Погасшая свечка
27. Там, где меркнет надежда
Я бежала по склону вверх, шурша прошлогодней буковой листвой. Солнце только-только село, из дома в "библиотеку" выдвинулась ещё засветло. Ага, вот и кусты начались. Перепрыгиваю-перелетаю через знакомый ручеёк и устремляюсь к вершине горы.
Как можно было забыть о заговорщиках?! Ни разу к ним за последние три дня не ходила, а ритуал назначен на два часа дня завтра! Нервы совсем сдали. Ещё и сновидения эти дурацкие. Может, у Даймонд в библиотеке есть что-то против тревожности? Я могу успокоить знакомого пони, но вот саму себя как-то не получается.
Четвёрка, как обычно, блистала конспирацией и орала на весь лес. Если бы не бушующий ветер, к ним бы точно наведалась пара стражников — разведать, что за голодающий медведь забрёл в эти горы.
Было до колик смешно наблюдать за тем, как заговорщики испуганно замолчали, когда услышали, что я выползаю из кустов.
— Поздно спохватились, — гордо произнесла я. — Почему шумим?
Торнадо хотел и на меня наехать, но Нова выбросила копыто вперёд и сказала:
— Виктори сбежала.
Я остановилась как вкопанная.
Всё-таки Деливер решилась? Бросила авантюру подруги, вернулась домой, к семье? Странно. Исходя из моего опыта, она должна была остаться до конца — Нова не даёт поблажек ни подчинённым, ни своей подруге.
Неужели наш разговор под дождём так повлиял на неё?
У меня загорелись щёки. От стыда — неудобно перед Новой, что по моей вине потеряли ценную напарницу. А ещё от... хм.
Деливер ведь спаслась. Слишком мягкотелая, добрая, она бы не смогла вкусить блага краденой магии, и лишь бы мучила сама себя по ночам. И всё это благодаря моей метке! Благодаря тому, что в тот день что-то меня дёрнуло заговорить с ней и вытащить её проблемы наружу.
Странно это вышло.
— Вот, ещё одна надумывает смыться! — наконец выкрикнул Торнадо. — Бросит нас в самый ответственный момент!
— Но почему? — как можно жалобнее протянула я. На взбешенного Торнадо уловка не сработала:
— Да точно также поступит: разнюнится и убежит! И это я про тебя, Веавер, не начал!
Я подлетела к Нове:
— Ну ушла Виктори, и что с того? Четверо всё ещё на месте, чертежи ловушки полностью готовы, осталось только замыкающий элемент вписать!
— Мы теперь не знаем, кого назначить хранителем магии, — процедил сквозь зубы всё тот же Веавер, не давая вставить Аркейн и слова.
Я только ухмыльнулась. "Теперь", ага, а как же... Уверена: около месяца назад они начали спорить, забыли, и вспомнили в самый ответственный момент.
Тут даже вымотанная Нова не стала молчать:
— Я думала, что мы все негласно согласились...
— Негласно, а как же! Захотела — забрала, да?
— Я всё организовала, мне магию и получать! К тому же это не только сила, но и большая ответственность! Именно хранителя будут пытаться устранить в первую очередь!
— Ответственность? Не смеши меня! Мы все здесь ради этой силы, и чтобы ты потом не передумала, мне нужны гарантии!
— Может, отдадим магию мне? – вспорхнула и приземлилась между спорщиками. — Я незаинтересованное лицо, поступать буду по-честному.
Веавер и Нова посмотрели на меня одинаково кисло:
— Нет.
— Нет.
Ладно, стоило попытаться.
— Так я не против гарантий... — промямлила Нова.
— Ну и соберите физический замыкающий элемент, что спорить как жеребята?
Кхм, минутка ритуалистики для чайников, коими вы, мои слушатели, без сомнения, являетесь.
Большинство ритуалов по своей природе обратимы, что отличает их от заклинаний, для которых нужны отдельные контрзаклятья. Это может быть как недостатком — совершённый ритуал оставляет следы, по которым его можно изучить и даже обратить — так и достоинством — если обратить нужно самому. Удобно: как только стало ясно, что магия потекла не туда и ритуалист потерял нолик в расчётах, выдёргиваем замыкающий элемент и радуемся откату. Такой элемент можно настроить даже на обращение ритуала после того, как ритуал был совершён — расчёты элементарны до тех пор, пока все сектора были отрисованы в соответствии с ПСР-12.
Мы этой методики, естественно, придерживались.
— На разрядку элемента и отмену ритуала в случае конфликта потребуется не менее двадцати секунд! — Веавер ногой стучал о пересечение десяти мелковых лепестков. — Это очень долго!
— Ну ты же не собираешься перед носом у Аркейн разряжать элемент! Отдашь кому-нибудь доверенному. В конце концов, это нам понадобится, только если Нова захочет нас предать! Ты что, не веришь Нове?
Единорог поддался провокации и отступил.
— Я верю... Просто такие вещи надо решать заранее.
— Вот сам и решай. Я спать, — Аркейн запустила в него коробок мелков. После этого, даже не добравшись до своего спального мешка, упала на расстеленную простынь.
— Не будешь помогать нам? — склонилась над единорожкой. Та отвечала не поднимая головы, уставившись в корзинку с едой:
— Нет. Сами разберётесь.
— Устала?
— Пыталась найти Виктори днём. Дёрнуло что-то проснуться, вот и обнаружила пропажу. Она ведь даже мешка своего не забрала. Думала, попалась или потерялась в лесу. Если бы нашла записку сразу же, не мучилась бы так.
Слова лились из Новы тяжело, как смола из бочки.
— В целом не могла заснуть в последние дни. Вспоминала родителей. И Виктори... Дискорд, я... Не ожидала, что она уйдёт. Моя последняя опора, последняя близкая пони. Пусто без неё. Ничего не хочу. Да и ты возвращайся домой. Набирайся сил.
Больше от Аркейн я ничего не смогла добиться: заговорщица была совсем подавлена. Решилась сунуться к Торнадо, составляющему замыкательный элемент — авось получится "допустить пару ошибок по неопытности" и вывести выход магии на себя? Свои физико-магические мерки назубок помню, сильно вырасти из них ещё не должна была. Но Шарп был настроен ко мне по-прежнему подозрительно, и нарисованные линии проверял со счётами в копытах и линейкой в зубах. Даже Веавер, в свободное время отжигавший шуточки над нашими расчётами, сидел в стороне и пинал шишки по склону горы. Настроения не было ни у кого. Домой вернулась ещё до ночного звона городского колокола.
Тоска заговорщиков заразила и меня. Я с трудом перетаскивала ноги, шаркая глубокий ворс ковров и задевая пуфики. Поднялась по лестнице и зачем-то тут же слетела обратно. Потом и вовсе оказалась в сарайке с инструментами, где пахло древесными опилками и краской. Ноги тащили меня сами по себе.
Ещё и глаза почему-то на ходу слипаются.
Я встормошила голову, но тяжесть век не желала проходить. "Утро вечера мудренее", знаю, но в моём случае всё ровно наоборот! Даже полнолуние с обедом ещё не наступили!
Надо проветриться. И, Луна свидетель, раз уж сегодня последний день моего пребывания с Хэйзами, то и проведу я его с отрывом.
Потому решилась и толкнула дверь в мастерскую.
— Привет, Роза, — зажёванно проговорила Даймонд. В зубах у неё оказался напильник. Картина поначалу показалась странноватой — Шайнинг всё-таки единорожка, незачем ей предметы ртом хватать — но затем заметила с пяток витающих позади неё грубо шлифованных камней. — Уже вернулась? Ты же хотела уйти в библиотеку?
— Расхотелось. Ты не слишком занята?
Даймонд положила инструмент и самоцветы на верстак.
— Думаю сделать свою кнопку для осеннего плаща; вот подыскиваю материал.
— Я хотела предложить тебе позапускать кораблики.
Даймонд захихикала.
— Ну, ради такого можно и отвлечься. Ты, небось, и подготовилась? Место нашла?
Я покачала головой.
— Тогда готовься. Отправимся в поход!
Я за всё время своего пребывания в гостях так и не преодолевала гряду гор, окаймляющую Орхид. Во время полётов отдаляться от города было боязно, а мои заговорщики жили неподалёку от вершины, но всё-таки на внутреннем склоне. Вид оказался не слишком впечатляющим: всё перегородили такие же низенькие горы, рядом вставшие перед нашей.
— Зачем мы идём сюда? Почему нельзя было воспользоваться рекой Орхида?
— Слишком много порогов, — возразила Даймонд. — Кораблики быстро тонут. Здесь их тоже хватает, но... увидишь. Мне об этом месте Пайнс рассказал. Сюда иногда школьники тайком прибегают.
— Слышу, — дёрнувшееся ухо уловило журчание воды.
Ручей оказался менее бурным, нежели Орхидовский. Он был совсем крохотным. Думаю, Даймонд с разбегу его запросто перепрыгнет. Появляясь откуда-то из-под рослой травы, он попадал в вымытую ложбинку и довольно быстро стекал вниз, в межгорную долину. Края ручейка были усыпаны разными цветами — их бутоны были закрыты; назвать я, к сожалению, их не могла. Цикады трещали; вокруг нас летали светляки, своим мягким жёлтым светом заливавшие всё вокруг.
