Поколение Хе. Про Зебрику

Часть 2. Альтернативная.

Краткое содержание предыдущих серий.

Через четыреста лет Моарей и Коуди, а также все другие аликорны, кроме Фессона и Алое погибнут в процессе выяснения вопроса: «кто же будет звеньевой»?

Однако, поскольку при каждом новом посещении, Тарна создаёт/дополняет «резервную копию» аликорна, она теоретически может воскресить любого из них (поэтому персонаж главы совсем не обязательно Моарей). И может внести правки. А может быть, правки внесёт сама природа.

Ещё через пять тысяч лет Тарна (она же Дерево Гармонии, она же — древний инопланетный крейсер) покидает Эквус с чувством выполненного долга, и, попирая постулаты Энштейна, довольно оперативно добирается до другой системы, и, оставаясь на сей раз на орбите, запускает на планету одного из своих бывших питомцев в версии 2.0.

Я стоял на крепостной стене высотой в три сажени. То есть на родине я бы не счёл такой город укреплённым, но тут это было чуть не верхом фортификации. Внизу медленно разворачивалось неприятельское войско.

Сзади подошла О`Гамби, словно невзначай прижалась плечом.

— Сколько же их!

— Это не важно, — рассеянно сказал я. — Войско малодушных, сколь бы велико оно не было, разбежится, стоит перебить предводителей.

— Малодушных? — С сомнением уточнила кобылка.

— Конечно, — кивнул я. — Только насмерть перепуганный трус мог творить то, что творили они, — я сделал паузу. — Они так боятся своих начальников, что испугаются любого, кто страшнее их… Ну, а если они творили это по велению души… Тогда я убью их всех.

О`Гамби посмотрела на меня с восхищением. Это было удивительно приятно, потому что искренне. Хотя казалось бы — ну кто она? Просто рослая кобылица пепельного окраса. Если бы среди пони были аликорны, они, наверно, были бы такими, только с рогом. Впрочем, здесь все были похожи на неё, и я поначалу с подозрением косился на окружающих, так как привык, что и зебры и пони ростом, максимум, мне по плечо. А они с подозрением — на меня, так как полосатых лошадей не бывает.

О`Гамби положила голову мне на спину, и сказала, в очередной раз вызвав у меня улыбку:

— Мохнатый-полосатый, можно тебя попросить?

Я кивнул.

— Если мы станем проигрывать… Убей меня. Не хочу попасть к ним.

— Не бойся, — я вывернул шею и поцеловал её в щёку. — Мы не проиграем.

— Но этот царь, Ноеспар… Он не знал поражений. Все, кто выступал против него, либо умирали, либо попадали в плен, что даже хуже. А ведь это были десятки племён и народов, целые армии… Или же заранее покорялись и платили дань.

— Дурак он, — буркнул я. — Ты посмотри, как они идут. Если бы сейчас из тех ворот провести вылазку, им бы очень сильно поплохело…

— Но откуда ты это всё знаешь? — в растерянности спросила О`Гамби. — Ты иногда меня пугаешь.

— Когда-нибудь я тебе всё-всё расскажу…

«Впрочем, — подумал я, — если это и будет, то весьма нескоро».

— Что там? — Я кивнул назад-вниз, во двор. — Они готовы?

О`Гамби кивнула:

— Они боятся, но готовы… Ты хоть доспехи одень. Стрельнут сейчас, и поминай как звали.

— Да, — я спохватился, — ну-ка немедля спрячься. Что ж ты торчишь на виду… Я просто забываю. У меня была знакомая ростом с тебя, та-то могла под градом стрел стоять… А я всё упускаю, что ты не она.

Кобылка шутливо толкнула меня лбом в плечо.

— Я уже ревную. — Но сделала несколько шагов назад.

Тем временем под стеной (но впрочем, на приличном отдалении) восемь крупных жеребцов вытащили вперёд деревянный «насест» с троном и навесом вроде четырёхугольной палатки. Я с трудом подавил неуместное ржание. Интересно, насколько издалека они прикатили это чудо инженерной мысли?

По бокам телеги-помоста шли трубачи и глашатаи — надо понимать, будут склонять к сдаче. Я бы сделал так.

