Кобылка на приеме у Дэйбрейкер

Что будет, если однажды маленькая единорожка встретится с могущественной и всесильной Королевой Пламени? Смогут ли они найти общий язык? Или даже стать друзьями? Твайлайт Спаркл пришлось узнать это на собственном опыте, когда она пыталась поступить в школу для одаренных единорогов принцессы Селестии и случайно создала портал в другое измерение, где вместо великодушной и доброй принцессы всем правит ее темная копия – Дэйбрейкер.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Другие пони

Машина

Рассказ о Твайлайт, её шедеврах и ржавых рычагах. Но совсем не про это!

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Эплджек Спайк Принцесса Селестия

Научный подход

Доктор давно подозревал, что его верная ассистентка обладает необычными способностями. Искажение реальности, изменение уровня энтропии… Многие факты указывали на что-то, лежащее глубже обычных представлений пони об окружающем мире. И вот, наконец, Доктору представилась возможность изучить задницу серой пегаски в лабораторных условиях. Тем более, Дёрпи тоже не против небольшого исследования… Осторожно: возможны повреждения частной собственности и углублённые научные исследования.

Дерпи Хувз Доктор Хувз

September

Фанфик написанный к песне "September" музыканта The Living Tombstone.

Принцесса Селестия Другие пони ОС - пони

Поэзия

Писать стихи - всё равно, что заниматься любовью.

Принцесса Селестия Другие пони

Одной крови

Вместо нелепой смерти в заснеженных горах, судьба закидывает человека в другой мир. Прекрасный, добрый, лучший мир — мир, который станет ему домом. Мир, на защиту которого ему однажды предстоит встать.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл Принцесса Селестия Принцесса Луна Зекора ОС - пони Человеки

My little Sherlock

О многогранной личности Шерлока и ее составляющих.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Человеки

Мой маленький нейромант

Киберпанк во всей красе. К нейроманту - человеку, способному сотворить любое существо, поступает очень странный заказ.

Принцесса Луна Человеки

Дружба и магия

Если кто-то совершает злодейства, то ему просто не хватает друзей, ведь правильно?

ОС - пони

Когда кончается детство

Все жеребята мечтают о том дне, когда получат свой знак отличия. Ведь тогда они станут совсем взрослыми. Грезил об этом и наш герой. Можно сказать, буквально. Он увидел во сне что-то прекрасное, а когда проснулся, оказалось, что у него теперь есть кьютимарка. Вот только что же она означает?

Эплблум Скуталу Свити Белл Другие пони

Автор рисунка: Noben

Лишняя

55. Секунда как вечность

— Здравствуй, Найтмер.

Шайнинг был по обыкновению подтянут, собран и хмур.

— Решил, наконец, бросить свою скучную Каденс и попытаться добиться моего внимания?

Не знаю почему, но эта его мрачная мина почти раздражала. То ли рассмешить его своим троллингом хотелось, то ли довести…

— Нет.

Бляха, военный, ну нельзя же так!..

— Ну и чего тебе тогда, такому скучному, нужно от лишней в этом дворце пони?

«И лишней в этом мире души», — добавил я мысленно и, тихо вздохнув, поморщился. Да уж… Не то чтобы я и вправду так считал, но… Сидение за решёткой надёжнейшим образом уничтожало любые ростки хорошего настроения. А ведь я только третий день на киче чалюсь, что со мной через неделю станет — даже загадывать страшно…

— Аква попросила передать тебе лекарства, сама сегодня занята сильно, — единорог извлёк из сумки три флакона и переправил их на стол между прутьями решётки. — И вот ещё. Корректировка лечения и новые рекомендации, — протянул он лист бумаги уже мне.

Чего? Какая корректировка, зачем бы?..

