Продолжение стэйблриджских хроник

Второй сборник историй о том, как учёные пони регулярно спасают Эквестрию от глобальных и не очень катастроф, которые как происходили так и не прекращаются. Но теперь противостоящих напастям героев стало больше, мест действия тоже…

ОС - пони

Аделантадо: Да придёт цивилизация

Аделантадо в переводе с испанского означает "первопроходец". Так видят себя люди, ступившие на дикие земли Эквестрии, чтобы принести аборигенам свет цивилазации. Рассказ повествует об Эквестрии и Земле, о людях и пони, судьбы которых переплетутся в этом столкновении миров.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони Человеки

Проблема, Селестия

Небольшая проблема. Успеть бы её объяснить.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Принц Блюблад

Опасный роман лебедей (Восстановленный контент!)

Меня беспокоит, что я вырезал это из "Опасного романа лебедей". Поэтому я немного почистил его и позволил ему увидеть свет. Это происходит, когда Гослинг болен.

Принцесса Селестия ОС - пони

История одного сотворения

Далёкое будущее, звездолёты бороздят просторы космоса, люди обживают новые планеты. Казалось бы, всё предусмотрено, для всего есть своя инструкция, но при этом всегда есть место случайности. Случайности фатальной для нескольких людей, но при этом позволившей родиться целому миру. Здесь нет экшена и могучих превозмоганий, детективов и загадок, а так же хитро закрученного сюжета. Это просто история одного сотворения.

Принцесса Селестия Принцесса Луна Человеки

Селестия умерла (и убили её мы)

Селестия умерла. Ошибки случились.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия

Один день полиции Понивиля.

Небольшой рассказ о жизни стражей порядка небольшого городка.

Необычный день в Эквестрии

Вследствие взрыва обычный парень чудом попадает в мир, населённый пони. Будет ли там его ждать обычная жизнь? Или он вернётся обратно? А может от него будет зависеть вся Эквестрия?

Твайлайт Спаркл Другие пони ОС - пони Человеки

Вам письмо, Рарити!

Понивильская газета - штука довольно интересная, учитывая, что любая новость из неё может разлететься по всему городу и за его пределы за минимальные сроки. Даже тогда, когда это очень неудобно для некоторых персон. Один раз Рарити пришлось прочувствовать эту особенность публицистических статеек на собственной шкуре...

Рэрити Дерпи Хувз Другие пони

Откуда берутся (такие) пони

Когда б вы знали, из какого сора...

Автор рисунка: Noben

Грифонская ярость

Эпилог: Война всё бушует вокруг.

"Согласно бухгалтерским записям, собранным за самый широкий период (с 8-го по первую половину 9 века) указывает, что экономические связи между Грифонской Монархией и Речноземьем были весьма обширны, несмотря на недопонимание и предрассудки, считавшиеся между двумя государствами традиционным явлением. Именно хельквилльское зерно спасло население южного Йезерграда от последствий засухи 901-го года, именно на торговле с Рьекоградом и Бакарой сделали состояние такие купцы и судовладельцы как Киршены и Гуттенфриды. За годы правления Гровера III только Йезерград и Империя трижды обменивались посольствами, не говоря уже об остальных странах нынешней Речной Коалиции. Отношения между Западом и Востоком, между грифонским миром и миром речных пони можно назвать двоякими. С одной стороны — годы кровавых войн и зверства обоих сторон в оных стали народными преданиями и никак не порицались. Но с другой стороны — триста лет мира принесли народам лишь взаимную прибыль и обогащение, и это намного превысило все военные трофеи вместе взятые. Хельквилльские рыцари превратились в зажиточных помещиков, а суровые нимбусийцы видели в былых врагах достойных уважения героев, разделяющих с ними лучшие воинские качества. Война обрастала мифами, уходило в прошлое, и та кровавая цена, которую нации уплатили за мир, казалась достаточной для того, чтобы он длился достаточно долго, если не до скончания времён..."

Из монографии эквестрийского историка.

1

Лёд сошёл с реки три недели назад. Стояла ранняя майская жара, дул слабый ветер. В воздухе пахло смрадом — гарью, вонью угольным дымом. Пароход медленно, но верно шёл на запад, оставляя Речноземье позади. Агриас вышел на палубу и потянулся в карман за сигаретой. Рядом стоял верный Карл. Юное весеннее солнце спускалось за горизонт, а тихим и широким водам реки плыло множество мёртвых тел.

