Холодная серость

22. Время

По металлическому настилу нещадно колотил дождь. Густые клубящиеся тучи закрыли собой небо, и на улице было так темно, что казалось, будто день уже приближался к завершению. Откровенно говоря, Рейнбоу не знала, что делает здесь, у какого-то заброшенного магазина с заколоченными окнами. Она просто стояла без единой мысли в голове и глядела на пустую улицу, по которой стелился слабенький туман.

— Ну и кисляк…

Она отодвинула рукав желтого дождевика и посмотрела на накопытные часы. Полчетвертого. Так она торчит тут уже почти полчаса? Офигеть. Прямо-таки выключилась из мира. Так, и куда же она, собственно, направлялась?

Рейнбоу вдруг поняла, что не может этого вспомнить. Она попыталась сконцентрировать мысли, однако в сознании как будто образовалась небольшая пустота. Она поджала губы и медленно выдохнула через ноздри, оставаясь спокойной. Такое иногда случалось. Чаще, чем ей хотелось, но все же не настолько часто, чтобы к этому нельзя было привыкнуть. В ее голове было что-то сломано, и она винила в этом воспоминания-из-сферы.

Ничего, вспомнит рано или поздно. Она всегда вспоминала. Рефлекторным движением Рейнбоу опять поднесла левую ногу к глазам. Покрытый каплями циферблат показывал, что прошла еще пара минут. В запасе оставалось чуть меньше двух с половиной часов. Беспокоиться пока было не о чем.

Мимо, укрываясь одной газеткой на двоих, пробежали промокшие кобыла и жеребец. Рейнбоу мысленно пожелала им удачи, глядя на их удаляющиеся фигуры. В окнах дома напротив зажегся свет — еще один признак того, что в городе по-прежнему жили пони. На самом деле жило их даже больше, чем раньше, — просто случился неудержимый дождь, и всех как по волшебству сдуло по домам.

Рейнбоу почувствовала, что начинает замерзать. Нужно было куда-нибудь уже пойти, однако она все не могла вспомнить свою первоначальную цель. Она уже хотела плюнуть на это и пойти туда, куда глаза глядят, как в следующий момент заметила движение в тумане. Приглядевшись, она увидела мутный силуэт, озирающийся по сторонам. Его неуверенная походка сразу насторожила Рейнбоу. Недолго думая она направилась к нему.

Когда расстояние между ними сократилось вдвое, ее подозрения усилились. Когда незнакомец заметил ее и обернулся, показав белые глаза, сомнений больше не осталось. Это был отрекшийся. Он замер, не отводя взгляда от Рейнбоу. Она тоже остановилась, опасаясь его спугнуть. Они смотрели друг на друга несколько секунд, пока она не предприняла попытку заговорить. Прежде у нее не было такой возможности. Грех ею не воспользоваться.

— Ты, типа, не собираешься убегать?

Отрекшийся никак не отреагировал на вопрос, продолжив неподвижно пялиться на нее, словно статуя.

— Если ты не против, я тебя спрошу кое о чем. Лады?

Снова тишина в ответ. Только дождь шумит.

— Будем считать это за «да». Итак, вопрос: ты помнишь, кто ты?

— …

— Идем дальше. Имя свое хотя бы помнишь?

— …

— Можешь хоть что-нибудь сказать? Если нет, так хоть кивни, что понимаешь меня. Ты ведь понимаешь? Нельзя же забыть все в одночасье.

— …

— Ты достал молчать.

Рейнбоу смерила отрекшегося внимательным взглядом, пытаясь заметить, не переменилось ли в его выражении что-либо. Оказалось, что нет: его лицо оставалось по-прежнему бесстрастным и нечитаемым.

— Хорошо. Сейчас я начну к тебе медленно подходить. Не бойся. Я ничего тебе не сделаю.

Она успела сделать два осторожных шага навстречу, прежде чем отрекшийся вдруг вздрогнул, немного отступил назад и снова замер.

— Эй, спокойно, — проговорила она, тоже застыв. — Я не кусаюсь. К слову говоря, ты меня не узнаешь? Я Рейнбоу Дэш. Живу в библиотеке «Золотой Дуб». Возможно, ты даже заходил туда за книгой. — В библиотеку уже сто лет как никто не заходил. Она и раньше-то не пользовалась особой популярностью, а сейчас у понивилльцев были заботы поважней. — Ну, ничего в памяти не всплыло?

— …

— Может быть, ты помнишь, где твой дом? Дом, — повторила она, — место, где ты живешь. Сможешь отвести меня туда? Вдруг… там кто-то потерял тебя?

Отрекшийся не проявлял никаких признаков того, что понимает ее. Это бесполезно, подумала она. У нее закончились вопросы, которые в теории могли вызвать проблеск сознания. Она лишь получила очередное подтверждение того, что отрекшиеся не имеют связи с прежней своей личностью. Но сдаваться, не попробовав все возможные и невозможные варианты, было не в ее стиле.

— Эй, а если я просто не понимаю тебя? Вы же, типа, общаетесь через мысли, а не слова, так ведь?

— …

— Давай, скажи мне что-нибудь. Я очистила разум и сконцентрировалась.

Прождав с минуту, она не услышала ничего, кроме шелеста дождя. И это тоже не сработало…

— Ладно, сейчас я попробую подойти еще ближе. Не пугайся, хорошо?

Только Рейнбоу приподняла ногу для шага, как отрекшийся резко ощетинился, зашипел, обнажив черные клыки, и бросился наутек.

— Постой! — рванула она в погоню.

Под копытами плескали лужи. Дождь хлестал прямо в лицо. Бежал отрекшийся резво, но Рейнбоу тоже была не из медлительных. Она понимала, что не сможет его вразумить. Его судьба была незавидна, но ей, если честно, было абсолютно плевать на это. Однако не хотела однажды превратиться в такое же чудище — поэтому и гналась за ним. С его помощью можно найти лекарство.

…Возможно.

— Только хуже себе сделаешь! — выкрикнула Рейнбоу. — Стой, идиот!

Он не остановился. Она бы очень удивилась, если бы он ее послушал. Они пробежали несколько улиц, и Рейнбоу заметила, что начинает понемногу отставать. Хотя ей доставало выносливости, подводили непривыкшие к бегу ноги. Однако упускать отрекшегося было нельзя. Она собрала волю в копыто и ускорилась.