Едва пробежав взглядом по буквам, я захлопнул раскрытую было пасть, поспешив заткнуться в тряпочку, пока не ляпнул чего. Интересные «врачебные рецепты» Аква Спектр писать начала… И куда я его дену после прочтения?.. Я задумчиво оглядел камеру, взгляд быстро остановился на санузле. Толчок в помощь. Периферийным зрением я заметил, как Шайнинг, проследив за направлением моего взгляда, едва заметно одобрительно кивнул.

— Спасибо, лейтенант, — пристроив бумагу на стол текстом вниз, кивком поблагодарил я Армора. — Извини за резкость, если что.

— Вы тоже, Найтмер. До свидания, — помедлив, кивнул тот и двинулся к выходу.

За что, интересно?.. А, впрочем, какая разница. Хоть кто-то тут ещё за меня — и это радует. Блин, теперь даже стыдно немного за подколы свои…

Проводив единорога взглядом, я сцапал со стола «рецепт» и на трёх ногах заковылял к койке. Устроился сидя, попытался за край как-то подхватить лист копытокинезом. Выронил. Выматерился. Встал, чтобы достать его с пола, уселся снова.

Проклятье! Да, копытокинез — штука мощная, да, он, так-то, местами и пальцам фору даст. Видал я как-то земнопони за печатной машинкой… Учись только, тренируйся — и будут тебе копыта хоть куда. Вот только когда ты всю осознанную понячью жизнь пользуешься телекинезом… Зараза-а… Выберусь отсюда — куплю себе в секс-шопе каком-нибудь такого же типа колечко на рог и потренируюсь с месяц! А то без рога как без… рук, да.

С горем пополам я, наконец, совладал с проклятым листом и всё же смог нормально прочесть содержимое.

Написанное знакомым почерком Каденс письмо было, определённо, лучшей новостью за три этих бесконечных дня. Наша любвеобильная аликорна, успев неоднократно пообщаться с «Тией» за эти дни, была переполнена подозрениями, да и считала, что я не сделал бы того, в чём та меня обвиняла — мол, угрозами и постоянным давлением на чувство долга и вины заставил Луну согласиться на ритуал, которым высушил её досуха ради возвращения собственной силы, надеясь таким образом расправиться и с ней, Тией, и, наконец, захватить Эквестрию. И Каденс даже поверила поначалу, но, подумав, посмотрев и послушав, с чего-то всё же пришла к выводу, что что-то тут сильно не так — а значит, скорее всего, мы с Луной потерпели неудачу, и её названая тётушка теперь действует под воздействием кошмаров и взращенной ими паранойи, сама не ведая, что творит, и потом наверняка будет горько сожалеть о содеянном. В общем, если переходить к сути, Каденс, опасаясь за возможные действия попавшей под влияние правительницы в отношении меня, готовила мне побег. Так понимаю, Шайнинга она тоже успешно завербовала, хотя тот, похоже, совершенно не горел желанием мне помогать… Вот он и смотрел на меня волком, поди — в курсе обвинений, видать, был. Ладно, главное — чтобы помогал. Надеюсь, у них всё достаточно серьёзно, чтобы гвардеец не усомнился и не дал вдруг заднюю.

По изложенному плану, помощи мне предстояло ждать ранним утром, до подъёма солнца, хотя выказывались и сомнения, что всё получится: упоминался и план «Б», рассчитанный на время завтрака и после него. Причём, для этого плана в склянке с нарочито криво наклеенной этикеткой вместо лекарства плескался некий антидот… Надеюсь, не пригодится.

Ну а пока, по большому счёту, мне оставалось только ждать — и это ожидание было столь же невыносимым, сколь и радостным. Похоже, утром буду плакать в плечо Каденс — за то, что не бросила…

— Мисс? — я вздрогнул от гулкого удара по прутьям совсем рядом. — С вами всё в порядке? Вы в этот рецепт уже минут пятнадцать не отрываясь смотрите — только глаза лихорадочно двигаются…

Я, моментально почувствовав ком в горле, резко повернулся к подошедшему стражнику-единорогу, пытавшемуся, кажется, заглянуть в листок в моих копытах. Хорошо, что ракурс был бесконечно невыгодный — лист был к нему боком, а за моей спиной находилась глухая стена.

