Холодная серость
12. Рейвен
— Держи.
Твайлайт взяла в копыта горячую кружку, протянутую Пинки. Нос защекотал горьковатый аромат, она подула и сделала глоток. Кофе плюхнулось в желудок, и по телу растеклось успокаивающее тепло. Колдунья довольно выдохнула и поглядела на Пинки Пай, что сидела за столом, склонившись над листами с древнеэквестрийским текстом.
— А ты понимаешь, что там написано? — полюбопытствовала она.
— Нет, но мне это и не нужно, — пробормотала Пинки, не отрывая взгляда.
Сидела она долго. Твайлайт допила кофе, налила себе еще и успела выпить вторую кружку, прежде чем Пинки прервала молчание.
— Перо и чернила.
— Что?
— Перо и чернила, — повторила Пинки ровным голосом.
— Бери, конечно, если они тебе нужны.
— Нет же, — терпеливо отвечала Пинки. — Типография «Перо и чернила». Я думала, ты знаешь про нее. Насколько я поняла, она расположена где-то здесь, в Кантерлоте. В ней напечатали листы, которые ты принесла.
— Вот как… — Твайлайт отставила остывшую пустую кружку на тумбочку. — Я попрошу твоей помощи еще в одном деле…
— Хорошо, — без раздумий кивнула Пинки. Твайлайт даже не успела озвучить просьбу.
Они направились в госпиталь. После кофе колдунья чувствовала себя лучше, но не намного, глаза по-прежнему болели и слипались. Нерадостные мысли про недостижимую кровать напомнили Твайлайт об их с Рэрити снах, и она задумалась: «Это ведь не могло быть простым совпадением, верно? Если так подумать, мы с Рэрити обе единороги… и обе владеем магией. Видят ли обычные единороги сны, похожие на наши? Нет, мне кажется, нет… Но отмеченные звездами — скорее всего, видят. Только эту догадку все равно не проверить: королевские маги разбросаны по всей стране, а других отмеченных я не знаю… Нет, лучше пока сконцентрироваться на культистах».
Пинки как-то притихла, как будто и не шла рядом. Отвлекшись от мыслей, Твайлайт убедилась, что Пинки по-прежнему с ней. И обнаружила на ее лице кое-что необычное — легкую улыбку.
— Я вижу, что ты хочешь спросить меня, — перестала улыбаться Пинки, взглянув на колдунью.
— Я подумала, что это будет невежливо.
— Я не против, раз уж сама заговорила об этом.
— Есть смысл озвучивать вопрос?
— Могу сразу ответить на него.
— Давай.
— Мне начинает тут нравиться.
— Это… хорошо, полагаю?
— Наверно. Когда ты предложила полететь с тобой в Кантерлот, я подумала, что ты бредишь. Прежде у меня и мысли не возникало покинуть магазин, хотя бы даже на время закрыть его, чтобы заняться чем-то другим. Ты знала, что «Старая кирка» работает семь дней в неделю?
Это показалось дикостью даже для Твайлайт, проводившей целые дни за обучением. От книг тоже иногда хотелось отдохнуть.
— Чего? У тебя нет выходных?
— Были раньше. Но потом я решила, что мне они, в общем-то, не нужны. Я все равно не знаю, чем заняться, кроме работы. Семья далеко, в Понивилле я одна, вот я и жила фактически в своем магазине. Поток покупателей не был большим, это даже потоком назвать было нельзя… так что нет, я не перетруждалась. Скорее выматывалась от скуки. — Она взяла короткую паузу. — Услышав твое предложение, я поначалу хотела отказаться, но во мне вдруг проснулось любопытство. Когда мы договорилось о нашей «компенсации», я все еще думала, что совершаю ошибку… но сейчас всё с точностью наоборот.
— Ты рада? Счастлива?
— Громко сказано. Мне нейтрально-положительно, если можно так выразиться. И я не про обязанности по присмотру за твоим домом, а про то, что помогаю вам своими способностями. Скоро я буду говорить с пони, который пострадал от таинственного заклинания, а еще за нами, наверно, сейчас следят культисты. Мы как будто в каком-то фильме.
— Это не фильм, Пинки. Все серьезно.
— Я знаю. Я про то, что в кои-то веки, события не обходят меня стороной — я сама являюсь частью этих событий. Сидя в «Старой кирке», я любила наблюдать за тем, что происходит за окном. На городской площади обязательно что-нибудь происходило. Но в магазине почти всегда было тихо; лишь когда приходили покупатели, становилось чуть оживленнее. Это ощущение выветривалось сразу, едва они исчезали за дверью… Я думаю, может быть, этого я и искала? Приключения? Чувства причастности к чему-то, а не тихого наблюдения со стороны?
— Это не приключение, Пинки.
— И не фильм, я слышала. Я не легкомысленна. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что происходит.
