Одиссея воровки

05. Паутина Теней. Кобыла, что пела

Найти сумки давно мертвых воров было проще и быстрее, чем ожидала Твайлайт. Она думала, что Скиттершай будет держать ее в глубине тьмы пещеры, пока спит, чтобы убедиться, что их не утащит любопытный прохожий или пользующийся моментом вор, вроде нее самой.

Но Скиттершай выудила их из трещины в стене пещеры всего в трех шагах от входа, и смущенно улыбнулась, увидев мрачный взгляд Твайлайт.

— Я не хотела позабыть, где они, — призналась, глубоко зарумянившись, паукобыла. – И не хотела, чтобы местные считали, что я пытаюсь заманить их в свою паутину, если приглашу их. И потому собиралась отдать сумки сразу и отпустить их.

Логику Твайлайт осудить не могла. Сено, если бы паукобыла ее поприветствовала и пригласила в пещеру в гости, то она бы начала гадать, какое заклинание ей использовать, чтобы ударить Скиттершай о стену, напади она вдруг.

Как ей повезло, что так не случилось.

Затем, в качестве извинения, Скиттершай предложила донести сумки, держа их в копытах – еще одно свидетельство ее физической силы. Кроме того, она быстро поправила гриву – которая, как заметила Твайлайт, была немного жидковатой и тонкой, а не густой, как у пони. Она даже подумала, будет ли эта грива ощущаться под копытом как паутина. А еще Скиттершай попыталась спрятать клыки – и это получилось много хуже.

Затем Скиттершай подхватила Твайлайт за шиворот и опустила на свою пушистую спину, на рисунок розовой бабочки, очень похожий на метку пони.

— Прости, — возмутилась Твайлайт. – Но я и сама могу идти!

Скиттершай понимающе на нее посмотрела.

— Я знаю свою силу, Твайлайт, и видела, как ты хромаешь и морщишься. Ты, как минимум, потянула копыто, когда притворялась перед своим фокусом со светом, — она потянулась и погладила принцессу по гриве. – Ты была добра к моим крестьянам и с пониманием отнеслась ко мне и хулиганящему кролику. Считай это моим извинением, — тут ее глаза засветились весельем. – Конечно, я могу запеленать тебя, как одного вредного кролика и все равно понести.

Твайлайт потом будет утверждать, что это было всецело ее собственное решение принять любезное предложение паукобылы, а не тянущийся, ползучий страх вновь оказаться в липкой тюрьме. Совсем нет. И это не пугало ее достаточно, чтобы проверить, что произойдет, если она скажем, что может лететь.

То, что Скиттершай хихикала при виде ее гримасы, никак не способствовало самоуважению.

С горы они спустились достаточно быстро. Поход на половину дня, как оценивала его Твайлайт, закончился вдвое быстрее, так как у нее был знающий местность проводник и возможность срезать через несколько пещер, которые она не заметила по пути наверх. Твайлайт лениво отметила, с какой легкостью ее проводница и опекун ориентировалась на местности. Неудивительно, что она могла все эти годы играть в прятки и не попадаться, даже когда пела.

Тем не менее, напрашивался один вопрос. Она не могла сдержаться и задала его, когда они вышли на дорогу из леса и пошли по ней в сторону Брикенбрака.

— Сколько ты тут уже живешь, Скиттершай?

— Дольше, чем можно сосчитать, — ответила та. Вздохнув, она осмотрела деревья и улыбнулась семейству голубых соек. – Кажется, с тех пор как твои принцессы перебили всю мою семью.

— Ой, — открытый рот, прикрытый копытом. – Извини.

Скиттершай обернулась потереться о нее.

— Не стоит. Моя мать была жестокой и злобной, и вся моя семья была такой. Что они делали с пони, когда пытались соткать паутину тьмы во весь континент, отвратительно мне до сих пор, и я рассказала Принцессе Солнца, где их найти, чтобы это прекратилось и я могла быть свободной, — паукобыла отвернулась вперед и склонила голову. Ее тонкая грива прикрыла лицо. – Я пришла сюда и веками жила в мире, пока не была построена деревня. Я полюбила наблюдать за жителями и решила оберегать их. И вот все пошло прахом.

— Эй, — Твайлайт ткнулась лбом в основание шеи Скиттершай. – Не говори так. Ты все пытаешься исправить. Давай посмотрим, что из всего этого выйдет.

— Ты не видела их той ночью.

— А ты не видела их с тех самых пор. Ну, может наблюдала издалека. Я знаю, насколько они все еще напуганы, и рекомендую не терять надежды.

