В пещере горной королевы

Принцессам не пристало быть воровками. Но, по мнению Твайлайт, она была не столько воровкой, сколько освободительницей. Освободительницей похищенной собственности.

Не важно, как давно они были похищены или почему, или даже что они были добычей в стародавнем конфликте. Если они были похищены, она была той кобылкой, что вернет их. И вернет она их неважно в насколько далекую, экзотическую страну ей придется для этого отправиться.

Но пробираясь по старой, темной, сырой пещере глубоко в Одинокой горе, Твайлайт начала всерьез раздумывать над своим девизом. И том, что остальные принцессы узнали правду об ее ночном хобби.

И чего бы ей не сказать, что она просто танцовщица в одном из тех грязных клубов? По крайней мере, Кейденс не была бы так возмущена. Шайнинг – может быть, но он до сих пор не может представить, что его младшая сестра знает, что такое секс.

По крайней мере, ей бы не выпала дополнительная работа помимо ее собственной и Миссий Дружбы. Или, хотя бы, не такая опасная, как эта. О чем, во имя всего разумного, думала Селестия?

— У меня есть для тебя одно последнее задание, Твайлайт, — дрожащим голосом прошипела она, глядя через парапет над практически бездонным ущельем, с густым, зловещим туманом, который так удачно скрывал, что ее ожидает. – Еще одно, и все будет улажено, моя дорогая своенравная ученица. Оно будет долгим и тяжелым, но я верю в тебя, – фыркнув, она отвернулась и продолжила пробираться по рассыпающемуся мосту к арочному проходу. – Ага, ну да, как же!

Ее сердце колотилось о ребра так, будто пыталось сбежать – и она не могла его винить! Хотя Твайлайт гораздо больше ценила бы, если бы оно перестало останавливать ее легкие и сжимать горло. Она даже помогла бы найти выход из этой старой крепости Алмазных Псов.

Из легендарного Эребарка, глубоко в горах, где некогда короли Алмазных Псов восседали на тронах из золота, драгоценных камней и железа. Но дни Королей-под-Горой Эребарка давно прошли, даже по меркам принцессы Селестии. И все из-за нее.

Хадкуна. Прекрасная драконесса, разорявшая страны и терроризировавшая западные земли в своей жажде золота, драгоценных камней и украшений, пока не нашла великую сокровищницу Эребарка и объявила ее своей.

Твайлайт выглянула за угол и осмотрелась, не прячется ли тварь где-то поблизости.

Конечно, нет. Легендарная драконесса, захватившая Эребарк и свергшая Короля-под-Горой была слишком велика, чтобы поместиться тут. Коридоры были давно пусты, за исключением пыли, которая, как надеялась принцесса, не была той несчастной душой, не избегнувшей драконьего пламени. Но ни одного дракона, по крайней мере. Ни следа шкуры, чешуи, головы или хвоста с тех пор, как она проскользнула через тайный проход и изучила легендарные великие галереи и кузни.

Остался лишь Великий Чертог, в котором, согласно песням и стихам, что Алмазные Псы спели ей, их предки хранили богатства. Как раз до того, как она украла их записи и раскрыла секрет, как найти тайный проход, показывающийся лишь когда на Роверов День дверь в него осветит солнце.

Твайлайт сглотнула комок в горле, желая, чтобы сердце вернулось на свое место в груди. Ему не удалось пробиться из грудной клетки, поэтому сердцу тоже придется отправиться с ней. Вместе с ее шикарными бедрами.

Вряд ли Хадкуна будет выбирать, какие части ее тела жечь или есть.

С этой успокаивающе-мрачной мыслью Твайлайт выбежала в коридор и направила немного магии в рог. Небольшие заклинания еще было можно применять, но большее несомненно пробудило бы ужас небес. Юная Принцесса Воров глубоко вздохнула и прошептала:

— Найдись, корона Платины.

Крохотная малиновая искорка сорвалась с ее рога и лениво поплыла по галерее налево. Облизнув губы, высохшие от застоявшегося сухого воздуха, Твайлайт последовала за ней, ступая едва не на кончиках копыт. Ее хвост дернулся, и, хоть она хотела поджать его между ног, сумела подавить это желание. Впереди, где летела наколдованная ей маленькая искорка, сквозь огромную, зияющую арку – точнее, то, что от нее осталось, большая ее часть пала либо перед драконессой, либо пред ходом времени – и туман виднелась большая каменная колонна.

И легкий блеск золота.

Твайлайт перестала дышать, ее ушки медленно встали прямо, а хвост радостно дернулся. Ее грудь наполнил азарт охоты. Вот оно! То, что давало ее копытам двигаться, несмотря на опасности каждой работы, а сердцу биться на унылых, скучных заседаниях двора! Блеск сокровищ, ощущение груза истории в ее копытах, когда она складывала их в сумки! Ей надо было лишь войти и выйти, не потревожив Хадкуну, и со всех ног мчаться обратно в Эквестрию.

Проще пареной репы.

Добравшись до конца коридора, Твайлайт отключила заклинание. Не было смысла тратить энергию, особенно если ей придется убегать от разъяренного дракона – упаси Селестия, конечно. Она осторожно заглянула за угол, высматривая в тумане прекрасную белую чешую или величественные пурпурные гребни.

Челюсти ее отвисла, а крылья развернулись. По лицу расплылась широкая, яркая улыбка.

Легенды об Эребарке лгали. Тут были не просто сокровища.

Тут было, буквально, море богатств. Золото, серебро, драгоценные камни, гобелены, статуи, изделия из стали, каких не видел мир со времен пика могущества павшей империи Эребарка. И все это стоило больше, чем можно было подсчитать даже в те дни! Да со всем этим она могла бы купить собственное королевство, если бы ей захотелось! Лучше, она могла тихо вложить их в образование или даже основать собственную школу, не хуже, чем у Селестии! Или построить повсюду большие библиотеки!

Твайлайт плотно закрыла глаза и шлепнула себя по лицу несколько раз.

— Нет! Нет! Соберись! – тихо отругала она себя. – Думай о работе! Добудь эту дурацки ценную корону, выберись, не став кобылой гриль, вернись домой и уладь все с Селестией и Луной!

Она повторила эту мантру несколько раз, добавив удар-другой всякий раз, как в нее вкрадывалось «да, но». Наконец, будучи уверенной, что подавила свои позывы, она слетела вниз, пару раз взмахнув крыльями, чтобы приземлиться тише.

