Сталлионградские вечера
Глава 7: Красная дружина.
Свити проснулась рано. Впервые за долгое время она почувствовала, что реально выспалась. Голова не болела, тело не ныло, а мысли при пробуждении были весьма светлы, как и атмосфера в комнате. Несмотря на это, вставать очень не хотелось, тёплое пуховое одеяло, мягкая перина и нежная подушечка, просто не отпускали пони. Кобылка сладко зевнула и потянулась, дабы размять мышцы и чтоб кровь как следует, растеклась по жилам. От приятных ощущений потягушек, вставать захотелось ещё меньше.
Она и не помнила, когда ей было так приятно просыпаться, а так же что было вчера и где она вообще находится. Свити поняла это не сразу, но постепенно взгляд выхватывал всё новые и новые куски интерьера вокруг. Обои на стенах с зелёным травянистым узором, которого не было у неё в домике. Постельное бельё, что так нежно обнимало её, так же не принадлежало гостье. В углу стоял розовый шкаф с белыми сердечками, рядом комод и столик такого же стиля. Под потолком висела красивая люстра с красным, расшитым бисером абажуром, а воздух наполнял аромат цветов.
Но это было не главное. Рядом с ней кто-то лежал. Едва осознав это, кобылка покрылась холодной испариной. Она стала судорожно вспоминать, что же вчера произошло. Однако, как бы мысли не метались по её голове, они никак не выкладывались в нужную картину. Тем временем сосед по кровати глубоко вздохнул. Свити слегка скосила взгляд и периферийным зрением выцепила золотистые локоны. Она резко повернула голову и обнаружила рядом с собой Ирис.
Цветочница мирно спала, уткнувшись носиком в подушечку. Свет солнца, что лился в круглое оконце, играл на её гриве, как на золотистой бахроме. Мордочка кобылки выражала абсолютное спокойствие и умиротворенность. Казалось, ничто не должно беспокоить её сон и Свити именно так и собиралась поступить.
Аккуратно, стараясь не разбудить спящую подругу, кобылка попыталась встать. Ситуацию осложняло то, что кровать была вплотную придвинута к стене и Дропс лежала у неё. С головы так же была стена, а у противоположного края мешал шкаф, поэтому, чтоб слезть с кровати, нужно было как-то перелезть через Ирис, при этом её не разбудить. Едва кобылка коснулась задним копытом пола, как цветочница поёжилась, Свити застыла над ней, но поняв, что не разбудила её, продолжила бегство.
Ступая словно кошка, агент двинулась к винтовой лестнице, ведущей из комнаты Ирис на первый этаж. Благо в доме везде были ковры на полу, а потому проблемы с цокотом не возникали. Свити спустилась вниз и, оглядевшись, сразу направилась к двери. Цель была уже близка, но недостижима. Едва кобылка протянула копытце к ручке, как в дверь забарабанили. От неожиданности агент отпрыгнула назад, сердце у неё ёкнуло и чуть не вылетело из груди.
– Стар! Ирис! Просыпайтесь, сони, хватит дрыхнуть! – взывал знакомый голос.
Проглотив комок в горле, кобылка все-таки дёрнула засов и отворила дверь. На пороге домика стоял Икурварха. Жеребец широко улыбнулся знакомой и поприветствовал её. От него приятно пахло свежей выпечкой, аромат шёл откуда-то из седельной сумки, на его боку. Его мордочка просто сияла радостью и жизнелюбием.
– Доброе утро Блю! Как спалось? Кошмары не мучили? Клопы не кусали?
– Хорошо, – буркнула кобылка в ответ, – наконец-то выспалась.
– Вот и славненько, – жеребец снял сумку, – буди Ирис, будем чай пить.
– А может не надо? – Свити запланировала на сегодня много дел и не хотела, откладывать их в долгий ящик. Учитывая, что вчерашняя ночь, судя по тому, что она проснулась в доме подруги, была очень интересной. Хорошо бы её ещё вспомнить.
– Надо Блю, надо, – твёрдо сказал зебра, – а собственно и не надо, – неожиданно выдал он.
Кобылка уже обрадовалась, что он передумал, но тот радостно помахал копытом и глядя за спину Блю Стар, радостно сказал:
– Доброе утро Ирис!
Свити обернулась и поглядела на цветочницу. Та стояла, взирая на друзей заспанными глазами. В зубах она сжимала край подушечки. Ирис выпустила её изо рта, издав сонное, вопросительное «ааа».
– Доставай агрегат, будем чафирить! – радостно сказал жеребец.
Ирис улыбнулась, как только до неё дошёл смысл слов. Она тут же побежала в кладовку и забренчала там чем-то металлическим. Свити же печально поняла, что от дружеских посиделок ей сегодня не отвертеться.
– А не боишься, что опять слухи поползут? – ехидно заметила она, – мол, чаи с кобылками гоняет.
– С нами Ирис, а это сто процентная защита от любых слухов, – усмехнулся он в ответ.
Большой, старый самовар важно пыхтел, выдувая из высокой трубы клубы сизого дыма. Пламя в его основании игриво дребезжало, наделяя его толстое пузо свежим жаром. Внутри медного красавца уже начинала бурлить вода, заставляя его украшенное орнаментом колосьев тело едва заметно дребезжать.
Сталлионградцы очень гордились своими агрегатами, для приготовления чая. Каждый из них был настоящим произведением искусства, два одинаковых самовара было очень трудно отыскать. Несмотря на всю непрактичность подобного приготовления чая, подобный агрегат был практически в каждом доме и в каждой семье. Некоторые были настоящими семенными реликвиями, например этот достался Ирис от бабушки.
Бытовала легенда, что пони северо-востока получили их от загадочных двуногих существ, что пришли из другого мира, в котором бушевала война. Они подарили технологию самовара пони, а заодно научили их изготавливать невероятно крепкий алкогольный напиток, который, как считали некоторые народы их мира, они пили из этих самых самоваров, что вызывало у существ смех.
С тех пор пить чай из самовара вошло в традицию и считалось определённым шиком и хорошим тоном, приготовить самовар для гостей. Сначала эту бандуру надо было достать с самой дальней и высокой полки, потом очистить от пыли, затем наполнить водой и раскочегарить. После чего долго ждать, пока он закипит. Как только вода начинала кипеть, ей наполняли маленький керамический или железный чайничек с заваркой, который размещали на месте трубы и минут пятнадцать ждали, пока он настоится. Только потом все усаживались за стол и начинали разливать чай. Считалось, что такой чай намного вкуснее, приготовленного обычным путём.
На удивление это действительно оказалось так. Свити не могла найти этому разумного объяснения. Может потому, что заварка хорошая? Может потому, что пили на свежем воздухе, сидя в тени беседки на заднем дворе домика Ирис, в окружении цветущих кустов? Может и потому, что готовили это всё весёлой компанией, потратили много времени и сил, и теперь награда казалась более ценной. А может, это волшебный эффект самовара.
Сделав небольшой глоток терпкого, крепкого, с нотками каких-то лесных ягод, чая, Дропс немного посмаковала его и закусила свежей плюшкой. Утренняя выпечка хорошо шла с чаем на свежем воздухе. Благо Икурварха набрал не только плюшек и булочек. Специально для Ирис он принёс кулёк ирисок. Дли Блю хотел купить несколько пирожных с мёдом, но их не оказалось, поэтому взял побольше выпечки. Ну и для всех попросил у Шоколадкина коробочку конфет.
– Так что вчера было? – наконец спросила Свити у гостя.
– Так ты всё-таки ничего не помнишь? – грустно спросил уже у неё гость, – понятно, значит, здорово тебя мертвяки вчера напугали.
– Они снова приходили? – кобылка подняла одну бровь.
–Угу, – кивнул жеребец, прожёвывая булочку, – да как приходили! В общем и целом, домой я вчера поздно пришёл, у Шоколадкина с друзьями засиделся, они с Иваном собирались в рейд идти. Хотел лечь спать, но не смог, просто сон не шёл и всё.
Свити задумалась. Она явно помнила, что тоже вчера никак не могла заснуть. Если не спалось не только ей, значит это побочное действие чёрной магии. «Надо будет узнать, снятся ли остальным в деревне кошмары»?
– Так вот, – продолжал зебра, – лежу я на кровати и тут слышу крик!
– Чей крик? – кобылка напрягла память.
