Post Cordis

В Кристальной Империи, на Дальнем Заполярье настало время северных сияний. Поэтому, когда Рэдиэнт Хоуп пересекла подтопленные талыми водами галечные россыпи у подножья ледника, войдя, словно в море, в разнотравье Прерии, её путь освещался холодными бирюзовыми сполохами. Совсем скоро над этим краем взойдёт солнце, взойдёт, чтобы не покидать небосвод в течении полугода, дневные растения наперегонки пустятся в рост, дневные звери выйдут из спячки. Теперь же тёплой, дышащей ароматами зимних трав ночью, царила совсем другая, ночная флора и фауна. Разрыв-трава колыхалась у копыт Хоуп, словно пытаясь повторить танец бирюзовых полос и знамён в низком полярном небе над головой пони. Для лиловой единорожки с золотым кадуцеем на метке эти непритязательные розетки разрыв-травы, пламенеющие невесомыми голубыми цветами были чем-то большим, чем просто растениями. Тогда, много лет назад, отправляясь в Эквестрию на учёбу, Хоуп ради забавы взяла с собой один серебристый кустик. Тогда, в день её отъезда из Империи, никто ещё не предполагал, что близятся долгие месяцы правления Сомбры и похожий на пламя свечи голубой цветок на тонком стебельке станет символом сопротивления тирании. Никто не мог подумать о том, что Хоуп, скромная доктор медицины, станет консультантом при чрезвычайном комитете помощи Кристальной Империи и голос Рэдиэнт станет решающим в вопросе о проведении операции по свержению Короля Теней. Потом была высадка эквестрийских войск в Прерии, стремительное движение корпуса магов к Столице. И был миг триумфа Сомбры, когда Король, не в силах сдержать натиск освободителей, отправил Империю в небытие. Эквестрийские маги и солдаты тогда лишь беспомощно озираться по сторонам посреди голых полей, где мгновение назад стояла Столица, перемигивались огоньками фермы и шумели сады летних деревьев.

Серебряный куст разрыв-травы разросся в целую аллею в парке Памяти Жертв Сомбры. Рэдиэнт Хоуп в течении всей жизни хотя бы раз в неделю находила время, чтобы прийти в парк и постоять над колышущимися безветренной ночью цветами своей исчезнувшей родины. Вдыхая аромат голубых цветов, Хоуп, последняя кристальная пони на целом свете, вспоминала тех, кого знала до отъезда из Империи и спешащие по вечерним делам эквестрийцы замедляли шаг и замолкали, с сочувствием смотря на темный силуэт Хоуп, подсвеченный сиянием разрыв-травы.

Теперь, вдали от Кантерлота, ставшего новым домом Хоуп, единорожка, словно в детстве, рысила по серебряным полям в направлении Столицы. Всё было как раньше – северное сияние в небе, разрыв-трава под ногами, звезды по которым в Империи поколениями отмеряют зимнее время, бегущие по кругу. Самая приметная из них, Дубге, Бродячая Звезда, прошла уже три четверти своего пути вокруг Полярной, а значит пони уже достаточно далеко продвинулась от окраинного ледника вглубь Империи. Скоро начнутся поля и просеки и стремительный бег по Прерии, которую Хоуп и не надеялась никогда больше увидеть, бег наедине с мечтами и воспоминаниями придется сменить на осторожное движение шагом. Внутренний взор пони был, словно стрелка компаса, обращён на север, к Столице Империи. Там, у подножия величественного Хрустального Дворца, больше не крутилось, рассыпая искры и блики, Кристальное Сердце. А это означало лишь одно. Король вернулся и только Хоуп сможет ему помешать.

Сердца, вечного как сама Империя, как сама жизнь, больше не было. По прибытии в Столицу Хоуп, безусловно, найдет ответ на вопрос, что стало с Сердцем, но первая задача, которую она должна решить  – победа над Королём.

Луга серебрящихся трав давно оставлены позади. Хоуп шла под пологом ночного леса. Светлячки, роящиеся над цветками коды, шорох ветвей инсомнии и тихий цокот часовых грибов – лес был безопасен и безмятежен. Проходя вдоль холодного ручья Хоуп вышла к безымянному неглубокому озеру и решила устроить свой первый привал. Оглядев окрестности внутренним взглядом, единорожка не отметила никакой опасности, но, что было весьма кстати, обнаружила неподалёку от озера заросли зеркальной дыни. Плод, разделённый магией на аккуратные дольки, был таким же вкусным, как в детстве. Поужинав, Хоуп вошла в спокойные воды и абиссинские кораблики бросились наутёк, возмущённо перемигиваясь огоньками на боках. Купание сняло усталость после долгого бега. Пусть Хоуп вновь была молода и полна сил, но путь предстоял ещё не близкий.

Бродячая Звезда ещё пройдёт три круга, прежде чем пони достигнет ближайшего жилья и неизвестно, не будет ли там ждать засада. Кристального Сердца больше нет, не исключено, что Хоуп уже встречают патрули гвардейцев Короля. Весь путь до Столицы не следует забывать про осторожность и действовать по обстоятельствам. А потом будет решающее сражение.

Сплетя несколько защитных заклинаний, пони устроилась на ночёвку среди зарослей волчьей мяты. Сон не шёл, вероятно, сказывались радость возвращения домой и волнение перед развязкой миссии. Хоуп закрыла глаза, и воспоминания унесли её далеко-далеко, в другое время и под чужое небо. Интересно, всё так же пламенеют ли цветы разрыв-травы у подножия гранитной плиты, на которой выбиты слова «Рэдиэнт Хоуп, доктор медицины» и две даты. Детство и юность, жизнь в Эквестрии, коллеги и пациенты, истончающаяся струйка новостей из захваченной Сомброй Империи, в конце концов совершенно иссякшая. Бессонные ночи на горячей от слёз подушке после известия что Империи и всех её жителей больше нет. Всё это уместилось в короткую черту между двумя датами на камне. В старости память всё чаще подводила лиловую единорожку, а сознание на минуты или часы покидало Хоуп. Однажды оно покинуло её навсегда. И была темнота навсегда закрывшихся век и пустота между звёзд. И был Зов, на который невозможно не откликнуться. Кристального Сердца больше не было и Хоуп Позвали. Позвали волны, бьющиеся в фьордах, Позвали гулко трещащие ледники, Позвала Прерия, пламенеющая ночными цветами. Это был Зов самой Империи, и навсегда закрытые глаза вновь открылись, а пустота между звёзд, которую не пересечёт даже за тысячу жизней самый быстрый пегас, показалась маленькой и нестрашной.

За секунду перед тем, как погрузиться в сон, Хоуп подумала, что зеркальные дыни это, конечно, хорошо, но на следующем привале на ужин стоит нарвать спаржи и листьев инсомнии. И, разумеется, как можно скорее следует добраться до постели под крышей и пищи, приготовленной на очаге.

