← Глава 13: Миссия 21: Несчастные случаи похуже обычного Глава 15: Миссия 22: Мы будем рады любым данным. Серьёзно →

Космическая программа чейнджлингов

Глава 14: Миссия Р4: Глава программы и главный мойщик пробирок

Кризалис милостиво кивнула чейнджлингу, что, отчаянно махая жезлами, притормозил всех идущих на посадку, дабы дать своей королеве высший приоритет. Приятно было, вернувшись из двухнедельного отпуска, получить заслуженное признание и уважение.

Час спустя она могла лишь с любовью вспоминать об этом моменте, потому что больше ни от кого ничего подобного получить не вышло.

Для начала Кризалис, естественно, отправилась в административное здание, чтобы избавить Черри Берри от гнёта королевских обязанностей¹. Попадавшиеся навстречу чейнджлинги, учёные и неизбежные пони-строители², бросали ей относительно вежливое “мэм” или “моя королева” и бежали дальше по делам. Правительницу Улья это не беспокоило³, так как она жаждала ощутить, с какой восхитительной благодарностью её встретит Черри Берри, сломавшаяся под тяжестью всей нежелательной ответственности.

Но, к её удивлению, земнопони вовсе не сломалась. Кризалис нашла её в тронном зале, он же кабинет, где Черри через заклинание телеприсутствия общалась с Элитроном.

– Мне плевать, что у тебя там с графиком патрулей, – выговаривала розовая пони, когда королева открыла дверь. – Нам нужны все, кто только возможно, в Эпплузе, чтобы делать запчасти к ракетам. Нам нужно отправить миссию на Минмус, а Твайлайт Спаркл только что заказала целую кучу ускорителей и топливных баков! И ты прекрасно знаешь, что всякие бизнес-пони буквально охотятся за нашими лучшими обученными чейнджлингами, чтобы переманить их к себе!

Кризалис, кстати, об этом не знала. Она считала, что Черри Берри и Годдард просто расширяют, расширяют и расширяют компанию “Ракетные запчасти и прочие подработки”. Она не могла припомнить, чтобы ей кто-то докладывал, что её чейнджлингов сманивают всего лишь за биты⁴. Одно дело, когда кривокопытные неудачники устраиваются на подработки по всей Эквестрии в рамках прикрытия “интеграции в общество пони”, но на самом деле умелые работники не должны никуда сбегать, провались они в Тартар!

Элитрон, очевидно, был с этим согласен.

– Так останови их! – рявкнул он. – Улей не может функционировать, когда все наши лучшие жуки куда-то разлетаются!

– И что ты мне прикажешь делать? Всё это входит в планы твоей королевы, помнишь? Она хочет, чтобы вы все ладили с пони, а работа за высокую зарплату – часть этого!

И снова для Кризалис это было новостью.

“И насколько высоки эти зарплаты, собственно говоря? – удивилась она. – И какова там моя доля?”

– А теперь, – продолжила Черри, не давая Элитрону ответить, – либо ты завтра же отправишь мне в Эпплузу сотню приличных обучаемых чейнджлингов, либо я сама заявлюсь в Улей и выберу пятьдесят лучших лично! И если у тебя есть с этим какие-то проблемы, просто спроси себя: что важнее для твоей королевы – добраться до луны или охранять пещеру под горой посреди пустыни, куда и так никто из пони не ходит? Подумай об этом, пока выбираешь моих новых работников!

Кризалис подождала, пока Черри отключит связь, и только потом сказала:

– Я и сама не смогла бы сказать лучше.

Земнопони не подпрыгнула от испуга или удивления. Она не обхватила ногу Кризалис и не разрыдалась, поблагодарив её за возвращение. Она просто сурово посмотрела на королеву и заявила:

– Вы опоздали на день, – Черри Берри направилась к двери. – Полагаю, вы слышали наш разговор. Я должна ехать в Эпплузу и увеличить скорость производственного процесса. У Годдарда полные копыта – в смысле когти – проблем с двигателями “Шкипер” и “Грохот”.

Кризалис вздёрнула бровь, когда земнопони проходила мимо.

– Прошу прощения? – спросила королева. – А больше ты ничего не хочешь мне сказать?

Черри остановилась.

– Ох. Прошу меня простить. Как прошёл отпуск?

– Достаточно спокойно... – Кризалис хотела продолжить, не прерви её розовая пони.

– Очень мило. Если вам удастся поймать Оккупанта, он в подробностях расскажет, как обстоят дела. Мне нужно бежать. Постарайтесь не развалить всё, пока меня не будет.

Земнопони выскочила за дверь и исчезла, оставив Кризалис смотреть ей вслед, а приятные мечты и предвкушения предыдущих трёх дней рассыпались в прах.

Кризалис представляла себе всё иначе. Вот она возвращается в Хорстон, утешает Черри Берри, сломавшуюся под тяжестью навалившейся ответственности, отдаёт несколько суровых приказов, и все возвращаются к работе. Королева даже не рассматривала возможность – суровую правду жизни, если так – что космическая программа, которая действовала в её отсутствие достаточно хорошо, чтобы спасти трёх застрявших на орбите астронавтов, сможет протянуть без неё ещё две недели.

Что ж, теперь Кризалис смотрела этой реальности прямо в морду – или, скорее, в мелькнувший розовый круп и светлый хвост, когда пони выскочила за дверь. И ей это зрелище совсем не понравилось.

Одним из главных правил королевской жизни, по мнению Кризалис, была необходимость казаться абсолютно незаменимой. Если предположить, что с вашей работой легко справится пьяный бомжующий пони, выкрикивающий случайные глупости, то можно считать, что вас вот-вот сменят.

И теперь, после семи недель отсутствия (за исключением недели в Улье, когда она отменила пять самых идиотских вещей, которые за это время придумал Элитрон), королева обнаружила, что не только продемонстрировала, что без неё вполне можно обойтись, но ещё и вырастила свою собственную замену... которая даже не чейнджлинг.

Ну, так совсем не годится.

По пути в свой кабинет/тронный зал Кризалис не обратила внимания на отсутствие охраны на входе в него. Слегка поразмыслив, она вспомнила, что на входе в административное здание стоял тоже всего один чейнджлинг. Либо пони с этим налажала, либо она отослала охрану с какими-то поручениями. И даже в последнем случае это было совсем неверным решением, потому как последнего охранника/лакея ни в коем случае нельзя посылать куда-то. Его всегда надо держать рядом, чтобы все остальные понимали насколько вы важная персона⁵.

И что в данный момент меньше всего было нужно королеве – это чтобы её видели бегающей в поисках Оккупанта. Это означало бы отдать себя в его власть. Признать его главенство в управлении полётами было одно – в конце концов, этот авторитет исходил непосредственно от Кризалис, и все это знали. Но за пределами зала управления именно Оккупант должен был быть тем, кто бежит, когда его зовут, а не наоборот – особенно сейчас, когда королеве нужно было восстановить свою власть.

Итак, без сопровождения и без чего либо ещё, кроме собственного великолепия, Кризалис вышла в коридор, а затем направилась ко входу в здание.

– Страж? – спросила она...

“Нет, нет, это плохо”.

– Где остальные стражи, что должны охранять это здание?

Чейнджлинг, щеголеватый в своей остроконечной фуражке и куртке охранника в стиле пони, бойко отсалютовал.

– Все они – это я, моя королева. Сегодня у нас тут несколько туристических групп, которые необходимо сопровождать, да ещё должны прибыть баржи из Балтимэйра и Мэйнхэттэна, которые надо разгрузить.

Если бы Кризалис была кем-то другим, а не Кризалис, она могла бы признать, что в этих доводах есть разумное зерно. Но она была Кризалис, и к тому же у неё было плохое настроение, которое с каждой минутой становилось всё хуже и хуже.

– Планы изменились, – буркнула королева. – Я хочу, чтобы у каждой двери этого здания стояло по два стража, плюс четыре перед тронным залом, ясно? И я хочу, чтобы кто-нибудь отыскал Оккупанта, чем бы он ни занимался, и немедленно притащил его прямо сюда. Я хочу получить доклад о состоянии нашей следующей миссии.

– Понятно, мэм! – ответил чейнджлинг, ещё раз энергично отсалютовав. Но, кроме этого, он не торопился что-нибудь делать.

Кризалис терпеливо ждала, как ей казалось, более чем достаточный промежуток времени, дав стражу возможность приступить к выполнению приказов без дальнейших подсказок⁶.

– И когда ты собираешься выполнять то, что я тебе приказала? – спросила королева таким тоном, чтобы стало понятно, насколько тонок лёд, на котором стоит этот конкретный страж.

– Как только меня сменят, мэм! Я не могу оставить свой пост!

Кризалис посмотрела на него чуть пристальнее и прорычала:

– Я только что отдала тебе прямой приказ.

– Да, мэм! Но если я сейчас уйду, это здание останется совершенно без охраны! На прошлой неделе я так и поступил, когда у нас был тот пожар на стартовой площадке, и мисс Берри... ну, вы же знаете как она может ругаться!

Кризалис выпрямилась во весь рост и даже чуть-чуть привстала, нависнув над чейнджлингом с клыками в паре сантиметров от его носа.

– И кто из нас двоих страшнее, – прошипела она. – Маленькая розовая земная пони... или я?

– При всем уважении, моя королева, это выбор между тем, чтобы быть загрызенным вами или быть загрызенным вами и мисс Берри. Но не волнуйтесь, я позабочусь, чтобы расписание дежурств оказалось у вас на столе в ту же минуту, как освобожусь.

Кризалис заткнула чейнджлингу рот копытом.

– Попридержи пока эту мысль, – сказала она. – Я сейчас вернусь.

Через две минуты королева убедилась, что кокон для пленников, который она прятала в шкафу, всё ещё там и готов к использованию. Пони его не выбросила.

Ещё через две минуты в нём появился новый жилец, его красивая остроконечная фуражка плавала прямо над его головой, а вот значок службы безопасности сквозь прозрачный гель сиял не так ярко.

“Я придумаю какое-нибудь подходящее наказание попозже,” – подумала Кризалис и несмотря на своё нежелание, отправилась бродить по Космическому центру в поисках ответов.

Четверо чейнджлингов-стражей не слишком аккуратно кинули Оккупанта на пол кабинета/тронного зала Кризалис.

– По вашему приказу, моя королева, – пророкотал старший из них. – С вашего позволения, мы вернёмся к нашим обязанностям.

– Вы четверо, – произнесла Кризалис, усаживаясь на свой трон и изо всех сил стараясь казаться хозяйкой положения, – останетесь здесь и будете ждать моих приказов. Понятно?

– Да, мэм, – ответил старший охранник, и все четверо отдали честь точно так же, как и тот, что сейчас дремал в чулане. – И я полностью уверен, что с припасами на причале ничего не случится, пока они будут без охраны.

– А я уверен, что ни один турист не проберётся в здание 7, – заметил другой охранник. – Кроме того, вероятно, сегодня никто не будет пользоваться вакуумной камерой или криогенной испытательной установкой.

– И коровы, которые живут сразу за забором, обещали, что больше не будут есть нашу траву, – начал третий. – Значит, нет необходимости патрулировать периметр, верно?

– А...

Кризалис зашипела, призывая четвертого к тишине и добавила:

– Следующий чейнджлинг, который думает о чём-то более важном, чем служение своей королеве, лучше пусть подумает ещё раз, что для него хорошо!

Глядя на Оккупанта, она спросила:

– А ты чем занимался, что потребовались охранники, чтобы притащить тебя сюда?

– Э-э... вёл переговоры с ЭКА о крупном контракте по выведению спутника на орбиту Минмуса, – тихо ответил чейнджлинг. – Ну... чтобы миссия окупила сама себя. Тем более что нам всё равно там нужен спутник, как ретранслятор для управления Миссией Р4.

– Насколько крупном? – спросила Кризалис.

– Хм-м-м... примерно... пять в уме.... хм-м-м...

Оккупант считал на дырках в своих копытах.

– Около шестидесяти процентов стоимости всего полёта, – наконец сказал он. – По крайней мере, таково было предложение мисс Спаркл, когда меня вызвали.

– А в битах это сколько?

Чейнджлинг озвучил сумму.

Глаза королевы широко распахнулись.

– Да это больше, чем стоимость первоначального центра управления полётами, включая строительство и оборудование! – ахнула она. – Насколько же здоровая эта ракета?

– Эм-м-м, довольно крупная. Я не помню всего, что говорил мне доктор фон Браун и другие быки, но звучало примерно так: “Нам нужно выйти на орбиту, а потом ещё столько же, чтобы добраться до Минмуса, сбросить скорость там и приземлиться. А потом нам нужно ещё немного, чтобы взлететь, покинуть Минмус и вернуться домой, если всё пойдёт хорошо. А теперь ещё и спутник добавим”. Так что, эм-м, довольно крупная.

– Не помнишь? Ты же учишься на специалиста по космосу, Оккупант. Ты же должен всё это знать!

– Да, моя королева, – кротко ответил чейнджлинг. – Но всё очень быстро усложняется. То, что мы собираемся сделать, – это послать управляемый зондом посадочный модуль, сделанный точно так же, как и настоящий, за исключением того, что в этот раз Черри Берри внутри сидеть не будет.

–Это ещё почему?

– Ну... потому что мы не уверены, что всё сработает. Мы надеялись, что ракетные двигатели нового поколения будут готовы вовремя, но не вышло. Кроме того, мы экспериментировали над обтекателем, чтобы уменьшить сопротивление воздуха при взлёте. Но у нас постоянно происходят сбои с его сбросом. Поэтому мы должны собирать миссию на Минмус из существующего оборудования... и... ну, мы не уверены, что с существующим оборудованием это возможно.

Кризалис настойчиво требовала подробностей, и мало-помалу она их получила.

Если предположить, что прерванные переговоры продолжатся после этого обсуждения, то миссия Р4 будет должна выполнить два настоящих контракта – запуск спутника и получение температурных данных в точке посадки и в нескольких точках на орбите Минмуса. Кроме того, миссия должна была стать не просто первой миссией, которая пролетит мимо или выйдет на орбиту Минмуса, но и первой, которая осуществит контролируемую посадку и вернётся на Эквус. Суммарная характеристическая скорость (дельта-V), необходимая для полёта, оказалась более чем в полтора раза больше, чем требовалось для простой орбитальной миссии.

Но тут всё было куда сложнее, чем просто добавить ещё несколько ускорителей. За каждую каплю топлива, которая приходилась на посадочный модуль, приходилось платить огромным количеством топлива первой или второй ступеней, чтобы доставить его на орбиту. А поскольку и посадочный модуль, и спутник были набиты научным оборудованием, то надо было ещё больше топлива. А без обтекателя, который сделал бы спутник и посадочный модуль более аэродинамичными, при запуске ракета расходовала топливо как рейв-вечеринка в Мэйнхэттене самокрутки с солью⁷.

Конечная цель состояла в том, чтобы вывести на орбиту Минмуса комбинированную полезную нагрузку почти в десять тонн – то есть, не расходуя ни капли топлива посадочного модуля. Чтобы представить подобное, самый большой орбитальный аппарат, который пилотировала Кризалис, специально сделанный для туристов, имел массу чуть более четырёх тонн, вместе с топливом и двигателем последней ступени... и ракета-носитель была опасно длинной и вся болталась при взлёте. Миссия Р4 требовала вывода на орбиту массы более чем в два раза большей, и намного больше, чем в миссии Р2. А следовательно, если цифры Оккупанта были правильными, ракета-носитель должна была быть в четыре раза больше, чем использовавшаяся в туристических миссиях.

...что означало вчетверо дороже.

А строительство такого корабля выходило за границы возможностей существующих ракетных двигателей и топливных систем. Речь уже не шла о том, чтобы просто добавить ускорители, типа тех, что налепили на пузатый спасательный корабль Драгонфлай, чтобы дотолкать его до орбиты. В этой миссии у самих ускорителей должны были быть ускорители. И чем больше их добавляли, тем ярче, как это понимал Оккупант, проявлялся закон убывающей отдачи⁸. Сопротивление воздуха тоже становилось всё более серьёзной проблемой. Три меньших бака весили больше и имели большее сопротивление, чем один большой.

Аэродинамическая оболочка или “обтекатель”, как назвал её Джордж Коули, должна была помочь с этим, по крайней мере, для полезной нагрузки. Если бы всё сработало, то в конструкции ракеты можно было бы использовать топливные баки следующего поколения, как тот, что использовала Драгонфлай, а также кучу дополнительных двигателей “Стукач”. К сожалению, без обтекателя эта конструкция была настолько малоэффективной, что в симуляциях сборка не смогла даже пролететь мимо Минмуса, не потратив топливо из посадочного модуля.

В общем, пока Годдард изо всех сил пытался устранить неисправности в двигателях “Шкипер” и “Грохот”, остальные работники космической программы трудились как сумасшедшие, пытаясь “скостылить” – по выражению Кризалис – самый большой корабль, когда-либо собранный чейнджлингами или пони⁹. Поэтому все носились вокруг как паникующие пони после четырёх чашек крепкого кофе.

