Записки об Октавии Мелоди

Предисловие

Читатели, дорогие! Несомненно, у многих из вас в памяти ещё свежи страшные события двухмесячной давности, поразившие жителей Эквестрии и сопредельных стран до глубины души. Так случилось, что ваша покорная слуга стала не только свидетельницей, но и непосредственной участницей сей впечатляющей драмы: от ужасающего начала до более чем невероятной развязки. И вот, стоило лишь страстям немного улечься, я ощутила горячую потребность подробно описать наши приключения, ибо эти события поистине достойны встать в один ряд с лучшими криминальными историями, о каких только читала Эквестрия; главное же отличие, несомненно, заключается в том, что они произошли на самом деле. К слову, о детективах… многие годы я пребывала в неколебимой уверенности в своих исключительных способностях сыщика, однако общение с Октавией Мелоди заставило меня осознать, сколь прискорбно это заблуждение.

Если вам, дорогие читатели, придётся по нраву эта история, возможно, когда-нибудь я подробно напишу и о нашем знакомстве, и о других приключениях. Пока же, дабы не утомлять вас долгими описаниями, но и не оставлять в полном неведении, скажу лишь, что всё началось, когда профессиональная нужда вынудила меня переехать в Кантерлот из тихого и спокойного Понивилля. И пускай я не испытывала стеснения в средствах, но не видела смысла и в излишних тратах, а кроме того, практически все пони, за очень редкими исключениями, нуждаются в компании. Каково же было моё удивление, когда я встретила на улице знакомое лицо. Несчастная Октавия! Она тогда очень тяжело переживала размолвку с подругой всей жизни. Её слава как непревзойдённой виолончелистки уже давно гремела на всю страну, и стоило ей лишь заикнуться об отъезде из Понивилля, как Королевский Кантерлотский Оркестр тотчас же послал приглашение в основной состав. Смею предположить, что она обрадовалась мне не меньше, чем я ей. Не обременённые до сей поры семьёй из-за фанатичной преданности нашему призванию, мы быстро нашли общий язык и договорились вместе снимать просторную квартиру в одном из самых прелестных уголков Кантерлота, где меньше всего чувствуется столичная суета. Могла ли я предположить в тот день, что Октавия станет мне лучшей подругой! (и только! Оставив вульгарные выражения про амбарные двери пьяницам, не могу не упомянуть, что наши предпочтения вполне традиционны, какие бы слухи ни ходили)

И настоящим сюрпризом для меня оказалась сторона личности Октавии Мелоди, до недавней поры скрытая от общественности. Кто бы мог подумать, что в виртуозной, но скромной провинциальной виолончелистке дремлют таланты великолепного детектива! Не способные пробудиться на тихих улочках Понивилля, они в полной мере раскрылись здесь, в вечно спешащей и интригующей столице. Я же, по молодости лет временами грёзившая о собственном деле, стала не более, но и не менее, чем верной помощницей и ассистенткой Октавии.

Наши жизни едва ли не от самого рождения были сопряжены с искусством. Не важно, идёт ли речь о музыке, высокой моде или раскрытии преступлений (надеюсь, я смогу вас убедить, что и столь необычное для пони занятие тоже является своего рода искусством!). И пускай умение складно и красиво рассказывать истории стало для меня чем-то совершенно новым, смею надеяться, дорогие читатели, что таинственная и трагичная повесть об Октавии Мелоди и профессоре Мэйриарти не заставит вас заскучать!

Искренне ваша, Рэрити.

1. Этюд в пурпурных тонах

Подобно большинству наших приключений, то утро выдалось совершенно обычным, и ничто не предвещало беды. Я встала немногим раньше Октавии, привела себя в порядок и отправилась готовить завтрак (в этом мы были предоставлены сами себе, в то время как обедать привыкли на работе, а ужином нас взял за обыкновение баловать хозяин квартиры). Пока я возилась с яйцами и кофе, Октавия тоже успела проснуться, навела утренний туалет, а затем вышла на улицу за почтой. Не реже, чем раз в неделю, сообщения из «Кантерлот Таймс» радовали мою подругу материалом для какого-нибудь пустякового, но интересного расследования. Однако на сей раз по удивлённому и даже испуганному возгласу я поняла: стряслось нечто серьёзное.

Октавия вернулась, буквально зарывшись носом в газету, чуть не упала, споткнувшись о порог, и с трудом затворила дверь. Полная нехороших предчувствий, я оставила кухонный стол, заглянула ей через плечо и едва не свалилась в обморок при виде заголовка.

— Убийство?! Да ещё столь известного пони?! Что за невообразимый кошмар!

— Действительно, — Октавия, несмотря ни на что, сохранила голову холодной и говорила спокойно. — Я не застала ни одного за всю практику. Последнее, если мне не изменяет память, произошло здесь более десяти лет назад. Однако, моя дорогая Рэрити, ты вроде бы немного знала жертву. Что можешь сказать о нём?

— Верно, я однажды встречала принца Блюблада на балу. Увы, на меня он произвёл самое отталкивающее впечатление. Несдержанный хам, начисто лишённый манер, а также невероятный эгоист! Но вынуждена признать, что позднейшие отзывы знакомых пони улучшили моё представление о нём. Принцессе Кейденс удалось вправить мозги этому жеребцу, а в последние годы он и впрямь демонстрировал значительные успехи на стезе дипломата.

— Вот, стало быть, и возможный мотив… следы могут вести за границу?.. Тело нашли только сегодня утром. Особых подробностей нет. — Октавия подняла переднее копыто и взглянула на часы. — Мой опыт подсказывает, что по поводу этого отвратительного преступления к нам явится пони-будь ещё до обеда. Если же нет, придётся отправиться во дворец самим. А пока уделим время завтраку.

После еды Октавия уселась в своё любимое кресло и принялась играть на виолончели — таков был её способ сосредоточиться перед важным делом. Но не успела она исполнить и нескольких аккордов, как в дверь деликатно постучали. Однако это до невозможности переполошило мою подругу. Она в немом удивлении воззрилась на дверь, а затем спешно пригладила волосы и понеслась открывать.

— Ваше высочество…

Помня о хороших манерах, я, разумеется, тоже склонилась перед принцессой Кейденс.

— Приветствую. Ну, будет вам. Вы же знаете, я этого не люблю.

— Присядете? Вам чего-нибудь принести? — тут же принялась суетиться Октавия.

— Благодарю, но время не ждёт. Вижу, вам известно об убийстве, — Кейденс кивнула в сторону лежащей на столе газеты. — Королевская стража уже занимается им, однако я, разумеется, хочу попросить вашего содействия. Самые интригующие и отталкивающие подробности в статью не попали. Посему, если только это не окажется чересчур тяжким для вас, предлагаю сейчас же отправиться на место преступления.

— Разумеется, ваше высочество. Я готова. Рэрити?

— Конечно же, я с вами. Уж как-нибудь сумею держать себя в копытах.

Мы приблизились к принцессе (мне, увы, телепортация не поддавалась совершенно), и она перенесла нас в просторную, шикарно обставленную комнату.

— Личные покои Блюблада, — пояснила Кейденс.

Я тотчас же ощутила слабый, но отчётливый запах крови, который многих пони заставлял волноваться и чуть ли не сходить с ума. Потому я сотворила для себя и Октавии небольшое, но полезное заклинание, которое, признаюсь честно, исполняла практически всякий раз, когда моя подруга занималась своими опытами.

Тела почти не было видно из-за троицы стражников во главе с Флэшем Сентри. Пересиливая себя, мы с Октавией приблизились и взглянули на труп. К своему стыду, я почти сразу же отпрянула.

— Удар в висок, — бесстрастно заключила моя подруга, — нанесён с невероятной силой. Складывается впечатление, будто преступник надел металлические накопытники… причём только на передние копыта. Скажем спасибо слугам, которые забыли вытереть пыль на подоконнике. А вот крови почти нет… откуда же запах… ага. О Селестия, какой кошмар!

Я достаточно осмелела, чтобы обернуться и посмотреть, что же столь ужаснуло Октавию. На месте кьютимарки Блюблада зияла жуткая рана в форме шестиконечной звезды! Меня слегка затошнило. Что за чудовище осмелилось так изуродовать другого пони?! Октавия же пристальнее вгляделась в рану, едва не тыча туда носом.

— Кровь зачем-то подкрасили для придания фиолетового оттенка. Полагаю, фуксином. Разрезы очень гладкие, сделаны хорошим инструментом, — заключила она. — Но движения убийцы были резкими и неровными — думаю, он к подобной работёнке не привык. Можем ли мы тогда ожидать… о, да. Что ж, круг подозреваемых несколько сократился. Кстати, я попадаю в их число.

Я в немом изумлении воззрилась на Октавию.

— Убийца был достаточно неаккуратен, чтобы пару раз задеть себя, и оставил нам на память несколько шерстинок. Как видите, серых — разумеется, там, где на них не попала кровь. Ну, Рэрити, не хочешь ли попробовать восстановить картину преступления?

Я отчаянно не желала подходить к трупу, поэтому кинула на него лишь ещё один взгляд, а затем прошла до подоконника и обратно.

— Что ж, убийца, очевидно, проник сюда через окно, а затем покинул комнату тем же путём. Следов борьбы не видно — значит, звезду он вырезал уже… после. Удар нанесён с такой силой, что это могла сделать только земная пони либо единорог, использующий особое заклинание. Думаю, всё. Хотя… погоди-ка. На полу кровь! Откуда? Это убийца измазался?

Октавия присмотрелась и покачала головой.

— Пятна в форме полумесяца. Скорее, кровь его собственная — она текла вниз по копыту из пореза. Я могла бы вычислить длину шага и оценить размер нашей пони, но она наверняка прихрамывала. Иначе преступник — карлик или жеребёнок. Но если так, то… ваше высочество, на каком мы сейчас этаже?

— На третьем.

— Отлично! Я думаю, порез был достаточно болезненным, чтобы убийца допустил при спуске или подъёме оплошность. Например, что-нибудь потерял. С земли сюда, конечно, добраться проще, нежели с крыши?

— Отнюдь. Под фундаментом ещё много ярдов отвесной скалы.

— Вот как! Тогда, пожалуй, поищем наверху.

Однако крыша, выдержанная в типичном для Кантерлота стиле, грозила падением всякому неосторожному пони, поэтому я наложила приклеивающее заклинание на наши с Октавией копыта.

— Вот и след от крюка, — доложила она. — Конечно, при таком уклоне здесь ничто бы не удержалось. Но ведь ночь выдалась прохладной, и солнце пока ещё не добралось сюда. Ну, вот. Так и знала!

И впрямь, обращённая к северу часть крыши ещё не высохла от росы. Воодушевлённая Октавия победно размахивала небольшим листком бумаги.

— План здания. Нарисован от руки и сильно размок. Есть пометки, но они тоже практически нечитабельны. А вот на обороте — печатный текст, сохранился лучше… — моя подруга вдруг помрачнела. — Ваше высочество. За этим убийством, не иначе, стоит гений преступного мира Эквестрии. Мне неизвестно о нём практически ничего, даже имени, однако почти всеми неудачами я обязана именно ему, а пони, действовавшие по его наущению, которых мне удалось поймать, пока сообщили очень мало информации. Если он принялся за убийства… с одной стороны это, конечно, ужасно. Но с другой… много ли пони в Эквестрии способно на такое? Если этот след удастся распутать, то мы можем основательно прищемить негодяю хвост!

Кейденс кивнула.

— Звучит грозно и пугающе, Октавия. Но что же гласит записка?

— «Да. Пришло время для более серьёзных действий, если ты готова. Полагаю, Блюблад и впрямь отлично подходит на роль жертвы. Работай аккуратно. М.», — прочитала Октавия. — Ваше высочество, я не могу обещать скорых результатов, но вы должны знать, что выслеживание и поимка злодея — пока назовём его «М» — дело чести для меня.

— Главное, будьте осторожны, обе. Сама мысль о пони, способном на убийство, в особенности столь хладнокровное, ужасает меня. Помните: для… решительных действий у нас есть королевская стража. Не пренебрегайте её помощью.

— Можно подумать, будто любое расследование в Кантерлоте проходит с помощью этой надоедливой парочки… — донеслось до меня недовольное бурчание Флэша Сентри. — Ещё посмотрим, кто первым схватит негодяя за гриву.

Кейденс притворилась, будто ничего не услышала.

— Можете обращаться по поводу расследованию к кому угодно, включая главу стражи. Думаю, они вам не откажут.

Я ощутила, как сползаю к краю крыши, и предложила:

— Если мы закончили осмотр, то не стоит ли перенести обсуждение в какое-нибудь менее экстремальное место?

Вечером того же дня я дала волю терзавшим меня чувствам и после ужина устроила подруге обстоятельный допрос.

— Гений преступного мира, стало быть? И почему же тогда я слышу о нём впервые?

Октавия виновато вздохнула.

— О некоторых вещах опасно рассказывать кому попало.

— Я не кто попало!

— Чем больше тебе известно, тем серьёзнее опасность, в которой ты рискуешь оказаться. Это не шутки, моя дорогая Рэрити!

Я почувствовала, что выхожу из себя.

— О, может, тебе напомнить, от какой уймы опасностей мы с подругами спасли Эквестрию?

— Не надо, благодарю. Я помню. Это были опасности такого рода, которые буквально кричат о себе на каждом углу и вечно грозятся свергнуть принцесс. А не преступные пони, таящиеся в тенях и гадящие исподтишка.

— Первые намного страшнее!

— Я могла бы поспорить, но… а впрочем… Рэрити! Ты знаешь, что меня больше всего привлекает в расследованиях?

— Выяснение истины на основе немногих доступных ниточек, ведущих к ней?

— Не совсем. Мы живём в счастливой стране, где у обычной пони не так-то много причин совершить преступление. И вот эти причины — и есть самое интересное! Почему пони сходят с правильного пути? Мотивация — вот что действительно важно, моя дорогая Рэрити! Зная её, ты на полпути ближе к ответу. И обычно я добиваюсь своего. Каждое преступление имеет под собой вполне ясную подоплёку. Но я не могу постичь разум того, кто стоит за ними и дёргает за ниточки. И это, должна признать, пугает меня до дрожи. Уверена: даже то, что побудило неизвестную пока нам пони убить Блюблада, имеет под собой куда менее страшные, подвластные познанию основы. «М» — не просто кукловод, которому нравится дёргать за ниточки. Определённо, его цели куда более основательны…. Но какие именно? Он непредсказуем, и чем меньше дорогих мне пони знает о нём, тем мне будет спокойнее.

— Но на сей раз, кажется, он переходит границы, раз решился подстроить убийство. Чего доброго, вскоре он выступит против нашей шестёрки! Разве не стоит тогда подготовиться загодя?

Октавия тряхнула гривой и достала из самого нижнего ящика стола небольшую папку.

— Ладно. Пожалуй, я и впрямь таила от тебя «М» чересчур долго. Впрочем, неизвестного окажется не так уж много — мы завершили вместе немало расследований, и теперь ты лишь сможешь взглянуть на них под новым углом.

Следующий час я потратила на изучение материалов, немало меня смутивших. Сколько, однако же, преступлений и иных происшествий, на первый взгляд друг с другом не связанных, ведут к «М»! Но этот негодяй творил злодейства крайне осторожно — даже его имя или прозвище до сих пор было скрыто от моей подруги. Пока же выходило, что «М», скорее всего, живёт в Кантерлоте или окрестностях, вероятно, принадлежит к единорогам или земным пони, возможно, не отличается очень ярким окрасом, наверняка любит одеваться со вкусом (мне сделалось не по себе, когда я представила, что он вполне мог быть клиентом у меня и Сэсси), точно является обладателем голоса, который может принадлежать и кобыле, и жеребцу, и, наконец, демонстрирует временами прискорбное невежество касательно определённых аспектов жизни в Эквестрии.

День выдался насыщенным, потому я сама не заметила, как задремала.

— Мисс Рэрити, совестно вас беспокоить, но тут всё же не самое подходящее место для сна, не находите?

Как всегда учтиво, меня разбудил хозяин нашей квартиры, Миднайт Мист. Однако от его приятного глубокого голоса я едва не подпрыгнула, будучи до сих пор под впечатлением от рассказов Октавии.

«Живёт в Кантерлоте, молочно-белого цвета с тёмно-синей гривой, всегда одет с иголочки, отличается специфическими взглядами на мир, как и почти всякий бэтпони, имя, даже оба, начинаются с М…» — подумала я и сглотнула. Тотчас же раздался звонкий смех моей подруги.

— Вот видишь, Рэрити, прошло едва ли два часа, а ты уже испугалась?

Я покраснела.

— Гм, ничего подобного. И вообще, Мисти — пегас.

— Сейчас твои мысли прочесть легче лёгкого. Не беспокойся, он точно не «М». Но во всяком случае архив ты изучила внимательно.

— Эм, да, конечно. Верно ли тогда, что сегодняшнее преступление не дало нам новых зацепок?

— Возможно, и так, — Октавия склонила голову на бок. — Однако есть в нём кое-что примечательное. И тревожащее.

— Конечно. Блюблада не только убили… но и изуродовали! Кому понадобилось измываться над кьютимаркой? Ужасно!

— Ужасно. Но у тебя разве не возникает иных догадок? Убийце — а значит, наверняка, и самому «М» — отчего-то было важно оставить этот знак. Который ты, к слову, раньше видела по нескольку раз на дню.

— Я? Видела? Когда?

— На крупе своей подруги. Той, которая сейчас правит Эквестрией.

Да, иногда я бываю непроходимо тупа… Я сделала себе фейсхуф, но затем похолодела.

— Думаешь, «М» хочет дискредитировать Твайлайт?

— Ну не просто же так в газетах не стали описывать убийство в подробностях. Не нравится мне это, Рэрити. Думаю, надо быть особенно внимательными к любым упоминаниям таинственных происшествий с подобным знаком в дальнейшем. Не только к убийствам. Кто знает, куда нас выведет эта ниточка?

Следующие несколько дней Октавии пришлось обходится без моей помощи. Дело в том, что Флаттершай довольно-таки сильно заболела, поэтому я отлучилась в Понивилль. Вернувшись, я к своему разочарованию узнала, что дело об убийстве Блюблада никак не продвинулось. Октавия себе места не находила из-за этого и день ото дня становилась всё более раздражительной. Пока к нам не обратилась за помощью относительно совершенно иного происшествия её, в некоторой степени, коллега по ремеслу.

2. Синяя грива

Итак, встала в тот день Октавия, против своего обыкновения, рано. На столе меня уже ждал завтрак, однако даже приятному и тяжёлому запаху кофе не удалось замаскировать другого, который моя подруга тщетно пыталась скрыть. Я вздохнула. Октавия незаметно (как ей, несомненно, казалось) попыталась спрятать обёртку от кексика.

— Какой это на сегодня?

— Всего лишь второй.

