Осколки Эквестрии
11. На обломках
Когда я вернулся обратно, все уже давным-давно утихло. Свидетелей, впрочем, по-прежнему не было, и я прекрасно понимал местных, которые не хотели находиться там, где нечто буквально несколько часов назад играючи разнесло Нору. Впрочем, несмотря на отсутствие свидетелей, я предпочел все же явиться сюда в более приемлемой форме. Тем более что уже наконец рассвело.
Так что я мог в полной мере насладиться зрелищем того, что осталось от Норы. Дома, который я строил и поддерживал в хоть как-то приличном виде долгие годы. Дома, в котором когда-то поселились мы с Дейзи, а потом и многие другие, для которых этот дом тоже стал Домом. И пусть я лично похоронил некоторых из них, Дом стоял, и в него приходили новые жильцы.
Пожалуй, в тот день, когда я впервые пришел сюда, остатки стоявшего здесь когда-то здания выглядели лучше. Хотя, может, мне так казалось. Все же личная привязанность, как-никак.
От двухэтажного дома не осталось камня на камне. Точнее, только камни от него и остались, лежащие бесформенной грудой обломки разного размера. В целости не осталось ничего. Если когда-то от стоявшего на месте Норы дома остались хотя бы обломки стен, то теперь даже их снесло начисто. Дерево же, похоже, разлетелось в настолько мелкую щепу, что от него буквально не осталось ничего.
Соседние два дома — теперь уже явно незаселенные, — зияли дырами и трещинами там и сям, а у одного начисто снесло переднюю стену вместе с частью крыши. Пусть они и раньше не выглядели привлекательно, теперь они снова приобрели вид, который имели почти сотню лет назад. До того, как кто-то отремонтировал их — с меньшей любовью и заботой, чем я возводил и чинил Нору, но все же отремонтировал. Кто-то жил там.
И сколько времени Дейзи... нет, тому, кто в ней поселился — потребовалось на то, чтобы проделать все это? Лишить жилья не только меня и Керна, но и неизвестно скольких еще жителей Нижнего Города? Всего ничего. Считанные минуты, пока он разгонялося, и те же минуты, когда он перестал сдерживаться.
По крайней мере, до этого момента все успели сбежать.
— Воля Департамента идет вразрез с моими идеалами, — услышал я тогда. Незаметно, как мог, подбираясь к Керну, неспособному пошевелиться. — Простите, я вынужден забрать его...
— Туда тебе и дорога, безрогий выродок, — прошептал я, шаря взглядом по развалинам. По крайней мере, если я правильно понял, кем был наш неожиданный посетитель, то источник наших проблем исчез навеки. Впрочем, может, забери его Фил, результат был бы не хуже, но какой смысл ему был бы пытать того, кому искренне наплевать на боль?
— Ты считаешь, что я не могу отключить твою магию, рогатый подонок?
В голосе Фила сквозь угрозу уже тогда отчетливо слышалось осознание того, что он проиграл. А дознаватель Фил, судя по тому, что я о нем знал, не любил проигрывать. И сейчас он, полагаю, не в лучшем настроении. Но мне все равно придется...
Наконец-то. Я углядел то, что так хотел и так боялся увидеть.
Вернее, кого.
Спотыкаясь об особо крупные обломки, я заспешил к самой большой груде камней. Не дожидаясь, пока пытавшаяся спрятаться под ней сама проявит себя, начал торопливо раскидывать камни в сторону.
— уйди. от. меня, — услышал я, отодвинув в сторону самый крупный обломок.
— Дейзи, — выдохнул я. Облегчение, невероятное облегчение. Это была она. — Дейзи, пожалуйста...
— я. должна. остаться. здесь, — глухо донеслось из-под ее импровизированного укрытия. — я. сделала. тебе. больно.
— Дейзи, это была не ты, — наконец я, отбросив очередной камень, увидел ее тело. Ну, кусочек тела, остальное все еще не было видно. Как же она свернулась... — Ты не виновата.
— должна была. его остановить.
— Ты не могла.
Секунду было тихо. Потом груда камней зашевелилась — я едва успел отскочить в сторону, — и Дейзи, стряхнув пыль, развернулась во всю длину и безжизненно легла на землю. На пол. На то, что от него осталось, точнее.
— он спит, — сказала Дейзи глухо. Голос ее стал еще тише. — но он. проснется. опять.
Да, тут она была права. Но задумываться об этом не хотелось.
— Дейзи, — я сел и осторожно провел копытом по ее жесткой гриве, — пойдем со мной. Тебе нельзя оставаться здесь. Ты же не хочешь, чтоб тебя нашел кто-то из Департамента или, хуже того, анмарские?
