Зимние тропы

Холодный зимний день сменяет ещё более холодная зимняя ночь, и луна, чей свет не способен обогреть промёрзшую землю, медленно движется в тёмном небе, освещая огрубевшие сугробы, скованные толстой коркой наста, и заледеневшие окна обогретых изнутри домов. Мягкий снегопад стремительно становится колючей снежной крупкой мельчайших кристалликов, от которых становится неуютно и зябко. Такие погодные баталии развернулись над столицей Эквестрии ─ городе, расположенном на склоне горы, уходящей высоко в небо.

Днём в столице жизнь била шумным ключом, пони спешили по городским улицам, чтобы завершить последние приготовления к празднику и успеть домой вовремя. Некоторые предприимчивые торговцы до последнего продолжали продавать свои изделия, особенно это касалось кондитерских и сувенирных лавок. Жеребята беспечно играли в снежки, что-то лепили и просто радовались предстоящему празднику. Но с приходом ночи все заполонили свои дома, чтобы отпраздновать этот значимый праздник в кругу своих близких, ведь в этом и состоял его смысл ─ быть вместе перед трудностями и холодом. Но, как полагается любому празднику, он кончается, и нужно идти спать.

В одном из домов на втором этаже спал Грей Вининг ─ серый пегас-подросток с темно-синей гривой и голубым локоном в ней. Он, как и большинство других пони, провёл вечер в кругу своей любящей семьи, ел приготовленные матерью вкусности и слушал интересные истории от отца и знакомых семьи, что предпочли прийти к ним на столь важный праздник, а сейчас глубоко спал.

Но его сон прервал приглушенный стук в оконное стекло. Сонный пегас открыл глаза, осматриваясь, но не понимая и не замечая ничего нового. По ощущениям и едва видимым очертаниям он понял, что находится в кровати в своей комнате. Но что же его разбудило? Ответом был повторный стук в окно.

Первая мысль была о том, что кто-то пришёл в гости, но кто может подняться на второй этаж с улицы? Только пегас, а разве у него есть друзья пегасы? Нет. Тогда кто это мог быть? Может быть, окном ошиблись? Да и стали бы стучаться пони с дурными намерениями? Среди всего этого потока мыслей не сразу проскользнула идея, что нужно просто открыть.

Аккуратно встав, он пошёл открывать, пытаясь ничего не задеть, потому что домашние ещё спят и не нужно их будить. Он отодвинул занавеску, намереваясь увидеть, что находится за стеклом, но окно оказалось насквозь промёрзшим. Глубоко вздохнув, он открыл окно, закрыв глаза навстречу мгновенно вошедшему холодному воздуху, что влетел в комнату облаком мелких ледяных игл, избавивших его от сонливости. Следом в лоб прилетел небольшой камешек, и от этого серый пегас ахнул и отшатнулся от подоконника.

— Ой, прости, ты в порядке? —  с улицы послышался очень знакомый кобылий голос, что прогнал сонливость лучше мороза.

Он сразу подскочил к окну, увидев то, что ожидал увидеть. С улицы на него смотрела бирюзовая серогривая единорожка-ровесница. Конечно, сейчас все цвета были трудно различимы из-за яркого света фонаря и ночного сумрака. Но Грей не мог не узнать знакомую пони в красной шапке и шарфе, и сердце его забилось чаще при виде силуэта Вэлси Вайт. Для Грэя этот силуэт был очень знаком и значим, ведь Вэлси была для него лучшим другом и просто приятным собеседником.

— Да, в порядке, — ответил он, демонстративно потрогав лоб, на котором действительно даже шишки не будет, — Что ты тут делаешь так поздно?

 — Какое поздно, уже утро! —весело ответила Вэлси. Грей в свою очередь скептически осмотрел небо, освещённое тусклыми звёздами и луной.

— Просто скоро рассвет, и я очень хочу его увидеть! —пояснила единорожка, поймав на себе недовольный взгляд пегаса. Она настойчиво намекала, что ей нужна компания, и Грей Вининг обреченно вздохнул.

— Сейчас выйду, — сказал он, закрыв окно и недолго порадовавшись теплу дома. По просьбе любого другого пони он бы точно не высунул носа из дома в такое время, но Вэлси Вайт была исключением, и поэтому Грей осторожно скользнул к шкафу, ища те элементы своего гардероба, которые смогут защитить его от колючего холода в столь ранний час; в шкафу отказались только шапка и шарф, но этого было вполне достаточно, чтобы сильно не мёрзнуть зимним утром.

Серый пегас опасался воспользоваться входной дверью, чтобы возможным шумом не поднять с кровати кого-нибудь из членов семьи, и решил вылететь в окно. Отворив окно, он забрался на подоконник.

— Будь осторожен! — с улицы до него донёсся взволнованный голос бирюзовой кобылы.

Серый пегас согласно кивнул и спикировал вниз, расправив в воздухе крылья и ощутив, как сквозь перья проходит морозный воздух. Грей подлетел к окну и закрыл его, после чего приземлился перед Вэлси, почувствовав под копытами трескучий и грубый снег, который большинство точно не станет ассоциировать с зимой, предпочтя ему любимые угощения и домашний уют.