– Троакара, – вступила в разговор Ирис, – его боль усилилась. Он вчера хотел на гору пойти, но я не позволила. Он залез на чердак и начал кричать, глядя туда. Я пыталась снять его боль, но он кричал и плакал.
Дропс точно вспомнила, что слышала крик жеребёнка. «Не зря, ох не зря он вчера кричал. Бьюсь об заклад, его вчерашний приступ был не просто совпадением»?
– Скажи Ирис, – Свити посмотрела на цветочницу, – а как часто у Троакара случаются приступы.
– Иногда, – кобылка поглядела на подругу чистыми глазами.
– Ладно, изменим постановку вопроса. Его крики совпадают с атаками мёртвых?
Ирис задумалась. Она старалась вспомнить все моменты, когда заставала жеребёнка, кричащего от душевной боли и безысходности.
– Не всегда… – робко сказала она, – порой он кричит, когда они молчаливые молчат, но всегда кричит, когда она ищут.
Свити и Икурварха переглянулись. Они оба уловили одну мысль, что Троакар связан с бедствием деревни куда сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Кобылка кивнула жеребцу, намекая, что он может продолжать рассказ.
– Дык, вот. Я к этому, конечно привык, да и ночью Ирис его всегда у себя прячет, а то мало ли, давно бы зомбям попался.
– Их боль одна, – прервала рассказ Ирис, – они его не обидят, но он этого не знает. Никто не знает.
Друзья опять переглянулись, но никак не прокомментировали её слова. Икурварха же продолжил рассказ.
– В общем, мне это, уже не понравилось. И тут молния как шандарахнет! И слышу, ты кричишь.
– Я? – Свити тут же попыталась вспомнить кричала она тогда, или нет. Она определённо помнила вспышку грозы, но дальше её воспоминания, как отрезало.
– Ну, может и не ты, – неуверенно ответил жеребец, – но кричала кобылка, и я подумал на тебя. Выбегаю из дома и кабанчиком к тебе. И тут мне на встречу толпа мертвецов! Галопом скачут, прямо на меня! Я в сторону, а они мимо. Промчались табуном в южный лес и только под утро оттуда назад побрели.
Судя по словам жеребца, подобного за мертвецами раньше не замечалось. Они не часто забредали за реку, предпочитая бродить по улицам деревни. Да и в этот раз они полностью проигнорировали потенциальную жертву, которой был Икурварха. Как он признался сам, тот угол, в который он забился, был не лучшим местом спрятаться от мертвецов. Казалось, что они совсем обезумили, как, будто та сила, что давала им жизнь, просто пронеслась волной, за которой последовали мертвецы.
Далее Икурварха рассказал, что они с Ирис практически одновременно добрались до домика подруги. Увидев открытую входную дверь, жеребец очень испугался, ведь найти обглоданный мертвецами труп Блю ему очень не хотелось. К счастью она была жива и здорова. Закутавшись в одеяло, она пряталась под кроватью и плакала.
– Серьёзно? – кобылка искренне удивилась, – что меня так напугало?
– Это у тебя надо спрашивать, – жеребец сделал глоток чая, – ты так дрожала, что на ногах стоять не могла, мне пришлось тебя нести.
На следующем сеансе связи Свити решила узнать у консультанта по чёрной магии о том, возможно ли целенаправленное воздействие страхом. Если вчера она была подвержена какому-то заклятию, что вызывало ужас, до потери памяти, то, скорее всего, это неспроста.
В голове на секунду возникло что-то странное, что-то неуловимое. Как сон, что после пробуждения ты не в силах вспомнить. Это воспоминание, покрывал туман, лёгкая дымка, сознания, не дававшая ему показаться перед глазами. И от этого воспоминания Свити похолодела.
Следующие пять минут сидели молча. Тёплый летний ветерок трепал листья кустов и гривы пони. Его тёплые порывы несли аромат цветов, что росли на заднем дворике через беседку, смешивая их с ароматом чая и свежей выпечки. Мерное пение птиц наполняло воздух в такт стрекотания кузнечиков. Где-то вдалеке слышалась мелодия гармошки.
Ирис хотела съесть одну из шоколадных конфет, но едва поднеся её ко рту, остановилась. Понюхав её, она тихонько, словно маленький котёнок чихнула. Вернув конфету в коробку, кобылка с недовольным видом взяла уже всю упаковку и понесла её куда-то в дом. За стол вернулась уже без неё.
Свити отодвинула кружку и спросила друзей, чем они сегодня планировали заняться. Икурварха честно сказал, что поскольку сегодня выходной, то он планирует немного поседеть дома с умной книжкой. Ирис хотела заняться цветами в теплицах, она боялась, что мертвецы могли пробежать там этой ночью и её друзья от того могли заболеть. Эти ответы очень порадовали Дропс, поскольку им было чем заняться сегодня, а это говорило о том, что она может сосредоточиться на своих делах
Закончив чаепитие, Икурварха и Свити помогли Ирис прибраться, после чего все разошлись кто куда. Агент сразу направилась в опорный пункт. По дороге виднелись последствия вчерашнего нашествия. Где-то был сломан забор, где-то виднелась пожухлая трава. Один жеребец жаловался другому, что мертвецы вчера пробежались по его двору и один из них свалился в яму с мусором. Оттуда он не смог выбраться до утра и теперь мирно в ней разлагался. При этом, если судить из их разговора, усопший был их знакомым при жизни.
На площади было оживление. Пони сновали туда-сюда, при этом все разговоры шли о прошедшей ночи. Кто-то причитал, что Шоколадкин сегодня не открыл магазинчик. Свити обратила внимание, на запертые ставни на магазине с большой красной вывеской «не работает». Кобылка задумалась, не попался ли продавец вчера мертвецам. Но от раздумий её отвлёк голос самого пропавшего.
– Здравствуйте милочка, – радостно поприветствовал её единорог.
– Доброе утро, – не менее радостно ответила ему пони.
Она тут же обратила внимание на крайне помятый вид жеребца. На её удивлённый взгляд он пояснил, что вчера вечером хотел достать новый товар из погреба, но от грохота грозы сорвался с лестницы и здорово ушибся. Ему, даже, пришлось сегодня отпросится у главы и не открывать магазин, так как всё болело, но к счастью Тотеншванц не подтвердил не одного перелома. Денёк в покое мог очень позитивно сказаться на здоровье жеребца.
– Что же, рада, что всё обошлось.
– Ох, милочка, не всё. Вы ведь к Ивану собираетесь?
– Да, мы с ним сегодня встретится, договаривались.
– Я думаю, вам надо будет перенести встречу. У него сегодня будет много проблем, – грустно подметил Шоколадкин.
– Почему? – Свити изобразила гримасу непонимания.
– Видите ли, сегодня ко мне заходили друзья нашего зебры и рассказали, что вчера из их рейда вернулись не все, – печально сообщил он.
– Кто-то погиб? – кобылка ошарашено отпрянула назад.
– Пока точно сказать нельзя, – с определённой долей оптимизма в голосе ответил единорог, – но факт остаётся фактом. Лучше вам, всё-таки, как-то покинуть это проклятое место милочка.
– Не могу, – печально ответила Свити, – а теперь ещё и не хочу уходить, во всём не разобравшись.
Она попрощалась с продавцом и продолжила путь к опорному пункту. Дойдя до цели, кобылка громко постучала в толстую железную дверь. Иван вышел достаточно быстро. По его недовольной морде можно было сразу сказать, что вчерашний рейд действительно пошёл крайне плохо. Он жестом пригласил кобылку войти и молча, вернулся в кабинет.
Свити сразу села на стул, стоящий перед столом участкового. Она внимательно осмотрела окружение, но ничего не сказала. Иван сел за стол и закурил, одарив гостью мрачным взглядом. Взяв свою двустволку, участковый проверил её и вновь положил на место. Подумав ещё немного, он бросил сигарету в мусор и просто продолжил, молча сидеть, опиравшись локтями на столешницу. От его скверного вида Свити на душе поплохело. Жеребец вновь достал сигарету и закурил.
– Значит, ты хочешь с нами в рейд? – спросил он, выдыхая дым.
– Если так я смогу доказать, что мне можно доверять, то да, – максимально уверенно и доброжелательно ответила гостья.