Тут и там валялись случайные золотые монетки. Твайлайт посмотрела на море богатств и едва удержалась от свиста, оценив объемы. Там были целые горы! Впадины и долины, подобные бушующему морю во время урагана! И все это принадлежало могущественной драконессе, спящей где-то тут.

Она надеялась, что Хадкуна впала в свою вековую спячку. Тем не менее, ей еще нужно было время найти корону Платины. Заклинание «Найдись, потерянный предмет» было простым и достаточно слабым, чтобы его не заметило большинство существ, чувствующих магию, но что-то большее вызвало бы проблемы. И даже этого заклинания было бы много, подойди она слишком близко.

— Я использую его лишь для поиска общего направления, — пробормотала она, концентрируя магию. – Как только попаду глубже – остановлю его и стану искать сама. Все просто.

И вновь маленькая магическая конструкция полетела вперед и лениво повела ее к центру обширного моря богатств, глубже в чертог. Твайлайт чуть развернула крылья, поднимаясь по лестнице и наступив на несколько случайно попавшихся блюд и мешочков драгоценных камней.

Она пробиралась все дальше и дальше, маленький огонек вел ее к самой далекой, самой высокой груде золота и камней. Когда ее копыта коснулись грани того, что должно было быть сотой ступенькой, где заканчивался каменный пол и начиналось море богатств, Твайлайт оборвала заклинание. Глубоко вздохнув и быстро оглянувшись, она принялась за поиски. Если будет на то воля Селестии, она найдет корону быстро и сбежит с ней до того, как пропажу обнаружат.

Ее копыто глубоко погрузилось в груду золота, вызвав приглушенное ругательство. Твайлайт приходилось уже миллионный раз подавлять желание его просто выдернуть, потому что это потревожило бы сокровища, они бы зазвенели и это бы выдало Хадкуне ее присутствие. Она задержала дыхание и ее взгляд заметался, как у белки в поисках хищников, пока она ждала благоприятной возможности.

Твайлайт не увидела ничего, кроме блестящих сокровищ.

Идеально. Она надеялась, что так и будет дальше.

Тихо выдохнув, Твайлайт зажала кончик языка между зубами и начала высвобождать ногу. Ее ушки прижались, при звуке сдвинувшихся и начавших катиться камней и монет. Она изо всех сил молилась, умоляла и обещала духам Шести Основателей, что это совершенно точно будет ее последняя работа, надеясь, что они услышат и будут хоть немного благосклонны. Корона, в конце концов, принадлежала одной из них.

Ее нога освободилась. Через секунду перестали двигаться и сокровища.

Может, Основатели за ней и присматривают. Эта забавная, счастливая мысль заставила ее улыбнуться и позволила немало расслабиться. Все в порядке, сказала она себе, глядя на большую каменную колонну впереди. Хороший указатель, откуда начинать поиски и куда возвращаться.

Запомнив ее, принцесса пошла налево, и начала уходить все дальше и дальше. В поисках короны она вглядывалась в каждую монетку и каждый блестящий камушек. Но ее нигде не было видно.

Тем не менее, одна вещица притянула ее к себе зовом сирены.

Великолепное ожерелье с подвеской, выглядящей как раскрытые орлиные крылья и ревущая львиная голова. Украшение из долины Пони и Евфрата, примерно времен Шумейрской Империи, как она рискнула предположить. Симпатичная маленькая штучка…

И оно будет очень привлекательно смотреться на ее шее во время какого-нибудь шикарного приема. О, все пони увидят ее и поразятся! А уж Сансет — ха! – эта надутая маленькая ведьма позабудет про свое самодовольное злорадство на тему ее ночных похождений и будет смотреть с раскрытым ртом, когда Принцесса Дружбы и самопровозглашенная Принцесса Воров пройдет мимо, держа голову высоко и распушив перья.

Где-то в глубине ее рассудка можно было услышать голос принцессы Селестии, ругающей ее. Она тут не за тем, чтобы искать себе украшения. Ее задачей было найти корону Платины, убраться и вернуть ее, чтобы с гордостью выставить на всеобщее обозрение вместе с другим сохранившимся имуществом Основателей. И ничего более. Вскоре к выговору присоединились Кейденс, Луна и даже Шайнинг Армор.

Но там же был и еще один голосок, что всегда соблазнял ее отправиться за следующим большим уловом. О, какие сладкие слова он ей нашептывал. Все прочие украшения продавались анонимно, возвращаясь в Эквестрию, чтобы пополнить собой музеи и просвещать будущие поколения – и да, чтобы спонсировать ее собственную библиотеку. Так почему бы не оставить что-нибудь себе? Хотя бы разок.

Твайлайт облизнула губы. Это не повредит. А что? Если она утащит у Хадкуны на одну побрякушку больше, то она разозлится еще сильнее? Она уже ворует у нее, какая разница?

Она подобралась поближе и с каждым шагом ее глаза раскрывались все шире. На лице ее была улыбка Чеширского кота. Подойдя достаточно близко, Твайлайт схватила и подняла ожерелье.

И тут же это движение породило каскад монет и драгоценных камней. Она поморщилась, прижав ушки и сжавшись. Груда золота слева от нее начала оседать, скатываясь по тем самым ступеням, по которым она поднималась.

В блестящем потоке показалось что-то белое и гладкое, как яичная скорлупа. Твайлайт моргнула, удивленно склонив голову, стоя и наблюдая. Мало-помалу обнажалось все больше белой и гладкой поверхности, усеянной тут и там симпатичными голубыми пятнами, собранными в группки по три. Но на этой поверхности был занятный узор, своими пересечениями слегка напоминающий змеиную чешую.

Удивление умерло, а в животе воцарился смертельный холод. Челюсть Твайлайт отвисла, когда явились пурпурные гребни легендарной могучей драконессы. Явился же и один ее глаз, диаметром с лицо самой Твайлайт. Пока еще закрытый во сне.

Но насколько долго?

Твайлайт боялась даже дышать. Во имя вымени Селестии, это голова великого дракона! И только ее треть! Она могла попросить Сансет увеличить ее дракончика-помощника в десять раз, и он все равно был бы меньше!