— Постарайся выходить из дома лишь в крайнем случае, — все же сказала Твайлайт. — Не знаю, что могут выдумать культисты, но это неважно, если ты будешь под защитой Спайка.
Пинки как-то странно усмехнулась.
— Что? — недоуменно спросила Твайлайт.
— Сомневаюсь, что ему есть дело до того, что происходит в Эквестрии. И до меня в том числе.
— Для меня это не новость.
— Кого он действительно будет защищать всеми силами, так это тебя.
— Я так не думаю. Он же дракон. А они сами себе на уме. Он уже чуть не бросил меня один раз, — Твайлайт пробрала дрожь, когда она вспомнила тот день. Она все еще чувствовала обиду на дракона за это. — Обещал больше так не делать, но кто его знает. А ты говоришь о защите. Нет уж, Пинки, тут мы с тобой примерно в равном положении. Если к тебе он относится отрицательно, то ко мне — ну, нейтрально в лучшем случае, не думаю, что это что-то меняет.
— Ошибаешься.
— Я не вижу ничего, что бы отличало меня от других пони, из-за чего бы Спайк относился ко мне иначе. Ну да, выручила я его один раз, но вряд ли это играет большую роль.
— Ты будешь спорить с той, кто умеет угадывать мысли?
— Ну, не всегда же угадывать мысли верно. Спайк никогда не вел себя так, как ты описываешь.
— Возможно, ты просто не замечала. Он может говорить одно, но думать совершенно противоположное. Скрывать истинные чувства. Такова его сущность. Для Спайка ты отличаешься от других пони. Выражаясь языком драконов, он видит в тебе равную.
На этот раз Твайлайт не придумала, чем возразить.
— Он правда меня больше не бросит?.. — неуверенно спросила она.
— Этого я не знаю, — ответила Пинки. — Но могу заверить, что ты не одна — дракон тоже боится.
— Спайк? Боится? Чего?
— Не скажу. Во-первых, потому что не понимаю, что на уме у Спайка. Он знает, что я умею, и хорошо прячет эмоции. Хотя, может, он попросту смирился с этим, отчего это не вызывает в нем эмоций, которые бы я могла прочитать. Во-вторых, у меня есть границы дозволенного.
Слова Пинки заставили Твайлайт задуматься. Она ничего не знала о Спайке, но это никогда ее особо не волновало. Сколько ему лет? Откуда он прилетел? Почему выбрал жизнь рядом с ней, а не с сородичами? Ей было любопытно поначалу, однако любопытство давным-давно остыло. Она понимала, что все равно не получит от дракона ответов, и потому довольствовалась тем, что имеет. Больше ей на самом деле было и не нужно. Главное, чтобы он оставался рядом.
Остальную часть пути кобылы провели в молчании. В госпитале рядом с палатой Чейзера их встретила Рейнбоу Дэш. Понивилльцы обменялись сухими приветствиями, и Пинки сразу же зашла в палату.
— Где Шайнинг? — огляделась Твайлайт.
— Не знаю, — пожала плечами Рейнбоу. — Обещал скоро прийти.
Колдунья закусила губу.
— Лучше бы ему не задерживаться…
— Ты какая-то нервная.
— Я не спала всю ночь, мне угрожали культисты, а теперь еще Шайнинга носит непонятно где, когда я узнала важную информацию, и нам нельзя медлить! Действительно, почему я нервная? — высказавшись, Твайлайт набрала воздуха в легкие и медленно выдохнула: — Извини.
— Тебе угрожали?
— Может, это была не совсем угроза, но культисты ясно дали понять, что внимательно следят за мной. Но себя они не показали. Прислали мне короткое письмо. И за тобой, и за Шайнингом они тоже, уверена, следят. Держи это в голове.
— А-а, я их поняла. Они пытаются показать свое превосходство. Считают себя самыми умными. И наверняка думают, что смогут застать меня врасплох. Что ж, удачи им. Может быть, я уже не летун, но некоторые трюки мои крылья еще помнят. Так а что за «информация»?
— Давай подождем Шайнинга. Не хочу повторять дважды одно и то же.
— Ты же говоришь, что время поджимает. Может, не будем его ждать и возьмемся за дело сами?
— Это не очень обдумано. Ты знаешь, где находится типография «Перо и чернила»? Вот и я не знаю. А там, возможно, скрываются культисты. Справимся ли мы вдвоем? Шайнинг разбирается в стратегии лучше нас обеих, так что давай сначала послушаем его.
— Не возразишь… Кстати, ты сказала, что тебе прислали письмо? В смысле, почтой?
— Магией. О… — Твайлайт поняла, что упустила этот момент из виду. Рейнбоу озвучила ее мысли:
— Значит, среди культистов есть отмеченные. Однако магия эта простая, потому далеко не факт, что королевские маги в этом замешаны.
— Похоже на то, — согласилась Твайлайт. Немного помолчав, она глянула в палату: — Как успехи, Пинки?