А на телеге восседал некто, закованный до глаз в доспехи. Надо полагать, этот самый царь Ноеспар. Вряд ли у него хватило бы ума отправить кого-то вместо себя. По всей видимости, он собирался дать знак трубачам, но тут наши взгляды встретились. Ну что ж, вот и твоя смерть: честно заработал. Кому другому б, может, еще предложил убраться… Под тихое «ах» О`Гамби, я призвал клинок, и прыгнул вперёд. Время послушно «замедлилось».

Сначала никто не понимал, что происходит. Лошади не прыгают так далеко, и уж тем паче не летают, если это не пегасы. Впрочем, пегасов тут нет. Поэтому, все ждали когда я навернусь с трёхсаженной высоты и сломаю шею. Но воздух парадоксальным образом выдержал меня, позволив приземлиться прямо на помост. Кто-то очень медленно поднимал арбалет, целясь в то место, где меня давно не было.

Магический меч легко развалил надвое и доспехи, и царя, и трон, и даже отчасти пол. Легко умер, собака, ну да что уж теперь.

Кто-то — либо телохранитель, либо родич новоупокоенного — рванулся ко мне, как обезумевший бык, но настолько тупо и бесхитростно, что, даже не будь я магически ускорен, не имел бы шансов. Выставив меч, я предоставил нападающему напороться на него самостоятельно… Но миг спустя случилось непредвиденное: подрубленный помост развалился на две части. И тут противники, будь они готовы, имели бы шанс. Но они конечно не были готовы. Поэтому, совершив еще один прыжок, я оказался на «чистом» месте. Меч свистел вокруг, выполняя привычную работу… Вот сейчас ярость на мордах сменяется неуверенностью, а там и страхом, а вот теперь… Я набрал побольше воздуха.

— А ну разбежались все на …!!

Ближайшие повалились от акустического удара. Другие попятились, сталкиваясь с наседающими сзади, окончательно превращая армию в толпу. По сигналу наблюдателя на стене, раскрылись городские ворота, и оттуда ломанулись мои новоявленные соотечественники.

Противнику ничего не оставалось, как бежать, бросая имущество и обоз. «Непобедимое» войско прекратило своё существование.

Я снова приблизился к помосту. «Тяговые кони» попытались встать на колени, но в жёсткой упряжке это не очень получалось. На секунду я прислушался к себе. Когда-то, отлично помню, мне это доставляло удовольствие, а теперь ничего в душе не шевельнулось. Разве только лёгкое раздражение: охота же на такую ерунду тратить время. И ещё удивление — даже по местным меркам я был довольно высоким, а с этими всеми, как на подбор, говорить придётся, задирая голову… Надо бы их выпрячь, да система какая-то незнакомая. Я взмахнул мечом, перерубая оглобли, запоздало сообразив, что досмерти напугал освобождаемых (они-то буквально пару минут назад видели этот чёрный, страшный, всеуничтожающий клинок вблизи).

Но тут, к счастью, я заметил одного из глашатаев, спрятавшегося за телегой.

— Ну-ка, иди сюда… Иди-иди, не бойся. Помоги-ка им выпрячься…

— Господин, — спросил один из жеребцов, — что нам делать теперь?

— Я тебе не господин… Что делать? Не знаю. Мне бы самому кто подсказал. Проситься жить в этом городе, или идти туда, где ваш дом — не знаю. Думайте. Вы теперь свободные, а у свободных есть такая привилегия, но и обязанность — думать.

Ночью мы с О`Гамби смотрели со стены на звёзды.

— Слушай, а почему все звёзды неподвижные, а вот та — она показала копытом, — двигается?

— Это спутник планеты, — пояснил я. — Достаточно большой, чтоб отразить много солнечного света, и мы можем его ,таким образом ,увидеть.

— Спутник планеты… — По слогам повторила она.

— Планета на самом деле шарообразная, и предмет, разогнанный до высокой скорости… Чего ты смеешься?

— Ну, ты и выдумщик. Идём лучше праздновать. Там тебя, наверно, уже ищут. Я-то никому не нужна.

Я аккуратно прихватил её за гриву.

— Не то чтоб совсем никому.