Лунная дорожка

Глава 2. О полётах в ночи, разных оттенках сена и о том, как бытие определяет питие

На мгновение сердечко Дитзи сжалось, но тут же она признала троицу из Приюта: Фрутти, Джерри и Арчи.

— Привет! — хихикнув, поздоровалась ночная кобылка. — Ты что, испугалась?

— Вовсе нет! — поспешнее, чем хотелось, выпалила Дитзи, краснея ушками.

— Ты так быстро сбежала, что мы даже не успели тебя поздравить… — сказал Джерри.

— …с тем, что ты теперь одна из нас, — закончил Арчи.

Дитзи отошла от двери и наконец-то скинула накидку, облегчённо расправила затёкшие крылья. Наверное, это даже выглядело красиво: отлетающая в сторону ткань, распахивающиеся в стороны полотнища перепонок и блестящие глаза… точь-в-точь красавица-злодейка из книжек.

— Вы только поглядите, — прыснула Фрутти. — Какая довольная собой пони!

Близнецы с готовностью захихикали, но Дитзи не обиделась. Она вообще не могла обижаться на ночных пони, встреча с которыми вернула ей небо. Да что там, саму жизнь: позади остались два года тягучих дней, наполненных страданиями и непониманием, как жить дальше.

«Наверное, нет более жалкого зрелища, чем бескрылый пегас», — подумала бывшая калека, чьё сердце от этих мыслей зашлось в восторге. А вслух сказала:

— Я очень благодарна. И мистеру Эвернайту, и вам, и принцессе Ночи…

— Какой принцессе? — перебил навостривший ушки Арчи.

— Которая явилась мне во время… превращения.

Ночные жеребята обменялись озадаченными взглядами, чем заставили Дитзи неуверенно шаркнуть копытцем:

— У вас такого не было?

— У меня нет, — ответила Фрутти. — Или я просто не помню…

— И у нас тем более, — сказали близнецы хором; Джерри добавил:

— Мы ж с рождения такие, забыла?

Ну и дела. Дитзи немного удивилась: она-то думала, что встреча во сне с принцессой Ночи — это обычная часть преображения.

А близнецы уже обступили её и принялись наперебой упрашивать:

— Расскажи-расскажи! Что тебе сказала принцесса?

Фрутти молчала, но взглядом красноречиво давала понять, что тоже не прочь выслушать Дитзи.

Замешкавшись, кобылка на секундочку прикрыла глаза и почти увидела звёздное море и скользящую по нему тёмную фигуру. А дальше рассказ пошёл сам собой; хотя кое о чём новообращённая дочь Ночи умолчала, чувствуя, что некоторым словам и делам лучше оставаться только между ней и принцессой.

— Странно всё это, — пробормотала под конец Фрутти. — И этот совет петь почаще...

— А что петь-то? — встрял Арчи.

— Уж во всяком случае не «Солнце Эквестрию храни», — фыркнул его брат.

— А может, она врёт всё? — заявил вдруг Арчи. — Чего это принцесса Луна лично к ней прискакала?

— Не хотите — не верьте, — обиделась Дитзи.

— Может, тебе просто всё приснилось? — предположила Фрутти. — Мистер Эвернайт обязательно рассказал бы, если что-то такое могло произойти…

— О, я знаю! — запрыгал от возбуждения Джерри. — Принцесса явилась к ней, потому что она Избранная!

Все недоумённо уставились на него.

— Куда избранная? — скептически фыркнул Арчи.

— Почему избранная? — спросила Фрутти.

— Для чего вообще избранная? — поддержала Дитзи, от удивления даже перестав обижаться.

— А я знаю? — Джерри развёл копытами. — Спроси у принцессы, когда она явится тебе снова.

— А она явится?

— Если нет, это тоже будет ответом на вопрос.

— Знаете, давайте-ка лучше спросим у мистера Эвернайта, — предложила Дитзи, решив одним рывком распутать весь клубок. — Вдруг он всё-таки знает, в чём дело! Ну или найдёт объяснение.

— Тогда полетели в Приют! — решительно заявил Арчи.