Спустя четверть круга Бродячей Звезды или шесть часов по эквестрийскому времени, Хоуп открыла глаза, потянувшись, сорвала зубами лист мяты и поднялась на ноги. Первые месяцы жизни в Эквестрии единорожка никак не могла привыкнуть к постоянным закатам и рассветам, к отсутствию клумб, на которых поочерёдно раскрываются и закрываются венчики летних цветов – так измеряли дневное время в Империи. Окружающие Хоуп пони были на удивление безразличны и к движению созвездий по ночам – единственному ориентиру времени в течении полярной ночи. Эквестрийцы меряли время часами, а не кругами. В ходу были дни, недели, месяцы. В Империи промежутки времени длиннее круга отмеряли летом по сортам яблок и розовым кустам, зимой – по перемещению созвездий над головой, очертаниям полярных сияний и интенсивности звездопадов. Конечно, и в Заполярье знали и о такой новомодной забаве, как механические хронометры. Кристальные жеребята, и даже многие взрослые пони любили, открыв корпус часов, наблюдать за слаженной и чёткой работой пружин и шестерёнок. Изящные коробочки с циферблатом, монументальные напольные часы и даже часы, носимые на цепочке, были известны и в Империи. Но часы – это часы, а яблони, созвездия и сияния – это то, что служило для измерения времени бесчисленным поколениям жителей Заполярья.

Лишь в страшное время правления Сомбры, когда кристальным пони стало не до яблок и созвездий, время не измерял никто.

Ночной лес сменился садами уснувших на зиму яблонь. Хоуп приближалась к деревне. Едва заметная стёжка, по которой, вероятно, здешние жеребята бегают в лес за ягодами, словно обрела уверенность и превратилась сначала в полноценную просёлочную дорогу, а затем и в мощёный булыжником тракт. «Брусничные поляны» гласил указатель на въезде. «Что ж, брусничные – так брусничные», — улыбнулась пони. Слившись с тенями, Хоуп обычным зрением и при помощи магии осматривала деревню и то, что она видела, едва не заставило её сломя голову броситься обратно под полог леса. Единственная улица была пуста. Не курился дымок над печными трубами. Тишина и пустота. Покинутая деревня неприветливым монолитом стояла под зимним небом и бирюзовые знамёна полярного сияния полыхали бликами на окнах домов. Никаких магических ловушек и гвардейцев Короля, впрочем, так же не было и Хоуп, поборов замешательство, смело ступила на деревенскую мостовую. Внутреннее зрение отчётливо говорило единорожке, что покинутые дома не таят в себе опасность, но пони давно, несколько кругов назад, ушли отсюда. На дверях и окнах были развешаны простые бытовые заклинания от птиц и зверей. Аккуратно застеленные кровати и платяные шкафы были защищены заклинаниями от пыли. Значит, пони ещё собирались вернуться сюда. На душе у Хоуп потеплело.  Однако, никаких намёков на причину исчезновения жителей единорожка не нашла ни в одном из покинутых домов. Пони проходила из дома в дом и везде её встречала лишь пустота и тишина. Не было ни одной пугающей или настораживающей детали, вроде забытой игрушки или оставленных на столе тарелок с недоеденным обедом. Вещи были обыденными и привычными. Не было только пони, которые жили здесь. В одном из домов Хоуп приоткрыла дверцу буфета в поисках продуктов. Буфет был пуст и кобылка, разозлившись на себя за попытку стащить еду с кухни чужого дома у незнакомой семьи, быстро вышла на улицу. Стоя посреди деревенской площади, единорожка пыталась услышать звуки и образы прошедшего времени, мысленно вернуться в дни, когда это место ещё не было покинуто. Сигнал был слабым. Вот обычные сельские хлопоты, беготня жеребят, скрип телег, везущих снопы летних злаков…Дальше непонятно… Солдаты в незнакомых Хоуп доспехах… Вереница жителей в сторону Столицы, сёдельные сумки с самым необходимым. Малыши и старики, которые не осилили бы переход до Города, из телег смотрят на удаляющуюся деревню. Ночная птица, не боясь, опускается на опустевшую площадь Брусничных полян.

Хоуп не смогла осмыслить увиденное, но явно ничего хорошего для жителей это не предвещало.

Пристально посмотрев на Север, где за горизонтом высилась Столица и зияла пустота на месте Кристального Сердца, пони продолжила путь. Море Прерии, не знающее дорог и полей, вновь до горизонта раскинулось перед Рэдиэнт Хоуп. Услышать Зов – большая ответственность и медлить с выполнением миссии нельзя.

Местность, по которой Хоуп продолжила путь к Городу, была равнинной, лишь редкие перелески и вересковые заросли нарушали разнообразие. Тем удивительнее для пони было обнаружить длинную, теряющуюся за горизонтом насыпь, на которой параллельно друг другу на рядах деревянных чурбаков тянулись две металлические полосы. Насыпь была невероятно, просто непредставимо длинной, только видимая часть была в сотни раз протяжённее любого эскера.

А о том, кто и для чего уложил по ней брёвна и металлические полосы, Хоуп даже не смогла догадаться. Но увиденное понравилось единорожке, тем более с высоты было лучше осматривать окрестности и, в самом крайнем случае, если Хоуп атакуют слуги Короля, насыпь могла стать укрытием на те первые доли секунды, пока пони не сплетёт контратакующее заклинание. Хоуп поднялась на этот странный длинный холм и продолжила путь уже по нему. Вершина холма была засыпана щебнем, разъезжавшимся под копытами и замедляющим шаг. Вкопанные в щебень брёвна, на которых были протянуты  полосы металла, тоже не были уложены под шаг пони.  Если ступать на каждую, шаг получался слишком коротким, если ступать через одну – гротескно длинным. Хоуп решила идти по одной из металлических полос, балансируя, как в детстве на тонком мостике через неглубокий ручей. Единорожка шла, внутренне прислушиваясь  к металлу и пытаясь понять, для чего в Прерии эта насыпь и эта конструкция. Смутные образы, улавливаемые внутренним зрением Хоуп, создавали больше вопросов, чем ответов. Какие-то повозки, сцепленные друг с другом. Жеребята ,восторженно глядящие в окна, пейзаж за которыми стремительно убегал, словно окно и тот, кто в него смотрит куда-то летели. Пони, спящие и в то же время… Движущиеся вперёд без всякой магии? И всё это под мерный уютный стук. Что бы это ни значило, но этот незнакомый стук вызывал дремоту. Так, в мыслях и полудрёме, Хоуп ступила под своды тоннеля.

