Помоги моей одинокой душе

Глава 5. Позволь показать тебе мою любовь

Было примерно пять часов вечера. Джейсон неподвижно стоял в бывшей гостиной заброшенного дома и, закрыв глаза, пытался сосредоточиться. Зависшая в воздухе неподалёку Найтмер с толикой сочувствия наблюдала за подростком, чьи поднятые и обращённые друг к другу ладони уже заметно подрагивали.

— Сосредоточься, Джей, — посоветовала негромко, стараясь не нарушить его концентрацию.

Её человек глубоко вдохнул и выдохнул, затем резко распахнул глаза и прищёлкнул пальцами. Сухо треснули проскочившие по ним искры, и чёрная молния ударила в обшарпанную стену, оставив на кирпичах солидную подпалину.

Гордая Найтмер улыбнулась и, подлетев, обняла Джейсона сзади.

— Превосходно, Джей! Я знала, что ты сможешь! — счастливо воскликнула она, потираясь мордочкой о его щёку.

— Это правда здорово, Муни! — с неменьшим восхищением отозвался подросток, но почти сразу Найтмер заметила морщинку на лице и забеспокоилась.

— Что такое? Гордись, ведь ты только что сотворил магию.

Смутившийся от собственной несдержанности Джейсон потёр затылок.

— Я горжусь, Муни, просто… когда я творил это заклинание, оно показалось мне каким-то… неправильным. Будто нечто внутри меня сопротивлялось использованию именно такой магии, — он поднял робкий взгляд на Найтмер. — Это тебе о чём-нибудь говорит?

Ещё несколько секунд аликорн молча рассматривала подростка как диковинку, пока не улыбнулась снова.

— Не возьмусь утверждать, но порой даже самые могущественные единороги могут совладать исключительно с одной разновидностью магии — скажем, огненной или водной. Возможно, электричество — просто не твоя стихия.

Озадаченный Джейсон задумчиво похмыкал, но не сказал ничего вслух и приготовился снова запустить молнию.

Было бы преуменьшением сказать, что подросток удивился, когда Найтмер предложила ему научиться магии. С большим трудом ей удалось просто убедить человека, что у него вообще есть способности.

У неё имелась причина для подобной настойчивости. С тех пор, как друзья обнаружили слежку, аликорн твёрдо вознамерилась научить Джейсона защищаться и тренировала его с утра до вечера. Причём не только в магических искусствах: Найтмер прекрасно умела сражаться вовсе без магии, что и продемонстрировала, несколько раз уложив подростка на лопатки. И теперь изо дня в день учила его, как быстро и экономно двигаться, когда уклоняться, а когда — бить.

Никогда не предугадаешь, что именно пригодится на войне.

И заодно Найтмер волей-неволей пришлось вложить в Джейсона частицу собственной сущности. Слишком маленькую для создания сколь-нибудь прочной связи между ними, но достаточную, чтобы высвободить некоторые сокрытые способности человека. Джейсон не знал, что именно сделала Найтмер — и это угнетало её.

Она не раз задавалась вопросом, с какой стати вообще так поступила. И дело было не только в том, что подросток становился более лакомой мишенью для соглядатаев; существовала ничтожная — но не нулевая — вероятность, что он мог обратиться в жуткое создание наподобие неё самой.

Несмотря на отравляющие разум мысли, она не могла не находиться подле своего человека денно и нощно, пускай даже всё больше купала его в магии с каждым новым прикосновением.

Он был её личным дурманом… и не мог принадлежать кому-либо ещё.

Мечтательно вздохнув, аликорн продолжила наблюдать, как человек концентрирует энергию для нового заклинания.

Полчаса спустя тренировка закончилась, и Найтмер с возлюбленным отправились домой. Сначала они негромко болтали, но потом пошли в молчании, наслаждаясь приятной погодой. Человек и аликорн уже научились понимать, когда им было о чём поговорить, а когда — подумать о своём. Долгая прогулка как нельзя лучше подходила для этого.

В последнее время настроение Джейсона нельзя было назвать безоблачным. Его мать пришла в неописуемый восторг, когда наконец-то обратила внимание, насколько похорошел сын. Неизбалованный её вниманием подросток вначале обрадовался столь разительной перемене; однако после посещения пятнадцати магазинов одежды подряд он пожаловался Найтмер, что лучше бы всё оставалось так, как прежде. Вдобавок ни одно из простейших заклинаний, будь то огня, воды, воздуха, земли или электричества, толком не давалось ему.