— Всё нормально, задумалась просто, — выдавил я, с трудом заставив голос звучать ровно. — Думаю, какой она будет?

— Кто? — механически поинтересовался жеребец.

— Моя смерть. Надеюсь, достаточно зрелищной и, обязательно, широко освещённой в массах! Моё имя запомнят! Обо мне будет говорить вся Эквестрия!..

— Д-да, к-конечно… — вздрогнув от моего экзальтированного, с придыханием, голоса, попятился гвардеец. — Не… Не буду отвлекать…

Вали-вали давай, чудовище любопытное… — проводил я его взглядом, тихо выдохнув. Блин, не нажить бы себе этой отповедью проблем… Зараза, нужно было придумать что-то… поадекватнее. Вон как с коллегами переглядываются теперь…

Понадёжнее вцепившись в бумагу копытокинезом и, якобы в задумчивости почесавшись в районе левого, невидимого страже, крыла, я постарался незаметно припрятать бумажку под ним, сделав затем вид, словно положил что-то в урну. Мусорница у меня появилась на следующем же завтраке после выброшенной наружу бутыли — быстро просчёт поняли…

Поднявшись, я двинулся в сторону комнатки с туалетом. Сердце колотилось, не покидало ощущение, что все всё заметили, поняли и сверлят меня взглядами. Не обернуться стоило больших усилий.

Оказавшись в тесной каморке санузла, я, тихо выругавшись — едва не уронил! — извлёк письмо из-под крыла — не торчало наружу, надеюсь, а то не проверил же!.. — и, порвав на четыре части — сколько смог копытами — отправил в унитаз. Через пару минут зашумела вода, унося подразмокшую бумагу в канализацию. Всё…

Выбравшись из каморки с независимым выражением лица, умыл передние ноги в раковине, поплескал на морду, уставился в зеркало. Взгляд, вчера даже самому себе казавшийся каким-то тоскливым, горел предвкушением. Я нахмурился и почесался уже по-настоящему. Вздохнул. Выберусь отсюда — первым делом в душ! А то повязали сразу после боя, скоты, когда меня хоть выжимать можно было… Была бы грива старая — ещё бы она в колтун сбилась, для полного счастья, а так — парит себе, хоть бы что. Неуютно только смотреть на неё, зараза… Да уж… Не, как вся эта дичь разрулится — в спа, на полный фарш обслуживания! Хочу смыть с себя всё: и грязь, и невесёлые события. С Рар, с Пинки, с Флатти… И Каденс позову. И Тию, если в порядке будет! Расслабимся, посплетничаем, как подруги… Весело усмехнувшись своему отражению напоследок и смахнув полезшую в глаза гриву, я кинул взгляд на зарешёченное окно, из-за которого, мимо прутьев, пробивались внутрь солнечные лучи, в которых танцевали пылинки.

Завтра будет сложный день. Осталось только перетерпеть этот.


Пристроившись за столом, я в ночном полумраке, кое-как разгоняемом чуть приглушённым светом магических светильников на посту стражи, задумчиво выводил на листе бумаги буквы, цифры и всякие абстрактные фигуры карандашом, не без труда стрясённым с дежурного начкара ещё во второй день заточения.

