Долгий поезд
Её идея
Этот короткий рассказ является частью целой вселенной, живущей в моей голове, и не имеющей чёткие очертания для полноценной работы на несколько десятков тысяч слов.
В моём аккаунте периодически собираются рождаться небольшие зарисовки, разбросанные по таймлайну этого мира, связанные друг с другом только персонажами, событиями и скетчами в моём кривом исполнении.И автору очень стыдно за шею, на которой держится голова Винил Скертч
В этом поезде были две белые пони, и сейчас одна из них, свесив голову вниз мерно вглядывалась в проскакивающие тёмные пейзажи за толстым и укрепленным окном, изредка вздыхая, чем несомненно привлекала внимание другой, занимающейся неспешным перебором и очисткой своего орудия. Смоченная специальной жидкостью тряпка под действием чуждой магии уже, наверно, в десятый раз обходила каждый сантиметр металлического корпуса, периодически заглядывая в почерневшие отверстия. Рарити с искренней и неподдельной любовью могла часами сидеть над своим МиниГаном, то разбирая его, то собирая, параллельно вылизывая мельчайшую деталь дважды, а то и трижды, зависимо от настроения конечно же, но временами безумная идея одолевала её слишком сильно. Винил в свою очередь с настороженностью относилась к устрашающему монстру в копытцах своей знакомой, но волею нынешних обстоятельств, обстановки, случайных событий и в конце концов судьбы, ей тоже пришлось обзавестись постоянным оружием, коим стала мачете, перенимающая идею клыков ядовитых змей, не знающих пощады к жертве, в которую смогли вцепиться. Сейчас холодное оружие нестандартной музыкантки было спрятано глубоко под поездной койкой, что была способна поднимать своё днище, а сама пони продолжала уныло вглядываться в незримую даль, где фоном, почти незримо, стояли нагнетающие очертания старого и разрушенного города, почти полностью скрытых под покровом ночи и толстых черных туч, нависших над спешащим поездом, и тянущихся очень далеко за горизонт, где даже засыпающий машинист точно не знал, что ждёт их впереди. Усталый взгляд Винил слегка скосился на Рарити, впавшую в ту самую безумную идею. Морщины от недосыпа пытались стащить веки вниз, а мозг обложить сладкой идеей хотя бы немного поспать, но безуспешно, уже в какой в раз.
— Рарити. — тихо, вполголоса прошипела Винил, не смея поднять затекшую шею. Её голос был хриплым, и звучал он куда унылее и невнятнее из-за недосыпания. Она сама поморщилась от услышанного тембора, вспомнив, что пыталась говорить как можно реже. Словно прыщавый жеребёнок, стеснявшийся своего вида в зеркале, она не выносила собственного баритона.
Белоснежная кобылка, на секунду отвлеклась от идеи, одарив Винил безучастным взглядом, и осмотрев стол, с тихим стуком заложила на него основу своего МиниГана, большую и пустующую внутри полую железяку. Оглядев проделанную работу снова, она еле заметно улыбнулась. Взор снова вернулся на Винил, неуверенно смотерщей на неё, со смесью горечи и грусти за то, как они обе изменились, в частности Рарити. Некогда благие намерения, светлая цель жизни, совершаемые поступки от всего сердца и остальные качества модельерши заменились начисто на пародию, повернувшись на все сто восемьдесят градусов, и спрятавшись за миловидной внешностью молодой кобылы, стали отправной точкой её развивающегося психоза, так умело проявляющего себя в стрессовых ситуациях.
— Я знаю, знаю.. — она знала. Знала и медленно кивала, пытаясь попадать в такт ударов о рельсы многотонного железного червя, и стараясь придать голосу успокоительных ноток, руководствуясь чем-то внутри. Вид подруги её беспокоил, но только до тех пор, пока идея не настигала её в самый неожиданный момент. Как желания пить, есть или спать, она приходила постепенно, изливаясь занятыми копытцами, усердно работающими над оружием смерти, из которого нехотя, но приходилось стрелять в местное и диковатое население, охваченные мыслью набить свои чрева донельзя, пока вес собственного желудка не даст сдвинуться с места. Она продолжала кивать, как заведенная, широко смотря на Винил, сжавшуюся под неприятным и давящим взглядом. В купе зашёл Человек.
Рарити остановилась, а её мордочку перекосила еле заметная усмешка и тут же пропала, уступив место более постоянной эмоции в присутствии крепкого гуманоида: лёгкой страсти и припизднутости, в сумме выдавая своеобразный флирт, подкреплённый неоднозначными взглядами, затуманенными второй личностью внутри белоснежной пони, готовой вырваться и начать свои мелкие, местами и серьезны пакости.
Быстро и бесцеремонно раскрыв дверь на колёсах, внутрь небольшого помещения зашёл человек взрослых лет, и не обращая внимания на прикованные взгляды разной степени заинтересованности, опёрся о койку Винил ногой, поднявшись повыше ко второму этажу, где не теряя ни секунды, начал копаться в нагромождениях сумок, варьирующихся от «ворованных», до собственноручно собранных в спешке когда-то давно. Винил отодвинулась подальше от топчущегося на одном месте человека, совсем рядом стоявшего с ней на одной плоскости не застеленной койки, а Рэрити исподлобья с интересном рассматривала человека в общем, неспешно переводя большие глаза то ниже, то выше.
— А чего не на мою? — Чуть ли не пропела она, улыбнувшись в конце добродушно, и остановилась взглядом на его лице, где на неё недоброжелательно посмотрел тот, к кому она обращалась с нотками иронии. Ответа не последовало, и он вернулся к поиску, усерднее перебирая нагромождения сумок варьирующихся от «ворованных», до собственноручно собранных в спешке когда-то в те времена, которые не вспомнит даже бог, с печалью вспоминая знакомую вонь этого мёртвого мира.