На взятии грифонами Йезерграда война на Востоке не закончилась. Были какие-то попытки переговоров, но вменяемого перемирия так и не удалось заключить. Герцландцы начали уходить отсюда ещё в конце марта, а у хельквилльцев хватало сил разве что на удержание фронта. Речноземцам тоже было плохо — по всей стране, в том числе и на оккупированных территориях, бушевала эпидемия. Никто так и не заметил, как и когда она началась, но когда целые деревни начали вымирать — было уже поздно. Сначала начали умирать пони, а потом и грифоны — мёртвые тела становились разносчиками болезней, опасных для всех. Оккупационным войскам оставалось только сжигать могильники, а потом кто-то додумался бросать трупы в реку. Грифоны, речноземцы, местные партизаны — какая разница? Гриффкинг на многие километры оказался отравлен трупным ядом, и его продолжали травить. Такого мора не было даже во времена Гровера II, для кого-то это вполне могло сойти за картины апокалипсиса, но Агриасу уже давно было на всё это плевать. Он торопился "домой" — в знакомое и уже почти родное здание чейнджлингского посольства в Гриффенхейме. Ему выписали солидный отпуск и немалые деньги — но это его тоже не особенно волноваться. Они победили, война зашла в тупик, из которого уже навряд-ли выйдет. Хельквилльцы с каждым днём слабее, а отряды партизан в лесах — сильнее. Но какая им до этого разница? Задача выполнена, и им уже давно была пора уходить. Четвёртый Кронский уже ехал в эшелонах в Аквелию, Агриасу же пришлось задержаться по кое-каким канцелярско-бюрократическим делам.

Юное весеннее солнце медленно подкатывалось к горизонту, а речной смрад сводил с ума. Смрад отбивал наивность, развеивал иллюзии. Трудно было сказать, что чейнджлинг чувствовал в этом смраде свою вину. В последнее время ему было уже намного сложнее что-либо чувствовать. Докуривая сигарету, офицер не хотел ничего, кроме как вернуться к себе в каюту и забыться сном.

2

Речной берег в этих местах производил не такое тяжёлое впечатление: густая дымка, тёмная гладь воды. Очередной патруль, очередной дозор. Время тянется, как патока. Сивко спокойно проверил прицел своего ружья — старенькая винтовка, с которой он прошёл почти полгода кровавых боёв, спасавшая его от вражеской пули, голода, холода, выручавшая его везде с чем бы он не сталкивался. Старая, крепкая аквелийская винтовка. Лекарство от всех напастей. Утро выдалось хорошее — вонь от недалёкого пожарища начала оседать. С мыслью об этом пожарище пони нахмурился: многие умерли, особенно в больших городах. Как там Биляна, как его дети? Живы ли они, здоровы?..

— Пошли. Надо доложиться главному. — Охрипший голос Зорана звучит позади. Он недавно переболел сильной простудой, и с тех пор ещё не оправился. Последнюю неделю он проходил в гражданском пальто — старая шинель изорвалась, прохудилась, её уже нельзя было починить.

— А что докладывать? — Полушутливо спросил Сивко.

— Докладывать, что ничего не происходит.

— Ну, что-то да происходит. Просто не у нас.

— Не у нас...

Двое часовых поднялись со своих мест и спокойно, осторожно начали удаляться от берега. От этой тёмной воды не следовало ждать чего-то хорошего — весточки с "большой земли" приходили редко и толку от них было мало — больше помощи получалось от ближайших деревень — у депоньцев хотя бы была еда, и её было не так уж и мало, ведь грифоны ещё не добрались сюда.

Путь вглубь леса был неблизок — узкая, звериная тропа петляла между старыми деревьями и кустарником, здесь очень легко было заблудиться. Их встретил часовой — миниатюрная вартайка, сражавшаяся в отряде Скурвидаса. Её подобрали недавно — буквально вырвали из лап хельквилльских жандармов. Всего в отряде было с полторы сотни штыков — депоньцы, йезерградцы, рьекоградцы, вартайцы, обещали, что забросят каких-то иностранных инструкторов — но их уже давно не ждали, рассчитывая только на себя самих.

В последние месяцы случилось много плохого. Война продолжалась, затягивалась, гребла под себя всё больше жизней. Они скрывались в лесах вдоль реки и её притоков, иногда делая вылазки и пытаясь как-то навредить захватчикам. Их лагерь был довольно крупным и неплохо замаскированным. Самович всё ещё командовал отрядом, его заместителем и помощником выступил Ненад, проявивший недюжую смекалку и заслуживший уважение солдат. Многие пришли в их ряды из окрестных селений, многие же наоборот ушли — погибли от холода, голода, болезней и вражеских пуль. Сивко помнил многих из них, тогда как его самого считали одним из самых опытных бойцов, ведь многих в отряде и бойцами-то назвать было сложно.

Отчёт был краток и напоминал все остальные. В землянке капитана Самовича было сыро и пахло портянками. Слушая вернувших дозорных, офицер сильно дымил папиросой, а потом потребовал развернуть карту и начал раздумывать уже над ней. "Нужно раздобыть радио." — Вполголоса проговорил он, как бы сам себе. — "У отрядов к востоку отсюда оно уже есть, и действуют они хорошо. Не получим радио — пропадём."

К разговору подключился Ненад, предложивший несколько вариантов добычи оборудования. Началось обыденное совещание начальства, в котором ни Сивко, ни Зоран не хотели и не обязаны были принимать участие.

— Как думаешь, чем это всё кончится? — Спросил у Сивко его товарищ, когда они вышли из блиндажа.

— Тем же, что и всегда. — спокойно ответил крестьянин. — Восстановим всё, заживём по старому.

— Думаешь? Разве можно это всё восстановить? Я думаю так — все мосты сгорели, и дальше всё будет совсем по-другому.

— Будет так будет. Поживём — увидим. Главное дотянуть до этого времени — а там уже видно будет.

— Согласен, товарищ. Главное сейчас — это дотянуть...