Не устаю, блин, своим глазам поражаться. Освещение как от ночника в противоположном углу комнаты, а я даже неудобств не чувствую, разглядывая в таком скудном свете карандашные линии на бумаге…

Отняв от листа и слегка встряхнув, расслабляя, напряжённую ногу, я со скепсисом всмотрелся в результат. Да уж… Словно ровную линию в «Пэйнте» инструментом «карандаш» или, там, «кисть» нарисовать пытаюсь с помощью мышки. Смотрю вот на это безобразие теперь — и не могу отделаться от мысли, что ртом реально проще и лучше выйдет, вот честно…

Отложив карандаш, потянулся, хрустя спиной и крыльями, замахал передними ногами, восстанавливая внезапно утраченное равновесие, со стуком облокотился на стол. Ух… Зараза, а!.. Засиделся что-то… Как же, всё-таки, к часам привыкаешь! От невозможности узнать точное время хотелось лезть на стену, но, увы, всё, что я про время мог в своём положении выяснить — это то, что на дворе ночь, и солнце ещё не поднято. Сначала, блин, заснуть не мог полночи с полученных новостей — всё крутил в голове мысли о том, что и как будет дальше. Потом плюнул, решил вставать. Поспал вообще хоть сколько-то или нет — не понял: ночь прошла в каком-то тумане полузабытия-полудрёмы. Теперь ощутимо кривой с такой ночки сидел как на иголках в ожидании спасения и убивал время попытками тренировать копытокинез. Получалось… ну как у детсадовца примерно, не лучше. Ё-моё…

На самом деле прокачанные копытца, особенно — у земных пони, представляли из себя будь здоров какой инструмент. Массаж пони делали не хуже людей — это точно могу сказать, с личного опыта. А ещё копытокинез мог притягивать много предметов, в том числе приклеивая и отклеивая нужные выборочно, воздействовать на поверхность точечно и неоднородно, действовать сквозь преграды и, как высший пилотаж — создавать вибрации — вот, поди, как семья Пинки в каноне камни голыми копытами дробила… Вращать карандаш в копыте вдоль его плоскости кое-как получалось уже даже у меня, а кто покруче — те могли и от плоскости его существенно отклонять, что в перспективе могло вполне полноценно заменить человеческую руку. Одна беда: даже для земнопони подобное владение копытами было редкостью и требовало большого труда и тренировок, а пегасам и, особенно, единорогам оно от природы давалось ещё тяжелее. А учитывая, что у одних были крылья, способные местами заместить копыта, а у вторых — рог, то этим мало кто из них заморачивался. Да и земные-то… Держится — и зашибись, вот и живут всю жизнь рисуя карандашом во рту и с ложками с контактной площадкой на ручке — это ведь проще… Нет, слушай, тренировку по житию с кольцом на роге я себе ещё устрою, это точно. А то, думается мне, ту же Лаймстоун эти стены не удержали бы дольше, чем на полчаса… Тоже так хочу! На всякий случай. А то рог отобрали — и уже практически беспомощен.

Дева, блин, в беде… Я невольно усмехнулся. Практически классика поняческого любовно-приключенческого романа: томлюсь в башне и жду прекрасную кобылицу, что меня спасёт. Был бы жеребцом и ждал бы двух кобылиц, за время приключения превратившихся из соперниц в подруг не разлей вода — было бы стопроцентное совпадение прям…

Где она только, блин, принцесса-то эта прекрасная?.. Машинально осмотревшись и вновь не найдя ничего, что могло бы свидетельствовать о текущем времени, я, вздохнув, мрачно уставился на лист. Сидим, рисуем — что я ещё могу поделать?!.. Прикрыв глаза, я прислушался к учащённо стучавшему сердцу. Блин. Надеюсь, у неё всё получится. Не хочу, чтобы палач пришёл ко мне раньше помощи!

Зазвучавшие за входной дверью шаги вызвали оживление и всплеск энтузиазма у задолбанных, голодных и полусонных стражников, заставив и меня встать с койки, где я пытался немного подремать, а моё сердце — забиться быстрее, разнося по телу адреналин.

Завтрак привезли. Полгода не прошло, блин! Жрать хочется — атас как уже! Надеюсь, так припозднился он исключительно в силу хвалёного плана «Б» Каденс, потому что иначе я не знаю даже… Всё сильно плохо, если иначе.

