Всадник Селестии
Рыцарь в сверкающих доспехах
— Ну и как тебе? — вопросила Селестия, безуспешно пытаясь скрыть нотки возбуждения в голосе.
Анон с самого утра подозревал, что у неё есть что-то на уме. Обычно она не пытается перехватить его перед входом в тронный зал, да и за завтраком с неизменным утренним чаем было в её поведении что-то… такое… И вот теперь она аж пританцовывает слегка, проходя в двери зала мимо ритуально неподвижных гвардейцев.
А там… увидев, что она припасла, человек замер с открытым ртом и выпученными глазами. Прямо перед тронами стоял человеческих форм манекен, облачённый в самую роскошную рыцарскую броню, которую он когда-либо видел. От изящного крылатого шлема с забралом и до сабатонов, весь доспех сверкает золотом и покрыт сложной вязью прекрасных узоров.
Несомненно, это безумно дорогая штука.
И весьма совершенная, понял он, присмотревшись к локтям и коленям — места сгибов прикрыты кольчугой и мелкими пластинками брони, но явно позволяют вполне свободно двигать конечностями. Мастер, который ковал броню, однозначно — гений.
— Тебе не понравилось? — настаивает на ответе принцесса, наклоняя голову в мою сторону.
У Анона наконец-то получилось закрыть рот.
— Нет… в смысле, да, конечно, это безумно красивая броня. Ты приказала сделать её специально для меня?
Селестия кивает и обходит манекен по кругу.
— На этой неделе нам предстоит отправиться в путешествие по нескольким городам Эквестрии, и вполне очевидно, что ты должен быть достойно защищён в случае непредвиденных событий.
— Но… полный доспех… стоило ли? — машинально продолжал возражать он.
— А почему нет? — остановившись, Селестия прикоснулась копытом к какой-то из частей доспеха. — Я не сомневаюсь, что моему личному порученцу и верному рыцарю понравится, если его облачение будет отражать его статус.
Столь логичное высказывание не могло не заставить человека улыбнуться; подойдя к манекену, он попытался поднять латную рукавицу, заодно поднимается и соединённый с ней наруч доспеха — удивительно легко, он не ожидал такого от кованой стали. Анон стукнул костяшками пальцев по кирасе — звук получился звонкий и почти музыкальный. Что это за материал? Совершенно точно не привычная ему броневая сталь!
— Это урум, — реагирует на его удивление аликорна, — столь же прочный, как лучшая сталь, но гораздо более лёгкий.
— Я… не знаю, что и сказать… — обалдело произнёс человек.
Разумеется, в ранней юности, читая исторические и художественные книги, он иногда представлял себя паладином, доблестным рыцарем Добра в сверкающей броне, но чтобы на самом деле получить такой доспех… А с другой стороны, о том, чтобы попасть в страну волшебных, говорящих и дружелюбных разноцветных лошадок, он даже и не мечтал — однако же вот…
И в любом случае, Анон был просто потрясён жестом принцессы, подарившей ему такую восхитительную штуку. Принцессы, да… его Принцессы. Человек подошёл к ней и, не в силах удержаться, нежно погладил по пушистой щеке. Селестия — самое восхитительное существо из всех, что когда-либо встречались ему. Высокая и красивая, добрая и мудрая, скромная и весёлая… Когда требуется — истинная владычица, а потом… нежная и ласковая…
Посмотрев в её огромные пурпурные глаза, Анон обнял белоснежную шею, прижимаясь щекой к волшебной развевающейся гриве.
— Анон, простого «спасибо» было бы вполне достаточно, — хихикнув, произносит принцесса, осторожными движениями высвобождаясь из его объятий и отступая на шаг, но затем вытягивает шею и прикасается губами к губам человека.
Сначала человек был для неё просто странным, но интересным существом, и она дала ему должность при дворе, чтобы понаблюдать за странным гостем из другого мира вблизи. И чтобы иметь возможность послушать рассказы об его удивительном, таком чуждом, но очень увлекательном мире. Анон был благодарен принцессе за жильё и работу, она же, за тысячи лет привыкшая ко всему, что могли предложить ей пони, воспринимала его добродушный характер и интересные рассказы как нечто потрясающе новое в своей давно устоявшейся жизни.
