Нежданная любовная жизнь Даска Шайна (продолжение перевода)
Головопушки повсюду. Часть 3
Услышав страшные крики Рэйнбоу Дэш, другие пони тоже повскакивали на ноги. И, как будто вселенная ещё недостаточно поглумилась над Даском, Рарити оказалась первой, кто увидел его лежащим на земле в объятиях другой кобылки.
— Рэйнбоу Дэш! — воскликнула зефирка. — Что это ты делаешь? Немедленно убери свои грязные копыта от моего принца!
Рэйнбоу Дэш, всё ещё не оправившаяся от шока, не смогла встать. Она слишком устала, чтобы шевелиться, вероятно потому, что скакала на Даске всю ночь. Рарити, видя, что Дэш не подчиняется, направилась к ним решительным шагом, на запнулась об собственную шерсть, которая за ночь выросла в длиннющие засаленные дреды, равно как и грива.
— Что эта Зекора сделала с моими волосами? — заверещала она. — Я чудовище!
— Да шут с ними, с твоими вшивыми волосами! — пропищал тоненький голосок. — Как мне теперь стряхивать яблоки, если я сама меньше яблока?
Среди травы стояла Эплджек карманного размера, гневно глядя на них.
— И Рэйнбоу Дэш, какого сена ты делала с Даском всю прошлую ночь?
Дэш нашла в себе силы сесть прямо и надулась от гордости.
— Что делала? Забирала то, что по праву моё, вот чего! Этот лиловый ботан, который сидит рядом со мной, моя новенькая секс-машина!
Рарити прищурила глаза, и Даск был готов поклясться, что видит, как в них разгорается огонь.
— Так как ты моя подруга, дорогуша, — процедила она сквозь зубы ледяным тоном, — я дам тебе два варианта. Первый: ты можешь взять назад то, что соскочило с твоего языка, и я сделаю вид, что ничего не слышала.
Она сделала шаг ближе.
— И второй: ты начинаешь бежать, а я, так уж и быть, дам тебе фору в десять секунд.
Она сделала ещё один шаг вперёд, глядя на Рэйнбоу Дэш как лев на свою добычу.
— И когда я тебя найду (а уж я тебя найду, куда бы ты не побежала, можешь не сомневаться), я могу тебе обещать, что смерть твоя будет быстрой и безболезненной. Что скажешь?
Рэйнбоу Дэш только рассмеялась ей в лицо.
— Как насчёт такого: ты сейчас сдаёшь назад, чтобы не попортить свой хуфикюр. К тому же, я сейчас не могу бежать... — Она попыталась встать, чтобы продемонстрировать, но тут же повалилась обратно на Даска. — ...Спасибо твоему принцу, я сейчас даже ходить нормально не могу.
Она ухмыльнулась, с большим удовольствием смакуя, как Рарити на это злится.
Рарити уже собиралась устроить ей Тартар на земле, но тут её прервала Пинки Пай, вклинившаяся между ними.
— Невффффф! Аффф пинфф-кляффф! — попыталась произнести она, но её язык ужасно распух и почти лишил её дара речи.
— Что такое, дорогуша? — переспросила Рарити, немного отвлёкшись от своей пылающей ярости. — Можно побыстрее? Ты немного сбиваешь настрой.
— Афуррр пиффи-кляфффя! — повторила Пинки.
— Артур мини-кляча? — сказал Даск, пытаясь интерпретировать этот набор звуков.
— Афффр пинффи-кляфффя! — Пинки вытащила непонятно откуда огромный плакат и подчеркнула последние слова, которые на нём были написаны.
«...Но когда пять всем известных кобылок дружно решают положить на него глаз, у нашего героя появляется столько проблем, сколько Твайлайт Спаркл даже не снилось. (Но ни одной клопсцены не будет. Пинки-Клятва!)»
Она несколько раз потыкала копытом в подчёркнутую надпись, пытаясь донести до своих друзей мысль.
— Ты хочешь сказать, что кто-то нарушил Пинки-Клятву, заставив Даска и Рэйнбоу почпокаться? — спросила малютка Эплджек. Пинки победоносно кивнула.
— Простите, если задаю глупый вопрос, но что такое Пинки-Клятва? — перебил их Даск.
— Пинки-Клятва — это... — начала Флаттершай, но тут же остановилась. — Мой голос! Что случилось с моим голосом?