— Может быть, — Скиттершай прикусила губу и снова обернулась через плечо. Ее шаг замедлился. – Но что, если они не станут слушать?

— А может, стоит дать им шанс самим решить? – возразила она, слегка улыбнувшись.

— А что, если они увидят меня и убегут? Или спрячутся в своих домах? – пробормотала Скиттершай. Что-то в ее голосе выдало неуверенность.

Моргнув, Твайлайт ненадолго задумалась. Честно говоря, о таком она не подумала. Кроме того, это было более вероятно, чем она готова была признать вслух. Хуже того, в одном можно было быть уверенной.

Крестьяне убегут, как только они выйдут из леса.

Ее улыбка слегка поблекла.

— Не буду притворяться, что уверена, что такого не произойдет, — мягко произнесла Твайлайт. – Но, если это произойдет, мы просто оставим их добро на границе города, где они смогут его увидеть. А потом дадим им увидеть, как мы добровольно уходим. Им будет спокойнее, и, может, они когда-нибудь сообразят, что ты не желала им вреда.

Скиттершай внезапно остановилась и посмотрела вперед, сквозь деревья. И Твайлайт, посмотрев сама, поняла, почему.

Они были на границе леса, и впереди был Брикенбрак, купающийся в оранжевом сиянии заходящего солнца и ожидающий их прибытия. Она даже могла видеть пони, грифонов и котов на улицах – некоторые из них шли к старой корчме.

Паукобыла начала дрожать всем телом, и ее ушки прижались к гриве. Из груди вырвался тоненький писк.

— Я не могу! – прошептала она. – Я не смогу предстать пред ними!

— Да, ты сможешь, Скиттершай, — коснулась ее плеча Твайлайт.

— Но как? – посмотрела та на кобылку. Все ее страхи и неуверенность били налицо.

— Глубоко вздохнув и пройдя еще немного вперед, чтобы положить их вещи, — с улыбкой кивнула в сторону деревни Твайлайт. – Тебе даже не обязательно с ними говорить – мы можем просто уйти, как только ты оставишь сумки.

Скиттершай прикусила губу и медленно кивнула.

— Хорошо, — прошептала она. – Я… я смогу. Наверное.

Глубоко вздохнув, она продолжила путь к Брикенбраку. Позади ее шеи встали дыбом все волоски, а плечи тряслись, когда они, наконец, вышли к деревне.

И тут их увидели.

Небеса, Твайлайт чувствовала себя под этими взглядами ужасно. Вышли все – некоторые выглядывали из окон, или прятались за бочки и заборы – и смотрели с отвисшими челюстями и безмолвным ужасом в глазах, когда к обнищавшей деревне с нервной улыбкой подошла паукобыла, одна из последних великих пауков рода Злоплетельщицы. Во всех восьми ее глазах виднелся ужас, на плече у нее сидел маленький кролик, на спине – знакомая воровка, а в могучих копытах она держала восемь больших сумок. Она из сумок раскрылась, явив легкий блеск золотых монет и драгоценных металлов.

Нервные вздохи крестьян словно высосали весь воздух.

Впереди Твайлайт увидела Брасс Тапа, стоящего на крыльце корчмы вместе с посетителями. За ними сгрудились жеребята. Так же стояла и Скиттершай, боясь сделать хотя бы шаг. С опасливым стоном она сделала шаг вперед.

Он и остальные сделали шаг назад, словно желая укрыться в корчме. Скиттершай тут же остановилась и застыла, за исключением дрожащих плеч.

К счастью, рядом была Твайлайт, чтобы ее подтолкнуть.

— Скиттершай, сумки, — прошептала она на ухо. – Поставь сумки на землю дай им увидеть, что внутри и медленно отходи.

— У-угу, — слегка нервно кивнула паукобыла. Ее копыта сильно дрожали, когда она протянула их, демонстрируя украденные вещи, чтобы всякий, помнящий ту ужасную ночь, понял, что она принесла. Потом она положила их на землю и начала медленно отходить. Однако через несколько шагов она приостановилась, глядя на Брасс Тапа и некоторых других пони, которых помнила давным-давно. Скиттершай подняла копыта, нервно потирая их.

— П-простите, что так долго, — наконец выговорила она, вся дрожа. – Э-эти грабители пришли, и я их сохранила, ожидая, что вы придете за сумками или будете меня искать, чтобы вернуть их, и я… я, эм…

Крестьяне не сделали ни шага к сумкам, и не собирались отвечать. Они смотрели друг на друга, ища в друг друге храбрости, чтобы сделать шаг вперед и к ней, или предложить что-нибудь, чтобы выразить благодарность, несмотря на страх.

