Мэйнхеттенский блюз

Нас никто не спросил

Старый уличный фонарь уже, давно мерцавший тусклым светом, бросил свои последние лучи и, наконец, потух. Коко неуверенно посмотрела на него и ускорила шаг. Мэйнхэттен, как она успела убедиться, был городом больших возможностей. Жаль только, что ради этих возможностей приходилось ходить по тёмным, пустым, заваленным мусором улицам.

Коко нервно огляделась. Когда она только-только приехала в Мейнхеттен, она подумала, что скоро привыкнет и к причудам местных, и к гнетущей атмосфере города. Прошло уже несколько месяцев, а она так и не смогла свыкнуться. На широких, хорошо освещённых улицах с магазинами и модными ресторанами город был прекрасен, но стоило лишь свернуть, как ты оказывался в, как выразилась подруга Коко Грейс, совершенно другой экосистеме.

И вот теперь она оказалась именно в такой ситуации. Коко шла по лабиринту узких улочек среди трущоб. Вокруг не было нипони и хвала Селестии за это; вид мрачных, изморенных голодом пони, глядящих на неё со странным блеском в голодных глазах, был бы ещё хуже.

Грейс назвала это экосистемой, но у Коко было более подходящее слово. Это организм. Разросшаяся раковая опухоль в самом центре города. Странная и пугающая жизнь так и бурлила на улицах ночного города. Из тёмных уголков улиц раздавался звон бьющихся бутылок, чьи-то крики, приглушенный смех и стоны кобылы, занимающейся сексом. Волна мускусных органических запахов пронзила ноздри Коко.

Внезапно она почувствовала, будто бы к её спине прижалось холодное копыто. Чувство, которое рано или поздно испытывал любой житель Мейнхеттена.

За ней кто-то следил.

Она обернулась, но там не было никого, лишь пустая улица со знакомыми матерными граффити и рваными плакатами на стенах с облупившейся краской, да переполненным мусорным баком. Коко вздохнула с облегчением и побежала вперед. Наконец-то узнала где находится, до её дома оставалась всего пара кварталов.

― Стоять! ― услышала она голос перед собой.

Она немедленно остановилась. Одним из главных правил такого города, как Мэйнхеттен было то, что приказы пони, прячущихся в тени лучше не игнорировать. Целее будешь.

― Гони бабки! Живо! ― приказал голос.

Невысокий серый единорог с шипастой красной гривой шагнул в круг света от уличного фонаря. На нем была черная кожаная куртка, скрывающая кьютимарку. Коко беззвучно вскрикнула, когда увидела, что он левитирует нож. Она не знала, как далеко он сможет дотянуться своей магией, но что-то подсказывало ей, что более чем достаточно, чтобы она не смогла убежать.

― Бабки! Быстрее! ― повторил единорог.

К ней подошли еще два пони в кожаных куртках и судя по шагам, за спиной были еще двое.

― Я бы на твоем месте послушалась… ― Услышал она другой голос. К удивлению земнопони, он принадлежал кобылке, которая вошла в круг света и ухмыльнулась Коко.

Когда Коко была маленькой, родители часто говорили ей не приближаться к таким детям, как эта кобыла. У неё была амарантовая грива и бурая шерсть. Коко подумала, что если бы не лёгкая полнота той кобылки, из неё получилась бы отличная модель.

В ушках кобылки висел пирсинг, а на спину была накинута чёрная кожаная куртка с серебряными шипами. Она жевала жвачку. Когда Коко посмотрела в ее зеленые глаза, кобылка надула большой розовый пузырь, который лопнул, забрызгав Коко кусочками жвачки и слюны.

— Нам не нужны проблемы, — сказала она. Нож, почти касавшийся горла Коко, говорил об обратном. — Нам нужно только твоё бабло!

Коко медленно потянулась к седельным сумкам, нащупала кошелёк и протянула его кобылке. Та буквально вырвала его у неё из копыт и сразу же заглянула внутрь. Ухмылка исчезла с её мордочки.

— Всего сто бит? — спросила земнопони. Коко подумала, что она похожа на жеребенка, который не получил подарок на День Согревающего Очага.

Замешательство длилось недолго.

— Чё лыбу давишь, пизда?! — воскликнула кобылка. — Чё в сумках? Вываливай всё!

Коко сглотнула. У неё не было ничего ценного: всего лишь несколько незаконченных рисунков её проектов, новая одежда, которую она купила сегодня и ключи от квартиры. Грабители неуверенно посмотрели на содержимое её седельных сумок.

— Мы конечно можем взять кое-что ещё… — пробормотал один из пони позади Коко.

Она замерла, когда почувствовала, как копыто коснулось её хвоста. Первой её мыслью было лягнуть его, но потом она вспомнила про нож, всё ещё нацеленный на неё.

— Не смей её трогать! — воскликнула кобылка.

— Что? — Коко всё ещё чувствовала пони позади себя. — Ты ревнуешь что ли? Тогда можешь присоединиться…

— Блядь! Только попробуй, и я скормлю тебе твои же яйца! — ответила кобылка, доставая нож из своей куртки. Коко вздохнула с облегчением, когда почувствовала, что жеребец убрал своё копыто.

— Вы заебали, у нас нет на это времени… — заметил единорог. — Валим отсюда, пока она не обоссалась…

Банда сбежала и исчезла в переулках, оставив Коко одну посреди улицы. Прежде чем они ушли, бледно-желтый пегас с зеленой гривой, тот, что стоял позади, бросил на неё последний взгляд, безумно улыбнулся и взлетел.

Какое-то время Коко просто стояла там, медленно осознавая, что её только что ограбили. Затем она быстро собрала рассыпанное содержимое седельных сумок и, глотая слезы, побежала домой.

В Мэйнхэттене было достаточно пустующих зданий. Рано или поздно каждому в голову приходила идея начать свой бизнес. Большинство просто забывала об этом на следующий же день, но некоторые всё-таки умудрялись накопить денег и открыть свой магазин или предприятие. Естественно, большинство этих предприятий обанкротились в первые же месяцы, оставив после себя лишь пустые склады, разрушенные магазины или заброшенные фабрики. Перед уходом их владельцы тяжело вздыхали и вешали на дверь замки, надеясь, что когда-нибудь их положение улучшится и они ещё вернутся.

Было не сложно взломать замок на одном из таких складов, расположенном недалеко от Бридлвея. Вокруг костра внутри сидели пять молодых пони. Их кожаные куртки, несколько месяцев назад украденные у каких-то грифонов, валялись в дальнем темном углу. Спрятанная в коричневый бумажный пакет, бутылка передавалась от одного пони к другому. Коричневая кобылка, выплюнув жвачку в костер, взяла сигарету из лежащей рядом с ней пачки и закурила.

— Сто бит. Не так уж плохо, — сказала она, выдыхая дым. — Но, Крекер, ещё раз такое отмочишь, я тебе яйца отрежу…

— О, да не кипятись ты, Бэбс, — ответил Крекер, долговязый желтый пегас с зеленой гривой. — Знаешь же... Когда я вижу красивый круп, я просто не могу сопротивляться… Твой круп, кстати, тоже ничего.

— Ну, тогда подрочи перед тем как идти на следующее дело, — процедила Бэбс. — У Хеджхога таких проблем нет…

Она указала копытом на серого красногривого единорога, пытавшегося настроить акустическую гитару.

— Ну естесно, вы ж двое ебётесь, как кролики… — пробормотал Крекер. — Держу пари, он и Вайт Дав уже отымел…

Вайт Дав, единственная, кроме Бэбс, кобылка в банде, вздрогнула. Прежде чем они ограбили Коко, ей пришлось провести двадцать минут в темной аллее с Крекером. Это было её первое ограбление, на мгновение она даже подумала сбежать, но затем пегас сказал ей, что он с ней сделает, если она попробует.

— Да не трахал я Дав, — сказал Хеджхог. — Ей даже пятнадцати нет… Я бы разорвал её напополам…

Вайт Дав залилась краской. Бэбс посмотрела на неё; иногда она думала, насколько же та похожа на подругу кузины, Свити Белль. Если бы не оранжевая, кудрявая грива Дав, она бы не смогла их различить.

— Да, верно… — Крекер издал пронзительный смешок. — Я, конечно, люблю, поуже, но не настолько же…

— Завали ебало, Крекер, — проворчал пятый член банды, мускулистый осел по имени Разговор. Это было первое, что он сказал в эту ночь, но даже Крекер прекрасно знал, что, когда Раз начинает говорить, то его лучше слушать.

— Так кто же станет нашим следующим клиентом? — спросил Хеджхог. Единорог ударил по струнам и тут же поморщился, услышав результат.

— Не знаю, думаю нам придется на пару дней залечь, — ответила Бабс. — Она могла позвать стражу.

Внезапно она захохотала и вскоре, к ней присоединилась остальная часть группы.

— Позвать стражу… смешно, — Хеджхог вытер слезы с глаз. — Но я спрашивал серьезно.

— Понятия не имею, — ответила Бэбс. — Раз, ты чё думаешь?

Осел пожал плечами и указал на Вайт Дав. Несмотря на то, что та выпила совсем немного, кобылка уже дремала, облокотившись спиной на Раза.

— Вайт Дав? — позвала Бэбс. — Проснись, соня!

— А? Что? — Вайт Дав открыла глаза и огляделась. — Что я пропустила?

Бэбс закатила глаза.

— Я спросила, кого мы грабанём в следующий раз, — проворчала она. — Есть идеи?

— О-о-о… — глаза Вайт Дав загорелись, когда она начала взвешивать варианты. — В школе есть пара кобылок, которые меня уже достали… У них много денег, и по выходным они ходят по клубам…

— Богатые пиздёнки значит? — пробормотала Бэбс. — Мне нравится эта идея… Они шляются из одного клуба в другой с битами в гламурных сумочках?

— Понятия не имею, — ответила Вайт Дав. — Моя мама не отпускает меня на вечеринки…

Крекер хихикнул.

— И она позволяет тебе тусоваться с нами? — спросил он. — Скажи маме, что ей стоит пересмотреть свои приоритеты…

— Она не знает… — кобылка покраснела. — Она думает, что я ночую у подруги…

— Ну, ты можешь переночевать со мной… — пробормотал Крекер, размахивая копытом. Раз прочистил горло и бросил на него злобный взгляд.

— Как бы то ни было, — сказала Бэбс. — Эти богатые сучки просто ждут не дождутся, когда кто-нибудь их отымеет. Я за…

— Ага… — Хеджхог зевнул. — Хватит базарить о делах.

Он сделал глоток из бутылки и заиграл на гитаре. Бэбс посмотрела в огонь, слушая активную, неуместную в столь мрачном месте мелодию и хриплое пение своего друга.

Нас никто не спросил,
Что хотим мы иметь,
Пару крыльев или магический рог.
Все однажды придут нам помочь.

Меткоискатели, так они себя называли. Ну, у Крекера и Хеджхога уже были кьютимарки, а Раз был ослом и никогда её не получит. Но они любили тусоваться вместе. Все лучше, чем сидеть дома.

Наши гривы обрежут,
Нас скуют и запрут,
Нам промоют мозги.
Превратят нас в безмозглые пни.

Бэбс было интересно, что делают её родители. Может быть, они спали; они уже давно привыкли, что их дочь пропадает вне дома целыми днями и ночами. Пока она приносила деньги, они не задавали вопросов.

А когда нас отпустят,
Мы будем другими.
Будем петь, валяясь в траве.
— О, Селестия, как рад я судьбе!

— Серьезно? Запрут и промоют мозги? — закатив глаза, спросил Крекер, когда Хеджхог закончил петь.

— Заткнись! — ответил тот. — Это моё послание.

— Ага, как же, послание… — пегас плюнул в костер. — Ты грабитель-дебил, рисующий члены на стенах. И когда тебя поймают, ты чё, собираешься запеть страже, что они нарушают твои права? Послание блин…

— Дело не в этом, — ответил единорог. — Я думаю, что каждый пони должен иметь право высказать свое мнение…

— Тогда, я выскажу своё, — прервал его Крекер. — Когда я говорю, что хочу трахнуть кого-то, это потому, что я хочу, а не потому, что за этим есть какая-то идеология… какое бы дерьмо ты не выдумал, это только заводит меня ещё больше. Кроме того, Селестию не ебёт твоё мнение.

Он повернулся к остальным своим спутникам.

— Я прав?

— Да завалитесь вы уже! — ответил Раз. Вайт Дав спала, положив голову ему на плечо.

— Поддерживаю, — проворчала Бэбс. — Я слишком устала и пьяна, чтобы ебать себе мозги идеологией. Я просто поссу и пойду спать. Завтра будет тяжёлый день.

Бэбс застонала. Тяжело дыша, Хеджхог скатился с неё и лег рядом на матрас. Бэбс потянулась, села на пол и нахмурилась, наблюдая, как из неё капает сперма. Её сердцебиение вернулось к нормальному ритму.

— Так быстро? — подумала кобылка. — Опять?.

Она бросила сердитый взгляд на Хеджхога и сказала:

— Если бросишь меня, я тебя убью…

Хеджхог зевнул и закрыл глаза.

— И даже не заикайся о свободных отношениях, иначе я откушу твои яйца.

Раздался храп единорога.

— Ну и хрен с тобой… — пробормотала Бэбс и встала.

Проходя мимо остатков костра, она нашла бутылку алкоголя. В ней всё ещё оставалось немного жидкости. Кобылка допила её, поморщилась и бросила бутылку в стену. Земнопони хмуро улыбнулась и накинула на плечи куртку. Приятное тепло тут же разлилось по телу, успокаивая боль между ног.

Кобылка потрусила к металлической лестнице и взобралась на крышу. Осторожно избегая острых обломков металла, она подошла к краю, села и посмотрела вниз.

Несмотря на ночь, Бэбс видела свет во многих окнах. При взгляде с крыши, они выглядели как звезды из какой-то далекой галактики. Она подумала о пони, живших там: почему они ещё не спали? Что они делали? Рыдали потому, что сегодня украли их последние деньги? Веселились, пока их дочь шлялась по тёмным улицам?

«Некоторые из них, наверно, занимаются сексом…» — Подумала Бэбс.

Странно. Из-за строительской привычки экономить на толщине стен, в Мэйнхэттене почти не существовало уединения, но все же было как-то мерзко думать о том, как другие пони занимаются этим.

Бэбс подумала о Хеджхоге и вздохнула. «Может быть, кто-то из них умеет делать это по нормальному…»

Некоторые огни погасли, но вместо них появилось несколько новых. Бэбс посмотрела на залив и Статую, возвышающуюся над ним.

Она подумала о том, что придётся сделать завтра, и вздрогнула. По городу ходило множество легенд о пони, чьи жизни оборвались в темных водах залива. Но, с другой стороны, деньги стоили риска.

Кобылка усмехнулась. Хеджхог мог сколь угодно говорить о свободе и обществе без правителей и без подданных, но, в конце концов, речь всегда шла о деньгах. Она ненавидела это признавать, но Крекер был единственным членом их группы, который мог сказать об этом в открытую.

«Блин, он словно кузен Эпплджек… — подумала Бэбс. — Ну, кузен Эпплджек, но при этом пегас, в детстве упавший с Клаудсдейла и долбанувшийся башкой об землю.»

Ну, может, Раз тоже был честен. Но, с другой стороны, кто знает, что происходит в его голове?

Бэбс покачала головой и вынула пачку сигарет из кармана куртки, открыла её и вытянула сигарету зубами. Земнопони обыскала карманы и нашла золотую зажигалку. Она ухмыльнулась, вспомнив, как они грабили её предыдущего владельца. Крекер хотел продать зажигалку и поделить деньги, но Бэбс настояла на том, чтобы сохранить её.

Горький дым наполнил её легкие. Она выдохнула, и облако табачного дыма закрыло город. Вкус дешевой сигареты приятно раздражал нёбо. Бэбс вынула её изо рта и сплюнула, проводив взглядом густую слюну, разбившуюся о грязный бетон.

Она вспомнила доктора из её школы, который всё время твердил ученикам о раке легких. Её это не волновало. В таком городе, как Мэйнхэттен, вероятность того, что она проживет достаточно долго, чтобы умереть с костями и мозгом, съеденным метастазами, была близка к нулю. Шансы сдохнуть под колёсами пьяного таксиста, с ножевой раной в подворотне, или от девяти миллиметровой дырки во лбу, была куда как выше.

— Однажды я умру, — сказала Бэбс, ни к кому не обращаясь, и вдохнула дым. Кобылка помолчала, позволив себе насладиться приятным воем табака в голове. Наконец, она шумно выдохнула и посмотрела на раскинувшийся под ней город. — Но сначала, Мэйнехэттен станет моим…

Примечание автора:

Другой город, другая кобылка, другое преступление, но те же чувства…

Слово кобылки-скаута

Бэбс не знала, да и в общем-то не хотела знать, как зовут стоявшего перед ней пони. В таких делах лучше не знать. Он был просто ещё одним из многих пони, которых она встречала в своей жизни. Не он первый, не он последний.

Он тоже не знал её имени. Бурый единорог в дорогом костюме и с прилизанной гривой, заинтересованно, будто бы оценивающе прошёлся взглядом по ним с Вайт Дав и усмехнулся.

— Ну здравствуйте, мои кобылки-скауты… — пробормотал он. — Готовы доставить ещё одну «посылку»?

— Знаешь же… всегда готовы — сказала Бэбс. Она надула пузырь из жевательной резинки и посмотрела в глаза жеребцу. — Что с оплатой?

— Как обычно. Сотня бит каждой.

Вайт Дав взвизнула. Жеребец хмуро глянул в её сторону и кобылка невольно съёжилась.

— Она новенькая? — спросил он Бэбс. — Это хорошо… Такая вся из себя неприметная. Конечно, не обижайся, малышка, но у тебя на морде так и написано — воровка.

Жеребец ткнул в Вайт Дав копытом, от чего та содрогнулась и протяжно гулко захохотал.

— Ой, да ладно тебе… — Бэбс скорчила самое невинное выражение мордочки, какое только могла. — Кроме того, ещё раз её тронешь и…

Единорог усмехнулся.

— Да, кстати, узнаю, что пропал хоть грамм, считай что ты мертва. Кобылка-скаут тоже… — он посмотрел на Вайт Дав и облизнулся. — И смерть будет долгой…

— Да не парься ты, знаешь же, у нас все по-честному, — сказала Бэбс и подняла копыто. — Слово кобылки-скаута.

Жеребец кивнул и пролевитировал им две пары седельных сумок. Бэбс и Вайт Дав подхватили и перебросили их через спину. Сумки хоть и были почти что пустыми, оказались довольно тяжёлыми. Жеребец передал Бэбс записку.

— Доставите сумки туда, — сказал он. — Деньги заберёте у клиента.

— Ясно, — сказала Бэбс. — Ещё увидимся.

— До свидания, — пробормотала Вайт Дав.

— И где ты её только нашла? — рассмеялся им вслед жеребец.

— Не твоё дело! — гаркнула Бэбс и вышла из комнаты. Кобылки прошли через заднюю дверь маленького бара и встали посреди грязного дворика. Бэбс посмотрела на изрисованные граффити стены, а затем перевела взгляд на тщетно пытавшуюся отдышаться Вайт Дав.

— Сто бит! — воскликнула единорожка.

— Да расслабься… — пробормотала Бэбс. — Сотня — ничто по сравнению с тем, что лежит в этих сумках.

Глаза Вайт Дав стали подобны двум блюдцам.

— Ого. Слушай, а если мы возьмём немного…

— Ты совсем тупая? Ты не слышала чё он сказал? — Бэбс закатила глаза и вытащила из кармана смятую сигарету. — Хочешь чтоб тя отымели на три круга? Валяй. Только потом не ной…

Она закурила сигарету и выдохнула густое облако табачного дыма. Докурить придётся побыстрее, если она выйдет из переулка с сигаретой, у стражников могут возникнуть лишние вопросы. Бэбс выдохнула ещё одно кольцо и зашлась приступом кашля. Всё-таки курить она предпочитала помедленнее.

— А куда мы идём? — спросила Дав, когда они вышли из подворотни. — Нам же в другую сторону.

— Ага, — ответила Бэбс. — Но сначала пойдём, заскочим к Разу. Я не собираюсь идти туда в одиночку.

— Почему? — удивилась Дав. — Я знаю этот адрес. Это безопасный район…

— Вот поэтому нам и нужен Раз, — закатив глаза, сказала Бэбс. — Эти богатеи, иногда они хуже бандитов… Слыхала я как-то о клиенте, который решил, что к товару прилагается перепихон с кобылкой-курьершей… Нет, у неё конечно был нож, но ей это не особо помогло…

Бэбс похлопала копытом по карману куртки, будто бы проверяя, на месте ли её нож-бабочка.

— И что с ним было дальше? — спросила Вайт Дав.

— Да пиздец ему был… Мафии, знаешь ли, не нравится, когда понибудь обижает их курьеров. Впрочем, нам от этого не легче, так что не расслабляйся.

Вайт Дав кивнула. С Бэбс она начала общаться совсем недавно, но уже была наслышана о том, кто такие мафиози и что они могут сделать с пони.

Город медленно просыпался, на улицы хлынул поток пони, спешащих на работу или возвращающихся домой. Бэбс протолкнулась через толпу и перебежала улицу. Несколько такси-тележек со скрипом затормозили в считанных сантиметрах от неё. Вайт Дав покраснела и побежала следом, как бы извиняясь посмотрев на злобно глядящих им вслед водителей.

Стоящий на той стороне улицы стражник улыбнулся им. Бэбс, несмотря на начавшийся в ногах тремор, улыбнулась в ответ.

«Давай — подумала она. — Это уже не в первый раз, он ничего не знает…»

— Доброе утро, — поздоровался стражник. — Поторопитесь, уроки вот-вот начнутся.

— И точно… — пробормотала Бэбс. — Дав! Пошевеливайся, мы же опоздаем!

Кобылки ускорили шаг и, по пути натолкнувшись на пару прохожих, завернули в очередной переулок. Для Дав, до недавнего времени никогда не покидавшей свой родной район, путь Бэбс казался бессмысленным, но, тем не менее, она шла следом, поскольку знала, что лучше Бэбс Мэйнхеттен не знал никто. Нарисуй на карте города две точки, и она найдёт тебя три разных пути от одной к другой: кратчайший, на котором можно избежать полицейских и просто чтобы прогуляться и насладиться видами. Не важно день был на улице или ночь — в городе для неё не было секретов.

Наконец, они добрались до нипоньского ресторанчика, в котором работал Раз. Как и ожидалось, в столь ранний час ресторан пустовал. Только за прилавком сидел старый пони с густым коричневым мехом, да и тот уже спал. Бэбс на секунду задумалась, а не обчистить ли кассу, но потом покачала головой и пошла на кухню.

— Здоров, Раз, — окликнула она осла, лениво подметавшего пол. — Есть работёнка.

Тот посмотрел на неё, отложил метлу в сторону и кивнул.

— Захвати рикшу, придётся кое-куда съездить, — сказала Бэбс. — Старик спит, так что не парься, смотаемся туда сюда и вернёмся.

— Сейчас, — кивнул Раз и удалился через через заднюю дверь. Бэбс вернулась к Дав и облокотилась спиной об стену. Вскоре осёл вернулся, волоча за собой ржавую, побитую рикшу с логотипом ресторана на боку. Дав тут же запрыгнула в повозку.

— Нам туда, — сказал Бэбс, протянула Разу бумажку с адресом и залезла следом.

Рикша рванула вперед. Несколько пони, до этого неторопливо плевшихся по дороге, тут же разбежались. Бэбс откинулась на спину и улыбнулась, когда порыв ветра всколыхнул гриву. В животе приятно кольнуло, когда повозка начала стремительно набирать скорость, а перед глазами замельтешили дома. На миг Бэбс даже смогла забыть о том, что лежало в её седельных сумках.

Вайт Дав дёрнулась и буквально вцепилась в ногу Бэбс. Кобылка закрыла глаза от страха, и что есть силы вжалась спиной в сидушку.

К счастью для неё, поездка была недолгой. Буквально пару минут спустя рикша остановилась перед большим небоскребом. Бэбс вышла и хмуро посмотрел на входную дверь.

— Вот дерьмо… — пробормотала она.

Вайт Дав попыталась выпрыгнуть из Рикши, но зацепилась ногой за бортик чуть не упала на тротуар.

— Что случилось? — наконец спросила она.

— А ты догадайся, — ответила Бэбс. — Ты же в таком же живёшь? Ну вот скажи, кто сидит на входе, пьёт кофе литрами и следит за всеми, кто входит?

— Охранник… — пробормотала Вайт Дав.

— Именно. Мож ты не заметила, но таким пони… я имела в виду эквестрийцам, как мы с Разом, охранники не особенно-то доверяют.

— А если я скажу ему, что вы мои друзья?

Разговор засмеялся. Дав удивлённо посмотрела на него и осел, также внезапно как засмеялся, замолк.

— Тогда он скажет, что таким как мы здесь не место и мы всё равно никуда не попадём. Да и с чего ты взяла, что тебя пропустят? Ты здесь как бы не живёшь.

— Не волнуйся, Бэбс, я что-нибудь придумаю, — сказала Вайт Дав и побежал к двери. Бэбс пожала плечами и они вместе с Разом зашли следом.

Зайдя внутрь, Бэбс на секунду подумала, что и придумывать то ничего не придётся. Лифт находился всего в паре метров от входной двери, и пони в костюме был слишком заинтересован своим журналом, чтобы хотя бы посмотреть на вошедших. Бэбс посмотрела на обложку и хмыкнула: там красовалась фотография пегаски, сидящей на облаке с раздвинутыми задними ногами. Её интимные места были едва-едва прикрыты лежащим перед ней военным шлемом, а в передних копытах был зажат пистолет, по стволу которого она с похотливым взглядом водила языком.

— Эй, ты! — опустив журнал, крикнул охранник. — Вали отсюда, шлюхам сюда нельзя!

Бэбс оперлась на его стол передней ногой, лопнула пузырь из жвачки и злобно глянула на жеребца.

— Следи за языком, дурень, здесь если чё дети, — сказала она, указав копытом на Вайт Дав. — Да и не шлюха я. Я здесь тупо по работе.

— Да-да, конечно… — закатил глаза охранник. — И по какой же это работе вы сюда втроём припёрлись?

— Втроём? — Удивлённо отпрянула от стола Бэбс. — Чувак, я эту малышку впервые вижу. Что же до нас, то мы просто доставляем нипоньскую еду. Можешь глянуть, наша рикшу припарковалась прямо перед входом.

— А чего вас двое? — не унимался охранник. — Одной что ли недостаточно?

— Одной было бы достаточно, если бы не было таких хуёв, как ты, — огрызнулась кобылка. Охранник скорчил недовольную мордочку и Бэбс невольно задумалась, а не слишком ли грубо она выразилась, но тут же напомнила себе, что он первый назвал её шлюхой. — И угадай, кого уволят, если клиент получит остывшую еду…

— У вас есть пять минут, — сердито ответил охранник. Бэбс пожала плечами, и они с Дав побежали к лифту.

— Ну и сучара, — пробормотала Бэбс, когда убедилась, что охранник её не услышит. — Ты не представляешь, как мне хочется пойти и обоссать чей-нибудь дорогой ковёр. А чё? Пусть побесится, ему полезно будет.

Кобылка заметила, что Вайт Дав немного покраснела. Бэбс тихо хихикнула, представив, что будет с Дав, если она услышит, её или, упаси Селестия, Крекера, когда они по настоящему злились.

Лифт остановился на двенадцатом этаже, и они, мельком оглядевшись, выбрались в коридор. Бэбс вздрогнула, когда увидела тянущиеся вдоль стен ряды миниатюрных статуй, стоящих на постаментах бюстов и картин. Никогда ещё она не видела ничего настолько уродливого и дорогого.

— Блин, чувство, будто я в гости к Даймонд Тиаре припёрлась, — пробормотала она, пройдясь взглядом по длинному красному ковру, устилавшему пол.

— К кому? — спросила Вайт Дав.

— К Тиаре, одной моей старой подруге, — ответила Бэбс и, спустя пару секунд молчания, добавила. — Ну, наверное уже бывшей. С тех пор, как она поехала кукухой, чуть не убила мою кузину и загремела в дурку, мы особо не общались. Да ты должна была слышать. Как там её пресса прозвала? Неспящая Убийца?

— Да кто ж не слышал, — ответила Вайт Дав, чьи глаза теперь напоминали два стеклянных блюдца. — Одноклассники всегда говорили, что меня она прирежет следующей. Ты её знала?

— Ну типа того. Мы не особо долго общались, но особо ебнутой она уж точно не выглядела… — Бэбс задумалась, но затем покачала головой. — Ладно, хватит уже болтать, у нас тут дела есть. Пошли, найдём клиента, сбагрим товар и свалим, пока этому королю консьержной стойки не шибануло мочой в голову, выпереть нас самостоятельно.

— Неспящая убийца? — пробормотал Раз, и покачал головой. — Газеты…

Вскоре, они подошли к нужной им двери. Бэбс подняла копыто и постучала.

— Кто там? — услышали они хриплый голос. Бэбс хмыкнула. Ясно было, что клиент пьян. Оставалось только понять: пьян он ещё или уже?

— Кобылки-скауты! — прокричала она.

— Валите нахер отсюда, пока я вам ваши коробки с печеньем в задницу не запихал!

— Ну и славный парень, — невозмутимо сказала Вайт Дав.

— Он платит, так что пох, — сказала Бэбс и продолжила:

— Ну пожалуйста, мы собираем деньги для жеребятам с лейкемией! — прокричала она, надеясь, что этот идиот ещё не настолько пьян, чтобы забыть пароль.

Дверь тут же открылась и в проёме показался голубой жеребец с налитыми кровью глазами и грязной гривой. Вайт Дав удивлённо приоткрыла рот и в благоговейном трепете уставилась на единорога. Бэбс нахмурилась и легонько пихнула её копытом в бок.

— Я всегда рад помочь жеребятам с лейкемией, — улыбаясь во весь рот ответил жеребец и отступил, жестом указав кобылкам войти внутрь.

— Товар у вас? — уже куда тише, чуть ли не шёпотом спросил он.

— Деньги вперёд, — ответила Бэбс и прошмыгнула внутрь.

Зашедшая следом Дав немного поморщилась: комната насквозь пропахла запахом тухлятины, дешёвого алкоголя и табачного дыма. В углу, рядом с каким-то звукозаписывающим оборудованием, валялась куча коробок из-под пиццы, да пустые банки из-под пива, а на стенах висели разные музыкальные плакаты.

Жеребец заглянул в свой кошелек. В нём обнаружился только большой драгоценный камень, стоивший, по всей видимости куда больше двухсот бит.

— Сдачи, как я понимаю, у вас не будет? — почесал загривок жеребец.

— Погодьте, ща вернусь, — сказал он, и, бросив бумажник на сабвуфер, удалился в соседнюю комнату.