Этот ночной танец маленьких звёздочек над чёрной гладью воды заставил трепетать что-то в моей груди; но я отмахнулась от него и вернулась к своим мрачным думкам.
— Почему ты рассмеялась надо мной в доме? — обратилась к раскладывающей вещи Даймонд.
— Что, извини? О, это когда ты предложила пойти? Смешно это! Роза, такая вся из себя взрослая, вечно занятая и серьёзная, предлагает позапускать кораблики!
— А что, нельзя?
— Можно. Это просто показывает, что ты всё ещё остаёшься жеребёнком.
— Ты тоже!
— Ненадолго, — парировала Даймонд. — И, всё-таки, почему позвала?
Скрывать от своей сестры мне нечего (ну, почти!).
— Я никогда не запускала кораблики.
— Серьёзно!? Да ладно! — Шайнинг расхохоталась. — Как ты могла такое упустить?
Вот уж действительно. Как? Сколько ещё подобных радостей я не успела попробовать?
Складывать кораблики из бумаги оказалось совсем несложно. Оригами я занималась ещё в школе Дружбы, для поддержания образа миленькой, наивной кобылки. Даже как-то обидно было, что Даймонд ничему, кроме способа складывания, не смогла меня научить.
— И что же? Я должна его вот так просто поставить на воду? — я с сомнением оглядела кораблик. Выглядел он хлипким. Опусти — намокнет и тут же развалится.
— Да! Попробуй! — Шайнинг склонила голову к берегу. Её нос почти коснулся воды.
Наблюдать за корабликом было забавно. Он шёл очень бодро, пролетел над первыми тремя порогами, но на четвёртом перевернулся и потоп. Я прыгнула вслед за ним. Холодно! Вода пробрала меня до костей всю, хотя и доставала едва до живота.
— Хмм, — критически осмотрела судёнышко, но, увы, уж чем-чем, а навыками кораблестроения я похвастать не могла. — Плохо сложили? Или это всё? Дальше кораблики не...
Тупым взглядом проследила за лихо перелетевшим через большой порог кораблём. Обернувшись, увидела до ушей улыбавшуюся Даймонд:
— Хорошо запустить тоже уметь надо.
— Дай бумагу! Я лучше смогу, — я набросилась на протянутые листки и, вытащив парочку, принялась складывать фигурки.
Неудача за неудачей постигали меня. Самые крепкие, прочно сложенные и скреплённые нажатием всего моего веса корабли тонули на этом жутком четвёртом пороге. Их выносило к правому берегу, после чего они с огромной скоростью влетали в нижний поток, черпали носом воду и шли ко дну. И это я не говорю про все те неудачные образчики, которые разваливались после второго порога!
— Как ты это делаешь?! — завистливо пробормотала я — ещё один кораблик Даймонд проскользнул мимо меня. Но единорожка не стала мне открывать секрет:
— Сама догадайся.
Я принялась клепать кораблики с более высокими бортами, хотя... Шайнинг же не складывает таких, верно?
Я решила замешкаться со сборкой и понаблюдать тайком.
Не дождавшись моего очередного провала, Даймонд чуть заметно хмыкнула и запустила кораблик с краю левого берега.
К левой стороне ручья я относилась скептически. Скорость — черепашья, он на первом же пороге перевернётся! Но, потихоньку, обходя опасные места, он добрался до четвёртого порога, и зашёл совсем с другой стороны, нежели мой... Ага, я всё поняла!
Но... Повторять за Даймонд? Да ещё и признать свою ошибку, позорно выбрав мелкий, еле движущийся поток?
Я встала ровно в центр ручейка.
— Роза? Не замёрзнешь?!
— У мня шрсть гстйя, — еле выговорила я. От холода зуб на зуб не попадал, да ещё и кораблик в них же держала.
— Какая шерсть, вода холодная!
Не обращая внимания на выкрики, я аккуратно опустила кораблик на воду и выпрыгнула-вылетела из ручья, дрожа и встряхиваясь.
— Куда ты полезла! Только ведь болела! А я ещё и полотенце с собой не взяла, растяпа, от мамы нагоняй будет...
— Смотри!!!
Кораблик с места взял лихую скорость и бесстрашно устремился вперёд. Сквозь первый и второй порог он прошёл играючи, и быстро, но по всё ещё безопасному пути он шёл к третьему.
— Не выйдет, — Даймонд перестала кружить вокруг меня с причитаниями и села, вытянув голову вверх. – Слишком резво идёт. Собьётся.
Но мне что-то подсказывало: всё у меня получится. Отклонив протянутую ногу Даймонд, я бросилась вперёд, к готовящемуся преодолеть самое страшное препятствие кораблю.
Он пролетел совсем немного и наполовину погрузился в воду. Мне показалось, что его борта вот-вот коснутся пенящейся поверхности. Но он выпрыгнул вперёд, словно какая-то сила вытолкнула его. Обогнав поднявшиеся взбрызги, кораблик издал небольшой "пщщ" и устремился вперёд, в неизведанное!
Позабыв обо всём, я бросилась бежать сломя голову. Перед пятым порогом ручеёк делал небольшой изгиб, и кораблик, преодолев предыдущие препятствия, рисковал бесславно уткнуться в заросли травы. Но я не позволю этому случиться! Если я подправлю его направление на ходу, смогу запустить кораблик дальше Даймонд!
Внезапно я врезалась в из ниоткуда взявшийся столб дерева. Моё громкое "Ой" будто бы отозвалось эхом; не отрывая копыта от ушибленного лба, открываю глаза.
Передо мной стояло трое жеребят. Да-да, тех самых, что убегали от меня и в Орхиде, и в клубе Меткоискателей, и у дома Хэйзов. Тот, что сидел передо мной, точно также, как и я, закрыл глаза и хватался за лоб (теперь ясно, почему спутала пони с деревом. Материал, очевидно, такой же); чуть позади находилась земнопони, державшая фонарь и молча уставившаяся на меня. И, конечно же, крикун, которого я в этот раз застала врасплох.
— Но... Но... Ночны-!
Я бросилась вперёд и зажала ему рот.
Остатки троицы охнули. Я злобно на них зыркнула и простояла до тех пор, пока испуганный жеребёнок не успокоился. Вытащила намокший корабль из травы и зашагала вверх. Какой смысл с ними говорить? Всё равно не изменятся и ничего не поймут.
— Вы запускаете кораблики? — робко спросил один из жеребят. Даймонд замерла, нахмурено оглядывая незваных гостей.
— Да, — шмыгнула я.
Троица попереминалась с ноги на ногу.
— А можно с вами?
Ошибиться в своих выводах мне так приятно ещё никогда не было.
На речку мы сходили потрясающе (и мне даже удалось обойти рекорд Даймонд! Если единорожка ради меня не сдерживалась, конечно. С неё такой глупый поступок совершать станется). Эта прогулка дала мне свежий глоток сил. Но, едва я переступила за порог дома, как меня снова невыносимо потянуло к кровати.
Да что это такое?! И ведь не душно, не пахнет какой-нибудь краской, как в сарайке. А самое странное — остальные Хэйзы ходят бодрыми, как ни в чём ни бывало!
Остаток ночи я проходила в полудрёме. Когда рассвело, назло слипающимся глазам прокралась в коридор и принялась за чтение. Не то, что предложения – рисунки не удавалось разобрать, но сдаваться я не собиралсь. В сон меня утащить решила? Считаешь себя самой умной, Луна? Ничего у тебя не выйдет!
— Роза, тебе пора ложиться спать.
Я закрылась обложкой от сонно моргающего Хувза, будто бы это могло помочь.
— Нельзя так нарушать режим. Завтра дочитаешь. Если не пойдёшь сейчас… а-а-х, встанешь очень поздно.
— Тоже верно, — не хватало ещё ритуал проспать. – Спокойной ночи, па… пока.
По приходу в спальню аккуратно легла на раскладушку (скрипучая!), после чего накрылась одеялом и зажгла кристальный фонарик. Открыла учебник по географии на случайной странице. Пустыни, да? Вот это я понимаю, тема! Посмотрим, сможет ли автор переубедить моё представление о пустыне как о самом скучном и противном месте в мире.
Всё-таки дрёма взяла своё. Сама не заметила, как вместо страниц книги, буквы которой различать давным-давно перестала, поплыли иные картинки.
Да, конечно, Роквилль — это тебе не Кантерлот. Дома красные, жёлтенькие, какие-то приземистые. Растительности больше не стало, но теперь вместо булыжников под копытами лежала оранжевая пыль. Ничего белого и грандиозного. Даже приют был всего-то двухэтажным! И это большим городом считается?
Сопровождавший стражник передал меня какой-то пони в рабочем, испачканном землёй и краской комбинезоне. Она нас явно дожидалась: стояла на крыльце и бросала нетерпеливые взгляды на чинивших забор подростков.
— Здравствуй, — заговорила единорожка, как только мы зашли внутрь. — Твоё имя я уже знаю, ты Коузи. А я Ремаче, директор. Будем знакомы?
Я чуть не расхохоталась на месте. Думала, разнорабочая вышла меня встречать! Сразу видно, в какое захолустье попала. Хотя не будет деньги красть при помощи хитроумных схем. Не додумается, деревня.
