Ночной приют

Глава 7. О ночи в огнях, разных взглядах на историю и обещании

Костры. Тысячи костров горели в ночи тысячами звёзд, будто силились затмить небо. И такие же звёздочки-отблески сияли в глазах собравшихся пони.

— Помяните моё слово, погонят нас туда, откуда у всех хвосты растут, — проворчал Джарк Бойлз.

— Мы уже там, куда дальше-то? — возразил Санхоум. Оба жеребца сидели напротив друг друга, и костёр делал их масть одинаково тёмно-рыжей.

Слушая своих приятелей, Эбен не забывал водить тряпочкой по нагруднику: когда ещё выпадет возможность почистить доспех. Он был уже по горло сыт досужими разговорами и домыслами. Куда сильнее его занимало, что по всей стране оставшиеся без должного пригляда твари вот-вот поднимут головы, принюхаются к ночному воздуху — и как полезут из оврагов, урочищ и чащоб. Он понимал, что это неизбежно, и надеялся, что солнечные посланники рассуждают так же.

Глянув в сторону палатки, единорог на мгновение задержал копыто на лунной эмблеме на доспехе, и с особым тщанием протер её.

Так или иначе, всё скоро решится.

Взгляд его поднялся к небу, к луне, чей светлый лик уже месяц как подернулся тёмным силуэтом. Сколько ещё это продлится? Сколько ещё те немногочисленные гвардейцы, соратники, сторонники падшей принцессы и их семьи будут ютиться на широком, продуваемом всеми ветрами поле, согнанные сюда солнечными стражниками? Их ропот с каждым днём становился громче, а принцесса Солнца не слышала его. Или не хотела слышать.

Сбоку приблизилась и окрасилась в тёмно-рыжий ещё одна тень. Хоупфул кивнула всем и сама прилегла подле костра.

— Договора не будет, — сказала она, ни к кому не обращаясь и не шевелясь, только пламя замерцало в её глазах. — Слишком мало времени прошло, слишком свежи воспоминания. Нас либо загонят в самые дебри и оставят там до скончания дней, либо… нас больше не станет.

— Ты о чём? — вскинулся Санхоум, но земная кобыла не обратила на него внимания.

— Я пробралась в свою деревню, — продолжила она ровным голосом. — Но меня не пустили в мой дом. Никто не захотел видеться со мной, только дед вышел на крыльцо и сказал, что семья объявила меня мёртвой.

Джарк выругался, остальные промолчали потрясённо.

— Муж отрёкся от меня, дочь не узнает обо мне, — Хоупфул говорила, будто читала невыносимо скучную книгу. — Договора не будет. Нас никто не хочет знать, видеть, слышать.

— Это мы ещё посмотрим, — процедил Санхоум — или Джарк Бойлз. В свете костров все пони выглядели одинаково. — Услышат, узнают и увидят.

Жеребец встал и решительно двинулся в сторону палатки.

— И запомнят, — добавил другой, направившись следом.

Те, кто были рядом, заволновались. Другие, которые ничего не слышали, но заметили, повернулись в сторону идущих. Кое-кто поднимался и присоединялся к идущим.

— Идёмте-ка поговорим! — подхватили сбоку.

— Да нас за послушных овец держат!

— Хватит терпеть!

Одни за другим пони шевелились, вставали и шли туда, где их вожаки тщетно пытались выторговать мир для обеих сторон.

Эбен остался возле костра, продолжая смотреть на нагрудник. Краем глаза он видел Хоупфул, которая как будто бы заснула. А в отражении тёмного металла тысячи огней сливались в единое пламя. В ревущий пожар, готовый вот-вот слепо и яростно помчаться вперёд, под равнодушным взглядом луны.

---

Наутро Дитзи проснулась стараниями Марты. Принеся тазик с водой и полотенце и пожелав доброго утра, пожилая кобылица удалилась. Кобылка же ещё немного полежала, слегка оглушённая сном и непривычной обстановкой. Воспоминания о вчерашнем дне казались сном, постепенно обрастающим подробностями. Засада, погоня, обрыв, путь сквозь тёмный лес… Дитзи оставалось только благодарить богиню за тайком проглоченную вечером пилюлю, иначе бы после дикой скачки она так и осталась лежать в том овраге, воя от боли. Даже сейчас, стоило ей пошевелиться, как в спине разлилось неприятное жжение.