— Это же был… — вздохнула Дав, как только он скрылся из виду.

— Неон Лайтс, да, — ответила Бэбс. — А теперь заткнись, и лучше приготовься. Он мог пойти за дробовиком, или чем ещё.

— Зачем ему нас убивать? — спросила Вайт Дав.

— Винил Скретч, — коротко объяснил Раз.

— Кто?

— Молодёжь… — протянула Бэбс и покачала головой. — Лучшая диджейка за всю историю Эквестрии. Она была круче Неона и Сапфир вместе взятых, а потом, какая-то шибанутая мамаша забила её насмерть. Как видишь, Неон так и не смог с этим смириться.

Вайт Дав кивнула. Какое-то время они молча стояли и слушали, как Неон Лайтс копается в мусоре, скопившемся в его квартире и весьма громко материт всех, кого только можно. Наконец он вернулся, левитируя перед собой несколько золотых битов.

Бэбс пересчитала монеты и едва заметно кивнула.

— Ладно, держи, — пробормотала она и скинула с себя седельные сумки, после чего выхватила из кармана нож и вспорола дно.

В глазах Неон Лайтса буквально блеснули искорки предвкушения, когда он увидел пластиковые пакетики с белым порошком. Дрожащими копытами он вытянул пакетик из сумки и, вздрогнув, прошёлся по нему взглядом.

— Ну мы, пожалуй, пойдём, — сказал Бэбс.

Неон, едва обращая на них внимание, кивнул.

Земнопони пожала плечами, и они, вместе с Вайт Дав и Разом вышли из квартиры и пошли к лифту.

Когда они проходили мимо охранника, тот бросил на них короткий взгляд, но затем снова упёрся взглядом в журнал.

— Я домой, — сказала Вайт Дав, как только они вышли на улицу. — До свиданья.

— Лады, — ответила Бэбс. — Увидимся.

Она проводила Вайт Дав, взглядом и мысленно подметила, что та каждые пару шажков ощупывает карман куртки, будто бы проверяя не выпало ли чего. Наконец, когда кобылка скрылась за углом, Бэбс повернулась к Разу.

— Домой не подкинешь? Я предков уже неделю не видела.

Раз кивнул. Бэбс запрыгнула в рикшу, и во второй раз за день адреналин забурлил в крови, принося ни с чем не сравнимое удовольствие.

Вскоре они покинули центр города. Бэбс почувствовала, что дорога стала более ухабистой; здания вокруг неё стали старше и ниже, с облезлой краской, обнажившей битый красный кирпич. Жеребята играла на тротуарах. Бэбс ухмыльнулась, вспомнив, что и она когда-то точно так же играла. Она знала, что некоторые из них, когда станут старше, пойдут по её пути.

Что заставило её впервые нарушить закон? Большинство бы при этом вопросе замялись, но Бэбс точно знала ответ. Кобылка оглянулась на возвышавшиеся позади небоскрёбы, приложила копыто к карману кожаной куртки и нащупала в нём горстку битов и золотую зажигалку. Многим пони была омерзительна сама мысль о том, что можно носить вещи из кожи, но ей было все равно. Ей нравился её запах и гладкость.

Да и кроме того, это был трофей. Каждый раз, когда она смотрела на эту куртку, она вспоминала морду её бывшего владельца, молодого грифона. То, как его когти рассекли воздух, за секунду до того, как она засадила ему копытом в живот. То дурманящее чувство превосходства, когда она сорвала с него куртку и плюнула в рожу.

Жажда денег и силы, желание вырваться из этого Селестией забытого района и зажить нормальной жизнью. Вот ответ.

Рикша остановилась. Бэбс спрыгнула на тротуар, потянулась, вынула пирсинг из ушей и сложила пару золотых колец в карман куртки. Затем кобылка открыла исцарапанную дверь подъезда и поморщилась, когда в нос шибанул застоявшийся запах мочи. Поднимаясь по лестнице, Бэбс приметила на стенах несколько новых граффити. Наконец, она поднялась на свой этаж и постучала в дверь.

— Входите! — раздался изнутри хриплый выкрик.

Бэбс открыла дверь и вбежала внутрь.

Квартира резко контрастировала с подъездом. Мебель была дешевой и поцарапанной, но на ней не было и пылинки. Мать Бэбс вышла из кухни с ложкой во рту.

— Ты где была? — спросила она, посмотрев на Бэбс уставшими зелёными глазами. Затем кобылка принюхалась и строго посмотрела на дочь — Ты опять курила?

— Школа, работа… — объяснила Бэбс. — Я ночевала с Санфлауэр. Её кольтфренд дымит, как паровоз.

На самом деле, Бэбс не видела свою старшую сестру уже несколько месяцев, но и родители её тоже не видели. Да и даже если бы видели, Санфлауэр всё равно бы её прикрыла.

— Надо будет серьезно с ней поговорить, — покачала головой мать Бэбс. — А тебе следует почаще возвращаться домой после школы. Где ты вообще работаешь?

Бэбс достала из кармана сотню бит и положила их на кухонный стол. Больше вопросов не было. Бэбс пошла в гостиную и увидела, что её отец спит на диване. Она вздрогнула, увидев его отсоединенный протез ноги. Еще одна причина, из-за который она была вынуждена «работать» — после несчастного случая на заводе дирижаблей в Мэйнхэттене её отец не мог найти постоянную работу.

— Привет, пап, — сказал Бэбс, присаживаясь за стоящий рядом с диваном столик.

Он проснулся и неуверенно огляделся.

— О, привет, Бэбси… — начал он. — Как там Санфлауэр?

Бэбс мысленно подметила, что он не стал спрашивать где она была и что делала. Видимо, и так уже знал ответ.

— Хорошо, — ответила Бэбс. — Она передает привет.

— Как мило с ее стороны… — отец Бэбс сел на диван и прикрепил протез к культе задней ноги. — Дорогая! Что на обед?

Бэбс вздохнула. Дома она была словно не в своей тарелке, но всё же было бы приятно поесть нормальную еду, а не фаст-фуд, да принять душ в собственной ванной.

Её мать вошла в гостиную и поставила перед ней большую тарелку с запеканкой из нарциссов с помидорами. Она начала говорить о новой работе отца, но Бэбс её уже не слушала, сейчас еда была важнее. Честно говоря, она почти никогда не обращала внимания на слова своих родителей; они мало чего знали о её жизни, и ей не хотелось знать об их.

— Ну, как дела в школе?

Бэбс чуть не подавилась помидором.

— Хорошо — быстро ответила она. — Те сучки больше ко мне не докапываются.

«Наверное, из-за их коротенького «разговора» с Крекером», — мысленно добавила она.

— Отлично! — воскликнул отец Бэбс. — Только «те кобылки больше меня не дразнят». Ты говоришь прям как бандитка.

— Но, по крайней мере, она ведет себя как порядочная Эппл, — Мать Бэбс похлопала её по гриве. — Она никогда не сделает ничего плохого…

Бэбс внезапно почувствовала, что больше не голодна. Она отодвинула тарелку и встала.

— Я пойду к себе в комнату, — сказала она.

— Уже? — спросила мать Бэбс. — Но ты же только пришла! Серьёзно, такое чувство, будто ты здесь не живёшь, а номер снимаешь.

— А что поделать? — удивилась Бэбс. — Мне же нужно работать?

— Конечно хорошо, что ты работаешь, но тебе стоит, как вы это называете, «развеяться», — сказал отец Бэбс и указал на свою протезную ногу. — Я много работал и смотри, что из этого вышло…

Бэбс кивнула.

— Хорошо, я постараюсь. Обещаю.

— Слово кобылки-скаута?

— Слово кобылки-скаута — со вздохом ответила Бэбс и пошла в свою комнату.

Примечание автора:

Похоже, спустя семь лет после того, как её поймали, Даймонд Тиара стала легендарной…

Разбогатей или умри пытаясь

Бэбс перевернулась на кровати, приоткрывая глаза, и копытом убрала со лба чёлку. Со стен на неё смотрели старые плакаты DJ Pon3 с фотографиями местных андеграундных групп, что носили такие странные названия, как “Мутировавшие Жеребята”, “Последователи Тирека” и даже “Революция Земных Пони”. Граммофон молчал, но Бэбс точно знала, что в нём всё ещё стояла запись струнных квартетов Бетхувена в исполнении Октавии Мелоди. На часах и семи не было, так что кобылка зевнула и решила, что может поспать дольше в эту субботу: и в школу идти не нужно, и притворяться, что ты туда продолжаешь ходить, тоже.

Послышался стук в дверь, и мама поспешила её открыть. «Кто бы это мог быть в такую рань?» — Подумала Бэбс.

— Она спит, — послышался голос матери. — А кто ты?

— Но это важно… Я... её одноклассник, — ответил голос. Голос Хеджхога.

Вот дерьмо… Бэбс встала с кровати и огляделась в поисках расчески. Видимо, родители решили превратить комнату в кладовку для хлама, ведь теперь нельзя было и шагу ступить, не наткнувшись на что-нибудь явно лишнее.

— Бэбс! Твой… твой друг хочет поговорить с тобой.

Бэбс словно ощущала еле скрываемое отвращение в голосе матери. Хеджхог вместе с группой (она не помнила название, но что-то вроде «Заводного Аликорна» или тип того) жил в студии звукозаписи своих друзей — старых, гнилых руинах без горячей воды, поэтому любой, кто провёл там больше пары минут, пропах бы плесенью, потом и травкой.

Наконец, она нашла расческу и попыталась что-нибудь сделать с гривой, но тут дверь в комнату распахнулась.

— Тебя стучать не учили? — прорычала Бэбс, после понизив голос до шепота. — Вдруг я мастурбировала, а ты мне лучший в жизни оргазм испоганил…

— Как будто я не видел, как ты… — Хеджхог осекся, поймав убийственный взгляд.

— Мамка может услышать, — прошептала Бэбс. — Так что там случилось?

— Я насчёт тех нар... — Хеджхог вновь заткнулся.

— Поговорим на улице. Жди меня там. Нужно освежиться.

Когда он вышел, Бэбс упала на кровать и задрожала. Если что-то было не так с той доставкой, она — труп. Как если бы она просто выпрыгнула в окно.

Кобылка медленно встала и пошла в душ. Холодная вода помогла ей проснуться и собраться с мыслями. Может дело было не в доставке? В конце концов, все прошло хорошо. Они ничего не украли... Клиент остался доволен. Что могло произойти?

Бэбс вытерлась полотенцем, вышла из ванной и одела куртку.

— Куда собралась? — окликнула её мать, выйдя из кухни.

— Я скоро вернусь, отойду на часок.

— Есть будешь?

— Нет, спасибо. Может позже. — Бэбс вздрогнула. Сколько пройдет времени, прежде чем предки заметят, что она пропала? Неделя? Месяц? Никогда?

Бэбс вышла из квартиры и присоединилась к Хеджхогу на лестнице. Она сунула сигарету в рот и попыталась прикурить, но копыта слишком сильно дрожали. Единорог покачал головой и прикурил сигарету своей магией.

— Спасибо, что происходит?

— Клиент не доволен вчерашней доставкой.

— Не моя проблема, пусть жалуется Боссу.

— Он так и сделал. Сказал Большому Папочке, что пока он искал деньги, чтобы заплатить, один из вас обчистил его кошелек.

— Его кошелек..? Бляяя… — внезапно Бэбс вспомнила, как Вайд Дав теребила карманы своей куртки, когда они расставались. — Я этой маленькой пизде её же рог в круп затолкаю! Причем рог будет на её же башке!

Несколько пони посмотрели на неё. Юная бандитка даже не удосужилась оглянуться — она знала, что через пару секунд каждый пони просто пожмёт плечами и забудет о ней. В конце концов, это был Мэйнхэттен.

— А это вообще возможно? — спросил Хеджхог. — Она же пополам сломается...

— Вот именно! — воскликнула Бэбс. — А теперь мы должны найти её , пока она не спустила все деньги на какое-нибудь дерьмо...

Кобылка прикурила новую сигарету от бычка старой. Затем она ускорила шаг, направляясь к ближайшей станции метро. Хотя был выходной, там было полно пони. Бэбс бежала сквозь толпу, натыкаясь на испуганных туристов, нищих, проституток, безумных пророков и уличных музыкантов. Подземка была как второй подземный город, более мрачный и более опасный, чем верхний Мэйнхэттен, и со своими правилами.

С ужасным визгом поезд прибыл на станцию. Дверь открылась, и Бэбс вошла внутрь, затаив дыхание. Она лягнула жеребенка, который, как ей показалось, был воришкой-карманником, и встала рядом с группой туристов, которые отступили, увидев её. Кобылка поняла, что всё ещё курит сигарету. Она посмотрела на неё и вздохнула — осталось ещё больше половины. Бэбс бросила на туристов злобный взгляд и продолжила курить. Им всё равно придется привыкать к жизни в большом городе.

— Что мы будем делать с Дав? — спросил Хеджхог.

— Ничего. — ответила Бэбс. — Хотя, я подумываю выбить из неё всё дерьмо, не потому, что она это заслуживает, а потому, что нам придётся отвести её к Большому Папочке. Возможно, если малявка будет сильно избита, он сжалится и не станет убивать её.

— Папочка сжалится ? — Хеджхог усмехнулся. — Я тя умоляю...

Бэбс бросила окурок на пол вагона и растоптала его. Она заметила, что туристы больше не обращали на неё внимания, они сосредоточились на психе, что выкрикивал пророчества невнятным голосом, брызгая слюной на ближайших пони.

— Настанет день, когда сестра обернётся против сестры! Пони утонут в крови своих братьев и сестер, родителей и соседей! Пони убьёт другого пони…

— Прям как в моём районе по выходным, — невозмутимо сказала Бэбс. — Пойдем, Хедж, наша остановка.

Поезд резко остановился. Бэбс рысила по платформе, пытаясь отдышаться после душного и вонючего вагона. Они поднялись по лестнице. Утреннее солнце на мгновение ослепило Бэбс. Она прикрыла глаза копытом и огляделась, вспоминая где живет Вайт Дав.

— Я думаю, что нам туда, — сказал Хеджхог, указывая на ближайший переулок. — Но это не точно. Я тут не часто бываю…

— Я тоже, — ответила Бэбс.

Она подумала об ещё одной сигарете, но уже чувствовала легкую головную боль и неприятную горечь в животе. Они поспешили в направлении, выбранном Хеджхогом, решая, что они будут делать, если встретят стражу.

— Стража — не проблема, — пробормотал Хеджкок. — Я боюсь реакции её родителей, когда они нас увидят…

— У тебя не было таких проблем с моими предками… — ответила Бэбс.

— Да, но ваши родители отличаются, верно? Родители Дав важные пони или типа того…

— А мои предки, значит, не важные?

— Не в этом дело, — Хеджхог почесал голову. — Положение, деньги... понимаешь ?

— Если ты скажешь «система», я лягну тебя так, что лететь будешь до пятницы… — Застонала Бэбс.

— Это тоже... — Хеджхог кивнул.

— Иногда я тебя ненавижу!

— Да брось ты! Я знаю, ты меня любишь! — Хеджхог попытался поцеловать Бэбс в щеку, но та уклонилась. — Просто подожди до вечера...

— Если мы к вечеру окажемся на дне залива, — невесело заметила Бэбс, — я буду очень холодна...

— Хех. Ты и холодная бываешь очень милой, — ответил Хеджхог.

— Как сказал бы Крекер, — усмехнулась Бэбс, — мертвые кобылки не говорят «нет» или что-то в этом роде.

Хеджхог не ответил. Они увидели дом Вайт Дав.

К их удаче, им не пришлось проходить мимо стражей. Находясь всего в одном квартале от нужного небоскреба, они увидели Вайт Дав, которая вприпрыжку бежала куда-то. Бэбс больше не сдерживалась. Она галлопом бросилась к подруге и толкнула к стене ближайшего здания.

— Какого… — Дав была грубо прервана тычком под ребра.

— О нет, малышка... — прошипела Бэбс сквозь стиснутые зубы. — Теперь моя очередь спрашивать, какого хрена…?

— За что? — Дав посмотрела на неё со слезами на глазах.

— Кошелек! — воскликнули Бэбс. — Какого хрена ты сделала с тем сраным кошельком?

— Я… я взяла его… и… — лоб Дав пропитался потом.

— И что? Он ещё у тебя?

— Н-нет… я купила себе платье…

Бэбс отпустила подругу и закатила глаза.

— Просто ахуенно… Просто пиздец, как ахуенно! Папочка освежует нас, просто потому, что ты захотела платье! — Она взяла сигарету и закурила, выпустив дым в лицо Дав. — А теперь ты пойдешь к нему и всё объяснишь…

Бэбс пошла в сторону метро. Однако, Вайт Дав осталась стоять там же, где была.

— Что уставилась? — крикнул на неё Хеджхог. — Пошли!

Дав брела за ними, дрожа, как будто только что вышла из холодной воды. Бэбс дождалась её и похлопала по гриве.

— Не волнуйся, — сказала она. — Мы не позволим ему навредить тебе…

Дав неуверенно посмотрела на старшую подругу, пытаясь сдержать слезы.

— Извини, что наехала на тебя… — сказала Бэбс. — Просто... больше никогда так не делай, хорошо?

Дав только кивнула.

После небольшой поездки на метро, они оказались перед довольно своеобразным домом. В отличие от других зданий в Мэйнхэттене, он был ни большим и блестящим, ни грязным и разрушенным. Он был совершенно нормальным — и именно поэтому он был столь необычен. С тяжелым вздохом Бэбс подошла к двери и постучала.

Дверь открылась, и в мордочку кобылке уставилось дуло автомата. Большой земнопони в солнцезащитных очках, который держал его, с любопытством посмотрел на неё.

— Наша кобылка — скаут, — сказал он глубоким голосом. Входи…

Бэбс сглотнула и медленно пошла по коридору. Хеджхог последовал за ней, но Вайд Дав колебалась. Пони с оружием подошел к ней.

— Давай, малышка… — произнес он. — Мы не собираемся делать тебе больно... Пока.

Вайт Дав последовала за Бэбс и Хеджхогом. Они вошли в гостиную. На диване лежал коричневый единорог с подстриженной гривой. Его костюм исчез. Копыто аквамариновой пегаски нежно ласкало член жеребца. Она не сочла нужным остановиться, увидев их.

— Так, так, так… — проговорил единорог, глядя в глаза Бэбс. — Я жду объяснений, девочка…

Бэбс сглотнула. На мгновенье она задумалась не сказать ли, что это она украла кошелек Неон Лайтса, но тут Вайт Дав вышла вперед.

— Я украла тот кошелек, — тихо сказала она сквозь стиснутые зубы, глядя на пол под копытами. — И у меня нет денег…

Единорог цокнул языком.

— Эти дети так рано взрослеют… — он покачал головой. — Ну, девочка… Ты можешь считать себя счастливчиком… Мне нужны все мои кобылки — скауты…

Вайт Дав вздохнула с облегчением, но Бэбс осталась напряженной. Она слишком долго знала этого бандита, чтобы верить в его благие намерения.

— Тем не менее, — сказал коричневый единорог. — Мистер Лайтс — идиот, но он идиот с деньгами. И твой поступок не может остаться безнаказанным. Он повернулся к Вайт Дав. — К счастью, у тебя будет шанс искупить вину. Особая доставка. Во вторник.

— Нет! — воскликнула Бэбс. Все пони, включая пегаску, посмотрели на неё. — Я сделаю это вместо неё…

— О, нет… — единорог покачал головой. — Ей нужно учиться. Кроме того, как я сказал вчера, ты не выглядишь невинной…

— Никаких возражений! — воскликнул он, увидев, что Бэбс открыла рот, чтобы что-то сказать. — А теперь, выметайтесь нахер. Все вы.

Когда они вышли из дома, Бэбс начала нервно обыскивать карманы. Она хотела выкурить ещё одну сигарету, но всё её тело протестовало против этого.

— Дерьмо! — громко воскликнула кобылка, когда нашла пустую пачку. Она бросила её на землю и растоптала.

— Что не так? — спросила Вайт Дав. — Мы всё ещё живы…

— Ты можешь хоть на мгновение перестать быть тупой? — рявкнула Бэбс. — Ты жива только до вторника. А потом тебя трахнут!

Вайт Дав вздрогнула.

— Что такое — особая доставка? — спросила она.

— Все просто, — ответила Бэбс. — В тюрьме есть какой-то богатый пони, которому нужны наркотики. Бандиты наполняют презерватив кокаином, суют его в твою задницу и отправляют в тюрьму под видом его дочери или внучки. И если стража тебя спалит, тогда до свидания. Получишь условный срок, если тебе повезет, а если нет, загремишь в исправительную колонию. Как думаешь, сколько ты там протянешь?

— Я дал бы ей пять минут, — заметил Хеджхог. — И три, если стража позволяет заключенным делать самодельные страпоны.

— Не смешно. — Бэбс сердито посмотрела на него. — И что ещё хуже, выхода нет. Эти бандиты достанут тебя где угодно…

— Может быть, меня не поймают… — сказала Вайт Дав безэмоциональным тоном. — Может быть, у меня получится…

— Да, конечно… — проворчала Бэбс. — А теперь убирайся. Я больше не хочу тебя сегодня видеть…

— Но, мы сегодня собирались ограбить тех сучек из моего класса...

— Тебе всё ещё мало? — спросил Хеджхог. — Ты не сможешь пойти с нами. Они тебя знают. Бэбс права — иди домой и не появляйся до вторника. Мы попытаемся поговорить с Папочкой…

Вайт Дав кивнула и побрела к ближайшей станции метро. Хеджхог проводил её взглядом, а потом снова повернулся к Бэбс.

— Что мы будем делать? — спросил он.

— Сначала я пойду домой, — ответила Бэбс. — А вечером мы зайдем за Разом и Крекером и найдем тех богатых сучек. Мне сегодня очень хочется отлягать чей-то круп...

Бэбс посмотрела за угол. Даже здесь она слышала громкую музыку из клуба. Яркие неоновые огни омывали улицу зеленым и красным свечением. Здесь было полно пони, гуляющих вокруг здания. Некоторые из них курили, некоторые обнимались со своими партнерами. Просто типичный субботний вечер в Манхэттене.

— Ты их видишь? — спросил Крекер.

— Нет, — ответила Бэбс.

Она вынула нож-бабочку из кармана и открыла, вспоминая, как выиграла его в покер. Затем она подралась с предыдущим владельцем ножа, но осталась цела.

— Ты хоть знаешь, как они выглядят? — спросил Хеджхог.

— Богатые сучки, единороги. Разглядывающие самые дорогие шмотки, какие только есть, — ответила Бэбс.

— Они там почти все такие, — пробормотал Раз.

— Ребята… — Бэбс покачала головой. — это не проблема. Я всегда узнаю богатую пизду, когда увижу…

Она снова посмотрела за угол и увидела двух единорожек, выходящих из клуба.

— Видите? Платья по семьсот бит у каждой, кошельки по двести и триста, у той, что слева очки за четыреста… На кой хрен кому-то, нужны солнцезащитные очки ночью? А не важно. Это они. Крекер!

— Да?

— Следи за ними.

Крекер шутливо отдал честь и взлетел. Остальные так же шутливо отсалютовали в ответ. Они шли по боковым улицам внимательно наблюдая за тем, куда он летел.

— Как только они будут одни, хватаем их, — скомандовала Бэбс. — Нужно сделать все быстро — у них могут быть друзья поблизости…

Она посмотрела в небо и заметила, что Крекер резко обернулся и снизился.

— Куда они идут? — спросил Хеджхог.

— Не знаю. Может быть, там есть какой-нибудь клуб... — ответила Бэбс.

— Это наш шанс… Раз и Крекер подойдете к ним сзади. А мы обойдем с другой стороны...

Раз кивнул, и они разделились. Бэбс и Хеджхог побежали по тротуару и свернули за угол. Теперь они не только видели, но и слышали своих жертв.

— Что ты думаешь о том жеребчике? — спросила высокая кобылка.

— Скучный... но эй, он богат. Я смогу простить ему это... — ответила другая кобыла, та, что в солнцезащитных очках.

— Если бы он показал тебе биты, ты бы засунула ему свой рог в задницу. — её спутница засмеялась. — Иногда ты бываешь настоящей…

— Стоять! — крикнула Бэбс, встав перед ними. Она увидела, как Крекер приземлился позади них, и Раз присоединился к нему. Она достала свой нож-бабочку и увидела, что Хеджхог левитирует свой. — И даже не вздумайте орать… Гоните сюда деньги и украшения…

Кобылы смотрели на неё, как будто она была пришельцем.

— Чего уставились, сучки? Ждете особого приглашения? — спросила Бэбс. — Деньги! Быстро! Или я начну срезать кьютимарки с ваших красивых крупов…

— Ты это слышала, Распберри? — сказала высокая кобылка. — Эти грязные крысы хотят нас ограбить...

Бэбс подошла к ней, схватила за гриву и приставила нож к щеке.

— Слушай, шлюха, — прошипела она. — Обычно я просто беру деньги и ухожу. Но сегодня у меня очень плохое настроение... Нет, я тебя не убью... Но открой свой рот ещё раз, и я сделаю тебе улыбку от уха до уха... Это заживет, но на твоём ебле останется просто изумительный шрам…

Бэбс потянула её за гриву, заставив стонать.

— Поняла?

— Поняла… — задыхаясь произнесла кобыла. — Распберри, делай, как они говорят…

Распберри начала рыться в своей сумочке. Бэбс сорвала ожерелье с её шеи и спрятала в карман. Хеджхог подошел к ближе, ожидая денег.

— Идите нахер! — закричала Распберри, выхватывая газовый балончик из сумочки. Хотя Бэбс была далеко, она почувствовала запах перца. Хеджхог отскочил назад, зажав копытом глаза.

Бэбс среагировала мгновенно. Когда высокая кобыла попыталась ударить её, она подняла копыто с ножом и ударила в ответ. Раздался булькающий крик, и её жертва рухнула. Распберри, так же ослепленная перцем, метнулась вперед. Крекер взлетел и погнался за ней.

У кобылы не было шансов. Через пару метров, пегас спикировал на неё и прижал к земле. Затем он лягнул её и разорвал платье.

— Крекер, нет! — закричала Бэбс, видя, что он пытается раздвинуть задние ноги Распберри.

— Она сама нарвалась, — ответил Крекер, держа за горло извивающуюся кобылу. — Как будто не знала, что будет…

— Нас схватят! — Бэбс поймала крыло Крекера, причинив боль. Она оттащила его от Распберри, которая всё ещё лежала на земле, пытаясь перевести дыхание.

— Как будто нас не схватят после того, что ты сделала… — ответил Крекер.

— Что я… — Бэбс посмотрела на быстро растущую лужу крови и собственный нож, лежащий рядом с неподвижным телом. Раз, который стоял над ним, покачал головой.

— Вот это… — Крекер мрачно кивнул. — Итак, если мы уладили этот вопрос, я продолжу…

— Нет, — Бэбс старалась, чтобы её голос был ровным, но она не могла сдержать дрожь. — Хеджхог, держи её, — сказала она, указывая на Распберри.

Прежде чем Распберри смогла убежать, Хеджхог зажег рог и притянул её к себе. Раз быстро засунул кляп в рот кобыле, и они втянули её в ближайший переулок.

— И что ты собираешься с ней делать? — спросил Крекер. — Держать её в заложниках до конца времен? Она нас видела.

— Я подумаю об этом позже… — ответила Бэбс. — Что мы будем делать с телом?

— Да, ну и бардак… — пегас зевнул. — Просто подбери свой нож и давай свалим нахер отсюда. Тебе обязательно было бить её в артерию? Могла бы просто ударить по голове, а затем мы бы утопили тело в заливе или бросили под поезд и “сайонара”. А теперь тут как на бойне. Смотреть противно...

— Так давайте избавимся от тела, как предложил Крекер? — спросил Хеджхог, держа плачущую Распберри.

— Поздновато... Как мы объясним лужу крови посреди улицы? — ответил Крекер. — Хотя можно попробовать, что бы запутать копов…

Бэбс сглотнула. Её мордочка побледнела и она дрожала, но почему-то она чувствовала, что должна принять решение.

— Сделай это, — сказала она. — А мы позаботимся об этой второй сучке…

Примечание автора:

Сюжет закручивается, дерьмо летит в вентилятор ... Просто обычный день в Мэйнхэттене ...

Чистота

— Зачем я это сделала? — пробормотала Бэбс. Она лежала на грязном матрасе, тяжело дыша. — Зачем…

Распберри не ответила. Она по-прежнему была связана, с кляпом во рту и анти-магическим кольцом на роге. Да и вопрос был адресован не ей...

Прошло два дня, как Крекер утопил тело кобылы в заливе. С тех пор Бэбс не возвращалась домой — она постоянно находилась на заброшенном складе, карауля Распберри.

Бэбс встала и огляделась, пустые бутылки валялись вокруг её матраса. Кобылка чувствовала тупую боль в голове — она потратила почти все деньги, что они украли, на алкоголь, но не могла забыть того, что сделала.

Ещё не придя в себя, земнопони подошла к Распберри. Кобылка вздрогнула, увидев её. Бэбс не удивилась — в конце концов, на глазах Распберри она убила её подругу, а потом напилась вдрызг. А ещё они с Хеджхогом занимались перед ней пьяным сексом. Но это Бэбс помнила плохо.

Она покачала головой и вынула кляп изо рта Распберри. Кобылка глубоко вздохнула, когда запахи склада пронзили её ноздри.

— Если будешь умолять меня освободить тебя, я верну его обратно, — сказала Бэбс. — И не говори мне, что ты никому не скажешь…

— Ч-что с Голден Сансет? — спросила Распберри.

Бэбс замерла. «Так её звали Голден Сансет», — подумала она.

— По прежнему мертва.

Глаза Распберри расширились.

— Ты и меня убьешь?

— Нет, — ответила Бэбс. — Если тебя это утешит, я не хотела убивать Голден Сансет.

— Тогда, что ты собираешься со мной сделать? — Распберри забилась в путах. — У моего отца есть деньги… Я никогда никому не скажу…

— Кто-то очень хочет, чтобы ей заткнули рот… — Ответила Бэбс. — Мне не нужны твои деньги, и я уверена, что первое, что ты сделаешь как окажешься на свободе — побежишь рассказать страже, как мы выглядим…

— Тогда убей меня… — сказала Распберри бесстрастным тоном, избегая её взгляда. — Тот пегас был прав... Ты собираешься держать меня здесь вечно?

— Может быть, — ответила Бэбс. — Я не убийца, Распберри. Голден Сансет…

— Нахрен Голден Сансет… — пробормотала Распберри. — Она мне никогда не нравилась.

— Да ты просто охуенная подруга... — Бэбс закатила глаза. — Слушай, идиотка, я торчу здесь с тобой, не потому, что мне это нравится или потому, что я боюсь, что ты сбежишь. Я охраняю тебя, потому что Хеджхог хочет тебя убить, а Крекер хочет сначала изнасиловать, а потом убить. Но не обязательно в такой последовательности.