Сама Найтмер прекрасно знала, в чём тут дело. Разгадка крылась в самой личности Джейсона. Он был спокойным, но не всетерпимым. Он умел, но не хотел драться. И он не принимал отношений, какие можно описать словами «знакомый», «дружок»: либо другой человек становился ему настоящим другом, либо нет. Никаких компромиссов; Найтмер сама придерживалась подобного мнения. Джейсон был лёгким на характер, но так же легко вспыхивал. Сам того не заметив, в искусстве уловок и хитростей он встал почти вровень с наставницей и превратился в силу, с которой следовало считаться. Найтмер не ожидала, что это произойдёт так скоро, и теперь гордилась своим человеком. Желала своего человека.

Сейчас, летя рядом с Джейсоном, она посматривала на него краем глаза и понимала, что не находит слов выразить всю свою привязанность. Уже давно стало очевидным, что она влюбилась, но тут крылась ещё одна загвоздка. Аликорн называла человека любимым, и всё-таки до сих пор не сказала ему прямо, какие чувства испытывает.

Не сказала три заветных слова.

«Как же я люблю его, — Найтмер чуть наклонилась, чтобы Джейсон ненароком не заметил её гримасу. — Сердце так и скачет… и в то же время я спокойна. А когда он касается меня… ох, ни с каким пони ещё я не чувствовала себя настолько желанной. Он остаётся верен мне даже, когда эти… блудницы… донимают его просьбами навестить их! Лучше бы им оставаться подальше, ради их же блага!»

Наверное, её лицо сделалось совсем уж выразительным, потому что в какой-то момент она заметила, что подросток посматривает на неё и хмурится. Но вслух ничего не сказал и вскоре отвернулся, отчего ей стало стыдно. Изо дня в день он всячески заботился о ней и выказывал приязнь — и всё равно она не могла отделаться от мысли, что Джейсона могут отнять у неё.

Она попросту боялась. Только слепой мог не заметить все знаки внимания, которыми теперь одаривали Джейсона человеческие девушки. Среди них имелись особы не только весьма привлекательные, но и достаточно дерзкие, чтобы не стесняться ненароком демонстрировать то, что могло показаться подростку заманчивым.

«А что заманчивого он может найти во мне? — Найтмер критически осмотрела себя. — Ничего по человеческим меркам. Наверное, понибудь сказал бы, что у меня подтянутый круп, острый и хорошенько обточенный рог… ну, что перья в крыльях ухожены и уложены один к одному. Но людям это безразлично! Как я могу понравиться Джейсону, если он не увидит в моей внешности ничего красивого?!»

Она стиснула зубы в попытке удержать рвущийся изнутри стон отчаяния. Но мысль настойчиво продолжала стучаться в голове. Мысль, что рано или поздно человек найдёт кого-нибудь симпатичнее. Однажды он назвал её красивой… но могло статься, что сказал это исключительно от неожиданности. Или потому, что в тот раз страсть затмила ему разум. А его отлучки, когда он просил оставить его одного и уходил куда-то… чем ещё это могло быть, как не признаком грядущей разлуки?!

Как Найтмер ни старалась, удручающие мысли одолевали её всю дорогу до дома Джейсона. Настроение её улучшилось, только когда она заметила, что подросток из прихожей направился прямо в ванную. Задвинув тоску в дальний уголок сознания, Найтмер плавно полетела вслед за ним по лестнице. С того случая, как аликорн протянула «копыто помощи», они почти ежедневно принимали душ вместе. Иногда она не просто тёрла ему спинку… но опять же, Джейсон не отвечал ей ничем большим, чем крепким поцелуем.

На секунду аликорн замерла на верхней площадке, прикусив губу — и решительно прошла сквозь дверь. Весь день она любовалась своим человеком — а сейчас настала пора превратить взгляд в прикосновение!

Джейсон уже стоял под тугими струями и намыливался, смывая пот и напряжение после всех сегодняшних тренировок. Несколько увлёкшись, он не заметил появления Найтмер и вздрогнул, когда она неслышно подошла сзади и поцеловала его плечо. Но тут же обернулся и мягко положил ладонь ей на щёку.

— Любимый… могу я присоединиться? — с хитрецой спросила она, не без удовольствия наблюдая, как его глаза быстро потемнели.

— Хм-м, не уверен… наверное, я всё-таки хочу побыть один, — весело поддразнил он.

С деланным изумлением Найтмер приподняла бровь, а после резко встала на дыбы и принялась осыпать его губы поцелуями. Не ожидавший подобного Джейсон чуть не поскользнулся, но был подхвачен крыльями аликорна.