Чем дольше затягивалась погоня, тем больше она жалела, что не может использовать спрятанные под дождевиком крылья. Впрочем, ей уже почти удалось догнать отрекшегося. Когда они выбежали из очередного двора, Рейнбоу поравнялась с ним. И в тот же момент в ее голове возник вопрос: а что дальше? Как его остановить? Об этом она совершенно не подумала. Попытаться сбить с ног? А хватит ли у нее сил? Он явно крупнее. Даже если боднуть его в бок, будет ли от этого толк?

Однако в следующий миг проблема решилась сама собой. Откуда ни возьмись, возникло лассо: веревка зацепилась за шею отрекшегося, с треском натянулась, дернула его вбок и завалила на землю. Резко затормозив, Рейнбоу сама чуть не потеряла равновесие. Когда она обернулась, то увидела, как к отрекшемуся стрелой подлетела рыжая пони в ковбойской шляпе. Пони не позволила ему подняться, быстрыми и отточенными движениями связав его веревкой так, что он не мог пошевелить ни одной мышцей.

— Еще один готов, — проговорила она с удовлетворенным видом.

— Эпплджек! — удивилась Рейнбоу. — Ты откуда тут?

— Услыхала крики и решила проверить, какого сена происходит. И, как оказалось, не зря. Спасибо, кстати, — ты пригнала его прямо ко мне.

Это совсем не то, чего добивалась Рейнбоу. И то, что он попал в копыта Эпплджек, было плохо. Очень плохо. У фермерши с отрекшимися разговор был короткий: веревка — и наружу. Рейнбоу даже не знала, как теперь быть. Ее же за ненормальную посчитают, если она попросит оставить его в Понивилле. Надо что-то срочно придумать!..

— Дальше я сама с ним разберусь, — сказала Эпплджек, выжав промокшую шляпу и водрузив ее на голову. — Можешь идти.

— Вообще-то… — Рейнбоу выдохнула и окончательно восстановила дыхание. — А давай я тебе помогу.

— Нет, правда, я сама справлюсь, — серьезно ответила Эпплджек. — Только мешать будешь.

— Одна ты его не дотащишь, — с сомнением заметила Рейнбоу. Впрочем, сомневалась она скорее в своем утверждении, ибо фермерша без проблем остановила этот живой локомотив с помощью одной только веревки.

— Здеся ты ошибаешься.

Только сейчас Рейнбоу заметила, насколько длинное было лассо. Его хватило, чтобы крепко-накрепко связать отрекшегося, и все равно еще оставался запас. Фермерша обвязала другой конец веревки вокруг своего тела.

— Звиняй, дружище, — сказала она и поволочила его по мокрой мостовой.

— Я прослежу, чтобы он не выкинул какую-нибудь глупость, — придумала Рейнбоу.

— Вряд ли это возможно, но… делай, как хочешь.

Отрекшийся сначала дергался и шипел, но потом притих, похоже, смирившись со своей участью. Рейнбоу шла рядом с Эпплджек нога в ногу. Дождь стал постепенно слабеть.

— Я не замечала тебя в рядах ловцов раньше, — вдруг сказала фермерша. — С чего это ты вдруг взялась за это?

— Это случайно вышло, — недолго думая ответила Рейнбоу.

— Вона как. Ну, вообще, ты неплохо так бежала для той, кто днями просиживает в библиотеке. Не думала о том, шобы присоединиться к нам? Твой вклад точно не будет лишним. Особенно учитывая то, что у нас постоянно не хватает копыт… сама понимаешь, почему.

— Э-э… нет, не думала. Не уверена, что это занятие мне по душе.

— Мне тож не по душе, если честно. Но кто-то должен это делать. Таким, как он, — кивнула Эпплджек на отрекшегося, — не место в Понивилле. Пустим это на самотек, и они не оставят от Понивилля и кирпичика.

— …Совсем недавно они были такими же, как я и ты.

Фермерша фыркнула.

— Вот именно, што были. Ежели ты собираешься быть ловцом, лучше сразу отбрось подобные мысли. Отрекшиеся это уже не пони, — это сорняки, которые надо без жалости выпалывать с грядки. Может быть, к ним бы и относились нормально, ежели б они не отреклись от короны и от всего, чему учили нас принцессы, и не устраивали по всей стране бардак — дык нет же, с ними вообще невозможно договориться. Так шо как они к нам — так и мы к ним. Я считаю, это справедливо.

— С тобой не поспоришь.

— Есесно, ведь это чистая правда. Какой дурак станет спорить с правдой?

Хотя у Эпплджек была явная неприязнь к отрекшимся, Рейнбоу все еще не отказалась от своей идеи. Она сомневалась, что сможет ее уговорить, но попытаться была обязана. Но начинать в лоб будет неправильно. Нужно зайти издалека.

— Как поживаешь? — спросила она первое, что пришло на ум.

Фермерша сначала поглядела на нее слегка недоуменно, но затем ответила:

— Нормально. Слежу за тем, шоб еды хватало и Понивиллю, и Кантерлоту.

— И как, хватает?

— А почему ты спрашиваешь об этом?

— Да так, просто. Если это не какая-то вселенская тайна. Но если не хочешь говорить, не говори.

— Хватает более-менее, — не сразу ответила фермерша. — Не всегда, правда, хватает сил. Еще и успевай отлавливать отрекшихся… Приходится надрываться. Но я не жалуюсь. Как грит моя бабуля, не существует такой сложности, с которой бы не справилась наша семья, и я с ней полностью согласна.

Ага, не успевает за всем, значит. Рейнбоу мысленно отметила это.

— А ты чем занимаешься, раз уж мы завели такой разговор? — спросила Эпплджек.

— Да ничем особенным. Стряхиваю пыль с книжных полок.

— До меня доходил такой слух, что ты искала принцесс вместе с Твайлайт — это правда?

— Ну, правда.

— Высоко ты подпрыгнула, однако. Как же так получилось, что ты снова прозябаешь в библиотеке?

Рейнбоу это задело сильнее, чем она ожидала. Но она не подала виду.

— Ничего я не прозябаю. Мы вернули Эквестрии принцесс, и на том наши пути разошлись. Это было что-то вроде… командировки. Мы, в общем-то, так и договаривались изначально, что разойдемся, когда закончим.

— Странно, шо принцессы не нашли тебе никакого занятия, все-таки ты помогала королевскому магу. А значит, от тебя еще могла быть польза. Как разобраться раз и навсегда с теми же отрекшимися, например, — это ведь серьезная проблема. Не менее серьезная, чем исчезновение принцесс.

— Видимо, посчитали, что справятся без меня. Меня устраивает их решение.