— Тогда, почему бы тебе не освободить меня? — спросила Распберри. — Я могу держать рот на замке.

На секунду Бэбс захотелось взять нож и перерезать веревки, связывавшие копыта Распберри. Но тут она услышала голос позади неё.

— Бэбс! Я искала тебя... Распберри?

— Вайт Дав? — глаза Распберри расширились, когда она увидела идущую к ней белую единорожку.

— Блядь! — выругалась Бэбс. Внезапно она вспомнила, что на завтра у Дав была назначена особая доставка. — Дав, я же сказала тебе…

— Подождите… — Распберри прервала её. — Вы двое знакомы?

— Д-да… — пробормотала Дав, попятившись. — Почему она здесь? И где…

— Голден Сансет мертва, — холодно сказала Распберри. — Твоя подруга убила её. И у меня такое чувство, что я знаю, кто подсказал этим уродам ограбить нас…

Дав вздрогнула.

— Н-но…

— Голден Сансет мертва из-за тебя! — воскликнула Распберри. — Ты маленькая зас...

Терпение Бэбс лопнуло. Она взяла кляп и затолкала его в рот Распберри, так глубоко, что та чуть не задохнулась.

— Ты убила Голден Сансет? Зачем? — спросила Вайт Дав.

— Это был несчастный случай, — ответила Бэбс. — Послушай, у нас сейчас есть более серьезная проблема и…

— Я слышала, что стража обнаружила лужу крови... Так это была Голд…

— Заткнись! — прервала её Бэбс. — И свали нахер отсюда. Я не хочу, чтобы ты в это впутывалась!

— Я могу её охранять, — сказала Вайт Дав. — Она видела меня. Я уже впуталась…

Бэбс вздохнула.

— Забыла? Завтра у тебя особая доставка. У тебя своих проблем по горло!

— Ты не можешь сидеть с ней вечно… — Дав поморщилась. Бэбс понимала почему — её грива была липкой от пота, а на шерстке были кровавые пятна, которые уже начали вонять.

— Ладно… Останься здесь не надолго, я пойду приведу себя в порядок... — со вздохом сказала Бэбс. Она встала и потянулась.

Бэбс хотела пойти домой и никогда не возвращаться к тому старому, полуразрушенному складу. Она больше не хотела видеть никого из своих друзей. Даже Хеджхога — в последнее время их отношения свелись к пьяному сексу, когда она могла не испытывать неприязни от его прикосновений и разочарования от короткого секса.

Бэбс покинула склад и пошла по грязной улице. Она почти не обращала внимания ни на что вокруг. Пони прошла несколько кварталов, затем, срезав путь, добралась до ближайшей станции метро и села на первый поезд, который увидела. Внутри было почти пусто — ранним утром большинство пони были уже на работе. Бэбс села на одно из немногих чистых сидений, и посмотрела в окно на стены туннеля, украшенные граффити и разноцветными проводами.

Она убила пони. Как и Неспящая Убийца, Кантерлотский Вампир и многие другие, она забрала чужую жизнь. Ей казалось, что теперь всё изменится. Ночные кошмары, мысли о страже, преследующей её, кровавые воспоминания — она не испытывала ничего из этого.

Бэбс подумала о своих родителях. Что бы они сказали? Наверное, ничего. Они никогда не спрашивали, что она делает, когда целыми днями пропадает вне дома. Если бы стража забрала её, они, вероятно, просто отмахнулись от неё и вернулись к своим делам.

Бэбс помнила, как это было с её сестрой — та начала время от времени пропадать из дома. Эти периоды становились всё дольше, пока Санфлауэр, наконец, не ушла совсем. Прошел месяц, прежде чем родители поняли это.

— Это больно… — пробормотала Бэбс, ни к кому не обращаясь. — Зачем они завели второго жеребенка…

— Нет денег на гандоны, — ответил какой-то бездомный пони, стоявший рядом с ней. — Тогда пони становится слишком много, а работы слишком мало. Возникают бунты, безработица и войны. Этого можно было бы избежать, если бы гандоны были дешевле…

— О, иди нахер, — пробормотала Бэбс. Пони бросил на неё злобный взгляд и отошел к другой стороне вагона.

«Он прав... — подумала Бэбс, глядя на него. — Мы никому не нужны... Я, Хеджхог, Крекер, Раз, даже Вайт Дав... Мы как рак... Никаких перспектив, только метастазы в легких... Пока весь организм не задохнется...»

Она выпрямилась. «Эквестрия может подавиться мной, - подумала она. — Мне поебать».

Дверь открылась. Бэбс вышла из вагона. Затем она пошла по почти пустой улице, не глядя по сторонам.

Дома не было нипони. Бэбс подумала, что родители на работе. Она накинула куртку на стул и пошла в ванную, чтобы смыть с себя запах водки, сигарет, крови и подземки. Затем она пошла в свою комнату и легла на кровать. Всё вращалось, и Бэбс подумала, что это запоздалый эффект перцового аэрозоля. Но потом она вспомнила, что последний раз спала 48 часов назад.

Она закрыла глаза и уснула, обняв подушку.

— Я волнуюсь… Ты слышал о тех кобылках?

— Сказали, что они были единорогами. Это не Бэбс…

— Тем не менее, ей не стоит во так исчезать. Она ушла куда-то в субботу вечером и…

— Она здесь, — Бэбс услышала голос своей матери. — Это её куртка.

Раздался звук открывающейся двери.

— Она спит, — сказал отец Бэбс. — Как только проснется, я поговорю с ней.

Бэбс открыла один глаз и посмотрела в окно. Солнце садилось. Она повернулась в своей постели. Ей не хотелось разговаривать со своими родителями. Не об этом.

Бэбс услышала урчание в животе. Она повернулась в кровати и разозлилась, заметив, как похудела за последние пару дней. Обычно она была немного полнее, но недостаток сна и диета, состоящая, в основном, из алкоголя, привела к тому что шкурка по бокам обвисла. Бэбс застонала и встала с кровати. Она пошла на кухню и увидела своего отца, сидящего за столом.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — ответила Бэбс и открыла холодильник.

— Нам нужно поговорить.

— Я слышала, — пробормотала Бэбс, взяв с полки немного сыра и салата. — Я больше не буду гулять по ночам. Я буду возвращаться домой сразу после школы. Окей?

— Хорошо, — ответил отец. — Я рад, что ты все поняла. Кстати, куда ты ушла в субботу? Мы волновались...

— О… Мне просто нужно было помочь другу, — сказала Бэбс, застенчиво улыбаясь.

— Тому, что приходил? Он не выглядел, как...

— Нет, конечно, нет, — ответила Бэбс. Она закончила делать бутерброд и села за стол. — Он идиот.

Отец Бэбс посмотрел на дочь так, словно хотел ещё что-то сказать, но пожал плечами, видя, как она сосредоточилась на еде.

Во вторник Бэбс пошла в школу.

Было странно входить в это старое здание, пахнувшее пылью и мелом. Её место в конце класса было свободно, поэтому пони села за него, даже не удосужившись снять куртку. Некоторые из одноклассников неуверенно смотрели на неё, но, увидев её выражение мордочки, быстро вернулись к своим делам.

Бэбс пришлось немного напрячься , чтобы вспомнить, какой урок должен был быть первым. Затем она вздрогнула.

Не потому что боялась математики. Бэбс всегда любила математику и была довольно хороша в ней, особенно, когда дело доходило до подсчета денег. Но вот учитель математики…

— Доброе утро, мисс Сид, — услышала она саркастический голос позади себя. — Как замечательно, что вы решили посетить нас сегодня…

Ученики встали, смотря на синего единорога, стоящего перед ними. Он смотрел на них, на мгновение его взгляд остановился на Бэбс. Затем он посмотрел на висящий на стене флаг Эквестрии и начал декламировать присягу.

— Я клянусь в верности флагу Эквестрии, — повторяла Бэбс вместе с остальными студентами. — Бла-бла, три долбаных племени под предводительством принцесс, дружба, что-то там и справедливость для всех.

Она села, игнорируя взгляды учеников рядом с ней.

— Итак, как мисс Сид, вероятно, не знает, мы начали изучать уравнения с двумя переменными, — сказал учитель мистер Венн Диаграмм. — Может быть, мисс Сид покажет нам, как их решать?

Бэбс встала и пошла к доске. Она посмотрела на цифры и сглотнула.

5x + 3y = 3

8x-6Y = 48

Бэбс почесала голову. Она знала, что означает “х”, такие уравнения были просты. Но “y”? И уравнений было два. Некоторое время она смотрела на цифры, и у неё появилась идея. Пони взяла мел и написала:

5x = 3-3y

Она неуверенно посмотрела на мистера Диаграмма. Он ухмылялся, но это была не та ухмылка, которую он делал, когда ловил ученика, не знающего, что он делает. Бэбс решила поделить первое уравнение на 5.

х = (3-3y) / 5

Теперь пришло время для “y”… — Пробормотала она себе. Пони посмотрела на второе уравнение, переписала его и начала решать:

8 ((3-3y) / 5) -6y = 48

8 (0.6-0.6y) -6y = 48

4.8-4.8y-6Y = 48

-10.8y = 43,2

у = -4

Бэбс улыбнулась. Теперь, когда она знала “у”, все стало легко. Она посмотрела на первое уравнение и поставила -4 вместо “y”.

х = (3-3 (-4)) / 5

х = (3 + 12) / 5

х = 15/5

х = 3

— Готово, — сказала Бэбс.

— Хорошо, — мистер Диаграмм кивнул. — Но вы потеряли много времени. Так было бы намного проще…

Он поднял губку и стер уравнения, оставив только первые:

5x + 3y = 3

8x-6Y = 48

Затем он умножил числа в первом уравнении на два. Бэбс посмотрела на цифры и заметила некоторую закономерность:

10x + 6y = 6

8x-6Y = 48

— И это мы изучали на прошлом уроке, который вы, конечно, пропустили, — сказал мистер Диаграмм, левитируя мел, чтобы написать единственное уравнение:

18x = 54

х = 3

— Теперь мы можем поставить 3 вместо “x” и решить остальное уравнение гораздо быстрее, чем вы. Садитесь, мисс Сид, — сказал учитель.

Бэбс пошла обратно на своё место. Она заметила разочарование на лице мистера Диаграмма и подумала, что это ещё не конец.

На удивление, остальная часть урока прошла спокойно. Бэбс пришлось решить ещё несколько уравнений, но теперь, когда она знала принцип, стало намного легче.

Следующие несколько уроков — биология, история Эквестрии и физкультура были похожи — удивленные лица учителей, увидевших её, и куча сложных заданий.

Бэбс только что помогла своей команде выиграть матч по хуфболу, как вдруг увидела большое облако дыма, висящее в небе. Другие ученики тоже это увидели — они собрались вместе, указывая на него.

— Что это? — спросил один из жеребят.

— Это бомба! — ответил другой. — Зебры напали!

— Ты читаешь слишком много комиксов, — сказала Бэбс. — Наверное, рядом пожар... Давайте играть и пусть пожарные делают свою работу.

Через десять минут урок закончился. Бэбс осталась снаружи на перемену. Она не была голодна — во время уроков у неё из головы не выходили мысли о Вайт Дав, и теперь эти мысли снова вернулись. Была ли она всё ещё в тюрьме? Или, может быть, её поймали? Бэбс сидела на скамейке и смотрела в землю, думая о том, что будет с подругой.

— Эй, Бэбс!

Она подняла голову и увидела Раза, стоявшего по другую сторону забора. Он бросал нервные взгляды вокруг.

— Привет, — сказала она, подбежав к нему. — Какие новости?

Прошло некоторое время, прежде чем он заговорил.

— Крекер попался. Кто-то видел, как он бросал тело в воду…

Копыта Бэбс начали дрожать.

— О-он с-сказал что-нибудь о…

— Нет, — ответил Раз. — Он знает правила.

Бэбс кивнула. Они были друзьями, и в случае, если одного из них поймают, он должен был прикрыть других. Крекер предпочел бы сесть в тюрьму, чем сказать, что она убила Голден Сансет.

— А ещё они думают, что он сжег склад, — сказал Раз.

Бэбс нахмурилась.

— Какой склад? — Спросила она. — Наш склад… Блядь!

Несколько учеников посмотрели на неё, но когда она сердито посмотрела на них в ответ, они отвернулись.

— Это был наш склад? — В отчаянии спросила Бэбс. — Т-там была Р-распберри… Вот дерьмо… И я оставила Вайт Дав, с-стеречь её…

— Вайт Лав пошла к Большому Папочке, — сказал Раз. — Я не знаю, где она сейчас.

Бэбс уселась на землю. Раз ушел, оставив её одну. Некоторое время она сидела и думала, что могло вызвать пожар. Устроила или его сама Распберри? Или, может быть, это был просто несчастный случай? Склад был старый и опасный...

Бэбс встала и медленно пошла обратно в школу. Она проходила мимо ворот, когда увидела знакомую белую кобылку-единорога.

— Вайт Дав! — воскликнула она. — Ты цела!

— Да… — пробормотала Дав, подходя к Бэбс. Было заметно, что она идет немного неловко. — У меня болит попка... Но стражники ничего не заметили... А потом я решила проблему…

Бэбс замерла.

— Какую проблему?

— Ту… мм… проблему. — внезапно Вайт Дав начала избегать взгляда Бэбс. — Т-теперь ты чиста…

— Я… что? — Бэбс внезапно вспомнила облако черного дыма над складами. — Дав, ты …

— Я что-то переключила в электрическом щитке… — сказала Дав. — И провода начали искриться…

Бэбс понизила голос до шепота.

— Вайт Дав, ты что, блядь, убила Распберри?!

После долгого молчания Вайт Дав медленно кивнула.

— Я сделала это ради тебя… — пробормотала она. — Я не хочу, чтобы тебя поймали…

Бэбс почувствовала, как в ней нарастает волна ярости. Её мышцы напряглись, она начала дрожать. Весь мир перестал иметь значение, она видела Вайт Дав, стоящую перед ней, и всё, что ей хотела сделать, это заставить ту страдать от боли.

С быстротой, доведенных до совершенства во время многочисленных схваток движений, Бэбс встала на передние ноги, быстро развернулась и лягнула Вайт Дав задними ногами в мордочку. Кобылка закричала, когда импульс отбросил её назад. Прежде чем она встала, Бэбс подбежала к ней пнула ещё раз.

— Сид! — крикнул кто-то позади них. Бэбс моргнула и посмотрела на Вайт Дав, та лежала перед ней, плача, с фингалом под глазом и кровоточащим носом.

— Какого сена ты тваришь, Сид? — воскликнул мистер Диаграмм, рыся к ней. — Ты пойдешь к директору… Немедленно!

— Нихрена я не пойду… — пробормотала Бэбс. Она всё ещё слышала «ради тебя» и «чиста» между криками Вайт Дав.

— Нет пойдешь, Сид ... — сказал мистер Диаграмм. — Пойдешь…

Бэбс встала и послушно пошла за ним. Ей было всё равно, что директор мог ей сказать. Раньше она была частым гостем в его кабинете, и казалось, что всё начнется снова. Кроме того, какое бы наказание её не ожидало, оно не могло быть хуже тюрьмы. Бэбс подумала, что в каком-то смысле Вайт Дав была права.

Она была чиста.

Примечание автора:

Здесь я понял две вещи:

а) Мои истории не обходятся без какого-нибудь большого пожара (в своих предыдущих историях я сжег несколько дирижаблей, бутик Карусель, ферму Сладкое яблочко, лагерь скаутов, целое гнездо чейнджлингов, фургон Трикси... Кто-то прячет от меня спички в безопасное место).

б) После шести лет без математики я наконец-то использовал свою способность решать уравнения для чего-то, что не связано с учебой.

Однажды в пятницу

— Бэбс, ты в порядке?

— Абсолютно... Почему ты спрашиваешь?

— Хм, дай подумать... Может потому, что ты лежишь на земле?

— Я земнопони. Я чувствую себя лучше, когда я ближе к земле…

— Ты пьяна!

Бэбс встала и бросила на Найткеп неприязненный взгляд

— Нет, — прошептала она. — Окей, может совсем чуть-чуть, но в этом весь фокус...

— Еще один фокус? — Найткеп покачала головой. — У тебя слишком много фокусов. Это плохо кончится.

— Помнишь уговор? — спросила Бэбс. — Ты даешь мне эти чулки и...

Она посмотрела на свой наряд.

— ... платье, а я учу тебя трюкам, верно?

— Верно, — ответила Найткеп.

Бэбс вздохнула. Несколько недель назад она бы не думала, что будет волноваться о Найткеп, случайно встреченной на улице. Теперь они вместе коротали вечер пятницы, обмениваясь опытом.

После избиения Вайт Дав и последующего неприятного разговора с директором, Бэбс пообещала себе что изменится. Она регулярно посещала школу, избегала драк и стала проводить больше времени дома. Она, даже, больше не общалась со своими друзьями.

Судя по тому, что слышала Бэбс, суд над Крекером скоро закончится. Адвокаты, нанятые родителями Голден Сансет, съели на завтрак его общественного защитника. Им было ещё неясно, убил ли он Распберри, но Бэбс подозревала, что они собираются обвинить его и в этом.

Хеджхог теперь был не с ней. Они не расстались, просто перестали видеться друг с другом, и однажды она услышала от Раза, что Хеджхог теперь с новой вокалисткой его группы — ярко-розовой пегаской, которой, как слышала Бэбс, медведь на ухо наступил. Но ту это совсем не волновало.

Теперь она была одна, как до образования Меткоискателей. Лишь изредка она встречалась с Разом, но он был слишком занят своей работой, чтобы разговаривать с ней. Если он вообще хотел говорить.

Вероятно, именно в ресторане, где работал Раз, Бэбс впервые встретила Найткеп — худую темно-синюю единорожку с черно-белой гривой, на кьютимарке которой был, ну, в общем, ночной колпак. Бэбс впервые встретила её в пятницу вечером, возвращаясь с какой-то вечеринки. Обычно Бэбс спала дома, но ей по-прежнему нравились вечеринки по пятницам, хотя у неё и не было денег. У Найткеп тоже не было денег, и поэтому они стали много общаться.

История Найткеп была похожа на многие истории, которые слышала Бэбс. Она была не намного старше Бэбс. Раньше кобылка жила в какой-то маленькой деревушке, Бэбс не запомнила названия, пыталась зарабатывать шитьем ночных колпаков, но вскоре поняла, что они никому не нужны. Затем она переехала в Мэйнхэттен, надеясь найти работу в индустрии моды, но быстро обнаружила, что единственная работа, которую мог предложить ей город, была одной из древнейших профессий, известных пони.

— И, даже, это у меня получается хреново... — сказала Найткеп Бэбс в ту пятницу. — У меня едва хватает денег оплачивать ту грязную дыру, которую я называю своим домом…

— Да ладно тебе, — ответила Бэбс. — Это не так сложно. Это как с воровством — тебе просто нужно найти подходящего клиента…

— Откуда ты знаешь, как его найти? — спросила Найткеп. — Ты когда-нибудь...?

— Однажды, — ответила Бэбс. — Я взяла 20 бит за минет, а потом ещё 50 стянула из кошелька того жеребца. Так я поняла, что грабить — намного веселее... Было веселее до недавнего времени...

— Что случилось? — спросила Найткеп.

— Я не хочу говорить об этом, — ответила Бэбс. — С тех пор я не граблю других пони… Но, если ты хочешь, я могу научить тебя нескольким трюкам…

Две недели спустя они обе шли по улицам Мэйнехэттана в коротких платьях и чулках. Бэбс чувствовала, как алкоголь гудит в её венах, но разум был чист — она внимательно смотрела на пони вокруг. Это была ещё одна способность, которая помогла земнопони выжить в большом городе — просто взглянув на любого пони, она могла понять, насколько он богат и насколько опасен.

— Первый урок, — продекламировала Бэбс Найткеп. — Никогда не грабь местных жителей или постоянных клиентов. Моя... подруга прокололась на этом. Выбирай богатиков, которые приезжают сюда по делам.

— Они не станут искать тебя, и никогда не признаются... — она взмахнула хвостом. — ... что их ограбила пустобокая, которую они хотели трахнуть.

Найткеп кивнула. Невдалеке они увидели железнодорожную станцию. Несколько скучающих проституток стояли возле стоянки такси.

— Мы опоздали… — сказала единорожка.

— Не волнуйся… — сказала Бэбс и закурила. — Мне шестнадцать, но выгляжу, я на восемнадцать. Ты тоже выглядишь молоденькой... Это привлекает жеребцов почти также, как пустые бока.

— Фууу… — Найткап содрогнулась. — Как-будто, все жеребцы — извращенцы…

— Эй, это не я тут хочу быть крутой шлюхой… — ответил Бэбс. — Кстати, у тебя есть что-нибудь для самообороны?

Найткеп понизила голос до шепота.

— У меня есть маленький пистолет в сумочке…

— Хреново, — пробормотала Бэбс. — Много шума, гильзы, пули, не говоря уже о том, что стража сразу берётся за дело, когда пони находят с большой дырой в голове. Я предпочитаю нож.

Бэбс похлопала по чулку, в котором был спрятан её нож-бабочка. Она знала, что было неразумно носить его, им она заколола Голден Сансет, но ей чертовски нравился этот нож.

— Но, это была бы лишь самооборона… — сказала Найткеп.

— Против богача? Если его любила семья, у них будет адвокат, который убедит присяжных, что ты изнасиловала его своим пистолетом...

— С ножом тоже самое...

— Ну, по крайней мере, у тебя будет больше времени, чтобы сбежать… — сказала Бэбс. Она не хотела вникать в детали – всё ещё были свежи воспоминания о Голден Сансет.

— Хорошо, время для второго урока — видишь тех двоих пони? — спросила она, указывая на двух жеребцов, которые только что покинули станцию — серого единорога в очках, одетого в зеленую рубашку, и его спутника, молодого фиолетового жеребца, с портфелем. Они с любопытством разглядывали Бэбс и Найткеп.

— Улыбайся, — пробормотала Бэбс. — Кажется, мы нравимся тому, что старше…

Действительно, серый жеребец медленно приближался к ним. Младший, немного краснея, следовал за своим коллегой. Бэбс пошла вперед, растолкав других проституток и остановилась перед ними.

— Привет, — сказала она, взмахнув хвостом так, чтобы он на мгновение приподнял платье, обнажив бока. Старый жеребец облизнул губы, но выражение его лица осталось неизменным. — Чего желаете?

— Ну, — сказал он. — Мы только что приехали из Кантерлота и искали приятную… компанию.

— Ну, — ответила Бэбс, пытаясь имитировать его акцент. — А мы с подружкой как раз немного скучали...

Жеребец усмехнулся.

— Кажется, у нас есть что-то общее, юная леди… — он посмотрел на Найткеп. — Кроме того, моему другу нужен кто-то опытный… А ты определенно в его вкусе…

Найткеп ухмыльнулась, глядя на молодого жеребца, которого вдруг очень заинтересовал тротуар под его копытами. Старший жеребец кивнул, улыбаясь и пошел к ближайшему такси. Они сели внутрь.

Когда они ехали в отель, Бэбс взглянула на серого жеребца. Его зелено-белый наряд выглядел дорого, то же самое с его очками. Его кантерлотский акцент практически кричал: — «Я очень богатый придурок, преклоняйся передо мной!». Его спутник также выглядел богатым, но бросал нервные взгляды. Бэбс завидовала — чувствовала, что он не продержится долго.

Когда администратор в отеле увидел жеребца, вопросов о Бэбс и Найткеп не возникло.

— Мистер Джет Сет, — сказал он. — Рад видеть вас снова, сэр. Желаете, ммм... что-нибудь?

— Шампанское, — ответил Джет Сет. — И не беспокой нас.

— Да, сэр, — ответил администратор. Прежде чем они пошли к лифту, Бэбс прилепила свою жвачку к его столу. На морде жеребца не дрогнул ни один мускул.

Бэбс едва не выругалась, когда увидела апартаменты. Она подумала, что её родителям понадобилось бы три жизни, чтобы позволить себе остановиться в таком номере. Две бутылки шампанского и четыре фужера уже ждали на столе. С трех сторон гостиной располагались двери в спальни. Джет Сет поднял бутылку и пошел к одной из них. Бэбс последовала за ним и села на большую кровать. Она взглянула на свои чулочки — они были двух оттенков розового, что должно было соответствовать цветам её гривы, но эффект был довольно посредственным. На правом чулке была небольшая выпуклость, там где был спрятан нож.

— Просто чтобы уточнить, — сказала она. — Я беру сто пятьдесят бит за ночь. Всегда с презервативом, без анала.

— Конечно, миледи, — ответил Джет Сет. — Деньги — не проблема...

Бэбс кивнула и посмотрела на Джет Сета, тот открыл шампанское и подал ей бокал. Она почувствовала боль в животе. Ей не нравилось шампанское, она предпочитала водку. Бэбс выпила половину фужера за раз.

— Извините, мне захотелось пить, — сказала она, застенчиво улыбаясь.

— Не стесняйся, — сказал Джет Сет. — Я пойду, приму душ.

Когда он вышел из комнаты, Бэбс быстро прикончила шампанское. Затем налила себе ещё один фужер, распылила часть шампанского на свое платье и вылила остальное в кадку с растением в углу спальни. Она достала нож из чулка и положила под кровать, просто на всякий случай. Бэбс увидела кошелек, оставленный жеребцом на тумбочке. На секунду ей захотелось сбежать с ним, но она не хотела оставлять Найткеп одну. Она заглянула внутрь.

Глаза кобылки округлились, когда она увидела деньги. Бэбс слышала о 500-битных монетах, но никогда не видела их своими глазами. Здесь их было шесть, она почти могла разглядеть своё отражение в золоте. Ещё там была фотография какой-то желтой кобылы-единорога с розовыми серьгами. С обратной стороны кто-то написал «Аппер Краст».

«Да, миссис Аппер Краст, вам нужно серьезно поговорить с вашим мужем... И вправить ему мозги...» — подумала Бэбс, положив кошелёк на тумбочку. Затем она расстегнула застежки на платье и легла на кровать, слегка раздвинув задние ноги.

Дверь открылась, и она увидела Джет Сета. Он избавился от своей зелено-белой одежды и теперь стоял перед ней голый. Жеребец посмотрел на шампанское и ухмыльнулся. Бэбс сразу это заметила.

— Привет, красавчик, — сказала она тоном, предполагавшим, что она пьянее, чем была на самом деле. — Хочешь поиграть?

Джет Сет сел на кровать рядом с ней и обнял копытом. Она выдохнула, надеясь, что дыхание с запахами водки, шампанского, сигарет и жевательной резинки удержит его от поцелуя. Джет Сет поморщился, но быстро расслабился, когда Бэбс коснулась его члена. Он был уже твердый, но, не очень впечатляющий.

— Хорошо... — прошептала она соблазнительно. — Давай, здоровяк...

Она чувствовала, как его магия расстегивает и снимает с неё платье. Бэбс едва сдерживала дрожь, в то время как некоторым кобылкам, которых она знала, нравилось теплое прикосновение магии к их шкурке, она ненавидела его. Продолжая поглаживать член своими копытами, она опустила голову и облизнула его головку, ожидая, что её вывернет на изнанку.

К счастью, она сдержалась. В отличие от Хеджхога, Джет Сет, по крайней мере, помылся, перед сексом, поэтому Бэбс чувствовала только запах геля для душа. Она начала сосать его член, постанывая время от времени. Затем Джет Сет положил копыта ей на гриву, направляя её движения. Бэбс сердито взглянула на него и нежно укусила, заставив зашипеть.

— Плохая девочка... — простонал он. — Не хочешь слушаться, да?

«Только попробуй «наказать» меня, и я откушу тебе хер,а потом воткну нож в глаз», — подумала Бэбс. Затем у неё в голове возник образ истекающей кровью Голден Сансет и она вздрогнула. Ей не хотелось убивать пони снова.

— Мне нравится быть… независимой, — ответила Бэбс, широко улыбаясь. Она встала и взяла с тумбочки пачку презервативов. Из другой спальни доносились стоны Найткеп. Судя по тому, какими громкими они были, компаньон Джет Сета был очень плохим любовником.

Внезапно Бэбс замерла, почувствовав прикосновение магии Джет-Сета между задних ног. Она посмотрела на единорога, тот игриво улыбался.

— Не так быстро, — сказал он. — Я не хочу оставить мою любимую пустобокую неудовлетворенной...

Он шлепнул её по крупу.

«Так это один из этих... — подумала Бэбс. — Старый ты пердун, просто трахни меня, усни, и позволь мне забрать все твои деньги....»

Она немного расслабилась, всё ещё оставаясь в том же положении — стоя на кровати со слегка раздвинутыми задними ногами, и с хвостом, отодвинутым в сторону. Магия Джет Сета нежно массировала её половые губы. Бэбс прикусила губу и тихо застонала. Она ещё слышала Найткеп, и это подкинуло ей идею.

— Быстрее... — прошептала она, подняла бедра и застонала так громко, как только могла.

Если она и научилась чему-то в отношениях с Хеджхогом, то это имитировать оргазм. Бэбс схватила подушку зубами, перекатилась на кровати, тяжело дыша и раздвигая ноги.

— Трахни меня… — прошипела она, раздвинула задние ноги и посмотрела на пенис Джет Сета, как она надеялась, похотливым взглядом. Его магия исчезла. Бэбс закрыла глаза и стиснула зубы, чувствуя, как его член вошел в неё. Она напрягла мышцы таза и обхватила Джет Сет задними ногами.

Её разум медленно уплывал. Бэбс больше не обращала внимание на то, что делал Джет Сет, вместо этого она подумала о своих друзьях. Хеджхог, наверное, играет со своей группой. Раз, спит после тяжелого рабочего дня. Вайт Дав... Кто знает? Может быть, она делает тоже, что и все богатые кобылки. Или, может быть, она поняла, что убила Распберри и теперь сходила с ума. Возможно, Мэйнхеттен скоро узнает о новом Неспящем Убийце... Или, может быть, её тело найдут, на асфальте под окнами её небоскреба.

Бэбс услышала стон Джет-Сет. Она застонала вместе с ним, пытаясь двигать бедрами навстречу его толчкам. Образ Вайт Дав в сознании сменился Распберри — заткнутый кляпом рот и паника после того, как её связали. Бэбс вспомнила, как следила за взглядом единорожки, и увидела неподвижное тело Голден Сансет, лежащее в луже крови.

— С тобой всё в порядке? — спросил Джет Сет. Бэбс увидела его взволнованное выражение морды и поняла, что плачет.

— Да, — ответила она. — Продолжай…

— Тебе больно? — Джет Сет остановился и лег рядом с ней.

— Н-нет… — ответила она, вытирая слезы. — Я просто подумала…

— Тебе лучше пойти домой, — Джет Сет взял кошелек и дал Бэбс двести бит.

У Бэбс появилась идея.

