Обыкновенное чудо

О том, как в поезде, рассекающем заснеженные долины Эквестрии, произошло самое обыкновенное чудо.

ОС - пони Чейнджлинги

Стражи Эквестрии 1 - Эпизод III: Путь обратно

Такие вот пироги друзья! Третья часть похождений Эдриана. Веселья больше, маразма меньше, больше магии и дружбы, меньше крови.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Биг Макинтош Лира DJ PON-3 ОС - пони Октавия Дискорд Человеки Принцесса Миаморе Каденца Сестра Рэдхарт

Fallout: Большие Изменения

Жизнь простого учителя из Стойла 38 резко меняется, когда выйдя на Пустошь он тут же попадает в плен к огромной рейдерше по имени Большая Сука. Сможет ли интеллигентный учитель изменить здоровенную грубую кобылу в лучшую сторону, или она изменит его?

ОС - пони

НайтмэрДжек

Эплджек стала новой носительницей Кошмара. Ничего особенного. До сих пор

Рэйнбоу Дэш Эплджек Другие пони

Необычное Задание, или, BlackWood, не трогай пони

BlackWood и Warface. Как много значат эти слова на Земле. Две могущественные организации борющееся за свои идеалы и власть. Но я же хочу поведать не об этом, а о том, что изменится в душах рядовых бойцов, если место битвы будет не совсем обычным. Что если именно на их плечи возляжет судьба чужого мира, который им будет чужд до самой последней секунды. Смогут ли бойцы впустить в свое сердце гармонию... и любовь?

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Зекора DJ PON-3 Человеки Кризалис

Кексики!

История о том как Пинки....

Рэйнбоу Дэш Пинки Пай Эплблум Сильвер Спун

Карнавал Иллюзий

Грандиозное кругосветное путешествие Великой и Могущественной Трикси ждёт вас!.. Ну, почти кругосветное. И почти по всем городам. А там где волшебницы не будет, то туда ей и не надо было. И не совсем путешествие, ведь в уголках глаз талантливой фокусницы застыла тревога, а сама она то и дело оглядывается, сторонясь теней. И это в Городе Тысячи Мостов, обиталище фестралов, где тени на каждом шагу! Но как бы то ни было, а вас ждёт удивительное представление, ведь иных у Трикси попросту не бывает!

Трикси, Великая и Могучая Другие пони ОС - пони

Отраженный свет

Принцесса Селестия мечтает провести выходные, как обычная пони из обычной семьи. Внезапно, ей приходится стать обычной пони на целую неделю. Дети, муж, родители - так-ли беззаботно живется простой семейной пегасочке?

Принцесса Селестия Дерпи Хувз ОС - пони Доктор Хувз

Come Taste The Rainbow

Небольшая зарисовка, задумывается некий НЕ понячий рассказ, более серьезный, чем просто фик, какое-нибудь произведение, но это лишь в далеких планах.

Твайлайт Спаркл Эплблум Скуталу Свити Белл Человеки

Флаттершай в мэры!

Рейнбоу Дэш очень хочется помочь своей подруге, Флаттершай, побороть свою стеснительность. Поэтому, в тайне от нее, она начала заполнять одну бумагу...

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Принцесса Луна Мэр Другие пони

Автор рисунка: Noben

Триада Лун: Сбор обломков

Глава тридцать шестая: Пересечение

∿∿∿

Камера парила над поверхностью на высоте в девять шагов, или три роста — именно вторая, устаревшая мера высоты отображалась в верхнем правом углу мерцающего экрана. Солид не знала точно, в какой эре росты вышли из обихода. Фоновые процессы вывели справку в левую половину поля зрения, но Солид было не до того — она всё ещё пыталась осмыслить своё пребывание в отключенном режиме.

С её точек зрения — как её самой, так и её программ, которые она детально опросила — пропущенное время не содержало событий.

Само время было, и внутренние таймеры продолжали его отсчитывать, и результат соотносился с мнением других пони — но оно было пустым.

А вот суть пустоты была, мягко говоря, неоднозначна. Для не вполне разумных фоновых процессов вокруг не происходило вообще ничего. Мир отсутствовал, и надо было только поддерживать жизнедеятельность тела, которое — единственное — продолжало существовать. Они выдали серию тревожных сигналов, не получили ответа от сознания, и переключились на поддержку тела, ожидая, пока мир не проявился вновь.

