Под чужими небесами

Глава 10.3 Hellbreaker

"Equestria Girls: Forgotten Frienship" понадобится вам в этой главе. Если не смотрели — посмотрите, там всего-то 45 минут видео, а не 400000 слов) Лучший из всех выпусков EG, как по мне, посоперничать с которым способен разве что Rainbow Rocks.

Кстати, "Ноктюрн" уже целых два раза был озвучен, за столько-то лет. Если пропустили — версия от Belgerum, версия от Rarity Advocate.

В цепях холодных души скорбные терзая
Забытой преисподней мрачно песнь звучит.
К заблудшей из заблудших явится седьмая —
В последний раз Ноктюрн над бездной прогремит.

Стар Свирл, Забытое пророчество, 9

Первым, что Сансет Шиммер ощутила, стал могильный холод. Первым, что услышала — рокот грома. Первым, что увидела — мёртвая ржавая пустошь.

Она инстинктивно съёжилась в стремлении сохранить тепло, а затем оглянулась и обомлела. Прямо на неё неумолимо надвигался бурлящий и яростный водопад. Сансет понеслась прочь, но совсем скоро пенящаяся завеса настигла её… лишь для того, чтобы отправиться дальше, нисколечко не промочив.

— Кто-нибудь меня слышит?! — крикнула она. — Санбёрст? Старлайт? Дискорд?

Конечно, и незачем так вопить!

Дискорд!

Жаль, мне не всегда так рады.

Что со мной произошло? Что это за кошмарное место? Где мои друзья?

Они в полном порядке. Что же до первого твоего вопроса… о, он много более любопытный. Начать ответ, пожалуй, следует с того, как возникла Нарния. А возникла она из песни. Исполнил её Аслан, тот самый лев, в Тень которого ты шагнула. Его песнь сотворила всё — землю, воду, растения, животных… даже светила. А когда Нарния перестала быть… ну, ты сама видела. Одним повезло, другим же… другие же попали в Тень, чтобы там, в предначальной тьме, дожидаться новой песни Аслана. Подобных им можно назвать неспетыми. Что же до тебя, Сансет Шиммер… ты должна была бы разделить их участь. Но по духу ты ведь пони, а значит, не принадлежишь Аслану ни единым атомом своего тела и ни единой мыслью своего разума — и тебе малость не по пути с сотворёнными им созданиями. Кроме того… когда ты встретила его взгляд, то была уверена в том, что недостойна, и не испытала ни малейших колебаний перед шагом в Тень. На самом же деле в тот момент ты была вольна сама выбирать себе судьбу, ибо ввела Аслана в ступор: он встретил существо, чей моральный идеал оказался превыше его собственного, который он сам и воплощает. Однако шагая в Тень, ты была совершенно недостойна своей участи. Ты была невиновна, и законы мироздания, называемые в Нарнии Тайной Магией, учли это. Вот почему пагубные эманации этого мира почти не затронули ни твоих друзей, которые должны были бы забыть о твоём существовании, ни тебя саму. Помнишь тот водопад? Всё как я рассчитывал.

— Что?! — вскричала Сансет.

Да, это я намеренно подталкивал тебя к шагу в Тень всё ваше путешествие. Признаться, я вёл себя как распоследний ублюдок и манипулятор. Но мы не закончили. Так вот, ты — пони, и потому ты вне власти Аслана. Законы мироздания сработали именно так, как я от них ожидал — отправили тебя в единственный мир неспетых, предназначенный для пони.

— Но зачем?!

Подойди к краю платформы. Взгляни на них.

— На кого?..

Ярчайшая вспышка молнии озарила царство буйной воды и мёртвого металла, навеки отпечатав в разуме Сансет ужасающую картину: сотни и тысячи пони, оплетённых лязгающими цепями, застыли в вечном крике — неправдоподобно одноцветные и мертвенно бледные.

— К-кто… они… к-как они сюда… — едва смогла пролепетать Сансет.