Дитзи призадумалась. Она-то думала наведаться к своим новым соплеменникам завтра. Хотя бы потому, что за сегодняшний день банально устала. Сперва полночи накануне толком не спала, потом превращалась в ночную пони, летала до одури, гуляла весь день с семьёй и друзьями.

Впрочем, можно было быстренько смотаться в приют, вернуться, и уж после этого точно влезть под одеяло. Теперь ведь можно не трусить по просёлочной дороге и лесным тропкам, а сразу на крыльях — вжик, и уже на месте!

Кобылка оглянулась на дверь. Если мама или дядя Рафл зайдёт вечером и обнаружит пустую постель, то утром придётся объясняться. И не дай Богиня, если они застукают её с клыками и крыльями.

Но искушение полетать ещё было слишком велико, да и повод уважительный появился.

Поэтому, сдержав зевоту, Дитзи кивнула и возбуждённо подскочила:

— Полетели!

За окном уже сгустилась темнота, и один из близнецов без колебаний распахнул створки. Друг за дружкой ночные пони выпорхнули наружу; у вылетевшей последней Дитзи перехватило дыхание.

Ночь была прекрасна.

Прежняя Дитзи нипочём бы не отважилась летать в такую темень. Однако новыми глазами кобылка видела даже сейчас, когда тучи скрывали луну со звёздами. Непроглядная раньше темнота превратилась в феерию из всех оттенков синего: голубыми всполохами покачивались деревья под вечерним ветром, льдистой полоской промелькнула внизу нить речки, а высоко в небе лениво перекатывались тёмные, похожие на морские волны, облака. И среди этой мерцающей красоты горели синим пламенем огни Бэрриконта. Настолько яркими, что Дитзи мимоходом подумала, не случился ли пожар.

Словно бы на нос кобылки водрузили очки из давно прочитанной в детстве книжки — только не изумрудные, а сапфировые.

Дух захватывало от открывшегося зрелища.

— Нравится? — с улыбкой спросила Фрутти. — Это краски ночи.

— Это прекрасно! — крикнула новообращённая кобылка. — Только в городе что-то уж слишком светло! Да и днём глаза чего-то прям резало!

А следом метнулась в сторону, когда Фрутти в мгновение ока заложила крутой вираж и подлетела к ней нос к носу, едва не столкнувшись.

— Ты что, сегодня в город выходила?!

— Ну… да, — опешила Дитзи, глядя, как подруга аж по-звериному ощерила зубы.

— Дурёха! — взвизгнула Фрутти. — Ты же ослепнуть могла!

— Я…

— Ты-ты! Забыла, с чего мы днём никуда не выходим?! Не только от облика! Нам ж солнца глаза выжжет!

— Ох… — наконец-то Дитзи сообразила, почему было так больно, и почему эта боль понемногу ослабевала с наступлением сумерек, пока не стихла вовсе.

— Носи днём теперь тёмные очки!

— А?

— Ага! Очки, говорю, носи! — чуть не рыкнула Фрутти. — Тебе вообще сегодня сильно повезло с облаками! Говорю ж, у ночных пони с солнцем всё непросто!

— А-а-а... — мигом Дитзи вспомнила об очках мистера Эвернайта.

— Во-во! Даже в пасмурный день носи!

Дитзи только кивнула, и кобылки полетели дальше, нагоняя зависших вдали близнецов.

Не зря директор приюта предупреждал, пускай и немногословно, о высокой цене превращения. Найти стильные очки не проблема — проблемой станут её попытки объяснить семье своё новое увлечение.

И всё-таки…

Дитзи не удержалась и перекувырнулась в воздухе. Мир вокруг крутанулся, и кобылка не удержалась от восторженного писка.

Тут же остальные жеребята обернулись к ней.

— Ты чего? — спросила всё ещё недовольная Фрутти.

— Я лечу! Впервые за столько лет, — Дитзи посмотрела подруге в глаза. — Не знаю, поймёшь ли ты.

— Не пойму, — честно призналась ночная пони. — Не представляю, как это — не летать.

— Лучше и не представляй. Хуже этого, наверное, ничего не может быть.