— Но, мне некуда идти, — сказала она, рыдая и всхлипывая.

— Могу я переночевать сегодня здесь?

Выражение морды Джет Сета смягчилось. Он похлопал Бэбс по гриве и обнял копытами.

— Конечно, — сказал он.

Кобылка выскользнула из его объятий и легла на своей стороне кровати, закрыв глаза.

Бэбс стала внимательно слушать, что делает Джет Сет. Тот встал, подошел к столу и налил себе бокал шампанского. Она слушала, как жеребец пьет, задаваясь вопросом, сколько времени понадобится, прежде чем он заснет. Звуки из другой спальни стали затихать, похоже, что клиент Найткеп, наконец, выдохся.

Через какое-то время она почувствовала, что Джет Сет лег рядом с ней. Он поцеловал её в лоб и отвернулся. Через несколько минут он громко храпел.

Бэбс открыла глаза и осторожно встала с кровати. Она услышала приглушенные шаги Найтпек и поняла, что подруга ждет её за дверью. Бэбс посмотрела на Джет Сета, быстро взяла свое платье, нож и его кошелек. Затем, ступая как можно тише, вышла из спальни и закрыла дверь.

— Ты что так долго? — прошептала Найткеп. — У меня было три раунда с мистером Эрлом Греем III… по две минуты каждый.

— Мистер Джет Сет хотел стать спасителем маленьких кобылок, которые вынуждены продавать себя за еду, — ответила Бэбс. — Давай сваливать отсюда…

Они тихо вышли из комнаты. В коридоре нипони не было, путь к лифту был свободен.

— Урок третий, — сказала Бэбс и нажала одну из кнопок. — Персонал не видит тебя, когда ты с каким-то богатым козлом, но когда ты в отеле одна, тебе нужно быть начеку.

Двери лифта открылись. Бэбс осмотрелась по сторонам и ухмыльнулся — они были в подвале отеля, рядом с прачечной. Увидев, что вокруг никого нет, она надела свое слегка помятое платье и побежала по коридору к подземной парковке.

— Хочешь угнать одну из тех? — спросила Найткеп, указывая на роскошные тележки, видневшиеся в тусклом свете.

— Я бы скорее назвала это «перераспределением благ», — сказала Бэбс. — И нет, мы выберемся отсюда на своих четырех…

— Она посмотрела на маленькую дверь — запасной выход. Поднявшись по узкой лестнице, они оказались в каком-то грязном переулке.

— Мы сделали это! — воскликнула Найткеп. — У меня пятьсот бит... А у тебя?

— По крайней мере, три тысячи… — ответила Бэбс и увидела округлившиеся глаза Найткеп. — И мне пора завязывать...

— Ты что,глотала? Я же сказал тебе, что…

— Нет, он даже не кончил… — сказала Бэбс. — Это было, как… Ты знаешь, именно поэтому я предпочитаю грабить пони — ты просто угрожаешь им ножом, и тебе не нужно проворачивать все эти трюки… Не важно, я достала три тысячи бит!

— Богини! Тебе действительно повезло… — Найткеп покачала головой.

Бэбс достала кошелек Джет Сета, взяла из него три монеты по 500 бит и протянула Найткеп.

— Тебе они нужнее… — сказала она.

— Я не могу их взять... — Найткеп отшатнулась. — Ты заработала их...

— Слушай, Найткеп... — Бэбс подошла к ней, держа биты в копыте. — Мне не нравится, когда кто-то не хочет принимать мои предложения... Ты возьмешь эти деньги или…

Бэбс показала жестом, где окажутся эти монеты, если Найткеп продолжит отказываться.

— Ладно, успокойся, Бэбс… Я возьму деньги, — сказала Найткеп. — И имей ввиду, мне туда и не такое запихивали.

Они вышли из переулка и поспешили домой к Найткеп. Бабс хотела избавиться от своего нелепого платья, прежде чем вернуться домой. Высокие, элегантные здания постепенно сменились старыми, кирпичными.

— Ещё несколько таких клиентов, и я могу завязать, — сказала Найткеп. — Может, мне снова попробовать стать модельером?

— Да, может быть… — пробормотала Бэбс. Перед её взором всё ещё стояли образы мертвого тела Голден Сансет и обгоревших руин старого склада.

Они повернули на какую-то заваленную мусором аллею, освещенную только луной и одним-единственным мерцающим фонарем.

— Гоните бабки!

Бэбс подняла голову и огляделась. Какой-то тип, прячась в тени, левитировал нож у её горла.

— Бабки, быстрее!

Найткеп неуверенно потянулась к своей сумочке. Они услышали шаги ещё одного пони позади них.

— Всё в порядке, — прошептала Бэбс. — Привет, Хеджхог! С каких это пор ты, Дискорд побери, грабишь шлюх?

— С тех самых, как ты стала шлюхой... — ответил Хеджхог. Нож дрогнул в его магии, но всё ещё был близко к шее Бэбс.

— Да, я знаю... О, как низко я пала...! — воскликнула она, закатывая глаза. — А теперь, будь добр, отъебись и дай нам пройти.

Хеджхог вышел на свет.

— Это моя улица, — сказал он. — И тебе не следовало становиться шлюхой...

— Не твоё дело! — ответила Бэбс. — Мы больше не пара. Я могу делать всё, что захочу... И кого ты прихватил с собой? Твою новую подружку?

— Ммм… Это я… — пробормотала Вайт Дав позади Бэбс.

— Ради всего съестного! — усмехнулась Бэбс. — Дав, я уже пересчитала тебе все зубы один раз... Не заставляй меня делать это снова...

— Гони деньги или… — сказал Хеджхог, размахивая ножом в своей магии.

— Ты не посмеешь… — спокойно сказала Бэбс. — Дав стоит слишком близко ко мне. Я лягну её и мы убежим...

Волна синей магии пролетела мимо земнопони и ударила Хеджхога, его магия рассеялась и нож упал. Бэбс мгновенно развернулась и повалила Вайт Дав. Она не стала бить её. Просто убежала вместе с Найткеп, оставив двух её бывших друзей валяться на асфальте.

— Отличный выстрел, — сказала Бэбс, когда они убежали за пару кварталов.

— Я устал от этой придурка... — Найткеп застенчиво улыбнулась. — Кто, Дискорд побери, это был?

— Мой бывший, — ответила Бэбс. — И он не придурок... Он просто разозлился, что я его бросила...

— Неважно, — сказала Найткеп. — Не похоже, что вы собираетесь встречаться снова.

— Да... — Бэбс рассмеялась. Она огляделась и заметила, что они были рядом с нипоньским ресторанчиком, в котором работал Раз. По пятницам он, обычно, был открыт допоздна, в ожидании проголодавшихся любителей тусануть.

— Как насчет лапши? — Спросила она.

— Конечно, почему бы и нет… — Найткеп улыбнулась, и они побежали в ресторан.

Детишки и пушки

— Как думаешь? Сколько у того? — спросила Найткеп, указывая на коричневого жеребца со светлой гривой и белыми очками в толстой оправе.

— Пятьсот, может меньше, — ответила Бэбс. — А ещё, он ищет не кобылку. Ты видишь его свитер? Он гей.

Найткеп покачала головой.

— Ты слишком торопишься с выводами. Такой прикид щас в моде…

— Жеребец и мода? Брось… — Бэбс усмехнулась. — Он голубее Скуталу...

— А кто это? — спросила Найткеп, всё ещё наблюдая за жеребцом. — Что он ищет?

— Без понятия, может, свой кошелек. Или свою девственность. — Бэбс лопнула большой пузырь из жевательной резинки. — Скуталу — подруга моей кузины. На самом деле, она нормальная. А вот её кольтфренд — гей.

Она хихикнула над своей шуткой.

— Я не рассказывала тебе о моей кузине? Её...

— Глянь, — сказала Найткеп, увидев, что жеребец приближается к ним. — Кажись, ты не угадала, Бэбс…

— Добрый вечер, — сказал жеребец, улыбаясь. — Меня зовут Трендерхуф, и я пишу статью о…

— Шлюхах? — подсказала Бэбс.

Она сразу потеряла к нему интерес и стала наблюдать за улицей. Земнопони увидела группу молодых грифонов, идущих по тротуару. Все они были одеты в широкие кожаные куртки. Бэбс подумала, что они идеально подходят, чтобы что-то скрыть в них.

— Я бы скорее назвал это «ночной жизнью Мэйнхэттена», — ответил Трендерхуф. — Могу я задать вам несколько вопросов? Я заплачу…

— Да, — быстро ответила Найткеп.

— Нет, — пробормотала Бэбс.

Трендерхуф проигнорировав её, поднял перо и тетрадь.

— Почему вы... этим занимаетесь? — спросил он.

— Я не смогла найти другую работу, — ответила Найткеп.

— Либо это, либо работа в газете, — невозмутимо сказала Бэбс. — Я, просто долбаная нимфоманка и люблю сосать.

— Не важно, — сказал Трендерхуф. — С какими проблемами вы сталкиваетесь в своей жизни?

— Отсутствие перспектив, — ответила Найткеп. — Ммм... стыд. Я... я не могу сказать своей семье, что...

— Да, да... — пробормотала Бэбс. — У меня нет проблем, кроме пони, которые задают слишком много вопросов, и тех грифонов на другой стороне улицы.

Трендерхуф проигнорировал её.

— Считаете ли вы, что купить наркотики в Мэйнхэттене очень просто? — спросил он. Бэбс увидела, что грифоны остановились перед каким-то магазином и указали на его окно.

— Да, — ответила Найткеп.

— У меня никогда не было проблемы достать дозу, — сказала Бэбс. Она заметила группу из шести пони: трех земных пони, двух единорогов и пегаса, приближающихся к грифонам. — На твоем месте, Тренди, я бы пригнулась. Прямо сейчас.

Первый выстрел выбил окно магазина, в результате чего сработала сигнализация. Трендерхуф упал на землю и быстро заполз за угол соседнего здания. Бэбс и Найткеп не отставали. Очереди из пистолета-пулемета разрывали воздух, перекликаясь с грохотом дробовика.

Бэбс свернулась в комочек и зажала уши. Прогремели новые выстрелы. Она хорошо знала этот звук. Несколько пистолетов-пулеметов — маленькие, скрытные и способные выпустить до тридцати 9-ти миллиметровых пуль за две с половиной секунды. Недавно эта модель исчезла из каталогов Мэйнхеттенской фабрики огнестрельного оружия. Рядом с ней дрожал Трендерхуф, его глаза были закрыты. Кто-то орал, кто-то выкрикивал чьё-то имя.

Отгремели последние выстрелы и всё стихло. Бэбс выглянула за угол и увидел тела двух грифонов и земного пони, лежащие на асфальте.

— Давайте сваливать отсюда, — сказала Найткеп. — Скоро тут будет полно стражи.

— Подождите! — воскликнул Трендерхуф. — Какого сена тут было?

Бэбс, которая уже бежала, на мгновение остановилась.

— Ночная жизнь Мэйнхэттена, — ответила она.

Уже был полдень, когда Бэбс проснулась и пошла на кухню, чтобы позавтракать. Её отец обедал, сидя за столом и читал газету.

— Привет, Спящая красавица, — сказал он. — Во сколько ты вернулась?

Бабс почесала голову.

— Около 3-х ночи, я думаю. Я была на вечеринке…

Отец посмотрел на неё и покачал головой.

— Нельзя гулять по городу ночью, — сказал он и указал на свою газету. — Была ещё одна перестрелка. Говорят, что грифоны пытаются избавиться от местной мафии.

— Не волнуйтся, я не хожу в плохие районы, — сказала Бэбс.

Она подумала о коричневом единороге в костюме, который заплатил им за доставку наркотиков. Были ли это его пони, которые стреляли в грифонов?

Мафиозные войны не были чем-то новым в Мэйнхэттене. Когда Бэбс было шесть лет, семья делла Морте из Лас-Пегасуса попыталась захватить город. Она вспомнила декабрьский день, накануне Дня Согревающего Очага, когда они с матерью ходили по магазинам в район Нейпонис, и стали свидетелями того, как кирин, нанятый местным доном, застрелил Токко делла Морте. Бэбс вспомнила какой интерес вызвало тело, лежавшее на красном снегу, и как её оттащила мать. Судя по тому, что слышала Бэбс, грифоны, недавно появившиеся в Мэйнхэттене, дружили с сыном Токко, Бачио делла Морте.

— Надеюсь, — сказал отец.

Бэбс знала, что он не запретит ей выходить ночью. Она приносила домой, гораздо больше денег, чем могли заработать её предки вдвоем. Они закончили есть в тишине, и Бэбс вышла из дома, сказав отцу, что собирается навестить друга.

Кобылка спускалась по лестнице, стараясь не слушать, как её сосед спорит с женой в квартире, что через стену, и кричат жеребята с верхнего этажа. В таком месте, чем меньше знаешь о соседях, тем лучше.

Бэбс внимательно осмотрелась в поиске грифонов или другой опасности и пошла по улице, погруженная в свои мысли. Она увидела пару стражников, стоящих на углу улицы и наблюдающих за проходящими мимо пони.

— Эй, ты! — позвал один из них. — Что ты здесь делаешь?

— Я здесь живу, — ответила Бэбс. — И прежде чем вы спросите, у меня нет оружия или наркотиков.

— Странно, — сказал другой стражник, с любопытством глядя на Бэбс. — Выглядит как пони, а носит грифонскую куртку.

— Я убила предыдущего владельца и бросила его труп в реку, — пробормотала Бэбс, сердито глядя на него. — Не могли бы вы оставить меня в покое?

Стражник преградил ей путь.

— Послушайте, леди, я не знаю, в курсе ли вы, но мафия часто использует таких детей, как вы…

— Оставь её, — сказал другой стражник. — У меня есть жеребчик того же возраста… Подростки все такие.

— Спасибо, — невозмутимо сказала Бэбс и прошла мимо время от времени оглядываясь на стражников. Она пошла к станции метро и поехала в район, где жила Найткеп. Бэбс знала, что она, вероятно, всё ещё спит и что ей не нравится, когда её будят. Но Бэбс было скучно.

Несмотря на то, что большинство пони были на работе, вагон был полон. Как правило, это были кобылки и жеребчики ровесники Бэбс. Она вспомнила время, когда и сама возглавляла такую группу, и стала внимательно их осматривать. Грифоны редко пользовались общественным транспортом, поэтому вероятность драки или перестрелки была невелика, если только пони не были фанатами хуфбола или пегасьих гонок. Тем не менее, Бэбс старалась не высовываться — она не была уверена, что Большой Папочка думает о её новом хобби.

— Привет, кобылка, — сказал один из жеребчиков, наклонившись ближе к ней. — Можно поговорить?

— Отвали, — пробормотала Бэбс. — Или понесешь свои яйца в больницу в картонной коробке…

— Слышали? — сказал жеребчик своим спутникам. — Это она…

Бэбс быстро сунула копыто в карман, готовая вытащить нож. «Это она» может, конечно, означать: — «Это моя подруга, и она потрясная!», но в Мэйнхэттене это обычно означало: — «Это та сука, которая ограбила меня / должна мне деньги / выбила дерьмо из моего друга» и так далее. Бэбс пыталась вспомнить всех пони, которых она недавно разозлила. Это был довольно длинный список.

— Хеджхог хочет поговорить с тобой, — сказал жеребенок. — Он говорит, что это важно.

— Скажи ему, чтобы он сам пришел ко мне, — ответила Бэбс, — и что я больше не хочу работать с мелюзгой, как Дав.

Жеребята неуверенно переглянулись. Они все были примерно того же возраста, что и Дав. Прежде чем они смогли ответить, поезд остановился, и Бэбс вышла, даже не взглянув на них.

Район, где жила Найткеп, был даже хуже, чем у Бэбс. Он состоял из пары многоквартирных домов, которые были довольно современными, когда их строили. Предполагалось, что это будет полностью самодостаточный район для пони, работающих на местной фабрике зельеварения, с жилыми домами, магазинами, школами и офисами, теснящимися друг к другу. На деле, темные, узкие улицы и мосты, соединяющие верхние этажи зданий между собой, стали идеальной средой для роста преступности, распространившейся на весь Мэйнхэттен.

Бэбс как раз проходила между двумя жилыми домами, когда услышала, как кто-то зовет её по имени. Она повернулась и увидела знакомую фигуру оранжевой пегаски.

— Скуталу! — воскликнула Бэбс. — Что ты здесь делаешь? Эпл Блум с тобой?

Скуталу подбежала к ней с улыбкой на мордочке. На ней был красочный шарф и пара седельных сумок.

— Нет, она не смогла приехать, — сказала она. — Рамбл собирается участвовать в гонке пегасов. Я собираюсь болеть за него.

Бэбс не могла вспомнить, когда она в последний раз была на такой гонке. Она более или менее помнила правила — по семь пегасов в каждой команде; пятнадцать заходов по четыре круга каждый; по два пегаса от каждой команды в каждой гонке. Она также вспомнила преданных фанатов команды Мэйнехэттана.

— Сними это! — воскликнула Бэбс, указывая на шарф Скуталу. Она огляделась, но, к счастью, рядом никого не было.

— Что не так? — спросила Скуталу.

— Ты что, тут в первый раз? — спросила Бэбс. — На стадионе, под присмотром охранников, ты можешь носить шарф своей команды. Но, если понибудь увидит, тебя с этим шарфом на улице... Отправишься обратно в Понивиль в мешке для трупов. Возможно, даже в двух.

Скуталу сняла шарф и убрала в седельную сумку.

— Да... — пробормотала она. — Я немного ступила... А, что ты здесь делаешь? Тоже идешь на матч?

— Может быть… — ответила земнопони. Найткеп могла подождать. Бэбс целую вечность не видела Скуталу, Эппл Блум и Свити Белль. Кроме того, Скуталу явно нуждалась в проводнике — стадион был в другом районе Мэйнхеттена. Они побежали обратно на станцию и сели на поезд.

— Как дела в Понивиле? — спросила Бэбс. — Я слышала, что ты научилась летать…

— Да… — ответила Скуталу. — Но, я всё ещё недостаточно быстра, чтобы участвовать в гонках…

Бэбс слышала, что по новым правилам в каждой команде пегасов должно быть по два юниора в стартовом составе.

— Значит, Рамбл в команде? — спросила Бэбс. — Кто ещё?

— Торнадо Болт, — сказала Скуталу и стиснула зубы. — Она оказалась всего лишь на секунду быстрее меня... А также Тандерлейн, Церулин Скай, Клаудчейзер, Флиттер и Перасол.

Бэбс кивнула. Она не знала, кто был в команде Мэйнехэттена.

— Как Эпл Блум? — спросила она.

— Лучше, — ответила Скуталу. — Теперь у неё не так сильно болит голова.

— Хорошо, — пробормотала Бэбс. Она вспомнила головные боли Эпл Блум после того, как её чуть не убила Даймонд Тиара.

— Да… хотя, я думаю, что она немного подавлена… — сказала Скуталу. — Ты знаешь, кажется, что некоторые пони злятся на неё...

— Почему? — спросила Бэбс.

— Потому, что она выжила, а их дети нет… — Скуталу закатила глаза. — Я знаю, звучит безумно... Понивиль так и не стал прежним после тех событий...

«Добро пожаловать в мой мир», — подумала Бэбс. — «У нас тут появляется по дюжине Даймонд Тиар в неделю...»

— Я сыта по горло, — сказала Скуталу. — Когда мне исполнится восемнадцать, я поеду в Кантерлот, и вступлю в стражу.

— Что? — воскликнула Бэбс. — Ты — в стражу?!

— Ну, сначала я подумала об армии, но гоняться за чейнджлингами посреди пустыни или сражаться с драконами в Сталионграде — не для меня, — ответила Скуталу.

Бэбс покачала головой. Больше мафиози она ненавидела только стражников. Бэбс знала, что не протянет в тюрьме и дня — она слишком любила свободу, и мысль быть запертой в клетке, была для неё невыносимой.

— Извини, Скутс, но ты не тянешь на стражника…

— Почему? — усмехнулась Скуталу. — От меня никто не уйдет...

Она указала на свою кьютимарку — горящее колесо скутера. Несмотря на то, что она давно переросла свой скутер, её особый талант работал со всем, у чего были колеса.

Бэбс вздохнула. Кьютимарок не было только у неё и Свити Белль и ей всегда было больно, когда об этом напоминали. Затем она представила, как её преследует Скуталу и вздрогнула.

— Кстати, — сказала Скуталу. — Свити недавно получила кьютимарку…

Голова Бэбс поникла. Скуталу рассказала, как Свити победила в каком-то конкурсе певцов, но Бэбс не слушала. В этот момент ей хотелось только кричать и крушить всё вокруг.

Было много вещей, которые Бэбс умела хорошо. Драться, метать ножи, красть деньги, обманывать, убегать... И очевидно, всё это не было её особым талантом.

Поезд остановился. Они вышли и увидели, что вся станция была переполнена фанатами гонок пегасов. Бэбс хотела провести Скуталу через них, но та просто взлетела и пролетела над головами.

— Ой, прости! — воскликнул Скуталу, увидев, что Бэбс застряла в толпе. — Я подожду тебя...

— Нет проблем, правда… — Пробормотала Бэбс. Она «случайно» ударила жеребенка, который пытался её обчистить. Наконец, ей удалось протолкнуться к лестнице и выбраться на улицу. Стадион находился недалеко — ряды сидений, выцветших на солнце, были отделены от трека облачной преградой на случай, если гонщик вылетит с трассы.

Бэбс заметила, что хотя толпа была большой, всё ещё оставалось много свободных мест. Гонки в Мэйнхэттене не были так популярны как, например, хуфбол. Большинство фанатов были простыми работягам, как отец Бэбс, но с тех пор, как потерял ногу, он больше не мог ходить на матчи. В отличие от других видов гонок пегасов, тут всё упиралось в хороший старт и умение делать крутые повороты, а не в скорость и выносливость. В каждой гонке четыре пегаса, по два от каждой команды, соревновались друг с другом. Первый, завершивший четыре круга, приносил три очка в копилку своей команды, второй — два очка, а третий — одно очко.

Отстояв длинную очередь, они смогли купить билеты в первом ряду. Бэбс взяла для них сидр, и они стали смотреть презентацию команд.

— Значит, это Торнадо Болт? — спросила Бэбс, указывая на серую кобылку с фиолетовой гривой и с торнадо на кьютимарке.

— Да, — ответила Скуталу. — Возможно она на секунду быстрее, но Рамбл пригласил меня…

— Рада за тебя! — хихикнула Бэбс, глядя на серого жеребчика, бегущего рядом со своим братом. Она знала Рамбла по своим редким визитам в Понивиль, и он всегда казался ей немного странным. Для жеребенка он слишком заботился о внешности. Потом Бэбс вспомнила Хеджхога и подумала, что, возможно, это не так уж и плохо.

Презентация закончилась, и первые две пары пегасов вышли на старт.

Юниоры обеих команд стартуют в первой гонке, — сказала Скуталу, наблюдая, как Рамбл и Торнадо Болт готовятся к гонке. — Хотя, организаторы хотят изменить это правило...

— Ага… — пробормотала Бэбс. Она увидела, что сидит среди пони из Понивиля, и решила, что лучше забыть, что она технически должна была поддерживать двух гонщиков из Мэйнехэттана, Тайгер Моф и Скиддл. — Дети могут обосраться, когда начнут матч… В каких гонках он стартует?

— В первой, седьмой и двенадцатой, — ответила Скуталу. — И, если он выиграет, то возможно, он будет в гонке четырнадцать или пятнадцать.

Бэбс кивнула. Она плохо помнила правила, но слышала, что состав последних двух гонок больше зависел от решения тренеров, чем от стартовой таблицы.

Прозвучал стартовый сигнал, и четверо пегасов взлетели. Бэбс ухмыльнулась, увидев, что Тайгер Мос, синий пегас с короткой белой гривой, стартовал быстрее Рамбла, и лидировал после первого поворота. Рамбл летел прямо позади него, вместе с Торнадо Болт. Однако, второй гонщик из Мэйнхэттена — Скиддл, очень быстро работая крыльями, искала любую возможность, чтобы вырваться вперед. Наконец, на втором повороте третьего круга Торнадо Болт допустила ошибку — она пролетела по слишком широкой дуге и чуть не размазалась по облакам. Скиддл издала крик, слышимый даже на галёрке, и пролетела поворот с невероятной скоростью. Ничего не изменилось на последнем круге — результаты после первой гонки были 4:2 в пользу Мэйнхеттена.

— Неплохо… — пробормотала Скуталу, наблюдая, как Рамбл приземлился рядом напарником. Тандерлейн похлопал его по голове. Торнадо Болт села на траву и покачала головой. Клаудчейзер подбежала утешить её.

— Бьюсь об заклад, ты могла бы лучше, а? — спросила Бэбс. Она почти ничего не слышала из-за шума ликующей толпы.

— Конечно… — Скуталу усмехнулась, наблюдая за подготовкой к следующему старту, в котором Тандерлейн и Клаудчейзер собирались соревноваться с двумя кумирами местных фанатов, Джетом и Флэшем Форвард. — Я не врезаюсь ни во что, когда летаю.

Быстро выяснилось, что сделать границы трассы из облаков — было хорошей идеей. Во второй гонке Флэш Форвард врезался в ограждение при попытке обогнать Клаудчейзер. Джет финишировал вторым, и после двух гонок у каждой команды было по шесть очков. В третьей гонке, однако, команда Мэйнхеттена вырвалась вперед после того, как Шторм Раннер и Винд Брейкер не оставили шансов Флиттер и Церулин Скай.

В четвертой гонке Торнадо Болт частично реабилитировалась финишировав второй, уступив Эирвейв из Мэйнехэттена. В той же гонке Перасол сумела опередить Скиддл на первом повороте и гонка окончилась вничью 3: 3.

— Я бы выиграла, — сказала Скуталу, делая большой глоток сидра. — Эирвейв совершает одну и ту же ошибку на поворотах.

— А можешь мне объяснить? — спросила Бэбс. Ей хотелось выпить ещё один сидр, но тогда бы ей пришлось идти в туалет. А туалеты на стадионе были так себе.

— Ну, он делает так и теряет скорость на вершине поворота… — Скуталу взмахнула крыльями, демонстрируя ошибку Эирвейва.

— Ок, — пробормотала Бэбс и посмотрела на программку. — Эта гонка будет интересной… Тандерлейн и Клаудчейзер против Шторм Раннера и Винд Брейкер…

— Винд Брейкер тоже совершает эту ошибку, — сказала Скуталу. — Может быть, это ошибка тренера…

— Эй, она была намного лучше, чем Флиттер… — сказала Бэбс.

— Флиттер просто не повезло. Если бы Шторм Раннер не блокировал её...

После гонки Бэбс перестала сомневаться в способности Скуталу оценивать форму гонщиков — Винд Брейкер пришла последней. Однако Шторм Раннер спас команду Мэйнхеттена от разгрома, и после пяти гонок хозяева вырвались вперед на два очка.

Аплодисменты толпы становились все громче. Некоторые пони из Понивиля начали петь, пытаясь заставить замолчать фанатов из Мэйнхэттена. Последние ответили ещё более громким пением. Бэбс заметила охранников, обходящих трибуны, и представила, что произойдет, если команда Понивиля победит. Определенно, им лучше было бы оказаться в другом месте.

Пятую гонку выиграла Флиттер. К сожалению, Церулин Скай пришел последним и гонка завершилась вничью.

— Я тебе говорила, что она в хорошей форме, — сказал Скуталу, наблюдая, как Флиттер делает сальто в воздухе, прежде чем вернуться к своей команде.

— Это просто Эирвейв и Скиддл такие «великие летуны»… — Пробормотала Бэбс, но Скуталу её не слушала. Она встала и положила копыта на ограждение, наблюдая за подготовкой к следующей гонке, в которой Рамбл и Перасол собирались состязаться с Джетом и Флэшем Форвард.

Гонка началась. Толпа замолкла, когда Рамбл проскользнул под крылом Джета, воспользовавшись своим миниатюрным телосложением. Мэйнхеттенский пегас, удивленный наглостью юниора, совершил ошибку и заблокировал Флэша Форварда, едва не столкнувшись с ним. Всё это заняло долю секунды, но этого было достаточно, чтобы Перасол обогнала их обоих и последовала за Рамблом.

Большие крылья давали ей преимущество, и спустя два круга ей удалось обогнать Рамбла — фактически, он пропустил её, поскольку устал, и только замедлял. Джет и Флэш Форварды были слишком далеко, чтобы догнать его, поэтому было не важно, кто будет первым — такой результат приносил пять очков команде Понивиля.

Мэйнхеттенцы стали кричать и свистеть, когда Флэш Форвард приземлился и с досадой выбил грязь из под копыт. Прошла половина матча, команда Понивиля выигрывала с перевесом в два очка, а он был единственным пегасом, который ещё не набрал ни одного очка.

Однако, на этом злоключения мэйнхеттенской команды не закончились. В следующей гонке Тандерлейн и Клаудчейзер легко победили Эирвейва (у которого, по словам Скуталу, все еще были проблемы, хотя Бэбс не могла их увидеть) и юниора Тайгер Моф. В девятой гонке Флэш Форвард наконец-то взял реванш, опередив Флиттер.

— Я боюсь за Торнадо Болт… — пробормотал Скуталу, наблюдая за кобылкой, стоящей на одной линии с Перасол, Шторм Раннером и Винд Брейкер. — Кажется, она неуверенно себя чувствует на этих поворотах…

— Тем не менее, у неё больше очков, чем у Церулин Ская… — ответила Бэбс. — Смотри, она хорошо стартовала… Блядь!

Торнадо Болт лидировала только до первого поворота. При входе в поворот её крыло внезапно подвернулось, и она врезалась в барьер. Гонка была остановлена. Торнадо Болт выползла из облака и побежала обратно к стартовой линии, но было очевидно, что с её крылом что-то не так. Однако, несмотря на боль, ей удалось завершить гонку последней.

— Сегодня ей не повезло, — заключила Скуталу. — Пожалуй, отведу её в Сахарный уголок, когда вернемся…

— Я думала, вы двое не любите друг друга… — усмехнулась Бэбс.

— Не забывай о командном духе, — ответила Скуталу. — Это как у Меткоискателей…

Бэбс замерла. Она подумала о Меткоискателях — как из Понивиля, так и Мэйнхэттена. Когда она видела их в последний раз? Не считая встречи прошлой ночью, несколько недель назад. Кобылка подумала о Крекере — он сел в тюрьму, чтобы защитить её, а она, просто, бросила его. Конечно, он был психопатом, но всё же …

Бэбс едва запомнила следующий старт, и только восторженные крики Скуталу сообщили ей, что Флиттер и Клаудчейзер сумели победить Эирвейва и Флэша Форварда. Она хотела выпить и пойти домой, но не могла перестать думать о том, что ей сказал жеребенок в поезде. Хеджхог хотел встретиться. Она не знала почему, но, видимо, это было важно.