Нежно касаясь и поглаживая его тело, она постепенно опускала копыто ниже, пока не дотронулась до члена. К её удовлетворению, зажмурившийся Джейсон тихонько простонал.

— Раз ты хочешь побыть один, я могу уйти, — медленно проговорила Найтмер, не торопясь убирать копыто. — Но мне кажется, ты этого не хочешь.

Глядя, как Джейсон лишь растерянно покачал головой, она испытала жгучее желание обладать им — и громадное удовольствие от осознания своей власти над ним. Он принадлежал только ей и нипони больше!

Но ради уверенности кобыла вновь завладела его губами и уже спокойно улыбнулась, когда человек не менее пылко ответил на поцелуй. И в то же время принялась быстро ласкать копытом его естество, с усмешкой чувствуя, как подросток почти сразу задрожал. Оставив в покое губы, она нежно и медленно провела языком по его шее — Джейсон содрогнулся ещё сильнее.

Вот-вот он должен был подойти к грани, но именно тогда Найтмер остановилась и безмятежно подмигнула ему, прежде чем мимолётно чмокнуть и улетучиться обратно сквозь стену. Напоследок она успела заметить, что подросток остался стоять под душем, обалдело смотря перед собой.

На уме аликорна сейчас были поистине дьявольские планы.

Найтмер влетела в их комнату и разлеглась на новой двуспальной кровати — нежданный подарок от матери Джейсона. Хотя нежданным он был только для самого Джейсона, а бывшая принцесса ночи не торопилась просвещать возлюбленного. Найтмер только посмеивалась, вспоминая тот занятный сон женщины, в который однажды забралась.

Всего-то понадобилось воплотить парочку личных страхов, чтобы рыдающая человечка покорилась ей. Тогда Найтмер от души позабавилась, но не стала рассказывать обо всём Джейсону, полагая, что он не разделит её веселья.

Но в самом деле, как можно бояться сгнить заживо? Становилось понятно, почему мать Джейсона в ущерб сыну прилагала все силы и деньги, превращая себя в подобие куклы. Поэтому по возвращению в Эквестрию Найтмер намеревалась окружить возлюбленного роскошью и богатством, хотя и подозревала, что вряд ли он прельстится подобным. Может быть, стоило одарить его ещё большим могуществом?

Люк мансарды скрипнул, и отвлёкшаяся от размышлений Найтмер многообещающе ухмыльнулась, после чего разлеглась в самой привлекательной позе, которую смогла выдумать. И в деланном смущении посмотрела на донельзя взволнованного и недовольного человека, явившегося на пороге.

Её зазывная поза не укрылась от глаз Джейсона, чьи брови так и взлетели в немом вопросе. Придерживая обёрнутое вокруг бёдер полотенце, он неуверенно зашёл дальше, но снова остановился под взглядом Найтмер.

— Э, Муни, ты в порядке? — спросил беспокойно. — Ты как-то… немножко странно ведёшь себя.

Ухмыльнувшись шире, магией Найтмер подхватила и швырнула подростка навзничь на кровать: он только всплеснул руками, уронив по пути полотенце. В мгновение ока аликорн взобралась на Джейсона, теперь такого же обнажённого, как и она сама, и с лёгкой усмешкой посмотрела ему в лицо.

— Джейсон… я хочу тебя, — сказала тихо, не без удовольствия наблюдая, как возлюбленный занервничал.

— Я… чего?

Найтмер любяще улыбнулась и, склонившись, осыпала его шею россыпью поцелуев, вкладывая в каждый толику страсти и желания. Она прекрасно чувствовала, как сильно Джейсон смущён и возбуждён. Ему нравились прикосновения шёрстки к голой коже, и аликорн лёгонько прижималась к нему всем телом, лёгонько тёрлась, согревая и заботясь. И в то же время было ясно видно, что он обескуражен происходящим.

— Муни, ты точно в порядке? — спросил он снова. — Я не говорю, что не хочу… но тебе не кажется это немного неожиданным?

На что бывшая принцесса коснулась его губ своими, обдав их дыханием.

— Тише, любимый. Ты ведь хочешь… просто отдайся и насладись тем, что я хочу дать тебе… что я хочу сделать тебя своим, — ободряюще сказала она голосом, в котором слышались отголоски чувства собственности.

И Джейсон почти поддался, остановившись только у самого края.

— Найтмер… в чём дело? — шёпотом спросил он с отчётливым беспокойством.

Вопрос сбил кобылу с толку, заставил её моргнуть и открыть рот… но ни единого слова не вышло наружу. Она отодвинулась и боязливо взглянула на человека.