Неожиданный порыв ветра и поток монет заставил ее дернуться и едва не выронить добычу. Твайлайт медленно обернулась и кончики ее перьев задрожали, когда она увидела источник ветра – в трех метрах от нее в груде сокровищ были две дыры и белый закругленный кончик морды драконессы. Глазомер ее сильно повел.

Хадкуне не понадобится жевать, чтобы проглотить ее. Ей понадобится только наклонить немного голову и вдохнуть. Не столько само зрелище, сколько осознание этого факта растормошило Твайлайт.

Позабыв про незаметность, Твайлайт со всех ног поспешила за колонну, на бегу надевая ожерелье. Там она, тяжело дыша, прижалась спиной к стене. Она чувствовала, как сердце снова колотится о ребра, пытаясь сбежать и покинуть ее, словно говоря: «Видишь! Я же так и знало, что так будет!». Юная принцесса выглянула из-за колонны, словно ожидая, что чудовище с топотом вывалится из-за угла, и насторожила ушки, несмотря на позыв прижать их к голове.

Несколько секунд – мучительно долгих – стояла тишина. Этого было достаточно, чтобы Твайлайт позволила себе закрыть глаза и тяжело выдохнуть.

И тут раздался грохот, как никогда ранее. Вся груда золота, казалось, накренилась, когда великая тварь скользила вперед, как пони под одеялом. Еще один выдох отправил в полет монеты, драгоценные камни и украшения. Пока она двигалась, груда тряслась и осыпалась. Она поднималась.

Она пробуждалась.

Твайлайт сделала несколько больших шагов влево, не отрывая глаз от просыпающейся драконессы. Если ей удастся уйти достаточно далеко прежде, чем эти глаза откроются…

Что-то зашевелилось прямо слева от нее. Твайлайт почувствовала, как ее сердце упало в задние ноги, словно выброшенное через парапет прямо в клубящийся туман. Она медленно обернулась — и ее кровь тут же застыла в жилах, когда груда золота в дюжине или около того шагов слева от нее медленно колыхнулась из стороны в сторону, как хвост у пони. Ошеломленная, принцесса оглядела обе груды – ту, где, как она знала, голова, и груду со зловеще шевелящимися хвостом.

Ой. Звезды в небе, она и не представить не могла, даже в кошмарах после тех историй и песен…

Гигантское веко пошевелилось. И перед глазами Твайлайт пронеслась вся ее жизнь.

Быстро, как кошка, она метнулась к ступеньке ниже, спрыгнула и шлепнулась на твердый пол. Там принцесса распласталась и прижалась к кромке. Ее всю трясло, и она развернула и охватила себя крыльями, как жеребенок-пегас, пытающийся спрятаться.

Низкое, женственное урчание разнеслось по воздуху подобно грому, заполнив ее ушки. И оно больше подходило просыпающейся поутру кобылке, чем свирепому чудовищу, готовому пожрать воровку. Потом был один вдох, и другой. Низкое, утробное рычание драконессы наполнило чертог.

Я не могу тут оставаться! – быстро подумав это Твайлайт прикрыла голову крыльями и сотворила заклинание. От головы по всему телу растекся холод, будто на нее вылили ведро яичных белков. Она увидела, как начали исчезать ее копыта и крылья – вскоре принцесса могла видеть сквозь них каменный пол и разбросанные по нему монеты. Из виду пропала даже ее неправедная добыча.

Стараясь не издать ни звука, Твайлайт поднялась и обернулась к Хадкуне, чтобы увидеть, поможет ли ей это маленькое заклинание, еще раз тихо молясь.

— Так-так, вор, — промурлыкала Хадкуна мягким, элегантным голосом, в котором слышалось нечто похожее, не знай Твайлайт лучше, на кантерлотский акцент. Великая драконесса поднялась, напрягая смертоносные мускулы, но все же изящно. Она сделала шаг к укрытию Твайлайт, раздавив часть сокровищ могучей лапой. — Я тебя чую! Я слышу твоё дыхание!

Твайлайт не решилась сдвинуться. Она нырнула обратно и зажмурила глаза, отчаянно надеясь, что те острые чувства не смогут точно указать место, где она сидит.

Драконесса продолжила шагать, и каждое ее движение тяжелым гулом отсчитывало оставшееся время до неумолимого конца. Твайлайт почувствовала, как горячее дыхание обдало ее тело – и вжалась в пол, когда массивная голова Хадкуны прошла над ней… не задержавшись!

Оно сработало!

Осмелившись приоткрыть глаза, Твайлайт увидела, как драконесса высматривает что-то в клубящемся тумане пронзительными, сапфировыми глазами с вертикальным зрачком. Еще раз втянув воздух, Хадкуна развернулась, опустив свою длинную, гибкую шею, и снова пошла в ее сторону.

— Где же ты? – позвала Хадкуна. – Не хочешь ли выйти и поиграть?

Ее морда наклонилась ближе – ужасающе близко к лицу Твайлайт. Сапфировые глаза сияли желанием убивать.

— Где ты, незримый вор?

Слишком близко! Твайлайт бросилась к нижнему уровню, несясь так быстро, как ее могли нести ноги, расшвыривая монеты и камни. К демонам незаметность и осторожность – у нее гигантская драконесса на хвосте!

И она догоняла. Звон сокровищ приближался, как рокот нескончаемого грома. Принцесса быстро кинула взгляд через плечо и увидела великолепного белого монстра, несущегося за ней сквозь сокровища, подобно акуле в воде, и быстро приближающегося. Гораздо быстрее, чем принцесса когда-либо могла бежать. Но впереди, справа от нее, была одна из тех каменных колонн.

Может и сработать.

Она метнулась в сторону в самый последний момент. Великая драконесса промчалась мимо и пошла на разворот. Нельзя было терять ни секунды, и Твайлайт не нужно было уговаривать броситься к единственному убежищу, завернуть за него и прижаться к грани, переводя дыхание.

— Ну же, дорогой, — прорычала Хадкуна. – Не смущайся.

От тяжелых шагов сердце принцессы пропустило удар.

— Выйди на свет, дай мне увидеть храбрую мелочь, осмелившуюся вторгнуться в мою гору!

Ее морда показалась из-за грани колонны, потом появилась голова целиком – глаза все ещё пылали.

— И очень храбрую! Я чую золото на тебе, дорогой – мое золото! Интересно, что же отважный маленький вор, пролезший в мою гору, украл у меня? Что-то милое, да? Оно сверкало и звало тебя к себе, как когда-то меня?

