Град автономный
Естественный враг
Объявление по внутрикорабельной связи было сделано уже через десять минут. Чёткими, выверенными фразами, Нитель предупредил экипаж о грозящей опасности, не слишком приукрашивая действительность. Да, корабль неуправляем. Да, через семь дней они столкнутся со звездой. Предотвратить это невозможно, так как капитан без сознания находится в рубке управления, а попасть в неё невозможно, так как шлюз в закрытую зону не работает из-за того, что внутреннюю дверь шлюза заклинил какой-то предмет. Нитель не снимал с себя ответственности, объявив, что способствующими обстоятельствами являлось отсутствие его, офицера, начальника службы безопасности Нителя Альверо, на требуемом месте из-за того, что его каюта временно была переоборудована под камеру содержания правонарушителя: уборщика Олле Якобсона. Но технические службы корабля делают всё возможное, чтобы устранить проблему, а именно: сверлят дверь в закрытую зону. Она будет вскрыта через четыре-шесть дней (именно такой диапазон давали технари, так что безопасник не солгал). Физической помощи техническим службам не требуется, однако если есть идеи, техники и сам офицер безопасности всегда готовы выслушать. Место расположения офицера – каюта 215 (это должна была быть каюта Олле, но так получилось, что её сейчас занимал Нитель).
Нитель только начал писать рапорт и не успел даже закончить заголовок (на компьютере уборщика по очевидным причинам не было шаблонов рапортов, так что приходилось делать всё с нуля, но когда Нитель получит в распоряжение свою каюту, он сможет забрать документ с этой машины и удалить его), как раздался робкий стук.
– Войдите.
– Здравствуйте. Я тут не то, чтобы...
Офицер посмотрел на вошедшего. Точнее, вошедшую. В форме медика, как и положено, Нелли Гитамо, дочь предыдущего капитана... из-за любви к ней одного уборщика и произошло данное ЧП. Это обстоятельство Нитель обязательно упомянет в рапорте, но в объявлении по внутрикорабельной связи оно было опущено.
Повисла неловкая пауза. Офицер не спешил, но всё-таки осторожно спросил:
– Вы хотите поинтересоваться о судьбе Олле?
– Да! Но не подумайте... – офицер поднял руку, показывая, что девушке стоит немного помолчать.
– Могу только сказать, что шесть дней без еды – это не страшно. Неприятно, не скрою, но не страшно. Вы, как медик, должны это знать. В каюте есть туалет и рукомойник. Объявление по внутрикорабельной связи он также слышал, а значит, знает, что внешних припасов не будет. Да, придётся пить техническую воду, но это лучше, чем вообще никакой.
– Я это понимаю, – кивнула девушка и офицер по её прямому, прямо-таки пронзающему взгляду, вдруг понял, что её сюда привёл не только интерес за возлюбленного. А страх за свою жизнь. Жизнь отца и матери. Двух сестёр. Они все на этом корабле. Если корабль рухнет в звезду...
– У вас есть предложение? – тихо спросил Нитель.
– Да. Что если вы удалённо откроете каюту? Выпустите Олле? Он сможет закрыть дверь шлюза.
Офицер призадумался. В словах девушки была толика истины. Только вот беда – замок удалённо не открывается. Только локальный контакт. Хотя он может не знать всех тонкостей...
– Согласен! Давайте обсудим нашу идею с техническими специалистами.
Две минуты – и в комнате появился ещё главный инженер, сопровождаемый ещё одним человеком в форме инженерного звена.
– Таскимано, – коротко представил он своего спутника. – Научный отдел, но из-за проблем с капсулой одного из технарей моего звена, сейчас со мной. Его присутствие лучше, чем любого другого техника, Эндрю сейчас работает на резке, я его отвлекать не буду, а у Таскимано очень оригинальный склад ума.
– Можно просто Таск, – представился Таскимано, вежливо поклонившись Нелли и пожав руку Нителю.
– Хорошо. Значит, решаемый вопрос такой: в закрытой зоне сейчас есть ещё один человек.