— Кое-кто всю жизнь землю топчет и не чирикает, — заметил Арчи.

— Да, но я-то пегас! — Дитзи несколькими взмахами поравнялась с близнецами. — Я же не умею колдовать, не могу так… и когда болят крылья, которых нет…

Жеребёнок поджал губы и переглянулся с братом. Тот кивнул и сказал:

— Тогда мы очень рады, что ты теперь среди нас.

Летуны отдалились от Бэрриконта. Огни ночных улиц остались позади — внизу распростёрся лес. Без мешавших городских огней ночь как-то внезапно снова переменилась, налилась призрачным свечением, а в появившихся разрывах облаков над самой головой замелькали звёзды. Казалось, протяни копыто — и схватишь одну.

Дитзи переполнял восторг вперемешку с лёгкой обидой на близнецов, которые не разделяли её чувств. К тому же полёт давался ей несколько тяжелее, чем в детстве. Но это ничуточки не умаляло радость от вернувшегося неба. И если для этого понадобилось пожертвовать лёгкостью полёта и светом дня… что ж, да будет так, как в древности говорили разные властители.

— Хочешь фокус? — спросила тем временем Фрутти.

— Давай, — с лёгкостью согласилась Дитзи. Ей было хорошо.

Ночная пони озорно хихикнула и вдруг как-то изогнула крылья, с места полетев совсем в другую сторону. Не успела обалдевшая Дитзи повернуться вслед за ней — а Фрутти кувыркнулась ещё раз и вернулась на прежний курс.

— Что? Это как? — заморгала Дитзи, пытаясь понять, не почудилось ли ей вообще всё произошедшее. Этот манёвр не просто шёл вразрез с доброй частью лётных уроков — прежний учитель-пегас категорически запрещал ставить крылья подобным образом.

— Это из-за перепонок, — сказала слегка запыхавшаяся и немного растрепавшаяся Фрутти, поравнявшись с подругой. — Пегасы хотя и шустрее на прямой, но так не смогут, перья просто согнутся от сопротивления воздуха. А мы можем. Потом тебя обязательно научу!

— А почему не сейчас?

— А сейчас мы уже прилетели, — засмеялась подруга и стала снижаться.

Действительно, внизу посреди леса уже показалась широкая поляна с тёмным силуэтом дома — и пронзительно-ярким лучиком, бьющим в небо с вершины башни. И Дитзи готова была хвост сжевать, что «дневные» пони на его месте увидели бы только одинокий, еле различимый огонёк, тогда как для ночных он служил верным, видимым издалека маяком.

Направляясь к нему, Дитзи капельку пожалела, что полёт уже окончился.

Хихикая и шутливо пихаясь, табунчик ночных жеребят ворвался в Приют сквозь главный вход, протопал по коридору в гостиную. И тут Дитзи обалдела снова, увидев обычную пони: единорожку дымчатой масти, одетую в изящную попонку и накопытники — чёрные, в тон гриве, разбавленной только одинокой красной прядкой.

«Разве Приют не должен быть тайной?» — подумала Дитзи, но спросить ничего не успела.

— Ого! — обрадовалась Фрутти и даже загарцевала. — Грим Готик, привет!

— Приве-ет, — с какой-то ленцой ответила единорожка, растягивая слова. Обернувшись к вошедшим, она подняла на них взгляд светло-зелёных глаз. — Вижу, у вас новенькая…

— Здравствуйте, — подала голос Дитзи, решившая пока не задавать вопросов. Меньше всего ей хотелось ляпнуть что-нибудь впросак и показаться несмышлёнышем. Судя по всему, эта пони появилась тут далеко не случайно, а вполне ожидаемо.

Близнецы тоже поздоровались с гостьей и радостно запрыгали.

— Как удачно! — возбуждённо зашептала повернувшаяся к Дитзи Фрутти. — Посвятим тебя в Дети Ночи по-настоящему.

— Как это — «по-настоящему»? — уточнила всё ещё ничего не понимающая кобылка.

— Увидишь, — подруга шутливо пихнула Дитзи. — Не хочу портить сюрприз.

