Возрождение

Но забыли про овраги

13.11.2038 от Воцарения Сестёр
Эквестрия Освобождённая, окрестности Линдисбарна
Время 07:31
«Снегирь» прошёл над городом на малой высоте, ещё и отстрелив несколько тепловых ловушек за окраиной, чтобы его точно заметили. Отдалившись от Линдисбарна на километр, приземлился на дороге, высадил троих и тут же снова взмыл в небо, быстро превратившись в точку.
Сапфир Роуз, старлей Никита Шорохов и Инфинити Скайс, трое офицеров от каждой из сторон альянса, эква, человек и пони, неспеша двинулись в сторону города.
Им навстречу выходил отряд дружинников, усиленный двумя шаманами и сам вождь. Но, поскольку ни прибывшие, ни карибу не делали агрессивных жестов и не пытались напасть, пока всё было тихо.
Роуз развернула и подняла в воздух красный флаг, символ мирных намерений и просьбы переговоров у карибу. Одна из «валькирий», сопровождавшая вождя, ответила тем же и, наконец, переговорщики подошли вплотную.
— Приветствую вас от имени клана Боевых Уз, незнакомцы. Я- вождь Ульфрик Штормовой Глас. С добром или с худом вы явились к нам?
— Приветствуем и мы от лица Сестёр. Я посол Сапфир Роуз, это старшие лейтенанты Инфинити Скайс и Никита Шорохов. Мы пришли с добром и хотим провести переговоры,
Названные поочерёдно козырнули. Инфинити при этом не поднимая забрала осматривала свиту вождя. Количество важенок-«валькирий» кобылку радовало и давало прочную надежду на то, что переговоры пройдут гладко и продуктивно.
То же отмечала Роуз, до того хорошо познакомившаяся с порядками союза племён. И вид важенок в броне и при оружии вселял в экву уверенность, что всё пройдёт хорошо.
Шорохов, просканировав свечения и психофон свиты вождя, немного расслабился. Всё в точности, как докладывала разведка, вменяемые, адекватные карибу. Жаль, что таких только один клан а в остальных подобные личности попадаются редко.
Ульфрик, в свою очередь, осматривал прибывших. Все трое явно были разумными и облачёнными в примерно одинаковую броню, даже странное четвероногое создание, носившее эквинское имя. Когда кобылки подняли забрала Штормовой Глас с трудом сдержал удивлённый вздох- лицо приземистой пони не отличалось от эквы. Для вождя было некоторого рода шоком встретить такую разумную, но вида он не подал.

Толдфир, мастер рун, внимательно рассматривал Никиту, плосколицего чужака. Без сомнения, один из тех самых пришельцев привлёк его почти полным отсутствием эмоций и ментального фона. Олень не ощущал ни единой эманации от этого создания но почему-то не сомневался что Шорохов прекрасно чувствует всё вокруг. Но угрозы чужак не представлял. Пока что.
Сигрид, сестра вождя, так же рассматривала прибывших. Вид единорожки в футуристичной броне и явно при оружии заставил её губы изогнуться в едва заметной улыбке. То, что эквы как-то сдружились с чужаками было для «валькирии» очевидно, ведь никто в мире не делал подобного снаряжения. А значит, пришлые не непонятные монстры из бездны, а вполне себе разумные, с которыми можно иметь дело и договариваться.
Ульфрик довольно фыркнул, будто подводя итог.
— Замечательно! Тогда, приглашаю вас в город. Чем торчать в поле как пугала сядем за стол и побеседуем за кружкой мёда,
Эква кивнула, подождала когда вслед за Ульфриком и свитой двинется человек и зашагала следом. Пусть она и понимала, что эти олени вменяемые, но всё же в душе царил больший покой, когда Сапфир ощущала себя прикрытой. Около окраины города устроили стрельбище, где практиковались лучники и арбалетчики. То и дело раздавались обманчиво мягкие тычки стрел в соломенные мишени, когда стрелки спускали тетивы.
Притом самострелов было неожиданно много и они отличались по конструкции от обычных оленьих изделий. А одна из «валькирий», всаживавших стрелу за стрелой в соломенные мишени, отличалась от важенок тёмно-зелёными косами, спадающими из-под шлема.
Сигрид, заметив интерес послов, пояснила.
— Хороши, а? Это Глимин Фир придумала так самострелы улучшать, и вот теперь учит Валькирий и комесов с ними обращаться.
Шорохов присмотрелся к арбалетам в руках стрелков. Облегчённые по сравнению с обычными оленьими конструкциями, с интегрированными взводными рычагами и рамочными прикладами. Скорострельность у таких агрегатов была намного выше обычных а мощность лишь немногим ниже, что стрелки компенсировали бронебойными наконечниками и плотностью огня.
В городе их встретила вполне себе суета. Сапфир быстро оглядела обстановку, отметила все сколь нибудь важные детали. Она видел, как Клан Боевых Уз собирал обозы вовсю готовятся к отправке вглубь материка. И явно не для того, чтобы присоединиться к тингу Даинна.
Сапфир с интересом смотрела, как а городской площади во всю тренируются дружинники вместе с эквинами, решившими отомстить за промывание мозгов. Стук деревянных мечей, топот, резкие выдохи и выкрики так и взлетали в воздух.
Те жеребцы, кто не захотел прощать собственную мозгомойку и надругательство над любимыми, решили воспользоваться шансом. У каждого горожанина, кто решился присоединиться к дружинникам было похожее выражение глаз. Глубокая, подспудная ярость и боль, сплетавшиеся в тёмные искры, заставлявшие раз за разом скрещивать тренировочные клинки, сходиться врукопашную и вскакивать с земли невзирая на синяки и ушибы.