Но они не сделали ничего. Они просто смотрели, даже Брасс Тап – особенно он! – выглядел так, будто предпочел бы упасть в обморок, чем видеть дрожащую паукобылу, явившуюся в их деревню. Ту самую, что веками присматривал за ними без их ведома.

Твайлайт просто не могла стоять и ничего не говорить.

Она спрыгнула со своего места на спине Скиттершай под аханье крестьян и тихую жалобу о дальнейшем вреде себе, и упрыгала вперед прежде, чем паукобыла успела ее поймать и посадить на прежнее место. Там она указала на сумки и дрожащую паукобылу.

— Ее имя Скиттершай, — объявила она, чтобы слышали все. – Они живет тут дольше, чем существует деревня, и наблюдает за вами дольше, чем вы когда-либо знали. Пятьдесят лет назад грабители обнесли деревню, которую она любит, хоть и не живет в ней, и попытались укрыться в ее пещере. То, что ваши родители слышали и видели в ту ночь – было, несомненно, тем, как она напала на них. Но не из жестокости. Лишь от гнева из-за нападения на тех, кто дорог ей. – Взглядом она нашла Брасс Тапа. – Даже если они не знали, что певшая в лесу кобыла была, на самом деле, паучихой, которая любила смотреть, как дети играют и смеются, пытаясь ее найти.

Воцарилась тишина. Твайлайт прикусила себя за щеку, надеясь, что до кого-то дойдут ее слова.

Каждый пони, кот или грифон, на которых она смотрела, смотрели на землю. Некоторые даже отворачивались или прятались за других крестьян. Жеребята, те самые жеребята, что радостно бежали к ней, когда она вернулась из Эребарка, дрожали и прижимались к ногам взрослых.

Испуганные. Недоверчивые.

Рядом с ней всхлипнула Скиттершай.

— Извините, — прошептала она, склонив голову. – Извините за то, что напугала вас. Извините за то, что пришла и напугала вас снова, но я не могла… я должна была их как-то вернуть. Не беспокойтесь. После этого вы… вы больше меня не увидите, обещаю.

Несчастная паукобыла провела копытом по глазам, стирая слезы. Другим она потянулась к плечу Твайлайт, сжав его для поддержки.

— П-пойдем. Мы уйдем, как ты и говорила.

— Ага, — Твайлайт развернулась, чтобы пойти рядом с паукобылой, но только пискнула, когда ее подхватили и посадили на спину. Но на этот раз она не пыталась возражать. Она просто коснулась плеча Скиттершай, нежно ее поглаживая. Единственное, до чего она смогла додуматься.

Последний раз качнув головой, Скиттершай отошла от сумок и развернулась, чтобы поспешить уйти от напуганных, подозрительных взглядов пони, за играми и взрослением которых она так долго наблюдала.

Твайлайт посмотрела ей через плечо и в груди у нее кольнуло при виде слез, катящихся по щекам Скиттершай. Она наклонилась, коснувшись носом шеи паукобылы.

— Я думаю, ты поступила правильно.

— Д-да, — шмыгнула Скиттершай, снова перебирая копытами. – Да, я… я знаю. Хоть мне и понадобилось столько времени и ты, чтобы подтолкнуть меня.

Боль в груди стала сильнее. Прижавшись к ней, Твайлайт обняла паукобылу сзади.

— Я так виновата, Скиттершай. Я так виновата.

Скиттершай остановилась на полпути между лесом и Брикенбраком. Она обернулась, глядя на Твайлайт глазами, полными слез, и слегка улыбнулась.

— Ох, ох, Твайлайт, — она подхватила Твайлайт под подмышками, подняла ее со спины и подняла перед собой. Затем взяла меньшую кобылу в крепкие объятия, потершись об ее нос.

— Не извиняйся, — произнесла она твердым голосом. – Ты подтолкнула меня встретить мои страхи и сделала правильное дело, даже после того, как я попыталась навредить тебе. Не пытайся извиняться за это и не смей даже беспокоиться об этом, чудесная, прекрасная кобыла.

Со своего места на плече опекунши на нос принцессы спрыгнул кролик Эйнджел. Он чуть наклонился, твердо на нее поглядев. После чего вздохнул, погладил лапкой по лицу и прыгнул обратно, прижавшись к щеке Скиттершай.