Ремаче толкнула старую, деревянную, но хорошо отлакированную дверь:
— Проходи. Это твоя группа.
Я осторожно осмотрелась. Впечатление у меня сложилось то же самое: шкафам, столам, полу здесь было много лет, но в отличие от нашего приюта здесь это всё было... ухоженное, что ли. Однако, где жеребята? Почему повисла такая тишина?
Однако, не успела я сделать и двух шагов, как из шкафа вывалился пегас-ровесник и завопил:
— С прибытием, Коузи!
— Шшш! Слишком рано! — зашипел кто-то из-за огромного горшка с пальмой.
С десяток пони последовали примеру и тоже выскочили, нестройно прокричав: "Поздравляем!" Другая половина только растерянно высунулась. Это всё было столь неуклюже, забавно...
И до ужаса наивно. Вот так, банально попытаться подлизаться к новоприбывшей с порога? Дешёвый номер. Со мной такое не пройдёт.
— М-да, каждый раз одно и то же, — вздохнув, вышел из спальни немолодой земнопони-воспитатель в квадратных очках. — И как мы на празднике Урожая выступать будем?
— А это всё он! Потому что все репетиции пропустил!
— Нет, это вы слишком долго ждали! Было же сказано: через секунд десять...
— После того, как она до середины комнаты дойдёт, кочерыжка!
— Сама ты кочерыжка!
Завёлся сыр-бор: вся группа принялась выяснять, кто был прав, кто виноват, и как надо было поступить лучше. Наставник подошёл ко мне и вполголоса произнёс:
— Ты на это не обращай внимания, у нас всегда так: покричат, потом помирятся. Поэтому знакомиться не бойся. У тебя же шахматная метка, верно? — я кивнула. — Ну вот и славно. Может, хоть ты у нас наведёшь порядок своими планированием и организованностью.
О, я наведу здесь порядок!
— Шелл! Тебя-то я и искала.
Пегаска вздрогнула, едва услышав мой голос. Понуро, оглядываясь, она неспешно подошла ко мне.
А сдвинуться с места я даже и не подумала. Как же всё-таки хорошо ощущать себя выше всех.
— Мы с Купером в хуфбол, ты с нами?
Градусник впервые опустился ниже двадцати; пропустить такую прохладу я никак не могла. Но, перед тем, как рвануть, решила совместить приятное с полезным.
Смотреть за ломающейся Шелл было одно удовольствие.
— Я бы с радостью, Коузи, но мне очень надо…
— Ты очень давно не гуляла, — перебила пегаску, не отрывая от неё настойчивого взгляда. – С Купером – тем более.
— Да, Купер – мой друг, и ты тоже, Коузи, но я должна…
— К тому же, не ты ли говорила, что хотела со мной ещё разочек позависать?
— Ну…
— И учти – я на этой неделе больше никуда выходить не собираюсь. Так что, это твой последний шанс сдержать своё слово.
Шелл буквально передёрнуло. Конечно, меньше всего на свете хочется прослыть пустышкой, не умеющей держать обещания… В такие моменты и не вспоминается, что никакого слова ты мне и не давала, правильно? Только лишь я сама увязала тебе предложение погулять когда-нибудь потом?
— Мы успеем вернуться до вечера? Мне действительно…
— Конечно! Так ты идёшь?
Давай! Соглашайся! Он и не узнает что ты где-то пропадала!
— Ну хорошо, — через силу выдавила из себя Шелл.
Превосходно.
Сильно сомневаюсь, что Чейн после такого продолжит дружить с Шелл. Две пары распались и за куда меньшее; а эти ещё держатся. Интересно, а сколько...
О, как же повезло!
Чейн случайно вышел из спальни и пересёкся с нами. Купер уже взял с собой мяч — не догадаться, что мы решили пойти играть, было невозможно.
Чейн впал в настоящую истерику. Ведь он не мог к нам присоединиться — должен был подтягивать математику. И — так уж вышло, какая досада! — последний месяц я всеми силами отвлекала Шелл, не оставляя на помощь времени.
Вот и пегаска начала возмущаться — и перешла на встречный крик. Как смешно было наблюдать за этой парочкой, ещё два месяца назад объявлявших мне о своей "дружбе с пелёнок".
Достала дневник из неразлучной сумки и внесла пометку о сегодняшнем результате. Хорошо использовать рунический алфавит — даже если дневник подсмотрят, прочитать не смогут.
Я ненавижу это место. Каждый летний день истекаю потом от жары. Стригись, не стригись, но мои вечные зимний подшёрсток и пушистость сыграли злую шутку. Все окружающие меня пони — идиоты, неспособные меня понять. Нет такого второго Тара, который бы подошёл и спросил, чего я хочу.
Я забилась телом об стену, надеясь, что это тупое, ноющее чувство в центре моей головы уйдёт. Но от него не было спасения.
— Коузи! Новая газета!
Не вставая со стула, я забрала бумагу из копыт Рай и принялась читать, впиваясь в сочное яблоко (вот уж с чем-чем, а со свежей зеленью в Роквилле проблем нет).
Ага, Твайлайт в очередной раз спасла мир от каких-то теней. Ничего удивительного.
Я несколько завидую этой единорожке. То немногое, что я знаю о Твайлайт Спаркл — это буквально олицетворение всего того, что я так страстно хочу. Умение колдовать. Приближённое положение к принцессам — она, в конце концов, ученица Селестии! И, разумеется, сила. Не такая, как у меня, конечно, но, полагаю, эти таинственные Элементы Гармонии — тоже не шлак.
Лениво перелистываю страницы. Снова Твайлайт? Да ещё и лично обращается? Какая-какая школа Дружбы?
Маленькая заметка на девятой странице взбудоражила меня сильнее, чем описанные в первой подвиги. Я должна... Нет, обязана попасть в эту школу! Подобраться так близко к Твайлайт — всё равно, что очутиться под носом у принцесс!
Но попасть будет непросто. Брать туда будут только лучших из лучших, правильно? Придётся постараться и выставить себя в лучшем свете...
— Что это значит — не можете?! — гневно спросила я, поёрзывая на потускневшем ситцевом диване.
— Коузи, пойми: мы и так отправляем тебя на Кантерлотскую конференцию! Мы не сможем снарядить ещё и поездку в Лас-Пегасус на олимпиаду, не в этом году, у нас просто не хватит на это денег!
Одного взгляда на замершую посреди ковра Ремаче было достаточно, чтобы понять: директор не врёт. Но, хоть я и с самого начала не рассчитывала на успех, во мне взыграла ярость. И, чтобы успокоиться, вбросила напоследок:
— Всё потому, что мы в этой дыре живём! Лучше бы меня в любой другой город отдали, нежели к вам!
Кислое выражение любящей свой приют Ремаче сменяется на горестное. Вот. Тебе плохо, и мне плохо. Разве это не справедливо, а?
Лениво разлепила глаз. Увидела плывущие из-за сонливости очертания тёмной комнаты – пустую кровать Даймонд, столик, шкаф. За окном продолжала светить луна. Кто-то прикрыл меня тонким, пахнущим свежестью одеялом.
Я повернулась на другой бок.
Мне не хочется вспоминать о Роквилле. Ещё хуже, чем в Кантерлоте... Почему ко мне возвращается прошлое, снова и снова?! Ещё и во время сна, когда мысли, что в обычное время сидят под замком на дне сердца, носятся нараспашку в голове?
Кантерлот...
— Послушай, Коузи! Твоя работа очень глубока, если бы собственными глазами не увидел, ни за что бы не поверил, что про всё это рассказывала пони двенадцати лет, да ещё и пегаска! Не хочешь приехать учиться в наш лицей, в Филлидельфию? — распинался передо мной один из, гостей выставки.
— Спасибо, нет, — отказалась, выискивая подходящие стеллажи.
Во-первых, никакой лицей мне не понадобится, когда я заполучу тёпленькое место под крылом Спаркл. Во-вторых, в скором времени мне понадобится приличное число денег, и все эти лицеи-школы вряд ли предложат мне работёнку. Я на конференцию, знаешь ли, не поглазеть на учёных приехала.
Я разобрала визитки всех агенств Кантерлота, каких только смогла нарыть. Посмотрим, улыбнётся ли мне удача.
Ещё один дом – ещё один офис.
За столом сидела единорожка средних лет в очках. Она чем-то напоминала мне Новел, хотя я и не могла сказать, чем именно...
— Ты чего здесь забыла?
Поняла. Такая же мерзкая, противная, ненавидящая всё вокруг кобыла.
— Я хочу получить работу. Чертёжник ритуалов, вы их ищете. Вот визитка.
— Да тебе восемнадцати нет, — возмущённо произнесла незнакомка. Знала бы она, сколько раз я слышала это слово за сегодня!
— Ну и что?
— Да ты не справишься!
— Дайте мне пройти тестирование, потом говорите!
Единорожка ухмыльнулась и извлекла из кипы листов парочку, соединённых скрепкой.
— Пожалуйста. Кандидаты смогут решить это за час.
— Здесь же написано, один день... — я вгляделась в типографские буквы в верхнем правом углу.
— И ты будешь решать его в этом кабинете. Под моим надзором, и чтобы без фокусов!
