Последствия крушения "Надежды"
Крушение надежд
Аурее Кор скучно. А в это время где-то в Эквестрии одна пони из последних сил держится за жизнь своих любимых.
Взрыв опоры произошёл точно под вторым вагоном и весь состав полетел с небольшой высоты в мелкую речку, стекавшую с Кантерхорна.
Слабым утешением была относительно небольшая высота и маловодность потока. Это давало хоть какие-то шансы на выживание.
Каким чудом одна светло-жёлтая пони успела закрыть собой своих дочерей от падающих конструкций вагона? Но она была ещё жива, кое-как, из последних сил удерживая разбитые конструкции. Однако, конец был близок...
Аурея Кор, Проклятая Королева, скучала. Гордая и холодная, как бездушный металл, она откровенно скучала. Холо взяла всю работу на себя, в остальных регионах влияния ничего важного, что заслуживало бы её внимания не было.
Её эфирная проекция по древней привычке парила в потоках над Домом... это давало её больному сердцу хоть чуточку тепла. Тепла, которого она почти не чувствовала, с тех пор как её бросили в ту трижды проклятую клетку. С тех допросов, когда она стискивала зубы, чтобы не выдать тайны обороны Эквестрии. Тайны, оказавшиеся бесполезными. Армия без своих вождинь разбежалась, оставив столицу, что лежала немного в другом месте относительно Кантерлота, и была практически полностью уничтожена после их изгнания.
Гм, смешно. И город Матери, и Замок отца в Вечнозелёном лесу стали просто руинами. Хотя от старой столицы и руин-то уже не было.
Пони — трусы, как говорила Холо, а жизнь научила Аурею доверять Холо. Аликорн Власти и Королева Королев крайне редко ошибалась. И чаще всего в исполнителях своих замыслов.
Она продолжала лететь, пока до неё не донеслась отчаянная молитва. Мольба матери, боящейся за своих детей. Демону в Аурее было интересно. Осколки Аликорна Чести в её душе молили её поспешить.
В считанные мгновения её дух был на месте. Умирающая, избитая падающими на неё предметами, с трещинами в костях и переломом одной ноги, она ещё стояла. Но ей остались мгновения, пока она не упадёт на двух спрятавшихся под ней жеребят. Старшей было двенадцать, младшей едва ли исполнилось четыре. Она обещала всё за их спасение.
Юной пони было страшно, она тоже пострадала во время падения вагона, правая передняя была вывихнута, но она крепилась ради младшей. И ради мамы. Та буквально держала небо над ними. Держала из последних сил. Её глаза начали угасать... но вдруг они загорелись огнём... неземным огнём.
— Дети, держитесь! — услышала она два голоса, один из них был мамин, но второй... он словно принадлежал аликорну из старой сказки.
Защитнице королевства, которая обучала всех пони защищать себя. Когда её захватили в плен все пони были настолько испуганы, что боялись применить полученное знание. Лишь Стронг Легс, отчаянная и смелая, продолжила партизанскую войну, пытаясь подобраться к своей принцессе. Но она опоздала, из далека пришла злая сила и превратила добрую принцессу в злобного монстра, которого чудом удалось изгнать из страны. К счастью, одно зло перед этим победило другое.
Стронг была опустошена, и вместо продолжения службы стала фермером.
Всё это пролетело в голове кобылки за мгновение, а затем подчиняясь бешенной силе завал начал подниматься. А затем в лежавшего на боку вагона образовалась дыра.
— Хватай Блум и беги, Джеки, — произнесла мама двумя голосами... а затем только одним, своим, добавила — Живите счастливо.
Это был последний раз, когда кобылка видела свою мать живой.
Аурея Кор внимательно осматривала своё новое приобретение. Светло-жёлтая щёрстка, волосы чуть темнее с небольшой рыжинкой, банка варенья на кьютимарке. В Преисподней духи становились более... жизнеподобными, так что выглядела она почти живой. Только это свечение праведницы...
Ауре было плевать, но... она слишком гордая, чтобы пользоваться случайно подвернувшейся ей добычей. В общем и целом, подняв свою пленницу зубами за шкирку, она потащила её, не взирая на
вопросы типа:
— Куда вы меня тащите?
Выйдя из своего дворца, Королева Гордости расправила крылья и направилась по эфирным течениям на самую границу адского пространства.
Сторожевые демоны были удивлены. Ещё более удивлены были ангелы, сторожившие узкий мост, ведущий из Преисподней в Междумирье. Они все сгрудились на дальней стороне моста, выставив вперёд пики.
На середине мост пересекала пелена, переливавшаяся всеми цветами радуги. Именно она была главным препятствием на пути к свободе, а не эти пернатые придурки на дальнем конце. Сила Гармонии держала её проклятых дочерей достаточно прочно. По крайней мере, при прямом контакте.