Но проходили месяцы, и оба начали ценить общество друг друга; то, что зародилось как взаимное любопытство, постепенно превратилось в настоящую дружбу, и они начали встречаться и общаться уже не по долгу службы, а просто ради удовольствия побыть вместе.
А однажды, после обсуждения обитавших на Земле неразумных лошадей и рассказа Анона о взаимоотношениях людей с этими существами, их личные отношения перешли на новый уровень. Возможно, это было импульсивное решение, но шаг, который они сделали друг к другу под действием взаимного удовольствия от невероятной для каждого из них верховой поездки, заставил их пересечь очень важную разделявшую их черту — и жизнь их с того момента больше никогда не будет прежней.
В тот судьбоносный вечер их совместный полёт завершился в постели.
Скорее всего, никто не заметил самого произошедшего. Не то чтобы сама возможность завести фаворита была для принцессы чем-то невероятным, но они решили пока что не раскрывать всем свои новые отношения. Возможно, потом…
Впрочем, даже без официального объявления персонал дворца наверняка заметил изменения в поведении своей повелительницы — Селестия и Анон стали практически неразлучны, как во время официальных мероприятий, так и во время прогулок в дворцовом саду или по улицам Кантерлота. Но кто бы там что ни думал, неважно, был ли это солдат или простой горожанин, вслух не произносилось ничего. Да и не было в самой связи между человеком и пони столь уж большого нарушения обычаев, учитывая, как часто влюблялись друг в друга представители разнообразных разумных видов Эквестрии.
Хотя пара, конечно, получилась очень необычная. Он — пришелец неизвестно откуда, она — почитаемая всеми практически как богиня… но как бы странно это ни выглядело, уникальность партнёра нравилась им обоим.
Руки Анона снова обняли шею Селестии, притягивая её для поцелуя, и это вывело её из раздумий. Ей, разумеется, нравилось внимание любовника — но сейчас было неподходящее время и не то место, чтобы миловаться. Поэтому очень неохотно она вновь высвободилась из его объятий.
— Гм… и когда же мы отправляемся? — спросил мужчина, ощущая, как жарко пылают его щёки.
— Завтра утром, — ответила столь же раскрасневшаяся принцесса, опуская взгляд. — Я не стану требовать, чтобы ты постоянно ходил в броне во время всего путешествия, если ты опасаешься этого. Но я подумала, что…
— Угу, — задумчиво произнёс Анон, непреднамеренно перебивая её. Затем на его лице появилась хитрая улыбка, словно человеку внезапно пришла в голову новая идея. — А знаешь, возможно, мне стоило бы надеть броню прямо сейчас. Устроить этакий тест-драйв.
— Тест-драйв? — повторила незнакомое слово аликорна, удивлённо наклоняя голову.
— Это такое земное выражение, — пояснил он, — означает «испытание в деле». Просто чтобы посмотреть, как она на мне сидеть будет.
— Разумеется, — с энтузиазмом ответила принцесса, — мне не терпится посмотреть, как броня будет выглядеть на тебе!
— А не могла бы ты… знаешь… колдануть меня и броню в мою комнату? А то представляешь себе, кто-нибудь зайдёт сюда, а я раздетый стою среди разложенных железок… в тронном зале, у тебя на глазах…
Анон хихикнул — это точно было бы забавное зрелище, но объяснять какому-нибудь слуге или гвардейцу, почему он вдруг решил переодеться в присутствии принцессы, ему всё же не хотелось.
— Д-да, разумеется! — торопливо зажгла рог Селестия.
Яркая вспышка, негромкий хлопок — человек и его доспех исчезли, чтобы появиться уже в отведённой ему комнате. Она не планировала так быстро отсылать его, но воображение показало ей картину раздевающегося Анона, и сердце тут же забилось заметно быстрее.
Пусть она видела его голым всего один раз, сама мысль о том, что можно понаблюдать за тем, как он будет раздеваться, показалась чрезвычайно возбуждающей. Так что, торопливо спровадив мужчину, она процокала к трону и, усевшись, принялась нетерпеливо ожидать его возвращения.
Ощущения при мгновенном переносе из тронного зала в комнату были не особенно приятными, но Анон, пожалуй, начал уже привыкать к этому методу магической транспортировки. Потратив пару секунд на то, чтобы осознать своё местопребывание, мужчина, на ходу расстёгивая куртку, направился к манекену, на ходу размышляя: «Насколько сложно будет нацепить на себя эту штуку?»
