Осколки Эквестрии
16. Искренняя вера
Я не знал, сколько времени прошло после ухода Фила. Не знал, когда он придет. Да и, если подумать, мне было плевать. Удивительно, что я вообще мог думать.
Зачем, в конце концов, думать, когда все вокруг демонстрирует, насколько великолепен этот мир? Насколько ярки его краски, насколько полны ощущения? И, может, когда-то я и чувствовал боль, но теперь — плевал я на эту боль. Мне могли бы ам... как это... ампутировать конечность за конечностью, и я по-прежнему плевал бы на это.
Когда дверь камеры скрипнула, я наконец нашел в себе силы отвлечься от крайне увлекательного лицезрения абсолютного ничего под закрытыми веками и перевел взгляд — только взгляд, зажим по-прежнему удерживал меня, не давая повернуть голову, — ко входу. Впрочем, опять слишком медленно. Похоже, эта доза была слишком большой.
Увидев только распахнутую настежь дверь, я усилием воли заставил себя снова смотреть прямо и увидел... хех. Не думал, что у меня начнутся галлюцинации. Что ж, они хотя бы приятные. Если исключить искаженное от ярости лицо Визл и стекающие по ее щекам слезы.
— ...он с ним сделал?! — донесся до меня приглушенный голос Визл. — Что этот пидор с ним сде...
Прикрыв глаза, я снова погрузился в собственные мысли и ощущения. Крайне приятные ощущения, между прочим. Наверное, раньше ничего такого я не испытывал. И пусть раньше я боялся, теперь я понял, что этот пони... что Фил дал мне лучшее, что я мог пожелать. Возможно, в награду за то, что я перенес. Хотя я уже плохо помнил, что я перенес...
Да, в первые несколько минут после инъекции я, кажется, действительно готов был задохнуться, но теперь это не имело значения. Ничего не имело значения, пока я забыл о боли и чувствовал лишь чистое счастье. Настолько чистое, что все прочее было неважным.
— ...исцелиться, — донесся до меня другой голос. Почти знакомый, и я мог бы вспомнить, кому он принадлежит, но мне настолько не хочется отвлекаться. — Я читал об этом в легендах. Надо только вытащить...
О, это действительно приятные галлюцинации. Жаль, что на самом деле мне не светит освобождение. Надежда оставалась лишь на то, что дознаватель... как там его имя?.. даст мне еще раз уколоться перед тем, как добить.
Это оказалось намного лучшим способом, чем... как ее там... ингаляция.
Намного, намного лучшим.
Да, крови действительно было много. Гораздо больше, чем оставалось, когда он уходил. Кажется, от такой кровопотери можно было уже отрубиться, особенно под наркотиками, особенно под лазурью, особенно под той дозой, которую, скорее всего, вогнал Фил.
Но Твист все еще был в сознании, с полуоткрытыми глазами безмятежно улыбаясь. И Кемис мог только порадоваться за то, что сейчас пленник не чувствует боли, а если и чувствует, то лишь малую ее часть. Все же лазурная пыль, насколько он знал, была воистину великолепным анестетиком. Настолько великолепным, что сейчас Твисту, скорее всего, были безразличны и многочисленные порезы, и содранные участки шкуры, и выбитые зубы, и явный перелом челюсти, и...
— Даже не говори, что у вас тут нет запасной формы! — рявкнула Шиверс. Глаза ее застилали слезы, но смотрела она при этом крайне злобно. Настолько, что страх перед Филом и Арканом перекрывался страхом перед ней.
Кемис, спешно пройдя к неизменному в каждой камере шкафчику, стараясь не оглядываться на Твиста, порылся там и вытащил очередной черный комбинезон. Со вздохом он начал расстегивать молнию на том, во что был одет сейчас. Не преминув сообщить:
— Надеюсь, ты в курсе, что минута промедления может стоить нам жизней.
— А твои тупые реплики могут стоить жизни ему! — завизжала Визл. Так, что Кемису даже заложило уши.