Она мило покраснела. Не скажу, что Октавия совсем не умела лгать, даже напротив, но вот мне она лгать действительно не умела. Почти.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Дело в том, что земным пони неяркой окраски сладкое не очень полезно, вплоть до самых печальных последствий. Отчасти поэтому у моей подруги Пинки Пай в детстве возникали некоторые проблемы с вечеринками. А как вам, несомненно, известно, у Октавии Мелоди от чёрно-серой гаммы отклоняются лишь глаза да кьютимарка. Обратной стороной такого недостатка является прилив сил и всплеск активности у таких пони, если они съедят больше пары обычных маффинов. Но заигрывать с этим крайне не рекомендуется. Стоит ли говорить, что Октавия иногда пользовалось столь необычной особенностью своего организма, если расследование заходило в тупик?

Учитывая, что на сей раз нам досталось самое настоящее убийство, я воздержалась от замечаний.

— Просто береги себя.

Неловкий момент прервал стук в дверь. Я стояла ближе и потому открыла.

— Графиня?! Какой неожиданный сюрприз! — искренне восхитилась я. — Чем обязаны?

— Для вас я всегда останусь просто «Рара», Рэрити. Как и для вашей замечательной подруги. К ней-то я и пришла по весьма деликатному вопросу.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — предложила Октавия. — Хотите кофе?

— Не откажусь. Мне не помешало бы немного прийти в себя. Можно покрепче?

— Сейчас будет! — пообещала я.

— Так что же у вас стряслось?

— Вы слышали об Элегии Мунлайт?

— Конечно! Молодая, подающая надежды певица. Вчера мне попалась заметка о том, что она попыталась наложить на себя копыта. Ужасно! Однако многим творческим личностям свойственна особая чуткость. Не мне вам рассказывать, конечно… — Октавия подобралась. — А что, у вас есть основания полагать, будто Элегии… помогли?

Вместо ответа Колоратура показала нам фотокарточку. На прикроватном столике стояла наполовину полная баночка с таблетками, а рядом лежала крышка от неё с грубо нарисованной пурпурной звездой.

— По Кантерлоту ползут слухи об убийстве принца Блюблада. Думаю, моя протеже могла пострадать от копыт того же или тех же пони.

— Да, весьма вероятно… — Октавия нахмурилась. — Мы можем посетить место преступления? А пообщаться с самой Элегией?

— Я поговорю с её родителями, но проблема в том, что они уже прибрались в её комнате, поэтому на многое не рассчитывайте. Врачи же обещали пробудить Элегию сегодня ближе к закату.

— Рэрити, не желаешь ли составить мне компанию? До вечера полной картины мы не выясним — стало быть, спешить некуда. Не прочь отлучиться в дом Элегии в обеденный перерыв?

— Конечно же, дорогая!

Первая половина дня выдалась весьма насыщенной. В последние годы Кантерлот стал центром притяжения для многих других существ помимо пони — именно поэтому я переехала сюда. Одна Сэсси Сэдлз попросту не справлялась с потоком разноплановых заказов. Ради абиссинцев мы с ней однажды даже посетили мир людей, в котором живёт Сансет Шиммер, чтобы узнать больше о том, как одеваются прямоходящие. Но что-то я отвлеклась. Итак, наскоро перекусив, я заказала экипаж и прибыла к дому Элегии и её родителей почти одновременно с Октавией.

Подруга вместе с Колоратурой уже ждали меня в комнате несостоявшейся, по счастью, жертвы.

— Я сама весьма требовательна к порядку, но… иногда чистюли просто бесят! — «поприветствовала» меня Октавия. Графиня в ответ нахмурилась.

— Пожалуйста, будьте терпимее к пони. Родители Элегии могли так пытаться сладить со стрессом.

— Да, и результат? Звезда начерчена всё тем же раствором фуксина. В камине обрывок письма. Больше никаких следов. По крайней мере, теперь мы знаем, кто лучше всех в Кантерлоте делает генеральную уборку.

Не подумайте здесь, читатели, будто Октавия принадлежит к чёрствым и циничным пони, однако тупики и неудачи иногда заставляют её подобным образом хандрить.

— Письма? — переспросила я. — А можно взглянуть?

— Пожалуйста, — графиня протянула мне обугленный клочок.

— «Не слушайте его ни…». Дорогие чернила местного производства, хорошая бумага, безупречная копытопись, никаких зацепок, — сообщила Октавия. Осмотрев клочок, я могла лишь согласиться с ней.

— Но пока мы не знаем, чьему копыту принадлежит письмо, его лучше сохранить, — предложила я.

— У Элегии был поклонник. Между прочим, ваш коллега, Октавия. Некий Саур Нот.

Мордочка моей подруги вытянулась.

— Он?! Вот это да. Давно ему не писала, несмотря на общие приключения с ним и… — Октавия осеклась, и по своему опыту могу сказать, что далее должно было последовать имя её прежней лучшей подруги. — Впрочем, это сейчас не важно. Несомненно, он будет сегодня вечером в больнице вместе с её родителями.

Колоратура вздохнула.

— Они относятся к Саур Ноту с предубеждением. Говорят, мол, «пони без прошлого», такой нам не нужен. Последнее время я пыталась их переубедить, но безуспешно.

Ноздри Октавии гневно раздулись.

— «Пони без прошлого?!» Да чего эти снобы могут знать! Почему, интересно, Саур Нот не попросил моей помощи?.. Ну ничего, вот расскажу родителям Элегии про это самое прошлое, год не смогут спокойно спать! — разбушевалась моя подруга.

Больше в доме Элегии ничего интересного не произошло. Вечером после работы я поспешила в больницу. У дверей в палату Октавия что-то обсуждала с ярко-жёлтым жеребцом с синей гривой.

— Саур Нот, — представила она юного пони, хотя я и сама уже поняла, кто передо мной.

— Очень приятно, дорогой. Я — Рэрити. Как я понимаю, вместе с Элегией сейчас её родители?

— Конечно, они прошли к дочери первыми, вместе с графиней. По словам врачей, нас ждёт весьма любопытное приключение. Препарат, который Элегия приняла, в слишком больших дозировках влияет на память. Она практически ничего не помнит о последних днях и, тем самым, искренне не понимает, отчего решила наложить на себя копыта!

— Могу ли я сопровождать вас в этом расследовании, Октавия? — спросил молодой пони.

— Пожалуй. Тогда твоя первая задача — не отсвечивать перед родителями Элегии. В палату к ней тебе пройти пока не удастся. Уж извини, — Октавия повернулась ко мне. — Дело в том, что Колоратура рассказала им, насколько запутанным может быть дело. Зря это она.

— И теперь они будут подозревать Саур Нота, — догадалась я.

— Несомненно. Я уже сравнила его почерк с письмом — разумеется, ничего общего. Так, они собираются выходить. Спрячься где-нибудь!

— Постарайтесь закончить побыстрее, — предупредил нас врач. — Пациентка ещё очень слаба, и ей нужен покой.

Элегия Мунлайт оказалась миниатюрной фиолетовой единорожкой с тускло-бирюзовой гривой. По испарине на лбу и беспокойно мечущимся глазам я поняла, что несчастная весьма возбуждена. Ещё бы! Вот как бы ощущали себя вы на её месте?

— Здравствуйте, мисс Октавия, мисс Рэрити. Графиня уже рассказала мне о вас. А вот я, увы, не смогу поведать вам много.

— Иногда к разгадке способна привести всего лишь одна тонкая ниточка, — ободрила я.

— Сколько примерно дней ты забыла? — поинтересовалась Октавия.

— Только два. С тех пор всё как в тумане, а до этого — ни единого провала. Во всяком случае, большого.

— И никаких встреч с новыми пони, в, скажем, последнюю неделю?

— Не-а.

— Ладно. В камине мы нашли кусочек письма. Нет ли у тебя каких-нибудь воспоминаний относительно него?

Элегия нахмурилась.

— Синяя… грива? (Blue Mane) — неуверенно произнесла она. Октавия встревожилась.

— Ты точно уверена?

— Да… наверное.

— Ничего. Пони с синей гривой предостаточно, — заверила я.

— И ещё… я помню… блеск? Два солнца… или лампы, скорее… до них можно достать рукой… И под ними росли… цветы? Простите. Всё как в тумане. Эх… наверное, я не очень помогла?

— Октавия однажды вычислила воришку по единственному слову, о котором сообщил свидетель, — утешила я. Элегия изумлённо ахнула. — У минотавров весьма своеобразный акцент, в Кантерлоте их немного, так что оставалось просто всех перебрать.

— Ладно. Мы постараемся выследить преступника как можно быстрее, — пообещала Октавия. — Выздоравливай пока.

Когда мы уже были готовы покинуть кабинет, Элегия вновь позвала нас.

— Постойте! По поводу той записки… я помню кое-что. «М!» Зачёркнутая, кажется? Не знаю, как это вам поможет…

— Спасибо! Это нам очень даже поможет! — возликовала я. — Теперь у нас есть образец почерка, верно?

— Пожалуй, — Октавия сдержанно улыбнулась. — Но «М» предпочитает печатать свои записки. Чего такого важного в этой, что он написал её от копыта? И он ли это был? Пока не станем делать поспешных выводов.

Сразу на выходе нас встретила Колоратура. Она явно о чём-то сильно переживала.

— Саур Нота схватили! Родители Элегии только сейчас заметили: таблетки, которыми она отравилась, были выписаны на его имя!

— Я — непроходимая идиотка, идущая на поводу у собственных эмоций! — горестно воскликнула Октавия — на неё даже начали оглядываться. — Родители, значит, догадались изучить пузырёк, но я… я была слишком занята тем, что ругала их за излишнюю ретивость в уборке. Ну, будет мне урок. А ведь даже без имени!.. Эти таблетки разработаны, между прочим, при участии твоей знакомой Темпест, и служат для укрепления рога. Разумеется, Саур Нот их принимал.

— Но ведь… Синяя грива… — попыталась возразить я. На юном пони сходилось слишком много путей! Октавия вдруг подскочила.

— Стой. Скажи это ещё раз, так же невнятно, и побыстрее.

— Синяягрива (Blumane), — протараторила я. Октавия поморщилась.

— Вот конские яблоки! На языке же вертится. Ну ничего, утро вечера мудренее. Уж завтра-то я точно всё выясню. И попомните обе мои слова: Саур Нот окажется столь же невиновен, как новорождённый жеребёнок!

Однако следующее утро не принесло приятных сюрпризов. Напротив, из Понивилля пришли нерадостные вести: хотя Флаттершай стало намного лучше, серьёзно заболела Пинки. Уж не эпидемия ли назревала на моей родине? К сожалению, сегодняшний день у меня планировался очень хлопотным, но я пообещала приехать вечером.

В разгар работы над потрясающим инновационным сногсшибательным… кхм, просто платьем для одной модницы с горы Арис мне прислали записку от Октавии, в которой она предлагала провести обеденный перерыв вместе с ней в одном популярном ресторане (адрес прилагался). Тут надо отметить, что если я не брала обед с собой, то почти всегда ходила во «Вкусное угощение» (нет, это не реклама!), и с тех пор, как мы с Пинки помогли его хозяевам, я отдалилась от ресторанной жизни Кантерлота. Я даже забыла взглянуть на вывеску, что, несомненно, сделало для меня развязку этого дела несколько более драматичной. Колоратура и Октавия уже ожидали меня за столиком, а на тарелках красовалось несколько чудесных ароматных блюд, украшенных великолепными цветами.

— Для полного погружения следовало пригласить вас вечером, но раз ты едешь к Пинки…

— По кое-чьей счастливой мордочке видно, что расследование завершилось успехом, — заключила я.

— Полным. Впрочем, нет, полным оно не будет без одного джентль… тьфу, какой он джентль-, просто пони, но его мы позовём чуть позже. Итак, сегодня я как следует изучила последствия отравления таблетками Саур Нота, и мои подозрения подтвердились. Амнезия от них может не просто повредить память — иногда она разрушает связь между мысленным образом и его наименованием. Неужели не поняла, Рэрити?

Я лишь помотала головой.

— Элегия смогла поймать совсем обрывочное воспоминание, и представила его нам в таком виде, который показался ей логичным — на привычном ей языке. Синяя грива, blue mane. Но точно ли это она желала сообщить? Постой-ка… ты, конечно же, не обратила внимания на вывеску!

— Нет. А что? — Я поглядела в тарелку. — А. Кажется, теперь понимаю.

— Разумеется, моя дорогая Рэрити! Не blue mane, а Blumen! Цветы!

— О которых и упоминала Элегия. Но что на счёт двух солнц? Ты потому хотела бы пригласить нас на закате?

— Да, здесь недаром столики вечером стоят вдвое дороже. Я заподозрила, что Элегия пыталась сообщить нам об очках. Например, солнечных, надетых преступником, чтобы скрыть свою личность. И учитывая, сколь популярен ресторан по вечерам, я убедилась в своей правоте. Далее мне лишь оставалось надеяться, что здесь достаточно внимательный персонал. И он не подвёл. Официант, прошу подать к нашему столу… подозреваемого!

Октавия повернулась к Колоратуре.

— Между прочим, ваш горячий поклонник. Когда я разъяснила ему суть дела, он любезно согласился мне посодействовать.

Вскоре к нам подсел почти белый земной пони с красновато-розовой гривой и в тёмных очках. Я уже встречала его раньше.

— Ты!!! — мигом взбеленилась графиня. — Я должна была догадаться, что здесь не обошлось без твоих грязных копыт!

— Свенгаллоп, я обвиняю вас в доведении юной Элегии Мунлайт до самоубийства. Лишь честность спасёт вас от самых неблагоприятных последствий! — почти торжественно провозгласила Октавия.

— Ч-что?! Какое самоубийство? Отпустите, а не то буду жаловаться! Копыта прочь от меня!

Будучи единственным единорогом в компании, я не отказала себе в удовольствии магией удержать подлеца на месте.

— Наш дальнейший разговор будет развиваться в зависимости от того, что я обнаружу в вашей записной книжке. Будьте добры подать её сюда, — не терпящим возражений тоном произнесла Октавия.

— Но там конфиденциальная информация!.. связанная с очень важными пони!..

— Немедленно, если не хотите сильно пожалеть!

— Ладно, ладно… вот…

Моя подруга лишь мельком заглянула в книжку, а затем вернула её хозяину.

— Почерк не совпадает, к счастью для вас. Что ж, сейчас вы расскажете мне честно историю ваших взаимоотношений с Элегией, и тогда, возможно, мы отпустим вас на все четыре стороны, иначе…

— Чего вы ко мне привязались, сумасшедшие? Я всего лишь…

— Хотел подыскать себе новую жертву! — с омерзением в голосе закончила Колоратура.

— И выбрал начинающую певицу, с которой вы дружите, — добавила я. — Довольно глупый поступок.

— Потому что его кто-то надоумил. И именно это меня интересует больше всего. Кто подал вам идею? Признавайтесь, быстро!

— Я и так хотел отомстить тебе, а когда мне любезно указали на столь благоприятную возможность!.. Мы встретились с ним на вокзале, в сумерках, так что я даже цвет шерсти не назову. Я…

— С «ним»? Вы уверены? — перебила Октавия.

— Ну, по голосу нельзя сказать точно, но… скорее, он всё же был жеребцом-единорогом. Что довольно странно, учитывая имя.

— Вам известно имя?! — мгновенно подобралась она.

— Да, хотя… я думаю, это скорее прозвище. Профессор Мэйриарти — вот как он назвался. (понификация имени "Мориарти", происходящая от "Mare" — кобыла)

— Мэйриарти… — моя подруга произнесла имя таким голосом, что будь я на месте злодея, моя душа непременно ушла бы в пятки. — Ещё одно. Он использовал при вас магию?

— Нет.

— Писал что-нибудь?

— Снова нет.

— Прискорбно. Что ж, дальнейшее развитие событий представляется мне очевидным. Вы пригласили Элегию на ужин в это заведение и принялись агрессивно убеждать её в том, что без менеджера певице нынче никуда. Судя по дальнейшим событиям, вышло у вас неплохо, поздравляю.

На этих словах Свенгаллоп потупился.

— Затем же Мэйриарти — я надеюсь, что он, но всё ещё нельзя исключать подручных — написал письмо, либо анонимное, либо от лица Колоратуры. Однако в конце по привычке начал выводить своё имя, но затем зачеркнул. Разумеется, в письме был совет всеми способами избегать общения с вами. Это и заставило Элегию, как весьма чувствительную юную особу — по рассказам графини, на критику она реагирует довольно болезненно — наесться таблеток, которые автор письма похитил у Саур Нота, чтобы навести стражу на ложный след.

— Меня кое-что смущает, — сказала Колоратура. — Зачем тогда были нужны художества со звездой? Лишь благодаря ей у меня появились подозрения в том, что дело нечисто.

— Она, несомненно, важна для Мэйриарти… а может, его подручных. Причины… разные, оглашать пока не буду, ибо все они неизменно тревожные и ни одна не подкреплена фактами. Что ж, графиня, со Свенгаллопом мы закончили. Какова, по-вашему, должна быть его дальнейшая судьба?

— Подобным ему негодяям не место среди хороших пони! — фыркнула Колоратура. — Но решать всё равно не нам. Возьмём подлеца с собой — пускай сперва поможет выручить Саур Нота. А дальше поглядим.

Счастливое завершение дела прошло без меня. Стоило мне только закончить работу над очередным платьем, как я опрометью понеслась на вечерний поезд и уже вскоре вбегала в «Сахарный уголок» со стратегическим запасом маффинов и пончиков. Чиз Сэндвич неотступно дежурил у постели Пинки. Моя подруга выглядела невероятно уставшей, но каким-то непостижимым образом всё равно казалась жизнерадостной.

— Воу, привет, Рэрити! — протараторила она, а затем резко остановилась и перевела дыхание, после чего продолжила. — Всё это мне? Так мило! Но будь осторожнее, вдруг я заразилась от Флаттершай?

Смотрелось это даже жутко. Если бы нормальная пони просто ослабла, то у Пинки, кажется, всплески её обычной активности чередовалась с приступами почти полного бессилия.

— Ну, она уже поправляется. Наверное, и тебе скоро станет лучше.

— Особенно если будешь хорошо кушать. Желательно, не только сладкое, — не удержался Чиз, напомнив мне об Октавии. Кажется, что-то при этом отразилось на моём лице, поскольку Пинки нахмурилась, а затем хлопнула себя копытом по лбу и быстро сказала:

— А, если бы я не была больной, то ты бы попросила меня… попросила меня приготовить особые супер-долговечные диетические леденцы для Октавии Мелоди, чтобы… чтобы она могла постоянно кушать сладкое, но без вреда здоровью!

Мне осталось лишь с ошеломлённым видом покивать головой, ибо за многие годы дружбы с Пинки я всё ещё не привыкла к её феноменальной интуиции.

— Оки-доки. Будь уверена: как только мне станет лучше, я… непременно займусь! Это же супер-интересная задача для любого кондитера!

— С таким мощным Пинки-чувством тебе бы преступления раскрывать вместо нас.

Пинки снова нахмурилась, затем покачала головой и пожала плечами.

— Не-а. Не знаю. Что-то… мешает. Вау! Интересно! Раньше такого не было!