Большой холм, поросший зеркальной дыней, мешал двум металлическим полосам, по одной из которых шла Рэдиэнт, и теперь в нём зиял сквозной тоннель. Не желая нарушать гулкую темноту факелом магического света, Хоуп просто сплела заклинание ночного видения и загадочный мирок тоннеля, не знающий ни звезд, ни бирюзовых сполохов, освещающих большой мир снаружи, стал простым и понятным. Копыта цокали по металлу. Пони продолжала идти по полосе, погрузившись в мысли о загадках Кристальной Империи. В очередной раз прислушиваясь к образам от металлических полос, Хоуп почти достигла понимания, но в этот момент мир вокруг неё взорвался в протяжном лязге и грохоте. На единорожку, выбрасывая полыхающий крупными искрами дым, с протяжным криком, переходящим в вой, неслось исполинское чудовище, от одного вида которого Хоуп едва не лишилась чувств. Забыв про всё, пони бросилась к выходу из тоннеля. Камни насыпи ранили стрелки ног, сердце стучало где-то у горла. Только бы не споткнуться… Расстояние между Хоуп и чудовищем стремительно сокращалось. Гонка, главным призом в которой была жизнь, за секунды выпила силы единорожки и та, выскочив из тоннеля ничком бросилась в траву. Так она и лежала некоторое время, глядя расширенными от ужаса глазами на знамёна северного сияния. Монстр, выскочив из тоннеля в грохоте и клубах дыма, через несколько ярдов остановился. Машинист в кабине паровоза с ужасом смотрел на рельсы. Когда сердце вернулось на место, Хоуп затаилась и принялась осматривать чудовище. Это была какая-то исполинская машина, внутри которой билось пылающее огнём сердце. Машина волокла за собой несколько сцепленных между собой повозок. Из них быстро и слаженно выскакивали солдаты, занимая оборону вокруг поезда. Чужие, незнакомые доспехи. Ни один из пони не был кристальным. Одна из повозок была полностью непроницаема для магического взгляда Хоуп. Именно оттуда спрыгнули на насыпь молодая кобылка лавандовой масти и рыжий пони в очках. Лавандовая пони, к невероятному удивлению Хоуп, была аликорном. По шёрстке проскакивали искры Щита Эгиды, заклинания, выдерживающего всего одну, но сколь угодно сильную, магическую атаку. Глаза юной волшебницы горели решимостью, а на острие рога искрилось атакующее заклинание такой силы ,что Хоуп даже не смогла его опознать. Поддерживать Щит Эгиды в течении секунд и при этом плести заклинание для атаки – весьма неплохо даже для аликорна… Рыжий пони был под защитой гораздо более простого, но всё равно относящегося к Высшему Кругу заклинаний, Драконьего Доспеха.

«Неплохо же вы подготовились ко встрече скромной доктора медицины», — горько усмехнулась Хоуп.

Поезд, эвакуирующий в Эквестрию из Столицы Империи наиболее ценные магические артефакты, замер на путях. Последний вагон, служащий приманкой для Сомбры, как и было запланировано в случае засады, был отцеплен и, прокатившись по инерции ещё некоторое время, остановился далеко позади. Караул занял оборону. В штабном вагоне двое пони ожесточенно вращали маховики генераторов поля антимагии. Твайлайт Спаркл и Санбёрст приготовились отразить атаку ещё не восстановившего силы после очередного поражения Короля. Истопник пристально следил за барометрами котла, чтобы не пропустить момент, когда злая воля того, кто устроил засаду на поезд, решит погасить огонь в топке. Радист ожесточённо встряхивал железные опилки в колбе когерера. Как ни была слаба радиосвязь в сезон полярных сияний, сообщение о том, что поезд попал в засаду, достигло дежурного офицера в Столице Империи. С поста радиосвязи поскакали вестовые. Не прошло и четверти эквестрийского часа, как Имперский Комитет Обороны был в сборе и приветствовал Его Превосходительство Шайнинга Армора, открывающего экстренное совещание.

Как и вся накрытая полями антимагии Столица, штаб Комитета был тёмен и тих.  Беззвучно тлели по углам зала собраний газовые фонари, слышался скрип маховиков генераторов антимагического поля.

Первым слово взял Кэндлхарт, алой масти пони, ответственный за радиообмен.

— Ваше Превосходительство, джентлькольты, было получено сообщение от конвоя, увозящего в эвакуацию магические артефакты. Из-за полярных сияний сообщение трудно разобрать, но общий смысл таков. В четверть круга по времени Империи, в начале четвертого часа пополуночи по эквестрийскому времени, Стим Энжин, машинист поезда, заметил на путях пони и принял меры к экстренному торможению…

— Все жители Империи эвакуированы в Столицу, никаких пони в Прерии просто нет, — устало проговорил Шайнинг Армор, — неужели они не догадались о том, что это морок, наведенный Узурпатором? Как машинист мог подвергнуть опасности себя и всех пони?

— Ваше Превосходительство, — голос радиста был спокоен, — я лично знаю господина Энжина, он управляет составом на маршруте дольше, чем вы прожили на этом свете. И прошёл столько инструктажей по действиям в нештатных ситуациях, сколько вы, Ваше Превосходительство, и представить себе не в силах. Увидев пони на путях, Стим Энжин поступил так, как велел ему долг. Это не обсуждается.

Шайнинг приготовился было выдать в ответ гневную тираду, в конце концов, в том поезде была и его сестра Твайлайт, но лишь нахмурился. Силы самообороны Кристальной империи на четверть состояли из гвардейцев. На три четверти это были местные жители – фермеры, торговцы, даже театральные актёры, и с этим приходилось считаться. Когда операция по ликвидации Узурпатора будет успешно завершена, все гражданские вновь вернуться к своим повседневным делам и не вспомнят о попытках принца привить им войсковой порядок и субординацию. Точно так же бесполезно было ругать скверную радиосвязь. Любая вспышка магии привычного обмена сообщениями при помощи свитков, телекинеза или волшебных шаров привлекла бы Узурпатора. Любой почтовый голубь мог быть им перехвачен. Поэтому сейчас, когда операция по всем приметам вступала в решающую фазу, Комитету Обороны пришлось довериться неверной фортуне дальней радиосвязи.

Алый пони продолжил.

— Нет необходимости беспокоиться за конвой. Узурпатор после очередной реинкарнации слаб. До пересечения границ Столицы силы ему взять просто не откуда. Я, как и некоторые другие мои коллеги, вообще не уверены, что он сохранил волю и разум после… После всего, что с ним случилось. Засада на поезд – первая ошибка в той череде спланированных нами ошибок Узурпатора, которая в конце приведёт его к заслуженной каре. Увы, я почти уверен, что даже остаткам личности Сомбры хватит ума не атаковать конвой.

— Увы?! – принц Армор встал, опершись всем весом на стол.

— Увы. Это был бы замечательный шанс прихлопнуть Узурпатора прямо на месте. Он играет на нашем поле и по нашим правилам. Сомбра не знает про артефакты, охраняемые конвоем, они надёжно прикрыты полем антимагии. Его привлекли волшебные излучения от вагона-приманки. Повредить пути и остановить поезд на значительное время? У него нет сил и на это.

Шайнинг вернулся в кресло. Перед глазами капитана гвардии мелькали кадры древней хроники времён правления Сомбры. Рота боевых магов в полном молчании направляет лучи заклинаний на Хрустальные Ворота – необычайной красоты мост через пограничную реку, соединявший Империю и Эквестрию. Мост осыпается ледяным крошевом. Съёмка ведётся, разумеется, с эквестрийского берега, на значительном расстоянии, поэтому кинокамера не может передать выражения лиц пони, уничтоживших мост, и зрителю остаются только домыслы и догадки.

— В любом случае, вагон-приманка отцеплен, сообщений о том, что конвой вступил в бой, не поступило, — продолжил радист, — Уверен, не пройдёт и шестнадцатой части круга, как мы получим сообщение о том, что поезд продолжил путь в Эквестрию.