Просидев как на иголках всё утро до подъёма солнца и с крайне тревожными чувствами поняв, что основной план, видимо, накрылся, я попытался хоть сколько-то поспать до завтрака, утешая себя, что ещё не вечер, и нужно просто дождаться плана «Б». Частично даже удалось, немного поспал урывками, но отсутствие всякого движения напрягало чем дальше — тем сильнее. Знакомые уже стражи — трое парней и девица, в числе коих превозмогал вахту и оранжевый новичок-пегас, тоже изрядно извелись, хоть и по немного иному поводу: помимо долгожданного завтрака к ним никак не приходила смена, и гвардейцы, уже даже устав изощряться в призывах кар небесных на головы бросивших их сослуживцев и командиров, просто угрюмо молчали и пытались не уснуть. Им и так время ночное дали, да ещё раньше обычного, удлинив дежурство на пару-тройку часов, видимо, за тот расслабон на посту. А оно ещё на пару часов растянулось… Очень надеюсь, растянули его специально, с некоторыми целями…

Доставившая еду служанка-единорожка с большими грустными глазами тем временем расставляла парящие и распространяющие аппетитный аромат свежее рагу из овощей с картошкой и прочие вкусности на столе караульных, попутно отбиваясь от их вопросов. Те, получив в ответ краткое «Небольшой пожар на кухне случился», немедленно забыли о своих проблемах, узнавая, не пострадал ли кто. Перекинувшись со стражниками ещё парой фраз и пожелав им приятного аппетита, служанка, под ответные слова благодарности, подошла ко мне, открыв «амбразуру»-приёмник и, тихо поздоровавшись и извинившись за задержку, принялась осторожно переправлять тарелки со своей тележки на стол ко мне.

— Отодвиньте ваш листок, пожалуйста… Спасибо. — На место подхваченной мной бумажки почти беззвучно опустилась тарелка с тем же рагу. Рядом заняли свои места салатик, хлеб, чай и несколько пряников. — Приятного аппетита вам. И не забудьте, пожалуйста, лекарство выпить перед едой.

Я изумлённо уставился на кобылку. Это с чего она… А-а… По-моему, понял…

— Спасибо за заботу, — улыбнулся я ей, надеясь, что улыбка не превратилась в процессе в предвкушающую ухмылку, и тихо выдохнув от облегчения. Кажется, живём…

— До свидания, — пони, чуть улыбнувшись и кивнув в ответ, двинулась назад, гремя опустевшей тележкой на стыках камня на полу, попутно сгребя из подсобки караулки горку посуды, что лежала там с ужина, уже вымытая одним из стражников, проигравшим остальным в некий аналог «камень-ножницы-бумага» только на ушах. Новичок, кстати, в этой группе был везучим, и за те пару-тройку раз, что я видел его на дежурстве, не мыл ни разу…

Хмыкнув превратности судьбы и проводив скрывшуюся за дверью единорожку, гремящую пустыми тарелками на своей тележке, я посмотрел на стол. Ну, про рекомендации от «доктора» мне говорили, что там лечение скорректировано… Раз сказали теперь «перед едой» — то перед едой и надо принимать, верно?.. Подойдя к книжной полке, на которой и пристроил храниться свои склянки, я стянул с неё бутылочку с криво приклеенной этикеткой и, свернув пробку, залпом проглотил вяжущую кисловатую жидкость. Вот так… Лечение пройдено — можно и поесть. А то чувствую, в следующий раз возможность может не скоро выдасться…