Твайлайт отступила спиной от надвигающейся головы драконессы, пытаясь зайти за другую грань колонны и обойти чудовище сзади. Но неудачно. Хадкуна ее чуяла и могла услышать каждый вздох. Единственное ее преимущество было в невидимости.

— Есть в тебе что-то еще, — продолжила драконесса. – Знакомый запах, который я не слышала уже давно. Пони, если не ошибаюсь. Единорог? Нет, не совсем. Пегас, наверное? Да еще и земной пони, ко всему! Либо ты держишься очень пестрой компании, либо ты сама по себе редкость, дорогой! И если бы ты оставил свои глупые игры, мы могли бы…

Позади нее раздался грохот, и Твайлайт почувствовала, как ее крупа коснулось что-то чешуйчатое и состоящее из одних мускулов. Она ойкнула – и тут ее концентрация нарушилась, а заклинание сбилось и отключилось.

Хадкуна глубоко, пугающе заурчала – и этот звук пробрал аликорна до костей.

— …посмотреть друг на друга, — закончила она с довольной улыбкой, полной острейших зубов. – Здравствуй, дорогая. Не ты ли милая маленькая воровка? Поправка! Прекрасная, должна я сказать! Прошу прощения! А с этим ожерельем – Какая неожиданность! Одно из моей коллекции! – я бы сказала, что ты и сама выглядишь королевой, не так ли?

Внутренности Твайлайт сжались, и она почувствовала во рту смесь желчи и омлета с подсолнухами, которыми сегодня завтракала. Нервно облизнув губы и пытаясь скрыть поджавшийся хвост, юная кобыла решила, что лучше всего сработает то, что прекрасно помогало ей половину жизни.

Она начала напропалую лгать.

— Я… я пришла не воровать у тебя, о Хадкуна, — быстро ответила она.

— Но все же на тебе мое ожерелье, пусть даже оно и очень смотрится на твоей шейке, — почти жеманно парировала драконесса.

Ее передние ноги дрожали, простертые в жесте на треть успокаивающем и на две трети умоляющем.

— Оно звало меня, да, — быстро заговорила она. – Я лишь хотела его примерить и полюбоваться, а не выносить из твоих палат. Я пришла всего лишь чтобы… эм, что бы...

Из глубин разума всплыли истории и песни. И ее спасение, понадеялась она.

— …полюбоваться твоим величием, — наконец решилась она. Заметив в глазах Хадкуны намек на заинтригованный блеск, принцесса схватилась за спасительную соломинку. – Я слышала древние песни и истории, и я просто захотела увидеть сама, действительно ли ты такова, как они описывают! Я не верила им!

Из груди Хадкуны вырвалось довольное урчание. С пугающей ухмылкой она отвела голову и обошла каменную колонну, сотрясая чертог каждым шагом. Твайлайт не могла не поворачиваться следом, в немом восхищении и с все еще нарастающим ужасом наблюдая, как драконесса предстает перед ней во всей красе.

И она была великолепна. Белые, как яичная скорлупа, чешуйки с тройными пятнами в виде голубых кристаллов украшали все ее огромное тело. Золото и драгоценные камни вмялись в ее живот после веков сна на добыче. Гребни и рогатая корона царственного пурпура, и также грива того же цвета, завитая безупречными локонами, которая покачивалась с каждым шагом, с каждым поворотом огромной головы и гибкой шеи.

— Что скажешь, малышка? – обратилась Хадкуна голосом, похожим на рокот грома. – Должным ли образом истории и песни описывают мощь и величие Хадкуны, Королевы-под-Горой?

Твайлайт смогла лишь качнуть головой, словно оглушенная.

— Воистину, — прошептала она вернувшимся голосом. – Никаких песен и историй недостаточно, чтобы описать ваши размеры, мощь и величие, о Хадкуна Великолепная.

Из груди Хадкуны снова донеслось довольное урчание. Ее глаза, казалось, светились весельем.

— А у тебя хорошие манеры для воровки, малышка. И хорошее понимание истинной красоты, мощи и изящества. Хотя, должна признаться, я нахожу этот разговор… — она устроилась на животе, нависая над Твайлайт, и повертела когтем в воздухе, будто пытаясь найти подходящее выражение. — Удручающе односторонним.

— Да? – Твайлайт чувствовала, как по ее шее стекает пот. – Почему же ты так считаешь?

— О, дорогая, не нужно быть такой скромной. Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — Хадкуна наклонилась поближе, смотря на принцессу из-под полуприкрытых глаз, подобно кобылам Кантерлота. – Мы одни, в моей горе, я пробуждена и обнаруживаю, что ко мне заглянула весьма привлекательная незваная гостья. И ни более, ни менее – аликорн! Я не видела аликорнов с тех пор, как я и мой род правили Западными Равнинами – и они были воинами! Не то, что те посмешища, что некогда обитали в моей горе! – драконесса печально вздохнула. – О да, эти двое могли сражаться, как никто иной. И вот я пробуждаюсь и обнаруживаю еще одну рядом. Аликорн, национальное сокровище расы пони, редкость, что дороже золота, заглянула ко мне, в мою гору – о, замри, мое сердце!

— Ну, эм, во мне нет ничего особенного, — сделала шаг назад Твайлайт.

— Я очень в этом сомневаюсь. Не нужно недооценивать себя, дорогая, это неприглядно. Итак, кто ты и откуда, могу ли поинтересоваться?

— Эм… — пару раз моргнула принцесса. Ее разум работал на полную мощь, бросив все силы на продление жизни любым возможным способом. Но пока она думала – углядела самым краем левого глаза, как что-то в той стороне блестит.

Это была она. Идеальная, незапятнанная, словно ее полировали каждый день с тех пор, как он была утеряна тысячу лет назад. В ней отражались Твайлайт и Хадкуна, а пурпурные камни, украшающие каждое навершие, манили ее, как мотылька – пламя, а красота не давала дышать.

Корона была там и прямо умоляла, чтобы ее забрали. Все что Твайлайт требовалось – заговаривать зубы Хадкуне достаточно долго, чтобы та не заметила ее перемещение.

— Я пришла через леса, — невинно улыбнулась принцесса драконессе и сделала словно случайный шажок влево.

— Через леса? – заинтересованно повторила Хадкуна.