Интересно, как бы они отреагировали, если бы знали, что Холо уже смылась, прихватив одного из них?
Она подошла к самой границе и, встав боком, движением головы отправила свой не вполне живой груз в короткий полёт, окончившийся прямо перед ангельским воинством.
— Эта попала к нам по ошибке. Разбирайтесь с ней сами, — и ушла.
После краткой проверки старшим ангелом, тот констатировал:
— Это дух праведницы, каким-то образом... почему вы заключили сделку с Королевой Демонов?
— Я хотела спасти своих жеребят... Это была Королева Демонов?!
— Да, Аурея Кор, Гордость. Вам повезло, но нам нужно проверить вас раз эдак десять, а после мы должны доставить вас...
— Нет, Вотч, мы должны дождаться архангела здесь.
— Нет...
— Простите, — вмешалась в разговор пони, — это не она была когда-то принцессой-защитницей Эквестрии?
— Она была принцессой Чести, пока Боль и Гордость не поглотили её, — ответил ей один из ангелов и вернулся к пререканиям.
А призрачная пони, убедившись, что на неё никто не смотрит, вздохнула и побежала по мосту назад в Преисподнюю.
— Я собственность Королевы Ауреи Кор! Мне нужно вернуться к хозяйке!
Сторожевые демоны только и смогли, что вопросительно поморгать, прежде, чем пропустить её. С Ауреей Кор никто не хотел спорить. Пусть Королева сама разбирается со своей собственностью.
Аурея страдала от безделья уже пару часов, прежде чем услышала плач. Та самая двенадцатилетняя кобылка молилась за своих родителей.
— Они в лучшем, по крайней мере, я надеюсь, мире, — сказала она себе под нос.
А затем кто-то поставил перед ней десерт и чашечку чая.
Аурея посмотрела на служанку. Ту самую, что выгнала несколько часов назад из Ада.
— Ээээ... что ты тут делаешь?
— Мой долг — служить вам, Королева. Вы спасли моих жеребят.
Аурея потёрла копытом голову:
— Ты сумасшедшая?
Ответа не было.
Аурея повторила алгоритм с выставлением духа этой праведницы.
С тем же результатом.
— Холо на тебя нет! Что тебе нужно?!
— Я хочу отплатить вам... За всё. Вы несчастны.
— В смысле? Я Королева! Королева Гордости!
— Вы одна, вам нужен... друг. И ещё вы... добрая, в глубине души... Вы Голден Харт.
— Не. Называй. Это. Имя.
— Как прикажете, госпожа моя.
Аурея отказалась от попыток изгнать вторженку. Другое захватило её:
Гордый жеребёнок, который ради младшей готов на всё.
Всёго через несколько дней двенадцатилетняя кобылка направилась в сад, помогать бабушке и старшему брату в уборке урожая яблок. Одного удара ей не хватало, но она била и била, пока все плоды не оказывались в корзине. Она была упорна. Она была сильна. Она была так... беззащитна.
— Ты хорошо справляешься, дитя, — раздался тут незнакомый... и в тоже время очень знакомый голос.
Кобылка обернулась. Прямо за молодой пони стоял призрачный аликорн тёмно-жёлтого цвета, с медно-золотистой гривой. Та продолжила говорить.
— Твои родители гордятся тобой из своих обителей за гранью жизни. Не переживай за них.
— К-кто вы?
— Я... ну, скажем так, я твой ангел-хранитель, — с мягкой, гордой улыбкой сообщила пони, — или, иначе, спутник.
— С-спутник? Зашем я теби?
— Зачем ты мне? — отчеканила аликорна, сверкая глазами, — я хочу о тебе позаботится, тем более, что ты теперь в этом крайне нуждаешься. Скоро ты получишь от меня подарок, а потом мы ещё не раз встретимся. Кроме того, нам же надо исправить этот дикий говор.
Аликорна растворилась в воздухе, оставив юную кобылку думать, что это было такое.
А в Преисподней Аурея посмотрела на свою камеристку, которая делала вид, что протирает и без того идеально отполированные стены, и произнесла.
— Ребёнок будет в порядке, моя дорогая, под нашим присмотром.
Камеристка оторвалась от работы, поклонилась Королеве и продолжила работать.
— Брось это дело, и принеси мне чай. Две кружки.
Спустя годы молодая фермерша, стоя в своей комнате, держала позолоченную статуэтку в копытах. Она недавно вернулась с пижамной вечеринки. В её голове крутилось множество мыслей...
А на статуэтке была надпись: "Аурея Кор. Для моей гордости"