Сколько друзей ты нашёл сегодня?
В глазах смотрящего
Анон оглянулся через плечо, подтверждая свою догадку — Луна и Селестия последовали за ним. Постепенно улыбка на лице человека сменилась обычным бесстрастным выражением. Что ж, надо признать — он не задумывался, куда, собственно, поведёт принцесс, ему требовалось сбежать из этой комнаты, сменить обстановку. Если бы этот разговор продолжился, с ним могло случиться всё что угодно: хоть истерика, хоть нервный припадок. Слишком много эмоций за один раз, надо сделать паузу и переварить. А пока что — вперёд. Куда угодно.
И теперь с каждым шагом он ощущал, что вес испытанных чувств постепенно сваливается с его плеч. Селестия полна решимости наказать Твайлайт — сама мысль об этом делает его счастливее. Но эта месть, тем не менее, обоюдоострое лезвие — ему наверняка придётся присутствовать, возможно, даже свидетельствовать в свою пользу и против Твайлайт. И кто знает, как понивилльские пони воспримут такое?
Впрочем, это ведь совершенно неважно. Они и без того не любят его.
Анон не любил сложностей. Сложности — это почти гарантированно проблемы. Теперь же… он потёр затылок, осознавая, что не знает, как теперь быть. Всё стало по-другому. Всё изменилось — и снаружи, и даже внутри. Одна лишь мысль о том, что он доверяет этим двум лошадкам вызывала у него рефлекторную дрожь. Да, они, наверное, единственные, кому в этом мире стоит доверять — но всё равно сама идея доверия выглядит странной и непривычной.
Селестия сочувственно посмотрела на идущего впереди человека — по нему совершенно очевидно, что он ещё обдумывает. Ей и самой тяжело осознавать, что столько событий оказались скрыты от её взгляда. Но она привычна к решению сложных, эмоционально неприятных вопросов, а вот для человека происходящее сейчас стало настоящим испытанием. И потому солнечная принцесса придумала план: она уговорит Анона остаться с ней подольше, чтобы тот смог расслабиться, отдохнуть и вернуть себе душевную стабильность. А потом, когда настанет время возвращаться в Понивилль, она отправится вместе с ним. Предстоит решить немало проблем, и она больше не позволит событиям, в которых участвуют понивилльские пони и Анон, происходить вне её поля зрения.
Луна шла, не отрывая взгляда от спины человека, скрыв свои чувства под «маской принцессы». Как по-жеребячески глупо она себя вела! Всё происходило практически у неё на глазах, а она ничего не заметила и не осознала! И только теперь поняла, насколько подвела своего друга… Но довольно! Время, когда она отстранённо наблюдала, закончилось. Теперь, поклялась сама себе ночная принцесса, она будет посвящать защите человека столько времени, сколько у неё останется от самых неотложных государственных дел. Он её друг, а друзей надлежит защищать!
Анон аж подпрыгнул от неожиданности, когда что-то прижалось к нему сзади. Торопливо оглянувшись через левое плечо, он обнаружил Луну совсем рядом с собой. Её бесстрастное лицо выдавало всё же некую жёсткую целеустремлённость, взгляд словно ощупывал всё впереди в поисках возможной опасности. Но, что удивительно, человек не ощутил неудобства от столь неожиданного вторжения в его личное пространство. Нет, прикосновение аликорны, готовой мгновенно вступить в бой, если потребуется, вызвало у него ощущение спокойствия и безопасности.
И тут же — прикосновение с другой стороны. И без удивления обнаружил справа от себя Селестию, улыбающуюся мягкой улыбкой, на которую он просто не мог не ответить. В его груди разлилось незнакомое тепло, ощущение, которого у него не было бог знает сколько времени. Возможно, ему не стоит даже задумываться над тем, почему ощущает себя находящимся в абсолютной безопасности, чтобы не испортить сухой логикой столь непривычно приятный момент — так что, ни о чём не задумываясь, человек просто продолжил идти вперёд.
Впрочем, уже через несколько секунд Анон заметил впереди ещё одного знакомого пони, при виде которого его настроение стало ещё лучше. По дворцовому коридору навстречу им шёл Блюблад. Анон поднял руку и помахал жеребцу.
— Привет, Блю!
Блюблад поднял взгляд и увидел человека, а рядом с ним и двух своих тётушек. Их лица выражали разные чувства, но создавалось ощущение, что его друг сейчас выглядит куда лучше, чем час назад.
