От судьбы уйдёшь
Разлука и воссоединение
С криком проснувшись, я вскочила на кровати.
Нечто возле меня вздрогнуло и сбросило одеяло. Я перевела взгляд на это нечто, и в следующий миг в темноте возникла фигура пони и схватила меня.
— Твайлайт? Твайлайт, что случилось? Вернись ко мне, Твайлайт.
Вспомнив наконец, где нахожусь, я, как испуганная маленькая кобылка, позвала:
— Стар Гейзер? — Моя жена наклонилась ко мне и крепко обняла. Как же мне повезло, что она здесь, рядом со мной, как, впрочем, и всегда. — Мне снилось... снилось, что... Я не помню, но это было что-то ужасное.
— Ш-ш-ш... всё хорошо. Теперь ты в безопасности. — Её нежный шёпот почти сразу успокоил меня. Она права, теперь мне ничего не угрожает. — Вспомни что-нибудь радостное. Помнишь наш первый поцелуй?
Я захихикала:
— Конечно же, помню, спрашиваешь ещё, — и коснулась её губ своими, чтобы повторить его, тщательно смакуя все знакомые, но по-прежнему восхитительные ощущения. Я смотрела на мою любимую, стараясь разглядеть в тусклом свете все её черты. Её растрёпанная тёмно-красная грива свисала на глаза, прямо как в ту ночь, когда мы должны были готовиться к экзаменам. Тогда я ещё сомневалась во всём, а особенно в себе, однако она направила меня на верный путь. Тогда же случилось нечто замечательное, нечто, о чём я помыслить не могла, но всё же...
— Я порой задумываюсь, что случилось бы, если б ты, ну, знаешь, не была...
— Лесбиянкой? — мягко спросила она с лёгкими нотками осуждения. — Ну, наверное, я бы не попыталась ответить на твой поцелуй так рьяно, что упала со стула и потянула лодыжку.
Я тихо рассмеялась. Разговор о том случае стал для нас своеобразной традицией.
— Я могу извиниться снова — в тысячный раз, но всё равно не стану сожалеть о случившемся тогда.
— Как и я, — отозвалась Стар Гейзер.
Я глянула на часы, что стояли на тумбочке позади неё. Через двадцать минут надо было вставать, да и спать мне уже не хотелось. Улёгшись и накрывшись одеялом, я устроилась возле самой важной пони в моей жизни и поцеловала её — крепко-крепко.
Она поцеловала меня в ответ, используя все свои маленькие приёмчики, которые усвоила за последние десять лет, чтобы сделать поцелуй ещё более потрясающим по сравнению с первым.
— Как думаешь, у нас есть ещё время до того, как Лифи проснётся? — спросила она.
— Кто?
Она нахмурилась и легонько стукнула меня по рогу своим оранжевым копытом:
— Наш сын, глупышка. Селестия что, опять заставила тебя изучать ментальные заклинания? Мне всё равно, что ты «самый юный профессор в истории академии», в прошлый раз, когда одно из них вышло из-под контроля и попало по тебе, ты две недели не могла вспомнить моё имя.
— Ох, ну и разозлилась же ты тогда. Селестия до сих пор вспоминает, как ты ворвалась на одно из её заседаний с министрами и запретила ей позволять мне когда-либо экспериментировать с этой магией. Хорошо хоть, что на неё это произвело сильное впечатление.
— Мы обе приняли то, что придётся делить тебя между нами. Но сейчас... — Она легла на меня. — Сейчас ты только моя. И я намерена по-полной отыграться на тебе за тот раз с флюгером на прошлой неделе.
Дверь в нашу спальню приоткрылась, мы обе еле сдержали стон разочарования из-за прерванного момента.
— Мамочка Спаркл? Мамочка Стар? У вас всё нормально? Я слышал крик.
— Всё хорошо, Лифи, — сказала я. — Мамочке приснился плохой сон, но сейчас мне уже намного лучше.
Я услышала негромкий перестук крохотных копытец, затем глухой удар, когда жеребёнок запрыгнул на нашу кровать. Он вцепился мне в грудь и изо всех сил сжал.
— Тогда я прогоню плохие сны, как ты прогоняешь их для меня.
Я виновато глянула на Стар Гейзер. Она лишь улыбнулась, пожала плечами и перекатилась мне за спину, приобняв одной ногой так, чтобы можно было заодно гладить по голове Лифи. Я не стала засыпать обратно, а с наслаждением провела следующие двадцать пять минут зажатой между двумя пони, которых любила больше жизни.
Будильник зазвенел слишком уж рано. Поцелуем в лоб я разбудила маленького зелёного единорога, вцепившегося мне в грудь, и мы все втроём вылезли из постели навстречу новому дню. Несмотря на сказанное мною ранее, я никак не могла избавиться от мысли, что мой сон был каким-то образом важен. Я быстренько приняла душ и высушила гриву, готовясь к очередному рабочему дню в академии. Поцеловав на прощание жену и сына, я направилась к выходу. Насчёт Лифи я не переживала: его в школу каждое утро отводила Стар Гейзер, которая там преподавала. Прежде чем выйти за дверь, я захватила из буфета небольшой топаз: отнюдь не повредит оставаться в дружеских отношениях со Спайком, драконом-питомцем Селестии. У малыша добрая душа, неудивительно, что принцесса взяла его себе в помощники.
Я шла по улицам Кантерлота, желая избавиться уже от остатков того, что снилось мне прошлой ночью. Подробности сна вроде и вертелись у меня в голове, но вспомнить я не могла, как бы ни старалась. Монумент, мимо которого я проходила тысячу раз до этого, вдруг привлёк моё внимание настолько, что я остановилась, чтобы как следует его рассмотреть. Он изображал шестёрку пони, выполненных в камне настолько реалистично, что, сойди они с пьедестала, я бы не удивилась. Этот памятник отмечал подвиг Трикси Луламун и пяти её друзей, которые при помощи Элементов гармонии спасли принцессу Луну, когда она вернулась как Найтмэр Мун.
Жаль только, что этот подвиг стоил всем шести жизни.
Я изучала уверенный взгляд Трикси, что был направлен на город, спасённый с её помощью. Разумеется, почти каждый пони в Кантерлоте знал её имя после той неестественно долгой ночи. История тех знаменательных событий уверенно превращалась в легенду. Насколько мне известно, вся шестёрка встретилась как раз накануне той ночи. Хотелось бы и мне иметь таких же друзей. Да, у меня были коллеги по академии и, естественно, Стар Гейзер и её друзья, но это не совсем то.
Что-то всколыхнулось на задворках моего разума — что-то, относившееся к моему сну. Уж не был ли он о Трикси и её друзьях? Что-то мне казалось странно знакомым.
Я зашагала дальше по направлению к академии, но остановилась за квартал до неё. Глянув на вокзал, мимо которого лежал мой путь, я вдруг ощутила непреодолимый порыв. Не успела я опомниться, как ноги словно сами понесли меня к окошку билетёра. И что я делаю? Пропускать работу у меня в привычках не было.
— Здравствуйте, — сказала я. — Один билет, пожалуйста. На полуденный поезд, направление неважно.
— Самые дешёвые — до Понивилля, — ответил он.
Отчего-то мне показалось, что именно туда я и хотела попасть.
— Отлично! — Я заплатила за билет и пошла к платформе, откуда через десять минут отправлялся поезд. Позади меня жеребец буркнул что-то насчёт того, что только-только сумел выбросить из головы эту песню.
