Операция "Спалить Муравейник"

Мэйнхеттен.

Город, который никогда не спит. Город высокой культуры и прекрасной ночной жизни, а также главный морской порт Восточного побережья Эквестрии, где располагалась база Селестийского флота.

Несмотря на чудный поток денег из грифонии, зебрики и иных мест, что свободно течёт через причалы и верфи Бронклина, истинным богатством города была его промышленность. Если взглянуть на запад от статуи Мэйр, то можно увидеть дымящиеся трубы и краны, которые, хоть и выглядят тускло и грязно на фоне шикарных небоскрёбов в центре города, являются не менее впечатляющими.

Но самый большой и густонаселённый город Эквестрии, также самый расово разнообразный, имел свои проблемы. Всего в нескольких кварталах от сверкающих торговых улиц бридлвея находятся обветшалые прибрежные кварталы, в которых живут иммигранты, а в тени небоскрёбов Мэйнхеттена лежат городские трущобы.

И всё же, это был красивый город…

Вечерело. Солнце уходило за горизонт, а потому город покрывала тень. Уличные фонари освещали длинную дорогу, уходящую куда-то вперёд, а в стоящих вдоль неё кирпичных домах загорались окна. Пони уже расходились по своим домам, ведь в городе действовал строгий комендантский час, чтобы не позволять сопротивлению использовать ночное время в свою пользу. Также на улице можно было заметить трёх чейнджлингов в серой форме и с висящими на боках карабинами. Это был один из гарнизонных патрулей, которым постоянно приходилось бродить как по дневным, так и по ночным улицам города. И так было по всей Эквестрии. Да, война закончилась, но, похоже, не все пони смерились с этим. Впрочем, никто на это и не надеялся.

За неделю их пребывания здесь не было ни дня, когда бы они не получали меньше пяти вызовов. Обычно гарнизоны успевали справиться с проблемой сами, и егеря лишь подстраховывали, но бывало, что пони были слишком много, и тогда элитные отряды работали в полную силу. Но тут было две проблемы. Во-первых, егерей не так много, как и гарнизонов. А во-вторых, тяжело было быстро перемещаться по городу, особенно на военных броневиках. Леди-Протектор Лилак придумала, как исправить второй пункт, но способ, который требовал это, был не из приятных…

Вдалеке виднелось возвышающееся над городом здание Кристаллера — самого высокого небоскрёба во всей Эквестрии. Когда-то это был гордый символ эквестрийских достижений, а теперь башню заняли чейнджлинги и переоборудовали её под свою оперативную базу, откуда осуществляется контроль над великим городом Мэйнхеттен. Прямо сейчас множество офицеров, административных рабочих, прибывших прямиком из Весалиполиса, и пони коллаборационистов заняты работой над тем, чтобы привести протекторат в порядок.

Армид чуть отошёл от окна второго этажа, в которое он всё это время смотрел. На внутренней стороне стекла стало видно его отражение. Статный чейнджлинг в тёмно-зелёной форме с оранжевыми эмблемами на воротнике, поверх которой был толстый серый плащ, закрывавший лейтенантские погоны. Золотого цвета глаза чуть поблескивали из-за яркого света висящей под потолком лампы. Чейнджлинг, продолжая смотреть в своё отражение, пригладил короткую тёмно-синюю гриву на своей голове и тут же надел серую фуражку с красной полосой, что своим цветом была точно в тон плащу.

Офицер смотрел прямо на расположенную перед зданием дорогу, наблюдая за редко проезжающими автомобилями, но так и не находя нужного, после чего развернулся к столу и подхватил телекинезом пришедшую буквально десять минут назад белую бумагу с приказом, внизу которой красовалась королевская печать протектората и подпись самой Леди-Протектора.

Ост-Коммандо предложило оригинальный план, который должен убить сразу двух зайцев. Оперативные группы егерей при поддержке пары отрядов констеблей и инфильтраторов спустятся в подземные тоннели Мэйнвея, что пролегают почти подо всем Мэйнхеттеном, и выкурят оттуда засевших внизу членов сопротивления, которые используют эту сеть для подрывания режима. Благодаря этому решению нам удастся избавиться от большой ячейки сопротивления, что своими действиями подогревала недовольные настроения, а также мы получим способ быстрой переброски вооружённых сил на любой конец города. Ну и, конечно же, Мэйнвей будет открыт для обычных граждан, что позволит им быстрее добираться до мест их работы и сделает чуть лояльнее к изменениям. Рано или поздно им придётся смириться, а мы просто подталкиваем их к этому.

Настольная лампа моргнула один раз, не вызывая никакого удивления. Гармонисты саботировали всё что могли и как только могли, так что редкие моргания были частыми явлениями, но, похоже, пони рассчитывали, что чейнджлинги не столь умны, чтобы создавать резервные сети на небольшие районы. Своими действиями гармонисты делали хуже лишь только своим собратьям, что играло на руку министерству цензуры.

