Сноуфлейк
Глава 18
Сноуфлейк пришла в себя, силясь понять: что же с ней произошло и почему кругом так темно?
Тело пронзила вспышка боли, едва она попробовала пошевелиться, чтобы привстать с бугристого, холодного, местами сырого глинистого пола.
— Ах… Ух!.. — У Сноу перехватило дыхание. Пони сдавленно зашипела, прокашлялась, осторожно вставая на ноги. Она никогда в своей жизни себе ничего не ломала, и, кажется, в этот раз тоже обошлось. Но как же всё болело!
Каждое движение давалось сродни пытке. Больше всего болела задняя правая нога. В отличие от остальных, Сноуфлейк на неё было особенно неприятно опираться: её кобылка ушибла гораздо сильнее прочих.
Санни! Ты где?! — Пегаска немедля позвала подругу, ища единорожку взглядом. В момент падения они пытались ухватиться друг за друга, но всё произошло слишком стремительно.
В ответ прозвучало неразборчивое ворчание вперемешку с болезненным сопением и ругательствами, в нескольких ярдах от Сноуфлейк, очевидно означающее нечто вроде: «я здесь». Пегаске ничего не оставалось, кроме как заковылять в ту сторону, одновременно пытаясь осмотреться.
Благодаря слабому свету, просачивающемуся в тоннель из неровного отверстия в потолке, удалось различить: деревянную крепь, выщербленные стены, шишковатый пол с двумя продольными канавками посередине, сейчас заполненными лениво стекающей водой. Выработка тянулась в обе стороны под небольшим уклоном, теряясь в непроглядной мгле и разветвляясь рядом на несколько проходов.
Похоже, это был явно не первый обвал грунта в данном месте — одно из ответвлений на перекрестке оказалось почти наглухо завалено. Наверное, слишком подвижная порода постепенно осыпалась в течении многих лет, вымываясь дождями, пока не обрушилась окончательно, однако на поверхности местность выглядела предательски нормально, завлекая неосторожного путника в ловушку.
Санни лежала, поджав под себя ноги, и неуклюже пытаясь как-то встать, при этом не завалившись на бок. Для неё приземление оказалось тоже далеко не самым приятным — единорожка при падении не устояла на копытах и прокатилась несколько ярдов по инерции.
— Ты как? — Первым делом осведомилась Сноуфлейк. Припадая на заднюю правую, пегаска подошла к подруге поближе. — Ничего не болит?
— Неа… Ух! Всё болит… — Послышалось в ответ кряхтение Санни. Кое-как поднявшись, кобылка убедилась, что может крепко держаться на всех четырех ногах, после чего тоже осмотрелась. — Какого сена произошло?! Где это мы?
— Наверное, это один из тех старых рудников о которых нам рассказывали на уроках истории… Помнишь? — Сноу сказала первое, что пришло на ум, однако в этот раз, первое впечатление, кажется не было ошибочным. Это место действительно будто сошло со страницы учебника.
— Просто блеск, — сказала Санни упавшим голосом. — И как нам отсюда выбраться?
— Не знаю… Может, мы сможем тут обратно подняться? — Сноуфлейк вернулась к дыре через которую они сюда попали и задрала голову.
Оказалось, провалились они на совсем небольшую глубину: всего-то футов десять. С одной стороны, им повезло — падение с такой высоты было не слишком травмоопасным. С другой, если бы тоннель залегал глубже, то, возможно, они сюда вовсе не провалились, или успели отскочить, почувствовав проседание грунта. Но случилось всё так, как случилось, теперь уже ничего не поделаешь.
Наверху тем временем разразилась настоящая гроза с бурей: в провал беспрестанно срывался настоящий поток дождевых капель, завывал ветер, гремел гром, гулким эхом отражаясь от стен заброшенной штольни.
Увы, надежда подняться на поверхность в этом месте быстро растаяла, когда стало понятно, что допрыгнуть до края провала невозможно — слишком высоко, а цепляться, чтобы вскарабкаться, просто не за что.
Конечно, умей Сноуфлейк летать, выбраться наружу тогда бы не составило труда. Даже, если бы она не смогла вытащить Санни вместе с собой, то могла просто слетать за помощью в город, а не так, как сейчас, бестолково стоять у провала, задрав голову.
— И что теперь? — Спросила Санни, когда у неё закончились предложения, касательно подъема на поверхность в этом месте. Кобылку очень разочаровало, что она не смогла даже сдвинуть ни одно из внушительных бревен от развалившейся крепи. А жаль. Идея приставить такое к стенке под дырой в потолке, чтобы взобраться повыше и вылезти ей казалась вполне неплохой.
— Похоже, нам нужно найти отсюда другой выход… — Сноуфлейк тяжело вздохнула, посмотрев на заднюю правую ногу. Та продолжала ныть где-то в районе коленного сустава, при попытке опереться на неё полностью — Все шахты ведут на поверхность, верно ведь? Может, выход совсем недалеко? Мы же неглубоко находимся. — Сноу озвучила последний вариант из оставшихся, хоть он ей самой совершенно не нравился. Просто выбор сейчас был не велик.
— Ты серьёзно? — Санни не поверила собственным ушам, начав нервно озираться. — Я конечно всё понимаю, но бродить по старым заброшенным рудникам опасно. А что если здесь завелись какие-нибудь монстры? Или на нас ещё, чего доброго, потолок рухнет?