Когда поезд отошёл от перрона, я снова задумалась, почему поддалась мимолётной прихоти. Мне это казалось чем-то важным, причём настолько, что своим прогулом я была готова навлечь на себя недовольство Селестии. С другой стороны, правда, я всегда могла нагнать на выходных, да и к тому же в моём текущем состоянии я вряд ли смогла бы сосредоточиться на работе.
По мере приближения к Понивиллю во мне росло недоумение: я никогда не бывала в здешних краях, но отчего-то проносящийся за окном пейзаж казался очень знакомым. Следующие несколько часов чувство дежавю всё усиливалось, так что, когда поезд наконец остановился у перрона Понивилля, мой разум истошно призывал меня вспомнить, но я никак не могла этого сделать и поэтому только сердилась. Я вышла из вагона и пошла по улице. Пока я ехала на поезде, было хоть какое-то ощущение прогресса, но теперь, прибыв в город, я понятия не имела, что делать дальше.
— О, приветствую. Первый раз в Понивилле?
Я повернулась к обратившейся ко мне пони, оказавшейся белой единорожкой с роскошной тёмно-фиолетовой гривой.
— Да, вроде бы, — отозвалась я. — А что, так заметно?
Она добродушно рассмеялась:
— Для большинства — не думаю, но я неофициально занимаюсь встречей всех новоприбывших. Ох, где же мои манеры? Меня зовут Рарити. Приятно познакомиться.
Я протянула копыто и стукнула по её:
— Твайлайт Спаркл, мне также приятно. — Я пару мгновений разглядывала её. — Вы никогда не бывали в Кантерлоте? Никак не могу избавиться от ощущения, будто я с вами уже где-то встречалась.
— Гм-м... Стыдно признаваться, но я чувствую то же самое. Я, конечно же, слышала о вас и ваших достижениях — некоторые из моих клиентов просто умрут, когда я познакомлю их с одним из самых выдающихся умов Кантерлота, — но никак не могу припомнить, откуда же я вас знаю.
Я изумлённо отшагнула:
— Слухи обо мне дошли даже сюда? Чем вы занимаетесь?
— Ну, вообще, я организатор мероприятий. — Она повернулась боком, показав мне свою метку в виде трёх воздушных шариков (пары синих и одного жёлтого). — Но моё увлечение — это налаживание связей. Сводить вместе пони с общими интересами, или знакомить пони, которые в чём-то нуждаются, с теми, кто эти желания может исполнить к их общей выгоде. — Она негромко усмехнулась. — Думаю, мне нравится считать себя пони, которую должен знать каждый.
— Весьма достойное занятие, — признала я.
— Благодарю за лестные слова! Если вы собираетесь остаться в городе до вечера, то я просто обязана пригласить вас на моё небольшое суаре. У меня на примете немало пони, с которыми я хотела бы вас познакомить.
— Ох... вот как, — ответила я, пытаясь придумать отговорку. Я вовсе не планировала оставаться здесь так долго. Ну, строго говоря, я и приезжать-то сюда не планировала. Понятия не имею, зачем я это сделала. — ...Мне нечего надеть.
Глаза Рарити засверкали.
— Тогда я знаю, к кому вам стоит обратиться! У нашей местной портнихи непременно найдётся всё необходимое. А ещё она очень приятная и добрая пони. Уверена, она сможет одолжить вам наряд, если он будет нужен только на один вечер. Давайте провожу вас к ней прямо сейчас.
Возможности отвертеться от непреклонной щедрости этой кобылы я не видела, поэтому мне оставалось только следовать за ней. На её предложение перейти на «ты» я согласилась довольно быстро: сложно соблюдать формальности, когда собеседник кажется таким знакомым. Более того, по пути нам встретилось немало пони, которых, готова поклясться, я уже видела раньше. Несколько раз мне даже пришлось сдержаться, чтобы не помахать им копытом. Мы остановились возле бутика, стилизованного под огромную карусель, чьи стены украшали изображения всевозможных животных. Мы зашли внутрь, и Рарити огляделась в поисках хозяйки:
— Флаттершай? Ты дома?
— Добрый день Рарити, — неожиданно близко послышался голос. Я развернулась и увидела жёлтую пегаску с розовой гривой, которую не заметила ранее из-за того, как идеально она сливалась с поникенами.
— Вот ты где, дорогая. Право слово, порой ты такая тихая, что я тебя даже не замечаю.
— Прости, — отозвалась Флаттершай, после чего склонила голову и глянула на меня. — Ох, я забыла заказ? Я знаю, что видела вас прежде, но, боюсь, никак не могу припомнить имя.
— Не вы одна, — сказала я. — Я впервые в Понивилле, так что не могу сказать, где мы могли с вами увидеться.
— Твайлайт Спаркл, это Флаттершай. Флаттершай — Твайлайт Спаркл, — проговорила Рарити. — Знаю, это неожиданно, но я бы хотела превратить сегодняшний ужин в приветственный вечер для Твайлайт, и надеюсь, ты поможешь ей выглядеть на все сто.
— И можно просто на «ты», если вы не против, — добавила я.
— Совсем не против. Гм, думаю, я смогу тебе что-нибудь подобрать. — Флаттершай оценивающе оглядела меня, затем развернулась к висящим на вешалках платьям. Насколько я могла судить, они все были скромными, но тем не менее довольно изысканными. На подходящей фигуре они наверняка смотрелись замечательно, однако не настолько, чтобы сильно выделять из толпы. — Наверное, это будет хорошая реклама. Мне только нужно сперва закончить кое-что ещё.
— Ты слишком добра, дорогая, — сказала Рарити. — О, и если тебе нужна реклама, у меня есть на примете кое-кто, кто работает в маркетинге. Они наверняка с удовольствием поделятся с тобой парой-другой советов.
— Прости, но откажусь. Я не хочу навязывать пони то, как они должны думать и что должны носить, — мне просто нравится помогать им выглядеть красиво. — Флаттершай указала на свою метку в виде трёх алмазов. — Это ведь мой особенный талант.
— Что ж, хорошо тогда, что потрясающая красота твоих творений говорит сама за себя, — сказала Рарити. — Ну, не будем больше тебя отвлекать. Мы подождём.
Флаттершай вернулась к нарядам, над которыми работала. Держа катушку с нитками между крыльями, она двигала копытами с поразительной ловкостью, и прямо на моих глазах ткань сшивалась стежок за стежком.
— Ничего себе, Флаттершай, я никогда не видела пегаса, настолько искусного в шитье.
— Ох, спасибо, Твайлайт, — отозвалась Флаттершай, не отрываясь от работы. — Мне приятно, что ты так думаешь. Когда я жила в Клаудсдейле, многие пони считали это немножко странным. — Она поморщилась от неприятных воспоминаний.
— Они просто не понимали, какая ты на самом деле особенная, — заявила Рарити. — Их недальновидность оказалась лишь на пользу Понивиллю.
Я прошлась глазами по убранству бутика, и кое-что на одной из вешалок привлекло моё внимание. Там висели причудливо украшенные наряды, бывшие слишком маленькими даже для жеребят.
— А это что за наряды? — спросила я.
Флаттершай вопросительно хмыкнула и проследила за моим взглядом.
— О, это особый заказ от...
Дверь в бутик с грохотом распахнулась, и внутрь стремительно влетела розовая пони.
— Приветики, Флаттершай! Это мы!
