Холодная серость

27. Подозрения

Спустившись в подвал, Рейнбоу обнаружила, что пленница лежит в той же позе, что и несколько часов назад. Тарелка с супом, стоявшая перед ее лицом, по-прежнему была не тронута. Рейнбоу с неудовольствием подумала, что обращается с отрекшейся не самым лучшим образом — но был ли у нее выбор? Она, конечно, могла развязать ее, посадить за стол, дать ложку, нацепить салфетку на шею — но она хотела, чтобы дом оставался целым. Ей хватало и того, что она сама время от времени сотрясала его.

— У тебя, наверно, все страшно затекло. — Рейнбоу помогла пленнице сменить позу, прислонив ее спиной к стене. — Можешь не благодарить.

Она забрала тарелку и поднялась наверх. В библиотеке стоял звонкий стук — это Эпплджек орудовала молотком неподалеку, приделывая выбитую дверь на место.

— Помощь нужна? — спросила Рейнбоу.

— Не, справлюсь сама, — отозвалась фермерша.

Рейнбоу сходила на кухню, оставила тарелку на столе, взяла новую и наложила в нее порцию заранее разогретого на плите супа, захватила ложку, захватила побольше салфеток на всякий случай и вернулась в подвал.

— Не знаю, хочешь ты есть или нет, но голодать я тебе не позволю, — сказала Рейнбоу, сев перед пленницей.

Поставив тарелку на полу между ними, она зачерпнула суп ложкой и поднесла ее к губам пленницы. Та никак на это не отреагировала, ее взгляд был направлен словно сквозь Рейнбоу, хотя по белым, без зрачков, глазам, трудно было понять, куда смотрит отрекшаяся.

— Эй, ты меня видишь вообще?

Не то чтобы она ожидала, что получит ответ. Ей просто нужно было привлечь внимание. Когда Рейнбоу показалось, что у нее это получилось, она тут же ткнула отрекшейся ложкой в губы. Той это не понравилось, она дернула головой, и суп запачкал ее на грудь.

— Ты чего, есть разучилась? — упрекнула Рейнбоу. Как знала, что нужно захватить салфетки. Аккуратно вытерев пятно, она черпнула ложкой новую порцию: — Давай попробуем еще раз.

Рейнбоу решила поступить по-другому. Она дождалась момента, когда пленница вернется в свое сонное состояние, а затем свободным копытом осторожно коснулась ее подбородка. Видя, что это не вызвало у пленницы какой-либо реакции, она приоткрыла ей рот и тут же, пока та не очнулась, заткнула его ложкой. На этот раз все прошло на удивление спокойно. Отрекшаяся проглотила суп и снова уставилась куда-то в одну точку, как будто о чем-то задумавшись.

— Ну че? Вспоминаешь что-нибудь?

— …

Ей удалось скормить пленнице еще несколько ложек супа, после чего та наотрез отказалась открывать рот. Рейнбоу попыталась вытереть ей губы и подбородок салфеткой, но встретила недовольство и сопротивление.

— Как хочешь, грязнуля, — она скомкала салфетку и оставила ее рядом с собой, затем поднялась, взяла со стола тетрадь и карандаш и снова села перед пленницей. — Ну, есть-то вы можете. Только нужна ли вам еда — вот вопрос. — Она записала: «Проследить за дальнейшей реакцией». — Хм, а если так? Renpakom vas y?^[1]

Получив в ответ молчание, Рейнбоу сделала новую пометку: «На древнеэквестрийский тоже не реагирует», и задумалась, что можно попробовать еще. В голову, однако, ничего не приходило. Стоило заранее составить список из того, что нужно проверить…

— Эй, а я ведь такая же, как и ты, — вспомнила Рейнбоу. — Ну, близка к этому больше, чем другие. Ты же чувствуешь подсознательно, что я своя, да? Может, поэтому ты так спокойна со мной?

— …

— Конечно, кого я спрашиваю, — фыркнула Рейнбоу.

Сюда бы Пинки Пай, подумала она. Вмиг бы стало понятно, что у отрекшихся на уме. Ну, или, как минимум, можно было бы выяснить, способны ли они испытывать какие-либо эмоции. С другой стороны принцессы упоминали, что тоже умеют читать мысли тем же образом, что и Пинки, — и они сказали, что все бесполезно… И как их понимать-то? Значит ли это, что у оборотней нет ни капли разума?