– Ну ладно, с основами разобрались, – сказала Кризалис. – Пусть кто-нибудь пришлёт мне подробности, когда будет такая возможность. И…

Ей практически пришлось прикусить язык, чтобы не спросить: “Чем я могу помочь?” Королевы не предлагают помощь, как нетерпеливые школьницы. Королевы отдают приказы и принимают решения.

Но... все решения уже были приняты, верно? Что же ей оставалось делать?

– И... проследи, чтобы мне передали все отчёты, которые, без сомнения, накопились за время моего отсутствия, – закончила Кризалис, подавив вздох. – А теперь иди и заверши эти переговоры. Поскольку этот запуск, похоже, обойдётся нам дороже, чем все туристические рейсы, вместе взятые, хотелось бы получить за него хоть какие-то деньги.

Оккупант отсалютовал, развернулся и вышел... в сопровождении трёх из четырёх охранников, которые привели его. Остался только их старший, но даже он то и дело переводил взгляд с королевы на Оккупанта, словно не зная, что делать дальше.

На этот раз Кризалис действительно вздохнула.

– Верни их сюда, – приказала она.

Мгновение спустя ей пришлось добавить:

– Не ты, Оккупант!

Кризалис определённо не преследовала Уорнера фон Брауна. Нет, мэм. Абсолютно точно нет. Она просто осматривала свои владения, как и положено любому правителю, и тот факт, что она осматривала ту их часть, где обычно находился главный учёный-минотавр КПЧ, было всего лишь одним небольшим совпадением.

– Добрый вечер, доктор! – сказала королева, входя в кабинет фон Брауна. Бык, выглядевший чуть менее невозмутимым, чем обычно, сидел за чертежным столом, что-то изучая. – А как у вас дела?

– С переменным успехом – пророкотал минотавр. – По какой-то причине симулятор продолжает настаивать, что эта конструкция ракеты обязательно перевернётся во время запуска. И, похоже, не имеет значения, в какую сторону мы осуществляем запуск – корабль всегда кувыркается в одном и том же направлении. Я не могу объяснить происходящее, но это может обернуться очень дорогостоящей катастрофой, если мне не удастся найти причину.

– Понятно, – соврала Кризалис. – Ну, раз перед вами лежат чертежи, то не могли бы вы рассказать про конструкцию ракеты?

– Можно, – простонал фон Браун. – Всё равно существенного прогресса нет.

Он достал общую схему корабля. Как и предполагала Кризалис, эта штуковина была похожа не на стопку модулей, а скорее на вязанку заострённых палок, установленных вертикально.

– Вот тут у нас все ступени. Спутник находится на самом верху, – минотавр указал на верхушку самой длинной палки, которая действительно была очень похожа на миссии Р2 и Р3. – А ниже – посадочный модуль с его шасси и двигателем взлётной ступени...

Он ткнул в капсулу, стоявшую на вершине сборки из трёх баков и двигателей, которые немного напоминали Кризалис Миссию Четыре.

– А всё остальное, – фон Браун указал на скопление топливных баков, двигателей, твердотопливных ракетных ускорителей и стабилизаторов, – необходимо для вывода спутника и посадочного модуля на орбиту Минмуса.

– Здоровая, однако, – пробормотала Кризалис, не зная, как ещё поддержать разговор.

– Действительно. Вот здесь у нас первая ступень, – минотавр обвёл круг над основанием корабля. – Четыре мощных твердотопливных ускорителя и три бака для жидкого топлива, питающих два двигателя “Вертлявый” и четыре дополнительных двигателя “Стукач”. Мы собирались добавить по центру “Факел”, но оказалось, что без него “дельта-V” больше. Мы заправим твердотопливные ускорители так, чтобы они и двигатели на жидком топливе отработали одновременно. Топливные баки будут соединены вместе таким образом, что все двигатели могли питаться из них одновременно.

Бык указал на путаницу труб и насосов, которую, казалось, невозможно было расплести даже крючком.

– Переходим ко второй ступени. Тут три “Вертлявых”, – минотавр постучал по трём двигателям и их длинным топливным бакам в центре чертежа. – У этой ступени тоже есть насосы для перекачки, но цель их иная. Топливо и окислитель перекачиваются в центральный бак из двух наружных, чтобы средний двигатель не тратил топливо, пока работают наружные.

– А какой в этом смысл? – спросила Кризалис.

– В идеале топлива во внешних баках будет достаточно, чтобы выйти на низкую орбиту. Там мы сбрасываем наружные двигатели, оставив только средний “Вертлявый” с полным баком. Он будет использоваться для орбитального манёвра в сторону Минмуса и, если топливо ещё останется, то и для перехода на орбиту вокруг него.

Палец минотавра указал на посадочный модуль.

– Как только мы окажемся на орбите, то, конечно же, сбросим спутник. Останется только посадочный модуль. Два внешних двигателя позволят выйти на орбиту, снизиться и, если всё пройдёт хорошо, приземлиться. В течение всего времени пребывания в локальном пространстве Минмуса научное оборудование посадочного модуля будет снимать информацию и хранить её здесь.

Тычок в квадратный предмет на конце капсулы, где должен был находиться основной парашют.

– Либо для возвращения на Эквус, либо для передачи по радио. Хотя мы бы предпочли всё же вернуть его обратно. Так мы получим более качественные результаты.

Фон Браун постучал пальцем по чертежу.

– Как только мы приземлимся и соберём все данные, какие сможем, посадочный модуль включит центральный двигатель. Отработавшие своё посадочные двигатели и топливные баки вместе с несущественным научным оборудованием будут сброшены, – продолжал минотавр, щёлкая пальцами. – Оставшийся корабль покидает орбиту Минмуса, возвращается на Эквус, сбрасывает двигатель и садится. И только эти компоненты – капсула со всем, что закреплено непосредственно на ней, плюс грузовой отсек с блоком управления зондом внутри – только они возвращаются домой.

Бык вздохнул и добавил:

– При условии, что всё это не рванёт на старте.

– Весьма обнадёживающее замечание, доктор, – сухо произнесла Кризалис.

– Я бы предпочёл, чтобы мы использовали системы нового поколения, – сказал фон Браун. – Они как раз для таких задач и предназначены. Но пока они продолжают взрываться при выходе на полную тягу, то это не вариант... и у нас нет времени ждать.

– Это ещё почему?

– Потому что Твайлайт Спаркл собирается совершить пилотируемый полёт к луне.

– ЧТО???

– Конечно, я знала об этом, – ответила Черри Берри с экрана телеприсутствия. – Одна из причин, по которой я сейчас здесь, в Эпплузе, – это огромный заказ на твердотопливные ускорители от Твайлайт Спаркл. И на топливные баки нового поколения.

– И ты приняла эти заказы? – возмущение так и сквозило в голосе королевы. Враг собирался опередить их. Она, Кризалис, в лучшем случае будет второй на луне. И пони перед ней¹⁰ делала всё, чтобы воплотить это в реальность!

– Ну да. Сама идея превращения производственного цеха в отдельную компанию заключалась в том, что мы сможем продавать запчасти всем, у кого есть деньги. И да, это включает в себя Твайлайт Спаркл, которая, смею добавить, является моей подругой, даже если она и отвергла меня как пилота, – розовая пони свирепо уставилась прямо на Кризалис. – Так что да, я продала ей целую кучу деталей для ракет. А теперь спроси меня, беспокоюсь ли я по этому поводу.

– А должна, – проворчала Кризалис. – Принимая во внимание, как я поступаю с подчинёнными, что предали моё доверие, ты должна сильно беспокоиться.

– Пф-ф, – земнопони лишь махнула копытом. – Я не переживаю, и вам не стоит. Помните тренировки по выходу в космос на мысе Дружбы и ту большую розовую штуку, которая стояла в ангаре?

Кризалис подавилась воздухом.

– Это розовое чудовище? Хотела бы я о нём забыть! – королева моргнула и добавила: – Подожди минутку. Ты хочешь сказать, что она собралась лететь на луну на нём?

– Не за один запуск. Я не знаю, сможет ли оно вообще выйти на орбиту, даже со всеми ускорителями, которые Твайлайт сможет к нему прицепить. Корабль, конечно, красивый, но должен весить не меньше пятидесяти тонн – в пять раз больше, чем корабль Драгонфлай. В ближайшее время до луны они точно не доберутся.

– И насколько ты в этом уверена?

– Почти полностью. Твайлайт отказалась от чисто магических двигателей. Сейчас она работает над многоразовым кораблём, который может приземлиться как пегас – или как мой биплан, если быть более точным, – земнопони изобразила пикирующее движение своими копытами. – В общем, она заменила магические двигатели на обычные жидкостные и переделывает наши баки нового поколения, чтобы снабжать их топливом и окислителем. Это, плюс много меньших ускорителей – и я имею в виду МНОГО ускорителей – для выхода на орбиту. Как итог чуть-чуть топлива остаётся для орбитальных манёвров, но на этом всё.

– На этом всё, – безжизненно отозвалась Кризалис. – Но ведь быки говорили, что выйти на орбиту – считай пройти полдороги куда угодно?

– Да. Но чтобы дотащить этот тяжеленный корабль к луне, посадить и поднять обратно потребуется столько же мощности, сколько у всех этих ускорителей, вместе взятых. И это при условии, что на луне найдётся длинное плоское место для посадки этой штуки. Садиться вертикально на нём нельзя, – Черри покачала головой. – Нет, королева, Твайлайт Спаркл не сможет опередить вас на луне. У нас ещё есть время сделать это правильно – и безопасно.

– Лучше бы ты была права, пони, – буркнула Кризалис.

– Послушайте, у меня есть дела поважнее. Надо закончить с нашими ускорителями и вытрясти из Твайлайт Спаркл несколько “банок с наукой”. И как только Р4 стартует, я начну тренировку к следующему полёту. Мне придётся провести в капсуле пятнадцать дней. Пятнадцать дней, Кризалис. Пятнадцать дней, когда у меня будет только сублимированная вишня. Если вы вдруг думали, что я с нетерпением этого жду, то нет.

– Пятнадцать дней? Какие ещё пятнадцать дней?

– Минмус примерно в три раза дальше от Эквуса, чем луна. Он настолько близко, насколько принцесса Луна смогла его пододвинуть. Нужно время, чтобы улететь так далеко и не меньше, чтобы прилететь обратно, а если что-то пойдёт не так, я могу вообще не вернуться. Так что да, по сравнению с этим, я не слишком сильно беспокоюсь из-за вас.

Кризалис фыркнула, но пони её поняла. Даже королева не могла представить себе более ужасной участи, чем плыть в неизвестность без шанса на спасение, чтобы никогда не вернуться…

– Так что, прошу меня простить, но мне нужно работать, – Черри, не спрашивая разрешения, оборвала связь.

Кризалис хотела было что-то предпринять – снова вызвать земнопони и потребовать извинения за столь грубое неуважение, послать пару чейнджлингов, чтобы более явно продемонстрировать своё недовольство, или просто послать ей маленькую корзинку с гнилой вишней, – но передумала. Королева злилась на Черри за такое завершение разговора даже не в половину так сильно, как на тот факт, что пони, вероятно, была права во всём. Твайлайт Спаркл, вероятно, зря тратила время и деньги на свою дурацкую задумку – и при этом больше и больше битов попадали в копыта Кризалис. У Черри Берри действительно были дела поважнее, чем успокаивать её нервы, как бы трудно это ни было признать.

У всех были важные дела... кроме самой королевы.

Два чейнджлинга смотрели вверх на крышу резервуара для хранения жидкого кислорода № 2.

– Мне всё равно на все твои доводы, – сказал один другому, – я не собираюсь говорить королеве, что она должна спуститься оттуда.

– Ну, кто-то же должен это сделать, – сказал другой охранник. – Там, наверху, небезопасно.

Они стояли и смотрели, как Кризалис, откинувшись в большом складном шезлонге, переворачивает страницу своего очередного дрянного романа. Позднее весеннее солнце над космодромом прогревало воздух до температуры, которую в остальной части Эквестрии называли бы “летней”, и территория прямо вокруг резервуаров с кислородом была наиболее прохладной во всем космическом центре¹¹. Королева была не первым чейнджлингом или пони, который решил тут охладиться, но она была первой, кого охранники не могли шугануть.

– Похоже, она не очень-то веселится, – сказал первый чейнджлинг. И правда, Кризалис уже четыре раза перевернула одну и ту же страницу, а её небрежная полулежачая поза неуловимо изменилась раз пять за последние несколько минут. Глаза за тёмными очками было не видно, но в целом королева выглядела очень напряжённой, по крайней мере по стандартам чейнджлингов.

– А разве ей нечем заняться? – спросил второй охранник.

– Может, она хочет показать нам, что королевы не должны ничего делать, – предположил первый. – Один из тех практических уроков.

– Думаешь? – спросил второй охранник. – Мне это нравится гораздо больше, чем прошлый раз, когда она пыталась преподать мне урок.

Чейнджлинг покачал головой и добавил:

– Хотя мне кажется, что таскать заполненный кокон сто кругов вокруг горы, в которой находится Улей, куда более действенно.

– Вы, два идиота, понимаете, что я слышу каждое ваше слово, верно?

Охранники снова подняли головы. В тот момент, когда они отвлеклись на разговор, королева опустила книгу, сдвинула тёмные очки и уставилась на них с высоты резервуара.

– Эм, ваше вел... моя... мэм... Э-э-э, королева Кризалис, мэм, – начал первый охранник, – вы же знаете, что резервуар, на котором вы лежите, полон жидкого кислорода под давлением более трёх тысяч фунтов на квадратный дюйм?

– Правда? – спросила Кризалис. – А в пранцузских величинах это сколько¹²?

– Да чтоб... – второй охранник швырнул свою шикарную остроконечную фуражку на бетон. – Моя королева, я самым почтительным образом прошу вас немедленно спуститься оттуда!

Кризалис сделала вид, что обдумывает просьбу, тихонько фыркнула и произнесла:

– Хорошо. Долг королевы удовлетворить разумную просьбу своих верных и послушных подданных¹³.

Она спрыгнула с бака и пошла прочь, книга и шезлонг плыли вслед за ней в поле магии.

Хотя Кризалис делала вид, что она беззаботна и невозмутима, внутри у неё всё кипело. Хотя охранники были правы, королева трудилась только тогда, когда она этого хотела, проблема была в том, что сейчас поработать она хотела... и не могла. Пони, будь она проклята, даже закончила все кадровые отчёты – самую скучную работу, которую мог предложить космический центр. (У Элитрона отставания по этим отчётам тоже не было, он просто повыкидывал их или же не вёл. Кризалис подозревала, что в какой-то момент это вылезет ей боком и, как всегда, в самый неподходящий.)

На обратном пути к административному зданию она заметила бегущую ей навстречу Драгонфлай. Можно ли надеяться... что понадобилась она, Кризалис, всемогущая правительница чейнджлингов? Может, возникла какая-то чрезвычайная ситуация, которая позволит ей продемонстрировать своё могущество подданным?

– Ну, здравствуй, Драгонфлай, – начала Кризалис и замолчала... потому что кобыла не собиралась замедлять шаг.

– О, привет, моя королева, – ответила Драгонфлай почти небрежно. – Извините, мне нужно воспользоваться заклинанием телеприсутствия и попросить помощи у Пинки Пай. Робомозг Р4 в симуляторе только что врезался в Минмус со скоростью около восьмидесяти метров в секунду, и я понятия не имею, почему! Маркед Ни проверяет схему, но нужна помощь с программным обеспечением.

– Подожди минутку, – эта фраза прозвучала совсем не как команда и даже не как вежливая просьба, как у пони. Это была не более чем удивлённая реакция на то, что её сбила с толку одна из её самых верных подданных, не говоря уже о расчётливом неповиновении. В довершение всего, чтобы продолжить разговор Кризалис пришлось идти – почти бежать – к административному зданию. – Разве вы ими не управляете? Я думала, у нас тут что-то вроде пульта дистанционного управления или ещё чего-то!

– Не в этой миссии, – ответила Драгонфлай, не сбавляя шага. – Свету требуется пять секунд, чтобы добраться от Эквуса до Минмуса. За пять секунд может случиться всё, что угодно. Таким образом, зонд должен быть в состоянии справиться с посадкой сам. И это самое трудное во всей этой миссии!

Кризалис почти предложила свою помощь. Почти. Она избегла этой непростительной оплошности только потому, что не имела ни малейшего понятия, чем может помочь. Быки, Драгонфлай и эта сумасшедшая пекарь были единственными, кто знал, как на самом деле работают мозги зондов. А вот она не знала.

Но у неё не осталось моральных сил, чтобы возражать. Да, к ней должны были относиться с должным уважением. Надо было потребовать, чтобы Драгонфлай спросила разрешение на использование заклинания телеприсутствия в тронном зале, ведь его там установили для развлечения Кризалис, а не чтобы обычные чейнджлинги болтали с врагами... э-э-э со своими коллегами из других космических програм. Но всё, что она сказала, было:

– Понятно. Беги дальше.

Кризалис остановилась, и Драгонфлай продолжила свой путь.

“Когда-то я была королевой, – подумала она. – Да лягать, я всё ещё королева.

Должно же быть что-то полезное, что я могу сделать... что-то достойное королевы, соответствующее моим талантам и тренировкам…”

– Пятнадцать секунд до импульса коррекции орбиты.