— ...Пинки Пай, — закончила Флаттершай, одновременно ответив на мой вопрос и поприветствовав новую пони.
— Ага-ага! Вы обо мне говорили, девочки? У меня ушки горели! — Она повернулась ко мне. — Привет! Я Пинки Пай, а это Энджел.
Я впервые заметила сидящего у неё на спине маленького белого кролика.
— О-о, какой милашка! Меня зовут Твайлайт Спаркл, — ответила я. Пинки улыбнулась. Энджел нахмурился.
— А будет ещё милее, когда мы оденем его для сегодняшнего представления. Эй, ты тоже приходи посмотреть! — сказала она.
— Очень приятно с твоей стороны пригласить и её, Пинки, — произнесла Рарити, — однако я уже попросила её прийти на мой вечер.
— У-у-у! Тогда стоит показать тебе представление прямо сейчас! Давай, Энджел.
Не успела я вежливо отказаться, как кролик спрыгнул с её спины в ближайший угол. Пинки запустила копыта в собственную гриву и вытащила оттуда обруч, который, как ни странно, горел.
— Ты всё это время держала его у себя в гриве? — спросила я, не веря своим глазам. У меня была куча вопросов, но прежде чем я их озвучила, внутренний голос подсказал мне просто смириться.
— Агась! — отозвалась Пинки и тронула копытом подбородок. — Гм-м... если подумать, наверное, поэтому у меня ушки и горели.
— Не люблю эту часть. Очень уж опасной она выглядит, — прикрыла глаза Флаттершай.
— Не волнуйся, Энджел — профессионал! Смотри! — с этими словами Пинки подбросила горящий обруч в воздух. Энджел как следует разбежался, снова запрыгнул ей на спину, мощно оттолкнулся и высоко подпрыгнул. Сделав небольшое сальто, он пролетел через падающий обруч, на волосок разминувшись своим пушистым хвостиком с горящей поверхностью. Он приземлился в тот же момент, когда Пинки поймала обруч и, упав на колени задних ног, торжествующе подняла его над головой. — Вуаля!
Впечатлённые представлением, мы все втроём зааплодировали, хотя на лице Флаттершай скорее было облегчение, что кролик не пострадал. Я наконец-то смогла рассмотреть метку Пинки. Три бабочки розового цвета практически сливались с её розовой же шерстью.
— Удивительно! — воскликнула я. — Я так понимаю, ты дрессировщица кроликов?
— Любых животных, а не только кроликов, — ответила Пинки. — А вообще, я дружу почти со всеми зверюшками в Понивилле!
— Пинки выступала на многих моих мероприятиях, — сказала Рарити. — Я каждый раз поражаюсь, сколько всего умеют её маленькие друзья.
— Ну что тут сказать, я обожаю дарить пони улыбки, — проговорила Пинки.
— А я просто обожаю шить зверюшкам маленькие наряды, — добавила Флаттершай.
— Должна сказать, из нас троих получилась весьма дружная группа, — произнесла Рарити.
Глядя на них, я не могла не согласиться. Их умения отлично дополняли друг друга. Я как раз собиралась это сказать, как вдруг прозвучал взрыв.
Бутик затрясся, я закричала и вцепилась в ширму, но не удержалась и упала. Выглянув в окно, я увидела расходящийся по небу горизонтальный круг всех цветов радуги.
Три другие пони и бровью не повели.
— О, — сказала Рарити, — я и забыла, что сегодня вторник.
— Откуда... как... что это такое было? — спросила я.
— Ха! Твой первый радужный удар! Теперь ты настоящая понивиллька, — хлопнула меня по спине копытом Пинки.
— Они немного пугают с непривычки, — сказала Флаттершай.
— Ответ на твой вопрос лежит в центре круга, — произнесла Рарити. — А источник его — скорее всего, над фермой «Грозовое яблоко».
— «Грозовое яблоко»?
— Только не говори, что никогда не пробовала грозояблочный джем, — проговорила Пинки.
— Конечно же, пробовала. Разве есть те, кто не пробовал? Вот только я не знала, что его делают здесь.
— Грозояблочный джем — основной экспортный товар Понивилля, — пояснила Рарити. — Владельцы фермы за считанные годы обрели известность после того, как нашли способ производить его на постоянной основе.
— Я ещё нескоро начну работать над твоим платьем, Твайлайт, так что почему бы тебе не сходить и не посмотреть самой? Они наверняка будут рады познакомиться с тобой, — сказала Флаттершай.
Я призадумалась: а почему бы и нет? Сейчас, немного успокоившись, я вдруг поняла, что этот взрыв отчего-то казался мне знакомым. Разве я уже не видела его из Кантерлота? Но, как и в случае со многим другим сегодня, я никак не могла припомнить. Я распрощалась с тремя подругами и покинула бутик, зашагав к центру всё ещё расширяющегося круга.
Где-то минут через десять мне начали попадаться признаки того, что я шла в верном направлении. На ближайших полях виднелись аккуратные ряды деревьев, чьи разноцветные плоды составляли большую часть сельского пейзажа. Спустя ещё пару минут я миновала ворота из кованого железа и остановилась посреди фермы. В конце дорожки находился трехэтажный особняк, что высился над стоящим позади него амбаром. Расставленные тут и там по двору садовые инструменты выглядели первоклассными и хорошо ухоженными.
— И-и-иха-а!
От возгласа я вздёрнула уши и повернулась к оранжевой кобыле, помахавшей мне потрёпанной старой шляпой. Мы подошли друг к другу.
— Здорово, подруга. Звать Эпплджек, рада познакомиться. Что привело тебя в наши края? — Она схватила меня за копыто и энергично потрясла.
— Твайлайт Спаркл, впервые в Понивилле. Я увидела ваш радужный удар и захотела подойти посмотреть. И очень рада, что решила так сделать: ваши сады просто изумительные. — Не знаю откуда, но я точно знала, что она оценит именно этот комплимент, ещё до того, как его сказала.
Она улыбнулась:
— Уже вижу, что ты мне понравишься. И брось эти «вы», чай не на званом вечере. Только вот я не совсем та, к кому стоит обращаться за рассказом о радужноударе. Прикрой-ка уши и чутка отойди.
Озадаченная, я закрыла уши и отступила. Эпплджек набрала полную грудь воздуха, немного подержала, после чего во всё горло прокричала в небо:
— ЭЙ, РЭЙНБОУ ДЭШ! ТУТ КОЕ-КТО ХОЧЕТ РАССПРОСИТЬ ТЕБЯ О РАДУЖНОУДАРАХ!
Даже несмотря на плотно зажатые уши, несколько секунд после крика у меня звенело в голове.
Какое-то время ничего не происходило, но затем по небу пронеслась оставляющая радужный след стрела, которая повернула к земле и остановилась в паре метров над нами. Голубая пегаска сняла лётные очки, тряхнула разноцветной гривой и стёрла со лба пот, избавившись лишь от малой части влаги, что покрывала её грудь, бока и даже метку в виде трёх алых яблок.
— Не вопрос. Мне как раз перерыв не помешает: на полях с самого рассвета была, — сказала она. — Ты наверняка слышала, но меня звать Рэйнбоу Дэш. Приятно познакомиться.
В её голосе тоже слышался акцент, однако не такой явный, как у Эпплджек. Пегаска приземлилась возле земной пони.
— Я Твайлайт Спаркл. Это было потрясающе. Как ты это назвала? Радужный удар?