— А что ты предлагаешь? Просто сидеть тут и ждать? — Голос Сноуфлейк, стал чуть решительнее, и она сделала шажок вперед. — Идем.
— Нет, сидеть на месте это тоже не вариант, просто… — Санни хотела ещё что-то сказать в свою защиту, но у неё и правда иссякли идеи. Шумно выдохнув единорожка прекратила возражения. — Ладно. Идем. Только… Куда?
Выбор был, невелик — либо уходить глубже, либо идти по одному из до сих пор не заваленных тоннелей на перекрестке.
Сноуфлейк замерла на мгновение, после чего указала ножкой в сторону перекрестка:
— Туда. Мне кажется, здесь небольшой уклон вверх… — Пегаска, слегка прихрамывая, зашагала в выбранном направлении. — И зажги свет, пожалуйста.
Санни, чуточку поморщившись, заставила вспыхнуть на кончике своего рога яркую искру света, разогнав темноту. Такая магия выходила у неё лучше чем у Харди или даже самой Иви, по мнению Сноуфлейк, а освещение получалось ярче и интенсивнее.
Обе пони, собравшись с духом, шагнули в неизвестность.
В местах горных выработок провалы грунта бывали не редкостью. А уж Фейри Флориш, славившийся долгое время своими шахтами, просто обязывал жителей помнить про эту особенность.
Очевидно, что тот знак встретившийся наверху как раз и предупреждал о приближении к одному из таких мест и угрозе провалов. Сноуфлейк теперь недоумевала, как у неё совершенно вылетели эти знания из головы?
Наверняка из-за того, что она поддалась беспечному настроению вместе с Санни и забыла об осторожности. В результате закономерный итог не заставил себя долго ждать.
Шаги гулким эхом отражались от покрытых бурыми и жёлтыми потёками стен. Магический свет Санни играл бликами на местами влажной поверхности, выхватывая заросшие густым махровым налётом белой плесени рамы крепи, валяющиеся у стенок брёвна и обломки досок, ржавые фрагменты каких-то конструкций, осыпи глины и породы, порой засыпавшие собой часть тоннеля.
Подрагивая от страха и холода, Сноу и Санни осторожно двигались вперёд, стараясь не задеть ветхие конструкции, дабы не вызвать очередной обвал. Сноуфлейк не обращала внимания на попадающиеся по пути многочисленные проходы, уходящие в сторону, выбирая только прямое направление: так они, по крайней мере, имели меньше шансов заблудиться.
Штольня уводила всё дальше и дальше, планомерно поднимаясь под небольшим углом. Это придавало уверенности, что они движутся в верном направлении, ведь с логической точки зрения путь на поверхность и должен идти вверх, но они всё шли и шли, а никаких признаков наличия впереди выхода так и не появилось, только ушибленные ноги начинали болеть сильнее.
Хуже было только то, что свет выдаваемый рогом Санни начал тускнеть с каждой минутой. В отличии от Иви, она никогда не славилась магической выносливостью, потому даже такое несложное заклинание быстро её вымотало.
Санни, конечно, старалась поддерживать приемлемый уровень освещения, понимая, что бродить в кромешной темноте по заброшенному руднику последнее дело, но чувствовала, что надолго её сил всё равно не хватит, о чём поспешила предупредить подругу.
Сноуфлейк подобные новости совершенно не прибавили радости: идти без света в таких условиях будет просто невозможно. Не только потому, что в темноте можно запросто сбиться с намеченного пути, но и удариться головой обо что-то свисающее, или запнуться обо что-то упавшее.
Уже несколько раз им попадались по пути тупиковые расширения, уходившие немного в сторону и заканчивающиеся обрывающимися под крутым углом вниз ходами непонятного назначения, расположенными на уровне пола. И пусть некоторые из них перекрывали трухлявые деревянные люки, или наспех сколоченные из неоструганных досок щиты, конструкции не внушали абсолютно никакого доверия, ещё хуже было бы наступить в подобную яму, не прикрытую вообще ничем. А таких кобылкам встречалось не меньше.
Конечно, можно было просто переждать, немного посидеть во мраке, зато дать Санни возможность отдохнуть, но такой вариант обеих кобылок тоже не устраивал.
Заброшенный рудник, казалось, жил своей собственной жизнью: где-то постоянно что-то поскрипывало, потрескивало, из темноты проходов эхом доносились малопонятные звуки, из некоторых будто веяло могильным холодом. И хотя никакой видимой опасности кобылки здесь не наблюдали: вообще, маловероятно, что на такой бесплодной заброшенной земле могли поселиться хоть какие-то монстры, это пугало не на шутку. Сильнее, конечно, опасалась Сноуфлейк. Она так и жалась к пятну света, создаваемому постепенно угасающим огоньком на кончике рога Санни, в то время как сама единорожка выглядела с каждой прошедшей минутой всё более измученной и грустной.
«Простые животные ни за что бы в таких условиях не выжили… Что если здесь водятся какие-нибудь кровожадные, выносливые и очень запасливые твари, которые спят десятилетиями, ожидая, когда в их логово кто-нибудь забредет?» — всё время думала и думала Сноуфлейк, накручивая себя. Её воображение рисовало жутковатую, сгорбленную фигуру, с бледной чешуйчатой кожей, шипастым хвостом, когтистыми лапами и широченной пастью с частоколом острых треугольных зубов.