Ульфрик провёл делегацию в один из центральных домов, прежде принадлежавший коменданту а сейчас прихватизированный дружиной под нужды штаба.
Обстановка внутри осталась почти прежней, за исключением знамён на стенах и порубленного на дрова "трона" бывшего коменданта, в данный момент трещавшего в камине.
В воздухе ощущалось напряжение, но не такого толка, который может привести к побоищу. И ещё сгладить его помог вскрытый бочонок мёда.
Когда все расселись за стол, Ульфрик взял слово.
— Я вижу на вас шевроны с гербами Эквестрии. Значит, пока мы тут выбивали даинновых прихвостней из одного городка, Сёстры как-то успели договориться с иномирцами. Интересный расклад, но хотелось бы расскажете побольше,
Пони кивнула и рассказала вождю, как на стыке октября и ноября произошло вторжение в их Эквестрию. К счастью, армия среагировала быстро, и много вреда даинновские рейдеры не нанесли. Пока готовилась контратака, смогли просочиться ещё две группы, но обе были уничтожены людьми практически по выходе из порталов.
Шаман и мастер рун переглянулись. И Иддриха и Толдфира последние несколько лет одолевало беспокойство, которое достигло максимума в последние дни. Оба чувствовали, что границы мироздания кем-то нарушались, но не знали ничего конкретного.
Мастер рун поигрывал несколькими предсказательными костяшками, словно раздумывал, бросить их или нет.

— Я помню, как чувствовал волнение в ткани мира. Не думал, что Даинн окажется столь безрассуден. Как я понимаю, вы не столь беспечны, чтобы пробивать бреши в ткани мира и используете иной способ перемещения? Как те летающие суда, о которых столько слухов в последние дни?
— Именно, товарищ шаман. Космические корабли не настолько же быстрые, как порталы, но куда надёжнее и безопаснее.
Инициативу перехватила Сапфир, собиравшаяся подарить верхушке Боевых Уз один интересный факт, которому была свидетелам.
— Кстати, о безопасности. Незадолго до наступления, я находилась в рабстве у мэра одного городка, через который проходила группа, собиравшаяся в межмировой рейд. И смогла кое-что подслушать, пока тот гадёныш и командир рейдеров обсуждали дела,
Единорожка вздохнула и положила голову на сведённые руки. Потом мило улыбнулась Иддриху, шаману Боевых Уз, уже понимая, какой эффект произведут следующие её слова.
— Они провешивали портал вслепую, без ориентира на другой стороне и знания координат мира-цели. И шаман всего-то собирался попросить мэра о формальном оцеплении стражи,
Раздался слитный удар, когда ладони шамана, мастера рун и Ульфрика повстречались с их лицами. И Иддрих, не отнимая руки от лица, разразился потоком проклятий.
— Один всемогущий, что за жадные безумцы! Слепой портал в неизвестный мир! Чтоб их Хъёгг на том свете во все дыры драл! Чтоб их шкурой их же сыновья подтирались! Чтоб им весло от драккара в гузне триста раз провернули! Недоумки дерьмоголовые!
Ульфрик, дав шаману немного выплеснуть раздражение, коротко кашлянул и подчинённый тут же успокоился. Иддрих всё ещё был зол, но напоминание вождя немного переменило характер этой злости. И шаман погрузился в раздумья над тем, как именно душить вражеских магов.
Шорохов отхлебнул мёда и чуть усмехнулся.
— Можете не переживать насчёт кривых ручонок даинновских шаманов. Выжившие уже никуда порталов не откроют, мы позаботились,
Вождь слегка склонил голову к плечу, размышляя над словами чужака. Ульфрик старался понять, насколько конкретно сильны пришлые и что намерены делать дальше. Что-то в ксеносе казалось вождю близким и понятным, будто это не плосколицый пришелец а свой соратник, с которым не раз доводилось встречать и вражеские хирды и похмелье.
— Откуда такая уверенность? И кто «мы»?
— Есть разведданные и наблюдения за неудачными попытками шаманов открыть новые порталы. "Мы" это экспедиционный корпус людей и пони и повстанческое движение,
Сапфир отхлебнула мёда и вздохнула, глядя на золотистый напиток, плескавшийся в кружке.
— Как недавно выяснилось, шаманов зря так ретиво косили. В стране очень много экв, которым на Метки ставили неснимаемые клейма, и делали это как раз они. А теперь и спросить-то не у кого толком,
Иддрих на замечание единорожки сперва просто повёл ушами а потом всё же вынырнул из первичных прикидок поисковых и ударных ритуалов против даинновских магов.