С улицы донёсся звук резкой остановки. Армид вернул свой взор к окну, чтобы увидеть два тёмных автомобиля и грузовик с эмблемами полицейского отделения Мэйнхеттена, остановившихся у входа. Из первой машины вышло двое офицеров и направилось внутрь здания. Лейтенант свернул документ и убрал его во внутренний карман формы, после чего верхний ящик стола открылся, и оттуда, ведомый зелёным полем магии, вылетел парабеллум, вложившийся в кобуру под плащом офицера.

Армид вышел из своего кабинета и, ступая по чёрному ковру с красными узорами, что прикрывал побитый в нескольких местах деревянный пол, двигался по бледно-серому коридору к лестнице. Это здание лишь недавно было переоборудовано под один из оперативных штабов, поэтому у чейнджлингов не было достаточно времени, чтобы отреставрировать его должным образом.

На первом этаже находился большой зал с белыми стенами и несколькими стоящими вплотную столами в правой стороне, за которыми сидело трое чейнджлингов в серых кителях с лимонными полосами на воротниках. У левой стены зала расположились тёмно-синие диваны, на которых могли сидеть ожидающие пони, когда это здание ещё было одним из полицейских участков Мэйнхеттена. Продолжение же стены было длинной отгороженной приёмной с парой рабочих мест, за одним из которых сейчас также сидел солдат.

Через большие окна можно было увидеть ту же картину, что и из окна кабинета, а на стенах между ними висели бело-зелёные флаги протектората с изображением чёрной крылатой короны, что являлась гербом Империи Чейнджлингов. Такая же золотая эмблема красовалась на фуражке лейтенанта.

У стеклянных дверей он увидел двух офицеров и двинулся к ним.
— Лейтенант Армид, я обер-лейтенант Цинис, — выступил стоящий впереди чейнджлинг, после чего указал на своего сопровождающего, — а это штабсфельдфебель Церус. Согласно приказу, вы и два ваших отряда егерей переходите под моё командование для оказания поддержки в операции по очистке третьего узла Мэйнвея. Ваши солдаты готовы?

— Ждут лишь моего приказа, — ответил чейнджлинг. После, поймав намекающий взгляд обер-лейтенанта, подозвал к себе одного из солдат.
— Сержант Лотте, — обратился он к перевёртышу в такой же тёмно-зелёной форме. У него были ярко-красные глаза, но левый был заметно тускнее, становясь почти белым, а от виска до уха был заметен серьёзный шрам. Дело в том, что во время захвата Марипони, один из артиллерийских снарядов приземлился прямо перед сержантом. Большую часть осколков поглотила стоявшая между ними стена разрушенного здания, но несколько частиц шрапнели прорезали ему часть лица, заставляя левый глаз навсегда ослепнуть. — Отдайте приказ о погрузке и ждите нас на улице.
— Есть, — отдав честь, удалился офицер.

— Сколько вас всего? — обернувшись, задал вопрос Армид.
— Большинство моих солдат на пути к третьему узлу Мэйнвея. Со мной в грузовике двадцать чейнджлингов и ещё трое в автомобилях, — ответил обер-лейтенант, собираясь покинуть здание.
— Хорошо, сколько у нас времени до начала операции?
— Около двадцати пяти минут, иначе к этому времени пони внизу будут готовы встречать нас, поэтому советую поторопиться.

Трое офицеров вышло из бывшего здания седьмого отделения Мэйнхеттенской полиции. Холодный ночной ветер трепыхал плащ лейтенанта, пока небо стремительно затягивалось чёрными облаками. Армид заметил, что к стоящим раньше автомобилям теперь присоединились два больших серых бронетранспортёра, у первого из которых его уже ждал сержант Лотте.

Вокруг ещё были видны освещённые светом уличных ламп лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя. Полугусеничным броневикам это нипочём, но вот резина автомобилей будет скользить по мокрой дороге.

— Прошу, лейтенант, — сказал сопровождающий офицер, открывая заднюю дверь второго автомобиля. Армид качнул головой, показывая сержанту забираться в грузовик, а сам сел в машину сопровождения.

Колонна тронулась по серому городу. Передние фары бронетранспортёров горели ярко, освещая практически пустую дорогу впереди. Внутри автомобиля была тишина, даже звук мотора казался чем-то далёким, не требующим внимания. Лейтенант смотрел в окно, наблюдая за редко проезжающими мимо гражданскими автомобилями и спешащими домой пони. На очередном перекрёстке автобус, развозивший закончивших смену рабочих, остановился, пропуская военный конвой, но, когда первый автомобиль оказался посередине дороги, в его бок влетела другая машина.

Скорость была не очень большой, чтобы далеко отбросить утяжелённый автомобиль полиции, но из-за аварии существует риск опоздать к началу операции, а это недопустимо.

Сначала Армид подумал, что столкновение было случайностью, но когда впереди прозвучали винтовочные выстрелы, а с правой стороны, на большой скорости, к перекрёстку подъезжал грузовик, стало понятно, что они попали в засаду.