В десятках миль от зала заседаний Имперского Комитета, посреди сверкающего ночного разнотравья, в это время конвой остановившегося состава приготовился дать Сомбре последний бой. Ночную тишину нарушали лишь мерное горячее дыхание локомотива и шелест бирюзовых полос в небе. Рэдиэнт Хоуп, слившись с тенями, глядела на гвардейцев в чужих, незнакомых доспехах, на лавандовую волшебницу-аликорна и её рыжего компаньона, сосредоточенно всматривающихся в ночную мглу. Родной край отныне не безопасен и не приветлив к Хоуп. Первые же встреченные ей пони настроены враждебно. Значит, Сомбра уже вошёл в Столицу и подчинил себе волю тех немногих, кого не согнал в лагеря и не заковал в цепи. Сейчас эти пони, имён которых она не знает и, вероятно, ни узнает никогда, готовятся атаковать. Придётся бежать, эта юная леди с рогом и крыльями слишком сильна. Хоуп уже разметила по звёздам путь в сторону Столицы, как вдруг произошло то, о чём она и не задумалась, засмотревшись на мощь заклинаний, сплетённых лавандовой волшебницей. Рыжий единорог зажег заклинание распознания магии, и широкий конус невидимого глазу спектра зашарил по холмам, словно луч карманного фонарика. Всё ближе и ближе. Хоуп, едва не забыв про завесу невидимости, в панике метнулась под прикрытие отдельно стоящей повозки, от которой исходило магическое свечение. Здесь поисковое заклинание не различит её волшебства на общем фоне. Толкнув дверь повозки, единорожка ввалилась в тишину и темноту вагона-приманки.

Когда сердце перестало биться о рёбра, Хоуп, несколькими глубокими вдохами и выдохами восстановившая дыхание, решила оглядеться. Внутри повозки на стеллажах были рядами расставлены ящики. Слабые магические эманации, среди которых единорожка укрылась от поискового заклинания, сплетённого рыжим единорогом, исходили именно от них. Содержимое ящиков удивило Хоуп. Игрушки на «вечных» батарейках, кристаллики бытовых заклинаний, которые хозяйки бросают в крынки с молоком, чтобы оно не скисало, одноразовые свитки, чтобы не черствела свежая выпечка. Пони не могла понять, зачем все эти магические безделушки ссыпали в ящики и почему оставили здесь. Хоуп, взяв наугад несколько вещиц из ближайшего ящика, погрузилась в мысли о пони, которым когда-то эти кристаллы и игрушки принадлежали. Из раздумий Хоуп вывел вкрадчивый скрип двери. Рыжий единорог или кто-то другой, решил проверить брошенную повозку? В темноте вагона Хоуп не придумала ничего лучше, как затаиться за ящиками, выключив магическое зрение. Скрип половиц, слишком тихий для шагов пони. Холод. Тяжёлое, неровное дыхание, иногда несколько выдохов без единого вдоха, иногда наоборот, словно тот, кто вошёл в вагон, разучился дышать. Тихие шаги в полной темноте. Любое заклинание могло выдать Хоуп, поэтому пони просто сжалась в тёмном углу, готовая оттолкнуть незваного гостя и выскочить наружу. Потом, если повезёт, бежать, бежать и бежать. Если хватит сил, до самой Столицы. А там видно будет. Даже не смотря на то, что идущий по вагону не подозревал о Хоуп и просто бесцельно брёл мимо стеллажей, в неизвестном и невидимом во тьме госте было нечто такое, что Хоуп могла только дрожать, судорожно сжав зубы. Пони едва не вскрикнула, когда почувствовала, что магия из амулетов, свитков и прочих вещей, которыми были заполнены ящики, начинает стремительно таять. На стенах вагона зазмеились узоры инея. Грудь Хоуп словно сдавила драконья лапа. Вся магия, кроме той, что принадлежала Хоуп, была выпита. В ящиках остались просто груды стекляшек и ворох пергамента.  Единорожка не стала дожидаться своей очереди и выпрыгнула наружу. Скатившись с насыпи, она помчалась к ближайшему перелеску, не смотря под ноги и не заботясь о маскировке.

Тяжёлый взгляд двух сочащихся огнём глаз в распахнутую дверь вагона провожал Хоуп, пока она не скрылась из вида. Магия собранных в качестве приманки безделушек, конечно, предала Королю  новых сил, но он был всё ещё слишком слаб для решающего сражения. Он был слишком слаб даже для того, чтобы отправиться в погоню за этой единорожкой. Сейчас он даст ей уйти. Безразлично.  Её жизнь и жизни других кристальных пони будут принадлежать ему, Сомбре. Сейчас у него не было ничего, кроме ярости. Пока что это была ярость жеребёнка, преданного тогда, жизнь назад, на площади у Кристального Сердца. Ещё немного и ярость усилится. Она станет как ураган над ледниками, среди которых Король был рождён. Нужно больше магии, нужно больше сил. И тогда он, Сомбра, станет яростью сверхновой звезды, сбросившей фотосферу и приготовившейся к смерти. Потом он войдёт в Столицу. И прекратит мышиную возню разноцветных лошадок. И будут лишь покой и тишина. И может быть даже, уйдёт боль.

Твайлайт Спаркл, Санбёрст и другие пони, так и не узнавшие о том, что произошло в вагоне-приманке, вновь заняли места, и паровоз, выпустив облако дыма, двинулся по рельсам, разгоняясь всё больше с каждой минутой. В Столицу полетела радиограмма о том, что конвой благополучно продолжил путь после остановки в Прерии. Только после доклада радиста Шайнинг Армор вместе с другими участниками заседания, покинул зал. Поднявшись в покои, белый единорог не был удивлён тому, что Кэйденс  не спит. Жена молча сидела у колыбели Флёри. Розовая пони смогла улыбнуться мужу лишь тогда, когда он рассказал о том, что с поездом всё в порядке. Шайнинг ткнулся носом в щёку жены.

Знамёна северных сияний безучастно освещали рощу, в которой укрылась Рэдиэнт Хоуп. Родной край теперь смертельно опасен. Каждый пони – враг, уже дважды она не рассталась с жизнью только по счастливой случайности. Хоуп думала и вспоминала, лёжа в зарослях волчьей мяты в сплетении защитных заклинаний, и Бродячая Звезда всё так же, как прежде, продолжала свой путь вокруг Полярной. Звёзды шли по кругу за поколения до рождения Хоуп, их бег не прекратился, когда её не стало. Он остался неизменным и после того, как она откликнулась на Зов и пошла к Столице. Есть вещи в этом мире, которые не меняются, что бы не случилось. Например, добро всегда должно побеждать.

На ближайший к укрытию единорожки пригорок взбежал вьюн. Он поднял вытянутую морду к небу и завел длинную печальную песню о вечной стуже, царившей в этих краях до прихода пони. Ни колыхание разнотравья ночной Прерии, ни тёплый ветер не смогут смутить его, поющего для безразличных звёзд о настоящей зиме. Он помнит, как помнили его предки, бегущие через сугробы, как будут помнить его потомки, как и он, никогда не видевшие снега. Есть вещи, которые не забываются, что бы не случилось.  Хоуп никогда не забудет ту ночь на площади у Кристального Сердца, когда Сомбра стал тем, кем он стал. Она никогда не забудет жизнь, прожитую без Родины. Поэтому она должна идти. Идти и победить того, кто был когда-то ей единственным другом.