Если бы тубе удалили гланды, она бы и то не смогла издать настолько густой и насыщенный бас, каким говорила теперь Флаттершай.
Пока остальные паниковали, обнаруживая свои изменения, Пинкамена дулась.
[Чё тебя так разбирает?] — спросила она свою более жизнерадостную половину. — [Ясно же, что у них ничего не было.]
Ты что такое говоришь? — возмутилась Пинки. — Конечно у них всё было, пусть даже и за кадром! А Пинки-Клятва, нарушенная у меня за спиной, это всё равно нарушенная Пинки-Клятва.
[Да я не это имею в виду,] — вздохнула Пинкамена. — [Здесь даже воображению читателя оставлено слишком мало. Когда пишешь клоп-сцену, самое главное не забывать про описания. Если ты слишком много прячешься за идиомы, иносказания и просто тотальное отсутствие деталей, то ты просто водишь читателя за нос, и вся история превращается в липу. Вероятнее всего, Даск вообще не притрагивался к мисс Круче Всякой Кручи.]
Ты правда так думаешь? — сказала Пинки, вновь наполняясь надеждой. — Мой Дасик-Карасик всё ещё девственник?
[Посмотрим,] — сказала Пинкамена с тёплой улыбкой. — [Пока у нас нет доказательств, что Даск и Рэйнбоу делали что-то действительно грязное, будем считать, что всё в норме. Насколько мы знаем, Даск мог вырубиться в самом начале, а она просто целый час прыгала у него на коленке.]
— Что это за гадкий запах? — спросил Фэнси Пэнтс. Его проклятье заключалось в том, что в место рога у него появился третий глаз во лбу, в который он решил вставить запасной монокль для улучшенного зрения. Выглядело, честно говоря, довольно круто.
— Это я, — призналась Рэйнбоу. — Прошлую ночь я помню довольно смутно, но я точно помню, что Даск выдавил тюбик в мою норку. Можете мне поверить, я до сих пор чувствую его у себя внутри. Не волнуйтесь, всё у меня будет нормально.
Вот, как по мне, это достаточное доказательство. Ну что, перережем автору глотку во сне? — мрачно подумала Пинки.
[Агась.]
— Что ж, моя дорогая Флёр, — сказал Фэнси Пэнтс, пока Рарити и Рэйнбоу сверлили друг друга испепеляющим взглядом. — Похоже, Зекора всё-таки прокляла нас, чем и доказала свои злые намерения. Каковы твои мысли на этот счёт?
— Я не Флёр, — сказала эффектная кобылка, стоявшая рядом с Фэнси. — Я — Ройд Рейдж.
— О, это объясняет огромные крылья и отсутствие рога. А где же настоящая Флёр?
— Я ждешь, — прошамкала маленькая кобылка, до ужаса напоминавшая Твист — пустобокую одноклассницу Эплблум. Сходство довершали очки с толстыми линзами, красная грива и "скобки" на зубах. — Не волнуйтешь жа меня. Это напоминает мне то, как я выглядела в детштве, так что ничего штрашного.
— ЧТО-ЧТО?!!! — спросила Винил, уши которой опухли и были покрыты такими же синими точками, как рог Даска и язык Пинки. — ПОЧЕМУ ВЫ ВСЕ ГОВОРИТЕ ТАК ТИХО?!! Я ВАС ПОЧТИ НЕ СЛЫШУ!!! ЭТО ТЫ ЧТО-ТО НАТВОРИЛА, ДЕРПИ?
— Прошу прощения, моя союзница, испытывающая тягу к звуковым волнам, согласованным в тембре и ритме, — сказала Дерпи, даже не моргнув глазом, — но я не располагаю знанием, что заставило наши планы пойти наперекосяк.
Рэйнбоу Дэш посмотрела на Дерпи так, будто косоглазая пегасочка только что отрастила вторую голову.
— Дерпи, ты сама-то хотя бы половину слов, которые сейчас сказала, понимаешь?
Дерпи замолчала на секунду, прежде чем ответить:
— ...Нет.