— Пока никак, — ответила та, смотря замершему Чейзеру в душу. — Можно не отвлекать меня вопросами?
— Да… конечно, — колдунья кивнула Рейнбоу в сторону, и они отошли подальше от палаты.
— Насчет доверия… — прервала молчание пегаска.
— Мне казалось, что мы проехали эту тему.
— Что? Не, я о другом. Просто я опять думала о магах, а потом пришла к мысли — что, если и совету мы не можем доверять? Вдруг они знали о культистах и более того — отдавали им приказы? Что если мы имеем дело с грамотно спланированным государственным переворотом? Мы отчитываемся перед ними, а нам пускают пыль в глаза… Всё это, конечно, только предположение, взятое с потолка.
И одно из предположений уже сбылось, мысленно добавила Твайлайт. Не стоит недооценивать интуицию Рейнбоу. Она снова может оказаться права.
— Не думаю, что совет поголовно в этом замешан… но какая-то группа — вполне может быть, — сказала колдунья. — Только утаить от них нам ничего все равно не удастся. Если им действительно подчиняются культисты, значит, они и так прекрасно осведомлены, где мы находимся и что делаем, а потому сразу поймут, если мы попытаемся схитрить.
— С другой стороны, они тоже связаны по передним и задним ногам. Начнут вставлять нам палки в колеса — сразу попадут под подозрение.
— Они не дураки. Напрямую делать они этого не станут, поэтому надеяться на то, что мы поймем, кто из них предан принцессам, а кто — изменник, в ближайшее время не стоит.
— Да-а, дохлый номер. Нужно поймать культиста и разговорить его. Может, он выдаст кого.
— Сказать проще, чем сделать. — Кобылы были так увлечены обсуждением, что не заметили, как к ним подошел Шайнинг. Бросив мимолетный взгляд на палату Чейзера, он посмотрел на Твайлайт. Она поспешила поделиться знанием:
— Пинки сказала, что листы напечатали в типографии «Перо и чернила». Там, похоже, находится логово культистов. Ну, так я думаю…
— Знаю я про эту типографию. Там печатают большинство газет, в том числе «Кантерлотский вестник». Но я сильно сомневаюсь, что там окажется их логово. Культисты повернуты на скрытности и вряд ли станут собираться в одном месте. Вспомните их правила. Предположу, что Исполнители живут вполне обычной жизнью и ничем не отличаются от других пони, однако все меняется, когда они получают инструкции от Просвещенного. Это я говорю к тому, что действовать напролом нельзя. Они нас знают, а мы их — нет. Спугнем нашу цель и даже не поймем этого. Нужен аккуратный подход.
— Что ты предлагаешь? — спросила Рейнбоу.
— Разыграть в типографии представление. Выдать себя за кого-то другого, а когда культисты потеряют бдительность и раскроют себя — схватить их.
— О, это по мне! — воодушевилась пегаска. — Я хочу участвовать в этой движухе!
— Нет, — отрезал Шайнинг. — Этим займутся стражники.
— Стражники не знают столько, сколько знаем мы с Твайлайт. Они могут упустить какую-нибудь важную деталь. Не подумай, что я сомневаюсь в способностях твоих подчиненных, но я уверена, что мы справимся куда лучше. Скажи, Твайлайт?
— Как я говорил, — продолжал Шайнинг, — культисты нас знают. Они сразу же забьют тревогу, завидев вас на пороге, и уничтожат все улики.
— Твайлайт, ты знаешь до фига разных заклинаний, пожалуйста, скажи, что у тебя есть заклинание-специально-под-эту-ситуацию, потому что мне нечего возразить твоему брату.
— Есть. С помощью иллюзии мы можем прикинуться совершенно другими кобылами.
— Ты ж моя спасительница! Ну, что скажешь, Шайнинг?
— Тебе так неймется самой заняться этим делом?
— Еще как! Они спалили библиотеку, к которой я толком не успела прикоснуться! Я-то им хвосты за это надеру!
— А ты, Твайлайт? — взглянул Шайнинг на нее. — Тоже пойдешь? Я могу отправить вместо тебя кого-нибудь другого.
— Говорить буду я, Твайлайт, — поспешила добавить пегаска. — Ты просто стой рядом с умным видом и кивай.
«Видимо, ей очень хочется, чтобы в напарниках был не абы кто, а именно я, — подумала колдунья. — Но раз инициатива будет за ней, тогда я, наверно, не против попробовать…»
— Хорошо, — согласилась она.
— Крутяк!
— Тогда мы будем следить за зданием типографии снаружи. Если кто-то попытается сбежать, мы его тут же схватим, — сказал Шайнинг. — Вот и весь план. Но в нем еще остались белые пятна. Нужно определиться, как вы будете себя вести.
— Доверься мне, Шайнинг. Я что-нибудь сымпровизирую.