В Приюте и впрямь будто готовились к празднику. В зале чуть ли не туманом клубились вкуснейшие ароматы, а все ночные пони пребывали в радостном возбуждении, готовя что-то вроде банкета. Сновали туда-сюда Квикфиз и Фрезер, из кухни постоянно выскакивала Марта. Вернувшихся младших очень быстро впрягли в эту круговерть.

Только Грим Готик ничего не делала, лишь вальяжно сидела на диване и потягивала из бокала что-то красное вроде сока или морса. И Дитзи, которую появившийся мистер Эвернайт отозвал в сторонку.

— Хорошо, что ты вернулась, — сказал он. — Сегодня у нас очень важная ночь.

— А что происходит? Мне никто ничего не объяснил.

— Сегодня у нас пиршество Луны.

Ушки Дитзи мигом встали торчком. Звучало интригующе; даже больше, чем сегодняшнее веселье в парке. И как она не подумала, что у ночных пони наверняка есть какие-то свои праздники. И какие-то особенные угощения, вроде маминого пирога-суфле на День согревающего очага.

— Здорово! — выдохнула кобылка. — А Грим Готик будет готовить что-то особенное?

— Не совсем, — засмеялся ночной жеребец, затем пристально посмотрел на Дитзи и добавил. — Если уж на то пошло, то на пиршестве Луны сама Грим и будет особенным блюдом.

Дитзи будто ледяной водой окатили.

Увидев её выпученные глаза и спрятавшиеся в гриве уши, Эвернайт поспешил объяснить:

— Не волнуйся. Нам, как отныне и тебе, просто нужно немного крови время от времени.

— Насколько немного? — Дитзи не на шутку перепугалась, вообразив себе всё, что до сих пор читала в жутких книгах.

Непрошенной гостьей перед внутренним взглядом явилась картина, на которой обитатели Ночного Приюта окружают распластанную на столе безвольную Грим Готик. Обнажаются клыки — и мгновениями позже впиваются в серую шкурку, и «немного» крови очень быстро превращается во «всю».

— Пару глотков, — сказал тем временем Эвернайт. — Грим была бы счастлива давать больше, но нельзя. Всё-таки для одной пони нас многовато. В любом случае, глотка-другого вполне хватает на месяц.

— А что будет, если вообще не пить кровь? — робко осведомилась Дитзи в поисках хоть какой-нибудь причины для отказа.

— Сначала исчезнет маскирующая иллюзия. Потом накатит такая слабость, что не сможешь летать.

— Спасибо, достаточно! — выпалила кобылка и снова покосилась на единорожку, в сиянии магии которой по-прежнему парил бокал, — А она правда не против?

— Даже за, — хохотнул мистер Эвернайт; кобылке померещилось, что он слегка смутился. — Ей это кажется таким таинственным, а сам процесс — довольно приятным.

— Почему? Мы же… укусим её?

Мистер Эвернайт с улыбкой развёл копытами:

— Некоторым пони это просто нравится. Как ты понимаешь, нам не с копыта привередничать. А так все довольны: Грим получает немного острых и приятных ощущений, мы — кровь. И поэтому ей вполне можно доверить наш секрет. Кроме того, даже если ей придёт в голову рассказать о нас, то она имеет такую репутацию, что никто не поверит. В общем, нам с ней жутко повезло.

Дитзи хмыкнула. Некоторым пони явно нечего делать по жизни. Но осуждать и правда было бы глупо. Всяко лучше, чем воровать донорскую кровь из больниц или, тем паче, охотиться на несчастных пони в ночи.

Кроме того, она наконец-то вспомнила, что однажды уже видела Грим Готик — на улице: та брела из магазина с сумками, хотя и не была столь вызывающе накрашена, как сейчас. Иствинд тогда чуть не шарахнулся от этой «ненормальной», по его же словам, за что получил копытом по голове от Найт Блюм.

— Она просто чуточку эксцентричная и любит всякую мистику, — поправила друга единорожка. В её словах и правда имелся резон, тем более что Дитзи разглядела красующуюся на бедре кобылы свечку напротив зеркала в витиеватой раме. Странноватая кьютимарка для странноватой пони.

