Лунные Сонаты

Суд аликорнов

— Мелоди, доброе утро, просыпайся!

Я резко проснулась и дёрнулась. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы понять, где я и что я такое. Понивилль, библиотека, комната. И я не брежу.

— Мелоди? — Голос Войса раздавался из-за двери. Я подошла к ней, поднесла копыто к ручке, — та втянулась в себя, — и открыла.

— Доброе утро, Войс, — поздоровалась я с жеребцом.

— Доброе. Я не сильно испугал? — Он протянул ко мне копыто, приглашая обняться. Я замешкалась на секунду, но сделала шаг вперёд и ответила на жест. Тёплые ощущения от объятий окончательно успокоили меня.

— Нет, я просто… Мне нужно собираться, да? Сколько у меня времени? — спросила я, разрывая объятия.

— Целых полчаса. Я телепортирую нас, как только скажешь, что готова. Так что умойся и спокойно поешь, суд может продлиться несколько часов.

— Как скажешь. — После моего ответа Войс улыбнулся и направился вниз, сказав, что приготовит завтрак. А я отправилась приводить себя в порядок.

Умыться, с силой прополоскать водой рот, так как щётки у меня не было, соорудить что-то опрятное из того, что у других именуется гривой. Бросить это дело и с помощью резинки для волос просто собрать её в обычный хвост. Спуститься поесть.

— А в суд ведь принято во что-то строгое одеваться? — спросила я у принца, когда мы уже заканчивали с завтраком.

— По желанию. Но у меня здесь нет строгой одежды для тебя. Можно поискать в замке.

— Тогда, наверное, не надо, уже почти время. Ну, я готова. — Я встала из-за стола. Войс отправил последнюю вилку сена в рот, погрузил магией все тарелки в мойку, и, быстро дожёвывая, подошёл ко мне.

— Держись, — сказал он, проглотив еду, и протянул мне переднюю ногу копытом вверх.

Я обхватила её своей. В глазах стало темно, раздался уже знакомый хлопок и меня сдавило в пространстве.

Оказались мы в светлой комнате. Контраст с абсолютной тьмой ударил по глазам. Лишь придя в себя и осмотревшись, я поняла, где оказалась.

Это не просто комната. Это тронный зал. Тронный. Зал. Уходящие вверх массивные колонны у стен и мозаичные витражи окон — некая летопись самых важных событий Эквестрии. Мрамор, белоснежный мрамор, и ярко-красная ковровая дорога, достаточно широкая, чтобы на ней спокойно стояла толпа пони.

Я засмотрелась на витражи, и моё внимание привлекли два относительно новых. Один из них — изображение двух войск. Двух армий мертвецов. Одна стояла у подножия горы и защищала Кантерлот, а другая нападала на город. Тот самый бой, где благодаря архиличу не пострадал ни один живой пони.

А второй витраж изображал пятерых аликорнов, переплетённых нитями в подобии генеалогического дерева. Родители и три отпрыска: Закат и Утренняя Заря, аликорны, что были до Селестии и Луны, сами Великие Сёстры и их брат, серо-серебристый аликорн. Правда, изображён он был весьма странно. Половина морды была «оголена» до черепа, вместо глаза — зелёный огонёк. А раскрытое крыло на фоне было чёрным. Впрочем, я догадывалась, кто был изображён.

— Ваши величества. — Голос Войса отвлёк меня от витражей, и я испуганно вздрогнула. Он уже подошёл к правителям поближе и делал поклон, поэтому я с позором поспешила к нему.

Четыре трона в один ряд. Все в одном стиле. На самом левом сидела принцесса Селестия, правее неё была принцесса Луна, дальше — принцесса Твайлайт. На последнем сидел принц Мунлайт. Впервые я видела его так близко, и один взгляд на него порождал во мне необъяснимый страх. Я отвела глаза и старалась не смотреть в его сторону, стыдя саму себя за это.