Кризалис сидела на месте дежурного по связи, положив копыта на пульт управления миссией Р2. Какой-то пони-астроном захотел получить снимки с другого ракурса и перевёл КПЧ несколько тысяч бит, чтобы переместить Р2 на слегка иную орбиту, используя часть топлива, оставшегося в баках. Процедура требовала двух включений двигателя, причём очень кратковременных. На VIP-трибуне не было ни прессы, ни зрителей, как и на трибунах снаружи. Центр управления полётами был пуст, если не считать Оккупанта, Кризалис и Джорджа Булла, единственных, кого можно было выделить на столь незначительную задачу.

– В ожидании, – ответила королева, глядя на пульт управления. Требовалось полторы секунды, чтобы приказы с него долетели до зонда Р2. Как недавно сказала Драгонфлай, за время, пока идёт сигнал, может произойти всё, что угодно...

...но не тут. Всё же это не посадка. Миссия Р2 находилась на высокой орбите вокруг луны и там и останется, лишь слегка скорректировав высоту и наклон орбиты. Зонд уже был сориентирован в нужную сторону, так что всё, что надо было сделать Кризалис – включить двигатель на десять процентов мощности на шесть секунд и отключить его. Возможно, что-то и пойдёт не так, но с крайне малой вероятностью сможет привести к крушению зонда. Повторная корректировка исправит почти любую ошибку.

– Манёвр через три, два, один...

– Тяга десять процентов, – послушно доложила королева.

– Отсечка через три, два, один.

– Есть отсечка.

А через несколько секунд Джордж Булл доложил:

– Успешная коррекция. Следующий импульс через один час пятьдесят четыре минуты.

– Замечательно, – проворчала Кризалис. – Может, мне сходить за книгой, пока мы ждём?

– О, вам нет нужды ждать здесь, моя королева! – вмешался Оккупант. – Мы знаем, что у вас, должно быть, очень много важных дел! Я пришлю за вами посыльного через девяносто минут, вы же не возражаете?

Да уж, надо сделать очень много важных дел.

“Ха. Даже у репортёров нет ко мне никаких вопросов”.

– Да, будет просто замечательно, – ответила Кризалис вслух, снимая наушники.

Она как раз вышла из дверей центра управления, когда в неё чуть не врезался Гордон Грифон.

– Извини меня, Кризалис, – начал он, – но я хотел кое-что обсудить с тобой.

С одной стороны, королева была в ярости, что этот грифон – не просто подчинённый, а всего лишь младший пилот – обратился к ней так фамильярно, но с другой стороны, хоть какое-то дело.

– Не возражаю. Что именно?

– Ну, речь идёт о Миссии 22. Мы и правда собираемся отправить Черри Берри просто в капсуле? Потому что я провёл восемь дней в пассажирском отсеке, где места в два раза больше, и под конец очень страдал от тесноты, хочу заметить.

– Интересное наблюдение, – сама Кризалис засовывала бесчисленное количество пони и других существ в объёмы даже меньшие, чем капсула, но сама в капсуле больше половины дня не проводила. Она никогда всерьёз не задумывалась о проблемах... тесноты. – Ты уже обсуждал это с Черри Берри?

Гордон пожал плечами:

– Пони-босс ответила: “Мы полетим на миссию с тем, что у нас есть”. И больше этот вопрос не поднимала.

Та часть Кризалис, которая была рассержена небрежным обращением Гордона, вновь полыхнула яростью.

“Пони-босс, да? Ну... ну да, я дала пони полный контроль над космической программой, но... пони-босс?”

Но остальная часть разума была куда спокойнее:

“Это очень важно. Это, может быть, даже командирское решение. Стоит разобраться”.

– Хорошо. Я знаю, что Черри не очень-то стремится к подобному опыту.

– Или ты. В конце концов, ты же запасной пилот для Миссии 22.

Ну... да.

Если подумать, то Кризалис не могла припомнить ни одного дня за последние четырнадцать месяцев, за всё то время, что она знала эту наивно щебечущую вредительницу – розовую пони, когда бы Черри Берри болела. Ни одного дня. Но ведь это же могло случится? А ведь отправлять кого-то больного в пятнадцатидневный полёт нельзя, верно?

Следовательно, именно её, Кризалис, более высокую и длинноногую, запихнут в эту капсулу на пятнадцать дней вместо Черри.

Подобная перспектива ужасала.

– Это надо обсудить с нашим главным пилотом, – заявила королева и повела Гордона к административному зданию.

– Ни за что.

Кризалис и Гордон изумлённо уставились на розовую пони.

– Прошу меня простить, – тихо начала королева, – но когда я говорила: “Мы добавим пассажирский отсек в полёт на Минмус”, я рассчитывала на другой ответ.

– Нет, я всё прекрасно поняла. И я повторяю: “ни за что”, – с проекционного экрана Черри Берри смотрела на Кризалис сверху вниз¹⁴. – Если мы берём пассажирский отсек в Миссию 22, мы и в Миссию Р4 должны его засунуть, потому что весь смысл Р4 заключается в том, что это генеральная репетиция полёта. Если Р4 сработает, мы используем всё то же самое и в Миссии 22. А пассажирский отсек слишком много весит и добавляет ещё дополнительную высоту ракете, у которой уже и так куча спорных моментов!

– Я отказываюсь лететь вместо тебя и на пятнадцать дней быть засунутой в настолько тесный корабль, что его впору считать элементом одежды! – огрызнулась Кризалис.

– Знаете, у нас теперь есть ещё пилоты, – заметила Черри. – Вам больше не нужно быть моим запасным пилотом. Вы можете назначить Гордона, или Леонида, или Файрбола.

– Только не это, – пробормотал Гордон. – Всё что угодно, только не это.

– На чем летишь ты, на том лечу и я, – возразила королева. – Такова была наша сделка, помнишь?

– Ой, вот только не надо опять начинать! – огрызнулась земнопони. – Вы же хотели лететь на луну, а не на Минмус. К тому времени, как мы полетим на луну, у вас будет большая капсула, в которой будет достаточно места. Но добавление пассажирского отсека увеличивает вес и уменьшает “дельта-V”, и, если я собираюсь на Минмус, мне нужна каждая крупица “дельта-V”, которую только можно получить. Если стоит выбор между топливом и большим удобным отсеком, то, лягать меня в круп, пусть мне будет неудобно.

Черри скрестила на груди копыта и закончила:

– Потому как прийти в себя после двух недель в тесноте куда проще, чем прийти в себя, навсегда потерявшись в космосе!

– Хм, – пробормотал Гордон. – Тут она в целом права.

Кризалис в отчаянии заскрежетала клыками. Пони не должна была быть права, она должна была поспорить, а потом отступить перед превосходящим царственным интеллектом.

“Да лягать, она не должна была быть права!!”

Быстро обдумав варианты, Кризалис решила зайти с другой стороны.

– А как насчёт длительного тестового полёта на низкой орбите? Отложим посадку на Минмус, и в Миссии 22 просто посмотрим, сможет ли кто-нибудь выдержать в капсуле двадцать дней. Я могла бы сама полететь – тут хватит стандартной сборки для выхода на орбиту.

Черри помотала головой:

– Я уже думала об этом. Для более-менее реальных показателей лететь должен не чейнджлинг. На настоящий момент это я, Файрбол, Гордон...

– Только не это, – пробормотал грифон.

– ...или Леонид, – закончила Черри. – Вы с Драгонфлай пролетаете.

– Это ещё почему?

– Потому что вам не нужна настоящая еда. Вторым по важности испытанием для такого полёта будет то, сможем ли мы засунуть необходимые припасы, и что при этом будет с пилотом. Вы двое просто объедитесь любовью прямо перед запуском и лишь будете весь полёт чуть-чуть воду пить, что ничего не докажет.

– Я бы доказала, что могу провести три недели в грузовом контейнере.

– Вы можете это и на земле проверить, – возразила Черри. – Такой полёт потребует недели подготовки и две-три недели на сам полёт, в течение которых мы точно не полетим ни на Минмус, ни на луну. Неужели вы действительно хотите дать Принцессе Дружбы и супер-гению месяц форы?

– Ты же сама сказала, что у нас полно времени!

– Чтобы сделать всё необходимое для безопасного полёта, да! Засунуть кого-нибудь в жестянку и закинуть наверх на три недели не соответствует моему определению необходимости! – пони вздохнула. – Слушайте, а разве вам не надо вести переговоры о мире с Селестией или что-то в этом роде? Почему бы вам не заняться этим до запуска Р4? Потому что после него вы вместе со мной будете заняты тренировками, на тот случай, если вам действительно придётся провести пятнадцать дней в банке из-под сардин¹⁵.

– Другими словами, – сказала Кризалис, – ты хочешь, чтобы я перестала вымещать злость на тебе и начала вымещать её на Солнцезадой.

– Я этого не говорила.

– Может, и не говорила, – пробормотал Гордон, – но думала об этом ты очень громко.

Так или иначе, но за многие месяцы, прошедшие с тех пор, как Кризалис объявила о своём намерении отправиться на луну, она ни разу не была в Кантерлоте лично... ну, вообще-то, в этом не было ничего особенного. Она избегала столицы пони, посылая вместо себя адвокатов и дипломатов. Королева не хотела ни на шаг приближаться к Принцессе Солнца, которую однажды едва не победила в прямом магическом столкновении.

Но теперь Кризалис была там, не просто в Кантерлоте, а в зале для встреч кантерлотского замка, рядом с адвокатом Улья – самым говорливым чейнджлингом, которого только удалось найти.

– Ладно, – приказала королева, – расскажи мне вкратце, как обстоят дела на текущий момент, Трофаллаксис¹⁶.

– Хорошо. Мы уже почти договорились о взаимной амнистии за любые стычки и увечья как пони так и чейнджлингов во время вторжения в Кантерлот, верно? Теперь конечная цель Селестии – полная ассимиляция Улья в Эквестрию, с понижением вас до титула герцогини. Очевидно, что подобное исключено, поэтому мы настаивали на промежуточных соглашениях, а затем – согласно вашим приказам – затягиваем их принятие всё дальше и дальше.

– По-моему, это глупая тактика, – вставила Геневра Грифон, сидевшая по другую сторону от Кризалис напротив переговорщика-чейнджлинга. – Я ещё раз советую, что переговоры будут проходить более гладко и с большими шансами на успех после полного дипломатического признания обеих сторон и назначения полномочных послов.

– Мягкость в переговорах переоценивают, – ответила Кризалис. – Продолжай, Троф.

– Хорошо. Так или иначе, мы действуем в рамках предварительного соглашения, которое является предварительным к предварительному соглашению, если вы понимаете о чем я. Кантерлот официально блокирует торговые операции с Ульем, пока мы не согласимся платить налоги, но тут особых проблем нет, так как мы работаем через подставные компании – формально всё законно.

– Да прям уж, – фыркнула Геневра. – И постарайся не забывать, что есть предел тому, что вы можете говорить, несмотря на доверительные отношения между адвокатом и клиентом.

– Да уж, она просто хохотушка, верно? – усмехнулся чейнджлинг. – Так или иначе, на криминальном фронте Селестия предложила всеобщую амнистию за все преступления, совершённые Ульем до начала переговоров в прошлом году, в обмен на право проверок, что не было совершено никаких новых преступлений.

– Только через мой труп! – заявила Кризалис.

– Да, мы так и думали, – согласилась грифон.

– Ну ладно, – произнесла Кризалис, – кроме прекращения боевых действий, о чём конкретно вы договорились?

Геневра постучала когтями по столу.

– Вот об этом.

– О столе? – спросила королева.

– Селестия хотела здесь круглый чайный столик, – ухмыльнулся Трофаллаксис. – Мы настаивали, что подобное умаляет достоинство переговоров.

С гордой ухмылкой чейнджлинг добавил:

– Мы растянули обсуждения на целых два месяца! Плюс неделя на кресла!

Кризалис откинулась на спинку своего кресла¹⁷ и задумалась. Надёжный старый Гадёныш выполнил все её указания до последней буквы... и теперь, когда королеве хотелось хоть какого-то прорыва, который можно было бы поставить себе в заслугу, эти инструкции сработали против неё. Не было никакой основы для достижения согласия ни по одному пункту, потому что – по её собственному приказу – её переговорщики так тщательно блокировали любые подвижки, что переговоры, по существу, даже не начинались.

“Похоже, тут я могу предложить только одно, – подумала она. – И Селестия ни за что на это не пойдёт. Даже она не такая уж невинная паинька. Но, по крайней мере, это продемонстрирует, что я стараюсь изо всех сил ради Улья, что я лидер.

Ведь я же именно этого хочу добиться тут, верно?”

– Ну ладно, – сказала королева. – Троф, иди скажи страже снаружи, что мы готовы принять Селестию.

Быстрее, чем ожидала Кризалис¹⁸, Селестия и её личный помощник заняли свои места по другую сторону стола, и, после нескольких вежливых дипломатических пустяков, королева взяла инициативу в свои копыта.

– Мои переговорщики информировали меня о прогрессе в обсуждении, – сказала она, сохраняя официальный и дипломатичный тон. – Меня особенно заинтриговало ваше предложение об амнистии моих подданных. Однако вы наверняка понимаете, что предложенные вами условия неприемлемы.

Кризалис выпрямилась в кресле так высоко, как только могла, положив переднюю ногу на грудь в очень торжественной манере.

– Как суверен народа чейнджлингов я не могу принимать следователей от иностранной державы в пределах моих владений.

После чего королева продолжила, не в силах сдержать лёгкую улыбку от собственного остроумия.

– Но у меня есть встречное предложение. Хотя, конечно, не может быть и речи о том, чтобы принять уголовную ответственность за действия, необходимые для нашего выживания, мы вполне готовы предложить любую возможную помощь, чтобы восстановить жизни пони, которые могли бы пострадать от наших действий. В конце концов, в наших интересах исправить любовь, которую мы, возможно, разрушили. Мир, в котором больше любви, – это мир, где чейнджлинги будут процветать.

“Вот так. Это звучит разумно, по крайней мере с нашей точки зрения, и абсолютно невыполнимо”.

– Если вы признаёте, что ваши действия имели последствия, то у меня нет другого выбора, кроме как согласиться.

Кризалис не могла удержать отпавшую челюсть, хотя старалась изо всех сил.

Селестия улыбнулась той маленькой улыбкой, которую королеве всегда хотелось стереть с её морды, а затем добавила три слова, которые сама Кризалис использовала бесчисленное количество раз, к ужасу своих подданных или жертв:

– При одном условии...

Каждый репортёр в Кантерлоте из газет, телекомпаний и всего остального, казалось, смотрел на королеву чейнджлингов на подиуме. Кризалис старалась не позволить вспышкам камер ослепить себя и не сводила глаз с отвратительных слов, написанных на бумаге перед ней.

– ...настоящим я приношу от своего имени и от имени всех моих подданных полное и искреннее... э-э ... извинение... за то, что мы подвергали пони и другие расы Эквестрии похищениям, обману и другим видам хищничества.

Ну вот, теперь самое тошнотворное осталось позади.

– В ближайшие дни Диархия Эквестрии и Улей чейнджлингов Бесплодных земель создадут совместную комиссию по примирению для изучения причинённого ущерба и, где это возможно, произведут репарации, с учётом столь позднего срока¹⁹.

Королева чейнджлингов сделала глубокий вдох, чтобы успокоить свой желудок, и заключила:

– Мы надеемся, что сегодняшнее предварительное соглашение сделает нас ещё на один шаг ближе к окончательному и прочному миру между пони и чейнджлингами, и к тому дню, когда все разумные существа Эквуса будут жить вместе в симбиозе и дружбе.

Всё. Готово. И ей больше никогда не придётся это повторять. Будем надеяться.

– И с этими словами я предлагаю репортёрам задавать вопросы.

Щёлкнули затворы камер, и зал озарили вспышки, когда пятьдесят репортёров одновременно закричали, требуя внимания. Один вопрос сумел вырваться из шума:

– Королева Кризалис, насколько вы уверены в успехе вашей предстоящей Миссии Р4 на Минмус? Сможет ли робот сделать то, что не может сделать пони?

После последних слов остальные репортёры замолчали, позволив Кризалис ответить на совершенно неожиданный вопрос.

– Ну, – начала она, думая настолько быстро, что на подобное была способна только королева, – для начала, я хочу возразить против последней части вашего вопроса. Миссия Р4 не способ проверить, что робот сделает то, что не может сделать пони. Всё, что сделает Р4, может сделать пони – и пони будет это делать.

Пока карандаши бешено строчили в блокнотах, а телекамеры тикали, она продолжила:

– Или чейнджлинг, или дракон, или як, или грифон, или кто там ещё. Как вам известно, когда стартует Миссия 22, я буду запасным пилотом Черри Берри. Если с ней что-нибудь случится, Гармония защити... – на самом деле, Гармония или кто там ещё защити, потому что я не хочу этого полёта... – тогда я займу её место и попытаюсь совершить первую пилотируемую посадку на Минмусе. Р4 – это просто проверка, способ убедиться, что тот из нас, кто туда отправится, действительно до него долетит.