— А кто она? — спросила кобылка, когда «чуточку эксцентричная» особа удалилась подальше.

— Да вроде как писательница, — обиженно буркнул Иствинд, всё ещё потиравший место шлепка. — Правда, я ни одной её книги ни в магазинах, ни в библиотеке не нашёл.

— И не найдёшь, — фыркнула Найт Блюм, закатив глаза. — Такие книги в открытую не продают. Вот станешь постарше...

— Да что там такого особенного, что почитать нельзя?! — расфыркался жеребчик. — Вон учебник математики — вот туда вредно заглядывать, потому что все извилины в узел от тамошних формул! А я, может, хочу... это... окультурится! Сама говоришь, что я на детективах свихнулся!

— Попроси тогда что-нибудь у нашей книгочейки, — прыснула в копытце Найт Блюм.

— А что у неё за книги? — встряла заинтересовавшаяся Дитзи.

— Говорю ж, ничего не нашёл, — проворчал Иствинд. — Знаю только название одной. Что-то там про оттенки и сено...

Тогда кобылки переглянулись и молча сошлись во мнении, что название совершенно дурацкое — под стать той пони.

А сегодня Дитзи воочию убедилась, что слухи про Грим Готик оказались ещё, мягко говоря, преуменьшены.

Тем временем ночные пони наконец-то расселись за накрытым столом, и чуточку эксцентричная кобыла присоединилась к ним.

Дитзи вопросительно посмотрела на Эвернайта, но тот словно угадал её мысли:

— Кровь лучше и пить, и давать на сытый желудок.

Действительно, единорожка налегла на вишни и гранаты, крепкий чай, а также сладкую выпечку — всему, что могло поспособствовать полнокровию. Когда-то в больнице Дитзи слышала, что донорам перед сдачей крови дают то же самое.

Но всё равно она робела. Раньше ей и в страшном сне не могло привидеться, что придётся пить кровь живой пони.

Допившая очередной стакан сока Грим Готик вдруг посмотрела прямо на Дитзи.

— Первый раз, да? — спросила она.

Дитзи не нашлась с ответом и только кивнула, чувствуя, как ушки почему-то покраснели.

— Не волнуйся, — продолжила тем временем единорожка. — Мне самой по кайфу оторваться с настоящими бэтпони. Это та-а-ак круто!..

Новообращённой ночной пони происходящее совсем не казалось крутым, но, в конце концов, теперь ей придётся иногда пить кровь; как в детстве приходилось пить противный овсяный кисель. И вообще, неплохо будет расспросить мистера Эвернайта, каких ещё сюрпризов ждать от собственного тела.

Но этим можно заняться потом: всё равно сейчас её мысли крутились вокруг предстоящего действа, да и болтать при Грим Готик было как-то неловко.

Промокнув губы салфеткой, дымчатая единорожка встала из-за стола, и тотчас все последовали её примеру. Под множеством взглядов она вернулась к диванчику и удобно разлеглась сначала на боку, а потом вовсе перевернулась на спину, поджав передние копыта, запрокинув голову на подушки и вытянув шею. При этом она приобрела вид столь трогательно-беспомощный, что собранные Дитзи крохи решимости чуть не рассыпались.

— Волнуешься? — спросила вставшая рядом Фрутти. — Не дрейфь, тебе понравится.

— Этого я и боюсь! — шёпотом ответила Дитзи, не сводя взгляда с будущей «жертвы», к которой как раз подошёл мистер Эвернайт.

Дитзи заворожённо смотрела, как жеребец нагнулся к шее неподвижной единорожки, смиренно и безмолвно ожидающей своей участи. Лишь когда клыки ночного пони коснулись шкурки и погрузились в плоть, Грим Готик издала тихий восторженный писк.

Эвернайт глотнул пару раз, затем поднял голову и отошёл, уступив место Квикфиз с малышом Баззи. Кобыла поднесла маленького к шее единорожки с выражением, с каким заботливая мама поит жеребёнка молоком. За ними последовал Фрезер, а потом одновременно подошли близнецы.