– Да, я в курсе, Олле, ты же говорил в объявлении, – главный инженер легко обращался к офицеру на «ты». – Но он заперт.
– Верно. Потому я вас и собрал. Нам нужно открыть дверь в мою каюту.
– Ну так зайдите и откройте, – рассмеялся главный инженер. – Если бы всё так просто было. Дверь открывается кодом доступа. Он складывается из трёх вещей:...
– Я знаю. Есть ли возможность открыть дверь удалённо?
– Замок в двери автономен. Ему требуется только питание. Для программирования нового кода доступа – в торце двери есть разъём. При закрытой двери доступа в нему нет. Питание подаётся через две верхние петли двери. В случае, если откажет питание и к тому же сядет батарея – можно будет подать внешнее питание. Больше никакой связи с внешним миром нет.
– Получается, что если отключить питание...
– Если отключить питание – замок перестанет работать. Дверь от этого не откроется. Доступ не сбросится. Ну, точнее, без питания то он сбросится, но не сразу, а через пятнадцать тысяч часов. Минимум. А может, и больше. Короче: мы раньше долетим до куда-нибудь.
Инженер не стал говорить, до куда должен долететь корабль – и так было понятно.
– А можно я предложу... – офицер кивнул Таску, который тоже решил подать голос. – А если подать пачку специально сформированных импульсов на цепи питания? Возможно, помеха заставит сброситься настройки и дверь откроется?
– Единственное, что можно так сделать – это сжечь цепи питания замка, – кажется, главный инженер смутился за слова своего подчинённого. – Только дверь всё-равно не откроется. Дверь закрывается на семь эксцентриков, соединённых внутри двери цепной передачей. Вся передача приводится в движение двумя сервомоторами, стоящими над замком и под замком. Три эксцентрика стоят на равном расстоянии со стороны косяка, противоположного петлям, два – снизу, два – сверху. Когда эксцентрики повёрнуты удлинённой стороной внутрь корпуса – дверь открыта. Если же удлинённые концы направлены в соответствующий косяк – то дверь заблокирована. Отключение питания никак не скажется на позиции эксцентриков. Выход из строя замка – тоже.
– А если питание выключится, получается, что человек выйти вообще не сможет? – уточнила Нелли.
– Сможет. В замке есть аккумулятор, его гарантированно хватит на десять открытий и закрытий двери, или на месяц работы. Реально же я знаю, что и после сотни открытий-закрытий аккумулятор всё ещё функционирует, мы проверяли. А время работы без сети... чёрт его знает, шесть месяцев работает, дальше мы не знаем. Энергия из сети только заряжает аккумулятор, а сам замок питается только от него. Таким образом, никакая помеха к «мозгам» замка не проникнет.
– А что будет, если тот, у кого есть доступ... ну... потеряет карту? – спросила медик.
– Во-первых, помимо карты, можно предъявить чип-имплант. Это неудобно, так как чип находится в основании черепа, но возможно. В случае смерти владельца, дверь также может вскрыть начальник службы безопасности и капитан. В случае, если и эти варианты недоступны – обычно приходится использовать плазморез. Примерно за час можно вырезать в нужном месте прорезь. Затем в прорезь втыкается специальный инструмент, согнутая планка с шипом, который зацепляется за цепь. Остаётся только с большим усилием несколько раз продвинуть этот инструмент в прорези, чтобы прокрутить эксцентрики в нужное положение – и дверь откроется, а значит, и доступ к перепрограммированию появится. Потом дверь заварят. Как вы понимаете, удалённо сделать это невозможно.
– Но если начальник... – не понял распределения прав доступа Таск.
– У меня две карты, – пояснил Нитель. – Точно также, у капитана. Одна – для общего доступа. Ею я пользуюсь всегда. Она не позволяет открывать все каюты подряд, только свою, ну и места, где мне положено бывать. Есть вторая. Карта офицера безопасности. У неё – другие привилегии. Технически, свою каюту я могу открыть любой из них, но отметки в журналах безопасности делаются разные, открытие каюты стандартной картой – это просто «открыл/закрыл», информационная запись. Открытие же картой офицера безопасности – это запись в чёрный ящик как «вскрытие каюты», естественно, что этого я делать без особой необходимости не буду.