Среди рощ и опустевших ферм Рэдиэнт Хоуп продолжала путь к Столице. Перейдя по камням неглубокий ручей, пони вдруг что-то увидела на самой границе зрения. Или услышала какой-то отдалённый невнятный звук. Точнее это ощущение было не передать. Внезапно Хоуп придавила к земле некая невидимая, но непререкаемая сила. Дыхание пони пресеклось, сердце в гулкой тишине бухало в ушах. Исчезло сразу всё, и тёплая зимняя ночь, и запах трав, и шуршание полярного сияния. На смену всему этому пришли животный страх и предсмертная тоска. «Вот и всё,» — только и успела подумать Хоуп. Земля вытягивала из пони жизнь, лёгкие горели огнём. Из последних сил борясь с нахлынувшим ужасом, болью и предчувствием скорого конца, пони попыталась отползти в сторону, хватаясь копытами за холодную, словно вечный лёд, землю, режась в кровь о стебли травы, ставшие острыми и хрупкими, как стекло.  Надо бороться. Надо понять, что это такое и для чего оно здесь. Магическое зрение Хоуп высветило рунные ловушки, одну из которых пони к своему несчастью и активировала. Защитная руна почти подавила волю пони и превратила Хоуп в клубок боли и страха. Сейчас ударят элементарные заклятия и с Рэдиэнт Хоуп, доктором медицины, будет покончено навсегда. Это испытание будет самым трудным и самым мучительным. Сначала сплести защиту. Самую мощную, какая только ей известна. Затем собрать всю боль и весь страх в одну разогретую до звездного жара иглу под кожей. Собраться с силами и вытащить эту занозу из тела. Восстановить дыхание и работу сердца. Или хотя бы ввести тело в стазис, о запуске мышц сердца и диафрагмы подумаем потом. Подавить панику. Скорее всего, большинство ран на истерзанном теле Хоуп, которые она видит угасающим зрением – это морок, наведенный руной. Большинство из них летальны даже каждая сама по себе. Значит, это морок. Теперь настало время перекачать энергию руны себе. Главное, не потерять сознание…

Руны на рунном поле, куда зашла Рэдиэнт Хоуп, были выложены в три слоя. Первый слой застал пони врасплох, на второй она уже ступила во всеоружии,  нейтрализуя атаку и поглощая силу заклятия. Для третьего ряда – легкий прыжок под Щитом Эгиды и вхолостую полыхнувший рунный заряд, опаливший кончик хвоста.

Хоуп ничком рухнула в траву, подергиваясь от чужой агрессивной магии, выпитой из рун. Пони была жива, хотелось скакать и вопить от радости, но сил не было. В груди стучало сердце, чуткие ноздри ловили ароматы зимних цветов.

Даже в таком почти беспомощном состоянии единорожка, окинув магическим взглядом окружающую Прерию, не могла не поразиться грандиозности поставленной на неё, Хоуп, ловушки. Боевые руны, уложенные в три ряда, тянулись от горизонта до горизонта. Вероятно, рунное поле образовывало окружность с центром в Столице. Молодой, ещё не перелинявший лисец пробежал в пяти ярдах от Хоуп по рунному полю… Ничего не произошло. Руны были настроены именно на пони. По щеке Хоуп сбежала слеза. Да, так её встречает родная страна. Но, когда Сомбра будет повержен, больше не будут устанавливать рунные ловушки на пони.

Поэтому, что бы не случилось, Хоуп должна идти.

Когда над главным и резервным штабами Комитета обороны одновременно взвились красные ракеты, Шайнинг Армор бросился в зал совещаний так быстро, что на полпути встретил вестового, спешащего к принцу с депешей о том, что рунное поле вокруг Столицы сработало и Узурпатор находится внутри периметра.  Руны сработали со стороны деревни Брусничные поляны. Из-под навесов в дальней части ремесленного квартала медленно и грозно выкатились броневики, со времён правления Сомбры и последующего возвращения Империи на этот план реальности, стоявшие в глубокой консервации. С видом пленённых хищников они ждали своего часа. Гвардейцы, вливавшие в топливные баки жёлтую маслянистую жидкость с ни на что не похожим запахом, служившую пищей для бронированных чудовищ, заносящие в машины радиоаппараты и генераторы антимагического поля, двигались неспешно и почтительно, время от времени бросая тревожные взгляды на металлических гигантов. На броне злобно щерилась эмблема Короля, проступавшая со временем из-под любой краски. Колонна броневиков, рыча моторами и выдыхая горячий едкий дым, пронеслась по улицам Столицы. Выехав за город, машины перестроились широким клином, и травы Прерии бросились им под колёса.  Левый фланг возглавлял броневик, управляемый Сентри Флэшем, правый – машина самого принца Армора. Двинуть напролом через рунное поле – воистину, Узурпатор растерял там в посмертной пустоте весь свой ум и стратегическое мышление.

Лежащая в покрытой росой траве Хоуп постепенно приходила в себя. Медитация несла пони на мягких ласковых крыльях, для неё вновь звучали голоса друзей из той, прошлой жизни. Агрессивная энергия рун плавилась под сердцем и превращалась в бодрость и прилив радостной воли к жизни.

Из медитации Хоуп вывел рёв где-то вдали, на грани восприятия. Пони даже не нашла сил для горького удивления, когда из-за холма вылетела дюжина чёрных, как сама ночь, броневиков с знакомой эмблемой на бортах. Собственно, а чего она ожидала? Магическая ёмкость рунного поля, вероятно, отслеживается магами Сомбры. Карательный отряд выслан к месту прорыва защиты. Выслан за ней. В Хоуп вскипела злость. Или не вся атакующая магия рунной ловушки была переплавлена, или единорожке просто до стиснутых зубов надоело бежать от одной смертельной опасности к другой. Слившись с тенями, пони приготовилась плести атакующее заклинание. Лишь бы не увлечься, лишь бы не забыть о том, что все эти пони, которые сейчас покинут броневики и бросятся на Хоуп, всего лишь несчастные марионетки, чьё сознание подавил Король. Как можно меньше урона. Потом, после победы над Королём, она обязательно навестит каждого из теперешних невольных врагов. «Выпьем по кружке-другой отвара йербы. Интересно, сейчас пьют йербу?»

Машины, выстроившись в каре, заглушили моторы. Гвардейцы заняли оборону. Принц Шайнинг и лейтенант Флэш обходили посты. Здесь, за пределами накрытой полем генераторов Столицы, вновь действовала магия, и воины не могли отказать себе в удовольствии при помощи заклинаний как следует затянуть крепления и перевязи доспехов. Сентри Флэш уже обнаружил противника, слившегося с тенями у ближайшей скалы. Медлить было нельзя и гвардеец обернулся к принцу.

— Это не Узурпатор. Руны сработали не на него. Там, в двухстах ярдах от нас, прячется под заклинанием невидимости кобылка-единорог. Я… Я даже не хочу представлять, что ей пришлось пережить на рунном поле.

— Не Узурпатор? – Шайнинг Армор застыл в смятении чувств.

— Да, это не он, его магический след мы не перепутали бы ни с чем другим. Это просто пони.

— Не хотите ли вы сказать, господин лейтенант, — голос Шайнинга стал тихим, принц пристально посмотрел Флешу в глаза, — что эта та самая пони, бросившаяся на рельсы перед поездом?