Тем временем, Блоссомфорт переживала совсем другие изменения в своём словаре:
— Лягать эти конские яблоки! Как мне теперь объяснять моему сыну клопаному, что его ляганый в круп отец теперь ляганая кобыла? — Едва сказав это, она тут же накрыла рот копытом. — Загони меня Луна в Тартар! Что с моим клопаным языком? Я ж мать, лягать-копать! Матери не должны сквернословить, как дискордов пердак! Что я буду делать, если Физервейт услышит, как я, мать его, говорю? Разрази меня Селестия рогом в зад, если это случится!
Тем временем, Трикси хохотала над ними во весь голос.
— ХА! — смеялась она. — Вас всех разыграли! Вот умора! Хорошо, что меня не коснулось проклятье, ибо нет на свете заклинания, которое могло бы повредить Великой и Могущественной Тр...
Она резко остановилась, не закончив предложение.
— Тррр...
Она попыталась ещё раз:
— ТррррррррррррррррРРРРРРРРА-А-А-А-А! Я не могу сказать своё имя! Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ СВОЁ ИМЯ!!! — Она подскочила к Даску и начала яростно его трясти. — Ты! Скажи мне моё имя!
Даск попытался подчиниться:
— Тррр... Тррррррр...
Но, сколько бы он ни пытался, он не мог произнести имя Трикси. Он знал его, оно буквально вертелось на языке, но отказывалось выходить. После дискуссии, в ходе которой было заключено, что им надо называть Трикси хоть как-то, они решили пытаться произнести её имя, пока не выйдет что-то похожее. После того, как были отвергнуты варианты вроде "Трики", "Мистер Ти" и "Трололо", Флаттершай выдала разумную версию, более-менее похожую на настоящее имя пони:
— Твайлайт Спаркл.
К этому моменту Трикси уже билась в истерике.
— Я не могу быть Великой и Могущественной Твайлайт Спаркл! Я стану посмешищем для всего города!
— Ну, не расстраивайся ты так, Твайлайт, — поспешил успокоить её Даск. — Это имя не такое уж и плохое.
— Не-ет, плохо-ое! — проревела Трикси. — Это самое дурацкое имя на свете!! Ты хоть видел эти фильмы? Я не могу позволить, чтобы меня ассоциировали с чем-то настолько убогим и жалким!
Физервейт глубоко вздохнул.
— Ну, вот мы и пришли, — сказал он.
Меткоискатели хорошо выспались, съели на завтрак вафли из лесного мха (миссис Слендерпони не очень хорошо представляла, что нужно организму растущего жеребёнка), и, с помощью карты Вечнодикого леса, радушно предоставленной Слендермейном, в конце концов добрались до хижины Зекоры. Они стояли примерно в десяти метрах от неё и могли слышать доносящиеся изнутр ипризнаки жизни, а именно запах какого-то варева и голос зебры, напевавший что-то зловещее.
— Вы всё ещё хотите войти внутрь? — спросил Пипсквик, нервно сглотнув.
— Да! — сказала Свити Бель с энтузиазмом. — Мы что, зря столько прошли?
Вопреки её браваде, в её голосе слышалось немного нервозности, заставлявшей его дрожать. Но это было и понятно. Теперь, когда они вплотную подобрались к тому, чтобы встретиться с Зекорой, их начинало одолевать напряжение. Впрочем, этого всё равно было недостаточно, чтобы заставить кого-либо из них повернуть назад. Получение меток по-прежнему стояло для них на первом месте в списке приоритетов, тогда как личная безопасность — значительно ниже. Тем не менее, все они дружно, не сговариваясь, решили подбираться к двери осторожно и на цыпочках.
Дверные петли заскрипели гораздо громче, чем они надеялись, и, что самое худшее, это привлекло внимание Зекоры. Она варила что-то типа супа в большом котле, но остановилась и оглянулась на жеребят. Глаза её округлились от ужаса.
— Стой, где стоишь, или тебе не сдобровать! — выкрикнула она, замерев на месте. — Один неверный шаг, и в горе будет твоя мать!
Её взгляд был намертво прикован к Физервейту, отчего тому стало ужасно не по себе.
Эплблум приняла это за приступ излишней паранои, и выступила вперёд, протягивая копыто в знак дружбы.
— Не нужно пытаться нас отпугнуть, мисс Зекора, — сказала она радушно. — Мы хотим сделать так, чтобы вас лучше принимали в Понивиле и не считали за какую-то злую колдунью. А самое главное, мы получим свои кьюти-марки!
— Благодарю на добром слове, — сказала Зекора, всё ещё осторожным тоном. — Но это не то, что меня беспокоит.