— Тогда сымпровизируй сейчас. Я хочу быть уверенным, что у нас все получится.
— Дай подумать немного. — Не прошло и десяти секунд, как Рейнбоу воскликнула: — Ага! Вот, слушайте…
Утро медленно перетекало в полдень. Холл типографии «Перо и чернила» был как обычно тих, пуст и как будто заброшен. Шум поднимался здесь лишь дважды в день и только в определенное время: в восемь утра, когда пони приходили на работу, и в пять вечера, когда они спешили домой; еще чуть-чуть шумно было в обед, но это не в счет. То была первая закономерность, которую подметила Рейвен за три недели работы в типографии. Вторая же закономерность заключалась в том, что от тишины ее ужасно клонило в сон, и ей было жизненно необходимо опустошить кружку кофе. Особенно после сегодняшней бессонной ночи.
Однако сходить за кофе она не успела. Парадные двери, обычно неподвижные в это время, вдруг открылись, и внутрь вошли две кобылы. Рейвен даже посмотрела на часы, висевшие на стене рядом с ней — до обеда было еще далеко. Кобылы — гнедая пегаска и светлая пышногривая единорожка — шепнули что-то друг другу; первая ухмыльнулась, вторая закатила глаза, и они подошли к стойке.
— Здравствуйте! — вежливо улыбнулась Рейвен. — Чем могу помочь?
Кобылы замялись. Замялась и она сама: ситуация все меньше походила на стандартную, и это заставляло ее волноваться. А если она неправильно себя поведет? Не сможет ответить на вопрос, который ей зададут? Или, что хуже, сморозит какую-нибудь глупость и запятнает белоснежную репутацию «Пера и чернил»? До конца испытательного срока была всего неделя!
— Если вы оставляли личный заказ, назовите его номер, и я проверю, готов ли он.
Вот так, спокойно. Молодец, Рейвен. Главное не подавать виду.
— Мы здесь по другому поводу, — сказала пегаска.
— По другому? — переспросила Рейвен, нервно сглотнув.
— Внеплановая проверка, мисс, — серьезно ответила пегаска. — Нас прислал к вам пожарный департамент.
Пожарный департамент? Как же так? Ее не предупреждали ни о какой проверке! Да, утром шеф обмолвился, что здание типографии древнее принцесс и нуждается в реставрации, но… неужели это был намек? Неужели так ее проверяют? Что делать? Что же делать?!
— П-подождите минутку, — Рейвен попыталась сохранить спокойствие.
Она встала со стула и побежала искать Кроу. К своему облегчению, она наткнулась на него в коридоре.
— Что-то случилось? — сразу догадался он.
— Там пришли какие-то пони… говорят, что из пожарного департамента, — сбивчиво проговорила Рейвен.
На лице шефа отразился вопрос. Похоже, он тоже ничего о них не знал.
— Пойдем послушаем, чего им надо, — тем не менее сказал он.
Они вернулись к стойке, где их терпеливо дожидались странные кобылы.
— Нас не предупреждали, что вы придете, — с ходу выдал им Кроу. — Ваше появление совершенно внезапно.
— Для того и существуют подобного рода проверки, — отвечала пегаска. — Вы, наверно, слыхали вой сирен ночью? Сгорела библиотека. Дотла.
Рейвен напряглась при этих словах. Она смотрела то на Кроу, то на кобыл, пытаясь не выдать своего волнения. Лучше лишний раз не открывать рот, у шефа, похоже, все под контролем.
— Слышал, — ответил он после короткого молчания. — Но я не понимаю, при чем здесь наша типография.
— Здание старое, да к тому же деревянное, — объясняла пегаска. — Есть повышенный риск возникновения пожара. Проверку сейчас проходят многие объекты в Кантерлоте, не только этот.
Молниеносное реагирование, подумала Рейвен. Библиотека сгорела ночью — часов семь или восемь назад? — а сейчас уже ходят проверяющие.
— Так что вы хотите? — терпеливо спросил Кроу.
— Позвольте нам осмотреть здание. Это не займет много времени, максимум час.
Рядом с шефом Рейвен чувствовала себя поспокойнее. Она внимательно следила за происходящим, запоминая, как вести себя в подобных ситуациях. Молчаливая и какая-то взволнованная единорожка с пепельной гривой, что стояла напротив нее, кажется, была занята тем же самым. Тоже новенькая на своей работе?
— Покажите ваши удостоверения… или что у вас там вместо них, — прервал молчание Кроу.
— Пожалуй, нам стоило с этого начать, — согласилась пегаска.
Единорожка вытащила из наплечной сумочки два бейджика и положила их на стойку перед Кроу. Он взял один и посмотрел на него. Рейвен вытянула шею и тоже посмотрела. Выходит, пегаску звали Шиммеринг Старлайт. Выглядел бейджик официально, как настоящий. Только не факт, что он таковым являлся. Рейвен не могла отделаться от навязчивого чувства. Эти двое не вызывали доверия, хотя говорили, вроде бы, складно. Лучше глядеть за ними в оба. Они могут быть совсем не теми, за кого себя выдают.