— Ну почему некого? Вон, хоть мою ученицу возьмите! Сольвейг будет только рада помочь вам с этой бедой. И не она одна- я не откажусь помочь, прочие шаманы клана не откажутся помочь. В конце-концов затем мы сюда и прибыли, так, Ульфрик?
Мимолётно усмехнувшись против воли расширившимся глазам голубой единорожки от откровения, что в клане есть шаманки, Ульфрик покачал головой.
— Твоя идея насчёт Сольвейг неплоха. Только её саму спросить стоит.
Иддрих наградил вождя взглядом, в котором смешались скепсис, задор и дружеская подначка. И протянул вождю руку.
— Спорим на гривну, что ты договорить не успеешь, а Сольвейг уже ломанётся за походным кофром?
Ульфрик стиснул ладонь шамана, заключая спор.
— Забились. Как бы то ни было, для участия даже Сольвейг необходимо будет заключить мир моего клана с Сёстрами. Послы, у вас есть такие полномочия?
— К сожалению нет. Но мы хотели бы обсудить условия встречи кого-то из принцесс с вами напрямую,
Ульфрик щедро приложился к кружке.
— Это хорошо. Место нужно выбрать нейтральное и встречаться небольшими группами. Не думаю, что Сёстры будут рады видеть рядом с собой слишком много карибу. И тут их можно только понять, компания Даинна никому не добавит любви к нашему роду,
Недосказанное «мог бы- ещё бы раз грохнул выблядка» повисло в воздухе, пока Ульфрик допивал свою кружку.

Сапфир скрестила руки на груди, отгоняя от себя старые недобрые ассоциации.
— Тут вы правы, вождь. Я предлагаю, не мудрствуя лукаво, выбрать местом встречи дорогу у города, где садился наш катер,
Штормовой Глас подумал и кивнул.
— Вполне подходит. Когда нам ждать встречи?
Кобылка взяла паузу, переходя в психолинк и связываясь со ставкой Луны-эквы, несмотря ни на что решившей встретиться с вождём адекватных карибу лично.
— Через четыре часа, вождь. Прибудет только принцесса Луна со свитой, Селестия… Была слишком близко к Даинну последние годы,
Сигрид с сочувствием взглянула на Роуз и чуть пихнула Ульфрика локтем.
— Думаю, поговорить стоило бы с обеими Сёстрами. Брат, я бы могла отправиться для беседы с Солнцеликой. Уверена, она сможет воспринять меня спокойно,
Роуз секунду соображала и почувствовала, как её прошила идея.
— Сигрид! Ты можешь взять с собой в Кантерлот ещё нескольких "Валькирий"? После того, как оккупантов скинули, важенки и оленята никуда не делись. Мы стараемся как можем их успокоить и помочь, но оленяши сильно обеспокоены, а многие и шокированны резкой сменой уклада. До потери контроля ещё далеко, но

Сестра вождя тут же обеспокоенно встрепенулась.
— Тогда мне нужно как можно скорее попасть в Кантерлот. Ульфрик, я собираюсь взять с собой хотя бы десятерых валькирий. Если предстоит успокаивать наших сестёр и работать с юными карибу… Дело будет непростое,
— Позови с собой ещё и Энвил Глоу. Думаю, она будет рада побывать в столице Эквестрии,
Брови Сапфир поползли вверх.
— Энвил Глоу? Ещё одна эква в вашем клане?
Сигрид только улыбнулась.
— Одна из. Тех, кто присоединяется к "Валькириям" немного, но с полсотни кобылок в Боевых Узах наберётся. Большей частью беглянки и искательницы приключений, которых занесло слишком далеко. Но есть и несколько дочерей, родившихся в смешанных парах,
Роуз только едва заметно улыбнулась. Уверенность в том, что переговоры с Боевыми Узами пройдут удачно теперь была крепче некуда.

13.11.2038 от Воцарения Сестёр
Эквестрия Освобождённая, Вечнодикий Лес
Время 09:34
Когда растворился вдали гул моторов взлетевшего катера, в лесу стало непривычно тихо. Казалось, даже ветер замер и не желает играть с голыми ветвями деревьев а палая листва и ветки не желают шуршать и хрустеть под ногами. Пахло прохладой, сырой землёй и чем-то сонно-тяжёлым, зовущим опуститься в спячку до следующей весны и отгородиться от грядущего белого полога зимы цветным одеялом снов.
Твайлайт, до того в молчании слушавшая окружающий фон, сглотнула. И медленно, по очереди посмотрела в глаза подругам, стоявшим рядом в таком же молчании. Будто бы желая высказать и передать то, что словами передать невозможно.
Хранительницам предстоял поход к Древу Гармонии. Предстояло вновь скрепить и напитать силой узы, связывающие их шестерых в нечто большее. Восстановить связи со своими Элементами, которые служили опорой Эквестрии.
Много осталось невысказанного, много старых ран остались болеть, лишь чуть припорошенные радостью от освобождения. Многое предстояло Хранительницам друг другу открыть, обнажая душу, и принять от других такие же откровения. Будет больно, будет тяжело, будет страшно вспоминать прошлые годы.
Но шестеро экв понимали, что должны пройти это. Понимали, что должны снова настроить души на тот тонкий резонанс, что убила оккупация. Да, Сомбра уже заложил фундамент для этого, выполов оскверняющую магию и подлечив сознания, но завершить смогут только сами Хранительницы.
Наконец, Твайлайт повернулась к младшему сержанту пехоты.
— Мы готовы, товарищ Галлей. Идёмте,
— Принял. Мы прикроем вас по дороге, но ничего не могу обещать с самим Древом. Это... Вне нашей квалификации,
Саша Галлей захлопнул шлем, вывел маскполе в экономичный режим, превратившись в размыто-пятнистый силуэт, и ушёл на своё место в охранении.
Два отделения пехоты должны будут прикрывать Хранительниц по дороге к пещере Древа. Почему не послали десантников или спецов Галлей не знал и вопросов командованию не задавал. В конце-концов, двадцать два морпеха, укомплектованных тяжёлым оружием сверх нормы, порвут любую лесную тварь или оленьих недобитков, буде такие встретятся.
Но вот насчёт Дерева у младшого было странное предчувствие. Он кое-что знал об истории понячьей Эквестрии, чтобы проводить аналогии и здесь, и понимал, что сосредоточение Гармонии место очень непростое.
Возможно, что оно решит испытать не только Хранительниц, но ещё и людей. И наверняка не только на способность быстро соображать в боевой ситуации.
Когда морпехи растворились среди древесных стволов, Рэйнбоу приобняла Флаттершай за плечо.
— Ничего не бойся, Флаттерс. В этот раз у нас всё получится,