— Я не знаю. Я не могу понять, что происходит.

— Здесь происходит, господин лейтенант, решающий этап нашей операции. Узурпатор слаб. Его желание вновь поработить Империю дорого ему обойдётся. Все граждане эвакуированы в Столицу. Снаружи периметра нет ни единого пони. Не поддавайтесь видениям, насылаемым Узурпатором, и готовьтесь к атаке!

Хоуп, при помощи магии выслушавшая этот разговор и так ничего и не понявшая, сплела боевое заклинание, окончательно себя выдав. В её сторону от машин тут же ринулись сияющие жгуты стазисных заклинаний. «Что ж, по крайней мере, в этот раз меня решили брать живьём», подумала Хоуп. Дальше на мысли не было времени. Пони отражала удары, уклонялась, двигаясь экономными движениями по широкой дуге от места начала магической дуэли в тыл отряду. Даже против парализующих заклинаний, пущенных такой плотной стеной, Хоуп не продержалась бы и эквестрийскую минуту. Поэтому, снова побег. Привычный и стремительный бег с поля боя. Совсем не ответить атакующим было досадно, и Хоуп всё-таки отправила слабое заклинание прямо в монограмму Короля на ближайшем броневике. Пусть знает! Отвлекшись на атаку, единорожка пропустила мягкий толчок стазисного заклинания в бок и рухнула на землю.

В себя Хоуп пришла от тряски и рычания мотора. Терять было нечего, поэтому пони спокойно оглядела обстановку крытого кузова машины, освещаемую газовыми лампами, гвардейцев, стерегущих её, скосив глаза посмотрела в иллюминатор на несущуюся мимо Прерию. Парализующие заклинание ещё действовало и у Хоуп было достаточно времени для раздумий о том, с чего начать разговор. Сидящий напротив белый единорог, грива которого была окрашена в индиго и лазурь, вероятно ,возглавлял отряд высланный для поимки Хоуп. Не было никаких сомнений, что колонна машин направляется к Столице. К своему удивлению, единорожка не чувствовала на себе магического взгляда. Никто из присутствующих не пролистывал её мысли и воспоминания. Все молчали, рёв двигателя и лязг валов и пружин несущегося по полям броневика не позволил бы услышать слова. Эти пони не знают, кто она и зачем здесь. Не знают про Зов и возложенную на Рэдиэнт Хоуп миссию. Необходимо дождаться распада парализующего заклятья и брать инициативу в свои копыта. Было бы совсем славно, если бы машина остановилась и конвоиры вели бы дальше Хоуп в тишине. Тогда с ними можно завести разговор.

В иллюминаторы заглянули редкие фонари окраины. Парализующее заклинание исчезло мгновенно, как не бывает в реальности. Холодея, Хоуп поняла, что исчезло не только оно, но и вся её магия. Что если… Как тогда, в этой странной повозке с магическими безделушками? Броневик остановился. Белый единорог покинул кузов первым, затем, улыбнувшись, словно извиняясь перед Хоуп, помог спуститься и ей. Копыта единорожки впервые за непредставимую бездну лет коснулись брусчатки Столицы. Здесь прошло её детство. Всю свою прошлую жизнь в глубине души Хоуп, в самые погожие летние дни и самые яркие праздники, тлел уголёк мысли о том, что она не увидит родной город больше никогда. Всю свою жизнь она несла в себе это «никогда». Теперь – новая жизнь и новые заботы. И главная на данный момент – освободиться из этого вежливого плена. Воспоминания нахлынули на пони и она пропустила момент, когда в пору было начинать разговор. Белый жеребец заговорил первым. Хоуп показался фальшивым его дружелюбный тон. Всё таки, не при тех обстоятельствах они встретились.

— Меня зовут Шайнинг Армор, я, только не удивляйтесь, принц-консорт Кристальной Империи. От лица Комитета Обороны и всех граждан Империи я приношу извинения за то, что вам пришлось перенести. Будьте добры, назовите себя и сообщите, не нужна ли вам помощь? Как вы вообще пропустили эвакуацию?

— Меня зовут Рэдиэнт Хоуп. Помощь нужна сейчас всей Империи, — сухо проговорила единорожка, — о какой эвакуации вы говорите, я не понимаю.

— Рэдиэнт Хоуп… Та самая…

Рэдиэнт Хоуп очень хотела сказать что-то банальное ,вроде «Да, та самая пони из учебников истории», но сдержалась.

— Да, вы не ослышались. Что стало с Кристальным Сердцем? Где Сомбра? Почему в городе не действует магия? Это ведь единственное, что мешает вам, принц-консорт, — единорожка язвительно выделила странный титул, — разделаться со мной прямо здесь?

На лице принца появилось выражение горького удивления. Посмотрев на булыжники у копыт собеседницы, он смог только проговорить:

— Я послал за каретой. Нас ожидают во дворце. Теперь, зная, кто вы, я гарантирую встречу с Принцессой в как можно более короткий срок. Но вот и наш экипаж. Караул свободен, благодарю за службу.

В десятке миль от Столицы в это самое время Король Сомбра в полном молчании скользнул сквозь брешь в рунном поле.  Он чуял отзвуки недавней битвы и ни на что не похожий запах прогоревшего топлива броневиков. Всё как тогда, в прошлой жизни. Король подошёл к примятой траве неподалёку от места, где стояло каре машин. Здесь упала, сраженная парализующим заклинанием пони. Голубая грива, лиловая масть. Сомбра, казалось, что-то вспомнил. Нет. Это не имело никакого значения. Главное, что путь к Столице теперь открыт. Не забыть. Ярость сверхновой звезды.

Экипаж, в котором ехали Хоуп и Армор, тихо и как-то уютно шуршал каучуком по мостовым Города. Несмотря на полярную ночь, Столица была темна. Это не было удивительным, учитывая, что большая часть освещения поддерживалась при помощи магии, которая теперь не работает, а фонарей и газовых рожков никогда не изготавливали в количестве, способном осветить целый город. В тёмных дворах Хоуп видела стоящие парами странные аппараты. Из каждой пары один аппарат работал, приставленный к нему пони сноровисто крутил маховик, заставляя конструкцию плеваться черными, почти незаметными в ночи искрами. Второй аппарат, вероятно, запускался, когда первый пони уставал. Хоуп различила в остановленном аппарате два соосных круга, поблескивающих мёртвым льдом. Значит, круги, приводимые в движение маховиком, вращаются в противоположных направлениях. Мёртвый лёд – излюбленное оружие Короля против непокорных единорогов, генерирует то самое поле антимагии которым накрыта Столица. Теперь осталось понять, для чего это нужно Сомбре. Неужели силы Сопротивления так значительны, что диктатор опасается свержения и магия теперь под запретом? Пожалуй, это хорошие новости, а генераторы можно вывести из строя и без магии, при помощи мускулов и копыт.

После того, как Рэдиэнт Хоуп вдоволь попарилась в сауне и искупалась в ледяном бассейне, она позвонила в колокольчик и словно возникшие из теней фрейлины сопроводили её в тронный зал.

