Мир Сио: Отдельные рассказы
Увольнительная
— ...Вольно! Товарищи курсанты, приказывают разойтись и приступить к отдыху, согласно установленному расписанию, — стоящий перед строем вытянувшихся по струнке "нерожденных" пегас махнул крылом, отпуская подчиненных, после чего подпрыгнул в воздух и полетел в сторону контрольной башни учебного лагеря. Весь строй облегченно выдохнул: сегодня разносов не будет.
Спустя двадцать минут из сушилки пилотской душевой вынырнула молодая грифина со все еще влажными крыльями и с подчеркнуто беззаботным видом проследовала в сторону складов.
— Эй! Перышко! — охотницу-пешехода окликнул жеребец-неодемикорн. Судя по сияющей морде, рад этой встрече он был очень.
— Экх! — грифина от неожиданности припала к земле. После чего, разобравшись, недовольно взглянула на крылорогого пони, — Чего тебе, Рей?
— Куда ползем? — демикорн и не подумал замечать недовольство грифины.
— Туда, где вашего брата нет, — буркнула птицельвица.
— Что такая смурная? У тебя же увольнительная скоро! Домой съездишь, с родными повидаешься, — неодемикорн, игнорируя недовольные взгляды грифины, пристраивается сбоку от охотницы, подстраивая свои длинные шаги под мягкую походку птицекошки, — Иммельман наорал? Так вы же, вроде, сегодня отлично летали...
— Не в Иммельмане дело, а в крылорогих репьях, которые прохожим на шерсть налипают, — грифине совершенно не нравится то, что ее нежданный попутчик и не думает оставлять охотницу в покое, — Рей, у тебя совсем дел нет? Иди в железе покопайся, спаяй что-нибудь, ну, или покрой какую-нибудь из техников. Они, всяко разно, тебе будут больше рады, чем я.
— Нет, мне теперь хода к машинам нет. Зависимость от ЧННИ у меня. Сегодня от полетов отстранили: Лабрис рекреационную с ордером в санаторий выписала. Вместе с тобой на Большую Землю полечу, — продолжающий беззаботно чесать языком неодемикорн просто не замечает намеков грифины, — А, разве, не заметно? Я сегодня даже манипулятор не надел — все ртом, копытами и крыльями, как пегас, делаю. Вообще, голый хожу: ни кома, ни радио, ни планшета, ни инструментов, вообще-ни-ствола! Даже седельные сумки в кубрике оставил — соль с консервами ныкать негде.
— Вот радость-то какая, — грифине веселая болтовня жеребца настроения не прибавляет.
— Да все отлично! Не переживай, Кисточка! — демикорн напрочь игнорирует сарказм охотницы, — Зато, мать раньше времени повидаю. Папка-то меня и так каждый день на плацу дрючит. И отдохну во все крылья. Ух! и отъемся же я в санатории! И отосплюсь, наконец-то! Завалюсь после процедур на боковую, и буду спать, пока на пожрать не разбудят! А уж как я после сна-то поем! Возьму банку подсолнечного масла, целиком в жаренное сено вылью, сверху клевера покрошу, помидоров, кукурузы, соли побольше, карамельным соусом залью,..
— А еще кобылок начпокаешь, — ехидно прерывает пускающего слюни фантазера охотница.
— Ствол с ними, с кобылами! Кисточка, не мешай мечтать! Я еще даже с первым не закончил, — демикорн собирается с мыслями, — ...а дальше я все это перемешаю и буду ложкой есть, закусывая буханкой отрубного хлеба. Обязательно с шоколадной пастой! Пасту надо будет не забыть. Может, про пасту записать?
— Смотри не обделайся, кулинар! — слушая самозабвенно фантазирующего вслух жеребца, грифина незаметно для самой себя веселеет, — А то всю рекреацию на оправке проведешь.
— А я чопик под хвост забью, — демикорн показывает охотнице язык, — А у тебя какие планы на увольнительную?
— В семью, — коротко отвечает грифина.
— Хорошее дело. Я тоже хочу мать навестить, — неодемикорн переключается на новую тему, — Кстати, Перышко, ты же у нас везучая, у тебя младшенькая сестренка есть: какой ей подарок везешь? Уже что-то приготовила? Или только в планах?
— В планах. И если мне мешать не будешь, то они даже осуществятся, — у грифины никак не получается снова начать злиться на идущего рядом с ней весело болтающего жеребца, — Хочу левиумного хрусталя на Невесомом поле набрать.