– Ещё идеи? – офицер почувствовал, что вариант, предложенный медиком, оказывается миражом.
– А радиоканал? – предложил снова Таск. И вновь его начальник неудовлетворённо заёрзал на месте.
– У замка нет радиоприёмника. Любые радиокоманды – не помогут.
– А как же тогда делаются записи в базу данных о вскрытии?
– А вот передатчик у замка есть. Он как раз отправляет записи о том, что был открыт, или закрыл в базу. Но нам он не поможет.
– А если у Олле будет карточка с правильным доступом? – предположила Нелли.
– Безусловно, замок откроется. Только где он её возьмёт?
– А какие карточки могут сработать?
– Как я уже говорил: моя с обычными правами, карта офицера безопасности, карта капитана. Не забываем, что капитан вообще недоступен, иначе и проблемы бы не было.
– Ну... а если протолкнуть карту в щель? Под дверью.
Инженер хрюкнул, едва сдерживаясь от смеха.
– Милочка, вы знаете, что такое «герметичная дверь»? Это значит, что любая щель в ней – не больше молекулы газа, наполняющего наш воздух. Карта, если что, намного толще.
– Ну я не настаивала...
– А даже если бы и настаивали – это бы ничего не изменило.
– А может быть, он вылезет через вентиляцию и...
Инженер достал платок и протёр глаза. Кажется, происходящее его уже забавляло.
– Вы знаете, какого размера вентиляция на корабле? Вот именно, что не знаете. Наша вентиляция построена для работы, а не для съёмок голливудовских блокбастеров, там сам Гордон Фримен не пролезет. Максимум – крыса. Хотя нет, крысе тоже не пролезть, на выходах стоит решётка с квадратной сеткой, через которую и не то что взрослая крыса, но и новорожденный крысёнок, если бы попал туда, не просочится. Ну и плюс – регулярно расставленные фильтры грубой очистки, бактерицидные. Их меняют с технического этажа, автоматы, человеку там теоретически можно протиснуться, но регламентом это не предусмотрено, высота перекрытия чуть более тридцати сантиметров.
– Я могла бы пролезть. Снять фильтр, протянуть карточку...
– Не совсем «протянуть», – голос главного инженера наконец то стал задумчивым, а значит, идея – реализуемой. От фильтра до решётки вентиляции – метров десять. На пути ещё есть рёбра жёсткости... они стоят снаружи, внутри торчит только клёпка, которая иногда вызывает завихрения и шум в трубах... хотя нет, мешать не должна. Главные препятствия – это защитная сетка внутри вентиляции, два поворота под девяносто градусов и внешняя сетка. Хотя нет, мы как раз зайдём в этом месте, – инженер взмахнул пальцами в воздухе, продумывая схему. – … то всё будет нормально, там как раз нет сеток. Ах да, ещё одно ответвление, это вентиляция в каюту капитана, нам туда не надо.
– Секунду, там же есть ещё вентиляционные сетки, внизу. Из них дует немного, – вспомнил вдруг особенность своей каюты Нитель.
– Верно, я сейчас рассматривал только вытяжку. Там давление низкое, потому приходится делать трубы большего сечения. Приточка – ещё меньше. Шансов протиснуть там карточку нет. По диагонали она, конечно, пройдёт, но любой перекос... и есть шанс, что карточка там останется до демонтажа труб.
– Обрезать? – предложила Нелли. Инженер уже больше не плакал от смеха. Скоро он заплачет от грусти за техническую необразованность членов экипажа. И потребует проведение общего ликбеза. Включая научного сотрудника, временно прикомандированного к его звену.
– По периметру карты идёт антенна. Если карточку обрезать, повредится антенна. Карточка станет бесполезной и её придётся выбросить.