Я пошла в другой конец кабинета, задрав нос. Хочет проверить меня? Ну и пожалуйста! Я могу всё!
Кандидаты подходили и уходили. Вопросы, которыми их засыпала сидящая единорожка, мне очень помогли: часть из них пересекалась с моими, а единороги-гости, порой, давали на них верные ответы. Но я и сама не была беспомощна. Первую задачу по траспонированию я могла бы решить ещё в Кантерлоте; перекликающиеся узоры были изучены мною вдоль и поперёк в Роквелле, а про ключевые витки рассказывали на вчерашней конференции!
Единорожка, выпроводившая очередного кандидата, вдруг подошла и без всякого предупреждения вырвала из моих копыт листок.
— Эй, но я не закончила!
— Время.
— Только пятьдесят семь минут прошло! Вы не имеете права!
Но на мои возмущения рекрутёр не отреагировала. Однако! Не без злорадной улыбки я заметила, как по мере того, как единорожка проверяла задание за заданием, её неверие сменялось на неподдельное удивление.
— Сколько тебе, ты говоришь?
— Двенадцать. И я...
— Где живёшь?
— В Роквилле. Но я планирую переехать в Понивилль в ближайшие два месяца, и я смогу работать с этого момента...
— Зачем тебе эта работа? Родители тебе что, не дают карманных денег?
Я сжала зубы. Рассказывать незнакомке свою историю я не собираюсь.
— Дают, но недостаточно.
Единорожка вернулась в кресло и хлопнула копытами по столу.
— Что ж. Мы тебя, официально, не устроим, конечно же — ты слишком мала, понимаешь — но, уверена, сможем что-нибудь придумать. Обращайся ко мне, как к Вермилии, понятно?
Лучше бы я в тот день сломала ногу и вернулась в Роквилль несолоно хлебавши.
Я стояла в первой шеренге учеников, с нетерпением глядя на сцену. Изменяю своим принципам, знаю. Светиться раньше времени – решение глупое. Но из задних рядов с моим ростом ничего не увидеть, а я хотела встретиться со Спаркл лицом к лицу уже целую неделю!
Известия о закрытии школы застали меня в пути. Поначалу очень сильно перепугалась – неужели все труды зря? А ещё из-за подписанного с Вермилией договора я бы оказалась в очень шатком положении.
На моё облегчение, Твайлайт всё-таки решила проблему с ректором, попросту проигнорировав его и открыв школу и без одобрения П.С.Э. Одного я не понимаю – почему она сразу так не сделала? Она же принцесса! Сразу бы приказала бы молчать в тряпочку, подкупила комиссию – или, того лучше, уволила бы ректора к Дискорду! Это мне нужно хитрить да изворачиваться, а ей одно письмо к Селестии черкнуть! Делов-то!
К слову, в «хотела встретиться со Спаркл» ударение на «хотела».
Аликорна меня не впечатлила. Какая-то робкая, нервничающая, только стоит на месте да ежеминутно за кулисы поглядывает. Не иначе, там висит сценарий выступления. Если бы не пара крыльев по бокам да изображение в газете – ни за что бы не догадалась, что это – та самая Твайлайт Спаркл. Даже сиреневая единорожка-заместитель, выступавшая на вступительном празднике ведущей, смотрелась серьёзнее и солиднее.
— А теперь позвольте предоставить слово основательнице нашей школы и директору, Твайлайт Спаркл! – закончила речь… Старлайт, по-моему.
— Здравствуйте! Наконец-то, все вы – уже поступившие ученики – в сборе. Никто и подумать не мог, что жизнь нашей школы начнётся с такого непростого испытания. Я была напугана не только тем, что школу закроют; но и тем, что по пустому поводу вырвала вас всех из обычных жизней, отправила в долгий путь и вселила ложные надежды. Но сила дружбы выручила нас и в этот раз. Благодаря единству новоприбывших, – Твайлайт махнула в крайнюю левую сторону зала. Шестёрка самых разношёрстных и нелепо выглядящих существ смутилась и опустила взгляд, – и поддержке моих подруг, я нашла в себе силы не сдаться и пойти наперекор просветительскому совету. Без их помощи этот вечер не состоялся бы. Я хотела бы сказать им от всего сердца спасибо.
Окружавшие меня жеребята громко затопали, в то время как я ограничилась одной лишь ухмылкой. Занятная стратегия, Твайлайт. Отвела от себя лучи славы, точно так же, как и я. Захотела, чтобы ученики запомнили её скромницей и умницей.
Ну я-то разгляжу сквозь твою маску, хм? Дай только время.
Библиотека в Кристальном замке была обширной и, по моему вкусу, крайне хорошо обставленной. И, нет, речь идёт не о чудесных стеллажах, созданных из переливающихся сиреневым и фиолетовым кристаллов!
Книги.
Кто-то не только отсортировал литературу по темам, но и по глубине наполнения: снизу шли простенькие учебники, которые бы даже мои знакомые из приюта поняли; сверху я брала пару раз, но всегда возвращала обратно – либо очень специфичные предметы изучения, либо я и половины слов не понимала.
Меня беспокоили ровно три вещи.
Первое – разглядеть было сложно, но я была уверена: полки кто-то надкусывал. Не хотелось думать, что за монстр такой живёт в недрах замка. Наверное, если книжные черви есть, то стеллажные тоже должны быть.
Второе – почему-то часть книг была обгорелой. Почерневшие обложки, на которых было приклеено название на белом кусочке бумаги; страницы с оборванными краями. Я раскрыла одну из них – последние, наиболее пострадавшие пятнадцать страниц были переписаны вкопытную. «Сказки единорогов Кантерлота»? Тваечка, тебе что, купить новую было жалко?
Ну, и третье…
Я закончила вычищать пыль веничком и горестно уставилась на ожидающие меня бесконечные полки с книгами.
— Коузи? Ты о чём-то задумалась?
Да, глупая ты кобыла!
Не приземляясь, я повернулась. Твайлайт Спаркл подходила ко мне; обеспокоенно изучала моё лицо.
Конечно, она не могла понять, что творится у меня на душе. Талант не позволит.
— Нет, что вы! Просто мне ещё нужно очистить все эти книги…
И проверить домашнюю работу, выполненную Фаундером для меня. И выполнить работу Вермилии, которую мне, увы, скинуть не на кого. Подарки, которыми я прокладываю себе дорогу, сами себя не купят, знаете ли.
— Ты не устала?
— Но ведь я обещала!
— Коузи, я очень ценю твою заботу, но не стоит заниматься помощью в ущерб себе, — нахмурилась Твайлайт. – Разве я не рассказывала вам об этом?
Да кто в здравом уме станет твои бредни слушать?
— Наверное?
— В любом случае, на сегодня мне достаточно твоей помощи. Скажу ещё раз, но – спасибо тебе большое, Коузи. Ты действительно выручаешь меня. Можешь идти.
— Да, я только… найду для себя что-нибудь почитать, ладно?
— Хорошо! – взбодрившаяся Спаркл подхватила магией стопку книг и зацокала прочь, насвистывая что-то под нос. Огромных усилий мне стоило сдержаться до того, как она покинет библиотеку. И, как только я услышала хлопок большой деревянной двери, как я, сопя, яростно начала лягать кристальные стеллажи.
Какой же я была наивной! Думала, что в Школе Дружбы будут давать какие-то невероятные знания! Твайлайт будет открывать тайны магии, раскроет тонкости чувств и отношений, покажет методики по взаимодействию... Да мне на трёхдневном Роквилльском семинаре от приезжего безымянного академика дали пищи для размышлений больше, чем здесь за три месяца! А уроки дружбы — это же просто курам на смех! Я думала, Тар и Роквилльские жеребята — воплощение наивности, но шестёрка Гармонии даст им фору. Взять хотя бы "другие виды — равные нам, пони, братья и сёстры?" Да ничего ж себе?! У этих, не побоюсь этого слова, жалких пародий на нас даже меток нет! И, учитывая, что пони изобрели процентов девяносто всех современных штук...
Но самый главный клоун во всём этом цирке — сама прилежность, мисс заучка Твайлайт Спаркл.
Я-то ожидала увидеть принцессу. Могущественную. Пользующуюся своими статусом и силой, живущей в своё удовольствие, не выслушивая и не прогибаясь под других. А что получила?! Какую-то вечно волнующуюся студентку, которая повсюду носится и печётся лишь о том, чтобы всем было хорошо! Ходит с какими-то бесполезными пони под гордым названием Элементы Гармонии и хохочет, как первобытная лошадь! Улыбается! Песенки насвистывает!
Даже задумывала свалить отсюда в Роквилль. Провернула хитрую схему с Бэлль, Скуталу и Эппл (неплохие местные кобылки, вижу: далеко пойдут), страстно желающими попасть в школу. Но наша Тваечка, гений мысли, подумала, что это троица подговорила меня завалить тест! Безмозглая кобыла. Стащи я у тебя из-под носа набор перьев, и то бы не заметила. И как только Селестия её в ученики взяла?!!! Она ничем не отличается от обычных пони!!! А я лучше её, понимаете! Я ЕЁ ЛУЧШЕ!!!