Минуты тянулись медленно, словно каждая превратилась как минимум в час. Селестия, не в силах усидеть на троне, вскочила и принялась мерить шагами простор тронного зала. Она тщательно и скрупулёзно снимала мерки с Анона, и ей помогал профессионал — дворцовый портной, так что броня просто обязана была хорошо подойти человеку. Для изготовления доспеха она наняла двоих лучших бронников Эквестрии, и мастера работали над её заказом целый месяц, так что если придётся что-то переделывать, это наверняка займёт не одну неделю…
Честно говоря, во время работы над бронёй мастерам приходилось делать предположения и догадки — никто из них ни разу ещё не создавал доспехов для человека, так что особенности работы его суставов были неизвестны, и мастера действовали по аналогии с понячьими суставами. Ну и спрашивали совета у самой Селестии, которая много раз видела человека вблизи. Так что скорее всего всё будет работать нормально — у портных же получилось сделать для человека нормальную одежду, почему бы такому же успеху не повториться и для бронников? Но не попробовав, не узнаешь.
И Селестия снова нетерпеливо зашагала по залу.
Внезапно входные двери зала распахнулись, и в проёме появилась высокая фигура. Золочёная броня сверкала в разноцветных бликах солнечных лучей, прошедших сквозь витражные стёкла. Облачённый в металл с ног до головы, Анон вошёл в зал, словно фантастический боевой голем. Поражённая этой картиной, Селестия только и могла что молча наблюдать за тем, как человек подошёл к ней и преклонил колено.
— Моя принцесса! — торжественным тоном возвестил он, склоняя голову. — Я живу, чтобы служить тебе!
Когда смолкло эхо его слов, наступила столь оглушительная тишина, что можно было бы услышать звон упавшей со стола иголки. Спустя несколько секунд Анон поднял голову, чтобы посмотреть на кобылу. Удивлённый бесстрастным выражением её лица, он торопливо раскрыл забрало и нахмурился. Селестия стояла, молча глядя на него, с совершенно непонятным выражением на лице, и в его сознании закопошился червячок сомнения.
— Всё в порядке? — нарушил тишину человек.
Селестия неожиданно поняла, что не знает, что сказать. Доброе лицо человека, окружённое сверкающим урумом шлема, заставило её сердце забиться чаще. Сочетание блестящего золота, доспеха, созданного для защиты на войне, и тревожного взгляда красивых глаз показалось странным.
Да, её гвардейцы постоянно ходили в броне, но в данном случае впечатление было совершенно другим. Во-первых, он был облачён в броню полностью, от макушки до пяток. Даже самые тяжелобронированные из гвардейцев никогда не облачались в столь сильно закрывающий тело доспех, и на это были свои причины. Реально опасные ситуации случались настолько редко, что никому в голову не приходило заставлять гвардейцев расхаживать по дворцу, притворяясь движущимися металлическими статуями. И во-вторых, и, пожалуй, это было самое важное, сам по себе человек производил совершенно другое впечатление, чем пони-гвардейцы. Он был гораздо выше и массивнее, а облачённый в ещё более увеличивающий его фигуру доспех, вообще производил впечатление стальной смертоносной машины. Не знай Селестия, с кем имеет дело, она бы, возможно, слегка испугалась.
Но не в данном случае. Это же был её Анон, друг, любовник… а теперь ещё и защитник.
Анон, тем временем, забеспокоился — ситуация развивалась совсем не так, как он планировал. Он-то полагал, что его торжественное появление и имитация поведения настоящего рыцаря развлекут принцессу, она засмеётся или хотя бы хихикнет… А вместо этого происходило что-то странное, на лице аликорны не было и следа веселья.
Удивлённый, он выпрямился, разведя руками.
— Прости, что провозился так долго, — вздохнул он, виновато улыбнувшись, — да и дворцовый персонал… каждый, мимо которого я проходил, останавливал меня и начинал выспрашивать, с чего это я хожу по дворцу в доспехах. Три раза объясняться пришлось!
Вот теперь на лице Селестии появилась улыбка — сначала лёгкая, но затем превратившаяся в широкую.
— Да, мне стоило бы об этом подумать, — произнесла она, проходя мимо человека к дверям тронного зала. Его слова, пусть сами по себе вполне обычные, напомнили ей об одной из обязанностей правительницы. Не услышав позади себя шагов, аликорна обернулась через плечо. — Ты не пойдёшь со мной?
