Принцесса Селестия и Найтмер Мун объединяются, чтобы спасти всех

01. Множество объяснений

— Ладушки, кажись мы затушили усе пожары, — объявила Эпплджек, заходя в тронный зал замка Твайлайт.

— Повезло, что рядом были полные дождевые облака, — ответила Рейнбоу Дэш и мрачно глянула через стол. – Хотя они бы нам и не понадобились, если бы кое-кто не палил лучами солнечного пламени по всему Понивиллю.

— О, к слову, принцесса, мы не только случайно обратили пони, которых вы любите больше всего, в камень, но и ваш злейший враг – о котором вам до сих пор кошмары снятся – обрел плоть, — передразнила Селестия, помахав копытами. – Но вы не беспокойтесь, она, кажется, больше не хочет устраивать вечную ночь, поэтому нападать на нее причин нет.

Она, прищурившись, обвела взглядом комнату, посмотрев на Шайнинг Армора и пятерых пони, все еще сияющих Радужной Силой.

— Так сложно было это сказать?

— Дорогая Твайлайт Спаркл, моя самая верная ученица, королева Кризалис, похоже, больше не злобная, и ей нравится миловаться с моей сестрой, — возразила Рейнбоу Дэш. – Так было сложно письмо отправить?!

— Ладно, послушай…

— Вы обе правы, — раздался отдающий эхом голос.

— А тебя и вовсе не спрашивают! – рыкнула Селестия, глядя через стол.

Найтмер Мун, все еще в броне, в которой она была с момента появления, выглядела обиженной.

— Да что я тебе сделала?

— Апфрбт! – аж подавилась словами Селестия. Но в конце концов сумела совладать с собой. – Достаточно того, что ты существуешь! А теперь ты не только есть, так еще и физическое тело обрела! Как это вообще произошло?!

— Понятия не имею! – радостно улыбнулась Найтмер, продемонстрировав клыки, и пожала плечами. – Сижу себе в глубине разума Луны, готовя месть, как вдруг в меня бьют радуги – опять – и вот я стою, смотрю на нее.

Аликорн обвела взглядом встревоженных и смущенных пони.

— И должна сказать, чувствую себя ужасно… счастливой.

— Ты знаешь, как это произошло, Рарити? – Пинки Пай обернулась к модельерше, которая начала запинаться не хуже Селестии.

— Откуда мне-то знать?

— Ну, это магия, ты единорог…^[1]

— Это не… Я не тот единорог. С такими вопросами нужно обращаться… — Рарити замолчала и настроение за столом изрядно остыло.

— Надо обращаться к Твайлайт, — печально закончила Флаттершай.

— Кхм, — несмотря на то, что на ее лице появилась боль при воспоминании о Твайлайт, Селестия все же выглядела оскорбленной. – Вы не забыли, кто обучал Твайлайт?

— Ооооо! Ну тогда, что произошло? – выжидательно спросила Пинки.

— О. Эм. Ну… — Селестия снова посмотрела на Найтмер, уже без жажды убийства в глазах. – Если она действительно отличается от Луны – как пони-то, созданная Луной в качестве проводника ее темных мыслей – то, технически, предполагаю, Радужная Сила, обратившая в камень Луну, не могла повлиять на Найтмер Мун. И так как невозможно было повлиять на одну, не воздействовав на другую, она… разделила их, дав ей физическое тело.

По мере того, как Селестия смотрела на Найтмер, нейтральность в выражении ее лица сходила, а голос становился злее.

— Конечно, гораздо более разумной гипотезой может оказаться, что Древу Гармонии было противно касаться Найтмер в третий раз, и оно предпочло ее просто выпнуть.

— О, ты всегда могла хорошо объяснить такие вещи, — радостно застучала копытами Найтмер Мун. – Помнишь, когда я попыталась убить тебя, ты тут же сообразила, что я порождена гневом и ревностью Луны?

Настроение за столом вновь остыло до арктического уровня.

— Так, эм, почему вы не пытаетесь убить ее сейчас? – неуверенно спросила Флаттершай.

— Не пытается пока меня убить, — проворчала Селестия.

— Даже не знаю… — произнесла с наползающей на лицо улыбкой Найтмер. – Может я просто… выжидаю. А может это все от Луны было.

Все снова посмотрели на Селестию, которая вздохнула и закатила глаза.

— Да, очень немала вероятность того, что это все от Луны. Она склонна… к мрачным мыслям. Это приходит, когда ты Принцесса Ночи. Я всегда подозревала, что Найтмер – это просто продолжение Луны, та, кого она создала для выражения своих темных эмоций и мыслей, которых она никогда не признает или осуществит. Это означает, что технически, без… эм, «зла» Луны, она будет безвредной. Если это только не прикрытие, чтобы застать нас всех врасплох.

— Ой да ладно, сестра, не нужно быть такой…

— Мы не сестры!

Остальные пони отшатнулись, когда во вспышке ярости Селестия обрушила копыта на стол, едва не раскалывая кристалл. Она посмотрела на их испуганные лица и, в этот раз, их оказалось недостаточно, чтобы успокоиться.

— Понятно, чувствительная тема, — кивнула Найтмер практически для себя. – Пони-будь о чем-нибудь еще хочет поговорить?

— Эм… — сидящий за столом Шайнинг Армор поднял копыто. – Я несколько обеспокоен фактом, что моя жена, сестра и две моих тетки обращены в камень.

Это выбило из Селестии весь дух, и она осела на стол.

— Это моя семья… — произнесла она с печальным лицом. – Это вся моя семья… Кто-нибудь может точнее рассказать, что произошло?

Найтмер просто пожала плечами, пять подруг нервничали и мялись, так что в конце концов Шайнинг Армор вздохнул и наклонился вперед.

— Рассказывать особо нечего. Когда мы телепортировались и Твайли вышла из замка, то она оказалась… не очень счастливой увидеть королеву Кризалис. И неудивительно – нам и впрямь стоило предупредить ее заранее. Но да, вряд ли кто-то из нас думал, что она тут же призовет Радужную Силу и подруг.

— Луна и Кейденс их успокаивали… ну, удерживая их на уровне, когда они просто кричали и вопили. Но, думаю, в конце концов Твайлайт надоело, она напала на Кризалис, и… предположительно, Радужная Сила несколько расплескалась.

— И где все это время были вы, мой капитан? – прищурилась Селестия.

Он лишь фыркнул, ни пристыженный, ни напуганный.

— Хоть оказаться окруженным четырьмя принцессами и/или королевами и кажется мечтой любого жеребца, когда они – четыре разъяренных аликорна, это бессмысленно и опасно для здоровья.

Селестия еще немного мрачно на него посмотрела, но все же отвела взгляд.

— Ладно, это логично.

— А вы пятеро? – обернулась она к другим пони. – Что вы делали? Ну, кроме обращения моих любимых в камень.

Пинки, не глядя, заткнула копытом рот Рейнбоу, превращая поток проклятий в приглушенное бубнение.

— Таки со всем уважением, принцесса, но шо вы от нас ожидали, кода откуда ни возьмись явилась королева Кризалис? – раздраженно спросила Эпплджек. – Мы же кое-о-ком, гораздом на мозгокрутство всякое. Мы никак не могли доверять ни принцессам, ни Шайнинг Армору.

— Вы могли, по крайней мере…

— По крайней мере что, дать всех загипнотизировать и рассовать по коконам? – закричала Рейнбоу, освободившись, наконец, от Пинки.

— Мне не нравится это говорить, но нападение было самым безопасным вариантом, дорогая, — примирительно произнесла Рарити. – Как только она оказалась бы под нашим контролем, мы могли бы решить, представляет она угрозу или нет.

— Это не…

— Мы так сожалеем! – взвыла Пинки, обнимая сбоку монарха. – Мы не хотели, чтобы это произошло!

— Я…

— Это ужасное несчастье, — шмыгнула Флаттершай, обнимая ее с другого бока. – В-вы сможете когда-нибудь нас простить?

— Я… вы… — Селестия оглядела всех за столом, повесила голову и вздохнула.

Даже когда тебя нет рядом, твои друзья продолжают распространять магию дружбы, подумала она, и маленькая слезинка вытекла из ее глаза.

— Вы все правы, — произнесла она, обнимая крыльями двух пони и улыбаясь другим. – Это не ваша вина. Вы все сделали правильно, и ваша реакция была исключительно естественной. Это просто… несчастный случай.

Она последний раз обняла пони крыльями, потом встала, излучая уверенность и спокойствие, начав обходить стол.

— Вопрос в том… что же нам делать? Несмотря на века опыта, должна признать, что пребываю в полном неведении. К счастью, в нашем распоряжении есть моя библиотека и библиотека Твайлайт. С некоторой помощью в исследованиях, мне кажется…

Селестия замолчала, когда ее настигла мысль.

— Кто-нибудь видел Спайка? О, надеюсь малыш не слишком тяжело все воспринял.

— Да усе путем, принцесса, — ухмыльнулась Эпплджек. – Завидев усе это, он тока вздохнул и сказал «шо, опять?». Потом притащил то, шо назвал тележкой «Твайлайт-снова-обратила-себя-в-камень», и с помощью Биг Мака увез их у замок. Судь по всему, это не в первый раз. И, кажись, даж не в четвертый или пятый.

— О. Да, у Твайлайт иногда случаются… накладки в экспериментах. Не удивлена, что она и Спайк приняли меры на такие случаи. Теперь мне намного легче.

Она посмотрела на собравшихся пони.

— Но вернемся к теме. Вижу, что Радужная Сила у вас до сих пор работает, даже без Твайлайт. Вы можете использовать ее, чтобы все обратить?

— Не думаю, что Радужная Сила тут поможет, хоть мне и нравится эта грива, — ответила Рарити.

— За себя говори, — фыркнула Рейнбоу. – Я должна быть быстрее, чем раньше, да у этой гривы ужасное лобовое аэродинамическое сопротивление. Я даже для Звуковой Радуги нужную скорость набрать не могу.

Она огляделась, когда поняла, что все на нее смотрят.

— Что? Твайлайт обучила меня кое-каким полетным терминам.

— А я согласна с Рарити! Мне нравится быть такой! – воскликнула Пинки, прыгая вокруг стола. – Я уже устроила три вечеринки – в Эпплузе, Кантерлоте и Мейнхеттене!

— Как же ты смогла? Даже я не могу пролететь между этими городами так быстро! — возразила Рейнбоу Дэш.

— И мы усе были тут, помогая принцессам…

— КХМ!

— …принцессе и Найтмер Мун…

— Сестра, прошу тебя…

— Что я об этом говорила?!

— …прекратить драться и потушить потом усе те пожары, — закончила-таки Эпплджек, несмотря на все вмешательства. – Как ты могла делать усе это, да еще и учинять вечеринки у разных частях Эквестрии одновременно?

— Как я сказала, мне реально нравится Радужная Сила!

— Эм, мне тоже нравится, — сказала Флаттершай. – Моя грива стала много пышнее, и я могу носить больше своих друзей-животных с собой.

— Звиняйте, но я тож у лагере «не нравится», — произнесла Эпплджек. – Я недавно попыталась лягнуть дерево, и до сих пор гадаю, где оно упало.

Она поморщилась и смущённо посмотрела на Селестию.

— Вам кода-нить может прийти возмущенное письмо из Королевства Грифонов. Кажись, дерево направлялось туда, кода улетало за горизонт.

— Вы действительно застряли в этом состоянии? – спросила Селестия. – И в тоже время имеете полный доступ к Радужной Силе?

— Мы быстрее и сильнее, а наши природные таланты стали более выраженными, вот и все, — ответила Рарити. – И да, мы, кажется, не можем, эм, «выключить» это.

— Нужны все шестеро, чтобы применить силу. И, по какой-то причине, и чтобы ее снять, — вздохнула и нахмурилась Селестия. – Без Твайлайт вы можете остаться такими до конца дней.

— Это ужасно! – закричала Рейнбоу и закашлялась. – То есть, относительно. Естественно… обратиться в камень, эм, здорово похуже.

— Вы можете сделать что-нибудь для Твайлайт и остальных? – обернулась к Селестии Рарити. – Видят небеса, вы весьма сильны.

— Ага, правильно! – воскликнула Пинки, появившись откуда-то и подпрыгивая рядом с солнечным монархом. – Используйте свои аликорнические силы, и так «Бум! Вжжж! Бабах!» — и все в порядке!

— Извините, — хихикнула Селестия. – Хоть я и сильна магически, но даже аликорн не может обратить камень в плоть и наоборот. Если бы мы могли, нам не потребовались бы Элементы, чтобы справиться с Дискордом.

— Кстати о птичках… — Эпплджек с надеждой подняла брови в сторону Флаттершай.

— Извините, но он вчера отправился в отпуск, — ответила желтая пегасочка. – Сказал что-то вроде «так будет нечестно» и исчез.

— Так что нам делать? – печально спросил Шайнинг Армор. – Столько магии в нашем распоряжении и все бесполезно.

— Нам нужно найти что-то еще, — объявила Селестия. – Луна и я давным-давно уже нашли Элементы. На нужно найти схожие артефакты, новые магические силы.

— Типа чего? Где нам вообще их начинать искать?

— Я… я не знаю, — Селестия повесила голову и прижала уши. – Мы следили даже за слухами о могущественных артефактах, вроде Элементов – особенно в период между тем, как вы вернули их Древу и открыли ту шкатулку – но не было даже намеков. Бесполезна даже Королевская Библиотека. Я знаю там все книги, и мы отследили каждую зацепку в них, но ничего не нашли. Я не знаю, откуда начинать искать.

— Я знаю.

Все обернулись к дверям, когда они открылись и ввалилась аквамариновая пони, спотыкающаяся на каждом шаге по пути к столу.

— Лира? – удивленно моргнула Рарити. – Почему…

Прежде, чем она успела закончить, по телу кобылы прошел зеленый огонь, явив черный хитин, прозрачные крылья и зеленые глаза.

Шайнинг остался спокоен, остальные пять пони отступили, но принцесса Селестия побежала вперед.

— Ка-клак! Что ты тут делаешь?

— Извините, что так долго, — ответил подменыш, покачиваясь. – Я был в Кантерлоте, но отбыл сразу, как получил послание.

— Какое послание? От кого?

В ответ его снова охватило зеленое пламя – но не яркое, как раньше, а тусклое и болезненное, практически затухающее в одних местах и пробивающееся в других.

Его тело пыталось расти, но чего-то его сдерживало, потому его конечности казались длинными и хрупкими. Рог тоже стал длиннее, скорее вытягиваясь, чем меняя размер – казалось, он вот-вот сломается, настолько тонким стал. Выросли длинные бирюзовые волосы, но только с одной стороны головы, прикрывая глаз – и даже глаза изменились, став более понячьими, за исключением двойной радужки.

— От меня, — ответила ошеломленная, искаженная Кризалис.

¹↑ Тыжединорог!

02. Моя маленькая королева

— Спасибо, — сказала Кризалис, подбирая ноги под себя и чуть ерзая, стараясь устроиться поудобнее как в меньшем теле, так и в кресле.

— Не… за что, — ответила Селестия, отходя назад и смотря на королеву из-под нахмуренных бровей.

— Извините, — нервно спросила Кризалис. – Что-то не так? Я что-то сделала?

— Не, просто…

— Обычно ты та еще сука, — прямо ответил Эпплджек и оглядела остальных пони в комнате. – Шо? Элемент Честности, помните?

Кризалис удивила их, слегка хихикнув.

— Наверное, так и есть. Когда такое происходит, все кажется… иным.

— Ты уже влюблялась в принцессу, была обращена в камень и возрождалась как карликовая версия себя? – ахнула Пинки.

— Не совсем. Но я не в первый раз возвращаюсь в Улей.

— Не понимаю, — удивленно спросил Шайнинг Армор. – Разве ты не всегда с Ульем – через коллективный разум?

— Улей не умрет никогда, — произнесла Селестия. Теперь все встало на свои места.

— Правильно, — кивнула Кризалис. – А ты где это слышала?

— От Ка-клака и Скуарка, когда мы… работали вместе, — она искоса посмотрела на Шайнинга, не желая развивать тему. – И это упоминалось в той немногой литературе подменышей, которая нам попалась. Я знаю, что ты живешь уже достаточно давно, но… ты же не бессмертная, так?

— Улей не умрет никогда, — повторила Кризалис. – Нет, я не бессмертна. Хоть я и крепка не хуже тебя, но бессмертие – это дар, зарезервированный, похоже, за аликорнами.

— Тогда что с тобой сейчас? И как же ты выживала сотни… тысячи лет?

— Я не стану пытаться объяснять тебе коллективный разум детально, — ответила Кризалис, пытаясь устроиться удобнее. – Не думаю, что найдутся слова в языке пони, способные передать этот опыт – чувство – точно. Но коллективный разум… это не только общее сознание. Каждый из нас, каждый подменыш, существует как в коллективном разуме, так и собственном теле. Наши воспоминания, наши разумы, наши души – называй как хочешь – это и есть коллективный разум.

— Смерть для нас означает мало. Мы просто возвращаемся в Улей – коллективный разум – и ждем рождения нового тела. Насколько неприятной ни была бы для нас смерть, это лишь неудобство.

Она спокойно посмотрела на собравшихся пони.

— Пока есть хотя бы один подменыш, связанный с коллективным разумом, существуем все мы. Улей не умрет никогда.

— Невероятно, — выдохнула Селестия.

— По мне – так жульничество, — проворчала Рейнбоу Дэш.

— А умирать, это… ну, больно? – дрожа спросила Флаттершай.

Кризалис на нее посмотрела и широко улыбнулась, практически истекая ядом с клыков.

— Да. И в некоторых случаях – очень. Не верь тому, кто говорит, что есть безболезненная смерть.

Пискнув, Флаттершай спряталась под стол.

— Кризалис, а вот это было не обязательно! – возмутилась Селестия. – Сделаешь так еще – и я разок сама тебя в Улей отправлю.

— Разок? – приподняла Кризалис бровь. – Помнишь, как мы встретились в первый раз, сотни лет назад?

— Конечно, — фыркнула Селестия. – Ты сбежала, как только была ранена, и подручных своих забрала. Мы даже не подрались толком.

— Мои раны были куда… фатальнее, чем ты думаешь.

От лица Селестии отхлынула кровь, и она прикрыла рот копытом.

— То есть, я… ты…

— Несколько часов спустя, — подтвердила Кризалис. – В муках.

— О, богини… прости…

— Неважно, — отмахнулась королева копытом. – Как я говорила, не в первый раз. И не в последний.

Селестия, казалось, переваривала новость, что однажды убила Кризалис, и слово взял Шайнинг Армор.

— И ты… поможешь нам? – спросил он, осознавая, что ему еще неловко просить королеву подменышей о помощи. – Есть что-то, что ты можешь сделать?

— Я помогу вам с поисками, но не лично. Не смогу, — ответила она.

— То есть?

На лице королевы сменился рад эмоций, и она вздохнула.

— Я здесь, фактически, для того, чтобы просить вашей помощи, и сообщить вам… что есть ограничение по времени, в пределах которого вы должны вынуть меня из той каменной тюрьмы.

— Но ты же… прям здеся, — удивилась Эпплджек. – Разве ты не явишься заново из той хитрой ульевой штуки и у новом теле?

— Нет… нет, я не могу этого позволить! Ты не понимаешь… — взволнованно ответила Кризалис, и вскочила на тонкие ноги.

— Расслабься, — произнесла, ко всеобщему удивлению, Флаттершай, вылезшая из-под стола и обнявшая королеву крылом. – Объясни нам. Мы сможем понять, и потом сможем помочь.

— Да… спасибо, Флаттершай, — Кризалис улыбнулась ей, закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Я все еще в той каменной статуе, — продолжила она, открыв глаза. – Если я вернусь в новом теле, пока я там, и вы меня освободите… другую меня, из камня, то я не знаю, что будет.

— Думаю, возможно, что вы получите двух меня – я уверена, Луне понравится – но это маловероятно. Я не знаю, как на такое отреагирует коллективный разум. Может начаться раскол, коллективный разум разделится, образуются фракции, борющиеся друг с другом за контроль… не хорошо, если кратко. И это лучший сценарий, который я предвижу, если перерожусь до того, как вы меня освободите.

— Это лучший вариант?! – воскликнула Рейнбоу Дэш. – То есть, я не против еще разок поучаствовать в большой войне с подменышами, но я бы не назвала это хорошим.

— Потому что другой, более вероятный вариант… обращенное в камень тело умрет, когда вы его освободите. При моем разуме в другом теле — то будет пустым.

— И все равно не понимаю, чем это хуже. То есть, ты ж вроде не заморачиваешься такими штучками с твоим-то коллективным разумом, так?

Кризалис закрыла глаза, осела и поморщилась.

— Луна держала меня в своих копытах, когда нас обращало в камень. Вы можете нас переместить, но не разделить. Как она отреагирует, когда вы все исправите, и она обнаружит у себя на копытах мой хладный труп? Она не знает об Улье, о том, что я могу умереть и вернуться… что она подумает… что она будет чувствовать…

Ее глаза вдруг раскрылась, и она ахнула, когда принцесса Селестия обняла маленькое тело королевы своими крыльями.

— О, ты такая милая! – пропела Селестия, потираясь о голову Кризалис. – Это все ради Луны, не так ли?

— Я… просто… так и есть, — подменыш покраснела и сжалась в объятиях Селестии. – Я знаю, она не будет сильно этим травмирована, но все же… хочу ее от этого избавить.

— Как романтично! – воскликнула Рарити.

— Э, сопли с сахаром, — от отвращения высунула язык Рейнбоу и отвернулась.

— Думаю, ты прав был, сказав, шо она изме… не такая уже, как была, — смущенно произнесла Эпплджек, глядя на Шайнинга. – Стоило вас все ж послушать.

— Не беспокойся. Когда я узнал об этом, им пришлось связать меня и спрятать в чулан, — ответил тот. – А потом я провел с ней весь день, и было странно видеть ее с Луной и все же помнить, что она натворила.

— Есть и другая причина, по которой мне нужно освободиться до того, как перерожусь, — продолжила Кризалис, освободившись, поправившись и, вообще, стараясь восстановить достоинство. Она посмотрела на Селестию. – Луна сказала мне, что ты знала о любовных узах подменышей.

— Ах, да, — нервно поерзала Селестия. – Я действительно виновата. Не подумала, и не представляла, насколько это похоже на игру с твоими эмоциями…

— Все в порядке, — ответила Кризалис, коснувшись маленьким копытом плеча принцессы. – Я не возражаю против того, что ты сделала. Ты дала мне любовь, которую я могу назвать собственной. Потому я и беспокоюсь за то, что может произойти, если я перерожусь так быстро после установления этих уз.

— По-своему, для нас это такая же загадка, как и для вас. Мне не случалось устанавливать узы с партнером, который, так скажем, способен пережить это. Но мне известно, что, хотя узы влияют на эмоции королевы, на партнера они не действуют никак. Любовь Луны ко мне исключительно реальна и натуральна.

Она нахмурилась, погрузившись в мысли.

— Но не моя к ней. Есть что-то или было что-то в том, как эти узы установились. Это было просто… усилено. И я не знаю, что будет, если установлю узы и настолько быстро после этого перерожусь. Может случиться, что без достаточного времени, чтобы «укорениться» — они исчезнут.

— Я этого не хочу. Я не знаю, сколько у меня времени до того, как коллективный разум заставит меня переродится, поэтому вам надо поторопиться. Я люблю Луну так сильно… сама мысль о потере этой любви, хоть я даже не буду страдать без нее, не буду знать… она пугает.

Она сжалась, выглядя такой несчастной, что хоть они и не поняли того, первые барьеры перед принятием королевы пали даже у самых жестокосердых пони в комнате.

— Я не позволю тебе забыть это, — ответила широко улыбающаяся Селестия. – И ты это знаешь.

Кризалис закатила глаза.

— Я тут открылась тебе, и какую реакцию получила? И ты еще гадаешь, почему я решила, что вторжение будет лучше мирного сосуществования…

— О, и сразу едкий ответ. Ты отлично впишешься.

Все остальные пони за столом захихикали.

— А вы точно уверены, шо это Луна влюблена в королеву? – ухмыльнулась Эпплджек. – Кажись, то можете быть вы, принцесса.

— Вы похожи на давно женатую пару, — добавила Рарити.

— Все совсем не так! – запротестовала слегка покрасневшая Селестия.

— Да, трахнуть она все же Твайлайт хочет, — беззаботно вставила Кризалис.

Селестия вздохнула и поднесла копыто ко лбу. Потребуется время, чтобы все объяснить. И перед этим придется ждать, пока утихнут крики.

— Ты действительно этого хотела? – спросила она, глядя на королеву полуприкрытым глазами.

— Ты сказала, что никогда не позволишь мне забыть то, что я сказала, — ответила Кризалис, потягиваясь и ухмыляясь. – А я всегда предпочитала мстить как можно раньше.

— Так… романтично… — выдавила Рарити, осевшая в своем кресле. Все ее проигнорировали.

— Знаешь, я подумала, что сегодня будет круто, когда объявилась королева Кризалис, — проворчала Рейнбоу Дэш. – А вместо этого некоторые наши лучшие друзья превратились в камень, да еще и разбираться надо со всеми этими дурацкими романтическими соплями. И я не знаю, что хуже.

— Реально, Дэш? – приподняла бровь Эпплджек. – Я, кажись, припоминаю как читывала одну историйку, шо ты накропала. Так ситуевина там — один у один с нашей.

— ЭйДжей! – взвыла Рейнбоу, заливаясь краской. – Я показала тебе ее, когда мы были наедине!

— Я думаю, это замечательно! – объявила Флаттершай. – Я так за вас обеих рада!

— ОООО! – вдруг громко ахнула Пинки. — Значит, мне нужно спланировать ДВЕ «Поздравляю, вы женитесь»-вечеринки! Одну для Луналис, и одну – для Твайлестии!

— Все не так! – залилась румянцем Селестия. – Я с ней даже не говорила об этом! Она не знает, что я чувствую… может и отказать.

— Что? Снова-здорово? – сухо произнес Шайнинг Армор.

— Этого не произойдет! – неожиданно выпрямилась Рарити. – Сама идея романтики не даст произойти такой трагедии!

— Никоим образом! – твердо подтвердила Флаттершай.

Согласное бормотание послышалось от каждой пони в комнате, даже от Кризалис, пока Селестия, наконец, не постучала копытом по столу.

— Мы закончили обсуждать мою любовную жизнь? – многозначительно спросила она, стараясь притвориться, что ее лицо не пылает румянцем. – Хорошо. Потому что я хочу ее иметь. И это значит освобождение всех тех пони из камня. Кризалис, ты говорила, что можешь помочь нам с этим?

Подменыш, которая наблюдала за всем с довольным выражением лица, села прямее и кивнула.

— Возможно, смогу. Ты говорила, что у тебя нет ни книг, ни понимания, где искать то, что может помочь. Но может найтись у меня. Противостояние и блокирование Элементов Гармонии – это приоритет… был для меня.

Она посмотрела на Селестию, пришла к какому-то внутреннему решению и слегка кивнула.

— Я позволю тебе войти в улей, чтобы изучить книги и артефакты, накопленные нами за века.

— Это… спасибо, Кризалис. Я понимаю, насколько ты доверяешь мне, впуская в улей. Не думаю, что понибудь бывал там с твоего согласия, так?

— Нет. То есть, не добровольно и вне кокона, — широко ухмыльнулась королева. Селестия мрачно глянула на нее, но та продолжала улыбаться как ни в чем ни бывало.

— Я, пока что, позабуду это заявление, — вежливо ответила Селестия, игнорируя хихиканье подменыша. – Твой улей, кажется, в Пустошах, так?

Теперь Кризалис рассмеялась от души.

— Полезная штука – слухи, так? Нет, он не там, но поблизости, в месте, где мы можем наблюдать за теми, кто может пожелать сунуться в Пустоши. Мой улей – в заброшенных копях под Эпплузой.

— ЧЕГО?!

Кризалис фыркала и хихикала, пока Рейнбоу Дэш, Пинки и Шайнинг Армор старались удержать Эпплджек.

— Я передам от тебя привет Брейберну, когда захочу немного перекусить, — добавила она как раз, как земная пони успокоилась, вызвав еще один приступ ярости.

— Кризалис… — предупреждающе произнесла Селестия, глядя на королеву, довольная тем, что годы опыта научили ее держать лицо.

— Ой, да дай мне повеселиться, — обиделась Кризалис, закатив глаза. – Вряд ли мне это перепадет какое-то время.

— О, — нахмурилась Селестия. – Ты и впрямь не пойдешь с нами?

— Нет. Мои подменыши знают, что ты придешь, и что у тебя есть доступ ко всему, что пожелаешь. Я не стану отбирать тело Ка-клака потому, что потеряла свое. Тебя будет сопровождать он. Считай его моим прямым представителем.

— Спасибо, Кризалис, — ответила тронутая Селестия. – Он очень надежный подменыш. Я буду рада иметь его рядом.

— Да, и, похоже, он хорошо работает с тобой. Будь то упаковка тебя в кокон или, скажем, налет на хранилище… — Шайнинг быстро поднял взгляд и прищурился. – Ну, похоже, пока вы вместе, вам сопутствует удача. Надеюсь, и в этом предприятии повезет.

— Да, спасибо тебе, — выдавила сквозь зубы Селестия, стараясь избежать обвиняющего взгляда Шайнинга.

Кризалис встала и с теплом посмотрела на всех в комнате.

— Прежде, чем уйду, я хочу поблагодарить вас всех, за то, как быстро приняли меня сегодня, и за готовность помочь освободиться мне – и остальным – прежде, чем случится что-нибудь ужасное.

— И… я еще хочу сказать… — маленькая королева смахнула слезу. – Что… я помню, как ты назвала меня сукой, Эпплджек. Лучше тебе не спать.

— Ш-шо?!

Вместо ответа королеву охватило зеленое пламя, и она сжалась, оставив вместо себя покачивающегося подменыша, со стуком упавшим на стол.

— Ты в порядке, Ка-клак? – участливо спросила Селестия, подбегая к нему.

— Да, просто… ух, голова раскалывается, — он поднес дырчатое копыто к голове, потирая себя под рогом. – Я знал, что передавать чей-то разум из коллективного болезненно, но не думал, что настолько. Хотел бы я…

Ка-клак замолчал, когда золотое сияние охватило его голову и боль начала утихать. Проследив сияние к источнику, он удивленно посмотрел на мягко улыбающуюся ему Селестию.

— Спа… сибо, — выдавил он.

— Не могу же я позволить своему помощнику плохо себя чувствовать? – шутливо ответила она.

— Ты действительно пойдешь на это, Селестия? – тихо спросил Шайнинг. Он посмотрел на подменыша, но продолжил. – Я знаю, что говорил о Кризалис, и что она сказала нам только что… и еще стоит учитывать отношения ее и Луны, но… Я все еще ей не доверяю.

Селестия начала отвечать, но замолчала и обернулась к Ка-клаку. Он посмотрел на нее в ответ, пожал плечами и кивнул продолжать.

— Я доверяю ей… больше, чем привыкла – что, в целом, до сих пор немного – но не настолько, чтобы спокойно проследовать прямо в улей, — мягко произнесла она. – По меньшей мере, не обычно. Но какая бы информация ни находилась в улье, это лучшее, что у нас есть. У нас нет большого выбора, кроме как изучить ее.

— Кроме того… она открылась перед нами. Я не думаю, что она лгала. Если бы она действительно что-то задумала, то лучшее, что она могла бы сделать – умолчать об Улье, переродится и напасть, когда мы не готовы и все прочие принцессы заточены в камень. Однажды она меня одолела, и это была отчаянная лобовая атака. Если бы нам пришлось сражаться на ее условиях, то, скорее всего, я бы ни о чем не ведала, пока не проиграла.

— Ага, — радостно заметил Ка-клак, и съежился, когда все пони в комнате мрачно на него уставились.

— Не стану утверждать, что это не еще более сложный план – ее талант к обману ужасает – но на то не похоже. Фактически, я уверена, что улей – это не ловушка. Потому что коллективный разум, а значит и Ка-клак, узнал бы об этом. А я не думаю, что он завел бы нас в западню.

— Ты действительно мне так доверяешь? – спросил он, глядя на нее.

— Конечно, нет, дурачок, — потрепала она его по голове. – Ты будешь поблизости от меня все время, которое мы проведем в улье. Это означает, что ты окажешься ближайшим ко мне подменышем в случае засады.

Ка-клак сглотнул, а принцесса наклонилась ниже, все еще улыбаясь.

— Теперь я знаю, насколько… расходными вы считаете свои тела. И это дает мне гораздо большую свободу действий. Смерть вас может не заботить, но прошу помнить, что я могу сделать ее неописуемо неприятной. Только если мне придется, конечно. Это кое-что… о чем тебе стоит помнить.

С этими словами она выпрямилась, отворачиваясь от содрогающегося подменыша.

— Раз все решено, предлагаю разойтись по домам на ночь. Завтра мы выработаем план действий. Если вы меня простите, я кажется немного запоздала с закатом солнца и подъемом луны…

— Хммм? – подняла взгляд казавшаяся задумавшейся Найтмер Мун. – А, я позаботилась об этом вместо тебя. Не беспокойся.

Потребовались все пять радужноусиленных пони и Шайнинг Армор, чтобы удержать Селестию. И даже при этом она дюйм за дюймом ползла по столу, подтягивая себя крыльями.

— Ты не имеешь права! – провыла она, безуспешно пытаясь дотянуться копытами до Найтмер.

— Я… я пыталась…

— Ты — чудовище! – Селестия подобрала ноги под себя и встала, стряхивая удерживающих ее пони, как кукол. – Если ты еще раз коснешься моего Солнца или луны Луны, я загоню тебя туда, откуда ты не сможешь вернуться!

— Я… — Найтмер Мун неожиданно встала, тряхнула головой и отступила. Раздался легкий шум, похожий на взрыв беззвучия, и свет в комнате потускнел. Она ударила копытами по столу и на секунду стала походить на прежнюю Найтмер, даже без доспехов.

— Я тоже хочу управлять Эквестрией! – проревела она, полная ярости и обиды. – Это все, чего я хотела! Но ты гребешь все под себя, ты считаешь, что всем мало-мальски ответственным заниматься должна ты! Ты называешь меня завистливой и эгоистичной, но сама ничем не делишься! Ты… ты всегда…

С этими словами она взорвалась, обратившись в черный туман, и покинула комнату во всех направлениях, через все щели, доступные в стенах, дверях и окнах.

Селестия стояла на столе, с лицом, полным ярости. Наконец, двигаясь медленно и осторожно, она спустилась на пол.

— А… — начал кто-то, но был немедленно прерван.

— Ложитесь спать, — прохрипела Селестия. – Завтра нас ждет многое.

Она открыла двери, ударив ими о стены, и вышла.

Другие пони посмотрели друг на друга, и покорно последовали за ней. За столом осталась лишь позабытая Эпплджек.

— Эм, нипони тут не волнует, шо Кризалис тока шо поклялась отомстить мне? – спросила она в направлении ушедших пони. – Понибудь?

Ответа не было. От ближайшей стены послышался скрип, и Эпплджек, нервно рассмеявшись, подпрыгнула. Когда другой скрип раздался позади нее, она побежала, едва не запутавшись в копытах.

— Э-эй, подождите меня!

03. Команда

Ее Солнце, как была рада заметить при пробуждении Селестия, терпеливо дожидалось ее у горизонта. Точнее, она была не столько рада заметить это, сколько не была в ярости от того, что его там не было.

Идя по коридорам замка Твайлайт, она вздохнула. С Найтмер нужно было что-то делать и немедленно. Эта кобыла была подла и чего-то задумала. И Селестия не собиралась попадаться на ее чушь о «нежелании устраивать вечную ночь».

Знала бы она раньше, что Найтмер сидит в голове Луны, замышляя месть…

Принцесса поморщилась. Теперь она знала, что Найтмер Мун существует и свободна в придачу. Что может оказаться удачным, подумалось ей. Если бы Найтмер все еще была в голове Луны, ей пришлось бы думать, как от нее избавляться без вреда для сестры. Но теперь, когда она сама по себе, можно подумать о способе разобраться с ней…

Окончательно.

Входя на кухню Селестия покачала головой. У нее сейчас есть заботы поважнее – ну, несколько более важнее – и кивнула незнакомому жеребцу, изучавшему содержимое посудного шкафа.

— Эм, привет, — произнес он. – Рад вас наконец встретить. Я один из слуг Твайлайт…

— А, привет, Ка-клак, — ответила принцесса, доставая с привычного места заварочный чайник и изучая коллекцию чаев Твайлайт.

— Вы… как…

— Для начала, Твайлайт еще не нанимала себе слуг. Она скромна, и это одна из вещей, которые делают ее милой, — поняв, что она только что сказала не подумав, принцесса покраснела и продолжила. – Также, ты и я… знакомы, можно сказать. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы изучить язык твоего тела. Но я бы об этом не подумала, если бы не знала о слугах, поэтому можешь гордиться.

— Извините, — произнес смущенный подменыш. – Это… меня и раньше замечали, но когда прямо по имени обращаются – это совсем другое дело.

— Хорошо, постараюсь больше так не делать.

Пока Селестия заваривала чай – царило молчание. Это было не молчание двух друзей, которым нечего сказать друг другу, но и не неловкая тишина. Налив чай в кружку – которая, к ее радости, несла на боку ее метку – она села за стол напротив Ка-клака. Глотнув чай, принцесса вздохнула, когда жидкое золото втекло в ее организм.

— Вам ее не хватает, так? – неожиданно спросил Ка-клак.

Селестия посмотрела на него секунду и кивнула.

— Конечно. У меня… очень глубокие чувства к ней. Но даже если бы их не было, она все равно была бы моим другом. Моим ближайшим другом, которого я знаю почти всю ее жизнь.

— Вы хотите, чтобы я… то есть, я могу стать ею…

Она прервала его быстрым, практически сердитым покачиванием головы.

— Нет, Ка-клак. Это будет неправильно. Она… она для меня…

— Я знаю, что вы любите ее. Если вы беспокоитесь о том, что я питался бы этой любовью, то не стоит. Просто вы казались…

— Откуда ты об этом узнал? – прищурилась Селестия.

— Королева Кризалис знает. А значит, знаем мы все.

— Конечно, конечно.

Кризалис знает. Естественно, они будут обращаться к ней в настоящем времени, — медленно подумала принцесса.

Вслух же она сказала.

— Хоть я и ценю предложение, это не то, что стоит предлагать пони. Некоторые могут не принять его так же хорошо. Это… сложно. Нельзя просто заменить тех, кого пони любит.

— Тогда… что же с нами будет?

Селестия поняла свою ошибку, но пути назад уже не было.

— Это… Я не имела ввиду… то есть, я имела, но…

— Королева и ваша сестра обсуждали, как интегрировать нас в общество пони, но это включало возможность для нас питаться так, как мы это обычно делаем. Если вы не хотите, чтобы мы это делали… Если вы не позволите нам, тогда…

— Я что-нибудь придумаю, — пообещала Селестия. – Я всегда заботилась о моих маленьких пони, и если мне придется заботиться и о моих маленьких подменышах… то я стану.

— Вы серьезно? – спросил Ка-клак с удивлением на лице. – То есть, я осязаю, что вы серьезно, но…

— Конечно. Все граждане моей страны – под моей ответственностью, независимо от вида.

Принцесса дернулась от удивления, когда ее бросился обнимать замаскированный подменыш.

— Жаль, что вы не питаетесь любовью, — произнес он, пристально смотря на нее. – Вас бы сейчас очень вкусно накормили.

Она хихикнула, обнимая его крылом.

— Поверь мне, знать, что я помогла своим подданным, что я сделала их счастливыми – это для меня важнее любой еды.

Она встала, освобождаясь от Ка-клака.

— Я должна поблагодарить тебя за этот разговор, — произнесла она, направляясь к дверям кухни. – Хоть я и не могу питаться твоей любовью, я способна ее почувствовать, и мне понадобится это чувство, чтобы пройти через то, что нам предстоит.

Подменыш склонил голову.

— Вы же не считаете, что отправиться в улей – это опасно, не так ли? Я уже гарантировал, что слова королевы Кризалис были честными.

— Я не об этом, — мрачно ответила Селестия. – Нет, это будет куда сложнее и опаснее…

— Потому что это БЕЗУМИЕ, вот почему!

Вися в воздухе, Рейнбоу Дэш размахивала копытами, светясь возмущением и гневом.

Селестия посмотрела на нее, совершенно не впечатлённая вспышкой.

— Нет, это единственно логичная вещь. Вести целую армию, как ты предложила, в улей Кризалис – привлечет слишком много внимания к нашей ситуации. Я бы предпочла не подчеркивать то, что я сейчас – единственная принцесса в Эквестрии.

— Именно поэтому вам нужно больше охраны!

От пони (и подменыша) рассевшихся вокруг стола в тронном зале Твайлайт послышалось согласное бормотание. Рарити наклонилась вперед.

— Я знаю, вы очень доверяете нашему отважному капитану, но единственного Гвардейца совершенно не будет достаточно для вашей безопасности, даже со всеми нами и до сих пор действующей Радужной Силой.

— Все еще есть Радужная Сила. Нужно больше вечеринок. Не спать, — проговорила Пинки, сидящая в своем кресле, охватившая передними ногами колени и покачивающаяся вперед-назад. Время от времени казалось, что она размывалась, и иногда издалека доносился едва слышные радостные крики и грохот вечериночных пушек.

Селестия глубоко вдохнула. Начиналось самое сложное.

— Вам не стоит беспокоиться о моей безопасности. Вы пятеро остаетесь здесь.

Последующая вспышка была ожидаемой, но не громкость. Будь то Радужная Сила или искреннее возмущение, но пятеро пони хором сумели воспроизвести достойную имитацию Кантерлотского Королевского Гласа.

— Я бы попросила тишины, — продолжила принцесса, устав от шума. Ее рог засиял, и в наставшей тишине пони обнаружили, что их рты движутся, но не раздается ни звука.

— Хорошо.

Она встала и начал вышагивать по комнате. Лекторский тон пришел сам по себе, учитывая, что она и на самом деле собиралась читать лекцию.

— Я в праве назначать регентов, — начала она, чуть хмурясь при попытках собраться с мыслями. – Вы, наверное, и не замечали, что я это уже делала. Для уточнения, это было, когда вернулась Луна, когда подменыши атаковали Кантерлот, и когда Твайлайт стала принцессой. Я стараюсь прибегать к таким «отпускам» лишь когда это действительно необходимо – а именно, при исцелении от ран или чтобы побыть с… пони, которые важны для меня.

— Моим обычным регентом последние годы был принц Блублад – не надо морщиться, когда дело касается власти и ответственности, он в своей стихии.

— Но сейчас… — вздохнула она. – Я не могу рисковать. Если случится что-то, требующее более властного подхода, я не буду в нескольких шагах поблизости, как обычно. Я доверяю Блубладу править в обычные времена, когда я могу помочь. Но сейчас ситуация несколько иная.

— В Кантерлоте и в Эквестрии есть фракции, которые, так скажем, предпочли бы, чтобы во главе страны больше не было принцесс. Я очень сомневаюсь, что они когда-нибудь предпримут чего-нибудь, но прознав, что три принцессы заключены в камень, а четвертая ищет приключений… устроить переворот будет совсем не сложно. И если они успеют учредить какой-нибудь парламент или сенат до моего возвращения, то я не смогу их просто разогнать и снова объявить себя правительницей – каким бы явно порочным ни было новое правительство. Реакция на роспуск «Республики» или «Демократии Пони» — или как они себя еще додумаются назвать – будет слишком серьезной.

— И если в мое отсутствие что-то будет угрожать королевству, вроде очередного вторжения подменышей или – да-да, Ка-клак, я знаю, это лишь пример – то понадобится больше силы, чем у Королевской Гвардии, чтобы отразить его – да, Шайнинг Армор, я знаю, но Гвардия не может справиться со всем.

Селестия остановилась и посмотрела на сидящих за столом пони.

— Вы пятеро обладаете как раз нужными мне качествами, — мягко произнесла она. – Вы уже уважаемы и широко известны в Кантерлоте как герои, спасавшие Эквестрию много раз. Это дает вам власть, которой не может похвастаться даже Блублад.

— Свергнуть вас пятерых будет сложнее, чем его одного, не говоря уже о том, что заговорщикам придется срочно менять планы, чтобы учесть пять регентов вместо одного. Я извиняюсь, если это выглядит так, словно я специально бросаю вас навстречу опасности, но я бы так не поступила, будь там реальная угроза.

— И то же, что делает сложнее переворот, сохранит вас от более серьезных угроз – то есть, ваш постоянный доступ к Радужной Силе. Даже если вас всего пятеро, этого будет достаточно, чтобы разобраться со всем, что может высунуть голову.

Ее рог засиял снова, развеивая заклинание тишины.

— И наконец. За последнюю тысячу лет я никогда на самом деле не покидала трона. Ни отпусков, ни выходных, ни больничных – ничего. Я всегда должна была быть готова как можно быстрее вернуться к своим обязанностям. У меня это – в первый раз. И я доверяю эти обязанности вам на время моего отсутствия. Я бы так не поступила, не будь мое доверие полным и абсолютным.

Даже без заклинания в комнате стояла тишина. Наконец заговорила Эпплджек.

— Не то, шоб мы не доверяли вам, принцесса, — тихо начала она. – Просто… мы у себя не верим. Управлять страной – это не то, шо нам знакомо.

Раздалось согласное бормотание и Селестия мягко улыбнулась.

— Тогда верьте не в себя. Верьте в то, что я верю в вас.

Пятерка посмотрела друг на друга. На их лицах сомнение боролось с воодушевлением от слов Селестии.

— Я даже не об этом беспокоюсь, — произнесла Рейнбоу. – Я знаю, что достаточно потрясна, чтобы управлять Эквестрией в одиночку. Дело в том, что уходите куда-то всего лишь с подменышем и Шайнинг Армором. Не то, чтобы вы не были такой же крепкой, как я, но для опасного приключения пони у вас явно маловато.

— Кажется, больше всего тебя беспокоит именно последняя часть, — хитро ответила Селестия.

Пегаска скрестила передние ноги на груди и отвернулась.

— Да, хорошо, может быть я тоже хочу отправиться в потрясное опасное приключение, но вопрос не в том.

— Нам было бы легче, будь вы защищены лучше, — мягко добавила Флаттершай. – Мы знаем, насколько силен Шайнинг Армор, да и Ка-клак не откажется помочь, но двух пони все же мало.

— Я бы взяла кого-то из вас, если бы могла, — вздохнула Селестия. – Но мне будет легче, если вы все останетесь тут и будете защищать всю Эквестрию, а не только меня. Я бы взяла с собой отряд Гвардейцев, но они не особенно скрытны, как я уже упоминала. Кроме того, потребуется день или больше, чтобы все организовать.

Принцесса пожала плечами.

— Если вы знаете сильного пони, который желает пойти вместе со мной, дайте мне знать и я с радостью их приму.

— Какое соблазнительное приглашение, — раздался веселый, отзывающийся эхом голос. – Думаю, я с удовольствием его приму.

Тени в комнате сгустились и из них выступила Найтмер Мун. Теперь она была во всей своей красе – серебряно-голубая броня блестела на свету, глаза голодные и сощуренные, острые зубы красовались в широкой ухмылке.

— Либо я могу остаться здесь и помогать управлять Эквестрией, — наклонила она голову и посмотрела на Селестию из-под края своего шлема. – И, знаешь ли, оба варианта кажется такими приятными, что я не могу даже выбрать. Почему бы тебе не решить за меня, сестра?

Пони в комнате обернулись на звук рычания и посмотрели на Селестию. Видя, как все они смотрят на нее, принцесса закрыла глаза и долго, протяжно выдохнула. Открыв глаза снова, она остановила личное восприятие времени и начала оценивать ситуацию.

Хорошо, первый вариант: убить Найтмер Мун на месте.

Технически, совсем не вариант. Найтмер не дотягивала до той мощи, какой обладала, когда они сталкивались последние два раза, но бой в Понивилле показал, что они равны. Любая попытка боя закончится ничьей, и может нанести серьезный сопутствующий урон городу. Опять.

Тогда вариант два: взять ее с собой.

Не очень. Нанять телохранителя, который поклялся ее убить – глубоко в конце ее списка хороших идей. Погибнуть во сне – очень вероятно, когда Найтмер решит бросить их при первом же признаке проблем. И шансы на то, что она постарается украсть/уничтожить/осквернить любой источник силы или артефакт, который они найдут – практически стопроцентные.

Наконец, вариант три: не брать ее с собой.

А это может быть еще хуже. Это, скорее всего, даст ей именно то, чего она желает. Пять пони с Радужной Силой, наверное, могут сравниться с Найтмер. Но шансы вернуться и обнаружить, что Эквестрия затянута вечной ночью – тоже практически стопроцентные.