Разве есть в мире пони, которая лучше тебя сможет это узнать? Вперёд, смелее. Пустота — не помеха. Просто сконцентрируйся на своей цели. И я не шучу.

Сансет нерешительно занесла ногу над обрывом и осмотрелась. Пейзаж казался одинаковым, в какую сторону ни погляди.

— Что ж, раз здесь нет верха и низа… — пробормотала она, шагнула в пустоту и зависла в воздухе.

Ну замечательно. Я, конечно, не падаю, но как мне теперь двигаться?

А разве самолевитацию кто-то отменял? То, что ты в облике человека, не помешает тебе использовать магию единорогов.

И тогда Сансет поплыла в сторону ближайшей цепи с заключёнными там пони. Когда она оказалась совсем близко, то несчастные вдруг вскрикнули и потянулись к Сансет, но быстро прекратили.

— Жуть какая…

Они всего лишь хотят тепла, и трудно винить их за это. Попади ты сюда как обычная пони, то в полной мере прочувствовала бы здешний лютый мороз на собственной шкуре.

Мы можем им хоть как-то помочь?

А зачем ты вообще здесь, как думаешь? Ну, давай. Рассмотри воспоминания этих несчастных и сообщи мне, что узнала.

Одноцветные, измождённые, с выпавшей шерстью, облезшими крыльями, рогами, сточенными буйными водопадами… Сансет даже не до конца осознавала, сколько именно перед ней пегасов, земных пони и единорогов. Она потянулась к первому попавшемуся копыту, неправдоподобно ледяному на ощупь. Пони вздрогнул — и она вслед за ним. Но воспоминания несчастного не спешили открываться Сансет, как это обычно бывало. Она сильнее сжала замёрзшую ногу, а свободной рукой погладила дрожавшего пони вдоль гривы. Холод нехотя отступал, и сквозь туман с трудом проявлялись безрадостные воспоминания, печальнее которых сложно было отыскать на свете.

Безвинно заключённый до конца своей жизни, — сообщила она Дискорду. — Он больше всего на свете хотел свободы. Но не получил её до самой смерти. Все ли здесь такие?

Думаю, нам нужно больше пони, Сансет Шиммер.

Ладно…

Она потянулась к следующей.

Её лучшая подруга предпочла ей карьеру, переезд в другой город, семью. А она была интровертом и домоседом. И просто не смогла найти новых друзей. Эти пони не получили того, чего хотели? И попали… сюда? Бред какой-то!

Тогда смотри дальше.

Третья пони.

Она долгие годы разрабатывала дизайн прекрасного, огромного и удивительного сада в своём родном городе. Ей отказали. Она переехала, поскольку тот проект был целью всей её жизни. Ей отказывали всюду, куда бы они ни обратилась. Мне кажется, моя идея верна.

Не совсем.

Может, сам скажешь?

Может быть. Но будет очень хорошо, если ты всё же дойдёшь своим умом.

Ладно, ладно!.. Идём дальше.

Я… не понимаю. Её жизнь была счастливой и беззаботной. У неё было всё, чего только может желать пони. Ни единого несчастья, не единой преграды она не встретила на своём пути. Ни единого испытания… как ни старалась. Хм. Это всё очень странно.

Значит, продолжай.

Муж долгие годы скрывал от неё страшное наследственное заболевание, которое проявляется лишь в зрелости. Но в конце концов она узнала, что ему осталось жить считанные месяцы, и та же судьба впоследствии ждёт их детей.

Какие-нибудь идеи?

Лучше подумать ещё немного.

Следующий пони будто сам позвал Сансет. Его рог казался куда более здоровым и крепким, чем у большинства здесь. И когда она заглянула в его воспоминания, то не выдержала, всхлипнула, подалась вперёд и крепко обняла несчастного.

— Здесь… слишком много всего. Такая горькая судьба… Дискорд, если мы можем выручить этих бедных пони, то давай уже начнём!

Тогда скажи мне, что их объединяет.

Я тебя ненавижу.

Седьмая пони.