Ладно, а если проверить самой? Попытаться вызвать у пленницы эмоции? Правда, она уже накормила ее, только это не вызвало никакой ответной реакции. Да, пленница противилась, но это немного не то… Ударить ее, может? Сугубо ради науки, конечно же! Нет, фигня это тоже… и так понятно, что отрекшейся это не понравится — никому не понравится, если его ударить, — но что важнее, это никак поможет докопаться до сути. Точно, надо не базовые эмоции пытаться вызвать, а что-то посложнее…

— Слушай, чувиха. Я не просто так тебе сказала, что я наполовину отрекшаяся. Я помочь тебе хочу. — Тут Рейнбоу немного слукавила — в первую очередь она хотела помочь себе. — Так что и ты пойди мне навстречу, хорошо? Еще раз, я на твоей стороне. Поняла?

Она всмотрелась в глаза пленницы, однако так и не заметила в них проблеска разума. Понятно, значит, этот вариант не подходит. Что можно попробовать еще?

— Кстати, а ты случайно не школьница еще? Не из старших классов? Просто по комплекции очень похожа. Тебя, наверно, в школе потеряли… и дома тоже… Хотя, может, ты просто не доросла? В таком случае прими мои соболезнования. Это реально грустно.

Пленница вдруг дернула головой. Похоже, что-то наклевывалось…

— Что? — ехидно спросила Рейнбоу. — Задело, да? Хулиганы раньше задирали?

Пленница снова сделалась спокойной. Рейнбоу отпустила еще несколько неприятных комментариев насчет ее роста, однако это не вызвало никакого эффекта. «Показалось», — заключила она со вздохом.

— И все-таки ты низковата, так и знай, — добавила она напоследок. — Еще и ляжки у тебя от этого кажутся толстыми.

Пленница медленно повернула голову вбок и уставилась в противоположный угол. Это можно было истолковать как обиду или нежелание выслушивать оскорбления, однако, думала Рейнбоу, это скорее всего, было простое совпадение. Дохлый номер.

— Ладно, извини, что наговорила всякого. Это было понарошку… Кстати, я недавно слышала, что принцессы собираются выселять всех отрекшихся за море, представляешь? Это ж надо было додуматься! Я считаю, что с вами так поступать нельзя! Хоть вы и не совсем разумные существа, это все равно жестоко.

Она проследила за реакцией отрекшейся и снова ничего не заметила.

— Блин, ты непробиваемая.

Рейнбоу сделала в тетради еще одну запись: «Простые эмоции — под вопросом, сложные эмоции — под большим вопросом. От “подопытной” удалось получить только сопротивление, когда я пыталась накормить ее и вытереть лицо. Нужно продолжать наблюдения».

Она встала с пола, положила тетрадь и ручку обратно и услышала спускающиеся по лестнице шаги. Через пару мгновений в подвале показалась Эпплджек.

— Эт самое, я те дверь обратно приделала, — известила она.

— Спасибо. С меня причитается что-нибудь?

— Да не… эт пустяковое дело. Лучше скажи, что с оборотнем, — Эпплджек бросила взгляд на отрекшуюся.

— Пока ничего.

— Ясно…

В этот момент в голове Рейнбоу внезапно зародилась идея.

— Эпплджек, мне понадобится твоя помощь вечером. Хочу, чтобы ты меня подстраховала. Поможешь?

— Э-э, а шо ты собралась делать-то?

— Я хочу, чтобы наша пленница увидела мою одержимость. Не знаю, что из этого выйдет — потому хочу проверить. Только я не уверена, когда это произойдет — сегодня, завтра или послезавтра… Нужно заново провести расчеты.

— Не вопрос, я-то подстрахую, только ты думаешь, моя веревка тебя остановит?

— В прошлый раз остановила. Пока ко мне не вернулся разум, я не додумалась разорвать веревку.

— А-а, вона как. Тогда ладно.

— Приходи к пяти.

— Договорились.

Фермерша успела развернуться наполовину, прежде чем Рейнбоу остановила ее вопросом:

— Подожди, Эпплджек. Почему ты все-таки мне помогаешь?

— Странно слышать это от тебя, — нахмурилась Эпплджек. — Ты показала силу и надавила на меня.

— Че? Когда это я давила? Я хотела убедиться, что ты никому ничего не расскажешь.

«И с силой ведь вышло случайно!» — добавила она мысленно.

— Невелика разница.

— В любом случае я и не думала тебе угрожать. И вообще я поверила тебе на слово! Ты могла уже сто раз сдать меня другим ловцам. Но не сделала этого. Поэтому я тебя и спрашиваю. Я думала, ты ни за что не поступишься своими принципами.

— Ну, видимо ты меня плохо знаешь, — пожала плечами фермерша. — Ладно, еще увидимся.

Она махнула копытом и стала подниматься по лестнице. Разговор ничего так и не прояснил. Рейнбоу не нравилась резкая перемена Эпплджек, она не внушала доверия и заставляла ждать подлости в самый неподходящий момент… Секунду, а может фермерша тоже превращается? Точно! Теперь все становится логично!