— Во тьме и вьющихся лесных тропах было сложно ориентироваться, да, — еще шаг. – По лесам, по долинам, и через горы тоже. Чтобы увидеть вас мне пришлось отправиться в долгое путешествие.

— Похоже на то, — драконесса подперла подбородок лапой и постучала когтем по челюсти. – Продолжай.

— Через реки и озера, — еще шажок. – Через стремнины и над водопадами, дальше, чем может пролететь пегас.

Хадкуна отклонилась с глазами, расширившимися от удивления.

— О, какие приключения! – восхитилась она. – И все – одна?

— Да. К моему сожалению, я не смогла найти столь же любопытных спутников.

— И моему тоже, — пробормотала Хадкуна, глубоко вдохнув через нос и прикрыв глаза, что дало Твайлайт возможность еще ближе подобраться к своей цели. Когда глаза драконессы приоткрылись, на ее губах играла странная улыбка. Она поднялась и прогулочным – насколько возможно для дракона – шагом обошла вокруг одной из каменных колонн, осматривая все вокруг и вглядываясь в клубящийся туман сапфировыми глазами. – Жаль, что мне не выпал шанс увидеть больше твоего племени после столь долгих веков, но ты и сама по себе производишь впечатление, моя дорогая.

Твайлайт притворилась, что не чувствует, как слегка зарумянились ее щеки.

— Эм, спасибо, — еще несколько шагов, когда Хадкуна отвела взгляд. Так близко.

— О, не за что. А теперь продолжай. Представься, — она чуть остановилась, искоса глянув на Твайлайт и улыбнувшись чуть шире. – Ты уже достаточно долго продержала меня в неведении, не так ли?

— Конечно, — ее копыто коснулось прохладного серебра. Ей нужна всего секунда, чтобы подобрать ее и наложить быстрое заклинание. – Я… Говорящая с Вивернами.

Это стоило приподнятой брови.

— Темпераментные создания, эти мои дальние родичи.

— Да, очень верно. Я – Друг Обитателей Лесов.

— О? И как же себя чувствует мой друг Олорин? Очень элегантная раса и могучие воины. И могущественные маги по праву.

— Он пытался убедить меня отказаться от путешествия – робко улыбнулась Твайлайт. – Кажется, он беспокоился о моей безопасности.

— Да? Это немного печалит, — вздохнула и покачала головой драконесса. – Боюсь, он не простил мне тот маленький инцидент в Джанне века назад. Как жаль, — Хадкуна пошла дальше, глядя на нижний уровень. – В должном настроении он достаточно приятный олень, знаешь ли.

— Он? – идеальный шанс. Быстро, как кошка, Твайлайт схватила корону, надела на голову и наложила на нее заклинание невидимости. Удалось! – А мне он показался несколько слишком суровым.

— Я, кажется, говорила про должное у него настроение, дорогая, — Хадкуна глянула на Твайлайт разок, продолжая шагать. К невероятному облегчению Твайлайт, она, похоже, не заметила ее маленький фокус. – Но это неважно. Продолжай.

Сглотнув, Твайлайт начала обдумывать другой вопрос – побег.

— Я — Приходящая Незримой.

— А вот это впечатляет, должна сказать, — замедлила шаг Хадкуна. – Как тебе это удается?

— Не могу же я раскрыть все свои секреты, не так ли? – сумела выдавить смешок принцесса.

— Справедливо, пожалуй, — надулась драконесса. – Но нельзя же винить девушку за попытку.

Пожав плечами она не торопясь приблизилась, своими шагами вызывая новые обвалы золота и драгоценных камней.

— Что еще ты можешь добавить? Каких-нибудь еще друзей?

Твайлайт чуть нахмурившись отступила назад.

— Нет, не думаю, — ответила она. В тоне голоса драконессы что-то было. Опасное. – Я рассказала тебе, кто я и откуда, о Хадкуна.

Сапфировые глаза сияли, как звезды.

— На самом деле? – проурчала Хадкуна, наклонившись ближе и снова глядя на аликорна полуприкрытыми глазами. – А как насчет твоих очаровательных друзей Алмазных Псов? Что насчет них, дорогая?

У Твайлайт кровь застыла в жилах.

— П-прости? Алмазных Псов? – напрягла она память. Как Хадкуна могла их почуять? Она рассталась с ними уже почти полторы недели тому назад! И если повезет, они до сих пор рыщут по Пустошам в ее поисках!

— Да, моя дорогая, Алмазные Псы. Что насчет них? – драконесса наклонилась ближе, ее улыбка стала коварнее, а губы снова обнажили зубы. – Думаешь, я не смогу почуять их мерзкую, грязную вонь на тебе? Ты действительно думаешь, что мне, Хадкуне, неведомы вонь и вкус Алмазного Пса? Что меня можно отвлечь милым личиком и цветистой речью?

Быстро, как молния, один из ее когтей метнулся, чтобы схватить Твайлайт.

— Я не… ооой! – принцесса метнулась в сторону, вперед и подпрыгнула, чтобы взлететь.

— Думаешь, я не знала, что этот день придет? – ощерилась Хадкуна.

Ушек принцессы донесся порыв ветра. Она обернулась и увидела, как драконесса летит за ней. Она еще сильнее заработала крыльями, летя все быстрее и быстрее, пока не увидела какое-то каменное строение, подходящее, чтобы спрятаться ненадолго. Аликорн метнулась в спасительное убежище, прижавшись к одной из каменных опор.

Каменная крыша затряслась. От еще одного сотрясения сердце принцессы упало в живот. Хадкуна сидела сверху.

— Ты действительно думала, что я не знаю, что они вернутся отобрать гору назад – после того, как я пожрала их соплеменников и свергла драгоценного Короля-под-Горой? – прорычала она. – Что меня можно застать врасплох и отвлечь болтовней? Я – Хадкуна, Предвестница Погибели! Последняя из Великих Змеев! Я иду, куда хочу, и убиваю, когда пожелаю! Я билась с вашими Вечными Сестрами, величайшими воинами давно ушедших времен! Мои зубы — мечи! Когти — копья! Моя шкура – броня! А мое дыхание! Смерть!

Звук глубокого вдоха, больше напоминающий ярость урагана, чем дыхание, заставил ушки Твайлайт дернуться. Она с отчаянным криком бросилась дальше вглубь постройки, услышав выдох великой драконессы, а потом почувствовав вой и испепеляющий жар драконьего пламени.