Двенадцатая гонка была последней для Рамбла — и единственной, где он летел вместе с братом. Бэбс стояла рядом со Скуталу, особых надежд на победу её команды не было — Мейнхеттен проигрывал 36:30, и хотя Шторм Раннер до сих пор был самым результативным из пегасов встречающей команды, трудно было представить, что Тайгер Моф внезапно опередит Тандерлейна, что позволит им наверстать упущенное. Скуталу начала дико кричать — Рамблу удалось отыграться у Тайгер Моф за первую гонку и в итоге он стал третьим, после Шторм Раннера и Тандерлейна. Тем не менее, это означало, что результаты теперь были 39 : 33, и оставалось только три гонки до конца.

— Нам лучше уйти, — негромко сказала Бэбс Скуталу. — Всё может закончиться дракой…

— Ни за что! — воскликнула Скуталу. — Мне нужно увидеться с Рамблом!

— Увидишься позже… — сказала Бэбс, оглядываясь по сторонам. Толпа гневно кричала, но было не понятно, на кого именно: то ли на организаторов, то ли на команду гостей, то ли на команду хозяев, то ли на всех сразу. Охранники были наготове. Впервые за многие годы Бэбс была рада их видеть.

Удивительно, но Церулин Скай выиграл последнюю из запланированных гонок. Джет был вторым, а Перасол пришла третьей, заставив беднягу Эирвейва глотать пыть. Теперь тренерам предстояло выбрать пегасов, для двух последних гонок. Тандерлейн и Клаудчейзер вышли на старт — у каждого из них было по девять очков. Между ними стоял Шторм Раннер — у него было десять очков, а у Джета, который был его партнером, было всего шесть.

— Они с нас шкуры сдерут… — пробормотала Бэбс, наблюдая за взбешенными фанатами. Они выкрикивали оскорбления даже в адрес Шторм Раннера. Бэбс подумала, что это может отвлечь его на старте и поможет Тандерлейну победить. Когда гонка закончилась, она села на своё место и покачала головой.

— Всё кончено... — сказала Бэбс. — Нам ни за что не отыграть десять очков в последней гонке…

— Да ладно тебе! — Скуталу села рядом с ней. — В кой то веки команда Понивиля выиграла...

— Ну, мне всё равно… — сказала Бэбс и указал на толпу, которая пыталась пробиться через охрану. Фанаты из Понивиля орали на них. — ... а этим парням — нет...

Последняя гонка завершилась победой Флэша Форварда, в результате финальный счет стал 49:41 в пользу Понивиля. Но всем уже было всё равно. Бэбс вела Скуталу между секторами, уворачиваясь от пустых бутылок и стаканчиков летящих в них. Она почувствовала, как дрожит её грива, когда охранники применили заклинания для усмирения толпы. Кобылки быстро бежали по лестницам, направляясь к раздевалкам.

Рамбл уже ждал их.

— Привет, Скутс, — сказал он и поцеловал Скуталу в щеку, затем он повернулся к Бэбс. — А ты кто?

— Ты не помнишь? — спросила Скуталу. — Это кузина Эпл Блум, Бэбс.

— А, точно, — хихикнул Рамбл. — Однажды ты назвала меня пидором…

— Вообще-то дважды, — ответила Бэбс. — И нам лучше убираться отсюда…

— Точно, — сказал Рамбл и указал на потолок. — Что там происходит?

— Ты разозлил нескольких пони… — сказала Бэбс. — Не волнуйтесь, я знаю, как попасть в метро раньше них.

Они выбежали из стадиона, вместе с остальной командой. Торнадо Болт плелась позади, пока Скуталу не поторопила её.

Бэбс начала жалеть, что взяла их с собой. Им удалось добраться до станции прежде, чем фанаты принялись крушить город, но она просто не могла выслушивать, как Скуталу постоянно напоминала всем, что Рамбл, несмотря на то, что ему было шестнадцать, набрал на два очка больше, чем гораздо более опытная Винд Брейкер. Было не трудно догадаться, что чувствовала Торнадо Болт, которая всю дорогу молчала и не поднимала головы.

— Я куплю нам сидра, — сказала Бэбс. — Поезд до Понивиля скоро приедет.

— Мне нельзя пить, я — несовершеннолетний, — сказал Рамбл. — Кроме того, я спортпони...

— Пидор, — пробормотала Бэбс сквозь стиснутые зубы и закурила сигарету. Затем она пошла в ближайший магазин, чтобы купить сидр себе, Скуталу и Торнадо Болт. Серой кобылке сейчас точно было нужно немного расслабиться.

По дороге она вдруг заметила знакомую красную, шипастую гриву.

— Хеджхог! — крикнула Бэбс. — Что ты здесь делаешь? Один маленький засранец сказал, что ты меня ищешь...

Хеджхог определенно не был трезвым — он слегка шатался, и его грива была ещё больше растрепана, чем обычно. Он моргнул, вероятно, пытаясь вспомнить, кто перед ним.

— Это я, — пробормотала Бэбс. — Какого хрена тебе надо?

— Она, буквально, слышала, как что-то щелкнуло в его голове.

— Вайт Дав, — пробормотал он, избегая её взгляда. — Её похитили грифоны...

Примечание автора:

Читатели из Великобритании, Дании, Швеции, России, Польши или Австралии могут догадаться, на каких правилах основаны гонки пегасов из этой главы. Кроме того, для людей, которым нравится статистика, я сделал табло (на самом деле я сделал его, чтобы не запутаться самому).

Глубже

Бэбс вышла из фургона, посмотрела на здание и поняла, что это похоронный зал. Она вздрогнула, но потом подумала, что это имеет смысл. Никто не будет искать тела там.

Они обошли здание, и Раз повел их к задней двери, скрытой за растущим на стене плющом. Он поднял копыто и постучал в дверь.

— Кто там? — они услышали сонный голос с характерным троттингемским акцентом.

— Это я, Раз.

Дверь открылась, и они увидели оранжевую кобылку единорога, немного старше Бэбс. У неё была зеленая грива, и Бэбс подумала, что та похожа на морковку. Бэбс попыталась рассмеяться, но потом вспомнила, зачем она здесь, и вытерла слезы с глаз.

— Ты привел друзей или как? — спросила кобыла. — Я не в настроении для вечеринок, понимаешь? Она зевнула. Когда она закрыла рот копытом, Бэбс увидела на ноге ряд шрамов. Она начала задаваться вопросом, как кобыла получила их.

— У нас проблема, — сказал Раз. — В нашем фургоне.

— В фургоне? — кобылка неуверенно посмотрела на Бэбс, Хеджхога и Лайтлинг Даст. — Сколько у тебя «проблем»?

— Шесть, — ответил Хеджхог. — Было бы меньше, если бы не Бэбс.

— Отвали, — пробормотала Бэбс, сердито глядя на него.

— Ок, ладно. — сказала кобыла. — Заходите внутрь. Кстати, меня зовут Саншайн Рэйнбовс. Я работаю здесь и, как, вероятно, сказал Раз, я иногда... хм... убираюсь.

Лайтлинг Даст кивнула.

— Нам как раз нужна уборщица, — сказала она. — А то детишки...

— Хватит! — воскликнул Раз, видя, что Бэбс собирается врезать Лайтлинг Даст.

— А как именно ты... убираешься? — спросил Хеджхог, пытаясь говорить спокойно. Тот факт, что Саншайн Рэйнбовс готовила для них чай, как ни в чем не бывало, ему не особо помогал.

— О, это просто, — ответила Саншайн. — К сожалению, я не могу использовать крематорий — владельцы заметят. А также возникли бы сложности, если бы у одной из ваших «проблем» был кардиостимулятор. Я просто хороню их на кладбище…

— И нипони ничего не замечает? — спросила Бэбс.

Саншайн Рэйнбовс пролевитировала пять чашек чая на стол. Затем она подняла пару лопат.

— Я часто копаю ночью, — ответила она. — Столько пони умирают в Мэйнхэттене каждый день…

— Нипони не узнает об этом? — спросил Хеджхог. — Кто-то может выкопать другую могилу в этом месте…

— Не волнуйся, — сказала Саншайн. — Обычно, мы копаем могилы глубиной около шести копыт. Для таких «проблем», как ваша, мы выкопаем более глубокие могилы, похороним их, а завтра положим сверху обычных пони. Разумеется, вы все поможете мне копать. — Она посмотрела на лица своих гостей. — Вы же не думаете, что я одна всё это выкопаю?

— Я просто думаю... — сказала монотонно Бэбс. Она всё ещё видела шесть трупов каждый раз, когда закрывала глаза. Пони посмотрела на свой чай, но не могла заставить себя выпить его. — Почему всё это так... просто для тебя?

— Это моя работа, — ответила Саншайн. — Кроме того, я привыкла к странному дерьму. А ещё я лежала в психушке с Неспящей Убийцей.

Она ухмыльнулась, как безумная, но никто не рассмеялся.

— Если ты не хочешь чай, пойдем, поможешь мне копать. А заодно, ты можешь рассказать мне, что случилось... Знаешь, я люблю такие истории...

Бэбс с трудом сохраняла хладнокровие, пока провожала Скуталу на железнодорожной станции. Когда поезд до Понивиля, наконец, прибыл, она вздохнув с облегчением, попрощалась с подругой и, быстро покинув вокзал, вернулась к Хеджхогу. Тот сидел, как на иголках, в ожидании и, только увидев, сразу побежал к ней.

— Что именно произошло? — отчаянно спросила Бэбс, когда они нашли уединенное место, где никто не мог их услышать.

— О-она была на доставке, — ответил Хеджхог. — Они схватили её… отобрали наркотики… а теперь держат на каком-то складе…

— На каком именно? — воскликнула Бэбс. Она начала нервно ходить кругами. — Нам нужен Раз...

— Мелкие ищут её, — сказал Хеджхог. — Большого Папочку волнуют только наркотики, но я разговаривал с той кобылой, которую он трахает… Она поможет нам…

Бэбс кивнула. Она вспомнила аквамариновую пегаску, которую она видела, когда последний раз они были в доме Большого Папочки. Внезапно она подумала ещё кой о чём.

— Мелкие? — спросила Бэбс. — Ты имеешь ввиду тех недоумков, которые разговаривали со мной в поезде? Ты хочешь, чтобы их прикончили или как?

— Это все, кто есть, — ответил Хеджхог.

— Все, кто есть?! Я, Раз, несколько мелких и шлюха босса ?! — завопила Бэбс. — Нам — пиздец!

— Шлюха? Забавно... — сказал Хеджхог. — Она — бывшая Вандерболт или что-то в этом роде. И она дала мне это. Он расстегнул молнию на куртке, показывая пистолет-пулемет.

Бэбс вздохнула.

— Просто отлично... — пробормотала она. — Мы собираемся рискнуть жизнями и свободой… И все это ради одной мелкой…

— Не говори так… — Хеджхог сердито посмотрел на неё. — Если бы не Вайт Дав… Мы бы до сих пор нянчились с той пиздой. Или ты оказалась в тюрьме…

— Лучше бы я была в тюрьме… — сказала Бэбс. — Она... она убила её... Просто так...

— А теперь собираются убить её. — Хеджхог вздохнул. — Просто так.

Бэбс опустила глаза.

Ладно, — сказала она. — Я помогу тебе...

— Так, значит, ты и есть та самая кобылка? — спросила аквамариновая пегаска, назвавшаяся Лайтлинг Даст.

Бэбс ничего не ответила. Они были в студии звукозаписи, где жил Хеджхог, и теперь она увидела пони, которые должны были помочь им освободить Вайт Дав.

Раз сидел в углу и молчал, как обычно. Рядом с ним стояли три жеребчика, может быть, четырнадцати или пятнадцати лет. Бэбс заметила, что им не дали оружия, и вздохнула с облегчением.

— Ты знаешь, как из него стрелять? — спросила Лайтлинг Даст, протягивая ей пистолет-пулемет, похожий на тот, что показывал Хеджхог. Бэбс отрицательно покачала головой, поэтому Лайтлинг дернула затвор на себя, направив оружие в пол.

— Теперь он почти готов к стрельбе, — сказала она. — Этот оружие — дешевый кусок дерьма, поэтому не роняй его, иначе оно может выстрелить. Здесь есть предохранитель, который, заодно, переключает режим огня между полуавтоматическим и автоматическим, но я бы на него не рассчитывала. Так же как и на прицел.

— Просто отлично, — пробормотала Бэбс и закурила сигарету. — А как часто он взрывается в копытах?

— Не волнуйся. — Лайтлинг Даст отпустила затвор пп и отдала его Бэбс. — Такого ещё не было... пока. Ты быстрее умрешь от рака легких.

— Иди нахуй! — ответила Бэбс.

— Она всегда такая? — спросила Лайтлинг у Хеджхога — Не удивительно, что вы расстались.

Бэбс сняла пп с предохранителя, передернула затвор и направила оружие на Лайтлинг Даст.

— Отъебись, поняла? — сказала она. — Я не хочу ничего слышать обо мне и Хеджхоге. Я устал от этого дерьма.

— Богини… — Лайтлинг закатила глаза, но выглядело это не очень убедительно — видя, как Бэбс целится в неё, она начала обильно потеть. — Хорошо, я от тебя отъебусь! Просто перестань размахивать пушкой вокруг!

— Хорошо, — сказал Бэбс, поставила пп на предохранитель и убрала его в куртку. Оружие едва заметно выпирало.

— Но, я думаю, что ты сумасшедшая маленькая сука… — пробормотала Лайтлинг Даст и повернулась к жеребчикам. — Вы знаете, где эти грифоны?

— Они в небольшом складе, неподалеку от завода дирижаблей, — прошепелявил один из жеребят. — Там шесть грифонов…

— Итак, шестеро их и четверо нас… — сказала Бэбс.

— Семеро нас, — перебил её жеребенок.

— Заткнись, — пробормотала Бэбс. — Мы не возьмем вас туда. Вы будете ждать тут.

— Почему? — спросил другой жеребенок. Бэбс вспомнила, что это был тот, кого Хеджхог послал поговорить с ней.

— Потому, что если грифоны вас не пристрелят — я пристрелю… — пригрозила Бэбс.

Жеребчик хотел ещё что-то сказать, но Раз остановил его.

— Не спорьте с ней, — сказал он. Вам опасно суваться туда.

— Кроме того, Бэбс воспринимает только такие аргументы, как «У меня есть пушка, а у тебя нет», — добавил Хеджхог.

— Что-то раньше это нипони не волновало... — пробормотала Бэбс.

Лайтлинг Даст вздохнула.

— Вот почему я ненавижу подростков… — сказала она. — Вы можете продолжить спорить по дороге.

Они покинули студию и направились к потрепанному фургону с крупной надписью «Доставка». Раз и Лайтлинг Даст впряглись в него, остальные сели внутрь. Солнце медленно клонилось к закату, когда они ехали по дороге.

— Внутри есть одежда, — сказала Лайтлинг.

Бэбс заметила пару черных сумок и открыл их. Внутри были темно-синие жилеты с большим количеством ремней для дополнительной экипировки, вроде ножей или магазинов с патронами. Ещё там была клейкая лента. Бэбс вспомнив военный роман, который она когда-то читала, стала соединять лентой рожки с патронами, чтобы их можно было быстрее менять. Хеджхог, увидев это, стал делать так же.

Жилет был слишком велик для Бэбс. Одев его, она проверила не стесняет ли он движений. К нему были пришиты металлические пластины, хотя они были недостаточно толстыми, чтобы отразить пулю. Однако, она решила оставить их — лучше сломать ребра, чем умереть.

Бэбс посмотрела в окно и увидела, что они проезжают промышленную часть города, состоящую из магазинов, складов, ангаров и фабрик. На горизонте она увидела скелеты нескольких дирижаблей. На фоне красного неба они выглядели зловеще. Бэбс села на пол и проверила, как быстро сможет достать нож.

Фургон остановился.

— Дальше пойдем на своих четырех, — сказала Лайтлинг. — Они не должны нас заметить.

Раз и Лайтлинг Даст быстро надели свои жилеты. Бэбс заметила, что одежда пегаски была другой — она была сделана из старой формы стажера Вандерболтов с заштопанной прорехой на груди.

— Пойдем, — сказала Лайтлинг Даст. Бэбс сдула гриву с глаз и побежала вперед. Редкие прохожие предпочитали перейти на другую сторону улицы, завидев их.

— Мы уже близко. — пробормотал Хеджхог, увидев заброшенный склад. Несколько больших, ржавых труб лежали перед ним. — Это тот самый склад, который Кортленд описал мне…

«Значит, того жеребчика зовут Кортленд?» - Подумала Бэбс. — «Его родители, наверное, ненавидят его...» Потом она вспомнила, что Кортленд был одним из Эплов, и начала задаваться вопросом, не был ли жеребенок, по иронии судьбы, её четвероюрным кузеном, или кем-то в этом роде. Они обошли здание и остановились перед дырой в заборе.

— Я на разведку, — сказала Лайтлинг. Пегаска расправила крылья и взлетела. Пролетев несколько кругов вокруг здания и заглянув в разбитые окна, она приземлилась на крышу и махнула остальным.

— Пойдем, — сказал Хеджхог.

Они осторожно преодолели двор, прячась за трубами. Бэбс двигалась на трех ногах, держа свой пп в четвертой. Кобылка знала, что после короткой очереди, он полетит ей в мордочку, но лучше держать оружие наготове, чем доставать в последний момент. Земнопони вздохнула, увидев, что Хеджхог просто левитирует свой пп, и сдула гриву с глаз. Ей ужасно хотелось курить и её не покидали мысли о Вайт Дав — жива ли она?

— Слишком тихо, — прошептал Раз, когда они подошли к задней двери склада.

Рядом приземлилась Лайтлинг Даст.

— За дверью двое и выглядят скучающими.- сообщила она.

Хеджхог прицелился в дверь, но Раз остановил его.

— Лучше не поднимать шум…

— Точно, — Лайтлинг Даст встала перед дверью, готовая распахнуть их. — Старайтесь не стрелять… 3… 2… 1…

Они ворвались внутрь. Первый грифон едва успел поднять голову, как получил сильнейший удар от Лайтлинг Даст, отбросивший его в стеллаж пустых ящиков. Второй вскочил, расправив крылья, и Бэбс проткнула ножом одно из них. Он закричал и ударил её когтями, но удар лишь оцарапал железные пластины на её жилете. Хеджхог подпрыгнул к нему и с размаха, удерживая магией, обрушил свое оружие на череп грифона. Кровь обагрила белые перья на голове орло-льва, но тот не собирался сдаваться. Он потянулся к матрасу, на котором лежал, и попытался поднять большой револьвер.

Прежде чем грифон успел коснуться когтями оружия, словно из ниоткуда, появился Раз. Бэбс услышала леденящий кровь крик, когда осел лягнул грифона. Ещё один удар прикладом пп, наконец, заставил его рухнуть. Пони услышали звук приближающихся хлопков крыльев и быстрых шагов.

— Мы перебудили всех! — воскликнула Лайтлинг. — Ложись!

Они спрятались за грудой деревянных ящиков. Взрыв сотряс воздух. Бэбс закричала, когда её отбросило в сторону ударной волной. Она рухнула, пытаясь перевести дыхание. Над ней Лайтлинг Даст стреляла в приближающихся грифонов. Ружье выстрелило ещё раз — пробив несколько рядов ящиков, картечь не могла убить, но, как выяснила Бэбс, получить такой удар было всё же больно. Она села и подняла пп, стреляя во всё, что двигалось в темноте. Отдачей ствол уводило вверх. Бэбс проклинала всё на свете, стряхивая гриву с глаз.

Раздалась автоматная очередь. Их осыпало осколками. Они поползли вправо, пытаясь обойти грифонов с фланга.

— Берегись! — закричала Лайтлинг, взлетая.

Как раз вовремя, чтобы врезаться в грифона, и отбросить его к стене склада. Он попытался встать, но Лайтлинг Даст нырнула влево, уйдя с линии огня Раза и Хеджхога. Грифона отбросило назад к стене с продырявленной грудью.

Бэбс этого не видела — она заметила ещё одного грифона, пытавшегося приблизиться к ним с воздуха на малой высоте. Она прицелилась, крепко держа пистолет в обоих копытах, и выстрелила — одна пуля пробила его крыло и улетела к ящикам позади него, оставляя шлейф крови и перьев. Грифон упал на землю, выронив оружие. Бэбс попыталась выстрелить ещё раз, но услышала лишь щелчок. Кобылка выругалась себе под нос. Её копыта дрожали, пока она решала сменить обойму или достать нож. К счастью для неё, грифон решил сбежать.

— Трое готовы, трое осталось, — пробормотала Лайтлинг Даст, вытирая пот со лба.

— Один ранен, — сказала Бэбс, дрожащими копытами меняя магазин. — Давай найдем Дав и свалим отсюда…

Раз и Хеджхог оттащили двух бессознательных грифонов за укрытие, положили рядом с мертвым компаньоном и связали их клейкой лентой.

Пони выдвинулись вперед, прячась за ящиками, полусгнившими телегами и другим барахлом, которое попадалось на пути. Грифонов нигде не было видно. Внезапно Лайтлинг Даст остановилась и указала на лужицу под ногами.

— Кажется, наш раненый друг был здесь, — пробормотала она.

— Берегись! — крикнула Бэбс.

Она взглянула на потолок как раз вовремя, чтобы увидеть двух грифонов, сидящих на балках и целящихся в них. Волна картечи осыпала пол рядом с ней. Кобылка подняла пп и открыла ответный огонь. Мимо. Бэбс перекатилась, чтобы избежать пули.

Лайтлинг Даст метнулась вверх, держа в копытах большой гаечный ключ. Когда грифон с автоматом перестал стрелять, чтобы перезарядиться, она запустила ключ в него. Прежде чем тот понял, что его ударило, он был на полпути к куче ящиков. Второй грифон повернулся к пегаске. Лайтлинг только этого и ждала — она врезалась в него, сбив с балки. Грифон расправил крылья, пытаясь удержаться в воздухе, но вихрь пуль из трех стволов разорвал его на части. Он был уже мертв, когда упал на пол с тошнотворным хрустом.

Лайтлинг Даст приземлилась рядом с грифоном, которого она ударила гаечным ключом, и проверила его пульс.

— Живой, — пробормотала она. — Нам нужно найти того последнего ублюдка…

Бэбс сменила магазин и огляделась. Грифона, которого она подстрелила, нигде не было видно. Она знала, что он не мог летать, но это не делало его менее опасным. Лайтлинг Даст кружила вокруг, пытаясь разыскать его с высоты, а Бэбс, Раз и Хеджхог искали среди ящиков.

— Я здесь… — услышали они голос где-то рядом с комнатой отдыха. Все повернулись и увидели грифона, лежавшего на полу и тяжело дышавшего. Он держал в когтях седельные сумки Вайт Дав.

— Я возвращаю это… — сказал он. — Вы же здесь за этим, верно?

Прежде чем кто-то успел ответить, Бэбс бросилась к нему, ударила по клюву и встала на раненое крыло.

— Меня не ебут твои наркотики! — крикнула она. — Где кобылка?

— Какая кобылка? — спросил он, стараясь не кричать. — Я не видел никакой кобылки!

— Ладно... — пробормотала Лайтлинг Даст. Она подлетела к грифону и взяла у него седельные сумки.

— Раз, Хедж, соберите остальных. Может, они будут более разговорчивыми.

Она заглянула внутрь порванных седельных сумок и ухмыльнулась.

Раз и Хеджхог притащили связанных грифонов и тела в центр склада. Их пленники постепенно приходили в сознание. Некоторые задрожали, увидев двух своих мертвых компаньонов.

— Итак, — сказала Лайтлинг. — Это не займет много времени... Помните кобылку, которая несла эти седельные сумки? Белая с оранжевой гривой, лет четырнадцати? Первый, кто скажет, где она, будет свободен, как птица…

— Иди на хуй, — ответил грифон, которого они сбили первым. — Мы знаем вас, пони… Вы все равно нас убьете…

Его жестоко оборвал удар Лайтлинг.

Бэбс покачала головой. Она смотрела на разорванное тело грифона и поняла, что убила его. Кобылка не была уверена, что её выстрелы наши цель, но она стреляла в него вместе с Разом и Хеджхогом, желая убить.

Бэбс почувствовала неприятное чувство в животе и решила пойти в комнату отдыха, выкурить сигарету. Лайтлинг Даст была занята избиением грифонов, поэтому земнопони просто ушла.

Бэбс взяла сигарету в рот, толкнула поцарапанную дверь, нашарила зажигалку в кармане жилета. В комнате было темно. Со стен свисали остатки порванных плакатов с сексуальными кобылами, у стены стоял старый шкаф, а в центре - полусгнивший стол, покрытый толстым слоем пыли. Она зажгла сигарету и в свете зажигалки увидела что-то, от чего чуть не упала.

Вайт Дав лежала на полу за столом. Её остекленевшие глаза смотрели в потолок. Её задние ноги были раздвинуты. Бэбс почувствовала тошноту, когда рассмотрела лужу спекшейся крови между ними. На белой шерстке были черные пятна, как-будто кто-то тушил о неё сигареты. Её рот был открыт в немом крике, осколки сломанных зубов торчали из бледных десен кобылки.

Бэбс пошатнулись и её вырвало на пол. Затем начало трясти. Она глубоко и часто задышала и едва заставила себя отвести взгляд от тела Вайт Дав. Кобылка попыталась найти какую-нибудь ткань, чтобы накрыть тело, но ничего подходящего не было. Она сняла свой жилет, порвала его и накрыла тело подруги. Затем Бэбс заметила знакомую черную штуку, которая выпала из кармана, когда она раздевалась.

Оружие. Она посмотрела на него, и что-то щелкнуло у неё в голове.

Испустив дикий вопль, Бэбс выбежала из комнаты.

— Убирайтесь! — закричала она Лайтлинг Даст и своим друзьям.

Пегаска с удивлением посмотрела на земнопони и отшатнулась, прямо перед тем, как мозги первого грифона, того, у которого было прострелено крыло, забрызгали её. Второй грифон попытался разорвать клейкую ленту, но другая пуля пробила ему горло, и он упал, хватая клювом воздух.

Бэбс прошла мимо него, не обращая внимания на кровь, покрывшую её копыта и расстреляла третьего грифона в упор. Содержимое его черепа брызнуло на мордочку и гриву кобылки, но она даже не вздрогнула. Последний грифон перестал вырываться — он просто смотрел на пони. Только когда Бэбс выпустила несколько пуль ему в промежность и живот, он стал катался по полу, крича и рыдая.

— Убей… меня… — прохрипел он.

— Как пожелаешь, — холодно сказала Бэбс.

Взяв нож, она проткнула грифону глаз. Лезвие покрылось глазной жидкостью. Затем, пони вонзила нож во второй глаз. Грифон закричал ещё громче. Бэбс поставила копыто ему на горло и надавила. Его крик сменился хрипом под весом кобылки.

Бэбс отступила, слушая как грифон захлебывается собственной кровью и переключила пп в автоматический режим. Она нажала на спусковой крючок. Пули разорвали мертвые тела и разбрызгали кровь и ошметки вокруг. Наконец, когда патроны закончились, Бэбс бросила оружие на землю. Звук эхом разнесся по тихому складу.

— Ты что, совсем ебанутая?! — закричала Лайтлинг Даст. — Ты что наделала, сумасшедшая пизда?!

Пегаска подбежала к Бэбс и толкнула на пол.

— Как ты теперь собираешься искать Вайт Дав? Долбаная психопатка! -Лайтлинг плюнула на неё и отошла.

— Я её нашла… — пробормотала Бэбс, вытирая плевок с мордочки.

Лайтлинг Даст открыла рот, но ничего не сказала. Она подошла к Бэбс и помогла подняться, стараясь не смотреть в глаза.

— Н-нам нужно убрать это… — пробормотал Хеджхог, оглядываясь по сторонам.

— Как? — спросила Лайтлинг. — Бэбс устроила тут настоящий Кровавый День Сердец и Копыт…

— Что мы будем делать с Дав? — спросила Бэбс.

В её голосе не было никаких эмоций.

— Мы не можем оставить её здесь...

— Мы вызовем копов, — сказала Лайтлинг. — Босс знает нескольких стражников... Они скажут её отцу, что это сделали грифоны, а затем перебили друг друга. Но остальные трупы придется убрать — некоторые стражники, хм…

— Неподкупны? — спросила Бэбс.

Лайтлинг Даст сердито посмотрела на неё.

— Я бы предпочла назвать их «надоедливыми», — сказала она. — В любом случае, есть идеи, как разобраться с этой клоакой?

— Ну, — пробормотал Раз. — У меня есть друг, который может помочь нам...

Примечание автора:

Интересно, сколько читателей заметили камео Лайтлинг Даст в главе 3...

Кроме того, название не является изначальной отсылкой, но оно относится к методу Мигеля Прадо по утилизации тел в Декстере.

Сожаление

— Бэбс! — крикнула Найткеп. — Бэбс!

— Отвали, — пробормотала Бэбс и перевернулась на кровати, спрятав мордочку в подушку.

— Бэбс! — Найткеп подошла к кровати и поднял одеяло своей магией. — Ты пришла три дня назад, вся в грязи, спишь в моей постели, пьёшь мою водку, а на столе лежит долбаный пистолет… Что, Дискорд побери, происходит?

— Проверь новости, — ответила Бэбс, тупо глядя на трещины в стене.

— Мне не нужно, — ответила Найткеп. — Почему ты думаешь, я дома, а не на работе? Вокруг творится полный бардак... С тех пор, как нашли ту кобылку на складе, все пони словно с ума посходили. Мэр заявил, что они усилят борьбу с преступностью и ещё кучу всякого дерьма. Стража чуть не арестовала меня за то, что я стояла у железнодорожной станции. Тебе стоит прочитать, что сказал отец этой бедной кобылки...

— Она остановилась, услышав плач Бэбс.

— Что происходит? Ты убила её или как?

— Нет. — Ответила Бэбс.

— Я слышала, это грифоны, — сказала Найткеп. — Неудивительно, что и мафия, и стража хотят избавиться от них…

Бэбс застонала и накрыла голову подушкой. Найткеп вздохнула и обошла кровать, что бы видеть её лицо.

— Послушай, — сказала она. — Я ничего не имею против того, что ты здесь, но я была вынуждена три дня спать на своем старом, заплесневелом диване, и теперь моя спина убивает меня. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось?

— Нет. — Бэбс перевернулась на другой бок и укрылась одеялом.

Найткеп встала перед ней и нацелила в неё рог.

— Или убирайся из моей кровати или скажи мне, что случилось, или я долбану в тебя магией так, что будешь лететь до следующей пятницы.

— Не ебёт, — пробормотала Бэбс.

— Стена за тобой настолько тонкая, что ты пробьешь её головой. И не забудь, что мы на восьмом этаже... — Найткеп зажгла рог и угрожающе ухмыльнулась.

— Ладно... — сказала Бэбс, перекатилась на спину и вздохнула.