Позади стали раздаваться автоматные очереди выбиравшихся из полицейского грузовика чейнджлингов, а воздух наполнился гулом установленных на крыши бронетранспортёров пулемётов MG-12. Один из броневиков объехал колонну слева и двинулся к автомобилям сопротивленцев.

Лобовое стекло пробила одна из пуль, задев плечо водителя. Офицер сопровождения обернулся назад, чтобы сказать:
— Оставайтесь в машине, сэр, — и выскочил наружу, прихватив с собой стоящий между сиденьями karabiner 98k.

Лейтенант был не тем, кто будет сидеть в укрытии во время боя, ожидая своего спасения. Он был офицером элитных войск, не раз оказывающихся как в открытом бою, так и глубоко в тылу противника, поэтому Армид вынул из кобуры свой парабеллум, выбираясь наружу. Двое солдат в зелёной форме подбежали сзади, вставая вперёд, чтобы прикрыть командира, и открыли огонь из своих автоматов MP15, стараясь не попадать по убегающими от перестрелки пони, что выбирались из автобуса.

Оказалось, что по автоколонне вели огонь не только из-за стоящих впереди машин, но и из окон боковых зданий. Лейтенант понял это, когда от каски стоящего впереди егеря отрикошетила пуля, выбивая искры. В этот момент сержант Лотте уже подбежал к лейтенанту и пустил несколько пуль своего Sturmgewehr'а в одно из окон второго этажа, откуда незамедлительно выпал укутанный в чёрную ткань единорог, только что стрелявший из какой-то довоенной винтовки по стоящим внизу чейнджлингам.

— Армид, тебе бы быть осторожнее. Если ты не забыл, тебе ещё вести нас в Мэйнвее, а я не собираюсь оказывать тебе посмертную услугу, делая это за тебя, — съязвил подбежавший офицер.
— Уж поверь, я обещаю, что пока я жив, ты точно не будешь главным, — ответил Армид, подхватывая телекинезом оружие убитого пони. Хоть винтовка и выглядела плохо, сейчас она была бы эффективнее обычного пистолета.
— Приятно знать, что я всегда могу положиться на своего друга, — прокричал сержант, стреляя в ещё одного высунувшегося из окна гармониста.

На улице прогремел взрыв. Это взорвался грузовик, что привёз основную часть стрелявших сейчас пони, за которым пряталось немало членов сопротивления, чьи тела теперь разбросало по дороге. Выстрелы быстро утихли. Распределившиеся по всей длине колонны егеря следили за окнами окружающих дорогу зданий, а стоящие впереди пехотинцы двумя группами двинулись к другой стороне дороги, откуда только что отстреливались члены сопротивления.

Армид заметил стоящего у первого автомобиля офицера сопровождения, что чуть ранее сказал ему сидеть в машине. Чейнджлинг повернулся в сторону приближавшегося Лейтенанта и доложил:
— Обер-лейтенант Цинис и штабсфельдфебель Церус погибли, сэр. Думаю, как к старшему офицеру вам переходит командование операцией, — после это фразы офицер слегка замялся. — Какие будут приказы?

Лейтенант не успел ничего ответить, как по нему пробежал свет фар от двух подъезжающих справа грузовиков. Слегка расслабившиеся егеря и солдаты теперь держали оружие наготове, целясь в вероятного противника. Из первого автомобиля спрыгнуло двое силуэтов в серой форме, а позади них показалось ещё несколько, покидавших грузовики. Хоть свет фар слепил глаза лейтенанту, это не сильно мешало ему понять, что только что прибывшими были солдаты королевской армии.

Чейнджлинг вышел вперёд грузовика, перекрывая собой свет фар, и двинулся в сторону держащих его на мушке егерей, в то время как лейтенант двинулся ему навстречу. Теперь, когда ничего не слепило глаза, он смог разглядеть форму и погоны чейнджлинга.

— Гауптфельдфебель Рист, двадцать четвёртый пехотный гарнизон, сэр, — останавливаясь и прикладывая переднее копыто к каске, сказал голубоглазый чейнджлинг. — Что произошло?
— Рист, отправляйтесь в здание седьмого отделения полиции и передайте сержанту Флоус о том, что обер-лейтенант Цинис и штабсфельдфебель Церус погибли в засаде членов сопротивления. Лейтенант Армид взял командование на себя и продолжает операцию, — офицер сделал паузу, чуть поворачивая голову назад, — и пусть пришлют сюда кого-нибудь это убрать, пока один из ваших отрядов останется здесь.

Рист вновь приложил переднее копыто к каске и в спешке вернулся к грузовику, подзывая к себе второго вышедшего из него солдата. Лейтенант же отдал приказ всем вернуться на свои места и немедленно продолжить путь к третьему узлу Мэйнвея, после чего забрался на пассажирское место в кабине бронетранспортёра, рядом с сержантом Лотте.

— Всё-таки решил перебраться в более бронированный транспорт?
— Не хочу искушать судьбу. Как думаешь, Флоус догадается отправить кого-нибудь из МООБ прочесать район?
— Конечно, она умная кобылка.