Кивнув, человек догнал её, позвякивая на ходу своим металлическим облачением, и пошёл рядом.
— А куда, к слову, мы сейчас направляемся? — уточнил он.
— Поскольку моим подданным придётся периодически видеть тебя в новом облачении, пускай даже только во время официальных событий типа приёмов и праздников, я бы предложила сейчас в таком виде отправиться в город и пообедать, — пояснила Селестия, открывая своей магией двери тронного зала.
Пускай она и не планировала устраивать публичную демонстрацию нового доспеха, но раз уж ситуация потребовала, то почему бы и нет? В любом случае подданные узнают об изменении официального статуса её помощника, так что стоит развеять их сомнения, которые вызывает появление человека в странном сверкающем доспехе. Как только достаточное количество пони увидят Анона в его новой броне, неизбежно начнутся разговоры, зачем ему понадобилось так облачаться. И, к слову о разговорах…
— Стоит ли мне рассказать подданным о твоём новом титуле или ты сам этим займёшься? — спросила она, обернувшись к неторопливо шагавшему рядом с ней мужчине.
— Титулу? Серьёзно? — удивлённо ответил тот.
— Ну я же сказала, что объявляю тебя своим рыцарем, — не замедляя шага, ответила аликорна.
— Что, на самом деле? — воскликнул Анон, реально удивлённый тем, насколько повседневным тоном ему рассказали о столь важном, по его мнению, событии.
Селестия спокойно кивнула, словно речь шла о чём-то абсолютно простом и обыденном.
— Анон, коронный рыцарь Империи, — на пробу произнесла она, вслушиваясь в звучание этих слов, — а что, звучит очень даже хорошо!
— Но принцесса, посвящение в рыцари — это же целый ритуал! — слегка жалобно произнёс человек, продолжая шагать рядом со своей подругой и повелительницей. — Торжественная церемония, с клятвой и мечом…
— Тест-драйв, — хихикнула Селестия в ответ, перебивая его, — а с формальностями, если что, разберёмся потом.
Анону оставалось лишь вздохнуть и признать поражение в споре.
— Ну что же, тогда тебе действительно придётся как-то знакомить всех с моим новым обличьем. Учитывая, что единственными, кто не стал меня останавливать, были стражники — не удивляйся, если наше появление соберёт толпу любопытствующих.
— Что же… я учту! — пробормотала Селестия, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
Она не сомневалась, что реакция жителей Кантерлота, вне зависимости от выраженности, будет интересной. Селестия периодически выбиралась прогуляться по городу, да и человек там давно уже примелькался — но когда горожане увидят его в сверкающей броне, сопровождающим саму принцессу… Не то чтобы она покривила душой, объясняя своё желание продемонстрировать Анона горожанам, но был в её намерении и ещё один аспект, слегка эгоистический.
Да, ей захотелось похвастаться своим рыцарем.
Она шла по коридорам дворца, в сопровождении облачённого в сверкающий доспех человека, и ощущала… возбуждение. Он выглядел могущественным, властным, но при этом всё равно ощущался как доброе и нежное существо. Ласковый гигант.
Её ласковый гигант.
И Селестии захотелось, чтобы подданные тоже ощутили этот восторг.
Великолепная пара вышла через главные ворота дворца. В воздухе ощущалась приятная свежесть, солнечные лучи блестели на влажных после прошедшего утром дождя траве и брусчатке. Разумеется, не успели они проделать и половины пути от дворца к ближайшей пекарне, где можно было вы найти сладости, как привлекли внимание многочисленных горожан.
— Стоит ли… может быть, нам надо остановиться? — тихо, стараясь чтобы никто кроме аликорны не услышал его, произнёс Анон.
— А зачем? Впрочем, если хочешь, я могу официально объявить о твоём новом статусе, если тебя это порадует, — ответила Селестия, а затем шагнула вперёд, расправляя крылья и привлекая тем самым ещё больше любопытных взглядов.
Она не спрашивала человека напрямую, но сомневалась, что у него найдутся серьёзные возражения против становления публичной персоной. С одной стороны, он был уникальным существом, единственным в своём роде — и никогда не высказывал своего неудовольствия от проявления любопытства практически всеми обитателями Эквестрии, кого ему приходилось встречать. С другой — он не хвастался своей необычностью и не наслаждался, оказываясь из-за неё в центре внимания.