Рутина. Её дни были серы и безрадостны, каждый точь-в-точь повторял предыдущий. Такое ощущение, будто она забыла даже о самом существовании слов наподобие «радость», «веселье», «смех…»

Неужели до сих пор ничего в голову не пришло?

Да, она натолкнула меня на одну мысль… но давай посмотрим ещё немного.

Вся её жизнь — сплошной кошмар. Рождённая в нищете, быстро ставшая сиротой, попавшая в рабство в самом плохом смысле этого слова, никогда не изведавшая ни дружбы, ни любви. Я почти догадалась!

Очень хорошо.

Медсестра, а затем — врач. Началась эпидемия. Я… я не знаю, как такое может быть, но все её старания, все усилия, всё время, которое она посвящала пациентам, принимались как должное. И никто не видел в ней пони — лишь ходячую и говорящую функцию. Я, пожалуй, знаю, что объединяет их всех.

Тогда я слушаю.

Отчаяние. Настолько тяжелое и невероятное, что я не хочу подвергнуться даже тени подобного ужаса. Вот что постигло каждую из них.

Верно, Сансет Шиммер.

— Дискорд… — Сансет сглотнула. — Но у всех этих пони есть ещё кое-что общее. Скажи мне… что происходит с нами после смерти?!

О. Ты и до этого догадалась.

— Значит, подобная судьба ожидает каждую пони? И тогда я сама уже…

Нет. Ты жива. И никого из твоей Эквестрии не ждёт судьба неспетого. Но Эквестрий много. Этот мир проклят и болен, но проклятье можно снять, а болезнь — излечить. Ты — часть ритуала, ты — часть лекарства.

— Ладно. Но, возвращаясь к моему вопросу… ты знаешь?

Да. И, пожалуй, отвечу. Мне всё равно придётся ещё тебе многое рассказать о царстве неспетых. Касательно смерти… ты когда-нибудь задумывалась о том, Сансет Шиммер, что смерть есть забвение? Тебе это может и не потребоваться, но вообрази себя старой почтенной пони на смертном одре. Пускай ты умираешь в более-менее ясном сознании. Но если тебя зовут не Луна, то ты уже забыла третью часть себя, поскольку каждому нужно спать. И большинство твоих воспоминаний тоже подёрнулась пеленой беспамятства, остались лишь самые яркие, рутина же исчезла бесследно. И когда ты умираешь, то и вторая треть тебя становится, наконец, ничем. Остаётся лишь то, что составляет личность и может существовать без воспоминаний. В нашем небольшом путешествии ты убедилась в существовании души, поэтому с пони после смерти происходит самое простое, что только можно вообразить, учитывая эту небольшую деталь: их душа перерождается. Обычно в новую пони. Хотя иногда бывает так, что кто-то ещё появляется на свет в виде пони, случается и наоборот. Эти же страдающие, отчаявшиеся души лишены подобного счастья. Старейшие из заключённых здесь уже провели в виде неспетых тысячелетия. И в наших силах прекратить их муки.

— Но как?! Разве ты способен явиться сюда во всём своём могуществе? Потому что лично я ощущаю себя лишь той, кем была всегда!

Большего и не требуется. А теперь, Сансет, позволь, я расскажу тебе мрачную историю правительницы этого мира и то, каким образом она связана со мной. Это затянется, поэтому мы пока поищем здесь один важный для тебя кусочек пазла… вернее, нишу от него.

Слушать Дискорда пришлось долго. Всё это время он водил Сансет кругами от одной платформы к другой, через водопады и молнии, стараясь держать подальше от несчастных неспетых пони. Закончил Дискорд под основанием глыбы тёмного камня, висящей безо всякой опоры над сплетением страшных цепей.

… и ещё кое-что. Когда принцесса Ария прогнала меня отсюда, я не удержался и прихватил крохотную частичку её царства на память. Разумеется, реальность не выдержала подобной тяжести, и тотчас же она была отторгнута в иное измерение. Окольными путями она добралась до твоего мира, Сансет Шиммер. И успела попортить тебе немало крови. Помни об этом. Тебе скоро пригодится.