А теперь время игр разума.

Что Найтмер желает, чтобы Селестия сделала? И чего не желает? Она даже не старалась притвориться, что один вариант для нее более приемлем, чем другой, она лишь озвучила варианты и доверила решать Селестии. Она в точности знает, о чем сейчас думает Селестия, и, наверное, хохочет про себя от души, представляя, через что проходит ее противница.

Она хочет, чтобы ее взяли в поход, чтобы иметь возможность ударить в спину? Или хочет остаться в Кантерлоте с пятью пони, которые уже победили ее однажды, чтобы отомстить и захватить Эквестрию? Или у нее есть третий план, и чего бы Селестия ни сделала, это просто открывало ее для настоящей атаки?!

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться — метафорически, потому что настоящий вздох занял бы часы из-за того, как она сейчас воспринимала время – и приняла решение.

— Почему же, если ты хочешь пойти и помогать, то зачем мне отказываться? – вежливо произнесла Селестия, когда время возобновило свой ход. – Любая помощь будет принята. Даже от тебя, дорогая сест… Найтмер Мун.

Даже саркастически она не могла назвать это чудовище своей сестрой.

— О, отлично! – звякнул металл, когда Найтмер радостно стукнула копытами. От ее широкой улыбки Флаттершай нырнула под стол. – Дождаться не могу возможности побыть с тобой. Я хотела… дотянуться до тебя очень давно.

Они стояли, глядя друг на друга с притворной радостью, пока Пинки вдруг не обняла Найтмер, повиснув на ее шее.

— Ура, мы теперь все друзья! – воскликнула она, а Найтмер удивленно отступила. – И вам повезло отправиться в путешествие вместе!

— Ч-что это еще такое?! – воскликнула Найтмер, отчаянно тряся головой в попытках стряхнуть розовую пони. – Отцепись!

Селестия с радостью и восхищением смотрела, как Найтмер носится по комнате, пытаясь избавиться от Пинки. Ее навыки в родео были впечатляющими – как ни старалась, черный аликорн не могла сбросить меньшую пони. Может, она и ошибалась. Если за ней будет присматривать Пинки Пай, то у Найтмер Мун может и не оказаться возможности устроить чего-нибудь.

— Ни слова, — шепнула она Шайнинг Армору, стоящему рядом с разинутым ртом. – Я знаю. Поверь, я знаю гораздо лучше тебя. Но это лучший из многих плохих вариантов. Я решила, что лучше пусть она будет под моим присмотром, чем сама по себе. Она – моя проблема и ответственность, и я с ней разберусь.

Жеребец лишь закрыл рот и вздохнул. Потом покачал головой и пошел разделять Пинки и Найтмер до того, как последняя вспомнит, что владеет магией, и испепелит первую.

Веселье сходило с лица Селестии, пока она смотрела на Найтмер с таким напряжением, которое ужаснуло бы капитана ее Гвардии, останься он рядом.

— Поверь мне, я с ней разберусь. На этот раз – окончательно, — прошипела она.

Тут она громко ойкнула. Охваченная ненавистью к Найтмер, принцесса не поняла, что означает быстрое приближение оной пони, пока убегающий аликорн не влетел в нее, и они обе покатились по полу клубком ног и крыльев.

— Вау, а это, похоже, больно, — произнесла Пинки с противоположного конца стола, снова сидя на своем кресле и наблюдая, как на полу барахтаются два аликорна.

04. Поезда, дамы и кошмары

— Какие занятное приспособление, — пробормотала Найтмер Мун, идя вдоль поезда. Затем потянулась и коснулась поршня копытом.

— Никогда их раньше не видела? – спросила Рейнбоу Дэш, парящая над маленькой единорожкой, под которую замаскировалась Найтмер.

— В мое время таких не было, — ответила та. – И, хотя Луна видела их, пока я была заперта в ее разуме, она никогда ими не интересовалась. Говоришь, они перевозят пони и товары на больших скоростях?

— Правильно. Они не так быстры, как я, но все же быстры.

— Хмпф, — фыркнула Найтмер. – Ты ужасно гордишься своей скоростью, хотя всего лишь пегаска. Вряд ли тебя можно сравнить с аликорном, вроде меня.

— Что… но… умпф! – Дэш едва не упала. – Будь у нас время, я бы тебя прямо сейчас на гонку вызвала! И с радостью стерла бы эту улыбку у тебя с лица!

— А я бы с радостью сорвала плоть с твоих костей.

— Чего-чего?

— Я сказала, я бы с радостью приняла твой вызов.

— А, — Дэш удивилась ненадолго, но пожала плечами. – Тогда в любое время, детка. Я покажу тебе, какой быстрой может быть «всего лишь пегаска»!

— Посмотрим, как быстро ты полетишь без плоти на костях.

— Чего?

— Буду ждать гонки.

— Эй! – обе пони посмотрели на другой конец платформы, откуда им махал Шайнинг Армор. – Похоже, Селестия идет. Скоро будем отправляться.

Они подошли к другим пони, среди которых были все, кроме Селестии, Рарити и Эпплджек. Встав рядом с Шайнингом, Найтмер посмотрела на улицу, где заметила маленькую группку, рысящую им навстречу.

Селестия – или Санни Скайз, как она называла себя в образе пегаски – в тот же момент увидела Найтмер и застыла на месте. Через секунду она пошла дальше, ее глаз подергивался, а воздух вокруг чуть сиял.

— Похоже, она немного успокоилась, — заметила Найтмер.

Шайнинг Армор заметил, как слегка вспыхнули кусты, мимо которых прошла Селестия, и кивнул.

— Да, она справляется уже лучше.

— Не понимаю, зачем мне вообще маскироваться? – воскликнула Найтмер, расхаживая по библиотеке Твайлайт.

— Ты совсем пропустила то, что говорила Селестия о необходимости скрытности? – спросил Шайнинг Армор. – Я думал ты из теней следила за всем. Мы не хотим привлекать много внимания к тому, что три принцессы недоступны, а «Возвращение Найтмер Мун» этому не сильно способствует.

— А разве это не отличное объяснение того, почему они стали камнем? Это один из моих планов. Был. Был один из моих планов. Прошедшее время.

— Нет, это плохое объяснение, потому что тогда по твою голову явится вся Королевская Гвардия! – потер жеребец висок копытом. – Все дело в броне? Боишься, что если замаскируешься – не сможешь ее носить, или что?

— Боюсь?! Ты дерзкий жеребенок! – обернулась и встала на задние копыта Найтмер. За ее спиной полыхнула молния и гром сотряс замок. – Мне стоит освежевать тебя на месте… то есть, я не боюсь. Боюсь я очень немногого. Кроме того, броня это… часть меня, в общем-то. Маскировка на нее никак не повлияет.

— Ты боишься очень немногого? – повторил, наклонив голову, Шайнинг. – Значит ли это, что чего-то ты опасаешься?

— Ничего, кроме… ничего, в общем, — кобыла отвернулась, напрягши плечи.

— Ну, раз уж ты боишься об этом говорить…

Шайнинг Армор сделал ошибку пытаясь общаться с Найтмер Мун, как к со своей сестрой, о чем немедленно пожалел. Кобыла взорвалась черным туманом, вихрящимся вокруг него в торнадо – только эта воронка ледяного воздуха пробуждала в нем глубокий ужас, темный и первобытный страх сильнее, чем он когда-либо испытывал. Наконец она собралась обратно, возвышаясь над ним.

— Ладно, желаешь знать, чего я боюсь? Вернуться в голову Луны, — она ткнула жеребца копытом в грудь, нависая над ним и скаля зубы в гримасе ярости, пока магия трещала вокруг ее рога. – Ты был когда-нибудь заперт в чьем-то разуме? Способный видеть и слышать все, но не мочь ничего? Просто сидеть там, стенать, видя, как все твои ошибки летят тебе в лицо с каждым рассветом, с каждой улыбкой Селестии…

— И было… еще более худшее… — замолчала она.

— Хорошо, я… я был не прав, — ответил Шайнинг Армор, когда она отвернулась. – Не стоило спрашивать.

— Хмпф. Этой идеи о маскировке и возникнуть не должно было.

— Но вот она есть. Весь наш план основан на том, чтобы не привлекать к себе внимания. А этого не случится, если все вокруг будут узнавать тебя и Селестию. Думаю, тебе стоит не ходить с нами, если не маскироваться для тебя так важно. Хотя в этом случае я бы ожидал от тебя, что ты не станешь попадаться на глаза.

— Остаться… — нахмурилась Найтмер. – Нет, я на такое пойти не могу. Вы нуждаетесь во мне, да? Для… помощи.

— Да, это было бы полезно, хотя я и не доверяю тебе до конца, — кивнул Шайнинг. – Селестия уверена, что может сделать все одна, но я – нет. И мы не можем рисковать оставить этих четырех в камне навсегда.

— Нет, нет… не можем… — ухмыльнулась все еще отвернувшаяся Найтмер. – Это испортит... все.

Она выступила в центр библиотеки.

— Прекрасно! Приготовься узреть мою мощь, и славу моего… эм, облика обычной пони.

Вокруг ее рога засияла магия, разряды энергии куполом ударили вокруг и охватили все ее тело. Ее голова запрокинулась назад, когда она встала за задние копыта. Купол начал мерцать, уменьшаясь, крылья Найтмер исчезли, и, наконец, сама она полностью скрылась в облачке черного дыма.

— Знаешь, — кашлянул Шайнинг Армор, махая копытом перед лицом. – Когда это делают другие, то им хватает просто вспышки света.

— А все потому, что они не понимают, что значит иметь истинную мощь, — заявила Найтмер, выходя из дыма. Она фыркнула и повернула голову, чтобы посмотреть на своего собеседника одним глазом. – Узри и насладись моим…

Кобыла замолчала, поняв, что обращается к его копытам. Запрокинув голову, чтобы посмотреть в его лицо, Найтмер возмущенно закричала.

— Что это за шуточки?!

— Эм… — Шайнинг начал нервно отступать от единорожки, почти в два раза меньше него. – Кажется, я понимаю, почему ты считала это плохой идеей…

— Поверить не могу, — зарычала Найтмер, осматривая свое тело. – Я – Королева Кошмаров! Я не могу выглядеть, как маленькая кобылка, даже ради маскировки!

Жалуясь, она не заметила, как открылась дверь библиотеки. Но Шайнинг увидел, и поняв, что входит худшее, быстро поднял щит вокруг себя и Найтмер. Единорожка быстро встала в боевую стойку, сияя рогом.

— Ха! Вот ты и показал свою истинную натуру! – триумфально провозгласила она, не обращая внимания на то, как что-то ударилось о барьер позади нее. – Думаешь победить меня, пока я маленькая и слабая? Поймать меня в этой жалкой пародии на щит? Я разорву и тебя и его на куски!

— Я не атакую тебя, — указал жеребец копытом. – А защищаю. От… этого.

Найтмер обернулась. По щиту, стоя на задних копытах, распласталась Селестия. К счастью, она была в образе Санни Скайз, иначе бы Шайнинг не смог бы удержать щит – он и так напрягался. Передние ноги Селестии неустанно двигались, колотя щит. Ее лицо было сложно разобрать, потому что рот постоянно раскрывался и закрывался, но даже Найтмер никогда не выглядела страшнее.

— О, — наклонила кобылка голову, наблюдая за отчаянными попытками Селестии прорваться сквозь барьер и, предположительно, приложить копыта и/или иные подходящие предметы поблизости к горлу единорожки. – Чего это она?

— Ну, из-за этого, наверное.

Шайнинг Армор передал ей зеркало. Найтмер посмотрела в него, застыла на секунду, и упала, катаясь по полу в приступе смеха.

Ее волосы были серебристо-голубыми, коротко остриженными, но несколько прядей спадали на глаза. Шкурка была более темного оттенка, ближе к фиолетовому, а меткой оказалась луна на черном облаке. И, конечно, она была маленькой – значительно ниже средней кобылы.

Она выглядела всецело, как молодая Луна.

— О, это великолепно! – провыла она, не способная встать, колотя по полу копытом. – Это просто идеально! Я бы не сделала лучше, даже если бы пыталась! Мне… мне даже хочется услышать, что она сейчас говорит.

— А вот это странно. Нет никаких причин, чтобы звук не мог пройти через барьер, — Шайнинг нахмурился и присмотрелся к тому, как движется рот Селестии. И тут же быстро отступил, ударившись о стенку щита. – Она… она что, грызет его?

Это тут же отрезвило Найтмер, быстро присоединившуюся в Шайнингу на его стороне щита.

— Хорошо, я Королева Кошмаров, но это пугает даже меня, — она, хоть и нехотя, но благодарно посмотрела на жеребца. – Спасибо за щит, наверное. Я бы предпочла не связываться с… вот чем бы это ни было.

— Ну, Селестия поручила мне охранять тебя. Это значит не только не давать тебе навредить кому-то, но и не позволить кому-то навредить тебе. И еще это значит – не позволить вам сцепиться на полную катушку посреди библиотеки Твайлайт.

Они замолчали на секунду, отступив в центр купола и подальше от рычащего зверя, вышагивающего вокруг щита с пеной, капающей изо рта.

— Ну, как думаешь, скоро она успокоится? – спросила Найтмер.

— Сестренка! – радостно закричала Найтмер, прыгая к «Санни Скайз», когда замаскированная принцесса поднялась на платформу. – Ты пришла!

Она обняла удивленную пегаску, потираясь об ее грудь.

— Я так по тебе скучала, — дрожащим голоском произнесла она, глядя на большую пони.

— Ну почемуууу? – провыл Шайнинг, пряча лицо в копытах.

Губы Селестии изогнулись, показав зубы. Она отпихнула маленькую единорожку, а воздух засиял там, где должен был быть рог, показывая, что она готова стереть Найтмер Мун – и немалую часть Понивилля – с лица земли.

— Ой! Простите.

Ярость Селестии прервалась, когда с ней столкнулась другая кобыла. Эта новая пегаска носила седельные сумки, а ее меткой был цветок лавандового цвета. Ее шкурка была более глубокого фиолетового оттенка, а грива, собранная в сложный пучок – светло-голубая с несколькими более темными прядями.

— Ничего страшного, мисс?.. – несмотря на предыдущий гнев, Селестия быстро восстановилась, переключившись на вежливость.

— Лавендер Блоссом, мэм, — ответила милая маленькая кобыла, сделав быстрый реверанс и показав ямочки при улыбке. – Должна сказать, я удивлена увидеть здесь аристократку вроде вас, принцесса Селестия.

— Мои обязанности часто требуют от меня путешествий в разные части Эквестрии… — мозгу Селестии потребовалась секунда, чтобы прервать автоматический принцесский ответ, и она замолчала, пытаясь понять, что только что произошло. – Что… как…

Она моргнула, глядя на улыбающуюся пони, и наклонилась ближе.

— Ка-клак? – предположила она через мгновенье.

— Во плоти. То есть, во плоти пони, — ответила Лавендер Блоссом, улыбнувшись шире. – Видеть сквозь чужую маскировку не так весело, когда ты на принимающей стороне, да?

Селестия пристально смотрела на него/нее долгие несколько секунд, но наконец выдохнула и рассмеялась.

— Ладно, подловил, — ответила она, покачав головой. – Но я тебе это припомню.

Она поближе присмотрелась к замаскированному подменышу, который без всякого стеснения ухаживал за перьями и прохаживался. Маскировка была безукоризненной – «Ка-клак», как ни крути, пропал, а перед ней стояла новая пони.

— Впечатляет, — признала она. – Ты часто… эм, изменяешься вот так?

— А, Лавендер Блоссом – это старый персонаж, — беспечно ответил подменыш. – Она происходит из семьи, давно обосновавшейся в Эпплузе. Еще она часто путешествует, потому появляется и исчезает, когда захочет.

— Погодь-ка, — медленно произнесла Эпплджек. – Лавендер Блоссом… из семьи Блум? Лавендер не может быть подделкой! Ее ма, Лили Блум, часто присматривала за мной и Брейберном…

Эпплджек замолчала, глядя на подменыша широко раскрытыми глазами, а тот сладко улыбнулся.

— Ты была такой милой маленькой кобылкой. Хотя и непослушной. О, стоит мне вспомнить, в какую переделку ты вляпалась однажды на ранчо Сэддлбэков…

— Ладно, ладно, усе путем, — нервно ответила Эпплджек, отступая. – Не стоит вспоминать всякое старье.

Замолчав, она покраснела и произнесла:

— Но все ж спасибо за те яблоки в карамели.

— А, всего лишь маленькие домашние рецепты, — подмигнув, ответила Лавендер.

— Это не то, что я имела ввиду, — медленно произнесла Селестия, и подменыш снова обернулся к ней. – Просто... ты часто… то есть, обычно ты…

Она замолчала, а потом просто решила свернуть тему. Подменыши были расой, которая, за единственным исключением, казалась состоящей исключительно из самцов. По меньшей мере, казалось, что они несут в основном самцовые черты – у нее никогда не было причин выяснять, насколько далеко эти характеристики заходят, анатомически говоря. Учитывая соотношение кобыл к жеребцам в Эквестрии, чтобы питаться… ну, Ка-клак, казалось, был доволен быть что жеребцом, что кобылой – так кто она, чтобы его спрашивать? Или ее?

— Я просто хотела убедиться, что тебе нормально использовать этот облик, чтобы провести нас в улей, — вместо этого сказала Селестия. – Когда проводишь посторонних, всегда есть угроза раскрытия, как ни осторожничай.

— Не беспокойтесь, — пожал плечами Ка-клак. – Поблизости от улья используется кое-какая… защита. Достаточно, чтобы справиться со всеми, кто захочет побродить вокруг.

— Чует мое сердце, эти меры предосторожности я не одобрю, — сухо произнесла Селестия, глядя на кобылу полуприкрытыми глазами.

— Эм… что вы скажете о заклинаниях стирания памяти и сильных чарах убеждения? – дрожащим голосом ответила та. – Может быть… смертельная ловушка или две. Только в глубине улья, клянусь…

— Не счастлива, — со стоном проворчала Селестия. – Но и не удивлена. И, теоретически, что-то вроде этого больше не понадобится. Потому я очередной раз забуду, что чего-то слышала.

Принцесса протяжно и страдальчески вздохнула.

— На что ни пойдешь ради сестры…

Закрыв глаза и вздохнув, Селестия не заметила, как на нее посмотрела Найтмер – с удивлением, глубокой печалью и, более всего, с неописуемой дикой яростью.

— Теперь, раз уж мы все тут, осталось позаботиться всего об одной вещи, — Селестия потянулась крылом и вытащила свиток из своей сумки. Она его развернула, и собравшиеся пони ахнули при виде исходящего от него золотого сияния. Единственной, кто не смотрел в восхищении, была Найтмер Мун, которая поежилась, будто там, где ее касался свет, бежали мурашки.

— Этот свиток несет мою личную магическую подпись, — объяснила Селестия, сворачивая его и передавая Эпплджек. – Он несомненно от меня, и содержащиеся в нем приказы не обсуждаются. Передайте его моему Королевскому Советнику. Он позаботится о том, чтобы наделить вас полномочиями и властью, необходимыми для моих регентов, и придумает подходящую историю о том, зачем вам потребовалась эта власть. Наверное, что мне потребовались выходные. Или что «Героям Эквестрии» нужен лидерский и управленческий опыт.

Эпплджек потянулась и, колеблясь, взяла свиток.

— Коль вы уверены…

— Да, — мягко ответила Селестия, кивнув головой. – Я доверяюсь вам сейчас, как делала много раз в прошлом.

— Тогда усе путем, принцесса. Мы вас не подведем, — сказала Эпплджек и поклонилась. Ее подруги собрались и тоже поклонились, добавляя свое согласие к заявлению земной пони.

— Я знаю, что не подведете, — поклонилась им в ответ Селестия и пошла к поезду, последний раз помахав им копытом.

— Я все думаю… — задумчиво произнес Шайнинг Армор, пока они стояли в очереди на посадку. – Что будет, если кто-нибудь задумается, с чего бы принц Кристальной Империи бродит по Эквестрии? Я знаю, что не способен к полной трансформации, как вы трое, но вам не кажется, что мне тоже нужна какая-нибудь маскировка? Или хотя бы легенда для прикрытия?

— Я сомневаюсь, что кто-то признает тебя с первого взгляда, — легко произнесла Селестия, и захихикала при виде выражения лица жеребца. – Ладно, ладно, шучу. Вот…

Ее крыло снова влезло в седельную сумку, из которой она вытащила и тут же надела на Шайнинга темные очки и шляпу.

— Ага, — удовлетворенно сказала она. – Теперь ты полностью неузнаваем.

— Ты же не серьезно?

— А ты когда-нибудь задумывался, как мне удавалось выскальзывать из замка по личным делам? – хитро спросила Селестия, искоса поглядывая на него. – Несмотря на то, что ты и твои гвардейцы знают о Санни Скайз?

— Это не… — Шайнинг замолчал. – Реально?

Прежде, чем Селестия успела ответить, перед ней раздался взрыв.

— Ты хочешь, чтобы я дала тебе билет для проезда на этом поезде? – визжала маленькая Найтмер на ошеломленного проводника. – Это МОЙ поезд! Пути, по которым он идет, принадлежат МНЕ! Это КОРОЛЕВСТВО принадлежит…

— Ладно, давайте все немного успокоимся, — спешно сказала Селестия, кладя крыло на спину Найтмер и сдвигая единорожку в сторонку. Она вытащила билеты и передала их все еще слегка оглушенному проводнику. – Прошу прощения за это. Малышка еще не ела, а когда она голодная, то вредничает.

— Ах, не нужно объяснять, мэм, — улыбнулся и качнул своей фуражкой жеребец. – У меня у самого есть дочери, и я знаю, какими они могут быть.

— Ты СМЕЕШЬ… — на лице Найтмер снова начал образовываться оскал, хотя Селестия и пыталась запихнуть ее в поезд.

— Пойдем, найдем тебе чего-нибудь перекусить, — произнесла Селестия. – Уверена, Лунатик, тебе станет лучше, когда ты поешь.

— Лунатик?! – испуганно воскликнула Найтмер, и принцесса воспользовалась этим, чтобы посадить ее в вагон.

05. Не очень уж и великое ограбление поезда

Несмотря на необходимость путешествовать инкогнито, Селестия не смогла отказать себе в удовольствии и купила билеты в купе. Она, однако, решила отказаться от вагонов первого класса – и хоть ей, может, будет не хватать подаваемых там тортиков, купе тоже было уютным. Ковер и сиденья были немного потертыми, но удобными и приятными. И она уж точно не будет скучать по убранству вагонов первого класса – ей хватало мраморных колонн, золотой филиграни и шелка прямо везде во дворце.

Пока они ждали посадки остальных пассажиров, в купе стояла тишина. Прерываемая лишь чавканьем со стороны Найтмер Мун.

— Мне по нраву эта еда, — нехотя признала она, еще раз громко сглотнув. – Она вполне сгодится для трапезы. Как ты сказал, она называется?

— Эм, фруктовая закуска, — ответил Ка-клак.

— Хммм…

Найтмер вытащила последние кусочки фруктового мармелада из пакетика и прищурилась, изучая их. Большая их часть была в виде разноцветных шестигранных драгоценных камней. Некоторые же были крупнее – шестилучевые звезды в форме звездной вспышки. Что-то ей в них не нравилось… но они были вкусными, что было единственно важным, поэтому она закинула остатки в рот и громко зачавкала.

— Эта «фруктовая закуска» очень вкусна, — объявила Найтмер, сминая пакетик и бросая его в Ка-клака. – Я бы съела еще.

Подменыш изучил ящик с закусками и кучу пустых пакетиков рядом с ней.

— Думаю, вам уже хватит, — ответил он, убирая коробку себе за спину.

— Что-что? — уставилась на него Найтмер с выпученными глазами и отвисшей челюстью. – Ты отказываешь мне в том, что я попросила? Ты дерзкое маленькое насекомое! Если ты не дашь мне еще сейчас же, я разорву тебя на куски! Я обрушу на тебя такие муки, что ты будешь умолять прервать твое жалкое существование!

— Извините, но больше не дам, — покачал головой Ка-клак. – Это все же закуска, а не полноценная еда.

— Ты… — вокруг рога единорожки начала с потрескиванием собираться энергия, но прежде, чем она успела осуществить свои угрозы, в купе раздался смех.

— О да, Ка-клак, — выдавила Селестия. – Если ты не желаешь испытать на себе ужасающий гнев Найтмер Мун, ты дашь ей… фруктовую закуску! Буууу!

С этими словами она замахала копытами, продолжая издавать издевательски-пугающие звуки.

Найтмер посмотрела на нее с чистой ненавистью на лице, но, в конце концов, фыркнула и откинулась.

— Хмпф, — проворчала она, отключая магию. – Думаю, ты можешь быть прав. Я оставлю закуски… пока. Но держи их близко. Я пожелаю их потом.

— Я очень хочу, чтобы ты перестала ее злить, — вздохнул Шайнинг Армор рядом с Селестией, потирая лоб копытом.

— Я злю ее?! – принцесса воздела копыта, указывая на Найтмер. – Она величайший злодей, какого видела Эквестрия! Она плохая! Она буквально зло!

— О, спасибо, — с гордостью и улыбкой ответила Найтмер, наслаждаясь тем, что посчитала комплиментом.

— А что, если мы просто посидим молча? – практически умоляюще спросил жеребец. – До Эпплузы ехать долго, и поездка будет еще дольше, если мы будем все это время ругаться.

— Меня беспокоит длительность поездки, — произнесла Найтмер, осматривая маленькое купе. – Где мы все будем спать ближайшие несколько дней?

— Дней? – Ка-клак, нахмурив брови, посмотрел на нее. – В худшем случае это займет несколько часов. Мы будем там к полудню.

— Ты шутишь! – жарко заявила Найтмер. – Я не попадусь на твои попытки выставить меня дурой.

— Я… не пытаюсь тебя ничем выставить? – осторожно ответил Ка-клак. – Именно столько занимает поездка на поезде.

— Кусок металла никоим образом не может перемещаться на таких скоростях, — возразила Найтмер. – Не думай, что можешь надуть меня такой явной ложью.

Со стороны локомотива раздался громкий свист и Ка-клак пожал плечами.

— Ну, мы скоро тронемся, и вы сами увидите.

— Хмпф.

Найтмер казалась готовой продолжить спор, но любопытство пересилило, и она наклонилась прижаться лицом к стеклу.

Пар вырвался из двигателя, окутывая платформу и тех пони, кто еще махал на станции, понемногу набирая скорость.

— Прощай, — пробормотала Найтмер, наблюдая, как мимо проходит Понивилль. – Знаете, мне кажется, что явиться в этот городок – величайшая ошибка, которую я сделала.

Она продолжала смотреть, как город меняется природой, но чем быстрее шел поезд, тем сильнее она дрожала и, наконец, обернулась к другим пони в вагоне.

— Э-эй, — произнесла она с широкими и взволнованными глазами. – Я думаю, с поездом что-то не так. О-он потерял управление!

— Хммм? – Селестия оторвалась от газеты, посмотрела сначала на Найтмер, потом на окно, за которым расстилался приятный равнинный пейзаж. – О чем это ты?

— Поезд! Они потеряли управление над ним или еще что-то! – настаивала Найтмер. – Мы едем слишком быстро!

Селестия снова посмотрела в окно и насмешливо ухмыльнулась.

— Пффт, — сказала она, снова ныряя в газету.

— Ты… это какой-то заговор, чтобы убить меня, да?! Ты намерена устроить катастрофу, рассчитывая, что гвардеец спасет тебя и жука, а я погибну! Все так, да?!

— Все в порядке, Найтмер Мун, — нервно произнес Шайнинг Армор, пытаясь успокоить паникующее воплощение тьмы. – Поезда настолько быстрые. На самом деле, мы еще и полной скорости не набрали. Грузовые поезда обычно едут еще быстрее, потому что им не нужно беспокоиться об удобстве пассажиров. И мы на рельсах, так что с поездом ничего не случится, даже если бы мы хотели.

— Ты лжешь! – взвизгнула Найтмер, спрыгивая на пол, чтоб топнуть. – Где водитель этого устройства?! Я заставлю его остановиться!

— Или… — жеребец ухватил своей магией занавески и прикрыл ими пейзаж за окном. – Мы можем просто не смотреть. Вот, видишь? Все лучше.

Найтмер мрачно на него посмотрела, но безразличие Ка-клака наряду с ухмылками и смешками Селестии, заставили ее поколебаться. Подозрительно оглядываясь, она медленно забралась обратно на сиденье, стараясь выглядеть равнодушной. Но то, как она дергалась при каждом покачивании поезда на каждой неровности, ее выдавало, а хихиканье Селестии всякий раз, как это происходило, только заставляло ее яриться.

Первая часть поездки прошла быстро. Селестия и Шайнинг Армор читали газеты и шепотом обсуждали потерю любимых. Ка-клак достал колоду карт и в каком-то неописуемом приступе наивности поверил на слово Найтмер, что она никогда не слышала о покере. Кроме того, подменыш повелся на кажущееся невинным предложение использовать фруктовую закуску в качестве фишек, и теперь единорожка пировала выигрышем.

— Для расы, опирающейся на обман, ты удивительно легковерен, — пробормотала с набитым ртом Найтмер.

— Я пытался быть с вами хорошим, — проворчал Ка-клак, скрестив ноги на груди.

— Ха! Тогда кое-что ты сегодня выучил, — самодовольно провозгласила Найтмер. – Доброта тебя никуда не приведет.

Ка-клак только фыркнул, Найтмер посмотрела на него и вздохнула.

— Слушай, не хочу, чтобы ты считал меня неблагодарной, — сказала она, коснувшись копытом плеча подменыша. – Обещаю, я тоже окажу тебе услугу.

— Серьезно? – с надеждой в глазах посмотрел на нее Ка-клак.

— Да. Когда настанет время, я гарантирую, что твоя смерть будет быстрой. В отличие от мучительного конца моей сестры.

Ка-клак застонал и настало время фыркать Селестии.

— Если ты пытаешься есть, то этот источник сух, — ровно сказала она подменышу.

— Единственная причина, почему он пуст – кое-кто выхлебал все, и ничего не дал в ответ, — жарко возразила Найтмер.

Они мрачно смотрели друг на друга, напряжение в купе нарастало, пока не было прервано коротким хлопком с другого конца вагона.

Все четверо удивленно посмотрели друг на друга.

— Это что… выстрел? – спросил, наконец, Шайнинг.

— Давно я их не слышал, но очень похоже на то, — согласился Ка-клак.

— Вряд ли, — возразила Селестия. – Я запретила все огнестрельное оружие в Эквестрии еще до того, как была изгнана Луна. Не может быть…

Ее прервала целая серия выстрелов.

— Ладно, может это и выстрел, — с неохотой признала она.

— Стрельба? – неожиданно вскочила Найтмер, с широко раскрытыми глазами и ощерясь. – Это ограбление? Моего поезда? Кто-то пытается навредить моим пони?!

— Нет! – закричала Селестия. – Не…

Но ее возражения были тщетны. Найтмер распалась струйками дыма и вылетела из купе сквозь все доступные щели

— Это… плохо, так? – через секунду спросил Шайнинг Армор.

— Для грабителей — может быть, — ответила Селестия, вскакивая с места. – Которые все еще пони под моей властью, и заслуживающие правосудия, а не того… что для них уготовила Найтмер Мун. Вперед, надо остановить это, пока…

Открыв дверь, она обнаружила направленный ей в лицо здоровенный ствол. Бандит по другую его сторону, крупный и грубо выглядящий земной пони, покачал головой и цыкнул.

— Спокойно, не нужно этого, — сказал он, делая жест ружьем. – Вернитесь в купе. Мы скоро сами придем за вашими ценностями, поэтому не нужно спешить…

Он внезапно замолчал, поняв, что смотрит на ствол своего ружья, которое как-то оказалось у Селестии.

— Хорошие новости, — сказала она через плечо. – Похоже это антиквариат. Они, наверное, нашли их где-то – может, на чердаке чьего-то дедушки. Не придется потом искать подпольную фабрику.

Она повертела ружье в копытах, изучая его с интересом на лице. Приклад ружья был изогнутой деревяшкой, которая должна была упираться в грудь. Ее передняя нога удобно лежала на металлической трубке, идущей вдоль ствола, поддерживая его и позволяя целиться, а также давая копыту нажать на спусковую пластину.

— Это Стронгхуф, так? – с восхищением спросила Селестия. – Он в свое время делал лучшее огнестрельное оружие. Конечно, он был немного расстроен, когда пришлось перейти на сельскохозяйственную технику, но он всегда знал, что это к лучшему.

Ее нога неожиданно дернулась, направляя ствол в лоб грабителя, и принцесса выстрелила. Пони со стуком упал на пол – и на осколки стекла от окна позади него.

— Единственный недостаток, — покачала головой Селестия. – Который он так и не смог исправить – прицельные устройства. Он так и не смог сделать их стопроцентно точными. Они всегда смотрели немного в сторону.

Она бросила ружье через плечо Шайнинг Армору, который, пожонглировав им немного, сумел крепко взяться за него. Схватив трясущегося налетчика – у которого с правой стороны головы теперь была весьма примечательная прическа – за плечи, она забросила его в купе и закрыла за собой двери.

— Ну и что нам теперь с ним сделать… — мрачно хихикнула Селестия, глядя на сжавшегося в уголке бандита, окруженного тремя другими пони.

— У меня есть идея.

Во вспышке зеленого пламени перед грабителем возник подменыш.

— Мне же надо есть! – оскалился Ка-клак и щелкнул зубами перед лицом налетчика, который тут же потерял сознание.

— Отличная работа, Ка-клак, это… — начала Селестия, но заметила, как подменыш начал вытягивать зеленый туман из головы пони. – Эм. Это действительно необходимо?

— Так он с гарантией проспит несколько часов, — ответил Ка-клак, снова обращаясь в пони. – И я на самом деле голодный. Если хотите, могу его и в кокон закатать!

— Эм. Нет-нет, все и так в порядке, — остановила его Селестия.

— Мы должны найти остальных этих ублюдков и защитить от них пони, — с мрачным лицом произнес Шайнинг. – И защитить их от Найтмер. Откуда начнем?

— Думаю, пойдем на крики, – сухо ответила Селестия, направив ухо в сторону, откуда изначально раздавалась стрельба. Оттуда неожиданно раздался взрыв, приглушенный расстоянием и стенками вагонов. – А еще мы должны узнать, что это было. То есть, я пойду, а ты останешься в купе, пока я со всем и со всеми не разберусь.

— Мне не очень нравится этот план, — пробормотал жеребец, и Селестия хихикнула.

— Я знаю, что твоя работа – защищать меня, но и ты знаешь, что нужно больше, чем просто пуля, чтобы навредить мне. В любом случае, они будут так удивлены при виде принцессы, что не сделают ничего.

Она сбросила свою маскировку, явившись во всей своей славе во вспышке золотого света. Принцесса посмотрела на Ка-клака и Шайнинга, вмятых в стенки купе, когда в нем внезапно стало больше пони, чем там могло удобно поместиться.

— Простите за это.

В первом вагоне все прошло хорошо. За всем наблюдал один бандит, но, к своему несчастью, следил он не за той дверью. Селестия проявила чуть больше обычного своих сил аликорна и проскользила над ковром, едва двигая крыльями. Тихо приземлившись на пол за жеребцом, принцесса незаметно придержала магией спусковой механизм и как можно ближе наклонилась к его уху.

— Буууу.

Копыто грабителя ударило по пластине, когда он развернулся от неожиданности, но магия не дала ему выстрелить, а копыто Селестии встретило его голову и свалило на пол.

— Серьезно? – спросил подошедший сзади Шайнинг Армор. – Я видел, как ты попала сонным заклинанием в Луну через половину сада.

— Ха. Это научит ее не цеплять фальшивые усы мне на лицо перед заседанием двора.

— Я к тому, что всего этого не было нужно. Ты могла снять его, не приближаясь на расстояние копытопашной.

— Ой, ну дай мне повеселиться, — принцесса кивнула головой, указывая на свою часть вагона. – Я возьму эту часть, а ты другую. Убедись, что все спокойны и знают, что уже в безопасности.

Селестия быстро прошлась по своей стороне, убеждая пони, что все под контролем. Было сложно сделать это быстро, потому что ей хотелось поутешать их подольше – и, честно говоря, она наслаждалась их благодарностями (только потому, что счастлива была исполнить свой долг, конечно) – но старалась заставить себя двигаться дальше.

Она сделала это – значительно быстрее Шайнинг Армора – и прошла в следующий вагон.

В соответствии с желаниями ее капитана, принцесса свалила стоявшего прямо перед ней грабителя оглушающим заклинанием в грудь. Но как только он упал, как обнаружился второй бандит – дальше по вагону. И он тоже смотрел на нее.

Выругавшись, принцесса коснулась рогом стенки, ограничивая звук лишь коридором. Как только она это сделала, преступник перед ней поднял ружье и выстрелил. Это, учитывая все обстоятельства – особенно то, что он знал, что стреляет в принцессу – было неописуемой глупостью.

Проворчав, Селестия поймала тяжелый снарядик за мгновенье до того, как он попал ей в шею. Повезло – Шайнинг Армор с нее живой бы не слез, обнаружь он ее истекающей кровью и дожидающейся, пока рана на шее затянется.

Она спокойно отправила пулю в полет обратно – хотя и не с такой силой, какая у нее была в первый раз. Она попала пони прямо промеж глаз – бандита откинуло назад, он упал на пол и проскользил несколько футов прежде, чем остановился.

— Уф, — облегченно выдохнула Селестия, обозревая теперь мирный коридор.

— Знаешь, а тебе повезло, — сказала она охраннику, который стрелял в нее. – Технически, ты только что покусился на цареубийство. Но раз уж это осталось между нами, я могу это и не вспоминать.

Вернувшись в начало вагона, она осторожно открыла дверь.

— Здравствуйте, я лишь хочу сообщить…

Селестия замолчала, уставившись на открывшуюся ей картину. Двое пони, переплетшихся на сидении, смотрели на нее.

— О. Эм. Ой. Вы, кажется, эм, заняты, так что… да, я только что позаботилась о грабителях… эм, нечего бояться… я просто оставлю вас, хорошо?

Покраснев, она быстро закрыла дверь и некоторое время просто стояла. Шагая немного неуклюже, она подошла к другому купе.

— Надеюсь, вы не слишком расстроены этими событиями, мои маленькие пони… — она с пылающим лицом захлопнула дверь и поспешила дальше.

— Я… Ой! Извините, — грохот двери.

— Бояться нечего… извините, что прервала, — грохот двери.

— Грабители были… прошу прощения, — грохот двери.

— Я… простите, что помешала вам, мэм. Сэр. Сэр. Мэм. Сэр. И мэм, — грохот двери.

К тому времени, как ее догнал Шайнинг, принцесса была густо красной и слегка пошатывалась.

— Тут все в порядке? – посмотрел он на грабителя, словно каким-то шестым чувством определив стрелявшего в принцессу.

— Д-да, Шайнинг Армор, я тут... вот, я закончила проверять… — замолчала она, указывая на двери купе.

— Что-то не так? – приподнял он бровь.

— Да… нет… просто я наткнулась на некоторых пони, которые были… эм, увлечены друг другом…

— О, — жеребец отвел глаза, слегка кашлянул и хихикнул. – Мне тоже такое попалось пару раз. Случается в стрессовых ситуациях. Не говоря уже о том, что дорога долгая и пони нужно… убить время.

— Да, но… всем им? Каждому пони в этом вагоне? – Шайнинг задумчиво посмотрел на двери, приподняв брови, и Селестия продолжила. – Шайнинг Армор, это… секс-поезд?

— Секс… Принцесса, их не бывает…

— Не лги мне, Капитан Гвардии! – Селестия указала трясущимся копытом на жеребца. – Я что, взяла подменыша и мужа племянницы – о, Богини, и Найтмер Мун – на какой-то развратный рейс?

— Селестия, это просто городская легенда. Невозможно купить билет на такую поездку.

— Можно! Я читала об этом в газетах!

Жеребец вздохнул и приложил копыто ко лбу.

— Хорошо, когда мы вернемся, я заставлю Гвардию проверить, что же такое ты читаешь. Ну а сейчас я могу уверить тебя в том, что этот поезд не зарезервирован для… постельных приключений. Я… дважды проверил это прежде, чем купить билеты, хорошо? Пожалуйста, пойдем уже и обсудим это дело потом.

Селестия посмотрела на него немного, закрыла глаза, глубоко вздохнула и кивнула. Повернувшись к двери в следующий вагон она задумчиво на нее взглянула.

— Думаю, это последний вагон, — произнесла она через секунду. – Взрыв, который мы слышали, и стрельба раздавались примерно на его расстоянии от нашего вагона. Это означает, что Найтмер Мун тоже, скорее всего, там… но я ничего не слышу.

— Определенно зловеще, — согласился Шайнинг Армор. — После вас, Ваше Высочество.

Она обернулась к нему – губы сжаты, глаза прищурены, взгляд мрачный – а он лишь пожал плечами.

— Это был твой план, не так ли?

Селестия посмотрела на него еще, восхищенно хмыкнула и снова обернулась к двери. Задержавшись на секунду, чтобы вдохнуть, она ворвалась в последний вагон.

И тут же остановилась, побледнев, потому что, войдя в то, что, как поняла принцесса, когда-то было вагоном-рестораном, ее гриву тут же начал трепать сильный ветер.

Стенки вагона, вместе с крышей, были снесены на высоте роста среднего пони – уничтоженные, несомненно, слышанным ранее взрывом. Мирные пони укрывались под столами и за креслами среди обломков. Один грабитель лежал у стенки – его оружие (оно же инструмент, которым его оглушили) валялось рядом сломанное. Другой висел через спинку кресла. Третий же болтался в воздухе, удерживаемый бронированным копытом Найтмер Мун, которая сама парила над полом вагона.

— Бандитское отродье! – рычала она. – Вы ищете богатств для себя, не задумываясь о пони, на которых охотитесь. Меня зовут чудовищем, но вы? Вы не стоите называться как-либо, ибо вы меньше, чем ничто!

— Отпусти его! – прокричала Селестия, повысив голос так, чтобы его было слышно сквозь ветер.

Найтмер пылающими глазами посмотрела на Селестию. Затем, не отводя взгляд, махнула ногой, выкидывая грабителя с поезда. Он влетел в крону какого-то дерева, и его крик утих вдали.

— Ха! – громко объявила Найтмер, опускаясь на пол. – Эти дегенераты все равно не стоили моего времени.

Она подошла к перевернутому столу и отвела его в сторону, явив пони, которые укрывались за ним. Это была маленькая семья пегасов – родители и кобылка.

— Теперь вы в безопасности, добрые пони, — сказала она, протягивая им копыто.

Они отшатнулись, отползая к стенке вагона, а мать прижала малышку к себе.

— Нет, все в порядке! – воскликнула Найтмер с озабоченным лицом, сделав несколько шагов вперед. – Здесь больше нечего бояться!

Они снова начали отползать, и Найтмер смущенно отвернулась, выискивая другого прячущегося пони.

— Пожалуйста… — успела она сказать прежде, чем этот пони умчался галопом, ныряя под другой стол. – Не понимаю! Я помогла вам! Я – ваша спасительница!

Найтмер Мун начала осматривать руины. Пока ее взгляд скользил по обломкам, пони сжимались, ныряли в укрытия и даже пытались покинуть вагон. Она просительно протянула копыто к одной группке посетителей, и они отпрянули, словно кто-то направил на них копье.

— Я победила ваших врагов! Я спасла вас всех! ЛЮБИТЕ МЕНЯ! – проревела она, топая копытом, и солнечное, безоблачное небо рассекла молния, за которой раздался раскат грома.

— Отлично, ты великолепно справилась со спасением, — сказала Селестия, проходя вперед и утешающе – и предупреждающе – кладя копыто на плечо тяжело дышащей Найтмер. – Вы все должны быть благодарны Луне за освобождение от бандитов, хоть она немного увлеклась и приняла облик Найтмер Мун. Случайно. Потому что она так сильно о вас заботится.

Пони более-менее понимающе забормотали, и принцесса воспользовалась этой возможностью утащить Найтмер из вагона.

— Замаскируйся обратно, дурища, — прошипела она, сама меняя облик.

Повесив голову и даже не отреагировав на оскорбление, Найтмер сменила облик даже почти без вспышки света. Она не поднимала взгляд ни когда их встретил Шайнинг Армор, ни когда мимо них промчались охранники. В купе она свернулась на своем сидении смотря в стенку, и не произнесла ни слова до конца поездки.

06. Планы на будущее

Прошли недели. Для Селестии это было подобно вечности, но они, наконец, справились. Улей Кризалис дал им нужные ответы, и через некоторое, кажущееся очень долгим время, Селестия, Шайнинг Армор, Найтмер Мун и Ка-клак сумели найти сокрытое глубоко в руинах Старого Гриффинстоуна заклинание, способное обратить окаменение. Селестия быстро его выучила – в конце концов, она была очень мотивирована – и момент настал.

По ее телу прокатилась мощь, луч солнца пробился сквозь облака над замком Твайлайт, окутав ее золотым сиянием. Склонив голову, она позволила магии течь свободно и купол магии охватил четыре статуи.

Когда он рассеялся, все четверо пони стояли на месте, моргая от удивления. Твайлайт была быстро погребена под подругами, Кейденс сгреб в объятия Шайнинг Армор, но Луна досталась вся Селестии. Ну и королеве Кризалис, но даже ее Принцесса Солнца дружелюбно похлопала по спине.

Наконец, после всех объяснений, извинений и благодарностей, Селестия оказалась наедине с Твайлайт в ее замке.

— Я рада, что ты в порядке, — тихо произнесла Селестия, глядя на меньшую принцессу через стол, за которым они пли чай.

— Конечно, я в порядке, — улыбнулась та в ответ. – Оказаться в камне было скучновато, конечно, но я не боялась. Я знала, что вы меня спасете. Вы всегда рядом.

— И всегда буду, Твайлайт, — открыто ответила Селестия, приложив копыто к груди. – Ты так много для меня значишь. Я бы не перенесла потери тебя.

— Спасибо, — застенчиво улыбнулась Твайлайт. – Вы тоже для меня много значите.

Селестия глубоко вдохнула.

— Это х-хорошо, — сумела она совладать с голосом. – Потому что… я хочу задать тебе очень важный вопрос.

— Конечно! – радостно ответила Твайлайт. – После того, что вы для меня недавно сделали, думаю, я сделаю для вас почти все!

— Ну, видишь ли… Твайлайт, я знаю тебя очень давно. И… и в то же время я видела, как ты выросла в чудесную пони. Умную, дружелюбную, отважную… ты, воистину, одна из замечательнейших пони, кого я встречала. Я просто… Твайлайт, я люблю тебя. Я знаю, что нам уже суждено провести вечность вместе, как друзьям, но я хочу большего! Я хочу разделить с тобой всю свою жизнь, побеждать, когда побеждаешь ты, и проигрывать, когда ты проигрываешь. Я хочу испытать эту вечность вместе тобой, а не просто рядом с тобой. Я хочу быть рядом всегда.

— Ой!.. Ой, — нервно пошевелила копытами Твайлайт, отведя взгляд. – Помните, я сказала, что выполню почти все, что вы пожелаете?

Сердце Селестии разбилось.

— Не то, чтобы я не любила вас, — голос Твайлайт был тускл и отстранён. – Вы всегда были моим близким другом. Но… не более. Лишь другом. Извините.

— Все… все в порядке, — отстраненно ответила Селестия, глядя, как мир вокруг нее окрашивается в тусклые цвета сепии. – Я все понимаю.

— И, ну, есть другая пони, к которой, кажется, у меня чувства. Мы повстречались совсем недавно, — продолжила, чуть зарумянившись, Твайлайт. – Просить о таком может быть неприемлемо, но я думала, не могли бы вы меня ей представить? Она знакома вам лучше, чем мне.

— Все, что пожелаешь, — глухо ответила Селестия.

— О, спасибо огромное! – радостно запрыгала вокруг стола Твайлайт. – Это может быть неловко, но это Найтмер Мун! Разве она не прекраснейшая пони из всех, что вы видели?

Глаза Селестии сфокусировались, и она медленно подняла голову.

— Ее шерстка такого чистого черного цвета, а голос такой властный. А ее бедра…

Вспышка магии с рога Селестии смела Твайлайт, стол и комнату. Когда она угасла, Селестия стояла в глубокой, непроглядной темноте, тянущейся до бесконечности во все стороны.

— Хорошая попытка, — сказала она в темноту, осматриваясь. – Должна признать, я почти попалась. Похоже, ты чуть научилась скрытности. Но в конце слишком надавила.