— Звуковой радужный удар. И да, я и впрямь потрясающая, — гордо отозвалась Рэйнбоу Дэш. Эпплджек закатила глаза. Дэш заметила это и шлёпнула влажным хвостом прямо по её метке в виде трёхцветной молнии, заставив взвизгнуть. — Только не притворяйся, будто это тебе не нравится.
Я молча глядела на них, не зная, стоит ли мне как-то реагировать на их флирт.
— Ну, это было по-настоящему удивительно. С такими приёмами тебе бы стоит попробоваться в Вандерболты.
Рэйнбоу Дэш пожала плечами:
— Я подумывала, но в конце концов отказалась от этой затеи. Здесь, на ферме, и так есть всё, что мне нужно, к тому ж без меня тут всё зачахнет.
— Моя семья успешно держала эту ферму на плаву задолго до твоего появления, Рэйнбоу, — заметила Эпплджек.
— Эй, я против твоей семьи ничего не имею, Джеки. Как-никак... — она вдруг бросилась к Эпплджек, впилась в её губы своими в долгом поцелуе, — я влилась в неё, когда женилась на тебе, — и договорила, наконец оторвавшись, чтобы передохнуть. Она глянула на меня и подмигнула: — Оказалось, мне очень нравится вкус яблок.
Эпплджек закашлялась:
— Дэши! Хватит тебе!
— Так... э-э... вы двое... ух, — промямлила я.
— Ага, «ух» вполне подходит, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Запала на эту кобылку почти в тот же день, что встретила. А она вот решалась несколько лет.
— Ну, я когда росла, предпочитала жеребцов, — объяснила Эпплджек. — Прости, Твайлайт, не знаю, чего я это тебе рассказываю, ведь мы познакомились буквально только что. У меня просто... такое ощущение, что я знаю тебя уже давно.
Рэйнбоу Дэш громко фыркнула и махнула копытом:
— Кобылы, жеребцы — все они немножко рэйнбосексуальны. Жаль только, что многие из них так никогда и не поймут, чего упустили.
— А как вы познакомились? — спросила я.
Эпплджек глянула на Рэйнбоу и с улыбкой потёрлась о её щеку своей, не обращая внимания на пот.
— Заходи, расскажем за чаем.
Мы вошли в пышно, но со вкусом обставленную переднюю особняка, откуда Эпплджек провела нас на кухню. Она вытащила из буфета три стакана, затем достала из холодильника графин с холодным чаем. Я глотнула чаю, найдя его вкусным и освежающим. Рэйнбоу Дэш же залпом осушила свой стакан, после чего жестом попросила ещё.
— До того как я решила, что не хочу вступать в Вандерболты, я, э-э, хотела вступить в Вандерболты, — начала Рэйнбоу Дэш. — Постоянно практиковалась, пытаясь выучить трюки, которыми хотела их впечатлить. Наконец я придумала то, что наверняка заставило бы их глаза вылезти на лоб, — звуковой радужный удар. И вот я начала тренироваться, и тренировалась, тренировалась, тренировалась, пока не подготовилась настолько, чтобы точно сделать его. — Она отпила ещё чаю из вновь наполненного стакана. — Бесплатный тебе совет: не делай свой первый звуковой радужный удар, когда летишь вниз к земле. Хотя, наверное, толку вам обеим от него никакого, если, конечно, вы по-волшебству не отрастите себе крылья или что-то в этом роде. У меня и раньше случались серьёзные падения, но то определённо было самым худшим. Однако ж у меня получилось.
— В тот день я как раз направлялась на большое эппллузское родео, — включилась в рассказ Эпплджек. — Несколько месяцев в году я провожу в турнирах. Можно сказать, что мне жуть как нравится соревноваться. Она вот знает. — Она похлопала Рэйнбоу Дэш по спине. — Так вот, только я собиралась сесть на поезд, как вдруг прямо у меня над головой — бабах! — шарахнул звуковой радужный удар. Я, наверное, никогда прежде не бегала так быстро, как тогда, когда неслась за радужным следом. Пока я бежала, яблоки на деревьях вокруг меня окрашивались во всевозможные цвета. След обрывался на южном поле, где я и нашла её прям посередь кратера.
— Угу, а как только я очухалась, увидела склонившуюся надо мной красотку. Сияющая светлая грива, прелестные веснушки — всё при ней, в общем, — проговорила Рэйнбоу, с лёгкостью подхватив за Эпплджек, будто им далеко не впервой было рассказывать эту историю. — И конечно же, я была на все сто галантной и невозмутимой.
— Насколько я помню, ты сломала крыло и, заливаясь слезами, звала мамочку.
— Но, типа, в галантной и невозмутимой манере, — настояла Рэйнбоу Дэш.
— Мы подобрали её и подлечили. Наша семья не из тех, кто бросит попавшую в беду пони. Лишь через несколько часов мы заметили, что во всей этой кутерьме получили свои метки. Как только бабушка поняла, что радужный удар превратил урожай в грозовые яблоки, мы тут же наняли Рэйнбоу.
— После того как я довела радужный удар до ума и освоила его окончательно, мы полностью переключились на производство грозояблочного джема. Я-то думала, что и раньше работала усердно, но эти пони гоняли меня в хвост и гриву, хотя иногда я и сама была не прочь, чтобы на мне поездили.
Эпплджек снова покраснела, шикнув:
— Рэйнбоу Дэш! Это же личное!
Пегаска захихикала, едва не поперхнувшись чаем.
— Я имела в виду лишь, что помощница из меня была тогда никакущая, Джеки. — Она повернулась ко мне и ухмыльнулась: — Второе началось чуть позже. — Эпплджек шлёпнула её, но улыбка на лице Рэйнбоу давала понять, что, по её мнению, оно того стоило. — Для нас обеих всё это вышло как нельзя лучше: Эпплджек и её семья сумели заработать достаточно денег, чтобы отремонтировать ферму, я устроилась на постоянную работу и, конечно же, мы обе заполучили кобылу нашей мечты. — Она заговорщицки наклонилась ко мне и нарочито громко прошептала на ухо: — Только между нами, Джеки выиграла больше. — Очередной шлепок, очередной смех, очередной поцелуй, после чего они обе прижались друг к другу. Эпплджек переплела свою левую ногу с правой Рэйнбоу. Они обе выглядели полностью довольными своей жизнью.
Я глянула на часы.
— Ого, уже так поздно? Мне нужно возвращаться в город.
— Не против компании? — спросила Эпплджек.
— И я пойду, — добавила Рэйнбоу Дэш. — Мне нужно кое-что сделать.
— Да? И что же?
Рэйнбоу Дэш недоумённо моргнула на вопрос любимой.
— Я... я не знаю. Просто мне кажется, что я должна сделать что-то важное. — Она дёрнула плечами. — Может, вспомню, когда приду.
Мы втроём отправились к бутику. Почти уже добравшись до него, мы наткнулись на Пинки, Рарити и Флаттершай, которые шли нам навстречу. Мы все переглянулись, не зная, что сказать, пока неловкую тишину не нарушила Рарити:
— Вы тоже это чувствуете? Словно мы... мы...
— Связаны? Ух, хорошо, что не я одна, — сказала Рэйнбоу Дэш.
— Ну, я встречалась с вами в городе, но да, есть в этом что-то намного более важное.
— Важное — не то слово, — послышался сверху голос. Мы подняли головы и дружно ахнули, когда с небес спустилась принцесса Селестия, на спине которой находилась закрытая шкатулка.