Автоколонна объехала горящий грузовик, и водители даже постарались не давить тела убитых пони, стрелявших по ним всего пару минут назад.

— Как же мне не хочется снова встречаться со штандартенфюрером Фирсом, но ведь придётся, никто же не знал про операцию кроме нас, а мы теперь ещё и опаздываем. — глядя в лобовое стекло, произнёс Армид.
— Хах, ну, если мы провалим эту операцию, то не думаю, что ему удастся что-то узнать у трупа, — по-дружески толкнув в плечо офицера, пошутил Лотте.
— Спасибо, утешил, — чуть улыбнулся лейтенант. — Хотя, зная его…

Вскоре военный конвой добрался до небольшой площади, посреди которой, прямо перед стоящим параллельно дороге длинным зданием, располагался белокаменный спуск в подземные тоннели Мэйнвея.

Подъезды к площади были перекрыты тремя стоящими на дорогах легковыми автомобилями, а около спуска к станции находилось три грузовика и небольшая палатка, вокруг которой ждали полностью экипированные чейнджлинги.

Конвой проехал внутрь заграждения и остановился на площади перед палаткой. Один из солдат практически подбежал к офицерскому автомобилю, в удивлении обнаружив лишь водителя и офицера сопровождения.

Выбравшийся из машины офицер указал копытом на стоящий позади бронетранспортёр. Чейнджлинг поднял глаза и встретился взглядом с лейтенантом, смотря через бронированное стекло.

Встречающий офицер мигом оказался перед открывающейся дверью броневика.
— Штабсфельдфебель Нирлес, — представился тот. — А где обер-лейтенант, сэр?
— Ваш командир погиб, сожалею, но операция продолжается под моим руководством. — опускаясь копытами на каменную плитку, которой была покрыта площадь, ответил Армид. — Посвятите меня в детали операции.

В лёгкой прострации чейнджлинг молча кивнул, а после поднял полог штабной палатки, пропуская лейтенанта внутрь.
— Прошу.

— Вы опоздали, — резко заключил Нирлес, оказываясь у висящей на стене схеме, что показывала проходящие под городом тоннели. — Раньше мы собирались разделиться на две равных группы. Первая отправилась бы на встречу девятому отряду под улицей Стилтона. Вторая должна помочь провести атаку с двух сторон на станцию Луны. Все входы туда завалены, и по нашим данным там полно вооружённых пони. Поскольку мы потеряли эффект неожиданности, я предлагаю отправить больше солдат к станции.
— Хорошо, собирай всех, — чуть подумав, ответил Армид.

Через 3 минуты почти сотня чейнджлингов уже находилась под землёй, на маленькой станции, располагавшейся под площадью, откуда уходило по два тоннеля в правую и левую стороны. Чейнджлинги разделились на два отряда. Первая группа под управлением лейтенанта Армида, состоящая из в общей численности шестидесяти солдат, включая двадцать пять егерей и самого лейтенанта, а вторая под командованием штабсфельдфебеля Нирлеса, с сорока солдатами, двадцать из которых были егерями.

Группа лейтенанта пробиралась по тёмному тоннелю, внутри которого можно было заметить разнообразный мусор и каменные обломки, упавшие с потолка, что постепенно рушился во время бомбардировок города. Воздух внизу был неприятным и затхлым, ведь системы вентиляции давно не работали или же были разрушены во время захвата города. Несмотря на то что Мэйнвей был обесточен, похоже, аварийное питание генераторов станции поддерживало некоторое подобие освещения в тоннелях, хоть и не очень яркое.

Вскоре по тоннелю стали эхом раздаваться отдалённые выстрелы. Строй чейнджлингов ускорился, чтобы как можно быстрее добраться до своих товарищей. Звуки стрельбы становились всё громче, как внезапно раздалось два громких взрыва, эхом проносящихся по тоннелю. Они были настолько мощные, что казалось будто бомба взорвалась прямо перед отрядом, хотя до станции было ещё не близко. За взрывами последовала лишь тишина, заставляющая солдат нервничать. Армид не хотел верить в то, что из-за его задержки целая рота только что погибла от копыт этих проклятых пони. В конце концов, война уже кончилась, как они не могут этого понять?!

Группа бежала по двойному тоннелю со всех ног. Вдалеке показалось нечто похожее на баррикады, сооружённые из подручного мусора, а за импровизированной защитой виднелись две облачённые в стальные каски головы пони, держащих свои ружья наготове. Похоже, почти вся охрана стянулась ко второму тоннелю, где только что шёл бой.

Отряд остановился, чудом не привлекая к себе внимания.
— Думаю, у нас всё ещё есть надежда на эффект неожиданности, — тихо сказал Армид, обращаясь к стоящему рядом сержанту.
— Я разберусь, — ответил сержант, подзывая к себе двух егерей, после чего они, прижавшись к полу, добрались до оборонительной позиции.