— Ладно, проходите и смотрите, что вам надо, — Кроу вернул удостоверение. — Только не мешайте никому работать, хорошо?
Кобылы из департамента кивнули ему. Он пропустил их, и когда они прошли чуть вперед, Рейвен шепнула ему:
— Не нравятся они мне.
— Почему это? — удивился Кроу.
— Такое чувство, шеф. Хотите верьте, хотите нет.
— Тогда не будем спускать с них глаз.
Вчетвером они стали ходить по разным отделам типографии. Пегаска держала под крылом блокнот, однако ничего в него не записывала — очевидно, что она использовала его для виду. Сообщницы всё что-то останавливалась, рассматривали стены и углы, что-то бормотали и вообще вели себя очень подозрительно.
— А тут что? — пегаска уставилась на безымянную дверь. Все двери были с табличками, и только эта — без. Рейвен не имела ни малейшего понятия, что за ней находится. Зато был прекрасно осведомлен Кроу:
— Подвал, — ответил он с утомленным видом. — У нас там хранится старое и неисправное оборудование, которое мы пока не списали или которое еще есть надежда вернуть в строй. Там же находятся некоторые материалы, нужные для работы. Вы хотите спуститься?
— Да, будьте добры.
Кроу достал ключ из кармана рубашки и отпер замок. Они спустились по лестнице. Кобылы опять принялись что-то вынюхивать. В подвале было прохладно и пыльно. Рейвен чихнула и быстренько утерла нос крылом. К счастью, никто не заметил ее плохих манер.
Когда они вышли из подвала, от Старлайт последовал очередной вопрос:
— А где сидит главный?
— Мой кабинет находится в конце коридора.
— Э-э… — пегаска явно не ожидала такого поворота. — Мы можем сейчас к вам зайти?
— Можете.
Для четверых в кабинете было тесно, и все же они в него втиснулись. Кобылы мельком осмотрели помещение, затем пегаска подошла к Кроу и обрушила на него поток вопросов. Единорожка, тем временем, продолжала изучать взглядом полки и стол, как будто что-то искала. Рейвен лишь в очередной раз убедилась в том, что кобылы — самозванки, однако пока что предпочитала держать язык за зубами. Она подыгрывала им. Может, удастся обернуть все так, что эти двое окажутся в дураках.
— Что вы делаете? — спросила она единорожку.
— Ой, я… — дернулась та, отпрянув от стола Кроу, — я просто задумалась. Я уже почти закончила.
Кобыла как будто была чем-то взволнована. Причем взволнована с самого момента, как зашла в типографию.
— Вам нездоровится? — спросила Рейвен.
— Немного, — нервно усмехнулась единорожка. — Вы… вы не могли бы не смотреть на меня? Пожалуйста? Простите, но я не выношу чужих взглядов.
Чего? Она это сейчас всерьез? Рейвен промолчала, однако следить за подозрительной кобылой не перестала. Спустя еще минуту та, видимо, так ничего и не найдя, направилась к выходу. Старлайт тоже как-то подозрительно вовремя перестала одолевать Кроу вопросами, и они вчетвером вышли в коридор.
— Итак, вы осмотрели каждый уголок, — говорил Кроу. — Какие у вас мысли?
— Здание, конечно, нуждается в реставрации…
Рейвен поняла, что лучшего момента не представится. Либо сейчас, либо никогда. Возможно даже, ей удастся поразить две мишени одним выстрелом. Если она выведет самозванок на чистую воду, это повысит ее значимость в глазах шефа. Может, ей даже не придется ждать до конца испытательного срока!
— Кто вы такие? — резко выпалила Рейвен.
Кобылы переглянулись, но ничего не сказали. Единорожка по-прежнему была как на иголках, и это было очень заметно.
— Они что-то скрывают, шеф! Я внимательно следила за ними! Они что-то выискивали у нас, клянусь!
Пегаска, оставаясь спокойной, вздохнула:
— Вам еще раз показать наши удостоверения? — Она играла роль, но играла ее хорошо в отличие от сообщницы.
— Ты уверена, Рейвен? — взглянул на нее Кроу.
— Абсолютно, шеф! Эта особа, — указала она копытом на молчаливую единорожку, — даже внаглую попросила меня отвернуться. Это очень подозрительно!
Обвиняемая ахнула, поняв, что прокололась, чем окончательно выдала себя.
— В таком случае я вызываю стражу, — сказал Кроу.
— Вызывайте, — ответила пегаска. — И убедитесь в полноправности наших действий.