— Джейсон… я понимаю, что не привлекаю тебя внешне, но… но я хочу знать, убедиться, что ты хочешь только меня. Пожалуйста, не проси меня остановиться… мне нужно это, мне нужен ты!

В ответ на мольбу Джейсон лишь недоверчиво посмотрел на неё. А затем расхохотался к полному изумлению аликорна.

— Что смешного? — спросила она.

— Ты сама смешная, — покачал головой подросток. — Ты и впрямь думаешь, что я оставлю тебя? Из-за того, что ты не кажешься мне привлекательной?

От каждого слова сердце в груди Найтмер замирало; наконец, она закрыла глаза и обречённо кивнула. Но всё равно услышала его вздох и тихое бормотание: «Какой же я придурок».

Но она не успела подумать, что бы это значило — только взвизгнула, когда внезапно её толкнули и опрокинули на спину. Открыв же глаза, ошеломлённая аликорн увидела над собой улыбающегося Джейсона, который беззастенчиво рассматривал её тело. Мигом мордочка Найтмер вспыхнула, а уши предательски потеплели… особенно когда она невольно поджала передние ноги к груди.

— Так ты думаешь, что не кажешься мне привлекательной? — спросил он, но что могла ответить Найтмер? Лишь стыдливо промолчать.

Джейсон лишь покачал головой и, к недоверию аликорна, начал мягко поглаживать её бока обеими ладонями.

— Так ты думаешь, что не кажешься мне привлекательной? — повторил он с улыбкой и поцеловал её аккурат под подбородком, отчего обычно властная кобыла тоненько ахнула.

— А если я сделаю так? — спустился ниже и несколько раз поцеловал её грудь, чуточку задерживая каждый поцелуй.

— Или так? — столь же невыносимо медленно он поцеловал животик.

— Ох, Джейсон… — Найтмер осеклась, когда возлюбленный провёл ладонями там, где совсем недавно целовал. У раскрасневшейся аликорна только и хватало сил следить за его движениями. Но всё равно оказалась застигнутой врасплох и довольно простонала, когда человек стремительно наклонился и поцеловал ей прямо в середину кьютимарки, погладив по крупу с другой стороны.

— Или так? — невинно улыбнулся Джейсон, довольный тем, как она реагирует на его ласку.

Затем он замер. До ушей Найтмер донёсся прерывистый вдох, и она взглянула на Джейсона; увидев же, куда именно он сейчас смотрел, аликорн вспыхнула и покрепче стиснула передние копыта. Ей уже давно казалось, как сильно потеплело между задних ног.

К её восторгу, Джейсон опять просто улыбнулся.

— Или так? — спросил хрипло, приблизившись лицом, чтобы поцеловать то самое разгорячённое местечко. Содрогнувшаяся от удовольствия Найтмер воздыхающим голосом ещё произносила его имя — а человек уже с любовью полизывал её вульву.

Возможно, он сам не понимал, что и зачем делает; аликорн чувствовала эту неуверенность в его движениях. Но с каждым прикосновением мягкого языка Джейсон доказывал, что любит её как никого другого, показывал свою преданность ей. И не только языком: руками он по-прежнему крепко стискивал круп и гладил бёдра по кьютимаркам. Найтмер казалось, будто она умерла и разом очутилась на небесах. Ей нравилось то, что происходило с ней, нравился Джейсон… она любила его, желала его… нуждалась в нём.

А затем охваченная ревностью и страстью аликорн поняла, что именно желала сильнее прочего: чтобы Джейсон сделал её своей. Объявил, что она принадлежит ему, а он — ей. Именно так и никак иначе.

К тому времени Найтмер находилась почти на самой грани, но всё же магией подняла Джейсона и уложила его обратно на спину, а сама уселась сверху. Немедленно вздохнула от удовольствия, когда твёрдая горячая плоть прижалась к промежности, и даже чуточку поёрзала, потёршись. Затем уж посмотрела на сбитого с толку подростка и поцеловала его медленно, без прежнего неистового пыла, порождённого похотью. Сейчас они смотрели друг на друга, и в глазах Джейсона аликорн видела себя такой… хрупкой и напуганной.

Правой рукой Джейсон дотронулся и погладил её по щеке — испуг сменился чистым блаженством, и прервавшая поцелуй Найтмер прильнула к ладони.

— Джейсон, любимый… я… мне кажется… я люблю тебя, — сказала она, запинаясь, в ожидании ответа не сводя с него мокрых от слёз глаз. Ответа, который был ей отчаянно нужен.