Трое чейнджлингов подскочили со своих мест и бросились к охранникам, левитируя своё оружие со штыками. Пони ничего не успели понять, как холодная сталь вонзилась им в шеи, выбивая лишь предсмертный хрип.

Инфильтраторы немедленно перебрались через баррикады и лёгким галопом продолжили движение по тоннелю. Действовать надо было быстро, но, к сожалению, шум топота копыт нескольких десятков солдат очень хорошо разносился по замкнутому пространству.

Чуть дальше в правом тоннеле оказался непроходимый завал, а в левом во всю длину протянулась металлическая сетчатая стена, с несколькими полностью закрывающими её стальными листами. Перед ней высотой до груди были разбросаны мешки с песком — или же всяким другим мусором — а сразу за ними стояло несколько пони в форме Эквестрийской армии. Члены сопротивления быстро заметили вышедших на них чейнджлингов и открыли огонь, но в этот раз это были не старые винтовки и трофейные автоматы, а хренов пулемёт! Грохот десятков выстреливающихся в секунду пуль, отражаясь от стен полностью простреливаемого тоннеля, заставлял затыкать уши. Строй мигом рассыпался, занимая хоть какую-нибудь оборонительную позицию, способную защитить от убивающих всё на своём пути пуль.

Несколько из них насквозь прошило трёх идущих впереди инфильтраторов, разбрызгивая зелёную кровь на рельсы под ними. Эта живая преграда помогла остальным разбежаться в стороны и спрятаться за обломками пассажирского вагона, торчащего из заблокированного правого тоннеля.
— Лейтенант, у них там закрытая огневая точка! В таком маленьком пространстве без потерь нам их не выбить, — стараясь перекричать грохот пулемётных очередей, сообщил сержант.
— Да они в секунду положили трёх идущих впереди солдат, — следом выкрикнул офицер сопровождения.

Лейтенант пытался быстро соображать, придумывая варианты. Теперь, когда гармонисты точно знали о их приближении, нужно было максимально быстро и эффективно нанести удар. Можно было бы попробовать закидать пулемётное гнездо гранатами, но зазор был слишком мал, чтобы кому-то удалось точно попасть в него, да и по другую сторону наверняка найдётся единорог, что отбросит их назад.

— Пусть инфильтраторы стреляют по укрытию, когда пулемёт уйдёт на перезарядку. Без разницы, попадают они или нет, нужно, чтобы они не давали им даже высунуться, — приказал лейтенант, когда в его голове созрел гениальный план, и кинулся к стоящей позади группе егерей.

Грохот в тоннеле резко стих, когда в пулемётной ленте закончился последний патрон, но гул в ушах, после давящего на голову шума, никуда не пропал. В ту же секунду изо всех укрытий высунулись карабины и штурмовые винтовки солдатов-инфильтраторов, и туннель вновь наполнился громом выстрелов, но уже с другой стороны.

Пока пони на другой стороне баррикад опустились за мешки с песком и металлические бочки, чтобы вставить новую ленту в пулемёт, а прикрывающие их гармонисты вели неприцельную стрельбу, высунув наверх только свои винтовки, трое чейнджлингов в тёмно-зелёных плащах, на спине которых было по два серых баллона, а на голове в тон плащу противогазы, подбегали к решёткам, укрываемые щитом ещё двух бегущих впереди егерей.

Когда один из пони наконец вставил ленту в пулемёт и, дёрнув затвор, вогнал пулю в патронник, после чего поднялся из-за своего укрытия, собираясь вновь обрушить на укрывающихся чейнджлингов град пуль, было уже поздно.

Зелёный щит развеялся, и три огненных струи устремились в сторону баррикад, пробираясь сквозь металлическую сетку и обволакивая поднявшегося члена сопротивления. Крик ужасной боли вырвался изо рта заживо горящего пони. Огонь добрался и до его товарищей, чьи возгласы послышались следом.

Несколько чейнджлингов уже стояло перед металлической сеткой, когда огнемётчики перестали поливать огнём укрытие, наблюдая за ещё живыми, катающимися по полу пони, пытающимися затушить сжигающий их огонь.

— Пристрелите их, мы же не садисты, — приказал Армид, также наблюдая за этим.

Несколько точных выстрелов по телам умирающих пони, и больше никто не бился в конвульсиях на полу. Тела теперь просто тихо горели.

— И выбейте эту стену быстрее уже, — закончил лейтенант.

Несколько солдат подбежали к металлической решётке и ударили задними копытами по прикрывающим её стальным листам. Кусок забора сорвался с перекрытия, к которому был приварен, а второй удар окончательно выбил левую половину импровизированной стены.

Захватив довольно хороший пулемёт и две ленты к нему, чейнджлинги вновь образовали строй и галопом продолжили своё продвижение по тоннелю.

На грани видимости появился более яркий свет, чем тот, что исходил от старых ламп освещения технических помещений Мэйнвея. Станция была уже близко.

На встречу чейнджлингам выскочила небольшая группа пони. Оба отряда не ожидали такой скорой встречи, поэтому ещё с секунду не происходило ничего, но быстро спохватившиеся солдаты немедленно открыли огонь друг по другу.