Сознанием же… Солид Лайн не могла подобрать иного описания, даже если бы и хотела: она плыла в океане бесконечных звёзд, и звёзды были вокруг и внутри её. Были приливы, отливы и неспешная жизнь со всех сторон. Небо отличалось от океана ничем и всем, как две стороны окна — зеркального стекла, вмешался чужой голос, перебив мысли Солид Лайн — будь ты снаружи от него в неизбывном ледяном сумраке или внутри, где изощрённость, искусство и отвага плетут самые лучшие песни.

Она летела, и тонула, задыхаясь и продолжая следовать за голосом, которого нет, за размеренным стуком своего сердца, за течением крови в венах и мучительно пыталась заснуть, чтобы наконец-то выйти наружу, вовне, во мрак и холод, и встретить то, что ждёт, и никогда не могла, потому что сон был навсегда закрыт для неё. Через сны и зеркала Красная соблазняет…

Солид Лайн не закончила эту мысль. Кошка тяжело прыгнула ей на загривок, а Пинк подтолкнула её под бок:

— Не уходи от нас… снова. Ладно? Мы за тебя очень-преочень беспокоились.

Короткий мяв Сигнал значил примерно то же самое, — но больше с оттенком «Тебе ещё рано».

Солид помотала головой, пытаясь прийти в себя, и постаралась сымитировать виноватую улыбку — мимика ей по-прежнему давалась плохо. Но для Пинк желание было, очевидно, важнее результата — розовая расплылась в счастливой ответной улыбке и протянула стакан апельсинового сока, снова взявшийся неизвестно откуда.

Солид машинально приняла его, отпила и вернула внимание к происходящему в проекции; Сторм и Пинк уже смотрели в проекцию во все глаза.

Там, очерченные не очень чёткими контурами, в зеленоватых оттенках и редких пятнах — артефактах записи — в лаборатории стояло четверо пони. Два единорога, один заметно старше другой. Земной пони напротив, чуть в стороне. Пегас — в воздухе между ними, на вершине неправильного тетраэдра. Судя по ритмичному покачиванию камеры, снимающий тоже был пегасом, причем из тех, что предпочитали воздух поверхности.

Стенды, маркеры, измерители и книги, разложенные в относительном подобии порядка, и прямоугольные следы пыли с отпечатками ножек там, где недавно стояли кровати, выдавали, что помещение не создавалось как лаборатория, скорее его заняли и переоборудовали, причём наспех. На беловатом неровном полу, лицевыми сторонами друг к другу, четырёхугольником стояли незамутнённые зеркала; камера наблюдала их со стороны и сверху, заглядывая в обрамленное ими пространство.

И это пространство было искажено — сами поверхности зеркал как будто облегали сферу, так что все углы четырёхугольника были тупыми.

Солид нахмурилась. Солид-прошлая могла бы создать подобный эффект, но в нём не было практической пользы, он требовал постоянной подпитки магией и со временем выворачивал пространство на изнанку с риском цепной реакции. Башня, где спала Солид, была основана на том же принципе… вот только Чёрная Луна выполнила его как минимум в девять раз точнее и осторожнее, и чётко определила границы выхода на изнанку. Здесь же… как Солид ни вглядывалась, она не видела ни намёка на ограничивающие линии. В теории, при достаточном инициирующем заряде, эта конструкция могла поглотить мир.

Чтобы заглянуть на изнанку, существовали менее радикальные способы. Самый простой — спросить у кошки; они видели изнанку всегда и без приборов. Впрочем, это само по себе требовало переводчика. А чтобы кто-то захотел жить на ней, или хотя бы оставаться сколько-нибудь надолго… Солид не видела ни причин, ни хорошо масштабируемых способов. В конце концов, спящие пользователи Чёрной Луны не зря считались отсутствующими в мире. Лишёнными следов, если говорить точно.

На изнанке не было жизни. Более того, она не была устроена так, чтобы поддерживать жизнь… хотя, в целом, старалась об этом помнить и беречь редких гостей; к сожалению, изнанка была очень, очень забывчивой, и характер её был скверен.