13.11.2038 от Воцарения Сестёр
Эквестрия Освобождённая, Кантерлот
Время 10:03
Селестия, отставив в сторонку чашку кофе задумчиво смотрела в раскрытый оружейный кейс, стоявший перед ней на столе. При этом принцесса показательно не замечала ни вытянувшихся в струнку четверых космодесантников-инженеров и их сержанта, ни Сына Ночи.
Сапёры после взбучки, устроенной сперва их командованием а потом ещё и вызовом на ковёр к самой Селестии, имели вид виноватый и пристыженный. Саблерогий понь от них не отставал, хоть держался чуть получше.
Сержант космодесанта Трегубов злобно зыркал на своих подчинённых из-под поднятого забрала. Когда особисты его "осчастливили" вестью, что в руках его подразделения оказался артефакт нулевого класса, сержант остался без полугодичной премии и доволен не был от слова совсем.
Солнцеликая в это время снова опустила взгляд на лежащий на чёрном пеноматериале «Сокрушитель». И как бы ни было до этого сильно её неприятие любого вандализма, сейчас принцесса испытывала глубокое удовлетворение, глядя на убитый сапёрами артефактный молот.
Вместо рукоятки из белого "костяного" ясеня, способной рассеивать любую магию, в боёк были вварены две трубки из психотитана. Вместо кожаного ремешка с могучей рунной цепочкой был намотан прозаический углеволоконный шнур. Сам боёк покрылся многочисленными вмятинами, пятнавшими гравировку и рунные ставы, с одной стороны был слегка подплющен.
И это артефакт, столкновения с которым не выдержал «Жар Жизни», верный клинок прошедший с Селестией не одну войну в Эру Раздора. А в руках человеческих сапёров «Сокрушитель» превратился в металлолом меньше чем за три дня.
Воистину, знание- сила, но порой незнание сила ещё большая.
С лёгкостью пряча широкую сияющую улыбку за казённым выражением лица, Селестия подняла взгляд на вояк, стоявших перед ней.
— Итак, товарищи солдаты. Расскажите, как в ваши руки попал столь мощный артефакт? И, что куда интереснее, как вы его довели до столь плачевного состояния так скоро?
Первым слово взял саблерог. Даст Люминос признался, что именно он присвоил молот, руководствуясь уставными нормативами о трофейном вооружении. Так как «Сокрушитель» в состоянии покоя не проявлял никакой особой силы, Сын Ночи принял его за обычный зачарованный молот и с чистой душой сбагрил знакомому из космодесанта в обмен на плазменные гранаты. Свою вину Даст осознаёт полностью и готов принять любое взыскание.
Следом высказался рядовой-сапёр, который и выменял у Люминоса «козЫрную кувалду». Гриншоу признался в том, что выменял трофейный молот на закупленные на свои дополнительные плазменные гранаты, не проведя углублённой проверки. Вину свою понимает и так же готов ко взысканиям.
Рядовые Зиганшин и Хуарес, у которых «Сокрушитель» и оказался по итогу, использовали молот как простой строительный инструмент на восстановлении разбомбленного моста через Рысящий Каньон. Но так же понимают свой проступок и готовы принять ответственность за него.
Но Селестия, внутри всё так же от души хохотавшая, решила послушать в подробностях и их.
Сперва инженеры просто загоняли в скалу «Сокрушителем» металлические сваи. Солдаты были рады- один удар и титановый штырь толщиной в руку заглубляется в породу на четыре метра из пяти. Без психического напряжения, безо всяких механизмов и вспомогательной техники два человека в десантных «Утёсах» смогли полностью подготовить обрыв к монтажу несущей конструкции моста меньше чем за четыре часа.
В перерыве, пока подвозили партию металла, сапёры заскучали. И решили интересу ради поколоть «Сокрушителем» валуны, в изобилии валявшиеся на дне каньона. Молот показал себя прекрасно, разбивая в щебёнку камни больше метра диаметром с одного удара.
А потом рядовому Хуаресу пришла идея привязать к бойку шашку взрывчатки с воткнутым детонатором. Что его сподвигло на такой опыт, он ответить так и не смог. И очередной валун разлетелся даже бодрее предыдущих, а вот древко из редчайшего костяного ясеня не выдержало издевательств и разуплотнилось на множество щепок.
Слушая виноватые объяснения сапёра, Селестия вспомнила, как майор Харпер показывал ей ту самую запись с набронной камеры Зиганшина. Где Хуарес с матерными прибаутками приматывает на изоленту к легендарному артефактному оружию четырёхсотграммовую шашку взрывчатки. И с размаху бьёт по скале размером с небольшую беседку. Отшатывается, чуть подкопчённый взрывом и весело хохочет по внутренней связи под аккомпанемент стучащих по ландшафту и броне осколков камня, держа в руках огрызок древка молота. Находка улетевшего бойка на видео не попала.
Выслушав всех задействованных в «похищении» легендарного артефакта лиц, Селестия всё же позволила проклюнуться небольшой толике улыбки.
— Ну что ж, товарищи солдаты… Я вижу, что произошло банальное недопонимание устава и вы сами не имели злых умыслов. Моё решение таково: молот остаётся у вас в том же качестве рабочего инструмента. Но я запрещаю кому-либо сообщать о том, что это «Сокрушитель». Теперь это лишь одна из многих безымянных кувалд среди имущества инженерной службы, пусть и зачарованная. Вам всё ясно?
Рёв облегчения из пяти лужёных глоток, казалось, пустил по гриве Селестии внеочередную волну. Принцесса телекинезом передала молот в руки Зиганшина и отпустила военных из кабинета. Сержант напоследок козырнул ей и закрыл дверь.
Сосчитав до трёх, Селестия выпустила наружу уже давно созревший смех. Звонкий и радостный, пусть и немного ехидный.
Ибо ситуация принцессу потешила несказанно. Вволю отсмеявшись, Селестия откинулась в кресле, забросила ноги на стол и стала размышлять, какие ещё зловредные артефакты можно аккуратно подкинуть человеческим солдатам для «утилизации». В этот раз уже намеренно.