Она ожидала увидеть подобное существо за каждым поворотом, но раз за разом ответвления оказывались пусты. Тем не менее это пегаску нисколько не успокаивало, лишь заставляя ожидать тварей по пути дальше.
На подходе к очередному перекрестку, позади подружек послышался подозрительный вой и тихий грохот, которые заставили Сноу вздрогнуть и замереть. Кобылка обернулась, отчаянно всматриваясь в темноту за спиной, одновременно прикидывая, смогут ли они в случае внезапной опасности убежать? По всему выходило, что в таких условиях это будет просто невозможно.
— Ты чего, Сноу? — Волнение подруги тут же передалось шедшей рядом Санни. Кобылка нервно дёрнула ушком и тоже оглянулась.
— Нет-нет, ничего. — Сноуфлейк поспешила сделать вид, что просто осматривается. Почему то ей казалось, что сейчас как никогда важно поддерживать спокойствие. Пегаска отдаленно ощущала ответственность, которая на неё резко навалилась. Санни всегда казалась такой беспечной и несерьёзной, что в качестве лидера, который мог бы вывести их из страшных тоннелей, представлялась ещё меньше.
Вой утих, и больше ничего не грохотало. Похоже, это далеко позади них произошел очередной обвал.
— Точно? — Персиковая единорожка недоверчиво покосилась на подругу.
— Агась… — Не хватало ещё, чтобы Санни поддалась панике из-за такой ерунды. Сноуфлейк пришлось выдать первое, что пришло в голову. — Просто я раньше никогда не бывала в таких местах… Соображаю что к чему.
— Хм. Меня тоже в рудники никогда не тянуло, и не думаю, что после сегодняшнего я захочу в подобное место ещё хоть раз спуститься. — ответила Санни совершенно безрадостно, но вполне спокойно. — Как думаешь, долго нам ещё идти? У меня уже голова раскалывается…
— Да, мне кажется, мы вот-вот выберемся…
Глубоко вдохнув и выдохнув, Сноуфлейк пересилила себя и убедила двигаться дальше. Размеренно, шаг за шагом, в прямом направлении.
Параллельно с тем, как Санни теряла беспечный настрой, и всё чаще подносила копытце к голове, чтобы унять холодом пульсирующую вокруг рога боль, Сноуфлейк теряла связь с реальностью, двигаясь скорее по инерции и практически игнорируя боль в ушибленной ноге.
Свет становился всё тусклее, вместе с тем и поле зрение Сноу стало сужаться. Она теперь не могла так уверенно сказать, что в тех ответвлениях по правое и левое копыто никто не сидит — освещение дотуда просто не доставало, и от этого становилось ещё страшнее. Хоть пегаска и пыталась следовать давнему совету Иви — думать о чём-нибудь хорошем, сейчас это не работало.
Сноу с горечью признавала, насколько Иви сейчас не хватает рядом. Её знания и колдовские умения сейчас бы очень пригодились. Наверняка умная единорожка быстро придумала, как им отсюда выбраться. Наколдовала бы лестницу, или быть может крылья, как тогда, в детстве. Может, правда не стоило с ней так разговаривать? Обвинять её в том, что произошла та драка? Может они с Санни были неправы?
Или же есть ещё какие-то причины, по которым Иви с ними перестала общаться, а тот разговор после драки стал самой последней каплей? В последнее время она так сильно зацикливалась на учебе, и без подруг учиться ей стало только комфортнее. У неё появилось больше времени — теперь не нужно было никого провожать, отпала потребность прожигать свои выходные на пикниках. Может быть, она просто изменилась со временем, а они, лучшие подруги, этого не заметили?
На глазах Сноуфлейк было зародились слезинки, но желание плакать отпало, когда впереди показался изгиб тоннеля, а позади что-то в очередной раз громыхнуло. Слезы пришлось отставить, и пегаска ускорила шаг.
За очередным поворотом, словно так не было десяток раз до этого, никаких притаившихся чудовищ не обнаружилось, лишь очередная развилка, расходящаяся в стороны на манер буквы V, а также не широкая ниша, выдолбленная в стене и закрытая проржавевшей сеткой. Защитная конструкция вся была покрыта жёлтыми натёками напоминающими сосульки, от чего приняла весьма необычный вид.
При других обстоятельствах, Сноуфлейк бы сказала, что это выглядит весьма красиво и ярко для такого мрачного и серого места, как шахта.
При ближайшем рассмотрении стало понятно, что ниша представляла собой обычный шурф, начинающийся где-то на поверхности и уходивший отвесно в глубину рудника. Судя по всему, из-за этих шурфов, выполняющих роль вентиляции, по тоннелям и разносились пугающие шумы и подвывания: оттуда веяло влажным свежим воздухом с поверхности.
— Вот видишь, Санни, я же говорила, что до выхода осталось совсем чуть-чуть. — Сноуфлейк указала на правый проход, плавно забиравший вправо и вверх. — Ещё минут пять, десять и мы уже будем наверху дышать свежим воздухом.