— Ухтышки! Это ж принцесса! Принцесса, народ!
— Эм... да, Пинки, думаю, мы все её заметили. Ну, я-то точно заметила, — проговорила Флаттершай.
— Твайлайт Спаркл, ты меня удивляешь. Пропускаешь работу лишь затем, чтобы явиться именно сюда. — Я чуть поникла от её упрёка. — Вы все наверняка ничего не понимаете, и я здесь, чтобы всё прояснить. — Она открыла шкатулку и показала нам корону и пять ожерелий.
— Это...
— Элементы гармонии, да, — кивнула Селестия. — Я бы хотела, чтобы каждая из вас взяла и надела то ожерелье, которое, на ваш взгляд, подходит вам больше всего. Когда вы это сделаете, Элементы исправят ваши воспоминания.
— Значит, мы вспомним, откуда знаем друг друга? — спросила я, страстно желая разгадать эту тайну.
— Нет, Твайлайт. Они исправят ваши воспоминания так, чтобы вы забыли друг друга насовсем.
Моё копыто застыло на полпути к шкатулке.
— ...Что?
— Вы шестеро были связаны в... другом времени. Это была замечательная дружба, и вы вместе многого добились, однако это оказалось слишком опасно для гармонии в Эквестрии. Поэтому ваши разумы и судьбы были изменены. Не полностью, как выяснилось. Пришла пора исправить это.
— Твайлайт, — раздался вдруг неподалёку другой голос. Из-за дерева вышла Стар Гейзер. Неожиданное появление Селестии было довольно странным, но тем не менее вполне в её духе. Но откуда здесь взялась Стар Гейзер? — Надень корону. Тогда всё станет, как и прежде. Ведь всё же было замечательно, так? Я очень тебя люблю, мне не хочется возвращаться в то время, когда мы не были вместе.
— Но... но мои друзья... — На слове «друзья» моя голова откинулась назад, и я вскрикнула от боли, когда барьер в моём разуме разрушился. Воспоминания прошлой жизни нахлынули на меня, смешиваясь с тем, что, как мне казалось, я знала о своём прошлом. — Стар Гейзер... Не ты ведь потянула лодыжку той ночью, да? Это была я, потому что ты оттолкнула меня.
— Пожалуйста, не вспоминай это, Твайлайт. Надень корону, чтобы тебе не пришлось этого делать. Я не вынесу, если ты вспомнишь то, как я с тобой тогда обращалась. Это не должно становиться реальностью, если ты сама этого не захочешь, — сказала Стар Гейзер.
— Ты фальшивка, — отозвалась я.
Она заплакала:
— Нет, не фальшивка. Я улучшенная истина. Прошу, Твайлайт, сделай это ради Лифи.
— Мамочка Спаркл?
Я развернулась на месте и увидела сына прямо посреди моих стоящих кругом друзей.
— Ты... разве не должен быть в школе?
Элементы прибегли к грязным уловкам.
— Ты не хочешь, чтобы я был настоящим, мамочка? Я думал, ты меня любишь. Почему ты хочешь, чтобы меня не стало?
Я бросилась к нему и крепко обняла. Я его мать. Я не его мать. Я... я...
— Конечно же, я не хочу, чтобы тебя не стало, — прошептала я ему на ухо. — Но я также не хочу, чтобы не стало моих друзей.
— Тебе придётся выбирать, Твайлайт, — произнёс он. Мои уши дёрнулись. Он бы никогда не сказал что-то подобное. Я отстранилась и оглядела его повнимательнее. Я мать Лифи — а мать знает собственное дитя.
— Ты не Лифи.
Он нахмурился.
— Нет, мы не он, — раздался из его рта совершенно иной, чуть более низкий голос. — Мы просто понимаем, что осязаемая форма лучше помогает нам общаться. Надень корону, Твайлайт.
— Почему вы с нами это делаете? — спросила Флаттершай.
— У нас нет желания вредить вам. Из вас шести получились исключительные поборники гармонии, и мы сделали немало добра с вашей помощью. Однако же, Твайлайт, мы не ожидали той эффективности, с которой ты заручилась поддержкой сил хаоса и тьмы из других миров. Для нас они всегда были своеобразным белым пятном. За исключением, разумеется, другой Твайлайт из петли времени, которая была известной величиной. В будущем всё это будет скорректировано.
— Что значит «скорректировано»?
— Ты исполнила своё предназначение и тем самым предоставила нам великий дар. Направляемая нами, ты значительно расширила наше влияние путём обеспечения условий к созданию Регалий. Тем не менее этот процесс оставил тебя крайне неудовлетворённой, что могло привести к тому, что ты со своими друзьями начала бы, как Стар Свирл, исследовать Регалии и, не исключено, в дальнейшем попыталась бы нас уничтожить. Мы обнаружили взаимовыгодное решение и через Стар Свирла и принцессу Спаркл организовали ситуацию, где подарили тебе совершенно новую жизнь, в которой у тебя не будет никаких причин задумываться о нашей природе. Ты вообще не должна была вспомнить другую линию времени, но ваша связь друг с другом... оказалась более крепкой, чем мы полагали. Это не наказание, Твайлайт, — это награда, если только ты согласишься её принять.
— И что, Эквестрия будет жить долго и счастливо? — спросила я.
— Нет. Эквестрия — это провал. Мы были очень близки, намного ближе чем с предыдущими мирами, но тем не менее пока что не сумели создать идеальную гармонию, — объяснил Лжелифи. — Как вид вы справились хорошо — на пятёрку с минусом, можно сказать. Так что проживите долгую, спокойную жизнь, и через несколько веков мы сотрём последние остатки этого мира и начнём с чистого листа. — Жеребёнок приставил копыто к подбородку и задумался. — Может, попробуем в следующий раз разумных страусов.
— Я не позволю этому случиться. Пока не знаю как, но я остановлю вас. Мы заслуживаем жизни. Пони — это вам не какие-то пешки в дурацкой игре или переменные в эксперименте.
— Мы понимаем, что для вас эта весть неприятна. И именно поэтому, как только мы здесь закончим и вы примете неизбежное, мы удалим ваши воспоминания обо всём этом. Вы проживёте прекрасные жизни и никогда не задумаетесь ни о Понивилле, ни друг о друге. По нашему мнению, мы поступаем более чем разумно.
— Я не хочу жить во лжи, — сказала Эпплджек.
— Меньшего от поборницы Честности мы и не ожидали. Но сможешь ли ты без зазрения совести заявить своей жене, что все твои чувства к ней были ложью? Потому что если ты вернёшься к правде — или, точнее, к той правде, что была до этого, — ничего этого не будет.
Рэйнбоу Дэш глянула на Эпплджек с мучительным выражением на лице. Эпплджек молча поникла.
Повисла гнетущая тишина. Лифи не торопил нас с ответом.
— Я решила. Дайте мне корону, — наконец сказала я.
Скорее всего, ненастоящая Селестия магией поднесла мне корону. Взяв в копыта, я обратила на неё взгляд.
— Твайлайт... — начала было Пинки, но я подняла ногу, прервав её.
— Простите, девочки, но я знаю, чего хочу.
Я глядела на самоцвет в форме звезды, что повторял рисунок моей метки. С каждой плоскости камня на меня смотрели отражения моего собственного лица, чуть отличающиеся друг от друга. Пребывающая в счастливом неведении я из этого мира соседствовала с эмоционально истощённой и порой несчастной мной из моего прежнего мира. Я глубоко вздохнула и приготовилась.