— может. они. меня. убьют, — ответила Дейзи совсем уж тихо. — так. будет. лучше. голова. болит. он сломанный.
— Никому не будет лучше, — тут я, потеряв терпение, вскочил и потянул ее за лапу, двинувшись к... выходу. Дейзи послушно поползла следом, выглядя, правда, скорее как дохлая змея.
— он. сломанный, — повторила Дейзи. — его. испортили. но. он. починится. и. заберет. мое. место.
Я, тихо рыкнув про себя, остановился и резко наклонил голову:
— Так мы будем идти сто лет. Забирайся.
Дейзи не менее послушно потянулась вперед и привычно обвилась вокруг меня. Совсем слабо, почти не держась, будто выбилась из сил.
Уже куда быстрее я сперва бодрым шагом, а потом бегом, не рискуя отращивать крылья, направился к нашему новому убежищу. Временному. И к Керну, который уже должен был оклематься.
Похоже, теперь остались только мы трое. Вряд ли мышка захочет возвращаться, верно?
А скоро останутся двое. Я должен буду сделать то, что должен. А Керн, надеюсь, позаботится о Дейзи. Он, в конце концов, теперь еще сильнее мне обязан.
Я чувствовал притяжение. Сильнейшее притяжение, которому было крайне трудно противиться. Еще труднее, чем тяге к лазури. Настолько сильное, что я буквально сжимал зубы и кое-как заставлял ноги двигаться в ту сторону, что хочу я, а не в ту, куда тянет другую часть меня.
Этот безрогий поганец обманул всех. Он оставил Ее в Нижнем Городе. Видимо, телепортировал куда-то, пока валялся полумертвым. И, похоже, перед этим зарядил под завязку.
Еще бы. После того, как он разбудил такой мощный аккумулятор.
И у меня был только один способ противиться восторженному желанию навеки воссоединиться с Ней.
— Кажется, в Отделе даже есть специальная камера, где вы...
Это произнес Керн перед тем, как упасть обездвиженным. И если я правильно его понял... Если угадал, что он имеет в виду...
Я должен сделать то, что должен сделать.
Флай не хотела верить в то, что видит. Но именно это она и видела.
От Норы не осталось в прямом смысле ничего. Только камни. Одни сплошные камни.
Она явилась сюда уже после рассвета, но вокруг по-прежнему не было никого. И тому были причины. Причины, которые она отлично помнила, хотя хотела бы забыть.
Слишком хорошо она помнила, как то, во что превратилась Дейзи, рывками металось то вверх, то вниз, то влево, то вправо, с каждым ударом продолжая разносить Нору на камни.
— Нет, — сказала Флай. — Этого не может быть.
Она крепко зажмурилась. Крепко-крепко, в надежде, что стоит ей открыть глаза — и все, что произошло этой отвратительной ночью, окажется сном. Просто кошмарным сном. Этого же не может быть на самом деле верно? Ничего из этого не могло быть. Ничего.
Флай открыла глаза.
Куча камней на месте Норы никуда не делась. Как не делась и вся прошедшая ночь. И ее разбитое копыто.
Мертвая Торн. Керн, лежавший без движения и, возможно, тоже мертвый. Тот седой безрогий, сведший Дейзи с ума. И Твист, превратившийся в... превратившийся...
И хуже всего — все, что пыталась сделать в эту ночь она сама, было зря.
Визл взвыла от ярости и пнула ближайший камень. Разбитой ногой, тут же отозвавшейся резкой болью, заставившей ее завыть еще сильнее. И Визл Шиверс выла, и выла, от боли в копыте, от боли в голове после того удара о дверь, от боли в сердце от осознания того, что эта ночь уже никуда не денется из ее жизни. Выла, не волнуясь о том, что ее кто-то услышит. По лицу текли слезы, но ей было наплевать. Сквозь бинты, в спешке намотанные на ногу, опять проступила кровь, но и на это ей было плевать. Распахнув крылья, она взвилась в воздух и не максимальной скорости рванула в сторону Верхнего Города. Ей было наплевать и на то, куда именно.
Ей было слишком больно.
— Капитан, — подал усталый голос Колл, — прошу, прекратите. Это нервирует.
Талли, не вняв просьбе, продолжал мелко хихикать. В легких почти закончился воздух, но не то чтобы это могло его убить. А вот если он перестанет смеяться, то точно сорвется и самоуничтожится, как какой-нибудь вшивый сектант. Вроде тех, что он ловил.
И вроде того, которого он не успел поймать сегодня.