Несмотря на слезы, паукобыла засмеялась.

— Ты ему понравилась, — сказала она. — Кажется, он все же рад, что стрелял в тебя теми камушками.

— А знаешь? – улыбнулась Твайлайт ему в ответ. – Думаю, я тоже рада. Я бы никогда не подружилась с тобой – и даже не думала бы, что смогу подружиться с паучихой. Но, думаю, это не самое странное, что я вытворяла.

Подумав, Скиттершай ее слегка сжала.

— Подруга, — произнесла она, словно пробуя это слово на вкус. – Думаю, мне это нравится. До сих пор у меня была только одна подруга.

Она еще раз потерлась о Твайлайт и с любопытством уставилась на нее.

— Хотя теперь мне интересно. Что же более безумное ты сотворила, о Принцесса Воров?

— Ну, верь или не верь, но возлюбленная, которую я упомянула, это…

Над ними пронеслась огромная тень, словно от пролетевшей птицы. Раздались крики и вопли неописуемого ужаса, которые могли вырваться из ртов пони только при виде самой смерти.

Где-то про себя Твайлайт уже все знала — еще до того, как удар могучих когтей сотряс землю, когда ее возлюбленная приземлилась, счастливо махая хвостом.

— Дорогая! – пропела Хадкуна, подходя к паре. Ее сапфировые глаза были закрыты, а огромную морду прорезала уверенная, зубастая улыбка. – Прости за опоздание, драгоценная моя, но я немного задержалась, выбирая! Но все же я нашла кое-что милое и подходящее тебе, моя маленькая похитительница моего сердца!

Она остановилась прямо перед ними, раскрыла глаза и посмотрела на Твайлайт жарким взглядом, от которого сердце принцессы затрепетало, а щеки зарумянились. А потом драконесса увидела Скиттершай.

Ее челюсть отвисла.

На секунду Твайлайт почувствовала, как в ее жилах стынет кровь. Как это выглядело с точки зрения Хадкуны – она и в чужих объятиях? Она пыталась придумать хоть что-нибудь, чтобы оправдать себя. Меж собой боролись тысяча и один вариант.

— Хадкуна? – выдохнула Скиттершай. – Ты выбралась из своей горы!

— А ты – из своей! – засияла драконесса. Она поспешила вперед, подхватывая принцессу и паукобылу в свои объятия, и потерлась о голову Скиттершай. – О, дорогая! Ты выглядишь блистательно! Я тебя уже много веков не видела!

Хихикнув, Скиттершай наклонилась коснуться ее.

— По крайней мере, ты не заглядывала с тех пор, как в последний раз сожгла деревню! – паукобыла чуть отклонилась с наклонила голову набок. – А откуда ты знаешь Твайлайт?

— Дорогая, я это же могу спросить тебя! Я прилетела сюда, ожидая найти мою маленькую драгоценность и окружить ее страстью, отдав свой подарок, и обнаруживаю ее в объятиях старой подруги! – из ее груди вырвался глубокий рокот одобрения. – Моя любовь и моя старая подруга со мной! Мне хочется петь – как в тот день, когда Принцесса Ночи убила моего мерзкого отца!

— Погоди, — на этот раз настало время удивляться Скиттершай. Она смотрела на Твайлайт и Хадкуну, указывая на каждую дрожащим копытом. – Вы двое? Это твоя возлюбленная?

Твайлайт повесила голову.

— Я как раз хотела об этом рассказать, — смущенно улыбнувшись, она добавила. – Сюрприз?

Все восемь глаз паукобылы моргнули.

— Ты должна рассказать, как это вышло, — пробормотала она. – Воровка и Хадкуна. Куда катится мир?

— Воровка, Хадкуна и Скиттершай вне пещеры, — уточнила драконесса. – К слову, а что ты тут делаешь, дорогая? Навещаешь своих пони? Как прямо! Я горжусь тобой!

— О, эм. Не совсем, — паукобыла нервно улыбнулась. – Я, эм, просто уходила. У нас были кое-какие разногласия недавно, и… я сказала, что ухожу.

Хадкуна моргнула. Довольный рокот сменился гневным рыком.

— О, правда? – прошипела она, мрачно глянув на деревню. Из ее ноздрей потекли струйки дыма. – Давай-ка подумаем об этом после того, как я с ними поговорю!

Крики послышались вновь – теперь сопровождаемые грохотом деревянных дверей, когда крестьяне пытались укрыться.

Напрасно, однако. Когда Хадкуна возьмется за дело, их не спасет ничто.