— А сто тогда? — спросила Динки. — Сто-то не так с Физелвейтом? Я заметила, вы на него узасно плистально смотлите.
— Вон там! — в панике выкрикнула Зекора, показывая на что-то на спине юного пегаса. — Ползёт, тенями скрыт — смертельно ядовитый арахнид!
Так как уроки биологии в школе он проспал, Физервейт понятия не имел, что такое "арахнид", но он очень хорошо понимал, что значит "смертельно ядовитый". Поэтому он тут же замер и старался не шевелиться, следуя совету Зекоры. К сожалению, того же нельзя было сказать обо всех присутствующих.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!!! — истошно заорала Скуталу. — ПАУК! ПАУК! УБЕРИТЕ ЕГО! УБЕЙТЕ! УБЕЙТЕ ЕГО ОГНЁМ!
Она спонтанно отрастила у себя три толстых чёрных щупальца, чтобы схватить ими первый попавшийся предмет со стены — туземную маску размером с доску для серфинга, — и немедленно ею воспользовалась, чтобы забить несчастного паучка до смерти, попутно наградив Физервейта десятком синяков, над которыми его мать потом будет бесконечно ахать и охать.
— Скуталу! — возмутился на неё Пипсквик. — Тебе надо было стоять тихо!
— Скажешь это, когда к тебе подкрадётся одна из этих машин для убийств! — огрызнулась Скуталу. — Это же ужас какой-то!
— Давай кое-что проясним, — сказала Свити Бель. — Ты самая храбрая кобылка, кого я знаю, дочь одного из самых ужасных и могущественных существ Вечнодикого леса, не говоря уже о том, что ты фактически бессмертна... и ты боишься пауков?
— Эй! — возмутилась Скуталу. — Я ничего не боюсь, особенно пауков!
— Это хорошо, потому что один сейчас сидит на твоей спине, и он в три раза больше, чем тот, что был у Физервейта.
Скуталу испуганно взвыла и полезла на стену. Оттуда она забралась на потолок и вцепилась в одно из свисавших оттуда украшений. После целой минуты, в течение которой она тряслась, как феникс в снежную бурю, на неё наконец снизошло, что Свити Бель должно быть шутила. Умозаключение серьёзно подкреплялось тем, как все вокруг смеялись.
— Очень смешно, — пробурчала Скуталу, спрыгивая вниз.
— Трусиха, — хихикнула Эплблум.
Теперь, когда паук был повержен, Физервейт улучил момент как следует его рассмотреть. У паука было восемь ног, начисто переломанных ударами Скуталу, и брюшко, которое светилось неестественным светом. К своему ужасу, юный пегас заметил заметил у себя на коже красноватый след от укуса, который опухал прямо у него на глазах.
— Зекора, — сказал он со страхом. — Со мной всё будет... хорошо?
— Спокойно, — сказала зебра, облегчённо вздохнув. — Оказывается, у тебя иммунитет, иначе б ты не видел уже белый свет.
— У меня иммунитет к укусам паука, которого я даже не знаю? — сказал Физервейт, с трудом веря своей удаче. — Кру-уто!
— Паук сей не так прост, как можно предположить, — сказала Зекора загадочно. — Его история вас может удивить.
— Уля-я! — воскликнула Динки. — Люблю истолии!
И зебра начала свой рассказ:
— В стране моей Зебракистан монахов есть безвестный клан. Их возглавляет редкий бог, Ананси — покровитель пауков.
Раз в сотню лет он выбирает аколита, чтобы творил добро и побеждал лихо. Опасен посвященья ритуал, но без него избранника Ананси никто бы не узнал. Подвергнуть должен ты себя укусу паука, но выживешь при этом — не наверняка. Если испустишь последний вздох, значит Ананси тебе не помог. Если же у тебя иммунитет, Ананси пролил на тебя свой благостный свет.
— То есть, — заключил Пипсквик, — Физерс теперь что-то типа избранного?
— Именно так, — кивнула зебра. — На это способен не каждый простак. Поскольку испытание требует сильной воли, в тебе откроются таланты, недоступные обычным пони.
— Например?
— По стенам сможешь лазать ты, подобно пауку, а также и по потолку.
— Пффф, — фыркнул Физервейт. — Я это делал с тех пор, как научился ходить.