Я ещё немного посидела в «Сахарном Уголке», а затем переночевала в понивилльской «Карусели» и утренним поездом отправилась в Кантерлот. Могла ли я предположить тогда, что уже совсем скоро недуг Пинки настигнет и меня?

3. Ледяной карбункул

Наши расследования, как правило, начинались с неожиданного гостя или просмотра прессы — обычно утром. Однако на сей раз стояла глубокая ночь. Все пони (ну, почти, кроме Миднайт Миста и его сородичей) в это время предпочитают спать. Тем не менее, я была разбужена… нет, не гостем, но приступом тошноты и дурноты столь внезапным, что вынуждена была воспользоваться уборной. Уж не заразилась ли я от Пинки или Флаттершай? Приводя себя в порядок у раковины, я услышала, как кто-то отчаянно барабанит в нашу дверь. Мы с Миднайт Мистом подошли к ней одновременно, причём я пошатывалась и вынуждена была опираться на стену. Предоставив бэтпони впустить гостя, я уселась на диванчик, стараясь сладить со внезапно нагрянувшей слабостью.

В дом вошла не кто иная, как Сэсси Сэдлз! Она казалась безумно уставшей, а кончик её хвоста, не иначе, обгорел — или же мне лишь почудилось в неверном ночном свете? Коллега тотчас же понеслась ко мне.

— Рэрити! Случилось…

— Стой, Сэсси! Возможно, я опасно заболела. Лучше держите дистанцию, оба. А не то, чего доброго, заразитесь.

Сэсси опустилась в кресло, несколько раз шумно выдохнула, выпила предложенный Мисти стакан воды и выпалила:

— Наша «Карусель» сгорела дотла, Рэрити! Буквально в мгновение ока! Меня этим вечером застиг приступ лютого перфекционизма, ну, ты знаешь… в общем, засиделась за полночь и решила переночевать в бутике. И проснулась от жуткого треска и запаха дыма! Огонь был просто повсюду! Хорошо хоть я оставила дверь открытой — иначе бы угорела наверняка, а так, напротив, успела выскочить.

От общей слабости и избытка переполнявших меня чувств я не нашла ничего лучше, чем самым позорным образом упасть в обморок. Пробуждать меня пришлось уже Сэсси при помощи наколдованной струйки холодной воды. Мисти и разбуженную нашей суетой Октавию она, как выяснилось, не подпустила, памятуя о заразе.

— Мы должны сейчас же идти к бутику и посмотреть, нельзя ли спасти хоть что-нибудь… — вяло пробормотала я.

— В таком состоянии ты пойдёшь только в постельку, лечиться и выздоравливать, — безапелляционным тоном заявила Октавия. Я попыталась было сопротивляться, но добилась лишь нового обморока, после которого меня будить уже не стали.

Утро не принесло облегчения. Суставы немилосердно ломило, я ощущала сильный жар и тошноту, во рту совершенно пересохло… в общем, симптомы один в один соответствовали болезни, подхваченной Флаттершай с Пинки. И подобно им, у меня не было кашля или насморка. В общем, Октавия и Сэсси отправились осматривать пепелище без меня, а после завтрака, заботливо поданного Мисти в постель, меня навестили Твайлайт, Рейнбоу и Спайк. Не стану утомлять вас дальнейшими описаниями моего недуга. Куда интереснее то, что Сэсси довольно быстро вернулась — одна, без Октавии.

— Ага! — воскликнула она, обращаясь к Спайку. — Октавия так и сказала, что ты будешь здесь. Ой… простите, ваше высочество. Эм… в общем, она полагает, что именно ты пригодишься ей в этом деле.

— Ради Рэрити я готов на всё! — воскликнул Спайк. На этом месте, полагаю, будет правильно передать перо ему, поскольку я застала лишь финальную часть расследования и допрос.

Спасибо, Рэрити! Надеюсь оправдать твоё доверие. Итак, покинув самую красивую пони в Эквестрии, мы с Сэсси Сэдлз отправились к кантерлотской «Карусели». Там нас уже ждала Октавия, а также отряд стражи. Пепелище оказалось ужасным — не знай я о пожаре, то сказал бы, что здесь мои сородичи играли в «Самое горячее пламя». От внутреннего убранства не осталось и следа, а стены все почернели — и снаружи, и изнутри. На полу, тщательно расчищенная от пепла, нас ждала пурпурная звезда, выложенная притягательными и аппетитными, несмотря на обстановку, кристаллами.

— Я немного разбираюсь в минералогии, но эти кристаллы мне совершенно незнакомы, — призналась Октавия, — поэтому я и решила обратиться к тебе за помощью.

— И вы нашли нужного дракона, мэм! — воскликнул я. — Даже если это самые мерзкие на свете кристаллы, ради Рэрити я отведаю и их!

— Отведаю? — слегка возмутилась Октавия.

— Конечно. Самый верный способ! — заверил я, после чего вынул один кристалл из звезды, обтёр полотенцем и пристально рассмотрел. Чудесные пурпурные грани, на которых переливался солнечный свет, выглядели столь соблазнительно, что у меня тотчас же потекли слюнки. Кристалл приятно холодил мои лапки, и не медля больше, я раскрыл рот пошире и откусил солидный кусочек. Внутри у меня всё буквально заледенело, а из ноздрей вырвались облачка морозного пара, вкус же… ну, если вы пони, представьте себе самый аппетитный малиновый десерт, который только способна приготовить Пинки Пай, но при этом замороженный лично виндиго.

— Спайк? Ты в порядке? — испугалась Октавия.

— Д-д-да… — едва сумел выдавить я. — П-п-пони-б-будь, д-дайте чаю или к-кофе…

Немного согревшись, я доложил:

— Это очень редкий ледяной карбункул, который встречается только на самых высоких горах. Юные драконы частенько используют его для шуток друг над другом. Но все они, конечно, выучили характерный светло-жёлтый цвет, поэтому научились всячески подкрашивать карбункул — вдобавок, при этом он меняет вкус. Ведь сюрприз должен быть неожиданным! Честно говоря, не думал, что такую редкость можно достать в Эквестрии.

— Стало быть, на дороге наш камушек не найти, — обрадовалась Октавия. — Поджигатель, судя по всему, пошёл на риск, чтобы только оставить знак, который гарантированно переживёт пожар. Тревожно. Но зато нам, возможно, удастся выйти на его след. Спайк, ты наверняка знаешь всех торговцев кристаллами в Кантерлоте.

— Конечно! Большинство из них, правда, торгует пакостью, только и годной для витражей или украшения платьев, — здесь Сэсси Сэдлз возмущённо фыркнула, — однако кое-кто продаёт истинные деликатесы для настоящих ценителей! Хотя ледяных карбункулов я не встречал ни у кого.

— Значит, отправимся в ювелирно-гастрономический тур и обстоятельно пообщаемся с каждым, — предложила Октавия. Следующие два часа могли бы стать самыми скучными в моей жизни, если бы не особенно аппетитные экземпляры, которые я покупал в каждой лавке по просьбе Октавии, чтобы она могла понаблюдать за естественным поведением всех продавцов. Затем она непринуждённо задавала им несколько вопросов, и мы шли дальше. К концу прогулки я уже порядочно объелся. Последней в очереди стояла лавка Спайси Темпера. У этого неуживчивого мутного типчика с карминово-красной шерстью всегда можно раздобыть самые вкусные кристаллы, но и цену он ломит бешеную!

Я подошёл к этому заносчивому бэтпони и, по наитию, спросил:

— А нет ли у вас ледяных карбункулов, уважаемый? Что-то детство вспомнить захотелось.

Темпер презрительно сощурился и сплюнул.

— Детство, как же-как же, так я и поверил. На твоё счастье, как раз есть один. Продам по цене небесного сапфира того же веса. Будешь брать?

Я едва удержал возмущённый возглас. Ни один пони в Эквестрии не посмел бы заломить такую цену! Тем более, что небесные сапфиры лёгкие, нежные и воздушные, прямо-таки тают во рту, а ледяные кристаллы очень тяжёлые и плотные.

Скрепя сердце, я купил у скряги кристалл. Октавия в этот момент пристально наблюдала за мной, а затем подошла и спросила:

— Скажите пожалуйста, а не продавали ли вы кому-то в последнее время крупную партию таких же кристаллов? Моя подруга просила при случае приобрести — утверждает, будто они незаменимы в приготовлении определённых зелий.

— Последний только что распродан. Пополнения не предвидится в ближайшее время. А секреты своих клиентов я не раскрываю. Вечно вы, глупые пони, лезете туда, куда не просят.

Октавия фыркнула, а затем нахмурилась.

«Мы, глупые пони? — услышал я её шёпот. — Так я и думала…»

— Что ж, я выяснила почти всё, что хотела. Последний вопрос: чем вы занимались прошлой ночью и сможет ли пони-будь это подтвердить?

Спайси Темпер прямо-таки взбеленился.

— Чего?! Ты тут разнюхивать вздумала? А ну проваливай, ищейка паршивая!

Взбешённый бэтпони полез через прилавок, и мне пришлось заступить ему путь.

— Остынь-ка, приятель! — попросил я, немного поиграв для верности своими мускулами.

Темпер скорчил отвратительную рожу, но успокоился. За углом я воссоединился с Октавией.

— Спайк, можно мне подержать кристалл? Кажется, он довольно-таки тяжёлый.

— Именно. Так что осторожнее!

Однако несмотря на моё предупреждение, даже земная пони со всей присущей ей силой едва не уронила кристалл.

— А это любопытно. Нам снова надо в бутик. У меня появилась кое-какая идея.

На пепелище я помог разобрать звезду, под которой даже пол остался не затронут огнём! Вдруг Октавия ликующе воскликнула:

— Есть! Стоп… что, серьёзно?! Да ладно!

В этот момент она сильно напомнила мне Рейнбоу Дэш.

— Что стряслось? — поинтересовался я.

— Пони в обычной жизни очень редко встречаются с настолько тяжёлыми и плотными веществами. Даже у меня в лаборатории подобных почти не сыскать. Я надеялась, что поджигатель мог прищемить себе копыто, например — и вот, пожалуйста.

Октавия продемонстрировала мне пучок тёмно-алых шерстинок.

— Ага! Ну точно Спайси Темпер! — воскликнул я. — Давно пора показать этому жадине, где виндиго зимуют!

Она покачала головой.

— Или же нас намеренно пытаются отправить по ложному следу. Как в прошлый раз. Вот что… пойдём-ка проведаем Рэрити. Затем я как следует допрошу эти шерстинки…

— Чего?!

— … в лаборатории. А вечером мы в любом случае поговорим с этим «бэтпони» — скорее, как с невольным пособником, чем как с настоящим поджигателем.

Октавия говорила достаточно экспрессивно, чтобы я уловил её посыл.

— Погоди-ка. Спайси Тэмпер — не тот, за кого себя выдаёт?

— Ну разумеется, нет!

— А кто тогда?

— Не скажу, так неинтересно. Но это элементарно. Подумай как следует, Спайк!

Однако остаток дня я провёл, ухаживая за Рэрити. Мы остались одни, потому как Рейнбоу Дэш упорхнула подгонять новую форму для очередного выступления Вондерболтов в другое ателье, а у Твайлайт, как всегда, был хлопот полон рот. Однако всю романтику необратимо нарушали отвратительные запахи, доносившиеся из лаборатории. Несчастная Рэрити была слишком слаба для магии, поэтому я то и дело таскал ей нюхательную соль. Я понял, что наши мучения окончились, лишь услышав радостный возглас Октавии. Вместе с клубами дурно пахнущего дыма она вбежала к нам с чужой шерстинкой в копыте, знаменуя последний, но самый ужасный акт химической драмы.

— Сиренево-розовый — вот истинный цвет шерсти нашей поджигательницы. Мне следовало догадаться сразу! Она, конечно, выбрала состав для окрашивания гривы, поскольку у этих средств палитра в разы богаче — а то, как краска будет смотреться на живом пони, её, разумеется, не волновало.

— Теперь это «она»? — уточнил я.

— О, в этом я уверена ещё больше, чем в цвете шерсти. Считанные жеребцы разбираются в косметике на столь высоком уровне, а вот волоски поджигательница могла позаимствовать ещё у пони-будь. Но будем надеяться, что нет. Так или иначе, Спайси Темпер вне подозрений, но мы всё равно должны побеседовать с ним ещё раз. Есть вероятность, что без драки не обойдётся. Спайк, могу ли я попросить тебя вновь составить мне компанию?

Я галантно поклонился.

— О, почту за честь!

— Если всё настолько опасно, не лучше ли позвать стражу? — забеспокоилась Рэрити.

— Думаю, не стоит. С теми проблемами, которые могут нас ожидать, никто лучше Спайка не справится.

Я был столь польщён этой лестной характеристикой, что только за дверью догадался спросить:

— А куда мы, собственно, идём?

— На нижнюю террасу. В Кантерлот не так-то просто тайком доставить груз, особенно когда речь идёт не о пони.

— Но зачем вообще тащить сюда кристаллы контрабандой?!

— Я более чем уверена, что «Спайси Темпер» приторговывает кое-какими вещами, оборот которых в Эквестрии запрещён либо под строгим контролем. И слава Селестии. Жеребята и без подобных подарочков вечно готовы что-нибудь взорвать. И в отличие от драконов, это может слишком дорого им обойтись.

— То есть Темпер торгует с драконами.

— Ох, Спайк… Ты никогда не задумывался, откуда у него столь глупое имя? Мне сразу стало ясно: его выдумали, причём тот, кто не до конца понимает идиомы, лежащие в основе наших имён. А во время разговора я сумела пристально изучить амулет, висящий у «Темпера» на груди. Немного напоминает те, что носят гиппогрифы, но слабоват.

Я хлопнул себя лапой по лбу.

— Погоди-ка… Спайси Темпер — дракон?! И… он алый… ГЭРБЛ?!

— Не кричи так, иначе весь Кантерлот перебудишь. Да, почти наверняка. Осталось застать его на горяченьком и, пользуясь случаем, допросить.

Мы устроились рядом с водопадом и принялись пристально наблюдать за небом. Вскоре к одному из балкончиков на террасе скользнуло два силуэта. Мы незаметно подобрались ближе и дождались, пока драконы улетят. Октавия вышла из тени, заступив дорогу Гэрблу.

— Новая поставка, надо понимать? Ну как, найдутся ли у вас ледяные карбункулы на этот раз?

Он нервно поёрзал, тщетно пытаясь скрыть набитые доверху седельные сумки.

— Вы ничего не докажете! Я это всё на обед себе купил, вот!

— В жизни не слышала более глупого оправдания. И с каких это пор пони едят кристаллы?

— Ну… Эм…

— Гэрбл! — воскликнула Октавия, и он вскрикнул, подтверждая наши подозрения. — Ты даже предположить не в состоянии, к сколь ужасному пони тянется нить, на другом конце которой находишься ты. Лучше тебе не отпираться и ответить на мои вопросы, а иначе я и не знаю даже, что может произойти!

— Ужасный пони? Ха, не смеши меня!

— Ты не представляешь, на сколь невообразимые вещи могут пойти пони, особенно когда они теряют нечто очень для них дорогое, — печально и серьёзно произнесла Октавия. — На место преступления, между прочим, подкинули немного подкрашенной шерсти, пытаясь тебя подставить. Всё ещё будешь выгораживать свою покупательницу?

— Откуда знаешь, что это был не жеребец?

— Оттуда. Расскажи мне про неё, наконец, потому что я уже устала от тебя! Давай, я помогу. Она пришла в сумерках. Носила капюшон, но ты смог разглядеть серую шёрстку…

Гэрбл попятился.

— Как ты узнала?!

— Неважно. Твоя задача — рассказать остальное. Голос, возраст, цвет гривы?

— Я в вас, пони, не разбираюсь. Но грива точно неяркая. Возраст… ну, не молодая и не старая, вот как ты. Голос совсем обычный, я его не запомнил, делать мне больше нечего. Ну, может, слегка задиристый. Ах, да! Когда я принимал от неё битсы, то копыта оказались будто из железа откованными! А я думал, все пони слабаки.

— Что-нибудь ещё?

— Хватит с тебя. Был бы дракон на её месте — рассказал бы больше.

— Что ж, тогда можешь идти. И хорошенько подумай, не мог ли пони-будь ещё слышать наш разговор. Вдруг стоит перестать торговать из-под полы?

Таким образом, я остался незамеченным, и смог потом пару раз знатно подколоть Гэрбла и убедить его вести торговлю честнее, но это к делу не относится. Тогда же я спросил Октавию:

— Ты так странно с ним говорила, а он согласился тебе отвечать. Почему?

— Просто он не вырос. Сущий ребёнок. Я и постаралась его запугать.

— А почему ты назвала покупательницу серой? Если она сиренево-розовая?

— В темноте все пони серы. Кроме того, я подозреваю, что она и поджигательница — разные пони, и первая интересует меня куда больше. Но довольно об этом. Пора нам возвращаться к Рэрити.

А Рэрити оказывается, и не спала, а с нетерпением ожидала нас.

Да, действительно, одна-единственная шерстинка, «открашенная» обратно Октавией, не давала мне покоя. Где-то раньше я уже видела в точности такой же цвет. И хотя головная боль вкупе с тошнотой совершенно не способствовали мыслительному процессу, я не сдавалась. Заснуть всё равно было весьма затруднительно, даже невзирая на усталость. Как там Спайк и Октавия, всё ли с ними хорошо? Я не сомневалась, что прошедшая через множество испытаний земная пони, как и сильный молодой дракон, смогут постоять за себя, но всё же, но всё же…

Я вспомнила расследование, окончившееся два дня назад, а затем ещё более раннюю беседу с Октавией. Мэйриарти не запугивал бедную Элегию сам, а использовал Свенгаллопа — пони, у которого был свой мотив для отвратительного поступка! Не решили ли злодеи в этот раз подать предупреждение уже нам — и снова чужими копытами? И не закономерно ли, что именно я оказалась мишенью, ведь мы с подругами столь многим неприятным пони прищемили в своё время хвост? Одна из таких как раз и могла похвастаться сиренево-розовой шерстью.

Иными словами, на момент возвращения Спайка и Октавии я уже раскрыла тайну поджигательницы, чем и не преминула блеснуть перед подругой. Справедливости ради, мы находились в неравных условиях, ведь я знала преступницу лично, а она — нет.

— Сури Поломэйр! — выпалила я, стоило только Октавии войти в комнату. — Вот кого нам надо искать.

Подруга смерила меня загадочным взглядом.

— Надо понимать, твоя старая знакомая. Опять… Это определённо неспроста. Ладно, пока забудем. Уж эту самую Сури ты сможешь описать во всех подробностях?

Я так и сделала.

— Вот и настал момент попросить помощи у стражи. Пускай ищут пони, похожую на Сури. Но на немедленный успех я бы не рассчитывала. Мерзавка уж точно разбирается в косметике, и распознать её будет непросто. Но вот в чём я уверена — она бы наверняка не позволила пропасть хорошей краске просто так! Стало быть, им нужна пони с тёмно-красной полосой в гриве…

Болезнь не отступила и на следующий день. Я чувствовала себя почти столь же разбитой. Однако ещё через сутки, спустя час или два после завтрака, мне резко стало лучше — я даже подумала, может, Мисти смог поставить меня на ноги при помощи какого-нибудь мудрёного средства бэтпони. Но истина оказалась куда страшнее. Правда, тогда я этого ещё не осознавала.