— Спасибо, что вышел, — провозгласила бирюзовая кобыла, повиснув на пегасе и крепко обняв его за шею передними копытами. Для Грея было значительно приятней, и он позволил себе расслабиться в дружеских объятиях, согреваясь душевно и физически. Однако Вэлси быстро разорвала объятия и рысью двинулась вглубь освещенной улицы, весело позвав его за собой. Пегас грустно вздохнул, ведь холод начал подступать.

Кантерлотские улицы сами собой представляли произведение искусства, но в зимнюю пору город приобретал совершенно сказочный вид. Зимой на город словно опускалась снежная магия, очаровывающая Кантерлот и его жителей. И на крышах домов, и на фонарных столбах, и на освещённых сугробах, и на мёрзлых окнах играли, блестели и переливались мягким светом лунные блики. Казалось, что этот город создан для зимы и способен передать все её красоты, но Грей Вининг на это никакого внимания не обращал. Его знакомые бы очень удивились, узнав, что такой теплолюбивый пони как Грей вышел из дома в столь ранний и морозный час. Обычно пегас-подросток открыто заявлял о чувстве холода, если температура была ниже комнатной, но сейчас выбора у него не было, и Грей смиренно шёл за бодрой подругой.

 Уже через десять минут ходьбы по морозу он был искренне рад тому, что Вэлси счастлива, но замерзшие в хрустящем снегу копыта давали о себе знать, а прижатые к бокам крылья совершенно не давали никакого тепла. Но все же счастье Вэлси для него было важнее. Их дружба сама по себе была удивительным явлением, уж слишком разными были два эти пони. Вэлси была ученицей школы имени принцессы Селестии, и школа та была действительно элитной, ведь обучения в ней удостаивались только самые талантливые пони. В это же время Грей учился в средней школе на окраине города и ни о чём таком не мечтал. Понятно, что и в учёбе, и в остальном она была более целеустремлённой, и практически вся их дружба держалась на прилагаемых ею стараньях, но, наверное, Грей именно из-за этих качеств восхищался ею и в мыслях относился к ней больше, чем к просто подруге.

— Так всё же зачем мы идем рассвет встречать? — Грей решил узнать, ради какого необычайного события он был вытащен из тёплой и уютной кровати.

— А ты не слышал о примете? — несказанно удивилась Вэлси Вайт.

— Какой примете? — переспросил Грей Вининг.

— Если встретить восход нового дня, то будешь благословлён самой принцессой Селестией на все начинания в новом году, — последние слова она произнесла особенно возвышенным и предвкушающим тоном.

— Зачем тебе такое? Ты прекрасно со многим справляешься собственными силами.

— Я хочу многого добиться, но сомневаюсь, что мне хватит сил преодолеть всё… — смущённо ответила Вайт.

Серый пегас только глубоко вздохнул, как можно тише, чтобы она не услышала. Он сильно удивлялся её пессимистичному настрою, в то время, когда она была для него вдохновением    последние полгода. Она могла подвигнуть Грея на немыслимые в его понимании поступки, подобные тому, что они совершают сейчас. Вининг не мог и не хотел представлять, как бы его родственники, в особенности мама, отреагировали на подобную выходку. Неприятные мысли вкупе с ощущением стремительно подступали, и пегас поёжился, не понимая, чем конкретно вызвано это чувство.

Вскоре пегас и единорожка подошли ко входу сада, доступного для посещения всем желающим городским жителям. Виды здесь были ещё лучше, чем в остальном городе. В замке принцессы Селестии уже частично горел свет, но ночь всё ещё нависала над спящим городом, и лунный свет мягко разливался по зимнему саду и его снежным коврам. Но ночи оставалось недолго; уже было заметно, как лунный диск бледнеет на фоне светлеющего неба и медленно клонится к горизонту. Близился долгожданный рассвет.

Идущий по засыпанной снегом дорожке и погруженный в свои мысли серый пегас не заметил, как шороха шагов и хруста грубого снега стало меньше. За невнимательность он был наказан парой прилетевших ему в затылок снежков, заставивших его подпрыгнуть от неожиданности и шустро отряхнуться от комьев снега, попавших на спину и шею.

— Попробуй, догони! — Вэлси пробежала мимо, смеясь и лепя на ходу ещё один снежок.

Пегас был шокирован таким холодным предательством близкой подруги и ударом в незащищённую спину, и от безысходности хотелось взвыть и зарыдать, но азарт взял над ним верх, и несмотря на замёрзшие копыта, Грей попробовал слепить снежок и бросить ей в след. Но почти мгновенно он понял, что промерзлый снег не желает лепиться, к особому сожалению для него; тем временем в него прилетел ещё один снежок, слепленный единорожкой, похоже, что не обошлось без магии — магическое тепло делало снег лепким и давало Вайт существенное преимущество в снежной битве.

— Ну, держись! — крикнул он вслед убегающей подруге, прибавляя себе скорости при помощи крыльев, но не взлетая, иначе бы баталия не была столь интересной.