— Тогда чего же мы ждём? Пошли скорее! У меня уже скоро рог отвалится. — Санни обогнала Сноуфлейк, направившись в правое ответвление. Персиковой единорожке явно надоело выступать в роли персонального светильника.
Разочарование.
Разочарование и безысходность.
Именно такое определение лучше всего подходило под сложившуюся ситуацию. Сноуфлейк и Санни стояли около каменной стены, наглухо перегораживающей проход. Где-то там, прямо за ней находился спасительный выход на поверхность.
Кладка хоть и выглядела старой, но менее прочной время её не сделало. Даже при помощи лома с киркой с ней пришлось бы возиться целую вечность. Такую только динамитом взрывать. Однако надежда на то, что он тут случайно отыщется была ещё меньше, чем явление непорочного аликорна, способного, как в детской сказке, исполнить их немое желание и мгновенно перенести на поверхность.
— Да чтоб тебя! — со злобой взвыла Санни, долбанув копытом по стене. — Почему? Почему всё это происходит именно с нами?! Кому вообще пришло в голову замуровать единственный вход?
— С чего ты взяла, что он единственный, Санни? Обычно в рудниках есть множество выходов… — попыталась как-то приободрить кобылку Сноуфлейк, хоть она и сама была, откровенно говоря, не в восторге от того, что они из множества возможных выходов наткнулись именно на этот, наглухо перекрытый.
— Для нас — единственный! — категорично ответила Санни, плюхнулась на круп и со вздохом погасила искру на кончике рога. — Не хочу больше никуда идти…
Сноуфлейк панически проморгалась и оглянулась, силясь разобрать хоть что-то. Тьма была густой, непроглядной, всё такой же угрожающей, но теперь не было и того маленького светлого островка относительной безопасности, который могла предложить магия единорожки.
— М-может не стоило гасить свет прямо здесь и сейчас? Сперва… — пегаска попыталась вразумить подругу, но та продолжала сокрушаться, словно ничего не слышала.
— Как меня вообще угораздило завести нас в эти горы?! — От злости и отчаяния, Санни начала притопывать копытом.
— Да уж, — вздохнула Сноуфлейк, припав спиной к прохладной кладке. Ей не хотелось садиться: отсутствие света лишь подталкивало кобылку двигаться, причём куда угодно, лишь бы туда, где мог находится выход, — Тебе стоило меня послушать. Мы бы уже три раза в город могли вернуться… Но ты упорно вела нас вперёд, на поводу своей беспечности. В следующий раз, если на пути попадётся подозрительный знак мы туда не пойдём.
— Если этот следующий раз вообще будет… — Санни хлюпнула носом, — Мы обречены…
— Хэй, сидеть тут и ждать этого плохая идея! Нас начнут в лучшем случае искать под утро… — в этот момент Сноуфлейк вспомнила о том, что предупредила родителей, сказав им, что заночует у Санни, если сильно устанет после «Осеннего забега». Так что… Возможно, вариант с началом поисков под утро выглядел слишком оптимистично, и заметят их пропажу ещё позднее.
— Это твои. Мои вообще меня не хватятся, — продолжала плаксивым голосом единорожка, — Мама в больнице, папа в командировку уехал, а моя старшая сестра вообще сейчас учится в другом городе и не собирается домой!
У Сноуфлейк подступил ком к горлу.
Чтобы найти их здесь, нужно ещё как-то догадаться, что они сошли с дистанции и направились в обход по необозначенному маршруту, тщательно позаботившись о том, чтобы никто не увидел, как они пытаются «срезать» путь. Дождь уничтожит всякие следы того, что рядом с горой вообще кто-то ходил.
— Я устала. И замёрзла. И есть хочу! — Санни ничуть не помогала в этой ситуации, скорее, отнимала у пегаски и без того слабую надежду выбраться из рудника в скорейшем времени.
— И все эти проблемы ты не решишь, если останешься здесь сидеть! — предприняла попытку вразумить подругу и мотивировать себя Сноуфлейк. Она с уверенностью посмотрела в темноту — Раз уж нас никто здесь никогда не найдет, значит мы должны сами выбраться отсюда. Ты слишком быстро сдаешься, Санни. Мы ведь прошли только по одному маршруту, самому прямому.
Собственные слова показались Сноу избыточно самоуверенными, для кобылки, которая едва-едва выбросила из головы мысли о страшных монстрах. Даже Санни на несколько секунд замолчала, очевидно, раздумывая, после чего на кончике её рога вновь вспыхнула искорка. Совсем слабенькая, её едва хватало, чтобы осветить её собственную мордочку.
— Л-ладно… Может ты и права… — тихо произнесла единорожка, поднимаясь снова на ноги. Сноу выдохнула с облегчением. Хотя темнота её уже не пугала так, как прежде, со светом ходить ей было всё же комфортнее.
— Конечно права: не помирать же нам тут! Давай хотя бы сходим до ближайшей развилки. Помнишь? Где ещё этот воздуховод выдолблен был. — быстро предложила пегаска, отлипая от стены.
— Самое главное — не заблудиться здесь… Да? — сказала Санни, усталым взглядом окинув стены. — Тогда, наверное, надо оставлять какие-то пометки по пути?