4. Шесть костюмов

Итак, несмотря на слабость, я твёрдо решила отыскать Сэсси и обсудить с ней возрождение кантерлотской «Карусели». Однако прямо в дверях я столкнулась со Спайком. Он был настолько возбуждён и встревожен, что даже не поздоровался и не поинтересовался моим самочувствием.

— На выступлении Вондерболтов стряслась беда! — крикнул он. — Рейнбоу попала в больницу, вместе с Тандерлейном!

Я изумлённо ахнула. Что ж за чёрная полоса такая?!

— Поспешим! Подробности можешь рассказать на ходу. Или точнее нет, лучше я кликну экипаж. Эй, сюда! Срочное дело, плачу по тройному тарифу!

Когда мы со Спайком уселись в двуколку, я попросила:

— Ну, теперь рассказывай!

— Вондерболты буквально… взорвались! Прямо в разгар выступления! Они повесили над ареной грозовую тучу, разлетелись в разные стороны с этими своими цветными следами, сверкнула молния — и тут бабах! И в клочья! Даже Твайлайт едва не сошла с ума — мы все сперва подумали самое плохое, но это оказалась всего лишь их форма. Тандерлейн с Рейнбоу повезло меньше всех, они не сумели вовремя выпутаться из её остатков, упали и сильно покалечились. Я дождался, пока их повезут в больницу, и сразу побежал к тебе.

— Ты упустил две важные подробности, — заметила пони, запряжённая в двуколку. — Следы у Вондерболтов были малинового цвета, а во время взрыва они образовали в воздухе шестиконечную звезду. Из оркестровой ямы всё видно как на копыте.

— Октавия, дорогая! — изумилась я. — Ты подрабатываешь в такси?

— Нет, я собираю информацию. Впрочем, именно сейчас я просто дожидалась вас — лень было переодеваться. Кстати, про тройной тариф я учту — если Рейнбоу не сильно пострадала, то ты готовишь нам завтрак всю неделю.

— Есть ли какие-нибудь новости по Сури?

— Увы, пока нет. Но мы стараемся. Вижу, тебе значительно лучше сегодня?

— Ага. Буквально с час назад болезнь как испарилась!

— Необычное совпадение. И определённо не случайное… — пробормотала Октавия.

Вскоре мы уже домчались до больницы. Вокруг собралось полно репортёров и просто любопытных, но благодаря Спайку мы быстро добрались до нужной палаты. На скамейках в коридоре расположились Вондерболты — большинство из них могло похвастаться пластырем или двумя. Спитфайр, которая к этому времени уже отошла от выступлений, нервно постукивала копытом по своим часам, Соарин уставился в потолок, Флитфут буквально уткнулась носом в стенд о лечении переломов…

— Как они? Вам что-нибудь известно? — не стала тянуть я.

— Рейнбоу просто проведёт в больнице с неделю, — невероятно подавленным голосом отозвался Соарин. — А вот Тандерлейн… врачи пока ничего точно сказать не могут. Как всегда…

Я содрогнулась. Неужели Тандерлейн — такой обаятельный и учтивый пегас, не столь уж давно ставший Вондерболтом — сейчас на грани жизни и смерти?!

Октавия пристально осмотрела всех Вондерболтов, после чего подошла к Флитфут.

— Понимаю, вам сейчас нелегко, но я хотела бы задать несколько вопросов. Я убеждена, что несчастье, постигшее вас с товарищами — не результат стечения обстоятельств или чьей-то халатности, но самое настоящее, тщательно спланированное преступление. Прошу вас, расскажите, не замечали ли вы до или во время выступления чего-нибудь необычного?

Флитфут смерила меня печальным взглядом.

— Из-за происшествия в вашем ателье, мисс Рэрити, Рейнбоу пришлось доводить до ума форму в другом заведении. Поэтому, наверное, всё и случилось. Больше ничего вспомнить не могу…

— Рэрити? — сказала Октавия. — Ты, конечно, блестящий модельер, но ты раньше разве делала форму для ШЕСТИ Вондерболтов за одну ночь?

— О, разумеется, нет, дорогие! Это всего лишь… предполётный осмотр, скажем так. Рейнбоу предпочитала лишний раз сходить к квалифицированному портному прямо перед выступлением. Вдруг какой-нибудь шов разойдётся в самый неподходящий момент? Ну а вчера, увы, я едва могла удержать в воздухе иглу.

— Пони-будь знает, к кому могла обратиться Рейнбоу вместо Рэрити? — спросила Октавия. Вондерболты только качали головами, да пожимали плечами.

— Интересно, могло ли у Сури хватить наглости предложить свои услуги? — вслух задумалась я.

— Если так, то она глупейшая пони в Кантерлоте. Но связь с поджогом твоего ателье и этой диверсией, конечно, сомнений не вызывает, и без Сури наверняка не обошлось. Осталось самое главное — детали. Без Рейнбоу мы их не выясним.

— Погодите! — воскликнул вдруг Соарин. — Ещё кое-что. Последние несколько дней у нас крутился пожилой пегас по имени Скайуокер. Всё ходил да выспрашивал разные вещи о выступлениях. В основном у Тандерлейна. Странно, почему он не обратился к Рейнбоу, Спитфайр или ко мне.

— Эту зацепку мы тоже исследуем, благодарю, — Октавия кивнула. Как раз в этот момент медсестра сообщила, что с Рейнбоу уже можно поговорить. Я решила пропустить Вондерболтов, а после пообщаться с ней вместе с Октавией. Пока мы ждали, прибыли Твайлайт со Спайком. Я и не заметила, как он отлучился — оказывается, помогал ей улаживать всякие бюрократические заморочки.

— Как они? — сразу спросила Твайлайт.

— Рейнбоу сейчас общается с товарищами, — ответила я, — а вот Тандерлейн… ну, врачи пока молчат на его счёт.

Твайлайт вздохнула и оглянулась на свой круп.

— И снова эта звезда… Октавия, тебе удалось напасть на чей-нибудь след? Хочу взглянуть в глаза тому, кто стоит за всем этим!

— Пока я не могу указать на конкретную пони, но с каждым новым преступлением она всё больше выдаёт себя. Ей отчего-то важно показать нам этот символ так или иначе — настолько, что она позволяет себе ошибаться и оставлять улики, которые выводят нас на её подручных. Сейчас мне известно гораздо больше, чем неделю назад. Вопрос в том, кто успеет раньше — я или она?

— Успеет? Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась я.

— Я лишь простая земная пони, и не много смыслю в магии. Если вдруг мы имеем дело не просто с маниакальным стремлением оставить повсюду свой знак, а с каким-нибудь отвратительным ритуалом… пожалуйста, ваше высочество, постарайтесь подумать над этим. Уже два из четырёх преступлений «под знаком звезды» затронули ваших ближайших друзей. Мне это не нравится!

Слова Октавии немало встревожили и меня. Разговор с Рейнбоу тоже не задался — она слишком переживала по поводу Тандерлейна, всюду пыталась назначить себя виноватой и в итоге, хоть с нами и была Твайлайт, врачи нас едва не прогнали под предлогом того, что больной нельзя волноваться. Но хотя бы удалось узнать адрес ателье, в которое Рейнбоу относила форму Вондерболтов. Это оказалась лавка Фисташио! Молодой пони подавал очень большие надежды, я исподволь следила за ним и несколько раз хвалила его при друзьях. В своё время даже мне не снилось начать карьеру с Кантерлота!.. В общем, я сходу отмела все подозрения Октавии на его счёт, а также попросила Твайлайт пока обойтись без стражи и официального расследования, а Рейнбоу никому не рассказывать об ателье. Не стоило портить коллеге репутацию. Но пообщаться-то с ним всё равно надо!

Фисташио закрыл лавку, заперся в своей комнате на втором этаже и поначалу хотел вовсе прогнать нас, пока я не представилась. Очевидно, он тяжело переживал происшествие с Вондерболтами.

— Я убеждена, что здесь нет ни капли твоей вины! — крикнула я через дверь. — Пожалуйста, открой. Вдруг ты поможешь найти настоящего преступника?

Фисташио наконец впустил нас. Выглядел он невероятно подавленным.

— Можешь не опасаться визита стражников, — попыталась сразу ободрить его я, — они пока о тебе даже не слышали и не станут переворачивать лавку кверху дном.

— Теперь постарайся вспомнить все обстоятельства визита Рейнбоу сюда. Очень-очень точно! — попросила Октавия.

— Хорошо. Она пришла вчера, сразу после обеденного перерыва, и принесла шесть комплектов формы. Я удивился, и тогда она рассказала мне о пожаре в вашем с Сэсси бутике. Мне так жаль, Рэрити! Если понадобится моя помощь — я всегда готов!.. В общем, Рейнбоу попросила меня осмотреть и подлатать форму. Оставила подробные инструкции. Сказала, что этот… как его… техосмотр, вот — самая важная работа в моей жизни! А я, выходит, сплоховал…

— Ты обнаружил что-нибудь необычное в форме? — спросила я.

— Не-а. Я хоть и вживую её до этого всего раз видел, но много читал. Прочная, лёгкая, эластичная… мечта, а не ткань, в общем. Ну, ты и сама, разумеется, прекрасно всё это знаешь. Я не хотел опозориться, поэтому едва ли не с микроскопом осмотрел буквально каждый шов. Когда я уже заканчивал, Рейнбоу вновь пришла и выдала мне катушку, попросила прострочить их на всякий случай.

— Чего-чего сделать? — изумилась я.

— Ну как, для большей прочности. Важное выступление, особо сложный пилотаж… — стушевался Фисташио. — Рейнбоу сказала, что это типичная процедура.

— О которой я слышу впервые в жизни!

— Она вначале пришла к тебе без костюма, — заявила вдруг Октавия, — а во второй раз — в нём. И красная полоса в её гриве была темнее, чем обычно?

— Может быть… да, похоже… но уже стояли сумерки, а в лавку она входить не стала. Хотя… почему-то рыжий в её гриве казался ярче. Странно.

— Сури вздумала маскироваться под Рейнбоу? Глупый поступок! — сказала я.

— Сури — это пони, которая не станет просто так разбрасываться хорошей косметикой. Скажи-ка, Фисташио, крылья твоей гостьи выглядели натуральными?

— Абсолютно! Такими, какие и должны быть у всякого Вондерболта.

— Ясно. Ты выполнил просьбу «Рейнбоу?»

— Конечно! И потом, уже совсем ночью, она пришла — опять без формы — и забрала заказ.

— Нити у тебя остались?

— Чуть-чуть, буквально полметра. Вот…

Фисташио показал нам моток синих нитей, будто бы слегка обсыпанных блёстками. Октавия вмиг подобралась, принюхалась и даже надкусила кончик.

— Это действительно похоже на композитную ткань Вондерболтов, но откуда блёстки? — изумилась я.

— Это не блёстки, — Октавия положила кусочек нити на пол и отошла. — Рэрити, пожалуйста, пусти небольшую молнию рядом. Совсем слабую.

И сразу после моего разряда нить заискрила и распалась на мелкие клочки!

— Волокна взрывоцвета, — пояснила Октавия. — Растёт на землях драконов. Думаю, не надо объяснять, откуда они у Сури. Как модельер, она легко вплела их в композитные нити и передала сообщнице-пегасу. Сомневаюсь, будто Сури при всём желании смогла бы прикинуться Рейнбоу Дэш. Теперь — к Вондерболтам. Пони-будь наверняка изменил программу выступления ради звезды и молнии, скорее всего — под личиной Рейнбоу. Надеюсь, её товарищи смогут навести нас на правильный след.

Попрощавшись с Фисташио, мы одолжили во дворце королевскую колесницу и поспешили в Клаудсдейл, к Академии Вондерболтов. Первой нам попалась Флитфут.

— Есть какие-нибудь новости? — взволнованно спросила она.

— Вашу форму, кхм, самым натуральным образом заминировали, — отозвалась я.

— Рэрити! — укорила меня Октавия. — Тебе ещё учиться и учиться. К сожалению, мы занимались расследованием и не знаем, как сейчас обстоят дела у Тандерлейна. Прости. Кстати, о нём — именно он руководил сегодняшним выступлением, верно?

— Да, но как вы… Это, на самом деле…

— Ваше стремление прикрыть его мне понятно. Ему впервые доверили срежиссировать программу, полагаю… и злодеи воспользовались этим на полную катушку. Потому что иначе в фальшивой Рейнбоу было бы куда меньше смысла. И она, разумеется, поставила Тандерлейна в наиболее уязвимую позицию в решающий момент. Какая же беспринципная негодяйка! — Октавия гневно фыркнула. — Итак, у нас есть пони, в совершенстве знающая внутреннюю кухню Вондерболтов, а в темноте её можно принять за Рейнбоу Дэш… Флитфут, вы упоминали некоего Скайуокера — это же жеребец? Полагаю, поговорить с ним придётся в любом случае.

— Да, да… но сегодня я его не встречала. И это очень подозрительно!

— Как он выглядит?

— Грива светлая, почти белая. Шерсть тёмно-голубая. Довольно пожилой, но ещё не старый. Ясное дело, пегас. Крылья очень мощные. Ходил в костюме, поэтому про кьютимарку ничего не скажу.

— Вам раньше не приходилось его встречать?

— Не-а. Наверное, из Лас-Пегаса приехал, или ещё откуда. Он точно не местный.

— Или по какой-то причине маскируется. Если я верно понимаю, помимо вас шестерых именно он последним общался с Тандерлейном?

— Ага.

Октавия повернулась ко мне и взглянула слегка насмешливо.

— Итак, что мы имеем. Пожилой пегас-жеребец, который совершенно точно не мог замаскироваться под Рейнбоу Дэш, с голубоватой шерстью, общаться предпочитает с тем из нынешних Вондерболтов, который десять лет назад ещё ходил в курсантах… есть идеи?

— Уинд Райдер?! — воскликнула я, вспоминая свой дебют на стезе детектива.

— Ну, пока доказательств нет, но я бы поставила мою виолончель против самодельной флейты, что да!

— Вот вероломный наглец! — взъярилась Флитфут. — Мало ему было изгнания. Ну, я знаю, где живёт этот негодяй. Говорят, в последнее время даже из дома не показывается — теперь ясно, почему. Пойдёмте-ка устроим ему хорошую взбучку!

— Может, он и ни в чём не виноват, — сказала Октавия. Я скептически фыркнула, а затем призвала на помощь всю свою магию, чтобы мы с подругой смогли ходить по облакам. Какое же сложное заклинание! А вот Старлайт оно даётся играючи.

— Уинд Райдер, подлый трус, выходи! — завопила Флитфут фирменным голоском Спитфайр. — Мы знаем, что ты здесь. Немедленно вылезай, вероломный хрыч!

— Уинд Райдер, я думаю, вы невиновны в случившемся на выступлении, но вы можете помочь нам раскрыть дело. Пожалуйста! — попросила Октавия. — Ради Вондерболтов, если их честь для вас всё ещё не пустой звук!

Нам открыли. Мне пришлось магией слегка придержать Флитфут, явно желавшую отдубасить опального ветерана голыми копытами. Уинд Райдер определённо пользовался средством для оттенения шёрстки и совсем уже поседел, поэтому узнать его было не так-то просто.

— Добрый день. Итак, пожалуйста, расскажите нам, чем вы занимались в Академии Вондерболтов последние несколько дней.

Уинд Райдер слегка стушевался, особенно когда взглянул на взбешённую Флитфут.

— Думаю, проще показать. Вот, пройдём в эту комнату…

Жеребец продемонстрировал нам стену, увешанную плакатами и вывесками разных лет, рядом стоял переполненный книжный шкаф и стол с пишущей машинкой, несколькими объёмистыми тетрадями и чернильницей.

— Так ты пытаешься написать книгу об истории Вондерболтов? — разочарованно протянула я.

— Да. Разумеется, без общения с основным составом не обойтись — и я выбрал того, кто не знает меня лично и не был свидетелем скандала с моим участием.

— Флитфут рассказала, что и в вечер перед выступлением вы посещали Академию и общались с Тандерлейном.

— Это правда. Он очень волновался, так как впервые выступал в роли ведущего. Мне показалось, будто общение на отвлечённые темы помогало ему расслабиться и успокоиться.

— Но уже после заката вас прервали, — заявила Октавия. — Это была Рейнбоу Дэш, в форме Вондерболтов. Она показалась вам немного запыхавшейся и сказала, что хочет наедине пообщаться с Тандерлейном по поводу завтрашнего выступления.

От изумления Уинд Райдер даже слегка вспорхнул над полом.

— Да, всё так и было! Честное слово!

— Я и не сомневаюсь. И всё же, для верности: вас ничего не смутило во внешности Рейнбоу? Особенно в плане гривы?

— Теперь, когда вы напомнили… мне показалось, будто красная и рыжая пряди очень уж сильно контрастируют друг с другом. И на хвосте тоже. Но было довольно-таки темно, так что я не уверен.

— Зато я уверена. Фисташио дал аналогичные показания. Вы заметили за лже-Рейнбоу ещё что-нибудь странное?

— Не уверен, но… — Уинд Райдер посмотрел на меня и подмигнул, — средству, которым я пользуюсь для маскировки, присущ слабый, но отчётливый запах смолы. Мне показалось, что от вашей подозреваемой он тоже исходил.

— Спасибо. Это весьма ценное наблюдение.

Мы попрощались с Уинд Райдером, а на обратном пути Октавия сказала:

— Итак, можно пойти долгим и трудным путём выуживания улик и сбора мозаики по кусочкам, а можно сразу назначить подозреваемую. Что выберете?

— Второе, разумеется! — воскликнула Флитфут.

— Назначить?! — поразилась я.

— В последнее время на нашем пути встаёт слишком много преступников, связанных с тобой или твоими друзьями, дорогая Рэрити! И я чувствую, что это ударит по нам с самой неожиданной стороны. Именно поэтому я собираюсь подозреваемую назначить. Без должных доказательств.

— А какова цена ошибки?

— Затянувшееся расследование. Новое преступление, которое может снова застичь нас, пока мы не закончили с предыдущим!

— Назначай! — «разрешила» я.

— Ладно. Итак, Флитфут, хорошо, что ты с нами. Поднимай товарищей на крыло — я скорее положусь на Вондерболтов, чем на эту ленивую стражу! Вам надо найти двоих пони, живущих вместе. У первой из них, земной, шерсть сиренево-розовая, скорее всего, чуть темнее или светлее, грива наверняка с тёмно-красной полоской, может быть любого цвета, но, возможно, фиолетовая. Это — Сури Поломэйр, когда доберёмся домой, я покажу фото. Постарайтесь подмечать с воздуха похожих на неё пони и узнавать, не проводит ли кто-то из них время с пегаской. Вряд ли вторая продолжит прикидываться Рейнбоу Дэш, поэтому вам придётся самим подумать, на кого с должным минимумом маскировки могла бы походить Лайтнинг Даст!