13.11.2038 от Воцарения Сестёр
Эквестрия Освобождённая, Кантерлот
Время 10:10
В главном госпитале, в стороне от отделения восстановительной хирургии где было суетно и громко, располагалась, пожалуй, единственная охраняемая палата. По одному морпеху у двери и у окна снаружи стерегли больных чтобы те не сбежали или им не свернули шею раньше времени.
В коридоре сверкнула синяя вспышка, из которой появились Луна-эква и человеческий офицер. Аликорна, телепортировавшая посреди быстрого шага, была раздражённой.
— Как?! Как можно было о таком забыть?! Товарищ Разумовский, какого вендиго в центральном госпитале валяются олени?!
Капитан спецназа, последние несколько дней работавший в качестве связного между Луной и экспедиционными силами, усмехнулся.
— Они никуда не убегут и никому не навредят, все лежачие. Некомбатанты же, Ваше Высочество,
Луна в ответ на это бросила на человека колкий взгляд, в котором было подспудное сомнение в здравом рассудке. Человек ответил ей весёлым прищуром, полностью подтвердившим, что кукушка у него и так кверх ногами выскакивает.
— И особенно интересно, почему один из этих оленей- Дюрнир?
Услышав имя бывшего советника, Разумовский усмехнулся, немного неловко
— А, с ним забавно вышло. Помните, ещё до начала операции мы с вами встретились и я рассказал про взрыв в мужском клубе? Который обеспечил мне и Кожухову легенду?
Луна кивнула, мимолётно касаясь тех воспоминаний. В тот день был один из крайне редких случаев, когда принцесса не могла сходу отличить реальность ото сна. Ну как ещё можно воспринять, когда в камеру заходит уже обрыдший дрессировщик, вежливо приветствует её по титулу и превращается в инопланетного посла?
— У меня выдалось немного свободного времени и я решил над Дюрниром пошутить. А потом, как началось наступление, это из головы вылетело, ибо из строя я его вывел надёжно. Этот олень долго не сможет встать на ноги,
Принцесса на слова человека о «немного пошутить» только фыркнула. Она уже была в курсе, с каким увечьем заехал на больничную койку бывший советник, но бурлящий в ней гнев и жажда мести требовали подробностей. И аликорна решительно затребовала их от Олега.
Офицер, взявшись за ручку двери, начал рассказ.
Стартовала «шуточка» седьмого числа, когда Разумовский, изображавший Хратра, пересёкся с Дюрниром, развлекающимся с кобылкой. Так как никакой надобности в этом карибу не было, а немного свободного времени было, офицер решил устранить засранца с выдумкой. Ибо прекрасно знал дюрнирову манеру доводить экв до медпункта.
Слушая спецназовца, Луна прошла в палату, благодарно кивнув на открытую перед ней дверь. Внутри принцесса быстро окинула острым взглядом койки на которых спали в искусственной коме все карибу, которые были лежачими на момент штурма Кантерлота. Судя по тому, как кто-то из них вздыхал или дёргался, гнев Владычицы Грёз пробирал даже сквозь успокоительное. Но Луна быстро притушила свою злобу, так как не желала пачкаться издевательствами над лежачими больными.
Меж тем, Олег продолжал рассказ, помогая принцессе всё сильнее абстрагироваться от бурлящего в ней багрового облака.
Вывести кузнеца на душеспасительный разговор о вреде пьянства «синему» «Хратру», завалившемуся с бутылкой наперевес, не составило особого труда. В процессе Разумовский болтовнёй и осторожными ментальными касаниями подбил Дюрнира на совместную выпивку. И набухал ну просто в тряпки, даром, что советник был здоровенной скотиной с соответствующей устойчивостью к алкоголю.
А потом подбил на спор, для которого даже не потребовалось псионического внушения.