– А зачем вообще туда лететь? – крикнул другой репортёр, прежде чем это успел сделать кто-нибудь ещё.

“Этот вопрос я задавала нашим быкам-умникам и Черри всего около сотни раз”.

– Минмус гораздо меньше луны, которая является нашей конечной целью. Его гравитация гораздо слабее, а это значит, что приземлиться и снова взлетать там гораздо легче, чем на луне. Полёт туда даёт нам более безопасное место для проверки наших процедур посадки на луну. Главная трудность в путешествии на Минмус заключается в его гораздо большей продолжительности. Если мы сможем безопасно добраться до Минмуса и обратно, то точно так же сможем добраться и до луны.

– Разве эта миссия на Минмусе не является всего лишь заговором с целью покончить с вашим главным соперником за контроль над вашей космической программой?

Две мысли одновременно попытались вырваться изо рта Кризалис: одна, конечно, была: “Каким надо быть идиотом, чтобы спросить меня об этом лично?”, но другая мысль удивила королеву, хотя она её и подавила: “Как ты СМЕЕШЬ обвинять меня в желании убить моего лучшего пилота?” Между этими мыслями и внутренней борьбой прозвучала третья, слишком честная для репортёров:

– Зная, кто я такая, не кажется ли вам, что у меня есть более простые и дешёвые способы избавиться от соперников?

Скрип перьев усилился.

“Упс”, – подумала Кризалис.

Каким-то образом она провела остаток пресс-конференции без очередного промаха, хотя это и не имело значения. Одна эта строчка определит завтрашние заголовки во всех бульварных газетах и, по крайней мере, в половине наиболее авторитетных изданий... и, конечно же, в каждом телевизионном выпуске новостей.

Но когда она давала ответы на вопросы, ни один из которых не касался мирных переговоров, она думала:

“Почему, во имя предательства, я расстроена тем, что кто-то может подумать, будто я покончу с пони? Конечно, я это сделаю, когда придёт время. Когда сила луны будет в моих копытах, а принцессы будут лежать поверженными передо мной. Уверена, что даже эти глупые пони понимают это.

Так почему же я разозлилась?”

На полпути обратно в Хорстон она оставила попытки разобраться в этом.

Корабль возвышался над всем, кроме здания ЦВС, и даже это гигантское сооружение с трудом сохраняло лидерство. На самом деле, ракета стоила столько же, сколько и первый ЦВС, даже больше. Поскольку следующее поколение ракетных двигателей всё ещё не было полностью готово к использованию, корабль был построен из деталей старого образца²⁰ – плюс всё научное оборудование, которое удалось впихнуть в чуть менее чем девять тонн, которые должны были достигнуть орбиты Минмуса.

Это был самый большой космический корабль, который когда-либо собирала какая-либо космическая программа на планете... и даже сейчас учёные-минотавры из Космической Программы Чейнджлингов не были уверены, что этого будет достаточно.

Кризалис чувствовала, что все нервничают. Сотрудники центра управления полётами проверяли и перепроверяли прогнозируемые траектории. Драгонфлай, сидевшая за пультом дистанционного управления на позиции ответственного за связь, проводила тесты с большей внимательностью и тщательностью, чем королева вообще могла припомнить. Оккупант, одетый в новенькую белую жилетку с узорами на спине, откровенно нервничал, проходясь по контрольным спискам.

Все они казались королеве чейнджлингов раздражёнными, но она надеялась, что репортёры и всякие не сильно важные должностные лица на пресс-галерее не заметят. Они, похоже, и не заметили. Пони и другие существа, делившие с ней VIP-галерею, не отрывали глаз от экрана телеприсутствия, демонстрирующего огромный, сверхсложный космический корабль. Как и тысячи зрителей на трибунах снаружи, они пришли посмотреть на запуск ракеты, а не рассматривать каких-то чейнджлингов с минотаврами, неуклюже топчущихся в большой комнате, заставленной столами.

Прозвучал заключительный опрос готовности к запуску.

Резкий звук крыльев Фиддлвинга пронёсся над территорией космического центра.

Драгонфлай шевельнула копытами, активируя зонд, включила модуль SAS и установила тягу жидкостных двигателей на восемьдесят процентов.

Разговоры на VIP-балконе смолкли, когда пони и все остальные наклонились вперёд в своих креслах, слушая, как хронометрист медленно отсчитывает секунды до запуска.

Прозвучал отсчёт “ноль”, а вместе с ним появился дым, пламя и движение. Через несколько секунд к ним присоединился звук, достаточно громкий, чтобы сотрясти здание Центра управления полётами и трибуны снаружи – звук шести ракетных двигателей на жидком топливе и четырёх твердотопливных ускорителей, одновременно запущенных впервые в истории космических полётов Эквуса.

Миссия Р4 поднималась в небо, сначала медленно, но с неумолимым ускорением.

Как только грохот запуска стих, Кризалис услышала доносившиеся из динамиков разговоры в центре управления полётами.

– Проблема с удержанием курса пятнадцать на восемьдесят три, руководитель полёта. Что-то сильно уводит корабль на запад.

– Вижу. Команда систем корабля, есть какие-нибудь объяснения?

– Возможно, это из-за неточностей в развесовке конструкций или полезной нагрузки. Без обтекателей каждый маленький бугорок на корпусе вызывает турбулентность.

– Двести девяносто метров в секунду на тридцатой секунде. Ускорение один и пять десятых g.

– Тридцать секунд до точки максимального аэродинамического сопротивления.

– Руководитель, этот корабль кидает ещё больше, чем в симуляторе. Он борется со мной за каждый метр подъёма.

– Я это вижу, связь. Сделай всё возможное. Он должен лететь прямо для безопасного сброса ступени.

– Работаю над этим, руководитель. Ух ты, он со мной борется.

– Фиксируем колебания топлива в баках первой ступени, руководитель.

– Принято. Нам есть о чем беспокоиться?

– Скорее всего, нет. Но мы следим за этим.

– Подходим к точке максимального сопротивление. Ускорение один точка восемь g и растёт.

А затем, слышимый только на галерее для важных персон и прессы, раздался новый голос, заглушивший разговоры из зала управления, – глубокий и уверенный голос чейнджлинга, которого Кризалис лично выбрала для этой конкретной задачи²¹.

– Через одну минуту после запуска Миссия Р4 находится на траектории и идёт по графику, приближаясь к точке максимального аэродинамического сопротивления. Именно там сопротивление воздуха достигает максимума во время запуска. Вскоре после этого корабль сбросит первую ступень, включит двигатели второй ступени и начнёт полное ускорение.

Громкоговорители переключились обратно на канал зала управления, как раз вовремя, чтобы услышать Драгонфлай:

– Ладно, я вернула его на курс, но долго там не удержу.

– Точка максимального сопротивления. Первая ступень почти выгорела.

– Скорость и траектория в допустимых пределах.

Твердотопливные ускорители и двигатели на жидком топливе догорели с разницей меньше секунды.

– Отсечка! Разделение ступеней!

На экране нижняя четверть огромной связки ускорителей, казалось, отвалилась... и сложилась внутрь себя. Огромное облако взрыва поглотило нижнюю часть оставшейся ракеты. Половина важных персон шокировано ахнула, возможно, среди них была и Кризалис²².

А затем Миссия Р4 вылетела из облака, оставив его позади, три двигателя “Вертлявый” извергали раскаленную добела плазму, корабль на мгновение качнулся туда-сюда, а затем медленно, осторожно наклонился на восток.

– Все три двигателя второй ступени исправны, утечек топлива или окислителя не фиксируем, – раздался из динамика голос Уорнера фон Брауна. – Выходим на орбиту!

– Что могло послужить причиной произошедшего? – спросил Оккупант.

– Рывок главного корабля заставил столкнуться компоненты первой ступени, – ответил минотавр. – Остатки топлива в баках взорвались. Но, по-видимому, ничто не задело вторую ступень достаточно сильно, чтобы пробить внешнюю оболочку.

– Связь, руководителю.

– Слушаю, связь.

– Внешние топливные баки пустеют гораздо быстрее, чем было на тренировках в симуляторе, – сказала Драгонфлай. – Мы что, где-то напортачили с программой?

– Никаких утечек топлива или окислителя, – доложил фон Браун.

– Слежение показывает, что мы всё ещё в пределах расчётных параметров, – ответил Джордж Булл. – Но у симулятора действительно есть проблема с занижением расхода топлива.

– У нас его более чем достаточно, чтобы выйти на орбиту, а потом и до гравитационного колодца Минмуса, – добавил фон Браун. – Но нам, возможно, придётся использовать посадочную ступень раньше, чем мы предполагали.

– Ну что ж, по крайней мере, теперь всё идёт как надо, – сообщила Драгонфлай. – Корабль больше не пытается спрыгнуть с курса.

– Почти наверняка аэродинамические проблемы с конструкцией, – предположил фон Браун. – Мы ещё вернемся к этому вопросу для Миссии 22.

– Десять секунд до отсечки, – крикнул Джордж Булл.

– Подтверждаю, траектория. А что у нас с орбитальным манёвром?

– Нам понадобится длительный импульс во входной точке. Приготовиться... три, два, один, отсечка!

– Есть отключение! – крикнула Драгонфлай, а затем: – Выставляю тягу на десять процентов для коррекции высоты.

– Курс девяносто на восемьдесят три, если это возможно.

Когда небо позади Миссии Р4 на проекционном экране потускнело до черноты космоса, корабль начал медленно поворачиваться в полностью горизонтальное положение.

– Полная тяга для выхода на орбиту через одну минуту десять секунд, – сказал Джордж Булл. – И я действительно имею в виду полную тягу. Мы не собираемся выходить на орбиту на том, что осталось в боковых баках.

– Хорошо, – согласился Оккупант. – Но ведь мы выйдем на орбиту, верно?

– Без проблем. Мы всё ещё летим на Минмус, не говоря уже об выходе на орбиту.

Ровный, глубокий голос снова зазвучал из динамиков в VIP-зале.

– Через четыре минуты после старта Миссия Р4 поднимается вверх и выходит из атмосферы. Двигатели корабля вскоре вновь включатся, чтобы завершить выведение на круговую орбиту в рамках подготовки к переходу на орбиту до Минмуса. Это даёт персоналу в зале управления полётами последний шанс проверить все системы, прежде чем отправиться в путешествие с Эквуса на Минмус.

Одна из важных персон – какая-то герцогиня или что-то в этом роде из Троттингема, как показалось Кризалис, наклонилась над сиденьями и спросила королеву:

– Простите, но я думала, что вы уже решили отправиться на Минмус.

К счастью, даже если и не королева принимала решение о полёте, но она прекрасно понимала на чём оно будет основываться.

– Конечно, мы летим на Минмус. Но что конкретно надо будет делать, зависит от того, насколько удачно пройдет выход на орбиту. Это всего лишь третий раз, когда мы посылаем корабль за пределы низкой орбиты Эквуса. Мы хотим иметь возможность корректировать планы прямо сейчас, пока находимся рядом с домом и всё ещё имеем достаточно топлива, а не оказались возле Минмуса без топлива, без энергии и без возможности вернуть научные результаты обратно на Эквус.

– Понятно, – сказала герцогиня. – Это всё равно что остановить экипаж на выезде из города, чтобы проверить свой багаж, прежде чем отправляться в Кантерлот!

Кризалис кивнула и выдавила из себя улыбку, сдерживая желание сравнить в мельчайших подробностях полезность кантерлотских аристократов-единорогов с аристократами-земнопони из Троттингема. Без сомнения, без микроскопа тут будет не обойтись.

– Зажигание!

– Подтверждаю запуск главного двигателя, – отчитался фон Браун. – Остаток топлива в боковых баках – двадцать восемь процентов.

– Маловато, – пробормотала Драгонфлай. – Ну же, лети быстрее!

На экране, проецирующем траекторию полёта на поверхность Эквуса, Миссия Р4 ускорялась до орбитальной скорости... или, по крайней мере, приближаясь к ней. Задолго до того, как на проекциях траектории появился какой-либо маркер перицентра, два внешних ракетных двигателя выбросили языки пламени и потухли, их баки были пусты, сохранив центральный бак полным.

– Боковые баки пусты, – сообщила Драгонфлай. – Сброс.

Звук щелчка выключателя на консоли Драгонфлай эхом прокатился по центру управления полётом. На экране ничего не изменилось.

– Эм... ребята? Я имею в виду связь, руководителю полёта?

– Носитель?

– Сбой в последовательности разделения ступеней, – ответил фон Браун. – Попробуй ещё раз.

Ещё один щелчок эхом раскатился по центру управления полётами, и на этот раз на экране сопла посадочной ступени спускаемого аппарата выскользнули из ставших бесполезными внешних баков второй ступени, как нога из тапки. Всё ещё работающий центральный двигатель второй ступени аккуратно прошёл мимо опустевших внешних баков, ничего не зацепив.

– Как красиво, – пробормотал себе под нос репортёр из “Кантерлот Геральд”, сидевший через два места от Кризалис.

“Идиот, – подумала королева. – Мы должны были уже выйти на орбиту. Теперь, когда остался только один двигатель, на скругление орбиты уйдет целая вечность. А таскать за собой пустые ступени? Это просто потеря топлива. Подобное может обернуться проблемами...”

– Поднимаю нос, чтобы сохранить апоцентр, – доложила Драгонфлай. – Совсем немного. Эффективность сильно упала.

– Хорошо, связь.

– Эффективность сильно упала, – сообщил Джордж Булл. – И продолжает падать. Центральный бак семьдесят процентов.

– На орбиту этой ступенью мы выйдем, – уверенно сообщил фон Браун.

– Да, – согласилась Драгонфлай, – а что потом?

Двигатель продолжал расходовать топливо. Дуга траектории Миссии Р4 расширялась, пока наконец на дальней стороне моделируемой планеты не появился маркер перицентра.

– Хорошо, сбавьте тягу и приготовьтесь к отключению, – приказал Джордж Булл.

– Знаю, знаю, – проворчала Драгонфлай, её копыта двигались по пульту управления. – Давай-давай... двигайся... и-и-и-и отсечка!

В центре управления полётами на несколько секунд воцарилась тишина.

– Подтверждаю отсечку, – наконец объявил фон Браун. – Двадцать семь процентов топлива в главном баке второй ступени. Орбитальный угол составляет семь целых две десятых градуса, смещённых от орбитального угла Минмуса. Рассчитываем импульс для орбитальной коррекции.

– Вас понял, отслеживание, – произнес Оккупант.

– Ох, парни, – вмешалась Драгонфлай. – Сколько “дельта-v” сожрёт коррекция?

– Расхождение серьёзное. Четыреста, может быть, пятьсот метров в секунду.

– А мы сможем после этого совершить посадку на Минмусе? – спросил Оккупант.

Крупный белокурый минотавр хмыкнул.

– Возможно, и нет, – согласился он.

– Тогда, может, прямо туда? – спросила Драгонфлай. – Ведь на орбите есть две точки, где орбитальные плоскости пересекаются, верно? Так почему бы нам не выйти на траекторию к Минмусу в одной из этих точек? Как долго нам придётся ждать, пока мы её достигнем?

– Интересная идея, – сказал Джордж Булл. – Я над этим поработаю.

– Через девять минут полёта Миссия Р4 вышла на стабильную опорную орбиту. Диспетчеры миссии в настоящее время проверяют, что все системы на корабле готовы к отправке на Минмус, и вычисляют лучший момент для включения и продолжительность импульса двигателя, который и отправит корабль туда. Это Центр управления полётами Космической Программы Чейнджлингов.

VIP-персоны начали ёрзать на своих стульях, некоторые даже встали.

– Как вы думаете, есть ли у нас время перекусить перед следующим этапом? – спросил мэр Талли-Тэйла.

– Пожалуй, лучше пока воздержаться, – ответил репортёр солидного телеканала, быстро проверив, что он сейчас не в эфире. – Как только корабль снова включит двигатель, это будет последнее действие на сегодня. До Минмуса ещё очень далеко.

– Неужели? – спросила жена мэра, земная пони с накинутой на плечи живой накидкой²³. – Ты хочешь сказать, что сегодня мы не увидим посадку?

– Нет, – ответил репортёр, который читал материалы брифинга, предоставленные помощниками Оккупанта. – Возможно, через неделю, начиная с сегодняшнего дня. Как минимум семь дней.

– Семь дней? – выдохнула кобыла из Толл-Тэйла. – Мы не можем ждать так долго!

– А я и не настаивала, чтобы вы оставались, – ответила Кризалис успокаивающим и дружелюбным тоном вместо рычания, которое хотелось использовать. – В конце концов, мы не хотим наскучить нашим гостям. Но всем, кто хочет вернуться, когда мы доберёмся до Минмуса, будут только рады.

“Особенно этому твоему крысиному шарфу. Он будет прекрасно смотреться в одной из кастрюль Карапаса”.

– Вообще-то я хотел задать вам один вопрос, – это, должно быть, был Лэннинг Стэйшин, земной пони, который владел почти всеми железнодорожными путями к западу от Смоки-Маунтин. Кроме того, его интересовали железные дороги, связывающие Эпплузу с остальной Эквестрией, и именно поэтому его и пригласили. – А что это были за дела с орбитальными углами? Я не понял ни слова из этого разговора.