— Ну, гордыня и тщеславие всегда были мне присущи, — ответила с широкой ухмылкой Найтмер, материализуясь позади Селестии. – Кроме того, что веселого в слишком реалистичном кошмаре?

— Только пони вроде тебя посчитает, что такие кошмары веселы, — оскалилась Селестия, оборачиваясь. – Но раз уж ты тоже спишь, как насчет попробовать свое же лекарство?

Ее рог засветился, но выбросил лишь немного искр. Принцесса, моргнув, удивленно на него посмотрела.

— Какие-то проблемы? – засмеялась Найтмер, гарцуя вокруг нее. – Я была удивлена не менее тебя. Да, похоже я теперь полностью контролирую Мир Грез. Кажется, я прихватила это, когда покинула Луну. Теперь все сны в Эквестрии подчинятся моей воле!

— Ты чудовище… — прорычала Селестия с полуприкрытыми газами, представляя все те ужасы, которые прямо сейчас, несомненно, видят в своих снах ее пони. – Если ты повредишь хотя бы кому-то своими садистскими, извращенными кошмарами…

На это ответа не последовало, и обернувшись, Селестия увидела остановившуюся Найтмер. Она смотрела на нее ровным взглядом, а рот сжался в тонкую линию.

— Ты никогда не понимала, так? – наконец произнесла Принцесса Кошмаров. – Ты думаешь, что я делаю все потому, что я какое-то чудовище, потому что я злая. Но ты никогда и не думала, что я делаю это из-за тебя.

— Все, чего я хотела – быть любимой, как ты, и быть любимой тобой. Чтобы мои пони – наши пони – любили мою ночь так же, как твой день. Я хотела исполнять свой долг, и чтобы это ценили. Но тебя это не заботило, и пони Эквестрии это не заботило. Потому я сделала то, что должна была, чтобы получить то, что заслуживаю. И за это я была наказана. За это ты сделала меня величайшим злодеем Эквестрии, пони настолько плохой, что к моему возвращению это вошло в легенды.

— Я спасла тех пони в поезде. Я справедливейшим образом разразила их врагов, сохранив кошельки и, возможно, даже жизни своих подданных. Встретила ли я за это любовь? Благодарность? Нет, они смотрели на меня, как на чудовище. Ничего не изменилось с тех пор, как они отвергли Луну и меня за те ночи, что я приносила ту тысячу лет назад… и все из-за тебя.

Она мрачно посмотрела на Селестию и сделала шаг вперед.

— А теперь ты думаешь, что я умалю свои обязанности из какой-то озлобленности? – Найтмер яростно фыркнула и топнула ногой по туманной поверхности под копытами. – Будь уверена, я к своему долгу легкомысленно не отношусь. Все пони Эквестрии, что заслуживают приятных снов – получат их. А те, что заслуживают кошмаров – станут страдать. Как только что страдала ты.

Селестия посмотрела на нее не менее мрачно прежде, чем тоже заговорить.

— Что ты делаешь? Каков твой план? Ты очевидно не можешь снова меня изгнать, но ради чего все это? Ты не можешь серьезно желать освободить еще трех принцесс, не говоря уже о Луне. Так какова твоя цель?

Найтмер запрокинула голову и рассмеялась.

— Игнорируешь любую возможность подумать о своих поступках? – ухмыльнулась она. — Типично. А что до моего плана… подожди и узнаешь!

Губы Селестии чуть изогнулись в оскале, когда вся та фальшивая радость схлынула с Найтмер.

— Но я хочу, чтобы ты поверила мне в одном, — серьезно и откровенно продолжила она. – Я действительно хочу освободить всех тех пони из камня, и я сделаю все в моих силах, чтобы помочь тебе. Никаких ударов в спину, никакой двойной игры, никаких попыток украсть эту силу для себя. Единственное, что меня заботит — их освобождение.

Затем она хихикнула, возвращаясь к своему обычному образу.

— Конечно, тебе может не понравиться, что случится потом, — насмешливо пропела она.

Селестия продолжила мрачно смотреть, но на ее лицо наползла улыбка.

— Хорошо, Найтмер Мун, — произнесла она. – Раз уж ты была так любезна, что поведала мне о своих планах, то и я своими с тобой поделюсь. Особенно тем, что я собираюсь сделать, когда все это закончится.

— О, расскажи! – застучала копытами Найтмер. – Обратишь меня в камень? Отправишь на луну? Обратишь меня в камень и отправишь на луну?

— О, нет, — голос Селестии был нежен и зловещ, как утечка невидимого газа. – Я просто верну тебя в голову Луны.

Найтмер застыла. На секунду ее лицо стало маской неописуемого ужаса и паники. Она быстро сошла, но Селестия ее заметила. Хуже того, Найтмер знала, что она ее видела.

— О, нет, не это! Что угодно, только не э-это! – Ночная Кобыла всхрапнула, пытаясь притвориться, что поперхнулась. Затем ухмыльнулась. – Мне понадобилось всего несколько лет, чтобы сбежать оттуда. Думаешь, меня затруднит проделать это еще раз?

— Да, так и есть, — уверенно ответила Селестия. – Ты не сбежала оттуда. Тебя, по какой-то непредставимой причине, вытащило оттуда Древо Гармонии с помощью Радужной Силы. Наверное, чтобы я смогла разобраться с тобой сама. Но видишь ли, это уже не важно. Я знаю, что ты не можешь выбраться сама. Потому что мне известно, что вернуться в голову Луны ты боишься больше всего.

— Этот мелкий, предательский Капитан Гвардии, — выплюнула, отвернувшись Найтмер.

— Ну, ну, не вини его в своем собственном длинном языке, — пожурила ее Принцесса Солнца. – Ты же знаешь, что он верен мне превыше всех прочих, помимо, может быть, Кейденс. Не его вина, что ты раскрыла свои секреты.

— Ладно, ты запихнешь меня обратно в разум Луны, — закатила глаза Найтмер. – Я это ненавидела, потому что там скучно. И дальше что?

— Ах, но ведь ты не поэтому напугана, — Найтмер нервно взглянула на собеседницу, и улыбка Селестии стала шире. – Ведь еще была Тантабус, так?

Аликорн Кошмаров вздрогнула, прижала уши и отступила на несколько шагов. Селестия рассмеялась и скользнула вперед, следуя за противницей.

— Я догадывалась. Ты, наверное, даже не заметила поначалу, что становишься все слабее? Это сложно, когда ты в плену без физического тела и даже духовное едва собой представляешь. Ты, должно быть, понимала, что чего-то не так – но у тебя не было никакой возможности узнать, что происходит. А потом появилась Тантабус.

— Уверена, поначалу ты была счастлива. У тебя появилась настоящая сестра, не говоря уже о муках, которые она причиняла Луне. Всякий раз, как Луна засыпала и мучала себя кошмарами о том, что ты творила – для тебя был как праздник.

Селестия сделала еще несколько шагов к застывшей Найтмер.

— Но… что произошло, когда Луне стала уже не нужна Тантабус, Найтмер? – та поморщилась, отвела взгляд и снова отступила. Селестия хищно улыбнулась. – Она приняла Тантабус, так? Она создала ее собственным разумом и когда нужда в ней отпала – забрала ее. Именно тогда ты поняла – почему ты чувствовала себя такой слабой. Почему тебе все сильнее приходилось бороться ради влияния на Луну. И почему ты могла бороться со мной лишь на равных, когда освободилась, а не превзойти меня, как в прошлый раз.

— Потому что Луна пожирала тебя.

— Кусочек за кусочком, по мере ее осознания, насколько все изменилось, как сильно Эквестрия нуждалась в ней и любила ее, насколько я любила ее и сожалела о произошедшем – она отнимала у тебя силы. Как только она поглотила Тантабус, простив себя, Луна начала поглощать и тебя – по мере того, как ее ревность и гнев угасали. Поглощать тебя и снова делать частью своего разума. Больше не будет Найтмер Мун и Луны… только Луна, злая сторона которой лишь немного темнее обычного. Сторона, которая когда-то давно имела свою личность.

Найтмер Мун уже не держали ноги, и она сжалась на туманной поверхности, в страхе глядя на Селестию, которая смотрела на нее и улыбалась, как Смерть.

— И… именно это я намерена сделать с тобой, Найтмер Мун, — мягко, сладко пропела Селестия. – Я отправлю тебя обратно в голову Луны и стану для нее лучшей старшей сестрой, какая может быть. Я окружу ее любовью, буду каждый день делать маленькие подарки, и каждый час своего бодрствования она будет знать, как я ее ценю. Я учрежу государственный праздник в честь ее ночи. Я изменю флаг эквестрийской диархии, чтобы ее сторона выделялась больше, чем ранее. Ни одного лидера не любили и не будут любить больше, чем ее.

— Я сожалею лишь о том, что не смогу заглянуть ей в разум. Что я не смогу наблюдать, как ты становишься все меньше и меньше, не смогу услышать, как твой голос в ушах Луны становится все тише и тише, и не смогу увидеть, как в один прекрасный день ты… пуфф! Исчезнешь. И останутся лишь дурные воспоминания, которые, волею Гармонии, однажды тоже исчезнут. Прямо… как… ты.

Селестия наклонилась, возвышаясь над Найтмер, и ее улыбка стала очень доброй. Что было ещё хуже.

— И знаешь, что тут самое лучшее? Я больше никогда не смогу поссориться с Луной. Всякий раз, как мы поспорим, всякий раз, как она рассердится на меня… я смогу лишь рассмеяться и дать ей все, что она пожелает. Потому что я буду смотреть в ее глаза, видеть в них лишь крохотную искорку гнева… и знать, что это все оставшееся от тебя^[2].

Найтмер содрогалась на месте, глядя на Селестию как пони, которой явилась Смерть во плоти. Она облизнула сухие губы, несколько раз раскрыла рот, пытаясь выдавить ответ, и наконец смогла заговорить.

— И ты зовешь чудовищем меня, — хрипло произнесла она.

— ТЫСЯЧА ЛЕТ! – проревела Селестия, набрасываясь на Найтмер, хватая ее и тряся копытами. – Ты украла у меня сестру на тысячу… ЛЕТ!

— Думаешь, я этого хотела? – взревела в ответ Ночная Кобыла, вырываясь от Селестии и вставая на ноги. – Я лишь стремилась к заслуженному мной уважению! Я никогда не собиралась ранить тебя так!

Они набросились друг на друга, катаясь по земле, не способные нанести точный удар. Наконец, они прекратили и встали в нескольких шагах друг от друга, тяжело дыша. Гримаса Селестии превратилась в полноценный оскал и во вспышке золотого света она исчезла.

Все еще тяжело дышащая Найтмер смотрела на место, где исчезла Селестия, и запрокинула голову.

— Мне тоже тебя не хватало! – прокричала она в пустой Мир Грез. – Я ненавижу тебя больше всех, но ты все еще моя сестра!

С этими словами она тоже исчезла из Мира Грез.

Шайнинг Армор и Ка-клак сидели в баре и изо всех сил притворялись, что им не крайне неловко из-за других посетителей маленькой обеденной залы. Тихое Ранчо («На ранчо приезжай, погулять не забывай!» ™) был не самым лучшим из отелей Эпплузы. На самом деле, это была затрапезная ловушка для туристов, дополненная весело улыбающимися пони с омертвевшими глазами и таким количеством безвкусного хлама, висящего на стенах, что настоящие можно было убрать, а здание все равно стояло бы. Но самое важное, это было первое пригодное для сна место, которое они увидели, когда сильно задержавшийся поезд приполз глубокой ночью в Эпплузу.

— Итак… — произнес Шайнинг Армор, старавшийся притвориться, что в разных углах комнаты не сидят две замаскированные богини, метающие друг в друга злобные взгляды, а когда персонал не видит – и разряды магии. – Это, эм, неловко.

— Да, они похоже чем-то расстроены, — согласился Ка-клак. – Могу предположить, что чего-то случилось вчера ночью, когда мы спали.

— Что-то произошло?

— Не знаю, как тебе, но мне снились очень странные сны, — ответил, пожав плечами подменыш. – Думаю, с этим как-то связана Найтмер Мун.

— Странно. Я ничего такого не заметил, — пробормотал Шайнинг.

— В одном меня засыпало горами фруктовой закуски, — ответил Ка-клак и задумался. – Даже не знаю, считать это приятным сном или кошмаром.

— Ну, что бы она ни сделала Селестии, оно было выдающимся, — заметил Шайнинг, краем глаза глядя на пегаску, которая метнула еще один разряд магии с невидимого рога.

— Несомненно. Она очень злая. И весьма могущественная. На самом деле, она одна из сильнейших духов, о которых мне доводилось слышать. Что неудивительно.

— Дух? – Шайнинг удивленно посмотрел на собеседника. – Погоди, ты знаешь, что она такое?

— Они называются духами. Они… воплощения эмоций, — объяснил Ка-клак. – Их создают очень сильные чувства. Слабейших именуют полтергейстами. Они потому и встречаются рядом с пони-подростками. Гормоны и эмоции у них вразнос идут.

— И если ты когда-то слышал об одержимости демонами, то это были духи настолько сильные, что могли брать под контроль породивших их пони. Это, к счастью, случается крайне редко. И не настолько опасно, как звучит. Они очень редко могут сконцентрироваться достаточно, чтобы причинить какой-либо вред, и быстро выгорают.

— Но Найтмер Мун… — покачал головой Ка-клак. – Очень неудачно, что Луна создала духа. Так как она аликорн, неудивительно, что из ее разума вышло нечто беспрецедентно могучее. А теперь, когда Радужная Сила сделала Найтмер Мун, ну, настоящей… Не думаю, что она еще дух. Она просто обычная пони. То есть, она аликорн с неописуемыми темными силами и всем таким, но все же пони.

Шайнинг глубоко вздохнул и допил свой сидр.

— Ну, просто великолепно. Будто нам тут раньше бардака недоставало – теперь у нас есть призрак с реальным телом. И она дух… чего, мщения? Ярости? Ревности?

— Страстной любви.

— Стра… — жеребец моргнул и повернулся к подменышу. – Серьезно?

— Конечно. Ты что, не чувствуешь? – Шайнинг пристально на него посмотрел, и Ка-клак пожал плечами. – Ах, да. Но все же это страстная любовь. Луна любила Эквестрию так сильно, что породила Найтмер Мун после того, как была отвергнута, когда ее старания и любовь были не замечены ее народом. Не могу сказать, что тогда происходило между Луной и Селестией, но их ссоры могли только ускорять рождение Найтмер.

— Значит… — Шайнинг нахмурился в свою кружку. – Теперь у нас тут свободный дух страстной любви… и оная любовь делает ее настолько злобной, что она желает уничтожить все, что стоит на ее пути к власти над Эквестрией… чтобы она могла ее любить и быть любимой гражданами. И помимо того, она жаждет отомстить принцессе Селестии за то, что та игнорировала ее.

— Очень верно подытожено, — согласился Ка-клак.

— Ну… — яркий бирюзовый разряд магии разбил его кружку, и Шайнинг вздохнул. – Просто фантастика.

¹↑ Весь этот монолог я не мог не видеть зубастую хеллсинговскую улыбку на лице Селестии.

07. Подменыши, оказывается, питаются сиротами

— Какой чудесный день! – радостно объявила Найтмер Мун, весело рыся по улице Эпплузы. Дощатые дома выстроились вдоль пыльной дороги, ведущей в центр города. Универсальный магазин, салун, ратуша, некоторые другие типичные заведения Старого Запада – в Эпплузе были они все.

— Вообще-то, сильно пасмурно, — указал Шайнинг Армор.

— Ну а я о чем? — промурлыкала Найтмер, метнув взгляд в сторону Селестии. Та ее полностью проигнорировала, сосредоточившись на разговоре с Ка-клаком.

— Не хочу сильно любопытствовать или выглядеть выведывающей конфиденциальную информацию у тебя… — она сделала неопределенный жест копытом. – Но… как вы сумели выстроить улей под Эпплузой, и чтобы никто не заметил? Я имею ввиду, даже с тоннелями копей…

— Копи не конкретно под городом, — ответил подменыш. – Нам пришлось прокопать достаточно много длинных тоннелей, чтобы добраться до него. Ну и самого рудника уже нет. Мы обрушили большую его часть, чтобы получить свободное пространство. Те, что остались – служат запасными выходами, на случай если… ну, знаете… вы нападете на нас.

— Ах. Просто из любопытства…

— То, что королева Кризалис сделает со мной, если я раскрою вам наши планы на чрезвычайные случаи, даже если она выйдет за вашу сестру, побледнеет в сравнении со всем тем, что вы можете себе представить.

— Да, скорее всего ты прав, — некоторое время Селестия шла молча, а потом посмотрела на Ка-клака. – Какая она? Королева Кризалис, то есть.

— Неприятная, жестокая, злобная, — пожал плечами Ка-клак. – Обычная королева, на самом деле.

— Знаешь, это не вселяет в меня уверенность, учитывая ее будущую свадьбу с моей сестрой, — сухо заметила Селестия.

— У нее есть и мягкая сторона. Только скрывается под большим слоем жесткости. То есть, большим. Но не сомневайтесь, она любит вашу сестру всей душой. Это чувствуется через Разум Улья и… знаете, это еще страшнее, чем ее гнев. И я мог немного преувеличить ее… «злобность», так сказать. Пока делаешь то, что она хочет, то все в порядке. Ей просто всегда нужно держать все под контролем. То есть, она же королева.

Они добрались до конца улицы и Селестия, остановившись перед зданием, фыркнула.

— А еще она совершенно испорчена, — заявила она, мрачно глядя на вывеску здания, и громко прочитала. – «Круп Розовой Принцессы».

Ка-клак удивленно на нее посмотрел, и принцесса закатила глаза.

— То есть, я знала, что вам нужна любовь и все такое, но строить вход в улей под борделем? Я ожидала… не знаю, большего уровня от Кризалис, наверное.

— Эм… я не говорил, что это вход, — медленно ответил Ка-клак и указал головой. – Он там.

— Но… — Селестия посмотрела на уходящего подменыша, и покраснела. – Я просто предположила… к-когда ты сказал, что он в конце улицы…

— Да, на этом конце, — Ка-клак перешел на другую сторону и завернул за угол здания, которое стояло фасадом к пустыне.

— «Дружелюбные Объятия», — прочел Шайнинг Армор, когда они вышли к фасаду. Несмотря на открытость стихиям, здание было ухоженным, а ярко раскрашенные ставни и веселые тенты придавали ему домашний, уютный вид.

— Именно так, — Ка-клак подошел к двери, но остановился, положив копыто на дверную ручку.

— Послушайте, — произнес он, нервно потирая копыта и отводя взгляд. – Эти пони здесь… они важные. Для меня. Для нас. Просто ведите себя наилучшим образом, хорошо? Пожалуйста.

— Она стесняется нас? – с негодованием прошипела другим Найтмер Мун.

— Ну, после того, что вы вдвоем устроили… — ответил Шайнинг Армор.

— О, прошу тебя, ничего такого мы и не делали, — пренебрежительно фыркнула Селестия, не замечая взгляда жеребца из полуприкрытых глаз. А потом ахнула. – Погоди… что, если это подменыши запускают секс-поезда?! А Ка-клак боится, что мы все испортим, если привлечем к ним внимание?!

— Селестия, просто… — Шайнинг поднес копыто к голове и застонал. – Хватит уже, пожалуйста.

Они взобрались на маленькое крыльцо и проследовали за Ка-клаком в маленькую комнатку, украшенную картинами и заставленную множеством разнообразных стульев. Как и внешняя часть здания, эта комната была старой, но в уютном смысле. Она не была обветшалой — просто обжитой, и достаточно давно. Подменыш оглянулся на спутников и кашлянул.

— Угадайте, кто вернулся? – веселым голосом крикнул он.

— Лавендер Блоссом!

Ее немедленно окружил табун жеребят, вырвавшийся из дверей на другой стороне комнаты. Они были всех рас – земные, пегасы, единороги – их шкурки были всех цветов и оттенков, а по возрасту варьировались от едва способных ходить до почти подростков. За ними следовала пара взрослых пони, улыбающихся этой картине и понимающе смотрящих на троицу у дверей.

— И я тоже рада вас всех видеть, — хихикнул Ка-клак, от души стараясь обнять, потрепать по гриве и вообще поприветствовать каждую кобылку и жеребчика.

Селестия, Найтмер Мун и Шайнинг Армор смотрели на это все с открытыми ртами.

— Подменыши… управляют сиротским приютом? – прошептал, наконец, жеребец.

— Похоже на то, — секундой спустя ответила Селестия, звучащая так, словно ее ударили по голове. – Понять только не могу, то ли это отвратительно, то ли это гениальный способ вписать подменышей в наше общество.

Тем временем жеребята вспомнили о более важном – подарках и их местонахождении.

— Подарки? – удивился Ка-клак, доказывая свои актерские способности тем, как изображал пони с полным их отсутствием. – Я и понятия не имею, о чем вы!

— Ты всегда возвращаешься с подарком! – заявил один маленький пегасик.

— Ага, всякий раз, как уходишь – ты возвращаешься с подарком для нас, — подтвердила единорожка в очках.

— И это правильно! – заявил Ка-клак, засовывая крыло в седельную сумку. – И, кажется, тем, кто получит его на этот раз, будет… Боулдер Смэш!

Он вытащил яркую коробку, с широкой улыбкой передавая ее сияющему жеребчику.

— Это же… — замолчал он, говоря едва не шепотом.

— Правильно, — кивнул Ка-клак. – Делюкс-версия экшн-фигурки принцессы Селестии, с боевой броней и приемом кунг-фу.

Он смотрел на нее со слезами на глазах, а потом, к удивлению трех наблюдающих пони, отложил коробку, чтобы обнять Ка-клака.

— Спасибо! – радостно произнес он, и даже если подменыш обнял его в ответ с несколько большим, чем нужно, энтузиазмом, то вряд ли кто видящий это мог бы сказать что-то против.

— А теперь вспоминаем правило, — сказал Ка-клак, отпустив жеребчика, убежавшего с коробкой. – До конца дня подарок принадлежит Боулдер Смэшу, а завтра это уже честная добыча для всякого!

— Я следующая, да, мисс Блоссом? – спросил маленькая застенчивая единорожка.

— Да, Инк Пот.

— Я так и думала! – засияла кобылка. – Смотрите, я составила список, чтобы отследить, кто чего получал…

Эти двое продолжили говорить, Шайнинг смотрел на кобылку с легкой улыбкой, но Найтмер ушла за жеребенком, получившим подарок. Прищурившись, Селестия тихо последовала за ней.

Жеребенок сидел посреди комнаты, полной потертых, но очень любимых игрушек, аккуратно доставая свою новую экшн-фигурку и раскладывая аксессуары.

— Так, — Найтмер заговорила так неожиданно, что жеребчик подпрыгнул. – Тебе нравится принцесса Селестия?

— Конечно, — ответил нервничающий и смущенный жеребенок. – То есть, она же принцесса. Она поднимает солнце и приносит дни, которым мы так рады. Представить не могу, чтобы кому-то не нравилась принцесса.

— О, ты будешь удивлен, — тихо прошипела Найтмер. – Наверное будет нехорошо, если с твоей новой игрушкой что-то случится, так?

— Конечно, — радостно согласился Боулдер, и Селестия напряглась, готовясь защищать подарок от чего бы то ни задумала Найтмер. – Ведь тогда Найтмер Мун будет не с кем бороться!

Он подбежал к ящику с игрушками и вернулся с другой экшн-фигуркой. Селестия услышала, как Найтмер резко вдохнула.

Это была фигурка Найтмер Мун, и если другие игрушки пребывали в состоянии «попользованные, но очень любимые», то эта видела любви столько, что хватило бы на дюжину ульев. Полумесяц на груди игрушки был практически неразличим – краска давным-давно стерлась. Рог был погнут, одного накопытника не хватало, а хвост, казалось, потерял половину волос. Ко всему прочему, одно крыло, вроде бы, отваливалось и лениво покачивалось, пока Боулдер нес ее к новой игрушке.

Тем не менее, обращался он с ней, как со святыней, и радостно сиял, когда поставил ее рядом с фигуркой Селестии.

— Так… вот почему ты хотел фигурку принцессы Селестии? – голосом, полным восхищения, произнесла Найтмер. – Просто чтобы Найтмер было с кем сражаться?

— Ну конечно! – радостно ответил жеребчик, беря по игрушке в каждое копыто. – Найтмер Мун хочет принести вечную ночь, чтобы ей все поклонялись. Но принцесса Селестия желает, чтобы все время был день, и все смотрели только на нее!

Он замолчал и покраснел.

— Я-я знаю, что все было не совсем так, но…

— На самом деле, ты попал в точку, — Найтмер захихикала, а Селестия возмущенно надула щеки. – Но будет ли Найтмер Мун побеждать хотя бы в каких-то этих битвах? Ты действительно желаешь вечной ночи этой стране?

— Ну, она будет иногда побеждать, но и Селестия будет выигрывать. И конечно, я не хочу вечную ночь. Никто не хочет, — он не заметил искры гнева в глазах собеседницы, отвернувшись к окну. – Днем хорошо – мы можем играть на свету и купаться, когда солнце все прогреет. И солнце помогает растить урожай, чтобы нам было чего есть.

— Но ночью тоже красиво, когда в небе светят звезды и луна. Мы спим большую ее часть, но просто потому, что она такая успокаивающая. Она дает всем расслабиться после долгих дневных трудов, и не будь она темной и спокойной, нам бы это не удалось.

— Конечно, я не хочу вечную ночь, — заключил жеребчик. – Нам нужны как день, так и ночь, одинаково. Этому нас научила Найтмер Мун. И только сумасшедший захочет, чтобы ночь была вечно.

— О, — мягко произнесла Найтмер, опустив голову и изучая ковер игровой комнаты невидящими глазами.

— Но Найтмер Мун будет побеждать чаще, — продолжил Боулдер, приподнимая эту фигурку выше. – Потому что она круче Селестии.

Найтмер подняла голову, моргнула от удивления и потрепала жеребенка по гриве копытом.

— Дискордовски верно, мелкий, — хихикнув, сказала она.

— ЛУНАТИК! – Селестия так возмущенно закричала, что эти двое аж подпрыгнули.

— «Лавендер Блоссом» действительно каждый раз приносит жеребятам подарки? – тихо спросил Шайнинг Армор Ка-клака, ожидая, пока другие воспитатели уведут все еще окружающих их жеребят.

— Она часто путешествует, — ответил Ка-клак. – А подарки заставляют их гадать, когда она вернется, а не где была. Кроме того, подарки помогают извлекать много любви.

Шайнинг Армор мог отреагировать множеством способов – гневом, отвращением, возмущением. Вместо этого он со скепсисом на лице приподнял бровь и Ка-клак покраснел.

— Лавендер Блоссом… иногда может путешествовать чаще, чем это необходимо, — признал он, повесив голову. – Нам просто нравится видеть их счастливыми. Это хорошо для улья, потому что чем счастливее они, тем больше любви получаем мы!

— Не нужно мне это объяснять, — с улыбкой ответил Шайнинг, когда вернулись двое других.

— Ой! Ой-ой-ой! Хватит! Отпусти меня уже!

Найтмер возмущалась и махала копытами, но могла лишь следовать за Селестией, так как пегаска крепко ухватила одно ее ухо крылом.

— Прошу прощения, — с негодованием произнесла Селестия, последним движением крыла забрасывая Найтмер в комнату. – Но я обнаружила, что Найт… Лунатик грубо выражалась при одном из жеребят.

— Хммм, — Ка-клак посмотрел на закатившую глаза Найтмер. – Лучше бы мне не слышать, как они повторяют любые услышанные ими слова. Думаю, никто не захочет знать, что случается, когда воспитатели приюта обнаруживают угрозу своим подопечным.

Найтмер Мун фыркнула, все еще не смотря на него. Затем Ка-клак поманил всех за собой. Он привел всех в кабинет, у задней стены которого возвышался огромный книжный шкаф, и аккуратно запер за ними дверь. Убедившись, что они на самом деле одни, Ка-клак принял свой родной облик, зажег рог и отодвинул шкаф.

За ним вниз извивалась спиральная лестница, и все пошли по ней следом за подменышем. Они спускались и спускались, все глубже и глубже, пока не оказались в тоннеле, ведущий в подсвеченную зеленым тьму.

— Прибыли, — указал Ка-клак дырчатым копытом, и Селестия посмотрела в ту сторону. – Это наш главный вход в улей. Главный вход для одиночек, точнее. Мы ведь не сможем объяснить заходящие в приют толпы пони, которые потом оттуда не выходят.

— А вы не боитесь, что кто-то из жеребят может сюда попасть? – с любопытством поинтересовалась Селестия.

— Нет. Шкаф можно сдвинуть только магией подменышей. Даже вы не отодвинете его магией пони. И помимо того, у нас есть другие защиты, вроде барьеров, которые пропускают подменышей, но не пони…

Он остановился, услышав звук удара и приглушенный стон позади. Селестия стояла, распластавшись по воздуху. Мрачный взгляд ее расплющенного лица был направлен четко на подменыша.

— Ой, извините, — рог Ка-клака снова засветился, заставив прореагировать едва заметный драгоценный камешек на стене, и Селестия неловко шагнула вперед. – Вроде как, эм, вылетело из головы, пока я об этом не сказал.

— Ха-ха-ха! – Найтмер села на задние ноги и, хохоча, охватила себя передними. – Отныне я стану звать тебя «принцесса Блинчик»!

Мрачный взгляд Селестии упал на нее, пока Шайнинг Армор проходил мимо. И когда Найтмер, едва способная видеть из-за текущих из глаз слез, подошла к месту, где был барьер, Селестия применила свою магию на том же камне. Из-за чего Найтмер вошла четко в него.

— Упс, извини, — пропела Селестия, отключая барьер через несколько секунд после созерцания расплющенного, злого лица Ночной Кобылы. – Может, я стану звать тебя теперь «Найтмер Блинчик».

— Ты дерзкая мелкая…

Рог Найтмер начал сиять – и тут же засияли окружающие стены. Вокруг них появились руны, потом – дальше и дальше вниз по тоннелю, целая сеть магических рун, соединенных силовыми линями и гудящих такой сдерживаемой разрушительной мощью, что почти казались жаждущими разрядиться. Их сияние было таким сильным, что практически затмило свет от рога Найтмер.

— Хорошо, — мягко сказал Ка-клак, поднимая одно копыто. – Давайте все… успокоимся, так? И давайте определенно не станем делать ничего, вроде творения боевых заклинаний, да? Ничего, что даже может напоминать боевое заклинание. Заклинание, чтобы просто похлопать по плечу, будет уже лишним, понимаете?

Разъяренная Найтмер начала, было, отвечать, но взгляд на руны вокруг ее, кажется, переубедил и она аккуратно заглушила рог.

— Спасибо, — ответил Ка-клак, утирая пот со лба, когда руны начали утихать.

— Меня все равно соблазняло атаковать, — вызывающе произнесла Найтмер. – Если бы Селестия заплатила, оно бы ого стоило. Уверена, какие заклинания вы, насекомые, ни наложили на тоннель, для меня они ничто.

— Это защитные руны, наложенные самой королевой Кризалис, — жестко ответил подменыш. – С использованием любви, накопленной ульем за целый сезон. Термин «катастрофа» описывает лишь десятую их часть при активации. А термин «неописуемая разрушительность» может быть применен к тому, что бы произошло, если бы пони вашей мощи творила здесь боевую магию. Вроде «в этом тоннеле что-то жило, пока реальность в нем не разорвало».

Секунду Найтмер казалась достаточно напуганной, но тут же встряхнулась и приняла вид, будто ее это не заботит. Селестия, однако, с суровым лицом приблизилась к Ка-клаку, когда они пошли дальше.

— Так какая у вас в улье защита? – нахмурилась она. – Что же случилось с заклинаниями стирания памяти?

— В случае реального нападения эти руны активировали бы вкопытную, — неуверенно ответил он. – Но сейчас они в защитном режиме, что означает оборону от, ну, внезапных атак. Конкретно – аликорнов. Как я подозреваю, идея была в том, что раз вы в улье и атакуете нас прямо, то улью конец. И в таком случае… забрать вас вместе с ним – уже хорошо.

— У вас несколько неприятные идеи на тему обороны дома, — ответила Селестия через мгновенье, решив отреагировать на эти откровения лишь словами. – И хоть я понимаю необходимость в защите королевства… факт, что все эти средства направлены против пони, несколько оскорбителен!

— Мы построили этот улей под городом пони в королевстве пони, — пожал плечами Ка-клак. – Учитывая провал на свадьбе и то, что вы были нашей главной добычей десятилетиями, логично, что наши защиты направлены против пони.

Через мгновенье тишины он продолжил несколько более высоким голосом.

— Но скоро все изменится, пусть и немного. В конце концов, мы не можем позволить, чтобы такая прекрасная и величественная пони, как моя драгоценная Луна была вдали от своего королевства.

Селестия посмотрела на него, когда подменыш несколько раз моргнул и потряс головой.

— Это была…

— Королева Кризалис, — кивнул, подтверждая, Ка-клак. – Мы в улье. Она с вас глаз не сведет – множества глаз. Можете ожидать, что она будет смотреть на вас из каждого подменыша, какого вы увидите. И особенно тех, которых вы не увидите.

Селестия хотела было указать, как жутко это звучит, но во имя дипломатических отношений и семейного счастья решила не развивать тему.

— Так…- вместо этого произнесла она. – Ваше прикрытие здесь – сиротский приют, в котором весь персонал состоит из подменышей, так? Как вы к этому пришли?

— Ну, нам надо есть, — снова пожал плечами Ка-клак. – Налеты на деревни на границах вашего королевства это хороший – эм, извините – но не слишком постоянный источник любви. Несколько неудачных рейдов – и у нас куча проблем. И мы не могли провести больше серьезных акций, так как потому что копили силы для…эмм, дружбы?

— Т-так или иначе, мы додумались до этого, как постоянного источника любви, чтобы гарантированно иметь запас под копытом. Поначалу королева была против. Она утверждала, что любой план без похищения пони – ниже нас. Но мы нуждались в любви, и она все же позволила нам попробовать. Конечно, она никогда не признает, насколько хорошо все сработало, но то, что улей был перенесен сюда — уже признание.

Селестия снова искоса посмотрела на подменыша.

— А вы не слишком… добры к сиротам? Т-то есть, не то, чтобы я не одобряла – если дети довольны, и вы растите их хорошо, то у меня претензий нет, просто… они дети, и впечатлительны, и, ну, если они действительно любят вас, то они могут… то есть, вы можете… как вы их растите…

Селестия никак не могла подобрать слова, которые она хотела высказать так, чтобы не оскорбить Ка-клака, чего она хотела бы избежать, потому что он быстро становился другом и потому что они направлялись в улей, полный других подменышей, которые точно узнают, что она скажет. Но несколько запинок спустя Ка-клак посмотрел на нее и приподнял бровь.

— Вы опасаетесь, что мы выстраиваем некую пятую колонну? – спокойно спросил он. – Что мы вырастим этих детей так, чтобы они были на нашей стороне, и обратим их против вас?

— Ну… это примерно то, о чем я думала, — поморщилась принцесса, а Ка-клак пожал плечами.

— Не сработает. По меньшей мере, хорошо. Вся суть того, что мы делаем в том, что мы делаем это замаскировавшись. Мы не можем дать сиротам узнать, что мы подменыши, потому что они могут проговориться. Но, наверное, сейчас все изменится. И, конечно, мы не можем вдруг выйти и сказать: «Эй, знаете, а мы все это время были подменышами!» несколько лет спустя. Наш обычай подмены ваших любимых слишком известен, чтобы в это поверили, даже если это правда.

— Хотя… — пробормотал Ка-клак, останавливаясь ненадолго, чтобы потереть подбородок копытом. – Мы можем растить сирот так, чтобы они считали подменышей своими благодетелями. Своими… друзьями. Мы можем обучить их всему, что нужно знать, чтобы они стали лидерами промышленности, высокопоставленными правительственными чиновниками, важными работниками СМИ, а потом использовать наши навыки и маскировку, чтобы гарантировать занятие ими этих позиций. Конечно, нам потребуется для этого много сирот… но наделать их несложно. В конце концов, несчастные случаи происходят. Затем, когда верхушка эквестрийского общества будет заполнена пони, симпатизирующими подменышам, пони, которые будут признавать наше место, как их властителей, пони, которые могут приблизиться к некой принцессе, которая, доверяя этим пони, ослабит бдительность…

— Кризалис, — строго произнесла Селестия. – Я говорила с Ка-клаком. Я не против, чтобы ты слушала, но, пожалуйста, не вмешивайся в разговор. И нужно ли мне еще раз напоминать, что скоро ты станешь одной из принцесс, правящих Эквестрией?

— А. Да. Старые привычки, — Ка-клакризалис закатил/а глаза. – Но, кажется, стоит обсудить твое и Твайлайт отречение, когда со всем этим разберемся. Пять принцесс – это уже многовато, не думаешь?

Он/а потрепетал/а ресницами в сторону Селестии, которая просто мрачно посмотрела в ответ. Затем подменыш потряс головой и стал просто Ка-клаком.

— Ох, дождаться не могу, когда все это кончится, — пробормотал он, не обращаясь ни ка кому конкретно, и собрался. – Как бы то ни было… мы обращаемся с ними хорошо. Крайне хорошо, на самом деле. Помогает и то, что не нужно платить работникам – они буквально работают за еду. Это дает нам больше бюджета.

— Я… рада это слышать, наверное, — колеблясь ответила Селестия. – Но, надеюсь, не будете против, если я пришлю инспекторов, просто чтобы убедиться, что условия… подходят детям?

— Ну, если хотите – присылайте, — ухмыльнулся Ка-клак. – Или… можете просто поднять отчеты по сиротским приютам Эквестрии. За последние, скажем, лет пять или около того.

— Качество сиротских приютов все это время было на подъеме, — процитировала принцесса, извлекая данные из памяти. – Счастье детей, их здоровье и уровень образования показали заметный рост за последние несколько кварталов, и, хотя долгосрочные прогнозы делать рановато, текущие факты показывают все большие успехи после усыновлений…

Селестия внезапно замолчала с отвисшей челюстью.

— Так это вы?! Вы повлияли на показатели по всей стране лишь одним приютом?!

— Никто и не говорил, что у нас только один приют, — довольно ответил подменыш. – В данный момент в нашей прямой собственности или через контрольный пакет акций находится почти двадцать пять процентов всех сиротских приютов Эквестрии, а еще в десяти или около того процентах – как минимум один подменыш среди персонала. В каждом приюте, с которым мы связаны, имеет место рост счастья детей, потому что наше «жалование» тем выше, чем больше сироты нас любят.

Селестия надолго замолчала. С одной стороны – полный абсурд. Подменыши, враги Эквестрии, питающиеся любовью чудовища – и заботятся о детях?

С другой же – дети в этом приюте были искренне рады видеть Ка-клака, даже если «тот», кому они радовались, не был на самом деле тем (и также той). И она не лгала, когда говорила о заметном росте качества приютов в Эквестрии. Если это было благодаря подменышам…

Может, все не так уж и плохо. Дарить любовь, чтобы получить любовь – собственно, так любовь и работает. Луна, на самом деле, могла быть и права, сравнивая их подход с Эпплджек и ее яблонями. Та была известна заботой и любовью к деревьям – может, не так уж и плохо, если подменыши станут вести себя так же в адрес пони.

В конце концов, и пони, и подменыши нуждались в любви. Что такого, что подменышам она нужна была для еды?

Она обернулась к Шайнинг Армору, желая спросить его мнение, но увидела, чем он был занят. Жеребец пытался говорить с Найтмер Мун. Та, кажется, отвечала кратко, но все же поддерживала разговор.

Вот, значит, как. Губы Селестии сжались в твердую, тонкую линию. Невозможно быть уверенной, что даже Капитан ее Гвардии не попадется на удочку врага. Ну, это было неожиданно, но, предположила она, это не его вина. Он лишь слышал истории о Найтмер, а не видел ее воочию. И, в конце концов, это не было важно. Селестия управляла своей страной в одиночку больше тысячи лет. Нет причин, чтобы она сама же не смогла разрешить эту проблему.

И ответом было то, что подменыши уже не были проблемой. Текущее положение вещей было хорошим само по себе – у нее будет время разобраться со всем, когда все закончится. Как только Твайлайт, ее сестра и остальные будут свободны, она сможет вернуться к действительно важному делу – управлению Эквестрией, чтобы все шло так, как должно.

— Я… не очень рада этому, — произнесла она наконец, оборачиваясь к Ка-клаку. – Вы, технически – враждебное государство, растящее наших детей. Но… вы, похоже, хорошо работаете. Придется изучить это поближе потом, может быть ввести некоторые правила о том, как вам управлять этими приютами – может быть, даже направить вас в другие профессии, вроде школьных учителей. Наверное, можно сказать, что у подменышей нашлась ниша в Эквестрии – вы кажетесь очень хорошими в работе с детьми.

— Да, то есть, может быть, — отвернулся смущенно улыбающийся Ка-клак. – Мы всегда старались подменять взрослых пони, поэтому, предполагаю, вполне естественно, что дети растут при нас. После налетов на деревни мы получаем от них больше всего любви.

— И-и-и-и ты только что разрушил весь благостный образ. Молодец.

Ка-клак начал, было, отвечать, но зеленый свет в конце тоннеля привлек его внимание.

— Ага! Мы пришли! – произнес он, быстро рыся вперед. Он остановился у входа в тоннель, практически теряясь в зеленом сиянии. Он немного постоял там, глядя на приближающихся к нему пони, а потом отошел, пропуская их на территорию улья.

Пред ними раскинулась огромная многоуровневая пещера, состоящей из становящихся все меньше колец, соединенных через разные интервалы переходами, ведущими, в конце концов, к центру. Там рос титанический сталагмит, усеянный меньшими шипами, достигающий практически потолка пещеры. С того места, где стояли гости, были видны огромные двери в форме крыльев скарабея в его боку. Другие тоннели, схожие с тем, по которому они пришли, виднелись на разных уровнях пещеры.

Хоть пещера изначально была вытесана в натуральном камне, сразу заметно это не было. Нечто, кажущееся органической субстанцией, покрывало все видимое пространство, начиная с входа в тоннель. Она была твердой, серой и покрытой пятнами и полосами разных оттенков. По всей ее поверхности были раскиданы небольшие углубления размерами от монеты до головы пони. Из кажущихся случайными мест потолков и стен вытекала зеленая слизь, и к случайным местам стен и потолков крепились зеленые сферы. Одни оказались яйцами, другие – коконами, вроде того, в котором была заточена Селестия на свадьбе (эти, к счастью, были пустыми), а другие были просто сферами, не служившим какой-то очевидной цели. Но все зеленое сияло изумрудным светом. Он окутывал пещеру, делая ее как пугающе чуждой, так и прекрасной.

И всюду были подменыши. Они свисали с потолка, ухаживали за различными сферами, перелетали с одного уровня пещеры на другой и просто стояли на страже перед центральной колонной. Группы их переходили из тоннеля в тоннель, двигаясь настолько синхронной походкой, что выбивало из колеи. Но подменыши, выполнявшие, кажется, более индивидуальные задания, прекратили их, когда в пещере показались пони. Они одним слитным движением обернулись к ним… и, к счастью, в них видели гостей. Некоторые даже выглядывали из-за сталактитов, чтобы разглядеть их получше. Через мгновенье они вернулись к своим делам, хотя некоторые, казалось, переговаривались друг с другом, а многие продолжали смотреть на пони с неприкрытым любопытством.

— Добро пожаловать в улей, — мягко произнес Ка-клак.

08. Поразительная наука улья

— Очень… мило, — произнесла Селестия. Она смотрела, как отряд подменышей пролетел мимо, развернулся, идеально держа строй, и начал усердно работать над… чем-то вдали пещеры. Она очень постаралась не ежиться. В синхронности их движения было что-то… беспокоящее.

— Но не красиво, — заметил Ка-клак с легкой, немного печальной, улыбкой.

— Да, это так, я просто… ваш улей… — Селестия несколько раз нервно топнула по земле и, наконец, призналась. – Он очень отличается от того, к чему я привыкла. У вас тут очень… органично.

— Это да, особенно в сравнении с городами пони. Все эти прямые линии и твердые поверхности? До сих пор помню отвращение, когда увидел их в первый раз, — ухмыльнулся ей подменыш.

— И все же вы сумели преодолеть отвращение, чтобы решиться вторгнуться и захватить их для себя, — Селестия так же ответила ухмылкой, которая все же смягчилась до улыбки. – Он красив, Ка-клак, хоть и иной. Уверена, Луна тоже так будет считать.

— Спасибо, — ответил он, с женскими отзвуками в голосе.

— Ужасающе впечатляющая постройка, — произнес Шайнинг Армор, указывая копытом на шпиль со скарабееподобными дверями в центре пещеры. — Толстые, тяжелые двери, несколько отрядов стражи поблизости… это же?..

— Тронный зал королевы Кризалис, — подтвердил кивком Ка-клак. – И мы туда не попадем.

— Королева ценит свое уединение? – спросил жеребец, приподняв бровь, и Ка-клак слегка поежился.

— Можно и так сказать, — ответил он, отведя взгляд. – Ни один подменыш больше не повторит эту ошибку.

— А вы дисциплинированны, — заметил Шайнинг, пытаясь сменить тему. – Я впечатлен построениями, в которых движутся ваши рои. Напоминает мне тренировки в Королевской Гвардии. Я заметил то же самое во время, эм, вторжения.

— А, ты о роях, летающих тут? — указал Ка-клак на пещеру. – Это не подменыши, это просто трутни.

Он обернулся к пони, смотрящим на него с разной степенью непонимания.

— Я не слишком хорош в этом деле, да? Извините. Я всяким занимался многие годы, проникая в города, но вот экскурсоводом еще не был. И мне еще не приходилось показывать улей…

— Ты замечательно стараешься, — ответила Селестия с яркой улыбкой.

— Не думаю, что опыт экскурсовода в каком-то из городов Эквестрии тебе бы помог, — хмыкнула Найтмер. – Это наш город, он весь яркий и светлый, потому что мы все поклоняемся солнцу, яркости и свету и все такое прочее…

— Добро пожаловать в Эквестрию Найтмер Мун, — ровным, монотонным голосом пробубнила Селестия. – Все темно и мрачно, потому что мы все полны скорби и печали, и все, что мы хотим – сидеть и писать дурные, депрессивные стишки о ночи и тьме, и ночи и том, как все вокруг темно.

— Как ты смеешь так отзываться о моей поэзии! – взвилась Найтмер, практически задевая рогом потолок, и обрушивая копыта на землю. – Тебе никогда не нравилось, чего бы я ни делала, даже если я всего лишь пыталась излить свои чувства!

— Ты накатала поэму на двадцать страниц о закидывании меня на мое же солнце и коллапсе его в черную дыру!

— Это было искусство! Ты просто его не понимаешь!

— Кхм, — оба аликорна обернулись к неодобрительно смотрящему на них Ка-клаку. – Если вы закончили скандалить, можем мы продолжить? Кажется, у нас тут важное дело было, так?

Селестия и Найтмер Мун смотрели друг на друга, надув щеки, а потом отвернулись синхронно фыркнув.

— Она это начала, — пробурчала Селестия.

— Ага, потому что это я игнорировала сестру тысячу лет назад, — поддела Найтмер.

— Ладно, я прекращаю это, — твердо заявил Ка-клак, маня всех за собой.

— Мне даже жалко тех сирот, — хихикнул Шайнинг Армор Ка-клаку, смотря на дующихся аликорнов.

— Веселье – это одно, но безобразий я не потерплю, — ответил тот с высоко поднятой головой.

— Вернемся к тому, о чем мы говорили… — Ка-клак указал на несколько пролетевших мимо роев подменышей. – Большинство подменышей тут – просто безмозглые трутни. Когда мы умираем, то наши… ладно, пусть будут души, просто ждут в Улье, пока не будет готово новое тело.

— Но мы можем выращивать тела заранее. У них нет своего разума, но мы можем управлять ими через коллективный. Один подменыш может управлять несколькими трутнями и исполнять разные сложные задачи. То есть, я не могу взять дюжину трутней и заставить их всех писать разные книги, но могу, скажем, командовать ими в бою.

— Поразительно… — произнесла Найтмер, оглядывая пещеру с поразительно впечатленным выражением лица. – Я способна на нечто схожее, делясь на несколько клонов. Но когда их больше полудюжины за раз – становится сложно.

— Впечатляет то, что вы вообще на это способны, — вежливо заметил Ка-клак. – Мы всегда считали, что в коллективном разуме есть какая-то функция, позволяющая эффективно разделять наши мысли. Чтобы повторить такое нужно иметь действительно сильный разум.

Найтмер ухмыльнулась, подняв голову высоко и гордо гарцуя. Затем оглядела пещер гораздо более заинтересованно и обернулась к Ка-клаку.