— Кисточка, да кто же тебя туда отпустит?! После того, как имитатор Дарт и Пламя... Ну, ты сама знаешь, что оно с ними сделало. После той истории Пламя меня к себе только неделю назад снова подпускать начала, — жеребец продолжает чесать языком, — Сейчас даже десант на Невесомом поле, минимум, взводом тренируется. Это я тебе как пилот-транспортник говорю. Так что, хрусталя тебе не набрать. Возьми что-нибудь попроще.
— Потому мы и в разных эскадрильях, что ты — балбес, а я — умная, — охотница смотрит на неодемикорна с некоторым превосходством, — Меня никто туда не отпустит, потому, что и знать не будет, что я куда-то летала. Всего два слова: Вельвет Шэдоу.
— О! а я тоже к ней. Удачно мы языками зацепились, — лицо жеребца сияет, — Кстати, как думаешь, она уже про меня знает?
— Конечно, знает. Интендантскую службу всегда первой в известность о зависимых неодемикорнах ставят. К тому же, у Вельвет компьютер и ком есть, — грифина пытается смотреть на демикорна снисходительно, но ее куда меньший рост этому не способствует, — ЧННИ она тебе не даст. Даже и не пытайся. В смысле, совсем не пытайся: выпрашивающий подключения неодемикорн выглядит жалко. Я бы не хотела увидеть тебя таким, Рей.
— Ладно, ладно, не буду. Буду мечтать о еде и кровати, — жеребец нервно передергивает ушам, — Кстати, Перышко, а ты родителям о той истории с консервами говорить собираешься?
— Рей, я, что, с облака рухнула? Мать и так меня еле-еле на службу отпустила, а ты предлагаешь рассказать ей о том, как мы из-за шести банок морского салата чуть крыльев не лишились? — грифина смотрит на демикорна с подозрением, — Уж не сболтнул ли кто-то рогатый лишнего?
— Эй-эй-эй! Я нем как рыба! — демикорн вскидывает голову, — Но приключение вышло отменное! Самый раз будет история для твоей сестренки.
— Вот эту историю я ей никогда не расскажу. А насчет того, что воровать консервы у десанта надо брать только толковых напарников, которые не цепляют шипованным хвостом брезент, я ей обязательно растолкую, — охотнице приятно поддеть собеседника, — И о том, что держаться подальше от работающего СнП без кожуха это здравая идея, я ей тоже расскажу.
— Да брось ты. Нас не засосало, крылья целы, а у десантуры ума не хватило под СнП заглянуть. Так что идея было отличная, — снова передергивает ушами жеребец, — Салата из водорослей потом наелись от пуза.
— Ну, да. Меня как раз во время зачетного полета ламинария догнала: чувствовала себя как передутый аэростат. Думала, до конца полетов не дотяну, — улыбается воспоминанию грифина, — Уоки-Токи меня потом три дня пытала о том, как у меня такой серьезный голос в эфире получается.
Неодемикорн и грифина, весело болтая, продолжают свой путь между ангарами учебного лагеря "Арарат".
В небольшой светлой конторке, пристроенной к одному из внушительных цейхгаузов складской зоны учебного лагеря "Арарат", перед горящим монитором сидит темно-синяя перевертыш-"нерожденная".
— Двадцать два пакета Иммельману, тринадцать Буллет, тридцать девять Харт Солиду,.. — считает изменчивая пони, — А куда еще шесть штук подевалось? Курсанты дюзнули, голуби жирнокрупые...
Подсчеты мухокрылой прерывает стук в открытую дверь и покашливание посетителей. Перевертыш поворачивает голову в сторону двери, и ее лицо расцвечивает ехидная улыбка.
— Какие подхвостники! Сами Перышко "Кисточка Волкова" фон Шнайдер и Солар "Хвост оторву, когда поймаю!" Рей в мою обитель с повинной явились! — изменчивая кобылица спрыгивает со своего места и буквально налетает на вошедших, — Куда шесть аккумуляторных пакетов дели, ворье?! Давно на подножном не были?! Ничего, скоро вспомните, какой у травы и хомяков вкус!
— Вельвет, да что с тобой?! Какие аккумуляторы?! — вошедшая грифина принимает атаку перевертыша на себя.