– Даю тебе ещё время подумать, и не ввязываться во всё это дело. Ты, я это вижу, не дура, а потому прекрасно понимаешь все риски.
– Товарищ участковый, – кобылка немного помялась, – я сказала, что хочу вам помочь, вы сказали, что я должна для этого сделать. Если я разберусь с ворами и продемонстрирую, что могу действовать в команде, по уничтожению этой нечестии, то вы позволите мне…
– Я помню, не тупой, – прервал её жеребец, – Я хочу сказать, что твоя идея крайне опасна, и не обдумана.
– Если вы так говорите потому, что сегодня кто-то не вернулся из рейда… – начала было кобылка, но участковый не дал ей закончить.
– Да, именно по этому. Я уже пожалел, что разрешил участвовать в этом кому-то кроме проверенных дружинников.
– Не волнуйтесь, я…
Но и в этот раз Свити не удалось договорить. Судя по страшному грохоту, входную дверь сорвало с петель. В коридоре тут же стало светло. С громким топотом, выдыхая пар из ноздрей, взрывая копытами пол, в кабинет ворвалась старшая по теплицам. Её взъерошенная грива, больше напоминала веник, глаза угрожающе налились кровью, а зубы злобно скрежетали.
Иван соскочил со стула, но вместо того, что усмирить наглую кобылу, лишь отошёл подальше, не спуская с неё взволнованного взгляда. Свити продолжала сидеть на месте, переводя взгляд с участкового, на старшую и не понимая, что происходит, и что ей делать.
– Где мой муж! – закричала кобыла.
– Успокойся, пожалуйста, – ответил Иван, – мы ещё не обыскали южный лес, он может быть там.
– Успокоиться? – взревела она, – я те успокоюсь!
Она резко рванула в сторону участкового, тот, перегородив стулом ей путь, кинулся от неё вокруг стола. Кобыла отшвырнул стул, и попыталась ухватить зубами за хвост участкового. Оказавшись по разные края стола, они продолжили диалог.
– А ну, марш лес прочёсывать! – кричала вспылившая кобыла, – а то ишь расселся тут!
– Успокойся, обещаю тебе, найдём мы его, – пытался вразумить её Иван.
Старшая вновь попыталась оббежать стол и добраться до участкового, но он лихо уклонился от контакта с ней и они опять оказались по разные стороны стола. Свити продолжала сидеть и глядеть то на одного участника сцены, то на другого.
– В конце концов, – грозно сказал Иван, – веди себя цивилизованно! Это, между прочим, не уважение к власти, то, что ты тут устраиваешь!
– Ах! Неуважение к власти, – с сарказмом ответила старшая, начав медленно обходить стол, Иван старался не допускать сокращения расстояния между ними, – неуважение к власти говоришь? Я тебе сейчас такое неуважение покажу! Что ты навсегда забудешь, как форму одевать! Тоже мне страж порядка! Сам справится, не можешь, так простых граждан под удар подставляешь!
По мере её истерики в Ивана летели стопки бумаг, чернильница, перья, ящики стола, стулья, в том числе стул с сидящей на нём Свити. Кобылка жалобно пропищала в полёте и умолкла, как только её в воздухе перехватил Иван. Он аккуратно поставил Свити на ноги и продолжил успокаивать старшую.
– Во-первых ситуация у нас сейчас сложная, и надо принимать все меры, что возможны. Во-вторых, он добровольцем вызвался!
– Да знаю я! – заливаясь слезами, старшая села на пол посреди кабинета – я же ему говорила, не ходи, не ходи, а он…
Она зарыдала во всё горло. Иван подошёл к сейфу, открыл его и вынул графин. Участковый налил его содержимое в стакан и хотел протянуть его старшей, но кобыла выхватила из его копыт графин и в несколько глотков осушила его, к вящему удивлению Ивана и Свити. Отставив графин в сторону, старшая продолжила рыдать, рассказывая, как она уговаривала мужа не ходить в рейд. Потом начала умолять Ивана найти его. Кое как, но участковому удалось отправить её домой.
– Ну, ты поняла, – обратился он к Свити, затем глубоко выдохнул и выпил содержимое стакана, что так и держал копытокинезом.
– Да, да, – ответила она, – но я уже всё обдумала и не собираюсь отступать.
Иван с подозрением оглядел кобылку.
– Ну, что же, тогда сегодня в одиннадцать вечера жду тебя у сельсовета, а сейчас мне надо найти нашего механика.
– Я могу вам помочь? – кобылке в голову пришла хорошая идея.
Иван с недоверием оглядел её.
– Не часто встречаю пони с манией помогать всем и вся, – заметил он.
– У вас была трудная ночь, следующая будет такой же, скорее всего, а я и так хочу доказать свою полезность, чем это не шанс.
– Ну, а ночью, ты, что будешь делать? Особенно если не найдёшь его?
– До ночи ещё дожить надо, – Свити звонко усмехнулась.
Иван кивнул. В последнее время он буквально надрывался на работе, а потому был рад любой помощи. Теперь, из-за вчерашнего случая он не был уверен в этом, но делать было не чего. Он с ног валился, пытаясь разобраться в том, что творится в его деревне. Кроме того, рассудив трезво, он подумал, что всё равно на улице день и Блю Стар вряд ли нарвётся на мертвецов, а потому согласился.
Участковый рассказал, что когда пошла волна мертвецов, он не был с остальной группой. Друзья Икурвархи рассказали, что видели, как Шпунтиков, а именно так звали пропавшего, бежал впереди волны в южный лес. Если его не догнали, вполне вероятно, что он ещё блуждает там. В принципе, заблудится в южном лесу сложно, но, если тебе это удалось, то прогулять там можно было очень долго. Кроме того там находилось небольшие болотца, не столь опасные, как северное, но в них всё равно лучше не попадать.
Свити прекрасно понимала, что в одиночку шляться по лесу не самая здравая идея. Нужно было найти себе спутника, что согласится поискать незадачливого рейдера. Первым на ум пришёл Икурварха. Кобылка сразу направилась к нему домой, но вот беда, его там не оказалось. Как рассказал сосед, зебры не было с самого утра. Тогда кобылка решила попросить о помощи Ирис, хотя и не хотела впутывать в это дело её.
Цветочница была найдена именно там, где и ожидалось. Она оглядывала последствия вчерашнего шабаша. Несколько мертвецов пронеслись по полям с тюльпанами и теперь те выглядели очень болезненно. Кобылка приложила максимум усилий, дабы цветочки поправились, но всё равно переживала из-за их состояния. Свити сразу рассказала, зачем пришла и почему отвлекает её от дел. Она пообещала, что если Ирис поможет ей в поисках Шпунтикова, то она поможет ей с цветами. Но, цветочница сразу дала понять, что готова помочь подруге, да ещё и в благородном деле абсолютно бескорыстно.
Так обе кобылки направились в лес. В отличие от северного леса, южный был не столь густой и жуткий. Тут частенько встречались открытые полянки и просеки. Очень быстро пони оказались на той поляне с цветущим деревом. Цветы уже опали и на их месте виднелись зелёные шарики будущих плодов. Тут Ирис немного постояла в прострации, прислушиваясь к голосу цветов. Свити не стала её отвлекать, а даже понадеялась, что те подскажут, где искать пропавшего.
Ирис уверенно направилась на запад, увлекая за собой подругу. Лес в той стороне становился более густым, тёмным, но до мрачности северного ему всё равно было далеко. Дропс даже решила, что мрачность северного леса обусловлена воздействием чёрной магии. Тут её активность была не столь велика, поэтому лес казался просто обычным.
Вскоре они вышли на тропинку, по которой взволнованная Ирис наотрез отказывалась идти. Свити не стала её уговаривать, и они направились дальше. Кроны деревьев смыкались всё плотнее над головами пони. Под копытами шуршал ковёр из опавших прошлогодних листьев. Дикие кусты, что прорастали вокруг деревьев создавали некое подобие лабиринта. Ирис уверенно ныряла в эти кусты, а вот Дропс старалась как можно аккуратней их обходить. Что, собственно, и привело к тому, что в определённый момент Свити попросту потеряла подругу из виду.