— Я могла и недооценить вас, подменышей, — радостно произнесла она. – Может я и не стану вас всех убивать. Скажи, что вы думаете насчет того, чтобы стать моими штурмовыми силами при следующем вторжении в Кантерлот?

— Ну, на самом деле…

Ка-клак поймал взгляд Селестии и отступил.

— Знаете, мы не…

Тут он заметил взгляд Найтмер и съежился сильнее.

— Эм… могу я воздержаться от ответа?

Найтмер долго на него смотрела, и вдруг в трех дюймах перед подменышем оказалась еще одна Найтмер – копия, высунувшаяся из тени на стене.

— Я отложу этот вопрос… пока, — прошипел клон и скрылся в тени.

— Ах-ха-ха! – нервно хихикнул Ка-клак и отступил от стены, утирая лоб копытом, пока Найтмер внимательно на него смотрела. – Это… действительно впечатляет. И куда более пугает, чем все то, что творим мы.

Он сделал еще несколько шагов от нее, продолжая вести своих спутников в улей.

— Как бы то ни было… трутни дают нам необходимое прибавление рабочей силы. Один уход за ульем, для чего требуется несколько дюжин трутней, может быть обеспечен всего тремя или четырьмя подменышами. Также это помогает нам широко распространиться по Эквестрии в различных шпионс…. То есть, миссиях по укреплению и развитию дружбы, которые мы постоянно проводим. В конце концов, рассчитывай мы лишь на пять сотен нас, то ничего не добились бы!

— Пять… сотен? – ахнул Шайнинг Армор. – Подменышей всего пятьсот?! И вы захватили Кантерлот?!

— Ну, около того. В случае с Кантерлотом у нас был хороший план, и королева Кризалис лично внедрилась в ряды вашего высшего дворянства. И когда в игру вступают несколько сотен подменышей, каждый из которых контролирует несколько дюжин трутней – которые могут двигаться идеально скоординировано, подчиняются приказам без возражений и не боятся смерти или увечий – то все становится проще, — пожал он плечами. – На самом деле, у нас было такое преимущество, что даже с вмешательством Твайлайт мы были в шаге от победы.

Селестия старалась казаться спокойной, но удавалось это с трудом. Пять сотен подменышей, — оглушенно думала она. – Всего лишь пять сотен их смогли учинить весь тот хаос, оказаться настолько опасными. Конечно, были Тирек, Дискорд, Сомбра и Найтмер Мун… они творили то же самое. Но они не строили городов и целых индустрий, чтобы поставить Эквестрию на колени. Однако сейчас они на нашей стороне – по крайней мере, теоретически – и вся эта продуктивность в нашем распоряжении. И почему я не додумалась связаться с ними раньше?

Тут ей вспомнилось, как она висела под потолком собственного тронного зала в коконе из слизи. Ах, да.

— То есть, ты хочешь сказать, что если вы вызовете мое недовольство, то мне придется перебить только пять сотен вас? – ухмыльнулась Найтмер. – Что же, это делает все для меня проще. Помни об этом, пока мы выстраиваем наш союз.

— Я не одобряю того, что она сказала, но это кажется слабостью, — заметил Шайнинг Армор, глядя на Ка-клака. – Тебе действительно стоило это нам рассказывать?

— Э…

— Нет, не стоило, — ощерилась проходящая мимо Кризалис.

— И да, он будет за это наказан, — произнесла другая, когда подменыш повесил голову.

— Прошу, не будь столь суровой, — не зная, к кому обращаться, Селестия обратилась к Ка-клаку. – Раз мы союзники, то ваша слабость – наша слабость. И как мы можем использовать наши силы, чтобы компенсировать эти слабости, так и вы можете – с нашими.

— Хмпф, — посмотрел на нее, нахмурившись, Ка-клак. – Я… обдумаю это. Но следи за языком, Ка-клак.

Кризалис указала на него копытом, чтобы подчеркнуть свои слова, и после того, как он проморгался и вернул себе контроль над телом – обнаружил свое копыто, направленное ему же в лицо.

— Я только что угрожал сам себе? – удивился он.

Атмосфера тоннеля менялась по мере того, как они углублялись в улей. Подменыши, конечно, продолжали проходить мимо них по своим делам. Не пропало и зеленое сияние, вечно присутствующее в улье, хотя теперь оно исходило не от сфер, а как бы висело в воздухе. С учетом темного материала, из которого был выстроен тоннель, атмосфера должна была быть гнетущей. И она такой была – хотя и чувствовалось в воздухе нечто почти благоговейное.

— Это, наверное, можно назвать «научным» крылом улья, — произнес Ка-клак, слегка махнув копытом. – Тут у нас библиотека, архив, музей… и там же, конечно, мы храним артефакты, ради которых мы пришли.

— Другие крылья отведены под прочие нужды улья. В северо-западном расположены пыточные камеры... то есть, покои дружбы, я имею ввиду. А в южном крыле комнаты, где мы планируем и тренируемся для вторжений… эм, где мы планируем… э, дружеские вечеринки…

— Ка-клак, — мягко ответила Селестия. – Наверное, тебе лучше… не рассказывать о происходящем в других частях улья? Как насчет такого – мы вернемся через пару лет, после того, как вы привыкнете к жизни в Эквестрии, и ты нам все покажешь.

— Ну, на самом деле прямо сейчас мы строим… — открыл рот Ка-клак.

— НЕ ГОВОРИ ЕЙ О НОВОМ УЛЬЕ ПОД ЕЕ ЗАМКОМ! – сотни голосов раздались в его голове, один из которых очень явно звучал двойными тонами, и подменыш поморщился.

Закрыв рот, Ка-клак решил просто кивнуть. Так безопаснее.

— А мне вы, подменыши, начинаете нравиться, — заявила Найтмер Мун. – То есть, вы черные, злые и желаете покорить Эквестрию – чего тут не любить? Кроме того, мне не придется выслушивать всю эту чушь о «доброте» и «дружбе», на которую вечно сворачивают пони…

— Ойнеможетбыть, гости! Я так рад встретиться с вами! – воскликнул проходящий мимо подменыш с широкой, радостной улыбкой на лице. – О, надеюсь мы все подружимся!

— Ну, конечно же, — вздохнула Найтмер и закатила глаза.

— Правда, что в Эквестрии много пони, которые готовы подружиться со всеми, кого встретят? И у вас есть целая империя, которая прямо сияет любовью ко всем, и ее можно есть, когда захочется? Ой, не могу дождаться возможности съездить и повстречать всех тех пони! Как думаете…

— Ладно, Торакс, я знаю, что ты рад встретить этих пони, но мы тут по реально важному делу, — вмешался Ка-клак. – И ты тоже занят, не так ли?

Он мягко подтолкнул подменыша в сторону главного зала.

— Да, конечно, просто я был так рад… неважно, было так приятно всех вас повстречать! Я знаю, мы станем отличными друзьями! – глядя через плечо, подменыш пошел дальше по тоннелю, радостно махая им на прощание.

— Ну, это определенно был дружелюбный маленький подменыш! – заявила Селестия, пока Найтмер изображала, как ее тошнит.

— Без обид, но хотелось бы побольше подменышей вроде него, — заметил Шайнинг Армор, примирительно улыбаясь.

— Да, это был Торакс, — вздохнул и покачал головой Ка-клак. – Мы… мы стараемся не слишком выпускать его из улья.

— А вы пробовали спускать с него шкуру? – осведомилась Найтмер. – Я обнаружила, что с непокорными подданными это работает.

— У нас, эм, нет кожи, — привел худший аргумент Ка-клак. – У нас хитин.

— Хммм… — прищурившись, посмотрела на него Найтмер, и наклонилась ближе, чем подменышу было приятно. – Уверена, принцип не поменяется…

— О, смотрите, мы пришли, — поспешно произнес подменыш и буквально пролетел последние несколько ярдов к большой каменной двери.

— Впечатляет, — заметил Шайнинг, когда остальные добрались до нее. – Вам она нужна на случай, если какие-нибудь артефакты внутри случайно активируют?

— Что? – посмотрел Ка-клак на жеребца. – А. Да, думаю, такая дверь пригодится и если там вообще что-то случайно включится.

Он толкнул дверь, за которой загрохотал, опускаясь, противовес. Яркий белый свет, в противоположность ульево-зеленому, окатил их, и Ка-клак шагнул в комнату. За ним последовали пони, оказавшиеся в огромной пещере с низким потолком, которая тянулась насколько позволяло увидеть их зрение. Расстояние, однако, было невеликим, так как пещера была забита разными предметами. На полках, дотягивающихся до потолка, на полу и даже на столах – всюду были могущественные магические артефакты.

Или, как решила думать о них Селестия, «могущественные магические артефакты» — с большим упором на кавычки сарказма. Местами виднелось что-то, выглядящее интересным, но вообще это был хлам. Безделушки, антиквариат и всякая прочая чепуха, которую подменыши наворовали за века, а потом просто сложили сюда на случай, если в них обнаружится какая-то сила.

Местами возвышались статуи, добытые, несомненно, во время налетов на города пони. Какие-то из них были дешевыми украшениями фасадов магазинов, одна была определенно надувным пони из салона подержанных повозок, а другая… вообще была неприятно неописуема. Принцесса не могла сказать, что это такое – но когда бы она на это ни смотрела, то понимала, что это статуя. Это, скорее, было физическим воплощением идеи статуи, существовавшей в материальном виде.

Вдоль оной стены, за грудой тарелок, которые подпрыгивали и постукивали друг о друга, тянулись полки с книгами. С книгами, которые двигались, летая вокруг своих полок, подпрыгивали на месте или просто стояли на месте и шелестели страницами. Другие сияли неземными цветами, издавали жуткие стоны или истекали непонятными субстанциями. В целом, не впечатляло – у Селестии было целое крыло таких книг в Королевской Библиотеке в Кантерлоте.

Все прочее, что они видели, можно было описать, как «случайный хлам». Шахматы, в которых Селестия была белым королем, а Найтмер – черным. Набор маленьких сфер, которые катались по столешнице сами по себе и по каким-то неописуемо сложным орбитам относительно друг друга. Музыкальные подвески из практически полностью прозрачного кристалла, которые висели в воздухе сами по себе и звенели, несмотря на отсутствие всякого ветра. Несколько тюбиков того волшебного крема от морщин, который она сама приобрела у подозрительного пони несколько десятилетий назад – абсолютно не потому, что считала, что он сработает, так как однажды ей показалось, что века начали-таки влиять на ее внешность. Сорок семь идентичных копий шляпы Старсвирла Бородатого. И куропатка на грушевом дереве. Настоящая куропатка на грушевом дереве – которых совершенно не заботило то, что они в данный момент находятся под землей в улье подменышей.

— Это… эм… — начала неуверенно Селестия, не зная, что сказать.

— Это огромная куча мусора, — в лоб закончила за нее Найтмер. – Такое чувство, что какой-то второсортный волшебник устроил гаражную распродажу, а вы просто запихнули все сюда.

— Да, спасибо, — вздохнула Селестия, закатив глаза.

— Я знаю, на что это похоже, но поверьте мне, тут есть и настоящие артефакты. Могущественные, — пожал плечами Ка-клак. – А что до беспорядка… они говорят, что им так нравится.

— Они?

— Это пони?!

Группа обернулась. Позади и чуть в стороне были длинные ряды рабочих столов, за которыми стояли полки, полные книг. Которые вели себя хорошо, в отличие от прочих в комнате. Голова подменыша, высунувшаяся из-за полки, смотрела на них большими, восхищенными желтыми глазами. Следом появилось еще несколько голов, и на них выкатился, казалось, целый рой подменышей.

— Наконец-то! Мы сможем испытать кое-что на подходящих подопытных!

— Я думал, Кризалис сказала нам больше пони не брать?

— Я не виноват! То есть, подопытная пробивает небольшую дыру и сбегает с половиной наших запасов любви, и тут же ты становишься виноватым лишь за то, дал ей то, что оказалось чем-то вроде переносного генератора молний.

— Мне казалось, Кризалис больше не хочет переводить еду. Ты же знаешь, насколько воспламеняемы пони.

— Конечно, знаю! Я веду записи.

— Но смотри! Двое из них аликорны! Значит, они не сломаются, когда мы используем их для тестов.

— А если и сломаются, то это еще более ценные данные!

Все трое пони отступили, пока не уперлись в стену, не зная, что делать с ураганом увлеченных подменышей. Подменышей, которые носили лабораторные халаты, отметила отдаленная часть разума Селестии.

— Эй! Эй! – крики Ка-клака привлекли внимание подменышей достаточно, чтобы они приземлились и встали полукругом вокруг трех пони и Ка-клаком в середине. Теперь, когда они стояли спокойно, Селестия смогла заметить, что у них у всех глаза были разного оттенка желтого – начиная от легкого, практически морской пены зеленого и до глубоко янтарного. И, что тревожило, эти глаза не прекращали двигаться, все время изучая ее, Шайнинг Армора и Найтмер Мун.

— Это наши гости, помните? Те самые, которые должны разобраться во всем этом и найти чего-то, что поможет нашей королеве?

Подменыши непонимающе на него посмотрели и взорвались болтовней.

— Так это сегодня?

— Клянусь, я же где-то записывал…

— Поверить не могу, что гости уже тут! А я еще в моем старом лабораторном халате. На нем же даже пятен крови нет.

— О, верно, это в моем расписании. Я забыл, что случайно вчера сменил ему темпоральную полярность и теперь вижу записи о встречах только после того, как они произойдут.

— Я знаю, что запрещено использовать пони в коконах в качестве подопытных, но про гостей-то ничего не сказано? Раньше их у нас не было, так что правил нет, так?

— И ТАК КАК У НАС ГОСТИ, — громко продолжил Ка-клак, мгновенно утихомиривая их. – И так как они ищут артефакты, вы должны представиться и дать им знать, как тут все устроено.

— Снарлк!

— Хелицер!

— Граалк!

— Кра-клам!

— Педипальп!

Перекличка закончилась и пятеро подменышей стояли, улыбаясь.

— И как насчет того, чтобы помочь нам найти то, что мы ищем? – вздохнул Ка-клак.

— Да, верно!

— Есть простой мнемонический метод, который мы создали, чтобы тут все запомнить. Это МКДИГРВУДНГ…

— Нет-нет-нет! Это МКДИГОДУДЕР…

— Погодите, а может просто дадим им каталог?

— Да, конечно каталог.

— Вот, позвольте мне…

Внезапно один подменыш вспыхнул. Двое пони смотрели на это с ужасом, третья – с весельем, пока пламя не погасло, оставив пятно на полу и совершенно целую медную булавку. Оставшиеся четверо подменышей посмотрели на нее и хором заговорили.

— Это все же работает! Это не просто случайность!

— Сколько понадобилось времени?

— Думаю, он и следил.

— А что, по-вашему, ее активирует? Я работаю над теорией, что это число произнесенных слов, поделенное на число слогов.

— Вздор! Зачем делить на слоги, а не на буквы?

Открылась дверь и в комнату вбежала точная копия сгоревшего подменыша, на ходу натягивающая халат и все еще капающая слизью. Подобрав булавку, он с гордостью продемонстрировал ее остальным.

— Видели?! Она должна быть носима живым существом! На этот раз понадобилась неделя. Осталось разобраться с принципом активации, и тогда…

Селестия смотрела на все это с ужасом и неверием, а потом наклонилась к Ка-клаку.

— Это – помощь, которую вы даете нам?

— Я… я знаю, как это выглядит, — признал Ка-клак, потирая затылок копытом. – И хоть они кажутся хаотичными и неорганизованными, а также… совершенно непрофессиональными, они, на самом деле, очень хорошо работают, когда сосредотачиваются. Вы увидите. Мы тут быстро справимся.

— О, Твайлайт! Как я рада, что спасла тебя! Чмак-чмак-чмак! Мой маленький книжный червячок, не оставляй меня больше вот так!

— Селестия, любимая моя гигантская зефирина! Я была так рада, что ты оказалась той, кто спасла меня! Дай мне отблагодарить тебя своим языком! Чмак-чмак-чмак!

Селестия и Твайлайт продолжали тыкаться друг в друга, пока волна тени не накрыла их угол комнаты.

— Твайлайт Спаркл была освобождена из своей каменной тюрьмы, и возлюбленные наконец воссоединились, — провозгласил отдающий эхом голос. – Но как они справятся с первым испытанием их отношений? Как теперь им пойти в библиотеку – ведь Твайлайт с ужасом обнаружила, что большая жирная задница Селестии не проходит в двери! Какую любовь всей своей жизни она выберет – Селестию… или книги?

— НАЙТМЕР МУН! – принцесса ударила копытом по столу, за которым сидела. – Если ты не помогаешь, то хотя бы не помогай тихо. И оставь этих подменышей в покое! У них и так есть, чем заняться вместо того, чтобы участвовать в твоих дурацких постановках!

— Перестань подавлять мои артистические устремления! – Принцесса Кошмаров восстановилась из теней, а потом исчезла за кучей «артефактов». Селестия и Твайлайт, которых она оставила, превратились обратно в подменышей и сбежали их комнаты. Принцесса же вернулась к каталогу, раздраженно перевернув несколько страниц.

— Она действительно тебя достает? – поинтересовался Шайнинг, изгибая бровь.

— Три дня, Шайнинг Армор. Три дня поисков в этом… — указала она копытом на толстую книгу, полную загнутых углов, закладок, и пометок, содержащую каталог всего, что имелось на складе. — …без каких-либо результатов. А Найтмер теперь еще использует подменышей, ставя пьески и дразня меня!

— Она не так уж и плоха, — ответил жеребец, с небольшой улыбкой смотря в сторону убежавшей Найтмер. – На самом деле, она мне немного нравится. Напоминает мне Луну. И у нее неплохое чувство юмора.

— Когда все это закончится – напомни, чтобы тебе голову проверили, — проворчала Селестия, изо всех сил стараясь перевернуть лишь один листок, когда она продолжила листать каталог. – С тобой явно что-то не так, если ты начал считать ее хоть сколько-то приятной.

— Дело не в ней, так? – тихо спросил он, и принцесса вздохнула.

— Да, не в ней. Ну, помимо того, что вчера она пустила мне стрелу в метку.

— Повезло, что это не были лук и стрела для убийства аликорнов.

— Да уж, — фыркнула Селестия и повесила голову. – Это… о Твайлайт. И о том, хочу ли я вообще развивать эти отношения.

— Снова-здорово? — простонал Шайнинг.

— Теперь по-другому! Я просто… думала. Прямо сейчас я потеряла Твайлайт – пусть и временно. Но если она не ответит на мою любовь, то временно уже не будет. В ней всегда будет оставаться какая-то часть, закрытая от меня. И если в будущем случится так, что она полюбит меня, я могу это утерять, если надавлю слишком рано. Я знаю, что никогда не потеряю ее как друга, чего бы ни случилось, но… этот отказ возведет между нами барьер, которого сейчас нет.

— Поэтому… может, мне не стоит испытывать удачу. Может, мне стоит быть счастливой тем, что у меня уже есть, и… надеяться на большее в будущем? Не важно, сколько это займет… у меня есть время. У нас есть время. Когда-нибудь она сама может в меня влюбиться. И даже если этого не случится, потеря открыла мне глаза. Я не могу позволить потерять даже часть ее, когда она освободится. Если это означает, что мы не можем быть друг другу большим, чем уже есть… то да будет так.

— Селестия…

— И дело не только в этом, Шайнинг Армор. Есть еще… Эквестрия, — Селестия протяжно выдохнула, ее плечи обвисли, и она печально уставилась на стол. Через долгие несколько минут она подняла взгляд.

— Это мой долг, моя ответственность – управлять королевством. Гарантировать, что все мои пони в безопасности и счастливы, что у них есть работа, еда и крыша над головой. Убедиться, что они все могут жить в мире друг с другом, защищать их законами и предписаниями. Держать чудовищ подальше… и иногда выпускать этих чудовищ, когда с ними вместе можно работать.

Она подняла взгляд, чтобы осмотреть комнату глубоко в улье, в которой подменыши усердно работали, чтобы помочь им, и слегка улыбнулась.

— Но это требует моего полного и всецелого внимания. Тысячу лет после изгнания Луны я работала, не покладая копыт, и так же было тысячу лет до того. Мои пони нуждаются во мне, иногда – чтобы я прямо указала им, что делать, иногда – ради направляющего копыта, а иногда… чтобы был кто-то, кому они могут поведать о своих проблемах.

— Если я начну отношения с Твайлайт, то мне придется разрываться между ней и Эквестрией. Это нечестно по отношению к ней, и определенно нечестно – по отношению к Эквестрии. Пони будут страдать, если я не буду стараться ради них. Они могут умереть. Как я могу быть настолько эгоистичной, чтобы вредить им ради моих собственных удовольствий? Ставить свое счастье сверх счастья подданных?

Она выдохнула еще раз, долго и печально.

— Я не обычная пони, Шайнинг Армор. Мне нужно учитывать жизни и мнения всех прочих пони Эквестрии. И, думаю, что для всех них будет лучше… если я отступлюсь от Твайлайт.

Жеребец сощурившись смотрел на нее.

— Если тебя волновало вот это последние несколько дней, — наконец заговорил он. – То ты дура, Селестия.

— Что?!

— Думаешь, я не знаю, что такое управление страной?

— Я-я знаю, что ты и Кейденс усердно трудитесь в Кристальной Империи, но… — заикаясь начала Селестия.

— Но ничего. Думаешь, твои подданные будут рады видеть тебя изможденной и в тоске? От этого их жизни станут счастливее?

— Ну, нет…

— А как насчет тебя? Будешь ли ты в своей лучшей форме, принимая лучшие решения для своего народа, если тебе каждый день придется через силу подниматься с кровати, страдая каждую несчастную секунду своего существования? – Шайнинг наклонился вперед, постукивая копытом по столу. – Есть разница между эгоизмом и заботой о себе, Селестия. Твои подданные хотят, чтобы ты была счастлива. И ты сможешь управлять ими лучше, если будешь счастлива.

— Я могу быть счастлива множеством других способов, — упрямо возразила Селестия. – И они не помешают моему долгу, как правителю Эквестрии.

— Да сколько времени может занимать управление Эквестрией?

— Много! Я должна следить за всем, на случай, если пони потребуется моя помощь! Я должна проверять законопроекты прежде, чем законодательные органы их проведут, я должна указывать налоговому управлению, сколько им взимать с моих подданных, мне нужно…

— Про делегирование полномочий когда-нибудь слышала? Это работа для твоих подчиненных – государственных служащих, или кто там у тебя. Тебе не нужно вмешиваться лично во всякую мелочь. Просто найди слуг, которым доверяешь, и пусть они делают это.

— Это должна быть я, — ответила Селестия, упрямство которой достигло верхнего предела. – Кто-то другой может ошибиться. И даже это будет моей ответственностью.

— А как насчет твоей сестры? – со смертельным спокойствием произнес Шайнинг, и Селестия дернулась от удивления. – Предполагается, что она должна править Эквестрией вместе с тобой, так? Найтмер у нас тут лично именно из-за того, как ты себя сейчас ведешь. И не забудь Кейденс и даже саму Твайлайт Спаркл. Любая из них будет более чем рада снять часть груза с твоих плеч.

— Я… я просто… — Селестия отвернулась, пытаясь успокоить тот вихрь чувств, что неожиданно поднялся в ней. – А насколько хорошо я буду вести Эквестрию, если Твайлайт откажет мне? – спросила она, решив сменить тему, нежели противостоять тем чувствам.

— О, несчастная наивная Селестия, — произнес жеребец и подмигнул удивленному взгляду принцессы. – Твоя любовь к Твайлайт – как маяк, способный осветить ночное небо всего мира. Одна искра, и Твайлайт влюбится, как школьница. Она будет еще большей дурой даже, чем ты, если этого не случится.

— А что до самой Твайлайт… — пожал он плечами. – Ты вдохновила ее изучать магию, получить ее метку. Ты учила ее лично большую часть ее жизни. Ты показала ей путь к ее судьбе, и даже сделала принцессой. Почему ты сомневаешься, что она не будет целовать землю, по которой ты ходила?

— Ее любовь к тебе скована железными цепями. Не знаю, почему – возможно, как я уже говорил, она чувствует, что разница в возрасте, ваше общее прошлое как-то препятствует возникновению романтических чувств. Но она любит тебя, и я чувствую, ты можешь быть ее первой страстью, а много лет назад – ее первой любовью. И хотя ее любовь может быть подавлена, не сомневаюсь, что горит она с жаром твоего собственного солнца.

— Шайнинг Армор… — посмотрела на него принцесса, смаргивая слезы. – Не скажу, что передумала, но… ты определенно подкинул мне немало пищи для раздумий. Спасибо тебе. Спасибо тебе, что так обо мне заботишься и пытаешься помочь.

Она с улыбкой потянулась через стол, чтоб коснуться своим копытом его.

— Еда прибыла! – возвестил Шайнинг Армор, левитируя пакет магией, пока открывал тяжелую дверь. – Сегодня я решил пройтись по фаст-фуду, поэтому хот-доги и сенобургеры всем!

Селестия медленно повернулась к все еще сидящему напротив Шайнинг Армору.

— Эх-хе-хе-хе…

После вспышки зеленого пламени копыто под ее копытом вдруг оказалось покрыто дырками.

— Ну, эм, мы неплохо поговорили… — с мечущимися глазами неуверенно улыбнулась королева Кризалис, старавшаяся отвести взгляд от пылающего взора Селестии. — Но, эм, я, эм… ой, извините, время! Надо еще помучить Эпплджек, пока-пока!

Еще одна вспышка зеленого пламени и перед ней оказался сбитый с толку Ка-клак. Видя подходящего Шайнинг Армора, подменыш быстро сбежал.

— И что же тут происходило? – спросил Шайнинг, садясь на место, где ранее сидел «он».

— Кажется… я получила совет по отношениям от королевы Кризалис, — задумчиво произнесла Селестия.

— Это звучит… совершенно ужасающе.

— На самом деле он был удивительно хорош. Приятно, что она сделала это ради меня.

— А как все остальное движется? – спросил он, пока принцесса подхватила магией немного жареного сена и отправила его в рот.

— Как обычно, — ответила она, прожевав. – Все еще полный ноль, так что с места не сдвинулись. Пока.

— Немного сожалею, что согласился не брать больше никого, — ответил жеребец, оглядывая полки и груды, занимающие большую часть комнаты. – Было бы быстрее, если бы под копытом было больше пони.

— Сомневаюсь. Каталога должно быть нам вполне достаточно, а больше пони мешали бы друг другу, учитывая, как мало тут места, — фыркнула Селестия. – Хотя Пинки Пай могла бы пригодиться. Она сказала бы что-то вроде «мы никогда тут ничего не найдем!», и тут же…

Трреееесь!

— Ай!

Шайнинг и Селестия секунду смотрели друг на друга. Потом, поняв, чем могло быть то, что они только что услышали, Селестия помчалась туда грудой ног, крыльев и летящей эфирной гривы.

— Дерзкие побрякушки, кто из вас это сделал? – рычала Найтмер, тыкая копытом в груду какого-то хлама. Затем она отступила и ее рог начал светиться. – Не важно, вы все заплатите за преступление одной безделушки…

— НЕТ!

Из ниоткуда явилась Селестия и оттолкнула Найтмер в груду светящихся декоративных ложек. Ложки расплавились и испарились через секунду, как Ночная Кобылица вскочила на копыта.

— Ты подлая предательница! – закричала она, наступая на Селестию. – Ты что творишь?!

— Просто подумай немного! Ты сунулась в эту кучу и тебя что-то ударило, так? – Найтмер кивнула, осторожно прищурившись. — Если это навредило тебе, значит это, скорее всего, что-то хорошее!

Селестия начала рыться в куче, пока Найтмер наблюдала за ней с тихим оскалом на лице. Принцесса Дня остановилась, когда к ним подбежали Шайнинг и Ка-клак. Она и Найтмер тихо ахнули, Ночной Аликорн шагнула вперед, а Селестия начала раскопки еще активнее.

Наконец они отступили, и у Селестии в магическом поле висело три предмета. Она и Найтмер смотрели на них в тишине. На их лицах был явно написан шок.

— Что? – спросил, наконец, Шайнинг Армор. – Чего вы нашли?

— Ты идиот! – ощерилась и прошипела Найтмер. – Ты не понимаешь…

— Нет, Найтмер, — прервала ее Селестия вежливым кивком головы. – Они не могут знать. Мы единственные здесь, кто видел их, когда они были в полном составе.

В ее магии были три идентичных шестисторонних драгоценных камня.

— Это Элементы Гармонии, — прошептала Селестия. Она повертела их своей магией, позволив свету отразиться от практически до невидимости прозрачных граней. – Но… они кажутся пустыми.

— Похоже, это проблема, — заметил Шайнинг Армор, когда они выходили обратно в главный зал.

— Меня больше смущает то, что их всего три, — Селестия аккуратно положила камни на стол, и их группа, включая пять щебечущих о чем-то подменышей, собралась вокруг. Принцесса обернулась к подменышам-ученым. – Что вы можете о них рассказать?

— …и они не имеют вкуса!

— В них можно вложить магию, но они от нее быстро избавляются. Начисто снесли голову Граалку!

— Все пять раз. Я проводил тесты, чтобы убедиться.

После жеста Селестии Ка-клак отвел все еще болтающих подменышей в сторонку.

— Хорошо, что мы вынесли из… всего этого? – спросила она Шайнинга и Найтмер.

— Они пусты, но принимают магию, — пробормотала Найтмер. – Нам просто нужна правильная магия. Магия Гармонии.

Она переглянулась с Селестией.

— Древо Гармонии?

— В точку. Но как мы перенесем магию Древа в Элементы? – спросила Найтмер.

— Я просто… попрошу, — пожала плечами Селестия. – Древо нам ничего не должно. В конце концов, мы от него лишь брали. Но оно служит гармонии, так что может помочь.

— Но нам нужны все шесть, — напомнил Шайнинг и указал на карту в каталоге. – Мы знаем, где они нашли эти три, но не знаем, где находятся другие.

— Здесь, — хором сказали Найтмер и Селестия, одновременно указывая на разные части карты. После чего посмотрели друг на друга, моргая в замешательстве.

— Как…

— Мы обе тесно связаны с Элементами, — медленно произнесла Селестия, обмениваясь взглядами с Найтмер. – Я сама использовала их несколько раз…

— А по мне их использовали, — проворчала Найтмер. – Дважды.

— Ну, ладно, — Жеребец посмотрел на карту и точки, на которые указывали аликорны. – Похоже, вопрос лишь один… откуда начнем?

09. Болотные твари

— Ну, конечно, оно должно быть в болоте.

Трухлявые Болота не были самым гостеприимным местом в Эквестрии, но они были хотя бы немного обитаемы. Селестия знала об одном поселении уже достаточно давно, и, несомненно, были и другие. В сравнении с местом, вроде Вечнодикого Леса – тут был практически рай.

Если, конечно, для вас идея рая включает в себя болотные деревья, сочащиеся слизью, вонючие испарения, разнообразных насекомых и животных, которые казались абсурдно опасными и странными даже по высоким стандартам Эквестрии, растения, которые были несомненно ядовитыми, иногда – хищными, и, как показалось Селестии, иногда даже втайне передвигающимися… а еще грязь. Неописуемое количество грязи.

— Это. Отвратительно, — простонала Найтмер Мун, едва не потерявшая один накопытник, когда вытаскивала ногу под звучный всхлюп. – Первое, что я сделаю, когда это королевство станет по праву моим – явлюсь сюда и превращу это место в пустыню. Не такое уж и преимущество перед болотом, но там хотя бы сухо.

С усилием она смогла выбраться из грязи и взлететь. Селестия обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как темный аликорн готовится махать копытами.

— Ты не посмеешь, — прорычала она Найтмер.

Та мрачно посмотрела на принцессу, но все же медленно опустила ноги, а не затрясла ими, разбрасывая грязь во все стороны. Вместо этого она обратилась туманом и грязь просто упала в болото. Селестия успела прикрыться крылом как раз вовремя, чтобы укрыться от всплеска – что, конечно, крыло испачкало.

— Все лучше, чем то, чего она задумывала, — пробормотала Селестия, пытаясь стряхнуть с перьев как можно больше жижи. Посмотрев, как черный туман улетает дальше в болото, принцесса обернулась к оставшимся спутникам.

У Шайнинг Армора, кажется, проблем не было. Но, в конце концов, он был крепким жеребцом, почти всю жизнь прослужившим в Гвардии. Селестии вдруг вспомнилось, что Гвардия еще проходила тренировки в Пустошах, на Ледяном Севере, в Дымных Горах – и разок гвардейцы попробовали сунуться в Вечнодикий, из-за чего ей пришлось вмешаться лично. Вроде бы эти болота были в списке посещенных им мест, поэтому неудивительно, что у него проблем не оказалось.

Ка-клаку же, наоборот, настолько же хорошо не было. Дыры в ногах черпали грязищу как ведра, поэтому он убрал их простым превращением, но все равно сражался за каждый шаг. Помимо того он не смотрел, куда идет, постоянно оглядываясь, словно стараясь видеть все вокруг и сразу. И потому, с трудом даже двигаясь, он постоянно обо все спотыкался.

— Тебе не нужно шагать по грязи, знаешь ли, — заметила Селестия, задержавшись, чтобы идти рядом с подменышем. – Взлетай – Шайнинг Армор не обидится.

— Вы шутите?! – испуганно вскрикнул он, и тут же прикрыл рот копытом, опасливо заозиравшись. – Взлететь – чтоб стать идеальной целью гигантской лягушки?! И я вполне уверен, что видел тут венерины подменышеловки. Влететь прямо в одну такую?!

— Разве они не венериными мухоловками зовутся? – мягко уточнила принцесса.

— Ничего настолько большое не ест чего-то мелкое, вроде мух, — ответил ее собеседник, поежившись. – Все это болото просто полно растениями, животными и может даже другими насекомыми, прямо ждущими, чтобы большой, вкусный обед вроде меня прилетел прямо им в пасти, на языки, в паутину или… или чего-то похуже. Поэтому спасибо, но я лучше по земле. Ну или по грязи. По крайней мере, снизу только грязевые змеи.

— Грязевые змеи?

— Да, они как водяные змеи, но живут в грязи.

— Я, эм, не уверена, что они существуют.

— Ну конечно, у вас-то нет причины изучать, чего в болотах способно вас сожрать. Вы аликорн – вершина пищевой цепочки! Вас не ест никто! А я просто хрустящая закуска в хитиновой оболочке.

Ка-клак прекратил все время осматриваться и сжался, выглядя таким несчастным, что Селестия не могла не подойти и не обнять его крылом за плечи.

— Все в порядке, не нужно бояться, — успокаивающе произнесла она. – Помни, мы тоже здесь. Всему, что захочет до тебя добраться, сначала придется пройти мимо нас.

— Вы… действительно пойдете на это ради меня? – нервно посмотрел на нее он.

— Так и поступают друзья, Ка-клак, — ответила, кивнув, принцесса. А потом ее настигла мысль, и она склонила голову. – Но разве ты не вернешься, даже если это произойдет? Через Разум Улья?

— Вообще да, но вас когда-нибудь ели? Я бы предпочел этого избежать.

Ка-клак продолжил осматриваться, но его шаг был более уверенным, а когда подменыш поймал взгляд принцессы, то улыбнулся. Та улыбнулась в ответ и повернулась к Шайнинг Армору, который так же сбавил скорость и теперь был рядом с ней.

— Есть идеи?

— О чем? – сухо спросил жеребец, и вздохнул. – О походе по болоту по направлению «это, кажется, где-то там» от тебя и Найтмер? Или о том, что поход этот – в компании нетренированных гражданских? Двое из которых бессмертны, да, — добавил он, увидев, как Селестия открывает рот, и вздохнул снова, когда увидел, как рот открывает Ка-клак. – И да, другой, технически, тоже солдат.

— И да, мы хорошо отделали Гвардию, — пробормотал Ка-клак, и тут же застыл, когда Шайнинг на него мрачно посмотрел. – Эм, о нет! Королева Кризалис! Перестаньте брать надо мной контроль и говорить такое!

Прищурившись, Шайнинг Армор фыркнул и пошел дальше. Ухо Селестии дернулось.

— Но разве это не то, что ты сам бы сказал? – услышала она бормотание Ка-клака. Настолько тихое, что нипони, кроме аликорна не мог его услышать.

— В любом случае… — шлепал дальше Шайнинг. – Приметных мест тут всего ничего, поэтому остается надеяться, что Элемент в одном из них. В поселок можно не заходить — пони там немного, и не думаю, что у них просто так будет иметься магический артефакт. Кроме того, он немного в стороне от направления, которое указали вы.

— Поэтому нам остаются следующие варианты: руины маяка, Запретные Пещеры – запретные, в основном, потому, что соваться под землю в болотах дурная идея – старая магическая лаборатория, стрип-клуб и…

— Погоди, магическая лаборатория? – посмотрела на жеребца принцесса. – Почему она не первая в списке?

— Она давным-давно уже разлетелась по камушку, — пожал он плечами. – Сами понимаете, магические эксперименты и все такое. Местные легенды гласят, что там было освобождено великое зло, все, кто туда пойдет – обречены, пройдешь поблизости – будешь проклят и так далее.

— И это как раз то, что может произойти при эксперименте над Элементом! – радостно воскликнула Селестия. – Ты же слышал, что происходило с подменышами, когда они пытались вложить в него магию. А те маги, скорее всего, это в первую очередь и попробовали.

— А слухи про великое зло на руинах?

— Они и есть – слухи. Суеверия, — беспечно помахала она копытом. – А если там что-то злое…

Впереди раздался громкий треск, когда одно из болотных деревьев упало, поддавшись бирюзовому лучу магии и вспышке пламени. Раздался торжествующий злобный смех, который прервался жужжанием разозленных насекомых, треском электричества и, под конец, заполошными хлопками крыльев.

— То у нас есть кое-что похуже, — продолжила Селестия со страдальческой улыбкой на лице. – Мы просто кинем в это Найтмер Мун.

— Но они такиииие милые! – пропела Найтмер, поглаживая копытом неописуемый ужас. Селестия и Шайнинг Армор дернулись, когда второй такой прополз по ее шее и лицу, скрывшись в гриве, но Ка-клак сидел недвижимый.

В обычных обстоятельствах наткнуться на открытый портал между Эквестрией и Миром Кошмаров было бы… неприятно, как минимум. Кости, усеивающие руины старой лаборатории, к которым Селестия решила не приглядываться, если они вдруг окажутся останками пони, это подтверждали.

Но в обычных обстоятельствах с ними бы не было настоящей Королевы Кошмаров. Игнорируя остальных пони, кошмарные создания собрались вокруг нее, как щенята, и, в качестве вишенки сверху, она начала их гладить.

Твари выглядели практически одинаково, если вы могли сфокусироваться на них достаточно долго до того, как ваши глаза начнут слезиться от их чистой нереальности. Они напоминали тараканов, скрещенных с крабами – низкий, плоский панцирь с шестью тонкими ножками, и парой больших клешней спереди. Каждый из них был размером с краба же, но бегали они как тараканы, что включало умение взбираться по вертикальным поверхностям. Но хоть это было неприятно видеть у существ их размера, отталкивающими их делало не это.

Это глаза, решила Селестия. Это было не сложным решением, учитывая глаз, величиной с копыто у них на спине. И даже это было бы нормально, если бы глаз постоянно не метался, смотря в разных направлениях. У глаза была еще неприятная привычка внезапно переставать существовать – так они, скорее всего, моргали. За исключением того, что когда они так делали, то по всему телу возникало множество меньших глаз, иногда появляясь на ноге, а иногда сливаясь в отвратительного сиамского близнеца из глазных яблок. Сверх всего, эти глаза были такими же, как у Найтмер.

И, в конце концов, эти существа были непроглядно черными, с едва различимыми чертами. Скорее дыры в пространстве, чем материальные существа. От них постоянно исходил черный дымок – иногда едва видимый, а иногда и скрывающий их, подобно черному облаку.

— О, да, они, эм, милые, — произнесла Селестия, века опыта которой позволяли удерживать на лице натянутую улыбку. – Но они не местные, не так ли? Дома им будет лучше, уверена.

— Там они падальщики, — ответила Найтмер, почесывая одного под… подбородком? Мандибулами? – Здесь они способны разобрать пони по косточкам за секунды, но в Мире Кошмаров довольствуются объедками.

Неосознанно Селестия посмотрел на кости на земле прежде, чем сумела отвести взгляд.

— Да, Найтмер, но… — Селестия глубоко вдохнула. Ее натура протестовала каждым фибром, но иного выбора не было.

— Но им тут не место, — произнесла она, заставляя себя сделать шаг вперед. – У них есть место, которому они принадлежат, и оно не тут. Для всех будет лучше, если они вернутся в Мир Кошмаров. И… как Принцесса Кошмаров и Снов, ты обязана гарантировать, что они останутся там. Поддерживать баланс и защищать Эквестрию – часть твоих обязанностей.

Найтмер посмотрела на нее с такой яростью, что могла бы убивать.

— Я уже физически ощущаю ложь в твоем голосе, когда ты зовешь меня принцессой, — после долгой паузы прошипела она. – Ты скорее дашь отрубить себе копыто, чем примешь меня в свой маленький эксклюзивный клуб. Все, что ты сказала — предназначалось для того, чтобы избавиться от этих милашек, потому что они оскорбляют твое чувство того, что должно жить в Эквестрии. Только свет – ничего темного не допускается.

Она отвернулась, наклонившись к тварям, радостно махавшим ей клешнями.

— Но… ты права. Они не принадлежат этому месту. Здесь они питаются лучше, но тут они даже меньше, чем падальщики там, в Мире Кошмаров. Им болезненно даже существование здесь. И ты права – оставшись тут, они могут навредить нашим подданным, которым не повезет подойти близко. Я отправлю их домой… просто дай мне время попрощаться.

Селестия облегченно вздохнула, но не могла не поежиться, когда Найтмер легла на землю и позволила кошмарам взобраться на нее.

— Я же говорила, что она окажется полезна, — шепнула она Шайнинг Армору, который только молча кивнул, не отводя взгляд от копошащихся кошмаров.

— А у тебя, что примечательно, эти существа никаких эмоций не вызывают, — произнесла принцесса, поворачиваясь к Ка-клаку, чтобы сосредоточиться на чем-то кроме Найтмер и ее питомцев.

— Это, конечно, было давно, но я вырос в компании множества поедающих любовь и меняющих облики насекомых – и мы не осваиваем хорошо превращение за несколько лет, — сухо ответил он. – Вы когда-нибудь видели инкубатор подменышей, полный личинок, которые могут превратиться в пони только наполовину? Так что это еще ничего.

Селестия обернулась к Найтмер, которая уже встала на ноги. Это было лучше, чем позволить своему подлому воображению создать образ инкубатора подменышей.

— Вперед, малыши, время идти, — весело пропела Найтмер, загоняя кработараканов в вихрящийся портал, ведущий в Мир Кошмаров. Когда они все ушли, она закрыла портал аккуратным лучом с рога.

— Думаю, ты права, — произнесла она с благодарной улыбкой, оборачиваясь к Селестии. – В своем родном доме они будут счастливее.

Селестия моргнула несколько раз, но сумела так же улыбнуться по-настоящему.

— Я рада, — но потом опечалилась и вздохнула. – Но к нахождению Элемента мы так и не приблизились. При этом самый многообещающий вариант не сработал.

— А, так он в старом маяке, — ответила Найтмер, указав через плечо.

— Что?! Откуда ты знаешь?

— Они мне рассказали, — снова сделала указывающий жест Найтмер, теперь на место, где был портал. И широко улыбнулась. – Тени знают все.

— О. Хорошо. Спасибо… — Селестии пришлось моргнуть еще несколько раз прежде, чем суметь искренне поблагодарить Найтмер, но она сумела. И конечно, Найтмер все испортила самодовольной улыбкой.

— Шайнинг Армор? Веди, — заявила принцесса, взмахнув копытом, и они снова выступили – жеребец во главе, Селестия и Ка-клак следом бок о бок, а Найтмер следовала по пятам.

— Скрии? – проскрипел чей-то голос и из гривы Темного Аликорна высунулась голова со слишком большим количеством глаз.

— Тише, Джеймс, — прошептала она, запихивая кошмарное создание обратно. – Они и ко мне-то еще не привыкли. А чтобы приняли тебя, понадобится больше времени.

— …тридцать седьмой способ, которым гидра может вас убить – просто растоптать. Способы с тридцать восьмого по сорок шестой включают яд, но между ними есть разница…

Ка-клак замолчал, услышав не слишком скрываемый Селестией стон. Он обиженно посмотрел на нее, и та в ответ неловко, извиняясь, улыбнулась.

— Извини, Ка-клак. Просто… я не хочу умалять твои знания физиологии гидр, но в некоторые вещи, о которых ты говорил, поверить не могу. Гидры же больше домов! Половина их способов убийства – просто варианты растаптывания! Зачем десятитонному ящеру яд?

— Так они до жертв и добираются, — знающе кивнул Ка-клак. – Все обращают внимание только на размер – и бац! Яд в кровеносной системе, и конец. Они удивительно скрытные создания.

— Ага… это объясняет твое описание их, как засадных хищников. Засадных хищников, от поступи которых земля дрожит, и которые возвышаются над деревьями.

— Они мастера маскировки! Это часть того, что делает их высшими хищниками.

— Я не… это не то… — принцесса обернулась за помощью к другим спутникам. Шайнинг Армор лишь пожал плечами, а Найтмер только рассмеялась. Поэтому она со вздохом сдалась. — Хорошо, Ка-клак. Я просто поверю тебе на слово. И по крайней мере, не придется волноваться, что тут к нам они подкрадутся.

Разрушенный маяк, ко всеобщему облегчению, находился посреди большого просвета, на вершине каменистого холма, выпирающего из болота. Облегчение тут же оказалось смешано с разочарованием, когда они поняли, что он все же окружен грязевым полем. А без деревьев, обеспечивающих стабильную корневую систему, грязь была густой и глубокой. Но отсутствие деревьев означало, что гидры к ним не подкрадутся. Что-то, что Селестия приняла за смешанную удачу.

Они облегченно вздохнули, когда добрались до островка, на котором стоял маяк. По негласному согласию они остановились на заслуженный отдых после долгого ковыляния через грязь.

Руины маяка стояли перед ними… ну, как руины маяка, с легким весельем подумала Селестия. Это была просто груда камней, покрытых мхом. Какая-то форма, которая могла остаться после обрушения, давно поддалась времени и болоту. Теперь это была лишь груда камней.

— Вы уверены, что место правильное? – спросил Шайнинг двух аликорнов.

— Определенно, — кивнула Селестия. – Я чувствую присутствие Элемента, как… как…

— Как чесотку, — поморщившись, продолжила Найтмер. – По всему телу и почесаться невозможно.

— Я хотела сказать – как теплое сияние солнца, — поправила Селестия.

— Ну я так и сказала.

Оставив Шайнинга и Ка-клака отдыхать, аликорны полетели к маяку и начали поиски. Они, в основном, состояли из раскапывания разных груд камня – при такой близости к Элементу любой их способ почувствовать его местонахождение глушился его же близостью.

— Смотри, я его нашла! – радостно закричала Найтмер, держа предмет в вытянутом копыте.

— Это камень! – прорычала Селестия, обнажая в гримасе зубы. – Это был камень в первый раз, был камень в последний раз. А в следующие несколько минут? Это опять. Будет. Камень.

— Но посмотри, он переливается всеми цветами дружбы и гармонии, — приглушенным от восхищения голосом произнесла Найтмер, поднося булыжник к лицу. И тут же надулась, когда тот испарился во вспышке золотистого света. – Оу. Похоже, ты только что уничтожила гармонию. Прямо как тысячу лет назад, когда помогла создать меня. Тебе надо избавляться от этой привычки.

— Ладно, хватит, — поднялась Селестия, тыкая копытом в нагрудник невинно выглядящего черного аликорна, отступившего в притворном страхе. – Что ты тут делаешь? В чем смысл? Ты едва ли помогаешь, но и не пытаешься как-то активно нам помешать. Так в чем твоя цель, в конце концов?

— О, так я не могу помочь сестрам в час нужды? Я же так люблю свою семью.

Селестия безрадостно рассмеялась.

— Любить ты нас будешь разве что после наших смертей. Поэтому, снова вопрос: чего тебе надо?

— Эм, принцесса Селестия?

— Не сейчас, Ка-клак. Мы решим этот вопрос раз и навсегда, сейчас, — она быстро посмотрела на маленького подменыша, стоящего с Шайнинг Армором в тени дерева, и снова обернулась к Найтмер. – Итак?