Идея показалась Сноу дельной. Когда они вернулись к развилке, пегаска нацарапала на стене подобранной с пола заржавевшей скобой простецкие символы, которые позволяли понять, в какую сторону тупик, а в какую можно ещё попробовать сходить. Только после этого кобылки углубились во второе ответвление.
Выходом в этом ответвлении даже и не пахло. Возможно, это был какой-то склад или иное техническое помещение, поскольку проход вел в просторную комнату со множеством тупиковых проходов. Те были уставлены старыми стеллажами с какими-то ветхими тряпками или усыпаны обломками деревянных коробок и ящиков. В одном даже обнаружился перевёрнутый набок кузов вагонетки.
— Санни, сколько тебе нужно будет времени, чтобы отдохнуть немного? — спросила Сноуфлейк, видя, каких усилий стоит единорожке поддерживать даже настолько слабый свет, — Просто мне кажется, что мы так далеко не уйдем.
— Я не хочу в темноте сидеть! — сразу запротестовала Санни, — Мы скорее тут околеем, чем я отдохну хоть немного!
На мордочку кобылки вернулось то выражение отчаяния, которое только-только удалось «сбить» Сноуфлейк.
— А ты сможешь зажечь какую-нибудь деревяшку? — Сноу не отчаялась. — Может, мы здесь костер разведем, рядом с воздуховодом?
— Деревяшку вряд ли… Может, если растопку какую-нибудь… — Санни принялась размышлять, отвлекаясь от скверных мыслей.
— Труха может сгодиться?!
— Да она наверняка вся отсырела.
— Всё равно пошли посмотрим.
Санни со Сноу вернулись к одному из тупиков, где было особенно много разломанных коробок. Судя по всему, в какой-то момент их действительно хотели использовать как топливо для костра — они определенно точно не сгнили от времени, а были порублены топором.
— Да, тут есть щепки! — сказала Сноу, тут же обнаружив значительное количество растопки на дне одного из ящиков.
— Кажется, костер отменяется… — тихо произнесла Санни. Пегаска удивилась, и обернулась на подругу, которая рассматривала что-то рядом с ящиком неподалеку.
Прежде чем Сноуфлейк поняла в чем дело, единорожка продемонстрировала ей потемневшую от времени латунную масленку. Судя по довольному «бульк», внутри неё даже что-то было.
— А почему отменяется-то? — недоуменно покосилась на подругу Сноу. Что бы там ни было — масло или какой-нибудь керосин, его, наверное, ещё легче будет зажечь, чем щепки.
— Мы сделаем факелы! — на мордочке Санни появилось присущее ей беззаботное выражение, хоть и смазанное сильной магической усталостью, — Тогда и в темноте сидеть не придется, и согреемся!
— А ты умеешь? — прежде чем Сноуфлейк получила ответ на свой вопрос, Санни схватила одну из достаточно подходящих палочек, и со своей спасительной искоркой на кончике рога унеслась куда-то в другое ответвление.
От живости подруги и сама Сноуфлейк вдруг почувствовала себя не такой обреченной. Страх темноты уже не так захватывал её сознание, так что она довольно спокойно последовала за огоньком.
Набрав истлевших тряпок, когда-то бывших одеждой местных шахтеров, довольная Санни вернулась к центру комнаты, где начала увлечённо рвать их на крупные лоскуты и обвязывать вокруг палки. Внутри масленки и правда оказалось какое-то масло, со слов Санни, отлично подходящее в качестве пропитки. Иначе, по её мнению, быть не могло.
Возможно, конструкция была неидеальной, тем более что и тряпки и древесина были не слишком-то сухими. Факел выглядел несуразно и страшненько, но единорожка получившимся результатом была вполне довольна. После того, как тряпки набрали в себя немного масла, она собрала все свои оставшиеся магические силы, и «осыпала» факел сотворёнными искрами.
Огонь загорелся не так быстро, как обоим пони хотелось, но после десятка попыток зажечь масло, факел вдруг вспыхнул и комната осветилась теплым слегка подрагивающим светом. Какой бы ни была могущественной магия единорогов, простой факел светил сейчас лучше всяких там волшебных искорок.
Изначально Санни хотела сделать два факела — один для Сноу, другой: для себя самой. Но достаточно быстро обнаружилось, что Сноуфлейк на двух ногах идет, хромая, ещё хуже, чем на трех, а во рту факел держать неудобно. Так что один кобылки оставили про запас, взяв с собой ещё несколько тряпок, которые пропитали в остатках масла, на случай, если факелы начнут гаснуть, и нужно будет их чем-то подпитать.
Обзаведясь новым источником света и теплом, кобылки наконец почувствовали некоторое облегчение, но их основная проблема осталась всё той же: выхода из рудника не было. Они неспешно двигались в обратном направлении, исследуя каждое ответвление тоннеля, но им всё никак не везло — тупики и обвалы встречались повсюду. Если где-то там и находился выход, узнать это им было не суждено.
Первый факел стал гаснуть достаточно скоро. Видимо, Санни всё же что-то сделала не так, поскольку тряпки прогорели и начали лишь тлеть. Прежде чем огонь погас, кобылки успели поджечь запасной факел. Их настрой вновь начал падать, а темнота казалось надавила сильнее.