При каждом новом прикосновении к шее Грим Готик попискивала и прижимала уши, но улыбалась и старалась не дёргаться. Создавалось впечатление, будто ей совершенно не больно — напротив, до неприличия приятно.

— Готова? — спросила Фрутти, когда близнецы, облизываясь, отошли от диванчика, и их сменила спокойно и ласково улыбающаяся Марта.

— Не-а, — помотала головой Дитзи. — Как к такому вообще можно подготовиться?!

— Идём вместе? Я помогу, если что.

— Например?

— Например, если ты увлечёшься.

Дитзи удивлённо посмотрела на подругу, но та явно не шутила.

— Это настолько вкусно?

— Не то чтобы вкусно, просто… поймёшь сама. Главное, не бойся. Грим ведь сама пришла, мы её не неволили, не гипнотизировали. Взаимовыгодная сделка.

— Девочки, ваша очередь, — сказала тем временем Марта, проходя мимо.

— Давай, идём, — Фрутти подтолкнула подругу крылом. — Ты первая.

Прижавшая уши Дитзи подошла к диванчику, где в прежней позе на спине лежала Грим Готик. Две ранки на её шее набухли алыми каплями.

— Можешь не кусать, — сказала тем временем Фрутти, — просто прижмись ртом и втяни немного. Как сок из трубочки пьёшь.

Дитзи не удержалась от улыбки. Казалось, вот лежит живая пони, даже раненая, но страх отступил. Его сменило ощущение увлекательной игры.

Кобылка наклонилась к шее Грим, и в носик ударил железистый запах крови. Но если раньше он показался бы неприятным, даже пугающим, то теперь… Теперь он манил, словно самый вкусный мамин пирог, словно сладкая вата или любимый вишнёвый морс.

У Дитзи закружилась голова. Затем накатила жажда, такая дикая, как будто и не выпила только что две чашки чая и стакан сока.

В следующий миг кобылка стремительно припала к шее Грим Готик, причём прокусила шкурку в новом месте. А единорожка аж вскрикнула, брызнув искрами с рога.

Первый глоток солоноватым валом проскочил по пищеводу, вызвав чувство пьянящей эйфории. Это было прекрасно. Как стакан сока со льдом посреди жаркой улицы, как горячий кексик после долгой прогулки, как…

Дитзи сделала ещё глоток, и ещё… хотелось раствориться в этом вкусе, что повергал в сладостную эйфорию. Но вскоре почувствовала, как её за гриву оттаскивают от желанного лакомства.

— Хватит на первый раз, — раздался в ушах голос Фрутти. — Держи себя в копытах, скромняшка ты наша.

Дитзи, которой хотелось взвыть от досады, облизнулась и душераздирающе зевнула от неожиданно накатившей сонливости. Мир качался перед глазами, а во рту ещё сохранялся божественный вкус. Она успела услышать восторженный голос Грим Готик, донёсшийся словно сквозь подушку:

— Обожаю эту новенькую!..

А потом были сильные копыта, которые никому, кроме мистера Эвернайта, конечно, не могли принадлежать.

Бывшая пегасочка, довольно урча, устроилась поудобнее, окончательно проваливаясь в блаженную дрёму.

Дитзи резко проснулась.

Она смутно помнила пир в ночи, чувственный взгляд дымчатой единорожки, круговерть звёзд и чудесную песню при огромной, в полнеба, луне.

Кобылка не сразу взялась бы сказать, что из этого — сон.

Она огляделась и узнала комнату Фрутти. Сама хозяйка сидела рядышком в кресле и листала потрёпанного вида книжку. А в углу близнецы играли в какую-то игру, двигая разноцветные фишки по игровому полю. Судя по выражению мордочек, Джерри выигрывал.

«Интересно, который час?» — с ужасом подумала Дитзи, живо представив панику мамы, утром не обнаружившей дочку в кровати. Но потом бросила взгляд на окно и перевела дух: свет луны и звёзд лился в комнату, не освещённую грубыми земными огнями, и придавал всему вид сказочный и прекрасный.