Сансет уставилась на ровное овальное углубление в камне, которое не смогла сточить вода.

— Уоллфлауэр Блаш была… неспетой?

Не настоящей, конечно, лишь неким подобием. Но довольно разговоров — наше время ограничено, и настала пора встретиться с повелительницей забвения лицом к лицу.

— Как мы найдём её в таком хаосе?

— Добавив ещё щепотку Хаоса, разумеется.

Голограмма Дискорда проявилась рядом с Сансет. В отличие от предыдущих случаев, браслет при этом пропал с её запястья.

И вскоре из мрачных туч и полотнищ ледяной воды проступила жуткая и вместе с тем элегантная конструкция. Металлические сферы обращались друг вокруг друга, ни на секунду не давая увидеть самый центр, постоянно подчёркивая свое извечное предназначение — скрывать, хранить и защищать. Десятки молний вырвались из ужасающего саркофага, оглушив Сансет и на миг заставив усомниться в том, что она защищена от яростного буйства разрушительной атмосферы вокруг. Вращение на мгновение остановилось, явив миру неправдоподобно тонкий силуэт немёртвого аликорна. Сансет вдруг захотелось сжаться, стать мельче самой крошечной из букашек, лишь бы не встречаться с Арией, лишь бы она не заметила её и не приблизилась, дабы разузнать…

— Отвечай, кто ты! Отвечай немедля, ибо я вижу, что ты — не заблудшая, а никому иному нет места в моих владениях!

Из-за её спины вдруг вынырнул Дискорд.

— Совсем-совсем никому, Ария?

— Те времена давно миновали. Я почуяла твою тень. Зачем вы здесь? И как вы здесь?

— Познакомься с Сансет Шиммер. Внешность обманчива: она — пони из-за пределов доступной тебе реальности, но находится здесь по праву, притом не являясь неспетой. На самом деле, ей однажды довелось соприкоснуться с бледнейшей тенью твоего могущества, и она помогла своей подруге избежать судьбы, очень схожей с той, что уготована каждому из заблудших. Путь, которым Сансет пришла сюда, даёт ей защиту ото всех пагубных воздействий твоего царства. А я просто воспользовался оказией и проскользнул с нею зайцем.

— Тогда она сама заключила себя в ловушку, ибо я не могу узреть способа, коим такие, как она, смогут мои владения покинуть.

— Скоро он откроется тебе, — Дискорд вздохнул. — Пока же прошу лишь вспомнить наши былые деньки. Здесь холодно, мокро, громко и неуютно. Разве ж так встречают гостей? Давай поговорим в более подходящем месте!

— Лишь одна-единственная смертная смогла достичь моего тронного зала. И на её фоне вы столь ничтожны, что не заслужили подобного права!

— Кажется, у тебя было не так много посетителей. Весьма эгоистично, как по мне. Всё же, сделай исключение для Сансет: поверь, ей довелось пережить кое-какие испытания тоже. Чего тебе стоит? Брось, Ария. Я же вижу: тебе настолько любопытно, насколько вообще это слово применимо в твоём отношении. Обещаю, мы постараемся не слишком сильно тебя отягощать.

— В память о том, что было меж нами… — принцесса Ария не закончила и удалилась. Сансет с Дискордом последовали за ней, в величественный и вгоняющий в трепет тронный зал, окутанный мистическим сиянием рун на стенах.

— Твой выход, — сказал он. — Вперёд.

— Мой? О чём ты?

— Попробуй переубедить Арию. Докажи, что у каждого отчаявшегося и неспетого есть путь ко спасению.

— Всё, прежде рассказанное тобою, говорит, что такое невозможно! — возмутилась Сансет.

— Заблудшим нет пути назад. Таково само устройство мироздания. И его нельзя изменить.

— Видишь? Дискорд, я могла бы часами рассуждать о том, что каждый заслуживает второго шанса и не существует такого отчаяния, которое нельзя было бы обратить. Разве не ты утверждал мне, что это не сможет переубедить её?