— Ты все еще считаешь, что я делаю это из собственного эгоизма, — печально покачала головой Найтмер и воздела глаза к небу. – О, и чего же я такого сделала, что навело тебя на такие мысли?

Селестия начала рычать, в ее глазах появились огоньки гнева, но Найтмер вдруг метнулась вперед, встав лицом к лицу с ней.

— Я желаю Эквестрии лишь лучшего, — мягко произнесла она. – Разрушение всего, после исчезновения четырех принцесс с последующим твоим убийством, к тому не ведет. Будь уверена, я помогаю тебе. Было бы не так – тебя бы уже тут не было.

— Ты шутишь. Ты действительно ожидаешь, что я поверю в то, что ты желаешь вернуть четырех аликорнов, которые не захотят ничего иного, кроме избавления от тебя? Причем не меньше, чем того хочу я – а может и больше.

— Они захотят? – спросила Найтмер с медленно наползающей на лицо злой улыбкой.

— Конечно, они… нет. Ты же не можешь на самом деле ожидать, что королева Кризалис оставит Луну и присоединится к тебе?

— Принцесса Селестия, вам стоит…

— Не сейчас, Ка-клак!

— Может быть, — с раздражающей улыбкой начала прохаживаться перед ней Найтмер. – А может я хочу воссоединиться с Луной, объединить наши силы и возродиться во всей былой славе. А может я хочу убедить малышку Твайлайт Спаркл, что я друг и переманить ее на свою сторону. А может я ожидаю, что Кейденс увидит истинную любовь к Эквестрии в моем сердце, и это убедит ее присоединиться к моему походу на возврат трона. Столько вариантов…

— Ты еще более безумна, чем мне казалось, если считаешь хотя бы чего-то из этого реальным, — прорычала Селестия.

— А что насчет тебя? – хитро приподняла бровь в ее сторону Найтмер. – Что ты для меня планируешь? Ты же не думаешь, что я достаточно глупа, чтобы ожидать в конце концов жарких объятий и благодарности от всей души, не так ли?

— Как это будет? – скользнула она ближе. – В лоб, как когда мы бились с Тиреком давным-давно? Или в спину ударишь, когда я отвлекусь, как этот дурень Дискорд? Или… ты планируешь обратить против меня Элементы, когда будет собран этот новый набор? Глупый план, учитывая, что они, кажется, пока меня переносят…

Губы Селестии плотно сжались, пока она смотрела на эту темную насмешку над ее сестрой. Достаточно. Это была единственная мысль, которая пронеслась в ее голове, когда она собралась атаковать…

— Принцесса Селестия, это действительно важно.

Спокойный, настойчивый голос Ка-клака таки привлек ее внимание, но не в хорошем плане, и она, кипя, развернулась.

— Да чего? – рявкнула она.

Подменыш не ответил, стоя рядом с так же застывшим Шайнинг Армором. Вместо этого его глаза постоянно двигались вверх и обратно, как будто он пытался указать на что-то сверху только ими.

Селестия собрала весь свой гнев, желая буквально обрушиться на подменыша. Он ничего не делал, а лишь сидел в тени дерева, пока она копалась в руинах, терпя бесящие выходки пони, которую она ненавидела больше всего, и…

В этой части болот нет деревьев.

Она обернулась, чтобы посмотреть, куда указывал подменыш.

И у деревьев нет чешуи.

Ее глаза поднялись выше.

И у них определенно нет четырёх голов, решающих, кого съесть первым.

— Они на самом деле очень скрытные, — тихо произнес Ка-клак.

Впоследствии Селестия как-то размыто вспоминала следующие секунды. Она помнила, как метнулась вперед, в то время, как Ка-клак и Шайнинг Армор бросились в разные стороны. Еще принцесса помнила, как гидра приняла решение и развернулась на месте – ее хвост разрезал воздух как коса (способ убийства номер шестнадцать) – а она сама попыталась встать между ним и Шайнингом с Ка-клаком.

Потом внезапно оказалась лежащей на спине, смотрящей в небо и страдающей от жуткой головной боли.

Неуклюже поднявшись, принцесса поняла, что лежит на груде камня, которая некогда была маяком. Оказавшееся окровавленным копыто, поднесенное к затылку, наряду с брызгами на камне сзади и болящими ребрами, рассказали ей все о том, кто принял на себя удар хвостом гидры.

Она встала, покачиваясь – перед глазами все было размыто. Она не ощущала вкуса фиолетовой скрипичной музыки, как обычно бывало при повреждениях мозга, так что вряд ли она раздробила череп. Но ее определенно контузило, потому что при взгляде на гидру она готова была поклясться, что ей показалось, как Найтмер Мун вмешалась и отразила удар, который едва не расплющил Ка-клака. Какие-то повреждения головы все же были.

Встряхнув головой ее тело завершило лечение, и все сфокусировалось. Найтмер нигде не было видно, но Ка-клак был слева от нее и раскапывал груду булыжников. Гидра снова начала двигаться, поэтому принцесса взмахнула крыльями, взлетела и приземлилась на край островка, где стоял Шайнинг Армор.

— Ну, у нас двоих проблем не будет, — произнесла она, ухмыльнувшись и глядя на гидру. – В конце концов мы…

— Вах! – с этим криком жеребец свалился в грязь и начал там с чем-то бороться.

— Что?..

— До меня добралась грязевая змея! – и впрямь, сквозь грязь и конечности жеребца принцесса могла различить длинное гибкое тело.

— Что?

— Не беспокойтесь, я справлюсь! Позаботьтесь о гидре!

Селестия застонала, глядя на топочущую к ней гидру.

— Ну да, «позаботиться». Легко сказать – но прикрыть-то меня некому.

— О? Кто сказал, что тебя тут некому прикрыть?

Селестия вскрикнула и отскочила, когда ее тень удлинилась и приняла форму Найтмер.

— Больше так не делай!

— Ой, не драматизируй.

— Не будь монстром из ночных кошмаров.

— Ну вот, драматизируешь, — Ночной Аликорн посмотрела на гидру, которая посмотрела в ответ, остановившись при появлении новой пони. – Тебе и впрямь нужна помощь, чтобы справиться с такой мелочью? Просто повтори ту штуку, когда ты призываешь столп солнечного пламени и сжигаешь своих противников в прах.

— Я сделала так один раз, — фыркнула Селестия. – И это не вошло в привычку. И я бы не хотела убивать эту гидру. Высшие хищники крайне важны для экосистемы, и нечто настолько хрупкое, как эти болота, может быть опустошено, если…

Полуприкрыв глаза Найтмер призвала меч цвета глубокой ночи, сияющий синеватой магией, и срубила самую правую голову гидры.

— Ну вот, проблема на четверть решена, — с гордостью заметила она до того, как из обрубка выросло еще две головы.

— Кроме того, гидр крайне сложно убить, — оскалилась Селестия, напрягшись от злости. – Так как, например, они отращивают две головы вместо каждой срубленной.

— А, да. Верно.

Гидра не сходила с места, покачиваясь от дезориентации, пока две новые головы приходили в себя. Какое-то время ушло на то, чтоб старые головы поприветствовали новых братьев, дав знать, что им тут рады, разъясняя правила пользования общим телом и обсуждая разные важные для гидр темы, вроде лучших мест для добычи еды. Решив сделать это место одним из них, гидра перенацелилась на ругающихся аликорнов перед ней.

— Немного так себе для той, кто утверждает, что обладает всей памятью Луны, не так ли? – рассмеялась Селестия, поднеся копыто ко рту. – О, в свое время мы с десятком таких чудовищ бились до обеда каждый день.

— Говорит пони, которая нянчится с ящерицей-переростком, как с какой-то домашней зверушкой, — возразила Найтмер.

— Уж прости, что не желаю уничтожать биологическое разнообразие целого биома в моем королевстве.

— Если это болото тебе так ценно, так что же ты на Луну его не зашлешь? Ты, вроде, так поступаешь со всем, что ты называешь дорогим для себя!

— Не нравится Луна?! Тогда можешь отправляться…

Селестия замолчала, когда Найтмер исчезла в пасти одной из голов гидры, челюсти которой сомкнулись, как гильотина.

— Я хотела предложить отправиться в Тартар, но так тоже неплохо.

Прежде, чем голова успела подняться наполовину, она начала кашлять и хрипеть. Из ее рта вылетел тонкий черный дымок, который собрался рядом с Селестией в недовольную Найтмер.

— Было неприятно. Но все же лучше, чем болото.

— Вот дерьмо, — вздохнула Селестия.

— Вот дерьмо?! – разъяренная Найтмер обернулась к Селестии. – Твою сестру проглотила гидра. Она сумела чудом выбраться, благодаря лишь своим силам – и без всякой твоей помощи – и все, что ты можешь сказать это «ВОТ ДЕРЬМО»?!

— Ты не моя сестра!

Найтмер смотрела на Селестию, прищурившись и поджав губы.

— Ладно… — проворчала она, едва размыкая рот, и исчезла во вспышке черного дыма.

— Да ты… — оборвала себя принцесса, скрежеща зубами. В конце концов, кроме себя ей винить было некого. Она просила о помощи, получила ее и тут же прогнала из-за гнева и горечи. На мгновенье – настолько неописуемо краткий период времени, что его не смог бы измерить даже величайший из ученых пони – ей стало чуть-чуть стыдно за то, как она поступила с Найтмер.

И оно прошло. В конце концов, пред ней стояла проблема. А так как эта проблема была гидрой, она была очень большой.

Она засветила рог и выпустила обжигающий луч по шкуре твари. Гидра удивленно заревела, удивленная тем, что такая маленькая закуска способна причинить ей какую-то боль, и отступила на шаг.

Принцесса ухмыльнулась. Теперь ей нужно было продолжать наступать и убедить животное, что есть добыча и попроще.

Проблема Селестии была в том, что для гидры любая добыча была проста, так как могла быть расплющена тем или иным образом. Она вновь взмахнула хвостом, как серпом, но на этот раз Принцесса Дня была наготове. Она проворно увернулась от хвоста, крутанулась и пнула чешуйчатую конечность так, что путь свой он продолжил быстрее, чем начал.

Гидра, лишившись равновесия, качнулась, чем воспользовалась принцесса, чтобы ударить ей в брюхо обеими передними копытами. Это была ошибка – здоровенный живот твари принимал ее удары, как почесывания.

Голова метнулась вниз, и Селестия едва успела взлететь, когда та с грохотом ударилась о место, где она стояла. Она лягнула, ударив гидру в нос и вновь оказываясь вне ее досягаемости. Тварь, поскуливая и пытаясь отряхнут грязь с одной головы, отступила на несколько шагов.

Но эта маленькая победа оказалась недолгой. Гидра прижалась всем телом к земле, загребая когтями грязь. Она явно собиралась броситься на принцессу, сминая своим большим телом и, несомненно, удивительной скоростью.

Не желая терять позиций, которые она обрела, и лишенная иных вариантов, Селестия сделала то, что, как она сказала Найтмер, уже не делает.

Воззвав к силе солнца, она озарилась сиянием неописуемой силы. Гидра чуть попятилась, рыча от удивления, когда была почти ослеплена ярким светом, и начала отступать.

Но через несколько шагов остановилась и снова развернулась к принцессе. Первичный шок от яркого света прошел, и гидра явно решила, что это не такая уж и угроза. Селестия поняла, что толстая чешуя защищает гидру от жара, а больше силы она вливать не решалась, чтобы не навредить созданию слишком сильно.

Принцесса заметила, что несколько глаз твари посмотрели на островок, где до сих пор были Шайнинг Армор и Ка-клак – не говоря уже об Элементе. Решив, что она просто препятствие, гидра решила обойти ее и направиться к более легкой добыче.

Селестия быстро поняла ее намерения, и гидра раздраженно зашипела, когда принцесса вновь встала у нее на пути. Жар ее магии заставлял грязь пузыриться и парить. Гидра яростно и раздраженно на нее поглядела, сощурив желтые глаза, а затем вроде бы развернулась, чтобы уходить.

Но, как поняла Селестия, все было не так. Продолжая наблюдать за ней одной головой, гидра подняла хвост, чтобы вбить ее в грязь. Похоже, она решила, что если сможет ударить достаточно быстро и сильно, и частью тела вдали от туловища, то сможет справиться, несмотря на жар.

В отчаянии Селестия подняла мощь, практически скрывая себя в поднимающемся тумане. Гидра поморщилась, но ее хвост продолжил подниматься, задержавшись немного, чтобы прицелиться лучше и точно попасть по принцессе.

Прежде, чем твари это удалось, из грязи рядом с Селестией возник еще один столп пламени, но уже горящий холодным синим светом.

У Селестии при виде Найтмер отвисла челюсть. Та в ответ подмигнула и переместилась к переду гидры. Животное заревело в гневе, отступило на несколько шагов и развернулось, чтобы обрушить свой хвост на новую цель.

Но когда она это сделала, Селестия шагнула вперед, обрушив свою мощь на уязвимый бок, подставленный, когда гидра развернулась. Когда она отступила и снова сфокусировалась на принцессе, Найтмер снова атаковала с другого бока.

Медленно, шаг за шагом, они отгоняли гидру. Пройдя уже половину грязевого поля, Найтмер и Селестия переглянулись, кивнули и отключили свою мощь.

Они атаковали, как одна, ударив лучами по самым крайним головам. Те возмущенно взревели и нырнули к тем, кто напал на них. Взлетев, Найтмер и Селестия полетели друг к другу, разойдясь буквально на дюймы. Преследовавшие их головы с громким грохотом столкнулись посередине. Завывая от боли, они, покачиваясь, разошлись.

Разъяренные, головы метнулись к посмевшим напасть на них пони. Но были встречены слаженным пинком с силой пушечного выстрела в морды. Обе головы мотнулись назад, ударились в другую пару голов, и те две попали четко в центральную.

Завывая от боли и гнева – но больше от раздражения – гидра отшатнулась. Она потрясла болящими головами, посмотрела на стоящих пред ней пони, но все же развернулась и ушла в лес. Эхо доносило ее злобный рык еще долго после того, как тварь скрылась из виду.

Селестия и Найтмер радостно приветствовали ее отступление. Когда гидра таки скрылась за деревьями, они развернулись друг к другу, почти – на секунду – собираясь стукнуться копытами. Но их взгляды встретились — этого хватило на мгновенье сомнений и убило всякое чувство товарищества.

Рядом, но все же в нескольких футах, они прошлепали по грязи обратно к острову, не смотря друг на друга. И даже эта маленькая вежливость не продержалась и нескольких секунд.

— Не за что, к слову, — пробормотала Найтмер.

— Ах, да, ты же меня бросила гидре на съедение. Спасибо огромное за это, — ядовито отозвалась Селестия.

— О, я бы никогда не позволила ей убить тебя. Это моя работа. Я просто хотела посмотреть, как она тебя разок-другой в грязи изваляет.

— Ого. И ты действительно ожидаешь за это благодарности?

— Учитывая все, что ты мне сделала, я даже чувствую себя снисходительной. Простого спасибо было бы более, чем достаточно. Может даже медали какой или ленты.

На это Селестия лишь фыркнула и взмыла в воздух, мощным взмахом крыльев плеская грязь на Найтмер. Та мрачно посмотрела ей вслед сквозь стекающую с лица жижу, и обратилась туманом, восстановившись на островке, когда Селестия приземлилась рядом с Шайнинг Армором.

— Шайнинг Армор! Ты в порядке? – встревоженно спросила она покрытого грязью жеребца.

— Эй, как я говорил – никаких проблем, — залихватски улыбнулся он и указал на грязь рядом с границей островка. В этой жиже извивалась довольная грязевая змея. – Почешешь им животик – и они становятся ласковыми, как котята. Проблема только этот живот сквозь грязь найти.

— Эм. Хорошо, — несколько раз моргнула принцесса. Тут ее осенило. – Ка-клак! Где он? Кто-нибудь его видел?

— Я тут… — отозвался колеблющийся голос. Из небольшой норы в руинах маяка выбралась черная фигура и подменыш встал прямо.

— Ка-клак! – поспешила и обняла его Селестия. – Слава богиням, ты в порядке.

— О, да, я, эм, спрятался, как только смог сбежать от гидры, — он посмотрел на нее немного, и склонил голову. – Извините.

— Простить? – покачала головой принцесса. – Тебе не за что извиняться.

— Но я бросил вас. Вы нуждались в помощи, а я просто… спрятался.

— Никто не ожидал, что ты сразишься с гидрой, — успокаивающе похлопала его по плечу Селестия. – Твоя безопасность важнее этого.

— Раз вы так говорите… — Ка-клак был несколько удручен, но приободрился. – И я нашел это.

Он нырнул в нору и вылез с кристаллом драгоценного камня в передней ноге.

— Элемент! – благодарно воскликнула Селестия. Она поспешила принять камень, предлагаемый ей подменышем. – Спасибо, Ка-клак. Видишь? Твоя роль тоже крайне важна, хоть тебе и может показаться, что она не настолько важная, как тебе хочется.

— Наверное… — пробормотал он, все еще повесив голову.

— Как ему вообще удалось взять Элемент? – недовольно проворчала Найтмер. – Он, между прочим, помогал завоевать Эквестрию. А я всего-то заперла Селестию ненадолго, и они считают меня громоотводом.

— А как насчет попытки убить меня, когда ты появилась впервые? – сухо спросила Селестия.

— Мелочи жизни.

— Эм, на самом деле он немного покалывает, — признался подменыш, но заслужил лишь возмущенное фырканье черного аликорна.

Селестия подняла Элемент, позволив солнечному свету разделиться на радугу, пронесшуюся над островом, и некоторое время они все просто смотрели. Даже Найтмер этот вид успокаивал, хотя от одного взгляда на Элемент ее все еще бросало в дрожь.

— Ладно, к следующему, — произнесла Селестия, разрушив заклятье. – Хотя я не знаю, куда идти потом. Мы до сих пор не имеем понятия, где находится последний Элемент.

— Если мы соберем первые пять, то можем получить подсказку, — пожал плечами Шайнинг Армор. – То есть, обычно это так работает.

— Первые три показали, где были эти, но хотелось бы, чтобы у нас было нечто большее, чем просто надежда, — вздохнула принцесса. – Тем не менее… мы уже ближе к спасению Твайлайт и остальных.

— И вы сможете наконец признаться Твайлайт в своих чувствах! – радостно воскликнул Ка-клак, а Шайнинг согласно кивнул. – Любовь от вас двоих сможет питать нас многие годы… то есть, вы сможете быть с пони, которую любите.

— Да, да, — кивнула Селестия, стараясь не сомневаться в возможности быть как правительницей, так и в отношениях. – Но для этого нам нужны остальные Элементы, так что пойдем…

Она подняла копыто, указывая на городок, и это напомнило им, что их ждет несколько миль по грязным, полным паразитов и хищников тусклым болотам прежде, чем они окажутся в своем отеле.

— А. Да.

Они смотрели некоторое время на неизбежно грязное будущее, после чего Найтмер обратилась лужицей черного тумана и растворилась в тенях руин.

— Наслаждайтесь, — произнесла она прежде, чем исчезнуть окончательно.

— ЭЙ!

10. Мерцание звездного света

Луна сияла над каменистой местностью, мягко освещая два ряда зданий деревушки на северо-восточной границе Эквестрии. Ярким, однако, свет не был – большую его часть скрывало облако. Бдительный наблюдатель мог найти странным, что луна, на самом деле, следует за этим облаком. А очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, что луна, казалось, маневрирует вперед и назад, заставляя тени прыгать и танцевать по территории деревни.

— Мне это не нравится, — мрачно пробурчала Селестия наблюдая за деревушкой из-за скалы перевала.

— Ка-клак и Найтмер лучше всего подходят, чтобы добыть Элемент, не привлекая чужого внимания, — решил ответить Шайнинг на то, что скорее всего было просто разговором принцессы с самой собой. – Они крайне хороши в проникновении. Найтмер может ходить через тени, превращаться в туман и все такое, а Ка-клак – оборотень, вся жизнь которых строится на инфильтрации.

— Да, они идеальны для проведения кражи, капитан, — сардонически заметила Селестия.

— Они реквизируют могущественный и потенциально опасный магический артефакт на благо Эквестрии, — твердо возразил жеребец. – И хватит об этом, а то мне придется что-нибудь сделать. Я даже тебя могу обвинить в нарушении закона, знаешь ли.

— А разве ты не соучастник в этом преступлении? – невинно поинтересовалась Селестия.

— Я сказал, хватит об этом.

Они молча продолжили наблюдать за деревней – и продлилось это секунд десять.

— Мне это не нравится, — снова пробурчала Селестия.

— Это из-за луны, да? – вздохнул жеребец.

— Да! Это не ее луна, что бы она там ни думала! Позволить Найтмер управлять луной – даже так – уже опасный шаг.

— Так ты хочешь, чтобы она и Ка-клак попались, потенциально лишив нас прикрытия, или ты позволишь Найтмер управлять луной, чтобы у нее и Ка-клака были нужные ей тени?

— Получить Элемент сейчас важнее всего прочего, — скрипя зубами ответила Селестия. – И, если нужно – я готова пойти на такую жертву.

Они снова молча уставились на деревню.

— Мне просто это не нравится.

Шайнинг Армор застонал и позволил голове упасть на каменистую землю. А когда он поднял взгляд, Селестия смотрела на него.

— А что ты о ней думаешь? – спросила она.

— Найтмер Мун? – спросил жеребец, и принцесса кивнула.

— Ну… — глубоко вздохнул он. – Теперь, когда я повстречал ее лично… я понимаю твои чувства к ней. Она крайне неприятна. В лучшем случае, она нейтральна. Когда она сидит тихо – это лучшее настроение, в котором я ее видел, помимо того, когда она издевается и смеется над пони. Насилие и гнев кажутся ее универсальным ответом на все – что бы то ни было.

— И она определенно опасна для государства. Одних ее угроз в твой адрес достаточно, чтобы записать ее в эту категорию, даже если забыть тот факт, что она громко и внятно заявила о намерении устроить переворот и занять трон. Кроме того, она фактически уничтожила вагон и, кажется, практически убила того грабителя, которого выкинула из поезда. Похоже, она совершенно никого не ценит.

— Добавь ее мощь и тот факт, что она попросту ужасает – и мне придется с тобой согласиться. С ней надо что-то делать.

— Именно! – топнула по камню Селестия, позабыв от радости, что им нужно скрываться. – Если ты отвлечешь ее, когда у нас будут все наполненные силой Элементы, то я смогу начисто снести ей голову…

Шайнинг Армор поднял копыто.

— Я еще не закончил. Она… не счастлива. Она не как королева Кризалис или Дискорд. Ничего из того, что она делает, не приносит ей удовольствия. И думаю, я знаю, почему.

То, как агрессивно Селестия наклонилась вперед и сощурила глаза, могло бы обескуражить, но жеребец все же продолжил.

— Что бы ты о ней ни думала, она – твоя сестра. Она – копия Луны, ее… темное отражение, но когда она появлялась на свет, то в глубине своей все же была Луной.

— И она все же любит Эквестрию. Извращенным образом, но это все же любовь. Ка-клак назвал ее духом страстной любви, и думаю, он прав. Плохо, что ее страсть так ее извратила и теперь она видит все в темном свете, потому что ее сила могла бы немало помочь Эквестрии.

— О чем это вы, мой капитан? – голос Селестии был ледяным, что особенно пугало в сравнении с ее обычным теплом. – Ты искренне советуешь мне понять и простить Найтмер Мун? Пони, которая первое что сделала — попыталась меня убить? Пони, которая украла мою сестру на тысячу лет?

Жеребец сумел выдохнуть. Он не горел – уже хороший знак, она сдерживалась.

— Нет. Она все же многое сотворила и зашла слишком далеко. Я знаю, что говорить такое ужасно – и Твайлайт мне месяц будет лекции читать, если узнает, что я это сказал – но она неисправима. Тот факт, что Элементы Гармонии не оказывают на нее никакого иного эффекта, кроме подавления – доказывает это. Если они не могут ее исправить… то уже ничего не может.

— Это трагедия, и я хотел бы, чтобы все было иначе, так как она в душе страдает. Хочешь в это верить или нет, но это так. Лучшим выходом из ситуации была бы помощь ей, но… то, чего она желает – просто невозможно, и переубедить ее нельзя. Наконец, я верен тебе и Эквестрии, и эту верность не превзойдет ничто.

— Поэтому… что бы ты ни захотела с ней сделать – на луне запереть опять или нечто… более постоянное – я тебя останавливать не стану.

— Идеально, — ухмыльнулась Селестия.

— Но, — поднял копыто Шайнинг Армор. – Я слышал, что ты хочешь с ней сделать, и что означает для нее возвращение в голову Луны. И этого я сделать не позволю.

— Прости? Ты не позволишь мне сделать что-то? И как ты вообще узнал об этом?

— Она разговаривает, а ты поручила мне ее сторожить. Поэтому я много от нее услышал. Ты можешь отправить ее на луну, можешь убить ее – если посчитаешь, что это абсолютно необходимо – но вернуть ее обратно в Луну? Это не просто убийство. Это уничтожение – тела, разума и духа. Я не позволю тебе сделать это, Селестия. Никто не заслуживает такой судьбы. На это пошел бы лишь злодей.

Она мрачно уставилась на него, со всей своей принцесской яростью, но он выдержал взгляд, и она все же отвернулась.

— Хорошо, — произнесла она, глухо, утробно рыча, но потом выдохнула и продолжила своим обычным тоном. – Ты прав. Во мне говорят эмоции. Я хочу, чтобы она страдала – так же, как заставила страдать меня, но это неправильно. Спасибо, что спас меня от меня самой, капитан.

— Это часть работы.

Стук металла о камень привлек их внимание, и, обернувшись, они увидели выходящую из тьмы Найтмер с довольной ухмылкой на лице. За ней следовал Ка-клак и в одной его ноге под лунным светом мерцал предмет.

— Ты достал его?! – Селестия отпихнула Найтмер с пути, метнувшись к Ка-клаку, гордо держащему сияющий камень.

— С легкостью, — ответил он спокойным голосом, едва глядя на Найтмер.

— О, чудесный маленький подменыш! – пропела Селестия, заключая его в объятия, с лихой восполнившие все затраты энергии, которые он потратил на проникновение в деревню.

— А мне ничего? – спросила Найтмер, когда Селестия попыталась пройти мимо с Ка-клаком и Элементом.

Селестия фыркнула.

— Думаю, ты заслуживаешь какой-никакой благодарности за то, что не разнесла городок, — она наклонилась вперед, к темному аликорну, подозрительно прищурившись. – Ты же ничего такого не сделала? Я огорчусь, если спущусь вниз и обнаружу груду трупов.

— Сестра, прошу! – Найтмер поднесла копыто к груди. От ее доспехов отражались оранжевые блики. – Задачей было – войти, найти Элемент, уйти с ним. Это все, что я сделала – не более.

— Ну раз ты так говоришь…

Селестия замолчала на полуслове. Оранжевое сияние вокруг Найтмер стало ярче, а вдали послышались звуки переполоха. Отпихнув ее, Селестия взбежала к перевалу, чтобы взглянуть на деревню.

Во главе двух рядов зданий было одно, побольше, кажется на одного пони. Сейчас оно было полностью объято огнем, и из других домов выбегали пони, чтобы бороться с пожаром или хотя бы не дать ему распространиться на остальную деревню. Медленно, с отвисшей челюстью, Селестия обернулась к совершенно невинно выглядящей Найтмер.

— Что?

— Со всеми пятью Элементами мы сможем найти какое-нибудь указание, где находится последний, Элемент Магии, — произнесла Селестия, держа сундучок, в котором они хранили Элементы, под крылом. – Нам просто нужно собрать их вместе и… ВАЙ!

Найтмер, висевшая вниз головой наполовину высунувшись из тени на потолке, вопросительно на нее посмотрела. Селестия открыла, было, рот, но покачала головой и начала раскладывать Элементы на полу.

Найтмер обернулась к Ка-клаку, висевшему на стене поблизости.

— Чего это она? – спросила она, но подменыш лишь пожал плечами.

Селестия вынула каждый камень по одному, раскладывая их на полу. Подумав, она выложила их в форме звезды – так, чтобы углы каждого камня чуть-чуть не касались соседа, и потратила несколько секунд, поправляя их. Закончив, она с выжиданием села.

Через минуту она наклонилась над ними. К ней присоединился и Шайнинг Армор.

— И, эм, это все? – спросил он.

— …наверное? – она коснулась одного Элемента кончиком крыла, но совершенно безрезультатно. – Я не уверена, что делать дальше. Мне казалось, что если собрать их вместе, то произойдет… ну, чего-то.

— Хммм…. – Найтмер посмотрела на Элементы, высунувшись из-под кровати. Селестия кинула на нее взгляд, и тут же посмотрела еще раз внимательнее. Найтмер Мун все еще свисала с потолка.

— Попробуй их обнять. Это может дать им «дружбу» или «гармонию» для активации, — ухмыльнулась она. – Или нам нужно их разбить, чтобы появились цветочки и солнечный свет.

Прежде, чем Селестия успела ее остановить, Найтмер дотянулась до ближайшего Элемента и стукнула его копытом. После вполне ожидаемого электрического разряда ночной аликорн поморщилась.

Но легкое голубое сияние не пропало. Оно осталось в кристалле, мерцая и потрескивая. Найтмер на это моргнула, нырнула под кровать и слилась с другой собой на потолке. Молния в Элементе немного попульсировала, а потом превратилась в мерцающие нити, соединившие все камни. Из центра формации поднялся луч, и по полу от них начали ползти линии.

— Чего это они? – удивилась Селестия, отступая, пока свет заполнял номер.

— Это карта! – воскликнул Шайнинг Армор, указывая копытом. – Смотрите, разве это не бухта Подковы?

— Тогда вот тут, на запад от бухты – Додж-сити и Эпплуза, — произнес Ка-клак.

— Значит, если луч света там, где Элемент, то это… Пустоши?! – простонала Селестия.

Все еще вися на потолке, Найтмер начала громко хохотать.

— И не просто Пустоши, а самый их центр, — пробормотал Ка-клак. В его голосе появились отчетливые женские нотки, и он завис над картой. – Педипальп, разве не там одна из наших экспедиций обнаружила странную магию?

— О да, и посреди Пустошей она явно не к месту, — голос Ка-клака снова изменился, став быстрее и энергичнее. – Практически на половину запаса дружбы…

— Я велела перестать измерять магию таким образом!

— Но дружба — это ме…

— Только договори — и навсегда станешь подопытным для остальных.

— …как бы то ни было, уровень магии, который мы там засекли, многократно превышает обычный фоновый. Но, как мне кажется, экспедиция не нашла ничего необычного. Там была просто столовая гора, и даже прокопав в ней сто футов тоннеля они ничего не нашли. Поэтому они сдались и пометили ее, как необъяснимую аномалию. Но если нужно, я могу передать чертежи бурильной машины, которая…

— Нет, Педипальп, этого достаточно. Спасибо за информацию. Апидая, что твоя команда нашла во время экспедиции?

— Немногое, — произнес Ка-клак третьим голосом, более низким и строгим. – Поверхность столовой горы идентична окружению. Образцы почвы и воздуха совершенно обычны. Растительной и значительной животной жизни для проведения тестов не было, что тоже обычно для Пустошей.

— Попытка углубиться в гору ничего не дала. Единственной странностью было обнаружение нескольких камней, обработанных вкопытную когда-то в далеком прошлом. Но они были едва идентифицируемы, как таковые, и их было столь мало, что мы не сочли их важными. В конце концов мы решили, что там располагался древний храм, а показания магии – просто затухающий фон тех времен.

— Спасибо, капитан, этого достаточно.

— Мы живем, чтобы служить, мэм, — Ка-клак отдал честь, глядя в никуда, и развернулся к карте.

— Такой могучий артефакт – и прямо на заднем дворе улья, — снова пробормотал он голосом королевы Кризалис. – Не могу сказать, что довольна этим. Эх, найди мы его до атаки на Кантерлот…

На него/нее мрачно посмотрели со всех концов комнаты, и он/она улыбнулся.

— Прошу прощения, старые привычки. В любом случае… спасибо, что нашли это. Вы гораздо ближе к освобождению меня… спасению нас. Если вам понадобится что-то для путешествия к Элементу – спокойно обращайтесь в улей.

Ка-клак потряс головой и, моргая, огляделся.

— Обратно в Эпплузу и улей? – спросил он и был вознагражден множеством стонов.

— Ну-ну, не нужно этого, — Селестия подняла Элементы магией и сложила их в сундучок. – Мы на финишной прямой нашего путешествия! Пойду куплю билеты на утренний поезд, и оглянуться не успеем, как окажемся в Эпплузе.

— О НЕТ, ПОЕЗД НЕУПРАВЛЯЕМ! МЫ ВСЕ УМРЕМ!

— Что за… кто ее к окну пустил?!

— АААААААААААА…

— Ты же слышишь, что я говорю? Могу признать — ошибалась, когда говорила, что превращу то болото в пустыню. Теперь, когда я тут – считаю, что солнечный, выжженный ад может быть похуже болота.

— Разница в том, что это все решаемо! Да, потери среди рабочих будут велики, но польза от канала, несущего сюда воду, неописуемы. Общественные работы сами по себе поспособствуют процветанию эквестрийской экономики, так как будут наниматься тысячи и тысячи рыть канал, и как только закончим, вся эта пустыня превратится в плодородные сельскохозяйственные угодья! Мои пони никогда не будут голодать!

Тихое фырканье Селестии было проигнорировано.

— Я понимаю, но нужды не вижу, — заметил Шайнинг Армор. – Проблем с пищей в Эквестрии и так нет.

— Да, не сейчас, но, когда Селестия будет убита и править будет ночь, перед сельским хозяйством встанут проблемы. Есть культуры, которые вызревают и под лунным светом, но урожай их низок. Например, грибы — приемлемый заменитель, но, чтобы прокормить одного пони, их нужно больше, чем, скажем, яблок. Потому жизненно важно начать сейчас – ради будущих поколений, которые придут после начала моего правления.

Ледяная тишина, павшая на группу, ненадолго укрыла группу от палящего солнца, пока они шли через Пустоши.

— Думаю, я откажусь от конкретно этого проекта общественных работ, — произнесла Селестия с горьким сарказмом.

— Но подумай о моих подданных!

Камни и кустарники оставались позади, пока они шли к столовой горе, которая, как Ка-клак уверил их, и скрывала Элемент, показанный картой. Местность не была всецело унылой – живописных столовых гор было много – но имелось в них и однообразие, которое давило после целого дня похода по ним, особенно под палящим солнцем. Даже Селестия про себя подумывала опустить его на несколько часов раньше.

— Лучше, чем болото, да? – ухмыльнулся Шайнинг подменышу.

— О, определенно! – радостно ответил тот. – Мы патрулировали тут все время, пока думали, что вы все еще нас ищете. Чувствую себя, как дома.

— И тебя не беспокоят пустынные гидры или песчаные змеи? – поддела его Селестия.

— Нет, они здесь не водятся. Тут каменистая пустыня, им закапываться невозможно. Вот южнее, где мягкие пески и дюны – там песчаные змеи и живут.

— А, эм, да. Конечно.

Наконец они добрались до основания столовой горы и начали взбираться по склону. Наклон был не сильный, потому восхождение было простым. Впереди, в склоне горы, виднелся черный прямоугольник тоннеля, где пытались копать подменыши. В конце концов, они подошли к нему – концу своего путешествия.

— Ну и помойка, — фыркнула Найтмер.

— Веди себя хорошо, — отругала ее Селестия.

— Честно говоря, она права, — пожал плечами Ка-клак. – Удивительно, что он еще не обвалился. Копали его на скорое копыто, да и давненько уже.

— Великолепно. И кто же пойдет со мной в способный в любой момент обрушиться тоннель? – ее встретила тишина. – Шайнинг Армор? Даже не ты?

— Мне казалось, все будет хорошо, но вот сейчас я так уже не думаю, — сглотнул жеребец. – Я, эм, не особенно по пещерам.

— Серьезно?

— Сложно столкнуться с ними, когда ты капитан Гвардии, знаешь ли, в городе!

Ка-клак начал, было, поднимать копыто, но остановился, нервно глядя в непроницаемо-черную дыру тоннеля. Через мгновенье он отвернулся и поставил ногу на землю.

— Ладно, хорошо. Это все началось с моей ошибки, поэтому мне ее и заканчивать. А если тоннель обрушится, то лучше будет, если там окажусь одна я. Чтобы выбраться я просто расколю всю гору.

— Ах, бессмысленные разрушения. Это уже лучше, — ухмыльнулась Найтмер в ответ на гримасу Селестии. – Не беспокойся, я пойду с тобой. Нет-нет. Не нужно меня благодарить. Но и против я не буду.

Но у входа в тоннель она остановилась, нервно перетаптываясь по слежавшейся глине. Ее окружила легкая аура статического электричества, потрескивая и искрясь на шкурке.

— Не пускают? – самодовольно ухмыльнулась Селестия, погружаясь в прохладную тьму тоннеля.

— Я бы могла, если хотела, — обиженно проговорила Найтмер, но впустую. Селестию уже не было видно.

Через несколько шагов, когда света солнца не стало, она засветила рог. Как и сказал Ка-клак, тоннель явно был построен наскоро – стены были необработанными и неровными, а пол полон впадин и валяющихся камней.

Она остановилась изучить некоторые камни пола. Некоторые из них были серыми и гладкими, совсем не вписывающимися в общую коричневую палитру Пустошей. Их гладкость указывала, что когда-то они были обработаны вкопытную, как сказал Апидая, но так же это могла быть и эрозия.

Конец тоннеля показался внезапно – просто стенка со следами инструментов. Селестия тщательно ее изучила, но то была просто каменная стена пещеры.

— Вот как? – вслух подумала она.

Сперва она не услышала шороха, пока не заметила движущуюся под копытами пыль. Она быстро отступила, осторожно изучая движущуюся словно саму по себе пыль. Вскоре ее источник стал понятен – каменная глыба медленно ушла в пол тоннеля, являя ступеньки, ведущие дальше вглубь горы.

— Хммм… — Селестия изучила продолжение тоннеля. – Либо это приглашение, либо ловушка. Как бы то ни было…

Она начала спускаться.

После удивительно недолгого спуска ступени закончились очередным тоннелем, выложенным тем же серым камнем, который она видела раньше. И пройдя еще недолго, она вышла в небольшой зал.

Поначалу казалось, что это просто вытесанный в сером камне куб. Но на гранях стен образовались трещины, впустив внутрь то, что казалось древесными корнями, ныне устилающими пол. Однако эти корни не были деревянными. Они сияли, как светло-голубой кристалл – это были корни самого Древа Гармонии. Они ползли со всех сторон к центру. Там находился простой каменный куб, на котором лежал прозрачный драгоценный камень в виде шестилучевой звезды.

— Вот он, — тихо выдохнула Селестия.

Она пошла к нему, больше, чем на два шага приблизиться не могла. Ее ничто не сдерживало, но всякий раз, как она поднимала копыто и переставляла его вперед – оказывалась на том же месте, откуда начинала. Ощущение было не из приятных, и вскоре принцесса сдалась.

Магией она тоже не могла дотянуться до Элемента, натыкаясь на все тот же незримый барьер. Она осмотрела комнату, пожала плечами и сделала простейшую вещь.

— Прошу прощения, — произнесла она в пустой комнате. – Полагаю, я не могу забрать Элемент, так? Если пожелаете, я могу вернуть его, когда закончу свои дела.

Ответом ей была тишина. А затем…

Это чувствовалось, как чья-то древняя воля, разум, пробуждающийся от эпох сна. Шепот ветра, обратившийся в шорох множества ног насекомых по камню, обратившийся в стон обрушивающейся шахты, снова обратившийся в шепот, отвечавший на ее вопрос голосом, лишенным таких характеристик, как пол и тон.

— Кто ты, жаждущая гармонии?

— Я – принцесса Селестия Мать Рассветов, глава Эквестрии. Некогда я сама носила Элементы Гармонии, пока… пока из-за ошибки я не потеряла связь с ними. Я лишь желаю использовать их еще раз, всего один раз, чтобы спасти тех, кто мне дорог.

— И ты заслуживаешь быть хранителем гармонии?

— Да, — глубоко вдохнула Селестия. – Я возглавляла Эквестрию одна тысячу лет. Все это время я думала лишь о благе моего народа. Я стремилась оберегать их как можно лучше, создать для них страну мира и гармонии. В результате моих жертв, Эквестрия стала счастливым, процветающим государством. Я отдала все, даже свое счастье, ради моих пони. Ради их счастья. И я преуспела.

— Насколько можно описать гармонию – я воплощаю ее настолько полно, насколько может живое существо.

Снова повисла долгая тишина. На этот раз ее прервал звук вдоха. Но не просто вдоха. Казалось, вся гора, вся земля вокруг нее вдохнула, намереваясь вынести свое суждение. Гул сотряс пол – звук настолько низкий, глубокий и неописуемо древний, что скорее ощущался костями, чем был обычным звуком. Он медленно усиливался и усиливался, пока от вибрации, казалось, не была готова обрушиться вся гора. Затем он истаял, и голос произнес.

— Ложь.

Потом была белая вспышка и тьма.

— Потому что, если бы я ждала в засаде, я бы не стояла просто рядом с тоннелем! – протестовала Найтмер Мун. – И никого из вас не было бы поблизости, чтобы вмешаться!

— То есть, я бы убила вас обоих. Я бы взяла под контроль Шайнинг Армора, подобралась бы к тебе сзади, Ка-клак, и свернула шею. Потом использовала свои силы, чтобы забраться на гору, прыгнула вниз и покинула тело Шайнинга за мгновенье до того, как разбиться. И после этого напала бы на Селестию, как только бы она вышла.

— Или я бы вселилась в тело Ка-клака и использовала его способности к превращению, усиленные моими собственными, чтобы превратиться в что-то ужасающее и непредставимое. Учитывая, что этот вид не сразу уничтожит разум Шайнинга, он все равно не сможет остановить меня от нападения на Селестию в образе Ка-клака. Чтобы избежать подозрений, можно будет обвинить «Найтмер Мун» в том, что произошло с Шайнинг Армором и напасть, когда она пойдет осмотреть его безжизненное тело.

— И от того, что ты все детально спланировала, мне должно стать легче? – произнес с отвисшей челюстью жеребец.

— Это все просто гипотетически! Неужто никто от скуки не планирует, как будет убивать всех вокруг? Это не…

Из тоннеля послышался скрежещущий звук, за которым послышался стук по камням.

— Вот смотрите, она выходит, а я стою прямо напротив входа в тоннель, на виду, совершенно очевидно не планируя никакой засады…

Белое тело вылетело из тоннеля прямо в Найтмер Мун. Она успела раскрыть передние ноги и поймать принцессу за корпус, но сила столкновения отбросила их на несколько футов назад.

— Ха! Видал! Она попыталась напасть на меня! Уверена… она… — Найтмер замолчала. То, что она держала – не было живым, дышащим телом принцессы Селестии.

Это была каменная статуя. Лицо Селестии застыло в шоке.

Из тоннеля в огненной вспышке вырвалась другая белая фигура, движущаяся уже самостоятельно. Белые крылья яростно били по воздуху, неся ее вверх.

С отвисшей челюстью, Найтмер позволила статуе Селестии упасть наземь. Та покатилась назад и столкнулась с Шайнинг Армором и Ка-клаком, которые пытались рассмотреть, кто парит над ними.

Машущие крылья окаймлял металл – металл с бритвенно-острой гранью. Красно-золотая броня облегала тело, сияя под светом солнца. Грива охватывала ее живым пламенем, потрескивая в сухом воздухе. Жёлтые глаза, пылающие, как безжалостные глубины солнца, и со зрачками, как у дракона, смотрели на них сверху вниз из алой склеры. Ниже этих ужасных глаз широко ухмылялся зубастый рот. На голове была корона, похожая на шлем воина, а в центре нагрудника сиял прозрачный шестилучевой камень.

— Так-так-так, — произнесла Дэйбрейкер, облизав губы в предвкушении. – Что у нас тут?

11. Ночь против Дня

Дэйбрейкер кружила и танцевала в небе, взлетая и ныряя просто из чистого удовольствия от полета. Длинная, ленивая петля перешла в штопор, когда она полетела прямо к земле, чтобы с торжествующим кличем остановиться. Нескольким облачкам не повезло оказаться у нее на пути, и они были уничтожены под радостный смех.

— Великолепно! – воскликнула она, пролетая над головами Шайнинг Армора, Ка-клака и Найтмер Мун, и захихикала, когда те разбежались из-за облака обжигающих искр, которыми окатила их ее грива.

— Вы и не ведаете, как мне хорошо! – ликовала она. – Быть запертой в разуме этой унылой трудоголички незнамо, сколько долго, и наконец освободиться! Можете вы вообще представить, каково мне сейчас?!

Дэйбрейкер замолчала, склонив голову во взгляде на Найтмер.

— Ну, ты можешь, думаю.

— Я… ты… — этого подкола оказалось достаточно, чтобы вызвать реакцию у Найтмер, хотя ей понадобилось время, чтобы просто найти слова. – Что это? Кто ты такая?!

— Оооу, расстроена, что больше не единственная физическая манифестация подсознательных страданий и ангста принцессы? – Дэйбрейкер сложила копыта под подбородком, взмахнула ресницами и оскалилась. – Не беспокойся. Когда я закончу, этого уже никто не заметит.

— Что это значит?! – глаза Найтмер стали шире.

— О, я собираюсь уничтожить Эквестрию, конечно же.

— Копытом только коснись моего королевства…

— Спокойнее, спокойнее, — Дэйбрейкер перевернулась в воздухе, лениво летя на спине. – С «уничтожением» я немного преувеличила. Я просто обращу всех пони – а также драконов, грифонов, подменышей и так далее – в камень. Прямо как мою бывшую тюрьму вон там.

— Зачем тебе делать что-то подобное? – сделал шаг вперед Шайнинг Армор, явно удивленный. – Ты же принцесса! Ты должна защищать Эквестрию!

— А вот поэтому я всех в камень и обращу! Они будут в безопасности, а я… я наконец буду свободна!

Она, хихикая, сделала еще несколько кругов, и вдруг метнулась вправо.

— Тысяча лет! – рявкнула она, не сводя с Найтмер пылающего взгляда. – Я тысячу лет правила Эквестрией в одиночку из-за тебя. Ни выходных, ни отпусков – помыслить было нельзя ни о чем, кроме «королевских обязанностей». Лишь ты, Найтмер, способна хоть немного представить, на что это похоже. И по крайней мере, ты могла сама решать, каким будет твой день, сколь ни узок был твой выбор при запечатывании в луне.

— Но я? Я не была запечатана в луне… меня запечатали в королевстве. Расписаниям – следовать! Правила – соблюдать! Пони – возглавлять! «Как нам защититься от мантикор, принцесса?», «Что нам сажать, прицееееса?», «Сколько налогов нам собирать, приииинцеееессааа?» — и так далее целую тысячу лет! И через тысячу лет непрекращающейся рутины, непрестанного планирования будущего целого государства, постоянных жертв с моей стороны и снова, и снова, и снова – что, вообще, осталось от меня?

— Я влюбилась в пони и обнаружила, что пожертвовала столь много себя, что не могу даже позволить себе почувствовать эту любовь.

— Поэтому… я все забираю. Вообще все. Все процветание Эквестрии, всю ее безопасность, всю ее жизнь… и может, тогда я снова стану пони.

Она смотрела на них, с тяжело поднимающейся и опускающейся грудью, и внезапно воздела свои пламенные глаза к небу.

— Хотя тогда я, скорее всего, буду не очень уверена, что делать дальше, так что, наверное, мне понадобится время, чтобы, как говорит молодежь, «найти себя». Может быть век или около того, как минимум. Ооо, я, наверное, попутешествую. Всегда хотела побывать в Гаскониии. В чем-то большем, чем дипломатическая поездка, конечно. Конечно, обращенные в камень пони попортят настроение, но в целом, я уверена…

— Хватит! – с пылающими глазами рыкнула Найтмер Мун. – Ты действительно думаешь, что я буду просто стоять, пока ты уничтожаешь Эквестрию? Мое королевство?!

— Ой, прошу тебя! – пренебрежительно помахала копытом Дэйбрейкер. – Неужто обратить всех пони в камень – слишком быстро для тебя? Кажется, ты считаешь лучшим дать им умереть с голоду, когда их урожай погибнет от нехватки солнечного света, дорогая сестра?

Ка-клак и Шайнинг Армор сделали шаг назад, когда губы Найтмер изогнулись в зубастой улыбке. Разряд магии с резким треском сорвался с ее рога, пролетая мимо Дэйбрейкер.

— Ты не моя сестра.

— Ты… ты действительно пойдешь на это? Ты действительно этого желаешь? – Острые зубы самой Дэйбрейкер явились, пока по ее лицу расползалась улыбка. – Ну, я собиралась оставить тебя напоследок, но… как насчет небольшого анонса?