Ее не устраивало. Не из-за того, что никто не оценил ее вклада в поиски, ее навыков — нет, на это было вообще плевать. Ну, ладно, может, немного все же было обидно. Но это не имеет значения! Куда важнее то, что никто всерьез не искал способа выбраться из текущего положения. И это выводило ее из себя. Большинство пони надеялись, что принцессы что-нибудь придумают. Но прошел год, а в лучшую сторону ничего так и не изменилось. Наоборот, стало только хуже.

— Эй ты, прекращай дрыгаться, — прикрикнула Эпплджек на отрекшегося. — Я бы позволила тебе идти на своих четырех, но ты ведь не захочешь по-хорошему. Знаю я вас.

Рейнбоу почувствовала какую-то неправильность ситуации, что они вот так просто говорят о всяком, пока за ними по земле волочится живое существо. Ну да, оно больше не пони. И что с того?

— Щас, конечно, непростые времена, — говорила фермерша, — но со временем все образуется. Главное, принцессы с нами. Они сказали, што со всем разберутся, и, кто бы там чего ни говорил, я им верю. Нет, даже так: я верю в них.

Да пожалуйста, верь на здоровье, мысленно ответила Рейнбоу. Она не станет разрушать светлый образ, который по-прежнему крепко держался в голове фермерши. Но верить тому, что говорят королевские сестры,  после всего… нет, увольте. Она была на замковой площади в тот день. Видела, как принцессы взяли на себя вину. И хотя они заверяли, что не желают больше лгать, они все же солгали, утаив от мира имя той, кто была ответственна за катастрофу не меньше их двоих. Она не понимала принцесс. Особенно после того, как Твайлайт трусливо сбежала и так не вернулась.

Окраина Понивилля становилась все ближе, и это побудило Рейнбоу к действию.

— Слушай, Эпплджек, насчет проблемы с отрекшимися…

— Говори.

— У меня есть одна идея, но она сопряжена некоторым риском.

— Ты скажи прямо, а не юли. Какая еще идея?

— Я ищу способ обратить этот процесс вспять, — сказала Рейнбоу, бросив взгляд на отрекшегося, — и для этого мне нужен подопытный, — добавила она, уже глядя Эпплджек в глаза. — Я закрою его в подвале, и о нем никто не узнает. Сделаем это сейчас, пока на улицах никого нет. Помоги мне, а я взамен помогу тебе с твоими заботами.

Они остановились. Взгляд фермерши похолодел. Она смотрела на Рейнбоу несколько секунд, будто пытаясь понять, шутка это или нет.

— Я ни за что на такое не соглашусь, — наконец сказала она и пошла дальше.

— Эпплджек… — последовала за ней Рейнбоу.

— Отрекшимся в Понивилле не место. Точка. Я не собираюсь заключать сделку с совестью.

— Даже если это поможет Эквестрии? Ты готова просто отринуть этот шанс?

— Мне напомнить, как они могут быть опасны, особенно группами? Забыла, как трое таких обрушило целый дом одними лишь голыми копытами — и лишь каким-то чудом никто не пострадал? А если ты с ним не совладаешь? Если он сбежит и шо-нить нехорошее случится? Эт будет не только на твоей совести, но и на моей. Я поклялась следить за чистотой города. Я хочу, шобы моя сестра чувствовала себя в безопасности.

Она была права. Рейнбоу просила пойти на серьезный риск, и возразить ей было довольно трудно… но не невозможно.

— Твоя сестра так и продолжит расти в страхе, если ничего не предпринять. — Рейнбоу думала, что такой аргумент уж точно заставит Эпплджек задуматься, однако…

— Я не могу этого сделать. Я дала слово, и не могу его нарушить, — фермерша уперлась, и от своего отступать не собиралась.

До стен, отделявших Понивилль от небезопасных земель, оставались считанные метры. Ворота становились всё выше и выше. Силуэты стоящих на посту стражников — всё отчетливей.

— Эпплджек, пожалуйста, подумай еще раз. Другой возможности может не представиться.

— Скажу честно: попроси меня об этом Твайлайт, я бы действительно задумалась. Она маг, и если что легко справится с любой угрозой, а ты… ты все же простой библиотекарь. Не в обиду сказано.

— Да ты ее вообще не знаешь! — неожиданно для себя вспыхнула Рейнбоу. — И если на то пошло, ты только что заявляла, что я не хуже нее!

— Ничего подобного я не говорила, — сухо ответила фермерша. — Ты меня неправильно поняла. И давай поспокойнее.

Рейнбоу замолчала, раздраженная. Повлиять на Эпплджек она не могла. Однако она все равно продолжила идти рядом с нею в надежде, что успеет придумать что-нибудь такое, что резко заставит Эпплджек изменить решение. Конечно же, этого не произошло. Стражники уже заметили их. Возможность была упущена. Рейнбоу наблюдала, как один из стражников подошел к ним, взвалил отрекшегося себе на спину и потащил к открывшимся воротам под наблюдением фермерши. Осталось лишь выпустить его наружу, где он уже никому не навредит.

Раздосадовано цокнув языком, Рейнбоу резко развернулась и пошагала обратно. Как же не вовремя появилась Эпплджек… А справилась бы она в одиночку?.. Да какая теперь уже разница. Пусть бы даже ей удалось поймать отрекшегося и притащить его в библиотеку — что бы она делала дальше? Как она собиралась проводить свои «эксперименты»? Она ведь не маг! План не был продуман. Это даже был не план, а идея фикс.

Пока Рейнбоу говорила с фермершей, ее внимание было занято другим, однако сейчас она заметила, что ее копытам все еще холодно. С самого утра она слонялась по городу без дела, не зная, чем занять себя. Домой возвращаться было рано. Да и вообще-то не очень пока хотелось. Она решила, что заглянет в какую-нибудь закусочную, чтобы погреться.

Капли все реже стучали по капюшону. Дождь почти перестал, и, кажется, даже небо стало чуточку светлее. На улицах стали появляться жители. Пока Рейнбоу шла, она не заметила ни одного знакомого лица или расцветки гривы. Все были новые. Понивилль вообще мало походил на себя прежнего. Внешне он выглядел почти так же — если, конечно, не считать высоких каменных стен, окружавших его, — однако внутренне это уже был совсем не тот провинциальный городок, что раньше. Слишком много в нем теперь смешалось городского, надменного, нездешнего, и почти не осталось места прежней сельской тишине. Даже древнеэквестрийская речь, раньше никогда здесь не звучавшая, ныне уже не казалась чем-то удивительным.