Вэлси обернулась и заметила, что её догоняют, и прибавила ход. Неожиданно она споткнулась, пролетев головой вперёд и быстро сгруппировавшись, избежав жёсткого приземления; несколько раз перекувыркнувшись в сугробе Вайт замерла в снегу совершенно обессилев. Пегас, увидев это, застыл в ужасе, но мгновенно взмыл в воздух и через несколько секунд был уже перед ней.

Его сердце быстро колотилось от страха, и напуганный подросток прокручивал в голове всё более и более пугающие варианты развития событий. Страх уничтожил остальные чувства, и холод и усталость не имели больше никакого значения. Из школьного курса анатомии он помнил, что для единорога любое повреждение рога может обернуться очень серьёзными последствиями, вплоть до потери магии и фатального исхода, если травма будет слишком серьёзной.

 Что он должен делать? Отнести ее в ближайшую больницу? Там лекари, они наверняка ей там помогут, несмотря ранний час, но это слишком долго. Пока он будет летать туда-обратно, Вэлси насмерть замёрзнет в саду так и не дождавшись помощи. В его голову пришла совершенно безумная, полная отчаяния мысль. Замок принцессы Селестии близко, там наверняка найдётся лекарь или кто-то, кто сможет помочь. В самом крайнем случае он попросит помощи у самой правительницы, а она наверняка сможет помочь. На глаза набежали предательские слёзы, и пегас расправил крылья, готовясь взлететь к замку принцессы.

Неожиданно мир перевернулся после резкого удара по ногам. Грей растерялся и нечего не смог поделать, когда его внезапно перевернули и уронили в холодный снег так, что крылья и спина мгновенно лишились тепла, да ещё и сверху на него упало что-то большое и тяжёлое, сильнее вдавив пегаса в сугроб.

— И всё же не поймал, — весело сказала Вэлси, и эти слова успокоили взволнованное сердце, как лёгкий летний бриз успокаивает горячую кожу в особо жаркий день. Пегас немного пришёл в себя и, проморгавшись и смахнув с глаз слёзы, наконец разглядел озорно улыбающуюся Вэлси Вайт.

— Что-то не так? — голос бирюзовой единорожки сразу потерял всякую веселость, а лицо стало напряженным, похоже она поняла, что что-то здесь не так.

— Я думал, что ты...  — пролепетал Грей, приходя в себя, но судя по удивлённому лицу Вайт, она сама прекрасно всё поняла.

Вместе с пониманием ситуации пришли холод и дискомфорт. Крылья нещадно кололо холодом, и пегас приподнялся, чтобы попробовать освободиться или хотя бы попросить подругу слезть, но Вэлси мгновенно приблизилась и оставила на его губах спонтанный, мягкий поцелуй. Грей замер в непонимании и сквозь пелену, немного застилающую глаза, сумел разглядеть лицо подруги и её смущённо прикрытые глаза. Но случайный поцелуй не был долгим, и, разорвав его, Вэлси отстранилась и опустила голову ниже и подняла смущённый взгляд на недоумевающего друга.

— Спасибо за беспокойство, —тихо ответила она, слезая и давая пегасу возможность вылезли из снега.

Крылья неприятно отозвались болью, которая вряд ли пройдёт быстро. Спину тоже неприятно покалывало, но на это он уже не обращал особого внимания. Грей смотрел на уходящую вперёд подругу и понимал, как она ему дорога и что ради неё он способен на многое.

Холодное зимнее утро внезапно обрело смысл.

Они благополучно добрались до большой смотровой площадки, с которой открывался лучший во всей Эквестрии вид. И именно здесь каждый год в праздник Летнего Солнцестояния принцесса Селестия поднимала в небо яркое и тёплое светило.

Луна скрывалась за горизонтом, а он сам золотился красками поднимающегося солнца, освещавшего верхушки высоких гор, видневшихся в зимней дали. Грей уже видел подобное явление одной бессонной ночью, когда не мог уснуть до самого утра, и для него это не было таким особенным, чтобы наблюдать за этим в столь морозный день.

Они стояли у края, опершись на ограду передними копытами, и Грей Вининг накрыл подругу своим крылом, согревая. Он смотрел, как она зачарованно глядит на зимний рассвет и любовался солнечными бликами в её лучистых радостных глазах. Грею казалось, что в них отражаются все её мысли и сокрытые надежды на лучшее будущее. Её глаза сияли тёплым светом, и это тепло как будто накрывало Грея мягкой волной, казалось, что через Вэлси Вайт протекала чистая жизненная сила.

Этот миг был необыкновенно значителен: момент такого счастья никогда не повторится, несмотря на их молодость и на предстоящие перспективы и возможности. Возможно, что их пути неотвратимо разойдутся и пересекутся вновь, но сейчас он был готов на многое и не думал о завтрашнем возможно печальном дне.

Новый день свершился с поднятием теплого золотого светила. Скоро уйдет мороз, снег смягчится, жеребята снова выбегут играть в снегу, а взрослые пони встретятся, чтобы поделиться впечатлениями прошедшего праздника.

 Круг жизни продолжал неощутимо двигаться, даруя жителям Эквестрии новые, незабываемые дни.