Маленький пегас выпятил грудь от гордости.
— Прошу прощения. Признаюсь, дала я маху в этот раз, — сказала Зекора, неловко краснея. — Но вот способность, которой не владеет ни один пегас: Из крупа сможешь ты производить паучью нить, и, между зданий раскачнувшись, на ней перемещаться во всю прыть.
— Во-первых, это отвратительно, — сказал Физервейт. — Во-вторых, я неплохо летаю, так что не думаю, что мне нужно раскачиваться между зданий, как обезьяна на лианах. А в-третьих, разве она не будет запутываться в кронах деревьев?
— Ну что ж, тогда, быть может, тебя сразит вот этот дар: любой опасности приход засечь ты сможешь как радар.
— Замечать всё, что может угрожать моему здоровью, за километр? — ехидно поинтересовался пегасёнок, приподняв бровь. — Моя мама и так за меня это делает.
Зекора выругалась вполголоса на зебракистанском, а затем продолжила:
— Тогда, пожалуй, эта сила тебя не впечатлит наверняка: Бетон, железо и свинец — всё это покажется тебе не тяжелей цветка.
— У моего папы уже есть супер-сила, — сказал Физервейт. — И он говорит, что когда я вырасту, тоже стану таким, как он!
Он поднял и согнул передние ноги, демонстрируя мускулы. Выглядели они как две макаронины.
— Вообще-то, по-моему, все эти семейные походы в тренажёрный зал уже дали свой результат. Я прав?
В этот момент другие Меткоискатели изо всех сил пытались не прыснуть от смеха, с переменным успехом.
— Стоп, ты говоришь, что твой отец — силач, громила и борец? — внезапно изумилась зебра.
— Вроде того.
— Кольни меня дикообраз! — воскликнула она. — Родные ваши ищут вас!
— Правда? — спросила Свити Бель, чувствуя, как и все остальные, одновременно облегчение от того, что родные о них не забыли, и страх перед той взбучкой, которая их теперь ждёт. — А откуда вы это з-знаете?
— Я на пути сюда столкнулась с группой пони, там было девять кобылиц, а трое — кони. Они спешили к вам на подмогу, но Ядовитой Шутки куст им преградил дорогу.
— А что это за Ядовитая Шутка такая? — спросила Эплблум.
— О Ядовитой Шутке слух идёт с дискордовых времён, когда ещё он не был побеждён. Это опасные цветы, их трогать точно не должна ты.
— И мама с папой коснулись этих цветов?? — воскликнул Пипсквик, охваченный страхом. — Они, наверное, и мою сестру с собой привели! Пожалуйста, мисс Зекора, скажите, что эта Ядовитая Шутка не смертельна!
— Совсем наоборот, — успокоила его Зекора, — но скоро будут они здесь, так что не разевайте рот.
— А сто зе она тогда делает? — поинтересовалась Динки. — Если она не ядовитая, засем называть её Ядовитой Суткой?
— Немного погодите и поймёте, — туманно ответила Зекора. — Когда увидите родных, от смеха вы помрёте.
Как будто в подтверждение её слов, снаружи послышался крик:
— ДИНКИ НЯШМАФФИН ХУВС! Я наблюдаю тебя в пределах загородного жилья твоей похитительницы сквозь архитектурную конструкцию, использующуюся для обзора ландшафта и дефенестрации. Пожалуйста, я обеспокоена за твоё благополучие до острого нарушения мыслительной деятельности!
— Что это вообще значит? — спросила озадаченная Эплблум.
— Это значит, что снаружи стоит Дерпи, она видит нас через окно и она беспокоится о Динки до умопомрачения, — ответила Свити Бель.
Всепони моргнули минимум по два раза, прежде чем что-то сказать.
— Вот так раз, — вслух удивилась Зекора. — Чему обязан твой столь широкий словарный запас?
Маленькая белая единорожка смущённо потупила взор.
— У меня... особые отношения со словарями.
Они вышли из хижины и увидели то, что Ядовитая Шутка сотворила с их родными во всей красе.
— Эплджек, ты почему такая крошечная? — изумилась Эплблум, вглядываясь в траву, где можно было с трудом разглядеть её сестру.
— ЧЕГО-ЧЕГО? — проревела Винил Скрэтч. — ПОЧЕМУ РАРИТИ ТАКАЯ СКЛОЧНАЯ? НЕ ЗНАЮ, ЭТО ЕЁ ПРОБЛЕМЫ!