Луна, нависшая над койкой бывшего советника, откровенно ухмылялась, предвкушая, к чему всё идёт.
Разумовский поддел мужское самолюбие Дюрнира, подогретое ещё и алкоголем тем, что заявил, что советник таки не сможет трахнуть всё, что захочется. А в ответ на возмущённый рёв, заявил, что есть кое-что, что Дюрниру ни в жисть не уестествить.
Затем в сопли бухой карибу и злой и трезвый человек тихой сапой через забор забрались в паровозное депо. И стали искать гайку, которую по словам терранина советнику не трахнуть никогда. Немного пьяного везения одного и профессиональных навыков другого и ночные визитёры наконец обнаружили искомое.

Самую большую какую только смогли гайку, М45, убитую и изношенную жизнью. Покрытую изнутри сколами резьбы, заусенцами и тонким слоем закоксовавшейся смазки.
Дюрнир, догнавшийся любезно предложенной «Хратром» водярой, тут же натянул несчастный, и без того побитый эксплуатацией, крепёж на ствол. Торжествующе взревел, напугав работников депо, окрестных котов и патрульных в паре кварталов, и отрубился. Олег любезно оттащил советника в такое место, где бы его не нашли до утра минимум. И тихо смылся дальше готовить наступление.
Звездногривая, наблюдая, как постепенно выходит из медикаментозного сна Дюрнир, задумчиво барабанила пальцами по рукояти сабли и очаровательно улыбалась бывшему советнику, прекрасно зная, что являет сейчас самый худший его кошмар.
Пробуждение у оленя после «розыгрыша» было чудовищным. Мало того, что человек влил в Дюрнира запредельное количество алкоголя, достаточное чтобы угробить карибу не такого могучего сложения, так из-за неснятой с детородного органа гайки началась гангрена. Пока советник выполз из ебеней, куда его затащил «Хратр», пока добрался до госпиталя- спасать было уже нечего. А после завертелась такая кутерьма, что всем резко стало не до разбора проделок «Мастера дрессировки»
Одарив мутного от препаратов карибу едкой ухмылочкой, Луна повернулась к капитану. Принцесса нашла в себе силы побороть первый гнев, но не смогла удержаться от искушения добить поверженного врага.
— Знаешь, Олег, шутка всё же была неполной. Ей не хватает одной важной вещи,
Звездногривая нагнулась к бывшему советнику, который кое-как ворочал языком, явно желая кричать во всё горло. Похожие муки, только в исполнении экв и родной сестры Луна слишком хорошо помнила, так что продолжила и дальше загонять метафорическую отравленную спицу.
— Увековечения. Я предлагаю пустить в оборот идиому, скажем «нашёл Дюрнир на гайку», «гайка невзъебения» или что-то в таком духе. Карибу ведь очень ценят память о себе в народе, вот и пусть товарища Фергюссона запомнят именно так. Как первого и единственного, кто всё-таки смог уестествить гайку М45
Выпрямившись, принцесса повернулась к спецу. По губам её расползлась нехорошая ухмылка.
— Что ж, по размышлении я согласна с вашим милосердием, убивать лежачих больных было бы недостойным поступком. Как только медики освободятся достаточно, поставьте этих оленей на ноги и можете испытать на них психоматрицы,

— Ну, а теперь, отправляемся к Боевым Узам. Мне самой интересно взглянуть на адекватных карибу