— Здравствуй! — ответил жеребец. — Вы куда-то собрались?
— Ага! Хочешь с нами?
Блюблад тут же ощутил, что идея присоединиться к этой компании ему нравится. Может быть, они пойдут в город вместе? Он очень редко видел тётушек, выходящих в Кантерлот просто так, не для участия в параде или каком-нибудь празднике.
— Да! — радостно воскликнул принц, пристраиваясь с другого бока Селестии, которая на ходу опустила голову и коротко потёрлась носом об него.
— А куда ты планируешь отвести нас? — спросила Луна.
— Не знаю ещё, — пожал плечами Анон, — давай просто погуляем, а потом зайдём в первый попавшийся ресторан или ещё куда-нибудь.
Селестия ощутила приступ тревоги. В её мозгу ожили воспоминания о том, как она отравилась однажды в одном из городских ресторанов, она хотела предупредить человека, что такое предприятие может очень плохо закончиться… но сумела сдержаться. Не стоит столь явно опасаться обычных вещей.
Луна же ощутила, как её официальная маска сдаёт свои позиции под давлением совершенно незнакомых чувств. Анон желает пойти с ней в ресторан, в обычный городской ресторан — нипони, ни единое существо не водило её вот так в Кантерлот.
Она ведь, на самом деле, имела очень отдалённые впечатления о том, как выглядит город вблизи, а не с балкона дворца. Её сестра, к огромному удивлению Луны, крайне редко покидала стены дворца — а ведь до изгнания они частенько гуляли вдвоём среди подданных. Теперь же, после возвращения, синяя аликорна не раз предлагала сестре отправиться на прогулку — но из этого никогда ничего не выходило. А когда, отчаявшись, ночная принцесса отправилась в город сама, как множество раз поступала в своё время, то пони, лишь завидев её, в ужасе разбегались с её дороги.
В результате и Луна проводила своё время в пределах дворца.
А потом пришёл Анон. Пришёл — и просто пожелал отправиться на прогулку с ней, с сестрой и Блюбладом. Аликорна ощущала, что её охватывает непривычное возбуждение. Гулять по городу с другом и с сестрой? Это же так здорово! Ещё Блюблад, правда… она периодически разговаривала с ним, но не настолько часто, как постоянно заботящаяся о нём Селестия.
С другой стороны, чем больше друзей, тем веселее, ведь правда же?!
И вот они вышли на улицу столицы. Взгляды прохожих не удивляли Анона — ну подумаешь, принцесса Селестия, принцесса Луна, принц Блюблад и ещё какой-то Анон вышли на улицу погулять. Для столичных снобов зрелище поразительное, но ему-то до их удивления какое дело? Ему и так есть на что посмотреть, вокруг столько интересных зданий и магазинов!
— А знаете, — произнёс человек, чтобы нарушить напряжённое молчание, — мне здесь нравится!
— Да, — кивнула Селестия, — этот город был специально возведён как столица, когда… — она сбилась и виновато оглянулась на сестру, — …когда я осталась без Луны.
Человек понял, что речь шла про то, как дневная принцесса изгнала свою младшую сестру на луну. Да, он не сомневался, что для Селестии было очень тяжело продолжать жить в том же самом замке. Чёрт, да ему в комнате, где он с кем-то поругался, не хочется оставаться. Да и, говорят, тот замок серьёзно пострадал из-за их драки.
— ДА ЭТО УГОЛОК РАЯ! — Кантерлотским Гласом заявил Блюблад.
Анон лишь хлопал глазами, поражаясь, насколько по-другому хорошо знакомый, казалось бы, Блюблад выглядел на публике. Не знал бы он заранее, вполне мог предположить, что это совершенно другой пони. И куда делась его неуверенная, медленная походка? Сейчас жеребец вышагивал изящно, словно настоящий принц, с гордо задранной головой.
— Сколь долго не были Мы среди Наших подданных, — чуть дрожащим голосом произнесла Луна.
Человек явственно ощутил, что она нервничает. И не просто нервничает, а едва контролирует себя. Опыт привыкания к современному языку был забыт, принцесса снова перешла на привычный староэквестрийский, но он не стал её одёргивать. Не на улице, где его слова мог бы услышать кто-нибудь посторонний. Но как-то её надо отвлечь. Он открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, и тут его взгляд зацепился за знакомую вывеску.
— Ух, это то, о чём я подумал? — тихо произнёс он себе под нос.