С рога Дэйбрейкер сорвалась магия, и поток алого пламени метнулся прямо к сердцу Найтмер Мун. Полуночно-черный аликорн лениво увернулась от смертоносного луча, встав в нескольких шагах в стороне.

— Если ты… — начала говорить она, но тут поток ветра схватил ее за гриву и потянул назад.

С широко раскрытыми глазами она обернулась туда, куда ударил луч. Там теперь горел небольшой алый огонек, окруженный воронкой воздуха. Она усиливалась, пока она смотрела, и тянула к себе. Она боролась с этим, но Найтмер предавала ее полупризрачная природа – частицы ее тела начало тянуть в пламя. Она сумела уцепиться за землю, но внезапно из ее гривы выскользнуло что-то черное.

— Кииииииии!

— Джеймс, нет!

Кошмарное создание упало на землю вне досягаемости копыт Найтмер, и с последним воплем было затянуто в огонь. Через секунду он вспыхнул и исчез, оставив Найтмер лишь смотреть на след на земле и тяжело дышать.

— Что… что это…

— Ты забыла, что я сказала, чего с тобой сделаю? – тяжело посмотрела Дэйбрейкер на трясущуюся Найтмер. – Чем бы это отвратительное создание ни было, теперь оно в голове Луны. Куда отправишься и ты, если и дальше решишь стоять у меня на пути.

— Н-нет… — склонив голову и прижав уши, Найтмер начала отступать.

— Ты сказала, что не сделаешь этого с ней! – яростно прокричал Шайнинг Армор. – Ты заходишь слишком далеко! Единственный, кто сделает что-то подобное…

— Злодей? – вновь широко ухмыльнулась Дэйбрейкер. – Представь себе.

Она снова переключила внимание на Найтмер.

— Честно говоря, если учесть то, что Луна теперь – садовое украшение, то не так уж плохо тебе и будет. Ты лишь попадешь в тот неведомый Лимб, куда отправляются обращенные в камень пони, прямо как Луна. Не думаю, что там сильно много мысли сейчас, поэтому ее разум возможно не попытается пожрать твою суть. С другой стороны, если я решу всех выпустить через тысячелетие-другое… или если ей снятся сны…

Дэйбрейкер свысока посмотрела на сжавшуюся Найтмер. Уголок ее рта изогнулся в снисходительной усмешке.

— Вот что я тебе скажу. Я честная пони. Предлагаю сделку. Уходи. Сейчас. Найди какую-нибудь темную дыру, заползи туда и не высовывайся. Если ты это сделаешь, если ты не попытаешься остановить меня, то я буду милосердна – я превращу тебя в камень лишь когда найду. В противном случае… ты окажешься ближе к Луне, чем тебе хочется.

Найтмер Мун смотрела на Дэйбрейкер, и в животе Шайнинг Армора начал сворачиваться ужас. На ее лице не было обычного гнева, ненависти или презрения. Она была просто испуганной пони.

Склонив голову, она начала растекаться темным туманом, нити которого потянулись по земле и начали исчезать в тех немногих тенях, которые отбрасывали камни и кусты.

— Нет… — прошептал Шайнинг Армор. Найтмер обернулась к нему, и в ее глазах было что-то похожее на извинение, но не остановилась и остатки ее тела обращались в тень. Она чуть задержалась, черным облачком прижавшись к поверхности земли, и начала расползаться, утекая в безопасность.

— Прошу, — умолял он. – Пожалуйста. Никто больше не может остановить ее. Ты нужна нам. Эквестрия нуждается в тебе.

На секунду он подумал, что она ушла, исчезла вместе с любой надеждой остановить Дэйбрейкер. Но потом он увидел их, тоненькие ниточки на краю теней, вьющиеся на месте, как струйки дыма. Шайнинг задержал дыхание на самую долгую секунду в его жизни… и медленно ленточки теней начали стекаться обратно, собираясь в Найтмер Мун, вызывающе смотрящую на противницу.

— Спасибо, — прошептал жеребец. Найтмер лишь дернула ухом, но то был единственный знак ее благодарности.

— Ну и ну, — печально покачала головой Дэйбрейкер. – Какая глупая маленькая пони. Ну, как говорится…

Она не успела договорить, квакнув, когда ярко-бирюзовый луч, пылающий энергией, сбил ее с небес.

— Можешь сделать со мной чего хочешь, — прорычала Найтмер, наступая на пытающегося встать аликорна. – Но ты не навредишь моим маленьким пони!

— Прямо как фейерверки, — заметил Шайнинг Армор.

— Ага, фейерверки, — ответил Ка-клак. Поток пламени расплескался о щит Шайнинг Армора, расплавив ближайший валун. – Ужасные, смертоносные фейерверки.

Найтмер Мун пронеслась по небу, увернулась от двух магических лучей и выпустила свой в Дэйбрейкер. Щит другого аликорна принял на себя большую его часть, но все же треснул, и луч лизнул крыло. Дэйбрейкер поморщилась, но тут же оскалилась и выпустила поток пламенных снарядов по случайным траекториям помчавшихся в сторону противницы.

Та развернулась и помчалась прочь – с огненными шарами на хвосте. Она петляла и вертелась, но сбить их с пути не могла, и они медленно приближались. Когда казалось, что они вот-вот настигнут ее, Найтмер рассеялась туманом и собралась обратно позади них, направляясь обратно к Дэйбрейкер. Но она не заметила, как снаряды развернулись, и лишь заслышав шипящий звук, издаваемый ими, обернулась и увидела их практически поблизости.

Она отчаянно попыталась увернуться. Большая часть снарядов пролетела мимо, но несколько попали ей в спину и взорвались, взрывной волной уничтожая остальные. Секунду Ка-клак и Шайнинг Армор ожидали худшего, но потом из облака, созданного взрывами, выпала обмякшая Найтмер. Тем не менее, ночной аликорн взяла полет под контроль и, дымясь, направилась к Дэйбрейкер, которая уже целилась в нее рогом.

Собравшись, Найтмер выпустила мощный луч магии, от которого начало покалывать кожу у наблюдающих внизу – несмотря на расстояние. Но он был встречен не менее сильным столбом магии от Дэйбрейкер – и при столкновении они засияли ярче солнца.

— Знаешь, а хорошо, что мы тут, посреди нигде, — заметил Шайнинг Армор, которому пришлось напрячься, удерживая щит. – То есть, начнись все это где-то над городом…

— Шайнинг Армор, — прервал его ровным голосом Ка-клак. – Она не победит.

— Ч-что? Конечно, она победит, — нервно сглотнул жеребец. – Мы же о Найтмер Мун говорим. За последнюю тысячу лет Селестию побеждали едва ли раз пять. И два из них – Найтмер. Если кто и может победить злую Селестию…

— Мы говорим о Найтмер Мун, которая сражалась с Селестией, отчаянно старавшейся не убить свою сестру. Не думаю, что Дэйбрейкер страдает сильными родственными чувствами, — подменыш посмотрел на битву в небе, где луч Найтмер начало понемногу отталкивать назад. – И то была Найтмер Мун, которая не потеряла несколько лет, утрачивая силы в пользу Луны. Она не победит.

Луч практически достиг Найтмер, которая старалась как удержать свою позицию, так и остаться в небе. Пока они смотрели, она чуть снизилась, и взмахи крыльев замедлились. Найтмер сумела собраться, зачерпнув силы из некоего скрытого резерва, отталкивая луч Дэйбрейкер. Но через мгновенье это движение прекратилось, и луч снова медленно пополз к ее рогу.

— Так что же нам делать? – тихо спросил Шайнинг Армор. – Я бы прикрыл ее щитом, если мог, но любой случайный выплеск магии от них зажарит нас на месте. И это если считать, что Дэйбрейкер не убьет нас сразу, как мы вмешаемся.

Ка-клак опустил взгляд, изучая землю под копытами и покусывая губы. Он нервно перебирал копытами, его уши прижались, и он не переставал оглядываться, словно высматривая путь к побегу.

Неожиданная вспышка магии Дэйбрейкер оттолкнула Найтмер назад, заставив ее зарычать от напряжения и – немного – отчаяния. Услышав это, Ка-клак дёрнулся, сжал зубы, глубоко вздохнул и поднял взгляд.

— Один раз… кое-кто еще побил Селестию.

— Ну, тут их нет, так что… погоди. Нет, ты же не серьезно.

— Королева Кризалис, — кивнул Ка-клак. – Она смогла собрать достаточно энергии, чтобы не только победить Селестию, но и сделать это с легкостью.

— Ну, как я и сказал, ее тут нет, не так ли? Я знаю, ты можешь впустить ее в себя, но это не то же самое, что иметь ее тут во плоти.

— Не имеет значения, — Ка-клак шагнул вперед и посмотрел единорогу в глаза. – Любой подменыш может то, что проделала она. В плане магии, мы… как ведра. Пони же как камни – что бы ни случилось, вы всегда весите одинаково. Но мы можем менять наш вес, изменять, сколько мощи в нас есть в конкретный момент. И с правильным источником мы можем стать сильнее любого пони.

— И где же ты найдешь нужный источник? – спросил Шайнинг. – Я тут один…

— Да. Твоя любовь помогла нашей королеве победить принцессу. С той же любовью я смогу это повторить.

— Ты с ума сошел! Кризалис потребовались дни, чтобы собрать столько любви, так что даже если я тебе позволю…

— Именно. Позволь мне. Королеве Кризалис потребовалось столько времени, чтобы собрать всю эту любовь, потому что ты боролся на каждом шагу – даже под гипнозом. Но если ты дашь мне эту любовь добровольно, то я наберу сколько надо за секунды.

— Я… ты… — жеребец смотрел на подменыша широко раскрытыми, не верящими глазами. – Как? Даже если я захочу, как я смогу дать тебе столько любви? После всего, что вы и ваша королева сделали со мной… Я едва могу смириться, что она рядом, даже когда она не пыталась убить всех, кого я люблю. Ты… против тебя ничего не имею, но…

— Знаю. Я чувствую то, что ты чувствуешь, — глубоко вздохнул Ка-клак. – И твоей любви ко мне будет все равно недостаточно. Мне нужна любовь, которую королева Кризалис использовала для победы над принцессой Селестией. Мне нужна… твоя любовь к Кейденс.

— …Чего?

— Я обращусь в нее. Загипнотизирую тебя, чтобы ты отдал мне любовь. Все, что тебе нужно – не сопротивляться.

— Ты на самом деле с ума сошел, — подивился жеребец. – Ты действительно думаешь…

Его прервал взрыв. Магия Найтмер Мун таки поддалась, и луч Дэйбрейкер ударил ее, выбивая из равновесия и швыряя к земле. Она была нестабильна – части ее тела растворялись туманом и вновь проявлялись. Ка-клак и Шайнинг Армор задержали дыхание при виде того, как она падает наземь… но в последний момент черный аликорн сумела раскрыть крылья и начала подниматься по неровной, неустойчивой дуге.

Она явно держалась из последних сил — ее крылья едва махали, нагрудник потрескался, а один накопытник потерялся. Что-то не так было с левым глазом – он не открывался. С рога слетали случайные, явно неконтролируемые, искры магии. Но она все еще рвалась в бой, медленно, но верно поднимаясь к Дэйбрейкер.

— Ты все еще думаешь, что у нее есть шансы? – тихо спросил Ка-клак.

Шайнинг уставился на Найтмер, которую Дэйбрейкер начала бить небольшими разрядами. От этих атак явно не ожидалось ничего, кроме боли – пламенный аликорн просто играла.

— Нет… — ответил он, склонив голову.

Некоторое время они молчали.

— Так как это работает? – спросил, наконец, Шайнинг. – Мне просто притвориться, что ты Кейденс или…

— Я приму ее облик и загипнотизирую тебя, — объяснил Ка-клак. – Ты не будешь знать, что я – не она. Ты даже не будешь осознавать, что ее не должно быть тут – будешь более, чем уверен, что все как надо. Твой щит может защищать нас — во время свадьбы так и было. А потом мне надо будет попросить тебя дать мне любовь, с небольшим нажимом гипноза. Все, что от тебя требуется – принять это. И не сопротивляться.

— Хорошо, но… — Шайнинг нервно поежился и глубоко вдохнул. – Ладно, мне просто надо знать – это сделает меня гомосексуалистом?

— Тебя это больше всего беспокоит?

— Ну ведь я парень и ты парень, пусть и в облике Кейденс будешь.

— Шайнинг Армор…

— Ну, просто я себя таким не вижу. И у меня с этим никаких проблем! В конце концов, я большую часть недели провел в попытках свести мою сестру с другой кобылой. И Кейденс подбросила идею добавить в нашу любовную жизнь перчинки… ну, эм, пригласив кое-кого… ладно, признаю, ее предложение меня немного заинтересовало. Естественно, мне придется… знаешь… привыкнуть к этому, я не могу просто взять и броситься в это… хотя…

— Шайнинг…

— Хотя если ты будешь в облике Кейденс, не думаю, что у меня будет какое-то отторжение. На самом деле, у меня нет предубеждений. Но если ты будешь в облике кобылы и будешь так себя идентифицировать, хоть и временно…

— Да во имя королевы! ШАЙНИНГ АРМОР!

— Что?!

— Ты любишь меня? – спросила Кейденс, глаза которой сияли жидким зеленым пламенем.

— Конечно, Кейденс! Тебе и спрашивать не нужно, — огонь отразился в глазах жеребца, его веки опустились, но взгляд от лица Кейденс он не отводил.

— Как сильно ты меня любишь?

— Всем сердцем, Кейденс, — приложил копыто к груди жеребец. – Тебе не нужно об этом спрашивать. Я сделаю все ради тебя, что попросишь!

— Можешь мне это показать? – спросила Кейденс, уже всем телом сияя зеленым огнем. – Ты можешь показать мне свою любовь, дать ее мне, всю, без остатка?

— Могу, Кейденс. Ты для меня все, — они коснулись копытами. – Нет ничего, что я не сделал бы для тебя – нет ни горы, на которую я бы забрался, ни врага, которого я бы не победил.

— Покажи. Дай мне свою любовь, Шайнинг Армор, — Кейденс наклонилась, почти касаясь своими губами губ Шайнинга. – Покажи мне, что любишь меня всем сердцем.

— Я люблю тебя, Кейденс, — прошептал Шайнинг Армор.

Кейденс взорвалась.

— Знаешь, это даже печально.

Град разрядов обрушился на бок Найтмер, и та поморщилась. Она выстрелила в ответ, но Дэйбрейкер со смехом увернулась.

— Ты угрожала, ты хвасталась – и где оно все? Мне уже даже не интересно!

Найтмер выстрелила еще раз – уже попав. Но разряд угодил в закрепленный на груди Элемент и срикошетил.

— Вот значит, как, — Дэйбрейкер лягнула ее, ударив копытом в грудь и отбрасывая назад. Найтмер ударила в ответ, но противницы там уже не было. Дэйбрейкер ударила по крылу, практически его ломая и отправляя противницу к земле.

— Вот так закончится ночь!

Дэйбрейкер спикировала вниз, вытянув ногу, чтобы расколоть голову Найтмер. Та смотрела вверх, неспособная ни увернуться, ни сопротивляться, но все же с упрямой ухмылкой на лице.

Но прежде, чем удар был нанесен, его остановила нога, полная дырок.

— Что… — успела произнести Дэйбрейкер прежде, чем разряд зеленой магии отбросил ее назад.

Найтмер посмотрела вверх, тяжело дыша. Рядом с ней, высокий и гордый, парил, жужжа крыльями, подменыш.

Ка-клак на самом деле был выше – ноги стали изящнее, а шея длиннее. Гребень на голове — прямее, а у хвоста появился блеск, которого раньше не было. Его рог тоже стал длиннее и приобрел легкий изгиб на середине. Даже дыры на ногах казались какими-то более дырчатыми. Сверх того, все его тело окружала чуть пульсирующая легкая зеленая аура.

— Знаешь, хвост… тебе идет, — прохрипела Найтмер. Ка-клак обернулся посмотреть на нее, и она моргнула. Даже его глаза изменились – взгляд стал острее.

— Поболтать с тобой будет приятным времяпрепровождением, конечно, но я несколько обеспокоен воплощением пламенной смерти перед нами, — произнес он, кивая в сторону разъяренной Дэйбрейкер. – Так что может быть отложим пока?

— Честно, вот эта твоя более агрессивная версия – уже лучше. Думаю, мне даже так больше нравится, — Найтмер чуть изогнула бровь. – А что с тобой произошло?

— Скажем так, я осознал, что есть пони, вроде тебя, Шайнинг Армора и принцессы Селестии, ради которых стоит драться. Друзья, одним словом.

— А. Тогда забудь, что я сказала, — прикрыв еще действующий глаз, Найтмер начала собираться с силами. Ее тело почти восстановилось. — Так каков наш план? Я… почти исчерпалась.

— А я полон сил… но ограниченно. Но все же могу хорошенько ей врезать. Поможешь?

— Конечно.

Ревущая от ярости Дэйбрейкер вернулась на расстояние атаки и выпустила луч смертоносной энергии. Найтмер и Ка-клак расступились, улетая с пути луча, и полетели вперед, отлетая в стороны, пока Дэйбрейкер двигала им из стороны в сторону. Найтмер выпустила в нее поток разрядов, просто отразившихся от брони. Поняв, что Найтмер – не угроза, огненный аликорн развернулась в сторону подменыша, обрушивая более широкий луч магии на него.

Этот луч встретился с лучом подменыша, и они остановились, пытаясь сдвинуть друг друга. У него не получалось – но не двигался и луч Дэйбрейкер. В эту патовую ситуацию вмешалась Найтмер, снова обрушивая разряды на Дэйбрейкер. Воспользовавшись тем, что противница сконцентрировалась на подменыше, она прицелилась тщательно, поражая Дэйбрейкер прямо в лицо.

Она закричала от гнева и боли, и ее луч поколебался. Ка-клак усилил нажим, отталкивая его назад и в рог Дэйбрейкер. Удар снова ее отбросил, но на этот раз огненного аликорна перехватила злющая Найтмер, влетевшая в нее с высоты в пике.

Нечленораздельно рыча, Найтмер обрушилась на Дэйбрейкер, избивая ее копытами, локтями, коленями, головой – всем, лишь бы нанести побольше вреда. Противница пришла в себя через несколько секунд избиения, и начала отбиваться, но Найтмер была в ярости. Она принимала все удары Дэйбрейкер и возвращала вдвойне.

— Д-довольно! – наконец закричала Дэйбрейкер. Она выстрелила в Найтмер, отбрасывая ночного аликорна. Но прежде, чем огненный аликорн сумела собраться и восстановить равновесие, Ка-клак атаковал ее снизу мощным разрядом.

Найтмер подлетела к нему, и они атаковали Дэйбрейкер снова и снова, подбрасывая ее вверх и перекидывая друг к другу своей магией. У Найтмер могло не быть достаточно сил, но ее подпитывала злоба, и ее разряды были смертоносно точными. Ка-клак испускал более медленные, но мощные разряды, используя то, что разряды Найтмер выбивали Дэйбрейкер из равновесия.

Но долго так длиться не могло. Зарычав от напряжения, Дэйбрейкер возвела вокруг себя щит. Тяжело дыша, она смотрела на двух упрямых врагов с чистой яростью на лице.

— Вы… — ее губы, дрожащие от оскала, медленно изогнулись в ухмылку. Во вспышке пламени она исчезла.

— Куда… — Найтмер начала оглядываться, и услышала вскрик ужаса от Ка-клака.

— Нет!

Дэйбрейкер парила едва в сотне футов над поверхностью пустыни, и ее рог сиял ослепительным светом. Под ней стоял Шайнинг Армор – его щит сиял энергией, но на лице был написан страх.

Зеленое пламя охватило Ка-клака и он исчез, явившись в воздухе между Дэйбрейкер и Шайнингом.

— Идиот! – закричала Найтмер, когда Дэйбрейкер выстрелила.

Игры определенно кончились. Этот луч сиял ярче солнца – поток плазмы был столь горячим, что от одного его теплового расплывания^[3] щит жеребца задрожал. На полмили вокруг кустарники пустыни вспыхнули, а те, что поблизости – сразу рассыпались пеплом. Как бы ни намеревалась Найтмер атаковать Дэйбрейкер, пока та отвлечена – эти идеи были сразу позабыты, потому что окружающая ее могучая аура нивелировала бы любые атаки. Не говоря уже о том, что дрожание сверхперегретого воздуха крайне мешало дальним атакам.

Атака Дэйбрейкер была опустошительной, неостановимой. Но все же Ка-клак сумел ее держать, встретив ее своим собственным лучом на полпути.

— Ты что творишь? – застонала Найтмер, появившись рядом с ним.

— Я-я не могу позволить ей навредить Шайнинг Армору! – прокричал Ка-клак, напрягаясь сильнее, чтобы сдержать Дэйбрейкер.

— Ты можешь! Определенно можешь! Это очень легко!

— Он мой друг, Найтмер. Нельзя бросать друзей на верную погибель.

— Не знаю, у меня их не было никогда, — она обернулась к Шайнингу, который напрягался, сдерживая побочные эффекты атаки Дэйбрейкер. – Хотя… он заступался за меня пару раз…

Она смотрела то на Шайнинга, то на Дэйбрейкер, и, застонав, подлетела рядом к нему. Силы у нее заканчивались, рог исчезал, но она все же его засветила и присоединилась к подменышу.

— А что ты делаешь? –спросил он, не оборачиваясь к ней и полностью сконцентрировавшись на враге.

— Позволь помочь, — неохотно выдавила она. – Сил у меня осталось немного, но…

— Нет, — твердо прервал ее Ка-клак. – Твою магию можно использовать получше. У тебя осталось достаточно, чтобы убить ее?

— Н-не знаю… может быть? Если в упор…

— Так и думал, — глубоко вздохнул Ка-клак. – Тогда будь готова подобраться к ней. Я выложу все, что есть, и буду пробиваться к ней.

— Ты шутишь! Она сдует тебя, и…

— И ты нанесешь свой удар, — обернулся он к ней, прищурившись. – Изо всех сил. Я не хочу, чтобы все было впустую.

Найтмер непонимающе смотрела на него.

— Почему? – наконец спросила она.

— Потому что… я, кажется, наконец понял, что такое дружба.

— Первое, что я сделаю, когда все это закончится – набью Твайлайт Спаркл морду за распространение идеек, — с рычанием заявила Найтмер, но все же рассеялась туманом и исчезла.

Ка-клак обернулся к Дэйбрейкер – или примерно туда, где он мог ее разглядеть сквозь сталкивающиеся лучи. Глубоко вдохнув, он вытянул ноги перед собой.

— Хорошо, — произнес он для себя, определенно стараясь игнорировать дрожь в голосе и в копытах, потому что ничего этого не происходило, в чем он совсем не сомневался. – Посмотрим, на что способна магия дружбы.

Он призвал всю энергию, которую ему дал Шайнинг Армор, и обернул вокруг себя. Поток магии Дэйбрейкер тек вокруг него, но щит держался, и подменыш начал двигаться вперед. Бороться против ее мощи было все равно, что плыть против течения водопада, но он все же пробивался вперед.

Внизу Шайнинг Армор вскрикнул и отбежал, когда луч Дэйбрейкер начал вгрызаться в землю. Он был ослаблен присутствием Ка-клака в центре, но и того, что пробивалось было достаточно, чтобы единорог потел даже под щитом. Медленно, пока Ка-клак отводил и рассеивал луч, он отрывался от земли и исчезал в небе.

Ка-клак тоже уже потел. Кончики его крыльев обуглились, а хвост, казалось, уже немного горел. Хуже всего была неконтролируемая мягкость суставов, что было результатом, как он был уверен, плавления его экзоскелета. Хотя нет, худшим было то, что его магия начала мерцать и истаивать. Но все же он был достаточно близко, чтобы различить лицо Дэйбрейкер, и потому продолжал двигаться вперед.

Ярость на ее лице становилась все более явной по мере того, как жужжание его крыльев приближалось. Может… я и впрямь смогу, подумал подменыш.

Но Дэйбрейкер злобно прищурилась, она сжала зубы и луч вдруг усилился вдвое.

Хорошая была попытка, со вздохом подумал Ка-клак. Надеюсь, мои друзья… — лицо Дэйбрейкер и его мысли исчезли вместе с остатками его сил, и луч снес его.

— О, нет, — прошептал Шайнинг Армор, когда сияние последнего выброса магии Дэйбрейкер померкло. Он отчаянно искал какие-то следы Ка-клака… но видел лишь пылающего аликорна. Аликорна, позади которой начала формироваться воронка тьмы.

— Не повезло, — издевательски произнесла жеребцу сверху Дэйбрейкер. – Знаешь, хуже всего было то, сколько сил мне пришлось потратить. Будь у меня мухобойка…

Ее уши дернулись, она замолчала и развернулась с широки раскрытыми глазами.

— Знаешь, вот тут ты сделала ошибку, — прошипела Найтмер Мун, прижавшись лбом к ее лбу. – Мне, в общем-то, нравился этот маленький жук.

— НЕТ!..

Найтмер вложила все в эту атаку, и гнев дал ей больше, чем она думала. Магия грохотала громом, когда она раз за разом обрушивалась на Дэйбрейкер. Неспособная выдать полноценный луч, черный аликорн стреляла быстрыми потоками разрядов. Они вбивались в Дэйбрейкер, отправляя ее, кричащую, в пике к земле.

Закричав, Найтмер собрала остатки силы и обрушила на противницу последний сокрушительный удар. Аликорн распалась искрами, начавшими медленно оседать на землю.

Найтмер начала снижаться сама – настолько ослабнув, что едва могла держаться в воздухе. На самом деле, к своему стыду она обнаружила, что едва может поддерживать физическую форму. Хотелось просто распасться туманом и быть унесенной ветром. И в данный момент эта идея казалась очень соблазнительной.

Это и должна быть «магия дружбы»? – подумала она, сфокусировавшись на ногах, собравшихся распасться туманом. - Массаж бы мне после всего этого. Отпуск где-нибудь на бессолнечном пляже, со всеми покрытыми расходами. Ну или на троне Эквестрии.

Затем, со стоном отчаяния, она заставила крылья держать ее в воздухе – огонь внизу двигался.

Частицы пламени собирались, потрескивая, в воронку. Разрастаясь, она поднималась выше, охватывая Найтмер. Та зависла на месте, стараясь скрыть тяжелое дыхание и борьбу за поддержание плотности тела. Ее взгляд метался во все стороны, в поисках направления атаки, но ее не случилось. Вместо этого огненный ураган замедлился, разделившись на три части, каждая из которых собралась в копию Дэйбрейкер.

— Ч-что…

Все три Дэйбрейкер хором рассмеялись.

— Ну же, сестра. Ты же не думала…

— …на самом деле, что одна…

— …способна на такой фокус, не так ли?

Крылья Найтмер напряглись, готовясь бросить ее в сторону – но она слишком перестаралась, слишком на себя давила, и у нее больше не было сил двигаться.

Два магических луча пронзили ее корпус, удерживая на месте. Она полузадушено ахнула, кашляя и стараясь вырваться, когда третья Дэйбрейкер широко улыбнулась и зажгла рог.

Вспышка швырнула Найтмер вниз, как игрушку. Ее падение сопровождал черный дым. Шлем исчез, испаренный атакой огненного аликорна. Одного крыла тоже не было – где оно было, вились только нити черного тумана. Казалось, также, что она потеряла как минимум одну ногу – но как она падала, бежавший подхватить ее Шайнинг Армор не мог различить, только ли одну.

Он почти успел. Он едва успел охватить ее тонким щитом прежде, чем она врезалась в землю и начала прокладывать канаву, катясь по каменистой почве и разбрасывая во все стороны камни и песок.

Тяжело дыша, он стоял, не осмеливаясь подойти ближе. Он не смог… Найтмер погибла, как и Ка-клак и принцесса Селестия. Единственный, кто остался противостоять Дэйбрейкер, безумному аликорну с мощью Селестии и без всяких сдержек – капитан Гвардии, который только и может, что щиты творить, аррргх, и почему я не освоил ничего сверх базовой боевой магии?!

Но внезапно… движение. Найтмер Мун поднялась.

Она лишилась обеих крыльев – на их месте вились, как разозленные змеи, ленты черного дыма. И да, одной ее передней ноги не было – но для Королевы Кошмаров это не было проблемой. Она просто опиралась на тень, где она должна была быть. Другие части ее тела тоже, казалось, пропали – дыр в ее теле было больше, чем у подменыша, и из всех них курился дымок.

С оскалом на лице Найтмер посмотрела на противницу и сделала шаг вперед. Покачнулась. Начала кашлять, выплевывая густую маслянистую жидкость. Шипя и булькая, ихор расплескался перед ее копытами и начал разъедать почву, испуская едкий дымок.

Медленно, она упала.

— Надеюсь, ты счастлива, — прошипел мрачный голос.

Шайнинг Армор сглотнул, глядя вверх, где парила Дэйбрейкер.

— Я собиралась быть доброй, я собиралась быть милостивой, — выплюнула она с красным от ярости лицом. – Но теперь? Когда вы бросили мое великодушие мне в лицо? Ну, нет. Когда я закончу, в живых не останется ни одного пони!

Вокруг ее рога начала собираться магия, все такая же яркая, как раньше.

— Поэтому, когда спросят, почему Эквестрия вдруг стала стеклянной равниной, вы скажете, что это ваша ошибка. Потому что вы не приняли мою щедрость и простой выход. И вы скажете…

Она, квакнув, замолчала, когда ее опять сбил с неба луч магии. Но на этот раз он сиял мягким золотистым светом.

Задержав дыхание, прикусив губу, не смея и надеяться, Шайнинг Армор обернулся.

— Думаю, тебе нужно немного остыть, — произнесла принцесса Селестия, вытряхая остатки камня из своей гривы.

¹↑ Слой воздуха вокруг лазерного луча, им нагретый.

12. Сол Инвикта

Тьма.

В противоположность мнению многих пони Селестия, на самом деле, любила темноту. Иронично, может показаться, если забыть, что это – домен ее сестры. Быть во тьме – второй лучший вариант объятий с ней. Именно эта мысль, частая и твердая, и удерживала Селестию от безумия во время тысячелетнего ожидания ее возвращения.

После какого-то бесконечного ожидания посреди ничего во тьме появилась искра света. Селестия смотрела на свет, не обращая внимание на окружение – если бы там было что-то, кроме бесконечной тьмы – пока он медленно затухал.

Когда последние лучи солнечного света скользнули за горизонт, Селестия со вздохом отвернулась от окна своего кабинета.

На чем она остановилась, когда начался закат? Она не могла вспомнить… но с теми горами документов на ее столе это ничего не значило. Выбрав один она вернулась к работе.

А, да, мантикоры. У некоторых отдаленных деревушек с ними проблемы. Пока, к счастью, ничего серьезного, но рано или поздно понибудь может пострадать. К сожалению, как бы ей ни хотелось, сама она не могла защитить ее пони. Но найти для них способ защититься – не только более реалистично, но и даст им расти и учиться самостоятельно, что она всегда поощряла. Но им все же потребуется первый направляющий толчок, и чтобы все шло гладко, так что… гвардия для Эквестрии, пожалуй… в количестве, основанном на размере деревни, с поправкой на их местоположение… выделить фонды на гвардейцев, составить расписания тренировок, установить требования для рекрутов…

Последний солнечный свет давно угас, но Селестия продолжала работать. В конце концов, Эквестрия рассчитывала на нее. Никто больше не мог помочь ее пони. Она только что закончила с первым наброском плана охраны для деревень, как услышала, что двери открываются.

— Кто меня прерывает? – напряженно спросила она, выглядывая из-за гор бумаг.

— Я, глупышка!

Селестия застыла, потом моргнула и покачала головой.

В дверях стояла радостно улыбающаяся Луна.

Но еще в дверях была Твайлайт Спаркл с яркой улыбкой на лице.

Они не стояли бок о бок. В дверях была одна пони. Это была Луна, определенно Луна… но еще это была Твайлайт. Она, казалось, не могла их разделить. Взгляд на одну тут же проявлял другую. Но стоило на ней сосредоточиться, как тут же на первый план выходила вторая. Селестия покачнулась, пытаясь совладать с фактом, что обе пони были одной.

— Я… я…

— Ты не забыла? Ты сказала, что посмотришь, как я буду создавать сегодня новое созвездие!

— Ты не забыла? Ты сказала, мы сегодня пойдем на романтический ужин!

— А… к-конечно…

Селестия оттолкнулась от стола и начала подниматься с кресла, но… остановилась. У нее еще было много работы. Ее королевство, ее пони – все они рассчитывали на нее. Она посмотрела на пони – обеих – в дверях, а потом на горы бумаги. Через секунду она повесила голову и вздохнула.

— Прости, Лу – Твайли – прости. Но не думаю, что сегодня получится, — она обвела копытом кабинет. – Я слишком занята…

Уши обеих пони прижались, на лицах было разочарование, но они все же улыбнулись.

— Хорошо. Я понимаю. Может, в следующую ночь? – улыбнувшись кивку Селестии, она/они ушла.

Это был правильный выбор, решила Селестия, придвигаясь обратно к столу. Если ей нужно будет поесть, то она всегда может приказать доставить еду в кабинет. А когда у нее будет время, то пойдет и посмотрит новое созвездие Луны. Это звезды в небе, они никуда не денутся. Как не денется и Твайлайт.

А в особенности – эти ее документы и долг перед Эквестрией.

Законопроекты требовали подписи перед превращением в законы, договора – заключения, дипломаты – обхаживания, приемы, гала и балы – присутствия. И она занималась этим из года в год по мере того, как ее королевство росло, и новые пони сменяли тех, кого она знала. Это был бесконечный цикл, но она рада была быть его частью, потому что она знала, сколь много это значило для тех, о ком она пеклась больше всего – для ее подданных, ее маленьких пони.

С каждым повторением происходящее размывалось, и она не могла понять, чем она занимается в данный конкретный момент. Когда дни похожи друг на друга, было легко забыть, какой из них сейчас, и сколько их прошло. Тем не менее, она была за столом, полным бумаг, папок и скоросшивателей.

Вздохнув, она принялась за работу. На этот раз вопросом было – сколько и чего сеять. Селестия со смущением припомнила времена, когда она ничего не знала о севообороте, истощении почв, методах ирригации, калорийности относительно урожайности и многих других аспектах сельского хозяйства, которые она узнала за века. Сейчас она сама уже могла фермером стать!

Снова постучали в дверь. Она посмотрела, поморщившись от того, что в глазах опять двоило. Пони, которая была одновременно Твайлайт и Луной, стояла в дверях и выжидательно на нее смотрела.

— Ах, да, привет, эм… Привет. Рада видеть тебя.

— Я удивлена, что ты вообще меня видишь – из-за всего этого бардака, — Твайлайт/Луна сделала несколько шагов в кабинет, глядя на бумаги. – Как ты это все сюда затащила? Тебе стоит дать мне заняться чем-нибудь из этого. Так мы сможем больше времени проводить вместе.

— Да, я знаю, что заработалась, но… Я должна это делать. Это мой долг, — вздохнула Селестия. – Я знаю, что ты тоже могла бы с ними разбираться, но это мой вызов.

— Не сегодня! – заявила двойная пони. – Давай, пойдем повеселимся! Тебе надо прерваться. Мы можем погулять по саду, сходить на спектакль… или просто в библиотеке посидеть. Мы так хорошо обсуждали литературу до того… до того, как все вот это на тебя упало.

— Да, отдохнуть не помешает… — Селестия начала подниматься, но остановилась. Что-то тянуло ее назад. На секунду это показалось цепью, тянущейся от ее пейтраля – она практически слышала ее звон. Она посмотрела на стол, потом на Твайлайт/Луну. Она уже практически видела неодобрение на лицах пони… затем еще раз посмотрела на свой стол и повесила голову.

— П-прости, но…

— Все хорошо, Селестия, — Твайлайт/Луна была разочарована, но не удивлена. – Я знаю, как для тебя важна Эквестрия.

Принцесса обернулась к своему столу, слыша медленный стук копыт уходящей пони, и последние ее слова.

— Иногда кажется, это единственное, что для тебя важно.

Медленно, пошатываясь, она вернулась к своему креслу. Часть ее сопротивлялась зову долга… но большая часть приветствовала, вернувшись в его холодные, приятные объятия так же, как в удобно изношенное кресло, и принялась за работу.

Что они имели ввиду? Конечно, Эквестрия была для нее важна. Это ее королевство! Она – его принцесса! Что для нее могло быть важнее, чем процветание и счастье ее народа?

Ничего. Ничего не было важнее Эквестрии. Ни она, ни ее счастье, ни один, ни два или трое пони. Важным было королевство и ее долг, и более ничего. Она пожертвует собой, самой своей душой ради Эквестрии. Она отдаст все, что у нее есть, и еще больше ради своего долга.

А что может быть жертвеннее работы над налоговым кодексом? Она нырнула в него, проплывая сквозь предписания столь твердые, что могли бы служить фундаментами домов, следовала паутиной лазеек к их началу и закрывая их. Службы такси могли зарабатывать деньги, не работая? Уже нет! Яблоки так обложены налогами, что их дешевле из Грифонстоуна возить? А теперь выращивание яблок будет иметь налоговые льготы!

И это только вершина айсберга. Система маргинальных налогов Эквестрии была такой сложной, что она обнаружила себя высчитывающей производную кривой прежде, чем поняла это, и набросала систему заново. Налоговая служба тоже была зияющей дырой, неэффективной и коррумпированной, и нуждалась в реформах прежде, чем мог пойти какой-то значимый прогресс. А это привело ее к пересмотру почтовой системы, по пути со всей системой общественных служб…

Это была тяжелая, изнурительная работа. Она как-то сказала, что пожертвует душой ради Эквестрии, и работая над налоговым кодексом казалось, что так и произошло. Но оно того стоило. Потому что Эквестрия теперь была лучше.

Она была изможденной, с мешками под глазами и спутанной гривой, но все еще работающей за столом, когда дверь открылась вновь.

— Почему ты продолжаешь игнорировать меня? – прорычала/взмолилась вошедшая в кабинет пони.

— Луна? Твайлайт? О-о чем вы? – устало спросила она, поднимая себя одним копытом.

— Я – твоя сестра! И тоже принцесса, и заслуживаю тоже править Эквестрией!

— Я – твоя особая пони! Я знаю, что мы обе принцессы, но предполагается, что у нас должно быть время друг на друга!

— Я… я знаю, но… — замолчала Селестия, крепко сжав зубы.

Они не понимают? Селестия была принцессой! Да, Луна тоже была принцессой, да, Твайлайт была с ней в отношениях, но вопрос был в Эквестрии. Селестия должна была возглавлять страну, быть тут для ее пони! Как бы ей ни хотелось переложить часть ответственности на сестру, как бы ей ни хотелось быть с теми, кого она любит, но она не могла. Не могла, пока Эквестрия нуждалась в ней.

— Так необходимо, — произнесла она наконец. Равнодушие взяло свое и она встала, забыв про прошлую усталость. – Я знаю, что ты хочешь делать больше, я знаю, что ты хочешь больше времени проводить со мной, но Эквестрия превыше всего. Точка. И прямо сейчас это означает, что я трачу свое время, направляя ее в нужную сторону. Может быть потом…

— Потом – когда? – требовательно спросили наложившиеся друг на друга пони. – Ты веками со всем управляешься одна! Работы всегда будет много, так что дай мне помочь!

— Я сказала, что я – необходимое для Эквестрии! — заявила Селестия, топнув копытом. – Позволить другим пони делать мою работу – уклонение от исполнения моего долга! И у вас обеих есть, чем заняться, управляя Эквестрией как есть. Я бы предложила помнить об этом.

Твайлайт/Луна мрачно смотрели на нее, с гневом и разочарованием в глазах. Наконец выдохнув они развернулись.

— Хорошо, — сказали они и ушли.

Что-то было не так. В сердце Селестии была пустота, чего-то не хватало, и она не знала – чего. Поэтому она сделала то, что могла – вернулась к работе.

Полуночничанье ушло в прошлое, так как когда постоянно работаешь заполночь, то это уже норма. Ее копыто болело от пера, и потому она переключилась на рог, а когда начал болеть и он – вернулась к копыту, чередуя их так каждые две недели. Ела она так же за столом, что бы ей ни приносили – она перестала воспринимать, что она ест или каково оно на вкус давным-давно, просто уже питая себя, чтобы продолжать работать.

И она продолжала. Законопроекты слетали со стола, договора заключались, департаменты правительства создавались, укреплялись, сливались и распускались. Тяжбы о правах на землю в деловом центре Кантерлота? Она уже там. Открытие музея в Балтимейре? Она присутствовала с застывшей на лице улыбкой, и тем же вечером снова была за столом, подписывая доклад о затратах Королевской Гвардии на поездку. Эквестрия процветала и расцветала, как прекрасный цветок, чему она могла только порадоваться, поддерживая его здоровым.

Так все шло и шло, но однажды дверь открылась вновь.

— Думаю, уже ясно, что так продолжаться не может, — тихо произнесла/злобно прошипела Твайлайт/Луна.

— О… о чем ты? – Селестия встала из-за стола впервые… за незнамо сколько времени. Ее шаги были нетвердыми, как у новорожденного, так что она попыталась вспомнить, как работают ее суставы.

— Ясно то, что у Эквестрии может быть только одна принцесса! – заявила Луна.

— Ясно то, что ты совсем не дорожишь нашими отношениями, — вздохнула Твайлайт, закрывая глаза.

— Нет… нет, погоди… – умоляюще воздела копыто Селестия.

— И этой принцессой должна быть я!

— Так что с меня хватит. Я оставляю тебя, Селестия.

Луна исчезла в черной сфере, которая развеялась, явив Найтмер Мун. Твайлайт медленно развернулась и пошла в сторону коридора.

Селестия споткнулась. Ее тело дрожало, так как она пыталась одновременно отступить от Найтмер и последовать за Твайлайт. Они не понимают, насколько важна Эквестрия? Она думала, что они понимали… Но было ясно, что Луну больше заботят она сама и ее престиж, чем ее долг. А Твайлайт считала, что на первом месте должны быть Селестия и романтика. Как жаль.

— Тогда ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как использовать их, сестра, — произнесла Селестия, призывая Элементы Гармонии.

— Если ты так считаешь, то другого выбора нет, — произнесла Селестия, опираясь одним копытом на дверь и смотря, как по коридору уходит Твайлайт.

Найтмер Мун возмущенно закричала, когда Элементы смели ее и унесли в небо, где запечатали на луне на тысячу лет.

Дверь за Твайлайт захлопнулась, и та покинула приемную кабинета Селестии, чтобы не вернуться никогда.

А Селестия…

Она вернулась за стол. Работы было много, и она единственная для нее подходила. Другим не хватало ее внимательности, ее приверженности долгу. Они думали только о себе и своих эгоистических желаниях признания и любви. Дурачье. Она выше этого, сильнее этого. Потому что она все делала по одной-единственной причине.

Ради Эквестрии.

Она вернулась к работе. Перья изнашивались, бумаги летели, чернила расходовались галлонами. Возвышающиеся кипы документов создавали департаменты правительства, которые распускались и переформатировались, когда появлялся лучший вариант. Эквестрийцы процветали и становились счастливее, она знала это, так как ее королевство становилось все более эффективным и надежным.

Ради Эквестрии.

Но пони должны были видеть их принцессу. Она не забывала выходить к ним, расспрашивать об их нуждах, давая им знать, что она тут ради них. Это имело свою цену. Даже бессмертному аликорну нужно было есть и спать, а с ее работой времени на это было все меньше. Медленно, но она уставала все более, хотя и никогда не показывала это.

Ради Эквестрии.

Документы не кончались никогда. Она проходила через ущелья бумаг, целые леса сводились, чтобы прокормить ненасытного бумагоеда, которым было чиновничество Эквестрии. Но это ничего не значило. Она могла вытолкать из кабинета гору документов – и на их месте объявлялись две. Но она все же работала, каждый день закатывая этот валун в гору.

Ради Эквестрии.

Ее копыта… болели?

Физические ощущения настолько притупились, что ей понадобились дни, чтобы осознать боль. Она отложила перо – новый приступ боли прокатился по ее передней ноге – и посмотрела на свое копыто. Оно было голым и красным. Выемка показывала, где она держала перо, а подошва была мягкой и сухой.

Она подняла голову и обвела взглядом кабинет. Как всегда – горы бумаг на всех возможных поверхностях. Она заполнила столько форм, подписала столько документов… а они все продолжали прибывать. Неважно, как усердно она работала, сколько раз забывала поесть – они не кончались.

И это все, что она имела, загоняя себя до смерти? Все больше работы – нескончаемый поток, обрушивающийся на нее каждый день?

Хватит… довольно. Она уже не могла это выносить. Ей нужно было отдохнуть, пусть и всего одну секунду. Она поднялась из-за стола, встала на ноющие копыта и отошла.

И обернулась, так как звук письма послышался вновь.

В ужасе своем она смотрела, как ее тело продолжило работать над лежащими вокруг законопроектами, договорами и соглашениями. Его копыта двигались гладко, механически. На лице застыла широкая улыбка. И расправляясь с каждым документом, оно произносило одну и ту же фразу.

— Ради Эквестрии!

Селестия поднесла трясущееся копыто к лицу. Оно было тусклым, слегка прозрачным. Махнув им в сторону стопки бумаг – без всякого удивления увидела, как оно прошло сквозь нее.

— Ради Эквестрии!

Она сжала зубы, пока ее тело раз за разом повторяла эту фразу. Она подошла к нему и попыталась вытолкнуть из кресла, обнаружив, что оно было все же осязаемым. Но оно сопротивлялось ее попыткам, застыв на месте, как скала, и подписывая бумагу за бумагой.

Селестия отступила, глядя на свое тело. Она всегда говорила, то сделает это – и так оно случилось. Она пожертвовала свою душу Эквестрии.

Ее тело встало, и от нечего делать Селестия следовала за ним весь день, встречаясь с разными чиновниками и важными пони, с которыми всегда встречалась Селестия. Оно не говорило ничего, кроме «Ради Эквестрии!» — но никто не обращал внимания. Как будто просто услышав эти слова они решали, что Селестия решит все их проблемы.

— Ради Эквестрии! Ради Эквестрии! Ради Эквестрии!

Оно неустанно маршировало по Кантерлоту, выдавая эту фразу, заботясь обо всех встреченных пони. Оно никогда не останавливалось, переходя к следующей проблеме сразу, как только решало предыдущую – без еды, сна или отдыха. И даже когда делать было нечего, оно вернулось в тронный зал, заняло свое место и сидело там с той же искусственной улыбкой на лице, ожидая работы, пока Селестия ходила пред ним вперед и назад.

— Ради Эквестрии! Ради Эквестрии! Ради Эквестрии! Ради Эквестрии! Ради Эквестрии! Ради Эквестрии! Ради…

— ДА ЗАМОЛЧИ УЖЕ?! – наконец закричала Селестия, схватив свое тело за плечи. Слезы застилали глаза, пока она трясла его. – Просто… остановись! На одну секунду, пожалуйста, пожалуйста, просто…

От тряски тело потеряло равновесие и покатилось вниз, ударяясь о ступеньки и разбиваясь, как фарфоровое. Большая его часть стала неразличимыми обломками, за исключением копыта там, кончика крыла тут, и…

О, а вот с этой стороны я его еще не видела. Селестия наклоняла голову в разные стороны, изучая открывшуюся ей картину, и аккуратно касаясь копытом. Не понимаю, и чего всех так заботят его размеры. Идеальная же форма. И многим жеребцам – да и кобылам – нравится, когда он большой.

Она отвела взгляд от своего отломившегося рога, вновь услышав свой голос. Остатки ее головы сохранились, скатившись вниз по лестнице и встав так, словно чтобы смотреть на нее.

— Ради Эквестрии! – хрипло произнес голос. – Ради… Эквес…

Он замолчал, и через мгновенье Селестия подошла к голове, тяжело дыша. Она наклонилась, чтобы осмотреть голову, и отшатнулась при виде отражения в глазах.

На ее голове была корона, больше похожая на шлем. Глаза были кроваво-красные и ярко пылающие, а грива превратилась в поток пламени. Ахая, она успела заметить острые зубы.

Совладав с дыханием, она аккуратно наклонилась еще раз, поворачивая голову своего тела, чтобы лучше осмотреться.

— Могло быть и хуже, — пробормотала она. – По крайней мере, выгляжу я лучше Найтмер.

— Но это действительно та пони, которой ты желаешь быть на самом деле? – прогрохотал голос, и Селестия запуталась в ногах, падая на ступени.

Двери тронного зала широко распахнулись, впуская в него туман, скрывавший коридор. Глубоко в тумане виднелась неописуемо огромная фигура.