— Эпплджек, постой! — крикнула Рейнбоу. Она догнала ее около порога: — Признайся, у тебя те же симптомы, что и у меня!

— Чево? — вскинула брови фермерша. — С яблони рухнула, што ль?

— Ну а как еще понимать твое поведение?

— Я те уже объясняла — не права была, вот и все. Не ищи тут второго дна, — нахохлилась Эпплджек.

— Нет ничего страшного в том, чтобы сознаться в этом мне! — не отступала Рейнбоу. — Мы сейчас в одной лодке!

— Эт ты-то говоришь мне, что надо признаться?

— У меня были опасения на твой счет. Ты же видишь, что мне нет резона закладывать тебя ловцам.

— Да шо ты пристала ко мне! — начала выходить Эпплджек из себя. — Не в чем мне тебе признаваться. Была бы я как ты, то сразу бы отправилась за стену. Добровольно! И это стало бы примером всем ловцам и не только! Шо безопасность превыше всего, и што мы должны проявлять сознательность, дабы победить эту болячку.

Рейнбоу сдержала язвительный смешок.

— Но на деле все иначе. Ты готова рискнуть безопасностью Понивилля, если я помогу найти тебе лекарство.

Эпплджек поджала губы так, что они побелели.

— Разве это так тяжело понять? Я согласилась на риск, потому што ты находишься под моим присмотром.

— Вот о том и речь. Я беспокоюсь, что если с нами двумя что-то случится…

— Не случится, — возразила Эпплджек, не дав Рейнбоу договорить. — Со мной все нормально, я не превращаюсь. Понятно тебе?

— Звучит не очень правдоподобно.

— Да плевать я на это хотела. Просто займись лекарством, как и договаривались. А я возьму на себя все остальное. — Она вышла из дома, громко хлопнув дверью за собой.

«Может, я наговорила лишнего? — подумала Рейнбоу, уперев взгляд в пол. — Может, мне показалось? Теперь я ни в чем не уверена… Наверно, подобными разговорами я только делаю хуже нам обеим…»

Однако долго размышлять об этом ей было некогда. Она вернулась в подвал за оставленной тарелкой, заодно убедившись, что пленница по-прежнему крепко связана, сходила на кухню, поставила тарелку рядом с предыдущей, потом проверила дверь в ванную, поставленную на место (была как новенькая), и после всего этого решила, что можно шагать к Виспер.

Путь не занял много времени. К небольшому своему удивлению она встретила археолога неподалеку от ее же дома. Она возвращалась из магазина, судя по небольшому пакету, ручки которого она держала в зубах.

— Вижу, я вовремя, — сказала она, подойдя ближе и поставив пакет на землю. — Здравствуй, Рейнбоу Дэш.

— Здрасьте, — отозвалась Рейнбоу.

— Сейчас, секунду… — Виспер стала рыскать по карманам мантии и вскоре выудила ключ. Однако с замком у нее возникла заминка — он никак не хотел открываться. Она от души осыпала его самыми приличными неприличными словами.

— Давайте, может, я попробую? — предложила Рейнбоу, и в этот момент замок наконец-то щелкнул, и дверь открылась.

Утомленно выдохнув, Виспер сказала:

— Возьми пакет, пожалуйста.

Рейнбоу подхватила его крылом — благо он был не тяжелый — и проследовала за Виспер в дом.

— Куда его отнести? — спросила она.

— Да вон там, на столе его брось, — сказала археолог и завернула в зал.

Кажется, под «там» она подразумевала тесную кухоньку. Рейнбоу прошагала туда и поставила пакет на видавший виды стол. Выйдя в коридор, в прихожей она заметила несколько плотно набитых черных пакетов. Они стояли в темном углу и были не особо приметны.

— У вас мусор, кажется, скопился? — крикнула Рейнбоу. — Давайте я вынесу?

— Это не совсем мусор, — послышался голос археолога. — Это то, что осталось от предыдущих жильцов. Не знаю, что с этим делать. Может, ты мне подскажешь?

— Э-э… — Рейнбоу пришла в замешательство. — Ну, типа, если вам это не нужно, то зачем хранить у себя?

— Выбрасывать мне тоже кажется не совсем правильным.

— Пожалуй, в этом есть доля смысла… — проговорила Рейнбоу себе под нос, а затем переместилась в зал. В зале с прошлого раза стало гораздо свободнее. Можно было ходить без опаски задеть стопки бумаг, которые упадут сами и непременно завалят с собой парочку соседних.

Виспер стояла у древнего комода и что-то искала в выдвинутом ящике.

— Впрочем, так если подумать, вряд ли эти вещи уже понадобятся их хозяевам, верно? — подметила Рейнбоу.

— А если хозяева одним днем надумают вернуться?