— На что это ты смотришь? — спросила Селестия, заметив, как внезапно переменилось его лицо, вместо беспристрастной маски внезапно украсившееся ухмылкой.
Да, это, пожалуй, лучшее место из всех возможных. Удачнее просто не придумаешь!
И Анон направился к дверям магазинчика, ведя за собой остальных.
— Здесь? — Селестия ощутила, как её брови, обретя собственную волю, полезли на лоб. — Ты уверен? На дворцовой кухне работают очень хорошие повара, мы могли бы заказать еду там!
Анон лишь покачал головой, рассматривая совершенно классический магазинчик, над витриной которого красовалась вывеска «Пончики у Джо». Сегодняшний день и без того можно считать невероятным, одной странностью больше — ничего уже не изменится. И он шагнул вперёд.
Над открывшейся дверью звякнул старомодный колокольчик, воздух наполнился сладкими ароматами.
— Уже иду! — раздался голос откуда-то из глубины магазинчика.
Оглядев пустой торговый зал, Анон пожал плечами и махнул Луне рукой, указывая на небольшой столик, та, кивнув, села. Напротив неё тут же устроился Блюблад. Человек опустился на стул рядом с ночной принцессой, а Селестия приземлилась рядом с Блюбладом.
Если бы кто-нибудь зашёл в этот момент в магазин, он был бы, несомненно, очень удивлён!
Пончик Джо улыбнулся, услыхав стук копыт в торговом зале. Ему нравилось, когда в магазин приходили покупатели. И ничего, что этими покупателями были исключительно туристы да патрульные гвардейцы. Для снобов, которыми поголовно являлись коренные жители столицы, его пончики были чересчур простонародными. Джо не обижался. Он был занят любимым делом, и дело это ещё и приносило вполне нормальные деньги.
Быстро обтерев лицо от трудового пота, он отошёл от жаркой печи и, прихватив планшетку и карандаш, вышел за прилавок. Открывшееся ему зрелище вынудило пекаря замереть с открытым ртом (планшетка с карандашом, которые он держал в зубах, вывалились — но Джо не обратил на это внимания) и сесть прямо на пол там, где стоял. Торопливо протерев глаза, он снова посмотрел на сидящих за столиком посетителей — не мерещится ли ему? Принцессы — даже не одна, а сразу обе, принц Блюблад и ещё одно существо… непонятно кто, но раз он пришёл в такой компании, то наверняка тоже важная персона!
Приложив героическое усилие, пони поднялся на копыта и, изо всех сил стараясь не шататься, направился к столику. Он взрослый, серьёзный пони! Ему надо принять заказ! А не таращиться и хлопать глазами!
— Здравствуйте, я Пончик Джо, — представился он, — что бы вы хотели заказать?
Почесав подбородок, Анон окинул взглядом прилавок.
— Мне, пожалуйста, глазированный!
— Мне с вареньем! — вступила Луна.
— С посыпкой! — сделал свой заказ Блюблад.
Селестия посмотрела на своих спутников, всё ещё недоумевая, как их сюда занесло. Впрочем, раз уж всё же занесло, то уйти, не попробовав местных лакомств, было бы просто невежливо. Внимательно присмотревшись к надписям на прилавке, она заметила нечто, тут же приковавшее к себе взгляд.
— Я бы хотела попробовать тот, что называется «Тысяча тортов»!
Пекарь торопливо записывал.
— Это всё?
— И по стакану молока для каждого, — добавил человек.
— Разумеется! — и Джо торопливо устремился на кухню. Ему надо будет проверить всё дважды, чтобы не разочаровать столь важных посетителей!
Уголком глаза Селестия заметила нескольких пони снаружи, поражённо глазеющих сквозь прозрачную витрину. Разумеется, скоро сюда доберутся и журналисты. Заметив её взгляд, Луна тут же магией задвинула шторы — разумеется, весть об их появлении в магазинчике это уже не остановит, но зато возникла хотя бы иллюзия отсутствия чужих взглядов.
Анон, разглядывающий магазин, выглядел на её взгляд куда более спокойным и расслабленным, чем всё последнее время.
— Скажи, а почему ты пришёл именно сюда?
Человек пожал плечами.
— Знаешь, это место слегка напоминает мне такие же магазинчики на Земле. Как ни странно, я достаточно часто встречаю в Эквестрии что-то очень похожее на то, что было у меня на родине. И мне это нравится, вот как сейчас.