— Сноу, что это там? — в какой-то момент услышала от подруги пегаска, когда они исследовали очередной проход. Тут не было никакого намека на свежий ветерок или тем более лестницу наверх: вряд ли Санни увидела выход.
Не дожидаясь, когда Сноуфлейк поймет о чем идет речь, Санни перехватила поудобнее факел магией и поднесла к одному из обвалов. В осыпи породы что-то слабо поблескивало в свете, создаваемом пламенем.
— Мне кажется, это самородок! — воскликнула единорожка, осторожно пытаясь выдрать находку из спрессованной глины копытом, однако она оказалась больше, чем пони ожидала.
— А мне кажется, это не то, что мы сейчас ищем. — недовольно фыркнула Сноуфлейк.
— Да, но… Это же золото! — воскликнула Санни так громко, что её голос эхом пролетел по всей шахте. Мерцающий золотистым блеском кусок породы как раз поддался её усилиям и на свет вывернулся целый валун размером с голову жеребёнка.
Санни. Мы его всё равно не утащим — он слишком большой, — Сноуфлейк попыталась вразумить подругу у которой разом загорелись глаза при виде огромного самородка. — Санни?..
Персиковая единорожка не обращала на пегаску ни малейшего внимания, занятая созерцанием своей находки. Сноуфлейк даже начала сожалеть, что к её подруге вернулся прежний позитивный настрой. Одного брошенного взгляда на этот кусок породы ей хватило, чтобы понять — далеко они его не утащат. Даже будь он вполовину меньше, Сноу всё равно не согласилась бы находясь в такой сложной ситуации взять его с собой.
Сноу, я хочу его забрать… — Будто издеваясь озвучила именно эту мысль её подруга. — Помоги мне закинуть его на спину!
Сноуфлейк не сдвинулась с места, пристально покосившись сперва на Санни, потом на «золотой» булыжник:
— Санни, это глупо.
Сноуфлейк сейчас просто не знала, что ещё можно сказать, дабы отговорить единорожку от пришедшей той в голову сумасбродной идеи. Санни, похоже, настолько была поглощена ею, что наотрез отказывалась слушать любые возражения, проявив невиданное доселе упрямство:
Глупо будет бросить целый самородок здесь! Я его утащу, не сомневайся! — Кобылка начала заводиться. Её глаза сияли подобно жемчужинам от того, какой гениальной она видела свою затею.
Поняв, что спорить с подругой сейчас бесполезно, Сноуфлейк обнадёжила себя мыслью, что та быстро устанет и всё равно бросит свою находку через некоторое время. Смирившись с грозящими неудобствами, пегаска послушно приподняла самородок, весивший наверное не меньше фунтов двадцати, и кое-как водрузила тот на спину Санни.
Единорожка крякнула, но виду, что ей тяжело не подала. Придерживая неожиданно свалившееся на неё богатство телекинезом, Санни продолжила свой путь.
Второй факел также начал догорать, быстрее, чем подруги того ожидали. Возможно, масло в масленке оказалось некачественным, что неудивительно, либо же дело было в чрезвычайно высокой влажности.
Какое-то время Сноу и Санни ещё могли поддерживать освещение заранее припасенными промасленными тряпками, но их хватит на ещё меньшее количество времени, чем целого факела. Следовательно выход нужно было искать как можно скорее, иначе кобылки вновь погрязнут во тьме, теперь уже безвозвратно.
К сожалению, им слишком многое при этом мешало, даже несмотря на то, что из темноты на кобылок так никто и не напал.
Ноги Сноуфлейк болели всё сильнее, кобылке даже начало казаться, что теперь она начала хромать на ещё одно копыто, а Санни добровольно взвалила на себя совершенно неподъемный груз, продолжая упрямо тащить свой самородок на закорках. Она пыхтела, пригибалась к земле, поддерживала его магией, тратя свои последние силы, и всё равно не соглашалась бросить. Уговоры не помогали.
Сноуфлейк чувствовала, как начинает стремительно сдавать свою лидерскую позицию. В отличие от Санни, которая необычайно оживилась после того, как чуть не «сломалась» у замурованного выхода, надежда выбраться отсюда живыми у Сноуфлейк начала стремительно затухать.
— Здесь столько заваленных туннелей! Невероятно просто! Мне кажется, мы бы ещё выходов пять нашли, если б эта дискордова шахта была целой! — Сноу захотелось притопнуть с досады, но пегаска вовремя удержалась, подумав, что если сейчас это сделает, то, вероятно, просто рухнет, не удержавшись на двух здоровых ногах.
— Ой, да тут ещё проходов этих, — беззаботно отозвалась Санни. Теперь, когда свою магию она могла расходовать более экономно, ничто не могло испортить её боевой настрой. — Выберемся, не сомневайся.
Сноуфлейк промолчала. Она чувствовала, как страх неизвестности и темноты стремительно затухает и вместо него в её душе начинает расти неудержимая злоба на то, что ей неподвластна собственная судьба. Что она делает всё от себя зависящее, чтобы выбраться из этой проклятой штольни, но может так оказаться, что в этом нет никакого смысла.
Может ведь и правда отсюда нет никакого доступного им выхода. Если раньше пегаска не могла и не хотела об этом думать, то сейчас эта мысль казалась ей вполне себе реальной.