Найткеп вздрогнула, увидев её красные, опухшие глаза и заплаканную мордочку. Она села на кровать рядом с Бэбс.

— Что тебя беспокоит? — спросила она.

Бэбс колебалась. Она снова заплакала, уткнувшись мордочкой в шерстку Найткеп.

— Я… я убила их… — прошептала она.

Найткеп нахмурила брови.

— Убила кого? — спросила она. — Что, Дискорд побери, ты натворила, Бэбс?

— Грифоны, — ответила Бэбс. — Я… я видела, что они сделали с Дав… и…

Она рыдала и лихорадочно обнимала Найткеп.

— Ну… — пробормотала Найткеп. — Они всё ещё ищут тела... Стража нашла кровь и думает, что мафия наняла кого-то, чтобы убить их...

— Мне всё равно… — сказала Бэбс. — Они могут поймать меня, если захотят... Я думаю о том, во что я превратилась...

— Что?! — воскликнула Найткеп. — Они будут судить тебя как взрослую… Тебя казнят… Я знаю, что ты сожалеешь, но…

— Сожалею? — перебила её Бэбс. — Я не сожалею ни о чем.

Она села на кровать и вытерла слезы с мордочки.

— Я бы убила их ещё раз... Ты не видела, что они сделали с Дав... Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не смогла заставить их страдать ещё больше... Просить меня о пощаде... О смерти... Я сожалею, что не изувечила их...

Найткеп замерла. Затем она отодвинулась от Бэбс на другой край кровати.

— Честно? Если бы я была в жюри присяжных, то была бы первой, кто проголосовал за расстрел... — сказала она.

Найткеп увидела, как Бэбс вздрогнула.

— Но это не суд, и я не в составе присяжных. И если ты не сожалеешь, что убила их, то почему ты проплакала в моей постели три дня?

— Это… Из-за всего, — ответил Бэбс. — Из-за Дав… Я чувствую угрызения совести… Я не хочу этого чувствовать — они изнасиловали Дав до смерти, а потом продолжали дальше… Я хочу ненавидеть их, но… Когда я думаю об их телах…

Она снова обняла Найткеп. Та вздрогнула, ощутив копыта на своем теле. Теперь, когда Найткеп узнала о том, что сделала Бэбс, она испытывала отвращение от одного её вида в своей кровати. Однако, она не могла просто оттолкнуть подругу. Найткеп похлопала Бэбс по гриве и обняла, лежа на кровати рядом с ней.

— Останься со мной... — пробормотала Бэбс.

Найткеп задрожала.

— Ну, моя кровать немного переполнена, но… — Найткеп покачала головой. — Оставайся сколько хочешь, Бэбси... Оставайся сколько хочешь...

Бэбс кивнула и закрыла глаза, опуская мордочку в шерстку Найткеп. Единорожка начала растирать ей спину передними ногами. Бэбс мурлыкал как кошка. Найткеп медленно массировала её тело, заставляя кататься на кровати и стонать лежа на животе.

— Ну уж нет! — воскликнула Найткеп. — Ты вот-вот кончишь…

— Что если и так? — спросила Бэбс, поворачиваясь лицом к Найткеп.Шерстка земной пони была мокрой от слез, но единорожка уже видела слабую улыбку подруги.

— Ты — самый больной и развратный подросток, которого я когда-либо встречала, — ответила Найткеп. — Грабишь, убиваешь и домогаешься меня…

— Извини, но, похоже, это ты меня домогаешься. — Бэбс вытянула ноги. — Технически я — несовершеннолетняя, так что…

— Это просто массаж, — быстро сказал Найткеп. — Тебе грустно, а я просто хочу подбодрить тебя. Ничего больше.

— Мне не нужно поднимать настроение, — пробормотала Бэбс. — Мне нужно забыть. Я сомневаюсь, что ты можешь удалить часть моего мозга…

Она стряхнула копыта Найткеп и села на кровать лицом к стене.

— Почему я такая? Дело даже не в этих грифонах. Помнишь ту кобылку, что я убила раньше. Её подруга просто достала перцовый баллончик, а я заколола её. По-твоему это нормально?

— Нет, — сказала Найткеп, сидя рядом с ней. — Но мир тоже не нормальный…

— Мир! — воскликнули Бэбс. — Кто делает мир таким? Мы!

Она вздохнула, глядя в пыльный пол.

— Это пиздец...

— Ты должна стать политиком… — пробормотала Найткеп, обнимая копытами Бэбс. — Если ты не можешь убедить других, то всегда можешь застрелить их…

— Заткнись. — Бэбс толкнула Найткеп. — Я больше ни в кого не выстрелю…

— Хорошо, ты не можешь быть политиком, — сказала Найткеп. — У тебя есть совесть. Грязная, гнилая совесть, которая продает себя... Ну, как я... Но всё же...

Она взъерошила гриву Бэбс.

— Признайся — Бэбс сдула гриву с глаз. — Плохие кобылки заводят тебя, да?

Она раздвинула задние ноги.

— Ты же хочешь это?

— Может быть, — сказала Найткеп, сильно краснея. — Я хотела бы напомнить тебе, что ты сама залезла ко мне в постель… Маленькая шлюшка.

— Шлюшка? — Бэбс схватила Найткеп и посмотрела ей прямо в глаза, ухмыляясь. — Ты позволяешь старым пердунам трахать тебя за пятьдесят бит, и называешь меня шлюхой?

Найткеп ударила Бэбс по мордочке и перекатившись, прижала к матрацу.

— Да, шлюшка.

— Ты шлюха… — она поцеловала Бэбс, засунув язык глубоко её в рот. — ... воровка...

Ещё поцелуй.

— Грязная, маленькая убийца... — единорожка шлепнула Бэбс по крупу — … и толстуха.

— Толстуха?! — воскликнула Бэбс. И освободив копыто, влепила звонкую пощечину Найткеп.

— Бьешь как жеребенок... — Сказала Найткеп. — Давай, покажи мне свой лучший удар... Ауч!

Единорожка приложила копытце к щеке после удара Бэбс. На этот раз это была не легкая пощечина — щека Найткеп начала раздуваться. Прежде чем единорожка пришла в себя, Бэбс впилась зубами ей в плечо. Запах крови заставил тело земнопони содрогнуться, и на мгновение ослабить защиту.

Для Найткеп этого было достаточно. Она схватила Бэбс, выбросила из постели и прижала к полу. Пока Бэбс переводила дыхание, Найткеп начала ласкать её соски.

— П-прекрати, — воскликнула Бэбс. — Это...Это...

— Да, я знаю… — Найткеп долго лизала соски Бэбс. — Я зарабатываю на жизнь тем, что знаю, как заставить тебя умолять…

Продолжая лизать, она начала нежно поглаживать копытом промежность Бэбс. Земнопони застонала, пытаясь стряхнуть с себя Найткеп или, скорее, притворялась, что пытается.

— За то, что ты сделала с моей мордашкой, я должна либо остановиться прямо перед тем, как ты кончишь, либо засунуть копыто прямо в твою толстую задницу… — Пробормотала Найткеп, продолжая лизать соски Бэбс и медленно опускаясь к её половым губам. — Теперь клиенты будут думать, что у меня психованный сутенер…

— Тебе не стоило говорить, что я бью, как жеребенок… — вздохнула Бэбс.

Она отказалась от попыток пнуть Найткеп и закинула задние ноги ей на плечи.

— Ты меня не переубедила… — Найткеп на мгновение остановилась, а затем сунул язык во влагалище Бэбс, заставив её стонать, а мышцы сокращаться вокруг него.

— Если бы… я… мфм… ударила тебя… ааааа! По-настоящему... Я бы сломала тебе челюсть... — простонала Бэбс. — О, да... Не останавливайся...

— Почему бы и нет? — Найткеп вынула язык. — Я оставлю тебя вот так... И буду смотреть, как ты закончишь своими копытами...

— Не смей… — простонала Бэбс. — Или я действительно сломаю тебе челюсть…

— Что так жестко? — Найткеп медленно лизнула клитор Бэбс. — И ты ещё удивляешься, что убила там всех…

Бэбс ударила Найткеп в укушенное плечо. Единорожка зашипела и укусила внутреннюю часть бедра Бэбс, заставив ту вскрикнуть от боли и неожиданности. Прежде чем земнопони успела опомниться, Найткеп легла на неё и поцеловала в губы. Запах и вкус её собственных соков ошеломили Бэбс. Она застонала, обнимая Найткеп и слизывая каждую каплю с её губ.

— Любишь делать это грубо, да? — прошептала Найткеп, после поцелуя. — Я сделаю это грубо... Но не плачь потом, что твоя бедная киска болит...

Найткеп начала с силой тереться вагиной о промежность Бэбс. Шерстка земнопони уже была пропитана соком, но этого для единорожки было не достаточно — Найткеп царапала её. Бэбс стиснула зубы. Её разум стал уплывать от боли и удовольствия, смешавшихся в одно ошеломительное чувство. Она чувствовала, что была на грани. Бэбс издала громкий стон, но в последний момент, Найткеп снова остановилась, села ей на живот и игриво ухмыльнулась.

— Ты крута, — сказала она. — Но это не прикольно, когда у тебя там всё в крови…

Она развернулась и отвела хвост в сторону.

— Окей, Бэбс… Покажи мне, годится ли твой язык на что-то большее, чем хвастовство…

Она легла на Бабс и начала сосать её клитор, потирая соски передними ногами. Бэбс подняла голову и попыталась сунуть язык во влагалище Найткеп. Её движения были неуклюжими и медленными, но Найткеп, похоже нравилось, и она начала тихо постанывать.

— Хорошо, — простонала Найткеп. — Продолжай...

Единорожка застонала и подняла бедра затем лизнула половые губы Бэбс и нежно прикусила клитор.

Наконец, Бэбс вошла в ритм с движениями Найткеп. Её ум словно перезагрузился — события последних двух дней начали исчезать. Волны удовольствия распространились по всему её телу, а конечности онемели. Она едва могла сосредоточиться на Найткеп.

— Бэбс! Я… — единорожка застонала ещё громче, и её жидкости устремились в мордочку подруги.

Бэбс лизнула её ещё раз, и сама утонула в удовольствии, всё её тело содрогнулось и расслаблялось. Найткеп скатилась с неё и легла рядом, тяжело дыша.

— Это было… — сказала единорожка, но остановилась, увидев слезы в глазах Бэбс – Что-то не так? Я устроила такой бардак...

— Ты не причем... — пробормотала Бэбс. Оргазм медленно проходил, и все её страхи и беспокойства возвращались.

— Ок, я поняла, — сказала Найткеп, поднимаясь с пола. — Это просто ты… убийство на завтрак, секс на обед, угрызения совести на ужин.

— Мне надо уйти, — пробормотала Бэбс, вставая и вытирая мордочку. — Можно воспользоваться твоим душем?

— Конечно, почему бы и нет, — вздохнула Найткеп. — Ты уже воспользовалась моей кроватью и мной...

— Ты сама начала... — Бэбс сердито посмотрела на неё.

— Я пошутила, ясно? И осторожней там, вода холодная...

Мать сердито посмотрела на Бэбс, когда та вошла.

— Где ты была? — спросила она, поставила метлу в угол и сдула гриву с глаз. — Ты ушла из дома в субботу, а сегодня уже среда.

— Мне нужно было… помочь подруге… — пробормотала Бэбс и попыталась пройти мимо матери, в свою комнату.

— Пять дней ?! — воскликнула мать и посмотрела на дочь. — Святая Селестия, Бэбс, ты опять подралась?

— Нет, — ответила Бэбс. Она вздохнула с облегчением, поняв, что куртка скрыла самые большие царапины и следы укусов. Они были в таких местах, что у её матери наверняка бы случился обморок. — Я споткнулась и упала.

— Ну, конечно… — мать Бэбс покачала головой. — Ты хоть представляешь, что творится в городе? Твой отец собирался заявить в стражу, что ты пропала...

— Но за пять дней так и не заявил? — спросила Бэбс. — Я вижу, как ты заботишься обо мне, мама!

Кобылка побежала в свою комнату и захлопнула дверь. Бросив куртку на пол, она села на кровать.

— Стражники сами пришли к нам, — сказала мать, открывая дверь. — Они искали тебя.

Бэбс замерла.

— И что они хотели? — спросила она, стараясь говорить будничным тоном.

— Директор школы сказал им, что ты подрались с той кобылкой, которую убили грифоны. Они думают, что ты помогла им...

Бэбс ударил себя копытом по лбу.

— Лучше бы спросили её отца. Почему его дочь была наркокурьером...

— Серьезно? — спросила мать. — Они не упоминали об этом.

Бэбс проклинала свою тупость. Если она расскажет стражам всё, что знает о наркотиках, то обязательно окажется в тюрьме.

— Она хотела, чтобы я ей помогала, — быстро сказала Бэбс. — Поэтому я ей врезала.

— Ох… — мать Бэбс подняла брови. — Ну, тебе не стоило бить её… Но это хорошо, что ты хотя бы раз не впуталась в неприятности…

— Да, — пробормотала Бэбс, лежа на своей кровати.

— Когда мать вышла из комнаты, она вздохнула и подошла к полке с музыкой. Разыскав альбом со старыми записями Октавии Мелоди, Бэбс легла на кровать и погрузилась в печальные звуки виолончели.

— Я не впутываюсь в неприятности, мама — прошептала пони. — За исключением тех, что создаю сама...

Примечание автора:

Мама, наверное, не будет счастлива...

Лучше

Примечание автора:

Предупреждение / напоминание: теги истории — Секс / Кровь. Следующая глава является одной из причин для этого.

— Как я и сказала, я избила её, потому что она хотела продать мне наркотики, — сказал Бэбс, внимательно наблюдая за стражником перед ней. — Могу я пойти домой?

— Пока нет, — ответил стражник. Он посмотрел в бумаги на своем столе. — Отец Вайт Дав говорит, что он видел тебя с дочерью пару раз. Вы были друзьями?

— Какое это имеет отношение к её смерти? — спросила Бэбс и лопнула большой пузырь жвачки. — Мы виделись в школе иногда... Я слышала, что её убили грифоны, верно?

— Мы ищем их, — ответил стражник. — Кажется, ты о ней много знаешь... А ты знаешь, что её отец опознал в одном из её друзей убийцу Голден Сансет? Его зовут Крекер или как-то так.

Бэбс замерла.

— Я его не знаю, — быстро ответила она.

— Странно, потому что, судя по его разговорам с другими заключенными, он знает тебя…

— Этот извращенец несет всякую хрень...

— Так ты его знаешь? — стражник ухмыльнулся.

— Слушай, я здесь, блядь, свидетель или подозреваемый? Я арестована или как? — вскочила Бэбс.

— Может быть, — ответил стражник, ничуть не встревоженный её вспышкой. — Для невинной маленькой кобылки ты, много знаешь о, темных аспектах жизни в Мэйнхэттене, мисс Сид.

— Чушь собачья, — пробормотала Бэбс. — Я просто не могу себе представить, накой богатой кобылке продавать наркотики. Вы все тупоголовые…

— Я сделаю вид, что не слышал этого, мисс Сид, — сухо сказал стражник. — Ты можешь идти... Пока.

Бэбс вышла из кабинета стражника, бормоча проклятия себе под нос. Она быстро прошла по коридору и вышла из участка, не глядя ни на кого.

Найткеп ждала её снаружи.

— Ну, как прошло? — спросила она. — Уже готова завести себе кобылку в тюрьме?

— Есть только одна кобылка, с которой я хочу встречаться, — ответила Бэбс и поцеловала Найткеп в щеку.

Они шли по улице, оставив участок позади. Но не успели подруги пройти и двух кварталов, как услышали стрельбу. Они обернулись и увидели как несколько грифонов кружат вокруг участка стражи и стреляют по окнам. Ответным огнем стражники убили одного из нападавших.

— Какого сена происходит? — спросила Бэбс. — Они что, совсем спятили?

Наверное подумали, что всё, что ты учудила на том складе — работа стражи, — ответила Найткеп — Давай-ка сваливать отсюда!

Они забежали в ближайший переулок, следя за небом, чтобы заметить грифонов, если те приблизятся. Бэбс вспомнила о своём пистолете-пулемете, она не вернула его Лайтлинг Даст после того, как они закопали тех грифонов, и он всё ещё лежал где-то в квартире Найткеп. Потом она подумала, что даже будь он у неё с собой, патронов к нему всё равно не было.

— Кажется, всё кончилось, — сказала Найткеп. — Думаю, это была просто демонстрация силы…

— Пускай... — пробормотала Бэбс. — Если они продолжат в том же духе, Большому Папочке не придется ничего делать. Стража все сделает за него...

— Ага... — Найткеп покачала головой. — Кажется, грифоны так не думают...

— Так чем займемся? Может, пойдем ко мне и «порезвимся», пока тебя не арестовали? — Найткеп взглянула на Бэбс и улыбнулась.

— Не сейчас, мои предки будут волноваться, когда услышат об этом… — Она указала в сторону участка стражи. — Я должна показать им, что я в целости и сохранности, и я смогу заехать к тебе вечером…

— Я работаю вечером… — сказала Найткеп. — Моя пизда будет болеть... Будешь делать всё сама...

— Хочешь сказать, что я для тебя как «выходной»? — Бэбс нахмурила брови. — Кроме того,«пизда» не подходит твоей… Хмм…

— Если ты пытаешься придумать какое-то отвратительно миленькое прозвище для моей киски, то не надо. — Найткеп усмехнулась. — И я бы не назвала это «выходной»... С тобой это… по-другому…

— Думаю, это отсутствие члена, — ответила Бэбс. — И мне ничего не приходит на ум... Мы плохие любовницы. У меня, даже, нет прозвища для твоей...

— Я бы не называла нас любовницами, — прервала её Найткеп. — Мы тусуемся вместе, мы трахаемся — вот и всё.

— Ты — мелкая…

— Я бы сказала «опытная». — Найткеп вздохнула. — В любом случае, тебе пора домой. Твои предки уже, походу, сходят с ума...

— О, да… — Бэбс выплюнула жвачку и сделала несколько шагов к главной улице. — Увидимся, Найткеп.

— Береги себя, Бэбс.

Бэбс шла по своему району. Почти нипони не было на улице — взрослые либо работали, либо бродили по городу в поисках работы. Большинство жеребят были в школе. Пустая улица выглядела почти как декорация какого-то фильма ужасов. Бэбс не могла не вздрогнуть — на улице было довольно облачно, и холодный ветер пробирал её до костей, хотя на ней была куртка.

Бэбс посмотрела на стены ближайших домов. Художники граффити объявили войну мэру, который заявил, что вандализм является причиной высокого уровня преступности в Мэйнхэттене. Это было видно по стене — рисунок, который нравился Бэбс, теперь был закрашен матовой белой краской. На ней кто-то нарисовал несколько довольно неприличных рисунков и сделал посередине надпись: «На этой стене раньше было искусство. Теперь на ней только члены». Бэбс покачала головой и пошла дальше, читая многочисленные надписи, такие как «Неспящая убийца вернется», «Совы не такие, какими кажутся» или «Даффодил любит Флэш». Все они были относительно новыми, Бэбс знала, что рисунки тут менялись довольно часто.

Кобылка заметила, что улица стала намного чище, чем раньше. Она не была уверена, это её соседи убрались сами или, может быть, мэр послал кого-то?

Бэбс была всего в одном квартале от дома, когда вдруг услышала шум позади себя. Она быстро обернулась, но потом почуяла что-то странно сладкое. Её ноги внезапно подкосились, и она упала на колени. Кобылка попыталась встать, но почувствовала острую боль в голове и рухнула на тротуар.

— Привет, Сид… — Бэбс услышала голос над собой.

Моргнув и оглядевшись, она сразу узнав это место.

Она лежала на диване в доме босса мэйнхеттенской мафии — обычно его называли Большим Папочкой. Он стоял перед ней, угрожающе улыбаясь. Двое телохранителей стояли позади него.

— Какого хрена... — пробормотала Бэбс.

— О, нет, — прервал её Большой Папочка. — Это я хочу спросить какого хрена…

— Что? — воскликнула Бэбс. — Я больше не работаю на тебя... А ты накачал меня наркотиками и приволок сюда! Что происходит?

— Заткнись! — он ударил её. Кобылка почувствовала вкус крови во рту. — Есть пара вещей, которые тебе придется объяснить... Для начала, что ты делала сегодня в отделении стражи?

— Они вызвали меня… — ответила Бэбс. — Недавно я выбила дерьмо из Вайт Дав, и они подумали, что я как-то связана с её смертью... Я не стукачка!

— Да, верно… — мафиозный босс покачал головой. — Кстати об этом… Я пытался заключить мир с теми грифонами, и мне почти удалось, как вдруг какой-то психованный жеребенок просто расстрелял четверых из них…

— Они изнасиловали и убили Дав! — воскликнула Бэбс, вставая. — Твою кобылку-скаута!

— Заткнись! — он ударил её, отправив обратно на диван. — Кобылки-скауты — расходный материал. Главное — мы вернули наркотики... Кому она усралась?

— Мне! — крикнула Бэбс. Она чувствовала, как под глазом расплывается огромный синяк, но ей было все равно. — Она... Она не заслуживала смерти...

— Я тебе последний раз говорю — заткнись! — на этот раз удар пришелся в живот. Бэбс ахнула и обхватив себя ногами пыталась перевести дыхание. — Я могу простить тебе ту выходку… В конце концов, мне всегда нужны безжалостные пони. Из того, что рассказала Даст, ты довольно… перспективна… Но есть одна вещь, которую ты должна понять. Речь идет не о страже или тупой маленькой сучке…

— Тогда о чем? — спросила Бэбс, глотая слезы.

Она не знала, что об этом думать. С одной стороны она была уверена, что они собираются убить её. С другой — если бы босс хотел это сделать, он бы просто застрелил её на улице.

— Два качества, наиболее важны для мафии, качества, которых тебе, к сожалению, не хватает, Сид… — Большой Папочка покачал головой. — Повиновение и верность.

Он наклонился ближе к ней и посмотрел в глаза.

— Повиновение и верность... А ты... Ты ушла от нас чтобы стать шлюхой. Ты хотела работать на себя? Хорошо, я могу это понять. Но, ты должна была платить мне за защиту... Тем более, что выбрала рискованное ремесло. Ты случайно не слышала имя Джет Сет?

Бэбс замерла. Если Джет Сет дружил с мафией Мэйнхеттена…

— Д-да… — пробормотала она.

— Он был очень недоволен, когда проснулся, и увидел, что его деньги пропали… — Коричневый единорог щелкнул языком. — Конечно, он пришел ко мне и угадай, кого он описал…

— Я могу вернуть деньги... — быстро сказала Бэбс.

— О, это не обязательно... — ответил Большой Папочка. — Ты всё ещё думаешь только о деньгах... Но, как я уже сказал, есть более важные вещи... Повиновение и верность. И я научу тебя им…

Телохранители развернули Бэбс и крепко прижали к дивану. Она забилась, пытаясь освободиться. Единорог подошел и магией задрал её хвост. Бэбс удалось освободить ногу и лягнуть его в бедро, оставив большой синяк. Один из телохранителей ударил её по затылку. В глазах потемнело, когда Бэбс ударилась головой о спинку дивана.

— Сделаешь так ещё раз, и ты труп… — прошипел Большой Папочка, потирая бедро. — Я не какой-то грифон… Ты нужна мне живой…

— Нет! — закричала Бэбс, пытаясь укусить или ударить телохранителей.

Она вздрогнула, почувствовав копыто жеребца между ног. Она вспомнила Крекера и то, как он прикасался к кобыле, которую они грабили. Она вспомнила страх в её глазах. Затем, в её уме возник образ убитой Вайт Дав.

— Нет? — она услышала голос босса над собой. — Тебе стоило подумать об этом раньше…

Он похлопал её по крупу.

— Жаль, что твоя пизда настолько раздолбана, что ты не получишь урок... Но есть другой способ... — его копыто поднялось вверх, к её анусу.

Бэбс закричала и попыталась пнуть жеребца, но телохранители удержали её. Запах их потных тел был омерзителен. Бэбс почувствовала, как у неё заболел живот, она хотела потерять сознание, но не могла. Она могла только лежать там и ощущать, как её тело сотрясается от грубых толчков.

Волна острой боли заставила Бэбс прикусить язык. Кобылка сплюнула кровью и стиснула зубы, отчаянно пытаясь не кричать. Член растягивал анус, почти разрывая на части. Она опустила мордочку на спинку дивана, позволяя слезам впитаться в него. Ещё один приступ боли заставил колени подогнуться. На мгновение она почувствовала облегчение, когда пенис единорога вышел из неё.

Затем сильный удар по голове почти вырубил её. Почти. Босс точно знал, с какой силой ударить, чтобы не вырубить кобылку.

— Не делай так больше… — проворчал он, несколько раз ударив её по крупу. Бэбс почувствовала, как что-то тёплое и липкое, стекает по ногам. — Ты испортила мой диван своей кровью и дерьмом, грязная шлюха!

Ещё один удар по голове. Бэбс даже не почувствовала его — её промежность, словно, горела. Когда единорог снова оседлал Бэбс, она даже не вздрогнула — она просто безвольно висела в копытах телохранителей, надеясь, что это быстро закончится. Кровь текла изо рта, смешиваясь с потом и слезами.

— Помогите, понибудь... — слабо прошептала она.

— Никто тебе не поможет... — сказал жеребец между толчками. — Ты ничтожество… Я могу сломать тебе шею прямо сейчас, и никто не заметит… Я думаю, даже твои родители не заметят…

Бэбс только стиснула зубы. Она была уверена, что они скоро сломаются, но больше не хотела показывать слабость.

— Может, твои друзья? — жеребец засмеялся. — О, я забыл... У тебя нет друзей! Кроме той шлюхи... Кстати, она будет следующей...

— Нет! — закричали Бэбс. — Она...

Ещё один удар оборвал её.

— О, ты снова заговорила... — проговорил жеребец. — Знаешь, ты можешь кричать… Никто не услышит… И кто знает, может, я быстрее закончу урок?

Он застонал и стал двигаться быстрее, заставив её издать сдавленный крик. Его копыта оставляли синяки на её спине, почти ломая кости.

Наконец, Бэбс услышала его резкий стон и почувствовала, как струя спермы ударяется о её кишечник. Телохранители отпустили её и она безвольно упала на диван, тяжело дыша. Кровь и сперма медленно стекали по её хвосту. Кобылка попыталась встать, но ноги не выдержали веса, и она снова рухнула на диван. И всё же Бэбс была рада, что всё закончилось.

— Теперь вы, — сказал босс своим телохранителям, зловеще улыбаясь.

— Бэбс? Бэбс! — кто-то сильно её потряс. — Селестии ради, Бэбс, не умирай! Блядь…

На улице было темно. Бэбс не мог понять, кто именно с ней разговаривает. Она попыталась встать на копыта, но пони остановил её. Кобылка посмотрела вверх и заметила крыло цвета амаранта.

— Вам нужно в госпиталь... Куда вы направляетесь? Оставайтесь здесь... — приказал голос. — Нет, никакого душа! Я... Я знаю, что произошло, но... Нужно так сделать...

Короткий вздох. Бэбс почувствовала пару сильных копыт, поднимающих её с земли, и воздушный поток, от взмахов крыльями.

— Они возьмут его...

— Я… возьму… его… — едва проговорила Бэбс.

— Нет! Ты не поняла? Они искали доказательства его преступлений... А теперь они возьмут его за то, что он сделал с тобой...

— Меня... не ебёт... — прошипела Бэбс, пытаясь освободиться. — Я хочу…

— Я займусь этим... — голос прервал её. Бэбс узнала его. Лайтлинг Даст нашла её и теперь несла куда-то. — Ничего не делай… Держись подальше от неприятностей…

— Я пыталась… И… — Бэбс не могла больше сдерживать слезы. Она уткнулась лицом в шерстку Лайтлинг Даст, обняв её копытами.

— Я знаю… Не волнуйтесь, мы скоро будем в больнице… И тогда стража арестует его…

— Этого… мало… я… хочу… сама… — прошептала Бэбс.

— Ты не можешь. Не в твоем состоянии... Постарайтесь не разговаривать.

— Мой…

Бэбс вздрогнула. Боль охватила всё её тело — её промежность, язык, голову... Болело всё. Она коснулась головы и почувствовала, что часть гривы отсутствует — судя по царапинам, её вырвали.

— Тсс… — прошептала Лайтлинг. — Позволь мне и страже сделать дело… Скоро будет лучше…

Бэбс покачала головой. Она не доверяла страже, и никакие слова Лайтлинг Даст не могли этого изменить. Не говоря уже о том, что, хотя она и не знала, что с ней будет, она точно знала одно.

Лучше не будет.

Реакция

Тишина.

Единственный звук, который слышала Бэбс, — был стук её сердца. Её горло горело, как-будто она выблевала собственный желудок. Она не осознавала присутствия Найткеп. Единорожка сидела рядом с её кроватью, держа за ногу.

Бэбс вспомнила врачей. Они осмотрели её, вымыли и положили на кровать, но она чувствовала, что это происходило, как-будто, с кем-то другим — она просто стояла рядом, наблюдая за их работой и позволяя им что-то с собой делать. Она даже ничего не сказала, когда они спросили о её родителях. Как она поняла, врачи всё ещё разыскивали их, что бы рассказать о том, что случилось, Лайтлинг Даст рассказала только Найткеп.

Бэбс медленно открыла один глаз и посмотрела на сложный узор, образованный трещинами на потолке. Всё тело онемело то ли от лекарств, которыми её накачали, то ли её мозг не справлялся с болью. Кобылке было всё равно. Больничная койка было последним местом, где Бэбс хотела находиться.

Она подумала о Мэйнхеттене. Пони почти смогла разглядеть улицы в трещинах на потолке. Больница. Ближайшая станция метро. Номер поезда. Станция, на которой ей надо пересесть. Квартира Найткеп. Она медленно повернула голову и увидела единорожку. Её седельные сумки валялись в углу комнаты.

Старый шкаф рядом с кроватью Найткеп. Бэбс могла представить каждое пятно и царапину на нём. Она вспомнила все платья, что были внутри. Сейчас это было не важно. Разум Бэбс начал работать быстрее, она больше не чувствовала боли, слишком поглощенная своими мыслями.

Улица. Пять кварталов, поворот налево. Лабиринт узких улочек. Ресторан, где работает Раз. Шкафчик Раза. Ржавый замок, который она может открыть шпилькой за две минуты. Бэбс подумала о заколках, если память ей не изменяет, у Найткеп их было полно разбросано по полочкам под зеркалом.

Бридлвей. Ещё несколько улиц, и она у цели. Её бросило в дрожь от одной мысли об этом доме. Но на этот раз всё будет иначе. Она будет готова.