В это раннее утро – часы пробили третью стражу —  Принцесса Кейденс не была готова к званому завтраку. Большинство фрейлин и поваров были распущены из дворца до завершения операции. Столица приняла всех граждан Империи, эвакуированных из дальних деревень и с одиноких хуторов, далеко не у всех пони были родственники в Городе. Кафе и столовые заработали с утроенной силой. Главный королевский повар вместе с хранителем ключей от кладовых дворца готовили еду для прибывших, отдыхая только по пять часов в сутки. Разумеется, когда операция по ликвидации Узурпатора завершится, в Кристальном дворце вновь будут балы и обеды на сотню персон. Будут праздники и фейерверки. Нужно только немного подождать. К счастью, близился полярный день, урожай был убран с полей перед эвакуацией, запасов хватало и переход на сено и ветки деревьев казался совсем уж невероятной перспективой.

На вопрос камергера о сервировке стола, Принцесса, не раздумывая, ответила «Серебро и терракота». Сейчас не время для фарфора и хрусталя. Массивные блюда из обожжённой глины и бокалы из литого серебра должны подчеркнуть трагизм и высокий пафос момента. Кейденс задумалась на минуту, прилично ли будет подать к завтраку молоко, не говоря уже о более крепких напитках, таких как кофе и чай. Для трапезы с Рэдиэнт Хоуп был выбран апельсиновый сок.

Войдя на балкон, где был накрыт стол, Хоуп проигнорировала придворный этикет и первой заняла место на мягкой подушке у стола. Розовая аликорн и уже знакомый ей белый единорог, переглянувшись, так же опустились у стола. Хоуп уже не удивилась тому, что правительница Империи не была кристальной пони.

Сервировавшие стол фрейлины, с достоинством кивнув в ответ на благодарность принцессы, удалились. Вот, наконец, и настоящая еда, приготовленная на огне. Центр стола занимало блюдо с ароматной башней горячих лепёшек. Полукругом стоял взвод серебряных соусников. Весь спектр вкусов – от халапеньо на одном конце палитры до кристальных ягод на другом. Завтрак в отсутствии магии сначала показался Хоуп нелёгким делом. Но, вскоре единорожка изловчилась управляться с горячими блинами и соусниками только при помощи копыт и зубов. Надо было попробовать все вкусы, и пони аккуратными движениями сворачивала политые соусом лепёшки в трубку. Первая настоящая еда за тысячу лет. Кейденс и Армор поступили иначе. По эквестрийскому обычаю они чередовали каждый блин с слоем соуса, потом резали получившийся слоёный пирог на сегменты, как режут именинный торт. Шайнинг Армор выбрал соус халапеньо и, незаметно, как ему показалось, пододвинул ближе к себе сливки (именно холодные сливки лучше всего нейтрализуют жгучий перец, мальчишки всегда остаются мальчишками). Кейденс выбрала соусы из средней части палитры, маринованную черемшу и черешки осоки.

Хоуп не боялась ,что её отравят. Во-первых, не для того она слышала Зов ,чтобы с застывшим взглядом упасть лицом в тарелку с ароматными блинами, во-вторых, она до сих пор помнила, как подступали к глазам слёзы негодования, когда она, жизнь назад, читала книгу о дворцовых переворотах в Грифинстоуне.

— Я распоряжусь послать за десертом, — просто и приветливо проговорила Кейденс,  — кафе на Торговой площади ещё не закрыто.

Как ни жаль было разрушать этот уют, Рэдиэнт Хоуп постаралась вложить всю решимость и твёрдость в свои слова.

— Спасибо, Ваше Высочество, не стоит. Благодарю вас за оказанный приём, но вы знаете о том, кто я и настало время ответить на несколько вопросов.

Ответил единорожке белый пони. Принц Шайнинг поднялся из-за стола и начал рассказ.

— Мисс Хоуп, вы, уже, безусловно почувствовали, что Кристального Сердца больше нет. О том ,что с ним случилось, я поведаю вам вскоре. Речь сейчас о том, что Узурпатор, известный под именем Короля Сомбры, хотя его никто не короновал и ни один из подданных не перешёл под его власть по собственной воле, вернулся в очередной раз. Без Сердца, сколько бы мы ,жители Империи, не побеждали Узурпатора, он будет обречён возвращаться снова и снова. Как торговец в свою лавку или приказчик за своё бюро. Понимаете ли вы, мисс Хоуп, что такое расположение дел для всех жителей Империи неприемлемо?

Единорожка кивнула.

— Поэтому, в этот раз был разработан план окончательного и бесповоротного решения данной проблемы. Все магические артефакты были в тайне эвакуированы в Эквестрию. В том поезде ехала и моя сестра, Твайлайт, вам обязательно нужно с ней познакомиться, когда всё закончится. В Столице оставлен только свиток Маховика Времени. Более чем лакомая добыча для Узурпатора, который привык жить вчерашним днём, даже прошлым тысячелетием, когда он был могущественен. Свиток заключён в кристалл изумруда ,выращенный несколькими нашими магами за четверть часа. Вспышка магии во время роста кристалла – последнее, что почуял Узурпатор перед тем, как по всей Столице было включено антимагическое поле. У вас будет достаточно времени для того, чтобы ознакомиться с работой генераторов. По иронии судьбы, мёртвый лёд, любимое оружие Узурпатора, стал основой наших машин. Две сотни единорогов в течении трёх кругов Бродячей Звезды плели заклинания для сплошного рунного поля вокруг столицы. Население деревень временно эвакуировано в Город. Правление Узурпатора было таким, что мы не опасаемся наличия в Столице пятой колонны.

В Городе регулярно проводятся учения. Часть улиц в центре уже оснащена газовым освещением. Когда Узурпатор решит войти в Столицу, а это произойдёт не позже начала полярного дня, мы сымитируем  выход из строя нескольких генераторов. Чудовище пойдёт по коридору, который мы предоставим. Как ему думается, прямиком к Дворцу и свитку Маховика Времени. Узурпатор слаб. Ему негде будет поживиться силой в покинутых деревнях. Весь Имперский и Королевский корпус магов, сосредоточенный в Столице обрушит на него свою мощь. Приятно сыграть ва-банк, когда ничем не рискуеш, не так ли? Будет очень символично, если решающий удар Узурпатору нанесёте именно вы, мисс Хоуп. Тогда…

Шайнинг Армор замолчал, подумав о принцессе Аморе. Яркий леденец под тележным колесом. Сомбра ответит за всё. Хоуп смогла только кивнуть.

Северные сияния в небесах над Империей почти погасли, звездопады усиливались. Это значило лишь то, что скоро над Заполярьем покажется солнце и на смену разрыв-траве, инсомнии и волчьей мяте придут яблони и розы. Время будет считаться уже не по движению звёзд, а по бегу над горизонтом горячего огненного шара, дарящего жизнь дневной флоре и фауне. С рассветом откроется Кристальная Ярмарка. Хоуп в сопровождении Кейденс и Армора, иногда в одиночку, гуляла по городу, удивляясь новой жизни. Пони читала книги и крутила ленты кинохроник. Оказывается, чудовище, едва не погубившее её тогда – это паровоз. Он тянет вагоны и всё вместе это называется поездом. Очень удобно для случаев, когда надо перевезти многие стоуны грузов быстро и с наименьшими затратами. А связаться на расстоянии с другими пони можно при помощи забавной игрушки из металлических деталей и стеклянных колб, называющейся «радио». Радио не так надёжно, как телепатия или телепортируемые свитки, но, безусловно, не лишено  своих достоинств. Например, синхронизированный журнал могут читать только двое пони, адресат и тот, кто отправляет сообщения, а радиосигнал может принять каждый, у кого есть приёмник.