— Только если мы найдем лекарство и всех излечим. В чем я не очень уверена. Для тех, кто уже перешел черту, мне кажется, надежды нет.

— Посмотрим, — ответила Виспер, продолжая сосредоточенно рыскать копытом в ящике.

— Каково это жить в доме, чьи жильцы сейчас бродят снаружи Понивилля?

— Я бы не поселилась сюда, если бы верила в мистику и приметы. Но, видимо, годы работы с логикой и фактами меня от этого уберегли. Как тут живется? Спокойно. Как и в любом другом доме. Лично меня больше всего сейчас беспокоит замок. Однажды он точно не пустит меня в дом. Или не выпустит.

— Я могу спросить знакомую пони. Может, она сумеет, что-нибудь с ним сделать.

— Буду премного за это благодарна, а то он меня уже довел до белого каления. — Виспер задвинула ящик. — Но да неважно. Ты же сюда пришла не затем, чтобы я утомляла тебя своими проблемами.

Она негромко кашлянула, прошла мимо Рейнбоу и опустилась в заплатанное кресло, которое отозвалось заунывным скрипом.

— Я посмотрела твои записи, — говорила она. — У тебя занятные размышления, но ты бросаешься из крайности в крайность.

— Не знаю, за что зацепиться, так что приходиться цепляться за все подряд, — объяснила Рейнбоу.

— Я так и подумала, — легонько кивнула Виспер. — Но из-за этого ты топчешься на месте. Нужно выбрать что-то конкретное и двигаться в этом направлении.

— Я бы так и поступила, — вздохнула Рейнбоу, понимая, что ей говорят прописные истины. — Но я одна, а данных, которые надо изучить, много. И все они кажутся одинаково заслуживающими внимания.

— Не одна, — поправила Виспер. — Теперь нас двое.

— Ну да, пожалуй, — слабо ухмыльнулась Рейнбоу.

В следующий момент археолог резко посерьезнела.

— У меня возникло странное ощущение, когда я читала записи, — сказала она.

— Какое ощущение? — ровным голосом спросила Рейнбоу, чувствуя, как в венах стынет кровь.

— Как бы сказать… У меня появилось ощущение, будто чего-то не хватает…

«Признаться, что это только часть того, что у меня есть? — подумала Рейнбоу. — Нет, тогда придется нести остальное, а если откажусь — вот это уже реально вызовет подозрения…»

— И еще одно. Ты всегда так пишешь? У тебя, наверно, один из самых сухих и строгих языков, что я встречала. А встречала я всякие.

Это было не просто так. Таким образом Рейнбоу пыталась обезличить себя, чтобы никто не понял, что эти записи принадлежат ей — если что-то случится, и они попадут не в те копыта. Дневники же и другие записи, где она отмечала свое состояние и тщательно записывала на себя компромат, были спрятаны в куда более укромном месте… Не могла же Виспер что-то заподозрить? Для этого не было предпосылок. «А вдруг я что-то не учла?..» — кольнула сердце мысль.

— Я не писательца, чтобы красиво писать, — скривила улыбку Рейнбоу, надеясь, что ее слова прозвучали естественно.

— Это ни в коем случае не упрек, всего лишь наблюдение. Когда дело касается научных трудов, тут уже не до красоты языка, ты сама должна быть заинтересована в том, что читаешь.

— Чистая правда… Не могу не спросить: вам было интересно читать?

— Очень даже. У тебя все четко разложено по полочкам. Однако, как я уже сказала, в определенный момент у меня появилось чувство, что это не все записи…

Рейнбоу снова напряглась. Она лишь надеялась, что снаружи ее страх не так явен, как внутри.

— Ну, в принципе можно сказать, что это не все записи. Я ведь планирую их продолжать, — придумала она.

— Я имела в виду немного другое.

— Я поняла. Это была неудачная шутка… Боюсь, что это все, что у меня есть, Виспер. Так что вы думаете о прочитанном?

— Нам с тобой нужно выбрать какие-то два главных направления и двигаться по ним параллельно. Я бы предложила сконцентрироваться на поисках причины, что заставляет пони становиться отрекшимися, и на выяснении того, остается ли у пони разум после превращения. А ты как думаешь?

Рейнбоу в это мгновение всерьез задумалась о том, чтобы выдать свою тайну. Она ведь может доверять археологу? Виспер же ее не сдаст? Она не была похожа на ту, кто это сделает, казалась рассудительной… Изначально Рейнбоу не планировала кому-либо открываться; с Эпплджек это вышло случайно, однако с Виспер — требовала необходимость. Вдруг археолог раскроет что-то важное? Вдруг она сможет отыскать закономерность и наконец-то поймет механизм одержимости? Тогда этот процесс можно будет хоть немного контролировать!