Поняла она это не сразу, так как всю дорогу Ирис молчала, а из-за шуршания травы, понять, что ты шагаешь один, становилось значительно сложнее. Лишь остановившись, чтоб перевести дух, кобылка поняла, что они разделились. Свити позвала подругу, но та не ответила. Кобылка двинулась назад, надеясь отыскать следы подруги, но вскоре поняла, что не понимает, куда идёт. Оказавшись на какой-то поляне, Свити вновь громко позвала подругу, но ответило ей лишь глухое эхо.
Кобылка прошла дальше, вокруг не было ни души. Только деревья, кусты, шорохи листьев и едкий аромат травы. Дропс громко крикнула «Ау», надеясь, что её услышит хоть кто-то, но отозвалось лишь эхо. Она вновь попыталась позвать на помощь и в этот раз её кто-то отозвался.
Сначала кобылка подумала, что ей показалось, но вскоре без всяких «ау» она услышала смех, что доносился с другого края поляны. Она мгновенно направилась туда и вновь громко крикнула, чтоб обозначить своё местоположения. Смех в ответ стал громче. Свити ускорила бег, она уже отчетливо понимала, что смеющийся рядом, но не могла, его разглядеть. На ходу она осмотрелась, пытаясь выцепить взглядом фигуру пони между стволов деревьев. Но вокруг были лишь ветви, кусты, тусклое солнце, высокая трава, старые пни, ещё одно солнце…
Кобылка встала как вкопанная. Она поглядела вверх и поняла, что небо закрыто кронами деревьев, и солнца не может быть видно. Да и не были эти два шара похожи на солнце, скорее на… глаза?! Два огромных золотистых глаза, парили под кронами деревьев, медленно приближаясь, друг к другу. Едва они оказались на достаточно близком расстоянии, как вокруг них из очертаний крон и ветвей, стволов и корней, теней и лучей света, что просачивались сквозь листья, стал вырисовываться образ кобылы. Смех стал становиться громче, и он стал узнаваем.
– Ведьма!!!
Дыхание перехватило, ноги задрожали, а гигантский силуэт кобылы уже стал достаточно различим. Ведьма, хохоча, нависла над Свити. В голове, у кобылки, помутнело, взор окутала тьма, лишь жёлтые глаза ведьмы чётко впились в её сознание.
Свити опрометью кинулась назад. Громовой смех кобылы, двинулся за ней. Словно ветер, она завывала в вышине, сотрясая лес. Деревья от её движений ходили ходуном, казалось, что от топота её копыт дрожит земля. Треск древесины, шелест сломанных ветвей, всё сливалось в один непередаваемый гул. Дропс неслась, не разбирая дороги, она не понимала куда бежит, ей просто хотелось поскорей оторваться от этого ужаса.
– Блю! – раздалось эхом за её спиной.
Кобылка прибавила шагу, хотя казалось, куда уж быстрей. Зов позади вновь повторился, но она его не слушала. Стена деревьев слилась в единую пёструю картину, чувства притупились, в ушах стояли вой и гул. Стремительное бегство оборвал случайный корень, торчавший из-под земли. Кобылка, кувыркаясь, покатилась по лесной подстилке и врезалась в упавшее дерево. Тут же её настигла чёрная тень.
Дропс закрыла мордочку копытами, издав протяжный крик, на миг, потеряв чувство реальности. Но из прострации её вывел испуганный слезливый голос Ирис.
– Блю, что с тобой? –тараторила цветочница, – куда ты бежала? Что случилось? Блю? Куда ты?
Кобылка открыла глаза и увидела рядом с собой Ирис. Ошарашенная цветочница пыталась поднять подругу на ноги. Свити огляделась вокруг. Она не могла понять, что же произошло, и куда пропала ведьма. На этот вопрос Ирис только испуганно взвизгнула, но было ясно, что саму ведьму она не видела.
Поднявшись на ноги, Свити ощутила сильную боль по всему телу. Ветви деревьев и кустов, а так же падение, проделали неплохую работу. Она была вся грязная, с выдранными клочками шерсти, грива представляла из себя кошмар стилиста, а по всему телу, особенно на ногах, мордочке и груди виднелись кровавые пятна от царапин. Ирис выглядела не лучше. Её платье было всё изорвано, золотистые кудри растрепались, а на одной, словно праздничная игрушка на ёлке, болталась еловая шишка.
Попытавшись осознать, что же произошло, кобылки поковыляли в ту сторону, из которой Свити бежала опрометью. Чем ближе они подходили к поляне, тем сильнее убеждалась Дропс, что всё это было причиной временного помутнения. Если судить по звукам, что гнались за ней, то перед глазами пони должен был предстать если не каньон, то солидный бурелом. Да, то место где она пробежала, было легко опознать, но вот следов того, что её преследовала гигантская колдунья не было.
Ирис очень распереживалась. Как Свити поняла из её сумбурных объяснений, обнаружив, что она потеряла подругу, цветочница кинулась её искать. Она почти уже запаниковала, как услышала бегущую Блю. Ирис попыталась догнать её, даже кричала, чтоб та остановилась, но погоню прервал лишь корень дерева. Её очень испугала реакция Блю, непонятно чего испугавшуюся, а уж когда та спросила про ведьму, Ирис сама чуть не бросилась бежать.
Дойдя до полянки, пони осмотрелись, пытаясь найти хотя бы что-то, что указывал на произошедшее. Но, кроме следов самой Свити, тут не было ничего. Птицы щебетали в вышине, вокруг жужжали мухи, а лес выглядел абсолютно спокойно. Свити вгляделась в то место, где материализовалась ведьма, но там был только лес. Ирис же наклонилась к какому-то кустику, понюхала его и слабенько чихнула. Она отошла назад и сказала:
– Плохая трава, – она потянула подругу за собой.
– Ладно, – Свити потёрла ноющую от боли ногу, – нам надо найти Шпунтикова.
– Так я его уже нашла, – тут же ответила Ирис.
Дропс изумлённо оглядела подругу, та в ответ покраснела, понимая, что столь важную информацию надо было сразу сообщить ей, ведь они собственно за этим пришли. Но паническое бегство подруги, потом её разговоры про ведьму, всё это просто выбило мысли о пропавшем механике из головёнки Ирис. Сейчас, когда они успокоились, она вспомнила причину их лесной прогулки.
Ирис тут же повела подругу туда, где находился Шпунтиков. Она уверенно шла вперёд, в этот раз, стараясь не терять по дороге Блю. О том, что они приближаются к цели, сообщили донёсшиеся откуда-то звуки губной гармошки. Иногда они затихали и становились слышны звуки неумелого пения. Вскоре кобылки подошли к высокой сосне, с которой и раздавались эти звуки.
У подножия дерева лежали шесть трупов, разной степени разложения. Они образовывали круг, при этом их головы были направлены в центр оного круга. Сладковатый запах разлагающегося мяса больно ударил по обонянию пони. Кобылки попытались зажать носы, но это не сильно помогло. Ирис испуганно жалась к подруге, переводя взгляд больших напуганных глаз с одного мертвеца, на другого. Свити так же оглядывала их, стараясь подавить рвотные позывы. Два земнопони, два пегаса и два единорога, казалось, что остались они тут не случайно.
От раздумий и вони кобылок оторвал радостный голос. Сидевший на дереве тёмно-жёлтый пони, с короткой синей гривой и такого же цвета хвостом и бородой, радостно кричал нашедшим его пони. Шпунтиков проседал тут всю ночь, пока шестёрка мертвецов внизу стояла вокруг дерева и что-то шипела в его сторону. Он пытался откидываться сосновыми шишками, но его снаряды не сильно впечатлили гостей. Когда солнце поднялось над горизонтом, неестественное подобие жизни оставило зомби, и они упали там, где стояли, а сам механик, просто не смог слезть с дерева.
В течении последующего часа Свити и Ирис пытались помочь ему спуститься. Как оказалось Шпунтиков очень боялся высоты, даже на крышу дома никогда не лазил. По деревьям так же лазит, не умел, но когда мертвецы чёрной волной упали ему на хвост, то он установил несколько личных рекордов, по скорости бега и взбиранию на отвесные стволы деревьев. К счастью спустить его всё-таки удалось.
– Спасибо огромное, я ваш должник теперь, – радостно благодарил механик своих спасительниц.
– Не проблема, – отмахнулась Свити, – идёмте домой, а то ваша жена беспокоиться.
– Это она умеет, – усмехнулся он, – предлагаю идти окольными путями, а то ещё чего доброго придём в деревню раньше срока.