— Не величавее тебя, сынок. Я так понимаю, ты привёл виновницу сегодняшнего торжества? — Мунлайт встал и за несколько мгновений оказался перед нами. Его зелёные, холодные, светящиеся, как у призрака, глаза породили во мне вторую волну страха. А сам он осматривал меня, изучал, следил за каждым малейшим движением. Абсолютно чёрный жеребец с зелёной гривой вызвал во мне неподдельный ужас, я тихо пискнула, когда он подошёл ко мне поближе. От него ощутимо веяло холодом, мраком и смертью. Ко всему прочему, он немного приоткрыл свои чёрные крылья, тем самым казался ещё более грозным.

— Да, папа. Может, пойдём? — Войс отвлёк отца на себя, тот отвёл взгляд, а я смогла восстановить дыхание. Страх отпустил меня, мне стало легче. Да что со мной такое?! Он же просто подошёл ко мне, почему я так его боюсь?!

Принцессы постепенно присоединились к нам, и такой группой мы вышли из зала. На выходе нас ждала стража, два жеребца придирчиво осмотрели меня, пока держали открытыми большие двойные двери.

Войс отстал от шедших впереди правителей страны.

— Не волнуйся. Тебе дано разрешение беспрепятственно перемещаться по замку. Почти каждый стражник видел твою фотографию, правда, старую, но в любом случае, тебя не пустят только в особо охраняемые места Замка.

— Буду знать.

Ситуация сильно напрягала. Я шла на суд над убийцами буквально под конвоем самых главных пони во всей Эквестрии. И последнее отнюдь не успокаивало.

— Мелоди, я понимаю, что тебе страшно. Но сегодня тебя поддерживают почти все аликорны, ну, кроме Кэйданс и Райз. Раверс и Кваркс были причастны к опасной группировке бандитов, и жертвы в Скайлэйке были далеко не первыми в истории той группировки. Суд будет не из лёгких.

Я не нашла, что ему ответить.

Мы шли почти молча, лишь взрослые аликорны изредка перекидывались общими фразами. Коридоры, лестницы, улица, мостик между зданиями. Тяжёлые высокие двери. И вот мы оказались на месте.

Несколько рядов скамеек стояли тут и там у входа, для тех, кого пригласят. За ними слева — металлическая клетка, как для зверей, с частыми прутьями. Справа под прямым углом к скамейкам — ещё пара рядов, видимо, для потерпевших. Там уже сидела знакомая мне пони. Престарелая кобыла, кажется, была женой одного лавочника, который обосновался в городе. Видимо, не с самым хорошим концом, если я правильно всё понимаю.

И впереди нас, в конце зала, высилась трибуна для судей. За которой уже были пони. Грозные, возвышенные, облачённые в чёрные мантии с белыми воротниками, они демонстрировали собой Суд, который был превыше принцесс. Одна из немногих должностей, на которой ты будешь возвышаться над аликорнами в каких-то определённых рамках.

— Прошу вас, аликорны, займите место в зале. Потерпевшая, займите место рядом с первой потерпевшей, — попросила судья, сидевшая слева. Вот так. Пони «теряли» свои имена при входе в судебный зал. Для Суда не было важно, кто ты такой в обычной жизни. Беспристрастность в высшей степени. Минимум обращений по имени.

Мы расселись, я заняла место рядом с кобылой.

— А я тебя знаю. Ты Мелоди Гленн, — зашептала мне она, когда судьи стали раскладывать какие-то бумаги. — Ты пела в «Уголке Небес».

— Да, так и есть, — тяжело выдохнув, прошептала я в ответ.

— Рада за тебя, что ты смогла выбраться оттуда живой. Мой Ник не смог. Я не дам им Прощения, — в её шёпоте было столько ярости и боли, сколько я ещё раньше не встречала. Я посмотрела на неё. Собеседницу слегка трясло, она сжимала зубы, а глаза выражали лишь злобу и ярость.

— Я понимаю, — тихо сказала я.

Раздался топот копыт нескольких пони. Я оглянулась на звук. Пятеро стражей окружали двух жеребцов, закованных в тяжёлые цепи. Их довели до клетки и пихнули туда. От былого наводящего ужас вида охраны борделя не осталось и следа, в клетке сидели обречённые Раверс и Кваркс. Побитые, с засохшими кровоподтёками на морде.

— Думаю, все на месте? Стража, доложите о присутствии свидетелей. И вроде бы здесь должен быть и подсудимый грифон, — обратилась одна из судей к стражникам, окруживших клетку.