Анон много раз рассказывал ей, насколько похожи — и одновременно отличаются — его и её миры. Погода, которая меняется сама по себе — это так похоже на то, что происходит в Вечнодиком лесу. Поэтому для неё Вечнодикий — место хаоса, а для человека — совершенно нормальный лес.
— Понятно, — тихо ответила Селестия.
Человек внимательно посмотрел ей в лицо. Привычная «маска принцессы» сейчас была не столь уж совершенной, мелкие движения, подёргивание ушей и губ выдавали волнение аликорны. Сидящий рядом Блюблад увлечённо играл, заставляя удерживаемую в магическом ореоле ложку преследовать точно так же летающую вилку, Луна просто молча упёрлась неподвижным взглядом в стол. Нет, всё должно происходить совершенно не так.
— Селестия? — Аликорна подняла на него взгляд. — Расскажи, что было до того, как возвели Кантерлот? Каким оно было, старинное королевство?
На Луну накатила волна ностальгии — она хорошо помнила, что было тогда. Это было время, когда она была настоящей принцессой, всем известной и многими почитаемой. А ещё именно тогда она совершила свою самую большую ошибку. Селестия же улыбнулась спокойной и светлой улыбкой.
— О чём бы ты хотел узнать?
Анон почесал в затылке и задумался. А потом в его мозгу возникла великолепная идея. Возможность отомстить Луне за её утреннюю шуточку — что может быть лучше? Он бросил хитрый взгляд на младшую аликорну и снова повернулся к Селестии.
— Расскажи о тех временах, когда твоя сестра была подростком!
Пускай это и задумывалось как шутливое возмездие для Луны, но уже через несколько минут все просто болтали, улыбались и рассказывали друг другу истории из жизни. Человек чувствовал себя странно — вот он сидит и смотрит, как две сестры обмениваются воспоминаниями о тысячелетней давности счастливых временах, и не может сдержать смеха, когда выясняется, какие глупости они творили. Сейчас за столом не было двух могущественных принцесс, были только две сестры, наслаждавшиеся воспоминаниями о своей юности. Тогда у них не было ни власти, ни ответственности — пусть это было давно и недолго, но они были свободны и счастливы.
Пончики возникли на столе словно сами собой и точно так же словно сами собой оказались съедены — а разговор продолжался. Но солнце уже давно опустилось к горизонту, и наверняка хозяину уже пора было закрывать магазин — Анон дождался короткой паузы в воспоминаниях и вмешался.
— Леди, нам, кажется, уже пора возвращаться в замок, — бросив взгляд на принца, он обнаружил, что жеребец уснул, привалившись к стене. — Да, точно пора.
Аликорны переглянулись, Селестия ласково провела копытом по лицу Блюблада, убирая в сторону свесившуюся на глаза чёлку.
— Да, пожалуй, пора заканчивать этот день, — тихо произнесла она. — Уложишь Блю, сестра?
— Конечно, — встряхнула гривой голубая аликорна, — телепортируюсь?
— Телепортируйся, — кивнула белая.
Луна охватила спящего принца облаком магии, и они исчезли с негромким хлопком.
Селестия же подошла к пекарю, терпеливо стоящему за прилавком. Если честно, Джо был горд тем, что увидел своих принцесс в столь непривычных обстоятельствах. Что бы сейчас ни происходило, это явно было чем-то важным для правительниц Эквестрии.
Горсть монет, окружённая золотистым сиянием, опустилась на прилавок перед ним.
— Благодарю, — ласково произнесла аликорна, — вот плата за угощение и дополнительно — за беспокойство.
— Ох, принцесса, спасибо, но не надо! Мне это было в удовольствие! — попытался протестовать тот. Но принцесса покачала головой.
— Это честно заработанные тобой биты, я не могу оставить их себе. Спасибо тебе!
— Пожалуйста, — согласился жеребец, сгребая монеты. А Селестия вернулась к столику, за которым сидел, ожидая её, человек.
— Прогуляемся до замка? — предложила она.
— Знаешь, — улыбнулся в ответ Анон, — ты сейчас выглядишь такой счастливой!
Даже не пытаясь скрыть свои чувства за маской, аликорна широко улыбнулась.
— Ну да, — и чуть пружинящей походкой направилась к дверям.
Анон тихо хихикнул и последовал за ней, у самой двери обернувшись и помахав рукой хозяину магазинчика.