– Какого срока? – удивилась кобылка.
– Потом объясню. Сейчас бы я выпил бы чего покрепче. Надеюсь, гнильцы трактир вчера не разобрали, это будет обидненько.
Троица двинулась по направлению к деревне. Попутно Свити решила расспросить Шпунтикова, про вчерашний рейд. Мастер долго уклонялся от темы, ведь ему не было чем похвастаться. Ещё бы, история о том, как он героически улепётывал от армии мертвецов не то, что жеребцы обычно рассказывают кобылкам. Но агент стояла на своём.
– Но, что тут рассказывать. Собрались, инструктаж послушали, пошли в лес. Иван думал сначала проверить, сколько восстало, а потом звать нас, там ещё хлопцы Туза хотели присоединиться, а тут гнильцы как попёрли! Серьёзно, в жизни так не бегал.
– В их поведении было что-то странное? – поинтересовалась агент.
– Дорогая моя, – усмехнулся Шпунтиков, – их существование само по себе, что-то странное. Они каждый раз что-то да выкидывают. Вот эти шестеро, например. Стояли вокруг и просто ждали, даже залезть не пытались. Что им надо, зачем, почему? Одни вопросы.
– А что-то странное помимо мертвецов вы заметили? – вновь спросила она.
– Может, заметил, может, нет. На самом деле я мало что помню с вчерашнего вечера. Да и не до того было. Просто мой первый рейд, чуть не стал последним. Ну, ничего, ничего, в следующий раз я подготовлюсь.
Он рассказал ещё немного про вчерашнюю ночь. В целом ничего дельного Свити это не дало, она просто радовалась, что смогла спасти пони. Ирис всю дорогу молчала улыбаясь. Наконец из чащи они вышли на тропинку, по которой цветочница отказывалась идти и тут они внезапно встретили Икурварху.
Зебра слегка опешил от такой встречи, да и Свити крайне удивилась. Они молчали несколько мгновений, но Шпунтиков радостно поприветствовал зебру и начал с ним диалог.
– Здорово полосатый! – механик вытянул копыто вперёт.
– Здорово, – Икурварха стукнул копытом в ответ.
– Ты что, опять к ведьме ходил? – спросил Шпунтиков.
Свити удивлённо окинула взглядом своего друга. Тот несколько засмущался, он потёр копытом затылок и ответил, что вовсе не к ней. Просто забыл на работе важную веешь, и пришлось возвращаться.
– Через лес? – с сарказмом поинтересовалась Свити.
– Ну, я люблю прогуляться, – ответил он.
– Ага, как твои друзья, – недовольно подметил Шпунтиков, – причём ладно бы уже под утро, но только Иван в лес, как они меня оставили ждать, а сами пошли проверять, не зашёл ли кто в тыл.
– Вы о чём? – поинтересовалась Свити у механика.
– Да, всё про вчерашнее, – отвечал тот, – эти два оболтуса сказали, что надо проверить, не остался ли кто-то из мертвецов в деревне. Мне сказали ждать Ивана у кромки леса, а сами ушли. Хотя мы уже проверяли деревню, перед тем, как пойти в лес, а Иван чётко говорил, что нам разделяться нельзя!
– За ними это водится, – печально ответил Икурварха.
– Да и за тобой тоже, – усмехнулся Шпунтиков, – ты тот ещё раздолбай. Не каждый приезжая в деревню может, – он громко выкрикнул следующее слово, – Случайно! Пойти работать на медвежатников.
Дропс удивлённо поглядела на друга. Тот неловко улыбнулся, но поведал, что, когда впервые прибыл в Цветково, связался не с теми ребятами, которые оказались ворами. К счастью для него всё обошлось, и он не загремел за решётку.
– Да, он у нас немного тупенький, – продолжал разглагольствовать механик, – так, то если ты хочешь выйти за него замуж, то следи за ним.
Свити словно током ударило, Она встала как вкопанная и поглядела на Икурварху. Тот был в не меньшем шоке, тоже застыл, при этом покраснев, как помидорка. Ирис ласково улыбалось, ей было приятно слышать о возможной свадьбе её друзьях.
– Нет, нет, нет! Я не собираюсь выходить за него замуж!
– А я не собираюсь на ней жениться!
– Я тоже так говорил! А теперь я семейный пони и счастлив. Местами, – механик пошёл вперёд.
– Местами, – крикнул в след Икурварха, – я так понимаю, эти места, где можно выпить?
– Разумеется! – Весело отвечал тот, – Особенно сегодня, ведь я такое пережил. Вы не представляете.
Пока Шпунтиков рассказывал свои злоключения, Ирис принюхалась к седельной сумке Икурвархи. Жеребец тут же перевесил её на другой бок. Цветочница хотела обойти его, но зебра отошёл в сторонку. Он улыбнулся ей и взглядом указал на Блю Стар. Ирис вновь подошла к подруге и стала ждать окончание разговора.
Назад в деревню двинулись уже вчетвером. Свити буквально съедала недовольным взглядом своего друга, а тот делал вид, что ничего такого не замечает. Ирис продолжала улыбаться и молчать, а Шпунтиков… он говорил… много говорил… очень много говорил. Он и раньше был общительным пони, но после того, как побывал на волосок от смерти, да ещё и провёл ночь на дереве, ему очень хотелось обсудить это с кем-нибудь.
На счастье такая возможность ему представилась. Так как механик хотел сразу зайти в трактир, вся четвёрка двинулась на площадь. Но до желанной цели Шпунтиков так и не дошёл. У самых дверей трактира его перехватила жена. Старшая по теплицам принялась радостно обнимать своего ненаглядного муженька. Она искренне, со слезами благодарила Блю Стар и Ирис, за то, что помогли вернуть его.
– Дорогая хватит, поставь меня на землю, – пытаясь вырваться из железной хватки жены, пыхтел Шпунтиков.
– Ну, уж нет, ещё чего доброго снова влипнешь куда-то, – отвечала она, продолжая раскачивать мужа на передних копытах, словно ребёнка, – теперь дома будешь сидеть, нечего шляться по лесам, да за упырями гоняться.
– Будем честны, всё было немного наоборот, – усмехнулся Икурварха, за что словил недовольный взгляд старшой и Блю.
– Дорогая, а как же я на работу ходить буду?
– Ничего не знаю, на дому будешь заказы принимать!
Она поволокла мужа домой. Тот брыкался и упирался, но справится с ней оказался не в силах. Шпунтиков ещё долго пытался вразумить супругу, что не стоит за него так волноваться. Но она осталась глуха к его мольбам.
– Так, а теперь ты друг мой любезный, – обратилась Блю Стар к Икурвархе.
– А что я?
– Ты что, действительно к ведьме ходил? – кобылка с подозрением поглядела на него.
– Что ты! Нет, конечно! – оправдывался жеребец.
– Ты же вроде говорил, что планировал сегодня весь день читать, – укоризненно заявила она.
– Я же говорю, что да, но я забыл книгу на лесопилке.
– Ты читаешь во время работы?
Глаза зебры забегали. Он немного помялся и ответил:
– Ну да, не за книгой я ходил. И не совсем за своей вещью.
– А от сюда по подробнее.
Тут Икурварху прорвало. Он всё, как на духу начал выкладывать своей подруге. Дело было в том, что в последнее время жеребца умчали головные боли из-за недосыпания и постоянных кошмаров. Сначала он принимал морфин, но после Тотеншванц настрого запретил ему это делать, так как могла выработаться зависимость. Некоторое время Икурварха терпел, но вскоре уже просто начал сходить с ума. Из-за прекращения сообщения с большой землёй, подходящих лекарств не было, а те, что имелись, не помогали. Но вот однажды, когда ведьма в очередной раз приходила в деревню, она заметила его страдания. Она предложила ему какой-то отвар, который внезапно помог. Теперь раз в несколько дней, он ходил до её хижины, что бы запастись чудодейственным средством. На вопрос подруги, почему он сразу не возьмёт большую партию, Икурварха пояснил, что ведьма просто не даёт больше, чем на один раз, благо действует лекарство почти два дня.
Погоревав над судьбой друга, Свити попрощалась с ним и с Ирис, и направилась в медпункт. До одиннадцати часов времени было предостаточно, поэтому она решила обработать раны и царапины, что покрывали практически всё её тело. После она планировала завалиться домой и попытаться поспать пару часов, чтоб в ночном рейде не клевать носом.