Да, он действительно ожидал, что здесь-то и закончится их попытка спасти Твиста. Даже надеялся, что сможет сдать Визл и испросить себе меньшее наказание. О чем только он думал раньше?..
— Жизни нам может стоить встреча с теми, кто уже видел нас в образе практика и предателя, — ответил он, застегивая комбинезон. Переодеваться меньше чем за минуту он научился первым делом. Фил был крайне требователен к практикам, как Аффар успел выяснить за время работы с ним, и скорость дознаватель считал крайне важной частью их работы. Немудрено, учитывая, как быстр был он сам.
— Твоего сратого Сайда, — прошипела Визл, — уже отвлек Форфейт. Сомневаюсь, что этот тупой бюрократ ослушается приказа. Так что заткнись и просто делай, как я скажу!
Тут неожиданно подал голос Твист. Все еще сидевший в кресле, выглядевший так, будто вот-вот умрет от болевого шока и потери крови, но все еще живой. И, кажется, даже вполне довольный своим положением. Настолько, насколько мог быть довольным наркоман, получивший дозу, едва не убившую его.
— Визл, — сказал Твист. И хихикнул. Очень-очень медленно, как будто его речь затормозили в три раза. А после подмигнул — тоже настолько замедленно, что это выглядело жутко. — Ты што, настоящ... на... реаль... правда тут? Не, это так... так сме...
Шиверс обернулась к Твисту, но Кемис успел заметить, как ее лицо исказилось еще сильнее. На сей раз не от злости, как он понял, а от боли. Почти реальной боли, которую Кемис привык видеть на лицах тех, над кем они с Филом работали в соседних камерах. Такой боли, которую должен был бы выражать сам Твист, а вовсе не эта то ли фестралка, то ли пегаска.
— Мы вытащим тебя отсюда, — неожиданно тихо сказала Шиверс. Подойдя к Твисту, она осторожно провела кончиком крыла по его лицу. Пока она разглядывала окровавленные перья, по ее щекам вновь начали катиться слезы. — Аффар, прошу. Быстрее.
— Я уже, — пробормотал он, метнувшись к Твисту. Разомкнуть зажимы было нетрудно. Труднее оказалось стащить довольно улыбавшегося и что-то бормочущего пони с кресла, не задев многочисленные раны на шкуре. Хотя, вероятно, сейчас Твист не заметил бы даже этого: он счастливо лопотал что-то малопонятное, не обращая внимания на явно болезненные прикосновения.
— Что он с ним сделал, — прошептала Шиверс, осторожно подхватив Твиста, буквально выпавшего из кресла. Пусть она тоже старалась не задеть наиболее поврежденные места, по копытам ее — его — комбинезона быстро расплылись плохо заметные на черном, но все же видимые темные пятна.
— Лазурь, — пояснил Кемис очевидное, приподняв Твиста за самые здоровые части задних ног. — Фил явно не хотел его смерти от ломки. Или от чего-то еще.
— Я мог бы откусить себе язык, — очень медленно, будто лениво, выговорил Твист, пока они тащили его к выходу из камеры. — Д-з-нватель... Фил... Так этого не хотел. Оказывается, ширяться гораздо оху... еннее, чем вдыхать. За... е... ба... ебато просто.
Кемис, поддерживавший задние ноги Твиста, не видел, как изменилось лицо Шиверс, но, судя по напрягшимся скулам, зубы она сжала так, что могла бы расколоть орех. И сейчас Кемис даже не был уверен, на кого поставил бы при встрече Шиверс и Фила, слишком уж чистая ярость от нее исходила.
Возможно, этой ярости даже хватило бы на то, чтобы не только прикончить старшего дознавателя, но и разнести Отдел на такие же обломки, что остались от Норы.