Оглядевшись — поблизости было не менее полутора десятков горожан, Селестия сделала глубокий вдох…
Анон один раз уже слышал этот звук — быстрый, глубокий вдох. Один раз всего, но ему хватило. Вскоре после его появления во дворце принцесса Луна именно так втянула воздух, прежде чем разразиться невероятно оглушительным приветствием, после которого у него несколько минут звенело в ушах.
Осознав, что именно происходит, он торопливо повернулся к аликорне, протянул руку, словно намереваясь задержать неизбежное… и опоздал на полсекунды.
— ЖИТЕЛИ КАНТЕРЛОТА!!! — оглушительно прогрохотал голос Селестии, услышанный, несомненно, большей частью населения столицы. — ОТНЫНЕ АНОН ЯВЛЯЕТСЯ НОСИТЕЛЕМ ТИТУЛА РЫЦАРЬ!!! ВОТ!!!
Анон стоял, отвесив челюсть, и пережидал, когда отголоски Кантерлотского Гласа перестанут гулять внутри его черепа. Подняв взгляд на свою подругу и начальницу, он увидел на её лице широченную, невероятно счастливую и при этом ехидную ухмылку. Он уже многое узнал о Селестии, и в том числе то, что она иногда ничуть не против пошутить и даже подурачиться.
Горожане, явно, тоже были осведомлены об этом — большая часть зрителей, приняв к сведению оглушё… оглашённый королевский эдикт, уже направлялась дальше по своим делам.
— Ну вот, официальная часть позади, продолжим? — весело заявила аликорна и, явно не заморачиваясь больше ничем, направилась вперёд по улице.
Анон же пребывал в обалдении. То, что учудила принцесса, было ну совершенно неподобающим — по уровню наглости и озорства подходящим скорее для простой девчонки, чем для правительницы огромного государства, и тем не менее она устроила эту сцену — а горожане нисколько не удивились. И несмотря на то, что он планировал демонстрировать поведение рыцаря, сопровождающего свою даму на официальной прогулке, человек не выдержал и рассмеялся.
Селестия, несомненно, была великолепной. И очень ему нравилась.
— Доблестный мой рыцарь, — чуть укоризненно произнесла ушедшая на несколько шагов вперёд аликорна, останавливаясь и оборачиваясь через плечо, — собираешься ли ты простоять здесь весь день, или всё же согласишься сопровождать свою принцессу?
— Прости, — с улыбкой на лице ответил человек, торопливо догоняя её, — я просто испугался, что от мощи твоего Кантерлотского Гласа в моей броне могли ослабнуть застёжки!
— А может… — тихим шёпотом произнесла принцесса, наклоняясь к его уху, — ты просто воспользовался случаем полюбоваться на мой зад? — и тут же выпрямилась, ехидно ему подмигнув.
Сочетание оглашения официального указа прямо посреди городской улицы и последовавшего за этим ну очень откровенного флирта окончательно победило самоконтроль Анона: он расхохотался, не обращая внимания, как звенит на его сотрясающемся от смеха теле броня. Через несколько секунд к его хохоту присоединился смех аликорны, и пускай даже она сейчас смеялась над ним, серебристый колокольчик её смеха показался человеку самым замечательным звуком, который он когда-либо слышал.
Не задумываясь более ни о чём, он протянул руку, опуская ладонь на холку аликорны, и ласково погладил её. Смех принцессы тут же сменился на более тихое хихиканье, а затем на ещё более тихий вздох наслаждения. Ощущение от прикосновения ладони к бархатно-мягкой шёрстке, по контрасту с прохладной и твёрдой броневой пластиной наруча, прикрывающей кисть его руки снаружи, оказалось невероятно успокаивающим и умиротворяющим, и ему пришлось всерьёз побороться с самим собой, чтобы через несколько секунд всё же убрать руку.
Селестия, почувствовав, с какой неохотой пальцы человека покидают её гриву, раскрыла крылья и, нежно обхватив спину человека одной из своих оперённых конечностей, прижала его к себе, вынудив его руку вернуться обратно на основание своей шеи.
— Вот так лучше будет, — тихо фыркнула она.