У сопротивленцев не было шанса на победу, но никто из них и не сдался, хотя точно был уверен в своей неминуемой смерти. Лейтенант мысленно выказал толику солдатского уважения к противнику, и огорчился потери ещё двух бойцов, а также ранению одного из егерей. Как только с неожиданно появившимся отрядом пони было покончено, чейнджлинги, перепрыгивая через мёртвые тела, продолжили свой бег к станции Луны.

Место, где тоннель переходил в станцию, было вновь перекрыто импровизированной стеной, но на этот раз она была толще и больше из-за того, что здесь соединялись оба тоннеля. А ещё слева был открытый проход, но под самым потолком находилась небольшая платформа, на которой стояло двое дозорных, которые уже начали стрелять по приближающемся чейнджлингам. Убить их не составляло труда. Следом под платформой показалось ещё трое солдат, что выглядывали из-за углов стены, но это не спасло их от разрывающей голову пули.

Отряд инфильтраторов добрался до стены, когда изнутри станции по ним грянул шквал пуль со всех сторон. Двум идущим впереди солдатам не повезло оказаться первыми убитыми. Чейнджлинги открыли ответный огонь, прячась за созданной самими же пони стеной, что теперь защищала солдат Королевы от смерти. Правда в нескольких местах листы стали были довольно тонки, и ещё один стоящий на станции пулемёт смог пробить их, задевая стоящих за ними перевёртышей.

Пара инфильтраторов, отстреливаясь, перебегала через проём между стеной, и в этот момент среди звуков стрельбы послышался необычный хлопок, чем-то похожий на разряд молнии. Последний из перебегавших солдат, потеряв правую ногу, кувыркнулся вперёд, падая лицом на землю. Пулемёт тут же переключился на него, прошивая тело солдата насквозь десятком пуль.

«Магическое оружие», — понял лейтенант. У одного из пони оказалась магическая винтовка! Это было довольно мощное оружие. В отличии от обычных пороховых патронов, магические лучи могли пробивать почти любую пехотную броню, порой отстреливая части тела. Такое оружие встречалось довольно редко, из-за его более сложного производства, которое требовало специально обработанные кристаллы и магические батареи. Да и всё производимое вооружение отправлялось сразу же на фронт и в элитные части Эквестрийской армии, не задерживаясь даже на складах. Тем более в дальних гарнизонах восточного побережья.

Ненадолго выглянув из-за укрытия, Армид заметил, что гармонисты не были готовы к атаке с этой стороны, а потому огневые позиции были почти не защищены. Эти пулемётные гнёзда были фактически единственной преградой перед лейтенантом.

— Несите пулемёт, — приказал двум стоящим рядом инфильтраторам Армид, — и пусть будут готовы ставить щит, у меня есть план.

Лейтенант, с сопровождающей его пятёркой егерей, вооружённых магическим оружием, левитируя рядом с собой поднятый с тела одного из инфильтраторов MP15, подошёл к правой части стены, где заканчивались бронелисты, оставляя лишь металлическую сетку.

— Щит! — Крикнул он стоящим по краям от прохода чейнджлингам. Четверо солдат тут же зажгли свои рога, и проход закрыла зелёная магическая стена. Град пуль с новой силой стал ударяться о щит, а в это время ранее посланные за трофейным станковым пулемётом инфильтраторы установили его на краю щита и навели ствол на ничем не защищённую огневую точку.
Когда пони поняли, что сейчас произойдёт, они тут же бросились в рассыпную.

— Огонь! — прокричал лейтенант. Щит спал, и инфильтраторы открыли огонь по разбегающимся гармонистам. В это же время лейтенант и пятёрка егерей высунулись из своего укрытия, открывая огонь из магического оружия по второй огневой точке. Не ожидавшие это пони падали от попаданий магических лучей, что прошивали тела насквозь, оставляя после себя широкие дыры.

Укрывшиеся в других углах пони пытались отстреливаться, но их оружие не могло пробить собственно установленные броневые листы, а солдаты королевы не были так глупы, чтобы высовываться под пули противника.

Тоннель стал наполняться нарастающим гулом, когда большинство укрывшихся на огневых точках пони было либо убито, либо укрылось за обрушенными каменными колоннами, отчаянно пытаясь отстреливаться. Когда по стене проплыл ярко-белый свет, а гул становился всё ближе, лейтенант увидел, как в их сторону по рельсам спешил один из поездов Мэйнвея.

— Прочь с рельс, быстро! Ставьте щиты! — Отбегая от металлической стены, прокричал лейтенант. Буквально через секунды длинная прямоугольная кабина поезда снесла закрывавшую весь тоннель стену, обрушивая её на то место, где раньше стояли солдаты. Скорость состава была не очень большой, поэтому, когда он, после резкого торможения, остановился, в тоннель въехали только два первых вагона, откуда по жавшимся к стене перевёртышам гармонисты стали стрелять из окон этих самых вагонов.