Сноу совершенно ничего не ожидала от очередного ответвления по правой стороне. Обычно они оканчивались тупиком через минуту-другую после входа туда. Всё-таки рудник был ветхий, в нём постоянно обрушалась порода — кобылки во время своих подземных скитаний сами это неоднократно слышали. Тем более, что большинство правых проходов почему-то забирали вверх, там грунты были совсем рыхлые, из-за чего всё осыпалось с огромной скоростью.
Однако в этот раз тоннель не закончился тупиком спустя минуту. И через две. И даже через три. А по прошествии ещё парочки, кобылки вдруг почувствовали слабое дуновение ветерка. Может быть, это вновь просто вентиляционный шурф? Но хотелось верить, что там может наконец находиться долгожданный выход.
И первое, что они увидели там, где ожидали узреть выход — очередной провал грунта. Он выглядел почти точно так же, как тот, в который попали Сноуфлейк и Санни, однако располагался на меньшей высоте, а так же удачно совпал с крупным обвалом тоннеля, завалившим путь дальше.
По скромным прикидкам пегаски, тут уже можно было попытать удачу и попытаться взобраться наверх. Тем более, что погода снаружи более-менее наладилась. Дождь кончился, земля чуточку подсохла.
«Сколько же мы тут проторчали?» — устало подумала Сноу, созерцая ночное небо, усыпанное звёздами и тусклый лунный свет, падающий сверху.
Конечно этот вариант был далек от идеала, но пегаска почувствовала, что лучшего уже навряд ли представиться. В запасе оставалась лишь одна единственная тряпочка, смоченная маслом, способная поддержать пламя факела в лучшем случае ещё минут десять. Этого точно не хватит чтобы вернуться и искать другой путь, поэтому чем рисковать, лучше будет, если они всё же попробуют выбраться здесь.
Не в силах больше ждать и прогнозировать, Сноуфлейк рванула вперед к обвалу, вскарабкалась на гору земли и попыталась уцепиться хоть за что-нибудь. Пони чувствовала, что ей не хватит сил и возможностей, но она уже так устала от пропитанных сыростью катакомб, что должна была хотя бы попытаться выбраться вот так, резко, с наскока.
— Есть! — Сноу почувствовала, что вдруг уцепилась за какой-то корень и беспомощно захлопала крыльями, пытаясь подтянуться. Ей на лоб начала сыпаться земля, и пегаска спрыгнула, опасаясь, что очередной обвал сейчас похоронит их последний шанс выбраться наверх. — Санни, если ты меня подсадишь, я, может быть, смогу подтянуться и выбраться наверх! — ликующе заявила Сноуфлейк, продолжая зачарованно глядеть в небо. Оно так манило её каждый день, а после нескольких часов заточения под землёй в руднике, жажда взмыть ввысь лишь усилилась. В десять, даже нет, в сотню раз усилилась.
— А как мы самородок вытащим? — тут же озаботилась единорожка, оглянувшись на свой ценный груз.
— Санни, ты издеваешься?! Как ты себе представляешь его подъем туда? Я же тебе сразу сказала, что глупо будет тащить его с собой! Он ведь только мешает! — Сноуфлейк не выдержав, вспылила, гневно воззрившись на свою спутницу.
— А я тебе сразу сказала, что не могу его бросить! — Санни упёрлась рогом, продолжая гнуть свою линию. — Это же золото! Сейчас все проблемы решаются при помощи денег! Представь себе, если я его дотащу, как хорошо заживёт моя семья?! Ты ведь видела, где и как мы сейчас живем?!
Сноуфлейк неоднократно гостила у Санни, а после того, как их компанию покинула Иви, стала захаживать к единственной подруге ещё чаще. Семья Санни действительно жила очень небогато. У них была маленькая квартирка на втором этаже старого двухэтажного дома, которая вечно выглядела так, словно там постоянно идет ремонт. Единорожка даже рассказывала, что её сестра не осталась учиться здесь только потому, что устала жить в этом старом доме с вечно протекающей крышей.
Но для Сноу сейчас важнее всего была свобода. В её голове крутились мысли одна хуже другой: их апофеозом стала идея оставить тут Санни с этим её куском золота и сбегать за помощью.
«Не будет ли это слишком подло?» — Сноуфлейк поразмыслив, пришла к выводу, что, возможно, они в равной степени хотят на свободу, просто Санни хочет всего и сразу: и на свободу попасть, и богатство получить. Но может ли она её в этом винить? — «Наверняка, живи мы так же плохо, как и семья Блейз, то ещё бы и подрались за этот дурацкий самородок?»
Всё ещё не до конца уверенная в том, что поступает верно, пегаска внимательно покосилась на свою подругу. Взгляд единорожки поник. Она словно читала мысли своей подруги: чувствовала, что та испытывает свою привязанность на прочность.
«А смогла бы Санни её бросить так же, в одиночестве, в этой старой штольне после всего произошедшего?» — Подумала Сноуфлейк. Даже при условии, что она пообещает привести помощь? Нет, определенно нет, это же Санни. Она бы скорее разворотила весь обвал и рухнула туда во второй раз…
— Ах! Ладно, дискорд с ним с твоим самородком! — Сноуфлейк махнула копытом. — Я… Попытаюсь его поднять, но тебе нужно будет меня подтолкнуть наверх.