Вот, взять, к примеру, вон тот домишко с черепичной крышей: в нем снова сменились жильцы — уже третьи за полтора месяца. К слову, это оказались те кобыла и жеребец, которых она видела ранее. Тоже, наверно, приехали откуда-нибудь с севера, как и большинство. Ну или с Мэйнхеттена, но что-то они припозднились… А что стало с предыдущими жильцами? Этот вопрос вслух никогда не произносили. Все и так всё прекрасно понимали. Так и получалось: одни… «уходили», а освободившееся место занимали другие.

Вон с чемоданом на спине идет еще одна новенькая. Она обладает необычно бодрой походкой для своего почтенного возраста, а еще она облачена в мантию, подозрительно похожую на ту, что носят некоторые королевские маги. Новенькая вдруг остановилась, достала из нагрудного кармана листочек, сверилась с ним и оглянулась. Тут-то Рейнбоу увидела ее морщинистое лицо и узнала его.

— Виспер?

Услышав свое имя, Виспер завертела головой по сторонам. Она почти в упор не замечала Рейнбоу из-за ее дождевика, который скрывал кричаще яркую гриву.

— Я здесь! — Рейнбоу подбежала к археологу. Та, наконец, заметив ее, сильно удивилась:

— О! Это ты, Рейнбоу Дэш, здравствуй. Какая неожиданная встреча.

— И вправду неожиданная! Какими судьбами здесь? — Рейнбоу все равно спросила это, прекрасно догадываясь, каким будет ответ.

— Ох, — археолог замялась на секунду, как будто не сразу подобрав слова, — если кратко, то я решила перебраться поближе к Кантерлоту.

Не она первая, не она последняя, подумала Рейнбоу. Все приезжие почему-то думали, что здесь лучше и безопаснее жить, но на самом деле что Понивилль, что Кантерлот ничем в этом плане не отличались от остальных городов. Пони просто было спокойнее от факта, что они живут под боком у принцесс.

— Рейнбоу, а ты… — Виспер не закончила фразу, как будто не зная, с какого угла подступиться.

— Что я делаю в Понивилле? — угадала вопрос Рейнбоу. Виспер легонько кивнула. — Да я здесь живу как бы.

— О, замечательно! Тогда не могла бы ты мне подсказать, куда мне идти? — Она протянула листочек, который держала в левом копыте. Рейнбоу поглядела и показала Виспер за спину:

— Да вон же он.

Виспер обернулась и задумчиво посмотрела на дом со старым крыльцом.

— Я представляла его себе немного лучше… — Она снова посмотрела на Рейнбоу. — Спасибо.

— Да не за что.

— Кхм, — Виспер негромко прочистила горло, убрав листочек обратно в карман, и сказала: — Буду рада тебя видеть у себя дома. Но не сегодня. Сегодня мне надо разобраться с переездом.

В следующий момент рядом с домом приземлились три пегаса-курьера с большими сумками. Одна из них с блондинистой гривой приземлилась особенно неуклюже, поскользнувшись на ровном месте, но все же удержала равновесие и свою ношу.

— Хорошо, — сказала Рейнбоу, — не буду вам мешать. Приятно было увидеться, Виспер.

— Взаимно, — улыбнулась Виспер и переключила внимание на пегасов.

Рейнбоу пошла дальше, сделав мысленную пометку заглянуть к ней на днях. Сначала она хотела это сделать потому, что ей было интересно расспросить, что произошло с Виспер за прошедшее время, но потом она вспомнила, что Виспер, вообще-то, королевский маг, а значит, будет нелишним поговорить о лекарстве. Может быть, удастся заинтересовать ее в поисках?

Рейнбоу в очередной раз посмотрела на часы. Стрелки показывали полпятого. Она как раз успеет куда-нибудь заскочить. После коротких поисков она наткнулась на подходящее заведение.

«Быстро и вкусно». Прежде она не бывала в этой закусочной. Она вообще редко заходила в такие места, предпочитая есть дома. Впрочем, сюда она зашла не затем, чтобы набивать желудок.

Наконец-то сняв дождевик, она оставила его на вешалке рядом со входом и нашла неподалеку свободный столик, где и села. Ее аж пробрала дрожь, когда она почувствовала комфорт. В зале было очень тепло, и копыта почти сразу отогрелись. Она слегка расправила затекшие от дождевика крылья, удовлетворенно выдохнула и какое-то время просто сидела, не шевелясь.

Рейнбоу была не единственным посетителем. За столом в противоположном углу сидели трое, которые, судя по их оживленному спору, не сошлись во взглядах на последние решения принцесс. Почти в центре зала сидела парочка в довольно приличных одеждах, сокрушавшаяся об отсутствии нормальных ресторанов с нормальной едой; выглядели эти снобы еще забавнее, чем те трое. Другие посетители были менее примечательны и куда более тихи.

Посидев еще немного, Рейнбоу пересилила себя и сходила до прилавка, где заплатила за кофе. Получив большую горячую кружку, она вернулась обратно и стала неспешно пить. В голове мелькали разные мысли, но ни на одной она не заостряла внимания дольше, чем на пару секунд. Она не обращала внимания на то, что происходит вокруг, однако в очередной раз оторвав от губ кружку, она к своему удивлению обнаружила, что рядом с ее столиком стоит какая-то кобыла, и, кажется, чего-то от нее хочет.

— Не возражаешь, если я тут сяду? — спросила та, указав крылом на стул напротив.

Ее голос показался Рейнбоу смутно знакомым, как будто она уже слышала его раньше. И, конечно же, она была против. Это был стол только для нее и ее мыслей. Однако выразить несогласие помешал горячий кофе во рту. Незнакомка, тем временем, не стала дожидаться ответа и внаглую заняла свободное место.

Светло-желтая, почти белая, грива, чуть мокрая от дождя, шерсть оливкового цвета… Когда Рейнбоу поняла, кто перед ней, она чуть не поперхнулась кофе. Кое-как проглотив его, она воскликнула:

— Ты?!

— И тебе привет, Рейнбоу Дэш.

— Ты же та самая!..

— Эмеральд меня зовут. А не «та самая».

По любопытным взглядам, устремившимся на нее, Рейнбоу поняла, что стоит сбавить пыл. Успокоившись, она спросила с хмурым видом:

— Ну, и? Че от меня надо?

— Ничего, Рейнбоу, абсолютно. Просто увидела знакомое лицо и решила с тобой поболтать.

— «Поболтать»? — с укоризной сказала Рейнбоу. — Я не забыла, кто ты и чем ты занималась. Кстати, где эта твоя маска? Или вы больше не заморачиваетесь насчет скрытности?