Скрывая правду о том, кем она является, Рейнбоу сама же вставляла себе палки в колеса. Это было ясно как день. Но не так-то легко набраться смелости и признаться, кто ты, особенно когда не знаешь, на какую реакцию наткнешься… Однако она должна это сделать хотя бы потому, что уже не в первый раз подвергала Виспер опасности, просто находясь рядом с нею. Лучше Виспер услышать правду заранее, а не постфактум, как Эпплджек, когда будет очень трудно что-либо доказать…

Плюсы, казалось, перевешивали минусы, однако Рейнбоу все равно колебалась. Риск был высок.

— Ты можешь где-нибудь, наконец, сесть, — вдруг сказала археолог. — Не жди моего приглашения. А то как будто впервые у меня дома.

Рейнбоу вздохнула, решившись окончательно, и говорила:

— Я не просто так держу дистанцию, Виспер. Вы правильно подумали, я действительно показала вам не все. В библиотеке у меня остались дневники, где я отмечаю самочувствие. Почти каждый день меня преследуют припадки. Понимаете… я медленно превращаюсь, и иногда случаются припадки, когда я не могу себя контролировать. Может, такой припадок случится сегодня вечером. Может, завтра. Или вот прямо сейчас. Не знаю. Но не факт, что я смогу сохранить сознание и не начну крушить ваш дом. Поэтому я и стою здесь, подальше от вас…

Виспер безмолвно шевельнула губами, устремив на Рейнбоу пораженный взгляд.

— Я боялась вам об этом сказать…

— Спасибо за честность, — все же промолвила Виспер.

— Я должна была предупредить вас раньше.

— Не извиняйся за это. Я могу понять, почему ты молчала, — говорила Виспер, замерев в одной позе. — Просто это совершенно неожиданно. Ты выглядела абсолютно нормальной.

— Пока я еще нормальная, — горько усмехнулась Рейнбоу, — большую часть времени.

— Это несправедливо, — отрешенным голосом промолвила Виспер. — Я старая, гожусь только в расход, но чувствую себя нормально, а ты… у тебя же вся жизнь должна быть впереди. Но вместо этого…

— Не ищите здесь справедливости, Виспер, — перебила Рейнбоу. — Я вытянула неудачный жребий. Связалась с Твайлайт Спаркл.

— Я не знаю, что у вас за разборки с Твайлайт Спаркл… — Археолог резко поднялась с кресла — легкости движений в ее годы можно было только позавидовать — и направилась к Рейнбоу.

Рейнбоу, видя это, немного попятилась назад.

— Лучше не подходите ко мне, — предостерегла она, и голос ее дрогнул против воли.

Виспер не послушала ее. Подойдя почти вплотную, она заглянула Рейнбоу в глаза и сказала:

— Я хочу увидеть остальные твои записи.

В это мгновение внутри Рейнбоу рухнуло что-то большое, как будто целая стена. И наружу выплеснулось то, что эта стена сдерживала.

— Вы правда поможете мне? — защипало ее глаза, и голос вдруг сделался тоньше, чем обычно. — Даже несмотря на то, что я превращаюсь? Я… я не знала к кому обратиться, я не знала больше никого, кто бы мог действительно помочь мне найти лекарство… Принцессы отказались что-либо делать! Твайлайт исчезла! Я осталась одна, совсем одна…

— Ты не одна, Рейнбоу Дэш. Я не устану это повторять, пока до тебя это, наконец, не дойдет.

— Да, вы правы… — Нельзя распускать нюни, подумала Рейнбоу. Она взяла в себя в копыта. — Простите. Я все принесу. Прямо сейчас пойду.

— Мы пойдем вместе.

— Не уверена, что это хорошая идея. Я еще не все сказала. Я ведь дома прячу отрекшуюся, мы поймали ее…

Во взгляде Виспер мелькнуло удивление, однако затем она сказала:

— Тогда я тем более иду с тобой. И это не обсуждается.

— Х-хорошо. Я поняла.

Виспер снова провозилась с замком несколько минут, в процессе пару раз ударив его копытом, пока, в конце концов, он все-таки не поддался ей.

— Ты гостила у меня, а теперь я погощу у тебя, — заметила она с легкой улыбкой.

— Хотя бы здесь Вселенная справедлива, — ответила Рейнбоу.

По пути в библиотеку они наткнулись на шумную толпу. Рейнбоу сначала подумала, что жители собрались, чтобы купить свеженький выпуск газеты, но быстро поняла, что это не так. Толпа была чем-то недовольна, однако разглядеть объект их недовольства было невозможно.

— Рейнбоу Дэш? — донесся сзади голос археолога, когда Рейнбоу подбежала к толпе.

— Я быстро, Виспер, — обернулась она. — Только узнаю, из-за чего весь сыр-бор.