— Эта зараза! — воскликнула Флитфут.

— Крайне скользкая, отвратительная особа, — присоединилась я.

— Именно. Эх, мне бы не помешала группка жеребят наподобие Меткоискателей, которые всюду пролезут и всё разузнают. Но чего нет, того нет. Зато есть вы, Вондерболты. А нам… нам остаётся только ждать.

Немыслимое

(Во имя Селестии, это надо будет из окончательной версии вырезать или как-то переработать. Слишком много личного и не только… но, виндиго меня побери, как это сделать без потери смысла?!)

Поиски двух злодеек увенчались успехом уже на следующий день, ещё до обеда. К сожалению, их домиком заинтересовались не только мы.

— Вот когда не надо, стража всегда наблюдательна! — негодовала Октавия. — Подумаешь, Вондерболты туда-сюда летают… Сейчас они приступят к допросу и всё напортят. Если мы их не опередим… Флэш! Флэш Сентри!

— Не о чем беспокоиться, мисс Мелоди. Мы уже задержали обеих, сейчас отвезём в участок и как следует с ними пообщаемся.

— Вы поспели к шапочному разбору и собираетесь теперь почивать на лаврах?! — возмутилась Октавия. — Мне не нужна слава, но я должна первой поговорить с ними.

— Обеими? Это против правил, вы же знаете. Так только солгать проще. Предлагаю поступить иначе: одна подозреваемая нам, вторая — вам. Можете выбирать.

— Лайтнинг наверняка примется упорствовать, так что она наша, — предложила Октавия. — Ознакомилась вчера с её историей как следует, даже Рейнбоу немного поспрашивала. Мерзкая, беспринципная пони! Придётся попотеть. Ничего, как-нибудь справлюсь. А вот Сури вряд ли можно назвать крепким орешком. Верно, Рэрити?

— Верно. Она всё расскажет, особенно если пригрозить, что на сей раз я разрушу её репутацию навечно.

— Примем к сведению, — пообещал Флэш.

Однако на входе в полицейский участок моя подруга слегка дрожала и немного вспотела. Она жутко волновалась, её беспокойство в итоге передалось и мне.

Лайтнинг дожидалась нас с видом победительницы, будто это мы были арестованными.

— О, Рэрити! Какая чудесная встреча! Да, меня предупреждали, что без вашей парочки не обойдётся.

— Кто? — сразу же спросила Октавия.

— Ой, так вам всё и расскажи! Знаешь что, грязеедка? Я своё дело сделала, проучила этих помешанных на безопасности идиотов! Что будет дальше — мне фиолетово.

— То есть, твоим смыслом жизни была простая месть?

— После того, как меня не взяли в Вондерболты, а затем разрушили и мою группу?! Разумеется. А ты ждала чего-то ещё?

— И как и тогда со Скуталу, тебе было плевать на чужие жизни. Разумеется, судьба бывших товарищей тебя тоже не взволновала.

— Пф! Нисколечко!

— Они могли погибнуть.

— Они могли не портить мне жизнь!

Я содрогнулась, поскольку совершенно не услышала в словах Лайтнинг Даст фальши.

— Прискорбно. Между тем… врачи говорят, что Тандерлейн больше никогда не полетит. Ему грозит ампутация обоих крыльев.

Я догадалась промолчать — на самом деле несчастный получил совершенно иные травмы — но Октавия всё равно легонько ткнула меня копытом под столом.

— Минус один Вондерболт, стало быть. Вернула должок, ха!

— Вот как. Вижу, я в тебе не ошибалась. Однако… порою даже в самом безнадёжном случае пони может получить второй шанс.

Октавия извлекла из седельной сумки листочек с какой-то схемой и протянула его Лайтнинг.

— Мою коллегу ты хорошо знаешь, полагаю, — абсолютно ровным, будто у Мод Пай, тоном, продолжила она, в то время как я ощутила, сколь напряжены мышцы на её ноге. — Равно как и одну из её близких подруг. Сегодня утром я общалась с принцессой. Она пока осторожно, в обход широкой общественности, но пообещала одобрить крайние меры. Врач, который будет оперировать Тандерлейна — истинный знаток своего дела, профессионал, гений… то есть, как и положено, пони немного не от мира сего. Не так ты себе представляла последствия отказа от сотрудничества, верно, Лайтнинг?

— Жалкий блеф. Меня не проведёшь.

— Нет, значит нет. Пойдём, Рэрити. Придётся обойтись показаниями Сури. Надеюсь, их будет достаточно. В конце концов, на профессора Мэйриарти уже собралось приличное досье.

Октавия прихватила листочек со своей схемой, встала и повернулась к выходу. Я последовала за ней.

— Подождите! — хрипло попросила Лайтнинг. Октавия лишь мотнула головой, пропустила меня вперёд и закрыла за собой дверь. Стражник вопросительно посмотрел на нас.

— Пожалуйста, не обращайте внимания на подозреваемую, пока Флэш не расскажет нам о Сури, — сказала Октавия, и в её голосе всё ещё не слышалось ни следа эмоций. — Мы его тут подождём.

— Октавия, дорогая! Что ты такое… — не выдержала я. Но подруга снова тряхнула головой и уставилась в потолок немигающим взглядом. Она жутко тревожила меня, особенно на фоне барабанящей в дверь и ругающейся Лайтнинг, и я облегчённо выдохнула, когда из соседней комнаты показался Флэш Сентри.

— Что вам удалось узнать? — спросила Октавия.

— А вам?

— Пока ничего, мы в процессе. Скоро вернёмся. Я подумала, что будет легче, если я смогу сразу уличить Лайтнинг во лжи.

— Вот как… Что до мисс Поломэйр, она сообщила немного, хотя и показалась мне искренней. По её словам, главной в дуэте была Лайтнинг — именно она снабдила Сури необходимыми инструкциями и карбункулами.

— Что насчёт её мотивов? — нетерпеливо перебила я. — Месть?

— Отчасти, мисс Рэрити. Сури собиралась открыть прибыльный магазин в Кантерлоте, и с радостью ухватилась за возможность избавиться от главной конкурентки. Она не ожидала, что вместе с магазином чуть не спалит мисс Сэдлз, и, как мне кажется, не врала. Затем она помогла Лайтнинг Даст сплести нить для саботажа выступления Вондерболтов. Также она отвечала за маскировку, поскольку хорошо разбирается в косметике. Даже костюм Лайтнинг был не украден из Академии, а сшит самой Сури.

— Чего-то такого я ожидала, — отозвалась Октавия. — Она упоминала каких-нибудь других пони? В особенности, таких, чьё имя начинается с «М»?

— Нет, но постоянно намекала, что её товарке известно намного больше.

Как раз в этот момент стуки в дверь сменились приглушёнными рыданиями.

— Рэрити, думаю, лучше тебя с допросом никто не справится.

— Что? А ты?!

— Я бы и рада поприсутствовать, но мне очень-очень срочно надо домой. Постарайся не упустить ни единой мелочи. Я доверяю тебе.

Октавия ужасно тревожила меня своим поведением, но я пообещала ей быть внимательной, как никогда.

Я вернулась в камеру. Лайтнинг подняла на меня заплаканные глаза.

— А где…

— Уехала по делам.

Она сглотнула.

— По делам?.. Я… Я всё расскажу, обещаю! Ничего не утаю! Пожалуйста, Рэрити, скажи им!

— Ох, Лайтнинг, просто успокойся и помоги нам поймать злодеев.

— Да! Да, конечно! Я встретилась с ней… в четверг, кажется. Или в среду? Не помню… Надеюсь, это не очень важно? Пожалуйста, скажи, что это не важно!

— Октавия, если что, разберётся, — успокоила я, однако это лишь больше встревожило Лайтнинг. — Прежде всего — кого именно, «её»?

— Земную пони. Она носила мантию с капюшоном, поэтому я мало разглядела…

— Ты вот так просто пересеклась с ней на улице?

— А! Ой! Нет, конечно… Я получила сообщение, от некоего «М». Там писали: если я хочу отомстить Вондерболтам, то должна прийти на угол Кловер-стрит и Седельной Аллеи в восемь вечера.

— Оно было напечатано, не написано? — уточнила я.

— Д-да. Так вот, ко мне подошла пони. Земная, в облегающем костюме, серая или неяркая, среднего возраста — чуть младше нас, пожалуй — и предложила нам план действий. Я говорю «нам», но на самом деле именно она сообщила, где искать Сури и какую часть работы ей предстоит выполнить.

— Об этом мы, в принципе, уже знаем. Где вы достали ледяные карбункулы и нити взрывоцвета? — для проверки спросила я.

— Получили от той же пони.

— Лайтнинг, пожалуйста, постарайся вспомнить хоть что-нибудь ещё. Это может быть очень важно!

— Когда она передавала мне вещи, я мельком коснулась её копыта. Очень твёрдое! Искусный протез, не иначе… — Лайтнинг вдруг съёжилась и задрожала.

— Какого цвета были кристаллы? — по наитию спросила я. — Их тоже окрашивала Сури?

— Что? Нет, конечно. Она, наверное, и не умеет. И я тоже. Кристаллы как кристаллы. Малиновые и тяжёлые. А! Ещё глаза. Было очень темно, но они чем-то напоминали… её.

— Чьи?

— Твоей… напарницы.

— Спасибо.

Я ещё пару минут посидела в камере, но новые вопросы на ум не приходили.

— Что ж, я, пожалуй, пойду.

Едва отвернувшись, я услышала отчаянный возглас.

— Мисс Рэрити! Вы же… вы же поговорите с Октавией? Пожалуйста, умоляю! Скажите ей… скажите, как сильно я вам помогла! Я не хочу, чтобы мне отрезали крылья, не хочу, не хочу!!!

Я застыла как вкопанная, не в силах поверить своим ушам. А затем, едва не выбив дверь, пронеслась мимо изумлённого Флэша Сентри и помчалась к нашему домику.

— Мисти, где Октавия?! — воскликнула я.

— У себя в комнате, отдыхает. А что?

Я взлетела по лестнице. Октавия лежала на кровати, изучая потолок.

— Что я такое?.. Что ты видишь?.. — прошептала она.

— Пони. Мою лучшую подругу. Октавия…

— Я ведь ещё вчера была уверена, что Лайтнинг станет упираться. Поэтому как следует подготовилась. Хладнокровно. Расчётливо. Бездушно. Манипулировала не только ей, но и тобой. И ради чего? Ради моего небольшого увлечения… Желания во что бы то ни стало добраться до Мэйриарти…

— Октавия, Мэйриарти угрожает всем нам! Из-за него убили Блюблада, почти довели до самоубийства Элегию, из-за него едва не сгорела Сэсси, чуть не погибла Рейнбоу, а Тандерлейн всё ещё при смерти! Эквестрия станет намного безопаснее, когда мы положим конец его злодеяниям.

— Наверное. Имеет ли это значение?..

— Октавия, почему тебе больно?

— Могу ли я называть себя пони теперь?..

— Октавия, почему тебе больно?

Она встала с постели.

— Неважно, надо думать… ведь главное — Мэйриарти, других-то целей нет, а ради этой оправдано всё, да-да…

Я заступила ей дорогу.

— Куда-то собралась?

— Не то чтобы… я могу выслушать твой отчёт и здесь.

— Октавия Мелоди, виндиго тебя побери! Ты сейчас же зальёшь эту комнату слезами по самые бабки, и только потом займёшься чем тебе заблагорассудится, ясно?! — не выдержала я.

— Этого не произойдёт.

Я молча шагнула вперёд и обняла подругу. Поначалу она упиралась (как настоящая земная пони), но потом обмякла, и вскоре заставила меня почувствовать себя самой лучшей промокашкой в Эквестрии. И я не знаю, как бы закончился этот вечер, будь одна из нас жеребцом, но, во-первых, мы обе были кобылами, а во-вторых… во-вторых, нас всё равно прервали. Пони, которая прерывать умеет удивительно удачно и лучше всех на свете.

— Специальная доставка для Октавии Мелоди!

И заодно обладает необъяснимо всепроникающим голосом.

Пока Октавия умывалась, я открыла.

— Привет, Пинки!

— Оу, Рэрити! Октавия здесь? То есть, конечно здесь, иначе бы я пришла куда-нибудь ещё. У меня для неё сюрприз!

— Рада тебя видеть, Пинки Пай! Сюрприз? Какой?

Пинки достала из седельной сумки коробку для сладостей.

— Я вспомнила, как в детстве готовила лакомства сестрёнкам… намешала того, этого, пятого и десятого… почитала разные детективы… добавила немного лакрицы, и — вуаля! Супер-долгие, особо сладкие, но очень полезные любой пони трубко-леденцы! Даже самой серой на свете!

— Ого! Пинки… я поражена!

— Сперва попробуй!

Октавия взяла леденец, ухватила губами кончик, и тут же раздался небольшой конфетти-взрыв, и у неё на голове невесть откуда появилось клетчатое кепи!

— Вот теперь ты настоящий сыщик! И поймаешь любую самую-самую злобную и скрытную злюку в Эквестрии! — воскликнула Пинки.

— Пинки, ты даже не представляешь, какая ты молодец! — восхитилась я. — Я смотрю, тебя болезнь тоже не смогла надолго удержать.

— Ещё бы! Я со вчерашнего дня спать не ложилась. Пироги для Эпплджек, кексики для Рейнбоу, леденцы для лучшего детектива в Эквестрии… ой, я забыла хоть что-нибудь приготовить тебе. Какой кошмар!

— Ничего страшного. Погоди, а у Эпплджек всё в порядке?

— Ох, совсем чуть-чуть нет. Она вчера та-а-ак заработалась, что свалилась в обморок прямо под яблоней! Но я только что от Рейнбоу, а там в больнице есть такая штука, теле… теле… не важно! В общем, Пинки-чувство подсказало спросить, не стало ли сегодня после обеда Эпплджек лучше, и… ю-ху! У неё уже всё хорошо. Вот когда и Рейнбоу выпишут, то нам непременно надо будет устроить большую вечеринку победы над всякой заразой! И вы тоже приглашены. Обе!!!

В общем, как вы уже поняли, после визита Пинки от гнетущей атмосферы того дня не осталось и следа, хотя даже вечером Октавия ходила задумчивая и почти три часа изучала различные досье. Я, разумеется, не забыла передать ей показания Лайтнинг Даст. Назавтра тоже ничего особенного не случилось, не считая визита Октавии во дворец для доклада Твайлайт, пока я улаживала дела с восстановлением бутика. Вернулась подруга с парой внушительных томов из библиотеки. А вот ещё спустя день нас ждало новое происшествие.

5. Союз серых

Итак, после завтрака, в поисках неожиданных зацепок или упоминаний об очередном преступлении Октавия просматривала свежий выпуск «Кантерлот Таймс».

— Ого, вот это интересно! Рэрити, что думаешь?

Она показала мне раздел объявлений. На самом видном месте красовалось такое:

СОЮЗ СЕРЫХ во исполнение завещания покойного Сэндстоун Пэйла из Кристальной Империи.
ОТКРЫТА новая вакансия для члена Союза. Предлагается жалованье сто битсов в день за чисто номинальную работу. Каждая серая земная пони, получившая кьютимарку, окончившая школу, находящаяся в здравом уме и трезвой памяти, может оказаться пригодной для этой работы. Обращаться лично к Гоат Мос в понедельник, в одиннадцать часов, в контору Союза, Рокхуф-стрит, 86/99.

— Ну, требования здесь будто под тебя писаны. Ловушка?

— Не исключено. Но одна из наших подозреваемых — серая земная пони! Может статься, им нужно прикрытие, обеспечение алиби для особо важного дела… что угодно, в общем. Я бы рискнула.

— Октавия…

— Не беспокойся. Я приму меры предосторожности. Не только Сури разбирается в косметике и умеет маскировать себя и других. Через час ты меня даже не узнаешь, даю слово!

И вскоре Октавия преобразилась. Моя подруга высветлила шерсть на полтона, добавила в гриву белую полоску, расчесала её на манер пони, только что окончившей школу, при помощи особых капель изменила цвет глаз с фиолетового на синий, оделась в чёрную куртку с шипами и подправила кьютимарку так, что та стала походить на электрогитару.

— Какой кошмар! — не выдержала я. — А не переусердствовала ли ты, дорогая? Им наверняка нужна пони, которая будет сливаться с толпой, а не выделяться из неё.

— Тогда мы по крайней мере сходим на разведку. Но требованиям я соответствую, и если им понадобится провести какой-нибудь отбор, надеюсь пройти его лучше других. А там посмотрим. Ну, у нас до одиннадцати времени всего ничего. Думаю, проверять меня на вшивость они не станут — немногие пони успели бы замаскироваться за столь короткий срок. Я пошла. Пока.

— А я?

— Кем бы ты ни прикинулась — рог-то увидят. И злодеи наверняка знают, что мы работаем сообща. Нет, мне придётся действовать в одиночку, а вот тебе на всякий случай лучше и вовсе остаться дома. Вдруг это действительно ловушка, но на тебя, а не на меня?

— Тогда удачи!

Остаток дня я провела в тревогах, хотя ничего особенного не произошло, а потому на этом месте я передаю перо Октавии.

Я ставила десять шансов против одного, что будет ловушка, но маниакальное желание поймать, наконец, профессора Мэйриарти, и узнать, какие мотивы им движут, перекрывало всё. Кроме того, я не была полностью адекватна, так как до сих пор не отошла после позавчерашней сцены с Лайтнинг Даст; таким образом, одному из требований в объявлении я не удовлетворяла…

По указанному адресу отыскалась дверь на углу трёхэтажного домика из мрамора — судя по скудости декора за окнами, весь он был отдан под различные конторы. На перекрёстке Рокхуф-стрит и бульвара Возвращения столпилось около трёх десятков пони — в основном, ясное дело, земных, неярких оттенков — а также несколько единорогов и одна Дерпи. Жеребцов явилось всего четверо. Я быстро подметила с десяток наиболее вероятных «конкуренток», а также одну изрядно шуструю модницу, успевшую перекрасить шерсть из белой или кремовой.

Дверь открылась, и оттуда показалась самая серая пони на свете! Клянусь, она была абсолютно однотонной — я никогда не встречала таких раньше. Даже кьютимарка в виде стрекозиных крыльев и глаза лишь едва отдавали в голубоватый. Но сильнее всего меня изумила невозможность вывести из её внешности… ничего. Невероятно. Исключено!

— Единороги и пегасы, пожалуйста, разойдитесь. Здесь ждут только земных пони. Прошу вас построиться в очередь, — попросила незнакомка голосом, который казался совершенно обычным, и в то же время был совершенно неестественным. Я была готова запаниковать. Кто это?! Почему она кажется… нарисованной? Изъятой из сна пони, лишённого фантазии? Просто мимолётной мечтой?

Я пристроилась в серединку очереди, сразу за пони, искусственно затемнившей шерсть, и чуть погодя услышала, как позади меня две других спорят, кто пойдёт вперёд. Видимо, зря — все мои предшественницы проводили за дверью две-три минуты максимум. Кроме замаскированной — та вылетела буквально пулей, негодующе фыркая. С замиранием сердца я вошла в небольшую светлую комнатку, обставленную новой, явно только что купленной мебелью. Мне показалось, будто здесь хотели создать видимость интерьера, а не пользоваться обстановкой по назначению.