У Рейвен екнуло сердце. Кажется, она перегнула палку. А что если она ошиблась? На блеф слова Старлайт похожи не были. По крайней мере, так показалось Рейвен. Что ей точно не показалось, так это то, что Кроу начинал терять терпение. Шумно выдохнув через ноздри, он широкими шагами направился в холл, к стойке, на которой стоял телефон. Все поспешили за ним. Пока он крутил диск, набирая номер, пегаска вдруг нахмурилась и стала к чему-то принюхиваться. Она посмотрела в одну сторону, потом в другую, видимо, пытаясь определить источник запаха, и остановила взгляд на Рейвен.
— От тебя пахнет гарью, — промолвила пегаска с бесстрастным лицом.
— Ч-что? А это не очень-то вежливо с вашей стороны. Я… я всегда так пахну.
— Да ты что? — Старлайт подошла ближе и понюхала еще раз. — От твоих крыльев пахнет гарью. Естественный запах таким не бывает.
Да чего она привязалась? Неужто сейчас обвинит в ночном поджоге?
— Ну да, с утра я готовила яичницу, и она у меня пригорела. Я привыкла все делать крыльями, и вот, видимо, к ним пристал запах… Понятно?
— Понятно, — очевидно не поверила пегаска. — Думаю, тебе придется пойти с нами.
— Куда? Я работаю, вообще-то, — ответила Рейвен, стараясь не выдать волнения.
Кроу замер с трубкой в копыте, так и не набрав номер. Его лицо перекосило от гнева:
— Вот именно! Она работает! Мы работаем! А вы приходите и мешаете нам! Еще и смеете забирать у меня моих работников! Моя подчиненная никуда не пойдет, даже не мечтайте! Я вам устрою! Я буду жаловаться вашему начальству! — дрожащим от возмущения копытом он пытался набрать номер, но диск все соскальзывал с копыта, и Кроу уже третий раз начинал набор заново. — Пожарный департамент, тоже мне! В бездне видел ваш департамент!
Стоило ему только закончить тираду, как парадные двери вдруг с грохотом распахнулись, и в холл ворвались стражники. Резко наступившую тишину нарушила трубка, со звоном ударившаяся об телефон.
— Что это значит?.. — обронил Кроу.
Шеф выглядел ошарашенным. Рейвен была готова поспорить, что сама выглядит не лучше; напуганное сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. И как же ее угораздило попасть в такую ситуацию? Она ведь специально искала работу, где бы было поспокойнее… В коридоре послышался многочисленный цокот копыт — на шум сбежалась вся типография. Казалось, что хуже ситуации уже быть не может, однако сюрпризы на этом не закончились. Что-то вспыхнуло перед Рейвен. Она зажмурилась на секунду, а когда открыла глаза, ее сердце упало. Рядом стояла сама Твайлайт Спаркл. Звезды небесные, только не Твайлайт Спаркл!
— Вы… вы! — задохнулась Рейвен.
— Твои подозрения были совершенно обоснованы, — сказала пегаска, чья грива превратилась в радугу. — Но они же тебя и выдали.
— О чем вы говорите? — взволнованно воскликнул Кроу. — Что она сделала?
— Она обвиняется в поджоге кантерлотской библиотеки, — рядом с кобылами показался стражник с щетинистым лицом. — И вам, как ее начальнику, тоже придется пойти с нами. Ответить на пару вопросов.
— Да… конечно, — слабо кивнул Кроу.
Рейвен поняла, что загнана в угол. Однако она уже не думала о последствиях. Она со всей силы отпихнула пегаску, преграждавшую путь, взмыла в воздух и полетела к выходу в отчаянной надежде, что успеет добраться до него прежде, чем кто-то успеет опомниться. Ей не повезло. Ей вообще не везло с самого утра. Пегаска не позволила пролететь и пяти метров. И сейчас, распластавшись на полу под тяжестью ее тела, Рейвен испытала целую гамму чувств из неверия, страха, обиды и сожаления. Ее жизнь была кончена.
— Это какая-то ошибка. Клянусь, я ни при чем! Я ничего не знаю! Ни о культистах, ни об их планах!
Твайлайт вздохнула. Рейвен кричала об этом полдороги и так всем надоела, что пришлось использовать на нее заклинание безмолвия. Однако сейчас с началом допроса магию пришлось развеять, и песня началась заново.
В допросной комнате было довольно оживленно. Подозреваемая и ее шеф, мистер Кроу, сидели рядышком за металлическим столом, понурив головы. Напротив них сидела Рейнбоу Дэш, а справа и слева от нее стояли Шайнинг с Пинки. Твайлайт наблюдала за происходящим чуть поодаль.
— Если ты ни при чем, почему ты попыталась сбежать? — Рейнбоу атаковала вороную пегаску очередным вопросом.