— Все три свидетеля распределены по своим комнатам. Ещё одна свидетельница изъявила желание дать показания против обвиняемых. Грифон был отправлен в тюрьму Гриффинстоуна по собственному желанию. Семьям убитых были отправлены соответствующие письма, но большинство адресатов ещё не получило их, а другие не успели прибыть и не явились на заседание, — отчитался жеребец.

— Казнь на родной горе… Тогда, пожалуй, начнём.

Все судьи встали с мест. Встали и аликорны, мы со старушкой поднялись, немного замешкавшись.

— Дело номер один-девять-восемь-два рассматривается Верховным Судом всея Эквестрии. В составе судебного заседания присутствуют: четыре судьи Верховного Суда, двое потерпевших, двое подсудимых. Также будут выслушаны четыре свидетеля. Прошу, позовите в зал стороны Защиты и Обвинения. — Стражи подошли к двум дверям, находящимся друг напротив друга. Открыв их одновременно, они впустили в зал двух жеребцов. Непосредственно стороны Обвинения и Защиты, те, кто будут говорить от сторон «конфликта».

— Все на месте. Садитесь. Сторона Обвинения, вам слово.

Едва заняв своё место, жеребец встрепенулся и начал говорить.

— Спасибо, судья. Итак, подсудимые обвиняются в разбое по сговору группой пони, бандитизме, нанесении телесных повреждений, приведших к смерти жеребца Ника Кайта, нанесении телесного вреда несовершеннолетней кобыле Мелоди Гленн. Помимо этого, в ходе расследования, произошедшего вчера, была выявлена причастность подсудимых к убийству тридцати семи пони. Благодаря показаниям свидетелей было найдено место, где обнаружились останки убитых ими жертв. Исходя из вышесказанного, прошу приговорить к смертной казни подсудимых Раверса Стоуна и Кваркса Стоуна. Останки отдать принцу Мунлайт Шэдоу по просьбе самого принца. Все документы по проведённой работе с места захоронения жертв находятся у вас на столе, там же находятся документы из больницы, куда поступил Ник Кайт и где он впоследствии и погиб. Я закончил речь.

Тридцать семь. Меня пробрала дрожь. Тридцать семь убитых пони, это просто немыслимо. И я могла быть тридцать восьмой, валяться там, среди костей. Воображение живо представило это место, отчего мне стало ещё хуже.

— Хорошо. Суд предоставляет слово Защите.

Теперь защитник встал из-за своего столика и начал свою речь.

— Спасибо, судья. Сторона Защиты считает, что подсудимые непричастны к убийству тридцати семи пони. Следственное дело по такому инциденту должно проходить минимум неделю, а обвинение по этому, несомненно, ужасному, делу было выдвинуто уже вчера вечером. Также прошу провести дополнительную проверку по факту смерти Ника Кайта. И принять во внимание положительную характеристику о подсудимых. Необходимая документация находится у вас на столе. В итоге сторона Защиты просит изменить наказание со смертной казни на лечение в центре реабилитации с выплатой компенсации потерпевшей Мелоди Гленн. Помимо этого, сторона Защиты просит о дополнительной следственной работе по факту разбоя группой лиц. Свидетелей со стороны защиты нет.

— Хорошо, суд выслушал вас. Начнём с показания потерпевших. Первой прошу выступить перед судом первую потерпевшую, Эмили Кайт.

Кобыла встала со скамьи и подошла к центру, встав перед судьями. Она дрожала от переполняющей её злобы.

— Моего мужа, Ника Кайта, избили до смерти два этих урода! — переходя на крик, начала она, но судья сразу громко постучала копытом по столу.

— Нам интересны обстоятельства этого дела. Как мы знаем, вы раньше жили с мужем в Эппллузе. Почему вы переселились в Скайлэйк-2? И были ли вы знакомы с подсудимыми?