Закрыв глаза, кобылка расслабилась и размеренно задышала, отсчитывая секунды в уме. Вдох, задержать дыхание, выдох — снова и снова; обычно незамысловатое упражнение помогало облегчить боль в не самых тяжёлых случаях. Помогло оно и сейчас: жжение ослабло и сделалось почти незаметным. Должно хватить.

И хватит уже валяться.

В свете брезжащего за окном рассвета кобылка наскоро умылась, как смогла пригладила гриву. Затем встряхнула накидку, в которой проспала всю ночь, и почти бодрым шагом покинула комнату. Почти: кроме спины, о себе напомнило ушибленное копыто, хотя уже и не так сильно, как вчера. Поэтому Дитзи просто постаралась не наваливаться на него.

Никто не попался ей по пути вниз, да и в столовой она нашла только Марту и мистера Эвернайта.

— Остальные поужинали и разошлись кто куда, — ответил он на её вопрос, откладывая самую настоящую газету. — Теперь твоя очередь.

Дитзи не стала спорить и расспрашивать, сообразив, что и по пути домой успеет сделать это. Быстро умяв очередной завтрако-ужин, она выскочила в коридор, куда директор вышел незадолго до неё. Затем спохватилась и заглянула обратно в столовую.

— Спасибо! И до свидания!

— До свидания, — Марта выглянула из кухни. — Ты навестишь нас ещё? Мальчики спрашивали, но не дождались, когда ты проснёшься.

Дитзи почувствовала себя до ужаса неуютно: она была не прочь, но что скажет мама по поводу вчерашней отлучки? И разрешит ли отлучаться впредь?

— Я… постараюсь, — она неуверенно шаркнула копытом, избегая смотреть на Марту. Неловко кивнула и бочком скрылась в коридоре, спеша к открытой двери.

Мистер Эвернайт стоял возле крыльца и смотрел на светлеющее небо. При появлении Дитзи он отвёл взгляд и спросил:

— Наелась? Ничего не забыла? — и снова кивнув, когда Дитзи замотала головой, неторопливо потрусил по дорожке.

— Дорога не такая уж сложная, просто заросла изрядно. Как понимаешь, мы не слишком общаемся с внешним миром.

— Мистер Эвернайт, — неуверенно заговорила Дитзи. — Вы вчера так и не рассказали, кто такие ночные пони, — она прижала уши к голове от собственной наглости. Однако взрослый жеребец лишь улыбнулся, хотя немножко невесело.

— Хочешь услышать? Ну что ж… да, как раз по дороге и расскажу. Но сначала фокус.

Они остановились в начале аллеи; Дитзи с недоумением посмотрела на мистера Эвернайта. Тот пристально уставился наверх, и она невольно повторила его жест. Ничего не происходило. Через минуту она устала держать шею поднятой, высматривая непонятное нечто над порыжевшими макушками крон.

— Теперь можно идти дальше, — как ни в чем не бывало сказал директор.

— А что… — Дитзи повернулась и вскрикнула от неожиданности, обнаружив вместо мистера Эвернайта пегаса с бледно-зелёной шерстью. Дворника, старьёвщика и городского чудака Хуфи.

— Как тебе такой фокус? — спросил явно довольный жеребец его голосом.

— Это… вы? — неверяще спросила Дитзи, невольно скосив глаза на его лоб. Тут точно не обошлось без магии, но как? Она почувствовала, как закружилась голова.

— Нет, никакой магии, — правильно истолковал её жест мистер Эвернайт. — Все ночные пони на дневном свету выглядят, как обычные.

— Как так вышло? — навострила уши Дитзи, решив во что бы то ни стало разузнать историю. Вот только цвет шерсти директора всё-таки был чересчур противным — как у твёрдых зелёных яблочек, кислющих на вкус. Невольно Дитзи сглотнула и постаралась не смотреть на него слишком пристально.

Мистер Эвернайт молча направился вперёд, она последовала за ним.

— Ты слышала историю о двух сёстрах? — спросил он, не меняя шага.