— Я… я не знаю, — стушевалась Рейвен. — Что-то щелкнуло в моей голове. Сначала в типографию ворвались стражники, потом вдруг появилась она… (Твайлайт поймала на себе робкий взгляд.) И я очень испугалась. Я решила, что у меня могут начаться большие проблемы, я не смогу найти работу, и мне придется уехать из Кантерлота. Я только-только начала осваиваться в типографии… и, в общем, я не знаю, чем тогда думала…
Пинки, заметив взгляд Шайнинга, сказала:
— Она говорит правду.
Да не может такого быть, с удивлением подумала Твайлайт. У Рейнбоу тоже появилось сомнение на лице.
— Ты рассуждаешь как ребенок. Сколько тебе лет, Рейвен?
— Восемнадцать…
— Восемнадцать? И чем же культисты завлекли тебя в свои ряды? Что они наобещали тебе? Как связались с тобой?
— Говорю же, я не та, за кого вы меня принимаете! Я простая пони и хочу спокойной жизни!
— Что ты делала сегодня ночью?
— Была дома и пыталась уснуть!
— Пинки?
— Рейвен приехала в Кантерлот два месяца назад, — молвила Пинки. — Три недели назад ее взяли на испытательный срок в типографию. Сегодняшней ночью она почти не спала, потому что была напугана пожарными сиренами. В поджоге она не участвовала.
— В-вы что, следили за мной? — на лице Рейвен отразился страх вперемешку с возмущением и смущением, однако ее вопрос так и остался без ответа.
— Так мы ошиблись… — Рейнбоу помрачнела и перевела взгляд на упитанного земного пони: — А ты чего притих? Даже не пытаешься защитить свою работницу.
— Я попрошу вас обойтись без «тыканья», — задрал нос мистер Кроу. — Я сохранял вежливость даже несмотря на то, что вы обманывали нас.
— Так ты сразу обо всем догадался?
— Нет, первой забила тревогу Рейвен.
— Это ложь, — вмешалась Пинки. — Он подозревал, что вы пришли по его душу, и решил подыграть вам.
— Ложь это то, что она говорит! — воскликнул мистер Кроу. — Хотите повесить на меня поджог, значит? Ищите козла отпущения?!
— Никто на тебя ничего вешать не собирается, — холодно сказал Шайнинг. — Отвечай на вопросы. Если ты не виноват, мы тебя скоро отпустим.
Этого хватило, чтобы успокоить мистера Кроу. Однако выглядел он нервным, даже более нервным, чем его подчиненная, которая до сих пор ничего не понимала.
— Хорошо, — он сделал глубокий вдох и резко выдохнул, — спрашивайте.
— Как ты связан с культистами? — прямо спросила Рейнбоу Дэш.
— Никак. Я не имею понятия, о чем вы говорите.
— Лжет, — рубанула Пинки.
— Вы притащили психолога, да? Она следит за моей реакцией и на этом делает какие-то выводы? Это так ныне преступления расследуют? Неудивительно, что вы все еще не нашли принцесс!
— Что тебя связывает с культистами? — проигнорировала его Рейнбоу. — Кто ты? Исполнитель? Просвещенный? Как ты причастен к поджогу библиотеки?
Мистер Кроу скрипнул зубами.
— Я ничего не знаю.
— Он снова лжет, — сказала Пинки.
— В подвале я почувствовала сквозняк, хотя дверь наверху была прикрыта, — продолжала Рейнбоу. — На полу были следы, как будто станки двигали. Как ты это объяснишь?
— Не понимаю, что вы хотите от меня услышать. Что сквозняк — это ваше субъективное ощущение? Или что мы двигали оборудование, чтобы освободить место в подвале?
— У тебя в кабинете на столе лежит приглашение на бал-маскарад. Что скажешь на это?
— А что я должен сказать? Что это всего лишь приглашение?
— Поджигатели скрывают лица за масками.
— И что, теперь всех, кто был на том балу, в подозреваемых запишите? Ваши находки ничего не доказывают.
— Верно, железных доказательств твоей виновности у нас действительно нет. Но зато у нас есть Пинки Пай. Что скажешь, Пинки?
— Он организовал поджог, — молвила та. — В подвале находится тайный ход, который ведет наружу — возможность сбежать и не только. Приглашение на бал подало ему идею использовать маски для предстоящего дела.
— Это все клевета, — процедил мистер Кроу сквозь зубы.
— Сейчас ты лихорадочно думаешь о том, как выбраться отсюда, — говорила Пинки так монотонно, будто раскрывала с десяток запутанных преступлений на дню. — Ты намереваешься как можно скорее связаться с главным, чтобы предупредить его о том, что вас раскрыли.
— Ч-что? — оторопел мистер Кроу.
— Если ты думаешь, будто все отрицая или молча, ты сумеешь сохранить свои злодеяния в тайне, ты сильно ошибаешься, — сказал Шайнинг. — Сознайся. Расскажи о том, кто вы такие, и, возможно, твой приговор будет смягчен.