Селестия и Анон шли по главной улице столицы в ночной тиши, и это не было литературным преувеличением. Сейчас улица выглядела совершенно по-другому, лишь изредка можно было заметить идущего куда-то пони. Анон обратил внимание, что аликорна посмотрела куда-то вверх и замедлила шаг.
— Я никогда не говорила сестре, — голосом, в котором звучали нотки давней, привычной боли, произнесла принцесса, — насколько мне нравится её ночное небо. Моему солнцу не сравниться и с долей того великолепия, которое она демонстрирует всем каждую ночь! А ведь если бы я сказала ей это, возможно, всё было бы совсем по-другому…
Анон ощутил, как она обхватила его крылом и прижала к себе.
— Ты в порядке? — слегка взволнованно спросил человек.
— Как ни странно, вполне! — она обернулась к нему, и на её лице была улыбка. А также влажный след от слёз под глазами. — Гораздо лучше даже, чем несколько часов назад!
Анон протянул руку и стёр слезинки с её щеки.
— Принцессам нельзя плакать.
— Сейчас я не чувствую себя принцессой.
— Ну раз так, — улыбнулся он, — разрешаю!
Селестия наклонила голову и потёрлась губами о щёку человека.
— Спасибо. У меня давно не было такого великолепного вечера!
— Обращайся!
Так они и шли по дороге, наслаждаясь тишиной и прекрасным ночным небом.
Через некоторое время они добрались до замка и, пройдя по коридорам, остановились перед дверями покоев Селестии. Анон собрался попрощаться и уйти к себе, но аликорна остановила его.
— Анон, останься со мной, пожалуйста! — попросила она.
— Ладно, — пожал плечами человек, открывая дверь и проходя внутрь.
— Вы двое, — обратилась аликорна к стоящим на посту у дверей гвардейцам, — на сегодня свободны.
Солдаты неуверенно переглянулись, но тут же склонились, принимая приказ.
— Как прикажете! — произнёс один из них, и вскоре цокот их копыт стих за поворотом коридора.
Селестия зашла в комнату, закрыв за собой дверь, и увидела человека, стоящего возле выхода на балкон. Не открывая прозрачной двери, он просто смотрел сквозь неё на тёмное небо.
— О чём ты сейчас думаешь? — спросила аликорна, подходя.
Анон сейчас думал о том пире, что устроила ему Селестия, о том, как он сначала отдался во власть своих эмоций, а потом сбежал, и в результате напился. О том, что происходило той ночью.
— Знаешь, о том, насколько всё изменилось за последние несколько дней. Даже часов, — он тихо хихикнул, — столько перемен!
Селестия развернула крыло и осторожно положила его на спину человеку.
— Жизнь часто подкидывает нам сюрпризы. Сожалеешь ли ты о том, что произошло?
Мысли Анона переключились на совсем недавнее прошлое, когда сидящие рядом с ним принцессы делились друг с дружкой воспоминаниями юности. Именно в тот момент он ощутил, что в нём изменилось нечто важное, произошло то, что раньше он считал абсолютно невозможным.
— Я знаю, что это всё к лучшему, — покачал головой он, — и пусть какая-то часть моего разума утверждает, что я ещё пожалею, но, — он обернулся к аликорне с лёгкой улыбкой на губах, — я думаю, что за всю мою жизнь я не встречал кого-либо, столь достойного дружбы, как ты и Луна. Кого-либо, кому можно доверить свою жизнь.
Селестия подумала, что ей надо было бы быть довольной произошедшим. Анон наконец признался, что доверяет ей. Но человек сделал сразу же и следующий шаг. Признался, что доверяет им свою жизнь. Подумав об этом, аликорна ощутила странное, незнакомое чувство в груди, одновременно болезненное и приятное.
Да, Анону несомненно было очень тяжело признаваться в таком доверии, и аликорна оценила его решимость. Она готова была принять его и таким, каким он был раньше — но сейчас, к её удивлению, он выглядел гораздо более счастливым.
А потом аликорна задумалась — а насколько она доверяет Анону? Пожалуй… очень. Он, получается, один из всего лишь двоих существ на свете, которые видели настоящую Селестию. Она верила каждому его слову, ощущала ту боль и те сомнения, о которых он рассказывал.