— Ну да, учительница в младших классах рассказывала.

— А знаешь ли ты, что у истории было продолжение?

— Какое продолжение? — удивилась Дитзи. — Сказка же. Или это… исторический миф, как говорила учительница.

— Может, и в самом деле миф, — задумался мистер Эвернайт. — Столько лет прошло, одно от другого уже и не отличишь. Я сам слышал историю от наставника и тогда ему поверил. Теперь же сомневаюсь.

Он снова ненадолго замолчал. Тем временем они сошли с аллеи и двинулись дальше по узкой дороге, основательно заросшей и присыпанной листвой. Обернувшись, Дитзи увидела низко висящие над ней ветки: пока не заглянешь, то в жизни не догадаешься, что за ними что-то есть. Она же по темноте попросту их не заметила и прошла напролом. А вот если заметила бы…

Цокая по старым камням, Дитзи потрусила рядом с мистером Эвернайтом.

— Скажу тебе, что у богини солнца действительно была сестра, — заговорил директор. — И они в самом деле правили бок о бок. И в какой-то момент она действительно разозлилась на старшую сестру. Они сразились, младшая проиграла и была отправлена на луну в изгнание. Но как и у всякой сказки, имели место кое-какие… приукрашивания.

— Например, что принцесса Селестия не была доброй, а принцесса Луна злой? — недоверчиво спросила Дитзи.

— Вовсе нет. Они просто поссорились, рассердились друг на друга. Как ты сейчас сердишься на Иствинда.

— Так ему и надо, предателю, — надулась Дитзи, гоня прочь неприятные воспоминания. И замерла как вкопанная, когда мистер Эвернайт внезапно загородил ногой ей дорогу.

— Никогда не бросайся такими словами, — сказал он, глядя сверху. — Особенно такими.

— Хорошо, — пробормотала смутившаяся Дитзи, и мистер Эвернайт ласково взъерошил ей гриву.

— Я хотел сказать о том, что принцесса Луна вовсе не была одинока, как в легенде. У неё имелись свои советники, стражники, сторонники, хотя и неизмеримо меньше, чем у Селестии. И после изгнания их госпожи все они попали в немилость. Другие пони боялись, что они последуют примеру Луны и учинят зло. Так это или нет, трудно уже судить. Тем не менее, их всех собрали и согнали в одном месте…

Перед глазами Дитзи снова загорелись трескучие костры и явились гревшиеся вокруг них пони.

— Стояла осень, шли дожди. Сотни, если не тысячи пони ютились на продуваемом всеми ветрами поле в ожидании своей участи. А решение всё не выносилось.

«Нас никто не хочет знать», — услышала Дитзи равнодушный голос кобылы из сна. А сон ли это был?

— В общем, ничем хорошим это не закончилось. В одну ночь все эти пони взбунтовались. Началась война, — глухо говорил мистер Эвернайт. — Те пони хотели справедливости, но выбрали самый неразумный путь добиться её. Вся Эквестрия поднялась против них, и вскорости бунтовщики проиграли. Но с тех пор в их сердцах поселились злоба и обида. В краткие сроки волшебники из отщепенцев сотворили заклинание, превратившее всех бунтовщиков в ночных пони. Так они захотели показать свою преданность принцессе Луне и продолжить свою войну. Они стали сильнее и быстрее обычных пони, причем днём выглядели как все, а ночью принимались творить злодейства. Тогда… — мистер Эвернайт запнулся. — Пойми, не все ночные пони хотели этого. Были те, кто просто желали спокойной жизни. Но их репутация оказалась настолько испорченной, что ни о каком мире не могло быть и речи. Поэтому они ушли. Спрятались в чащобах и горах, построили потаённые деревушки. Конечно же, их искали. Кого-то находили и изгоняли за пределы Эквестрии. Некоторые остались и до сих пор живут, стараясь не попадаться никому на глаза.

— Как вы? — спросила Дитзи.

— Как мы… Кстати, а вот и дорога.

— А? — Дитзи огляделась и увидела впереди, как малозаметная дорожка выводит на самую обычную дорогу. Да она даже ходила здесь пару-тройку раз вместе с… друзьями. Прямо же сейчас мимо неторопливо прошёл пони, везя доверху гружёную телегу.