После он всю ночь до самого рассвета абсолютно безучастно, давясь смехом, наблюдал, скрытый завесой невидимости — вместе с Коллом, который то и дело порывался вскочить и побежать убиваться об кого-нибудь, — как Воплощенный разносит Нору. Как из одного из разбитых окон вылетает стремительная неясная тень. Как дом покидает перевертыш с грифоном на спине. Как оттуда в панике кувырком выкатывается практик Департамента, а за ним, с выражением очень пугающего спокойствия на лице, выходит дознаватель Фил, треклятый Филлис Мордрейн, так похожий на ренегата. Выходит за секунды до того, как потолок здания обрушивается.
После он все так же наблюдал, как Воплощенный, разнеся Нору до основания, вдруг рухнул прямо на обломки и нырнул в какую-то груду камней. Как за ним прибежал перевертыш в форме белогривого земного. Как давешняя тень, оказавшаяся то ли пегаской, то ли фестралкой, прилетела на останки Норы, ошарашенно поглядела на них и почти сразу с истеричным воем рванула куда-то в сторону Отдела Департамента.
Только после этого он счел, что сюда больше никто не придет, и разрешил наконец Коллу осмотреть обломки. Чем они сейчас и занимались. По крайней мере, пытались.
— Колл, — выдавил Талли сквозь смех, — будь добр, глянь отпечатки. Мне тут слишком ярко.
Вообще-то слишком ярко тут уже не было, но Талли сейчас ничуть не интересовался отпечатками.
— Я уже сто раз на них посмотрел, — со все той же усталостью и каким-то упреком отозвался лейтенант. Сейчас он внимательно изучал взглядом один из камней. Камней тут было много, и почему Колл выбрал именно этот, Талли понятия не имел. — Ренегата похитил Летописец. Совершенно точно.
Талли захихикал еще радостнее.
— То есть нам нет смысла о нем волноваться? — спросил он. — Отлично, просто отлично. Пусть ему промоют мозги и...
— Еще тут был тот странный фон, — перебил его Колл, явно утрачивая остатки терпения. — И, хоть это и трудно рассмотреть, три оборотных камня. Только один из них... непонятный. Знаете, в Архиве был похожий.
Талли еще несколько секунд восторженно булькал.
Потом до него дошло, и он, впервые за несколько часов, наконец заткнулся.
— Похожий? — резко спросил он. — Как это?
— Наконец-то, — выдохнул Колл. Потом опомнился и виновато кивнул. — Простите. Да, он очень яркий и кажется живым. Как та печать.
— Мать моя кобыла, — простонал Талли. Нет, увы, он не сошел с ума. Он не получит бессрочного отпуска. Зато сейчас он только что получил кучу новой работы. — Сообщи туда, чтоб ни в коем случае их не трогали!
Лейтенант оторопело поглядел на Талли. Встряхнулся. И, прикрыв глаза, принялся начитывать срочное письмо в Анмар.
Благо магического фона здесь достаточно, чтоб батарейки на это не уходили...
— Капитан, — с некоторой растерянностью сказал Колл, видимо, получивший ответное сообщение, — мне сообщили, что я — полностью некомпетентный идиот, которому стоило бы отпилить рог, и мне следовало сообщить о том, что я там увидел, сразу, как только...
— Трахать тебя рогом! — завопил Талли. Даже с некоторым восторгом завопил. Сквозь восторг снова прорвалось идиотское хихиканье. — Я с ними полностью согласен! Ты полностью, абсолютно, более чем некомпетентный идиот! Это пиздец! Это полный пиздец! Почему я этого не увидел! Как мы теперь, твою налево, наладим переход?!
Он решительно вскочил. Ладно. Истерика длиной в пару недель подождет. Сейчас ему необходимо решить проблему, очень неприятную проблему...
— Капитан, что вы... — Колл явственно побледнел.
— Как ты думаешь, — Талли опять, не выдержав, хихикнул, — чем грозит появление в Архиве настоящего перевертыша?
— Ну, — Колл побледнел еще сильнее, — тем, что его быстро... э-э-э... развоплотят?
— Молодец, — кивнул Талли. Задавил очередной смешок и продолжил: — А что насчет перевертыша, владеющего магией?
Что ж. Ему придется идти на прием к очень, очень неприятной, по слухам, личности. Единственному, кто может помочь им с досрочным обратным переходом.
Оставалось надеяться, что следователь Аркан предпочитает не отвечать на письма из Анмара исключительно из нежелания беспокоить своих коллег, нежели из приписываемой ему нелюбви к магии.
— Колл, — приказал он совсем уже побелевшему лейтенанту, — игнорируй приказы о секретности. Аппарируем к Отделу, быстро.
Сам он тут же последовал своим словам.
Колл исчез во вспышке перехода немногим позже него.
— Кемис, — настолько спокойным тоном, что по коже практика пробежали мурашки, начал Фил, — Кого из них ты запомнил?