— Всё верно. Эх, и почему тебя надо ко всему подталкивать?.. Твоя задача — не рассказывать, а показывать! Вы кое-чем схожи, ибо кто лучше повелительницы забвения умеет манипулировать воспоминаниями?

Сансет сглотнула и посмотрела на безмолвную и грозную принцессу.

— Мне необходимо… коснуться вас, чтобы явить частичку своих воспоминаний. Позволите ли вы?

— Она не кусается, Ария, честное хаотическое! — заговорщицки шепнул Дискорд.

Без единого слова принцесса протянула вперёд правое копыто. Сансет, дрожа, дотронулась до гладкой фиолетовой кожи, холодной, как и всё в этом печальном царстве, не знающем сияния светил, радости, дружбы и любви. И вспомнила Уоллфлауэр Блаш.

Затем же целая не-жизнь — да что там, нечто в сотни и тысячи раз превосходящее обычный срок, отпущенный смертным — промелькнула перед глазами Сансет, и если бы не недавний долгий разговор с Дискордом, то она непременно сошла бы с ума. Взамен же жалость проснулась в ней — и стала даже сильнее той, которую Сансет питала к остальным жителям царства Неспетых. Ария же изрекла:

— Я узрела твои приключения. Кто-то иной, быть может, и задумался бы на моём месте. Но не песнь лежит в основе твоего мира, и та не-пони недостойна называться заблудшей.

— Чувства важнее основ мира! — вскричала Сансет, до крайности взбудораженная увиденным. — Я прошла через целый десяток, и мне неважно было осознавать, что дало им начало, ведь в каждом так или иначе знали о добре, любви и дружбе! Ваш мир мог возникнуть одним образом, мой — иным, но все пони разделяют схожие ценности и этим подобны друг другу. Для тех, кто поддался отчаянию, есть путь назад. И лишь здесь, похоже, они обречены на вечное и кошмарное существование!

— Да, ибо так завещано было моей матерью. Иная судьба заблудших поставит под угрозу само существование нашей Вселенной.

Дискорд вздохнул.

— Ария, давай пока забудем о судьбе мира и сосредоточимся на тебе. Ты — не твоя мать. Ты ближе Селестии и Луне, созданиям куда более многогранным, стоящим между Вселенским Матриархом и простыми пони. Ты, лично ты, по-прежнему считаешь, будто всем заблудшим может быть уготовано лишь твоё царство?

— Так устроен сей мир. И мне нет дела до всех прочих, сколько бы вы мне их не показали.

Дискорд, кажется, разъярился.

— Ты — не функция, ты — полноценная Личность, Ария! Кому как не мне знать это?! И потому я спрашиваю снова: достойны ли заблудшие лишь той судьбы, к которой приходят сейчас? Или её можно изменить?

— Судьба каждого из этих смертных содержит часть песни, которую нельзя менять.

Дискорд сделал фейсхуф и посмотрел на Сансет.

— Ну вот что с такой делать, а? Право же, Эпплджек на фоне Арии — самая покладистая пони в Мультивселенной. Ответь мне… нам, наконец, прямо! На месте обычной пони — ты бы признала правоту Сансет Шиммер? Или заняла сторону той Арии, которая является функцией, но не личностью?

— Зачем отвечать на вопрос, который лишён смысла?

— Чтобы осознать, что смысл, возможно, всё же есть, просто ты его не замечаешь, — ответил Дискорд. — Ария. Вспомни заблудшую, которая достигла тебя однажды. Ты познала её судьбу. Представь себя на её месте, ибо она — самая близкая тебе пони из всех, что когда-либо существовали. И ответь.

— Та заблудшая… да, она могла бы сказать, что выход есть. Но я — не она.

— Что я слышу! — восхитился Дискорд. — А скажи мне… до встречи с ней ты бы ответила нам так же, как сейчас?

— Не знаю.