— Очнулась? — поинтересовалась Фрутти, отрываясь от книги.

— Кажется… — Дитзи приподнялась на кровати. — Как долго я?..

— С часок. Первый раз всегда так, не волнуйся.

— Так?

— Эйфория, жажда… ты помнишь, что случилось?

Дитзи почувствовала, как щёки и уши стремительно краснеют. Действительно, что на неё нашло? А если бы её не оттащили, что тогда? Выпила бы всю кровь из бедной Грим?

«Я чудовище!» — сердце бедняжки ухнуло куда-то в самое нутро.

— Хей, не грузись, — Фрутти отложила книгу и подсела на кровать, взяв копыто Дитзи в своё. — Ты помнишь, как вырубилась? Это со всеми так. Если бы я тебя не оторвала, ты сделала бы ещё глоток-другой и уснула раньше, чем навредила бы Грим по-настоящему.

— А мы за лишний глоток передрались, помнится, — сказал Арчи.

Дитзи перевела дух. Конечно, принцесса Ночи не превращала своих детей в кровожадных чудовищ. Крови и впрямь оказалось нужно совсем немного. Достаточно, чтобы не навредить.

— Не волнуйся, дальше будет легче, — сказала Фрутти. — Ты почаще к нам заглядывай, сможешь без утайки побыть собой. Да и Эвернайт тебя ещё многому не научил.

Кобылка кивнула и сползла с кровати. Голова немного кружилась, но в целом она чувствовала себя на удивление хорошо.

— Как Грим Готик? — первым делом решила уточнить она.

— Как всегда, — бросил Джерри, а потом тихо ругнулся, когда Арчи обошёл его в какой-то комбинации.

— А как всегда? — уточнила Дитзи.

— Отлёживается, — ответила за него Фрутти. — Довольная, как слон после бани.

— Почему ей так нравится, когда её кусают?

Фрутти хихикнула:

— Спроси как-нибудь у Фрезера и Квикфиз. Они тебе объяснят. Или Эвернайт.

Дитзи мысленно удивилась, почему не может объяснить сама Фрутти, но не стала настаивать: в конце концов, не так уж это и важно.

— С ней точно всё будет хорошо? — на всякий случай уточнила Дитзи, но ночная подруга только фыркнула:

— Более чем. Если для тебя это важно, можешь проведать её утром. Главное, не иди у неё на поводу и не кусай.

Дитзи кивнула, а для себя решила, что не будет встречаться с Грим Готик один на один. Что-то в поведении единорожки и впрямь выглядело ненормальным.

Тем временем игра в углу подошла к концу. Джерри, который умудрился всё же продуть, отодвинул от себя игру и протянул:

— Скука!.. Идёмте лучше в город.

— Зачем? — спросила Дитзи, а жеребёнок, хихикнув, ответил:

— Повеселимся. Сопрём что-нибудь и перепрячем.

Дитзи тут же вспомнила, как у неё в доме пропадали вещи, чтобы найтись потом в неожиданных местах. А затем — как веселилась в парке с семьёй и друзьями, и как быстро пролетело время. Уж всяко лучше, чем шнырять по чужим домам.

Но как взять ночных пони с собой в город и повеселиться с ними так, как веселилась она?

Ах, если бы можно было прийти в истинном облике! Но нельзя: все перепугаются, словно в Ночь Кошмаров…

— О, точно! — воскликнула Дитзи, поразившись столь простой и логичной идеей, чем привлекла внимание присутствующих.

— Ты тоже пойдёшь? — удивился Арчи.

— А? — навострила уши Дитзи. — Нет, я не об этом. Я знаю, как нам всем можно повеселиться вместе! Совершенно открыто!

На мордочках всех жеребят отразилось несказанное удивление.

— Шутишь? — осторожно спросила Фрутти. — Как? Половина пони разбежится в ужасе, когда увидит нас вблизи.

— А другая вилы наставит, — проворчал Джерри.

— Не разбежится, — уверенно сказала Дитзи, обведя всех торжествующим взглядом, и с нескрываемым удовольствием пояснила:

— Никто не разбежится от нас в Ночь Кошмаров!