И… ну… как бы… я понимаю, да. Пускай ей досталось это место. Если бы я от каждого пони не на своём месте убивалась, нервишки бы точно сдали. Но она просто не поддаётся ни на какие мои манипуляции!
Когда думала, что раскусила Тваечку, решила сыграть нагло. Ну, знаете, классика. Пара хороших дел, затем яркое требование («Почему вы не сделали меня старостой?»), парочка игнорирований («Это не ответ»), ссылочки («А вот в приютах меня выбирали. И я замечательно справлялась»), давление («Боитесь ошибиться? Хороший лидер ошибиться не боится»), все дела. Так получила в ответ… такой отказ, аж оторопь берёт. Но Спаркл, вопреки всему, наказывать меня не стала. Отдалять тоже. Просто… выговорилась, и всё.
Тогда я решила играть в долгосрочную перспективу. Помогать при всякой возможности, светиться тут и там. Должна же она обратить на меня внимание рано или поздно, верно?
И я до сих пор не понимаю. Это она настолько тупая, что до сих пор не видит моей очевидной помощи? Или, наоборот: тогда меня раскусила и теперь специально держит при себе, наслаждаясь моей подчинённостью?
Возникший в голове вид ухмыляющейся Тваечки привёл меня в бешенство. В голове зашумело; лицо привычным образом исказилось, и я принялась колотить кристаллы с удвоенной силой.
Не рассчитала координацию и промахнулась очередным ударом. Постамент, на котором стоял некий артефакт-сеть, сотрясся. Он упал на пол; мягкая медь изогнулась, нарушая целостность контуров.
— Чтоб тебя! – ругнулась, протягивая копыто к решётке. Начала лихорадочно выправлять – авось, никто не заметит? И тут, после очередного аккуратного сгиба, я услышала, как от артефакта начал исходить странный шёпот:
— Кто-нибудь слыш… ня?
Бросила контур и огляделась. Кто-то шутить удумал? Хлопков дверей я не слышала; окна-витражи были закрыты.
— Вижу... Вижу воздух, крылья... Должн… ть пони... Словно бы небольшая. И столько злобы, …висти в этом сердце!
— Вообще-то я вас слышу, мистер, — о незнакомце у меня сложилось неприятное впечатление. Голос очень грубый и страшный. И что там он про моё сердце вякнул? — Никакой злобы во мне нет. Лёгкие раздражение и недосып.
Решётка издала неразборчивый шум.
— Хочешь, научу колдовать тебя? Я отк... ...ое могущество, о котором ты и ме... не могла!
Я замерла. Помнится, ма... В детстве мне читали книжку про злого духа, дающего пони желания. Конечно, я не в сказке живу! Но не пойми откуда взявшиеся голоса тоже не каждый день доносятся!
— Ты ста... сильнее всех! Сможешь утереть нос... да, да... Твайлайт Спаркл!
— Откуда ты её знаешь? — моя шерсть встала дыбом.
— Моя ст... ...комая. Связь ослаб... Ты! Подумай! Почини решётку! Не з... о мо...
Я подняла копыто повыше и раздавила сетку. Голос надломился, пропал, и шум окончательно затих.
Хм.
Вообще-то, согласиться было бы неплохо. Сидеть у хвостика Спаркл ещё года четыре, прежде чем она обратит на меня внимание, я не собираюсь. А голос что? Ха! Меня провести невозможно!
Забавненько.
Эта рогатая морда, выходит, задумала выдуть всю магию из Эквестрии? Поместить её в соседнее измерение, а потом забрать её себе? Уж в том, что кентаврик заберёт её себе, я нисколечко не сомневалась. В чертеже он обустроил довольно примитивный способ отката, да и удерживать магию целого мира в соседнем измерении долго не получится.
Хотя, "долго"... Для меня нет ничего невозможного. Опираясь на объяснения Тирека и возможно взятыми без спроса записями Тваечки почти доказала эмпирическим путём гипотезу Флаффитэйл об отсутствии корреляции между объёмами накопителей и объёмами магии. Если всё пройдёт как надо, смогу с десятком мощных артефактов держать магию хоть до поседения Спаркл. Учитывая, какая единорожка нервная сопля, долго ждать не придётся, хи-хи.
Было бы время... И я должна работать над проектами Вермилии, Дискорд побери!
Я, зажав жилку на виске, посмотрела на стопку чертежей, которые должна отнести на почту до завтрашнего утра. В целом, если до двух часов ночи сидеть, просыпаешься не слишком сонным. Меня простыми вещами не поломать! Я не какая-нибудь обычная пони! Я — пегаска, умеющая колдовать! Я умею читать любого пони, как, книгу!
Похвалив себя (окружающие меня ученики-болваны меня благодарят, конечно, но полностью оценить глубину моих ходов не способны), вернулась к рисованию кругов мелками.
Конечно, я не позволю ему прятать или забрать всю магию себе! Сказки читала. Я... Знаю! Когда вся надежда будет утрачена, я спасу Эквестрию от беды, которую сама навлекла! И тогда-то Тваечка обратит на меня внимание, поймёт, какой алмаз среди пустой породы упустила...
Или... или нет, ещё лучше... Зачем мне вообще возвращать магию?! Я могу оставить всё себе! И тогда мне не нужно будет кланяться Спаркл, улыбаться перед ней, как дурочка! Нет, это она придёт ко мне, приползёт, будет умолять, что не заметила меня, что вот-вот собиралась произвести меня в помощники директора... И ни летать, ни колдовать она не сможет! Потому что она ничего не заслужила! А я... А я всё смогу! И принцесс мне не придётся убеждать, сразу же вознесусь на вершину!
А Элементы Гармонии? Пфф. Если бы это была какая-то мощная штука, нас бы давно ней научили. Но, судя по тому, что в этой дурацкой школе в плане дружбы только и могут талдычить, что о чуткости и взаимопомощи, то и элементы — брехня на постном масле. Со всей магией Эквестрии, разве я не смогу их победить? Да и вряд ли они активируются, без всякой магии...
— Да рисую я, рисую, — ухмыльнувшись, ответила на доносящуюся ругань из подкованного медной решёткой зеркалоприёмника.
А с Вермилией нужно всё-таки что-то делать. Деньги стали нужны мне в два раза сильнее, для ритуала такого масштаба школьную лабораторию обнести будет недостаточно. А проблемы с выполнением её неуёмных требований никуда не делись…
— Я не успеваю сдавать задачи в срок. Пожалуйста, сделайте поблажку.
Вермилия отложила документы в сторону и вцепилась в копыта.
— Пожалуйста. Выплачивай неустойку по контракту, и можешь пропустить одну смену.
— Но у меня нет таких денег! – возмутилась я. – И я ведь не отказываюсь от работы полностью; мне нужно только лишь перенести срок! У меня проблемы с учёбой, и…
— В договоре чёрным по белому написаны случаи уважительной задержки задания. Твоя ни к одной из них не относится.
— Я приехала в Кантерлот только ради того, чтобы обсудить этот вопрос! – я взлетела и положила копыта на пояс.
Лицо Вермилии покрыла страшная ярость.
Ноги взметнулись и громыхнули по столу. Напуганная, я упала на пол и сжалась, выслушивая оглушительную оторопь:
— Сама виновата, зря потеряла время! Лучше бы потратила его на свою учёбу или работу! Какое нам должно быть дело, что у тебя проблемы? Я тебя в самом начале предупреждала, малая! Не сможешь – не берись! Ты сама виновата, и я не дам тебе никакой отсрочки, и я жду к пятнице вечером готовое, присланное по почте решение!
Побледнев, я поднялась на ноги и послала Вермилии полный отвращения взгляд.
— Пожалуйста. Я пойду рассказывать стражникам, чем вы тут занимаетесь. Взяли на работу кобылку и угрожаете ей.
Кьютимарка уловила, как в глубине души Вермилия содрогнулась. Злорадство взбурлило. Я повернулась и неспешно зашагала к двери. В любой момент я услышу торопливо, осторожно, нежно сказанные просьбы о возвращении и предложения взять оплачиваемый отпуск на недельку-две.
Но донёсся до меня ещё более холодный голос, чем прежде:
— Вперёд. Иди, рассказывай. Что же это получится? Примерная ученица Школы Дружбы принцессы Твайлайт Спаркл устроилась на нелегальную работу, наплевав на учёбу? А ещё месяц на разбирательства, расспросы стражников… Как думаешь, много шансов у тебя будет не вылететь с позором из твоей драгоценной школы, а?
Вот уж не думала, что в ответ получу такой же холодный душ.
Цугцванг на доске. Что бы я ни сделала, станет только хуже. Доносить никак нельзя… но и с нагрузкой я не справляюсь! И Вермилия, кобыла такая, в положение не может войти! Я ведь не сено на уши вешаю, действительно стараюсь всё сдать вовремя! Я даже плачу по ночам, из-за того, что не получается! Я что, всё ещё недостаточно сильная?
В глазах защипало, но я сжалась. Не хватало ещё перед Вермилией расплакаться, совсем за пони считать перестанет.
— Ладно, — прервала молчание Вермилия. – Мне влетит, конечно, от заказчика, но пускай. До вечера субботы. Только потому, что ты такая полезная работница.