— Твоему «не знаю» есть причина. Причина более глубокая, нежели просто впечатления, именно она порождает твоё сопереживание той пони, как бы ты от него ни пыталась отречься. Причина называется «Дуэт Запустения». Мелодия, которая неспроста не может быть сыграна в одиночку. Мелодия, предназначение которой — изменять. В миг её исполнения впервые за тысячелетия дрогнуло твоё сердце — но ты не поддалась и вновь силишься сковать его цепями, крепче которых не существует в твоих владениях. Ария… у меня к тебе ещё один вопрос, на сей раз истинно философский. Может ли Всеведущая предвидеть непостижимое Ею?

— Подобные вопросы также лишены смысла.

— Неверно. Правильный ответ — да, может. И не только ответ, а также тюрьма, замок и ключ к нему в едином образе. Иными словами… Ноктюрн Небесных Твердей.

— Я вижу лишь тюрьму и замок. Но не вижу ключа.

— Зато его видела твоя мать, когда создавала это место. Как ты думаешь, что произойдёт, вздумай ты проиграть Ноктюрн от начала до конца как полагается?

— То, чего не пожелал бы даже ты, дух Хаоса.

— В то время как мы общаемся здесь, мои друзья в Эквестрии готовятся исполнить ритуал, который сведёт все риски к минимуму. Ария, пускай «Пришествие Рассвета» венчает Ноктюрн, являя собой замочную скважину, но эта скважина врезана почти исключительно в плоть «Дуэта Запустения». Он — главная композиция, он — способ изменить всё, и твоя мать это предвидела, оставив лазейку как раз на случай возникновения царства неспетых — места, всякого обитателя которого постигает участь хуже смерти. Ни одна пони из этого мира не смогла бы решить явленную твоим мертворождением проблему. Но пред тобою — Сансет Шиммер. Она не совсем пони. Она не из этого мира, но имела дело с его крошечным осколком однажды. Она явилась сюда из третьего мира, по доброй воле возжелав стать там неспетой. Она — универсальное лекарство от отчаяния, седьмой Элемент Гармонии, отсутствующий в мирах, принадлежащих пони!

— Сочувствие… — прошептала Сансет. Весь этот разговор она почти неотрывно глядела на самую несчастную из всех заблудших, пытаясь осознать её горькую судьбу. — Да, такова сущность моего Элемента.

— Которой ты совершенно зря тогда смутилась. Теперь… Ария… теперь ты можешь обдумать мои слова. Я когда-нибудь лгал тебе? Поверь: я сам всё изучил сотню раз. И потому ты теперь смело можешь исполнить своё истинное предназначение. Сыграть Ноктюрн от начала до конца. И позволить Сансет… присоединиться к тебе… в Дуэте.

Дискорд всхлипнул и поник. Сансет стало страшно, как никогда в жизни — она могла представить на его месте Селестию или Луну, но чтобы Дискорд плакал? Всерьёз? По-настоящему, а не в рамках очередного представления? Да он бы даже во время конца света принялся бы отплясывать на осколках рушащегося мира!

В уголке глаза забытого аликорна тоже набухла слезинка.

— Многие тысячи лет назад, о возлюбленный мой, мы меняли этот мир в соответствии с нашими устремлениями. Пришло время сделать это в последний раз.

— Тогда я обещал быть с тобою всюду — от глубин космоса до морского дна. И даже Небесные Тверди, как видишь, не смогли удержать меня.

— Ты сохранил тепло, что было когда-то меж нами, несмотря на все преграды.

— Оно останется с тобой и пока ты будешь исполнять свою величайшую песнь, Ария.

— Возможно, как-нибудь, в будущем…

— … мы встретимся вновь по воле Хаоса.

Воцарилась тишина. Сансет решилась нарушить её, прошептав:

— Дискорд, к чему всё это?

— Каждого заблудшего и неспетого, без единого исключения, теперь постигнет судьба всякой смертной пони. Даже ту, которая должна была родиться бессмертной, но родилась мёртвой.

— И что будет с ней… с ними… дальше?