После чего бросила корону на землю и топнула ногой по драгоценному камню, разбив его вдребезги.
Мир разлетелся на осколки.
Свет вернулся. В считанных сантиметрах от моего лица мельтешил стремительный поток всех цветов радуги. Я огляделась и увидела, что вместе со всеми моими друзьями опять стояла в тронном зале кантерлотского замка прямо в центре радужного урагана, вращающегося против часовой стрелки. Я улыбнулась и окунула копыто в цветовой поток. Мне он не навредит. Теперь я это понимала. По помещению раздался мелодичный перезвон.
— Знаете, — сказала я, собравшись с мыслями, — всё это сильно напоминает мне музыку.
Мой голос с лёгкостью преодолевал шум как сражения, так и бури. Даже не повышая его, я нисколько не сомневалась, что все меня прекрасно слышат.
— Стар Свирл как-то поведал мне о том, как принцессы давным-давно создали музыку. Селестия предпочитала созвучные гармонии, в то время как Луне нравились нестройные и малопримечательные; и лишь когда они объединили эти несовершенные части, у них получилось создать нечто по-настоящему достойное. В одном вы были правы: пони несовершенны. Но знаете, о чём я только что догадалась? Вы можете видеть всё, что когда-либо было в прошлом, что есть сейчас и что когда-либо случится или может случиться; однако же увидеть полную картину вы по-прежнему неспособны.
Радужный вихрь вокруг нас замедлился. Затем на долю секунды остановился. Затем начал вращаться в противоположном направлении.
— Музыка — это не просто ноты, записанные на бумаге. Музыка состоит из высоких и низких тонов, которые мы наполняем нашими эмоциями. Также и жизни пони состоят из взлётов и падений. Возможно, прочитать ноты вы и можете, но сыграть мелодию вы не в состоянии. Для этого вам нужны мы, потому что иначе вы бы изменили наши воспоминания, не прося при этом, чтобы мы вас приняли. Так вот, я всем своим сердцем отказываюсь вас принимать. Ведь кто вы без нас? Всего лишь набор броской бижутерии.
Заметив краем глаза другой свет, я обернулась и увидела, что он исходит от пяти самых важных в моей жизни пони из того места, где должны были бы быть ожерелья. Пускай Регалии и являлись отличными усилителями Элементов, их источником они не были.
— Я Твайлайт Спаркл. Вы боялись меня прежде, но вы понятия не имеете, насколько оправдан был ваш страх. Я видела, какую участь вы уготовили Эквестрии. Я была по другую сторону вашей стены и сумела вернуться обратно. Там пусто и безжизненно — всего лишь бесконечное белое ничто. Монотонность. А это буквально означает «один тон».
Мощь, исходящая из моих подруг, на равных столкнулась с мощью Регалий. Я чувствовала их потрескивающую ярость и негодование. Они не привыкли, чтобы им кто-то противился. Так им и надо.
— Сколько вы уже существуете, но так и не смогли понять. Монотонность...
Из нас вырвалась очередная волна света, затмив всё, что на моей памяти когда-либо делали Элементы. Я ничего не видела из-за чрезмерной яркости, но мне этого и не требовалось. Я была едина со всем, чего касался этот свет.
— ...Не может создать...
Я шагнула вперёд и ощутила, как самоцветы Регалий начали деформироваться. Их поверхность пошла уродливыми волдырями, которые лопались, капая на пол драгоценными металлами.
— ...ГАРМОНИЮ!
Напоследок жалко заскулив, Регалии расплавились и сгинули навсегда.
Я упала на пол, полностью лишённая сил, но также и полностью довольная. У стоящей напротив Селестии широко распахнулись глаза и отвисла челюсть. По её щекам струились капли расплавленного золота, бывшего прежде Элементом магии, но она, видимо, этого даже не замечала. Остатки короны стекли с её головы и влажно шлепнулись на пол, образовав полужидкую лужицу. Грива и шерсть Селестии слегка обуглились по краям, однако в остальном она была невредима. Луна и Стар Свирл тоже глазели на нас. Долгое время никто не произносил ни слова.
— Это... было... КРУТО! — наконец воскликнула Рэйнбоу Дэш, после чего, будто по стуку копыта, мои пятеро друзей принялись шумно беседовать между собой, заверяя друг друга, что да, это действительно произошло.
Единственным предупреждением тому, что случится дальше, стал стук упавшей на пол деревянной биты. Не успела я оглянуться на звук, как на меня навалилось тело, сведя на нет все мои попытки подняться.
— Ты жива! Жива! Когда я увидела, как принцесса ударила по тебе магией, я подумала... подумала... — начала было Азалия, но затем отказалась от слов и начала осыпать меня маленькими поцелуями. Когда-нибудь нам с ней придётся обсудить, когда и где уместно набрасываться на меня с неожиданными объятиями, тем не менее моменты вроде этих явно попадут в категорию одобренных.
— Я в порядке, Азалия. Как никогда, — солгала я со стойким ощущением, будто изменяю жене, которой у меня никогда не было, но которую я прекрасно помнила — как помнила и всё остальное. Я попыталась оттолкнуть эти навязчивые мысли, и, по крайней мере, на мгновение у меня это получилось.
Азалия вдруг прекратила меня целовать. Прижавшись губами к моей щеке, она кончиком языка лизнула меня и отстранилась:
— Почему ты апельсиновая на вкус?
— Долгая история, — усмехнулась я. — Потом расскажу.
— Эй, а где Чёрная Задавака? — спросила Пинки Пай. Мы все огляделись. На месте, где ранее Найтмэр Мун держала Луну в удушающем захвате, теперь лежала кучка дымящихся сломанных доспехов, как после того раза, когда мы впервые использовали Элементы.
— Ну и ну, вы только гляньте, — проговорила Эпплджек, глядя в ближайшее окно. На небе светила полная луна, на которой вновь красовалось изображение, что было там до освобождения Луны. Лунная пони вернулась.
У также выглянувшей в окно Луны отвисла челюсть:
— Это так моя луна выглядела тысячу лет, пока я была там заточена?
Стар Свирл, вмиг переключившийся из врага в любящего мужа, обнял её:
— Тебе, наверное, трудно это видеть. Не волнуйся, мы преодолеем это вместе.
— Я тебе не какой-то там травмированный жеребёнок, балда, — отозвалась Луна, ответив, однако, на объятия. Затем она повернулась ко всё ещё ошарашенной Селестии: — Серьёзно, Тия? Пришлёпнуть на луну мой профиль? Безвкусица, как по мне. — Её ухо дёрнулось, и она вновь повернулась к Стар Свирлу: — Погоди-ка, что ты имел в виду, говоря, что мы преодолеем это вместе?..
— Я больше тебя не брошу, Лунатик. Примерно же в этом возрасте я исчез из прошлого, верно? — спросил Стар Свирл. Луна оглядела его, затем кивнула. — Что ж, значит, я попросту не могу вернуться, иначе это испортит пространство-время, так? Не вижу причин, почему я не могу остаться здесь и узнать новую тебя. И кстати, строго говоря, мы же до сих пор женаты, да?
Она улыбнулась:
— Думаю, можно сказать и так. Хотя с сожалением вынуждена сообщить, что не смогла сохранить тебе верность последние несколько столетий.
— Даже так? И как, были хорошенькие?
— Ну, была одна сиреневая единорожка...