Признание поразило Джейсона, будто он вовсе не ждал услышать от неё таких слов. Ведь она всегда была такой смелой и уверенной в себе.

Но сейчас вместо могущественной, пускай и бывшей принцессы он видел беззащитную кобылу. Она ждала, чтобы Джейсон сказал что-нибудь… нет, не что-нибудь, а именно то самое — самое страшное, что ему когда-либо пришлось бы сказать. Был ли он готов ради неё?

— А я люблю тебя, — ответил подросток на одном дыхании, и по щекам Найтмер пролились слёзы радости.

Ради неё он сделает всё, что угодно.

Ласково улыбнувшись, Найтмер уткнулась носом в шею человека, чей запах успокаивал её.

— Хотелось бы мне остаться с тобой навсегда, Джейсон. Я хочу, чтобы мы никогда не разлучались.

Джейсон просто обхватил её и стал гладить по спине удовлетворённо вздохнувшую аликорна. Его аликорна, его кобылу, его сладостный кошмар.

— Что ж… я не против, если ты будешь моей навеки, — сказал он, подбавив в голос ровно столько властности, чтобы это не казалось натужным. Хотя и немного, учитывая, кто на самом деле вёл в их паре.

В животе у Найтмер защекотало от этих ноток, и она посмотрела на Джейсона, хищно оскалив поблёскивающие резцы.

— Я уже твоя, любимый. И ты тоже. После сегодняшней ночи ты будешь моим навсегда.

Сдвинувшись вперёд, стройная кобыла цвета ночи вновь прижалась промежностью к члену. Ещё совсем недавно, думая об этом мгновении, она волновалась, однако сейчас спокойно взирала на возлюбленного, уверенная в том, что собиралась сделать.

— Джейсон, — нежно выдохнула она. — Займись со мной любовью.

Аликорн, пони — не человек — но всё равно просила его разделить с нею то, что была готова разделить с ним.

Не то, чтобы у Джейсона имелся особый выбор: одним своим существованием Найтмер начисто лишила шансов любых других девушек приглянуться ему. Они больше не казались ему привлекательными. Они не были такие, как аликорн. Никто не мог сравниться с ней.

Уже безо всяких колебаний человек перевернулся вместе с Найтмер и уложил её под собой. Последний раз посмотрел на неё, задавая немой вопрос, — кобыла кивнула. Она снова разволновалась, но с доверием к Джейсону сумела пересилить себя.

И это доверие придало уверенности ему самому.

Медленно он вжался пахом в пах кобылы, которая обхватила и притянула к себе подростка задними ногами; мгновением позже точёная мордочка исказилась в гримасе, когда Джейсон вошёл в Найтмер.

Их невинность была потеряна.

Войдя до конца, Джейсон остановился, едва сдержав потрясённый вздох — настолько приятной и жаркой оказалась тугая хватка. Всё-таки он смог ненадолго отвлечься от этих ощущений и погладить Найтмер по щеке, нежно поцеловать, чтобы умалить ту боль, которую она испытала в первые мгновения.

Поначалу она лежала, крепко зажмурившись и не шевелясь. Но со временем и лаской возлюбленного все её неприятные ощущения ушли — остался безбрежный океан удовольствия. Распахнув бирюзовые кошачьи глаза, она любяще посмотрела на Джейсона и крепко-крепко обняла передними копытами.

— Это невероятно, Джей… чувствовать тебя внутри. Прошу… продолжай, мне нужно больше.

Это было предложение, от которого нельзя отказаться, и Джейсон отодвинулся, чтобы затем медленно войти обратно и услышать женственный стон. Так это и продолжилась: он отодвигался и входил, снова и снова, до тех пор, пока кобыла уже не дышала даже, а непрерывно стонала.

— Ох, Джейсон, быстрее! Сильнее! Сделай меня своей! — приказывала она, удерживая его, словно от этого зависела её жизнь.

Возможно, так оно и было.

Движения человека стали быстрее, толчки — сильнее; вскорости он уже буквально наваливался на неё, не входя — вбивая член в нутро. Найтмер могла только кричать от удовольствия, но и крики её стихли, стоило Джейсону пленить её губы своими, и от этого она распалилась сильнее.

Как же он удивился, когда мир вокруг опять кувыркнулся, и оказавшаяся сверху кобыла принялась безжалостно скакать на нём. «Он мой! Мой, мой, мой, мой!» — торжествовала она.