— Разве я уже не говорил? Им суждено переродиться. Кому-то — в теле пони, но многим… один из посещённых нами миров вскоре ожидает огромная незапланированная вспышка противоестественной рождаемости. И тому миру точно не помешает немного добра и любви в виде пони…

— Чужестранка! — торжественно воскликнула Ария. — Тебе предстоит прикоснуться к самой Песни Творения, и сделать это возможно лишь одним способом. Взгляни: по силам ли тебе совладать с Вестником Ночи, который единственно подходит для исполнения Дуэта смертной?

Перед Сансет материализовалась арфа или лира, которая — она сразу осознала — была чем-то большим, нежели просто музыкальным инструментом. И тогда её охватила паника. Она даже не разбиралась достаточно во всех этих древностях!

— Было бы, — сказал Дискорд, — поистине вселенской несправедливостью, требуй прикосновение к величию Песни Творения, помимо истинной страсти к музыке и исключительных способностей к ней, чего-то ещё. Не тревожься понапрасну, Сансет Шиммер.

Тогда она потянулась к Вестнику Ночи и нерешительно извлекла из его струн знакомую мелодию. Ей показалось, будто она играет на самой лучшей в мире и идеально подходящей к её рукам электрогитаре.

— Ну-ну, Сансет, осторожнее: это поистине могущественный инструмент, а в царстве неспетых и так слишком много дождя.

— Более нет смысла медлить! — возвестила Ария. — Мы можем начинать.

Перед её лицом из светящихся рун сплелась флейта.

— Ещё немного, Ария. Ещё совсем чуть-чуть. Я скажу, когда. Уже скоро.

Сферы, окружавшие тронный зал Арии, съехали вниз и как бы сложились, перестроились, и Сансет обнаружила себя будто бы в центре огромной замочной скважины под хаосом, который лишь очень условно можно было назвать небом.

Принцесса Ария подошла к самому краю своей металлической тюрьмы. Дискорд и Сансет последовали за ней.

— Итак, время… — прошептал дух Хаоса и свернулся полупрозрачным калачиком вокруг ног своей возлюбленной.

Первые же звуки «Прелюдии к Теням» пронзили саму сущность Сансет насквозь. Мелодия, явленная повелительницей забытого царства, настолько же превосходила всё, слышанное Сансет ранее, насколько Вестник Ночи превосходил дешёвую гитару из третьесортного магазина.

Дискорд взирал на Арию, не отрывая глаз, и плакал.

Одна из преобразованных сфер вспыхнула белым огнём и исчезла без следа. Сансет показалось, или стало чуть теплее?

Неземной мотив изменился, перетекая в «Закатное Болеро». Сансет вспомнила дикую удаль во время сражения с дроидами и Дуку.

Рэйнбоу Дэш вместе со всеми утешала Твайлайт, только-только узнавшую о пропаже Сансет. Вдруг она встрепенулась, повеселела отчего-то и крепко обняла подругу.

— Не переживай. Я… не понимаю, откуда, но… почему-то знаю: история Сансет ещё не окончена.

Вторая сфера обратилась ничем. Мелодия сделалась более плавной и медленной, превращаясь в «Марш Приливов», заставляя Сансет сжаться от воспоминаний о том, как она едва не убила. Но вместе с тем, стало ещё теплее.

Глаза Рарити широко распахнулись. Ей тоже незнамо откуда явилось озарение, но оно оказалось пугающим.

— Не окончена. Но Сансет, мне кажется, в невероятной опасности сейчас. И мы ничего не можем для неё сделать.

«Соната Тьмы» заставила Сансет улыбнуться, прикрыть глаза и вспомнить то несчастное создание в облике мальчика, которому они помогли избавиться от оков Предвестника.

Принцесса Луна нахмурилась. Её разума тоже достигло неизъяснимое откровение.

— Я видела, как Магия Дружбы смогла преодолеть границу меж царством снов и явью. Вдруг она сможет достичь любого мира, сколь угодно дальнего от нас?

«Звёздный Вальс» вверг Сансет в противоречивые чувства. Каковы пределы её собственной сути? Имела ли она право уничтожать невероятного злодея, пускай и преисполнившись сочувствия к небезразличной ей пони?