Протиснувшись вперед, она увидела следующую картину. В центре толпы находились два пони: один был связан по передним ногам, из-за чего не мог толком двинуться, вдобавок к этому на его шею было накинуто лассо, которое крепко держал стоящий рядом пони в ковбойской шляпе, должно быть, ловец.

— Говорю же вам, — ловец пытался перекричать взбудораженный гул толпы, — он отрекшийся! Они научились принимать свою форму обратно, и в последнее время их становится все больше. Не позвольте глазам обмануть себя!

— Врешь ты все! — оскалился пойманный. — Отрекшийся твой сбежал, я тебе уже тысячу раз повторил. Ты меня с ним перепутал, дурак!

— Оправдывайся и дальше! Да только никто тебе все равно не поверит.

— А мне не надо оправдываться. Я выгляжу в точности как ты. У меня нет белых глаз и черного дыма вместо шерсти. Хочешь выкинуть невиновного за стену? Ну давай, попробуй!

— Об этом я и говорю, — вновь обратился ловец к толпе. — Отрекшиеся хитроумны и коварны. Они почти не отличаются от нас, поэтому мы всегда должны держать ухо востро!

— Ну подожди, ты у меня еще попляшешь! Когда освобожусь, я тебе такое устрою — вовек не забудешь! — гневно прорычал пойманный, что только сыграло ловцу на копыто.

Мнения у толпы разделились. Одни призывали отпустить пойманного пони, другие кричали, что надо поскорее его выкинуть, третьи хотели позвать стражу; были, конечно же, и четвертые — те, кто просто пришел поглядеть, куда уж без них.

Происходящее было закономерно. Рейнбоу скорее удивляло то, почему она не видела подобную картину раньше. Должно быть, недавно кто-то из таких же, как она, прокололся, выдав себя, что и вылилось в волну подозрений. И ведь трудно сказать, лжет пойманный или нет. Возможен и такой расклад, что ему просто не повезло. «А ведь на его месте в любой момент могу оказаться я… — подумала Рейнбоу. — И я уже могу не отвертеться, потому что меня реально будет за что выкинуть».

Итак, должна ли она вмешаться? Не ради этого бедолаги, но ради себя? Попытаться успокоить толпу? Если это сейчас пустить на самотек, Понивилль вскоре начнет сходить с ума. Паранойя быстро захватит головы…

— Рейнбоу, — догнала ее Виспер, — я не думаю, что нам стоит здесь находиться.

— Я думаю иначе, — сказала она и направилась к жеребцам.

Ловец, заметив ее приближение, предупредил:

— Не подходи к нему, юная леди! Он не в себе и может тебя укусить!

— Сомневаюсь в этом, — Рейнбоу встала между ними двумя и, повысив голос, говорила: — Ты обвиняешь его в том, что он отрекшийся, но что если ты сам отрекшийся?

В толпе послышалось недоуменное бормотание. Ловец рассмеялся, а затем выпалил:

— Вздор!

— Ты обвиняешь этого пони в том, что произошло с тобой! Он видел, как ты превратился, и поэтому, чтобы закрыть ему рот, ты решил выкинуть его наружу! Не так ли?

Толпа нашла ее доводы логичными, послышались слова согласия. Еще бы. Только этим она, кажется, посеяла еще больше паранойи.

— Это абсурд! — завозмущался ловец. — Наглая ложь! Ты ничем не докажешь это!

— Что, не нравится, да? — ухмыльнулась ему в лицо Рейнбоу. — А чем ты докажешь, что этот пони виновен? Будешь громче всех кричать?

— Я видел…

— Ты видел! О, я только что вспомнила! — изобразила Рейнбоу наигранное озарение. — Я видела, как вчера по улице пробегал один отрекшийся — ну очень был похож на тебя! Запомнила по шляпе!

— Да как ты смеешь! — стиснул ловец зубы. — Гнусная ложь!

— А может быть, и правда, — развела крыльями Рейнбоу. — Но мои слова некому подтвердить. Равно как и твои. Вот вы можете поручиться за ловца? — спросила она у кобылы из толпы.

— Нет, — помотала та головой.

— А вы?

— Не думаю, — ответил жеребец аристократического вида.

— Или, быть может, вы что-нибудь скажете в его защиту?

— Я ваще ево в первый раз вижу, — прокряхтел старик.

— А ты сама кто такая? Вдруг ты своего прикрываешь, кто тебя знает, — не желал уступать ловец, мрачно взирая на нее из-под полей шляпы. — Взялась из ниоткуда и тут же вступилась за этого… И оклеветала меня!

Рейнбоу ожидала такого поворота событий.

— И такое может быть. Но проблема в том, что никто не сможет этого доказать. Это всего лишь голословное обвинение.

Ловец злобно сплюнул на землю.