— Эй, Ордена больше нет. И потом, я покинула его незадолго до того, как он распался. Теперь я не делаю ничего противозаконного и абсолютно честно зарабатываю себе на жизнь, — Эмеральд положила копыто на сердце для пущей убедительности.

— Ага, — без интереса ответила Рейнбоу. — Рада за тебя.

— Ты мне не веришь?

— Да верю, в принципе. Мне просто все равно.

Эмеральд коротко вздохнула.

— Я вижу, в чем проблема. Ты по-прежнему враждебно настроена ко мне…

Да не было тут никакой враждебности. Просто Рейнбоу сидела и никого не трогала, но вдруг пришла Эмеральд и вторглась в ее пространство. И уходить, судя по всему, не собиралась.

— …может, отринем старые обиды?

И опять. Не было никаких обид по большому счету. Не самое удачное вышло знакомство, вот и все. И Рейнбоу не очень-то горела сейчас желанием говорить с Эмеральд. Впрочем, дна в кружке пока еще не видать, так что можно и послушать, что расскажет эта кобыла.

— Лады, — сказала Рейнбоу. — Без обид.

— Так быстро? — слегка удивилась Эмеральд. — Ты вообще слышала, про что я говорю?

— Местами, — честно ответила Рейнбоу. — Да я подумала, что все это фигня полная. Кто хороший, кто плохой — попробуй еще разберись. Вы, культисты…

— Мы не культисты.

— Да какая разница. Я пытаюсь сказать, что вы хотели как лучше, пусть методы у вас и были своеобразные. А мы наоборот — полезли туда, куда нам лезть не следовало. И вот он результат. И кто теперь плохой? Кто хороший?

Рейнбоу постоянно жалела о том дне. Если бы она тогда оказалась проворнее, сообразительнее, решительнее… все бы было по-другому. А теперь из-за ее слабости приходится расплачиваться всему миру.

— Что ты, что Твайлайт любите делить мир на черное и белое. В этом вы очень с ней похожи, — с мягкой улыбкой заметила Эмеральд.

— Не сравнивай меня с этой дурындой, — фыркнула Рейнбоу и запила раздражение кофе.

— «Дурында»? — улыбка испарилась с губ Эмеральд. — Вот так ты ее называешь? Мне казалось, у вас нормальные отношения. Нет, я, конечно, тоже иногда называю Грея дубиной, но это не всерьез. А ты… не похоже, что ты шутишь.

— В яблочко. Я абсолютно серьезно и со всем презрением называю ее дурындой, — выдала Рейнбоу.

— Оу… — проронила Эмеральд и замолчала.

Тишина между ними продлилась всего несколько секунд. Сделав из кружки еще один глоток, Рейнбоу спросила:

— Не собираешься что-нибудь взять? — видя непонимание в глазах оливковой кобылы, она добавила: — Я про еду.

— А-а, ты про это! — усмехнулась та. — Не, я ничего не хочу. Я просто зашла погреться. И тут так удачно подвернулся столик, за которым сидела ты.

— М-м, — протянула Рейнбоу, изобразив что-то среднее между «угу» и «мэ». — А в Понивилле ты что забыла? Ты же из Балтимэйра, да? У вас там логово было, помнится.

— Логово было в Балтимэйре, но сама я из Филлидельфии. Правда, я уже полгода как живу здесь, в Понивилле.

Рейнбоу изогнула бровь.

— И ты тоже?

— В смысле?

— Забей.

Что ж им в Филлидельфии не живется? Город не так уж-то далеко столицы. Виспер ведь тоже, кажется, была оттуда.

— Удивительно, что мы пересеклись только сейчас. Понивилль самый маленький из городов.

Рейнбоу лишь пожала плечами на это.

— И чем ты теперь занимаешься? — полюбопытствовала Эмеральд. — Я же правильно понимаю, ваше расследование закончилось удачно, принцессы вернулись…

Этот вопрос звучит уже второй раз за сегодня.

— Чем я занимаюсь? Сама не знаю. Всякой ерундой. Все думаю, что это как-то поможет исправить нынешнюю ситуацию с отрекшимися, но, скорее всего, вряд ли. В одиночку мне точно с этим не справиться.

— А Твайлайт что? — с осторожностью спросила Эмеральд.

— Я не имею ни малейшего понятия, где сейчас Твайлайт Спаркл. И, похоже, она не собирается что-либо исправлять — иначе бы давно объявилась.

— Эм, а принцессы? Они же тоже заняты этим. И вроде бы теперь у них всё под контролем.

— Все вы так думаете, — с тяжелым вздохом говорила Рейнбоу. — Принцессы борются с последствиями, а не с причиной. Хотя и борьбой это не назвать. Скорее похоже на вялое сопротивление.

Эмеральд выглядела так, будто для нее эти слова стали сюрпризом.

— Что, думаешь, я вру? Или ты веришь, будто в Эквестрию вернется нормальная жизнь? Я тебя разочарую: в это не верят даже принцессы. Они ясно дали мне это понять. Причем дважды.

— Но как же этот синдром? Болезнь? Она же поражает не всех…

Принцессы им все разжевали, но от домыслов и недопонимания это все равно не спасло.

— Это не болезнь. Это то, что произойдет с каждым. Вопрос лишь в том, кто из нас раньше окажется по ту сторону забора, понимаешь?

Эмеральд приоткрыла рот, словно собираясь возразить, но в итоге промолчала. Ее взгляд постепенно соскользнул на стол, уши опустились. Она явно задумалась. Рейнбоу позволила ей осмыслить услышанное. В наступившей тишине она и сама невольно погрузилась в мысли.

---

В тот день она отправилась в Кантерлот с первыми лучами солнца. Меньше, чем полчаса, потребовалось ей, чтобы долететь до замка. Выбрав столь раннее время, она надеялась попасть на прием к принцессам первой, однако реальность оказалась такова, что перед дверьми в тронный зал уже собралась немаленькая очередь. Рейнбоу это не заставило передумать, она была твердо намерена задать принцессам не дающий ей покоя вопрос.

Спустя почти три часа утомительного ожидания, очередь все же дошла до нее. Когда стражники открыли двери, она быстрой рысью направилась к тронам, на которых восседали принцессы, задумчивые и как бы отстраненные. Их взгляды немного оживились, когда они увидели Рейнбоу.

— Есть какой-то вопрос, который тебя беспокоит, Рейнбоу Дэш? — спросила Селестия.

Ее удивило, что принцессы помнили, как ее зовут. Она серьезно думала представиться, прежде чем начать.