Вид совершенно разнузданной кобылы едва не заставил Джейсона кончить сейчас же. Всегда острый взгляд рассеянно блуждал по сторонам из-под полуопущенных век, язык слегка свисал изо рта, а уши прижимались к голове, выдавая полнейшее довольство. Резко вздохнувший человек наклонил её — она вцепилась в его губы своими и начала горячо целовать, чуть ли не кусая.

Вскоре человек отпрянул и зажмурился от досады, чувствуя накатывающий оргазм. Он отчаянно пытался удержать его, дождаться, когда аликорн кончит первой.

— Не сдерживайся, любимый.

Всё теми же полузакрытыми глазами Найтмер смотрела на Джейсона с довольно жестокой ухмылкой, продолжая неугомонно скакать на нём. И в то же время её взгляд оставался любящим.

— Найтмер… я не смогу…

— Тогда не пытайся, любимый… Я хочу это, хочу прямо сейчас! — приказала она, вкладывая больше сил в каждое движение и стискивая нутро вокруг члена.

Больше Джейсон не мог сдерживаться.

Со счастливым вздохом Найтмер ощутила, как тёплое семя выплеснулось глубоко внутри. Для неё было подлинным блаженством осознавать, что она довела возлюбленного до такого удовольствия, заставив утратить контроль над собой. То, от чего она не могла и не собиралась отказываться.

Тем временем Джейсон перевёл дыхание после оргазма и расслабленно вытянулся… пока ухмыльнувшаяся во все зубы Найтмер не склонила лицо к нему и не зажгла рог.

— О нет, любовничек, ты ещё не закончил. Ты ещё не заставил меня потерять контроль над собой, как я заставила тебя. Не совсем справедливо.

Озадаченный Джейсон уже собрался задать вопрос, но тут ощутил, что его член до сих пор не обмяк. Не успел он сообразить, что происходит, как Найтмер встала с него и безо всяких затей прилегла рядом, развернувшись к нему крупом. Дразняще покачала бёдрами, обмахнула хвостом глуповато ухмыльнувшегося человека, подманивая его к себе. И беззвучно простонала, когда человек снова вошёл в неё; недавно распалившаяся почти до оргазма, она ощутила, как это сладкое чувство вновь начало закипать внутри. А Джейсону оставалось только изумляться, как разогрелось туго обхватившее член нутро кобылы. Как после такого какая-либо девушка могла сравниться с Найтмер? Теснота и почти невыносимый жар сочетались с тем, как искусно она владела собственным телом, и никто другой даже близко не смог бы повторить подобное.

— Ох чёрт… Муни… Найтмер… я сейчас…

— Я тоже! Просто сдержись ради меня! Ещё две секунды хотя бы!

Найтмер оказалась застигнута врасплох, когда Джейсон быстро притянул её к себе и навис сверху — а дальше ей оставалось только лежать и постанывать, пока в неё входили снова и снова. И чувствовать, с какой головокружительной скоростью приближается оргазм.

В какой-то миг аликорн замерла, не обращая внимания на движения возлюбленного, а после запрокинула голову и закричала изо всех сил от сотрясшего её первого в жизни оргазма. Джейсон стремительно зажал ей рот пылким поцелуем, и кобыла сжала его губы своими не менее яростно, крупно дрожа от захлестнувшего её удовольствия. И тут же второй раз внутри неё разлилось горячее, вязкое семя.

Плавно толчки Джейсона замедлялись, пока он не завалился без сил набок и на ощупь натянул одеяло на них обоих. Заодно приятно удивился, увидев на простыне вполне зримые влажные пятна от оргазма его незримой любовницы. Ошеломлённо подумал, что именно из-за него она не сдержалась.

В это время Найтмер развернулась и медленно завалилась поверх Джейсона, тяжело дыша и наслаждаясь охватившей тело приятной слабостью. Полусонно посмотрела на него и чмокнула в подбородок, после чего поудобнее устроилась головой на груди.

— Теперь ты отмечен мною, любимый. Ты мой на целую вечность… навсегда…

Джейсон просто приложил палец к её губам, заставив умолкнуть; тогда она закрыла глаза и заснула, пригревшись в уютных объятиях.

Её тепло окутывало улыбающегося Джейсона, грива и хвост развевались на невидимом ветру, овевая прохладой его кожу. Вскоре человек сомкнул веки вслед за любимой, предвкушая спокойный сон в тихую ночь.

Если бы только этому суждено было сбыться.

---

Вой сирен и грохот входной двери в мгновение ока разбудил их обоих. Ни секунды не медля, они выбрались из кровати: Найтмер просочилась наружу, в то время как Джейсон кинулся одеваться.