— Извините, судья… Я… Мой муж был мастером, — чуть успокоилась Эмили. — Он умел делать мебель, вытачивать скульптуры и прочее. И хотел открыть свою лавку. Его выбор пал на этот проклятый Скайлэйк! Он говорил, что материалы там будут дешевле, а пони будут покупать разные вещи для своих домов. И, когда поднакопим, сможем переехать в другое место. Но как только мы поселились там и открыли мастерскую, к нам… К нам стали приходить они. Мол, они тут держали весь бизнес и предлагали Нику отдавать часть прибыли, чтобы с ним ничего не случилось. Он… он отказался. Тогда они избили его прямо на улице, перед мастерской, а саму мастерскую сожгли дотла! Когда я увидела пожар из окна, мы жили с ним рядом, я тут же п-прибежала туда. И у-увидела, как эти твари прижигали Ника горящей палкой! Они исчезли лишь тогда, когда подбежала стража. Н-ника доставили в больницу, но его не смогли спасти. Он не вынес таких травм. Я прошу вас, накажите их, такие твари не должны жить!

Подсудимые жеребцы злобно выматерились на неё, один из стражников древком копья пихнул Раверса, заставив их обоих пошатнуться. Они зашипели от боли, их морды скривились, а по копытам на пол потекли струйки крови. Кандалы с шипами? Настолько строго обходятся с убийцами? Дрожь на пару секунд пробрала меня.

Я вспомнила события того дня, о котором говорила Эмили. Да, такое было, год назад. Этот инцидент сразу замяли, словно ничего и не было. Понятно, почему: грифон постарался. Он, конечно же, и был тем, для кого эти уроды собирали деньги. И показательно казнили неугодных. Отвращение к ним усилилось в несколько раз. Я уже была уверена на все сто процентов, что никакой Пощады от меня они не получат.

— Суд выслушал вас. Стража, прошу, помогите ей дойти до места, — включился в разговор судья-жеребец. Один из стражников проводил Эмили до скамейки. От рассказанного кобыле стало плохо, и её заметно шатало при ходьбе.

— Суд просит выступить вторую потерпевшую, Мелоди Гленн, — подозвал меня третий судья, жеребец, молчавший до этого.

Я подошла к тому месту, где была раньше Эмили.

— Итак, как известно суду, вы работали певицей в заведении «Уголок небес». Которое, как известно суду, предоставляло противозаконные услуги интимного характера. Позавчера между вами и подсудимыми произошёл некий конфликт. Расскажите, что произошло?

— Позавчера ночью я сбежала из этого заведения. Раверс и Кваркс были охранниками этого места, правым и левым лапами грифона Грозноклюва. Они следили за всеми нами, кто работал там, выполняли поручения грифона. И охотились за теми, кто сбегал. Они выследили меня на выходе из города, где догнали и начали избивать. Но… Младший принц Найт Войс спас меня. Он… Отбил меня от них. И телепортировал в Понивилль, где я…

— ЭТОТ СУЧИЙ ПРИНЦ ВЫВЕРНУЛ НАМ ШЕИ! — вдруг завопил Раверс, дёрнувшись в сторону прутьев клетки. За болью от шипов последовали сильные удары копьём по морде сквозь решётку от стражи.

— На вашем месте я бы была менее активной, подсудимый, — сухо сказала самая первая судья. После повернула голову ко мне. — Скажите ещё вот что… Вы знаете что-нибудь о том, куда именно пропадали их жертвы? Было ли вам известно об убийствах? Расскажите, что вы знаете об этом.

— Ну… Никто никогда не говорил о них вслух. Нам запрещали даже говорить о тех, кто сбегал, Грозноклюв грозился за одно лишь упоминание о них, эм… «спустить» на нас охранников. Пропавших не искали, не вспоминали о них, словно их никогда и не было. Но грифон всегда посылал в погоню за ними этих жеребцов. Больше я не знаю ничего.

— Хорошо. Как Грозноклюв набирал, м-м-м… работниц? Насколько мне известно, судя по документам, на том месте был зарегистрирован ресторан. Он обманом заманивал всех к себе?

