Дом — это для слабаков
Безотцовщина
Примечание автора:
Это происходит после того, как Скуталу обзавелась домом.
– Доброе утро, – зевнула Скуталу.
– Доброе утро, – обрадовался Никто.
– Ого, ты сегодня в хорошем настроении, – проворчала пегаска.
– Я приготовил нам вафли!
Скуталу молча смотрела, как жеребец выставляет на стол свежую стопку вафель. При этом он напевал себе под нос какую-то песенку.
– Обычно ты готовишь блины.
– Ну, с вафлями завтрак тоже не может быть плохим! – пегас положил масло на вафли и начал поливать их сиропом.
– Не пытайся меня тут умаслить.
– Тадам! – Никто поставил перед кобылкой тарелку. – Ну, как дела в школе?
– Ну, ты же меня знаешь, исключительно пятерки и четверки, – соврала Скуталу.
– Я в самом деле горжусь тем, как хорошо ты справляешься с учебой, продолжай в том же духе, милая, – жеребец поцеловал пегаску в лоб.
Скуталу замерла.
– Ты в порядке? – Никто нахмурился.
– Очень в туалет захотелось, одну секундочку!
Пегаска поспешила в уборную, заперла дверь, открыла окно и выбралась наружу. Оглядевшись по сторонам, она направилась к сараю.
Внутри находился Никто, запечатанный в кокон чейнджлингов.
– Что ж, похоже, моя догадка оказалась верной, – заметила пегаска.
Жеребец дернулся в коконе, пытаясь указать на ножницы для стрижки живой изгороди на стене.
– Да, одну секунду, я только что сходила в туалет и забыла помыть копытца, – Скуталу закрыла дверь.
Из сарая донеслись приглушенные крики, когда пегаска забралась в окно и закончила притворяться, что ходила в туалет.
– Я вернулась, папа! – Скуталу улыбнулась и вернулась на кухню.
– С возвращением, – усмехнулся чейнджлинг, – тебя не было всего минуту, милая.
– Я знаю, просто радуюсь, что ты сегодня останешься дома! – пегаска уселась к чейнджлингу на колени и пододвинула вафли поближе. – Значит, у тебя выходной сегодня, а не завтра?
– Именно! – соврало существо.
– Круто! Я не могу дождаться, когда начнутся наши уроки полета, а потом мы поедим мороженое! – Скуталу уткнулась носом в грудь “жеребца”.
– Ну, ты не можешь винить меня за то, что я так долго откладывал это дело. Как только ты начнешь летать, то у тебя больше не будет времени для твоего старого отца.
– У меня всегда будет время для тебя, папа! – пегаска обняла чейнджлинга за плечи.
Настоящий Никто распахнул входную дверь, весь покрытый слизью.
– В жизни больше не желаю видеть ни единого кокона!
Чейнджлинг вскочил со стула и зашипел.
– Сейчас кто-то отправится прямо на луну! – прорычал жеребец. – А ты...
Никто не мог нигде высмотреть Скуталу.
– Клянусь, если хоть один волосок упал с ее головы, я...
ХРЯСЬ!
Чейнджлинг смотрел, как жеребец осел на землю, а позади него стояла Скуталу с битой.
Существо нахмурилось.
– Эм-м-м...
– О, не волнуйся, – Скуталу отбросила биту и потащила Никто внутрь, – он на самом деле аликорн, с ним все будет в порядке.
– Это не... э-э... Правда? Нет, погоди, зачем ты это сделала...
– Сегодня я могу побыть твоей дочерью, – Скуталу застенчиво улыбнулась чейнджлингу.
– Ну хорошо. Нет, это просто стало слишком странным.
– Не говори так, ты ведь питаешься любовью, да? – пегаска потерлась носом об ногу “жеребца”.
– Я... Я не чувствую себя в безопасности!
– Папочка, ти-и-и-ише... – Скуталу обняла чейнджлинга.
– Помогите, насилуют!
– Не сопротивляйся, просто позволь этому произойти!
– ПОМОГИТЕ!!