Да, она тоже доверяет ему, это уже ясно. Но доверит ли она ему свою жизнь? От этой мысли в её сердце вспыхнула боль. Единственной пони, которой она когда-либо настолько доверяла, была Луна. А потом… Селестии тяжело было самой себе в этом признаваться, но после происшествия с Найтмэр она уже не позволяла себе такого уровня доверия вообще ни к кому. И даже когда вернулась Луна, принцесса глядела на неё с некоторой опаской.
Да, Селестия готова была сама себя за это проклясть, но отрицать реальность не имеет смысла. Некий тихий голосок в её голове предупреждает, что рядом с Луной следует быть осторожной. Возможно, именно это ощущает Анон по отношению к её подданным… и от этой мысли снова начинает болеть сердце.
А теперь… вот он, Анон, признавшийся, что доверяет не только ей, но и её сестре — и от одной мысли об этом боль в груди становится легче. И глядя на него, она чувствует, что способна доверить ему свою жизнь. Но одновременно с этой мыслью приходит стыд — есть многое, чего она никогда человеку не рассказывала. Что же, возможно настал момент показать Анону Селестию без прикрас.
— И я доверяю тебе, Анон. Возможно, даже больше, чем собственной сестре, — Селестия поморщилась словно от внутренней боли, когда осознала, что эти слова действительно покинули её рот, — согласишься ли ты поговорить со мной о вещах… личных?
Анон словно не обратил внимания на её оговорку о доверии к Луне, а когда прозвучал вопрос, слегка кивнул.
— Конечно.
Опустив крыло, аликорна медленно подошла к ложу, Анон лишь поднял бровь, глядя как она забирается на кровать. Улыбнувшись, Селестия указала на свободное место рядом с собой.
— Иди сюда. Уже поздно, и мне не хочется остаться одной, когда мы закончим разговор, — печально произнесла она.
Ну что же, с Аноном случались и более странные события, побывать в одной постели с Селестией на фоне всего прочего не такое уж и достижение. Обойдя кровать, он забрался на свободное место — доверяя ей достаточно, он ни словом, ни жестом не продемонстрировал сомнения — и лёг на спину. Селестия осторожно придвинулась поближе. У Луны хватило решимости попросить Анона об обнимашках — что же, хватит и у неё.
Придвинувшись вплотную, она осторожно положила голову ему на грудь — и тут же, прогоняя все сомнения, левая рука человека обхватила её и принялась слегка поглаживать спину. Сколько столетий прошло с тех пор, когда пони-будь так её обнимал? Устроившись поудобнее, она попыталась привести свои мысли в порядок.
— Я живу на этом свете уже долго, — начала она, — очень, очень долго.
По тону принцессы Анон понял, что разговор пойдёт о чём-то реально серьёзном — так что он решил промолчать и подождать, что будет дальше, продолжая рассеянными движениями поглаживать её шёрстку.
— Сейчас спокойные времена. Изредка из Вечнодикого вылезет какая-нибудь оголодавшая зверушка, или злодей-другой попытается захватить Эквестрию — да, это плохие события для отдельных пони, но ничего нового для меня, хотя, уверяю тебя, я отношусь к таким вещам абсолютно серьёзно. Но всё это — забавные мелочи по сравнению с тем, что мы с Луной видели во времена, предшествовавшие её изгнанию. Войны, непрерывные сражения, в этой земле лежит больше костей пони, чем я могла бы вообразить за один раз. Мои маленькие пони не знают, но земля, по которой они бегают, вся полита кровью их давних предков. Мирная жизнь наступила в Эквестрии далеко не сразу, я сражалась сама и посылала на войну множество воинов. Зачастую целыми семьями, иногда даже юных жеребцов — они шли туда, куда я укажу, и погибали.
Анон ощутил, что рубашка на его груди становится влажной, но, разумеется, не произнёс ни слова. Его другу нужно выговориться — значит, он будет слушать.
— Если бы у меня был способ как-нибудь избежать кровопролития, поверь, я бы им воспользовалась, но другого способа создать мирное будущее для пони в то время просто не находилось, — Селестия лежала, крепко зажмурившись, и продолжала говорить. — Но то, что видела я — это даже не половина того, что пришлось увидеть моей сестре. Да, пони сейчас считают, что я — самая сильная из нас двоих, но на самом деле Луна — истинная воительница. Она сама водила армии в бой, лично сражалась в одном строю с жеребцами. И видела все ужасы войны на расстоянии вытянутой ноги.