Санни сразу же оживилась и встала наготове, озвучив свой очередной гениальный замысел:
— Тогда я подсажу тебя, передам самородок, ты его выкинешь, а дальше мы уже сами следом вылезем!
Сноуфлейк думала примерно в том же направлении. Вновь вскарабкалась на глинистый уклон, не сумев ухватиться: плюхнулась на землю, дополнительно обретя пару ссадин на передних ногах, почти сразу повторила попытку, увы, с аналогичным результатом… Лишь на третий раз ей удалось вновь найти тот самый корень, который выдержал её вес прежде.
— Подсаживай! — Сноу истошно пискнула Санни, чувствуя, что сейчас вновь грохнется. Но единорожка подоспела вовремя, и тут же сунула в копытца Сноуфлейк свою драгоценность, не дав насладиться небом, ставшим немножко ближе.
Непонятно, как Санни вообще умудрялась его нести на спине — самородок был острый и тяжелый. Поднимать его в копытах было отдельной пыткой для хрупкой пегаски. Лишь мысли о том, как это может помочь её подруге, подбадривали Сноу.
Камень царапал острыми гранями ушибленные, израненные передние ножки Сноуфлейк, но пегаска терпела, ради подруги. Прикусив губу, Сноу перехватила золотую глыбу поудобнее, напряглась подобно пружине… Когда самородок оказался у неё прямо перед носом, кобылка ухнула, распрямляясь и одним рывком закинула его на поверхность.
— Есть! Получилось! — Вскрик радости и облегчения эхом отразился от стен штольни. Сноу уперлась копытцами, готовая оттолкнуться в любой момент, скомандовала подруге. — Поднимай меня! Выше! Ещё чуточку!
Сноуфлейк, буксуя всеми копытами, и на время забыв про боль в задней ноге принялась потихоньку при помощи Санни выбираться наверх. Пегаска буквально в цеплялась во влажную землю, перемешанную со щебнем и крупными камнями, в порыве жажды снова оказаться под небом. Спустя минуту натужного барахтанья Сноу наконец оказалась на твердой земле. Санни же забралась следом вообще практически без участия подруги. Без камня и травмированной задней ноги это оказалось довольно просто — Сноу лишь в самом конце затащила её на поверхность вовремя увидев, как единорожка начала соскальзывать обратно вниз.
После того как обе кобылки оказались снаружи, они не сговариваясь с облегчением привалились спиной к стволу ближайшей сосны, да так и замерли, наслаждаясь прохладным свежим воздухом. Забег, несколько часов скитания по руднику и вся последующая суматоха окончательно вымотали двух пони.
Сноуфлейк больше не хотелось наслаждаться красотой ночной природы и звёздного неба: только выпить горячего чая, упасть в кровать, зарывшись в тёплое одеяло и спать до утра…
Добраться обратно в город, отметиться у организаторов забега для прекращения их поисков, а потом до дома Санни Блейз, чтобы хоть немного отдохнуть после всего произошедшего, оказалось меньшей из проблем. Как впоследствии оказалось, они отделались не так и легко, как им казалось в руднике.
Санни сорвала и исцарапала себе спину. На ней почти не видно было синяков — она получила лишь парочку, когда провалилась в штольню. Сноуфлейк, в свою очередь, потянула несколько мышц на ногах и обрела добрый десяток синяков и ссадин по всему телу. Когда пегаска наутро заявилась домой, сказать, что её родители были в ужасе от вида своей дочери — ничего не сказать.
После выяснения всех подробностей, Продиус лично потребовал, чтобы все предупреждающие знаки в районе расположения старых шахт и рудников, где есть угроза обвалов грунта, а первым делом в месте где едва не погибла его дочь, были заменены на новые или по крайней мере приведены в должный информативный вид. И земнопони не слез с местных чиновников, пока не убедился, что его настоятельная просьба не удовлетворена.
А вот Санни никто не сказал и слова за её «боевые ранения», поскольку кобылка была сейчас предоставлена сама себе. Пони очень гордилась собой за те титанические усилия, которые сделала для всей семьи. Вид огромного куска золота, что она терпеливо тащила на себе через штольню и всю дорогу до Флориша, грел душу и вселял в неё надежду, что времена бедности теперь позади и они наконец заживут как нормальные пони. Правда, распирало от гордости единорожку лишь до утра следующего дня, когда она решила показать найденный самородок одному из специалистов по минералам.
Оказалось, блестящая глыба, которую пони с таким упорством и энтузиазмом волокла из рудника, не содержала в себе ни единой унции золота. Это был всего лишь пирит, так называемое, «золото дураков». Никакой особенной ценности этот минерал не представлял. Санни ещё несколько дней отказывалась верить в подобную несправедливость, и даже заподозрила оценщиков в обмане, мол хитрые пони желают обвести её вокруг копыта, чтобы потом забрать выкинутый самородок себе. Так продолжалось до самого приезда отца кобылки из командировки, который развеял её последние сомнения. Всё-таки правду говорят: не всё то золото, что блестит.
Санни, конечно, ужасно расстроилась, но не прошло и недели, как она уже вспоминала произошедшее с присущей себе беспечностью и здравой самоиронией. А там и осенние каникулы наступили, поглотив Санни и Сноуфлейк новыми заботами.