Сразу, как я закрыла за собой, раздался слабый стук в дверь.

Приблизившись на расстояние вздоха, абсолютно серая пони не сделалась ни на йоту понятнее для меня.

— Добрый день! — жизнерадостно поприветствовала меня незнакомка. — Как ваше имя?

— Садденшайн.

— Очень приятно! Меня зовут Гоат Мос, я представляю Союз Серых в Кантерлоте. Как вам наверняка известно, практически все серые земные пони неспособны от души насладиться всякими лакомствами. Сэндстоун Пэйл был из таких, и, не оставив потомков, всё свое состояние он передал созданному им же Союзу Серых. Мы работаем на благо Эквестрии, пытаясь покончить с этим прискорбным недугом. Для того, чтобы немного облегчить жизнь товарищам по несчастью, мы стараемся принимать на работу подобных нам. Скажите, Садденшайн, вы привычны к бумажной работе?

— Да.

— А можете ли сказать, что обычно не упускаете мелочей?

— Определённо.

— И готовы к нескольким дням скучной рутины?

— За такие деньги — точно.

Серая пони искренне обрадовалась.

— Замечательно! Вы нам подходите! Наверху вас ждёт большой медицинский архив с результатами различных анализов. Ваша задача — свести всю эту уйму данных в таблицу, образец которой вам также предоставят.

— Да уж, скучнее не придумаешь, — хмыкнула я. — Что ж, вы честно предупредили, а я, пожалуй, соглашусь. Когда можно приступать?

— Сегодня лучше всего, конечно. Но, должна предупредить: работать придётся без отлучек и обеденного перерыва, зато только пять часов в день. Если вы голодны, лучше покушайте прямо сейчас и возвращайтесь!

— Благодарю, у меня с собой парочка сэндвичей, и я плотно позавтракала, — сказала я, чтобы проверить, как отреагирует Гоат Мос. Если это ловушка, им будет сложнее подготовиться.

— Оу! Это вообще чудесно!

Серая пони вышла наружу и крикнула:

— Простите, народ, но мы нашли идеального кандидата! Можете расходиться! Жаль, что напрасно побеспокоили вас! А теперь пойдёмте, я покажу вам ваше рабочее место.

Гоат Мос провела меня наверх, в другую похожую комнату.

— Простите, здесь разве нет окна?

— О? Увы, но нет. Так дешевле. Сэндстоун не хотел, чтобы его деньги расходовали зазря. Ну, вот и ваши бумаги. Перо, чернильница, бланки отчётов — всё на месте! Можете приступать! Надеюсь, слишком скучно вам не будет. Удачи!

Я ощутила холод пота, пропитавшего мою гриву. Гоат Мос была искренней, говорила от чистого сердца… но при этом я ощущала себя абсолютно бессильной сделать хотя бы один вывод относительно её привычек, прошлого или характера. Таких пони не должно существовать!

— Простите, пока вы не ушли… не можете ли рассказать немного о себе?

Серая пони густо покраснела и захлопала огромными глазами.

— Обо мне? Ой… Ну, я самая обычная серая пони из Кантерлота, которую заметили члены Союза Серых. До этого я была цветочницей. Живу здесь, недалеко… простите. Не знаю, чего такого интересного можно рассказать. На самом деле, я никогда об этом не задумывалась.

Её эмоции были неподдельны. Её принадлежность к пони не вызывала сомнений. Она явно не была способна ни на какое преступление.

Но рядом с ней я ощущала себя столь же напряжённой, как в шаге от голодной мантикоры.

— Можно, я уже пойду? Честно говоря, я не привыкла много общаться, и мне немного неуютно…

— Ладно. Всего вам хорошего!

— И вам!

Итак, мне предстояла гора бумажной работы с неясными перспективами, но прежде я решила как следует осмотреть комнату, если помещение без окна в принципе достойно столь высокого звания. На мебели ещё даже не успел скопиться слой пыли, и около ручек я не нашла отпечатков копыт. Лишь одна полка шкафа оказалась заполнена папками, но все они были пустыми. На этом фоне в глаза бросался стеллаж с абстрактными скульптурами и сухоцветами, установленный, очевидно, взамен окна. Именно среди такого разнообразия и стоило искать любой подвох, если он вообще существовал. Но даже после пристального изучения я не нашла следов каких-либо ядовитых растений, не уловила запаха химикатов, за исключением ноток аромата безвредных сухоцветов. Даже набор индикаторных бумажек, который я обычно носила в сумке, благо те не занимали много места, не выявил ничего, кроме пониженной влажности.

Я подвигала туда-сюда мебель, а затем вновь подошла к стеллажу. Если это ловушка, не на моё ли любопытство она рассчитана? Если нет… то что тогда? Чем я способна пони-будь помочь, просто находясь в этой каморке? Ну не может же в самом деле существовать Союз Серых?!

Что, если я в данный момент сижу здесь, когда должна быть в любом другом месте? Вдруг они всё же решили приняться за Рэрити?

Какая глупая авантюра! Зачем вообще я согласилась на подобное? Не будь моё сознание до сих пор спутано из-за допроса…

Я решительно повернулась к двери. В тот же миг она захлопнулась. Я молнией пронеслась вперёд, едва не опрокинув стол, и забарабанила по тяжёлому дереву. Нечего и думать выломать такую! Уж не хранилище ли для особо ценных вещей тут было раньше?

Хорошенько лягнув дверь в последний раз для верности (и едва не вывихнув ногу), я обернулась. Мой порыв сбил со стопки верхний листок, и там было что-то написано от руки.

«Гляди во все глаза, ищейка!»

Я опознала этот почерк, а затем по гладкой поверхности, соответствовавшей скорее краске, нежели бумаге, поняла, что и оборот не пустует.

На меня смотрела пурпурная шестиконечная звезда. В мою голову тут же пришли самые мрачные мысли. Одна, в камере, откуда нет выхода, буквально поданная на блюдечке Мэйриарти и подручным, которые могут сделать со мной всё, что им заблагорассудится!

Затем я вспомнила особняк, затерянный в Вечнодиком лесу, и слегка успокоилась. И не из таких мест выбирались! Но какую же судьбу уготовили мне злодеи? Я вновь обратилась к стеллажу. Одна из композиций, абстрактное переплетение сухих ветвей, чуть дрогнула. Вернее, дрогнули крохотные белые пёрышки на ней.

Я аккуратно ткнула «композицию» копытом, и та сильно спружинила, намекая, что позади скрыт небольшой потайной ход.

Гляди во все глаза…

Фрагмент гнезда кокатрикса, который самка своим языком способна учуять за мили, не то что из соседней комнаты.

Раздался приглушённый лязг. Я, конечно, была не только музыкантом, но и обычной земной пони с присущими ей умениями, и на опасные предприятие брала свой верный хлыст. Но как победить врага, на которого нельзя даже взглянуть?

Из лаза послышалось шуршание. Я опрокинула стол, разбросав оставшуюся бумагу, парой мощных ударов сбила нижнюю полку стеллажа, прислонила стол к стене и навалилась всем телом.

Затем кто-то постучал в дверь.

— Я здесь! Пони-будь, помогите!

— Серьёзно?.. — услышала я очень приглушённый голос с той стороны. — Да в смысле нужен ключ?! Конские яблоки, как эта сраная дверь типа работает?!

Я ощутила, как меня буквально отодвигают от стены вместе со столом, и упёрлась в него всеми копытами. Кокатриксы же мелкие, какого сена они настолько сильные? Может, среди них есть свои пегасы, единороги и земные пони?! Мой тогда точно из последних!

— Убирайся откуда пришла, мерзкая тварь! — не выдержала я.

— Да вы издеваетесь! — вторил мне неизвестный собеседник. — Ладно. У меня получится, у меня точно получится…

Прямо между моих копыт в столе возникла трещина. Самка кокатрикса, пытаясь добраться до вещи, источавшей запахи её гнезда, просто-напросто пробивалась сквозь тонкое дерево! Виндиго дери эту хлипкую новую мебель…

— Пошла прочь!!! Кыш!

Я в исступлении несколько раз ударила трещину копытами. Зря — стол окончательно разломился надвое. Я как ошпаренная отскочила к двери и зажмурилась. Донёсшийся сзади крик намекал, что разъярённая самка не хочет просто поиграть с кусочками своего гнезда в обнимашки. Взамен она собирается отомстить пони, которая, как она наверняка думала, посмела это гнездо разломать.

Я достала хлыст и принялась стегать наугад.

— Вон отсюда! Я не та пони, которая тебе нужна, честное слово!

Крики участились. Похоже, я лишь разозлила монстра.

Внезапно сверкнула вспышка, которую я ощутила даже сквозь закрытые веки. Недолгое ощущение падения — и вот я где-то ещё. Телепортация.

— Рэрити! Как же я рада, что… — начала я, открывая глаза, и вдруг меня чувствительно приложили о землю! Я на миг потеряла ориентацию, а встав на все четыре копыта, увидела наконец свою спасительницу, уносящуюся от меня прочь. Белого единорога, да. Вот только с сине-голубой гривой. В которой ещё можно было разглядеть дужки затемнённых очков.

Я бросилась в погоню. Мы перенеслись совсем недалеко, в один из узких переулков, обычных в это части города.

— Пожалуйста, остановись!

На ближайшем же перекрёстке я замерла на мгновение в недоумении, пока не увидела мелькнувшую за углом голубоватую вспышку. Стремглав я помчалась туда, едва не врезавшись в какого-то степенного единорога, пока следующий перекрёсток не встретил меня лишь лёгкими дуновениями ветра. Я побежала направо, больше по инерции, уже осознавая, что я вновь потеряла подругу.

Я уселась на мостовую и подняла взгляд к небу. Боль раздирала моё сердце, и в тот момент я не могла мыслить трезво; хотелось лишь безудержно рыдать, посылая бессвязные проклятья во все стороны и бездумно размахивая копытами налево и направо.

— ВИНИЛ!!! — исступлённо закричала я, вспугнув стайку птиц, а затем опустила голову на грудь и закрыла глаза. Кто-то тронул меня за плечо.

— Уходите. Я не нуждаюсь сейчас ни в чьём обществе. Будь вы даже самой принцессой — просто уйдите.

— А… да. Здесь здорово запутанные переулки… правда?

Не веря своим ушам, я встала и обернулась, а затем дрожащим копытом аккуратно приподняла слегка подплавившиеся очки и посмотрела в малиновые глаза, которых не видела, казалось, дольше, чем Селестия — Луну. И в тот миг нечто как будто бы дрогнуло в моей душе, у меня перехватило дыхание, а мир вокруг словно осветился на мгновение ярчайшей вспышкой.

— Винил…

— Эм… Октавия… я тоже рада и всё такое, но… прежде чем… в общем, там была типа как бы я. Понимаешь, Мэйриарти, он…

— Да плевать я на него хотела! Винил…

Я осторожно погладила подругу по гриве.

— … сейчас я желаю лишь залить слезами весь Кантерлот, чтобы даже принцессам до бабок достало.

Однако своего намерения я не исполнила, от избытка чувств лишившись сознания.

6. Встреча на Водопадной террасе

Ах, что за невероятной мукой было сидеть и ждать Октавию, отправившуюся в одиночку на опасное предприятие, которое вполне могло обернуться смертельной ловушкой. Я не находила себе места, не занималась в тот день бутиком и только бесцельно слонялась по дому к неудовольствию Миднайт Миста. Я уж думала, не стоит ли заняться обедом, чтобы хоть немного отвлечься, как вдруг входная дверь громко хлопнула.

— Октавия! — крикнула я из кухни, и поспешила в холл. — Октавия?! Винил?! Что стряслось? Откуда ты… вы…

— Оу, Рэрити. Сейчас объясню. Сперва помоги мне привести её в чувство.

— Да. Да, конечно!

Мы положили подругу на диван, и я сплела особое заклинание, как раз для таких случаев, а Винил отыскала кухню и принесла стакан воды.

— Рэрити? О, пожалуйста, пожалуйста, скажи, что всё это был не сон!

— Нет. Не был, — отозвалась Винил.

— А сейчас? Точно не сон?

— Точно. Вижу, с вами обеими стряслось нечто очень интересное. Могу ли я послушать? Если не секрет.

— Конечно! — ответила Октавия, а потом уселась поближе к Винил и обняла её. После этого, дорогие читатели, она рассказала ту часть истории, которую вы уже знаете. Признаюсь, ближе к счастливому концу мне захотелось убедиться, что моя подруга действительно тёплая и мягкая, а не каменная!

Винил вздохнула и покраснела.

— Окей, а теперь как бы мой черёд. Я типа знаю, чем вы заняты, поэтому можете перебивать и спрашивать чё угодно.

— Если тебе трудно об этом разговаривать… — мягко начала Октавия.

— Оу, серьёзно? Не, ну мне типа реально трудно, но чё это изменит? Вы типа откажетесь от ловли Мэйриарти, пускай он типа и дальше издевается над хорошими пони?! Я не маленькая кобылка, я взрослая, и я как бы отлично понимаю, что этого гада надо остановить, а мои чувства при этом пускай постоят в сторонке! — распалилась Винил.

— Ты общалась с ним лично, — поняла я.

— Ну, типа, да. Единорог для особо сложных поручений, все дела. Вы, типа, могли подумать самое худшее, но я как бы ничего сильно страшного не натворила. Засранец сразу понял, что во мне спят таланты воровки. Этим я типа и занималась. Заработала ему кучу битсов.

— «Синяя молния?» — изумилась Октавия. (так, в окончательную версию это не попадёт!)

— Ага. И заметь, никакой телепортации!

— Как он вышел на тебя? — продолжала я, поскольку моя подруга никогда бы не задала этого вопроса, и потому она строго посмотрела на меня. Винил поникла.

— А… ну да. Это, типа, реально больно… но наверняка как бы важно. Ну, в общем… мы впервые типа встретились на одной шикарной вечеринке. Он такой подошёл, прикинулся моим фанатом — типа хотел посмотреть, кто такие крутые миксы делает. Потом мы в целом на музыку перешли, ну и как-то скатились на… тебя, такие дела. Он мне и говорит, мол, вот ты типа такой умелый диджей, а пони тебя совсем не ценят, даже с лучшей подругой расстались. Хочешь им, типа, показать, где виндиго зимуют? Ну я и отвечаю — типа, как те клоуны, которых в статую превратили? А он такой — не, это для глупых маленьких пони. Я, типа, научу, как творить разное, чтобы не поймали. Ну я, типа, и согласилась… Не, я понимаю, как глупо звучит, но он, типа, умеет убеждать, это я кривовато рассказала. Ну и я стала как бы работать на него…

— Какой он? — спросила, наконец, Октавия.

— Страшный, — Винил вздрогнула. — Ну, то есть, ты типа видишь обычного пони, но чё-то в нём такое стрёмное, аж поджилки трясутся.

— Я почти то же самое ощущала рядом с Гоат Мос…

Винил неожиданно рассмеялась.

— Ха-ха, нет, тут ты промахнулась! На самом деле, она типа классная, я бы с ней позависала, просто легковерная очень, думала, что всё это типа игра.

— Мне так не показалось, бр-р-р…

— Оу, ну… тьфу ты! Просто надо знать, что она — чейнджлинг, подруга! Мы её, типа, специально для этого дела прихватили… — Винил неожиданно замолчала.

— Так что на счёт Мэйриарти? — сказала я, желая отвлечь Винил от неудобной темы.

— А, да. Ну, он единорог. Типа, вот на Найт Лайта похож, только потемнее и более тусклый, что ли. Глаза серые, прям как ты. Голос ещё мягкий такой… убеждать он умеет. На кьютимарке типа деревянный крестик с нитями, для марионеток. И, ну… чё ещё сказать? Я типа с ним не у него дома общалась, а в основном по вечерам, в разных местах. Но ещё чаще он записки посылал просто… О себе он как бы ничего не рассказывал. Такие дела.

— Он общался с тобой лично, и даже не маскировался? — изумилась я. Октавия незаметно погрозила мне копытом, и только по ответу Винил я поняла, почему.

— А… ну да. Я, типа… ну… мне же нужен был кто-то непохожий на меня, но понимающий… вот и… ну, типа.

Винил закусила губу и всхлипнула. Октавия обняла её крепче, но та неожиданно отстранилась.

— Слушай, ты, это… я ж тебя, типа… убить пыталась. Ну, не совсем, но… это. Да.

— Но в итоге спасла меня. Теперь всё позади.

— Ну… ага. Только, как бы… всё равно. Вот, слушай…

— Винил, не надо, я же вижу, тебе тяжело!

— Я… ну, типа, мне как бы легче должно стать… наверное. Вот. Ну, я типа не в курсах была, что ты за ним гоняешься… а потом он такой — хочешь отомстить? За мной сейчас твоя подружка охотится, которая тебя типа кинула. Ну и, типа, я такой план придумал — зашибись, прям как в самом классическом из детективов. Типа, не переживай, если чё — ста… статуя получится… можно будет обратно потом…

Винил не договорила и вдруг оглушительно разрыдалась. Мы с Октавией принялись её всячески успокаивать. Мисти заглянул на секунду в комнату, а минут через пять вернулся с горячим крепким кофе и тарелкой ароматного печенья. Внезапно Октавия вздрогнула, замерла и уставилась в одну точку, а затем перевела взгляд на меня.

— Рэрити… — медленно спросила она, — ты же обожаешь детективы, верно?

— Эм… да. А разве это новость?

— Ещё не забыла мой рассказ? О какой такой классике мог говорить Мэйриарти?

Я быстро прокрутила в памяти все сюжеты, которые смогла вспомнить навскидку.

— Мне подобные произведения неизвестны. А что?

— Пони, который не пони… — зашептала Октавия, — внушающий всем страх, стоящий за самыми мерзкими преступлениями… ублюдочный любитель никому не известных детективов. Ты за всё заплатишь, Мэйриарти, заплатишь… потому что я знаю, как выманить тебя из норы!

Октавия вскочила и унеслась куда-то, но быстро вернулась с пером, чернильницей и бумагой. Винил же несколько раз шмыгнула носом, принюхалась, взяла чашечку кофе и потянулась к печеньке. Тогда я сказала:

— Погодите-ка, а что насчёт серой земной пони? Ты знаешь что-нибудь о ней?

— Не знаю. Она типа самое доверенное лицо гада, но я с ней не пересекалась ни разу. Знаю только, что он последнее время ходил злой и вроде как бы потому, что был с ней типа в контрах. Ругался мол, а меня хвалил и называл исполнительной, — Винил снова всхлипнула. — Могу ещё сказать, что она была среди серых пони сегодня в толпе, и должна была типа постучать в дверь, когда ты войдёшь.

— Вот как?.. Ничего. Завтра я с ним поговорю, тогда всё и выясним, — уверенно сообщила Октавия. — Попытаемся выловить его тем же способом, что и он меня. Смотрите!