— Не совсем. Кого-то он брал, обманывая. Некоторые приходили сами. Обычно Грозноклюв набирал тех, кто не поступил в училища Скайлэйка из других местных посёлков и городков. Иногда приходили и те, кто купился на обещание огромных денег. И оставались навсегда. На каждую они составляли «досье», как они это называли. Поддельные справки из больницы, поддельные документы из отделения Стражи. В общем, всё, чтобы испортить жизнь кобыле. Они обещали ввести все документы из этого досье в общую базу. Тогда, даже если кобылка сбежит, жизнь её будет испорчена. Там были написаны серьёзные заболевания, с которыми встают на учёт. Начиная от психических расстройств, заканчивая всякими инфекциями. Ломкий нос, Бель. Ну, вы понимаете. — Я вспомнила те болезни, которые успела вычитать в своей папке. Две самые опасные и довольно редкие болезни, передающиеся от пони к пони в основном при особо близких контактах. Первая вызывает буквально гниение всего организма, начиная с хрящей в суставах, а вторая приводит к постепенной слепоте. У врача, который писал эти справки, была жестокая фантазия.

— Хорошо. И последний вопрос. Почему вы решились сбежать из борделя, несмотря на такую опасность?

Я на секунду замялась. Но решила говорить любую правду до конца.

— Я… Я работала там только певицей, и не обслуживала жеребцов. Грозноклюв приказал всем считать меня неприкосновенной. Но последнюю неделю кобылы всё чаще угрожали мне расправой из-за этого, да и сам грифон грозил пустить меня по кругу. Ну… вы понимаете, о чём я. И… Я решила, что побег — единственный выход.

— Хорошо. Вернитесь на своё место. Стража, позовите первого свидетеля.

Я вернулась на место, слегка пошатываясь. Было такое ощущение, словно я перед самой Селестией отчиталась во всех грехах.

Дискорд меня побери. Так и есть! Я посмотрела в сторону зала и абсолютно случайно сразу же встретилась взглядом с принцессой. Она словно думала до этого о чём-то, погрузилась в свои мысли. Но когда мы посмотрели друг другу в глаза, меня пробрала дрожь.

Жалость. Она жалела меня. Не как принцесса своего несчастного подданного. А словно мать жалела свою дочку. Она действительно переживала за меня после услышанного. Она даже винила себя, это чувство проскальзывало в её мимике и взгляде.

Я не вытерпела первой и отвела взгляд. Мать Эквестрии…

Я всегда считала себя довольно никчёмной и ненужной пони. Не похожа на других земных, мутант, изгой. И в момент, когда сама Селестия так смотрела на меня, мне стало плохо. Я не могла быть настолько важна, чтобы она, правительница Эквестрии, аликорн, волновалась за меня и ощущала вину.

От самокопания меня отвлёк топот копыт. Это стражник привёл в зал свидетельницу. Работница борделя?! Одна из самых «перегоревших» кобыл, и в отличие от других, только она не грозила мне ничем и не вступала ни в какие конфликты. Она ещё не видела меня, смотрела только на судей и подсудимых. Неужели только у неё хватило смелости выступить против бывших «хозяев»? Я прониклась уважением к этой кобыле.

— Сноу Фли, я полагаю? Вы были работницей «Уголка Небес», как и потерпевшая. — Судья-жеребец небрежно махнул копытом в мою сторону. — Расскажите суду, что вы знаете об убийствах, предположительно совершённых подсудимыми.

Она словно призрака увидела, когда посмотрела на меня.

— М-Мелоди?! Мы уже думали, что ты мертва! И-извините, судья. Уффх… — Сноу даже села на пол и потёрла морду сгибом ноги у копыта. После чего продолжила:

— Я… Я работала там. Предоставляла услуги интимного характера. И… Частенько хозяин приказывал нам ублажать самих охранников. И пару раз я слышала, как они обсуждали, что пора уже сменить место «мусорки», как они выражались. Мол, слишком много уже м-мёртвых там лежит.

— Крыса. Надо было и тебя убить, тварь, — подал голос Кваркс.

— Скажите, свидетельница, а вы знаете то место, где была эта, как вы сказали, «мусорка»?

— Нет! — Сноу Фли слегка передёрнуло.

— Хорошо. Какая репутация была у подсудимых в городе?

— Они… Они были головорезами и выполняли абсолютно любое поручение босса. Самое крупное, помимо разбоя и нас, ох… Это мастерская. Они сожгли её и избили хозяина. Эм, как его… Ник, Ник Кайт! Да, тогда много пони видели это, но все боялись их, боялись повторить судьбу бедняги.