Ее задняя нога запнулась о камень. Твайлайт взвизгнула, покатившись кубарем по полу — и корона свалилась с ее головы, став видимой, и трижды отскочила от пола прежде, чем остановиться между упавшей принцессой и разъяренной драконессой.

Пылающие яростью глаза Хадкуны сощурились.

— Так, так, так, и что это у нас тут? – протяжно заговорила она. – А у тебя наметанный глаз – похитить корону Платины из моей сокровищницы. Именно она заставила Алмазных Псов разорить древние поселения пони и снять ее с головы этой капризной малявки, и именно она привела меня сюда. Очаровательная штучка, жемчужина моей сокровищницы – но, боюсь, тебе она не очень подходит, дорогая, — чешуя на ее животе по самую шею начала светиться ярко-оранжевым, подобно расплавленной лаве. – Она совсем не сочетается с ожерельем, и слишком кричащая для такой красавицы, как ты.

Твайлайт подтянула корону поближе и крепко в нее вцепилась, вставая.

— Она наша, — ответила принцесса. – Корона принадлежит Эквестрии. Она не была их, чтобы забрать, ни ваша, чтобы хранить.

— Эта корона была моей веками, малышка. Ценнейшая вещь в моей коллекции, — температура повысилась. Из ноздрей драконессы начал идти пар. – Но, думаю, скоро ее дополнят кости аликорна. А теперь скажи, дорогая, как ты желаешь умереть?

Не дожидаясь ответа, Хадкуна метнулась вперед, раскрыв пасть и готовясь проглотить Твайлайт целиком.

Взвизгнув, Твайлайт снова наложила на себя заклинание невидимости, метнулась в сторону, с кувырком встала на ноги и побежала к коридору, по которому пришла.

Она упустила возможность полюбоваться ошеломлением, на секунду отразившемся на морде драконессы. Но она не пропустила яростного вопля и ударной волны в воздухе, когда драконий выдох обрушил пламя на место, где она только что стояла. Второй и третий поток пламени прошли через чертог, а последний – прямо по пути, который выбрала принцесса.

— Воровка! Воровка! Я уничтожу тебя, грязная воровка! – Твайлайт услышала, как драконесса вдыхает еще раз, а потом вой драконьего пламени омыл коридор за ней яростным оранжево-красным сиянием.

Взгляд через плечо подтвердил подозрения. Стена пламени катилась вперед, чтобы принять ее в смертоносные объятия. С криком принцесса резко развернулась и метнулась в арку, ведущую к тому самому старому мосту, который она пересекла ранее. Запнувшись о ступеньку, она обнаружила, что лежит на краю, смотрит в клубящийся внизу туман и пытается отдышаться. Это было безумие! Все это задание было натуральным безумием, и она хорошо поговорит с Селестией, когда вернется в Кантерлот!

Если выберется живой.

От громкого удара она вздрогнула. Пошевелив ушками, Твайлайт обернулась к ближайшей стене. Там была трещина, которой раньше она припомнить не могла. От еще одного удара она поморщилась, а трещина на стене стала шире, и от нее зазмеились другие.

Ее челюсть отвисла. Нет…

Гневный рык Хадкуны сотряс пещеру. Древняя драконесса еще раз обрушилась на стену, и та буквально взорвалась под ее мощью. Хадкуна вылетела, как таран, и приземлилась на уровень ниже – но ее голова все еще возвышалась над мостом, где стояла Твайлайт.

Сапфировые глаза нашли ее вновь. Пылающая в них ярость была такова, что Твайлайт показалось, драконесса собралась убить ее одним взглядом.

Принцесса посмотрела на дальний конец моста. До него было далеко, но попытаться она была обязана! Либо туда, либо на балкон выше и позади разъяренной драконессы. Этот вариант она испытывать не хотела. Выбором будут либо коридор, либо телепортация.

А последнее не сработает, если она не застанет Хадкуну врасплох.

Отпрыгнув от стенки, Твайлайт помчалась к дальнему концу моста, грохоча копытами по камню. Шесть метров! Пять! Она уже начала думать, что сможет проскочить в арку и уйти по тайному ходу.

И тут что-то белое обрушилось на мост, ломая его, а потом врезалось в арку, превращая ее в груду щебня. Твайлайт резко затормозила, раскрыв и взмахнув крыльями, чтобы не свалиться вниз. Прежде, чем она успела подумать о том, чтобы развернуться, могучий хвост ударил в метре справа от нее. За мгновенья Хадкуна разрушила мост, кроме небольшого участка, на котором стояла Твайлайт.

Она буквально застряла на островке с могучей, древней драконессой – которая, не торопясь приближалась, покачивая широкими бедрами и хвостом, и с ужасающей, зловещей улыбкой на морде.

— О, как неудачно. Ты была так близка, не так ли? Ну а теперь ты еще ближе, чтобы попасть в мой животик, моя милая, льстивая кобылка, — Хадкуна нависла над Твайлайт. Ее сапфировые глаза сияли весельем. – Хочешь что-то сказать напоследок, моя дорогая, милая, маленькая красавица? – спросила она, раскрыв пасть, полную зубов. С рычанием она метнулась вперед, готовясь проглотить принцессу целиком.

Твайлайт не знала, что заставило ее произнести те слова вслух. Заклинание телепортации само всплыло в ее разуме, вместе с тем, что привлекало ее всякий раз, когда она чувствовала на себе тот пронзительный взгляд. Но то, как они совместились и сорвались с ее губ, по прошествии времени казалось смехотворным и, честно говоря, нелепым.

— У тебя прекрасные глаза! – выкрикнула Твайлайт перед тем, чтобы исчезнуть с разрушенного мостика и появиться на балкончике высоко над головой великой драконессы. Ее сердце колотилось, пока принцесса ощупывала себя, чтобы убедиться, что она все еще целая – и облегченно выдохнула.

Внизу она видела Хадкуну, все еще нависающую над местом, где она была несколько секунд назад. Ее могучие челюсти сомкнулись на пустом воздухе, тело напряглось и застыло. Казалось, что она замерзла на месте.