— А такие, которые вы, сначала, по тупости спалите или проклопаете, а потом рожаете, чтобы дневной километраж на своих двоих не налетывать! — перевертыш тычет копытом в сторону сопровождающего охотницу неодемикорна, — Рей, ты не думай, что раз я тебя за копыто не поймала, то не знаю того, сколько ты для своей машины запчастей перетаскал, мать-героиня!
— Да не брал я ничего! Мне твои аккумуляторы вообще до одного места! Только спину ими ломать! Наш командир еще вчера тридцать девять пакетов привез! — в ответ отбрыкивается от нападок перевертыша демикорн, — А я, вообще, от полетов отстранен!
— А, ну, да. Утром извещение о твоей зависимости пришло, — перевертыш быстро остывает, но тут же заводится снова, — Оборудования с ЧННИ не дам! Можешь даже не умолять, не обещать и не придуриваться! По приказу, ты на рекреации!
— Да мне и не надо, — нервно передергивает ушами демикорн.
— Чего это с ним? — перевертыш переводит удивленный взгляд на грифину, — Даже папка его в первый раз передо мной на брюхе ползал. Не поверю, что у Солар Рея воля сильнее, чем у Харт Солида. Ломаный прибор заныкал, что ли?
— О подхвостоотпирательном салате на рекреации мечтает. Эта мечта Рею даже ЧННИ затмила, — грифина весело смотрит на жеребца, — Запоры открывашку мучают.
— Сколько он у меня смазки и жидкостей перетаскал, его грыжа, а не запоры беспокоить должны, — сварливо отвечает мухокрылая, — Если не вы аккумуляторы сперли, так зачем явились, распетляи?
— Сделка! — встревает в разговор лезвиерогий.
— Ближе к телу, — перевертыш усаживается на низенький понячий стульчик, на котором сидела до прихода посетителей.
— Жеребцовый оргазм целиком и без остатка, — лыбится демикорн.
— Угу, а в обмен я тебе личного аликорна рожу. Ты что проклопал, морда рогатая?! Машину разбил?! — перевертыш недобро смотрит на перепончатокрылого жеребца.
— Да ничего я не проклопал! Мне взамен, вообще, ничего не надо! — неодемикорн возмущается, картинно усаживаясь на круп и скрещивая передние ноги на груди. К его досаде, цилиндрический футляр для какого-то оборудования, о который опирался его "драконий" хвост, выскальзывает из-под этой мускулистой части тела, и жеребец чуть не заваливается набок.
— С чего вдруг такая щедрость? Учти, жопа перепончатоухая, я тебе ничем обязана не буду, — мухокрылая продолжает рассматривать чертыхающегося демикорна, — Колись, какого сена задумал?
— Да, Рей, колись! Мне тоже интересно, что это тебе под хвост стрельнуло, — птицекошка присоединяется к разглядыванию жеребца.
— Ну... в общем... — лезвиерогий понь набирается духу и выдает на одном дыхании, — Я Изи Тён чпок проспорил!
— Жеребец! — изображает фейсхуф мухокрылая кобылица.
— Изи? Наша Изи? Которая на тебя запала? — хихикает грифина, — Я думала, ты ее терпеть не можешь. А что за спор был?
— Да-да, та самая незатыкаемая Изи "Радио" Тён! — жеребец, как это ни странно, раздражен, — Летали взапуски. Она меня обогнала. Теперь должен завтра эту радиостанцию-без-выключателя покрыть.
— А в чем проблема-то, понь? Чпокнешь кобылку и разлетитесь, — перевертыш складывает на стол передние ноги, а на них устраивает свою мордочку, — Я бы тоже не прочь, чтобы меня кто-нибудь чпокнул. Шаловливые полизушки надоели.
— Да не хочу я ее крыть! — демикорн исподлобья смотрит на хозяйку конторки, — А вот если ты мои эмоции съешь, то я ее, как бы, и не покрою. Это, как бы, и не чпок будет. Терпеть ее не могу!
— Жеребец! — презрительно фыркает изменчивая кобылица, — Ладно, помогу. Но ты теперь мой должник.
— Эй-эй-эй! С чего это?! Это же ты наешься! — крылорогий понь вскидывается.
— Вот такие они, жеребцы, грубые и неблагодарные. Зачем им Создатель, вообще, головы дал? На мой взгляд, и одних крупов хватило бы, — полуприкрыв глаза, перевертыш обращается к грифине, а потом снова переключается на демикорна, — Не путай, желторотик: не ты меня кормишь, а я тебе от чпока Изи избавляю. Что вы там начувствуете это еще у Дискорда справиться надо: может быть, я после вашей "проверки систем" в госпиталь попаду? Так что, за тобой должок. Отработаешь потом, когда придумаю как.