Она продемонстрировала нам клочок бумаги.

«Любителю детективов на букву М. Я знаю, откуда ты пришёл. Ты не одинок. Я без труда опознала твою ловушку и сбежала из неё — догадайся, почему! Хочешь пообщаться? Приходи завтра сразу после полуночи к Водопадной террасе».

— И что всё это значит? — спросила я. — Откуда же Мэйриарти явился?

— Пока не уверена. Надеюсь, завтра сам всё расскажет. Я лишь приготовила наживку на основе буквально парочки фактов и выбрала достаточно уединённое место встречи, где есть пространство для манёвра. Осталось подать объявление в редакцию.

— Октавия… — медленно произнесла Винил, — если так, если ты хочешь его выманить… мне придётся отправиться под стражу. Так будет натуральнее.

— Что?! Я никуда тебя не отпущу! Ещё чего удумала! Тебе нужно немного отдыха, а даже если нет — то уж точно домашнего уюта. Мисти прекрасно в этом разбирается — сама убедилась. Никаких арестов!

— Тогда ты его, типа, можешь упустить. Думаешь, я не хочу прищемить гаду хвост? Давай-ка, прекращай упираться! Если я могу помочь ещё, типа, сильнее — то помогу, ясно?!

Октавия заскрежетала зубами.

— Ладно, ладно! Я лично вымажу шлем Флэша Сентри солидолом, если тебе будет неуютно. Рэрити, пожалуйста, не могла бы ты привести к нам его и единорога, который умеет телепортироваться? А я пока в редакцию «Кантерлот Таймс».

— Хорошо.

— Вот и здорово. Винил, не скучай тут без нас.

Вскоре я уже привела Флэша Сентри с одним из подчинённых, и мы стали ждать Октавию. Он принялся выспрашивать о ходе расследования, но я, не имея разрешения подруги, ограничилась лишь общими фразами. Флэш явно не удовлетворился этим, но тут вернулась Октавия.

— Так, ну раз вы обе в сборе, — скорбным тоном объявил начальник стражи, — должен вас огорчить. Дважды. Во-первых, врачам не удалось спасти Тандерлейна…

Я ахнула, Винил покачала головой, Октавия просто до невозможности широко раскрыла глаза. Все мы знали этого замечательного пегаса ещё по Понивиллю.

— … а вашей подруге Рейнбоу стало хуже. Неудивительно, но не беспокойтесь, ничего опасного. Какой-то «синдром отложенного воспаления, ассоциированного с переломами». Просто врачи обещали выписать её чуть позднее. Сказали, что стресс иногда вызывает подобное.

— Надеюсь, это обе плохие новости? — спросила я.

— Не совсем. Вторая скорее так, курьёз, но… в общем снизу на столе, за которым сидели вы с Лайтнинг Даст, уборщица обнаружила пурпурную звезду.

— Это… хм… с Лайтнинг же всё хорошо? — забеспокоилась Октавия.

— Более чем.

— Значит, я подумаю над этим позже.

— Понимаю. Насколько мне известно, вы напали на след профессора Мэйриарти. Я хотел бы помочь.

— Я бы и рада, но… вы не представляете, что это за пони. Ощутив фальшь, он наверняка сорвётся с крючка. Потому я пойду одна либо с помощницей. Там будет видно. Ничего, если всё получится, совсем скоро и вы сможете познакомиться с этим злым гением.

Флэш Сентри явно был недоволен, но перечить Октавии не посмел, и после трогательного прощания увёл Винил с собой. Остаток дня и весь следующий мы с подругой провели будто на гвоздях, Октавия то зарывалась в книги, то принималась копаться в досье или разглядывать подробную карту Кантерлота, а вечером мы поспорили, пойду ли я вместе с ней на встречу с Мэйриарти или нет. Непостижимым образом я проиграла, но всё равно не послушала Октавию и попыталась тайно прокрасться за ней, однако была с позором разоблачена ещё до первого перекрёстка.

— Видишь? Если я тебя так легко обнаружила, то и Мэйриарти это не составит труда. А мы не имеем права его спугнуть! Пожалуйста, Рэрити, останься!

И, скрепя сердце, я вернулась домой, а дальнейшие события этой ночи вновь описывает Октавия.

Итак, по тихим улочкам ночного Кантерлота я шла на рандеву с опаснейшим пони в Эквестрии, злым гением и искусным манипулятором, чьим незримым копытом были совершены многие десятки преступлений по всей стране. Луна ярко освещала мой путь, отражаясь в узорчатых окнах и водах узеньких декоративных каналов. Потоки, спускавшиеся с самой вершины Кантерлотского утёса, многажды дробились в городе, чтобы затем впасть в озерцо у главных ворот и обрушиться вниз сверкающим водопадом. Часть этих струй падала не сразу к подножию, а вначале текла по скальному уступу под городскими стенами, давая жизнь множеству цветов и папоротников — этот уголок и нарекли Водопадной террасой. Несмотря на красоту, она не была самым популярным местом у горожан — тому виной постоянный грохот стремнины и мокрые скользкие камни, разбросанные тут и там.

Профессор Мэйриарти уже ждал меня у самого обрыва, серо-синий единорог с тёмной гривой, влажной от мириад капелек в воздухе и оттого лоснящейся в лунном свете. Он сидел ко мне спиной, и перед его копытами расстилалась Эквестрия. Я мельком взглянула на его кьютимарку и сказала:

— Забавно, наверное, сидеть тут и знать, что стоит потянуть за ниточку — и пони-будь, где-то там далеко внизу, совершит злодеяние, о котором ты его попросишь. Не так ли, Мэйриарти?

— Тебе удалось заинтересовать меня, но это не значит, что я намерен обсуждать праздно-философские темы. Кто ты на самом деле, и зачем предложила встретиться, называющая себя Октавией Мелоди?

Его уверенный и тяжёлый голос почти не внушал мне трепета и казался принадлежавшим кому-то уставшему от жизни. В ответ я сказала лишь правду, и, клянусь, ни до, ни после я не получала от этого такого наслаждения.

— Самая обычная земная пони из Эквестрии, которая умеет сопоставлять причины и следствия. Не больше и не меньше.

Он повернулся, и в его серых глазах я увидела изумление и растерянность, и обрадовалась, хотя и не конца понимала, что же могло вызвать такую реакцию.

— Но как же водопад?! — почти крикнул он.

— Просто место, где можно поговорить без свидетелей. А что, не иначе, в тех «классических детективах», о которых неизвестно ни мне, ни моим друзьям, он имеет какое-то сакральное значение?

— Так ты ничего не знаешь обо мне!

Я была зла на негодяя, а потому не собиралась вести беседу с ним так, будто передо мной обычный незнакомец.

— Ой, ну не стоит тут нюни распускать. Кое-что мне всё же известно. Прежде всего ты — не пони, поскольку я не верю, что мои сородичи способны творить злодейства так, как это делаешь ты. Ты выглядишь как пони, пахнешь как пони, но ты определённо не чейнджлинг, поскольку они ощущаются совершенно иначе. Мне страшно представить, что наполняет твою душу, ибо я тоже недавно перешла границу, которую не стоит переступать никогда. Большая часть преступлений, за которыми стоит твоя призрачная тень, совершены пони из Понивилля — или же теми, с которыми когда-либо общались Рэрити и пятеро её подруг. Ты, должно быть, долго следил за ними и городком, примериваясь, готовясь, словно карты в колоду собирая будущих злодеев. Но ты плохо разбираешься в нашем народе — даже имя, взятое тобой, тому пример, поскольку ты жеребец. И хотя я не убеждена в этом абсолютно, но могу всё же предположить: ты явился из портала в Замке Дружбы. Ты человек!

— Да… — потрясённо прошептал Мэйриарти, — совпадение, которое привело нас сюда, кажется, не случайно: тебе не хватает лишь трубки и клетчатого кепи…

— Дома забыла.

— Ошиблась ты только в одном. По ту сторону портала живут пони в человеческом обличье, не более. Я же — настоящий человек, но в образе пони. И попал сюда из незнакомого тебе мира.

— Что ж, если на твоей родине все подобны тебе — мне не жаль вас, но если хоть немногие похожи на нас — то нет во всей вселенной никого несчастней их! Итак, Мэйриарти… прежде, чем мы решим наши разногласия, так или иначе, я прошу тебя ответить всего на один мой вопрос.

— Я не раскрою тебе имени моей вернейшей помощницы, пускай меж нами и появился разлад в последнее время. Однако раз она позволила себе неповиновение, я дам тебе подсказку — она тоже «М».

— Даже это мне уже известно — не надо было ей оставлять записки, сделанные от копыта. Ты лишь подтвердил мои догадки. Но каким бы чудовищем ты ни был, я по-прежнему хочу знать твои мотивы. Что двигало тобой, когда ты толкал других на преступления?

— О, польщён твоим интересом! Только что ты заявила, будто пони кардинально отличаются от людей, но я совершенно не согласен. Уверяю: все до единого из моих сородичей в глубине души отъявленные мерзавцы, стоит лишь немного поскрести! Ты не представляешь, как много тому подтверждений я повидал за свою жизнь. И когда я попал сюда, то, признаюсь, поначалу был поражён тем, сколь разительно вы отличаетесь от нас. Однако я был твёрдо уверен: даже пони способны явить свою истинную натуру, стоит лишь подобрать нужный ключик. У меня был козырь: я уже знал многое об обитателях Понивилля и их знакомых, неважно, как — истина всё равно столь невероятна, что ты не поверишь. И разве твоя многолетняя работа, окончившаяся этой самой встречей, не являет собой свидетельства моей правоты?

— Некоторые пони творят злодейства, это так. Обычно ими движут недостойные порывы, на которые просто надо указать и исправить их. Однако самые страшные вещи совершают пони, перенёсшие потерю, малую или великую. Такова твоя подручная, и такова была знакомая мне пони, ответственная за дела, хуже которых не знала Эквестрия. Но много ли злодеев стали бы таковыми без твоего вмешательства? Ты сам признался, что подбирал к ним ключик! Быть может, все пони в глубине души хорошие, а ты путаешь причину со следствием? Взять хотя бы Винил Скрэтч — когда представилась малейшая возможность, она сорвалась с твоего крючка!

— Эта предательница — лишь одна из многих. Другие пони оказались не столь ветреными.

Я замерла, словно громом поражённая. Предательница! Страшная догадка пронзила всю мою сущность, но Мэйриарти не заметил этого.

— Я не думаю, что нам удастся найти общий язык. И как это ни печально, но наш конфликт придётся решить здесь и сейчас.

— Да, — согласилась я, — пожалуй, ничем иным эта встреча завершиться не могла.

Когда бледно-сиреневое сияние магии охватило рог Мэйриарти, я уже стояла за его спиной. В ночном поединке единорог не мог явить себя с наилучшей стороны: свет предупреждал меня заранее, и не важно, исходил он от самого оппонента или от брошенных им валунов. Кроме того, я была слишком ловка и быстра для его заклинаний. Как только Мэйриарти позволил себе немного замешкаться — или же просто устал от магии — я опутала его передние ноги кнутом и дёрнула на себя.

— Ты здесь чужой! Тебе не переиграть нас на нашем же поле! Сдавайся!

Мэйриарти зловеще улыбнулся, и крошечная молния разорвала кнут, лишив меня оружия. Затем мне пришлось уже самой спасаться от атакующего заклинания.

— Теперь ты с голыми копытами! Сдаваться не предлагаю.

Я увернулась от очередного заряда и воскликнула:

— Глупец и дилетант! Это страшнее всего! Я же земная пони!

Схватка понемногу принимала нежелательный оборот. Поначалу я была уверена, что мне удастся задержать Мэйриарти, теперь же не знала, что и думать. Но бездействие мне бы точно не помогло!

Перекатившись, я со всей возможной скоростью понеслась на Мэйриарти и ударила его в бок передними копытами. Он вскрикнул и упал. Я была совсем рядом и попыталась окатить его рог водой из ручья, но мой оппонент вовремя вскочил, и я едва не получила пинок в грудь.

— Вот так, значит?! — взбешённо вскричал Мэйриарти. Его рог засиял, я приготовилась увернуться, но вдруг вокруг злодея зажглось огненное кольцо.

— Попробуй, достань теперь!

Воздух здесь был до предела насыщен водяными парами, тут и там виднелись клочки слабого тумана, и Мэйриарти лишь добился того, что оказался в клубах пара по самую макушку. Вскоре его заклинание ослабело и развеялось, но за это время я успела затаиться в кустах, и стоило огню угаснуть, как я вновь накинулась на оппонента из засады, опрокидывая того прямо в ручей. Вода заливала голову Мэйриарти, он тщетно пытался подняться, я же взяла в рот остатки кнута, чтобы опутать ноги злодея, однако он, наконец, вскочил, оказавшись при этом в опасной близости от края террасы, и случилось неизбежное — предательский валун, до гладкости отполированный потоком, оказался слишком скользким. Я не услышала ни крика, осторожно подошла к краю обрыва — как оказалось, Мэйриарти не погиб! Передними копытами он ухватился за скальный выступ, но соскальзывал, вот-вот угрожая свалиться в пропасть. Вода заливала его с ног до головы, не оставляя ни шанса на применение магии.

Я не бросила бы в подобном положении даже злейшего врага. Коим Мэйриарти, разумеется, и являлся.

— Хватайся! — закричала я, протягивая ему остаток кнута. — Да не так, идиот! Зубами!

Однако то, что я приняла за глупейшую из попыток спастись, было лишь неумолимым соскальзыванием вниз.

— Ну же! Давай!

— Знаешь, а ты, пожалуй, победила. В обоих смыслах, — донеслись до меня сквозь грохот воды его последние слова, едва слышные.

— Прекрати болтать, дурень!

Одними губами Мэйриарти назвал имя, уже мне известное, и разжал хватку. Я долго вглядывалась вниз, но не увидела вспышки телепортации. С моим противником, величайшим преступником в истории, было покончено, но победа не принесла мне никакого облегчения. Ибо много ли в ней смысла, когда проигравший мёртв? Однако нельзя было найти худшего времени, чтобы предаваться эмоциям. Ближайшая подручная Мэйриарти всё ещё грозила Эквестрии. Ведь именно там, у водопада, я осознала, наконец: её план блестяще завершился.

7. Октавия Мелоди при смерти

Я сидела на диване и клевала носом. До рассвета, пожалуй, осталось не так уж и долго, а Октавии всё нет. Почему она не взяла меня с собой? Вот наверняка же пригодилась бы помощь единорога… А если профессор Мэйриарти привёл подмогу? Сколько ещё подручных он мог скрыть, подобно тузам в рукаве?..

В комнату вбежала запыхавшаяся Октавия. Она тяжело дышала, а её грива взмокла. Подруга плюхнулась рядом со мной на диван, залпом выпила стакан воды и откинулась на спинку.

— Как дела?! — взволнованно спросила я.

— Мэйриарти нас больше не побеспокоит, — вздохнула Октавия. — Он… сам выбрал свою судьбу. Хотя я и пыталась его отговорить. Теперь у нас другие проблемы. Его подручная. В каждом из недавних преступлений она оставляла свой знак. На днях я выпросила у принцессы несколько черномагических гримуаров. Я давно подозревала, что все эти пурпурные звёзды — часть некоего ритуала. Так оно и оказалось. Ты не представляешь, каких ужасов я начиталась! Но мне удалось сложить кусочки пазла воедино; я поняла, чего добивается преступница. Должно быть совершено шесть проступков, олицетворяющих антиподы Элементов Гармонии. Злоба, против Доброты — убийство Блюблада. Уныние, против Смеха — Свенгаллоп. Алчность, против Щедрости — Сури. Ложь, против Честности — Лайтнинг. Предательство, против Верности — Винил. Каждое из преступлений отторгало частичку сил одной из вас, передавая злодейке — и вы ощущали это на себе в виде странного недуга.

— Но разве Винил…

— Предательство, Рэрити, предательство! Предать можно не только друга. Винил и предала — Мэйриарти! Рейнбоу Дэш стало хуже не из-за смерти Тандерлейна.

Я поёжилась, полная самых нехороших предчувствий.

— Остался шестой элемент. Что там Флэш говорил о новой звезде?..

— Да. Шестой проступок состоит в том, чтобы заставить добродетельную пони пойти против своей природы, переступить через себя. И ты была тому свидетельницей. План нашей злодейки успешно завершён, и в её копытах теперь заключена сокрушительная мощь. Ей осталась лишь самая малость — содеять то, ради чего всё и затевалось!

— Что, Октавия?! Её личность для тебя — всё ещё секрет?

— Нет. Но я пока не стану раскрывать её инкогнито, поскольку это опасно для всех, и прежде всего для тебя и твоих знакомых. До того самого момента, как она не будет поймана, ты не узнаешь её имени, поскольку безумно дорога мне. Рэрити, я уже многое скрывала от тебя и не раз работала в одиночку против твоей воли, и если из-за этого нашей дружбе суждено прерваться сейчас — я пойму. Прости меня, если сможешь.

— Я… нет, мне обидно, даже очень, но… если ты так говоришь, то я тебе доверяю! Я помню немного случаев, когда бы ты ошибалась в других пони. Я… пускай так и будет.

— Спасибо. Что до первого вопроса — это секрет куда меньший, а кроме того, я ещё до конца не уверена в ответе. Злодейка скопила достаточно сил, чтобы даже бессмертие аликорнов не стало ей помехой. Она собирается покончить с принцессой Кейденс.

— С ней?! Но… Кейденс же такая замечательная! Кому она могла помешать?!

— Важна не она, но сущность, которую она воплощает. Не стоит мерить великих злодеев меркой обычных пони. Завтра Кейденс должна была прибыть в Кантерлот. Я уже успела наведаться во дворец и доложить обо всём нашем расследовании принцессе Твайлайт. Она пообещала отсрочить визит. Теперь моя задача — поймать преступницу, пока не случилось непоправимое. И остаток ночи я собираюсь думать, как.

— Если я не знаю, кто она, то и помочь, наверное, не смогу?

— Да, навряд ли. Но ты уже очень сильно помогла мне, и наверняка безумно утомилась за эти дни от вечных волнений. Отдохни, поспи. Осталось немного.

— Хорошо. Но ты устала ещё сильнее — может, и тебе стоит отдохнуть?

— Я хотела бы, но сейчас не время. Ничего. Скоро всё решится. Совсем скоро.

Я обняла Октавию и отправилась спать. Наутро меня ожидал кошмар.

— Рэрити! Рэрити!!!

Мисти явно был встревожен до крайности, раз так кричал и барабанил в дверь спальни. Я вскочила с кровати и поспешно открыла.

— Что стряслось? Октавия?

— Да… я просыпаюсь, вас двоих нет… вижу — дверь распахнута, а там… она…

Мисти всхлипнул. Я опрометью бросилась в комнату Октавии и обнаружила её полулежавшей на диване, в окружении десятков фантиков и обёрток от маффинов. Моя подруга едва дышала и казалась какой-то съёжившейся, её шёрстка побледнела, а грива разметалась в разные стороны.