Когда аликорн стремительно влетела обратно, подросток как раз пытался натянуть спросонок кроссовки, но тотчас прекратил это занятие, едва увидел, до какой степени его подруга взволнована, если не напугана.

— Найтмер? Что случилось? — Джейсон быстро подошёл к ней.

— Джейсон… снаружи много людей. Мы не сможем сразиться с ними всеми, все они вооружены, и я физически не смогу навредить им, — усилием воли кобыла заставила прийти в себя и взволнованно поглядела на своего человека. — Любимый… они пришли сюда… и захватили твою мать.

— А… — Джейсон закусил щёку изнутри. — Что… если ты сделаешь с ними то же… что тогда с Аароном?

Мгновение Найтмер размышляла над вариантом, но снова покачала головой:

— Их слишком много…

Внизу грохнуло особенно сильно, и вздрогнувший Джейсон сообразил, что неизвестные сломали входную дверь. Метнувшись в дальний угол комнаты, он быстро натянул рюкзак с самыми нужными вещами, недавно собранными на всякий случай — хотя ни он, ни Найтмер не ждали всерьёз, что такой случай вообще произойдёт.

И уж точно не ждали нападения множества вооружённых людей, намеревающихся во что бы то ни стало захватить его.

— Что нам делать, Муни? — спросил подросток, чьё сердце билось тем быстрее, чем громче раздавался топот ног внизу.

Найтмер знала точно, что можно сделать… но это было слишком опасно. Слишком много чего могло пойти не так. Это могло убить его или её, или вообще их обоих. А могло вовсе обернуться уничтожением половины квартала.

Но ей придётся попытаться… иначе она потеряет Джейсон навеки.

— Подойди сюда, быстро! — с перепугу рявкнула она.

Джейсон не заставил повторять себе дважды и подскочил к Найтмер, которая в тот же миг магическим усилием заставила его встать на колени.

— Муни, что ты…

— Ты любишь меня, Джейсон? — перебила аликорн человека. — Ты в самом деле любишь меня? Твоё сердце… твоя душа не желают никого, кроме меня?

Удивлённый Джейсон зажмурился и тряхнул головой… но именно на этот вопрос он мог дать ей один-единственный ответ.

— Да, я люблю и хочу только тебя, и ни за что не полюблю кого-либо другого. Зачем ты меня спрашиваешь?

Но Найтмер ласково улыбнулась и прикоснулась копытом к его губам, потом накрыла их своими в нежном поцелуе. Её рог засиял, да так ярко, как никогда раньше.

Отстранившись, аликорн дотронулась рогом до лба подростка, улыбаясь сквозь слёзы при мысли о том, что сейчас произойдёт.

— Я тоже люблю тебя, поэтому доверься. А если это окажется для меня концом, то прошу, последуй за мной в бездну. Я подожду тебя.

Глаза Джейсона тоже наполнились слезами от этих слов, но всё, что он мог сейчас сделать, — просто погладить её по щеке, и на краткое мгновение Найтмер прильнула к мягкой тёплой ладони.

А затем, пока он не успел отвлечь или остановить её, аликорн медленно погрузила рог ему в голову.

Боли не было — зато Джейсон познал Найтмер, всё её существо. Ей мысли, надежды, мечты и страхи. Её безграничную любовь к нему. И сама Найтмер познала подростка, его любовь к ней… и то, как это чувство трещало по швам. Она увидела свой прекрасный образ, нарисованный в его сознании. Но ещё увидела, каким неуверенным был Джейсон рядом с ней — и вовсе не от страха или разочарования, нет. Её мощь подавляла его.

Ей не хотелось этого, не хотелось, чтобы Джейсон чувствовал себя слабым и низведённым её могуществом. Это напоминало, какой неуверенной она была сама, сравнивая себя с человеческими девушками, как принижала себя… хотя Джейсон всегда видел в неё гения чистой красоты.

В одно мгновение их воспоминания стали общими. В одно мгновение человек и аликорн вспомнили всё забытое, узнали друг о друге всё: каждое переживание, каждый урок, каждую радость и каждую горесть. А ещё они вспомнили и узрели не только прошлое Найтмер, но и прошлое её бывшего второго «я».

Напольный люк рывком ушёл вниз, и несколько затянутых в костюмы мужчин забрались в комнату, где их глазам предстал сидящий на коленях и крепко зажмурившийся Джейсон, окутанный почти неразличимым сиянием.