— Она занята, — тут же отозвалась я. Азалия насмешливо хрюкнула и продолжила целовать меня.
— Пока что оставим эти разговоры, — покраснела Луна. — Нам следует избавиться от останков Найтмэр Мун. Они — физическое воплощение её силы и в неправильных копытах могут быть опасны.
Она подняла один из кусков доспехов, но когда попыталась положить обратно, оттуда вырвалось маслянистое щупальце и прилипло к её шерсти. Луна попыталась стряхнуть его, но оно никак не отставало. Остальные куски доспехов вдруг затряслись, после чего извергли из себя ещё больше щупалец. На глазах у остолбеневшего в ужасе Стар Свирла доспехи превратились в густую жидкость, которая подтекла к Луне и начала быстро облеплять её.
Луна закричала, отчего Селестия наконец вышла из ступора.
— Луна! — воскликнула она и бросилась к ней, однако чёрная жижа уже полностью покрыла её. Внешне она выглядела, как трёхмерный силуэт самой себя, но долго это не продлилось. Вскоре Луна зашаталась, когда её тело начало вытягиваться и меняться, пока на чёрной поверхности не возникла крохотная трещина, откуда полился яркий свет. Трещин становилось всё больше и больше, свет стал совсем нестерпимым — и в следующий миг маслянистая тьма исчезла. Когда я наконец проморгалась, то увидела не совсем Луну.
Или, вернее будет сказать, я увидела не совсем ту Луну, что была прежде. Высокая и величавая, как тысячу с небольшим лет назад, она вновь стояла вровень с Селестией во всех смыслах этого слова. Луна взмахнула крыльями и повертела головой, разминаясь после преображения. Судя по всему, она получила обратно то, что Регалии гармонии отняли у неё во время запечатывания.
— Вот это да! — рассмеялась она. — Ну и ощущение. Я чувствую себя... потрясающе! — Она подошла к Селестии и захихикала: — Кажется, мне больше не нужно задирать голову, чтобы заглянуть тебе в глаза, сестра. Как и должно быть.
— О нет! — ахнула Пинки. — Если вы забрали часть силы Найтмэр Мун, значит, опять поедете кукушечкой, станете злодейкой и попытаетесь установить вечную ночь?
Возможно, чуть более резко, чем следовало бы, Луна помотала головой, заставив закачаться из стороны в сторону свою новую переливающуюся яркими звёздами гриву.
— Рада сообщить, что моё желание ввергнуть мир в вечную тьму повысилось лишь незначительно.
— Ура! — крикнула Пинки.
Заметив настороженный взгляд Селестии, Луна захихикала:
— Я пошутила. Нам с тобой, сестра, суждено править на равных. Я не желаю повторять ошибки прошлого. К тому же, — она подошла к Стар Свирлу и поцеловала его в нос, — у меня есть более важные вещи, чем строить тебе козни.
— Ну, блин, вы опять? Вам двоим обязательно заниматься этим у всех на виду?
Мы обернулись на звук нового голоса, донёсшегося со стороны входа. Стар Свирл изменился в лице, грозно сверкнув глазами:
— Шутин Стар? Ты что здесь делаешь? Ты должна была использовать свиток, который я тебе дал, и вернуться домой. Я же настрого запретил тебе следовать за мной!
— Ага, будто до этого твои запреты когда-либо работали, — фыркнула она, затем подошла к родителям и обняла обоих. — Я не хочу возвращаться, если ты не собираешься. Я остаюсь здесь.
Стар Свирла, кажется, тронули слова дочери, но злиться он не перестал.
— А если бы мы проиграли? Что, если бы Элементы нас всех убили, или Найтмэр Мун захватила бы мир после нашей победы?
— Ну не знаю, как по мне, быть дочкой злой императрицы — довольно крутой запасной план.
Пока Стар Свирл, Луна и Шутин Стар обнимались и общались, будто самая обычная в мире семья, Селестия, чтобы им не мешать, подошла к нам.
— Прости, что не поверила тебе, Твайлайт. Использовать Элементы на тебе... Я пойму, если ты не простишь меня. Азалия, я также прошу прощения, что выбросила тебя в окно.
— Пустяки, — улыбнулась я. — Я ведь этого и хотела, хотя не могла объяснить из-за того, что Найтмэр Мун была рядом. И вы меня простите, что наговорила всякого, чтобы спровоцировать вас. Слишком уж сильно всё отклонилось от изначального плана.
Азалия кивнула:
— Я только рада, что вы выбрали открытое окно. Простите, что ударила вас битой.
— На твоём месте я поступила бы точно так же, — ухмыльнулась Селестия. — Твайлайт мне очень дорога. Если ты не против, я бы хотела пригласить тебя на чашечку чая и обсудить твои с ней отношения — с глазу на глаз.
— С-с г-глазу на глаз?
— Возможно. Или, быть может, мне стоит пригласить заодно и её родителей. Уверена, у них тоже найдётся, о чём тебя порасспросить.
Азалия задрожала и опустила взгляд. Я нахмурилась:
— Принцесса, не пугайте её так.
Она на секунду чуть прищурилась, затем откинула голову и рассмеялась:
— У меня на затылке растёт большая и умеренно болезненная шишка. Думаю, мне позволительна крохотная месть. — Она укрыла Азалию крылом и прижала к себе. — Если Твайлайт любит тебя, а ты любишь её, то, естественно, я даю тебе своё благословение.
— С... спасибо, принцесса.
Селестия глянула на Луну, к которой за какие-то несколько минут вернулись семья и прежняя сила, её взгляд наполнился тоской.
— Не сыскать чувства лучше чем то, которое испытываешь, когда видишь близких тебе пони в окружении их родных и друзей. Большего счастья мне и представить сложно.
Не знаю даже, нам это она говорила или же просто размышляла вслух.
— Мама?
Селестия застыла — точно статуя. Лишь несколько секунд спустя она пролепетала:
— Этого... не может быть...
Я хитро улыбнулась:
— Так уж и сложно представить?
Селестия медленно поднялась и повернулась к стоящему в дверях Монин Глоу. Я угадала верно, предположив, что Шутин Стар притащит его с собой. Его шерсть по-прежнему была испачкана запёкшейся кровью вперемешку с грязью и потом — в пещере-то помыться негде. Они целую минуту смотрели друг на друга, не веря своим глазам.
— ...Малыш Глоу?
Услышав своё имя, Монин Глоу галопом бросился вперёд. Селестия рванула к нему навстречу. На полпути он прыгнул к ней, и они столкнулись в воздухе, обхватив друг друга передними ногами и крыльями ещё до того, как упали на пол.
— Мама! Мамочка, я видел... я смотрел, как ты умирала. Это в основном твоя кровь. Я думал, что больше никогда не смогу сказать, как сильно люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Ох, малыш, как же я тебя люблю. Очень-очень люблю. Мой сыночек.
— Так, стоп, а это кто такой? — спросила Рэйнбоу Дэш. — Стар Свирла я помню, про Шутин Стар говорилось в его письме, а это что за жеребец?
— Это Монин Глоу, сын Селестии, — пояснила я.
— У принцессы Селестии есть сын? С каких это пор?
Я глянула на мать с сыном, которые со слезами на глазах крепко держались друг за друга, словно намереваясь оставаться так вечно. Селестия медленно качалась взад-вперёд и тихонько шептала что-то на ухо Монин Глоу.
— С этих самых.