— Прошу прощения?? — возмущённо сказала Рарити, но в присутствии Фэнси Пэнтса решила придержать язык.
На вопрос Эплблум ответила Блоссомфорт, возмущённо указывая копытом на Зекору.
— Твоя сестра — хитроклопаный супер-карлик, потому что эта шлюха полосатая нас прокляла!
Осознав, что она сейчас сказала, пегаска тут же заткнула себе рот копытом.
Физервейт посмотрел на свою мать таким взглядом, будто она только что трансформировалась в огромного боевого пониподобного робота, отрастила себе реактивный ранец и полетела в космос воевать с армией злых инопланетных захватчиков.
— Физерс? — встревоженно спросила Скуталу. — Ты в порядке?
— Извини, — сказал пегасёнок. — Я, кажется, попал в какую-то альтернативную реальность, где моя мама действительно крутая.
И он продолжил смотреть на неё с открытым ртом, изумлённый тому, что только что услышал.
В тот же момент в голове Блоссомфорт завыли сирены и замигали красные огни. Правильно ли она поняла, что её сын только что услышал, как она сквернословит, и сказал, что это круто? Это требовало серьёзного разговора.
— Физервейт, — сказала она как можно более спокойно и ласково, склонившись к своему маленькому ангелочку, — мамочка сейчас маффински проклята и настолько же владеет своим клопаным языком, насколько клитору нужно, чтобы его трогали грязными копытами. Если я услышу, что ты разговариваешь в такой же ляганой манере, то я тебя до конца твоей клопаной жизни посажу под домашний арест. Ты всё понял?
"Ну, блин, — с досадой подумал Физервейт. — Добро пожаловать в реальный мир."
— Всё это очень трогательно, — нетерпеливо сказала Великая и Могущественная "Твайлайт Спаркл", — но я хочу скорее вернуть себе своё имя. Развей своё проклятье, Зекора, или познаешь гнев Великой и Могущественной... сама знаешь кого!
— ДЫ-Ы-Ы-А-А-А!!!! — проорал Ройд Рейдж, демонстрируя свои женственные мускулы.
— Стойте! — закричала Эплблум, пока взрослые не успели наломать дров. — Это всё просто большое недоразумение!
И вот Эплблум объяснила всем несколько очевидных фактов, которые почему-то ускользнули от их общего внимания: Во-первых, что Зекора действительно не злая колдунья. Во-вторых, что Зекора никого не похищала, а жеребята пришли сюда по своей воле. В-третьих, что взрослые не прокляты, а просто находятся под действием яда малоизвестного растения, которое растёт только в Вечнодиком лесу.
После того, как все извинились перед Зекорой и убедили весь остальной Понивиль её не бояться (что оказалось сравнительно несложно, как только они заставили Розу, Дейзи и Лили перестать кричать "Кошмар! Кошмар!" при её приближении), всепони направились в спа, чтобы принять ванну с травяным настоем, призванную излечить их от эффектов Ядовитой Шутки.
Из всех "проклятых" никто не был так рад своему исцелению, как Трикси. Голубенькая единорожка была настолько вне себя, что ещё четыре часа скакала по крышам, выкрикивая своё имя на разные лады, пока Даск не заключил её в звуконепроницаемый пузырь.
После сеанса расслабления в горячей ванне с травяным настоем...
Даск сушил полотенцем гриву после душа, который он принимал, чтобы смыть остатки выделений Рэйнбоу Дэш со своей шерсти, когда в дверь неожиданно постучали.
— Одну минуту! — крикнул Даск. — Я только оденусь.
— Прошу простить, но помню я насколько, — сказала из-за двери Зекора, — одежду носим мы по особым случаям только.
— Справедливо, — согласился Даск, но всё-таки решил намотать полотенце на круп на всякий случай и в таком виде пошёл открывать зебре. — О чём вы хотели поговорить? — спросил он, когда она вошла.
— Заметила я — ты довольно спортивен, — произнесла та, — к тому же, недавно был сексуально активен.
Глаза Даска широко раскрылись. Он уже достаточно долго прожил в Понивиле, чтобы знать, чем такие разговоры заканчиваются. Единорог рванулся к двери, но та буквально захлопнулась у него перед носом.
