в Королевстве Чейнджлингов, дом и сад в нашем распоряжении.

Бескрайнее синее небо Эквестрии наполнилось едва слышными отзвуками магии Дружбы, кобылы вновь были вместе, как и много лет назад. Пусть всё изменилось, кто-то прожил целую жизнь, ныне обретя служение иной силе, их вера и надежда освещали путь пони Эквестрии. Время неумолимо отсчитывало минуты и часы, даря прекрасные дни обитателям милых домиков. Подруги разговаривали, лёгкость и непринуждённость вновь царили на большой поляне около бревенчатого дома, окружённого огромным яблоневым садом. Лёгкий ветерок шевелил шёрстку, отблески огня в красивых глазах кобыл. Сумерки перешли в приятную вечернюю мглу, она укутала землю своим туманным одеялом. Мерцали первые звёзды, словно огоньки на бескрайнем куполе небосвода. Ночная прохлада плавно опускалась на милый сердцу пони городок.

— Ах, сморите! – вдруг заверещала Рарити, тыкая копытом куда-то вверх.

В темнеющем небе вспыхнули жёлтые отблески, словно некая рябь, мелодичный перезвон, как будто незримые серебряные колокольчики всколыхнули воздух, от ярко-жёлтой луны вниз ринулась дорожка света, озарив что-то очень далёкое от Понивиля. На балконе Дворца диархов всхлипывала белоснежная кобыла с крыльями и рогом, рядом с ней находилась улыбающаяся ночная Принцесса, она поглаживала крылом и успокаивала родную пони. Еле слышный шёпот, — «Сестра, нам нужно готовить экспедицию, то дело не одного дня, мы отправимся к ним! Дабы увидеть, чего добилась твоя Ученица, скольких ей удалось спасти!». Белоснежная кобыла вдруг перестала всхлипывать и подозрительно уставилась на сестру. «Куда это ты собралась? Знаешь ли, я конечно рада, но никаких опасностей и нагрузок тебе теперь не позволю». Ночная Принцесса возмущённо фыркнула, потом замерла с поднятой ногой, её рог вспыхнул заклинанием, через несколько секунд она натурально зашипела, «Нам кажется, кто-то должен быть наказан за сие непотребство! Было обещано всего лишь заклинание…». Селестия обняла сестру и прижала к себе, бережно прикрыв ей рот копытом. Освободиться из её объятий тёмно-синей кобыле удалось нескоро.

Где-то в бесконечноти...

Аликорн с кьютимаркой в виде знака бесконечности глупо таращилась на свой Дворец, её рот непроизвольно открылся, а розовато-оранжевый язык свесился на бок от удивления, попасть внутрь у неё не получилось. Древние стены покрылись огромными острыми кристаллическими иглами, торчащими в разные стороны, цвета граней отличались друг от друга, переливаясь на манер мыльного пузыря. Метровые острые пики топорщились повсюду. Она расправила крылья и сделала круг над своим Дворцом, кристаллы плотно оккупировали всю площадь и, по всей видимости, внутри творилось то же самое. Замок теперь напоминал ощетинившегося ёжика. Аликорн приземлилась, потом села на хвост, напряжённо уставилась на поросли неизвестных кристаллов, рог кобылы вспыхнул тусклым отблеском. Через мгновение она начала истерически ржать, утирая выступившие от смеха слёзы. «Это же надо было до такого додуматься! Цветочки посадила! Уф! Ух!».