— Вы, наверно, уже поняли, к чему я клоню, — говорила Рейнбоу, понизив голос, ибо сама толпа тоже притихла. — Не позволяйте страху управлять нашими умами. Чем мы лучше отрекшихся, если готовы отправить невинного за стену только потому, что кому-то что-то показалось? Давайте не забывать, кто мы.

— Но кто мы? — спросил голос из толпы.

— Мы пони, конечно же, — ответила Рейнбоу недолго думая.

— А по-моему, мы те же отрекшиеся. Только мыслей в башке побольше.

Придумать ответ Рейнбоу уже не успела. В следующий миг она заметила, как среди голов замелькали шлемы стражников, и поняла, что пора смываться. Выбравшись из толпы, она крикнула:

— Виспер!

— Я тут, — оказалась она сбоку. — Не надрывай горло.

— Пойдем отсюда.

— Право, ну и представление ты устроила. Чего ради, скажи? Много ли это поменяет? Только привлекла к себе лишнее внимание, — неодобрительно покачала Виспер головой.

— Да все нормально будет! — заверила Рейнбоу.

— Надеюсь.

Когда они пришли в библиотеку, Рейнбоу сразу повела Виспер к тайнику. Они поднялись в спальню и встали у стены около лестницы. Тайник находился на самом видном месте, но в то же время его было не так-то просто заметить — если только не знать заранее, что и где искать. Рейнбоу надавила на стену в нужном месте, и кусочек стены провалился внутрь, открывая вид на глубокую полость.

— Это ты сама сделала? — полюбопытствовала Виспер.

— Ага, — ответила Рейнбоу, почти полностью засунув ногу в тайник. — Второй этаж — это мой дом, так что я могу делать с ним все, что хочу, и за порчу имущества мне не влетит. Вот, — она выгребла наружу, кажется, все записи и вручила их археологу, — держите.

Виспер окинула помещение взглядом и переместилась к кровати:

— Не против, если я…

— Садитесь, конечно.

Виспер положила записи и дневники рядом с собой и стала их изучать. Рейнбоу, тем временем, прислушалась, пытаясь понять, не доносится ли из подвала каких-либо звуков. Вроде как было тихо. Несмотря на это она все же спустилась проверить, как там пленница. Та по-прежнему тихонько сидела в углу.

— Вряд ли ты меня понимаешь, но мне тоже не по нутру то, как мы с тобой поступаем, — сказала ей Рейнбоу.

Она посмотрела на часы. Время приближалось к пяти. Когда она поднялась из подвала, в дверь раздался стук. Похоже, Эпплджек уже пришла. Рейнбоу пошагала ее встречать.

— Ты как раз…

Рейнбоу оборвалась на полуслове, увидев на пороге двух стражников с серьезными лицами. Внутри у нее все упало.

— Приветствую, — проговорила Рейнбоу. Сказала она это довольно спокойно, несмотря на неожиданный поворот событий. Впрочем, такой ли уж неожиданный? — Я могу вам чем-то помочь?

— До нас дошли слухи, что в библиотеке видели отрекшегося, — проговорил высокий стражник.

— До меня таких слухов не доходило, — дернула Рейнбоу плечом.

— Нам нужно осмотреть библиотеку, — сказал низкий стражник.

— Послушайте, но ведь это абсурд. Я на отрекшуюся не похожа, так ведь? Или вы хотите сказать, что я прячу у себя одного из них? Зачем это мне? Я больная, что ли? Я простой библиотекарь.

— Тем более, — говорил высокий, — раз так, позвольте нам осмотреться. Не будем тратить время на споры.

Рейнбоу поняла, что не знает, что еще им сказать. Плохо дело! Стражники зашли в библиотеку, заставив ее посторониться, однако снова наткнулись на преграду — теперь уже в лице Виспер.

— Вы понимаете, что прервали магический эксперимент? — сухо спросила она. — Что стряслось? Что вы забыли в библиотеке?

Высокий стражник повторил, зачем они здесь.

— Гляди, — шепнул низкий, слегка ткнув товарища в бок, — ее одежда…

— Я могу вас заверить, что ничего подобного в библиотеке нет, — сказала Виспер. — Это грязная клевета.

— Мы все же осмотримся, — возразил высокий уже не так уверенно. — Мы быстро.

— Вы не верите слову королевского мага? — строго спросила Виспер. На ее стороне было еще и то, что она была намного старше стражников. И она этим пользовалась. — Вы вообще слышали, кто такие королевские маги? Если нет, я напомню: это те самые пони, которые поддерживают щиты над городами. Без нас сейчас бы ничего не было. И все же вы настаиваете на том, что здесь прячется отрекшийся. — Она покачала головой, поджав губы, а затем пронзила стражников взглядом: — Вы всерьез думаете, что я стану рисковать тяжелым трудом своих коллег?