Мысли Бэбс перенеслись в другую часть города. Заброшенный склад, где они сражались с грифонами. Затем путь в похоронное бюро. Она могла в уме воссоздать каждую деталь уютной комнаты Саншайн Рейнбовс. Даже те, на которые она не обратила внимания, когда была там. Например, фотография Винил Скретч с её автографом на стене.

На этот раз все будет иначе. Она пойдет прямо к его дому. Сначала телохранителей, потом его. Потом она выбросит пистолет и уйдет, ухмыляясь и напевая песенку:

«Ты идешь по дороге,

Улыбаясь себе.

Ты создал бомбу -

Подношенье судьбе.

Ты знаешь день,

Ты знаешь час.

Когда мир содрогнется,

В отчаянье крича!»

— Бэбс? — Найткеп склонилась над подругой.

Бэбс моргнула и пробормотал что-то непонятное. Всё медленно вращалось, она, даже не была уверена, была ли рядом на самом деле Найткеп.

— Стража ищет твоих родителей. Было бы легче, если бы ты проснулась и сказала мне, где они...

Бэбс почувствовала, как что-то тёплое капает на её мордочку. Присмотревшись,она увидела, как Найткеп вытирает глаза.

— Бэбс... Пожалуйста, проснись... — Найткеп обняла её. — даже не ради меня... Просто... проснись...

— Найткеп?

Бэбс сразу узнала этот голос. Это был тот же самый голос, что поддерживал её по пути в больницу.

— Как она? — спросила Лайтлинг Даст, неуверенно глядя на Бэбс.

— Она иногда двигается... — ответила Найткеп. — Но, когда я с ней разговариваю, она не реагирует.

Лайтлинг Даст вздохнула. Через полуприкрытые веки Бэбс видела, как пегаска обняла Найткеп крылом.

— Я разыскивала её друга, Хеджхога. Он знает, где она живет... Хотя, думаю, стража найдёт их быстрее.

— Как насчет пони, который… — Найткеп вздрогнула. — Они арестовали его?

— Пока нет, — ответила Лайтлинг. Она посмотрела на дверь и понизила голос до шепота. — Только несколько стражников не подкуплены мафией... Я разговаривал с одним из них. Он сказал, что об этом позаботятся, но не хотят его спугнуть.

Бэбс скрипнула зубами, заставив Найткеп и Лайтлинг Даст взглянуть на неё. Она не верила, что стража ей поможет. Она хорошо знала, что, если хочет справедливости, то должна взять дело в свои копыта.

Пони представила себя судьей, присяжными и палачом в одном лице. Она знала дом. Она точно знала, где обычно дежурят телохранители. Они умрут первыми, затем их босс. А последнюю пулю она оставит для себя...

Бэбс знала, что у неё нет шансов. Мафиозные семьи Мэйнхеттена находились в тонком равновесии. Удаление одного элемента приведет к распаду всего. Даже если бы какой-нибудь босс был рад, что его конкурент был застрелен, они все равно убили бы её, просто, чтобы показать остальным, что никто не может избежать мести мафии.

Бэбс это не заботило. Всё, чего она хотела, это — убить его. Что будет потом — не важно.

— Извините, но пациенту нужен отдых. — Голос медсестры казался усталым.

Бэбс услышала шелест крыльев Лайтлинг Даст, удаляющиеся шаги и тихий, быстрый разговор.

Внезапно Бэбс заметила, что осталась в палате одна. Сначала это ошеломило её — без Найткеп или Лайтлинг Даст палата казалась слишком большой. Она почувствовала себя так, словно оказалась посреди какой-то широкой равнины, где все могли видеть её, лежащей на земле, слабой и беспомощной.

Бэбс не хотела быть слабой и беспомощной. Она отбросила одеяло в сторону и встала с кровати. Волна боли затуманила зрение. Задние ноги едва держали её вес. Она вспомнила, как телохранители буквально ломали их, пытаясь раздвинуть и стиснула зубы. Она должна быть сильной. Последний раз. Она должна вернуться туда и убить их всех.

Бэбс сделала несколько шагов к седельным сумкам Найткеп. Она рухнула рядом с ними и стала осматривать содержимое.

— Как?! — закричала Лайтлинг, схватив медсестру и едва не оторвав её от земли. — Она же была обдолбана лекарствами, как она сбежала?

— Лайтлинг! — воскликнула Найткеп. — Оставь её!

Лайтлинг Даст отпустила медсестру и начала нервно ходить по палате.

— Её задницу сшили по-кускам, как платье Прим Хемлайн... Она не могла уйти далеко...

— Она сказала, что идет в туалет, — сказала медсестра, потирая шею. — Я проверила, но её там не было…

— Она украла мои ключи… — пробормотала Найткеп, проверяя свои седельные сумки. — И оставила это...

Она подняла маленький листок бумаги с пятью словами, написанными корявым копытописным почерком Бэбс:

«Он сказал, ты будешь следующей.»

— Ты знаешь, чего она хочет? — спросила Лайтлинг.

Найткеп кивнула и посмотрела на медсестру.

Лайтлинг Даст сразу же поняла её.

— Дерьмо… Нам нужно поговорить наедине, — сказала она медсестре, подчеркнув последние два слова и положив копыто ей на спину. Медсестра вздрогнула и быстро вышла из комнаты.

— У меня дома её пистолет… — прошептала Найткеп. — В нём нет патронов, но я думаю, она знает, где их достать…

Лайтлинг даст громко выругалась и низко опустила голову.

— Это моя вина... Я должна была забрать его... Я полечу к тебе и перехвачу Бэбс, пока она не сделала очередную глупость...

— Бэбс хорошо знает город… — с сомнением сказала Найткеп — Мы не знаем, когда она сбежала. Возможно, она уже забрала его...

— Я попытаюсь, — сказала Лайтлинг. — Ты знаешь, что я почти стала Вандерболтом? Я очень быстрая.

— Я сообщу страже, на всякий случай, — сказала Найткеп. — Ей нельзя туда возвращаться...

— А если они поймают её с пистолетом? — спросила Лайтлинг. — Если Бэбс окажется в тюрьме, у неё будет меньше шансов, чем у юной фанатки в раздевалке Вандерболтов, — она заметила выражение мордочки Найткеп. — Я знаю, это было не смешно… Но вообще-то, стража — хорошая идея. Надеюсь, ей хватит ума держать рот на замке?

— Я больше не знаю… — неуверенно проговорила Найткеп. — В её состоянии…

— Дерьмо! — Лайтлинг ударила копытом по полу. — Я думаю, у меня есть идея. Это дискордовски безумная, дерьмовая идея, но это лучшее, что я могу сейчас придумать... Слушай меня внимательно... Когда Бэбс арестуют, они привезут её обратно в больницу. Ты должна написать ей сообщение, что бы валила убийство грифонов на меня и не болтала лишнего. И оставь кое-какие разъяснения...

Найткеп вздрогнула. Она прекрасно знала, что Бэбс ненавидит стражу, и что она подумает о ней за то, что позволила её арестовать. Но пусть лучше так, чем потерять её навсегда.

— А что будешь делать ты? — спросила Найткеп.

— Кое-то безрассудное, — невозмутимо ответила Лайтлинг Даст. — За это меня и не взяли в Вандерболты.

Она открыла окно и встала на подоконник.

— И не покидай больницу. Помни, мафия охотится и за тобой.

Лайтлинг улетела, оставив Найткеп одну.

Единорожка села на кровать. Она подняла магией записку Бэбс и вздрогнула: «Он сказал, ты будешь следующей». Она подумала о Бэбс, лежащей на больничной койке — какой маленькой, слабой и уязвимой она казалась.

Затем Найткеп вспомнила Бэбс сразу после того, как та убила грифонов, изнасиловавших Вайт Дав. Как подруга пришла к ней домой пьяной и как она три дня ничего не делала, чтобы утешить её, разве что одолжила постель и приносила водку.

Три дня... А потом они устроили это. Найткеп не знала что и думать. С одной стороны, она заполучила синяк под глазом. Не говоря уже о том, что Бэбс была несовершеннолетней. Но с другой стороны, Найткеп почувствовала себя... великолепно? Она не была уверена. Может быть позже...

Найткеп хорошо знала, что никакого «позже» не будет. Босс мафии разрушил жизнь Бэбс почти полностью... И теперь она собиралась завершить его работу.

Найткеп медленно вышла из палаты и увидела телефон-автомат, висящий на стене. Она пролевитировала монетку, но потом вспомнила, что тут это не нужно.

Она подняла трубку.

— Королевская гвардия? — спросила она. — Боюсь, что моя подруга собирается совершить огромную ошибку…

Перо выскользнуло из магического поля Найткеп и упало на пол. Она посмотрела на письмо и поморщилась. Неважно, что она писала, письмо всё равно звучало плохо, по её мнению. На бумаге были пятна слез.

“Дорогая Бэбс!

Надеюсь, ты в порядке. Я не уверена, что они позволят мне передать тебе это письмо, но я всё равно напишу. По крайней мере, я пытаюсь. Пытаюсь, как не пыталась, тогда... ты знаешь, о чём я.

Извини, я отвлеклась. В любом случае, что бы ты ни делала и что бы ни случилось с тобой, я всегда буду любить тебя. Я знаю, что ты теперь, скорее всего, ненавидишь меня, но помни это. Может быть, однажды ты поймешь.

Лайтлинг Даст сказала, что ты должна молчать. Если кто-то спросит, говори, что это она убила грифонов. У неё есть план — если всё пройдет удачно, возможно, она вытащит тебя из тюрьмы.

Уничтожь это письмо. Его не должны найти у тебя.

Навсегда твоя,

Найткеп.”

Найткеп только закончила письмо, когда услышала шум из коридора. Она навострила уши и узнала голос медсестры, которую пыталась задушить Лайтлинг Даст. Медсестра явно спорила с двумя другими пони.

— Где моя дочь? — раздался голос сердитого жеребца с заметным сельским акцентом. Найткеп вздрогнула. Она медленно встала со стула и подошла к двери.

У жеребца была короткая, зеленая грива и темно-красное пальто. Одна из его ног была заменена протезом — он медленно хромал к медсестре, которая объясняла ему, что Бэбс сбежала.

Когда Найткеп взглянула на мать Бэбс, у неё отвисла челюсть. Она была лишь немного выше Бэбс и её грива была длиннее, но цвета были точно такими же. Она была слегка полной, как Бэбс, и у неё были такие же веснушки. Она подошла к Найткеп и сердито посмотрела на неё, точно так же, как Бэбс.

— А ты еще кто такая? — спросила она, глядя на фингал Найткеп.

Единорожка тихо поблагодарила Селестию за то, что не успела накраситься, макияж бы с головой выдал её ремесло.

— Меня зовут Найткеп, — сказала единорожка. — Я подруга Бэбс…

— Я знаю её «друзей»... — недовольно пробурчала мама Бэбс, качая головой. — Что с ней? Где она?

— Насколько я знаю, они... они схватили её на улице... — сказала Найткеп. — Это были… какие-то её знакомые. Боюсь, она может попытаться... убить их...

— Убить? — мать Бэбс подняла брови и пошатнулась. Её муж побежал к ней, и она прислонилась к нему.

Её лицо побледнело.

— Бэбс никогда бы не…

Найткеп опустила голову. Она слышала слишком много подобных историй, как из новостей, так и от своих коллег. Будь то проститутка, которая убила клиента, или симпотичный соседский жеребенок, который однажды пришёл в школу с пистолетом в седельных сумках, реакция всегда была одинаковой.

— Миссис Сид… — осторожно спросила Найткеп, не глядя в глаза кобыле, так похожие на глаза её дочери. — Насколько хорошо вы знаете Бэбс?

Примечание автора:

Общая информация: Только недавно я придумал имена для родителей Бэбс. Я не уверен, появятся ли они в тех немногих главах, которые мне ещё предстоит написать для Мэйнхеттенского блюза, но они наверняка появятся в следующей истории.

Прощение

Бэбс зашипела и стиснула зубы. Подъем по лестнице превратился в настоящую пытку. Она прислонилась к грязной стене рядом с дверью в квартирку Найткеп и достала ключ из кармана куртки. Открыв дверь, кобылка ввалилась внутрь, тяжело дыша.

Бэбс медленно подошла к шкафу и открыла его. Сбросив платья на пол, она обнаружила пистолет, спрятанный за ними. Пони ухмыльнулась и положила его во внутренний карман куртки. Затем она зашла на кухню.

Голова ужасно кружилась. Она обнаружила, что её шерстка была мокрой от пота, и брызнула на себя немного воды.

Бэбс вышла из квартиры и, спотыкаясь, спустилась по лестнице. Она остановилась на мгновение, чтобы отдышаться, и пошла по улице так быстро, как могла.

Теперь мысли Бэбс были сосредоточены на шкафчике в ресторане, где они спрятали боеприпасы после того, как похоронили грифонов. Она ускорилась, игнорируя боль и жар. Прохожие неуверенно смотрели на неё, когда она хромала между ними, но ей было всё равно, они не знали, что она чувствует, и она надеялась, что так и останется.

Телохранители, потом босс. Звучит просто, но всё может пойти не по плану. В доме может быть кто-то ещё. Или босс может быть в отъезде. Бэбс знала об этих «может», но игнорировала их. Она хочет отомстить и отомстит, даже, если ей придется ждать его возвращения.

Бэбс увидела вход в метро. Одна короткая поездка и у неё будут патроны.

Тогда ничто её не остановит.

Лайтлинг Даст в сотый раз проверила содержимое седельных сумок. Она нервно присела на диван. Бандиты Большого Папочки заменили диван, на котором изнасиловали Бэбс, но пегаска нервно вздрагивала, сидя на нём.

Лайтлинг глубоко дышала, чтобы успокоиться. Предметы в седельных сумках звякнули друг об друга, заставив её, буквально, подпрыгнуть от страха. Она услышала, как кто-то открыл дверь, и быстро пошла в спальню.

Лайтлинг оглядела комнату и заметила видеокамеру. Иногда они снимали на неё домашнее порно, но сегодня она собиралась найти ей новое применение. Пегаска села на большую кровать и откинула седельные сумки в сторону. Услышав, как кто-то бродит по дому, она слегка раздвинула задние ноги и осторожно потерла клитор копытом. Она не спеша стала играть со своей киской. Несколько стонов, достаточно громких, чтобы другой пони услышал её. Она начала массировать клитор крыльями, откинув голову и покусывая губы.

Дверь в спальню открылась. Лайтлинг Даст отвела крылья от своей промежности и сфокусировала взгляд на коричневом единороге, вошедшем в комнату.

— Тебе что, скучно? — спросил он, глядя на пегаску с едва скрываемым отвращением. — Серьезно, Даст? Мастурбируешь? Шлюха!

— Я ждала тебя… — ответила Лайтлинг Даст, рассеянно поглаживая свою киску копытом.

— Я тебя хочу… — она соблазнительно подмигнула.

— У меня нет времени, — ответил единорог. — Иди и трахни свою раздолбанную пизду отбойным молотком. Может, это тебя успокоит...

— Ну, пожа-а-алуйста... — к нему подлетела Лайтлинг Даст и обвила копытами. — Я принесла новые игрушки, тебе понравится...

Сильная пощечина отправила пегаску в полет. Она покатилась по полу и захныкала. Единорог стоял над ней, качая головой.

— Вставай, пизда! — крикнул он, поднимая её за гриву.

Лайтлинг Даст, посмотрела на жеребца и мысленно улыбнулась — избиение других возбуждало его. Теперь он был в её копытах. Вместо того, чтобы вставать, она заползла жеребцу между ног и начала сосать член. Он отступил назад, застигнутый врасплох, но вскоре расслабился и даже несколько раз ударил её по крыльям, заставив стонать от боли.

— Заткнись, — прорычал единорог. — Вандерболт, да? Твои крылья бесполезны. Всё, на что ты годишься — это брать в рот…

Лайтлинг Даст остановилась и встала.

— Уверяю тебя, это не всё... — она указала на кровать. — Пойдём, я покажу...

Он лёг на кровать, а Лайтлинг Даст вынула антимагическое кольцо из её седельных сумок. Она встала над единорогом, опустилась на его член и, чувствуя, как он входит в неё, издала долгий стон. Пегаска надела кольцо на его рог, вытащила из седельных сумок оковы и пристегнула жеребца к кровати.

— Не так быстро… — пробормотал он, неуверенно глядя на прикованные ноги. — Какое у нас будет стоп-слово?

— Нам оно не понадобится, — ответила Лайтлинг Даст, медленно двигая бедрами вверх и вниз. — Я знаю твой предел…

Она поцеловала его в губы и подтянув к себе седельные сумки, принялась рыться в них.

— Что ещё у тебя там есть? — спросил он, поднимая брови.

Что-то в Лайтлинг Даст изменилось. Обычно она редко хотела доминировать. Жеребец пожал плечами, это было приятное изменение, и он даже не возразил, когда Даст сунула ему в рот кляп.

Лайтлинг Даст торжествующе улыбнулась. Её движения ускорились. Она начала быстро тереть свой клитор крыльями, издавая громкие стоны. И очень быстро волна её соков пропитала шерстку жеребца. Тело пегаски забилось в оргазме, её бедра в последний раз дернулись, она скатилась с него и легла на кровать рядом.

Единорог что-то промычал сквозь кляп, глядя на свой эрегированный член. Лайтлинг Даст встала, взяла салфетку из коробки, стоявшей на тумбочке и вытерла себя. Большой Папочка нахмурился и нетерпеливо что-то пробормотал.

Лайтлинг Даст покачала головой. Она встала, подошла к двери и заперла её.

— Нам нужно поговорить, — сказала она, возвращаясь к нему.

Её улыбка от бурного оргазма исчезла.

— Мммм? — босс начал потеть.

— Я вызвала копов, — ухмыльнулась Лайтлинг. — За то, что ты сделал с юной Сид…

Его глаза расширились. Жеребец попытался вырваться из оков, но безрезультатно. Лайтлинг Даст наблюдала за его усилиями с игривой ухмылкой.

— Не волнуйся, — сказала пегаска. — Они не поймают тебя. Я дам тебе возможность избежать этого...

Ещё один приглушенный стон. Жеребец понял, что легко он не отделается... Лайтлинг Даст достала из сумок садовые ножницы.

— Я позаимствовала их у садовника, — сказала пегаска. — Он сказал, что они очень тупые, но это не имеет значения.

Она приставила ножницы к яйцам жеребца, заставив того вспотеть еще больше.

— О, да, — сказала Лайтлинг Даст сквозь стиснутые зубы.

Один вид босса мафии, лежащего связанным, с кляпом во рту, заставлял её кровь бежать быстрее. Она подавила желание снова «поиграть» со своими клитором.

— Стража не получит тебя... живым. — она коротко рассмеялась, но её глаза оставались холодными и сосредоточенными на нём. — Ты умрешь… но только, когда я позволю тебе…

Босс издал ещё один непонятный звук. Лайтлинг Даст сидела на кровати, её копыта по-прежнему удерживали ножницы.

— Знаешь, хоть я и не стала Вандерболтом, у меня осталась моя честь. И мне не нравится, когда меня называют шлюхой, и я не собираюсь стоять и смотреть, как кто-то причиняет боль кобылкам...

Она наклонилась к жеребцу и посмотрела прямо в глаза.

— А ещё, мне нравится читать о войнах...

Он неуверенно поднял брови и взбрыкнул в попытке пнуть пегаску.

Лайтлинг Даст ухмыльнулась.

— Восстание Утуливу в Зебрике, тридцать пять лет назад. Много военнопленных. Батальоны специально обученных кобыл, которые... ну, скоро увидишь...

Продолжая ухмыляться, она медленно закрыла ножницы.

Бэбс едва добралась до станции, как почувствовала, что кто-то преследует её. Сначала кобылка подумала, что ей показалось — многие пони странно смотрели на неё. Её хромота усилилась и она почувствовала, что некоторые швы разошлись.

«Как глупо...» — подумала Бэбс. — «Умереть, истекая кровью из порванной задницы...»

Однако, там были не только обычные пони. У Бэбс было ноющее чувство, что кто-то следит за ней. Однажды, она прочитала, что пони со спрятанным оружием представляют, что другие пони вокруг них тоже вооружены. Но кобылка, знала, что это не так. Что-то в её мозгу — шестое чувство, которым обладал каждый жеребенок в Мэйнхеттене, упрямо сигналило об опасности.

Бэбс решила его игнорировать. Ей всего лишь нужно было добраться до поезда, найти боеприпасы в ресторане, и тогда никто её не остановит.

— Бэбс? Бэбс Сид? — она услышала голос кобылы прямо над ней. Кобылка подняла голову.

Первое, что она увидела, была пара поразительных голубых глаз, смотрящих на неё. Бэбс остановилась, как вкопанная. Затем, она рассмотрела пегаску над ней внимательней. Голубоглазая кобыла с белой шерстью и светло-голубой гривой с темными прожилками в доспехе и шлеме. Бэбс бросилась вперед, но тут же врезалась в другого стражника и упала на землю, потирая лоб.

— Мы не причиним тебе вреда! — сказала кобыла, приземляясь рядом с ней.

Второй стражник отрезал Бэбс путь к отступлению. Стражники отвели кобылку в комнату отдыха для сотрудников станции. Они сидели по разные стороны стола, мордами друг к другу. Бэбс подумала о ноже. На стражниках были доспехи, но если целиться в глаза...

— Меня зовут Хоуп, — сказала кобыла-пегас и указала на жеребца. — А это мой напарник, Трикки Кейс. Мы бы хотели, тебя досмотреть...

Бэбс вздрогнула, когда почувствовала, как Трикки Кейс магией вынимает нож и зажигалку из её карманов.

— Я… я сама… — пробормотала она.

Бэбс расстегнула куртку, положила пистолет-пулемет на стол, подняла голову и посмотрела в глаза Хоуп.

— Где ты это взяла? — спросила Хоуп. Её голос был спокойным и мягким, но для Бэбс каждое слово прозвучало как удар в сердце.

— Я думаю, это очевидно, — сказал Трикки Кейс. — Интересно, что мы обнаружим, когда проведём баллистическую экспертизу… Или, может быть, ты сэкономишь время наших криминалистов и расскажешь, где ты была и что ты сделала, Сид?

Бэбс посмотрела на него, но ничего не сказала. Она только стиснула зубы и опустила глаза.

— Мы можем поговорить с прокурором, — сказала Хоуп. — Если ты начнёшь говорить...

— Ох, отъебись… — проворчала Бэбс.

— Послушай, Бэбс, мы не хотим чтобы тебя посадили в тюрьму, — сказала Хоуп. — Ты умная кобылка. Мы поможем тебе.

Бэбс ничего не ответила. У неё всё поплыло в глазах, а слух притупился. Она посмотрела вниз и увидела, что её стул был весь в крови. А под ней на полу растекается кровавая лужа.

— Бэбс! С тобой все в порядке? — спросила Хоуп, как раз перед тем, как кобылка потеряла сознание и упала, но была нежно подхвачена магией Трикки Кейса.

Найткеп уже собирался покинуть больницу, когда увидела санитаров, бегущих с носилками. Она посмотрела на них и заметила знакомую гриву, у пони на носилках.

— Бэбс! — Воскликнула Найткеп, следуя за ними.

Единорожка подбежала к ним и обняла Бэбс, безвольно лежавшую на носилках.

Внезапно Бэбс открыла глаза.

— Отъебись, предательница! — закричала она и ударила Найткеп копытом.

Удар был слабым. Бэбс, едва была в сознании от потери крови и не могла ударить сильнее даже если бы захотела. Найткеп, отшатнулась и села на землю, опустив голову. Она сидела там, наблюдая, как санитары несутся с носилками наверх.

Найткеп не заметила, как к ней подошла стражница.

— Полагаю, это вы звонили нам? — спросила Хоуп.

Найткеп кивнула, всё ещё глядя на носилки, стремительно уносимые прочь.

— Так вы подруги?

— Нет, — ответила Найткеп. — Теперь нет. Бэбс никогда не простит мне этого...

Хоуп покачала головой.

— Возможно, однажды она поймет, что это было для её же пользы…

Найткеп закатила глаза.

— Извините, мэм, но вы знаете, что такое — реальный мир? В нём нет такого понятия, как прощение! Если она окажется в тюрьме, то только научится быть преступницей!

— Социальная реинтеграция...

— Это всё фигня, и вы прекрасно это знаете! Её посадят только потому, что ей не повезло родиться…

Одного взгляда в пронзительные голубые глаза Хоуп было достаточно, чтобы Найткеп заткнулась.

— Я выросла в самой страшной дыре Клаудсдейла, — холодно сказала стражница.

Она была спокойна, но под этим фасадом Найткеп могла видеть бушующего подростка, которым она была раньше.

— В свой шестнадцатый день рождения я взлетела так высоко, что упала с облаков и чуть не сломала позвоночник. И всё же, мне удалось изменить свою жизнь, и теперь я стою здесь, и ношу это… — она указала на свои доспехи. — Так что, не смей говорить мне, что прощение невозможно!

Найткеп опустила голову.

— Всё равно её посадят… — пробормотала она. — Мафия убьёт её в тюрьме…

— Ну, система не идеальна, но я не думаю, что твою подругу посадят в тюрьму, даже несмотря на то, что Трикки Кейс работает над этим... — сказала Хоуп. — Всё зависит от оружия — где оно побывало, применялось ли оно, и кем оно применялось. Твоя подруга, похоже, хорошая пони... С ней всё будет хорошо...

Найткеп застыла. Она хорошо знала, для чего Бэбс использовала пистолет.

— Ч-что если…

— Я буду бороться за неё… — сказала Хоуп. — Она многое пережила, но ещё больше ждёт её впереди. Я не оставлю её...

Внезапно они услышали шум из рации Хоуп.

— Что происходит? — спросила она, ответив на вызов.

— У нас проблема... Помнишь жеребца, который предположительно изнасиловал ту кобылку, которую вы поймали? — сказал голос по радио. — Его нашли мертвым с огромным…

— Я поговорю с тобой через минуту… — пробормотала Хоуп, неуверенно глядя на Найткеп и взлетела, оставив единорожку одну.

Найткеп стояла посреди приёмной, всё ещё не понимая, что только что произошло. Лайтлинг Даст что-то сделала, в этом не было никаких сомнений. Письмо, которое Найткеп написала, теперь было надежно спрятано в гриве Бэбс. Единорожка спрятала его там, когда обняла подругу. Всё было на своих местах.

Теперь ей оставалось только ждать.

Хоуп приземлилась на пол в спальне и поморщилась при виде тела, лежавшего в кровати. Труп был накрыт, но пропитанное кровью и фекалиями постельное белье давало даже слишком ясные подсказки о том, что произошло.

— Где сейчас та кобылка? — спросил старший стражник по имени Батон Чардж. — С ней кто-то есть?

— Трикки Кейс, — ответила Хоуп. — Она будет жить. Что... Что здесь произошло?

— У нашей маленькой Бэбс, очевидно, есть друзья, — ответил стражник. — Око за око. Или в этом случае, задница за…

— Не продолжай. — Хоуп вздрогнула. — Просто... Просто не продолжай.

— Она использовала садовые ножницы и, хм… игрушки. И кусок трубы... — Стражник вздрогнул. — Она даже записала сообщение, прежде чем уйти.

— Она? — спросила Хоуп. — Это… Это была кобыла?

— Определенно... Униженная кобыла...

Бэбс проснулась и медленно села в кровати. Как и до этого, она почувствовала сильное головокружение. Живот скрутило, и она наклонилась в сторону, чтобы проблеваться.

Кобылка с удивлением заметила, что кто-то поднял ей ведро. Её рвота выплеснулась в него. Она нависала над ведром, тяжело дыша и потирая живот, потом наконец безвольно упала на кровать.

— Спасибо… — прошептала она.

— Пожалуйста.

Бэбс узнала этот голос. Это был один из тех стражников, что поймали её, тот, который говорил о баллистической экспертизе. Её сознание всё ещё было затуманено, но она вспомнила, что его зовут Трикки Кейс.

— Мне нужен адвокат… — прошептала Бэбс, пытаясь сосредоточить на нем взгляд. — И немного воды…

— Тебе нужно пересмотреть приоритеты, — сказал Трикки Кейс.

Стакан воды появился на прикроватной тумбочке. Она схватила его и осушила одним глотком.

— Могу я хотя бы увидеть своих родителей? — спросила Бэбс, вытирая пот со лба.

— Пока нет, — ответил Трикки Кейс. — Если ты забыла, то ты, как бы арестована...

— За что? — спросил Бэбс.

Вода не хотела оседать в животе, и её снова затошнило.

— Мы надеялись, ты нам расскажешь — ухмыльнулся Трикки Кейс. — Уверен, что есть вещи, которыми ты бы хотела поделиться с нами…

— Отвали... — простонала Бэбс. — Я ничего не скажу без адвоката... Я знаю свои права...

— Ты слишком много знаешь о своих правах для юной кобылки… — Трикки Кейс покачал головой.

— Я хочу знать, почему меня арестовали… И я хочу увидеть своих родителей… — прошептала Бэбс.

Хотя она выпила стакан воды, её горло снова пересохло.

Трикки кейс ничего не сказал. Бэбс провела копытом по липкой, жирной гриве и что-то почувствовала. Клочок бумаги. Она неуверенно посмотрела на стражника — он сидел на стуле и с любопытством наблюдал за ней.

— И, да... — слабо прошептала она. — Не мог бы ты вынести это ведро? Оно воняет...

— Не моя проблема, — ответил Трикки Кейс. — Ты эквестрийка, и ничто эквестрийское не должно быть тебе чуждо... Кроме того, тебя может стошнить в любой момент…

Бэбс снова почувствовала, как у неё заболел живот, она наклонилась над ведром и выблевала воду вместе с остатками пищи.

— Как я и сказал… — невозмутимо заметил Трикки Кейс.

Бэбс снова коснулась гривы. Что-то определенно там было. Может, это мусор, а может, и какое-то сообщение. Бэбс бросила на Трикки Кейса презрительный взгляд.

— Можно мне в туалет? — спросила она. — Мне нужно отлить...

— Я могу дать тебе судно, — проговорил Трикки Кейс.

— Я могу ходить сама, — сказала Бэбс. — И я не собираюсь делать это здесь, когда ты пялишься...

— Я не буду смотреть. Кроме того, что-то подсказывает мне, что ты снова учудишь что-нибудь смешное...

— Отвали... — пробормотала Бэбс.

— В следующий раз принесу мыло… — сказал Трикки Кейс, поднимая магией судно. — Ответь на зов природы. Я не смотрю.

Бэбс вздохнула. Убедившись, что он не смотрит, кобылка вынула кусок бумаги из гривы.

Бэбс с трудом сфокусировала зрение на тексте. Сначала она вздрогнула, узнав изящный копытописный почерк Найткеп. Пони бегло прочитала первые два абзаца, сосредоточившись на последнем:

«Лайтлинг Даст сказала, что ты должна молчать. Если кто-то спросит, говори, что это она убила грифонов. У неё есть план — если всё пройдет удачно, возможно, она сможет вытащить тебя из тюрьмы.