Без происшествий проходили учения комитета гражданской обороны, Хоуп бежала на сборный пункт так же быстро, как вопящие от радости жеребята из семей, которые во время эвакуации нашли пристанище в Кристальном Дворце. Иногда, гуляя на окраинах, единорожка чувствовала, что Сомбра, её единственный друг детства, уже близко. Он бесцельно ходит, неразличимый в полярной ночи, не в силах пересечь границу антимагического поля. Свежие запасы на складах подходили к концу, и повара, готовившие еду для кристальных пони, попавших в эвакуацию, всё чаще при готовке блюд вскрывали банки консервированных овощей. Но, к счастью, до веток и соломы на обед было ещё далеко. Хоуп давно уже не таила зла на пони, разбившей Кристальное Сердце. Флёри улыбалась новой жительнице Дворца так открыто и искренне, как могут только дети. Её родители, принцесса Кейденс и Шайнинг Армор оказались на удивление открытыми и приветливыми пони. История близилась к развязке.

Когда из-за горизонта показались первые несмелые лучи летней зари, Город решил, что ожидание слишком затянулось. По сигналу с командного штаба двое пони бросили генераторы и бежали в темноту дворов. За ними бежала ещё пара. И ещё. Коридор, не укрытый антимагическим полем, рос от окраины к центру Города, он бился, словно трещина на фарфоровом блюдце, зиял, словно дыра на нарядной скатерти. Прежде не примечательная улица Дружбы должна была стать местом последней битвы с Сомброй. Король, мгновенно почуявший брешь в обороне Столицы, через несколько мгновений был на месте.

На улице Дружбы завязался бой, который, может, и не затмит зрелищностью недавние битвы с Дискордом или лордом Тиреком, но, в любом случае войдёт в учебники истории. Единороги, внезапно появившись из проулков, атаковали Сомбру боевыми заклинаниями. Сил Короля хватало лишь на создание магического щита непосредственно в местах атаки, но все выстрелы он пока отражал успешно. Прежде чем Король приближался к атакующим на расстояние ,достаточное для порабощения их воли, маги спешили прочь во дворы. На смену им приходила новая волна. Участникам боя некогда было думать о том, как эта странная война выглядела со стороны. А кроме них зрителей не было – население домов на улице Дружбы было эвакуировано за несколько часов до решающего этапа операции. В то время, как Сомбра уже шёл по улице Столицы, в Кристальном Дворце готовились к встрече. Принцесса Кейденс, хоть и была моложе на целое тысячелетие, словно младшую сестру, обняла Хоуп. Принц Армор махнул копытом и тепло улыбнулся. Флёри засопела в своей колыбели. По эквестрийскому времени была ночь и малышка спала. Ей было не до вернувшегося Короля. Рэдиэнт Хоуп покинула Кристальный Дворец и направилась к неприметному хранилищу, где ожидал свиток Маховика Времени. Часовые приветствовали единорожку и та улыбалась в ответ.

Может быть, постамент, на котором покоился огромный, неестественно правильных форм изумруд, заключивший в себе свиток, можно было оформить не так вычурно, может быть ,следовало усилить посты вокруг него. Произошло именно то, что произошло. Хоуп уже видела чёрную дрожащую тень, беспрестанно атакуемую разбегающимися в стороны единорогами Магического Корпуса, мир наполняли блеск боевых заклинаний и треск из последних сил сплетаемых Сомброй щитов. Пони вышла из-за постамента и посмотрела прямо в пылающие глаза Короля. Никогда прежде, ни в этой жизни, ни в прежней, Хоуп не было так спокойно и легко. Ловушка должна захлопнуться здесь и сейчас. Единорожка не успела улыбнуться, как произошло странное и страшное. Последним рывком покидающих его сил Сомбра даже не сплёл – он словно выплюнул заклинание, остановившее весь мир. Атакующие маги, начавшее показываться на светлеющем небосклоне солнце, ветви деревьев – всё замерло в полном молчании, словно муравей в капле янтаря. Не поддались мороку только Сомбра и она, Рэдиэнт Хоуп.

Сомбра заговорил. Этого лиловая пони ожидала ещё меньше. Значит, в нём ещё осталось… Нет, нужно гнать эти мысли прочь.

— Отдай мне свиток, — голос был печальным и слегка хриплым, это был совсем не голос чудовища, растерявшего весь внутренний свет. – Ты станешь моей Королевой. Вместе мы завоюем Империю. С этими новыми генераторами, со свитком Маховика, с знаниями о системе обороны, полученными мной сегодня, мы станем непобедимыми. Города и страны будут лежать россыпью драгоценностей у твоих копыт…

Хоуп нахмурилась. Было заметно, что Король планировал войти в Город в загадочном и трагическом безмолвии, по праву сильного взяв то, что ему не принадлежит. Проще говоря, Сомбра не готовил речь и был удивлён, увидев Хоуп. Король что-то шептал об отмщении детских обид, о неудачах, навещавших Хоуп в прошлой жизни. На одной чаше весов – судьба Кристальной империи и всех её жителей. Возможно даже, судьба целого мира. На другой… О, Небеса, как же легковесны гирьки на другой чаше! Детские обиды. Города, лежащие  у копыт. Как пошло и лживо! В пол уха слушая вкрадчивый голос чудовища, Хоуп сплетала Копьё Судьбы, самое сильное из известных ей боевых заклинаний. Нет, всё будет совсем по другому. Будут радуги и солнечные лучи. Будет повзрослевшая Флёри ,скачущая по волнам разрыв-травы под ночным небом. Будут ярмарки и флюгельгорны. Король был обессилен. В качестве последнего удара хватило бы и Пера Феникса – простенького заклинания, которым жеребята разжигают костры во время ночёвок в лесу. Но Хоуп решила, что всё должно случиться наверняка. Поэтому, Копьё Судьбы. По странной иронии судьбы, Сомбра даже не осознает своё последнее мгновенье. Мощные боевые заклинания бесшумны и невидимы для глаз. Магическая дуэль на пределе сил – это не праздничный фейерверк и тратить часть силы на визуальные эффекты и грохот просто невыгодно.

— Подожди! Послушай. Спорим на весь этот город, что твои новые друзья кое о чём не рассказали тебе? Ты ещё не поняла, Хоуп? Позволь мне сказать. Уничтожив меня, ты уничтожишь и себя. Ты даже не умрёшь. Ты уже умерла тысячу лет назад. Отдай мне свиток и мы вернёмся туда, где были друзьями…

Копьё Судьбы готово. Рэдиэнт Хоуп, доктор медицины, никогда прежде не чувствовала себя такой живой. Пони посмотрела в наполняющиеся тоской огненные глаза Короля Теней.

— Сегодня открывается Кристальная Ярмарка. Я не собираюсь пропустить её и в этот раз.