Эпплджек обвела всех суровым взглядом.

— Ну да, пускай шестеро из нас не знали Сансет как следует. Но я видела, на что она пошла ради меня! Готова об заклад побиться, что и для вас она совершила немало! Не смейте даже думать о том, будт' нашего желания помочь окажется недостаточно!

«Лунная Элегия» заставила Сансет вспомнить сразу два мира — и два воплощения в облике весьма малоприятных личностей. Теперь она, конечно, прекрасно осознавала: не она виновата в этом, но лишь два духа Хаоса, исподтишка, хотя и с благими намерениями, манипулировавших ею.

Спайк почесался и зевнул. Этот переполох заставил и его задуматься о Сансет. Но, в отличие от других, никакого озарения его, кажется, не посетило. Спайк только понял, что Сансет участвует в некоем невероятном действе, которое превыше его разумения. Поэтому он промолчал. И крепко, до боли сжал кулаки.

«Плач Ночи» обернулся поразительным контрастом. Сансет вспомнила свой величайший страх, свою тёмную сторону. Но тепло, всё сильнее разливавшееся по её телу, перевешивало. И успокаивало.

Пинки Пай вдруг поняла абсолютно всё. Но даже постарайся она протараторить это со скоростью Вондерболта, времени ушло бы слишком много. Поэтому она лишь сказала:

— Слушайте, давайте просто все вместе представим, какая Сансет Шиммер замечательная, и как дорога нам, и как мы её любим! Нет времени объяснять!!! Эй, там, слышите меня?!

Наконец, настал черёд «Реквиема по Сумраку». Сансет как наяву увидела жуткую тень и вспомнила взгляд, который подавлял и буквально приковывал к земле. Взгляд, который она, оказывается, смогла пересилить.

Принцесса Селестия плакала, совершенно не пытаясь скрыть слёзы.

— Я люблю тебя, Сансет. Люблю, — шептала она. — Пожалуйста, где бы ты ни находилась, почувствуй это.

Сансет неотрывно взирала на принцессу сумрака, почти машинально повторяя за ней, едва отвлекаясь на лист с нотной записью. Казалось, само мироздание предназначило Сансет для исполнения Дуэта. Она вспомнила всех пони, судьбы которых увидела в этом мире. И умножила на миллион, достигая единения с сущностью своего Элемента.

Пойте нашу песнь и становитесь… кем-то.

Флаттершай осознала, что глупо, наверное, ждать какого-то откровения о судьбе Сансет, ведь она с ней никогда не общалась. Поэтому она просто сдвинулась ближе к принцессе Селестии и крепко обняла её.

Сансет отложила в сторону Вестник Ночи. Её композиция окончена. Осталась последняя. «Пришествие Рассвета». Хотя воздух вокруг уже столь потеплел, что его не устыдился бы и майский полдень. Торжественная мелодия разносилась во все уголки царства неспетых, и мириады пони внимали ей, пока их оковы становились ничем.

«Смерть есть забвение. Я помню о тебе, Сансет Шиммер. Мы помним о тебе. Мы любим тебя. Смерть есть забвение…» — раз за разом, словно мантру, повторяла про себя Твайлайт.

Чудесное преображение постигло и саму повелительницу отчаявшихся. Она сделалась Солнцем на фоне всё сильнее светившихся остатков тронного зала. Сансет вдруг подумала, что, когда Твайлайт повзрослеет, то может стать похожей на ту Арию, которую она сейчас видела перед собой. Жуткий и мрачный облик совершенно покинул принцессу сумрака, оставив после себя лишь величие и красоту. И перед самым концом забытого мира тонкие губы принцессы Арии едва заметно шевельнулись.

— Будь счастлива…

Затем она произнесла имя.

Мелодия завершилась последним торжественным аккордом.

— Вот и настал рассвет. Да озарит тебя его сияние, принцесса Ария, — тихо и печально проговорил Дискорд, едва заметно щёлкнув пальцами.

И бесконечно яркий свет, который не ослеплял, залил всё вокруг.