Рагу было отменное. Отменило всех стражников, которые и без того уже едва ли не спички в глаза вставляли, а теперь, спустя минут пятнадцать после еды, уже спали кто где. Шумела вода в подсобке: таки проигравший новичок — звали Флэшем — отмывал тарелки. Мои в том числе: намёков стражников, что, де, у меня тут тоже есть раковина, я решил не замечать. Вам всё равно там заняться нечем, а я тут… думаю, между прочим! И, к тому же, у вас, вон, рога-крылья есть и копыта не все из крупа растут, в отличие от… Послушав ровное гудение воды ещё с минуту, я вытянул шею, автоматом пытаясь заглянуть в подсобку. Он там так и вырубился, что ли?.. Словно в такт моим мыслям, наступила тишина, но никто из подсобки так и не вышел. Поди прямо там устроился шиковать на каком-нибудь потёртом диване или не знаю, что там есть. Не стыдно, Флэш? Коллеги-то, вон, превозмогать вынуждены: двое жеребцов сидя, башкой на твёрдом столе, а кобылка и вовсе стоя, покачиваясь в такт дыханию. Выгнали стоять, шовинисты, как могли только!.. Я тихо усмехнулся мыслям. Но вообще занятно, конечно, что пони могут и стоя поспать, если что…

Когда за дверью зазвучали осторожные шаги, я думал, что уже взорвусь скоро от ожидания, напряжения и постепенно нарастающей паники. В адреналине, гонимом по венам бешено стучащим сердцем, крови, кажется, было уже весьма немного, так что мне с трудом удалось сдержать совершенно девчачий визг при виде возникшей в проходе розовой аликорночки с разноцветной фиолетово-розово-кремовой гривой, что настороженно заглядывала внутрь, оценивая обстановку. Каденс! Всё-таки не ошибся! Наконец-то!..

Внимательно проверив стражников и поправив одного из них, постепенно соскальзывающего со стула, кобылка, приветственно кивнув, скрылась в подсобке и, видимо, убедившись, что нейтрализованы все, и отыскав всё необходимое, направилась ко мне.

Звук проворачивающегося в скважине ключа ещё никогда не звучал для меня настолько сладостно.

Так… Лекарство принято, поето, в туалет схожено, умыто в меру сил. Не очень выспано, но уж как вышло. Я готов.

Негромко скрежетнув, распахнулась вторая дверь.

— Каденс! — шёпотом прокричал я, сгребая аликорночку в объятия. — Ты всё же пришла! Не бросила!.. — на глаза стремительно наворачивались слёзы. Я не в одиночестве!

— Здравствуй, Найтмер, — извиняющимся голосом тихо поздоровалась она. — Я понимаю, но… Соберись, пожалуйста. У нас мало времени.

— Д-да, конечно, — проглотив ком в горле, отстранился я. — Просто… О, ты и их смогла захватить?

Через спину кобылки были переброшены мои сумки.

— Представилась приятная возможность, — улыбнувшись, протянула мне их она.

Я выразительно посмотрел на неё в ответ.

— Ой, извини! Сейчас!.. — кольцо на моём роге окутало голубое облачко магии, и спустя почти полминуты то, наконец, с щелчком раскрылось, позволяя облегчённо выдохнувшей Каденс снять его.

Я, не выдержав, немедленно зажёг рог, попутно отметив, что зелья и правда неплохо мне помогли — жжения почти не было — закачал в него буквально каплю энергии, которая, наконец-то, не рассеялась бесполезно в пустоту, достигнув кольца, а оформилась в структуру и вспыхнула тусклым светляком на кончике.

— Спасибо! — я снова сдавил кобылку в объятиях, с удовольствием вдыхая лёгкий карамельный запах, идущий от её гривы. Блин! Сам-то я, конечно, может, и не воняю как кошка с помойки — уж не знаю, почему пони так долго и неохотно грязнятся — но всё равно как-то… дней пять же уже не мылся, получается… — Извини…

— Не за что, Найтмер. Рада помочь, — потупившись, улыбнулась Кадди. — Нам идти надо.

— Да, конечно, — постарался вернуть себе серьёзный настрой я.

Сумки привычной манипуляцией утвердились на моих плечах, в них отправилась оставшаяся склянка с лекарством — её, как-никак, мне отдали, а чего добру пропадать? — и я направился к выходу из камеры.

Свобода.