— Да, ваши высочества. Это очень важный вопрос, который касается всех нас. Я знаю, что уже поднимала эту тему однажды, и в прошлый раз вы сказали мне, что не нужно волноваться, что вы займетесь этим… Короче говоря, я хотела предложить свою помощь.

— Возвращайся домой, Рейнбоу Дэш, — сказала Луна после недолгого молчания.

Рейнбоу не ожидала столь стремительного отказа, но сдаваться не собиралась.

— Вы думаете, что от меня не будет пользы? Может быть, я не королевский маг, но я помогала Твайлайт искать вас, и я по-настоящему понимаю, что сейчас происходит в Эквестрии, в отличие от большинства.

— Дело не в тебе или твоих навыках, — сказала Селестия.

— Тогда в чем? У меня есть реальные идеи, которые могут помочь нам…

— Довольно, — оборвала ее Луна.

— Вы даже меня не дослушали. Моя знакомая умеет читать мысли по эмоциям — почему бы с ее помощью не пытаться наладить контакт с отрекшимися?

— Мы тоже умеем это делать, — сказала Луна.

— Тогда почему…

— Одной вещи ты все же не понимаешь, Рейнбоу Дэш… или, может, отказываешься понимать, — молвила Селестия. — То, что происходит сейчас, нельзя остановить. Это закономерность, константа, на которую ничем не повлиять. Мы пытались множество раз, но ничего не помогло.

— Возвращайся домой, — повторила Луна. — Займись любимым делом… пока можешь. Будь уверена, мы присмотрим за вами, как и всегда.

Рейнбоу не верила своим ушам.

— И это всё, что вы скажете? Просто сложите копыта и будете ждать конца? — в ней закипали возмущение и злоба. — Вы были так близки к успеху! И что, теперь вы возьмете и плюнете на свои достижения, даже не попытавшись хоть что-нибудь предпринять?!

— Обманывать всех — это не достижение, и уж тем более не успех, — сказала Селестия. — За все прожитые века мы ни на шаг не приблизились к нашей изначальной цели. Потому что это невозможно, Рейнбоу Дэш. Нашу сущность не изменить.

— Ну и фиг с этим! Почему бы тогда не попросить помощи у той звезды? Пусть она опять отберет у нас воспоминания. И всё, проблема решена!

— Она не отвечает на наш зов, — лицо Луны сделалось печальным. — Более того, мы давно не замечали ее на небосводе. Она была очень старой звездой. Она могла погаснуть.

— А вы сами что? Ничему не смогли научиться за столько времени? — возмущалась Рейнбоу, уже позабыв о приличиях. — Если вы смогли создать вендиго, которые крали чужую память, что вам мешает еще раз создать нечто похожее?

— Чтобы повторить то, что сделала праматерь, нужно быть звездой. Мы всего лишь их творения, слабые и ограниченные, — ответила Селестия. — Переняв облики аликорнов, мы не унаследовали их могущества. Мы подражатели с божественной внешностью.

Рейнбоу попыталась придумать хоть один аргумент… но, серьезно, могла ли она переубедить принцесс? Этих двух уставших, потерявших всякую волю к борьбе существ? Возможно, будь она Твайлайт Спаркл, они бы прислушались. Но она была Рейнбоу Дэш, простым библиотекарем из Понивилля.

— Понятно все с вами…

— Нам жаль, — промолвила Луна с виноватым лицом.

Тут-то чаша со злобой переполнилась.

— Жаль вам, да?! — выкрикнула Рейнбоу. — Да вас послушать, так вам будто плевать на все! Вы, вон, привыкли уже! Вам же не впервой… А я не хочу терять этот мир! Не хочу становиться кем-то другим! И не хочу терять саму себя! Я Рейнбоу Дэш, а не какое-то бездумное чудище, которое только и может, что ломать все вокруг себя!

Высказав все, что скопилось на душе, она развернулась и быстрым шагом направилась к выходу. Принцессы даже не пытались ее остановить. Да она бы и не остановилась. Она прекрасно их поняла.

Уже оказавшись в коридоре, она внезапно почувствовала себя совершенно одинокой. Одна против всего мира. Искал ли кто-нибудь спасение, кроме нее? Могла ли она в одиночку повлиять на мир? Она, простой библиотекарь из Понивилля?

---

— …что происходит.

— Чего? — Рейнбоу вынырнула из воспоминаний и обнаружила на себе взгляд Эмеральд. — Прости, прослушала.

— Я говорю, что я вижу, что происходит в мире. И не обманываю себя, будто все у нас будет хорошо, как раньше. Но я думала, что у принцесс есть какой-то план, они знают, что делать. Но после твоих слов…

— Нечего было меня за язык тянуть.

Эмеральд промолчала, сложив передние копыта на столе.

— Ну а с тобой что? — Рейнбоу откинулась на спинку стула. — Ты сказала, что теперь ты честно зарабатываешь на жизнь — чем ты занимаешься?

— Я работаю курьером. Летаю в другие города и доставляю посылки. Пегасы сейчас нарасхват, сама знаешь.

— Что, с наземными перевозками вообще туго?

— Да, поэтому большинство предпочитает безопасный вариант. На земле велик шанс нарваться на отрекшихся. — Эмеральд потерла копыта. — Отрекшихся день ото дня меньше не становится. Их не выкидывать надо из городов, а отправлять куда-нибудь… в пустые земли выселять, например. И Эквестрии спокойнее, и они могут там делать, что хотят, никому не вредя. Но это, похоже, не так-то легко сделать… иначе бы уже сделали, правильно?

— В теории с этим могли помочь корабли по типу «Элементаля». Но ваш культ его потопил.

— Мы не знали, что все так обернется…

— Никто не знал, — подтвердила Рейнбоу и задала следующий вопрос: — Далеко летаешь?

— Когда как. Чаще всего я летаю в Кантерлот и близлежащие города. Но, бывало, приходилось летать и до Ванхувера. Утомительное путешествие, я тебе скажу.

— И как там, в других городах?

— Разве ты не читаешь газеты?

— Газеты это одно. А мне хочется услышать, что видела ты.

— Разное… В целом в других городах ситуация такая же, что и здесь. Несмотря на проблему с отрекшимися, пони пытаются жить привычной жизнью. У кого-то получается лучше, у кого-то хуже. Правда, вся жизнь сконцентрирована в городах. Поселения и деревни почти опустели, либо уже заброшены и отданы отрекшимся на растерзание. Думаешь, принцессы поступили правильно, защитив только крупные города?