— Мисти, бегом за медиками! — воскликнула я, очищая Октавию от крошек. Сколько же времени мы потеряли?! Сейчас, не иначе, за полдень, раз Мисти уже проснулся! Я магией подняла тело подруги (нет, нет, нельзя так говорить, она же ещё жива!..), и под её головой увидела какой-то конверт, который прихватила вместе с нею самой вниз, где опустила на кресло. Слёзы неудержимо просились наружу, но я запрещала себе плакать — в истерике от меня не будет никакого толку, а Октавии нужна помощь, а не причитания. Но что же она за идиотка! Неужели не могла попросить помощи?! У меня-не у меня, а хотя бы и у Твайлайт, вот уж у кого мозгов в голове на шестерых хватит! Нет, всё сама — иначе, видите ли, опасно! Зачем? Зачем, Октавия? Что я теперь скажу Винил? Вы же только недавно помирились! А она теперь мне голову оторвёт, и правильно сделает. Зачем?..

Мои мысленные вопли были прерваны бригадой врачей, которых Мисти привёл удивительно быстро.

— Мисс Рэрити, благодарим, что присмотрели за пациенткой, дальше мы сами.

— Какие у неё шансы? — лишённым эмоций голосом спросила я. Врач замялся. — Какие. У неё. Шансы?

— Вам известно, сколько она съела? Хотя бы примерно?

Я молча проводила врача в комнату Октавии, и его взгляд сообщил мне больше, чем любые слова. Я даже не стала переспрашивать, и, проводив бригаду, дала наконец-то волю слезам. Не знаю, как долго это продлилось. Вновь нашла себя я лишь в ванной, когда, остервенело умываясь, обнаружила, что вода почти не уходит в слив, и прочистила тот парочкой заклятий. Окончательно приведя себя в порядок, я поговорила немного с Мисти, а затем отправилась на повинную к Винил. Когда я окончила рассказ, её взгляд причинил мне ещё больше боли, чем предыдущий от врача.

— А я ведь даже толком не успела посмотреть, как она живёт… — пробормотала Винил, шмыгнув носом.

Мы вернулись домой, где она сразу заметила письмо, лежавшее на кресле. Я о нём уже успела позабыть.

— Вскрыть ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО в случае моей смерти, — огласила Винил.

— Тогда не трогай! — закричала я.

— Рэрити, я… я, типа, много знаю о её болезни. Я, как бы, читала. И я видела, что творится наверху. И…

— Не трогай! Она… может быть… ну это же Октавия! Октавия! Вдруг это всё ещё часть плана?

— Рэрити…

— Должна быть!

— Рэрити!

— Обязательно!..

— Рэрити!!!

Я всхлипнула.

— … открывай.

Винил вскрыла конверт, достала содержимое и уставилась на него в немом изумлении.

— Серьёзно?! — наконец, воскликнула она.

Я сквозь слёзы взглянула на… второй конверт.

«Какая именно буква в слове «СМЕРТЬ» тебе непонятна, Винил Скрэтч?!»

Винил вздохнула, положила конверт на столик и поднялась.

— Пойду тогда типа приберу у неё. Надо же хоть чем-то заняться.

Однако в меня этот последний сюрприз Октавии вселил малую толику надежды. Ну не может же это быть совпадением? Нет, она знала, что я обнаружу её в таком состоянии, что захочу встретиться с Винил, и что именно она попытается вскрыть конверт. Это просто обязано значить хоть что-нибудь!

Но если я ошибаюсь, мы не выполним последнюю волю Октавии, и опасная преступница точно останется на свободе. А так… я была уверена, что так мы хотя бы узнаем её имя.

Я потянулась к конверту и покрутила его в воздухе, разглядывая на просвет. Спустилась Винил, тащившая с собой мусорный пакет.

— Вот и я так думаю, — прокомментировала она.

Обёртка от маффина выпала из мешка. И тогда на меня снизошло прозрение.

— Ох, ну конечно! Ах ты маленькая серая негодница! — почти что взвизгнула я.

— Эм, Рэрити?

Я бросилась к обёртке, подняла её и сунула Винил прямо под нос.

— Ты знаешь, что это?!

— Типа обычный мусор.

— Обычный? Обычный?! Нет, Винил, дорогая, такого мусора Октавия после себя не оставляет. Да с её болезнью она вылизывает всё до последней крошки! А тут пол-маффина свисает! О, как говорила сама Октавия — выдают мелочи. Вот они и выдали!

— Ну, может, она как бы спешила? — предположила Винил, однако тоже с долей надежды в голосе.

— А если я скажу, что у нас с утра сегодня невесть с чего был забит слив? Куда, по-твоему, Октавия могла деть маффины с конфетами, если не себе в желудок? Нет, Винил, эта наглая гадкая пони симулирует, и как только наша история закончится — я её побью!

— А я помогу! Хм, Рэрити, а как она смогла типа симулировать такое?..

— Ставлю все свои запасы тканей против куска гнилой рогожи, что Октавия этой ночью что-нибудь химичила, и в лаборатории мы найдём следы! А лучше спросим Мисти.

Бэтпони подтвердил наши предположения, особенно когда я догадалась уточнить, играла ли Октавия этой ночью на виолончели (нет). Она определённо знала, как будет действовать, ещё до возвращения с ночного рандеву! Мы обнадёжили Мисти относительно Октавии, а после задумались: что дальше? Хорошо, пускай это всё часть плана, за который кое-кто потом получит по ушам. Не стоит ли тогда нам пустить дело на самотёк? Однако в итоге Винил предложила исподтишка навестить Октавию в больнице: вдруг врачи тоже раскрыли подлый обман? Мы обе поспешили туда, предварительно договорившись, что не стоит выдавать себя эмоциями. А не то доктора или, хуже, злодейка, о чём-нибудь догадаются.

Врач, занимавшийся лечением Октавии, казался неподдельно удручённым, и на все наши вопросы лишь качал головой, пытался отделаться обтекаемыми формулировками и тому подобным. Мы старательно изображали скорбь, хотя и доля настоящего волнения тоже была — вдруг Октавия где-нибудь напутала с зельями? И когда врач отлучился, а я вспомнила, что неплохо бы зайти проведать Рейнбоу Дэш, Винил предложила довольно-таки дерзкий, наглый и бесчестный план.

— Привет, Рейнбоу. Как ты?

— Да нормально уже всё. Просто решили подержать меня тут ещё немного, эскулапы… А вот Тандерлейну не повезло.

— Я сожалею.

Помня, что и у стен иногда бывают уши, я приблизилась к Рейнбоу и дальше говорила с ней уже шёпотом.

— Октавия вот-вот поймает пони, что виновна в его смерти.

— Так это ж Лайтнинг! — воскликнула Рейнбоу, и я приложила копыто к губам. Она стала говорить тише. — Ух, не знаю, что бы я ей сделала, встреться мы на узкой дорожке. Побрить налысо, ощипать и вывалять в дёгте с собственными перьями — самое малое, что она заслужила!

— Но за её и Сури спинами стояла пони, которая всё ещё на свободе, и без которой этих преступлений не случилось бы. Я… теперь, вспоминая, я думаю, что Лайтнинг бахвалилась и выёживалась перед нами, но на самом деле ей было страшно из-за того, что Тандерлейн может умереть. А каково ей сейчас, я боюсь даже представить. Так или иначе, дело близится к завершению, и ты, Рейнбоу, можешь нам немного помочь.

— Только попроси!

Я стала шептать едва ли не одними губами.

— Прямо сейчас Октавия лежит чуть ли не в соседней палате. Якобы при смерти, но… скорее всего, нет. И единственная причина, которая приходит мне на ум — ловля на живца. Не знаю, почему она так уверена, но это же Октавия! Однако я боюсь, что она учла не всё, что не справится одна. И если пони, способная устроить сверхзвуковой радужный удар, немного побуянит — мы незаметно спрячемся в палате Октавии и подстрахуем её в опасный момент.

— Замётано! Сейчас я устрою тут такое!..

— Только без порчи ценного оборудования. Им ещё пони лечить.

— Окей. Ну, когда мне начинать?

Я задумалась, а потом подняла телекинезом полотенце.

— Когда оно упадёт.

— Замётано!

Винил же удалось… позаимствовать три медицинских костюма и раздобыть нам воды и пару батончиков. Затем мы поймали медсестру и упросили её пустить нас к Октавии. Ну а потом я отменила телекинез, и началось! Раздался невообразимый грохот (Рейнбоу наверняка создала миниатюрную грозовую тучу), порыв ветра настежь распахнул приоткрытую дверь. Медсестра куда-то убежала, и мы лихорадочно стали искать место, где можно спрятаться. Однако вся палата была как на копыте, и только за второй реанимационной койкой нашлось немного места. Значит, время для плана «Б». Мы надели халаты и шапочки, а третий костюм я пустила на запчасти, чтобы максимально прикрыть наши гривы и хвосты. Теперь, если врач навестит Октавию, он увидит двоих медиков, настраивающих сложное оборудование. Сама она, если и заметила наши приготовления, то виду не подала.

Наша маскировка прошла испытание наблюдательностью настоящих врачей. Смеркалось. Я рискнула вновь подойти и посмотреть на Октавию. Какая же она безмятежная, беззащитная! Не верилось, что всё это первоклассная маскировка.

Её губы шевельнулись.

«Уходите. Вы не представляете, насколько она опасна», — прочла я и прошептала в ответ:

— Мы тебя не бросим. Прости. Для того и нужны друзья.

Октавия едва заметно дёрнулась, в уголке её глаза набухла слеза.

«Прошу, Рэрити».

— Темнеет. Мы спрячемся и поможем, если придёт время, — пообещала я.

Лучше бы мы тогда ушли. Но мы не ушли, а затаились за второй койкой. Свет в окнах на улице понемногу гас, медсестра погасила его и в палате, оставив лишь едва заметное дежурное освещение. Вскоре она вернулась… или нет? Пони, возникшая в дверном проёме, чем-то отличалась. Подобно нам, она надела халат для конспирации, однако лицо её оказалось скрыто маской с прорезями для глаз и рта.

Огонёк автоматической капельницы на койке Октавии ярко мигнул.

— Всё же не выдержала… — злодейка усмехнулась. — Так хотела поймать меня, верно? И вот, довела себя до ручки в попытке найти верное решение. Знаешь, мне даже немного жаль. Ты была очень достойной противницей.

Глаза Октавии широко распахнулись, зрачки её были невероятно расширены.

— Была и осталась. Я знала, что перед соблазном позлорадствовать над пони в моём положении ты устоять не сможешь.

Она резко вскочила с кровати, и мускулы на её ногах были напряжены до предела.

— Ты загнала себя в ловушку, откуда нет выхода, Марбл Пай!

Мы с Винил не смогли удержать возгласа удивления, и злодейка услышала нас, проворно отпрыгнула назад и встала прямо напротив.

— Ни с места!

— Делайте как она говорит! — враз охрипшим голосом потребовала Октавия.

— О да. Ты-то знаешь, на что способны эти прекрасные копытца. А ну, стоять! Так не пойдёт. Вот, уже лучше. Так, вы обе, поднимитесь и встаньте вон там. Не отворачиваться. Быстро! А ты отойди в угол, да подальше, ищейка. Сейчас же!

На дрожащих ногах я встала и переместилась в середину комнаты, пятясь задом. Следом за мной прошла и Винил. Она двигалась так, будто что-то замышляла.

— Остановись, Винил! Прошу! Ради нашей дружбы! — воскликнула Октавия.

— О да, глупая. Лучше стой спокойно — тогда, возможно, останешься в живых.

— Брось их. Тебе нужна лишь я, — послышался новый голос со стороны двери. Марбл Пай недоверчиво улыбнулась так, словно исполнилась её самая сокровенная мечта. Маленькая пурпурная звёздочка на груди злодейки, на которую я раньше не обращала внимания, ослепительно засияла. Октавия обомлела, и выражение ужаса на её лице стало ещё более ярким.

— Нет. Нет. Только не вы. Только не вы!!! Зачем?..

«Отступите друг от друга хотя бы на полшага», — раздался голос в моей голове, и мы повиновались.

— Ты хладнокровно убила моего двоюродного брата спящим, Марбл Пай. Хватит ли у тебя духу покончить с пони, глядя ей прямо в глаза?

Я была бы рада написать, что увидела на лице злодейки малейшую тень сомнения, но увы.

— О да. Тысячу раз да. За меня и не только — УМРИ!

Нестерпимо яркий и раскалённый луч белого света ударил из амулета Марбл, пронёсся мимо нас с Винил (я ощутила тепло своей щекой), а затем взорвался ослепительной вспышкой. Я ещё успела увидеть всю скорбь мира на лице Октавии прежде, чем водоворот магии захлестнул меня, заставив всю шерсть встать дыбом, а сердце забиться чаще. И первым, что я заметила, когда шторм окончился, стало изумление на лице Марбл Пай, а следом и тонкие нити голубой магии, охватившие её копыта. Сзади послышался всхлип. Принцесса Кейденс — а именно она, конечно, оказалась неожиданной ночной гостьей — тихо плакала; её рог сиял.

— Но… как… почему… — лепетала Октавия.

— Дружба — это магия, мои маленькие пони, и нет в Эквестрии силы превыше, — торжественно и печально произнесла Кейденс. — Сомбра был моим предшественником, и я разбираюсь в тёмных ритуалах лучше любой из вас, и даже лучше Твайлайт, которую мне пришлось подло обмануть, чтобы прийти сюда. Я знала, что несчастной Марбл ничего не удастся. Пока собранная ею сила не вырвалась на свободу, дабы исполнить своё жуткое предназначение, ритуал не считался завершённым. Но ведь финальная часть её плана — преступление против Верности — одновременно оказалась и прелюдией к возрождению дружбы двух чудесных пони. Которое искупило твой собственный проступок, Октавия Мелоди, совершённый в отчаянном желании поймать Мэйриарти. И тем самым злая магия, заключённая в амулете Марбл, оказалась необратимо отравлена и не смогла навредить мне.

— Но вы всё равно невероятно рисковали! — выпалила Октавия. — Пожалуйста, не делайте так больше!

Затем, к моему изумлению, она обняла Кейденс и быстро обмякла в ответных объятьях. Принцесса положила Октавию обратно на койку и погладила по гриве.

— Что с тобой? — испугалась я.

— Я ввела себе стимуляторы, которые даже при самом плохом развитии событий позволили бы продержаться мне до прихода стражи. Жаль, я не учла находчивости своих друзей!

В последние слова Октавия вложила столько ехидства, что мы с Винил мигом покраснели.

— Не стоит так уж сильно ругать их. Они беспокоились о тебе, а излишняя самостоятельность не первый раз выходит тебе боком, — пожурила её принцесса. — Что до меня… ты ошибаешься! Я ничем не рисковала, а мой визит имел под собой крайне веские основания. Я до последнего надеялась, что Марбл Пай ещё не до конца отчаялась, что она по своей воле не сможет завершить начатое! Увы, я ошибалась.

— Потому что Пай так просто от своего не отступают! — наконец, подала голос злодейка.

— Но какие чувства двигали пони, способной… типа, на такое?! — недоумевала Винил.

— Потеря. Как я уже не раз говорила, за самыми страшными преступлениями стоит потеря. Марбл Пай не смогла быть рядом с пони, что она любила — с Биг Маком. Это нанесло ей страшный удар, от которого она не смогла оправиться — даже долгое обучение за границей в отрыве от Эквестрии не помогло. История Марбл связана с Понивиллем, потому неудивительно, что её отыскал профессор Мэйриарти. Как искусный манипулятор, он смог невероятно подогреть её чувство обиды на весь мир, и в конечном итоге оно нашло выход в ритуале. Марбл, я уверена, сама предлагала Мэйриарти планы своих последних преступлений, либо же вносила в них коррективы… — Октавия запнулась и потянулась к тумбочке за стаканом с водой. — Эта самостоятельность и оказалась камнем преткновения. Перед гибелью злодей выдал мне имя Марбл, но оно не стало для меня сюрпризом. Серая шёрстка, удар, нанесённый копытом пони, привычной к работе с камнями, перекрашивание ледяных карбункулов — перечислять можно долго. Кроме того, Рэрити вскользь упоминала, что Пинки-чувство оказалось бессильно в отношении нашего расследования — это тоже меня насторожило. И теперь, Марбл Пай, я прошу тебя правдиво ответить на один мой вопрос. Почему Биг Макинтош и Шугар Белль до сих пор живы и счастливы, ведь ты бы легко могла их убить? Почему твой гнев пал исключительно на принцессу Кейденс?

— Потому что я достаточно умна, чтобы бороться с причиной, а не со следствием! — выпалила Марбл. — Вы и представить себе не можете последствия ритуала, случись ему завершиться успехом. Через Кейденс я могла бы уничтожить саму любовь — сохранив при этом Дружбу, Элементы Гармонии и всё такое. Ради столь великой цели я пошла на всё. Вы, разумеется, не согласитесь со мной, но задумайтесь: сколько пони ощущают себя несчастными, пока вы их не замечаете на фоне радостных влюблённых парочек?! Я бы непременно сделала мир лучше, но вы помешали мне, и я искренне ненавижу вас за это!

Октавия едва заметно улыбнулась и перевела взгляд на принцессу Кейденс. Та тяжело вздохнула.

— Я… не могу назвать тебя ужасной пони, Марбл Пай. Твои намерения до крайности извращены… но не злы. Одна я, пожалуй… пока не знаю, как же нам исправить тебя… — принцесса склонила голову. — Так… несправедливо. Как бы Твайлайт, я и другие ни старались — всё равно отыщутся пони, которым суждено страдать. Что ж, Октавия, Винил, Рэрити — до встречи. Я безмерно благодарна вам за успешное завершение этого дела, а сейчас вам всем точно надо хорошенько отдохнуть.

Октавия слишком изнурила себя, и ей пришлось остаться на пару дней в больнице. Несколько позже я обратила внимание, что из-за волнений за нас и за принцессу в её гриве появились первые седые пряди. За это время мы обустроили комнату для Винил, поскольку теперь, ясное дело, она будет жить с нами. Кроме того, мы с Сэсси вовсю трудились над возрождением бутика. Пинки Пай очень тяжело переживала происшествие с сестрой, и даже наши многочисленные визиты к ней помогали мало. Принцессам в свою очередь не удалось подобрать ключик к сердцу Марбл, и они совсем уже было отчаялись, когда в дело вмешалась Мод Пай. Никто из нас так и не понял, как ей удалось заставить сестру вновь встать на правильный путь.

---

Однажды вечером Октавия спохватилась, что забыла вернуть Твайлайт эти жуткие черномагические книги. Возвратившись из дворца, она зашла ко мне, взволнованная, явно желая сообщить нечто важное.

— Рэрити! Я всё никак не могу отделаться от мысли, на сколь ужасные вещи способны пойти пони, перенёсшие тяжёлую потерю… Ты очень дорога мне, Рэрити!

Я вздохнула, не в состоянии понять, что же ввело мою подругу в такое смятение.

— Все мы смертны.

— Почти все, — поправила она. — И… ты дорога не только мне. Береги себя. Ради Эквестрии.