Мне не показалось странным, что Вермилия произнесла эти слова сухим тоном, без тени улыбки на лице. Я была лишь безумно счастлива, что она решила простить мне мою глупость и дать второй шанс проявить себя. Закивала головой и, в охапку схватив сумку, полетела к выходу.
— Твоя аура ослабла в последнее время.
Я ругнулась, не вынимая мел из зубов. Ноги перемещали меня сами по себе.
— Ты мне завтра такой не нужна! Мы тут с тобой больше двух месяцев возимся, не хватало в самый ответственный момент всё сорвать!
Моргнула два раза, пытаясь справиться с ноющей болью в районе лба. Сквозь небольшое окошко под потолком скользнул лучик восходящего солнца.
— В смысле, последний? Разве ты не хотел отрисовать дополнительный ряд преобразователей…
— С твоими ошибками на ровном месте на них ещё два месяца потратим! Артефакты на месте?
— Будут.
— Активировать круг сможешь?
— Заманю любого единорога, — заученно ответила я.
— Всё! Я не могу уже ждать! Завтра чтобы связалась со мной с запущенным ритуалом.
Связь прервалась.
Я, пошатываясь, выползла на солнечный свет. Пустая библиотека, пустой коридор. Сняла сумки и уставилась на стол пустым взглядом на школьные тетради и рабочие чертежи. Где-то вдалеке шумели просыпающиеся школьники; первые птицы зашумели за окном. Похоже, дождь, ливший вчерашним вечером, прекратился.
И тут я поняла.
Это последний день! Всё кончено!
Ноги, хвост, туловище не слушались, ощущала их словно бы через дрёму.
Мне ведь... Мне ведь не придётся больше заниматься всей этой чушью, верно?
С нарастающей улыбкой я схватила чертежи, подготовленные для Вермилии, и запустила их в окно вместе с защитной папкой. Этого не хватило. Я выпрыгнула вслед за ними, схватила в полёте и сняла защёлку. Листы сыпались один за другим, падая в лужи и грязь.
Больше не нужно напрягать голову над тем, как растянуть гроши на месяц! Не надо выслушивать окрики Тирека и Вермилии! И наконец-то, наконец-то Тваечка меня заметит! Она заплатит за свой эгоизм, получит по заслугам!
И я знаю, как отпраздновать это дело...
Уже стемнело. Тайком кралась вдоль стен, выискивая открытое на ночь окно... Ага, вот оно! А в общежитие можно и не заходить, в подземелье отсижусь.
Где я только ни была! Бургерная с цветами, о которых я в жизни не слыхивала; игровые автоматы, в которые я хотела поиграть ещё в том приюте; экскурсия по центральному Кантерлоту... Сорок минут на поезде в столицу, сорок обратно. Такая простая прогулка, но сколько сил она мне придала! Как же меня переполняет от радости, аж скулы сводит! Ждать уже нету сил, сна ни в одном глазу! Хотя, я и не припомню, когда за последнюю неделю мне удалось нормально поспать...
Из-за коридора показался свет лампы.
На секунду захотела спрятаться... Зачем? Пусть поругают, подумают обо мне плохо — я уже победила.
— Коузи! Слава Селестии, — караульным оказалась... Наша бесценная заместитель директора Старлайт! Вот так совпадение! Да мне действительно благоволит судьба. — Наконец-то нашла тебя. Где ты пропадала? С трёх дня — ни слуху, ни духу...
Болтовню единорожки, подсевшей ко мне на один уровень, пропускала сквозь уши, лениво улыбаясь. Ты! Ты! Хорошо тебе быть, конечно, ты же у нас давно знаешь Спаркл! Хочешь стать заместителем? Пожалуйста, потом ещё поднимем! А на новеньких, младшеньких, плевать, пусть загибаются пока не лопнут!
— Послушай, — Глиммер начала запинаться. — Ты... В последнее время выглядела не слишком хорошо. Поэтому... Я думала...
Ооо, вовремя спохватилась, Глимми! Когда жареным запахло — побежала спасать свою шкуру, рассчитывая, что я не замечу, да?
— В общем, нет ли ничего такого? Что бы ты хотела обсудить со мной? Я буду молчать, честно.
— Со мной всё в порядке! — призвав на помощь талант, радостно выпалила я. Старлайт щурится с подозрением, но быстро отступает. Потому что хочет услышать, что я в порядке, что все эти проблемы ей только показались! Наивненькая. — Правда, хорошо!
— Ну... рада это слышать-
— А ещё — я тут тако-о-о-ое увидела! — восхищённо ахнула я. — Хотите, покажу?
— Давай, — Глиммер на уловку повелась, как ворона на чучело. — Заодно не расскажешь где была?
— С удовольствием, — хмыкнула я, направляясь в библиотеку.
Ты, конечно, не такая плохая, как Твайлайт, но тоже целиком и полностью заслуживаешь этого наказания, Старлайт Глиммер.
Моя месть будет так сладка!
Улыбка, казалось бы, навечно приклеилась к моему лицу. Тирек выдавал насмешливые, едкие комментарии над моей компетентностью, а я всё сидела и сидела, пытаясь понять... что произошло.
Как я могла проиграть?
Я ведь не допустила ни одной ошибки, разыграла всё так же чётко, как ловушку в контргамбите Альбатроса? Отправила шестёрку в Тартар... заперла всех ключевых пони... натравила школу на сующую куда не надо нос мелочь...
Как?! КАК???!!!
Я в неистовстве затрясла прутья клетки, пытаясь сделать что угодно — высвободиться, пролезть, размозжить ноги об эти ненавистные прутья...
— Ты меня совсем не слушаешь, да? — хрипло произнёс Тирек.
Да мне плевать, в какой-такой тюрьме мы находимся! Всё это... невозможно. Всё это сон, или какая-то ошибка! Твайка не могла ни с того, ни с чего победить! Дважды пони повезти не может! В следующий раз я точно справлюсь! О, да, я не могу проиграть такой бестолочи! Только дай мне шанс, приди, попытайся перевоспитать, я выберусь, и построю такой план, что выдуванием магии ты, Спаркл, не обойдёшься!
— …Теперь я поняла. Элементы Гармонии – лишь символы; настоящая магия всегда была рядом. И чем больше тех, кто понимает силу дружбы – тем сильнее мы будем вместе!
Я смотрела на неё без страха – лишь с чистой, чёрной ненавистью и полной уверенностью в наших силах.
Давайте. Покажите мне вашу хвалёную магию дружбы. Заждалась уже.
Это началось незаметно. Капелька там, капелька здесь. По одиночке ни одна из этих искорок магии не сравнялась бы с колдовством самого захудалого единорога. Но, сливаясь друг с другом, эти капельки усиливали себя, возрастая в десять… сто… тысячу раз?
У меня не то, что в крыльях закололо – шерсть дыбом встала. Три радужных луча соединились в один, свет которого мне почему-то был знаком.
— Плохи дела, не так ли? – пробормотала я, догадываясь, что произойдёт дальше.
Радужный луч понёсся прямо на нас. Я не попыталась даже защититься. Он не был просто «сильным», от которого можно было бы закрыться искусным щитом, или раскопать древний артефакт. У него не было силы в привычном понимании этого слова.
Кажется, именно тогда я пережила своё самое сильное из потрясений. Какое дело мне было до потери рога, до нашего поражения? Неужели вся цель моей жизни была всего лишь обманкой?
— Трудно найти наказание за то, что вы сделали.
Какой смысл становиться сильнее, пробивать свой путь на вершину, если мне никогда не победить это?
Всё затмила вспышка яркого света, но не светлого, что исходил от элементов Гармонии, а пугающего, от которого хотелось улететь, спрятаться. От испуга у меня онемели задние ноги... или не из-за него? Что-то складывалось вокруг меня, подобно плотно прилегающей оболочке.
Неужели я окаменеваю?
Но осознала это слишком поздно. Не успела сделать ни одной попытки вырваться. Стремительно нараставший камень покрыл рот и глаза, и всё погрузилось в мрак.
…
…
…
Это было похоже на сон, из которого я не могла проснуться; странный, неправильный, и глубоко мне мерзкий. Временами я приходила в полное сознание; временами лежала, словно в полудрёме, когда в голову лезли всякие причудливые сны. Наверное, оно и хорошо. Будь я всегда бодрая, я бы сошла с ума в первый же день.
Камень не мешал мне! Он был приятно-прохладным на ощупь и облепил меня так плотно, что ни одной прослойки с воздухом не осталось. Было очень странно не дышать, но, пока я об этом не думала, плохо мне не становилось. Да и, в конце концов, можно ли назвать полноценной жизнью это жалкое существование?
Ну ничего. Когда я выберусь, ты, Твайлайт... ты... Твайлайт! Я тебя!!! У меня даже слов нет, чтобы описать, что я с тобой сделаю! Я... Я засуну тебя в камень и распилю на мелкие кусочки! Нет... я засуну всех твоих друзей в камень, и распилю на кусочки их, прямо перед твоими глазами! Или... нет, я ещё и посажу тебя в клетку, и я буду насмехаться над тобой... я...
Ухмыльнулась. У меня столько времени будет, чтобы придумать тебе кару! Когда я выберусь, я такое сделаю, что ты сама захочешь сдохнуть, Тваечка, лишь бы не терпеть всё это! А пока я смогу прокручивать эти сценарии в моей голове.