— Ничего подобно я не говорил, — дрогнул высокий стражник.

— Давай-ка не будем наглеть, — прошептал ему низкий. — А то она нажалуется принцессам, и нас попрут из стражи! — Он посмотрел на Виспер и сказал громче: — Извините, если наши слова задели вас. Мы убедились, что безопасности города ничего не угрожает. Не смеем вам больше мешать.

«Пронесло…» — подумала Рейнбоу и тихонько выдохнула, когда стражники ретировались.

— Вот об этом я и говорила, — промолвила Виспер.

— Это был ловец, — сказала Рейнбоу. — Сто процентов, что он решил насолить мне в отместку. Мне повезло, что рядом оказалась ты.

— Поэтому впредь веди себя тихо.

В полуоткрытой двери вдруг показалась Эпплджек. Она зашла внутрь и прикрыла ее за собой.

— Чево это у вас двери нараспашку? — спросила она.

— Да так, стражники только что заходили, — ответила Рейнбоу.

— Ась? — удивилась Эпплджек, и на ее лице отразился закономерный вопрос.

— Не волнуйся, они больше сюда не сунутся. — Вопрос с лица фермерши так и не пропал, и поэтому Рейнбоу добавила: — А это Виспер. Она будет нам помогать.

— Единорог, да? — сказала фермерша. — Эта самое… как вас там… отмеченная?

— Увы, больше нет, — промолвила Виспер. — Как тебя зовут, девочка?

— Эпплджек я.

— Какое интересное имя.

— Правда? Обычное же.

Виспер перевела взгляд на Рейнбоу:

— Можно посмотреть на пленницу?

Втроем они спустились вниз. Пленница была все так же тиха.

— Еще ни разу не видела их вблизи, — промолвила Виспер. — Я могу ее потрогать?

— Вы можете рискнуть, — сказала Рейнбоу. — Вдруг вы ей язык развяжете.

Подумав, Виспер все же не рискнула. Рейнбоу снова посмотрела на часы, а затем сняла их и передала археологу.

— Подержите пока у себя, пожалуйста. И еще… могу я вас попросить подождать наверху? Мне не очень хочется, чтобы вы видели меня в этом состоянии.

— Можешь, Рейнбоу. Но как ученый я не соглашусь на это. Мы с тобой решили взяться за это дело серьезно.

— Ладно, — вздохнула Рейнбоу, — оставайтесь. — Она села на полу, проигнорировав стул рядом: — Теперь ждем.

Ждать долго не пришлось. Первые признаки приближающейся одержимости Рейнбоу ощутила совсем скоро. Сначала у нее уже привычно помутнел взгляд, и ее повело в сторону. Когда она моргнула в следующий раз, она уже лежала на полу. Дважды перед глазами мелькнула размытая тень Эпплджек, а потом Рейнбоу поняла, что больше не может пошевелить конечностями.

Она сконцентрировала внимание на отрекшейся. Глядела в ее удивительно четкие и яркие белые глаза. Это помогало оставаться в сознании. Думай, твердила она себе. Думай о чем-нибудь. Неважно. Представляй образы. Яблоки. Мантия. Свет. Темнота. Закат. Звезды.

Время как будто замедлилось. Ломота по всему телу не проходила целую вечность. Рейнбоу уже не понимала, что происходит вокруг. Она видела только белые глаза, как всегда глядевшие в сторону. Собрав силы, она попыталась проследить, куда они направлены. С большим трудом она приподняла голову. Ее копыта словно коснулись льда. Наверху было что-то черное… тьма, но… как будто живая… она клубилась, становилась больше…

Слабость сковала мышцы Рейнбоу, и ей пришлось опустить голову. Она снова уставилась в белые глаза. И поняла, что они смотрят на нее. Не в сторону. Не сквозь. Только на нее. И этот взгляд казался… неожиданно осмысленным.

— Помоги… — послышался слабый напуганный голос.

А затем все закончилось. Одержимость отступала, взгляду возвращалась четкость. Едва Рейнбоу почувствовала, что может пошевелить губами, она попыталась сказать то, что взбудоражило ее сознание, однако изо рта вырвалось лишь невнятное мычание. К горлу подступила тошнота.

Спустя несколько мгновений Эпплджек помогла ей сесть и стала развязывать веревки.

— Как себя чувствуешь?

— Будто из меня выжали все соки, — выговорила Рейнбоу, проглотив тошноту. — Послушайте, я… я видела… Кажется, она передала мне образ… и сказала «помоги». Отрекшиеся не бездумны.

Эпплджек положила копыта на плечи Рейнбоу и сжала их так сильно, что ей стало больно.

— Это хорошая новость, — сказала фермерша с надеждой в глазах. — Я знала, что у тебя получится.