Любопытствуя, Твайлайт перегнулась через парапет и прищурилась. Что-то с драконессой было не так. С самим ее поведением. Глаза Хадкуны вновь были широко раскрыты, когти медленно поднимались охватить ее белоснежные щеки – причем дрожа. Только тогда она заметила, что морда драконессы начала розоветь – пока не расцвела полноценным красным.

Твайлайт моргнула. Хадкуна… краснела?

— Ох, — прошептала Хадкуна. – О, надо же…

Челюсть принцессы отвисла, и она охнула сама – прежде, чем успела сдержаться. Она прикрыла рот копытами, будто стараясь поймать звук в воздухе, но было уже поздно!

Хадкуна вышла из своего ступора и полностью повернулась к ней. Румянец со щек окрасил и шею, когда их глаза встретились.

— О, надо же… — с горловым урчанием повторила драконесса.

Твайлайт пискнула и метнулась в открытую дверь так быстро, как ее могли нести ноги. Она не собиралась выяснять, какие еще игры ее ждут после того, как она сумела так ошеломить драконессу. Погоня началась снова.

Ее всегда забавляло, как меньших существ подавляет ее величие.

Маленький жеребец был так уверен в себе, когда входил в богатые мраморные чертоги замка Кантерлота. Она практически чувствовала, как он истекает самоуверенностью и самообладанием, когда он, несомненно, желал попасть на прием ее возлюбленной. Так было, пока его голубые глаза встретились с ее глазами.

— Блублад, — произнесла Твайлайт со вздохом, говорящим о скуке и раздражении. – Сотый раз говорю, хватит жаться и начинайте уже. Она не съест вас.

— Но все может измениться, — «помогла» Хадкуна, широко и зубасто улыбнувшись дрожащему аристократу. – Я не ела пони уже несколько столетий, а моя возлюбленная строго запретила мне начинать. Хотя если мне не понравится, как к ней будут обращаться, позыв станет весьма неодолимым.

Твайлайт строго посмотрела на драконессу своими чудесными пурпурными глазами, несмотря на разницу в размерах. Еще одна вещь, которую она любила в ней, помимо фигуры и великолепного интеллекта.

— Хадкуна не съест вас, — повторила она сквозь сжатые зубы.

Сложно было ее обвинить за рокочущий смешок в ответ. Драконесса лениво постучала когтем по мозаичному полу в нескольких метрах от жеребца, чтобы показать их размер и опасность.

— Я еще подумаю.

О, как отхлынула кровь от его лица. Она и не думала, что он может побледнеть еще сильнее!

К сожалению, строгий взгляд ее прекрасной возлюбленной усилился. Хадкуна подавила желание прищелкнуть языком. Если Твайлайт продолжит хмуриться вот так и дальше, то у нее появятся морщинки. Даже почти бессмертные аликорны не были ограждены от них, а ее личико не должно быть ими осквернено.

Нужно было принимать срочные меры.

Оружием Хадкуны был коготь, пробежавший вдоль позвоночника Твайлайт, нежно, дразняще лаская ее от основания шеи почти до крупа. Дыхание принцессы стало нетвердым, сердитый взгляд смягчился, когда она изогнула спинку, распушила мягкие, цвета ежевики перья, и прикусила губу, подавляя требовательный стон. Щечки покрыл нежный румянец.

Гораздо лучше.

Повернувшись к Блубладу, Хадкуна взмахнула ресницами.

— Что у тебя там? – приказала она. – Говори уже, чтобы мы могли с этим покончить и избавиться от тебя. А я могла и дальше дразнить свою возлюбленную, как захочется.

Принц сглотнул и начал что-то бормотать о налогах и их понижениях в одних случаях и повышениях в других – что значило очень мало для драконессы настолько древней, как Хадкуна. Он надула свои чешуйчатые губы, лениво барабаня когтями рядом с Блубладом, но все же перестав играть с Твайлайт, чтобы та могла слушать. Драконесса же вспоминала дела поприятнее.

Та погоня. Что это была за гонка – над равнинами, в небесах, над лесами, пока она не смогла выхватить свою возлюбленную из воздуха и прижать ее к земле лапой. Смеси ужаса в глазах и румянца на щеках было достаточно, чтобы сердце драконессы забилось сильнее, а те мягкие губы дрожали, пока принцесса пыталась восстановить дыхание и принять судьбу.

Даже месяцы спустя щеки Хадкуны розовели от воспоминаний. Она была парализована, ошеломлена, и не могла вымолвить ничего, кроме тихого шепота: «Расскажи мне больше о моих глазах».

Ее морда горела от воспоминаний, как она окружила маленькую кобылу страстью, услышав больше, и дальше их странный, ужасающий роман стал диким танцем, который унес их в океан счастья. Даже когда они наконец вернулись в Кантерлот, чтобы завершить последнюю работу Твайлайт.

Воспоминания о выражениях лиц Вечных Сестер, когда она вошла в город, покачивая бедрами и помахивая хвостом, а у нее на спине сидела живая и здоровая Твайлайт, вызвали у нее улыбку. То, как их челюсти грянули об пол, когда она внезапно схватила Твайлайт своими когтями и начала вылизывать ее лицо, а та смеялась и повизгивала, было совершенно бесценным.

О, будь она со мной во время тех битв века назад, я бы победила Сестер одним только шоком. Из ее груди вырвался мрачноватый смешок. Жеребец взвизгнул и посмотрел на нее глазами, величиной с тарелки. Бедолага был уже готов упасть в обморок!

— Твайлайт, — прорычала еще одна обитательница комнаты. Кобылка с солнечно-желтой шкуркой и огненно-красной и желтой гривой постучала копытом по полу. Сансет Шиммер сощурила свои лазурные глаза. – Мы можем пока закончить? Нам надо поговорить. Снова.

— Эм, хорошо, — смущенно ответила Твайлайт и повернулась к Блубладу. – Почему бы нам не встретиться в другой раз? Мы можем поговорить за чаем. С глазу на глаз.

Его уши встали торчком.

— Да! – воскликнул он, смотря то на принцессу, то на Хадкуну. – Так будет лучше всего! Я, эм, поговорю с гвардейцами снаружи и дам им знать, что мое расписание свободно! В любое удобное для вас время!

— Ваше Высочество, — поправила его Хадкуна, подкрепив слова постукиванием когтя. Что же, этот жеребец понятия не имеет о хороших манерах?