Великолепное времяпрепровождение. Лучше я бы и не придумала.
…
…
…
Не спать!
Я сбилась со счёта дней. Даже примерного... Сколько я здесь? Пару месяцев? Как будто бы много, но ведь статуи могут и по сотне лет стоять. А я... не хочу здесь сотню лет провести.
Я надеялась, что меня освободят. Твайлайт, пони глупенькая и мягкая, не может ведь держать пегасёночку в столь жестоком заточении долгое время?
Похоже, я недооценила эту свинью. Между прочим, свиньи — животные чрезвычайно умные, так что сравнение точное и меткое.
Сценки с расправой над Твайлайт подрастеряли свой вкус, а большего я придумать и не могла. Что мне ещё делать, после того, как выберусь? Обратный путь я отрезала себе ещё в школе Дружбы, и о выборе своём не жалею.
Но из-за отсутствия тем на повоображать меня чаще начало клонить в сон, а этого я боялась больше всего. Лёгкая дрёма — куда ни шло, позволяет скоротать дни. Но вот опускаться дальше... мне страшно.
Страшно заснуть и больше не проснуться.
…
…
…
Если бы я могла хрипеть, я бы хрипела. Стонать — уткнулась бы в локоть. Кричать — залила бы голосом всю площадь, куда меня, без сомнения, поставили на посмешище остальным пони.
Поначалу я и не догадывалась, в какую коварную ловушку попала.
Я не могла продолжать думать о будущей расправе до бесконечности. Волей-неволей мои мысли вернулись к прошлому. Я не люблю вспоминать былое — что было, то не исправишь — но здесь я была вынуждена это сделать, чтобы не рехнуться от скуки.
И то, что начало приходить мне в голову, мне совсем не понравилось.
Я то смотрела на себя со стороны, то находилась внутри себя, но не могла пошевелить и копытом. Воспоминания появлялись расплывчато, но стоило мне подумать о них сильнее, как они начинали вырисовываться во всех деталях. И... не могло же это всё быть правдой, да?
Я не всегда была справедлива с Таром? Но ведь я всегда хотела сделать ему лучше!
Слишком жестоко относилась к не-друзьям? Я... уверена, они это заслужили! Просто я не помню! А про Тваечку и начинать не надо!
Я боялась ворошить прошлое дальше! Вдруг окажется, что я была виновата?! Что виновата моя метка???!!!
Но если я перестану занимать свой разум хоть чем-нибудь, я опущусь во мглу.
Ну и ладно! Я самая сильная! Меня не испугают какие-то воспоминания!
…
…
…
— Я никогда не прощу тебя.
Я... я бы нашла слова помягче, мне... ну... ведь тоже тяжело было, когда я чуть ли не сбросила Тара! А ведь Сайдстеп наверняка до сих пор корит себя! Почему?!
— Плотно, — отрезала я. — Мы летим.
Как можно было не подумать о Таре? Какой смысл в подарке, которого сам пони не хочет? И из-за меня Тар начал бояться высоты, и больше не лез ни на деревья, ни на нашу секретную платформу!
— Не нужен ты мне! Всегда тошнило от тебя и твоих упрёков!
Хватит! ХВАТИТ!!!
Мне так плохо и одиноко, мне надо обратиться хоть к кому-то, к любому живому пони, даже к Твайке, мне надо рассказать ей всё, мне нужна помощь, всё, лишь чтобы прекратить эту муку... сбросить ношу...
Но никто не освободит меня из камня. А даже если я выберусь, никому я буду не нужна.
Я пыталась разрыдаться, но не могла.
Я больше не могу так жить.
Я сдалась. Забытье наконец-то добралось до меня и окутало щупальцами, утаскивая меня в царство вечных тьмы и сна.
…
…
…
…
…
…
Обессиленная, неспособная сменить позу, я находилась и находилась в непроглядной тьме... Но почему ещё ничего не кончено? Разве я не отступилась, не должна была покинуть этот мир?
Вдруг впервые за бесконечность, проведённую в каменной тюрьме, я увидела свет.
Он был совсем неярким — не ярче свечки, походил на отблески волшебного фонаря. Я мгновенно подобралась к нему, с трудом (как сквозь очень твёрдую воду) перебирая крыльями и копытами. Обхватила, словно бы он мог погаснуть от случайного порыва ветра.
Вблизи я обнаружила, что свет был непростым. Он образовывал что-то вроде окошечка, сквозь которое я увидала кобылку года в два возрастом. Розовая, голубогривая, алоглазая пони, совсем крохотная, без метки (естественно, учитывая её возраст), стояла на краю облака, с ужасом поглядывая вниз — на облако побольше. По бокам от неё стояли родители — мать (точь-в-точь копия дочурки) и отец (с голубой шерстью и белой гривой; пегасёнка располагала похожей формой тела). Все они, конечно, были пегасами.
— Я не готова, — промямлила малышка, широко расставив ноги.
— Ничего, мы подождём, — успокоил её папа. Мама закатила глаза и добавила:
— Давай на счёт три тогда, хорошо?
— Давай!
— Раз! Два! Три!
Пегасёнка выпрямила колени, но не прыгнула — лишь вздрогнула. Тогда мать без всякого промедления поставила той копыто на круп и толкнула, отправляя завопившую от страха малышку в падение высотой в тридцать шагов.
— С ума сошла? — зашипел отец. Истошно орущая пегаска завершила свой первый полёт, уткнувшись головой в облако.
— Меня так учили летать родители.
— У вас в семье что, вообще детей не ценили?!
— Я у папы одна была, — пожала плечами пони. Жеребец вздохнул и спикировал доставать из облака кобылку.
— Полёт — это не игрушки, — процедил отец, отряхивая пегасёнку от облаков. — Многие пегасы вообще не любят летать и предпочитают стоять крепко на четырёх ногах! Например, я!
— Я тоже, — кивнула мать и снова дала дочке пинок в круп, посылая её вниз. — Но мы же не хотим взрастить её неженкой, не так ли?
— У меня слов нет.
В пятый раз пегасёнка решила прыгнуть сама. А к седьмому страх совсем прошёл: в падении малышка смеялась, кувыркалась, растопырив крылья и ноги.
— Теперь слушай внимательно, — наставлял отец притоптывающую от нетерпения дочку. — Ты должна выставить крылья прямо... Вот так, поняла?
— Поняла! — крылья, выставленные и разглаженные отцом, дрожали, но не схлопывались.
— Прыгнем вместе? Раз... два...
Пегасёнка спикировала на счёт "два". Сил ей не хватило, выровняться не успела. Схлопнулась на пятнадцати шагах и вновь бухнулась в воздушную вату.
"Давай же", — подумала я, не отрываясь от света-фонарика. — "У тебя всё получится, я знаю!"
Время будто бы переменилось: вместо полудня — закат, облака из плоских превратились в кудряво-барашковые. Но семья пегасов осталась прежней.
— Ты всё сможешь, — взрослый пони выхаживал перед растрёпанной и, видимо, недавно плакавшей малышкой. — Мы что, зря сегодня тренировались? Ты заваливаешься на правый бок и закрываешь это крыло! Не забывай держать равновесие; не маши слишком быстро!
— Просто не бойся, и всё получится, — коротко добавила мать. — Готова?
Пегасёнка кивнула и прыгнула вперёд, раскрывая крылья на ходу.
Я с удовольствием наблюдала за тем, как её наклоняло то влево, то вправо, но она неизменно выравнивала тело. Даже внезапно подувший ветер не смог сбить малышку с ритма — она, закрыв глаза и выставив копыта вперёд, продолжала лететь и бороться. Пятнадцать секунд... Двадцать... Полминуты... Она всё летит и летит, и падать не собирается!
Пегасёнка тоже поняла это. Она раскрыла широкие, по битцу глаза и развернула голову к родителям:
— Я ЛЕЧУ!!!
Находившийся сбоку папа, держащий фотоаппарат, кивнул. Мама страховавшая снизу, прильнула к левому боку и потрепала жеребёнка по голове.
— Там... там... — пегаска побледнела и начала указывать вперёд. — Конец облака!
— И что?
— Я упаду! — крылья мгновенно приклеились к спине. Но кобылка не упала — мягко приземлилась животом на подставленные, образовавшие носилки передние ноги родителей.
— Не упадёшь! Открывай крылья! Полетели вместе!
Малышка смогла преодолеть страх. Втроём они устремились в неизведанное.
И белый пух остался позади, открыв вид, который я буду помнить всю жизнь.
Внизу — Фрости Фоллз, такой маленький, прижавшийся к ярко-синей ленте — реке Хоулер. Повсюду, куда ни глянь — красивый сосновый хвойный лес с деревьями-великанами, достающими чуть ли не до края облаков. А впереди — чёрные, как уголь, и ослепительно-мраморно-белые горы.
У кобылки перехватило дыхание, крылья вздрогнули — но крепкая родительская поддержка не дала ей упасть. Все вместе они медленно плыли по воздуху, любуясь красотой Эквестрии — Флэйм, Вотчер и Глоу.
Тогда я вспомнила всё.
— Мама? — с мокрыми глазами я протянула копыто к огоньку. — Папа?