— Всех, дознаватель, — ответил Кемис. Стоять на обломках Норы и предполагать, что в любую минуту откуда-то может вырваться существо, не оставившее от этого здания даже обломков стен, было неуютно. Но еще неуютнее было стоять под взглядом Фила: тяжелым настолько, что едва ли не осязаемым.
Фил явно был крайне, крайне недоволен.
— В таком случае перечисляй, — он скользнул по Кемису этим тяжелым взглядом, заставив того поежиться, и опять принялся изучать обломки под ногами. Будто в них могла найтись какая-то информация о происшедшем в Норе этой ночью.
Многое из того, что Кемис видел, ему видеть явно не следовало.
— Ты считаешь, что я не могу отключить твою магию, рогатый подонок?
Тот, кого Фил назвал "рогатым подонком", не имел никаких признаков наличия рога. Даже шрамов, как тот переломанный, которого они искали. Арис, как назвал его Эмбер, поплатившись за это жизнью. Белый же пони выглядел как чистейший земной.
Однако в гриве его Кемис углядел зеленый камень. Такой же, что носил дознаватель Фил. Тот же, что он видел у того стражника.
Пожалуй, сейчас об этом не стоило размышлять слишком уж подробно. По крайней мере, вслух.
— Во-первых, — начал перечислять Кемис, прикрыв глаза, — единорог, которого мы искали. Хотя рога у него вообще-то нет, так что не представляю, как он...
— Конденсатор, — резко перебил Фил. — Просто перейди к следующему.
— Грифон, — продолжил практик, проглотив слова "некто в белой мантии, способный появляться и исчезать буквально из воздуха". — В сером плаще, с наплечником. Пять когтей. Обездвижен.
— Пять когтей — и обездвижен, — задумчиво пробормотал Фил. — Кто-то явно очень живуч. И быстр. Дальше?
— Нечто... — Кемис запнулся. Он не знал, как описать следующее, что он видел. — Черное. С глазами, словно у насекомого.
Фил улыбнулся. Впервые за все часы с того момента, как между ними и тем безрогим встал белогривый жеребец и потребовал от них уйти. Улыбка, впрочем, вышла не очень-то веселая.
— Оборотень, — сказал он. — Пожалуй, отличная первая цель. Его мы найдем, не переживай.
Практик не стал интересоваться, как можно найти "оборотня", если они, согласно легендам, способны менять форму и вид, и, самое главное, давно вымерли.
— Еще... — тут Кемис запнулся. Память упорно отказывалась воспроизводить ту... того... то, что он видел в темноте. — Что-то... то есть кто-то... — На месте, где в его памяти должно было запечатлеться это существо, упорно зияла разверстая дыра, — простите. Я не помню. Там было темно.
Улыбка Фила стала шире. В ней появился некоторый намек на иронию. Он аккуратно отодвинул ногой еще один камень, и Кемис вдруг увидел блеск чешуи.
— А это... — он опять замялся, — это же не то, что все здесь разнесло?
— Думаю, нет, — ответил Фил. Аккуратно отодвигая камни, он открывал взгляду Кемиса... ну, пожалуй, это даже можно было назвать телом. По крайней мере, частями тела. — Явный дракон... Все раздавлено, ничего уже не поймешь. Впрочем, драконов ты там не помнишь, верно?
— Нет, дознаватель.
— И интересная же компания там собиралась, — протянул Фил. Сдвинув еще один камень, он поглядел на то, что когда-то явно было черепом несчастного дракона. — И как мы раньше не углядели такую интересную компанию, а? Почему Анмар не требовал разнести этот вертеп по камушку так, как сделало это существо...
— Анмар боялся этого места, дознаватель.
Кемис обернулся. Позади их, улыбаясь так же безрадостно, на одном из камней сидел белогривый жеребец. Тощий, нескладный.
И с какой-то обреченностью в глазах. Глядел он не на Фила и даже не на Кемиса, а на откопанные ими драконьи останки. Как будто они волновали его больше.
Фил уставился на белогривого, и улыбка его расползлась шире, открывая зубы, а в глазах появилось так хорошо знакомое Кемису выражение. Выражение предвкушения.
— У нас тут случайный свидетель? — произнес он. Очень дружелюбно. — Может, вы видели, что...
— Я не случайный свидетель. — Белогривый встал. Потянулся. Сжал зубы, будто знал, что сейчас ему будет крайне неприятно.
По телу его пробежала дрожь.
А уже через миг это тело покрывал прочный черный хитин. Тот же, что Кемис видел этой ночью.
— Вы собирались найти оборотня, — произнесло это существо. — Что ж, арестуйте меня.