Кризалис пришлось на мгновение сжать челюсти, чтобы подавить желание ухмыльнуться и как радостная личинка в классе закричать: “А я это знаю, а я это знаю!²⁴”

– Ну, как мы все знаем, – начала она, – солнце и луна каждый день движутся по одному и тому же пути по нашему небу. Это потому, что орбитальная траектория луны совпадает с орбитальной траекторией Эквуса вокруг солнца. Но Минмус, когда принцесса Луна приблизила его, оказался выше плоскости орбиты. Поэтому, когда он начал вращаться вокруг Эквуса, его орбита была немного наклонена.

Королева движением копыта продемонстрировала этот наклон.

– Конечно, Луна, несомненно, могла бы поставить Минмус на одну линию с Солнцем и луной – на так называемую копланарную орбиту, но мы думаем, что она сделала всё так, как есть сейчас, в качестве своего рода дополнительного вызова, – Кризалис обнажила в улыбке пару лишних зубов, заканчивая: – Это своего рода вызов, который мы, чейнджлинги, с честью принимаем.

– Ну, хорошо, – Стэйшин поправил цилиндр. – Но почему это вдруг проблема? А вы что, не можете просто полететь туда?

– Это возможно, но предварительный выход на орбиту Эквуса дает нам время справиться с неожиданными ситуациями, которые возникают во всех космических полётах.

“Как, например, тот факт, что Драгонфлай полностью провалила задачу достичь копланарной с Минмусом орбиты, как ей рекомендовали”.

– И прямо сейчас наши учёные проверяют, каковы наши варианты по встречи с Минмусом без предварительной корректировки орбиты Р4 в соответствии с наклонением – то есть наклоном орбиты Минмуса.

– И сколько времени это займёт? – спросила жена мэра Толл-Тэйла. Крыса на её шее тявкнула в ответ на её вопрос. – Шмумкинс хочет ещё попкорна, благословенное создание.

“Шмумкинс. А я-то думала, что пони глупее быть не могут”.

– Чтобы рассчитать момент и время включение двигателя, не слишком долго. Но есть только две точки на орбитах, где это возможно – точки, где они пересекаются. Может пройти некоторое время, прежде чем мы сможем это...

Кризалис уже собиралась сказать “сделать”, когда из динамика раздался голос.

– Траектория – руководителю.

– Слушаю, траектория, – произнёс Оккупант.

В VIP-галерее различные богатые и/или важные пони вскарабкались обратно на свои места.

– У нас есть орбитальный манёвр для прямого перехода к Минмусу без выравнивания орбит, – сообщил Джордж Булл. – Но для этого потребуется всё, что осталось в баках второй ступени, плюс значительная часть топлива из двух топливных баков посадочного модуля.

– Ладно, – сказал Оккупант, стукнув копытом по своему столу. – Хм... извините, но я должен спросить, этот импульс меньше или больше того, что мы должны были бы сделать, если бы орбиты были компланарными?

– Почти не отличается. Разница примерно в двадцать пять метров в секунду. Так уж получилось, что мы догоним Минмус почти точно в тот момент, когда его орбита совпадёт с орбитой луны.

– Однако, – быстро вмешался фон Браун, – мы должны выполнить его в течение следующих девятнадцати минут. Мы не можем ждать второго прохода.

– Ого. Ладно, – Оккупант сделал пару глубоких вдохов. – Хорошо, начинайте работать над этим. Нам нужно будет ускорить системные тесты, чтобы успеть.

– И принеси что-нибудь перекусить сюда, на галерею! – крикнула Кризалис через стекло.

– Да, моя королева! – Оккупант обернулся и отсалютовал.

Улыбнувшись, Кризалис откинулась на спинку сиденья. Это была мелочь, и она нарушала протоколы общения с руководителем полётов... но, по крайней мере, она смогла отдать хоть один приказ за всю миссию...

– ... три... два... один... зажигание!

На экране телеприсутствия, на фоне тени планеты позади него, последний оставшийся двигатель второй ступени Миссии Р4 выбросил яркий хвост плазмы. Корабль, частично освещённый светом ракетного шлейфа, начал сход с парковочной орбиты, в надежде на рандеву с Минмусом.

Надежда исходила от существ, собравшихся в Центре управления полётами, чьи глаза сейчас были прикованы к показаниям приборов, показывающим, что топливо, оставшееся в баке второй ступени, постепенно таяло.

– Осталось десять процентов, – сообщил фон Браун со своего поста.

– Манёвр завершён на сорок процентов, – доложила Драгонфлай чуть позже.

– Осталось пять процентов.

– Приготовиться к сбросу ступени и запуску посадочных двигателей.

Каждая фраза этого разговора произносилась с интервалом примерно в двадцать секунд, но между ними не слышалось ни шёпота, ни какого-либо иного звука. Наверху, на VIP-галерее, даже Шмумкинс перестал выпрашивать хрустящие подачки. Все ждали, наблюдали и слушали.

А потом, с последним шипением, двигатель потух.

– Сброс ступени! – произнесла Драгонфлай. – Активация посадочных двигателей!

– Подтверждаю зажигание, – доложил фон Браун.

На проекции, лишившись длинных топливных баков и двигателя второй ступени, на спускаемом аппарате два из трёх двигателей “Терьер” работали на полной тяге.

– Манёвр завершён на семьдесят пять процентов, – сказала Драгонфлай, её копыта застыли на консоли, удерживая дистанционно управляемый корабль-робот неподвижно.

– Посадочные баки пусты на двадцать процентов, – сообщил фон Браун. – Осталось восемьдесят процентов.

Показания скорости на проекции ползли вверх, слишком медленно для любого из наблюдавших за ними существ.

– Завершён на девяносто процентов, – доложила Драгонфлай.

– Приготовьтесь к отключению двигателя, – предупредил Джордж Булл.

– Топлива шестьдесят процентов, – произнес фон Браун.

– Три... два... один, отсечка! – последние два слова минотавра слились в одно.

Драгонфлай хлопнула копытом.

– Отсечка!

Свечение двигателей “Терьер” на проекции погасло.

– Держи курс, – приказал Джордж Булл. – Траектория немного широковата. Драгонфлай, дай мне крошечный импульс на минимальной мощности.

– Посадочные двигатели на минимальной мощности, принято, – чейнджлинг сдвинула тягу.

На проекции легкое свечение лишь мигнуло и снова исчезло в соплах.

– Снова.

Драгонфлай повторила то же самое.

– Теперь хорошо. Компьютер показывает перехват Минмуса с перицентром в сто тридцать километров – как раз там, где нам нужно разместить спутник.

– Ну, всё, молодцы! – сообщил Оккупант, топнув по полу копытом.

А в дальнем конце комнаты чейнджлинг, известный как Тимбал, взял листок бумаги у одного из посыльных, быстро просмотрел его и включил микрофон.

– Через тридцать три минуты полёта Миссия Р4 взяла курс на облёт Минмуса через семь дней. На этом завершаются запланированные на сегодня мероприятия в Космическом центре Хорстон, и мы благодарим вас за то, что вы присоединились к нам на сегодняшнем запуске. С вами был голос Центра управления полётами КПЧ.

Выключив микрофон, он добавил:

– Ого! Я теперь голос всей космической программы?

– Если ты достаточно умён, то не станешь забивать этим голову, – ответила Драгонфлай. – Поверь мне на слово.

С выключенными микрофонами Кризалис не могла слышать этот последний обмен репликами, особенно когда она предлагала гостям посетить закусочную, магазин сувениров или (предпочтительно) баржи в доках, ожидающие отправки обратно в Балтимэйр. Но если бы она услышала этот разговор, то сказала бы Тимбалу прислушаться к Драгонфлай. Он, может, и новый голос Космической Программы Чейнджлингов²⁵, но её мозгом всё ещё оставалась Кризалис и только она.

– Его заваливает наверх... Выправляем вниз... вниз... Понячьи перья!

Авиагоризонт на панели управления бешено закрутился, а лампочки сигнализации все замигали. Затем, как раз перед тем, как Кризалис перешла на более сильные выражения, всё погасло. Через пару секунд индикаторы снова засветились по схеме ожидания начала симуляции.

– Простите, моя королева, – раздался в наушниках голос Оккупанта, – но компьютер говорит, что ракета развалилась на куски в процессе неконтролируемого кувыркания. Эта симуляция неудачная, извините.

С отвращением Кризалис расстегнула ремни безопасности своего ложемента и магией отщёлкнула замки люка капсулы. Ещё до того, как она выбралась наружу, она крикнула в сторону центра управления симуляциями.

– Что случилось с этой штукой? Я всё сделала правильно!

На балконе, выходящем в имитационную камеру, стояли Оккупант, Драгонфлай, фон Браун и Черри Берри. Розовая пони заговорила первой:

– Эта конструкция корабля очень трудна для управления. У нас всё ещё остаётся проблема, когда ракету просто тянет на запад.

– Ты же сама мне говорила две неудачных симуляции назад! – терпение Кризалис лопнуло. – Я об этом знаю и компенсировала! Почему не сработало?

– Поверьте нам, моя королева, – вмешалась Драгонфлай, – когда мы говорим, что это трудно, это действительно трудно.

– Ты мне очень помогаешь. – Кризалис потянулась. – Ну, теперь, наверное, опять твоя очередь, пони.

– До обеда не успеем, а после обеда у нас назначена встреча по Миссии Р4. В конце концов, завтра она долетит до Минмуса.

С момента запуска Р4 прошло шесть дней. Кризалис за это время не валялась на кислородном резервуаре и не бродила по космическому центру в поисках, чем бы покомандовать. Из Балтимэйра продолжали поступать слухи о том, что Твайлайт Спаркл и её друзья усиленно готовятся к предстоящему запуску “розовой мерзости”, или, как они её называли, первого специализированного многоразового космического корабля Эквестрии “Амицитас”. Предаваться безделью, пока Миссия Р4 летела, не имело смысла, поэтому Черри Берри тренировалась к Миссии 22... и поскольку Черри тренировалась, то же самое делала и её запасной пилот.

По мнению Кризалис, она просто сменила раздражение от ощущения собственной бесполезности на раздражение от физических тренировок, провальных симуляций и пререканий с целителем-чейнджлингом, который слышал угрозы королевы слишком много раз и теперь совсем не боялся и не слушал её. Это, в дополнение к тем делам Улья, которые нельзя было спихнуть на Оккупанта или Элитрона, и общению с важными пони, которых Кризалис предпочла бы запихнуть в кокон и забыть о них навсегда²⁶. Она перешла от вынужденного безделья к вынужденной непосильной нагрузке.

Но, конечно же, именно так и должны были происходить космические полёты, так что она не спорила. По крайней мере сильно.

Но всему есть предел, и Кризалис мечтала сделать перерыв хотя бы на полдня.

– Разве мы не все здесь? – спросила она. – Во всяком случае, все, кого имеет смысл звать. Давайте проведём собрание прямо сейчас и покончим с этим. В чём проблема?

Фон Браун пожал плечами.

– Очень хорошо. Наш первоначальный план состоял в том, чтобы отсоединить спутник связи после того, как корабль выйдет на орбиту вокруг Минмуса, чтобы оставить спутнику побольше топлива для корректировки орбиты. Но, поскольку на посадочной ступени и так топлива мало, я рекомендую отсоединить спутник раньше. У него самого хватит топлива, чтобы затормозить на орбите Минмуса независимо от посадочного модуля. Следовательно, посадочный модуль сэкономит “дельта-V” при собственном орбитальном манёвре.

– Ладно. Назовите любую причину, почему мы не должны так делать? – спросил Оккупант у всех сразу.

– Только меньшая продолжительность жизни спутника. Я полагаю, что у него хватит топлива для выхода на орбиту, но для будущих корректировок его останется совсем мало, – фон Браун сцепил свои массивные пальцы вместе и потянулся. – С другой стороны, сброс спутника до выхода на орбиту позволит нам лучше определить, достаточно ли топлива в посадочном модуле для собственно посадки и повторного взлёта.

– Хорошо. Когда вы хотите это сделать?

– Через несколько часов, когда приблизимся к Минмусу, – ответил минотавр. – Нам нужно некоторое время, чтобы определить время выхода их обоих на орбиту и убедиться, что оба корабля могут работать независимо. Предположительно, завтра утром.

– У меня есть вопрос, – вмешалась Кризалис. – Есть ли смысл привлекать к этому делу прессу? Либо для выхода на орбиту, либо для расстыковки?

– Я так не думаю, – буркнул фон Браун. – Самое интересное – это посадка, и даже если всё пойдёт хорошо, она будет только послезавтра.

– Меня это вполне устраивает. Тогда делайте как хотите, – пожала плечами королева.

Оккупант моргнул, затем посмотрел на остальных.

– Я думаю, это был приказ, – сказал он.

– Хорошо. Что-нибудь ещё? – Кризалис едва взглянула на остальных. – Ладно. Пойдём, поедим.

Черри Берри вздёрнула бровь.

– С каких это пор вы едите в кафетерии?

Оккупант уже успел повязать слюнявчик и смотрел на королеву с явным ожиданием.

– Я не привередлив, – сказал он. – Здесь тоже можно.

Оккупант стоял на своём посту в Центре управления полётами, все остальные на своих местах, галерея для прессы пустовала. Черри Берри и Кризалис отсутствовали, тренируясь под руководством Джорджа Коули, предоставив остальным, предположительно, рутинную работу по превращению одного космического корабля в два.

Скорее всего, так и будет.

– Хорошо, связь, – сказал Оккупант, стараясь не выглядеть взволнованным, – приступайте к сбросу спутника.

– Принято. Ожидайте, – Драгонфлай потянулась к отдельной серии переключателей, установленных рядом с основной панелью управления специально для активации и запуска спутника. Было решено, что использование обычной системы создаёт слишком большой риск случайного преждевременного сброса. – Активирую ядро спутника зонда.

За спутник отвечал Маркед Ни. Со своего поста в дальнем углу “учёной ямы” он крикнул:

– Спутник активировался и отвечает!!

– Вся тяга на нуле, – подтвердила Драгонфлай. – Проверка топливных насосов спутника.

Ещё один выключатель щёлкнул под её копытами.

– Топливные насосы все зелёные!!

– Хорошо, – сказала Драгонфлай. – Отделение через три, два, один...

На проекции на верхушке космического корабля появилось облачко дыма и рассеялось в пустоте. Опорный шпангоут остался на своих креплениях, а спутник на носу посадочного модуля начал медленно и неторопливо уплывать в космос.

– Похоже, разделение прошло успешно, – осторожно заметил фон Браун. – Рекомендую перевести посадочный модуль в автоматический режим и взять на себя непосредственное управление спутником.

– Хорошо, действуйте, – приказал Оккупант.

Это заняло несколько минут. Система управления зондами “Прободободин” была построена таким образом, что могла одновременно управлять или перепрограммировать только один зонд. Для миссий, подобных текущей, один корабль должен был быть настроен на то, чтобы ничего не делать, кроме как поддерживать своё функционирование, прежде чем систему можно будет переключить на другой. Чтобы убедиться, что это переключение не приведёт к отправке приказов не на тот корабль или, возможно, на оба сразу, был составлен подробный пошаговый контрольный список: подтвердить текущую бортовую программу, установить зонд посадочного модуля в автоматический режим, отправить код пробуждения для спутника, выполнить различные тесты, чтобы убедиться, что всё работает штатно, и начать активные операции. Всё это передавалось со скоростью света, но, с учётом задержки, сигнал бегал туда и обратно почти десять секунд.

К всеобщему облегчению, каждый этап, до самого конца, завершился успешно, и спутник развернул свои ретрансляционные антенны. Как только было получено подтверждение, Драгонфлай произнесла:

– Хорошо, у нас есть спутник и посадочный модуль. Но они ещё не на орбите. Что делаем дальше?

– Спутник достигнет своего максимального сближения с Минмусом примерно за десять минут до посадочного модуля, – ответил фон Браун. – Твайлайт Спаркл просила вывести спутник на высокую орбиту, поэтому его корректировочный импульс будет короче, и образуется большая пауза до следующей орбитальной коррекции для выхода на полноценную орбиту. Тем временем посадочный модуль проведёт более длительный импульс коррекции, опустившись на очень низкую орбиту вокруг Минмуса, с которой мы можем планировать посадку.

– А что будет, если что-то пойдёт не так? – спросил Оккупант.

– Ну, – сказал Джордж Булл, – по контракту на запуск спутника мы должны были подойти к Минмусу сзади, чтобы получить правильное орбитальное направление. Это означает, что мы получаем небольшое ускорение от Минмуса, когда будем проходить мимо него, согласно уравнениям доктора Годдарда.

Опрятно одетый минотавр огляделся и добавил:

– Поскольку доктора Годдарда сегодня здесь нет, я могу без опаски сказать вам, что мы называем это “эффектом старой птицы” в его честь.

Раздались лишь один или два коротких смешка, и фон Браун быстро вмешался, чтобы заполнить тишину.

– С практической точки зрения это означает, что если какой-либо из аппаратов не включит двигатель в нужное время, то они покинут локальное пространство Эквуса, выйдя на свои собственные отдельные орбиты вокруг солнца. Какие-то из них могли бы привести их обратно к нам, если мы промахнёмся с включением двигателя, но для выполнения контракта на спутник это не вариант.