— Знаешь, — тихо произнёс Анон, поглаживая её плечо, — пони могут заметить, если мы продолжим заниматься этим прямо посреди улицы…
— Заметить — что? — изобразила удивление аликорна. — Они видят, что храбрый рыцарь защищает их принцессу, не отходя от неё ни на шаг!
— Пусть будет так, как ты пожелаешь, моя принцесса! — прошептал человек, наклонившись к её уху, и провёл ладонью снизу вверх по шее, зарываясь пальцами глубоко в гриву.
Задрожав от возбуждения от того, что горячее дыхание мужчины защекотало внутренность её ушка, Селестия хихикнула, словно кобылка-школьница, и игриво оттолкнула его. Да, отдельные прикосновения во время прогулки были допустимы, но по-настоящему ласкать друг друга у всех на виду всё же не стоило. Нет, она не была рассержена, просто, пожалуй, для одного утра они уже получили вполне достаточно впечатлений.
Двигаясь бок о бок, они дошли до дверей пекарни. Стоило зайти внутрь, как их тут же окружили восхитительные ароматы свежего хлеба и выпечки, и животы парочки одновременно забурчали, напомнив о том, что утренний чай был уже довольно давно.
Разумеется, как и в большинстве городских пекарен, эта имела небольшой зал со столиками, где любой желающий мог откушать свежекупленных сладостей — пускай большинство покупателей, разумеется, всё же предпочитали унести покупки к себе домой.
— Ты займи место, а я сделаю заказ, — произнёс Анон, поворачивая к прилавку с кассой. Задержавшись на шаг, он обернулся — Яблочные оладушки взять, да? — в прошлые посещения этого магазина Селестии вроде бы понравились именно они.
— И чай Даржилинг, пожалуйста, — ответила Селестия, оглядывая миниатюрный зал.
Два из пяти столиков были заняты, и аликорна решила, что ей будет комфортнее есть на свежем воздухе. Приняв такое решение, она присоединилась к остановившемуся возле прилавка человеку.
Заказ был готов очень быстро: огромное блюдо с яблочными оладьями, которое он не смог бы удержать одной рукой, и небольшая картонная коробка — не столь уверенный в своих вкусах, человек заказал комплект пончиков с разной начинкой. Окинув взглядом разноцветные пончики, Анон опустил руку на бедро… и замер. Только в этот момент до него вдруг дошло, чем неудобна его сверкающая броня — карманов на латных штанах предусмотрено не было.
Почувствовав себя полным дураком, он застонал и жалобно обратился к продавцу:
— Можно я занесу битсы завтра? Забыл кошелёк в замке!
Катастрофой его ошибка, в общем-то, не была: Анон посещал эту пекарню как минимум раз в неделю, покупая разные вкусности то для Селестии, то лично для себя, и был хорошо известен как хозяевам заведения, так и прочим работникам. Но сам факт того, что он выставил себя дураком… да и необходимость возвращаться в магазин просто чтобы заплатить — немало подпортили настроение.
Впрочем, пекарь на его слова просто рассмеялась и махнула копытом, отметая извинения.
— Не беспокойтесь, — игриво заявила Селестия, кивнув в сторону человека, — я знаю, где он живёт!
Хихикнув, кобыла за прилавком снова махнула копытом и убежала на кухню, возвращаясь к выпечке.
— Ну что, выбрала место? — спросил Анон, в свою очередь оглядывая зал.
Кивнув, аликорна направилась к выходу на веранду, человек, держа в руках тарелки и чашки, последовал за ней, и вскоре они устроились за столиком в тени навеса.
Селестия магией поднесла ко рту оладью, укусила её и аж застонала от наслаждения. Вкус сладкого теста, печёных яблок, ягодного сиропа, которым оладья была полита сверху — удовольствие было просто-таки невероятным! А учитывая, что кушанье приготовили всего несколько минут назад… И лишь дожевав первый кусок, аликорна услышала ещё один стон — на этот раз полный раздражения и разочарования. Анон, одной рукой придерживая поднятое забрало, другой безуспешно пытался запихнуть под него уже помятый, с обсыпавшейся глазурью пончик.
Тот, кто создавал броню, явно не предполагал, что носитель доспеха будет есть, не снимая шлема.
Отложив свои лакомства, Селестия перенесла фокусировку магии на более актуальную цель.