Талли, высунувшись из-за угла, убедился, то рядом нет ни единого пони, и быстро скользнул по стене к следующему коридору, торопливо пробежал по нему и выскочил на очередную лестницу. Он надеялся, что идет к выходу. Он должен был пройти к выходу. И при этом никого не убить. В конце концов, сотрудники ДКП ни в чем не виноваты. Единственный предатель здесь — Аркан. И он-то и должен заплатить сполна за свое предательство.
Поначалу Талли пытался стащить с себя блокиратор, но при каждой попытке его мозг пронзала настолько жуткая боль, что на третий раз, лежа на полу и зажимая себе рот копытом, чтоб не завыть от ощущения влетевшей в голову молнии, он оставил эти попытки. Позже. Наверняка с помощью Колла, если тот действительно сбежал, все получится. До тех же пор придется потерпеть... как сказал Аркан?.. "Отлучение от магии". Ведь не в первый раз он переживает такое. Тогда в Нижним Городе его заклинания толком не работали...
Хоть сейчас и было тяжелее. Если в том случае магия просто вела себя непредсказуемо, то теперь ее просто не было. Не было вообще, как бы он ни пытался.
Что ж, Колл ему поможет. Наверняка поможет.
Если же нет, всегда оставался шанс найти Аркана и вытрясти из него способ отключить блок.
Взбежав по лестнице, Талли осторожно выглянул в следующий коридор.
Визл осторожно глянула в коридор за дверью.
— Никого, — шепнула она Аффару. — Давай, вперед.
Кемис, нервно озираясь, двинулся следом за ней. Тащить Твиста даже вдвоем было тяжело, хотя на вид от него оставались кожа да кости. Но вдвоем у них наверняка получится донести его до выхода. И, поскольку теперь они оба одеты в форму Депертамента, не вызвать вопросов. По крайней мере, Визл на это надеялась.
Обернувшись, Визл убедилась, что за ними по-прежнему остается кровавый след, и в очередной раз поклялась сделать с Филом все то же, что он сделал с Твистом, при первой же возможности. Пусть даже у нее нет такого опыта. Пусть она не проработала в Департамента несколько лет или хотя бы месяцев.
Она. Сделает. С этим. Выродком. То. Что. Он. Заслужил.
— Твист, — прошипела она сквозь зубы на ходу, — прошу, если ты можешь, стань кем-нибудь менее заметным и просто пройди вместе с нами. Нам очень трудно тебя...
Мимо них, не останавливаясь, пробежал земной в форме практика. Бросив на Аффара, Визл и Твиста лишь один взгляд, он поспешил куда-то в сторону официальных кабинетов, явно ничуть не встревоженный.
— Ви-и-изл, — протянул Твист и хихикнул. Все так же плавно. — Я так не хочу умереть в чужом облике... Давай так, а?..
Сцепив челюсти и высказав про себя все, что ей так хотелось сказать громко и вслух, Визл продолжила тащить его к выходу, слыша за спиной ровное дыхание Аффара, наверняка привычного к таким ситуациям гораздо больше. Надеясь, что им повезет. Им, диз подери, должно было повезти, учитывая, сколько она сделала. Сколько они сделали. Так что теперь...
О Искра, успела подумать Вмзл, когда ровно напротив них материализовался некто в темной скрывающей тело мантии. Пугающий уже одним своим видом, учитывая, что под капюшоном мантии на месте, где у пони располагаются глаза, горели две красные точки. А уж то, что он мог появляться из ниоткуда, пугало куда сильнее.
— Вы не можете забрать его, — проскрипел этот некто. Кемис, как почувствовала Визл, замер на месте. Да и сама она от этого голоса готова была замереть как вкопанная и выполнить любой приказ, лишь бы этот мерзкий голос заткнулся. Такой голос, будто голосовые связки его обладателя наполовину сгнили.
Тогда она собрала всю свою решимость и выкрикнула:
— Мы забираем его по решению заместителя директора! Если у вас есть претензии...
— Есть, — тем же омерзительным скрипом сказал некто. И поднял переднюю ногу. Таким дерганым движением, будто это причиняло ему неимоверную боль. Красные точки слегка сдвинулись, и он продолжил: — практик Аффар, я надеялся, что вы будете более верны идеалам Департамента. Я вынужден задер...