— Вот видишь, идти совсем недолго, — мистер Эвернайт отвёл ветки куста, пропуская Дитзи. — А теперь прости меня, но я задам вопрос. Ты не откроешь никому наш секрет?

— Эм… — Дитзи замешкалась, глядя на него. — Да я не болтливая так-то.

— Хорошо, — довольно кивнул мистер Эвернайт. — Что ж, приятно было познакомиться, юная леди. И знаешь, если захочешь навестить нас снова… теперь ты знаешь дорогу. Как я уже сказал, мы нечасто общаемся с внешним миром, но ты приятное исключение. Мы будем рады, если ты навестишь нас снова, — почти слово в слово повторил он предложение Марты.

— Можно… правда?

— Если бы нет, я бы не пригласил. И ты ничего не запомнила бы, — спокойно сказал мистер Эвернайт и, постаравшись сгладить впечатление, снова погладил её копытом по холке.

— Я была бы не против… — Дитзи вдруг поняла, что прикоснулась к тайне — такой, рядом с которой школьные сплетни и страшилки и близко не стояли. Познакомиться с загадочными ночными пони, живущими в доме глубоко в лесу — разве это не здорово?

Тут же её как холодной водой окатила мысль о семье. Ни маме, ни тем более отчиму не следовало знать о её новых знакомых, ведь она пообещала молчать. Они станут её секретом! Но как навещать их, если днём она учится, а вечерами должна сидеть с Криспи; пускай не каждый день, и всё-таки, как объяснить поздние отлучки? Обычно к друзьям ходят днём, а тут она хорошо если к ночи вернётся; днём-то ночные пони спят.

Видимо, мистер Эвернайт заметил смятение на её лице, потому что сказал:

— Я поговорю с твоими родителями, чтобы они разрешили тебе ходить к нам. И знаешь, тебе не обязательно приходить каждый день. Хватит и одного-двух визитов в неделю или вообще, когда захочешь.

— Я постараюсь, — кивнула слегка успокоившаяся Дитзи. Её согласие явно скинуло камень со спины мистера Эвернайта.

— Младшие обрадуются. Им недостаёт общения с другими пони, а я, наверное, слишком стар для перемен.

— И ничего вы не старый! — возразила Дитзи, смерив зелёного жеребца внимательным взглядом. За что получила смешок и короткое объятие крылом.

— Я старше, чем кажется, — сказал Эвернайт, выпуская кобылку.

Дитзи предпочла дальше не спрашивать. По крайней мере, про это.

Они успели немного пройти по дороге, когда кобылка наконец решилась задать другой, не менее животрепещущий вопрос:

— Мистер Эвернайт… Мы ведь чего в лес-то побежали… Скажите, зачем Фрутти лазила ко мне в дом?

Ночной пони не смутился:

— Знаешь, как жеребят иногда учат через игры?

Дитзи знала на собственном опыте. И опыт был весьма печальный, из-за которого теперь приходилось без конца есть таблетки. Однако вслух она сказала:

— Знаю. Но не понимаю, причём тут это.

— Всё довольно просто. Нам не всегда удаётся достать что-то нужное. Или починить, или сделать самим. Вот и приходится… одалживать.

Проще говоря — воровать. Дитзи это не понравилось, хотя у неё, помнится, ничего с концами не пропало. О чём она и сказала Эвернайту.

Жеребец кивнул:

— Да. Мы стараемся возвращать вещи после того, как попользуемся. Для жеребят это всего лишь игра, но когда-нибудь она поможет им выжить. Когда меня уже не будет рядом, например. И мы никогда не берём навсегда что-то, действительно нужное другим.

Дитзи кивнула. Она вспомнила, как Эвернайт собирает сломанные вещи. Теперь-то понятно, зачем.

— К счастью, в последнее время нам совершенно не надо воровать, — ответил на незаданный вопрос ночной пони. — У нас всё есть, а небольших подработок и даров леса хватает, чтобы прокормить всех обитателей дома.

— А всё же, зачем Фрутти так часто залезала к нам? И… брала… чтобы тут же положить обратно?