Шарик света вспыхнул и рассыпался на тысячи осколков, разогнав неосязаемую тьму. Всё залило приятным зелёно-фиолетовым; где-то вдалеке виднелись звёзды и туманности, но какое дело мне было до них? С каждым заглянутым внутрь шариком я вспоминала всё больше и больше о счастливой жизни в доме у родителей; о том, какой счастливой я была тогда. Лепёшки, на которых мы спускались со снежной горки (на лыжах кататься не могла — из-за низкого роста весь снег пузом сгребала)... А горка-то! Не в пример Кантерлотской — у нас снега и льда хватило на горку с четырёхэтажный дом! А тут мы собирали ягоды... Я, конечно, больше ела, нежели помогала родителям. Утренник в детском саду! Я-то, наивная, думала, что их мы делаем в качестве выступления для родителей — не то, что это праздник в первую очередь устраивается для нас.
От всего этого в моём сердце стало тепло-тепло. Словно бы после долгой и снежной зимы наконец-то растаял первый снег и взошли робкие, колышущиеся на тонком стебле цветы. А в воздухе уже стоит запах весны, верный предвестник конца морозов.
Лёгкий ветер подул со спины, теребя мои перья, и я невольно зажмурилась от удовольствия. Он был столь мягок и нежен... Словно бы не воздух, а пони нежно гладил меня копытом.
Моё сердце забилось часто-часто. И чувствовать-то это всё — свет, краски, ветер — после вечного беспросветного камня было чудом. А касания действительно становились отчётливее с каждым мгновением.
Я боялась повернуться, ошибиться, загнать свои надежды слишком высоко — и рухнуть больно вниз, как это было с Вуд и Таром. Будет лучше, если я сделаю это сразу? Не колеблясь, просто возьму, и...
Повернусь?
Посреди светящихся солнечным светом шаров, зелёного неба и далёких-далёких звёзд, стояли и сквозь слёзы улыбались мои мама и папа.
Безо всяких слов я ринулась к ним навстречу. В груди стучало камнепадом, взгляд помутнел. Я вытянула вперёд копыта... и нащупала их, перед собой, их тёплую шерсть и кожу, их сбивчивое дыхание!
Они здесь!!! Они настоящие!!!
— Ты так выросла, Коузи, — прошептала Флейм, проведя у меня за ушком. Я утонула в объятиях родителей. Мои глаза жгло, со свистом из груди вырывался воздух — но я знала, знала, здесь я наконец-то была в безопасности; здесь я могла ни о чём не заботиться. После кругосветного полёта я вновь обрела опору под ногами.
— Тебе пришлось пройти сквозь столь многое. Осталось совсем чуть-чуть! Ты у меня сильная. Ты сможешь!
Голос папы над моей макушкой согревал и вселял надежду в сердце.
— Мама, папа, я... не...
Что "не"? Не справилась? Не добилась того, чего хотела? Я и сама не знаю, что хотела сказать.
— Не переживай. Что было — то прошло. Главное — теперь мы будем рядом.
— Всегда?!
— Всегда.
Всё моё лицо горело, ощущалось мокрым. Наконец-то, я воссоединилась с ними! Нам о стольком нужно поговорить! Но, в первую очередь, я познакомлю их с Даймонд! Обязательно! Пусть узнают, какую классную подругу себе нашла!
Воспоминание о фестралке окатило меня ледяным дождём.
Всё-таки это был СОН!!!
Мне ничего не нужно было, ничто не могло утолить эту ярость, я хотела лишь рвать и метать всё, что лишь только попадётся под копыто...
Взревела и стукнула копытами по земле. Невидимо-стеклянный пол покрылся трещинами, и оттуда, испуская волны жара, стали вырастать языки огня. Испуганные родители также треснули и раскололись на светящиеся шарики, которые тут же пожрало высободившееся пламя.
Мне стало дурно. Вот так, едва я поняла, что к чему, у меня забрали их. Я не успела попрощаться даже с их жалкими иллюзиями. И, самое мерзкое, я знаю, кто за всем этим стоит.
Огонь взметнулся до звёздчатого потолка, застил всё вокруг. Сдвинуть разрушающуюся от жара оболочку сна мне не составило труда.
В стороне от меня, посреди тысячи сфер со снами, отвернувшись и закрывшись крыльями, сгорбленно сидела Луна. Как надломило её от смеха!
Обошла вздрагивающую от колик принцессу... Её глаза блестели от радостных слёз, губы не могли совладать с весельем и скорчились в горестной гримасе.
— Что... довольна... да? — мне с трудом давались слова. Каждое приходилось с трудом вспоминать, а до того издавала только рык и тяжёлый свист. — Посмеялась?
Луна закачала головой, всхлипывая, видимо, тоже не в состоянии подобрать слов... И теперь ты собираешься оправдаться?! После того, что натворила?!
— Ты... я... — мне хотелось высказать ей то, как её ненавижу, как хочу растоптать её и всех её друзей, поглумиться над её родителями также, как она — над моими, но... — А знаешь, что? Пускай. Мне всё равно. Мне туда больше никогда не вернуться.
— Коузи, это была не я! — Ого! Видать, Луна не хуже Селестии может свои чувства скрывать. Вот, вроде живот недавно от хохота надрывала, а голос, словно бы последний цветок в мире увял.
Её оправдания слушать мне было не интересно.
— Я больше не хочу тебя видеть. Уйди.
Я как будто начала проваливаться во тьму. Испуганная Луна протянула ко мне копыто — но я отдалилась от неё слишком далеко, и вскоре весь мир со звёздами и светящимися шариками померк.
Проснулась я лёжа на спине, со скомканным и далеко откинутым одеялом. Надо мной виднелся привычный буковый потолок. Ровно заправленная постель Даймонд пустовала. На часах – восемь вечера.
Потрогала себя за висок, протёрла глаза. Никаких следов сонливости. Словно разговор с Луной произошёл не во сне, а наяву.
Принцесса меня-таки раскрыла. Теперь обратного пути действительно нет.
Я схватила приготовленные сумки с вещами и положила прощальную записку на тумбочку. Мне было очень трудно не спуститься и поцеловать сестру на прощание, но потревожу Хэйзов, не смогу отвертеться от расспросов. Не успею на ритуал, меня рано или поздно настигнет Луна.
Последний обход по дому не стала делать. Пусть всё останется в памяти таким, каким оно было.
Аккуратно отдёрнула штору, выкарабкалась из окошка и взмыла в воздух. Последние тучи Летнего Шторма заволакивали небо, медленно плывя с моря на восток. Солнце уже село. Бежевые и жёлтые домики на фоне неспокойного моря и плотных облаков казались синими и навевали тревогу.
Сегодня решится всё.
Именно воспоминания о семье придали мне сил держаться дальше. Бестелесные отзвуки их любви и заботы держали меня над бездонной пропастью крепче всяких цепей. Теперь я не боялась ни спать, ни коротать дни. Надо мной всегда висела тень мамы или папы; а когда мне становилось совсем худо, сквозь чёрный туман я могла дотянуться до того заветного шарика-свечки и смотреть на него, понимая, что не всё ещё потеряно.
Сколько времени я так провела? Хотела бы узнать. Но одно можно сказать точно; то, о чём я раньше и подумать бы не могла. Это времяпровождение с собой, вдалеке от всего, от всяких мыслей, позволило мне отдохнуть. Конечно, будь моя воля, выбралась бы из куска булыжника на свободу при первой же возможности! Но… может, это как с больницей? Нужно хорошенько полежать и вылечиться, прежде чем вставать на ноги?
Мне не нужно было постоянно носить маски, чтобы нравиться всем своим знакомым; не нужны хитроумные схемы, планы; не надо беспокоиться о домашнем задании, о правильности поступков... Какой смысл в этом всём, когда тебя окружает одна пустота?
Из-за этого в голове у меня стало свежо и ясно; а гнев и нытьё, что клубились внутри меня постоянно, смылись куда-то прочь.
И так, в безмятежном спокойствии, проходил день за днём, неделя за неделей.
Вдруг, без всякого предупреждения, меня окатил прохладный, ночной ветер. По всему телу меня странно защипало, но сильнее всего это сказалось на лице, ушах и крыльях.
А ещё меня окатило предчувствие – вскоре должно произойти что-то важное. Всю меня взбудоражило; даже сквозь каменную оболочку почувствовала, как забилось сердце. И не помню, когда я чувствовала себя такой живой в последний раз.
Вспомнила и про Тваечку… И с чего это я так разнюнилась? Да, сейчас мне хуже некуда; но не буду же я торчать вечно, правильно? Не Тваечка, так другая сердобольная, глупенькая пони найдётся и вызволит меня. Ритуал не самый простой, но напортачить его в принципе невозможно. Где наша не пропадала?
Оболочка начала трещать. В какой именно момент это произошло — я и понятия не имела, потому что счёт времени потеряла уже давно. Это что, конец? Статую разрушило от времени, или от меня решили избавиться раз и навсегда? Пожалуй, теперь это не важно. А, собственно, что меня ждёт теперь? Другой мир? М-да. По головке за всё то, что я натворила, меня точно не погладят. И вообще, рановато ещё туда, мне всего-то двенадцать лет. Надо бороться до конца…