– Вы знаете, – снова подал голос Таск. Главный инженер уже сидел истуканом. Его больше ничего не могло удивить. Кроме, пожалуй одного. – Я до полёта любил смотреть на машины направленного бурения. Знаете, там можно под землёй менять направление бурения. Не трогая сам бур, только поворотом. Так вот, если положить тросик в трубку, к концу тросика приварить плоский совочек, то можно будет поворачивать тросик внутри трубки, менять направление движения...
На лице главного инженера отобразилось удивление. Этого он точно не ожидал.
– А чем не шутим... А слушай, бери пару наших, да попробуйте в мастерской заварганить такое...
– Есть!
Таск вскочил, пожал удивлённому Нителю руку и стукнулся лбом о дверь. Хозяин комнаты не ожидал такой прыти и не прижал свою карту к панели, разрешающей открытие двери. Впрочем, вторая попытка была уже удачной и парень вприпрыжку помчался по коридору.
– Он старательный, построит, – извиняющимся тоном сказал инженер, заметив недовольное выражение лица офицера.
– Да бросьте, я не об этом. Это не снизит наши темпы сверления двери?
– Нет. Там два человека, посменно. Трое – в резерве.
– То есть этим «шлангом» займётся весь резерв?
– Да, верно. Но им всё-равно сейчас делать нечего.
– Плановое обслуживание?
– Не забывайте: смена экипажа всего два дня назад как была. Ай, нет, три, я не спал эту ночь, у меня плохо уже с ориентацией во времени. А во время пересменка вычищается ВСЁ. То есть – вообще всё. На неделю минимум можно полностью расслабиться.
– Ясно. Как будем протягивать карту? – перешёл к деловому разговору офицер.
– Вот здесь, – инженер наконец то достал планшет, чтобы показать вживую схемы, которые до сих пор он ранее видел перед своим воображаемым взором, и в три нажатия вывел карту на экран. Ловко манипулируя миниатюрным трекболлом и задней сенсорной панелью, он приблизил нужный участок. – Вот здесь – наша точка входа, смена фильтра. Надо будет разобрать рельсы для автомата, иначе никто не пролезет. Как раз, за решёткой с мелким шагом, которая бы иначе не пропустила карту. Вот тут – первый поворот, ответвление, второй поворот, решётка.
– Надо попросить Олле выбить решётку.
– Выбить решётку – нечего и пытаться. Нужно выкрутить винты.
Офицер призадумался. В его каюте вроде как не было подходящих инструментов. Хотя! Вот оно! Предыдущим офицером безопасности была женщина! Возможно, там остались пилочки для ногтей, или ещё какие-то инструменты. Маловероятно, но...
– Отлично. Сообщим по интеркому. Прослушивать будем через камеру наблюдения.
Всего две минуты спустя, по внутрикорабельной связи прозвучало новое сообщение:
– Олле Якобсон! Это начальник службы безопасности Нитель Альверо. Вам следует найти инструменты и демонтировать вентиляционную решётку с противоположной двери стороны. Благодарю за внимание.
Судя по камере, сообщение Олле услышал, повторять не пришлось. Первым делом он закинул стул на кровать, причём ножками вверх, а затем забрался на ножки и осмотрел вентиляционный люк.
– Умница, – восхитился главный инженер. – Понял, что ножки могут проткнуть материал кровати.
– Либо опытный рецидивист, – флегматично отозвался офицер службы безопасности, в каждом из поступков людей видевший только негативные, низменные, злобные, преступные намерения. – Не раз уже занимался подобным.
Впрочем, мнение об Олле как об «опытном рецидивисте» безопасник вынужден был немного пересмотреть и снизить его до «регулярно совершал мелкие проступки». Открутить винты в течении десяти минут бедолага так и не смог. Хотя, к чести предыдущей безопасницы, в комнате не обнаружилось вообще никаких личных вещей, на которые так надеялся Нитель. Это было и хорошо и плохо. Хорошо – потому что такая скурпулёзная предшественница вряд ли оставила ему какие-то скрытые проблемы по профессиональной части. Плохо – то, что через семь дней может статься уже неважным, были там какие-то проблемы, или не было.