13.11.20… от Воцарения Сестёр
Эквестрия Освобождённая, Лас-Пегасус
Время 18:41
Тревилль сидел рядом со своими солдатами на ступенях главного госпиталя и жевал батончик сухпая. Попутно капитан размышлял и ловил недолгие минуты отдыха перед броском к очередной цели.
Этот город смог преподнести капитану десанта сюрприз. Недостаточно сильный, чтобы огорошить или заставить дрогнуть, но достаточный для того, чтобы смутить по выходе из боевого транса.
Оскару пришлось, ни много ни мало, принимать роды рядом с перестрелкой. Снова в памяти всплыли те отвратительные минуты, которые он пережил больше ста лет назад. Когда он ещё не помышлял о военной карьере и честно трудился акушером в районном перинатальном центре. Он не знал неудач и осечек, ни одна роженица и ни один ребёнок в его смену не пострадали и не погибли. Тревилль мог даже самый безнадёжный случай обернуть и вытащить обоих.
До одного раза. Тогда в первый и единственный раз Оскар не смог удержать и потерял и мать и ребёнка. Но не сдался и работал до тех пор, пока в ходе Последней асуры не применили популяционное оружие. Тогда Тревилль плюнул на всё и завербовался в пехоту. Вместо гениального акушера родился, казалось бы, обычный солдат, один из многих.
Но Тревиль быстро набрал нужный стаж в пехоте и перевёлся в космодесант, чтобы всегда быть на переднем крае и собственноручно отправить на тот свет как можно больше ублюдочных представителей «расы господ».
И тут стало окончательно ясно, что убивать собственноручно и рулить подразделением Оскару неизмеримо легче и даже приятнее, чем управлять бригадой врачей и помогать появляться на свет новым людям.
Сперва он сам под началом сержанта Тощина, потом отделение, потом взвод, и наконец рота под его командованием даже в самой вешалке могли вывернуться и выполнить задачу, сами при этом крайне малые потери.
Последняя кончилась, но Тревилль не ушёл со службы, так затянула его армейская стезя. От планеты к планете, от конфликта к конфликту Оскар вёл свою роту сквозь рентген, плазму и полный пиздец, защищая человеческие колонии.
Гарнизонную службу в Эквестрии, волшебном светлом мире, порой преподносящем те ещё сюрпризы, капитан воспринял как отдых после очередной горячей точки. Правда вот вторжение карибу внесло свои коррективы и Тревиль снова взялся за любимую работу.
И вот сегодня прошлое коварно наподдало капитану с помощью вывески «Племзавод Гудмэйна. Лучшие кобылки во всей Эквестрии!». Здание было крепким и там успели укрепиться несколько сильных магов, что и привлекло десант.
Внутри всё соответствовало названию, только вот содержали там отнюдь не краснокнижных ахалтекинцев и орловских рысаков а экв. Из-за этого бой на племзаводе был жарким, но коротким. Тогда Оскар и трое его товарищей приблизились к состоянию полного озверения настолько, насколько вообще позволяла матрица и боевой транс.
И вот там-то Тревилля, как противотанковая ракета в забрало, встретило дежа-вю. Он узнал те же симптомы, ту же ситуацию с поправкой на расу роженицы.
Но в этот раз- вытащил обоих. То ли разум стал холоднее и чётче под действием матрицы, то ли его собственный автомед был лучше, чем целая операционная ста двадцатилетней давности, но капитан справился. Ибо в тот момент оказался единственным доступным специалистом достаточной квалификации.
Эква -«счастливица», как очухалась, долго не могла поверить, что вот эта гора брони принимала у неё роды с осложнениями вот этими манипуляторами с лопату размером. Но благодарила сердечно и обещала назвать сына в честь Оскара, как всё устаканится.
Капитан улыбнулся, скомкав и распылив пси-импульсом упаковку сухпая. Действительно, Эквестрия способна удивлять.
Но никак не хотели идти из головы мысли о том, что же делать с подрастающим поколением дальше. В Эквестрии осталось огромное количество оленят, привыкших к старым порядкам и жеребят, хлебнувших новой «культуры».

Тревилль понимал, что это не его головная боль, но солдатская чуйка подсказывала ему, что командование это мнение не разделит и как-то подключит капитана к процессу перевоспитания молодёжи. А это ведь не альянсовские дети, со школы несущие гражданские матрицы, которых можно пронять аргументами разума. Тут придётся повозиться всем, и мирному населению и армии.
И всё наступление покажется идиллическим выходным.

13.11.20… от Воцарения Сестёр
Эквестрия Освобождённая, Кантерлот
Время 17:32
Соулстринг Мелоди сидела и просто смотрела перед собой, обхватив голову руками. В душе разливалась абсолютная пустота, обрамлённая каймой зубастой боли.
Его нет. Его больше нет. Он не войдёт снова на порог, не улыбнётся тепло и мягко, не обнимет, даря радость и спокойствие. Не будет больше того хрупкого чуда, что поддерживало Соулстринг на протяжении последних шести лет.
Выстрел чужака оборвал его жизнь и жизнь самой Мелоди никогда не будет прежней.

Эква упала не стол, стиснула до боли виски и затряслась в тихих едких рыданиях. Её буквально выворачивало наизнанку от горя, которое только разгоралось сильнее, стоило ей выйти на улицу и увидеть счастливых экв. Мелоди понимала, в каком аду они жили до этого, понимала, что теперь её друзьям будет даже лучше… Но простить не могла. Не могла забыть, как чужаки отказались выдать ей хотя бы тело для похорон, так как то, что осталось от её любимого уже успели кремировать.
Из глубины памяти, будто из чёрной пустоты, всплыл наверх фрагмент услышанного на рынке разговора. Новая армия и ополчение активно набирали желающих, была бы решимость взять в руки оружие и учиться воевать, чтобы впредь самим смочь оборонить свой дом. И, конечно же, обучением занимались чужаки.

Соулстринг повисла на тонкой грани перед самым выбором. Любое событие, любой внешний или внутренний фактор могли сместить его.
В дверь дома затарабанили и раздался приглушённый голос подруги.

— Мелоди! Мелоди, открой! Это я!
Единорожка дёрнулась, как от удара током, не до конца понимая, что происходит. Едкая, опустошающая смесь чувств поднялась в ней волной, заставляя принять решение.
Соулстринг поднялась из-за стола и как во сне прошла к двери, пока в её мыслях лихорадочно складывалась последовательность на ближайшее время.
Салатовая пегаска с голубой гривой буквально кинулась с порога обнимать Мелоди, тут же укутав крыльями. А Соулстрингс пыталась вспомнить, где в городе вербовочные пункты ополчения.