— Суд выслушал вас, — резко прервала её рассказ судья. — Стража, прошу проводить свидетельницу на своё место и вызвать второго свидетеля.

Стражник проводил её и снова вышел из зала. Я задумалась над тем, почему ни сторона Обвинения, ни сторона Защиты не задавали вопросов. И допрос проходил слишком быстро. Но, судя по спокойным выражениям мордочек жеребцов, представлявших эти стороны, ничего необычного не происходило. Хотя, я же не знаю, как на самом деле проводят такой суд. Не знала.

В зал тем временем привели свидетеля. Этого жеребца я не знала, разве что может быть видела где краем глаза.

— Хартбит, не так ли? Вы являетесь врачом в больнице города Скайлэйк-2. Около года назад к вам поступил пациент Ник Кайт. Расскажите, при каких обстоятельствах это случилось и как проходило лечение.

— Ник Кайт… Да, припоминаю. Он поступил к нам с сильными побоями и просто ужасными ожогами, словно что-то горячее держали на одном месте долгое время. Были отмечены ожоги мышечной ткани. Кое-где мышцы чуть ли не насквозь прожгло. Мы пытались спасти его, но из комы он так и не вышел. И поступил он к нам с места пожара его мастерской. Слишком много травм, его организм не смог выдержать.

Меня передёрнуло. Описание ожогов этого жеребца навеяло мне воспоминания о смерти моего отца.

— Понятно. Вы утверждаете, что были зафиксированы побои. Вы отправляли сведения о них в отделение Стражи?

— Да, я лично составил весь список документов и отнёс в отделение. Но никакого расследования в дальнейшем не происходило. Никто меня никуда не вызывал. Хотя травмы в таком количестве не могли появиться просто так, его намеренно калечили.

— Суд выслушал вас. Пожалуйста, проводите его до своего места.

Уже два свидетеля ушли так быстро. При этом судьи неспешно копались в документах и задавали странные вопросы, а стороны молчали. Я чувствовала подвох. Словно решение уже было принято давным-давно.

А впрочем, в этом нет ничего удивительного. Аликорны давно решили их судьбу, я не сомневалась в этом. И пусть суд всегда беспристрастен, но явно не сейчас.

В это время в зал зашёл пожилой жеребец.

— Вы, Грэм Райт, были другом Ника Кайта, как я понимаю. Расскажите, каким был Ник?

— Ник? Ник всегда был спокойным. Часто сидел в мастерской, мастерил мебель. Он редко вступал в конфликты, но своё дело всегда отстаивал. И…

— Хорошо, спасибо. Скажите вот ещё, у Ника были конфликты с подсудимыми?

— Честно говоря, был. Они пришли к нему и пригрозили, что если он не будет платить им за «спокойствие», то ему несдобровать. Он отказал им. Они ушли и через некоторое время… Сожгли его мастерскую. И убили его. Я не сразу узнал об этом… Я…

— Суд выслушал вас. Вы свободны. Стража, приведите последнего свидетеля.

Жеребец ушёл, вместо него пришла молодая кобылка. Чуть постарше меня, с отрешённым взглядом и каменным выражением мордочки.

— Найт Вэй, правильно я понимаю? Вы вызвались дать показания. Расскажите суду, что же вы хотите сказать?

— Да, вы правильно понимаете. Я дочь владельца кладбища города Скайлэйк-2. Имя моего отца не имеет значения. Подсудимые обращались к нашей семье за лопатами. Слишком часто. Несколько раз я замечала на них следы крови. — Её голос был абсолютно спокоен и невыразителен, этим он вгонял в лёгкий транс.

— То есть, вы утверждаете, что подсудимые брали у вас инвентарь, в частности, лопаты, после чего возвращали их, и вы находили на них следы крови? Почему вы не обратились с этой находкой к Страже города? — встрепенулся жеребец-судья.

— Я не была уверена, что это кровь. Ко всему прочему, местные стражники были подкуплены ими. Поэтому смысла обращаться я не видела.

— Хорошо… Вы можете рассказать ещё что-то? — продолжила допрос первая судья после секундного молчания.