Пока офицер наблюдал за камерами, он услышал, как инженер скомандовал по своему планшету кому-то из технического персонала демонтировать рельсы.
– Все при работе. Вскрытие двери не задержим? – офицера больше всего волновал именно этот аспект работ. На вариант с Олле он не слишком рассчитывал, но просто пассивно ждать было не в его стиле. С тем же успехом можно было ждать, что капитан умрёт и корабельная система позволит ему инициировать процедуру замены капитана...
– Нет, вскрытие двери будет идти по плану, мои люди прекрасно понимают важность работ, – главный инженер наклонился поближе к Нителю и чётко проговорил эти слова, давая понять, что эту тему поднимать вообще не стоит. Безопасник кивнул:
– Хорошо. Тогда пока Олле справляется с решёткой, давайте посмотрим, как там поживает наш питон.
– Вы имеете в виду... А, точно, ту штуку, которую Таск предложил. Можем подключиться удалённо...
– Нет, давай прогуляемся.
– Мне с вами можно? — подала голос Нелли. Нет, никто про неё не забыл, для начальника службы безопасности это была бы вообще непростительная оплошность, но после первой идеи с использованием Олле в качестве инструмента для разблокировки шлюза, все остальные варианты, высказанные ею, были... мягко говоря, не столь продуктивны. Тем не менее, сбрасывать её со счетов не стоило — девушка отличалась, как и птица Говорун, умом и сообразительностью.
– Да, пойдёмте с нами.
Космический корабль хоть и был исполинских размеров, но жилой и ремонтный комплекс были относительно небольшого размера, вдоль всего большого кольца спокойным шагом можно было пройти за шесть минут. В левую сторону от коридора, ближе к корме корабля, размещались гибернационные капсулы и склады запчастей, а затем – двигатель. В сторону носа корабля уходили склады с топливом. Вниз уходили склады с водой, одновременно защищающей экипаж от радиации. Ну и на самом носу корабля размешался реактор, обеспечивающий двигатель и весь корабль энергией. Но туда группе из трёх человек ходить совершенно не требовалось, мало того: чтобы попасть в реакторную, потребовался бы капитанский доступ, а его сейчас не было ни у кого.
Вариант с остановкой реактора рассматривался, но был принят намного менее реализуемым. Без реактора система безопасности отключится за месяц. Тогда дверь в закрытую зону можно будет поднять домкратами. Это время можно было прожить в режиме максимально жёсткой экономии ресурсов, на резервных генераторах. Плюс к тому, для вскрытия намного более прочной реакторной двери, потребовалось бы резать её как минимум месяц. После выяснения всех обстоятельств, в которых оказалась команда, план более не рассматривался.
Резиденции уборщиков располагались чуть ли не в центре всего комплекса, поэтому уже через пару минут главный инженер, медик и безопасник входили в мастерскую. Перед входом, офицер проверил камеру наблюдения за Олле через планшет. Тот нашёл несколько предметов, но, судя по попыткам, пока ещё ни один для экстремального винтовыкрутяйства не подошёл.
– ... первый рельс снят, – услышал офицер остатки разговора, когда вошёл внутрь. В мастерской, становилось многолюдно, но технарей было только двое: сам Таск и незнакомый техник. Они пытались продёрнуть трос в трубку.
– Помощь нужна? – поинтересовался безопасник.
– Пока – только теоретическая. Мы никак не можем заставить поворачиваться голову питона. Кстати, твоё название всем пришлось по душе, так и будем называть.
– Здорово! А что сделали?
– Первую версию – приварили к тросу плоскую лопатку и попытались просунуть в несколько скрученных струбцинами запасных вентиляционных труб, – Таск махнул рукой на лежащую на полу конструкцию в форме буквы «Т». – Хотим заставить её уходить в боковое ответвление, двигаясь по основной ветке. Именно так надо будет сделать в реальном прохождении, только на расстоянии в восемь метров от точки входа, то есть реально будет ещё сложнее...
– А что если...
– А если так...