Уничтожь это письмо. Его не должны найти у тебя.»

Бэбс вздохнула. «Как будто я не знала, что должна молчать...» — подумала она. Затем земнопони задумалась, как уничтожить письмо. Если бы у неё была зажигалка...

Трикки Кейс нетерпеливо откашлялся. Бэбс быстро разорвала письмо на две части, положила часть с абзацем о Лайтлинг Даст под матрац, а остальное спрятала в гриву.

— Я закончила, — пробормотала она.

— Что так долго? — спросил Трикки Кейс.

— Ты правда хочешь знать? — спросила Бэбс. — Может, тебе нужен образец моего дерь...

— О, заткнись… — Трикки Кейс махнул копытом. Бэбс заметила, что он поднял тетрадь и начал что-то писать в ней.

«Наверное, строчит заметку, какая я испорченная, негодная засранка...» — подумала она. — «Да и хрен с ним... Лайтлинг спасет меня...»

Хоуп рассматривала кобылу на экране. Та казалась ей знакомой, стражница не была уверена, но подумала, что видела её в Клаудсдейле. Хоуп сидела перед камерой, стараясь не смотреть на окровавленный труп, лежащий на кровати. Кобыла на экране нервно переступила ногами и прочистила горло.

— Меня зовут Лайтлинг Даст, — наконец сказала пегаска на экране. — Этот джентлькольт здесь — Кабалло Эстрангуладор, также известный как Босс или Большой Папочка. Я… я убила его.

Она заметно вздрогнула, и Хоуп подумала, что бирюзовая пегаска не была хладнокровной убийцей, как она предположила, глядя на труп.

— Раньше, я была его любовницей… Н-но в то же время, собирала улики… Я не стражница, просто хотела обеспечить свою безопасность… До вчерашнего дня… — она вытерла глаза и продолжила бесстрастным тоном.

— Вчера он и два его телохранителя жестоко изнасиловали шестнадцатилетнюю кобылку по имени Бэбс Сид.

— Бэбс Сид? — спросила Хоуп. Батон Чардж поднял копыто, заставив её замолчать.

Лайтлинг Даст заговорила снова.

— Я… я, просто, не могла это так оставить… Сид была… Ну, она хорошая кобылка… Просто она немного запуталась… Она делала плохие вещи… Но это моя вина. Я попросила её избавиться от моего пистолета... Того самого, из которого я расстреляла грифонов... Тех, что похитили ту кобылку, Вайт Дав... Я... Вы знаете, когда я вижу кобылок... — она посмотрела на окно, затем на тело.

— В любом случае, мне надо уходить, — сказала пегаска.

— У меня нет шансов… Если меня не схватит стража, то члены семьи Эстрангуладор обязательно найдут… — она встала на подоконник.

— Я постараюсь быть быстрее их… Но, шансов у меня нет. Прощайте. — Лайтлинг Даст выключила камеру и фильм закончился.

— Итак, что ты об этом думаешь? — спросил Батон Чардж.

— Ну, это признание, но она не сказала, где эти грифоны, — сказала Хоуп. — Она кого-то прикрывает. А Сид, вероятно, выполняла небольшие поручения мафии... А ты что ты думаешь?

— Я скажу, что всё это — дерьмо собачье, и Трикки Кейс скажет так же, — ответил Батон Чардж. — Но судья поверит в это. Против Сид выдвинут обвинения, но не более того…

— По крайней мере, её не посадят в тюрьму… — Хоуп покачала головой.

Батон Чардж посмотрел на неё и вздохнул.

— Только не говори мне, что ты веришь во всю эту чушь про исправление и прощение!

Примечание автора:

Должен сказать, что видение Батона на то, что именно сделала Лайтлинг Даст, было довольно... креативным. Хотя я оставляю это на ваше усмотрение.

Кроме того, «Утуливу» не является отсылкой. Я просто думал, что «стабильность» будет подходящим именем для лидера восстания.

Разбор

Бэбс села в постели и открыла газету. Технически, ей не разрешили их читать. Стража не хотела предоставлять ей какую-либо информацию о происходящем, надеясь, что она признается в каких- то преступлениях. За дверью её палаты всегда стоял стражник, который тщательно расспрашивал всех, кто хотел с ней поговорить.

Однако, было невозможно держать Бэбс в неведении вечно. Медсестры любили поболтать и выстрелы на улицах можно было легко расслышать и в палате. В конце концов, стражники разрешили ей читать газеты.

Бэбс прочла статью на первой странице. Статья о выходке Лайтлинг Даст уже не была новостью. Теперь газета была заполнена описаниями перестрелок, жестоких убийств и действий отважных стражников, которые допрашивали каждого встречного, кого они находили подозрительным.

Мэйнхеттен не терпел вакуум. Практически сразу после смерти Босса разгорелась война за власть между различными фракциями его империи. Бэбс знала, что каждый день скорая доставляет жертв этой войны в больницу. Она не спала ночами, думая в порядке ли её семья.

Не то чтобы они восприняли легко всё, что произошло с Бэбс. Когда шок после изнасилования прошел, его быстро сменило разочарование, особенно после того, как Санфлауэр посетила больницу и узнала обо всех тех ночах, что Бэбс якобы провела у неё.

Бэбс положила газету на тумбочку и потерла глаза. Кобылку преследовали воспоминания, о том, как родители смотрели не неё. Это было даже хуже, чем реакция Санфлауэр.

— Дикорд побери! Ты совсем с ума сошла? — воскликнула её сестра, расхаживая вокруг кровати Бэбс. — Какого хрена ты делала с этим пистолетом?

— Санфлауэр! — воскликнула их мать. — Следи за языком! Мы же в больнице...

— Да мне допизды, мам! — крикнула Санфлауэр и снова повернулся к Бэбс. — Я просто хочу знать, как моя младшая сестра стала бандиткой! Пособницей убийцы! Дерьмо, да в коридоре даже стоит шлюха, которая утверждает, что она твоя подруга!

— Найткеп не причём, — пробормотала Бэбс. — И этот козел изнасиловал меня, если ты забыла! А Лайтлинг попросила сделать кое-что для неё...

— А если бы она попросит тебя застрелиться, ты бы застрелилась? — выпалила Санфлауэр, закатывая глаза и сбрасывая с них гриву. — Мама, я не понимаю, как ты можешь её слушать...

— Может быть и застрелилась! — воскликнул Бэбс. — По крайней мере, мне бы не пришлось тебя выслушать!

— Санфлауэр, пожалуйста… — вмешалась их мама. — Бэбс нужен отдых…

— Отлично! — крикнула Санфлауэр. — Только не проси меня о помощи, когда она окажется в тюрьме!

С этими словами она вышла из палаты, хлопнув дверью. Вскоре родители Бэбс тоже ушли, не сказав ни слова.

Всё это произошло две недели назад. Визиты родителей с тех пор стали редкими. Однако, как только Бэбс немного оправилась от ран, другие пони начали посещать её.

Сначала были репортеры. Бэбс никогда бы не признала этого, но на самом деле она была рада, что стража не впустила их. Затем пришел психолог — зеленая земная кобыла в очках с толстой оправой и гривой, завязанной в пучек. Она села возле кровати Бэбс и достала блокнот из своих седельных сумок.

— Итак… Бэбс, — сказала она. — Как самочувствие?

— Лучше, — ответила Бэбс и зевнула. — Я чувствую себя намного лучше, с тех пор, как услышала, что парень, который это сделал со мной, гниёт в земле. Ты зря тратишь время.

— Бэбс, — сказала психолог. — Даже если ты сейчас хорошо себя чувствуешь…

— Да, да… — Бэбс закатила глаза. — Травма и всё такое. Я скажу тебе, когда у меня будут кошмары, и ты будешь анализировать их столько, сколько захочешь. Ладно?

— Ну, ты не выглядишь так, как будто с тобой всё в порядке, — психолог посмотрела в глаза Бэбс. — Будет лучше, если ты поговоришь со мной.

— Ладно! — воскликнула Бэбс, поднимаясь с постели. — Меня изнасиловали, меня могут арестовать, моя сестра ненавидит меня, и я должна сидеть здесь и слушать тебя!

Она вздохнула.

— Можешь оставить меня в покое?

Психолог покачала головой.

— Я вернусь позже, — сказала она. — Ты можешь сообщить любому врачу, если я тебе понадоблюсь.

После того, как она ушла, Бэбс откинулась на кровать. Ей хотелось уснуть, но вскоре дверь открылась, и в её палату вошла ещё одна земная кобыла. Она была моложе психолога, у неё была пурпурная шерстка, а её темная грива была заплетена в две косы.

— Привет, Бэбс, — сказала она тихим голосом. — меня зовут Твинки Дефенс, и я буду твоим адвокатом.

Бэбс открыла глаза и посмотрела на неё.

— У меня есть адвокат? Но, у меня нет денег...

— Не беспокойся об этом, — сказала Твинки Дефенс. — Я сама вызвалась. Видишь ли, есть сотни таких подростков, как ты, которые вынуждены работать на мафию... Они ведь заставляли тебя, не так ли?

Бэбс ухмыльнулась, но быстро изменила выражение лица, увидев, что Твинки Дефенс подняла брови.

— К-конечно, — сказала она. Л-лайтлинг Даст пришла ко мне и сказала, что если я не помогу ей избавиться от пистолета, она убьет мою сестру. Я не знала, кого она убил из него...

Бэбс зарыдала.

— А потом я услышала, что она убила босса мафии... Знаешь, он изнасиловал меня...

— Я слышала об этом. — Твинки Дефенс — вытерла глаза. — Ты раньше работала на мафию?

Бэбс заколебалась. Сначала она хотела рассказать о доставке наркотиков, но не знала, как на это отреагирует Твинки. Кроме того, это создало бы проблемы Разу и Хеджхогу.

— Нет, — сказала Бэбс. — Я… я слышала, что другие подростки доставляли наркотики, но я никогда этого не делала…

— Да, это частая практика, — сказал Твинки. — Та кобылка, которую недавно убили... Она тоже занималась контрабандой наркотиков.

— Вайт Дав?

Глаза Твинки Дефенс открылись шире. Она с любопытством посмотрела на Бэбс.

— Ты слышала о ней?

— Я с ней училась в школе, — быстро ответила Бэбс. — Она... хотела втянуть и меня. Я отказалась и мы подрались.

Твинки кивнул. Затем она написала что-то в своей записной книжке.

— Итак, ты никогда не делала ничего, кроме этого?

— Нет, — ответила Бэбс. — Я стараюсь держаться подальше от неприятностей. Это трудно, когда ты живешь в таком районе, но я не плохая пони...

Твинки снова что-то написала в своей записной книжке. Затем она подняла голову.

— Я верю тебе, — сказала она. — На самом деле, я тоже жила в таком районе. Вот почему я хочу помочь тебе.

— Спасибо, — пробормотала Бэбс.

— Ты поблагодаришь меня позже, — сказала Твинки Дефенс. — Пройдет несколько недель, прежде чем ты поправишься. Мы успеем подготовиться к разговору с прокурором…

Это выглядело не так, как представляла себе Бэбс. Был только судья, прокурор и Твинки Дефенс. Ни жюри, ни аудитории. Бэбс подумала, что так лучше — её не должны судить как взрослую, и, поскольку, по словам Твинки, преступления, которые Бэбс совершила, не были её ошибкой, Твинки надеялась, что Бэбс освободят.

Несмотря на это, кобылка вздрогнула, когда вошла в здание суда. В больнице ей снился этот день. В некоторых версиях этого сна судья начинал расспрашивать её о мертвых грифонах. В другом она сама призналась, что убила их. Однажды, ей даже снилось, что грифоны сами пришли в зал суда — гниющие тела окружили её, нацелив когти.

Пока ничего подобного не произошло. Её родители не пришли на заседание. Бэбс подумала, что, возможно, это по вине Санфлауэр. Её сестра все ещё не хотела разговаривать с ней, и, что ещё хуже, она рассказала их матери о своих подозрениях. Бэбс шла по коридору, а рядом с ней — Твинки Дефенс.

На мгновение возникла надежда, что Найткеп появится в суде, чтобы поддержать её. Однако, когда Бэбс думала о ней, то неосознанно стискивала зубы.

Пока стража не следила, Бэбс, наконец, избавилась от последнего фрагмента письма Найткеп, разорвав его на мелкие кусочки и бросив их в унитаз. Однако, она сохранила первую часть письма. Кобылка не знала, почему — часть её хотела пойти и задушить Найткеп за предательство. Чем дольше Бэбс думал об этом, тем меньше её это волновало. В конце концов, Лайтлинг Даст сделала всю грязную работу за неё, и Бэбс оставалось только стукнуться с ней копытами. Судя по тому, что Твинки Дефенс знала о судье, он большую часть своей карьеры боролся с насильниками. Она планировала выставить Бэбс жертвой изнасилования, чтобы вызвать у судьи сочувствие.

Твинки Дефенс приветствовала пожилого единорога в очках.

— Это мистер Джейлхаус Рок, прокурор, — сказала она Бэбс.

Мистер Джейлхаус Рок едва обращал на них внимание. Он посмотрел на Бэбс, вздохнул и поднял какие-то документы, как будто сравнивал свои записи с тем, что видел перед собой. Бэбс неуверенно посмотрела на Твинки Дефенс, но прежде чем она успела что-то сказать, кто-то побежал к ней.

— Эй! Это ты! — сказала кобыла.

На мгновение Бэбс подумала, что она дочь Джейлхаус Рока. У неё тоже были очки, и выражение лица, когда она увидела Бэбс, было похожим — чистое презрение, которое, однако, вскоре сменилось угрожающей ухмылкой.

— Это мой новый секретарь, Грейс Маневиц, — спокойно сказала Джейлхаус Рок. — Грейс, дорогая, что ты имеешь в виду? Ты знаешь её?

— Конечно, я её знаю! — воскликнула Грейс. — Я имею в виду, я узнаю её… Она выглядит точно, как та су… я имею в виду, та кобыла, что ограбила мою подругу, Коко Поммель. Приятно видеть, что ты, наконец, нашел её...

Твинки Дефенс посмотрела на Бэбс. Впервые с тех пор, как они встретились, кобылка вздрогнула и попыталась сжаться под взглядом своего адвоката.

— Это правда? — спросила она. — Ты ограбила подругу Грейс?

— Я даже не знаю, Коко Поммель! — закричали Бэбс. — Кто она?

— Ответь на вопрос… — прошипела Твинки.

— Я могу привести Коко через несколько минут, босс, — сказала Грейс. — Она потеряла все свои деньги, и один из этих ублюдков пытался изнасиловать её…

— Эй! Я сказал ему остановиться! — воскликнула Бэбс.

Образ бледно-желтой кобылы появился в её голове, их последний «клиент», перед тем, как всё пошло наперекосяк. Это она, должно быть, Коко Поммель.

Джейлхаус Рок выглядел так, словно Канун Дня Согревающего Очага наступил на месяц раньше.

— Так, ты была там...

Бэбс вздохнула, опустив голову.

— Да, была. Доволен?

Твинки Дефенс ахнула и бросила на Бэбс ненавидящий взгляд.

Джейлхаус Рок не улыбнулся.

— Я поговорю с судьей, — сказал он. — Грейс, дорогая, иди и приведи свою подругу.

Час спустя Бэбс сидела в зале суда, слушая показания Коко Поммель. Она сразу узнала её — оказалось, что она все-таки пошла к стражникам. С тех пор в отделении стражи сохранился фоторобот Бэбс.

Были и другие. Стражники, задержавшие Бэбс, Хоуп и Трикки Кейс. Психолог из больницы. Другой стражник по имени Батон Чардж. Мистер Венн Диаграмм и директор школы, в которой училась Бэбс.

Бэбс не протестовала. Она знала, что виновата, и признала это. Теперь она сидела на своем месте, надеясь, что судья не будет слишком суров к ней.

— Я бы сказал, что это интересный случай, — сказал Джейлхаус Рок, выслушав последнего свидетеля и признание Бэбс.

— Я даже не уверен, должны ли мы судить её сегодня. — Он цокнул языком и посмотрел на Бэбс. — Эта кобыла похожа на коробку конфет… Ты никогда не знаешь заранее, что внутри.

Твинки Дефенс вздохнула.

— Не могли ли вы избавить нас от утомительных метафор и перейти к делу?

— Конечно. — Джейлхаус Рок профессионально улыбнулся. — Вначале мы имели дело с фактом незаконного владения огнестрельным оружием, и поскольку, вышеозначенное огнестрельное оружие было применено в перестрелке, теперь ещё и с попыткой сокрытия улик. Это можно было бы списать на глупостью этой кобылки, что и пыталась сделать моя подруга — мисс Дефенс. Однако, как мы узнали от свидетелей, мисс Сид не глупа. Когда она появлялась в школе, то показывала себя как способная ученица. Она не глупее своих сверстников. Тем не менее, она также была причастна к вооруженному грабежу. И я думаю, это был не первый раз...

— Возражаю, — сказала Твинки Дефенс. — У вас нет доказательств...

— Поддерживаю, — ответил судья.

Джейлхаус Рока это не остановило.

— Вот почему я не хочу, что бы приговор ей был вынесен сегодня... Я думаю, если мы копнем глубже, то сможем найти гораздо больше фактов... Я мог бы отправить Грейс на железнодорожную станцию, чтобы расспросить, хмм... кобылок, работающих там, знакомы ли они с подсудимой.

— Они бедны, и им приходится стоять там целый день, — сказала Твинки Дефенс. — Если она покажет им биты, они засвидетельствуют, что я держу мертвых жеребят в своём подвале. Даже если у меня нет подвала.

Джейлхаус Рок бросил на неё злобный взгляд.- И кто сейчас играет с метафорами? — прошипел он. — В любом случае, я думаю, есть причина, почему шестнадцатилетняя не глупая кобылка дружит с любовницей гангстера? И это близкая дружба, потому что я не думаю, что Лайтлинг Даст убила бы мистера Эстрангуладора из-за чистой симпатии к мисс Сид…

Твинки Дефенс встала. Хоуп, сидевшая в первом ряду, бросила на неё многозначительный взгляд.

— Вы когда-нибудь видели улицы Мэйнхеттена? — спросила Твинки.

— Простите? — Джейлхаус Рок поднял бровь.

— Улицы Мэйнхеттена, — повторила Твинки, тяжело вздыхая. — Вы сказали, что Бэбс — умная кобылка. Вы знаете что происходит, когда умная кобылка из бедной семьи выходит на улицы? Она обречена с самого начала. Она должна бороться каждый день чтобы выжить. Мафия, наркотики, преступность, проституция... Это джунгли. Только некоторые из них выбираются и достигают высот. Большинство же — запутываются в лианах…

— ... а некоторые — сами выращивают лианы, — безжалостно бросил Джейлхаус Рок. Он указал на психолога. — Мы все слышали, что нам рассказали мисс Рейсинг и преподаватели. Мисс Сид — социопат. Она презирает любую форму власти над собой. Она никому не доверяет. Мисс Дефенс, вы говорите, что многие молодые пони запутались в лианах мэйнхеттенских джунглей. Экосистеме, как говорит моя помощница. Я должен признать, что это правда. Тем не менее, есть много пони, которые вырвались из джунглей. Вы, например. Мисс Хоуп, которая присутствует здесь, является ещё одним примером. И если мои сведения верны, даже сестра мисс Сид. И помните — они обе выросли в одном и том же плохом районе. Но Мисс Сид сделала его ещё хуже.

Бэбс увидела, что Грейс Маневиц закатила глаза. Кобылка ухмыльнулась — ясно кто провел расследование для прокурора. Джейлхаус Рок бросил на неё злобный взгляд, и она немедленно перестала ухмыляться.

— Несмотря на то, что я хочу верить в обратное, мисс Сид не является ещё одной кобылкой, заблудившейся в джунглях, — продолжил прокурор. — Она — хищник. Пускай сейчас она просто детеныш, но если мы ничего не сделаем, очень скоро она вырастет в ягуара...

Он тихо рассмеялся.

Бэбс спрятала лицо в копыта. Джейлхаус Рок даже не подозревал, насколько она выросла... Каждое его слово было правдой, тем не менее, он недооценил её.

— Итак, вы хотите посадить её в тюрьму, — проговорила Твинки Дефенс. — Рок, вы действительно думаете, что это поможет? Продолжая вашу метафору, она там либо умрёт, либо станет ещё более опасным хищником…

Джейлхаус Рок цокнул языком.

— Я никогда не говорил, что хочу посадить её в тюрьму, — сказал он. — Если я что-то понял в жизни, так это то, что нет неисправимых пони. Я лучше научу её, чем накажу...

Бэбс неуверенно посмотрела на прокурора. Затем она посмотрела на свидетелей и заметила, что Хоуп ей кивнула. Кобылка нахмурила брови — теперь даже стража подбадривает её. «Почему я слушаю этого старого пидора?» — подумала Бэбс. Она коснулась места, где раньше был её нож. Жаль, что и нож, и куртку у неё отобрали. Они даже конфисковали оставшуюся половину письма Найткеп.

— Научи, а не наказывай… — ухмыльнулась Твинки Дефенс. — Никогда бы не подумала, что у вас мягкое сердце, Рок. В чем подвох?

— Вы когда-нибудь слышали об этом новом учреждении возле Эпллузы? — спросил Джейлхаус Рок. — Я думаю, что тяжелый труд и хм… тренинги научат мисс Сид жить в современном обществе…

— Так, вы хотите отправить её в исправительную колонию?! — воскликнула Твинки. — Вы с ума сошли?

— Мисс Дефенс! — крикнул судья. — Я думаю, что это — лучшее решение. Я не хочу сажать столь юную кобылку в тюрьму, но, как мы видели, её преступления довольно серьезны. Сначала вооруженный грабёж, затем сокрытие улик... Я думаю, что ей будет полезно провести некоторое время в таком учреждении... Скажем, два с половиной года... вместо того, чтобы находиться среди осужденных преступников гораздо дольше...

— Надо было думать раньше… — Бэбс услышал голос Трикки Кейса.

Она посмотрела на него и увидела, что Хоуп тоже бросила на коллегу неодобрительный взгляд.

— Хорошо, — сказал судья.

Он начал официально объявлять приговор, но Бэбс не слушал его. Она опустила голову, пряча глаза за гривой.

Она знала, что не заслужила этого. Она заслуживала гораздо более сурового наказания. Но, с другой стороны, она хотела жить. Она хотела свободно гулять, наслаждаясь жизнью. Исправительная колония — это намного лучше, чем маленькая, переполненная камера.

Бэбс знала, что она заслуживает наказания. Одного взгляда Коко Поммель было достаточно, чтобы убедиться в этом. Она была полна решимости с пользой провести время в исправительной колонии и выйти новой пони. Она поняла, что сделала неправильно...

... тогда почему так трудно было сдержать слезы?

Примечание автора:

Осталось только послесловие...

Мэйнхеттенский блюз

Примечание автора:

Музыка во время титров...

Бэбс открыла один глаз. Боль в животе была почти невыносимой. Она не курила уже целую вечность, и вынужденный отказ убивал её. Кобылка вздрогнула и натянула одеяло на голову. Днём было трудно поверить, что уже пришла зима. Ночью, однако, холодный ветер пробирал всех до костей. Тонкие стены барака не защищали от холода.

Бэбс зажмурилась. Её грива была коротко подстрижена, и это не помогало сохранять тепло. Она повернулась в своей постели, прекрасно зная, что скоро подъём. Потом у них будет утренняя пробежка вокруг бараков, а после они пойдут завтракать. Потом они будут работать, подгоняемые окриками сержанта. Она не знала его имени. Он был сержантом, и ему нравилось на них кричать. Это было всё, что она должна была о нём знать.

Бэбс слышала храп своих соседей по бараку. Бывшая наркоманка, несовершеннолетняя проститутка, мул с длинным шрамом на морде, которая не хотела ничего говорить о себе, и богатая испорченная кобыла, которую посадили сюда, потому что родители больше не могли её контролировать. Поначалу она шумела и раздражала, но потом угомонилась, после того, как Бэбс разок её избила. За это розовогривую кобылку отправили в карцер на пару дней, но оно того стоило — это было единственное место, где она могла побыть одна.

По крайней мере, сейчас было относительно тихо. Были ночи, когда бывший наркоман кричал от боли, во время ломки. Богатая сучка плакала почти постоянно. И как только Бэбс об этом подумала, та заплакала снова.

— Заткнись нахрен! — проорала мул. — Я от тебя устала!

Бэбс услышала громкую пощечину. Плач стал громче. Ещё одна пощечина, и плачь превратился в тихое хныканье.

Мул, похоже, слышала в нём что-то ещё.

— Думаешь, ты Неспящая убийца? — спросила мул, возвращаясь к своей кровати. — Она была сумасшедшей, а ты просто жалкая...

Бэбс вздохнула с облегчением, когда все замолчали. Она могла легко избить мула, но предпочитала избегать неприятностей. Мул пока не задирала её. Возможно, боялась, что Бэбс, будучи единственной земной пони в бараке, сможет дать отпор. Или, может быть, она тоже хотела избежать неприятностей.

Кто-то потряс её. Бэбс быстро встала с постели и потянулась. Она мало что помнила из того, что случилось потом. Это был обычный день в колонии. Повторяющиеся однообразные задания, направленные на то, чтобы лишить её энергии и сломить дух. Кобылка только стиснула зубы.

Она пробегала мимо хижины стражников. Там звучало старое радио. Бэбс замедлилась, позволив своей богатенькой соседке догнать её. Розовогривая кобылка услышала блюз, исполняемый хриплым голосом. Звуки пианино напоминали ей о Мэйнхеттене, она вздохнула, вспомнив дом. Чем занималась её семья? Как поживают Раз, Хеджхог, Найткеп и другие пони, которых она знала? Схватили ли Лайтлинг Даст? Сказать было трудно — лагерь находился слишком далеко от цивилизации, поэтому новости сюда почти не доходили.

— Сид! — голос вырвал Бэбс из транса.

Она побежала быстрее. Песня стала тише и, наконец, затихла, когда кобылка забежал за угол здания. Она быстро закончила круг — ключом к выживанию было делать всё как можно быстрее, пока стражники наблюдали и перестать делать это, как только они отворачивались. Бэбс снова оказалась рядом с хижиной стражников со старым радио. Она закрыла глаза, слушая бас и саксофон. Её шерстка была пропитана потом, её копыта болели, но ей было всё равно. Она продолжала бежать, слушая песню, напоминающую о доме.

Мэйнхеттенский блюз... Бэбс едва услышала голос сержанта, приказавший остановиться. Она стояла в одном ряду с другими пони, мулами, ослами, даже парой грифонов и зебр. Кобылка вытерла пот со лба. Солнце светило в глаза, ослепляя её.

— Кто-нибудь из вас слышал, как развивается рак? — голос сержанта пронзил уши Бэбс. Она автоматически навострила уши. — Ты что-то знаешь о раке, Сид?

— Нет, сэр! — ответила она. — За исключением того, что я боюсь, что умру от него…

Некоторые пони в толпе хихикнули, но быстро замолчали.

— Конечно, ты не знаешь… — сержант покачал головой. — Позвольте мне просветить вас... Может быть, это будет единственное, что попадет в ваши толстолобые головы.

— ... Итак, рак начинается, когда одна клетка сходит с ума и начинает думать, что может сказать другим клеткам отвалить и забирает всю еду себе. Она теряет все свои функции и может только бесконечно делиться.

Он сделал паузу и посмотрел на толпу перед ним.

— Такое случается несколько раз в день. Но, обычно, такая клетка быстро обнаруживается организмом и уничтожается, быстрее чем успеет натворить дел... Знаете, почему я вам это говорю?

Бэбс выпрямилась. У неё было чувство, что она знала. Однако, она предпочла не высовываться.

— Вы — такие клетки, — сказал сержант, с презрением глядя на них. — Вы — рак, который, если не вылечить сразу, распространится по всей Эквестрии и задушит её. Вы должны быть счастливы, что мы не похожи на организм. Мы не растворяем вас ферментами и не едим остатки. Эквестрии нужна каждая клетка... Даже те, чей мозг превратился в сыр. Вместо этого мы отправили вас сюда и учим сотрудничать с другими. И мы будем учить вас, пока не убедимся, что вы поняли...

Бэбс вздохнула. Песня всё ещё играла в её голове. Однако, вскоре её заменила другая. Ещё одна сцена проплыла в её в голове. Это было всего несколько месяцев назад, но казалось, что с тех пор прошла вечность.

А когда нас отпустят,
Мы будем другими.
Будем петь, валяясь в траве.
— О, Селестия, как рад я судьбе!

— Серьезно? Запрут и промоют мозги? — закатив глаза, спросил Крекер, когда Хеджхог закончил петь.

— Заткнись! — ответил тот. — Это моё послание.

— Ага, как же, послание… — пегас плюнул в костер. — Ты грабитель-дебил, рисующий члены на стенах. Когда тебя поймают, ты чё, собираешься запеть стражам, что они нарушают твои права? Послание блин…

Бэбс вздрогнула, вспомнив лица своих спутников, сидящих у костра в заброшенном складе. Хеджхог, с гитарой на коленях. Крекер — пегас с неприятной ухмылкой, навсегда застывшей на морде. Вайт Дав, спящая, облокотившись спиной на Раза. Раз, большой, тихий осел, смотрящий в костер.

Теперь от склада остались только выжженные руины. Крекер оказался в тюрьме, Вайт Дав мертва, а Бэбс была посреди пустыни. И никаких новостей от Хеджхога и Раза.

Инструктаж закончился. Воспоминания ушли. Бэбс медленно пошла за инструментами. Снова начал играть блюз. Кобылка посмотрела на хижину стражников и опустила голову, делая маленькие шаги. Солнце было уже высоко в небе, и песок начал обжигать копыта.

Мэйнхеттенский блюз. Бэбс сделала ещё один шаг. Воспоминания о городе, который ей пришлось покинуть, преследовали её. Слеза упала на песок и сразу испарилась.

Мэйнхеттенский блюз. Эта песня повторялась снова и снова в её голове.

Ещё несколько шагов. Ещё несколько лет, и она будет дома.

Ещё несколько шагов. Ещё несколько лет.

Бэбс остановилась и посмотрела на север в сторону Мэйнхеттена. «Однажды я вернусь», -подумала она. — Рак... Посмотрим...»

Бэбс сделала ещё один шаг.

Новый дом солдата

Уцелевшая

Нелёгкая работа

Pinkie Pie Sucks A Hundred Dicks

Королева Чейнджлингов

Вторая Жизнь, том третий: примирение с настоящим

Когда закончится гроза

Исчезающий паук принцессы

Наследство

Адаптация - ключ к выживанию

Мэйнхеттенский блюз

Нас никто не спросил

Слово кобылки-скаута

Разбогатей или умри пытаясь

Чистота

Однажды в пятницу

Детишки и пушки

Глубже

Сожаление

Лучше

Реакция

Прощение

Разбор

Мэйнхеттенский блюз