– Хорошо. Значит, надо всё сделать правильно, – Оккупант глубоко вздохнул. – Сколько времени осталось до включения двигателя?

– Около двух часов, – ответил Джордж Булл. – Я закончу процедуру расчёта манёвров задолго до этого для обоих кораблей.

Когда цифры телеметрии показались, они были... беспокоящими.

– Это минимальное количество топлива, необходимое для манёвра? – спросил Оккупант, разинув рот и глядя на цифры, проецируемые на стену.

– Гравитация и инерция не меняются для нас, простых смертных, – ответил Джордж Булл. – Мы сожжём это топливо или потеряем аппарат.

К тому времени, когда импульс будет завершён, в двух баках посадочной ступени останется около двадцати пяти процентов топлива. После этого останется лишь один бак с топливом для возвращения на Эквус.

– Ладно, планы изменились, – сказал Оккупант. – Пока мы довольствуемся круговой орбитой посадочного модуля. Как только мы этого достигнем, нам нужно будет обсудить наши варианты.

Он вздохнул и добавил:

– Пришло время обсудить шансы невозможности либо посадки, либо возвращения.

После двух орбитальных манёвров высшее руководство, включая Черри и Кризалис, собралось в зале для совещаний.

– Хорошо, – начал Оккупант. – У нас есть спутник на орбите, у которого осталось около трети топлива. Этого более чем достаточно, чтобы вывести его на правильную орбиту.

Чейнджлинг поднял копыто, полное хрустящих новых чеков.

– Кроме того, Королевское астрономическое общество поздравило с достижением по выходу на орбиту Минмуса. Так что хорошая новость заключается в том, что миссия полностью окупилась.

Оккупант поморщился и продолжил:

– Плохая новость заключается в том, что контракт на температурное сканирование поверхности и околоорбитальных пространств мы провалили. В контракте указаны конкретные точки. Если бы мы вышли на полярную орбиту, возможно, нам удалось бы это выполнить, но не получилось. Так что теперь это проблемы Миссии 22.

– В любом случае, мы не были настроены оптимистично в отношении точного места посадки, – прогрохотал фон Браун. – Мы всё ещё с ним не определились.

– Таким образом, – продолжил Оккупант, – остаётся только посадка, возвращение домой и все научные эксперименты, которые корабль может провести на Минмусе или вблизи него.

Он постучал по наброску посадочного модуля на белой доске.

– В боковых баках осталось двадцать пять процентов. Мы не знаем, достаточно ли этого, чтобы приземлиться без дополнительного расхода топлива.

– Скорее всего, нет, – вмешался фон Браун.

– И даже если бы это было так, – продолжал Джордж Булл, – нам пришлось бы сжечь часть топлива только для того, чтобы подобраться достаточно близко и попытаться приземлиться.

– Центральный бак полон, – заметил Оккупант. – Мы можем использовать часть топлива из этого бака для спуска. Но мы не знаем, хватит ли оставшегося, чтобы покинуть Минмус и вернуться на Эквус.

– Это возможно, – ответил фон Браун. – Судя по нашим расчётам, гравитация Минмуса довольно низка... лишь доля от лунной.

– Итак, с того места, где я сижу, – продолжил Оккупант²⁷, – вот какие я вижу варианты. У посадочного модуля точно хватит топлива, чтобы совершить низкоорбитальный облёт Минмуса, выйти на переходную орбиту и благополучно вернуться домой. Мы не осуществляем посадку, но зато получаем много исследовательских данных и, что ещё важнее, наш корабль обратно.

Он снова постучал по центральному топливному баку.

– Или мы приземлимся, используя центральный двигатель и его топливный бак, но рискуем не получить корабль обратно. Некоторые исследовательские данные можно передать по радио, но большую их часть мы потеряем, – чейнджлинг оглядел комнату и добавил: – Если у кого-то есть ещё какие-то предложения относительно этой миссии, я был бы рад их услышать.

Черри Берри подняла копыто.

– А что, если бы мы могли приземлиться, взлететь и вернуться на орбиту, но не домой? – спросила она.

– Если мы доберёмся до орбиты, – пророкотал фон Браун, – то для возвращения домой потребуется совсем немного “дельта-V”. Даже не стоит думать о взлёте с Минмуса, если мы не собираемся лететь домой.

Черри откинулась на спинку стула, напряжённо размышляя.

– Ладно, но предположим, что мы всё-таки просто вышли на орбиту, – продолжила настаивать земнопони, – Миссия 22 могла бы забрать исследовательские данные, верно?

– Это будет стоить дополнительного “Дельта-V” для сближения, – ответил фон Браун. – Я бы не советовал этого делать, по крайней мере в первом полёте. Лучше оставить корабль на поверхности, передать всё по радио и смириться с потерями.

Кризалис старалась не сорваться. Насколько она понимала, не было никакой причины летать к этой маленькой ледышке Луны больше одного раза. Любая магическая сила, которую можно было выжать из Минмуса, бледнела по сравнению с силой луны. Он стоил таких хлопот только потому, что давала пони и яйцеголовым репетицию посадки на луну – и больше причин не было.

– Я согласна, – сказала королева вслух. – Это неоправданный риск для миссии, если мы сможем передать научные результаты домой по радио.

– Ещё кто-нибудь? – спросил Оккупант.

“Это, – подумала Кризалис, – может затянуться надолго”.

– Послушайте, – раздражённо сказала она, – это ведь моя космическая программа, не забыли? И главная цель миссии – проверить оборудование для посадки Черри Берри, верно?

– Да, моя королева, – немедленно ответил Оккупант.

– Так что, если мы даже не попытаемся приземлиться, – продолжала Кризалис, – то основная цель миссии будет провалена, и нам придётся послать туда ещё одного робота и потратить впустую ещё три недели. В то время как Твайлайт Спаркл готовится запустить свою гигантскую розовую вязанку ускорителей в Балтимэйре!

Королева оттолкнула копытом лежавшие перед ней бумаги с отчётами.

– Мы сделаем всё, что нужно, чтобы совершить эту посадку. И мы сделаем это в условиях максимально приближенных к Миссии 22. Это означает снижение орбиты без использования хоть грамма топлива посадочных ракет. Только ступени возвращения.

Фон Браун даже удивлённо поднял брови.

– А как насчёт взлёта после приземления? – спросил он.

– Будем думать об этом если вообще сядем! – терпение Кризалис лопнуло. – Если мы вернём корабль – замечательно. Если мы передадим по радио кое-какие научные данные, чтобы Твайлайт Спаркл и Королевское астрономическое общество были довольны – сойдёт. Но мы отправились туда, чтобы посадить корабль. И именно это мы и собираемся сделать!

Королева отодвинула стул и встала.

– А теперь идите и сделайте так, чтобы это произошло. Объявляю собрание завершённым.

– Эм-м-м, моя королева, – Оккупант поднял дрожащее копыто, – формально я тут руковожу...

– Я сказала завершённым!

– Да, моя королева! – дрожащее копыто молниеносно упало.

Кризалис вышла из комнаты для совещаний пружинистой походкой.

“Вот что значит быть лидером, – подумала она. – Прервать всю эту болтовню и сделать так, чтобы все занялись делом. Что бы они без меня делали?”

– Приготовиться к тормозному импульсу с тягой пятьдесят процентов и длительностью восемь секунд.

– Ожидаю пятидесятипроцентного тормозного импульса длительностью восемь секунд.

– Руководитель, мы готовы к корректировке орбиты.

– Приступайте.

– Корректировка орбиты начнется через пять... четыре... три... два... один.

– Зажигание.

Радиосигнал исходил от больших тарелок передатчиков, вздымавшихся над плоской местностью вокруг космического центра Хорстон. За долю секунды он попал в один из спутников ЭКА на геостационарной орбите, который зафиксировал и ретранслировал сигнал сфокусированным лучом в сторону Минмуса. Только что размещённый там спутник связи, всё ещё не совсем занявший заданную орбиту, принял сигнал через четыре с половиной секунды и передал его чуть более крупному кораблю, скользящему вдоль поверхности маленького планетоида на расстоянии всего лишь девятнадцати тысяч километров от него.

Не прошло и полсекунды с момента, назначенного как оптимальный для совершения орбитальной коррекции, как центральный двигатель посадочного модуля ожил, точно так же, как и при первом включении несколькими часами ранее. В течение восьми секунд он работал, плавно выводя корабль на орбиту, которая не поднималась выше семнадцати тысяч километров от поверхности, с перицентром чуть ниже десяти километров.

Затем двигатель выключился, топливные насосы перестали работать, и слабое свечение плазмы погасло.

За пять секунд до этого, находясь на расстоянии более миллиона километров, Драгонфлай произнесла:

– Отсечка. Орбитальный манёвр завершен!

– Подтверждаю отсечку...

В течение пяти секунд все смотрели на экран. Заклинание телеприсутствия не имело ограничений по скорости света, как радио, но эксперименты по управлению зондами с помощью телеприсутствия хороших результатов не дали, по крайней мере, пока. Таким образом, потребовалось пять секунд, чтобы увидеть, как зонд получил приказ об отключении двигателя и погас его маленький “Терьер”. Ещё пять секунд потребовалось для данных телеметрии, чтобы получить переданный по радио ответ зонда, подтверждающий приказ.

– Корректировка орбиты подтверждена, – наконец сказал Джордж Булл. – Всё прошло отлично, дополнительной коррекции не требуется. Мы вышли на безопасную опорную орбиту над Минмусом.

По комнате прокатились вздохи облегчения.

– Хорошо, – сказал Оккупант. – Драгонфлай, запускай все эксперименты для низкой орбиты и передавай данные в хранилище.

Устройство для хранения данных было новым оборудованием для тех случаев, когда на борту корабля не было пилота; зонд мог передавать детальные научные записи в хранилище, где содержалось информации куда больше, чем КПЧ или ЭКА могли бы передать и принять по радиосвязи²⁸. Устройство хранения данных Миссии Р4 уже содержало сведения об экспериментах, сделанных на высокой орбите Минмуса, и через несколько минут те же самые эксперименты будут повторены, записаны и отправлены по радио как и предыдущая партия.

Пока это делалось, никто не упомянул об одном самом важном факте: после двух орбитальных корректировок центральный двигатель и его изолированный топливный бак всё ещё содержали более восьмидесяти пяти процентов топлива.

Но как только с экспериментами было покончено, кто-то должен был об этом сказать, и в конце концов до Оккупанта дошло, что этим кто-то должен быть он сам. Как руководитель полётов он был единственным, несмотря на Кризалис, кто принимал окончательные решения по всем вопросам полёта. И тот факт, что они использовали очень мало топлива, чтобы выйти на низкую орбиту с удивительно низкой скоростью, изменил ситуацию.

– Хорошо, руководитель полёта всем операторам. Эм, учитывая, эм, что в ступени возвращения ещё достаточно топлива, я хочу провести опрос готовности к включению посадочных двигателей и собственно посадки.

– Аппарат в готовности, – ответил фон Браун.

– Траектория в готовности, – добавил Джордж Булл.

– Системы в готовности!! – это уже Маркед Ни.

– Связь в готовности, – отчиталась Драгонфлай.

– Хорошо, – продолжил Оккупант. – А теперь у меня есть ещё один вопрос. Если мы удачно приземлимся, то что насчет взлёта и возвращения на Эквус? Траектория?

– Учитывая результаты орбитальных коррекций и нашу низкую орбитальную скорость, я бы сказал, что мы в готовности, если только не облажаемся на спуске.

– Алгоритм, который мы установили для зонда, должен справиться с конечной фазой посадки!! – заявил Маркед Ни. – Но если мы сможем выбрать ровное место, это будет к лучшему!!

Оккупант посмотрел на проекцию телеприсутствия, которая показывала что-то похожее на огромное замерзшее озеро позади и ниже посадочного модуля.

– Думаю, это не будет проблемой, – сказал он. – Кто-нибудь ещё?

Желающих не было.

– Ладно, – продолжил Оккупант. – Тогда завтра мы совершаем посадку и возвращаемся домой. Всем убедиться, что корабль в безопасности. Затем проверьте спутник и рассчитайте его следующую корректировку орбиты. Нам нужно знать, когда именно её делать. Я поговорю с королевой, чтобы она могла сделать объявление.

Утро в Космическом центре Хорстона было наполнено суетой и оживлением, почти так же, как если бы на этот день был запланирован настоящий запуск. Десяток единорогов влили дополнительную магию в заклинание телеприсутствия, сформировав его огромные копии в воздухе перед зрительскими трибунами рядом с ЦВС. Лодки с кораблями теснились на озере Мук-лейк, несмотря на то, что никто из них не мог подобраться достаточно близко, чтобы видеть экраны телеприсутствия. А VIP-галерея была забита VIP-персонами самого высокого уровня, среди которых выделялись принцессы Селестия, Луна и Твайлайт Спаркл. Журналистов с их камерами выселили на незанятые места в зале управления полётами, сурово предупредив, что они должны сохранять полное молчание до завершения операции.

И когда Черри Берри выбрала место на полу в зале управления полётами, Кризалис оказалась в самом центре шумного VIP-зала, где репортёры постоянно требовали от неё пояснить детали миссии и прочую информацию²⁹, Твайлайт Спаркл болтала без умолку о том или ином научном прорыве, а различные знаменитости помельче приветствовали королеву хоть и вежливо, но скалясь вымученными улыбками³⁰.

Даже Луна завела разговор с Кризалис в тот момент, когда Твайлайт Спаркл была слишком занята пером и бумагой, чтобы продолжать свою болтовню.

– Признаюсь, – тихо произнесла ночная принцесса, – я никогда раньше не видела одну из своих звездочек так, как сейчас. Я их чувствую там, далеко...

Луна подняла копыто вверх и помахала им в воздухе, словно пытаясь дотянуться до далекого маленького мира.

– Я чувствую их, но никогда не видела вблизи. Это... довольно странно.

– Для меня это тоже очень важный опыт, принцесса, – вежливо ответила Кризалис.

Бугристый ледяной шар, который много веков назад Луна назвала “мышонком”, выглядел совсем не так, как представляла себе королева или вообще могла представить. Яйцеголовые утверждали, что его температура чуть ниже точки замерзания поддерживается очень тонким балансом между теплом солнечных лучей и чрезвычайно высокой отражательной способностью поверхности крошечного планетоида. Твайлайт Спаркл сказала что-то насчёт “альбедо”, хотя Кризалис считала что это название той дурацкой игры для вечеринок, где нужно стоя на задних ногах и прогнувшись назад пройти под шестом³¹.

Пинки Пай, с другой стороны, в присутствии двух чейнджлингов назвала Минмус шариком мятного мороженого, и теперь половина Улья спрашивала, насколько вкусной будет эта маленькая луна, если её лизнуть.

– Вероятно, так и есть, – тихо согласилась принцесса. – Сегодня вся страна смотрит на вас. Каждый пони в Эквестрии, должно быть, задаётся вопросом, что вы сегодня делаете.

“Закладываю фундамент для твоего низвержения и устранения, – подумала Кризалис. – Возможно, я изгоню тебя на Минмус, когда заполучу твою луну под свой контроль и разберусь с Селестией, Твайлайт Спаркл, Кейденс, Дискордом и всеми остальными, с кем мне придётся иметь дело”.

– Естественно, – произнесла она вслух. – Вполне естественно интересоваться будущим. И это то, ради чего всё это предприятие – исследование будущего всего Эквуса.

Луна бросила на Кризалис подозрительный взгляд и замолчала, что королеву вполне устроило. И так её короткий ответ привлёк внимание четырёх газетных репортёров, которым было разрешено остаться на своих местах, несмотря на требования важных гостей³². Она слышала, как они скрипят карандашами, и это разжигало искру тепла в холодных глубинах её сердца.

К несчастью, Твайлайт Спаркл писать перестала.

– Это так удивительно! – воскликнула она примерно в сорок шестой раз. – Кто бы мог подумать два года назад, что мы сможем послать машину в другой мир?

– Со своей стороны, Твайлайт, хочу заметить, – произнесла Селестия, – я рада, что это всего лишь машина. Это очень рискованное путешествие для пони.

До настоящего момента, кроме приветствия, когда они встретились тем утром, Селестия не сказала Кризалис напрямую ни единого слова. Хотя она, конечно, говорила, когда рот Твайлайт хоть ненадолго закрывался, но королева никак не могла решить, были ли маленькие колкости со стороны Принцессы Солнца направлены на неё, на свою собственную ученицу, или же на самом деле были просто честным выражением собственных чувств принцессы³³.

– И тем не менее, – сказала королева, ведя себя так, как будто именно она, а не Твайлайт были целью замечания Селестии, – пони совершит это путешествие довольно скоро, если сегодня всё пойдёт хорошо. Или, возможно, чейнджлинг. Черри Берри и я обе готовимся к этой миссии.

Это вызвало целую волну всё тех же старых вопросов, как от менее важных персон, так и от репортёров. Кризалис самодовольно давала ответы, многие из которых были более чем на пятьдесят процентов ложью. Здесь и сейчас она снова чувствовала себя важной персоной, как и полагается королеве.