Чейнджлинг врач встретил её распахнутыми от удивления глазами. Поведав ему краткую историю своих лесных похождений, кобылка попросила что-нибудь для обработки ран. Тотеншванц сразу взялся за бутылочку с прозрачной жидкостью и принялся обрабатывать раны Свити одну за другой.
– Вам у нас весело? – поинтересовался он между делом.
– О да, – кобылка скривилась от жгучих ощущений, – в гробу я видала такое веселье.
– Соглашусь, – мало того, что зомби мне тут разнос устроили, так вчера ещё медпункт, кто-то ограбить пытался.
– А кто?
–Ох! Если бы я знал. Но не волнуйтесь, скоро всё закончится, – чейнджлинг еле заметно улыбнулся.
– Откуда такая уверенность?
Тотеншванц поведал ей, о сегоднящней встречался с Александром, что жил за деревней у тракта. Тот рассказал ему, что установил причину, почему мертвецы пробуждаются. Дело было в специальном заклинании, которое кто-то не добрый наложил на деревню. Однако этот кто-то должен был постоянно находится в деревне, для его постоянного поддержания. Если этого гражданина удастся поймать и обезвредить, то эффект от его проклятия пройдёт сам собой.
Новость, несомненно, порадовала кобылку, но уверенность, что тайного злопыхателя деревни удастся быстро вычислить, она не разделяла. Хотя знание того, что маг, устроивший это всё, по-прежнему находится в деревне, несколько облегчало работу. Дропс задумалась о том, чтоб во время сеанса связи поподробней расспросить у консультанта по чёрной магии про особенности подобных заклятий.
С этими мыслями она вернулась домой, но попутно она заглянула к Икурвархе и Ирис. Пони легла на кровать и попыталась уснуть. Она лежала довольно долго, стараясь расслабиться и не думать ни о чём. Постепенно её глаза смыкались, и она проваливалась в сладкое забвение. Снов она не видела, только почувствовала, как пролетело время.
Проснувшись ближе к одиннадцати, Свити извлекла из тайника кристалл связи и активировала его. Грани артефакта замерцали обликами бледно-зелёного света, и перед кобылкой появилась магическая голограмма. Быстро отчитавшись перед командованием о прошедшем расследовании, она обратилась к консультанту. Обрисовав ей ситуацию с возможным наложением проклятия и своими мыслями по этому поводу.
Маг единорог внимательно выслушал её. Он открыл толстый фолиант, быстро пролистал его, немного подумав, маг начал разъяснять. Некоторые особенно мощные проклятия действительно можно было прикрепить к определённой площади, заставляя на ней концентрироваться тёмные силы. Из описания Свити для магов стало очевидно, что заклятие наложено на кладбище, это приводило к искажениям природы на нём. Деревня находилась близко к кладбищу, но там магия просто вызывала у местных кошмары.
Были только две тонкости. Одна заключалась в том, что перманентно наложенное заклинание могло просто вызывать эффект, но при этом маг никак не мог контролировать процесс. Такие заклинания применяли для защиты храмов, артефактов или даже для обороны. Специалистом по подобным ловушкам был печально известный король Сомбра. Заклинание накладывалось, после чего, в результате его активации, жертва попадала под воздействие. Если маг хотел, чтоб эффекту подвергся кто-то конкретный, то надо было контролировать процесс самому. Из этого вытекала вторая проблема. Маг должен был слить свой магический поток с потоком заклинания. Он обретал власть над эффектом проклятия, но подобная операция могла попросту иссушить все магические силы. Для этого, тот, кто контролирует проклятие должен был либо подчитываться из определённого источника, либо делать передышку, желательно часто и на долго.
Свити решила подробнее расспросить про источник. Маг объяснил, что источником для мага может служить всё, в чём может находится магия. Это может быть как предмет, так и живое существо. Однако, магия в предмете быстро заканчивается, если это конечно не артефакт на уровне амулета аликорна или элементов гармонии. Магия в живом существе будет более стабильным и долговечным источником. Однако для каждого заклинания необходимо настроится на определённую магическую волну. Так белая магия черпала свои силы из покоя, любви, радости. Магия тьмы хорошо гармонировала со страхом, болью, ненавистью. Если учесть, что заклятие, поднимавшее мертвецов, являлось тёмным, то источник должен был испытывать при этом сильные физические или моральные страдания.
От этих слов в голове кобылки словно щёлкнул тумблер. Если слова Ирис верны, то Торакар кричит каждый раз, когда пробуждаются зомби. Он перенёс сильное психологическое потрясение, а значит, мог быть идеальным источником. За жеребёнком надо было проследить.
Кроме доклада и консультации, кобылка надиктовала письмо для своих друзей в Понивиль, чтоб они не волновались. Секретарь быстро записала её слова и передала свиток в канцелярию. Свити были даны новые инструкции, которые в принципе не сильно не отличались от старых. Только теперь она должна была сосредоточится на расследовании происходящего в Цветково.
Закончив сеанс связи, кобылка направилась к сельсовету. Тут уже находился Иван, глава и двое друзей Икурвархи, которые вчера ходили в рейд. Глава что-то разъяснял всем троим, говорил как всегда спокойно и взвешенно. Заметив приближение Блю Стар, он сказал Ивану, чтоб тот ввёл её в курс дела и удалился.
Участковый посмотрел на кобылку сердитым оком, но поручения главы выполнил. Он рассказал, что сегодня с позволения главы и Ивана, маг Александр планировал провести небольшой опыт на мертвецах. Отряду дружины требовалось не мешать проведению эксперимента, а по возможности помочь магу в случае осложнений. К сожалению, глава не удосужился пояснить, в чём конкретно заключался эксперимент, когда он состоится и чего ждать конкретно дружине. После он кратко зачитал инструктаж, поясняя добровольцам простые правила поведения, чтоб ситуация не вышла из-под контроля и уж тем более не получилось как вчера.
Свити поинтересовалась у своих новых товарищей о причинах, которые побудили их повторно отправится на весьма сложное и опасное задание. Те, весело отшутились, что после вчерашнего они так и не смогли выловить или ликвидировать хотя бы одного зомби. Своим результатом дружинники оказались не довольны и решили исправить досадный косяк. В ответ они поинтересовались у кобылки, по какой причине она решила ввязаться в столь рискованное дело. Та прямо ответила, что сегодня она намерена поймать вора, что обворовывал пони в деревне.
Вскоре отряд выдвинулся на задание. По старой доброй традиции они сперва прогулялись по деревне. Труп, что застрял в мусорной яме, был извлечён оттуда ещё днём и предан огню. Но, гарантировать, что в тишине ночной в подвале кто-то не рявкнет хой, никто не мог. Да и то, что в южном лесу остались разлагаться аж целых шесть покойников, тоже не предвещало ничего хорошего. Оставалось только надеяться, что они будут бродить там до утра и не сунуться в деревню.
Чёрная громада северного леса и днём смотрелась крайне неприветливо, а в тусклом мерцании звёзд, она представляла из себя, словно прорыв в реальности, через который открывался взор на потусторонний мир, в котором не было место пони, не было место свету, не было место привычному и обыденному. Но именно в эту непроглядную мглу лежал их путь. Иван поручил жеребцам остаться у кромки леса вместе с Блю, поскольку не хотел брать её с собой в самую чащу, но кобылка настояла на том, что одному там будет куда опаснее, да и она вполне может ему пригодиться. Друзья Икурвархи согласились с ней, приведя в ответ на возражения Ивана, его же слова о том, что нельзя бродить по одному. Участковый сердито хмыкнул, но, всё же, разрешил кобылке последовать за ним.
Темень вокруг казалась материальной. Фонарь, что нёс Иван, давал совсем мало света. Его слабые лучи словно бились о непроглядный мрак и рассыпались в прах. Свити старалась идти на одной скорости с участковым, и как можно ближе к нему, в некоторые моменты чуть ли не приживаясь к нему. Он это заметил и что-то недовольно буркнул. Странное чувство говорило кобылке, что если она хотя бы кончик хвоста высунет за пределы освещённой местности, то неведомая сила сразу затянет её в ночь и поглотит.