Аффар не успел ответить. Хотя осколком, привычным для Флай, она успела почувствовать, что бывший практик уже готов сдаться. И сразу следом за этим услышала его лепет:
— Следователь, я... я привел вам... пожалуйста, не...
Визл едва только успела подумать о том, что этот никчемный мудак оказался предателем. Чего она, собственно, и боялась, когда обдумывала свой план и объясняла его.
Потом слева от нее мелькнула неясная тень, и уже через миг Визл увидела, как пони непонятной расцветки в незнакомой форме сжимает горло того пони, что вышел им наперерез. Сохраняя на лице слегка сосредоточенное выражение.
— Уйдите, — сказал пони в незнакомой форме, усиливая хватку. — Быстрее, давайте.
Визл не следовало просить дважды. Кто бы эти двое ни были.
— Кемис! — рявкнула она. — Быстро!
Тот, казалось, вмерз в пол, но после окрика мотнул головой и побежал вперед едва не более резво, чем сама Визл, невзирая на свои прежние слова. И оба они, ускорив шаг, пробежали в сторону выхода иимо этих двоих.
— Я расстроен твоим нежеланием сотрудничать, Талли, — услышала уже за спиной Визл скрипучий голос первого. Услышала и прибавила шагу, поскольку вставшая дыбом шерсть не сулила ничего хорошего.
— ...не вернешь, мне придется применить силу, — ответил второй. И сразу за этим Визл услышала хруст ломающихся позвонков. Зажмурившись, она продолжила бежать быстро, как могла, учитывая все еще идиотски улыбающегося Твиста в копытах. И молилась, что сломалось что-то именно у того, кто пытался их задержать.
— Хоть кто-нибудь!
Вопль Шиверс утонул в ночи. Толпа, обычно даже после полуночи наводнявшая проспект Роял, резко рассосалась при виде двух практиков, чего Кемис и боялся. Даже самые поздние гуляки, стоило им углядеть форму Департамента, резво покидали улицу, оставляя их, Визл и Кемиса, наедине с едва живым Твистом, все еще не умершим, видно, только из-за наркотиков.
Ну, на самом деле Кемис боялся далеко не только отсутствия свидетелей. Оно его скорее радовало. А вот боялся он того, что Аркан их все же догонит. И не понимал, почему вдруг следователь вышел на охоту лично, а не отправил своего цепного пса разбираться с такой незначительной проблемой.
— Помогите-е-е! — продолжала кричать Шиверс уже охрипшим голосом. Усевшись на мостовую, она едва слышно выдавила: — хоть кто-нибудь...
Тогда Кемис осознал, что дела точно плохи. И что исправлять то, что он натворил, некому. Более того, исправить их невозможно. Департамент точно не примет его обратно, разве что в качестве очередной жертвы допроса.
Что ж, в таком случае остается надеяться на лучшее...
— Визл, — снова пробормотал Твист, понемногу приходивший в себя, — ты в курсе, что я даже подумать не мог... я не ждал... тьфу, короче, ты охуенна. Хотя... хотя... да, это прекрасные глюки. Подольше бы...
На этом моменте силы Твиста исчерпались, и он, запрокинув голову, вернулся в мир грез.
— Это не глюки, идиотина! — рявкнула Визл. — В конце концов, я твой друг, и...
Тут она замерла. Точно так же, как Твист. Даже в небо уставилась так же.
Вот уж чего Кемис не хотел, так это тормозить.
— Шиверс, — тихо сказал он, — если мы...
— Дай подумать.
Тогда он заткнулся. Надеясь, что идея, которая придет в голову Шиверс, окажется не из разряда тех же идей, что они осуществили лишь благодаря удаче. И будет хоть немного полезна.
И не будет включать в себя память Шиверс о том, что Кемис, испугавшись Аркана, готов был сдать их обоих за просто так.