Горячее обсуждение шло несколько часов, постоянно прерываясь на эксперименты с новыми версиями питона. Вернулся техник и доложил, что все рельсы демонтированы. На огонёк заглянул и Эндрю Викочерс – он сейчас занимался контролем аппарата для резки дверей, доложил, что работы идут полным ходом, даже быстрее, чем наиболее оптимистичный вариант, а значит, отверстие будет готово всего через два с половиной дня. Это очень порадовало Нителя, так как если бы работы затянулись до максимального предела – то на манёвр уклонения от светила оставалось бы времени всего ничего. Можно было запросто просчитаться и на вторую попытку... Эндрю зевнул и сообщил, что закончил дежурство и сейчас уходит спать, как вдруг в мастерскую ворвался последний, пятый техник, в одной перчатке, полурасстёгнутой спецовке, сварочных очках, надетых на один глаз и заорал:
– Индикация поменялась на зелёную!
Вся команда рванулась к шлюзу. Такого столпотворения корабль ещё не видел. Пять техников, безопасник, главный инженер, медик – все мчались к двери. К счастью, благодаря физической подготовке, до двери первым добежал безопасник. Остальные выдохлись и до цели шли пешком. А говорят «генералы не бегают, потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику». Бегают, ещё как бегают, когда песцы на хвосте висят.
Действительно, на панели индикации светился зелёный индикатор – готовность. Под дверью валялся аппарат для резки двери, который техник даже не соизволил отключить. Вырывающееся из форсунки пламя легко прожигало пол и, возможно, какие-то коммуникации, спрятанные под тонким слоем рифлёного металла. Хотелось высказать технику всё, что он о нём думает, но вместо этого Нитель просто вытащил карточку и ткнул ею в считыватель.
Дверь открылась.
Вторая дверь в шлюзе тоже оставалась открытой.
Феноменально.
Впрочем, разбираться с этим феноменом надлежало позднее, а удивляться тому, как же это чудо стало возможным вообще времени не было, нужно было бежать в рубку управления. Главный инженер вошёл следом за безопасником и закрыл дверь в шлюз – хоть ситуация и была критической, но находиться в закрытой зоне без разрешения кому попало не следовало. А тем временем, безопасник уже входил в шлюз рубки управления. Инженер последовал за ним. Капитан лежал в той же позе, как и показывали камеры. Отбросив мёртвую руку с панели (впрочем, она была какая-то удивительно мягкая, не производила впечатление окоченевшей, хотя с момента смерти прошло более суток), Нитель выполнил пасс на клавиатуре. Экран подтвердил:
– Аварийное отключение пользователя – успешно.
– Ручное управление отключено.
– Переведите рычаг контроля в положение «авто», либо включите ручное управление.
Вспыхнула тревожная лампочка, свидетельствующая о том, что корабль не управляется никем, но зуммер зазвучать не успел. Нитель перевёл рукоять управления в положение «авто». Экран снова выплюнул строчки:
– Автопилот включён.
– Обнаружено отклонение от курса! Ищу новый маршрут.
– Маршрут перестроен. Через десять секунд – поворот направо и вверх.
Поскольку не было объявления о классе манёвра, то можно было оставаться на ногах, но главный инженер и безопасник предпочли юркнуть в свои кресла по штатному расписанию и пристегнуться. Лёгкая сила нежно надавила на грудь, а спустя полминуты исчезла. Безопасник посмотрел на мониторы. Корабль лёг на курс, возвращающий его на предписанный полётным планом маршрут. Вся аппаратура работала как часы. Сбоев не было. Нитель сорвал с консоли микрофон внутрикорабельной связи, выбрал «Общая связь», надавил тангенту и очень-очень тихо буркнул в нос:
– Хорошо, что автор решил не писать ещё одну главу про наши злоключения. А то нам бы пришлось ещё мою карточку в вентиляции потерять, прежде чем эта чёртова дверь откроется.
Впрочем, вслух он сказал другое:
– Всему кораблю! Хорошие новости! Контроль восстановлен! Мы продолжаем движение прежним курсом!