Иван шёл уверенно и быстро, ему прекрасно была знакома эта местность. Кобылка постоянно спотыкалась о корни и упавшие ветки. Всеподавляющие чувство страха пронзало её сердце, но Свити по-прежнему старалась не отставать. И вот участковый остановился и погасил свет. В наступившей тьме Дропс услышала, как бьётся её сердце. Тьма была абсолютна и непроницаема, она сковывала движения, затрудняла дыхание, вызывала странные и жуткие образы в разуме. Ей тут же стало казаться, что они окружены неисчислимыми легионами нежити и прочих созданий мрака, что таились в тех уголках мироздания, которые милостивая природа старалась спрятать изо всех сил. Кобылке захотелось бежать как можно дальше в обратном направлении, вырваться к свету, хотя бы к тусклым огоньками звёзд. В груди разгоралось желание вновь ощутить то, что она находится в привычном для себя мире, где есть небо и земля, день и ночь, добро и зло, а не в мире, где нет ничего, кроме неестественной тьмы и неописуемого ужаса.
Взяв себя в копыта, она обратилась к Ивану, шёпотом спросив, почему он погасил свет. Тот тихо ответил, что они уже приблизились к границе кладбища, а значит, тут уже могли блуждать мертвецы, которые зарылись не в свои могилы, а спрятались в корнях деревьев, звериных норах или просто закопались под ближайшим кустом. Зомби зарывались в землю не всегда в том же месте, где восстали, под кладбищем уже была прорыта сеть туннелей, в которых они пережидали день. Не так давно глава хотел раскопать все могилы и сжечь мертвецов при свете дня, но после того, как десять захоронений были вскрыты, оказалось, что мертвец лежал только в одной, и тот представлял из себя скелет, который не мог двигаться. Остальные были пусты или соединялись подземными ходами.
Пройдя метров десять или двадцать, они достигли границы кладбища. Казалось, что местность была накрыта куполом, который не пропускал немощный свет звёзд сюда. Лишь странный, потусторонний туман, что издавал лёгкое зеленоватое свечение, давал понять, что происходит. Вдоль ограды кладбища медленно брёл хромой силуэт пони. Он громко охал и стонал, периодически срываясь на вой и плач. Зомби больше напоминал раненного на войне бойца, что слепо искал своих, изнывая от ужасных ран, через которые медленно утекала его жизнь. Его плачь, заглушил неистовый вопль, в котором кобылка смогла различить смех. Второй зомби, окутанный клубами зеленоватого тумана, взгромоздился на надгробье и, расправив свои обглоданные червями крылья, попытался взлететь. Он рухнул на землю, но продолжал махать костями, теряя последние перья, и пытался двигаться вперёд, словно думал, что летит. Третий мертвец, привалившись спиной к столбику кладбищенской ограды, что-то бубнил себе под нос. Едва его стонущий собрат приблизился к нему, как он вскочил и со всей силы ударил его. Стонущий мертвец повалился на землю, дрыгая ногами и пытаясь встать. Агрессор же напал на него и принялся молотить копытами, обрушивая на него град ударов.
– Чего это они? – прошептала кобылка.
– Мучаются, – Иван взял двустволку наизготовку.
Недалеко от них послышалось шуршание. Иван и Свити обратили внимание на то, что из-под земли, метрах в четырёх от их местоположения, стал сочиться зеленоватый туман. В его мерцающих клубах виднелось, как вздымался бугорок земли. Вскоре из земли показалась морда ещё одного мертвяка. Практически лишённый плоти скелет единорога встал в полный рост. Они отряхнул с себя пыль и землю и деловито зацокал в сторону кладбища. Проходя мимо дружинников, скелет бросил взор пустых глазниц на Ивана и Свити. Кобылка приготовилась бежать, а жеребец прицелился в него. Чёрные, глазницы единорога словно пронзили Дропс своим ледяным взглядом. В памяти сразу стали всплывать картины, что внушали страх, те моменты жизни, о которых Свити хотела забыть навсегда. Но мертвец отвернулся от незваных гостей и гордо зашагал по своим делам.
– Похоже, сегодня они просто встают, – Иван опустил ружьё.
– Зовем остальных? – голос кобылки слегка вздрогнул.
– Нет. Многовато их. Смотри, – он указал в дальнюю сторону кладбища, где у некого подобия костра стояли еще двое зомби. Один из них что-то пытался говорить другому, а тот делал вид, что слушал его, – не ровен час, опять соберутся, да в деревню рванут.
– А откуда такая уверенность?
–Обычное дело, – Иван не отрывал взгляда от просторов кладбища, – они собираются большой толпой и идут в деревню. Если они никуда не собираются идти, то встают трое или четверо.
– И вы всё это время сидите тут?
– Нет. Если их много, возвращаемся в деревню и следим, чтоб никто по улицам не шатался. Если их немного, то зовём остальных и пытаемся изловить, хоть одну бестию. Всю ночь торчать тут нет смысла.
– А бывало так, что их собралось много, а в деревню они не пошли? – не унималась кобылка.
– Бывало, тогда просто патрулируем деревню, на всякий случай. Думаю, сегодня как раз тот случай.
Из тьмы, в клубы люминесцирующего тумана выплыли ещё две фигуры. Иван и Свити направились в сторону деревни. Через несколько десятков метров Иван остановился и стал прислушиваться. Убедившись, что по лесу никто, кроме них не ширится, он зажёг фонарь. Вернувшись к остальным дружинникам, участковый быстро обрисовал ситуацию и, разбившись на две команды, они рассредоточились по деревне. Друзья Икурвархи направились на восток деревни, а Свити и Иван на запад. Участковый хотел убедиться, что Ирис опять не проигнорировала все предупреждения и не отправилась к теплицам. Но кобылка уверила его, что в этом нет необходимости. Иван недоверчиво окинул Блю взглядом, но прислушался к её словам.
– Вот мне интересно, как эти ребята не боятся мертвецов? – внезапно спросила кобылка.
– Ты про воров? – Иван суров, оглядывался по сторонам, – Они вообще бесстрашны. Вчера даже не поверил, что Туз прислал нам помощь.
– А сегодня они не пришли?
– Они сегодня Александру будут помогать.
– Он что, с бандитами на короткой ноге? – вот уже чего кобылка не ожидала, так этого.
– Нет, их глава попросил, – Иван тяжёло вздохнул, – допрыгается он, в лагеря уедет вместе с Тузом. На Азкабане как раз после амнистии места освободились. Дожили, советский чиновник якшается с бандитами.
– Ну, как говорится. В развитых и отсталых странах чиновники и бандиты похожи дуг на друга, – кобылка улыбнулась, – только в отсталых, и те, и другие похожи на бандитов, а в развитых, и те, и другие на чиновников.
Иван с удивлением поглядел на спутницу. Та продолжала мило улыбаться и ждать его ответа. Поняв, что это она так шутит, Иван усмехнулся, и они продолжили патруль. Несколько раз их останавливал вой, что доносился из северного леса. Судя по звукам мертвецов, встало уже много, но они не спешили идти в деревню.
Иван и Свити осмотрели несколько улиц, настучали по макушке одному, случайно пойманному бухарику, который поплёлся среди ночи за самогоном. Продолжая следить за порядком, Дропс начала расспрашивать участкового, про воров более подробно. Сначала он отвечал весьма пространно, так как ему было не до разговоров, потом немного озлобленно, ибо ему надоели постоянные вопросы, но потом, он начал соображать, что Блю Стар пыталась, выявит закономерность в действиях воров.
Участковый, по мере разговора, начинал понимать, что простая истина ускользала от него. Все свои силы он сосредоточил на борьбе с мертвецами и не особо обращал внимание на воров и не вдавался в подробности этого дела. Однако именно в такие ночи, когда они патрулировали деревню, не смея сунуться в лес, и происходили кражи. Удивительно, но практически все они совпадали периодичностью с дежурством определённых дружинников.
От диалога их оторвал звонкий голосок Ирис. Цветочница бежала вдоль по улице и звала подругу. Иван крайне возмутился тому, что она опять нарушает комендантский час, а уж когда он узнал, что это по инициативе Блю, он хотел прибить свою спутницу. Однако кобылка вовремя объяснила ему причины столь наглого использования доброты своей подруги. Но не только подруги.