— Фрутти… она жутко любопытная, — вздохнул мистер Эвернайт. — Сначала берёт, а уж затем думает, нужна ли ей эта вещь. Не обижайся на неё.

— Уже не обижаюсь. В следующий раз пусть просто попросит, — кивнула кобылка. — Просто мне неприятно было, очень… особенно, когда книжка, а затем и накидка пропали.

— Про книгу не скажу, а вот накидку она утащила по просьбе Квикфиз. Та, помнится, шила что-то такое недавно, и ей понадобился образец. Скоро зима, нам надо тепло одеться. И… ты не волнуйся, никто из нас больше не залезет к тебе.

И пока замешкавшаяся кобылка думала, что же ответить, жеребец снова вздохнул:

— Сейчас это игра, но потом… что поделать, ночным пони не дано жить с обычными.

Дитзи кивнула, хотя и не могла этого понять. Вернее, понять более-менее получалось, а вот принять оказалось сложнее. Не укладывалось в голове, что в Эквестрии могут жить пони, которым… не рады?

Ночной жеребец тем временем сказал:

— Итак, где ты…

— Дитзи!

Кобылка вместе с мистером Эвернайтом разом повернулись в сторону крика, и Дитзи с некоторой досадой узнала Иствинда. Пегас мчался к ней со всех ног — уже в паре скачков от неё он резко остановился, тормозя задними ногами, и чуть не плюхнулся на круп.

— Слава богине, ты в порядке! — выпалил он, одновременно вытягивая шею и осматривая попятившуюся Дитзи. — Я даже не подумал, что ты совсем в другую сторону поскачешь! Мы с Найт Блюм все копыта сбили, пока тебя искали! Я ещё с утра пораньше решил пройтись вдоль дороги, вдруг ты на неё выйдешь!

— Искали! — вскинула копыто Дитзи, останавливая поток слов. — Как искали?! Я… я же кричала подождать! А вы… вы… Бросили меня там! Ты бросил! — злые слёзы потекли по мордочке, как она ни старалась сдержаться.

— Не бросал! — замотал головой Иствинд. — Честно! Мы как заметили, сразу перестали за чудищем гнаться! Вернулись назад, все кусты перелазили! Думали, что ты ушиблась или сознание потеряла! Я очень не хотел, чтобы это с тобой случилось… вот, — он уставился себе под ноги, потом виновато глянул на Дитзи. — С тобой всё хорошо? Ты где ночь провела?

— Все в порядке, молодой джентлькольт, — вмешался до того молчавший мистер Эвернайт. — Я нашёл её вечером и предложил переночевать у меня.

— И каким же образом вы её нашли? — подозрительно прищурился Иствинд, явно подражая какому-нибудь детективному герою.

— Я ещё и лесник, ко всему прочему, — обыденным голосом сказал мистер Эвернайт. — У меня сторожка на опушке, где я изредка ночую. А вы, я так понимаю, Иствинд?

— Откуда вы знаете моё имя?

— Юная леди чуть ли не весь вечер о вас рассказывала, — сказал директор, не обращая внимания на протестующий писк Дитзи. — Какой вы хороший друг, и как ей повезло познакомиться с вами.

— Правда? — у жеребчика морда сделалась не менее пунцовой, чем у Дитзи. — Э… ну… спасибо, что помогли ей.

— Пожалуйста, — кивнул мистер Эвернайт. — Мы сейчас идем к её родителям, чтобы поговорить с ними. Присоединитесь?

— Конечно! — закивал Иствинд и подскочил к Дитзи, которая честно пыталась не отвести со стыда глаза — получалась неважно. — Скажи, ты не сердишься?

— Н-нет… — копнув кончиком копыта землю, она украдкой посмотрела на него. — Скажи, там мои волнуются?

— А то ж! — от такого заявления ушки Дитзи поникли. — Но ничего, сейчас придём и всё им расскажем. Пошли скорей, чего ждать!

— Пошли, — хотя Дитзи всё ещё стыдилась недавних мыслей про Иствинда и побаивалась того, что скажут мама с отчимом, но всё же почувствовала облегчение и загарцевала вслед за жеребчиком.

Идущий позади мистер Эвернайт улыбнулся, увидев, как жеребята шли бок о бок, то и дело соприкасаясь хвостами.