— Слушайте, я скажу вам это в первый и последний раз и больше повторять не буду, — произнёс он, отлепляя нос от двери. — Нет значит нет, а в этой ситуации определённо напрашивается нет.
— Без паники, Даск Шайн, не нужно трусить, — спокойно промолвила Зекора. — К тому же, ты совсем не в моём вкусе.
— Не в вашем вкусе? — удивился Даск.
Это был довольно неожиданный поворот. Он даже не знал, радоваться ли ему или чувствовать себя оскорблённым.
— Мне нужен кое-кто постарше и крепок как барак, — мечтательно вздохнула она. — Тот, кто по праву здесь зовётся Биг Мак.
— Вам нужен... чего?..
Зекора помолчала ещё несколько секунд, а затем расхохоталась.
— Расслабься, Даск, я это сочинила, — сказала она, утирая слёзы. — Не нужно мудрым быть, чтоб знать, что я шутила.
Даск почувствовал себя очень смущённым и густо покраснел. Но когда смех Зекоры утих, на ум ему пришёл ещё один вопрос:
— Простите, если это прозвучит бестактно, но почему вы всегда говорите в рифму?
Зекора задумалась, прежде чем ответить.
— В своей родной стране была я жрицей, почтенна и славна, — произнесла она с ноткой гордости. — Такая есть традиция у нас, чтобы поддерживать остроту ума.
В лиловом единороге проснулось любопытство.
— Тогда значит ли это, что вы даже думаете в рифму? — поинтересовался он. — Ну, знаете, для практики.
— Конечно нет, понятно дураку! — усмехнулась она. — Я думаю только на хайку.
Даск нахмурился, пытаясь понять, серьёзно ли говорит его новая знакомая или опять шутит. В конце концов он махнул на это копытом и перешёл к более насущным вопросам.
— Что привело вас сюда? — спросил он.
— Я пришла в Понивиль, чтобы сеять своего бога ученье, но встретила здесь довольно странное обхожденье.
— Нет, я имею в виду, что вас заставило оказаться здесь со мной, в мужском душе?
— Какие предположенья! — ахнула Зекора преувеличенным тоном, то ли сарказма, то ли флирта ради. — Не грубо ли бросать такие обвиненья?
— Переходите к делу.
— А-а, я вижу, ты не любишь лишних слов. Ну что ж, скажу всё без обиняков. Повстречав тебя и твоих друзей, я сделала небольшое наблюденье. Пять кобылок за твоё сердце бьются, вызывая большое смятенье. От этих бед я, пожалуй, знаю средство, которое поможет сохранить добрососедство.
— И какое же?
Зекора улыбнулась.
— В моей родной стране есть много экзотических традиций. К примеру, жеребцу брать в жёны больше одной кобылицы.
Даск потерял дар речи. Конечно, он раньше слышал о таких вещах, но никогда не задумывался об этом и тем более не думал поступить так самому. Согласятся ли вообще остальные? Что о них подумает общество? Как будет выглядеть их среднестатистический день, в конце концов?
Тем временем, в гипотетическом мире воображения Даска Шайна...
Флаттершай радостно напевала какую-то мелодию, готовя завтрак. Солнце Селестии светило, птички пели, а её муж пил свой утренний кофе, пытаясь проснуться после долгой ночи напряжённых занятий. Точнее, пытался пить, пока не заметил, что в его чашке купается ласка.
Даск фыркнул, отплёвываясь от застрявших во рту волос.
— Милая, у меня опять в кофе хорёк!
— Ну сколько раз можно повторять, — вздохнула Флаттершай с лёгким недовольством в голосе. — Мисс Фаззлкинс не хорёк, а ласка. И она любит время от времени расслабляться в джакузи. Пора бы уже и запомнить.
— Разве ж их всех упомнишь? — сказала Рэйнбоу Дэш, поглощавшая свою ежеутреннюю порцию из двух фунтов сенного бекона и банки "Атомного Бонка", которые считались у неё за здоровый сбалансированный завтрак. — Ты перевезла в библиотеку всех своих животных до единого, когда мы на это согласились, и у каждого из них есть какое-нибудь особое предпочтение.
Она фыркнула и нахохлилась, так как она была совсем не утренней пони.