Вообще-то такой поздней ночью друг Ривер не ждал посетителей.
Приоткрыв дверь храма, он пробурчал неприветливым спросонья голосом:
— Ради Искры, чего вам...
— Нам нужна помощь! — на всю улицу проорала незнакомая ему фестралка. В подозрительно знакомой, как ему казалось, форме. Заставив наконец открыть дверь целиком и увидеть худшее, что он видел в жизни.
Пожалуй, двух практиков Департамента в качестве пришедших за помощью он еще пережил бы. Но вот того... или даже то, что они несли... Этот едва живой пони вызывал в Ривере желание срочно захлопнуть дверь и сказать изнутри, что они, к сожалению, закрыты.
Особенно худо Риверу стало, когда пони, весь изрезанный, поднял голову и с нездорово медленным хихиканьем выдал:
— Искра,.. принимает... заблудших... грешников... да, Визл?
— Вы обязаны нам помочь, — с нажимом сказала... фестралка, кажется. Видимо, Визл. — Умоляю, друг мой, дайте нам убежище.
— Я не могу распоряжаться...
— Подруга Саммер обещала мне помощь! — выпалила фестралка.
Ривер замер. Если это была действительно правда, то... если он и впрямь их не впустит, ничего хорошего его не ждет. Не говоря о том, что он просто поступит не как друг. Вероятно, это было даже более пугающе.
Жаль, что подруги Саммер тут не будет еще часа два-три...
— Ладно, входите, — буркнул Ривер, все еще опасливо приоткрыв дверь. — Только тихо. В конце концов, искренняя вера в Искру не терпит шума.
Видимо, искренняя вера в Искру требовала устраивать все то, что устраивал Флейм.
Вышибив очередное окно, Флейм в совсем уже истеричном экстазе провыл:
— Я! ПРИНЕСУ! ВАМ! СВЕТ!
В глазах его вспыхнул огонь, рог засверкал, и он выпустил внутрь дома широкую струю пламени. Что, впрочем, вряд ли волновало тех, кто в нем находился. Вопли затихли уже после пятой зажигалки, которую Флейм закинул внутрь, и от здания оставался только кирпичный каркас. Кирпич которого, впрочем, уже начал трескаться от неимоверного жара, заставившего остальных отбежать подальше.
Как сам Флейм еще не изжарился, буквально прижавшись к стене превратившегося в печь дома, Рейн не очень понимал. Впрочем, далеко не в первый раз единорог оправдывал свое имя более чем полностью, каждый раз не обращая внимания на обгоревшую гриву с хвостом и проплешины, в которых были заметны пятна от заживших ожогов. Похоже было, что Флейму просто наплевать на жар, пока внутри горел такой яркий и красивый огонь.
Оставив от Библиотеки одни руины, они перешли к ближайшей все еще не заброшенной деревне. Впрочем, теперь, как полагал Рейн, она точно станет заброшенной. Даже если мертвы не все, то оставшиеся наверняка...
— Рейн.
От спокойствия этого голоса Рейна всегда пробирало до костей. Обернувшись, пегас как можно шире улыбнулся.
— Да?
— Успокой Флейма, — приказал Мальстром, в который раз поправляя галстук. — И скажи остальным, что мы готовимся к переходу.
После этих слов Мальстром развернулся и ушел. Рейн проводил его недовольным взглядом. Диз, опять все на нем... Но не в первый раз, в конце концов. Пора бы и привыкнуть.
Возможно, искренняя вера подразумевает еще и смирение...
— ВОЗЬМИТЕ МОЙ СВЕ-Е-ЕТ!
Рейн поморщился и направился к источнику голоса. В который раз успокаивать Флейма. И пусть Флейм искренне верует, пусть он считает, что все его действия направлены на достижение Рассвета, он явно немногим лучше Карнейджа, в чьем отсутствии веры сомневаться точно не приходится.
Что ж, Рейн сохранит веру за всех.