Стоит признать, это был умный ход. Окна состава были высоко, и стоящим внизу чейнджлингам просто невозможно было точно знать куда стрелять. Члены сопротивления просто обстреливали из автоматов оказавшихся в безвыходном положении солдат.

— Огнемётчиков сюда! — приказал лежащему рядом с собой сержанту Армид.

Ожидавшие в конце группы егеря в противогазах быстро оказались рядом с вагонами. Хоть окна вагонов были и выше них, струи огня пробирались через открытые или разбитые стёкла, заполняя пламенем всё внутри вагона. Мэйнвейский состав только что превратился в крематорий. Изнутри были слышны крики предсмертных мучений, заживо горящих пони, а со стороны станции продолжали звучать выстрелы, но теперь, больше не отвлечённые инфильтраторы вновь стреляли в ответ.

— Гранаты туда, — коротко бросил Армид, наблюдая за выпавшим из окна гармонистом, чьё тело догорало на рельсах.

Несколько гранат залетело через окна внутрь вагонов, после чего произошло столько же взрывов, и крики утихли.

Оставшиеся на станции пони не собирались стоять в стороне, когда их друзей убивали такими садистскими способами. Несколько единорогов, левитируя перед собой бочки и металлические ящики, высунулись из своих укрытий и побежали в сторону отряда инфильтраторов, стреляя из летящих рядом карабинов, в то время как перевёртыши целились по ногам единорогов. Пара гармонистов кубырем прокатилась вперёд, вскрикивая от боли в простреленных конечностях, но этого было мало — пони были уже близко.

Наконец освободившиеся егеря открыли огонь из магических винтовок по бегущим гармонистам. Магические пули с характерным звуком пробивали достаточно толстые для порохового патрона листы металла, и Эквестрийские солдаты один за другим падали, уже почти добежав до позиций чейнджлингов.

Лейтенант оглядел оставшихся в живых солдат. Преграды на пути больше не было, а большая часть находившихся на станции пони убита, так что самое время продолжить штурм.

— Унтер-офицер Рен, левый фланг, двое огнемётчиков с ним. Фельдфебель Колвис, правый фланг, также двое огнемётчиков. Сержант Лотте и егеря за мной на центр! — отдавал приказы лейтенант, собираясь начать повторную атаку. — Заходим на станцию под щитами и зачищаем свои сектора!

Чейнджлинги быстро разделились на три группы, и стремительно вышли из тоннеля, разбегаясь группами по краям. Огнемётчики, под прикрытием идущих за ними инфильтраторов, продвигались вперёд, сжигая любые стоящие на их пути укрытия, пробираясь между колонн и крайней стены станции Мэйнвея. Отряд егерей же двумя линиями шёл по находящимся в центре рельсам и краям платформы, помогая крайним отрядам и обстреливая прячущихся в каждом углу пони.

Среди выстрелов вновь прозвучал хлопок магического оружия, и кровь из головы идущего впереди чейнджлинга в тёмно-зелёной форме брызнула на лицо лейтенанта.

«Как я мог забыть про снайпера с магической винтовкой?» — пронеслось в голове офицера.

Строй егерей быстро разделился на две части, прижимаясь ближе к колоннам, а пятеро из них увели командира с линии огня.
Одним из минусов магического оружия было то, что во время выстрела в стволе происходила яркая вспышка магической энергии, что несла в себе пуля, так что солдаты, вооружённые таким оружием, были очень заметны на фоне остальных.

Вдоль колонн, под самой крышей станции, встречались металлические арки, что когда-то служили то ли для дополнительной опоры, то ли для красоты, но теперь, когда станция была обесточена, тёмные перегородки, с которых было видно всё находящееся внизу, были идеальным местом для хорошего снайпера.

— Ищите вспышки света под потолком, — приказал лейтенант, вставая за одну из колонн, — и действуйте быстро, мне не нужны ещё несколько трупов.

Двое солдат выбежало из укрытия, разбегаясь в разные стороны и прячась за стоящие впереди колонны. Лейтенант надеялся, что пони снайпер сделает выстрел, но этого не произошло. Несмотря на это, бегущие по линии огня солдаты стали хорошим отвлекающим манёвром для пробирающегося вдоль левых колонн второго отряда егерей.

Всё шло по плану, пока из-за одной из баррикад не показалась пятёрка пони в обрывках формы Эквестрийской армии. Они без промедления открыли огонь по бегущим к укрытию чейнджлингам, успевая ранить в спину одного из них, отчего тот в болевом шоке проехал лицом по земле.

Один из гармонистов заметил скрывающуюся среди колонн группу егерей, и из прикреплённого к его форме пояса вылетела одна из гранат. Армид навёл ствол своего автомата на пони и нажал на курок, но затвор издал лишь щелчок, сообщая об отсутствии патронов.

Нужно было действовать быстро, поэтому лейтенант решил рискнуть и попробовать сделать то, что до этого получалось лишь раз. Рог чейнджлинга загорелся ярче, когда офицер сконцентрировал всю магическую энергию на маленькой гранате далеко впереди, что держалась в таком же телекинетическом поле другого единорога.