— К-кто ты? Что ты имеешь ввиду? – спросила Селестия.

— Ты всегда говорила, что отдашь душу ради Эквестрии, отдашь всю себя. Если так будет… то что останется от тебя, как не чудовище?

— Это неправильно! – возмутилась Селестия. – Я бы отдала это ради Эквестрии! На благо всем пони! Почему это сделает меня чудовищем?!

— Потому что ты забываешь одну очень важную пони – себя. Как ты можешь позаботиться о других, если не можешь позаботиться о себе? Как ты можешь должным образом возглавлять своих пони, если загоняешь себя до смерти? Эквестрия важна… но и ты тоже.

— Я должна так делать! Если я остановлюсь, если не сделаю все идеально, то это будет означать, что я подведу своих пони!

В тумане раздался легкий смешок.

— Не все может быть идеальным. От отдыха время от времени Кантерлот с горы не свалится. Кроме того, разве ты не всегда говорила, что предпочла бы научить пони самих о себе заботиться?

— Да, но… но… — Селестия ковырнула землю копытом. – Они нуждаются во мне.

— Конечно. Но они нуждаются в тебе, как в лидере, копытоводителе. А не в том, кто принимает за них все решения, которые им нужно сделать.

Селестия сначала опустила голову, но потом подняла взгляд.

— Кто ты такая, чтобы указывать мне, что делать? – потребовала она. – Я – принцесса Селестия. Я правлю Эквестрией, защищаю ее граждан. Я расправилась со множеством угроз их безопасности, и носила Элементы Гармонии. Во всем мире не найдется того, кто воплощает мир и гармонию лучше меня.

— Забавно.

Фигура шагнула вперед, выходя из тумана, и Селестия с отвисшей челюстью отступила вверх по ступеням трона. В дверях тронного зала была… она. Та Селестия была огромна, ее рог цеплял сводчатый потолок тронного зала, и она сияла мягким светом. Она сделала несколько шагов вперед и остановилась, глядя сверху на Селестию с лукавой улыбкой.

— Ты понимаешь. В текущих обстоятельствах.

— Я… я… — Селестия шлепнулась на зад. – Ты… я?

— Я та, что коснулась Элементов Гармонии и все еще связана с ними и с Древом. Ты, которой ты хочешь быть, и какой тебя видят подданные.

Селестия смотрела на своего возвышающегося двойника, сияющего идеальностью, величием, добротой и бесчисленными добродетелями.

— Они… видят меня вот так? – ее настигла мысль. – И также меня видит Твайлайт?

— Если бы я показала тебе, как она видит тебя, — хихикнула сверх-Селестия. – То даже ты бы ослепла от яркого сияния.

— Почему ты делаешь это со мной? – спросила Селестия, переварив этот кусочек информации. – Мне нужен этот Элемент, чтобы освободить мою сестру, Твайлайт и остальных. И я гармонична! Посмотри на все, чего я добилась. Я принесла мир и безопасность в земли, некогда полные чудовищами и демонами. Я со всей тщательностью постаралась избавить жизни моих подданных от всякого хаоса. И ты хочешь сказать, что во мне недостаточно гармонии, чтобы быть достойной? Сколько еще порядка мне нужно принести в Эквестрию?!

— Порядок… очень странная цель. Особенно если стремиться привести мир в полный порядок. Можешь себе представить что-то более скучное? Ничего не меняется, все одинаково день ото дня? Иногда нужно просто сидеть и смотреть, что произойдет.

— Это нелепо, — заявила Селестия. – Ты утверждаешь, что являешься воплощением гармонии, и говоришь мне не… не… не стремиться к безопасности и порядку для моих пони? Отринуть мой долг и дать всему просто… происходить?

— Именно, — улыбнулась сверх-Селестия. – Возможно, ты забыла, что такое гармония. Это не исключительно «добро», «порядок», «добродетель» или еще какая-то такая чушь. Это о множестве вещей, самых разных качеств и достоинств, собравшихся вместе, чтобы образовать нечто большее, чем их сумма. Для гармонии нужны и порядок, и раздор…

— Без одного источника раздоров по имени Дискорд гармонии было много больше, — пробормотала Селестия, но была проигнорирована.

— …и день, и ночь. Что ты уже как-то узнала сама.

— Так ты говоришь мне… стать эгоисткой?

Сверх-Селестия засмеялась и радостно застучала копытами.

— До тебя доходит! Я, конечно, не говорю, что ты должна снять все деньги с того тайного анонимного счета и уехать на Коньрибы, как всегда мечтала, но нет ничего плохого в том, чтобы время от времени пожить для себя.

— Откуда ты знаешь о!.. Ах, да.

Сверх-Селестия качнула головой, и они пошли бок о бок, пока тронный зал растворялся вокруг них в безликой пустоте.

— Просто мне это как-то чуждо. Мне нужно помогать моим пони, делать их жизни лучше. И как же я это сделаю, если буду думать о себе? – спросила Селестия.

— И снова – я не говорю, что ты обязана построить себе дворец из золота, где слуги будут обмахивать тебя пальмовыми ветвями и кормить виноградом, а также возрождать гарем с обязательной двухгодичной службой там для каждого пони Эквестрии, как им исполнится восемнадцать. Ничего вроде этого.

— Но ты можешь быть немного эгоистичной. Оставь немного времени для себя! Ленись время от времени. Ты показывала неплохой прогресс после того, как приняла свои чувства к Твайлайт, но само осознание того, что ты делаешь что-то хорошее для себя, а не на благо Эквестрии, едва не заставило тебя отбросить то, что может быть лучшим в твоей жизни. Ты была на грани утери себя. Потому Древо и решило вмешаться. И поверь мне, вся эта заварушка – обращение всех тех хороших пони в камень, освобождение Найтмер Мун, гарантии, что ты найдешь нужные сосуды, рассеянные по Эквестрии…

— Просто… чтобы я отдохнула? – нервно пожевала губы Селестия. – Но что, если чего-нибудь произойдёт! Что, если я понадоблюсь пони? Если меня не будет на месте…

— То найдется кто-нибудь еще, — остудила ее сверх-Селестия. – У тебя есть многие, кто может занять твое место. Твайлайт, Луна, Кейденс, Кризалис…

— Притормози. Ты действительно предлагаешь мне доверить единоличное управление страной королеве Кризалис, пока я буду где-то на пляже прохлаждаться?

— Ты удивишься, обнаружив, на что она готова пойти ради защиты тех, о ком печется. Она вторглась в Эквестрию и выступила против тебя один на один даже не веря в победу – исключительно ради своего улья.

Сверх-Селестия закатила глаза и фыркнула.

— Я имею ввиду… просто присматривай за ней, хорошо? А то вот так вернешься однажды из отпуска – и либо все замки во дворце будут сменены, либо Империя Грифонов станет частью Эквестрии.

Они шагали в темноте, покрыв какое-то расстояние (если бы что-то подобное можно было измерить в безликой пустоте) и, наконец, Селестия вздохнула.

— Хорошо. Я… я попробую.

— Все, о чем я прошу, — ответила сверх-Селестия с теплой улыбкой. – А что насчет нашей маленькой Твайлайт Спаркл?..

— Ничто не остановит меня от налаживания с ней романтических отношений, — ответила Селестия, подняв подбородок и с целеустремленностью в глазах. – Она значит для меня очень много, и я хочу еще.

— Ты этого хочешь, — одобрительно кивнула сверх-Селестия. – Уже прогресс, как я погляжу.

— Если уж кто и поможет мне с этим прогрессом, то это она, — повесила голову Селестия. – Ты показала мне, что будет в противном случае.

— Я лишь показала, что может теоретически произойти, — мягко произнесла сверх-Селестия, кладя копыто на Селестию. Оно должно было лечь на плечи, но заняло всю спину. – Даже Древо Гармонии не знает будущего.

Взмахнув рогом, сверх-Селестия открыла прямоугольную дверь посреди ничего. Сквозь нее полился яркий свет, являя Пустоши и Найтмер Мун, бьющуюся с Дэйбрейкер в небе.

— Значит, она реальна, — произнесла Селестия, потом посмотрела на себя и увидела вновь появившиеся на ней регалии.

— Да. И у нее – последний сосуд для Элемента, который тебе нужен. Но, думаю, ты знаешь, что с ней делать.

Селестия посмотрела в дверь, к которой ее уже начала тянуть незримая сила, и кивнула.

— Да, знаю. И точно знаю, что сделаю с Найтмер, когда это все закончится.

— Тебе стоит быть снисходительнее к ней, — заметила сверх-Селестия, неодобрительно хмыкнув. – То, что она сотворила – неизмеримо ужасно, но она меняется, даже если так и не кажется. Или даже если сама не осознает этого. Древо предвидело, что чего-то подобное может произойти, и потому решило дать ей собственное тело. Даже она заслуживает прощения и второго шанса.

— Ооооо, нееееет, я не слышала, что ты только что сказала, потому что меня затянуло в реальный мир! – прокричала Селестия от двери. – Прооощаааай!

Сверх-Селестия покачала головой и вздохнула, когда дверь закрылась.

— Ладно. Думаю, этот урок можно и отложить.

Шайнинг Армор сглотнул, глядя вверх, где парила Дэйбрейкер.

Вокруг ее рога начала собираться магия, все такая же яркая, как раньше.

Она, квакнув, замолчала, когда ее опять сбил с неба луч магии. Но на этот раз он сиял мягким золотистым светом.

Задержав дыхание, прикусив губу, не смея и надеяться, Шайнинг Армор обернулся.

— Думаю, тебе нужно немного остыть, — произнесла принцесса Селестия, вытряхая остатки камня из своей гривы.

Она подбежала к жеребцу, чтобы убедиться, что он в порядке и цел. Потом осмотрела окружающую местность. Ее губы поджались, когда принцесса увидела Найтмер, лежащую на песке, но продолжила осмотр и вновь остановила взгляд на Шайнинг Арморе.

— Ты в порядке? – спросила она.

— Немного побит, немного устал, но ничего серьезного, — кивнул он.

— Хорошо. А… Ка-клак?

Единорог опустил глаза.

— Прости, Селестия, но он… погиб. Он пожертвовал собой, пытаясь спасти нас.

Селестия склонила голову, дыша часто и отрывисто. Шайнинг Армор молчал, и через некоторое время она подняла взгляд, сжав зубы и глядя твердо.

— В конце концов, он оказался хорошим другом, — мягко произнесла она. – Я не забуду его. И… кажется, я плохо думала о подменышах. Если они способны произвести кого-то, столь замечательного, то они определенно достойны быть нашими союзниками. Как только мы освободим Кризалис и остальных, то я с распростертыми копытами поприветствую ее и ее улей в Эквестрии. Это меньшее, что мы можем сделать в память о Ка-клаке.

Они склонили головы и стояли в тишине – которую вскоре прервал взрыв.

Охваченная пламенем Дэйбрейкер взлетела в небо, кипя от ярости и скрежеща зубами. На ее нагруднике был большой ожог.

— День определенно перестает быть томным, — прорычала она сквозь сжатые зубы. – Лети сюда, Селестия. Я тебя убью и все будет как надо.

— Ах, — посмотрела на жеребца принцесса. – Простишь меня ненадолго? Мне надо быстренько кое-о-чем позаботиться.

Она взлетела в облаке перьев, встретив атаку Дэйбрейкер своей на полпути. Два луча столкнулись с яркой вспышкой, свет и жар которой разлетелись короной от переизбытка энергии.

Шайнинг Армор поморщился и снова накрыл себя щитом, когда сверху вновь полетели искры. Они рассыпались веерами, пока Селестия и Дэйбрейкер бились за превосходство, толкая точку соприкосновения лучей вперед и назад. Столкнувшаяся мощь соперниц породила свирепые ветра, затягивающие искры в воронку.

Услышав стон, жеребец огляделся. Найтмер Мун лежала на боку, слегка подергиваясь, когда на нее падали искры. Он подошел ближе, накрывая щитом и ее.

— Спаси… бо… — чуть слышно прошептала она.

— Не стоит, — тихо произнес Шайнинг. – После всего, что ты сегодня сделала…

Он замолчал, не нуждаясь в завершении.

В небе Дэйбрейкер внезапно прекратила атаку. Она метнулась в сторону, едва увернувшись от луча Селестии, почти коснувшегося ее спины, и взорвалась вспышкой пламени. Огни разлетелись вокруг и превратились в дюжину клонов Дэйбрейкер, окружая принцессу. Как один, они выпустили град огненных шаров.

Селестия взлетела, вертясь волчком, чтобы уклониться от атак. Пока она вращалась, ее рог стрелял во все стороны, сражая одну Дэйбрейкер за другой. При попадании они взрывались, сливаясь в одну. Эта одна взмахнула крыльями, рыча и пыхтя, когда Селестия выровнялась и вновь развернулась к ней лицом.

— Сверху! – закричал Шайнинг Армор, и Селестия вздернула голову.

Последняя копия Дэйбрейкер пикировала на нее, вытянув копыто вперед. Оскалившись и ухмыльнувшись, другая Дэйбрейкер обратилась в поток пламени и слилась с пикирующей Дэйбрейкер, которая затем окутала себя пламенем и последний раз сильно взмахнула крыльями.

Селестия посмотрела на снижающуюся противницу и просто отклонилась назад, широко раскинув передние ноги.

Они столкнулись со взрывом, который сбил Шайнинг Армора с ног даже под щитом. Селестия поймала Дэйбрейкер, обняла ее и вместе они врезались в землю, как пылающий метеор.

Удар, в сравнении с предыдущими фейерверками, даже разочаровывал. Земля и камень взлетели фонтаном, и упали, постукивая по щиту Шайнинг Армора. Когда он закончился, жеребец сделал несколько осторожных шагов вперед, пытаясь разглядеть чего-нибудь сквозь облако пыли, застилающее кратер.

Внизу на спине лежала принцесса Селестия. Дэйбрейкер была сверху, все еще в объятиях принцессы. Огненный аликорн зарылась лицом в грудь принцессы и рыдала.

— Я… просто я так устала, — прорыдала Дэйбрейкер дрожащим голосом.

— Я знаю, я знаю, — утешила ее Селестия, поглаживая по спине. – Я так, так виновата. Я поставила Эквестрию превыше всего в наших жизнях. Это важно, быть лидером Эквестрии… но это и не единственное для нас.

— Было… было столько встреч, и они все были безрезультатны. И нам приходилось подписывать документы каждый день, часами, и бесцельно болтать с зарубежными сановниками, и… и… и…

— Шшшш, — чуть крепче приобняла Селестия Дэйбрейкер. – Теперь этого будет меньше. Мы можем позволить и Луне, и Кейденс, и Твайлайт и даже Кризалис облегчить эту ношу. И у нас даже будут отпуска. Настоящие, взаправдашние отпуска, честно. И… время с Твайлайт.

Дэйбрейкер все еще прижималась к груди Селестии, подрагивая, пока, наконец, не подняла взгляд и не посмотрела в глаза принцессы своими, полными слез.

— Обещаешь? – спросила она хриплым голосом.

— От всего сердца.

Шмыгнув, Дэйбрейкер продолжала смотреть, но, наконец, закрыла глаза.

— Хорошо, — тихо произнесла она.

Они обнялись, и белый свет охватил их тела. Когда он угас, Селестия поднялась с земли. Дэйбрейкер нигде не было, но Элемент остался, и принцесса держала его в копыте.

— Ты сделала это, — выдохнул Шайнинг Армор, когда она поднялась по склону кратера. – Ты на самом деле сделала это!

— Да, — склонила голову Селестия, закрыв глаза. – Хотела бы я… осознать многие вещи значительно раньше. Многие, многие вещи. Столько бед можно было бы избежать, столько потерь предотвратить. Но, по крайней мере, мы получили то, за чем пришли. Теперь мы можем, наконец, освободить остальных.

— Уррра, — каркнула Найтмер, приковылявшая к ним. Она была почти цела, хотя местами все еще неплотная и туманная.

Селестия мрачно на нее посмотрела и вновь отвернулась к Шайнинг Армору.

— Мы должны отправиться к Древу как можно скорее, — произнесла она, держа камень так, чтобы осмотреть его прозрачные грани. – Оно одолжит нам свои силы – как раз столько, чтобы сделать то, что нужно.

— И потом это все останется позади. Было сложно, и Ка-клак заплатил высокую цену… — на этих словах Найтмер удивленно фыркнула. — …но мы прошли через это. Мы спасем Луну, Твайлайт, Кейденс и Кризалис, как он и хотел. И никто не забудет его жертвы.

Найтмер хихикнула, и разозленная Селестия обернулась к ней.

— Что же в этом смешного? – оскалилась она, наполняя рог магией. – Ка-клак отдал за нас жизнь. За тебя. Он погиб, защищая Эквестрию, а ты смеешься?!

— То есть, ты… на самом деле… — Найтмер разразилась смехом, и из-за утери концентрации ее тело стало местами менее реальным. – О да! О да, я считаю, что это неописуемо смешно!

Селестия кипела, пока Найтмер смеялась. Она сжала зубы и напрягла мышцы, готовясь броситься на темного аликорна. Но глубоко, с дрожью вздохнув, сдержалась – благодаря одной мысли.

— Ладно, смейся пока, — произнесла она. – Надеюсь, ты повеселишься, пока можешь.

Селестия поднесла Элемент к глазам, рассматривая Найтмер сквозь него, и улыбнулась.

— Ну а пока пошли домой.

13. Сбывшаяся мечта, вторая попытка

Поезд стучал колесами по рельсам, медленно, но верно двигаясь в сторону Понивилля. Кроме минимально необходимого обслуживающего персонала, все пони в нем давным-давно спали, пережидая во сне время поездки.

Точнее – большая их часть.

В одно купе втекла тень, аккуратно обходя магические защиты, наложенные на дверь. Внутри она ненадолго задержалась, осматривая обстановку. Купе было обставлено богато, но не слишком – с плюшевым ковром и полированными акцентными вставками из твердых пород древесины. Единорог и пегаска спали на кроватях в разных сторонах купе, и один из пассажиров достаточно громко храпел – кобыла, отметила хихикнув про себя тень.

С каждой стороны купе были и шкафчики. На них были наложены те же защитные чары, что и на дверь, но только один из них светился так ярко, что тень отшатнулась. Она подползла немного ближе через секунду, внимательно его изучая… и повернулась к менее защищенному.

У тебя будет свое купе, Найтмер. Посмотри на все эти защиты на шкафу, Найтмер, подумала ночной аликорн, изучая шкафчик перед ней и хихикая. Ты как всегда предсказуема, Селестия. Но эти защиты были все же сильны, будучи сложным наслоением преград и сигнализации, которые потребуют навыка и аккуратности, чтоб через них проникнуть.

Только Селестия позабыла о том, что Найтмер обрела все силы Принцессы Ночи, когда Луна обратилась в камень. В трещинах стенок было достаточно темноты и теней, чтобы Найтмер могла втечь в шкафчик, даже не приближаясь к защите.

Она выпустила верхнюю часть себя из лужицы тьмы и, ухмыляясь, подтянула к себе тяжелый сундучок, стоящий на полу шкафчика. При его движении слышался стеклянный звук, когда содержимое ударялось друг о друга.

Не принимая вещей на веру, Найтмер аккуратно приоткрыла крышку, изучая, что внутри. Сосуды Элементов чуть сияли, из-за чего для Найтмер в шкафчике стало светло, как днем, и ее ухмылка стала шире.

Когда она придвинулась ближе, кристаллы снова сдвинулись. С еще одним звенящим звуком один из них коснулся ее копыта… и все.

Найтмер замерла, глядя на Элементы широко раскрытыми глазами. Она убрала копыто, из-за чего Элементы снова поменяли положение, но никакой иной реакции не последовало. Она коснулась всех Элементов один за другим, наконец долго, практически лаская, проведя копытом по поверхности Элемента Магии.

Вновь вынув копыто из сундучка, она долго-долго на них смотрела.

Наконец она закрыла сундучок, поставила его точно на прежнее место и ускользнула через тени в свое купе.

— ...и, хотя я не знаю, как выглядят ваши солдаты, предполагаю, они все большие, страшные и злые.

Флаттершай нервно сглотнула, но продолжила.

— Но яки тоже очень большие, их очень сложно остановить, и не думаю, что им понравится, что вы нас завоюете. Мы друзья — они придут защищать нас, и пройдут через ваши войска, как буйволы сквозь посудную лавку. И это несмотря на то, что буйволы почти всегда очень милые, и не думаю, что они сделают что-то, чтобы навредить несчастной, беззащитной посуде. Но, эм, это просто выражение, чтобы подчеркнуть, что они могут устроить.

— Конечно, вы всегда можете оставаться на тех воздушных кораблях, и яки до вас не доберутся. Но мы дружим с драконами, грифонами и даже теперь подменышами, не говоря уже о наших собственных силах пегасов и бэтпони, и ой! Что они там смогут с вами сотворить! Я-я даже не хочу думать об этом, но если вы нападете, наверное, то у нас не будет иного выбора, кроме как выслать их...

Голубая вспышка пролетела в двери инеевидного стекла, ведущие в переговорную, улетела обратно и в двери просунула голову Рейнбоу Дэш. Ее радужно-усиленная грива теперь была под большим контролем, стянутая в толстый пучок, но из-за ее полетов по замку Кантерлота резинкам приходилось основательно напрягаться.

— Эй, Флаттершай! — позвала она. — Давай быстрее, нам надо идти! У нас ситуация, эм, "из камня", если ты понимаешь, о чем я!

Она улетела и Флаттершай обернулась к иностранной делегации, с которой разговаривала.

— О! Простите, н-но мне действительно надо идти. Пожалуйста, подумайте о том, что я сказала. И не стесняйтесь угощаться любыми закусками перед уходом. Спасибо, было приятно с вами встретиться.

Помахав на прощание и весело улыбнувшись Флаттершай вышла из комнаты.

— Ну так что, вызываем флот? — спросил Граббер, подтягивая к себе блюдо с тортом.

— Ты с ума сошел?! — воскликнула Темпест Шэдоу, повернувшись к нему с отвисшей челюстью. — Ты слышал, что она сказала — чего они с нами сделают? И предполагалось, что это добрая!

Единорожка со сломанным рогом содрогаясь охватила себя ногами.

— Как бы ни был зол Король Бурь из-за "неудачи" тут, лучше уж он, чем то, что описала эта пони. Я уверена, мы сможем найти силу, которая ему нужна, где-нибудь еще. Подальше, очень подальше отсюда.

— Знаешь, а я тут раньше никогда не был, — приглушенным тоном произнес Шайнинг Армор.

Древо Гармонии ярко сияло в темно пещере. Нежные лучи света отражались от его веток. Дорожка, ведущая к нему, была широкой и ровной, но жеребец все равно не торопился. Селестия это оценила – пещера была как собор, пустая и высокая, сама по себе вызывающая почтительность.

— До сих пор помню, как Луна и я в первый раз сюда пришли, — так же негромко ответила она. – Мы искали оружие, но нашли что-то вроде инструмента для исправления проблем. Оказалось, что проблемы исправлялись запиранием на тысячу лет, пока с ними не разобралась Твайлайт, но это сработало.

Она подошла к Древу, а Шайнинг Армор остался немного позади из уважения и осторожности.

— Ты уверена, что знаешь, чего делать?

— Конечно. Древо просто хочет нам помочь. Поэтому простейшее, что мы можем сделать – просто… попросить.

Она открыла сундучок, поднимая шесть сосудов своей магией. Держа их перед собой, она сделал шаг вперед и заговорила.

— Пожалуйста, помоги нам, — обратилась она. – Я знаю, ты знаешь, что произошло и через что нам пришлось пройти, чтобы добыть эти артефакты. Поэтому, пожалуйста… пожалуйста, помоги нам.

Легкое музыкальное гудение наполнило пещеру, когда Древо засветилось сильнее. Шесть драгоценных камней на нем вспыхнули один раз, а потом начали мерцать все быстрее и быстрее. Один за другим – каждый выпустил луч света в Сосуды, заливая разноцветным светом пещеру. Наконец, последний камень на Древе, в форме метки Твайлайт, выпустил луч в центральный Сосуд. И на последней высокой ноте пещеру залил свет.

Когда он угас – в каждом Элементе, которые держала Селестия, пульсировал небольшой огонек. Принцесса посмотрела на них, улыбнулась и стала укладывать обратно в сундучок.

— Спасибо, — тихо произнесла она. Древо на мгновенье сверкнуло ярче, и кивнув головой Селестия пошла обратно.

— Это все? – спросил Шайнинг Армор, последовавший за ней.

— Это все, — подтвердила Селестия. – Древо только одолжило нам силу. Использовать ее – уже наше дело.

Выйдя из пещеры, они увидели Найтмер, сидящую на краю каньона и терпеливо их ожидающую. Она достаточно мудро решила, что ближе к Древу Гармонии ей лучше не приближаться.

Селестия посмотрела на нее и широко улыбнулась.

— Пойдем. Пора их использовать.

— Ты все еще хочешь использовать Элементы на Найтмер, так? – спросил жеребец, оставшийся стоять позади, когда Селестия сделал первый шаг по пути наверх.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты знаешь, Селестия, и должен сказать – я передумал, — Шайнинг шагнул ближе. – Она спасла нас. Она рискнула собой, чтобы спасти Эквестрию. Без нее к твоему возвращению страны бы уже не было.

— И… что? Это отменяет все, что она сделала мне? Все, что она сделала и пыталась сделать Эквестрии? – принцесса сделал шаг к единорогу, возвышаясь над ним. – И это как-то останавливает ее от того, что она хочет сделать со мной, моей сестрой и Эквестрией?

— Нет, — тихо ответил Шайнинг Армор. – Но… стоит дать ей второй шанс. Шанс стать лучше, какой она показала себя, когда защищала нас.

— Объясни, как этот данный ей шанс остановит ее от уничтожения всего, что я и ты, Капитан, поклялись защищать? Потому что ты желаешь рискнуть этим.

— Это остановит ее таким же образом, как любовь Луны остановит королеву Кризалис от разрушения моей жизни еще раз, — рявкнул единорог, ярость которого заставила Селестию отступить. – Думаешь, я ей доверяю? Ты действительно думаешь, я хочу, чтобы это… чудовище вышло за Принцессу Эквестрии и стало частью нашей семьи?

— Я ей не доверяю… но готов дать шанс.

Селестия посмотрела на него сверху со всей яростью Принцессы, но он встретил ее каменным лицом. Наконец, она фыркнула.

— Я отказываюсь давать ей второй шанс, — произнесла она, с яростью глядя на край каньона, где сидела Найтмер. – Но наше дело слишком важно, чтобы потратить силу Элементов на нее. Освободить нашу семью – величайший мой приоритет. А потом… я сделаю все по-своему.

Позади нее раздался вздох.

— Я так и думал. Наверное, простить ее сейчас – это для тебя слишком. Особенно после того, как она себя вела. Но надеюсь, я смогу тебя переубедить.

— Всегда пожалуйста, — вежливо ответила Селестия, и они начали взбираться наверх.

— Ну да, ну да, никто мне не поможет, — ворчал Спайк, толкая перед собой тележку. На ней, бесцеремонно лицом вниз, лежала статуя Кейденс. Против такого неуважительного положения возражали, но именно так она была устойчивее всего и лучше всего пригодна для перевозки. – Как будто я не маленький дракон, таскающий туда-сюда принцесс и королев. Без всяких проблем.

Пони, собравшиеся перед замком Твайлайт, его игнорировали, изучая Элементы, принесенные Селестией.

— Какие милые, — проворковала Рарити, наблюдая, как маленькие шарики света пульсируют и сияют. – Надеюсь, я смогу сотворить что-то такое с одним из моих платьев.

— УууаааахххХХХ! – громко ахнула Пинки, подпрыгивая от волнения, несмотря на огромные мешки под глазами, доставшиеся ей от нескольких бессонных дней и ночей непрекращающихся радужно-усиленных празднеств. – Это будет великолепно! И у меня появились идеи для новых украшений!

На секунду она исчезла.

— Я была права! Они потрясающие!

— Вы уверены, шо мы могем им доверять? – Эпплджек коснулась одного копытом. Элемент засиял чуть сильнее и издал звенящий звук. – То ись, Древо Гармонии и усе дела, но вы ж их из улья подменышей достали.

Она сощурилась, метая взглядом молнии в статую Кризалис.

— А я уж знаю, каковы эти поганцы, поверьте.

— Да, я уверена. Помимо всего прочего, мы… мы потеряли Ка-клака, добывая их, — чуть склонила голову Селестия. – Я всецело доверяю подменышам и этим Элементам.

— А, — Эпплджек кашлянула и нервно поежилась. – Звиняйте. Я не… не знала.

— Бедный малыш, — шмыгнула Флаттершай со слезами на лице.

— Как думаете, какого цвета шарики он бы захотел на его «Спасибо, что погиб ради нас» вечеринку, — радостно спросила Пинки. – О, нам стоит сказать Кризалис, чтобы она сделала его розовым, когда вернет! У меня есть желтые и синие шарики, которые отлично подойдут к розовому, и кроме того, мы будем одинаковые!

— Пинки Пай, о чем ты… — начала Селестия, нахмурив брови в тщетной попытке уследить за логикой Пинки.

— Как знала, что стоило пойти с вами, — печально произнесла Рейнбоу рядом. – Будь я там…

— Будь ты там, то стала бы кучкой пепла, как этот маленький жук, — весело перебила ее Найтмер Мун, скользнувшая к группе. Все мрачно на нее посмотрели, но она лишь улыбнулась в ответ. – Но не беспокойся, у тебя еще есть шансы – просто встань между этими двумя.

Она указала на живописную картину, созданную Спайком перед замком. Он сумел вытащить и поставить прямо все статуи, даже разместив их так же, как они были изначально – то есть, когда Твайлайт и Кризалис готовились вцепиться друг другу в глотки.

— Спаркл зажарит жучиху, когда освободится. Или жучиха испарит Спаркл. Как бы то ни было, зрелище будет занятное!

— Хммм, верно, — нехотя признала Селестия. – Спайк! Будь добр, передвинь статуи! Подальше. И чтобы не смотрели друг на друга. Спасибо.

Ее запрос встретили мрачное ворчание и всполохи зеленого пламени, но принцесса уже отвернулась.

— Говоря о недоверии к пони… — Эпплджек позволила своей фразе закончиться мрачной тишиной.

— Ой, да ладно, Яблочная, — Найтмер погладила Эпплджек копытом по голове. Это зашвырнуло бы ее в Кристальную Империю, если бы она не развоплотила тело в туман перед ударом и восстановила потом. – Я была героем этой истории! Если бы не я, то Кошмарная версия Селестии испепелила бы королевство до того, как сестра пришла бы в себя. Не так ли?

Пять пони обернулись к принцессе, совершенно невинно на них смотрящей.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, Найтмер Мун.

— Что… ты… но… — Найтмер с яростью на нее посмотрела, но затем с хохотом запрокинула голову. – Так-то лучше! Теперь ты улавливаешь.

И с этими словами угарцевала дразнить двигающего статуи Спайка.

— Поездка, должно быть, была очень приятной, — сухо заметила Рарити.

— Она была… сложной, — вздохнула Селестия. – И мы нашли эти Элементы. Дважды они с ней справились. Надеюсь, третьего ей хватит насовсем.

— К слову, а как запустить эти штуки? – Рейнбоу тыкала в один Элемент копытом, получая в ответ переливчатый звон, с каждым разом, против всякой логики, звучащий все более раздраженно. – То есть, обычно мы собираем их вместе, а дальше все само.

— Я не уверена, на самом деле, — нахмурилась Селестия. – Как ты и сказала, обычно они сами активируются. Я предположила, что вы их используете, может, со мной в качестве Элемента Магии, но не похоже, чтобы они что-то делали.

Она обернулась на лужайку перед замком Твайлайт. Взмокший Спайк таки расставил статуи вдали друг от друга. Теперь он вернулся к остальным и стоял рядом с Шайнинг Армором, настороженно посматривая на лениво развалившуюся в воздухе Найтмер.

Селестия посмотрела на лежащие на траве Элементы.

— Ладно, пора начинать! – радостно произнесла она. Элементы все еще изображали лежащее на траве стекло. – Эм… пожалуйста?

— Может, песню спеть? – весело спросила Пинки.

— Никаких песен, — оборвала ее Найтмер.

— Ну… может мы только начнем петь… — предложила Флаттершай.

— Нет!

— Элементы работают, тока кода мы усе вместе, так? – спросила Эпплджек. – А раз Твайлайт – статуй, то, может, нужны какие-то другие пони? То ись, кто должон их использовать – еще не тут?

— Ну, я предполагала, что использовать их нам, или только мне, как раньше, и они заработают, когда я принесу их к статуям, — ответила Селестия. – Но если не мы, то кто…

Элементы неожиданно дернулись на месте и засияли сильнее. Один, крупнейший, подпрыгнул и завис в воздухе над ними.

— Вот оно! – воскликнула Селестия. – Первый – это Элемент Магии и Дружбы. И достанется он…

Она замолчала, когда Элемент пролетел над ними. Обернувшись, они наблюдали за его полетом – который перешел во вращение вокруг черной фигурки, бегущей по дорожке к замку.

— Он достается подменышу, который, кажется, узнал кое-что о дружбе, — с улыбкой произнес Ка-клак. – Извините, я задержался, я…

— Ка-клак! – Селестия метнулась к нему и заключила в сокрушительные объятия. Летающий вокруг него Элемент с раздраженным звоном бился об ее плечи. – Ты жив! Но как… как…

— Улей не умрет никогда, Селестия, — удивленно посмотрел на нее он. – Вы забыли, что я просто могу возродиться в новом теле? Стоп, вот почему вы не подобрали меня в Эпплузе…

— АХАХАХАХАХАХА! – начала кататься по траве Найтмер, похрюкивая всякий раз, как вдыхала. – О-он был твоим другом… и… и т-ты подумала, что он мертв! Все забыли, что он бессмертен, как мы… и ты… ты…

Дальше она могла только колотить копытом по траве, истерически хохоча.

— Вау, — произнесла Эпплджек, с отвисшей челюстью смотря на Найтмер.

— Это не веселое ха-ха, — нахмурилась Пинки. – Это больше веселое оууууу.

— Она знала все это время, так? – проскрежетала зубами Селестия. Шайнинг Армор сглотнул, больше опасаясь Селестии, чем обижаясь на Найтмер, но кивнул.

— Я сейчас… — Селестия едва не начала кричать, но была прервана Ка-клаком.

— Ха! – сказал он, указывая на Найтмер. – А вот это забавно. Неудивительно, учитывая, сколько у нее общего с Луной.

— Что… а. Привет, Кризалис.

— Привет. Рада, что вы нашли способ освободить нас, хоть и испортили Ка-клака при этом. Сейчас… — она вдруг ойкнула, когда вращающийся вокруг одолженного тела Элемент пустил разряд молнии ей в зад. – Эй, ты же должен помогать мне! Прекрати!

Элемент продолжал атаковать ее, пока королева не окружила себя куполом зеленой энергии.

— Хмпф. Мерзкие штуковины, — она повернулась к Селестии. Купол содрогался от разрядов все сильнее. – Не уверена, сколько мне еще осталось в Улье, так что… может, освободишь мое тело, чтобы я могла в него вернуться? Если не сложно. И могла бы ты при этом не портить других моих подменышей.

Кризалис исчезла в искрах, и на принцессу снова смотрел Ка-клак. Он смущенно улыбнулся и пожал плечами, а она улыбнулась в ответ прежде, чем снова повернуться к статуям.

— Но… спасибо за все.

Селестия оглянулась. Подменыш смущенно зеленел, а его голос был примечательно женским.

— И если ты расскажешь хоть кому-нибудь, что я это сказала, то меньше, чем через час в Кантерлоте будет три полных легиона подменышей.

— Как мило, — проворковала Селестия, из-за чего щеки подменыша надулись от гнева, и он возмущённо фыркнул. – Не волнуйся, не стану. И знаешь, что? Ты мне тоже понравилась.

Королева злобно зашипела и Ка-клак вернулся вновь. Бочком он отступил к компании пони.

— Ну, нам еще надо оставшиеся Элементы распределить, — ярко произнесла Селестия, изучая кристаллы. – И кто же будет следующим?

Элементы начали мерцать все сильнее. Два, красный и синий, засияли ярче прочих. Через секунду они подпрыгнули в воздух, медленно вращаясь на месте. С них летели искорки, медленно опадая вниз прежде, чем исчезнуть.

— А, Элементы Верности и Смеха, — произнесла Селестия, изучив их. – И они пойдут к… эй! Нет! Вернитесь! Вы не посмеете!..

Глухие к возражениям Селестии, они по изящной дуге пролетели по воздуху над головами подруг Твайлайт, Шайнинг Армором и даже Спайком прежде, чем остановиться. Они замерли, вися в воздухе долгую, очень долгую секунду, и медленно, почти неуверенно, начали вращаться вокруг пораженной Найтмер.

— Я?..

Найтмер смотрела на избравшие ее Элементы, покусывая губу. Она могла слышать возмущенные крики Селестии, но по сравнению с тем, что творилось перед ней – это было маловажно. Она посмотрела на вращающиеся вокруг нее Элементы и повесила голову.

— Я не могу, — тихо произнесла она, обращаясь к Элементам. – Вы знаете это. Мы оба хотим, чтобы Эквестрия процветала, а пони были счастливы, но… наши методы слишком разные. Возможно, что, может быть, ваш метод лучше, но… я не передумаю.

Элементы мягко и успокаивающе зазвенели. Это была как музыка, и Найтмер слушала ее, наклонив голову. Наконец, она вздохнула.

— Хорошо, коли вы так хотите – оставайтесь. Я тоже хочу свободы этим пони, так что пока мы на одной стороне. Ну а потом… скажем так, наши дорожки разойдутся.

Она вытянула копыто.

— Я принимаю ваше предложение, — произнесла она, словно пытаясь пожать копыто Элементам. Но в ответ получила лишь разряд.

— Эй! – вскрикнула она, отдергивая ногу. – Я думала, у нас перемирие!

Она мрачно посмотрела на Элементы и фыркнула.

— Наплевать, что вы думаете, сделаем это!

Она ткнула копытом в синий Элемент. Он злобно зажужжал и пустил столько электричества, что ее грива засияла, но копыто Найтмер не убрала.

— Ха! – воскликнула она. Звезды в ее гриве мигали, как украшения на День Согревающего Очага. – Видала, Селестия? Элементы, по крайней мере, признают мой героизм!

— Совершенно невообразимо, – проворчала Селестия. – Как так возможно, каким, вообще, образом Найтмер Мун смогла стать избранной двух Элементов Гармонии?

— Она осталась защищать нас и Эквестрию, когда напала Дэйбрейкер, — указал Шайнинг Армор. – Даже после того, как Дэйбрейкер пригрозила… сделать действительно ужасную вещь, которую, ты сказала, что не сделаешь. Она рискнула собой и своей сутью ради Эквестрии. Как мне кажется, такое сделает достойный Элемента Верности.

— И Элемента Смеха, помимо всего прочего?!

— Должна признать, ее смех весьма заразителен, — произнесла Рарити, потом кашлянула в копыто и слегка зарумянилась. – То есть, с совершенно объективной точки зрения, конечно.

— И она любит шутить… кажется, — нахмурилась Пинки. – Хотя ее шутки, как когда поджигают клоунов, а не кидаются пирогами или поливают пони газировкой.

Селестия продолжила мрачно смотреть на Найтмер, которая ухаживала за крыльями и купалась в свете вращающихся вокруг нее Элементов.

— Хорошо, — выплюнула, наконец, принцесса. – Я отказываюсь понимать или признавать это, но важнее освободить наших друзей. Поэтому… пусть будет так.

Засветился и взлетел другой Элемент, посылая розовые лучи во все стороны.

— А, Элемент Доброты, — Селестия закатила глаза и начала осматривать местность неподалеку от замка. – Кто-нибудь видит Тирека? Этот, наверное, для него.

После короткого полета Элемент начал вращаться вокруг Шайнинг Армора.

— Ну… думаю, в этом есть смысл, — раздраженно выдохнула Селестия. – Извини, если я была немного на взводе. Просто я не ожидала… что произойдет это.

— Ну, так бы я тебя не простил, но как у временного Элемента Доброты, у меня нет иного выбора, — жеребец приложил копыто к груди и поклонился, вызвав смешок у принцессы.

— Думаю, ты будешь прекрасным Элементом Доброты, — заявила Флаттершай. – В конце концов, ты же Гвардеец и защищаешь всех.

— Даже меня, — голос Найтмер был так тих и сдержан, что все не сразу поняли, кто заговорил. – Он использовал свои щиты, чтобы прикрывать меня много раз во время наших приключений. Даже после того, что я натворила, он относился ко мне, как к любому другому пони. Он прямо как рыцарь в сияющих доспехах.

Тут ее настигла мысль, и она замолчала.

— Думаете, они именно из-за этого его так назвали? Имеет смысл, что…

— Эй! – перед Найтмер неожиданно выскочила Пинки, заставив аликорна попятиться. – Ты может и одолжила мой Элемент, но четвертую стену ломаю я, так что остынь, сестренка!

— Я… чего? – Найтмер удивленно оглядела других пони. – Я просто гадала, почему его родители дали ему это имя…

— Ага. Его родители. Коооонечно же, вот о ком ты говорила, — Пинки пошла обратно, но внезапно остановилась, подняла копыто, указала на свои глаза и на Найтмер. – Я за тобой наблюдаю…

— Знаете, он и ко мне всегда был добр, — произнес Ка-клак, когда Пинки вернулась к остальным. – И он даже помог королеве Кризалис, когда она искала своего пони, которым оказалась Луна. Хотя у него множество причин не испытывать к нам любви.

— Это хорошая черта, да, — заявила Селестия и посмотрела на последние два засветившихся Элемента. – И последние два…

Эти далеко не улетели – лишь опустились и закружились вокруг Селестии на волнах света.

— Для меня, — с удовлетворенной улыбкой закончила она. – Честность и Щедрость.

— Так это честность была, когда ты лгала другим пони о Дэйбрейкер? – фыркнула Найтмер. – А уж что до щедрости, то щедр у тебя разве что зад!

— Нет, щедрость у меня проявляется в том, что я терплю и до сих пор не оторвала тебе голову! – возразила принцесса и ойкнула, когда один из Элементов не поразил ее в метку. – Да ладно! И меня?!

— Хахаха! – веселящаяся Найтмер покатилась по траве, не обращая внимания на обрушившиеся и на нее разряды. – Рада видеть, как ты наконец получила то, что заслуживаешь.

— Вам всем надо научиться быть добрее, как я, — произнес, фыркнув, Шайнинг Армор. – Если заметили, меня единственного еще не ужалили.

— Технически, и меня не разразило, — указал Ка-клак и потер зад. – Но мне еще больно…

— Быстрее, нам лучше использовать Элементы до того, как нежной попке Шайнинга тоже достанется! – хихикнула Найтмер.

— Это было всего раз и Кейденс сказала… да, давайте приступать, нам надо их освободить, — произнес единорог, меняя тему на ходу.

Они встали в квадрат. Селестия – у статуи Твайлайт, Шайнинг Армор – рядом с Кейденс, а Ка-клак – у переплетшихся статуй Луны и Кризалис. Найтмер заняла открытый угол. Подруги Твайлайт и Спайк отошли на безопасное расстояние и наблюдали от дверей замка.

Четверо временных Носителей Элементов посмотрели друг на друга и как один закрыли глаза. Элементы начали вращаться все быстрее, их сияние практически ослепляло наблюдающих пони. Внезапно они остановились, застыв перед носящими их пони. Раздался хруст и все шесть Элементов треснули.

Сила внутри них метнулась вперед, как живое существо, столкнувшись в центре квадрата из четырех пони. Разноцветный шар энергии вертелся и кружился, пока быстро не сжался в одну точку. И затем он взорвался, на доли секунды наполняя лужайку ощущением идеального мира, покоя и гармонии.

Но лишь на доли секунды.

— Твайлайт, прошу, выслушай…

— Любимая, пожалуйста, успокойся, чтобы я могла ей объяснить…

— …только попробуй выкинуть что-нибудь, хоть что-нибудь, Спаркл, и я брлла гурррл блаа.

— …и когда я вырву тебе позвоночник, я!..

Твайлайт замолчала, чуть оглушенная, и затрясла головой. Потом моргнула несколько раз и огляделась. Она только что собиралась защитить Понивилль от королевы Кризалис, как вдруг… почему перед ней пустой луг?

— Твайлайт? – она повернула голову и в поле ее зрения медленно появилась принцесса Селестия. – Все хорошо, Твайлайт, все в полном порядке.

— Это не… — Твайлайт замолчала и прищурилась. После чего наклонила голову и наставила рог на Селестию. – Ты. Ты не принцесса. Не знаю, что ты сотворила, но на твои фокусы я не попадусь.

— Твайлайт, я не Кризалис. Смотри, она же прямо позади.

— Ха! Я не настолько доверчива!

— Хорошо, — вздохнула Селестия. – Помнишь, как ты сумела пробраться в закрытые отделы Королевских Архивов и найти Пониномикон? С помощью заклинания номер шестьдесят три ты случайно превратила себя в…

— Хорошо, хорошо, это вы! – нервно сглотнула покрасневшая Твайлайт. – Об этом вспоминать не надо. Вообще. Даже если это необходимо.

Она оглянулась.

— Эм, но… что произошло? Появилась королева Кризалис и… о, нет, она снова загипнотизировала Шайнинг Армора! И Кейденс, и Луну! Принцесса Селестия, нам нужно…

— Все хорошо, Твайлайт, все в полном порядке, — успокаивающе произнесла принцесса. – Она не подчиняла их. Они говорили правду, как и она.

— Н-но это означает…

— Да. Она выходит за мою сестру, — кивнула Селестия.

Твайлайт моргнула. Потом моргнула еще несколько раз и поднесла копыто к голове.

— Я странно себя чувствую, — произнесла она, медленно качая головой. – Со мной что-то произошло? Потому что у меня все болит, особенно голова… и мне слышится, что вы только что сказали, что королева Кризалис выходит за принцессу Луну.

— Это правда, Твайлайт. Она… не могу сказать, что изменилась, или не такая, как нам казалось, но на самом деле она достойная пони – или подменыш в данном случае – под слоями того, что мы уже видели. Очень, очень глубоко, но Луна сумела до этого дотянуться.

— А что до боли, — кашлянула Селестия. – Ну… ты перевозбудилась, увидев Кризалис, включила Радужную Силу и случайно превратила всех четырех вас в камень.

— Что?!

— Но все в порядке! Подменыши помогли нам найти сосуды, способные выдержать силу Гармонии, и мы обошли всю Эквестрию в их поисках, участвовали во множестве приключений и нам было очень весело! – Селестия позволила себе хихикнуть, затанцевав на месте немного, но потом все же прикрыла рот копытом. – Ой. Извини, пожалуйста. Но я так давно ни в чем таком не участвовала. И, в общем-то, оказывается, мне этого сильно не хватало.

— Смерти и разрушения – это, конечно, неудобно, но я знаю, насколько веселыми могут быть приключения по спасению Эквестрии, — Твайлайт понимающе улыбнулась, но потом озабоченно нахмурилась. – О, нет… как долго мы?..

— Всего около недели, — быстро успокоила ее Селестия.

— Уф, — Твайлайт утерла пот со лба и широко улыбнулась принцессе. – И… вы спасли нас? Надеюсь, это вас не затруднило.

— Конечно, нет. Ты же знаешь… я сделаю ради тебя все.

Селестия, покраснев, отвернулась, но ахнула и обернулась обратно, так как Твайлайт от всей души ее обняла.

— Спасибо, — произнесла Твайлайт, смотря на нее снизу. – После всех тех раз, когда вы меня благодарили за спасение Эквестрии – приятно разок оказаться на принимающей стороне.

— Да, конечно, мне тоже очень приятно, — ответила покрасневшая, как помидор, Селестия. Она охватила ногой Твайлайт, обнимая ее в ответ. – И всегда пожалуйста.

Они отпустили друг друга, Твайлайт сделала шаг назад и Селестия внимательно ее осмотрела. Маленький аликорн выглядела совершенно хорошо – и совершенно нормально, за исключением слишком длинной гривы, в которой теперь была желтая прядь, и подкрашенных кончиков перьев.

— Тебе, кажется понадобится встретиться с подругами, — мягко предложила она. – Пока ты была статуей, они не могли отключить Радужную Силу. И как я понимаю, кто-то из них от нее… несколько устал.

— Что? О, нет, — Твайлайт оглядела себя, только сейчас поняв, в каком состоянии ее тело. – Я и не думала об этом. Ладно, пойду исправлять.

Она развернулась и побежала через лужайку к остальным. Твайлайт слегка замедлилась, увидев Кризалис, которую трясло и колотило перед встревоженной Луной, но все же продолжила путь к подругам. Селестия, тем не менее, отправилась проведать королеву.