13.11.2038 от Воцарения Сестёр
Эквестрия Освобождённая, Риверсайд
Время 23:58
Ночь была тиха. Тяжёлые тучи закрывали небо, отрезая землю от света Селены и звёзд. Холодный, свежий ветер свистел в ветвях деревьев в скверах и парках, гнал по улочкам клубы пыли. Собирался плановый дождь, для которого местная погодная команда уже подготовила всё.
Городок мирно спал, отдыхая после честных дневных трудов и беспокоств. Улочки были тихи и пустынны, в этот час ни эквы ни даже карибу не желали покидать тёплой постели.
Только один единственный силуэт крался по пустынным улицам. Маленькая тень принадлежала пегаске, лет пятнадцати от роду. Эквяша, пробираясь самыми тёмными сторонами и углами, вздрагивала от каждого шороха и стука, прижимая к груди термос. Копыта она обмотала тряпками, чтобы ни в коем случае не выдать себя.
Добравшись до сквера на окраине городка, пегасёнка на пару секунд замерла у стены дома, а потом рванулась к кустам быстрыми и лёгкими скачками, кляня про себя подрезавших ей крылья.
Подбежав к экве, закованной в колодки посреди сквера, она тихонько потормошила её за плечо.
— Мам! Проснись, я попить принесла!
Шёпот и прикосновение пегаски моментально вырвали из зыбкой и неспокойной дрёмы земноэкву в колодках.
— Риппи! Беги домой, если тебя поймают, то накажут!
Упрямая пегаска только открутила крышку термоса и налила горячего травяного взвара.
— Мама, пожалуйста, попей!
— Доча, пожалуйста, иди домой. Я не хочу, чтобы в этих колодках оказалась ты,
— Не уйду, пока не попьёшь! Ну же, мама!
Земноэква после секундного колебания приложилась к горячему чаю. Когда крышка опустела, Риппи налила вторую.
— Риппи…
— Мама! Хотя бы три крышки! Ночь холодная!
— Пожалуйста, иди домой. Я выдержу,
От лесополосы, окаймляющей сквер со стороны окраины города, долетел кинжальный порыв холода, принёсший запах сандала и ментола. Обе эквы застыли, как изваяния. А в их сторону неспешно двигался непроглядно чёрный силуэт. Лишь тускло светились аквамариновые глаза, да грива и хвост сверкали холодными синими переливами.
Риппи сглотнула и встала между пришелицей и мамой.

— У-уходи! Прочь! Не трогай мою маму!
Понимая, насколько же это жалкое оружие против вышедшего из леса кошмара, пегаска перехватила термос за лямку. Никаких сомнений в том, кто явился в Риверсайд уже не было.
Аквамариновые глаза насмешливо сощурились и раздался бархатный смешок, буквально обволакивающий. Вместе с этим белизной сверкнули острые клыки.
— Какое храброе сердечко. Не волнуйся, я здесь не за твоей мамой,
Кошмар зажгла длинный рог и колодки раскрылись, а измученная «общественным использованием» эква, сползшая на землю, вдруг ощутила прилив сил. Коттон Кёрфаффл теперь сидела в пыли не смея вздохнуть или пошевелиться. Глядя на гостью из леса, земноэква чувствовала, как страх замораживает её тело, проикая всё глубже и глубже.
Риппи, всё так же отчаянно сжимая ремень термоса, не сдвинулась с места. И голос её уже не был настолько твёрд.
— Пожалуйста, не… Не убивай папу! Он хороший! Его просто заколдовали эти гадкие олени!
Воплощение кошмара рассмеялась, погладив Риппи крылом по щеке. Насмешливо щурясь, пришелица покачала головой. Будто бы задумалась над словами Кёрл, зацепившими что-то.
— Аппетит приходит во время еды, да, дитя? Посмотрим, как твой папаша себя проявит...
Тут уже не выдержала Коттон. Вскочив, она схватила в охапку пегаску и рванула прочь, надеясь, что всё-таки сможет уйти от воплощённого кошмара. Безымянный ужас и страх за дочь оставили ей только одну мысль. "Только не Риппи. Только не Риппи."
Сумев на бегу бросить за спину быстрый взгляд, Коттон успела заметить, как кошмар сверкнула в её сторону аквамариновым взглядом и направилась в город.
Эква бежала и тянула за собой дочь до изнеможения, до выгоревших лёгких. Ветки деревьев больно хлестали по голой коже, Коттон с трудом защищала лишь глаза. Им повезло, что на пути не попалось оленей или привезённых ими созданий. Даже обычно вездесущие верёвочники не встречались.
Лишь на рассвете Кёрфаффл упала без сил. Лишь первые лучи солнца смогли развеять её страх, что до того впивался клыками в сердце. Риппи тогда просто обняла трясущуюся от рыданий мать и позволила прорваться своему испугу, ранее скрытому за бешеным адреналином юности. Пегаска только-только поняла и почувствовала, по какой тонкой грани прошлась, когда угрожала кошмару термосом и как близко могла быть смерть.

Кода обе эквы немного успокоились, Риппи, которая каким-то чудом смогла не потерять термос, продолжила отпаивать маму уже чуть остывшим чаем.
Но когда из подлеска донёсся тихий шелест шагов, Коттон снова взвилась, как пружина, закрывая собой Риппи. Неизвестно, что было бы дальше, если бы с той же стороны тут же не прилетел голос, хоть и металлический, но нёсший странно-успокаивающие гармоники.
— Девчата, не бойтесь! Мы друзья!
Потом подлесок зашуршал более активно и на полянку вышли четверо морпехов, один из которых поднял забрало.
— Рядовой Семёнов, эквестрийский корпус. Вы не из Риверсайда часом, филледи?
— Оттуда… Но Риверсайда наверняка больше нет,
Семёнов перекинул слова Коттон в центр, получил ответ и потемнел лицом.
— Понял. Дамы, тут неподалёку болтается катер, который может докинуть вас до Пэйлмуна, там госпиталь и опорный пункт сопротивления. Ни к чему вам оставаться в этих лесах,