“Будущему абсолютному правителю мира”, – мысленно поправила она себя.

Но была одна неприятная мелочь, одна капля злобы в её восхитительной бочке любви: Кризалис не чувствовала, что заслужила такое внимание. Только не в этой миссии. Никогда раньше подобное её не беспокоило – она уже много раз ставила себе в заслугу действия своих подчинённых³⁴. И дело с мирными переговорами, и приказ об обязательной посадке укрепили её позицию правителя чейнджлингов и главы космической программы, большое вам спасибо. Но эта мелочь всё ещё беспокоила королеву... и она не могла понять почему.

Конечно, мать говорила ей, что ни один чейнджлинг никогда не бывает полностью удовлетворён. Чейнджлинги не были тупыми, безмозглыми маленькими пони, что довольствуются крошечной дорогой, которая ведёт каждый их шаг от колыбели до могилы. Каким бы сытым ни был чейнджлинг, он всегда хотел большего... а королева-чейнджлинг даже в большей степени, чем любой из её подданных.

Но дело было не в этом. Это не было жаждой большего. Скорее это была... неудовлетворённость – да, но не неудовлетворённость от того, что чего-то не хватает, и даже не неудовлетворённость от того, что не хочется того, что есть. Что именно не так, Кризалис не понимала... и это портило всё удовольствие от текущего момента.

К счастью, впереди ждали более приятные события. Обратный отсчёт до запланированного включения двигателя преодолел одну минуту. Операторы в зале управления напряглись в ожидании момента истины, когда в проекции телеприсутствия маленький корабль, всё, что оставалось от колосса, покинувшего Хорстон восемь дней назад, засиял на солнце под вечно тёмным небом.

Пятисекундное включение двигателя – всего пять секунд – выведет корабль на суборбитальную траекторию, оканчивающуюся у дальнего конца длинного озера возле экватора. Теоретически это позволяло бы использовать всю длину озера в качестве посадочной зоны. Главным препятствием для осуществления этого плана – в буквальном смысле – был утёс высотой более двух тысяч метров, возвышавшийся над западной оконечностью озера. Если корабль пойдёт под слишком малым углом... бабах.

Хронометрист досчитал до нуля.

Драгонфлай задвигала копытами, посылая командные сигналы на расстояние более миллиона километров.

Пять секунд спустя, точно в назначенное время, корабль ожил, почти незаметно включив двигатели и замедляясь на своей узкой, неторопливой орбите.

Через пять с небольшим секунд после этого двигатель отключился.

Вся публика на пресс-галерее молча ждала – Кризалис была так же напряжена, как и остальные гости, – когда же наконец из “бычьей ямы” донесётся хоть слово. Слишком долгое молчание, что само по себе сказало королеве, что манёвр прошёл неудачно.

– Ничего хорошего насчёт посадки на озеро, руководитель полёта, – наконец сказал Джордж Булл. – Двигатель отработал чуть дольше, чем нужно. Расчёт показывает, что мы снижаемся далеко от западной оконечности озера, где-то в этом большом районе в центре.

– Принято, траектория, – деловито ответил Оккупант. – И что посоветуете?

– Если бы на корабле был пилот, то он мог бы сам внести коррективы. Или если бы у нас был большой запас “дельта-V”. А так у нас есть пятнадцать минут, чтобы либо прервать посадку, либо найти альтернативное место.

– Нет, – прошептала Кризалис самой себе. – Мы идём на посадку, провалиться мне в Тартар...

– Тогда давайте воспользуемся этими минутами, – Черри Берри, согласно протоколу, не играла никакой роли в зале и не имела права говорить, но это не помешало ей взять инициативу на себя. – У нас есть четырнадцать минут безопасного движения по инерции, прежде чем нам придётся прервать посадку, и чтобы вернуться на орбиту, потребуется всего лишь небольшое включение двигателя. Это полномасштабная симуляция. Работайте над проблемой.

Королева зарычала. Пони одной фразой разрушила всю работу, которую она проделала, чтобы восстановить свой образ истинного лидера Улья. Как смеет эта маленькая розовая...

– И помните, – продолжила земнопони, – что приказала нам королева Кризалис. Мы проделали весь путь до Минмуса не для того, чтобы поджать хвост и вернуться обратно. Мы идём на посадку. Так что давайте найдём место, где мы сможем приземлиться. Таков был приказ.

...о-о-о-о-о, эта маленькая розовая негодяйка хороша... Она прикрылась зонтиком в виде воли Кризалис для оправдания нарушения протокола, в то же время поддерживая власть королевы и открыто подчиняясь ей. Она почти перешла черту, но в самый нужный момент отпрянула назад.

Девяносто девять процентов разума Кризалис знали, что это была случайность, что Черри Берри не хотела занять её место и не заботилась и даже не понимала смысла в борьбе за влияние и поддержку Улья. Черри Берри, даже если она и стала “этой пони”, была всего лишь пони. Но однопроцентное сомнение удерживало Кризалис у власти больше лет, чем ей хотелось бы думать.

“Я за тобой приглядываю, мой маленький главный пилот”.

Тем временем посадочный модуль на экране двигался вперёд, постепенно набирая скорость и снижаясь под очень небольшим углом к заснеженным холмам Минмуса.

– У нас мало времени.

Миссия Р4 всё ещё скользила над поверхностью Минмуса, и всё это время её высота неуклонно снижалась. Сидя на Эквусе, все операторы обеспокоенно смотрели на экран.

– Ничего, кроме холмов и долин! – проворчала Драгонфлай. – Ни одного ровного места уже целую вечность!

– Нам нужно срочно принимать решение, – сказал фон Браун. – Примерно через две минуты...

Минотавр, используя пульт управления, изменил угол обзора заклинания телеприсутствия.

– Корабль врежется в склон этого большого обрыва. Нам нужно посадочное место прямо сейчас, будьте добры.

– Да... – голос Драгонфлай на мгновение замер в задумчивости. – Вершина этого обрыва выглядит довольно плоской.

– А на самом деле? – спросил Оккупант.

– Уж точно лучше, чем всё остальное, над чем мы летели! – огрызнулась чейнджлинг. – И это выбор между холмами и долинами. И я не собираюсь пытаться посадить робота с пятисекундной задержкой на склоне холма или в долине!

– Не забудь держать нос выше прямого тормозного вектора, – добавила Черри Берри. – Если ты просто уберёшь импульс движения вперёд, то врежешься в землю до того как...

– Лети вверх, лети вверх, будто я не знаю, – огрызнулась Драгонфлай. – Я летаю с тех пор как из личинки перелиняла!

Копыта чейнджлинга скользили над пультом управления. Через пять секунд посадочный модуль запустил двигатели по вектору, направленному вперёд и вниз, не только для того, чтобы замедлить горизонтальный импульс корабля, но и для того, чтобы остановить его падение.

– Руководитель полёта, связь, потребуйте соблюдения дисциплины связи, – продолжила Драгонфлай. – И так довольно трудно делать что-то, когда проходит пять секунд чтобы увидеть, что ты сделала, после того как сделала. Мне не нужны подсказки под копыто!

– Я извиняюсь, – сокрушённо ответила Черри Берри.

– Не извиняйся, молчи!

– Я ОЧЕНЬ ИЗВИНЯЮСЬ!!

– Больше никаких разговоров, кроме отчётов о скорости и высоте, – оборвал их Оккупант. – Траектория, что у вас.

– Принято, руководитель, – ответил Джордж Булл. – Три тысячи сто метров над нулевой отметкой и снижается. Скорость двести девяносто метров в секунду и снижается.

– Руководитель, какова высота этого обрыва? – спросила Драгонфлай.

– Примерно две тысячи триста метров, – ответил Джордж Булл.

– Верно, – Драгонфлай приказала посадочному модулю чуть больше наклонить двигатели вниз. Через пять секунд он это сделал, и двигатели снова заработали в направлении поверхности.

– Три тысячи метров над нулевой отметкой, – отчитался Джордж Булл. – Скорость двести десять и падает.

Удовлетворенная, Драгонфлай уменьшила тягу с пульта управления.

– Ну же, детка, – пробормотала она. – Надо перебраться через последнюю долину...

Долина перед плато под космическим кораблём на экранах выглядела как чёрная яма. Стены вздымались так круто, что казались почти отвесными. Даже мягкая посадка где-то тут будет иметь катастрофические последствия для Р4. Корабль летел по инерции, отрабатывая двигателем ровно настолько, чтобы постепенно замедлить ход и удержаться на высоте, чтобы оставаться над вершиной плато.

– Три тысячи сто метров над нулевой отметкой, медленно растёт. Скорость сто двадцать пять, медленно падает.

– Ещё чуть-чуть... – копыто Драгонфлай убавило тягу ещё на пару делений.

Поверхность Минмуса ползла под кораблём на проекционном экране, тёмные тени долины уступили место яркой, блестящей вершине плато.

– Две тысячи девятьсот метров и медленно уменьшается. Скорость девяносто пять метров в секунду и снижается. Сейчас мы находимся над зоной цели.

– Достаточно, хорошо, – Драгонфлай на пару секунд включила тягу на полную мощность, а затем вырубила её полностью, толкнув рычаг управления вперёд и отцентровала его. – Включайте посадочную программу.

Чейнджлинг осторожно убрала копыта от рычагов управления.

– Посадочная программа загружена!! – доложил Маркед Ни. – Установка режима ожидания!! Код активации посадочной программы отправлен!!

Центр управления полётами замолчал, когда Миссия Р4, до сих пор в основном управляемая дистанционно, впервые взяла на себя управление собственным полётом.

Посадочная программа, которая активировалась через пять секунд в компьютерном ядре посадочного модуля, была, по сути, настолько проста, насколько можно было себе представить. Так и должно было быть – компьютер должен был приземлиться почти вслепую, и поэтому не мог производить никаких реальных корректировок. Он даже не мог точно сказать, где находится поверхность. Программа велела ему снизить скорость до двадцати метров в секунду, отрегулировав тягу так, чтобы вектор движения был направлен прямо вниз, далее уменьшить скорость до диапазона от трёх до семи метров в секунду и отключить двигатели, когда корабль перестанет снижаться. Вот и всё.

Программа зря тратила топливо. Имея высоту в сотни метров было бы куда эффективнее просто падать до тех пор, прежде чем одним импульсом на полной тяге не затормозить до нуля прямо перед касанием. Но компьютер не знал, где находится поверхность, он даже не подозревал о её существовании. Компьютер мог получать входную информацию от навигационной системы, встроенной в капсулу, и это было всё, что он мог знать. Долгий, медленный спуск каждую секунду расходовал топливо, но это давало операторам в пяти секундах и миллионе километров от него максимум возможностей прервать посадку в случае необходимости.

– Спуск триста сорок пять на девяносто два, – сказал Джордж Булл, выкрикивая координаты на авиагоризонте. – Скорость снижения восемнадцать метров в секунду.

Копыта Драгонфлай, которые до этого не касались пульта управления после переключения на автоматику, теперь вернулись на него – на всякий случай.

– Высота две тысячи пятьсот. Высота стабильна, повторяю высота стабильна. Замедление до семи метров в секунду.

В VIP-галерее Кризалис наклонилась вперёд вместе со всеми остальными, когда на экране зеленоватый снег начал подниматься к спускающемуся кораблю.

– Две тысячи четыреста, скорость четыре и пять десятых метра в секунду.

На мгновение показалось, что корабль подпрыгнул на экране.

– Посадочная ступень израсходовала топливо, – объявил фон Браун. – Продолжение посадки на возвратной ступени. Запаса топлива в возвратной ступени семьдесят один процент.

– Две тысячи триста метров, скорость три целых девять десятых метра в секунду.

Галерея, трибуны снаружи, даже корабли в заливе – всё погрузилось в тишину.

– Контакт.

Корабль подпрыгнул, быстро развернулся и закачался взад-вперёд.

– Контакт. Двигатель отключен.

Посадочный модуль опустился на свои шесть ног... и начал переворачиваться. Плато, очевидно, было далеко не таким плоским, как казалось вначале. Затем, спустя долгое время после того, как показалось, что модуль рухнет, он замер на середине, выпрямился в почти, но не совсем, вертикальное положение.

– Два метра от поверхности, – наконец сказал фон Браун. – Корабль держится вертикально, используя гиродины на полной мощности. Мы не можем оставаться здесь долго, но мы всё же приземлились.

Не было никаких криков. Через мгновение раздались вежливые аплодисменты с VIP-галереи и трибун снаружи. Но никаких криков, особенно с пола зала управления. Близкая катастрофа превратила ожидание в беспокойство среди зрителей, включая Кризалис, в то время как внизу операторы пытались побороть своё собственное беспокойство. Миссия ещё не закончилась благополучно. Вообще-то, если заряд батарей кончится, Миссия Р4 немедленно провалится...

...а гиродины, которые были достаточно мощными, чтобы вращать весь корабль даже без запуска двигателей, жгли электричество гораздо быстрее, чем две маленькие солнечные батареи могли его пополнять.

Успех или неудача зависели от баланса космического зонда, который очень хотел упасть.

– Хорошо, – сказал Оккупант. – Драгонфлай, запускай эксперименты и передавай результаты на устройство хранения.

Чейнджлинг глубоко вздохнул и продолжил:

– Носитель, мы можем вернуться на Эквус с оставшимся топливом?

– Нам придётся, – ответил фон Браун. – Мы абсолютно точно не можем здесь оставаться. Как только батареи сядут, мы потеряем зонд. Необходимо стартовать до этого момента.

– И как скоро это произойдет?

– При нынешних темпах потребления, – сказал Маркед Ни непривычно тихим для него голосом, – через семнадцать минут!

–Так. Ладно, – произнёс Оккупант. – Тогда у нас есть немного времени. Носитель, мне нужно знать, хватит ли топлива, чтобы хотя бы вернуться на орбиту Минмуса.

– Принято, руководитель, – ответил фон Браун. – Мы не можем быть уверены до тех пор, пока не сбросим посадочную ступень, но думаю, что мы сможем вернуться на Эквус с тем, что осталось, с небольшим запасом.

– Это хорошая новость. Но мы можем выйти на орбиту и передать научные данные по радиоканалу, если потребуется.

– Подтверждаю. Но мы не можем использовать главный передатчик для длительных передач с поверхности. В текущей ситуации он просто впустую разрядит батареи.

– Правильно. Хм, – Оккупант на мгновение задумался, а затем добавил: – У нас всё ещё есть контракт на температурное сканирование. Мы и близко не попали в зону посадки для него, но мы всё ещё могли бы выполнить часть по высотным тестам. Стоит ли нам выходить на полярную орбиту при старте?

– Нет, – фон Браун медленно помотал головой. – Лучше будет закрыть этот контракт на Миссии 22. С нашим нынешним уровнем топлива выход на полярную орбиту потребует многократных коррекций, чтобы потом перейти на траекторию возвращения к Эквусу. Это риск. Я рекомендую так не делать.

– Вас понял, доктор, – почтительно ответил чейнджлинг. – Связь, мы не останемся, повторяю, не останемся на этой площадке. Подготовьтесь к немедленному взлёту по экваториальной траектории как только все данные будут собраны и загружены в хранилище.

– Принято, руководитель. В готовности. Температура и барометрические данные уже переданы. Жду завершения тестов в “банке с наукой”.

– Мне немного жаль, что в этом полёте мы не смогли найти места для резервуара со слизью, – пробормотал Оккупант.

– В следующей миссии, думаю, у нас он сможет поместиться, – заметила Драгонфлай. – Ведь в следующий раз мы тяжеленный спутник не потащим, верно?

– Что значит “нас” и “мы”? – спросила Черри Берри. – Я та, кто полетит в следующий раз.

– Передача данных завершена, – доложила Драгонфлай. – Готовлюсь к включению двигателя и взлёту.

– Программа посадки удалена!! – воскликнул Маркед Ни. – Зонд готов к приёму!!

– Взлетайте, связь, – приказал Оккупант.

– Принято. Зажигание.

Один. Два. Три. Четыре.

На пятой секунде посадочный модуль на экране телеприсутствия взлетел, поднимаясь под углом из-за неровной поверхности, на которой он стоял.

– Сброс посадочной ступени! – Драгонфлай хлопнула по кнопке расстыковки, в то время как её второе копыто боролось с рычагом управления, приказывая зонду выровняться и повернуть на восток.

Корабль на экране после обычной пятисекундной задержки распался на три части. Отработавшие топливные баки и двигатели вместе с посадочными опорами упали, оставив только центральный блок сильно уменьшившегося корабля, который взлетел, выровнялся, а затем наклонился к далекому горизонту, когда до него долетели указания из Хорстона.

– Подтверждаю расстыковку, – крикнул фон Браун.

– Тяга на полную! Давайте уведём отсюда этот корабль и доставим его домой!

Теперь же радостные возгласы, которые все сдержали во время посадки, разразились во время старта.

И гораздо быстрее, чем они затихли, Миссия Р4³⁵ поднялась в небо, оставив под собой Минмус, включила двигатель для выхода на орбиту... а затем, после одной петли вокруг маленького спутника для проверки курса, снова включила двигатель для возвращения домой.