— Я думаю, что у них не было выбора. Либо так, либо никак. И это им еще помогают королевские маги. Без магов, наверно, принцессы так и вовсе бы ограничились центральной Эквестрией. Не знаю, насколько бы хватило их сил.

— За Понивилль тоже ведь отвечает какой-то маг из Кантерлота?

— Разве не принцессы?

— Да? Я не знала.

— Я и не утверждала. Я сама не в курсе, что там да как.

Подождав, пока мимо пройдут посетители, направлявшиеся к выходу, Эмеральд сказала:

— Но ведь это тоже временное решение. И, как оказалось, не самое лучшее. Королевский маг тоже может обратиться…

— Защитный купол в Хуфингтоне упал не поэтому, уже сто раз опровергли, — возразила Рейнбоу. — Тот королевский маг по-прежнему в своем уме, и, кажется, принцессы отправили его в какой-то другой город. Как бы, к слову, не в наш.

— Тогда что произошло с Хуфингтоном?

— Никто доподлинно не знает. Кроме принцесс, наверно. Многие говорят, что это была роковая случайность.

— Или отрекшиеся научились противостоять мерам, которые придумали принцессы.

— Не исключено. Но почему тогда отрекшиеся не поступили так же с остальными городами?

— Не знаю. Может, выжидают чего-то.

— Ну да, им спешить уж точно некуда… Ты случайно не пролетала мимо Хуфингтона?.. Ну, уже после, я имею в виду. Насколько там все плохо?

— К счастью, нет. Даже если бы пришлось лететь в ту сторону, я сделала бы большой крюк. Не хочу смотреть на то, что отрекшиеся могут сделать с городом, если им ничего не будет мешать.

— Ясно. Наверно, я бы поступила так же.

— Какова вероятность, что это не случится снова? Что Понивилль в один день не настигнет та же участь? Не могу не думать об этом, — проговорила Эмеральд, смотря в одну точку на столе. — Все наша безопасность зависит от одной только удачи. Стражники, которые охраняют стены и отгоняют особо любопытных отрекшихся… маги, которые поддерживают купол… если что-нибудь, упасите принцессы, сломается — начнется безумие.

— Насчет стражников ты преувеличила. Без них еще можно обойтись. А вот если с магами что-то случится, да, будет тяжко. Но у нас, вообще-то, Кантерлот рядом. Думаю, принцессы не бросят нас в беде. К тому же, отрекшиеся тоже не сразу поймут, что случилось. У нас будет время, чтобы предпринять меры. Все-таки Понивилль самый маленький из городов, считай, большой поселок.

— Что ж, это прямо-таки обнадеживает.

Рейнбоу так и не поняла, был ли это сарказм или серьезные слова.

— Ты можешь попытаться не думать об этом, — посоветовала она. — Как я.

— Пыталась уже. Не получается.

Рейнбоу отпила из кружки. Кофе стал уже теплым.

— …Значит, в конце концов нам всем суждено стать отрекшимися, — все так же задумчиво и даже немного равнодушно говорила Эмеральд, — и спасения от этого нет. Заставляет задуматься — а что находится по ту сторону?

— «По ту сторону»?

— Ведь это все равно, что смерть. Личности уж точно. Какие мысли в голове у отрекшихся? Как они видят этот мир?

— Рано или поздно у тебя появится возможность это узнать.

— Ты правильно говоришь, что это не болезнь. Я думаю, это проклятье. Мы прокляты всеми живыми существами, для которых этот мир был домом. Нам никогда не обрести собственного дома. Вместо этого мы обречены каждый раз ломать его. Ибо грех наших предков нельзя искупить.

— Честно, я даже не знаю, что ответить тебе, — сказала Рейнбоу.

— Извини, меня немного занесло, — Эмеральд как будто очнулась. — Иногда я говорю вещи, что потом сама себе поражаюсь.

Рейнбоу изобразила улыбку и опустила взгляд на часы. Полшестого. В животе кольнуло.

— Мне пора закругляться, — сообщила она и, махом допив кофе, встала из-за стола.

— Надеюсь, мы еще поболтаем как-нибудь, — сказала Эмеральд. — А то ты так резко собралась.

Рейнбоу оставила ее слова без внимания.

— Бывай, — бросила она и, накинув дождевик, вышла из закусочной.

Наконец-то закончился дождь. Не став натягивать капюшон на голову, Рейнбоу поглядела вдаль улицы. Она попыталась прикинуть, сколько времени займет путь до дома. Подсчеты выдали цифру в двадцать минут. Пойдет быстрым шагом — успеет. Если только по дороге с ней не случится что-нибудь неожиданное, или она не встретит еще одного старого знакомого…

Практически так и случилось. Когда впереди уже завиднелся дом, Рейнбоу вдруг услышала зазывающий детский голос. Повернувшись на него, она увидела пятнистого жеребенка с кепкой-восьмиклинкой на голове. Стоя на деревянной бочке перед небольшой толпой, он размахивал газетой. Тут Рейнбоу вспомнила, что хотела купить свежий выпуск «Кантерлотского вестника». Она поглядела на часы еще раз. В запасе было две с половиной минуты. Колебаться времени не было.

— Эй, подвинься-ка!

— Простите?

— Дай пройти!

— Какая наглость!

Не обращая внимания на возмущение и ворчание, Рейнбоу протолкнулась вперед, сунула жеребенку в копыто бит, схватила газету в зубы и рванула к библиотеке со всех ног.

Оказавшись дома, она захлопнула дверь, заперла ее на все замки, скинула с себя дождевик, выплюнула газету и замерла в напряженном ожидании, прислушавшись к чувствам. Волнительно билось сердце. В висках пульсировала кровь. В ушах стучала секундная стрелка. Ничего не происходило… Неужто ее расчеты оказались неверными? Выждав с минуту, она спустилась в подвал. Она включила свет, собираясь проверить записи — и в этот момент была застигнута врасплох. Сознание охватил туман, глаза покрыла мутная пелена, а затем…

Когда Рейнбоу очнулась, она обнаружила себя лежащей на холодном полу. Вокруг нее творился полный беспорядок. Нужно проверить время, мелькнула мысль. Она поднесла ногу к глазам. Стекло на циферблате треснуло, стрелки застыли на шести часах одиннадцати минутах. Ремонт вряд ли мог такое исправить. Опять новые часы покупать…

Поднявшись, Рейнбоу стала наводить порядок. У стула оказалась сломана ножка, так что она отставила его в угол. Чернильнице тоже не повезло — пришлось достать новую. Ее записи были разбросаны по полу, но, кажется, целы. Составив их на столе, Рейнбоу положила перед собой дневник, открыла страницу, на которой остановилась в прошлый раз, и писала:

День 55. Расчеты оказались верны. Одержимость наступила примерно между 18-01 и 18-03 и продлилась как минимум до 18-11. Точное время зафиксировать не удалось. Симптомы, вероятно, те же, что и всегда, но в этот раз отчетливо помню только помутнение в глазах. Остальное не помню, мое сознание как будто отключилось. Последний раз подобное происходило ровно 20 дней назад. Копыта не болят. Ран или ссадин не заметила. Чувствую себя нормально. Следующий приступ одержимости случится, предположительно, послезавтра в то же время. Тогда станет ясно, удалось ли мне выявить закономерность или нет.