— Хадкуна, нет! – взвизгнула Скиттершай, молотя копытами по могучей груди драконессы. – Не трогай их! Ты сожгла последнюю деревню потому, что жеребец бросил в меня копье! Все, что сделали они – испугались из-за недопонимания. Я ухожу, чтобы они были счастливы!

Драконесса посмотрела на нее сверху, изогнув бровь.

— Правда? – спросила она, выдохнув дым. Взгляд ее пылающих сапфировых глаз перешел на Твайлайт. – Дорогая?

Твайлайт быстро закивала.

— Она говорит правду, — быстро ответила принцесса. – Я убедила ее вернуть крестьянам их имущество и принести его сюда. Они все же испугались, поэтому она пообещала уйти, чтобы она могла жить в мире.

— Д-да! – закивала и Скиттершай. – П-поэтому я и Эйнджел покидаем это место. И мы найдем новый дом. Не знаю еще где, но найдем!

Бровь Хадкуны изогнулась сильнее.

— Вот как, — она обернулась к деревне и фыркнула через нос. – Ну, сами виноваты, — пробормотала она больше для себя. Для Скиттершай она сказала. – Тогда пойдем с нами.

— Что? Спасибо, конечно, но я не могу…

— Моя драгоценная и я все равно идем в Кантерлот. По пути мы сможем подыскать тебе местечко, я уверена.

— Но я не хочу навязываться!

— Я настаиваю. Ты нам не помешаешь.

Ярко зарумянившись, Скиттершай попыталась спрятаться в гриве Твайлайт.

— Д-думаю, если вы обе не против…

Твайлайт почувствовала, как Скиттершай обернулась к ней. Она сжалась под взглядами обеих созданий и произнесла:

— Н-ну, хорошо, когда рядом много друзей.

— Прямо мои слова, — улыбнулась Хадкуна. – А теперь расскажите мне, как вы познакомились и так – кхм – сблизились.

Скиттершай и Твайлайт застыли и нервно улыбнувшись, посмотрели друг на друга.

Улыбка Хадкуны стала коварной.

— Она пыталась воровать, и ты преследовала ее? – предположила она. – И поймала?

— Эм, я еще угрожала съесть ее.

— О, дорогая. Моя дорогая маленькая драгоценность, что же мне с тобой делать?

— Эй! – Твайлайт завертелась в ее объятиях, не способная вырваться из непонячьи сильной хватки. – Каким местом я виновата? Я добывала тебе подарок!

— Уверена в этом. К слову… — Хадкуна обернулась, вытащила из своих гребней что-то, завернутое в ткань, и передала подарок Твайлайт. – Это для тебя, дорогая. Надеюсь, тебе понравится.

Любопытствуя, Твайлайт засветила рог и развернула упаковку. Когда ткань упала на землю, там обнаружился крупный драгоценный камень в форме звездной вспышки и цветом где-то между фиолетовым и ярко-красным. Аметист.

— Ох ты! – поднесла копыто ко рту Скиттершай. – Он прекрасен!

Определенно! И он сверкал так, что у принцессы захватило дух.

— Откуда…

— Эребарк, конечно, — ответила Хадкуна. – Когда мы расстались, я начала думать, что подарить моей маленькой драгоценности, согревшей мое черное сердце. Подумала о твоих глазах – и почему бы и нет? Хоть ты и говоришь, что мои прекрасны, как сапфиры, твои так же ослепительны и ярки, как этот самый аметист. Поиск его в моей горе того стоил, — улыбнувшись, она довольно заурчала и наклонилась лизнуть щеку принцессы. – И должна сказать, он бледнеет в сравнении с тем, что я получила от тебя.

Моргнув, Твайлайт вспомнила о топазовом ожерелье и сережках в кошеле.

— Э… но я же еще не отдала подарок тебе.

— Глупенькая кобылка, конечно, ты подарила его, — Хадкуна вновь лизнула ее щеку. Затем ради того же обернулась к Скиттершай, от чего паукобыла пискнула и захихикала. – Ты дала мне шанс повстречать старую подругу, и мы вместе идем в Кантерлот! Чего же мне еще желать?

Щеки принцессы загорелись вновь, сердце затрепетало в груди, а губы сложились в неровную улыбку, когда она спрятала свое лицо меж теплыми чешуйками и пушистой грудью. Эта драконесса знает каждую ее слабость! И хуже того, перед ней встала новая проблема.

Куда ей девать эти дурацкие ожерелье и сережки?