Нет, разумеется, она не испытывала радости от сражений, но смогла приспособиться к своей роли куда лучше, чем я когда-либо могла надеяться достичь. И поэтому пони начали считать её носительницей смерти и разрушения, а ночь, которой она повелевала — временем, когда властвует зло. Я знала, что это всё не так, и знала, как сильно ранили сестру такие взгляды обычных пони. Она сражалась ради того, чтобы они могли жить, а они из-за этого боялись её, причём настолько, что возненавидели тот дар, что она давала им каждую ночь.
Не столь уж много прошло времени, когда она перестала с этим справляться и начала завидовать мне, завидовать той радости, что ощущали пони при виде солнца и дня. Я пыталась говорить с ней об этом, убеждать её, что это всё страх маленьких пони, а не моя гордыня — она не слышала меня, и постепенно превратилась в нечто совершенно иное.
Селестия крепко обхватила человека крыльями, прижимаясь к нему.
— Этот день… я неспособна забыть его, он выжжен в моей памяти. Вот она, моя Вуна, стоит передо мной — а в следующий миг, как в кошмарном сне, на её месте оказывается совершенно другое существо. У меня не было выбора, я знала, что она гораздо сильнее меня, она провела на полях сражений больше лет, чем я, даже если считать и те столетия, когда её здесь уже не было и мне приходилось справляться одной. Я применила Элементы, и они заперли её на луне.
Анон не знал, что сказать — да и нужно ли было говорить хоть что-то? Так что он прижал аликорну к себе, чтобы показать — он здесь, он поддерживает её.
— Мне было так одиноко, Анон, — Селестия говорила, всхлипывая, и слёзы текли из её глаз, — моя единственная сестра превратилась в силуэт на луне, и не в моих силах было вернуть её назад. И тогда я пообещала себе, что ни одно живое существо не станет мне столь близким, — она подняла голову и заплаканными глазами посмотрела в лицо человека. — Но я не богиня, у меня тоже есть слабости, и с годами я ощутила, что крепость этого обещания ослабевает.
А потом я нашла Твайлайт. Зыбкая надежда, которая не сбылась, я тебе рассказывала уже, — печально хихикнув, она снова опустила голову на грудь человека. — Скажи, каковы были шансы на то, что ты окажешься в этом мире? Что мы встретимся? Что станем друзьями? Кажется, что всё сложилось так чудесно… и в то же время, неправдоподобно.
Несколько минут ни один из них не решался издать ни звука.
— Анон, — продолжила Селестия, — ты сказал, что доверяешь мне свою жизнь?
— Да, — тут же ответил человек.
— Я нипони не доверяла свою жизнь, за исключением Луны до её изгнания. И мне больно это признавать, но какая-то часть моей души всё ещё боится её. Ожидает, что стоит мне раскрыться перед ней, как она снова нападёт. Я ненавижу этот страх! — Селестия резким движением села на постели, чтобы глядеть в лицо человеку. — Анон, то, что ты сделал сегодня, значит для меня больше, чем ты можешь себе представить.
Когда мы сидели сегодня и болтали о былых временах, о счастье, которое мы разделяли, я постепенно смогла понять, что мне больше нечего бояться. Что кобыла, сидящая со мной за одним столом, на самом деле моя сестра, моя маленькая Вуна, а не ужасная Найтмэр Мун. И этот тихий голос, напоминавший мне об осторожности, он пропал, мне больше не нужно бояться своей родной сестры! Только тебя я могу благодарить, что мой самый жуткий страх исчез!
Тихо хихикнув, она опустила голову и нежно потёрлась об него носом.
— Спасибо, спасибо тебе за всё, — произнесла она, снова выпрямляясь. — Я доверяю тебе полностью, во всём, что у меня есть, и мою жизнь тоже.
Селестия сидела, глядя на человека и пытаясь понять, что происходит в его душе. Ему, наверное, нужно время, чтобы осознать сказанное ею.
Человек медленно улыбнулся и протянул в её сторону руку с раскрытой ладонью. Селестия подняла бровь, не понимая, что он задумал.
— Я Анонимус, будем знакомы, — с улыбкой произнёс мужчина.
И лишь тогда аликорна поняла, что именно происходит. Торопливо смахнув с век мешающие видеть слёзы, она осторожно опустила копыто на подставленную ладонь, почувствовав, как сильные пальцы осторожно обхватывают его.
— Я принцесса Селестия, соправительница Эквестрии, которой повелеваю вдвоём с сестрой. Но если хочешь, можешь называть меня Тия.