Прошла секунда, и Эквестрийский солдат в недоумении уставился на застывшую рядом с его головой гранату, обвиваемую наполовину зелёным, наполовину его собственным теелекинетическим хватом. Армид готов поклясться, что даже с такого расстояния видел ужас, показавшийся в глазах пони, когда тот наконец осознал, что только что произошло.

Прогремел взрыв, а за ним ещё несколько, слившихся в один — это взорвались остальные гранаты. От отряда пони теперь остались лишь изуродованные осколками тела.

Но, похоже теперь и снайпер заметил уже оказавшихся недалеко от места взрыва чейнджлингов, потому что вновь раздался хлопок выстрела магической винтовки, и тело одного из егерей присоединилось к трупам Эквестрийцев.

Лейтенант видел тусклую вспышку света на одной из арок и, вставив новый магазин, передёрнул затвор, направляя своё оружие туда, где в темноте прятался пони. Стоящий рядом сержант сделал тоже самое. Солдаты королевы пустили по одной короткой очереди, после чего с арки упало бездыханное тело, а следом и его винтовка. Теперь чейнджлингам ничего не мешало пробираться дальше.

Буквально через несколько метров от разодранных тел членов сопротивления, на вторых путях стоял одинокий вагон, с занавешенными тканью окнами, через которые пробивался исходящий изнутри свет. В вагоне было лишь двое пони с обычными пистолетами, что ничего не успели сделать, когда пятёрка егерей ввалилась через широкую дверь.

Вероятно, этот вагон использовался гармонистами как некий штаб, ведь посреди стоял стол с какими-то записями, а правая стена была переделана под большую доску, на которой висела карта города с несколькими отмеченными местами. Остальное же прямо сейчас сгорало в небольшом костре рядом со столом.

Офицер сопровождения и двое егерей остались внутри, намереваясь собрать наиболее важную информацию, а остальные двинулись дальше.

Совсем рядом с вагоном была сконструированная из дерева будка, что крепилась к одной из арок, находясь под самым потолком станции. Похоже, изнутри она была обделана металлом, потому что ответные выстрелы по палящим сверху гармонистам не возымели эффекта. Вот только сидящие внутри пони явно не ожидали пробирающегося внутрь огня. Будку наполнили крики, и один из пони даже выпрыгнул в окно, догорая уже внизу. Деревянные подпорки быстро истлели, и вся конструкция с грохотом обрушилась вниз.

Чейнджлинги уже приближались к дальней стене, закрывавшей собой второй выход со станции, позади которой виднелся завал, что остановил — а возможно и убил — штурмующую с той стороны группу инфильтраторов.

До ушей добрался звук очередного одиночного выстрела, сменившийся необычной тишиной.

Ноги понемногу стали слабеть, а глаза заплывать чёрной дымкой. Армид опустил глаза, смотря на свою грудь. В прорези плаща, на зелёной форме, проступило тёмное пятно крови.

Ноги окончательно перестали держать лейтенанта, и он постепенно осел на круп, а левитируемый рядом автомат с металлическим лязгом упал на пол.

Вокруг лейтенанта заискрились вспышки магических автоматических винтовок, пока один из стоящих рядом егерей подбежал, чтобы поддержать командира. Перед лицом перевёртыша оказался сержант Лотте с нескрываемым страхом на лице. Он зубами вырвал какой-то кусок ткани и попытался копытом остановить вытекающую кровь.
— Медика командиру! — крикнул он куда-то в даль.

— Хах… — сдавленно ухмыльнулся лейтенант, — зато я теперь точно не встречусь со штандартенфюрером…
— Лейтенант, держись! Меня ж Флоус сама пристрелит, если я дам тебе здесь умереть!

Глаза Армида дёрнулись, будто он вспомнил что-то. Левая часть плаща отодвинулась по велению зелёной магии, и из нагрудного кармана формы вылетело золотое ожерелье, упавшее на закрывающее рану копыто сержанта.

Лотте узнал это украшение. Армид ничего не говорил, но всё было понятно и без слов. Раненый лейтенант пытался что-то сказать, хрипя, но сержант резко перебил его:

— Нет! Обещаю, мы тебя спасём, и ты сам отдашь ей это! — убирая ожерелье обратно в нагрудный карман лейтенанта, сказал красноглазый чейнджлинг.

В это время на фоне от снайперского выстрела упал ещё один солдат, которому не суждено было вернуться домой.

«Почему эти глупые пони не могут смериться с тем, что уже произошло? Мы ведь не такие плохие, как они думают… почему кто-то должен умирать, когда война уже закончилась?» — уставившись на лужицу вытекающей крови, думал Армид, постепенно теряя сознание. — «Что мы делаем неправильно?»

— Немедленно перенесите его в штабной вагон, где-то здесь должна быть хоть одна аптечка! — вновь прокричал сержант куда-то в даль.

Это было последним, что услышал лейтенант…