— Согласились на это? — повторила за ней Эплджек, заплетая гриву в свой фирменный хвостик. — Слушай сюда, барышня: Моя бабуля всегда говорила, что супружество — это то, что вы обещаете друг другу, а не просто как-то там на него "соглашаетесь". Мы вместе плывём в этой лодке, и в горе, и в радости.
— Да-а! — воскликнула Пинки Пай. — Это как Пинки-Клятва в миллионной степени!
Она подскочила на месте, когда её посетила идея.
— О-о-о! Это же наш первый большой трогательный момент как семьи! А знаете, что можно сделать, чтобы отпраздновать?
— Пинки, стой... — проворчал Даск. — Сейчас слишком рано, чтобы устраивать...
— ВЕЧЕРИНКУ!!! — закончила за него Пинки, выхватывая свою праздничную пушку и стреляя из неё. Комната тут же украсилась серпантином и возушными шарами. Там даже несколько секунд был торт, пока он не был проглочен Пинки.
— Что у вас тут за шум? — спросил Спайк со второго этажа. — Детей разбудите, все двадцать пять штук!
Сверху послышался плач жеребёнка, которому явно пора менять подгузник.
— Ох, — проворчал Спайк. — Сейчас ведь моя очередь менять, да?
— [Можно мы уже придушим маленьких уродцев?] — проворчала Пинкамена. — [Они начинают действовать мне на нервы.]
— О, Да-а-аск!.. — пропела Рарити. — Ты уже целую неделю не покупал мне драгоценностей! Я чем-то тебя огорчила, любовь моя? — И она мило надула губки.
Даск устало вздохнул.
— Рарити, я не то чтобы не хочу, чтобы ты была счастлива, но просто становится слегка накладно всё время покупать подарки для тебя и для Трикси. Кроме того, разве ты не можешь сама найти себе драгоценных камней за городом при помощи своего заклинания?
— Оу, но к ним тогда не будут прилагаться золотые цепочки, дорогуша, — ответила белая единорожка. — А я знаю, что ты просто обожаешь, когда мы привязываем тебя ими к кровати, когда... остаёмся наедине. Кроме того, разве ты меня не любишь?
— Да, люблю, но...
— Ап-ап-ап-ап! — сказала швея, приложив копыто к его губам и заставляя его замолчать. — Скажи, как мы репетировали.
Даск в очередной раз вздохнул.
— Принцесса Рарити, я люблю вас больше всего в Эквестрии, — пробубнил он скучающим тоном.
Флаттершай выронила тарелку, и та со звоном разбилась. Даск никогда не репетировал эту фразу перед остальными, так что они не слышали, как он её произносит.
— Даск... — сказала Флаттершай, готовая вот-вот заплакать. — Когда ты делал нам предложение, ты говорил, что любишь нас одинаково.
Даск хлопнул себя копытом по лбу, осознав, что наделал.
— Шай, извини, я...
— Значит... з-значит ли это, чт-то ты любишь Рарити *всхлип* больше меня?
Но было уже поздно. Сердце Флаттершай уже было разбито.
— Флаттершай, я... — его речь была прервана Рэйнбоу Дэш, ударившей его по лицу.
— Нифига! — сердито выкрикнула Дэш. — Если он от кого и тащится больше, чем от всех вас, так это от меня!
— НЕТ! Он любит Великую и Могущественную Трикси больше!
— Погоди, подруга, давай не будем вязать удила в узел. Уверена, Даск ничего такого не имел в виду. Ты ведь нас всех любишь, верно, сахарный?
— Только меня он любит больше, потому что я самая элегантная и женственная из вас всех.
— Нет, он больше любит меня, потому что я устраиваю для него самые лучшие вечеринки!
— ВЗДОР! МЫ ЯСНО ПОМНИМ, КАК КОРОЛЕВСКИЙ СУПРУГ ЗАЯВЛЯЛ, ЧТО БОЛЬШЕ ВСЕГО ЛЮБИТ НАС, ИБО МЫ ВСЕХ ПРЕКРАСНЕЙ И МИЛЕЕ!
Дорогая Принцесса Селестия,
Простите, что беспокою, но у меня к вам просьба: Если я когда-нибудь куплю больше одного обручального кольца, спуститесь, пожалуйста, из Кантерлота и лягните меня в морду.
Ваш преданный ученик,
Даск Шайн
P.S. Кстати, не могли бы вы построить мне бомбоубежище в подвале библиотеки? На всякий случай. Спасибо.