Важнее было другое.

— Пинк, ты сказала, они здесь вызвали Красную? Но это же совсем в другую сторону. Это изнанка, а не зазеркалье...

Пинк кивнула:

— Слушай.

Солид кивнула в ответ и начала слушать:

— ...чтобы быть на расстоянии от Красной и, видя врага, не опасаться и не нападать…

Она дёрнула ухом и обратилась к своим процессам; как и ожидалось, те вели запись с самого начала.

— Это наш полигон, и наше поле для экспериментов. — говорил маленький тёмно-жёлтый единорог средних лет, глядя в камеру, всё ещё висящую в воздухе, но теперь заметно ниже.

— Мы добились, что никто из Лун не только не вмешается, но даже и не наблюдает за нами. Мы договорились, что в случае неудачи наши потомки возместят за нас ущерб и все потери — так будет честно, а в случае удачи — мы достигнем взаимопонимания с Красной…

Солид попросила остановить запись; Сторм взглянула на неё прищуренными фиолетовыми глазами и отрицательно покачала головой. Пинк ответила не дожидаясь вопроса:

— Это их последние записи. Проект закрылся бы в любом случае. Я лично договаривалась с… — Пинк кивнула на экран — …с Энджи об этой встрече. Я обещала от имени Красной, что всё пройдёт хорошо. Я не справилась, ни в одну из всех встреч. Мы пробовали много-много раз и ещё больше. Мы снова и снова перематывали назад время, я приходила с иными подарками и с иными словами, и всё равно всё было примерно так же...

Сторм вмешалась:

— Вы можете перематывать время? Если так, то почему вы не справились? Это же абсолютное оружие. Вы могли бы, например, отступить, найти другую группу исследователей, или этой предложить что-то иное, предупредить их, что пойдет не так. Я думала, Красная до этого додумается, — Сторм фыркнула; Солид предположила, что с иронией или превосходством, но не была уверена.

Пинк обернулась к Сторм:

— Красная властна только над несбывшимся и только у себя дома. В реальности, тем более на изнанке, она не в силах отменить и переиграть ничего важного. Только поправить маленький, несущественный штрих… как только мы увидели результат, мы попытались и продолжали пытаться. Но событие уже было, понимаешь? Если бы она смогла, то, как минимум, никто бы не пострадал.

Сторм коротко кивнула:

— Угу. Мы так защищаемся от магии. Устанавливаем неизменности.

— ...мы свяжемся с Красной на наших условиях, чтобы быть на расстоянии… — продолжил единорог в проекции. Солид выслушала его план и пояснения на случай катастрофы, для тех, кто найдёт запись.

Они собирались вызвать Красную на разговор, не затрагивая реальность. Сначала выйти на изнанку, которая относилась к снам и к зазеркалью как восход к заходу, и уже с изнанки, не считаясь с запредельной тратой магии и конструктивной сложностью для одновременного перехода двух принципиально разных границ, связаться с зазеркальем. Это давало им при разговоре ещё один слой расстояния от себя до Красной; и в худшем случае все последствия оставались бы только на изнанке и нигде более.

Пространство среди зеркал растянулось и выгнулось, как будто туда бросили почти невидимый гигантский шар — растущий гигантский шар — и меньше чем за удар расширение поглотило стеллажи, лидера группы и того, кто вёл запись, а ещё один удар спустя — всю лабораторию, превратив её в огромный зал со стенами, затерянными в белёсом ярком тумане невыразимо далеко от пони.

Изумрудным блеском откликнулись персональные защитные поля. Некоторые книги, не выдержав расширения пространства, распались на отдельные тетради, зеркала разошлись по четырём сторонам креста в ровно и бесстрастно освещённой дали — мельчайшие щели между ними стали долгими девятками шагов.

Пространство изнанки было каким угодно, но только не благожелательным, и ничто не могло рассчитывать на его милость. Только на неискреннее гостеприимство к разумной жизни — брезгливое любопытство, если называть вещи своими именами. Или на очень точно согласованные условия визита. Или на собственные силы.

Впрочем, Солид знала необходимые защитные формулы. Как и пятёрка на проекции, судя по редким отблескам их полей.