Рейнбоу поставила точку, перечитала написанное и удовлетворилась. Подняла взгляд выше, на запись, сделанную позавчера:

День 53. Жар, дрожь, навязчивые мысли. Закрылась в ванной. Хотелось выломать дверь, но удалось сохранить контроль над собой. Холодная вода помогает сконцентрировать внимание. На часах было 16-52, когда это началось. Стало легче в 17-05.

Она закрыла дневник и отодвинула его в сторону, к остальным тетрадям, записным книжкам и бумагам, посвященным исследованию отрекшихся и всего, что было с ними связано. Исписано было много, но едва ли от этого был толк. Рейнбоу казалось, будто она блуждает в темноте, — прямо как раньше, когда ей приходилось по крупицам выискивать правду о мире. Однако теперь она была ограничена во времени, и отсутствие хоть какого-то реального прогресса пугало ее. Но больше всего мучала неопределенность: как долго будут продолжаться симптомы? Когда наступит момент, когда она превратится в монстра?

Рейнбоу не знала других пони, которых беспокоили те же симптомы. Она пыталась их вычислить, но не преуспела в этом. В городе жили тысячи, и любой мог оказаться потенциальным «больным». Скорее всего, они тоже скрывали симптомы, как и она, — дураков не было. Все они этим подвергали Понивилль опасности… Однако у нее, по крайней мере, было серьезное оправдание: она искала лекарство. И если стражники узнают ее секрет — последней надежде придет конец. Ее запрут в темнице, а когда она обратится, — отправят наружу.

Но существовал и более оптимистичный вариант. Симптомы не обязательно означали скорое становление отрекшимся. Это могло быть что-то другое. Аллергия? Побочный эффект? Пока неясно. Но доказательств в пользу данной теории было еще меньше.

Вернувшись в прихожую, Рейнбоу подобрала газету с пола и вложила ее под левое крыло, затем подняла валяющийся у входной двери дождевик и повесила его на торчащий из стены крючок. «Ладно, — подумала она, — пробегусь глазами по новостям, а потом займусь исследованием». Она поднялась на второй этаж, в спальню, развалилась на кровати и, лежа на спине, стала читать газету.

«Жителям Кантерлота не стоит беспокоиться о дефиците продовольствия»… «Если ты думаешь, что в тебе сокрыта магическая сила — отзовись!»… «Отрекшиеся не представляют угрозы городам»… На первом развороте ничего интересного не обнаружилось, и Рейнбоу перевернула страницу. «Балтимэйру не хватает рабочих копыт»… «В окрестностях Чикольтго замечен дракон»… Секунду, что? Рейнбоу аж похолодела и впилась в заметку жадным взглядом.

«Жители Чикольтго сообщают, что вечером 14-го дня второго осеннего месяца видели в небе дракона. Одному жителю даже удалось сделать фотографию, которую он любезно предоставил нашему корреспонденту…» Рейнбоу опустила взгляд чуть ниже, и увидела темную картинку, на которой был едва различим силуэт дракона. Спайк? Что он забыл в Чикольтго? Он один… или вместе с Твайлайт? Надеясь узнать больше, Рейнбоу прочитала заметку полностью, однако ничего интересного не обнаружила. Только то, что «дракон улетел на восток», — и всё. Остальной текст был полон бесполезных догадок и домыслов.

Она отложила газету в сторону, все еще не веря тому, что увидела. Твайлайт вернулась? Спустя столько времени в ней все-таки взыграла совесть? Рейнбоу испытывала противоречивые чувства. С одной стороны ее надежда только что обрела второе дыхание. С другой стороны ее неприязнь к колдунье тоже как будто загорелась с новой силой. Где Твайлайт Спаркл была раньше? Почему бездействовала? Глядишь и мир бы не дошел до нынешней стадии, если бы она проснулась раньше!

Рейнбоу подскочила с кровати. Она не могла лежать и бездействовать, ощутив острую нужду занять голову цифрами и расчетами. Она почти вышла из спальни, как вдруг подумала, что нужно захватить новое перо — старое исписалось и совсем пришло в негодность. Она заглянула в прикроватную тумбочку, куда спрятала купленные недавно перья, и стала рыскать по ящикам. «А они вообще здесь?» — в какой-то момент подумала она, как затем ее глаза наткнулись на картонную коробочку. Вот они, подумала Рейнбоу и открыла ее.

Внутри оказались не перья, а газетные вырезки. Много старых газетных вырезок из «Кантерлотского вестника».

— Вот же ж блин… — прошептала Рейнбоу. — Я совсем забыла про ваше существование…

«Талантливая колдунья или потенциальная смена?», «Почему принцессы взяли в ученицы простого единорога?», «Ученица принцесс делает первые успехи!», «Твайлайт Спаркл оправдывает доверие…», «Твайлайт Спаркл совершает прорыв в магическом искусстве!», «Твайлайт Спаркл удостоена звания королевского мага!», «Интервью с самым талантливым магом Эквестрии»…

Рейнбоу почувствовала отвращение к прошлой себе. Какой же она была глупой… Она ведь всерьез раньше ими дорожила! Но сейчас это были не больше, чем бумажки. На нее нахлынуло острое желание сломать — словно та болезненная одержимость. Копыта сами потянулись к первой вырезке, самой старой из них, и без колебаний разорвали ее. Потом ко второй, к третьей… Рейнбоу не остановилась, пока не разорвала их все.

— А ведь я когда-то считала тебя образцом для подражания…

Она поглядела на сделанное и пожалела об этом. Бумажки или нет, они были неразрывно связаны с ее детскими воспоминаниями. Теперь от них остались лишь разрозненные клочки.

Рейнбоу так и не нашла в себе сил выкинуть коробку. Она заложила ее обратно в ящик и вышла из комнаты.