— Шеф?.. — ошарашенно пролепетала Рейвен. Мистер Кроу опустил взгляд, словно боясь посмотреть в ее сторону. Повисла тишина. Несколько секунд он собирался с мыслями, а затем промолвил:
— Если вы надеетесь понять наши мотивы, то я не тот пони, который вам нужен. Я не знаю, почему мы это делаем. Но знаю, что это правильно. Так нужно ради общего блага.
— Какого еще блага? — спросила Рейнбоу.
— Чтобы все оставались счастливы.
— Это ни о чем не говорит.
— Мне больше нечего добавить.
— Как вы стираете память? Что за заклинание вы используете?
— Я земной пони. Мне подчиняется группа пегасов. Я не знаю, о чем вы говорите.
— Вы ответственны за исчезновение принцесс?
— Не знаю. Может быть, другая группировка. Но не мы.
— Другая группировка?
— В Кантерлоте есть еще одна, но где они прячутся, мне не известно. Мы никогда не контактировали.
— Пегасьи перья, ты вообще можешь сказать хоть что-нибудь конкретное?
— Мы знаем немногим больше Исполнителей.
— Ясно все с вами. Вы просто безумные фанатики, которые прикрываются высшим благом, творя при этом бесчинства.
— Вы не понимаете… С Кантерлотом уже однажды случилось нечто плохое. Нельзя, чтобы это повторилось вновь. Из-за вас, это может повториться.
— Ты про магический шторм? — взбудоражилась Рейнбоу.
— Шторм? — призадумался мистер Кроу. — Кажется, я слышал об этом пару лет назад… Но не более.
— Я не могу понять вашей логики. То есть вы даже точно не знаете, с чем боретесь? У вас есть какая-то призрачная цель — всеобщее благо, и все?
— Можно сказать и так… Полную картину видит только узкий круг.
— Звучит как брехня. Как тебя тогда завербовали?
— Со временем я начал понимать замысел, но сначала они решили мои проблемы… и потом я какое-то время выплачивал долг. Однако нельзя в какой-то момент сказать: «Мне надоело, я ухожу». Ты рискуешь навлечь на себя их гнев.
— «Их»? Ваших главарей?
— Нет. Других.
— Кого?
— Не знаю.
— Да ну тебя на фиг! — вспыхнула Рейнбоу, ударив копытом по столу. — Ты издеваешься!
— Он ни разу не солгал, — спокойно заметила Пинки.
— Хорошо… ладно, — успокоилась Рейнбоу. — Раз в Кантерлоте есть культисты…
— Мы не культисты, — прервал ее мистер Кроу. — Мне не нравится, как вы нас называете.
— Плевать я хотела, что тебе нравится, а что нет. Ты преступник, и этим все сказано.
— Преступление ли это, если оно было сотворено ради общего блага? Никто не пострадал. Мы не желаем зла пони.
— Ой, ради принцесс, заткнись! Не хватало еще тут разводить философию. Говори, в каких городах действуют другие группировки?
— Во многих, но в каких именно сказать не могу.
— Замечательно. А где ваше главное логово? Где собираются эти ваши Великие Просвещенные?
— …Не знаю, — поджал губы мистер Кроу.
— В Балтимэйре, — ответила вместо него Пинки. — Сбор намечен на завтра в полдень.
На этом допрос закончился. Шайнинг и его подчиненные уволокли мистера Кроу в темницу, а ошибочно обвиненная Рейвен так и осталась сидеть за столом, боясь пошевелиться.
— Ты можешь идти, — сказала ей Рейнбоу. — И извини за произошедшее. Я сглупила.
— Я… я даже не знаю, что и думать теперь, — промолвила Рейвен. — В голове каша.
— Все просто. Не думай. Это не твоя головная боль.
— Пожалуй, вы правы… Но я чувствую, что должна это сказать — шеф хорошо относился ко мне. Не то чтобы я хорошо его узнала за три недели… но он всегда мне помогал, если у меня возникали какие-то проблемы. Что с ним будет?
— Он понесет наказание вместе со своими дружками, которых мы тоже скоро найдем.
Твайлайт посмотрела Рейвен в глаза и сказала робко:
— …Я тоже должна извиниться. Ну… что использовала заклинание безмолвия.
— Эм… ничего. Главное, что все хорошо кончилось. По крайней мере, для меня… — усмехнулась Рейвен нервно. — Я лучше пойду.
Она рысью вышла из допросной.
— Так а что в итоге с Чейзером, Пинки? — спросила Рейнбоу.
— Я пыталась задавать ему разные вопросы, но не различила ни единой эмоции. Их будто стерли вместе с воспоминаниями. Это все, что я могу сказать.
Твайлайт вздохнула. Что это за заклинание такое, если даже Пинки оказалась бессильна?
— Ничего. Завтра мы вытрясем из них всю правду, — уверенно сказала Рейнбоу. — Никуда они теперь от нас не денутся.