— Несомненно. Я часто гуляю по лесу. Слежу за природой, за тем, как гармонично она гибнет от сезона к сезону. Не суть. Совсем недавно, буквально день назад, я наткнулась на овраг. Я никогда раньше не была в том секторе леса и решила просто пройтись туда. И на дне оврага я наткнулась на останки пони. Не могу сказать, насколько стары были эти захоронения, в кучу были смешаны как кости, так и ещё различимые тела. Когда была последняя жертва, я тоже затрудняюсь ответить, в такой куче процессы гниения идут хаотично и не гармонично… Но, судя по количеству черепов, там было не менее тридцати, а может, и сорока пони. Именно это место я показала стражникам из Кантерлота.

— Хорошо. Мы выслушали вас. Вы свободны. Суд удаляется для принятия решений.

Судьи встали со своих мест и вышли из зала. Почти все присутствующие остались на своих местах, кроме свидетельницы, которую привычно вывели из зала.

Лишь через несколько секунд принцесса Селестия встала и подошла к нам.

— Эмили, я соболезную вам. Прошу, позвольте мне помочь. Напишите мне письмо, как сможете, и я выделю вам необходимую сумму для поездки в Кантерлот. Мне будет необходимо поговорить с вами при личной встрече через некоторое время. Мелоди, — обратилась она ко мне, — мне очень жаль. То, что ты пережила… Такого никому не пожелаешь.

— В-всё хорошо, принцесса… — только и смогла вымолвить я. Селестия невнятно мотнула головой, и тяжело вздохнув, вернулась обратно.

В зале воцарилось молчание, лишь шорохи да лязг цепей наполняли воздух. Казалось, что я тут уже несколько часов, хотя заседание вряд ли было долгим.

Время текло медленно, судьи не появлялись. Наверное, прошло полчаса, а то и целый час, прежде чем они пришли.

— Прошу всех встать! — громко воскликнула одна из кобылок. Все аликорны спрыгнули со своих мест. За ними поспешили и мы с Эмили. Стражники подтянулись и выпрямились.

— Верховный Суд Эквестрии, изучив показания свидетелей и предоставленные документы, признал подсудимых виновными по всем обвинениям, которым им были предъявлены. А именно, квалифицирующимся как: особо жестокое убийство граждан Эквестрии, разбой, бандитизм, нанесение увечий. Суд постановил: приговорить виновных к казни согласно первому и второму Законам Эквестрии: «Умышленное убийство граждан Эквестрии и её гостей карается смертью» и «Умышленное причинение увечий, приведших к смерти граждан Эквестрии и её гостей, карается смертью». Казнь будет исполнена завтра, в девять тридцать дня. В просьбе принца старшего Мунлайт Шэдоу отказать, останки виновных захоронить. Стороны, есть возражения?

— Возражений со стороны Обвинения нет.

— Сторона Защиты требует пересмотра дела!

— Отклонить пересмотр дела. Представленные доказательства и краткий опрос свидетелей являются весомыми доказательствами вины подсудимых. Суд предоставляет право потерпевшим решить судьбу виновных.

Все, кроме стражников, посмотрели на нас. Первой начала Эмили.

— Виновны. Они убийцы и мрази. На их копытах кровь мирных граждан. Они терзали моего мужа. Они не должны жить! — каждое её слово было произнесено с ненавистью, которая ещё осталась в ней. Наконец она задрожала и поникла, тихо всхлипывая. Я потянулась к ней и погладила по боку изгибом копыта, на что она благодарно кивнула.

— Вторая потерпевшая, вам слово, — поторопил меня судья.

— Виновны, — вполголоса ответила я.

— Да будет так. Заседание окончено. Стражники, уведите их в тюремную камеру.

— МРАЗИ! НЕЕЕТ! — вдруг завопил Раверс, но его вопль грубо оборвали стражи. Аликорны подошли к нам, окружив и закрыв нас от них.

— Мы соболезнуем вам, Эмили, — неожиданно первой заговорила принцесса Луна.

— Они заслужили этого, — продолжила принцесса Твайлайт.

— Да, конечно… Да, — судорожно выдохнула Эмили.

— Суд просит покинуть зал заседания, — чуть громче, чем обычно, сказала одна из судей.

Мы послушались и большой группой вышли из зала.