Крылатый понь с ошеломленным видом усаживается на пол и начинает обдумывать то, как же так вышло, что завтра он не только без эмоций останется, но еще и должен старшему прапорщику оказался. Перевертыш же переключается на грифину.
— Ну, а у тебя, Волкова, какое дело? Ты же не тупость этой роженицы поддержать пришла, — перевертыш задумчиво смотрит из-под полуприкрытых век на охотницу.
— Мне нужна подмена между построениями через два дня. Плачу гордостью или радостью полета, на твой выбор, — грифина не тушуется.
— И куда собралась? — глаза мухокрылой все так же задумчивы, — Пары у тебя нет, интересы армейские, а до ближайшего города от нас за день крыльями не домашешь. Что задумала, курсант?
— Хочу собрать на Невесомом поле левиумного хрусталя для родных. Скоро в увольнительную — охотница неопределенно машет крылом.
— Ну, да, этого и следовало от тебя ожидать, — перевертыш встает со стула и потягивается, — Перышко глупости делает, а Вельвет за нее по фланкам огребай.
— А вот если там имитатор, вдруг, случится, как с Пламенем и Дарт, что тогда? Думаешь, меня твоя мать пощадит, если ее дочурке облачный зверь кармашек порвет? Или Чернокрыл поймет, что я только помочь молодой дурочке сделать родным приятно хотела? — изменчивая "нерожденная" подходит к грифине в упор, угрожающе нависая над птицекошкой. Та в ответ пытается не сжаться в перьевой комок, что у нее практически получается.
— Да не беспокойся, Вельвет. Что может произойти? Я же пилот! У меня личное оружие есть. Не дура же, чтобы с голыми лапами в дикое место лететь? — грифина натянуто улыбается.
— Имитатор тебе твой пистолет туда засунет, откуда у тебя птенцы появляться должны, — перевертыш отлетает к пристроившемуся в углу комнаты несгораемому шкафу. После недолгой возни она извлекает из него какой-то предмет, напоминающий окрашенную в голубой и желтый цвета понячью перевязь с двумя подвешенными по бокам цилиндрами серебристого металла, и подает его неодемикорну, — На, голубь ощипанный. Полетишь с Перышком, будешь ее от зверья охранять.
Жеребец тупо смотрит на оказавшийся у него в зубах предмет. Дырчатоногая кобылица в ответ смотрит на жеребца. На них же обоих недоумевающе глядит грифина.
— Это клаудсдейлский лайтинг. По оружейке он не проходит, так что если посеете — хвосты на крылья намотаю! — раздражается перевертыш, — Оружие нелетальное, но разряда отогнать имитатора или еще кого хватит. Пользоваться как эквестрийскими боевыми седлами. Крылорогий аккумуляторокрад знает как — разберется. Зарядка от магии стрелка, так что целься, распетляй, метко и попусту заряд не расходуй. А то тебя Перышку придется на своей спине обратно тащить. Мне тебя не жалко, все едино на рекреации хвост по казарме пинаешь. А вот Кисточке спину беречь надо.
— Спасибо, Вельвет. Век тебе должна буду, — радуется охотница.
— Век не век, а у своей матери насчет моей сестренки, Вирус, узнаешь. От нее уже три месяца писем нет. Я за сестренку волнуюсь. Может, и зря. Но у них там, в Государственной Безопасности, что угодно стрястись может, — изменчива быстро набрасывает красивым рогописным почерком записку и передает ее грифине, — Привезешь какой-нибудь нормальный ответ, а не отписку про занятость, и можешь считать, что мы квиты.
— Все равно, спасибо, Вельвет! Я про твою сестренку обязательно разузнаю! Счастливо тебе таскунов аккумуляторов найти! — грифина вся светится от счастья.
— Пока, Вельвет. Приятного аппетита, — неодемикорн уже оправился от потрясения и снова весел.
— Пока-пока, распетляи... — бурчит перевертыш и снова возвращается к своим канцелярским занятиям.
Двое пилотов, оживленно беседуя между собой, подпрыгивают в воздух и улетают в сторону жилой части лагеря. Мухокрылая же прапорщик продолжает сверять таблицы прихода-расхода и ругать вороватых курсантов и их бездельников-инструкторов.