Навесной замок слегка лязгнул и ослаб. Дверь медпункта отварилась, жалобно скрипнув. Две тени проникли в темноту пахнущего хлоркой и лекарствами коридора. Ступая осторожно, стараясь избежать лишнего шума, что было трудно из-за наличия копыт, воры медленно двигались к кабинету Тотеншванца. Войдя в него, один из налётчиков сразу направился к сейфу, а второй принялся рыться в столе.
Зажёгшийся в кабинете свет, заставил злоумышленников впасть в панику. Но тут, же они успокоились, осознав, что произошло. Их удивлённый и испуганный взгляд устремился на сидящего в кресле в углу жеребца. Икурварха мрачно глядел на своих друзей, которые никак не ожидали его тут увидеть.
– Ну, здравствуйте ребята? Как дозор? – спросил зебра.
– Полосатый, ты, что тут делаешь? – спросил один из них.
– Тот же самый вопрос, к вам, – Икурварха опёрся головой на копыто, а в его взгляде явственно читалось «ну, давайте, расскажите мне, что вы тут на задании».
– Как бы тебе сказать, – один из жеребцов направился к нему, – у нас тут одна мысля, мы хотели её проверить…
Зебра достал из-за пазухи нож. Он демонстративно повертел его в копыте, как бы говоря, что готов применить его в любой момент. Его оппонент остановился и сделал шаг назад.
– Я думал, что мы завязали, – грустно сказал зебра, – честные граждане, в честной стране.
– Ты вот взрослый жеребец, а говоришь, как жеребёнок, – с усмешкой отвечал один из них, – неужто тебе охота всю жизнь гнуться на лесопилке?
– Да, – вторил ему второй жеребец, – сколько тебе на ней платят? Пятьдесят? Шестьдесят? Да в кабаке за час можно спустить больше, чем ты заработаешь в месяц.
– Вспомни, раньше мы по две тысячи на рожу могли заработать за одну ходку, – первый вновь попытался подойти к зебре, но тот осадил его взглядом, – а сейчас что? Копейки!
– Так вы бы на работу нормальную устроились, – прошипел зебра, – думаете, я не хочу много зарабатывать? Хочу! Но я хочу делать это честным трудом, а, не обирая несчастных граждан! Особенно в такое время!
Жеребцы засмеялись. Их смех вызвал в душе жеребца бурю эмоций, которая чуть не привела его в ярость. Желание набросится на них и выбить смешки из их тупых голов, уравновешивалось простым осознанием того, что он, во-первых, не хотел причинять им вреда, а во-вторых, понимая, что в состоянии аффекта он с ними не справится.
– Тут особый случай, – ответил первый, – мы конкретную вещицу ищем, а остальное, это так, плата за лишний риск.
– Денег заплатят столько, что хватит на безбедную жизнь, – второй довольно ухмыльнулся, – свалим наконец из этого убогого места. В Эквестрию, в Лас Пегас или Мэйнхеттен.
– Да. Вот там заживём. Казино, выпивка, продажные кобылы. Всё, о чём мы мечтали когда-то.
– Слушай, а давай с нами. Ты парень опытный, с тобой мы с этим делом быстро разберёмся. Денег на всех хватит!
– Продажные кобылы, – Икурварха ударил себя копытом по морде, – вы же геи! Хотя какие вы геи, вы пидарасы!
– Значит, ты отказываешься? – жеребцы криво улыбнулись, в принципе, они и не собирались с ним делиться, просто заговаривали зубы, – что же, хорошо, что мы сегодня грабили больницу, если до утра дотянешь, может, успеют тебе помощь оказать.
– Вам следовало сегодня морг ограбить, – раздался за их спиной голос участкового, – далеко нести бы не пришлось.
В глаза бывших друзей Икурвархи отпечатался неподдельный ужас. Они, дрожа повернулись назад, надеясь, что им послышалось. Увы, их надежды не оправдались и в проёме двери они увидели Ивана Хеллсинга. Рядом с ним ехидно ухмылялась Блю Стар, а за спиной прыгала Ирис, пытаясь увидеть, что там происходит.
Жеребцы поникли. На них медленно наползало осознание того, что они провалились. Если бы сегодня они не рискнули повторить неудавшуюся вчера попытку ограбить медпункт, может пронырливая кобылка не о чём не догадалась. Они засмеялись, понимая, что их карта бита и терять нечего, и попытались прорваться. Один кинулся на Икурварху, они сцепились и повалились на пол. Второй кинулся на Ивана. Участковый тут же опрокинул незадачливого налётчика и ударом копыта вырубил его.
Икурварха откинул в сторону нападавшего, но потерял нож. Тот, освободившись от хватки бывшего друга сиганул в окно, разбив его. Участковый подбежал к разбитому окну и попытался подстрелить беглеца, но промахнулся. Свити же выскочила на улицу и кинулась вдогонку. Испуганная Ирис в начале, закричала, лёгши на пол и закрыв голову копытами, а когда мимо неё проскакала её подруга, он поднялась и побежала следом.
Свити скакала очень быстро, но сократить расстояние с ним никак не могла. Налётчик быстро удалялся, петляя по улицам деревни. Двигаясь в сторону моста через речку, он явно хотел скрыться в лесу, а может и на «малине». Кобылка выжимала из себя все силы, понимая, что в ночи ей никак не получится найти преступника. Грабитель пересёк мост и скрылся за тупиком.
Кобылка крайне пожалела, что у неё нет ни рога, ни крыльев. Обругав логику Селестии, что послала на эту миссию не единорога или пегаса, а простую земнопони, она пробежала через мост, поднялась по дороге наверх и осмотрелась. Она вглядывалась вдаль, но не могла заметить на тракте никакого движения. Дропс попыталась прислушаться и услышала слабый хрип позади себя.
Глухой хрип, напоминающий стон или рык, который издавали зомби. Кобылку пробил ознобу, она резко повернулась, готовясь принять бой, но, никого позади не оказалось. Однако в темноте около тупика, кто-то шевелился. Свити встала в боевую стойку, однако тот, кто копошился во тьме, не пытался напасть на неё, а просто хрипел. Свити успокоилась, она достала фонарик из седельной сумки и зажгла его. В слабом луче света, она увидела преследуемого.
Жеребец, лежал, зажимая копытом разрезанное горло. Он бился в предсмертных судорогах, жадно хватая ртом воздух и давясь собственной кровью. Его глаза взывали о помощи, он протянул копыто к кобылке, но силы оставляли его. Свити бросилась к нему, она хотела оказать помощь, однако от неожиданности не могла понять, с чего начать. Как бы она не старалась, простая земнопони никак не смогла бы помочь при таком ранении. Издав последний хрип, жеребец закрыл глаза и затих.
Свити сидела рядом, тяжело дыша и пытаясь собрать мысли в голове воедино. Позади послышался слабый цокот копыт и тут она осознала, что убийца может быть всё ещё здесь. Она резко повернулась и направила луч фонаря в глаза тому, кто приближался к ней. Во тьме блеснули толстые линзы очков. Рыжий единорог с чёрной гривой, облачённый в мантию прикрыл глаза копытом.
– Что тут происходит? – взволнованно спросил он.
– Александр, это вы? – Свити отошла назад, она поглядела на труп грабителя, посветив на него фонарём.
– Это… – шокировано воскликнул маг, – это… – он зажал рот, но не смог сдержать рвотный позыв.
Кобылка огляделась и увидела, что со стороны домика Александра к ним неслись три фигуры. Тут же её отвлёк крик Ирис. Цветочница стояла около трупа и кричала:
– Пожатая жизнь! Это он! Он снова слышит голос тех, кто молчит! Он зовёт, тех, кто не слышит! Жеребец, запрягший кровавую тройку! Великое пламя! Крылья, закрывающие небо! Пепел! Пепел! Пепел повсюду!
Ирис издала протяжный вопль и кинулась наутёк. Тут же на дорогу выскочили Икурвархи и Иван. Три фигуры, приближающиеся со стороны дома Александра оказались Степаном, главой и Подковой. Они оглядели труп и тут же начали разбираться в том, что тут произошло. Особенно рьяно это делать начал Иван. Свити же пыталась понять, что за ужас тут творится. Единственное, пришедшее ей в голову, так это осознание того, что воры не просто так действовали в те ночи, когда мертвецы пробуждались, но не нападали на деревню. Они как-то были связаны с тем, кто проклял Цветково и, Свити только что наступила ему на хвост.