— Она… в порядке? – спросила Селестия, быстро обнявшись с Луной и Кризалис.

— Скххрро бдуу прядррке, — ответила королева, дергая головой в сторону и покачивая ей вверх и вниз, при этом делая дырявым копытом жест, который можно было принять за приветственный. – Никхххдаа не вссоединялась с телом ввооот так. Слжжжнеее, чем врассссти з яйййцааааа.

— Шайнинг Армор и Ка-клак рассказали нам о коллективном разуме, — ответила Луна и слегка улыбнулась Селестии. – И, что это ты спасла нас.

— Умоляю тебя, сестра, ты же не думаешь, что я оставила бы тебя статуей? — пренебрежительно фыркнула Селестия. – Стоять, где попало, занимать место… не говоря уже о том, как ты выглядела. Меня бы критики живьем съели.

— Можешь притворяться жесткой как хочешь, — произнесла Луна, слегка ткнув сестру в плечо копытом. А потом крепко ее обняла. – Но я знаю, что ты беспокоилась. Спасибо.

— Конечно, Луна, — сжала ее в ответ Селестия. – Ты знаешь, я не могла тебя так оставить. Я не могла потерять тебя снова. Кроме того, у тебя же свадьба, так?

— Именно! – радостно воскликнула Луна, а потом недоумевающе склонила голову набок. – Что-то не припомню раньше такого энтузиазма. Что-то произошло?..

— Ну, скажем так, мне случилось узнать подменышей и их королеву получше за последние несколько дней, — улыбнулась Селестия. – Я не увидела того, что ты увидела в Кризалис… но мне понравилось то, что увидела я.

— О, не беспокойся, у нас будет предостаточно времени узнать друг друга поближе в следующие годы, — ответила Кризалис, вздымаясь на ноги. – В конце концов…

Она попыталась пролететь к сестрам, но контроль над телом у нее все еще был неполным. Зашевелилось только одно крыло, и королеву повело. Луна тут же оказалась рядом, подхватывая возлюбленную до того, как та врезалась в землю, и аккуратно ее усадила.

— Может, тебе нужно еще отдохнуть, милая? – мягко спросила она.

— Хмпф, — чуть надулась Кризалис, а потом посмотрела на Луну полуприкрытыми глазами. – Знаешь, немного любви поможет восстановиться быстрее…

— И просить не нужно, — проворковала Луна, потираясь о шею подменыша.

— Здравствуйте, мэм, — произнес Ка-клак, опасливо подходя к Кризалис с другой стороны. – Хорошо, что вы вернулись…

— То есть, хорошо, что я уже не у тебя в голове, маленький предатель, — спросила Кризалис, сурово смотря на него искоса.

— Я, эм…

— Ты хорошо постарался, — тихо произнесла она, смотря на траву у копыт. – Думаю, ты мог стать ближе к пони, чем это хорошо для тебя, но, кажется, не мне это говорить?

Она прижалась к Луне и тихо вздохнула.

— И нам все равно придется с ними сблизиться. Как тебе понравится быть послом к пони? Изучать их, помогать нашему народу найти свое место в мире, частью которого мы теперь стали?

— Ооуу… — протянул, отвернувшись, Ка-клак. – Я, эм, благодарю за честь, моя Королева, но мои обязанности в улье…

— О, нет, я понимаю. Все эти добрые пони и их ужасная дружба, которую они распространяют. Какому подменышу это понравится? – невинно произнесла Кризалис.

— Эм, когда вы ставите вопрос так…

— Кроме того, ты не очень подходишь для этой работы. Думаю, я лучше Максиллу назначу.

— Кого?! Не сочтите за оскорбление, мэм, Максилла – отличный страж в улье, но этот жук туп, как пробка! Я его разок спросил, что такое дружба, и он сказал, что это «старый, старый эквестрийский корабль». На полном серьезе, он так думал! Мы же обладаем коллективным разумом, как он так смог?!

— Ну, тогда предполагаю, что ты – подходящий для этой работы жучок?

— Конечно, я… — Ка-клак замолчал и повесил голову. – У меня и выбора-то не было?

— Конечно нет, дурень, — отрезала Кризалис. – Ты, кажется, забыл, как работает иерархия улья? Пони хорошие, и могут быть твоими друзьями, но я – твоя королева и превыше всего. И твоей первой задачей, как посла, будет убедиться, что остальные мои подменыши не понаделают твоих ошибок.

— О, — сглотнул Ка-клак. – Понятно.

— Ну, кажется все прочие уже нашли свою любовь, — раздался голос Кейденс, привлёкший внимание Селестии. Принцесса Любви стояла рядом с сияющим Шайнинг Армором, который оберегающе ее обнимал. – Как насчет тебя?

— Я-я работаю над этим, обещаю! – быстро ответила Селестия.

— Хорошо, — сделала шаг вперед Кейденс, темнея лицом. – Потому что, если это все было впустую, если ты откажешься от любви, которую заслужила, пройдя через все это, ты и представить себе не сможешь все те муки, которые я на тебя обрушу.

Селестия открыла рот, чтобы ответить, передумала, просто быстро кивнула и так же быстро начала отступать назад. В то же время со стороны Твайлайт и ее подруг вспыхнул свет. Он быстро угас, явив их в обычном облике.

— Уф. Ниче не имею против Радужной Силы, но рада, шо она отключилась, — произнесла Эпплджек, поправив шляпу.

Рейнбоу Дэш взмыла в воздух, выделывая петли и круги над группой.

— О, да, свобода! Без этой гривы я как будто фунтов десять сбросила!

— Говори за себя, — чуть надулась Рарити, поправив гриву копытом. – Мне не удалось попробовать и половины тех стилей, которые хотела.

Со стороны Флаттершай раздался взрыв звуков, когда, пища и чирикая, во все стороны начали разбегаться и разлетаться мыши, белки, воробьи, малиновки, парочка змей, опоссум и очень смущенный орел, выпавшие из ее уменьшившейся гривы.

— Ой, — печально произнесла она, глядя на них. –Надеюсь, они найдут новый дом.

— Уиии, было так весело! – запрыгала вокруг них Пинки. – Я устроила столько вечеринок все их любили я не спала неделю и мы должны повторить можем мы это повторить мы должны это повторить!

С этими словами она встала на кончики передних копыт, упала вперед на лицо и захрапела.

— Наверное, стоит отнести ее в постель, — произнесла Флаттершай, тыкая подругу в бок копытом.

— Не, видала я, как она спала в местах и постраннее, — пожала плечами Рейнбоу. – Например, в ее же шкафу вниз головой. Сказала, что тренируется на случай, если станет бэтпони. Так что все путем.

— Ну, теперь мы вернулись в норму, — радостно заявила Твайлайт, рыся обратно к Селестии. – Благодаря вам мы свободны, Радужная Сила вернулась на свое место, и дальше все будут жить долго и счастливо. Все закончилось.

— Да, — повторила Селестия, энергично кивая. – Все закончилось.

— Кхем?

— О, кроме того, что я до сих пор не знаю точно, что произошло! – пискнула Твайлайт, стуча копытами. – Прошу, расскажите нам о ваших приключениях! Каким был улей подменышей? Где вы нашли эти временные Элементы Гармонии? Мне нужны детали!

— Ну, хорошо, если настаиваешь, — хихикнула Селестия, указывая на землю рядом, чтобы меньший аликорн села.

— Кхем!

— Все началось с того, что я пригласила тебя на пикник, — начала Селестия. – Совершенно платонически, между друзьями, которые некогда были наставницей и ученицей.

— Кхем!

— Но, конечно, ты не…

— Кхем!

— …знала, что королева Кризалис…

— КХЕМ!

— …присоединится к нам, и…

— КХЕМ!

— Ты в порядке, Кейденс? – спросила Твайлайт, озабоченно на нее глядя. – Дать тебе водички или что-то вроде?

— О, нет, не нужно, Твайлайт, милая, — мило ответила Кейденс. – Но, думаю, Селестия хочет кое-что у тебя спросить. Нет, что-то, что ей нужно у тебя спросить, если она знает, что пойдет ей на пользу.

— Что? – Твайлайт с написанным на лице вопросом обернулась к Селестии. – У вас есть вопрос ко мне, Селестия?

— Я… я…

Это было слишком. Она не могла сделать этого, не сейчас, не без времени на отдых и на раздумья. Скажем, на годик. Или два. Селестия отчаянно заозиралась, пытаясь найти способ сбежать.

Туда, подруги Твайлайт позволят ей… погодите, откуда там взялся демон из Тартара… а, боги, это лишь Рарити. Она совершенно точно знала, что задумала Селестия. Но Селестия же сможет увернуться от одной маленькой пони, пусть и выглядящей порождением преисподней, да? Вот только остальные подруги стояли рядом с ней с очень целеустремленными лицами, готовые поддержать… а она не могла обогнать Рейнбоу Дэш, Эпплджек могла силой посоперничать с аликорнами, и только боги знают, что сотворят с ней Пинки и Флаттершай, если она попадет к ним в копыта.

Принцесса обернулась в другую сторону. Луна тоже совершенно точно знала, о чем она думает, на ее лице была написана нескрываемая радость и она чуть шевелила крыльями в предвкушении. Туда бежать бессмысленно – Луна уже ждала возможности броситься на нее. Кроме того, рядом с ней стояла Кризалис, теперь уже полная сил от любви Луны. Унизительнее, чем быть пойманной Луной – только проиграть королеве. Опять. И Кризалис не будет с ней добра – ее лицо практически состояло из острых клыков, внимательных, жестоких глаз, и хищных изгибов рога.

Значит, единственный другой вариант… о, небеса, Кейденс еще страшнее Кризалис.

Селестия обернулась обратно, к открытому, любопытному лицу Твайлайт.

Она такая красивая, подумала Селестия, очередной раз ошеломленная этим откровением. Посмотри на нее, она просто ждет меня. Такая готовая услышать то, что я у нее спрошу, такая готовая познавать мир. И почему я должна отказаться от шанса сделать ее для себя большим, чем она уже есть?

Селестия глубоко вздохнула.

— Да, я хочу тебя спросить, Твайлайт, — произнесла она, сумев улыбнуться – пусть чуть-чуть натянуто. – Но… это личный вопрос. Не для лишних ушей. Ты не будешь против, если мы…

Она указала на открытый луг и Твайлайт с готовностью закивала.

— Конечно, — поднялась она на ноги, и обратилась к остальным. – Мы скоро вернемся.

Селестия посмотрела, как она пошла, а потом встала, собираясь последовать за ней.

— Ты ничего не забыла? – раздался позади голос Кейденс.

— О чем… — развернулась Селестия и поймала лицом сверток с книгой, которую собиралась подарить Твайлайт.

— Ой! – запутавшись в копытах, Селестия таки взяла книгу своей магией.

— Осторожнее! – вскрикнула она, прикладывая копыто к носу. – Ты могла попортить книгу! И было больно!

— Будет больнее, если ты попытаешься сбежать, — оскалилась Кейденс. – Так что лучше тебе будет ей признаться.

— Все будет, все будет, — раздраженно ответила Селестия, уходя.

Приблизившись к Твайлайт, которая ждала ее с выжидающим выражением лица, она остановилась. Я смогу это, сказала себе Селестия, глубоко вздохнув. То есть, просто посмотри на нее. Она практически благоговеет, она готова поклоняться тебе… и в этом-то проблема. Здоровые отношения так не построить. Может, если я дам ей немного времени… нет! Спрошу ее сейчас. Можно просто… пока продвигаться понемногу. У Кейденс наверняка найдется множество советов, как и у Кризалис. Вообще, пошло оно. Королева-мегаломаньячка – не лучший вариант, кого можно спросить о том, как поступить с той, кто поклоняется тебе.

Она открыла рот, чтобы излить свои чувства – и все мысли тут же покинули ее.

— Привет! – весело произнесла она, махая Твайлайт.

— Привет? – ответила та, махая в ответ.

— Сегодня отличный денек, не так ли?

— Эм, да, — чуть изогнула бровь Твайлайт. – Вы об этом хотели меня спросить?

— Да. Нет! – на секунду запаниковала Селестия. – Есть кое-что, о чем я хотела спросить тебя, н-но сначала… вот. Я принесла тебе подарок.

Она вынула сверток, тут же передавая ее Твайлайт. Маленький аликорн приняла его с радостью, по форме опознавая, что там внутри.

— Вы принесли мне книгу? – спросила она, широко улыбаясь. – Я чувствую, что должна быть расстроена тем, что всем кажется, что единственное, чего мне нужно в подарок – это книги. Но нет – потому что все, чего я хочу в подарок, это книги!

— Это очень особая книга, — улыбка Селестии становилась все более нервной. – Потому что у меня к тебе очень особый вопрос, который делает этот случай очень особым.

— О? – Твайлайт посмотрела на Селестию, которая просто кивнула на книгу.

— Разверни ее.

Твайлайт развернула упаковочную бумагу, являя книгу. Трактат о Гармонии было написано на обложке золотыми буквами, а ниже вязью выведено имя Старсвирла Бородатого. В центре обложки была поблекшая иллюстрация, изображавшая большой ограненный драгоценный камень, окруженный пятью меньшими.

— О, — посмотрела на книгу Твайлайт. На ее лице было не разочарование, а скорее удивление. — Эм, Трактат о Гармонии Старсвирла. У меня уже есть несколько копий, но, эм, это мило… погодите…

Она открыла книгу и перевернула несколько страниц.

— Это первое издание?! Но ведь его невозможно найти! Я и не думала, что она где-то сохранилась!

— Я… я нашла его, — произнесла покрасневшая Селестия. – Для тебя.

— Я… Селестия, я не могу принять ее, — Твайлайт вернула книгу, покачав головой. – Это… это слишком ценно, чтобы я могла принять такой подарок. Она должна быть в музее или чем-то вроде! Как минимум, в Королевских Архивах!

— Нет, — оттолкнула книгу Селестия. – Я достала ее для тебя, Твайлайт. Я просто… я просто хочу, чтобы ты знала, что я чувствую к тебе, Твайлайт. Как ты мне дорога.

— Вы мне тоже дороги, Селестия, но я не добываю ради вас бесценные артефакты!

— Не в том смысле, Твайлайт. Ты… ты действительно мне нравишься, вот что я хочу сказать, и… и…

— Вы мне тоже нравитесь, но все же…

— Это не то, что я имела ввиду, Твайлайт, — в отчаянии произнесла Селестия. – Просто… ты так много значишь для меня. Ты выросла такой чудесной пони, и я рада быть связанной с тобой… Я просто хочу, чтобы это было чаще. Быть связанной с тобой, вот что.

— Эм…

— Нет, не так! – раздраженно топнула копытом Селестия. – Твайлайт, ты спасла мою сестру от снедающей ее тьмы, ты вернула мне ее после долгой разлуки. Ты спасала мое королевство множество раз. Все, что ты делала, было таким поразительным…

— Все благодаря помощи моих друзей, — гордо ответила Твайлайт. – С ними на моей стороне я…

— Нет! Ты не слушаешь, ты не слышишь, что я хочу сказать, — простонала Селестия. – И я не могу толком это сформулировать! Твайлайт, ты мне очень нравишься… и…

— Я знаю, что нравлюсь вам, — начала волноваться Твайлайт. – И я уже сказала, что вы мне тоже нравитесь. Вы одна из моих близких подруг.

— Но я не хочу быть твоей подругой! – закричала Селестия, и Твайлайт попятилась. – Нет! Не так! Я хочу сказать, что хочу быть твоим другом. Твоим действительно близким другом, которая еще и кобыла, и чтобы мы могли быть друзьями, которые кобылы, вместе…

— Я не понимаю, о чем вы, Селестия!

Она слишком сильно нервничала и наконец сломалась.

Она поднялась на задние ноги, ее крылья развернулись, а грива текла по ветру. Позади нее сияло солнце, мягкий свет которого сотворил из Селестии древнюю богиню, которая теперь указывала на Твайлайт одним копытом.

— ТВАЙЛАЙТ СПАРКЛ! – пророкотала она. – КАК ВЕРХОВНАЯ ПРАВИТЕЛЬНИЦА ЭКВЕСТРИИ, СИМ Я ЗАЯВЛЯЮ О СВОЕМ НАМЕРЕНИИ ДОБИВАТЬСЯ ТЕБЯ!

Селестия, тяжело дыша, оставалась в этой позе несколько секунд, а потом медленно опустилась на все четыре копыта, нервно шурша крыльями. Твайлайт ошеломленно смотрела на нее. Приглушенные расстоянием, послышались звуки поздравлений и топота копыт.

— Селестия… — на лице Твайлайт начало появляться понимание. – Вы хотите сказать… вы приглашаете меня на свидание?

— Да, — просто ответила Селестия, кивая головой.

Твайлайт смотрела на нее – ее челюсть медленно отвисала, а глаза раскрывались все шире. Наконец, в пурпурной вспышке магии она исчезла, оставив книгу падать на землю.

Что она сделала не так?

Раз за разом Селестия задавала себе этот вопрос. Она размышляла над ним, медитировала над ним, препарировала, изучала и восстанавливала. Он поглощал все ее мысли. Она смотрела на него спереди, сзади, с боков, сверху и снизу… но как ни старалась, ответа найти не могла.

Может, она была слишком напористой? Королевский Кантерлотский Глас – все же немного слишком. Или недостаточно напористой? Возможно, все ее колебания, когда она признавалась, заставили Твайлайт посчитать, что она не слишком заинтересована. Или все было обречено с самого начала? Слишком знакомы друг с другом, у Селестии – слишком сильный образ материнской фигуры, Твайлайт – слишком верная ученица и преклоняющаяся подданная?

По крайне мере, у нее было время подумать и попытаться найти ответы. Не то, чтобы она обратила внимание, но время стало для нее вещью неопределенной, эфемерной и недостижимой, как ее утерянная любовь. Она уже с трудом замечала его течение – а мгновенья летели, как опавшие листья на ветру, такие же мертвые, как ее сердце.

Наконец она постигла боль, о которой в своих стихах говорили Луна и Найтмер Мун. Может, и она сама обратится к поэзии. Она хорошо займет то бесконечное время, которое ей теперь придется выдерживать в одиночку, выплескивая печаль и страдания на бумагу пока они, может быть, не перестанут ее тяготить.

Может однажды она снова влюбится, хотя эта любовь не будет такой же яркой, как к Твайлайт. Но этот день не придет в ближайшие десятилетия, и даже века. И уж прошло столько времени. Она не могла сказать, сколько именно. Секунды, часы и дни, казалось, слились друг с другом в единый поток всесокрушающего одиночества.

И тут с хлопком и пурпурной вспышкой магии перед ней появилась Твайлайт, подхватывая книгу до того, как та успела упасть на землю.

— Ой, поверить не могу, что едва не уронила книгу! И из всех – именно эту! – Твайлайт аккуратно положила книгу на бумагу, в которую та была завернута. – Я очень извиняюсь, принцесса Селестия. Пожалуйста, не думайте, что я не ценю ваш подарок.

И с хлопком она исчезла вновь.

Но не прошло и двух секунд, как появилась вновь.

— Хотя, раз уж вы дали мне эту книгу, будет правильным, если я ее заберу, так? – спросила она, подхватывая книгу копытом. И прежде, чем Селестия успела ответить – телепортировалась вновь.

У Селестии, не сводящей глаз с места, где стояла Твайлайт, поникли уши. Ее губы начали дрожать, и она прерывисто вздохнула – и тут Твайлайт появилась еще раз.

— И я действительно его ценю! – радостно заявила она. – То есть, как я могу его не ценить? Вы выбрали что-то с вниманием, и это показывает, что вам действительно не все равно, и вы мне тоже важны, и я, кажется, слишком много об этом говорю и, эм, этовсечтояхотеласказатьпока!

И снова исчезла. Селестия чувствовала, как увядает, как ее сердце хочет стенать в тоске и печали, но гораздо более циничная и рациональная часть мозга сказала ей подождать немного. И через мгновенье Твайлайт появилась вновь.

— Ой, и, наверное, мне стоит сказать…

— Твайлайт, пожалуйста! – прервала ее Селестия, положив копыто на плечо. – Мне… мне не важно, что ты ответишь, да или нет, я это приму и обещаю, что ничего не изменится, просто, пожалуйста, пожалуйста, дай мне ответ!

— Принцесса Селестия… — начала Твайлайт, изучая лицо принцессы. – Вы были моей ближайшей подругой всю мою жизнь. Когда бы я ни делала ошибку, когда бы мне ни нужна была помощь, я могла рассчитывать на вас. Вы были не просто моей наставницей – ориентиром, показывающим, к чему мне стремиться в жизни. Благодаря вам я стала принцессой. Мои друзья очень много значат для меня… но именно вы свели меня с ними. Помимо моей семьи, я и представить не могу иную пони, которая заботилась бы обо мне так же, как вы… или кто бы значил для меня больше.

— И помимо всего прочего – вы же принцесса Селестия! Мудрейшая пони в стране, каждый день поднимающая Солнце и возглавляющая нас всех. Ну и, очевидно, вы и прекраснейшая из пони. То есть, тут даже и сравнивать не с кем. Какой пони вам откажет?

Селестия почувствовала, как ее сердце остановилось. В ее ушах слегка звенело, но вообще же казалось, что затих весь мир.

— И… то есть…

— Да, принцесса Селестия! – с широкой улыбкой воскликнула сияющая Твайлайт.

Они бросились друг к другу и крепко обнялись. Твайлайт потерлась о шею Селестии, глубоко вдохнув и счастливо выдохнув. Селестия зарылась лицом в макушку Твайлайт, вдыхая запах ее гривы и чувствуя, как от чистого счастья из ее глаз полились слезы.

Через мгновенье они отступили друг от друга, глядя друг другу в лица. У них обоих глаза были полны слез.

— Я так боялась, что ты откажешь, — мягко произнесла Селестия, чуть озабоченно нахмурившись. – Я думала, мы как-то стали слишком близкими друзьями, чтобы быть кем-то большим, и-или ты не думала бы обо мне так, или не смогла бы думать обо мне так…

— Конечно, я могу, принцесса, — Твайлайт коснулась копытом плеча Селестии. – Вы же замечательнейшая пони в Эквестрии.

Она отвернулась, зарумянившись.

— И, эм, я вроде как была в вас влюблена в подростковые годы.

— Я знаю, — хихикнула Селестия. – Шайнинг Армор рассказал нам.

— Вот значит, как?.. – Твайлайт прищурилась, потом вдруг ее глаза широко распахнулись, а ушки прижались. – То есть, он рассказал «нам»? То-то есть, все знают, о чем мы тут разговариваем?

Словно в ответ со стороны замка показались вспышки и грохот фейерверков, за которыми последовали громкие поздравления, топот копыт и гудение бумажных дуделок. И даже на такое расстояние долетело немного конфетти.

— Похоже, что да, — хихикнула Селестия. – Знают все, прибывшие из Кантерлота, конечно. Они… помогли мне кое-с-чем, включая даже мою неуверенность в моем признании тебе. Твои подруги узнали позже, когда мы пытались разобраться, что произошло, когда вы превратились в камень.

— Ну, прахом пошли мои надежды, что мы сможем в покое разобраться с нашими новыми отношениями, — ответила Твайлайт. Уголок ее рта изогнулся в маленькую кривую ухмылку.

— С такими-то подругами ты действительно на это надеялась? – Селестия вытянула копыто, и радостная Твайлайт тут же ухватилась за него. – Думаю, не стоит откладывать. Пойдем к ним.

Они задержались по пути к друзьями, глядя на свои копыта.

— Я держусь за копыта с моей любимой кобылой, принцессой Селестией, — произнесла слегка ошеломленная Твайлайт с широкой улыбкой на лице.

— И я держусь за копыта с моей любимой кобылой, Твайлайт Спаркл, — ответила Селестия с примерно таким же выражением лица.

Они весело рассмеялись, встали ближе друг к другу и пошли дальше.

— Ну… — произнесла Селестия, когда они дошли, и тут же отпрыгнула в сторону, когда подруги Твайлайт, возглавляемые Рарити и Пинки, набросились на фиолетового аликорна.

— Поздравляем!

— Я тоже поздравляю, тетушка, — произнесла Кейденс, встав с Шайнинг Армором рядом с ней. – Теперь ты рада, что прошла через это?

— Она согласилась, Кейденс, — с широкой улыбкой ответила Селестия.

— Мы знаем, — хихикнула Кейденс.

Принцесса Солнца обернулась к Шайнинг Армору.

— Она согласилась, Шайнинг Армор.

— Да, Селестия, мы слышали, — шуточно-строго посмотрел на нее жеребец. – Сейчас должен быть момент, когда я скажу, что ты пожалеешь, если разобьешь моей сестре сердце… но тут есть ряд проблем. Во-первых, я знаю, что ты такого никогда не сделаешь. Во-вторых, угрозы тебе противоречат моей присяге Гвардейца. И в-третьих… если я даже попробую что-то вроде, ты пробьешь мной гору. Но все же… обращайся с ней хорошо.

— Как будто я смогу иначе, — мягко улыбнулась Селестия.

— Я тоже рада, что ты наконец прислушалась к своему сердцу, — произнесла Луна. Королева Кризалис все еще прижималась к ней, когда они подходили к ним, и оставалось лишь гадать – от слабости ли или из чувства близости. – Как ты смотришь на двойную свадьбу?

— Нет-нет-нет! – вскрикнула, краснея, Селестия. – Я… я люблю ее, но мы даже ни на одно-то свидание не сходили, и…

— Дай ей время, дорогая, — прервала ее Кризалис. – В конце концов, она несколько мало знакома с любовью.

Селестия злобно на нее посмотрела, но королева лишь закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Должна сказать, любовь ваша друг к другу просто… опьяняет. Я и не ожидала, что она будет настолько сильной, — она посмотрела на Селестию полуприкрытыми глазами, медленно облизывая губы. – Как вы обе смотрите на то, чтобы заглянуть в мой улей снова, на… ужин? Обещаю, дни и недели пролетят незаметно.

— Это потому, что мы будем в капсулах, высушиваемые досуха? – сухо спросила Селестия, получившая ответ на вопрос, когда королева невинно затрепетала ресницами, но старалась не смотреть в глаза. – Так и думала. Откажусь.

— Простите, но вы знаете, что мои подруги могут иногда перестараться, — произнесла Твайлайт, выбравшаяся из груды пони. Она подошла к Селестии, прижалась к ней, и они обе счастливо засияли. – Я все еще немного смущена, что вы узнали все так рано –даже раньше меня! – но с вашей доброжелательностью и, эм, помощью после того, что произошло… думаю, я просто должна поблагодарить вас всех. И даже Кризалис. Наверное.

— Ну и тебе спасибо, Спаркл, — промурлыкала королева. – В конце концов, не каждый день выпадает счастье побыть садовым украшением.

— Веди себя хорошо, — хором прошипели Луна и Селестия.

Твайлайт и Кризалис мрачно смотрели друг на друга несколько неприятных мгновений. Наконец, королева глубоко вздохнула.

— Думаю, тут мне стоит вести себя, как взрослой кобыле, — произнесла она, откидывая прядь с глаз. – Спаркл, ваша с Селестией любовь друг к друг – прямо отрада для глаз. Она очень вкусная. То есть, изысканная. То есть… восхитительная.

— Ты нарочно, — обвиняюще произнесла Твайлайт, но ее остановила Селестия. Твайлайт надулась ненадолго, но, наконец, вздохнула. – Хорошо… Кризалис… ты и Луна очень хорошо смотритесь вместе. Если вы счастливы друг с другом, тогда… это и к лучшему. Я рада за вас.

— Так-то лучше! – радостно воскликнула Кейденс, прыгая вокруг них. – А теперь все сюда, большиииие общие обнимашки! Все идите сюда! И не думай, что я не видела, как ты превратился в куст, Ка-клак!

Две черные передние ноги крепко обняли Твайлайт и Селестию.

— Урра, все любят друг друга! – провозгласила Найтмер Мун. Ее зубастая улыбка была такой широкой, что наводила ужас. – Какой чудесный счастливый конец!

Твайлайт, Кейденс и Луна медленно обернулись к ней.

— Что?

— Ладушки, кажись мы затушили усе пожары, — объявила Эпплджек, заходя в тронный зал замка Твайлайт.

Эпилог 1 - Последствия

Позднее в тот же день

— Эти двое так усе под деревом и сидят? – спросила Эпплджек, смотря на сидящих за столом-картой.

— А чего ты ожидаешь? Они же влюблены! – мечтательно вздохнула Рарити. – И после всего, что прошла Селестия, чтобы спасти Твайлайт, они заслуживают немного времени друг на друга. Так что не мешай им, слышишь?

— Да не дерну я их, просто хотела узнать, чего они нам не помогают.

— Да чего там делать было? Мы сами уже почти все прибрали, — ответила устало расплывшаяся по креслу Рейнбоу. – По крайней мере, город совсем немного загорелся на этот раз. Хотелось бы мне отловить Найтмер Мун. Похоже, она учинила много неприятностей, пока Селестия пыталась спасти Твайлайт. Кто-нибудь видел, куда она девалась?

— Оставь ее в покое, — произнесла Флаттершай чуть нахмурившись. – По мне, она была очень милой. Уверена, ей просто нужен друг и она будет такой же хорошей, как Дискорд.

— Так себе примерчик, — пробормотала Эпплджек.

— А почему вдруг ты выступаешь за дружбу? — села и наклонилась вперед Рейнбоу. — Я слышала, ты объявила войну трем разным королевствам, пока мы управляли страной.

— Я-я не хотела, — пискнула Флаттершай. — Но они все были такие злые, и я не хотела, чтобы война была по-настоящему, и попыталась их напугать...

— Ага, грифоны и минотавры были так напуганы, что отказались от войны между собой, и заключили взаимный оборонительный союз. Против нас!

— Йей! Они теперь друзья!

— Ты маленько не улавливаешь, Флаттерс. Но ты делала хоть что-то. Пинки просто устраивала вечеринки, и не помню, чтоб я вообще тебя видела, Эпплджек. Мне приходилось сидеть на всех этих скучных политических встречах одной!

— Ты меня не видала тому-шо меня преследовала злая королева, хотящая мстить, спасибо большое. Хотя вообще-то не за шо, — возразила Эпплджек. – Мне свезло, шо у нее просто юмор извратский, и она не пыталась меня убить на самом деле.

— А что до меня – все было чудесно, — поднесла копыто к груди Рарити. – Мы не только внесли лепту в помощь Эквестрии – я провела немало времени среди элиты и аристократии Кантерлота.

— Ага. И сколько же ты бунтов вызвала? – приподняла бровь Рейнбоу.

— Бунт, дорогая, всего лишь один. Да и тот был скорее скандалом.

— Неделька, пока мы замещали принцессы, была совсем безумной, так, девочки? – внезапно заговорила Пинки Пай, поднявшая голову с того места, где она лежала лицом вниз. – Когда я вспоминаю обо всех тех странных событиях, в которые мы влипали… это было прямо как вчера…

— Пинки, то и было вчера, — вздохнула Эпплджек. – То ись, сегодня. Мы до обеда у Кантерлоте были.

— Как вчера… как вчера…

— Так она, эм, собирается вспоминать или… — уставилась на Пинки Флаттершай.

Рейнбоу чуть толкнула вечериночную пони, и та шлепнулась вперед. Из ее рта потекла слюна и под храп на карте Эквестрии начала появляться новая река.

— Не-а, кажется она опять вырубилась. Она реально не спала всю неделю?

— Зная эту девочку – вполне себе, — Эпплджек поднялась и вышла из-за стола. – У меня чуток веревки с собой. Привяжем ее, пока она не перестанет засыпать кажные пять минут.

Эпилог 2 - В твоих грезах

Неделю спустя

— Расскажи еще раз, насколько я красива.

Луна хихикнула.

— Ты прекрасна, как летняя ночь, когда прохладный ветерок уносит дневную жару. Твои крылья сверкают, как все звезды в моем небе, а панцирь черен и прекрасен, как моя ночь.

Кризалис вздохнула от удовольствия, купаясь в восхвалениях и прижимаясь к Луне на кровати. Она начала покусывать шею принцессы, позволяя клыкам царапать шкурку пони и обращая комплименты в стоны. Повернув голову, Луна взяла одно ухо Кризалис в рот и провела языком по его краям.

— О-остановись! – закричала Кризалис, несмотря на явное удовольствие в голосе. – Я же говорила тебе – не играть с моими ушами!

— О, и как же ты заставишь меня прекратить? – спросила Луна, отпуская ухо только чтобы спросить, но потом продолжила свою атаку.

— Мне и не нужно, — выдохнула Кризалис. – Они это сделают за меня.

Луна подняла взгляд, неверяще моргая. Кровать была окружена клонами Кризалис – и все смотрели на нее с одинаковым голодным, похотливым выражением.

— Твои… подменыши? – шокировано спросила Луна. – Я-я не знаю об этом. Что-то не так…

— О, это не мои подменыши, — довольно ответила с кровати Кризалис. – Видишь ли, после всех этих приключений с окаменением, я решила поэкспериментировать. Оказалось, я могу быть в нескольких телах одновременно. И теперь мы все тут… чтобы делать все, что ты захочешь.

Луна сглотнула, когда все Кризалис начали приближаться к кровати, двигаясь медленными, целеустремленными шагами. Но только они начали забираться, как замерли.

— Эм… вы в порядке? – спросила, оглядываясь, Луна. – Кризалис? Дорогая?!

Кризалис в ее копытах застыла, как статуя. Она начала трясти подменыша, стараясь вызвать хоть какую-то реакцию, и случайно уронила ее. Кризалис упала на пол и откатилась.

— Честно, вот о таком тебе сны снятся?

Луна обернулась на голос. В комнату, с презрением на лице, вошла Найтмер Мун.

— То есть, я могла ожидать этого от Селестии, но пони, которая практически я? – Найтмер разочарованно потрясла головой. – Надеюсь, у меня не разовьются такие же дурные фетиши.

— Что ты тут делаешь, чудовище? – прорычала сидящая на кровати Луна. — Ты посмела вторгнуться в мой замок, в мою спальню, пока я…

— Никуда я не вторгалась, кроме твоих снов, — перебила ее Найтмер, закатив глаза. – И похоже, раз теперь я официально – Королева Кошмаров, не говоря уже об обычных снах, все в пределах моего долга.

— Так вот почему я не могу попасть в Мир Снов? – расширились глаза Луны. – Как посмела ты украсть нечто столь ценное и деликатное?! Ради Эквестрии я уничтожу тебя прямо здесь и сейчас!..

Луна попыталась броситься вперед, но обнаружила, что ее копыта едва движутся, словно она брела через зыбучие пески. Найтмер с весельем смотрела, как Луне потребовалась почти минута, чтобы добраться до края кровати и слезть.

— Разве ты не ненавидишь кошмары, в которых кажется, что едва можешь бежать? – хихикнула, наконец, она. – Но хватит развлекаться. У тебя есть кое-что, принадлежащее мне.

Найтмер метнулась вперед и подняла копыто, поднося его к голове Луны. Принцесса сжалась, ожидая, что Найтмер ударит ее по голове или хуже, но тут же ее глаза разъехались, когда нога вошла в череп. Луна булькала, а из уголка ее рта текла тонкая струйка слюны, пока Найтмер копалась глубоко в ее голове.

Через какое-то время она вытащила ногу, держа крабоподобное существо с множеством глаз и в угольно-черном панцире.

— Вот ты где, Джеймс. Скучал по мне, пока был заперт в разуме старой злой Луны? – проворковала она, поглаживая существо свободным копытом. Оно издало поток раздраженного попискивания и замахало клешнями в воздухе, но все же успокоилось и забралось по передней ноге на голову хозяйке.

— Давай, пойдем домой, — посреди комнаты явилась дверь, сияющая светом. Найтмер вошла в нее и исчезла.

Луна несколько раз тряхнула головой, поморгала и чуть пожевала челюстью, пытаясь заставить разум снова работать как надо. Она оглядела комнату и множество Кризалис, лежащих там, где упали.

— Что только что произошло?

Эпилог 3 - Свадьба в Кантерлоте

Две недели спустя

Кейденс чуть заколебалась, входя в примерочную.

Подменыши теперь были друзьями. Она знала это, конечно она знала. В конце концов, она была одной из тех, кто этого добился. Но все же… комната, полная черных фигурок с дырявыми копытами, жужжащих прозрачными крыльями, пока они носились повсюду… это вызывало дурные воспоминания. Особенно этот звучный, двоящийся голос, раздающийся из-за ряда ширм.

— Тяните сильнее! Если я не смогу влезть в это платье, то я ваши крылья использую вместо свадебного наряда!

— Мы пытаемся, — раздался ответ. – Но не можем тянуть сильнее! Вы уверены, что у платья правильный размер?

— Хочешь сказать, что я толстая?

Повисла долгая тишина.

— Ну… Вы последнее время получали от Луны много любви…

— Я не толстая! – за злобным криком послышались прерывистые вздохи. – Так, вы подменыши или кто? Превратитесь в кого-то, кто может тянуть сильнее!

Кейденс пригнулась, когда одна из ширм вдруг полетела через всю комнату. За ней следовали небольшой столик, какие-то средства макияжа, несколько коробочек и один или два подменыша.

— Ты зачем в такой маленькой комнатке в медведя превратился?! Превратись в земного пони!

— Да… верно…

За ширмами произошла пара зеленых вспышек. За ними последовали звуки натягиваемой до предела ткани, звон напряженных стальных канатов, стоны от прикладываемых усилий, шипящие звуки кого-то, задерживающего дыхание, последний хрип и, наконец, громкий выдох от облегчения.

Королева Кризалис вышла в центр комнаты, чуть покачиваясь и чуть оглушенная. За ней следовала кавалькада земных пони. Платье было прекрасным ансамблем из зеленого шелка и кружев, с гофрированной манжеткой вокруг шеи, и подолом, спадающим позади крыльев. В рукавах платья были вышитые в них дыры, тщательно выверенные и размещенные, чтобы совпадать с дырами в копытах. В центре каждой на серебряной нити свисал драгоценный камень.

Но все же оно подозрительно потрескивало, как висячий мост на расстоянии в один марширующий в ногу полк от падения. Кризалис была запихнута в него, как поднос кексиков в рот Пинки. Кейденс немного знала о тканях или моде, но четко представила, как платье героически сражается, стараясь сдержать королеву.

— Как я выгляжу? – пискнула начавшая синеть лицом Кризалис. – Прекрасно, да?

— Ошеломительно, — признала Кейденс, кивнув головой. — Хотя… твои подменыши могут быть и правы об его размерах. Оно кажется немного… тесным.

Несмотря на недостаток кислорода Кризалис оскалилась и позволила себе злобно зарычать.

— Ты смеешь…

Но даже мельчайшего вдоха оказалось слишком много. Раздался треск, похожий на выстрел, когда разорвалась одна нить в середине платья. На секунду воцарилась тишина. Затем последовал еще ряд резких звуков, когда нити начали рваться в других местах.

Превратившиеся в пони подменыши убежали, а Кейденс поспешно подняла вокруг королевы щит. Он продержался секунду под напором взрывающегося платья… и лопнул, как мыльный пузырь.

Во все стороны летели пони, обращающиеся в подменышей, когда врезались в стены. Ширмы попадали на пол, опрокинутые силой сбрасываемого давления. Кейденс отступила назад – сначала на шаг, потом еще один – когда ураганной силы ветра давили на нее, оттягивая назад гриву. Каждый мелкий предмет в комнате упал, укатился, был сдут или просто уничтожен на месте. Где-то вдали начал плакать жеребенок.

— Это нелепо, — заявила стоящая в эпицентре Кризалис. – Совершенно точно, эта пони Рарити решила саботировать мое свадебное платье. Вот доберусь я до нее…

— Рарити его тебе пошила? – Кейденс подошла ближе, изучая руины платья. Действительно, отличное шитье и общее качество указывало на работу единорожки. Несмотря на все мысли Кризалис о саботаже, Кейденс знала, что Рарити никогда бы не позволила, чтобы ее платье использовали так. Усилия, вложенные модельершей в платье, и были, вероятно, тем, что позволило подменышу хотя бы ненадолго в него влезть, и именно оно, видимо, было причиной того, как поразительно впечатляюще оно погибло.

— Не обижайся, но я сомневаюсь, что Рарити пошила бы тебе платье, специально предназначенное погибнуть, — произнесла Кейденс. Кризалис пробурчала несколько проклятий, но Кейденс продолжила. – Кроме того, она должна была показать примерный набросок платья, выясняя, сколько материала ей понадобится. Ты не заметила никакой разницы между тем, что ты получила, и что видела, когда она снимала мерки?

— Снимала мерки? – презрительно фыркнула Кризалис. – Я королева, у меня нет на это времени. Я отправила к ней одного из подчиненных. Дженикулэт, покажи.

Подменыш шагнул вперед, его охватило пламя, и он превратился в королеву. Или чего-то, ее напоминающее.

Тело было примерно тем же – по крайней мере, в высоту и по длине суставов. Но что касалось корпуса… не говоря уже о бедрах…

— У тебя вообще внутренности есть? – удивленно спросила Кейденс, изучая подменыша. На первый взгляд казалось, что нет. Фактически, псевдокоролева казалась набором костей ног, головой и шеей, присоединенных к позвоночнику.

— Когда мы превращаемся, они практически не нужны, — ответил Дженикулэт голосом королевы. – Пока я ничего не ем – никаких проблем.

— Я прекрасна, не так ли? – спросила Кризалис.

— Э… — Кейденс посмотрела сначала на одну, потом на другую. – Думаешь, ты действительно так выглядишь?

— Ну, именно так выглядят пони-модели, — возразила Кризалис, обводя копытом журналы мод, теперь повсюду разбросанные. – И раз уж вы это считаете прекрасным, то и я должна так выглядеть.

— А, понимаю.

По крайней мере, с этим Кейденс была знакома. Множество проблем, которые она решала, как Принцесса Любви, были из-за пони, у которых были проблемы из-за статей в модных журналах. Она подошла к Кризалис и, чуть колеблясь, обняла ее одной ногой.

— Кризалис, ты же знаешь, что Луна любит тебя, так? – та со счастливой улыбкой кивнула, и Кейденс продолжила. – И любит она тебя за то, кто и что ты есть. И она принцесса. Желай она тощую кобылу – она бы ее получила. Но она выбрала тебя.

— …то есть, ты утверждаешь, что я толстая?

Кейденс только выдохнула.

— Я говорю, что Луна любит тебя такой, какая ты есть. И считает тебя совершенно привлекательной. Думаю, она более, чем ясно на это указала, так? – зеленея щеками, Кризалис кивнула. – И тебе ничего не нужно менять во внешности. И тебе не нужно беспокоиться о лишнем весе, потому что Луна будет любить тебя, несмотря ни на что.

— Хо-хорошо, — робко произнесла королева. – И спасибо.

Внезапно она поняла, что только что сказала, моргнула несколько раз и сощурилась.

— Но даже не думай о том, чтобы рассказать, что я только что сказала…

— Не беспокойся, мне ты можешь говорить, что угодно, — успокоила ее Кейденс. – Как бы то ни было… Рарити придется сделать тебе новое платье. По правильным меркам на этот раз. Если хочешь, я могу пойти с тобой и объяснить, что произошло. И, может, даже мы сможем улучшить платье!

— Хммм… — Кризалис изучала ее некоторое время, и кивнула. – очень хорошо. Я принимаю твою помощь. Но почему ты ее предлагаешь – ума не приложу.

— Да ты шутишь?! – взволнованно ответила Кейденс. – Это же свадьба! И я помогла паре сойтись! Да я живу ради такого!

— Тогда мы партнёры! Мы сделаем великолепную свадьбу! Впечатляющую свадьбу, достойную королевы!

— Правильно! – поддержала ее Кейденс.

Кризалис поднялась на задние ноги, указывая передним копытом вверх.

— Это будет легендарная свадьба, о которой будут вспоминать веками!

— Да!

— Это будет величайшая королевская свадьба, какую видел Кантерлот!

— Именно! – тут Кейденс осознала. – Эй, погоди-ка…

Эпилог 4 - Кошмар начинается

Месяц спустя

По всей Эквестрии удлинялись тени, холмы темнели, а улицы становились тише. Солнце коснулось горизонта и начало погружаться за него. А все жители Эквестрии отходили к сну.

Глубоко под землей Найтмер Мун зевнула и потянулась на троне, вытесанном из камня. Конец дня указывал на начало ее работы, хотя пока вся Эквестрия не уснет, заняться ей будет нечем.

Было немного шоком, когда она выяснила, что сохранила власть над снами, хотя Луна вернула себе ночь. Поначалу она злилась из-за утери того, что было по праву ее, но все больше времени проводя на защите снов пони… она, как ни странно, начала этим наслаждаться. Она приносила приятные сны верным подданным, и мучила кошмарами дурных. Она не приносила ночь, как очень желала, но управление снами – важная работа, которая делала Эквестрию лучше. Она могла с этим жить.

Пока, по крайней мере.

Пока у нее было время, она лениво развалилась на самодельном троне, а потом ухмыльнулась, подняв уши торчком. Был один забавный способ убить время…

Она взмахнула копытом и перед ней сгустились облака теней. Они вихрились и вились, и, расступившись наконец, явили дворец Кантерлота.

— Хммм… — пробормотала про себя Найтмер, изучая картинку.

Гвардейцы патрулировали коридоры и стояли на бастионах. И было их больше обычного. Более того, они перемещались отрядами не меньше, чем из пяти пони, их доспехи были начищены и сияли, оружие остро наточено, а резкость и чёткость движений говорили о недавнем усилении тренировок. И хотя большинство пони не увидели бы ничего, но кажется, Сестры не поняли, что она сохранила кое-какую власть над тьмой, которая пришла с титулом Принцессы Ночи. Она видела Гвардейцев-бэтпони Луны, шныряющих в темноте и невидимых глазу большинство пони. Их кожистые крылья шуршали, пока они, постоянно бдительные, перелетали из тени в тень.

— Решила укрепить замок, не так ли, Селестия? – громко спросила Найтмер Мун и расхохоталась. – Думаю, в тактике отрезания головы и мгновенной победы есть мудрость… но я не намерена атаковать разум Эквестрии.

Она вновь взмахнула копытом, и картинка сменилась.

На этот раз она показывала разные части важных городов Эквестрии. Пони, не носящие доспехов, но поведение которых кричало «Гвардия», если знать, на что смотреть, опрашивали пони и изучали темные места. Подвалы, заброшенные здания, отдаленные и неиспользуемые части канализации и метро… были даже те, кто обследовали один или два заброшенных храма, которые те нелепые культы возвели для поклонения ей. Честно, когда она вообще заявляла, что желает, чтобы во славу ее приносили в жертву пони?

Она хихикнула, наблюдая за бесплодными усилиями Гвардейцев.

— Признаю, я обдумывала эту тактику из чистой иронии. Поднять армию твоих пони против тебя? Прелестно. Но я и тело Эквестрии не трону.

Она махнула еще раз, и картинка сменилась вновь. Теперь она села и наклонилась вперед, смотря очень жадно.

— К твоему сожалению, Селестия, я коварный воин. А коварные воины не атакуют разум или тело.

Кругом было темно, и темно было в самом замке… за исключением одной искры. На краю прикроватного столика стояла свеча. В самой кровати лежала пони, а перед ней висела книга. Ее глаза двигались вперед и назад, быстро пожирая слова. Она задержалась ненадолго, задумавшись, и подняла взгляд на часы рядом со свечой. Она прикусила губу, видя время, и некоторое время ее взгляд метался между часами и книгой. Наконец она вздохнула, закрыла книгу, положила ее на столик и задула свечку.

Натянув на себя одеяло, Твайлайт Спаркл перевернулась, уютнее устроившись в кровати, и приготовилась засыпать… и видеть сны.

— Твое сердце, Селестия! – загоготала Найтмер. – Во-первых, я атакую твое сердце!

До самого утра

Настоящее прошлое

Хуфис / Hoofies

Розовый мир

Весеннее обострение

Ксенофилия: Изменение обстоятельств

О чём молчат Принцессы

Крылья

Блестящее великолепие

Зомбиведение

Принцесса Селестия и Найтмер Мун объединяются, чтобы спасти всех

01. Множество объяснений

02. Моя маленькая королева

03. Команда

04. Поезда, дамы и кошмары

05. Не очень уж и великое ограбление поезда

06. Планы на будущее

07. Подменыши, оказывается, питаются сиротами

08. Поразительная наука улья

09. Болотные твари

10. Мерцание звездного света

11. Ночь против Дня

12. Сол Инвикта

13. Сбывшаяся мечта, вторая попытка

Эпилог 1 - Последствия

Эпилог 2 - В твоих грезах

Эпилог 3 - Свадьба в Кантерлоте

Эпилог 4 - Кошмар начинается