Лишь через секунду Анон понял, что его рука уже не испытывает давления от металлической пластины. Золотистая аура волшебства окружала забрало, удерживая его в открытом положении; такая же аура подхватила пончик и, аккуратно разломив его, поднесла к лицу человека.
— Ты не должна меня кормить! — раздражённо выдохнул человек, ощущая себя неуклюжим и бесполезным.
— Я знаю, — ответила аликорна, снова поднося угощение ко рту человека — который на этот раз открыл-таки рот и откусил кусок. Заглянув в коробку, Селестия увидела там шоколадный, коричный, клубничный пончики — и лишь с некоторым трудом подавила желание взять один и для себя. — Но ты скажи, пожалуйста, который пончик тебе подать следующим?
— Вувивный! — с набитым ртом пробубнил Анон. Ухватившись за край скамьи, он сдвинулся вбок, поближе к кобыле, через пару секунд оказавшись вплотную рядом с ней.
Скрежет металла по камню скамьи заставил Селестию вытащить голову из коробки с пончиками — и тут же прямо перед её носом оказалась новая оладушка, удерживаемая за край человеческой рукой.
— Ты чего?..
— Вот, — ответил Анон, поднося оладушку к её рту, — если ты помогаешь мне, значит, и я буду помогать тебе!
Принцесса чуть наклонила голову, продолжая удерживать открытым забрало шлема; их взгляды встретились, несколько секунд аликорна и человек глядели друг дружке в глаза, не отрываясь. Не было ни слов, ни прикосновений — но сами по себе взгляды говорили очень о многом.
Это простенькое действо — когда каждый из них помогал другому донести еду до рта — внезапно оказалось понятной обоим моделью их будущих взаимоотношений. Каждый из них будет зависеть от другого, тем или иным образом, явно или неявно. И в этот момент оказались совсем не важны титулы, неважным стало происхождение, они больше не были бессмертной принцессой и обычным человеком — нет, они внезапно осознали себя равными половинками чего-то единого.
Сквозь лёгкие облака прорвался особенно яркий солнечный луч, заставил ярко вспыхнуть эфемерно-волшебную гриву аликорны и бликами отразился в её глазах; на секунду утратив концентрацию, она выпустила из магического контроля пончик, тут же упавший на стол, и волшебство момента оказалось нарушено.
— Ох… Скажи, у нас на сегодня что-нибудь запланировано? — неуклюже проговорил Анон, отводя от губ аликорны позабытый блинчик.
— Да, к сожалению, — вздохнула принцесса, — сначала решить несколько мелких государственных дел, потом собраться в дорогу, — и, компенсируя своё расстройство, она машинально выудила из коробки черничный пончик.
Бросив взгляд на остаток сладостей, Анон закрыл коробку и засунул её себе в подмышку. Аппетит исчез, мысли метались в голове, сердце торопливо бухало в груди. Поднявшись со скамьи, он нежно погладил плечо Селестии и кивнул в сторону дворца.
— Тогда, наверное, — прошептал он, — нам следует возвращаться.
Он хотел бы произнести сейчас нечто другое, но не мог позволить себе действовать столь импульсивно.
Только что они испытали момент невероятной душевной близости — но это был очень редкий и очень короткий момент. Да, он невероятно любил Селестию, но не мог заставить себя произнести это вслух, выразить свои чувства во всей их полноте. Он мечтал… он просто-таки молился, чтобы аликорна приняла его чувства и призналась, что сама испытывает подобное, но начать разговор на эту тему… Он бы попытался прямо сейчас, но то, что они были среди посторонних, на краю оживлённой городской улицы, делало это невозможным.
Аликорна поднялась со скамьи, выпуская из золотистой ауры шлем своего рыцаря. Сама того не зная, в эту секунду она испытывала те же чувства, что и её спутник. Скажи ей кто-нибудь год назад, что она влюбится в двуногого пришельца из другого мира — она бы рассмеялась от абсурдности этой шутки. Но теперь всё изменилось, и изменилось настолько…
Подхватив со стола блюдо, она направилась в обратный путь.
Молча проделав весь путь до дверей дворца, пара рассталась, каждый из них поспешил заняться своими обязанностями. Селестия должна была убедиться, что за время её недельного отсутствия не разладится управление государственными делами; у Анона тоже были свои обязанности, пусть и не столь важные, о которых тем не менее также следовало позаботиться.
Но хотя физически они были в разных комнатах дворца, душевно они оставались рядом.