— Ваше Высочество, да! – вырвалось из его горла. Жеребец поклонился так быстро, что едва не разбил нос о пол. – Я уже ухожу, Ваше Высочество! Благодарю, что приняли меня сегодня и жду нашей следующей встречи, Ваше Высочество!

Блублад не стал ждать ответа и побежал из Тронного Зала так быстро, как его несли ноги, и едва не вывихнул плечо о дверь, открывая ее.

Фырчание обратило ее внимание на Сансет.

— Да, об этом, — ее ноздри раздувались. – Твайлайт. Разговор, пожалуйста. Сейчас.

Поморщившись, Твайлайт склонила голову и встала с трона, нервно шурша крыльями. Она шутливо-мрачно посмотрела на Хадкуну, ворча чего-то о том, как драконесса доставляет ей неприятности и последовала за разъяренной кобылой в боковую комнату. Несомненно, чтобы вытерпеть еще одну нудную лекцию о том, как ее возлюбленная нервирует аристократов.

Она еще раз мрачновато хихикнула. Назойливая или нет, но иногда Сансет говорит приятнейшие вещи. Драконесса вздохнула и прилегла на бок, закрыв глаза, чтобы насладиться тишиной.

Тут писец, маленький дракончик меньше даже ее глаза, кашлянул в свои маленькие когти.

— Эм, мисс Хадкуна? – нервно начал он.

— Да, малыш? – приоткрыла она глаз и посмотрела на него. Как там его звали?

— Эм, просто Спайк, мэм, — пригладил он лимонно-зеленые гребни. – Вас не слишком побеспокоит, если я задам несколько вопросов? Мне любопытно кое-что.

— Никто не скажет, что Хадкуна не желает учить молодежь, — даже если современные драконы очень далеки от Великих Змеев прошлого. – Спрашивай.

— Спасибо, — задрал он голову, чтобы посмотреть на нее. – Эм, это не о том, как быть драконом, на самом деле. Это, скорее, просто любопытство.

— Все хорошо, дорогой.

Спайк кивнул себе и глубоко вздохнул.

— Я тут немного думал… то есть, не то, чтобы я возражал, она все же хорошая, хоть и воровка, но как вы умудрились влюбиться в Твайлайт? То есть, она же воровала из вашей сокровищницы, — он по совиному моргнул ей. – Разве это, вроде как, не худшее, что пони может попытаться и сделать?

Хадкуна хихикнула.

— Да, должна признать, поначалу я была весьма зла, когда обнаружила ее бродящей по моей горе. Но будет непростительным не отметить, насколько привлекательной я ее нашла тогда же. Я просыпалась и по худшим случаям, и никто не говорил мне таких приятных слов, — она покачала головой, тепло улыбнувшись. – Или использовал мозги вместо того, чтобы тыкать копьем мне в морду, пока я их испепеляю.

То, как он поморщился, слегка разочаровывало. Но он был выращен среди пони, поэтому это было простительно.

— Так она сказала что-то приятное и это сработало?

— Это так удивляет? Я, конечно, могучая драконесса, но я еще и леди. Если ты найдешь мне даму, которая не любит комплиментов, я отдам тебе треть сокровищ Эребарка.

— Тогда отправляемся. Я как раз одну такую знаю.

От этого Хадкуна приподняла чешуйчатую бровь.

— И кто же это?

— Повелительница Драконов Эмбер, — дракончик поковырял ногой пол, а его щеки стали глубоко красными. – Предполагалось, я помогу ей понять культуру пони во время ее визита, и я сказал, что мне кажется, она очень милая. Она ударила меня и сказала, чтобы я перестал говорить глупости.

Ее бровь поднялась выше, а на губах грозила появиться улыбка.

— А как она реагировала до того, как ударить тебя? Ты заметил что-то в ее лице? Позе?

Спайк задумался ненадолго, постукивая когтем по подбородку.

— Эм… у нее было забавное лицо, когда она втянула губы, плечи напряглись, потом она отвернулась, посмотрела в другую сторону и толкнула меня.

Ах, как хочется снова стать юной влюблённой драконессой!

— В следующий раз, когда скажешь, что она милая – дай ей что-нибудь блестящее. Потом, когда она возьмет, снова толкнет тебя и скажет заткнуться, кинь что-нибудь твердое ей в голову и скажи, что она не милая, а прекрасная.

— Это сработает? – удивленно посмотрел он на нее.

— Если не сработает, — ухмыльнулась Хадкуна. – Я отдам две трети сокровищ. Она у тебя с когтей есть будет.

Его нефритово-зеленые глаза расширились. Спайк схватил перо и бумагу и, к ее радости, начал записывать все, что услышал так быстро, как ему позволяли маленькие лапки. О, она и забыла, какими забавными могут быть молодые драконы. По крайней мере, этого она могла обучить подобающим манерам, хотя и не разорению городов. Твайлайт последнее бы не понравилось.

Закончив, Спайк снова посмотрел на нее.

— Эм, спасибо. И еще одно. Это меня беспокоит, хотя кажется глупым.

— Хммм? И что же это?

— Вы оставили свою сокровищницу и прибыли с ней в Кантерлот, — поерзал на своем месте Спайк. – Почему?

Почему?

Хадкуна улыбнулась ему и хихикнула.

— О, милый, это совсем не глупый вопрос, — она наклонилась ближе, чтобы посмотреть ему в глаза и подперла подбородок лапой. – Дорогой, я стара и проживу еще очень долго. За свои века я собрала больше золота, драгоценных камней и произведений искусства, чем любой дракон до того или с тех пор. Но за все эти годы знаешь, каким сокровищем я не обладала? – когда он отрицательно покачал головой, она продолжила. – Любовь, дорогой. Даже в нашем роду я слишком пугала или ошеломляла любого, кого могла счесть достойным, чтобы они решались сделать шаг. Я оставила свою гору и сокровища ради гораздо более ценного для хранения и защиты – любви.

— Это… — медленно улыбнулся он. – Это реально мило. И глубоко.

Он посмотрел еще раз на записи, и черкнул что-то еще.

— То есть, дни, когда вы сжигали всякого, кто проникал в Эребарк – в прошлом?

— В прошлом? Ха! Звезды в небе, нет! Гора и сокровища принадлежат моей любимой и мне, и я буду на этом стоять. Моя репутация отпугнет воров. Но если ее окажется недостаточно, — ее улыбка стала злобнее. – То я с радостью напомню им, каков мой гнев.