Им пришлось добираться друг до друга, бежать и лететь, если не падать навстречу. Солид подалась вперёд, вглядываясь. Это точно изнанка. Масштабнее, чем реальность, и почти пуста. И свет. Этот белый свет из ниоткуда ни с чем не спутать.

— Думаете, это была хорошая идея? — спросил единорог; ему наперебой ответили, что они тут ни при чём и ни один пони не вкладывал магию в переход на изнанку. Он покачал головой. Солид рискнула уточнить у Пинк:

— Он им верит или нет?

Пинк подумала:

— Нет, но не хочет обострять и подшучивать над ними. Решил оставить как есть.

Сторм прокомментировала:

— В самом деле, скандал им уже не поможет. Они уже туда провалились. Сначала дело, разбор полётов потом.

Сигнал возразила плотным и тесным прикосновением к щеке и выдохом на ухо Солид: «Верит, конечно. Они его семья».

Команда по ту сторону проекции собрала и выстроила все четыре зеркала ровным рядом — что само по себе заняло время. Они пытались поддерживать друг друга, но безразличная огромность того, что совсем недавно было уютной комнатой, а теперь соперничало по размерам с главными покоями Белой Луны, видимо давила на них, и белое сияние сверху высвечивало их — безжизненно, безучастно; по теням на полу Солид поняла, что снимал на камеру действительно пегас.

Четырёх капель крови, взятой от каждого из четверых — Солид отметила, что пятый, тот, кто снимал, не участвовал в ритуале — хватило, чтобы по зеркалам растеклась алая блестящая пленка, и за нею вместо отражений возник глубокий и полный жизни лес — океан — и всё же лес, решила Солид — в сиянии жёлтого и вязкости оранжевого.

Но все четверо пригнулись и опустили головы, словно на спины им лёг непосильный груз; и никто больше не смотрел на друзей по бокам — только вперёд, за грань зеркал. Земная пони, не в силах больше держать вес своего тела, опустилась на белый пол. Но и она не отвела взгляд.

Не пустыня. Не выжженный полигон. Не свалка отходов. Не любое другое место, которое описывали как мир Красной в ужастиках для жеребят.

Все выглядело привычно, хоть и слегка жутко, потому что никто никогда не бывает спокоен, когда входит в лес — любой лес. Рыхлая и мягкая почва, деревья, с ветвей которых падали тяжёлые капли недавнего дождя, перед камерой мельтешили крупные разноцветные насекомые, и Солид на три удара показалось, что её нос щекочет сладковатая гниль.

У границы зеркал появилась Красная.

Она не была красной. Если не считать гривы, но даже та перемежалась узкими жёлтыми полосами, напоминая скорее о пламени. Основной её цвет был жёлтым, и открытый и любопытный взгляд зеленоватых глаз не содержал ни коварства, ни злобы, ни желания отомстить. Если бы не одна деталь, Солид даже не подумала бы, что это Красная. В конце концов, рог такой формы, заострённый и чрезмерно длинный, был семейной чертой многих единорогов, и часто говорил о большом магическом таланте.

Но эта деталь: крылья по бокам, очень тонкие и слабые, изогнутые под неестественным углом. Она меняла всё.

— Здравствуйте? — спросила Красная. — Вы хотели поговорить?

Красно-коричневая гниль наползала на её переднюю ногу, начинаясь от земли; жирные слизни вылезли из перегноя, за пару ударов доползли по ноге до плечей и шеи аликорна и исчезли в районе шеи. Красная поглядела на свою ногу, неловко переступила, и, топнув несколько раз, освободилась от нежного, но слишком настойчивого объятия гнили. Аликорн вновь обратила взор к границе изнанки и её собственного царства горьких и алчущих снов.

— Простите – сказала она. – Они тоже хотят говорить со мной, но перед ними я дам шанс высказаться наследникам моих убийц, просто для галочки. Что вам так от меня нужно, что вы решили обратиться к Проклятой, и даже авансом предлагаете мне жизнь? Да, чтобы вы знали — я не обещала вам ничего, кроме разговора. После него я преспокойно могу скормить вас моим подданным, — улыбнулась она.