— Погодите-ка, все эти пони явились из прошлого и собираются остаться в нашем времени! — вдруг ахнула Рарити. — Вы хоть представляете, что это значит?
Меня тут же захлестнул поток тревожных мыслей. Неужели нам грозит некая темпоральная петля? Парадокс, что уничтожит всё сущее? Существенные изменения в истории, начинающиеся с этого момента? Что же я упустила?
— Что это значит, Рарити?
— Это значит, что в следующем сезоне будет бум на ретро! — Она схватила меня за щёки и притянула моё лицо к своему, я увидела в её глазах безумный блеск. — Твайлайт, мне нужны все книги, что есть у тебя по моде тех годов, швейная машинка и полтораста килограммов фиолетового шёлка — и срочно! — Она выпустила меня и прижала копыто ко лбу. — А ещё принцесса Луна! Она теперь больше! Ей потребуется совершенно новый гардероб! Нужно её измерить! Где мой сантиметр?
— Э-э, Рарити, ты уверена, что сейчас подходящее для этого время? — спросила Эпплджек.
— Так-так-так, вы только гляньте на этих влюблённых поняшек и их счастливые развязки, — послышался сверху голос Дискорда. — Не видел столько нежностей с тех пор, как гонял телят по кудыкиным полям под Сталлионградом.
Мы охнули и подняли головы на драконэква, стоящего на потолке и глядящего на нас. О нет, что же нам делать? Я не знала, получится ли у меня снова напрямую обратиться к Элементам.
— Дискорд! — прокричала я.
— Единственный и неповторимый, — отозвался он. — Нет, правда единственный и неповторимый. У нас с другим состоялась крупная драчка — настоящая заруба, хотя и чутка затянувшаяся. Бюджет на спецэффекты на несколько месяцев вперёд вышел весь. Но в конце концов тот другой я оказался не таким тёртым калачом, как я, поэтому из замеса вышел готовеньким.
— Эм, подожди, я что-то не понимаю, — сказала Флаттершай. — Ты хороший, исправившийся Дискорд, или плохой, неисправившийся?
— Гм-м. — Он потёр подбородок, затем глянул на неё и подмигнул: — Всё-то тебе расскажи, а? — после чего, расхохотавшись, растворился в воздухе.
— Ух, никогда прямо не скажет. Вот же ж заноза, — буркнула Эпплджек.
— Ага. Наверное, стоило-таки на всякий случай превратить его обратно в статую, — согласилась Рэйнбоу Дэш. Они переглянулись друг с другом, затем вдруг покраснели и отвернулись. Незамеченным это не осталось.
— Эм... Рарити, — поменяла тему разговора Флаттершай, — если ты собираешься делать целую новую линию одежды в стиле ретро, тебе понадобится помощь? Я по-прежнему хорошо помню, как проектировала и шила... в том месте.
— О, мне бы очень не хотелось навязываться к тебе с этим, Флаттершай. Уверена, с моими связями я смогу отыскать себе помощников. Эм, если, конечно, эти связи ещё остались. К тому же кто присмотрит за твоими животными, пока ты будешь у меня в бутике?
— О! О! Я присмотрю! Меня, выбери меня! — Пинки запрыгала на месте, размахивая копытами, чтобы привлечь внимание. — Как думаете, получится у меня научить хорька делать сальто?
— Стойте, так вы все помните, что Элементы сделали с нами? — спросила я. Мне почему-то казалось, что помнить буду одна только я.
— А что они сделали-то? — поинтересовалась Азалия. — И откуда ты узнала, что тебе нужно напасть на Кантерлот с помощью Дискорда и Найтмэр Мун?
— Это был довольно странный день, — отозвалась я. — Ну, не самый, конечно, странный — что многое говорит о моей жизни, — но я тебе всё расскажу по дороге домой.
— Ха, бьюсь об заклад, после всего этого ты целый месяц не захочешь выходить из библиотеки, — усмехнулась Эпплджек.
Заманчивое предложение, однако сперва мне нужно было съездить кое-куда ещё.
Прошла неделя. Я открыла тихо звякнувшую колокольчиком дверь в небольшой цветочный магазинчик в Троттингеме. Из-за прилавка послышались шаги, и ко мне вышел зелёный земной жеребец с меткой в виде цветка.
— Здравствуйте, — поприветствовала я. — Вы, случаем, не мистер Зайлем?
— Да, это я. Я могу вам чем-то помочь?
— Мне — нет, но есть одна пони, с которой вам стоит встретиться. — Я отшагнула в сторону и протянула копыто назад.
— Эм... там никого нет. Это что, какая-то шутка?
Уверенная улыбка сползла с моего лица, когда я обернулась и увидела, что, кроме нас двоих, в магазине действительно никого не было. Я нервно усмехнулась:
— Подождёте минуточку?
— Только поскорее, пожалуйста, — пожал плечами он. — Мы через десять минут закрываемся.
Я выбежала наружу под яростный звон колокольчика. Остановившись посреди пустой улицы, я как следует осмотрелась в поисках нужной мне пони. Она оказалась ближе, чем мне думалось. Прислонившись к стене прямо возле двери, Азалия сидела и тихонько плакала. Я села рядом и обняла её.
— Я не могу. Мне страшно, Твайлайт, мне так страшно. Что они скажут, когда увидят меня?
— Не знаю, милая. Узнать ты сможешь, только если войдёшь в эту дверь. Никаких больше пряток, ты теперь совсем другая, помнишь?
Азалия помотала головой и взмолилась:
— Прошу, не заставляй меня.
— Не буду. Я не стану заставлять тебя делать ничего, что ты не хочешь. Если ты считаешь, что будет лучше прийти в другой раз, мы так и поступим, однако рано или поздно тебе придётся это сделать.
— Знаю, — шмыгнула она. — Но что мне им сказать? «Эй, сожалею, что ваша дочь умерла в прошлом году; но не волнуйтесь, я здесь, чтобы заменить её»?
— Ты — это она. Ты Азалия, — сказала я. Мои слова, похоже, её не убедили, но она хотя бы перестала плакать и положила голову мне на плечо. Я пару мгновений молчала, чётко осознавая, что время поджимает. — Помнишь ту ночь на озере? — Я почувствовала, как она кивнула. — Как и тогда, сейчас перед тобой стоит выбор: отступить или преодолеть себя. Той ночью ты тоже не знала, сможешь ли пойти по воде, а думала лишь, что окажешься мокрой и разочарованной. Но ты решилась, и случилось кое-что замечательное — мы стали парой. И точно как той ночью, я буду рядом и помогу тебе ступить на воду. Если же произойдёт что-то плохое и мы ухнем в озеро, то после просто выползем обратно на берег и поможем друг дружке высушиться и согреться. Такое тебя устроит?
Азалия молча потянулась ко мне, и я сжала её копыто своими.
Она глубоко вздохнула.
— Хорошо. Я готова.
— Теперь ты иди первой, а я следом.
Я поцеловала её и помогла подняться. Она подошла ко входу и, глянув на меня ещё раз, чтобы убедиться, что я рядом, открыла дверь. Колокольчик звякнул в третий, последний раз. Тот же жеребец вышел нам навстречу, только с другой стороны.
— Вы нашли пони... которую... — Он уставился на Азалию, лишившись дара речи.
Коленки Азалии перестали дрожать, её слёзы высохли. Она улыбнулась жеребцу и, пускай на это потребовалось несколько попыток, сумела проговорить:
— Привет, папа.