Торжества переместились из здания центра управления в деревеньку Хорстон, на корабли в гавани и, в конце концов, в Балтимэйр, когда толпа разъехалась по домам.

...оставив четырёх операторов – Оккупанта, Драгонфлай, Джорджа Булла и Маркед Ни – одних в Центре управления полётами, чтобы завершить первый из трёх кратковременных импульсов, которые в течение нескольких дней выведут спутник связи на строго заданную орбиту, запрошенную Твайлайт Спаркл.

Никого в целом эти последние корректировки не волновали³⁶, и это было хорошо для присутствующих. Их мысли уже были сосредоточены на Миссии 22. Они не хотели обращать никакого внимания на эту незначительную орбитальную коррекцию. Они были заняты совсем другими делами.

Кроме того, у Миссии Р4 ещё оставалась последняя важная и непростая задача... возвращение на поверхность Эквуса.

МИССИЯ Р4 ОТЧЁТ

Описание миссии: пролёт рядом, выход на орбиту и приземление на Минмус, сбор научных данных на всех этапах; вывод коммуникационного/научного спутника на орбиту Минмуса; сбор температурных данных в определённых регионах Минмуса и вблизи него; безопасное возвращение на Эквус

Пилот: 2 x ядра Прободободин (управление: Драгонфлай).

Продолжительность полёта: в процессе.

Выполненные контракты: 1.

Достижения: первый облёт, орбита, суборбитальный полёт над поверхностью и посадка на Минмус.

Выводы из полёта: мы выяснили, какие системы работали, а какие – нет. Мы почти готовы посылать Черри Берри.

ОЦЕНКА МИССИИ: НЕУБЕДИТЕЛЬНО

Примечания автора:

Первоначально я намеревался закончить главу возвращением Р4, но она находилось в состоянии “в основном готово, просто подкорректировать” в течение нескольких недель, и добавленные абзацы получались настолько странными, что я не мог больше её задерживать. Окончательная судьба Р4 будет изложена в начале главы, посвященной Миссии 22.

Перелив топлива – обычное дело в KSP и, в очень ограниченной степени, в реальных пусках ракет. Проще говоря, идея состоит в том, чтобы сбрасывать топливные баки, когда они пустые, точно в тот момент, когда они опустеют. Главным недостатком перелива топлива в реальной жизни является то, что каждый дополнительный бак, двигатель, развязка, топливопровод, топливный насос и так далее – это ещё один компонент, который может отказать... и чем больше их у вас, тем больше вероятность фатальной неисправности приближается к 100%. Именно так получилось с советской лунной программой, – ракета, которая использовала более тридцати небольших двигателей вместо нескольких больших, и это практически гарантировало, что один из них взорвётся при запуске и запустит цепную реакцию, которая в одном случае привела к крупнейшему в мире зарегистрированному неатомному техногенному взрыву.

“Эффект старой птицы” – это эффект Оберта. Если максимально упростить, то работает он следующим образом: гравитация планеты и космического корабля действуют друг на друга. Когда космический аппарат приближается к планете в одном направлении (позади неё по орбите или на внешней стороне от солнца), конечным результатом этого гравитационного притяжения является передача некоторого импульса от планеты к космическому аппарату. Подойдите с другой стороны (перед планетой или на внутренней стороне её орбиты), и планета замедлит вас.

Кстати, именно из-за эффекта Оберта проекция траектории для наших лунных фотоспутников получается в виде восьмёрки. При приближении к луне в точке впереди неё на её орбите требуется меньше энергии, чтобы затормозить для выхода на орбиту. Есть ещё и побочное преимущество, но я приберегаю его для Миссии 22. Во всяком случае, Р4 сделал это с большим трудом, потому что контракт на спутник требовал орбиты против часовой стрелки.

Кстати говоря... лететь на задание было смерти подобно. Конструкция ракеты, которую вы здесь видите, прошла несколько модификаций. Я использовал подобные конструкции для высадки на луну в прошлых прохождениях KSP. Но этот, в KSP 1.6, казалось, был склонен надрать мне задницу.

Самое неловкое, что первые пять или шесть фотографий в этой истории были сделаны во время того, что я намеревался сделать испытательным полётом... и во время полёта я заскочил в центр слежения, забыв, что это исключит возможность вернуться назад на старт/в ЦВС, если возникнет ещё один сбой. Но в игре у меня было много свободных денег, поэтому я просто отменил этот полёт без возвращения.

...и тут же пожалел об этом, поскольку ни одна из двенадцати последующих попыток повторного запуска не смогла выйти на орбиту. По какой-то причине, я даже не знаю, почему, корабль действительно хотел наклоняться на запад, независимо от того, как я повернул его до или во время запуска. С другой стороны, эти неудачные запуски подтолкнули меня к тому, чтобы внести некоторые коррективы в корабль, которые гарантировали, что первая ступень отрабатывала как более или менее единое целое, делая подъём намного более экономичным с точки зрения топлива.

Это первая миссия, в которой я летал, используя новые встроенные вычисления “дельта-V” версии KSP 1.6. Они врут как дышат. И это всё, что я могу сказать об этом в данный момент.

Наконец, приземление. Сверху эта вершина казалась плоской... и при приземлении тоже слишком большим уклоном не выглядело. Но каждый раз, когда я пытался отключить SAS, посадочный модуль пытался завалиться на бок. Мне никак не удавалось поставить его на все шесть ног, и я не знаю, почему. Учитывая обстоятельства, я описал это в главе, как касание с последующим быстрым стартом, но мне всё равно хотелось бы знать, что пошло не так, чтобы это можно было исправить для Миссии 22... Ну что ж.

Ах, да, “мойщик пробирок” относится к самой низкой возможной ступени в иерархии любого научного заведения. Это относится к должности, которая требует нулевых научных знаний или реальной ответственности – например, забудьте о том, что вы врач, вы настолько ниже Игоря, что вам нужен телескоп, чтобы его увидеть. Вы моете посуду и носите кофе, и даже в этом случае вас следует считать слегка недоквалифицированным специалистом. Если доктор гуманитарных наук в исследовательском отделе называет себя “мойщиком пробирок”, он косвенно хвалит других людей, вовлеченных в этот процесс.

¹↑ Которая, как ожидала Кризалис, и правда испытала бы облегчение. Последние три дня королева с нетерпением ждала этого момента.

²↑ В настоящий момент главным приоритетом было новое здание для научно-исследовательского центра. Дальше планировалось усовершенствование станции слежения и стартовой площадки, за которыми должна была последовать модернизация башни управления воздушным движением и установка там новейших радиоприемников и системы магического дальномера.

³↑ На тот момент. По здравому размышлению Кризалис поняла, что должно было.

⁴↑ Королеве совсем не стало легче, когда она узнала, какими именно суммами “всего лишь бит” их сманивали. Но вот отчего ей полегчало, так это от доклада всё ещё верных ей подданных, почему пони платят так много. Некоторые из воротил бизнеса решили воспользоваться отсутствием у чейнджлингов заботы о законности и морали, и после этого у королевы очень быстро появился компромат на некоторых богатых и влиятельных “прекрасных добропорядочных граждан”.

⁵↑ Мысль о том, что Черри Берри на самом деле безразлично, считает ли кто-то её важной персоной или нет, была настолько чужда Кризалис, что даже после прямого указания на этот факт, она даже не рассматривалась.

⁶↑ 3,2 секунды.

⁷↑ Рейверы, которые читают эту работу, несомненно, будут утверждать, что притаскивать самокрутки с чем-либо на рейв-вечеринку — это “прошлый век”. Тут далеко не первый случай, когда Эквестрия отстаёт от других вселенных, и скорее всего далеко не последний. Просто примите это.

⁸↑ Так его назвала Кризалис, сам Оккупант использовал термин: “не работают так хорошо, как следовало бы”, но королева часто сталкивалась с ситуацией, когда сохранение личины инфильтрата в течение ещё одной недели приносило любви меньше, чем тратилось на поддержание маскировки.

⁹↑ Учитывая некоторые предыдущие запуски КПЧ, тут можно было поспорить.

¹⁰↑ Формально Черри находится за сотни миль отсюда, но Кризалис при помощи техномагии смотрела ей прямо в глаза и прямо сейчас не была склонна к рациональным размышлениям.

¹¹↑ Жидкий водород из-за больших затрат энергии на поддержание его достаточно холодным и сжатым, чтобы он оставаться жидким, длительное время не хранили. Тем более что существовала и другая опасность. Кто-то однажды сказал, что жизнь всегда найдёт выход; когда дело доходит до резервуаров и хранилищ – водород всегда найдёт выход. Таким образом, необходимый в качестве ракетного топлива водород сжижали за пару дней до пуска, а не хранили постоянно. С другими видами топлива всё было куда проще.

¹²↑ Эквивалент метрической системы был изобретением недолговечной Пранцузской Республики, которая восстала против правления принцессы Селестии в 789 году под девизом: “Пусть кто-нибудь ещё ест торты!” Селестия ответила пожатием плеч и милостиво пожелала удачи, не посылая никаких армий, чтобы восстановить своё правление (которое, в конечном итоге, было восстановлено под сохраняющим лицо титулом “защитника Республики” в 802 году). В результате у пранцузких пони были написаны длинные романтические песни о доблестном отсутствии эквестрийских армий и славных битвах, которые не произошли при Мустанго и Хосстерлице. Никто не поёт песен о том, что каждое измерение должно быть кратно десяти, хотя это повлияло на историю Эквуса гораздо больше, чем всё остальное, что сделали (или не сделали) пранцузы. Мировое научное сообщество использует пранцузскую систему измерений, потому что не являющиеся пони разумные виды отказываются использовать имперскую систему Эквестрии и при этом не могут договориться о какой-либо из своих собственных систем.

¹³↑ Как прекрасно осознавали оба охранника, опасным в данном утверждении было то, что “разумность” просьбы определяла королева и только она... и при этом легко могла изменить своё мнение без какого-либо предупреждения.

¹⁴↑ Что будет исправлено сразу по завершения вызова. Может быть, в данный момент у Кризалис и не нашлось чем заняться в Хорстоне, но уж королевской власти вызвать техника точно хватит.

¹⁵↑ Консервированные сардины, пойманные и упакованные семьями прибрежных пони, являются деликатесом среди некоторых пегасов. Большого распространения они не получили, но тем не менее фраза “упакованные, как сардины” была известна в Эквестрии так же как и в других мирах.

¹⁶↑ Трофаллаксис был тем самым чейнджлингом, который появлялся, когда один из инфильтраторов умудрялся уж слишком сильно облажаться. Он был способен уболтать пони просто отпустить задержанного или согласиться на компенсацию и мог в подобном посоперничать с печально известными братьями Флимом и Флэмом. Единственная причина, по которой его не взяли в космическую программу несмотря на весь его интеллект – лень. Трофаллаксис был одним из самых ленивых жуков во всем Улье. Даже будучи личинкой, он использовал свой талант против других чейнджлингов, увиливая от любых заданий, включая учебу. Поставить его на любую должность, что требовала чего-то кроме работы языком – верный путь к провалу. Тем более, что остальные чейнджлинги его откровенно ненавидели, если, конечно, им не требовалась от него помощь, и за глаза называли “гадёнышем”.

¹⁷↑ Которое, надо заметить, было очень удобным.

¹⁸↑ И значительно быстрее, чем сама она заставила бы себя ждать, поменяйся они местами.

¹⁹↑ Эта комиссия ещё некоторое время будет небольшой головной болью для Кризалис, хотя, к её облегчению, удалось значительно ограничить денежные выплаты. Большая часть работы комиссии заключалась в том, чтобы найти инфильтратора, который разрушил отдельные семьи пони, и заставить его собрать эти семьи обратно. С другой стороны, по крайней мере в двух случаях действия комиссии приводили к разводу, когда пони, который настаивал на этом, не был похищен, учитывая, что чейнджлинг-инфильтратор был более внимательным и любящим супругом. Конечно, в подавляющем большинстве случаев всё было наоборот, но исключения всё равно смущали и забавляли королеву.

²⁰↑ По крайней мере, минотавры надеялись, что больше ничего не понадобится. Сборка Миссии Р4 и так включала в себя всё, что только можно. Добавление ещё какого-нибудь ускорителя превратило бы беспорядочную связку запчастей из громоздкой в нелетающую. Добавлять ещё “дельта-V” было просто некуда.

²¹↑ Его звали Тимбал. Его назначили на эту должность несмотря на то, что он почти ничего не знал о космических полётах, но он бегло читал и писал по-понячьи и в его голосе не было характерного для чейнджлингов жужжания. Более умные чейнджлинги дали ему сценарий того, что он должен был говорить и в какие моменты, а также назначили специального посыльного, таскать правки к сценарию, если и когда миссия пойдёт нештатно. Тимбал не понимал почти ни единого слова из того, что читал, но его голос звучал так, словно он прекрасно знал, что ничто не может пойти наперекосяк, а именно этого Кризалис и было надо от комментатора.

²²↑ Но поскольку ни одна из камер этого не зафиксировала, впоследствии она всё отрицала.

²³↑ Кобыла кормила её чем-то весь день, к молчаливому отвращению Кризалис. У этого существа были два чёрных глаза-бусинки, крошечный чёрный носик, крошечный рот с кучей зазубренных зубов (единственная привлекательная черта, по мнению королевы) и, вероятно, четыре лапки, скрытые под невероятно лохматым белым мехом.

²⁴↑ Опять же, за время вынужденного безделья у Кризалис было время и мотивация наверстать упущенное. Вдобавок к тому, что она докучала занятым учёным и инженерам, она прочла каждый отчёт, связанный с миссией Р4, от корки до корки в поисках места для “командирского решения”.

²⁵↑ А также голосом много чего ещё. Телевизионные репортёры рассказали своим боссам о комментаторе с его глубоким голосом. Также уже начались эксперименты с воспроизведением музыки и других вещей на переносных электрических устройствах, которые принимали радиоволны и превращали их в звук. Тимбал ещё не знал этого, но в голосовом бизнесе его ждало скромное, но прибыльное будущее.

²⁶↑ Через три дня после запуска Миссии Р4 она вспомнила об охраннике, которого запихнула в кокон и оставила в шкафу. Выпустив его и накормив достаточно,чтобы он снова встал на копыта, королева отправила его обратно в Бесплодные земли, чтобы он занимался углублением пещер под Ульем. Она не заметила, как несколько дней спустя Элитрон отправил его обратно в космический центр, где чейнджлинг снова приступил к своим обязанностям по охране ЦВС, чтобы его никто не украл.

²⁷↑ Стоя возле демонстрационной доски.

²⁸↑ Помните, что радио для Эквестрии – это всё ещё невероятное новшество. Хотя аудиозаписи, динамики и микрофоны были широко распространены уже больше ста лет, возможность передачи чего-либо по радио ускользала от пони, пока появление магического телевидения не вдохновило некоторых предпринимателей, связанных с музыкальной индустрией, исследовать потенциал чисто электронной технологии. Сама идея чисто электронного телевидения ещё не существует в принципе, по крайней мере, на данном этапе нашего повествования.

²⁹↑ Кое-что она знала, про остальное просто врала.

³⁰↑ Когда лошадь скалит вам зубы, вы можете быть уверены, что она делает это профессионально.

³¹↑ Лошади с планеты Земля, несмотря на всю их изобретательность в преодолении различных заборов и изгородей, физически неспособны на такой подвиг и ещё менее способны воспринимать это действие как вид спорта. Даже жители Эквуса склонны считать подобное возможным только после трёх кружек действительно крепкого сидра.

³²↑ Если бы посол драконов смог пролезть в двери, то этим четырём репортёрам точно бы не повезло. К счастью для них, Эмбер была занята другими делами, и здоровенный старый дракон, которому она отдала свой VIP-пропуск на это мероприятие, теперь сидел на крыше ЦВС, потеснив телевизионные камеры и около сотни пегасов и чейнджлингов к самым краям.

³³↑ Мысль о том, что эти три категории не взаимоисключающие, и что Селестия может делать это всё одновременно, в голову Кризалис даже не пришла.

³⁴↑ Она рассуждала так: поскольку ей приходилось платить штрафы за многие, многие и многие поступки своих подданных – слепую глупость, некомпетентность и благонамеренный, но губительный энтузиазм, – то ей должны платить, когда они каким-то образом не сумели облажаться. Этот кредит уже был оплачен ранее, и, следовательно, принадлежал ей.

³⁵↑ Ну, во всяком случае, чуть меньше половины. Всё остальное разбилось вдребезги о поверхность.

³⁶↑ Кроме Твайлайт Спаркл. Она нашла время приехать и понаблюдать за последней коррекцией лично... аж три целых семь десятых метра в секунду – едва заметное включение для двигателей спутника. Но для Твайлайт это было очень важно. Даже если это не её космическая программа запустила этот спутник, она считала его своим спутником.

Очень страшный сон.

Вечное лето

Скачки темных лошадок

А дружба - это магия!

Полет Аликорна

Длань Мессии

Кристальный король

Воронка

Гнет Судеб

Assassmo's Nightmare Factory

Космическая программа чейнджлингов

Глава 14: Миссия Р4: Глава программы и главный мойщик пробирок