Подросток и пони не заметили их, как не замечали и того, что магия делала с ними самими. Невидимая людскому взору Найтмер медленно растворилась в воздухе, превратившись в облачко, которое Джейсон тут же вдохнул.

Один из мужчин схватил его и без особых усилий закинул себе на плечо — Джейсон не шелохнулся. Бурлившая в нём магия ещё не прекратила своё воздействие.

Опасное воздействие, могущее обернуться чем угодно.

Вскоре его вынесли наружу. При виде бесчувственного сына миссис Шторм, которая до сих пор мирно стояла у входа, вскрикнула и забилась в хватке человека, держащего пистолет у её виска. Соседи, кто выглядывающие из окон, а кто собравшиеся поодаль, вытянули головы, пытаясь понять, что же происходит.

В суматохе никто не обратил внимания, что еле различимое сияние вокруг Джейсона пропало, оставив у него на лбу метку: лунный серп на тёмно-синем небе.

«Любимый… всё получилось».

Слитный вздох многих людей пронёсся над улочкой, когда уже наполовину зашедшее вечернее солнце вдруг разом опустилось за горизонт, и взамен на налившемся багрянцем небе взошла кроваво-красная луна.

Все подняли взгляды наверх, даже те люди, кто ворвались в дом Джейсона. Потому-то внезапный вопль застал их врасплох; они разом повернулись, наводя оружие на подростка, неведомо как уже вставшего на ноги. Тот мужчина, что нёс его, лежал на дорожке, скрючившись в предсмертной агонии.

На глазах всех тень Джейсона исказилась, превратившись в фигуру высокой стройной пони. Эта тень расправила бестелесные крылья и двинулась вслед за человеком, когда он медленно развернулся и угрожающе уставился на людей кошачьими глазами, ничуть не похожими на прежние.

— Мы предупреждаем вас лишь единожды. Оставьте нас, освободите нашу мать и не возвращайтесь, — голос его звучал сдвоенным эхом.

Ведь так оно и было. Два разума на одну слившуюся душу. Две личности с воспоминаниями обеих. Два существа, ставшие одним, в котором чистая магическая сила Найтмер смешалась с бесподобным потенциалом Джейсона. Их и до того высокие интеллекты, объединившись, теперь мыслили за гранью обычного понимания.

Даже сама Селестия ничего не противопоставила бы их мощи, и они знали это.

Но раз выросла их сила, не увеличились ли слабости?

От скопления машин напротив дома вышел ещё один мужчина в костюме и остановился в паре шагов от… существа.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, мальчишка. Теперь иди с нами, пока кто-нибудь не пострадал, — приказал он, как бы невзначай кивнув в сторону матери Джейсона.

Существо лишь ухмыльнулось и растопырило пальцы, почти ко всеобщему удивлению окутавшихся чёрной аурой. Почти — за исключением самодовольно улыбающейся женщины, которая совсем недавно вела уроки математики у класса Джейсона, а сейчас держала пистолет у виска миссис Шторм.

А существо-Джейсон посмотрело на свою руку, изумлённо созерцая ауру. На самом деле её чернота не означала чего-либо смертельного или зловещего. Напротив, чёрный появляется, когда множество цветов сходятся в одной точке; точно так же множество разновидностей магии слились в этом существе. Его способности не ограничивались чем-то одним: ему было подвластно всё.

«Это… неожиданно. Ох, что же теперь получится!»

Мужчина в костюме стиснул зубы, с трудом преодолевая собственный страх, который он испытывал, смотря в глаза Джейсона. И пугал его не столько их внешний вид, сколько переполнявший их восторг.

Как у ребёнка, предвкушающего увлекательную игру с новыми игрушками.

Существо-Джейсон ухмыльнулось и подняло взгляд на восхитительную луну. Даже не принадлежавшая ему, она купала его в том же магическом сиянии.

— Последний шанс, человечишко. Уходи или умри, — прямо сказало оно.

Мужчина зарычал и наставил пистолет на него, и его примеру последовали остальные люди.

— А ты и не нужен нам живым. Огонь!

Защёлкали затворы — оно вскинуло брови, загрохотали выстрелы — оно прищурилось, почти зримо полыхнув огнём в вертикальных зрачках, и подняло руку ладонью вперёд.

Все до единой пули — десятки, а то и сотни — замерли вокруг него злым роем… и развернулись округлыми носами обратно в сторону стрелков.

— Наш черёд.

Пули полетели обратно и безошибочно поразили свои цели. В ту же секунду раздался ещё один выстрел — и ещё одна жизнь прервалась.

А потом разверзся ад.